Съёмная квартирка в захолустном предместье, где обитал Мышонок, весьма мало отличалась от каморки, располагавшейся на территории стоянки, где он последнее время 'трудился'. Тут была так же всего одна грязная комната, только немногим больше, невысокий потолок, облезлые стены. На окнах дешёвые пластиковые жалюзи неопределённого цвета, всегда прикрытые, пропускавшие совсем немного света.
Но его это всё совершенно не волновало, чистота и освещённость не были теми предметами, что сильно его заботили. На самом деле, по жизни, был он озабочен кое-чем иным!
Единственным украшением этой его убогой конуры был плоский телевизор на стене и голые девочки в нём, да ещё в развешанных повсюду красочных постерах!
Хотя сейчас комнату, помимо 'тёлок' на телеэкране, 'украшала' настоящая живая красотка!
Он, Мышонок, разлёгся на водяном матраце, который он гордо именовал bisodrome*, и после телевизора считал главным своим приобретением и ценностью.
Он лежал на спине, привалившись к подушкам, его жирная туша развалилась прямо посредине сего замечательного 'сооружения'.
Лоснящаяся грудь его была обнажена, он почёсывал её короткими пальцами левой руки, с нестриженными и нечищеными ногтями. Ноги были согнуты в коленях и свободно раскинуты в стороны, неизменный комбез был спущен почти до грязных, белых некогда носков. Белые же, давно нестиранные трусы оттопыривало отвердевшее достоинство, его дружок готов был вырваться на волю.
Мышонок плотоядно улыбался выпяченными губами и иногда облизывался.
Его рыжие косички дреды рассыпались по подушке, а маленькие глазки горели вожделением.
А облизываться имелось на что! Комнату действительно украшала настоящая, всамделишная крошка! И какая красавица!
Это была гибкая, изящная мулатка в чёрном коротком топике и маленьких джинсовых шортиках, аппетитно обтягивавших её упругую попку. Она извивалась в танце, прямо перед водяным матрацем, где валялся сейчас Мышонок.
Танцевать она, несомненно, умела, движения её были раскованными!
Самозабвенно, резкими движениями головы она отбрасывала копну тяжёлых, чёрных, струящихся волос к себе за спину, в такт танцевальной музыке в стиле ритм-енд-блюз, популярной среди выходцев из Африки.
Иногда она игриво и зазывно посматривала на него - хозяина комнаты, разлёгшегося перед нею.
По крайней мере, так ему казалось!
Хотя, нет, не казалось, она даже протягивала в танце к нему руки с длинными, красными как кровь, покрытыми золотым орнаментом ноготками. Протягивала и шаловливо манила его к себе!
Мышонку, естественно, лень было вставать, он только ритмично покачивался на матраце в такт музыкальным пассажам, чувствуя сладкую истому внизу живота.
И вот уже правая рука его тянулась почесать грудь, а левая устремилась туда - к ширинке в трусах!
Похоже, и девушку начали заводить его 'простые' движения, извиваясь как змея, она расстегнула молнию на шортиках, и ему показалось, что шортики лопнули пополам!
А она провела острым язычком по своим пухлым красным губкам - чертовка!
* Baisodrome - траходром (фр. сленг)
Потом ухватилась за поясок по бокам шортиков, вильнув бёдрами и при этом удивительным образом вписавшись в музыку, лёгким движением изогнулась вперёд и стянула их вниз. Выпрямилась.
На ней как влитые сидели очень маленькие белые кружевные трусики, которые с трудом прикрывали кое-что спереди, красиво оттеняя её смуглую гладкую кожу. Сзади же находились только две едва заметные ниточки!
Плутовка переступила длинными точёными ножками, на шпильках, высвободив из шортиков левую. Потом, опять же под музыку, зацепила их изящной правой ступнёй и грациозным движением, сделав круговой мах ногой, швырнула их Мышонку - прямо в лицо!
Тот почувствовал её тонкий цветочный аромат.
Девушка тем временем ухватилась за нижние края топика и потянула их вверх, её аппетитные округлые дыньки выскочили из-под него и ритмично подпрыгнули!
Она же, пару раз взмахнув топиком над головой, кинула его туда же куда и свои штанишки до этого!
Мышонок с довольным гоготом поймал его своей правой ручищей и сомкнул на нём свои толстые пальцы. Он и его прижал к лицу, что б ощутить аромат девчонки! Он не видел, как та поморщилась в этот момент.
