Пребывающий утренним рейсом поезд не довёз всего одного пассажира, которого удалось-таки выбросить после четырёхчасовой схватки шести откормленным и натренированным контролёршам. Пассажир этот точно рассчитал место приземления, пока трое контролёрш и несколько присоединившихся к ним пассажиров пытались открыть дверь этого несущегося поезда, чтоб высадить безбилетного пассажира, пока у остальных троих контролёрш, десятерых милиционеров и двенадцати морально поддерживающих пассажирш что-то получалось с этим упрямым безбилетником.
И безбилетник, по имени Заяцкий Гавриил Леонардович, приземлившись, воочию убедился, что в расчетах он не ошибся и на это утро.
Солнце ещё не озарило своим пурпурным светом "окровавленной зари" (как именовал её некий одноглазый бомжик, всё время спотыкающийся по утрам и разбивающий свой искривленный с годами во все стороны нос о скользкие камни этой городской свалки), но Гавриил понял, что опять проспал - ничего ценного ему этим утром опять не досталось. Но оказалось всё наоборот, когда солнце выползло-таки из-за горизонта, и Заяцкий облегчённо выдохнув ("слава Богу, свалка на месте!"), тут же двинулся в путь, ускорив шаг - свалка немаленькая и, чтоб её всю обойти, должно потребоваться часа три-четыре как минимум, а Г. Леонардовичу надо было успеть всё собрать и перепрятать, пока не набежали остальные бомжи и не начался каждодневный беспредел.
Иногда Гавриилу попадались очень странные вещи, когда он долго бестолково и тщетно бродил по этой свалке, моля Господа помочь ему увидеть хотя бы разбитую бутылку (тогда он быстренько её склеивал каким-нибудь "моментом", отодранным от целлофановых мешков токсикоманов, или расплавленной резиной автомобильных шин, и тут же швырял её в свой мешок, после чего опять склеивал). Однажды, например, он обнаружил некое странное сочетание в виде чего-то неопределённого, и разбросав по сторонам куски ржавого металла, попахивающие мочой куски керамики, стекла, земли и много других кусков, он увидел некий странный кувшин, и тут же обрадовавшись он схватил его в руки и долго-долго тёр с упрямым выражением лица, отчего тот в конце концов рассыпался, отдавив ему и ещё двум-трём бродягам ноги. Но этим утром ему почему-то втемяшилось в голову, что он должен найти на этой свалке какой-нибудь фонарный столбик или - на худой конец - крышку от канализационного люка и что находка эта обязательно должна принести ему удачу, если он везде будет носить с собой эту находку. Конечно, сразу он поверить во всё это не мог, и потому начал всячески уверять себя. И... всё-таки решил поискать что-нибудь, что принесёт ему массу удач.
Сбитый с дороги каким-нибудь нетрезвым водителем фонарный столб он так и не нашёл, сколько искал. Но всякий раз обходил стороной крышку от канализационного люка. И под вечер, когда все его бесплодные поиски ушли к нулю, он всё же решил подойти к этой, издающей всевозможные неприятные запахи чугунной крышке и через "не хочу" и "не могу" постараться её поднять и, взвалив на спину, отправиться на железнодорожную станцию. Чтоб опять попытаться проехать зайцем несколько сотен километров... Солнце в это время только что зашло за линию горизонта.
- Я бы не советовал тебе, приятель, поднимать эту штуку, - раздался из-за спины Заяцкого чей-то неприятный скрипучий голосок.
- Отчего же? - полюбопытствовал Гавриил Леонардович не оборачиваясь.
- Да просто, - отвечал ему владелец скрипучего голоска, - дурное предчувствие.
Владелец этого неприятного голоска одет был не по-летнему - в грязную, - скорее коричневую, чем грязную шапку-ушанку, валенки, телогрейку и ватные штаны.
- А оно меня никогда не подводило, - заметил он о своём предчувствии.
- Да неужели! - усомнился Гавриил театральным голосом. - А ты, дядя, не околеешь в своём одеянии? Как мамонт в ледниковый период не вымрешь?
- Не это тебя сейчас заботить должно, - ответил ему дядя.
- Да оно меня впрочем и не заботит, - пожал Гаврила плечами, - мёрзни себе на здоровье, если тебе так хочется.
- Очень дурная мысль в голову тебе пришла! - как-то зловеще прошипел ему тот. - Не поднимай эту крышку! Попомни мои слова! - и побрёл куда-то, повернувшись к этому семнадцатилетнему парню спиной.
- Да почему не поднимать-то?! - кричал вслед ему парень, не для того чтоб узнать причину, а потому что ему доставляло удовольствие от общений с разными психами, лунатиками, да шизофрениками. А этот - которому для полной комплектации не хватает разве что лыж - был явно не в своём уме. И так, ничего и не ответив, он уходил, уходил и уходил.
Над свалкой постепенно сгущались сумерки. Чугунная крышка от канализационного люка, неизвестно какими путями оказавшаяся на этой свалке, всё так же беспрестанно взирала снизу вверх на застывшего от раздумий Гавриила.
Собственно, ему уже не хотелось переть её куда-то на себе; он просто хотел её поднять... Он и сам не понимал - почему, но, чем дольше он стоял и смотрел на неё, тем сильнее ему не терпелось сдвинуть её с места; просто сдвинуть, и ничего больше. Но зачем сдвинуть?.. - Вот об этом он в данный момент и думал.
Но думал недолго - руки его сами потянулись к крышке и... с некоторыми усилиями всё же сдвинули её с места.
Если б Гаврила был повнимательней, то он отбросил бы все свои размышления и хорошенько присмотрелся к крышке... В сгустившихся сумерках крышка издавала слабый-слабый, почти призрачный, фосфорный свет... Или он выходил из-под крышки?..
- Опа-на! - отреагировал Заяцкий, когда, сдвинув крышку в сторону, взору его открылась небольшая лазейка, ведущая куда-то вниз, под землю, в глубокую, бездонную и бесконечно слепую тьму. - Ни хрена себе!
Чем-то лазейка напоминала собой... какую-то продру в земле, как будто что-то маленькое и мощное вырывалось откуда-то из сверхъестественных глубин этой планеты Земля, оставив после себя только небольшое разодранное отверстие, через которое, если кто и пролезет, так только Гавриил Леонардович Заяцкий своим "суповым набором" из кожи да костей. Наверное, даже крыса и та окажется пожирнее товарища Заяцкого.
И почему-то Заяцкому неожиданно захотелось пролезть через эту лазейку; захотелось не потому, чтоб узнать, куда она может увести простого - никчёмного - смертного, а потому... что он наконец-то увидел этот - не для каждого заметный - призрачный фосфорный свет, полуневидимкой струящийся откуда-то издалека этой - не имеющей ни конца ни начала - тьмы.
***
Петя Сморчков рос всегда послушным мальчиком. Во всяком случае он старался выглядеть послушным, даже несмотря на то, что у него ничего в этом плане не получалось - в школе и дома его ругали (чаще наказывали) за непослушание. Но Петя продолжал слушаться всех и вся; продолжал, пока ему это не надоело и пока ни стал взрослым здоровенным мужиком (непослушным мужиком). Ему тогда исполнилось семнадцать лет: ни больше - ни меньше, чем Заяцкому Гавриилу Леонардовичу. И почему-то именно в это время Пётр С. начал кое-что за собой замечать. Нет, это были не комплексы, но ему последнее время всё сильнее и сильнее начинало казаться, что он не такой как все; что он хуже всех; что его "хобби" выглядеть хорошим и послушным мальчиком потерпело полный крах и он вроде как стал самим проклятием для себя самого ... и не только для себя. Сексуальной ориентации он тоже не менял. Но... часто думал о смерти - чаще чем о разрабатываньях способов знакомства с противоположным полом на улице. Странно, но воображение его очень часто начинало разыгрываться именно тогда, когда ему того не хотелось, и он ничего не мог с собой поделать, как ни старался. Например, его нудный сосед, каждый день выпрашивающий у него сигареты и через каждые пять минут стучащий ему в дверь, чтоб спросить, который час (из экономии сосед этот не имел ни телевизора ни радио и не выписывая даже газет, жил в абсолютно пустой квартире); так вот, однажды воображение Петра разыгралось и он, закрыв глаза, увидел как сосед его перестал дышать и наконец-таки умер от голода, ещё он увидел чёрный "Газ" с красным медицинским крестом, чем-то напоминающий собой кровь и, как санитары на носилках выносят сухощавое тело этого чёртового жмота и попрошайки и увозят его в морг. Но на следующий день Пётр, сам не зная почему, мог лицезреть мать, отца, брата, сестру своего соседа, по которым было видно, что приехали они издалека и ни на одном лице не было видно ни слезинки; лицезреть, выглядывая из окна он мог так же и гроб с высохшим от длительной экономии трупом своего соседа...
Можно было бы назвать это совпадением, но не назовёшь совпадением случай с бездомным котом Вовиком, проживающим на разных этажах шестнадцатиэтажного дома Петра Сморчкова, из-за которого Пётр однажды здорово поскользнулся и измазался весь в кошачьих испражнениях (а кот Вовик был здоровый и любил хорошо и сытно покушать); а в другой раз кот этот утащил у Петра колбасу, большой кулёк с печеньем и с невероятной скоростью доел из его кастрюли борщ с мясом, пока его (Петра) вызвал разбираться в коридор какой-то пьяный сосед с другого этажа.
Это место с узенькой дорожкой в подземелье страшно гипнотизирует. И загипнотизировало оно не только Гавриила с Петром... Но должен же найтись человек с большой силой воли, который придёт на эту свалку с входом в ад, и постарается положить всему этому конец. И наверняка его мысленно вызовут пленники этого таинственного пути под землю. Но, если они его вызовут, то что же это за спаситель человечества такой со своей "невероятной силой воли", которого трудно загипнотизировать?.. Значит, им это только покажется, что они Вызывают ЕГО, потому что он сам туда придёт: вселенная занесёт его туда, навесив на его путь кучу обстоятельств.
1. Происшествие в Дэрри, штат Мэйн
В то утро Тим Холл почему-то вышел на лоджию вместо того, чтоб как обычно запепреться в туалете и выкурить полпачки. Его всё время удивляли люди, которые, судя по их словам, делали утром физзарядку или принимали душ и кофе или пели песни или вообще занимались какой-нибудь йогой. По себе Тим Холл знал, что утром ни один нормальный человек никакой подобной ерундой заниматься не станет, пока не опорожнит свой кишечник. Обычно, Тиму подобной процедурой помогали заниматься его крепкие сигареты: в дыму он хоть час мог просидеть на стульчаке, читая какой-нибудь страшный детективчик, и даже не почувствовать никакого лишнего запаха: у курящего человека обоняние слабее, чем у некурящего (Тим где-то об этом слышал), а Тиму, хоть два месяца назад и исполнилось семнадцать, но, если его не остановить, то за чтением какой-нибудь увлекательной книги он может непроизвольно целый блок опустошить. Потому-то он последнее время и стал к себе более внимателен, когда подневольно начал задумываться о здоровье. Не хотелось ему через пару лет закончить дни в больничной койке или на операционном столе, после того как хирург забудет в нём (в Тиме) свой скальпель.
