Лидия Валюженич, а точнее Валюженич Лидия Ивановна, 1929 года рождения, родившаяся в селе Доброе, Мстиславского района Могилевской области, это моя мать.
С детства я слышал рассказы мамы о ее детстве в Белоруссии, но последние три-два года мать еще раз рассказала давно известные мне истории из своей жизни, но с новыми подробностями и с настоятельной просьбой все это записать. Но как это в жизни бывает то времени нет, то нет настроения, то что-то мешает...
Сейчас, осенью 2013 года, выполнить просьбу матери мне не мешает ничто.
А "п.г.т. Краснополье" - это поселок городского типа Краснополье, административный центр одноименного района Могилевской области на востоке Белоруссии.
*
Родители Лиды - Иван Герасимович Костюшко-Валюжинич и Мария Игнатьевна Костюшко-Валюжинич были однофамильцами. В 1920-х годах Иван Герасимович жил на хуторе Золочев, а Мария Игнатьевна - в селе Доброе. Оба населенных пункта находились, и сейчас находятся в Мстиславском районе Могилевской области.
В середине 1990-х годов у меня была возможность заниматься генеалогическими исследованиями свой фамилии, и позволю себе утверждать, что Иван Герасимович и Мария Игнатьевна были очень дальними родственниками, что-то вроде десятиюродными братом и сестрой, а может быть пятнадцатиюродными дядей и племянницей, а может быть двадцатиюродными племянником и тетей. Общий их предок, родоначальник фамилии, некто Константин, по-польски "Костюшко", жил в начале 16-го века.
Родственникам и соседям Иван и Мария были известны как Костюшко-Валюжиничи, но в ходе паспортной реформы 1930/1931 годов они были записаны под фамилией "Валюженич".
Если в 1920-х годах родители Лиды живут в Белоруссии, в Добром и Золочеве, то в 1931 году срываются с места, едут сначала в Донецкую область, живут там несколько месяцев, а затем перебираются в Красноярск, в Сибирь. Старшие дети Ивана Герасимовича и Марии Игнатьевны рождаются в Белоруссии в 1920-х годах, младшие - Красноярске в 1930-х. Всего детей было шесть: пять дочерей и сын, но сын умер еще ребенком.
Что заставило Ивана Герасимовича и Марию Игнатьевну покинуть их родные села, мы можем только догадываться. Думаю, что причины было две.
Первое, если в 1920-х годах семья кормилась со своего участка земли и своего хозяйства, то в ходе коллективизации конца 1920-х годов семья лишается своей земли и хозяйства, и надо вступать в колхоз, т.е. соглашаться с теми условиями, работа-зарплата, которые диктует руководство коллективного хозяйства, т.е. из хозяина превратиться в нехозяина. Возможно, имел место какой-то субъективный фактор: какие-то ссора или личная неприязнь со стороны руководителей колхоза. Возможно, Ивана Герасимович был предупрежден о возможном т.н. "раскулачивании". Об этом мы уже никогда не узнаем.
Второй причиной к перемене места жительства, думаю, была возможность выправить паспорт, т.е. был знакомый или родственник в конторе по выдаче паспортов, который и посодействовал простым крестьянам в оформлении необходимых документов.
Еще раз скажу, что это всего лишь мои предположения. Как-бы там ни было, с 1932 года Иван Герасимович (умер в 1961 году) и Мария Игнатьевна (умерла в 1991 году) безвыездно жили в столице Красноярского края.
В середине 1930-х Иван Герасимович и Мария Игнатьевна решили отдать свою вторую дочь, т.е. Лиду, на воспитание тетке, а именно Лидии Игнатьевне - сестре Марии Игнатьевны, которая в то время работала заведующей начальной школы, что находилась между деревнями Трубильня и Чатневка в Краснопольском районе Могилевской области.
Трудно сказать, кто был инициатором этой идеи. У Марии Игнатьевны было уже три дочери, а Лидия Игнатьевна была замужем за Пыленковым Григорием Васильевичем, но их брак был бездетным. Летом 1937 года Александр Игнатьевич Валюженич, брат Марии Игнатьевны и Лидии Игнатьевны, в то время он работал водителем в лесхозе в Краснопольском районе, перевез Лиду из Красноярска в Краснополье и вручил ее тетке.
