Веремьёв Анатолий Павлович : другие произведения.

Роман конца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В сокращении роман-анализ творчества Марины Цветаевой

  АНАТОЛИЙ ВЕРЕМЬЁВ
  РОМАН КОНЦА
   (в сокращённой редакции)
  1. "ОТЯЖЕЛЕЛ КУЗНЕЧИК"
   Накануне дня рождения пенсионера Геннадия Петровича Касторина, в конце сентября, в северном городе Любимове выпал снег. Обычное дело! Как и на многое другое в последние времена, рано поутру Геннадий Петрович наблюдал очередной регресс в среде обитания из окна своей квартиры на четвёртом этаже благоустроенной
  пятиэтажки. Он давно смотрел на жизнь лишь из окна, и, вполне понятно, что, как у всех посторонних на празднике жизни, его точка зрения не отличалась особым оптимизмом. Он вовсе не думал, будто стал свидетелем рассвета в единственном и лучшем из всех возможных миров.
   Возможно, не стоило бы останавливаться на впечатлениях этого пожилого усталого человека, но из них в нашем дальнейшем изложении выплывут такие приключения духа, которые способны заинтриговать самых взыскательных искателей истин.
   Сегодня же, мудрый, пусть и субъективный взгляд уже ушедшего от бесконечного удивления окружающим состарившегося мужчины никак не мог различить торжества извечного обновления природы в её очередном замирании. Север есть Север, здесь посещает лишь немногих юных романтиков радость первого раннего снегопада,
  восхищение невинностью белой одежды, прикрывающей свежей пеленой бескрайние просторы осенних ландшафтов.
   Какое там "обновление"? Здесь не уснула, а умерла на долгих 9-10 месяцев земля, не украсила её равнины и селения пушистая снежная шуба. Белесая сукровица трупными пятнами выползла на поверхность, казалось, что сама смерть пришла в эти края в её примитивном неказистом обличии. Никаких нежных хлопьев не опускалось на подмороженную почву, не кружились снежинки, сверкая и падая. Было просто. Холодной ночью выпала из незаметных туч ледяная крупка, словно плесенью или изморосью пометила город и рядом простёртую тундру. Утром люди-свидетели обнаружили, что жизнь перешла в ещё более неуютное агрегатное состояние бытия,
  где сам человек, "венец творения", выглядит совершенно бессмысленным и ненужным.
   Земля предназначена на Севере на жизнь без людей или лишь с теми "детьми природы", которым одиночество изначально присуще.
   Серое цементное небо нависло над домами-стенами. Не верилось, что за мрачными горизонтами скрывается весёлое яркое солнце, что оно может когда-нибудь озарить придуманную людьми планировку так называемой инфраструктуры, созданную для проживания и, прежде всего, во имя занятости народа полезным трудом. Не ожидалось, что солнце осветит вечно серые от нехватки инфрафиолетовых лучей
  человеческие лица.
   Среди бесконечных хлюпких зыбей и редких песчаных островов с чахлой растительностью человек создал свой мирок, внешне похожий на другие средней численности материковые города; по своему эстетически приятное явление, во многом более иных отлаженное с моральной и материальной точек зрения. Но благополучие здесь не настоящее. Оно внушено радетелями, заинтересованными, чтобы с этого "острова жизни" бежал в основную страну могучий поток природного газа, "голубого золота", кормильца и расшатанной российской экономики, и всей системы власти, заслуженно или случайно управляющей великим народом.
   Но за стенами довольно импозантных многоэтажек вряд ли скрывается полноценная духовная жизнь. Возможно, за долгие холодные зимы то, что называется Духом замерзает, застывает на краю Земли, превращается в неподвижный ледяной монумент,
  не способный к созидательной деятельности? Об этом 65-летний Касторин судил со своей возрастной и мировоззренческой надстройки, с колокольни богатого опыта, опосредственно, по целому ряду частных фактических проявлений.
   Дело в том, что Геннадий Петрович почитался в Любимове почти единственным писателем-прозаиком, его обобщения обладали не только формулировками, но и могли иметь общественное звучание.
   Касторин опубликовал уже целых шесть книг, написал же сверх них ещё десяток повестей и несколько романов, всю жизнь последнего десятилетия превратил в подлинно писательскую, не имея ни иных целей, ни развлечений, кроме сочинительства.
   Те, кто в Любимове интересовался литературой, знали Касторина как пока ещё живого и действующего местного писателя, не классических воззрений, но своеобразного и достойного уважения за его подвижничество "бумажному" творчеству.
   Но что это было за "признание"? Чуть больше десяти человек из тех, кого знал Касторин, и несколько десятков, кого он не знал, но они читали его, пришли к мнению, что среди них проживает настоящий писатель. В общей сложности оценили касторинское творчество полторы-две сотни жителей из всех ста двадцати тысяч
  населения Любимова. А в общем по стране? Касторинские книги напечатали общим тиражом, он посчитал, в 25 тысяч экземпляров. Тысяч 10 из них разошлись, нашли покупателя, а остальные пылились на складах и полках магазинов и загромождали собственную Касторинскую квартиру. Во след Марине Цветаевой, её перефразируя,
  Касторин однажды себя утешил: "Моим... романам, как хорошим винам, настанет свой черёд". Но этому самоутешению он сам не слишком верил.
   Уровень писательского признания для себя Касторин исчислял величиной приближающейся к полному нулю со множеством пустых цифр после запятой в десятичной дроби. Духовные вкусы своего места проживания неслучайно он определял измерениями того же порядка.
   "Или это время не мое, или я не вовремя!" - меланхолично рассуждал писатель, но и искал доводы более конструктивные.
   Давно известно - "Больше вещей - меньше человека!" А вся цивилизация шла и идёт к накоплению материальных благ, неминуемо теряя духовные. В третьем тысячелетии от рождества Христова всё больше разговоров о КОНЦЕ СВЕТА, о крахе нынешнего этапа развития человечества. И словно прощаясь с Миром, народ, а особенно молодёжь, пустилась "во все тяжкие". Книги всё больше уходят из
  арсенала культуры, и недалеко время, когда многие люди совершенно разучатся читать. Как были когда-то, так и теперь книги нужны только в одном экземпляре, потому что остаются единственным способом личного поиска знаний, необходимом самому пишущему и его избранным последователям.
   Неинтересно было Геннадию Петровичу рассматривать из окна своей квартиры рано наступающую зиму, бездуховный город, где его почти не знали, и он мало кого знал. Глядя на улицу, очень редко он мог различить для себя, хотя бы одного, даже шапочного знакомого.
  
   Привычно вдохнув свежего воздуха у распахнутого окна, Касторин, не развеяв внутренней грусти, ушёл в свою спальню-кабинет к любимому компьютеру. С недавних пор он увлёкся эссеистикой, предпочтя частные рассуждения описаниям частных событий и далёких от него несуществующих, лишь слегка похожих на самого автора, задумчивых героев.
   В это утро он в течение пары часов естественно и закономерно в его настроении и мировосприятии закладывал в память умной электронной машины свои невесёлые мысли о смерти. Такие эссе вовсе не предназначены для чтения другим, они важны
  самому автору. Субъективные необязательные и никого не обязывающие выводы похожи на жизнь, из которой люди оставляют в себе навсегда только отдельные эпизоды, запомнившиеся сами собой и значительные по личностной, не абсолютной шкале ценностей. Кто-то проходит мимо них не задумываясь, а кому-то они открывают
  новую истину. В изложении Касторина его сочинение представляло одну из сторон его "жизни духа".
   Записав такого рода размышления, Геннадий Петрович откровенно утомился. Вековая усталость словно горным обвалом придавила не только мышцы его, нервная система повисла порванной осенней паутиной внутри тела и никакой игры на ней, как на струнах, сыграть стало невозможно.
   В последнее время, не смотря на значительное отставание от возраста старости, определённого по совремённым меркам безымянными всезнающими специалистами в 74 года, Касторин вполне испытал все признаки "синдромов конечной остановки". Физическое состояние при таком заболевании не слишком существенно; сердце и другие системы жизнеобеспечения организма ещё могут работать вполне нормально, без перебоев. Только вот исчезают желания и все возможные стимулы деятельности, от окружающего тебя и от себя самого буквально становится тошно. Человек закрывает глаза на мир, не желает ничего видеть, ничего чувствовать.
   "Устал я, устал, не от трудов праведных, от жизни этой..." - шепчет психически сломанный индивид.
   В таких синдромах не признаются даже себе. Бойкие старички порой демонстрируют активность, пышат энергией, а, чуть оставшись один на один, "попрыгунчики" сникают и гаснут, превращаясь в собственную безликую тень. Они играют на людях роль вроде бы достойного продолжения жизни, на самом деле давно уже завершили
  земные дела.
   Геннадий Петрович сегодня тоже "попрыгал", пошевелил мозгами, козырнул, что ему ещё что-то интересно, изложив свои мысли о смерти, но, сделав что-то, затих. "А кому и зачем все мои изыскания нужны? Нет ничего нового под луной. Всё давно
  сказано, пережито, перелопачено. И ни мне, ни кому-то другому не стало ни на йоту легче от моих упражнений ума. А если твои труды не дают ничего хорошего, зачем они? Зачем ты?"
   "Впрочем, ничего на Земле не происходит случайно",- улёгшись на диване, продолжал рассуждения усталый человек. Думать ему было всё-таки проще, чем набирать логические фразы на клавиатуре компьютера. Не слишком связные потоки сознания - типичная черта русского "обломовского" менталитета, они в полной мере были свойством и этого разочарованного в жизни пожилого человека. Тем не менее, из касторинских импульсивных бесед с самим собой возможно отобрать некие осмысленные заключения.
   "Бывают вещие, прозорливые сны, - вяло бредил Геннадий Петрович. - Почему не появиться роковым мыслям, ежели приходят они к человеку из той же внешней запредельной среды? Если КТО-ТО ДРУГОЙ распоряжается человеческой смертью, он и мыслями обязательно правит. Может, намекает мне Высший Дух, что пора подводить итоги? Пора в дорогу в Мир иной? Пора рассчитаться за всё, что натворил в этой жизни".
   Индуистский ЗАКОН КАРМЫ у русских называется похоже - КАРА НЕБЕСНАЯ. А прожил свою жизнь человек по имени КАСТОРИН со многих точек зрения не слишком достойно, чтобы сполна заслужить свою КАРМУ и КАРУ. Чего там? Можно прямо сказать, что немало нагрешил и против отдельных лиц и против общечеловеческой нравственности.
  Недаром пожинает на финише жизни нелакомые (горькие) её плоды. Остался совсем один, оставленный всеми: и любимыми, и близкими, и друзьями, и соратниками. Затаился в жалкой берлоге на краю Земли, замороженный и забытый. Грешников древние боги направляли на перевоспитание в пустыню - и Касторин в неё попал, но пустыню ледяную, холодную; кабалу не совести, а безнадёжности и одиночества.
   Усталость конца пришла к нему нежданно, но закономерно.
   Последняя жена ушла от него по личным и объективным обстоятельствам. Их разлучил Север, среда обитания. 30 лет прожил Касторин в условиях скудной природы приполярной лесотундры. Научился понимать эту землю, восхищаться нежным изяществом красок её пробуждения и безмолвия. Жена часто уезжала на Юга, а он даже лучшие отпуска проводил недалеко от дома. Например, близко по местным меркам на устье Иртыша, в Увате, где ловил царскую рыбу - осетров и стерлядку, лакомился крупной сладкой смородиной, что растёт на берегах рек и соров лучше, чем на огородах и дачах. Что же, самого отдыхающего вдоволь грызли комары и мошка, но, говорят, комар - хорошую кровь не пьёт!..
   Конкретно, роковое расставание, как наказание, произошло с доброй женой у Геннадия Петровича, когда выяснилось, что она не может больше жить на Севере, а он - с Севера уехать. Прежде всего, по состоянию здоровья, но и родственники жены сказали своё слово. Благо, хоть разлука обошлась практически без мелких и крупных дрязг. Досталось теперь Касторину искать свою несформулированную эзотерическую правду только в себе, в абстрактном мышлении и в мудрых книгах.
   Оправдывал Касторина самый почитаемый им Проповедник христиан Екклесиаст, в Библии обозванный "сугубо плотским философом". А Екклесиаст "нашёл, что горче смерти женщина, потому что она - сеть, и сердце её - силки, руки её - оковы; добрый пред Богом спасётся от неё, а грешник уловлен будет ею... Чего искала
  душа моя, и я не нашёл? Мужчину одного из тысячи я нашёл, а женщины между всеми ими не встретил..."
   Но тот же Екклесиаст одновременно вещал, что не может человек жить в одиночестве. Одинок он в душе, но "горе одному, когда упадёт, а другого нет, который его поднимет". И ещё действительно плотское изрекал Проповедник: "Если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться?" Точнее и откровеннее про земное существование не скажешь, а ведь, не скрываясь, изложил мудрые истины под именем Екклесиаста реальный и даже знаменитый Израильско-Иудейский царь Соломон в последние годы своего царствования три тысячи лет тому назад.
   На все последующие времена описал в прекрасной поэтической форме Екклесиаст-Соломон приближение старости в жизни человека и затем самой смерти. "Придут тяжёлые дни и наступят годы, о которых ты будешь говорить: "нет мне удовольствия в них!" В тот день, когда задрожат стерегущие дом и согнутся мужи силы (старческие ноги и руки); и перестанут молоть мелющие (зубы), потому что их немного осталось; и помрачатся смотрящие в окно (глаза); и запираться будут двери на улицу; когда замолкнет звук жернова, и будет вставать человек по крику петуха (возростная бессонница) и замолкнут дщери пения (глухота); и высоты будут
  страшны и на дороге ужасы; и зацветёт миндаль (седина); и отяжелеет кузнечик и рассыплется каперс (общий упадок сил, когда уже ничто не может возбудить старческий организм, даже наркотические плоды и семена каперса) - тогда отходит
  человек в вечный дом свой, возвратится прах в землю, чем он и был; а Дух возвратится к Богу, который дал его!"
   Да уж! Царь Соломон несомненный Гений еврейского народа. Без его премудростей, глядишь, и сама Библия стала бы банальной. Чего стоит его 'Песнь песней'! Но вот признать евреев, как бы к ним не относиться, основоположниками нынешней, так называемой, 'западной' цивилизации побудила Касторина подлинное значение слова 'абракадабра'. Все знают, что это бессмыслица какая-то. А вот в энциклопедии символов открыто, что слово происходит от староеврейской фразы - 'Abreg as Habra', что буквально означает - 'МЕЧИ СВОЮ МОЛНИЮ ДАЖЕ В СМЕРТЬ'. Ничего себе - 'нелепица'! Это же призыв к жизни, принцип - не сдаваться даже в критических ситуациях. Зачем же скрывается настоящее значение древнего слова?
   Касторина смысл абракадабры вдохновлял. Пусть утомительное кружение жизни уже задело его своим крылом, "отяжелел кузнечик" в сердце его, и многое уже не радует. Настало для него время "терять, бросать и уклоняться от объятий". Его давно будили для активной жизни не внешние события, а находки мысли. Значит, вечный Дух его не завершил земные дела, мятётся и ищет. Точку в смысле своего бытия Касторин ещё не поставил.
  
  Недавно в Любимовской городской библиотеке "Молодая Гвардия" как писатель Геннадий Петрович проводил очередную встречу с читателями. Последние его книги, романы - "Найти и потерять" и "Чувства ведьмы" были почти профессиональными, почти без погрешностей стиля и с ярко выраженными собственными позициями. По названиям ясно, что написано в них о любви и тайнах жизни, но интересы людей даже на такую экзотику не снисходили, заморочен ныне народ материями более плоскими и практичными.
  На встречу с Касториным пришли человек 20. Для замершего в культурном развитии Любимове это было уже много, зав. библиотекой могла отчитаться перед Управлением горуправы о массово-проведенном мероприятии. Но Геннадий Петрович не обольщался - слушали его человек восемь пенсионеров, которым любое сборище в развлечение, несколько библиотечных работников по долгу службы, а все остальные - желторотые практикантки информационного факультета местного техникума, собранные тоже не по доброй воле и с любопытством детско-наивным. Если и была в зале интересная читательница касторинских книжек, то только одна - шикарно одетая, задумчивая девица лет 22-24. Сидела она рядом тоже с солидной женщиной, крупного телосложения и внимательной. Выходит, творчество его вызвало у этих дам некоторые вопросы, и это Касторина вдохновило.
  Что говорить на людях, чтобы не было скучно, опытный рассказчик знал - несколько неординарных мыслей, не слишком долго и монотонно, по тем же урокам Екклесиаста - "глупость познаётся по множеству слов". Недавно написал Касторин эссе про книги. Тезисы из собственных рассуждений он использовал в выступлении.
  Развернувшаяся дискуссия с залом была не слишком занимательна, а заинтриговавшие вначале встречи Геннадия Петровича дамы-слушательницы ему ни одного вопроса не задали. Может только ради одного автографа пришли?
  После часа разговоров Касторин действительно начал ставить свои росписи на форзаце последней книги о ведьмах. Яркая девица в мини-юбочке и солидная женщина подошли к нему последними, когда зал почти опустел. Женщина протянула книжку для подписи автору, и присела перед ним на стул. Вероятно, она стеснялась своего довольно высокого роста и предпочитала его не демонстрировать. Скромно улыбнулась и достойно представилась:
  - Нина Васильевна Мухина. Не знаете? Я зам. управляющей Любимовского отделения Газпромбанка. Со мною - моя дочь, Оля. Мы обе весьма интересуемся вашим творчеством, книгами единственного в городе романиста.
  - Очень приятно, - привычно поблагодарил Касторин за комплимент. А вежливо самоуверенная дама разговор продолжила.
  - Мы знаем, что на людях часто говорится не совсем то, что самому себе и что можно сказать доверенным близким. У меня с дочерью возникло желание пообщаться с вами, писателем, в неофициальной обстановке, положим, в семейном кругу. Не сочтите за навязчивость, но мы хотели тогда, когда вам удобно, пригласить вас в гости. Домой. Вот мой адрес и телефон. Позвоните накануне, и мы вас с удовольствием встретим.
  - Спасибо! - усмехнулся Геннадий Петрович. - Вернее всего, я приму ваше приглашение. Не слишком-то я в последнее время нарасхват...
  - Приходите! - улыбчиво позвала и красивая девушка. - Мы обещаем не задавать нудных вопросов, и вам, может быть, будет с нами тоже интересно.
  "Конечно, - подумал Касторин, - сентиментальная пожилая дама и наивная девчушка очень меня развлекут своим пустозвонством, вздохами, закатив глазки, просьбами дать им советы про то, как стать талантливыми, как научиться хорошо писать и как начать печататься. Наверняка, высокопоставленная мама-"лошадь" заранее уяснила и моё семейное положение, и социальное - пенсионера. Её запрос на один вечер беспроигрышен. Дочка же просто любопытствует. Почему бы мне не поболтать однажды с незнакомыми женщинами? Не такие сложности переживали... Тем более, что домашнее угощение у них гарантировано."
  В ближайший вечер Геннадий Петрович решил нанести свой первый визит в семью банкирши Мухиной.
  
