Из-за печки появились широко раззявленный рот и пара таких же глаз. Всё это истошно вопило. Я как-то даже испугался. Потом сообразил - баба орёт. Точно, одна из пленниц, которых я видел от окна, опознала Чарджи. А он среди здешнего дамского населения - фигура известная. Говорят, здешние девки и бабы помоложе специально в Рябиновку приходили, чтоб хоть одним глазком на такую красоту посмотреть.
--
Он же весь такой... Как гляну - аж коленки слабнут. Да ещё и ханыч.
Ну вот и пригодилось - для опознания избавителя.
Бой кончился, а дело - нет. Подведение итогов, разбор полётов, оценка потерь... Здесь, на "Святой Руси", значительная часть боестолкновений имеет целью не сколько уничтожение живой силы противника, сколько захват его имущества. И превращение в имущество его самого.
Сбор трофеев, упаковка пленных, добивание раненых... Зачистка, приборка, приёмка... "Война сама себе кормит". Трофеи здесь - первейший "корм". Я не против, грабёж с порабощением - здесь это не стыдно, это признак удачливости, благоволение божье. Только у меня, с моим "гумнонизмом" чуть другие приоритеты. То же самое, но чуть в другом порядке.
--
Ивашко, что с людьми? Все целы?
--
Сухан - надо бы кольчугу снять. Били в него сильно. Троих положил. Одного на копьё насадил, одному - в спину метнул. А ещё одного - на его же нож. Пересилил. Чарджи... видишь, хромает. То ли спрыгнул неудачно, то ли ударили. Кровь на сапоге - не его. Я спрашивал. Двоих положил. Одного саблей, во второго - нож кинул. Чимахай разок ударил. Не, бил-то он много. Но всё по одному. Который под его мельницу попал. Щепы, что ль, хотел наделать? Двоих я зарубил. С ножами-то против сабли... Дурни. Ручки тянуть надумали. Да они ещё и выпившие здорово. И, со света выйдя, в темноте-то ещё не пригляделись. Вовремя ты кинулся. Как все вышли, но в темени ещё не обвыклись. А последнего, не поверишь, Хохрякович прибежал. Я-то злодея только вязать собрался. И тут этот... топором - хрясь... И расспросить-то теперь некого.
Чудеса. Рукопашный бой моего... ополчения с профессионалами - закончился в "сухую". В нашу пользу. Так не бывает. Нет, жизнь, всё-таки, зебра, а не конь вороной. А я отделался лёгким испугом. Мда... Если это лёгкий, то от средней тяжести я просто помру. Стоп.
--
Ивашко, где десятый? Их за столом десять было.
--
Ё! Убёг. Вот гадость-то. Темно. Вроде, все лежали. Затаился гад. Так, парни, пошли последнего искать.
--
Не надо искать. Вот он. Бегать - здоров. А вот биться - слабоват.
Ноготок втащил в помещение пленного. Со связанными и вывернутыми за спину руками, с разбитым в кровь лицом, в разорванном на боку блузоне и в полностью мокрой и грязной юбке. От пинка пленник полетел вперёд головой и, ударившись о стол, сполз на пол. Один из кубков, стоявших на столе, свалился. Из него, позвякивая, выкатилось несколько золотых монет и упали на землю.
--
Ты чего делаешь, гадина недобитая! Ты чего злато наше на землю мечешь! Ах ты, мерзя поганая!
О! И Николай появился. Значит, бой и вправду кончился. Стадия вторая: уменьшение энтропии мироздания. В смысле: сортировка и упаковка хабара. Не буду мешать профессионалам. Стыдно сказать - и не могу. Отходняк колотит.
Я нашёл удобное место у стенки, привалился к сложенным щитам битых разбойничков и просто отходил от пережитого. Выпить бы. Но здешняя бражка или пиво... А нормальных "наркомовских"... До Ивана Грозного с его водкой для опричников - четыре века. Не, столько не вытерплю, надо самому... спрогрессировать.
Ивашко довольно быстро организовал народ. Николай, отгоняя всех от стола, начал вдумчиво ссыпать драгметаллы в кожаные торбы, попутно сортирую их на три группы. Откуда у него эта тара? - Он на то и профи, чтобы иметь всё необходимое с собой. Чарджи аккуратно отодвинулся от опознавшей его селянки, и присел возле пленного. Спрашивает его о чём-то негромко да поглядывает на Ноготка. Тот нашёл какой-то железный прут и старательно разогревает его в печке. Звягу с "горнистом" Ивашко выгнал на улицу, под дождь - обдирать мертвяков.
--
А чё Звяга? Как чё - так Звяга...
--
Цыц! Не сумели вражьей крови пролить - так хоть в водице дождевой поплещетесь.
Селянка увидела эту кучу блестяшек на столе и не может глаз оторвать. И Чарджи ей уже не интересен, и товарка битая, которая чуть дышит... Ну, Ванюша, давай работать. Ты хоть и не "Герболайф" толкаешь, но принцип тот же: с аборигенами надо разговаривать.
--
Тебя как звать?