В сентябре 1937 года Лида пошла в первый класс. Лидия Игнатьевна и Лида жили в одном из помещений школы, где работала Лидия Игнатьевна.
Лида проучилась в Трубильне-Чатневке три года.
В 1940 году Лидия Игнатьевна стала работать в школе в п.г.т. Краснополье, а ее муж Григорий Васильевич работал в бухгалтерии администрации Краснопольского района.
Летом 1940 года, из села Доброго Мстиславского района в п.г.т. Краснополье был перевезен родительский дом, или "хата", Лидии Игнатьевны, в котором тогда проживала ее мать - Судзиловская Александра Ивановна, вдова Игната Павловича Костюшко-Валюжинича, который умер в 1932 году. Лида называла Александру Ивановну бабушкой, а я в рассказе буду называть ее "Александра Ивановна".
Я с трудом представляю, как была осуществлена перевозка дома. Между Добрым и Краснопольем порядка 80 километров, надо разобрать дом на старом месте, затем в несколько ходок телегами перевезти бревна, доски, какой-никакой скарб, и собрать все это на новом месте. Но точно известно, что непосредственно перевозкой дома руководил Григорий Васильевич, а им в свою очередь руководила Лидия Игнатьевна.
Так с лета 1940 года во вновь возведенном доме, построенном на окраине Краснополья у дороги, что вела в сторону деревни Сидоровка, стали жить Лидия Игнатьевна, Григорий Васильевич, Александра Ивановна и Лида.
В домах по соседству, по направлению в центр Краснополья, в первом доме жили дед Кузьмич и бабушка Юля, во втором - почтальонша Вера. Сейчас на месте этих домов - пятиэтажный многоквартирный дом. Сразу за домом было большое поле засеянное клевером, а, напротив, через дорогу - здание школы, которое перед отступлением сожгли немцы, сейчас на этом месте спортивная площадка современной краснопольской школы.
Дом был небольшим: две комнаты, прихожая, печь, крыльцо. Пол был из досок, а не земляным, крыша из щепы. В 1940-х годах в доме не было электричества, и, когда было темно, жгли керосиновую лампу. Радио в доме тоже не было, на улице на столбах висели репродукторы, но Лиде казалось, что по ним всегда говорили одно и тоже. В доме были иконы и иногда было слышно как бабушка молилась по-польски.
В сентябре 1940 года Лида перешла в 4-й класс, стала учиться уже в Краснопольской школе...
22 июня 1941 года сообщили о начале войны. Лида видела как женщины, идущие с рынка, плакали. Предчувствие горя, большого горя разлилось по Краснополью...
Прошла мобилизация, был призван в армию Александр Игнатьевич.
Потом многие стали уезжать на Восток. Лидия Игнатьевна и Григорий Васильевич тоже приняли решение уехать из Краснополья. План был следующим: сначала ехать в деревню Верещаки Новозыбковского района Брянской области к родственникам Григория Васильевича, затем в г. Клинцы к сестре Лидии Игнатьевне - Клавдии Игнатьевне Ледневской, и оттуда уже поездом до Красноярска.
Запрягли телегу, поехали.
В Верещеках Лида впервые увидела немецких солдат. Они передвигались на мотоциклах. Было страшно.
Пришлось возвращаться в Краснополье, которое уже было оккупировано немцами.
Через некоторое время Григорий Васильевич стал перед дилеммой: или идти служить немцам или что-то другое. В итоге, так скажем, был привлечен к сотрудничеству с оккупантами.
Мне неизвестно кем именно служил Пыленков Г.В. у немцев, но факт остается фактом: служил.
Возможно, взрослые рассуждали следующим образом: немцы - культурная нация, Гёте, Шиллер, а Сталин и Советская власть - как горькая редька. Думаю, что слово "возможно" в предыдущем предложении лишнее, и с вероятностью 99 процентов можно утверждать: именно так и рассуждали.
В любом деле есть люди, которые с рвением и энтузиазмом берутся и выполняют порученную им работу, такие числятся передовиками и, если повезет, делают карьеру, а есть работники, чье отношение к их служебным обязанностям можно описать следующими словами: "ну я же работаю". Григория Пыленкова на службе у немцев, думаю, можно смело отнести к работникам второй категории.