  2. ТРАНСГРЕССИЯ ДУХА
   Касторин не знал ни жизни, ни быта состоятельных мамы и дочери Мухиных. Его поразило только бросающееся в глаза их внешнее несоответствие.
   Нина Васильевна странно объединяла в себе одновременно и мужские и женские качества, притом, незаурядные. Много выше среднего, даже мужского, роста, не столько массивная, сколько могучая; и лицо - мужественное, волевое, абсолютно некрасивое, поскольку настоящим мужчинам, как и уму, красота, вообще говоря,
  противопоказана. С другой стороны, всё женское у Нины Васильевны не пряталось: широкий таз, могучий, рвущий кофточки бюст, голубые нежные глаза и располагающая к доверию улыбка.
   Дочь Оля имела все черты типично женские и совершенные. Хрупкая фигура, тонкая талия, изящные бёдра, смазливое личико и добродушный синеокий взгляд. По объёму и весу она раза в три-четыре уступала своей маме. В кого она такая удалась, можно было только гадать.
   Личная жизнь 53-х и 24-х-летних женщин завсегда - тайна и интимность. И представление их, и рассказ про них - будоражащая воображение неприличность, даже в случае полной надуманности и заведомой лживости малейших подробностей. Допустима и здесь лишь внешняя анкетная характеристика сути.
   Так, мама и дочь имели каждая свою квартиру. Уже с возраста совершеннолетия Оле был предоставлен свой отдельный приют, где она обретала самостоятельность и осваивала домашнее хозяйство, не мешая маме. Чем она могла помешать маме, одинокой полнокровной женщине, и что сама изучала, обладая соответствующими условиями и развитой привлекательностью, остаётся за чертой житейских
  подробностей, и каждый их может определить по уровню собственной испорченности.
   Олина однокомнатная и мамина двухкомнатные квартиры находились в соседних домах, и долгое время столовались они вместе, естественно, у мамы. Оля закончила университет по специальности экономист, с помощью мамы устроилась работать в Любимовскую администрацию инженером департамента по финансам и сборам. Теперь
  жила вроде бы полностью паритетно, но с мамой оставалась максимально близкой; постоянные связи, и бытовые, и духовные, не прерывала, оставаясь девушкой серьёзной и, на слуху, не испорченной.
   В назначенный субботний вечер пожилая и юная женщины встретили Геннадия Петровича как дорогого гостя у порога. Мама была в вечернем платье, дочка в джинсах и свитерочке, специально прячущих её сексуальность; обе улыбались и, если проявилось в них сразу некая необычность, то только в виде почтительной
  серьёзности.
   Пенсионер разорился на букетик белых хризантем, предположив, что они подходят любому вкусу, и вручил их маме.
   Стол для него в зале был обставлен поистине по-царски - и букет роз его украшал, не в пример касторинским скромным цветочкам, бутылка коньяка, фрукты и овощи, изысканные деликатесы, даже цены которым Касторин не знал. Это он ожидал, и приготовился к монотонным и ничего незначащим разговорам.
   Сразу выпить и закусить для связки слов было закономерно.
   - За гостя, за сближение наших душ! - провозгласила многообещающий тост Нина Васильевна.
   - Сближенье душ, сближенье рук, судьбы сближенье... - пошутил, перефразируя Пастернака интеллектуальный писатель. Получилось к месту, и женщины понимающе улыбнулись его тонкости. "Не будет же он цинично намекать на сближение тел?! И не к лицу ему это..."
   Через несколько минут, предложив гостю и сама неторопливо и небрежно отведав икорки в блинчиках и салатик с крабами, хозяйка, Нина Васильевна, заговорила, и Геннадий Петрович немедленно уловил, что никакой банальной нудности его сегодня не ожидает. Сразу сосредоточился, нашёл в глубине усталого мозга запрятанный
  аналитический потенциал и слушал женщину со всем возможным для него вниманием.
   - Мы с дочерью не будем донимать вас, Геннадий Петрович, глупыми вопросами. Не готовьтесь скучать! Мы расскажем вам о себе, о том запредельном в нашей жизни, чем, по-нашему мнению, увлекаетесь и вы. Мы с удовольствием прочитали все ваши изданные книги. Особо понравились - "Чувства ведьмы" и "Миры за горизонтом". У вас наверное есть и ненапечатанные романы на ту же тему?
   - Спасибо! Вы угадали, - серьёзно ответил Касторин.
   - О ваших тайнах вы при желании расскажите потом. А мы приоткроем свои; не раскроем и не объясним самим непонятное. Просто, я приведу некоторые факты...
   Ещё до рождения дочери, когда я ещё не жила в Любимове, а была управляющей Тобольского отделения Госбанка СССР, в узком нерабочем кругу мы увлеклись спиритизмом. Крутили блюдечко и общались с ДУХАМИ известных умерших людей и своих родственников. Кое-кого удавалось вызвать, а кое-кого и нет.
   Кстати, после таких сеансов однажды и проявился в будущем Олин отец. Я от вас ничего не хочу скрывать. Я не была замужем, зачала случайно. После головокружительной мистики, в естественном после неё состоянии экстаза, мы расслаблялись в компании и с помощью секса. И хотя я хорошо знала Олиного папу, она ведь у меня не самозванка с отчеством Николаевна, я не захотела привлекать
  его к воспитанию собственной дочери, потому что была уверена, что справлюсь с этим сама. Николай же не проявил заинтересованности к созданию семьи со мной, и я его не побеспокоила открытием его отцовства. Наоборот, перед рождением его дочери я попросила перевод по службе и переехала работать в наш город Любимов. Олечка у меня Любимовская и ей столько же лет, сколько и нашему прекрасному городу...
   Продолжу о ДУХАХ... Но прежде, мне кажется, для укрепления духа своего, нашего, нужно немножечко выпить и закусить, раз стол уставлен едою, и гость наш ещё не всё отведал...
   Касторин уяснил, что и маме, и дочке требуется стимулятор откровенности, алкоголь, больше, чем ему, так как, вероятно, судя по запевке, открыть они ему решились не совсем простые детали жизни. Они, не жеманясь, опорожнили по второй полной рюмке коньяка, у Оли появился блеск в глазах, но Нина Васильевна только
  стала ещё серьёзнее. Продолжила она свою исповедь без оправдывающей улыбочки.
   - Однажды в Тобольске мы "крутили блюдце" вдвоём с Николаем. Вообще-то, чем больше участников, тем Духам лучше, но и в четыре руки часто сеансы бывают удачными. В ту ночь у нас долго ничего не получалось, уже свечка сгорела наполовину, и мы подумывали завершить представление. Я напоследок спросила: "ПУСТЬ ОТЗОВЁТСЯ ДУХ БЛИЗКИЙ К НАМ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ". И блюдце поплыло. "КТО
  ВЫ?" - задала я вопрос. "Я МАРИНА" - прочитали мы ответ. "А ФАМИЛИЯ?" - захотела уточнить я. Ответ нам обоим показался странным - "БОЛЯРЫНЯ". "Что же, бывают необычные фамилии", - так мы подумали. Дух некой женщины желал нам что-то сказать, я про это и спросила. Блюдце стало диктовать нам длинную фразу. Я её
  помню дословно. "ТЫ РОДИШЬ ДОЧЬ. МОЯ ДУША ОСЕНИТ ВАС ОБОИХ. ЧЕРЕЗ ВАС Я БУДУ ОБЩАТЬСЯ С МИРОМ".
   "Ерунду какую-то сегодня говорит нам неведомый Дух!" - усомнился мой напарник, и скоро мы завершили это общение. Потом, уже через несколько лет, вновь Дух той Марины навестил меня, и с некоторых пор общается со мной и дочерью постоянно. Притом не только в спиритических опытах, но и иначе - мне она несколько раз
  снилась в очень реальных снах. Были случаи, в навеянном экстазе Марина являлась мне в виде слуховых и даже зрительных галлюцинаций. Ну, а Ольга сама про себя расскажет.
   Выяснила я, кем же была эта БОЛЯРЫНЯ МАРИНА на самом деле, в земной своей жизни. К моему великому удивлению оказалась она поэтессой МАРИНОЙ ИВАНОВНОЙ ЦВЕТАЕВОЙ. Удивило же меня её внимание потому, что в отличие от многих барышень я-то никогда не писала стихов и понимаю их весьма условно. В одном из контактов
  я спросила её: "Почему твоя душа выбрала меня? Дочка хоть интересуется стишками, а я так никогда такой болезнью не маялась". "ИМЕННО ПОЭТОМУ ВЫБРАЛА, - ответила Марина и добавила, - ИЗ ПОЭТОВ-ЖЕНЩИН ДОСТАТОЧНО МЕНЯ ОДНОЙ. ТЫ ЛУЧШЕ ДРУГИХ
  ПОЙМЁШЬ МЕНЯ - ЧЕЛОВЕКА".
   Я действительно очень быстро начала понимать эту женщину. Сама догадалась, отчего она зовёт себя непривычно, не "боярыней" или "барыней", а "болярыней". Титул этот она произвела от глагола "болеть", болеть за других. Глубоко чтя русский язык, Марина и означила для себя такое своё предназначение. Позже, в толковом словаре Даля я нашла подтверждение открытой мной и Мариной связи этих понятий.
   Вам, Геннадий Петрович, я должна передать важное мистическое послание от Марины. Это будет и оправданием нашей с дочерью наглости заманить вас к себе в дом. Недели две назад Марина неожиданно мне предложила: "НАЙДИ МЕСТНОГО ПИСАТЕЛЯ
  КАСТОРИНА. ДЛЯ ПОЛНОТЫ ЗАПРЕДЕЛЬНОЙ СВЯЗИ ОН НЕОБХОДИМ В НАШЕЙ КОМПАНИИ. НАЙДЁШЬ, ВОЗМОЖНО, Я МАТЕРИАЛИЗУЮСЬ СРЕДИ ВАС ЧЕТВЁРТОЙ".
   Грешным делом, вначале я выяснила ваш нынешний образ жизни, даже факт отъезда из города вашей жены. И вот вы рядом с нами...
   Касторин задумчиво покачал головой.
   - Очень интересную историю вы поведали, Нина Васильевна. Для меня примечательно, что знают про моё писательство не только малоизвестные мне люди вблизи, но и духовные сущности ИНОГО МИРА. Какие цели ставит ДУХ неординарной женщины, общаясь с вами, рекомендуя моё участие в этой связке? Быть может, тайна
  прояснится после рассказа нашей юной леди Олечки?
   Названная "леди" не смутилась. Обе женщины в глазах Касторина выполняли сегодня некую определённую им миссию, намного превосходящую житейские бытовые планы. За всё истекшее время беседы ни одна из них не сделала малейшего жеста, привлекающего внимание к себе, улыбочки там, лукавого взгляда, касания причёски
  или одежды, всего того, что присуще всей женской породе как типичное и зачастую невольное кокетство. Их задача состояла в информации нужного НЕКИМ СИЛАМ человека, и, высказываясь, они не оглядывались ни на предосудительные подробности, ни на собственный авторитет перед новым знакомым. Им нужно было
  изложить ему суть странного явления, что они и делали.
   Оля с такой заданностью и поделилась своей оценкой мистификации их семьи ДУХОМ МАРИНЫ. Говорила она или заученные, или серьёзно обдуманные фразы.
   - Про мамины увлечения спиритизмом, чревовещанием, магнетизмом и прочей магией я знала ещё в детстве. Думала, простите за выражение, очередной мамин "бзик", то есть, блажь, для отвлечения или привлечения прозы жизни. И отнеслась к этому абсолютно индифферентно, "чем бы дитё не тешилось", тем более, без мужа, в
  одиночестве.
   Уже девушкой, с 14-ти лет я увлеклась поэзией Цветаевой. Неслучайно мне попал томик её стихов. Я убедилась, что выше её ПОЭТОВ в России ни среди женщин, ни среди мужчин не было и нет. Ни на кого не похожа, со своей сложной архитектоникой мыслей и воздействием поистине мистическим. Возможно потому, что с юных лет мечтала о смерти.
   "Уж ничего не надобно отныне
   Новопреставленной болярыне Марине".
   И как понимала девичью душу:
   "Я слишком сама любила
   Смеяться, когда нельзя!"
   Прочла кое-что из её биографии. То, что она звала себя "боярыней - болярыней" я поняла по-своему. Где-то разыскала пословицу: "С боярами знаться, можно ума набраться, а можно и греха не обобраться". Чего скрывать, грехи великой Марины
  казались мне освящёнными самим Небом. Я мечтала в девичьей постели именно у неё учиться Ars Amandi - искусству любви.
   В мои лет 17 мама однажды сообщила, что Марина Цветаева покровительствовала моему рождению и обещает наставлять наши души, и её, и мою, для общения с ВЫСШИМ. Я ответила маме, что давно учусь у Марины чувствам, но не у МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ ЗАГРОБНОЙ, не у ДУХА, а по оставленным ею её же стихам. И
  продекламировала:
   "Заустно, заглазно,
   Как некое верхнее "ля"...
   Меж ртом и соблазном
   версту расстояния для...
   Блаженны длинноты
   широты забвений и зон!
   Пространством, как нотой,
   В тебя удаляясь, как стон.
   В тебя удлиняясь,
   не видь и не слышь, и не будь.."
   "Болтушка ты... - оценила и меня и стихи Марины мама и предсказала: - Значит, ДУХ МАРИНЫ ещё навестит тебя, когда придёт срок..."
   Особенно вам, писателю, я могу ответить, что не считаю контакт с МЁРТВЫМ ДУХОМ значимее, чем свою постоянную связь с ЖИВЫМ СЛОВОМ МАРИНЫ. Разные люди по-разному воспринимают поэзию. Многие замечают только ряд звуковой, некоторые ищут в стихе мысль, я же больше всего СЛОВО МАРИНЫ ощущаю мысле-образом, чувствую его и даже вижу. Кстати, ритм большинства стихов Марины соответствует
  ритму человеческого сердца в экстазе, про который упоминала мама. Но чаще всего и закономерно сердце трепещет в экстазе при, так называемых, "занятиях любовью".
   Об этом много пишет Марина. Я, например, всё "Заустно, заглазно" от "рта" до "соблазна" воспринимаю как искусное и детальное изображение половых взаимоотношений.
   Перешла к интимным понятиям Оля совершенно равнодушно, как к чему-то вполне естественному и обыденному. Нина Васильевна бросила на дочь укоризненный взгляд-вопрос: "Надо ли про это?"
   Ольга ответила навслух:
   - Это же правда жизни! Зачем её умалчивать? Я расскажу и более обывательски непривычное.
   Когда я училась в университете подружка-однокурсница Лена принесла мне книгу Марины Цветаевой "Повесть о Сонечке". Там же была пьеса в стихах "Каменный ангел" и драма "Конец Казановы". Все три вещи были про одну женщину, актрису Сонечку Голлидэй, которую Марина не просто любила, а любила страстно, нежно,
  сверхъестественно. Подружки общались и с мужчинами. Один из них, Володя, ходил к ним по очереди, но детали всех их встреч, творчески целомудренная Марина не описывает. Хоть много в этих реальных воспоминаниях было высоких материй, и я, и Лена без обиняков вычислили, что воспевает гениальная поэтесса вслед за древней гречанкой Сапфо не что-нибудь, а лесбийскую любовь. Сначала дурачась, но мы решили опробовать, что же это такое.
   Мама знает, с невинностью естественным способом я рассталась в 16 лет. Ну а Леночка ещё раньше. Конечно, с тех пор мы систематически развлекались с ребятами. Любовь осуждаемая, лесбийская, открыла нам совершенно новое, что мы прежде не испытывали. Почему мужчины должны упиваться нежностью женщин, а женщины должны ограничивать себя только грубым противоположным полом? И души наши узнали подлинную ласку, и экстаз мы познали до грани потери себя, разума, всех ощущений земного мира, и, конечно, его нравственных предрассудков. Впрочем, грубое мужское обращение женщинам тоже иногда требуется. Мы с Леной нашли своего Володю, но занимался он с нами чаще не по очереди, а одновременно. Мы объединили все виды наслаждений тела и души. Как учила МАРИНА:
   Но бывают - страстные сёстры!
   Но бывает - братская страсть!
   (Слушай! если звезда срываясь...
   Не по воле дитя с ладьи
   В море падает... Острова есть,
   Острова для любой любви...)
   Это будет - братская рана!
   Так под звёздами, и ни в чём
   Не повинные... Точно два мы
   Брата, спаянные мечом!..
   Призналась маме, что я стала лесбиянкой. К моему удивлению, она отнеслась к этому с пониманием. Поделилась со мной, что в Тобольске была знакома с очень порядочной добронравной женщиной, которая по своей физиологии была ближе к мужчине, чем женщине, и всю жизнь жила на пару с подругой. Такое отклонение от норм не мешало им обеим быть очень положительными и всеми уважаемыми людьми.
   Но маме известно, что никаких физиологических особенностей ни у меня, ни у Лены нет. СЛОВО МАРИНЫ приобщило нас к высоте возможных женских чувств. Не на словах, а на деле мы осознали воспетые поэтом "братские раны", "лесбийские острова любви". Влияние ДУХА МАРИНЫ на маму помогло и ей многое понять. Всё
  существо "БОЛЯРЫНИ", как и её поэзия, пронизаны идеалом СВОБОДЫ. Ни за какое счастье она не позволяла себе уступить свою свободу. Вот ещё её строчки:
   НИКТО, В НАШИХ ПИСЬМАХ РОЯСЬ,
   НЕ ПОНЯЛ ДО ГЛУБИНЫ,
   КАК МЫ ВЕРОЛОМНЫ, ТО ЕСТЬ -
   КАК САМИ СЕБЕ ВЕРНЫ.
   Я рассказала, пожалуй, всё, что хотела сегодня сказать...
   Оля впервые чисто по-девичьи улыбнулась.
   - Геннадию Петровичу, я думаю, не покажется, что влияние МАРИНЫ сделало маму мистиком и "свободной женщиной", а меня извращенкой и распутницей. Всё много глубже, и вы, писатель, разберётесь в земных и неземных вопросах получше нас.
  Недаром, сам ДУХ МАРИНЫ побудил нас открыть вам наши тайны.
   - Тайны ваши действительно весомые, - качнул головой Касторин.
   Они ещё втроём выпили по рюмке, немножко покушали, но аппетита ни у кого после необычных открытий не было. Оля решила уйти, сославшись на дела.
   - А вы ещё побеседуйте! - усмехнулась она.
  Нина Васильевна и Геннадий Петрович вышли в прихожую проводить молодую гостью. Оля неожиданно дала новый повод для раздумий и ощущений писателя. Вдруг заявила:
   - Разрешаю обнять меня на прощанье зрелому мужчине. Обнимите меня по-отечески, Геннадий Петрович! Я ведь такого никогда не испытывала.
   Мама на полголовы возвышалась рядом с Касториным, дочка приподняла руки. Самую малость смутившись, Геннадий Петрович прижал к себе тонкую талию девушки. Второй рукой непроизвольно взял в ладонь её выступающую под свитером грудь, странно
  ощутил, что она - никакая, не упругая или мягкая, тряпичный шар, не излучающий тепла. И стан девушки вблизи Касторин не воспринял женским, скорее как куклу, в которую не додумались вдохнуть жизнь.
   Нина Васильевна взирала на сценку с удовольствием. А Оля, или "кукла" в её обличие, заметила:
   - Оказывается, наш Геннадий Петрович, способен проявлять себя как страстный мужчина. Возьми, мамочка, это себе на заметку!
   Лукаво ухмыляясь, Оля накинула шубку и упорхнула за дверь.
   Касторин и могучая "банкирша" допили бутылку коньяка, приступили ко второй. Геннадий Петрович заметно охмелел. Обнаружил рассеянным взглядом женскую привлекательность в сидящей напротив даме, даже оценил, что её мощь является
  всего лишь признаком полноценности в противовес ущербности маленьких шлюшек. Но ещё пытался рассуждать.
   - Много нужно мне подумать о ваших необычных историях. Сейчас вот не даёт покоя мысль, почему великая поэтесса, воплощаясь в душах земных женщин, не пытается естественным образом продолжить собственный смысл жизни, то есть продолжить творчество. И что я уже сейчас осмелюсь предположить? Есть философское понятие - ОТРАЖЕНИЕ. Смысл его тот, что в отражении проявляется не вся сущность предмета, а только отдельные его черты, часто заведомо некими силами искажённые. В биологии ещё точнее понятие ТРАНСГРЕССИИ. Так называется явление, когда в наследственных качествах человека происходят изменения, нисколько не связанные со свойствами родителей. Думаю, вы с дочкой участницы ТРАНСГРЕССИИ ДУШИ неизвестной МАРИНЫ. В являющимся к вам призраке от ЦВЕТАЕВОЙ только отдельные черты, но утрачена способность мыслить и чувствовать словом. Она и воздействует на вас или словом давно сказанным, когда она была ПОЭТОМ, или ЭМАНАЦИЕЙ, излучением своих утраченных женских способностей, замыслив пробудить их в вас.
   С христианско-оккультных позиций можно обозначить происходящее с вами как ИСКУШЕНИЕ ДЬЯВОЛА, точнее, ДЬЯВОЛИЦЫ, СУККУБЫ, назвавшей себя Мариной. С моих точек зрения, не упрощающих жизненные факты, это всё-таки то, что я назвал -
  ОТРАЖЕНИЕ и ТРАНСГРЕССИЯ.
   - Очень сложные ваши суждения, - качнулась перед Касториным Нина Васильевна. - Я думаю, разъяснения мы получим, когда все вместе попытаемся пообщаться с ДУХОМ МАРИНЫ. Если вы не против, наметим это в один из ближайших вечеров.
   - После ваших с дочерью открытий себя я никак не могу отказаться от такой попытки.
   - Дочь ещё не сказала вам, что говорила мне. Когда она читает стихи Марины, она часто буквально видит её на страницах книги, эфирный такой образ, который с ней общается, что-то подсказывает. А в своей изобретательной половой жизни были
  случаи осязала Марину рядом, ощущала гладкость её кожи, даже тепло.
   - Любопытно. Я вот коснувшись вашей дочери почему-то не ощутил женского тепла. Это ко мне она так равнодушна?
   - Не думаю. Знаете, моя дочь, живёт так, как большинство современной молодёжи. Была холодной сегодня, я полагаю, оттого, что душу Оли заполонил основательно ДУХ МАРИНЫ. Возможно, не Олю вы обняли, а уже саму Марину.
   - Да уж!.. Моё понимание реинкорнации душ придётся дополнить.
   Разговор у них не терял интереса со временем, не всё лишь оставалось в памяти. В конце концов, в итоге всех обстоятельств этого вечера Геннадию Петровичу досталось убедиться, что его представление о крупной женщине как совершенстве оказалось справедливым...
  
