Ночь. Темень, хоть глаз выколи, но через прицел Влад отлично видел неземь.
- Мерзкий иноцив, никуда не скроешься - прошептал он.
Вокруг простиралась топь, где в одной из луж Влад и засел. Вонь стояла такая, что маска стала малость пропускать запахи. Какая-то местная тварюга залезла к стрелку на спину и копошилась там. Человек понимал, ничего опасного сделать неразумный абориген не успеет, но все равно, чисто рефлекторно, начал оглаживать приклад ружья.
Оружие у Влада было хорошее. Дальнобойное, мощное. Подруливание пуль, сканирование местности. Само следит за оптимальностью поражения. Нужно лишь прицелиться и нажать на курок. Чем стрелять ружьё решит само. Если цель воздушная - ракетой, если наземная - гранатой. Единственно, что не могло ружьё Влада - самостоятельно прицеливаться. Да и искать клиента приходилось Владу самому, не то, что стрелки в других, солидных фирмах.
Вернувшись с задания, Влад всегда "забывал" о таких мелочах. Однако в очередной раз, посидев, неделю другую, в засаде, Влад зарекался, что на это-то раз точно не поскупится и приобретет более навороченную пушку.
- Мерзкий. Наглый. Уродливый. Гадкий. Склизкий. Нечестивый. Ненавистная иноцивная неземь. Падаль. Да хуже. На падаль слетаются мухи, а к этому... никогда. Зачем им это инопланетное дерьмо. Земные мухи знают, что жрать.
Влад распалял в себе ненависть. Современный человек не то, что бы ангел, но... безобиден. Муху шлепнуть не сможет. Испугается от одного вида и убежит. Людей способных устранять проблемы осталось мало. По пальцам перечесть можно.
Влад работает в охранной фирме "Без проблем". Он агент сектора. Решает чужие проблемы. От людей на людей заказы обычно не поступают, в основном, как сейчас, на иноцивных выродков.
- Треклятый иноцив. Убийца землян. Представитель иной цивилизации. Подонок. Убил Миху! За что. За что, я тебя спрашиваю? Бешенная иноцивная сволочь. Ничего. Не долго тебе осталось. Последняя твоя трель испущена, иноцив.
В последний миг, перед нажатием курка, Влада кольнула мысль - так уж ли справедлив закон, из-за которого он здесь. "Чтоб наказанье преступленью стало равным". Ведь все разумные существа, никто не будет совершать проступок, если точно знает, что кара будет соответствующей. А то, что кара будет, проследят все эти последыши глобализации и компьютеризации. Сегодня нельзя даже пукнуть незаметно, отследят датчики изменения среды.
"В общем-то, на людях работало. Работало, пока не появились эти иноцивы. Кто их вообще признал разумными? Такое - не имеет право на разум. Раз и навсегда уничтожить. Это - моя задача... Патетика. Никаких сомнений. Да, что за мысли-то такие завелись. Этот подонок убил Миху, почему - не важно. Может даже за то, что Миха убил кого-то из этих. Да наверняка. Так их и надо убивать. Стреляю и точка".
Бросив взгляд на циферблат, Влад понял, что вместо кажущегося мгновения прошло несколько секунд. Стрелок не в первый раз поблагодарил Силы за Ружьё. Пусть и мало прибамбасов, зато все на месте.
Почувствовав напряжение на курке, оружие зафиксировало цель и не отпускало её, не смотря на колебания стрелка. Если не это Влад точно бы промахнулся.
Полог ночи разорвали всполохи от пуль, а тишина сменилась воплем агонии. Пули Влад всегда использовал разрывные. Встроенный чип каждую миллисекунду своей короткой, на время полета, жизни анализировал среду, в которой находится. Если чип решал, что он внутри тела, давалась команда на взрыв. Надежная система. Ни разу не подводила. Вот и сейчас раздавались удары искусственного грома.
В принципе от тела ничего не должно остаться, однако кодекс Стрелка требовал, что бы Влад подошёл к трупу.
Как раз этого стрелок не хотел. Влад знал, что у всех иноцивов действует то же "закон справедливости", как у землян. Прямо сейчас, когда он с опаской ступает по трясине, на стрелка смотрят тысячи чужих глаз. Было самое время дать деру.
Уйти, просто так, Влад не мог. Все равно, его уже засекли. Сейчас идет анализ: кто он и откуда. Главное в деле стрелка, поэтому, оставить после себя как можно меньше улик, это все знают. Расопринадлежность, а больше ни-ни. Задание это у Влада было уже четвертое. Пока что ему везло.