Ноль внимания, фунт презрения. Выпученные глаза, раскрытый рот, намертво сжатые перед грудью кулаки. Рывок за плечо. Глаза от кучки на столе не отводит, на меня не реагирует, в акустике - сплошной "белый шум":
--
А? Чего? А это чё?
--
Рассказывай. Как дело было.
Бессвязный, непрерывно понукаемый рассказ. Если это можно назвать рассказом. Односложные ответы в сторону ссыпаемого в торбы серебра. "А... Ну... Да.... Не...". Произносятся в произвольном порядке, повторение одного и того же вопроса позволяет получить всё множество заложенных в систему ответов.
Полный пролёт. Опрос очевидцев окончился провалом. Таким же очевидным, как и эта... очевидка. Может, побить её? Как-то стилистически неверно. Как-то стыдновато. То мы избавители-освободители. А то мордо-набиватели и к стенке-приставлятели. Как Советская Армия в странах народной демократии.
Хохрякович, умывший и перевязывавший, по команде Ивашки, вторую, битую, но ещё живую и уже начавшую стонать, пострадавшую, начал дёргаться.
--
Парень, ты закончил? Берите вдвоём с этой... говоруньей - битую и отведите на её подворье. Накройте чем-нибудь, чтоб не промокла. Ещё: сбегай, позови Хрыся, отца Потани. И тут рядом - Всерадов дом. Он холоп мой. Пусть оба спешно идут сюда.
--
Эта... Оружные?
--
Эта-эта... На кой чёрт мне оружные смерды после боя? Сами пусть придут.
Николай закончил упаковку "захоронки". Хоть глаза мне перестало мозолить блеском. А главное - остальным. Перестали постоянно оборачиваться и замирать, как перед телевизором с интересной передачей.
***
Бывает: идёт человек по делу, в туалет, например, и вдруг замирает посреди комнаты.
--
Ты чего?
--
По телеку Гондурас показывают. Счас досмотрю и пойду.
Стоит такой ценитель "гондурасов" у порога и приплясывает. Ушами и глазами - в телевизоре, остальной... физиологией - в другом месте. Ждёт - а вдруг чего интересного скажут. Иди уже, а то... "обгондурасишься" - стыдно будет.
***
Чимахай осторожно сортировал и упаковывал оружие. Наверняка получит втык. И от Ивашки, и от Николая. За проявленную инициативу, за неправильную упаковку. "А кто тебе вообще разрешил трогать?". Но "железный дровосек" углядел боевые топоры. Очень интересной конфигурации. Не похожи ни на норманнские, ни на, например, томагавки гуронов. Хотя используются и для метания. И щиты своеобразные: прямоугольные, с выступающим снизу носиком, из трёх досок. Средняя - выдвинута, положена внахлёст на боковые.
Заявился Звяга, приволок кучу тряпья, снятого с убитых. Кинул в угол. Всё в крови. Нет, так дело не пойдёт. Мокрые тряпки - на забор под дождь, пусть промываются. Чистые - на стены изнутри, пусть сохнут. А то тут и так...
Дышать - только ртом. Острый запах крови в натопленном помещении. От убитой женщины у стенки, от убитого юноши под столом. Интересно, а чего там под столом Николай копается? И чего это у него такие испуганные глаза? Суму дорожную одного из этих взял и снова под стол полез. Что ж ты так трясёшься, Николашка? Будто смерть свою под столом встретил. Смерть, конечно, не девушка - повстречались да разбежались. Но варианты возможны. Ну, вылезай, иди сюда. Поглядим-послушаем.
Николай воровато озирался, пытаясь одновременно то прижать сумку к груди, словно спрятав её от посторонних взглядов, то наоборот, отодвинуться от неё будто не он её несёт, а она - сама, "так, случайно мимо проходила".
--
Господине, беда... Звяга, ты чего тут столбом стоишь? У тебя всего делов - задницу у печки греть? Иди-иди, на дворе ещё осталось.
--
Постой. Там, во дворе, ещё покойники есть. Бабы. Всех битых положить рядком перед воротами. С одной стороны - пришлые, с другой - местные. На местных, на ком есть, оставить рубахи. И лица тряпьём прикрыть: дождь мёртвым глаза заливает. Кресты, колты, кольца, серьги... снять. Николаю отдашь. С пришлых снять всё. До кожи. Кожу... оставить. Чимахай, помоги Звяге: эту покойницу тоже туда. Давайте быстренько. Ну, Николай, что за беда?
--
Вот.
Он подсунул мне под нос тряпичную суму одного из литвинов. Внутри была небольшая кожаная красная сумка. Зашнурована, концы шнурков вставлены в деревяшку.
***
Что-то я такое слышал... А, так в Новгороде упаковывали собранную дань.
Замок "святорусский", древне-новгородский, деревянный, одноразовый. Мешок завязывается шнуром, концы шнурка вставляют в продольный канал цилиндрической деревяшки длиной сантиметров 8 и толщиной 5. В середине деревяшки пробивается второй канал, поперечный, до первого. Концы шнурка выпускаются наружу через поперечный канал и завязываются. Теперь узел пропихивается внутрь, забивается деревянной же пробкой, которая срезается заподлицо.
