Прошло уже два дня, а никаких полезных результатов они так и не получили. В присланных документах были дела из доступных полиции баз данных по пропавшим людям за последние лет двадцать. Как минимум треть из них были заведены на сбежавших супругов, нашедшихся потом детей и подростков. Остальные дела были разделены на те, при расследовании которых тело или его часть были найдены, и те, при которых не нашли вообще ничего, связанного с жертвой. В свою очередь эти две категории были разделены на мужчин и женщин и отсортированы по возрасту.
Среди двадцати четырех девушек примерно одного с жертвой возраста, которых так и не нашли, только три были похожи на Эмму Дорси. А разброс по времени предположительного похищения их всех составлял, если верить показаниям и отчетам, от пары часов до пары лет. А вот в другом ряду количество убитых девушек достигало неприятной цифры. Пятьдесят восемь. Пятьдесят восемь изувеченных, растерзанных, удушенных, утопленных, выпотрошенных, освежеванных чьих-то дочерей. И лишь в одиннадцати случаях убийцу нашли и поймали. Но ни в одном из этих случаев тело не было "нетронутым". Пропавших мужчин и парней оказалось чуть ли не вдвое меньше. Из них всего двое были почти ровесниками Эммы.
Единственным хоть чем-то похожим на их расследование делом оказалось почти шестилетней давности. Тогда тело положили в чугунную ванну и залили двумя литрами кислоты. Когда нашли это место, от девушки осталось немного, но для анализа ДНК этого вполне хватило. Правда, в том случае убийца сам пришел с повинной: парень узнал о периодических изменах своей половинки и, выйдя из себя, задушил её. А когда очнулся, попытался избавиться от тела. Но совесть разъедала его изнутри, и он решил сдаться. Парня едва не отправили на электрический стул. Родители девушки обещали разделаться с ним по-своему, если он выйдет из тюрьмы. Всего через пару недель после суда парень был найден повешенным в своей камере.
Оставалось изучать имеющиеся дела и искать зацепки. Более широкую базу, к сожалению, их подразделению не предоставили. "Оставьте остальное нашим людям", - такой ответ на запрос получил заместитель начальника. Либо завтрашние гости считают, что там ничего нет, либо попросту не доверяют такой объем работы. Ни то, ни то оптимизма не прибавляет. А может они вовсе не доверяют никому из местных. По статистике в год пропадает людей в разы больше по всей стране, чем полученных их участком дел. Часть людей подключили снова прошерстить местные нераскрытые дела. Толку от этого было ровно столько, сколько требовалось, чтобы занять работой абсолютно всех.
Приезжих в этом городе почти не бывает, поэтому о них знают все. А уж тех, кто покидал город хотя бы раз, можно по пальцам пересчитать. И ни те, ни другие не вызывал подозрения. Но если б все маньяки вызывали подозрения, их отлавливали гораздо быстрее. И всё-таки сложно было поверить, что кто-то из местных мог такое сделать. Тут, конечно, хватало своих отбросов, но навряд ли они могли хотя бы додуматься до таких методов. Не говоря уже об их реализации. И каждого из них уже вызывали на допрос под предлогом мелких правонарушений, но их алиби на день пропажи девушки и время появления её тела подтвердились. Поэтому местные группировки пришлось исключить. По последним сведениям, всю прошлую неделю они были заняты своими междоусобицами и перераспределением территорий. Серьезными этих ребят назвать было нельзя: в основном они мешали разборками только сами себе. Шеф называл это "естественным отбором".
По наставлению заместителя капитана, двоих сотрудников нужно было выделить для опроса местных. Конечно же, Саммерсу это показалось пустой тратой времени. Видимо именно поэтому выбрали его с напарником. "Было бы неплохо хоть иногда пообщаться с обычными людьми", - с явно наигранным энтузиазмом заявил начальник. Вот только кто-то из них мог оказаться тем ещё маньяком-извращенцем, подкидывающим почти обнаженных девушек растворяться в лесу. С поисками такого человека лучше б справился какой-нибудь психолог или лучше психиатр. Агенты, обещавшие нагрянуть с дня на день, должны же привезти своего эксперта в подобных делах, не так ли?
