Он снова надевал свою маску. Венецианского типа, с легкой, едва заметной, улыбкой и пустыми провалами. С пустыми провалами вместо глаз. Иногда рыжие волосы падали на фарфоровые щеки, и тогда руки в белых перчатках небрежно отбрасывали их назад.
Его звали Неко. Он жил в 2045 году. Все ходили в масках. И не должны были их снимать. Потому как это каралось смертной казнью, так как никто не должен был знать, что у тебя на душе. Таков был последний закон планеты:
Она сама знает кто ты. Но остальные люди не она. И не должны знать тебя.
Таинство... Эпоха таинства поглотило планету. Все скрывают свои чувства. Кто-то сошел с ума. Кто-то держится. Но все прикрываются масками.
Неко печально вздохнул. Как его достала эта маска. Он так хотел бы сменить ее. Но маска дается человеку один раз за всю жизнь. Человек появляется на свет именно в ней. Все влюбляться в маску. Маска задает тон разговора. Маска решает все за тебя. И маска управляет тобой. И ты должен подчиняться ей. Это указ планеты:
Вы должны подчиняться воле масок. Они решают все правильно. В отличие от вас.
Планета. Она решила все за нас. Решила, что мы не достойны выбора. Правильного выбора, любовного выбора, выбора... Недостойные. Заклейменные тела. Заклейменные черной змеей. Каждый имел клеймо в виде черной змеи вьющейся около позвоночника. И эта змея жалила в самое сердце. И душу...
-Боже, как я не хочу подчиняться тебе! - сказал он, смотря в пустые глазницы. Маска не ответила - она никогда не отвечала. Она просто подчиняла - подчиняла его своей воле. Боги знают, как порой ему не хотелось быть Дон Жуаном - он сам себя ненавидел в эти моменты. Себя и маску. Как не хотелось быть убийцей - он был готов убить себя. Себя и маску. Он не хотел быть певцом - он готов был вырвать свою глотку, только не петь. Ни для кого.
Сегодня ему не повезет. Так захочет планета. Он снял маску, пусть всего лишь на ночь, но его накажет планета. Неко случайно вспомнил расправу планеты над девушкой, которую он любил. Любил не по воле маски - любил сам. Планета заставила ее сойти с ума... Он до сих пор помнил ее безумный шепот: "Убей меня, прошу! Она говорит мне, что я никто! Что ты меня не любишь, что это все маска! Убей! Убей меня! Прекрати мои мучения!.." Он до сих пор чувствовал ее теплую кровь на своих руках, и ее холодные руки на своих щеках... И ее охлаждающиеся губы, и ее извиняющийся шепот, и свои нелепые попытки что-либо исправить... Да, и на его спине, наверное, навечно останутся отметки наказания планеты - змея жалила его в ту ночь сильно. Он резал себя, чтобы перекрыть эту боль и боль раскровившегося сердца.
Вы сами этого хотели. Вы хотели, чтобы вам перестали лезть в душу. Я это сделала.
Вы виноваты во всем сами...
-Почему? Почему мы виноваты? - закричал он, и тут же его спину раскололо ломающей болью - Неко кричал слишком громко, его услышали. Он согнулся пополам, не замечая слез, которые текут по белой, размягчающейся бумаге. Его согнуло еще больше...
Вы не должны плакать в маске. Она слишком хорошо сохранит этот отпечаток вашего настроения. А как я уже сказала остальные не должны знать, что у вас на душе.
-По фигу! Пусть! Пусть все увидят, что у меня на душе! Ну же! Что же ты планета? Почему ты не караешь меня? - кричал он на всю квартиру. Все соседи, наверное, приложили на свою боль уши к стене, пытаясь подслушать причину его крика. "Ну, и пусть!" - подумал Неко яростно. - "Это их проблема!" Он закричал с удвоенной силой. - ПЛА-НЕ-ТА!!! ПО-КА-РАЙ МЕ-НЯ!!! Я так хочу! Или... лучше убей! УБЕЙ МЕНЯ ПЛАНЕТА!!!
Тело его содрогнулось в мучающемся движении. Голова его, дернувшись, разбила зеркало, руки скользили по осколкам, сжимая их, раня себя...
-Не хочу... Не хочу... Не хочу... - шептал парень, слепо подбирая достаточно острый кусок разбитого зеркала. Когда Неко нашел то что нужно, он сел и, прошептав. - Планета, ты не хочешь меня убивать? Тогда я убью сам себя! - резким рубящим движением рубанул себя по венам. Но они затянулись. Он провел по венам осколком еще раз, но это не дало никакого результата - сколько он не старался, все усилия были ненужными, рана затягивалась, оставляя лишь сетки крови на молочных руках. Резким движением он сорвал с себя маску и на мир поглядели безумные синие глаза.
-Я не хочу жить, планета! Почему же ты меня держишь?! Отпусти меня! - проплакал он, и рыжие волосы закрыли его меловые скулы. Но рука в белой перчатке не отбросила их обычным горделивым движением. Трясущаяся рука, покрытая тонкой переплетающейся сеткой крови, небрежно заткнула их за ухо, и парень, не видя ничего перед собой, побрел к открытому окну.
Дождь, заливающийся в комнату, словно хотя погреться вместе с ним, вместе с его одиночеством, встречал своими ледяными слезами розовый закат. И Неко надел свою промокшую маску, белые перчатки, которые тут же стали кровавыми, и побрел на улицу. На улице ветер сорвал с него белую маску венецианского типа. Он лишь печально посмотрел ей в след. А на встречу ему шли люди... И ветер забирал их маски, разрывая их в клочья, круша, ломая... И солнце печально светило на бледные лица, так не привыкшие к свету...
Я вас прощаю...
-Спасибо... - пробормотал Неко, плача от счастья. И люди вокруг плакали и смеялись, радовались и печалились... И черные змеи отпускали измученные тела, и маски прощались с столь нужными им лицами, оставляя за ними право выбора...
-Спасибо тебе, планета! - шепнул Неко последний раз и упал - раны на его руках раскрылись.
Пожалуйста!
-Ты приведешь меня к ней?
Конечно. Ты что не видишь, что она тебя уже встречает?
К нему, лежащему на мокром асфальте, подбегала она. Она была прозрачна, но это была она! ОНА!
-Вижу...
Я жду вас...
-Пойдем! - девушка протянула ему руку. Он взял ее и счастье затопило его с головой.