- Привет, Паш, - стоявший на пороге Вова Мешков был взвинчен и заметно нервничал. Лицо раскраснелось, сосульки слипшихся от пота волос пристали к влажному лбу, футболка потемнела на груди и подмышками. Толстяка мучала одышка, будто бы он только-только пробежал кросс.
- Ну, если нужна, значит, помогу, - мягко ответил Паша, прикрыл входную дверь и, миновав переобувавшегося в гостевые тапки кузена, проследовал на кухню ставить чайник.
- Значит Метис это тот тайквондист, который на область ездил? И он пообещал тебе в понедельник после пар разбить ебучку за то, что ты, при всех его на хер послал? - уточнил он, когда Вова завершил сбивчивый рассказ о приключившихся с ним неурядицах.
- Да.
- А нафига ты это сделал? Пропустил бы мимо ушей как обычно, да и пошел дальше. Не похоже на тебя, - с любопытством произнес Паша, по-птичьи склонив голову набок.
- Я бы ... но - замялся Вова, - короче, не тот случай.
- Почему же? - вкрадчиво допытывался кузен.
- Ну, в общем, там ситуация была особая, - смущенно пробубнил Вова.
- Что за ситуация? Чем особая? - не дал ему увильнуть Павел.
- Ну-у, - Вова тяжело вздохнул, колыхнув вторым и последующими подбородками, - там Алёна была.
- Кто?
- Девушка с параллели.
- Понятно. Алена значит. Все ясно, - не стал дальше мучать родственника Павел, - Клёвая? - добавил он чуть усмехнувшись.
- Ага, - смущенно подтвердил Вова.
- Настолько, что готов пизды получить от спортика? Он же из тебя отбивную сделает! Копытами отмудохает так, что мать родная не узнает. Еблет в мясо расколотит, месяц с бланшами ходить будешь!
Вова насупившись промолчал. Только носом шмыгнул.
- Так. И что дальше думаешь?
- Ну... - Вова снова сделал паузу, собираясь с духом, перед тем как выдавить из себя неприятные стыдные слова, - В общем ... короче, я хотел бы попросить ... ну чтобы ты поговорил... поговорил с Метисом, - с трудом закончил студент.
- И что же я ему должен сказать? - насмешливо поинтересовался Паша.
- Ну ... Ну я не знаю. Я не знаю! Ну что говорят в таких случаях? Что-то же говорят! - Вова растеряно, будто нашкодившая собачонка, посмотрел на двоюродного брата, ища подсказки в выражении его физиономии, - Ну скажи ему, чтобы не трогал меня. Что отпиздишь его! - зло воскликнул он в лицо невозмутимому Павлу.
- Ну допустим скажу, - мягко ответил тот, - А дальше-то что? Он тебя с говном смешает. Всем расскажет, что ты не только слабак и ссыкло, но еще и ябеда, ходишь жалуешься. Полный зашквар. Раз накосячишь, потом не отмоешься. Ебать, у тебя в универе житуха начнется незавидная! Врагу не пожелаешь. Зачморят, - Паша замолчал и, выдержав паузу, продолжил - А клевые телочки чмырей не любят. И Аленка точно не даст. И Светка тоже!
- Какая Светка? - опешил Вова.
- Да в том и дело, что никакая! Вообще никакая! - усмехнулся его кузен.
- Да знаю, я! - вспылил Мешков, - Знаю! - он согнулся над кухонным столом и спрятал голову в руках, словно закрываясь от удара - А что делать?
- Как что? Пизды получить!
- Пизды?
- Ну да!
- Я не хочу!
- Так никто не хочет, - прыснул Паша, - Но есть такое слово: "надо"!
- Я никогда не получал, - промямлил Вовка.
- Ничего страшного, все когда-нибудь бывает в первый раз. Это не трудно. Не сомневаюсь ты справишься, - губы кузена растянулись в широкой ухмылке, из-за косо сколотого правого резца казавшейся особенно глумливой.
Вова засопел и шумно отхлебнул из кружки поостывший чай.
- Я думал, ты мне поможешь, - обиженно пробубнил он.
- Помогу. Я же обещал.