Открыть такую упаковку можно только срезав шнур или распоров саму тару. Развязал-вынул-завязал - не получится. Этот, конкретно, замок делали не торопясь - на деревяшке нет коры. Некоторые новгородские замки так и остались для потомков - неошкуренными.
***
--
И что?
--
Ох, господь вседержитель! Спаси и помилуй! Ты чего? Ты не понял?!
Николай, тревожно оглядываясь, шепчет мне на ухо:
--
Княжий гонец.
--
И чего?
Николая аж трясти начинает. Потом, крепко сцепив руки, потряся ими для восстановления непонятно чем нарушенного душевного равновесия, тихо сообщает:
--
Розыск будет. Сиё есть смерть. Я этого не видал, в руки не брал. А тебе... Христом-богом заклинаю... Никому. Ни показывать, ни рассказывать. Даже из наших. Никому. Сжечь тайно.
И широко крестится.
--
А ободрать-то его можно?
Николай начинает отрицательное движение головой, потом останавливается и в удивлении смотрит под стол.
--
ЧуднО, однако. Одежонка на нем простая, купеческая. А сумка... Вот же, господи помилуй, новая напасть...
--
Ладно. Обдери до кожи. Чтоб ничего не осталось. Личико мы ему тряпкой прикроем. Так и закопаем.
Ловлю взгляд Ивашки. Зовут на допрос пленного.
"Бойцы вспоминают минувшие дни. И битвы где вместе рубились они".
А также собирали хабар, грабили мёртвых, дорезали раненых... И пытали пленных.
Криков не было, но запах горелого мяса... После манипуляций Ноготка...
--
Ну и как?
--
Молчит, морда поганская.
--
Ну и ладно. Ивашко, вы бы с Чарджи с оружием разобрались. Да вон ещё Звяга принёс пояса с кинжалами.
Ивашко с Чарджи и Николаем перебираются к ряду узлов вдоль стены. На узлах мечи, щиты, топоры. Оружие - воинам, остальное - Николашке. Не худо покойнички прибарахлилсь: узлы не пустые.
А я пересаживаюсь ближе к потенциальному источнику информации. Ноготок задумчиво крутит раскалённый в печи железные прут. Вопросительно посматривает меня: ну, боярич, какую ещё хитрую пытку придумаешь? Ты же обещал, что с тобой палачу интересно будет.
У литвина - расширенные на всю радужницу зрачки. Так проверяли вменяемость Камо в Берлинской психбольнице при российском запросе об экстрадиции. Реакция на боль есть. Вменяем. Но очень упрям. Пена в уголках рта, капли пота на лбу.
--
Русский язык понимаешь?
Молчит. И чего с ним делать? Последний живой "родник информации" не желает "журчать".
***
"Дети в подвале играли в гестапо Насмерть замучен сантехник Потапов".
"Играем гестапо"? Как же они работали-то? Помню, что девушек из "Молодой гвардии" сажали на раскалённую печь верхом. Ещё картина: "Допрос партизана". Прусского?! В середине "Святой Руси"?! - Сплошной сюр.
***
Как-то... стыдно мне, что ли... Как-то я вроде не на той стороне себя чувствую. А на какой? На той, где эти придурки, которые с малых детей кожу живьём снимают?
Стоп, эмоции - побоку. С чего начинается стандартный допрос подпольщика в стандартном советском фильме? - С умывания. Если только он не Штирлиц.
Иду к столу, беру кружку. Что-то там ещё есть на дне. Прусс отворачивается, но я, ухватив за косичку, запрокидываю ему голову и лью бражку на лицо. Половина попадает в глаза, в ноздри, в рот. Остальное мимо. Ну, хоть рот открыл. Теперь он им тяжело дышит.
Уже прогресс: со сцепленными зубами не разговаривают.
"Тут - чуток, и там - чуток. И расколешься, дружок".
***
Все много раз слышали интернациональную мудрость: "деньги идут к деньгам". У разных народов на этот счёт есть куча вариантов и дополнений: "деньги женятся на деньгах", "тугрик - тугрика найдёт, тугрик - тугрика поймёт". И нет ни одной народной мудрости на тему: "информация идёт к информации". А ведь это ещё более жёсткое правило. Бедняк может найти мешок золота и воспользоваться им, неуч таблицу интегралов - никогда. То есть: найти-то он может. А дальше?
Чтобы задать вопрос нужно знать ответ. Хотя бы в "попугаях".
--
Сколько отсюда до Луны?
--
Два суворовских перехода.
Ну, если в этих "попугаях", то, может быть, и правда. Но, явно, не 384 467 км. Поскольку про "попугаев" из породы "км" ещё никто не информирован.
Как задать вопрос, чтобы получить ответ? Причём такой, который я правильно пойму? Нужно хоть что-то знать про "ответчика".
Ну и что я знаю про этих "зембов"? Которые, вроде бы пруссы, хотя такого народа нет, и вроде бы балты, хотя и это тоже не народ.
