L'HEURE BLEUE

				(СИНИЙ ЧАС)

						Светлой памяти моей мамы
						Валентины Павловны Вдовиченко 
						(17.05.27 - 29.09.99)
	Эту книгу 
	не стоит читать 
	никому,
	Никому,
	разве автору лишь
	самому,
	Да и то иногда,
	чтоб не вышло вреда...
	Вообще 
	эту книгу 
	писала
	беда.
			
			1. ЛЮБИТЕ ЛЮБИМЫХ СЕЙЧАС

ЛЮБИТЕ ЛЮБИМЫХ СЕЙЧАС

Любите любимых сейчас,
Пока можно рядом их видеть, 
Пока так легко их обидеть, 
Пока взгляд их глаз не погас.

Любите любимых, пока
Еще что-то можно исправить, 
Спасти, уберечь и избавить,
И вечность еще далека...

ВСЮДУ НОЧЬ

Всюду ночь. Я одна.
Или нет меня на этой тризне?
Я сбежала б отсюда,
но некуда мне убежать.
Лишь часы
наполняют мой дом механической жизнью.
Деловиты шаги -
видно, есть им куда поспешать.

Сплю ли, нет - 
а они все строчат шестеренками резвыми, 
По чуть-чуть сообщая движенье
тому механизму,
Что увозит от прошлого
с этим бряцаньем железным,
И вот эта машина как раз 
называется жизнью.

Мне хотелось бы
в прошлом блаженном остаться навеки.
Я ищу себя там,
и меня нет ни здесь, ни вчера. 
И бессонны мои,
все от слез воспаленные веки,
Неумолчны часы
и бездонны мои вечера. 

Вечер, повремени.
Новый день - это новая станция
На бессмысленном этом отныне, 
бесплодном пути.
С каждым днем убеждаюсь: 
все больше и больше дистанция
Та, что я безуспешно
пытаюсь обратно пройти.

Как богатство, 
сжимаю в ладони мгновенья былого:
Я боюсь отвести от них взгляд, 
потерять, обронить.
Утешенья в них нет,
но ведь нет утешенья иного.
Это все, чем владею, -
что память смогла сохранить.

Мне бы с поезда этого спрыгнуть,
стать прошлого частью, 
Слиться с ним облегченно
и в нем свой прокладывать путь;
Подобрать по одной 
все крупицы прожитого счастья, 
И любовь, и свою дорогую утрату
вернуть...

БЕГ НИКУДА

Помнишь ли ты, как с тобой
Мы сочиняли сонеты?
Пир накрывало нам свой
Невероятное лето.

Круглых просторов земных
Таяли дымные дали.
Словно Америку, стих
Мы для себя открывали.

Счастьем наполненных дней
Я не считала беспечно -
В солнечной чаше на дне
Все может быть только вечным...

Что же со мною теперь?
Что во мне просит ответа?
Приотворяется дверь
В это бескрайнее лето.

Словно сейчас, наяву,
Те же открою страницы -
Все тут же по волшебству
Снова ко мне возвратится.

Как в лихорадке, мечусь,
Лью в торопливые строки
Хаос из мыслей и чувств,
Боли часов одиноких.

Это совсем не стихи,
Это мои заклинанья -
Чтобы вселенских махин 
Сдвинулись вдруг основанья;

Вот что так гонит вперед 
Бледной надеждою ложной:
Снова уходит, уйдет! -
Но и догнать мне возможно

Всем напряжением сил
Все, с чем навек я простилась, 
И у судьбы испросить
Эту безумную милость!

...В сердце тупой сидит шип,
И пустота нарастает.
Боже, напрасно спешить
За отлетевшею стаей.

Брошу усилья свои -
Ведь за моими плечами
Неумолимо стоит
Очень большое молчанье.

Боже, во мне пустота,
И пустота меня душит.
Боже, как дух мой устал.
Боже, спаси мою душу...

БАЛЛАДА О СУМЕРКАХ

Почему-то мне вспомнилось нынче о том,
Как, еще находясь в разуменье и силах,
Так впускать не любила ты сумерки в дом
И задернуть окно поплотнее просила.

Чуть поднимется голубоватая муть,
Ты со странной настойчивостью не желала
Ей позволить к себе хоть чуть-чуть заглянуть - 
Чтобы в шторах и щелочки не было малой! -

И ответить мне внятно никак не могла:
Почему так томителен час этот синий,
Чем тревожит закатная нежная мгла?
Мне казалось, все это настолько красиво!

Все уходит во тьму - наши дни, и слова,
И улыбка, и взмах беспокойный ресницы...
Как-то вышло, что ты начала забывать
Занавескою от синевы заслониться.

А потом - не могла ни о чем ты просить,
И от жизни тебе стало нужно немного,
И подглядывала сквозь окно твое синь,
Как последний твой срок приближался к порогу;

И, поднявшись от самых пределов земли,
Из таинственных темных неведомых далей, 
Сквозь окно незакрытое тихо вошли
К тебе сумерки - и твою душу забрали. 

ОДНА

В час, когда легла, как полог,
Над тобою тишина -
Что велит последний долг,
Все я сделала одна.

Для меня совсем нежданно
Дух мой вовсе не был слаб,
И тебя на стол с дивана
Я сама перенесла.

Мысль одна: хватило б силы,
Чтоб достойно проводить...
Руки теплые скрестила
И скрепила на груди,

Легким шарфом обвязала
Череп бедный и седой,
И укрыла покрывалом,
И впустила осень в дом.

...И безумная отрада: 
Я смогла все превозмочь,
Я все сделала как надо,
Сделала сама точь-в-точь.

На меня в большом и малом 
Полагалась до конца
И другого не видала
Над собою ты лица.

Кто твои укроет плечи,
Тронет прядь твоих седин?
Кто еще в последний вечер
Над тобою посидит?

Так и были мы с тобою
На всем свете лишь вдвоем.
Каждый жив своей судьбою.
Каждый плачет о своем.

...А меня - чужие руки,
Верно, будут хоронить;
Равнодушной речи звуки
Будут слышаться одни;

И никто в полночной бездне
Обо мне не станет выть,
И пригорочек исчезнет
В своеволии травы.

Может статься, так и лучше -
Затворить тихонько дверь.
Я была. Такой вот случай.
Нет меня - и что теперь?

По себе не оставляя 
Ни печали, ни следа,
Белым облаком растаять,
Как и не быв никогда.

НИКОГДА

Сперва для нас бывает все возможно,
Бегут дороги до краев земли!..
Однажды ты увидишь: осторожно
Одну из них навеки отсекли,

И что-то никогда не совершится,
Не повторится, если было... Ах,
Мне не гулять бульварами столицы,
Не заблудиться взглядом в куполах!

Похоже, кто-то рядом с нами бродит
И нити обрывает по одной,
Которыми так накрепко мы вроде
Привязаны к судьбе своей земной, -

А может, ставит исподволь преграды,
Которых нам уже не обойти.
...Нет сил обрезать лозы винограда...
...Да и на склон крутой не заползти,

И, повернув назад на полдороге,
Поймешь, что это был последний раз,
Так стонет сердце и немеют ноги.
И вот часть мира умерла для глаз.

А стены обступают неуклонно,
А дни летят тревожной стаей птиц.
...Все, что осталось, - трубка телефона.
В ней те, чьих больше не увидишь лиц.

Все, что осталось, - комната. Темница,
Где ты теперь навек заключена.
Все кончено, захлопнуты страницы.
И нечего, пожалуй, начинать.

Что в мире может быть еще желанно,
Когда надежды нету и следа?
И всходит над тобой зарею странной
Чудовищное слово: НИКОГДА.

ОТПУСКАЮ ТЕБЯ

Если б войти и увидеть: ты здесь,
Светлой улыбкой встречаешь и лаской...
Если б войти и увидеть: ты есть!..
Боже, к чему мне безумные сказки...

Я отпускаю тебя насовсем
Из непосильных томительных буден.
Все огорченья и радости все -
Им возвращения нет и не будет.

Хоть, незажившим сиротством горя,
Перебираю минуты былого,
Хоть извожу и казню себя зря,
Их проживая мучительно снова,

Образ леплю твой, тоскуя, любя,
И пустоту осязаю я с болью -
Но вновь и вновь отпускаю тебя,
Словно плененную птицу,	на волю...

ЭТИ СЛЕЗЫ

От этих слез не легче никому,
И груз на сердце у меня не легче.
Они мою печаль совсем не лечат
И не помогут горю моему.

И я казнюсь, во всем себя виня,
Но сколько бы мне ни терзаться, плача, -
Мой вечный долг остался не оплачен.
И боли этой нечем мне унять.

ПОСЛЕДНЕЕ ЛЕТО

Сколько ж мы с тобой 
не успели!
Все равно уже 
не исправить.
Вкус последнего лета 
спелый
Мне теперь отдает
отравой.

Как бы мы провели
иначе
Эти считанные
недели!
Знать бы нам, 
когда час назначен...
Не дай Бог 
знать на самом деле!

Как бы мы ни сплетали 
руки,
Ни цеплялись бы 
друг за друга,
Было не отменить 
разлуки
И не вырваться вон 
из круга.

Не с отчаяньем 
обреченных
Коротали мы 
это лето;
Нам досталось 
неомраченным
Время зелени, солнца,
света.

Это был, оказалось, 
дар нам
Напоследок, 
перед прощаньем,
И за это я 
благодарна -
Но корю себя
беспощадно.

Вот и плачу теперь,
тоскуя,
И теперь уже все
не к спеху -
Всю дальнейшую жизнь 
свою я
Провести с тобой		
не успела. 

ЖИТЬ ОДНОЙ

Как мне жить одной -
И сама не знаю.
Станется со мной
Вдруг беда большая,

Кто мне даст совет,
Кто меня пригреет?
Крылышка-то нет,
Чтоб нырнуть скорее.

Жизнь себе течет,
Бьет волною вольно.
Мне глядеть вперед
В одиночку больно.

Так легко пропасть
В этом темном море.
Не к кому припасть
В нежности и в горе.

Мой ушедший друг,
Свет ты мой единый,
Как же это вдруг
Ты меня покинул?

Думы о судьбе
С наступленьем ночи.
А сама себе
Не нужна я, впрочем,

Если нет плеча, 
Чтоб прижаться рядом.
Скажешь сгоряча:
"Так тебе и надо.

Вот и будь одна.
Значит, заслужила".
Эта тишина
Отнимает силы.

Эта тишина
Крепко держит лапой.
Пить бы допьяна,
Да могу лишь плакать.

РАЗВЕ ЭТО СПРАВЕДЛИВО...

Мы клочок земли купили
Ужас сколько лет назад
И возделывать решили 
Одичалый виноград.
Чтобы маленькие ножки 
Разбивать я не могла,
С этих самых пор дорожка
Вдоль по склону пролегла.

Виноград зачах, состарясь,
Что в изгибах рос ее;
Сад поднялся, всем на зависть -
И успел отжить свое;
И в смородиновой чаще
Утонул наш дряхлый дом,
Точно замок девы спящей
В диких зарослях кругом...

А дорожка, прямо диво,
Вот уже десятки лет
Вьется лентою красиво
Меж кустов, которых нет,
Хоть потрескалась местами...
И уводит в никуда.
Вот пройти по ней и маме
Не придется никогда.

Грустно, если вещь уходит
Вслед владелице своей.
А переживет на годы -
Кажется, еще больней.
Разве это справедливо,
Что дорожке сносу нет,
А кто вел ее извивы,
Тот уже не видит свет?

Горя много. Горе вечно.
Дело даже не в вещах - 
В днях почти что бесконечных,
Что себе ты обещал,
И надеялся на вечность
Ты всего, что так любил,
И не верил в быстротечность,
В окончательность могил...

ТАК ХОТЕЛОСЬ ВЕРИТЬ

Мне так хотелось верить: ты бессмертна;
Так верить, как упрямое дитя.
Ведь жизнь - не облака же, что бесследно
Из ниоткуда в никуда летят?

А улицы расплавились от солнца,
И кружевная тень - один обман.
Мы щурились в сиянье, как японцы,
И погружались в лета океан...

Я видеть это все смогу нескоро.
Лежит одна пустыня впереди...
Зачем тогда остались эти горы,
Когда тебе тут больше не ходить?

ЗАПУСТЕНЬЕ

Не стоит возвращаться
	В знакомые места,
		Где были мы счастливей и моложе.
Не стоит и пытаться -
	Там все уже не так.
		Зачем же сердце попусту тревожить.

Ведь прошлое живет в нас,
	В сегодня вплетено -
		Как в переплете живы все страницы.
А здесь понять придется:
	Оно мертво давно, 
		И я стою перед его гробницей.

Счастливые минуты
	Прекрасных давних дней...
		Какая пропасть пролегла меж нами.
Мне больше не вернуть их.
	И мамы нет моей
		Со мной под одряхлевшими ветвями.

Рассыпались ступени,
	Потрескалась кора...
		И умер куст ее любимой розы.
Такой же день весенний
	Как будто был вчера!..
		Бессильные, беспомощные слезы.

БЕЗУМИЕ

Я все так же, бывает, хватаю 
Телефонную трубку, как будто
В ней твой ласковый голос услышу, 
Чуть лукаво зовущий домой.
Это до невозможности близко,
Это словно вчера еще было;
То, что между - куда-то пропало,  
Провалилось, из сердца долой.

