Сидела на кухне и пила обжигающе-горячий чай, когда раздался телефонный звонок. Подошла к телефону, медленно, не спеша, словно все мое существо уже готовилось к заморозке, подняла трубку и поднесла ее к уху.
Трубка своей пластмассой обожгло холодом правую часть головы, превратило в глыбу льда. Наверное, все так и произошло. Ведь глыба льда не обладает способностью думать и чувствовать.
Так и я потеряла способность думать и чувствовать. Время остановилось. На смену ночи не пришло утро.
Где-то внутри меня, не в голове, а значительно глубже, еще теплится жизнь. Там я еще живу, с тобой. Мне хорошо там. С каждым днем я забираюсь в себя все дальше и дальше.
Я не люблю, когда сестра пытается вытащить меня наружу. Я не хочу. В глубине есть ты, а наружи всего лишь холмик, обсыпанный цветами.
Сестра каждую субботу привозит меня к этому холмику. Я не люблю эти поездки. Зачем? Они не могут приблизить нас друг к другу.
Однажды, я не знаю сколько прошло времени с момента моего оледенения, в нашем доме появилась женщина. Молодая? Старая? Не спрашивайте, я все равно не смогу дать ответа. Ее привела сестра. Такая мысль проскочила в моем сознании, когда увидела ее на кухне. По другой причине она просто не могла появиться в доме. Я никому не открываю дверей. Я никого не жду. Кроме тебя.
Женщина сидела на кухне на твоем любимом месте в углу, между столом и шкафом. Я помню, это меня сильно разозлило. Но у меня не хватило сил, чтобы согнать ее.
Сестра, она была здесь же, на кухне, пыталась что-то мне объяснить. Даже трясла за плечи, чтобы я лучше поняла, и беспомощно оглядывалась на женщину, когда я не понимала ее объяснений. Женщина встала с места, подошла ко мне, положила, как мне показалось, очень тяжелую руку на голову и стала говорить. Странно. Слов сестры я не понимала совсем, они пролетали через меня, а то, что говорила женщина четко оставляло следы на моем застывшем уме. С трудом, но мне удалось разобрать эти следы, расшифровать их, сложить в картинку.
Не знаю, насколько правильно я ее расшифровала. Но кое-что все же поняла.
Женщина - ясновидящая. Обладает способностью общаться с душами умерших. Вот сестра и нашла ее, чтобы помочь вступить мне в контакт с погибшим в автокатастрофе человеком. Для меня самым сложным оказалось понять, кто же этот погибший в автокатастрофе человек. Наконец, до меня дошло, что это ты, что она говорит о тебе.
Был поздний вечер, а, может быть, даже ночь. Когда сестра погасила свет, на кухне стало совсем темно. Потом кто-то зажег свечи, и стало светлее.
Во всяком случае, я разглядела, как женщина положила на стол доску с нарисованными на ней буквами. Меня посадили прямо напротив женщины. Сестра уселась слева от меня.
Мы взялись за руки, положив их на стол.
Женщина запела протяжно, тягуче. Может быть, даже без слов. Слов я не помню, а лишь мелодия пробирается в мои глубины, туда, где живешь ты. Я волнуюсь, что песня может нарушить нашу гармонию, наше соединение. Но потом успокаиваюсь, и мне становится хорошо.
В углу кухни я вижу свет. Я оглядываюсь на женщину и сестру, но они не смотрят в сторону света. Их взгляд направлен на доску с буквами.
Глупые. Они так много теряют. Ведь в столбе света, который с каждой секундой становится все ярче и ярче, появляешься ты.
Ты стоишь в каком-то глупом черном костюме, и это мне кажется странным. Я знаю, ты не любишь костюмов. Я никакими силами не могла заставить тебя в него облачиться. И, вот пожалуйста, ты в нем, без всяких усилий с моей стороны. Коготок обиды царапает по сердцу.
Но мне некогда обижаться, я протягиваю руки к тебе, желая обнять, сжать, никуда не отпускать. Ты не бежишь ко мне навстречу. Просто стоишь и молча смотришь. И улыбаешься. Улыбка у тебя чуть грустная. Но она словно по невидимой дорожке перебегает ко мне, и нежным теплом дотрагивается до застывшей ледяной глыбы внутри меня.
Я чувствую, как лед начинает таять. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее, и, наконец, водопадом вырывается наружу, изливается из меня водой.
Я боюсь, что вода зальет кухню, протечет к соседям, затопит весь город.
Я хочу прекратить это водоизвержение. Нельзя! Я не смогу жить безо льда внутри. Я сгорю, расплавлюсь без ставшего уже привычным холода.
А твои губы шепчут: "Живи!".
Шепчут тихо, почти беззвучно. Но для меня они звучат набатом, сотрясающим нутро. Мне кажется, что их громового раската сотрясаются стены, вздрагивает потолок и обрушивается на голову, засыпает меня, обрывает дыхание.
"Живи!".
И я возвращаюсь к жизни.
Открываю глаза и вижу склоненное надо мной лицо сестры. Она тычет в нос ватку, смоченную чем-то ядовитым, что разрывает мне нос.
- Ну вот, очнулась. Я так перепугалась, - слышу ее слова.
Зрение возвращается ко мне. Я в комнате, лежу на диване. Женщины нет.
Нет и тебя.
В комнате только я и моя сестра. Она гладит меня по щеке, и я чувствую тепло ее руки.