Человека со мнениями -то есть способного каждый год писать хотя бы 20 страниц духовного текста -они за всю жизнь видели один раз за 40 лет своего епископства -и задвигают его. Хотя сами за всю жизнь не написали ни одной страницы умнее чем "изложение по Библии"...
Даже среди мирян за штатом церкви излагателей Библии не больше 5-7 человек на 10 000... Если этим людям читать в обязательном порядке книги Ильина или Лосского -вы увидите перед собой хронического обитателя отделения идиотов психбольницы, а не христианина с мозгами в голове... ==
Ценность знания в том и заключается, что в нем бытие становится более истинным. Но истину нужно заслужить, и потому познание истины есть подвиг цельной жизни духа, есть творческое совершенствование бытия. Истина заслуживается подвигом отречения от разума индивидуального во имя стяжания разума церковного. Только в церкви растение растет и познается, вне церкви оно погибает и погружается в тьму, так как лишено солнечного света. **
== Насколько мне известно, Бердяев не занимался изучением повседневного быта церковной жизни. Его умозаключения верны на уровне теоретическом, но на уровне практическом даже и в 1911 году относились к церковной ситуации в России как "менее", а не "более" адекватные... "Свет" в РПЦ едва забрезжил на Соборе 1918 года и через несколько лет угас... И не думаю, что в 2016 году перед нами хотя бы "рассвет"...
Как по форме -или формам? - в наши дни должен выглядеть процесс "познания истины"?!
И как оценить "познание" у тех учёных или неучёных индивидуумов, которые во всю тужатся чтобы своими "познаниями" подтвердить, что высший центр знания находится в головах престарелых маразматиков в Кремле и их единомышленников вокруг Кремля?
До 1985 года в Кремле и окрестностях кроме идиотов и злобных подонков никого не было...
Если когда-то в Кремле или окрестностях будет складываться устойчивая во времени бандомафиозная структура, то это явление поддаётся анализу реальной общественной науки? И общественые науки в России после 1995 года успели приобрести хоть какую-то "научность"?
Человечество именно потому не учится на своих ошибках, что оно вместо изучения прошлых безобразий испускает поросячий визг "Пусть прошлое само хоронит своих мертвецов...". Но вы посмотрите на прошлое, бывшее 5 -15 -35 лет назад и оцените для каждой даты количество "мерзавцев из прошлого" на райцентровом, областном, вокругкремлёвском уровне власти...
Мерзавцев прошлого времени не обязательно расстреливать, но надо бы подробно описыват. Например по схеме - за первые 3 года "нового времени" назывались по именам только 1,5% мерзавцев на всех уровнях власти прошлого, с 3 по 6 годы были названы по именам до 15% этих мерзавцев старой власти, с 7 по 10 годы -до 30% мерзавцев, с 11 по 14 годы до 50% мерзавцев. При этом 1500 высших лиц власти прошлой называются мерзавцами не реже чем по 45 раз в году.
Мерзавцев старой власти не надо расстреливать, но можно их доводить до самоубийства публичной травлей.
Но знаете, я уверен, что эти 50% мерзавцев власти всех уровней такие же отпето невозмутимые, как самые ублюдочные бандиты российской хроники за прошлые 50 лет... Им главное чтобы их не отправили сажать картошку где-то восточнее Красноярска. Вместе со всеми их детишками у которых к моменту оздоровления власти не было 10 лет работы по цехам у станков...
Лет 45 назад в одном стихотворении я писал:
И детей их,
Кто не был рабочим,
У станка десять лет не стоял,
Тоже надо убить между прочим -
Здесь советских
Буржуев
Завал... *
* Хотелось бы узнать мнение бандитских козлов из конторы "Э", как именно они подведут под "экстремизм" стихи написанные за 45 лет до создания этого бандитского законодательства о непонятном "экстремизме"...
Куда эта мразь законописучная запрятала такие определения как "канцелярский бюрократический экстремизм" и "бюрократический терроризм"?! ==
ј 8
Язык - очень несовершенное и опасное орудие, он нас подводит на каждом шагу, рождает из себя противоречия и запутывает. Особенно труден стал язык с тех пор, как реальный смысл, реальное содержание слов почти утеряно, значение слов стало номинальным. Теперь в философии приходится спорить из-за каждого слова, уславливаться о значении на протяжении целых томов.
Пустые, утерявшие реальный смысл слова не подпускают людей друг к другу. Мы хотели бы прийти друг к другу и поговорить по душе, но слова не пускают дальше передней. Гносеология не только подчиняется этой власти номинализма, но и закрепляет эту власть. Гносеологические споры - главным образом споры о словах, гносеологические разногласия - многозначность слов. Мы все уславливаемся, что значат слова, непосредственный смысл которых утерян. Развращающая власть словесности над философией, номинализма над реализмом тогда лишь будет побеждена, когда будет восстановлена непосредственная мистика слов, не магия слов, всегда заколдовывающая; а мистика слов, всегда освобождающая.