Идти, вот так вот красуясь, у чужих следопытов на виду и был тот шик исполнения, которого требовал кодекс стрелка. Мысли Влада, правда, были о другом:
- И к черту, кто первый начал стрелять, к черту!
***
Влад снова дома. С того времени, как он убыл на последнее задание, минуло полтора года. Кому-то не срок, но для стрелка каждое мгновение вне дома становилось каторгой.
Влад не был миллионером готовым тратить на минутную прихоть любые суммы, но за жилищем следил. Дом был его гордостью, его обиталищем.
Просторный, светлый, хорошо защищенный. Полная частная собственность. Целый сегмент Земли. От самого центра до поверхности. Практически суверенитет. Никто, даже наном, не сможет проникнуть внутрь, без ведома хозяина. Официально, от взлома дом защищала полиция. Влад, не слишком доверяя ментам и имея доступ к оружию, разместил контрабандную охранку. "Вооруженный отпор" называется. Легче было заплатить штраф при обнаружении не зарегистрированного оружия, чем однажды не проснуться от разместившейся в голове 9-ти миллиметровой дырки.
Соседи у Влада, не ахти какие, но что соседи за такой "каменной стеной". Хотя, ради справедливости, надо отметить, что, если бы стены дома и в правду были каменные, Влад так спокоен бы не был.
Влад был Дома.
Сквозь окна жарило солнце. Лучи от него разлиновали пол жаркими пятнами. Чистый, ни единой пылинки, воздух с еле уловимым ароматом родного очага. Миллион глаз зеркал отражают усталого, но счастливого человека. Это Влад.
- Привет Дом-ас! Я вернулся.
- Здравствуйте, хозяин.
Сочный баритон голоса дома раскатами царь-колокола заполнил собой жилище. Настроенный самим Владом, напоминая тому все не дочитанные в детстве сказки, голос всегда наполнял хозяина каким-то юношеским беспричинным восторгом.
- Как дела? Что новенького? Кстати, кто сейчас дома? - сыпал Влад.
Сразу у порога скинув обувь, с довольной физиономией, брел он босиком по теплому полу и заглядывал во все комнаты, открывая их будто заново. Праздные вопросы рвались из груди, требуя не столько ответов сколько участия.
- Хм, много всего. Начну, пожалуй, с последнего. Сейчас в доме все ваши дети, но это как всегда. Главное вы хозяин опять стали папой. С прибавлением!
- С чего это? - удивленно вскинув голову, спросил Влад.
- Смешные вы люди, право слово. Когда говорите по телефону, склоняете голову к плечу, будто говорите как в древности в трубку, а если разговариваете с нами исинами смотрите почему-то вверх. Вот скажите это рефлекс?
- Да-да, рефлекс. Ты не ответил на вопрос, с чего я стал папой.
- Рефлекс говорите. Хм. Надо будет сделать доклад на эту тему. Вы разрешите использовать вас как тему?
- Ты ответишь мне на вопрос или нет?
- Хм. Вас не было более полугода, а вы не мне ни кому ещё не оставили распоряжений или завещания. "Мама" решила взрастить резервного ребенка, на всякий случай. Вдруг родственники потом не разрешат трогать генофонд.
- Что ей мало шестнадцати прежних. Эх.
- Хм-Хм. "Мама" мне тоже всегда кажется немного не логичной. И все-таки вы разрешите использовать вас как тему?
- Какую тему? А, ну да. Бери.
Влад брел по дому и впитывал его спокойствие. Даже самые хрупкие детальки жилища говорили: мы с тобой, ты под защитой, здесь враги не достанут! Считай - их теперь нет!
Четыре раза Влад ходил на задание. Четыре раза он вот так же возвращался и лишь дома начинал чувствовать себя. Позади чужие планеты с их чокнутым климатом. Позади металлопластиковые коробки шатлов и транспортов. Позади.
Солнце разливало восторг и тепло. Все в доме, что могло блестеть сверкало как бриллианты. Бывший стрелок, а теперь просто домосед Влад вышагивал по своему владению.
- Как же мало человеку надо для счастья, Дома-с! Всего-то: свой дом, тепло в нем и ни откого не зависеть!
- Конечно, хозяин.
Влад понимал, что когда-нибудь деньги, заработанные в этой вылазке, кончатся. Стрелок вынужден будет вернуться. Но, Силы! Как это будет еще не скоро. Надежда на это была очень велика. Пустяшные заботы, домашний уют, свобода затворника.
Влад был дома.
***
На четвертый день, как Влад добрался домой, началась наномная буря. Явление это добавил к природным напастям человек. Однако привнесение это случилось так давно, что почти никто такого уже и не помнил.