Это разумом непостижимо.
Где все то, что я вдруг потеряла? 
Может, я заблудилась случайно,
Во вселенский попав переплет? 
Может, это меня нет на свете,
А былое - по-прежнему живо,
И не может ко мне дозвониться,
И тоскует, и весточку ждет?

Я живу в ожиданье чего-то.
Я себя не найду в этом мире.
Я здесь, как пассажир на перроне, 
Где не ходят уже поезда.
Время тут размотается в вечность,
А меня западня не отпустит,
Мне обратной дороги не будет
В мой покинутый рай никогда.

...Только, может, когда-нибудь где-то
Брызнет искрой времен замыканье,
Все разъятое станет на место;
И на счастье себе и беду
На краю опустелого мира
Я отвечу на зов телефона,
В трубке теплый твой голос услышу -
И с ума я, наверно, сойду.

ПРИХОДИ

Я потеряла все, казалось мне,
Но до сих пор растет моя потеря,
И что-то исчезает в глубине,
И это страшно, можешь мне поверить.

Ты приходи ко мне хотя б во сне.
Мне видеться с тобой необходимо!
Твой образ, что запечатлен во мне,
Смывают волны дней, текущих мимо,

И постепенно ускользаешь ты
Неясной тенью, силуэтом зыбким.
Я силюсь воссоздать твои черты -
Движенья, взгляд, и голос, и улыбку.

Глаза закрою - вновь рука в руке,
Твое тепло и тихое движенье...
Почти поверю: ты невдалеке,
Ты отлучалась только на мгновенье!

А после - слезы горькие точить.
Вот эта рана так меня и гложет:
И больно, коль она кровоточит,
И если заживает - больно тоже.

Неважно, что я плачу. Приходи.
Не оставляй меня своей заботой.
Прижми, как прежде, к старенькой груди.
А днем - пусть жизнь со мною сводит счеты. 

ТЫ ЗНАЕШЬ...

Ты знаешь, столько хочется 
тебе нарассказать,
Увидеть понимания
тепло в твоих глазах...
Ты знаешь, как охота мне 
страницы новых книг
С тобою вместе полистать, 
поговорить о них...
Успела столько я узнать,
так много было встреч... 
И странно: некому мою
теперь услышать речь.
Все не привыкну, что со мной 
нет той, кто всех родней.
Но вспомню о несказанном 
спустя немного дней -
И обнаружу, что в душе 
остался светлый след:
Как будто говорила я;
как будто был ответ.

НЕСБЫВШЕЕСЯ

А я не помню! Боже, я не помню,
Что было в те, а что в иные дни,
Чего и вовсе не было - легко мне
Больная память все насочинит.

Воссоздавая прошлое по крохам,
Распутываю запетлявший след,
Чтоб, разобравшись, заключить со вздохом:
Вот это было. А вот это - нет.

В безумье всяком есть своя система,
И к моему найтись обязан ключ...
Мне жизнь твою продляет добрый демон,
На небеса не допуская туч.

Он о прожитом мной одной расскажет,
Как будто это было на двоих.
Любой пустяк окажется так важен
И так бесценен незаметный миг.

Несбывшееся вспомню: цвет, и звуки,
И время дня, и солнце, и слова,
И выраженье глаз твоих, и руки...
И возразить посмею я едва.

И станет не разъять мне быль со сказкой,
Сплетенные хитро в один ажур...
И в прошлого сияющие краски
Я с грустной благодарностью вхожу.

В СЕНТЯБРЕ

...Вот так же вдруг настали холода,
А мы еще пока что были вместе;
Беда еще не подавала вести,
Но время истекало навсегда.

Ну почему б судьбе не растянуть
Ряд добрых дней для нас еще немного,
Попозже подвести к тому порогу?..
Я снова прохожу наш горький путь,

И вот, пытая мыслями себя,
Я чувствую, как все необратимо,
Как время медленно скрежещет мимо,
Всю нашу жизнь в песок и пыль дробя. 

Мне трудно отогнать весь этот бред,
Оставшись за закрытыми дверями.
Я вновь в который раз тебя теряю.
О чем еще мне думать в сентябре?

ПРОШЕЛ ГОД

Так горе завершает круг -
О том, что нам разъятых рук
С тобою не соединить.
Все тоньше между нами нить.

Все дальше ты уходишь в даль,
И все прозрачнее печаль,
И все неясней силуэт
И незаметней легкий след.

Часов и дней бесстрастен ход... 
Так горе завершает год.
Но не хочу тебя вернуть
Оттуда, где лежит твой путь.

Ты,  погружаясь в свой покой, 
Назад не оглянись с тоской
И, боль оставив позади,
Куда зовут тебя, иди.

Пусть там все будет хорошо,
И пусть тропа лежит, как шелк, 
Желанным будет каждый шаг
И облегченною - душа.

И это все, что я могу,
Где жизни плотной вечный гул, -
Тебя все дальше отпускать...

А ты молчи, моя тоска.

НАШИ КНИГИ

Оглаживая ласково рукой,
Зачем-то вновь переставляю книги,
Как будто бы держу в ладонях миги, 
Когда к ним прикасались мы с тобой.

Неясный электрический заряд,
Души твоей истаявшей частицу
В своих сурово стиснутых страницах 
Который месяц - год? - они хранят.

Листаю незабвенные года
И уплываю на волнах молчанья,
И кажется, что не было прощанья,
А если было, то не навсегда.

И что-то есть, о чем не рассказать... 
Мне от занятья этого теплее.
Бумага шепчет, преданно белея,
А стрелки время крутят, крутят вспять.

СТАРЫЕ ВЕЩИ

Старые вещи все помнят и ждут,
Хоть ничего уже им не дождаться. 
Старые ветви зачем-то цветут.
Тяжко дыхание белых акаций.

Время течет сквозь них, словно река. 
Сила течения в вечность уносит
Скалы гранитные и облака...
И на душе воцаряется осень.

Это окно - все в слезинках дождя. 
Голоса эхо хранят эти стены.
Старые вещи с доверьем глядят,
В верности жалкой своей неизменны.

Словно вдохнуло подобье души
В них твоих рук бедных прикосновенье. 
Знаю, их воспоминанья свежи
И велико их немое терпенье.

Старые вещи ночами не спят,
Прошлого новый рассвет поджидая... 
Только никто не вернется назад
Из золотого нездешнего края.

Я ВНОВЬ ТЕБЯ ТЕРЯЮ

Моя любовь, я вновь тебя теряю,
У смерти так и не отвоевав.
Ты остаешься там, за сна дверями,
Я - пробужденье сознаю едва.

Теченье дня меня куда-то тащит.
Что для меня - "назад" и что - "вперед"?
Вот там, во сне, все было настоящим.
А что со мной теперь - кто разберет?

Неважно, что текут бессонно реки.
О, как тонка действительности ткань,
Какие открываются прорехи
И как легко я ухожу за грань.

Я выпадаю в долгие мгновенья -
С душой своей побыть к лицу лицом,
И в сотый раз живу в своих виденьях.
Все с тем же безнадежным их концом.

ТУМАН

А сегодня был такой туман -
Словно тот, в котором ты пропала, 
Отголосок сна в душе усталой,
Разума и зрения обман.

Странно, что во мне за столько лет 
Не пропала легковерность детства...
Как хотелось мне в него вглядеться, 
Чтобы различить твой силуэт!

Но навстречу, как в печальном сне, 
Лишь чужие выплывали тени;
Фонарей подводное свеченье
Все ясней их рисовало мне.

А поодаль - таяли огни,
Утонув во мгле без тьмы и света,
Ей же ни конца, ни края нету,
В ней же растворятся наши дни...

Что могу я сделать, чем помочь -
Не коснуться ни рукой, ни взглядом. 
Ничего тебе уже не надо.
Просто - всех нас обнимает ночь.

Просто - мира солнечный венец,
Блеск его, цветение и славу 
Заключает темная оправа,
В ней же и начало, и конец.

Не пробьется свет твоей души, 
Сколько бы ему ни разгораться,
И безмерность этого пространства
Зов любой сумеет заглушить. 

ДОКТОР

До сих пор
тебя вспоминают
Те, кого ты спасла
когда-то,
От обрыва,
с самого края
Увела их тропой 
покатой.

Память с возрастом 
все капризней,
Но такое в ней 
задержалось -
Эта боль за чужие
жизни,
Доброта,
терпенье и жалость.

Вот где бед всех твоих
начало -
В безоглядности 
человечной.
Обжигала себя
лучами,
Жгла свой век, не щадя,
как свечку.

Как-то вдруг 
навалилась старость,
Извела тебя немощь
ранняя...
А потом я одна
осталась.
Я одна - 
и воспоминания.

МАМА

О нет, я удивляюсь до сих пор
Твоим терпенью, выдержке, геройству.
А я б сошла с ума от беспокойства,
От ужаса, что вот он, приговор.

Как ты жила? наверно, зубы сжав,
Но все равно не подавая виду
И не копя свои на жизнь обиды.
Тебе себя нечасто было жаль.

О нет, я удивляюсь всякий раз,
Лбом налетев на новую преграду:
Их не было, пока была ты рядом!
Как прятала их от моих ты глаз?

Когда беды подкатывал прилив,
Когда все шло, уже казалось, прахом,
Мои к своим ты забирала страхам,
Чтоб их нести, меня освободив.

Как, обреченность заточив внутри,
Брела вперед ты с неподъемной ношей?
Ты всё дала мне, всё, что есть хорошего.
А мне - случалось ли благодарить?

НА ГРАНИ СНА

В час, когда на грани сна
Я из яви ускользаю, -
Этот голос не узнать
Невозможно! - слышу: "Зая!.."

В нем и ласка, и намек,
И улыбка с укоризной...
Словно что-то между строк
Важное поведать призван.

Как захватывает дух
В этой близости прекрасной!
Сон сбежал. А я все жду
Напряженно и напрасно.

Был в тех звуках целый мир -
Света отблеск, отзвук смеха...
Мне остался только миг
Замирающего эха

У безумья на краю,
Это светлое мученье -
Снова слышать речь твою,
Слов твоих искать значенье...

А ПОМНИШЬ...

Когда вокруг немая полночь,
"Тогда" живее, чем "сейчас".
Но некому сказать: "А помнишь?",
Пригревшись рядом у плеча.

И с памятью вновь остаюсь я
Глаза в глаза наедине,
И путь свой к роднику от устья
Опять пройти придется мне.

Давно со всем смирился разум.
Два прокатилось сентября...
Ничуть не легче раз за разом
Тебя, как в первый раз, терять.

Душа не может, не смирится!
И память с нею заодно.
А полночь чуткая таится -
И стережет мое окно.

ПЕРЕПЛЕТЧИЦА

Жужжит машинка, грея карандаш.
Я золото кладу по миллиметру.
Там, за окном, в снегу уснули ветры
И ночь над ними выросла, как страж.

Орнамент расцветает в тишине.
Давно такой не выдавался случай.
Спросить капризно: 
	- Кто мой труд озвучит? -
Да некого просить об этом мне.

О, сколько неосознанных потерь,
Несбывшихся возможностей! Сугробы.
Все кажется: так не бывает, чтобы
Не повторилось... Но закрылась дверь.

Кто ж знал, что дней у нас наперечет.
Кто ж знал, что подошла пора	проститься.
Теперь уже страницу за страницей
Мне этот мягкий голос не прочтет.

Ну что поделать. Значит, тишина.
Там, вдалеке, под снегом стынут кости.
А я - все навожу свой шаткий мостик
В развеянные ветром времена.

САМОЕ-САМОЕ

Ночь. Тишина. А я, плача, листаю
Жизни заветные наши страницы,
Где мы всегда неразлучны, родная...
Только с тобой не могу поделиться.

В маленьком зальчике фильм Дзеффирелли.
Помнишь, как плакали над Травиатой
И, замирая, домой мы летели
В ливень июньский и грома раскаты?

Помнишь Булгакова томик бесценный,
Чудом добытый, прочитанный трижды?
Помнишь ли все театральные сцены,
Карлоса, Фигаро, буйного Гришку?

Помнишь ли хлеб в кориандре и тмине,
Купленный нами на старом Арбате?
Помнишь ли в мае цветение жасминное,
Воздух, настоянный на аромате;

И золотые осенние лозы,
Сладкие грозди, где осы пируют;
И в декабре расцветавшие розы
В лапах у теплой разросшейся туи?..

Светлые дни - им же не было края!
Маленький дом, весь увитый листвою.
Пели цикады нам, не умолкая...
Сколько мы книг прочитали с тобою!

Сколько избыли мы вместе печалей!
В памяти лишь и осталось, что - вместе.
Добрые силы нас как-то спасали
И посылали нам добрые вести.

Как Старый Крым раскрывал нам объятья,
Мягкая зелень в тумане весеннем!..
Сколько всего не хочу забывать я!
Боже, за что нам такое везенье?..

Жизни мелькнувшей чудесные дали,
Вы не приснились ли мне в самом деле?..
Помнишь ли ты, как мы все вспоминали,
Сидя вдвоем у тебя на постели?

Помнишь ли ты сейчас радость былую?
Ты вспоминаешь меня, дорогая,
Там, где земное уже не волнует,
Там, куда голос мой не долетает?..

ГАДАНИЕ

Я многое лучше теперь понимаю,
Все в памяти перебирая опять.
Тебе в наступающем солнечном мае
	Сравнялось бы семьдесят пять.

Когда-то, дурачась, тебе мы гадали,
Гадания суть сознавая едва;
Года обрывались (да полно, беда ли?),
	А было их - семьдесят два.