В городе более тридцати тысяч жителей. Даже если отбросить всех, кто физически не мог бы совершить подобное, а это меньше пятой части, время, выделенное на оставшихся, можно считать потраченным зазря. Естественно, что в первую очередь нужно проверить некоренных жителей, а также всех, кто имел хоть какую-то судимость, проверить тех, на кого писали хоть одно обвинение. И всё равно уйдёт на них не меньше недели. С таким же успехом можно слухи проверять: какие только байки не услышишь от слишком впечатлительных или поддатых граждан. После дела Виктора Ланса и семьи Роуз ещё полгода по городу гуляли такие слухи, что даже инопланетяне становились более реалистичными, чем описываемое.
А ведь он тоже попадает под подозрение. Ланс переехал сюда всего лет пять назад. И никто им не интересовался, пока он не взял на попечение дочь Саманты и Уилсона Роуз. Тогда юристы подняли всю его подноготную, пытаясь найти хоть какую-нибудь деталь, позволившую обвинить мужчину в педофилии или в чем-то похуже. Но самым "ненормальным" в нём оказалось лишь то, что Виктор ни разу не был женат или даже помолвлен. К нему Саммерс решил заехать с дружеским визитом позже. Он и так уже почти два месяца не навещал малышку Мирабель.
Едва получив информацию по нескольким жителям, Джонатан сразу же решил заняться делом. Фотографии вероятных жертв, размещенные на доске в центре комнаты, не вдохновляли на работу в офисе. Даже вне поля зрения, они упорно лезли в мысли, совершенно не помогая расследованию.
- Не проще ли изучить все данные, прежде чем людей беспокоить? - удивился Сэм. - Заодно и от наших какую-нибудь информацию дополнительную получить можем.
- Вот только времени потратим впустую... - резко ответил Джон. - В дороге изучать будем. Шевелись давай! Народу опросить нужно целый город, а нас с тобой только двое на всё про всё. К тому же стоит придумать правдоподобное объяснение этим опросам. Не хватало давать убийце ещё больше преимущества.
Увортон не особо любил спорить, особенно с Джонатаном. Ведь так или иначе, а он будет действовать по-своему. Хорошо уже то, что в рамках закона. К тому же Сэм крайне не любил проигрывать. В отличие от Филлинса, у него не было ни семьи, ни какого-либо религиозного мировоззрения, воспитываясь в семье атеистов. Он сам был родом не из этих мест. Когда Сэму исполнилось года три, его семья покинула большой город и переехала сюда. Сначала они просто хотели продать дом, доставшийся им по наследству от какого-то родственника, но вскоре прижились. Здесь оказалось спокойнее и менее затратно. Да и люди казались дружелюбнее на первый взгляд.
Из четырнадцати человек в первоначальном списке восьмерых не было дома. Что, в принципе, было не удивительно для рабочего дня. Из оставшихся двое болели уже несколько дней без возможности передвижения вне дома. На всякий случай, Саммерс даже позвонил в больницу, чтобы уточнить продолжительность, хоть на симулянтов они похожи и не были. Ещё у троих дверь открыли старший сын, работающий по графику, родственники, приехавшие на время, и жена семейства, ожидающая пополнения в их роду. История Увортона пока подозрений не вызывала. Поиск свидетелей, видевших на наших улицах автомобиль, который подозревается в ряде ДТП в других городах.
За последней дверью напарники нашли вусмерть пьяного мужчину прямо на полу в коридоре. Он даже не успел дверь закрыть, а сразу рухнул. И при этом на первый взгляд ничего себе не сломал. Перегаром от него несло знатно. По криво припаркованной слегка побитой машине не сложно было понять, в каком состоянии он её водил. Однако, без прямых доказательств везти его в участок не было смысла. Соседи сказали лишь, что бедолагу бросила жена неделю назад и с тех пор он трезвым домой ещё ни разу не вернулся. Сэм предложил отвезти его в больницу, раз уж она по пути. Мужчину едва удалось поднять и запихать в машину, а он продолжать спать, сладко похрапывая.