- Ну вот, теперь или долго отстирывать придётся, или того хуже - всё выкинуть! - Видимо подумала она.
Он тем временем отшвырнул топик в сторону и опять уставился на неё с нескрываемым вожделением.
Та же продолжала перед ним извиваться, заложив ладошки за нежную шейку, от чего грудки её соблазнительно приподнялись, откинув точёную головку назад.
Упругая грудь её, призывно колыхалась перед его взором, набухшие коричневые сосочки так и манили, притягивали к себе!
- Ну, иди ко мне, детка! - Чуть ли не со стоном и с придыханием приказал он.
Та молча повиновалась. Она грациозно, как кошка, скользнула к нему.
Не успел он и глазом моргнуть, её прелестная длинноволосая головка появилась у него межу ног.
Переступив ручками по матрацу, девушка подалась вперёд, оперлась ладошками о его мощные коленки, грудь её вновь, и теперь ещё ближе, возникла у Мышонка прямо перед его плотоядным, липким взором.
Тот впился в неё глазами.
И тут, о чудо! Он почувствовал, как кто-то нежно берёт своими пальчиками его налившийся истомой инструмент, потом обхватывает его тёплой ладошкой.
Из-за спины мулатки внезапно показалось ещё одно прелестное, обворожительное создание - светловолосое и светлокожее, с огромными голубыми глазами, похотливо взиравшими на него, Мышонка!
Он понял, что это её мягкая ладошка так смело, и вместе с тем умело обращается с его дружком. Мышонок почувствовал приближение кульминации, глаза его готовы были закатиться, а губы исторгнуть стон!
И тут он понял, что знает эту вторую девушку! То была никто иная как Сабрина! Чернокожий с криком дёрнулся ей навстречу, пытаясь свободной правой рукой схватить её за волосы, но пальцы его, сомкнувшись, сграбастали пустоту!
Он тупо уставился в темноту, в мерцавший пустой экран телевизора. Порнушка в плеере давно уже закончилась, он, Мышонок, просто уснул.
Спустив руку вниз, к полу, он нашарил в темноте пивную банку и припал к ней толстыми жадными губами. Сделал несколько больших глотков, скривился - пиво было тёплым и противным, как моча.
Он понял, что всё увиденное, случилось не наяву, мысли с трудом ворочаясь, начали постепенно перетекать в иное русло:
- Сходить, что ли, поглядеть, что и как, разбирают ли завал? А там, может, уж видно будет, что предпринять!
Хотя и в облом ему было идти работать вместе с другими, но всё же он понимал, что нужно и выбираться как-то, да и ту красотку blondasse*, ему никто на блюде не принесёт!
Сабрина очнулась в темноте и духоте, хотя нет, на потолке едва-едва светился маленький светильник.
Накануне она, хотя и была изрядно уже пьяна, но вовсе не до беспамятства! Перед тем как уснуть, закрыла все двери и окна, а светильник напротив оставила гореть - притушила только.
Страх, усиленный обстановкой подземелья, так до конца и не покинул девушку! Даже выдержанному коньяку и старому виски не удалось окончательно изгнать его из души и сердца.
Голова немного побаливала после вчерашнего, хотелось пить. Сабрина потянулась, она была совершенно голой, всем телом она ощущала мягкую кожу сидения, а под головой лежала подушечка, у Теда была припасена пара таких - на всякий случай.
Он и сам находился здесь, напротив неё, через стол, лежал на другом диване, так же в неглиже, рука его свешивалась с края и почти касалась пола.
Девушка осторожно пошарила на столике, но не обнаружила там ничего такого, чем можно было бы утолить жажду. Пара пивных банок, коньячные и винные фужеры, которые мелодично звякнули при её прикосновении - всё было пустым!
Да, постарались они вчера с Тедом, - всё выпили! Вот теперь нужно встать, что б забраться в холодильник, который находился с той стороны, где спал Тед.
Для начала Сабрина решила всё же приоткрыть окно, совсем немного, в надежде впустить свежего воздуха, или какой он ещё может быть там, в подземелье! Накануне ведь и там было жарко, а кондиционер запускать было нельзя, он мгновенно сожрал бы остатки заряда аккумулятора.
Сабрина нажала на клавишу, стекло бесшумно поползло вниз, в лицо ей и вправду дохнуло прохладой, воздух на стоянке действительно остыл, был ли он свежим - другой вопрос.
