- Из дома отдыха, что ли?- с трудом вспомнил Фёдор,- Да у меня с ней почти ничего и не было!
- Что значит "почти"?- в Маринкином голосе зазвенела жесть.
- Марина, ну не надо!
- Нет, ты мне объясни, что значит "почти"?!
- Ну не усложняй! Я же не спрашиваю, что у тебя было с этим козлом Дмитрием! Вот не замечал у тебя раньше склонности к зоофилии...
Глаза Маринки наполнились слезами.
- Как ты мог...- прошептала она.
- Я всё могу,- заявил Фёдор и попытался её обнять.
- Уйди! Не трогай!- завизжала Маринка и начала пятиться к буфету.
- Марина, да что с тобой сегодня?
- Не прикасайся ко мне, подонок!- отступать Маринке было больше некуда и, силясь вырваться, она схватила попавшую ей под руку антикварную чугунную собаку (давно пора было отнести её в комиссионку!) и обвалила её на голову Фёдора.
Мир вокруг Фёдора рухнул. Последнее, что он услышал, был дикий Маринкин крик.
2
Он стоял в длинном узком коридоре, совершенно голый, среди таких же голых мужиков. Вели они себя по-разному: кто-то покорно дожидался своей участи, кто-то протискивался вперёд, кто-то, напротив, пытался выбраться из толпы и смыться. Сделать это было почти невозможно, толпа напирала, тем не менее несколько человек всё же исчезли непонятно куда. Многие орали друг на друга, орали на разных языках, но Фёдор, как ни странно, всё понимал.
В конце коридора виднелась массивная железная дверь с надписью "Канцелярия". Когда Фёдор к ней приблизился, обнаружилось, что у двери на раскладном стульчике сидит чёрт, самый что ни на есть настоящий чёрт, с рогами и хвостом, в форменной куртке со звёздочкой на правом отвороте. Теперь стало ясно, куда он попал; Фёдор начал вспоминать свои грехи и быстро понял, что ничего хорошего его тут не ждёт. Пьянство - раз, прелюбодейство - два, сквернословие - три, воровство (а как иначе назовёшь скачивание из Сети пиратских фильмов?) - четыре... А ещё зарплата в конверте, взятки гаишникам, неотданный кредит... И в церкви он был последний раз в восьмилетнем возрасте вместе с бабушкой...
- Тихо!- кричал чёрт,- Не давите! Куда торопитесь?- он замысловато выругался,- Всё, отбегались! Так,- прислушался он к голосам за дверью,- Ещё тридцать пять человек,- и Фёдор наконец-таки попал внутрь.
Внутри располагалась обширная комната; по краям её стояли черти со стальными хлыстами, которые они время от времени калили на горячих углях, так что ни у кого не возникало желания их попробовать. В центре за компьютером сидел ещё один чёрт, по чину явно выше всех остальных, так как на нём было две звезды и несколько медалей. Развалясь в кресле, он говорил по телефону:
- Ну что ещё?.. Да не волнуйся ты! Всё будет хорошо, это я тебе говорю! Я тебя когда-нибудь обманывал?.. Это не в счёт... Заклинание от порчи знаешь? Я тебе скину... Извини, у меня тут народ. Я тебе перезвоню,- он хмуро оглядел выстроившуюся к нему очередь и буркнул,- Продолжим.
Процесс шёл быстро. Чёрт-канцелярист спрашивал у каждого его имя и фамилию, дату и место рождения, место смерти, национальность, профессию, заносил всё это в компьютер и оглашал свой вердикт. Разнообразием они не отличались: либо в котёл, либо на фабрику, либо на плантации. Одного, правда, отправили на какую-то комиссию, чем повергли его в немалое удивление. Ещё с одним деятелем (кажется, Фёдор видел его в программе "Макрели бизнеса") чёрт заперся в соседней комнате, долго о чём-то беседовал, а когда они вышли, тот был уже с новенькими рогами и хвостом.
Фёдора определили в котёл. Вместе с такими же бедолагами его выстроили в колонну по двое и, подгоняя хлыстами, вывели на улицу. Шли долго, останавливались на каждом углу, каждый раз получая для профилактики по паре ударов, так что у Фёдора было достаточно времени, чтобы рассмотреть обстановку.
Улица была застроена домиками в средневековом стиле и называлась (кто бы мог подумать?) Адской. Небо - если, конечно, это можно было назвать небом - отсвечивало тускло-багровым, такого же цвета были и уличные фонари, перемежаясь с голубоватыми горелками с эмблемой Газпрома. Там и сям горели костры; местные проходили сквозь огонь с видимым удовольствием. Публика была самая разнообразная; помимо чертей, чертовок, леших, кикимор и прочих персонажей, опознать которых смог бы только специалист по всемирному фольклору, встречались и прилично одетые люди, вероятно, заезжие колдуны и колдуньи.
Как и полагается в обители зла, нравы здесь были весьма свободными - кто-то, прислонясь к стене, глушил из горла ортофосфорную кислоту, кто-то ширялся, кто-то прямо на ходу занимался сексом. Вконец обнаглевший чертёнок попытался потушить о Фёдора окурок, за что, правда, тут же получил от отца подзатыльник. Одна сердобольная кикимора сунула Фёдору стакан с каким-то пойлом, сильно напоминавшим 72-й плодоягодный, и Фёдор его с благодарностью принял, чем, наверно, усугубил свою карму. Конвоиры ни тому, ни другому не препятствовали.
Наконец они повернули направо и вскоре вошли в ворота котла. "Котёл" на самом деле больше походил на огромный концлагерь, где черти измывались над грешниками всеми доступными и недоступными способами, правда, делали это без особого энтузиазма, больше по обязанности.
Фёдор оказался недостоин ни сковороды, ни кипящей смолы, ни даже дыбы с испанским сапогом. Его просто столкнули в яму, где по уши в дерьме уже торчали несколько сотен таких же, как он. Некоторые пытались нырнуть в дерьмо и захлебнуться, чтобы разом прекратить мучения, но, конечно же, ничего из этого не выходило, только во рту оставался отвратительный привкус. Охранял яму пожилой чёрт в ватнике со зверского вида ружьём, наверно, украденным из музея.
По краю прохаживались чертовки в соблазнительных нарядах и предлагали водку и наркотики. Фёдор не брал, понимая, что это провокация, но иные удержаться не могли. Часа через два у них начиналась ломка, они вылезали из ямы и униженно ползли вслед за чертовками, умоляя дать им ещё, но в ответ получали только каблучком в морду. Иногда за дозу вспыхивала драка, тогда поглазеть на это зрелище сбегались окрестные черти; они смеялись, улюлюкали и обливали дерущихся тем, что у них было - кто кипятком, кто ацетоном, а кто и серной кислотой. Боль была страшная, но ожогов никаких не было, так что можно было повторять экзекуцию снова и снова...
