С творчеством Николая Рубцова я познакомился сравнительно недавно, кажется, около года назад. Больше всего меня удивило то, что спустя три десятилетия о нем вдруг заговорили, единогласно признав его Русским Поэтом. Безусловно, как у всякого большого поэта, у Николая Рубцова была тайна, может, неведомая и ему самому. Так, в его горнице было светло от ночной звезды; очевидно, что от звезды исходит слишком мало света, но у Рубцова была Своя Звезда. Такой же тайной является и его гибель. Напомню: в Крещенскую ночь 1971 года он был убит (задушен) своей женой Людмилой Дербиной в состоянии аффекта, т.е. внезапно возникшего сильного душевного волнения. На одном из литературных вечеров я услышал о ней: "Дербина? Живет в Петергофе. Какое-то из ее выступлений окончилось скандалом. А увидеть ее можно в литературном музее N, недалеко от метро "Автово". Движимый любопытством, я отправился в этот музей. Точно: она бывала там, ибо в библиотеке продавалась книга "Мои воспоминания о Николае Рубцове".
Увидев мой интерес, одна из смотрительниц сказала, почти выкрикнула мне: "Купите, почитайте. Узнаете, какой он пьяница!" - при этом лицо ее злобно искривилось. "Плохо продается книжка", - подумал я, перевернув титульный лист (вышла она несколько лет назад). Сама Дербина, кстати, одаренный поэт (что признавал и ее покойный муж), хотя и ограниченный, имеюший несколько сборников стихов (последний вышел не так давно).
"Я бы купил, но с автографом автора", - попытался схитрить я, дабы выведать, где же мне увидеть Дербину.
"А вы приходите на вечер, в среду", - ответила смотрительница.
Я воспользовался приглашением и приехал в мокрый зимний вечер в музей.
Что вообще движет человеком, желающим увидеть преступника? То, что это желание охватило ныне все общество, не вызывает сомнений. Например, в сравнении с новостями советских времен (о пуске доменных печей и собранных центнерах с гектара) наши новости начинаются с насилия, убийств, крови, смерти, ужасов. Вероятно, в глубине человеческой психологии есть некая предрасположенность к созерцанию Зла, ибо, созерцая чужое Зло, человек видит часть своей души и потенциальную возможность совершить это зло. Иными словами, в каждом из нас сидит Андрей Романович Чикатило, который и стал подлинным героем нашего времени. Тем, кому не нравится такое сравнение, приведу Пушкина:
Мы все глядим в Наполеоны,
Двуногих тварей миллионы.
Но вернемся к многолюдному вечеру, на котором я тщетно пытался разыскать Людмилу Дербину; да и впрямь, затея эта напоминала поиски иголки в стоге сена. Спросить же я стыдился. И вот, в самом конце, когда артисты покинули сцену и довольная публика стала расходиться, я вдруг услышал чей-то шепот: "Вот она. Смотри!" Перед моим взором предстала грузная пожилая женщина с рыже-каштановой шевелюрой и непроницаемым тяжелым лицом с темными, омутными глазами. Обручальное кольцо не украшало ее руки. Через мгновение я испытал ужас, который, вероятно, испытал человек, впервые увидевший Каина после убийства Авеля. И тогда я понял: тяжелое лицо Дербиной несло на себе незримую Каинову печать и, стало быть, умрет она своей смертью.
Пройдет много лет. Память о Дербиной вряд ли перестанет быть кровавой. Звезда же Рубцова будет разгораться все ярче и ярче.