"Сотрудники администрации" ходили по Краснополью в гражданской одежде.
Осенью 1941 года возобновились занятия в школе. Лида стала учиться в 5 классе.
Кроме занятий в школе Лида помогала бабушке и тете по хозяйству, а в хозяйстве была корова Рябушка, и в обязанности Лиды входило выгонять корову пастись. Как-то раз Лида в очередной раз выгнала Рябушку за околицу и в метрах 20 увидела, что навстречу идет немецкий солдат. В одной руке у него не то булка, не то что-то другое съедобное, что он кусал и жевал, а в другой автомат. Немец направил автомат на Лиду и крикнул: "Юда, цюрюк!". Лида бросилась бегом домой. Это увидела соседка баба Юля, которая стала вопить: "Не юда! Не юда! Ивановна спасай внучку! Не юда! Не юда!" На крики выбежала Александра Ивановна. Далее картина следующая: две старухи, прикрывая своими телами Лиду во все горло кричат: "Не юда! Не юда!" Немец, пройдя несколько шагов вперед, остановился, постоял, затем развернулся и ушел, не переставая жевать то что жевал.
А если бы не баба Юля?
Этот немец, очевидно, был из внешнего оцепления, которое окружило Краснополье, в то время как внутри поселка другие немцы сгоняли евреев в место, которое потом стали называть "еврейское гетто".
Некоторое время спустя, Лида проходила мимо домов, в котором находилось гетто, и увидела за забором свою подружку по школе Бебку Златину. Через забор говорить было неудобно, Лида пролезла под забором, и между ними состоялся небольшой разговор. Лида спросила: почему Бебка не ходит в школу? Что-то спрашивала еще, и, частности, задала вопрос: почему отец Бебки не идет в партизаны? Ответ был следующим: немцы нам сказали, что если мы отдадим им все свои золото и драгоценности, то они переправят нас в Палестину. Очевидно, Бебка сказала то, что слышала от взрослых.
После того как девочки поболтали, Лида пролезла под забором в обратную сторону...
Судьба обитателей Краснопольского гетто известна и трагична: немцы всех расстреляли.
Вскоре по Краснополью прошел слух: скоро приедут эсесовцы. Лидия Игнатьевна сказала Лиде, что когда в Краснополье будут эсесовцы, чтобы та лишний раз из дому не выходила.
Но занятия в школе продолжались, из дома все равно надо было выходить, и Лида видела этих эсесовцев. На вид это были крепкие белокурые молодые люди "зубы - чеснок".
Эсесовцы приезжали убивать...
За двадцать пять с половиной месяцев в период с 15 августа 1941 года по 1 октября 1943 года, что Краснополье находилось в зоне немецкой оккупации, непосредственно немцы были в поселке нечасто: при наступлении, при отступлении и несколько раз наездами были эсесовцы. Местную власть от имени оккупантов осуществляли "местные кадры". Им "на помощь" для борьбы с партизанами присылали "союзников": французов и венгров. Последних местные жители называли "мадьярами". Но и "союзники" долго не задерживались, их "командировки" продолжались месяц-полтора.
Про французов и мадьяр говорили, что они не столько борются с партизанами, сколько ходят по соседним с Краснопольем деревням и забирают у селян ценные вещи (грабили). Хотя, если подумать: какие могут быть ценные вещи у сельских жителей в Белоруссии после десяти лет колхозного строя? Но, тем не менее, факт: и французы, и мадьяры отправляли к себе домой посылки с награбленным в Краснопольском районе добром.
Французы запомнились Лиде тем, что у многих из них на лицах были прыщики, помазанные зеленкой.
Один француз, наверное, офицер, жил на постое в доме, где жила Лида. У этого француза не было прыщиков на лице смазанных зеленкой, а на форме были какие-то знаки различия. В других домах французы жили группами, видимо, солдаты, у тех у всех физиономии были в зеленых точках. Если на лице прыщики в зеленке - значит француз.