   Наутро, у себя дома, несколько разбитый лишней выпивкой и стрессовыми впечатлениями, Касторин смог, наконец,
  обдумать странные и необычные факты, до него доведённые по указанию неведомых сил. Настала пора ему подготовиться к ожидаемому продолжению раскрытия НАДЗЕМНЫХ ТАЙН, уклониться от свидетельства которого, вероятнее всего, он не в состоянии
  даже при желании. С ЭТИМИ СИЛАМИ спорить человеку не то что трудно, а чаще всего, невозможно.
   Важнейшим из того, что он узнал, было обещание мистического ДУХА МАРИНЫ материализоваться при соучастии его, писателя Касторина. Насколько он знал эзотерические учения, данной способностью, МАТЕРИАЛИЗОВЫВАТЬСЯ, без труда обладали, как ни удивительно, не ВЫСШИЕ, а НИЗШИЕ или средней иерархии духовные
  сущности. ИНКУБЫ, СУККУБЫ, АШЕРЫ постоянно посещают материальный мир во плоти для совращения и развращения земных душ. Из ВЫСШИХ ДЕМОНОВ, например, ВЕЛЬЗЕВУЛ, в какой-то мере создатель и покровитель нынешнего человечества, редчайшие случаи
  непосредственно общался с людьми. Но и в зафиксированных мистиками событиях явления Вельзевула верующим в него (например, как описано в средневековом трактате "Молот ведьм"), он проявлялся только демоническим голосом и сверхъестественным гипнозом, внушаемым большой толпе ощущением ужаса и собственного величия. Увидеть же глазами самого САТАНУ, ЛЮЦИФЕРА, поучают
  посвящённые демонисты, смерти подобно.
   В пророчествах Страшного Суда над заблудшим миром постоянно утверждается, что до схождения на Землю посланца Бога ХРИСТА, первым снизойдёт АНТИХРИСТ, САТАНА, и много лет будет искушать человечество, пока не расправится с ним Христос.
   Хотя Касторин не слишком доверял христианской мифологии, в ней как и в других мифах зашифрована запрятанная история человечества и всеобъятные законы Мироздания.
   Серьёзной наукой признаётся - уничтожение или глобальное преображение цивилизаций возможно и реально имело место в прошлом. Связывается такое положение с продолжительностью обращения Солнечной системы вокруг центра Галактики, которое вычислено в 25 920 лет. Кроме того, имеются, так называемые,
  "фатальные секторы Вселенной", попав в которые землян не ждёт ничего хорошего. В итоге, ещё в древности вычислили, что смена цивилизаций на Земле происходит примерно раз в 12 тысяч лет. Современные специалисты-футурологи утверждают, что это так и есть, объясняя половину срока существования цивилизаций от всего цикла на время формирования новой формации человечества и "отдых" Вселенной после организованной ею катастрофы.
   Получается, признав исчезновение цивилизации Атлантиды за факт, произошедший 12 тысяч лет назад, мы находимся где-то на границе крушения Мира. Точность прогнозируемого Светопреставления определяется в пределах 10-12 лет. Не будучи
  оптимистом, Касторин сомневался, что ему придётся стать свидетелем и участником такого глобального события. И невероятно, что Сатана вернётся на Землю в облике женщины да ещё в ту компанию ординарных по сути представителей человечества, в
  которую он попал. Себя самого, лично, никогда он не считал за столп, ровно как и типичным представителем своего Времени.
   Тогда, чему же предстоит ему стать свидетелем?
   Марина Цветаева, исходя из традиционных посылок, несомненно после смерти попала в Ад. Самоубийца, ушедшая из жизни по своей, а не божественной воле. Женщина, испытавшая сверх всякой человеческой меры сонм страданий, в которых большей частью сама же и была повинна. Куда ей дорога, как не в Ад? В Аду над
  ней хорошо поработали, воспитали и перевоспитали. Жизнелюбка, она согласилась на любые роли, чтобы в какой-то мере возвратиться на обожаемую Землю. Вернётся она не Мариной Цветаевой, а СУККУБОЙ МАРИНОЙ, имеющей связь с той Мариной, но
  однозначно не ей. Усовершенствует попавших в её сферу влияния людей или поиздевается над ними? Это в ближайшие дни и предстоит писателю Геннадию Касторину узнать воочию.
  
