|
|
||
Эпилепсия.
Звонил мобильный телефон. Это означало наступление нового дня, и ещё, что я проспал.
- Я слушаю.
- Привет, это Оскар. Записывай адрес.
- Подожди, не так быстро. Перезвони мне.
- Эй, ты, что проспал?
- Я же сказал перезвони. Всё.
Немолодая женская рука легла на внутреннюю сторону моего бедра. Я сидел на кровати, она же лежала на своём пузатом животе и вялых грудях. Я подумал, что когда старость наступает на тело, она прежде всего забирает эластичность кожи.
Её крашеная голова повернулась ко мне, обнажив глупую улыбку. Рука, покоящаяся уже на моём члене, попыталась меня возбудить. Тошнота подступила к горлу, усилием воли я взял себя в руки.
- Мне пора, - сказал я сгребая свою одежду.
- Я думаю мы ещё увидимся.
Меня передёрнуло от её интонации : она не спрашивала или предлагала, а говорила так, как будто ей всё уже давно известно. Такие люди меня всегда раздражали. Их категоричность - нечто вроде приговора, который нигде нельзя обжаловать.
Я уже вышел из её дома, но поток мыслей не ослабевал. Я всегда боялся своих рассуждений. Если их не остановить, они неизбежно приводили меня к жестоким выводам. Да, я ... Ну, же Оскар, звони. Где ты, чёрт? Да, я - проститутка.
Мобильник зазвонил. Поздно, Оскар, поздно! Оскар - мой телефонный сутенёр. Он шустрый малый, как говорится, без вазелина влезет, куда угодно. Он ищет клиентов среди женщин, способных платить за любовь, потом получает деньги, звонит мне, даёт адрес... дальше моя работа. Мы встречаемся с ним очень редко, деньги он аккуратно переводит на мой счёт.
Итак, я проститутка. Но я симпатичный. Последнее время мне становится всё труднее оправдать себя. Всё чаще я презираю себя, чем восторгаюсь. Единственное моё утешение - это искусство! Я всегда стараюсь всё делать красиво. Всё же, я неплохой человек. Меня мало интересуют деньги, я имею ввиду крупные суммы. Зато они интересуют Оскара.
Почему же я этим занимаюсь? Так случилось, что когда-то любимая женщина отвергла меня. Я нашёл спасение в цинизме, плюс моя склонность к эротизму, а я знаю в этом толк. Нет, я не хвалюсь, просто мне необходимо поддержать себя. Когда тебя начинает тошнить от клиента - это плохо. Начинаешь сомневаться в себе.
- Оскар, я слушаю тебя.
- Что с тобой? Ты проспал. Слушай, может тебе отдохнуть?
- Нет.
Нет, отдыхать мне нельзя. Они сожрут меня изнутри.
- Вдруг с тобой, что-нибудь случится. Я не хочу тебя терять.
- Какая забота.
- Не иронизируй. Деньги у нас пока есть. Развейся где-нибудь денька три.
- Оскар, ты - жмот. Диктуй адрес.
Вечером, как обычно, я вызвал такси и сказал куда ехать. Если у меня хватит воли всё это бросить, чем я буду зарабатывать себе на жизнь? У меня не было ответа. Заколдованный круг. Как зверь в ловушке. Я всегда мечтал оставаться свободным и поступать, так как хочу. Я не хочу больше ласкать их безобразные тела. Когда всё начиналось, я был этаким денди, декадантем, сейчас же во мне всё меньше остаётся личности. Они во мне ничего не видят кроме члена. Если я не смогу бросить, то покончу с собой во время оргазма какой-нибудь жены банкира...
- Командир, приехали.
Я посмотрел в окно. Что за чёрт? Типичный рабочий район.
- А мы не ошиблись?
Я ещё раз прочитал шофёру адрес.
- Всё правильно. Вот этот дом, - он показал пальцем на пятиэтажку.
- Спасибо.
Ну, если Оскар ты ошибся тебе не поздоровится. Я позвонил в дверь квартиры, услышал как что-то упало и разбилось вдребезги, потом послышались шаги и она открыла.
- Здравствуйте, проходите.
Я вошёл. Однокомнатная квартира. Никаких следов роскоши. Здесь явно что-то не то.