3
Время в аду течёт не так, как на Земле, и Фёдор не смог бы сказать, сколько дней или месяцев прошло, прежде чем в яме появился очередной страдалец. Звали его Константин, и он с трудом соображал, что происходит вокруг.
- Мужики, блин, куда я попал?- бормотал он,- Это что, правда черти?.. Блин, что я вчера выпил? Ни ... не помню... А где Гриша с Мишей? Их что, откачали? С-су-у-уки... А мне покажут мои поминки? Как это - нет? Я так не играю! Я хочу знать, что обо мне говорят мои коллеги, когда выпьют. Может, я услышу и покаюсь... Вот так, мужики,- горько произнёс он,- Лечишь людей, спасаешь им жизни, и вот тебе - благодарность...
- Ты сколько больных залечил по пьянке, козёл?- не выдержал чёрт с тремя звёздами, стоявший неподалёку и изучавший его досье,- Твоё счастье, что не насмерть, а то бы ты не здесь сейчас трепыхался...
- Ну пил!- с вызовом крикнул Константин,- А кто не пьёт? Ты бы на моём месте тоже запил. Тут на скорой такого насмотришься... Вот недавно был случай. Баба на почве ревности грохнула мужика по башке чугунной байдой. Как она её только подняла, там килограмм пятнадцать было... Он, конечно, сразу коньки отбросил. А она, как расчухала, что натворила, сиганула в окно. Пришлось нам сразу двоих оформлять...
- Стой!- оборвал его Фёдор,- Где это было?
- Откуда ж я помню?- задумался Константин,- Кажется, на Бутлерова... Нет, на Карпинского. Точно на Карпинского,- он вгляделся в лицо Фёдора,- Извини, брат, сразу не узнал. У тебя вся морда была в крови... Вот, теперь мы вместе, в одной яме. Да и она где-нибудь рядом... где тут вообще бабы? Самоубийцам сюда прямая дорога, тебе любой чёрт подтвердит...
- Погоди!- заорал Фёдор, резко поворачиваясь к нему,- Ты хочешь сказать, что она здесь? Где она?!
- Ты чего, сдурел?- отплёвываясь, произнёс Константин,- Волну не гони!
- Мужики, да вы что?- крикнул Фёдор,- Что вы им позволяете? Нас же гораздо больше, мы сейчас всё это разнесём к чёртовой матери!
- Тоже мне революционер с Болотной,- сказал Константин,- Попал в дерьмо, так сиди,- Послышался одобрительный гул соседей.
- Ну, как хотите, а я тут оставаться не собираюсь,- заявил Фёдор и стал пробираться к краю, несмотря на возмущённые возгласы и даже пинки товарищей по несчастью.
Охранник дремал, положив ружьё на колени. Фёдор одним махом выскочил из ямы, выхватил у опешившего чёрта ствол и направил его прямо в мерзкую морду.
- Говори, где она, а то пристрелю!- заорал он на весь котёл. Несколько чертей обернулись, но принимать участие в разборке не стали.
- Кто - она?- непонимающе воззрился на Фёдора охранник.
- Почём я знаю?- удивлённо произнёс чёрт,- Ад большой. Иди в канцелярию, там скажут.
- Ну смотри, гад, если наврал!- Фёдор для верности звезданул охраннику прикладом промеж рогов и помчался прочь. По дороге он, стараясь не замочить ружьё, прыгнул в чан с кипятком. Приятного было мало, но от дерьма он отмылся.
Фёдор выскочил за ворога и, размахивая ружьём, побежал знакомым путём в канцелярию. Что удивительно - никто не пытался его остановить, никто даже не обратил на него особого внимания. Только одна чертовка назидательно сказала своему отпрыску: "Вот, сынок, будешь пить - таким же станешь!"
В канцелярии сидел тот же самый чёрт, и к нему выстроилась точно такая же очередь. Фёдор навёл на него ружьё и завопил:
- Всем оставаться на местах! Стреляю!
- Ну и дурак же ты,- спокойно произнёс чёрт,- Там же серебряные пули, они только против вампиров, да и на тех, по правде говоря, давно не действуют... Ладно, говори, что у тебя там. Я сегодня добрый, у меня сын родился.
- Спасибо,- ухмыльнулся канцелярист и крикнул начавшей роптать очереди,- Эй вы, заткнитесь! Не видите - у меня клиент!.. Ну выкладывай, не тяни кота за одно место!
Фёдор вкратце изложил свою проблему.
- Самоубийца, говоришь?- задумчиво сказал чёрт,- Тогда точно наша. Сейчас посмотрим. Блин, опять не грузится!- Его могучий кулак чуть не разнёс вдребезги клавиатуру,- Наизобретали тут на нашу голову! Так хорошо было с бумажным документооборотом... Ну наконец... Да, есть такая, померла через сорок минут после тебя... Нет, к нам не поступала.
- Как это?- не понял Фёдор.
- Как-как... Сбежала, значит,- меланхолически проговорил канцелярист,- А что тут такого? Вас много, за всеми не уследишь. Баба с возу - кобыле легче. Мужик тоже,- он неожиданно подмигнул Фёдору,- Так что извини, ничем помочь не могу. Дуй обратно в котёл, не держи народ!
Не дожидаясь, пока опомнится охрана, Фёдор скатился вниз по лестнице, но в котёл, конечно же, не пошёл, а вместо этого прыгнул на задний бампер проезжавшего мимо грузовика, перевалился в кузов и затаился там среди какого-то хлама. Грузовик был допотопный, то ли ГАЗ-51, то ли ЗИЛ-130 с брезентовым верхом (неужели души списанных автомобилей тоже попадают сюда?) Только не в котёл, думал Фёдор, Господи Боже милосердный, только не в котёл! Но нет, грузовик повернул совсем в другую сторону.
Ехали довольно долго, наконец шофёр припарковал грузовик у тротуара и куда-то смылся. Оставив бесполезное ружьё в кузове, Фёдор осторожно выбрался наружу. Вокруг громоздились знакомые до ужаса бетонные коробки, и можно было подумать, что он попал на Будапештскую или на Наставников, но на самом деле это был 2-й Дьявольский проспект. Фёдор медленно стал продвигаться вперёд, прижимаясь к домам и стараясь никому не попадаться на глаза, что было нетрудно - эта часть ада освещалась из рук вон плохо (электричество они экономят, что ли?), народу на улице почти не было и вообще похоже было, что здесь наступила ночь. Вот компания чертей с гитарой соображает на троих в песочнице...