Но наше с тобою шло время к закату,
И к строкам последним летела глава...
Так тихо, так мирно, так кротко ушла ты.
	В те самые семьдесят два.

...Ни разу пророчества мне не солгали,
И, может быть, главное мне не солжет:
Что там, за пределом, за тающей далью
	Мы вместе увидим восход.

СЕМЕЙНЫЙ АЛЬБОМ

	Зачем мне забота -
Бессмысленно и безнадежно листать
	Потертые фото:
Нестарые лица, иные места?..

	На снимках застыла
Тех жизней простая неяркая суть...
	Здесь - тоже могила
Того, что уже никогда не вернуть.

	Здесь все, что осталось
От странствий, желаний, потерь и побед:
	Ничтожная малость,
Шагов отзвучавших чуть видимый след...

	К бумажным гробницам
Со мной не приходит сюда ни души.
	Никто не стремится
Паломничество к ним, как я, совершить.

	Не глупо ль стараться
Припомнить глаза, голоса и слова,
	Куда-то в пространство
Любовь запоздало свою изливать?

	Но это занятье,
Души одинокой привычный дурман,
	Не в силах прервать я...
Спасибо, хоть он в утешение дан.

СМУТНОЕ

Поразит меня вновь 
Вечер злым откровеньем:
Смутный облик родной
Я увижу средь теней.

Обманусь я на миг,
Встрепенусь - и напрасно:
Нарисован двойник
Темнотою ненастной.

Может, горек мне дым.
Может, давит погода.
Вновь ищу я следы
Позапрошлого года 

Все кругом обведу
Я беспомощным взглядом:
Как прогнать мне беду,
Что молчит со мной рядом?

Дни мои хороши -
Видно, чьей-то молитвой...
Но не знаю, с души
Как бы камень свалить мне.

Как мне много дано;
Как терять будет много...
И удастся ль одной
Одолеть мне дорогу?

И стоит в горле ком,
И смотрю я тоскливо.
До чего нелегко
Быть пытаться счастливой.

Чьим посильна рукам
Моя камень-тревога?
Как же по пустякам
Беспокоить мне Бога?..

И какие б еще 
Жизнь дала мне игрушки,
Чтоб минуточкам счет
Не вести на подушке,

С пустотою в груди
Чтоб не слушать мне ветер,
Зная, как он один
Всем владеет на свете?..

ТЕЧЕНИЕ УНОСИТ...

Я различить едва могу
Тебя на дальнем берегу
В голубоватой глубине,
Мне явленной в забытом сне.
Все дальше силой вечных вод
Меня течение несет.
Его движенье различить 
Ясней дается мне в ночи,
Когда Сегодня стать Вчера
Пришла волшебная пора
И время дышит за плечом
И ждет вопроса - но о чем?
Ему нас не соединить,
Лишь натянуть больнее нить,
Которая ведет во мглу.
Припав к холодному стеклу,
Незряче вглядываюсь в ночь,
Не в силах ничему помочь,
Остановить и уберечь -
И веритьв дар далеких встреч.
Во тьме приходит просто так
И остается пустота
Внутри расселиной сквозной,
И не унять такой озноб.
Тоскует, мечется душа,
Не в силах в Завтра сделать шаг...
Течение уносит прочь.
И эта нас разделит ночь.

ВДВОЕМ

По ночам приходит мама
Дочку в боли утешать,
От беды храня упрямо
(Это мамам - как дышать!),

Говорит: "А я вернулась",
И в глазах ее: люблю...
Я бы, может, и проснулась,
Но ведь я совсем не сплю!

И обнимет, и погладит,
Рядом тихо посидит...
У разлуки - час украден.
Расставанье впереди,

Только в это я не верю, 
Обнимая вновь ее...
Где же он, наш светлый берег,
Где мы видимся вдвоем?

КАК ВСЕГДА

Даты ничего не значат
И прошедшие года.
О тебе я снова плачу,
Как когда-то. Как всегда.
Изнутри все так же тлею.
Вечер - время тосковать,                                                  
И растерянно белеет
К сну готовая кровать.

Но окончить это бденье 
Не дает никак тоска,
В лабиринты сновиденья
Не желает отпускать.
До тебя не докричаться.
Не привыкну, что одна.
Все, что можно, - повстречаться
На кривых тропинках сна.

Там не знаем огорченья
Мы с тобою до сих пор.
Полон тайного значенья
Наш невнятный разговор...
Все неважно, только - вместе.
Вновь со мной твое тепло...
Ах, как нужно в ложной вести
Отыскать себе оплот.

Утром я проснусь - заплачу,
Потому что жизнь мою
Явь опять переиначит.
Так, у боли на краю,
Каждый день одно и то же,
Каждый вечер - та же грусть,
И перешагнуть порожек 
Новой ночи вновь боюсь...

ЛУННЫЙ ЛУЧ

В огне холодном переменных лун
Ночей осенних миновали сотни.
Разлука наша все бесповоротней.
Мне б прикоснуться к твоему теплу.

Я - как живая точка посреди
Пустыни, многолико безответной.
Он правду говорит мне, лунный свет мой,
И будоражит странное в груди,

И я, смешав в порыве явь и сны,
Тянусь душой к твоей душе далекой...
А это луч луны живые соки
Томительно сосет из глубины.


			2. ВЕЧЕРНИЙ ВЕТЕР

ВЕЧЕРНИЙ ВЕТЕР

Вечерний ветер
	приходит затем,
Чтобы смести
	осколки проблем,
Чтобы сорвать
	паутину потерь -
Все это для дня.
	Все - не теперь.

Недоразуменья,	
	обиды и страхи,
Горести, промахи,
	охи и ахи
Вечерний ветер
	уносит прочь
И растворяет чернилами
	ночь.

Вечерний ветер
	дышит прохладой.
Этого мне
	только и надо.
Словно бальзам
	душе обожженной
Этот полет
	над миром сонным.

Вечерний ветер,
	ты очень кстати.
Мне хорошо
	в твоих объятьях.
Надежна сила 
	твоих ладоней,
И дали твоей
	нету бездонней.

Я даже, пожалуй,
	не буду против,
Если ты вдруг
	в своей заботе
Подхватишь
	легкой пылинкой меня,
Чтоб мне не видать 
	наступленья дня,

Чтоб мне не топтать 
	все тех же дорог,
Исход не искать
	из новых тревог,
А только лететь
	с воздушной волной
Над исполинской
	чашей земной...

ГДЕ...

Где же все, Господи? Было - как не было.
Только и есть, что вечернее небо,
Да замолчавшая к ночи земля,
Да фотокарточкой схваченный взгляд.

Где же все, Господи? Верить - не верится.
Годы несло, точно хлопья метелицей.
Как, почему все уходит,	куда? -
Сердце не сможет понять	никогда.

МОТЫЛЕК НА МОРОЗЕ

(Прошу: о память, душу не неволь...)
И всё же, как тебя мне не хватает!
И блёкнет радость, и смелеет боль,
И я брожу по дому никакая...

Так в январе оживший мотылек
Упорно бьется в ледяные стекла;
Но там, за ними, если бы и смог
Пробиться, не найдет он жизни теплой.

Я выпущу его. Пускай летит, 
Покуда не свело морозом крылья.
Мир на основах прочных устоит,
Какие бы ни приложить усилья.

И если кто-то для моей души
Откроет дверцу в стенах мирозданья -
Вдруг некуда окажется спешить?
Вдруг никогда не сбудется свиданье?..

АТЛАНТИДА

У каждого, верно, своя Атлантида,
Что скрылась под толщей морскою из вида - 
Ушедшая жизнь. Нет в нее возвращенья:
Все дальше уносит земное вращенье.
Для нас незаметно, спокойно и чинно
Земля под ногами уходит в пучину,
А мы деловито шагаем, и нам
Не видно, что все достается волнам.

Бывает и так, что окажешься изгнан
Из прошлого разом, в одном катаклизме:
Вся жизнь содрогается в землетрясенье
И вмиг поглощается водною сенью.
Внезапно и резко ее погруженье
До слабости ног, до головокруженья.
И ужас потери встает во весь рост,
А над океаном ярится норд-ост.

Мы раньше иль позже, так или иначе
О прошлом прекрасном однажды заплачем
И, остановившись, посмотрим обратно,
И будет так горько нам и непонятно:
Как вышло, что путь наш окончился странно, 
Как вышло, что в дымке холодной туманной
Стоим мы над самым обрывом земли,
А волны бегут, пропадая вдали... 

ЦВЕТЫ В ДОМЕ

Я сама себе купила горицветы.
Горицветы жить не любят в городах,
И такого бесподобного букета
До сих пор я не видала никогда.

Мимо шла; остановилась восхититься:
В мягкой зелени пылала желтизна.
Оказалась им цена копеек тридцать,
Для меня - ну очень сходная цена.

Я могу себе такой купить подарок.
Напою цветы отстоянной водой.
Пусть стоит букет, застенчив, тих и жарок, 
Согревает ледяной молчащий дом.

Тишина, заметь, бывает тоже разной.
Вот мою не нарушает даже дождь.
Ничего с ней не поделать, все напрасно. 
Это просто: все сидишь себе и ждешь.

Ждешь часами, в пустоту глядишь и плачешь, 
Цепенея от безликой тишины...
И цветы молчат, но все-таки иначе -
Будто шелесты дыханья их слышны.

Я за них, живых, держаться взглядом буду
И дожить сумею до другого дня -
Дня, в который даже простенькое чудо
Вновь никто так и не купит для меня.

СТРАШНО

Страшно быть снаружи в черный вечер,
Где всему хозяин - черный ветер,
Где летит, рычит и воет тьма,
Хоть кого сводящая с ума.

Ветер за стеною - ну и что же,
Хуже, если он гудит под кожей,
Душу выстужает, леденя,
И надежду гонит от меня,

Если мысли рвет мои на клочья,
Словно облака безумной ночью,
И уносит в яростную даль,
И с собой расстаться мне не жаль...

ВСЕ УНОСЯЩИЙ

Ветер рыщет нетерпеливо,
Бьется в окна, завидев свет -
А за стеклами торопливо
Доцветает мой горицвет.

Золотое в прорехах платье, 
Поосыпались лепестки.
Не успела нарисовать я
Ни картинку, ни хоть эскиз.

...Пусть живет, что еще в расцвете; 
А пожухнет - его развей!
Вот о чем помышляет ветер,
За добычей придя своей,

Обрывает легко, с разбегу,
Все, чему продолженья нет
(По двору летит теплым снегом 
Абрикосов отживший цвет),

Своего нигде не упустит
И всему подведет черту...
Ты не думай об этом с грустью, 
Ничего не поделать тут.

И когда мне поднять ресницы 
Недостанет однажды сил,
Ветер в душу мне постучится,
Чтобы в ночь меня унести. 

ЗРЯ...

День любой проходит зря, 
Словно прожит по ошибке, 
Коль никто не озарял
Мне его своей улыбкой.

Одинокие года
Впереди стоят, как горы. 
Только знаю, что всегда 
Все проходит очень скоро.

Как вся жизнь снопом огней 
Промелькнула, прошумела, 
Так моих остаток дней 
Унесется между делом.

И останутся потом
Лишь осколки да отбросы,
И окажешься лицом
К вековечному вопросу.

Жизнь любая перед ним - 
Суета и мельтешенье.
Способом найду каким 
Оправданье, утешенье?

Дней земных безумный ряд 
Занесет порошей белой... 
Жизнь всегда проходит зря, 
Ничего тут не поделать.

НЕПРАВДА!

Неправда, что некому мне улыбаться,
И дом мой не пуст, заявляю я гордо, 
Ведь по-человечески могут смеяться 
Такие родные собачьи морды.

И ждут они ласки ответной по праву, 
Имея, как все, свое право на счастье... 
Бывает - мрачнее становятся нравом, 
Моим огорчениям всем сопричастны.

Уметь их увидеть, когда мне тоскливо: 
Как жмутся к ногам шерстяными боками, 
Как очень хотят меня сделать счастливой 
И недоуменно разводят ушами...

ПОЧЕМУ?

Почему так тяжело?
	Почему так одиноко?
Потому что целый день
	только дождь видать из окон.

Сердце жмется и болит,
	точно в нем сидит заноза.
Я не плачу, но с небес
	льются, льются мои слезы.

Плач усталый: он без слов,
	без надрывного рыданья.
Плачь о том, что надо жить
	без надежды на свиданье!

Плачь о том, что не вернешь,
	и о том, чего не будет!
Плачь о том, что всюду дождь
	и чужие всюду люди...

Тяжесть падает с небес,
	а на сердце груз все тот же.
Мне и сорока-то нет,
	а я жизнь свою итожу,

Словно главное - прошло,
	больше ничего не светит.
Да и в сущности, что мне
	делать здесь на этом свете?..

ПРОЙДЕТ...

Сама я себе превосходный советчик,
Но сладить со мной нелегко.
И тяжесть от тех увещаний не легче,
И мысли мои далеко.

В такую дождливую серую пору
Не очень-то хочется жить.
Все светлые думы сбегают упорно,
А грустные - снова свежи.

За мелочь хочу зацепиться вниманьем -
А это минувшего след...
А много ль мне надо теперь для рыданья,
Чтоб горе затмило мне свет?

Вот это мы сделали... То - не успели...
Я плачу над всем в свой черед!
...Ну как я поверить смогу, в самом деле,
Что это когда-то пройдет?

ЧЕРЕПКИ

Мы стены населяем мелочами,
Цепляем их куда глаза глядят...
А после - бесконечными ночами
О них мучительно занозим взгляд.

