Вильмс Дмитрий Викторович : другие произведения.

Продолжение13

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  Эллинство - это балованное детство, им, наверное, не приходилось с боем отвоевывать своё место - что пришлось делать и римлянам, и иудеям.
  Авраам - это человек, изгнанный из рая Богом, но вновь вступивший с Ним в контакт, "помирившийся". Иудеи - это вечный физический плен и вечная духовная, идейная экспансия /иногда сменялось физическими, национальными тяжбами и тогда "свеча" ставилась под кровать - но тяжбы вечно кончались пленом /по типу: "ловок-то ты ловок, да против лома нет приема" /кстати, по такому же типу они побеждали в духовном: их Бог - это лом//. А римляне - это физическая экспансия и духовный плен /и им плен был в благо - как только обаяние греков пропадало, наступало жесткое порно/.
  ...Государство - это образование взрослых, а демократия - это детство и игра.
  Греция - это спутница войн, Рима, мужчины. Государство - это сын волчицы, у них не было матери и поэтому им нужна жена, демократия. Бросив "жену", променяв её на империю - жрицу, богиню - римляне упали в "пучину разврата", беспредела. ...Бросили, потому что "жена" осталась далекой, самовлюбленной, не сочувствующей и потому что сами римляне остались холодны, эгоистичны и потребительски настроены.
  Жена должна быть ребенком, дитем, когда впервые она стала твоей - ты должен дать её взрослость, сформировать и воспитать её. Или же надо быть много сильней её прежних мужчин.
  ...Красоты атлетических тел при пустоте /зачаточности/ душ у греков подобны красоте военной мощи римлян при пустоте их внутреннего общественного устройства. То, что у греков было высоким искусством, выродилось в зрелище, в "масскультуру", в хлеб. Вечный лозунг конца: "всё едино".
  Без Бога тело-мужчина тяготеет к войне, а душа-женщина к разврату. Без Бога телу-мужчине мало завоевать одну - к тому же податливую - душу-женщину, а душе-женщине мало покориться только одному телу-мужчине. Бог есть богатство, которое мужчина может завоевывать - а женщина покоряться - всю жизнь /причем, покоряться именно завоеванному мужчиной Богу/.
  "Умники", держите голову высоко, чтобы тело-народ стояло, не разлагалось. Если голова не будет воздушным шариком, рвущимся ввысь, то и ноги держать не будут - им слишком тяжело одним...
  ...Стоики в Риме спасали себя - они были заведомо отвернуты от народа /а тот от них, умников/. Они не покушались на традиции, следовали им - поэтому для "совершенствования" оставалась лишь тесная и пустынная комната - они стоически выносили прежде всего своё пребывание в ней.
  Не случайно всё-таки Христос появился в Иудее только после того, как она эллинизировалась. До того были патриархи и традиция, а тут молодость, свободомыслие... Фарисеи - это тоже эллинское влияние: хитрость, ловкость - это проявления свободы. Не говоря уж о склонности к позе /к красоте/. Синагога похожа на греческие собрания /в Риме "бесцельных словопрений" быть не могло/.
  В Христе - мужская тяга к сотворению, осмыслению, труду, не избегающему страдания и унижения, а в греческом по своей природе искусстве женская тяга к наблюдению, к подслушиванию, подсматриванию и излиянию. Это путь снаружи, через внешние проявления к душе, а Христос - это путь изнутри, от духа наружу, к душе. ...Искусство без Бога - это женщина без мужа, это "блудница" из Библии.
  С моим усталым духом и склонностью к неделанию я могу стать чем-то вроде Марка Аврелия. /Сегодня собирался "прорубить окно" хотя бы в библиотеку, но опять: погружен в занятия и очень нервен, всё новое не под силу./
  ...Толстой - это юность духа и старческая беспомощность непротивления-неделания. Но юность ничего не знала и была орудием в руках других и в руках собственных страстей, а старец знал очень много. Посередина же трагедия повзрослевших - "Анна Каренина". Левин такой же картонный как Алеша и старец Зосима...
  ...Достоевский обрел способность понимать молодых и женщин /не случайно и женился на молодой/ и это ему, нервнобольному позволило успокоиться и утвердиться.
  Толстой начинал с любви, а искал смысла, а Достоевский начинал со смысла, а искал любви.
  Византия - это старческая стадия Антики, когда опыта много, а энергии, вдохновения и иллюзий мало. Ханжа - вот ее центральный образ. Женоподобные мужчины и впавшие в детство старики. Жизнь с Богом, но Богом внешним и плоским, с Богом престола, богатства, а не с босым Христом. Мозаика /с ее кропотливостью, богатством, но и с плоскостностью, схематизмом и лубочностью цвета/ не случайно выдвинулась. Маринованные души и борьба за сохранение /и перераспределение/ того, что имеешь. Обращение к Богу по причине не только близкой смерти, но и - на равных - чтобы помог удержать награбленное, когда для этого уже нет сил /и когда в этом уже нет смысла - "юродство верующих"!/. Эдакая ядовитая красота, эдакий нарисованный, лишенный силы яд. Красота как средство гипноза противника. Красота не для юного восхищения, как у греков и не для украшения волосатостей воинов, а для порабощения /пусть и внешнего, условного/. По сути, это тот же Ватикан. Все лишены сил и потому никто не способен проткнуть этот мыльный пузырь и он оказывается вполне долговечным. ...Это было в первый раз, когда бездарность и бессилие /а также подлость и всё, тому подобное/ стали прикрывать Богом. Византия - это страшная в своем лицемерном благочестии маска - за ней очень трудно найти ее обладателя, ведь он за ней не стоит, а прячется. Это кукольный театр - куклы не миниатюрны, а огромны, словно раздуты. Народ из людей-функций и умники из людей-масок.
  ...Греки и римляне - это, в основе, маленькие народности, микрообразования, а окружали их тогда народы еще сырые, не устоявшиеся, воевавшие, например, толпами... Греция и Рим сыграли роль прелюдии и закваски, а основные силы, крупные народы вступили в дело только сейчас.
  Древний Египет и Русь - это что-то дикое, окраинное, но к этой дикости, к этим треугольникам и ликам цвета смерти у меня больше лежит сердце, чем к сочной растительности Антики - она "как цвет на траве". Они прикрыли смерть фиговым листком, а надо смотреть в лицо смерти, чтобы творить настоящую жизнь. Зелень веселит глаз, но не напитает и не согреет.
   ...Египтяне пытались украсить трупы. А у русских живые как мертвецы. У них Христос не распят и не воскрес, а между - покойник /который может быть распят и может быть воскреснет/.
  У Толстого: "что надо успеть сделать, чтоб оправдаться, чтоб не зря прожить, прежде чем умрешь"; а у Достоевского: "как побороть смерть, которая гнездится в нас с самого нашего рождения".
  Смерть без жизни - это, конечно, ад и мучение; и именно к этому склонна Россия /пытаются западной водицей утолить свою жажду да без толку/. /Когда Россия воскреснет, тогда мыльный пузырь Запада лопнет, его трава жизни без смерти сгорит?/
  Воин - это тоже бог в своем роде... Бог - это то, чему мы, хоть и подобные Ему, рабы.
  
   __
  
  Некто /вероятно, сосед/ уже второй год крадет у нас яблоки, сливу и вишню подчистую. Моя реакция в разговоре с Вовой: подкараулить, поставить капкан, поджечь дом, поджечь "для начала" забор, избить его ломом. /Вова добавил: обокрасть в отместку, поднасрать как-нибудь./ Вот и всё моё "христианство". И ведь глупо: от дач всё равно надо избавляться, а в драках я не силен /убить разве что могу/. Варенья же у нас хватает, яблок для еды тоже. Пришлось бы раздавать, и я люблю раздавать, но боюсь, если бы узнал побольше об отношении к подарку одаренных разлюбил бы. К тому же, часто и от избытка дарить, значит, обесценивать свой дар.
  Нельзя мне ни во что влипать /я и в домашних ссорах быстро прощенье прошу, чтоб черный камень души не занимал - ей работать и жить нужно/. Нужно быть рациональным и мудрым, беречь себя для главного, беспрерывно жертвуя всем побочным. Главного много, на жизнь полнокровную хватит. Надо и ущербы себе на пользу обращать, искать счастье в несчастьях.
  В прошлые годы в августе света Божьего не видел, а в этом курорт /если бы не нервность и не захватанность дел/.
  
   __
  
  ...От египетских бессмысленных объемов к византийскому бессмысленному качеству. От поклонения мертвым к поклонению несуществующему.
  Все количества, которыми гордятся, пусть меряют в пирамидах! А все качества раскладывают в мозаику!
  Рим - это облагороженное Антикой воинство, а Византия - это облагороженное Антикой ханжество. Облагороженное снаружи и развращенное - ею же - внутри.
  Рим - это светская империя, уверяющая, что она демократическая! - а Византия - это теократическая империя, уверяющая, что освящена истинным Богом! Христос и империя! Сейчас уверяют, что они и с демократией, и с Богом. Демократия и Бог, может быть, найдут точку соприкосновения, но империя всё равно тут третья лишняя - поэтому для неё неизбежен мессианизм, служение этой точке, свободе. Т.е. неизбежно навязывание свободы!
  Буржуазное общество - это только постаревший феодализм. "Свобода" только в шелесте газетных страниц. В России, наверное, потому рабовладение возникло, что богатые, приподнявшись над общим уровнем, обнаруживали Запад и возносились ещё выше /всегда пародийно/ - и уже возникал разрыв.
  ..."Новости старости"...
  Всё-таки в Возрождении был момент обновления и омоложения, каковой и мне сейчас нужен. Принципиально наличие возможности движения не от молодости к старости, а от старости к молодости. Они ведь к тому времени погрязли в умозрительной схоластике. ...Буржуазное общество - это старость культа юности - а тогда этот культ был молод.
  Оказывается, не только с Возрождения вместо Христа и других персонажей бесцеремонно /если не сказать "нагло"/ рисовали атлетов и красавиц, но и раньше было тому подобное процветание нимф, химер, зверей и т.д. Неопределенности нуждаются в подтверждении и благословении /а у нас в этом нуждаются наши дерзости-мерзости/.
  Готическому экстазу не веришь, потому что он поставлен на конвейер. ...Это заявка на обладание высокой энергией.... Как часто в намерениях человек горяч и дерзок, а в деле быстро трезвеет и теплеет... ...Готика - это не горячие намерения, это гордые намерения, будущая бесплодность в осуществлении в ней уже видна... Это диаграмма их собственного духа, ещё не испытавшего женского влияния Антики /каково барокко/... Есть большое родство между готикой и схоластикой... Налицо порыв в небеса, но налицо и неспособность наполнить этот порыв человеческим содержанием. ...Тогда они ещё искали этого своего Бога, а где-то в эпоху Паскаля и Баха они его нашли - а потом опять потеряли, продолжив движение вниз...
  
   __
  
  Лист на дереве подобен человеку. Мы чувствуем родство с листвой и её окружение нас утешает, но познаем подлинное, растем и становимся сильнее в контакте не с ней, а с основой дерева, природой. Мир - это смерть, населенная людьми; люди - это поденщики на полях смерти. Сила всегда связана со смертью, с природой, она не "антропоморфна".
  
   __
  
  "Троица" Рублева мне нравится прежде всего тем, что их там трое. "Плохо такому человеку одному на картине". Это овечки, мирно склонившие головы. Это сестры-близнецы, "Богородица", вытеснившая не только Христа, но и всю "Троицу". Две из них согласно, но как бы не всерьез, с позирующей улыбкой кивают в сторону третьей. Им сказали, что делать и они кивают, и от кивания этого цвет хитона у третьей выделился, переменился...
  Храм не разукрашенный по-русски нелепо, а, по-русски же, подзапущенный. Прошлое, не стремящееся стать людным настоящим - это светлая память, пребывающая в настоящем и в будущем.
  ...Дом: 1-ый каменный этаж - это мощный мужчина, который держит легкую, деревянную женщину, супругу свою и красу, жилище свое обитаемое.
  Темные лики икон: вот тела, которые точно будут преданы земле.... А эти "зевсы" хотят жить вечно /и произвольно/...
  
   __
  
  Распустился, пасусь вялотекуще.... В занятиях же довольно силен.
  
   __
  
  ...Шемякин не случайно сделал своего Петра явным идолом /а для успокоения публики усадил/.
  Увидев это низкосводчатое узорчатое болото, лучше понимаешь Петра. Сочетание действительно тошнотворное: самодовольство вкупе с пришибленностью. В дугу согнутая радость, мох подземельный, изукрашенный каземат.
  Красоты западного искусства прельщают только на миг продажи - вглядываться там не во что. Не поеду я туда.
  Возрождение - это атлетическая эстетика. Лицо, т.е. душа, ожило, но только телесно, театрально и скульптурно. И во всё время открытая душа так и не стала чем-то теплым, малым, личным и безымянным, чем она является на самом деле. Лицо присоединилось к телу.
  Попытка сделать реальное добро всякий раз /но не у Ван Гога/ оказывается только идеализацией реальности, т.е. приписыванием добра реальности, а не открытием его в ней.
  В Америке республиканцы - это партия добропорядочной капиталистической нормы, а демократы - это не социалисты /у них для этого мозгов не хватит, социализм - это разум и культура/, а партия перемен.
  Мирандола: "Бог Адаму: "Я создал тебя существом не небесным, но и не только земным, не смертным, но и не бессмертным, чтобы ты, чуждый стеснения, сам себе сделался творцом и сам выковал свой образ. Тебе дана возможность пасть до степени животного, но также и возможность подняться до существа богоподобного - исключительно благодаря твоей внутренней воле"". Мирандолу, наверное, с детства холили, готовили к участи "богоподобной". Гордыня степеней "чудесных". И всё-то они чуждаются "стеснений"-скромности и труда-страданий. "Кто помешает нам рай устроить на земле" - вот суть его слов. Всё время куют, а "образа" всё нет. Бог же создал человека существом именно и земным, и небесным, и дал связь земного с небесным - душу. "Не смертным /вроде смертны, увлекся что ли/, но и не бессмертным /вроде по христианству бессмертны - быстро у них из головы и догматы даже выветрились/"! Так и стоят перед развилкой, похожей на выбор в русской сказке: "налево пойдешь..., направо пойдешь...", их равно влечет и животность, скотство и богоподобие, гордыня.
  История Запада - это история беспрерывных "благородных" агрессий - вялотекущие, ритуальные - ввиду взаимоуважения - междусобойчики, легкий запах колоний. Тоже и во внутренней жизни: борьба сословий, борьба городов, борьба идеологий... Тоже и в личной жизни: борьба за любовь, за наследство, за хорошую работу...
   ...Надо понимать, что всегда имеешь дело с больным человеком...
  Пространственная живопись ведет к театральности, к иллюзионизму зрелища. Меня тянет к каким-то живописным письменам - следам, отпечаткам руки, способной отразить душу и неспособной отразить мир. Я буду брать предметы, но рисуемые очень просто, так же просто, как посмотреть на них, настолько просто и коряво, чтобы можно было только опознать их - а всё остальное - это душа.
  Листая книгу Дмитриевой далее:
  Недоумение от Джотто. Разложил свою кучу-малу, а воскресить её составляющие не сумел.
  Пьеро дела Франческа, "Воскресение Христа": сборище богатых молодых бездельников, сволочей, пьяниц и извращенцев, лицемерно, для смеха позирующих.
  Лука Синьорелли, "Воскресение мертвых": точно такие картинки можно видеть на суперобложках современных западных порнографических книжонок. Воскресли, чтобы немедля заняться своим "любимым делом".
  Антонио Поллайоло, "Св. Себастьян". Опять какой-то дурацкий театр. Расстрел весьма сексуального юноши. Они его "расстреливают" взглядами и от такой "стрельбы" пребывают в экстазе, "в позах" /"тащатся"/
  Мессина, "Св. Себастиан" - некий инфантильный юноша в плавках, тоже очень холеный, с неиспорченной прической. Похоже, "дозу" принял и слегка заколдобился. Что ещё в раю делать, как не мазохизмом заниматься. Такой холеный, что никакие стрелы явно не могут принести ему никакого вреда... Чем молодым балбесам, свободным, наконец, от дедовской схоластики заняться - вот и постреливают друг в друга: буквально или метафизически: стрелками острот, стрелками картинок и т.д.
  Теперь троица "великих":
  ...У "Моны Лизы" странный рот: углы подняты вверх. Свет на одеждах напоминает свет на складках гор то ли горнего, то ли загробного мира на гравюрах Густава Доре /т.е. это в общем-то тривиальный "эффект"/.
  Пересмотрел ещё раз эти картины.
  Франческа: Вся беда в том, что Христос кажется родственным этой четверке, у него такой вид, будто он блудил всю ночь, а теперь, как пик всего, вырядился - то ли в Христа, то ли в главаря разбойников. Секс на небесах коричневой гаммы.
  Поллайоло: чувствует себя парией среди этих, тренирующихся в стрельбе и смотрит с обидой; вообще этот взгляд вверх и в сторону совершенно типичен. К Христу, конечно, все эти проблемы пребывания инфантильных маменькиных сынков среди сынков злопросвещенных немаменьками никакого отношения не имеют.
  Мессина: Стоит, столб подпирая, от нечего делать воображает себя пронзенным, комаром укушенным. Небеса-то мертвые. "На заднем плане ковры, что ли попарно проветривают?
  Ботичелли - похож на современного западного интеллектуала-либерала средней руки, типа автора "Над пропастью во ржи". Романтизм.... Такая просвещенная медальонная неглубокость. Рекомендуется студентам.
  Ребенок у Сикстинской мадонны с острой незаполненностью во взгляде, которая, однако, не стремится разрешиться, а пространна, протяженна, перманентна. Рисует не любовниц, а молодых матерей.
  Микеланджело: культуризм эдакого ницшеанского покроя; сначала сорванное яблоко красиво, как Давид, но вскоре начинает гнить. И вот они лежат, словно на больничной койке, кое-кто со странно оплавившейся головой, и пытаются понять, что же с ними, гигантами, происходит, ждут доктора, который, протянув руку, поднял бы их и спас от вырождения. Человек, захотевший стать титаном, но заимевший рак головного мозга. Врубелевский тип /а Рафаэль - Пушкинский тип/. "Давид" - счастливое сочетание идеально прямых носа и взгляда... Театр, но словно бы только для самого себя, словно этим голым надоело играть свои роли. "Сотворение Адама" - пьяные полеты, зевсообразность... Тоска и сила нарастали параллельно. И уже не с восхищением, а отвращением смотришь на эти безвольные тела, потерявшие стыд вместе со вкусом к жизни.
  ...Тургенев и Хем /с его кошками/ - это тоже Соломоново, Рембрандтово, Леонардово.
  