  3. СВИДАНЬЯ ПЕРВОГО ПЕЧАЛЬ
   В субботу в обед Касторину позвонила Нина Васильевна. Поздоровавшись, сказала:
   - Придётся вам, Геннадий Петрович, сегодня придти к нам, попозже, около 12 часов ночи. МАРИНА явится в полночь, такое мы с Олей получили предупреждение.
   - Понятно. А в какой форме пришло сообщение ОТТУДА?
   - Сказала САМА. Мне - во сне, Оле - в бреду.
   - Для вас это праздник или новое испытание?
   - Мы привыкли к общению с ДУХОМ. Ожидаем что-то новое, но страха не испытываем.
   - Хорошо. Я буду у вас...
   Нина Васильевна, извинившись, напомнила, хотя Касторин, наверняка, осведомлён, что к встрече нужно себя подготовить - не принимать алкоголь, тщательно вымыться, побриться и психологически "быть готовым к любым неожиданностям".
   Положив трубку, Геннадий Петрович поговорил теперь сам с собой. "Конечно, чего им бояться? В этих женщин ДЬЯВОЛ уже вошёл. Добавить им нового искушения даже посланница АДА ДЬЯВОЛИЦА-СУККУБА вряд ли в состоянии. Но и проводить
  эксперименты надо мной, довольно истраченным и уставшим, тоже не целесообразно. Остаются два возможных варианта: или МАРИНА откроет компании невероятные знания, или заберёт с собой в ПРЕИСПОДНЮЮ, которой, глядя правде в глаза, каждый из нас
  вполне достоин..."
   Время до визита оставалось много, и Касторин начал предательски нервничать. Не таким уж он был искушённым в ДЬЯВОЛЬСКОМ МИРЕ. Представить предстоящий кошмар всегда намного сложнее и тягостнее, чем его пережить. А тут ещё и выпивку
  запретили, и нарушать неземной, по сути, запрет он не осмелился.
   Чтобы отвлечься, вспомнил о фрейдистской сублимации и решил пофилософствовать на непривычную тему, порассуждать не о запредельном, а просто запрятанном...
   Перебегая холодные, пустынные в поздний час любимовские улицы, Геннадий Петрович подумал, что в их городе, как нигде, жизнь сконцентрирована за окнами домов, и тёмными, и светящимися в ночи. Конечно, не у всех она такая обнажаемая, как он иногда представляет. Но бесспорно ни за одним окном не свершатся сегодня деяния, в которых предназначено принять участие ему в самом таинственном из домов.
   Мама и дочь вместе встретили Касторина в прихожей. Выглядели они сегодня по меньшей мере экзотически, что, вероятно, было предусмотрено предстоящим ритуалом. Обе женщины были в одних пеньюарах. На массивной Нине Васильевне - длинный, телесного цвета, почти не прозрачный; на Оленьке - коротенький, белый,
  и такой длины, что едва не обнажал её рыжий лобок. Но деву, сосредоточенную на более необычных грядущих видениях, это нисколько не смущало.
   - Положено и вам, Геннадий Петрович, быть полуодетым, - тихо сказала Нина Васильевна и проводила Касторина раздеваться в свою спальню.
   В комнатах было жарко, и Геннадий Петрович без особых затруднений позволил себе остаться в одних трусиках.
   Дамы ждали его в гостиной, в полумраке, за специально прибранным столом. По его углам горели четыре свечи, а посредине, на всю площадь стола, как скатерть, разместился профессионально выполненный на холсте "магический круг". На круге - обозначенные знаки зодиака, еврейские и латинские буквы, какие-то иероглифы, но в центре - начерченная линиями неодинаковой длины решётка, странный символ предстоящего таинства. Касторин присел с третьей стороны стола, две
  другие, напротив друг друга заняли мать и дочь.
   Нина Васильевна пояснила шёпотом:
   - Духов мы вызывать не будем. Нам нужно сосредоточиться на изображении клети, мысленно пытаясь раздвинуть её прутья, представить живой образ МАРИНЫ. Магическое заклинание я произнесу сама.
   Она неразборчиво зашептала непонятные слова - "Аум... хава... хуум..." Затем все трое замолкли, напряглись, пытаясь выполнить загадочное задание. Касторин знал, что при медитации методом МАНТРА используют некие точки или картины для ухода из реальности, они называются ЯНТРА. Лучше этой решётки янтру не
  придумаешь! На миг у него потемнело в глазах, показалось, что на самом деле нарисованные линии на холсте начали раздвигаться. Где-то часы начали отсчитывать ударами полночь, картинка на столе поблекла и исчезла. Перехватило дыхание, блеснула вспышка света.
   Они обернулись на свет. В углу комнаты стояла, улыбаясь, неярко светясь, невысокая женщина с хрестоматийным лицом, несомненно МАРИНА. В синем плаще, под которым виднелось современное шерстяное платьице.
   - Всё получилось, я с вами - или вы со мной?! Ведь всё - равно, и всё - едино... И стол накрыт... на четверых, и не забыта я - живая... - сказала МАРИНА, входя и вводя земных людей в круг Цветаевских поэтических образов.
   Выглядела она бойкой сорокалетней женщиной, малоформатной и поэтому симпатичной - на малых чертах меньше видны следы увядания и печали. Голос у неё был напряжённый, но не взволнованный, а скорее экзальтированный.
   - Вы, мои подружки - выполнили все поручения, подготовили праздник. Сядем же к яствам - сытости сытых! Магия вам не понадобится - сама ВЕДЬМА-СУККУБА к вам пожаловала.
   Она прошла мимо всех в глубину комнаты к столу, который и Касторин только что заметил. Этот стол оказался богато сервирован. Марина присела в кресло, на диване разместились рядом Нина Васильевна и Оля, Геннадий Петрович опустился во
  второе кресло, справа от неземной гостьи. Свет свечей едва достигал этого угла пространства, и всё казалось более таинственным и более красивым. От винных бутылок падали блики на потерявшие возраст лица, возле стола в жаровне что-то
  курилось и доносился резкий дурманящий запах, похожий на испарения богульника или... бузины.
   "НЕТ! - подумал Касторин. - ОНА ВСЁ ЖЕ КРАСАВИЦА. ЕСЛИ ВИДИШЬ, КАКАЯ У НЕЁ ДУША. БЫЛА... ВООБЩЕ, ВО МРАКЕ ВСЕ КРАСАВИЦЫ...
   МАРИНА слегка сморщилась от циничных мыслей мужчины, но, не взглянув на Геннадия Петровича, продолжила заправлять компанией - по старшинству только что провозглашённого звания ВЕДЬМЫ-СУККУБЫ.
   - Зачем позвала троих? Две согласные мысли в 7 раз увеличивают силу, а три - в целую тысячу раз. Ты, писатель Касторин, выпал нам, как козырная карта. Согласный со всеми, кроме Бога. И кроме себя самого. Зато Бог - согласный с нами! Я устала от твоих мыслей. Они и помогали и мешали мне. Думаешь мёртвым
  легко? Это одно, что поэт без сердца. Хуже, чем жизнь без души, давно испытываемая тобой, не многими понятым сочинителем. Душу ты отдал книгам...
   Вы, дамы, не смущайтесь, угощайте чем угодно моего брата по беспутству, писателя, и меня, сумеречную. Плоти во мне не меньше, чем у вас. Я только душу во тьме потеряла.
   Сейчас - мы в особом пространстве. Не у вас, и не у меня. Тот свет - это мой свет. Нет ни жизни, ни смерти. Мы в переходе миров, в подворотне Земли и Неба. И я - почти, как вы... Потрогай меня, Касторин! Потрогай!.. Я неотличима от тебя и
  земных дев!..
   Касторин неуверенно взял руку Марины - она была немного влажной, шершавой, не аристократической - трудовой, очень маленькой живой ручкой. Он спрятал её в своей ладони.
   - Помнишь слова хорошего поэта - "В моей руке какое чудо - твоя рука"? - взрогнула Марина. - Поцелуй её! Это не так - государыням руку, мёртвым - так... Сегодня - я живая!
   Касторин нашёл верный жест - руку женщины повернул ладонью вверх, прикоснулся губами к её земным несглаженным мозолям даже на венерином бугорке. Ему стало больно в груди - "у ТАКОЙ женщины, ТАКАЯ рука!" МАРИНА опять всё поняла и нервно
  усмехнулась.
   - Выпьем же вина, друзья таборные! Открой, писатель, шампанское!
   Неожиданно маринина рука в руке касторинской словно бы растворилась. Он жутко взглянул на рукав платья, из которого исчезла кисть. Опасливо сдвинул свою ладонь - кисть всё-же была, материализуясь словно из другого пространства. МАРИНА хихикнула, небрежно погладила возвращённой вновь дланью окаменевшего
  Петровича по щеке. "НЕ ЗЕМНЫЕ ШУТКИ НАС ОЖИДАЮТ!" - подумал он, сознавая, что любые его мысли известны ГОСТЬЕ. С трудом вернул себе самообладание, взял себя в руки, но с внутренней дрожью вынул из серебряного ведёрка на столе бутылку, едва покрутил проволоку на пробке, и пробка выстрелила.
   Нина Васильевна, Оля и Касторин ошарашенно смотрели, что происходит: пенящаяся золотистая жидкость из бутылки поднялась на полметра от горлышко и замерла в таком неустойчивом положении, не падая вопреки физики на пол. "ОНА УМЕЕТ
  ОСТАНОВИТЬ ВРЕМЯ" - блеснуло в голове Касторина одновременно с сомнением, что и на догадку время ушло. Марина беззлобно продолжала смеяться. Геннадий Петрович склонил застывшую струю шампанского к бокалам, заполнил их. Ничего, вроде бы,
  необычного не произошло - он просто удачно разлил капризное вино, НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ, вроде бы, КРОМЕ ПРИСУСТВИЯ СРЕДИ НИХ ВСЕМОГУЩЕЙ СУЩНОСТИ. Это сразу и однозначно всем земным стало ясно.
   Бледные в полутьме мать и дочь Мухины смотрелись испуганными, глаза их с расширенными зрачками превратились в колодцы, в которых мерцал ужас. Они обе с трудом пытались изобразить в лицах гостеприимную улыбочку, приподняли бокалы, как налитые расплавленным металлом, ждали, что скажет МАРИНА. Она сказала тост:
   - За дом на горе, высокий... нерушащийся - ваш дом! Так из дому рвутся, как вы - домой!
   Касторин подумал - "ПОЭМА КОНЦА". Потом попытался сознательно запутать в голове мысли, смешал сумбурно обрывки фраз, слов, образов, рассчитывая, что МАРИНА их НЕ расшифрует. Мелькали словечки известной поэмы, с её окончания - "Венерины куклы", "Плач - больше, чем сон!", "тонет корабль". Он после сформулирует интуитивное предположение, что, устроив вечер по сценарию "Поэмы конца" СУККУБА завершит свидание бесследным исчезновением их душ и дома пребывания в преисподней, как в пучине".
   МАРИНА недовольно покосилась на соседа, отпила глоток вина, заговорила сквозь "смех, как грошовый бубен":
   - Расслабьтесь все, всё отпустите - сердца и души... Плохого не будет! Возможно, и данности нет - нет ничего! Или есть? Ты, писатель, навязываешь мне выбор. Но цель - не та! Сейчас да, я - всеутолительница жажд! Мы - будем мужественны! Печаль мою, беду мою, жуть зеленее льда - вам только хочу открыть. Ошибаешься, писатель, что ПОЭМУ, выстрадав, я захочу прожить с вами за короткий вечер. Ты слеп - не в своём мире!
   МАРИНА ещё что-то сотворила в их переходном пространстве, проходном дворе для живых и мёртвых. Посветлело - не от неё ли? Нина Васильевна и Оля словно очнулись, подложили гостье закусок, икры там - чёрной и красной, кручеников с сыром. Касторин налил Марине стопку коньяка. Она засмеялась уже другим
  колокольчиком - валдайским.
   Женщины взбодрились, "не от одной зари горящие", словно озарённые жизнью, ставшей светом, а конкретнее, конечно, - ожившей покойницей МАРИНОЙ, удивляющим, но всё же своим домом, где они хозяйки. Им захотелось поговорить - ради того их
  контакт, чтобы узнать о себе, о будущем, о полноте жизни, привнесённой их связью с внеземными тайнами. Они ведь в понимании женских судеб ближе к МАРИНЕ, чем Касторин, который здесь нужен, но своими мыслями чем-то ГОСТЬЕ мешает. И
  оттеснили ТЕЛЬЦЫ домашние своим разумом разум писателя, заговорили наперебой, затарахтели в житейской коляске по мостовой пространств, но и в их болтовне слышались иногда звуки ПОЭМЫ.
   - Мы так рады видеть тебя воочию, Марина! - располагающе признательно улыбалась Нина Васильевна. - Ты понимала нас, как мы тебя. Теперь видишь. Наверное, это не одно и тоже?
   - Ещё бы! Есть дело тел, есть дело душ. Приближение к плоти - открывает смысл причин. Я рада побыть с вами.
   - Но наша встреча не угрожает бедами - ни тебе, ни нам? - спросила хозяйка. - Это ведь редкость - твоё явление.
   - Не бойся, Нина! 60 лет я стремилась вернуться с ТОГО СВЕТА. Я уже была бесплотским незаметным АНГЕЛОМ-ХРАНИТЕЛЕМ, помогала молодым поэтам, верившим в мой ГЕНИЙ. Постигла в тёмном мире, что продолжить жить в ХРАМЕ, который мой, мне БОГ построил, повторно никому не дано. "Червь слишком червь". Мёртвые не пишут
  стихов. Выбрала жребий и право вмешиваться в живую жизнь. Но внутри себя - частную... За это - сегодня с вами. Тебе с Олей я помогла понять своё счастье. Разве вы - обе - не довольны?
   - Я многое поняла. А Оля...
   Оля сама выразила себя.
   - Мне высшее счастье видеть тебя, Марина! И жизнь я построила под тебя. Нет слова - лишь жест, стихи не пишу, читаю. Живу... И "шрам на шраме, и любовь как плоть и кровь... Всё в костёр... Всегда задаром..." Ты поощряешь меня или я ещё не ты, живая?
   - А толку что - в насказанности? Море слов, и не раскрыта истина. Уж лучше быть "наласканной, налюбленной, натисканной", не с потайным грешком, тишком - с ГРЕХОМ по воле божией. Не строить Днепрострой и Домострой для черни, а рушить...
  Бог - в пустоте небес, ты, Оля, - царица на земле греховной. А Лиры-строй, построив, я ушла. Зачем начинать сначала - не осознав создателево чудо? Ты, Оля, Тело-строй, Меня-строй!..
   Марина, лёгкая как Дух, вспорхнула со своего кресла, приземлилась невесомая на колени сразу двум - и маме, и дочери, обняла их за шеи и по очереди чувственно расцеловала обеих в губы. СО СТРАСТЬЮ, КОТОРОЙ У НЕЁ НЕТ. Женщины расцвели,
  радужный свет шёл теперь не только к ним, из них, из мрака душ. Они вместе с Мариной допили своё шампанское, влажными губами продолжив лобзания.
   Касторин смотрел на них улыбчиво, на радость резвящихся детей природы. В подсознании сами собой менялись строчки ПОЭМЫ КОНЦА. Было, похоже - "вручающей женщинам, как бокал, печальную честь ухода". А получилось в иное время, через восемь десятилетий - "вливающей в женщин, в души бокал, торжественный гимн
  прихода". Подделка прошлого, редакторская правка ВРЕМЕНЩИКОВ, беспардонная, как вся исправляемая ИСТОРИЯ, но в этот раз, похоже, по воле ДУХА АВТОРА.
   - Всё же, Марина, ты из Высших Миров, ты знаешь... Что же нас ждёт, твоих двойников, в будущем? "Куда нам путь и где пристанище?" - задала свой вопрос Нина Васильевна, и утешительница с Небес задумчиво вернулась на своё кресло.
   - "Благославляю вас на все - четыре стороны..." С вами, подруги, ясно - вы счастливы. Уже счастливы и - до конца. Голод голодных не грозит, ни телу, ни духу. Что было во мне - от плоти и разума, пришло вам. Я не нашла счастья, вот подарила его вам. Со всем миром - грязным и непонятным. Нина - постигает
  непознанное, Оля - воспринимает и украшает. Я тоже была, Касторин, красавицей тех времён. Моя задача, девочки, показать страну счастья вашему интеллигентному сомневающемуся во всём знакомому. Касторину. Вы поможите мне, когда мой ДУХ устанет?
   - Если можем - поможем, - не как пионерка, как колхозница, ответила мама. А дочка сделала жест - "Всегда готова!"
   - А меня спросила, могущая МАРИНА? - возразил или хотел просто заявить о себе сидящий пообок "сомневающийся".
   Оля взволнованно продекламировала строфу ПОЭМЫ:
   ОН ВЕРЕН... МЁРТВЫЕ ВЕРНЫ.
   ДА, НО НЕ ВСЕМ В КАМОРКЕ...
   СМЕРТЬ С ЛЕВОЙ, С ПРАВОЙ СТОРОНЫ -
   ТЫ. ПРАВЫЙ БОК КАК МЁРТВЫЙ.
   - Спасибо, Оля! - довольная, как самой собой, выдала похвалу МАРИНА. Обратилась к Касторину: - Я ведь знакома от тебя - со всеми твоими мыслями.
   - Мысли писателя - сегодня одни, завтра - другие. Я должен отображать мир во всех проявлениях, иначе я не писатель - биограф.
   - А я - ДУХ ПОЭТА. Вместо мозгового полушария - звёздное! Не раз говорила от имени Бога. Я знаю про тебя и то, что ты сам не знаешь. Или то - что думаешь, будто знаешь ты один. Недавно тебе позвонили, сказали, что ты сможешь написать такую книгу, после которой тебе не захочется возвращаться на грустную Землю.
  Скажешь - не так?
   - Да. Я забываюсь, что общаюсь с проявленной небесной СИЛОЙ. Прости. Не буду противоборствовать. Так важно - не что думаю я, а что скажешь ты!
   - Наконец-то, дошло писателю! Меня не слышавшие живую, рот полоскавшие бессмертными стихами, наконец-то - желают знать... и оболгать. Не про тебя, Касторин! Ты - словно я: гордыню укротивший, нашёл меня - незримую незрячий! Ты помнил и примерил себе мои строки:
   - Пора! Для этого огня -
   Стара!..
   Стара, как хвощ, стара, как змей,
   Старей ливонских янтарей,
   Всех привиденских кораблей
   Старей! - камней, старей - морей...
   Но боль, которая в груди, -
   Старей любви...
   Скажешь - женское слово? Нет, слово поэта! "С целой мною!" Каждое слово - символ, пронзающий Вселенную. "Певцам - во сне - открыты закон Звезды и формула цветка". У поэтов - страдания всех Миров, но, если женщина Поэт! - это вопль всех времён, разрывающий сердца... Конечно, когда вместо читателей газет придут читатели стихов...
   - Придут ли? Успеют ли придти? - вздохнул Касторин.
   - Я сама решила придти к тому, к кому нужно. Кто мне - равносущ! Чтоб продолжить жизнь сердца - в прелестной Ольге. Понять смысл - с мудрой Ниной. С тобой, Касторин, художником мысли, вместе узнать, ЧТО или КТО правит жизнью и смертью. Не спорь, Касторин!.. "Мрут, а не плачут! В пепел и песню мёртвого
  прячут..." С тобой мы будем говорить. Мы мужественны будем? Как в шахматах, я сделала первый ход. Не малого стоит?!
   - Разобраться бы сначала - зачем? Как это возможно - однажды отказаться жить, как ты, Марина? - весомо высказался Геннадий Петрович, поглядел искоса на незабвенный образ рядом, новопреставленную МАРИНУ, призраком пришедшую в дом на
  ужин, беспечно устроившуюся в уюте, утонувшую в кресле, изображая якобы ВОЗВРАЩЁННУЮ ЖИЗНЬ. Но это другая МАРИНА, БЕССПОРНО ПРОДОЛЖАЮЩАЯ СЮЖЕТ ДАЛЁКОЙ "ПОЭМЫ КОНЦА".
   ДРУГАЯ МАРИНА хохотнула, как девка, смеющаяся чужим слезам. Но сказала вкрадчиво и тихо:
   - Друзья, поймите, что я вам - снюсь! Мёртвый, как нищий, всё съест - не сморгнёт. Только вы имеете право разобраться в истории. "Как - в сухое лето, в поле на краю, смерть рассеянной рукою сняла голову мою?" Я же, если смогу, скажу лишь последнее слово.
   МАРИНА, торопливо отстранившись от всех, неспешно выпила рюмку, наложила закуски и беспечно занялась едой. А вы, мол, разбирайтесь, зачем и почему в 41 году в Елабуге случилось роковое событие.
   И ЭТОТ ЕЁ ХОД, КАК ПЕРВЫЙ, НЕЖДАН И КОВАРЕН.
   Она почти погасла в своём кресле, ушла в тень или в тень превратилась. Беззвучно ела и пила, но и это казалось видимостью - не заметно было, чтобы убывали закуска и коньяк. Лишь всё, что наговорила МАРИНА, как "туман белокурый", висело "насказанное" в воздухе.
   ДА, И ГОВОРИЛА ЛИ ОНА? БОЛЬШИНСТВО ЕЁ ВЫСКАЗЫВАНИЙ - РАСШИФРОВАННЫЕ СТРОЧКИ БЫЛЫХ СТИХОВ, КРОМЕ СВЯЗКИ СЛОВ И ПРЕДСКАЗАННОГО СЮЖЕТА.
   Касторину предстояло обсудить проблему самоубийства Цветаевой с её близнецами, неразрывно с ней слитыми, Ниной Васильевной и Олей. Были ли они друзьями или врагами его, её и истины и предстояло выяснить. Для начала все трое, молча, по
  примеру ТЕНИ, выпили по рюмке коньяка и хорошо закусили.
   Но тень рядом с ними была и не была. За столом в полутьме пряталось и тайно довлело над застольем что-то более тёмное, чем остальное непрозрачное пространство комнаты.
   Разговор начала молодая, всегда уверенная в себе Оля.
   - Я помню последние строчки "Поэмы конца". Вот они:
   И В ПОЛЫЕ ВОЛНЫ
   МГЛЫ - СГОРБЛЕН И РАВН -
   БЕССЛЕДНО, БЕЗМОЛВНО -
   КАК ТОНЕТ КОРАБЛЬ.
   Думаю, здесь героиня сказала о себе, что она уходит первая. Это её выстраданное решение. Что говорить? Когда страдания женщины превысили все пределы, она, не мешая живым, прощается с миром добровольно. А уж сколько досталось гордой Марине - мы знаем. В предсмертные дни её и детей подкармливала
  миллиционерша, за что ВЕЛИКАЯ стирала той грязное бельё.
   Касторин повернул вопрос поглубже:
   - Евтушенко, однако, написал:
   ЕСТЬ ЛИШЬ УБИЙСТВА НА СВЕТЕ - ЗАПОМНИТЕ.
   САМОУБИЙСТВ НЕ БЫВАЕТ ВООБЩЕ.
   Нина Васильевна выразила своё понимание:
   - Жизнью, тем более, смертью, правят СВЫШЕ. Её позвали - она ушла. Но не так всё просто. В законах Космоса есть некий ЗАКОH ПРАГМАТИЗМА. Высшие Силы не имеют права звать ко злу, могут прямо подсказать только, как выжить или достичь выбранных целей. Бог во всех религиях только предупреждает своих подопечных об
  опасностях, указывает путь спасения, Ною, например, заранее сообщил о всемирном потопе, чтобы он мог сохранить свой род. Бог никогда не звал к смерти.
   Решение принимает человек сам, но оно может быть навеянным. Взглянем на время и взгляды Марины. Фашизм напал на Россию, и организованная орда варваров неукротимо двигалась к Москве. Ненавидя коммунизм, Марина точно представляла и ещё большую пропасть нацизма. Видела, как немцы сжигали на площадях книги, в том числе, и неугодных Геббельсу поэтов. Надвигался Мрак новой инквизиции. И избранная быть поэтом отчаявшаяся женщина потеряла надежду.
   Скажите, а как же пережили нашествие и Мрак другие поэты - чтимые ею Пастернак, Анна Ахматова? А она не смогла. Она была больше ЖЕНЩИНОЙ, чем все иные. Не даром, написала:
   БОГ, НЕ СУДИ! - ТЫ НЕ БЫЛ
   ЖЕНЩИНОЙ НА ЗЕМЛЕ...
   Настала очередь высказаться Касторину. Внимательно слушая, у него невольно всё это время звучали внутри миринины стихи:
   ...Никто: не брат, не сын, не муж,
   Не друг - и всё же укоряю:
   - Вы, стол накрывши на шесть - душ,
   Меня же посадили - с краю.
   Раз! - опрокинула стакан!
   И всё, что жаждало пролиться,-
   Вся соль из глаз, вся кровь из ран -
   Со скатерти - на половицы.
   Не случайно с этих образов МАРИНА начала их свидание. Не смыслом, мелодией слов, надрывным аккордом желал ДУХ навязать людям настроение сочувствия к её боли, к отчаянию, к сожалению, что УХОД И ВОЗВРАТ всё же НЕ ЛОГИКА, А РОКОВАЯ ОШИБКА.
   ДУШИ МОГУТ ЧУВСТВОВАТЬ И ПОСТИГАТЬ, ДУХ ЖЕ - ЛИШЬ ПОНИМАТЬ ЧУЖИЕ ЧУВСТВА.
   - Для расследования обстоятельств дела Марины у нас, милые оппоненты, нет ни документов, ни знания многих фактов. Почему всё-таки Цветаева вернулась в безбожную Россию? Муж, Сергей Эфрон, кажется, уже был здесь арестован, в том же 1941 году его казнили большевики, хотя он был работником ЧК. Мы не можем судить, способны лишь рассуждать. И вы высказали справедливые доводы.
   Да, есть мера страданий, даже у НЕЁ, "ни в чём не знавшей меры". Да, не от людей зависит их уход! Но вот данные науки. Космос излучает длинноволновое поле, примерно 17 колебаний в минуту, которые и поддерживают жизнь на Земле. Были случаи, когда молодые люди безо всяких причин умирали. Оказалось, "космическое поле жизни" действует избирательно. Мы все под колпаком Всевышнего. Но МАРИНУ не забрали, она ушла сама.
   И здесь - справедливы слова Нины, что Марина была больше ЖЕНЩИНОЙ, чем кто бы то ни было. Вот этот момент попробуем разобрать.
   - Как будто, быть женщиной уже преступление? Или наказание?- хихикнула Оля.
   - Вам виднее... Не буду говорить от себя. Вот что вещала твоя обожаемая ПОЭТЕССА:
   ЖЕНЩИНА С КОЛЫБЕЛИ
   ЧЕЙ-НИБУДЬ СМЕРТНЫЙ ГРЕХ...
   А как понимать такие поэтические откровения, что все знают?
   НАУЧИЛ НЕ ХРАНИТЬ КОЛЬЦА, -
   С КЕМ БЫ ЖИЗНЬ МЕНЯ НЕ ВЕНЧАЛА!
   НАЧИНАТЬ НАУГАД С КОНЦА
   И КОНЧАТЬ ЕЩЁ ДО НАЧАЛА.
   Или менее известное:
   НЕ ВОЗВОЖУ ТЕБЯ В ЗЛОДЕИ.
   НЕ ТВОЯ ВИНА - МОЙ ГРЕХ,
   НЕНАСЫТНОСТЬЮ СВОЕЮ
   ПЕРЕКАРМЛИВАЮ ВСЕХ.
   - Че-пу-ха! Это мужичьё и некоторые развращённые писатели полагают, что женщины только и мечтают, что об этом. На самом деле - ласка нам нужна, как домашним кошечкам, чтоб гладили нас по шёрстке.
   - Прелюдия называется, - теперь усмехнулся Касторин. - А прелюдия любовной игры, не завершившаяся естественным путём, считается извращением. Может, будем называть такие "штучки" своими именами?
   - Можно и своими, если это нам что-нибудь даст, - согласилась полная неги дева, невольно потянулась на своём месте, в раскрепощающей полутьме, ощутив собственное обнажённое откровенное тело.
   - Есть тайны, которые женщины стараются скрыть даже от самих себя, - проговорил Геннадий Петрович, заметив чувственное движение Оли, обратив внимание, что и Нина Васильевна незаметно расслабилась, развалившись (не по частям) на диване. - Что вы, представительницы прекрасного пола, скажете о женской эротомании?
   - Про себя, если хотите, я сказать могу, - без кокетства заявила Оля.
   - Большего и не надо, поскольку ты, Ольга, - прошлое Марины. Она заставила тебя повторить себя именно в страсти,- утвердил Касторин.
   Оля прикрыла глаза, ей хотелось представить всё, что она собралась открыть.
   - Став женщиной, понимаешь, где средоточие твоих желаний. И Марина говорила:
   Я ЛЮБОВЬ УЗНАЮ ПО ЩЕЛИ,
   НЕТ! - ПО ТРЕЛИ
   ВСЕГО ТЕЛА ВДОЛЬ...
   Юное создание руками показала жест желания, погладила себя дерзко и знакомо, шепча "Меж ртом и соблазном...", но остановившись на своём "соблазне", помедлив, продолжала:
   - Страсть нарастает, после испытанной впервые безмерности, невероятного удовольствия, когда, кажется, все органы вывернулись наизнанку, из внутренних превратились в наружные. Мужчины даже представить себе не в состоянии, что это
  значит. Кстати, вдвоём такое происходит редко, а, если происходит, то только после затянутой сверх нормы 'прелюдии'. А в компании - сплошь и рядом. Да... с выпивкой, иногда с наркотиком и прочей "порнухой"... А после ждёшь не дождёшься повторения своего крушения...
   - Ты... слишком... - сморщилась и подобралась Нина Васильевна.
   - А у тебя не так, Нина? - спросил Геннадий Петрович.
   - Не хочу про это говорить. Но я всегда получаю удовлетворение, и мне излишества не требуются.
   - А Марине, наверное, требовались... Но я хотел остановиться ещё на одной стороне её восприятия жизни. Нет других поэтов, у которых всё творчество, с ранних лет до финиша принизала бы тема смерти. Оля рассказала, что в высшей страсти женщина находится в ином измерении, вроде бы умирает. Может, и Марина это воспевала? Что значат её слова - "НЕТ НИ ЖИЗНИ, НЕТ НИ СМЕРТИ! - ТРЕТЬЕ?!"
  "Третье", возможно, это пароксизм страсти!
   Ещё скажу. Унижение, голод - не подавляют желания, а возбуждают. Больше того, сердечная тоска кажется страдающему только неистовством и способна уняться.
   Вычитал я недавно, в мире ежегодно гибнут несколько тысяч молодых людей при попытке испытать, так называемое, АУТОЭРОТИЧЕСКОЕ УДУШЕНИЕ. При прекращении кровоснабжения, например, верёвкой на шее, достигается особенный оргазм, невероятный при ином состоянии.
   Про смерть Марины я выдвигаю подобную версию. Гвоздь в сенях, где она простилась с жизнью, был на небольшой высоте. Повеситься на нём было нельзя, можно было лишь удавиться, удушиться, поджав колени. Что, если ОНА проводила рассказанный мною эксперимент над самой собой? Но в решающий миг потеряла сознание и невольно себя убила. НЕЧАЯННО!
   ЕСТЬ ЛИШЬ УБИЙСТВА НА СВЕТЕ - ЗАПОМНИТЕ.
   САМОУБИЙСТВ НЕ БЫВАЕТ ВООБЩЕ...
   Может быть, прав был Евтушенко?
   Замолчал Касторин. Ещё одна свечка на соседнем столе с магическим кругом, потрещав, погасла. Гореть продолжала всего одна свеча из четырёх. Темнота вокруг людей и рядом приютившегося ПРИЗРАКА сгустилась до ощущения неудержимой,
  невнятной и болезненной печали. Печали, горче которой, возможно, уже на Земле не бывает.
   - МОЖНО БЫ СПРОСИТЬ ПРО ЕЁ ТАЙНУ У САМОЙ МАРИНЫ? - тихо и неуверенно сказала Оля.
   - ВЫДУМКА, УНИЖАЮЩАЯ САМУ ПАМЯТЬ О ВЕЛИКОЙ ПОЭТЕССЕ, - отозвалась Нина Васильевна.
   - ПОЧЕМУ УНИЖАЮЩАЯ? - заявил Касторин. - РАЗВЕ БЫТЬ ЖЕНЩИНОЙ В ПОЛНОМ СОВЕРШЕННОМ ПРОЯВЛЕНИИ МОЖЕТ БЫТЬ УНИЗИТЕЛЬНЫМ? Не осуждают её за однополую любовь к Сонечке Голлидэй, за мистическую любовь к Пушкину. Не должно быть любопытствующего интереса к её бесчисленным связям. Была сложная и тяжёлая жизнь
  у любимой нами Марины, но остались её невообразимой мощи стихи. И ПРИЗРАК ЕЁ решил продолжить с нами захватывающую игру в любовь, чтобы мы уже НИКОГДА её не забыли.
   Неожиданно резко погасла последняя свеча, словно от дуновения самой смерти. Полная тьма окружила собеседников, оказалось, окна в комнате плотно завешаны, пространство упаковано в непроницаемый для света саван. Головокружение придало
  Касторину впечатления падения во мраке в бездну. ЕСЛИ ТАК, ТОГДА ПРИЗРАК ДОЛЖЕН БЫТЬ РЯДОМ. Касторин протянул руку к соседнему креслу, там не было НИЧЕГО. Шевельнулась Оля, вероятно, прижавшись к матери.
   - Мне страшно, - шепнула девица. - Что делать, мама?
   - Я полагаю, наш СЕАНС СВЯЗИ закончен, - спокойно проговорила зрелая женщина. - Сейчас я включу свет!
   Раздались шаги тяжёлой Нины Васильевны по ковру. Вспыхнувшая люстра заставила всех на секунду прикрыть глаза. Все трое увидели друг друга, бледных, растревоженных, с животным ужасом в глазах. Возможно, от погасших свечей в комнате висел неприятный запах. Касторин подумал, что так пахнет из склепа.
   - Мама! Можно я не пойду сегодня домой? - робко попросилась Оля. - Хочу лечь у тебя под боком и прижаться к тебе как маленькая.
   Нина Васильевна кивнула, предложила Касторину:
   - Не желаете ли, Геннадий Петрович, ещё закусить, выпить? Мы ведь почти не кушали...
   Действительно, в бутылке коньяка убавилось самую малость, лишь шампанского не осталось.
   - Простите, Нина Васильевна, - ответил Касторин. - Совершенно нет ни аппетита, ни желания. С вашего позволения, я отправлюсь к себе домой...
   Первое свидание с МАРИНОЙ завершилось.
  
   Дома Касторин, расслабившись, ещё и ещё раз обдумал детали необычного явления МАРИНЫ. Суккубой она себя почти не показала - так пошутила немного, продемонстрировала, что может, не пугая и не поучая. Обещала его лично провести в страну счастья, что это такое не намекнула. А возможно - странно и неожиданно
  высказанная им самим идея АУТОЭРОТИЧЕСКОГО УДУШЕНИЯ и есть тропинка к высшему счастью?
   Конечно, счастье - не успех и удача, как примитивно трактуют. Избавление от желаний? Быть может. Но тогда сам момент освобождения ДУХА, момент смерти и есть высшее блаженство, когда в короткий миг подводится итог прошлого и абсолютная
  СВОБОДА становится явью. Не менее существенна и не иначе, как внушённая МАРИНОЙ, беспредельная ПЕЧАЛЬ, настигшая их на исходе свиданья. Что же значило это чувство? Как обычно, Геннадий Петрович записал свои размышления и фантазии в виде эссе.
  
