Лосский хочет построить гносеологию независимо от допущения разума, для него знание есть лишь процесс сравнения. "Словом разум следует обозначать способность ставить и осуществлять высшие, т. е. мировые цели. Обладание этой способностью в ее высших степенях придает своеобразный, возвышенный и многозначительный характер всем деятельностям, между прочим, также познанию". Это значит, что Лосский держится того органического понимания природы разума, которого держались все мистические философы. Но можно ли при таком взгляде построить гносеологию независимо от разума? Думаю, что нет. с.126
== "Процесс сравнения" чего и с чем? Есть ли у Лосского в книге пара страниц где этот "процесс сравнения" описан на примере дворника, учительницы земской школы в посёлке на 10 тыс. жителей и кочегара местной бани?
Если у философа есть то, что можно назвать "процессом сравнения", то что есть у жителей деревни на 50 дворов?
И если "процесс сравнения" за 100 прошлых лет был только у 35 философов на всю Россию, то имеет ли научную ценность признание, что у абстрактного человека среди прочего есть способность "процесса сравнения"?
В повседневной жизни один человек за год только одну минуту занимался процессом сравнения, другой брался за сравнивание чего-то с чем-то раз 10 и потратил на это занятие 15 минут, третий задумался о сравнении своих сапог с диваном у знакомой дамы -и погрузился в процесс на 45 дней, пришлось его в больнице насильно кормить всё это время...
Если "процесс сравнения" в жизни человека вполне равен "процессу еды" -так же имеется у каждого на улице, то где в 2020 году книга страниц на 500 в которой описаны все научные тонкости всех типов "процесса сравнения"?
У явных идиотов есть в наличии "процесс сравнения"? А у болванов из толпы? И как нам в толпе отличить простого болвана от болвана на уровне "социальный идиот"?
Если человек "зомбирован телевизором", но точно известно, что он завтра по призыву из телевизора не побежит куда-то там добровольцем строить или ремонтировать что-то такое-этакое, то может болваны из толпы называют "зомбирован телевизором" нечто, что никакого отношения к зомбированию не имеет?Самоочевидно, что болваны толпы, особенно разные якобы журналисты от научного мышления так же далеки, как дворник Байхай Вартаев...
В России за последние 30 лет было максимум 20 журналистов, которых нельзя посадить за то что они несли бредятину имея очень приблизительные знания "о научной концепции" конкретной темы...
И бесспорно, что "получить некоторое знание о чём-то" очень отличается от последующего "осмысления знания". И поэтому "дураки, учёные в институтах России" - более чем научная, основательная категория.
И если в России это явление не изучается, то каковы последствия? Ведь перед нами другая форма насаждения в населении дремучего невежества... Умноженного на оголтелую наглость чиновников типа "дураки учёные в институте"... Но особенно наглы учёные дуры? Учёные дуры -это единственный плод "равноправия для женщин" в российской психологии!
Значит эту карикатуру на равноправие нужно отменить и заново запустить эту программу рассчитанную на 100 -150 лет уменьшения в России числа дур с 99% до хотя бы 85%...
1% не дур в России - это примерно 650 000 умных женщин. В самом деле их столько наберётся?!
Да ведь умные женщины -это те, которые в социальных сетях "горят умами и душами" и по этой причине такая дама ежегодно публикует не меньше 70 текстов средней длиной не меньше чем в 50 строчек... Я в Фейсбуке за 5 лет не видел даже одного женского текста длиннее 20 строчек...
В Живом Журнале одна топовая женщина, кажется, она попала в первую 20 -ку писательниц там, о женском уме отозвалась более чем ядовито... Ей виднее... ==
В учении о разуме гносеология соединяется с онтологией, как то было у Гегеля и Шеллинга, и отделение гносеологической проблемы от учения о разуме опять возвращает нас к философии неорганической, рассеченной. В конце книги Лосский говорит о необходимости "онтологической гносеологии", но откладывает ее до следующей книги в полной уверенности, что в этой своей книге он строил гносеологию, свободную от всякой онтологии. Однако в конце он говорит: "Наш мистический эмпиризм особенно подчеркивает органическое, живое единство мира, а потому на почве нашей теории знания должна вырасти онтология, близкая по содержанию к онтологии древних или новейших рационалистов".