Она скользнула от окна к холодильнику, опершись одной рукой о столик, а другой открывая дверцу. При этом девушка снова задела фужеры, но в этот раз уже довольно неловко!
Один из них опрокинулся, ударившись о пару других, она попыталась поймать его, но сама едва не грохнулась вперёд, в освещённое нутро проснувшегося и тихо загудевшего агрегата.
Попытавшись сохранить равновесие, Сабрина схватилась за край дивана и задела Теда.
Да, впрочем, он уже и не спал, разбуженный этой её вознёй.
- Да, это была бы нелепая смерть, если б ты в холодильник упала, а дверца и захлопнулась! - Сказал он, с интересом глядя на неё сзади и ухмыляясь. Он сидел на диване, опершись на него локтем и подперев кулаком небритую щёку.
Та, наконец, справилась с ситуацией, восстановила равновесие, развернулась к Теду и толкнула ладошками его в грудь.
- Ах ты, негодяй! - Шутливо воскликнула она. - Нет, что бы помочь девушке! А он в холодильник её пихает!
Тед попытался привлечь её к себе, но она весело отбивалась.
- Погоди, погоди, я хочу попить и пописать! - Давясь смехом, произнесла Сабрина.
Она запустила руку в нутро холодильной камеры и достала последние пару банок колы.
- Мне лучше пива достань! - Тед погладил её по обнажённой спине, руки скользнули по плечам вниз. Девушка почувствовала лёгкую дрожь возбуждения от этого прикосновения, она повернулась к нему и протянула ему, так же последнюю банку с пивом.
* blondasse - блондинка (фр. сленг)
- Вот больше нет, скоро совсем всё закончится! С сожалением произнесла она.
Всё это огорчало.
- Ты пойдёшь со мной? - Она мотнула головой в сторону окна.
- Это ещё зачем? - Сделал удивлённое лицо он.
- Постоишь рядом, пока я сделаю свои дела..., ну ты понимаешь?! - Спросила она его с деланным смущением.
- Слушай, давай я просто открою дверь и буду сидеть на пороге, колонна же вот она, напротив! - Предложил он. - А смотреть не буду!
- Ты боишься потерять ко мне всякий интерес, если увидишь? - Лукаво поинтересовалась она. - Да ладно уж, сиди.
'Всё-таки колонна и правда рядом', - решила она про себя.
Тед, голый по пояс (джинсы то он всё же натянул, как и Сабрина!), сидел на пороге задней двери, свесив босые ноги к серому бетонному полу. Одной рукой он задумчиво потирал щетину на подбородке, и думал, что хорошо бы побриться, а то скоро совсем зарастёшь! Другой рукой он потирал один из двух рваных шрамов, симметрично расположенных на его предплечьях.
Современная медицина, правда, позволяла избавиться от таких отметин, но он категорически этого не желал!
Эти шрамы придавали его мускулистому, гибкому телу ещё большую мужественность и даже некоторую загадочность и шарм!
В самом деле, трудно было предположить, откуда могли взяться такие шрамы, расположенные на теле почти симметрично.
А ему же можно было, скажем, делая суровое и непроницаемое лицо, намекать, что побывал кое-где, поучаствовал в локальных конфликтах, которых великое множество плодилось во всём мире.
Такие подробности биографии неизменно впечатляли женщин. Хотя, на самом деле, всё было проще, но, в принципе, не менее романтично!
Когда-то, скажем так - однажды в Америке, он ради глупого куража поучаствовал в Родео, в Техасе и Калифорнии это было довольно популярным зрелищем, и даже чем то вроде спорта!
Захотелось ему, вишь ты, перед девчонкой и дружками тогда выпендриться! Тед в тот раз на спор прокатился на огромном, чёрном быке, с загнутыми вперёд, страшными рогами.
На быке он конечно долго не усидел, грохнулся на пыльную арену, под восторженные выкрики и улюлюканье толпы.
Падение на мгновение вышибло из него дух, а бык моментально развернулся и бросился на него, едва только Тед успел подняться. Он даже и развернуться убежать не успел, как тот уже вонзил оба рога ему в плечи!
Дальше он ничего не помнил, очнулся только в госпитале, с перевязанным торсом и обездвиженными руками.
С той самой поры у него и оставались эти самые 'симпатичные' шрамы, которыми он в тайне даже гордился!
