Вдовин Артём Тимурович : другие произведения.

Полёт Юности

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   0x08 graphic
   Надежда и Любовь. [Глава 1]
   0x08 graphic

Счастливый Бродяга.

  
   И вот я снова ощущаю прикосновение бумаги, ее приятный шелест в моих бездонных ушах и чарующий запах, толчкообразным способом заставляющий меня сводить карандаш и полотно. Да, именно так, я вскрываю это понятие, я пишу холсты, я открываю своим рукам и мыслям свободу действия и наношу картины, созданные из слов.
  
   Сегодня судьба снова одарила меня той нужной обителью, тем местом, в котором ты ощущаешь мурашки, соединяя взгляд с синью полувечернего неба и с легкостью рваных облаков, пропускающих через разрезы снежную пыльцу с человеческими мечтами. Снег падает на наши волосы, ресницы, пальцы, проникая под кожу и становясь заветной частичкой H2O, ведь, по сути, мы все с вами состоим из волшебства. Балкон.
  
   Одинокий балкон. Слышен каждый шорох, каждое легкое дуновение предновогоднего ветерка, даже шепот твоей души слышится где-то в углу, согревая похолодевшее за последние пару часов сознание. Никотин снова идет по нутру, глаза устремляются в звезды, руки безрезультатно ловят снежинки, спускающиеся над другой частью города. Сигаретный дым одурманивающе расплывается перед глазами, отправляя последние результаты обмыслов и перемыслов в сторону севера. Я вижу, как они ударяются в плотные окна, и мой сосед не слышит и томного шлепка об трепещущую поверхность. А я кричу! Моя душа кричит, но никто не слышит даже сиплого издыхания.
  
   В очередной раз я понимаю, что мою подростковую эру наделили духом бродяжничества. Я хожу по улицам, ищу людей, которых никогда не увижу, я ищу в сугробах отмычки к их сердцам, коричные ключики, согревающие сердце товарища. Бродягам это по силу - найти иголку в стоге сена. Но видимо им не по силам стоять на месте, они останавливаются единожды в год, насладиться настоящим, обволакивающем их со всех сторон. Перед ними встает выбор : остаться или идти дальше, искать свое счастье? Или вот оно, счастье? Если бродяга останавливается однажды, он вряд ли когда-либо двинется дальше. Его будут завлекать горы, трущиеся об выступы небосвода, непроглядные туманы будущего, озера Небраски, полные надежд, но любовь заставляет бродягу остаться на ночлег здесь, в том месте, которое он будет еще долгое время называть " Мои драгоценные озера Небраски ".
  
   Но я одинок. Вокруг меня копошатся люди, как в ноябре последние листья ,спускаясь с крон, задевают отжившее очередной сезон дерево. Каждый живет, каждый обнимает эту повседневность, каждый, хоть и раздражаясь, но говорит новому дню " Я люблю тебя! " . А я смотрю на жизнь через полузакрытый, пропускающий тусклый подъездный свет глазок моей железной двери. В эти моменты надо мною берет вверх грех номер 1. Мои поиски привели меня в горы, самобытные однако, но зато в них есть своя библиотека жизни, из которой я черпаю огромным совком знания и опыт. Я впитываю каждый новый день, как августовский листок впитывает новорожденную росу на уголках своего черенка, и, наверное, эта роса - это то, что нужно любому человеку для счастья, и я верю в это.
  
   Сигареты сгорают у моих губ, пытаясь не отвлекать меня от раздумий, и держат огонек как можно дальше от моей кожи.
  
   ...
  
   Я люблю уткнуться в свою собаку, в ее теплую, как парное молоко, шерсть и почувствовать ответный вздох и томную лапку на моем плече в знак взаимности. Вот существо, готовое понять меня в любой момент. Никто не понимает моей космической, невероятной любви к собакам. Это уже не друг, это член семьи, которой у меня никогда не было.
  
   Семейный дух обошел меня, как лужу, в самый неподходящий момент образовавшейся у выхода из подъезда. Мой отец бросил нас в детстве, и сейчас я понимаю, что так оно и нужно было. Этот человек не подарил бы нам счастья. Но кто же тогда это знал? Сейчас я понимаю, что вместе со своей гадкой натурой он унес и попытку на создание семейного гнездышка. Ни одного другого человека, такого, как родной отец, я никогда не встречу. Судя по сложившимся обстоятельствам, у меня просто его никогда и не было. А самое главное, и не будет.
   Мои поиски имеют цель. Я хочу исправить ошибку. И раз уж у моих родителей не получилось, то я постараюсь, чтобы получилось у меня.
  
   Небо снова пытается заговорить со мной. Вот. Оно подарило мне свою звездочку. Я вижу в ней себя. Это так мило. Спасибо.
  
   И знаешь, друг, как бы обидно и одиноко не было, я все равно жду дня, когда люди наконец-то прочувствуют суть меня, вкусят настоящего авторского сердца, неважно каким образом. Я с удовольствием поделюсь со всеми, мне не жалко. Пока что, наверное, не время. Но ты знаешь, я уже чувствую, что нашел свои "Драгоценные озера Небраски". Ты знаешь, о чем я. Не скажу, что мною не движет этот заложенный с генами дух бродяги. Но неужели бродяга не такой же человек, как и ты? Кому не хочется самого простого и обычного счастья? Кому не хочется перестать видеть свою жизнь, как тяжелейшую схему подземных водостоков? Кому не хочется поедать снежинки с сигаретным дымом по вечерам на балконе?
  
   Последняя сигарета легкой дымкой снизошла в поток ветра и унеслась выше крыш дальше в небо. В последний момент она шепнула мне: " Не нужно ломать себя изнутри. Кто ищет, тот всегда найдет!" С этими словами она тронула огоньком мои холодные губы и слилась с ночной синевой.

Клуб "Посетители прошлого".

  
   Томный воскресный вечер. Свинцовые клочки собрались обратно в мозаику над двухэтажным зданием на улице Первооткрывателей, двадцать пять. Тучи достали свои полные обоймы и дождевыми выстрелами с первого раза попали в кружку с кофе торопящегося по делам парнишки и в глаз расфуфыренной мадам, забывшей захватить свой винтажный, полурваный зонт с марками в виде мини - иллюстраций. Солнце безрезультатно пыталось протиснуться среди этой непроглядной толпы угрюмых посетителей в поисках выхода на соседнюю, более свободную улицу. Но тучи встали вечной стеной и не выпускали своего заложника, совершая таинство над этим странным домиком. Они направляли самые крупные капли и молнии в сад, пестрящий всеми цветами палитры: желтые георгины, фиолетовые гортензии, изумрудно - зеленый навес над крыльцом, обустроенным двумя креслами - качалками и кофейным столиком. На нем лежали парочка просроченных номеров еженедельной газеты и свежий выпуск Harper's. Обложка была выполнена в стиле бурлеск, что добавляло в этот нескучный сад атмосферу летнего фестиваля какого-нибудь авторитетного колледжа. Дождь на территории сада ловил цветные отблески от всех предметов, которые взорвавшимися салютами раскинулись тут и там.
  
   Дождь участил свою очередь, застучав миниатюрными молоточками по фанерной крыше, также выкрашенной очень ярко : ее алый цвет выдавал домик даже с высоты трех тысяч метров. Нескончаемый ковер цветов и различных кустов сливался с камуфляжем забавного домишки так, что входная дверь, имеющая, на удивление, обычные белые панели, исчезала из виду. Калитка приоткрыта, на втором этаже тускло горит лампа и глухо слышны мужские надменные голоса. Небось, снова заседание клуба "Посетителей прошлого".
  
   Да, так оно и есть. Через приоткрытую шторку можно рассмотреть строгие костюмы джентельменов и устремляющиеся в потолок котелки. Такое ощущение, что они приводят сюда свою никчемную персону только ради небольшего соревнования : чей котелок длиннее и чья физиономия чище выбрита и ароматней надушена.
   На их смокингах нет ни капли - подобных особ до места назначения доставляет личный водитель на Кадиллаке. Хозяева подобных автомобилей всегда стремятся публично продемонстрировать своего электрического коня, купленного по секрету от всех за гроши на стоянке поддержанных авто.
  
   Тучи сгустились над этим необычным зданием, как будто прислушиваясь к изречениям данных мужей и в ответ усиливали дождевой поток, хмурясь от омерзительных хладнокровности и пошлости.
  
   " Я потратил свою "искорку" сравнительно недавно". - начал мистер Фердинанд, первоначально всем представившись, как это полагалось мужчине, воспитанному в интеллигентной и обеспеченной семье. - "Такова моя история: пару лет назад я отправился на банкет к моему очень влиятельному знакомому, мистеру Рональду. Рональд известен своими вечеринками! Если он что-то устраивает, весь город съезжается поглядеть на это шоу. И шампанское, и закуски прямиком из Парижа, и девушки в платьях от кутюрье, обвешанные, как сороки, блестящими украшениями, и прогулки на яхте с бутылочкой двадцатилетнего коньяка, и... Как бы выразиться как можно более корректно... Дамочки, готовые пожертвовать своим целомудрием ради веселья и, как они, дурочки, надеются, ради огромных денег в ближайшем будущем. Ох, давайте перейдем уже к основной части моего рассказа!"
  
   Улыбка, растянувшаяся на лице мистера Фердинанда, определенно показывала, что хвастовство - одно из его самых приятных занятий. Также она рассказывала нам о редкой форме глупости человека, которую очень сложно вычислить даже после нескольких длительных душевных бесед. О предпочтениях в стиле нам моментально телеграфирует забавная золотая бабочка, туго завязанная вокруг шеи так, что наш джентельмен периодически краснел, как мальчишка, разбивший своим ловким пасом окно ворчливой соседки.
   Также в глаза бросались бриллиантовые коронки на двух верхних резьцах, которые заканчивают образ типичного на сегодняшний день владельца публичного дома, тайно скрывавшего свою настоящую сущность под тоннами манерных жестов, идеально поставленной речи и причмокиваний. Но рассказ, вылетающий изо рта мистера Фердинанда щебечущим чижом, не имел, к удивлению, ни единой ошибки. Что ж, примерно так же выглядели и остальные представители "сливок общества". Единственное, что их отличало друг от друга, это какая- нибудь мелкая (или не обязательно) деталь, определяющая всю суть этих многоуважаемых мужчин. Например, дорогие часы известной марки, циферблат которых украшает рисунок с вездесущей мультяшкой, или например вот, очечник мистера Форда. Украшен на заказ самим Чарльзом Льюисом Тиффани еще в далеком 1890 обнаженным женским бюстом. Собственно, каждый имел свою особенную вещь, которая вдребезги разрушала ваше понятие об истинном интеллигентном мужском обществе и заставляла вас смутиться от одного ее лишь вида. Но по мнению самих джентельменов эти вещи подчеркивали их непревзойденную индивидуальность и дополняли и так уже " чересчур стильное " одеяние.
  