   Страдания пустоты
   Целых 60 лет метался ДУХ МАРИНЫ в мире ином. Предвидя собственное земное прощание, она заранее угадала, что увидит после смерти. Написала - "РАЙ - ЭТО ГДЕ НЕ ГОВОРЯТ". Очень не простое открытие!
   Здесь возврат к исходным космогоническим воззрениям, что на ТОМ свете нет АДА и РАЯ, тот свет един; разнообразен, бесконечен, но един: по представлению дорелигиозных ведических знаний вне земной обители только девять многоступенчатых Небес разного уровня. Не разделённые - одни для грешников, другие для праведных; доступные каждому в зависимости от личных заслуг в
  познании Мироздания. Назвав их все вместе РАЕМ, против древней дохристианской истины не согрешишь. Не в названии суть. Главное, после смерти нет продолжения жизни, ни для тела, что само собой очевидно, ни для ДУХА, так как ДУХ там не совершенствуется. Совершенствованию личности служит только грешная сопротивляемая жизненная среда на беспощадной и прекрасной планете Земля.
  Потому, РАЙ - страна безмолвия. Всё, что можешь оставить после себя, что хочешь и можешь сказать вечному Разуму - говори на Земле, не надеясь на Небесах наверстать упущенное.
   Есть и ещё черта загробной жизни, выпавшей на долю МАРИНЫ, о которой она мельком проговорилась. ЭТО МРАК. Возможно, светлым сущностям и предназначен по уходе из сообщества раздоров, тревог и лицемерия запредельный МИР СВЕТА. Но женщины изначально царствуют в ночи. Настоящая женщина и белый день способна превратить в ночь.
   МРАК как и СВЕТ - неуничтожаемые принципы ВЕЧНОГО МИРА. Но имеется между ними и различие. Из ВЕРХОВНОГО СВЕТА нет обратной дороги в море человеческих заблуждений. Марина же - высший тип женщины и поклонница страсти. Её мечта была, и уйдя, не прерывать до поры до времени своих связей с живым материальным миром; она должна была, хоть как-то, но вернуться на Землю. Делала попытки невидимого присутствия, теперь олицетворилась в облике Предшественницы. Но ясно - не СВЕТ её озарял, а МРАК. Именно Мраком осенённая она вернулась к людям, пусть не
  Ангелом, а Суккубой.
   Возникает вопрос - откуда же на Небе, куда улетает Дух, может взяться Мрак, если всё пространство кроме подземных глубин пронизано животворящим Светом? Сверх всего, христианство учит, что "Бог - есть Свет, и нет у него никакого Мрака". Правда, дуалистические католики всю свою идеологическую деятельность
  выстроили из наличия у Бога его противника, антипода - САТАНЫ. Вот Сатана-то и вершит Тёмным Царством Ада и Преисподней. По своим догматическим представлениям разместили это ЦАРСТВО христиане не в Космосе, а на старушке-Земле, поскольку не
  хотели знать о других Мирах. Зато на Земле у него (Сатаны) не меньше влияния, чем у непререкаемого Господина Света, возможно, и создавал греховное Человечество не Бог, а его "Падшие Ангелы" - Люцифер и Вельзевул, потому и погрязли люди в пороках и преступлениях.
   Главенствующая на Земле христианская Церковь во все времена пыталась вину за судьбу Человечества свалить на кого-то другого: ни на своего любимого апокалиптического БОГА, ни на себя, верных богослужителей, не раз бравшихся править светским Миром, распоряжаться не только душами, но и жизнью людей. В том, что было и есть на Земле, "Святые Пророки" обвинили придуманного ими самими АНТИХРИСТА, Князя ТЬМЫ, признавая его СВЕРХМОГУЧИМ, равным БОГУ и способным противиться самой Божьей Воле.
   Видимые материальные Миры по ведической вере составляют только 1/4 творения Бога, остальные же 3/4 приходятся на таинственные, доступные лишь ПОСВЯЩЁННЫМ духовные миры. Нематериальные запредельные пространства необязательно располагаются за тридевять земель, в недосягаемом удалении от нашего Мира - они
  могут прятаться в параллельных структурах совсем рядом и даже внутри вещного бытия. Дело только в том, чтобы постичь методы общения с Запредельным. Когда всё Человечество преодолеет религиозный догматизм и предрассудки, сосредоточится
  всей Цивилизацией на такой задаче, несомненно, оно её решит и избавится от безнадёжного одиночества Земного Разума во Вселенной.
   Выяснив, куда улетел Дух МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ после смерти, Касторин попытался представить, что же там на его (ЕЁ?) долю выпало.
   (Пародокс русского языка: ДУХ, даже у женщин - мужского рода, а ДУША и у мужчины - женская!)
   Видения писателя были яркими, объёмными, образными и многовариантными. Излагать явления, возможно, никогда не происходившие на самом деле, ему казалось и долгим, и нудным. Хотя необычность и неожиданность мистерий вызвало у самого
  Касторина предположение, что они не сами к нему пришли неведомым способом, а их кто-то преднамеренно, с определённой целью внушил.
   Он описал только самое, на его взгляд, примечательное, из чего можно было сделать какие-то выводы.
   Первая встреча ДУХА МАРИНЫ с миром иным выглядела обескураживающей, если посчитать такое впечатление не просто потерей смелости, а как озадаченность - для разума, а не чувств, безвозвратно оставленных на Земле. Вначале не ощущая себя, ОНА влетела, показалось, в тёмное звёздное небо. Но тусклые звёзды странно кружились комариным роем, неспешно перемещались по сложным кривым, иногда сталкивались без последствий, обязательно касались невидимой жесткой стены, от которой рикошетили и продолжали свои бессмысленные полёты.
   Она осознала, что и сама - такое же странное образование, которые мельтешат вокруг неё, такой же маленький тусклый шарик, без тела и чётко очерченной формы, самодостаточный, отстранённый и от жизни, и от неба. А пространство, в которое она попала, то, что она однажды предугадала -"ПРОСТРАНСТВО...ПРОСТРАНСТВО... ТЫ
  НЫНЧЕ ГЛУХАЯ СТЕНА!" Мир теней, преддверие Рая, на поверку предстал закупоренной темницей, тюрьмой.
   Тысячи и тысячи ДУШ беззаботно вращались в заколдованном круге, свободные от любых тревог, от беспокойных желаний, от горечи памяти, от самих себя прошлых. Времени здесь не было, оно остановилось. Обусловленный неведомыми законами полёт под музыку сфер представлялся вечным танцем, нескончаемым блаженством, а
  напарником каждого выступал не какой-то бездуховный чувственный развратитель, а САМ НЕПОЗНАВАЕМЫЙ, НО И НЕПОГРЕШИМЫЙ ГОСПОДЬ-БОГ. Каково имя Бога, не имело значения, всё равно, он непознаваем, всемогущ и завораживающ. Назови его ИЕГОВА,
  САВАОФ, АЛЛАХ, КРИШНА, ВИШНУ, МАЗДА, РОД, ДАЛИ или ДЭВ - ничего не изменится в ощущении полного счастья, благодушия, безмолвия. Танцуй вместе с Богом и радуйся!
   "Так вот оно воздаяние за счастье страсти - счастье молчания! Одухотворение чувств! Духовное самосознание!" - должен был понять ДУХ МАРИНЫ смысл наблюдения бесконечного отдыха и услады Душ.
   Её ДУХУ тоже требовалось успокоение от мук жизни. Она насладилась полётом в пустоте, познанием себя. Сколь длились её невозмутимые игры - месяцы, годы, вечность? Неужели навсегда она потеряла сверх всего и время? Не добавился ни единый просвет на загадки её пройденной жизни. Стоило ли стремиться в небытиё,
  чтобы так ничего и не узнать? Рай - это новая просторная тюрьма, как и оставленный грязный быт. Только без голода живота и сердца. Без стремления к невозможному. Рай равнодушных. Мышеловка для скудоумных. Ловушка творенья.
   Сомнения души ничто по сравнению с муками ДУХА. Никчемны страдания неутолённой любви, муки творчества, ненасытности, болезней и старости рядом с отчаянием пустоты. ДУХ, по содержанию своему, почувствовать безнадёжность положения не в
  состоянии, но осмыслить обязан. Возможно, кому-то это Преддверие, тёмное прозрачное царство, что-то проясняет, от чего-то избавляет, что-то даёт. Но ГЕНИЙ МАРИНЫ давно это знал. ОНА давно предчувствовала - "НЕТ НИ ЖИЗНИ, НЕТ НИ СМЕРТИ! - ТРЕТЬЕ?!" Ещё на Земле понимала, что есть - ТРЕТЬЕ!
   Жизнь волею Бога, сущностью человека и выбранным Человечеством гибельным путём однозначно означает СТРАДАНИЕ. От рождения до старости и ухода. Иллюзии радости и счастья ЖИЗНИ рассеиваются как миражи, стоит взглянуть на них трезво. А смерти нет - есть бессмертье ДУХА и высшее СТРАДАНИЕ ЕГО. Значит, смерть - не
  избавление от страданий, а лишь переход их в новое более невыносимое качество! Жизнь коротка - страдания жизни можно перетерпеть. Для чего? Для того, чтобы обречь себя на страдания ВЕЧНЫЕ!
   От мук бытия находят убежище в ТВОРЧЕСТВЕ. Оно помогает забыть реальность, оно мираж превращает в строки, "строительный материал". В РАЮ же - один ТВОРЕЦ. ГОСПОДЬ БОГ! А нам ссуждён - лишь вечный танец с Богом.
   Но не смогла новая МАРИНА, новопреставленная, МАРИНИН ДУХ, смириться с первым отчаяньем ПУСТОТЫ. Освобождённая от чувств, на счастье она утратила и слабости живых. И тень паники не затронула её крепость. Лишь занавес печали разума коснулся её крылом. В спокойствии мертвеца ОНА присмотрелась к сущности
  Пространства. Многие ДУШИ, ах, МНОГИЕ, так и довольствуются танцем, он нескончаем и прекрасен - танец в пустоте. Но, если есть ВХОД, то бывает и ВЫХОД. А выходов, подсказывает разум, бывает множество. "Ищите и обрящите!"
   Сложно, плывущим в безвольном блаженстве менять траекторию, но "ищущие" находят некие точки незримой сферы, сознательно или случайно попадают в них и исчезают. ДУХ МАРИНЫ вычислил двери в иные МИРЫ. Кто-то, быть может, незаметный БЕС, ей внушал: "переезды из дома в дом не приведут к вечности; смирись - и
  будешь счастлива!" Нет, это говорилось не ЕЙ. ОНА наметила свой маршрут, не захотела - решила узнать большее.
   Прошли года, мгновения и жизни. Однажды ДУХ МАРИНЫ рухнул из пустоты в ПРОВАЛ. ОНА уже не летела, а падала. В конце этого пути ЕЁ поджидал ПОЛНЫЙ, АБСОЛЮТНЫЙ МРАК...
   "Мне МРАК - НАДЕЖДА! - осмысливала себя МАРИНА. - Здесь, в
  тени, не слепит открытые глаза СВЕТ. Не нужна "суета сует"
  земной жизни. А СВЕТ не напрасно в рифму с СУЕТОЙ СУЕТ!
   Благостное уединение противоположно одиночеству быта - когда
  одинока и вдвоём, и в толпе... Что ж, что "пленённая ДУХОМ"?
  Всех включает в свою ТЬМУ-ТЕМНИЦУ Вечный Дух, во МРАКЕ же -
  как Я во тьме, так и Тьма во мне. И БОГ - мой страшный, всех
  запугивающий БОГ, уже не пугает. ОН есть Я!"
   И ЕСЛИ ГДЕ-НИБУДЬ ТЫ ЕСТЬ -
   ТЫ - В НАС. ТЫ ЛУЧШАЯ НАМ ЧЕСТЬ...
   Радость мысли, что не только СОВСЕМ УШЛА, главное, что "СО
  ВСЕМ - УШЛА", всё познанное, накопленное, вымученное осталось
  с НЕЙ, как ГЕНИЙ, который всего лишь - Ангел Хранитель
  человека. И вера в жизнь после МРАКА, означает, что надежда
  никогда не умирает!
   Сначала своего осознания ПОЭТОМ Марина провиденчески соединила воедино три понятия - БОГ, ВЕЧНОСТЬ, СМЕРТЬ. БОГа невозможно понять, ОН назначено вне постижения своих подданных, ему можно только молиться. От бесконечной ВЕЧНОСТИ у Марины с детства кружилась голова, не желала она заглядывать в эту пропасть.
   Она избрала себя певцом БОГА в СМЕРТИ. Были ли в мировой
  поэзии похожие на неё, или ОНА была во всём особой - её не
  трогало. Всю жизнь предпочитала быть сама собой, "чтобы быть
  всеми", "с собственной безмерностью в мире мер". В 15 своих лет
  писала:
   ХРИСТОС И БОГ! Я ЖАЖДУ ЧУДА
   ТЕПЕРЬ, СЕЙЧАС, В НАЧАЛЕ ДНЯ!
   О, ДАЙ МНЕ УМЕРЕТЬ, ПОКУДА
   ВСЯ ЖИЗНЬ КАК КНИГА ДЛЯ МЕНЯ.
   В стихотворении-манифесте, пророческом на все века, заявила:
   Моим стихам о юности и СМЕРТИ...
   НАСТАНЕТ СВОЙ ЧЕРЁД.
   ОНА наметила восславить смерть, почитая СМЕРТЬ НЕ НАКАЗАНИЕМ, А НАГРАДОЙ СВИДАНИЯ С САМОЙ СОБОЙ, ЗНАЧИТ И С ВЕЧНЫМ БОГОМ. "ЧТО БЫ НЕ ПЕЛИ НАМ ПОПЫ, ЧТО СМЕРТЬ ЕСТЬ ЖИЗНЬ И ЖИЗНЬ ЕСТЬ СМЕРТЬ...", ОНА никогда ЭТОГО не признавала. Познав СМЕРТЬ до смерти и ни в чём существенном не сделав существенной ошибки.
   Предвидела судьбы близких людей, но прежде, собственной. Даже посмертной. Имела право по прошествии жизни, определить себя ЯСНОВИДЯЩЕЙ. Хотя в прошлом предпочитала называть себя -
  ЯСНОЗРЯЧЕЙ.
   Во МРАКЕ "яснозрячая" МАРИНА уверенно ждала своего Ангела Хранителя. Она не напрасно пришла и сама отошла во ТЬМУ, раз
  имя её при ней. Сколько ей досталось ждать - года, мгновенья,
  жизни? Ничего не значит время там, где его нет.
   Забрезжил проблеск света. ДУХ МАРИНЫ, если бы в нём была хотя
  бы крупинка плоти, наверное бы завизжал от сбывающейся
  надежды. Но не дали ЕЙ этих крупинок, плеснулась в ДУХЕ
  энергия мысли. "ГОСПОДИ! НЕУЖТО ОН ВЕРНУЛСЯ ИЗ ДЕТСТВА?
  МЫШАТЫЙ! ГРОЗНЫЙ ДОГ НАЧАЛЬНЫХ ВИДЕНИЙ? ДОГ-БОГ-ЧЁРТ. ТОЛЬКО
  НЕНОРМАЛЬНАЯ УВИДИТ ЗДЕСЬ РИФМУ. А ОНА, КОГДА ЧУВСТВОВАЛА, ЭТО
  ЧУВСТВОВАЛА... ЗНАЧИТ, КАК ТОГДА, ЖИЗНЬ НЕ КОНЧИЛАСЬ! КАК
  ТОГДА - ВСЕ МУКИ ЕЩЁ ВПЕРЕДИ, НЕ ПОЗАДИ!.."
   ОН прояснялся всё ощутимей. И не каким-нибудь Духом - в теле
  своём, незабываемом. Такое тело ни за что не выдумаешь!
   Совершенно голый, без клочка шерсти домашний ДОГ, "в серой
  коже, с бело-голубыми, как у немецкого барона глазами, вытянув
  лапы вдоль колен, как египетский фараон, в той же позе
  неизбывного терпения и равнодушия". Так Марина описала ЕГО
  давний облик. И ничего в НЁМ не изменилось. Тот же львицин
  хвост, длинной бритой змеёй перевитый вокруг скульптурных ног
  сфинкса, торчащие вверх уши, смешивающиеся в восприятии с
  маленькими рожками ЧЁРТА. Но главное, тот же взгляд -
  беспощадный и безразличный. В кругу астрального света, идущего
  не извне, а изнутри ДОГа, ОН восседал олицетворением
  абсолютной неподвижности. И, как в детстве, ОНА ЕГО ЛЮБИЛА.
   "Ничего себе, встретить старого знакомого на том свете!? И
  где? Во МРАКЕ, где кроме БОГА, кажется, ничего нет и быть не
  может! Раньше ОН и вёл себя как СФИНКС, никогда с ней не
  разговаривал и никогда при ней не двигался. Но, может быть
  теперь, хоть как-нибудь объяснит, как здесь оказался, у БОГА?"
   Слава ГОСПОДУ, впервые за посмертную вечность молчания, ОНА
  кого-то и воспринимает, и понимает. Мысли тихо, без звука,
  текут от одного к другому: так из дыры в занавеске пробивается
  сияние посторонних пространств, так твои вопросы, как вздохи,
  замечаются и принимаются равнодушной сущностью, снизошедшей к
  ней из ВЫСШЕГО МИРА.
   - Я ВСЕГДА БЫЛ В ЭТОЙ ВЕЧНОСТИ, ГДЕ НЕ РАЗЛИЧИМЫ ДОБРО И ЗЛО. ВНОВЬ ПРИШЁЛ К ТЕБЕ ЗА ТО, ЧТО ТЫ ЗЛОМ НЕ ЗЛОУПОТРЕБЛЯЛА И
  МНОЙ НЕ ПОЛЬЗОВАЛАСЬ ИЗ КОРЫСТИ. ТОЛЬКО УЧИЛАСЬ У МЕНЯ. СУЩНОСТИ ТАЙН, ГОРДОСТИ ВЫШЕ ЖИЗНИ, БЕССТРАШИЮ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ И
  ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, ОДИНОЧЕСТВУ ДАЖЕ В БЕСКОНЕЧНОЙ ЛЮБВИ, МИЛОСТИ К
  ПАВШИМ. ЗА ТО, ЧТО ПРИЗНАЛА МЕНЯ НЕ СОБАЧЬИМ БОГОМ, А СВОИМ!
   - Так ты и есть Высший Бог, Мышатый?
   - ЧТО ТЫ, БЕЗУМНАЯ? БОГ - ОН ВСЁ, И ЯВЛЯЕТСЯ КАЖДОМУ В ОБЛИКЕ ЕМУ БЛИЗКОМУ. МНЕ ЛЕСТНО, ЧТО ХОТЬ ТЫ НЕ ОТДЕЛИЛА ОТ БОГА ДАЖЕ ЧЁРТА!
   - Я же всегда знала, что ты - мой непривычный другим Ангел
  Хранитель. Что наградил меня ЧЁРТ талантом и страданием за
  него. Ты дашь мне ещё возможность посмотреть на страдания
  людские?
   - НАВЕРНОЕ, ДАМ. ХОТЯ СОБОЮ ТЫ УВЕЛИЧИШЬ ДОЗУ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ
  БОЛИ. ЕСЛИ САМА СОГЛАСНА?
   - И ты уведёшь меня отсюда, милый Мышатый?
   - НАЗВАЛА БЫ И "МИЛЫМ ЧЁРТОМ" - ВСЁ ИСТИНА! НО ТЫ, ВИЖУ, УЖЕ ГОТОВА СТАТЬ НЕ ПРОСТЫМ АНГЕЛОМ, НЕВИДИМЫМ ПОКРОВИТЕЛЕМ
  ТАЛАНТОВ, А ДЯВОЛИЦЕЙ, СУККУБОЙ, ВНОВЬ СОВРАЩАТЬ СМЕРТНЫХ?
   - Раз нет добра и зла - то всё ДОБРО!?
   - НО СЛОЖЕН ПУТЬ НАЗАД. ХОТЯ ОСТАЛАСЬ В ТЕБЕ ПРЕЖНЯЯ МАРИНА, ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ СЕБЯ БЫЛЫЕ ЗАСЛУГИ. НУЖНО ЗАСЛУЖИТЬ НОВЫЕ, ПОСТИЧЬ НЕЗЕМНОЕ. НЕЗЕМНЫЕ ЗНАНИЯ, НЕЗЕМНУЮ СИЛУ, БОЖЕСТВЕННУЮ ЦЕЛЬ. ПОСЛЕ ТЁМНЫХ МИРОВ ПРЕДДВЕРЬЯ ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ ПРОЙТИ МНОЖЕСТВО ЦВЕТНЫХ МИРОВ. ТЕБЕ ВОЗДАСТСЯ ЗА БЕЗУМСТВО ЖИЗНИ БЕЗУМСТВОМ ЦВЕТА. ГОТОВА ЛИ ИДТИ?
   - Всё потеряв, терять уже нечего! Можно лишь найти! Ты
  проводишь меня, старый друг Мышатый? Я знала, что при хотьбе
  по земле, у тебя стучат когти. А в парадизе - ты шумный ЧЁРТ
  или тихий?
   - МОГИЛА ТЕБЯ НЕ ИСПРАВИЛА, МАРИНА!..
  
