Она готовила еду, смотрела телевизор. Маленькая квартирка была залита весенним солнцем, но в её душе уже давно не было солнца, не было света. Мир померк. Когда-то сияющий красками, огромный мир сузился до этих стен, до раковины, посуды, телевизора и пустоты. Была семья, сын, хлопоты, заботы, усталость, редкие минуты отдыха. Был муж, добрый, любящий, заботливый. Была зависть подруг, был достаток, театры, роскошь природы. Всё было... И всё ушло.
На протяжении пяти лет она не выходила из депрессии. Она не выключала радио даже ночью. Не думать, не вспоминать. Забыть. Телевизор и радио помогали забыться. Нужно всё забыть, вычеркнуть свою жизнь, как будто её не было. Эх, если бы всё начать сначала. Невозможно, поздно. Непоправимо...
Её жизнь закончилось в день свадьбы сына. До свадьбы всё было хорошо. Милая, умная, порядочная девушка вдруг, в один момент превратилась в алчную стерву. "Детей надо держать в чёрном теле. Их нельзя баловать. Им ничего нельзя давать. Всё, что они получают от родителей, они должны заслужить. Дети такие же люди, как и все остальные, ничем не лучше, даже хуже других. Дети не стоят потраченной на них жизни. Есть своя, собственная жизнь и человек несёт ответственность в первую очередь за неё", - ей всё это говорили, но она не верила. Она думала, что её сын, он настоящий сын..., как будто у других ненастоящие дети. Блага, которыми они с мужем осыпали сына, дорого обошлись ей. "Кто надеется на человека - тот проклят". Они надеялись на себя, на сына... Они всё сделали для молодых: обеспечили жильём, сделали ремонт, оборудовали квартиру всем необходимым... Сын не позвал её даже на свадьбу. Молодые не пригласили её в гости ни разу. Дети вычеркнули её из своей жизни. Невестка через несколько дней после свадьбы перестала узнавать её голос, когда она звонила им по телефону. Мать больше не звонила сыну. Муж не дожил до этой свадьбы. Ему повезло. Смерть мужа она пережила с трудом. Было несколько лет кошмара и боли, а потом... свадьба сына. Родители не должны доживать до таких свадеб. Вот чем закончилась жизнь ради ребёнка! Стоит только кому-нибудь отдать душу, и тебе туда плюнут. Душа своя, собственная, отдавать её нельзя никому. Теперь она поняла это.
У неё стали пропадать из дома вещи. Каждое посещение невестки заканчивалось приступами головной боли, давлением, бессонницей. Сын не верил матери. Сумасшедшая. Когда в неё душе появлялась надежда, невестка находила способ эту надежду превратить в ад, подленько и исподтишка. Мать знала, что сын за всё, что они делают с ней, заплатит. Жить с такими женщинами, как её невестка, нельзя. Но она ничего не могла сделать, не могла предостеречь, помочь. Она чужая. В один день самый близкий человек делается чужим. И вся жизнь, вся любовь, близость - всё, чем жил человек, исчезает, в одно мгновение превращается ни во что.
Деньги. Когда ей потребовались деньги, для того чтобы исполнить одно из своих последних желаний, её выручили подруги. Сын не дал ни копейки, даже в долг. Правы финны; взрослые дети не являются для родителей близкими родственниками, даже юридически, они так... - "пятая вода на киселе".
Ей было трудно представить, что когда-то она мечтала о внуках. Нет. Не надо ей этого. Такие внуки ей не нужны. Она даже не завидовала людям, имеющим хорошие семьи. У неё всё выболело. Всякое чувство. Когда она видела по телевизору, как плачут люди потерявшие детей, у неё в душе происходило что-то странное, она им даже завидовала. "Вон как убиваются, неужели они вырастили таких детей, что им есть, кого оплакивать", - думала она с ужасом, осознавая сам ужас своих мыслей. Её душа умирала. Каждая обида, каждая подлость по отношению к ней убивала её часть. Кусок души отгнивал, она чувствовала это физически. Мать пробовала наладить отношения с детьми. Она давала деньги на дни рождения сына и невестки, но ей даже спасибо не говорили, сын молча брал деньги и уходил. У них было много денег, они хорошо зарабатывали. Она следила за дачным участком, мыла полы к их приезду. Они приезжали, когда её не было на даче. Отдыхали, и уезжали. "Может не пускать. Что делать", - думала она.