- Закуска!- заорал один из них и с плотоядным видом кинулся к Фёдору.
Фёдор бросился наутёк, лесенкой петляя между корпусов, чтобы сбить погоню со следа. Пробежал с полкилометра, он в изнеможении рухнул на землю и прислушался. Кажется, за ним никто не гнался. Нет, так не пойдёт, решил Фёдор, надо раздобыть одежду. Пока ты голый, ты грешник, тебя всякий может сожрать, если же ты одет, ты солидный господин, ты здесь легален, чёрт побери! Ему повезло: между гаражом и мусорным контейнером лежал вдребезги пьяный чёрт примерно такой же комплекции в дорогом, хотя и помятом костюме.
- Прости, друг,- пробормотал Фёдор и, содрогаясь от отвращения к самому себе, принялся стаскивать с несчастного его облачение. Нижнее бельё он снимать не стал, не смог преодолеть брезгливость, натянул на голое тело рубашку и брюки, застегнул пиджак, надел ботинки на босу ногу. Теперь главное - изображать уверенность. Я - известный маг и волшебник, прибыл сюда по обмену опытом - и он гордо зашагал по тротуару, насвистывая "Как охренительны в России вечера". Почему-то именно эта мелодия показалась ему наиболее подходящей к обстановке.
Он снова был на Адской улице, но уже с трёхзначными номерами домов, так что до котла было не близко. Тем не менее он не стал испытывать судьбу и двинулся по возрастанию номеров, резонно решив, что куда-нибудь эта улица его да и выведет. Хорошо бы ещё не нарваться на проверку документов - бумажник Фёдор оставил хозяину, да и вряд ли его документы Фёдору бы помогли. Но, похоже, здесь никто ни у кого ничего не проверял. Привязалась только растрёпанная бухая чертовка, но Фёдор посмотрел на неё с таким презрением - дескать, господа вроде меня уличных шалав не подбирают - что она тут же отстала.
На 596-м номере застройка кончилась. Дальше пошли пустые поля с редкими жёлтыми цветами - кажется, у древних греков они назывались "асфодели". Цветы забвения - сорвёшь и забудешь всё на свете. Может, и правда, внезапно подумал Фёдор. Нет, не хочу...
Если центральная часть ада круглые сутки жила при искусственном освещении, то здесь начинало светать. Небо, однако, было плотно затянуто облаками, и откуда исходит свет, видно не было. Впереди послышался шум моря.
Здесь дорога раздваивалась. Левая трасса круто уходила вниз, правая вилась вдоль берега. Повинуясь безотчётному порыву, Фёдор повернул направо.
Пейзаж вокруг становился всё более земным. Вдоль дороги потянулись сперва камыши, затем рощицы из ольхи и ивы. Впереди замаячила деревенька со странным названием "Бродячий Бог".
В этом месте Фёдор почувствовал, как он смертельно устал. За ночь он прошёл километров двадцать. Он уселся на траву, прислонясь спиной к указателю на въезде в деревню, и с наслаждением скинул ботинки.
Из-за поворота показался ранний автомобиль. Фёдор вскочил и выбросил вперёд руку. Машина затормозила; за рулём сидел немолодой чёрт в очках с золотой оправой.
- Простите, вы не могли бы меня подвезти?- запинаясь, проговорил Фёдор и зачем-то добавил,- Я могу продать вам свою душу.
- На хрен мне твоя душа!- заорал чёрт,- Под неё даже кредит не дадут! Размножаетесь, как кролики, а у нас инфляция! Садись, так отвезу, куда тебе надо. (Откуда он знает, куда мне надо, если я сам этого не знаю?) Да не бойся ты, мы грешников не выдаём! У нас тут своя республика... Я сам двадцать лет работал в котле. Старший дьякон, по-вашему - подполковник... Потому знаю - если бы за тобой было что-нибудь серьёзное, хрен бы тебе дали убежать. Ты ведь никого не убивал? Не грабил? Не насиловал? Не политик? Не рекламщик? Не журналист? Ну вот видишь. Я бы таких, как ты, сразу отправлял на реинкарнацию. Дал бы только сначала посмотреть фильм про твою жизнь, чтобы ты понял наконец, как вы мерзко живёте...
- Да я уже понял...- пробормотал Фёдор.
- Что ты понял?!- крикнул чёрт,- Вы же всё равно потом все обратно к нам возвращаетесь! Я почему ушёл со службы? Надоело всё это! Работаем дедовскими методами, а что толку? Какую планету вам дали! И что вы с ней делаете? Что вы с собой делаете?! Ты не думай, у нас тут свой интерес. Если вас не будет, то и нам кирдык...
- А если все станут праведниками?- поинтересовался Фёдор.
- Ты сам в это веришь?- осклабился чёрт.
Дорога петляла вдоль моря, то подходя вплотную к берегу, то вновь отступая. Море было серое, неприветливое, такое же, как и небо, но некоторые из местных всё же купались. Маленькие домики с чахлыми палисадниками с ежевикой, малиной, диким шиповником перемежались с песчаными буграми, поросшими тем же шиповником и редким сосняком. Всё вместе очень напоминало Приморское шоссе где-нибудь между Ушковым и Серовым.
- Простите, - спросил Фёдор,- а куда ведёт та дорога, которая... ну, налево...
- Во второй ад,- ответил чёрт,- Я как раз оттуда. Ездил за запчастями, у нас их не делают.
- Значит, есть и второй ад?- удивился Фёдор.
- Есть ещё и третий,- сообщил чёрт,- Но это уже для особо злостных. Туда даже у меня нет пропуска.
- Можно ещё вопрос?- произнёс Фёдор,- Почему вы так не любите журналистов?
- Вот народ!- взвился чёрт,- Тебе хоть известно, что такое "духовное растление"? Какой-нибудь педофил за всю жизнь растлит несколько десятков, а этот - сразу миллионы!.. Дожил,- он криво усмехнулся,- Читаю проповеди грешникам. Прямо хоть в ангелы записывайся...- Дорога круто повернула направо и упёрлась в скалу,- Всё, приехали. Дальше только тем, кто видит путь.
- А вы видите?- поинтересовался Фёдор.
- Мне и тут неплохо,- уклонился чёрт от ответа, развернулся и уехал.
Фёдор стоял и смотрел на гранитную громадину. Кажется, в ней виднеются чуть заметные ступеньки... Фёдор стал подниматься, осторожно переставляя ногу и всем телом прижимаясь к скале. Ступени становились всё шире, всё отчётливей, пока не превратились в обычную лестницу с деревянными перилами. Лестница вела к маленькой зелёной двери; Фёдор решительно дёрнул ручку и вошёл внутрь.