  4. МИРАЖИ СЧАСТЬЯ
  
   ОНА, посланница ВЫСШИХ СИЛ, продолжила игры с живыми, видимо, не случайно, избрала для дальнейшей связи Касторина. Видимо,
   Звуки небес заменить не смогли
   ЕЙ скучные песни земли...
   В послеобеденный час, когда писатель ещё не устал от поиска
   мысли, наслаждался самоценным творчеством своих нескончаемых,
   заменяющих жизнь компьютерных сочинений, он услышал звонок в
   дверь. Открыл её, как обычно, не спрашивая, кто за дверью. Всё
   же не дошёл до той старости, когда "запираются двери на улицу"
   на мощные засовы - мудрец Екклесиаст именно в этом нашёл
   стадию маразма и сигнал истомления всяческим общением с
   внешним миром.
   На пороге была нежданная гостья - могучая Нина Васильевна
   Мухина. В дорогой шубе, улыбающаяся и, как обычно, уверенная в
   себе, с большим полиэтиленовым пакетом в руках.
   - Не ждали, Геннадий Петрович? Я на минутку и по делу.
   - Всё у вас дела, Нина... Могли бы и с праздностью заглянуть
  к одинокому пожилому мужчине. Подарить радость...
   - Настанет и у нас время праздности. Пока же и мы, и вы - в
  трудах и движении...
   Нина Васильевна сбросила меха на руки Касторина, передала
  ему пакет.
   - Что это? - спросил Геннадий Петрович.
   - Расскажу! - Нина Васильевна прошла в единственную комнату
  Касторина, присела на краешек кресла, подчёркивая мимолётность
  визита.
   - МАРИНА сообщила нам, что желает лично посетить вас. Уже
  ЖЕЛАЕТ! ЛИЧНОЕ УЧЕНИЕ ВЫШЕ КОЛЛЕКТИВНОГО, как индивидуальный
  рецепт врача выше общих рекомендаций. Я принесла атрибуты для
  её вызова - магический круг, кое-что прочее. Вы позовёте её,
  когда сочтёте нужным. В любую полночь. Надеюсь, запомнили наши
  с Олей приёмы? Много усилий не требуется, раз есть стремление
  к вам ОТТУДА.
   - Логично. Любопытно. Попробую! Но я не слишком запомнил вашу
  МАНТРУ. Получится ли?
   - Ничего сложного. МАРИНА подсказала и это. Звуки - лишь
  трансцендентная вибрация для связи миров. Вместо "АУМ", что я
  произносила для троих, вам нужно сказать "ОМ!" Ну и дальше,
  как у нас - ХАВА, ХУУМ, ХАРЕ!" Всего четыре слова. Для НЕЁ.
  "ОМ, ХАВА, ХУУМ, ХАРЕ!" Не громко, но с чувством. И много
  раз... А сосредоточение на ЯНТРЕ вы усвоили.
   - Спасибо за заботу обо мне... Возможно, сегодня, не
  откладывая, и решусь. Самочувствие бодрое. Слава Богу - мороз
  за окнами, а он мне на пользу. И не грешил достаточно времени.
  Но вот, всё не пойму, почему МАРИНА выбрала меня?
   - Кого-то ей нужно было выбрать? У вас с ней, возможно,
  совпадение в поиске истин. У нас, матери и дочери, иные
  качества, ЕЁ достойные. Мы, трое, такие разные, стали земными
  друзьями великого ДУХА. Мы с Олей очень гордимся ЕЁ ВЫБОРОМ.
   - Я тоже сверх... горд быть избранником ДУХА ГЕНИЯ. Олины
  функции мне прозрачны. Вот про ваши, Нина Васильевна, я
  догадываюсь с трудом. А вы не откровенничаете!?
   - Будет у нас время и на это... Не сейчас! Простите, Геннадий
  Петрович, меня ждёт машина и работа. Ухожу! Но мы встретимся!..
   От кофе Нина Васильевна отказалась, простилась с хозяином,
  по-мужски пожав ему руку, ушла, выполнив свой внесённый
  тайнами долг.
   Касторин вынул из сумки памятную скатерть со знаками и
  письменами, бутылки коньяка и шампанского, несколько больших
  стеариновых свечей - "банкирша" решила облегчить расходы
  пенсионера по встрече Высокой Гостьи. Он привычно стерпел
  покровительство "сытых". Ему требовалось прикупить ещё
  кое-какие овощи, но в Любимове такие заботы решались легко - в
  каждом доме был не один магазин.
   Взволнованный предстоящим, своим избранничеством, Касторин верша рутинные дела, не в силах был думать о чём-нибудь
  другом, кроме нового свидания с МАРИНОЙ. Мысли формировались
  пока что в голове, не на бумаге или в файле компьютера. И
  главный вопрос был задан: почему ВЕЛИКАЯ выбрала для контакта
  именно его?
   Истина, возможно, сокрыта в тайных знаниях древних.
  В ведической вневременной вере из всех качеств личности
  выбрано лишь три, имеющих значение для духовных миров - БЛАГОСТЬ, СТРАСТЬ И НЕВЕЖЕСТВО. Последнее, невежество,
  тама-гуна, критерий для уничтожения материального мира. Этого,
  полагал писатель, он, в равной степени, как избежал, так и
  наделён. Ведь ни в одном из своих убеждений он, сомневающийся,
  не уверен в полной мере. Значит, плохо-бедно, даже НЕВЕЖЕСТВО
  у него имеется, хотя ни на какое уничтожение, кроме самого
  себя со временем, он не надеется. Но не исключено, что вместе
  с ним рухнет и материальный мир, по крайней мере, в его
  глазах.
   СТРАСТЬ? Тут уж никуда не денешься - такого добра у него было, да и осталось в избытке. В конце концов, увлечение его
  творчеством - это реализованная страсть. Всё его прошлое,
  поскольку от него мало что осталось, говоря начистоту, -
  "испепелённое страстью". И страстью плотской, не духовной. Всю
  жизнь - жить без женщин не умел, так же, как не умел жить с
  ними. А сейчас - периодические безликие схватки желанья: не
  КОСМИЧЕСКАЯ ли СФЕРА ЧУВСТВ на него воздействует?
   В СТРАСТИ Касторин максимально, по существу, схож с образом,
  который сложила из себя самой живая ПОЭТЕССА. Но она -
  ЖЕНЩИНА! Так раскрыть себя, до невозможности, до безбожности и
  цинизма, до гениальности, могла только МАРИНА. В "Поэме конца"
  отчаянно призналась:
   ...ТЕБЕ ПОДНАГОТНУЮ
   ТАЙНУ ЕВЫ ОТ ДРЕВА - ВОТ:
   Я НЕ БОЛЕЕ, ЧЕМ ЖИВОТНОЕ,
   КЕМ-ТО РАНЕННОЕ В ЖИВОТ.
   ЖЖЁТ... КАК БУДТО БЫ ДУШУ СДЁРНУЛИ
   С КОЖЕЙ! ПАРОМ В ДЫРУ УШЛА
   ПРЕСЛОВУТАЯ ЕРЕСЬ, ВЗДОРНАЯ,
   ИМЕНУЕМАЯ ДУША.
   Сказала - "кем-то раненная..." Возможно, слышала древнюю
  притчу: Бог, создав женщину, забыл сделать ей такое нужное
  отверстие. Тогда черти решили исправить божью промашку.
  Касторин тоже догадывался, где душа женщины, а МАРИНА - ничего
  не боясь, открыто всем, умеющим слышать, объявила!..
   Если мы скажем, что наша ЕРЕСЬ нами придумана, мы переоценим
  значение в Мироздании личности, над которой незримо
  главенствует и правит в рождении, жизни и смерти один
  всемогущий, один всеведущий и вездесущий - ТВОРЕЦ.
   Что бы не подумал Касторин в этот день, он немедленно находил похожие мысли в поэзии ВЕЛИКОЙ МАРИНЫ. И переоценку самости человека она подтверждала в "Поэме конца":
   ВЕДЬ ШАХМАТНЫЕ МЫ ПЕШКИ!
   И КТО-ТО ИГРАЕТ В НАС...
   И ОНА, ДУХ ГЕНИЯ, сама явится сегодня к Касторину!
   Ему казалось - понимание ДУХА, возможно, приблизят наблюдения
  странствий ДУХА на ТОМ СВЕТЕ. Он сел за компьютер и продолжил
  свои навеянные фантазии видений ЗАПРЕДЕЛЬНОГО.
  
   Сеанс мантра-медитации получился у Касторина удивительно легко и быстро. Пару раз он прошептал - "ОМ, ХАВА, ХУУМ, ХАРЕ!", едва сосредоточился на решётке, изображённой на скатерти. Показалось, что как снаружи пытается он разогнуть прутья, так и изнутри невидимые сильные руки помогают раздвинуть границы этого материального мира. И неуютное пространство комнаты исчезло - вместо холода сквозняков коснулось кожи одинокого мужчины спокойствие неземного комфорта, воздух уплотнился и приобрёл цвет тёмносинего бархата. За соседним столиком уже сидела, улыбаясь, в единственном касторинском кресле ВОЗВЫШЕННАЯ МАРИНА.
   ОНА была всё в том же синем плаще, под которым шерстяное
  платьице. Но выглядела по-особому красивой - Касторин только
  однажды видел такой её портрет: прямые тёмные волосы и облик
  таинственной незнакомки. Огромные светлые глаза на рельефном
  ночном лице завораживали, как, наверное, и положено
  воздействовать даме, пришедшей из другого мира. "В жизни
  Марина никогда не играла роль роковой женщины. Что ж, это не
  та МАРИНА! ЭТА освоила уроки и земли, и неба..."
   Геннадий Петрович взволнованно и торопливо вскочил, отметив, что от его движения даже самую малость не колыхнулось пламя
  горящих свечей - "в его преобразованной реальности сошлись не
  тела, а сущности; предметы, вещи, люди, сам воздух -
  разобщены, все сами по себе. Вот чарам ПРИШЕЛИЦЫ желательно не
  дать проявиться - когда всё сольётся воедино, неизвестно, где
  МЫ окажемся..."
   Конечно, ДУХ слышал его мысли. Но на данной сцене ГЕРОИ решили не смещать видимое и закулисное - отложив раскрытие истин на ПОТОМ. Они вели себя как положено.
   МАРИНА изогнутым лебедем протянула Касторину обе руки, он
  опустился перед красавицей на колени, трепеща, целовал её
  ладони, от которых сегодня струился неземной жар.
   - Видишь? Я тоже сам не свой. Я ждал тебя, "как ждёт любовник молодой минуты первого свиданья". Зачем ты назначила меня в свой круг избранничеств?
   - Ты тот, кто мне поверит. Не сразу. Но сейчас. Твой призрак
  тоже бродит в небесах - его я и приметила. В нём - свои цвета,
  свои резоны. Но чувства - я пытаюсь вспомнить, чтоб понять
  остальное. Я не снисхожу - мой девиз, я вхожу в душу,
  способную меня вместить.
   Касторин, не выпуская ЕЁ рук, присел рядом на диван. Через
  руки ОНА вливалась в него, но он уже не боялся. "Пусть будет, что будет!"
   - Ты знаешь, первое, что я хочу тебя спросить, Марина? Как ты когда-то, я сочиняю свободные эссе. Не для печати - для НЕБА. Но всё равно, расстроился. В последних - столько твоих мыслей, что я подозреваю себя самого в настоящем плагиате. Такое оправдано, если вместе мы определим и тебя в соавторы. Но кто нам поверит, что могут рядом выдумывать быль и небыль я,
  живущий, и ты, ушедшая 60 с лишним лет назад? Я терзаюсь
  мыслью тебя рассердить, и так духовно обворованную. И у
  мёртвых крадут души. Я вершу грабёж ненамеренно. Ни у кого
  меня не тянуло заимствовать всё подряд. Было - найдёшь
  созвучную мысль, запомнишь, запишешь, однажды используешь. Это
  и есть процесс познания. Лишь тебя я всю до донца пересказываю. Что ж мы - единое в разных телах? Я - твоя инкарнация мужского пола?
   - Всю меня украсть нельзя. Я многих вдохновляла. Выпустила
  книгу - "Разлука", другой, долго молчащий ПОЭТ, написал мной
  навеянное - "После разлуки". Полвека назад "смогисты" пытались
  перенять даже мой стиль, неповторимый. С тобой особое творенье
  - я вхожу в тебя. Чем и довольна! Пришла к тебе как в морг на
  вскрытие: раскрой моё больное сердце! Мы сходимся не жизни
  ради - на смерть!
   - Ты уж сходилась - на смерть! Они все мёртвые - а ты, как я вижу разумом, жива.
   - А тебе не хочется, остаться живым после смерти? Твой
  приятель Виктор Полётов сказал: "жив, значит страдаю..." Но
  другой пласт - живу, когда мечтаю, когда надеюсь...
   Касторин ответил словами цветаевской поэмы:
   - Я ЭТОГО НЕ ХОТЕЛ.
   НЕ ЭТОГО. (МОЛЧА: СЛУШАЙ!
   ХОТЕТЬ, ЭТО ДЕЛО ТЕЛ,
   А МЫ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА - ДУШИ.)
  ... Мечтаю, конечно, хотя бы строчкой единой остаться в новой
  ВЕРЕ в тебя... Но строчку эту я ещё не нашёл... ... Но, обожди разбираться в смыслах! Что это я? Даже "соловья
  баснями не кормят!" Тебе же нужно ощутить жизнь - вином, едой,
  незначимым...
   - Да. В простых воздаяниях одухотворяются чувства. Вроде бы -
  мы за столом с самим БОГОМ. Главное, верить...
   Касторин без шума открыл шампанское, поухаживал за тарелкой
  "прекрасной дамы". "Нет! ОНА не ходила на том свете к
  парикмахеру. Приняла один из прошлых своих обликов, что
  нравился и ЕЙ, - вот и камуфляж! Внешностью определилась ЕЁ
  новая роль. Определилась, но ещё не проявилась. Касторин ни на секунду не позволял себе расслабления возле своей неземной
  подружки.
   ОНА слегка дурачилась при свидании с одиноким мужчиной -
  кокетливо строила глазки, хихикала, постоянно старалась до него дотронуться. Кончиком пальца - его руки, локтем - его плеча, взглядом - его затылка. Когда он поворачивался к НЕЙ спиной. Он давно изучил эти женские хитрости. Неужели ОНА настолько материальна - до соблазна? Забылась на время о своей
  выполненной миссии ПОЭТА, о должной функции посланницы ТЬМЫ. Отвлеклась от сущности ДУХА, сентиментально вообразив, что ОНА
  - реальная ЖЕНЩИНА.
   "Господи! Вот ведь иллюзия прелести жизни! Знаешь, что на
  ЗЕМЛЕ жизни нет, а тянет, забывшись, ещё испытать миражи.
  МАРИНА - никогда ведь женщиной не была: вначале - подневольным
  ребёнком, "профессорской дочкой", девчонкой СРЕДИ амбиционных надежд интернациональной матери (еврейки, полячки, немки,
  шведки?), урождённой МЕЙН, потом - сразу ПОЭТОМ. ПОЭТ - ОН
  ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ВЫШЕ НЕ ТОЛЬКО НАЦИИ, НО И ПОЛА. ПОЭТ, НЕ
  ОЩУТИВ ЗЕМЛИ, УЛЕТАЕТ В НЕБО. ЖИВЁТ И В ЯМЕ БЫТИЯ ПО НЕЗЕМНОЙ
  КОСМИЧЕСКОЙ ПРАВИ..."
   Впрочем, вместе со своим холостяцким логовом Касторин ВОЛЕЮ
  ВЫСШИХ СИЛ, похоже, сегодня тоже в МИРЕ ИНОМ, в каком-то плане
  - НА ПРАЗДНИКЕ УМАЛИШЁННЫХ. Явно ведь - ПРОСТРАНСТВО, в
  котором он, уже НЕ ЕГО. Он сам, возможно, уже не ОН. Взглянуть
  бы на себя в зеркало! Это категорически запрещено в ОБЩЕНИИ С
  ПОТУСТОРОННИМ, не просто не положено, а СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНО! Но
  ощущения не обманешь: ОН с каждым мгновением с НЕЙ становится
  и сильнее, и, кажется, моложе. СУККУБЫ могут всё!
   Но серьёзный разговор у них только начался. МАРИНА отринула
  невольную свою чувственность, маску чувств, как предписано -
  заговорила голосом разума и цели.
   - Значит, в меня ты веришь, пусть и не нашёл ещё СЛОВА ВЕРЫ, а в себе, в возможность счастливого венца своего БЫТИЯ,
  абсолютно сомневаешься? "Как-то блеснул ему луч золотой...
  Чуть погорел и навеки затих... В жизни свершить ничего не
  дано, злая старуха стучится в окно..." - отразил ты в юности
  себе судьбу. Так, что ли?
   - Значит, так. Не ты одна пророчица. Все знают своё
  ничтожество - не все в этом признаются. "Ночью - все кошки
  серы!" В человеческом мире, летящем во тьме, нет выхода к
  звёздам.
   - Но Я - нашла!
   - Нашла - после смерти. Что говорила - ЖИВАЯ:
   ТОСКА ПО РОДИНЕ! ДАВНО
   РАЗОБЛАЧЁННАЯ МОРОКА!
   МНЕ СОВЕРШЕННО ВСЁ РАВНО -
   ГДЕ СОВЕРШЕННО ОДИНОКОЙ
   БЫТЬ, ПО КАКИМ КАМНЯМ ДОМОЙ
   БРЕСТИ С КОШЁЛКОЮ БАЗАРНОЙ
   В ДОМ, И НЕ ЗНАЮЩИЙ, ЧТО - МОЙ,
   КАК ГОСПИТАЛЬ ИЛИ КАЗАРМА...
   И ещё отчаянней:
   НЕ ОБОЛЬЩУСЬ И ЯЗЫКОМ
   РОДНЫМ, ЕГО ПРИЗЫВОМ МЛЕЧНЫМ.
   МНЕ БЕЗРАЗЛИЧНО - НА КАКОМ
   НЕ ПОНИМАЕМОЙ БЫТЬ ВСТРЕЧНЫМ!
   Но и после той войны, новой германской, тебя было совсем
  забыли. Зачем ты вернулась в Москву в 39-м? Я до сих пор в
  этом тебя не понимаю! Думала пострадать среди геноцида разума?
  Надеялась - расстреляют, как других поэтов, арестуют, помучают? А тебя распяли ЗАБВЕНИЕМ, НЕЗАМЕЧАНИЕМ, НИЩЕТОЙ. Большевики изощрённей в казнях АРМАГЕДДОНОВСКИХ самого ГОСПОДА БОГА израильского. И тебя забыли совсем.
   При хрущёвской "оттепели" - позволили глоток запретного.
  Воспряло имя твоё. Но вместе с другими. Разве стала ты
  народным поэтом, как Есенин, Маяковский, Евтушенко? Ты была и
  осталась кумиром избранных. Когда придёт "твой черёд"? Когда
  вся Русь станет избранной под небесами?
   В моём городе, Любимове, я не обольщаюсь, раз меня знает как
  прозаика сотня читателей. Но тебя - ВЕЛИКУЮ МАРИНУ - у нас
  знают ещё меньше! А обольщён тобой до глубины души, быть
  может, я один. Но есть страна за моим "кладбищем" среди
  тундры. Там мы не сравнимы. Там обо мне известно всё той же
  "отдельной сотне", а ты любима - тысячами! Нашла твоя
  гениальность свои цветы средь звёзд. Но и здесь не у меня единого вопрос - твой ВОЗВРАТ - веление БОГА или ДЬЯВОЛА
  накануне общего прощанья? Напомнила ты о себе перед глобальным
  забвением цивилизации, или знаешь от НЕБЕС о возможном её
  возрождении?
   Касторин сознательно излишне много выкладывал перед гостьей
  своего. Издавна знал приём: чтобы не дать проявиться другому -
  проявляйся, затуманивайся сам, трещи на трещётке слов, не
  останавливайся, возможно, ОСТАНОВИТЬ ТЕБЯ НЕ УСПЕЮТ.
   МАРИНА, слушая его, морщилась, но терпела оратора, своего
  защитника и прокурора одновременно. Но он замолк, спросив,
  требующее ответа. ОНА воспользовалась паузой, сказала СВОЁ:
   - Ты невыносим, Касторин, в своём уходе от конкретного к
  общему! Почему не стал философом, на худой конец, социологом,
  стал простым прозаиком? Но я тоже долго не верила себе. Ты
  прав. Никакой ВСТРЕЧНЫЙ меня не узнает. И уж подавно - не поймёт! Вот и пришла к тебе, НЕИЗВЕСТНОМУ. Я родилась вновь!
  НАВЕКИ! Хочешь, мы пойдём вечным путём вместе? И тебя, как твой соавтор, я сделаю нетленным.
   Вот и предложила ОНА ему свой роковой ВЫБОР. Улыбалась,
  безумная и неземная, крутясь как живая в мягком кресле, а
  глаза ЕЁ, демонические, горели холодным сжигающим пламенем.
   Бренных не копим
   Великолепий.
   В теле - как в топи,
   В теле - как в склепе,
   В теле - как в крайней
   Ссылке. - Зачах!
   В теле - как в тайне,
   В висках - как в тисках...
   - РАЗВЕ ЭТО ВОЗМОЖНО? - со жданной жутью прошептал Касторин.
   - Со мною возможно всё! Земная слава - не счастье, а суета
   сует. Я помогу тебе в славе посмертной. Она не обременительна.
   Не бойся - я не Фауст, какой-то! За посмертную славу - души не
   требую!
   "ТАК СОВРАЩАТЬ СПОСОБНЫ ТОЛЬКО ВЫСШИЕ ДЬЯВОЛЫ ИЛИ ДЪЯВОЛИЦЫ - НЕ ПО МЕЛОЧАМ, ПО КРУПНОМУ, ПО ВСЕЙ ЖИЗНИ. ОТВЕТЬ "ДА" - И ВСЁ РЕШИТСЯ: МЕЧТА СВЕРШЁННАЯ, "ПОКОЙ И ВОЛЯ", РАЙ НА ЗЕМЛЕ. И
  РАБОТА МЫСЛИ, КОТОРАЯ - ПОСЛЕДНИЙ СМЫСЛ, НЕ ОСТАНОВИТСЯ В
  ПРЕПОНАХ, НЕ БУДЕТ УРЫВКАМИ, КАК УКРАДЕННЫЙ СОН. СКАЖИ "ДА" - И БУДЕШЬ СЧАСТЛИВ! РЯДОМ С ВЕЛИЧИЕМ, ПИТАЯСЬ ЕГО БЛЕСКОМ И
  СВЕРШЕНИЯМИ. БОЛЬШИЕ ПРОРОКИ БОЖЕСТВЕННОЙ МИЛОСТИ ТОЖЕ ЗВАЛИ:
  УМРИ - И БУДЕШЬ СЧАСТЛИВ!.. НЕ ВСЁ ЛИ РАВНО - УМЕРЕТЬ ИЛИ
  СОЕДИНИТЬСЯ С ДУХОМ УМЕРШЕЙ МАРИНЫ?"
   ОНА не стала его убеждать словами; сбросила свой синий плащ, села рядом, тонкая, горячая; доказала, что если она живая женщина, то мужчина и перед Великим Духом всегда ЦАРЬ, он правит и командует, а подданные (значит, поддавшиеся) только
  восхищаются тобой рядом с ним, помогают ему и себе в
  осмыслении извечной правоты природы.
   ОНА прижалась к его плечу, коснулась, ласкаючи, щеки.
  Продекламировала:
   - ПОЦЕЛОВАЛА В ГОЛОВУ
   И ЖДУ - ТВОИ ОБЪЯТЬЯ!
   И МНЕ - ПО СТАРОЙ ПАМЯТИ -
   ТАК ХОРОША - ЛЮБОВЬ!..
   НЕМНОЖКО БЫ ВЕСЁЛОГО
   ВИНА, - ДА СКИНУТЬ ПЛАТЬЕ -
   О, КАК ПО СТАРОЙ ПАМЯТИ -
   ТЫ Б ЗАЧУДИЛА, КРОВЬ!..
   - Но всё же почему твой выбор достался мне? -
   - ТЫ ЖЕ САМ ВСЁ ЗНАЕШЬ! - смеялась ОНА игриво, как стонут
   жадные женщины уже возле постели. - ЧИТАЛ ЖЕ МОИ СТИХИ. И ЭТО
   - ТЕБЕ:
   В МИРЕ, ГДЕ ВСЯК
   СГОРБЛЕН И ВЗМЫЛЕН,
   ЗНАЮ - ОДИН
   МНЕ РАВНОСИЛЕН.
   В МИРЕ ГДЕ СТОЛЬ
   МНОГОГО ХОЩЕМ,
   ЗНАЮ - ОДИН
   МНЕ РАВНОМОЩЕН.
   В МИРЕ, ГДЕ ВСЁ -
   ПЛЕСЕНЬ И ПЛЮЩ,
   ЗНАЮ: ОДИН
   ТЫ - РАВНОСУЩ...
   МНЕ...
   - Нет! Мне ещё до тебя далеко! - резко восстал он.
   - ГДЕ ЖЕ - ДАЛЕКО, ЕСЛИ Я СОВСЕМ РЯДОМ?! ТЫ ТРОГАЙ!..
   ТРОГАЙ!.. ЕСЛИ БЫ Я ВНОВЬ СТАЛА ПОЭТОМ, СКАЗАЛА БЫ ПРО НАС
   ПО-НОВОМУ. НО МНЕ СУЖДЕНО - ПОВТОРЯТЬСЯ... ТЕБЕ ЖЕ ИДТИ
   ВПЕРЁД...
   Кажется, Касторин ещё запомнил в этот день непереносимую
   красоту ВЕДЬМЫ. Реально или навеяно они вместе парили в
   пространстве, взлетали под потолок тесного помещения, не
   падали, возносясь духом. Когда удалилась МАРИНА он не заметил,
   знал, что решил свою проблему выбора, что они ДВОЕ, согласные
   во всём, и что скоро ему предстоит неземное путешествие с НЕЙ.
  