Она сменила замки в своей квартире. Она пыталась противостоять злу, не пускать его в свою жизнь. Молилась, хотела забыть о том, что у неё был сын. Но зло было молодым, здоровым и знало, чего хочет. Как ей, пенсионерке с мизерной пенсией и кучей болезней противостоять этому? Стажа было мало, сынок болел, она сидела дома, лечила, учила, на свою голову, теперь вот без денег осталась. Мать жаловалась на свою жизнь соседке. Надо же кому-нибудь пожаловаться. Она пробовала поговорить с сыном, но он кричал, что свою жену не даст в обиду. До него даже не доходило, что по сути дела он убивает мать. Соседи жалели её, пробовали осторожно поговорить с её сыном, но тот сказал: "Не лезьте не в своё дело".
Душевная тяжесть, депрессия, постоянная бессонница привели к ослаблению памяти, расстройству нервной системы. За эти годы она превратилась в старуху. "Невестке нужна прописка. Она знает, что делает. Скоро станет хозяйкой. И сын догадывается, но не принимает мер. Ему так выгодно, удобно... Ему хорошо, пока хорошо..., я всё ещё хозяйка квартиры, где они живут, - думала мать, - прописать? Это ничего не изменит, к сожалению. Ребёнка они сами пропишут".
Родилась внучка, она поехала посмотреть на неё, купила подарки. Мать хотела в последний раз попробовать наладить отношения. Она думала, что может при виде внучки, в её душе что-нибудь прорастёт, воскреснет. Туда не надо было ехать, она знала, что делать этого нельзя, знала, чем это кончится, но всё равно поехала. Что могла она купить на свои жалкие гроши? Сын орал, нам не надо этого, что ты несёшь сюда, мы сами. Сын не пустил её дальше порога. Ей разрешили сходить в туалет. Ребёнка ей не показали под предлогом того, что он приболел и только что заснул. Невестка глядела на неё злорадно и торжествующе. Последняя часть материнской души отгнила и упала на пороге чужого дома, который был когда-то её собственным. Бог умер в её душе, и ей не о чем, и некому было молиться. Ей не о чем было просить Бога. Их дороги разошлись. Она шла и проклинала каждый час своего существования. Смерть не принесёт облегчения. Как умирать без души? У неё уже всё умерло. Предательство убивает душу. Что может быть страшнее смерти души при жизни человека? Вещи купленные для ребёнка она выбросила возле магазина в урну. Старость - расплата за неправильно прожитую жизнь.
Она купила пакет вина, самого дешёвого, без вина она не могла уснуть вообще. Пила чуть-чуть, засыпала, опять просыпалась, опять выпивала рюмочку. Сердце стучало, но ей было не до лекарств. Пакета хватало надолго, она не была пьяницей. Несчастная знала, что даже с вином, этой ночью она не заснёт. Мать добрела до своей двери и тут случилось самое страшное. Ключей не было. Она судорожно, трясущимися руками рылась в старенькой сумочке. Она обшарила все карманы. Ключей не было. Она подумала: "Это, когда я ходила в туалет, невестка вытащила их из кармана. Я же взяла сумку с собой. Пальто я положила на тумбу для обуви, оно тяжёлое, в нём идти в туалет неудобно. Как я могла оставить ключи в пальто! Это оттого, что всю дорогу до дома сына меня трясло от волнения. Я перенервничала и забыла ключи в кармане!" Запасные ключи мать прятала на даче. Ехать туда не было сил. Она легла на половичок возле двери. Ей было всё равно, что о ней подумают соседи, что будет с ней дальше. Всё было кончено. Последним, что мелькнуло в её сознании, было жгучее сожаление о том, что она не завещала свою квартирку соседке.
Соседи позвонили сыну. Он вызвал скорую. Мать из больницы домой не вернулась. Кстати, ключи она потеряла сама по дороге домой, они выпали из кармана в автобусе, когда она доставала карточку. Она просто слишком сильно переживала и не заметила потери. Невестка не стала шарить по её карманам, муж стоял рядом, не было возможности сделать это незаметно, а, может быть, ей было не до этого, всё-таки грудной ребёнок.
На похоронах матери не было никого. Сын забетонировал её могилу так, чтобы на ней не росло, ни травинки, ни цветочка. Он не хотел ездить на кладбище ухаживать за могилой. Воспоминания у него были не из лучших. Все вещи несчастной старухи выбросили, они не оставили в доме ни какого воспоминания о ней. На помойке рассыпанные фотографии и пожелтевшие листки бумаги нашла одна их старушек, выносивших мусор, и прикрыла их газетой, со словами: "Может, одумаются".
В квартиру матери переехали родители невестки. Молодые часто навещали их. Здоровенький ребёнок заливисто смеялся, на коленях у бабушки. Всё было хорошо, только вот родители не понимали, почему соседи не здороваются, даже в лифт вместе с ними не садятся. Их дочь мило улыбалась: "Да бросьте вы обращать внимание на старух сумасшедших. Они тут все из ума повыживали."
В залитой солнцем квартире жили счастливые люди, ели, спали, любили... А дальше... А дальше... ничего не было.