Своего родства с метафизикой Платона, Лейбница и Шеллинга Лосский не может скрыть. Онтология с другого хода вошла в его гносеологию. Скажу более: вся оригинальность его гносеологии уничтожается, если отбросить онтологию, так как оригинальность эта и заключается в том реалистическом тезисе, что всякая гносеология онтологична. Неонтологическая гносеология есть лишь методологическая хитрость, придуманная для большего влияния на критицистов. Но если бы Лосский строил сознательно онтологическую гносеологию, он не впал бы в тот гносеологический оптимизм, который составляет основной дефект его книги, он дал бы верное освещение проблемы лжи в восприятии мира и познании мира, что составляет для него главный камень преткновения.
С. Аскольдов в своей рецензии на книгу Лосского верно заметил, что гносеология Лосского есть гносеология богов. Лосский как бы не чувствует драмы познания, оторванности субъекта от бытия. Гносеология Лосского не в силах объяснить факта разрыва между вещами и существами; с его точки зрения непонятна ложь, которой принадлежит так много места в нашем познании.
В механизме нашего восприятия мира есть какой-то дефект, который смущал всех философов, есть застарелая болезнь. Для Лосского дефекта нет никакого, восприятие наше вполне здоровое. Почему же мы чувствуем себя со всех сторон скованными, почему знание наше так ограничено?
С точки зрения Лосского, мир должен быть воспринят в абсолютной полноте, знание должно было бы достигнуть своей вожделенной цели. Лосский считает всякое познание интуитивным и мистическим, даже самое элементарное. Вся положительная наука для него интуитивна. Поэтому неясно, что же дает его теория знания для мистического познания иных миров? Какая у него будет теория восприятия Божества? Есть ли его теория знания лишь новое истолкование обыкновенного научного знания, или она расширяет горизонты, разбивает замкнутый круг?
Расширение горизонтов Лосский, по-видимому, откладывает до онтологической гносеологии, но уже в его пропедевтической гносеологии обнаруживается, что он ничего общего не имеет с замкнутым позитивизмом, что у него есть тайное желание разбить позитивизм. Вот место в книге Лосского, которое изобличает онтологическую ее подкладку:
"Наряду с этим миром конечных вещей мы если не знаем, то все же чуем присутствие иного мира, мира абсолютного, где существенная сторона утверждения сохраняется, а отрицания нет: там нет исключительности, внеположности, ограниченности конечного мира. Содержа в себе всю полноту бытия, абсолютное не подчиняется законам противоречия и исключенного третьего не в том смысле, чтобы оно отменяло их, а в том смысле, что они не имеют никакого отношения к абсолютному, подобно тому как теоремы геометрии не отменяются этикой, но не имеют никакого применения к ней".
Мистический эмпиризм, несомненно, расширяет сферу опыта, берет опыт в его жизненной полноте, во всех его безграничных возможностях, в этом главная заслуга его.
И остается непонятным, в чем же корень недоразумения и эмпирического мира, в чем грех отвлеченного эмпиризма, в чем дефект "опыта" обыденного, ограниченного и неполного? В каком смысле возможно расширение опыта и почему в научном знании это расширение не достигается, вечно наталкивается на непреодолимые препятствия?
Гносеология Лосского, поскольку она оторвана от всякой онтологии, не может ответить на этот вопрос и этим обесценивается. Лосский слишком расширяет сферу интуитивного знания, расширяет до полного стирания всех различий. И является опасность, что все кошки окажутся серы, что от такой мистической гносеологии мистицизм ничего не выиграет. Остается неясным, почему же гносеология Лосского должна повести к "онтологии древних или новейших рационалистов", а не к особой форме материализма?
Лосский все время бессознательно строит онтологическую гносеологию, которая делает невозможной материалистическую онтологию и ставит его во враждебное отношение ко всем формам позитивизма. Пропедевтическая гносеология есть или самообман, или хитрость. Заслуга Лосского в том, что он блестяще показал невозможность такой пропедевтической гносеологии.
Лосский во многих местах выдает себя, особенно когда говорит о зависимости теории суждения от онтологической проблемы пространства и времени. Для него ведь гносеологический вопрос есть вопрос об отношении бытия к бытию, а не мышления к бытию, и поэтому это вопрос гносеологически-онтологический.
Лосский все время идет от бытия, а не от мышления, не от субъекта, и в этом вся оригинальность его точки зрения. Допуская бытие как нечто первоначальное, исходное, он тем самым устанавливает онтологические предпосылки гносеологии. Лосский не видит дефектов в нашем познании, так как задается целью строить пропедевтическую гносеологию и отрицает, чтобы дефекты лежали в самом механизме познания, в гносеологической природе восприятия. Но сам же Лосский помогает нам перенести вопрос о дефектах познания на почву онтологическую, увидеть корень зла в самом бытии, в самой живой действительности, а не в том, что субъект конструирует объект и тем умерщвляет в нем жизнь.