Сабрина вышла из-за колонны, застёгивая на ходу молнию джинсов, её светлые волосы свободно рассыпались по голым плечам, а грудки сексуально подрагивали при каждом шаге. Она, так же как Тед, была не совсем одета, или, применительно к ней, скорее раздета - зависит от точки зрения!
Подойдя к нему и легко проведя ладошкой по одному из его шрамов, она капризно скривила губки и спросила:
- Тедди, а у нас нет воды? Ну... чтобы умыться!
На самом деле он понимал, что вода нужна ей и с несколько другими целями!
У них ещё оставалась только пара-тройка бутылок минералки.
- Нужно собираться, идти к завалу. Он протянул ей одну из остававшихся у них бутылок.
- Может и этот странный музыкант Жуль - уже там!
Тед скрылся в глубине Кадиллака, давая девушке возможность доделать свои дела, ну а заодно, чтоб надеть рубашку, башмаки и неизменную ковбойскую шляпу.
Жуль снова стоял напротив задних дверей фургона, развозившего морепродукты, того самого, что он обнаружил немного ранее, выбора у него не имелось.
У него было тяжко и муторно на душе, но он думал сейчас, что всё-таки не зря он бродил по стоянке в последующих своих безуспешных поисках.
Ведь если бы не случай, приведший его туда, к месту катастрофы, та молодая женщина в перевёрнутом джипе промучилась бы на несколько часов дольше.
Он протянул руку, взялся за холодный металл дверной ручки и подёргал за неё, пытаясь открыть дверь:
- А вдруг?! - Подумалось ему.
Чуда не произошло, дверь не открывалась. Тогда Жуль сунул руку в карман. Когда он вынул её оттуда, то в его ладони находилась универсальная автомобильная отмычка, с обрезиненной загнутой рукояткой.
Грустный, одинокий человек, затерянный под землёй посреди огромного, несомненно, разрушенного мегаполиса, кем он, собственно, теперь и являлся, невесело усмехнулся.
'Всё же не зря я отирался в спецподразделении Легиона!', - подумалось ему.
Там его многому научили, в частности, его научили выживать в различных, в том числе и экстремальных, вот таких как сейчас, условиях.
Жуль вставил острый конец отмычки в замок двери и несколько раз сильно ударил основанием ладони в торец рукоятки, вбивая её в глубину личинки.
С каждым последующим ударом отмычка с тихим скрежетом погружалась всё глубже, пока не вошла на всю длину.
Потом он обхватил рукоять отмычки левой рукой, правую положил на неё сверху, и с усилием нажал на рукоятку вниз.
В замке, что-то негромко хрустнуло, раздался щелчок, дверь подалась и приоткрылась.
И тут Жульен вынужден был отскочить даже!
Из глубины фургона, на него дохнуло гнилым смрадом... рыбы - не рыбы? А не то и другой какой тухлятины!
Его худшие предположения начинали подтверждаться. Но делать нечего, необходимо было обследовать содержимое грузового отсека автомобиля: там могло всё же оказаться и что-то съедобное.
Он сделал над собой определённое усилие, чтобы снова шагнуть к чуть приоткрывшейся дверце.
За время, прошедшее после его выхода в отставку, он уже поотвык и от таких условий обитания, какие сложились сейчас, и от таких 'невесёлых картинок', что он наблюдал на протяжении последующих после Происшествия часов. Да и от резких запахов, вроде того, что ударил ему в нос.
Но... человек, поставленный в крайние условия, на грань выживания, начинает быстро приспосабливаться, и если вскоре не погибает, то он адаптируется довольно быстро (хотя некоторые скажут, что просто, мол, дичает!).
Ну а ему, Жулю, всяко полегче будет, чем остальным оказавшимся здесь под землёй. Такие навыки, какие вбивали ему в Легионе, просто так не пропадают и насовсем, никогда не забываются!
Так что он больше не колеблясь сделал ещё шаг вперёд и широко распахнув дверь заглянул в нутро фургона.
Первое, что бросилось ему в глаза, не считая конечно мерзкого запаха, кинувшегося терзать его обоняние, была питьевая вода, восемь круглых десятилитровых пластиковых бутылок бутилированной воды 'Perrier*'.
* Perrier во Франции торговый бренд, бутилированная вода
- Вот это удача! - Он даже улыбнулся обрадованный такой находкой, уже почти перестав обращать внимание на противный запах.
