Dark Window, Собина Галина : другие произведения.

Паутина ревности

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Прежде всего мне хотелось бы выразить признательность Галине Собиной, придумавшей идею этого произведения и его героев. Приключения мы сочиняли вместе, в результате чего изначальные характеры изменились до неузнаваемости =) Аннотация: Мир многопользовательской игры который уже день исследует менеджер Сергей. Уходя в тайны игры всё глубже, он не замечает, как рвутся его связи с реальным миром, как отдаляется друг и теряется жена. Цель Сергея - первым добраться до Финала и выиграть исполнение желания. На этом непростом пути ему помогают такие же геймеры, как и он сам, Страдер и Лизавета. В то же время в двух совершенно иных мирах по намеченным дорогам к собственным целям идут волшебники. Вен - волшебник-недоучка. Избранник случая. Его цель добраться до отдалённой деревеньки, где его ждёт пост чародея. Но он чувствует, что путь не окончится этой деревенькой. Невидимые силы, направляющие его, уведут чародея дальше. Ру - волшебник-собиратель. В нём копятся знания предыдущих воплощений Ру его мира. И эта копилка информации предназначена для того, чтобы Ру, оказавшийся последним в цепочке, сделал выбор для тех, кто его направляет. Кто же эти таинственные силы, которые ведут Сергея, Вена и Ру в одну точку? В то место, где пересекутся все три мира, где состоится нечто важное, что изменит судьбу всех.


   No Dark Window & Галина Собина
   Email: chernilnica@narod.ru
   [email protected]
  
   Паутина ревности
  
   Если знаешь зачем,
   не задавай вопрос - почему?
  
   "Если не изучать жизнь,
   то в ней никакого смысла".
   Платон
  
   Пролог на небесах
  
   Магия чисел. Три и два. Вместе - пять. А вместо - один.
   Липкий тягучий сон приснился троим. Троим Большим и троим маленьким. В морозной пустоте разлетались осколки мира, в котором жил каждый из них - маленьких. Осколки жизни, которой был каждый из них - Больших. Большие содрогнулись, на секунду поверив - вернулось! И первый узрел, как вернуть. А двое узнали: плата возврата - их жизнь. Ужаснулись и вспомнили о маленьких, смотрящих их сны. Протянули к ним ниточки, а после спросили третьего: какую оборвать.
   Магия чисел. Два и три. Вместе - пять. А вместо - один. Лишний в команде из Трёх Больших и трёх маленьких. Личный враг маленьких, если примкнёт к Большим.
   Двое маленьких проснулись. Третий услышал зов. Этого ещё нет. Но это будет. Дверца под каменной аркой ждёт свой ключ. Но о ключах ничего не знают двое маленьких. А третий не знает имени, которым его позовут.
  
   Пролог там, куда упираются пути
  
   Сегодня он снова увидел ЕЁ - Дверь, за которой сбываются желания.
   Каменная арка, ладно подогнанные доски потемневшего от времени дверного полотна, тяжёлое кольцо ручки.
   И три маленькие замочные скважины - три кусочка тьмы.
   Никто никогда не говорил об этой двери. Может быть, она видна лишь ему? Но точно так же никто никогда не говорил о желаниях, которые должны исполниться. Говорить о желаниях считается дурным тоном. Говорить следует о целях и о том, как далеко ты продвинулся в их достижении. Но лучше просто помолчать.
   Тогда можно погладить прохладные узоры отполированного дерева, пройтись по щербинам кольца, чиркнуть по шершавым и влажным камням окантовки. Представить Ключи, которыми откроется Дверь.
   И помечтать, что будет за нею.
   Кому-то кажется, что сбывшаяся мечта - верх глупости.
   Но только не тем, кто включился в игру.
   Разве покупая новый диск, мы в очередной раз не надеемся ухватить чудо за хвост, хотя боимся признаться в этом даже самим себе? Разве уводя нового героя дорогами приключений, мы не переживаем с ним вместе все радости и неудачи, которые встретятся на его многотрудном пути?
   "С ним вместе" - лишнее.
   Мы не просим его поделиться. Мы забираем сами, зная, что герой создан для нас. Мы развиваем его по своему образу и подобию. Мы превращаем его в кусочек себя. Тот самый облик, каким бы нам хотелось стать, если бы...
   И улетая в "если бы", мы уже не замечаем притаившихся за нашими спинами. Замерших в ожидании. Ласкающих хрупкую надежду.
   Надежду на то, что с ними поделятся хотя бы один-единственный раз.
  
   Глава 1
  
   Welcome!
   WWW.волшебник.ru
  
   Над угрюмыми скалами полыхала кровавая полоса заката. По небу тянулись тёмные полосы облаков. Почему облака здесь похожи на драконов? И Сергей тут же запнулся. Думать следовало не про облака.
   Тяжёлый взгляд сверлил спину. Но не подгонял, а притормаживал. Потому что донельзя хотелось узнать, чьего пристального внимания удостоился Сергей. Так смотрят не колдуны и не ведьмы, не черви и не драконы. И даже не сетевые игроки. Но кто? Одно было ясно: взгляд пришёл извне. Оттуда, куда до сих пор заглянуть не удавалось.
   Дорога изгибалась под напором скалы. Позади слышалось дыхание преследователей. Вот-вот коготь, с треском разорвав куртку, вонзится в спину. Оглядываться - терять драгоценные секунды. Если улыбнётся удача, можно успеть прикупить минуту-другую. Только удачу надо ещё встретить. А пока лучше просчитать запас энергии. Выходило не так уж плохо: хватало на полдюжины выстрелов из бластера или на пару затяжных прыжков. Для обычной драчки вполне достаточно, если, конечно, тебя не преследует дракон.
   По щеке скатилась капля пота. Дыхание сбивали хрипы. Воздуха не хватало. И как это удаётся запрограммировать? Тут Сергей запнулся снова. Нет уж, браток, пока играешь, играй на все сто. Это не первый уровень, где поблажки и поощрения. Сюда добираются очень немногие...
   Скосив глаза, он увидел число "13". Обычно, Сергей не любил полупрозрачные цифры, разбивающие иллюзию реальности. Он мотнул головой, прогоняя подсказку. Игровой мир вновь стал единственным настоящим.
   В скале темнела ниша. Быть может, начало пещеры? Самое время осмотреться. А если что - нырнуть в неё, и ему достанется отличная позиция. Пусть попробуют выскрести. Коготки не под то заточены. Только без огнедышащих, договорились? И Сергей обернулся.
   Ну вот, помяни чёрта... Сзади пыхтела толпа релаксов в сопровождении дракона. Кто-то всерьёз решил поквитаться с Сергеем.
   Последнее время Сергею не везло. Заработанные в схватках очки медленно таяли. Прикормленные твари разбежались, когда нахальный лепрекон украл весь запас продовольствия. Из вооружения остался лишь нож-металка и бластер. Кстати, индикатор показывал не полдюжины зарядов, а всего пять. Когда на хвосте погоня, лишний заряд воспринимается подарком судьбы, а недостающий способен эту судьбу оборвать, словно тебя сглазили...
   Двумя уровнями раньше Сергей набрёл в дремучем лесу на гнездо ведьм. Тогда он радовался и ликовал. Добыча-то лёгкая. Это новички испуганно обходят ведьмины гнёзда за пять километров. Ведьмы не опасны опытному бойцу, умеющему нейтрализовать мэджик-спеллы. Будь смелее, и победа сама упадёт в руки. Ведьмы... Они лишь дико вопили, рассыпая проклятия. Ведьминых воплей Сергей давно перестал бояться и спокойно глушил их прицельными выстрелами. Дьявольский концерт утихал.
   Только одна ведьма яростно смотрела карими глазами с зелёным отблеском и ждала своей участи молча. Ни защитного движения рукой, ни сорвавшегося с губ заклинания. Даже захотелось пощадить, но палец уже ударил по клавише. Когда трава под упавшей ведьмой окрасилась кровью, Сергей услышал: "Я - Инера, запомни меня, жестокий скиталец". Спокойно, будто ответ на "Как тебя зовут, милочка?" Красивое лицо, не желающее растворяться картинкой ненужного прошлого. Почему он не пленил её? Это ведь не прикормыш, ждущий открытой банки консервов и лишь после сытного обеда готовый топтать твоих недругов слоновьими ногами. Такая могла многое. От полётов через горные кручи до коварного удара по горлу колдовским, не знающим пощады лезвием. Не то, чтобы Сергей опасался за своё горло. Впрочем, былые уровни любят загружать лишь те, кто отчаялся перебраться на новые.
   Ностальгию сейчас в расчёт не берём.
   Но, быть может, взгляд невидимки прицепился именно тогда?
   Или раньше? С того момента, когда Сергей узнал о Призрачном Волхве?
   Преследователи поотстали. От толпы отделилось лишь пяток релаксов. Эти рептилии метрового роста почти безобидны, пока не сбиваются сворой. Не дай бог, опустеет бластер, а рука устанет махать кинжалом или мечом. Толпа взбесившихся тварей легко разорвёт неудачника.
   Сергей осмотрелся. Неподалёку кто-то рассыпал круглые камни. Хватай, да стреляй из пращи. Чёрт возьми, почему он не обзавелся пращей. Она бы спасла ему жизнь, ведь снаряды валяются под ногами. Теперь придётся ждать, пока релаксы подойдут ближе. Сергей подхватил камень для дальнего броска. Ещё немного, и каменный кругляш пробьёт чей-то череп.
   - Брось на место! - приказ прозвучал неожиданно. - Не для тебя росло!
   Хозяин камней объявился. И весьма недовольный. Враги и спереди, и сзади. А до спасительной пещерки не допрыгнуть... Но тут ближайший релакс дернулся и, нелепо подпрыгнув, распластался по земле.
   - Пригнись, дурилка! - прокричал тот же голос.
   Оборачиваться, требовать ник, выяснять, а добрый или злой, времени не оставалось. Сергей послушно рухнул за бугорок. Подтянул бластер. Незаметно вытащил нож-металку. Сунул в карман камень с острым сколом. Бронежилет таким не пробить, зато лицо редко кто прикрывает. Ну что ж, к бою готовы. Релаксы остановились и растеряно пинали мёртвого собрата. Вот теперь можно и познакомиться.
   Ха, да это же Страдер!
   И опять поменял голос. Ну кто ещё, кроме Страдера, так часто меняет голоса?
   В галерее славы портрет Страдера неизменно привлекал внимание. Никто не мог поверить, что опытный боец мог быть ТАКИМ. Голова на короткой шее. Кособокость, от которой одна рука казалась вдвое длиннее второй. Добавьте короткие ноги и бочкообразный торс. Горилла, сбежавшая из зоопарка, или гном-переросток. Однако в рукопашной победить его почти невозможно. Вот только с Сергеем не задалось. Их последняя встреча состоялась на прошлом уровне. Сергей тогда сбил его в прыжке, а затем, прижав к земле, придавил верёвкой горло. Страдер неожиданно растерялся и перестал сопротивляться. Сергей мог тогда прикончить его. За жизнь бойца из галереи героев обычно подбрасывали лучемёт или ещё какую-нибудь навороченную штуку. Сергей всё сильнее стягивал верёвку. А навстречу распахнулись карие с золотистым отсветом глаза ведьмы Инеры, и верёвка сразу ослабла.
   Давно это было, а теперь...
   А теперь старый знакомец бешено вращал пращей, превратившейся в коричневое кольцо. Рука Страдера изогнулась в локте, и стон рассекаемого воздуха дополнился чуть уловимым свистом. Сергей едва успел перевести взгляд, чтобы увидеть, как завалится ещё один тупомордый и начнёт смешно бить ногами.
   Пока неустрашимый Страдер прикрывал передние рубежи, за бугорком царили мир и спокойствие. Если не считать прилипчивого взгляда невидимки. Вот прицепился, будто укоряет, мол, за чужими спинами не отсидеться. Релаксы взвыли тоскливым хором.
   На южном склоне Сергеева укрытия откатился плоский камешек. Из чёрного отверстия высунулся красный колпачок. Показалось сморщенное личико, окружённое седой бородой. Немигающие глаза, словно капельки ртути, уставились на Сергея.
   Гномик-валютчик собственной персоной. Мелкое, многочисленное, неистребляемое племя, меняющее что угодно на всё остальное по одному им ведомому курсу. Убить такого нельзя. Этот, если прицепится, до конца уровня будет скакать следом, канюча и предлагая меняться, невзирая на пальбу, пожары и многочисленные смерти, творящиеся вокруг.
   - Чего зырим? - неласково поинтересовался гномик. - Есть контакт?
   Страдеру перестало везти. Уже второй камень прошёл мимо. Релаксы осмелели. То один, то другой пробовал подобраться ближе. Так и виделось, что за бугорок свешивается мохнатая харя на ощипанной страусиной шее. Пегий релакс уже было подскочил к бугорку, но Страдер сделал такую зверскую рожу, что нападавший счёл за счастье молнией улепетнуть к собратьям.
   Сергей порылся в карманах. На чешуйчатый камень упали носовой платок, тёмные очки, два кусочка сахара в стандартной упаковке, наполовину откушенный пластик жевательной резинки и потемневшая монетка в пять евроцентов первого выпуска.
   На имущество гномик внимания не обратил, а монетку тотчас подхватил. Судя по сердитому виду, отдавать обратно он её не собирался.
   - Три экспы или мэджик-спелл, - нагло заявил он.
   Монетка упала в карман синего кафтана. Вернуть что-либо из гномьих карманов не удавалось даже прославленным героям. Оставалось лишь скрипнуть зубами и начинать торговаться.
   - Заряд, - Сергей сложил пальцы для щелчка.
   - Не тянет, - гномик опасливо отодвинулся.
   - А если подумать? - указательный палец выразительно потёрся о тыльную сторону большого.
   Гномик посмотрел на спасительное отверстие и на коварную руку, преградившую путь.
   - Не тот курс, - жалобно сказал он и вдруг с ошеломлённым видом ткнул пальцем в небо.
   Страдер вскинул голову и, разумеется, ничего не увидел. Сергей и не шевельнулся. Он попался так на втором уровне. Тогда нахальный гном выменял полный комплект вооружения на изжёванную монетку в пять франков и ловко ускользнул. Монетку эту не принимали нигде. А на девятом уровне, когда могучий исполин в злобной схватке попытался навернуть Сергею по шее, никому не нужная монета благополучно потерялась.
   Релаксы обступили убитых и пробовали пинками оживить их. Занятие это могло отвлечь их надолго. Теперь и Страдер заслужил передышку. Основная стая не торопилась, топчась в отдалении. Телевышкой среди городских высоток из общей массы торчала драконья шея, увенчанная шипастой головой. Веки дракона смежились. Этот хищник обладал великолепной убойной силой, но требовалось немало времени, чтобы перевести его из походного положения в боевое.
   - Два заряда, - жёстко приказал Сергей. - Не в суд же на тебя подавать за нанесённый моральный ущерб.
   Гномик тяжело вздохнул и хлопнул в ладоши. Бластер чуть потяжелел. Заряда на два, не больше. Сумасшедших гномиков, раздающих бонусы даром, Сергей ещё не встречал.
   Земля содрогнулась. Это рядом опустился Страдер.
   - Вот, - он предъявил истрёпанную пачку зелёных купюр.
   - Макулатура, - скривился гномик. - Полторы экспы за всё сразу.
   Доллары здесь были не в ходу.
   - Не суетись, - хмыкнул Сергей. - Сменяешь на следующем уровне.
   - Не советую, - подмигнул гномик. - Доллар - он и в Африке доллар.
   - До следующего уровня ещё дожить надо, - посуровел Страдер и спрятал пачку.
   А гномик весело скакнул в убежище и привалил дыру камнем.
   - Ну, как всегда, - Страдер откинул носком сапога камешек и увидел серую твердь скалы. - Вот тараканы. Невесть откуда берутся и невесть куда деваются.
   Сергей не ответил. Он заметил, что релаксы оставили мёртвых собратьев, и начал прицеливаться.
   - Придержи для дракона, - прошипел Страдер. - Этих я накрою из пращи.
   - Думаешь, заплачу за помощь?
   - Кто, дурилка, говорит о деньгах? Я не забыл, что ты любезно не придушил меня на предыдущем уровне.
   - Ещё вспомни, как мы не поделили сундучок в замке людоеда... - начал Сергей и осёкся.
   Трое оставшихся релаксов неожиданно побежали назад.
   - Я уж и не помню, - Страдер присел и протянул ладонь. - А чего тогда не добил? Рука не поднялась?
   - Времени не было, - нахмурился Сергей.
   Вот пристал. Почему, да отчего. Ведьма вон промолчала. Скажи хоть слово, может, сейчас была бы рядом.
   - Вот так всегда, - притворно вздохнул Страдер. - Думал, пожалел ты меня. Кстати, кто бы с нами не бился, пора ему дракона будить. Сколько у тебя зарядов?
   - Уже семь.
   - Мда, негусто. Дракона остановит десяток.
   - Поделись своими.
   - Пока нечем. Пойду в атаку, да пращей заработаю. Вот тогда и... Ты не спи. Металки готовь.
   Нападающие сбились в кучу, в центре которой возвышался дракон. Кроме царапанья и кусанья он мог выбрасывать пламя на расстояние двадцати метров. Ходячий огнемёт, одним словом.
   - Не ждали драчки, - проговорил Страдер, складывая камни в заплечный мешок. - Думали затопчут тебя и всех делов.
   - Такой толпой управлять непросто, - пояснил Сергей. - Поди уследи за всеми разом. Вот раньше, в пошаговых стратегиях, на каждого юнита хоть полчаса пялься...
   - Вперёд! - оборвав воспоминания, приказал Страдер.
   Сергей пальцами зажал лезвие металки, выскочил из-за бугорка и запетлял зайцем, чтобы не оказаться под струёй пламени, если дракон откроет пасть. Требовалось подскочить к стае и метнуть нож, чтобы толпа разгневалась и кинулась в погоню. Как раз под камни Страдера. Из-за спины доносился свист раскручиваемой пращи. Через мгновение релакс, рискнувший броситься в одиночную атаку, рухнул на землю. Его собратья расступились, выдвинув вперёд дракона.
   Сергей остановился. Подойти ближе уже не получалось. Страдер поспешно, не дождавшись его броска, отступал к скале. Ну, гад, бросил посередине! И Сергей тоже побежал к спасительному укрытию.
   - Прыгай! - истерически взвизгнул Страдер.
   Сергей взлетел над землёй, словно блоха. И вовремя. В пятачок, где он находился мигом раньше, вонзился столб огня.
   - Кто же руководит стаей? - Страдер критически рассматривал оставшиеся на земле камни. - Сгинем, так и не узнав, кто это подстроил.
   Дракон в сопровождении релаксов приближался.
   - Ну, вытаскивай свой бластерёныш, - в Страдере просыпался полководец. - Бей в бугорки над глазами.
   Сергей прицелился, но дракон принялся раскачивать головой, выпуская облака дыма. Пришлось стрелять наугад. Тонкий луч прорвал дымовую завесу, осветив огромные змеиные глаза, коснулся драконьей макушки и отразился вверх.
   - Минус один заряд, - констатировал Страдер, - А говорили, ты - стрелок. Врали, как обычно. Еще пара таких выстрелов, и эта тварь просто сожжет нас.
   Страдер вытащил тарахтелку. Вещичка подпрыгнула на ладони, превратилась в гадкого лягушонка, потом начала раздуваться шаром с отростками на месте лап и головы. Страдер осторожно вложил её в утолщение пращи.
   - Учти, лягуха у меня одна. Если что, стреляй без остановки. Считай, что у тебя бесконечный боезапас.
   Сергей неловко улыбнулся и снова прицелился.
   Тарахтелка с визгом вылетела из пращи. Её вой вибрировал в ушах, заглушив остальные звуки. Она разорвалась в центре стаи. Вой оборвался.
   На месте, где только что находились дракон и релаксы, лежал сгорбившийся карлик.
   Сергей вздрогнул. Карлика в такой позе он уже видел.
  
   Глава 2
  
   Рождение (Мир Тирея)
  
   Дом, вместилище страстей, сотрясался от воплей. На кровати среди груботканых простыней металась женщина. Тело, пылая сжимающей сердце болью, требовало освобождения. Отсветы пламени вырывались из чрева камина и плясали по бревенчатым стенам, призывая к свершению чуда. За маленьким окном лился звёздный дождь. В дверь стучал ветер. Её скрип прерывался женским криком.
   Знахарка с сомнением посмотрела на роженицу. Выживет ли?
   - Что стоишь истуканом? - обратилась она к мужчине. - Гляди, не вселился бы в рождённого дух зла. Вон их сколько, - она кивнула в сторону окна, - Иди же, защищай первенца!
   Мужчина кивнул, словно ждал этих слов. В его голове пронеслась мысль о несоизмеримости страсти удовлетворения и ужаса созидания жизни.
   - Выйди же, наконец! - прокричала знахарка, стремясь заглушить стоны роженицы.
   - Она просила, чтобы я был рядом, - растеряно вымолвил он.
   - А я говорю - вон!
   Мужчина неловко развернулся и открыл дверь. Ворвался ветер, бросился к огню, заставил сноп искр причудливо вихриться.
   - Жди у крыльца, пока не позову.
   Дрожа от холода и волнения, он обошёл дом, взывая к невидимым грозным силам. Руки вздымались, моля - пускай всё будет хорошо. Хорошо и правильно. Но странный испуг заставлял их безвольно опускаться.
   - Сегодня я - Стражник! Прочь, Демон, скачущий на кобылице, дарующей жизнь и отнимающий душу! Сгинь! Я не отдам его тебе! Я буду здесь до последнего мгновения, до первого крика.
   Кричал и сам не верил. Грозился и боялся.
   - Иди к нам, - шелестели со всех сторон голоса, смешливые и властные одновременно. - К нам! К нам!
   - Куда к вам? - робко и почти жалостливо ответил стражник нерождённой души.
   Когда перед тобой реальный враг, легко быть смелым, но попробуй сохранить спокойствие, если тебя окружили бесплотные призраки.
   Небо заколыхалось. По синей мгле пробежала серебряная рябь. Звёзды исчезли. Небеса обернулись громадным зеркалом. Только в нём отражался иной мир: угрюмый, скалистый, опрокинутый.
   - Лэти! - возле стражника завертелся мелкий крылатый бес. - Ана пэрэт тапой.
   Сквозняк в голове. То ли головокружение, то ли ветерок от хвоста летучего искусителя. Но теперь казалось, что скалистый мир стоит на месте, а он сам завис вниз головой на устрашающей высоте.
   - Ана штёт, - шепелявые звуки болотными газами исходили из беззубого шамкающего рта.
   - Кто ждёт? - едва разлепились ссохшиеся от волнения губы стражника.
   - Вэ, - и бес поперхнулся, - Вэ, - и слово оборвалось, потому что раздвоенный язык едва не завязался узлом. - Вэшность.
   - Вечность? - переспросил оторопевший стражник.
   - Ты окликнул её не тем именем, - отовсюду зашептали невидимые призраки.
   И мигом затихли, исчезнув вместе с коварным бесом. Зеркало погасло, уступив место ночному небу. Снова земля под ногами, но остекленевшие глаза стражника по-прежнему буравили тёмную глубину.
   Небо прочертил огненный шар. Алая испепеляющая полоса. Над крышей падучая звезда рассыпалась золотистыми искрами. И в это же мгновение к стражнику метнулся местный деревенский волшебник.
   - Дай руку, творец жизни! - крикнул он, протягивая раскрытую ладонь, - Да свершится творение! - из ладони ударил голубой луч, - Ну же, быстрей!
   Что-то пыталось помешать сжимавшимся пальцам, но мужчина собрал всю силу, догадавшись, что нет ничего важнее, чем согнуть непослушные фаланги. Пальцы медленно сомкнулись, обхватив ладонь волшебника. Теперь луч раздвоился, наполнив воздух жгучим послегрозовым запахом.
   К стону добавился из дома крик новорождённого. Небо прекратило швырять огненные стрелы. Ветер утих. Ладони разжались. Последний шквальный порыв ударил в дверь, распахнув её настежь. Стражник ворвался в дом, подскочил к ложу... Женщина улыбалась, прижимая к груди розовый комочек жизни. Знахарка устало смотрела в окно.
   - Свершилось! Злой дух не вошёл в плоть младенца, - рука волшебника закрыла голову новорождённого тёплым капюшоном.
   Ладонь озарилась ровным голубым светом, и только между большим и указательным пальцем сверкала маленькая розовая точка.
   "Отблеск огня? - подумал волшебник. - А если чёртова метка? Впрочем, слишком мала, чтобы хоть что-то изменить".
   Мужчина и знахарка заворожено смотрели на ладонь волшебника. Она казалась им хрустально чистым небом, на котором воссияла путеводная звезда древних богов. Несведущим непонятен язык тайных знаков. Впрочем, им знать и не следует.
   - Поздравляю с наследником! - кивнул волшебник и растворился в пламени камина.
   Мужчина оторопело уставился на огонь. И на мгновение ему показалось, что Хозяин Зловещих Ухмылок, от которого так тщательно охраняли первенца, всё же проник в дом, коварно таясь под чужим обликом, и сделал своё чёрное дело. Но уже в следующее мгновение он осторожно принял младенца.
   Сын не считался подарком судьбы. Рождение мальчика - это ожидание потери и бесконечная боль, когда она свершится. Но пока радуйся отец, не печалься мать, не жалуйтесь на судьбу. Кто знает, как она распорядится...
   - У нас сын, любимый, - женщина заглянула в глаза мужу.
   Её слова заглушил детский крик.
   - Сдаётся мне, он не очень рад этому миру.
   - Он хочет есть. Дай я его покормлю, - женщина протянула руки к младенцу.
   Ночь отступила. К маленькому оконцу прильнул предрассветный туман. Капельками покатился по стеклу. Во дворах закричали петухи, запричитали куры. Небо окрасилось розовым сполохом восходящего солнца.
   Мать обняла ребёнка, осторожно прижала к груди.
   - Смотри, как изголодался, маленький мой. Как мы тебя назовём?
   В голове мужчины тихим шёпотом прозвучало: - Тор.
   - Тор, - вслух повторил он.
   - Так звали старого кузнеца, - вспомнила женщина. - Хороший был человек. Только странный. Любил помолчать, словно знал что-то, а сказать боялся.
   Мужчина ничего не ответил.
   "Сын", - пронеслось в голове с дрожащим удивлением.
   То ли радоваться, то ли готовиться к тому, что привычная жизнь закончилась и никогда уже не вернётся.
  
   Глава 3
  
   У порога приключений (ВВВшность)
  
   Такого вот недорослика Сергей повстречал перед первым уровнем за Воротами Предначалья. Кованные створки с округлыми, начищенными до блеска заклёпками. Захотелось толкнуть, ощутить, как медленно они сдвинутся, обрадоваться, ещё силён, ещё могу что-то.
   Не успел. Ворота открылись сами. Из щели просачивался яркий свет.
   "Выбор имени:".
   Пальцы отстучали "Serge"... Он на минуту задумался: "y" или "i"? Но почему-то выбрал иное. Сначала даванул "-", а потом неожиданно прибавил "R". То ли в память запало R в круглом ободке - знак регистрации, в былые времена считавшийся международным знаком качества. То ли навязла на зубах бесконечная череда, где сотни раз повторялось "Sergey", "SirGei", "Serge", "Sirogenka", "Seryi", "Serzhik", "S-Grey" и так далее. После ввёл и повторил пароль, почти не видя клавиатуры.
   Свет притягивал. Свет заслонял тот мир, который не вмещался в экран. Который оставался ПОБОКУ.
   "Выбор скина? Да? Нет?" - два кругляка ответов.
   Ворота исчезли. Появились россыпи картинок. Вереницы крошечных фотографий. Брюс Виллис, Том Круз, Мадонна, Шэрон Стоун, Кира Найтли, Джонни Депп. И тут же Карлсон, Винни-Пух. А в следующем ряду Симпсоны и герои Футурамы. А за ними большеглазые девчушки. А после зелёные уродцы. Следом шла техника. Потом флора и фауна. Можно было превратиться в кого угодно, начиная от зайца из "Ну, погоди!" и заканчивая президентом Америки.
   Но палец нажал на кнопку "Загрузить". Тут же вспыхнул экран, в котором Сергей узнал каталог "Мои документы". Ну, вот и лазить далеко не надо. Просто ткнуть в "Passport.JPG" и подождать, пока программа достроит недостающее.
   С брюками программа не угадала. Широченные штаны серого цвета Сергей сменил на удобные джинсы. Ещё два щелчка, и официальный пиджак уступил место неброской куртке. Обувь...
   Взглянув на ноги, Сергей увидел ботинки на толстой подошве. Шагнул. Удивила мягкость и пружинистость. И он оставил обувку, подсунутую программой.
   Реалистичность цепляла. Осознание себя, сидящего перед экраном, таяло. Наплывала твёрдая уверенность, что он стоит...
   Где?..
   А сейчас и увидим. Сергей смело двинулся вперёд. Над головой расплескалось небо. Ноги попирали потёртые каменные плиты. А вокруг будто раскинулись старинные кварталы Бремена, куда Сергея как-то занесло в командировку. Тогда он вечерами шатался по узким улочкам, заглядывая в маленькие оконца с фарфоровыми статуэтками и моделями кораблей.
   Нахлынуло ощущение праздника. Словно ты снова в Бремене. Откинься, и обнаружишь себя, скрючившегося у монитора. Но как раз возвращаться не хотелось. Хотелось растянуть негаданный праздник на "подольше". Хотелось удержать иллюзию другого мира, предчувствие необыкновенного и приятного. "Что-то будет! - ласково плескалось в голове. - Что-то будет!"
   Он стоял посреди улицы и улыбался. Окна слева украшали затейливые витражи. На каждом стеклянном квадрате вырисовывался игровой персонаж. Маг, воин, священник, лекарь, учёный, вор, разбойник... Кто-то, скрытый плащом и капюшоном... Шпион? Или сказочный Теневик? Толстяк в поварском колпаке... Это, видать, для прикола. Суровый купец, шут в красно-синем одеянии...
   А что у нас справа?
   Справа - женские обличья: ведьма, амазонка, девушка в зелёном платье, с пояса которого свисали засушенные травы, строгая женщина в мантии, рыжуха с потрёпанным мешком, злобно ухмыляющаяся стервозина... Выбирай любой характер.
   Улицу перегораживали тонкие прутья ограды. В игру не пускали, пока персонаж полностью не сгенерируется.
   Сергей хотел быть воином. Взять меч по руке, щит, кольчугу и миссию поневыполнимей. Скажем, в одиночку штурмануть крепость. Или захватить красивый замок на высокой горе. Интересно, какой меч ему подойдёт? Одиночный? Полуторный? А может замахнуться на двуручный? Но тогда щит окажется не при делах. Нет, тут ещё стоило поразмыслить.
   Он подошёл к витражу с воином. Протяни руку, и коснёшься стекла в обрамлении тёмных брёвен. Стволы Чёрного Дерева? Или не дерева? Отсюда поверхность казалась пористой, словно резина. Надави пальцем и почувствуй упругость... Сергей не стал. Иллюзия резины показалась ему забавной. До крыльца оставалось шага четыре.
   Взвизгнув, из-за спины выпрыгнул горбатый карлик. Вжался в стену. Засеменил вдоль неё. Сергей даже отшатнулся. И вовремя. Сбоку вышагнул здоровенный детина, сжимающий в руке лом. Кто-то, донельзя знакомый... Не может быть! Брюс Виллис собственной персоной.
   Не Брюс Виллис... Просто игрок, нацепивший известный скин... И весьма злобный игрок. Потому что, свирепо пыхтя, верзила подскочил к карлику и проломил ему череп. Маленькое тельце неловко распласталось у чёрной стены. Здоровяк улыбнулся, потыкал ломом землю, стирая кровь, и посмотрел на Сергея.
   Сергей отвёл взгляд. Ну же, шагай отсюда. Тебя не касается. Игра есть игра. И если кто-то кого-то замочил, значит, так и должно быть. Но ощущение праздника испарилось. Так что, сжаться и покориться? Нет, Сергей и в реале никогда не проходил мимо, а уж в игре, где можно совершить что-то невиданное...
   В жизни всегда есть место подвигу, но мы норовим уступить его, словно место в трамвае. А потом удивляемся, почему героем стал кто-то другой. Но только не здесь! Не стоит влезать в игрушку, если изначально соглашаешься на роль второго плана.
   Сергей пристально посмотрел на верзилу. Тот изумлённо повёл головой, сплюнул и по дуге обошёл Сергея, разглядывая его точно античную скульптуру. Сергей покрылся холодным потом. Отблески фонарей танцевали по граням лома. "Брюс Виллис" не расцвёл от повышенного внимания.
   - Что, птенчик, - хрипло спросил он, - чем-то недоволен? Напрашиваешься?
   "Да нет, что вы, - следовало сказать и добавить, - я так...".
   И ступать восвояси, изначально согласившись на проигрыш.
   "Брюс Виллис" засопел и приподнял лом.
   - За что его? - Сергей кивнул на мёртвого карлика.
   - Тебе не всё равно, детка? - верзила свирепел с каждой минутой. - Гляди, тоже могу приложить.
   Ударит? Но ведь ударит не по-настоящему! Значит, здесь я могу ВСЁ? ВСЁ знаю, ВСЁ умею, только ещё не успел поверить. Э нет, успел. Иначе бы и не брался играть. Но что делать дальше? Против лома нет приёма, если нет другого лома. Только вот где его, другой, раздобыть?
   - Я думал, тут выбирают противников по размеру, - уголком губ улыбнулся Сергей.
   - Тут никого не колышет, чо ты думал, - сказал "Брюс Виллис". - Шлёпай себе дальше, красотуля ты наша.
   - А может, - подмигнул Сергей, - познакомимся?
   - За тебя очков не дадут, бо ты ещё не зарегинился до конца, - вздохнул детина, - но это тебе, чтобы не выпендривался.
   И он швырнул лом.
   Сергей успел лишь присесть и съёжиться. Лом свистнул над головой, и Сергей ждал оглушительного треска пробитого бревна. Действо почти замерло, как в кино с замедленной съёмкой. Медленно-медленно остриё коснулось стены. Но треска не случилось. Лом мягко чмокнул стену и отпрыгнул, как заправский спортсмен, а, отпрыгнув, пробил грудь фальшивому Брюсу Виллису. Тот, разинув рот, шлёпнулся массивным задом на каменные плиты дороги. Его тело медленно становилось прозрачным. Сквозь него уже виднелись выбоины на плитах. Руки ещё скребли по камням, но не могли уцепиться, проскальзывали сквозь. Верзила что-то неразборчиво просипел и растворился. Между броском и смертью пролетело секунд пять, но казалось, прошло немало тягучих минут, прежде чем время набрало привычную скорость.
   "Ключевой поступок совершён", - зажглась надпись между этим миром и тем, и Сергей снова увидел себя перед экраном компа. Теперь его и средневековый город разделяло стекло монитора.
   "Сущность - Скиталец", - загорелось на экране.
   Сергей лишь досадливо крякнул. С образом воина приходилось проститься. Он не стал сражаться. Он - увернулся. А воины так не поступают. Теперь его судьба шляться по дорогам, вызнавать новости, общаясь с ворами и разбойниками, подрабатывать в сёлах и городах, встревать в драчки, но сражаться не благородными мечами, а тем, что под руку подвернётся. Сущность между звездочётом и беглым рабом.
   "Регистрация завершена, - выплыла новая надпись. - Ваш логин Serge-R. Уровень первый ждёт героя, чтобы сообщить ему начальную миссию. Награда по результатам собеседования".
   Сергей дёрнулся и задел мышку, курсор которой проворно убежал в угол экрана.
   "Желаете выйти из игры?
   Да? Нет?"
   Ну, герой, выбор за тобой. Эк как "Брюс Виллис" сам себя подловил. А карлика было жаль. Сергей всмотрелся в картинку. Отсюда не видно, лежит ещё карлик у стены или нет.
   "Сдался он мне, - дрогнули плечи, - и не друг, и не враг, а так. И всё же... А если ещё можно помочь?"
   Разум услужливо рисовал проломленный череп, намекая на нулевые шансы. "Но это ведь игра!" - молило чувство необычного. Того, что заставляет творить безумства, отбрасывая привычную логику. Сергей виновато улыбнулся, шепнул "Ленка ещё не вернулась, а поэтому..." и щёлкнул мышкой на слове "Нет".
   Боковой и заспинный миры растворились. Реальным осталось лишь то, что впереди. А впереди уходила в сумрак улочка средневекового города. Разноцветные витражи погасли. Лом уже прихватили лапы неизвестных героев. Тело карлика тоже исчезло. Но зато исчезла и решётка, отделяющая город от Сергея. В воздухе искрилось:
   Вас приветствует WWW.волшебник.ru
   Уровень 1
   47 - 100 - 00
   Посреди дороги валялся сундучок. Сергей шагнул сквозь цифры и нагнулся. Проехался пальцем по шоколадной отполированной крышке. Поразился ощущению прохлады и скольжения. Подцепил крышку за край и распахнул. На бархатной подложке лежала квадратная картонка.
   "Показатели выводятся в следующем порядке, - гласила надпись строгими буквами:
   - заслуженные очки
   - процент жизнеспособности
   - количество зарядов текущего оружия".
   Сундучок захлопнулся и исчез.
   Последним двум нулям удивляться не стоило. Оружием Сергей ещё не обзавёлся. Но за что присудили 47 очков? За верзилу?
   - Вроде лапоть лаптем, но неплохо, - пискнуло из сумрака. - Найди ключи, и я не останусь неотмщённым.
   Захотелось вскрикнуть: "Карлик?!" Но Сергей лишь сжал губы. По меркам нового мира это вполне безобидное слово могло звучать оскорбительным: "Э, урод малорослый!". Кроме того, Сергея не покидала уверенность, что он слышал вовсе не карлика.
   - Сильно не гордись, - посоветовал тот же голос. - Увертливый больно. С увёртливыми любит поговорить Призрачный Волхв. А у него, что ни разговор, то последний.
  