Вообще, утро выдалось неплохое: на небе ни облачка, и всё пространство как будто наполнено приятным настроением. Когда он докуривал вторую сигарету "Бонда", до него донеслось как проснулась Шейла, тут же оделась, пока он не вернулся с лоджии, и быстренько вышвырнулась из его квартиры, и Тима это ещё больше обрадовало - сегодня Шейла ему уже не нужна; сегодня у него будет новая женщина. Внимание Тима было занято совсем другим: какая-то симпатичная девчушка в лосинах играла в односторонний бадминтон с панельной стеной. Тим бы с удовольствием составил ей компанию в этой утренней спортивной разминке, но он размышлял о другой разминке, и поскольку голова его постоянно была занята этими мыслями, некоторая часть тела мешала бы ему свободно передвигаться по корту, что располагался подле самого двадцатиэтажного дома, где проживал Тим.
Взгляд Тима Холла просто-таки замер на этой девице, упорно колотящей резиновый теннисный мячик ракеткой о стену. И она донельзя увлеклась. А неподалёку располагался канализационный люк, крышки на котором не было. И со стороны он выглядел как проголодавшийся хищник, который ждёт - не дождётся какого-нибудь неудачника-идиота, пожелавшего с помощью этого люка - за какие-то полсекунды - до конца жизни остаться калекой. Но Тим даже и не заметил наличие этого канализационного люка; он никак не мог оторваться от попки этой красоточки; не мог до тех пор, пока резиновый мячик не промахнулся мимо девчушкиной ракетки и... угодил ни куда-нибудь, а именно в канализационный люк...
Девушка, конечно, могла и не заметить, куда улетел её теннисный мячик и ходить полчаса по корту с раскрытым ртом и вылезшими от удивления на лоб глазами, а Тим мог прекрасно воспользоваться ситуацией, выйдя на улицу и объяснив девушке, что мячик её улетел в этот канализационный люк и, что ему не "западло" будет спуститься туда за мячиком вместо неё; но вся беда в том, что он так уставился на девушку, что и не замечал вокруг ничего, а девушка, неожиданно для себя, проследила за мячиком, когда он улетел в "пасть проголодавшегося хищника", и покрыв этот мячик четырёхэтажным матом, заглянула в люк. Тим в это время всё ещё не мог оторвать взгляд от округлостей девушки.
В люке было темно и, чтоб разглядеть там хоть что-нибудь - не то что теннисный мячик - необходим был по меньшей мере фонарь и... противогаз. Но очнулся Тим только тогда, когда эта симпатяшка... полезла в люк...
- Э! Красавица! - хотелось бы крикнуть в его ситуации, - ты там что-нибудь потеряла? - Но он не крикнул этого; он стоял с вытаращенными от удивления глазами, даже и не обращая внимание на то, что вместо табака он уже курит фильтр. Так девушка на его глазах и исчезла в люке.
Вокруг никого не было, да и этот теннисный корт был огорожен от внешнего мира двадцатиэтажным домом, небольшим пригорком и несколькими гаражами; всё располагалось настолько плотно, что ситуация просто складывалась сама собой - остаться этой девушке никем незамеченной, если только кто-то не наблюдает за этой ситуацией из окна или, подобно Тиму, стоя на лоджии и выкуривая пятую сигарету.
Но Тим выкуривал уже седьмую сигарету, а девушка так и не вылезала из люка. Словно она серьёзно сошла с ума и решила, что этот люк является её талисманом и что жизнь вокруг вовсе не мила, а люк МИЛ... Но Тим, как ни старался, не мог понять, за каким дьяволом её потянуло в этот чёртов люк. Он конечно мог бы выйти на улицу и сам во всём разобраться, но за это время девушка могла бы вылезти из люка, очень легко разминуться с этим парнем, который полез бы потом в этот люк и обнаружил бы для себя в нём "подобие бермудского треугольника", в котором по утрам исчезают хорошенькие девушки. И именно поэтому Тим и остался стоять на лоджии, вытаскивая из пачки одиннадцатую сигарету и дожидаясь подходящего момента, пока ситуация не приняла какой-нибудь неприятный оборот.
"Откуда тут взялся этот люк? - размышлял он, прикуривая тринадцатую сигарету, - его ж по-моему и не было никогда!" Может быть, люка и не было никогда, но сейчас он был донельзя реален и мозолил этому парню глаза, и... в нём бесследно исчезла его сегодняшняя (он на Это надеялся) любовь. И даже, когда из гостиной комнаты загрохотал "хэви-металл", Тим не отвёл взгляд от люка. Припёрся с тусовки его ненормальный братишка и врубил свой "Вулкан" (марка муз-центра) на всю катушку. Но Тиму никогда не составляло труда общаться под этот грохот с братом, и на этот раз он очень легко попросил его выйти на балкон.
- Смотри, чтоб, пока я не выйду на улицу, из этого люка никто не вылез, - предупредил брата Тим, объяснив ему прежде по-своему ситуацию. Тот, получив аванс, послушно кивал головой, сам про себя думая, "по-моему, он от десяти пачек "бонда" балдеет круче, чем я от героина: подумать только, чтоб у пацана мяч улетел в люк и он за ним полез!" Поскольку брат Тима был накачан приличной дозой наркотика, то его запросто могла взвеселить до чёртиков или свести с ума даже самая тоскливая и никчёмная ситуация. Но данное старшему брату обещание не сводить глаз с люка, он нарушать не намеревался. И так и простоял, вылупившись на люк своим пустым и безразличным (безразличным к подобным вещам) взглядом, пока Тим не появился на улице.
- Вы с ним разминулись, - тут же заорал брат Тиму. - Пока ты спускался, этот пацан вылез из люка и ушёл за гаражи.
- Я тебе наврал, - ответил ему на это Тим, - то был не пацан, а девчонка. И если б ты был хоть чуть-чуть посообразительнее, - говорил он, залезая в люк, - то давно бы уже выкинул к чертям свою кислоту, перестал бы каждый день слушать это дерьмо, что орёт из твоей комнаты, и завёл бы наконец-то себе девушку, вместо того, чтоб сорок раз в месяц отдаваться венерологу.
- А тебе не мешало бы начать выкуривать хотя бы пять пачек в день, вместо пяти блоков, - постарался отпарировать ему брат.
- А я с сегодняшнего дня бросаю курить, - заметила ему исчезающая во тьме люка голова Тима. "И начинаю заниматься спортом", - еле различимо донеслось до него, но Мэнди Холл решил, что у него начались наркотические галлюцинации и слышится что попало.
"Откуда здесь взялся этот люк?! - размышлял Мэнди, вытащив грохочущий "металлом" "вулкан" на лоджию, и многие из окон в его доме тут же позакрывались наглухо, несмотря на июльский солнцепёк. Просто ему интересно было, донесутся ли из люка стоны ломающейся "целки". Но пока из люка доносился только запах; это был не канализационный смрад, а... какая-то смесь из дохлых собак, кошек, некоего ядовитого дымка тлеющей мусорки и запаха разлагающегося человеческого тела. - Ну и ВОНЬ! Кому расскажи, так не поверят: посреди самодельного теннисного корта - канализационный люк... да ещё и открытый; с такой ВОНЬЮ!!!..."
Мэнди ещё полчаса простоял на лоджии и пробалдел под "металл", но... ему почему-то захотелось подойти к люку; не для того, чтоб его старший брат по-братски поделился с ним своей добычей, а совсем по другой причине... Может быть, что-то в этой отвратительной и разъедающей нос смеси показалось ему знакомым; может, он почувствовал, что где-то глубоко под землёй скрывается некая заброшенная подпольная "фармацевтическая фабрика" и ему теперь запросто можно стать каким-нибудь Наркотическим Королём?.. И Мэнди Холл, даже не выключив свой, изрыгающий "хэви-металл", "вулкан", сломя голову рванул на улицу, даже не заперев за собой входную дверь.
"Хоть из этого люка и воняет дай бог как, - размышлял пятнадцатилетний Мэнди, спускаясь по крепким стальным скобам в бесконечную тьму люка, - но... Что-то там всё-таки есть! - уверял он себя. - Много чего... Нет, много КОГО там есть! Может даже быть, что там открывает начало какой-то новый Мир..."
Именно в это время музыкальный центр Мэнди замолк, словно "зажевал" плёнку.
Если Тим и полагал, что, кроме него, эту исчезающую в жерле канализационного люка девушку мог увидеть кто-нибудь ещё, то он глубоко ошибался; не девушку, не его, не Мэнди в этот день никто не видел, словно их вообще не существовало; словно они вместе с этим мифическим люком появились и вместе с люком исчезли.
Даже Шейла Ричардсон (последняя, кому довелось общаться с Тимом Холлом) ни за что не станет давать никаких показаний, если дело дойдёт до полиции, как бы на неё ни давили.
"Вулкан" заглох, входная дверь захлопнулась сквозняком, и - что самое интересное - за весь день на корте так никто и не появился... словно его не существовало не только с люком и со всем остальным, а и со всем этим Миром, где иногда случаются такие вот причудливые вещи. Но прошло с тех пор несколько дней и Миранда Холл достала из своей сумочки небольшой ключик и открыла входную дверь одного дома, из которого ей иногда приходится уезжать в разные страны на киносъёмки. Как она и предполагала, в квартире никого не было; неудивительно: конец июля, мальчики могут и куда-нибудь сигануть, прихватив с собой добрую сотню девочек (ей, как матери, было небезызвестно о склонности двух своих сыновей: и что Мэнди очень часто лечится от различных венерических заболеваний, и то, что в отличие от неудачника Мэнди, Тиму везёт даже с лёгкими, которые без труда пропустят за день хоть тыщу самых крепких сигарет, не говоря уже о том, что в отличие от своего младшего брата, он даже и не предохраняется).
Миранда вышла на лоджию, даже и не обратив внимание на замерший ("заснувший") навсегда "вулкан" Мэнди, что стоял неподалёку и очень сильно смахивал на кладбищенскую могильную плиту; она просто выглянула на улицу, смерив безразличным взглядом пустующий теннисный корт; скорее всего, ей было интересно, не увидит ли она с лоджии двух своих детей...
Следом за Мирандой на лоджию вышел Бентон Сойер, её жених. Бент не столько хотел усыновить Тима и Мэнди, сколько мечтал о брачной ночи, поскольку невеста ему попалась "крепкая" и даже мизинцем не позволяла ему к себе прикасаться ("целовать невесту до свадьбы!" - театрально взвизгивала она всякий раз. Но шутки шутками, а Бент так и не добился своего, попав в путы этой коварной и не менее очаровательной женщины).