"Битая голядина", боевой волхв, которого я притащил из Велесова святилища, кое-что мне рассказывал об их богах. Этот явно не из голяди. Какое-то другое племя. Но боги у славян и у балтов очень похожи. И по обрядам, и даже по именам. И - по суевериям.
Проверяем гипотезу о подобии религиозного идиотизма у родственных народов.
***
Я вытаскиваю из-за пазухи шнурок с костью. И сразу у стены движение: сидевший на корточках в стороне Сухан немедленно поднимается на ноги и неотрывно смотрит. Присматривает за целостностью своей души. А этот?
--
Знаешь что это?
Молчит. Напряжённо разглядывает. Потом начинает скалиться. И - говорить!
--
Ха! Сопливый червяк! Ты хочешь меня испугать костями Велниса? Перкунас поразил твоего хвостатого овечьего вора молниями! Витинг Фалет из рода Витавоев из народа Самбиев не боится ни костей, ни хвостов. Великий Криве-Кривайто будет молиться за меня под священным дубом. Мои родичи поднимут чаши за мою доблесть! Ты ничего не услышишь от меня! Ты ничего не можешь сделать со мной! Я не боюсь смерти, я не боюсь боли! Дайте мне меч, трусы, и я умру с честью! Ха!
***
Во как! Пафосно. Но - сработало. Экспериментальная проверка гипотезы показала: по сравнительному божественному маразму соседствующих народов наблюдается подобие, но отсутствует эквивалентность. Перкунас, насколько я помню - балтский вариант нашего Перуна и германского Тора. Воин, громовержец, простофиля и пьяница. Самбы или зембы - одно из главных племён пруссов. "Криве-Кривайто" - титул тамошнего верховного жреца. Какой-то вариант папы римского из ихнего туземного болота.
Что же хорошенького я могу вспомнить про этот народ, полностью исчезнувший, но наградивший своим именем своих завоевателей?
"Ничто на земле не проходит бесследно И прусскость ушедшая все же бессмертна...".
Там же столько всего наворочено. В угоду политическим веяниям разных эпох и противоположных направлений.
Стремление сделать из музы Клио - Истории - послушную шлюху, распространено среди правителей всех времён и народов не менее широко, чем стремление сделать красивую женщину "своей" - среди мужчин. Причём на неё "западают" даже законченные импотенты, уже успокоившиеся по всем остальным направлениям.
Придётся покопаться на собственной свалке.
"Врут - все. Но сравнивая разные лжи можно узнать правду".
Прежде всего: народ степной.
"Более всего ценят они резвых лошадей". "Их знатные люди пьют кумыс и кровь своих коней. Отчего становятся как бы пьяными. Простолюдины же и рабы их пьют мёд".
Но - юбки? В юбках на конях не поездишь. Это, скорее галльская одежда. Шотландцы, например. Остальные европейские народы носили разновидности туник. И странное, всеми давно замеченное созвучие названий "руссов" и "пруссов". Ломоносов на этом строил свою гипотезу происхождения руси от пруссов. Созвучие не только в названиях народов. Старое названия нижнего течения Немана - Рус. Такие же названия сохранились в Южном Приильменьи. Немецкая историография всегда выводила название "пруссы" вот от этого названия части реки.
Ну-ка, быстренько напрягаем свои попаданские мозги, пока следующие придурки топорами их на дождь не выкинули: как бы вторая лодочка с такими "топорными юбочниками" не подвалила. И решим, между делом, историко-этнографически-политическую задачку, которая несколько веков куче историков спать не давала. Или наоборот - давала. Мягко спать и сытно есть.
Итак, жили-были готы. И вдруг обнаружили, что живут они на рельсах, которые называются "река Днепр". И по этим рельсам уже идёт поезд под названием "гунны".
"Наш паровоз вперёд лети Нас мама породила Иного нет у нас пути И впереди - Аттила".
А гудок этого паровоза слыхать от самого Дона. Там в очередной раз режут аланов и сарматов.
И все побежали. Кто-то на юг, кто - на юго-запад, а кто-то - тоже на запад, но - на северный.
"А мы уйдём на север, А мы уйдём на север".
Некоторые, самые умные, выгребали вверх по Днепру до упора. Упор называется: "ход в Западную Двину". За ней - местные лесные жители, по жизни не видавшие в этих чащах нормального солнца. Туземцы обозвали пришельцев за въевшийся степной загар черножо...ми. Нет - просто "копчёными". Русс. Русь сильно изначальная. Что эта "русь" в отместку за обидное прозвище сделала с туземцами... Ну, назовём это вежливо - этногенезом.
А другая группа соскочила раньше. Попыталась. Наверное - на Припяти. И с ужасом обнаружила, что паровоз тоже прыгает вслед за ними.
***
"Едет по Транссибу поезд. Вдруг спрыгивает с рельс, несётся полным ходом, виляя вагонами, по тайге. Потом вернулся к путям и поехал дальше. Пассажиры в волнении бегут к машинисту:
--
Что случилось? Что это было?
--
Дык вот. Смотрю - на рельсах негр стоит...
--
Ну и чего? Давил бы...
--
Так прежде чем давить - догнать надо. Вот, пока догнал..."
