Ночью я сама пришла к нему. В конце концов, я молодая, красивая женщина, а он... не такой уж молодой, но тоже красивый мужчина. Я долго не могла уснуть, потом поняла, что мне просто хочется человеческого тепла и ласки. Поэтому я встала и тихо прошла к нему в спальню...
Он тоже не спал, наверное, думал обо мне. Все-таки с его стороны это очень благородно-знать все и не разболтать... скорей всего, кардинал ему все рассказал, вопрос только--зачем? Его преосвященство никогда ничего не делает просто так...
--Анна?
--Да. Подвиньтесь, я лягу рядом...
Он, улыбаясь, исполнил мою просьбу. Я задула свечу.
--Зачем? Я же сказал...
--Я знаю. Просто я люблю темноту.
--Я хочу тебя видеть.
--Не надо, пожалуйста...
--Ну хорошо, слово дамы-закон.
Он лежал на спине, закинув руки за голову. Хотя было темно, я прекрасно видела, как он улыбается моим ласкам. Вдруг он опять схватил мои руки, стал их целовать... Как мне было с ним хорошо в эту ночь, тепло и уютно...
--Бедная, бедная девочка... давай бросим все это и уедем вдвоем на край света... куда ты захочешь...
--Замолчите, Рошфор, еще немного и я на это соглашусь...
--Глупенькая, я же этого и хочу...
--Нет, нет... это темнота говорит, а не вы... Завтра днем все будет как прежде, мы снова будем слугами его преосвященства, будь он проклят, мы и не вспомним о том, что было сейчас...
--Хочешь, я его убью?
--Не надо. Я его сама убью.
--Как хочешь, только помни, что из Бастилии я тебя не смогу вытащить.
--Не беспокойтесь, до Бастилии дело не дойдет,--усмехнулась я.
--Тебе непременно надо его уничтожить?
--Конечно. Ведь он уничтожил меня. Око за око.
--Я тебя боюсь.
--Иногда я сама себя боюсь...
Это, наверное, было самое странное признание в любви на свете, ибо это была самая странная и короткая любовь, если вообще наши отношения можно было так назвать. Наверное, он правда любил меня, но я уже точно не могла никого любить. О, господин граф, вы полагаете, вы один страдаете на этой земле? Не знать мне покоя, пока вы живы, пусть это будет стоить мне моей собственной жизни, но это будет стоить того...
Я случайно встретила Aрамиса на улице. Лучше бы это был этот тюфяк Портос, уж из него бы я выудила кучу сведений, не прилагая к этому особенного труда. Но уж спасибо и на том. Сейчас меня одно интересует-есть ли в глазах кого-нибудь из вас человечность. У меня точно нет, но с меня уже давно нечего спрашивать. Теперь я знаю, столкнусь я с ТОБОЙ за каким-нибудь углом, ты меня заколешь кинжалом, а твои друзья будут приговаривать "браво". С д'Артаньяна тоже спрашивать нечего, хотя теперь у меня есть, чем шантажировать мальчишку. Сам виноват. За двумя зайцами погонишься, поймаешь Шарлотту Баксон на твою гасконскую голову. Я теперь, пожалуй, ненавижу тебя не меньше его, или все-таки немного меньше. Хоть и по глупости, но сказал правду. Мне следовало поступить так же.
Итак, я столкнулась с красавчиком случайно. Вернее, специально задела его плечом, но он со своим пресловутым благородством был уверен, что он меня толкнул. Могу я вас проводить куда вам угодно? О, это действительно было бы слишком забавно... а еще я могу ему представиться графиней де Ла Фер... но ведь это ему ничего не скажет, граф де Ла Фер мертв... мне вдруг захотелось повеселиться. Наверняка они рассказывают друг другу все, особенно наверное хвалятся успехами у дам. Я представила выражение твоего лица, когда твой дружок своим кротким голоском поведает тебе, что он познакомился с графиней... де Ла Фер...
Думает, что он хитер и таинственен, однако стоило мне едва коснуться его руки, как он уже выложил все, что мне было нужно и не нужно знать. Я уяснила твердо еще раз-ты отлично вымуштровал всех трех. Арамис, возможно, самый человечный из вас, но стоит тебе сказать слово и он тоже не остановиться не перед чем. Так что в ад, дорогие мои. Все четверо. Как там у вас-один за всех, и все за одного? Вот и замечательно... Его преосвященство мне только спасибо скажет...