   Глава 4
  
   Неожиданное предложение (Мир Райлаха)
  
   Холода пришли вместе со снегом. Ещё вчера с неба сыпалась нудная изморось. Утром тяжелые серые облака разродились мириадами снежинок. Лёгкие морозные пушинки будто спасались от гнева богов, злобствующих за свинцовым облачным занавесом. Непролазную грязь быстро замело толстым слоем хрустящего великолепия. Горожане утопали в снегу по колено. В сугробах копошились дети, воздвигая затейливые крепости. Войска в разноцветных одёжках размахивали мечами-палками и штурмовали снежные цитадели. Начались каникулы. По опустевшим коридорам школ витали едкие запахи краски и гашёной извести. Преподаватели занимались текущим ремонтом классов.
   Лишь школа чародеев продолжала занятия. Мрачная гора, высившаяся посреди города. Когда сумрак сгущался над узкими кривыми улочками, она казалось грозным, уснувшим зверем. Чёрными хребтовыми иглами пронзали темнеющее небо острые шпили древних башен. И не разобрать, где выставился шипастый хвост, а где спрятана чудная голова. Но вот вспыхивал то один глаз, то другой. Зверь просыпался, превращался в злоглазое чудище. Кажется, ещё чуть-чуть, и оно привстанет, потянется, а потом резко сорвётся с места и бросится за мглистый горизонт, сметая городские кварталы. Наверное, поэтому горожане не любили школу чародеев, как не жаловали и тех, кто там учился. Не жаловали, но побаивались.
   Ученики этой школы не знали слова "каникулы". Да и не дети тут обучались. В огромных сумрачных гротах собирались молодые люди, чей возраст приближался к грани, отделяющей юнца от мужчины. Здесь постигали управление силами природы и слабостями человека. Иные без труда пробуждали то спящее, что до времени таится внутри каждого. Иные измождали себя бесплодными попытками, но не сдавались.
   Вен значился в рядах последних. Уединившись в келье, он стоял у бойницы и бесцельно наблюдал за падающим снегом. Эти маленькие, холодные частички неба были чем-то ему близки. Он чувствовал себя таким же уязвимым. Упади на подставленную ладонь и бесследно растаешь. Чародейство давалось ему с большим трудом. Преподаватели чуть ли не хором утверждали, что Вен достаточно способен, что до следующей ступени остаётся один рывок. Вен рвался, однако старания уходили впустую. Чем бы он ни занимался, результат был далёк от идеала.
   Вчера было последним днём Шестерни, наполненной холодными дождями и непролазной грязью. Пришёл первый день Седмицы и накрыл город белым покрывалом. Чудилось, изменился не только мир, но и жизнь. Чудилось, но не верилось, ибо холодным было покрывало, что подарила Седмица.
   Мёрзли руки. Юноша подышал на озябшие пальцы, потом закатал обшлаг рукава и посмотрел на запястье. Туда опустилась огромная снежинка. Опустилась и не растаяла. Впрочем, снежинку она сейчас напоминала от промозглого холода. Раньше она всегда казалась Вену звездой. Белой лучистой отметиной чуда, которое вот-вот случится. Впрочем, уже случилось. Ведь в школу чародейства мальчика приняли не из-за способностей к магии и не из-за погибшей в пожаре родни. Смотритель школы, обнаруживший голодного мальчишку у ворот, уже раскрыл рот, чтобы грозным окриком прогнать оборванца. Но колючий взгляд упал на запястье и замер, ухватив лучистое пятно. Смущённо кашлянув, сторож распахнул створки входа и повёл оторопевшего найдёныша на Главный Совет. Мальчуган не слышал, о чём перешёптывались чародеи. Он даже не помнил, кто именно подошёл к нему, взял за руку и осторожно, словно боясь обжечься, прикоснулся к белой звезде. Он не помнил, потому что продолжал дрожать, промёрзший, казалось, на всю жизнь. Но волны тепла уже просачивались под ободранный тулуп, прогоняя мороз. И, глядя на огненные языки в камине, мальчику думалось, что этот зал - самое чудесное на земле место. А когда он узнал, что его оставляют, он решил, что угодил прямиком в сказку.
   С тех пор прошло много дней. Школа уже не казалась сказкой. Да и в зале Главного Совета ему больше побывать не довелось. А вот теперь вернулся и холод, злобно посмеиваясь, намекая, что отныне они - неразлучные друзья. Вен поежился. Прохлада сменялась чувствительным морозцем. Камин давно остыл. Вен покинул занятия Базовых Превращений, потому что у него опять ничего не получилось. При взгляде на чёрное жерло камина хотелось развести огонь и согреться: взять огниво с каминной полки и, не мудрствуя лукаво, протопить комнатушку как следует. Но чародей использует любой случай, дабы нарастить мастерство.
   - Говорите, мало практики? - подмигнул Вен незримым насмешникам. - Думаете, снова ничего не получится. Уж вызов огня мне по силам. Простейшее заклинание, если верить учителям.
   - Сейчас согреемся, - то ли себя убеждал, то ли заглушал тихие смешки невидимок. - Всё выйдет, как надо.
   Зажмурившись, Вен попытался представить трескучий жар в камине, а затем пропустил искристую энергию через себя и направил её на дрова в каменной нише. Стало чуть холоднее. Он взглянул на поленья в очаге. Они покрылись легким узором изморози.
   - Дух мороза, холодов, - смеялись чуть слышные голосочки. - Чтоб ты сдох, чтоб ты сдох!
   - Шиворот-навыворот, - раздосадовано подумал юноша. - Почему в книгах всё выглядит таким простым?
   За работой Вен не услышал шагов из коридора. Он полностью сосредоточился на задаче, крепкий орешек которой не давал себя расколоть. А за его спиной бесшумно открылась дверь и в комнату скользнула высокая фигура.
   - Забыли, юноша, что лабораторные работы в жилых корпусах запрещены? - голос наполняла ехидца, в которой угадывалась доля любопытства. - По-моему в это время прилежным ученикам полагается находиться в классе?
   Взгляд Вена мгновенно перескочил на вошедшего. Не учитель! Хотя уже преклонного возраста и, судя по сложности узоров на мантии, маг высочайшей квалификации. И держится с достоинством. Такой скажет, и не посмеешь перечить. Мигом исполнять помчишься.
   - Один из Мастеров, - догадался юноша.
   Вот только кто? Мысленно он представил череду портретов Величайших, украшавшую главную галерею школы, но так и не опознал вошедшего. Быть может, причиной служил полумрак, окутавший комнату.
   - Я просто пытаюсь развести огонь... - голос Вена заметно дрожал. Правда, не сколько от страха, сколько от мороза.
   - Получается? - не дослушал незнакомец.
   - Разве сами не видите? Иней на поленьях так и сверкает.
   - У тебя, прямо-таки, дар! Не всякий в твоём возрасте умеет вызывать заморозки, - узкие пальцы морщинистых рук поглаживают белоснежную бороду, струёй замёрзшего ручья падающую до узорчатого пояса.
   - Вы смеетесь? Да я не могу правильно связать и три слова, - Вен выставил руки вперёд, но тут же спрятал их за спину, постеснявшись обтрёпанных обшлагов.
   - Ну, скромность - не лучшее качество чародея, хотя и весьма похвальное, - старик подошел к очагу, легко нагнувшись, подхватил заиндевелое полено и смахнул оттуда кристаллики льда. - Не надо так страдать. Представь жар, исходящий от камина и тепло, разливающееся по телу.
   - А о чём же я, по-вашему, думал? - Вен всё ещё стеснялся, рукава спрятаны, да на штанах заплата. Ой, посчитает мастер оборванцем, напустит суровости, и выгонят Вена из школы прямо среди холодов.
   Над чародеем появилось туманное облако. В нём проступил сам Вен - худющий, чуток скособоченный, узколицый, торчат из смоляных прилизанных волос смешные оттопыренные уши, по сторонам от острого носа глубокие впадины настороженных глаз - а над бедовой головой чёрная надпись: "Что делать дальше?"
   - О, как вы догадались?
   - Неважно, - старец плутовато взглянул в сторону незадачливого адепта и лукаво подмигнул. - А слова "огонь" мы так и не увидели. Ни жара, ни тепла, ни искорок, ни удушливой засухи. Одни сомнения и жажда получить подсказку со стороны. Но если просто стоять, сложа руки, мы тут окоченеем. Принеси-ка еще дров, парень.
   Седовласый чародей кинул на камин сердитый взгляд и громко щелкнул пальцами. Сверкнул камень на перстне. И, миг спустя, такой же отблеск мелькнул в камине. Словно по команде, в центре сложенных шалашиком поленьев, возникло слабое свеченье, и ярко-оранжевый язычок пламени вырвался на свободу. И тут же дрова затрещали под напором огня.
   Тепло быстро распространилось по комнатёнке. Юноша быстро вернулся, неся приличных размеров вязанку. Старик удовлетворенно кивнул.
   - Бросай прямо здесь, - он указал на небольшую площадку возле камина, окованную почерневшей медью, и молодой человек с грохотом опустил сухие поленья в указанное место. - Узнать твоё имя - дело нехитрое, но лучше назовись сам.
   - Меня зовут Вен, - молодой человек залился краской и потупил глаза от смущения. - И я, наверное, самый неудачливый ученик школы чародеев.
   - На самого неудачливого ты уже не тянешь, - мастер весело подмигнул юноше. - Знавал я неудачливых учеников, поверь, они вообще не могли ничего сделать. В основном, из детишек нобилей. Богачи вечно пытаются пристроить отпрысков в престижные места. А бедные дитята тратят юность на изучение того, к чему у них нет умения. Конечно, бывали и исключения. Кстати, ты до сих пор меня не узнал, не правда ли? В чародейских хрониках я числюсь под именем Самай.
   Да, его портрет в главной галерее искать бесполезно. Он не преподавал магию, не мастерил волшебные вещи, не писал колдовские книги. Этот чародей являлся лишь в дни опасности, давал чёткие указания, выправлял пошатнувшийся мир и опять куда-то исчезал. Вен уже догадался, с кем ему довелось беседовать. О его деяниях среди учеников ходили легенды. Кто-то даже говорил, что Самай победил Ночную Ведьму, хотя эта история смахивала на откровенную небылицу. И все же непонятно, чем Вен заинтересовал Самая? Юноша искоса рассматривал знаменитого чародея. Глубокие глаза с чуть приметным фиолетовым сиянием. Морщины, избороздившие лоб. Тонкие губы в лукавой улыбке. Две тёмных чёрточки от горбатого носа к уголкам губ. Поговорить с одним из величайших чародеев - случай исключительный. Даже самые талантливые ученики редко удостаивались такой чести.
   - Перестань краснеть, парень. Иначе превращу в переспел и продам за стекляшку. Больше за тебя вряд ли дадут, - старик был самой иронией. - Вижу, теряешься в догадках, почему я вдруг здесь оказался? Признаюсь, есть к тебе одно дельце.
   - Что я могу сделать из неподвластного вам? - удивлению Вена не было предела.
   - Да так, один пустячок, - старый Мастер уже удобно расположился в кресле у камина и с наслаждением вытянул ноги в сторону огня. - В общем, дело такое...
   Вен присел на краешек кровати, совершенно забыв про заплату на штанах и потрёпанные рукава. Седовласый прокашлялся:
   - Возле Джеля, в одной из деревенек случилась мелкая неприятность. Тамошний чародей-недоучка, изучавший науку по книжонке из разряда "Сделай сам", вообразил себя великим мастером и сотворил заклинание выворота. При этом он, как я думаю, представил себя в виде мыльного пузыря.
   Стена комнатёнки осветилась. На фоне бледного неба нелепо кувыркался радужный прозрачный шар.
   - Он таки обернулся пузырём и взлетел в воздух. С тех пор его не видели.
   - А я тут причем? - недоумение Вена разгоралось не хуже, чем огонь в камине.
   - Ты должен его заменить, дабы население деревушки не волновалось.
   - Я? Но это невозможно! - вскричал Вен. - У меня и простые заклинания не выходят! А тут выворот. Выворот изучают в старших классах.
   - И замечательно! По крайней мере, не будешь творить, что попало, а займёшься насущными проблемами, - щелчок худых пальцев, и плошка в изголовье кровати обернулась причудливым стеклянным подсвечником, из которого мигом вытянулась троица оплывших свечей с язычками разноцветного пламени.
   - А если мне придется творить чары, что тогда?
   - Да не волнуйся так, парень. Когда-нибудь наступит день, в который...
   - Вы потеряете ещё одного деревенского чародея, - хмыкнул Вен, поражаясь собственной смелости.
   Он ждал молний на голову. Он ждал, что из-под ног исчезнет земля. Он думал, что вдохнул последний глоток воздуха. Но ничего не случилось. Самай лишь заворочался в кресле, то ли кашляя, то ли смеясь.
   - Решать тебе, - седовласый достал из рукава волшебную палочку и, взмахнув ей, выудил из воздуха аппетитный пирог.
   "С хомбатом, судя по запаху", - аромат прожаренного мяса защипал ноздри, у Вена аж слюни потекли.
   - Выбор прост: или оставайся пещерным человеком, или пробуй себя в настоящем деле. Ну-ка, погаси огонь.
   Вен поднялся и направился к ведру с водой. А затем, зачерпнув, плеснул из кружки на пылающие поленья.
   - Вот видишь, и напрягаться не надо, - Самай умудрялся пережёвывать пирог и говорить, - Я рад, что не услышал отказа. Думаю, школа по тебе убиваться не станет. Так что начинай собираться прямо сейчас.
  
   Глава 5
  
   Дорога, которая выбирает (Мир Элуима)
  
   Она снова запрыгивает на подножку автобуса, вжимается в его душную наполненную людьми утробу. Четыре раза автобус споткнётся на остановке, выбрасывая пассажиров и втягивая внутрь новых желающих приобщиться к ежедневной пытке. И, наконец, выдавит из себя её, Лену. Улица, закованная в берега домов, примет её. Холодным ветром плюнет в лицо. Мелким дождём пробежится по чёрному асфальту. И Лена пойдёт, пытаясь не наступать на лужи, к серому длинному забору, пересекая небольшой скверик с деревьями, лишёнными листвы. Сентябрь - затянувшийся конец лета. Словно зима без снега: тусклая, невесёлая. И на душе от этого тревожно. Что-то случилось, что-то нарушило привычный ход вещей. Люди вокруг - заметят ли они эти изменения?
   Или только у неё одной жизнь превратилась в дождливый, нескончаемый сентябрь?
   Сегодня Лену замучили кошмары. Бесконечная дорога вдоль стены. Сергей шёл навстречу. И оставался на месте. В небе неподвижно висело облако в виде ключа, и ветер упорно хотел его развеять. Ключ изгибался, закручивался штопором. Его тень вздрагивала на полотне дороги. Лена устала от бесконечных попыток приблизиться. Пот проступал на белой рубахе мужа округлыми пятнами. Сергей поминутно вытирал лицо рукавом. Он что-то кричал, но до неё докатывалось лишь глухое бормотание. Неожиданно Лена увидела себя со стороны. Чёрные подтеки туши размазались по лицу. Опухшие полуоткрытые губы, ловили горячий воздух словно рыба, выброшенная на берег.
   "Я всё равно люблю тебя, даже такую: измученную и некрасивую, изуродованную и обожженную. Вечность я смотрю на тебя, прячась за оградой дома, пока ты не поймешь, что пора свернуть неё, спрятаться в спасительной тени. Неужели ты не видишь, что идущий навстречу недосягаем", - голос был не Сергея. Лена остановилась. Запрокинула голову и увидела голубое свечение над крышей. Стена треснула, кирпичи со скрежетом осыпались, и перед ней объявился...
   Шум обвала раздирал уши, превращаясь в жужжание будильника. Она не успела увидеть, но запомнила, насколько сладостно было оттого, что она свернула.
   Теперь она поняла, что изменилось в ней и в мире. Раньше, в кошмарах, её всегда спасал Сергей. А сегодня вот не успел. Но ничего страшного, как видите, не случилось.
  
   Больница встретила Лену визгом скорой, влетающей в ворота. Машина подпрыгнула на бугорке и окатила брызгами старушку с потрёпанной авоськой в руке. Старушка понуро обтёрла рукавом пальто лицо. Лена помнила, что в её отделении у старушки лежит сын - угрюмый щетинистый одиночка, разбитый параличом. Мать приходит к нему каждый день, устало шаркая ногами. Не останавливаясь, не задавая вопросов.
   Чужая грусть с утра заползает в душу и к вечеру незаметно превращается в депрессию. Уже не чужую. Собственную, невыносимо давящую. Размышляя, она не заметила, как прошла парадное и поднялась на третий этаж. Неврологию, всегда загоняют повыше. Как шутят коллеги: специфика неврологии в том, что у нас всегда в наличии несколько живых трупов.
   За спиной у Лены хлопают двери. Идёт на работу братия в белых халатах, спешит на битву со смертью. Готовится выторговать жизнь в обмен на пот и усталость. Невыгодное занятие, не денежное. Так нет, находятся безумцы, идеалисты, знающие наперёд, как будут смотреть на них глаза полные ненависти и печали. Не смогли, зарезали, убили. И слова не помогут, потому что невозможно всегда побеждать.
   - Елена Васильевна, что-то вы сегодня не спешите. Вяленько как-то ножками шевелите. А там народ после ночного дежурства смену ждёт, - это её сестричка Машка догнала. Дюймовочка Машка, полтора метра от пола.
   - Да, Машок! Извини, нет у меня былой прыти, - Лена прижалась к стене.
   Малышка проскочила мимо.
   - Что-то с вами не так, - бросила на ходу.
   А у девочки глаз намётан. Как она умеет схватывать настроение? Ещё сама не понимаешь, что происходит, а кто-то, почти посторонний, уже ставит диагноз: "что-то не так". Лена остановилась, не дойдя пролёт до дверей отделения. Самой бы понять, что именно и в каком смысле "не так".
   - Посторонись! Чего застряла? Если каблук сломался, так это мы мигом. Сбрасывай сапоги и в носочках. Вперёд, цель наша близка! - Вадик не пробежал мимо. - Нам, врачам, нельзя тихоходом. Какой пример, мы показываем больным на спину и на голову.
   И руку изогнул, мол, цепляйся, доползём.
   Лена ухватилась за подставленный локоть. Улыбнулась. В каждом отделении есть такой: неунывающий, влюблённый во весь женский персонал сразу, и в тоже время непокорный женским чарам. Разгадал он женщину, понял её, препарировал, мысленно раздел, посмотрел, что там у неё внутри, вывернул наружу мысли и желания и бросил, забыв зашить. И вот сестрички уже тихонечко всхлипывают в ночное дежурство, уткнувшись в очередной роман Даниэлы Стилл, представляя его на месте какого-нибудь Джона. А он лишь сыплет анекдотами, балагурит, разбрасывается комплементами.
   - Сева, - с укоризной посмотрела Лена. - Почему тебе всегда так весело!
   - Мне? - он отрицательно качнул головой, толкая свободной рукой дверь. - Невесело мне, совсем невесело, - обернулся к ней, обжёг взглядом.
   Прильнул, обнимая. На мгновение ей захотелось поцелуя. Наваждение, ужас. Нет! Она резко отстранилась от него. В голове шевельнулось: "шлюха".
   - Ты прости. Не сдержался. Сегодня ты... - не договорив, Вадик отстранился и быстро прошёл по коридору, оставив Лену в вестибюле.
   Она пальцами пробежалась по пуговичкам пальто. Как-то сразу стало жарко. Дверь за спиной хлопнула в очередной раз. Малознакомая новенькая сестричка глянула на Лену оценивающим взглядом. Почему-то покраснела и быстренько прошмыгнула мимо.
   "Словно сговорились, - подумала Лена.- Надо идти. Обход скоро".
   А вот и Лара простучала каблучками сапожек, на ходу застёгивая плащик. После ночной.
   - Ленок, привет! Неплохо выглядишь. Нам всего одного привезли. К тебе в третью положили. В шесть утра поступил. Там Максим сделал что смог, случай не совсем стандартный. Посмотришь, вроде в коме мужик. Давление, пульс, дыхание в норме. Спит что ли. Зрачки не бегают, зато все остальные рефлексы в порядке. Ладно, побежала я. Спать хочется, - со скоростью пулемёта протараторила она.
   Лена вошла в кабинет с надписью: "Врач". Мельком глянула в зеркало. Может с лицом, что не так? Нет, как раз с лицом всё в порядке. Только глаза отсвечивали непривычно. Будто и не её глаза вовсе или освещение такое. В них затаились маленькие зелёные искорки. В карих глазах зелёные искорки, да это же бред какой-то. Лена отошла от зеркала.
   - Обход! - прозвучал за дверью голос Дениса Сергеевича. - Елена Васильевна, вы идёте?
   - Да, да. Минуточку, я сейчас, - автоматически ответила она и, быстро сбросив пальто, накинула халат.
   На посту Маша вручила ей папки с историями болезней. О каждом она знала больше, чем написано. Пять палат, двадцать две души. Не много по больничным меркам. Так и отделение не большое. Всего пятьдесят койкомест на трёх врачей. Вполне по-божески.
   Денис ждал её. Такой молодой, а уже заведующий. Повысили недавно. Но начальственные нотки уже въелись в голос. И не поймёшь, как к нему обращаться: по имени или уже по отчеству.
   - Всеволода не дождёшься, так что начнём с ваших, - по давно, заведённому правилу, заведующий не входил в палату без лечащего врача и медсестры. - Машенька, как у нас там ночь прошла? Народу добавилось?
   - Одного всего и привезли, - пожала плечами Машутка.
   - Одного! А если бы двух, трёх, тогда в коридоре кровати ставить? Лишние койки есть? Нет у нас лишних коек.
   Лена толкнула дверь палаты. Обычный обход. Осмотр, назначения.
   - Этого на выписку, - коротко бросил Маше Денис Сергеевич, нагибаясь над сыном старухи, скривился словно от зубной боли, отвёл глаза, кашлянул. - Мы же договорились.
   В голосе осудительные нотки. Мол, зачем ещё вчера не отправила на выписку. Не всё ли равно бревну, где лежать?
   - Сегодня же выписывай парализованного.
   - Выпишу. Только куда, к матери еле ползающей?
   - К матери, ко всем чертям. У нас не богадельня. Есть деньги - сиделку наймут, нет - сами справятся.
   При больных спорить не хотелось. В конце концов, он прав. Больница не богадельня. Кто ей этот больной? Надо помогать тем, кому ещё можно. Жалость не для врачей. Сочувствие, понимание, но не жалость. Иначе не быть тебе врачом. Она это поняла давно, хотя в душе сопротивлялась.
   - Так, здесь у нас что? Инсульт? Ну, он и в Африке инсульт. Ты, Маш, пометила, - это уже прозвучало за дверью, - парализованного выписываем.
   - Пометила, - в Машином голосе воодушевление. - Ворочай его по четыре раза за день, тяжеленного. Корми с ложечки.
   У следующей палаты их поджидал Вадик:
   - Слышал, новенького привезли. Хочу глянуть.
   - Чего ж не глянуть, - ответил заведующий. - У нас, как на исповеди, секретов нет.
   Новенький лежал у окна. Яркая полоса света из-за неплотно прикрытых штор перечёркивала лицо. Открытые глаза пациента смотрели в никуда. Зрачки застыли на месте. А над ними туманом протянулась мутная пелена. Однако грудь ритмично поднималась. Дыхание тоже в норме. Казалось, что больной спит, если бы не остекленевшие глаза. Лена стыдливо отвела взор. Странная пелена вызывала отвращение. Почти, как молочная пенка в детстве.
   - Тридцать три года, - затараторила Маша. - Скорую вызвала жена. В момент приезда врачей пациент находился в кресле у компьютера. Всё в норме. Кардиограмма, дыхание, рефлексы, кроме, конечно, глазных.
   - Что ж отправим на энцефалограмму. Думаю, результат будет интересный. Случай неординарный, - голос Дениса наполнял неподдельный интерес, приправленный едва заметной долей ехидцы, будто лишь ему ведом диагноз неведомой болезни.
   В это время Сева кольнул больного иголочкой в левую пятку. Пятка съёжилась, как и положено. Нормальный здоровый рефлекс. Вот только зрачки не отреагировали на боль. Лена заметила это, и Денис тоже.
   - Экспериментируете, молодой человек? Лучше молоточком по суставчикам пройдёмся. Проверим асимметрию. Или не будем? И так всё ясно. Норма... - констатировал Денис Сергеевич.
   И вдруг лежащий дёрнулся. Подскочил и уселся, сбросив одеяло. Обвёл ополоумевшим взором палату. Судорожно сжал пустые руки, уставился на кулаки и медленно отполз к спинке. Лицо его исказило непонимание.
   - Вышел из ступора, - хмыкнул Денис Сергеевич.
   Смешок получился невесёлым, будто заведующий надеялся поизучать странное состояние очнувшегося, понять какие-то свои тайны, подтвердить диагноз, который так и не прозвучал.
   - Мне домой надо, - хрипло начал больной. - Я это... пойду.
   Он суматошно опустил ноги, пытаясь нащупать тапочки. Ничего не нашёл, махнул рукой и поднялся. Денис Сергеевич, положив руки на плечи пациента, усадил его на место.
   - Не будем торопиться...
   - Меня ж ждут там, - больной не слушал, вращал головой, искал чего-то. - Тут у вас нет случайно компа с выходом в И-нет, а? Или дайте мобилу с GPRS. Мне пять минут. Я проплачу.
   - Думаю, какое-то время мы проведём без современных средств связи, - хищно улыбнулся заведующий.
   - Что ж, я совсем того? - пациент всё время порывался встать. - Да пустите уже. Видите же всё в порядке. Пустите, а?
   - Тем более, и мест у нас нет, - не сдержалась Лена. - Сами же говорили, Денис Сергеевич, а что если нам ещё кого привезут?
   И отвернулась к окну, чтобы не видеть взбешенного заведующего, уставившись на унылый больничный двор. Но белёсые глаза пациента, так напугавшие её, почему-то не забывались.
   Она отправила СМС Сергею. Долго ждала. Потом не выдержала и позвонила.
   - Забери меня после смены? - попросила трогательно, почти смущённо, словно не жена, а девочка, ждущая свидания.
   - Не получится, - донеслось из трубки. - Я сегодня раньше отпросился. В пару контор заехать надо. Так что ты уж сама.
   В голосе недовольство и нетерпение. "В пару контор"... Что ещё за пара контор? Если бы она не изучила мужа вдоль и поперёк, то подумала бы, что у него завёлся кто-то на стороне. Но нет ведь, верный до умопомрачения. А в последнее время даже в гости не вытянешь. Домосед, каких не сыщешь. Часами пялится в компьютер. Играет.
   И Лена тяжело вздохнула. Она ненавидела компьютерные игры. Она не могла спокойно выносить тягучие часы, когда от мужа остаётся лишь спина, да затылок. А она? Она ему побоку? Какая там пара контор. Опять прильнёт к экрану, и не оторвёшь. Может, лучше, если б завёл кого на стороне? Измена - это обидно и горько, но хотя бы понятно.
   Туманная пелена стояла перед взором до самого вечера. И даже в автобусе Лена пристально рассматривала следы на затоптанном полу, не поднимая головы. Ей казалось, что все смотрят на неё. И во всех глазах колышется странный мертвенный туман.
  
   Глава 6
  
   Встреча в поле (Мир Тирея)
  
   За околицей травы свивались зелёным ручьём.
   - Это моё! - твёрдо заявила девочка.
   Тор смотрел на сверкающий камешек. Небольшой, а тёплый. Вон как греет ладонь.
   - Отдай, - требовала девочка.
   - На, - пришлось уступить, - раз твой.
   И девочка улыбнулась. Ветер разметал её зелёные, под цвет травы, волосы.
   - Спасибо, - засмеялась переливчато. - Спасибо тебе.
   И побежала, побежала...
   В два прыжка он догнал её и схватил за плечо.
   - Передумал? - тревожно удивилась она. - Всё равно не верну!
   - Там же Лес! - он испугался куда больше: девчонка мала, сама не понимает, куда её несёт, видала, наверняка, лишь три Больших Рассвета.
   А он сегодня встретил четвёртый.
   - А ты хотел на поле? - недоумение сменилось смешливостью. - Оно в другой стороне. Туда нельзя!
   - Это в Лес нельзя, - горячо заспорил он. - А на поле играй сколько душе угодно. На поле хорошо. Там до леса далеко.
   - Вот и плохо, что далеко, - серьёзно заметила девочка. - Случись что, и убежать не успеешь. Забьют мотыгами, голову отрежут.
   - Не-е, - засмеялся Тор. - У нас в деревне детей не трогают. Это в лесу опасно.
   - Опасно, опасно, сказал один такой, - рассердилась девочка.
   - Ты же не в лесу живёшь, - рассудительно сказал Тор. - А забредёшь в лес - не вернёшься. В лес можно, знаешь когда? - он согнул четыре пальца, отставив в сторону большой, ещё раз согнул, и ещё раз, и ещё. - Вот сколько Больших Рассветов встретить надо. А до этого и подходить нельзя. Там чудища живут, они маленькими детьми питаются.
   - Это те говорят, - девочка презрительно посмотрела на Тора, - у кого в голове вот так, - и она постучала по замшелому пню.
   Звуки получились глухими, и мальчик почему-то обиделся.
   - Зато сегодня мой Большой Рассвет, - и он показал язык.
   Девочка ничуть не разозлилась.
   - Здорово! - звонко захлопали ладоши. - Это весёлый день, и дарят много подарков.
   - Мне лошадь подарят, - заявил Тор, но засмущался и поправился. - Потом, когда вырасту. Вот такую, - он развёл руками, но понял, что этого недостаточно, и запрыгал, что есть сил. - До неба.
   - До неба не бывает!
   - А у меня будет. И клыкач будет до неба! Я ему свистну, и он тебя по-ку-са-ет!
   Девочка тонко свистнула, и Тор похолодел. А что если сейчас, раздвинув вековые деревья, на поляну шагнёт злющий лесной клыкач? Громадный и беспощадный.
   Но деревья и не вздрогнули. Зато что-то прошуршало в траве, и плечо девочки вскочил шустрый огонёк. Тор аж рот разинул от восхищения. Настоящий рыжий мохнурик. И так близко! Пальцем можно дотронуться.
   - Твой? - он потянулся пальцем, но зверёк насторожился и мигом нырнул в растрёпанные волосы девочки, будто в траву.
   - Только не проси, - предупредила девочка. - У нас живое не дарят. Давай играть лучше. Умеешь бегать по деревьям?
   Тор посмотрел на толстые морщинистые стволы, на крепкие ветки, на подрагивающие листочки. До деревьев было всего несколько шагов, но между лугом и Лесом стояла незримая стена родительского запрета.
   - Ну? - девочка ловко забралась по веткам в зелёную гущу.
   Тут же из листвы высунулось её довольное личико.
   - Чего ждёшь? - нетерпеливо звала она.
   - Не, - замотал головой мальчик. - Туда нельзя. Я в поле играю.
   Девочка соскользнула вниз и просеменила к Тору.
   - Ладно, давай в поле, - зашептала она. - Только не говори никому. А то меня накажут.
   Тор пообещал. Ему не хотелось, чтобы кто-то наказал такую славную девчушку. Наверняка у неё в роду ненормальные. На поле не пускают. А посмотрели бы, как она скачет возле Леса и не боится. Да за такое могут шкуру содрать, если узнают.
   По левую сторону тянулась слега изгороди. Уже посеребрённая годами, кое-где треснувшая, но исправно несущая службу.
   - Умеешь так? - Тор подпрыгнул, упал животом на слегу, с замиранием сердца почувствовал, как она прогнулась и чуть затрещала, а потом кувыркнулся и приземлился на другой стороне.
   - Да запросто, - и девочка повторила кувырок без особого труда. - А ещё вот так.
   Девчонка крутанулась вокруг слеги раза три, совершенно не коснувшись земли. Только мелькало лохмотьями зелёное платье, да сверкали пятки. И Тор сразу её зауважал. Понятное дело, такой ловкой и Лес не страшен. Но почему она так боится поля?
   А поле колосилось рядом. Сверни с дороги и мигом затеряешься то ли в зелёном, то ли в золотом море. Колосья вымахали выше головы.
   - Давай подковы искать, - предложил Тор. - Найдёшь подкову - век счастливым будешь.
   - Глупости, - не поверила девочка. - Нельзя доверять счастье куску железа, который избили молотом. Он злющий и будет мстить. Вот если б кто тебя за уши надрал, стал бы ты дружить с таким?
   - Я б ему тоже уши оторвал, - рассердился Тор, - А потом напинал бы.
   Ему захотелось повстречать задиристую ватагу. Тогда бы девчонка увидела, какой он сильный и отважный.
   - Железо тоже боль помнит, а ты от него счастья ждёшь, - серьёзно сказала девочка. - Давай лучше цветы собирать. Здесь такие замечательные цветочки. Я давно хотела их поискать, только боюсь.
   - Чего? - фыркнул Тор. - От деревни два шага.
   - Зато от леса далеко. Мне надолго из леса нельзя.
   - Ври давай, из леса. - не поверил Тор. - В лесу даже взрослые дядьки мрут, как мухи. А маленькие там даже дышать не смогут.
   - Сам ври! - обиделась девочка. - Там такой же воздух. Ой, смотри-смотри, цветочки.
   И она унеслась к островку голубых бутонов. Тор снисходительно смотрел вслед. Девчонка, что возьмёшь. Раздвигая колосья, он побрёл в сторону. Как вдруг в палец ноги вцепилось что-то холодное. Чуть слышно взвизгнув, Тор, обхватил ступню руками и заскакал по борозде. Хорошо, девчонка рядом, иначе бы он заголосил во всю мощь. Когда боль утихла, Тор вернулся на опасное место и склонился над загадочной скобой. Так и есть, подкова, наполовину вросшая в землю. Пальцы уже потянулись за находкой, да отдёрнулись.
   - Смотри! Смотри! Поверил? Поверил! - раздалось сзади.
   Голоса были старческими, словно два деда слезли с печей и, поддерживая друг друга, выбрались на прогулку. Тор обернулся.
   - А вы не наши, - осторожно заметил он.
   Дедушки и впрямь не деревенские. Высокие. В длинных балахонах, усердно метущих дорожную пыль. В остроконечных шапках. Одеяние одного лучилось нежно-жёлтым, словно за спиной его пряталось ещё не жаркое утреннее солнце. Второй был окутан синим мраком, из которого вылетали зелёные светлячки, тут же исчезавшие в лучах светила.
   - Мы издали, - сказали незнакомцы хором.
   Странные дедули. Держались неподалёку друг от друга, но не рядом. Между ними мог встать третий, и эта щель всегда оставалась одного размера. А за ними что-то темнело. Сквозь мрачную пелену виднелись домишки деревни, только необычно постаревшие, покрытые лишайниками, нежилые. И на каждом лежала сизая тень.
   Две руки протянулись к Тору. Одна сухонькая, морщинистая и светлая. Вторая смуглая, мощная и гладкая, будто вылепленная из глины.
   - Поздороваемся? - дедушки, видимо, умели говорить только хором.
   Тор протянул руку к жёлтому старику, но отдёрнул, как от подковы, протянул к синему, но отдёрнул ещё быстрее.
   - Сомневается? Сомневается! - закивали незнакомцы.
   Кто спрашивал, кто отвечал, понять невозможно. За спиной задорный голосок девочки старательно выводил певучие незнакомые слова.
   - Судьба будет подкидывать ему странные встречи, пока не выставит посланника, - утвердили старики. - Уж тогда руку придётся пожать. Да вот какую?
   Две руки замерли перед Тором. Два незнакомца ждали, кого коснётся испуганный мальчуган.
   А он - никого! Повернулся, да побежал в поле. Пусть поищут. Заищутся! Ведь это им колосья по пояс, а Тора надёжно скрывают с головой.
   Старики не побежали. Взглянули друг на друга и медленно опустили руки.
   - Придёт день, и ему таки придётся выбрать, - кивнули и улыбнулись.
   Пушистая желтизна вспыхнула с новой силой и растворилась. Мрачная синева поблёкла и растаяла на фоне небесной лазури. Мглистая тень тоже исчезла, и деревенька стала прежней.
   - Ты чего? - девчушка, уперев руки в бока, склонилась над Тором.
   Мальчик сидел обхватив голову руками и осторожно выглядывал из-под локтя.
   - Да тут эти... - рука сползла, открыв побелевшее лицо. - Такие.
   - Бояка-бояка, - ткнула девочка пальцем в грудь Тору. - Они не страшные. Они только спрашивают. Как ответишь, такая жизнь у тебя будет. А если промолчишь, потом до смерти слова не скажешь. Но ты ведь не молчал?
   Тор напрягся. Разговор со стариками напрочь вылетел из памяти.
   - Посмотри, - девочка положила перед Тором венок. - Красивый?
   - Красивый, - согласился Тор.
   На венок ему было наплевать, но, если с кем дружишь, не ленись сказать пару тёплых слов.
   - Это потому что цветы полевые, - пояснила девочка. - Из лесных плети - не плети, одна ерунда получается.
   - Я лесных и не видел, - вздохнул Тор. - Может они в тыщу раз красивше.
   - Приходи в гости, покажу, - пригласила девочка. - Только как же я тебя узнаю? Вы тут все на одно лицо. А! - просияла она и выдернула из головы зелёный волос. - Держи! Смотри, я загадала, если потеряешь, сразу меня забудешь.
   - Не потеряю, - солидно ответил Тор, обвивая волос вокруг пояска.
   Теперь волосок ничем не отличался от стебля травы.
   - Ой, - лицо девочки посерело от страха. - Убивец!
   И бросилась бежать.
   Тор обернулся. Подгребая колосья рукой, поле пересекал сосед. Словно плыл.
   - Это не убивец! - крикнул Тор вслед девчушке. - Это свой.
   Однако та не остановилась. Бежала и бежала, а до леса ещё было далеко-далеко.
   Да и сосед сегодня выглядел странно. Перекошенное злобой лицо напугало Тора. Подскочив к мальчику, сосед, не говоря ни слова, рванул его за ухо. Нестерпимая боль пронзила чуть ли не до сердца.
   - Что ж ты делаешь, паршивец, - прошипел сосед. - А ну домой! Живо!!!
   И дал такого пинка, что Тор понёсся домой, голося как раненый заяц. Он уже не видел, что сосед бросился за девчонкой. И не заметил, что другая рука соседа сжимала серп.
   Раскрасневшись от непрерывного рёва, Тор вбежал во двор и, давясь и глотая слова, принялся жаловаться. Мать всплеснула руками. Отец помрачнел. Тор притих, ожидая, что сейчас отец возьмёт вилы и заколет злобного соседа. Но сосед не побежал прятаться, как ожидал мальчик. Он уже возвращался. Тяжело, неторопливо, как после хорошо сделанной работы. По-хозяйски распахнул калитку, вошёл словно к себе на двор и швырнул под ноги отцу пучок зелёных волос.
   - Ну-к, глянь, с кем твой пострелёнок водится, - прохрипел он, переводя дух.
   - Это что? - встревожилась мать, кидая взгляд то на соседа, то на сына.
   А Тор молчал. Просто тупо смотрел на волосы. И в душе что-то тоскливо ныло. То ли оттого что он совершил что-то неправильное, и его сурово накажут. То ли оттого что должно было случиться нечто сказочное, волшебное. Да только не успело.
   - Дожили, - выдохнул сосед. - Думал ли я, что настанет день, когда нечисть покинет лес и доберётся до наших полей.
   Он сплюнул на увядающие волосы и степенно удалился.
   - Она что-нибудь тебе дала? - отец тряс Тора за плечи. - Ну, признавайся.
   Тор молча открутил с пояса волосок-травинку и протянул отцу.
   Брезгливо сжав пальцы, отец подошёл к забору и выкинул волос на дорогу.
   - Это же была нимфа, - шептала мать Тору, по щекам которого катились злые слёзы. - Помнишь, я тебе рассказывала. Нимфа, которая ест маленьких детей.
   Тор молчал. Он не верил, что девчушки, умеющие кувыркаться три раза подряд, могут кого-то съесть. Так не бывает. Злюки не плетут венки. Злюки - другие! Нимфа мигом бы проглотила Тора, а не играла с ним в поле. И не звала бы в гости.
   Вечером Тор разыскал травинку в придорожном мусоре. Ничего, вот он вырастет и тогда обязательно погостит у девочки с травяными волосами.
   Но, проснувшись следующим утром, он уже ничего не помнил о вчерашней встрече.
  