- Что ты там интересного увидела? - полюбопытствовал он не чтоб что-то произнести; судя по её выражению лица, она действительно увидела что-то "интересное"... Но, если быть точнее, то не увидела, а услышала.
- Послышалось, наверно, - отвлёкся её настороженный взгляд от корта.
- Что послышалось? - не отставал он, как будто это было для него важнее брачной ночи. - Там же никого нет - на улице.
- Да так, - пожала она плечами, - ничего особенного.
- Ты знаешь, что я жил когда-то в этом доме? - решил вдруг он со своей невестой пооткровенничать.
- Ты?! - удивлённо отреагировала она. - Когда?
- Двадцать восемь лет назад, - отвечал он. - До тринадцати лет здесь жил. Окно моё как раз выходило на эту сторону, и корта этого теннисного тогда ещё не было.
- Ну, само собой, - вспоминала она те времена, хоть и жила она тогда ещё не в штатах, а в СССР, - не только политика не позволяла выстраивать перед домами разные...
- На месте этого корта, - не дал он ей перебить себя, - был канализационный люк. Это потом его залили цементом и выстроили этот корт.
- Ну и что? - не находила она в этом ничего удивительного или особенного.
- Да ничего, - пожал он плечами и... соврал вместо того, чтоб рассказать правду (только кому она нужна, эта правда; она больше, чем на галлюцинацию похожа; эта правда жестока и кошмарна. И ещё... она может свести с ума).
- Просто крышки с этого люка постоянно пропадали, - врал он про люк. - И, я думаю, нашему потомству повезло с этим люком. Я в своё время иногда и уснуть не мог - так сифонило из окна.
Как-то странно говорил Бент всё это. Миранда обратила на это внимание, но ничего не сказала... кроме:
- А что ещё особенного в этом люке было?
Перед тем как ответить, Бент хорошенечко подумал, говорить - не говорить. Насколько он знал свою Миранду, то её всегда интересовало только что-нибудь наиболее особенное. Ведь она была слишком уж претенциозной особой и, если сценарии, которые она прочитывала полностью и с первого раза идеально запоминала, не выделялись чем-то таким выдающимся, то нет никакой гарантии, что она согласится играть в фильмах, которые будут по ним сняты.
- Шарики, - наконец-то ответил он.
- Шарики?!
- Ну да, разноцветные шарики для детей! Они иногда торчали из этого люка среди ночи и... И светились в темноте.
- Серьёзно, что ли?
- А ты про Кошкин Дом ничего не слышала? - поинтересовался он как бы ни кстати.
- Про какой ещё Кошкин Дом?
- А о тринадцати моржах? - продолжал он интересоваться в том же тоне.
- О тринадцати моржах? - переспросила она, словно не расслышала.
- Попозже я тебе, наверно, расскажу об этом, а сегодня у меня что-то настроения нет для подобных историй.
- Лучше, если не расскажешь, - заметила она ему, про себя наверняка подумав, "а не свихнулся ли мой женишок?" О том, что ей послышалось, она уже и не вспоминала. Приняла ли только она за галлюцинацию еле различимые стоны Тима и Мэнди, доносившиеся откуда-то глубоко из-под земли, словно корт этот выстроили не двадцать восемь лет назад, а двадцать восемь дней назад, и вместо люка там были эти двое парней; но слышала она так же, что к голосам её детей примешивается душераздирающий визг какой-то девушки (но, как только на лоджию впёрся этот чёртов Бентон со своей галиматьёй, всё тут же пропало, словно сгинувший призрак). Следующим утром Миранде вздумается разворотить этот никому ненужный пустующий корт, и она приложит к этому все свои силы. Но до утра ещё далеко, так что Миранде хватило времени выпроводить Бентона шагать домой, и прочесть с десяток сценариев.
Но, после того как она уснула, ей приснился кошмар.
***
Когда она проснулась следующим утром, то не могла припомнить, о чём Бент болтал ей вчера (про какой-то люк, или про шарики для детей, которые раздаёт ярмарочный клоун), поэтому позвонила ему, чтобы он приехал и помог ей разворотить теннисный корт, который находится под окнами её дома и слишком уж мешает ей сосредоточиться на киносценариях. То есть, Бент мог вызвать бульдозер, а Миранда - оплатить все расходы (в том числе - и решить проблемы с муниципалитетом, за чей счёт этот корт построили; если она богатая, то ей слишком многое дозволено; например, вызвать эвакуатор и отвезти на штрафстоянку автомобиль, мешающий этой блондинке припарковаться) и не поскупиться на то, чтоб заставить замолчать всех тех, кто опять начнёт возмущаться; мол, как эта избалованная кинозвезда их задолбала: то грохот "хэви-металла" её слабоумного сынишки, а сейчас совсем уже ошалела - бульдозер сюда вызвала.
Хотя Бент всегда приезжал предельно быстро на звонок Миранды, но за то время, пока он торчал в пробках, она успела прочитать ещё большее количество сценариев, чем вчера, после его ухода.
Когда он позвонил в дверь, то ему пришлось несколько минут постоять, переминаясь с ноги на ногу и потерпеть, так как Бент часто себе это повторял: "ты же мужчина - и обязан терпеть", хоть и очень сильно хотел по-маленькому. Но понимал, что Миранда сейчас не может оторваться, так как увлеклась чтением сценариев; она выбирает фильмы, какие из них осчастливить, сделав их блокбастерами, так как любой фильм с её участием немедленно занимает самые высокие рейтинги, а какие - высокомерно проигнорировать.
Наконец она изъявила желание подойти и открыть дверь, в то же самое время не отрывая взгляд от читаемого сценария. И Бент вошёл в квартиру своей будущей невесты, стараясь быть тише воды - ниже травы, ни в коем случае не сбивать её с мысли, а то тогда она разозлится, скажет, что её отвлекли и начнёт заново перечитывать всю кипу сценариев. Именно по этой причине Бент каждый раз, когда к ней приезжал и звонил в дверь, то потом не трезвонил, если Миранда чем-то увлекалась (например красила ногти), а терпеливо стоял и ждал. Хоть, конечно, и изнывал от своей сексуальной озабоченности.
Кстати, Бентона это даже сильно порадовало: то, что она его не видит. Наверно, если бы Миранда смотрела на него во все глаза, а не на свои идиотские сценарии (поскольку Бентон совершенно ничего не понимал в киноискусстве, то, безусловно, все поголовно фильмы, в том числе с участием Миранды, ему казались идиотскими; просто проблема в том, что он не очень хорошо умел отличать - телесериалы, кинофильмы или телевизионную рекламу, а не в том, что он ревновал Миранду к её работе), то Бентон тогда бы очень сильно покраснел и не смог пойти в отхожее помещение, чтобы там облегчиться. Потому что Миранда могла про него подумать всё, что угодно. Например, то, что он пошёл, чтобы заняться там онанизмом, а сам насобирал на улице собачьих какашек и... Или человеческих экскрементов где-то раздобудет. А потом выложит их в чашу унитаза и сделает вид, что забыл смыть. Ну, специально: чтобы Миранде вдруг не подумалось, что он там действительно мастурбирует. Ведь так всегда бывает с влюблённой парой: ей кажется, что он там целый час просидел, а он отошёл всего на минуту, чтобы отлить.
Так что Бентон просто ликовал: она читает свои дурацкие никчёмные сценарии и совершенно не увидит, куда и в какую сторону он направился и хлопнула или тихо-беззвучно закрылась туалетная дверь.
Сразу, как только Миранда не глядя закрыла следом за вошедшим ухажёром входную дверь, то в неё тут же раздался нетерпеливый звонок. Именно это заставило Миранду сильно всплеснуть руками, из которых вылетели листы (некоторые из листов даже порвались) читаемого ею сценария.
- Не, ну ты что, дебил? - взвизгнула при этом истеричная Миранда. - Я же тебе только что дверь открыла! Какого хрена ты не вошёл, а продолжаешь торчать в коридоре, как идиот?
Она даже не прикинула у себя в уме, что, пока она полчаса сидела и изучала свой эгоистичный сценарий, Бентон мог психануть, решив, что эта фифа больше уже никогда ему не откроет, и уйти, чтобы посидеть в машине. А потом, через полчаса вернуться назад (чтобы, может быть, повторить попытку), но... Как назло, дверь в это время захлопнется перед самым его носом.
Нервно распахнувшую входную дверь киноактрису выдернула в коридор чья-то грязная лапа. Нет, "грязная" - это сказано очень мягко. На самом деле, существо, которое её выдернуло, сплошняком было всё покрыто экскрементами. Так, что не было даже понятно, кто оно такое, или - какого оно происхождения: инопланетного, человеческого или животного (к примеру, горилла или орангутанг).
Тут же, как эта лапа выдернула опешившую женщину, она захлопнула дверь и не дала выскочившему из сортира Бентону Сойеру успеть подбежать и провопить в недоумении: "что там происходит, милая?!"
То есть, на том месте, к которому Бент подбежал, по идее должно было остаться несколько капель крови, поскольку чудовище, состоявшее из человеческого дерьма, когда выдёргивало эту киноактрису в коридор, то сильно задело о дверной косяк её туловищем, но вместо крови там остались куски испражнений. Это сильно изумило подбежавшего к двери Бентона: ровно минуту назад он об этом думал (о том, как из целлофанового пакета выкладывает фекалии и якобы забывает их смыть), а теперь он видит куски того, о чём думал. И вообще, он совершенно не мог себе вообразить, откуда они здесь взялись и куда исчезла его Миранда. Шум наполняющегося смывного бачка успел заглушить не только её выкрик, но и звонок в дверь.
- Ты кто?! - просипела Миранда, поскольку пальцы зловонного существа сжали ей горло, видимо, собираясь задушить или, чтобы не вырвалась и не побежала. То есть, существо выглядело настолько странно, что Миранда не могла позволить себе даже самое банальное, что приходит в голову всякой жертве, которую схватил насильник: пнуть этому подонку промеж ног.
- Я третий лишний, - тоже просипела эта тварь ей в ответ.
- Что-о? - ничего не поняла Миранда.
- Как твой сопляк, который полез в люк вслед за своим старшим братом, - попыталось существо проговорить более внятно. - Вот какого ляда он туда полез?! Не знаешь, да? МНЕ наверно хотел помешать. Так бы я сам помешал его брату - отодрать симпотную попку в лосинах, а так пришлось прийти к тебе и помешать тебя изнасиловать твоему кобелю. Поняла, шлюха, про что я и кто я?
- Всё равно - нет.
- Ну, я насильников убиваю.
- Ты?
