27 декабря 2009 года

I

1.
Роковою печатью порока
Все, что нравилось мне, отмечалось.
И костлявой болезнью до срока
Красоты плоть иной истончалась.

И не видел я выхода. Гибель
И в цветах первозданных таилась.
Но смирению все покорилось,
И омыл меня любящий ливень.

И я понял: кто терпит, тот любит.
Без страдания чувства остынут,
Кто плоды отдает и не судит, 
Тот для вышних не будет отринут.

2.
Человек другому дан для истязаний,
И лишь иногда - для тех сказаний,
Где без паруса по водам бурным ходят,
И с лисицей лев под руку бродит.

3.
Снежный Петербург

Такие чудные сугробы!
Такие дивные снега!
Как будто соляной утробы
Навеки вышли берега.

II

4.
Веселье падших человеков
Похоже на протяжный стон:
Он обнимает с тех сторон,
В которых - "поднимите веко!" -
Главенствует над тьмой теней.
...Но утра свет пока длинней.

5.
Неутолённое веселье,
Неразделённая печаль.
Венчает первое похмелье,
Вторую - умная скрижаль,

На коей писано веками:
В большой печали пользы нет.
Но загоняет нас пинками 
Служанка-Скука на обед.

6.
Кому общение - отрада,
Но для другого - тяжкий труд.
Кому-то корысти тирада,
Кому-то нечестивый суд.

Лишь потеряв награду скиний,
 Вдруг понимаешь: человек
На одиночной лег перине,
Чтоб пережить болтливый век.

Ужель и ты ложиться хочешь?
Беги с лекалом, друг Прокруст!
Глазные яблоки измочишь, 
Чтоб положить под вечный куст.

И что взрастет? Надгробье. В нем же
Две даты. Имя и анфас.
И прочерк, коего моложе
Овчарки прыткой освист: фас!

Так: уходя, не отдаляйся,
И одиночествуй с умом.
Молчаньем слова закаляйся,
И кровь не переменишь в бром.