Также в глубине кузова находилось множество картонных коробок с разными, плохо читаемыми в темноте этикетками.
Жуль посветил на них фонарём. Часть коробок, судя по аромату (близко разглядывать он их не стал), ещё недавно содержала какие-то рыбные 'деликатесы', теперь безвозвратно испорченные и утраченные.
Бока некоторых коробок, находившихся в самом низу, под другими, начали расползаться.
Отвратительный аромат, пропитавший все внутренности фургона, исходил именно от них.
С другой стороны, вдоль борта, низким штабелем, были сложены несколько маленьких ящиков с вином.
Жульен мельком глянул на этикетку с названием, это было полусухое Шардоне 'Л'ЭТУАЛЬ', более-менее приличное. Что ж, это было так же весьма даже неплохо!
Ещё он обнаружил коробку крупных жёлтых лимонов, что также являлось весьма кстати. Лимонный сок - это ведь неплохой натуральный антисептик!
У них тут, конечно, по аптечкам полным-полно всяких лекарств, но лимонный сок мог использоваться и как средство для обеззараживания сырой воды.
В Париже из-под крана вообще-то текла питьевая вода, вполне пригодная для любых целей! Но как будет теперь, после Происшествия, никто сказать бы не смог!
Последним, что обнаружилось в кузове фургона, были несколько аккуратно обёрнутых в холст, круглых 'швейцарских' сыров, изготовленных, правда, на севере Франции, в тех районах, что граничили со Швейцарией.
Вся беда заключалась в том, что сыры находились довольно долгое, или, по крайней мере, вполне достаточное время в непосредственном контакте с отвратительным амбре, источавшимся тухлыми морепродуктами. Да и жара не могла никак не сказаться на их сохранности.
- Впрочем, может, если обрезать...! - Подумал Жуль. - По крайней мере, оставлять их здесь и дальше никак нельзя!
Всё, что нашёл, унести с собой он никак не смог бы, по крайней мере, за один раз! Потому он рассовал по карманам лимоны, сыры сунул в большой фирменный пакет с красочной надписью La Criée на боку. Туда же уложил с пяток бутылок вина и, спрыгнув вниз на пол, взвалил на плечо одну из бутылей с водой.
Перед уходом он захлопнул дверцу. В принципе, он не думал, что чернокожий beur* заинтересуется фургоном в самое ближайшее время, у того наверняка есть какие-то свои запасы, но уж и сильно привлекать чьё бы то ни было внимание к своей находке он не желал.
Мало ли что у кого на уме?!
Нагруженный всеми этими так необходимыми для них с девочкой предметами, он решительно направился к своему автомобилю, где его терпеливо, в чём он особо не сомневался, дожидалась Мари.
Дверца автомобиля захлопнулась, тёмный силуэт месье Жуля стал удаляться, растворяясь в глубине стоянки.
Девочка смотрела ему вслед, она видела, как светлый зайчик, образованный лучом фонаря, скакал прямо перед ним, перепрыгивая с одного неясного силуэта на другой.
Слабый луч фонаря выхватывал из тьмы то пол, то стены, то ряды автомобилей, но как только он перепрыгивал на другое место, предмет тут же исчезал - канул во тьму, будто и не было его только что!
Скоро Маша видела только чёрную тень, нёсшую перед собой слабый луч, потом, слившись с мраком, пропала и она.
* beur - выходец из северной Африки (фр. сленг)
Хорошо ещё с нею оставались Capitaine Roux и Mia-Mia, с ними, наверное, ей было бы не так страшно!
Девчушка верила, что они не дадут её в обиду, да и месье Жуль тоже так сказал! Она погладила котика и крыску, надела их на ладошки и они снова зажили своей жизнью, играя с Машенькой.
Так девочка поиграла с куклами некоторое время, но однообразие унылого салона автомобиля, темнота за окошком, и к тому же невозможность покинуть его, хотя бы на некоторое время, всё-таки делали своё дело.
Маша невольно стала обращать внимание на то, что происходит снаружи.
Там же, вроде как, ничего не происходило. Тьма, обступавшая автомобиль, была незыблема, статична и непроницаема.
Но ребёнок ведь обладает живым воображением! Взгляд Машеньки то и дело, как бы невзначай падал в черноту за окном, и постепенно ей стало казаться, что та не стоит на месте, а перемещается вокруг, что она сгущается то в одном, то в другом окне.
