Тугаринов Алексей Николаевич : другие произведения.

Ботаник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ему уже стали совсем не интересны эти пустоголовые и не эмоциональные мухи, тупо ползающие по подоконнику мимо своих оторванных лап. Другое дело, например, мышка. Одни только её маленькие чёрные глазки, быстро бегающие из стороны в сторону в то время пока нож прокалывает её пушистый животик, чего только значат. Не говоря уже о писке, таком разном в начале и конце...

   Ботаник
  
  
  
   -Том, ты где, сынок!? - Это мама звала его с крыльца дома. Вероятно, уже полдень и наступило время обеда. Но Том не отозвался, он даже не услышал голоса своей матери, так он был занят. Сегодня ему предстояло расчленить мышку, пойманную им вчера вечером. Всё было приготовлено к экзекуции; перочинный ножик, украденный им у отца, ножницы, взятые у матери в шкафу, спички, вынутые у деда из кармана и пасатиже которые он нашёл в сарае. Всё это аккуратно было разложено на столе рядом с мышкой которая лежала на нём вверх своим сереньким брюшком. Её лапки были растянуты в стороны и с помощью верёвочек (надо сказать, что это были шнурки Тома) привязаны к вбитым в стол гвоздям. Мышка пищала и старалась, во что бы то ни стало освободиться, но Том знал, как надо привязывать и был спокоен, а мышиный писк волновал его не больше комариного. Больше его волновала предстоящая операция. Ведь сегодня он придумал нечто новенькое такое, что ещё ему не приходилось делать. И от этого Том был на взводе. Посмотрев на серенький комочек, шевелившейся на столе, Том взял перочинный нож и вынул самое маленькое и узенькое лезвие. Кровь тонкой струйкой ударила его в лицо и тёплым ручейком потекла по щеке. Через минуту мышиный писк прекратился, но не работа, которая только что началась.
   Сегодня Том снова опоздал на обед, и мама была недовольна. Но она, слава Богу, не о чём не подозревала, и все его отлучки списывались на лето. Каникулы, понимаете ли, и всё такое. Хотя лето, в общем-то, и было не причём.
   Том был милым и добрым мальчиком. Правда, немного застенчивым и скромным поэтому, вероятно, у него и не было друзей тех, с которыми он мог бы целыми днями на пролёт играть в каких-нибудь казаков разбойников, или пропадать на карьере, играя в индейцев. Но это ни чуть не огорчало его. Сверстники как токовые его ни чуть не интересовали. Нет, у него было, конечно, несколько знакомых и как он считал неплохих, но вся его дружба ограничивалась пределами школы. Не больше. Ни каких общих игр, пикников и походов. Всё это как-то тяготило его. Да и посудите сами, чем могли заниматься его сверстники, как только глупыми играми с пластмассовыми ножами и пистолетами. Самое страшное что они могли, так это рассказать на ночь какую-нибудь глупою чушь, от которой, пожалуй, только девчонки-то и могли испугаться. Только и всего та. Правда, он пробовал несколько раз поиграть с ними по настоящему, понимаешь, как в жизни, но ни чего хорошего из этого не вышло. С тех пор Том развлекается сам, по крайней мере, ему ни кто не мешает и условия игры устанавливает он сам.
   С самого раннего детства Тома просто-таки тянуло к природе, а если сказать точнее, то к животной его части. Бабочки, паучки, мухи, пойманные где-нибудь невзначай, всё вызывало у него восхищение и внутренний трепет. Особенно ему нравилось смотреть как муха, с оторванным крылышком, неуклюже ползает по столу, глупо пытаясь взлететь. Или, разорванный на несколько частей червячок, извивающийся каждой частью в отдельности. Всё это просто завораживало и восхищало его.
   Со временем паучки и жучки сменились мышками, а простая игра - любопытством. Теперь Тому было интересно не только смотреть, но и экспериментировать с животными, каждый раз открывая для себя что-то новое и неведомое.
   Ему уже стали совсем не интересны эти пустоголовые и не эмоциональные мухи, тупо ползающие по подоконнику мимо своих оторванных лап. Другое дело, например, мышка. Одни только её маленькие чёрные глазки, быстро бегающие из стороны в сторону в то время пока нож прокалывает её пушистый животик, чего только значат. Не говоря уже о писке, таком разном в начале и конце.
   Всё это так интересовало Тома, а с годами всё больше и больше, что он уже не мог представить себя без всех этих зверьков окружающих его. А получаемое при этом наслаждение, было, сравни с наркотиком, так сильно оно завораживало.
   К концу лета Тома перестали устраивать мыши хотя бы по тому, что ловить их было проблематично. То и дело в поставленных для них мышеловках он находил их мертвые тушки или, по крайней мере, уже поврежденные, а ему нужны были только здоровые, не меньше. И поэтому он, в конце концов, перешел на более крупных животных, которых и ловить было легче и, как ему казалось, работать интересней. Первой из них стала их кошка Сью. То что испытал Том, разделывая ее, было не с чем не сравнимым чувством, которое до этого он не испытывал ни когда.
  