   __
  
  Мама, подбадривая кого-то по телефону, рассказала историю про то, как Лютера, пришедшего домой в мрачном настроении, жена встретила словами: "Что, разве Бог умер?" Когда тучи, то хотя солнце не умерло как таковое, но для нас оно действительно умерло. Т.е. наш Бог, Христос - это смертный Бог, Его отличие от человека не в том, что Он не умирает, а в том, что воскресает.
  Мама рассказала про одного парня, впавшего в отчаяние: другим вредит с черноты, поселившейся в душе - тем, которые его-то и пригрели. ...От рассказа ощутил черное бессилие, а в конце даже боязнь и подумал: "Обязательно должен найтись Иуда". ..."Колбасу жрет у детей, а сам ничего не приносит" - ощутил отвращение.
  ...Знание становится властью тогда, когда приводит к творчеству /а не к суждению только/. Истинная власть - это и есть творчество, владеет только тот, кто творит.
  
   __
  
  Перевожу "Гипериона" Гельдерлина: какой вред приносят переводчики: заменяют оригинальные - потому что они немецкие и потому что они авторские - обороты на русские расхожие. Убирают все непривычные словесные конструкции - именно непривычные, а не корявые - привыкнув к ним, русские расширили бы свой языковой диапазон - и прибавляют всякие пышности, велеречивости. В результате, лишают возможности почувствовать немецкий дух. Сам проникаюсь немецким духом с пользой для себя: нравится и экспрессия в простых словах, и угловатости /возьмется, раз нравится/...
  
   __
  
  Вова: "У меня поток сознания и я очень рад, с меня довольно" - "надо, чтобы поток ток давал". Надо построить гидроэлектростанцию дел. /А вечером, наверное, от усталости подумал: "А надо ли? Не лучше ли не трогать реку, жить на берегу?"
  Через пару дней он не вынес мусорное ведро, хоть и видел, что оно полное, ибо пребывал в туалете: "Нет, я его не заметил" - "Как же ты говоришь, что у тебя поток - он же всё воспринимает, иначе это не поток, а ручеек или не поток, а волна".
  "Если бы все были такие как ты, то, конечно, здесь был бы рай, а не жизнь".
  "Причесанный" - "приотесанный"
  
   __
  
  Из трамвая наблюдал как двое молодых парней, стоя на обочине проспекта, энергично попрощались и по-деловому разбежались. Волосы длинные, вид неформальный.... С жилистыми, работными - но не ловкими и покойными - руками и с уродливыми пристрастиями и представлениями в голове.
  Вечером возвращаемся, и Вовка повел меня через Вишневского: "Не люблю я идти по этим улицам с машинами - напоминает героев Мопассана и Драйзера, которые вот от таких "бульваров" заражались честолюбивым духом и плохо кончили".
  "День - это ночь дел".
  Тяжелый труд вводит в беспамятство: не помнишь, каков ты. Вспоминай, не берись за другие дела, впусти в себя свежий воздух.
  
   __
  
  "Слезинка ребенка" - опять-таки своими трактованиями выставляют Достоевского в абсурдном свете... Достоевский не боялся страданий взрослых. Дети вообще льют слезы рекой... Просто все эти общественные дела настолько сомнительны, что если даже слезинка прольется, то всё, крест на них, не стоят они и этой малости. Он уже заранее опасался, что дела эти будут давать последствия не прожектируемые, а во всяких раздорах и убийствах... Ребенок - это лакмус, сигнализирующий о неблагополучии среды.... /Тут и семейный настрой: "что мне дела газетные, когда у меня ребенок плачет"./
  Никак не поймут, что врать, значит, быть человеком подлым, а не ловким - если врешь тонко - или смелым - если врешь в глаза - или сильным - если врешь грубо, нагло - или умным - если врешь рассчитанно...
  
   __
  
  "Хлысты" - плясали, "в духе" пребывали - оказывается, все эти современные секты - это не новизна "последних времен", а явление традиционное /"последние времена" традиционны, как, например, наступление вечеров после дня/. Вечно одинаковые реакции, вечно на одно клонит. Становится понятным, почему обыватели держатся за государство: этим буйным нужен огромный каменный гроб - деревянный да малый эти лихие призраки, пожалуй, снесут.
  И штундисты рядом были. Где рационализм, там рядом и безумие - Лютер не случайно чернильницами швырялся. Просто одни выбирают конформизм и солидность, а другие оголтелость и экстаз.
  Портрет Александра Первого: раньше я его представлял Александром Полумакедонским, а это какой-то служивый пьяница, слезливый, разговорчивый, но себе на уме. Воистину, не цари выигрывали великие русские войны - Наполеоновскую и Отечественную.
  
   __
  
  Толстой после литературного успеха пошел в устроение /школ и т.п./ - так может случиться со мной, моими домами и интерьерами.
  Достоевский - это подполье и верхушка /больные, лечимые/, а Толстой - это здоровая середина /но воюющая, не нашедшая себе места/. Достоевского выправил сильный внешний удар - это вообще душа, рвущаяся наружу - а Толстого выправил сильный внутренний удар - это человек физический, думающий о своей душе как о чем-то непонятном в себе. Он добивался успехов, он пробовал и религию - душа не откликалась. Он на грани смерти духовной вскричал.
  А у Тургенева в глазах не глубины, а пропуски и пустоты. Он ежился, взращивая свой оазис эстетической, манерной любви возле этих пустот - и ёженье её, любовь очеловечивало. А Достоевский в этих пропастях жил - неприятно удостоверяя Тургеневу их существование. Он, наверное, боялся одиночества и потому уже не писал ничего в роде "Записок охотника", этих странствий одинокого молодого человека в поисках жилья, огня и людей... Он и Чехов - это иллюзорные мостки от нас, слабых и блуждающих к ним, сильным, о достоинстве не заботящихся и всегда его имеющих.
  Экзистенциалисты - это пустое пространство, в которое осталось добавит свет. И Трифонов, и Чиладзе, и Ахмадуллина и Онетти /да и Тургенев/ - это всё тоже экзистенциализм /и Хем/.
  Поддержка Достоевским старчества: старым есть чему учить, они сами по себе урок молодым, но делать из этого общественный институт, нажимать идейно?! Сказалось его нутро казенного чиновника, живущего в снимаемых и казенных квартирах, мрак его "подполья", где всякая мысль непременно превращается в идею-фикс, в спасительницу от мрака и ослепительный свет.
  Дмитрий - это он сам изначальный, душевный. Иван - это его темные идеи, а Алеша - это его светлые идеи.
  Он из 2-го поколения грамотных и городских разночинцев и из 1-го поколения разночинцев, ознакомившихся с искусством и с идеями. Отсюда его фантастичность. Гоголь ещё был посередине между городом и деревней, у него все эти "шинели" и "носы" только фольклорные, сатирические персонажи /хотя нос у Гоголя был большой - самостоятельный "персонаж"/.
  Белинский, оказывается, очень похож на Достоевского по исходным данным, но спасение ищет только в общественном, тем самым снимая ответственность с себя. И Некрасов, оказывается, той же породы, но у него решение, кажется, капиталистическое /Раскольников, оказывается, имел его прототипом!/.
  Иду пустынными улицами, ощущая экзистенцию /зачем мне ещё и читать экзистенцию?/. Земля тиха, солнце ясно - прекрасная нереальность.
  
   __
  
  "Вов, ты следи за мной, ухаживай так же, как и я за тобой". Сильно работающая машина требует ухода, сильно рискующая машина требует страховки.
  Вовка встал и вскоре опять с легкостью кинулся на кровать - я страшусь расслабляться.
  
   __
  
  Утаивают самое низкое, постыдное и самое высокое. И всё сомнительное.... Ох, и много набегает.
  Во сне теперь ту, тогда, когда я шел с рюкзаком яблок, а она с кавалером - почему-то шадривым - встреченную, девушку не пропустил, а, оставив рюкзак, догнал и сказал без вступления: "Какая у вас теперь группа?" /в институте/. Либо сказала бы, мгновенно сообразив и согласившись на знакомство /шадривому же в виде объяснения: "так, из одного института"/, либо бы встала в позу, приняла вид недоуменный и неприступный: "в чем дело, кто вы такой". Тогда пришлось бы также быстро ретироваться: "извините, кажется, я обознался" /в том числе и в вашей симпатии/.
  И другую, в "Икаре" /летний лагерь/, стоявшую молча у своего домика, не пропустил бы, не прошел молча, как тогда, бросив только, заметив её, грызть ногти. Она с иронией смотрела - заметив меня раньше, чем я, занятый какими-то вычислениями, её. Теперь же пошутил, готовый и пройти, и остановиться: "Знаете, я уезжаю, но ради вас бы остался!?"
  
   __
  
  Человек всегда имеет возможность обменять накопленную им смерть на страдание, а не сдаться, не согласиться на облегчения не-существования. Страдание - это переработка смерти и гниения в жизнь и чернозем. Не оттягивайте эту переработку - иначе смерть может накопиться, и вам, тем более не тренированным, будет уже невыносимо трудно.
  
   __
  
  Яблоня с яблоками и одно из яблок на ней надкусано! /Проходил мимо яблони, немного выступающей на людную улицу./
  
   __
  
  Жилой этаж - это просто пустая площадка: комнаты строишь и перестраиваешь сам с помощью шкафов, складных кроватей, дощатых перегородок-щитов, по своим потребностям, соблюдая только общий принцип разделения на зала и личные комнаты.
  
   __
  
  Работаю забывшись, увлекшись - наконец, очнувшись от тягостной вымотанности, иду развеяться - и чувствую себя неуверенно, нервно и тошнотворно - тогда снова прячусь в работу, снова нормализуюсь в несуществовании: "Тебе плохо? Продолжай ковать, ещё горячо, а с этим потом разберемся" - а вдруг потом всё только усугубится, образуя некий остров?
  
   __
  
  Без накала либерализм остается бессильным, а накал без либерализма пугает.
  
   __
  
  Чистя картошку, пел /причем наклевывается некая манера/. Теперь всё время надо так стараться. Рутина не убивает время: если ты гибок, ты и во время неё, монотонной, можешь заниматься чем-то существенным.
  Пел всё больше гимны вроде "Горы Сион" - и вечером, вспоминая, увидел себя поющим в компании святых - хотя сам ещё и не святой, и молодой, но они меня уже признают и принимают. Стоим рядом, освещенные, увлеченные, ничего не замечающие, следящие за некой точкой, которая ведет нас...
  Вечный творческий настрой, пребывающий в тепличном покое и довольстве.
  
   __
  
  Посмотрев по ТВ атлетов, мы с Вовкой оба почувствовали слабость и: он пошел прогуляться, чтоб взбодриться, а я прилег, чтоб сконцентрироваться /лучше бы тоже развеялся, но нужно всё время кому-то дома сидеть/.
  Вовка ночевал на своем катере и была гроза. Я видел эти молнии углами, а он ими был окружен со всех сторон. "Думал, что что-то будет". Сильная гроза уже обещает конец света, а ведь это довольно обычное явление. Небо "раскалывается" и соединяется вновь, но в один прекрасный день может и не соединиться /если между кто-то встрянет!/.
  Тепличный огурец, конечно, не верит в катастрофы...
  
   __
  
  Снова опустынено, выжжено моё пространство тяжелым трудом, опыт горький, но легкий - ничто не держит - и шепчу себе снова: "поднимись выше, к творчеству, ко второму дыханию. Застрять в труде - это не сделать дела и погибнуть самому".
  Люди без конца говорят всякие неопределенности и нелепости, прикрытые умным видом или эксцентрикой, но всё это им сходит с рук, ибо они принадлежат к определенному лагерю /либералов, анархистов, баптистов и т.д. и т.п./. Меня же ничего не стоит выставить в каком угодно свете. Например, поисковое движение напоминает движение пьяного - вполне могут выдать за пьяного... Пьяный, издевательски ухмыляясь, прохожу мимо этих умников - поперхнулись слегка...
  
   __
  
  Дом: 1-ый этаж - для всех, 2-ой этаж - для семьи, 3-ий этаж - для себя, суперродина...
  Одному человеку трудно исчерпать появившиеся возможности...
  Листва уже темна. Черные, прихотливые вырезы на белом фоне.
  ...Линия - это всегда знак; крупный знак, стоящий на картине - это что-то вроде загадочного клейма. /Представил серию картин с таким "знаком" - или несколькими "знаками"./
  В начале лета планировал рыбок и птичек завести, а осенью походы в библиотеки, шахматный клуб и т.д. - а сейчас нет: всё ни к чему, имеет смысл одно только вдохновение, иначе я умираю.
  Перефразируя Евангелие: "если пребудете в коконе вдохновения, всё будет вам во благо".
  
   __
  
  
  Передачи тележурналиста Потоцкого: в некоторых гонит пропаганду, а в некоторых - либерализм. Когда понадобится конюхам что-то протолкнуть, его запрягают, а потом опять бродит распряженный и, заботясь о своем "реноме", демонстрирует эту свою "свободу".
  Мережко, в виде рекламы/!/ кинофестиваля "Киношок": "Ну-ка, Кеша, посмотрим в словаре, что такое "шок"? Та-ак. Читаем: "шок - это любимое занятие большевиков после 17-го года. В 17-м был шок, в 92-м был шок, еще будут шоки..."" ...На ТВ не пробиться, да и впечатление от пространных передач расплывчато - либо же, если будешь в ней каждую минуту солить и накручивать, то пересолишь и перекрутишь, да и показывается она всего один раз - а тут: купил минутку и долби! И модно, и эффективно, и придраться не к чему.
  ...Вообще, всё нужно делать от хорошего настроения, как бы слегка неожиданно для себя самого...
  
   __
  
  
  ...Фиолетовый цвет всегда производит странное впечатление; по краям красный и синий, а за краями эта смесь из красного и синего. Также, кстати, дело обстоит и с некоторыми другими цветами, например, с розовым.
  ...Картины Рембрандта похожи на черно-белые, тонированные красным.
  Рисую, вроде бы желая получить то же самое, что в оригинале, но за 5 минут - и, конечно, получаю нечто иное. Но не огорчаюсь, а радуюсь, ибо "родился человек в мир" и потому повторяю процесс и снова получаю нечто иное, брата первому. Т.е. оригинал - это отец, дающий жизнь целому потомству.
  И ведь это интересней: получаешь то, чего не предусматриваешь.
  
   __
  
  Говорили: "госсобственность - ничья". Она действительно стала ничья, настолько ослабело государство.... И говорят: "не хотят работать"! /Зачем работать, если можно тащить - для одних - и зачем работать на ничьё./
  ...Эх, наградить бы моё зло плановой болезнью, чтобы думать о нем с содроганием, а не как о соблазне! Соблазн - это злая мечта, а мечта - это добрый соблазн. "Усилить мечту планом, чтобы одолеть соблазн!" Усилить, потому что боишься соблазна, а чего боишься, того не избегнешь.
  
   __
  
  Пролил в холодильнике облепиховый сок, пребывая в вечернем тумане - ощутил его с ужасом: "к чему привык, Боже!" - а раньше тоже что-то пролил, а еще что-то разбил - и жалобно застонал, запричитал - сразу, раньше, чем подхватил посуду, словно прорвало: "ну что же это такое! Почему такие мне безжалостные наказания! /"а зачем в холодильник за вкусненьким полез, ведь вовсе еще не голоден?!"/ Наказание без предупреждения, без объяснения, без возможности исправления! Эти переполненные холодильники - одна головная боль, вкусненькое ешь только затем, чтоб оно не испортилось!"
  Всё время сначала кажется, что не вынесешь, умрешь, сойдешь с ума, но потом всё-таки начинаешь "выносить": "мне нельзя поддаваться отчаянию, посиди в темноте, сделай отчаяние гумусом, верни себе хорошее настроение..." Но как забыть! Словно зуб болит!
  Сижу, скривившись, наконец, застыв, сосредоточенно думая о содержании своей боли.
  "Всё разваливается, не слушается. "Умного земля не держит". А тут ещё челюсть ноет, может, гниет..."
  "Яблоня растет так же, как и ты - и если ты ею пренебрегаешь, то и у жизни появляется право пренебречь тобой, и ты неизбежно окажешься в незримых сетях этого пренебрежения.
  И над всякой вещью кто-то трудился и если ты пренебрегаешь ею и им, то и жизнь будет пренебрегать твоим трудом.
  Всегда будь уверен во взаимности: редкий /хороший/ человек не вернет тебе твое собственное зло приумноженным, также как редкий /плохой/ человек не вернет тебе приумноженным и твое собственное добро.
  "Избыток? Так это только повод благотворить, возмещать чужой недостаток" - так учил я - в режиме нотации - Вовку, пребывая сам, тем не менее, в тяжелом состоянии: грех, как вода ищет слабые места, огибая места чугунно укрепленные, увешанные декларациями, победными реляциями. Жизнь - вода /у поэтов - вино/, а грех - примесь в этой воде.
  