- Ведь ты этого кобеля для чего сюда позвала?! Для того, чтобы его изнасиловать?.. Ага, молчишь! Значит, испугалась! Меня, между прочим, боятся все насильники и педофилы!.. Знаешь, как я их сильно ненавижу? Сейчас узнаешь о моей ярости более подробно...
После того, как существо задало свой вопрос Миранде, оно сжало её горло своими пальцами так, чтобы та не смогла ему ответить. Мол, ты что, с ума сошёл, мы с ним пожениться собираемся, а не то, что ты своей тупой головой подумал, грязный извращенец.
Хотя, как уже было сказано до этого, слово "грязный" - слишком вежливое по отношению к уродливому существу. Вряд ли вообще существуют те слова, которые подходят для описания мерзости и отвратительности данного создания, пожаловавшего в гости к Миранде. Потому что, когда оно отпустило дверную ручку и Бентон уже мог выскочить в коридор, через минуту, представившуюся ему вечностью, в течении которой он в эту дверь ломился (ему показалось, что за дверью он слышит чьё-то мерзкое хихиканье; то самое, которое доносилось до него в детстве из окна (из кошмарного люка) и не позволяло ему уснуть), то никакого постороннего субъекта он не увидел, чтобы после в полиции можно было составить фоторобот убийцы; только одно бездыханное тело своей гёрлфренд, лежащее под дверью и ниже пояса полностью голое.
Судя по тому, как долго томила Миранда его в ожиданиях и по тому, насколько унизительно ему приходилось перед ней пресмыкаться, Бентон не выдержал и рухнул на колени. Рука его в это время тянулась к ширинке, пальцы расстёгивали молнию брюк. Странное дело: как было не "передёрнуть затвор", пока его приятельница лежит в отключке? Бентон боялся, что, если начнёт её лапать, то Миранда тут же проснётся (судя по его логике, она пытается своего Бентона "продинамить", инсценировав изнасилование; якобы насильник прыснул ей в лицо каким-нибудь усыпляющим газом и надругался; но такого просто не происходило, потому что слишком уж быстро всё случилось), поскольку подглядывает за онанирующим Бентоном сквозь щёлочки закрытых глаз.
И, когда Бент спустил своё семечко себе в брюки, любуясь на прелести Миранды, а потом оделся и заправил рубашку, то решил начать её будить, изобразив на лице гримасу трагического изумления. А потом, когда понял, что бесполезно, то потрогал её шею, нащупав пульс и... Чуть не взвизгнул от радости, поскольку пульса не ощущалось; поскольку динамщица Миранда в конце концов на него плюнет и перед кем-нибудь другим раздвинет свои прелестные ножки. Он так сильно обезумел от радости, что забыл, что необходимо делать, оказавшись на месте подобного преступления. Он поскорее затаскивал её в прихожую и суетливо закрывал дверь. Просто, чтобы кто-нибудь из соседей не входил или не выходил из своей квартиры и не сделался свидетелем. Но на самом деле он выглядел похожим на стервятника просто потому, что у Бентона зверски текли слюнки. Просто потому, что до этого у него никогда в жизни не было женщины.
2. Тем временем, в Российской Федерации
Люк
Обычно, Андрей Петров по утрам любил курить не вставая с постели или - по крайней мере - запершись в туалете, но на этот раз ему пришлось выйти на лоджию, потому что в гостях у него была некурящая женщина.
Утро выдалось пасмурным, по улице не спеша прогуливался утренний Владивостокский туман; не настолько сильный, чтоб Андрею нельзя было со своего четвёртого этажа разглядеть, что происходит под окнами его дома. Благо, окна его квартиры выходили не с фасадной стороны дома, и он не мог любоваться кучами мусора у подъезда, а лишь жалкими крохами под окнами, которые местная детвора умудрялась пускать в дело, возясь в песочнице. Но этим ранним августовским утром и песочница и двор пустовали.
Неподалёку от дома пролегала дорога, по которой изредка сновали машины и по тротуарам прогуливались люди. Но этим утром ни людей ни машин вокруг видно не было, впрочем, не исключено, что кто-нибудь вроде Андрея тоже вышел на лоджию, покурить или высунулся в окно. Тут-то и вылетел из-за угла дома футбольный мячик и следом за ним какой-то подросток - он успел догнать его на лету и, ударив по нему ногой, запустить аж за пределы дворовой площадки. Удар у этого парня получился очень неплохой - мяч взмыл до седьмого этажа, и - как подумалось наблюдающему за всем этим Андрею - собрался было прорваться сквозь оконное стекло в чью-то квартиру и всю её разбудить, но... этого не произошло; мяч попал в стену и... улетел не куда-нибудь, а прямо в отверстие открытого канализационного люка. Андрей до этого как будто и не замечал этого люка; пять лет прожил в этом доме, но люк заметил только когда в него залетел этот футбольный мяч. Причем, крышки на этом люке не было больше чем пять прожитых Андреем в этом доме лет. Так что Андрей Петров не мог даже и догадываться, что там в люке - забит ли он мусором или... металлическая лестница этого люка уводит под город... Не мог он также догадываться, догадывается ли о чём-нибудь подобном подросток, покрывший мяч и люк четырёхэтажным матом, пробормотавший на последок что-то вроде "Толян же меня уроет за этот мяч!" и полезший в люк, чтоб оставить на некоторое время Андрея в ожидании.
До Андрея же в это время донеслось, как проснулась его девушка, приняла душ и, одевшись в домашний халат, вышла на лоджию.
- Чё ты здесь застрял? - полюбопытствовала она у простоявшего 15 минут на балконе Андрея, вместо "доброго утра, милый".
- Да вон, - показал он ей на люк, - пацан какой-то залез туда и не вылазиет. - И объяснил ей всё с подробностями.
- Уснул он там, наверное, - отреагировала она, - или решил по большому...
- Значит так, - заметил он ей, - постой здесь, а я быстро сбегаю вниз, чтоб мы с ним не разминулись если что. Не нравится мне всё это.
Та даже и не возражала.
Андрей и сам не понимал, что на него нашло, но быстро оделся и со скоростью звука вылетел на улицу.
- Не вылазил? - спросил он у своей знакомой (ему она представилась Жанной), что стояла на лоджии.
- Не-а, - покачала она головой. И Андрей заглянул в люк, даже и не заметив на лице Жанны какую-то неприятную ухмылочку.
Никакого мусора в люке не было, только одна лестница, уходящая во тьму.
- Оу! - крикнул Андрей в люк, но даже эха не донеслось ему в ответ, словно эта бесконечная тьма сожрала и его выкрик. - Эу! Есть там кто? - Он посветил фонариком, который захватил по пути, но тьма была настолько плотная, что свет слабенькой китайской лампочки далеко не уходил. Но, как подумалось Андрею, железобетонные обода уходили глубже, чем мог достать свет даже самого мощного прожектора. И, что самое интересное, из глубины люка не доносилось ни единого запаха, в то время как могло бы попахивать бог знает чем; как будто нос Андрея в данный момент находился в безвоздушном пространстве или где-то глубоко под водой (или эта всепоглощающая тьма вместе со всем остальным сожрала и запах). Может быть именно поэтому Андрею захотелось залезть в этот люк... и погрузиться в эту жутковатую но заманчивую (теперь она показалась ему уже заманчивой) тьму? - Может; но поворачивать назад было уже поздно. И Андрей, погрузившись в люк по пояс, даже не взглянул на выражение лица своей приятельницы, всё также наблюдающей за ним с его лоджии. Но если б он и глянул хоть одним глазком на это выражение (на этот раз злорадный оскал), он всё равно не остановился бы... Иногда Андрей Петров был сильным и решительным человеком и на полпути никогда не останавливался, а иногда... он как баран пёр напропалую, прошибая головой любые ворота, даже не обращая внимания, что некоторые из них новые.
"Ну и дуралей же ты, дружочек, - подумала Жанна, глядя на исчезающую в люке голову своего "клиента". - Полный лох!". Теперь ей запросто можно было покинуть навсегда Андрееву квартиру, оставив в ней нетронутым лишь воздух и некоторые из никому не нужных вещей, но... Неподалёку от открытого люка она заметила его чугунную крышку, заросшую мхом и уделанную какой-то гадостью (складывалось бесспорное впечатление, что пролежала эта крышка в полной неподвижности не одну сотню лет... Но где она была всё это время? - ни Андрей ни кто крышки этой ни разу в глаза не видел). И ей захотелось выйти на улицу, накрыть этой крышкой люк (хоть при своём среднем росте она и весила не больше пятидесяти килограмм, но ежедневные занятия бодибилдингом вселяли в неё некоторую уверенность) и придавить его сверху кучей тяжеленных камней? Нет, она ещё не сошла с ума. Но на улицу всё равно вышла; в том самом халате, в котором она спросила Андрея "чё ты здесь застрял?", она подошла к люку - не к крышке - и... заглянула в него... Ещё, стоя на лоджии и планируя все свои дальнейшие действия в отношении Андреевой квартиры, ей вдруг почему-то захотелось... заглянуть в люк; просто - взять, да заглянуть.
И она решила, что в люке - в его бесконечной, таинственной тьме - ей будет гораздо приятнее, чем в этом сумасшедшем мире, где каждый живёт только для себя, но постоянно друг от друга что-то требует; где большой съедает маленького; где идиотизм правит бал и всё решают деньги; где человек человеку - смерть и жизнь. И это не она так считала; ей казалось, что обо всём этом ей напоминал люк...
И, когда она погрузилась во тьму по пояс, никто так и не выглянул в окно и не вышел на лоджию.
Жанна Кузнецова родилась во Владивостоке и прожила в нём двадцать три года. Она обратила внимание, что её родной город делится на районы; в одних спальных районах тихо и спокойно, в других - шумно и весело, в третьих - жутко и страшно. Район, в котором располагался люк, был тихим и спокойным, но в этом районе до сих пор происходят странные вещи, иногда - ужасные. И люди очень часто исчезают. Но ещё чаще они возвращаются.
3. Дневниковые заметки
1
Всё очень просто: у меня не хватает денег на металлическую решётку для лоджии, но под рукой телефон, так что я ничего не боюсь.
Так получилось, что в квартире я остался один, собрался сходить в магазин за продуктами (проголодался сильно), тут и охватила меня тревога: до магазина 15 минут ходьбы. Вернусь я минимум через 40 минут, но в это время пробраться ко мне в квартиру через лоджию и обчистить её всю, не оставив и пылинки, нет ничего проще, тем более, что дом наш располагается на отшибе этого нового незнакомого посёлка, в который из деревни я переехал пару недель назад. Окна моей квартиры (квартиры, располагающейся на втором этаже) выходят в сторону дремучего леса. И что мне теперь делать? - позвонить некому, не так много людей знают меня в этом посёлочке. Вот ситуация так ситуация - смешнее не придумаешь!
