Жил-да-был бродячий Пес. Так себе Пес, обычный, дворовой породы, с кривыми лапами и репейником на никогда не чесаной шерсти. Глаза у него были вечно подбитые в драках, от морды пахло помойкой, где и питался он объедками, на правой лапе никак не могла зажить царапинка от схватки с уличным Котом, но в целом Пес считал, что живет полной и достойной жизнью. Тут подерется, там пожрет, то к стае прибьется, то сосиску уворует, то десятком щенков осчастливит какую суку, не жизнь, а сплошное большое приключение. Ну, может, вид и не очень, зато сколько пережил, сколько впечатлений...
Но только Пес эти впечатления не считал, он занимался выживанием, стараясь уклониться и от метлы вечно пьяного дворника Феди, и от кипятка, которым его все пыталась окатить из окна второго этажа злобная старуха Васильевна. Не жизнь была у Пса, а сплошная тренировка на выживание, и не было у него ни грамма лишнего в теле, все мускулы, чтоб удирать быстрее, да поджарость-чтоб в любую дырку спрятаться. Такой вот был Пес. И звали его так просто-Псина, а он и понимал.
-Псина, пошел вон,-это значит, опять его гонят прочь.
-Ах ты, Псина проклятущая,-это снова будут бутылками в него кидаться.
-Псина поганая,-а, это сапогами лягаться будут, надо убегать.
Но однажды в двор, где он частенько навещал помойку, вышла какая-то девочка. Смешная высокая девочка в слегка порваных джинсах, неизвестного цвета кроссовках, вытертой линялой майке и с бубликом с маком в руке. Вышла, села на ломаную скамейку и задумалась. А бублик в руке лежит, отдыхает. А Псина уже пару дней ничего не хавкал. Решил попробовать попросить.
Подошел, посмотрел умильно, а девочка, оказывается, рыдает... что-то случилась, видать, у нее. Ну, решил все же пообщаться, и свою грязнущую морду под руку ей пихает... А девочка сквозь слезы увидела эту морду, но не отталкивает, а наоборот, бублик сама сует и что-то шепчет про то, что спасибо, собачка...
-Собачка? Собачка? Это я-Собачка?-подумал Псина, однако бублик сжевал... И совсем хотел было идти по своим песьим делам, да жалко ему девочку стало, и начал ей руку лизать. А девочка вроде почти плакать перестала, гладит ему грязнущую шерсть, не боится. А потом и вовсе улыбнулась.
-Успокоилась, и ладно,-подумал Псина и враскачку побежал по улице по своим песьим делам. Побегал до вечера, а вечером свернулся в клубок и заснул на детской площадке у песочницы.
А утром проснулся, и что-то странное творится-за спиной у него КРЫЛЬЯ выросли. Живые такие, синие. Трепещут.
-И на кой мне ЭТО,- удивился Псина. Побежал на помойку, а с крыльями толком не полазишь по бакам мусорным-мешают. Большие слишком. Неудобно, да еще и болят от прикосновения к грязи и мусору-то...
Ну, решил с горя за Котом погнаться, Кот нырк под забор. Псина за ним- и не пролезает. Крылья МЕШАЮТ.
Решил со стаей потусоваться, рванул к ним, ан нет. Крылья болят, жмут со всех сторон. тесно им в стае-то, нет размаха.
Ну никуда с этими крыльями. Псина погрустнел, бежит понуро, а крылья полощаться по ветру и зудят... Ну, Псина почесать хочет-не достать, лапы коротки для таких больших синих крыльев.
Ну, Псина от этого зуда нырк к фонтану, и как плюхнулся в воду, чтоб крылья зудеть перестали. И впрямь, перестали, зато шерсть как-то вдруг отмылась от грязи, вода черная стала, а шерсть, оказывается, рыжая!!! И вылез из фонтана ярко-рыжий Псина с синими мощными крыльями за плечами.
И чует он, что не хочется ни есть, ни пить, а желается непонятно чего... воздуху какого-то. Пошевелил он полечами, а крылья расправились, сделал парочку неуверенных движений и полетел. Полетел над помойками и детской площадкой, над ругающимся дворником и вредной старухой, над серыми крышами города... А они увидели Псину в воздухе-тлько челюсти отвисли.
А Псина сделал пару кругов в небе и вниз, вниз потянуло его. Крылья сами понесли его к балкону с проржавевшей решеткой, где сидела печальная вчерашняя девочка. Псина подлетел к балкону, а девочка будто и не видит изменений в нем, только забормотала что-то про Собачку опять... Псина лег рядом, девочка села ему на спину... И снова балкон состался позади, и двор с кривыми деревьями и растрескавшимся асфальтом, и помойки, и стая, бегущая по улицам городка, да и сам городок растаял в дымке. А они все летели...