То было время, когда стремление сделать опережало мысль о последствиях. Выпустив наномов - новое слово в благих намерениях - человек чуть не угробил себя. Нанофабрики должны были обеспечить человека питанием, из чего же добывать это питание нанороботам, как оказалось, все равно. Из строительного субстрата, просто из мусора или же из людей. На Земле не осталось ни одной пустыни, но вместе с ними исчезли пирамиды и могильные курганы.
Нанопроизводство принесло много проблем человеку. Но и горький опыт оказался полезен. Некоторые философы ввели для людей даже новое определение: Хомо Санус - Человек Здравый.
В любом случае, это было давно. Сейчас не уничтоженными оставалось очень мало нанофабрик. Все они плавали где-то в стратосфере. Иногда наномов все же прибивало к земле, и вот тут то они начинали всю деятельность заново. Ученые давно подсчитали, что такое положение будет сохраняться еще несколько сот лет. Человек привыкает ко всему. Привык и к этому. Обычное стихийное бедствие. Правительство очищало пораженную территорию и проблемы с нанобурями, как минимум у обеспеченных людей, ни когда не возникали.
Влад считал обеспеченным и себя. Почему за любым окном поместья вместо неба видна лишь серость и тусклота, понимать Влад отказывался. Его жалобы муниципальные чиновники не удовлетворили, так как внутри частной собственности они делать ничего не могли. Частная контора только разводила руками. "Мы делаем все как надо, - говорили они - но нанопыль остается. Подождите немного. Мы подвезем более мощные средства".
Влад поначалу хотел подать в суд на изготовителей протекторного щита. Помешало то, что купил его стрелок, как и многое другое, не законно, контрабандой. Главное - как он думал тогда, - что дешевле. Девяностодевяти процентная гарантия. Теперь из-за этого пробивного процента дом казался вкопанным в землю. Выбираться наружу приходилось через подземный тоннель, что делать Влад ненавидел, и самое печальное для него, как хозяина прежде роскошного особняка - точно были уничтожены высоченные секвойи, росшие в парке.
Издали владения стрелка теперь напоминали огромную бетонную нашлепку среди других купавшихся в цвету особняков. Некоторые из близживущих соседей даже собирались подавать в суд, поскольку Владов дом портил красоту района.
Все это заставляло Влада сутки на пролет сидеть в кабинете: помещении, имеющем четыре стены, по одной штуке пола и потолка и единственную дверь. Окон не предусмотрено. На полу коричневый палас, на нем приземистое, с обивкой под живую кожу, кресло. Все.
Влад, поначалу, много общался с автоматом-психоанналитиком.
- Муторно. Не хочется сидеть, не хочется лежать, не хочется ходить. Не надо музыки. Тишина гремит. Светло, но кажется, что я в гробу. Мысли лишь о фигне. От всего тошнит. Ничто не радует. Одно раздражение.
Так характеризовал состояние душевного равновесия Влад перед автопсихом. День ото дня разница была лишь в увеличивающемся количестве мата. Автомат честно отрабатывал магазинную стоимость, но постепенно, Влад все раздражение перекидывал на него. Последний день, из той недели, что шла нанобуря, виртуальный врач выдавал такую бредятину, по мнению Влада, что электронного распахивателя душ ему пришлось отключить.
По такому случаю, назначив сам себе лечение, Влад, одним глазом, смотрел по телеку спорт. Бусидо. Мало мысли, много мордобоя. Как раз, самое подходящее.
***
Влад - пятилетний пацан. Во рту конфета, вокруг большой город. Солнце заливает улицы, да так что асфальт из серого превратился в песочный. Воздух спертый. Пахнет какими-то вкусностями. Транспортный поток, людской поток. Город, как конвейер. Влад не городской и просто наблюдает за движениями. Пока чужими и от того просто любопытными.
Влад родился там, где папе и маме позволили иметь собственных детей, не то, что в городе. Тут все чокнутые и у них могут быть такие же дети, поэтому разрешается лишь заводить клонов.
Чужая, посторонняя мысль напоминает, что у Влада-то все как раз по-обычному, городскому.
Влад гуляет по городу. Папа говорил, что клоны нужны тем, у кого генетическая предрасположенность к критическим мутациям. Ну, например, если у чужих мамы и папы может родиться дурачок, им разрешают иметь только клонов. Ведь, сами-то они нормальные, значит, и клон будет нормальный.
Опять навевает холод чужой мысли - где нет детей, там нет семей.
Влад идет и идет, а город все никак не кончается. Какой-то безмерный. Поместье папы и мамы тоже большое, но по сравнению с городом капельное. Когда Влад вырастет и станет большим, то он не будет жить на ферме. Влад станет адвокатом. Папа много говорил про адвокатов, по его словам выходит, что они очень сильные.
