Баллада об известности моей


Я неизвестен никому? Ну, нет

На ленинградских улицах не раз

Мужчины долго мне смотрели вслед

И женщины не отрывали глаз...

Да что прохожие? Из окон лезли лица,

Обтянутые маской вопросительной

Тот хмур, застенчив этот, этот злится,

А тот угрюм и смотрит подозрительно.

А кое-кто своей стыдится милой.

Есть лица, на которых осужденье,

А иногда так попадётся рыло,

Не рыло - документ на преступленье,

А жертва - я! Другого нет исхода.

Убить меня! Подписан приговор.

Кончай базар. От имени народа

И именем закона - гибни вор!

Нет, я известен. Ещё как известен,

Да провалиться мне на этом месте.

Такие взгляды на меня ложились,

Похлеще слов в закушенных губах.

И ясно мне - запомнить побожились

И память обо мне несут в сердцах.

Я не скажу, что эта память - благо.

Я наглой ложью вас не оболью.

Она не станет притчей, былью, сагой,

Романс о ней с гитарой не споют.

Всё дело проще. Мне так много чести

Едва ли жизнь окажет хоть когда-то.

И если я на улицах известен

Ходячим памятником горестной утраты

Для сотен тысяч женщин и мужчин,

То только потому, что рядом...

Стоп, стихи! Вам описать под силу плащ один.

Тот синий плащ, а под плащом стихия.

А над плащом... Могу начать сначала

Балладу об известности моей.

Но скерцо-ткань тончайшим покрывалом,

Прозрачной свежестью пусть скроет от людей

Твоё лицо. От жадных, жалких глаз,

От этих рож бессмысленных, бесстыдных,

Кокетливых, как мелкий ловелас.

И если только встречу восхищённый,

Наивно очарованный, смущённый,

Восторженный, волнующийся взгляд.

Я кану в неизвестность, покорённый.

И чёрные слова возьму назад.