- Это правда, что в нашем городе недавно убили оборотня? - это семилетний Вилли, он спрашивал свою старшую сестру.
- Не знаю, - отвечала Бэгги, - слышала что-то, но меня это не интересует.
- Как это, не интересует?! А если бы ты его встретила?, ты ведь не знаешь, что надо делать.
- И не собираюсь знать. Вот придёт Стивен, с ним и поговоришь, он как раз сторонник всех этих тем.
- Он сторонник - чтобы меня напугать.
Бэгги, погладив братишку по голове и поцеловав в лоб, отправилась в свою комнату.
Бэгги четырнадцать, и она во всём понимала своего семилетнего брата. А Стивен (ему двенадцать), по мнению Бэгги, был слегка помешан на ужасах, вообще ему нравилось бояться, а ещё больше нравилось, когда другие боятся его, потому что превращал свой мир в мир ужаса, приписывая ко всему всё самое страшное и противоестественное, всё то, чего нельзя увидеть нормальному человеку. А мать любила его больше всех и баловала. Она даже позволила ему такую прихоть, как съездить со своим приятелем в музей ужаса (в который детям до четырнадцати вход воспрещён), находящийся далеко за городом.
- Оборотень, - объясняла Вилли мать, - это человек, в котором в полнолуние просыпаются звериные инстинкты. А то, что человек превращается в своего зверя, это просто сказки. - Объясняла ему это, словно читала сказку; стараясь отвлечь его от ненужных ему мыслей, она словно заставляла его понять, что оборотней вовсе не существует. И он это понимал, понимал и потихоньку засыпал.
Пробудил Вилли вой. Он поднялся, осмотрелся; никого не было. Но вой этот прозвучал над самым его ухом, и из-под кровати донёсся чей-то шорох. Вилли заглянул под кровать, и увидел... чёрный лакированный гроб, напоминавший собой постель графа Дракулы. Вилли выкатил его и открыл... В гробу лежал Стивен. Он открыл глаза и злобно взглянул на своего брата. Собственные ощущения Вилли не берусь описывать.
- Сейчас время моего сна! - прорычал Стивен не своим голосом, который скорее походил на жуткий скрип ворот на старом городском кладбище, куда даже мухи не залетают.
Слава богу, что Вилли вспомнил о том, что Стивен занимается своим любимым делом, и страх его стал понемногу отходить.
- А уже кстати вечер, - заметил он, - и тебе давно пора просыпаться.
- Солнце зашло? - мрачно спросил Стивен и потянулся.
Вилли взглянул в окно. Солнце только опускалось к горизонту.
- Сейчас зайдёт, - ответил он, в душе посмеиваясь над странной болезнью своего старшего брата.
- Закрой крышку, - потребовал Стивен, и Вилли исполнил его требование, и отправился на кухню, где сидели Бэгги с матерью.
По виду, ни мать ни Бэгги даже и не предполагали о прибытии Стивена.
- Стив приехал, - сказал Вилли и сразу обратил внимание на реакцию матери:
- Как приехал?, а я и не видела. А где он?
- У меня в комнате, - усмехнулся он. - Спит. Только до заката просил не будить.
- Ааа, - поняла Бэгги, - он же у нас вампир-призрак-оборотень, внезапно появляется и бесследно исчезает. Пусть поспит.
Мать, Бэгги и Вилли в голос захохотали.
- А, кстати, - вспомнила Бэгги. - А где он спит?
Тут он и осёкся. Сначала он хотел сказать "в гробу", но не стал.
- Мне кажется, - начал он, - Стивен вконец заболел ужасами, достал где-то гроб и сюда привёз.
- Какой гроб? - удивилась мать и, соскочив с места, побежала в комнату Вилли и Стива.
- На колёсиках, - ответил Вилли, а заодно взглянул в окно. Солнце уже полностью заплыло за линию горизонта.
Мать вбежала в комнату... Гроба никакого не было, а Стивен действительно приехал, он лежал в своей постели и читал книгу.
- Мама! - вскрикнул он и кинулся к ней на шею.
- Ну, как музей? - стала она расспрашивать.
- Оооо! - восхищался он. - Там такое было, ты бы видела!
- Интересная книжка?
- Самая страшная!, я её в музее купил. Там такую книгу продавали и вот... - Он полез в сумку и достал маску вампира.
В это время Вилли и Бэгги сидели в кухне и пробовали новое блюдо.
- Вилли, - вошла мать. - Нету никакого гроба.
- Мама, - старалась объяснить Бэгги. - У него ведь призрачный гроб, как же ты не понимаешь.