Потом девочке почудилось, что оттуда за нею кто-то наблюдает! Она почувствовала, как холодок пробежал у неё по спинке.
- Мне кажется, там кто-то есть, за окном! - Сказала она, обращаясь к своим друзьям, которые, казалось, ничего не замечали.
- Ничего, ничего, мы здесь, в машине, все двери надёжно заперты на замок, до нас никто не доберётся! - Стала успокаивать её Mia-Mia.
- Не бойся, Машенька, уже скоро вернётся месье Жуль, он посветит фонариком вокруг и прогонит всех, кто может прятаться в темноте! Поддержал её и Capitaine Roux.
- Да, быстрее бы уж он возвращался. - Согласилась девочка. Голосок её предательски дрогнул.
Она невольно скользнула в самый низ, в нишу перед первым пассажирским сидением, села на пол на коленки, оперлась локотками на краешек кресла, головку положила на бок.
Теперь-то ни её взгляд не падал лишний раз на тёмные окна, ни оттуда, снаружи, её точно видно не было, по крайней мере, с некоторого расстояния!
Но время тянулось очень медленно! Попробовал бы кто просидеть в машине посреди мрака подземелья, в одиночестве! Даже взрослому человеку, скорее всего, стало бы не по себе, тем более маленькой девочке.
Маша старалась теперь сидеть тихонько, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Игрушки лежали перед ней, она решила уложить их спать.
Но вот ей стало казаться, что снаружи доносятся и постепенно приближаются какие-то странные, шаркающие звуки. А так как она была ещё очень мала, то она не могла определить, на самом деле слышит что-то, или это только кажется, и от того ей стало ещё страшнее!
Но звуки становились всё громче, и слышнее, они медленно приближались.
Машенька же при их приближении вжималась в нишу всё глубже, притиснув к груди своих друзей, котика и крыску, последнее, что у неё ещё оставалось.
И вдруг звуки оборвались у самой дверцы, та - как показалось девочке, оглушительно щёлкнула замком, скрипнула и приоткрылась.
Снаружи в щель ударил свет и вполз отвратительный запах разложения, живое так не пахнет! Потом что-то тяжёлое ухнуло на водительское сидение.
Машенька, закрывавшая рот ладошкой, не удержалась и пронзительно заверещала!
Глава - 9
Тед и Сабрина до некоторой степени знакомым им уже путём, очень осторожно (темно же!) продвигались в сторону выезда со стоянки, теперь, после Происшествия, почти на глухо заваленного.
Шли они сейчас довольно-таки медленно, вокруг ведь был по-прежнему густой мрак, а фонаря у них по-прежнему не имелось. Только где-то впереди, там, куда они направлялись, брезжил разреженный, бледный свет. Но это был не манящий свет свободы или открывавшегося внешнего пространства, это так же не был живительный солнечный свет. То был свет аварийных ламп.
Приближаясь к выезду, эти двое, в недалёком совсем ещё прошлом достаточно жизнерадостных и жизнелюбивых людей, напряжённо молчали.
Возможно, каждый из них думал о том, что же ждёт их дальше, может быть, завтра, а может и прямо сейчас, там, впереди!
Темнота и неизвестность являлись, пожалуй, самыми страшными испытаниями для них обоих.
- Тедди, а если мы там никого не застанем, что мы с тобой будем делать? - Задала, видимо, мучавший её вопрос Сабрина.
- А... ты так же об этом думаешь!? И я сейчас размышлял о том же! - Произнёс он, сжимая её тонкие, подрагивавшие в его ладони пальчики.
- Конечно думаю! Ни у кого же из нас ведь не осталось исправных часов или телефонов. А этот странный человек, Жульен, он ведь сказал: 'Встретимся завтра у завала!' А время то узнать и негде!
- Да он примерно так и сказал, - согласился с ней Тед. - Это ты точно заметила, детка.
Он взглянул на девушку одобрительно, но, нужно сказать, что она в темноте видеть этого не могла.
- Когда оно наступит, это завтра, ни ты, ни я, ни, наверняка, он, мы же ведь никто теперь не знаем?! - Неуверенно продолжила она свою мысль.
- И что сейчас, завтра уже, или же ещё вчера, кто нам скажет?!
- Да, малышка, ты совершенно права! Это там, наверху, - Тед мотнул головой вверх в потолок, и бросил туда же тревожный взгляд. Правда, во тьме девушка не заметила и этого его жеста.