Так как дом где жила Лида стоял на окраине Краснополья и была угроза нападения партизан, то Лидия Игнатьевна с мужем, матерью и племянницей некоторое время жили в доме отца дяди Гриши - деда Василия в центре Краснополья. Летом или осенью 1942 года, недалеко от дома деда Василия, Лида повстречала какую-то бабку. Лида видела эту бабку первый раз в жизни.
Бабка спросила Лиду: "Много ли в поселке немцев?"
Лида ответила: "Не знаю".
Весь разговор.
Бабка могла спросить и о чем-нибудь другом, например, "как пройти в ... куда-нибудь?" или о погоде. А Лида могла бы никому не рассказывать об этой встрече и об этом разговоре.
Лида рассказала о бабке своей подружке Лариске Вязовой, у которой старшая сестра работала переводчицей у немцев.
На следующий день Лида была доставлена в "администрацию", где немец в военной форме и несколько "сотрудников администрации" стали допрашивать Лиду: "что за бабка спрашивала ее о немцах? как выглядит бабка? знает ли Лида эту бабку? почему бабка спрашивала о немцах?"
Лида отвечала, что никогда раньше эту бабку не видела, толком не успела рассмотреть, и что она только спросила, а Лида сказала, что не знает.
Ход мыслей "сотрудников администрации" понятен: "бабка - это разведка партизан, через малолетку выйдем на бабку, удастся найти бабку - выйдем на партизан, не получится получить информацию от малолетки - передадим ее в Кричев в гестапо, те наверняка отметят наше рвение и готовность бороться с общим врагом - партизанами, оценят нашу верность общему делу, лояльность и преданность, надо только разыскать эту бабку, которая явно не с проста интересовалась немцами в поселке, партизанка - она, эта бабка, а найти ее поможет эта малолетка, в каких отношениях она с этой бабкой?"
Допрос продолжался. Лида в третий или четвертый раз говорила, что никогда раньше эту бабку не видела, и толком не успела ее рассмотреть...
Григорий Пыленков забрал Лиду с допроса, мол, сам разберется, отвел домой, где и сделал Лиде внушение: думай что говорить и кому говорить.
А если бы не дядя Гриша?
На этом дружба Лиды с Лариской Вязовой закончилась.
В сентябре 1943 года Краснополье жило ожиданием ухода немцев. Лидия Игнатьевна переселила Александру Ивановну и Лиду в дом "сотрудницы администрации" Леты Вязовой. Как показали последующие события, это решение было абсолютно идиотским. Вероятно, имела место договоренность между Лидией Игнатьевной и Летой Вязовой о том, что мать Лидии Игнатьевны Александра Ивановна "охраняет" дом и имущество Леты Вязовой, а Лета за это помогает Лидии Игнатьевне и ее мужу в их "отступлении" уже на Запад.
Чтобы уберечь Лиду от шальной пули или осколков во время боя в поселке, Александра Ивановна послала Лиду к бабке Малаховне в деревню Станислав.
Необходимо было пройти километра три. На полпути Лида увидела, что по обеим дорогам справа и слева от нее - немцы. Они ехали на телегах, некоторые верхом. Лида бросились в первую попавшуюся ямку и затаились. Один из немцев, что был верхом, заметил ее, подъехал к месту где пыталась спрятаться Лида, посмотрел... и уехал к своим.
Может быть, у этого немца свои были дочери в Германии. Может быть, он устал убивать, а, может быть, просто пожалел. Все может быть, но если пришел в Россию с оружием в руках, то будь ты немец, француз, венгр или еще кто-нибудь, то должен найти здесь свою смерть, а что случится потом с твоей женой-сестрой-дочерью - по ситуации.
1 октября 1943 года п.г.т. Краснополье был освобожден Советской Армией. В этом Краснополью повезло: линия фронта на несколько месяцев стабилизировалась западнее, и областной центр Могилев был освобожден почти на девять месяцев позже - 28 июня 1944 года в ходе известной операции "Багратион".
На следующий день после освобождения Краснополья местные жители пришли в дом Леты Вязовой и растащили все ее имущество, а вместе с ними и находившиеся здесь вещи Лидии Игнатьевны и Лиды (ограбили). Потом Лида видела на ком-то свое платье...
Александра Ивановна и Лида вернулись в свой дом.