4
Это был обычный пивбар, на две трети заполненный народом. Фёдор огляделся и направился к столику, за которым сидел средних лет длинноволосый человек в джинсуре с кое-как подстриженными усами и бородой. Чем-то его лицо Фёдора к себе расположило.
- Можно к вам присесть?- спросил Фёдор.
- Новенький?- поинтересовался тот.
Фёдор кивнул.
- Садись. Тебя как зовут?
- Фёдор.
- Фред, значит. А я Майкл. Будем знакомы,- он протянул руку,- Косячку забить не желаешь?
- Не употребляю,- Фёдор покачал головой.
- Правильно!- поддержал его Майкл,- Я сам из-за этого сюда попал. Там, правда, кое-что посерьёзнее было... Тогда давай пить пиво. Пиво здесь классное... Ты, главное, никуда не спеши. Нам, покойникам, торопиться некуда.
Фёдор поперхнулся.
- Ты чего? Мы все здесь покойники. Только не все ещё знают об этом. Слушай, так смешно, когда чувак вдруг спрашивает: "Я что, уже умер?" Да умер ты, умер, успокойся. Расслабься, выпей пива... Слушай, ты, случайно, не из Питера?- Фёдор кивнул,- А где жил?
- На Карпинского.
- А я на Руставели. Слушай, так мы же с тобой земляки! Там хрущёвки ещё стоят?
- Куда они денутся! Их, правда, обещают реновировать.
- Чего? Слушай, что вы за слова стали выдумывать? Ничего не понять! По-русски можешь?
- Ну это значит, что их хотят снести и построить на их месте новые дома,- объяснил Фёдор.
- А-а... Ну это и при мне обещали. Слушай, Фредди, ты же мне как брат! Ты, главное, держись за меня, со мной не пропадёшь. Я здесь всё знаю. Знаешь, сколько лет я здесь? У вас какой сейчас год? Ну вот, уже тридцать три. Давно пора на реинкарнацию, да мне оно надо? Опять всё по новой? Не знаю, как у тебя, а у меня детство было совсем не золотым. Пьяный отец, несчастная мать, сестра-проститутка... Корь, свинка, гланды, молочные зубы... Детский сад, где меня чуть не отравили, школа, которую я ненавидел... Потом была музыка, потом...- он махнул рукой,- Ладно, что было, то прошло, второй раз не хочу...- тут он критически оглядел Фёдора,- Извини, но прикид у тебя отстойный. Здесь тебя не поймут. Сейчас пойдем в гальюн, сделаю тебе как надо.
- Сделаешь?- не поверил Фёдор.
- Сделаю,- без тени сомнения заявил Майкл,- А ты как думал? Мы здесь всё сами делаем. Ты тоже научишься. Вот всё, что ты тут видишь, всё сделано кем-то из нас. Ну, конечно, такое пиво мне не соорудить, здесь мастер нужен, а вот "Российское" или "Славянское" - пожалуйста.
- А "Ладогу"?- поинтересовался Фёдор.
- Знал я одного хмыря,- проговорил Майкл,- он всё кричал: "Лучшее достижение перестройки - пивзавод "Ладога"!". По мне, так это вообще не пиво. "Жигули" в ларьке были во сто раз лучше. Ладно, пошли, не могу на это смотреть!
Вся процедура заняла минуты полторы. Из туалета Фёдор вышел в клетчатой рубашке, джинсах, кожаной куртке и кроссовках, ну и, конечно, в майке, трусах в клеточку и носках в полоску.
- Да, а ты-то как сюда попал?- спросил Майкл, когда они усаживались обратно.
Фёдор рассказал свою историю.
- Ну, ты кузнец!- протянул Майкл,- Она, значит, тебя шлёпнула, а ты без неё жить не можешь?- Фёдор грустно кивнул,- Эх, мне бы такую бабу, я бы тут не сидел... Тогда извини, задерживать не буду. Если она тебя правда любит, ты её найдёшь. Она тебя позовёт. А не найдёшь - значит, не любит. Тогда возвращайся сюда, будем вспоминать молодость... Только будь осторожен! Здесь есть двери, которые открываются в рай, в ад, на Землю...
- Даже на Землю?- удивился Фёдор.
- Само собой. Очень не советую! Нет ничего хуже, чем быть неприкаянной душой на Земле. Я сам так жил несколько лет, пока не сообразил, как слинять. На Земле есть много дверей в другие миры, их только надо видеть... Попасть в ад тоже мало радости, но там тебя, скорее всего, отправят на комиссию...
- А что это?- спросил Фёдор.
- А-а! Очень прикольное место. Туда посылают тех, с кем не знают, чего делать. Представь себе такой длинный подвал, может, километр, может, больше. Под потолком привидения летают, не знаю, зачем, никто на них не смотрит... В два ряда стоят столы, всё равно, как в школе, и ты сидишь по двое и ждёшь, когда тебя вызовут. Говорят, некоторые ждут по нескольку лет, я лично сидел два месяца. Там не только люди, там провинившиеся черти, вампиры, домовые, ещё какая-то нечисть... Все, конечно, занимаются чем хотят - бухают, дуются в карты, факаются - кажется, у вас теперь говорят "трахаются"... Я там закрутил с одной инопланетянкой, но её быстро депортировали обратно...
- И чем всё кончилось?
- Чем-чем... Отправили меня на плантации. Я, конечно, сразу слинял. Там охраны вообще никакой! То есть сидят сторожа у входа на поле, а на выходе - просто никого! Ушёл в лес и с концами. Ну там надо ещё переплыть реку, она, говорят, радиоактивная, но нам, покойникам, это по барабану. Я и остальных с собой звал, да они испугались. Слушай, чего испугались? Хуже всё равно не будет. Один даже хотел на меня настучать. Слушай, я, конечно, пацифист, но тут не сдержался. Его потом долго собирали по всему полю... Только одна чувиха со мной пошла. Жаль, мы потом расстались,- Майкл помолчал,- Не знаю, где она сейчас. Говорят, диссертацию пишет... Да, чуть не забыл. Интернета здесь нет и мобильной связи тоже. Для некоторых это хуже любых адских мук...
- Да?- усомнился Фёдор,- Я видел, как в аду черти разговаривали по мобильному.
- У них своя местная сеть,- объяснил Майкл.
Пиво и впрямь было отличным. Фёдор понимал, что ещё немного - и он останется тут навеки. Поэтому после шестой кружки он решительно встал и начал прощаться.
- Ну давай,- сказал Майкл,- Удачи. Тебе во-он в ту дверь.