- Там, наверху, всё это существовало, и совсем ещё недавно, до Происшествия! Если этот Жульен прав, то время для людей остановилось и там, но день и ночь всё равно ведь останутся неизменны. Продолжал он задумчиво.
- Здесь же есть только темнота, а часов, как ты только что заметила, у нас теперь нет и время определить довольно сложно! Так что ты права, мы можем не застать там никого, у выхода. - Пришёл он к неутешительному для них выводу.
- И что, мы тогда пойдём разыскивать автомобиль этого Музыканта в кромешном мраке? Голос Сабрины дрожал, так же как дрожали и её чуткие прохладные пальчики.
- А тебе этого совсем не хочется, да? - Тед усмехнулся.
- Ты знаешь, мне как-то неуютно без света! Да и никакого желания бродить здесь, под землёй, пусть даже и с тобой вместе, у меня вовсе нет! Меня и так дрожь пробирает от необходимости каждый раз добираться от Кадиллака к выезду и обратно. - Сабрина невольно поёжилась.
- Брось, девочка, не бойся: кроме нас пятерых здесь, наверняка, и нет никого, бояться нечего, а были бы кто, уже наверняка объявились бы! А Жульен, этот музыкант, скорее всего, нормальный парень, пусть и несколько странный. - Задумчиво рассуждал Тед далее. - Хотя я понимаю, ты боишься того цветного увальня, но уж вдвоём с музыкантом мы заставим его держать себя в рамках.
- Да, очень хотелось бы на это надеяться! - Сказала она.
Ей невольно вспомнились сейчас все те унижения, которым она подвергалась со стороны бывшего своего швейцарского 'мужа' и его приятеля, начальника полиции.
В сознании невольно всплыли издевательства и нравственные мучения, которые она тогда перенесла, не говоря уже про побои!
В порочных взглядах чёрного Prolo*, волею судьбы оказавшегося сейчас, под землёй, вместе с ними, она читала точно такие же пороки, что и в глазах тех людей, что удерживали её в неволе, в Швейцарии.
Конечно, Сабрина уже многое повидала в жизни, а ещё, она на многое была готова пойти ради тех целей, что перед собой ставила, теперь вот и ради того, что б как-то выбраться из этой неожиданной западни!
Но она не знала, вернее, не хотела знать, сможет ли перенести опять такие же, как тогда, весьма неприятные для неё моменты.
За таким разговором и размышлениями, прямо скажем, не придающими ни Теду, ни ей оптимизма, они и пришли к месту предполагаемой встречи.
Тут ничего не изменилось за те часы, что все они здесь отсутствовали. Да и с чего бы тут чему-то меняться?
Хотя, если б предположения Жуля были ошибочны, а, скажем, правильными оказались догадки Теда о свершившемся теракте, тогда могла бы быть надежда! Тогда бы наверху оставались люди, и завал наверняка бы уже разбирали!
Может, конечно, и не откопали бы их пока, но они, быть может, услышали бы шум, производимый спасательными работами!
Но... к их немалому разочарованию, здесь всё было тихо, безжизненно - то есть без каких либо ощутимых перемен, и к тому же совершенно пусто, никого!
Правда, они стояли пока только перед грудой разбившихся автомобилей, пространство же за ними, у самого завала, лежало всё ещё вне поля их зрения.
- Как тут тихо... - Почему-то почти шёпотом произнесла девушка.
- А может, он уже там? - Сказала она, имея в виду, конечно, Жульена, кивнув в сторону выезда, скрытого от их глаз.
- Думаю вряд ли! Уж больно тихо, ты права. - Её спутник сразу понял, о ком она это сказала. - Я думаю, что он с девочкой своей уж точно разговаривал бы, да и завал он, наверное, уже попытался начать разбирать! Мы с тобой что-нибудь наверняка бы услышали.
И тут они и вправду услышали негромкие голоса, мужской и детский, но не с той стороны, куда они глядели, голоса приближались сзади из глубины стоянки.
Они оглянулись и увидели подходившего к ним месье Жуля, нёсшего на руках малышку, прижимавшую к своей груди что-то, похожее на довольно старые мягкие игрушки.
Вернее он нёс девочку на одной руке, а в другой у него находились неизменный фонарь и большой синий, пластиковый пакет.