Адвокаты делают жизнь.
Сначала они сказали, что люди генетически предрасположены к определенным работам. Если же люди будут делать другую работу, то станут ошибаться и делать катастрофы. Люди послушались адвокатов и сгруппировались в касты. Те же люди, что не послушались - умерли, потому что когда они ошибались на работе, их увольняли и не давали пособия. Так говорил папа.
Зато люди больше не ошибались. Стали довольны своей работой. Детей стало меньше, и взрослые перестали размножаться в таких диких количествах. Всего стало хватать. Так говорил папа.
Некоторые люди, к сожалению, болели генетической асоциальностью. Адвокаты сказали, что в целях всеобщего блага их надо прерывать. Так появился закон о декомпенсации социодавления. Если какой-то человек мог обидеть другого, его прерывали. Мама говорила: что бы не было у Богих. Правда, кто такие Богии, не говорила. Наверное, им больные генетической асоциальностью вредили больше всего.
Пятилетний Влад бредет по большому городу. Красивому, но безразличному к маленькому человеку. Вскоре, они сольются воедино, а сейчас пускай гуляет, хоть и бестолку.
Вдруг, фасад огромного старинного здания, возле которого проходит Влад, рушится и подминает под себя все: внезапно погасшее солнце; посеревший асфальт; испуганного пацаненка.
Влад вскакивает с постели.
Никакие ему ни пять, а все тридцать восемь лет. Стрелку все приснилось. Сон как слизь соскальзывает с сознания, оставляя какое-то смятение. Обрывающаяся последняя мысль из сновидения: "Все было хорошо, пока..." Что - пока?
***
Влад не вернулся бы даже из первой рабочей командировки, если бы оставлял такие сны, как прошедший, на откуп игры подсознания. Пускай его пока ничто не тревожит, но насаженное сознание Стрелка било тревогу.
Операция по вкраплению шизоидной личности стоила Владу гору денег и нередкие посещения специализированных клиник. Слишком много, что бы просто игнорировать активацию Стрелка. Личность второго "я" никогда не разговаривала с Владом напрямую, но наводить такие вот сны любила.
Мозгов у Стрелка не было, искать, поэтому какой-то конкретный смысл в образах было бесполезно. Общий же смысл наведенного сна Влад понял - где-то рядом смерть.
Конечно, можно было бы раскинуть мозгами и самому. Нанобуря.
Можно сколько угодно разоряться, но сейчас Влад опять стал Стрелком. Другие знания, другие мотивировки, другое отношение к жизни. Мысли подчинены ритму. Влад признает как факт, что нет такого щита, сквозь который не проберется наном. Именно поэтому, в прошлом, эти бестии нанесли критический урон человеку. Сам Дом, окутанный защитой гораздо плотнее, стал, по-видимому, более твердым орешком. Пыли внутри нет и это хорошо. А что было бы, если бы появилась? Даже при проникновении одного нанома, в течение нескольких минут, распространяясь по законам геометрической прогрессии, весь дом - пожирая мебель и всех кто не успел убраться с пути - заполнила бы нанопыль. Еще одна трагедия - пережиток забытых времен. Нелепая случайность - идеальное убийство.
Чужой стрелок-то эстет,- подумалось Владу - большая ошибка.
Дом придется бросить - размышлял Влад, направляясь к выходу - К черту "маму", к черту клонов. Выращу еще.
Привычный путь по подвальному уровню. Руки сами цепляют снаряжение. Внезапно очередной поворот коридора, вместо ожидаемого, закончился глухой комнатой. Ловушка? Резкий стук закрывшейся двери заставил Влада обернуться. Недоуменно, он некоторое время рассматривал комнатку. Голые стены. В углу жестяное ведро и старинная швабра. Грязный потолок еле освещает мигающая лампочка.
- Дом-ас - в надежде позвал Влад.
Оставаясь в абсолютной тишине, стрелок снова задумался, как тогда на чужой планете: кто же все-таки стрелял первым? И главное, почему и зачем продолжал убивать сам Влад. Ведь каждый стрелок, земной или иноцивный, не только звено, но и кузнец цепи. Ведь, что стоит прервать. Прервать и задуматься. Простить? Что будет при таком исходе? Потеря лица? Это так важно?
Влад стоял и ждал смерти. Что бы ни произошло дальше: затопит ли Влада водой, отравит ли его газ, проткнут ли его чем-нибудь, да что угодно - все это не правильные решения.
Влад стоял, ничего не происходило, и в душе стрелка терлась о сердце надежда. Надежда, что сейчас чужой стрелок тоже решает эту задачу.
Тишина была страшная и Влад, чтоб поддержать себя притопнул ногой.