- Спасибо,- заплетающимся языком пробормотал Фёдор и, покачиваясь, двинулся в указанном направлении. Прошел через лабораторию, где варили зелье, судя по запаху, скорей отворотное, чем приворотное,- через другую, в которой некто в наушниках начитывал на компьютер заклинания,- через третью, там двое чертей в белых халатах устроили поединок на мечах, причём мечи сражались сами по себе, а владельцы стояли в сторонке и азартно за них болели,- и выбрался на лестничную площадку, к сожалению, без лифта.
Фёдор поднялся этажом выше, но, судя по нацарапанному на стене неприличному слову, попал в прежнее место. Спустился на два этажа ниже - опять то же самое. Тогда он тупо открыл первую попавшуюся дверь.
За ней оказалась двухкомнатная квартира, обставленная небогато, но броско. В квартире никого не было; Фёдор добрался до дивана и отрубился.
5
Разбудил его шум. Фёдор открыл глаза и увидел сидящего в кресле чёрта в домашнем халате и тапочках, наверно, хозяина квартиры. Чёрт смотрел по телевизору непристойное шоу, не обращая внимания на гномиков в полосатых футболках, с воплями гонявших мяч по полу, стенам и потолку.
- Проснулся?- спросил чёрт как ни в чём не бывало,- Гашиш, опиум, кокаин?
- Спасибо, не употребляю,- ответил Фёдор.
- Завязал?- удивился чёрт, видимо, искренне считавший всех людей наркоманами,- Тогда только коньяк.
- Не откажусь,- проговорил Фёдор. Коньяк был неплохой, хотя, наверно, тоже самопальный.
- Когда это кончится?!- послышался визгливый голос из прихожей,- Сколько можно?!! Не квартира, а проходной двор!
- Замолчи, женщина!- крикнул чёрт,- Не нравится - вали на все четыре стороны! Живу как хочу! Здесь тебе не ад, а ты мне не Сверхверховный Сатана, чтобы командовать!
Перепалка, похоже, была далеко не первой, поскольку хозяйка молча удалилась на кухню и принялась там яростно греметь посудой.
Из телевизора вылезла полуголая девица и нетвёрдой походкой направилась туда же.
- Ну, сейчас начнётся!- воскликнул чёрт, радостно потирая руки.
Точно: из кухни раздалось "Это ещё что такое?!", затем удары тупым тяжёлым предметом, вероятно, сковородой.
- Помогите!- завопила девица,- Охрана!
- Какая тебе на ... охрана!- кричала хозяйка, продолжая её отделывать,- Я тебе сейчас покажу охрану, шваль болотная!
Девица в ужасе бросилась прямо сквозь стену обратно в телевизор, но чёрт, не будь дурак, уже переключил программу, и через весь экран величественно проплыла большая белая акула. Девица опешила.
- Ты чего?- засмеялся чёрт,- Давай прыгай, она не ядовитая!
Подтверждая хозяйкины слова, из стенного шкафа вылезло существо о трёх треугольных головах и шести квадратных ногах, явно сошедшее с какого-то кубистического полотна. Существо поздоровалось с хозяином и направилось к выходу.
Фёдор воспринял это как знак свыше и, не попрощавшись, ушёл в шкаф. Долго пробирался среди ватников и драповых пальто (интересно, кто их здесь носит?), наконец вышел в широкий дугообразный коридор с окнами на правой стороне.
Фёдор уже заметил, что в окнах здесь царит непроглядный мрак. Ему вдруг захотелось разбить окно и кинуться в эту темень, но он рассудил, что вряд ли это есть правильный путь. Вспомнив наставления Майкла, он сел на подоконник и попытался изобразить себе обед.
Конечно, если разобраться, зачем покойнику еда, но пожевать что-то хотелось. Для начала он закрыл глаза и в деталях представил пирожок с капустой. Получилось, но не с капустой, а с абрикосовым джемом - видимо, подсознание лучше знало, чего ему хочется. Фёдор съел пирожок, более или менее остался доволен и, ободрённый успехом, сделал салат оливье (получилась сельдь под шубой, не без костей, но вполне съедобная), украинский борщ с пампушками (получились кислые щи, что с похмелья, конечно же, было полезнее) и, уже без ошибок, бефстроганов с гречкой и яблочный компот. Пообедав, Фёдор дематериализовал посуду (с первого раза не вышло, пришлось по одному выжигать взглядом осколки), создал круглое зеркало в перламутровой оправе с ручкой и критически осмотрел свою физиономию. Вернул на место оторвавшуюся пуговицу на рубашке, хотел было сделать электробритву, но вовремя сообразил, что можно убрать выросшую за несколько дней щетину, просто проведя рукой по щекам. А не обзавестись ли бородой и усами, как у Майкла, подумал Фёдор, но решил, что Маринке это, пожалуй, не понравится.
Итак, со жратвой проблем не будет, а что до стула, чтобы присесть, и кушетки, чтобы прилечь, то этого добра тут полно, весь коридор заставлен. Дойдя до конца, Фёдор упёрся в белую клеёнчатую дверь, осторожно открыл - и увидел ангела.
То, что это именно ангел, сомнений не было, ибо на нём был балахон, когда-то белый, а теперь в разводах от кетчупа, тушёных овощей и салата, сильно потрёпанные крылья и, хотя и погнутый в двух местах, но всё-таки нимб. Ангел медитировал, вися в полуметре над полом.
- Простите... вы ангел?!- выпалил Фёдор.
Ангел открыл глаза и укоризненно на него посмотрел - зачем задавать дурацкие вопросы?
- А что вы здесь делаете?- продолжил Фёдор и тут же мысленно выругал себя за бестактность.
Ангел опустился вниз и небрежным жестом сотворил два кресла и круглый стол на одной ножке.
- Садитесь,- сказал он,- Разговор у нас с Вами предстоит долгий. Чай, кофе или желаете что-нибудь покрепче?
- Я бы выпил хорошего вина,- признался Фёдор.