Возобновились занятия в школе. Лида и ее ровесники должны были идти в 7-й класс, но всех зачислили в 6-й класс. Как правило, родители учеников зачисленных "на второй год" приходили в школу, и вопрос решался: ученика зачисляли в 7-й класс. Александра Ивановна по каким-то причинам в школу хлопотать за внучку не пошла, возможно, потому что была занята хозяйством, а, возможно, рассуждала так: "раз грамотные люди посчитали нужным, что внучке надо учиться еще раз одном классе, то что она им, неграмотная, будет указывать или что-то просить"...
Лида, посидев несколько дней в 6-м классе по второму разу, перестала ходить в школу. Дел дома и без школы было много...
В конце октября Лида случайно встретилась на улице с учительницей математики Анной Федоровной Шапошниковой.
Анна Федоровна спросила: "Лида, а почему ты в школу не ходишь?"
Лида ответила: "А то, что там рассказывают, я уже все знаю, мне не интересно".
Анна Федоровна: "Приходи завтра в школу".
На следующий день Лида училась в 7-м классе вместе со своими одноклассниками с кем училась в 4-м, 5-м и 6-м классах: Мишей Тарелкиным, Иваном Соколовым, Маней Кузьминой, Диной Павленко, Костей Москолевым...
Перевести Лиду в 7-й класс - была инициатива Анны Федоровны, которую поддержал преподаватель физики Николай Васильевич, они работали в школе и до войны, и во время оккупации, и знали Лиду как способную ученицу.
Зная, как сложилась жизнь мамы, здесь можно задать вопрос: а если бы не Анна Федоровна и Николай Васильевич?
В то время в Краснополье ходили слухи, что в одной из школ района учатся два еврейских мальчика из гетто, которых расстреляли, но они каким-то чудом выжили, выбрались из могилы, были в партизанах, после освобождения они какое-то время были в районе, а потом их забрали не то в родственники, не то в суворовское училище... Я лично не склонен верить в этому рассказу о выживших еврейских мальчиках, уж очень это похоже на желание чуда уставших от невзгод войны людей.
Здание школы, в котором училась Лида до войны и во время оккупации, было сожжено немцами при отступлении, и с осени 1943 года школьные занятия проводились в одном из зданий в центре Краснополья в две смены.
9-го мая Лида полола грядки на огороде возле дома. Мимо бежал мальчик, с которым Лида когда-то пасла корову Рябушку. Мальчик прокричал: "Лида! Лида! Война кончилась!" Лида подбросила лопату вверх: "Ура! Ура! Война кончилась!", затем забежала домой, сообщила бабушке об окончании войны и бегом в школу на занятия.
В школе царило приподнятое настроение, все были рады, что война закончилась. Соня Фельдман, одноклассница Лиды, сказала, что ее отец погиб на войне, и ей все равно пусть бы война бы и дальше продолжалась. А Витя Сподобаев сказал, что у него на войне погибли и отец и старший брат, но он очень рад, что война закончилась. После этого разговора ребята с класса договорились, что до конца учебного года не будут разговаривать с Соней.
Через некоторое время Соня Фельдман щеголяла по Краснополью в красивом платье. Оказывается, ее отец, кузнец по профессии, не погиб, а работал где-то у немцев в Германии кузнецом, а когда война окончилась, с чемоданами трофейных вещей (награбил) невредимым вернулся домой.
После оккупации была возможность выписать себе новые документы и в том числе изменить год рождения, так многие девушки - одногодки Лиды стали на два-три года моложе. Лиде тоже предлагали это сделать, но она категорически отказалась изменять что-либо в своих документах: что есть, то есть.
В 1945 году Александру Ивановну и Лиду выселили из их дома. Предполагаю, что произошло это следующим образом. Состоялся суд над теми кто служил у немцев т.е. над "предателями родины", и заочно приговорили, в данном случае, Пыленкова Григория Васильевича, к стандартному для того времени наказанию: энное количество лет лишения свободы и конфискация имущества. Александра Ивановна вместе с Лидой ходила в администрацию поселка, Лида, правда, в кабинет не заходила, а стояла, ждала бабушку, на улице. Александра Ивановна пыталась сказать, что дом это не Григория Пыленкова, а ее, и привезен из села Доброе Мстиславского района... Но ничего ей доказать не удалось и из дома их выселили (ограбили).