  5. ПОЛЁТ НА ДРУГИЕ ПЛАНЕТЫ
  
   Через несколько дней МАРИНА явилась к Касторину в полночь. На
  это раз была не похожей на прежние представления, что
  объяснялось её предстоящей миссией. Нет, ни сине-фиолетовый
  плащ, ни заурядное платьице под ним ОНА не сменила, гардероб в
  ЕЁ МИРЕ, видимо, был не богат. Но ОНА по-особому, излучая
  огромную энергию, светилась. Молнии электрических разрядов
  периодически мерцали в её ореоле, плотном, но тусклом жёлтом
  облаке, окружавшим её со всех сторон, от головы до пят. От
  неприкрытой головы вертикально вверх поднимался мощный столб
  того же жёлтого света, он прошивал потолок касторинской
  комнаты, соединяя МАРИНУ с известным только ей НЕБОМ.
   Ясно, что сегодня в ПОСЛАННИЦЕ никакой плоти не была, ОНА
  возникла перед дожидавшимся её мужчиной олицетворением
  неземных СИЛ. И голос ЕЁ не звучал, но внушённые ей мысли
  Касторин понимал однозначно.
   "Пришло тебе, друг, время оставить своё тело! Одежду тела для Духа. Полежишь здесь, на диване, холодненький, а с твоим энергетическим ДВОЙНИКОМ мы полетаем над земными просторами, посмотрим на людскую жизнь сверху, как видят её БОГИ. Не боишься? Не сомневаешься ни во мне, ни в себе?"
   Касторин был внутренне давно готов. Сердечко, конечно,
  трепетало в неведении, но его же омывало желание невиданного
  невероятного приключения.
   "За такие впечатления и жизнь отдать не жалко!"
   МАРИНА скомандовала, чтобы он удобно и расслабленно прилёг на диван. Когда лёг, от НЕЁ ударил в него мощный, ослепляющий как дуговая электросварка направленный импульс яркого света. На
  мгновение сознание Касторина померкло, но почти тут же он
  обнаружил себя рядом с МАРИНОЙ похожим на неё энергетическим
  образованием. С удивлением, но без сожаления посмотрел на своё
  распростёртое недалеко неподвижное тело. Он ощущал восторг и
  беспредельные возможности внутри себя; всё видел, понимал - и
  тело своё, беспомощное, казалось ему совершенно ненужным.
   "Полетели?" - спросил он сам МАРИНУ.
   ОНА соединила их почти не материальные волновые отростки тел, изображавшие руки, ещё большая сила передалась через них
  преобразованному Касторину. Через бетонные стены здания они
  спокойно вылетели в звёздную холодную ночь. Впрочем, холода
  новый Касторин не почувствовал; не чувствовал он многое,
  определяющее человека, поскольку реально, вместе с МАРИНОЙ,
  превратился в бесплоткий ДУХ. Даже зрение его стало другим -
  видел он не только то, что снаружи, но и внутри, чётко
  различал не только освещённые предметы, но и находящиеся в
  тени. Не было больше у ДУХА КАСТОРИНА страха, ощущения высоты и земного притяжения, элементарного волнения, обычно вмешивающегося в объективность оценок наблюдаемых фактов.
   Сразу уяснил ДУХ, что вовсе не призраками бывших людей
  вырвались с МАРИНОЙ они в надземные просторы - со стороны ОНИ
  казались теперь крохотными светящимися точками, вроде светлячков, у которых сущность - не их аморфное тельце, а
  СВЕТ, из которого, мерещится, что они только и состоят. А их
  поддержка друг друга, невидимыми, но надёжными связями, как
  притяжение планет, Луны и Земли, электронов, кружащих по своим
  орбитам по парам, подтверждала, что любая форма устойчива,
  когда не одинока в пространстве.
   Для проверка своих "двигателей" ДУХИ-СВЕТЛЯЧКИ без напряжения и удивления взяли и взмыли в одно мгновение на огромную высоту, в сам Космос, откуда видна круглая форма и
  ограниченность, малая малость земного дома человечества,
  заметна граница раздела светлого дня и серой ночи на востоке,
  различимы далёкие бледносиние незамерзающие моря на западе.
  Потом со скоростью не уступающей скорости света снизились до
  самых любимовских сугробов у окраин городка.
   "Хочешь посмотреть как у вас люди живут?" - понял Касторин
  вопрос того светлячка, что был МАРИНОЙ.
   "Нет! Я достаточно это знаю. А можем посмотреть, что осталось от древней России и... океан, МАРИНА? - попросил Петрович,- Никогда не видел океанов..."
   Не было проблем. Показала МАРИНА неисчерпаемость прелестей глубинной России, ещё во многих весях не изуродованных наглой цивилизацией. Сам осмотр был чудом: сначала, взмывая вверх, ДУХИ рассматривали общий план на манер географической карты, даже подкрашивали их Мыслью в удобные для обозрения цвета; потом, снижаясь, исследовали улицы, кварталы, сооружения, дома. Могли изучить и жителей, заглянуть, при надобности, в чужие души. Но душами решили не увлекаться - спешили.
   Быстрее земных ракет они мелькнули, обгоняя ночь, снизились над серо-зелёной беспокойной равниной вод земного Океана, не птицами - солнечными бликами пронеслись от Пика Бурь до Моря Спокойствия. Для полного ощущения Всемогущества ОНИ в считанные секунды облетели несколько раз искусственными спутниками Земной Шар, увидели континенты, острова, полярные ледяные макушки планеты.
   Можно бы было сказать - дух захватывало у Духов, только вот не имели они таких обычных ощущений, сравнялись с Богами и Демонами, носящимися в раздумье над волнами.
   И другую Планету, Марс, ближайшую земную соседку, дала возможность посетить Духу Геннадия Петровича МАРИНА. Марс он, видевший пейзажи художников-фантастов, узнал сразу - по красным горам, не стихающим пыльным ураганам над целыми секторами обзора. Солнце с Марса смотрелось размером с земную Луну в полнолуние, и хотя ярче Луны, но не слепящим, не жгучим, остывающим Светилом.
   Ни с чем не сравнимым запомнился полёт над марсианской поверхностью. Они неслись с неудержимой скоростью над громадами гор, вдвое превышающими земные Евересты, над красными, рваными пиками без льдов и снегов, расщелинами на десятки километров в глубину, твёрдыми коричневыми пустынями. Неорганизованный рельеф всё равно казался величественным, загадочным, недоступным. Укреплялось убеждение, что в таких условиях не только нет сейчас, но и не могла никогда появиться в прошлом никакая биологическая жизнь. "Выдумки, что люди прилетели на Землю с Марса!" - подумал Петрович, но вдруг разглядел в одной из долин сооружения, стены, каналы и башни, очень похожие на созданные искусственно.
   "Смотри, МАРИНА! - энергично рванулся он к экскурсоводу. - Неужели, здесь всё-таки есть ЖИЗНЬ?
   "Жизнь есть везде, - ответила МАРИНА, - но она далека от земных форм и человеческого миропонимания. Все существуют во Вселенной паритетно, почти не общаясь".
   "А я первый живой землянин, что видит воочию эту планету? - наивно спросил Петрович.
   "Что ты, дорогой? Таким образом как ты со мной, но без меня, без помощников, собственной силой и волей, достигали Марса до нас сотни и сотни умных людей. Разве ты не знал?"
   "Догадывался. Но, знаешь, иногда по-детски хочется быть первым, хочется что-то открыть".
   "Разве тебе не достаточно, что ты открыл меня, как я тебе открылась? Разве мало, что ты со мной и всемогущ?"
   "Да, да!.. Прости, но, видя тебя лишь крохотным светлячком, лишь светом, я забываю, что ты МАРИНА. Подожди, я привыкну, буду обожать тебя и в образе мотылька, цветка и чего угодно, ежели пожелаешь..."
   МАРИНА вспыхнула от каких-то своих намерений. У гладкой марсианской скалы на плоскогорье ДУХИ под её управлением приземлились, и Петрович в восторге увидел рядом с собой сияющий силуэт МАРИНЫ-ПРИЗРАКА, с которым он начал путешествие. И своё тело ощутил, безтелое, энергетическое, но с формами и отличительными чертами себя живого.
   Они стояли на Марсе, ВЕЛИКАЯ МАРИНА и скромный земной писатель, держась за руки, как живые, с живой мимикой и ощущениями.
   "Пройди-ка к скале, - предложила МАРИНА. Объяснила: - Я задумала создать историческую загадку, мистификацию. Когда, через полсотню-сотню лет люди всё же достигнут этой планеты, пусть удивятся, что до них здесь уже побывал ТЫ, ГЕННАДИЙ КАСТОРИН! Я оставлю памятник ТЕБЕ!"
   Не слишком понимая, что ОНА задумала, Касторин прошёл к гладкой бурой стене. За спиной его вспыхнул высочайшего накала свет, словно осколок Солнца рядом свалился с неба. Он прикрыл глаза, когда открыл, оторопел в восхищении. Обожжённая невиданным пламенем стена обуглилась, почернела и на ней отразился чёткий, как нарисованный известью, влитый в скалу его КАСТОРИНСКИЙ силуэт. Он слышал, что есть подобный памятник в Хиросиме, памятник жертвам американской атомной бомбардировки. При ядерном взрыве световое излучение испарило человека, сохранив его тень.
   МАРИНА сотворила подобное, но испарять в психообразе Касторина было нечего. Он стоял рядом с сохранённой для грядущих потомков собственной нетленной тенью, ошеломлённо обернулся к играющей Мирами своей неземной спутнице. "Шуточка" даже Призраку далась не просто - огромная энергия неведомо откуда поддержала не слишком осмысленный женский каприз. Касторин увидел, что светящееся пространство вокруг мистического энергообраза МАРИНЫ порвалось на куски организованном ЕЮ управляемым взрывом материи; видимый прекрасный силуэт ставшего близким ему создания исказился в подобии страданий, искры молниеподобных разрядов сотрясали в виттовой пляске вдруг разобщившиеся части тела, кружились огненным ураганом во вне облачного контура и внутри него, казалось, ещё напор взбесившихся сил и нарушившая законы Вселенной шалунья распадётся на атомы и исчезнет. Но Касторин не успел испугаться: МАРИНА и космические напасти умела обуздать - молнии стихли в ЕЁ груди, и ОНА расслабленно улыбнулась.
   Потом они вернулись на Землю. Касторин очнулся в своём бездуховном теле, словно посмотрев удивительный сон.
   Ближе, чем вдвоём в Бесконечности, быть невозможно. Сиамские близнецы - срослись телами, у них - объединялись души. На мать - ОНА, МАРИНА, была похожа, несла в себе его ДУХ. Он никогда не забудет КАК и КТО подарил ему неведомый Мир. За такое - не страшно умереть! Возможно ли ему ответить равноценно? Разделить с НЕЙ собственную плоть, уйти за ней, если ОНА не сможет придти к нему? Самому дописать новый конец ПОЭМЫ? Пусть "тонет корабль", но над безумными волнами, слившись, взлетают две соединившиеся ДУШИ.
   В результате таких рассуждений Касторин для себя сделал логический вывод: не стоит ради своего творчества ему цепляться за жизнь. Ни жизнь, ни творчество без него не пострадают. Ничего ему в этой жизни больше не нужно - ни тропинок к признанию, ни новых книг, ни тихого домика у реки. Но если у него есть шанс уйти вместе с МАРИНОЙ с этого света в ЕЁ СВЕТ, он должен с радостью согласиться...
  