"Мысль изреченная есть ложь". Этими проникновенными словами поэта (тоже изреченной мыслью) слишком теперь злоупотребляют. Нас хотят уверить, что всякая изреченность есть рационализирование, т. е. убиение жизни, скрытой за изреченным. Но божественное Слово было изреченностью смысла мира, и не было оно ложью. И всякая изреченность, всякое слово, приобщенное к Логосу, не есть ложь, есть истина. Слова заложены в таинственном существе мира, слова - онтологичны. Реальный смысл слов восстанавливается от соединения с Словом - Логосом, это слово не есть уже рационализация. Когда я говорю с братом по духу, у которого есть та же вера, что и у меня, мы не уславливаемся о смысле слов и не разделены словами, для нас слова наполнены тем же реальным содержанием и смыслом, в наших словах живет Логос.
Рационализация слов, на которой так настаивает критическая гносеология, есть распад и разрыв. Номинализм - болезнь. Номиналисты-рационалисты не убеждены, что слова имеют реальное содержание, слишком часто для них они звуки пустые. Для одних слова - жизнь, реальность, действие, для других слова - лишь слова, лишь названия, лишь звуки. Для критической гносеологии всякое сочетание слов есть суждение, а всякое суждение есть рационализация. А объяснение в любви, выраженное словами, тоже - рациональное суждение? А поэзия, которая всегда есть изреченность, тоже - рациональное суждение? Не должна ли быть истинная философия объяснением в любви влюбленных? О, тогда поймут друг друга, тогда все слова будут полны реального содержания и смысла. Как ужасно, что философия перестала быть объяснением в любви, утеряла эрос и потому превратилась в спор о словах. Религиозная философия всегда есть объяснение в любви, и слова ее не рационализированы, значение ее слов не номинальное. Какая ложь, что познание исчерпывается рациональным суждением! Выражение любви есть изречение высшего и подлинного познания. Любовь к Богу и есть познание Бога, любовь к миру и есть познание мира, любовь к человеку и есть познание человека. Для одних сочетание слов есть рациональное суждение, дискурсивное мышление, для других то же сочетание слов есть интуиция, сочетание, полное реального смысла.
Этот спор не разрешается гносеологией, это - спор о принадлежности к двум разным мирам, к миру, в котором все рационализировано и слова лишены реального значения, имеют лишь номинальное, и к миру, в котором все дано в мистической цельности и потому слова полны реального значения. Нельзя доказать, что бытие есть бытие, а не форма экзистенциального суждения, можно лишь пережить тот жизненный переворот, после которого покажется безумием превращение бытия в суждение.
Откуда известно, что истина всегда может быть доказана, а ложь всегда может быть опровергнута? Возможно, что ложь гораздо доказательнее истины. Доказательность есть один из соблазнов, которым мы ограждены от истины. стр. 99
== И за 105 прошедших лет этот постулат нашел закрепление в российской философии? ==
ј 9
Несовершенство языка, страшный номинализм слов дает кажущееся оправдание тому учению современного критицизма, согласно которому бытие есть лишь форма экзистенциального суждения и вне суждения бытия нет.
И само это утверждение подпадает под страшную власть номинализма слов. Всегда опасно оперировать с словосочетанием "бытие есть" или "бытия нет". "Бытие" прежде всего всегда "есть", и никогда не может быть, чтобы оно "не было". Но что значит "есть"? Неужели "есть" - только в суждении? "Есть" - связка суждения, часть суждения, причем и тут говорят, что "есть" есть часть суждения. Из суждения и его рокового круга нет выхода в номинальном царстве слов. Неужели же все "есть" только в суждении и вне суждения ничего нет?
Но ведь "не есть", "нет" - тоже часть суждения. Получается какой-то страшный кошмар. Развязать этого узла нельзя, его можно только разрубить. Разрубить этот узел - значит радикально порвать с номинализмом слов, вернуть словам их реальное, онтологическое содержание и смысл. Мистика языка должна преодолеть кошмар формальной логики и номинальной словесности.
Я не хочу, цельным духом своим не хочу находиться во власти номинализма языка и формализма логики, для которых "бытие" форма суждения, во всяком изреченном "есть" дана лишь часть суждения. И я знаю, что я прав, разрубая этот узел, что я служу истине, порывая со всяким формализмом и номинализмом.
Если отдаться исключительно власти формально-рассудочного начала, то мы фатально попадаем в царство номинализма слов, слов, лишенных реального смысла, форм, лишенных реального содержания. Только усилием целостного духа можно противиться этому рассудочному формализму и номинализму. Я ведь отлично знаю, какой реальный смысл и реальное содержание имеет изреченная мною мысль, когда я говорю: "то-то есть", а "того-то нет". Я знаю, знаю, что не мое бытие и не бытие мира зависит от суждения, от связки "есть", а суждение со всеми его частями зависит от моего бытия и бытия мира. стр. 100