Повторю, что лишение имущества Александры Ивановны и Лиды решением суда, это есть мои предположения. Конечно, хотелось бы покопаться в архивах, выяснить как оно было тогда на самом деле... но работа в архивах требует времени и терпения. Думаю, что уже никогда об этом не узнаю.
Первое время Александру Ивановну и Лиду приютили у себя соседи дед Кузьмич и баба Юля. Дом у них был совсем небольшой и место Лиды определили - на чердаке. Затем Александра Ивановна и Лида некоторое время жили у Марии Усевич, Лида спала там на полу...
Дядя Гриша грешил, а страдали за него теща и племянница жены. Родительский дом Пыленкова Г.В. в центре Краснополья, не был реквизирован, и родителей дяди Гриши на улицу никто не выставлял. Повезло.
Вместе с домом Александра Ивановна и Лида лишились последних вещей. Осенью 1945 года у Лиды возникла проблема с обувью, точнее с ее полным отсутствием. Как и многие Лида ходила в школу босиком, и все было в порядке, но в какой-то момент руководство школы запретило ходить в школу без обуви - все должны иметь обувь. Лида нашла какую-то старую сумку, порезала ее и сшила себе обуту. А ближе к морозам вернувшийся из армии Александр Игнатьевич дал Лиде сапоги, а потом где-то нашел валенки с калошами, таким образом, к началу зимы проблема с обувью была решена.
Александр Игнатьевич прошел всю войну, служил, как мне говорили, водителем "Катюши", видел смерть, но сам за четыре года не имел ни ранения, ни царапины. Конечно, хотелось бы покопаться в архивах, узнать где, кем и как служил Валюженич Александр Игнатьевич, но работа в архивах требует времени и терпения...
Александр Игнатьевич стал работать там, где работал до войны - водителем в лесхозе. Думаю, что не без его участия, было принято решения отправить Лиду в Красноярск к родителям, что и было сделано летом 1946 года, когда Лида закончила 9-й класс.
Забегая вперед, скажу, что в 1950-х Александр Игнатьевич построил в Краснополье дом на улице Савекина, где до конца он жизни жил с Соляник Ольгой Герасимовной. В 1970-х годах каждое воскресение их дом становился молельным домом для краснопольских православных христиан, возможно, это было связано с тем, что церковь в п.г.т. Краснополье некоторое время была закрыта.
Летом 1946 года в Краснополье вернулись Лидия Игнатьевна и Григорий Васильевич. Лида не видела дядю Гришу, он сразу пошел сдаваться в милицию, а Лидия Игнатьевна, оставив свой чемодан в доме где жила до сентября 1943 года, разыскала у Усевичей свою мать и племянницу. Когда Лидия Игнатьевна вернулась за чемоданом, его содержимое существенно уменьшилось (ограбили).
Пыленков Григорий Васильевич сгинул в лагерях. Конечно, хотелось бы покопаться в архивах, выяснить кем был Григорий Пыленков до войны, во время войны, где, когда и при каких обстоятельствах закончил свой земной путь, но работа в архивах требует времени и терпения...
Лидия Игнатьевна тоже уехала из Краснополья, сначала перебралась к сестре Клавдии Игнатьевне в г. Клинцы, а затем в поселок Жуковка Брянской области, где до выхода на пенсию работала учителем в младших классах.
В конце 1940-х годов Лидия Игнатьевна вернула себе девичью фамилию, кто-то из знакомых помог ей это сделать, но потом опять стала Пыленковой. Я думаю, что она вернула себе фамилию дяди Гриши, потому что любила его.
Когда летом 1946-го Лидия Игнатьевна провожала Лиду в дорогу, она строго сказала чтобы в Москве Лида не ездила в метро, а сразу ехала автобусом на Казанский вокзал...
Как-только Лида оказалась в Москве, первым делом, пошла в метро кататься.
Дорога от Москвы до Красноярска, с пересадкой в Новосибирске, прошла для Лиды не без некоторых приключений, но в итоге благополучно. На вокзале в Красноярске никто ее не встречал, т.к. телеграммы о своем приезде Лида никому не посылала. У Лиды был адрес проживания родителей: район РайТЭЦ на правом берегу Енисея. Лида без проблем добралась до места, а там уже методом опроса местных жителей узнала где живут Иван Герасимович и Мария Игнатьевна Валюженич.