   "Итак, сейчас будет самое интересное. Однажды Рональд устроил прекраснейший банкет для какого-то известного мистера, пригласив на праздник всех девушек из местных кабаре и баров и купив неимоверное количество бутылок Шардоне, тем самым споив почти каждого посетителя, включая меня. Ох, прекрасное время... Вы бы видели эту феерию! Сто пятьдесят пьяных офицеров, послов, бизнесменов, да и просто знаменитостей передвигаются по территории поместья походкой пингвина, ударившегося головой о ледяную скалу, и выкрикивая в воздух любовные послания к чей-то матери! Разве не забавно?" - "Да-да, мистер Фердинанд, мы все абсолютно согласны, что подобное времяпрепровождение весьма и весьма занятное и даже немного сумасшедшее!" - ответил за всех мистер Форд.
  
   Вся особенность общения джентельменов заключалась в том, что как бы иронично, или даже саркастично, не звучали их фразы относительно образа жизни собеседника, каждый из них прозябает свою жизнь одинаковым путем, и никто этого не стесняется и не скрывает. Таковы манеры элитного общества, никак иначе!
  
   "Мы подошли к кульминации всей истории! Одна девушка из танцовщиц, исполнявшая свой танец, по - моему, виртуознее остальных, но в тот момент не сумевшая и пару фраз связать, обратилась ко мне с чистейшим намеком на... Как бы понаучнее выразиться... На половое сношение. И я, собрав все свое приличие в кулак... согласился! Представляете? С языка сорвалось! Ну и что вы думаете? Я не пожалел! Даже больше скажу, это один из самых ярких моментов в моей и так полной непредсказуемости и сюрпризов жизни! Вот, пару дней назад решил вспомнить былые времена и транспортировался в 1921, на ту самую вечеринку, к той прекрасной Жизэль... Вроде так ее звали... Я думаю это неважно. Господа, я закончил свое повествование, теперь ваша очередь делиться воспоминаниями о тех замечательных моментах, на которые вы потратили свои "искорки"..."
  
   История мистера Фердинанда звучала весьма недурно по мнению откинувшихся в кожаных креслах, полусонных джентельменов. Один из них, мистер Джозэф, даже выразил уважение Фердинанду, отметив, что тот удачно и с пользой для здоровья потратил возможность перемещаться в любой момент из своей жизни, предоставляющийся один единственный раз, и ,кстати, передающийся по наследству при неиспользовании первому наследнику.
  
   Поднялся шум. Уважаемые не смогли разобраться, кто продолжит после мистера Фердинанда, и начали галдеть.
  
   Вдруг двери комнаты приоткрываются и из-за них, на уровне ста семидесяти шести сантиметров, появляется непричесанная голова мужчины среднего возраста, определенно старше сидящих за столом, нерешительно извинилась за опоздание, вылезла из-за двери и показала остаток своего тела. Обыкновенный мужчина, в самых что ни на есть обычных брюках, поношенные туфли, на торс была натянута рубашка бежевого цвета, видимо когда-то имеющая белый цвет, а поверх нее пиджачок с рваными манжетами. В руках он держал потрепанный сюртук, из которого вылезали во все стороны различные документы и прочие бумажки. Лицо его не имело никаких особых черт, самое обычное лицо с вздернутым носом и губами - полосочками. Единственное, на что можно было обратить внимание, это небесно-лазурного цвета глаза, излучавшие добродушие и понимание. Мистер представился Майком и, обойдя стол вокруг, присел в полном одиночестве на край дивана, обратив все свое внимание на джентельменов и приготовившись слушать их рассказы.
  
   Мужчины, пренебрежительно усмехнувшись, наконец - то разобрались с очередью и полетели рассказы, один ярче и пошлее другого. Один мистер рассказывал, как он потратил свою "искорку", вернувшись в юность и поучаствовав еще один раз в "старой доброй оргии". Другой спустил свою возможность просто так, ради интереса, сработает ли, и перенесся в прошлую среду, когда тот весь день лежал на диване, обложенный подушками и грелками, отходивший от очередного похмелья. И только один из мистеров смог выделиться из этой кучки насупившихся денежных мешков с отвратным, на самом деле, воспитанием и такими же манерами. Его звали мистер Малком. Он решил использовать свою "искорку" еще давно и перенесся к своей матери, которая вскоре после этого момента скончалась. Когда Малком закончил, джентельмены показательно пустили слезу и так же показательно срочно смахнули ее своими перчатками.
  
   Наступила очередь мистера Майка. Мужчины развернулись в сторону дивана, на котором с печальным видом, до сих пор в той же позе, сидел опоздавший, бесконечно протирая глаза своими рабочими руками. Все хором воскликнули, не упустив возможность незаметно для всех аккуратно съязвить: "Ну что... Майк значит... Твоя очередь рассказывать свою "захватывающую" историю, а мы все будем ее "превнимательно" слушать!"
  
   "Простите, но мне нечего вам рассказать, господа. Я еще не использовал свою "искорку"... И вряд ли использую..." - ответил Майк. - "Тогда что ж ты тут забыл, олух?" - спросил раздраженно мистер Фердинанд, и начал вертеть в своей руке именной паркер, на котором было написано на итальянском: "Придурку, незнающему итальянский".
  
   "Вы знаете, уважаемые господа", - продолжил Майк. - " Мне просто было интересно, сколько еще таких пустословных и весьма ограниченных мужчин, как вы, мне придется встретить на подобных собраниях. Вам нет даже 35, а вы уже потеряли столь мощную вещь, и, самое главное, на что вы ее потратили? Мне даже неприятно с вами находиться!"
  
   Майк резко вскочил и широкими шагами направился к выходу, дабы покинуть это место. Но у самого выхода его остановили вопросом, на который у него всегда подготовлен достойный ответ: " Прекрасно. И какова же ваша позиция относительно "искорки"?"
  
   Майк начал давать ответ ровно через секунду: " Что ж! Я придерживаюсь мнения, что несмотря на всю экзотичность и яркость нашей жизни, моменты, ушедшие вмести с нашими эмоциями в бытие, не стоят подобных растрат. Вы скучаете по восприятию, тому крепкому чувству, окатившем вас из ведра в тот самый заветный момент. Именно это чувство вы и пытаетесь вернуть. Неужели вы не поняли, пропутешествовав по времени, что ваше желание не сбылось, что вы ничего не почувствовали, что тот первый раз, когда вы были окутаны эмоциями, уже никогда не вернуть? Жизнь на то и дана, чтобы ее проживать и не держаться всеми якорями за прошлое. Ценные воспоминания и так хранятся у меня в голове, и только там они и должны находиться. Именно поэтому они и остаются очень ценными, потому что мы не сможем больше это увидеть, потрогать, понюхать или почувствовать. Вы спустили свою "искорку" в унитаз, прошу прощения! Мне эта возможность не нужна, поэтому я передам ее моему сыну, когда придет время отправляться в "путешествие в один конец"..."
  
   "Это вы о чем, Майк?" - спросил Фердинанд.
  
   "Ах, ни о чем. До свидания, джентельмены, приятного времяпрепровождения!" С этими словами Майк исчез за дверью. Было отчетливо слышно его шаги, быстро удаляющиеся от этого злосчастного дома.
  
   " Я вспомнил! Точно вспомнил!", - вскрикнул мистер Фердинанд. - "Ее определенно звали Жизель, я ни чуточки теперь не сомневаюсь!"

Иллюзия Боли.

  
   Прости.
  
   Эта боль бесцветна. Безвкусна. Запах пустоты. Словно радиация. Но всё же.
  
  
   Что в моей голове? Неужели эмоции снова добрались до мозга.
  
   Вечер. Одинокий гудок электрички вдали, разбивающийся по пути об деревья и столбы, оставляющий гематомы на сердце. Пост-зной.
  
   Предательство.
  
   Это полная чушь. Это пустые страдания и напрасные слезы. Люди - материя, их душа - эпицентр жизни.
   Но разве она незаменима?
  
   Люди пролетают мимо меня, как метеориты мимо планет. Задерживаются, загораются, откалывают кусочек и исчезают в бесконечности звезд, в том мире, где мы никогда не увидимся. Оставляют ошметки воспоминаний. Именно ошметки, полноценные воспоминания растрачивает лишь полный дурак.
  
   Мне не жаль. Я мирюсь. С самим собой. И иду дальше. Кто ценит людей на первом уровне, тот отправляется в конец игры. Неудача, поражение, позор.
  
   Не раз я посещал одинокие долины моего сознания. Так именно там я чувствую себя спокойно. Мы чувствуем себя спокойно. Люди, люди, люди!
  
   Пустословных предателей хоть половником сливай, все равно обустроятся. Где - то там, в самой дальней комнатке сердца. И будешь помнить. Любовь? Любовь.
   Воспоминания? Держи при себе. Ведь эти люди такие же, как и ты. Столько же невинны.
  
   Да, я дурак.
  
   Любовь превратила нас в дураков. И нет спасения. Здесь логика и ум заказывают место на кладбище. Оставаться вменяемым и хотя бы более менее сильным - самое большее, что оставляет нам судьба в этот день под ёлочкой.
  
   Пропускай мимо. Не хватайся за людей. Хватайся только тогда, когда весело. Или когда любишь. Когда любишь, ты дурак. Зачем что-то объяснять дураку, если он все равно не поймет?
  
   Предатели. Неужто они способны сокрушить вас? Разочаровать вас? Вперед, с гордо поднятой головой. В сторону софитов, а не сторону тлеющих углей. Ведь нам подарили кровь, бегущую по венам. Она не останавливается, и она рада. Говорят, любой дурак счастлив. А она не дура.
  
   Обернувшись вокруг себя и оттолкнувшись от края, вы летите вниз. Опомнитесь! Зависните у пятого этажа. Оглянитесь на закат. Оглянитесь и почувствуйте огромную яркую звезду у вас в груди.
  
   Вы - вселенная. Несметная. Бескрайняя. Прекрасная. Проливать кувшины слез больно и бесполезно. Ведь вы сильны, ваши кости титаново крепки, разум ясен. Ощутите наслаждение!
  
   Каждый шаг - чувственный экстаз. Каждый рывок - подарочный передоз.
   Жизнь - глупая штука, и выживают в ней отчаянные глупцы.
  
   Какой путь выберешь ты? Дурак или глупец? Ощути разницу, которой нет.
  
   Какой выберу я? Никакой. Я постою здесь, ведь перед тобой и самый слабый человек, и в то же время - самый сильный; и дурак, и глупец. Я -- таможня, а вы - пассажиры. Мне не нужно выбирать, не нужно ничего. Я двигаюсь даже когда стою. Я глупее самых ужасных глупцов, умнее самых жадных умников. Я - один, и я дорожу этим кладом...
  