***
Гунны пытались догнать и "задавить". Готы упорно не хотели изображать "негра" на пути следования гуннского "паровоза" и быстренько свалили с магистрали в сторону. Самосплавом по Неману.
"Прусская хроника" монаха Симона Грунау (нач. 16 в.), опиравшаяся на несохранившиеся рукописи первого прусского епископа Христиана (нач. 13 в.), записавшего прусские исторические предания, сообщает об этом "железнодорожном инциденте":
"Брутен и его брат Видевут с их родней сели на плоты и поплыли по Хроне (р.Неман), воде Хайлибо (Калининградский залив)... нашли в Ульмигании неведомый народ. У него сделали они остановку и строили там на свой лад замки и деревни, используя иногда силу, иногда - хитрость, а иногда - дружелюбие... нашли они мед и делали из него напиток, ибо ранее они пили лишь молоко...".
Манёвр удался: гуннский "паровоз" не догнал готского "негра". Мазурские болота - места гиблые, кто за них ушёл - не догонишь. Конница гуннов там - только похоронить. А их дальнобойные асимметричные луки в лесных чащобах... за ветки хорошо цепляться.
В 521 г. Брутен и Видевут созвали мудрых и спросили их, кому быть властителем. Все указали на старшего из братьев - на Брутена. Но тот отказался от власти в пользу брата, желая служить богам. После коронации Видевут объявил Брутена высшим владыкой ("второй после богов повелитель") - верховным жрецом с культовым именем Криве-Кривайто, которого все должны были слушаться как бога. Брутен "соорудил богам Патолло, Патримпо и Перкуно особое строение". Изваяния упомянутых богов, согласно хронике, Брутен и Видевут привезли с собой.
Чуть позже был принят основной закон, по-нашему - Конституция:
"... огласил Брутен волю своих богов
--
Первое: никто, кроме Криве-Кривайто, не может обращаться к богам или приносить с чужбины на родину иного бога. Верховными богами являются Патолло, Патримпо, Перкуно, давшие нам землю и людей и дарующие ещё иное достояние.
--
Второе: по их воле наш Криве-Кривайто назван перед нами верховным правителем...
--
Третье: Мы должны повиноваться нашим богам. Поскольку после этой жизни они подарят нам красивых женщин, много детей, вкусную пищу, сладкие напитки, летом - белые одежды, зимой - тёплое платье. И мы будем спать на больших мягких ложах. Мы будем прыгать и смеяться от того, что будем здоровыми.
--
Четвёртое: все страны и люди, которые нашим богам принесут жертвы, должны быть нами любимы и почитаемы. Противящиеся этому должны быть убиты нами огнём и дубиной и мы обретём друзей.
--
Пятое:... верховные владыки передают свои звания по наследству,... остальные должны находиться при них...".
При всей схожести язычества германских, балтских и славянских народов на столь чётко выраженную теократию нарвались только пруссы.
Кстати, сами себя они никогда так не называли. Староготское значение слова "прусс" - мерин. Ну и какой мужчина перенесёт обращение иностранного посла: "о старейший из меринов!"?
Упомянутые "на свой лад замки" были знаменитыми готскими "бургами". Позже этот навык строительства деревянно-земляных укреплений позволил, например, построить, двойное кольцо валов пятнадцатиметровой высоты вокруг святилища в Ромове.
Высоты, не ширины. Ширина у них была в сорок метров.
Установление верховенства жрецов, их превосходства над светскими властями, через семьсот лет закономерно привело пруссов к истреблению при повальной христианизации Европы. Построить своё государство пруссы не успели, поскольку, как и почти всегда, жрецы препятствовали централизации светской власти. Зачем власть княжеская, земная, когда уже есть власть божественная, жреческая?
Петр Дуйсбургский:
"Было... в Надровии одно место, называемое Ромов... в котором жил некто, по имени Криве, которого пруссы почитали как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литовины и прочие народы земли Ливонской".
Сравнение весьма характерное: за римскими папами ко времени написания этого пассажа были уже и интердикты целых стран, и отлучения королей, и организация крестовых походов.
Ст. 4 Конституции показывает стремление местных жрецов к религиозной экспансии. Миссионерство язычников - довольно редкая вещь. Насколько эта экспансия носила военный характер - сказать трудно. Но жрецы Самбии явно подмяли под себя соседние племена.
Будучи "интернационалом" - действуя и на территории соседних балтских и славянских племён, жрецы постоянно "притормаживали" местных князьков. Их священные посохи-"кривули" открывали дверь в любой дом. И наводили там "священный порядок". Такие посохи найдены и в Новгороде. Так ведь и в основании Новгорода принимала участие "русь" - те же "близкие родственники", готы.
Но новгородцы позвали Рюрика. Тоже язычник, но... полицейский. Потомки гибедедешника-пограничника (его звали охранять дороги и границы) пришлого князя за три поколения объединили местные племена лучше, чем 50 поколений жрецов-язычников - потомков Брутена. Правда - в другой стране. И - сменив веру.
Последний из Криве-Кривайто по имени Гинтовт умер в Литве при великом князе Витовте в 1413 году.