   Глава 7
  
   Явление ведьмы (ВВВшность)
  
   Страдер подцепил сапогом гальку и подкинул к безвольно раскинувшемуся тельцу. Камешек звонко щёлкнул у растопыренных пальцев. Пальцы дрогнули. Карлик пошевелился. Двинул ручонками. Подтянул ноги. Сжал и разжал кулачки. Изогнулся и сел.
   - Глюконат, - выругался Страдер и смачно плюнул под ноги. - Я-то думал, тут стая монстров, а это всего лишь иллюзия.
   - Это что ещё за наддавыш? - растеряно спросил Сергей; поверженный враг теперь ничуть не напоминал горбуна с первого уровня.
   - Неважно. Глянем-ка на уродца поближе.
   Человечек по-детски прикрывал лицо ладошками. На худом тельце болтались шорты до колен и майка с надписью King Star.
   - Подъём, Королевская Звезда, чтоб тебя, - проворчал Страдер и рывком поставил карлика на ноги, - Дитё дитём! Кто только пускает сюда таких?
   - Решил поиграть в Гарри Поттера, - хмыкнул Сергей и продолжил растеряно. - И куда мы его теперь?
   - Эй, Гюльчитай, открой личико, - скомандовал Страдер, пытаясь придать голосу больше свирепости. - Ручки с морды сними и вперёд вытяни. Только без фокусов!
   Вместо грозного рыка послышался высоковатый фальцет. Сергей рассмеялся. Как ни меняй голоса, всё равно в моменты крайнего возбуждения, когда перестаёшь себя контролировать, прорвётся изначальное.
   - Ну, чего гогочешь? - снизив тональность, рассердился Страдер.
   - Мальчик в шоке и вряд ли тебя слышит.
   Сергей разжал дрожащие ладошки найдёныша. О нет, это уже слишком - девчонка. Глазки зажмурены, щёчки розовенькие с ямочками. Симпатичная. Разомкнутые ладошки сжались кулачками. Носик кнопочкой. Девочка-припевочка.
   "Чего уставились? Кристаллик хотите? Так я вам его и отдам".
   То ли в мозгу мелькнуло, то ли на экране прочитал.
   - Телепатка глупая. Нашла с кем воевать, - ворчание Страдера становилось добрым.
   Ага, значит, и он слышал.
   - Глазки-то приоткрой, - настойчиво попросил Сергей.
   - Приоткрою, - всхлипнула девчушка, - только как бы чего плохого не вышло.
   - Ещё и ведьма, - присвистнул Сергей, - повезло по самые уши. Думаю, девонька, тебе известно, что по сюжету Скитальцам приказано убивать Ведьм?
   - Человеки детей не убивают.
   Сорока-тараторка, честное слово. Теперь вот думай, считает игра эту девчушку Ведьмой или Дитёнком? По правилам за убитого дитёнка снимали два уровня. Вторая мёртвая малолетка уже тянула на вылет из игры.
   - И сколько же дитю годиков? - Страдер теперь напоминал заботливую бабулю. - Надо бы тебя отшлёпать, но я с девчонками не воюю. А вот кристалл заберу. Мала ещё такое сокровище таскать.
   Кристалл в зависимости от цвета тянул от тысячи до миллиона мэджик-спеллов. Добыть его - удача громадная. Видать, проклятие кареглазой ведьмы начало слабеть.
   - Не отдам, - воспротивилась девчонка. - Сначала скажите, куда меня заберёте?
   - Вот ещё, таскаться с тобой, - усмехнулся Сергей. - Была бы взрослой ведьмой, мы б ещё подумали, а ты иди куда хочешь. Где кристалл? Нам он пригодится.
   "Мы" кольнуло. Когда это он научился говорить "Мы"? И кто такие "Мы"? Он и Страдер? С какой стати? Никто ещё ничего и никому не обещал. И присяги на верность пока не звучало.
   - Куда хочешь?!!! - взвилась девчушка. - Это без кристаллика что ли? Лучше сразу убейте.
   Ладошка разжалась. Явила на секунду кристалл с голубыми молниями внутри. И пальцы спрятали сокровище в карман.
   - Без кристалла недолго ей шастать, - голос Страдера опять сорвался на высокий фальцет.
   - Кого пришибла за такое богатство? - встревожился Сергей, увидев голубые молнии.
   - Я пришибла?! Волшебник Татун сам кристаллик отдал, когда его время кончилось.
   - Это как: время кончилось? - удивился Сергей.
   - Мне почём знать, он сказал, моё время кончилось, а потом пропал.
   Теперь вот думай: игровой персонаж этот Татун или боец сетевой? И какой подвох скрыт за таким сюжетным ходом?
   - Серёга, придётся её с собой таскать, закончилась жизнь вольных скитальцев, - судя по виду, Страдер не очень-то и расстраивался.
   - Странная заява. Тем более, от тебя. Особенно, после того как ты перебил всех воительниц на трёх предыдущих уровнях.
   - Так то воительницы, а тут....
   Страдер не успел договорить, и повёл глазами вправо, показывая, что там, происходит нечто, требующее безотлагательного вмешательства.
   Сергей резко крутанул голову и увидел вылезающего из-под земли грейдера.
   - С-с-с-с, - сказало чудище.
   - Ой, червячок, - пролепетала девчушка.
   Сергей вскинул бластер и, не целясь, выстрелил. Гигантский червь раскрыл пасть, куда и угодил заряд. Запахло жареным мясом.
   - Эту тварь просто так не убьёшь, - покачивая головой, проговорил Страдер, - Под землёй, падла, прячется. Мы видим лишь рот. Эх, пару гранат, да в эту пасть.
   - Фу, как подло. А если тебе в пасть гранатой? Он же очень медлителен, мы просто убежим и всё, - девочка за руку тянула Сергея прочь.
   О медлительности червя мог рассуждать разве что чемпион мира по лёгкой атлетике. Грейдеры хорошо готовили вылазки. Прежде чем показаться на поверхности, они выкапывали под землёй туннель вокруг потенциальных жертв, и при попытке смыться те попадали в ловушку.
   - Команды бежать не было! - Страдер схватил девочку, силой пытаясь усадить её на землю, - Слушай, шустрёночка, ты не сообщила своё имя.
   - Нашёл время спрашивать. Тут такое, а он, как тебя зовут.
   "Я - Лиза", - отпечаталось в памяти холодными несмываемыми буквами.
   - Так вот, Лизанька, пока мы не дёргаемся, он нас не тронет. Он реагирует на движения. Так что не бойся.
   - Чего бояться, он совсем и не страшный!
   Страдер за шиворот майки придержал Лизавету от попытки познакомиться с червячком поближе. Из пасти червя вырвалось облачко дыма. Аромат горелого мяса щипал ноздри. Сипение прекратилось, началось клокотание, будто внутри чудища ворочались тонны кипящего пара. Червь немного прикрыл пасть. Песок вокруг начал проседать. Страдер мигом отпрыгнул, а потом растянулся по земле. Лиза испугалась и села на скрипнувший песок.
   - Хватайся за ногу, Лиза, - приказал Страдер и, дождавшись, когда маленькая ладошка обхватила правую икру, осторожно пополз.
   Грейдер понял, что его провели, и нырнул под землю. Теперь он рассчитывал прокопать туннель к центру круга. В подземных передвижениях никто не мог обогнать грейдера. Тем более, грейдера, разъярённого от обиды.
   - Сергей, чего ты застрял? Ползи! - прокричал Страдер
   - Поздно!
   И ни капли испуга, словно никакой опасности, а ведь одно неверное движение, и тебя вынесет из этого мира навсегда. Из мира, ставшего привычным, желанным, почти родным. Из жизни, где каждая секунда наполнена делами и событиями, где принимать решения приходится куда чаще, чем в мире, в котором окажешься, если грейдер тебя перехитрит.
   Земля начала оседать, превращаясь в воронку. Всё, теперь даже ползком нельзя. Сергей схватился за торчащие из земли камни, чтобы не скатиться вниз. Лиза и Страдер успели отбежать метров на двадцать к небольшому каменистому пригорку.
   - Дай колдунуть, - вытащила кристаллик Лиза.
   На солнце тот заискрился голубоватым светом. Стало ясно, что в руках Лизаветы не осколок с отголосками магии, только что выменянный новичком на лучемёт. Такая ерунда сейчас бы казалась почти бесцветной стекляшкой. А тут тысячи нескончаемых молний. От кристаллика протянулся серебристый луч. Ткнулся в песок. Перескочил правее. Ловко обогнул ботинки Сергея. Вот только Сергей не замечал его, сосредоточившись на том, чтобы не сползти в пустоту.
   Страдер махнул лапой. Ноль внимания. Лиза ойкнула.
   - Магия не сработает, если спасаемый не видит руку помощи, - девочка словно цитировала учебник.
   Сможет ли Сергей рассмотреть тонкий, почти невидимый луч? Но есть праща - почти два метра прочной кожи. Страдер неуклюже пополз к Сергею. Тот с удивлением посмотрел на товарища:
   - Ополоумел, да? Сейчас сам провалишься! Уходи!
   Но Страдер не повернул. Злобно скрипел песок. До края воронки оставалось совсем немного. Сергей подумал, что Страдер решил бросить ремень пращи с максимально близкого расстояния. Но нет, что же он делает? Метнул пращу, находясь в пяти метрах. Сергей заметил, как лента из кожи, раскручиваясь, неумолимо приближалась. Не достанет! Бросок, словно дразнилка. Не издевается ли Страдер? Но, приглядевшись, Сергей различил, как пращу окутал серебряный луч. А где Лизавета? Лиза осталась на пригорке. В её руках переливчато сиял волшебный кристалл.
   Спасительная лента растягивалась до бесконечности. Да нет же, так не бывает! Некогда размышлять! Пальцы вцепились в конец ленты. Та натянулась, и Сергей почувствовал мощь силы, влекущей его к спасительному пригорку. Лиза сосредоточено смотрела на кристалл и шевелила губами.
   - Спасибо, - поблагодарил Сергей.
   - А она ничего, умница, - кивнул головой Страдер в сторону Лизы.
   - Не думал, что жизнь мне спасёт ведьма.
   Лиза присела на бугорок и заплакала. Руки беспомощно тряслись, а на лбу выступили бисеринки пота. Волшебный кристалл превратился в кусочек безобидного и бесполезного голубого сланца.
   - Двести тысяч мэджик-спеллов! - хныкала она. - И всё из-за вас. С червячком можно было договориться.
   - Не реви, - сурово оборвал всхлипывания Страдер. - Перезапустись и переиграй, если невмоготу. Здесь тебе не реал, здесь ВВВшность.
   Девчушка лишь головой мотнула, её устраивало, что игра продолжилась для всех троих.
   Положение оставалось сложным. Из вооружения лишь - бластер с четырьмя зарядами, нож-металка да праща.
   - Если не хотим погибнуть, надо держаться вместе, - констатировал Страдер.
   - Я бы прорвался, - уточнил Сергей. - Только негоже кидать тебя с десятком каменных кругляшей. Да и девчонка шага ступить не успеет, чтобы не превратится в обед для какой-нибудь твари.
   - Давайте вдоль скалы, - махнула рукой Лиза, - Там домики. А где домики, там вампиры, волколаки и другие зверюшки. Интересно, когда мы выберемся на следующий уровень?
   - Не сегодня. Предлагаю разбежаться с сохранением. Встретимся завтра в восемь вечера, - подытожил Страдер.
   - Давай, - хором согласились Сергей и Лиза.
   Для сохранения информации нажмите SAVE в правом углу экрана
   Заходите ещё
   WWW.волшебник.ru
  
   Глава 8
  
   Скорые сборы (Мир Райлаха)
  
   Богатством Вен похвастать не мог. Всё уместилось в маленький заплечный мешок и даже оставалось место для находок на дальних путях. Деньги и волшебные вещи в списке имущества не значились. Ну, почти. Три холодных прозрачных кругляша, в каждом из которых синел одинёшенький гвоздок, хватит лишь на проезд до ближайшего городишки на пути в Джель. И не в экипаже, как положено путешествовать чародеям, а на крестьянской повозке. Палочку для вызова искр, которую выдавали каждому в качестве сувенира на первом курсе, Вен ценным предметом не считал. Неуверенный в чародейском будущем он не торопился обзаводиться инвентарём, а теперь оказалось, что зря. Впрочем, танцующие мётлы и лопаты, летающие ступки и пестики, плюющиеся пузырьки ведьминой кухни и говорящие сушёные коренья - всё это требовало пристального внимания и могло быть украдено на первом же постоялом дворе. Что не имеешь, того и не потерять. Лишь книга заклинаний весьма бы пригодилась. Но кто подарит свою книгу малолетке? А воровать фолианты из библиотеки Вен не был приучен.
   - Дела-а, - в дверь просунулось лицо, выражавшее крайнюю степень любопытства. - Говорят, сваливаешь отсюда, а?
   Неугомонный Арли мигом прошмыгнул по келье и рухнул на кровать Вена. Ноги в свеженачищенных сапогах водрузились на книжную полку. Вместилище учебников только скрипнуло от такого неуважения и чуток покосилось. И было от чего. Ибо судьба достоинствами Арли не обделила. Светлые кудри, распахнутые голубые глазища, в которых быстро сменяют друг друга искристые хитринки и озорные хохотушки. И не скажешь, что толстый, но какой-то могуче-упитанный, будто собрались все природные силы в одном теле, и теперь перекатываются, бугря мышцы, переливаются, наполняя широкую улыбку Арли живинкой. Улыбнётся такой, кудрями тряхнёт, и веришь сразу - свой. И хочется не только улыбнуться в ответ, но и поднести чарку с хорошей закуской, чтобы уселся он рядом, и чуял ты силу его и мощь. Где бы ни возникал Арли, сразу оказывался он центром шумной компании, осью весёлой вечеринки. А уж подмигнёт, любая деваха с мягким томлением в груди поведёт плечом, поднимется со скамьи. Мелькнёт её коса на пороге, заслонит её кудрявая головушка Арли, и где-то за тёмным углом потянется череда сладких поцелуев.
   Лишь в школе шаловливый нрав Арли чуть стихал, но и здесь он не особо желал подчиняться общим правилам. Ворочается на постанывающей койке, сверлит Вена вопросительным взглядом, мол, не томи друга, выкладывай начистоту.
   - Да вот, решил в Джель прокатиться, - голос Вена был серьезен.
   Он присел в кресло, безотрывно смотря на языки пламени. Руки сжимали дорожный мешок. Мысли о предстоящей поездке не давали покоя.
   - Посреди семестра? - приятель явно не верил. - Ты кому сказки рассказываешь, Вен? Чего, как Луна сморщился? Видать, так озадачили, что за один семестр не расхлебаешь. Что, вспомнили старую историю с поддельной подписью в зачетке от старика Кувалды? Так не боись. Они через три дня тебя обратно назад попросят. У них жуткий недобор был. Я от декана кафедры Улучшающих Заклятий слышал. Новички лишь издали школу увидят, особливо ближе к вечеру, сразу ноги в руки и ходу.
   - Нет, Арли - учёбе конец, - Вен указал на диплом, подтверждающий, что его обладатель имеет право работать по выбранной специальности в любом населённом пункте, признающем данный документ.
   Диплом - тяжёлую книжицу в кожаном переплёте - вручал директор дрожащими от волнения руками, непрестанно поглядывая - "Так или не так?" - на присевшего у камина мастера Самая.
   - Дай глянуть? - глаза Арли изумленно уставились на рельефную перламутровую печать и затейливые подписи преподавателей.
   - На, я уже насмотрелся, - Вен говорил с деланным безразличием, но когда приятель отвернулся, то уголок рта пополз вверх, в предательски довольной улыбке.
   - Ты ж его подделал, - Арли шептал, словно находился в центре тайного заговора. - С твоими руками раз плюнуть. Ведь колдовать ты - не мастак. А если пририсовать чего, тебе не сыскать равных.
   - Тебе тоже когда-нибудь такой вручат, - Вен покровительственно похлопал приятеля по спине; Арли был единственным другом Вена, его недоверие задевало, но в то же время пробуждало прилив гордости. - Думаешь, выпустят меня из школы с подделкой?
   Друзья на миг притихли, вспоминая массивные фигуры у входа. Зачарованные механические зверюги неусыпно следили, чтобы за стены школы не выносили запрещённых предметов, а заодно незримо проверяли подлинность документов у всех входящих и выходящих. Вот только наказание было весьма зримым. Ветвистая молния и горстка пепла.
   - На самоубийцу ты никогда не тянул, - согласился Арли.
   - Уезжаю вечером. Через пару дней доберусь до уездного города. Там, перекантуюсь у дяди, наверное, - голос Вена не выражал эмоций. - Морозы утихнут, рвану на Ярмарку. Затарюсь под завязку, и в положенное место. А там и тепло придёт. Ведь ты же знаешь, что чародеев особо привечают в тёплые деньки. То воду отыщи, то тучи разгони, то лесной пожар останови. Работы хватает.
   Дверь, в который раз за день, тихонько отворилась. Обернувшись, друзья увидели в дверном проеме Магистра Хатта, улыбавшегося так, будто всё в мире ему было сладкой патокой.
   Магистр. А стариком не назвать. Окладистая борода кажется то соломенной, то рыжей. Нос мясистый. Глаза смотрят молодо. Давно ли сам натирал штанами школьные лавки? А вот уже магистр. Настоящий. Не то что некоторые
   - Ну вот, Вен, ты и стал чародеем, - в голосе явственно сквозила ирония.
   Вен не обиделся. Теперь только слова мастера Самая имели значение.
   - Берёшь друга в компанию? - бородка учителя смешно встопорщилась. - Тебе не помешает группа сопровождения. Нам будет приятно узнать, что с тобой по дороге ничего не случилось, - не получив отпор, ирония исчезла.
   На лице Хатта теперь светилась добродушная улыбка.
   Вен поймал торжествующий взгляд приятеля. Понятно, что Арли никогда не упустит случай пошататься где-нибудь, отлынивая от занятий на законных основаниях.
   - Но, господин Хатт, - Вен замялся. - Понимаете, у меня и так еле хватит денег, чтобы уехать отсюда. А если со мной пойдёт ещё и Арли, нам и вовсе придется добираться пёхом.
   - Для чародея деньги не проблема, ведь так? Захотел, телегу самодвижущуюся из тумана выткал, а то и карету! - большие пальцы магистра поглаживали изнанку широкого кожаного пояса с узорами из затуманившегося металла.
   Вспомнив свои потуги насчёт пламени в камине, Вен лишь опустил голову и тщательно изучал царапины на древних каменных плитах. В первые дни учёбы они казались иероглифами, которыми самый могущественный чародей зашифровал послание ему, Вену. Юноша тогда часами водил пальцем по таинственным линиям, силясь разгадать послание, но ничего не вышло. И как-то незаметно иероглифы снова стали просто царапинами.
   - Но я бы советовал вам выбираться на своих двоих, - продолжил чародей.
   - Почему?
   - Ты сам знаешь, что у тебя могут возникнуть некоторые, хм, затруднения с магической практикой, - по лицу магистра было видно, что ему приходится подбирать нужные слова.
   - Я справлюсь, если мне дадут книгу заклинаний, - мрачно отозвался Вен. - И ещё деньги. У меня нет ни одной стоящей стекляшки. Три гвоздя не в счёт.
   - Может ни одной, а может и вся дюжина, - Хатт щёлкнул пальцами и начал таять в воздухе. - Смотри, не потеряй. И трать с умом!
   Последние слова отзвучали, когда магистр Хатт растворился в сумраке. К ногам Вена упал, глухо звякнув, небольшой мешочек. Арли тотчас подскочил к подарку и, высыпав содержимое на стол, изумлённо присвистнул:
   - Ого! Глянь, кругляков немеряно! И в каждом по пять, а то и шесть гвоздей! И гвозди - Алые! Ну и погуляем же мы в придорожных харчевнях!
   - Держи карман шире! - добродушно огрызнулся Вен, забирая кошель у друга. - Тебе только бы пивка глотнуть, да девочкам глазки строить.
   - Да ты сам болтаешь, как девчонка! - с видом оскорбленной невинности начал возражать Арли. - Дорога без пива! Как такое вообще может придти в голову? - тут он приосанился и встал в позу, которую, обычно, принимал Магистр Крагг, когда вёл занятия по вербальной элементалистике, - А насчёт девчат... Ну, я ж серьезный чародей, а не какой-то там фермер с пригорка! Вот они сами и...
   Вечернюю тишину школы разорвал звонкий хохот молодых людей.
  
   Арли суетливо отправился собираться. А Вен, не в силах сидеть в ожидании, пустился бродить по школе. Только сейчас его манили не привычные пещеры, наполненные учебными пособиями, а мрачное нутро горы. Запретные коридоры, уводящие в промозглую яму, где таились настоящие чудеса и прятались неведомые силы, пленённые чародеями ушедших эпох. Ученикам туда был вход закрыт, но Вен уверился, что его не накажут, что сейчас как раз тот самый день, когда всё разрешено. И день этот, быть может, уже не повторится.
   Далеко зайти он не успел, но до зала Главного Совета всё же добрался. Притих на пороге, а потом решительно толкнул тяжёлые створки, впечатав ладони в прохладную полированную гладь.
   Огромная пещера. Потухший камин. Сумрак, разгоняемый гирляндой мечущихся у потолка голубых огоньков. Сияние часов, что считают время всего мира. Циферблат во всю стену, будто пирог. Словно собрались гости ровным счётом двадцать один. И каждый готов взять положенную ему часть.
   Стрелка показывала на Седмицу Холода, искрящуюся голубыми кристаллами мороза. На другой половине циферблата сияла розовым её сестра - Седмица Тепла. Её ждать долго, придёт она ещё очень нескоро. Куда быстрее дождаться тепло, которое подарит Девятина.
   Вена привели в школу тоже Девятиной, только не тёплой, а холодной. Давно это было. Сколько убежало времени. Первой Десницей он усвоил изначальные чары. Теперь ему кажется, что они известны и младенцу в люльке. Единец Тепла сиял на циферблате нежной зеленью. Единец Тепла принёс жару и умиротворение. Купаясь в тёплых ветрах, Вен ползал меж высоких трав у подножья школьной горы, учась не теряться в огромном мире. И пальцы его ловко нащупывали запрятанные учителями вещицы. Тогда у него всё получалось. Тогда он думал, что тепло и удача останутся с ним навсегда. Втора и Трена прошли в весёлых, почти праздничных хлопотах с поделками в мастерских. На середине Четвёры Вен первый раз споткнулся, понял, что отстаёт от других, но надеялся прыжком догнать и обогнать так, что похвалит каждый учитель. Но Пятак принёс одни разочарования. Вен отставал всё больше. Учителя вздыхали и упирали на то, что ученик ленится. Но Вен не ленился. Всю Шестерню, охваченную на часах тяжёлым жёлтым сиянием, он старался, зубрил, творил и рвался за уходящими всё дальше и дальше по пути мастерства учениками. А потом устал и разочаровался в жестоком мире, который требовал от него слишком много. Но пришла наполненная холодами Седмица и не заморозила, а подарила надежду.
   Серебряное сияние стрелки зачаровывало. Пронесутся дни, и она переползёт на Осьмушку, потом на Девятину, а там и Десница не за горами. Двадцать частей циферблата - два десятка пар от Единца до Десницы. Пять холодных, пять тёплых и десять тех, что вклинились между ними. И в самом низу циферблата - Чаруна, тёмная, как ночь без звёзд. Странные дни между Десницей, наполненной последними отголосками тепла, и бодрыми морозцами Холодного Единца. Чаруна - чудное время, когда природа оживает, словно тепло вернулось. Но только это тепло не кажется настоящим, словно за гранью мира, посмеиваясь, творит чары загадочный чародей, кому всё подвластно. Чародей, который у порога холодов решил снова малость погреться.
   Далеко зазвонил колокол. Вздрогнув, Вен очнулся от воспоминаний и побрёл обратно. Его ждали великие дела. Вот только дела эти нужны были кому-то другому. Интересно, все герои совершают подвиги, когда их вытолкнут на арену битв чьи-то могущественные силы? Или есть те, кто творит добрые дела по своей воле?
   Ужинал Вен в одиночестве. Остальные ещё зубрили науки чаротворства. Они придут на ужин и завтра. Они будут приходить сюда день за днём. А вот его, Вена, время уже закончилось.
   Стеклянными шариками частички времени падают в мутное болото вечности. Не повернуть их, не подбросить снова. Всё становится прошлым. Подумать только, ещё вчера Вен и не помышлял о том, что жизнь так быстро изменится. Не обманула Седмица! Не покрывало принесла с собой, а подорожный ковёр, расстилаемый для проводов особо уважаемых гостей.
   Он осмотрел комнату, ещё раз проверил содержание заплечного мешка. Снова представил себя чародеем в незнакомой деревне, и в душу проникли сомнения. Почему он не протестовал против скоротечного выпуска? И почему выбор пал именно на него? Вен вспоминал слова и Хатта, и Самая. Всё это неспроста. Кроме того, очень уж быстро Хатт согласился отпустить Арли в провожатые.
   - Скоро солнце зайдёт, а мы ещё здесь, - Вен и не заметил, как друг подсел рядом.
   - Скажи, Арли, - спросил юноша, - тебе не кажется странным, что нас отправляют вдвоём? Ещё вчера даже сам Хатт запретил нам вместе показываться в городе.
   - Ну, думается, после жалоб Миланьи, они готовы избавится от нас обоих. Эта бестия потребовала от совета сотню Алых Гвоздей за испорченные платья и порванные верёвки.
   - А я предупреждал, что всё этим и кончится.
   - Чего разворчался, как старый дед. Предупре-е-еждал. А как ты хотел перелезть забор-затворник? Ведь до сих пор не придумали более надёжного средства, чем руки и верёвка. А что там болталось бельё для просушки, это не наша вина. Пусть не закрывают ворота защитными заклятьями. Захлопнули их, когда и первая звезда не успела загореться.
   - Арли, ты что? Она горела так ярко, что только слепой её не увидел бы.
   - Думаешь, лучше б мы остались снаружи, когда за нами гнались братья Лизи. Вот было бы весело, сумей они достать нас. В их руках я точно видел топорик и секач. Ох, как прекрасна Лизи, и как жаль, что у неё такие злобные братья.
   - Почему именно мне всегда приходится расхлёбывать заваренную тобой кашу?
   - Так мы же друзья! И кто следил бы в оба, пока я лез в её спальню.
   Приятели посмотрели друг на друга. Губы дёрнулись в мимолётной улыбке. В глазах светились искорки озорства. Нет, всё не так уж и плохо. За стенами школы уже никто не сможет командовать ими, там они попадут в ласковые объятия свободы.
   - Пора, - вскочил Арли, направляясь к двери.
   За его спиной Вен увидел набитый до отказа заплечный мешок. Юноша кинул последний взгляд на длинные столы, на грубые скамейки, на гигантскую люстру, зажигавшую свечи лишь во времена особых колдовских дней... Уходить расхотелось. Гордость от дутого диплома испарилась. Вот бы вернуться в келью, забиться под одеяло, свернуться калачиком и никуда не вылезать.
   Наверное, поэтому и разрешили ему идти с Арли, мечтающим вырваться из школьных стен. Чтобы даже и мысли не возникало: отказаться от путешествия, бухнуться в ноги учителям и признаться в бессилии. Дать ему ещё один шанс в обучении, а дело поручить потом, будущей Осьмушкой, а ещё лучше - Десницей или Четвёрой, что наступит так не скоро. И Вен, тяжко вздохнув, побрёл за весело насвистывающим приятелем.
   Когда молодые люди вышли за школьные ворота, им показалось, что даже воздух стал душистым. Лёгкий ветерок кутался в ароматы званых вечеров, где кружат хороводы надушенных красоток. Привратник напутствовал их хохотом:
   - Что, птенчики, теперь долго не свидимся. Эй, взгляните-ка на этих малышей. Вместо того чтобы всыпать безобразникам по первое число, их отпускают на свободу. Скоро вся округа будет плакать от этих проказников.
   Пожилой усач в потрёпанной форме уставился вслед молодым людям. Вот они оглянулись и замахали руками. Высокий, белокурый Арли и чуть сутуловатый, черноволосый Вен. Что связывает их, таких разных? Дружба? Наверняка. Глаза привратника наполнились слёзами. В стародавние времена и у него был друг. Он пал в схватке с орлиными полчищами Дора. И, хотя бились они плечом к плечу, шаровая молния не пощадила лишь одного.
   Молодые люди не заметили слёз. Они улыбались.
   - Пока, Грем, не поминай лихом! - и Вен запетлял по извилистым улочкам.
   Арли оглянулся ещё раз.
   - Эй, одуванчик, выходя из города, не забудь, что сегодня у городских ворот дежурит отец Лизи, - предупредил привратник, украдкой вытирая глаза.
   - Нас не заметят. Уж что-что, а маскировку я освоил в совершенстве.
  
   Глава 9
  
   Дома (Мир Элуима)
  
   Блуждающий взгляд пробежался по клавиатуре. За время игры пальцы её не касались. Тогда кто же набирал сообщения?
   - Лен, подойди! - позвал Сергей жену.
   В ванне шумела вода. Ленка купалась. Сергей встал, наклонился из стороны в сторону. Спина ныла от долгого сидения. Он включил чайник. Дожидаясь, пока вода вскипит, уставился в окно. Фонари отбрасывали круги призрачного света. Женский голос громко отчитывал кого-то на скамейке под окном. Казалось смешным, что есть люди, не знающие о WWW.волшебник.ru. Казалось нереальным, что им не хочется бросить всё, чтобы зайти в игру сейчас же.
   Чайник, содрогаясь, зашипел и щёлкнул выключателем. Кофе уже не хотелось. Хотелось обратно в игру. Тогда снова исчезнет пустота и проснётся.... Нет, ну прямо ломка какая-то. У взрослого мужика, женатого, удачливого в бизнесе и всё такое, игра незаметно превратилась в навязчивую идею. Он не мог назвать день, когда происходящее на экране, стало реальнее настоящей жизни. Но день этот наступил давно.
   А сегодня следующий этап....
   Возникало ощущение, что окошко экранных диалогов пустовало. Что он не читал, а слышал реплики. Разговоры и сейчас звучали в голове. И в воспоминаниях они не выглядели надписями. Задумавшись, Сергей присел на стул и упёрся взглядом в стену. Плитка ровными рядами уходила к потолку.
   Прохладная рука коснулась щеки. Сергей вздрогнул и мигом обернулся, словно сзади подкрался злобный враг.
   Опомнись, ты уже не в игре.
   И в самом деле. Позади оказался не релакс, не разбойник и даже не Страдер, тот, неуступчивый Страдер, каким он запомнился по предыдущим уровням - перед ним стояла его Ленка. Махровый купальный халат, опоясанный ремешком. На голове чалма из полотенца. Женщина после купания: податливая, доступная, свежая. Он поднялся, обхватив её за плечи, и...
   На него смотрели глаза Инеры.
   Что, дружок, не здоровится? Уже кажется, что ведьма из игры настигла тебя в реальном мире? Готовь бластер и пали без оглядки?
   Сергей замотал головой, прогоняя наваждение. Похожа ли его Ленка на картинку с экрана?
   - Что с тобой, милый? - жена чуть отстранилась. - Опять весь вечер у компьютера. Работа?
   Лена знала, что Сергей напоминает разъярённого вепря, если его отвлекут от дела. Стол, заваленный деловыми бумагами, никогда не убирался.
   "Бизнес боится женских рук", - часто говорил муж. Она не спорила, потому что ничего в этом не понимала. Впрочем, и не хотела. Из врачей получаются плохие бизнесмены. По её части неврозы и параличи. Однако сегодня Сергей выглядел так, словно приобрёл маниакально-депрессивный психоз.
   - Причём здесь работа? - отмахнулся Сергей, но, видя недовольство, серой тенью наползающее на лицо жены, не удержался. - Ладно, придвигайся, не знаю только, с чего начать?
   - Сначала, - просто ответила она, поцеловав его в лоб. - Помнишь, как в библии? В начале было слово...
   Какой он у меня красивый, вот обняла бы, прижавшись к нему, сидя на коленях и целовала, целовала. Хотя... Глупости, прошло семь лет после замужества. Но всё равно - есть, чем похвастать перед подругами. Мы выглядим прелестной парой. И даже любящей. Вот умри сейчас, скажут: это от любви к собственному мужу. Откуда я это вычитала? Смешно...
   - Вначале было письмо.
   - Сто лет не получала писем. Как это его из почтового ящика не украли?
   - Электронное письмо, - поправил Сергей. - А в нём ссылка.
   Он соврал. Такое письмо мигом отправилось бы в корзину со спамом. Нет, зацепило не только оно.
   WWW.волшебник.ru. Надпись на стене. Он тогда ещё усмехнулся. Мол, русских имён в доменах не бывает.
   Стук в стекло "Шкоды". Распахнутая дверь. Гибкая женская фигурка, склонившаяся в проём:
   - Отдохнуть не желаете?
   Мгновенный перебор выражений, чтобы отказать подоходчивее. Но не успел. На колени упала визитка. WWW.волшебник.ru на алом фоне, и мягкий хлопок дверцы. Когда он открыл дверь вновь, проворная красотка уже исчезла.
   И мальчуган, с которым Сергей столкнулся в автосалоне. Пальцы гладили автомобильные чехлы. Глаза бездумно скользили по вышитым узорам. И тут кто-то требовательно подёргал за куртку. Скосив глаза вниз, Сергей обнаружил чумазого мальчишку в замызганной рубашонке и обтрёпанных штанах.
   "На хлебушко", - ожидал услышать Сергей.
   Протянутую руку ожидал увидеть.
   Не протянулась рука. Мальчишка смотрел сквозь Сергея и вдруг встретился с ним горящим, полубезумным взором.
   - Волшебник, - вдруг сказал он.
   "Я не волшебник, - мелькнуло в голове. - Я ещё только учусь".
   - Вэ, вэ, вэ, - старательно выводил мальчуган, - волшебник, ру.
   Адрес? Ссылка? Случайное совпадение?
   Но парень уже метнулся прочь, затерявшись среди сверкающих корпусов новёхоньких "пятнашек".
   А через неделю - рекламный щит. Ступеньки фраз. Перевёрнутая лестница обещаний.
   ____________________________________________________________
   Устал от нудной работы? Зарабатывай приключениями?!
   Тоскливо от одиночества? Помни, друзья рядом!
   Любовь прошла мимо? Догоняй!
   WWW.волшебник.ru
   Это твоё!
   _____________________________________________________________
   Ни логотипа, ни новых тарифов, ни обещаний: "Вы платите лишь за последний мегабайт". Мелкими буквами: "Исполнение ЛЮБОГО желания победителя". Сергей тогда ещё хмыкнул. А если он загадает, чтобы Земля крутилась в другую сторону?
   Потом пришло письмо. После такой артподготовки родилась единственно важная мысль: "А почему бы и не зайти?"
   Так он и сказал жене. Как обычно: правда, ничего, кроме правды, и никогда всей правды.
   - И что там: магазин компьютерной требухи, порнуха, клуб знакомств?
   - Да нет. Стандартная сетевая игрушка.
   - Опять игры, - помрачнела Лена. - Сколько времени ты потерял зря.
   - Поначалу казалось, обычная игрушка, а потом началось такое - не поверишь.
   Лена смотала с головы полотенце, и её черные волосы влажно коснулись лица Сергея, давая знак, что разговор её мало интересует. Сергей, задохнувшись от манящего прикосновения, прижался к гибкому телу.
   - Твой шампунь обворожителен, - прошептал он.
   - Кстати, закончился, - Лена изящно потрясла пустым флаконом. - Подкинь деньжат. А то придётся портить волосы "Ромашкой". Помнишь, в былые годы?
   Сергей хлопнул по кошельку, но раскрывать не стал.
   - Завтра куплю, - пообещал он. - Завтра получка.
   - А что, от премии уже ничего не осталось? - встревожилась Лена.
   - Срезали премию, - буркнул Сергей.
   Он не стал говорить, что её срезали из-за неявки на работу в выходные. Не стал объяснять, что пока Лена пропадала на дежурстве, он успешно прошёл двенадцатый уровень. Молчание превратило возможную грозу лишь в пасмурную пелену. Но посеревшего от удивления лица и обиженно поджатых губ вполне достаточно, чтобы порыв близости угас. В последнее время порывы обрывались часто. Сергей ослабил захват, и тело жены выскользнуло из объятий.
  
   Утром Сергей нащупал трезвонящий будильник, прихлопнул кнопку, потом пошарил по смятому одеялу соседней постели и вспомнил, что Лена ушла чуть свет. Лениво потянувшись, он с тоской подумал, что два с половиной часа надо чем-то заполнить. Хотелось подскочить к компьютеру. Он подавил это желание и начал планировать день: поехать в "Автоликон", поговорить с Пожарским насчёт смены поставщика, подготовиться к презентации нового проекта. У строчки "20:00" написал "www.v-k.ru" и поставил жирный вопрос. Вечером предполагалась милая сейшн по поводу дня рождения шефа. "Устал я! Устал! Целый день мотаюсь", - оправдывался он то ли перед воображаемым шефом, то ли перед собой.
   День тянулся невыносимо. Тем сладостнее спуститься в подземный гараж, отвертевшись от корпоративной вечеринки. "Шкода" стрелой летела по городу. До условленного времени оставались считанные минуты. Заехав во двор, Сергей торопливо поставил авто на сигналку, взбежал, не дожидаясь лифта, на шестой этаж, крикнул с порога:
   - Лена, приготовь кофе!
   Он ринулся в кабинет и судорожно даванул "Power". Пока грузилась система, пришла Лена с дымящейся чашкой.
   - Присаживайся, посмотришь, во что играю.
   - Была охота, - тем не менее, она опустилась на вертящийся стул и начала кружиться из стороны в сторону. - Ну, где твои сказочки?
  
   Вас приветствует WWW.волшебник.ru
   Уровень 13
   Желаем приятного времяпровождения
  
   На чёрном фоне зажглась сверкающая звезда. Она наплывала из неведомых далей. Свет нестерпимо слепил глаза, пока в его центре не прорезалась чёрная закорючка. Странная вещица стремительно приближалась. Верхнюю её часть выточили из морёного дуба. Посох волшебника с завитушкой на конце. Серебряные кольца нанизывались на тёмное дерево. На них сверкали россыпи драгоценных камней. К середине дерево незаметно подменялось металлом. Нижняя часть напоминала ключ с фигурными бороздками. По глади металла пробегали блики невидимых прожекторов.
   - Эмблема игры, - пояснил Сергей.
   И провалился во тьму.
  