Потратив в итоге часа три на разъезды по городу и еще парочку на проснувшегося на половине пути пьяньчугу, оказавшегося тем ещё бунтарём, почти весь оставшийся день детективы занимались изучением материалов по другим жителям городка, которых должны будут посетить завтра. "Понаехавших" насчитывалось около сотни за последние тридцать лет. Из них за последние двадцать лет - всего 37, за последние десять лет - 14 человек.
В итоге из нескольких списков удалось составить один приоритетный, большинство людей в который было внесено по наставлению психолога, которого прислали из агентства. Оказалось, что он находился гораздо ближе своих коллег, и потому приехал раньше. Представившись Гэри Гленном, мужчина отказался от стола в одном помещении со всеми, а попросил разрешения работать в кабинете начальника среди всех этих фотографий. Хотя его мнению Джонатан не особо доверял, не считая, что человек чуть старше тридцати лет имеет достаточное количества опыта в подобном деле. Но и у них самих такой случай был первым за всю историю города. И хотелось верить, что последний. К тому же, выбора Саммерсу не давали, а лишь поставили перед фактом.
***
Казалось, что все подростки сошли с ума. В течение целого дня кто-то постоянно названивал то по телефону, то в дверь, заявляя, что Элизабет "Лизи" Грейвз находится у них, и требуя её отпустить. В конечном итоге, Роуз пришлось отключить домашний телефон, чтобы хоть как-то сократить количество отвлекающего шума. Профессор обещал ей предварительный экзамен, наподобие тех, что сдают при окончании школы. Однако девушка никак не могла выбрать приоритетное направление для дальнейшего обучения. Возможностей, включая помощь Профессору в его деле, было так много, что голова ла кругом. А весь этот гомон с улицы не особо-то способствовал хорошей концентрации.
Не очень-то радовало Роуз и то, что ей всё же придётся сдавать не обычные экзамены, которые Профессор устраивал по окончанию учебного года, а именно для поступления в колледж. Таково было его условие, когда брал девушку к себе. Ну, одно из условий, помимо уборки, готовки и прочего. Вероятно, знания значили для него многое. А может даже он не хотел, чтобы она заперлась в доме окончательно. Хотя в это сложно поверить, ведь сам он почти никуда не выбирается, кроме ранее упомянутых редких встреч с коллегами. За всё время, что она жила у него, за весь этот прошедший год Профессор надолго уезжал всего два раза. Что ещё интересует его, помимо ежедневной работы внизу? Ведь он не пропустил ни одного дня, вне зависимости была там девушка или нет. На что похожа эта работа?
Иногда Мирабель завидовала упорству и выдержке этого человека. Несмотря на то, что в её возрасте эмоциональность и вспыльчивость были вроде как обычным делом, самой девушке эти черты в людях не нравились. Роуз не спешила к людям, которые за всю её пока недолгую жизнь ни разу не захотели принять её. Родители уже давно распугали всех её друзей ещё до поступления в школу, а сейчас, после стольких месяцев в этом доме, общение кажется чем-то чуждым, пустым и маловажным.
Не то, чтобы они вообще никогда не разговаривали, но долгих заурядных обсуждений не было. Без походов в кино, посещений торговых центров в количестве всего двух штук в городе, просмотра сериалов и фильмов по телевизору, которого у Профессора не было, количество тем для разговоров вроде бы должно резко уменьшаться. Но это оказалось совершенно не так. Каждый раз после прочтения Мирабель новой книги у них была, так сказать, задушевная беседа с полным разбором прочитанного, что придавало самому процессу чтения еще один смысл. И возможность посмотреть на историю с другой точки зрения: с точки зрения взрослого, наученного долгой жизнью и немалым опытом мужчины. С её ровесниками таких разговоров не получается: за редким исключением кто-то читает с таким же пристрастием хорошие книги. Даже библиотека в их городе была крайне скудной. Бывали моменты, когда девушке хотелось повидать все те прекрасные и опасные места, которые описывались в некоторых книгах. Но без средств к существованию и хорошей подготовки подобные мечты были слабо осуществимы.