Их вовсе бы не стоило касаться -
Реликтов приснопамятных эпох,
Останков дорогих цивилизаций,
Доставшихся от них в наследство крох.

Чем обладали и чего хотели...
Как многое считали мы своим.
А поглядеть вокруг - на самом деле
Над черепками битыми стоим.

Прожитыми годами обокрадены
(Года - богатство... кто это сказал?!),
С такой, почти пустой ручною кладью
Мы тихо входим в ожиданья зал.

К нам будущее без предупрежденья
Войдет. Мы встанем, нищи и легки:
Останется лишь духа дуновенье.
Ах, да. Еще - пустые черепки.

ЛИСТЬЯ

Тополям на месте не стоится:
Стонут, бьются в небо головой.
Листья, будто вспугнутые птицы,
Стаями бегут по мостовой,

Носятся с тревожным плеском крыльев,
Отыскать пытаясь свой приют,
Веря, что отчаянным усильем
Ход вещей обратно повернут.

А потом - смирятся, что настало
Время покориться... лечь... истлеть...
И, всплеснув последний раз устало,
Припадут к заждавшейся земле.

СУЕТА СУЕТ

Дом обойти и все полить цветы,
Затем на всех часах Поправить время,
На плечи возложить из суеты
Сует
   свое спасительное бремя...

Во всем сквозит так странно пустота
И что-то из-под пальцев ускользает,
А к ночи - настигает маета,
Недобрых сил набравшаяся за день.

И хочется мне из дому бежать,
А из толпы - назад, в немые стены,
И жаль всего, и ничего не жаль,
И нескончаем час, и жизнь мгновенна...

ПУСТОТА

День прошел в обычной круговерти
Голосов приятных и не очень...
Ни о жизни думать, ни о смерти
Некогда до наступленья ночи.

Я включу везде побольше света, 
Выпью кофе, хоть он так некстати. 
Дав себе хорошие советы,
Тут же откажусь я выполнять их.

Я найду любимую кассету
С музыкой такой, чтоб не заплакать.
Пустота виднее в море света,
Ведь за все своя должна быть плата.

Пустота со всех сторон зажала, 
Обступила стенами свобода.
Все ясней становится, пожалуй, 
Что мне из свободы нет исхода.

Я свой дом шагами буду мерить,
Словно зверь, снующий за решеткой,
Будто невозвратные потери
Обратить удастся мне в находки.

И потянутся часы пустые,
О которых я уже жалею.
В полуночном небе звезды стынут, 
Оттого глядят острей и злее.

Холодны глаза мои, как звезды,
И внутри меня такой же холод.
То, что было, не вернется. Поздно,
И мой мир останется расколот.

Чувствую и в толчее, при свете 
Сквозняка знобящее дыханье;
По ночам летит он, словно ветер 
Сквозь мистические расстоянья;

Выдувает в самой сердцевине
Что-то очень важное, основу;
Сердце выстудит и душу вынет,
И откуда взять ее мне снова?

ПОКА НАСТАНЕТ УТРО...

Я стану трезво думать обо всем -
Вернее, о вещах насущных: кроме
Того, чего нет и не будет в доме.
Пусть будет мир мой - этот старый дом.

Я стану думать лишь о том, что есть,
И не касаться мыслями былого,
Чтоб с ним не расставаться снова, снова
Себя терзая, а зачем - Бог весть.

Все позади, я повторю себе...
А кажется, ничто не изменилось.
Мне это - наказанье или милость,
Что время здесь остановило бег?

Каким под силу вымерить весам,
Как тяжело ложатся тени ночи?
Пока настанет утро, выест очи
Под веками горючая роса.

И не забыться ни на чьем плече -
Наоборот, ведя с собою споры,
На свете опустевшем жить упорно.
А главное, придумывать: зачем. 

ГЛАЗА НОЧИ

Ночь крадучись заходит в дом,
Сгущается в углах.
Она там прячется и днем,
Не вызывая страх.
А скрылся мир в обвале тьмы,
Тяжелой, как базальт, -
Из закоулков, неземны,
Глядят ее глаза.

Бессонно, холодно глядят, 
И трудно рассказать,
Как трудно выдержать их взгляд
И как страшит кровать.
Я у нее краду часы -
И лампы желтый круг
Кладу на зыбкие весы
Своих безвольных рук.

А ночь, заполнив целый дом,
Подступит, как вода:
Растаешь сахарным песком,
И не найти следа.
И, верно, таю я уже.
Слабей со светом связь,
А темнота в моей душе
Высоко поднялась.

...Откуда это? что со мной?
Безумья дальний свет?
Ничуть не страшен час ночной.
Зачем весь этот бред
И как случилось написать?..
Все ближе до зари.
А стрелки скачут на часах.
А лампа все горит.

СЛУШАЙ...

За стеной гудит, клубится тьма,
Но молчат уснувшие дома.
Что творится в пропасти ночной?
Кто стучится? Это не за мной?..

Эта жизнь не думает о нас.
Ночь ревет и празднует свой час,
Будто опустели все дома,
Будто всех нас проглотила тьма.

Всех нас унесли далеко сны,
И вернуться мы не все должны.
Кто - так и останется в ночи...
Слушай этот голос. И молчи.

ПОЛУСОННОЕ

- Который там час? 
- Настала осень,
С холодного неба
черный ветер.
И больше никто никого 
не спросит
На этом свете
и не ответит.

- Который там час?
- Стучатся листья.
Что в них тебе?
Такие крохи.
Как ненаписанные
письма.
Как неоконченные
вздохи.

- Что там за гул?
- Так бродит Время
На опустевших 
перекрестках.
Слышишь? - деревьев озябших
тремор
Там, где оно
походкой жесткой...

Время бормочет под нос
невнятно,
Стекла клюкой
обрушить метит.
Что же тебе
еще непонятно?
Черное небо.
Холодный ветер.

МИГ ПЕРЕХОДА

Так и бывает. Вот так и бывает:
Каждый когда-то, как все, умирает.
Каждый уходит во зле или в Боге
По одному ему данной дороге.

(Страшен зияющий миг перехода,
И - неизвестность, и - несвобода;
Вынести надо еще испытанье -
Мысли о том, как все это настанет...)

В мутном бреду или хуже - в сознанье -
Тяжко прощается с даром дыханья,
И... под ногой каменистая осыпь
Там, где ложатся нездешние росы...

КОШМАР

Приходит смерть - и черною собакой
Садится неотступно под окном.
Улыбчиво глядят четыре глаза,
Так странно расположенные ромбом.
А люди начинают исчезать.
Никто не знает, как это бывает,
Но просто их становится все меньше:
Лишь были здесь - и комната пуста.

Есть те, кому отмерено побольше.
Они глаза от обреченных прячут.
В их обращенье скованном - сознанье,
Что ты сегодня будешь ею взят.
Их тесный мир здесь рядом, за дверями,
Которыми они отгородились
От опустелых комнат, где сегодня
Кого-то снова забирает смерть.

Я загляну в звериные глаза
И дотянусь руками до загривка,
Вцеплюсь в него - мне нечего терять!
Вложу себя в последнее усилье
И, пальцами дойдя до позвонков,
Разъединю их с невозможным хрустом, 
И смерть умрет! и станет не опасна!
Мне удалось ее опередить!..

И я пойду к тем, кто меня не ждет,
Сказать: я здесь, жива, я победила!..
Они, в тоске фальшивого радушья,
Откроют, но к себе не пригласят -
А лица их двоятся, расплываясь, -
И тут пойму, что расплываюсь я,
Из жизни в смерть застряв на полдороге,
Сама себя безумно обыграв...

СНЫ О ТЕБЕ

Почему так, скажи?
...Умерев, ты восстала,
Чтоб (я думала) жить,
Как ни в чем не бывало.

А потом - все равно,
Как и сердце вещало,
Уходила ты; но
Было нежным прощанье.

Замерев на краю
И печаль свою множа,
Целовала твою
Без морщиночки кожу

И в сверкающий мир
Без конца и начала
В этот длительный миг
Я тебя отпускала.

Не хватало мне слов,
И не плакать пыталась.
- Мы ведь встретимся вновь? -
Я цеплялась за малость.

Знала я: не помочь.
Знала точно: так надо.
...Вот какие мне ночь
Дарит тайные клады!

То пытаюсь спасти,
Ужасаясь кошмару;
То бегу, чтоб настичь;
То сражаюсь я с жаром...

Подколодный ли змей
Мне с бесовским талантом
Кажет смерти твоей
Без конца варианты?

Или ангел в ночи
Побуждает тем верить:
Не сыскать мне ключи
От захлопнутой двери?..

ДОЛГ

Сшивает вместе память сонная
Бред и реальности лоскут,
И снятся мне непогребенные, 
И от меня чего-то ждут.

Неважно, что сквозит безумие,
Что разных лет смешался быт, -
Но смотрят в душу те, кто умерли.
Долг не оплачен, не избыт.

И просыпаюсь я с пригретою
На сердце каменной виной,
И горький вкус виденья этого
Так и останется со мной.

СНЫ К ДОЖДЮ

Покойники с собой приносят дождь,
Войдя в мой сон неслышными шагами,
И небо, потемнелое как камень,
И ветра вздох, и влажный ропот рощ...

Покойники приносят отзвук бед,
Печаль о тех, кого не будет больше.
Она мне затяжного ливня дольше,
Плотнее туч тяжелых застит свет.

И память оживает. Словно дождь
Омыл ее, как жалкую травинку.
И вот живут и движутся картинки,
Рождая боль, какой уже не ждешь.

Я снова обниму дверной косяк;
Как на плече испытанного друга,
Я дам несчастью вырваться из круга,
Где тучи непролитых слез висят.

Как в ливень лист, замечется душа.
Я рот зажму, чтоб горе выло тише.
Но, причитанья все-таки услышав,
Придут меня собаки утешать.

Не надо, скажут, думать ни о чем!
Затихну... В сердце холодно и пусто...
А жизнь свое все так же знает русло
И - хочешь, нет ли - как текла, течет.

МЕЛОЧИ

Отчего-то жалко мелочей
Так же, как достойного печали.
Пуговица, пояс старый (чей?)
На глаза мне попадут случайно.

Как их потерять немудрено,
А поди ж ты - как-то уцелели.
Главное - ушло во тьму на дно,
Их же - время вынесло на мели.

То ли их, осиротевших, жаль;
То ли так горчит несправедливость -
Почему прожорливая даль
К ним некстати проявила милость?

Платьев этих нет уже давно.
(Боже, где же та, кто их носила?..)
И гляжу невидяще в окно,
И очнуться негде взять мне силы.

НАДО...

Надо чаще смотреть на вещи
Те, что помнят твои касанья -
Чтоб тоска не сжимала клещи
От случайного узнаванья,

И обвалом не рухнул вечер,
Не застлал глаза черной пылью...
Надо чаще смотреть на вещи,
Что обеим нам в радость были,

Чтобы облик их был привычен
И не ранил души усталой,
Чтобы тающим птичьим кличем
Ко мне прошлое не взывало...

ПУСТЫРНИК

Будь благословен, всемогущий пустырник,
Напиток унынья, напиток тревоги!
Меня ты спасаешь от мыслей настырных,
Что ждут, караулят меня на пороге.

И если мне не разойтись с ними мирно,
И если с собой совладать не умею -
Что делать, за дело берется пустырник,
Меня укрывает вуалью своею.

Приют в ней находят некрепкие души.
Хорошего тут ничегошеньки нету.
Что делать, коль некому ласково слушать,
Любить, ободрять, помогая советом...

ВОРОНА

Ночью летала ворона,
Каркала где-то над крышей.
Крик этот в мире бездонном,
Верно, далёко был слышен.

Что тебе нужно, ворона?
Чем обещаешь расплату?
Что, здесь давно не хоронят?
Что, здесь палаты богаты?

Угомонись, Бог с тобою.
Нету того и в помине.
Здесь, позабыто судьбою,
Сердце в углу своем стынет.

Разве мне мало печалей
Повыпадало на долю?
Видно, вороны кричали
Где-то поблизости вволю.

Что еще можно отнять бы?
Что-то всегда отнять можно,
Как ни сжимай я объятья,
Как ни живи осторожно.

Хочется думать: все это -
Не про меня, про кого-то...
А по земле нашей беды
Ходят без спроса, без счета.

Хоть улетела ворона,
Сон улетел вместе с нею.
Шепчутся хмурые кроны,
В небе безлунном чернея.

Шепчутся темные мысли, 
Что наперед все потери
Кто-то мне щедро начислил
И не стесняясь отмерил.

Все, что сбылось, - лишь начало,
Мне убеждаться воочию...
Лучше б ворона молчала.
Лучше б спала она ночью.

СЕРЕНАДА СОЛНЕЧНОЙ ДОЛИНЫ

Никто не умеет давать обещаний,
Как музыка, слабой душе человечьей.
Мне звуки клянутся, что ждут меня встречи - 
А жизнь соткана лишь из горьких прощаний.

Прошли пред экраном эпохи и лица,
Закончили путь на земле свой недлинный,
А в Солнечной той, незабвенной долине 
Идиллия неувядаемо длится.

Никто обещаний давать не умеет,
Как музыка - и, как она, не держать их. 
Нашепчет, что мир мне раскроет объятья... 
Да только луна никого не согреет.

И сердце не верит и болью объято,
А музыка верить опять заставляет.
Зов пламенный труб и парит, и рыдает,
И плачу над Лунной своей серенадой.