Поужинав, Вилли отправился в свою комнату, и через некоторое выскочил.
- А где Стив? - удивился он.
- А его разве в комнате нет?
- Нет.
Мать тут же вбежала в комнату... Ни Стива ни вещей его в комнате не было.
- Странно! - удивились все. После чего раздался стук во входную дверь.
- Это Стив! - обрадовалась мать и подбежала к двери. Но за дверью стоял невысокий худощавый мужчина средних лет. а чёрный кожаный плащ и папка, вечно переполненная бумагами, позволяли этому человеку не представляться. Это был следователь Джереми Брайан. Но он всё-таки по привычке показал удостоверение и только после этого позволил себе войти.
- Что, - заволновалась мать, - что-то случилось? Со Стивеном, - прочла она в его глазах.
Вилли и Бэгги сидели в это время в кухне, и старались не упустить ни слова. но их мать попросила следователя пройти в отдельную комнату, потому что (по мнению следователя) разговаривать придётся довольно долго.
Вилли и Бэгги были словно мертвы. Казалось, страх их охватывает с такой силой, что невозможно выдержать эти "крепкие оковы".
Дверь в спальню заскрипела, и... появился Стивен.
- Стив? - удивилась Бэгги.
- Стивен! - обрадовался Вилли. - Ты где был?!
А Стивен, ничего не отвечая, медленно подходил к (до ужаса) изумлённым Вилли и Бэгги. Глаза его блестели самой что ни на есть душевной теплотой. Надо заметить, что Вилли и Бэгги никогда не видели его таким. Но лишь самый внимательный человек мог бы заметить в этих глазах и лукавство, прикрытое всей добротой, которая первой оживила Бэгги.
- Надо маму предупредить, - решила она и помчалась в ту комнату, где шёл разговор. Но комната была заперта на замок. Она постучала, но никто не открыл. В комнате была тишина. И тут она с ужасом поняла, что в комнате вообще никого нет.
Она не знала, как себя вести и что сказать братьям.
А в это время Стивен уже рассказывал своему братишке что-то:
- Скоро тучи раздвинутся, и появится полная луна. - Говорил он так, словно жаждал появления полной луны.
- А ты был там, где похоронили оборотня? - спрашивал он и у него аж дух захватывало.
- А тот оборотень вовсе не мёртв, - возбуждённо объяснял он. - Когда полная луна освободится от этих мерзких туч, то оборотень выйдет из могилы!, и эта ночь будет самой кошмарной!
- Ух ты, - воскликнул Вилли, и уже наверное собрался помирать со страху, но помешала ему сестра.
- Вилли! Стивен! - кричала она вся в слезах.
- Что случилось? - подскочил Стивен.
- Я не знаю! - она с ужасом показала пальцем в сторону той комнаты, куда вошла их мать со следователем.
Стивен подбежал к двери в "ту" комнату, и дёрнул за ручку. Дверь без проблем поддалась ему, и из-за неё показался диван, на котором сидели мать и следователь, так весело рассуждающие о чём-то, что даже и не заметили, как дверь в их комнату отворилась и появились "посторонние" (по отношению к следователю). И тот на мгновение замолчал.
- Мне кажется, - прошептал он на ухо своей собеседнице, - что в комнату проникли "посторонние".
Собеседница быстро обернулась и, увидев "посторонних", сразу засмеялась.
- Ну, заходите "посторонние", чего в дверях-то стоять.
Бэгги, казалось, позабыла обо всём, что заметила прежде. А Стивен, закрывая дверь на замок, говорил: - Всё, теперь ни один посторонний больше не войдёт сюда.
- А если и войдёт, то уже не выйдет, - заметила мать.
В комнате ярко чувствовалась всеобщая дружеская атмосфера. А Стивен рассказывал какую-то новую страшную историю, тем самым забавляя публику. И наконец он встал и предложил выключить свет и распахнуть окно.
- Когда покажется полная луна, - говорил он, вас ожидает самая ужасная из всех ужасных историй!
- Слабонервным можно удалиться? - вдруг спросила Бэгги.
- Бэгги, милая, - говорил он, корча из себя Дракулу или кого-то ещё. - Разве тебе не было сказано, что сюда больше никто не войдёт и не выйдет отсюда?... Так что не нарушай пожалуйста установленного условия.
Все видели, как Бэгги становится по-настоящему страшно. Она словно предчувствует что-то непредотвратимое.