Для Владимира Крестителя, провёдшего юность на Севере, в Новгороде, неоднократно громивших разные литовские племена, бывавшего в этих землях и видевшего тамошних князей и народ, опасность такого "владыки душ" была очевидна. Как и для его бабушки - христианки Ольги. Опыт родственников-готов показал: под "кривулей" князья не вырастают.
Или князь - или жрец.
Снова с удивлением и восхищением думаю об этой удивительной женщине. Оставшись вдовой с трёхлетним сыном, в чужом городе, она не только отстояла свою собственную власть, не только отомстила так, что это запомнилось на тысячу лет. Она вырастила сына. "Вдовий сын" стал одним из лучших полководцев в истории России. "Святослав-ублюдок" - всегда подозревали его "незаконорождённость", стал Святославом-Барсом. Ибо ходил он - "аки пардус".
Удивительный талант воспитательницы.
Да, у Святослава был воспитатель-наставник - "кормилец" Асмунд. Но традиционно мальчик переходит на мужскую половину после 4-6 лет. А к 5 годам человеческая психика уже сформирована. Система ценностей, допустимости, цели, самоидентификация в пространстве и в социуме... Дальше - усвоение навыков, расширение знаний, шлифовка характера.
Именно об этом писал Маркс применительно к исламу: "Общество, в котором женщина находится на положении рабыни, будет всегда воспроизводить рабство в мужчинах".
Асмунд - шлифовал. Заложенное матерью. И когда грек, описывая встречу Святослава с Цимисхием под Доростолом, особо отмечает: "князь ничем не отличался от гребцов, кроме как чистотой своей одежды", то понятно: и что "ничем не отличался", и что "отличался чистотой" - из самого раннего детства, из покоев вдовствующей и правящей государыни.
В русской истории хорошо видны две женские фигуры: готская принцесса Ольга из-под русского Пскова и София Фредерика Августа, ставшая Екатериной Великой, из Щецина в Польше.
Обе рано овдовели, обеим молва приписывала участие в смерти их мужей и замешанных в этом любовников, обе удержались на престоле благодаря единственному малолетнему сыну и "привязанности гвардейских офицеров". И правили обе сходно. Проявляли немалые таланты в дипломатии, провели, каждая в своё время, пакет реформ: налоговая, судебная, территориально-административная...
Пока мужчины бегали по окраинам Русских земель, "расширяя пределы и возвеличивая славу русского оружия", спокойно и методично "устраивали Русскую землю", основывали города и прокладывали пути. Успевая ещё и деньжат подкидывать "любителям воинских забав".
Столь эффективных правителей как Ольга в тысячелетней истории Руси можно сосчитать по пальцам одной руки. Только городов, новых поселений она основала поболее, чем её свёкор, муж и сын вместе взятые.
Все эти десятилетия над её головой, над всей Русью висит тень Криве-Кривайто, язычников-экспансионистов. Почему её не убили? Какое-то соглашение связывающее уход её родного христианского народа готов-руси от Пскова, освобождающее место для проповеди Перуна? Или её "женщинность"? Обычные нормы пруссов в отношениях женщин несколько отличались от наборов табу соседних народов. Или "перунисты" просто не смогли совместить два понятия "женщина" и "правитель", да так и простояли четверть века в растерянности?
А у неё вырос сын. Две очень сильных личности не могли ужиться под одной крышей. Екатерина своего Павла ломала всю жизнь. Сослала в Гатчину, довела до неприкрытой ненависти. Ольга... У неё в летописях разные прозвища: Святая, Мудрая, Хитрая, Псковская перевозчица, Киевская Волчица, "Заря перед рассветом"... Наверное, всё-таки, "Мудрая". Она дала сыну войско, чего всю жизнь страшилась Екатерина.
И сын ушёл в далёкие страны. А она, вместо того, чтобы повиснуть у него на ногах гирями, обрезать крылья, чтобы единственное, взращённое и взлелеянное не убегало из дому - "не дай бог что случится", она взялась за внуков.
И снова странные параллели. И Ольга, и Екатерина сами воспитывали внуков. И обе прославлены во внуках своих. У обеих были и такие, что оказались негожими. И были великие. Что Владимир Креститель, что Александр Благословенный - и реформаторы, и воители.
Два старших Ольгиных внука, законнорождённых от мадьярской принцессы, воспитываются "по-королевски", христианами. При том, что их отец категорически против, считает христианство для князей вредным, годами воюет с христианами, режет их. Чётко по апостолу Павлу: "Для неверующих христианство есть род юродствования".
Глава 112
Бабушка делает по-своему. И не теряет разума: как бы она не ругалась на Святослава и Малушу, что сошлись, согрешили при раздаче её, Великой Княгини, милостыни, внука, Владимира, она выдёргивает сразу после рождения из подгородного Берестова в Киев. Малушу, "отработавшую своё", княгиня не пустит в Киев до самой смерти. А сына "робички" воспитывает наравне с законными сыновьями Великого Князя. Это именно её решение: Святослав бывает в Киеве наездами и в дела повседневного управления не суётся.