   __
  
  Деревья с ветвями неслабыми - ведь слабые регулярно обламывает яростный ветер, который дует, например, и сейчас.
  "Одеревенеешь тут" - сказало дерево, кивая на ветер.
  Ветер - это хищник, пожирающий слабых.
  Ветер - это дух беспорядка, неудовлетворенности, безумия и жажды крови; только Христос может сказать "умолкни, перестань" и "выйди дух нечистый из ветра сего".
  Это сатана в оковах невидимости, вечно взбешенный, вечно шныряет, валяется всюду, вечно что-то назойливо гудит каждому в ухо.
  Описывая мир, природу, улицы, вечно забывают про ветер, их главного обитателя, жителя, князя без трона и свиты.
  Ветер - это слепой жадюга, вечно ощупывающий то, что ему то ли принадлежит, то ли только может принадлежать.
  
   __
  
  Я сидел, не разрешив какой-то неопределенности в себе, а Женька заржал на веранде, на своей кровати - хотел высунуться с "не ржи, скотина!", но проглотил слова, а не выплюнул, сохранил/!/ покой. "По предвечернему небу сегодня плывут желтые облака" - говорю себе, заедая проглоченное.
  ...Летом не читать ничего, осенью и весной читать посторонних, а зимой читать только своё, Библию и любимых.
  Какая-то резервация для лучшего... Зимняя церковь... Зимой дом выполняет функции рая, хранит огонек, от которого загорится лето /а в современных квартирах одно греет, а не светит, а другое светит, а не греет.
  "У индивидуальности и общности между собой такое же соотношение, как у веника и совка" - подумал я, беря совок и веник, "нужно и то, и другое, и они друг друга не заменят и сами по себе полуобессмысливаются".
  Быть знакомым со многими людьми - это тоже ложное богатство. Лучше останусь бедным, посторонним, одиноким - но обостряющим вялотекущую прозу.
  Дело - это погружение в сон наяву. Обычно только портят себе настроение, задыхаются, увядают, не желая себе в этом признаться.
  
   __
  
  "Поклонники бегут за "Битлз"" - это не поклонники, это избалованные детки с визгом гонятся за своей новой игрушкой, причем некоторые - не помня себя, так что могут эту игрушку и взаправду разорвать.
  БГ /и другим/ подпевать не хочется, а гимнам хочется - интонация у всех своя, а тут некая универсальность.
  Имеющаяся высота используется для огранки своей субъективности, которую, если и ценишь, повторять не хочется.
  ...Подпевать шепотом гимнам, переводя универсальность на язык своей субъективности.
  
   __
  
  Папе навяливал яблоки и он бодро планировал взять их тете Г. И пошел в сени, а там темно и надо их перегружать, наклонившись, одной рукой держа сумку, а другой ухватывая яблоки. И в темноте, может быть, померкло хотение - "не нужно им или у них есть" - словно он попал ко мне в душу и заразился моим настроением.
  Выбор: допить чай - но тогда придется еще полкуска булки взять - а значит, полкуска оставить в неопределенности, под угрозой засыхания - убирать лень, да и затеряется он или раскрошится в хлебнице - или же не допивать? Внутренний голос сказал: "допей, а булку потом тоже доешь"! "Чревоугодие пользуется моей бережливостью" - глубокомысленно подумал я, запихивая кусок с чаем в рот.
  
   __
  
  ...В фото только веселый труд по воображению, сочинению интересных сцен...
  "Фотографировать будем не столько сам футбол, сколько разгоряченные лица после него".
  
   __
  
  Боятся животные смерти и так борются за жизнь, что едят траву /травоядные/ и перегрызают другим глотку /хищники/.
  ...В горах холодно и бесплодно, так что остается только говорить странные, гордые и безумные слова, играть в войну с Богом, олицетворяемым пропастями вокруг...
  Смирение - это личный пессимизм, а вера - это наша гордость за мир, за Бога.
  Странно вообще всё, кроме того, что повторилось уже миллион раз - и если бы не повторилось, то и эта середина была бы странной.
  
   __
  
  Хожу по магазинам и, усталый от суеты разнофасонья, думаю, головой болею: "Как бы упразднить всё это?"
  Вечно новые вещи - как новые фавориты, обитающие по преимуществу в дворцах-магазинах и в дворцах по показу купленного в магазинах... Ничего не сделано в старых вещах, а уже куплены новые.... Не жизнь придает вид им и их одеждам, а некий Бог переодеваний. И так послушны они этому Богу-командиру, что хоть повзводно строй. Был бы ты, идущий человеком-загадкой, поверил бы я в твою силу, если бы не носил этих послушнических одежд.
  Всё забываю, путаю слова: "Вов, ты взял мой нож, т.е. ложку, т.е. ...вилку".
  
   __
  
  ТВ: спортивная аэробика. Спорт для глухонемых духовно. Спортивный секс.
  Культуризм - мужская порнография.
  "Повышать уровень благосостояния" так же бессмысленно, как повышать уровень воды в водоеме с целью утопить плавающего в нем человека - он, с теми же своими болячками, нервами, стрессами, дурным самочувствием, всё также будет плавать над водой. От богатства человек испытывает лишь томительно однообразное "моральное удовлетворение". Если есть нервы, то предлог для боли всегда найдется, причем боли предельной, ибо предел этот у человека достигается очень легко, чуть ли не от комариного укуса уже. И если есть радость, то предлог для неё тоже всегда будет, пока светит солнце.
  Богатством либо унижаешь других, либо благотворишь другим, превращаясь в слугу с инвентарем и рабочим инструментом.
  Запад по своей природе однозначен и прост: в материальном мире он материалист, а в духовном - идеалист, т.е. живет в двух отделенных друг от друга мирах практики и теории.
  Но материальные товары приближаются к искусству, а искусство приближается к материальному товару. Т.е. идеология и наука пошли на службу материальному прогрессу, а материальный прогресс пошел на помощь хиреющему духу и его искусству.
  ...Наши планировали воздвигнуть вавилонскую башню, да вот рассорились, разбежались, расхватав заодно стройматериалов с той стройки себе на хибарки.
  Так или иначе, но все они ведут частные жизни на вершинах своих вавилонских башен. Скоро, скоро это будет не предмет гордости, а страха, стресса и потери разума.... Разделятся на испугавшихся и на ожесточившихся против испугавшихся /не испугавшихся, но нервничающих и радующихся возможности безнаказанно сорвать нервы на более слабых/.
  Итак, я отныне вообще ничего делать не буду. Просто будет тот или иной выбор - например, беру ручку или учебник, или книгу - или лопату - а дальше всё тот же отдых, покой, свобода в движениях, отклик на материал и ситуацию.
  Во взрослости либо ты начинаешь жить и являешься в мире, либо ты начинаешь работать и окончательно исчезаешь в мире. Работа должна быть покоем, чистым стеклом, чтобы познание и жизнь увидели друг друга.
  ...Самоутверждаются как за счет любви к себе, так и за счет недоверия к другим. Что ты не добираешь в любви - к себе и к ближним - то тебе приходится добирать в ненависти.
  ...Люди-народы, похожие на перепутанные клубки веревок. Люди крепкие, ибо крепко веревки перепутаны, люди своеобразные, ибо перепутанность у каждого своя, причудливая настолько, что достойна пера художника /коих и много/.... Словно когда-то был назначен старт - чтобы бежать наперегонки - но он давно отложен, и они только вроде бы соревнуются во вроде бы приготовлениях к этому вроде бы старту.
  "Референдум - наивысшая форма демократии" - она же и наинизшая. Из болота вечно прыгают сразу к "наивысшему", минуя землю. Как с коммунизмом выйдет: прыгнуть не прыгнут, но витрину соорудят.
  
   __
  
  Я богатство ценю только как качество того минимума, который данному человеку необходим - и минимум этот обширен, если жить по-настоящему. Я бедность ценю как дух тоски, уничтожающий всё неподлинное и тот минимум испытывающий на прочность.
  ...Оставаясь в рамках благополучия и среднего размера, получение сильного впечатления есть зело трудная и невозможная задача, так что хоть устраивай беспредел в среднем!
  Документальный фильм "Тихая обитель" - вот как бы всё подобное собрать, вычленить из ТВ-мусора - можно было бы целый телеканал устроить /как Толстой собирал свои цитаты /чтобы укрыться в этом кабинетном занятии от своей страсти, которая нам не по силам//.
  ...Толстой любуется крестьянами: трудились и пели. Действительно удивительно...
  Пусть у людей будут машины, но бензин должен быть дорогой, чтобы люди ездили лишь по действительной необходимости /не на работу: работа должна быть у дома/.
  "Известия": "Нигерийцы не верят в перестройку генерала Бабангиды" - напоминание, если забыл или сомневаешься. Массы в таких газетах, кроме заголовков, ничего и не читают. Т.е. "демократическая" газета - это сборник лозунгов плюс мелкий шрифт для имеющих хорошее зрение и хороший досуг.
  ...Горби не имел возможности что-то сделать: до 88г. воевал с партократами, а после 88г. - с национал-демократами. На стыке только немного успел. Но надо было дать людям не по 4, а по 40 соток: чтоб усадьбу могли построить и развернуться /а как "стимул": хороший налог на землю, чтобы не пустовала/.
  Правильно в Восточной Европе сделали, что всё свое ГБ раскрыли - иначе это двойное дно и управлять можно так, будто это двигатель под капотом.
  
   __
  
  Плохое состояние - отшибло память о всем хорошем. Словно должен свершиться некий цикл, вроде пищеварительного, прежде чем ты мог бы вновь обрести свободу.
  Коллектив равных поможет? Коллектив - это только зеркало, только усилитель того, что в тебе есть. Нужен не коллектив подобных, а лучшие тебя.
  А при общении с худшими трудно говорить о чем-либо, планы останутся планами /превратятся в покореженную реальность - в автомобиль, разбитый в аварии ещё до спуска в город, на самом конвейере/.
  Идти можно, если есть ведущий, а первого должен вести сам Бог.
  ..."Раз существенного нет, то будят интерес к несущественному! Жалкое занятие и потому не смогут противиться, когда появится существенное, хотя оно им явно не понравится, покажется не интересным".
  ...Трусливый, но злой: стерпел, но вот стихли грозные шаги и он стал думать о том, как бы сподручнее в спину ударить. Стал перебирать все запрещенные приемы, все подлости - для полного святой ненависти подлого не существует, есть только свои и чужие.
  "Вдохновение" - когда чувствуешь себя неясно, нервно и неуверенно, тогда нужен этот вдох, тогда каждый просвет обнадеживает-вдохновляет, тогда ясность, ввиду её редкости, кажется чудом - вдохновением. Разумеется, это не только дар, но и проклятие, мука неудовлетворенности; поэт - бог, но и раб подземелий...
  Так что образ мастера, который знает, что делает, рисуется мне теперь более радужно. Такие мастера словно некие ангелы жившего ранее Бога-человека-творца.
  
   __
  
  Делают дороги в Казани - наверняка ради своих иномарок. И ремонты домов - чтоб не портили им вида. И людей кормят и одевают для этого же: "у хорошего хозяина и слуги хороши" - так же, например, как пуговицы или ремень на штанах.
  "По моему мнению, подлинная демократия..." - "По моему подлинному мнению, демократия..."
  
   __
  
  Читал "Кавказского пленника"... Ну и враг же ты, Костылин, ну и мина - Жилиным надо быть, чтобы, на вас подрываясь уцелеть. Костылин хуже колодок - с колодками дошел, а с Костылиным - нет.
  Опасность кажется нереальной, а дорога - бесконечной.... У таких, как Костылин ружьё, конечно, дает осечку, а лошадь не держит.
  Дурова вспомнил: артист - это всегда карикатура /на народность, на высокое чувство, на жизнь/, всегда.
  ...Просто он ей понравился /так, что сначала испугалась/: все увязли в грубых делах, а он сидит только да что-то тонкое мастерит.
  ...Как-то письма идут из горных аулов в далекие деревни...
  ...Обод на колесе соскочил - Костылины-то еще есть...
  ...Татары и олени бродят по ночному, почти русскому лесу, по горам и лунным дорогам.
  Догоняет луна и освещает Жилина, но тихо в горах, все спят и длится сказка...
  
   __
  
  У меня писание как современный спорт: скоростное, силовое, насыщенное различными резкими разворотами.
  Таким бы я был в современном спорте, да дух парализовал тело.
  Колесо коляски заедает, отягощая и без того нелегкую ношу: представил, что мои силы протекают на асфальт, как, бывает, протекает бензин в машине. Картошку довезли, а вот силы все пролили.
  Ходил по комнате, заедая ходьбой ужасную ломоту, хватая ртом воздух, в котором, однако, тоже нет сил.
  
   __
  
  Что-то было, что-то видел и что-то чувствовал, но ведь пока есть, не поймешь что. Поэтому если не оглянулся, не вспомнил, не узнал оценку со стороны, то ничего и не было. В жизни мы лишь набираем потенциал, а кинетикой и реальностью это становится в нас, если проживем бывшее еще раз. Всё надо проживать дважды. И если другие вспомнят после о тебе, то это тоже значит, что ты был в тот раз. Не стоит жить среди людей без памяти - обрекая себя на забвение и ненужные иллюзии.
  
   __
  
  Опоздали на поезд, и пошли на бугор, где заманчиво, золотом сверкала листва. Туризм в два шага. Листва, земля и небо не обманули, мир был фантастичен, как всегда и я в упор не видел консервных банок. Там был осинник шириной всего метров в 20, но этого оказалось достаточно для того, чтобы скрыться в нем и обнаружить тропку-лабиринт и опушки на обоих концах этой тропки, и лесное запустение с дальней стороны, у глухого забора с колючей проволокой - там начиналось другое царство, сады, где было тихо и где в тени не могли дозреть яблоки. Оттуда с колясками выходили странные путники, жители этого царства, а на другой стороне колеи, той, что ближе к домам, тоже на бугре гуляла девушка в белом и черной собачкой.
  ...Мне не хочется описывать "жизнь", мне хочется описывать рай или ад.... Сидели на солнце, на ветре; вверху ветви дерев дрались, а внизу тихая станция /на которой на самом-то деле часами пусто/. "Солнце, его блики на нежной листве - вот что делает нас человечными. Вот что делало человечным уже первого человека..."
  ...И как же в комнатах темно и пусто! Тут без дела не выжить...
  ...Одним занимаешься, а всем остальным любуешься и вдохновляешься.
  На нашем участке неба и земли были у кого-то белые голуби, а сейчас снова пуст голубой, в раме из золотой листвы холст /в рамах! - голуби перелетали из картины в картину/.
  
   __
  
  Муравьи! Забралась на меня одна японская "тургруппа" и вонзила свои кусачие конечности, а они у них больше головы.
  
   __
  
  
  "Отец Сергий": какая любовь описана. И она пошла в монастырь грехи молодости замаливать, а он пошел из монастыря, грехи монастырства своего излишнего замаливать.
  Поздний Толстой пишет на уровне Короленко или Чехова - эпоха определяет!
  А ведь в философии "золотой век" был в "серебряный век" литературы /т.е. и в этом Толстой шагал в ногу/. Да это и логично: сначала, в молодости радуются - поэзия, потом живут - проза и, наконец, в старости осмысляют свою поэзию и прозу.
  
   __
  
  Вовка купил Мамлеева в шикарной обложке. Почему бы не делать книги в соответствии с их содержанием?! Тогда бы том Мамлеева представлял бы из себя нечто заскорузлое, спермой замазанное. Обложку взяли американскую, а суть российскую.... У русских с американцами такая же иллюзорная общность, как у лешего с инопланетянином.
  
   __
  
  Познав то, что птица летает потому, что махает крыльями, сам не полетишь.
  /Это всё, что сохранил из длинного "предварительного" монолога - с жалобами, сомнениями и т.д./
  Ищу истины, которая бы убедила меня и красоты, которая действительно бы радовала. Разве я не предпочел бы, просто протянув руку, взять книгу и найти их там. У всего свой срок жизни - и жившие раньше истины и радости уже умерли.
  Богу придется прийти ещё раз, повторить Своё слово - тем, кто жаждет услышать, ибо встрепенулся и встревожился при первой встрече - случившейся, к сожаленью, при дороге. /Да, Господи, в первый раз Ты сеял семя при дорогах./ "После двух или трех вразумлений отвращайся"...
  Лозунг горяч и красив, сам ты снаружи тепл и приличен, а в глубине холоден и коряв. И нельзя успокоиться, отдохнуть, ибо нельзя опуститься в эти свои глубины, которые только и предназначены для покоя.
  Духовно и материально человек должен быть предельно сложен, а душевно предельно прост. Непростая, замутившаяся душевность ломает сложные механизмы материи и духа, а, в свою очередь, неполадки в этих механизмах вызывают душевные муки и искажения.
  Кризис - это не бессмысленное бедствие, а такой вопрос к нам, на который у нас нет осмысленного готового ответа.
  
   __
  
  Гигантизм, задавивший своих строителей - Египет, о. Пасхи... "Чем больше размер /картины, телевизора, дома и т.д./, тем лучше" - это и наше ощущение. Но на первый план у нас вышло другое - красота - и также задавило нас.
  Чем ты пытаешься завладеть, то и завладевает тобой. Ведь человеку ничего нельзя иметь - просто невозможно.
  
   __
  
  Достоевский - это не показ психологии, а ее, душевной жизни объяснение.
  Вообще, любители сюжетов берут на себя роль богов и управителей людей.
  
   __
  
  Да, лица у многих прекрасны - но ведь и у меня тоже, а я и борясь, тем не менее, свою жизнь не выигрываю, добро во мне отнюдь не победило - они же, не борясь, заведомо в проигрыше - хотя только изредка о том уведомлены. Наше лицо - это наше небо, но человек его не достигает. Мы не имеем неба, не видя своего лица, мы можем увидеть свое лицо, если напитаем его светом окружающий нас мир.
  