Жульен крадущимся и почти бесшумным шагом приближался к своему, совсем недавно оставленному им, Фольксвагену с дожидавшейся в нём девочкой.
Когда-то в прошлой жизни он привык вот так, настороженно, перемещаться в пространстве. Произошло это привыкание, правда, в несколько иных условиях, в условиях, скажем так, приближенных к боевым действиям! И хоть обстоятельства, сложившиеся на стоянке, вроде и не подпадали под такое определение, всё же являлись достаточно экстремальными!
Вот потому былые повадки, уже вроде начавшие забываться за ненадобностью, стали быстро возвращаться к нему.
Все чувства Жульена обострились, он напряжённо вслушивался в окружавшую его тишину замкнутого пространства и чутко всматривался в темноту.
Вот в связи с чем он двигался достаточно тихо и медленно, прислушивался. Сейчас одни лишь только его негромкие шаги нарушали мёртвый покой подземелья.
* Prolo - Рабочий, пролетарий (фр. сленг)
Но вот впереди показалась колонна, за которой стоял его автомобиль, почти скрытый пока из виду тонированными стёклами расположившейся прямо перед ним малолитражки.
Уже отсюда, с относительно большого расстояния, Жуль увидел, что в слабо освещённом салоне автомобиля отсутствует какое либо движение.
Он скользнул вперёд и увидел, что Мари так же совсем не видно.
Но убежать девочка не могла! К тому же двери все были закрыты! Если бы что-то напугало её, и она вдруг в панике выскочила и побежала в темноту, то вряд ли бы в спешке, захлопнула за собой дверцу!
Да и никаких криков во время своих блужданий и поисков Жульен не слышал.
Хотя, когда он осматривал кузов найденного фургона, находившегося довольно далеко от места стоянки Фольксвагена, то мог бы и не услыхать, пожалуй, ничего. Это следовало принять во внимание!
Всё это его несколько обеспокоило, ведь найти девчонку на достаточно большой территории стоянки, если та, испугавшись, забьётся в какую-то щель, будет весьма непросто! Тем более, что та от страха станет прятаться и сидеть тихо, как мышка!
Он поспешил к автомобилю, шаги его стали звучать несколько громче.
Быстро преодолев остававшееся расстояние, Жульен сквозь стекло заглянул внутрь в салон.
Девочку и сейчас не было ни видно, ни слышно! На переднем сидении, где он её оставил, лежали игрушки - котик и крыска.
Чтобы та могла бросить своих новых друзей и убежать в темноту одна - это было невероятным!
Жульен осторожно открыл дверцу, мало ли что - и тут совершил ошибку! Он хотел снять с плеча бутыль с водой и тихонько положить её на сидение, но, видимо, сделал это слишком резко. Бутыль сорвалась, и достаточно сильно ухнула вниз.
И тут же в тишине раздался пронзительный детский крик.
Жуль, даже отшатнулся вначале, от неожиданности. У него после гробовой тишины стоянки, даже уши заложило, или, по крайней мере, ему так показалось!
Он увидел Мари впереди - в нише перед пассажирским сидением. Это видение всколыхнуло в нём смутные, давно задавленные взрослым сознанием, детские воспоминания, ощущение déjà vu*.
Девчушка судорожно металась, не зная за что схватиться и что ей делать, и продолжала тоненько верещать!
Потом она всё же схватила игрушки, прижала их к груди и попыталась забиться в нишу ещё глубже, что правда ей не очень удалось. Тогда она свернулась комочком и замерла, там, тихонько поскуливая. Она сидела с закрытыми от страха глазами.
Хотя, даже если Машенька и бросила взгляд на дверной проём, она вряд ли что-то разглядела, Жуль светил перед собой фонариком, и тот наверняка ослепил малышку! Девчушка попросту не признала его.
- Мари, Мари, это я, Жульен, не плачь! - Воскликнул он, роняя все остальные предметы, что находились у него в руках, и бросая на заднее сидение фонарик. Свет от него сразу же стал гораздо менее ярким.
Он поспешно обежал вокруг машины, распахнул дверцу с той стороны, где сидела девочка, присел на порог и протянул к ней руки.
- Ну что ты, что ты, крошка, то я, это я, Жульен! - Повторял он.
От его прикосновения та явственно вздрогнула и негромко сдавленно пискнула: возможно, что от ужаса она снова не понимала, что с ней происходит, и не слышала его голоса.