02 августа 2013 года мне довелось присутствовать на заседании Басманного суда по делу рассмотрения ходатайства о продлении срока содержания под стражей Развозжаева Леонида Михайловича. Пришла в здание суда задолго до начала слушания. При входе была подвергнута тщательному обыску. Осмотрели все отделения дамской сумочки, пакет, карманы пиджака, заставили из бутылки с питьевой водой сделать глоток.
Само заседание началось примерно на час позже назначенного времени. До начала, уже после привода подсудимого, впустили представителей прессы. Также до начала их удалили из зала. Участников слушаний предупредили, что фото- и видеосъемка запрещена, и к нарушителям будут применяться жёсткие меры. Сначала разрешили войти родственникам подсудимого, потребовав у них документы, подтверждающие родство, а уже после стали впускать обычных слушателей, в числе которых находилась и я.
На моих глазах судебный пристав вывел из зала суда одну женщину, сидевшую в предпоследнем ряду. Она заявила, что он нарушает закон, требовала представиться. Его фамилии я так и не услышала.
Пустили в зал не всех желающих, потому как не хватило сидячих мест. Мне повезло.
В начале заседания Развозжаев подал ходатайство об изменении ему меры пресечения на домашний арест. Мотивировал состоянием здоровья, подорванного условиями содержания его под стражей и пытками, применёнными в отношении него в Иркутске. К тому же он заявил, что медицинскую помощь ему оказывали недобросовестно. Врач, несмотря на его показания, отказался ставить ему диагноз и не проводил назначенных процедур. Особенно из его речи запомнились даты - 17 и 19 июля 2013 года, связанные опять же с неудовлетворительным оказанием ему медицинской помощи. Именно тогда, если я ничего не путаю, врач не пришёл его осмотреть. Теперь же самочувствие Развозжаева, по его словам, всё больше ухудшается. Также он обвинил медработников в предвзятости.
Сторона защиты - адвокаты Агроновский и Чинидзе - присоединились к ходатайству, указав также на тот факт, что во время одного из заседаний суда с их подзащитным случился сердечный приступ - вызывали скорую. Кроме того, просили судью принять во внимание тот факт, что Леонид Михайлович был незаконно похищен на территории Украины, куда обратился с просьбой предоставить ему политическое убежище. В качестве доказательства они указывали на отметки в загранпаспорте их подопечного.
Также сторона защиты назвала дело против него политически мотивированным и указала на возможную причастность к его похищению спецслужб России и СК РФ.
Кроме того, сторона защиты указывала на изменение статуса подсудимого - брак с гражданкой Смирновой - что также может служить основанием для освобождения из-под стражи.
Также на этой стадии слушаний Развозжаев рассказал некоторые факты. Сказал, что его корреспонденцию подвергают политической цензуре, вычёркивая целые отрывки из его писем. Также он заявил, что дал признательные показания потому, что следователь Дмитрий Плешивцев оказывал на него давление, шантажируя детьми, и это признание квалифицируется судом как явка с повинной.
Ходатайство не было отклонено судьёй.
Сторона обвинения в лице прокурора и следователя настаивала на продлении срока его содержания под стражей до 06 октября 2013 года, мотивируя тем, что в противном случае подсудимый имеет возможность совершать преступления и дальше, оказывать давление на свидетелей или бежать из страны, так как имеет связи с некоммерческими организациями. Также сторона обвинения настаивала, что по состоянию здоровья его случай не попадает в перечень тяжёлых заболеваний (в справке указывается, будто состояние его здоровья удовлетворительное), следовательно, нет оснований для изменения меры пресечения.