   * Ветер, ветер, ветер... Унеси меня к облакам... *

Дорога в Сказку.

  
   Выйдя из каменного и освещенного электрическим светом подъезда в четверг вечером, забываешь все заботы - их уносит легкий порыв ветра с снежинками первого декабрьского снега - и попадаешь в другое измерение. Измерение волшебства, воли и созидания. Снежные тучи наконец-то остановились над Жуковским и начали погружать каждый квадратный сантиметр под пелену белой стружки, принося счастье и радость в сердце каждого прохожего, ребенка или собаки. Невесомые снежинки пролетают мимо твоего лица, задевая своими кончиками щеки. Вот и дуновение зимы! Вот он - непробудный сон природы. Тишина наполняет атмосферу, погружая мозг в нирвану. Проваливаясь в зиму, ты перестаешь понимать, что такое зло. Твои руки , проводящие по облакам прохлады, ощущают только нежность и ласку. Ноги неустойчиво несут тебя в сторону яркого света, мерцающего вдалеке и уносящегося куда то вдаль, в гости к горизонту. Проезжающие авто двигаются совершенно бесшумно, снежные слои заглушают звук от трения, в то время как снежинки впитывают ужасный гул мотора. Время как будто замедлило шаг, если вообще не застыло.
  
   Только когда в голову приходят потерянные мысли, а мозг продолжает работать своим ходом, то вспоминаешь, что еще есть не мало важных дел, так что со сказкой придется повременить.
  
   Стоишь у ворот школы и все не решаешься войти. Зима зовет обратно, заплетая черные ветви деревьев в морские узлы, тем самым загораживая электрический свет фонарей. Воздух наполняется ленью и несвойственной мягкостью. Невидимые руки оттаскивают тебя от ворот. Но мозг делает усилие, и вот мы уже внутри здания. Директриса, появившаяся из темноты, как волшебный эльф, снимая непонятный колпак ,здоровается и желает приятного вечера. Приятного вечера, проведенного с учебниками и ручками. Это совсем не то! Отвратительно!
  
   Два часа длились словно вечность. Слова учителя проплывали сквозь уши неторопливыми замерзающими ручьями. Тепло и уют зимнего вечера окутало с головой, покрыло ее сеточкой из теплой снежной крупы. Но зима все зовет, не может угомониться.
  
   Захватив в свои объятия, она снова наполнила твои легкие альпийской свежестью. Мерцание светофора, поблескивая вдали, напоминало какую - то скучную, но такую родную рождественскую ёлку. И тут сработал сказочный культ.
  
   Новый год...Ты так близко подкрался, и, как обычно, незаметно, оставаясь инкогнито весь год. Как же мне не хватает твоей атмосферы, запаха мандаринов и кофе в воздухе, коричнево-свинцовых снежных туч, наполненных новогоднем счастьем...
  
   Домой? Никогда! Ни за что! Лови снег ртом, глотай этот замерзший кислородный коктейль. Позволь туману размыть твой взор, сними шапку, наполни волосы дарами этой сказки.
  
   Так страшно испортить ровный слой снега под ногами. Испортить эту неимоверную работу истинного и заботливого ювелира.
  
   Подходя к дому, задумываешься : А неужели все это в последний раз? Ведь каждый день отличен от другого, всегда происходит что-то новое. Но кто сказал, что это новое будет хуже, чем нынешнее?
   Прощай, сказка! Приходи растопить мое сердце еще раз.

That Hug.

  
   Темный номер. Четыре кровати. Четыре разных мира. В то же время таких похожих.
  
   Дверь балкона надоедливо бьется об стенку, пропуская в отверстие волну прозрачного тюля. Морской воздух и июньская жара заполняют комнату, садятся на стену и пускают корни в бетон. Огни ночного городка врезаются в окна, навевая меланхолию. Легкий ветерок взмывает всё это в воздух и гоняет от стенки к стенке. Он пытается выбраться, покинуть это помещение, пробить оконные стёкла, вырвать ставни и ринуться в бесконечный путь к восходящему солнцу.
  
   Разлитое вино, крошки багета и испанского местного печенья создают дискомфорт, но в тоже время они являются неотъемлемой частью эры юности. Неотёсанность, утреннее смущение, помятость и легкая забывчивость - скоро я стану свидетелем очередной драмы. Хотя я и сам немало выпил.
   Песок, следы мокрых ступней, обертки от шоколадных батончиков и различных предметов бытхима, остатки крема от загара на краю стола и пепел сигарет... Я - единственный, кто мыслит адекватно. Я осознаю этот хаос вокруг себя и погружаюсь в него с головой, приняв приличную дозу прокрастинации.
  
   Первый мир связался канатами романтики и страсти со вторым, уснув под покровом ночи и легкого алкогольного опьянения. Все бы обзавидовались, смотря на эту картину, писаную годами нежностью и грубостью. Жаль, что все отключились, словно роботы, внезапные слезы которых обесточили их механические сердца.
  
   Третий мир полностью в уповании. Взоры остальных устремлены только на нее, ей остается получать удовольствие, наслаждаясь чарующими поцелуями чужеродности. Бокал вина, одна-другая сигарета и парочка опьяняющих французских
   поцелуев - и вот уже слезы минутного счастья, смешась с каплями вина, узорным путем спускаются по ее груди.
  
   Четвертый мир обездолен, он в полной прострации. Вкус недавней вечеринки застрял у него в горле, не дает вздохнуть и начать новый день. Он чувствует себя не в своей тарелке, он в ленивом испуге тащится из стороны в сторону, окончательно потерявшись у одной из кроватей номера. Тело его не слушается, любые действия извне легонько подталкивают его к кровати, покрытие которой готово так крепко сжать его тело в объятии младенческого сна.
  
   Что же до меня... Моя свобода на балконе. Его перила плавятся под моими локтями, и я, теряя координацию, срываюсь в пучину с трёхэтажной высоты.
   Морские течения подхватывают мое опустевшее тело и выбрасывают на поверхность. Нос наполнен соленой водой, я вдыхаю эту соль в легкие, пропитываю их средиземноморьем. Мои кости на секунду приобретают плотность металла, а кровь превращается в ртуть.
   Глаза чернеют и я просыпаюсь.
  
   Одинокий гудок Шевроле, тусклый свет из соседнего кафе, там до сих пор есть посетители. То есть один. Это девушка, да. Забери меня отсюда, здесь так холодно и одиноко: как будто в музее восковых фигур! Мы поедем вдоль автострады и будем обсуждать жизнь планет..
   Жаль, что ты не слышишь меня. Надеюсь, я никогда больше не встречу тебя, не хочу ощутить это чувство снова.
  
   Клубы сигаретного дыма выплывают из моего рта, последний глоток вина промывает горло и оставляет на нем пленку Испании. Солнце аккуратно вылезает из под морского покрывала.
   До встречи, солнышко. Мне еще надо поспать.
  
  
  
  
   (посвящено поездке на испанское побережье, 2012).

Московская Правда 2. [ reunion ] *

* - одна из частей другого, одноименного проекта.

  
   Привет, Москва. Привет и вам, доблестные прохожие, машущие своим отражениям в след. И вам привет, взмывающие в небесное море многоэтажки. Я снова здесь, перед воротами сомнительной обители.
  
   Я помню, мы как-то общались с вами прежде. Да, Москва? Это было не так давно, но вы знаете, удостою вас прелестным комплиментом, назвав вас волшебником, просто мастером магической пантомимы. Фокусником, искусно переворачивающим человеческие жизни вверх тормашками. Вы снова меня удивили, можно даже сказать поразили.
  
   Расскажите мне, в чем ваш метод? Погодите, я попытаюсь угадать сам. Хотя зачем я попусту трачу время: вы все равно не вскроете карт, а я вряд ли осознаю это самостоятельно. В любом случае, я хочу поблагодарить вас.
  
   Забудьте выкрики юнца! Он даже понятия не имел. Абсолютно. Он просто не знал, что ждет его впереди. Простите его, ведь сейчас я стою в его облике перед вами, готовый к преклонению.
  
   Подмосковье. Станция. Одинокий утренний поезд " Раменское - Москва". Этот скрепленный из сокровенных эмоций состав скоро отправится в путь. И я жду не дождусь этого забвенного путешествия домой. Вплывая через лучи раннего восхода я приезжаю сюда, где начинается мой сегодняшний путь любви, дружбы и познания. Отправляя парочку радостных взмахов в сторону Кремля, я направляюсь прямо к нему, в эпицентр взрывного эффекта, происходящего в моем сердце с каждым ударом вагона метро об рельсы. Понятия не имею, как вам это удалось?
  
   Вы перевернули мое сознание. Вы подарили мне дом. Вы бросили меня в этот блещущий различными красками мир, как не умеющего плавать котенка в глубокое озеро. Вы обратили зловеще давящие тучи в кусочки сахарной ваты, холод в душе сменился ободряющем холодцом на коже, блеклые, не наполненные жизнью цвета обрели насыщенность, все заблестело, закружилось, завертелось, подхватило меня и пронесло над крышами теплиц-библиотек и кафетериев. Свет в оконцах залился семейным теплом, метро, как обычно, готово к принятию гостей и радостно предлагает место у окошка, дает нам возможность взглянуть в глубины нашего сознания и глаза соседей по пути. Небоскребы сменили свой разрушительный характер на миролюбивый и распространяющий частички света в самые труднодоступные уголки.
  
   И как раньше, я проведу аналогию с людьми. Посмею спросить, откуда вы взяли таких потрясающих мой разум существ. Я увидел, что в их глазах зияет счастье, их шаг твердо устремлен вперед, а их разум храбро разбивает стереотипы и негатив о наполненные чистотой сердца. Москва, вы сбросили былую серость подобно осени, сбрасывающей незаметно листву с уже обыденных и знакомых нам веточек. Все перемешалось в ярчайший на этой планете карнавал и засело внутри меня, очищая дух от еще давно осевших на полочках у меня внутри пыли и грязи. Потоками энергии проникали вы, Москва, под самые жилки и бросали мой неподготовленный разум то туда, то сюда.
  
   Я чересчур многословен. Думаю, вам надоело уже выслушивать то, что можно обозначить самым обычным и простым словом. Любовь. Да, именно ее я получил в качестве подарка. Поэтому мои зрачки расширяются каждый раз, когда я проезжаю эти Выхинские ворота. Любовь наполнила мое сердце счастьем, и крепкой кувалдой вдребезги разнесла прошлое, пробудив во мне росток чего-то диковинного. Я понимаю, сейчас в моих глазах вы не можете этого прочитать, но призраки прошлого постоянно со мной, они продолжают резать кровавыми мечами мое не окрепшее сердце.
   Но знайте, я все равно счастлив! Как суть древнего инь-яня, гармония между добром и злом есть не что иное, как истина. Нет боли без радости, нет торжества без поражения.
  