Дело в том, что уже стемнело давно и пора ложиться спать, но я не могу спать и, чтоб мне не было тоскливо сидеть и куковать в своей квартирке, я решил начать вести этакий "дневник" (что и делаю). Родители мои вернутся завтра утром и, если их единственный тринадцатилетний сын всего одну ночь не поспит, ничего смертельного с ним не случится.
Итак, я описываю происходящие события, через каждые две секунды переводя взгляд в сторону распахнутого настежь окна, выходящего на лоджию, чтоб узнать, не заполз ли туда какой-нибудь бандюга. Но, в случае чего, на кухне, в столе лежит надёжный топор; потому что, если какие-нибудь грабители взберутся на наш второй этаж, то меня в живых они явно не оставят (зачем им свидетели?), замочат и далеко в лесу закопают. А топором я в случае чего отобьюсь.
Хоть бы родители завтра пораньше пришли! - взмолился я, потому что завтра понедельник, 18 мая, мне в школу. Школа новая, учителя злые... Но кое с кем из одноклассников я уже успел "скентоваться" и проиграть в карты хорошенькую сумму денег. Так что школу я мог бы и прогулять, но мне завтра карточный долг отдавать нужно, иначе... Ребята в этой школе крутые, в долги загонять не будут; "фуфлыжником" на всю школу объявят и тогда мне крышка. Но если, к примеру, родители завтра не придут, а я пойду в школу только чтоб отдать карточный долг, и вернусь в полностью пустую квартиру (где ни единой пылинки не останется)... Не смешно ли будет?.. Я думаю, что не смешно.
Вообще, родители мои уехали в пятницу вечером, и в субботу я спокойненько покидал свою новую квартиру - ни о чём не задумываясь оставлял лоджию для воров-домушников. А сегодня... вернее, вчера (уже полвторого утра), в воскресенье, сразу перед тем, как я собрался накупить себе попкорна, газировки и чего-нибудь из фруктов, я и впал в эту чёртову паранойю!
О чём бы ещё написать, чтоб время летело быстрее?.. - Не могу я сидеть без дела, тем более ночью, когда надо спать. Днём - гулять, если не принимать во внимание школу, а ночью спать, потому что телевизионный ночной канал не работает и очень тоскливо всё вокруг, когда нет ни компьютера, не видеоприставки, ни просто "видика", а один только старинный, допотопный, чёрно-белый телевизор. Что я могу поделать, если родители у меня гнилые, нищие неудачники?! Впрочем, не буду о родителях, потому что с улицы какие-то звуки странные доносятся, может интересное что увижу, а потом напишу об этом в своём "дневнике", чтоб убить до прихода родителей время.
Ладно, пошёл на лоджию, смотреть, что там за фигня на улице творится, а то по посёлку нашему слухи идут, что в лесах люди понемногу пропадают без вести.
Ну всё, побежал, а то просижу тут и просмотрю самое интересное!..
2
Всё прошло как и положено. Этот тринадцатилетний пацанчик, Вася Ивачов, гадивший своими безобразными каракулями тетрадные листы, называемые "дневником", вышел на лоджию и с ним кое-что случилось... А я как бы решил временно занять его "писательское" место, потому что, судя по всему, из всех этих "дневниковых заметок" вырисовывается новелла. И для начала я немного расскажу о тех жутких вещах, что произошли с В.Ивачовым, а потом уже удобнее будет перейти к сути.
Итак, выйдя на лоджию, он увидел кое-что неожиданное... Потом... вошёл назад в комнату и... сейчас продолжает водить авторучкой по тому же тетрадному листу.
Ну как, здорово я тебя разыграл, дневничок?
Перед тем, как выйти на лоджию, я и не надеялся, что в дальнейшем начнёт вырисовываться новелла, так что скучать этой ночью мне не придётся - сейчас я постараюсь описать, что же такого неожиданно мне довелось увидеть, когда я вышел на лоджию...
4. Сочинение на тему "Как я провёл Новый Год"
1
Папа привёз ёлку пьяный и дедушка упал с неё и разбил себе ящик с бутылками водки головой, потому что какой-то придурок на макушку ёлки посадил бабушку... то есть недопитую дедом банку самогонки. Дедушку за это чуть не убили. Мама его потом ещё долго колотила, то газетой, то полотенцем, то веником. Когда дед заснул, так и не вернувшись из туалета, пришли гости. Потом началась драка. Папа попёр на дядю Вову с табуреткой, но получил по яйцам и драка на этом закончилась. Тут из-за стола подскочил дядя Боря и вскрикнул "сука, ссать хочу!", конкретно ни к кому не обращаясь. Он пулей кинулся в сторону туалетной двери с надписью МЖ, но со стоном "Эх, занято!", принялся ждать. Но через две-три секунды, зашёл за ближайший угол и напустил на пол лужу.
И именно в это время открылась дверь и в прихожую вошёл Дед Мороз... Наверное, у него был ключ от нашего дома. Пришёл он один, без снегурочки, и незаметно от всех положил в свой большой красный мешок покусанную мной с утра булку хлеба, несколько банок тушёнки, чьи-то ботинки с говном кошки Васи на подошве и дядипашину кроличью шапку, которая упала с его головы, когда он получил по морде. Затем, когда Деда Мороза, с необыкновенной скоростью доедающего из кастрюли пельмени, заметила мама с тётей галей, он начал объяснять им, что он всего лишь Дед Мороз, а не какой-то там воришка. Но тётя Галя сказала, что видели они таких дедов-морозов. И они вдвоём тут же выставили его за шкирку из дома. Я не хотел говорить маме, что, когда они выталкивали деда мороза, то он также незаметно успел спереть балалайку, будильник, две газеты и кирзовый сапог одноногого соседа Максима. Не сказал я ничего маме, потому что обиделся на неё и на папу, за то, что он поставил меня в угол, когда я нечаянно разлил ногой бутылку, в которой он оставил себе "на посошок". Я стою в углу до сих пор. Вот такой у меня папа гад!
Долгий и протяжный дедушкин храп уже не раздавался из запертого на шпингалет туалета. И, я думаю, если никто не додумается взломать эту дверь, то вряд ли когда-нибудь - вряд ли в каком из следующих годов - кому-нибудь удастся справить там нужду.
Потом пришёл ещё один дед мороз, но на этот раз уже со снегурочкой, которая была его выше и толстее в несколько раз. Он дверь не открывал как предыдущий, а просто позвонил, и мама ему открыла. И он подарил ей тогда подарок - цветы: одуванчики, ромашки и две или четыре розы, зелёных очень. А, пока мама восхищалась подарком, а потом ругалась ещё с кем-то, снегурочка украла кроссовки, видео-двойку и доела все пельмени и ещё борщ с пряниками, котлетами и восемью грушами, а Дед Мороз выпил из пятилитровой банки всю бражку и стырил дедушкин топор с валенками и папино ружьё. Больше им воровать у нас нечего было, как я понял по снегурочкиным глазам. Потом дед Галя, то есть Валя, троюродный брат свояка нашего деда Мишки, который живёт на цоколе возле мусоропровода, выставил посреди комнаты табуретку с куском дядивовиного уха на ножке и разложил на ней шахматы. Потом он встал и спросил во весь голос: "Ну, и где же мой гроссмейстер?!" "А гроссмейстер твой из туалета ещё не возвратился", известила его баба Татьяна Ивановна. "А для кого ж я шахматы расставил?", с такими словами он пошёл в сторону туалетной двери. "Михал Иваныч, - обратился он, звучно постучав в дверь, - попрошу на выход! Шахматы ждут!" Но в ответ... кто-то очень громко напердел... Или мне это послышалось?... Но больше звук этот смахивал на замогильный хрип какого-то мертвеца. "Нет там никого! - известил всех дед Валя, хотя звук этот услышали многие. - Куда же он подевался?! Для кого я шахматы расставил?!"
Тут же подскочила мама: "Как это нет?!" - и удивлённо уставилась на запертую изнутри туалетную дверь. Подошла к двери и бабушка: "Оттуда даже и звука ни единого не доносится!" Неужели они не слышат этот шёпот?.. Но я не скажу им! Папа велел не открывать мне рта. И я его не открою. Нечего было ставить меня на весь новый год в угол. Пусть сами прислушаются и услышат этот страшный шёпот из туалета. Мне кажется, это дедушкин шёпот, но в то же время это что-то плохое и опасное. А на дедушку это не похоже. Но это ведь он шипит!.. И, кажется, он просит всех покинуть этот дом, пока не поздно...
"Слушайте, - обращается вдруг к моему папе тётя Настя, - а почему ваш сын в углу всё время стоит?"
- Пусть стоит, - ответил он, - ума набирается.
- Он у вас сумасшедший? - полушёпотом произнесла она, видимо решив, что я ничего не слышу.
- Да, немного странный, - также тихо ответил он. - Даже загадочный. Он... - остальное он этой тёте Насте говорил на ухо.
Собственно говоря, мне глубоко плевать, кто обо мне какого мнения. И именно поэтому я не имею не малейшего понятия, что обо мне думают мои родные папа с мамой; что этот папа нашептал в ухо той женщине, меня не интересует тем более. Ведь я-то знаю, что я - это я. А ещё я знаю, что человека формирует среда. И, я думаю, моя среда, та в которой я существую, меня уже ДАВНЫМ-ДАВНО отформировала. Но, опять же, меня это не волнует ровно столько, сколько не интересует. Может даже больше. Так что, кто я такой? Пусть на этот вопрос отвечает кто угодно, когда с него спросят. А спрашивают до-вольно-таки часто, скажу я вам. И скажу я вам также, что время "спроса" начнётся очень скоро. Я это сердцем чувствую... И, чтоб потом каждый не крутил у своего виска указательным пальцем, я лучше попридержу язык за зубами. Не люблю я никого, вот в чём проблема. А что поделаешь? Меня ведь тоже никто не любит. А любовь должна быть взаимной.
И я думаю, что лучше всего сейчас им будет набрать на своём телефоне один причудливый номер и сделать... кое-какой вызов... Для их же блага. Не то начнётся самое страшное... Может быть, мне им помочь?..
Тем временем, взломали дверь в туалет. Но никто в него так и не вошёл. Там было пустынно как на планете Луна. И никаких следов исчезнувшего там дедушки. "Для кого я шахматы расставлял?! - никак не мог понять дед Валя. - Он же должен понимать, что шахматы - это..." Но перебил его столь неожиданный звонок в дверь, что все до единого (кроме меня, разумеется) в нашей квартире встрепенулись... кто-то даже вскрикнул. Мама очень медленно подошла к двери и... щёлкнул замок и дверь распахнулась.