Странно: старшие внуки - крещены и воспитываются в вере христовой. А "приблуда" - остаётся язычником. Что мешало ей окрестить несмышлёного мальчонку-рабёныша? Почему она терпела "поганого" среди внуков? Она - "первая христианская леди страны"! Что такого увидела, разглядела в нём княгиня? Причём не в юноше, но ещё в младенце.
И она не ошиблась: только Владимир мог провести столь великолепную рокировку язычества и христианства.
В 972 г. на Днепровских порогах при возвращении из Болгарии погибает князь Святослав. Три его сына становятся князьями. Законные Ярополк и Олег - в Киеве и Древлянской земле. Венгры по матери, христиане по вере. А десятилетнего "робича", ублюдка и язычника, отправляют в Новгород. Через три года на юге между братьями начинается война, которая заканчивается смертью младшего.
Очень странная война. Странная - по поводу. Олег, в то время - юноша, подросток, встречает на охоте Люта, сына Свенельда. Сына человека, только благодаря которому Рюриковичи и усидели в Киеве. Который многие десятилетия был главным воеводой "Всея Руси", который постоянно сберегал жизни и отца, и бабушки. Которого народная молва упорно называла любовником Великой Княгини, отцом Святослава, то есть дедом юного князя. И - возможным организатором смерти законного государя.
Роковой, второй поход князя Игоря в Древлянскую землю начинается с провокации:
"Мы босы и наги, - говорили воины Игорю, - а Свенельдовы отроки богаты оружием и всякою одеждою".
И вот, при случайной встрече, после того, как Лют назвался, Олег приказывает его убить. Не просто прирезал случайно попавшегося неизвестного браконьера, а казнил единственного сына действующего главнокомандующего. Специально представившегося юному князю и его свите.
Как представившегося?
--
Привет, племянничек! Как поживаешь, сын приблуды? Да ты не дёргайся: мы же с тобой одной крови. От семени отца моего Свенельда.
Даже без учёта возможных притязаний на престол, просто объявление о незаконном происхождении Святослава и, соответственно, его сыновей, вызвало бешенство в княжиче. Сказать: "бастард" или "сын бастарда"... в ответ всё, вплоть до войны королевств. Оскорбление, которое смывается кровью. На Западе. Христианство чётко устанавливает: наследование по мужской линии. Только в церковном браке. Олег - мадьяр, христианин... Выслушать такое - стыдно, а вот убить дядю - нет. Смыть кровью.
Владимиру на такое плевать. В язычестве вопрос отцовства критическим не является.
"И про отца родного своего Ты, как и все, не знаешь ничего".
Или можно по Бёрнсу:
"И твой отец - не твой отец. Хоть он о том не знает".
Другая вера, другое социальное происхождение. Другой набор представлений "о добре и зле". Сплошное "бесстыдство".
Неужели Ольга предвидела неизбежный конфликт между потомками Свенельда, официальными, законными и незаконными, но княжичами? И готовила ещё один, запасной вариант. Который все эти разборки по части законности рождения вообще воспринимать не хочет. Потому что он - официально незаконный. И плевать ему на всякие "стыдные предположения" насчёт его матери. Который -нехристь, язычник, и ему плевать на таинство церковного брака.
Когда по этой теме начинаются разборки со смертельным исходом, парню с такой биографией лучше быть подальше. Владимир бежит из Новгорода в Норвегию к хладирскому ярлу Хакону Могучему. Такому же, как и Владимир - закоренелому язычнику и большому любителю женщин.
Полукняжич, беглец, эмигрант, три года на чужбине...
"Калевала" сложена в сходном климате:
"Лучше пить простую воду Из берёзового ковша Чем в краю чужом, далёком Мёд сосудом драгоценным".
Через три года Владимир вернулся в Новгород с тысячей викингов.
Понятно, что нанять их помог Хакон. На какие деньги? Такая армия весьма не мала по тогдашним временам. Такими силами викинги осаждали Париж и гоняли по Франции короля Людовика Лысого. Отряды в несколько сотен викингов разоряли в Западной Европе целые провинции, основывали собственные графства и княжества, брали Равену и многие другие великие города.
Большая армия. И - дорогая.
Полтораста лет спустя в Киеве плата за один день работы неквалифицированного работника составляла 1 ногату. Это ещё "ветхими кунами". Когда ногата - 10 граммов. Понятно, что за полтора века цены изменились: инфляция, девальвация... Но и воин-наёмник - не землекоп или возчик. А плотники получали уже в полтора-два раза больше...
Если в 977 году наёмнику-викингу платить по ногате в день, то на тысячу воинов ежедневно нужно 10 кг. Это оценку нужно удвоить: кроме простых рубак, в отряде есть и более высокооплачиваемые начальники. Или утроить: эта цена - только плата. Нужно добавить стоимость содержания, обеспечения войска.
30 кг. В день. Серебра. Поход не мог длиться меньше полугода. Да, стопроцентную предоплату в те времена применяли не часто. Но "задаток" - норма. Стандарт: половина - до, половина - после. Как не крути - речь о тоннах драгметалла. Из кошелька беглеца, эмигранта...