Сторона защиты опровергла эти доводы тем, что:
1) на момент пересечения российско-украинской границы Развозжаев не был объявлен в розыск, следовательно, выехал в Украину законно. А тот факт, что он обратился за статусом беженца, никак не свидетельствует о намерении "просто бежать". Кроме того, загранпаспорт у подсудимого на данный момент просрочен (хотя сторона обвинения утверждает обратное). Но даже если бы он и не был просрочен, в случае домашнего ареста загранпаспорта бы подсудимому не отдали,
2) некоммерческие организации - не криминальные структуры, следовательно, наличие связей с ними никак не означает возможности оказывать давление на следствие,
3) самих по себе тяжёлых заболеваний у человека может не быть, но их совокупность может представлять опасность для жизни. В качестве примера привели людей, умерших в СИЗО, у которых тоже не наблюдалось заболеваний, входивший в перечень.
Кроме того, адвокаты доказывали эффективность такой меры пресечения, как домашний арест, на примере Удальцова и Лебедева (кажется, эта фамилия была названа), за которыми нарушение режима не замечено.
Говорилось также о проблемах со здоровьем жены подзащитного, которой он, находясь под домашним арестом, мог бы как-то помочь в быту. Также Развозжаев имеет жильё, в котором мог бы содержаться под арестом. Был назван адрес его регистрации.
Более того, адвокаты уверяли, что нахождение Леонида Михайловича дома не воспрепятствует ознакомлению с материалами дела. И если будет надо, они готовы "работать день и ночь", чтобы изучить в положенный срок.
Я сидела в последнем ряду и вела аудиозапись на смартфон. Но ввиду моего плохого умения обращаться с новой вещью, первая половина из записанного не сохранилась. Лучше всех мне был виден подсудимый (когда его не закрывали собой судебные приставы). Держался Развозжаев, на мой взгляд, достаточно бодро, улыбался пришедшим, и речь его (которая, к сожалению, не сохранилась в записи), хоть и шла об его болезнях, звучала скорее не как жалоба, а как разоблачение неправомерных действий следствия.
Возможно, я в своих оценках не совсем объективна и несколько пристрастна, но нижайшей просьбой его ходатайство мне точно не показалось.
Впрочем, вызывающего в его поведении я тоже не обнаружила - уважал он суд на самом деле - сказать не могу, но правила приличия вполне соблюдал.
Обстановка в зале на данном этапе была достаточно спокойной.
Адвокаты Денисов, Ставицкая и Дмитриев на заседание не явились. При отсутствии возражений (в том числе и со стороны обвиняемого), процесс проводили без них.
Примерно через полтора часа заседание прервали по причине плохого самочувствия Леонида Михайловича. Адвокат попросил разрешения для подзащитного принять лекарство. Объявили перерыв на 15 минут. Выходя из зала, я краем глаза увидела, что Развозжаева пристёгивают наручниками к решётке.
После перерыва, который занял гораздо больше, чем 15 минут, Развозжаев сказал, что необязательно было его выводить, потому как принять таблетки он мог и здесь.
Вторую часть я записывала на старый телефон, который на всякий случай взяла с собой. Из-за особенностей памяти запись получилась небольшими фрагментами в 15 секунд каждый. Если эту запись можно каким-то образом скопировать на компьютер, можно услышать, как судья зачитывает дело - тихо, неуверенно, то и дело запинаясь, делает большие паузы. В частности, я заметила не то ошибку в деле, не то оговорку самой судьи - было сказано про "несанкционированный митинг". Хотя митинг 06 мая 2012 года таковым не являлся. Упоминался в речи также адвокат Федин, в присутствии которого Развозжаев согласился быть допрошенным, и следователь Габдулин, которому передали дело.
После речи судьи адвокаты ещё раз повторили свои аргументы в пользу изменения их подзащитному меры пресечения. Сторона обвинения по-прежнему настаивала на содержании Леонида Михайловича под стражей, заявив, что аргументы за применение данной меры уже были высказаны в первой части. Затем суд удалился для вынесения приговора.
Что происходило в третьей части, я не была свидетелем, потому как покинула здание суда из-за сильной головной боли, чувства голода и опасения опоздать на электричку.
Возможно, я перегружаю своё повествование множеством незначительных деталей, но так как я не особо разбираюсь в юрисдикции, не знаю, что является по-настоящему важным. Поэтому записала всё подряд, что мне только удалось запомнить.