   Глава 10
  
   Середина предлесной жизни (Мир Тирея)
  
   Первые петухи славили восходящее светило. В сарае блеяли овцы. Деревня ещё спала, окутанная туманом. Белёсые языки струились по улочкам. Тянулись к чёрному частоколу леса. Вот почти достали. Вот коснулись. И сразу испуганно отпрянули. На высоких травах блестели капли росы. Поднимался дурманящий запах земляники. Красные ягодки надёжно прятались в переплетении трав. И лишь их аромат выдавал тайну.
   Кусты, окаймляющие поляну, шевельнулись. Ушастик бы не наделал такого переполоха. Рыжуха скользнула бы неприметно. А секач или медоед проломили бы кустарник и протоптали широкую дорогу из поникшей травы. Что за зверь таился в зелёном молодняке?
   Но то был не зверь. Ветки раздвинулись. В щёлке показались любопытные глазёнки. Кто-то чихнул. Лес глубоко вздохнул в ответ, спугнул трещуху, и та понеслась по округе разносить новости о незваных гостях.
   "Рассекретили, - с горечью подумал Тор. - Так мне никогда не стать охотником".
   Дальше таиться бессмысленно. Теперь зверюшки не дадут себя увидеть. Но если собрать лукошко земляники, никто не скажет, что этот день он провёл напрасно.
   Начинался особый день. Восемь Больших Рассветов назад Тор явился в этот мир. Волшебное будет вечером. Когда зажгут восемь свечей, отстригут с макушки восемь волосков, язык благодарно дрогнет от восьми сахарных шариков, по столешнице протянутся восемь длинных теней и скрипнет входная дверь. В избу войдёт волшебник. В день восьмого Большого Рассвета можно узнать будущее.
   Разве можно в такой день проспать. Глаза открываются спозаранку. Сны мигом упархивают в ночную страну и больше не манят полётами и приключениями. Ты на цыпочках идёшь к порогу. Уши чутко ловят каждый звук. Лёгкое дыхание маменьки, тихий посвист отца, всхрапывание деда. Сонные тела ворочаются в блаженном забытьи. Ты словно угодил в сказку о затерянном дворце, где заснули придворные и слуги. Где в красивой комнате на золотой кровати за шёлковым пологом спит заколдованная принцесса. Феи усыпили её. Феи, которым сказали неправильные слова.
   Если он встретит фею, то попросит, чтобы принцесса проснулась.
   А если разрешат загадать ещё одно желание, пусть ему подарят леденцовую палочку. Такую, чтобы лизать вечно, а она не заканчивалась.
   Фею можно встретить лишь однажды, в день восьмого Большого Рассвета.
   Так говорит дядя Уго.
   Он сам повстречал фею, будучи мальчиком. Пусть другие взрослые крутят у виска, Тор верит, что так оно и было. Дядя Уго умеет рассказывать удивительные истории с таким видом, будто они происходили на самом деле. Слушаешь и веришь, пугаешься каждого шороха, и кажется, что вот-вот распахнётся окно и влетит злобная тварь, чтобы навсегда забрать тебя из дома.
   Застонав, поворачивается дед. Скрипят половицы, и все меньше шагов остаётся до порога. Вот пальцы касаются двери. Тысячи раз касались до этого. Отполировали дерево до блеска. И всё-таки это касание не такое. Толчок, и тебя встречает новый мир.
   Смазанные петли бесшумно дали открыться створке. В глаза брызнули первые лучи солнца, и захотелось найти тайну. Каждому ведомо, что тайны прячутся у леса. Если тебе ещё рано ступать по взрослым дорогам, ты лишь провожаешь уходящих. Глаза уныло смотрят под ноги, как вдруг замечают пузырёк из разноцветного стекла, оловянную фигурку, пуговицу, потемневшую монету или ещё что-нибудь удивительное. Мальчишки гордятся находками и меняют их лишь на самое необходимое. Девчонки смеются, но и сами бегают к лесу, чтобы найти зеркальце, алую ленту, а то и таинственный цветок, лепестки которого сделаны из тончайшего металла.
   Дядя Уго говорит, что это лес подбрасывает гостинцы. Лес хочет, чтобы ты полюбил его. Если любишь, перестаёшь бояться. И когда приходит шестнадцатый Большой Рассвет, ты уходишь в лес не с ужасом, не со священным трепетом, а словно в гости к старому другу.
   Дядя Уго прошёл лес и вернулся. Другие возвращались через несколько дней. Другие успели встретить несколько Больших Рассветов, пока отсутствовал дядя Уго. И взрослые стали поговаривать, что он после возвращения стал "малость того".
   Как верить странным историям дяди Уго? То он придумает, что заблудился в подземном городе, то расскажет про маленький народец с длинными седыми бородами, то глянет горько на мужиков, горланящих пьяные песни, прищёлкнет языком и горько добавит: "Эх, сколько сокровищ можно выменять на то время, что они выбрасывают бездумно".
   Сказку про сонное царство и принцессу тоже поведал дядя Уго. Он говорил, что разбудил принцессу. Только у неё уже был принц, за которого она непременно должна выйти замуж. Он вздыхал, что принца подстроила ведьма, и замолкал надолго.
   Тор не верил, что принцесса проснулась. Ведь тогда она вышла бы за дядю Уго. Потому что сказки не заканчиваются плохо. Тор не пошёл бы в замок к такой принцессе. Но, повстречай он сейчас фею, всё-таки попросил бы, чтобы принцесса проснулась.
   Ноги сами привели его к лесу. Но лес не признавал Больших Рассветов и ничего не приготовил маленькому путешественнику. Если не считать поляны с земляникой. Просто чудо, что её не успели собрать. Впрочем, и здесь Тору не довелось быть первым.
   По молочной реке тумана медленно плыла высокая фигура.
   "Колдун, - кольнуло ледяной иглой ужаса. - За мной явился!"
   Тёмный силуэт нагибался, скрываясь под туманными холмами, вновь распрямлялся и забавно вертел рукой у головы.
   "Землянику ест", - расплылась тёплая волна облегчения.
   Злые колдуны не питаются земляникой, они пожирают змей, бабочек и мышей.
   Солнце расправляло лучи, потягивалось, медленно карабкаясь с тёмных верхушек леса на безмятежно розовые небеса. Туман исчезал. Фигура приближалась, и теперь не составляло труда признать в ней дядю Уго. Счастливо вскрикнув, мальчик бросился навстречу. Травы расступались. Среди зелени сверкали рубины ягод. "Съешь меня", - просили они. Пальцы ловко подхватывали мякоть в скользкой кожуре и забрасывали в рот. Скоро они и сами стали липкими и сладкими. Травы не желали расставаться с сокровищами. Стебли хлестали по голым ногам. Холоднющие капли росы обжигали так, что приходилось ойкать и даже подпрыгивать. А дядя, уперев руки в бока, смотрел на смешные подскоки Тора и заливисто хохотал.
   Домой они шли вместе.
   - Расскажи про фею, - требовал мальчик. - Где ты её повстречал?
   - На краю деревни. Ранним утром у последней околицы. Все ещё спали. Я порядком удивился, увидев девчонку с зелёной лентой в косе. Но подходить не хотел. Вот тебе удаётся ладить с девчонками?
   Тор яростно замотал вихрастой головой. Вот ещё! Была нужда!
   - Я тоже не знал, что ей сказать. Она побежала, а я следом. Хотел подсмотреть её секретики.
   - А как ты узнал, что она фея?
   - Только феи могут бегать по кончикам травы. И так тихонько, что ни одна росинка не упадёт.
   - Ты посмотрел секретики?
   - Не смог. У леса она обернулась и предупредила, что слишком рано. Что я никогда не вернусь. И я остался. Тогда я даже подумать не мог, что расстанусь с мамой и больше никогда не увижу отца. Что не смогу пробежать деревню вдоль и поперёк. Что не успею переплыть на спор речку и забраться в сарай старого колдуна. Как много оказалось несделанного. И ещё я не мог уйти без разрешения. Что ни говори, а я был послушным мальчиком.
   - Я бы тоже остался, - вздохнул Тор. - А ты потом доделал несделанное?
   - Насчёт речки и сарая - в то же лето. Вот только годы летят, а несделанного всё больше и больше.
   - Дядь Уго, а за лесом что?
   - За лесом небо совсем низко, прямо под ногами. Поднимаешь его за краешек, а там - другой мир.
   - Так не бывает. Мне отец говорил. Хоть до смерти иди, а до края не доберёшься. Вот и выходит, что нет никакого края.
   - Если до смерти, конечно, не доберёшься. Идти надо по-особому.
   - Ты знаешь как, а, дядя Уго?
   - А то! Вот переделаю дела и уж тогда...
   "Непутёвый", - смеялись над Уго женщины и обходили его стороной.
   "Никударик", - подсмеивался Ян-музыкант - известный пьяница и балагур.
   А деревенский голова лишь мрачнел и поручал Уго самую пустяковую работу. Мол, на большее убогонький и не способен. И лишь иногда, выслушав очередную историю, кто-то уважительно говорил - "сказитель".
   Родители остерегали Тора от знакомства с Уго. Но почему так приятно шагать с ним по широкой дороге, чувствовать, как руку сжимают крепкие пальцы, и слушать завораживающие сказки?
   Фею встретить не удалось. Но день всё равно получился интересным, наполненным беготнёй, купанием и вылазками в чужие огороды. Зубы перемалывали недозревшие плоды, лицо кривилось от кислоты, а в душе расползались сладостные волны сбывшегося приключения.
   Тор присмирел лишь к вечеру, когда явились гости. Немного. Лишь ближайшая родня и волшебник. Ели торопливо. Плошки и ложки убирали ещё быстрее. Распахнулись скрипучие двери комода. Пополз по комнате запах старых вещей. Лязгнул засов сундука, и крышка откинулась с глухим стуком. Щёлкнули ножницы. Узловатые пальцы волшебника сжали восемь волосков.
   Мама, тревожно поглядывая на волшебника, торопливо сунула Тору восемь сахарных шариков. А на восьми свечах уже плясали огоньки.
   Протянулись по столу тени. Ровно восемь - можно не пересчитывать. Странные: узкие и длинные. Будто их отбрасывали худые дрожащие люди. Только самих людей нигде не было. Перечеркнули тени столешницу, но так и не выдали хозяев. И там, в пересечении теней возник чёрный шарик.
   Закрутился-завертелся. Украсился крохотными искорками. Быстро пролетали огненные точки. Взгляд едва успевал узнать знакомые созвездия. А потом в круглом мире наступило утро. Только нехорошей получилась заря: багровой, словно брызнули кровью. Шар перестал вертеться. Качнулся и замер. Кровь быстро затопила его, заметалась, запульсировала. В огне проявились чёрные закорючки. Не буквы, но букашки. Вот-вот прогрызут оболочку и накинутся на столпившихся у стола.
   А те не зевают. Отшатнулись к стенам. Лишь Тор стоит, не в силах пошевелиться от ворожбы. Да досадливо кряхтит волшебник. Не так всё идёт, ох не так.
   Громыхнула дверь. Все попрятались по углам. Кто-то полез на полати. Перечеркнула столешницу тень девятая. Длинным прыжком подскочил к столу дядя Уго, ткнул пальцем в багровый шар и крутанул его, что есть силы. Отблески потустороннего огня сорвались, заметались по стенам, бессильно угасая. Вновь налился чернотой шар, засверкали звёзды.
   Волшебник уже не смотрел на шарик. Он не смотрел даже на Тора. Его недоумённый взгляд сверлил Уго. А тот лишь кивнул и улыбнулся уголками губ: "Я знаю".
   Тогда кивнул и волшебник. Уже уверенно и понимающе, а потом зашагал к двери.
   - А будущее? - обижено просипел Тор. - Почему он ничего не сказал?
   - Да и пусть, - дядя Уго легонько щёлкнул мальчика по носу. - Главное - оно у тебя есть.
   На следующий день дядю Уго проглотил демон. Сосед - колдун-самоучка - неведомым образом вызвал рогатую тварь, а удержать не сумел. Стуча огненными копытами, чудище пронеслось по огороду, порушило изгородь и засунуло ужасную голову в окно торовой избушки. А у окна как раз сидел дядя Уго.
   На мгновение раскрылась зубастая пасть, а потом дядя Уго исчез. Тор не понял как, только на всю жизнь запомнил огромный выпуклый глаз, странный звездчатый зрачок и мутное подрагивающее веко.
   Уже давно демона спалил и развеял деревенский волшебник. Уже с позором прогнали из деревни соседа. А Тор всё ждал. Казалось, сейчас снова распахнётся дверь, и на пороге появится дядя Уго, который снова сумел вернуться.
   Он должен!
   Ведь Тор не успел спросить, как нужно шагать, чтобы добраться до места, где небо опускается к земле, и можно заглянуть в другой мир, приподняв его за краешек. Тор пробовал отыскать способ. Он пятился. Он скакал на одной ноге. Он медленно, падая и поднимаясь, переваливался, скрестив ноги. Но не добрался даже до леса. Шагать ПО-ОСОБОМУ пока не получалось.
  
   Глава 11
  
   Первое задание (ВВВшность)
  
   Падать было восхитительно, захватывающе, сладостно, словно несёшься в первом вагончике американских горок или Гэндальфом опрокидываешься в мглистые ущелья Морайи. Иногда Сергей специально перезапускался, чтобы насладиться падением. Скорость постепенно замедлялась. И сквозь темноту проступали контуры уровня.
   Всё первое застревает в памяти навсегда. Так получилось и с первым уровнем.
   Писклявый голос, исчезнувшая решётка, цветные витражи прототипов... Переулки, застроенные старинными домами, окружали Сергея. Маленькие светящиеся оконца. А за мутными стёклами - причудливые растения, или кипы фолиантов, или шеренги разноцветных бутылей.
   Пекарни, аптеки, магазины. Всё, как настоящее. Дотронься, почувствуешь и холод камня, и скользкое стекло, и шероховатость оконной рамы, и гладь эмалевой таблички с выпуклыми чёрными буквами. Волшебный мир раскинулся на многие мили вокруг. Когда стоишь в самом начале, кажется жизни не хватит, чтобы узнать все его тайны. А мимо и навстречу спешат то ли персонажи игры, то ли игроки в костюмах персонажей.
   В речи встречных Сергей слышал "Гайка", "встретимся у Гайки", "возле Гайки".
   - Идём на Гайку! - худой паренёк игриво пихнул в бок светловолосую девушку. Парочка являла собой явный контраст скинов. Девица важно шествовала в вечернем платье из бордового бархата, в котором искрятся звёзды. Золотая диадема почти затерялась в волосах. Лишь крупные самоцветы сверкают отблесками фонарей. Туфли весело цокают по мостовой. Ха, а на миссии она бегает в том же наряде? А если нет, то где переодевается? Или просто меняет скин?
   Парень отыгрывал имидж бывалого вояки. Потрескавшиеся кожаные штаны. Простенькая жилетка, из которой торчат рукава яркой ковбойки. Пиратская косынка на голове. По ноге шлёпают изукрашенные ножны. Мушкетёр, да и только. Лишь кроссовки разбивали романтичный образ и выдавали современника.
   - Ещё далеко?
   - Два поворота и выйдем к Гайке.
   Сергей пристроился следом. Интересно же глянуть на таинственное место.
   - Там и получим приключение, - засмеялась девушка. - Трудно поверить, что приключения выдают, словно бумаженцию какую.
   За вторым поворотом дорога сузилась. Теперь по сторонам высились мрачные облезлые стены с редкими окнами, поросшими лохматой серой пылью. И вдруг...
   Стены оборвались. Впереди сияло огромное пространство, посреди которого в розовых и голубых лучах, словно памятник первозданной красоте, высилась серебристая фигура.
   Сергей и не заметил, как исчезли невольные попутчики. Он шёл и шёл к яркой короне света.
   На цилиндрическом пьедестале стояла девушка. Стройную фигуру охватывало лёгкое платьице до колен. Тонкие руки сжимали лютню. Но речь шла не о пастушке. Пастушки не носят короны. На верность догадки указывала и надпись: "Принцесса семнадцатого уровня". Всмотревшись в милое личико, Сергею дико захотелось оказаться сразу на шестнадцать уровней выше. Он медленно бродил вокруг постамента. Впервые за много лет проснулось праздничное трепетание того, что всё ещё впереди. Надо лишь не забывать о мечтах. Верить в них, тянуться.... И тогда...
   Шесть таверн сходились гранями большущей гайки. Сергей мельком читал названия.
   Трактир "На посошок". И магический посох, вихрящийся в спиралях над вывеской. А ниже "Только для колдунов". Кабачок "У Злобного Хоттаба". И джин в золотой чалме, вызывающе сложивший руки на груди. А рядом "Вход со своей тарой". Столовая "Бригадир". У входа кучковались хмурые субъекты с бритыми затылками. А так хотелось отдохнуть от них хотя бы в игре. Кафе "Гарнизон". Со строгим предупреждением: "Воинские билеты предъявлять в развёрнутом виде". Ресторан "Old Friends". Оттуда доносилась душевная ностальгическая музыка. Но глупо новичку искать своих среди ветеранов.
   Шестая таверна представляла собой замызганные стены и покосившуюся вывеску. Сквозь криво намалёванную бочку проступал скрипичный ключ. В слове "Пивец" вторая буква изображала иконку Интернет-Эксплорера, исполосованную тремя кривыми линиями.
   Сергей толкнул дверь. Сумрак. Запах пива и специй. Метёлки пахучих сухих трав почти скрывали дощатые стены. Могучий пивной дух исходил от громадных бочек, теснившихся за стойкой из красного дерева.
   Тёмные силуэты за столами: привычные людские, косматые, уродливо-вспученные, бесформенные или почти невидимые. Из клубка табачного дыма на Сергея печально взирали белые шары глаз. Может, стоило присесть и начать разговор? Только сначала придумать нужные слова, чтобы со своим уставом не наступить на грабли чужого монастыря. Сергей направился к стойке, немного сутулясь от всеобщего внимания.
   Из-за стойки проворно вынырнул худющий узкоглазый человечек в кепке с громадным козырьком. Вылитый гвоздь.
   "Дело пытаешь или от дела лытаешь?" - вспомнился хрипловато зловещий шёпот Бабы-Яги.
   Гвоздь ничего не сказал, лишь упёрся руками в стойку и вопросительно посмотрел. В щёлочках глаз сиял голубой свет, и плавали маленькие точки зрачков.
   Сергей облокотился на стойку, чтобы не дрожать. Он волновался: слишком уж всё тут реально, но прогонять иллюзию не хотелось.
   "Устали от нудной работы? Хотите зарабатывать приключениями?!" Не так ли было написано на рекламном щите?
   - Подработка найдётся? - хрипло спросил Сергей.
   - А что умеешь? - интерес в узеньких глазках Гвоздя сменился скукой.
   Рука Сергея хлопнула по карману в поисках флэшки с резюме. Но флэшка исчезла. На привычном месте не обнаружилось ни кошелька, ни ключей. И только потом пришло спасительное понимание: он в игре! Это ведь не по-настоящему. Значит, здесь я могу ВСЁ? ВСЁ знаю, ВСЁ умею, только ещё не успел поверить.
   - Всё умею, - с готовностью сообщил Сергей.
   Не заставят же его здесь рассчитывать черновой проект офисной высотки. И не потребуют же пристроить партию металлопроката.
   - На выбор три задания, - пожал плечами Гвоздь. - Поймать шайку воров на городском рынке. Пятьдесят золотых от магистрата. Приструнить взбесившегося дракона в королевском зверинце. Семьдесят пять золотых из королевской казны. Вернуть святой фолиант в обитель Крылатого Зорана. Сто золотых из фонда церковных пожертвований.
   Сергей взялся бы за всё. Когда не представляешь, что делать, либо сразу погружаешься в болота уныния, либо в душе расцветает солнце надежды, что уж теперь-то всё получится.
   - Ну, определился? - поторопил Гвоздь. - Задания средней тяжести. Простые уже расхватали те, кто явился раньше. Тяжёлыми озаботились жаждущие немедленной славы. Выбирай уже. Это не с Призрачным Волхвом биться.
   - А что Призрачный Волхв? - выдавил Сергей. - Кажется, всему городу известно, что Призрачный Волхв желает со мной поговорить.
   - С тобой? - Гвоздь подозрительно оглядел Сергея и вдруг рассмеялся. - Да нет, он про тебя ещё не знает. Но скоро прочтёт. Жуть как любит читать, особенно про таких проворных. А если миссии не нравятся, пошастай по округе, глядишь, и проще дело подвернётся.
   Сергей задумался. С одной стороны хотелось, чтобы огласили весь список. С другой - уже пора что-то делать. Идёт игра. А в сетевой игре, кто слишком медлит, тот проигрывает.
   - Надумаешь взяться за дело, дай знать, - сказал тавернщик и потерялся за стойкой.
   - Пс-с-с, - донеслось с ближайшего столика.
   Затрапезный старикашка вовсю махал руками, стараясь привлечь внимание. Сергей осторожно подсел на чурбан к столику, где обретался растрёпанный дедок.
   - Слышь, сынок, надобыть обтяпать одно дельце, - старик шептал, но каркающий голос то и дело срывался на повышенные тона. - Оплата невелика. Десять золотых. Но это тебе не драка на городском рынке. И не пожар в зверинце. И не тайные лабиринты церковных подвалов с голодными демонами. И самое главное - недалеко это. Час работы, и денежки в кармане. Берёшься?
   - Не советую, вьюноша, - с соседнего столика подал голос ободранный койот. - Это же всем известный Пляшущий Дом.
   - Ты, сынок, не сумлевайся, - старик наклонился к Сергею. - Дело верное. Я бы и сам, да годы уже не те.
   - А что делать-то? - осторожно спросил Сергей.
   - Надобыть меня обратно заселить, - расплылся старик в щербатой улыбке. - В домишко мой. Пакость туда забралась. Не пущаеть меня ни с чёрного ходу, ни с парадного. Окна пробовал бить, да стекло теперь - крепче горного хрусталя. Вычисти-ка домишко, и будет тебе от старика благодарность.
   - Герои не справились, - хмыкнул койот, - а тут молокосос.
   - Идём, - обидевшись, Сергей мигом вскочил с чурбана.
   Ему показалось, что в тёмном углу мелькнул серебряный плащ и золотистый капюшон, расшитый лиловыми звёздами. Сергей даже шагнул в угол, но старик уже нетерпеливо тянул его к выходу.
  
   Когда они выбрались из таверны, тьма плотно окутала город. По углам площади зажглись разноцветные фонари. В небе мерцали звёзды. Холодно сияла серебряная монета Луны. Сергей и его провожатый пересекли площадь (можно было снова полюбоваться Принцессой Семнадцатого Уровня), втиснулись в узкий переулок, прошли мимо конюшни, унося с собой её зверские запахи, миновали лавку ростовщика, повернули ещё раз на более широкую улицу.
   - От она и моя хата, - старик довольно упёр руки в бока.
   Перед Сергеем красовался богатый двухэтажный особняк. Над крыльцом нависал карниз, подпираемый четвёркой колонн. Рамы обрамляли золотистые загогулины. Шар Луны словно присел на высокую трубу. Чёрный флюгер в виде флага, нещадно скрипя, вращался под напором переменчивого ветра. Окна были темны. Но вдруг в одном вспыхнули зеленоватые точки, метнулись вверх, а потом отскочили прочь от окна в сумрак комнаты.
   - Видал, - старик саданул локтем Сергея и подтолкнул его к крыльцу. - Нечисть крылатая. Меня, хозяина, не пущаеть! Выгони её, сынок! Ты смелый. У тебя получится. А свезёт, так и невесту себе сыщешь. Там деваха прячется, уж нигде нет краше.
   От несильного толчка дверь легко и бесшумно отворилась. За дверью тянулся коридор. Подул ветер, и на стенах вспыхнули трезубые подсвечники. Только пламя было синюшным, мёртвым.
   "Alone in the Dark", - усмехнулся Сергей, входя в Resident Evil.
   Надо бы держать входную дверь приоткрытой. Так, на всякий случай. Пальцы зашарили в поисках дверной ручки. Ничего, только прохладная гладь отполированного дерева. Быстрый разворот. Никаких признаков двери! Широкая панель, а на ней портрет в толстой раме. Угрюмый толстяк с выпученными глазами и звериным оскалом. С бычьей шеи спускалась золотая цепь с затейливым орденом.
   За спиной донеслось хихиканье. Снова подул ветер. Сергей быстро развернулся. Никого. Только пламя свечей позеленело.
   От коридора ответвлялся закуток. В сумраке угадывалась дуга, а в ней - полосы плотно прибитых досок и тёмное кольцо сбоку. На верхнем камне арки вспыхнул крохотный огонёк. Его отражение изогнулось по медному кольцу. "Иди ко мне, - безмолвно взывала дверца. - Это же так просто! Два шага - и..."
   Сергей сделал два шага, протянул руку... Огонёк погас. Пальцы проехались по рубчатому холсту. Картина! Как в сказке, где за нарисованным очагом таилась дверца. А что таится за нарисованной дверцей?
   Глаза моргнули, и дверь растворилась во мгле. Теперь пальцы шарили по шершавым обоям. Что за наваждение? Он отступил. В поясницу впилась дверная ручка. Ладно хоть выход вернулся. Сейчас выскользну на улицу и сообщу, что десять золотых - это курам на смех. Дверь, как и в прошлый раз, открылась легко. Только ни крыльца, ни старинной улочки, ни потрёпанного старикашки.
   Перед Сергеем раскинулся громадный, слабо освещённый зал. Разводя руками, будто прогоняя мрак, Сергей вошёл внутрь. Постепенно глаза разглядели люстру, стол, выгнутый буквой "П" и три яруса балконов, тянувшихся по стенам. Не дом, а театр какой-то. Воздух пропитался влажной гнилью. По балконам кто-то осторожно ступал, затем побежал и грохнулся. Тишина. Потом тихие шаги. Потом кто-то невидимый, кряхтя, поволок что-то тяжёлое. Тоскливый вой заставил содрогнуться. Близкий, злобный, беспощадный. Белёсый призрак запрыгал по балконам, Вспыхнул призрачный свет. На противоположной стене отразились косматые тени с уродливо выгнутыми патлатыми конечностями.
   Сергей предпочёл отступить. Но поздно. Дверь он так и не успел подпереть. А теперь спина снова упёрлась в глухую стену.
  
   Глава 12
  
   Соблазны дядюшки Кфо (Мир Райлаха)
  
   Отойдя от школы на приличное расстояние, Арли дернул друга за рукав:
   - Ты считал деньги, которые вручил тебе Хатт?
   - Там ровно пятьдесят кругляков. Примерно две сотни Алых Гвоздей.
   - Давай забежим к дядюшке Кфо немного подкрепиться. Когда ещё мы сможем нормально поесть?
   - Ты ж только что сожрал две порции в школьной столовой, проглот! А у дядюшки ты не удержишься от эля, и тогда, боюсь, мне придётся тащить тебя на себе.
   - Не доверяешь, а ещё друг! Клянусь, что кроме жареной ножки мой желудок ничего не потребует.
   Вен прекрасно понимал, что стоит Арли увидеть кружку с пенистой жидкостью, и клятвы превратятся в пустые слова. Но кругляки весело звякали в денежном мешочке. Нет, нельзя покинуть город, не посетив харчевню дядюшки Кфо у городских ворот.
   - Что остановился? Вперёд! - скомандовал Арли, дёрнув дверь.
   Та скрипнула заржавевшими петлями. И начались чудеса. Сколько бы раз вы не посещали заведение дядюшки Кфо, вам никогда не удалось бы представить, что кроется за почерневшей от времени дверью. На этот раз друзья угодили в обитель горных духов. Сегодня зал украсили множеством фонариков. Их свечение окутывало зал разноцветными бликами.
   Пещера. Настоящая пещера, наполненная уютным теплом. У потолка вихрятся неведомыми ветрами алые ленты. Падает на них свет, и кажется лоскутки языками пламени. Но знаешь - не обожгут.
   Массивные столы и лавки. Такие и двумя руками не своротить. А уж поднять и над головой крутануть - и вовсе дело безнадёжное. Вен не помнил, чтобы хоть одну скамью кто-то отодрал от пола, сорвавшись в драку. Впрочем, в обители дядюшки Кфо драк не было. Кфо каким-то чутьём угадывал чёрные неспокойные души и преграждал им путь у самого входа, безмолвно намекая поискать трактир попроще и компанию понезатейливей.
   - Ну, как вам новая иллюминация, молодые люди? - пожилой человек в коричневой рубашке, заправленной в широкие полосатые штаны, возник, словно из жерла пещеры. - Впечатлены?
   Да, вход в погреба теперь казался пещерным гротом. Темнели там округлые бока вместительных бочек. А одна бочка ожила, крутанулась, просеменила навстречу гостям - и вот вам дядюшка Кфо.
   - Не то слово! Да вы настоящий чародей. Шли бы в школу преподавать искусство, как из ничего сделать всё, - Вен оглянулся на Арли. - Смотри, и это не чары. А сделано-то из бумаги и струганных палочек. Но почему абажуры не загораются от спрятанных внутри свечей?
   - Да ладно нахваливать, присаживайтесь, - добродушно усмехнулся дядюшка Кфо. - А я пока принесу кувшинчик эля и всё, как обычно. Для вас по особой цене: три стекляшки за всё. Но что б никаких зелёных гвоздей! А то вчера норовил мне один нахал подсунуть зелень вместо лазури. Снимайте тулупы и за стол.
   - Сегодня без эля, впереди нас ждёт долгая дорога. Трудно идти по серединному тракту с зачарованной головой. Не пройдёшь и милю, как ноги начнут подкашиваться, - засмеялся Вен.
   Но не успел он закончить фразу, как увидел, что говорит с пустым местом. Дядюшка Кфо уже исчез в кухне.
   Скинув тулупы и заплечные мешки, молодые люди расположились за столом. Вен задумчиво пересчитывал деньги, складывая из прозрачных кругляков многоэтажные башенки.
   Такого богатства у него ещё не водилось. Да что там. Не у каждого купца можно за раз обнаружить такую сумму. Оставалось лишь радоваться, что сейчас заведение Кфо пустовало из-за обильного снегопада, и ничьи жадные глазёнки не присматривались к чужому сокровищу.
   Алые Гвозди. На сколько полезных вещиц можно сменять их... Прямо сейчас.
   Вен посмотрел на дрожащий огонёк фонаря сквозь прозрачную монету. Отблески оживали, попадая в алые столбики хрустальных гвоздей, заточённых в тюрьму из стекла. Обычно пальцы Вена сжимали кругляки поскромнее. И там зеленели лишь худосочные гвоздочки мелкообменья. Зелёногвоздые денежки бросали нищим. Или, собрав десяток, покупали лепёшку самого дешёвого хлеба. Немного выпадало счастья тому, чьи руки считали стекляшки, где зеленели тонюсенькие гвозди. Где пять, где целый десяток, а то и два. Но надо было собрать целую зелёную армию, чтобы почувствовать себя фигурой хотя бы в своих глазах.
   Редко-редко Вену удавалось полюбоваться лазурным сиянием синих гвоздей, годившихся для большинства обменных операций. Крестьяне позажиточней пользовались только синегвоздыми монетками, отделяя себя невидимой стеной от менее удачливых односельчан.
   Алые Гвозди уже значились большими буквами. За стекляшку с одним-единственным Алым могли насыпать целую гору зелёных гвоздей. И то владелец Алого мог недовольно морщить лицо, сомневаясь в прибыльности обмена. Если на прилавок падал кругляк, где пламенели толстенькие гвозди рассвета, хозяин заведения мигом начинал семенить, заискивающе улыбаться и угодливо сутулиться. Это значило, что сюда пришёл Человек. Алыми Гвоздями расплачивались знатные люди, великие герои, могущественные чародеи и прочие, о чьих жизненным перипетиях интересно послушать за кружкой пива.
   Водились ещё легендарные Жёлтые Гвозди, запаянные не в кругляки, а в кубики. Но подержать их в руках считалось за счастье высшего порядка. Ими расплачивались небожители, особы приближённые к властителями мира сего. Или сами путешествующие властители. Большинство деревенских жителей рождалось и умирало так ни разу и не увидев заветный кубик с семейкой жёлтых гвоздей. Да и горожане лишь делились слухами о том, как какому-то знаменитому художнику заплатили за картину таким кубиком. Но куда желанней слушали историю, о карете, остановившейся возле уличного музыканта. Отодвинулся полог, показалась тонкая рука, затянутая в перчатку из тончайшей материи с блёстками. Но музыкант не прервался. Пальцы бегали по дудочке, и тоскливая мелодия жалобно вилась по узким улочкам. И тогда разжались пальцы, и кубик Жёлтых Гвоздей упал в заношенную шляпу. Безвестному счастливцу досталось сокровище, на которое тот немедленно женился, построил трёхэтажный особняк, открыл магазин музыкальных инструментов и завёл себе хоровую школу мальчиков.
   Вену доводилось слышать эти истории, но Жёлтых Гвоздей он не видел. Равно как и Алых. До сего дня. Что ж, чародей из тебя ещё посмотрим какой получится. А вот богач, похоже, уже состоялся. Надо лишь держаться экономнее и не позволить обернуться стеклу с хрустальными гвоздями колючим песком разбившихся надежд.
   - Дядюшка, - обратился юноша к улыбавшемуся хозяину, вручая синие кругляки в оплату ужина, - а вы видели самую значимую денежку?
   - Жёлтые Гвозди, сынок? - усмехнулся Кфо, принимая монеты. - Эти в руках держать приходилось. Но, говорят, в самую значимую монету впаян не гвоздь, а ключ. По слухам, такая всего одна, зато целого мира стоит.
   - Вранье, - цыкнул Арли. - Нет монеты, на которую весь мир купить можно. Э, зачем ты их колоннами строишь?
   - Это на покупку книги заклинаний, - башенка стекляшек выросла у края стола, - это на волшебный меч, которым сражались герои древности...
   - Вен, а волшебную кобылу ты прикупить не надумал?
   - Прежде, чем что-то купить, надо знать хватит ли денег.
   - Можно подумать, ты в курсе цен? Нас ведь никогда не водили на Ярмарку Чудес...
   Вен не ответил, он смотрел куда-то сквозь стену, словно видел что-то недоступное ему другу.
   - Эй, - Арли обижено замахал пятернёй перед лицом товарища и обернулся за сочувствием к дядюшке Кфо.
   - Взлетел в незримые выси, - усмехнулся тот. - А глаза-то, глаза! Словно Алмазного Глотка хватил болезный.
   - Что за Алмазный Глоток? - встрепенулся Арли.
   Он считал, что перепробовал все сорта местной выпивки. А тут, судя по незнакомому имени, новый вид.
   - Алмазный Глоток, - Кфо прищурился, словно вспоминал далёкие дни. - Говорят, один раз в жизни можно, глотнув винца, узреть всё предначертнанное.
   - Будущее что ли своё? - скривился Арли, не верящий, что его судьба уже предрешена.
   - Не только, - покачал головой Кфо. - Говорят, могут тогда для глотнувшего разверзнуться и небо, и земля. И он, если не помрёт от ужаса, увидит строение мира и его судьбу с изначалья и до конца дней. Будто голос какой начинает рассказывать. А ты, слыша слова, видишь, что стоит за ними.
   - Забавно, - улыбнулся проказливый чародей. - Налей-ка мне, дядюшка, того винца, что такие картинки кажет.
   - Нет его в моих припасах, но принесу не хуже, - пообещал Кфо, исчезая на кухню. - Весь мир радугой тебе окрасится, а солнце душу согреет.
   - Ну если солнце согреет... - Неожиданно Арли вздрогнул и повёл глазами в сторону скрипнувшей двери.
   На пороге неловко топтались двое. По узким лицам пролегли морщины нелёгкого житья. Приземистые шапки наползали на покатые лбы. Потрескавшиеся сапоги постукивали друг об друга, в надежде прогнать проникший туда морозец. Вместо поясов - верёвки с разлохмаченными краями, перехватывающие талии вокруг замызганных кафтанов. Глаза суетливо, но нагло шарят по сторонам. Появившиеся похожи, словно братья. Впрочем, так оно и есть.
   - Братья Лизи явились, - шепотом простонал Арли. - Пора драпать.
   Вид вошедших не предвещал хорошего. Хмурые лица отражали решимость отомстить за поруганную честь сестры. Носы вытянулись стрелками. Но если одна глядела точно по курсу, то вторую кто-то своротил в давней драке. Первый остановился у двери, преграждая приятелям путь к спасению, а Ломаный Нос направился через зал к столу, на ходу выхватывая меч, с лезвия которого словно стекало голубоватое сияние..
   - О нет, теперь у них заклятые клинки! Эй, а топору и секачу уже доверия нет? - Арли с ужасом смотрел на приближающееся лезвие. - Может, откупимся, а?
   - Как же, они возьмут плату кровью, - Вен мигом вернулся из запредельных мечтаний и ловко сбросил стекляшки в кошель. - Ведь после твоего визита к бедной девушке, вряд ли найдётся охотник жениться на ней без принуждения.
   Речь Вена прервал окрик меченосца, подошедшего к столу:
   - Стены школы вас охраняли, змеёныши, но сейчас готовьтесь к поездке на телеге смерти к ближайшему кладбищу.
   Пока близнец грозился, Вен незаметно сунул руку за пазуху и вытащил палочку для вызова искр.
   - Искры никого не напугают, - решил он. - А вот в тумане было бы неплохо затеряться.
   Он представил плотную белёсую массу, окружившую его в городском парке неделю назад. Говорили, что никто не видел такого тумана. Было так интересно наблюдать за протянутой рукой, которая словно при незавершенном заклинании невидимости, таяла в воздухе, насыщенном непроницаемой белизной. Вен подул на палочку, как полагалось при вызове искр, и хотел произнести заклинание, как из неё повалило белое месиво. Через миг он уже с трудом мог различить Арли, бегущего к двери.
   - Вен, не спи! - прокричал дружок, увернувшись от клинка, режущего голубой полосой плотную завесу тумана.
   Туман быстро заполнил весь зал, и Вен, бросившись следом за товарищем, несколько раз спотыкался о скамейки, а потом с ужасным грохотом опрокинул один из столов и выронил палочку.
   - Чаротворство! - вскричал один из близнецов. - Смотри, гадёнышей таки чему-то учат в ихней школе.
   У страха ноги длиннее, чем у отваги. Не прошло и мгновения, как Вен оказался за дверью харчевни, из которой валили клубы белого тумана. Некому было остановить выпавшую палочку.
   - Сюда, дружище, - услышал Вен голос Арли.
   Ноги сами понесли его в ту сторону. Белая пелена уже подбиралась к городским воротам. Когда руки друзей встретились, Арли спросил:
   - Ты случаем не прихватил мешки? Тулупы-то я успел отыскать. Ну, ты и наделал шороха! Не подскажешь, как это у тебя получилось? На, держи, мороз не шуточный.
   Вен с радостью накинул тулуп. Холод уже начал пробираться сквозь тонкую рубаху, покрывая кожу мелкими пупырышками.
   - Надо бы потихоньку двигаться к воротам, пока стражники не могут разглядеть ничего дальше своего носа, - продолжал Арли.
   Вытянув руки, чтобы не столкнуться с неожиданным препятствием, молодые люди прошли через городские ворота и покинули город, который всё больше погружался в молоко тумана.
   - Кто-нибудь из чародеев остановит туманное наводнение? - спросил Вен у товарища.
   - Я думаю, это намного проще, чем выиграть битву с Ночной Ведьмой. Пошли.
   Впереди лежал серединный тракт, укатанный сотнями полозьев и истоптанный тысячами сапог. Вен смело шагнул с обочины и вытянул руку навстречу приближающимся саням. Возница с опаской поглядывал на город, расплывающийся в туманной дымке. Вдруг она улетучилась, будто и не было её вовсе.
   - Тьфу, демоны! - сплюнул возница, застёгивая ворот тулупа.
   Крестьянину до этого не доводилось проезжать столь близко от творящегося волшебства. Разумеется, он слыхивал о подобном, но одно дело - внимать чьим-то россказням, и совсем другое - чуть не ввалиться в стену чародейского тумана. Говорят, такой туман пожирает людей. Рука уже вознамерилась дёрнуть вожжи, приструнив неспешную кобылку, как таинственные чары развеялись.
   Тогда возница и сплюнул. Он ещё собирался сказать всё, что думает о демонах, чародеях и делах их неприглядных, но не успел.
   - Эй, остановись! - прямо перед повозкой стояли два юноши. - Может, подвезёшь?
   - А ну посторонись, мелкота. Ужо я вас... - и возница вытянул кнут.
   По виду оборванцы. Посади таких, обязательно чего-нибудь да упрут.
   - Туман заметил? - перебил его тот, что повыше. - Забоялся небось?
   - Забоишься тут, - буркнул возница. - Чародеи чудят.
   - Мы и есть чародеи, - хмыкнул тот, что пониже. - А ты кнутом. Что кнут против чар?
   Грубость хозяина повозки мигом сменилась ужасом. Ой, недаром с утра зубы ныли, предвещали паскудную встречу. И если бы не торговые дела, он бы и носа не высунул за порог. Подсказывала душа поостеречься, да кто ж её слушает загодя?
   - Что ты хочешь от бедного торговца? - просипел несчастливый.
   - Подвези нас, - пояснил Вен.
   - Холод уже сунул кусачую морду под мой тулуп, - пожаловался Арли, обожавший цветастые словечки, а потом рассержено добавил. - Имущество-то наше... эге... Будет Кфо подарочек.
   Торговец с недоверием рассматривал стоящих перед ним. Куртки залатаны. Шапчонки разве что дыру в амбаре заткнуть, а они голову укрывают. Ни тебе заплечных мешков, ни пуховых шарфов. Но вот угрозы...
   - Ежели вы чародеи, чего вам стоит оказаться сейчас посреди уездного города?
   - Он думает, чародеи творят всё, что им в голову взбредёт, - начал свирепеть Арли.
   - А то нет, - прервал его торговец, - Мой товарищ, тоже чой-то в энтих делах смыслил. Так повадился дары леса раньше всех собирать. Я к нему спозаранку. А его нетути. В лес, говорят, переместился. Я в лес, а там уж всё обобрано. И никого! Опять-таки переместился! К жене под крылышко. А я, как дурень, пыль по дороге месил. Вот тебе и чародеи. Перемещаться - дело плёвое, для тех, кто кумекает.
   - Тут главное - место приземления представить, - буркнул Арли, вспоминая несданную контрольную работу. - И уж если ошибся... - добавил он, потирая бок. - Не-а, мы лучше, как люди.
   - Лю-ю-юди! А документик у вас хоть какой завалящий есть. Опасно нынче без документиков, народ всякий ходит.
   Вен вдруг понял, что диплом остался в мешке, но на всякий случай сунул руку за пазуху и обалдело нащупал твёрдую обложку. На свет появился неизвестный предмет. Вен удивленно рассматривал диплом.
  
   В это время мастер Хатт, размахнувшись, отправил прямо в руки Арли кошель, наполненный кругляшами Алых Гвоздей. Дядюшка Кфо, тянувший руку к только что исчезнувшему мешочку, оторопело отвалил челюсть, и Башню Просветления потряс смех великих чародеев.
   - Своих внуков за такие дела, - давясь от хохота, произнёс мастер Крагг, - порол бы нещадно.
   - За что? - Самай смеялся ещё громче. - Состава преступления нет. Туман применён в качестве самообороны. Правда, на столь сильный эффект никто не рассчитывал. Право, не знаю, как это им удалось.
   - О, над этим стоит подумать, - ответил ему мастер иллюзий.
  