   Знаю, Москва, знаю. Вы - всего лишь проекция человеческого сознания. Что в очередной раз поднимает мысль о том, что сколько бы человеческий род не прожил в этом, на самом деле, замечательном мире, столько я вместе со всеми буду познавать бесконечную глубину души каждого.
  
  
  
   P.S.
   Счастье , как самолеты, взлетающие с аэродромов в ночное небо. В первый момент мы видим ярчайший свет от фар, он приносит нам уйму не привычной радости, но дальше он затихает, становится все бледнее и вскоре исчезает из поля нашего зрения. Но вера. Мы верим в то, что где-то там, над Землей, высоко и стремительно несется самолет, прорываясь через стены облаков, и освещает себе путь светом люминесцентных фар. Мы верим, и мы счастливы. И чем сильнее и дольше наша вера, тем скорее этот самолет приземлится, и с взлетной полосы знакомого нам аэродрома взлетит новый, с еще более яркими фарами. И так раз за разом, и в пучину жизни...

Светлое Чувство.

  
   Оставшись наедине с тишиной, обволакивающей каждую пылинку на стене, на полу, в твоих волосах, я осознаю, что моим единственным органом чувств остаются глаза. Именно ими я могу рассмотреть твои. Твои глаза -- изумрудно - голубые водопады. Потоки вод уходят вдаль, в сторону заката, твоего чистейшего разума. Ресницы, подобные крыльям свободной птицы, взмах за взмахом опрокидывают на меня ведра искрящихся блёсток - звёзд, полных полуденной свежести и молодой жизни. Взгляд, как стремительное течение горной реки, врезается в меня, наполняя мое сердце неизведанной трепетностью. Волшебные флюиды, взлетающие с твоих локонов, похожих на широкое, падающее с невероятной высоты и подхваченное нежным ветерком, поле светло-желтых колосьев, наполняют воздух вокруг тебя чем-то наркотическим. Я хочу глотать этот воздух, пусть он расплывется по всему моему телу, завладеет мною полностью, опрокинет мое сознание верх ногами, оставит отпечаток своего прикосновения на сердце. Твоя кожа как августовское утро : притронься к ней и почувствуй, как невидимые цветы расцветают на твоих руках, наполняют твои ладони легким теплом, как будто ты держишь в своих руках утреннее солнце ранней весны. Поцелуи твои совершенно не горячи. Нежны, наивны, искренни. Они заставляют все тело вздрогнуть от наслаждения, а кожу покрыться мурашками. С плеч скатываются ветками ивы золотые кончики твоих волос, хочется войти в них, как в море, и нырнуть в гущу благоуханий и наслаждений.
  
   Запах цветущий яблони, на лбу образуются капельки росы. Происходит слияние с природой, установление гармонии. Неизвестным космосом я вижу твои фантазии, твои мысли постоянно удивляют меня и удивят еще не раз. Улыбка, слетающая с прекрасных губ, неоднократно заставляет что-то под ребрами биться в такт с течением жизни. Твоя вселенная заворачивает меня в круговорот горной воды, лесного шума, полуденного ветерка и золотистой пыли. Я не здесь, я не здесь...
  
   Мы все слепы. И я слеп. Каждый человек является волшебным вихрем. Но мы не можем этого разглядеть. Все эти чудеса вижу в тебе я, но кто еще видит их? Кто видит их во мне? В ком еще увидим их мы? Любовь -- наш путеводитель по заветным уголкам нашей жизни.
  
  
  
  
   *( портрет ).
  

Countryside.

  
   Гроза начинается. Бегом домой! А ты лежишь в тени старых елей в подходящих к лесу колосьях, жуешь травинку и, устремив взгляд на облака, пролетающие так низко над домами в дали, пытаешься сделать движение рукой.
  
   Как же неохота что-либо предпринимать. Но застывший воздух и еще пока далекий гром дают повод вскочить и поспешно рвануть в сторону деревянных сооружений с весёлыми петушками над крыльцами. Ветер усиливается, и огромное воздушное цунами готово опрокинуться на эту жалкую деревеньку.
   Надо бежать, а путь не близкий. Но что - то давит на тебя, замедляя твои движения. Гром приближается , тучи постепенно накрывают лес и готовы затянуть пространство над домиками. Первые капли срываются с небосклона и, приобретая форму игл, врезаются в асфальт и землю.
  
   Вскоре небесное ведро переворачивается, и вот ты уже весь мокрый, с волос капает вода и по лицу проходят дождевые ручьи. Вот сейчас беги не беги, все равно не сохранишь на себе ни одного сухого места. Мысли о горячем чае и теплом пледе заставляют ноги двигаться быстрее, и вот ты уже, подобный африканскому ягуару, мчишься к дверям своей избушки через поля, изрезанные тропинками, искусно перепрыгивая частые лужи.
  
   Гроза переросла в шторм, все вокруг почернело. Как будто бежал утром, а прибежал в ночь. Тепло и уют родного дома с распростёртыми объятиями ждет тебя у входа. Поскорей бы скинуть мокрую одежду , сесть на диван, обложиться подушками, налить одурманивающего чая и слушать шум дождя, лупящего по крыше, как бешеный.
   Несравнимое ощущение, когда ты весь окутанный комфортом сидишь здесь, в безопасности, в то время как снаружи бушует природа.
  
   Не хватает только человека. Человек должен быть всегда. Поговорить, обсудить местных кур и коров хотя бы.
   А никого и нет, лишь кошка, пригревшаяся у меня на коленях. Она мурлыкает мою любимую песню! Я совсем спятил.
  
   Природа остановила свои налёты, и все снова вывалились на улицу.
   Эх, была бы здесь бабушка..
   Мы бы рванули сейчас в лес, наполнили легкие свежим ароматом хвои и начали бы собирать воду с листьев лопуха и брызгались друг в друга ею, как дети. Потом увидели бы впереди , в чащобе, шляпку гриба - зонта, обхватили бы ножку руками и вырвали. Наша, на первый взгляд, детская приятельская сплоченность всегда удивляла меня своим постоянством и искренностью. Мы были командой, друзьями, несмотря на огромную разницу в возрасте! Былые времена, как вас не хватает.
  
   Мои глаза потихоньку начали слипаться, а голова тяжелеть. Как вовремя меня уносит в мир сладостных грез. Может быть, там я и встречусь со своей любимой бабушкой.
  
  
  
   *( добрый привет любимой бабушке )

Долина Предельно Близких Мечтаний.

   О чем думает человек, достигая отметки в 70 лет?
  
   О покое? О душном одиночестве? О забвенном молчании, тянущемся в пыльную бездну неиссякаемости? Может быть, может быть. Но мы , клан Жаждущих, выбрали бы лучше окунуться с головой в ванну с тысячелетней водой из подземных запасов индустриальной Сибири, только бы не дотрагиваться до кресла-качалки, словно плаха поблескивающей на отдалении горизонта от нашей сладко цветущей юности.
   Ласкающие деревья Аляски вперемешку с щекочущей нос озерной поверхностью, скрывают духовную долину, своего личного кита, выплывающего пропеть что-нибудь приятное в направлении вечности, глотнуть свежести и уплыть обратно, в непроглядную бездну души - вот, что требуем мы изо дня в день.
   Однажды, когда я был еще совсем молодым, я открыл перед собой небесную карту, обратив особое внимание на выбивающуюся из ряда звездочку, ярко пылающую и освещавшую, словно Луна, половину земного шара. Попав в оболочку моих глаз, свет этой звезды начал яро стараться продвинуться дальше, и пробив физический уровень, как пуля пробивает объект, встречающийся ей на пути, рванул к сердцу и обжег его с такой невероятной силой, что я чувствую эту приятную, слабо пощипывающую ранку даже сейчас. Тогда-то я понял, к чему идет мое одержимое тело и к чему усердно стремится душа.
   Сейчас, когда мне уже 71, я люблю рассказывать своему внуку Дугласу одну интересную историю из далекого, но очень яркого и беззаботного прошлого. Какой же все-таки проказник этот Дуглас, тот еще сорванец, даже не понимает, что я завидую ему, хотя и самой кристально белой завистью!
  
   Когда-то, в нескончаемых и волнительно пустых полях Польши пролегала одна шоссейная дорога, по которой я, тогда еще юнец, направлялся в замечательный город Прагу. Наушники выдавали ровный бит, колыша зыбкие, но трогательные воспоминания прошлой зимы и весны, желтизна, словно налет, покрывшая вершки одиноких колосков за мили вокруг меня, радовали привыкший глаз, а вдаль уходящие горные хребты заставляли удивленно вздыхать и безостановочно пить воду с привкусом бензозаправки, на которой она недавно была куплена. Парное молоко в виде легчайшей дымки окутывало наш автобус шерстяным дедушкиным одеялом, а звезды выстраивались в хоровод, чтобы станцевать вокруг костра, отдающего лунным светом. В этот момент мое дыхание начало дрожать, подключив за собой руки, как по обоюдному соглашению. Глаза сверлили насквозь поверхность каждой невысокой горы, пролетая над полями огромной, свободной, как утренняя роса, птицей. В будущем я проезжал еще множество гор, оставляя на их вершинах кусочек своей души, и знаешь, те горы были намного величественней и выше тех польских малюток. Но именно в этот момент, когда облака в вечернем закате коснулись заветных верхушек, я почувствовал увеличивающуюся жажду и с ней же возрастающее неудобство. Мне захотелось туда. Ближе к грани, туда, где выступают небесные духи, которые, уходя за кулисы, оставляют на сцене парочку - другую жемчужин, настолько они прекрасны в своем величии. Музыка выбивала ритм для прыгающего во все стороны сердца, что-то так и рвалось из меня на свободу. Автобус был своеобразной клеткой с титановыми прутьями, но, видимо, ничто не может остановить душевный порыв на пути к гармонии с разумом. И вот веки, словно ставни в парижских отелях, сорвались и крепко захлопнулись, прикрыв все это таинством ресниц. В этот момент автобус начал плавиться, и вскоре вокруг меня был только воздух, атмосферный вакуум. Потоками энергии меня подхватило и унесло в сторону заходящего над горами светила. Все произошло так быстро и в то же время абсолютно спокойно. По приезде в этот своеобразный пункт назначения меня одарили стаканом последнего на сегодня солнечного света и порывом скандинавского ветра. Взглянув вверх, я увидел то, что можно увидеть только глазами души. Каскад разноцветных планет приветствовал меня, их блики освещали мое лицо яркими вспышками пленочных аппаратов, и впервые мною ощутимый вкус пряности, который я вспомню ровно через 56 лет, в тот ,на первый взгляд, обычный вечер, ворвался в мои легкие и осел на дне. Не помню точно, каким светом отдавали мои зрачки в тот момент. Что-то вроде молочного напитка, смешанного с глубинами Мирового небесного океана, с капелькой песни лесных нимф. Вот такой свет. И простирался он на тысячи километров, освещая ночные пылинки, кружащиеся в легком дуновении. Не понимая на тот момент, откуда идет музыка, я запрокинул голову уже во второй раз и узрел Млечный Путь, простирающийся , как огромный блестящий шрам, посланный небу богом Мечтаний. И музыка, словно поток альпийской реки, проходила сквозь меня и выходила из спины розовым свечением. Искрилось всевозможными бриллиантовыми бликами поле, конец которого мог определить лишь один - его создатель. И во всей этой нежнейшей феерии эмоций я ощутил свой дух юности, покуривающий со мной сигаретку на балконе в Риме, дух детства, прячущийся за тонкой лесной березой, и дух взросления, простирающий жилистые руки в мою сторону.
  