- Вы одна живёте? - тут я посмотрел на неё. На вид лет двадцать шесть - двадцать семь, в халате с вьетнамского рынка, рыженькая. Ничего особенного, серенькая, но и не уродина. Я насторожился. Такие как она за секс не платят по таксе Оскара.
- Я живу с мамой, но она уехала на неделю к своей сестре, моей тётке.
- Далеко?
- Да. Тётю положили в больницу, - я заметил что голос как-то сник.
Повисло неловкое молчание. Честно говоря я был не готов к такому повороту событий, а вернее к такому клиенту.
- Можно мне сесть?
- Да, конечно. Простите ради бога, я немного волнуюсь.
- Волнуетесь? - Я не поверил.
Она смутилась, как мне показалось искренне.
- Вы располагайтесь, я сейчас. У меня на кухне пирог.
- Что, простите?
Этим вопросом я её, вообще, выбил из колеи.
- Пирог. Я подумала вы голодны.
Мне что это снится. Я не пью, не употребляю наркотиков. Надо собраться.
- Хорошо, несите ваш пирог. Признаться я давно ничего подобного не ел.
Последняя фраза возродила в ней жизнь, и она побежала на кухню. Я рассматривал интерьер, верней его отсутствие. Моё внимание привлекла лишь книжная полка. Брюсов, Северянин, Блок, Соллогуб, Гумилёв, Ахматова, Цветаева, Мандельштам.
- Вы увлекаетесь поэзией?
- Простите, я ничего не слышу, - шум льющейся воды поглотил её голос.
Через десять минут мы сидели за столом и пили чай с пирогом.
- Кто же Вам нравиться больше? - спросил я, указав на книги.
- Я не думала об этом. Может быть Цветаева.
- Почему?
- Для неё не было преград в любви.
- А для Вас они существуют?
- Да, существуют в некотором роде, но я не хотела бы говорить об этом.
- Простите, но я ...
- Не беспокойтесь, вашему здоровью ничего не угрожает. Это мои личные проблемы.
- Вы просто окутаны тайной - я перевёл разговор в необходимое нам обоим русло.
Она снова почувствовало себя уверенно.
- А Вам, кто больше нравиться?
- Мне? Вообще, мне больше нравиться Бодлер или Рембо. Из русских же люблю у Северянина вот эту вещь :
В шумном платье муаровом
В шумном платье муаровом
По аллее олуненной
Вы проходите марево
Ваше платье изыскано
Ваша даль малозорева
А дорожка песочная
От листвы разузорена
Для утонченной женщины
Ночь всегда новобрачная
Упоенье любовное
Нам судьбой предназначено
В шумном платье муаровом
В шумном платье муаровом
Вы такая эстетная
Вы такая изящная
Но кого же в любовники
Да найдётся ли пара Вам
Ноги пледом укутайте
Дорогим ягуаровым.
И садясь комфортабельно
В ландолете бензиновом
Жизнь доверьте Вы мальчику
В макинтоше резиновом
И закройте глаза ему
Вашем платьем жасминовым
Шумным платьем муаровым
Шумным платьем муаровым
- Вы прекрасно читаете стихи.
- Спасибо. Признаться, я давно не практиковался.
Она улыбнулась. Ничто так не делает женщину красивой, как улыбка, идущая от сердце. Я поймал себя на мысли, что мне с ней интересно.
- Как Вас зовут?
- Меня... Джулия, - имя она сказала после небольшой паузы.
- А фамилия Робертс? - Она покраснела.
- Я на неё не похожа.
- А я не похож на Ричарда Гира. - Мы рассмеялись.
- Нет, Вы очень красивы, - произнесла она уже серьёзно.
Мы смотрели друг другу в глаза.
- Вы любите танцевать, - спросил я.
- Да, конечно, - ответила она.
Мы медленно кружились, когда я прижался к её щеке и стал целовать шею, потом губы... Я распустил пояс халата, и он упал к нашим ногам. Она, оставшись в плавках, прижалась ко мне упругой грудью. Сегодня всё было по другому, мне не было необходимости настраиваться. Моё возбуждение было естественным, и в то же время таким нежным, будто я обнимал не женщину, а бабочку, стараясь не касаться её крыльев. Я стал расстёгивать ворот рубашки, когда она резко запрокинула голову и вдруг рванулась из моих объятий. От неожиданности я выпустил её, и она со всей силой, ударившись плечом о стол, рухнула на пол. Она стала биться, как только что выловленная рыба, сквозь сжатый рот выступила пена.