   Глава 13
  
   Танцующий дом (ВВВшность)
  
   Когда когтистая лапа чуть не коснулась лица, мир накренился, унося столы, скамейки, посуду и злобно верещащих страшил. Сергей покачнулся и чуть не последовал за врагами, но мир повело в другую сторону. Дом танцевал. Пламя свечей изгибалось восточными рабынями. Подсвечники конвульсивно сотрясались. По стенам ходила волнами штукатурка. Половицы западали клавишами рояля, открывая тёмные щели и захлопывая их. Лавина косматых чудищ неслась на Сергея. Отступать было некуда, и тут он провалился меж коварно разошедшихся половиц.
   Сергей очнулся от оглушительного кашля. Чихал он сам. Воздух заполняли миллиарды пылинок, запорошивших бугристый пол коридора. Тёмные проходы уводили в комнаты, заполненные шкафами, этажерками, тумбочками с книгами. Центр комнаты занимал стол, на нём можно было лицезреть Гималаи, собранные из старинных томов.
   Уши уловили уверенные неторопливые шаги. Встреча с хозяевами мрачного подвала не обещала дружелюбия и гостеприимства. Поэтому Сергей вытряхнул из ближайшей тумбочки спрессованные стопки книг и с трудом втиснулся в узкое пространство.
   По корешкам томов заплясали оранжевые блики. Кто-то вошёл в комнату и поставил на стол свечу. Действо творилось по ту сторону книжных гор. Мятущееся зарево прилично освещало лишь полки вдоль стен. Озарённую щель зачеркнул чёрный крест. Ха, не крест это, а руки, шарящие по корешкам. Прошерстили верхние полки, остановились, вытянули книгу. Снова мятущееся зарево и шелест страниц. Чувствуя, что главные события вершатся без него, Сергей бесшумно шмыгнул вдоль книжных колонн и осторожно высунулся из-за бумажных гор.
   Фигура в серебряном балахоне склонилась над столешницей. На золотистом капюшоне переливались лиловые звёзды. Узкие жёлтые пальцы торопливо листали страницы. И вдруг замерли. С раскрытых листов полыхнул серебряный свет, озарил полутёмный зал, превратил его в ледяную избушку, сквозь стены которой пробиваются лучи неяркого зимнего солнца. Незнакомец низко склонился над книгой. Глубокое дыхание отражалось от стен гулким эхом. Звёзды капюшона наливались призрачным сиянием. Фолиант захлопнулся, погасив свет. А потом утихли шаги.
   Впотьмах, спотыкаясь о разбросанные книги, Сергей поднялся. Взгляд перебегал с полки на полку. Вот шкаф, откуда изъяли фолиант. Теперь в шеренге чернеет пустое место. Значит, обратно книгу не поставили. Забрали с собой? Э нет, вынос книг из библиотеки строго запрещён.
   Надо подойти к проблеме системно. Одна из книг отличается от остальных. Ха, скажете вы, это нам известно, потому что в ней... А вот и не так. Она отличается тем, что её ТОЛЬКО ЧТО поставили на полку. И нам остаётся найти свежую дорожку в столетней пыли!
   Дорожка нашлась уже на второй полке. Довольно усмехнувшись, Сергей извлёк загадочный фолиант. На кожаном корешке выдавили "Z-O-R-A-N". А под надписью руна, похожая на росчерк молнии. Не тебя ли, дружок, оценивают в сотенку золотых? Когда выберусь, сотня монет даст начало великому золотовалютному запасу Serge-R'а.
   Он распахнул фолиант. Призрачным светом озарились страницы. "Велико ли твоё желание? Хватит ли его, чтобы заполнить весь мир? Чтобы сделать его таким, где оно исполнилось?"
   Желание? А если я ещё не загадал. Вообще-то, я много чего желаю.
   Фолиант, не дослушав, испуганно захлопнулся. Зато проснулся дом. Теперь его привлекали испанские танцы. Резкие наклоны ещё можно было терпеть, но когда дом принялся щёлкать шкафами, как кастаньетами, Сергей почувствовал себя орехом в пасти щелкунчика. А потом шкафы повалились. Взмокнув от ужаса, Сергей заскакал по опрокидывающейся мебели, как по ступенькам, и вырвался из подвала сквозь дыру в потолке.
   Заглянув в единственную открытую комнату тёмного коридора, он увидел мертвеца с длинным до омерзения, вывалившимся языком, висевшего вместо люстры. Мертвец покачивался. Липкий взгляд белёсых глаз замораживал. "Боишься? - скалился мертвец. - А ведь сам таким станешь, помяни моё слово!"
   Что-то заухало. Что-то завозилось во тьме впереди. А сзади кто-то засопел. Дом затрясся, как будто поблизости работал отбойный молоток. А потом подпрыгнул в балетном па, швырнув Сергея далеко-далеко.
   Лицо нежно поглаживало что-то шелковистое. Сергей нащупал край скользкого покрывала и с трудом встал на колени. Ныла поясница, саднил ушибленный бок, и нещадно свербели зубы, словно они первые встретились с неласковым полом. Покрывало свисало с кровати, накрытой балдахином. Кровать следовало изучить. Вдруг под подушкой обнаружится нечто полезное. Или под матрасом. Нам, кладоискателям, не лень заглянуть в любые щели. Сергей откинул балдахин...
   С подушки улыбалось склизкое опухшее лицо.
   Откинулось одеяло. Зловонное тело в кружевной ночнушке подогнуло ноги. Руки, увитые золотыми запястьями, протянулись навстречу, но глаза ловили не сияние золота, а отблески гнили в глубоких язвах лопнувшей кожи.
   Выйти из игры? Откинуться в кресле? Вызвать главное меню...
   Липкая конечность мазнула слизью по ладони. Сергей откинулся. Ничего не произошло. Игра поймала его в ловушку. Игра намеревалась выпустить его лишь в случае, если он доберётся до ключевой точки.
   Мёртвая царевна поднялась со скомканного ложа. Сергей обернулся. Понятное дело, дверь в коридор уже исчезла. Вместо неё висел гобелен. Теперь от битвы не ускользнёшь. Не замуж ли собралась, красотка? Э нет, чур, я забираю только полцарства!
   Чёрным пауком упала на плечо ладонь мертвеца. Хотела пригнуть, да застыла. Дёрнулась обратно, да не смогла оторваться. "Гусь, гусь, приклеюсь, как возьмусь".
   Мертвечина жалась к Сергею. Смрад свербел в ноздрях. Рвота поднялась из желудка и плескалась теперь в опасной близости у самого горла. Удивительная пара вальсировала под неслышимую музыку. Царевна злобно улыбалась. Зачем же ты проснулась, девонька? Ведь я не собирался тебя целовать.
   Белеют выпученные глаза. Ухмыляется полопавшееся лицо. Мертвого нельзя уничтожить, если только не оторвёшь ему голову.
   Боль полоснула по пальцам ноги, врезавшимся в преграду - толстое кольцо из тяжёлого металла. Подвывая от боли, Сергей присел и рванул кольцо. В сумраке комнаты прорезался квадрат абсолютной тьмы - люк. Ну, ваше высочество, пора в путь-дорогу, нам сверху видно всё. Было... Ой, кажется, мы забыли взять наши парашюты. Не возражаешь, милая, если я пропущу тебя первой?
   От мощного удара о каменные плиты подвала страшная голова оторвалась и уродливым мячом закатилась под дощатую кровать. Готов поспорить, что под кроватью мы шариться не станем. Обезглавленное тело распласталось по ковру. Костлявые пальцы сжимают чёрный кубик. Морщась от отвращения, Сергей нагнулся и левой рукой вырвал таинственную вещичку. Чернильница? Зачем она тут? В играх нет бесполезных вещей. Когда-нибудь пригодится.
   Ну и куда нас опять занесло? Во всяком случае, за пределы книжного царства. Стены в потрёпанных гобеленах. Кровать явно не королевская. Комната для служанки? И, как водится, ни окон, ни дверей. Ну, к этому мы уже привыкли. А вот полная горница мертвяков нам не нужна.
   На ближнем гобелене весело пировали почтенные господа. Расторопные слуги подносили им блюда с поросятами и фазанами. Среди тарелок высились узкогорлые кувшины. Что, приятели, возьмёте меня в компанию? Нет? Ну, так не больно-то и хотелось.
   Сергей перешёл к следующему гобелену. Милая девушка с короной на голове кормит оленёнка. Не из тебя ли, девочка, получилось уродище, жаждавшее моей плоти? Смилуйся, не зови сюда мёртвого оленя. Он, вероятно, подрос, и мне с ним не совладать.
   Девушка на гобелене хранила королевское спокойствие. По соседству изобразили дворцовые покои. Тоже кровать, только более пышная. И балдахин украшен золотыми вензелями. Рядом выткан шкафчик с дюжиной дверок. А на переднем плане - писчий столик. Свернутые трубой манускрипты. Коробочка с очищенными перьями. И ещё одно перо, стоящее вертикально.
   Перо, срезанное пополам!
   Ну-ка, ну-ка, что у нас здесь такое?
   Ниже пера чернела квадратная прорезь. Пальцы торопливо ощупали дыру. Выключатель? Рычаг? Кнопка? Заслонка? Задвижка?
   Ровным счётом ничего! Загадка запертой комнаты, в которой разобрался бы разве что Шерлок Холмс.
   Итак, дорогой Ватсон, о чём нам говорит прорезь в гобелене?
   Видите ли, Холмс, если посмотреть на это перо...
   Это же элементарно, Ватсон! Перо должно быть в чернильнице!
   И Сергей ловко приложил чернильницу, к перу, идеально вошедшую в прорезь, вернее, вставшую на своё место. Гобелен исчез. Комната стала настоящей. Пошарив по столику рукой, Сергей подхватил гнутый ключ. Слабая замена увесистой чернильнице. Ну, железный, какие ворота мы тобой отопрём?
   Ха, а ворот тут и в помине нет. Лишь зеркало, накрытое простынёй. Известно, в чьём доме занавешивают зеркала. Да, старичок, подкинул ты мне задачку. Может, проход за стеклом? Руки торопливо рванули рассыпающуюся ткань. Обычное зеркало, но в нём отражалась другая комната. В ней рядом с Сергеем стоял знакомый старик. Только с чёрными дырами вместо глаз.
   Сергей обернулся. Он и в самом деле оказался в другой комнате. Пустоглазый старик облизал пересохшие губы.
   - Далеко зашёл, сынок, - хрипло сказал он. - Не следовало тебе сюда забираться. Я же просил нечисть из дома выгнать. А ты, гляжу, ноги вещичкам приделываешь. А ну, ходь за мной. Пока твоё время идёт, я добрый, а как моё начнётся, уж не обессудь.
   Он резко толкнул узорчатую дверь и покинул покои. Сергей не торопился пойти следом. В коридор не хотелось. Дьявольский дом подчинялся дьявольским правилам. Как там у классика: "Чертям и призракам запрещено наружу выходить иной дорогой, чем внутрь вошли; закон на это строгий". Поэтому пусть за чёртом слепо идут другие. А мы тут оглядимся.
   Ничего особенного. Пятёрка стульев. Продавленный диван. Мозаичный пол, на котором зимнее поле, чёрные ветки кустов, а посреди белого великолепия калачиком свернулась девушка в лёгкой рубашонке. Захотелось её чуточку согреть. Сергей резко сдёрнул накидку с дивана и укрыл изображение красотки. И вдруг пол всхолмился, приняв очертания тела. Не веря чуду, Сергей сорвал накидку. Под ним, растерянно щурясь, лежала красавица. Осталось лишь протянуть руку, чтобы помочь подняться.
   Красивая, не о тебе ли я мечтал ещё школьником? С кого ж тебя срисовали, такую расчудесную? Ну, не молчи, ответь! Хочешь быть моим желанием?
   Где-то далеко пробили часы. По привычке считая удары, Сергей закончил числом "13".
   - Наступает ЕГО время! - ойкнула спасённая. - ОН - мой хранитель. ОН не отпустит меня.
   - Прорвёмся, - беспечно отмахнулся Сергей.
   Его делало героем одно лишь присутствие красотки. Испуганной, возлагающей надежды лишь на него. Как давно он не ощущал этого в реале! Не было повода, или бытовуха погрызла?
   Дом качнулся и заплясал краковяк. Натужно скрипели половицы. Лязгали люстры. Дребезжали дверные ручки. Скрежетнув, рухнули стены. И оказалось, что таинственную комнату выстроили посреди громадного зала, того самого, где тысячи голодных глаз выслеживали добычу: лентяев, жаждущих лёгких денег и миссий.
   В голубом сиянии в зал шагнул пустоглазый старик. Великан в чёрной мантии. Хранитель живой души. Взметнув руку, он черкнул на потолке огненный знак. И все разом повернулись к нему. И тысячи глоток извергли вой. Вой славы вернувшемуся властелину.
   Девушка тревожно прижалась к Сергею. Знак на потолке окрасился голубым. Тот самый знак, что под надписью "Z-O-R-A-N". В игре не бывает бесполезных вещей!
   И зашуршали страницы. А потом остановились, словно окаменели. Сияние хлынуло от них. Серебряный свет озарил зал от пола до потолка. И уродцы оказались плоскими тенями, исчезнувшими во всепоглощающем свете. Последним, с тоскливыми всхрипами, растворился страшный колдун. Книга захлопнулась, словно убедилась, что её мощь больше не потребуется.
   Сергей подхватил перепуганную красотку, они скользнули в щель закрывающейся двери и очутились на крыльце.
   Старые домишки. Огоньки уличных фонарей. Весёлые голоса. Праздничная музыка, поющая славу победителям. Музыка звучала то слева, то справа. А сверху кто-то разговаривал. Напрягши слух, Сергей уловил обрывок далёкого разговора.
   "Сюжет просекает, но не более, ведь так? А значит - примитив".
   "Что ж, отпусти его. Рождённый ползать - летать не может".
   Вспыхнула полоса, заполненная буквами.
   "Новая игра - Запомниться - Восстановиться - Галерея героев - Гостевая - Форум - Выход".
   Сергей увидел клавиатуру и плоскую картинку нарисованного города. Там стояла спасённая красотка с лукавой улыбкой на губах.
   "Дай ему ещё один шанс", - прозвучало ни слева, ни справа, ни сверху, ни снизу. Прозвучало ниоткуда, но звонко и чётко.
   Лицо девушки заполнило экран. Глаза. Карие с зелёными искорками. Или нет, зелёные с карим отливом. Взгляд маняще звал за собой. Протянулись руки, чтобы обнять стройное тело...
   Девушка отстранилась. "Извини, Марио, но твоя принцесса в следующем замке", - читалось теперь во взгляде. И вдруг - на лице улыбка:
   - Награда в кармане!
   Растерянно моргнув, Сергей извлёк из кармана кошелёк. Встряхнул. Вслушался в звон.
   - Хоть награду обещала и не я, - задорно подмигнула девушка, - но ты её заслужил.
   И вдруг посерьёзнела:
   - Книга!
   Сергей только сейчас ощутил, что всё ещё сжимает подмышкой таинственный фолиант.
   - Странно, но она стоит в десять раз дороже твоего спасения. А деньги мне во как нужны, - Сергей черкнул пальцем по горлу.
   - Отдай её мне, - попросила девушка. - Призрачный Волхв разозлится, если не найдёт книгу на месте. Он и так тобой очень недоволен.
   Ха, настоящий Марио не отдаёт волшебные книги ЧУЖИМ принцессам. Извини, девочка, но ты уже не в деле. И разошлись, как в море корабли.
   Он не обернулся. Он шагал к площади Шести Таверн. Он думал, как бы разузнать адрес магазина, где продают стоящее оружие.
   А ещё он думал о Призрачном Волхве, но думал недолго. Тогда ему казалось, что эта проблема останется на первом уровне.
  
   Глава 14
  
   Зов Леса (Мир Тирея)
  
   Теперь Лес начинался прямо за деревней. Пропал лужок у домика кузнеца и часть распаханного поля за околицей. Могучие стволы замерли часовыми. Тяжёлые кроны нависают над путником, превращая день в сумерки. Дорога уходит в тёмное жерло чащи, петляя мимо мшистых стволов. Прорвавшиеся сквозь листву лучи рисуют причудливую мозаику по замшелой земле. Воздух дрожит от влажных испарений. Отовсюду наплывает жар, будто ты в распаренной теплице. Иногда тишину нарушает птичье пение, и кажется, что Лес просыпается, что глухим, но мощным гласом рокочет нечто важное. Но иллюзия ожидания затихает в монотонном гуле, и вновь наступает тишина. Здесь не гуляет ветер. Он лишь гладит верхушки, недовольно шелестит и убегает в приволье полей.
   Изменился лес, помрачнел. Забредшие за ягодами дети пропадали навсегда. И даже храбрившиеся мужики не бродили в предлесье поодиночке. Дрова заготавливали сообща: тремя-четырьмя дворами. Серая дымка повисла над Лесом. Говорили, в нём поселился злобный дух. Сойди с дороги, и никогда не вернёшься.
   Выезжая из деревни, путники непременно оглядываются на дом, стоящий на отшибе, на последнее пристанище человека. Многие километры лесной глуши они будут вспоминать тёмные стены, поникший частокол, потрёпанное пугало и солнечный зайчик, отброшенный зеркальцем маленькой девчушки, с любопытством пялящейся на путешественников и на угрюмый лес, словно на чудище, глотающее тех, кто посмел приблизиться.
   Но, бойся - не бойся, один раз ты должен пройти сквозь него.
   Вернувшиеся не рассказывали о том, что видели. Прятали глаза от вопросов. Не хотели выдавать ужас, застывший на донышке зрачков. Всё чаще возвращенцы не оборачивались на оклики, будто не помнили своего имени. У них начиналась другая жизнь - вялое, безвольное забытьё. Тихо шептались между собой односельчане, с тревогой поглядывая в сторону Леса. Не раз и не два ходили они за советом к деревенскому волшебнику. Он молчал.
   Уже не первый день снился Тору один и тот же сон. Лес звал его. Монотонный гул заполнял голову. В нём слышалось лишь - "Проснись!" И после короткого промежутка - "Пора!" С каждым днём гул становился сильнее, пока не превратился во всепоглощающую боль. Он метался в жару, раскидав руки, стонал, истекал горячечным потом.
   Утром мать, внимательно осмотрев Тора, молча прошла в чулан и вынесла потрёпанный вещевой мешок. Положила его на край стола и медленно развязала тесёмки.
   - Мама, там, в голове, кто-то...- ответил Тор
   - Я знаю.
   - Я хочу дождаться отца.
   - Зачем? Сыновей отцы не провожают. Это дело матерей.
   - Расскажи про Лес?
   - Никто ничего не рассказывает о Лесе.
   - Но дядя Уго. Он...
   - Дядю Уго покарали нечистые силы за глупые побасёнки, - мать поднялась и прошла в кладовую за припасами.
   Тор повернул голову к окну и увидел отца, смотрящего на него. Отец молчал, не мог нарушить обычай прощания. Лес не прощает отступлений от ритуала, вечной болью проникая в разум, сводя с ума ослушавшегося. Лес всесилен. Недаром он подобрался к деревне так близко. Казалось, нарушь неписаные законы, и грозная поступь деревьев расплющит ветхие домишки.
   Тор хотел подойти к окну, но отец остановил его предупреждающим жестом и пропал. Мать вынесла из кладовой краюху хлеба, кусок вяленого мяса и поставила на стол кувшин с водой.
   - Половину сейчас, - проговорила она, - остальное в мешок. Да будет спокойна твоя дорога.
   Она отвела взгляд и вышла из дома.
   Тор не стал есть. Надо идти, и будь что будет. Возможно, когда Лес примет его, боль утихнет. Тор постоял у порога, погладил изгородь, а потом решительно хлопнул калиткой и зашагал к Лесу. Оказавшись в тени деревьев, ему захотелось оглянуться. Но что-то вязкое страхом обволокло душу. Казалось, обернись, и увидишь вместо деревни лишь ветхие полусгнившие развалины.
  
   Дорогу словно вымели. Зубами поверженного чудища белели по сторонам каменные блоки, предупреждающие не соваться в чащу. Подошвы задорно печатали шаги. Ни одна травинка не пробивалась сквозь плотно подогнанные плиты, испещренные древними письменами. Пышная листва закрывала потаённые глубины лесных чащ. Днём здесь царил полумрак. А вечером - беспросветная мгла и тишина. В этом лесу не поют птицы.
   - Красавчик пожаловал, - услышал Тор задорно звенящий голос.
   Девушка?! А путешествие начинается неплохо!
   - Вижу, - прошипел кто-то рядом.
   И настроение мигом испортилось. Зазвенела тревога. Зашебуршал страх. Задрожало ожидание нехорошего и непоправимого. Шипение пронизывало коварство. Словно притаился в листве хитрый змей. Упадёт сверху пёстрая лента. Кольнёт почти неприметно. И сразу помутится в голове, а вены вздуются лиловыми буграми. Не тронет упавшего ни серобок, ни медоед. Да только тебя это уже не порадует.
   - Эй, кто там? - вскрикнул Тор, стремясь показать, что если надобно, готов придти на помощь.
   - Молчать! - приказал Лес.
   - Он не знает, что нас можно лишь слушать, - удивленно прозвенел девичий голосок.
   - Могли бы предупредить, - прошипело в ответ. - Говорено - переговорено, а как новичок, опять всё сначала.
   - Возвращаются лишь недостойные, а у них мутится сознание, они потом силятся, да ничего вспомнить не могут.
   - А этот идёт себе! Как ты его назвала? Красавчик? Смотри-смотри, обиделся.
   - Хи-хи.
   Да вот, обиделся. Обиделся и разозлился. Хотя и не положено. Тор остановился, ожидая наказания. Кто говорит с ним? Он вызывающе приблизился к краю дороги. Лес словно не заметил. Тор присел на камень, вытянул ноги и расслабился.
   - Этих тварей сколько не учи, ничего путного не получится, - прошипело в двух шагах.
   И чужая рука на плечо! Юноша затравлено обернулся. Никого, лишь качнулась ближняя ветка.
   - Спи. Ничего не бойся, я рядом. Сп-и-и... - шептали листья.
   - Это ты? - Тор вскинул руку к колышущейся ветке.
   - Спи. Потом, всё потом.
   Глаза сомкнулись. Тор провалился в темноту. Словно горячий палец скользнул по лбу. После кипяток проник в тело и хлынул по рукам и ногам. Постепенно жар сменился уютным теплом, словно Тор сидел не на придорожном камне, а нежился в постели. Полати. Печь. Домотканые коврики. А на стене зеркало, привезённое из заморских краёв. Но сквозь призрачные брёвна проступает морщинистая кора древних деревьев Леса.
   Тор смотрел на своё отражение, висящее в сером тумане. Оно беззвучно шевелило губами и махало руками. Во сне и не такое привидится. Зазеркальный Тор догадался, что его не слышат. Он скользнул сквозь стекло и медленно приблизился на расстояние вытянутой руки. И рука вытянулась. Пальцы двойника задели лоб. Теперь прикосновение обожгло Тора крапивой. Отражение качнуло головой и произнесло ломающимся квакающим голосом:
   - Привет, Тор.
   Тор промолчал. Знал отчего-то, что отвечать не надо. Во сне можно побыть невежей, тебя не накажут. Да спит ли он?
   - Я ждал тебя шестнадцать Больших Рассветов, - кваканье сменилось мальчишеским голоском. - Пришло время познания. Лес принял тебя. Видишь, как мы похожи, но я скоро проснусь в последний раз. Душа моя покрылась пеплом, устала от поисков истины. Теперь тебе предстоит следовать путём сокрытых тайн. Позволь передать всё, что я постиг. Да поможет тебе создатель!
   Тор ничего не понял. Он отрицательно качнул головой:
   - Чего ты ко мне прицепился?
   - Если ты не захочешь принять великие знания, мир потеряет их. Шестнадцать Больших Рассветов назад, я тоже стоял перед выбором. Нас выбирает Он ещё при рождении, - отражение красноречиво указало на лоб Тора. - Это метка создателя. Мы - избранники.
   Тор с удивлением увидел засветившуюся голубую точку над переносицей собеседника.
   - Это морок, - испуганно отшатнулся юноша. - Мне морочит голову лесной колдун!
   - Да, ты видишь колдовство, но колдовство, непостижимое смертному. Только Он знает почему...
   - Он, кто?
   - Согласись и узнаешь.
   В голове Тора знакомо зашумело. Лес снова напомнил о себе. Лес заставляет соглашаться. Если Тор скажет "да", шум утихнет?
   Двойник прижал руки к ушам. Быть может, и ему тяжело переносить Зов Леса.
   - Соглашайся! Никто не может противиться его воле!
   Виски заломило. Сейчас разорвётся голова. Легко ли принимать неизбежное? Просто ли сказать себе, что ты ничего не решаешь, что всё уже решено? Но кем решено?
   - Согласен, - прохрипел Тор.
   Шум оборвался. Боль, распирающая голову, утихала.
   - Пройдут века, изменится мир, а Волшебник Ру будет вечен.
   - Волшебник Ру? - недоумённо спросил Тор.
   Он многое слышал о проделках Ру. О нём рассказывали сказки и слагали легенды. Неужели он где-то рядом? Но это же сон, мало ли что может присниться? Сейчас он откроет глаза...
   Тор понял, что не спит. Он сам не заметил, как сон превратился в реальность.
   Отражение растаяло, свет разогнал полумрак леса. Ощущение другого "я" крутилось в сознании свистящим волчком. Он слышал и видел то, чего не мог раньше. Он ощущал себя другим человеком.
   Он - Ру. Великий Ру, творящий тысячу чудес, постигнувший все тайны мира. Вот прошелестел ветер, принёс запах пряностей. Как долго он летел, чтобы донести его? Где эти земли? Ру знал это. Крик птицы в тишине. О чём она? Лес не мог с смириться с вырвавшимся криком. Он пытался сломать, подчинить всё живоё. Ру умеет противостоять страшной власти. Не какой-то лопоухий мальчуган по имени Тор, а Ру - величайший из волшебников. Он сказал птице: "Не бойся, пой и плачь, если хочешь". И недовольный шум леса постепенно затих.
   К одинокому птичьему стону прибавилось чириканье, посвисты, трели новых голосов, и вот в небе уже летит небольшая разноцветная стая.
  
   Глава 15
  
   После восьми вечера (ВВВшность)
  
   Сергей отбросил нахлынувшие воспоминания и чуть не ткнулся лицом в сотни колючих веток.
   Место, где он расстался вчера с Лизой и Страдером, изменилось. Появилась трава, вокруг выросли деревья, а вместо скалы с нишей - строение с надписью "LABYRINTH". Страдер с Лизой мирно беседовали на верхушке здания. Вокруг надписи тянулся орнамент, сложенный из разномастных и разновеликих ключей. Буква "Y" тоже явилась огромным ключом.
   Счастливая примета!
   Чем больше ключей в бэкграундах, тем ближе неведомая цель. Где-то неподалёку, тянется ниточка. Ухвати её, и главный приз твой.
   Солнце зашло. Вечерняя прохлада легко коснулась обнажённой кожи. Тёплым ветерком заструились отголоски дневной жары. Орнамент изогнулся, переполз со стены на потолок коридора за приоткрытой дверью.
   И снова сверлил спину взгляд соглядатая-невидимки.
   Орнамент из ключей погас, будто перегоревшая ёлочная гирлянда.
   - Эй, народ, я здесь! - громко крикнул Сергей.
   Ноль эмоций.
   Вроде бы головы повернулись на звук, но глаза смотрят мимо. Сергей замахал руками, заскакал первоклашкой на школьном дворе. Друзья снова его не заметили. Пришлось направиться к зданию. Трава под ногами странно поскрипывала. Но почему его не замечают? Глюк игры или необходимый элемент сюжета?
   И тут Сергей наткнулся на прозрачную стену. Кулак проверил неприступность преграды. По игровой логике палить в такую не следует: лишь потеряешь заряды. Вот как бывает, идёшь себе, никого не трогаешь, и на тебе - стена!
   А, может, она не такая уж и высокая?
   Сергей нагнулся в поисках предмета для броска. Ничего кроме подозрительно скрипучей травы. Нехотя Сергей расстался с ножом-металкой, тот сверкнул серебряной блёсткой и перелетел через барьер. Ха, метров восемь. Такой прыжок как раз стоит четыре заряда, и хотя зарядов было жаль, Сергей решил прыгать.
   Первым делом после приземления он подхватил нож и развернулся. Позади, там, где вчера виднелся склон горы, усеянной домишками, мир обрывался непроглядной тьмой. Над темным квадратом наливалось синевой вечернее небо. Сверкали первые звёзды. Мир с выпавшим куском показался бы абсурдной картинкой, но Сергей прошёл сотни квестов, где даже в прекрасно отлаженных сюжетах то и дело встречались обрывающиеся дороги, исчезающие небоскрёбы или, как вот теперь, мир в виде пирога, от которого отхватили немаленький ломоть. Понятно, почему Страдер с Лизой не замечали Сергея - для них он попросту не существовал.
   - Ой, Серёжа, мы тебя уже заждались, - Лиза приветственно махала ему рукой, - Знаешь, я как будто слышала твой голос.
   - Хотелось бы верить, - буркнул Сергей, подходя к зданию, - а как вы сюда пробрались?
   - Вошли, как договаривались, ровно в восемь. Осматриваем памятники местного зодчества, а тут - бац - стена чёрная, а в домике дверца, - сказал Страдер, кивнув головой вниз. - Прям тебе холст с нарисованным очагом в каморке папы Карло.
   - Лабиринт это, - поправила Лиза. - А чтобы внутрь не затянуло, решили на крыше отсидеться.
   Страдер захехекал.
   - Малыш и Карлсон, который живёт на крыше, - неведомо почему рассердился Сергей. - Слезайте уже. Игровое время идёт. Главный приз к рукам приберут. Этого захотелось?
   Он не понимал, что вызвало злость. Возможно, бесил взгляд невидимки, возможно, не хотелось лезть вверх, или просто обиделся, что у Лизаньки со Страдером завелись от него секреты.
   Попутчики проворно спустились по лестнице вдоль стены. Выпавший кусок мира расширил пределы. Теперь чернота вплотную подобралась к зданию. Шагни в сторону, и угодишь в кромешную тьму. Только забираться в ошибочные сектора сродни самоубийству. Тебя как бы нет. Ты пропадаешь из всех баз разом и неизвестно, примет ли тебя игра обратно.
   - Я первая, - Лиза отважно шагнула во мглу. - Я всякую нечисть за сто метров чую.
   - Идите за мной, тут пока чисто, - послышалось из мрака.
   - Двигаем потихоньку, - сказал Сергей скорее себе, чем Страдеру.
   В лабиринте было не так уж темно. Потолок светился голубыми крестами, казался недосягаемым и давал ощущение безграничного пространства. Коридор расширился. Однако теперь приходилось лавировать среди беспорядочно расставленных рядов пыльных скамеек. Заброшенная церковь?
   И вдруг - долгожданное облегчение. Тяжёлый взгляд погас. Таинственный спутник словно оказался за невидимой преградой. А может, ему надоело следить? Хотелось бы верить! Сергей осторожно осмотрелся. Никого!
   Рядом золотился алтарь. В нём проявилась дуга, окаймлённая древними камнями, а в дуге - знакомая Исчезающая Дверца. Та самая, которую Сергей видел близко лишь в смутных снах. Она редко мелькала мимо, показываясь лишь в моменты, когда нельзя притормозить или свернуть. Иногда дверца скромно объявлялась рядом и коварно ускользала от первого же прикосновения, как в Танцующем Доме.
   - Сюда иди, - услышал он голос Страдера, - чего ты там бродишь?
   Страдер удивлённо смотрел на Сергея:
   - Да ты ведьмак, дружище! Как тебе удаётся сквозь стены шастать? Скажи-ка заклинаньице.
   - Страдер? Ты того? - Сергей повертел пальцем у виска. - Увидишь стену, не забудь показать.
   - Двух хватит, - Страдер развёл руки, словно на утренней гимнастике.
   - Не хватит, - Сергей прощупал руками пыльный воздух. - Пустота не в счёт.
   - Где ж пустота? У нас теснотища страшная: голова в потолок упирается, и руками не помашешь, повредить ненароком можно.
   Сергей повернул голову. Ни алтаря, ни дверцы. Сказка обиделась за неучтивость и отменила визит. Что ж, вернёмся к миссии.
   - Теснотища? А у меня пустота, иди куда хочешь и кресты над головой, словно в церкви. Стой на месте, пока не подойду, - и Сергей как можно быстрей направился к Страдеру.
   Расстояние между ними не сократилось. Страдер стоял, не шевелясь, но странным образом отодвигался и отодвигался.
   - Что у вас там? - донёсся из темноты голос Лизы.
   Страдер ощупывал невидимые Сергею стены. Ладони плющились, словно упирались в стекло. Страдер вопросительно смотрел мимо. Видимо, Сергея из вида он уже потерял. Наверное, глючные сектора игры захватывали и лабиринт. Значит, двигаться придётся медленно. Интересно, можно ли купить освещение? Надо спросить у Лизы.
   Не видя Сергея, Страдер встревожился и едва волочил ноги. Поэтому приходилось подбадривать Страдера голосом. Минут через пять они добрались до развилки, где их ждала девочка. Вернее, для Страдера это казалось развилкой. А Сергей снова уткнулся в прозрачную стену.
   - Почему ты остановился так далеко? - встревожилась Лиза.
   - А ближе ему нельзя, Серёженька уже не в лабиринте, - Страдер явно смеялся над нелепым положением Сергея. - Он у нас в монастырь записался и ещё повезло, если в женский.
   - Весело, да? - разозлился Сергей. - Прорвусь, молиться будешь, а не хихикать.
   Страдер что-то крикнул, но Сергей уже не услышал. Неестественный шум заполнил всё вокруг. Хотя нет, почему неестественный, нормальный грохот приближающегося состава метро. Звук медленно нарастал, в лицо дунуло ветром.
   - Ой, что это? - Лиза старалась перекричать стук колёс.
   - К стене! - резко скомандовал Страдер.
   "Им хорошо, у них стены нормальные", - подумал Сергей.
   И на всякий случай ткнул кулаком в невидимую преграду. Кулак ушёл в пустоту. А Сергей, не удержавшись, присел и упёрся ладонями в подозрительно ровный пол.
   В мгновения ока растаяли Страдер и Лиза. Далёкие кресты сменились близкими полосами молочного света. Он ехал внутри вагона метро. Сергей, смущённо улыбнувшись, вскочил и вцепился в холодный поручень. За стеклянными окнами проносились фонари. Гроздья проводов то вырывались из мрака, то исчезали во мгле. Скорость состава нарастала.
   И Сергеем снова овладело тоскливое одиночество. Как в Танцующем Доме, когда выход исчез, а на стене проявились тени уродливых чудищ.
  
   Глава 16
  
   Вблизи талого болота (Мир Райлаха)
  
   - Верю, - возница махнул рукой, отказываясь смотреть на диплом, взгляд его ласкал распахнутый мешочек, откуда заманчиво сверкали Алые Гвозди. - Если за сказки платят полновесными, я готов слушать хоть сутки напролёт.
   - А вдруг мы - демоны? - делано удивился Вен, его немного покоробило, что диплом магической школы возница оценить не захотел.
   - Да хоть Зубач с Треклятом, - подмигнул возница. - Если признаетесь, я лишь чуток накину. Ну, господа, извольте садиться. По два Алых с каждой башки, извиняюсь за выраженьице.
   - Любой житель деревни за один Алый донесёт нас на руках до Ярмарки Чудес! - вспылил Арли.
   - Так зови их, - возница мотнул головой в сторону ближайшей деревеньки. - Чего-то и не бежит никто, да, думается мне, - мужик хитро прищурился, - прибеги кто, вы не сильно обрадуетесь.
   - Демоны бы торговаться с тобой не стали, - проворчал Вен, взбираясь на повозку. - Сожрали бы, да дело с концом.
   - Костью бы подавились, - усмехнулся осмелевший мужик, окончательно уверовавший, что перед ним не выходцы из запределья, а вполне обычные парнишки. - Я жуть какой костлявый.
   После этого он замолчал, углубившись в пересчёт денег. И хотя руки его перебирали всего лишь четыре стеклянных кругляка, занятие это увлекло его надолго. Лошадь понуро плелась по дороге. Полозья со скрипом продавливали снег. Повозку, то и дело выбивавшуюся из колеи, немилосердно потряхивало.
   - Зачем ты заплатил сразу? - проворчал Вен. - Можно было поторговаться.
   - Пустяки, - отмахнулся Арли. - Видал, денежки-то из пустоты свалились. Не иначе, как твой благодетель подкинул. Так что, как закончатся деньжата, нам подбросят ещё. Верняк! И нечего зудеть. Лучше помолчим, а то я чуть язык не прикусил.
   Смеркалось. Небо затянула бледная пелена. Стелившаяся по полям позёмка превращалась в настоящую пургу. Возница, в сотый раз полюбовавшись блеском гвоздей из хрусталя, заточённых в стеклянную темницу, с сожалением высыпал кругляши в карман.
   - Н-но! - мозолистые руки ухватили едва не сползшие вожжи, и лошадка заперебирала ногами чуть проворнее.
   - Эх, выдумали, - прошипел Арли. - Отправили в холода. Нет, чтобы до тепла подождать.
   - Оглянуться не успеешь - Осьмушка начнётся, - возразил Вен. - Её мы проведём на Ярмарке Чудес. А там уже и Девятина. К ней и доберёмся. И хорошо, что к ней. Когда тепло, и люди добрее.
   - Да, жизня, - вздохнул Арли, копируя старика-мастерового. - Тёплые денёчки считать - пальцы на руках загибай - двух пар хватит! А кажется, в мгновенье ока пролетают. Холода - дело другое, пальцев столько же, но тянутся целую вечность.
   Ветер сменился. Жёсткие снежинки злобно клевали лицо. Даже не снежинки, а льдинки, острые, как битое стекло.
   - Погодка, - вздохнул возница и обернулся к попутчикам.
   Те покивали, подтверждая, что погодка и в самом деле не задалась.
   - По такой погодке неплохо бы и накинуть.
   - Чего?! - хором взвизгнули чародеи.
   - Накинуть бы неплохо, - повторил мужик, поглядывая на Арли.
   В его глазах полыхали отражения Алых Гвоздей - красные огоньки алчности.
   - Накинем, - зло сказал Арли, сжимая кулаки.
   Вен напрягся. Драться не хотелось. Хотелось ехать и ехать, покачиваться и дремать, чтобы крепко заснуть, а проснуться в большом селе неподалёку от Ярмарки Чудес. Но ближайшее будущее возница представлял иначе. По сторонам замелькали голые кусты предлесья. То одна, то вторая ёлка кидала тёмную тень на разгорячённое лицо возницы.
   - Два, нет, три Гвоздя, - он жёстко клацнул зубами и, увидев, как Арли опустил руку за пазуху, торопливо добавил. - С каждого.
   - Да чего там, - вдруг рассмеялся Арли. - Держите, что ль.
   Пальцы возницы мигом сомкнулись на подношении.
   - Мало! - проревел он, учуяв весьма недостаточный вес.
   Но тут в кулаке что-то отчаянно завозилось, закололось, запросилось наружу. Возница оторопело разжал пальцы. С ладони, подёргивая лапками, спрыгнул колюче-растрёпанный чудило. Десяток лапок в разные стороны, а в центре злобно-зубастая харя. Безобидный, но дюже страшный. Сокровище из зверинца новичков школы. После занятий большая их часть отирается у магической кузни, чтобы из подобранных пружинок смастерить хвостатика, рогатика, а то и такого монстра.
   Только вот деревенский мужик никогда не видел механических чудил. Он оторопело уставился на клубок пружин словно на отвратительного паучителя и завопил:
   - Демоны!!!
   Лошадь без всякого кнута рванула во всю мощь, опрокинула повозку набок и поскакала галопом. Мужик мигом вскочил и с отчаянными ругательствами бросился следом. Снежные хлопья мигом скрыли испуганное животное и его разъярённого хозяина.
   - Дошутился, - сердито фыркнул Вен, отряхивая тулуп.
   - А чего я, - виновато оправдывался Арли, выплёвывая снег. - Сам же говорил, мол, заплатили много.
   - Теперь и денег не вернуть, и топать пёхом.
   - И не видать ничего, - огляделся Арли. - Куда ж это нас забросило? Вот судьба-злодейка.
   - По моим расчётам, мы сейчас возле Талого Болота.
   - Слыхал я о нём чего-то, - вздохнул Арли, никогда не блиставший в географии. - А чего оно? Болото и вдруг талое?
   - Потому что не замерзает, - ответил Вен. - Даже в самые лютые морозы.
   - Оно-то не замерзает, - пожаловался Арли. - А я сейчас околею.
   - Не стой на месте, - посоветовал Вен, постукивая ногой об ногу. - Двигаем, пока смертный сон не сморил. Он подбирается незаметно.
   Путники двинулись дальше. Сначала им казалось, что они чётко следуют срединному тракту. Но затем то один, то другой, стали проваливаться в снег чуть ли не по пояс, а потом колючие лапы деревьев внезапно сомкнулись, и друзья оказались среди дремучей чащи.
   - Приплыли, - Арли безвольно опустился на поваленный ствол, торчащий из снега крепостной пушкой.
   - Вставай, - приказал Вен. - Чародеи погибают лишь в поединках, да испытаниях, наложенных свыше. Если мы тут замёрзнем, нас будут презирать до скончания веков.
   - И наплевать, - сумрачно отозвался Арли, даже не попытавшись подняться. - Мне-то уж всё равно будет.
   - Наши имена вычеркнут из летописей, - пригрозил Вен. - Ни одного ребёнка в округе больше никогда не назовут Вен или Арли.
   - Да мне-то что. Мёртвые стыда не имут.
   - А ну-ка в путь, - Вен поднял друга за шиворот и поволок.
   - Ай, ай! - завопил тот, когда шипастые ветки принялись хлестать его по лицу.
   - И поделом, - буркнул Вен, не оборачиваясь. - И щёки разотри. А ну как отмёрзнут. С дырявым лицом тебя ни одна девушка не полюбит.
   Угроза мигом возымела действие. Арли тут же принялся натирать щёки, нос и подбородок. Да и шагал теперь сам.
   - Расскажи чего-нибудь, - ныл он Вену в спину. - Ну хоть про болото это треклятое.
   - Говорят, оно тает от горючих слёз, - медленно проговорил Вен. - Мол, так эти слёзы горьки и горячи, что никакой мороз над ними не властен.
   - Я сейчас заплачу такими слезами, - пообещал Арли. - Всё лучше, чем будут плакать обо мне.
   - Твои слёзы не подойдут. Нужны девичьи. И не совсем, чтобы девичьи.
   - Не мучь, - простонал Арли. - От твоих загадок ещё холодней становится. Откуда тут, в глуши этой слёзы?
   - А не всегда тут глушь была. Раньше здесь деревенька стояла. И жила в этой деревеньке девица. Не первая красавица, и не богачка. Зато прилежница да рукодельница. Много таких на свете, вроде как неприметна, но присмотрись, и разглядишь её, как во тьме огонёк.
   - Нам бы кто посветил. А то тьма-тьмущая.
   - Полюбила она парня, - Вен не обращал внимания на нытьё товарища. - И думала уж под венец, ан нет. Парень хитрый оказался. Сначала ребёнка сделал, а потом ноги.
   - Знамо дело, - усмехнулся Арли. - А как ещё? Если всю жизнь с одной, то ведь никогда не узнаешь: лучшую себе отхватил или завалященькую какую. Я вот, к примеру, до сих пор в поисках.
   - Там вот тоже такой изыскатель попался, - с намёком заметил Вен. - Но девица не хотела верить, что дело дойдёт до Мёртвого Оврага. Думала, опомнится парень, ещё вернётся.
   - Чего ещё за овраг? - спросил Арли, который не в ладах был не только с чародейством, но и с историей.
   - В те времена незаконнорожденных младенцев скидывали в овраг за деревней, называемый Мёртвым. А несчастную мать после казни ребёнка показательно забивали камнями.
   - Во звери, а? - прохрипел Арли. - Не хотел бы я в то тёмное время на свет появиться. Сейчас-то сбёг себе спокойнёхонько и порядок. Если девка сама языком трепать не станет, то и не узнает никто.
   - Ребёнок родился ночью, - продолжил Вен. - До утра мать и новорожденного заперли в сарае, чтобы казнить с первым лучом солнца. Утром собрался деревенский сход и гурьбой к сараю. Глядь, а из-под двери ручеёк сочится. Какой травки ни коснётся - застынет травка. В какую лужу ни прольётся - забелеет лужа соляными разводами. Оторопел народ, призадумался. Да с задних рядов заголосил кто-то: "Чё ждём, мужики, али время лишнее завелось? Да и молодку, поди, на том свете уж заждались!" Говорят, - Вен сделал загадочное лицо, - то Треклятый вопил, людей испытывал. А люди, известно, слабы. Очнулись стражники и распахнули двери, а из дверей громадная зелёная волна. Как хлынула, в миг деревню затопила. В округе узнали про это, и закон жестокий отменили. Засыпали Мёртвые Овраги и даже позабыть старались, что раньше столь суровые обычаи всяк применить был рад. Раскинулось над той деревенькой солёное озеро, но после зацвело, заплесневело и превратилось в болото. Лишь над самой серединой чисто, и пар к небу дымком летит. То девица плачет утонувшая.
   - А чего ей рыдать? - пожал плечами Арли. - Деревню она, конечно, погубила, так там злыдни одни жили.
   - Не по злыдням она убивается, - поправил Вен, - а по ребёнку. Ребёнок-то всё равно утоп.
   - Мало ли кто утоп, - проворчал Арли, но тут же развеселился. - Глянь, а мы, кажись, на верной дороге!
   Ёлки и в самом деле расступились. Раздвинув заснеженные лапы, друзья выбрались на свободу. Но не полоса срединного тракта тянулась вдаль. Перед ними белела ровная полянка, а за ней вновь чернел лесной частокол. В середине полянки зияла чёрная дыра.
   - Талое Болото! - в один голос крикнули путники.
   - И вовсе не оно, - с надеждой сказал Арли после небольшого молчания. - Дымок-то где, а?
   - А ты приглядись, - печально посоветовал Вен.
   Арли протёр глаза. Над полыньёй струился пар. Мгновение назад ещё невидимый, он густел с каждым мигом, и очень скоро сложился в согбенную женскую фигуру.
   - Не нравится мне тут что-то, - глаза Арли забегали. - Пора бы ходу отсюда. Это озерцо... Его ведь и стороной обойти можно.
   Но позади вместо пологого склона высилась неприступная гора снега. Арли с разбегу хотел было добраться до вершины, но запал быстро кончился. Пришлось безвольно съехать вниз. А ветер завывал волком. Ветер толкал в спину и подбросил перепуганного Арли к полынье. Туманная фигура нагнулась над незадачливым чародеем.
   - Чую неправедность, - заметались шепотки и шелесты. - Ответишь, ответишь.
   - Я чего, - пролепетал Арли. - Я ничего.
   - Ты уже НИЧЕГО, - согласились шепотки. - Был ничем, ничем и будешь, в ничто перекинешься, ничем и останешься.
   - За что, сударыня? - Арли ползком попятился.
   - Знаешь, знаешь, - закружились шепотки, а один протянул тоскливо и пронзительно. - За Лизи.
   - Да она сама! - разгорячился Арли. - Да если за каждую...
   И сник.
   - Пускай сама, - не спорили шепотки. - Пускай сама. Но ответь, ответь, ответь...
   - Да ответил уже, - Арли перекувырнулся, надеясь улизнуть хоть таким способом. - Меня ж её братья чуть не закололи.
   - Врёшь, врёшь, - зашипело со всех сторон. - Живой. Живой.
   - Так ведь и она живая, - Арли то оторопело вращал головой, то заискивающе улыбался туманной фигуре.
   - И куда ей теперь? В потаскушки? В потаскушки?
   Хлопья снега сложились в маленькую фигурку поникшей девушки с измождённым лицом. Но было что-то в этом лице маняще-зовущее, не дающее пройти мимо, заставляющее остановиться и напроситься. Разумеется, если кошелёк не пуст. Но было в нём ещё и что-то беспросветно-тоскливое. Будто, окунувшись в лютые холода, девушка знала наверняка, что для неё некому будет рвать подснежники. Если только сама она не заплатит. Но купленное тепло уже не кажется настоящим, тем, что приходит просто так.
   - Эй, эй, - Арли суетливо взрыхливал снег. - Не пугай меня. Я ж сказал, что уже насмерть пуганный.
   - Как пожелал, так и умрёшь, - трубным гласом возвестила туманная фигура.
   - Не сметь! - между ней и Арли встал Вен.
   - Уйди. Тебя не трону. На тебе нет вины.
   Отросток тумана хлёстко ударил в лицо Вену, но тот не сдвинулся ни на шаг.
   - Мои слёзы льются и льются, - голос звенел и обрывался, словно рвались невидимые струны неведомого инструмента, на котором играют лишь небожители. - Вершащие судьбы привели его сюда.
   - Не надо всё валить на высшие силы! - предостерегающе поднял руку Вен. - Тебе кажется, что наши судьбы в твоих руках. Но я могу доказать, что это не так.
   - Чем сильнее бьётся рыбка, тем слаще варится уха! Не заслоняй дорогу. Кто должен умереть, тот умрёт. Я знаю. Я и сама умерла, когда утонула. Но кто-то верит, что я жива. И я жива. Пока верят.
   - Но ты утонула! Ты осталась в прошлом. Ты наказываешь за прошлое!
   - Я наказываю!
   - Наказываю! Наказываю! - подхватило со всех сторон.
   - Наказывая, ты убиваешь будущее. Что толку казнить человека за то, каким он был, если ты перечёркиваешь то, каким он будет. Если убьёшь моего друга, он уже не станет ни чародеем, ни героем, ни хранителем, ни целителем. Прошлое не изменить, но будущее... В твоих руках будущее. Не только наше, но и всех, которым мы могли... можем помочь. Хочешь, я сам шагну в прорубь, если это хоть малость тебе поможет?
   Что-то пронзительно засвистело. Что-то заплакало, разрыдалось. Призрак Лизи разлетелся снежными хлопьями. А туманная фигура выросла до небес и растаяла в сумрачной дымке. Облака разорвались, и выглянула полная Луна, окутанная переливчатым серебристым сиянием.
   - Ушла, - растерянно проронил Вен и обернулся.
   Оскалив рот, Арли пялился в небеса.
   Вен тут же нагнулся над лежащим другом. Навстречу ему смотрели мутные глаза мертвеца.
  