- Вам нужно немедленно вызвать деда мороза, - произнёс маме один невысокий и худощавый мальчик, едва только он попал ей в поле зрения, сразу как она открыла дверь, - пока полночь не вступила в свои права. - Мальчик был белый как смерть; правая его рука была вырвана по локоть и с обезображенной культи свисала какая-то отвратительная, зеленоватая масса, чем-то напоминающая собой очень неприятный на вид сгусток слизи; этакий гигантский сморчок. Полголовы у этого мальчика тоже не было - всю правую половину словно откусило какое-то "потустороннее нечто", оставив засохший, покрытый всё той же зеленоватой слизью, чёрно-красный след и всего один глаз, не имеющий зрачка; ни рта, ни носа. Всё это не смущало маму, словно видела она перед собой не изуродованное детское тело, голос из которого раздавался откуда-то из глубины, а видела какую-то засра'ную соседку. Хотя, мне кажется, что это был тот самый мальчик, который два года назад - в позапрошлый новогодний праздник - отправился искать настоящего Деда Мороза, когда узнал своего нетрезвого папашу, наряженным в чёрт знает что, чем-то смутно смахивающее на дед-морозовое одеяние и слабо приклеенный шматок ваты к вечно небритой физиономии. Он смылся из дома тайком от вусмерть пьяных родителей, и... больше его ровно два года никто не видел... Хотя, я не совсем уверен, что это действительно он - из угла, в который поставил меня мой папа, видно всё не очень-то хорошо, остаётся догадываться только по голосу.
- Как, вызвать Деда Мороза? - не поняла моя мама слегка удивлённым голосом.
- Очень просто, - отвечал мальчик. - Телефон у вас есть. Наберите номер: 66-66-66, и называйте свой адрес. Главное - платить ни копейки не надо.
- Как это? - удивилась она.
- Обыкновенно, - отвечал мальчик, - попробуйте и убедитесь.
- А чё ты гонишь! - заорал ей мой папа, - давай попробуем! Это же клёво... бесплатный Дед Мороз! Я люблю на халяву!... Какой, говоришь, номер, пацан?
- Шесть шестёрок, - как-то удовлетворённо ответил тот.
- Добряк! - говорил отец, подходя к телефону. - Я на халяву!... просто обожаю! Я, хоть три ведра самогонки одним залпом на спор выжру, лишь бы на халяву. - Потом он набрал номер и назвал, как ему посоветовали, адрес своей квартиры. И именно в этот момент мама моя так вскрикнула, как будто у той "засраной соседки", которую она лицезрела вместо изуродованного мальчика, прямо на её глазах отвалилась голова, брызнув в лицо волной горячей крови...
- Ты чё, с ума сошла?! - отреагировал на это её муж, - глупая баба! Чё ты так орёшь?!
- Он исчез, - прошептала та не своим голосом, - прямо на моих глазах. - Имела она в виду, разумеется, того мальчика, что посоветовал им вызвать Деда Мороза, пока полночь не вступила в свои права. И, действительно, мальчика, словно вообще не стояло в дверном проёме, когда отец подошёл к двери.
- Ну и поссы ты на него, - сказал он ей, захлопнув дверь, и уведя в комнату, где новогоднее веселье ещё только разгоралось.
Время шло, как мне казалось, довольно-таки быстро. Из угла я так и не выходил. А секунда, в которую, как из миниатюрных пушек, залпом вылетит несколько пробок из бутылок с шампанским и за окном тучи всевозможных петард с фейерверками разорвут ночное небо дневным светом, всё приближалась и приближалась... Ведь именно эта секунда и приоткроет границы сверхъестественного; того, чего не может быть ни в одну ночь, кроме новогодней. Во всяком случае, я так считаю... И уверен, что считаю так не только я один...
...Да и вообще, в кого я таким удался? Этим вопросом наверняка задаётся каждый, кто сталкивается непосредственно со мной и со всеми до единого моими близкими родственниками. И тут же - или не тут же - находят ответ на этот вопрос. "Наверное, в деда". Таков этот ответ. В виду, конечно же, имеется мой единственный дед; дед по отцовской линии (деда по матери уже сто лет как нет). Да-да, тот самый дед, который запросто может взобраться на новогоднюю ёлку, съесть звезду, решив, что это какая-то там порно-звезда, и упав с неё вниз головой, вдребезги разбить ей ящик шампанского, и получив потом опять по той же голове тыщу раз кочергой или лопатой от печки, спокойно закрыться в туалете и проспать там хоть три недели. Единственное, за что ценили этого деда - это за фантастическое умение играть в шахматы. Он мог играть и в два хода выигрывать, хоть с завязанными глазами. А в остальном дедуля мой... вполне нормальный и обычный человек... пока трезвый. Стоит же ему "жахнуть" хоть полста грамм, это всё - конец света! Михаил Иваныч тут же превращается в злобного шизофреника, лунатика, суперпараноида и ещё хрен знает в кого.
Но вот я, собственно, и сам не заметил, как все - как сумасшедшие, ждущие самого неожиданного начала какого-то безумного, дьявольского праздника - затаили дыхание...
23-57; 23-58; 23-59... И... всё взорвалось! Новый год наступил! Вылетела к чёртовой матери входная дверь... и заходит ДЕД МОРОЗ!!! Самый истинный. Самый взаправдашний. Самый настоящий. Самый... Если, конечно, не обращать внимания на его глаза, сверкающие каким-то безумным, убийственным блеском. Но все до единого замерли (как давным-давно умершие) не от этого - не от его кошмарного взгляда. Просто выглядел этот дед довольно необычно. Но меня приковали к себе почему-то именно его глаза... Что-то до боли знакомое в них было, даже какое-то... близкое и родное...
- Ну что, детишки, - обратился ко всем он своим дедоморозовским голосом (хотя голос обратил на себя моё внимание куда сильнее, чем это сделали глаза. Что-то в нём донельзя родственное было. Что-то...), - Дедушка Мороз вам подарочки принёс! - И с каким-то нереальным грохотом поставил свой огромный мешок на пол. - Вы готовы принять мои подарки?
- Даааа, - пролетело хором от загипнотизированных гостей.
И каждый получил свой подарок, который он, можно сказать, заслужил. Но больше всех мне понравилось, какие подарки получили мои мама с папой. Они об этом всю жизнь мечтали. А... "говорят, под Новый Год, что ни пожелается, всё всегда произойдёт - всё всегда сбывается". Вот и их мечта сбылась. Получили они много денег. Кучу денег. Такую огромную кучу, что оба они просто-таки рехнулись и начали пожирать их. За какие-то три-четыре секунды, папа успел затолкать себе в рот и проглотить двадцать или тридцать пачек 100 долларовых купюр. Остановило его то же самое, что остановило и мою маму... Да, я думаю, и некому было потом приводить их в чувство или хотя бы вызвать скорую. Папа не велел выходить мне из угла?.. Нет. Просто в тот момент я почему-то забыл номер телефона, по которому можно вызвать скорую - реанимационную - помощь; он у меня, словно из головы тогда вылетел.
Вот так я и провёл Новый Год.
2
Но это ещё не весь "год", потому что потом пришёл всё тот же мальчик. Он привёл за рукав ярморочного клоуна, от которого страшно разило канализацией и одет он был очень безвкусно. То есть, вместо волос у него такая же пакля, как и "борода" пьяного папаши, про которого я давеча рассказывал. Но я-то знаю: этот мальчишка большой спец. Ведь, вы не подумайте, что он такой тормоз и в сорокаградусный мороз, у нас, на Таймыре, будет бродить по улице. Ведь он заморозит все свои раны - оторванную руку и так далее. И, когда та будет таять, то начнётся гангрена. Вместо того, чтоб двигаться по улице, он идёт под землёй. Мол, зачем, чтоб его продувало проклятым ледяным ветром, как ненужный барак, в котором нет оконных стёкол?
Дело в том, что мы живём на Таймыре, а этот мальчишка родом из Владивостока, и... Я уж даже ума не приложу, как это ему так удаётся, но, тем не менее... Он действительно идёт подземными путями. У нас на севере довольно проблематично пролезть через самый нижний слой снега, но вот ему как-то это удаётся. Дело в том, что снег сверху налипает и снег "нижний" сильно продавливается... Кристаллики снежинок ломаются... То есть, снег, который внизу, превращается в такой же плотный "комок", как скатанный ком для снеговика. То есть, если сразу, то разбить слепленного снеговика слишком просто, но, стоит ему сколько-то времени постоять, и ком уже делается более плотным. Вот так и тот снег, который налип на земле... Его даже ножиком проткнуть невозможно - только пилить, как древесину... Причём, порой мне кажется, что снег более плотный, чем древесина.
Но тому мальчишке каким-то странным образом удаётся пробираться под землёй. Он как-то раз хотел меня взять за компанию. Говорит, мол, хочешь перейти через реку, которая даже зимой не мёрзнет (над ней клубится пар) - пошли за мной. И он подвёл меня к какому-то дереву (ума не приложу, откуда могло взяться дерево на Таймыре, ведь это же своего рода зона вечной мерзлоты), сел на четвереньки, начал копать, как псина роет дурацкую кость, которую потеряла. А потом он продел пальцы, и... Уму непостижимо, но этот гад вытащил канализационную крышку. И говорит мне: "спускайся вниз". Мол, там тоннель, по нему можно легко перейти через реку. Я ему говорю: "ты чё, дурак?" Ну, не вслух, конечно. Просто - пальцем покрутил у виска. Потому что, как только я подошёл к этому коллектору и именно в это время он поднял крышку, то, как из кастрюли со сваренной картошкой, в лицо мне полыхнуло раскалённым паром... Просто кипяток! Я сразу отскочил, но споткнулся о сугроб... Хорошо, хоть, лицо можно было о снег "остудить", а то ожёг бы на фиг остался, как у того кино-придурка - Старины Фредди.
И вот, пока я "остужал" лицо, этот сопляк махнул на меня рукою и полез в люк. А потом, через некоторое время, когда я собрался брести домой, то он, с другого берега речки, орёт мне: "Эй ты, трус! А-ха-ха-ха..." Мол, я побоялся перелезть через канализацию? Ну, почему сразу побоялся! Меня просто это удивляет: откуда здесь канализация взялась? Это же бред полный.
То есть, я, сразу, как только увидел, то развонялся. А он, сначала посмеялся над моей отсталостью, а потом и вовсе пропал - я его больше не видел. Но я всё время вспоминал этого мальчонку и... Так жутко досадно мне было! Ведь у меня мог появиться хоть какой-то друг! А я, только что и сделал, как наплевал в его лицо.
И вот, он сейчас к нам приходит и ведёт за рукав того клоуна... Вроде, на улице жуткая метель, а эти двое чистенькие. Что ж они, из трубы вылезли? Сквозь трубу, как сквозь стенку прошли... Но - неважно. Просто мальчонка жалуется этому клоуну, от которого за километр разит канализацией: "они потребовали, чтоб я вызвал деда мороза забесплатно! Настоящего, волшебного Деда Мороза! Это несправедливо! Они не заплатили ни копейки! А, смотри, Дед Мороз подарил этим жмотам мешок баксов, дак они, пока я за тобой бегал, успели все до единой купюры запихать себе в глотку!"
