На небольшой заасфальтированной площадке, посреди "зеленого моря" травы, собиралась колонна для входа в Ливан. Танки, бронированные грузовики "Сафари", "накпадоны ", "нагмахоны" и прочие "железные кони" стояли небольшими группками вдоль дороги. Одни солдаты отрабатывали выгрузку-загрузку в "Сафари" громко выкрикивая команды, другие что-то обсуждали, нагнувшись над картой расстеленной на капоте бронированного Хамера, третьи слонялись по "квадрату", и совсем маленькая группа курильщиков дымила в тени уродливого накпадона.
- Цаирим.. (молодые) - процедил сквозь зубы Яир, рассматривающий отряд в пятый раз выгружающийся из "Сафари". Я бросил взгляд в их сторону и согласно кивнул головой: совсем у них не ладилось, то кто-то застрянет в проходе, то наоборот выпадет. Явное отсутствие опыта. На мгновение вспомнилась совсем недавняя "выгрузка" из такого же ящика на колесах.. только мы высаживались на ходу.
Вырулив к головной машине, мы наконец остановились и смогли размять ноги.
- Ждали только нас, поэтому не разбредаться - рявкнул Дольф и поскакал вприпрыжку к маячившему неподалеку офицеру. Тот с унынием на лице следил за "молодыми", которые в очередной раз застряли при погрузке, и на бодрое "Где командир колонны?" выкрикнутое Дольфом, махнул куда-то в никуда, между курильщиками и танком.
Я вылез из джипа, сделал пару шагов, и заметил Юрку. Я не знал еще что его так зовут, но в его "стране исхода" был уверен на все сто процентов. Я свистнул Эдику и махнул рукой в сторону Юрки. Тот просканировал направление взглядом и улыбнулся. На башне Меркавы стоял солдат в мокрой футболке, подставляя мокрую от пота ткань мощным струями жаркого ветра. Внешность у него была самая обычная, типичная для Израиля, кучерявый, носатый, широкий такой. "Рожденного в СССР" выдавала футболка, а точнее рисунок на ней - контур КВ-2 на фоне красного флага с серпом и молотом на всю спину. Под танком толпились тоже "наши", шел неспешный разговор и дымились сигареты. Очевидно, все тут друг друга уже знают, это только мы - "залетные". Когда мы подошли (Я, Эдик и Витя), разговор стих на минутку и нас пристально разглядели. Судя по всему, все знали кого ждет колонна и убедившись что это таки да, те самые кого ждали, народ стал расходиться. Времени оставалось совсем ничего, но мы успели познакомиться и выяснить, что чуть ли не земляки (и я и он - оба с Украины). К Меркаве подбежал офицер и закричал что "пора", а я попросил у Юрки (который оказался водителем танка) дать танк покататься, на что офицер уже почти залезший на танк, смеясь прокричал что-то про наглых тремпистов, но конец его фразы заглушил рев двигателей колонны.
Мы успели вернуться в джип раньше чем Дольф, и тот проорав - Шути шути сфинати! (Плыви, плыви мой кораблик!) запрыгнул в свою колымагу, с номером 301, намалеванным белой краской со всех сторон.
Через какое-то время, уже трясясь по разбитым дорогам Ливана, мы подъехали ко второй из проблемных точек. Хамер Дольфа, с антенной глушилки, вырвался вперед, а мы ехали за ним. Почти впритык к нам полировала асфальт Меркава Юрки.
- Икон! (Приготовиться!) - проорал Яир и на полной скорости 301 выскочил на перекресток. Я сжался в комок и уставился в свое окно (справа сзади). Какая-то яркая линия прочертилась от развалин серой пятиэтажки, через весь перекресток и ударила в заднюю правую дверь 301-го. От удара джип швырнуло влево, на бетонную стену, которая исчезла в облаке пыли, развалившись под тяжестью бронированной туши. Кажется я заорал, по крайней мере я открыл рот, и в этот момент, вторая яркая вспышка рванула наш двигатель, встряхнув многотонный джип как котенка. Меня приложило головой об что-то очень твердое, тверже чем моя голова(даже с поправкой на каску), и я отключился.
Яир наступил коленом на мои пальцы и дернувшись от боли я пришел в себя. Он сидел рядом со мной, прислонившись к каменному обломку стены и улыбался мне. Из его рта и ушей тянулись струйки крови, глаза были как у человека, который не спал несколько лет. Яир что-то говорил, но слова сливались в моей голове в какой-то гул. Зарычав и встряхнувшись, я попытался встать, но смог только оторваться от стены. В моей голове пронеслась мысль, что раз я ранен, то можно остаться лежать у стены и пусть другие разбираются в происходящем. Никто ничего мне не скажет, раз я даже встать не могу. Казалось, что мысли медленно-медленно движутся в моей голове, своим движением причиняя мне какую-то тупую, глухую боль. Наконец, я смог стать на четвереньки и тут понял, что мой автомат лежит возле открытой двери нашего дымящегося джипа. Быстрый взгляд, и мне стало ясно, что Яир просто срезал с меня ремень. Меркава Юрки взревела двигателем, и "вошла" в стену дома немного сзади меня, срезая путь к пятиэтажке. И тут я увидел Эдика. Эдик несся по перекрестку к заваленному обломками стены 301-ому, стреляя из своего "Негева". Фонтанчики пыли змеей ползли к нему, виляя и повторяя его путь. Первый рывок добросил меня до моего М16, и оттолкнувшись стволом от земли я выпрямился и выскочил на перекресток. Солнце светило прямо в лицо, мешая целиться, но мне было все равно. Я и так почему-то плохо видел правым глазом, уже с месяц после того случая, но как-то все не было времени заняться этим. Фонтанчики побежали ко мне, а Эдик нырнул за поворот, бросившись "щучкой". Луч солнца скользнул по моей щеке и почему-то все тело перестало слушаться. Я уже стоял на коленях и смотрел на приближающуюся ко мне смерть. Сильный удар в спину опять оборвал мое сознание, а удар по щеке вернул его. Я не видел, как, выпрыгнув из-за обломков, на перекресток выскочил Мамонт и просто подхватил меня, уже почти лежавшего на самой середине простреливаемого пространства. Я не видел, как он швырнул меня словно куклу, в обломки стены возле 301-го. Мамонт хлестал меня по щекам так сильно, что я как мог замахал руками, чтобы показать что очнулся, опасаясь что он меня вырубит обратно. Повернув голову я увидел как Эдик оттаскивает кого-то подальше от горящего 301-го. Мамонт оставил меня наконец и бросился к кому-то, кого я почему то не смог узнать, торчавшему наполовину из открытой задней левой двери. Недалеко бахнула пушка Меркавы и что-то стало очень громко рушиться. Почему то показалось что я уже еду домой в автобусе, и как обычно вот-вот засну. Я как мог устроился поудобней на россыпи бетонных обломков и позволил себе наконец-то отключиться.