   И суток не прошло со времени начала серьёзных разговоров Касторина с самим собой о КОНЦЕ СВОЕГО ЗЕМНОГО ПУТИ. Казалось, пора постучать в его дверь ПОСЛАННИЦЕ СМЕРТИ. Но позвонила Нина Васильевна Мухина. Зашла с уличного жестокого мороза - вся меховая, огромная, раскрасневшаяся, - какая там СМЕРТЬ(?), сама ЖИЗНЬ посетила разочарованного писателя.
   - Не помешала уединению? - вопросила могучая женщина хилого хозяина, сбрасывая ему на руки длинную норковую шубу.
   А на глобусах грудей у Нины Васильевны удобно пристроилась, как между подушками, взрослая пушистая белая кошка. Кошка спокойно посмотрела серо-зелёными глазками на Касторина и спрыгнула на пол со своего пьедестала.
   - Вот, решила подарить тебе, Геннадий, домашнюю защитницу и хозяйку, - улыбалась банкирша. - Чистокровная ангорка, аристократка. Она тебя не обременит...
   - Не знаю, - засомневался Касторин. - Будут ли у меня возможности для заботы о животном?
   - Она сама о себе позаботится, да, кстати, и о тебе. Это не простая кошка! Хотя зовут её - просто МУРКА, - жёстко заявила Нина Васильевна.
   Мурка тем временем уверенно погладилась шейкой и мягким боком о ноги Петровича, вроде бы - поздоровалась и успокоила своего будущего сожителя, неспешно обошла жилую комнату по периметру, вспрыгнула на диван, оценив своё место отдыха в ногах постели, поурчала и с достоинством отправилась на кухню.
   - Наверное, никуда не денешься от твоего презента, - утихомирился Касторин. - Да и Мурка, кажется, пришла словно бы в собственный дом. Придётся только благодарить тебя, Нина. Присаживайся! Отметим конец моего одиночества.
   Нина села на диван. Касторин сбегал на кухню, выставил на столик бутылку хорошего коньяка, принёс из холодильника лёгкую закуску. Кошки на кухне не было, она обследовала ванную и туалет, сама умея приоткрывать двери. Оттуда слышалось её довольное мурлыканье, словно тихая песенка.
   Нина Васильевна за застольем завела разговор.
   - Я полагала, что мы с МАРИНОЙ, уже без того избавили тебя от земного одиночества.
   - От ЗЕМНОГО - да, - задумчиво отвечал Касторин. - Но не вечно нам быть на Земле. А В ТЕХ МИРАХ у меня одна надежда, что МАРИНА меня не оставит.
   - Раз выбрала, то не оставит.
   - Женщины - есть женщины. Как твоя кошка. Вчера была у другого хозяина, а сегодня устроится в ногах у меня.
   - Мурка не жила у других хозяев, - загадочно усмехнулась Нина Васильевна. - Я привела её с того Света.
   - Неужели и в ПАСТИ ВЕЧНОСТИ водятся кошки? Странно всё это. Но я уже отвык за две недели нашего с тобой знакомства чему-нибудь удивляться. Ты то, кто такая, Нина?
   - Я - ведьма земная. МАРИНА - потусторонняя. Ты - проводник между этими мирами.
   - Достаточно ли у меня сил выполнить такую миссию? Я ведь устал. Думаю уже - не отправиться ли навсегда отсюда к МАРИНЕ?
   - Такие решения не имеет права принять сам человек. За нас, земных, решения принимаются на НЕБЕ.
   - Но я устал ждать ЧУЖИХ решений! МАРИНА однажды приняла его САМА...
   - Сама ли? Когда ты рассуждаешь, Геннадий, ты не умеешь чувствовать, отключаешь сердце, когда работает мозг. Но истина воплощается одновременно в чувстве и разуме. Ты только вначале этой великой школы, которую открыли тебе я и МАРИНА. Куда торопишься? Пока сердце колышется, кровь орошает центры мысли и желаний - ты должен жить и работать над собой. Каждый шаг к совершенствованию на Земле невозможно восполнить в иных мирах. Ты понимал это раньше. Почему же меняешься сейчас?
   - Причина простая. МАРИНА показала уже мне такое, что невозможно на Земле. Я захотел улететь ТУДА.
   - Что же, учти, что ты побывал в невообразимом при жизни. Уверен ли, что, умерев, подобное будет тебе доступно? Кто может быть в чём-то уверен после смерти?
   - Я говорил... Если меня не оставит МАРИНА...
   - Посмертную жизнь каждый получает по земным делам своим. Что с тобой, Касторин, ты растерял собственные убеждения? И МАРИНА тебя предупреждала - что вы с ней ВМЕСТЕ, ПОКА ТЫ ЖИВЁШЬ!
   - Значит, на тот свет мне скорой дороги нет?! Жуткий жребий жизни. Благо, что вы с НЕЙ уже разрушили для меня стену между жизнью и смертью.
   - Ты сам её рушишь... Ты мечтал о ЦАРСТВЕ СЧАСТЬЯ. Когда показалось, что для тебя на Земле уже всё потеряно, мы с МАРИНОЙ приоткрыли его тебе. Так пользуйся и наслаждайся, а не хандри, Касторин!..
   Обескураженный, что пришлось немедленно отвергать всё, что только что придумал, Геннадий Петрович, махнув рукой, выпил с Ниной Васильевной по рюмочке. Она засобиралась уходить.
   - Пора домой. Продолжается, кроме запредельной, и моя личная жизнь. А ты не грусти, иди к своей неземной КОШЕЧКЕ!..
   Ухмыляющаяся земная ведьма выскользнула за порог.
   Геннадий Петрович, тряся головой, как низверженный всесильными чарами с небес в клоаку, обессиленный, потащился на холостяцкую кухню, поглядеть, что там делает киска-МУРКА. У двери он остолбенел.
   Какая МУРКА? На кухне хозяйничала сама МАРИНА. Она блеснула не него лукавыми серо-зелёными на пол-лица глазами, двусмысленно подмигнула и продолжала дела житейские. На плите поджаривалась деликатесная, ароматная и румяная картошка, притягивал взор салатик с зелёным луком и красными помидорами возле замороженного заснеженного окошка, всё сияло чистотой и порядком настоящей хозяйки-женщины. Но, главное, как выглядела НЕЗЕМНАЯ ПРИШЕЛИЦА. Маленькая женственная соблазнительница на хрупкое тело прицепила касторинский фартучек, подпоясалась ещё кухонным полотенцем, а в остальном оказалась совершенно голой. Из-под передника выглядывали упругие груди, круглые ягодицы светились белизной и тянули к себе, как заманчивая игрушка.
   Улетучилась, как наваждение, касторинские расслабленность и апатия. Словно прямо сейчас, немедленно, народился новый, почти не связанный с прошлым обличьем мужчина. И тот, который НЕ ОН, оскалив чувственный рот, незаметно подошёл сзади к суетящейся на кухне, увлечённой приготовлением ко всевозможным и невозможным радостям женщине, и игриво шлёпнул её по томительной голой попе, излучающей лунный свет.
  
  6. ШАБАШ
  
   В один из холодных вечеров тесная квартира Касторина шумно переполнилась: к писателю, давно не разлучающегося со своей Небесной Покровительницей, вторглись в скромную берлогу покровительницы земные - мама и дочка Мухины, их единоподвижница подруга Оли Елена. Гости, горячие и красивые, заполнили прихожую, сбросили свои меховые шкуры, молодые, блеснув своими изящными разболтанными телесами, мамаша показав "баобабскую" необъятную талию и туловище, соизмеримое с самкой бегемота. Все, с галдешом, ничего не спрашивая у хозяина, выставили из сумок на стол кучу бутылок шампанского, горы шоколада и фруктов, обещая что-то праздновать. Может, необычную свадьбу писателя и ПРИЗРАКА ВЕЛИКОЙ СУККУБЫ?
   За столом все уместились - Нина Васильевна с красавицами на диване, Касторин с МАРИНОЙ влезли в одно единственное кресло.
   МАРИНА завела разговор, предчувствуя ещё не продуманные мысли Касторина.
   - Не смотря на собственное счастье, - улыбчиво заявила ОНА, - Касторин всё же полагает, что я пришла не из СВЕТА - из МРАКА. Ему будто бы не всё равно, как стать знаменитым и удачным. Это вековечное заблуждение обманутых разными религиями людей. Но вот что забавно, женщины? Сейчас он только что представил, что находится не просто в окружении, а, можно сказать, в плену целых четырёх ВЕДЬМ. Его смущает, что столько ВЕДЬМ для него одного многовато...
   Все четверо расхохотались, чётко не зная чему. МАРИНА дополнила своё:
   - Не успеваешь ты до конца довести свои логические построения, Касторин. Если Я - не совсем Я, подменённый во МРАКЕ образ ушедшей поэтессы, то и мои подруги - не совсем ОНИ. Да и есть ли на Земле подлинные индивидуальности, без внушения со стороны, без повторения давно живших и думавших? В моих подругах отразились доминирующие черты изначальной личности несомненно ВЕЛИКОЙ по делам своим женщины: в Оле - распущенная молодость, в Лене - извращённая любовь к себе подобным, в Нине - откровенно циничный разум и знание тайн жаждущей удовлетворения ДУШИ. Но все вместе, вчетвером, мы одна сущность, именно та, которую ты логически и убеждённо оценил. И можно ли нас осуждать, что мы такие как есть? И если ради раскрытия истин природы, твоей духовной любви, как части её, нам приходится изображать пугающих простаков ВЕДЬМ, значит, иного способа познания видимого и, главного, невидимого Мира на данном этапе развития не существует.
   - Касторин! - внесла ясность в недомолвки Нина Васильевна. - Я приведу твои же слова: "ведьмы, высшие создания Богов, потому что они ведают, то есть знают смыслы жизни, смерти и всех Миров". Тебе так повезло, что не только МАРИНА, все мы, ЕЁ ВЕДЬМЫ-ВОСПИТАННИЦЫ, встретились с тобой и можем многое тебе объяснить. Что такое женщина? Что такое счастье? Ты ведь улавливаешь это, хотя и не слишком пользуешься собственным знанием. Вспомни, как в Цветаевской "Поэме конца" уже описана, угадана наша нынешняя встреча с тобой, нас, земных женщин, и тебя, идущего сегодня под руку с МАРИНОЙ:
   СПУСК. ГОРОДА ГАМ.
   ТРИ ДЕВКИ НАВСТРЕЧУ.
   СМЕЮТСЯ. СЛЕЗАМ.
   СМЕЮТСЯ, - ВСЕМ ОЛДНЕМ
   НЕДР, ГРЕБНЕМ МОРСКИМ!
   СМЕЮТСЯ! - ПОЗОРНЫМ
   СОМНЕНЬЯМ МУЖСКИМ...
   МАРИНА лукаво ухмылялась. Касторин ждал, что ещё придумает НИНА-ВЕДЬМА. И Нина спросила хозяйку их тёмной силы:
   - Слушай, МАРИНА? Не объяснить ли нам твоему покорённому писателю СМЫСЛ ДО КОНЦА? Если возьмём его на ШАБАШ ВЕДЬМ, мне кажется, он сможет понять очень многие недоступные смертным истины?
   - Как, Гена, ты согласен приобщиться к высшим ведьмовским тайнам? - нежно спросила МАРИНА. - Тебе не хватало этих знаний. Есть ведьмовское счастье, есть ведьмовские откровенья. То, что ты познаешь от нас, другими методами узнать невозможно.
   МАРИНА мельком взглянула на ещё не пришедшего в себя писателя.
   Касторин не осознавал себя изжившим жизнь стариком, ОН - НЕ ОН уже ничего не боялся.
   - Что же, прекрасные ведьмы! - бодро заявил мужчина. - С радостью я отправлюсь с вами на ведьмовский шабаш!
   Земные женщины явно обрадовались позволенному им МАРИНОЙ и Касториным ночному приключению.
   - Вам с МАРИНОЙ не нужно специально готовиться, - пояснила Касторину Нина Васильевна. - Другие пространства вам давно свои. А мы - вынуждены!.. Девчонки - за дело! А писатель - пусть смотрит: ОНО ему надо!
   Молодые развратницы и могучая матрона без стеснения разделись догола. Касторин с МАРИНОЙ тихо наблюдали. Тела Оли и Лены были прекрасны, а обнажённые, тем более. Фигуры Богинь в Античности ваяли скульпторы со своих земных подружек, потому они, как правило, полноваты. Эти ж девушки были совершенствами без изъянов, да и ещё умеющие себя достойно показать.
   Зато банкирша с телом бегемотицы производила впечатление потрясающее. Казалось ВЕЛИКАНША навестила лилипутов, чтоб доказать им возможности гипертрофированной гармоничности, утвердить непривычное, что безмерность способна не только пугать, но и совращать.
   Затем девушки и Нина натёрли друг друга припасённой мазью из большой банки. Мазь казалась терпко пахнущей и, затенив кожу ведьм, сразу же начинала излучать бледный свет, похожий на лунный. Все стали лунными до поднаготной, до волос на голове и кончиков ногтей.
   Преображение на этом не завершилось. На белые тела ведьмы нанесли мелкий порошок, сразу временно сделавший женскую кожу из белой чёрною. МАРИНА по завершении аккуратной процедуры сверкнула на ведьм взглядом, и вдруг все трое вспыхнули холодным мерцающем пламенем.
   Никто из них не улыбался, серьёзно и сосредоточенно следили за МАРИНОЙ и медленно обгорали, вместо лунного света приобретая свечение раскалённого металла, красновато-алое, словно кровь через поры вытекала из них, испаряясь.
   Не легко стать настоящими ведьмами!
   Свечение не совсем угасло, но затихло, лишь ореолом окружая тела женщин. Они стали готовы переступить границы миров.
   - Пошли, Касторин! - позвала МАРИНА. - Полетаешь в обнимку с ВЕДЬМАМИ!
   Хотя многое Касторин с МАРИНОЙ уже проходил, ему всё равно было непонятно, как он и его напарницы оказались способными проходить сквозь стены. Женщины всё же как-то преобразились, сменяли свою физическую сущность, но ему всё удавалось само собой. Возможно, он уже давно стал ДУХОМ, рядом с МАРИНОЙ того не ведая и не ощущая. Как был в домашнем халате и тапочках, так и вышел на открытый простор в любимовскую ночь вместе со всеми.
   Ведьмочки на свежем воздухе снова игриво развеселились, хихикнули, будто выскочили не на мороз, а ворвались в парилку мужской бани. Но им в новой роли все условности, включая северную зиму, касались "до лампочки". Три голых, раскалённые не жаром, но страстью шалуньи схватили мужчину за ноги, за руки; МАРИНА, как Касторин, не имеющая нужды менять внешний облик, тоже дружественно, но ощутимо поддержала его ладонь. Странная компания неведомой силой взмыла к небесам, удалилась от холодной Земли к Звёздам и поплыла под руководством кормчего МАРИНЫ туда, куда было надо и куда всем хотелось.
   Эскадрилья из ВЕДЬМ и писателя иногда обгоняла даже летящие недалеко под ними самолёты. Обнаружил ли кто, увидел ли эту забавную компанию? Вероятнее всего - нет, поскольку невидимый мир и видимый редко пересекаются. Ну, а ежели кто рассмотрел видение, наверняка принял за очередной НЛО - неопознанный летающий объект; что-то слишком часто эти НЛО шастают над людскими пространствами!
   В небесных просторах группа залетела в особо прекрасную зону.
   Здесь сиял плотный лунный свет, он ощущался в окружающем мраке молочной рекой, пролившейся на пушистые хлопья облаков. Здесь Звёзды кружились вокруг огромной ЛУНЫ, вращалась небесная сфера, как ярко-фиолетовый в блёстках шатёр карусели, казалось, даже звучала музыка, музыка оказавшейся рядом с людьми в Бесконечности.
   Касторину от восторга защипало постигшее красоту сердце. Он на мгновенье расслабился, и вдруг обнаружил, как уже бывало в его полётах с МАРИНОЙ, что её рука в его исчезла. Испуганно он оглянулся на неё, она летела рядом, улыбалась и радовалась. Тут же и руки земных ведьм, Нины Васильевны, Оли и Лены его оставили. Ведьмы бросились от них с МАРИНОЙ врассыпную.
   "ВСЁ! - хладнокровно уяснил Касторин. - КОНЧИЛАСЬ МОЯ СКАЗКА! СЕЙЧАС Я ПОНЕСУСЬ ПОД ФАНФАРЫ С НЕВООБРАЗИМОЙ ВЫСОТЫ НА ПРИСУЖДЁННУЮ МНЕ ЗЕМЛЮ, ЧТО ОТ МЕНЯ ОСТАНЕТСЯ - МОЖНО НЕ ГАДАТЬ! ЧТО Ж? ВЕДЬМАМ - ВЕДЬМОВСКОЕ, А ЗЕМНЫМ - ЗЕМНОЕ!.."
   Его удивило, что он ещё не падает, а летящая возле МАРИНА весело хохочет. И тут до него дошло - "ГОСПОДИ! ДА Я ЖЕ ТОЖЕ НЕ ХУЖЕ ЭТИХ ВЕДЬМ МОГУ СПОКОЙНО ЛЕТАТЬ В ПРОСТРАНСТВЕ! ВОТ ОНО МНЕ ПОДАРЕННОЕ БЕСЦЕННОЕ ЧУДО - СВОБОДНЫЙ ПОЛЁТ В СВОБОДНОМ ЭФИРЕ!"
   Касторин вытянув руки, соединил их, и ласточкой, словно в воде, нырнул от МАРИНЫ вниз, куда уже умчались их спутницы. МАРИНА, не отставая, повторила его вираж. Они перекрутились в воздухе ещё, ещё раз убедились в возможности беспредельно и безбоязно управлять своими летящими телами.
   Теперь и Касторин захохотал от восторга, поймал на лету МАРИНУ и они, обнявшись, бросились в штопор, вниз к веселящимся ведьмам.
   А что вытворяли те? Молодые красавицы изображали фантастический танец - делали круги, кувыркались, дурачились, прыжками, естественными движениями, как животные, радовались самим себя и бесконечному Миру, излучали в Космос нежность и любовь друг к другу, к ставшему возможным чуду и БОЖЕСТВУ, подарившему им это. И всё это на фоне огромной Луны и многоцветных мерцающих Звёзд. Луна уже не казалась холодной, она представала иллюминатором, открывавшим окно к бесконечному Свету за стеной, за занавеской между Пространствами, украшенной Небесными, чуть ли не живыми Звёздами.
   Наблюдателям нельзя было различить, то ли вращались они в свободном вращении в атмосфере Земли, то ли Звёзды, не выдержав красоты межзвёздного балета, тоже пустились в пляс, неторопливый, как в традиционно-русском женском хороводе.
   Старой леди Нине Васильевне не пристало прыгать рядом с молодостью; она в позе рембрандовской Саскии картинно пристроилась на облаке, словно гора среди пушистых подушек, подложила руку под голову, восхищаясь собственной всеобъятной незыблемостью плоти, летела на своём ложе, обгоняя другие облака, как Царица Вожделений на доставшемся ей по праву сказочном ковре-самолёте.
   "Бывает ли более яркие видения счастья, чем то, что они с МАРИНОЙ созерцают и испытывают?"- подумал Касторин.
   И его осенило. "Уж не апофеоз ли это того деяния, которое предложили наблюдать ему? Что же такое ШАБАШ, на который они направились, где ведьмы, предполагалось, должны получить высочайшие наслаждения, невозможные для других? Быть может, выше наслаждения, чем представленное сейчас, у них перед глазами, уже не бывает?
   "ШАБАШ" - еврейское слово, означающее, всего лишь - субботу, субботний праздник, конец работы и день молитвы к БОГУ. Русские еврейский шабаш понимают, как всегда, по-своему: для наших соотечественников ШАБАШ - прежде всего, окончание дневных дел, возможность отдохнуть и расслабиться, перейти от обязанностям к удовольствиям. А уж русская ШАБАШКА - только у нас в национальном характере; так означается то, что можно стащить с работы домой, или, на худой конец, подвернувшийся случайно, незапланированный левый заработок.
   ШАБАШ ВЕДЬМ придумали иезуитские священники, в изощрённой испорченности, наверняка, исходя из своих тайно взлелеянных пороков, которые сколько не ублажай - всё мало! Изведав самые разнузданные оргии "святые грешники" придумывали что-нибудь более недоступное. Вот и мерещились им ШАБАШИ как ИЗВРАЩЕНИЯ ПЛОТИ, им неведомые. Там то уж, полагали извращенцы, ведьмы, наверняка, совокупляются не как все, не с развратными попами, а с самими неведомыми и потому ужасными посланцами САТАНЫ. Сектанты и, особенно, сектантки тоже не для постижения ЗАПРЕДЕЛЬНОГО, а для утешения похоти организуют самодеятельные "шабаши", но так они только называют свои развратные коллективные свалки.
   На сборы ПОДЛИННЫХ ВЕДЬМ, знающих тайны МИРОЗДАНИЯ женщин, не должны находиться какие-то мужчины? Это женское веселье! Кажется, Касторин-СВИДЕТЕЛЬ и МАРИНА видят сейчас, в ночном небе этот ШАБАШ ВЕДЬМ, танец в пространстве, свободный полёт чувств и тел. И Мухина не намекала, что они пригласят к себе кого-то из посторонних. Значит, попы и святоши лгали, а ПРАВДА - вот она, перед ними!"
   Небесное выступление земных танцовщиц Касторину словно по новой открывало глаза, проясняло, облагораживало душу, а точнее, освещало ему всё, ранее предрассудочно казавшееся иным. Эти Оля и Лены радуют не только Землю, но и Небо. Что ж, они не слишком типично познают жизнь, смотрятся аморально на фоне фарисейства, но разве не из возвысившихся грешниц должны получаться со временем подлинные БОГИНИ?
   Как же БОГИНИ смогут кому-то что-то подсказать, если сами ничего не будут знать?
   Ведьмы и есть постигшие, ведающие, и между ВЕДЬМАМИ и БОГИНЯМИ разницей можно и пренебречь. Факт, что и ЧУДО доступно только переступившим через грех; "святые" же чаще себе приписывают чудеса, чем ими владеют. Не даром их "невероятное", как правило, примитивно, не отличающееся высокой фантазией, на манер, "превращения воды в вино" или "оживления мёртвых". "Встань и иди", - и разложившийся труп встаёт и больше не зловонит. Эти "фокусы" утверждают недалёкость ума тех, кто их не осуществил, а выдумал. ШАБАШ, по мысли Касторина, однозначно и неоспоримо означает только КОНЕЦ, окончание трудов праведных. Похоже, что сегодня и они, все пятеро, тоже ОТШАБАШИЛИ, освободились, словно от жизни, но всего лишь от земных забот: почему бы им не порезвиться в НЕБЕ во имя своего неувядающего вечного ДУХА?..
   Завершить описание отрезка жизни и познания нашего героя представляется возможным в этом необычном месте: дальше читатели в праве самостоятельно вообразить, чем закончится удивительный полёт, история возвышения или разочарования в себе и в мире неизвестного писателя. Подобных сюжетов много в литературе, и нового здесь не скажешь. Слова ШАБАШ И КОНЕЦ будут кстати, прервав наше усложнённое отвлечениями повествование. Возможно, это даст шанс Касторину подарить вам свои очередные приключения мысли.
   к о н е ц
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"