   Вен не помнил, сколько просидел, прижав Арли к груди. Он не знал, сколько прошло времени, пока он неотрывно - глаза в глаза - пробивался в неведомую глубину. Там, где у каждого растёт цветущий сад. Утопленница Талого Болота дохнула вечным морозом на дикие заросли, среди которых ещё редко-редко, но уже можно было встретить плодоносные деревья. И джунгли безалаберной души Арли вмиг застыли. Но Вен не верил, что погибло всё. Он знал, там, под снегом, можно ещё отыскать что-то живое. Тот, единственный подснежник, с которого начнётся новая жизнь. Тепло энергии чар растапливало сугробы, пробуждало почву. Вен закрыл глаза лишь в миг, когда разглядел в призрачной глубине свежую зелень только что проклюнувшихся травинок.
   Перед глазами замелькали чудные буквицы. Голова затяжелела. Всё, чем владел, отдал Вен в сад Арли, заносимый лютыми ветрами. Грел его лучами силы своей, не давая застынуть. Да не уберёг душу свою распахнутую.
   Он чувствовал морозное забытье. Потом покачивание. Кто-то тащил его, и носки сапог скребли по ломкому насту, пока мир вокруг не окутала тревожная дрёма. И вдруг его бережно усадили. Он плавал между сном и явью, когда прислонился к чему-то широкому, бесконечному и донельзя знакомому. "Брёвна", - подумалось тогда. Щемящее тепло наплывало со всех сторон. В носу нестерпимо зачесалось, и Вен звонко чихнул.
   Вокруг неспешно текла обычная жизнь. В камине жарко пылал огонь. Стукали о залитые столешницы объёмистые кружки. Гулко подсмеивались бородатые мужики. Злобно озирались стражники, выискивая неблагонадёжных. Лопотали девки, грызли семечки и сплёвывали шелуху на давно не мытый пол. А с потолка свисали пучки душистых трав, будоражащих воспоминания. Будто бы ещё до школы. И будто вокруг лишь бескрайнее поле. Босые ноги чувствуют каждый камешек, каждый бугорок. Травы шутливо хлещут по голым щиколоткам, оставляя зелёные следы. А он бежит и бежит к чему-то хорошему, праздничному. К тому, что приготовили исключительно для него. И солнце ласково пригревает спину сквозь заплатанную рубаху.
   - Сюда ещё кружку, - голос Арли переплетался с нахлынувшим теплом и картинками ушедшего. - Или нет, две кружки.
   Перед Веном объявилась пузатая кружка. Эль призывно пенился. Белые хлопья опадали через край. А во рту счастливо защемило и привычно пересохло в ожидании первого глотка.
   Который не замедлил состояться!
   Жизнь возвращалась. Возница, подло покинувший их в лесу, долгое блуждание по сугробам, встреча с утопленницей, место, о котором никто никогда не слыхивал - всё это теперь казалось кошмарным сном. Вен проснулся и готов шагать дальше. Но если ему разрешат посидеть ещё чуток, разрешат задержаться в этом тёплом блаженстве, то он сможет любому потом рассказать, что же это такое - настоящее счастье.
   - А девки тут хороши, - голос Арли казался песней ангелов. - Вон-вон глянь. Особо та, с распущенной косой.
   - Близость смерти тебя не изменила, - прошептал Вен.
   - Не будь ты моим другом, я вызвал бы тебя на дуэль за оскорбление прекрасной дамы, - и Арли подмигнул красотке за дальним столом. - Видишь же, я ей по душе. Но ты только что чуть не назвал меня мёртвяком.
   - Но про даму я не сказал ни слова.
   - Зато, указав, что даме нравятся мертвяки, ты бездушно зачислил её в ряды некрофилок! А такие оскорбления смываются только кровью. Или...
   - Или? - повторил Вен, отдаваясь радостной пульсации в голове.
   - Или элем. И я не совру, что мне по душе именно второе, - и Арли в три глотка прикончил свою далеко не маленькую кружку.
  
   Глава 17
  
   Ревность обнажает клинки (ВВВшность)
  
   "Как я здесь очутился? - вертелось сквозь стук колёс. - И до какой станции еду?"
   Вагон метро в мире, наполненном волшебниками и драконами, городами, образованными узкими улочками старинных домов, казался дико неуместным. Однако неопределённость в душе, раньше дававшая о себе знать лишь уколами и всплесками, теперь стала морем, каждая капля которого являлась тревожной тайной.
   Человек в военной форме скрючился на дальнем сидении. С плеча блеснули три крупных звезды. "Полковнику никто не пишет", - чуть тронула губы улыбка.
   Полковник тихо разговаривал сам с собой. Прислушавшись, Сергей осознал, что его ник частенько слышится в отрывистых фразах, причём, вперемешку с угрозами.
   Уши мигом превратились в локаторы. Глаза раскрылись приборами ночного видения. Значит, он успел перейти дорогу полковнику и достать того по самое не хочу. Скин игрока, тем не менее, был для него совершенно незнакомым.
   Даже если Сергей забыл о встрече, драчка, судя по недовольству полковника, была незаурядной. Полковник жаждет реванша, а Сергей и не знает причин столь лютой ненависти.
   Ясно, что метро создано лишь для него и загадочного пассажира. Много же очков кто-то выкинул на ветер, чтобы создать столь подробный кусок реальности. Теперь стало понятным появление сбойных секторов. Вычистили изначальную реальность и подменили её под заказ. Полковнику пришлось поиздержаться, чтобы усадить Сергея в этот поезд. Говорят, месть сладка. Только не заломит ли зубы от приторной сладости, и не обернётся ли она горечью раскаяния?
   В потоке слов прозвучало знакомое имя - Инера. Полковник словно почувствовал взгляд Сергея и резко выпрямился.
   - Явился? - спросил он.
   - Начнём? - Сергей нащупал рукоятку бластера.
   Если хочешь выжить, стреляй на мгновение быстрее противника. Таковы правила, не он их придумал. А вот противник не торопился, медленно, со вкусом, обнажая лучевой меч. Поток зелёного света - прекрасное оружие. Видимо, полковник любил потрепаться перед битвой.
   Говоруны донельзя раздражали Сергея. В отличие от второсортных боевичков, он не давал противнику и пикнуть. Только тот раскрывал рот, млея от предстоящей беседы, Сергей всаживал ему заряд, стараясь угодить меж зубов.
   Но бластер пуст. Придётся терпеть.
   - За что ты разорил гнездо ведьм? - с едва уловимым акцентом спросил полковник.
   Прямо Джеймс Бонд, допрашивающий русского резидента. Вопрос риторический, ведь кто только не разорял их гнёзда. Скиталец - не скоморох и не вор, а за ведьм дают много очков, неужели полковник не в курсе? И тут Сергея осенило.
   - Хранитель гнезда, не так ли? - смакуя каждый звук, произнёс Сергей.
   - Ты убил её, сволочь, убил без умысла, без жалости, без сожаления!
   Голос полковника пронизали истеричные нотки. Сергей поморщился. Говорун оказался второстепенным героем заштатных мелодрам.
   - А я должен был убивать с жалостью? - усмехнулся Сергей. - С сожалением? Кстати, о ком идёт речь?
   Ответ он знал, но спросил на всякий случай. Говорунов хлебом не корми, дай услышать наводящий вопрос.
   - Инера, - словно заклинание произнёс полковник.
   - Так ты у нас мститель? Неуловимый? - ситуация из тревожной перерастала в комическую.
   - Мститель, - холодно ответил полковник, пропустивший ехидцу.
   Пока Сергей не особо беспокоился. Чтобы убить мечом, надо размахнуться. И за эти несколько секунд всегда успеешь придумать хитрый уклон, подкат или удар, выбрасывающий противника из игры. Полковник не стал размахиваться. То ли не наговорился, то ли хотел из Сергея выжать нечто важное, но не знал, как подступиться. Смотрел влажными глазами, наполненными грустью, будто ждал раскаяния.
   Кем ему была Инера? Красотка с завораживающими карими глазами. Этот вояка чересчур переполошился из-за обычной ведьмы. Сергей неоднократно с такими сталкивался: настолько уходят в игру, что влюбляются в игровой персонаж. Жаль, но игровые персонажи долго не живут. Вот и бродят по уровням потерянные личности, разыскивая сэйвы, где предмет их обожания ещё жив-здоров. Или наливаются лютой ненавистью и всю душу вкладывают в месть.
   Луч светового меча скрылся в рукоятке.
   Это опять что-то новенькое. Похоже, нападать никто не собирался. Ну, и что теперь? Постоим, потреплемся, да разойдёмся восвояси?
   Лицо хранителя морщилось страданием. Глаза помаргивали, будто полковник вот-вот разревётся.
   - Я искал тебя, чтобы умереть, - вдруг взорвался он. - Если бы ты не раскаялся, я бы убил тебя, но этого не случилось.
   А кто сказал, что Сергей раскаялся? "Блажен, кто верует, тепло ему на свете".
   - Мне без неё здесь делать нечего, - хранитель сделал несколько шагов в его сторону, - Стреляй!
   Сергей разозлился, надо же этот субъект посмел нарядиться в военную форму? Размазня! Сопливчик! Ждёт, что Сергей вытащит платок и подотрёт ему нос? Не-е-ет, напрасно он назвал его полковником.
   Звёзды на погонах полковника испуганно съёжились. Верхняя погасла совсем. Теперь перед Сергеем плакался не полковник, а лейтенант.
   "Как это у меня получилось?" - удивился Сергей.
   Мелькнула мысль, что кто-то из прохожих хакеров впрягся в беседу и, сочувствуя Сергею, принялся выполнять его изъявления. Но хакеры не отслеживают невысказанные желания. Так кто понизил звание непутёвого офицера? Неужели можно перестроить игру силой мысли?
   - Знаешь, все мы смертны, жизнь игрока ничего не стоит, я виноват в её гибели, - хранитель ничего не заметил, утопая в неизбывной печали.
   Теперь попробуем убрать метро.
   Всё вокруг стало расплывчатым, туманным. Сергей уже не мог сказать, в метро он находится или нет? Мчится куда-то или стоит на месте? Лишь хранителя ничуть не волновали искривления реальности.
   - Почему меня не было там? Я не смог защитить её. Стреляй же, - простонал он, и вдруг глаза его сверкнули. - Не надо! Я не достоин жить, но достоин умереть сам.
   Отросток луча выбрался из лезвия, хранитель примерил его к животу, но потом безвольно опустил руку.
   Да, дружок, не вышло из тебя ни полковника, ни самурая. И даже хранитель получился хреновенький, раз не сумел ты уберечь иллюзию большой любви.
   - Стреляй, - прохрипел хранитель, - чего ждёшь?!
   Сергей вытащил бластер и нажал на курок.
   - Инера-а-а! - вскрикнул Хранитель, падая на пол вагона, скрытый струящимся дымком тумана.
   "Но у меня же не было зарядов?!!!" - ошеломлённо подумал Сергей.
   И тут же забыл про заряды. Лицо полковника растаяло. Под ним обнаружилось другое, знакомое долгие годы. У неизвестного появилось имя. Дима. Димка-Димочка-Димок.
   "Ещё рано, - сказал кто-то звонко и отчётливо. - Это ещё тебе не понять".
   "Мал пока, - добавил кто-то хмуро. - Рождённый ползать..."
   Вагон исчез вместе с поверженным другом. Подошвы упёрлись в податливую влажную глину. На земляных стенах развесили пыльные полки. За стёклами стояли потускневшие сервизы и кувшины. Свет давали запорошенные известью лампы. На полу лежал световой меч. Сергей подобрал тяжёлую рукоятку и спрятал в карман. После он двинулся вперёд или назад. Чувство направления отбило напрочь.
   Где Страдер? Где Лизанька? Ищи их в этой пылище. Может, завтра, при загрузке, они снова окажутся рядом. На крайняк, можно вернуться и сюда. Надо только засейвиться. Словно почувствовав его желание, услужливо выскочило предложение:
   Нажмите " SAVE" в правом углу экрана.
   Заходите ещё.
   WWW.волшебник.ru
   Спину снова буравил противный взгляд соглядатая-невидимки. "Рождённый ползать". Это мы уже слышали.
  
   Глава 18
  
   Провожатые (Мир Тирея)
  
   - Ты разрешил птицам петь? - спросил женский голос, не тот змеино-коварный, а новый: чистый, мелодичный и смертельно усталый.
   - Он смог! - был ей ответ, и не злобно шипящий, а надтреснутый, словно на последнем издыхании.
   Те, кто встречал Тора, исчезли. Появились другие. Те, что поведут волшебника Ру тайными тропами.
   И он тут же увидел невдалеке сгорбленного старика и поддерживающую его женщину старше Ру на десять Больших Рассветов.
   На побелевшем предрассветном небе медленно угасали звёзды. Он видел их отражения, запутавшиеся в травах, мерцающие на тёмной полосе дороги. Светлячки звёзд в бурой дорожной пыли. Так странно. Ещё недавно он не знал о звёздах, сияющих под ногами. И вот теперь он смотрит на эти странные огоньки, а в груди поднимается волна, где с радостью нового перемешан страх перед неведомым. Сейчас и походка станет другой. Теперь под ноги придётся смотреть куда чаще, чтобы ненароком не наступить на звезду.
   - Выведи нас к людям, - отчаянно взмолилась женщина. - Тут лишь застывшая тишина.
   - Люди не примут нас, - хрипел старик. - Кому нужны изгнанные, непонятые, отвергнутые?
   - Молчи, отец. Нас травили толпы безумцев, разум которых помутился ужасом неведомого.
   Ру вздрогнул. Неведомое страшило и его.
   - Мир изменился, Дая, а люди ничуть, - вздохнул старик.
   - Люди разбили скрижали завета, - простонала носящее имя "Дая". - Они не поверили твоей мудрости, Эллин. Мы вновь выжжем слова на камне. Смотри, каждая ветвь готова превратиться в посох для нового волшебника. Листья горят пламенем рассвета.
   Женщина отстранилась от старика и погладила лохматую от колючек ветвь. Та встряхнулась, сбросив колючки. Стрельчатые листья зазвенели, затрепетали.
   - Вот, она согласна стать посохом.
   - Оставь, нам нужна тисовая ветвь. Здесь мы её не сыщем.
   - Тогда отведи его в Дальнюю Чащу.
   - Я уже стар, что с меня толку. Покажи ему путь. Там он найдёт себе посох.
   - Без тебя мы не доберёмся. Ну-ка, прекрати горбиться. Думаешь, поверю, что ты разучился читать письмена дороги? Взгляни, Ру перед тобой. Настоящий волшебник!
   - Тут ты права, - угрюмо согласился Эллин. - Прежний не мог прогнать мёртвую тишину леса. Шестнадцать Больших Рассветов ушли впустую. Хотя, вспомни, ему-то удалось дойти до края. Лес пропустил его.
   - Мы узнаем, достоин ли новый Ру своего имени. Он многое должен совершить. И первое - найти посох в Дальней Чаще.
   - Это вы заставили меня стать волшебником? - прервал их Ру.
   - Мы не заставляем, мы смиренно просим, - старик упёрся взором в дорогу. - Но вот сумеешь ли? Что ты знаешь о том, что ждёт за изгибом дороги, что прячется за пригорком? Мы пройдём через странные селения, где живут дикие люди. Что ты им скажешь? Найдёшь ли слова? Если любовь проникнет в твоё сердце, сгоришь ли ты, как многие до тебя? Познал ли ты женщину, ощутил ли ты горечь предательства? Нет! В тебе лишь крохотный лоскуток мира, одинокая деревенька, в ужасе ждущая, пока тень леса накроет её погребальным саваном.
   Над лесом расцветала алая полоса. Верхушки деревьев окрасились розовым. Погасла в небе последняя звезда. И её отражение тоже исчезло. Серые плиты дороги покрывала труха рассыпавшихся листьев.
   - Вдруг, - выдавил юноша, - у меня тоже не получится?
   - Я, будучи великим Ру, не смог, - седовласый ссутулился ещё сильнее. - Перед тобой потерянный старик, утративший любовь и веру. Желаешь стать таким же пленником леса? - Старик внезапно выпрямился, - Если нет, я доведу тебя к Дальней Чаще.
   - Отец, не требуй немедленных ответов. Нам предначертано сопровождать Ру, желает он этого или нет. Зачем же кричать?
   Облака осветились золотом и, встрепенувшись, поплыли по небу. Их тени бежали по дороге.
   - Лесной мир оживает, - расцвёл старик и будто помолодел лет на десять.
   - Так мы идём? - Ру всмотрелся в морщинистое лицо.
   Старик кивнул и медленно побрёл дальше. Ру вышагивал рядом.
   - Если ты был Ру, почему теперь "Эллин"?
   - Гляди, тоже не забудь своё имя, - мрачно ответил старик. - Когда-нибудь оно спасет тебя. Забывшие имя превращаются в ничто.
   - Отец, пока рано говорить о тайнах жизни, - мягко напомнила женщина. - Да и нельзя нам раскрывать секрет Хранилища Имён. Он должен постигнуть его сам.
   - Потратив на это долгие годы? Нет, Дая, время не ждёт! Сейчас я испытаю его.
   Лес будто окаменел. Словно не живые деревья только что дышали вокруг, а высились уродливые изваяния колючих многолапых демонов. Лес притаился, а потом вдруг взорвался грохотом. Стрелы молний десятками ударили в дорогу. Земля содрогнулась. Немощные ноги старика подкосились, и он неловко завалился на серые плиты.
   - Помоги, - прокричала Дая сквозь громовые раскаты, склоняясь над старцем.
   - Я сам, - старик ухватился за ветвь ближайшего дерева. - Не нашёл я тисовый посох. Что ж, сгодится и кедр.
   Он выпрямился в полный рост и с треском обломил ветку. Та обернулась посохом, увенчанным сияющим золотым шаром. Молнии пронзали волшебный шар и рассыпались голубыми бликами.
   - Ближе, Дая! - крикнул старик. - Ближе!
   Да и не старик вовсе. Высокий статный мужчина стоял перед Ру. Дая дотронулась до плеча волшебника.
   - Клади руку на плечо, - приказал Эллин, сверля Ру огненным взглядом. - Да не трясись, как птаха перед удавом.
   Ру коснулся тёплого плеча. Гром тут же стих. Пасущееся на верхушках деревьев Солнце мигом взлетело в зенит сверкающим блюдом.
   - А мальчик многое сумеет! - изрёк вновь постаревший Эллин. - Смотри, ему уже подвластна не только погода, но и само время! Хотя ты права, Дая, о рождении и смерти сегодня не будем. Ещё одно такое противостояние, и к Дальней Чаще вы пойдёте без меня...
  
   ...Дорога, что она для путешественника? Спросишь - не узнаешь. Зачем и куда идёт путник? Настоящего путешественника всегда ведёт цель. Но путешественник ли ты, если у тебя нет цели? Только смутная мечта о светлом и великом, предназначенном лишь тебе. Призрачная надежда, уползающая ужом из-под ног.
   Надежду глушила темнота леса, отпугивали шорохи и потрескивания. Эллин шагал нетвёрдо. Дая поддерживала его за локоть. Замыкал шествие Ру, бездумно волоча ноги. Он устал, а серый сумрак Леса навевал тоску.
   - Как твоё имя, парень? - неожиданно спросил Старик.
   - Ру? - тут же отозвался юноша.
   Ру. Рубаха. Ручеёк. Ру...
   - Разве ты забыл недавние разговоры? - настойчиво переспросил волшебник.
   - Но, я же....
   - Тор! - сердито прервал его Эллин, - И не жди, что буду подсказывать вечно.
   - Да помню я! - скрежетнул зубами Ру, - Но кто позовёт меня прежним именем?
   - Только помня имя своё, можно пройти через ВЕСЬ лес. Забудешь имя, поворачивай обратно. В деревню вернёшься, но тайны мира уже не станут тебе подвластны. Ну-ка, назовись.
   - Тор, - пробормотал Ру. - Я - Тор.
   В голове зашумело. Медленно нарастающая боль прокатилась от затылка к вискам. Возможно, он на мгновение потерял сознание. Перед глазами поплыли незнакомые пейзажи, странные поселения, лица, заросшие бородами. Он сопротивлялся нахлынувшим видениям, старался прогнать их.
   - Только я могу слышать тебя. Только я понимаю и помню всё. Зачем тебе прошлое, забудь его. Ты - Ру, и всегда был им, - тихий вкрадчивый голос поглаживал душу, заглушал свербящую боль.
   Не Эллин. Не Дая. Кто-то третий. Невидимый, но всезнающий. Говорящий на одном языке, но помнящий тысячи чужих наречий. Посторонний и очень-очень близкий. Почти что родня. Лишь пугают знакомые шипящие нотки. Этот голос он уже слышал на пороге леса.
   - Почему мне не дают выбрать самому, как называться? - удивился юноша.
   - Как раз главный выбор за тобой. Но пока выбираешь не ты, - и голос посуровел. - Имя! Назови своё имя!
   - Я - Тор, - сопротивлялся юноша, - уж не забуду, - он пытался вспомнить голос, зовущий со двора, но воспоминания мутнели, смазывались. Только смутно мерещилось чьё-то лицо. Женское лицо, знакомое до боли. Родное. Потом пришла оглушающая боль, и мир погас.
   Когда Ру пришёл в себя, уже вечерело. Ноздри щекотали дурманящие ароматы. Он лежал в мягкой шелковистой траве. Уши давила оглушающая тишина. Дая беззвучно шевелила губами. Он не слышал ни звука. Эллин, видимо, тоже что-то кричал. А вкрадчивый голос третьей силы всё настойчивей требовал забыть.
   - В обмен на имя я дам тебе знания, - обещал искуситель. - Я, а не старик! Скажи, как тебя зовут?
   - Тор! - крик разорвал тишину.
   И лопнули невидимые пробки в ушах.
   - Он помнит! - Дая охнула от удивления. - Владыка не смог заставить его забыть имя.
   - Вот, убедилась? Он достоин. А ты "Мы не можем", а ты "Тайна рождения, тайна смерти". Я верю, теперь он будет выбирать сам.
   Рука старого волшебника коснулась отметины на лбу Ру.
   - Имя - ниточка, удерживающая от забвения. Ты знаешь, кто дал его тебе, сынок? Люди! Чтобы они могли позвать тебя. Чтобы в момент зова ты понял, что нужен кому-то, что кто-то тебя ждёт. Даже если случится беда, и мир проклянёт тебя, имя будет последней надеждой, что кто-то вспомнит его ДОБРЫМ. Что кто-то снова окликнет тебя с любовью.
   - Впереди нас ждёт город Манок. - Эллин махнул рукой в сторону гор поросшим лесом. - А перед ним Дальняя Чаща. Но прежде - Дикое Стойбище. Ты уже должен это знать сам.
   Ру уже знал. Потайным зрением видел тёмные чащи. Чёрные дыры в могучих стволах. Лестницы из лиан. Плетёные стены. Крыши из спрессованной, засохшей листвы. Лавчонки в кустах. Поляну, усеянную обтёсанными брёвнами. Могучих длинноволосых людей. Некоторые ему казались смутно знакомыми. Для них его имя - Ру.
   - Меня ждут, - медленно сказал Ру, скользя сквозь сумрачные картины. - Что-то нам приготовлено. Хорошее, плохое... Пока неясно.
   - Рассматривать будущее непросто, - старик дружески сжал его локоть. - Но ты научишься.
   - Я хочу научиться не только видеть будущее, - покачал головой юноша. - Я хочу научиться делать его. Чтобы оно получалось таким, как мне надо.
  
   Теперь путешественники молчком пробирались извилистыми тропинками. Ру без удивления узнавал путь, словно хаживал здесь уже не один раз. Вот огромный валун у дороги. Кажется, тут он отдыхал, вслушиваясь в тишину, и ждал совета. Когда? Сто Больших Рассветов назад или только вчера? Он вспомнил, как коснулся чёрного гранита, как пальцы пробежались по гладкой поверхности, как вспыхнуло изумление, что каждое прикосновение оставляет след. Алое на чёрном.
   Что он писал тогда? Такое, что боялся забыть.
   Ру подошёл к камню. Одно слово. "Эллин". Кажется, раньше слов было больше. Кто-то будто срезал куски камня вместе с надписями.
   Он хотел вспомнить. С надеждой оглянулся на старого волшебника, но тот печально опустил глаза.
   - Скрижали, - ответил на немой вопрос Эллин. - Теперь это уже не важно. Люди отвергли их. Они...
   - Отец! - вскрикнула Дая.
   - Я знаю, что было выжжено, - спокойно прервал её Ру. - Тирей создал мир, - он поиграл новым именем, отщёлкал языком пятёрку звуков, сложил словом. - Тирей, - но имя не вытягивало того, кто прятался во тьме тайн. - Жизнь - продолжение, а смерть - лишь начало песни, которую поёт Тирей. Так ведь, Эллин? - с надеждой спросил Ру. - Жизнь, Смерть, Тирей. Без первого не было бы второго, а третий связывает их в неразрывное.
   - Говори, - хрипло приказал Эллин. - Не останавливайся. Ты вспомнишь.
   Ру попытался наделить Тирея обликом. Не получилось. Лишь Чёрная Дыра втягивала в себя обломки странных чужих миров. Тогда Ру придумал Тирею лицо. Зоркие глаза, нос с горбинкой, губы, чтобы мог он петь песни, вяжущие жизни и смерти. Хитрым получилось лицо. Ненастоящим. Другое пряталось за Тиреем.
   - Решил Тирей наделить людей памятью, - Ру вопрошающе смотрел на старика, мол, поправь, если не так. - Люди копили и ненависть, и любовь, пока чаша не переполнилась. Пока каждый не нашёл причины, чтобы излить их на тех, кто рядом. Начался кровавый хаос и тоскливый страх. Приказал Тирей: "Забудьте!" Лишь один увернулся от дара забвения, желая сохранить накопленные знания. А звали его - Ру. Шёл по земле волшебник, рассказывал, каким был мир и каким может стать. Но хлебнувшие забытья уже не смогли поверить.
   - Довольно, - перебил Эллин, растиравший грудь. - Я знал! Я знал, что он сможет!
   - Вспомнить несложно, - робко возразила женщина. - Но сумеет ли он изменить мир, чтобы владыка Тирей не мог подталкивать нас по предначертанной им дороге.
   - Найди мир, над которым Тирей не властен, - вспыхнули надеждой глаза Эллина. - Там ты узнаешь о ниточках, которые держат хрупкие скорлупки миров. Ты научишься сеять звёздные семена. А когда вернёшься, то прогонишь Тирея и подаришь нам новую жизнь.
   Ру взмок от напряжения. Чужие знания будоражили и пугали. Он то чувствовал себя малолеткой, жаждущим перевернуть мир, то дряхлым старцем, знающим всё, но уже ничего не желающим менять.
   "Смогу! - ликовал юноша, ловящий ласковый ветер перемен. - Я верю, я знаю, какое оно - лучшее!"
   "Так-то оно так, - шамкал губами беззубый старец, - И мы ходили этой дорогой. А до нас - тысячи и миллионы. Каждый желает изменить мир к лучшему. Вот только лучшее почему-то у каждого своё".
   Тропинка почти затерялась в переплетении мшистых корней. Лес тонул в тумане, словно влажными ветвями ели завалили угли обширного пожарища. В белой пелене колыхались неясные тени. Вот, почти рядом, возник человек в сером плаще. Могучая рука сжимала посох. Чёрная гладь незнакомого дерева, непонятные узоры, странное розоватое свечение. Где же Эллин и Дая? Глаза находили лишь тени незнакомцев. Обрывки слов, невнятное переплетение фраз. Всё ближе тени, всё отчётливей фигуры, всё ясней голоса. Ру скорее почувствовал, чем разглядел, что блуждающие в тумане все на одно лицо. И это лицо - его. И голоса - это один голос. Его голос. Вот заглянул в глаза кто-то измученный, в изодранном кафтане, напуганный только что совершённым убийством. Вот изгнанник несёт на руках умирающую девочку, а следом расписывает колдовской танец мужчина с длинным посохом и пытается вспомнить забытые слова людской молвы. А вот ещё один, с книгой в руках, потерявший покой в поиске ответа на вопрос: "Кто я?"
   Ру прикрыл глаза, прячась от наваждения. Голоса не стихали. Затерявшиеся в тумане искали его взгляда. Он видел их сквозь опущенные веки. Значит, удивительные встречи происходили внутри него. И сразу туман рассеялся, а с ним исчезли тени. Но теперь Ру знал, что память предшественников живёт в нём.
   - Ты в порядке?
   Голос Эллина заставил встрепенуться. Ру кивнул и ободряюще улыбнулся Дае.
  
   Чем дальше продвигались путники, тем чаще Эллин замирал у обочины, всматриваясь меж деревьев.
   - Помнишь камень с исчезнувшими скрижалями? - старик с тревогой глянул на Ру. - Это граница запретной и светлой части. Она далеко позади, а я не вижу перемен. Ну-ка, ответь, куда делся Светлый Лес?
   Цветная мешанина замельтешила перед глазами. Обрывки материи, осколки камней. Переломанные ветки. Ослепительные вспышки голубого, оранжевого, зелёного. Но среди калейдоскопа картинок поворот в Светлый Лес так и не нашёлся.
   - То мне кажется, что никакого Светлого Леса никогда не было, то я твёрдо уверен, что ходил по нему не раз, и не два, - сдавленно признался Ру. - Что мешает Светлому Лесу начаться прямо сейчас?
   - Умей спрашивать. Сложи слова. Задай вопрос себе, - Эллин опустился на белый камень у дороги. - А мы подождём. Меня то и дело тянет чуток перевести дух.
   - Задать вопрос себе? - удивился Ру, присаживаясь рядом.
   - Ответ в твоей голове, парень. Его знало большинство тех, что шли до тебя, - Эллин повернулся к Дае. - Не пора ли перекусить? - он развёл руки, подул, быстро прошептав что-то неразборчивое.
   Ближайшая ветка украсилась синей ягодой, принявшейся быстро расти.
   - У меня от них скулы сводит, - опечалилась Дая. - Полжизни отдам за краюху нормального хлеба.
   - Хлеб есть у меня, - Ру развязал тесёмки дорожного мешка. - И немного вяленого мяса. Берите.
   Усталость резко сменилась зверским голодом. И черствый хлеб казался мягким медовым пряником. Но Эллин жадно разломил хлеб надвое, протянув половину Дае.
   - А ему? - удивилась женщина.
   - Ему не надо, - хитро подмигнул Эллин. - Глянь, он с моего плода глаз не сводит. Срывай его, парень, не стесняйся.
   - Выглядит ядовито, - обеспокоился Ру.
   - Если бы я колдовал отраву, - усмехнулся старый волшебник, - наши косточки давно бы ласкали дожди.
   Внутри ягода напоминала мякоть жёлтых морщинистых плодов с толстой кожей. Это лакомство иногда завозят купцы из жарких стран, и, если собранный урожай был неплох, каждый может обменять свою долю на сладкую диковинку. Ру, будучи Тором, ел это чудо всего два раза.
   - Ты будешь выстраивать слова вопроса? - засовывая в рот ломоть хлеба, осведомился Эллин.
   - Дай человеку поесть, - оборвала его Дая.
   "Что случилось с Лесом?" - напевно подумал Ру.
   И проснулись воспоминания. Только там не было места лесу.
   Небо, затянутое сизыми грозовыми тучами. И такие тучи, только уже на земле. Ноздри защипало от едкого запаха гари. То ли пожарище, то ли огромный охотничий костёр, то ли пастух-полудурок опять запалил стог.
   - Он на нас сердится. Почему? - звонкий девичий голосок. - Останови его, Ру. Всё меньше остаётся пастбищ и полей. Всё ближе Лес подступает к домам. Люди покидают обжитые места. Сделай что-нибудь.
   Кто просит? Кто имеет право требовать, чтобы Ру вступился? Кто хочет, чтобы он - великий волшебник - опрокинул древние законы, переступил дозволенное и был наказан?
   - Это не подвластно заклинаниям.
   - Мы прогневили Творца непослушанием. Во всём виноваты книги. Их надо сжечь. В них зло.
   - В них наша память.
   - И память - зло. Владыка не любит, когда ему перечат. А теперь и лес хочет нас уничтожить. Всё чаще жестокие твари пожирают детей и скот. Всё меньше колосьев выспевает на наших полях, закрытых злыми тенями. Спроси у него: за что?
   "За что?" - мелькнуло и погасло.
   Злой потусторонний ветер развеял не имеющие силы слова. Мир погас. Или нет. Всё тот же, странный древний мир. Просто пришла ночь. Но в каждой ночи найдётся тот, кто зажжёт огонёк.
   На невидимых половицах лежат опрокинутые созвездия. Свеча отбрасывает неровные пляшущие тени. Они, словно живые, скачут по столешнице. Мира больше нет. Стол и свеча - два осколка привычного. Две вещицы, которые милостиво позволил захватить тот, с кем беседует волшебник.
   Мир слишком мал невидимому, но могучему хозяину. Сюда проникает лишь голос - вкрадчивый, но властный:
   - Суетливые вы существа. Зачем эти бессмысленные метания?
   В углу комнаты разливается слабое голубое свечение.
   - Ты создал нас такими, - волшебник замирает, уставившись на голубые сполохи.
   - Движение и мысль вы соединили сами.
   - Тебя, владыка, это раздражает? Но я не мыслю и не двигаюсь, дабы ты понял, что я послушен. Что исполню твою волю. Только объясни, почему запретный лес...
   - Вы назвали его "Запретным"? Вы сами и наложили запрет. Не я.
   - Так сними его, владыка!
   - И это говорит тот, в ком я чаял отыскать...
   Голос оборвался. Голова Ру наполнилась жидким пламенем. Он сжал её руками и опустился на пол, не в силах стоять.
   - За что, владыка, наказываешь?
   - За то, что и ты оказался пустышкой. Ты разрешил мне себя наказывать.
   - В наказании должен быть смысл!
   - Боль заставляет недостойных прятаться и сжиматься комочком. Боль заставляет сильных искать причины страданий.
   Растаяло голубое свечение. Пропало. Перестал звучать голос Тирея.
   Мир вернулся.
   Небо. Шелестящие кроны. Полосы солнечных лучей, прорвавшихся сквозь листву. Чёрная ветка перед глазами, откуда был сорван волшебный плод. Дожёвывающий хлеб Эллин.
   - Нашёл ответ? - старый волшебник смотрел вопросительно.
   - Не знаю, ответ ли это. Я видел себя, только другого, жившего много лет назад. Я слышал голос владыки. Но его слова... Они остались для меня тайной. Наверное, он хотел узнать, достоин ли я.
   - Достоин ли?! Вспомни, ты отпустил птиц из плена безголосья. Такое не удавалось никому!
   - Я ничего не делал, просто сказал: пой.
   - Ты сказал, и птица запела. Ты ИЗМЕНИЛ мир. Ты разрешил несвершённому свершиться. Недостойные пользуются благами придуманного для них мира и ропщут на его несовершенства. Они жалуются на проблемы и неудачи. Они думают, что так их наказывают. И рыдают, что наказание слишком сурово. Они просят прощения за попытки что-то изменить и обещают больше так не делать. Ничего не делать.
   - Но разве можно просто сидеть? В холодной ночи даже не пытаться зажечь огонь?
   - Достойные не могут НЕ ДЕЛАТЬ. Возьми придуманный кем-то мир и измени его. Только тогда он станет СВОИМ! И если в нём не хватает солнца, просто зажги его.
   - Но ведь вопрос звучал: "Что случилось с лесом?"
   - Об этом ли ты думал? Может ты думал, ТВОЙ это лес или НЕ ТВОЙ? А если лес ТВОЙ, то как ты можешь позволить, чтобы в нём случалось такое, чему противится твоя душа?
  