   Дугласу нравилась специфичность моей истории, хотя по его детским глазам в первый раз было ясно, что он понял из всего этого только абсолютное ничего. С годами его глаза заливались лазурью, становились глубже местных речек, все больше походя на моря, и сейчас, в свои 18, он всей своей анатомией прочувствовал эту историю. Больше я не буду ее ему рассказывать, ведь теперь это уже не нужно. Я достиг своей цели, и что еще приятнее, Дуглас тоже достиг своей. Его глаза превратились в бесконечные океаны, глутарии* заповедных вод, разум отправился на другие планеты, осваивать новьё. Теперь я не беспокоюсь за него, он нашел нужную тропу, а дальше уже сам, без дедушкиных указателей и подсказок.
  
   [Эпилог]
  
   А теперь, читатель, я хочу объясниться. Зачем все эти истории и рассказы, врывающиеся в сознание за вечерней чашечкой чая? Всем этим я хотел сказать, что движение твоих духовных масс - есть предназначение. Ты почувствуешь этот миг, он навсегда останется гематомой на стенках твоего черепа, на языке, снежинками надежд на ресницах и крепкими корнями в волосах. Когда ты увидишь этот обжигающий свет в небесном пространстве в первый и последний раз, жди, что в этот момент дружеская рука старика - мечтателя радостно похлопает тебя по плечу, показывая, что впереди тебя лежит не то чтобы весь мир, а Вселенная. Налетай, все распробовать не успеешь! Любовь, деньги, искусство, жадность, искренность, желание, боль, счастье - я бы продолжил список, если бы не знал, что это бесполезно.
   Не останавливайся, пускай твоя тропа движется вперед пропорционально твоим необъятным мечтам, и помни, что моя дружеская рука в нужный момент всегда похлопает тебя по плечу, в какой части Вселенной я, случаем или не случаем, затеряюсь.
  
   Глутарии* ( неологизм ) - водные пространства, превышающие размеры океана.
   Отчаяние и Сантименты. [Глава 2]
   0x08 graphic

Заметки Начинающего Убийцы.

  
   [ Запись от 7 апреля 1976 года ]
  
   Сразу говорю, я ничего не делал. Это совершил не я. Не я. Я абсолютно чист. И перед вами, и перед собой...
  
  
   Что? Чья кровь?...
  
  
   Её.
  
  
   Ты не понимаешь меня. Это не я, это она - убийца. Ты видел ее лицо? Видел? Ты видел ее глаза?!
   Они разговаривали со мной, они просверливали меня насквозь, они смотрели в самую глубь, забивали внутрь эти слова. Убей. Убей!
  
   Я забываю. Забываю ее. Ее голос. Он так мило похрипывал и отрывисто скрежетал, ведь она не могла постоянно заглатывать кровь.
   Знаешь, чего мне не забыть? Ее поцелуи. Они оставляли глубокие шрамы у меня на губах.
   А также ее вкус. Она всегда угощала меня своей плотью. В те моменты, когда я легко покусывал ее бархатную кожу, ее зрачки закатывались, а пальцы судорожно сжимали мою кофту. Не забуду этот прекраснейший вкус - чуть сладкий, чуть горький, чуть соленый. И да, эта кровь оставляла незабываемое ощущение во рту.
   Как будто ураган проходился по моему языку, покрывая полость легкой кровяной пленкой...
  
  
   Знаешь, зачем я убил ее?
  
   Неужели ты не чувствуешь этот приятный смрад?
   Я хотел оставить ее у себя. Я хотел, чтобы стены наполнились ее запахом, ведь я понимал, что не смогу долго находиться без нее. Но она уже разлагается. Трупный яд приводит к летальному исходу. Это будет самая лучшая смерть. Задохнулся от перенаслаждения! Представляешь, газеты будут орать подобными заголовками неделями!
  
   Хотя что ты и твои страницы могут понять? Или почувствовать?
  
   Чувство.
  
   Ты знаешь, это был мой дебют. Мое первое убийство.
   А ведь пару недель назад мы с ней замирали в уповании, смотря на наши совместные фотографии. Сколько нежности было в ней, сколько доброты и понимания было в ее сердечке.
   Я не смогу расстаться с ним. Я навсегда оставлю его рядом со мной.
  
   Это далось мне совсем непросто. Я кричал , орал до закладывания ушей, бил кулаками в стены до хруста в костях, разрушал все , что мы копили годами... Внутренний голос разъедал мой мозг, он закручивал в него винты и шестерни, он кувалдой бил по сердцу и отключал ступни, дабы отвлечь меня от мысли об убийстве. Зубы начинали дрожать, руки сами собой просили, чтобы их сломали. Этот голос - это не я. Это был червь. Он не часть меня, он мешал мне жить.
  
   Но теперь я вдыхаю этот аромат, установившийся в комнате, и чувствую , как этот червь задыхается, просит пощады и снисхождения.
  
   Но..
  
   Сдохни! Выйди из меня! Гори в аду!
  
   Кроме свободы я ничего не чувствую. В тот момент, когда я занес нож над ней, в него как будто вошла вся эта тяжесть и порочность, съедавшая мою нервную систему. Сейчас же она в ее чреве.
   Хочется реветь, рвать, бежать, кричать, фотографировать, фотографировать ее, ее кровавые слезы, купаться в этих слезах, наполнивших мою душу до краев. Только дно теперь пробито, и ее уже нет, чтобы снова все заживить и починить. Все, что осталось - это материал. Бесхозный и бесполезный. Лишь запах и вкус полусвежей души. Этот запах затмевает всех Диоров и Шанелей.
  
   Тьма сгущается за окном. Я чувствую, что Она приближается. Стуки за стеной - они пугают меня. Боль в висках скручивает , но тьма.. Она раскрыла свою пасть и собирается поглотить меня.
  
  
   Капли. Капли падают сверху, переходя в ручьи, а после и в водопады. Лужи, озера воды и крови. Что это?
  
   Они затопили меня. Провал. Надо плотнее закрыть двери, выключить свет, закрыть шторы и зарыться в уголке. Лишь там безопасно и спокойно.
   Никто не заберет у меня мою свободу. Не для того я впустил их в мою голову, они уже 4 года паразитируют мои внутренности, заставляют меня поступать, как им хочется. Эти голоса, они пришли с ней. С ней, да.
   О нет. Не уходите, не покидайте меня!
  
   На улице гроза. Ветер разбивает створки окон и капли дождя врываются в мою обитель.
   Все кончено. Я чувствую, что отключаюсь. Дышать становится нечем, такое ощущение, что тебя отрезало огромным тесаком от всех законов физики.
  
   Меня кидает из стороны в сторону... Я взлетаю и падаю... Мои легкие наполняются жидкостью и высыхают ежесекундно. Какие мучения...
   Знобит. Веки срываются, я слышу, как по венам пробегает дрожь . И этот холод... Знакомый до жути. Это...
  
   Эй..эй, это ты? Милая?...
  
   *( спасибо Маркусу Ниспелю за вдохновение. )

Ты Нашёл Меня.

  
   Да, я сделал это. Я нашел себя здесь. В этом мире, в этом настолько обширном, настолько бесконечном океане чувств, взрывов и событий. Моя жизнь - моя золотая пуля. Она убивает наповал, она давит наркотическим "желанием жить" на беспомощное, никчемное сердце. Я хочу жить. И мне нужно больше этого стафа, больше этого счастья.
  
   Я создал этот мир. Эту сферу, в которой я расставил все по своим местам, разложил по полочкам своих идеалов и фаворитов, рассадил по скамеечкам людей - моих ангелов. Все они - мои ангелы, всем стоит сказать спасибо. Они держат со мной на своих плечах мое небо, они - облака моей вселенной.
  
   Я, словно одержимый, ищу вопросы. Я нашел ответы. Мне нужно еще! Еще вопросов! Еще этих ночных крыш, пачек сигарет и блестящих на заходящем солнце прозрачных сосудиков с любовью. Я закутался в одежде, как в одеяле, сплетенном из ночного бархата, и жду перемен.
  
  
  
  
   Я люблю вас, люди.
  
   Тогда почему вы так жестоки и пусты? Почему вы живете шаблоном ежедневности, однообразия и этой гребанной стабильности? Жизнь - не один период. Это сотни, тысячи, миллионы моментов. Вы умираете с последней секундой перед падением в ночное море и возрождаетесь с первым лучом, ярко освещающим ваш проснувшийся разум. Новый день - новоподаренная жизнь. Вы растрачиваетесь на вещи, цена которых изначально была занижена. И смеете еще говорить об уважении и понимании. Жить одним днем - истина. Ночью ты умрешь. На следующее утро проснется новый человек, не тот, который вчера сладко уснул, забылся и канул в забвение.
  
   Поэтому я не сплю. Я хочу растянуть эти жизни. Я стараюсь прожить как можно больше, умереть позднее первой пролитой крови утреннего начала.
  
   Осознаем ли мы истину? Сигареты, выручайте.
  
   Люди похожи на сигареты. Они вспыхивают от моего огня, я подпускаю их так близко, губами ощущаю их сущность, и впускаю внутрь. Они наполняют меня, я создан ими. Жаль, что скоро они потухают, как воздушные огоньки, несущие в себе подобие надежды.
  
   Каждый вдох - это вселенная. В каждом клубе дыма, который я выдыхаю, написаны мои мысли. Те люди, которые вдыхают его, знают, о чем я думаю, читают меня с первого абзаца вплоть до последней точки. Поэтому я знаю, что вы чувствуете, когда питаетесь им, когда впитываете драгоценную частицу меня. Мой мир сотворен вашими руками. Но я один. Хоть я и родился в муравейнике, со временем он распался. Одиночество - мой друг, моя семья.
  
  
  
   Я люблю движение. Нет, это не тусовочные клубы и не эпилептические подёргивания параноиков, обитающих там. Это поток. Поток энергии, несущий тебя вперед по течению. Дорога, которая приводит в никуда и в то же время впускает в новый мир, открывает тайны и секреты мироздания, обрывает концы и зарождает жизнь. Скорость, поцелуи, электричество, юность.
  