Как страстно, упорно, светло и тревожно 
Дозваться стремится труба золотая!
Нет, музыка что-то, наверное, знает
И хочет поведать, - сказать лишь не может.

Несбыточны были б ее обещанья -
Наверно, душа б от них не замирала
И не заливалась слезами устало,
С течением жизни все больше нищая.

И сердце щемит от печали и света,
И горе с надеждой слились воедино:
Ведь где-то должна быть такая долина, 
Должна же быть встреча когда-нибудь где-то...
 
ВЕЧНОСТЬ

Мы ничего не теряем,
Не расстаемся ни с кем мы.
В недра свои принимает
Их мирозданья система.

Вечность громадна. В ней длится,
Дышит любое мгновенье -
Взмах мимолетный ресницы,
Рук милых прикосновенье, 

И никуда не уходит,
Где-то живет рядом с нами.
Светлые давние годы -
Словно заря за плечами.

Свет от зари не согреет,
Но освещает дорогу,
Чтобы нам было светлее
Жить продолжать понемногу.

СКАЗКА НА НОЧЬ

Я вновь себе рассказываю сказку
О том, как все мы встретимся когда-то,
О том, какие так сияют краски,
О том, какие там цветут закаты.

Я вновь себе рассказывают сказку -
И провожаю чью-то жизнь	к порогу
С беспомощным вниманием и лаской:
До выхода совсем уже немного.

Туда, как сны, уходят люди, звери,
И здесь без них безжизненно и голо.
Вот-вот и отомкнутся эти двери,
Из черноты потянет вечный холод.

Я отвернусь, сумею, поднатужусь -
И горе укачаю, как ребенка,
И, может быть, отступит этот ужас
И грань уже такой не будет тонкой,

И мир опять натянет ту же маску
Весельчака, бессмертного красавца,
И стану жить; а на ночь - вспомню сказку.
И мне заснуть, наверное, удастся.

ЗАКЛИНАНИЕ

Я не буду думать о плохом,
Хоть оно со мною рядом ходит.
Я не буду думать о плохом,
Черной туче при любой погоде.

Хоть оно давно вошло в мой дом,
В разум мой ему не будет входа.
Я не буду думать о плохом.
Ведь должна быть от него свобода?

С детства смерть со мною рядом шла.
Я жила в ее предощущенье:
Мама закругляла все дела,
Мне напоминала порученья...

Так я научилась отводить
Взгляд от неизбежности утраты,
Мысли гнать о том, что впереди
Поджидает этот день когда-то.

А теперь я знаю, как терять
Без надежды возвратить потерю,
И в своих былых уловок ряд
Мне во много раз труднее верить.

И не знаешь, лучше знать иль нет,
Где настигнет этот час урочный.
Сколько глаз уже не видят свет.
Как же в мире этом все непрочно.

Все пустеет мой холодный дом,
Все тесней на кладбищах могилы.
Я не буду думать о плохом.
Где бы мне найти на это силы.

ДЕЗЕРТИР

Когда невольно тянешь время,
Часами словно ждешь чего-то,
А душу придавило бремя
Невыносимейшей заботы,

И нету сил, и нету воли
Бороться, принимать решенья,
И ждешь от завтра новой боли,
Сейчас сжимаясь в предвкушенье, -

Так хочется бежать из дому,
Где горе изнутри изгложет,
Все беды рассказать другому,
Как будто это мне поможет,

Цепляться за слова пустые,
За незнакомый взгляд скользящий,
И на ветру бесцельно стынуть,
Уйдя от дум о настоящем,

Упорно позабыть пытаться,
Что есть, что было и что будет,
И неприкаянно скитаться,
На вид - как все другие люди...

Потом - вернуться виновато
Домой заблудшим дезертиром
И согревать домашних взглядом,
Когда в душе темно и сыро.

НА ПОЛПУТИ

По небу ходят 
прожектора,
Но не достанут никак
луну.
Мне возвращаться давно
пора.
Что ж я порог
не перешагну?

По небу ходят 
прожектора,
Щупают, шарят 
в нем наугад...
Это такая пришла
пора:
Страшно - вперед 
и никак - назад.

Все это - мимо, и все -
не мне:
Свет в облаках и огни
витрин.
Хватит глазеть на игру
огней.
Ты приглядись, что в тебе,
внутри.

Ты собери утлый свой
багаж,
С духом и с мыслями
соберись.
Завтрашний день 
взять на абордаж
Снова тебе предлагает
жизнь.

Не отказаться, 
не обойти,
Хватит об этом, закрыт
вопрос.
Что ж я застряла
на полпути -
Даже еще не начался
кросс...

ЧТО Я МОГУ...

Боже мой, Боже мой, что я могу -
Я запинаюсь на каждом шагу.
Лучше бы мне обойтись без нытья,
Но расползается ткань бытия,
Тает, течет, и ее лоскуты
Не соберешь в неразрывное ты.
Не совладать и не остановить.
Страшен глазам разрушения вид.
Боже мой, Боже мой, что я могу -
Я ничего, видно, не сберегу.
Груз непосильный достался рукам.
Все, что могу, закричать: не отдам!..

ЭТО ПРОСТО ЗИМА

Это просто зима. Это серые дни
Взгляд мой делают хмурым и темным.
Мы малы, как песчинки, и все мы - одни
В мире черном, холодном, огромном.

Как сама от себя я успела устать!
Понимать разучилась я счастье.
Разве в мире остались такие места,
Чтобы в них захотелось попасть мне?

Что с собою поделать - дух мечется мой;
На осколки, дробясь, распадаюсь,
И к далекой, забытой себе же самой
Я печальную чувствую зависть.

Это просто зима поселилась в душе.
Это временно. Время все лечит,
И с теченьем его станет ясно: уже
Мне все легче, все легче... все легче...

Так усердно себя погружая в гипноз,
Заклинаньем твержу себе вновь я:
Я когда-нибудь больше не буду лить слез,
Я когда-нибудь стану иною...


			3. И ВСЕ-ТАКИ БОГ ПОМНИТ О СВОИХ

И ВСЕ-ТАКИ...

И все-таки Бог помнит о своих, 
Отбившихся от рук в пустых исканьях.
Слова молитвы я шепчу, как стих,
И снова беспокойство отпускает.

Мне не узнать, откуда, почему
Такая тишина ко мне приходит.
Уляжется на дно вопросов муть:
Зачем ты, человек, на что ты годен,

Чем будешь жить и в чем найдешь покой, 
Чем оправдаешь ты житье такое... 
Покой, он ведь все время под рукой. 
Сама себе я - цитадель покоя.

Я в мире бесконечном так мала -
Вполне могла бы точкой стать отсчета, 
И кроме Бога, никому была б
Я вправе не давать ни в чем отчета.

Смешными, окаянными - как есть! - 
Наверно, Он нас любит и такими
И ясность посылает, а не месть,
В ответ на всплески внутренней стихии:

Лишь в темные, глухие времена 
Протянется в незримость нить молитвы, 
Как тонкая, дрожащая струна, -
И будет тишина, как луч, пролита.

МОЛИТВА ОБ УШЕДШИХ

Помяни, светлый Господи, в блеске и славе
Тех, кто тесную землю устало оставил,
Кто оставил меня тосковать по ночам.
Посмотри: вот молитва моя, как свеча.

Дай покой тем, кто в жизни покоя не знал;
Дай любовь, для которой	мир жалок и мал!
Точит слезы моя золотая печаль.
Плачет воском моя золотая свеча.

Посмотри на меня: как мне сладить с уныньем?
Нет любимых моих; мне постыло с иными...
Ты сломи на душе моей смуты печать,
Чтоб и в самую тьму в ней не гасла свеча...

ЗАЧЕМ...

Зачем токуют горлицы в ночи?
Зачем таким дневным не спится птицам?
А я - пишу бессонные страницы,
А стрелка - полотно часов строчит,

И в темноте еще живет свеча...
Мы, кто как может, спорим с темнотою.
Ей все равно, и спорить с ней не стоит.
Ведь это нам придется замолчать.

ТОРОПЛЮСЬ

Я что-то очень тороплюсь
Все высказать, что есть на сердце.
Мне в странной лихорадке грусть
Свое наигрывает скерцо,

И остальное не к добру:
Вот-вот застигнет ночь в дороге,
И вечер хмур, и щебень груб,
И волочу с трудом я ноги,

Взахлеб пытаясь досказать
То, что во мне копилось годы...
А этот мир - большой Сезам -
Вот-вот сомкнет глухие своды.

Клокочет жалких слов поток,
Закат последним жаром пышет.
Меня не слышит тут никто,
Никто - ни на земле, ни выше.

ПЕРЕЧИТЫВАЯ

Я черную, черную книгу пишу.
Как черного много в себе я ношу...
Прости мне, Всевышний,
Все страшное, лишнее,
Все, чем я невольно грешу.

Боюсь, что когда-нибудь 
в дальнем краю
Зачтут мне несчастную книгу мою.
О Боже, прости мне
Тоску мою зимнюю.
Как я от себя устаю...

Весь темный осадок 
от прожитых дней,
Сгущенный в чернила душою моей,
Пусть вытечет в строки,
Больные, жестокие, -
И, может быть, станет светлей.

СМИРЕНИЕ

Как будто этим я одна болею,
Как будто это было лишь со мной
И лишь во мне мое сиротство тлеет -
Не знал такого раньше люд земной!..

Да только каждый втайне горе носит
Свое; как захворавшее дитя,
Баюкает; и задает вопросы,
И просит - не ответ, а знак хотя б;

И не находит миру оправданья,
В сомнениях плутает, как во мгле;
И доверяет тишине рыданье,
Как никому другому на земле.

А Бог в несчетный раз все это видит.
Как Он, наверно, от людей устал,
Устал их слушать жалобы, обиды.
Хранят молчание Его уста.

О, если бы понять свое мне место
Песчинки  на вселенском берегу -
И замолчать... и лишь глаза отверсты,
И лишь внимать и созерцать могу...

МГНОВЕНИЕ ИСТИНЫ

Я здесь. Я пред Тобой. В себе сама,
Как в раковине, я заключена,
А мирозданье замыкает круг
Объятьем вечным исполинских рук, 
Вселенский совершая оборот,
И время мимо медленно течет.
Я здесь, я пред Тобой, сама в себе,
А не в своей обыденной борьбе,
Не в прошлом и не в будущем, - я здесь, 
И разум мой - открыт Тебе он весь.
Во мне стоит такая тишина.
Моя Тобой согрета глубина.
И я живу, я чувствую, я есть;
Текучий миг ловлю душой, как весть -
И плеск дождя, и снежных перьев лет,
И волн вечерних величавый ход...
И этот миг так ценен и весом,
Тогда как жизнь проносится как сон, 
Сквозь пальцы вытекает как песок, 
Отмеренный свой пробегая срок.
И лишь мгновенья память сохранит,
Их нанизав на призрачную нить.

НЕ ПРЕДАВАЙ СЕБЯ

Люби себя; люби - и береги
От сумрачных идей лихих пророков.
Зачем тебе печальные уроки?
Хоть в самом главном ты себе не лги.

Душа, как мудрый зверь, поймет без слов, 
Откуда к ней тепло и свет исходят.
Ей дела нет, чьи речи нынче в моде
И чей там новый раздается зов.

Неважно, что на веяния дней
Ей подбирать непросто возраженья.
Ты больше доверяй ее движеньям,
Ее дыханье слушай в тишине.

Она распознает верней, чем ум,
Полезные и гибельные травы.
Не стоит ей навязывать отраву -	
Впускать в нее разноголосый шум.

И если заведется в ней тоска
И страхи неотвязной станут тенью -
Единственно целебные растенья
Чутьем она сумеет отыскать.

ЯСНОСТЬ

Кто знает боль, тот ценит тишину
И мир в душе, покой и просветленье.
Взгляну на чудо Божьего творенья -
И восхищенно голову нагну.

Кто знает тьму, тот ценит тихий свет
И с благодарностью его приемлет.
Беру в ладони, как подарок, землю
Со всем, что есть в ней и чего здесь нет,

В согласии со всем, что не сбылось,
И всем, что, совершившись, миновало.
Я поселюсь в мгновенье этом малом
И медленно его пройду насквозь.

И пусть оно останется во мне -
Линялый снимок радужного мира, -
Когда вернусь я пилигримом сирым
И не найду от прошлого камней.

В ЗВЕЗДНОМ СВЕТЕ

На набережной нету фонарей.
Она лежит пустая в звездном свете.
Пройти ее - и никого не встретить,
И не стремиться к людям поскорей.

На набережной нету фонарей,
А небо там - прозрачнее и ближе,
И звезды опускаются пониже,
Настойчивее светят и острей,

Чтоб мне принять притихшею душой
Живую весть из мира сновидений:
Огни далеких призрачных селений,
Где вечность, примиренность и покой...

ТАК БЛИЗКО

Ну вот, мы и увиделись с тобой.
Так просто, точно жили по соседству.
А ты была совсем такой, как в детстве,
Красивой, мягкой, светлой, молодой.

Я помню, ты сказала: здесь тепло.
А больше слов я не припоминаю.
Как злюсь на сновиденья временами
За то, что все из памяти ушло!

Да дело не в словах, не в этом суть,
А в ощущенье тихого покоя...
И знанье: до тебя подать рукою! -
Мне до сих пор украдкой греет грудь,

Мой теплый, зачарованный секрет:
Что ты все так же близко - по соседству,
Что тем, кто любит, никуда не деться
И никаких печалей вправду нет.