Вот, чёрт! От неожиданности я остолбенел. Опомнившись, кинулся к ней, но ничем не мог помочь. Набрал 03.
- Аллё, девушке плохо. Бьётся в конвульсиях. Пена изо рта.
- Говорите адрес, - раздался голос в трубке. Я сообщил адрес. - Молодой человек, постарайтесь до приезда скорой разжать ей челюсти. Любым предметом.
Я схватил ложку, лежащую на столе, и с трудом всунул ей в рот. Это было нелегко. Никогда не думал, что человеческие челюсти можно сравнить с гидравлическими тисками. Наконец-то, мне это удалось. Вот, наркоманы долбанные, возись с вами.
Потом ворвались врачи, ей стало легче. Она заснула. Когда доктор закончила, я подошёл к ней.
- Она наркоманка? - Но врач как-то странно посмотрела на меня.
- А Вы кто, молодой человек? - ответила она вопросом на вопрос.
- Я? - что я должен был ответить?
- Ясно. Молодой человек, это эпилепсия. Слышали?
- Да, конечно. Достоевский. Как же я не догадался?
- Удивительная болезнь. - Доктор закурила. - Внешне незаметная, она вырывается, только когда сама этого хочет, часто в самый неподходящий для больного момент. Стопроцентного лекарства против неё нет. - После небольшой паузы доктор добавила. - Особенно, жаль девочку.
- Почему?
- Эпилепсия передаётся по наследству. Ей никто не разрешит иметь детей.
Скорая уехала. Я просидел с Юлей до утра. Она проснулась с первыми лучами. Увидела меня, улыбнулась, потом всё поняла и опустила глаза.
- Я знаю, мне не следовало этого делать. Но знаешь, не так страшна сама болезнь, как её последствия - одиночество и отчаяние. Мне казалось, что ночь с тобой будет значить для меня много больше, чем любые деньги. Но она меня не отпускает, я её собственность. - Я сидел, не поднимая головы. - Прости, я создаю другим только проблемы.
Когда она снова уснула, я ушёл.
Звонил мобильный телефон.
- Я слушаю.
- Но как ты сегодня? Всё в порядке? Пиши адрес.
- Послушай, Оскар. Вчерашние деньги надо вернуть.
- Как вернуть?! У тебя что, ничего не получилось?
- Не у меня, просто ...
- Слава богу, ты меня не пугай. А если у клиента ничего не получилось - это уже не наша вина. Не переживай, пиши адрес.
- Оскар, я сегодня вечером буду занят.
- Как? Ты в своём уме. Я уже договорился.
- Я сказал, не могу.
- Да ты знаешь, кто она? Нет, нет сегодня ты работаешь, а после хоть на неделю.
- Оскар, ты можешь сам сегодня ехать. Всё. Я выключаю телефон.
Отказавшись вечером работать, на самом деле я ещё ничего не решил. Я просто знал, что сегодня у меня ничего не получится. Юля не выходила у меня из головы. Я подумал, что было бы, если бы я страдал эпилепсией. Боже, какая несправедливость? Ты лишаешься свободы ни за что. Здесь нет её вины. Чистая случайность. Это её родители могли знать или не знать, она же была бессильна. Какая чудовищная несвобода! Я бы покончил с собой.
И тут, вдруг поймал себя на мысли, что она, эта хрупкая девушка не сдаётся. Безусловно, она много страдает, но она не сдаётся. Она всеми средствами стремиться вырваться из болезненного плена. И я мог бы ей помочь вчера, украсть у болезни ночь, несколько часов, может быть мгновений.
У меня мог быть великий враг - болезнь. Когда существует достойный противник, тебе есть чем заняться. У меня появился смысл. Моё сердце снова заволновалось как в те дни, когда я ещё только начинал свои уроки любви.
Вечером я вызвал такси. Мы заехали в магазин, где я купил красивое американское платье, после чего отправился к Юле.
Я позвонил. Дверь открылась.
- Это Вы? - она снова говорила мне Вы.
- Можно войти?
- Да, пожалуйста, проходите.
