С 12 до 16 лет у него активно работало воображение по мотивам некоторых персонажей некоторых книг. Запомнился из всех только советский рассказик про некоего мальчика где-то в Латинской Америке, который где-то раздобыл советскую марку и носил её с собой завернутую в бумажку, как великую ценность. Он в этого мальчика играл дней 6, пока был в гостях у деда с бабкой и был заметно ограничен в перемещении по времени и пространству и в возможности заняться чем-либо иным. Там же ему попался рваный том "Житий святых" и он после часа чтения явился в кухню с сеновала и сообщил родным, что у него есть желание "носить на груди икону, чтобы все видели". На следующий день он книгу не нашел, а родня ему сказала, что приходили из церкви и забрали её...Взрослые богомольные болваны оказались не способны поговорить с ним на тему веры!! Наиболее вероятно, что они книгу сожгли!! В 1953 году -после того как книга была в семье почти 40 лет и проехала по 2 раскулачиваниям!!
У деда с бабкой он был в гостях в 11 и 12 лет, по 7-12 дней. Тут же во дворе за стенкой жили 2 двоюродных брата и 2 сестры. Он очень многое помнит про них в первый приезд, и ничего не помнит во второй приезд, что вызывает у него полное недоумение: "не могли же они отсутствовать!". Сестрам было 4 и 18 лет, братьям вероятно 12-13. Отношения с братьями были словно с одноклассниками, нейтральными. В дальнейшем братья оказались на простонародном уровне, старший до 36 лет спился насмерть. Впоследствии он каждого из братьев видел всего 2-3 раза за 30 лет и с их стороны какого-либо либо "родственного тепла" не приметил. Не братья, а тупые бараны...
Даже в его (В.Васильева) сексуальных фантазиях не присутствовали девочки и девушки, с которыми он был знаком или к которым относился с повышенным интересом в душе, как к желаемым подругам. Присутствовали незнакомые, часто увиденные только раз в жизни, но и такие никогда не задерживались в таких фантазиях больше чем на 4-8 раз напряженного переживания близости с ними. Представления о близости начинались с момента, когда начинается коитус. О прочих формах секса информация до него дошла после 40 лет и его не заинтересовала и не возбудила, и не вызвала какой-либо оценки кроме "если другим нравится -имеют право...".
Однако, он почти 30 лет приходит в состояние тихого бешенства по следующим причинам. В Свердловской областной библиотеке им. Белинского он прочитал серьезную книгу о сексе, написанную поляком. А когда через 3 года захотел снова прочитать -библиотекари ему сообщили -человеку старше 40 лет!! -что эту книгу выдают по специальному разрешению(!!). Он написал в министерство культуры России. Дуры и гады, налезшие туда глушить всякую культуру, оттуда его письмо переслали в... Центральную юношескую библиотеку. Вместо того чтобы подтвердить что выдача книги запрещена!! А в этой библиотеке московские барыни охломонские изготовили для него ... библиографическую справку о книжках на тему секса, разрешенных для любознательных подростков... Какого только говна не было в советской жизни при Леньке Брехняеве и дубоголовом Суслове?! Знакомые его уверяют, что если бы он после этого написал в ЦК КПСС -его бы засадили в дурдом как сексуального маньяка... Вполне могло случиться при власти коммунистов!!...
Его не останавливали возможности неудачи. Он 3 раза уезжал из дома к родственникам, имея в виду там обосноваться и там работал от 3 до 9 месяцев. Также 3 раза он уезжал из дома "в другой город", включая С.Петербург с надеждой там обосноваться и 2 раза ему это не удалось. Также он 3 раза писал и вручал письма незнакомым девушкам прямо на улице или продавцу в магазине с целью возможного знакомства когда был моложе 30 лет, и по одному разу в 47 и 51 год (в этих случаях девушкам было примерно 28 и 19 лет).
Чем-то похожим на самокопание он никогда не пытался заниматься. На все свои проблемы смотрел как на такие, которые или сами со временем решатся или просто с возрастом пройдут.
От сколько-нибудь реальных попыток знакомиться с окружающими девами или женщинами он воздерживался, поскольку ему всерьёз нравились только 1-2 за год или за три года, и он "поев их глазами" приходил к убеждению, что они не вдохновятся если "глухой" с ними заведет более понятные разговоры. В итоге жизни он пришел ко мнению, что только отъявленнейшие негодяйки шарахаются от глухого человека, если он не выпивоха, не матерщинник, любит читать книги и сам по себе "тихий и мягкий". Он будет безмерно рад, если после смерти, перед лицом Господа увидит, как сотни негодяек, с которыми он работал, будут выброшены во тьму адову. В России только отпетые остолопки не понимают и не чувствуют что мужчина не болтливый хам и брехун -даже проработав рядом с ним больше 12 месяцев...