   __
  
  Общественная "известность" - это тоже одиночество, так что не убежишь от проблем, от застоя в общение с людьми. Будет только шум в голове.... Но может, я его должен перетерпеть, так же как и нынешнее безмолвие? Писать всё, кроме шума не труднее вырывания слов у немоты, результат будет такой же... Познавшему одну крайность, нельзя не познать и другую. Из ямы - на гору, проскочив равнину жизни, где только и можно исчезнуть, отдохнуть душой в общении.
  Будешь упрощать, давить на эффекты.
  Теперь согласен быть и типовым писателем, жить, ведя "писательский образ жизни", когда пишут изредка, а больше бытуют, путешествуют и пьют "аперитивы".
  Слава: заранее думаешь, что сказать, шлифуешь фразы - т.е. пытаешься скрыть уязвимость своей мысли; так что в действительности ты только повторяешь свои заготовки.
  
   __
  
  Сон, некая чудесная реальность, увиденная во сне, рекомендует только то, как лучше сделать реальность сном /вспомнил свою идею "желтых крыльев" в столовой/.
  
   __
  
  У бедного не только всё горе, но и все кайфы. Он знает, что такое пить горячий чай после холода, отдыхать и спать после работы, что такое терпеть долго и наконец добиться чего-то. Он проголодался и у него слегка кружится голова - и это тоже кайф и парение.
  ...Есть хлеб, но в конце - как маленький кусочек торта. Это как выходной день после рабочей недели.
  
   __
  
  Собака с тремя дырками под задранным хвостом. "Это что же выходит?" - думаю я, "одна задница и две..."
  Гляжу на город, спаянный с небом как кастрюля со своей крышкой. Понял, насколько это важно - внести фактор настоящего свежего воздуха, настоящих, а не увиденных по телевизору людей, фактор широкого дыхания. Пусть будет и тщеславие: игроку нужен зритель. После победы я первый посмеюсь над самим собой.
  "В эту зиму, проведенную уединенно, но с другом и в трудах с целью, с ним произошло нечто значительное, так как весной оказалось, что он заметно прибавил и навсегда".
  
   __
  
  Ничем не скованная экспрессия не может быть не художественной. И всё равно, если бы читал дальше, то кончил бы зевотой.
  Реализм - это обычные сюжеты и обычные люди. Реакция на этот хлеб: необычные сюжеты и необычные люди. Еврипид - это высокие сюжеты и обычные люди. Меня же интересует четвертая возможность, реализованная Христом: необычный человек в обычных обстоятельствах.
  ...Люди, которые думали только один раз в жизни - а после только рассказывали об этом другим - образуя "общественную жизнь" - и люди, которые думают каждый миг, каждый день передумывая - и они ничего не делают и никому ничего не говорят.
  ...Ведь мы были плохо воспитаны, плохо, дичками росли и вот нам приходится силиться, чтобы отселекционировать своё лучшее, приходится чему-то учиться, когда учиться поздно, приходится блуждать в одиночку...
  ...Открытый всем свирепым ветрам людским, заболеваешь всеми человеческими болезнями.
  Первые всегда в чем-то последние, а последние всегда в чем-то первые.
  Я построил лестницу из дел: вершина - писание, ступенькой ниже - живопись и т.д. - с тем, чтобы было легче подниматься и безопаснее спускаться, когда нет сил на высоте.
  
   __
  
  ...Убогая сила есть слабость.
  Вряд ли съезд наберет кворум: минус "демократы" и минус наклавшие в штаны. ...Даже тот же самый диктор, что и при ГКЧП.... Пригрозил тюрьмой и призвал "использовать все средства", т.е. включая армию и КГБ - и Клинтон с компанией поддержали!
   Я бы заставил их выплатить контрибуцию под угрозой атомной бомбы!
  Евреи вещают. Немцы убивали евреев как арийцев, т.е. как своих единственных конкурентов. Закон джунглей: убивают сильных, потому что они конкуренты и убивают слабых, потому что их можно убить.
  И как подозрительно одновременно, будто им всем под столом яйца защемили, заверещали окружающие республики о своем желании вступить в СНГ-СССР-Российскую империю. ...Что рыжий /Черномырдин/ предаст - не сомневался. Собчак несколько уклончив: наверное, всё-таки планировал попрезидентствовать, сволочь.
  
   __
  
  Надо чтоб деревенские на 2 выходных ездили в город, имели в нем "дачи" - однокомнатную квартиру!
  У деревенских должны висеть картины городские, т.е. духовные, а у городских - пейзажи.
  Чтоб в доме был слышен шум дождя и ветра... А нельзя ли сделать "раздевающийся дом"?!
  А что, если под потолком устраивать грядки - ведь там намного теплее, чем внизу комнаты?!
  ..."Грязный электрический свет" - ну ещё бы, если 40вт: я включил 250 - и стало белым-бело. ...Добровольно освещаемся второсортным светом.
  
   __
  
  Еду в покореженном автобусике, разглядываю покореженные и пропечатанные лица /угадывая, что корежило и кто ставил печать/.
  "Нехудожественна как раз только прямая линия и плоскость. Всякая же кривизна - это знак красоты или жизни.... Заасфальтировали всё, а потом нарисовали на асфальте цветы.... Жилец из дома 158А, подъезд 4, квартира 82 не знает, что умер жилец из дома 185Б, подъезд 3, квартира182 - а это по соседству.... Каждое повреждение - это источник энергии, которым можно питаться. В каждую щель стремится попасть земля смерти, а из всякой земли стремится вырасти растение жизни. Нет высшей ценности, чем обитание в художественном мире, но нет лучшего метода делания, чем конструктивизм /старая проблема сочетания дела и жизни/..."
  Чувствуя кризис, весь мир вижу кризисно - и потому говорю Вовке: "что ты такой грустный, бодрись, не нужно ли чего"! /впрочем, кризисы у всех так часты, что совпадение состояний действительно вполне возможно/.
  
   __
  
  Снова Мамлеев на глаза лезет. Ну что ж, раз просит, чтоб я отхаркнулся...
  "Какой всё-таки общагой веет от всей литературы 20-го века. Такие всё ма-а-аленькие человечки и вечно все в каких-то движениях и поползновениях, дома не сидится, бегут по общаговским коридорам, пахнущим вечно сырой штукатуркой..."
  Спокойненько, простенько так описывает свои бредовые фантазии, притчи, откопанные на помойках, в штанах и т.д.
  Интеллигенция агонизирует: "всё не только ужасно /так было уже и у родичей, "серебряных"/, но и бесцельно". Воландов уже не наблюдается - одни лешие и домовые.... Взошли те семена и дали плод, засравший всю землю.
  Былые боги - красота, философия - при деле: украшают и оправдывают паскудство /сами по себе давным-давно никому не интересны/.
  
   __
  
  Опять усмехаюсь горько, недоуменно хмыкаю, глядя в "Новую ежедневную газету": смехотворство - это, конечно, лучшее занятие, но не на пороховой же бочке. Отказывает мне чувство юмора сейчас".
  "Идеальная" демократия: всего понемножку, а чего-то одного очень много.
  Что вообще движет людьми, где их головы: раньше кричали о демократии, как о правах меньшинства, теперь о ней же кричат как о праве большинства. Объединяет только одно: неизменно кричат в свою пользу. И если бы только кричали...
  Отбраковывайте, люди, чугунных сразу, тогда не будете через раз получать Сталина, Брежнева, Елкина /вертлявых тоже отбраковывайте/.
  Гавел, как же ты так бездарно всё перепутал: попал в собственную пьесу абсурда.
  Просто Запад расположен на сухом месте, а мы - в болоте - в этом вся разница /немилосердно сказал ученый, стоя рядом с утопающим с указкой. Он на него уже рукой махнул - всё равно не вытащить, пусть хоть послужит науке. Не могу я спокойно ждать его смерти, надо как-то отвлечься.../. "Средний" уровень - их всеобщая мечта /даже и богачи не прочь выглядеть "средними"/.
  ...Шел под вечерним солнцем по нашей грязной, захламленной улице и представилась другая улица - под тем же самым солнцем, но где-нибудь в Прибалтике: улица чистая и ухоженная...
  Природа неидеальна, также как и человек, также требует возделывания и воспитания - и потому задача не в том, чтобы только сохранять её /и себя/ в некоем "первозданном /первобытном что ли?/ виде".
  
   __
  
  Маме, от хорошего настроения взявшейся читать одну из религиозных писанин: "может ли менее умный объяснить более умного?! Не ясно ли, что такое объяснение есть только профанирование умного. Оставьте же вы, наконец ваши дурацкие фразы, пропагандисты всех мастей и направлений!"
  Т.е. не собираюсь я радоваться их хорошему настроению!
  ...Думают: "И что плохого, если плохих людей прижмут, их ведь, негодяев, так много. Вон сосед мой - негодяй, вон сыновья мои - негодяи". Так и рассуждает вся страна негодяев...
  Солженицыну: зачем читать старую историю, если можно смотреть новую.
  ...Они понимают, что они самозванцы - и тем рьянее будут уничтожать своих соперников.
  Во всех случаях можно говорить лишь о том, что какой-то группе умников удалось возбудить народ захотеть то-то и считать так-то.
  ...Эти необольшевики доказывают, что если врать много, то получаешь качественно новое и потому устойчивое состояние.
  ...Мир покрыла президентская чума - кажется, один главный китаец предпочитает именоваться по старомодному "Председателем". "Культурно" видоизменили русский "сед" на какой-то иностранный "зид", эх задницы! "атель" - плохое окончание: такое и у слова "предатель".
  
   __
  
  
  27 сент. 93 г.
  
   93 г. комментирует 86 г.
  
  
   86: Когда ругают осень, я косвенно поддакиваю, но в душе удивляюсь - осень, как и вечер, самая близкая мне пора, мне родственно ее ненастье, хмарь, ее бодрость и неяркость.
   Еще вчера полил дождь, но то, что пришла осень, я понял сегодня, утром. Вместе с синим еще рассветом пошел снег, а когда я совсем развел занавеси он падал уже крупными хлопьями, густо. Было тепло и был ветер. Снежинки летели косо и быстро вниз, таяли на черном асфальте, желтые листья лишь недавно начавших опадать деревьев лежали на газоне и полоской, подметенные, рядом. Плохо было бы, если бы снежинки падали на листья.
  
  93: С синего неба - белый снег. Такая холодная была эта синева. Это синева, закрывшая мглою облака. И это ее застылость породила беззвучность падения снежинок. И горячей руке было не вернуть их к жизни - они безвольно исчезали, умирали на ней. Мы превратимся в землю, а снежинки, вот, превращаются в воду. Весной небо теплее земли - и землю это приводит в расстройство - а осенью земля теплее неба: на земле дерево - солнце, а на небе тучи землистого цвета... Когда белые цветы падают на золотистые листья, которые нелепо пытаться украсить, то это говорит о том, что природа все-таки небрежна и механистична /когда она в плохом настроении!/ ...Всё повторяется, словно мы что-то не разглядели в прошлые разы - так бывает во сне.
  Попытка быть лиричным, раздернуть занавеси сознания: "мой долг почтить эту высокую музыку, воздать ей должное"; а сам в каждом движении ощущаешь свое несоответствие ей. Когда кто-то, что-то летает, тебе и радостно и больно, ты и убит и воскресаешь...
  
   86: Прическа с челкой; волосы прядями - отведены назад, будто ветром.
  
  93: Волосы мягкие как вода, пряди - волны от ветра... Романтика взлетающего крыла, перебираемых и раздвигаемых в любовном интересе штор... Большей частью я сам себе в зеркале представляюсь ужасным /особенно в магазинных зеркалах/, но бывает, что челка делает его устремленным, спортивным, романтичным. И я усмехаюсь: ведь нет же ветра ни вне - в ванной! - ни во мне. Реальный ветер - и вне и во мне - никогда не уложит пряди ровно: будешь серо-сине-красным и растрепанным. Многие домашние соблазнители съеживаются на ветру - я наблюдал это не без злорадства.
  
   86: Итак, люди - это сила; ситуация - это испытание. Силу можно приручить, перед силой можно устоять. Силе можно подчиниться.
  
  93: Да, вот участь взрослого - вести войну в танке своего духа. И вот мудрость взрослого - быть объективным, трезвым - ведь с танком надо обращаться ответственно.
   Вести пахоту в тракторе своего духа.
   Подвизайтесь, не взирая на то, какой марки танк-трактор вам достался; ведите сумеречную походную - фермерскую жизнь.
   Т.е. я не вижу лиц с их красотами - на арене одни сложные конгломераты сил - у каждого свой. Это только по праздникам: увидеть лицо, его неслыханную /достойную рисования!/ красоту.
  
   86: Как в живописи - рисование с натуры.
  
   93: Извлечение слов из беззвучного пространства, линий, фигур и красок из музыки, слов из музыки, музыки из слов и из пространства. Это дает и свободу и высокое напряжение.
   Нарисовать с натуры можно, если только узнал слова и музыку этой натуры. Написать что-то можно, если только в сознании что-то звучит и рисуется. Это великая Троица... Смогут ли люди когда-нибудь попасть в рай их вьющегося, переплетающегося танца...
  
   86: Сны сняться страшные и какие-то очень зримые, так что часто просыпаешься - в этот момент видишь, как словно убегая, мелькает - и последний раз - этот образ. Этому веришь.
  
  93: Некто осатанел в моем сне и так освоился, что при пенье петухов не сразу спохватился, не сразу сообразил, в какую же щель надо броситься, чтобы исчезнуть - и я успел ощутить во рту как бы след недавнего присутствия какого-то голыша у самого горла. И действительно, тогда встаешь, как заклейменный /как "съевший что-то"/.
  
  86: Вершина - когда ты, познав, узнав весь страх, весь ужас человечьего существования, всё же смог отрешиться от этого страха, довериться Богу и быть светлым, не хмурым, напряженным.
   Да, фанатик и блаженный - вот идеал.
   Есть блаженные по незнанию, точнее, некоторым удается быть таковыми не только в отрочестве.
  
  93: В детстве и в старости речь идет именно о свете и темноте - наследственной в детстве и выигранной или проигранной собою в старости.
  Вот мы победили и пируем - я со своим светом - но тут-то и нападает на нас тьма и свет не в силах даже вылезти из-за стола, чтобы защитить меня, он как Самсон, которому отрезали волосы, лучи. Задача как не грешить на пиру, не легче задачи спасения грешника и введения его на пир. Наша земля обладает центростремительной силой, стремится смещать всех в кучу: попавшим в яму она дает неукротимую силу-веру - чтобы карабкаться на поверхность, а у тех, кто на вершине, постыдно кружится голова...
   Просто, налетавшись, хочется провалиться сквозь землю.
   Блаженство фанатизма, нераздвоенности. Лишь бы широка была эта река твоего единства. Река, которая приносит тебя на восходе солнца в мир в детстве, на которой ты гребешь - оставаясь неподвижным, но внося вклад в создание течения этой реки - в зрелости и которая уносит тебя на закате в старости /отдайся ее течению и она незаметно унесет тебя за горизонт - его ведь нет/.
  
   86: Взгляды, понятия, виденье мира неразрывно связаны с движением человека по жизни, с направлением этого движения. Если бы был возможен человек без движения, то он бы не имел бы понятия о жизни и взглядов на нее. Люди, движущиеся в разных направлениях, видят жизнь по разному.
   Человек видит только то, что нужно для движения, то что на пути движения. И он богат пониманием настолько, насколько много прошел.
  Человек ищет и воспринимает в окружающем, в жизни вообще лишь то, что необходимо для движения, понимает лишь то, что прошел, может понять лишь то, что в зоне видимости на пути его.
  
  93: Вот так и открывают суть, материю слов, их реальное осуществление в жизни. "Сила", "движение"... Да, жизнь - это проходимая улица, проходимое поле... Каждый наш шаг напрашивается, у каждого полно резонов, оправданий - трудно, сказав "а", не сказать весь алфавит... Линии этих улиц переплетены и некому рассмотреть их отдельно, задуматься, стоя в вечерних сумерках у последнего дома. Человек каждый свой шаг, каждый свой дом считал важным - и вот теперь и вся улица никому не нужна, над всем этим городом ночь.
   Где же первопричины? Они есть, их много, но они малы как всякие семена.
   Человек - это задание; он усмехается: "я знаю нечто, я видел нечто" - а это только задание, это только незнание всего остального.
  
  86: Словно отправляешься в загадочную страну, местность тихая, приятная, ясная, людей нет, творений их нет.
   А то приходишь в какой-то гротесковый мир, мир символов и абстракций - вещи, предметы, какой-то механический лучеобразный свет, метафоры, нет ничего теплого, человеческого, какой-то фантастический мир будущего.
   А то погружаешься во мрак отчаяния и ужаса - это сны. Сцены, монологи, всё бесконечно затянуто, нервный захлеб. Всё как-то мечется, какие-то обрывки: оскалы, блеск глаз.
   Цвета темные, мутные, часто цвет закрытых век - цвет фантастический, зарево с дымом и пылью.
  
  93: И эта загадочная страна, склонная к гротеску уже наяву, а в снах к кошмарам - это всё та же улица, на которой живешь.
   Это два основных режима, день и ночь, мажор и минор; так и в картинах многих лучших художников. С такого фрагмента вполне можно рисовать /как с фотографии, методом "пятиминутки" - потом всю жизнь уточняемой и развиваемой./
  
   86: Всего делов было догадаться закрутить кран на трубе, но дошел до этого лишь с пятой попытки; предыдущие были обоснованы, но тем не менее неверны - так во всем.
  