Я держу в руке драгоценную бумагу с одной строчкой. Возможно, если я буду очень хитра и очень осторожна, а это мне совсем не трудно, я еще смогу выйти из игры живой, отправив тебя к праотцам. Возможно, после этого мне будет легче дышать. Любой судья оправдал бы меня, поэтому ты не потрудился дойти до суда...
Скрипнула дверь. Я машинально спрятала бумагу в корсет.
ТЫ!
На секунду у меня мелькнуло трусливое желание упасть на колени, плакать, просить прощенья, ползти за тобой куда угодно, на край света... нет, неправильно, это ты должен просить у меня прощенья... я виновата только в том, что думала о тебе лучше, чем ты есть... в эту секунду для меня никого не существовало, ни Джона, ни Рошфора, ни уж тем более кардинала... Но уже после первой твоей фразы, о храбрый мушкетер его величества, я поняла, что ты не изменился... точнее, изменился, стал очень несчастный и очень злой... все, что у тебя есть-это твои друзья... Как ты изменился в лице, когда я произнесла имя этого мальчишки!
Я вижу перед глазами черную точку пистолета. Я готова умереть, но не сейчас и не так. Сначала ты. Господи, как же я тебя ненавижу! Только ты мог довести меня до состояния животного страха, когда уже ничего не соображаешь... чем больше ты изображаешь из себя рыцаря печального образа, тем больше я убеждаюсь в том, что ты способен убить меня и второй раз, и третий и рука у тебя не дрогнет... только поэтому я отдала тебе бумагу... но учтите, господин граф, мои проклятья сбываются рано или поздно... Как я тебя ненавижу, ненавижу!! О, если бы ты был чуточку умнее, одно твое слово-и эта безумная война прекратилась бы в одно мгновенье... Но ты опять ничего не видишь, кроме себя, своего горя, своей трагедии. Твои друзья тебе дороже всего на свете. Меня как не было, так и нет. Будь проклят ты и твои дети, если они у тебя будут, и все, кто тебя окружают! Ни один из вас не будет счастлив, никогда!
--Анна, успокойся... успокойся, прошу тебя, успокойся... что случилось?
--Догони его... догони, можешь его убить, я выйду за тебя замуж... пожалуйста, прошу тебя, я никогда ни о чем не просила...
--Кого?
--Он, он... Атос и граф де Ла Фер-одно и тоже лицо...
--Я знаю. Перестань плакать. Ты что-то часто плачешь последнее время.
--Это к смерти...
--Ну-ну, перестань. Здорово же он тебя напугал.
--Неправда!
--Ну-ну. Ты все еще его любишь?
--Неправда...
--Не лги мне.
--С какой стати?
--Да потому что чем больше ты кричишь о том, как ты его ненавидишь, тем больше ты его любишь...
--Неправда. Я люблю тебя.
--Теперь моя очередь говорить неправда...
Он держит меня в своих обьятиях. Гладит волосы. Господи, как хорошо... господи, за что, за что ты мне встретился? Я была дурочкой, польстилась на деньги. Я потом только поняла, как я в тебя влюбилась... я забыла все, слишком забыла, и за это была наказана, но не слишком ли жестоко?
--Оставь его в покое. Их четверо и они одно целое, а нас только двое, и мы непонятно что.
Я вырвалась из его обьятий.
--Я одна, Рошфор. Тебя это не касается.
--Как хочешь, Анна.
--Я просила тебя не называть меня так...
--Хорошо. Могу я называть тебя Шарлоттой?
Он и про это знает. Его преосвященство перестарался. Шарлотта Баксон, Анна де Бейль, графиня де Ла Фер-действительно, не слишком ли меня стало много?
А что, если и вправду стать графиней де Рошфор? Это даст Джону и титул и имя. Нет, нет. Это меня не излечит. Меня уже, видимо, ничто не излечит. Это опять минутная слабость. Потому что Рошфор хороший человек, он первый принял меня такой как есть, а я знаю, на что я иду и я пойду до самого конца. Это будет не честно по отношению к нему. Пусть не верит мне, но я действительно его люблю, поэтому никогда не выйду за него замуж...