Она часто смотрела на эту небольшую страну. Почему? Она и сама не могла сказать. Возможно, эта страна напоминала ей сказки из детства, а может быть еще почему-то. Кто объяснит, отчего нам что-то нравится, что-то нет? Страна уютно расположилась в плодородных и живописных долинах горного хребта. По долинам бежали чистые ручьи и речушки, берущие начало из всегда заснеженных вершин. Горы защищали от холодных северных циклонов лиственные и хвойные леса, многочисленные сады, виноградники и тучные нивы. Меж них расположились шумные города и зажиточные села, соединенные ниточками дорог, кое-где даже мощеных. Когда смотришь сверху или со стороны, все кажется лучше, чем есть на самом деле. Мелкие беды, пакости и грязь жизни не так заметны. Но сейчас в эту страну пришла большая беда. Страшные картины открывались перед ней одна за другой.
Соломенные крыши, мокрые от ночного дождя, разгорались с неохотой, в последний раз помогая своим бывшим хозяевам. Густой и сырой дым стелился по земле, растекаясь клубами меж домов и заборов, давая возможность некоторым сбежать в лес. Те, кому в дыму не повезло наткнуться на гудиносцев, падали, зарубленные кривыми мечами и боевыми топорами. Только девушек и молодых женщин сначала насиловали и уже после лишали жизни.
Крепкий, высокий мужчина, голый по пояс, в домотканых штанах, с вилами наперевес загородил узкий проход. За его спиной вдоль плетня убегали женщина и мальчик лет семи. Воин гудиносец не стал вступать в схватку. Вынув левой рукой из петли у бедра короткий арбалет, не целясь, всадил короткую стрелу в шею крестьянина. Неспешно перезарядил, повесил арбалет обратно в петлю. Брезгливо, стараясь не задеть шелковыми шароварами, переступил труп, и побрел дальше, в поисках следующей жертвы.
Прикрытые передвижными щитами, недосягаемые для стрел защитников крепости, гудиносцы работали день и ночь. Всплеск. Еще одна груженная землей тачка опрокинута в ров с водой. Глядя на это через узкую бойницу крепостной стены седой старшина участка вздохнул. Сказал, обращаясь к пожилому солдату, давнему соратнику:
- Еще несколько дней, и гудиносцы отсыпят перемычку. Тут, у бронзовых ворот, и еще в нескольких местах. Потом начнут штурмовать, ус даю.
Тот махнул рукой:
- Да и скорее бы. Хоть подраться перед смертью. Чем смотреть, как дети медленно угасают, лучше быстро все кончить... Все одно: живыми никого не выпустят.
Действительно, город умирал от голода. Нормы выдаваемого продовольствия урезали так, что на пайку и кошку не прокормить. Только солдат кормили лучше, следя за тем, чтобы те все съедали сами, не уносили семьям. Застигнутые осадой, негорожане не получали вообще ничего и их уже почти не осталось в живых. Крыса на рынке продавалась за полновесную серебряную монету, чашка овса за золотой. На городской площади висели трупы уличенных в людоедстве. Два раза в день телеги объезжали город, собирая жатву костлявой смерти.
Она смотрела одну картину, другую, и слезы текли по ее лицу. Воины гудиносцы медленно, но неукротимо продвигались по стране. Они никого не щадили, не брали в плен. Рабы их не интересовали, только земля. Гудиносцы считали себя избранным народом, который может взять то, что захочет. Им не были нужны жители страны; тех, кто не успел или не захотел убежать, не торопясь, методично уничтожали. Она наблюдала, как это происходит. Она, почти всесильная по сравнению с этими крестьянами и горожанами, ничего не могла сделать. Она не имела права вмешиваться в жизнь людей. Она могла только смотреть.
Молодой, статный мужчина легко прыгая с камня на камень перебирался через бурлящий горный ручей. Вспененная вода злилась, пыталась достать смельчака, но холодные брызги попадали лишь на кожаные сапоги. Мужчина достиг берега, огляделся, поправил помеченный вышитым королевским гербом заплечный мешок, под зеленым охотничьим плащем негромко лязгнул металл. От ручья вверх по откосу уходила тропа. Огибая крупные валуны она вела к одинокой бревенчатой избе, окруженной соснами. Над коньком крыши возвышалась деревянная фигурка женщины, неизвестный скульптор вырезал ее почти в натуральную величину. Скорее всего, это скит отшельника, служителя Богини Матери. По тропе к ручью осторожно спускался старик в монашеской одежде, с посохом в одной руке и медным котелком в другой. Мужчина в костюме охотника дождался его внизу. Старик заговорил первым:
- С чем пожаловал, благородный? Немногие все еще верят в Истинного и заветам Богини Матери. Сейчас чтят языческих богов войны.
Молодой мужчина не обратил внимания на неприветливость монаха:
- Здравствуй, почтенный. Позволь отдохнуть и переночевать. Я не паломник, я следую своим путем.
Старик кивнул, сказав:
- Двери храмов всегда открыты для честных людей.