  93: Кажется, я помню этот случай во времена моего вахтерства. Нищая была жизнь - вот и приходилось мысли кранами "питаться".
   Сначала надеешься на случайную удачу и на опыт - и только к пятой попытке начинаешь думать. Я тогда /если есть удача и опыт!/ сразу "закрываешь кран".
   Вот гамма чувств слов "всего делов": радость и уверенность, но и презрение с хамством; уныние, что с такой чепухой сразу не справился и надежда: "хорошо всё-таки, что всё пугающе неразрешимое на деле оказывается ясным и простым, не темным, а вполне освещенным".
  
  86: Произведение искусства - это остановленная, разобранная, насыщенная авторским жизнь.
   И потом, в конечном счете, это единственное, что действительно в наших силах - пытаться долго.
  
  
  93: Гимн антисуетности. Но, кажется, мне не суждено так жить; либо покоя нет вокруг, либо во мне самом - редко тихо и там и там одновременно. А нужна постоянная тишина.
   Мне не дано ничего: и пока пытаешься приблизиться к одному, теряешь из виду другое. В итоге, теряешь всё, т.е. возвращаешься к изначальному состоянию. А может чуть выше. Дело в том, что нам это не дано знать. Рай /или ад/ - как знание своей прошлой прожитой жизни.
   Эти записки и есть одно из воплощений идеи наслаивания одного на другое.
  
  86: Предпринимать и по отношению к искусству и по отношению к людям и бороться за осуществление.
   Они все в это не верят. Наверное, когда-то верили, потому и считают мальчишеством. Потом, они не думают, что это так важно, так серьезно, что это - Цель. Но это действительно страшно трудно, настолько трудно, что обламывает почти всех. Каждый новый шаг таков.
  
  93: И это по своему выполняется. И это действительно трудно: бороться в одиночку с замиранием жизни в себе. Ведь с одной стороны ты знаешь о себе, что кругом несостоятелен, неудовлетворителен, а с другой всегда хочется махнуть на всё рукой. Т.е. не всегда видишь смысл во внедрении высокого в свою жизнь... Каждое невступление в спор - это шаг на пути к тихой, сосредоточенной жизни. Т.е. на самом-то деле каждое мгновение что-то происходит и сейчас я это понимаю лучше, чем тогда, когда я жил не во времени и пространстве, а жил идеями. Прочая же "инициативность", будучи не вынужденной, всегда натужна и искусственна и оканчивается ничем.
  
  86: Вставная новелла в "Дон-Кихоте":
   ...Он - близкий друг ее мужа. Получилось так, что они часто оставались вдвоем, но у него в помыслах сначала ничего не было и он спал, читал, она занималась своим. Но от долгого виденья красивой женщины зародилась любовь и он предал друга, стал в открытую домогаться ее и она, как быстро сначала ужаснулась, поразилась /даже написала мужу/, так же быстро пала, хотя до того была добродетельна и муж был хорош, причем поддалась на подарки и восхваления тоже.
   Очень запала мне эта история.
  
  93: Измена /и женщины и мужчины/ вроде этой - это свидетельство человеческой несостоятельности. Все люди ущербны. Да и вся описанная ситуация ущербна - мужчина с женщиной встречаются беспричинно, никаким делом, целью, идеями не нагружены, сами встречи бессодержательны - что же остается? Человек, не занятый трудом, не трезв - только труд, трудность трезвит - он пребывает в мечтах, в играх - почва благодатная.
   И уж не знаю каким надо быть "другом", чтобы было возможно доверить ему собственную жену. Лучше не искушать так своих друзей!
  
  86: Глаза голубые и почти без зрачков, как выглядывающий воротник его рубашки - тот же слишком яркий цвет.
  
  93: Глаза бесстыжие - словно человек, выглядывающий в нижнем белье... Никого нет, яркий голубой свет - и всё-таки ощущение, что кто-то за тобой подглядывает... Глаза пустые, но голубые... Человек одетый шикарно, но как бы наспех - а спешка не шикарна...
  
   86: Глаза и уши объединены в один орган /некий большой, с рот, глаз с дыркой/, который расположен посреди лба.
  
  93: Сюрреалистическая штука. От беспочвенности придумал себе такое "развлечение" /кажется, вообще тогда не знал сюрреалистов/.
  
  86: Руки - родные меньшие братья, ноги - дядья.
  
  93: И руки - ангелы, и ноги /и голова - ангел!/. Люби свои ноги, они тебе не меньше рук пригодятся. Бывают дядья, которые ближе родных братьев, которые смотрят куда-то не туда.
   Ноги держат наше тело, руки - наши дела, а голова - наш дух... Скрючились руки: "всё: дела - всё", подогнулись ноги - и упало тело, и, наконец, тихо потух фонарь в голове... И дела не мои - а словно бы младшего брата /я бы сделал лучше, роднее самому себе/, и тело как у того дяди, и в голове - как в театре с одним зрителем и многими, но невидимыми актерами.
  
  86: Правая и левая рука, нога, глаз - они разные, хоть и дружат; о них можно говорить не как о паре, а различая.
  
  93: В этом факте разницы есть, наверное, какая-то зацепка к каким-то отгадкам по поводу того, как мы "производились" Богом. /К примеру: одна из сторон делалась как подобие другой. Или: есть какая-то значимая разница в левой и правой стороне /например, сердце слева/, которая своим влиянием вносит разницу - малую - и во всё остальное, хотя оно и задумывалось идентичным.
   След влияния нашего сердца - это след влияния нашей души - еле заметный след души... Левая слабая половина - это жена правой половины. Или это два брата: правый воспитывался отцом, а левый матерью./
  
   86: Смотрел, чуть отвернув лицо. Ближний глаз - какой-то темный, больной, неподвижный, а улыбка в ней лишь отсвет - улыбчив другой глаз, он издали смотрит весело, иронично, ясно. В сочетании с крупным носом, рельефными выпуклостями и впадинами. Именно такой вид интересен, не профиль, не анфас.
  
   93: Инициативность, бодрость в голом виде /есть у глаз такой/ у меня несостоятельны, кончаются кризисом. Инициативность должна быть внедренной, уже отделенной от тебя самого, как существа беспочвенного.
   Портрет с пространственной глубиной... Или фото с расположением объектов, людей не рядом, а на разных планах - это дает новые возможности, новую атмосферу и позволяет уместить большее количество персонажей, причем не конкурирующих, а соподчиненных /или: конкурирующих в движении /где пространство, там и время, а значит и движение//.
  
   86: Взглядом выбрал, связал с собой, притянул.
  
  93: Сейчас занимаюсь тем же - изменилось только мое состояние и объекты ловли.
  
  86: Светлячок в глазу, как горящая лампочка прибора, сигнализирующая: "вкл".
  
  93: Сейчас к этой "лампочке" почти равнодушен, свечу вовнутрь и не "искрюсь".
  
  86: "хотеть" - "охота".
  
  93: Охота - это хотение с ружьем.
  
   86: Дни представляются пространством - от горизонта до горизонта вокруг и до неба и всё напоено воздухом, шумом, красками, светом. Если сидишь в комнатах, то кажется что день - мимо. Это как вереница - один день постоял, теперь другой стал на постой.
  
  93: Спрятались в комнаты, ограничив день, чтобы принадлежать себе... Выйти в день огромный, чтоб он ударил тебя, как молот, оглушил - и вознес в бессознании на небо.
   Дни - как "кони привередливые", "они не пьют воды".
   Дни - как конвейер: в каждый день нужно успеть произвести свою операцию по сборке какого-то огромного целого.
   Пространство без дня - ночь, и день без пространства, в комнатах - ночь. Без пространства и без дня - ночь в квадрате - сон.
  
   86: Видимо, стол высокий, а стул низкий, потому как только чавкающая, с плотоядными глазами голова на длинной шее торчит над столом.
  
  93: Бюст!
  
  86: См. ранее: "блаженный" - "блажь".
   Блаженный - как Аркаша Долгорукий, как Алеша, как лейтенантик из Фолкнера, как мама о себе в молодости.
  
  93: Старость похожа на детство потому, что в своей взрослости мы мечтаем, вздыхаем о нем: чего хочешь, то и получаешь /только не сразу/.
   "Блаженство - блажь" - сказал старый дядя. "Блаженство - в блажи" - сказал кайфоман. Блаженство - либо благость, либо блажь. "Никто не благ" - "никто не блажен". Где благость - там Бог, где блаженство - там рай.
   Даже "Аркашу" и "Алешу" помню смутно. Все-таки только с ближними мы взаимодействуем, только о них у нас полноценная память.
  
  86:...
  
  93: Долог путь исполнения долга. Долог шлейф наших долгов...
   Вроде дол, долина, но в конце поперхнулся: "г" - это буква из слова "Бог" /"Готт"/, из слова "Герой" и это буква из слова "Грех". Долг героя перед Богом и грешки, как делание долгов.
  
   Вор врет и враг ворчит в овраге. Устроила свора свару. Боюсь оврагов - а у нас их много - как врагов. Враг - это яма, а врун - это сеть. Врун ворует свет и правду. Враг говорит "раг, раг!", а врун стелет мягко, без рогатин: "рун, рун"; мурлычет. Враг на вора ворчит: "чего церемонишься?", а вор на врага: "чего на рожон лезешь?"
  
  Вол - это вал сволочизма; сволочь только волочится. Сволочи - это свора вола /Елкина, например/.
  
   Сосед - это со-сед рядом на лавочке.
  
  86: Моё ощущение, что традиционные - повествовательные - формы исчерпали себя - это характерное современное ощущение.
  
  93: Я сейчас уже вовсе не думаю о формах. Всякая идея есть импульс, подлинное начало, зерно и надо быть подключенный ко всему изначальному, а не "оформляться" в конце /оформится, если подключен/. Если повествование не ткацкий станок и заданность, а долгий мягкий сон, Тихий океан души, то я "за".
  
   86: Каковы главные качества Божественности?
   Всевидение и всемогущество.
   Сначала видеть, потом зряче смочь.
   Видение без силы - это проклятие; сила без виденья - слепа, пагубна.
   Бога обвиняли и в том, что он слеп и в том, что он слаб.
  
  93: Видение - прелюдия силы. Контур - как то, что ты увидел, а мазки краски внутри контура - как явление силы по отношению к увиденному.
   Видение - это солнце, которое греет, пробуждает волов нашей силы.
   Трудно отказать Богу и в силе, и в видении, поэтому говорят либо: "Он силен, но слеп", либо: "Он видит, но слаб". Но Он не животное и не ангел.
   Видение - это свет солнца, без которого не может вырасти растение силы. У ангелов нет земли, поэтому нет силы, а у животных нет неба, поэтому не видят. Ангелы обитают в безраздельности неба, а животные в безраздельности земли. Животным нужен поводырь, а ангелам тяжесть /чтобы спускаться на землю/. Человек - глаза животных, а Бог - тяжесть, весомость ангелов. Без Бога ангелы влетают и летают, пасутся в небесных лугах.
  
   86: "зреть" - "зря" - "заря".
  
  93:...
  
   86: Иногда сидишь жаждущий и понимая, что безнадежно, не напиться и слезы вдруг выступят на потемневших глазах и губы сморщатся, но от обиды почему-то, а не отчаяния, а ведь люди меня не обижали.
  
  93: Обида - в слабых степенях она даже приятна, как кислинка в яблоке. Отчаяние горчит и потому никогда не бывает приятным. Всякое дело - это крест. Апостолы так и остались рыбаками, только стали ловить другую "рыбу". Т.е. сначала дело, а затем следование за Христом - т.е. христианство - это учение для взрослых! Дети могли приходить ко Христу видящему и Он им инстинктивно нравился, но это только как бы пророчество о грядущем. Ведь не получилось так, что в 12лет Иисус учил книжников в Храме, а в 15-17 Он уже стал Христом.
  
  86: У меня абсолютный слух на истинность, чистоту и высоту тона - как для людей, так и для книг; фальшь, надуманность, убожество распознаю и оцениваю количественно сразу; это шире обостренного чувства справедливости, поэтому я всё время подавлен или подавляю свое недовольство, неудовлетворенность. Всё это - и применительно к самому себе. Это чувство как бы знает какой должна быть книга, как надо писать, но передать это знание, обучить меня оно не в состоянии.
  
  93: Читающий да уразумеет и да зауважает!
   Это и есть дар духа. Он учит - это я не в состоянии быть достойным учеником. Неудовлетворенность - это щедрые порции розог, которые отмеривает мне мой дух за мое плохое поведение.
  
  86: Да, да, во мне еще море дешевки, вульгарности, легковесного - странное соседство со страстностью, отчаянием, нервностью. Немудрено, тем не менее, что у меня ничего не выходит.
  
  93: Дело - это как бы создание неблагоприятного - засушливого, холодного - климата для этого "моря".
   Это похоже на выбор всё более тяжелого предмета для переноса - так, чтобы унести мог только один предмет: тогда выберешь только истинный, наиболее дорогой. Если же останется место для второстепенного, то обязательно соблазнишься какой-нибудь ядовитой штуковиной.
  
   86: У Фолкнера очень многое построено на том, что все всех знают, все о всех думают; проницательны, метки в суждениях.
   Образы - человек в борьбе за свои интересы, за удовлетворение первейших потребностей. Борьба животная, инстинктивная, упорная. И все они какие-то похожие.
  
  93: Такова деревенская жизнь. /Фолкнер - "деревенщик"!/ Живи у нас в деревне люди получше, повольготнее - тоже бы такие книги писались.
  ...У нас тоже пещеры - но уж больно темные и мы тоже космополиты - но за железным занавесом. И что ни свет в пещере, то фантастика "лампочки Ильича" и как ни приоткрывают занавес, дверь, так испаряются космополиты как газ или дух, оставляя пещерных одних.
  
  86: Лишь тогда, когда ты ищешь понимания для самой своей жизни, начинаешь понимать то, как зыбки, условны все словесные формулировки, как трудно понять по настоящему... Понимаешь, что огромное большинство остроумных глубокомысленных суждений ничего не стоят.
   Что-то в них есть, то ли они для всех, универсальны, то ли они, в общем-то, ни для кого. Дело в чем - ведь известны прекрасные формулы, как надо, а как нет, а тем не менее они недейственны, своими их по хотенью не сделаешь.
  
  93: Очень налегал на "понимание" - всё действенно только тогда, когда находится в единстве со всем остальным. В этом единстве они теряют свое имя, свою форму, так что ты уже не понимаешь в какой момент и какой стороной этого момента ты мыслишь, какой чувствуешь, какая в тумане. Желание определить - это только желание заиметь, такие желания по определению неспособны породить самоотдачу. Нужно забыться от боли и радости, нужно принять то, что ты воспринимаешь всеми своими органами и фибрами, во всей полноте, не только без снисхождения, но и без предубеждений.
  Игра всегда является жизнью /если ты в ней участвуешь/.
  Я чувствовал сильною жажду и не мог напиться росой. Тонкости веток имеют смысл, если только есть и ствол /но я не хочу стволом заменять ветви/.
  
  86: Это безнадежно. Даже то, что они любезничают, стараясь казаться хорошими, усугубляет эту безнадежность. Рабы своих пороков, ущербные, неспособные пойти навстречу, т.е. измениться и не желающие этого, не представляющие что это такое. Чтоб другие изменились, что другие плохи - это да. Это вообще принцип: к своим достоинствам - с гордостью, недостаткам - со снисхождением, порокам - с самобичеванием и тайным смакованием; чужие достоинства - не замечают или равнодушны, недостатки - режут глаз, раздражают, пороки - отвратительны, а то и страшны. Что смешно - многие нечто в этом роде признают, но с одним исключением. Для себя.
  
  93: Люди субъективны, как человек протискивающийся сквозь толпу: он чувствует свою слабость и он ощущает толпу как слепое месиво - которое он бы попрал ногами, если бы оно было внизу, под ним.
  Гений - это тот, кто вложил свой "талант", а талантливый - тот, кто имеет, но не вложил. Поэтому я, например, прочитаю их и легко спахну себе в кошель все их "таланты". Я перейму и сокровища великих, но уже не бесплатно, а оставаясь им вечно преданным, прославляя их своими трудами.
  
  86: "Длинный" - "линия" - "лента".
  "гладить" -"глядеть".
  
  93:...
  
   86: Слова
  "понедельник" - по неделе
   "вторник" - второй
   "среда" - средний /т.е. воскресенье особо, не в счет/
   "четверг" -четвертый
   "пятница" - пять ниц
  "суббота" - еврейское
   воскресенье - воскрес, во с креста.
  
  А интересны эти "ник", "ниц" - "сник", "вник", "проник", "возник", "поник", "приник; "больница", синица", "возница", "поленница".
  Что-то общее придает...
  
  93: "неделя" - "не делится"
   "понедельник" - "подельник"
   "вторник" - "затворник"
   "среда" - "чреда"
   "четверг" - четверка"
   "пятница" - "пятится"
   "суббота" - "суп из бота"
   "воскресенье" - "объеденье"
   Ясно же: "ниц" - "низ". "коник", "пряник"... проник, да промок вмиг и сник; больница возник, синица в больница иш проник, а возница к поленница приник.
  
  86:...
  
  93: "Ход: "х" - шорох хода, а "д" - стук каблука. Как удар: сначала свист, а затем гром. /Но само слово "удар" построено иначе: "у-у"/убью/ - "д" /сам удар/ - "а-а" /крик то, кого ударили/, "р-р" /рычание ударившего/.
  
   Жить, жизнь лить - это вить нить, шить, ну, и пить и бить.
   "Ить" - явно от птичьей песни "уить-уить". Жизнь, воспринятая как птичий клекот, высокий-высокий /в "кий" та же музыка/.
  
   А в "еть" есть овечье "э-эть". "Куда" сэ-эть-то дэ-эть?!" - подлизываясь к грозному папаше /мол, давай помогу тебе/.
  
   "Ать" - это, конечно, "ать-два". Бодро заглатывающее, лающее.
   "Рать, твою мать, дать - тать начать жать!"
   Вообще, "ть" - это строение, женской рукой смягченное. Муж под ручку со своей супружницей.
  