- Одобряю Ваш выбор,- ангел сделал бутылку литовского плодоягодного и два бокала,- Видите ли, молодой человек - полагаю, я имею право Вас так называть, поскольку мой человеческий стаж в последней инкарнации составляет восемьдесят четыре года и ещё шестьдесят семь лет - в обличье ангела, рай - это достаточно скучное место. Азартные игры запрещены, даже преферанс и покер, курение, естественно, тоже, из алкогольных напитков - только разбавленное красное вино, секс только два раза в неделю и только со своей суженой, а такое счастье, как Вы понимаете, выпадает далеко не каждому... Настоящих святых очень мало, большинство из тех, кто по совокупности заслуг попадает в рай, обладает разными небольшими грехами, и избавиться от них бывает очень непросто. Но я не жалуюсь, мы обязаны самосовершенствоваться и служить примером для остальных, главная беда в другом. Почти всё, что мы делаем, совершенно бессмысленно! Я был ангелом-хранителем. Я постоянно предупреждал своих подопечных: не надо этого делать! Не надо садиться за руль пьяным! Не надо лезть в долги! Не надо желать жену своего начальника! Но каждый раз они поступали по-своему и каждый раз это приводило к вполне предсказуемым последствиям. Вы когда-нибудь интересовались, с чем люди чаще всего обращаются к Богу? Я Вам скажу. Восемьдесят процентов просьб - это пожелания вреда своему ближнему. Причём они искренне убеждены, что мы выполним их просьбу, а когда этого не происходит, они возмущаются и начинают утверждать, что Бога нет. Ещё семнадцать-восемнадцать процентов - это просьбы помочь им выпутаться из положения, в которое они сами себя завели. Мы, конечно, делаем всё, что возможно, но скажите: как можно излечить от цирроза печени того, кто продолжает бессмысленно и беспощадно пить? Как можно избавить от нищеты того, кто все появляющиеся у него деньги тут же спускает непонятно на что? Как вообще можно хранить того, кто сам себя хранить не желает?!- В голосе ангела послышалось страдание,- Я не мог на это смотреть, а ведь оттуда,- он показал наверх,- всё видно намного лучше. Конечно, уныние - это грех, но безудержный оптимизм, по-моему - грех не менее тяжкий...
И вот я здесь. Теперь я свободен. Я делаю, что хочу, никто мной не командует, и я никого не спасаю, разве что случайных путников... Жаль только, летать негде, но тут поблизости есть цирк, там и полетаешь, пока никого нет...- ангел замолчал, понуро глядя в бокал и опустив крылья.
- Скажите,- решился Фёдор,- Вы не видели здесь девушку, такую... ну, такую...
- Такую?- спросил ангел, доставая из складок балахона Маринкину фотографию.
- Откуда она у вас?- ахнул Фёдор.
- Ну я же ангел... Держите, Вам она нужнее. К сожалению, я не могу сказать Вам, как её найти. Знаете что? Вам нужно разыскать бабу-ягу. Она даст Вам клубок, и он отведёт Вас к Вашей возлюбленной.
- И где же её взять, эту бабу-ягу?- поинтересовался Фёдор. Идея была безумная, но не более безумная, чем весь этот мир.
- Давайте рассуждать логически. Как нам с Вами известно, баба-яга живёт в дремучем лесу. Следовательно, Вам нужен дремучий лес. Причём, наверно, не всякий - вряд ли Вам подойдут тропические джунгли или горные заросли. Беда в том, что за всё время, что я провёл здесь, я не видел ни одного леса. Но он непременно должен где-нибудь быть - просто потому, что здесь есть всё, даже то, чего в принципе быть не может. Это так, потому что законы науки здесь не действуют, вернее действуют настолько, насколько им позволяют действовать здешние обитатели... и я в том числе. Потому мой Вам совет: никогда не упускайте предоставившегося Вам шанса, каким бы неожиданным этот шанс не казался.
- Спасибо,- пробормотал слегка обалдевший Фёдор,- Можно ещё вопрос? Почему там,- он показал на окно,- так темно?
- Это очень просто. Окна - это ворота во внешний мир, так?
- Так,- подтвердил Фёдор.
- А здесь внешнего мира нет.
Пока Фёдор пытался переварить услышанное, дверь распахнулась, и на пороге возник знакомый чёрт, в чью квартиру Фёдор недавно так бесцеремонно залез.
- Здорово, Никодим!- воскликнул он,- Опять возишься с людьми? Брось, они того не стоят. А я тебе хотел предложить партию в шахматишки...
- Я, пожалуй, пойду,- поднялся Фёдор.
- Сидите!- остановил его ангел,- Вы мой гость. Как твоя благоверная?- обратился он к чёрту.
- Да ну её!- чёрт в сердцах ударил хвостом по полу,- Надо было брать русалку. Она бы плавала себе, а я бы жил спокойно...
- Русалке море нужно,- изрек ангел.
- Ой, да не проблема! Это и моя умеет. Нальёт и валяется кверху брюхом. Я ей: дура, ты чего разлеглась? Ты так не похудеешь! Давай плавай - пять километров туда, пять обратно. Всё, не хочу о ней больше говорить, давай играть!
Игра шла сразу на четырёх досках, соединённых между собой и виртуально склеенных по краям в трубку. Фигуры жили своей собственной жизнью: плохо подчинялись приказам, волочились за пешками и даже пытались дезертировать или перекраситься в цвет противника. Четыре короля всё время спорили между собой, как будто они и правда что-то решали, а уж о королевах и говорить нечего. Две партии закончились вничью, а третью выиграл Никодим, поставив красивый мат сразу трём королям соперника.
Распрощавшись наконец с ангелом, Фёдор вышел в дверь со светящейся надписью "Пожарный выход". Дверь вела на чёрную лестницу с шестизначными номерами квартир. На лестнице стоял искусанный акулами полуголый человек с плакатом "Каждому мазохисту - своего садиста!" Он с надеждой посмотрел на Фёдора, но, быстро поняв, что это не тот, кто ему нужен, разочарованно отвернулся.
Рассчитывать, что квартиры скоро кончатся, не приходилось, и как только Фёдор увидел между этажами маленькую дверцу без номера, он тут же прошмыгнул туда. За дверью обнаружилось полукруглое фойе, по которому фланировали гусары в киверах и парадных мундирах и нервно курящие девицы в костюмах для верховой езды, а за ним - огромный полутёмный зал с круглой ареной посредине.
Наверно, это был тот самый цирк, о котором говорил ангел; Фёдор спустился по проходу и сел на свободное место в двенадцатом ряду. На арене несколько клоунов дубасили друг друга пыльными мешками. Время от времени из-за кулис выносили ещё пару мешков; тогда распорядитель приглашал из зала желающих. Желающих находилось очень много, и они долго дрались между собой, выясняя, кто из них наиболее достоин. Иногда кто-нибудь из зрителей сам выскакивал на арену, отбирал у клоуна мешок, и тот под свист публики понуро отправлялся на галёрку. Порой один из клоунов пинками выгонял с арены всех остальных и набирал в партере новых. Всё это могло бы продолжаться до бесконечности, но тут пришёл электрик и вырубил свет. Пришлось разойтись; Фёдор не стал дожидаться следующего представления и двинулся дальше.
6
Фёдор вошёл в банкетный зал, где местная публика - как всегда, очень разношёрстная - что-то такое отмечала.
- Друг,- окликнул его лысоватый чёрт (кажется, Фёдор видел его в котле),- Садись!
