О РЕПРЕССИЯХ, ИЛИ К МНЕНИЮ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА СТОИТ ПРИСЛУШАТЬСЯ
Цитата:1
"...Все невинные жертвы. Вот там сидит злодей, который поступает без всякой мотивации таким образом. А я, сколько встречался и разговаривал с репрессированными, не знаю ни одного случая, когда бы не было основания для ареста...
Писатель (Александр Зиновьев2 - А.У.) был убеждён, что без оснований людей тогда не арестовывали и, как пример, приводил подобный случай из своей жизни: в конце 30-х гг. он был ярым антисталинистом и входил в состав террористической группы, которая готовила покушение на Сталина. Зиновьев говорил, что его тогда арестовали и расстреляли, если бы он не сбежал. При этом учёный подчеркнул, что и правильно сделали бы, потому что он был тогда террористом".
Можно рассмотреть историю ещё одного известного человека - Солженицына. Он был арестован и в отличие от Зиновьева осуждён и отбыл наказание.
Цитата:3
"На фронте Солженицын продолжал интересоваться общественной жизнью, но стал критически относиться к Сталину (за "искажение ленинизма"); в письмах старому другу Николаю Виткевичу ругательно высказывался о "Пахане", под которым угадывался Сталин, хранил в личных вещах составленную вместе с Виткевичем "резолюцию", в которой сравнивал сталинские порядки с крепостным правом и говорил о создании после войны "организации" для восстановления так называемых "ленинских" норм.
"58-10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. 58-2б -58-9), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой - лишение свободы на срок не ниже шести месяцев...
58-11. Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе контрреволюционных преступлений, приравнивается к совершению таковых и преследуется уголовнымкодексом по соответствующим статьям".
Как видим, нарушив тогдашние советские законы, Солженицын совершил деяния, подлежащие уголовной ответственности, за что и был осуждён. Совсем другой вопрос - считать те законы "неправильными" или даже преступными, если вообще подобная оценка возможна. Законы таковы, какие они есть, граждане обязаны их соблюдать, а нарушители должны понести наказание, при этом пеняя только на себя.
Такой же вывод можно сделать и о самих тогдашних наказаниях. Вопрос не в том, были ли они необходимы и законны, а в том, не были ли они чрезмерными.
Похожая на солженицынскую история произошла и с Шаламовым. Первый свой срок он получил в 1929 году за "распространение отпечатанного подпольно "завещания" Ленина - "Письма к съезду". Был осуждён как "социально опасный элемент" на 3 года лагерей". И тоже по статье 58-10, 58-11.5 В этой работе Ленин, кроме прочего, предложил переместить Сталина с места Генерального секретаря партии. Сегодня, если иметь в виду, через какие испытания пришлось пройти нашей стране, как с ними справился Сталин и справился ли бы его преемник, предложение Ленина не выглядит очень уж убедительным. Даже, думаю, знай он об этих обстоятельствах, то, как человек прагматичный, не стал бы советовать снять Сталина. "Коней на переправе не меняют".
Шаламов вспоминает:
"Вскоре Троцкий был снят..., а должность наркомвоенмора принял Фрунзе. Тот же час родилась частушка, частушка фольклорного типа, та самая, которая извечно сопутствует историческим событиями переменам, велики или малы они - всё равно.
"Разве можно горелкою Бунзена
Заменить стосвечовый Вольфрам?
Вместо Троцкого ставят Фрунзе,
Это просто срам".6
Если не ошибаюсь, где-то у Астафьева тоже есть пример такого фольклорного шедевра (цитирую по памяти, включая орфографию - А.У.):
"Девочки, капут, капут!
Нас по-новому дерут:
Жопу кверху, ноги вниз,
Чтоб получился комунис".
Казалось бы, весело и безобидно. Ан, нет. Это первые признаки энтропии. Много позже появился слоган "Сегодня ты играешь джаз, / А завтра Родину продашь". Так высмеивали советскую цензуру. Мол, какой вред от джаза и рок-н-ролла, брюк-дудочек и джинсы, туфель на толстой микропорке и ярких с абстрактным рисунком рубашек и галстуков, в которых щеголяли стиляги? Но ведь не только "С голубого ручейка / Начинается река...", а и многие большие беды тоже могут порождаться мелочами, например, какой-нибудь еле заметной трещиной в фундаменте здания или политической системы общества. Нам ли этого не знать!