   "Умыкнуть": вот наиболее характерное слово на "уть" - "фьють!"
  
   Быть - это значит мыть, ноя и рыть, воя. /Первое - участь обслуги, второе - чернорабочего/. Иначе бы в слове "быть" не было бы буквы "ы".
  
  Мерзавец - это тот, кто смерен и оценен на "з" /звук зубной боли/, а мертвец - это тот, кто смерен, но в оценке спотыкание "т"; молча крест т-образный поставили.
  
   Раб в робе и ботах на работе.
  
  Идут трое: барин, раббин и раб.
  "Я не барин, а бар-раб". А я не раб, а раб-бар".
  
  Толк антипод долга. Суетливо "толк - толк" - вот и вышел толк.
  
  "Ступай тупой за ступой своей стопой вот этой тропой".
   "Уп-уп" - словно кто-то воду хлебает.
   Стул когда-то тоже "поступал" - "ступал", но закруглился изящно буквой "л".
  
  "Худочество" и "Высожество". Худ, но важен - потому что "во".
  Хочется похулить "ху", выругаться "вы", но уже вторым слогом песнь хвалебная: "до-о!", "со-о!" и чествовать спешат.
  
   "Ж" /в "прежде"/ - словно разжижение идет, а "в" /в "вперед"/ - словно изготовка, перед перестуком согласных и гласных.
   Предок - это тот, кто когда-то тоже был передок. Хотел "пере" /"переехать"/, да вышло "пре" /"претыкание", "преобразование"/.
  
   Инфантильный - человек-фантик.
  
  86: Писать, как рисуют - в задумчивости, не замечая, что выводишь, весь занятый, зачарованный словом, что выводится; и куда ведет, тоже попробовать кусочек пройти; слово - луч света, живородящий; ты выводишь его во вселенский простор и под внезапно разросшийся в крик, грохот, звук его, столь тихо вдумчивый здесь, в уюте желтого света, проступает в той темной глубине просимое. "Я никому не обязан, мне для себя ничего не нужно, просто пишу, думаю и пишу, всматриваюсь и пишу, просто мне нравится, просто другого с этим нельзя сделать ничего, просто другое не мое". "Просто, просто" - твержу я себе во всех вариациях и комбинациях, успокаивая страх, ступая в страны, то тихие, ясные, то темно-ветровые, но равно страшные безбрежностью, незнаемостью.
  
  93: Жизнь в буре, с кричащим на сто голосов ветром, в надежде, что проступит просимая тишина и ясность. Сменить оглушенность на задумчивость, сменить сложность и противоречия на простоту - но забыл уже как это делается и потому пожар не гаснет; спасаешь лишь себя, а весь корабль мира гибнет и изгрызен весь уют совестью и страхом. И всматриваюсь в гибнущий корабль и вслушиваюсь в 100 голосов, с него доносящихся, в то время как руки пианиста заботливо и суетливо штопают и замазывают изгрызенные места.
  
   86: Мир внутренний - темный темнотой света сквозь кожу век, так что расплывчаты и контуры и нет красок, где беззвучные голоса и огромные глаза ужаса и мир зримый - сплошь расчерченный и раскрашенный, который столько кричал, что потерял голос; и теперь и давно, если и способен прохрипеть или промямлить, так только название, фамилию каждого из своего утомительно обширного семейства - оба они объединены словом, получили содержание, смысл - вещь столь успокаивающе тяжелую и прочную - благодаря слову. Слово - посредник; посредник, потому, и сам человек... Оно связывает, единя, те миры.
  
  93: Но нельзя объяснить внешнее внешним и внутреннее внутренним. Постигнешь тогда, когда поймешь, что такое единство.
  
   86: И дело, как и люди, всегда испытывает тебя - не падешь ли духом, не начнешь ли ради него раздражаться, суетиться, нервничать.
  
  93: Жить с близкими себе делами и людьми... Я больше над делами тружусь, делая их мягче и гибче, и себя приноравливая к ним. Дела вытесняют людей? Да, пока ты им учишься, а когда владеешь, тогда соединять будут. Но я учиться всю жизнь, похоже, буду...
   Т.е. ты очищай мир насколько сможешь, а всё остальное превозмогай безмятежной любовью, рождая себе славу - прежде всего от самого себя - а другим наказание - прежде всего от самих себя.
  
  86:...
  
  93: Вот так люди грешат, а вроде бы остаются живы - но на самом деле они уже одноглазы, одноухи, одноруки и одноноги - еще немного и свершится "грех к смерти". Т.е. отнюдь не беспредельна живучесть, здоровье человеческой природы.
   "Плохо быть глазу /уху, ноздре, руке и ноге/ одному". /Одному рту - эгоисту и лбу - одиночке, страдальцу - напарник не нужен. Лоб - это макет свода небесного.../
   Один - это точка стояния, двое - это линия пути, а три - это совершенство, полнота пространства. Бог дал нам всего по паре, потому что творил для пути. /Двое обретают точку души и становятся Троицей. "Немногого тебе недостает"/.
  
  86: Улыбается, растягивается рот лишь с одной стороны лица, той, на которой и глаз веселее.
  
  93: ...на которой и зубы целее. Не прямо я на жизнь смотрю, нет во мне этой простоты, наивности, только усмехаюсь добродушно. Нет, просто считаю, что естественно начинать улыбаться с малого. И это подобно тому, как ходят люди с одной ноги, а не сразу с двух. Улыбающийся - это пресс-секретарь серьезного, не понимающего шуток - и больного - ученого. От природы он очень веселый, но жизнь с ученым и пресс-конференции с очень глупой публикой сделали его улыбку и печальной, и саркастической.
  ...Глаз улыбающийся и блещущий из темноты другого глаза - он темен и стояч, как поздние сумерки. Только вор может так улыбаться по-свойски Или тот, кто свет в ночи, кому и в тюрьме тепло...
  
   86: Не разбрасываться - ни ТВ, ни радио, ни газет, ни лишних дел; насущное и служение. И чтение немного.
  
  93: По сей день девиз сей полон сил. Исстегал себя всего девизами, а толку нет. Ничего, должны и девизы входить в положение, а не только превозноситься своим неистовым горением".
  
   86: Это естественно - когда не только твердь, но и вода, не только обжитое, усвоенное, но и непонятное. Погружаться в ту пучину соблазнов, сомнений, безмолвия и возвращаться к себе, наслаждаясь сухой твердью, вспоминая, присоединяя увиденное.
  
  93: Я буду заботиться о суше среди вод, а не о воде, как мир и не о суше без вод, как религии. /"Разделение церкви и государства /мира, жизни/" - пустыня у моря!/
  
  86: Отдав Одному все силы, соки, для жизни среди людей лишь пустая оболочка осталась; кожа висков втянулась, внутри нет ничего, нечего сказать им.
  
  93:...
  
   86: Свет изгоняет из души тень, откидывает ниц: когда света нет, тогда в душе тень.
  
  93: Когда наружи тьма, тогда в душе тень, а в духе яркий свет /т.е. в душе тень из-за смешения этих света и тьмы/, а когда наружи свет, тогда дух спит, у него темно, а значит опять в душе тень. Поэтому так человечны все теневые качества, например, печаль /которая "светла" - она не светлой не бывает/ или жалость, или стеснительная улыбка.
  
   86: Темень. Лишь горят окна, окна, пробитые светом, весь темный кусок изрешечен бушующим, бьющим изнутри светом.
  
  93: Да, когда "свет во тьме светит", всегда кажется, что в ней происходит что-то значительное... Оно и происходит...
  
   86: Мнение: "лишь пучина страстей, пороков внушает уважение, жгуче притягательна, значительна /"спустись в пучину, коли хочешь познать всё/, а свет, радость - легковесны, эфемерны, а то и выдуманы. Кто не постиг бездны, не познает и небес. Именно постигать - не пугаться..."
  
  93: "Кто не постиг бездны, тот не постиг бездны небес" - но довольно с нас было бы и "эфемерного" неба, что уже около нас, над детскими головками - но "кому что уготовано".
  
   86: Ты на вершине несущегося потока жизни, сейчас ты, сейчас часы твоей жизни идут. Сколько отжило... Тысячам, миллионам из них ты обязан своей жизнью, как своим отцу и матери. Жизнь, я бы не в летах, в секундах тебя измерял... А сколько людей здесь, в наших комнатах жили - ели, спали, хлопотали, говорили. На одной сцене поочередно разные группочки, совсем не артисты, разыгрывают в чем-то всё то же, в чем-то неповторимое действо...
   У меня это чувство сильнейшее - мне дарована жизнь, и это величайший дар, несмотря на все удары, несмотря на смерть, которую мне предстоит пережить; пережить - ибо человек, душа его - бессмертны, я не знаю в какой форме существовала она до моего рождения, но отныне она обречена на бессмертие во мне, как пространство и время.
   Итак, жизнь - дар, но дар обязывающий.
  ...Всё кончилось и с неба, с невысокой высоты я смотрю на себя самого; может, и сейчас Кто-то смотрит на тебя так, смотрит с надеждой; думай об этом, знай.
  
  93: Все стали на постой, осмысляя свои попытки полета - и многие схватились за голову - а я лечу, восторгаясь и страшась. Я - ведущий каравана жизни! Это уже не повторится и растягивает скорость секунды в лета.
   Люди не помнят о прошлом, не предчувствуют будущее - поэтому свое собственное существование им не кажется захватывавшим. Бесперспективна ведомая ими борьба за выживание в качестве сыра в масле, в которой попираются окружающие нас пространства и времена...
  
  86:...
  
  93: Каждый человек находится на определенной высоте, либо ближе к небу, либо дальше от него, а прочие разницы несущественны, случайны, лишь заполняют пустоты, лишь создают разнообразие /но в зависимости от этих "разниц" находится конкретика пути наверх, конкретика подъема или падения/.
   А наши тела - это те древние агнцы, приносимые в жертву - предаваемые на смерть - ради нашего спасения в духе.
  
   86: Быть человеком без Бога нельзя, это означает быть без силы; погибнешь; либо у Бога, либо у дьявола черпают силу. Искать Его, звать Его, как дитя ищет опоры и защиты у отца, и дорожить близостью.
  
  93: Нам нужен Бог как отец, нам нужен Христос как старший друг, как старший брат /не друг, который есть лишь отражение нас самих - он не поможет/. И тогда родится в нас дух, который будет силен, как отец и нежен, как друг и брат.
  
   86: "берегись" - "берег"
   держись берега.
  
  93: Берегись, река, берегов, теки, теки к океану вечности, не соблазняйся сими временными пристанищами!
   Да нет, нет войны: берег реку бережет.
  
   86: Сами по себе писания бессмысленны, но, видимо, это не конец, что-то будет.
  
  93: Без цели, в безработице мысль становится бессмысленной, сила бессильной.
   С силой, но без работы - "это всё равно, что с лопатой и в спецовке на площади стоять; с умом, но без работы - это всё равно, что иметь ручку, но не иметь бумаги...
  
   86: Человек, имеющий лишь маленькую комнатку, где растянуться можно лишь из угла в угол, всю жизнь проводящий среди свежести.
  
  93: Да, всех больше дорожит бомж своей конурой или теплым подвалом. А всякий испытывающий благодарность счастлив и улучшает себя. Да, если только не в наказание за неблагодарность стал он бомжем, если не настолько он тугоух, что так сильно пришлось Богу его наказывать.
  ...Люди и свежесть, и теплый ночлег - что еще надо. Не имея первого и второго, раздувают ночлеги, будто больше двух метров длины с собой в сон возьмешь. ...Из трех компонентов можно составить семь вариантов и все они реализуются. Я тоже всегда имею только теплый ночлег - иногда только свежую природу; ну и всегда несвежих людей.
  
   86: Ничего не выйдет, пока буду замечать карандаш и бумагу; это становится самоцелью - записывать. Или это будет естественной потребностью - думать, мечтать, фантазировать, или ерундой - понуканием.
  
  93:...
  
  86: До странности ярко встают картины мгновений прошлого, вновь испытываешь то же, что испытал тогда; видимо, именно испытанное, поразившее, вошедшее во всей своей первозданной яркой подлинности навсегда остается твоим достоянием, твоим воспоминанием. И, кажется, что снова готов жить, начиная с того мгновения, жить прежним. Кажется даже, что то, давнишнее ближе, чем то, что было вчера. Странная штука - память...
  
  93: Раз "до странности", то, конечно, запиши.
   Я это потерял: привык к воспоминаниям, как к соседям за стеной. ...Там жизнь проходит в возбуждении - а я распластан, там что-то ускользает - а у меня наморщен лоб.
   Странная штука - голова; экие арбузы нам розданы - строго по одному - с небесной бахчи.
   Комментируя эти старые записи, я как раз и реализую эту готовность жить, начиная с тех мгновений. Я всегда готов начать жить где угодно и с какого угодно момента - но, конечно, закончив жить здесь и сейчас!
  
   86: У меня предубеждение против слов "ощущение", "чувство", "душа" и проч. Они слишком хороши для того, чтобы их мусолили так часто и так бездарно, банально. И на них какая-то досада, как будто они могут позволить не третировать, не насиловать себя. Сколько раз говорил: у слов все как у людей.
  
  93: Ставлю себе это в заслугу, что я все эти старинные слова очистил. Их не очистишь, не очистив души своей - ведь в ней содержится объяснение их значений. Т.е. было предубеждение и против самого себя.
  
   86: Это занятие Божеское - заниматься искусством, жизнь творить.
  
  93:...
  
   86:...
  
  93: Всякий "патриотизм" /национализм/ изобретает себе собственного Бога, который любит только их!
  
   86: Я-то сам дошел, но вообще-то переосмысление Библейских, Евангельских истин, историй, так сказать, с позиций современности вещь оказывается не новая; это даже модно - широкое поле для оригинальничья.
   Ну и потом, приобщение к Божественному, вечному, да еще с верхней точки.
  
  93: Как образец товара: "выбери, чем душу спасти или погубить!" Вот "интерес", вот "покаяние"!
  
  86: Некое абстрактное, расплывчатое "надо поступать хорошо и т.п.", в лучшем случае оборачивающееся жалким ничем. Видеть каждого и иметь силу на смысловую самостоятельность и конкретность своего отношения к каждому.
   Не с благим желанием облагодетельствовать или с сомнительным - выказать себя.
  
  93:...
  
  86: "Совесть" - "весть" - "вес".
  
  93: Весть - это нечто весомое, принесенное словно бы ветром издалека. Совесть - это не негашеная известь шипящая...
  
  86: "Ведь ты наш, наш?! Вот и давай как мы".
  
  93: Пытался жить по принципу: "я ваш, но вы не мои". А потом набрался смелости и сбежал из рабства - чтобы набираться таких сил, когда можно сказать: "вы мои, но я не ваш"!
  
   86: А ведь настанут, настанут времена, когда и думать о чем бы то ни было станет немыслимо. Надо работать, работать и не будет сил бежать в чистоту и покой бедности. И вообще, я боюсь, что войдет в меня такое, что стану неуправляемым, не смогу удержаться, схватит тоска, отчаяние и не будет слов, чтоб излить, очиститься. Вечно на людях, застывший, замороженный в студень холодными пальцами их глаз. Ведь по-прежнему во мне малодушие и нервность, а решения нет; есть, правда, контуры... Ведь ты сам хотел всё видеть, чувствовать всеми чувствилищами, вот и "чувствуешь всё, видишь всё" и, оказывается, лучше не видеть, потому как за стенами, за которые проникнуть хотел, холод один. И теперь ты на всю жизнь один голый осенью в лесу под дождем и вдобавок ночью и сплошной беспросвет - не к кому идти...
  
   93: Прошли те времена - которые настали и перестали, как дождь, как лес перестает.
  