Он наклонился к ручью, зачерпнул котелком хрустально чистой воды. Выпрямившись, спросил:
- Благородный, не расскажешь ли какова цель твоего пути? Охотишься, дабы отвлечься от придворной скуки?
На секунду лицо молодого человека напряглось, шрам, рассекавший левую бровь побелел. Аристократы не привыкли к насмешкам. Но он взял себя в руки и спокойно ответил:
- Я иду в долину чудотворцев, где по легенде сохранен меч Таны, разрубающий камень.
Отшельник усмехнулся.
- Не уверен я, благородный, что такой меч существует, - а помолчав, добавил:
- Но сказано было: "Верующему да воплотится."
- Я верую.
Старик пристально посмотрел в лицо охотника.
- Скажи, зачем тебе меч?
- Если я добуду меч...
Молодой человек замешкался, подбирая слова, но старик опередил его:
- Не мучай себя, придумывая полуправду, принц. Я догадываюсь, зачем тебе меч Таны.
- Ты знаешь, кто я? - удивился молодой мужчина.
- Я знаю твоего отца. Ты - словно он, тридцать лет назад, - улыбнулся отшельник. - Добыв меч, ты сможешь собрать вече. С таким аргументом, как волшебный меч, даже самому младшему из принцев не составит труда убедить и повести за собой толпу. Противодействие подкупленного гудиносцами верховного сейма уже не остановит создание ополчения. Раздав оружие крестьянам и горожанам, ты сможешь создать армию, превосходящую в несколько раз измотанную боями дружину короля. Сможешь ли ты победить гудиносцев, я не знаю, но это единственный шанс спасти страну.
- Ты прав, почтенный. Именно так я и задумал.
Принц шагнул к монаху.
- Почтенный. Разрешите вам помочь.
Молодой человек отобрал у старика котелок с водой.
- Не дело принцу носить воду... - запротестовал тот.
- Знаю, - ответил принц, но котелок не отдал. - Проводите меня в храм, почтенный, я буду просить Богиню Мать помочь мне.
Она со вздохом отвернулась, взмахом руки дав команду оставить наблюдение. Изображение исчезло, стеклянная поверхность почернела, отразив ее искаженное лицо.
Она знала, там, куда идет принц, нет никакого меча. Он просто погибнет. Погибнет зря.
- Я не могу, не могу помочь ему... но... Идея! Почему нет? Я могу попробовать дать ему меч!
Когда Солнце уже падало в горы, принц перебрался через гребень скалы и замер на несколько минут. Долина чудотворцев очаровывала своим видом. Внизу лежала земля, раскрашенная в разные цвета, словно сумасшедший художник перемешал окаменевшую радугу. По ней вились многочисленные запутанные ручейки, собиравшиеся вдали в идеально круглое озеро, над которым висело низкое облако. Среди ручьев росли редкие, причудливой формы деревья и кусты. Тут и там прямо из земли поднимались к небу струйки дыма. Как и говорилось в легенде, ни следа человека не прослеживалось во владении чудотворцев. Насмотревшись на неведомую местность, принц спустился по каменной осыпи в долину. Он осторожно шел среди редко растущих трав с крупными, диковинными цветами, их дурманящий запах чуть кружил голову. Встречались лужи с грязью, в них, вырываясь из глубин на поверхность, чавкали пузыри. Внезапно за спиной раздалось шипение, перешедшее в рев. Выхватив меч, мужчина обернулся, но увидел не дракона и не чудовище. Из расщелины в земле выше корабельной сосны вздымался столб воды и пара.
На горизонте Солнце коснулось макушки острого пика, словно желая расколоться надвое. Принц, зная, что скоро стемнеет, поискал место подальше от расщелин, дурманящих цветов и булькающих луж. Он устроился на ночлег, даже не озаботившись костром. Снял доспехи, расстелил плащ прямо на земле, та была теплой, теплее, чем бывает летом на солнцепеке. Положив вещи под голову, он лежал на спине и смотрел в небо. Изредка из расщелин ревели фонтаны пара, попискивали в кустах неподалеку невидимые птицы. По склонам спускались сумерки, изменяя цвет окружающего. Принц прошептал:
- Скоро появятся звезды. И планеты, так придворные астрономы называют блуждающие звезды. Ученые говорят, что некоторых звезд раньше не было. Они появились при молодости поколения отцов и могли иногда перемещаться, словно планеты, но не придерживались установленных небесных законов. Может быть, из-за них войн стало больше? Завтра я обойду всю долину и найду этот меч...
Незаметно для себя, утомленный переходом, принц уснул.