Похоже, наиболее вдумчивые критики Советской власти тоже склоняются к выводу, что репрессированные, конечно, не безвинны, однако слишком строго наказаны. Именно так я понимаю стихотворение Бориса Слуцкого "Четвёртый анекдот":
"За три факта, за три анекдота
вынут пулемётчика из дота,
вытащат, рассудят и засудят.
Это было, это есть и будет.
За три анекдота, за три факта
с примененьем разума и такта,
с примененьем чувства и закона
уберут его из батальона.
За три анекдота, факта за три
никогда ему не видеть завтра.
Он теперь не сеет и не пашет,
анекдот четвёртый не расскажет.
Я когда-то думал всё уладить,
целый мир облагородить,
трибуналы навсегда отвадить
за три факта человека гробить.
Я теперь мечтаю, как о пире
духа, чтобы меньше убивали.
Чтобы не за три, а за четыре
анекдота со свету сживали".
Упомянутый пулемётчик не враг, он защищал Родину, как и Солженицын, но это не давало им права порочить, даже в шутку, власть страны.
В наше время и в уже не советской России за оскорбление государственных символов положено уголовное наказание.7 А в сталинский период Советской власти коммунизм воспринимался как действительно светлое, справедливое и, безусловно, реальное будущее всего мира. Уж, наверное, к нему относились как к святыне, не меньшей, чем герб и флаг СССР. Охальничание над ним и должно было строго наказываться. Тут уместно вспомнить пословицу "Ради красного словца не жалеет мать отца", осуждающую показное, хвастливое остроумие.
Кстати (специально для интеллектуалов): неудачная шутка дорого обошлась одному из слуг Воланда. Как видно, и в потустороннем мире распускать язык не приветствовалось.
Рискуя навлечь на себя гнев читателей, я всё же попытаюсь реабилитировать слово репрессия. В нашем обществе оно употребляется исключительно в контексте борьбы с "врагами народа" в 30-е годы прошлого века и понимается как жестокий произвол. Однако вот значение этого слова, приведённое в "Словаре русского языка С.И. Ожегова": наказание, карательная мера, применяемая государственными органами. То есть сама по себе мера вполне законная, не безосновательная, тем более не изуверская, что, разумеется, не исключает её извращений конкретными людьми - исполнителями наказаний. В повальный садизм большевиков я не верю.
Если в прошлом наше государство считало себя вправе, защищаясь (спасаясь) от нашествия внешних врагов, использовать массовое партизанское движение ("дубину народной войны" по Толстому), противоречащее всем "цивилизованным" правилам ведения войны, а нынеобъявило, что "Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного оружия и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства о решимости применить ядерное оружие в случае угрозы самому своему существования",8 в результате чего может погибнуть весь мир,9 то было бы абсурдом не защититься от внутренних врагов, даже потенциальных. Как при удалении раковой опухоли приходится захватывать широкую область здоровых тканей вокруг неё, чтобы не оставить метастазов. Аналогия жестокая, но адекватная и верная.
Здесь уместно привести фрагмент моей давней статьи "Умом Россию не понять".
"В рассказе В. Тендрякова "Хлеб для собаки" дана ужасная картина человеческих страданий во время голода 1933 года. В небольшом северном городке, в сквере рядом с его вокзалом, брошены умирать "раскулаченные мужики из-под Тулы, Воронежа, Курска, Орла, со всей Украины". Они были вывезены из своих родных мест и следовали к местам ссылки, однако, видимо, их конвоиры, решив, что эти люди уже не жильцы на белом свете, выгрузили их по дороге.
"...Уже никого не заботило, что ... лишенец, адмовысланный, не доехал до места, никого не интересовало, что он, ... лишенец, нигде не живёт, не работает, ничего не ест. Он выпал из числа людей".
Внимание городской власти к этим несчастным сводилось к двум вещам: милиционер следил, чтобы они не выползали из сквера, а комхозовский конюх Абрам, ранним утром приезжая на телеге, "собирал падалицу" - умерших накануне. И вот однажды, проходя мимо этого места, "первый секретарь партии" (наверное, горкома партии - А.У.) наткнулся на лежащего поперёк дорожки "куркуля". Дальше привожу цитату из рассказа:
"Он лежал на толчёном кирпиче, положив коричневый череп на грязные костяшки рук, глядел снизу вверх, как глядят все умирающие с голоду - с кроткой скорбью в неестественно громадных глазах.