   Глава 19
  
   Если спрошу, в ответ не ревнуй (Мир Элуима)
  
   Кто-то тронул Сергея за плечо. Он оторвался от экрана компьютера и недоумённо повернул голову. Лена молчала. Её карие с зелёным отблеском глаза обжигали.
   - В игре тебя звали Инера, - прошептал Сергей. - Давай поговорим за чаем. У меня ощущение, что не всё в порядке с этой игрой.
   - Доигрался, - обречёно подытожила Лена. - А к чаю ничего нет. Конфеты вчера закончились, а пряники превратились в камни.
   Она демонстративно поставила перед Сергеем вазочку, заполненную кругляшами светло-шоколадного цвета с белыми прожилками.
   "Круглые камни, - вспыхнула картинка. - Заряды для пращи".
   Интересно, если бы там, в игре, каменные кругляши имели столь аппетитный оттенок, хотелось бы ему отгрызть самую малость. Сумел бы? Раскусили бы игровые зубы игровой камень?
   Они пили чай молча. Капала из крана вода, звучно ударяясь о раковину. Приглушённо бормотало радио. У соседей жарили мясо, и манящие запахи смело врывались в распахнутую форточку. За окном, громыхая на стыках, проехал трамвай. Привычные составляющие мира: звуки, запахи, обстановка. Но что-то неуловимое уже изменилось.
   Перед глазами стоял пятый уровень. Каменная хижина. Обычная. Ничем не отличающаяся от других, образующих покинутое селение, где можно было собрать воз с дешёвеньким оружием, чтобы выменять его у гномика-валютчика на нечто стоящее. Но внтури этого строения одна стена представляла пластину стекла. А за ней...
   О, за ней виднелась вовсе не дорожка, посыпанная песком, не кусты с лиловыми ядовитыми ягодами и не серые камни стены дома, что стоял по соседству. Там, далеко раскинулись высокие своды прекрасного замка. Невыносимо притягательного. С бархатными портьерами, с мозаичными коврами, кое-где прикрытыми пушистыми коврами с золотыми завитушками узоров, с портретами на стенах.
   А ближе, неизмеримо ближе, сверкал на бордовой подстилке он - ключепосох. Так близко, руку протяни - и он твой! Если бы не стекло. Но стекло было игровым - неприступным для любого оружия, неподкупным для любого секретного кода.
   Близость и недоступность - взрывной коктейль. Словно манящая женщина, которая может быть твоей, если ты сделаешь ей навстречу цепочку выверенных шагов. Но каждый неверный шаг сделает дальнейший путь невозможным. Но ты не думаешь о неверных шагах и о последствиях. Ты, не разбирая дороги, несёшься навстречу.
   Потому что хочется!
   Хочется так жарко, как хотелось когда-то Ленку.
   Задолго до того, как реальный мир превратился в плоскую скучную картинку, а тот, игровой, вдруг стал глубоким, объёмным и настоящим.
   Сергей смотрел на Лену. Лена на Сергея. Сегодня безмятежная прежде жизнь чётко разделилась на две части: до игры и после. Они боялись прервать затянувшуюся паузу, потому что любое слово заранее становилось ненужным, вредным, режущим. Кружки опустели к тому моменту, когда Лена решилась:
   - Мне показалось, что игра действует на психику.
   - Как думаешь, в психушке хорошо кормят? - Сергей картинно повертел пальцем у виска.
   - Не подкалывай, - рассердилась жена. - Я ненавижу тебя такого.
   - Понял, понял. Забудем всё как страшный сон. Принято?
   - Боюсь, забыть уже не получится. Такое зверское лицо... У тебя... Было... Когда ты пристрелил Димку.
   - Кстати, о Димке. Кто бы мог подумать, он втрескался в тебя по уши. Тихоня-затишочник, и вдруг такой всплеск эмоций. Я уж боялся, он мне весь бронежилет обрыдает. Прямо не программист, а влюблённый Шекспир.
   - В игре, - отчеканила Лена.
   - А в жизни?
   - Не замечала.
   - По народным приметам о наставленных ему рогах муж узнаёт последним.
   - У тебя сейчас лицо, как в игре. Расслабься, никаких рогов не было. Но я не против пригласить Димку в гости. Пусть посмотрит профессиональным взглядом на твою игрушку.
   - Поздно уже, давай завтра.
   - Зверюга, смотреть на тебя противно. Не прикасайся ко мне сегодня! Лучше постели себе в кабинете.
   - Хорошо. Спокойной тебе ночи, ми...
   - Не надо, - палец коснулся губ, - Помолчи. Я тебя ещё не простила.
   "За что?" - вертелось на языке, но так и не прозвучало.
   Сергей забрал подушку и одеяло. Бросил на кожаный диван в кабинете. Спать не хотелось. Он подошёл к компьютеру, пощекотал пальцы клавиатурой, чуть не нажал "Power", но заставил себя остановиться. Сделай паузу, пока не разберёшься. На стене безмятежно тикали часы. Полвторого. Подождать до утра? Сергей не любил ждать. Зачем ждать, ведь там счастливчики и неудачники ползут по уровням, разыскивая главный приз - ключ к исполнению желания. Включи комп и играй. Тебе же хочется этого. Почему ты должен сдерживаться? Там так завлекательно. Или ты утратил чутьё опытного игромана? Заглушив неумолимый зов, Сергей пробежался пальцами по кнопкам телефона. Трубка отозвалась длинными гудками. Они повторялись и повторялись, пока не превратились в монотонный гул.
   Видишь, никто не подходит. Оставь этот чёртов телефон. Ты понапрасну теряешь время. Ха, неужели разговариваю сам с собой? Раздвиньте ряды, братцы-шизофреники. Вы ещё не знакомы со мной? Тогда я иду к вам.
   Гудок оборвался на середине.
   - Ало! Кому не спится? - голос Димы был глухим, сонным, налившимся недовольством.
   - Это я, Сергей.
   - Случилось что? Да если и случилось, какого хрена? Ночь на дворе!
   - Случилось, - строго сказал Сергей.
   В трубке кашлянуло.
   - Что-то с Леной? - с волнением спросил Дима.
   Вот тебе и рожки, да ножки. Ай да Димка. Плевать ему на всех, лишь бы с Ленкой всё было в порядке. Волнуешься, браток? Любишь мою Ленку? А если действительно любит? Глупости!
   - И с Леной тоже. Приезжай, а! У меня крыша поехала.
   - Мог и не рассказывать...
   - Дим, ну только ты можешь разобраться. Это... Ну в общем, это с компьютером связано.
   - Опять спалил модем?! Ничего, потерпишь денёк без И-нета. У тебя точно с головой что-то.
   - Димка? Димон? - Сергей еще пару раз обратился к замолчавшей трубке.
   Оттуда исходил непонятный треск и невнятное шуршание. Наконец сквозь помехи послышалось:
   - Ладно, приеду. Ждите скорую помощь. Санитаров прихватить?
   - Санитаров? - ничего не поняв, переспросил Сергей. - А, санитаров! Не надо. Я тут сам себе санитар.
   В ответ прозвучали короткие гудки.
   А Димыч - партизан ещё тот. Ни слова про Инеру. Ни капли недовольства, что его вышвырнули из игры. Или не вышвырнули? Ведь стрелял пустой бластер. Может, и Димкина смерть обернулась пустышкой?
   Сергей бросил взгляд на монитор. Отблеск люстры отражался на серой поверхности расплывчатым пятном. Пальцы дёрнули за нитку настенного светильника, и в глубинах экрана вспыхнула пара новых звёзд. Одно прикосновение к кнопке, и отражения угаснут, уйдут на второй план, как реальная жизнь после входа в игру. Но всё равно отблески никуда не денутся, просто станут неприметными. А если выключить свет, отражения умрут.
   Всё просто. Можно разом смахнуть игру с винчестера и никогда не появляться на проклятом сайте. Но игра останется. Только к заветному призу доберётся кто-то другой.
   Курить хочется до одури. Пошариться что ли в пиджаке? Бесполезняк. Круглосуточный киоск казался осколком иного, запредельного мира. Сергей заметался по комнате. Остановился. Сел и с ужасом обнаружил, что рука непроизвольно тянется к кнопке "Power". С лёгкой усмешкой он вдавил пластмассовую гладь круглого холмика.
   Зашуршали вентиляторы. Загрузилась система. Сергей дождался появления иконки браузера. Двойной щелчок мышки, и через секунду экран погас. Из тьмы проклюнулись зелёные руны и сложились в спасительную надпись: "Welcome! WWW.волшебник.ru".
   Экран снова захлестнула непроглядная мгла, но уже разгоралась звезда, чтобы через секунду обернуться ключепосохом. Когда же он впервые его увидел? Нет, не в заставке. Объёмный, реальный. Близко-близко...
  
   Глава 20
  
   В заброшенной башне (Мир Райлаха)
  
   Седмица зверствовала морозами. То тут, то там Вен и Арли проезжали через вымерзшие деревни. Больше всего Вен боялся смотреть на сугробы у разорённых чародейских хижин. Казалось, под снегом лежат почерневшие тела тех, кто бежал к чародею искать защиты, а нашёл смерть. Не справился чародей. Не спас. Боялся Вен того, что и сам вот так же не справится. Подарит вместо цветка жизни вечное забытьё, а потом и сам не сможет жить с гнусным грузом в душе. Тяжёлые раздумья ослабили дух, и Вен заболел. Метался охваченный жаром, бредил, покрывался ночами потом, исходил стонами. Но каждое утро немилосердно расталкивал его Арли и на подгибающихся ногах выходил из комнаты постоялого двора в общую залу, чтобы нанять того, кто провезёт их ещё немного ближе к желанной цели.
   К желанной цели - к Ярмарке Чудес!
   Так продолжалось до тех пор, пока очередной возница - молодой парень едва ли старше чародеев - не остановился у пересечения дорог.
   - В объезд поедем, аль как? - поправив вихор, выбившийся из-под меховой шапки, спросил он.
   - В объезд? - проворчал Арли. - А за длинную дорогу деньжат нас вдвое сдерёшь или втрое, а?
   - Да чего там, - взгляд возницы был бесхитростен. - В объезд-то никак и дешевли-и-и. Тут за короткую дорогу втридорога платят.
   Картина Ярмарки Чудес начала таять. И так не хотелось с ней расставаться.
   - Давай короткой, - решился Вен. - Заплатим, сколько скажешь.
   - Другое дело, - обрадовано зачесал ухо возница. - Да не сомневайся, лишнего не сдеру.
   Арли лишь скривился, но перечить не стал. Решил припомнить Вену потом, когда в заманчивой близи объявятся запотевшие пузатые кружки отборного тёмного пива. Тогда и скажет Арли всё, что думает о транжирах, и не посмеет Вен ему отказать в кружечке-другой, а то и третьей.
   Дорога короткого пути была узкой. Густая поросль нахально закрывала путь. Летом и не проехать, но сейчас придорожные кусты лишь щетинились голыми ветками. Лошадь фыркала, отбиваясь от колючих прикосновений. Ветки шлёпали по телеге и с жалобным хрустом обламывались.
   - Кабы не жениться, - обернулся возница, - ни в жисть сюда бы не свернул. Но деньжата позарез нужны, хоть полжизни закладывай.
   Кусты расступились. Дорогу пересекала разрушенная стена. Впереди высилась заброшенная сторожевая башня. Уж кажется ночное небо чёрнее некуда. Ан нет. На фоне его древнее здание, как тьма изначальная. Веет от брошенной заставы мёртвыми холодами. Перекошенные двери скрипят под напором ветра. Выбитые стёкла окон зияют тёмными провалами. Крыша, запорошенная снегом, в дырах провалов. Брёвна перекрытий, словно обглоданный остов с остатками плоти из изморози и снега.
   - Крепость Кривого Рога. Вот и приехали, - возница сдёрнул шапку и невесть кому поклонился. - А между тем ночь. Придётся здеся останавливаться.
   Возница не врал. День свернулся калачиком и медленно закрывал глаза. Мир погружался в сумрак. Короток день Седмицы и быстр переход между светом и тьмой.
   - Что-то не припомнится мне, чтобы кто рассказывал о Крепости Кривого Рога, - зашептал на ухо Вену Арли. - Этот возница какой-то странный.
   - Когда я изучал древние башни, то читал чего-то, - в тон ему тревожно ответил Вен, приподнимая голову.
   Чёрные провалы окон холодили душу.
   - Что делать будем? - в голосе Арли послышались нотки испуга. - Вот увидишь он нас здесь бросит, а там придут грабители или ещё разбойники какие. А нам-то и защититься нечем. Ни меча, ни ножичка махонького.
   Услышав шёпот, возница оглянулся.
   - Здесь бился чаротворец Самай с Ночной Ведьмой. Вам-то, чародейщикам, не привыкать, а мы, народ простой, его объезжаем. Но придётся ночевать здесь! - обескураженный собственной отвагой сообщил он. - А вдруг обойдётся. Посреди леса вам не сыщешь ни хуторка, ни трактира какого завалященького. И опять же - деньжат обещаете.
   Возница залихватски спрыгнул с саней и начал распрягать лошадь. Арли потянул за руку Вена.
   - Пошли что ли. Делать всё равно нечего. Придётся здесь ночевать.
   Они сошли на рыхлый нетронутый снег.
   - Я пока разберусь с упряжью, а вы гляньте, что там внутри, пока совсем не стемнело. Дровишек для костра присмотрите, - заговорщицки зашептал возница.
   Друзья, открыли входную дверь настежь и вошли, поклонившись затаившимся призракам и душам убиённых защитников цитадели.
   Каменные плиты пола покрывала изморозь, сквозь которую проглядывали тёмные пятна. Деревянная полусгнившая лестница посреди зала уходила вверх. На полу валялись останки мебели, книги, изорванная бумага. В углу зала мрачно темнел полуразрушенный камин с остатками невыгоревших углей.
   - О! И дрова искать не надо, - приободрившись, сообщил Вену Арли. - До утра дотянем, а? И не страшно здесь совсем, правда, Вен.
   Вен не разделял радости друга, сумрак тревожил юношу. Казалось, в тёмных углах притаились голодные привидения. Но молодой чародей промолчал. Бояться одному - куда ни шло, но если страхом заразить ещё кого-то, жди беды. Болезнь ещё не покинула измученное тело. В ногах чувствовалась слабость, а в голове монотонно гудело, словно размеренные удары колокола. Арли принялся собирать дрова. Ножки стульев, осколки столешницы, ящики комода теперь не валялись бесхозно, а громоздились кучей возле камина.
   - Чего застыл как статуя? Давай, помогай! - попенял другу Арли и пригрозил шутливо. - Вот зажгу камин, тебя и близко не подпущу.
   - Эй, - крикнул Вен. - Чем это ты хочешь разжечь пламя?
   - Да, - отмахнулся Арли. - Книжонка какая-то драная.
   Вен перехватил руку друга.
   "Изначалье" блеснуло заглавие.
   Слово навевало смутные воспоминания. Где он слышал об этой книге? Да где бы ни слышал, негоже скармливать огню древние знания. Вен забрал книгу и перевернул первую страницу. Рисунок крылатого чудища освежил память. Он уже читал эту книгу в школе чародеев. "Изначалье" - сказка о том, что было вначале. Сказка и только...
   Что же было в начале всего?
   Застыл вопрос на губах. Некому ответить. Только в старом фолианте сохранились странные записи о временах, когда и времени не было. И всё же, на первой странице книги, как только откроется кожаная обложка с изображением страшного хвостатого существа, говорилось:
   И жили в безвременьи они, и текла их жизнь бесконечно, потому что бежала она по замкнутому кругу. Никто не мог родиться и умереть. Никто не мог разорвать круг жизни. И мысли их крутились подобно этому колесу, возвращаясь к началу, которое и было концом.
   Как разорвать круг? Как заставить время сдвинуться с мёртвой точки?
   Драконы достигли совершенства во всём, только одно было недоступно им - заставить время бежать вперёд. Когда всё было изучено в малом пространстве точки, висящей в пустоте, когда не оставалось ничего, что могло удовлетворить любопытство, появился ОН и назвал себя Творцом. ОН отделился от Изначалья и проник в пустоту. И это разорвало круг. Разлетелось Изначалье на мелкие части. Полетели осколками тысячи раскалённых светил и миллиарды планет закружились вокруг них. Крик радости громом прогремел по вселенной. Наконец, свершилось! Разбита темница. Выпорхнули драконы в пространство и опустились на планету в самом центре. Одну из тех, что была у самого центра...
   Вен переворачивал страницу за страницей. Почему именно сегодня в его руках оказалась эта книга? Мастер Хатт рекомендовал ознакомиться с ней вне программы, но вряд ли кто принял его рекомендацию всерьёз. Кому нужны запутанные сказки древних времён, что от них проку? Не могла книга научить ничему полезному, и не было там ни единого заклинания. Однако Вен прочёл её, единственный из всей группы. Прочёл от корки до корки, надеясь отыскать знания, что вознесут его над другими. Читал медленно вдумчиво, но понял немного.
   Побежало время, и поняли драконы, что уходит вместе с ним жизнь. Время не щадит ничего. И решили они множиться, чтобы сохранить себя. Разделили род свой на две равные части. И одна из них была прекрасна и трепетна, а другая сильна и разумна. И слились их сущности, и умножился их род.
   Но захотелось одним драконам обладать многими, возвысившись над другими. Вышли на битву самые сильные и умелые. Окрасилась небо сполохами огня. Только один дракон удалился в пещеру Запределья, не видя выхода в смертоубийстве. Вернувшись, застал он на поле битвы считанных живых.
   - Вот ведь нарисовали, - Вен погладил пальцем шероховатую иллюстрацию, где горела земля, а огромные хвостатые чудовища падали, сражая друг друга огнём.
   И взревел тогда дракон-отшельник. И гром его голоса остановил битву.
   - Я нашёл выход! Каждый из вас станет Творцом, каждый из вас станет вечным, как эта вселенная. Я научу!
   Не все обрадовались его крику. Многие продолжили битву, пока не превратилась планета в огненный шар. Только небольшая часть их превратилась в сгусток огня и умчалась подальше вглубь вселенной.
   - Сказка, ничего не объясняющая сказка. Кто сочинил, зачем? - смеялись ученики над прилежным читателем, но Вен листал страницу за страницей.
   Шло время. Ничего не происходило. И стали забывать драконы древние науки и терять разум. Без дела метались они по вселенной. "Что нам теперь делать, зачем это всё?" - вопрошали они. - " Не возврат ли это к прошлому!"
   И тогда ОН сказал:
   -- Творите, и ваша жизнь наполнится смыслом.
   Поселил ОН на маленькую планету, согретую жёлтым светилом, первого созданного из плоти Не-Дракона.
   - Он совсем не похож на нас, - возразили драконы.
   - Тем лучше! - ответил ОН.
   - И как же мы назовём его? - спросили Его.
   - ЧелоВек, так как отмерено ему будет мало.
   Разлетелись драконы в разные концы вселенной и наполнили их не-драконами, создавая такие миры, чтобы не-драконы могли себе ни в чём не отказывать.
   - Ишь, в книгу уткнулся, - ворчал Арли, глядя на пламя в камине. - Вот лишь бы не работать.
   Вен досадливо захлопнул книгу и обнаружил, что прошло уже достаточно времени, чтобы и лошадь распрячь, и привязать её к чему-нибудь, и сена ей с возка бросить. А возница в башне так и не появился. Чародей забеспокоился. Не обращая внимания на оклики друга, он вернулся к дверям. Снаружи виднелись лишь следы лошади и полозьев, отпечатки от их сапог и никого. Сбежал возница. Возвращаясь в замок, Вен плотно прикрыл двери.
   - Ни лошади, ни возка, ни хозяина. Одни мы здесь, - как можно спокойнее проговорил юноша.
   - Удрал-таки, испугался, - Арли гневно встретил весть о дезертирстве возницы. - Ну и Треклятого ему в спину. Ничего, мы ночку в тепле пересидим, а по утру решим куда дальше.
   - А куда дальше? - Вен обвёл глазами зал.
   - Вот утром поднимемся наверх и посмотрим, теперь же согреться надо да поспать.
   Вен на ватных ногах подошёл к камину и присел на скамейку, которую Арли ещё не успел пожертвовать пламени.
   Маленький язычок огня лизнул ножку стула. Высыпали искры, поднялись в воздух и потухли. Загудел камин жарким, животворным духом. Зал озарился отблесками огня, и серые тени заскользили по стенам.
   В голове Вена перестал звенеть колокол. Устал звонящий и решил отдохнуть или спать отправился. Арли рядом прикрыл глаза и смешно посапывал простуженным носом. Вену не спалось. Звон в голове сменила тишина, и мысли, заглушаемые колоколом, вновь овладели им. Он спорил с ними, как спорят с самим собой - насмешливым и ехидным.
   - Не справишься. Ничего у тебя не выйдет, - издевался чужой.
   - Справлюсь, - возражал ему Вен. - До сих пор справлялся.
   Он посмотрел на белую снежинку, застывшую на запястье. Возможно, в ней и таилась его чародейская сила. Вот и Арли удалось спасти у Талого Болота, наверно, с её помощью.
   Снежинка потускнела, словно испугалась догадки.
   - Надеешься на силы запределья? А на себя? - загудел ветер под крышей. - В чародействе ты никто. Пустышка. Подумаешь, один раз получилось призраку сделать ноги. А вдруг и не ты отогнал его?
   - Если не я, то кто? - возразил чужому Вен. - Ерундой не назовёшь. Ещё никто не вырывался из объятий хозяйки Талого Болота.
   - От объятий увернулся, поцеловать не дался, - гулко рассмеялись под крышей. - И кавалер неласковый, и чародей худой. Так, проходимец с большой дороги, из жалости пристроенный на тёплое местечко.
   - А это видал! - Вен резко поднял руку с запястьем, вывернутым к потолку. Там, где белела снежинка, началось покалывание, будто злобный углуч тыкал туда острым хоботком в поисках крови. Пришлось опустить руку. Никакого углуча, конечно, не обнаружилось. Какие кровососущие в лютые холода?
   А вот снежинка медленно таяла. Скоро вместо неё образовалась капелька воды. Блестящий крохотный купол, подрагивающий от струящегося каминного тепла. Там отражались алые блики пламени. Вен поднёс запястье к огню. Капелька сверкнула в последний раз и испарилась.
   - Беззащитен! Беззащитен!!! - раскатисто провозгласил чужой. - Но и бесстрашен. Рискнул заплатить цену.
   От стены напротив отделилась смутная тень. Словно клочок тумана, умирающий в отблесках пламени. Но этот туман не рассеялся, лишь окреп и шатнулся навстречу Вену.
   - Теперь-то я точно вырвусь, - голос ниспадал со всех сторон.
   - Не приближайся! - заверещал Вен, как перепуганный малец, столкнувшийся с Зубачом.
   Пришлось с размаху пихнуть Арли, в надежде разбудить тотчас же. Но попутчик лишь повернулся на другой бок и засопел ещё безмятежнее.
   Голос, переливающийся звонкими женскими тонами, рассмеялся:
   - А ты останови, прегради мне дорогу, если можешь.
   Тень приближалась, обретая плоть. Из серой она превратилась в матово белую. Чёрные волосы свисали с головы нечёсаными прядями, в фиолетовом яблоке глаз, плавающем в белом озере зрачка, светились отблески огня. Глаза были нечеловеческими. Огромные, круглые, выпуклые.
   - Назад! - взвизгнул Вен, на всякий случай закрывая собой спящего Арли.
   - Тебе ли указывать мне, несмышленыш? Однако нет у меня желания пугать тебя. Присмотрись, не я ли являлась тебе в сладких снах, глупый мальчишка?
   Из тени выткалась женщина. Прекрасная и недосягаемая, как мечта, за которую не жаль и с жизнью расстаться. Конечно, именно такая снилась Вену. Снились эти волосы и глаза, руки и грудь. Он, стыдясь, подсматривал за ней издалека, звал, просил подойти поближе, чтобы рассмотреть, а она, насмехаясь над ним, убегала, растворяясь в тумане. Он тянул руки, чтобы потрогать, погладить, заласкать. Губы дрожали, готовые впиться. Он знал, сейчас наступит что-то несказанно прекрасное. И в этот миг просыпался, а потом долго не мог уснуть, вспоминая её снова и снова. Он всё больше хотел овладеть тайной, сокрытой для подростка под женской одеждой. Только во снах так далеко была она, что рассмотреть не получалось. Иногда вместо загадочной женщины ему снилась девушка - озорная и сильная, его ровесница. И во сне он без боязни играл с ней в догонялки, прятался от неё, чтобы неожиданно объявиться и напугать, рассказывал, что произошло с ним за день. И она никогда не обижалась на него, не ругалась в ответ на рассказы об очередных неудачах в деле чародейства.
   - Узнал? - спросила женщина. - Ну а теперь подойди ко мне, дорогой, не бойся. Теперь всё наяву, и я так близко. Коснись меня, чародей, и познаешь многое из того, что было сокрыто от тебя и доставалось другим, менее достойным.
   Вот уже рядом её рука, и волосы, пахнущие сладковатым ароматом, и губы до которых так легко дотянуться.
   Арли чихнул во сне. Вен вздрогнул. Округлые формы на миг снова стали зыбкими и расплывчатыми. Кольнул страх.
   - А потом что? - отворачиваясь от соблазнительницы, спросил Вен.
   Он знал ответ. Потому что знал, чего не хватало ему после скоропалительного пробуждения. И почему так не хотелось просыпаться. Вот, как сейчас.
   - Потом всё будет хорошо. Хорошо, как не было никогда. Ты полюбишь меня, и дальше мы отправимся вместе. Куда тебя послали? Можешь не отвечать. Кто послал? Можешь не называть имён. Ты забудешь об этом, ведь нет ничего слаще моих прикосновений. Пусть рушится всё! Это неважно.
   - Ага, не важно, - возразил он. - Если рухнет всё, то и мы вместе с ним. А я так и не доберусь до цели.
   Он и сам не верил. Просто не понимал, что сейчас с ним творится. И откуда это ворчание? И зачем оно в тот миг, когда сбываются мечты.
   Женщина неприязненно отстранилась.
   - Значит, какая-то цель тебе важнее, чем я. Неужто ты - великий герой, вершащий миссии? Ну, и с каким важным поручением тебя послали?
   - На место деревенского волшебника, если получится. Правда, я всё время сомневаюсь, справлюсь ли? Вот и метка убежала с запястья, и теперь я, наверное, потерял все способности. Но Самай не мог ошибаться во мне. Говорят, он ведает будущее.
   - Самай? - нервно спросила она.
   - Он самый, - сглотнув, кивнул юноша. - Чародей, победивший Ночную Ведьму.
   - Запомни, мальчик, - заливисто рассмеялась красавица. - Ночную Ведьму победить невозможно, так как в ней заключено естество природы. Можно заточить её в камне заклинанием, можно убежать от неё, но победить нельзя.
   - Разве ты - Ночная Ведьма, чтобы знать о ней?
   - Разве ты этого ещё не понял, дорогой! - воскликнула она, пытаясь обнять его. - Один поцелуй, и я буду свободна.
   Закряхтел, заворочался во сне Арли. Затрещало в камине прогоревшее полено. Ветер завыл испуганным стоном. Вен слышал десятки звуков, скрипов, шелестов, шорохов, постукиваний, но они оставались в другом мире, а здесь был только он и ведьма. И боролось в нём два желания: одно требовало отстраниться от женщины, другое подчиниться ей. В прошлом Вену не приходилось касаться обнажённой женщины, вот если бы на его месте был Арли, он бы бросился в её объятья, не раздумывая. Вен не мог. Что-то протестовало внутри. Возможно та, что снилась по ночам...
   Потому что та, из смутных снов, которые никогда не добирались до желанного финала...
   Была какая-то разница между той и этой. Меж этим миром и тем.
   Ведьма приплясывала рядом, готовясь исполнить самые сокровенные желания.
   Зато ту, что осталась в снах, Вен любил.
   Пускай чувство поутру растворялось, как и сами сны. Но сейчас Вен твёрдо знал, что в этой нет ни капельки того чувства.
   Он не понимал, что должно произойти, после того как он, Вен, подчинится. Но твёрдо уверился, что просыпаться будет некуда. Ему хотелось, чтобы захлёстывающие его сладкие волны накрыли его с головой. Но история битвы... Самай и Ночная Ведьма... Неужели и Мастер метался в таких же сомнениях? Неужели эта чаровница и для Мастера готова была на всё? Тогда он уже не будет единственным, избранным.
   И это кольнуло настолько неприятно, что Вен отшатнулся. Рука ведьмы не задела его. Она неожиданно и горько заплакала. В отчаянном плаче слышались причитания Лизи, в момент, когда Арли выбирался из окна девушки. Плачем она надеялась вернуть пронырливого Арли.
   С того дня Вен не верил слёзам покинутых девушек.
   - Уходи! - вскричал юноша. - Я не стану твоей добычей и твоим освободителем. Ищи себе другого!
   - Ты, мальчишка, не познавший любви, пытаешься противостоять мне! - от голоса ведьмы повеяло холодом. - Мне не нужен другой! Того, кто пускает пузыри за твоей спиной, я бы получила в два счёта. Но я хочу тебя, ещё неиспорченного женской лаской. Как ты смеешь отвергать меня!
   Звук её голоса переходил в завывание, складывался с посвистыванием ветра. Не отличить, метель ли играется за дверью башни, заставляя сонного Вена слышать в её шуме слова, или ведьма тщится подчинить себе непокорного противника. Тело незваной гостьи посерело, покрылось чешуйками и превратилось в подобие большой ящерицы. От этого превращения Вен испугался еще больше. Но тут же отогнал от себя страх, поняв, наконец, что ведьма никогда не была женщиной. Она сродни тем существам из книги "Изначалье".
   - Дракон! - выкрикнул он.
   Существо ответило злобным шипением. Оно сейчас походило на рисунок из книги. Только этой не раскинуться на полнеба в стремительном полёте. Мелковата стать, да слабы крылья. Не небеса покорять тебе, а гиблые овраги.
   - Если ты - дракон, ведающий судьбы мира, ответь, - страх его сменило любопытство, - зачем я? Для какой цели?
   - Отвечу, если доверишься мне. Подари страсть. ОН лишил меня этого! - шепелявил голос дракона.
   - Великий Самай-чародей.
   - Чародей? Не смеши! Ведь он...
   Крыша содрогнулась, словно тысячи громов разом раскатились по чердаку. Зал озарился, словно тысячи молний сверкнули в этом громадном, так и непрогревшемся пространстве. Серый дракон бросился к стене, превратился в тень, сквозь которую просвечивали разбитые стулья и страницы разорванной книги, разметавшиеся по залу. Тень слилась со стеной и пропала.
   - Забудь всё, что видел. Это сон. Тебе приснился страшный сон, - прошелестел ветер.
   И Вен поверил. Поверил, что это сон. Потому что даже с великими чародеями ветры разговаривают лишь в снах.
   Тем более, исчезнувшая метка, казалось, опять неярко поблёскивала на запястье.
  
   Глава 21
  
   Предсказание (ВВВшность)
  
   Миссии первого уровня были пройдены на "отлично".
   Сначала он усмирил дракона. Игравшие до него лезли напролом и погибали, сожжённые пламенем. Сергей не видел вернувшихся, но если нельзя переиграть, зачем сохранения? Из-за того, что игрушка тянется не один день?
   Четверть часа Сергей провёл у плана зверинца. После этого не составило труда прогнать пятнистое огнедышащее чудище по главной аллее и заставить его на всём скаку обрушиться в пруд, откуда повалили перепуганные аллигаторы. Кольца встревоженных волн разбежались к песчаным берегам. Не успели они утихнуть, как на поверхности озера появился отвратительный бурый пузырь, испещренный тёмными пятнами. Вода захлестнула огненное нутро дракона, и того теперь распирало удушливым дымом. Нелепо дёргался хвост. То и дело всплывала голова с выпученными глазами и распахнутой пастью, откуда спиралями валили дымные клубы. Вдруг дракона разорвало в клочья. Парк окутался смрадным туманом, будто у озера запалили десяток дымовых шашек. Звери в клетках ещё долго не могли успокоиться и тоскливо выли.
   Незадачливого хищника было немного жаль. Зато в кармане прибавилось монет. Обменяв книгу на сотню полновесных кругляшей, Сергей шатался по сумрачным кварталам вечновечернего города, разыскивая вывеску оружейника.
   Глаз уже с ходу отличал игроков от сюжетных персонажей. Последние, выглядели на одно лицо. Как картины художника, в образах которого неизменно угадывается единственная модель.
   Игроки не удосуживали Сергея разговорами. Иногда кивали, чаще смотрели сквозь, будто Сергей и сам был сюжетным персонажем. Персонажи, напротив, с готовностью общались. Сергей не поленился десять раз подойти к цветочнице и десять раз услышать: "Какая чудесная погода, не правда ли!" После он решил разговорить красотку у витрины фешенебельного магазина. Но из прелестных губ доносилось только: "Извините. Я не знакомлюсь на улице".
   Сергей зашёл в магазин. Обилие товаров потрясало: костюмы виконта, пирата, людоеда. А ещё: доспехи, скафандры, бронежилеты. Захотелось купить шляпу, украшенную щегольским пером. Но, прежде всего, требовалось оружие. Пришлось, скрепя сердце, покинуть виртуальный дом моды. Первое что Сергей увидел, когда стеклянная дверь неслышно закрылась за спиной - точно такая же шляпа и второе - острый кончик шпаги у самого горла.
   Рукоять шпаги, отделанной серой кожей, сжимала смешная лапа. Да и сам хозяин шпаги вызывал улыбку, потому что был зайцем. Уши в прорезях полей то вытягивались в струнку, то опадали, то стрелками указывали назад. Чёрный нос ходил ходуном. Губы то обиженно поджимались, то раскрывались в улыбке буйного веселья. Сергей и сам бы повеселился, но мешало остриё шпаги.
   - Ззвиняюсс, уважжаемый, - заяц то подсвистывал, то шепелявил. - Маленький преззент с Вашшей сстороны, и я отбываю воссвоясси.
   Ведь это игра. Значит, ничего страшного, если просто горлом на остриё. Почему не верится, что дадут второй шанс? Почему сразу НАСТОЛЬКО хочется жить?!!!
   Извечный вопрос: кошелёк или жизнь?
   Лапа хлопнула по карману куртки. Золотые звякнули. Заяц призадумался.
   - Их бы в дело! - вытащив кошелёк, лапа ударила по второму карману.
   Глухо отозвался ключ. Тот самый, гнутый ключ из дома с привидениями. Так и не сыгравший. Заяц присвистнул и следующим хлопком выбил ключ на волю.
   - Вот и сславненько, - заулыбался длинноухий. - Оно Вам и не требуетсся. А нам хоть и такой прибыток, - морда резко приблизилась к Сергею, глаза страшно выпучились, закраснели кровавыми молниями. - Но помни: не догонишш, не поймаешш. Не усспел, ссам виноват.
   И резко отскочил. Странный ключ вертелся на коготке. Из-за угла донеслись рулады весёлой песни. Приближалась шумная компания. Свидетели зайцу не требовались. Он шмыгнул носом и легко перемахнул забор.
   Сергей оторопело посмотрел на пустое место.
   - Скачуть и скачуть, - покачала головой старуха, лузгающая семечки. - Вестимо, рынок рядом.
  
   Рынком назывались несколько навесов, укрывавших деревянные прилавки. Навесы образовывали квадрат. В центре квадрата раскинулись пёстрые шатры. Меж них крутилась карусель, играл духовой оркестр, и выводила душещипательную мелодию невидимая шарманка.
   Протиснувшись между горами репы и моркови, Сергей приблизился к шатрам. "Красный, синий, голубой. Выбирай себе любой". Больше всех нравился золотой с лиловыми звёздами, словно капюшон волшебного плаща. Ему казалось, там притаился таинственный незнакомец, из-под носа которого Сергей увёл волшебную книгу. "Призрачный Волхв", - вроде бы так его называла красотка, спасённая от привидений. Пальцы сжались на мягком пологе, потом решительно откинули его.
   "Вот и он", - кольнуло то ли испугом, то ли предчувствием приключения, когда взору предстала фигура, согнувшаяся над круглым столиком.
   Цветные фонари в бумажных абажурах. Запахи пряностей и чего-то пронизывающе душистого. Когда хозяин выпрямился... Вернее хозяйка. По оголённым плечам расплескались иссиня-чёрные кудри. Большущие глаза на бледном лице. Даже при столь скудном освещении трудно не заметить, насколько пушистые их обрамляли ресницы.
   - Позолоти ручку, красавчик, - голос бархатный, как бордовое платье, охватившее стройное тело.
   Или оно только кажется бордовым вблизи кроваво-красного фонаря. Да и не платье это. Жилетка со шнуровкой. А ниже талии цветастая цыганская юбка. Почему вдруг подумалось о платье? Взгляни лучше, как при вдохе подрагивает высокая грудь. И насколько миниатюрна талия...
   Раскрылась белая ладонь. Узкие пальцы унизаны кольцами с самоцветами. Запястье обвивает ящерка с изумрудными глазёнками. А какого цвета глаза у той, что источает соблазнительный запах только что сорванной розы.
   Сергей безропотно выложил золотой. Сомкнулись пальцы, а когда ладонь снова раскрылась, монета исчезла. Изящный взмах руки, и опадает невесомый платок с тёмной глыбы по центру стола. Словно по мановению волшебной палочки засверкал, заискрился хрустальный шар.
   - Смотри, - приказала цыганка.
   Пришлось нагнуться. В глубинах завертелась, заплясала закорючка. Снизу ключ, сверху посох. А вокруг будто метель из сверкающих осколков.
   - Ключ? Посох?
   - Как пожелаешь.
   - Что он колдует? Что открывает?
   - Возьми в руки, узнаешь.
   - И загадать желание?
   Цыганка не ответила. Они оба наблюдали за пляской стеклянных снежинок и за выкрутасами ключепосоха.
   - А ведь он ждёт не тебя! - бархатный голос словно очнулся ото сна. - Он не входит в три твоих главных ключа.
   - Расскажи о ключах...
   - Позолоти ручку...
   Золотая луна тает в белом небе ладони.
   - Вечной молодости ключ первый. Высшей власти - второй. И третий - Великой любви. Три "В" - мир, которым владеть тебе.
   "ВВВшность", - отовсюду прошептали призрачные голоса.
   - Нет ли среди них одного такого... Гнутого-перекорёженного?
   - Покажи.
   - Если бы... Отдал ни за грош.
   - Как и предсказано. Это третий. Вернёшь его - получишь власть над тем, кого любишь.
   - А первые два?
   - Позолоти ручку.
   Немного солнца в холодной воде. Золотая полынья на льду, заснувшего зимнего озера.
   - Откроешь в себе второй ключ, правильно поймёшь и про первый. Каков он, не ведаю. Возможно, сделаешь его сам. Тогда ищи заветную дверцу.
   - Деревянную? С медным кольцом? Под каменной аркой?
   - Позолоти ручку.
   Очередной золотой исчезает в проворной ладони.
   - Заветная та, про которую всегда помнишь.
   И всё. Ни шара. Ни цыганки. Ни шатра.
   И бесследно пропавшие четыре золотых. А пятый сжимают пальцы, приготовившие плату за очередные волшебные слова. Больше слов не будет. Дальше - сам.
  