И мне теперь бояться ни к чему,
Вступая в область смерти и бессмертья -
Меня прикосновеньем добрым встретят
И уведут к приюту своему.

НА СОН ГРЯДУЩИЙ

Погашены огни, и сумрак гуще.
Прощальным светом догорает бра.
Что расскажу себе на сон грядущий?
Какого попрошу себе добра?

А может, ни о чем просить не стану.
Не стою я, чтоб голос мой звучал.
Я столько нагрешила, без обману.
Какие тут обманы по ночам.

Глазами встречусь с грустным отраженьем.
Оно глядит навстречу из стекла,
И мыслей непонятным продолженьем
Слепая темнота за ним легла.

В ней лишь один фонарь живет бессонно,
Теней сплетенье пронизав насквозь.
Ах, если бы в сознанье истомленном
Зерно живого света так нашлось...

ЕЕ ПОВАДКИ

Целый день я прячусь от тоски.
Чем могу, глушу ее шаги.
А она рвет душу на куски,
Как ни прячься, как ты ни беги.

Научилась застигать врасплох,
Караулить за любым углом,
Отравляя всякий взгляд и вздох,
Застилая сумраком мой дом.

Падают мгновений лепестки.
Время осыпается, как сад.
Чтобы как-то скрыться от тоски,
Надо бы - куда глаза глядят!

А она осталась тут - и ждет,
Ждет, когда я все-таки вернусь.
Я делю с ней кров не первый год,
Все повадки знаю наизусть...

МОЛИТВА

...А молитва нужна 
	не Богу,
А молитва -
	для человека,
Чтоб бессмысленною
	тревогой
Не горели бессонно
	веки.

А молитва нужна, 
	чтоб плакать
Не от злости,
	а от печали,
Чтоб в несносном увидеть
	благо
И внутри обрести
	молчанье,

Без обид и пристрастных
	счетов,
Затаенной сердечной
	боли;
Безоглядно 
	и беззаботно
Отпустить это все 
	на волю.

И, о суетном 
	не тревожась,
Возвратиться душой
	к истоку,
И почувствовать
	просто кожей,
Как же зло от тебя
	далёко,

И глядеть с высоты 
	на битвы,
В отрешенной тиши
	паренья...
Тот покой, что дает
	молитва, -
Может, это и есть
	смиренье?

ПИШУ СТИХИ...

Когда на землю ступит час ночной
И некому мои стенанья слушать,
Пишу стихи - письмо к себе самой 
И к Богу, Кто читать всесилен в душах.

И оттого так искренни они,
Что мне найти поддержку в них возможно: 
Ведь написать - как будто отстранить
То, от чего так тягостно и тошно.

В себе под силу ль разобраться мне?
Отдам сумбур душевный в руки Богу.
Коснись меня в прозрачной тишине!
Наставь меня на добрую дорогу!

Утешь меня, прошу, в печали дни,
За мысли грешные не будь в обиде;
Молитвы строки от меня прими,
А неразумье - выпусти из виду!

ИЗ БЕЗДНЫ ВОЗЗВАВ...

Непроглядность была в том зиянье
Темных улиц, сквозных площадей.
Между нами росло расстоянье
В редких тенях безликих людей.

Потеряла тебя, потеряла,
Упустила! и тает мой срок,
И стою перед мрака дверями
На скрещении странных дорог.

Бег окончен. Пути разветвились.
Беды прячет любой поворот.
И в последней надежде на милость
Выдыхает отчаянно рот:

- Оглянись на нас, Господи! - криком
Разрывая нависшую жуть.
...Вот лицо твое, вырвано бликом!
Вот уже я к тебе подхожу!..

Не могу позабыть я виденье.
Сон сильнее превратностей дня.
Наяву за мной следует тенью,
И томит он, и греет меня.

Я воззвала из бездны печали
И слова я сумела найти,
От которых развеялись чары
На чудовищном черном пути,

Потому что Господь их услышал,
Оглянулся - и нас пожалел...
Словно послан был сон этот свыше
Мне опорою стать на земле.

И когда уже некуда деться 
В беспредельности черных минут,
Можно крикнуть всем раненым сердцем!
И услышат меня, и поймут.

СВИДАНИЕ

Хочется и плакать и смеяться,
Жалобно в груди - и хорошо.
Всех зову, с кем мне пришлось расстаться,
Кто из сердца так и не ушел.

Там, где ваша светлая обитель,
Не припомнив мелочных обид,
Вы меня, пожалуйста, простите,
Что я не умела вас любить,

Что любить живущих не умею,
Все в одном котле кипим пока;
Но в щемящей нежности немею,
Думая о них издалека...

Мир и свет всем тем, кого не знала,
Всем, кто отстрадать успел свое,
Почву напитал водицей талой,
Расцветил зарею окоем.

Мне сегодня удалось поверить:
Нет черты меж Прошлым и Теперь.
Я не говорю: открыты двери, -
Так как лишь в стене бывает дверь.

Нет стены; едина наша вечность,
И в ней все - за несколько шагов.
Плещет океаном человечность
От меня до дальних берегов.

Я сегодня снова рядом с вами.
Вас руками теплыми обвив,
Говорю вам жалкими словами
О своей безвыходной любви...

О ГЛАВНОМ

Спасибо, Господи, за все -
	за эту жизнь, за эту радость,
За те минуты или дни, 
	что мне прожить еще осталось.
Спасибо, Господи, за все,
	что унесло волной былое.
Ни сожалений, ни обид
	от глаз Твоих я не укрою -
Их нет совсем в душе моей.
	Все, что сбылось, богато смыслом,
Все было мне дано к добру -
	такой теперь живу я мыслью.
О память, ты не помнишь зла,
	в тебе дней черных вовсе нету;
Свидетельствуй: вся жизнь моя
	была полна тепла и света.
Кого и в чем могу винить?
	Мне некому желать дурного.
А если кто-то огорчит,
	об этом позабуду снова.
Не укорю ни в чем судьбу,
	не зачеркну я ни страницы.
Все было так, как быть должно,
	и что должно, да совершится.
Из дали видится ясней;
	труднее видеть то, что рядом.
Дай мудрость, Боже, чтоб понять,
	и сил, чтоб выдержать, что надо,
И цену знать любого дня
	еще тогда, когда он длится,
И принимать его как дар,
	не упуская ни крупицы.

ЛИСТОПАД

За окном моим - осень,
И, планируя вниз,
Ни о чем не попросит
Отлетающий лист.
Ни о чем не расскажет,
Ведь ему - все равно,
И не стукнется даже
Напоследок в окно.

За окном моим - осень,
Тихий солнечный свет.
Старых смерть так и косит,
Угомону ей нет.
Вот опять провожают.
Двор в почтенье застыл,
И на листьях на ржавых
Под ногами - цветы.

Не хрипят недостойно
Духовые вразброд,
А негромко и стройно
Хор молитву поет.
Оттого все иначе,
Легче тяжкое снесть,
И никто не заплачет,
Слыша добрую весть

О грядущем великом,
Где, как солнечный свет,
Совершенные лики,
Им же времени нет;
Где нет ни воздыханья,
Ни страдания; где
Близким дарит свиданье
Вечно длящийся день...

Только так нам и надо
Ни о чем не жалеть:
Ни - что скрылось из взгляда,
Ни - что сталось бы впредь,
В должный срок выступая
В путь, неведом и мглист -
Как легко отлетает
Догорающий лист.

ВРЕМЯ

Мой старый дом, нелепый, славный, 
Как будто сгорбили года.
Мой старый двор, вселенной равный, 
Он счастьем был моим тогда.

Десятки лет назад расстались,
И вот - один случайный взгляд...
В подслеповатых окнах зависть:
Мой лучше выглядит фасад.

Похоже, не касались вовсе
Стен этих кисти маляра.
Здесь круглый год хозяйкой осень, 
Как умирания пора.

...Скажите, что такое время,
Как не надсадные пути,
Не нарастающее бремя,
Что станет больше не снести?..

Я не хочу печальных истин,
И я скажу себе: пойми,
Что дело знают Божьи кисти,
Все время изменяя мир;

И выше голову закину,
И ветер Божий я вдохну,
И засмотрюсь, как небо стынет,
И кану в эту глубину... 

ПАМЯТЬ

Память стала давать осечки,
Дальнозоркая стала взглядом.
Вдруг всплывет, что уже далече,
А на дно канет то, что рядом.

Память под ноги тропку стелет, 
Позабытую, верно, с детства,
А вот хоженую доселе
Не найти. Ну куда б ей деться? 

Это очень странное чувство:
Две реальности наплывают
Так, что хочется мне очнуться,
Не успев добрести до края -

До границы меж четким прошлым
И тускнеющим настоящим...
Слишком выдался день хороший,
Весь от солнца такой звенящий. 

Мотыльков задрожали крылья
И качнулись лениво травы...
Надо сделать одно усилье
И прогнать этот сон лукавый,

И вернуться в свое сегодня,
Ясным взглядом его встречая,
Чтоб исчезло под толщей водной
То, что вынырнуло случайно.

Мир всему, что ушло навеки,
Но в моем остается сердце.
Каждый миг убегают реки,
Но из русел куда им деться?

Мир тому, что я так любила.
Мир тому, что люблю я ныне.
В прошлом столько мне было мило,
Но и нынче я не в пустыне.

Мир наполнен дыханьем Бога,
Животворным или палящим.
Какова б ни была дорога,
Но лежит она в настоящем -

Там, где все порастает былью,
Как зеленой волной морскою,
Где танцуют над склоном крылья
Странный танец с моей тоскою. 

НОВЫЕ ЗАБОТЫ

Мы столько дел успели переделать:
Сменить повязку, обработать швы,
Поверить в новый день на свете белом,
В то, что до новой доживем травы...

Бог посылает нам одни печали,
Чтоб нам забыть вернее о других;
И снова - путь; и мы - в его начале,
А дальше - неотложные шаги...

Бог возвращает нас назад в Сегодня
Из будущих и пройденных невзгод;
И, как Его премудрости угодно,
Закладывает русло поворот.

И значит, будет так, как будет лучше.
Напрасно ветви нож бы не отсек.
И нужно лишь неслышный голос слушать
И делать то, что нужно.	Вот и все.

НЕ ПЛАЧЬ

Не слыхать городского привычного гама.
Тихо шлепает дождик босыми ногами
По чернильным вечерним задумчивым лужам.
Дождик думает, что никому он не нужен.

Но пролитые им в огорченье слезинки
Жадно первые ловят худые травинки,
Пьет земля, за всю зиму не знавшая снега.
Этот дождь для нее - долгожданная нега.

Так что если вокруг тебя слякоть и тьма,
Это вовсе не повод решаться ума,
И, наверно, Бог знает, зачем ты живешь -
Как Он знает, зачем проливается дождь.

СВЕТ НЕБЕСНЫЙ

Попугать решило нас слегка - 
И пошло ненастье на попятный.
Под ногами светят облака
Цветом золотистым, предзакатным.

Всюду он: и в небе, и в воде,
И растекся по стволам и стенам...
Непонятным заревом одет,
Старый дом почуял перемены.

Вдруг как будто стал самим собой,
Пробудился ото сна печали -
Потому что свет и есть любовь,
Как предназначалось изначально.

Ей, любви, легко преобразить
Серое, угрюмое, сырое...
Ты подумай, нет, вообрази
Мир, который свет такой омоет!

В эти золотые времена -
Если нам увидеть их придется - 
Мы не станем даже вспоминать
Здешний мир, дно старого колодца...

ВСЕ ЗАЧЕМ-ТО НУЖНО

Жизнь может быть мягкой и может быть колкой, 
Но с умыслом вяжется нить;
И если больна я - то ровно настолько,
Чтоб больше здоровье ценить.

И ровно настолько бывает мне грустно,
Чтоб счастье полней ощущать,
И сердце мое чтобы не было пусто,	
Не принадлежало вещам.

И ровно настолько я здесь одинока -
А буду, наверно, и впредь, -
Чтоб помнить о крае волшебном далеком
И здесь ни о чем не жалеть.

И если меня ожидает кручина,
Как те, что и ныне свежи, 
Должно быть, ей тоже найдется причина -
И силы ее пережить.

МЕТОД ВЫЖИВАНИЯ

Глубинной боли вызревшая власть
Велела мне вовне стремиться взглядом,
Вдали искать утерянное рядом,
Чтоб духу не сломиться, не пропасть.

Мудрец под фонарем так ищет грош,
Что выпал где-то в темном переулке.
Немного толку в этакой прогулке,
Да толку от нее ты и не ждешь.

Тот вспять не обратится, кто ушел,
Не распахнет остывшие объятья...
Зато душа не стонет без занятья.
И значит, все как будто хорошо.

ОДИНОКИЕ ЛЮДИ

Одинокие люди от жизни бегут,
Собираясь в компании по интересам, 
Умудряясь не помнить на каждом шагу 
Поджидающий по возвращении крест свой.

Одинокие люди, собравшись кружком,
С увлеченьем творят бесполезные вещи,
И при этом они не грустят ни о ком,
И тоска разжимает привычные клещи.

Разве кто-то измерил значенье и вес
Всех занятий земных? А быть может, и надо
Мимолетно выхватывать радости блеск 
Из сумятицы жизни внимательным взглядом?..

В безысходности жить не велел нам Господь,
И не создал Господь никого для унынья,
Но возможности дал нам его побороть
И цветами засеять всю сердца пустыню.

И, подобья Творцу слабый отблеск храня,
Одиноки душевно, подчас - совершенно,
Ищут тихих утех люди вроде меня
И находят блаженство в никчемных свершеньях. 