Никогда в жизни он (В.Васильев) не просил помощи или совета даже у родных и свои проблемы с ними не обсуждал. Что ему могли бы сказать бабы, которым было уже за 60 лет? Что ему мог сказать двоюродный брат, законченный скептик, который за всю жизнь не понял что "люди разные и жизнь -игра случая" и застрял на убеждении, что на людей надо только поплевать и жить без всяких надежд на лучшее? с.137.
Ему никогда не приходило в воображение попробовать считать себя девочкой хотя бы для игры. Он никогда не задумывался что глухота "ломает" его судьбу и уносит от него возможности счастья. Он бы и в 21 год сказал, что судьба и счастье зависят от характера и души и удачной встречи, а не от глухоты.
Семья у него была полунищая, но таких в классе было почти 30 человек из 33 и он никогда в жизни не задумался над проблемой "богатый-бедный" и богатым не завидовал, а презирал их как мещан. с.138.
Его мать никогда не бывала чем-либо огорчённой, хотя с 8 до18 лет он жил в доме, где с каждым годом все больше грозили обрушиться потолки и появилась трещина на углу стены.
С 9 до 12 лет он был повышенно плаксивым, однажды даже сам обратил внимание на своё состояние. Через 50 лет, вспоминая те годы он осознал, что его плаксивость была реакцией на равнодушие матери, которая относилась к нему на уровне "мимоходом", мол покормила - и не о чем с тобой разговаривать. Раза три мать, как дура набитая, отстранилась от возможности обстоятельно ответить на те или иные его вопросы -и после 12 лет у него к ней уже никогда вопросов не возникало. В 16 лет пришла хорошо знакомая соседка, принесла обсудить заявление, где было описано, что к заведующей библиотекой ходит председатель райисполкома на работу и однажды в окно прыгал когда пришел муж заведующей. Мать решила, что глухому ребенку в 16 лет такие вещи знать не положено. Стареющая дура, учительница, знать не знала, о чём только говорят дети старше 14 лет! Бабы эту бумагу оставили на столе и он прочитал. Его мать была до такой степени тупа и глупа, что вообще никогда в жизни не подумала, насколько же меньше глухой получает сведений об окружающей жизни и насколько это может негативно сказаться на его судьбе...
У него имеется предположение, что за всю жизнь эта старуха раз 8-10 не сообщила ему важные сведения по соображениям "об этом неприлично рассказать" (а сколько людей в округе об этом знали!...) или "если ему сказать -он расстроится" (нашла себе самый хороший предлог его не "расстраивать" -умолчать о можно сказать "жизненно важной для него информации". Особенно подлым было то, что старуха умолчала о том, что когда он жил в другом городе, перед съездом партии приперся гебняк и выяснял, куда он девался...). Эта старуха не пошла к прокурору по его просьбе, самочинно решив от дури "может быть и хуже, если я туда с жалобой приду...". Она вместо этого взяла пилу, полезла на дерево и стала пилить ветку тополя, убежденная, что если ветка обломится, то повредит крышу дома в 4 метрах от дерева. Обломившись ветка грохнула её по голове, когда она была на дереве на высоте 4 метров и старуха дня 4 отлеживалась, когда сам он насильно был засажен в психбольницу за скандальное письмо министру юстиции СССР Теребилову, -озаглавленное "Мели Емеля -твоя неделя".
Начиная с 14 лет он всё чаще "огрызался" и не слушался матери. Потому что она с ним разговаривала тоном наглой "командирши". За всю жизнь она ни разу не пыталась с ним разговаривать как-то для человеческого общения. Когда однажды в 37 лет он на пару дней находился в явной депрессии и попытался с ней сам разговаривать на человеческом уровне -она его поразила тем, что была тупая как столб на улице... С 16 лет негативная реакция на замечания матери стала острой до крика. И в последующие 30 лет чуть ли не по 2 раза в неделю мать вызывала чем-либо у него срывы на крик. У него в 9 лет однажды прошло яркое интуитивное чувство, что мать получает удовольствие от "скандала". Ни разу эта баба не сказала "Давай посидим и спокойно поговорим что тут тебе не нравится...". После 30 лет он начал изумляться полной тупости матери, которая после многих криков за год -продолжает давить в ту же точку. Но только после 42 лет он наконец начал задумываться, насколько вероятно, что мать у него -психически больная в скрытой форме. Везде где они жили у неё рано или поздно случались какие-то непонятные конфликты с соседями. Он через 20 лет после смерти матери предполагает, что эти конфликты затевала она -играя какую-то роль для себя самой.