- Поможешь пизды получить? - съязвил толстяк.
- Да. Но получить-то можно по-разному, - серьезно произнес Паша.
- Что ты имеешь в виду?
***
- Встань так! - велел Паша и, расположив ноги на ширине плеч, шагнул левой вперед, - Чутка разверни носки, - продолжил он, когда Вова последовал его примеру.
- Теперь подсогни колени. Да не отклячивай ты жопу! Отлично! Вес ровно распредели! Руки подними. Локти ниже. Блядь, да не растопыривай их, как крылья! Вот! Правый защищает печень, прижми и не поднимай, прилетит с ноги - обосрешься.
Наклонись немного, руки уже, кулаки у висков должны быть. Блядь, да где у тебя виски? Бороду опусти. Да не так, балбес! Челюсть прижми к груди. Плотнее. Смотришь вперед исподлобья. Во вот так! Отлично! Это твоя боевая стойка из нее и будешь работать.
Теперь чуть толкаешься правой и делаешь шаг, вот такой. Не надо длинный! Не задирай ногу! Параллельно земле! Во! Во! Теперь подтягиваешь заднюю. Еще шаг, еще, еще! Молодец! Заебись.
Давай два круга по стадиону. Э-э-э, аллё! Кто стойку сохранять будет? Бороду не задирай!
***
Преодоление двух кругов школьного стадиона приставным шагом показалось Вове настоящей пыткой. Уже после первого, не привыкшие к нагрузкам мышцы жгло, ноги превратились в неповоротливые мешки с песком. К тому же парень чувствовал себя крайне глупо, двигаясь словно скрюченный калека приволакивавший ногу. Однако Вова продолжал не останавливаясь.
Иного выхода он не видел. Жаловаться родителям все же не позволяли имевшиеся у него крупицы мужского самоуважения, которые решительно восставали против этого, обрекавшего на всеобщее презрение, позорного поступка.
Прогуливать университет неделями в надежде, что Метис о нем забудет тоже не вариант. Вова знал, что тот никому ничего не забывал.
Победить тренированного спортсмена, пусть тот был ниже на голову и весил килограмм на сорок меньше, рыхлому, мягкотелому и трусоватому Мешкову нечего было и думать. Он никогда в жизни не дрался и совершенно не умел за себя постоять.
Этим Вова радикально отличался от двоюродного брата, который заслужил в ПТУ, куда пошел учиться после армии, недвусмысленное прозвище Мясник.
Все, что оставалось Мешкову - довериться кузену, который обещал подготовить его к драке так, чтобы он не слишком в ней пострадал. Весь тренировочный процесс должен был уместиться в вечер пятницы и два выходных дня.
Сам Паша насмешливо именовал это "овладением стиля мешка". Происходило ли название от фамилии Вовы, его физической формы или же от боксерского снаряда, а может, объединяло сразу все три смысла, тренируемый не уточнял. Его это интересовало в последнюю очередь.
Провалявшись, четверть часа на траве и, ополовинив полторашку воды, Мешков наконец-то отдышался и решил, что самое тяжкое уже позади. Но, конечно же, он заблуждался. Все еще только начиналось.
После отработки перемещений пришел черед защит. Показанные Пашей действия были лаконичны и интуитивно понятны, но своевременно уклоняться или ставить блоки Вова мог только на издевательски медленном темпе. Стоило кузену хоть немного ускориться и Мешков, которому не хватало ни быстроты реакции, ни ловкости, пропускал.
Удары кулаками и ногами сыпались на него под всевозможными углами сплошным нескончаемым потоком. Прямые втыкались, дерзко врываясь в зазор между предплечьями. Боковые обрушивались, бесцеремонно огибая выставленную против них защиту. Удары снизу вероломно возникали из ниоткуда.
И, хотя Паша надел шингарды и футы, а кузену на голову натянул свой старый кикбоксерский шлем, Вова еле-еле удерживался, чтобы не разрыдаться от боли причиняемой пусть легкими, но приходящимися по одним и тем же местам попаданиями.
