Прошло 1,5 года, а, может, немного больше. Такой период, когда многое уже может измениться в стремительном круговороте бытия, а что-то ещё остаться прежним, неизменным. Я думаю, это зависит, в первую очередь, от стремительности человеческой натуры. Некоторым такой временной отрезок может показаться целой эпохой, вечностью, а кому-то мелкой крупинкой в песочных часах...
Человек по сей день остаётся существом неизведанным, а тем более душа его. Кто-то стремится обогнать время и неистово рвётся вперёд, а иной надолго останавливается позади, как бы оглядываясь, и в этом состоит смысл его жизни. Ему кажется, что мгновенье остановилось, и он всё ещё там, в то время как настоящее ускользает от него и становится прошлым, на которое он вновь с упоением нацеливает свой разум. Я уважаю первых за их стремительность и непоколебимую веру в будущее, но меня, скорее, можно причислить к последним.
Пролетело 1,5 года. Бесшумно и незаметно пролетело. Только вот воспоминания о тех временах до сих пор не покидают меня. И, видимо, даже не собираются. И ныне перед мысленным взором моим стоят всё те летние июньские дни. Тихие, пасмурные, даже немного меланхоличные, они окутывают меня лёгким трепетом, и кажется, будто тот ветерок сию минуту обдувает меня или, сказать точнее, обволакиет каждую мою частичку, и я с трепетом чувствую его свежую прохладу.
Что было тем летним месяцем?.. Произошло ли в моей жизни какое-то яркое событие, способное изменить привычный ход времени? Нет, ничего особенного и припомнить не могу. Помню лишь то, как я выходила пораньше на тихую, словно застывшую в этом чудесном утреннем безмолвии, улицу и, не спеша, направлялась к дому своей подруги. Помню, как мы обсуждали с ней фильм "Мемуары гейши". Видимо, именно эта атмосфера таинственности и спокойствия, восточная атмосфера, царившая в ту пору моей жизни, оставила в моей душе отпечаток наиболее яркий. Помню, как мы качались на качелях, и наш смех стремительно разлетался по пустынному, но не одинокому двору... Наконец, как мы писали стихи и гордо проходили мимо с восхищением оборачивающихся на нас юношей.
Многое помню, хотя что-то наверняка уже успело ускользнуть из моей памяти, из драгоценного ларца, куда я так люблю заглядывать, сидя в одиночестве. Вероятно, какие-то дорогие капли уже потеряны. Безвозвратно потеряны. Но я точно уверена, что какой бы неожиданный поворот не ожидал меня в дальнейшем, я всё равно буду пополнять свой ценный ларчик добром и бережно охранять его.
И наполнит он сознание спокойствием, тем священным спокойствием и уверенностью, которые так необходимы сердцу для дальнейшей радости и благоговенья!