Фёдор сел на свободный стул, налил себе брусничной наливки, с большим удовольствием выпил, подцепил вилкой солёный грибок и стал вслушиваться, в чём, собственно, праздник. Стол был очень длинный, и увидеть, что творится на том конце, было совершенно невозможно, но, к счастью, зал был оборудован микрофонами, и слышно всё было очень неплохо.
- Господа!- гремел голос ведущего,- Товарищи! Граждане! Братья и сёстры! Шурины и девери, тёщи и зятья, сваты и сватьи! Сегодня мы провожаем в путь нашу гордость, наших отважных космопроходцев, наших, не побоюсь этого слова, героев, отправляющихся в тяжёлое и опасное путешествие на далёкую планету Эпсилон! (Аплодисменты). Василий, расскажите, пожалуйста, что подвигло вас на эту, не побоюсь этого слова, авантюру - авантюру, конечно, в лучшем смысле этого слова?
- Как и всех остальных - неутолённая жажда познания,- не совсем твёрдым голосом ответил тот,- Я сейчас готовлю диссертацию (аплодисменты) на тему "Зависимость фольклора инопланетян от спектральных характеристик излучения звёзд" (Бурные аплодисменты). Я уже завершил все необходимые лабораторные эксперименты, но для того, чтобы нанести несколько финальных штрихов, мне необходимо провести ещё ряд полевых исследований...
- Так выпьем же за научный поиск!- провозгласил ведущий. (Бурные, продолжительные аплодисменты. Все встают, чокаются и выпивают).
- А сейчас нас приветствует наш гость с Марса!- Фёдору очень хотелось посмотреть на марсианина, он даже соорудил себе бинокль, но так ничего и не разглядел.
- Как ветеран межпланетных путешествий,- раздался писклявый голос,- я вижу в вашем лице достойную смену нам, ветеранам межпланетных путешествий. Надеюсь, что наш бесценный опыт, опыт ветеранов межпланетных путешествий, сослужит вам, молодым, неоценимую услугу, а мы, ветераны межпланетных путешествий... (Бурные, продолжительные аплодисменты, не смолкавшие до тех пор, пока оратор не закончил своё выступление).
- Слово предоставляется заслуженному деятелю науки и культуры, почётному экологу, члену некоммерческого партнёрства "Зыбкий мир" кикиморе Четвертьболотной!
- Друзья мои! (Голос у неё поставлен хорошо, видать, выступает не в первый раз). Вы не представляете, как я рада, что в такой день могу быть вместе с вами! Это так клёво! (Аплодисменты). Я вас прошу - передайте от меня лично и от всех активистов разрыхления и заболачивания жителям Эпсилонта, что мы их всех любим! (Аплодисменты). Мы все готовы в любой момент всё бросить и полететь к ним, чтобы их обнять и расцеловать во все места, которые у них есть! (Продолжительные аплодисменты). Ещё хочу сообщить, что мной внесён законопроект об отмене таможенных пошлин на межпланетную торговлю, если речь идёт об уникальных, имеющихся только на одной планете товаров, таких как умклайдеты, флюксометры и настойка "Спотыкач". Помните, друзья мои, что лишь уникальное глобально! (Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают, выпивают и с размаху бросают бокалы на пол).
- Наступает самый волнительный момент!- завывал ведущий,- До отправления остаётся несколько минут! Прошу участников экспедиции занять свои места!
Фёдор только сейчас заметил, что невдалеке от него у стены стоят пять соединённых вместе театральных кресел. К ним подошли три человека и один леший в комбинезонах. У одного из них - видимо, командира - из петлицы торчал цветок багульника (не иначе, Четвертьболотная всунула).
- Господа!- удивлённо воскликнул командир,- У нас, оказывается, есть свободное место! Кто желает присоединиться?
Соблазн был огромный, но Фёдор заставил себя остаться на месте. Только вместе с Маринкой, твёрдо решил он.
- Как ветеран межпланетных путешествий...- начал было марсианин, но всех опередила размалёванная ведьма в цветастой юбке. Она плюхнулась в кресло со словами,- Мальчики, ну куда ж вы без меня? Вам без меня скучно будет!
- Ну... на посошок!- произнёс командир. Все ещё раз выпили. Космопроходцы пристегнули ремни (ведьма долго возилась с пряжкой), командир сказал,- Ну, поехали, что ли,- кресла завибрировали, приподнялись над полом и медленно растворились в воздухе.
- Ура!!!- закричали все присутствующие и бурно зааплодировали. Фёдор тоже похлопал.
- Я предлагаю продолжать банкет до их возвращения, чтобы лишний раз не собираться!- воскликнул кто-то.
- Поддерживаем!- послышалось сразу с нескольких сторон.
Дальше пошла уже обычная пьянка с музыкой, танцами и мордобоем. Какой-то скелет (кажется, пластмассовый) запустил в другого графином, промахнулся и попал в окно. Раздался звон разбитого стекла, и внутрь поползла чернота.
Что же сейчас будет, испугался Фёдор, но произошло совсем другое. В зал ворвалась толпа чертей в кимоно с чёрными поясами и истошно заорала,- Ни с места! Всем стоять! Руки за голову! По одному на выход!
Все долго спускались по сырой, тёмной лестнице; Фёдор боялся, что в итоге они попадут в ад, но привели их всего-навсего в тюрьму. Там участников банкета разделили; Фёдора бросили в камеру к двум чертям, которым, впрочем, не было до него никакого дела. Они увлечённо резались в карты, причём оба страшно мухлевали. Карты у них в руках меняли масть и достоинство с такой скоростью, что было непонятно, в чём вообще смысл такой игры? Но если не смысл, то хотя бы кайф какой-то, наверно, в этом всё-таки был.
Играли, судя по всему, на души, и один проигрывал другому уже сотни четыре. Фёдор недоумевал - где же он столько возьмёт? Разве что устроит какую-нибудь крупную катастрофу. Как бы её предотвратить, задумался Фёдор, но ничего подходящего в голову не приходило. Оставалось надеяться, что скоро их отсюда не выпустят.
Фёдору быстро надоело следить за игрой, он улёгся на нары и задремал. Проснулся он от крика,- Подъём! Всем на развод!
Фёдор, наверно, мог бы и не идти - черти же не пошли - но ему стало интересно. Их собрали на площадке между этажами. Пузатый чёрт в колониальной рубашечке и шортах, поигрывая хлыстом, прохаживался перед строем и цедил сквозь зубы:
- Ну что, граждане заключённые, кто хочет поработать?- Ответом было угрюмое молчание,- Подземелье монстров - два человека, сортировка призраков - два человека, портшез повелителя джиннов - четыре человека, наложение печатей на сундуки с чепушинками - один человек, снятие печатей - один человек, техническое обслуживание ступ - два человека, натирка скипидаром альдекозёльцев - два человека, химическая чистка совести - шесть человек...