- Дети! - вдруг вскрикнула мать каким-то диким голосом. - Уходите от... - Остановил её (по-видимому) взгляд Джереми, и что это был за взгляд, видела только она одна. Но со стороны видно было, что увидела она самого дьявола.
Никто ничего не мог понять, даже сам Брайан, так взглянувший на женщину. В конце концов даже сама хозяйка сидела в растерянности (ей показалось, будто этот выкрик сам вырвался из её горла, ни с того ни с сего).
А вот до Бэгги некоторое уже стало доходить. Теперь она явно чувствовала, что находится в атмосфере совсем не того мира, в котором она находилась прежде. В нынешнем мире сам дьявол находится в олицетворении Джереми Брайана, а слуги его прикрывают своё лицо Стивеном и его матерью (только что пытавшейся вырваться из сатанинских оков, и тут же остановленной самим князем тьмы). Всё это подсказывал ей какой-то внутренний голос. А зачем "они" ждут полнолуния, она догадывалась и без помощи внутреннего голоса, но не догадывалась только, зачем "им" нужна именно эта семья. Возможно "им" всё равно кто, а Стивен наверно только помог своей страстью к ужасам, доходящей до умопомрачения, или был одержим ещё до того.
"А сейчас, - решила она мысленно, - остаётся только открыть дверь, да выбежать отсюда. Но, боюсь, получится ли?
- Не получится, - отозвался Стивен на её мысль. - Лучше и не старайся, сиди и жди самой ужасной истории, она скоро придёт за тобой.
Бэгги на это нисколько не удивилась. А этот ответ, может быть, и родил в ней такую интересную мысль: а ведь есть и попроще способ выхода из "мира собственных видений".
Вот тут-то она и поймала всех этих чертей на крючок. Все трое так взглянули на Бэгги, что казалось, будто дьяволы не они, а она, да и ещё к тому же и само исчадие.
- Ну как? - поинтересовалась она. - Может, мне и вправду... "проснуться".
- Заткнись, сука! - прорычал князь тьмы. - А то ты здесь заснёшь навеки!
- Не надо меня пугать, - говорила Бэгги, посмеиваясь. - А то возьму, да и проснусь.
Но тот крепко схватил её за шею своими длинными и худыми пальцами, и поднял над собой, приговаривая, - поговори у меня, тогда точно проснёшься, но только в аду!
- Джерри-и... - прокряхтела она через силу, - ...что вы делаете?...
- Ой! - опомнился он и опустил девушку.
- О боже! - простонал он. - Что со мной происходит?!
А в это время улицы освещал яркий свет полной луны.
1992 г.
Послесловие.
На всякий случай хотелось бы пояснить, почему рассказ так странно закончился. Дело в том, что буквально на днях обнаружил ту логику, до которой не мог допереть аж с того самого, бородатого года, когда накропал данный опус и при этом ощутил сильно зашкаливающие амбиции.
Я предполагаю, что, если дело происходит в США, то, скорее всего, на севере. А там у них граница с Канадой и, как известно, в Канаде проживают канадские индейцы.
У северных индейцев самая большая фобия - это страх относительно каннибализма. Они даже там верят в некоего "шайтана", который может вселиться в людоеда. Поэтому боятся, что, если даже произведут попытку нападения на человека, то "шайтан" может расценить её, как вышеозначенное психическое расстройство и вселиться... Вселиться в святого праведника, так сказать. Обуздать как следует его праведный гнев дабы...
Казалось бы, индеец просто набухался и полез с кем-то там в драку... Вроде бы, нет причины "шайтану" вселяться к нему в душу. Но шайтан-то тупой! Ему закон не писан, как говорится. Раз шайтан решил, что этот гад людоед, то так тому и быть: за малейшую провинность (как то разборка по пьяной лавочке, с целью, примерно, друг с дружкой полягаться), индейцу грозит полная потеря рассудка, плюс умертвление себе подобными тупыми индейцами. Потому что тупорезы замочат его сразу же, как увидят этого Индиго. Распознают его по всем (очевидным) признакам. О, кстати, я вспомнил, как данный "шайтан" называется! Индиго? Хотя, нет. Они же индЕйцы, а не индИйцы. Значит, как-то по-другому.
Короче, у пендосов появилась такая сцена, как игра в вендиго. Казалось бы, в полнолуние все "адекватные" оборотни превращаются в чудовищ, а тут вышло так, что чудовище (оно всю жизнь живёт, как оборотень в погонах) обратилось в человека. И произошло это в полнолуние.
Хотя, казалось бы, что может являться более страшным зверем, чем человек? Как известно, страшнее бабы зверя нет.