Валясь после каждого двухминутного раунда на траву, он чувствовал себя никчемным слабаком. Беспомощным, жалким и безответным мешком, с которым любой мог делать все, что ему заблагорассудится. Вова едва не плакал, страдая от собственного ничтожества и бессильной обиды на самого себя, даже больше, чем от физической боли.
Мешков вдруг с пронзительной отчетливостью осознал, что всю свою жизнь он избегал драк вовсе не в силу умственного и нравственного превосходства над дебилами, разрешающими споры с помощью кулаков. Нет, это был самообман. Ложь, которую под одобрительные поддакивания мамы и бабушки, Вова внушал себе при всяком удобном случае, пока и сам в нее не поверил.
Причиной же крылась в трусости. Сталкиваясь со страхом, малодушный, слабохарактерный и безвольный парень не находил в себе сил чтобы противостоять ему.
Под конец тренировки Вова вымотался настолько, что едва дышал. Легкие жгло, межреберные мышцы горели от утомления. Голова кружилась, налитые свинцовой тяжестью руки и ноги стали, словно чужими и отказывались повиноваться. Наконец, получив от Паши, очередной легкий, но отчетливый тычок кулаком в живот, Мешков попятился, путаясь в собственных ногах и его бесформенная туша неуклюже опрокинулся навзничь.
Наблюдавшие за ними быдланы, выбравшиеся посидеть с пивком возле турников, пьяно загоготали. Послышались одобрительные свисты и нестройный хор восторженных возгласов.
Взглянув на их омерзительно тупые рожи со звериной жаждой насилия в глазах, Вова живо представил, как однокурсники будут так же кровожадно пялиться, возбужденно вопить и гыкать во время его избиения Метисом.
На душе у парня сделалось паскудно и одновременно с этим где-то глубоко внутри, словно в противовес пробудилось новое, доселе неизведанное чувство: режущее как бритва и обжигающее как спирт. Злость. Она заполнила его без остатка на мучительное, бесконечно долгое, мгновение, погасив остальные чувства. Когда кузен протянул ему руку и помог встать, с земли поднялся уже другой человек.
- Ну чо, харэ на сегодня, - подвел итог Паша, заботливо отряхивая с Вовиной спины, прилипшие к сырой футболке камушки, - Завтра давай часикам к двенадцати подваливай сюда же.
- Угу, - невнятно буркнул Мешков.
- Не понял? Придешь?
- Да. Буду.
- Водички только прихвати пятилитровку. Завтра двойная треня.
***
После занятия Вова был обессилен, подавлен и опустошен морально. Домой он приплелся, не разбирая дороги и ничего не замечая вокруг. Вяло пробурчав приветствия домашним, сел за стол. Однако, за ужином кусок не лез в горло и Мешков ушел к себе в комнату. Не раздеваясь, улегся на диван и тут же провалился в глубокий сон.
На следующее утро он поднялся непривычно рано. Обычно по выходным он дрых до полудня, сейчас же будильник показывал всего без десяти восемь. В квартире никого не было, мать и бабушка семичасовой электричкой отправились на дачу до завтрашнего вечера.
Вчерашние события потускнели в памяти и стали казаться чем-то фантастическим и нереальным, словно увиденным в кино. И злобный Метис, и доморощенный "сэнсей" Паша, и даже клевая Алена оказались где-то далеко-далеко, будто в ином измерении. Если бы не боль в избитом теле Мешков и вовсе решил бы, что все это был только сон. Дурной. Похмельно тяжелый. Вязкий.
Вова умылся и пару часов просидел за сетевой компьютерной стрелялкой, пока не почувствовал, что голоден. Оторвавшись от "катки", он заказал на сайте доставку колы и гамбургеров из Макдональдса и стал обдумывать сообщение в мессенджере для Паши, чтобы увильнуть от запланированной тренировки.
После игры и без того призрачное желание идти с кузеном на стадион, исчезло окончательно. Вместо этого Мешков решил, наплевав на все, налопаться вкусняшек из "макдака" и проваляться весь день в постели, смотря аниме.
Вова так углубился в размышления, что, не взглянув на дисплей, принял вызов, думая, что это курьер. Однако, вместо характерного для доставщиков среднеазиатского акцента, в динамике требовательно зазвучал Пашин голос:
- Привет! Ну что ты выдвинулся уже?