- Мы снова на Вы?
Она смутилась.
- Ты не ждала, что я приду?
- Честно говоря, нет.
- Тебе часто приходилось разочароваться в людях?
- Но ты мне ничем не обязан. Я...
- Как знать.
- Всё равно, я не знаю зачем ты пришёл, но я очень рада.
- Как ты себя чувствуешь? - Я заметил, как она сразу сникла.
- Пока у меня нет приступа, всё хорошо. Я обычный человек.
- Прости, я не должен был об этом говорить. Я знаю, тебе не приятно... А у меня для тебя подарок. Вот... - Я развернул свёрток.
- Это мне?! - Юля держала его как снежинки зимой и ждала, что вот-вот оно исчезнет.
- Одевайся, я приглашаю тебя на свидание.
Через час мы сидели друг напротив друга в ресторане под открытом небом, пили шампанское, говорили о Серебряном веке. Зелёное платье очень шло к её рыжим волосам.
- Надо признаться Джулия, ты выглядишь соблазнительной. - Впервые, я за вечер назвал её по имени, и намеренно тем самым, каким она мне представилась вчера.
- Как ты меня назвал?
- Джулия. Разве, я что-то путаю? - Она смутилась, и мы рассмеялись.
- Какая же я была дура. Хотя ты знаешь, в этом есть какой-то скрытый смысл - я чувствую себя золушкой, влюблённой в прекрасного принца. - Она встала изо стола. - Я не надолго.
Я попытался что-то сказать, но она оборвала.
- Со мной всё в порядке.
Да, нечего сказать, хорош принц! На самом деле, я последнее дерьмо. Я торговец своим телом. Кто хочет принца на ночь, оплатите в кассу, чек предъявите Оскару, и он ваш. Через час она скажет, что любит меня, а я полное дерьмо, и любить меня невозможно. Она глупа, как любая девственница. Теперь я для неё и бог, и принц. Но, на самом деле, я всего лишь проститутка.
- Какая встреча! - Напротив меня села женщина лет сорока пяти. Как же она безобразно красится.
- Кто, Вы?
- Нехорошо забывать своих благодетелей, милый мальчик. А я так жду новой нашей встречи с тобой. Завтра мой муж уезжает за границу, и сегодня я весь день пыталась дозвониться Оскару, но его телефон выключен, и тут такая встреча. - Я видел, что Юля уже возвращается, но ничего не мог поделать - эта старуха сидела на её месте. Юля подошла и остановилась над нами. - Кстати, приезжайте завтра вечером, а Оскара мы в известность не поставим и я расплачусь с тобой сама. - Тут она подняла взгляд на стоящую Юлю. - О, да ты развлекаешься, мой милый мальчик. - Она встала со стула. - Оставь силы на завтра.
Ещё неделю назад в подобной ситуации я бы запустил в неё закуской, но сегодня я не проронил ни одного слова. Я это заслужил.
Юля села и положила свою ладонь на мою руку. Я грубо вырвался и пошёл прочь. Я убегал. Она кричала мне вслед:
- Подожди, умоляю не уходи.
Метров через пятьдесят она догнала меня и в прямом смысле повисла:
- Не уходи.
Я отпихнул её:
- Ну, что хорош принц! Не правда, ли! Давай, скажи, что я Бог! Что ты любишь меня. Давай! Ну... Нет, я не принц, не Бог, и любить меня нельзя. Потому что я проститутка. Я тот, кто за деньги лижет влагалища старым уродинам. Кто...
- Ты что болен? - Юля спросила это спокойно. Я заткнулся.
- Почему?
- По-моему у тебя приступ.
Она привезла меня домой к себе. Усадила на диван.
- Сейчас я буду тебя лечить. - Через минуту она вернулась из кухни и, раздвинув ноги, села ко мне на колени. В следующее мгновение она прижалась губами к моим губам. От неё пахло водкой.
- Это для храбрости, - смущённо сказала Юля.
Она любила меня по-настоящему, для меня это было не сложно понять. Она любила для меня, как будто вдыхала в меня свою жизнь.
Когда она уснула, я положил руку ей на живот. Я хотел почувствовать её болезнь. Я хотел почувствовать, как мы лежим втроём : Я, Юля и Эпилепсия.
|