Иван Герасимович работал учетчиком на ТЭЦ, а Мария Игнатьевна была домохозяйкой.
Иван Герасимович, Мария Игнатьевна, и четыре сестры Лиды занимали комнату в бараке. Поначалу сестры не очень дружелюбно приняли Лиду, мол, самим есть нечего и тесно, а здесь, еще деревенская приехала, но со временем отношения наладились...
Так для моей мамы закончился краснопольский период ее жизни. В последствии мать несколько раз приезжала в Краснополье в гости к Александру Игнатьевичу, на могилу Александры Ивановны, но это были визиты на несколько дней...
*
Кто виноват в злоключениях моих родственников и родственников моих родственников?
Кто-то скажет: "виноват Григорий Васильевич, смалодушничал, пошел служить к немцам".
Кто-то скажет: "виновата Лидия Игнатьевна, вышла замуж за труса и предателя Родины, ей надо было за другого мужчину замуж выходить".
А верующие в существование Бога и Дьявола скажут: "Бог наказал" или "проделки Сатаны".
А я думаю, что во всем виноваты три мегаупыря 20-го века: Ленин, Сталин, Гитлер. Одному из этих супермонстров-гипервурдалаков до сих пор в центре каждого российского города стоит памятник.
Господа! Дамы и господа! Не будем дискутировать, пусть каждый останется при своем мнении. Никто не переубедит меня: перечисленные государственные вожди не только повинны в смерти миллионов своих соотечественников и граждан других стран, на них также лежит вина в миллионах покалеченных судеб их современников.
*
Что было дальше.
Лидия Валюженич закончила 10-й класс средней школы, и поступила в Красноярский педагогический институт, отучилась там 1-й курс и перевелась в Орловский педагогический институт на физико-математический факультет. После его окончания в 1951 году, была распределена в Красноводск в Туркмению, где 6 лет проработала в школе ? 4 преподавателем физики и математики.
Во время работы в Красноводске, руководитель партийной организации школы, где работала мать, неоднократно обращался к ней с предложениями стать членом коммунистической партии, которая в то время стала называться "КПСС". Но матери работа учителем нравилась куда больше, чем перспектива заниматься общественной деятельностью и на предложения парторга она отвечала отказом. Когда очередное предложение о вступлении в ряды КПСС прозвучало особенно настоятельно, мать сказала, что она несколько лет жила в оккупации. С этого момента попытки привлечь ее в партию прекратились.
В 1950-60-х годах у матери было увлечение: вышивать крестиком и гладью. Сохранилось больше двух десятков работ, из которых порядка дюжины очень и очень красивые, хоть сейчас выставку устраивай.
После Красноводска была попытка переехать на постоянное место жительство в г. Клинцы Брянской области, но кто-то из родственников что-то не так сказал (за давностью лет не будем вспоминать кто и чего именно сказал), и в результате чего мать приняла решение ехать в Узбекистан в город Навойи, где в то время развернулась одна из всесоюзных строек, с целью устроиться там работать или кем-нибудь на стройке или учителем в школу, как получится.
До всесоюзной стройки мать не доехала, потому что так расположились звезды на небе, а 4-го сентября 1959 года вышла на работу преподавателем физики и математики в одной из школ Ташкентской области, которая в последствии стала школой ? 207 города Ташкента, и в которой мать проработала до 1971 года.
В 1964 году родился я. Мое детство было советским, ташкентским, солнечным и счастливым.
В 1967 году, после землетрясения 1966 года, границы Ташкента были изменены, и мы с мамой, никуда не переезжая, стали жителями столицы Узбекистана.
В 1970 году нам дали квартиру в новостройке на массиве Северо-Восток-2. Мама стала работать преподавателем математики, теперь уже только математики, в школе ? 221, в которой и проработала до выхода на пенсию в 1994 году.
В 1984 году матери вручили медаль "Ветеран труда", а в 1987 году присвоили звание "Отличник народного просвещения Узбекской ССР".