Дыбаков (секретарь горкома - А.У.) переступил с каблука на каблук, хрустнул насыпной дорожкой, хотел было уже обогнуть случайные мощи, как вдруг эти мощи разжали кожистые губы, сверкнули крупными зубами, сипяще и внятно произнесли:
-Поговорим, начальник.
...
-Поговорим. Спрашивай - отвечу.
-Перед смертью скажи... за что... за что меня?.. Неужельвсерьёз за то, что две лошади имел?
-За это, - спокойно и холодно ответил Дыбаков.
-И признаёшься! Ну-у, зверюга...
...
-Дал бы ты рабочему хлеб за чугун?
-Что мне ваш чугун, с кашей есть?
-То-то и оно, а вот колхозу он нужен, колхоз готов за чугун рабочих кормить. Хотел ты идти в колхоз? Только честно!
-Не хотел.
-Почему?
-Всяк за свою свободушку стоит.
-Да не свободушка причина, а лошади. Лошадей тебе своих жаль. Кормил, холил - и вдруг отдай. Собственности своей жаль! Разве не так?
Доходяга помолчал, помигал скорбно и, казалось, даже готов был согласиться.
-Отыми лошадей, начальник, и остановись. Зачем же ещё и живота лишать?
-А ты простишь нам, если мы отымем? Ты за спиной нож на нас точить не станешь? Честно!
-Кто знает.
-Вот и мы не знаем. Как бы ты с нами поступил, если б чувствовал - мы на тебя нож острый готовим?.. Молчишь?.. Сказать нечего?.. Тогда до свидания".
Не ответил на заданный вопрос не герой рассказа, а его автор. Однако не потому, что не имел ответа, а потому, что не решился сказать. Дело тут в свойстве превентивных действий, которые всегда содержат хотя бы толику неопределённости. Ведь правда, дай власть чуть больше времени нашему владельцу пары лошадей, он мог бы одуматься, например, вспомнив пословицу "Плетью обуха не перешибёшь", отдал бы своих коней, вступил в колхоз, как миллионы других крестьян, и остался бы жив. Но в тот критический период нашей истории времени-то у Советской власти как раз и не было: новой войной пахло отчётливо. И в таких условиях оставлять у себя за спиной даже колеблющихся было смертельно опасно для страны.
Сегодня у государства тоже есть внутренние враги, хотя, конечно, их много меньше, чем когда-то противников коллективизации, и они "слабее в коленках". Впрочем, и государство, имея в виду его внутреннюю политику, слабее сталинской Советской власти. Тем не менее оно может позволить себе, серьёзно ничем не рискуя, не применять суровых мер к моськам-скандалистам, ограничившись объявлением их иноагентами, Более того, Президент, выступая на Санкт-Петербургском международном культурном форуме, "говоря об актерах, которые критиковали СВО, заявил, что ... у них есть право иметь свою точку зрения...".10 А вот с волками типа Ходорковского и Навального государство поступило так, как советовал наш мудрец Иван Андреевич Крылов и как должно: "...С волками иначе не делать мировой, / Как снявши шкуру с них долой".
Ещё цитата из книги Шаламова:
"С первой тюремной минуты мне было ясно, что никаких ошибок в арестах нет, что идёт планомерное истребление целой "социальной" группы - всех, кто запомнил из русской истории последних лет не то, что в ней следовало запомнить.
...Казалось, тронь историю, и рычаг повернётся на твоих глазах, управляется твоею рукою... Вчерашний мир делался действительностью... Старые пророки - Фурье, Сен-Симон, Мор - выложили на стол все свои тайные мечты, и мы взяли".11
Это мысли молодого и незрелого умом человека, начитавшегося книг и решившего, будто знает, что и как нужно делать. Впрочем, и с книгами не совсем однозначно. Мог бы задуматься, почему христианская идеология, так напоминающая идеологию коммунистическую, за две тысячи лет не сумела сделать людей хорошими: добрыми, справедливыми, милосердными, честными. И, уж коли такой книгочей, мог бы у Толстого прочитать не только прозу, но и стихи: "Чисто писано в бумаге, да забыли про овраги, как по ним ходить". Эта строчка в несколько изменённом виде потом стала пословицей "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги".12 Кстати, стихотворение, из которого она взята, написано Толстым во время обороны Севастополя в ходе Крымской войны, когда будущему великому писателю было всего 27 лет. Шаламову при его первом аресте - 22, он моложе, однако тоже не мальчик.