ЭТОТ ПУТЬ

Поначалу худо быть одной.
Дальше - постепенно привыкаешь:
То себя забвеньем попрекаешь,
То находишь изредка покой.

Поначалу страшно: как же так?
Разве можно к этому привыкнуть?
Страшно горе без просвета мыкать.
Страшно жить; и кто научит - как?

Страшно с вечным быть наедине,
Коротать с ним вечера и ночи.
Ну, а жизнь - живет себе как хочет,
Движет декорации в окне,

То разбудит затяжным звонком,
То бесцеремонно стукнет в двери
И поманит на далекий берег,
Чтобы не сидела под замком.

Уступая прихоти ее,
Поддаваясь этим уговорам,
Обнаружишь - скоро ли, нескоро -
Что узнать нельзя твое житье.

Тут в тоске прикажешь: 
			- Время, стой!! -
Оттого, что снова стало страшно,
Что тобою предан день вчерашний
Безрассудно в суете пустой!

- Нет, - подскажет жизнь, - издалека
Ты несешь его в своей котомке,
Незаметной, но на диво емкой.
Ноша и печальна, и легка.

У тебя ее не отобрать,
Разве душу разорвать на части...
Не стыдись, когда приходит счастье,
И не прячься, если я добра!

...Это каждый открывает сам,
Не минуя ни одной страницы.
Мудростью чужою не напиться,
Верится лишь собственным слезам.

Каждый в одиночку этот путь
Мерит от начала, шаг за шагом.
Боже, дай таким, как я, отвагу
Продолжать - раз уж нельзя вернуть...

ДОБРОТА

...А я нужна кому-то на земле.
Не знаю, чем я заслужила это.
В душе моей не так уж много света,
И вряд ли от него кому теплей.

Чтоб теплилась ровней моя свеча,
Дано мне беззаконное везенье,
Что привела судьба таких друзей мне
Со мной быть в ясный и в туманный час.

Мне в это счастье верится едва.
А доброта есть дальний отсвет рая...
И я с трудом, неловко подбираю
Для Бога благодарные слова.

БОГ ДАЛ МНЕ ВСЕ

Бог дал мне все, что нужно, чтобы выжить, 
Что только мог Он дать в моей беде,
То чудо, что друзей я рядом вижу - 
Немногих, но прелестнейших людей.

Бог дал мне все, чтоб я могла с улыбкой 
Встречать любой наставший новый день.
Он мне пока прощает все ошибки,
Грешки разнообразные и лень.

Я чувствую незримое участье,
Которого мне век не заслужить,
И смешано во мне все вместе: счастье, 
Смущение, признательность за жизнь, 

Досада на себя и недовольство
Тем, что подчас по-прежнему в себе
Я погасить не в силах беспокойство
И недоверье к собственной судьбе.

Как я сама себе порою в тягость.
Мне свой невыносим бывает плен...
Я плачу, ощущая мир и благость,
И странно - мне от этих слез теплей.

Я плачу от печали и от света,
От нежности щемящей и любви.
За что мне, Господи, Ты дал все это,
Из стольких ярких нитей путь мой свил?

Ты дал мне избирательное зренье,
Чтоб видела повсюду красоту;
Ты пониманье дал, как озаренье,
И дар дыхания, и сердца стук,

И неба даль над дымными горами,
И душу, чтоб любить весь этот мир...
Что делать мне с бесценными дарами,
В богатстве изнывая каждый миг?..

БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ

О Боже, как Ты милостив ко мне.
Не стою я того, но все равно Ты
Даруешь мир в вечерней тишине
И радость от моей дневной работы,

Друзей моих пресветлых доброту,
Удачу быть чему-то сопричастной,
И сочинять, и петь, и в мире тут
Совсем не ощущать себя несчастной.

Я средь молящихся нечастый гость,
Но храм внутри меня - и в поднебесье:
Я чувствую незыблемую ось,
Что жизнь мою покоит в равновесье.

Огни в глазах дробятся и слепят.
Как сладко плачется под это пенье.
И я за все благодарю Тебя -
И удивляюсь Твоему терпенью...


			4. СИНИЙ ЧАС

L'HEURE BLEUE

L'heure bleue - синий час
Опускается на город.
Свет дневной уже погас,
Но и ночь еще не скоро.

L'heure bleue... Синий цвет
Разливается, густеет,
И загадочный сюжет
Вижу сквозь него везде я.

Все таинственно вокруг
И как будто все возможно.
Очертив волшебный круг,
Ночь колдует осторожно.

L'heure bleue - словно гость
Из другого измеренья,
Чтоб увидеть довелось
То, что было до рожденья;

Или то, что после ждет
В этой синеве отрадной,
Раскрывает нам приход
Сени сумерек прохладной?

В этот мой любимый час, 
Переливчатый, закатный,
Снова верю всякий раз
В возвращенье невозвратных,

И в бессмертие души,
И в божественную благость.
В этой неземной тиши
Вместе слиты грусть и радость.

Распускается душа,
Струнам мирозданья внемлет...
Тьма ночная не спеша
Заволакивает землю,

И навеянные сны
Растворяются во мраке,
И на землю с вышины
Смотрят звери Зодиака.

В ОБМАННОЙ СИНЕВЕ

Как золото-оранжев жаркий цвет
И беспредельна глубина индиго!
Ах, жаль, оттенки эти тают мигом,
Сменяясь тьмою на земном лице...

Но, утонув в обманной синеве,
Все выглядит хоть малость, да иначе:
Она изнанку жизни мягко прячет,
Мир делая и лучше, и новей.

Горячим светом окна налились -
Нет, так теплы бывают только взгляды!
С тобою словно кто-то добрый рядом -
А это просто окна смотрят вниз.

Идти - куда, неважно; все равно! -
И странно на какую-то минуту
Забыться, и поверить почему-то,
Что где-то светит и мое окно,

И там меня, как прежде, кто-то ждет...
Чтоб заблужденьем вдосталь насладиться,
Я не спешу перевернуть страницу
И в сумерках брожу... Который год.

СКВОЗЬ ДОЖДЬ

Вспыхивают ниточки дождя
Тут и там, дразня и уводя
В брызги света, в капель низкий дым,
В фонарей янтарные ряды.

Этот мир светящейся воды
Растворяет тени и следы,
Он летит, искрится и течет,
И взахлеб мне шепчет ни о чем.

Зонтик не раскрыт - он ни к чему.
Может, без него я все пойму.
Может, я расслышу тем верней
Голоса дробящихся огней.

Я прогулке выдумала цель,
Только все равно, что там в конце;
Просто - ощущать свое "сейчас",
Жить, как капля в золоте луча,

Чувствовать секунды прыткой дрожь,
По земле ходить, как ходит дождь,
И разбиться в миллион огней,
На бегу упав и слившись с ней.

ВНОВЬ ВСЕ ТО ЖЕ

Вновь все то же: нелепые сны,
Те, что сниться уже не должны.
Ты уходишь, а я остаюсь,
И со мной просыпается грусть.

Ты уходишь то так, то иначе.
Я привыкла, я больше не плачу.
Я молчу и гляжу отупело,
Что там нынче на свете на белом.

Вновь все то же там: зелени плеск
И лучей переменчивый блеск.
Обещают дожди облака.
Я на свете чужая пока.

Что-то важное силой нарушив,
Сны в полон увели мою душу,
И сейчас мне самой непонятно,
Получу ли ее я обратно.

Понукая течение дня,
Время ждать не желает меня,
Понуждает куда-то спешить
Так, как есть - без тепла, без души.

РАНЬШЕ И ТЕПЕРЬ

О, как же много было раньше важно...
За что теперь мне мыслью зацепиться?
Я - словно мертвый камень в гальке пляжной:
Ни почвой обрасти, ни укатиться.

По книжным полкам прохожу я взглядом,
Бесцельно провожая вдаль минуты.
То, что двоим нам было раньше надо,
Одной мне стало ни к чему как будто.

Одной мне нужно мало - чтоб забыться,
Следя вполглаза, слушать бред с экрана,
А перед сном перелистать страницы
(И позабыть) пустячного романа.

Так пассажир томится в ожиданье,
Не зная, чем свою занять бы душу.
Уныл перрон и неприютно зданье...
Да он и сам себе постыл и скучен.

"ПОВЕШЕННЫЙ"

Серые тучи уныло ползут.
Серое небо вверху и внизу.
После дождя на асфальте река,
И под ногами теперь облака.

Кроны - как корни. А небо - как пасть,
Где очень запросто можно пропасть.
С твердой решимостью самоубийц
Падают, тонут в ней черточки птиц.

...Там мне такой открывается вид,
Будто моими глазами глядит
Тот, кто повешен на карте Таро
Между землею и небом хитро.

Вниз головой в своей вечной петле,
Он прикоснуться не может к земле;
Вечной расплатой своею томим,
Он перевернутым видит весь мир.

Я слава Богу, пока не в петле,
Только себя не найду на земле.
Неба пугает бездонная пасть...
Этак не в шутку недолго пропасть,

Раз опрокинут мой разум вверх дном
И, нелюбимый, покинут мой дом...
Мир ни при чем: он на добрых корнях.
Очень неладно в душе у меня.
 
ТВОИ СЛОВА

Ведут меня куда-то колеи...
Я повторяю присказки твои,
И словно снова мне звучит твой голос,
Пугающую заполняет полость
Там, в сердцевине сжавшейся души.
О, как же одиночество страшит.
И, продолжая свой неясный путь,
Я вспомню "Ничего!" и "Как-нибудь..."
Неправда, что стирает время след.
Неправда, что незаменимых нет.

ЭХО ПРОШЛОГО

Мертвый голос поет отзвучавшую песню.
Ту, что с мертвыми я раньше слушала вместе,
Им с английского переводила слова.
Странно: нет никого, а вот запись жива.

Я ушедшего перебираю остатки
И мучительно бьюсь над извечной загадкой...
Свет успел измениться не раз и не два.
Все куда-то пропало. А песня жива,

Эхо мертвого мира, навек бестелесно.
Что-то в этом прекрасно	и что-то - нечестно.
И во мне моя память, как эхо, едва
Сохраняет события, лица, слова.

Боже мой, как подумаешь, что мне осталось
От всего - подступает такая усталость...
Вместе с голосом мертвым я тихо пою
И баюкаю душу больную мою.

РАЗГОВОР С ДОЖДЕМ

Вот и мой дождь.
	(Он только мой -
Чей же еще он,
	странник ночной?)
Пальцев прозрачных
	нервная дрожь:
- Ты не меня ли,
	милая, ждешь?

Водят минуты 
	свой хоровод.
Время уходит
	ночь напролет.
- Нет, не тебя;
	да и не жду.
Просто одна
	коротаю беду.

Не удивляйся,
	славный, пойми:
Просто одна я 
	слушаю мир.
Слушаю шепот 
	твой, онемев,
Чтоб заглушил он
	мыслей напев;

Чтобы мне сердце
	мрак не изгрыз,
Я растворяюсь 
	в лепете брызг,
В шорохе смутном
	мокрых ветвей,
В дальнем тумане
	жизни своей... 

ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ

...А кровь - как соки тайные земли:
Поднимется, подступит - и напомнит
О близкой тьме; и вновь тоской наполнит
О тех, кто от меня во тьму ушли.

И голос, долетев издалека,
Меня, как прежде, ласково окликнет;
Боль бросится в виски, и сердце прыгнет,
Но тот порог высок ему пока...

Да, кровь связует властно все и вся,
Пропитывая толщу поколений.
Живого соль и странный привкус тленья
В ней друг от друга отделить нельзя.

В окрашенные красной дымкой дни
Двоящимся я замечаю взглядом,
Как жизнь и смерть повсюду ходят рядом,
Как за собой зовут меня они.

И смоет все поток внезапных слез...
Но мир не сразу обретет прозрачность
И трезвую простую однозначность.
(Зачем она, к чему - еще вопрос...)

ТВЕРДЫНЯ

Я сижу в тихой комнате,	ото всего отгорожена.
Меж портьерами тюль ловит складками дымчатый свет.
Дальше - рамы двойные; за ними, шурша осторожно,
Тянет занавес дождь, оставляя сверкающий след.

За дождем поднимается полуразмытой громадой,
Сторожа одиночество, темный неласковый сад.
Сквозь такую преграду проникнуть ни звуку, ни взгляду
Невозможно - и чей бы тут вечером встретился взгляд?

Я живу в своей крепости, так неприступно и сложно
Возведенной, - как сердце под реберным сводом в груди...
До чего же мне тяжко в твердыне моей и тревожно.
Но какой мне стеною от мыслей себя оградить?

КЛЮЧИ К ПРОШЛОМУ

Я все пытаюсь научиться жить,
Придумать, для чего, и в то поверить,
И не ломиться в запертые двери,
И жизнь не уличать опять во лжи.

Себя теперь мне не с кем разделить,
И надо в одиночку эту ношу
Нести, и как-то думать о хорошем,
И мысли гнать о том, что ждет вдали.

Что слезы, как они ни горячи...
Живу, как все, стараюсь спать ночами;
Но Боже! как я по тебе скучаю! -
И все ищу к минувшему ключи.

ВЕЧЕРНИЙ ГОСТЬ

Тепло и сыро во дворе,
И странно тягостно в ночи.
Как будто время у дверей
Стоит недвижно - и молчит,

И словно хочет попросить
О чем-то, да не сыщет слов.
Вот-вот и дождь заморосит.
Он целый день пойти готов.