Откуда денюжки, Вова?
Это - финансовая сторона. Есть и идеологическая. Начиная серьёзное дело, необходимо получить соизволения высших сил. При дальнем походе - особенно. Благословение священника или жреца. Освящение подводной лодки, жертвоприношение агнцов, гадание по полёту птиц авгурами...
Должен быть авторитетный человек, который профессионально исполнит эти ритуальные "два притопа, три прихлопа".
Понятно, что Владимир, прежде чем вести норвежцев на Русь, должен был публично получить небесный "одобрямс". Какой-то высокопоставленный жрец, в каком-то, мировой известности, святилище... Воспринимаемый "со священным трепетом" и викингами, и славянами. Спел, сплясал, покричал... "Удача - с вами! Их "теозавр" - будет ваш!".
Таких места на Балтике два: Руян и Ромов.
На Руяне в Арконе храм Святовита. Верховного среди славянских богов, бога плодородия. Сакс Грамматик отмечает, что главное жертвоприношение Святовиту - спелые колосья.
Или Ромов? Где лики 9 богов вырезаны в стволе огромного дуба. И главный из них - Перун. Бог воинов, громовержец. Близнец германского Тора.
Выбор очевиден.
Встреча Криве-Кривайто и Владимира Святого ни в каких документа не упоминается.
Как нет автографов В.И.Ленина под документами о выезде большевиков из Швейцарии через воюющую с Россией Германию.
Фридрих Платтен, организовавший тот знаменитый "пломбированный вагон", плакал на допросах в НКВД в 37-м. "Только не немецкий шпион! Английский, французский - пожалуйста. Всё подпишу. Только не немецкий! Иначе - вся Великая Октябрьская Социалистическая Революция - операция генштаба Второго Рейха".
Интересы обоих персонажей совпадали. Владимир хотел стать князем "Всея Руси". Криве-Кривайто... Много чего хотел: прижать соседей-русь, явно уходивших, после прихода Рюрика, после крещения Ольги, из-под влияния "болотного папы". Вышибить христиан с русского юга. Киевский князь Ярополк - христианин, он уже насаждает греческую веру. Придавить собственно племенных славянских божков по всей территории...
Язычник, "плод греха" без права наследования по греческому закону, бабник, пьяница, рубака... Очень подходит, "наш человек".
Деньги и благословение были получены, "поезд" с тысячей "бронированных" пассажиров пошёл на Новгород.
Владимир отработал чётко. Испуганный слухами о готовящемся мятеже киевлян Ярополк бежал из Киева в городок Родня. Насколько такой мятеж перед лицом осаждающей город армии норвежцев был реальностью? Или слухи о нём распространялись "работниками" Криве-Кривайто? В Родне Владимир заманил Ярополка на переговоры, где два варяга "подняли его мечами под пазухи".
И пошла гульба!
"Был же Владимир побеждён похотью, и были у него жёны [...], а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц".
Чётко по учителю Хакону Могучему: тот тоже таскал себе девиц из местной норвежской элиты, каждые две недели - новую.
--
Я тут самый главный, вот всех и осеменяю. По закону курятника - кто кукарекает, того и яйца.
Но Владимир работает не только головкой, но и головой.
Через месяц после победы он выгоняет норвежцев из Киева в Византию.
Чем можно вышибить из оккупированного города целую армию? - Только другой армией. Похоже, что готовность киевлян драться на стороне Владимира не была сильно преувеличена. Откуда она? Из сентиментальных воспоминаний о десятилетнем мальчике "контрафактного происхождения"? Или кто-то оплатил, кто-то организовал людей?
Часть варягов остаётся с Владимиром. Кто? Сколько было среди норвежцев-викингов - пруссов-витингов? Экспертов-"перуноносцев" из Ромова.
Обещанное надо исполнять: сначала Владимир давит Перуном местных славянских божков. Выстраивает иерархию из 6 богов на Киевской Горе, по образу и подобию Прусского готского девятибожия. Возносит Перуна выше всех остальных - и серебряной головой, и золотыми усами. Шлёт дядю своего Добрыню в Новгород, тот и там ставит "идола усатого" - Перуна.
Видать, не хотели Приильменские готы-русь поклоняться богу своих "дедов и прадедов". В "болотно-папском" исполнении. Пришлось воинам идти. Для "доношения слова божьего".
Такая исполнительность, такая "ревность в проповеди" божественных истин от "идола усатого" со стороны Киевского "робича" - не остались не вознаграждёнными. И жрецы с "кривулями", и витинги-добровольцы, со щитами, сделанными ещё по римскому образцу, Владимиру помогали.
Хорошо помогли. Сначала против извечных противников пруссов - поляков. Владимир тогда разгромил польского короля Мешко Первого и отнял Червеньскую Русь с городами Червенем и Перемышлем.
Потом успешный поход Киевского князя на ятвягов - соседей пруссов. Оказавшихся зажатыми между старыми и новыми "перунистами", они были разделены между этими двумя "сверхдержавами". Аналогии с Секретным протоколом к Акту Молотова-Риббентропа и разделом Польши - рассматривать не буду.