Идеалисты-книжники фактически были врагами Советской власти - той, какой только она и могла быть. Сталин устранил эту угрозу, что пошло на пользу стране. А вот авантюристов-западников в 90-х остановить было некому, и мы её чуть не потеряли. Действительно, "история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй раз - в виде фарса".13
Мне, как и любому нормальному человеку, жаль пострадавших от репрессий. Но я заговорил на эту тему не для того лишь, чтобы присоединиться к сочувствующим, тем более к осуждающим жестокие меры Сталина. Случившееся нужно осмыслить нам, нынешним гражданам России, и запомнить, как "Отче наш...": законы нарушать нельзя, ибо такие действия чреваты бедствиями. "Не руби сук, на котором сидишь".
О том, насколько актуально это предостережение, выяснилось с началом Специальной военной операции и в связи с протестами против неё некоторых наших граждан. Как уже было сказано, государством они объявлены иноагентами, что, безусловно, является репрессивной мерой, однако законной и справедливой. И неужели, если, не дай Бог, у нас возобладают западные либерально-демократические идеи, те, кого сегодня мы называем предателями, тоже будут признаны невинно пострадавшими? Найдётся ли тогда человек, который прямо скажет, что отщепенцы получили по заслугам?
Перечитав написанное, я понял, что, вначале задавшись целью всего лишь представить своё объяснение сталинских репрессий, опираясь на мнение о них Зиновьева и рассуждая логически, в конечном счёте пришёл к их оправданию. Поскольку это звучит чудовищно, никакое дополнение такого вывода уже не усугубит. Потому говорю: в тогдашних условиях репрессии были неизбежны и даже необходимы. Без них, обеспечивших монолитное единство народа, в том числе и с помощью страха, Россия, существовавшая в виде Советского Союза, как суверенная страна не смогла бы сохраниться. "Примеси" инакомыслия в обществе - словно сера в стали.14
Чтобы хоть как-то понизить температуру ожидаемого читательского гнева, приведу два тезиса - материалистический и христианский.
1. Неумеренное вольнодумство, даже выглядящее как озорство, есть проявление энтропии в жизни общества. Репрессии 30-х годов были превентивной антиэнтропийной процедурой.
2. Страдание является универсальным средством преобразования. Даже прежнюю, изначально определённую человеку при его сотворении совершенную природу, т.е. бесстрастную (не подверженную боли и страданиям), нетленную (не подверженную распаду и старению) и бессмертную, которая была утрачена в результате грехопадения Адама и Евы и в таком падшем виде стала наследоваться всеми людьми, включая человеческую ипостась Христа, Бог-Отец восстановил в Своём Сыне с помощью страданий.15"Через страдание Господь учит верующего и очищает душу и тело его от грехов для того, чтобы сделать всегочеловека праведным".16
2 См. "Зиновьев, Александр Александрович - Википедмя"
3 См. "Солженицын, Александр Исаевич - Википедия"
4 См. "58-я статья - Википедия"
5 См. Варлам Шаламов, "Воспоминания", издательство "Олимп Астрель", Москва, 2001
6,11 См. там же
7 См. УК РФ Статья 329. Надругательство над Государственным гербом Российской Федерации или Государственным флагом Российской Федерации
Надругательство над Государственным гербом Российской Федерации или Государственным флагом Российской Федерации наказывается ограничением свободы на срок до одного года, либо принудительными работами на тот же срок, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до одного года.
8 См. "Основы государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания"
9 См. высказывание Путина в фильме В. Соловьёва "Миропорядок": "Да, для человечества это будет глобальная катастрофа [ракетная атака на Россию, на которую с нашей стороны последует "ответно-встречный удар" - А.У.]. Для мира это будет глобальная катастрофа. Но я всё-таки как гражданин России и Глава государства тогда хочу задаться вопросом: "А зачем нам такой мир, если там не будет России?"