- И что?! - хохотнул этот надменный клоун своей самодовольной усмешкой.
- Ну, я хочу хоть одну зелёненькую бумажку! - настырничал шкет.
- А зачем тебе все эти бумажки? Ты посадишь дерево и навешаешь их в виде листочков?! Как глупый буратино...
- Не надо насмехаться! Я тебя не для этого сюда позвал, здоровый лоб!
- Предлагаешь вырезать из них, как из ходячих мертвецов я вырезал съеденное мясо, чтоб они были довольны и продолжали нападать на прохожих?
- Ну, офигеть, какой ты сообразительный. Не успело пройти ещё и ста лет, как ты быстро всё понял!
- Я считаю, - принялся объяснять клоун этому избалованному мальчишке, - что над мёртвыми нельзя глумиться. Потому что они уже наказаны за свою неправильную жизнь - они мертвы. Это будет оскорбление, если я...
- Да сюсю-мусюсю! Дай, я сам! - пытался подросток отобрать у него тесак. Но клоун вырвался из рук глупого мальчишки.
- Наказывать нужно живых, а не мёртвых, - провопил клоун (мол, мёртвых даже оскорблять никто не имеет право, не только наказывать), взмахнул тесаком и кинулся на толпу собравшихся гостей с визгом лунатика.
И вот это был новый год, так новый год - я понимаю. Праздник, так праздник.
То есть праздник мне, я хотел сказать. Ещё до того, как я пойму, что происходит, я уже чувствовал, что скоро что-то такое начнётся.
3
Меня этот клоун не тронул, понятное дело, и моего деда. Дело в том, что перед тем, как клоун начал свою "мясорубку", мы с ним резко исчезли. То есть, мы это сделали ровно за секунду до того, как тесак клоуна соприкоснулся с кем-либо из гостей. И "исчезли" - это слова моего деда. Потому что, как казалось мне самому, то лично я не "исчез", а "отключился". Но, раз дед сказал, что исчез, то, стало быть, я ему верю. Ведь получается, что он точно видел, что я дематериализовался.
Пришёл в себя я где-то далеко в тайге, в снегах. Мне казалось, что это было точно так же, как в прошлый раз, когда я встретился с тем пацаном. Мы должны были пройти с ним чуть вперёд, но путь преграждала речушка, и он начал откапывать люк. Помню, что, перед тем, как там очутиться (перед той таёжной речкой), я, так же как и сейчас, потерял сознание.
И вот, когда я всё это вспомнил, лёжа на спине, на каком-то огромном снежном сугробе, то первое, что начал делать, это рыться. Даже сам ума не приложу, что на меня нашло, но единственное, чего мне позарез как хотелось в тот момент - это снять весь этот дьявольский сугроб... Тот, на котором я, шут знает, сколько по времени, провалялся в отключке... Нет, вру, мне не просто сугроб "сдвинуть в сторону" хотелось, а самое элементарное, о чём можно подумать в такие минуты - согреться. Хотя, если кто-то оказался на севере полуострова Таймыр (это такое место, где вообще ничего не растёт - даже кустика) и ему хочется разогреться, то, без проблем. Ведь перед ним горы снега: ворочай, да передвигай с места на место разные, не понравившиеся тебе сугробчики... Разогреешься, ну, буквально за пару минут, не больше.
И только после того, как я докопался, то до меня наконец-то дошло, что такое странное я рою-откапываю, и для чего. Дело в том, что на дне данного сугроба был люк. Да-да, тот самый люк! И, перед тем, как поднимать крышку, я несколько переволновался. То тесть, поднапрягся, ведь мне сейчас в лицо полыхнёт кипятком. Так, как тогда. Но, как понял я далее, "тогда" - это было своего рода иллюзией. Мне просто "показалось", что лицо может ошпарить кипятком. Потому что в этот раз пар мне казался совершенно добрым, а не так, как тогда. Тогда он обжигал, а сейчас грел. И... И я начал туда, в него спускаться. То есть, в этот самый люк. Нет, у меня не было никаких таких мыслей, я просто хотел согреться. Косточки-то все продрогли... Ведь неизвестно, сколько я пробыл в отключке и чем всё это время занимался... Вернее говоря, не "чем занимался", а "где находился". Либо я лежал всё это время на том дурацком сугробе, либо шёл. Ведь я мог же идти, при том, что находился в отключке? Если учесть, что какая-то нечистая сила сделала меня своим рабом (об этом я сужу строго по той причине, согласно которой ярморочный клоун меня не тронул), то вполне мог бы и идти. Ведь не известно, до каких пределов доходят люди, в которых вселилась нечистая сила... И через какие пределы им приходится перешагнуть.
Я спускался в люк и точно знал, что в кармане у меня нет фонарика. То есть, для того, чтоб выбрать какое-нибудь удобное место и там прикорнуть. Не висеть же всё время на лестнице? Но, когда я всё ниже-ниже и ниже спускался, то мне невольно начинало казаться, что я, как бы сказать, чтоб не показаться малолетним врунишкой, начинаю видеть в темноте. То есть, фонарик мне уже фактически не нужен. А "врунишка" я потому, что начал хвастовство. Мол, раз мне взбрело в башку, что в меня вселилась нечистая сила, то и про "магическое зрение" начал брехать. Но это я просто хотел описать тот ужас, который охватил меня, спустившегося вниз, на самое дно люка и осмотревшегося вокруг. Дело в том, что я неожиданно понял, почему этот клоун казался мне таким самоуверенным, как "Пан Андрей" из известной повести Гоголя. Он точно так же рубал "своих Товарищей", как этот клоун. Дело в том, что клоуну есть, куда перетащить все, "сотворённые" им трупы. Он своего рода творец-создатель: может порубать направо-налево своим волшебным "мечом", потому что у него есть место, в котором он их может спрятать. То есть, я хотел сказать, что он творит-создаёт человеческие тела. Чучела ли? Не знаю. Но точно уверен, что до этого момента они (те человеки, которых он создаёт) казались ему какими-то дурацкими причудливыми видениями, которые мельтешат перед глазами. И, что интересно, сам он никому таким же "привидением" никогда не казался. Их (тех видений) ни одного нельзя потрогать, к ним нельзя подойти на максимально близкое расстояние, потому что они сразу же убегают... Они все такие... иллюзорные и ненастоящие! А здесь, когда он спускается в свою канализацию, то точно знает, что они есть, что они не убежали. То есть, они настоящие потому, что не улепетнули так быстро и так далеко, что даже из памяти его убежать успели. Но, когда он спускается сюда, то, даже если он успел позабыть, как выглядит рожа какого-либо засранца, то, нет проблем, он в любой момент может сюда спуститься (туда, куда спустился сейчас я) и ещё раз посмотреть. Да, память у него девичья, голова ветреная, но... Люди же ведь настоящие! Ведь он же, сам же, их сотворил, создал. Разве не создатель он, не Творец, этот мерзкий субчик?
Все стены и все потолки были увешаны телами. И я понял не только причину, зачем и для чего вообще он сделал всё это. Я так же понял, почему именно к стенам и к потолку пришпандоривать. И почему их всех сшивать. Ведь, получается, что это так же элементарно, как для любого "капитана очевидности". Мол, даже самый наиглупейший ребёнок (вроде меня) разберётся, что к чему. Итак, делает это по той причине, чтоб трупы потом не всплыли. Ну, мало ли, вдруг потом, когда-нибудь, когда начнётся глобальное потепление, вымоет всех этих "самых истинно настоящих" людей. Для того, чтоб такое не случилось, их всех следует пришить друг к дружке. А для того, чтоб держались, следует регулярно менять нитки - старые (те, которые скоро расползутся от сырости) на новые. Вот всё то, что я понял, глядя на весь этот ужас. То, что он настоящий кукловод. Ведь они все (эти настоящие Человеки) - его куклы на ниточках, дурацкие марионетки. А он плетёт-плетёт их, как паучок паутинкой. Сети, к которым крепятся тела, он надевает на крюки, вбитые в каменные стены.
Я шёл дальше-дальше и дальше... Если спросить меня, зачем я вообще пошёл, то, нет, не для того, чтоб поглазеть. Дело в том, что я родителей своих искал. Дак вот, там, дальше, было всё так заполонено "настоящими Человеками", что просто яблоку негде было упасть. То есть, если себе представить, что яблоко не на пол, а на потолок валится.
Меня бы непременно стошнило, если б я шёл только для того, чтоб поглазеть. Но, поскольку я знал, что где-то там дальше должны висеть и мои родители, то во мне подавлялся рвотный рефлекс, каким-то странным мистическим образом.
Но, поскольку терпение рано или поздно лопается, то моё "глазение" дошло до того, что я побежал в сторону лестницы. Мне казалось, что лучше замёрзнуть в снегу, чем "отогреть свои паршивые косточки" здесь. В этом импровизированном склепе. Я хочу сказать, что мне наплевать, если меня за ногу схватит та плюшевая цветастая рукавица и потянет ногу назад. Либо, если меня там, наверху, встретит клоун и предложит заключить с ним сделку. Он скажет: "ты сейчас потеряешь сознание, опять окажешься в том же месте, с которого ты сюда переместился, и, раз ты всё это видел, то я сделаю так, чтоб тебе за всё это отвечать. То есть, ты станешь частью меня! Понял сопляк? Большей, самой большей частью. Потому что отвечать за все эти убийства предстоит ТЕБЕ, сопляку, а не мне!" И вот, поскольку я всё это понял... То есть, приготовился, что меня тут же "заметут", как только я окажусь в том же месте, где давеча потерял сознание, то именно по этой причине всё обошлось. То есть, мне удалось всё это пережить. Я вернулся туда же, откуда "исчез", позже встретился со своим дедом. Я жил всё это время в страхе. Мол, сейчас-сейчас меня сцапают. Но... Но я пережил.
Но я-то ведь знаю, из-за чего был этот страх... Просто я сейчас вспоминаю, как я шёл по тоннелю... Долго-далеко шёл, но так ни разу и не увидел своих родителей. Они должны были находиться вместе со всеми. Тоже так же висеть, как и все, а в их ногах и руках должны были "раздуваться" пачки баксов, намокшие от сырости. Всё тело, которое полностью набитое долларами, как та подушка, на которой я спал. Дело в том, что мне часто снились сны про деньги. Про то, что я хожу по каким-то улицам и, то за тот кустик загляну, то за этот... Примерно так же, как огородник искал клубнику у себя на грядке, я поднимал разного рода денежки. Там много-много самых различных государств было указано на реверсе (там, где герб). Но, когда я просыпался и чисто автоматически заглядывал под подушку, ни копейки к сожалению не было.