С другой стороны, девушке было хорошо и уютно в этом доме. Настолько, что она не могла даже представить, что когда-нибудь покинет его. За ненадобностью куда-то выходить из дома, она ни разу не просила карманных денег. Всё покупал Профессор по заготовленному списку, который всегда можно было дополнить при необходимости. Он никогда не спрашивал зачем ей что-то нужно, если это не входило в стандартный перечень закупок. А она, в свою очередь, никогда не выбирала бесполезных безделушек. На зарплату преподавателя не особо можно себя баловать ненужными вещами. Удивительно было уже то, что он смог позволить себе такой дом.
К сожалению для Мирабель, самым основным среди выпускных экзаменов был экзамен по математике. А Профессор, будучи одним из преподававших данный предмет, являлся главным в комиссии. Вероятно, это и послужило основной причиной, по которой мисс Грейвз пыталась надавить на него. Получив всего один неудовлетворительный результат, ученик остается на второй год. Либо пометку в дипломе о несдаче данного предмета, после чего его будет необходимо сдавать повторно при поступлении в университеты и колледжи. Не самая приятная участь. Роуз казалось, что если бы Профессор не входил в комиссию, то материалы для её подготовки меньше походили на углубленный курс высшей математики какого-нибудь престижного университета. По крайней мере, она так думала. Хотя этот предмет ей совершенно не нравился, подводить Профессора не хотелось.
Иногда даже он делал Мирабель замечание, что та больше похожа поведением на мальчишку, чем на девушку: любит действовать, а не думать. Ну, тут уж она ничего не могла поделать. Вычисления по формулам ей казались ненужными и скучными. Столько монотонной работы по решению уравнений, которые на жизненном пути и не встретишь. Намного приятнее сделать что-то своими руками. В школе она, как ей казалось, неплохо рисовала, но развивать этот навык девушке расхотелось после того, как им продемонстрировали самые популярные картины современных художников. Словно это рисовали не люди, а боги. При просмотре их работ, руки у Мирабель опускались, а оценка своих способностей пряталась куда-то глубоко-глубоко.
Однако желание что-то творить, причем именно своё, никуда не делось. Поэтому Профессор пообещал купить ей что-то, соответствующее её запросам, если Мирабель сдаст все экзамены на "отлично". Только это и поддерживало девушку во время подготовки. На одном из учебников Профессор написал ей: "Сложно сейчас - легко потом". Но Роуз не представляла, как это можно применить к чему-то непрактичному. Даже если натренироваться решать сложные математические задачи, как это вообще может пригодиться в будущем? Даже планирование бюджета и затрат являются по сути одними из простейших. Девушке хотелось верить, что это может ей пригодиться позже, когда она сможет помогать мужчине в его исследованиях.
Вторым по бесполезности считался урок литературы. И дело было не в изучаемых книгах, которые как раз-таки очень даже нравились, а в доскональном разборе текстов чуть ли не до букв. Разве нормальный человек читает рассказы для того, чтобы узнать стиль автора, его слог, почему он написал так, а не иначе? Это же так глупо! Никто не может заглянуть автору в голову и узнать, что же он думал на тот момент на самом деле. Тем более, если время его давно ушло. Профессор объяснял, что всё это поможет в будущем. Мол, это развивает способность анализировать данные, видеть варианты там, где, казалось бы, их нет. Но Мирабель не особо ему верила в этом плане. Ей куда больше нравилось именно сюжетное содержание. Все эти описываемые миры и чужие жизни завораживали и манили к себе.
И всё же оценки, по мнению Профессора, были на удивление хорошими. А если что-то не давалось, они работали над этим вместе. За свой многолетний опыт преподавания он явно преуспел в нахождении подхода к самым разнообразным ученикам. По крайней мере, девушка в это верила, наблюдая, как он каждый раз умудрялся объяснить всё именно так, чтобы она это поняла при всём своём нежелании этого знать. Конечно же, если разбудить её посреди ночи, она ничего не ответит, но решить среднестатистические задачи в нормальных условиях вполне сможет.
Вот только этого было недостаточно для сдачи экзаменов на "отлично" у Профессора.
Будильник в старинных часах заставил снова вспомнить о реальном времени. Пришлось убрать учебники и тетради с кровати обратно на стол и идти готовить. Чего бы там Профессор не говорил, а заниматься, часами сидя на стуле, намного неудобнее, чем развалившись на мягкой кровати. Возможно, это просто разница поколений, а не прихоть уже немолодого преподавателя. Правда, разок Мирабель уснула лицом на тетради, а проснулась, лёжа на карандашах. Не самый приятный опыт.