- А Грязной Книги Ковенджин у вас нет?- высунулся какой-то поклонник Шекли.
Надзиратель взмахнул было хлыстом, но тут появился ещё один чёрт, на сей раз в голубом кителе со звездой шерифа. Он оглядел строй и брезгливо ткнул пальцем в Фёдора:
- Этого ко мне на допрос.
Фёдора минут десять вели по коридорам, лестницам и переходам, пока не втолкнули в кабинет, где будто напоказ были развешаны и разложены всевозможные орудия пыток - от гигантского утюга до электродрели. Венчало картину зубоврачебное кресло, снабжённое допотопной бормашиной с ножным приводом.
Фёдор решил взять инициативу в свои руки и, как только его усадили в кресло и направили лампу прямо в глаза, поинтересовался:
- Я хотел бы знать, в чём меня обвиняют?
- Вопросы здесь задаю я!- картинно воскликнул шериф.
- Тогда я буду отвечать только в присутствии адвоката!- объявил Фёдор.
Чёрт даже опешил.
- Ты чё, совсем оборзел? Я тут трачу на него своё драгоценное время, а он ещё вы.....ивается?! Марш обратно в камеру!
Фёдор, не говоря ни слова, поднялся, повернулся и вышел вон. Оказавшись в коридоре, он сообразил, что совершенно не представляет, в какую сторону идти. Номера своей камеры он тоже не помнил.
В растерянности Фёдор прошёл коридор, второй, третий, потом вышел в какую-то дверь и попал в окружение фотовспышек и телекамер. Дама в умопомрачительном аквамариновом платье и с корабликом на модно взволнованной головке вела репортаж:
- Только что из тюрьмы вышел ещё один узник! Ваши впечатления?- обратилась она к Фёдору.
- Да, в общем, всё нормально, не жалуюсь...- начал было Фёдор, но по постным лицам журналистов понял, что это не то, что им надо. Ладно, сейчас получите. Он встал в позу и произнёс:
- Я хочу сделать заявление для прессы!
Пресса вытянула шеи и микрофоны.
- Во-первых,- сказал Фёдор,- меня арестовали без каких бы то ни было оснований. Во-вторых, держали в тюрьме без предъявления обвинения. В-третьих, не дали возможности связаться с адвокатом. В-четвёртых, оскорбляли нецензурными выражениями. А в-пятых,- закончил он свою речь,- в тюрьме царит полный беспредел. Заключённые играют в азартные игры и бесконтрольно шастают по коридорам. Я буду обращаться в Международный суд по правам человека!- и он гордо направился к выходу.
- Простите,- сунула ему под нос микрофон какая-то журналистка,- вы не хотели бы принять участие в шоу "Звёзды в тюрьме"?
- Я утомлён заключением,- ответил Фёдор,- Мои силы и здоровье подорваны, мне необходимо пройти курс реабилитации. Позже я, возможно, рассмотрю ваше предложение.
Какой бред, думал Фёдор, пробираясь бесконечными коридорами. Куда я попал? Каково здесь Маринке?- прекрасно понимая, что ей-то как раз очень неплохо. Он не удивился бы, встретив её в толпе журналистов.
Знакомый краевед рассказывал Фёдору, что вплоть до Олимпиады-80 на проспекте Гагарина стоял дом, построенный в двадцатые годы некой артелью безумных архитекторов. Каждый из них проектировал свою часть, понятия не имея, что делают остальные. Здесь то же самое. Здесь каждый обустраивает свой угол, не зная и не желая знать, что творится у соседей. Поэтому здесь можно из пивной попасть в лабораторию, из лаборатории в квартиру, из квартиры в цирк, из цирка в банкетный зал, из банкетного зала в тюрьму, из тюрьмы в дремучий лес... но дремучий лес Фёдору пока что не попадался.
Мимо по коридору протопала команда бегунов. У каждого на груди и на спине был номер, состоявший из трёх цифр и трёх букв (не тех, о которых вы подумали), да ещё с кодом региона. Несколько чертей развернули у стены баннер "ВСЕМ ПАСТЬ ПОРВЁМ" с изображением почему-то перевёрнутого трамвая.
Вслед за бегунами проследовали витязь с мечом и в кольчуге; анархистка с граммофоном; красный командир с наганом; бандит в малиновом пиджаке; поэт в цилиндре и альмавиве а-ля Козьма Прутков; чиновник в вицмундире с Владимиром в петлице; институтка в кружевном платье; бард с гитарой, дровосек с топором, училка в роговых очках с указкой и бородатый дворник с метлой.
Вся эта странная компания вошла в дверь с вывеской "ШТАБ"; туда же просочился и Фёдор, а с ним ещё несколько десятков любопытных.
Компания села за круглый стол, разложила на нём карту мира и принялась что-то обсуждать. Что именно - понять было решительно невозможно, ибо все говорили одновременно и в упор не слышали друг друга. Потом анархистка завела граммофон, вскочила на стол и стала танцевать. Командир начал пулять в воздух, витязь - делать упражнения с мечом, дворник - с жужжанием летать на метле вокруг стола, дровосек - в щепки крушить мебель, бандит вытащил из кармана пулемёт, поэт взобрался на стул и заунывным голосом принялся читать свои стихи, а бард запел о далёкой Амазонке. Училка, тыча в пространство указкой, с возмущённым видом потребовала прекратить вакханалию, институтка достала книжку и демонстративно погрузилась в чтение, чиновник вынул из портфеля пресс-папье и стал бросать его в нарисованную на стене мишень.
Вакханалия продолжалась минут десять, затем все разом остановились, пожали друг другу руки и разошлись. Витязь ушёл в обнимку с анархисткой, толкуя о Бердяеве, бандит с институткой, дворник с училкой, поэт с дровосеком. Чиновник заявил, что дискуссия была очень плодотворной, и зал поддержал его аплодисментами. Красный командир с бардом завели разговор о гитарных аккордах; Фёдор не стал дожидаться конца обсуждения и, по заведённому правилу ни в коем случае не возвращаться назад - вышел в сейф, который, конечно же, сейфом на самом деле не был.
Казалось, он опять попал в цирк, но на этот раз зал был заполнен едва на четверть, да и те совсем не смотрели на арену - разговаривали, шуршали бумажками, лузгали семечки, кто-то даже забивал козла прямо на дипломате. Смотреть, впрочем, было особенно не на что - на арене стоял длинный стол с двадцатью стульями, за которым с отсутствующими лицами сидели трое.
- Простите, вы не депутат?- окликнул Фёдора один из них, видимо, главный, поскольку он был снабжён микрофоном, колокольчиком и графином.