Проснулся он от громкого фырканья. Светила полная Сребра - главная луна. Ее лучи заливали ночную долину, высвечивая все в тонких деталях черненого серебра. Только чуть в стороне шевелилось огромное темное и косматое пятно. Пещерный медведь! Он обнюхивал землю там, откуда пришел в долину человек. Хищник шел по следу и рано или поздно должен был найти добычу. Принц это понял. Он медленно потянулся к брошенным вещам, стал осторожно вынимать меч из ножен, но, предательски звякнули чеканные бляхи доспехов. В тот же миг медведь помчался в сторону человека. Принц едва успел вскочить на ноги, как зверь был уже рядом. С глухим рыком он прыгнул. Принц попытался увернуться, частично ему это удалось, иначе хищник подмял бы его под себя. А так, от удара мохнатого бедра принц в шоке пролетел с два десятка локтей. Свалился в яму, там пришел в себя от ожога в горячей, почти кипящей луже. Ни меча, ни даже кинжала у него уже не было. Медведь подслеповатыми глазками оглядывался вокруг, выискивая строптивую жертву. На лице принца отразилось отчаяние. И вдруг он увидел, как недалеко на круглом камне мерцает контур меча. Принц мог поклясться, что мгновение назад его тут не было. Но размышлять в такой момент некогда, он едва успел добежать и подхватить оружие. Медведь в несколько гигантских прыжков настиг человека и навис над ним, встав на дыбы. Защищаясь от удара когтистой лапы, принц без особой надежды на успех провел прием. Удивительно, лезвие не завязло в густой жесткой шерсти, неожиданно легко оно отсекло подобную бревну конечность. Уши заложил рев раненого зверя. Воодушевленный, принц подскочил к черной туше и ударил. Меч словно не встретил плоти. Хищник рухнул. Еще два удара и тело медведя обмякло, агонируя мелкой дрожью. Принц упал рядом на колени, поцеловал дымящийся от крови клинок, прокричал в темное небо:
- Благодарю тебя, Богиня Матерь!
Божественный подарок лежал у него на руках. Меч сверкал в полутьме, на его лезвии переливались таинственные узоры. Он пульсировал словно живой. Принц чувствовал, как из рукояти переливается некая сила, наполняя его радостью и уверенностью. Эфес украшал огромный бриллиант. Такого принц не видел ни разу, ни в казне, ни в украшениях придворных дам. Принц улыбался, он был счастлив. Он не знал, что в этот момент на него смотрела та, кто дала ему этот меч. Она тоже улыбалась.
Занудным голосом научный руководитель станции докладывал совету, обращаясь почему то только к Татьяне:
- Мы не в праве вмешиваться в исторические процессы. Гудиносцы первыми на планете создали эффективную централизованную структуру управления и дисциплинированную регулярную армию. Поэтому они доминируют на настоящий момент. Как историк вы должны это понимать. Собственно, почему вы решили, что жители долин лучше гудиносцев? В свое время их предки выгнали с этих земель хантаронов. Более отсталые племена нордгорной расы. Тотальные войны на уничтожение обычны для этой планеты. Впрочем, и из истории Земли мы можем привести подобные примеры. Так что же теперь? Вместо научного подхода будем восстанавливать, так сказать, справедливость, - оратор выделил это слово интонацией, - по всей галактике?
Она улыбалась и не слушала. Она вспоминала, как не один час в лаборатории комбинировала нержавеющую сталь с фибропластиком, и лезвие получилось гибкое, но прочное, сломать практически невозможно. Как рассчитывала на суперкомьютере вес деталей, форму, балансировку. Подбирала нанороботов для самозаточки. Таких, что бы для их подзарядки достаточно было иногда смачивать лезвие любым электролитом, например - кровью. Встроила в рукоять нейрогенератор, стимулирующий реакцию, остроту зрения и слуха. Как не пожалела на украшение рукояти огромный голубой фианит, память о студенческом баловстве с атомным прессом...
К концу речи научный руководитель разошелся и повысил голос почти до крика:
- Вы поставили под угрозу весь наш проект! Главным условием допуска к наблюдениям было невмешательство! Само наблюдение должно было быть максимально незаметным! Я уже молчу про передачу предметов или технологий! Это... Это варварство с вашей стороны!
Он закашлялся, налил в стакан воды из пластиковой бутылочки, выпил. Неожиданно тихо и спокойно закончил:
- Я думаю, совету все ясно. Более мне сказать нечего.
Председатель, пожилая женщина, с типичной внешностью "синего чулка", обратилась к обвиняемой:
Прошло меньше минуты. Председатель огласила итоги:
- Неудивительное единодушие. Итак, Татьяна Росова, ученый совет постановляет:
отстранить вас от работы и выслать с орбитальной наблюдательной станции первым же челноком. По прибытии на Землю в ходе медосмотра направить на психологическую экспертизу. Я думаю, вы понимаете, что о дальнейшей работе в институте изучения внеземных цивилизаций не может идти речи. Надеюсь, заявление об уходе вы напишете добровольно, и нам не придется начинать процесс о признании вас профессионально непригодной.
Она еще что-то говорила, потом слово брали другие ученые члены совета. Татьяна не вникала в их поучительные речи, лишь кивала с легкой улыбкой на лице. Когда все закончилось, она с гордо поднятой головой вышла из зала. Да конечно. Она понимала: погибла ее карьера, научная работа, потеряно уважение коллег. Но она вспоминала счастливые глаза принца, и все это становилось совершенно неважно.