***
Последние недели июня по прогнозам метеорологов не будут отличаться особым постоянством. Разница перепадов температур в ближайшие четырнадцать дней достигнет порядка пятнадцати градусов по Цельсию, а на следующей неделе обещали град. Интересное начало для последнего лета. Всё же хотелось верить, что на этот раз исследования не затянутся так надолго, как в прошлый, и не придется потратить на них целый год. Хотя уже потрачено почти пять месяцев. Ну а пока оставалось набраться терпения и сосредоточиться на текущих делах. Давно уже не приходилось забирать кого-то из столь близкого окружения. А выдавать себя не было никакого желания. Но время, кажущееся бесконечным для бессмертного, начинает поджимать в самый неподходящий момент. Им следует уехать как можно скорее...
Как ни странно, в школе никто не задавался вопросом исчезновения мисс Грейвз. Многие преподаватели явно вздохнули с облегчением, не увидев её на своих занятиях. Ученики же перешёптывались, передавая из уст в уста столь разнообразные слухи, что можно было только удивляться их фантазии и воображению. Лучше б они так же усердно учились, как придумывали истории и сплетни о своих ровесниках. Однако ребята, посетившие их вчера, вели себя тихо и незаметно на уроках и лекциях, хоть Ланс и не исключал возможности того, что они могли названивать ему домой или явиться ещё раз. Удивительным было уже то, что они не бегали по всей школе со своими выкриками. Вероятно, они и сами не до конца уверены в причине исчезновения своей подруги.
Беспокоился только мистер Наткенс. Он боялся, что компромат, который мисс Грейвз состряпала на него, может где-нибудь всплыть. Мало ли что могло прийти в голову этой молодой особе. Ведь она оказалась достаточно неглупой, чтобы додуматься до шантажа. Правда, получилось в итоге всё не так хорошо, как она рассчитывала. Но несчастный Грегори Наткенс не мог этого знать и вздрагивал от каждого звонка, ожидая, что вот-вот за ним придут и посадят за совращение несовершеннолетней, хоть он этого и не делал. Но фотографии полураздетой Элизабет у него на коленях и её исчезновение будут явно не в пользу бедолаги. В кабинете преподавателей мужчина без конца бубнил себе под нос всю эту историю с ужасом в глазах, словно уже сидит на допросе в полиции.
- Вас же видели, выходящих вдвоём, Виктор, - заметила Нэнси Мерритт во время обеда, ухмыляясь во весь рот. - Что же вы с ней сделали?
Почему-то шутки заместителя директора всегда казались слегка жестокими и немного не ко времени. Эта женщина никогда не беспокоилась о чужих чувствах, прекрасно осознавая, что может их задеть. У мистера Наткенса после этого вопроса даже пропал и без того скромный аппетит. Но сложно сказать, на что именно сама миссис Мерритт рассчитывала в этот раз. Ох, скольких же молодых преподавателей она извела за те пять лет, что Виктор здесь работает...
- То, что и хотел, - холодно бросил Ланс и, выдержав паузу, добавил: - Отказал ей в её несуразной просьбе и выставил за дверь.
Ему никогда не нравилась эта женщина. За нарушение школьных правил она почти никогда не наказывала, пока на этом не настаивал кто-нибудь из учителей. При своём высоком росте почти под метр восемьдесят миссис Мерритт была худощава. Ей бы черный плащ, высокие каблуки и косу в руки. Отношение заместителя директора к работе понять было совершенно невозможно. Сама школа значила для неё гораздо больше, чем дети, которые в ней учатся. Иногда казалось, что будь её воля, в здании вообще никого не было б кроме неё. Но стоило отдать ей должное: как только она получила здесь работу, внешний облик всех учебных зданий сильно преобразился. Этим она была схожа с местным библиотекарем, который требовал специальные бланки, чтобы взять книгу, а в некоторые дни впускал в зал только по пропускам. Он оправдывал такое отношение заботой о книгах. Ведь так они дольше проживут, если никто не будет их трогать.