  
   Шли последние деньки учёбы Тома в выпускном классе. Школьная программа, в общем, далась ему легко, и после экзаменов он решил поступить в какой-нибудь институт, возможно Калифорнийский. Факультет, правда, ещё не был выбрал, но то что продолжать своё обучение необходимо и дальше Том знал как отче наш.
   В общем, учиться Тому нравилось, а так как друзей у него не было то и на учёбу уходило на много больше времени, чем надо было мальчику его возраста. Порой целыми днями он засиживался в школьной библиотеке, работая над каким-нибудь рефератом, а вечером дома, в своей комнате, за уроками или чтением очередной интересной книгой.
   Иногда от переутомления ему становилось плохо, действительно плохо. Голова так сильно начинала болеть, что казалось, вот-вот лопнет и всё её содержимое разлетится в стороны. Том ни когда не говорил об этом своим родителям, не хотел их расстраивать. Да и потом он знал отличное средство, чтобы загнать боль обратно, туда, откуда она к нему пришла. И средством этим было экзекуция. В моменты очередного приступа головной боли Тому просто таки необходимо было наблюдать, как какое-нибудь существо умирало на его глазах медленно и с агонией. И он, глядя ей в глаза, должен был видеть весь её предсмертный ужас. И чем дольше он продолжался, и позднее наступала смерть, тем раньше успокаивалась и его головная боль.
   Но не только головные боли заставляли Тома копаться в тёплых внутренностях своих жертв, отнюдь, было и то, что ещё с самого раннего детства тянуло его к убийствам - власть над чужой жизнью и безнаказанность содеянного.
   Ни разу его ещё ни кто не застигал за столь необычным занятием. Ни кто не знал и даже не предполагал чем мог заниматься этот тихоня после утомительных школьных занятий. И что его ещё могло увлекать кроме учёбы.
   А привычка, полученная им ещё в раннем детстве, с годами лишь только крепла и усиливалась, приобретая со временем роль хобби - ХОББИ с большой буквы.
   Так Том с помощью Господа нашего Иисуса Христа стал сочитать приятное с полезным.
  
  
   С годами, уже учась в Чикагском университете, он как-то незаметно для самого себя перешёл с животных на людей. Случилось это одним январским днём, когда он ехал из института к себе домой. С утра шёл мокрый снег, засыпавший к полудню все улицы, и Том даже пожалел, что поехал сегодня на учёбу не на метро, а на машине. Уж больно плохой была дорога. На обратном пути к нему подсела Тина, она училась на параллельном курсе. Том иногда подвозил ее, так как жила она не далеко от него. Да и ко всему была довольно симпатичной девушкой. Несколько раз он пытался пригласить её на ужин, но всему помехой был его застенчивый характер, однако близилось Рождество, и Том решил, во что бы то ни стало, воспользоваться этим и, наконец-то, пригласить Тину на ужин.
   Но случиться этому, было не суждено.
   На одном из поворотов Том не справился с управлением, машину занесло на скользкой дороге, и они врезались в фонарь освещения. Том ехал не сильно, но всё же от удара Тина сильно поранилась о разбившееся стекло. Осколками она порезала руки и лицо и к тому же, видать, повредила левую руку. Том вытаскивал её из машины, когда она уже начинала терять сознание. Он положил Тину на тротуар, расстегнул ей ворот и коснулся рукой шеи, проверяя пульс. Он, конечно, был слабеньким, но не критическим. И, скорее всего, полуобморочное состояние было вызвано реакцией аргонизма на вид крови, но ни как не причинёнными повреждениями. Сами знаете, не все её переносят, а уж молоденькие девушки и подавно.
   Том прикрыл рукой небольшую рану на шее и посмотрел в затуманенные глаза Тины. Они были так прекрасны и желанны. Но что самое главное, в них Том увидел те искорки жизни, которые он так часто мог наблюдать у умерщвлённых им животных. Только те были глаза пусть и умного, но всё же животного, а здесь перед ним лежал человек, и это меняло всё виденное им раньше.
   Вдруг словно что-то вспыхнуло внутри Тома и обожгло всю его грудь, а неудержимое желание увидеть в этих глазах последнюю искорку уходящей жизни просто лишили его рассудка. Том не мог противиться всему этому и начал медленно сжимать свою руку на шее у Тины, наблюдая как сначала расширились её зрачки, а потом медленно сузились. Секундой позже, где-то глубоко, блеснула искорка, и затем глаза опустели.
   Той ночью Том не спал. Увиденное им так заворожило его и потрясло, что уже ни когда не могло оставить в покое.
   И теперь, спустя столько лет, он каждый раз, держа окровавленный нож, вспоминает тот январский день, родивший его заново.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   3
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"