  
   __
  
  Уважаемая редакция!
   Предлагаю вашему вниманию открытое письмо Михаилу Сергеевичу Горбачеву от закрытого человека. Разрешаю выковыривание "изюма" и разборку этой бомбищи на бомбочки - вы ведь не камикадзе. Направление у меня ваше, но накал совсем другой /как у "Дня"!/ "Неразумный" накал. Поэтому я надеюсь не на то, что "возгорится пламя" полноценной публикации, а на то, что хотя бы не погаснет искра: что разошлете по всем адресам, где это может быть востребовано /не только организациям - я им как таковым слабо верю - но и частным лицам, всем, подобным самому Михаилу Сергеевичу!/. Я сам мало кого знаю из симпатичных, не говоря уж об их адресах. И рисковать не могу: политика для меня дело побочное. /Или же случится нечто анекдотичное: вы опубликуете всё свое, "правое", а "левые" - которым тоже пошлю, хоть их и не читаю - всё свое, "левое"! Ведь все вы словно смотритесь в зеркало./
  Написал я всё нижеследующее в основном в начале сентября, но, будучи боязливым с потенциальными врагами и стеснительным с потенциальными друзьями, медлил. И вот после 21 сентября и 4 октября решил, что гражданская война /конечно, имею в виду не стрельбу, а гражданские акции/ - это наш лучший шанс. Ведь что нам терять: никакой жизни не хватит ждать, таиться, дожидаясь, пока диктатура, сначала созрев, начнет, наконец, перезревать и разлагаться. Так хочется жить в свободной от мифов и гонки в никуда стране. Наверное, уже не суждено, но я все же вручаю вам свое послание. /В начале сентября чувствовал себя Макаром Девушкиным и Ванькой Чехова, а месяц спустя - подпольщиком, революционером. Но я вообще-то за страну не отвечаю и забочусь только о себе: при диктатуре у меня не будет будущего./
  
   __
  
   Письмо Горбачеву
  
   Уважаемый Михаил Сергеевич /как приятно писать ваше имя!/, предлагаю вашему вниманию свой монолог, прочтите пожалуйста. Не подписываюсь, потому что, не зная броду, не хочется лезть в воду.
   ...Недавно в "Правдивых известиях" прочитал заголовок статьи о Жириновском: "фашизм с человеческим лицом" - да мне что угодно, лишь бы с человеческим лицом! Скажут: "фашизм таковым не бывает" - да это лицо человеческое фашистским не бывает, и если лицо в наличии, то значит не будет фашизма. А если на тебя с экрана смотрит мордоворот, чугун азиатский, то откуда взяться иному в жизни? "0н мне нравится как мужик" - и смех и грех! Люди кричат бранные слова, грозятся потому что им больно, они зеркало - а пропаганда говорит: "нам страшен их лик". И никогда, кто так кричит, не бывает на деле страшен и силен. Сталин не кричал, не угрожал - душил страну молча. Тоже и Брежнев: не грозился, как Хрущев, а реально сажал и высылал. ...Вся троица имела "фигуру" - и все трое оказались развалинами и дураками /третий - это не Хрущев, конечно, со своим ботинком, а сам наш главный герой, которого я зову Елкиным, но если это неприлично публично, то готов звать его в дальнейшем г-ном Е. /с друзьями-собутыльниками, типа г-на Полтора - он же г-н Свидригайлов//. Впрочем, жили подолгу и имели способности использовать людей и обстоятельства в своих интересах. Например, свалишься пьяным в реку - КГБ толкнуло - а это уже не минус тебе, а плюс. Или по той же самой причине начнешь на виду у всего мира руками махать, помогая своей нечленораздельной речи про Се-Се-Се-Р-р-р - так это тоже козни, происки: таблетку дали, пленку подхимичили /а руки, как у куклы, за веревочки не поднимали?/. И опять сошло, опять чуть ли не "победа". Сами они ничего не делают, рук не марают: используют опричников и создают в самой жизни душегубские условия. Т.е. они правят так: 1. Хранят власть - это святое, заповедная зона, "не подходи - убьет". 2."Кадры" 3. "Реформа" жизни во всеобщую душегубку. Всё это сводится к неустанной борьбе с врагами... Это есть тип тяжелого человека: такому от самого себя тяжело, он обременен "комплексами", плодившимися в нем с самого детства. Они, "комплексы" хорошо произрастают на нашей заунывной Равнине - это от них русские пьют, волком воют. Читайте Мамлеева. По сути, речь идет о психической болезни. Поэтому они и говорят, подмахивая очередной душегубский "указ", с тяжелым вздохом: "да, им /народу/ будет тяжело, но ведь и мне тяжело, а ведь я, все-таки, им не ровня, а отец родной". И поэтому же они любят подхалимов /превращая в них всю страну/ - им же просто не хватает любви. Когда, например, зубы болят, тоже хочется устроить какую-нибудь "реформу"! Сами же они отцы, да и только; когда Брежнев умер, мне казалось это непостижимым: "Брежнев вечен и ему же замены не найдут!" /действительно не нашли сразу/; Сталин деток любил... Каждый раз их рассматривали как временные фигуры, чтобы только передохнуть от шебутных Ленина - Хрущева - Горбачева, а они сидели по 20-30 лет /устраивая себе покойную старость!/ - и дай Бог, чтобы г-н Е. просидел только 10! Русский менталитет: избираешь генсекретаря или президента, а получаешь всё едино царя. Ни до избираемого, ни до избирателей никак не доходит, что речь идет всего лишь о чиновнике, т.е. о должностном лице с определенным набором полномочий. И всё остальное - "реформа", светлое будущее или тяжелое настоящее - это только лирика /вечный предмет спекуляций!/ Для меня совершенно очевидно, что все трое являются фашистами. Ведь коммунизм и фашизм очень похожи - равно, например, заботятся о социальности /т.е. о демагогии на эту тему/ - только коммунисты делают ставку на госсобственность /псевдокоммуна/, а фашизм на частную собственность, на крупный капитал /псевдо "миллионы собственников". Причем надо различать натуру и идею: Сталин был по натуре фашист /грузины сугубые частники/, но идея в наследство ему досталась коммунистическая. А идея всегда первична /зато натура - это вся наша жизнь, все наши будни/. Например, у Гитлера было наоборот: идея фашистская, а натура коммунистическая /Австрия, откуда он родом, по своей космополитичности склонна именно к этому/. Отсюда его "гитлерюгенды", родственные нашим пионерам и т.д. Г-н Е. из кулаков - это многое объясняет в его натуре /всё нынешнее - кулацкая месть!/. Так и сменяют друг друга: то долгое царствование имперской идеи, национализма, консерватизма, шизофренического желания быть сильным всё равно в чем, то короткая вспышка жизни, разума, "оттепель", "перестройка", "НЭП", вспышка интернационализма, вспышка социализма /того самого, который благополучно, только не революционно, а эволюционно, правит на Западе /хотя там тоже поднимаются затмения национализма-эгоизма, тоже создаются атмосферы эклектизма-неразборчивости - т.е. неверия в разум социализма - и мистицизма-фанатизма - т.е. неверия в его прохладу./ Т.е. я считаю, что дело не в коммунизме или демократии, а в том, что коммунизм у нас строил товарищ Сталин, а демократию строит г-н. Е. Коммунизм - это мечта, а демократия объявляется присутствующей всюду, где живут хорошо. Выбор между Клинтоном и Бушем, согласитесь, весьма невелик - а значит, таковы и размеры этой "демократии"/ в Европе выбор больше/. Ведь русским/!/ языком Христос сказал "трудно богатым войти в Царствие небесное" - вот они попросту и поощряют всё "приличное" и привычное /среди которого, как на грех, очень много неприличного!/, а всех остальных - неприличных грешников с Христом - весьма жестко и демагогично ограничивают. Европейская же демократия неразрывно связана с успехами их социализма и всегда исчезала вместе с ним. Так что я бы предпочел ограничиться именно словом "социализм" - т.е. упором на социальное партнерство, регулирующее /и никакое другое/ влияние государства, на разум. Все-таки слово "демократия" отдает толпой и баррикадами.
   ...Эту лучшую линию всегда подводил чрезмерный упор на политику: либо идей /вам/, либо человеческих качеств /Ленину/ не хватало /Хрущеву не хватало образования/. Ленин был определенен, идеен, но циничен /"цель оправдывает средства"/, а вы человечны, но несколько неопределенны по существу дела /определены только в своей человечности /волки бы сказали: "определен в своей овечьей природе"//. "Ленин расстреливал" - да, озверел во время гражданской войны - но ведь это дело обыкновенное: и вы бы, вероятнее всего, озверели и я. И опять- таки это были единичные случаи, и имеющие какую-то целесообразность с точки зрения "обычного" - т.е. безбожного - человека - а Сталин ведь - это же душегуб, кровосос, он, видимо, так самоудовлетворялся. Ленин крикнул в запале "Расстрелять!" как бы забыв, что он уже не теоретик, а Сталин с любовью каждый день кинжал свой точил и из ножен вынимал.
   ...Надежда на политику - это надежда на людей, а они подвели. Враги оказались способны на заговоры, а друзья на предательства - для меня очевидно, что не вы предали Шеварднадзе и Яковлева, а они вас, соблазнившись "демократической" упаковкой, испугавшись "отстать от жизни". Они же просто сбежали. /Также и сейчас читаю как Явлинский с Бакатиным для подстраховки, чтобы никто не заподозрил в чуть ли не постыдных связях, открещиваются от вас.
   К сожалению, г-н Е. объединил и революционеров "демократов" /напомню, что "большевики" - это не кто иные, как социал-демократы, наследники именно демократической традиции - имевшей своих диссидентов, и сами бывшие диссидентами. Это уже потом они начали вырождаться в коммунистов и фашистов/ и консерваторов-"партократов" /легион во главе с самим Черномырдиным /ох, и много их ждет "чисток"//. Ведь в нем самом всё есть: он использует демократическую риторику /также он любитель "имиджа", который ему мастрячит, наверное, целая команда - помните его теннисную ленточку, поездку в троллейбусе, во время которой он с непривычки отдавил ногу женщине?! /Ездит ли сейчас "на работу" г-н Е. в троллейбусе?! Если при вас пытались бороться с привилегиями, то сейчас мода бравировать "Мерседесами" и дачками наподобие феодальных замков./ Знает, знает влияние рекламы и упаковки на дураков, политик-капиталист! А еще он большой любитель цифр: "12 вариантов решения"/!/ "37 вопросов обсудили"/!/ И этот "серп и молот" он взял твердо и навсегда, даром, что партбонза по натуре /эти его брови марки "взлет"!/ /уверен, кстати, что к делу этот "строитель" ни к какому не способен, только к ЦУ /разве что к рубке дров!/// Политика как вялотекущая шизофрения, причем заразная. Демократы 1-ой волны думали использовать его в качестве тарана, бревна, а потом отбросить: "вы же видите, что это не настоящий демократ, а только бревно демократа"...
   У политиков у каждого своя история, свой спектр надежд, своя кардинальная слабость. К примеру, у политика Вольского надежда на экономику, на регионы - но у нас экономика только приложение, г-н Е на страну в целом наступил, раздавил - что ему какая-то экономика. Тоже и с регионами. А вообще он, наверно, лучший из всех, он на вас похож. /Не его ли ждет какой-нибудь процесс "Промпартии"?!/ Про Явлинского, с его имиджем умника, я уже говорил - пусть суфлер тешится, воображает себя актером. По сути, он устроил бы тот же шок, т.е. революцию, что и г-н. Е. руками поросенка Гайдара /в чем он, кстати, и признавался/. Да и что такое эти его "500 дней" с расписанием по дням? - лечиться же надо! ...Стоя у власти без прикрытия, он просто слетел бы оттуда в денек так 5-ый /из 500/. /Прошу, кстати, делать поправку на одну мою "особенность": с друзей - и с себя - строго взыскиваю, чтоб не зажирели" а у чуждых ищу всё же что-то разумное /это касается даже г-на Е. - он только жертва обстоятельств; я ужасаюсь не ему, а публике/. На Явлинского - как, к примеру и на Шеварднадзе, Назарбаева, Собчака, Алексеева и др. - я немало надеялся раньше - и тем сильнее разочарование. /В нормальной стране и г-на Е. ждала бы такая участь: 1-го он бы украл у людей сбережения, а 5-го его бы вышибли и левые, и правые, дружно: политика политикой, реформы реформами, но мой /наш!/ кошелек - это святое. /А то получилось, что сначала публика обворовала государство, а потом государство обворовало публику./
   Политик Яковлев А. надеется, что он мудрый мужичок и на советника /как при Брежневе/ потянет, тем более, что штат их, как и опричников велик. Столь же мудрый политик Яковлев Е., не потянув на советника, взялся за старое - искать лидера /фюрера/ - ведь г-н Е причислен к Горбачеву - предполагая, что можно то ли дважды, то ли трижды войти в одну реку. Оба не понимают, что не они определяли время и Горбачева, а время - и Горбачев - определяло, использовало их.
   У Руцкого хорошие усы, фигурой, рыком он похож на г-на Е., но моложе и честнее, ибо не набирался подлого бюрократического "ума-разума" - и поэтому он выиграл бы у г-на Е. честные выборы, и поэтому же он проиграет ему при отсутствии таковых. Вообще-то он идеальный вице-президент /если будет президентом, то наверняка им можно будет управлять /. Т.е. он бы делал то же самое, что и г-н Е., считая, что дело это выгорит, если его делать решительнее и честнее. Не любя ни партократов ни демократов, ему оставалось бы опираться на военных. Чем-то он напоминает Троцкого.
   Хасбулатов, конечно, самый опасный из них - он, наверное, хорошо в шахматы играет - но он полностью дискредитирован - как и вы - находящейся в руках г-на Полтора прессой, а силовых средств у него нет. Так что ему в основном приходится играть на удержание, в надежде на ошибку г-на Е., что трон под его тяжестью не выдержит и рухнет.
  ...Результатом же этого синтеза качеств будет консерватизм революционных размеров - т.е. тирания - и постоянная, перманентная, "консервативная" революция - движение от кампании к кампании, "по пятилеткам" /плюс сговоры и авантюры в политике - стоит ли обладать мамонтом без того, чтобы не покрасоваться перед соседями?!/
   Вот как я понимаю основное, что происходило в эту нашу "новейшую историю" /наверное, с этого надо было начинать, но кони всё несут, как не кричи им "помедленнее!"/: вы хотели дать свободу, но двигаясь осторожно, ибо путь неизвестен и цель, по сути, расплывчата. Сразу оживились националисты и натянули канат. Вы, понимая, что, конечно же, децентрализация необходима, понемногу "травили" свой конец, нащупывая разумный баланс интересов. И всё бы кончилось благополучно, федерацией или конфедерацией /кто как; и это подвижная граница: между "федерацией" и "конфедерацией" нет никакого барьера/, но на арене уже г-н Е. И вот что делает он: на виду у всей публики /которая упорно делает вид, что не понимает смысла происходящего/ начинает бить вам в спину: если уж Россия куда-то отделяется, то всем остальным сам Бог велел! Т.е. весь этот процесс сразу выходит на качественно другую ступень, превращается в вакханалию суверенитетов /процесс не "пошел", а побежал, прыгнул в пропасть! /Ох, уж мне эти любители прыжков через пропасти!//. А затеял - в пуще - и вовсе обрывает канат. Все могут себе представить, что происходит, когда при перетягивании каната один из участников внезапно бросает свой конец: соперник валится. Ведь националы тянули с запасом, в расчете на сопротивление, на торг, понимая, что обрыв для них, малых, губителен /он и для России-то тяжел/. И теперь ему хочется собрать их, упавших и тонущих /в чем им и после "помогали", к примеру, снабжая оружием /и договорами/ абхазских сепаратистов /скажите на милость, с чего это друзья Дудаева стали лучшими друзьями России?! Представьте, что также начнут вести себя, к примеру, татары или башкиры? "Приватизируют" армейские арсеналы на своей территории, да еще бесплатно в придачу получат от какой-нибудь сверхдержавы со сверхинтересами.// Т.е. желает получить империю через кровь, вместо федерации через политику, т.е. вовсе незаметным для людей путем.
  При соединении национального фактора с демократией всегда получается подстегнутый национализм. Сворачивание демократии в национальное русло - это гибель демократии. Национализм - это идея не собственного своеобразия, а идея собственной значимости. /"Возродим великую Россию!" - имея в виду, помимо империи, великую литературу, науку и т.д. Да ведь как раз всё это были люди совершенно другого склада /вы и г-н Е. - словно из разных народов!/. Вообще всё великое обнаруживается как таковое только после: кто-то просто жил, а после оказалось, что в этом что-то было - а кто-то всё оповещает о своем намерении наворочать великих делов, а выходит одно только бесконечное тягостное недоразумение. ...Я не сочувствую любому сепаратизму: например, и грузинскому в отношении России и абхазскому в отношении Грузии. В этом есть что-то от предательства, от эгоизма, на который хочется сказать: "ну что ж, пеняйте на самих себя". Конечно, были репрессия при Сталине - нет такого рода репрессий, в котором бы не поупражнялся он - но они не несли на себе "апартеидного" оттенка, и были перекосы в сторону централизации при Брежневе, но они не несли на себе "колониального" оттенка - централизовано было абсолютно всё и русские от этого больше теряли, чем выигрывали. Каковы же были репрессии абхазцев со стороны грузин, мне и вовсе неизвестно.
   ..."Горбачев нерешительный" - 70лет не чесались, а тут вдруг захотели всего и сразу /конверсия, понимаемая как производство кастрюль, причем сразу с едой!/ ...Аренду не сравнить с акционированием - это ведь была бы полноценная стадия ученичества будущих хозяев. Так же и ту гласность не сравнить с нынешней свободой орать "одобрямс" Нам нужна именно гласность в общественных делах, а без свободы для порно и К. можно и обойтись /во всяком случае, радоваться тут нечему/. Т.е. всегда должен быть в наличии диалог, спор личностей, а не "субъективный" монолог, выдаваемый за "общественное мнение". В этом и демократия, что абсолютно свободно выражается вся гамма субъективных мнений, пребывающих при этом не в самодовольном покое, а в длительной борьбе за преодоление собственной ограниченности. Т.е. преступно свое мнение "подкреплять" чем-либо из государственных арсеналов /каковых у него и быть не должно/. И нет иного пути: никакой "лидер" ничего ни за кого не сделает /а если что и сделает, то превратит их тем самым в каких-то иждивенцев, тунеядцев на поруках/.
  Еще о пропаганде /каждый день приходится вылавливать в этой гадости крупицы "аргументов и фактов", "известий" и "правд", наболело/: сколько сил и даже таланта /Флярковский - Павка Корчагин!/ на эту машину положено - если бы положить их на какое-нибудь созидание, наверняка жили бы уже при демократии и коммунизме вместе взятых! Действительность устроить легче, чем нудно беспрерывно выдавать обман за действительность. Сюрреализм - весьма дорогостоящее искусство. И зачем им цензура - там не своих попросту не держат. Вообще, как не понять, что методы действий у общества-старика и у общеетва-борзого юнца разные: это старику нужны были рельсы, чтобы он мог с удобством всё контролировать-цензурировать, а юнцы могут подсуетиться самыми разными способами /финансирование в неофициальном порядке, телефонное право, проталкивание своих людей, создание несговорчивым "вражеского" имиджа и т.д. и т.п./. Также было и в 20-ые годы" Демократия трактуется такой пропагандой как развязность тона /когда-то слово "товарищ" тоже звучало молодо и весело - так же как сейчас, когда солидного бонзу называют по имени, без отягощающего отчества; к примеру "Виктор Черномырдин" /тогда как его и двадцать лет назад, на несоизмеримо меньшей должности никто не осмеливался называть иначе как "Виктор Павлович" /с такой, знаете, скороговоркой и ужимкой!//, с неуемной тягой к юморку остапбендеровского типа /запомнилась публикация, бывшая несколько лет назад, о том, что авторы этой книжонки были гэбистами; и что сам "разъездной" образ жизни - с поисками своеобразных "кладов" - и "свойский" стиль общения с "народом", были свойственны гэбистам того времени./
  ...Считаю так называемый "патриотизм" смесью мании величия с чувством ущербности: всякий ценит себя, но только маньяки сосредотачиваются на этом самоуважении...
  Ну и, конечно, вечная борьба с врагами, которые и вредят, и двурушничают, и вечное формирование образа преданной лично г-ну Е. публики. И нагло, в открытую проповедуются все худшие инстинкты, архетипы русского народа; начиная с бравирования его пьянством /"антиалкогольная кампания" на полном серьезе называется чуть ли не главным вашим грехом - и это при том, что алкоголизмом "охвачено" чуть ли не всё мужское население страны /конечно, это было совершенно неразумно с точки зрения "имиджа": "не свой мужик" - сказали у пивной/ и кончая склонностью к авторитаризму и тяжелой руке /которая "наведет порядок" /не жалко ни одного такого "любителя", которого репрессировал Сталин /хотя думаю, что они оказались не среди полстраны репрессированных, а среди полстраны надзирателей за репрессированными/// и к жизни скопом.
   "Работать надо, кончай говорильню" - лозунг неплохой, но с одной поправкой: рабочим работать надо, а умным думать - в этом их работа, их предназначение. Т.е. слова эти надо понимать так: "кончай вовлекать народ в свои обсуждения". ..."Народ за" - народ - это стадо /в Христовом смысле/; куда его погонишь, туда он и пойдет. А они делают из народа /да еще из выдуманного народа, из половины народа/ какого-то оракула. Ведь разделение мнений пополам - это дело обычное, житейское; так на дело посмотришь - есть свои плюсы и минусы, и наоборот посмотришь - то же самое. И опять, как в первую большевистскую революцию, крестьяне оказались в самых "отсталых". А они просто ближе к земле.
  ...И как это так выходит, что депутаты у нас всё время какие-то отсталые, а коммунист с 40-летним стажем всё время самый передовой?
  ...Или вот, к примеру, идея циника Г. Попова - а также комиссаров - об "использовании старых спецов"...
  "Рынок! Реформа!" - скажете, не нужны были сталинские "реформы", например, индустриализация страны /да и коллективность крестьян в наших условиях, когда на сто дворов приходится один трактор, одно зернохранилище и т.д. весьма разумна/?! Нужны, да не такими методами. ...На полном серьезе рассуждают о Пиночете - параллели с доморощенными диктаторами им не нравятся, нашли у черта на куличках. До какой же степени сильно наше низкопоклонство, если даже диктатура "оттуда" кажется приемлемой. При вашей "непоследовательной" демократии смотрели на Швецию, а при нынешней крутой на фашистов смотрят. Если что и способно прервать процесс установление диктатуры, так это только показ, что налицо лишь цепь кошмарных повторений. Кстати, похоже на то, что у нас революции совершаются через 12лет: в 5-ом, в 17-ом, 29-ом - коллективизация. 41-ом - война, 53-ем - смерть Сталина, 65-ом - начало Брежнева, в 77-ом - ничего не было /разве что какая-нибудь "химизация" - вместо "полноценной" коллективизации у его предшественника/, 89-ом - прорыв Горби... Поэтому я радуюсь, к примеру, наклеенным "самодеятельным" прокламациям, бодрому духу этой "непримиримой" оппозиции, а с другой стороны надеюсь на отличия г-на Деревянного от тов. Стального. Может быть, будет "компромисс": не полноценная по "качеству" и длительности диктатура, а только нечто недоразвитое, однопериодное /лет так на 12.
  Вообще, все-таки не так мало честных людей - взять тех же Степанкова и Зорькина - и не так много полных прихвостней. Не случайно Сталину пришлось так долго воевать и так много стрелять. Но лучшие имеют иллюзии, они через многое не могут переступить, они пытаются делать дело, а эти паханы заняты исключительно поддержанием "порядка" в своей стае: отстрелом сильных и обреканием слабых на вымирание.
   Итак, сейчас всё смешалось - г-н Е. смешал, сломал - и в такой ситуации маневры /"политику"/ совершать очень легко, но совершенно бесполезно - все маневрируют, но получается только суета, перебивание друг друга, при отсутствии новых идей...
   Народ для них - это земля, по которой они ходят, они сами народ. Это у умников голова болит о "народном" благе, а среди народа каждый толкает другого, заботясь только о себе. Т.е. он понимает, что в шахматах он туговат и поэтому норовит стащить ладью и ударить конем по голове. И о каких "выборах, несущих демократию" можно говорить, если либералы и центристы - т.е. люди, наиболее близкие к пониманию западной демократии и социализма - не только не имеют места на ТВ и радио, но и ни одном массовой газеты /немногое им позволено - иначе вымрут как вид и нечего будет показывать Западу/.
  "Газета трудового коллектива" - это как же коллектив ею владеет?! Что, у них коллективная собственность? Просто всем заправляет свой директор, какой-нибудь старый конь /типа Голембиовского, с его 35-летним стажем в "Известиях" - т.е. навык в лицемерии огромный - связанный "вертушкой" с каким-нибудь ЦК /которое как-нибудь иначе называется: они еще, как и те большевики, не удовлетворили страсть к переименованиям//. И доказывать не надо, что они - обвиняющие других в "номенклатурном прошлом" - являются преемниками прежней пропаганды: название, коллектив, здание, связи с верхами, ориентация на "генеральную линию" - всё осталось как было. Перебили только слово "коммунистическая" на "капиталистическая" /"Московский капсомолец"/. А как вам нравится гэбистская дивизия им. Дзержинского? И т.д. и т.п. Переоделись наспех, да и без желания: "и так сойдет". Демократический маскарад минимальными средствами.
   Вот и получается, что метод "введения гласности" был вашей самой большой ошибкой: как же вы были так наивны, что отпустили СМИ в никуда - такое оружие долго не провалялось.
  ...Крик опричников "Долой Советы, наследие коммунистической системы!" не затихает, так что остается только дать команду. И это при том, что Советы - парламенты, ратуши, и т.д. - есть всюду и без них демократия немыслима. Коммунисты придумали не Советы, а однопартийность в них - отчего они настолько перестали быть "говорильней", что ограничивались одним только поднятием рук, и отчего они стали настолько "дееспособны", что стали исполнять и функции исполнительной власти /кстати, противоречивое сочетание слов -"исполнительная власть" - что-то вроде слуг народа./
  В общем, не дай Бог, хотя бы, чтобы еще 70 лет они строили свой "построенный вполне" - "развитой" - "суперразвитой" капитализм с фашистским лицом.
  Проблема борьбы с нынешним режимом - это проблема борьбы с крикунами /не болтунами!/.
  Политика - это искусство поддерживать равновесие в общественной системе, ее работоспособность - поэтому к нам это не относится: у нас уже нет системы /во всяком случае такой, какую стоило бы поддерживать./
  ...Так в Германии фашистам нужны были коммунисты /Разумеется, слово "фашизм" опорочено, поэтому они возьмут другое /какое-нибудь самое лучшее - почему нет, слова в нашей власти!/
  ...Ведь уже многие начинали откалываться от обоих краев и присоединяться к центру /а всё потому, что затянулся мирный период - при отсутствии битвы с врагами и потрясений /"реформ"/ г-н Ё. всякий раз начинает ослабевать/.
  