Мешков замер, готовясь выдать заготовленные аргументы, но все нужные слова куда-то улетучились из в миг опустевшей головы. Вова вдруг представил, как губы двоюродного брата растягиваются в обжигающей широкой ухмылке, из-за косо сколотого правого резца казавшейся особенно глумливой. Мучительная пауза затянулась и Вова не нашел ничего лучше, чем произнести первое, что всплыло из подсознания:
- Иду.
***
Начало тренировки, на которой они снова отрабатывали защиту выдалось обнадеживающим. После разминки Вова демонстрировал явно лучшую, нежели вчера, сноровку. Однако, немного подустав Вова снова стал тупить и все вернулось на круги своя.
Прозанимавшись несколько часов, решили сделать перерыв и перекусить. Оплачивал Мешков, поэтому он предложил кузену сходить в Макдональдс, но тот отказался наотрез. Вместо этого они отправились за шаурмой в лучшую на районе, по мнению Паши, точку.
- Ну, что как тебе? - поинтересовался двоюродный брат, наблюдая, как в необъятных, недрах Вовиного тела стремительно исчезает внушительных размеров сверток лаваша начиненный двойной порцией мяса.
- Даже не знал, что это так вкусно! - с энтузиазмом откликнулся тот.
- Ну так ясен хрен вкусно! Шаурма это пища воинов. Вон настоящий горный абрек готовил, - Паша кивком указал на смуглого носатого бородача, деловито срезавшего здоровенным ножом мясо с вертела, - Не то, что макдачные задроты с вашего физмата.
- Физтеха, - поправил Мешков.
- Да какая разница? Задроты и там, и там одинаковые.
Вова только плечами пожал. Особой разницы между студентами физмата и физтеха он действительно не видел.
***
Вторая часть тренировки началась с усложнения задачи. Теперь Вова должен был защищаться в движении.
- Ты делаешь неправильно! - объяснял Паша, - Ты пятишься. Когда отступаешь по прямой, противник легко догоняет тебя и снова бьет. Нужно наоборот заставить его двигаться спиной вперед. Так ему тяжелей будет по тебе попадать и удар на отходе слабее.
Смотри, если противник делает так, так или вот так, - кузен продемонстрировал Вове удары ногой вперед, вбок и назад, - ты должен смещаться по диагонали вперед и в сторону. А если вот так, - он изобразил круговые вертушки, - надо идти строго вперед. Предплечья сведи и локти чуть наружу отставь, чтобы голень в острую часть прилетала. Тоже самое с руками. От прямых и апперкотов смещайся с линии, при боковых сокращай дистанцию. Понял?
Вова коротко кивнул, но идея идти навстречу удару, а не от него, как подсказывали инстинкты, в его голове пока еще не прижилась.
- Ты должен все время на него идти. Ни в коем случае не отступать, только вперед, чтобы у него и секунды подумать не было. Прешь и прешь как танк и похуй. Если Метис зайдет сбоку, развернулся и снова на него. Усек?
- Ага, - неуверенно откликнулся Мешков.
Выходило у него плохо. Заложенный природой рефлекс никак не хотел уступать. Паша злился и заряжал Вове особенно немилосердные тычки и пинки.
Только вечером, уже в самом конце тренировки у того стало понемногу получаться безбоязненно переть на противника как носорог.
- Ну вот, более-менее, - устало вздохнул Паша, - Стал хоть чуток на человека похож. Завтра еще потреним малехо и норм.
На этом и разошлись по домам.
***
Вова брел домой усталый, но умиротворенный.
"Кажется я начинаю привыкать" - думал он, - "Может на кик записаться?"
Оставшимися с утра гамбургерами Вова планировал поужинать, но к вечеру те стали выглядеть отвратно и парень ограничился кефиром, тем более, что есть особо не хотелось.
На следующий день, собираясь на тренировку, Мешков прихватил их с собой, намереваясь покормить дворняг. Однако первая же собака, обнюхав угощение, так зыркнула и так злобно зарычала на Вову, что он отказался от этой затеи и выбросил гамбургеры в помойку, на радость тараканам.