   Пробуждай. Возбуждай. Начинай охоту.
  
   Жизнь - наркотик. Подсесть непросто, но мое поколение уже знает, что значит зависимость. Никто не покроется паутиной бездействия, мы будем двигаться, мы будем жить ради счастья!
  
   Дерзко обхватывая руками воздух, мы пытаемся ухватиться за наши мечты, не понимая, что они уже здесь. В тебе. В твоей голове. В голове другого, твоего соседа, брата по душе. Убей себя, убей в себе то старое чудовище, пробудись от литургического сна, от комы серости, дыхни новой, горько сладкой жизнью. Ведь мы - вселенная!
  
   Когда сердце переполнено, когда эмоции уже плещут через край, лови шок! Представь, что ты съел кровавое солнце, надел розовые очки и пустился танцевать вокруг трескучего костра. Вот это жизнь.
   Вот это движение! Спасибо за жизнь!
   За этот нуар, разукрашенный семицветными дешевыми блестками и стразами.
  
  
  
  
  
   А ведь что такое жизнь? Это ты, человек. Это твоя атмосфера. И я благодарен тем, кто бережно и пренебрежительно лепили мою вместе со мной. Я нашел себя, я понял, что я и кто я. Я -- Человек.
  
   Спасибо, спасибо всему и всем, кто попал в мою сферу. Я отдаю вам свою душу, свой воздух и сигареты. Одну, две, три. Сколько стоит моя жизнь?...

Коллекционер?

  
  
   Сознание атакует вопросами. Вопросами, томно выплывающими из дремучего леса затуманенного настоящего. Тяжкими поцелуями они касаются меня, вырывая счастливые минуты, вливая взамен эликсир боли и драмы.
  
   Меня нет. Отсутствие взаимодействия с обществом бледных поганок, хоть и приятно, но вынужденно и наиграно. Как жаль, что плоды работ выходят в свет сгнившими и бесполезными. Внутренний поток ломается, как тонкая струна на старинной гитаре музыканта из подземки.
   Приторный вкус спокойствия и абсолютного забвения словно спирт из заброшенной лаборатории по открытым кровоточащим ранам. Кажется, что небо затянулось дешевым ситцем и преспокойно движется к земле, придавливая цветы жизни, лишая их солнечной энергии - сладкой пищи богов.
  
   Сложно жить, легко существовать. Дуракам дано одно свойство - не думать о жизни, плыть по течению реки, не нажимая на весла. В этом есть что-то привлекательное. Но наше же богатство заключается в том, что мысли хоть и разбивают наш незащищенный мозг идеями быта и тотальной моральной разрухи, но превращают его хоть и в уродливый, но практичный механизм, производящий смысл жизни. В пачках. Разложим в каждую пачку по кусочку.
  
   Мы - истинные коллекционеры. Мы отчаянно ищем компоненты для нашей коллекции, заполняя пробелы любовью, деньгами, синтетическим счастьем.
  
   Не торопись. Все не так легко. Вся сложность данного процесса - все это ложь. Грязная и дешевая ложь. Постепенно очерняя душу поддельными компонентами, как волчьим лыком, коллекционер превращается в накопителя. Несусветного, глупейшего и бесцельного накопителя, чье счастье ушло с последним экспрессом. Чьи порывы заполнить пропуски превратились в привычку, бесчувственную миссию без лакомого результата. Мы - не мы!
  
   Истинным богом на фоне безумия выходит Человек. Его выбор всегда падает на что-то неприметное, что - то бледно сверкающее в пещерах собственных артерий. Закрываясь в теле, как в теплом пледе, Человек становится самой большой тайной для самого же себя. На пути познания и боль, и червоточины неудач, и безысходность пользования своей на первый взгляд эксцентричной жизнью. Но сундук с богатствами ждет своего героя, настоящее золото переливается в ярком свете нахождения самого себя. Многие думают, что это золото "дураков". До свидания, накопители.
  
   Если твой поток энергии соединился с гармонией птицы, пролетающей над просторами сознания, то ты можешь определенно себе сказать: "Я - коллекционер!" Да, я коллекционер, я беру то, от чего я бы отказывался всю свою жизнь, родись бы я накопителем, или мертвым существом. Я беру свое сердце, душу, влюбленность, если найду, поцелуи ангела и яблоко с дерева знаний. Я беру это золото "дураков", дурни.
  
  
   Собрав все части Эдема, я попрошу вас воткнуть огромный клинок в мою грудь. Я слишком боюсь потерять эту ценность. Спасибо вам, спасибо им, спасибо мне. Последний подарок - смерть от руки такого же коллекционера.
  
  
  
   Кто узнал в себе коллекционера? Привет вам, ячейки будущего рая. Мое вам благословение.
  
  

По Ту Сторону Жизни.

  
   Сначала твои руки трясутся. Голова немеет, глаза блекнут, ноги отключаются. В горле образуется комок, состоящий из частиц твоего прошлого. Эту катастрофу останавливает томный удар, ощущение отходящих радиоволн от твоей головы - полная нирвана. Мысли, подобные частицам, бились о стенки черепа, но сейчас замерли и превратились в мерцающие звезды. Сердце остановилось.
  
   Наконец-то ты здесь. Убежал от всего. Навсегда. Новая жизнь, с чистого, белоснежного листа. Твоя душа бесконечна, бессмертна, бесформенна. Вокруг космос. Планеты, звезды, кометы и астероиды. Рвануть бы на другой конец вселенной.
  
   Безграничные возможности. Космическое пространство - вот , чем ты теперь живешь. Живешь, умерев.
  
   В космосе есть и свои черные дыры, свои катаклизмы.
  
   Что у Тебя за Тобой? От тебя осталась только душа, поэтому я напрямик спрашиваю - что у тебя за тобой? Осталось ли то, чем ты дорожишь? Ты начал все заново. Но нельзя начать совершенно заново, память тебе никто не стер. Воспоминания будут гложить тебя вечно, от них не спрячешься. Они вбиты в тебя гвоздями из очень твердого сплава времени и любви. И ничего не поделаешь. Попробуй не думать о прошлом: оно только больше въестся в твое сознание.
  
   Тебе повезло. Тебе всего лишь... Хотя, какая разница. Никому не повезло. Ты - мертв. Я - мертв. Те, что стоят сейчас за мной - мертвы.
  
   На самом деле, ты не сделал ничего противозаконного. Всего лишь распрощался с куском мяса. Но почему с такими, как ты, даже не прощаются подобающем образом?
  
   Иметь кусок мяса. Эту возможность имеет не каждый. И если эта возможность и дается, то лишь раз. Неужели ты не получал удовольствие от бегущих по твоей спине мурашек радости? Бывали моменты, когда , несомненно, было и очень больно. Но это тоже было частью твоего пути.
  
   Что же ты успел приобрести за свой срок? Родных, близких, жаждущих твоего присутствия?
   Нет? Любящих родителей? Нет?! Как же ты глуп.
  
   У тебя было все. Не у каждого есть любящие родители, я тебе больше скажу, не у каждого вообще есть родители. Ты, наверное, даже не слышал о таких. Посмотри вниз: вон там, на Земле, один из них. Посмотри, как он несчастен, как он беден, посмотри, насколько отчаяние поразило его сердце. Но в его глазах горит ярким пламенем надежда. А что в твоих глазах?
   Ничего. Стеклышко. Тебе не на что было надеяться. У тебя и так все было. Просто ты ничего не замечал. Ты не можешь этого отрицать.
  
  
   Ты не думал о том, что будет после твоего ухода? Снова посмотри вниз: картина, вызывающие не только слезы, но и ощущение горечи внутри, как будто что - то вскипело и рвется наружу, где - то в районе солнечного сплетения. Посмотри на этих людей: на их серых, опустевших лицах нет ничего, кроме горя. Следы от нескончаемых слез навсегда останутся на щеках. Неужели ты не ощущал их любви, не осознавал свою ценность для них?
   Ты ничего не можешь поделать. И не сможешь. Зачем я все это говорю? Я хочу открыть тебе глаза на правду. Я сделал это вместо тебя, и сделал это раньше, чем ты. Ты приобрел новое, потеряв в то время все. Все то, чем жило твое сознание. Ты больше никогда не сможешь обнять человека, почувствовать тепло его тела, ощутить искренность всем своим сердцем. Ты больше ничего не сможешь! Ты оставил все, к чему привык. Убежав от привычки, ты лишь на мгновение забываешь о ней, дальнейшие последствия повергнут тебя в шок. Ты разбил душу многим людям, причинил им неизмеримую боль. Не исключено, что кого - то ты в скором времени встретишь. Кого - то из тех, что внизу, плачут о тебе. И мотивы их смерти будут очевидны. Хотя кого я обманываю?
  
   Ты мертв, ты не можешь чувствовать. Но страдания по ушедшему причинят тебе самые ужасные и адские муки. Разум и сердце навсегда останутся, они ушли с тобой в могилу и будут сопровождать тебя дальше по вечности. Ну что, теперь ты доволен?
   Нет? Ты просто еще не осознал масштабы катастрофы.
  
   А теперь иди вперед. Вперед к звездам и планетам. Выбери себе местечко, с которого тебе будет удобнее всего смотреть на Землю.
   Добро пожаловать в Потустороннюю Жизнь!

Ради Дозы.

  
   Зависимость. Что вы знаете о ней? Шаблон непрекращающейся ломки из-за недостатка дозы индивидуального счастья? А что, собственно, вы правы.
  
   Зависимость спать, зависимость есть, зависимость дышать? На этом ваша фантазия заходит в тупик.
  
   Зависимость жить.
  
   Самое, наверное, странное, что ломки либо вообще не существует, либо ее невозможно остановить. Просто жить, заниматься любимым делом, нагло пропивая свою молодость, прокуривая старость. Или врать, рвать и метать, отпуская хоть на секунду возможность насладиться, закинуть счастье по венам, задыхаться им, пропуская по всем мозговым клеточкам...
  
   Я умираю, и этим я живу. Для меня важен процесс. Результат убивает меня, но я стремлюсь к нему. У меня есть зависимость. Добиться этого чертового результата. Умирая, возрождаюсь. Ведь вы знаете, насколько безвкусна секунда результата, минутка успеха и насколько приторно сладок и отвратительно горек сам процесс достижения?
  
   Безудержное, больное стремление к успеху - вот мой диагноз. Желание абсолютной индивидуальности заставляет убивать, зарывать. И оживлять. Оживлять что-то новое, способное открыться только тебе. Только твоему миру мечтателя.
  
   И когда ты оживаешь, ты спрашиваешь себя : А куда идти?
   И через секунду, не отдавая себе отчета, ты начинаешь двигаться. Ты, как товарный состав, несешься к мечте и подпитываешь себя еще большими мечтами о ее сбыче. А как распробуешь, так и плюнешь на все это.
  