   Добавление утром 4-го октября:
  "Ну как объяснить, что совершается чудовищный обман?" - мучительно думаю я в очередной раз, слыша то, что вешается по всем /!/ каналам, включая "Либерти лайф! "Свобода" в прямом эфире!" /этого не было даже при Брежневе!/ - "Дмитрий Фролов, ты сейчас гибнешь - что твой булыжник или даже автомат против цепных псов ОМОНА, гэбистских дивизий и танков..." Превратили парламент в концлагерь /какова же будет участь простых людей?!/, без воды и света, без связи с миром и "возмущаются" попыткой выбраться на волю. Они ведь пришли требовать прямого эфира, пытались прорваться из информационной блокады, пришла целая толпа безоружных людей, боевики - это только кучка охраны этой толпы "своих". Теперь у нас, видимо, будет два Октябрьских "праздника". Уже второе руководство страны превратилось в подсудимых... Если их "на свободе" обвиняли в покушении на убийство /Макаров/, то что же можно ждать сейчас?! Вот так из-за того, что депутаты практиковали голосование и за друзей /а карточки-то именные, и без воли владельца кнопки не нажмешь/, взяли штурмом Белый Дом. Всё позволительно ради самого слова "демократия". Слова, как и 5000 лет назад, по-прежнему имеют магический смысл и отнимают свободу у разума. ...Скажете, у нас не было коммунизма? Был. Для самих коммунистов. Так и теперь будет демократия для демократов. Товар ведь дефицитный, на всех явно не хватит, будут выдавать по большому блату, за большие заслуги, особо сознательным. Работка будет непыльная: объяснять "простому народу" все преимущества демократии. Итак, теперь у нас будет "президентская республика" - после "генсековской республики". "Соответствие русским традициям" действительно налицо.
  ...Сталин к своей "лебединой песне" шел с 1924 года 12 лет. И потом, знаете ли вы, что 37-ой год - это пик западного туризма в СССР? Да, кто-то разоблачал репрессии - но кто-то - и часто еще более авторитетный - говорил совсем иное.
  
   ЧАСТЬ 2.
   О "крупной идее". Она известна: это идея коллективной /можно назвать ее и суперчастной/ собственности. Колхоз - это обыкновенное госпредприятие. Госсобственность же действительно является худшей формой /по эффективности; по моральным соображениям паскуднее работать "на дядю"/ - только в лучшем случае она дорастает до частной: когда чиновник распоряжается ею как своей /или когда у царя, как у Петра1, доходят руки до всех своих владений/. Но частная тоже неудовлетворительна - потому что тоже трудно разглядеть собственника - только на мелких единоличных экономических субъектах. Внизу всё те же наемные рабочие, а наверху всё те же директора. Все-таки капиталисту денег на жизнь хватает и особо надрывать пузо ему нет большого смысла. Всё это же было - и описано - в 19в: помещики проматывали деньги в городе, а всем заправляли наемные управляющие, выколачивающие силы из наемных тружеников лишь потому, что они сами были воры и "трудились" во многом на самих себя. Наемный труд является "прогрессом" только по сравнению с рабством. Это и есть одна из стадий рабства, пусть и "цивилизованная", если платят много, а работаешь мало. "Ваучеры" в лучшем случае выльются в нечто подобное "13-ой зарплате". Как известно, этот стимул работал и при социализме, что не мешало нам дышать на ладан и прочно отставать от Запада /не говоря уж о том, что нет смысла менять хрен на редьку/. Ведь это стимул только для бедных - всякая копейка у бедного на счету, всякий стимул у бедного стимулами на счету. И как это, по сути, постыдно: так животное куском куда-нибудь манят. Акционирование - это только стимул для эффективного перетекания капиталов, но никак не стимул для производительного труда. Т.е. это устройство рыночного Госплана. Причем надо учитывать, что при нашей искаженной, перевернутой ситуации наверняка окажется, что всего эффективнее работают деньги отнюдь не в нужных людям сферах /как это оказалось на Западе, где люди платежеспособны/: мы сильны сырьем и оружием и туда и будут течь деньги - ведь и трудно конкурировать с Западом в ширпотребе - разоришься. Т.е. рыночный Госплан вполне может оказаться ничем не лучше бюрократического. Уверен, что у нас будет сделана ставка не на мелкого собственника - это только для отвлечения, "политика" - а на крупный капитал, на госкапитализм. Уверен, кстати, что так называемые "фермеры" - это будущие помещики, но повязанные государством. Т.е. нечто подобное тем же председателям колхоза или управляющим царской России. Кулаки работали только в 1-ом поколении: их дети бы уже не работали...
   Благосостояние Запада зиждется не на частной собственности, не на капитализме - они жили лучше нас и при феодализме, и при капитализме и при социализме /ГДР и Чехия/ - а на свойствах их характера, при которых они просто больше хотят жить хорошо /понимая эту "хорошую жизнь" известным образом/, имеют в этой жизни больше вкуса, больше толка. Бум же - которого не было раньше - связан с достижениями науки и техники, с эффективной эксплуатацией 3-го мира, чему сильно поспособствовали современные виды связи и транспорта и современные способы выкачивания природных соков - я считаю чудовищной, позорной практику обмена современных "бус" на природные, невосполнимые богатства - а также с "победившим" на Западе социализмом, т.е. с устроением всего на разумных, сбалансированных началах, когда значима не только гонка в никуда /ванна, бассейн, мраморный бассейн - и? /И это тогда, когда можно просто жить у реки!//
   ...Капитализм один раз нам уже не подошел... Итак, если Запад простимулирован личным эгоизмом, то мы простимулированы своим коллективизмом - и только на этом должны утверждаться. ...Запад - это эгоизм, личность, Россия - это коллектив, Восток - это деспотия, т.е. эгоист властвующий коллективом. И, стремясь - коллективно! - на Запад, мы вечно порождаем эгоиста, который садится нам на шею - т.е. приходим на Восток. И всё от ускорений: минуя Запад уже в первые годы /еще при вас/, проходим через анархию Бразилий и Индий /наша нынешняя стадия/ и, наконец, приходим на Восток, где норма - "железный занавес" и время течет, знаете, очень медленно. /Одного нам не хватает, чтоб стать вылитой Латинской Америкой с ее бесконечными переворотами: "профессиональной" армии!/
   Теперь главная экономическая предпосылка /я не экономист - считаю экономистов людьми второстепенными, техническими/: нужно свести к минимуму и наемников, и капиталистов, и чиновников /"не слабо!"/. Каждый человек должен владеть своим рабочим местом. А это значит, что когда он уходит с предприятия, он продает его, а когда "поступает на работу" - покупает. Нет денег и нет собственности - иди в наемные, при желании копи на приобретение собственности. Руководителей /в качестве координаторов - если нужны/ и специалистов нанимают и платят им за качество работы. Руководить же политикой предприятия, в том числе и наемом координаторов и специалистов должны сами собственники-рабочие: через такую же демократическую систему выборов, какая есть и в государствах: например, цеховой "депутат" участвует в работе "парламента" предприятия /весь "парламент" может состоять из 10 человек/. Можно даже ставить ограничения по количеству наемников: например, не больше семи у каждого собственника, причем платы по времени вообще не должно быть. Важно, чтоб собственник сам работал, но важно, чтобы он не тратил время на рутину, если он специалист и важно, чтобы он передавал свой опыт.
   Иметь собственность - это, конечно, самая фундаментальная потребность человека и, конечно, строить "коммунизм" при отрицании этой потребности, было более чем нелепо. Нелепы и нынешние крики демагогов: "пропьют": люди даже ради "13-ой зарплаты" стараются, даже свои жалкие 4 сотки ездят не знай куда обрабатывать, а тут вдруг пропьют. Это если только не вашим и не нашим получится. Да и не давали людям явить свое чувство собственника во всей красе - а только дай возможность и сразу явится, разовьется. Собственность - это путь улучшения самой породы человеческой! "Русские-лентяи, никто не хочет работать" - и хорошо, что не хотят работать - на государство или на "дядю" /государство выбилось из сил и говорит, передавая свою палку "дяде": "на, ты их заставляй работать, я уже выбилось из сил"/. Так, как было, есть и будет, конечно, недолго - и надолго - и запить от невостребованности. Поэтому нужно только следить за тем, чтобы это чувство не обращалось на владение людьми и на желание иметь, не трудясь.
   Вопросы пенсионеров, новых и старых предприятий и т.д. по-моему, ведь элементарно регулируются одними только налогами и инвестициями. Больницы же, школы и т.п. должны быть частными. Пенсионеров вообще не будет - либо тебя твоя собственность кормит, либо государство независимо от "трудового стажа" выдает тебе пособие на твою бедность /точнее, выдают те же собственники, ведь это их налоги - государства, как чего-то самостоятельного, вообще не должно существовать - это должен быть только механизм, прозрачный и понятный всем/.
   Именно нам всё это исполнить возможно: на Западе, чтоб разделить, пришлось бы отнимать у частных собственников, чего делать нельзя. ...И именно так мы искупим грех прошлых поколений, которые отняли... А они спешат, разбирают - ничего, у этих не грех и отнять, не столбовые дворяне. /Отнимать всё равно нежелательно; преимущества коллективной собственности очевидны и, насколько возможно, надо пользоваться этими естественным обстоятельством.
   Идти надо с двух концов /жизнь всегда ходит с двух концов!/ 1. способствовать образованию мелких собственников путем, с одной стороны, продажи /не отдачи: т.е. пусть арендуют и выкупают - старое и выкупить легче, новое зато дороже/ имеющихся мелких хозяйственных объектов, с другой стороны созданием условий для возникновения новых /производство мелкого оборудования для производства ширпотреба и т.п., на селе отдача земли в аренду - бери сколько хочешь, но плати аренду 2. демополизировать гигантов - у монополий нет стимулов, а значит там бессмысленно пытаться образовывать собственников. На средних же хозяйственных объектах нужно сочетать эти первые два способа /ведь там есть свои внутренние микромонополии/.
  ...Мы "обречены" идти на Запад и приходить на Восток, но вопрос в том, что брать на Западе и Востоке, мы должны начать с западной предприимчивости и прийти к восточной мудрости самоограничения. И тогда получим мудрую предприимчивость /а не нечто, чему имя: безмозглая борзость и наглость/ и предприимчивую мудрость /а не пессимизм типа "знание умножает печали" или "суета сует, всё суета"/, т.е. то, чего нет ни на Западе, ни на Востоке. /А демагоги - это те же убийцы./
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"