На тренировке Мешков продемонстрировал некоторый прогресс. Паша остался доволен, однако сказывалась накопившаяся за предыдущие дни усталость и к обеду толстяк уже еле ворочался.
- Ну что? В целом не все так плохо, - с удовлетворением произнес Паша, - По домам и отдыхай. Ну и удачи тебе с Метисом, - добавил он, складывая в пакет спортивную экипировку.
- Как по домам? - опешил Вова, он был крайне перевозбужден, - Э! Стой! А когда же ты будешь учить меня бить?
- Я не буду учить тебя бить. В "стиле мешка" нет ударов. Чтобы получить пизды, они не нужны! - невозмутимо сказал Паша.
***
Придя домой, Вова бросился лицом в подушку и провалялся так больше часа. Очередной раз, прокрутив в голове Пашин рассказ о сути "стиля мешка", окончившегося фразой: "Сделаешь все как я тебя учил и будет заебись. Попомни мои слова", Мешков вдруг внутренне обмяк. Он почувствовал, что злость и обида на двоюродного брата за его приколы уже прогорели, после них остались лишь усталость и пустота.
"Ладно, будь, что будет" - решил Вова, отпустил ситуацию и окончательно успокоился.
***
Отрицание
Проснулся Мешков в приподнятом настроении, словно в предвкушении близящегося радостного события. Отдохнув и вволю выспавшись, он был бодр и свеж. С аппетитом позавтракав приготовленными бабушкой овсянкой и вареными яйцами, Вова рассовал по карманам привезенные с дачи яблоки и отправился на учебу.
Подходя к территории университета, он вращал головой на триста шестьдесят градусов, высматривая Метиса. Ему отчего-то казалось, что тот уже и думать забыл о пятничной угрозе. Вова воображал, как они обменяются взглядами и Метис, как ни в чем не бывало, пройдет мимо, не обратив на Мешкова никакого внимания. И тогда Вова сможет выдохнуть и больше не вспоминать обо всем этом.
Но, как назло, Метиса он не увидел. Не появился тот и в аудитории на первой лекции. Вова внутренне этому порадовался, предположив, что, наверное, Метис сегодня не придет, а до завтра он точно забудет об инциденте, ведь он обещал разбить табло Вове в понедельник, а завтра будет уже вторник.
Когда Метис пропустил и семинар на второй паре, уверенность Мешкова в благополучном для него исходе укрепилась еще больше. И только какой-то вкрадчивый внутренний голосок продолжал нашептывать, что это ничего не значит и надо готовиться к худшему.
И вот, на третьей паре, Вова увидел Метиса. Тот был одет в желтый спортивный костюм с черными полосами по бокам, как у героя Брюса Ли в одном из старых боевиков. Внутри у Мешкова все похолодело, он догадался, что тайквондист неспроста так вырядился.
Едва переступив порог аудитории, тот сразу же направился прямиком к Вове. Первобытный ужас, обжигающей молнией пронзил Мешкова от макушки до пяток.
- Чо, помнишь про сегодня? - сразу же наехал на Вову Метис, в его узких щелочках горела звериная злоба.
- Пизда тебе, сука жирная! Готовься! - с презрительно выпяченных губ Метиса слетели крохотные капельки слюны. Вовины соседи по парте опасливо подались в стороны, чтобы не попасть под горячую руку этому злобному типу. - Заставлю мне ботинки вылизывать! - вошел в раж Метис.
Вова вдруг вспомнил, как по несколько часов к ряду получал от Паши побои и вдруг понял, что ботинки лизать точно не будет. Он перетерпит любые, сколь угодно сильные, избиения, но до такого не унизится.
- Не буду, - вырвалось у него, на внезапно поднявшейся внутри волне дерзости.
- Чо ты там пизданул, пидор? - просипел Метис.
- Хуй тебе.
- Ну ты сука, смертник! Отвечаю! - Метис ударил кулаком в ладонь перед Вовиным лицом, от чего тот отдернулся как от броска змеи, и довольный собой двинул к корешам на "камчатку".