А воздух вязок и тяжел,
И неуверен звук цикад.
Немой проситель, ты пришел,
Чтоб стрелки открутить назад?

Мне прошлое - что журавлю
Земля в тумане под крылом.
Я до сих пор его люблю,
Но знаю, что не там мой дом.

Лети; и не гляди назад,
Навстречу даль течет сама,
А справа - углями - закат,
А слева - наплывает тьма...

Откуда ж эта маета
Осенний вечер напролет?
Стоит за дверью темнота.
Стоит - и все чего-то ждет.

ЗА ГРАНЬЮ ЗАКАТА

За гранью заката 
	ты - сумерек гаснущих пленник.
И смутно в душе,
	и согреть ее, кажется, нечем.
Но умную голову
	пес твой кладет на колени,
Прижавшись плотнее,
	чтоб не был тобой не замечен.

(А шерсть - вот досада! -
	останется после на платье...)
Все что-то тебе говорит он
	настойчивым взглядом.
- Ах, не до тебя мне. 
	Бедняга, всегда ты некстати.
Ну что ты? Отстань!
	Признавайся, чего тебе надо?

Наверно, нам надо с тобой
	одного и того же:
Чтоб кто-то любимый
	согрел, приласкал, успокоил...
Кудлатый, я знаю давно -
	мне никто не поможет.
Зато я могу 
	в твой загривок зарыться рукою.

Зато я могу 
	обнимать твои сильные плечи.
Куда же ты с лапами?! 
	Ладно, да Бог с нею, с шерстью!
...Вот так мы спасаем друг друга
	в неласковый вечер.
Еще нам везет, ах ты плут,
	что мы все-таки вместе.

НА БЕРЕГУ

Я дождусь наступления сумерек синих,
Позову с теплых мест приунывших собак.
А у моря - так тихо, светло и пустынно.
Доцветает на клумбах душистый табак.

По альпийским камням разбрелось разноцветье
И от сосен смолистый течет аромат.
Нам почти никого здесь не выпало встретить. 
Верно, все по домам в этот вечер сидят.

Над узорчатой плиткой нарядной гирляндой 
Расточительно щедро горят фонари.
А еще - светят окна во мраке веранды: 
Чья-то жизнь там от ночи укрылась внутри,

От чернильного, тьмою налитого неба,
От огромности моря и вечности звезд.
Воздух вольных пространств в этот дом пущен не был; 
Теплый маленький мир весь измерен и прост.

А и так рассудить - что бывает грустнее,
Чем осенние сумерки на берегу?
Что заставит пронзительнее и яснее
Вдруг печаль обо всем ощутить на бегу?

Пусть получше хранят неприступные стены
Тех, кто ночи смотреть не рискует в глаза.
Красота мирозданья всегда неизменна.
Только кто им сумеет о том рассказать? 

КОНЕЦ СЕЗОНА

Облетают листья и афиши,
Чтоб начать все с нового листа.
Ветер в опустелый город вышел
Все расставить по своим местам.

Как немного здесь теперь прохожих.
Все, наверно, по домам сидят.
Город стал на прежний непохожим -
Может быть, похожим на себя.

Может быть, всем время возвращаться
К старым, теплым, обжитым местам,
С наносным и временным прощаться,
Начинать все с нового листа,

Разобравшись в нужном и ненужном:
Что себе оставить про запас...
Этот ветер дышит не натужно,
И такой же ветер дышит в нас,

В нем свобода и необходимость
Вместе, как покой и страх в ночи...
Если сердце болью заходилось -
Значит, онемеет, замолчит.

Если слезы горячи, горючи -
Ветер охладит и сдует с щек.
Если жить в недобрый час наскучит -
Погоди, полюбится еще...

УПЛЫВАЮ

Как ветер хлещет за порогом,
Волною дом пытаясь смыть,
И кажется: еще немного - 
И поплывет он, как пирога,
По неспокойным водам тьмы.

Он будет плыть, качаясь тихо,
Туда, где света самый край,
Где спит и силы копит лихо,
Где из всего найдется выход -
А может быть, ворота в рай.

Я, чутко замерев, движенье
Его сумею ощутить:
И эту зыбкость, и скольженье,
И неизвестность продолженья,
И жизнь - натянутую нить...

МОИ ВЕЧЕРА

Как же я не люблю вас, мои вечера!
Каждый вечер - как черная злая дыра.
Темнота раскрывает голодную пасть
И глотает меня незаметную часть.

Каждый вечер я с чем-то опять расстаюсь.
Вот откуда такая проклятая грусть -
И о том, что ушло, и о том, что уйдет...
Пережитого горя отравленный плод.

Я тоскую о том, чем владею сейчас,
И гадаю: что случай недобрый припас?
Я, наверно, больна - потому что теперь
Вся дорога виднеется цепью потерь.

Я не в силах терять никого, ничего!
Время - боль моя! Остановите его!!
Чтобы мне не оплакивать то, что живет,
Так отчаянно предощущая исход...

В ТУМАНЕ

Под фонарями видно, что - туман,
Летучая вода с горчинкой дыма,
Из мириадов капель-невидимок
Почти неощутимый океан.

Под фонарями видно, что пусты
Осенних улиц тусклые тоннели,
И рыжий свет прорежет еле-еле
Линогравюр угрюмые листы.

Туман все на свой лад перекроит.
Он заползает в рукава и в мысли.
Как листья помертвелые повисли,
Так руки опускаются мои.

Становится помалу все равно,
Где быть среди бессмысленного мира.
Везде тоскливо, тягостно и сыро,
И светом не зовет меня окно.

И фонарей не надо, чтоб понять,
Что я одна стою среди тумана,
И умирать еще, наверно, рано,
А жизнь забыла, видно, про меня...

НЕ ПРОЧНЕЙ СТЕКЛА

Задиристо пушист
Букет веселых астр,
Как стая солнц, глазаст
И так же золотист,

И так чудесно юн
В глубоком ноябре!
Как будто во дворе
Нет наметенных дюн

Из меркнущей листвы;
Как будто в горький дым
Минувшего следы
Не обратят костры...

Ты только посмотри:
Светла стоит заря,
Но тающе горят,
Как луны, фонари.

Узором по заре -
Успевших облететь
Ветвей простерлась сеть,
Что чернь на серебре...

Задумчиво вкушай
Вечерней гаммы пир:
Блестящ и тонок мир,
Как новогодний шар.

Изысканнее нет
Тончайшего стекла -
В нем голубая мгла 
Перетекает в свет.

Всю землю обвела
Крылом голубизна;
Недолговечней сна
И не прочней стекла,

И жизни не длинней
Прозрачный синий час...
Еще он не погас.
Еще есть свет во мне.

СУХОЙ СНЕГ

Сизые сумерки. Дымное небо.
Горы туманами смыты, как не было.
Ближние улицы видно ясней
Сквозь этот реденький жалящий снег.

Он - как сухие колючие слезы,
Если глаза прихватило морозом,
Если настали в судьбе холода,
Если с тобою сроднилась беда.

Снег не лежит: как-то вмиг исчезает,
Иначе все бы покрылось слезами...
С губ я сдуваю чужую печаль.
Я не желаю ее привечать.

Что бы там ни было, делай что нужно -
Весело, истово, хмуро, натужно -
Делай что нужно, и просто живи.
И не проси себе новой любви.

ВЗГЛЯД

Случается, что, внутренне застыв
Среди хлопот на тихое мгновенье,
Себя увидишь, точно с высоты,
Каким-то новым, посторонним зреньем...

А снег летит, кружится и метет,
Вставая белой простыней экрана,
Но замер кадр, и кто там разберет,
Что - до, что - после в этой ленте странной.

Мне всё чужое в городе пустом,
И  небо снежной тяжестью набухло;
А где-то люди любят - и вдвоем;
А вечером для них дают "Набукко"...

А я совсем одна бреду сквозь снег,
Гадая, и чего все это ради,
Затеряна в холодной белизне,
Как точка в неисписанной тетради.

ОБЛОМЛЕННАЯ ВЕТКА

Как свойственно
одиноким
людям,
Самой 
с собою
вести
беседы.
Самой 
себе
учиться готовить
Нормальные ужины
и обеды -

Поскольку один
ничего
не стоит,
Один - 
вообще ничего
не значит,
И в этом
как-то
разубеждаться -
Не очень
легкая
задача.

Который 
год
я все привыкаю.
Который
год
никак не привыкну,
И реплику той,
которой
нету,
Подать норовит
все равно
язык мой.

Еще
везенье,
выдастся если
Вечер без грусти -
подарок
редкий...
Кто знает,
как
болезненно
корни
Бывает пускать
обломленной
ветке?

НА РАССТОЯНЬЕ

Огни заката далеки.
	Так одиноко.
Ночь раздувает угольки
	Далеких окон.

И мой, наверно, свет средь них
	На расстоянье -
Тепла и радости двойник -
	Других обманет.

Стеклянная откроет грань
	На миг единый
Неясно-розовую ткань
	Стены гостиной,

И отсвет бра на потолке,
	И в темном лаке
Мою картинку в уголке,
	И габриаки,

И корешков органный строй
	На книжных полках -
Здесь, где мне видятся порой
	Одни осколки.

А может, больше доверять
	Чутью пейзажа?
Мой дом глазами декабря
	Прекрасен даже.

Он храбро отражает синь
	Щитами окон,
Чтоб не глядела меж гардин
	Недобрым оком,

Как может, так и бережет
	Тепла остатки,
Клянется годы напролет,
	Что все в порядке,

Что стены преданно всегда
	Стоят на страже,
И, в общем, горе не беда -
	Бывает с каждым,

И просто надо созерцать
	Все достоянье - 
И мир, и судьбы, и сердца - 
	На расстоянье.

ТАКОЕ ДИВО

Сегодня 
я целый вечер была
счастливой,
Но не плакала,
как бывает теперь 
при счастье,
А просто 
тихо дивилась
этому диву
И радовалась
его непонятной
власти.

Сегодня
я целый вечер была
спокойна.
Так спокойна,
что даже, кажется,
заволновалась -
Как, откуда, зачем
он взялся такой,
покой мой,
И по праву ли мне
досталась
милости малость?..

Все, что есть, обводя
вдруг проясненным
взглядом,
Я без слез
слова благодарности
выдыхала...
Боже, если б тепло
такое
чувствовать рядом!
Потому что
помнить о нем -
все-таки мало.

БРОДЯ В ПЕРЕУЛКАХ

Как много увидеть возможно, бродя в переулках
Под небом сферической искрящейся темноты.
Шаги отдаются пустынно, тревожно и гулко, 
Засохшие листья деревьев - как будто цветы.

Узорные кроны гравюрой в бессолнечном свете 
Парят над прохладой совсем небывалой весны.
И кажется: мне здесь нечаянно выпало встретить
Свои непонятные и позабытые сны.

В обычных вещах мне мерещится некая странность, 
И я восхищенно не ведаю, где я живу,
А в небе играет огнями, дымится туманность,
И смысла во всем куда больше, чем есть наяву.

Пусть длится; реальности сдвиг не хочу потревожить
И музыки света спугнуть одичалый мотив.
И если я счастлива - это подарок, быть может; 
Спасибо, что выпал он мне на вечернем пути.

ТВОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Приду домой - и буду плакать.
Что остается мне еще,
Какой еще платить мне платой
За вёсен одиноких счет?

За то, что новую страницу
Одной мне открывает май?..
Что кладом в глубине хранится,
На свет пореже вынимай.

В небесном выцветшем просторе
Огромнейшая пустота.
Как растревожили мне горе
Цветов покой и чистота!

Я принесла тебе тюльпаны
Нежнейшей, кроткой желтизны.
Я верю путаным обманам,
Которые даруют сны.

Должна быть между нами, знаю,
Та нечувствительная связь,
Иначе для чего одна я
Жить как-то дальше принялась?

ЗАКОН ВРЕМЕНИ

Два года нужно, чтобы все прошло,
Чтоб отпустило, ослабело горе;
Нет силы жить, когда так тяжело,
Но ход вещей ничем нам не ускорить.

Три года надо, чтобы стать собой,
В самой себе суметь найти опору,
Принять, как есть, кусочек мира свой
И перестать вести с судьбою споры.

Но даже если б вечность протекла -
Ее, наверно, не было б довольно,
Чтоб трещина в сознанье заросла
И стало помнить и любить не больно...

О, КАК...

О, как бы мне преодолеть 
Такое острое томленье
След отыскать минувших лет,
Забыв летящее мгновенье?

О, как бы мне предотвратить
Ушедшей радости забвенье,
Чтоб где-то дальше на пути
Не спохватиться с огорченьем?

О, как бы все в одно свести,
Не жить сама с собой в раздоре,
Что было и что есть - вместить
На утешенье и на горе?..


		P. S.

Жизнь - она взяла свое, похоже:
Душу в оборот взяла мою.
Будто рану затянуло кожей.
Будто льдом укрыло полынью.

Я ль писала эти все страницы?
Вычеркнуть бы многие места...
Значит, я успела измениться.
Значит, я смогла другою стать.

В дом вольется сладкий дух акаций -
Ясным дням я распахну окно...
От себя не нужно отрекаться,
Будущей ли, бывшей - все равно.

Я не отрекусь от этой книжки
Годы и события спустя.
Если через край хватила слишком,
Пусть там, наверху, меня простят.

Боже мой, прости мои печали,
Светом тихим душу мне одень.
Жизнь - она еще почти в начале.
Ей начало - каждый новый день...