Вот, на хрен!.. Я только сейчас понял, что произошло! Ведь они там БЫЛИ!!! Они были внутри подушки... Потому что я понять не мог, почему мама мне так часто меняет наволочки. Бывало даже так, что, когда я засыпал, то под бестолковкой у меня покоилась красная подушка, а, когда просыпался, то зелёная. Ведь, ясен пень, дело не в том, что я дальтоник и зелёное от красного не отличаю. Дело в том, что, пока я спал, то мне наснилось денег, а мама... Походу у неё за годы воспитания такого оболтуса, как я, выработалась интуиция. То есть, нюх на деньги. И она мгновенно подскакивала с кровати, переполошив очередного кобеля, пока папаша кантуется в вытрезвителе, стремглав чесала в мою комнату, тырила мою подушку, тараканила её в сортир (так, чтобы слабоумный хахиль не услышал бренчания золотых тугриков - внутри моей подушки) и вспарывала там той бритвой, которой бреет себе там... Не буду говорить, где.
Вот такие вот у меня родители. А я всё понять не мог: ПОЧЕМУ мы такие нищие! Вот, не бедные, потому что беднота - это не порок, а конкретные НИЩИЕ. Мне всегда казалось, что люди не могут считаться нищими, потому что грань между нищетой и бедностью слишком уж размытая. Но, вот, именно в нашем случае - МОГУТ. Просто я себе представляю бомжа-новичка, который не тусовался с детства с малолетними беспризорниками (в зрелости - с бомжами), поэтому, пока спал, то его "приговорили" и перекрутили той же ночью через мясорубку... Вот это вот - настоящие нищие. Им хватит того, что у них есть пропитание, поэтому работать или побираться - не надо. Им же ведь стыдно побираться, но, раз пища есть, то и работать ненужно. Обычно, бомжи кантуются: либо в подвале проживают, либо на чердаке. Ведь, когда пользуются мясорубкой, то можно и в подвале. А, вот, если им котлетосов нажарить, то это уже - милости прошу на чердак. Ведь дым куда-то выходить должен же.
5. Клуб неудачников
Мать хотела зайти в его комнату, чтобы проверить, доделал или не доделал он свою уборку, но сын ни в какую не хотел её впускать. Дело в том, что к нему каким-то образом через окно заполз паук и сплёл паутину внутри оконного проёма. Если бы мать вошла и увидела это "безобразие", то Толик считал, что её последовавшая истерика, была бы очень плохим знаком. Он с шестью друзьями организовал "Клуб неудачников" и вечером они планировали залезть в канализацию, ползти по коллекторам, чтобы проверить, существует в подземном мире Владивостока гигантский паук или не существует. В последнее время в городе начали пропадать маленькие дети. Это, конечно, глупо, но логика наталкивала друзей на то, что в 2013 году возродилось чудовище-людоед, питающееся детскими страхами. То есть, для того гигантского паука, признаки которого ребята обнаружат в канализации, маленькие дети всё равно, что маленькие мухи для паука, висящего в комнате Толика. Он их закутывает в коконы и так они висят дальше. До тех пор, пока паук до них не доберётся. Судя по словам старожилов, прошлое наводнение на Дальнем Востоке было в 1984 году, то есть всё сходится. А сейчас ещё и акулы начали приближаться ко Владивостоку. В общем, аномалии налицо.
На самом деле Толик не хотел, чтобы паутину в его комнате разрушили веником и раздавили паука, как какого-то паршивого таракана тапочком, совсем по другой причине. Он полагал, что паутины вообще ломать нельзя. Разве что в единственном случае - в виде крайне редкого исключения. Потому что, если паук её плетёт на улице, перед самым Толиным окном, то, при включённом свете, в окно начинают долбаться ночные мотыльки. Только паренёк не был энтомологом (или ботаником) и не особо-то отличал мотыльков от обычных бабочек. Он думал, что в окна бьются именно бабочки, а не какие-то там подёнки. И вот, какой-то из махаонов зацепится за паутину, не сумев из неё вырваться, тут-то "старичок-паучок" на него и кинется. Так вот, сколько подобных насекомых должен сожрать бессовестный паук, чтобы нагулять себе брюшко? А ты возьмёшь и бездумно уничтожишь его паутину веником. То есть, двенадцатилетнему Толику не нравилось именно это: то, что паук жрёт насекомых, создавая таким образом строительный материал для паутины, а глупые люди, всё, что умеют - это сбить её лопатой и шугнуть толстого паука. Только потому, что им видите ли лень обойти её стороной. Или они считают, что это ниже их высокомерного достоинства - обходить стороной какого-то жалкого паука: пусть лучше сам посторонится.
***
- Чё ты там застрял? - крикнул кто-то из проползших чуть дальше ребят, и повернувший назад, по направлению к Толику.
- Пацаны, у кого-нибудь из вас есть фонарик? - отозвался Толя.
- Чё ты там нашёл, в темноте? - подразумевал спросивший, не наткнулся ли Толик на чей-то детский скелетик.
- Да, кажись, чью-то голову...
- Чё, серьёзно, что ли? - пополз его дружбан ещё быстрее. Наверно он был обрадован, потому что - хоть на что-то им наткнуться, да удалось. Хоть какие-то приметы "вымышленного" гигантского паука, да обнаружить.
- Фу, чёрт, - вырвало этого приползшего прямо в фекальную реку, стоило только ему посветить фонарём, да рассмотреть эту "голову" получше.
- Что такое? - осведомился Толик у друга.
- Это же мячик моего младшего братишки! Жорика!
Толин друг так сильно разрыдался, что на его голос приползли другие ребята.
- А у меня тоже братишка пропал, - поделился с ним кто-то ещё, - мы с ним делали кораблик, а я дома остался, болел гриппом, и от него кто-то оторвал руку, а кораблик - он скатился прямо туда... под канализационный люк... Это хорошо, что моего брата успели услышать и вырвать его руку из-под крышки канализационного люка... Ну, она так сильно придавила ему руку, что передробила все косточки... Его руку потом так и не нашли.
На какое-то время все ребята задумчиво затихли, словно погрузились в минуту тишины в знак поминания погибшего (вернее, пропавшего без вести) братишки с мячиком. И именно в этот момент все до единого члены "Клуба неудачников" где-то вдалеке услышали лёгкое хлюпанье. Ну, такое, словно там сидит мерзкое животное и доедает чьи-то кишки. Гарантированно, если бы все эти "семеро смелых" не замолчали, то ничего бы не услышали. Так и продолжали бы без толку ползти по тоннелям, а слышащая их тварь отдалялась бы всё дальше и дальше. Отползала бы и продолжала заниматься своими прежними делами: обгладывать или обсасывать чью-то кость, либо продолжать поедать чьи-то выпотрошенные кишки. Как известно, чудовище (монстр из детских кошмаров) никогда не нападает на тех людей, которые спустились в канализационные коллекторы, чтобы за ним охотиться; причём для него неважно, какого они возраста, будь они взрослыми или подростками. Эта тварь всегда старается от них ускользнуть, и куда-то спрятаться. Но сейчас получилось так, что ребята её услышали. Ведь они могли бы не выйти на её след совершенно никогда. И, если исходить из логики вещей, то монстр должен оставаться на месте, чтобы подождать эту группу ребятни, пока она до него не доползёт. Монстр, конечно, может уползти от преследователей со скоростью паука, но это будет очень подло. Что главное, трусливо. Ведь они будут ползти целые сутки то расстояние, которое тварь с лёгкостью преодолеет за час. Поэтому она должна их дождаться и посмотреть, что эти члены "Клуба неудачников" сделают дальше: убьют её или же струсят сами? То есть, если они позволят себе струсить, то, таким образом, сильно развеселят монстра и в следующие разы этот зверь уже начнёт подличать. То есть, останавливаться и ждать он их больше не будет. Это только единственный раз он позволит себе задержаться, то есть, чтобы повоевать с "Неудачниками".
***
Когда ребята наконец-таки доползли (всё это время, пока они лезли по туннельчику так, как плывут пловцы, на некоторое время вынимая из жидкости нос, чтобы вдохнуть кислороду, да опять надолго погрузиться, то "хлюпающее людоедство" к ним делалось всё ближе и ближе; да так странно выглядело с точки зрения ребят, словно этот каннибал отродясь был глухонемым, поэтому ровным счётом ничего не слышал) до заданной точки, то чуть не ошалели от изумления. Они увидели клоуна! Да-да, того самого клоуна, которого показывали в телефильме "Оно". То есть, в том месте, где сидел двухметровый Клоун, тоннель был как-то неимоверно сильно раздут. Со стороны оно выглядело так, словно именно в этом месте клоун превратился в гигантского паука, а тоннель на секунду из бетонного превратился в резиновый. Поэтому паук своим массивным брюхом "раздул" этот чудовищно узкий тоннель в разные стороны, а потом, когда секунда закончилась и "резиновые" стены коллекторов вновь стали бетонными, то внутри этого странного "шара" остался сидеть лишь одинокий и выглядевший слишком уж нелепо Клоун. То есть нелепость состояла лишь в том, что хлюпали не кишки, как изначально предположили подростки (якобы ОНО в это время чью-то плоть поедает; какого-то очередного мальчишки с мячиком... и с корабликом), а фекалии. Унылый Клоун сидел и брал пригоршнями всё то, что текло "рекой", да запихивал всё это себе в рот.
Вдруг до Клоуна, чисто случайно, дошло, что на него смотрят. Причём смотрят совершенно удивлёнными, детскими и широко открытыми глазами.
- Зачем вы меня увидели! - взвыл подскочивший вдруг, словно ошпарившийся Клоун. - Вы теперь всем ребятам про меня расскажете! Чем я здесь занимался! Я теперь просто сгорю со стыда!
С этими словами Клоун пополз от опешившей ребятни с такой здоровской скоростью, словно змея.
- О, горе мне, горе, - удалялся от членов "Клуба Неудачников" вой Клоуна, словно рёв фашистского подбитого самолёта во вторую-мировую.
- Он чё, совсем что ли?.. - промямлил недоумённый Толик.
- А чё он делал? - посыпались вопросы от ребятни. - Ты же на него фонариком посветил?
- Сидел и со скуки жрал говно.
- Чё, серьёзно, что ли?!
- Дак у него ещё такая рожа была, как будто это ему противно.
- Ну всё, теперь мы его больше никогда не поймаем!
- Вот хренов клоун...
- Вы его чё, спугнули?! - подоспели и другие ребята. - Надо было шмалять в него сразу...
- Да ладно, не гони волну, Толян просто опешил... Ну, мы же думали, что он братана твоего жрёт... Ну этого, с мячиком...
- Вот ты лузер!
- Да этот клоун просто... - пытался его перекричать Толя, - шутник хренов!.. Взял и обдурил нас, как придурков!
Он знал, в чём проблема, но точно не знал, как объяснить её друзьям. Сказать, что мать раздавила тапочком паука у него в комнате? Он не был уверен, что те хоть что-либо поймут из его объяснений.