*
Александра Ивановна Судзиловская, вдова Игната Павловича Костюшко-Валюжинича, умерла в 1964 году. Сохранилось одно ее фото с дочерями Лидией Игнатьевной и Юлией Игнатьевной, фотография сделана, вероятно, в середине 1930-х годов. Я знаю, что Александра Ивановна похоронена на кладбище в Краснополье, но вряд ли смогу найти ее могилу.
Александр Игнатьевич Валюженич умер в 1982 году, похоронен в Краснополье.
Лидия Игнатьевна Пыленкова умерла в 1984 году, похоронена поселке Суземки Брянской области.
Мария Игнатьевна Валюженич умерла в 1991 году, похоронена в Красноярске.
Дети Игната Павловича и Александры Ивановны это поколение людей, чей расцвет жизненных сил пришелся на 1930-40-е годы, а детство и юношеские годы - на первые десятилетия 20-го века.
Игнат Павлович и Александра Ивановна так думали о будущем своих детей: дочерям дать образование и выдать замуж, а единственному сыну Александру передать хозяйство. Четыре дочери учились в Мстиславской женской гимназии, а сын помогал по дому. Его учили пахать, сеять, собирать хлеб, смотреть за скотиной, чинить хату, телегу, сани, зимой рубить топором на Белой Натопе прорубь, и еще многим-многим премудростям, которые должен знать и уметь каждый мужчина-хозяин, и что знали и умели несколько поколений мужчин рода Костюшко-Валюжиничей, живших несколько столетий в селе Добром, и чему не учили в гимназии. Зачем Сашке гимназия?
Но планировать что-либо на долгую перспективу в 20-м веке в России есть дело неблагодарное: революции, перевороты, войны, реформы, колебания курса партии, "Перестройка" и "лихие 90-е". Спасибо Брежневу Леониду Ильичу за его 18 лет застоя - дух перевели.
*
В селе Добром, когда Лиде не было еще и 2-х лет, кем-то или чем-то испуганный петух сел на голову и когтем попал в левый глаз Лиды. Взрослые пытались спасти глаз, но это им не удалось.
*
В 1960-70-х годах мы с мамой часто, почти каждое второе лето, приезжали из Ташкента в Жуковку Брянской области в гости к бабушке Лиде - Пыленковой Лидии Игнатьевне, и останавливались у нее на несколько недель, а то и на больше месяца.
Лидия Игнатьевна жила в половине небольшого дома. Возле дома был участок земли 4 или 5 соток, на котором росла картошка, укроп, что-то еще, дикая яблоня, а вдоль забора росли кусты малины - самое вкусное место в огороде и моя вотчина. Потом все руки по локоть были поцарапаны об колючки в этих кустах.
Дом бабушки стоял в Почтовом переулке, в 150 метрах от кинотеатра "Десна". Когда я был совсем маленьким, мы ходили в этот кинотеатр втроем - я, мама и бабушка, потом мы смотрели фильмы вдвоем с мамой, а бабушка ждала нас дома. А когда я стал постарше, то в кинотеатр я ходил уже в компании знакомых жуковских сверстников.
Много фильмов было посмотрено в этом кинотеатре, но запомнились: "Фантомас", "Фантомас разбушевался", "Москва - Кассиопея", "Отроки во Вселенной" и индийский фильм "Месть и закон". На сеансах с фильмами про Фантомаса был супераншлаг: все места были заняты, в креслах сидели зрители, как молодежь, так и солидные люди, а пацаны, наверное, со всей Жуковки и со всех окрестных деревень, сидели в проходах между креслами и все вместе, и пацаны, и молодежь, и солидные люди, бурно, весьма бурно, реагировали на происходящее на экране.
А когда мне было 9 или 10 лет Лидия Игнатьевна научила меня одной простой карточной игре, и мы часами резались с бабушкой в карты... Приятные воспоминания.
*
Ничто не вечно в этом мире, и никто в этом мире не вечен.
14 марта 2017 года мама умерла.
Похоронили Валюженич Лидию Ивановну в соответствии с русскими православными традициями. Отпевание совершил батюшка Храма Святого благоверного великого князя Александра Невского в часовне иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость" на ташкентском Боткинском кладбище. Отпевание - печальный, но в тоже время очень красивый обряд.