За свою относительно недолгую жизнь в этом городке, Ланс успел изучить большинство его взрослых жителей. И они ему не нравились. Он уже начинал думать, что с развитием технологий, сами люди начали не только деградировать, но и словно гнить изнутри. Чем меньше времени они тратили на работе, тем больше у них оставалось на сплетни. Человеческая лень брала верх перед ответственностью и планами на будущее. В конце концов, работа в школе перестала приносить Виктору хоть какое-то удовольствие. Знания для учеников стали просто чем-то тягостным, отнимающим их драгоценное время. Казалось, если бы не Роуз, он давно уехал отсюда. Но Виктор не мог бросить это никому не нужное в этом городе дитя. Да и ему будет уже не так одиноко наблюдать за медленной гибелью этого мира, если будет с кем поделиться. А ведь когда-то он смеялся над этими сумасшедшими на улице, кричащими об апокалипсисе и конце света. Теперь же Ланс верил, что человечество погубит само себя.
И вот ради Мирабель каждый день, вплоть до положительного результата, он будет все свои силы тратить на исследования. В прежние времена найти подходящий материал не составлял большого труда. Да и органы правопорядка работали намного хуже. Пропажи людей заботили их не больше, чем убитый в драке бедняк. Подобные воспоминания почти столетней давности заставляли мужчину чувствовать себя ещё более старым. Зато новейшие научные достижения и открытия в области биологии и генетике отлично сочетались с его разработками и очень помогли сократить число необходимых элементов. Всё-таки один человек не мог сделать того же, что может целый мир.
Сложнее всего незаметно покинуть город, не попадаясь на глаза полиции. Основные выезды из города наблюдались, и метрах в двухсот от них были камеры. Вторичные дороги вели в тупики, либо это и дорогами назвать было нельзя. Поэтому пришлось потратить огромное количество времени на поиски оптимальных путей. Для этого теперь требовалось пройти пешком не один километр. К тому же позаимствованную когда-то машину также необходимо было хорошо припрятать. Хоть в его доме есть гараж, но лучше всего, чтобы местные не знали даже, что он умеет водить. Повезло ещё, что прошлый владелец был не из самых честных: в багажнике имелись сменные номера для разных городов. Некоторые люди могут неплохо послужить и после смерти. Найти таких не составляло особого труда, если знать подходящие места.
В постоянстве есть своя положительная сторона: можно предугадать наперед, что тебя ждёт дальше в этот день. К примеру, автобус всегда подъезжает к остановке с опозданием в две минуты от расписания, и водитель так же приветственно кивает головой, как и каждый день до этого на протяжении вот уже нескольких лет. Когда-нибудь, естественно, он уйдёт на пенсию, но Ланса в городе уже не будет, чтобы увидеть нового паренька или мужчину на месте водителя вечернего автобуса. Конечно, несчастный случай легко может нарушить подобную идиллию, но подобное бывает крайне редко.
А стоит открыть дверь дома, как тебя встречает со скромной улыбкой девчушка в фартуке, стоя на одном и том же месте. На душе становится легче, словно у тебя снова есть дочь. И уже по запаху узнаешь, что тебя ждёт на ужин, и чем ты займешься дальше. Конечно же, идеально похожих дней не бывает. В этот день из повседневной постоянности выбивался отключенный телефон, показывающий, что догадки мужчины были верны, хоть звонки в его отсутствии и лишены какого-либо смысла. Роуз заботливо забрала шляпу и кейс, изрядно потрепанный местами от времени, но всё так же отлично выполняющий свои функции. А горячий ужин был вполне неплох, по сравнению с её первыми попытками готовить. Сколько же тогда было с ней хлопот...
Но не только Мирабель постоянно совершенствует свои навыки. Для получения конечной идеальной формулы столько всего необходимо сделать. К сожалению, не все приготовления были закончены и потому мисс Грейвз придётся потерпеть ещё один день в ожидании. Это распущенное дитя даже не понимает, и скорее всего никогда не поймёт, какой вклад в науку и человечество она вносит. Будучи прикованной здесь, она принесёт в разы больше пользы миру, чем прожигая свою жизнь как раньше. Когда-то и он сам отдал себя науке и эта самоотдача принесла ему вечную жизнь.