   Порой ночью твое желание осознать необъятное ярко выражается на фоне насыщенно - серых будней. В коллаборации эмоций рассудок отключается, а сердечная коробочка разрывается от учащенных ударов. Мы ищем ответы, в которых не нуждаемся, мы задаем вопросы, от которых кружится голова, но не замирает кровь. Поэтому в ответ мы получаем что-то типа этого: Алгебраично!
  
   Процесс управляет нами. Мы не стремимся достичь результата, мы, словно бешеные фанатики, насыщаемся бездонным процессом. Все больше и больше. Мы плачем, страдаем, грезим. Нас много и немного. И мы такие разные, и в то же время одинаковые.
  
   Вы все еще жалуетесь на наркотическую зависимость? От нее хотя бы быстро умирают. Ведь далеко не наркотики убивают человека.
  
   А мне страшно, безумно страшно. Что же будет дальше? К чему приведет моя ненасытность?
   Спасибо, судьба, спасибо, жизнь, что ставите преграды. Откуда нам брать новые идеи, когда больше нечего достигать? И вы готовы умереть, готовы разрезать себя на кусочки от бешенства. Как будто закованы в чугунные браслеты. Счастья нет рядом, и его не достать. А кто, как не жизнь, является постоянным личным диллером?
   Спасибо, жизнь, за сложности, за радости, за каждый грамм того, что ты приносишь нам - мы этим живем. Я готов умереть. Готов умереть, если идеи кончатся.
   Если дальше дороги не будет, если я не смогу быть постоянно в движении, в развитии, то лучше уйти на покой. Оставить все, бросить все.
  
   Но мы же так молоды, и так малы. Кому-то плевать, а кто-то трясется. Кто-то гибнет, а кто-то мирно существует. Вот такие мы, люди.
   Так и живем.
  
  
   *( спасибо, " Реквием по мечте" , за вдохновение. )

YAYO.

  
   Проверив свои записи, он выходит из комнаты и аккуратно прикрывает за собой дверь, оставляя небольшую щель, из которой валит тепло и запах свежескошенной травы. Завязав шнурки, он приподнимается и спускается на первый этаж. Проходя в холле мимо фотографий в рамках из красного дерева, останавливается, приближается к одной из ней и вслух читает надпись " Джон Грин со своей семьей ".
  
   "Джон... Это же мое имя. Было моим. Сейчас я не знаю своего имени. Не знаю, какое из многих подходит мне." - произносит Джон голосом, полным глубокой тоски.
  
   Остановившись в проеме двери, ведущей в кухню, он осматривает каждую молекулу помещения. Кухонные тумбы, выполненные в провансальном стиле с отделкой из дерева дуба , разворачивают в его сознании вихрь мыслей и воспоминаний:
   "За этим дубовым столом еще мой отец, читая воскресную газету вслух для всей семьи, отвлекался, чтобы благодарить мою мать за отличную яичницу с беконом. Потом он заставлял нас напяливать эти совершенно нелепые, коричневые в клеточку костюмы и просил выстроиться перед ним меня и моего брата,
   чтобы оценить наш внешний вид, так как всей семьей мы отправлялись на утреннюю службу. Как отчетливо я вижу все это у себя перед глазами. Все пропитано запахом пастилы с корицей и неземной материнской любовью. Как будто весь наш дом был одним большим шоколадным тортом.
  
   Лицо Джона содрогалось, было ясно, что ему крайне неприятно колыхать прошлое в его голове. Дабы сменить атмосферу и убежать от колющих его сердце острыми кинжалами мыслей, Джон переходит в гостиную.
  
   Треск огня в камине, бежевые кожаные кресла, картины с горными пейзажами, подушки, обивки которых были сделаны руками его матери, снова втягивают его сознание в пространство прошлого:
   " Мама! Я так рад, что ты снова приготовила эти булочки с маслом! Мама, ты такая теплая! Садись, я хочу рассказать тебе все, что прошло у меня за день. Мы с братом обежали весь район в поиске солнечного зайчика, но так его и не нашли. Правда! Мы искали под каждым камнем, за каждым поворотом, мы даже залезли под террасу мистера Паркинсона, но мы так и не нашли его!
   - Сынок, неужели так и не нашли? А вот это что?"
   И она указала на потолок, под которым вилось около сотни солнечных зайчиков.
   " Неужели вы ни одного не повстречали? Вы очень плохо искали. Они всегда были вокруг вас, просто вы даже не обращали внимания." - сказала мама с улыбкой, полной искреннего умиления и той любви, которая может родиться только в сердце матери.
  
   По щекам Джона текли слезы. Его семья - брат, родители, бабушки и дедушки - никого не осталось в живых. После смерти последнего близкого родственника Джон не смог продолжать жить с Изабеллой, как, собственно, и она. Она просто сбежала от него. Его душа была отравлена скорбью. Одиночество стало его нестираемым клеймом на сердце.
  
   "Почему я? Почему они?... Ха! Хаха! Хахаха!"
  
   Джон хохотал во все горло:
   "Джон! А помнишь, как наш отец, захлебываясь кровью, пытался выдавить из себя слова: ппп...почему?.. Ха! А брат!? Он даже не подозревал, что я могу оказаться позади! Помнишь, как мое лезвие впилось в его нежную шею, как кровь струилась по его телу, ручьями сливаясь на пол? Хахаха!
   Мама... Мама! Какого черта я тронул ее? Почему она стояла там? Она могла убежать, вызвать подмогу!! Почему она стояла неподвижно? Почему? Почему?! Помнишь ее глаза, застывшие в слезах... Они стреляли молниями ужаса в меня.
   А, чёрт!.."
  
  
  
  
   Последние несколько месяцев соседи жаловались на полное затишье в доме Гринов. Несколько раз они замечали Джона, выходившего из дома, чтобы вынести мусор и прибраться на крыльце. Соседи были в замешательстве из-за того, что в саду Гринов, всегда кишащим жизнью и радостными возгласами, сейчас совсем тихо. Такое ощущение, что семья покинула дом.
   Теперь соседи жаловались уже не на затишье, а наоборот, на неожиданное оживление в доме Гринов. Жуткие крики, яркий свет в комнатах дома пугали людей, но никто так и не отважился проведать Джона.
  
   Однажды, в час ночи с 26 ноября на 27, мистер Паркинсон вышел на крыльцо подышать свежим воздухом. Но его желание расслабиться прервали яркие языки пламени, освещавшие полностью главную улицу квартала.
  
   Дом Гринов пылал.. По словам Паркинсона, все это было похоже на ужасный адский обряд. Он четко слышал отдаленные стоны женщины и двух мужчин, как будто улетавших все дальше от этого чистилища.
  
   Через пару минут подъехала пожарная машина. Потушить огонь удалось, но от прежнего домика с резными дверьми и милыми окошками ничего не осталось. Паркинсон лишь видел, как пожарные собрали что - то белое в черный пакет, положили это в машину и уехали, ярко освещая мигалками улицу и пробуждая всех ото сна угнетающими звуками сирены...
  
  
  
  
   *( данный очерк -- попытка передать природу шизофрении, которая, внушая спокойствие и радушие, может резко перевернуть всё верх дном, погрузив человека в отчаяние и тяжелейшую депрессию ).
   По Ту Сторону Жизни. Глава 2.
   Monologue.

Добро пожаловать на мое занятие, ребята и девчата! Проходите, занимайте места, разваливайтесь в сидениях, а между тем настройте ваши глаза и уши на восприятие. Ручки и тетрадки вам не понадобятся, только если вас это действительно не заинтересует, ведь сегодня главным вопросом станет " Жизнь после Смерти "!
Не стоит столь удивляться! Закатывайте свои глазницы обратно и опускайте брови на прошлый уровень. Для общего развития мы пробежимся и по этой, далеко не самой обыденной теме. Поэтому не устраивайте столпотворение в дверях и активнее проходите в зал на свои места! Через несколько минут начнем беседу!



Итак, вижу волнующиеся взгляды и неуютно обустроенные в креслах фигуры. Что же, надеюсь, к концу нашей лекции на ваших щеках проснется румянец, а глаза будут блистать искрами, ведь данная тема касается каждого существа на планете!
Пожалуй, начнем! Снижайте громкость ваших разговоров до звука разболтавшегося немого и поехали!


Я знаю, что темой нашего сегодняшнего разговора должны были стать проблемы и вопросы, упорно борющиеся с мыслями Аристотеля и Сократа, но..
   Плиточная дорожка, ведущая к университету, по которой я вчера преспокойно передвигался уже в обратном направлении как раз после работы, подкинула мне один приятный сюрприз. Одну секунду, я достану его из своего чемодана. Ах, вот он! " По ту сторону Жизни ". Автор, как и следовало ожидать, неизвестен. Но так как это - обычная тетрадь, почерк бодрый и обеспокоенный, а мысли хоть и мудры, но страстны и перемешаны между собой, смею предполагать, что эта рукопись принадлежит юному молодому человеку, 17-19 лет от роду. Я тщательно разобрал каждую мысль, записанную здесь, и вот о чем решил с вами поговорить. Кто верит в жизнь после смерти? Поднимите руки, приверженцы этой идеи!

О, вы меня приятно удивили, молодежь! Почти все подняли руку. Тогда мой монолог вам будет понятен и весьма приятен.



Да, после того, как тело издает последний издох и блок питания отключается, вес его уменьшается на 0,21 грамма. Я думаю, все слышали эту забавную научную версию. Но знаете, даже если она и правдива, наша версия основана на вере, а значит, что для человеческого сердца она более тверда и непоколебима.
Каждый человек обладает душой. Истязания, принесенные нам жизнью, вызывают у нас эмоции и реакции, которые обычная живая материя не в силах воплотить. Но куда исчезает душа после кончины ее надежного векового сосуда - тела? Как именно вы считаете?
Реинкарнация? Бездна? Рай или ад? Все ваши теории имеют право на существование. Ведь неважно куда и зачем. Важно то, что куда-то и зачем-то она всё же попадает. Теперь ближе к делу!
В этих работах, автора которых я непременно отыщу и с которым с удовольствием побеседую, душа человека отправляется в космос, к звездам и планетам, наблюдать за оставшимися на Земле близкими сердцу. Что же, поэтично и интересно, но не намного более, чем ваши идеи, ребята. Так что давайте подберемся ближе к сути, которая сохраняется как и у нашего автора, так и у всех нас.

Жизни после Смерти быть! Пока душа существует, а вера течет в ваших жилах, мир не низвергнет к ногам наших врагов, или же самих нас, разницы абсолютно нет. И чтобы более понятно объяснить вам свою мысль, я представлю вам наглядный пример.


Перед вами Евгений. Стройный, молодой и симпатичный человек. В нем есть душа, как и у всех нас, а в сердце горит огонь. Руки его чешутся, его жизнь наполнена искренним интересом и ажиотажем. Родители встречают его каждый день дома, крепко обнимая вокруг шеи, и готовят безумно вкусный ужин для их любимого сына-студента. Но однажды, Евгений возвращается домой и не застает родителей дома. Дождавшись вечера, а потом уже и ночи, он начал волноваться, напряжение возрастало с каждой секундой. Но тут на его мобильный поступает звонок от мамы. Он кидается к телефону и взволнованным голосом " Мама, вы где пропадаете? " восклицает в трубку. Вместо доброго и ласкового маминого голоса Евгений слышит грустный, дрожащий и пустой голос его отца, который сообщает сыну о смерти их самой любимой женщины. И в этот момент все останавливается. Жизнь материальная входит в состояние анабиоза, просыпается душа. Слезы и отчаянные крики рвутся из глубинных недр, прорывают мясную оболочку и выплескиваются в воздух, содрогая все вокруг. В этот момент Евгений думает об одном - жизнь без мамы не имеет смысла, ведь он никогда больше ее не увидит. Отчаяние и боль разрушают мечты и желания, и Евгений превращается в живого трупа. Но его отец, хоть и любил свою жену не меньше, чем сын любил свою мать, понимал и верил, что когда - то, скоро или нет, они встретятся с мамой, крепко обнимут ее и никогда уже не отпустят. Отец Евгения смог вновь оживить сына через некоторое время, поселив мысль о бессмертии души в его голове. И Евгений, заново обретший жизнь, уже без боли, но с грустью в сердце прожил еще очень долгое время, всегда помня, что душа - бессмертна, и все, что происходит в этом мире с ним сегодня и в следующие годы - это миллионная часть приключений и событий, не имеющих конца. Он ждал скорой встречи с родителями и не боялся действительности, давал людям ласку, добро и заботу и не боялся неудач, неискренности и разочарований. Сейчас никто не знает, где Евгений. Может быть, совсем рядом, а может и за триллионы световых лет отсюда, смотрит на нас и счастливо улыбается. Все возможно!


Итак, всему приходит конец, как и этой истории. Но не забывайте никогда, что после конца всегда рождается новое начало. Даже у этой истории есть продолжение. Только хранится оно не у меня, а у совершенно другого человека. Может быть, кстати, и у кого-то из вас!

На этом я предлагаю закончить нашу небольшую встречу. Единственное, ребята, я хотел вас предупредить: не упивайтесь этой мыслью слишком сытно, ведь не раз я видел людей, превратившихся в существ, обесценивших жизнь. Они плевали в лицо судьбе и погубили себя слишком рано. Может я и не судья, но я видел в их глазах историю, длинною в век, которую они оборвали, не дождавшись и середины.
Спасибо за внимание. До следующей встречи, ребята!

*шепотом* Не разрушайте свою душу...



*Профессор, который позже представился просто Автор*.
  

Неделя/Столетие.

   Что обличает осень?
Мрачную красоту мраморных переулков и дворцовых сводов? Свинец облаков и тяжесть неба? Или же тепло кармана пальто твоего близкого человека? Осень опускает на наше сознание дымку ностальгии и шелест палых листьев.

Для девушки, которую мне довелось недавно повстречать, осень предстала именно такой, какой ее все боятся : болезненной и опустошающей. С тех пор, как в соседнюю со мной квартиру переехала эта впечатлительная особа, не снимавшая, как мне кажется, даже во время сна свою огромную черную шляпу, в моей душе проснулось истинное любопытство. Моя соседка жила одна, и в ее глазах можно мельком было высмотреть тот факт, что до этого переезда она очень длительное время также жила одна. Наверное, совпадение, но ее балкон выходил на проспект, как и мой. Видимо, судьба услышала мой интерес и решила подыграть, дабы развернуть тут масштабную игру с различными "взлетами и падениями".

Внешний вид девушки был для меня и привлекателен, и отторгал, смущая и даже немного пугая. Глубокие, цвета темнейших уголков тихого океана глаза были настолько притягательны, что невольно можно было застыть взглядом на них и не двигаться с места очень длительное время. Мне кажется, сама смерть, забирая жизнь у этих замечательных глаз, не смогла бы действовать также хладнокровно, как с остальными жертвами, и всплакнула бы. Но, восхитившись красотой и переведя дух, данные шедевры утекали вместе со слезами вниз по щекам и в глазах оставался только самый честный и отчаянный ужас. Тоже самое было и с ее движениями. Переплетения виноградной лозы так же изящно обвиваются вокруг друг друга, как ее руки двигались и обнимали родные плечи. Когда очарование проходило, уже тощие и бледные руки изломанными движениями неловко опускались и безжизненно болтались взад-вперед. Весь внешний облик девушки был прекрасен, вплоть до того момента, как сила дамского очарования увядала. В глазах мужчины девушка становилась уродливой, пустой и обычной серой мышью, на которую падают взоры лишь одиноких стариков, питавшихся страданиями молодняка.

Помню день нашей первой встречи, который, собственно, и стал впоследствии определителем моей заинтересованности. Я обратил внимание на ее божественные черты, замер, как вкопанный, и не смог оторвать взгляд. Подобное происходило с ней практически ежедневно, поэтому она, не обратив никакого внимания, зашла в свою дверь и моментально повернула ключ в замке. Я был настолько ошарашен, что решил любыми путями заполучить ее внимание и выяснить, кто же она на самом деле: богиня или цветок в райском саду?

К моему большому удивлению, она спокойно согласилась впустить меня в свою квартиру вечером этого же дня и даже пригласила на чай. За чаем Сильвия без боязно и совершенно откровенно рассказала мне краткое изложение своей жизни. Видимо, она часто этим занималась, из-за этого некое волнение перед новыми людьми у нее окончательно пропало. Я был поражен тем, что Сильвия, обладая такими непревзойденными внешними данными не задерживала мужчин около себя больше недели. Она пояснила мне, что ее женское целомудрие и кокетливость, в отличие от других девушек, не имеет столько долгого эффекта, и примерно через неделю, а может даже и раньше, она начинает тускнеть и становится скучным разочарованием для мужчины. Это, в своем роде, было ее проклятием. У меня никак не укладывалось в голове, что подобный ангел может потухнуть, что ее душа, которая с таким невинным легкомыслием была открыта мне, может до сих пор бродить по этому свету в одиночестве. Я всячески пытался поднять ей настроение, повторяя то и дело комплименты и мои убеждения в ее светлом будущем. На все это она реагировала абсолютно спокойно, временами равнодушно. Видимо, в ее глазах я не то чтобы не первый, но и не последний, кто будет повторять все те же пустые надежды, пытаясь убрать грусть с еще пока прелестного для мужского глаза личика.


Я заметил, что с приездом Сильвии дожди над нашей частью города участились и стали намного более затянутыми. Бледное, но светлое солнце прорезало лучами толщу туч, и город, не успев спрятать свои мрачные краски, представал перед нами в не очень живописном, но, в своем роде, интимном виде. Это был его настоящий вид, тот облик, при котором ему более комфортно существовать. То была прекрасная грусть, породившая на планете дюжины поэтов.

В течение всей недели я каждый вечер заглядывал к Сильвие, чтобы проведать ее, узнать еще больше фактов о ее жизни и полюбоваться ее красотой. Моя привязанность к ней и стремительный сердечный пожар, в который каждый вечер литрами подливали горючее, потрясли мою жизнь и я с нетерпением ждал развязки нашей непонятный игры без правил, финал которой должен был разыграться вечером седьмого дня, судного воскресенья. Первые пару дней ее глаза все также были глубоки и без эмоциональны, но чем ближе приближалось заветное воскресение, тем активнее разгорались угольки надежды в ее зрачках. Четверг, пятница, суббота. И наконец, утро воскресенья.

С самого утра я был погружен в думы о Сильвии и о том, что, скорее всего, сегодняшний вечер станет нашей последней встречей. Она превратится в моих глазах в ежедневную рутину, обузу и тянущее на дно страдание, природа которого была мне неизвестна. Все это противоречило с сердечными порывами, у которых было свое, абсолютно отличное от разума мнение. Перед глазами выстраивались образы счастливой и радостной Сильвии, хохочущей над какой-то дребеденью и меня, с самой искренней и чистой улыбкой наблюдавшей за победой любви. Не находя себе места, я постоянно подходил к двери ее квартиры и судорожно расхаживал то туда, то сюда, предвкушая скорую встречу. Время как будто остановилось: минуты превратились в часы, ожидание становилось просто невозможным. Дождавшись семи вечера, я, абсолютно изможденный, вышел из своей квартиры и сел у двери Сильвии. Ровно в семь она возвращалась каждый день домой.

Я прождал у двери ровно час, но никто не явился. Я и звонил, и стучал, и звал Сильвию, в надежде, что она вернулась раньше и решила принять ванну, забыв о точном времени встречи и не услышав звонка. Но нет, в ответ я получил лишь едкую тишину. Тогда я вернулся домой. Весь вечер я простоял у дверного глазка в надежде застать ее возвращение.

Она так и не вернулась. Я еще несколько раз выходил к ее двери, и, не получив ответа после долгого звонка, с чувством полного отчаяния уходил обратно. Всю ночь я не мог уснуть, терзая себя мыслями о возможном складе обстоятельств, порой не самом позитивном. Мысль о том, что ее похитили или убили была хоть и глупа, но вселила неимоверный страх в меня: руки начали трястись, а на лбу выступили капельки холодного пота.



На утро я проверил, не вернулась ли Сильвия. Нет, не вернулась.
Не вернулась она и на следующей день, и даже на последующий.

Неужели не смогла? Неужели не хватило смелости? Неужели и она что-то почувствовала и побоялась причинить себе боль? Неужели она не решилась?

Позже я узнал, что квартира выставлена на срочную продажу по очень низкой цене. Новых жителей мне долго ждать не пришлось : уже через пару дней шум в подъезде и грохот вносимой мебели доносился из-за стены моей квартиры. Кстати, неплохие люди. Душевная семья, состоящая из матери, отца и маленькой дочурки. Пример для подражания, чего уж говорить!
Больше мы никогда не встречались с Сильвией. Никто так и не узнал, искренни ли были наши чувства или нет. Страх перед болью и очередным разочарованием отрезал путь к возможному счастью. Но несмотря на этот факт, в моем сердце... Хотя это неважно... в ЕЁ сердце теперь всегда будут теплиться надежда и вера. Надежда и вера в искренность чувств и прекрасную любовь.



Страх не дал этой мечте сбыться, но и не разбил ее в пух и прах, оставив правду под покровом тайны. Но разве не стоит ли забыть на момент о всех страхах и возможных последствиях, плюнуть на все и рискнуть ради духовного счастья? Если ты действительно боишься этого - значит непременно стоит.




*( посвящено Любви и Январскому холоду. )

70

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"