   Вокруг тянулись навесы, телеги, горы пыльных мешков. К пробитой бочке сиротливо приткнулся раздавленный капустный кочан. Где вы, волшебные шатры? Здесь стояли или привиделись? Верить ли словам, звучавшим в мире иллюзий? Сергей оторопело посмотрел на сверкающую монету. Эй, разве у него не отобрали кошелёк?! Карманы пусты. Тогда откуда взялись четыре золотых в шатре и этот пятый?
   Жадные глаза настырно следят за монетой, полускрытой пальцами.
   - Даденька, э? - голос тоскливый, но навязчивый, липкий. - Купы, да?
   Грязные пальцы тычут в грудь Сергею засаленный обрывок овчины.
   - Дэсять залатых, а? - в гнилой пасти три кривых зуба.
   - Спасибо, не надо, - Сергей решительно отодвинул морщинистое существо неопределённого пола и возраста.
   От прикосновения существо дёрнулось, закатило глаза, упало на спину и стало загибаться в судорогах. С посиневших губ летели хлопья жёлтой пены.
   - Эй, ты чего? - Сергей испугано склонился над оборвышем.
   И тут же получил тычок в бок. Не от оборвыша. Двинул кто-то со стороны. Оборвыш мигом перестал агонизировать и червём уполз под прилавок. Когда Сергей выпрямился, то увидел, что его окружает толпа рослых угрюмых личностей.
   - Маленьких обижаешь? - усмехнулся ближайший громила.
   Левый глаз его скрывала пёстрая повязка. Волосатый кулак сжимал рукоять мясницкого ножа.
   - Не сстоит, - раздался позади знакомый голос весёлого зайца. - Ззахватим с ссобой. Глядишш, выкуп сстряссём. Или ешшо чего.
   По затылку вдарили чем-то ужасающе тяжёлым.
  
   Глава 22
  
   Нимфа - проказница (Мир Тирея)
  
   Отражения звёзд плясали по тёмным травам. Ру тянулся к ним пальцами. Холодные огоньки легко ускользали. Вот десяток их выстроился цепочкой и поплыл над ручьём. Взглянув в озарённую пламенем костра воду, волшебник отшатнулся, увидев чужое лицо. Тот, кто смотрел из воды, встречал не меньше трёх десятков Больших Рассветов.
   - Испугался, - Эллин ласково погладил по плечу оторопевшего юнца. - Меня тоже продрало холодком, когда я впервые увидел себя таким. Волшебная власть отбирает из жизни ровно столько, сколько успел прожить. Но ровно столько же она и продержит тебя в неизменном состоянии. Таким тебя будут видеть шестнадцать Больших Рассветов. А после или ты получишь власть над миром, или тебя начнёт есть время.
   - Эй, кто по лесу ходит! Застращаю, в чащу уведу, съем, - донеслось невесть откуда.
   Голосок переливчатый, точно забавляется маленькая девчонка. Вот только почему в нём проскальзывают глубокие грудные ноты?
   Ближайший кедр, перегородив дорогу, свалился к ногам путешественников. Блеснули озорные зелёные глазки. Волосы казались рыжими в отблесках костра, но в тени сразу позеленели. Девочка оседлала поваленный ствол, с любопытством рассматривая путешественников.
   - Куда идём, зачем по лесу шастаем, что ищем? - строго отчеканила она и кувыркнулась вокруг ствола.
   Эллин улыбнулся маленькой проказнице. Подошёл, протянул руку. Но девчушка ловко увернулась и, сделав ещё один кувырок, снова уселась на стволе.
   - Это из-за тебя мне волосы обрезали, - проговорила она, обращаясь к Ру. - Еле ноги унесла, - она заглянула ему прямо в глаза. - Странно, что Эллин и Дая тебя к себе взяли. Они гордые, жуть! Да-а-а, хорошая у вас компания. Давайте играть, а то скучно. Заманю вас в чащу, а потом спасать буду. Ну? Начинаем? - девчушка соскочила с поваленного дерева и пропала. - Дая, Ру! Где вы там? - послышалось вдалеке. - Ой, на меня злое лихо напало, ой! Сейчас съест, если не спасёте.
   Дая рассмеялась:
   - Некогда нам. Не видишь, Тор уже не мальчишка, а великий Ру. Враз тебя поймает, уши надерёт.
   - Не поймает, не поймает, - послышалось в ответ. - Я лучше всех в прятки играю.
   - Фая, выходи из чащи, недосуг нам за тобой бегать. Да и поговорить надо, - сурово прокричал Эллин.
   - Сначала поиграем, потом поговорим, - непреклонно предложила девчушка.
   Теперь она, скорее всего, пряталась за придорожным камнем. Кедровая шишка вылетела из-за укрытия и больно ударила по лбу молодого волшебника.
   - Смотрите, она кидается, - аж слёзы от обиды брызнули. - Оставьте её мне. Сам поймаю. А ну, выходи!
   - Ага, сейчас, разбежалась. Это тебе за мои локоны.
   - Не помню, - с недоумением проронил юноша.
   - Не своё - не жалко, - наставительно пояснила Фая. - А я целый год не могла колдовать.
   - Не сердись, - хлопнула в ладоши Дая.
   - Догоняйте! - крикнула нимфа, и Ру увидел, как рыжий лучик скользнул меж деревьев и растаял в листве. Он напрягся, приготовился сигануть следом, метнуться, прицелиться, изловить.
   - Бесполезно, - остановил волшебника Эллин. - Сама вернётся. Надо сказать, вовремя появилась. Ты вон детство вспомнил. Мне бы так. Я своё в памяти так и не удержал.
   - Ночь накрыла мой лесок мягким одеялом, - голос нимфы слышался то здесь, то там.
   - Передохнём, - прокряхтел Эллин, опираясь на посох.
   Золотой шар не сверкал, но излучал еле приметное сияние. Внезапно его закрыла ладошка Фаи.
   - Скучно с вами, - с обидой призналась маленькая нимфа, - играть разучились.
   - Мы уже не дети, - Дая звонко чмокнула щёку маленькой попрыгуньи.
   - Грустно, все меняются, все взрослеют. Великий Ру, не забывай меня. Помни нимфу, которой ты дорог, - и Фая резво скакнула в тёмный омут чащи.
  
   Глава 23
  
   Ожидание (ВВВшность)
  
   Вас приветствует WWW.волшебник.ru
   Уровень - 14
   Не пропустите перекрёсток!
  
   И звёзды в глазах. Звёзды бесконечной ночи...
   - Глянь шавелится, видать очухался, - обладатель хриплого голоса провёл по его лбу сухой и холодной ладонью. - Говоришь, скиталец это. Не, не скиталец. Много мы перевидали скитальцев всяких. Что ни день, пачками у дороги собираем. Не похож этот.
   Спина дико ныла от жёстких досок. Руки перетягивала верёвка. Глаза закрывала повязка из грубой холстины. В дырку виднелся край деревянной лежанки и кусок земляного хорошо утоптанного пола.
   - И чем это он не похож, дедушка? - изумлённо спросил высокий девичий голос.
   - Лохматый, жуть. Белый, словно солнце его стороной обходит. Из оружия бластер да ножик. Чтобы сюда прорваться, надо столько повоевать.
   Бластер? Сергей не ощутил привычной тяжести: бластер исчез. Лучевого меча тоже как не бывало. Пленник шевельнул ногами. Не связаны!
   - Вдруг это посланник, дедушка?
   - Всю жизнь ждёшь посланника... Глупости это. Нету никаких посланников.
   - Устала я пропадать здесь, - девичий голос перешёл в обиженный визг. - Отпусти меня, жениха я искать пойду, в город.
   Сергей настороженно следил за стариком и девчонкой. Вот те на, ему явно всучивают чужую роль. Ну и чёрт с вами.
   - Развяжите руки, затекли, - подал он голос. - Вы же меня разоружили?
   - А ты, паря, и кулаком так приложишь, что никакого бластера не надо, - проворчал старик, но всё же распутал тугие узлы.
   Сергей рывком сел, сжимая и разжимая пальцы. Кровь противно пульсировала в начинавших коченеть фалангах. Заметив испуганный взгляд девушки, он улыбнулся. Та отпрянула встревоженной косулей.
   "Не в восторге от рванья, - догадался Сергей. - Что, девонька, я ведь должен явиться перед тобой в белом костюме на гнедом коне? Или нет. На белом коне и..."
   Мысли текли вяло, неохотно, будто мозги затекли вместе с руками.
   - Откель идёшь и куда прорываешься? - глаза седовласого утонули в хитроватых морщинах.
   "Пароль требуешь, дедок? - мысленно усмехнулся Сергей. - Чуть потерпи, нащупаем. Сам и проговоришься, а я повторю, да так, что ты поверишь. А как поверишь, то и отведёшь куда надо".
   Девица-красавица насупилась. "Не принц", - говорило её нахмуренное личико. Но Сергею сейчас было не до имиджа. "Куда надо? - каркало в голове, носилось стаей вспугнутых ворон. - Куда надо?"
   Где же Страдер? Где Лизанька-ведьмочка? Не прошли предыдущий уровень? Или обогнали, отыскав все...
   - Ключи, - прошипел он, давясь досадой, что его опередили.
   - Он! - выдохнул дедок. - Все вперёд рвутся. И лишь посланнику надобны ключи.
   - Покажи ему место, дедушка, - засмеялась довольная девица.
   - А и верно, - криво улыбнулся старик. - Идём-ка, милок. Разговорами сыт не будешь. Там и поглядим, какой ты посланник.
   И узловатый палец показал на чёрную дыру подвала.
   "Неплохо, - вдруг обрадовался Сергей. - Подземелье - самое то!"
   Читая FAQ'и и солюшены к "Волшебнику" он знал, что чуланы и подвалы скрывают сундуки с сокровищами. Теряешь время, зато, найдя клад, покупаешь достойную амуницию и запасаешься зарядами впрок. Кроме того, не верилось, что старик ведёт на банальный поиск сундуков. Значит, в подвале таилось что-то ещё. Или кто-то.
   Кто-то злобный, страшный и бешеный от вечного одиночества. А ещё очень голодный.
   - Бластер верни что ли, - сердито напомнил Сергей.
   Но старик лишь подмигнул и, кряхтя, затопал вниз по земляным ступеням. Юркой ящеркой девушка скользнула за ним. Гипотеза насчёт голодной и злой твари поблёкла. Вряд ли бы старик разрешил такой милашке идти прямиком в пасть чудищу. Впрочем, даже у жестоких и беспощадных богов есть неприкасаемые жрицы. Ниточка, связующая с миром, голос, доносящий злобную волю.
   Со стен сочился холод. Комки жирной глины срывались с потолка и застревали в всклокоченных волосах. Фосфорные стрелки тускло указывали направление. Сергей заметил, что девушка стремится держаться рядом, и даже пару раз робко улыбнулась. Старик неодобрительно поджал губы, но лишь отвернулся и снова побрёл авангардом маленького отряда.
   "Где Страдер и Лизанька? - вспыхивало с новой силой. - Отстали или?.."
   Вот это "или" толкало и толкало вперёд. Так они добрались до перекрёстка.
   "Город", - толстенная алая надпись украшала левую стрелку.
   "Тени", - крючковатый зелёный указатель, словно палец бабы-яги, тыкал вправо.
   "ЗГВ", - мерцали голубые буквы и тонкая, как спица, стрела направляла вперёд.
   Ага, перекрёсток! "Перекрёсток семи дорог, вот и я".
   Девушка настойчиво тянула Сергея влево. Но в город не хотелось. Город - это к началу игры. Пройденный этап. Пришлось скинуть тонкие, как лоза, руки и отойти. Рывок старик встретил одобрительным кивком.
   Направо тоже идти не стоило. Тени живут в районе тупиков. Там славно можно посражаться, повысить уровень, накопить экспу и мэджик спеллы, отыскать в тайнике редкое оружие, по уровню разрушения сходное с BFG, встретиться с мудрецами, дающими верные подсказки, добыть мощный артефакт, заметно облегчающий боёвки. Но сейчас хотелось чего-то иного. И Сергей понял, что иное ждут и его спутники. Они лишь указывают дорогу, а привести к иному их должен Сергей.
   Поэтому он смело шагнул в широкий проход, обозначенный загадочной аббревиатурой.
   Старик принял Сергеево решение, быстро нагнал его и скоро снова вышагивал впереди. Чуть впереди держалась и девушка. Теперь она демонстративно семенила рядом с седовласым, обижаясь на Сергеевы недогадливость и неуступчивость.
   И кто-то, шагавший сзади, настойчиво дёргал Сергея за плечо.
   Сзади?
   Но этого не может быть?
   Проснулось странное ощущение, что он раздвоился. Счастливый и уверенный продолжает шагать по мрачным коридорам подземного лабиринта. Испуганный и потерянный смотрит ему вслед, всё отдаляясь.
   Ещё касание. Но кто?
   Ведь все герои впереди. Сергей замыкает шествие. Следующий рывок заставил Сергея шагнуть назад и обернуться. Вернее попытаться обернуться. Потому что он не успел.
   Мелькнула лишь красная надпись: "Аварийный выход из игры. Автосохранение произведено".
   Фигура жены, прислонившаяся к серванту. Но куда ближе суровое лицо, освещённое радужными сполохами монитора. Из сумрака на Сергея печальными глазами смотрел Димка. После морозного воздуха подземелья квартира казалась сухой и пыльной.
  
   Глава 24
  
   На перепутье (Мир Райлаха)
  
   Он снова провалился в смутное забытьё, ведь просыпаться не хотелось. Лежать бы так - с закрытыми глазами - вечность. Что-то смутно-тревожное всплывало в памяти, что-то нехорошее. А потом было другое: радостное, неуловимое, интересное. Он бежал по лугу, усыпанному цветами, и кричал от восторга. Луг тот был бесконечен, и не видно было ему конца. Навстречу вышла мама, смешно поправила волосы и приветливо помахала рукой.
   - Не беги так, сыночек. Споткнешься, упадёшь. Потом коленки долго заживать будут. Придётся прикладывать к ним жгучие листья. Не спеши и не изведаешь боли.
   Вен торопливо засеменил навстречу и протянул руки. Она ласково погладила правую, ту, на которой красовалась звёздочка. Улыбнулась родной знакомой улыбкой. И оказалась, что стоят они на пригорке и луг не бесконечен, потому что вокруг его высились деревья, а прямо перед ним видны были серые избы деревни. Мальчик и женщина направились к ним. Щекотала трава голые колени, мягко утопали в земле пятки.
   - Мама, почему меня все не любят? - спросил он тогда. - Сторонятся, шепчут за спиной всякое.
   - Они боятся тебя.
   - За что?
   - Они боятся звёздочки у тебя на запястье.
   - Так я буду мыть её долго, долго, а потом ещё буду тереть её пенистым камнем, чтобы она исчезла.
   - Она не исчезнет, но не беспокойся, я верю, она принесёт тебе счастье. Но в нашей деревне счастья тебе точно не дождаться.
   Яркие краски детства вызвали тёплое умиление. Но откуда-то наплывала склизкая тьма заброшенной сторожевой башни. Вен знал, что туда предстоит вернуться. А если не сейчас, а? Ну, пожалуйста!
   Вен хотел, чтобы сон продолжался, но память упорно сопротивлялась. Подобные сны часто приходили к нему и обрывались как раз на этом месте. Но Вен всё равно был счастлив.
   - Эй, засонец, тебя и не растолкать. Проспишь тут до самой Девятины.
   Кто-то безжалостно дёргал руку, потом холодом обожгло за пазухой, Вен спросонья неловко сунул туда пальцы и обнаружил тающий снежок. И только после этого открыл глаза.
   - Уже утро? - спросил он склонившегося над ним Арли, достал из-за пазухи снежный ком и бросил его в друга. Ком разлетелся на множество серебристых кусочков, оставив бурый след на тулупе.
   - Ну вот, так-то лучше. Как видишь, ничего с нами не случилось, - ликующе продолжал Арли. - Призраки не слопали. Души убиённых не забрали нас, чтобы пытать веки-вечные в мрачных подземельях.
   - Так и ничего? - прервал Вен бьющий поток ликования.
   Солнечный свет удивительно преобразил громадный зал покинутой башни. Покрытый изморозью пол весело искрился, небо в дыре на потолке казалось лазурной заплаткой, да и прорвавшиеся в окна лучи раскрасили серые стены багряными тонами. Если бы не разбросанные в беспорядке куски утвари, зал вообще не казался бы угрюмым. Словно никто и не был виноват в беспорядке заброшенной башни, разве что ветер погулял внутри её, да снежный буран через дыры проник внутрь и переломал всё, до чего сумели дотянуться его сильные невидимые вихрящиеся пальцы. В окнах представала лесная природа во всём великолепии, какое может подарить безоблачное морозное утро. Деревья, казавшиеся злобными чудищами в вечерней тьме, теперь являли лавку ювелира и белошвейки. Их ветви обросли за ночь нежной ворсистой шубкой. А снежная гладь нестерпимо сверкала в лучах восходящего солнца. Даже тени казались розовыми, только что родившимися. И мороз не кусал, а лишь задорно пощипывал.
   - Снег алмазами искрится на каналах, иней бархатом присыпал крыши и дома, - с чувством продекламировал Арли. - Дал бы кто Гвоздей ещё полтыщи Алых, и тогда мне счастья было бы сполна!
   - Возница-то пропал, - вслух размышлял Вен, оторвавшись от завлекательного вида за окном. - Кстати, ты ночью ничего не заметил странного? Снилось, может, чего?
   - Да я вообще редко сны вижу, - признался Арли. - А возница просто испугался, в сказки поверил и уехал. Ну и дурак! А ныл-то, ныл. Так, мол, деньги нужны, что полжизни бы заложил.
   Вен протянул руку за "Изначальем", но не нашёл книги. Опустел колченогий столик, куда фолиант молодой чародей положил фолиант вчерашним вечером. Вен кинул суматошный взгляд на запястье. Бледная звёздочка пропала, снежинка годами сопровождавшая его всё-таки растаяла. Обрывки снов и яви смешались в голове и почти забылись, осталось лишь ощущение ужаса и блаженства.
   - У меня метка пропала, вот - посмотри!
   Вен протянул руку Арли под нос. Тот лишь фыркнул:
   - Да и наплюй! Глупости, от неё, метки этой, одни беды. Все тебя считали порченным или двинутым чуток, а теперь всё будет иначе. Кому нужны эти знаки? Ладно, поднимайся. Хорошо бы забраться на крышу да оглядеться.
   Вен боялся, что когда он встанет, то закружится голова, как это происходило в последнее время. Непонятная болезнь никак не хотела отступать. Однако он не почувствовал даже слабости в ногах, наоборот, так хорошо ему давненько не было. Это настолько удивило его, что он прошёлся по залу, погладил каменные блоки стены и обнаружил, что они не такие уж ледяные. На том месте, куда скрылось серое чешуйчатое чудище, остался мутный след.
   Юноша вдруг вспомнил, что победил Ночную Ведьму, без битвы и заклинаний. Правда, подробности боя не вспоминались, но Вен знал, что сражение не почудилось. Метка с запястья пропала, освободив его от прошлого.
   Возможно, странная звёздочка и была ценой победы.
   Лестница посреди зала, извиваясь змеей, уходила вверх, упираясь в голубой лоскуток неба. Вен и Арли взбежали по ней на одном дыхании и вскоре оказались на площадке из подогнанных вплотную друг к другу брёвен. В крыше зияла большая дыра, словно кто-то сильным ударом разбил перекрытия и вылетел наружу, проигнорировав дверь. По периметру площадки расположились сводчатые окна. Вен замешкался на последней ступени. Тем временем Арли сделал круг вдоль стен и заглянул в каждое окно.
   - Ого, видно-то как далеко, - сообщил он приближающемуся другу. - Вон там, где встаёт солнце, деревенька, из которой мы вчера выехали, - он указал рукой в противоположную сторону площадки. - Прямо по курсу огромный лес. Смотри-ка, - он махнул рукой направо. - Какой-то городок, от него расходятся дороги, отсюда даже повозки видны, а вот, - он повернулся налево. - Драка меж сёлами. Ох и бьются! А я-то думал, чего с утра в уши ругань так и сыплет?
   - Драка? - покачал головой Вен. - Не думаю. Смотри, у них мечи и копья. Тут настоящее сражение. Это и странно. Ведь войну никто из здешних правителей друг другу не объявлял.
   - Одного только не видно - дороги от башни ко всем этим местам, - Арли пропустил слова друга мимо ушей, озаботившись более близкой проблемой. - Даже следа нашей повозки не заметно, - нерадостно понизил он голос.
   - Замело следы ночной метелью.
   - Так что, теперь нам по колено в снегу топать? - расстроился Арли. - А как же мы будем ориентироваться, снизу разве ж видать, куда выбираться?
   - А солнце на что? Пойдём к городу, там можно будет передохнуть, да и дорогу к Ярмарке Чудес разузнать. До него мне кажется, совсем близко.
   - Это тебе так только кажется, вон вчерашняя деревенька на таком же расстоянии, а ехали мы от неё целый день! Да на подводе, а тут пёхом! Неужели опять придётся встречать ночь среди голого снега.
   Вен не ответил, слова тормозились невесёлыми предчувствиями. Зато Арли, редко тративший время на раздумья, не умолкал:
   - Ближе-то всего, где дерутся. А вдруг там всего лишь манёвры?! Давай, глянем, а? Там и накормят! Эх, каши бы съел сейчас целый котёл! - разъяснил свой выбор Арли.
   - Непонятно кто непонятно зачем скрестили мечи, - задумчиво покачал головой Вен. - На приключения меня что-то больше не тянет.
   - Так ведь раз войну никто не объявлял, значит, манёвры, - уверил его Арли. - К людям надо пробираться! И хорошо бы добраться засветло. А то замёрзнем, околеем, и никто не узнает, где наши промёрзшие косточки валяются.
   Вен и соглашался с доводами Арли, и не соглашался. Кто знает, по какой причине сошлись воины посреди заснеженного поля? Но лучших вариантов он предложить не мог, а желудок давно подводило голодом, и Вен утвердительно качнул головой.
   Чародеи спустились вниз. Огонь в камине погас. Заледеневшее мясо Арли сердито отверг, рассчитывая на чужую кашу. Закинув дорожные мешки за спину, друзья отправились в путь.
   Сделав несколько шагом по нетронутому снегу, они заметили округлый холм. Любопытный Арли мигом сбил снежную верхушку. К порогу башни покатилась знакомая шапка.
   - Ой, не нравится мне это, - нахмурился Арли и опасливо отошёл.
   Вен же не смог оставить находку, нагнулся и разметал снег. Пропавший возница безмятежно глядел белёсым взглядом в безоблачное небо. На голубовато-бледном, словно из мрамора, лице застыла улыбка, будто в последний миг возница вдруг ощутил счастье во всей его красе. На лбу алело пятно.
   - Надо ж, - присвистнул Арли. - Знакомый какой след. Будто девчонка его поцеловала. Да не худышка какая-нибудь. А пышнотёлочка, дай нам такую каждому!
   - Может, и поцеловала, - Вен вспомнил о Ночной Ведьме, которую мог освободить из неведомой темницы всего один поцелуй.
   - Вот он на радостях и скопытился, - Арли отопнул шапку подальше. - Не, а выглядит так, будто у него самое сокровенное желание сбылось.
   - Оно и сбылось, - грустно подтвердил Вен. - Помнишь, говорил он, что полжизни готов заложить. Вот у него ту половину, что он прожить не успел, и забрали.
   - Во! - Арли испуганно заозирался. - Я ж и говорю, к людям надо. И чем скорее, тем лучше.
  
   Глава 25
  
   Конец рыночной банды (ВВВшность)
  
   Игра не уставала подбрасывать сюрпризы. "Аварийный выход". Он бы весьма пригодился на первом уровне, потому что там, когда Сергей очнулся от удара, голову его стягивал холщовый мешок с одуряющим запахом гнилого картофеля.
   Завёрнутые назад руки на запястьях скручивал ремень. Кулаки немилосердно давили на поясницу, так что приходилось лежать дугой. Больно? Больно в виртуальной игре? Сергей пошевелился. Скорее было даже не больно, а неудобно. Руки почти онемели. Ноги тоже затекли. Их плотно спутали верёвкой.
   Ха, только зубы забыли выбить!
   И Сергей вцепился зубами в холстину. На зубах заскрипел то ли песок, то ли мелкие комочки окаменевшей земли. Но противные волокна постепенно перетирались. Пленник поворачивал голову, жадно ловя ускользающие обрывки мешка. Сергей не замечал, сколько времени прошло, просто грыз и грыз, отгоняя любые мысли, чтобы не остановиться и не захлебнуться жалостью к самому себе.
   На очередном повороте головы обгрызенный край мешка внезапно сполз лохматым капюшоном. Теперь можно и оглядеться. Дубовые шкафы, могучая плита, на которой застыли два громадных закопчённых котла и дюжина мелких кастрюлек. Длинный стол, заваленный грязной посудой. Мясницкая колода, забрызганная кровью. Крюки с подвешенными свиными тушами. Кольца колбасок на стенах. Глиняные горшки на полках...
   Кладовая или кухня, а может то и другое вместе.
   Оставалось подогнуть ноги, пока они совсем не отказались подчиняться, и попробовать подняться. Это удалось далеко не с первой попытки. Но вот Сергей стоял, как нелепо вкопанный столб. Передвигаться можно лишь прыжками. Причём, тихими прыжками, дабы не привлекать внимание охранников.
   На стене переливался бирюзой рисунок ключа.
   Глаза моргнули, и ключ растворился. Вместо него Сергей увидел деревянный брусок с воткнутым туда мясницким ножом. Точно таким же, как сжимал одноглазый, а может и тем же самым.
   Наверное, с той минуты Сергей и стал воспринимать встречающиеся на пути ключи, как знак удачи. Осторожно допрыгав до стола, он развернулся и опустил кулаки на остриё. Мир мигнул красным. Число "67" уменьшилось на пятёрку, и Сергей догадался, что порезался. Нет боли, есть лишь убывающие очки.
   Тогда всё просто! Тыкай кулаками в нож, убавляя здоровье! Доберёшься до нуля, и тебя мигом выкинут из игры. Потом перезапустишься, и никто не успеет долбануть тебя по затылку. Тогда ты сам долбанёшь кого хочешь. Два тычка уменьшили число здоровья на десяток. И тут Сергей остановился.
   Почему никто из охотников на дракона не вернулся в королевский зверинец? По идее там каждый квадратный метр ломился бы от неудачников, пробующих переиграть судьбу, а у ворот должна тянуться длиннющая очередь. Но ни очереди, ни давки. Сыграл - либо проходи дальше, либо вылетай навсегда.
   Готов ли он распрощаться с игрой уже на первом уровне?
   Да плевать! Купит себе диск с третьим "Думом" или "Анрилом" и успокоится!
   Но ведь до этой игрушки ни один сюжет не давал столь реального проникновения!
   Может, не стоит торопиться? И так уже пятнадцать процентов выброшены на ветер. Пробьёшься ли к победе на половине здоровья? Неизвестно. Но можно хотя бы попробовать.
   Теперь Сергей наваливался на лезвие медленно, высчитывая движения, чтобы остриё касалось лишь верёвки. Коснулось? Теперь пора. Поднимемся на цыпочки, присядем, поднимемся, присядем. "Вдох глубокий, руки шире, не спешите, три-четыре. Бодрость духа, грация и пластика". Движения медленные, осторожные, расчётливые. Он и не заметил, как обрывки верёвки соскользнули на пол с исцарапанной столешницы. Мир снова окрасился в багровые тона, меняя "52" на "49". Таки порезался напоследок!
   Пот избороздил лицо. Ноздри щипало от едкого, солёного запаха. Уж такие подробности можно не программировать. Пальцы согнём-разогнём. Восстановим кровообращение. "Общеукрепляющая, утром отрезвляющая, в общем, жив пока ещё гимнастика".
   Жив пока ещё... Надолго ли?
   "А от меня зависит!" - с диким удовольствием подумал Сергей, начиная распутывать ноги. "Прочь влияния извне, привыкайте к новизне, вдох глубокий до изне-можения!" Дело пошло споро. И уже через пять минут можно было приступать к водным процедурам. Отыскав наполненную бочку, Сергей коснулся пальцем жидкости, проверяя на вредность. Запаха не чувствовалось. Мир красным не мигал. На ощупь обычная холодная вода. И бывший узник с наслаждением опустил голову в воду, прополоскал волосы, избавляясь от гнили и пыли, пригладил растрепавшиеся вихры, ежась от ледяных струек, скользнувших за шиворот.
   Теперь его распирало от гордости, что он не сбежал. "Может, сохраниться?" - напоминала почти забытая осторожность. Но главное меню так и не появилось. Вне мира висели цифры, складывающиеся в показатели жизни, заработанных очков и зарядов. Заряды по-прежнему обозначались двумя нулями. И такое положение дел хотелось изменить как можно скорее. Первым делом Сергей потянул мясницкий нож. Тот и не подумал пошевелиться. Сергей вцепился в него, что есть силы. Результат нулевой. То ли громила всадил нож слишком глубоко, и его теперь мог вытащить лишь легендарный король Артур, то ли так и было задумано. В игре есть предметы, которые не подобрать и не использовать. Они не для действия, они для антуража. Оставив попытки разжиться холодным оружием, Сергей прильнул к гладким доскам двери.
   За дверью распласталась тишина. Ни звука, ни шороха. Лишь иногда доносились странные переливчатые посвисты. Осторожно пошатав полотно, Сергей выяснил, что дверь открывается наружу. Тогда он несильно надавил на шершавые доски и, затаив дыхание, выглянул в узкую щёлку.
   В мглистом коридоре на низеньком бочонке сидел небритый парень в рванье, обхватив руками копьё. Из его носа и доносились свистящие переливы. Стражник? А кому ещё положено сидеть на сквозняке, когда другие сладко спят, вытянувшись под тёплыми одеялами?
   Ожидание чего-то грандиозного ныло, звало на поступки. "Не спи! - подсказывало оно. - Делай уже что-то прямо сейчас!" Бесшумно шагнул Сергей к стражнику и резко вырвал из мягко разжавшихся пальцев копьё. Бедолага мигом проснулся, захлопал глазами. На его лицо наползала серая маска ужаса.
   И что теперь? Ткнуть его копьём? Добить, чтоб не мучился? Это же игра. Это всего лишь сюжетный персонаж. Но как-то не получалось. Мешали глаза, наполненные страхом и тоскливым ожиданием смерти. И Сергей, бесстрастно отправлявший многочисленные отряды на убой в "Героях" и "Варкрафте", теперь маялся в непонятках.
   - Веди к главному, - прошипел Сергей. - Пикнешь - убью.
   Лицо караульного разгладилось облегчением, и они двинулись в путь: небритый бродяга, едва волокущий ноги, и удачливый скиталец на пути к награде. Копьё не вписывалось в местную архитектуру. На поворотах то остриё застревало в щелястых панелях потолка, то древко скребло доски давно немытого пола.
   До главаря они не добрались. За очередным поворотом стражник, видимо опасаясь, что его посчитают предателем, пискнул и, грохоча сапогами, унёсся во тьму. Сергей чуть не врезался в нового врага. Узенький коридорчик заслонял знакомый громила. Только теперь его кулаки пустовали. Впрочем, недолго. Пальцы-сардельки тут же сомкнулись на древке копья. Радость вершащейся победы мгновенно смыла ледяная волна испуга. Сергей безропотно отпустил оружие. Громиле оно счастья не принесло, ибо враг плотно всадил копьё между стен. Теперь копьё, постанывая, изгибалось, но не двигалось с места. Сергей подхватил первое, что попалось под руку - закопчённую чугунную сковороду. Она-то с колокольным звоном и угодила в лоб громиле. Тот изумлённо хрюкнул, закатил глаза и осел, так и не выпустив копьё. С трудом перебравшись через гору плоти, Сергей продолжил путь.
   Дышалось на удивление легко. После громилы остальная братия не казалась опасной. В узком коридоре Сергея не окружить. А если биться поочерёдке, ещё неизвестно кто кого заломает.
  
   Скоро редкие факелы сменились масляными фонарями, а тишина - выкриками, обрывками песен и залихватской музыки. Время от времени раздавались удары, словно кому-то смачно били морду. Сергей замер у резного проёма. За очередным закутком темнела большая дверь. Свет из щели протянулся по щелястому полу прерывистым багрянцем. Планы действий никак не складывались.
   Дверь распахнулась. В закуток, шатаясь, вывалился худющий хмырь, пропитанный пивным духом. Он непонимающе глянул на Сергея, не успевшего отскочить, и мучительно задумался, искривив лоб морщинами. Не громила, но и такого голыми руками не возьмёшь. Воин прёт напролом, скиталец ищет обходные пути. Хмырь чего-то додумал и хлопнул по воздуху, будто ловил моль. Мгновение раньше там была голова Сергея. А Сергей подкатился валиком к вражеским ногам, и высокое тело рухнуло. Скиталец кувыркнулся в комнату, где десяток голосов вразнобой выводил куплет удалой разбойничьей песни.
   - Шшша! - и заяц вскочил на столешницу, указывая на Сергея.
   Песня мигом оборвалась. Загремели отодвигаемые скамейки. Звякнула разбившаяся кружка. Засверкали ножи. А руки Сергея по-прежнему пустовали.
   - Да он пошшутил, - расплылся в улыбке заяц. - Он проссто решшил насс повесселить. Ну-ка, дружжок, поднимайсся. И ручки, пожжалсста, вперёд.
   Сергей поднялся. Багровые отблески пламени печи плясали по мрачным лицам бандитов и в тёмном стекле бутылок, стоящих и валявшихся среди объедков. Смешно, да? Вот сейчас и посмеёмся! Чем, скажите, бутылка - не оружие. И рука, подхватив первую бутылку, метнула её в нахального зайца.
   Тот успел пригнуться, и тёмный сосуд угодил прямиком в огненное жерло печи, где звонко разбился. Печь полыхнула водопадом огненных брызг.
   - Ну, братва, чего пасть разинули? - с зайца мигом сдуло весёлость. - Жждёте, когда он пожжгёт всю нашшу ххалупу?
   Толпа качнулась к Сергею. Но в них уже летела вторая бутылка, третья...
   Кто-то ловко подцепил ножку стола и опрокинул его. Блестящие снаряды раскатились по полу. Сергей отступил к стене, стукнувшись затылком о полку. Развернувшись, он увидел, что та заставлена банками, наполненными маслянистой жидкостью.
   - Эй, - замахал лапами заяц, - Погоди...
   Первая банка вошла в жерло печи, как мяч в баскетбольную корзину. А больше и не понадобилось. Стекло гулко лопнуло, и комнату окатил огненный смерч. Пылающие комки липли к стенам и столам.
   - Полундра, - прохрипел кто-то в засаленном ватнике.
   - Тикай, братва! - подхватил второй.
   Беглец уже никого не интересовал. Народ бросился к окнам, но стрельчатые проёмы были закрыты толстыми решётками, а пожар быстро завоёвывал новые пространства. Трещали доски, лопались сосуды, волны нестерпимого жара окатывали лицо. И вдруг провалился пол, увлекая за собой незадачливую рыночную банду.
   Сергей оторопело смотрел на чёрную дыру. Он не заметил, как сбежались жители. Он не слышал, как уважительно цокали языками бывалые игроки, оценивая красоту неожиданного хода. Он не почувствовал, как подошедший стражник магистрата положил ему на плечо тяжёлую длань и осторожно подтолкнул к ступеням, ведущим в подвал, к обгорелым врагам.
   Среди мёртвых тел не нашлось ни одного длинноухого...
  
   ...ВечноВечерний город. Кто тебя таким выдумал? Кто услышал твою музыку: мелкие нотки шагов, восьмушки ветров, свистящих между островерхими крышами, четверти разговоров, обрывками вьющихся по узким улочкам, половинки песен, складывающиеся в загадки без ответов, и целые, сочные, длящиеся почти бесконечно - удары башенного колокола, заставляющего тебя, Город, вздрагивать. И ты снова не можешь уснуть. Твой тяжёлый взгляд подталкивает в спину суетящихся игроков в погоне за очками, в пути к главному призу. Или это лишь кажется? Или тебе и дела нет до букашек, шустро снующих там, где ты им позволил? Даже не верится, что одна из этих букашек создала тебя. Покажешь её? Или ты давно с ней распрощался, узнав, что ей не интересно с тобой. Для неё твои тайны вывернуты наизнанку, а ты такое не прощаешь. И всё же кто он, неведомый создатель, вложивший кусочек своей жизни в твою душу? Заставивший ожить и впустить в себя сотни и тысячи чужаков. Они пялятся на твои башни, они хлопают дверями твоих домов, они оставляют следы на твоих узких улочках. Но и ты не дремлешь. Ты знаешь, что, уходя, они уносят твои кусочки, твои невидимые печати, которые будут носить всю жизнь. И среди серых буден непрошенным отголоском всплывёт память о тебе, отогнав нахлынувшую тоску, позволив зацепиться за жизнь, шагнуть ещё один шаг. Пройдя тебя, сюда уж не вернуться. Игры редко запускают по второму разу. Душа жаждет нового, свежего, ещё не испробованного. Но в новых сюжетах покинувшие тебя игроки ищут нечто неизмеримое, невысказанное, продирающее насквозь. То, что им подарил ты, раскрыв себя и позволив войти.
   Спасибо тебе за то, что ты есть...
  
   - Включился, - пискнуло между этим миром и тем.
   - Пока уровень невысок, - прогрохотало там же. - Прорвать зубами мешок, не велик подвиг.
   - Игровой мешок, - напомнил пискля. - Игровой!
   - Хочешь ска...
   И голоса оборвались. Вечерний город вновь владел миром. И Сергей просто шёл по его улицам, обходя рынок по большому кольцу. Чего он искал, не знал и сам. Но знал, что если миссия предполагает финальную встречу, то встреча эта непременно случится.
   ...Метнувшееся тельце. Так хотелось ускользнуть. Не получилось. Пальцы вцепились в худое плечо.
   - Дадэнька, пусти, а?
   - Заяц! - потребовал Сергей. - Где заяц?!
   - Не знаю-у-у, - захныкал маленький оборвыш.
   - Говори, - прошипел Сергей и жёстко добавил. - А то шею сверну.
   И почувствовал, что свернёт шею. Всенепременно.
   - Там, - грязный палец ткнул за сараи.
   - Веди, - толчок в указанном направлении.
   - Не, - голова постаревшего младенца задёргалась. - Он проткнёт меня. И ты с ним не связывайся. С лучшим фехтовальщиком округи.
   Пальцы разжались. Оборвыш сиганул прочь. Из груди его рвались тоскливые всхлипы, будто было в жизни что-то стоящее, да закончилось. И уже навсегда.
  
   Заяц нашёлся у покосившегося забора в заброшенном дворе. Лепестки костра освещали его худощавую фигуру. Низко гнулись ветки под тяжестью яблок. Ветер недовольно шуршал в густой листве. Звёзды то скрывались за рваными облаками, то, выскочив из-под тёмных небесных одеял, мерцали с новой силой. Дверь покинутого дома натужно скрипела.
   Длинноухий, не обращая внимания на скрип и упавшие яблоки, полулежал, оперев голову на лапу. Второй лапой он подцеплял из бурлящего варева тёмные сгустки и отправлял их в пасть. А после замирал с блаженной улыбкой. Насытившись, он извлёк шпагу и начал протирать клинок блестящей тряпицей.
   "С лучшим фехтовальщиком округи", - так сказал оборвыш про зайца, ловко отобравшего Сергеево сокровище - гнутый, с виду ни на что не пригодный ключ.
   "Вернёшь его - получишь власть над тем, кого любишь", - пообещала цыганка.
   Непросто, шагнуть с голыми руками навстречу лучшему фехтовальщику округи. Ведь, что сказать, всё равно не знаешь. Но, по-моему, разговоры закончились. Тебя нельзя вызвать на дуэль. Но нельзя и оставить ключ в твоих лапах.
   Стекло давно уже согрелось теплом пальцев. Так просто, подставить грудь под твой клинок. Но я хочу знать, что приготовили мне следующие уровни. Поэтому, нам суждено поступить именно так.
   Банка врезалась в костёр почти без звука. Разлетелся серый пепел. Раскатились угольки. Языки пламени, словно рабыни-танцовщицы, прильнули к стеклу, отразились в выпуклых стенках, прижались крепко-крепко. Так, что заставили треснуть.
   И на свободу вырвался вал огня.
   Горящим факелом заяц покатился по траве. Вопил истошно, будто и в самом деле чувствовал нестерпимую боль. Но в игре нет боли! Не запрограммировано. Это всего лишь сюжетный персонаж. Сейчас он утихнет, и мы заберём то, что нам положено по праву.
   Судороги прокатились по обгорелому телу, и оно скукожилось, будто съёжилось от холода. Медленно-медленно Сергей подошёл к поверженному врагу. Чёрная луна лица без глаз и без носа. И вдруг глаза открылись. Большие глаза, наполненные страданием.
   - Ключ! - протянул руку Сергей.
   - Нетути, - проскрипел заяц. - Что легко доссталось, легко и ушшло. Продано!
   - Кому!
   - Он сслишшком чассто меняет облик, чтобы иметь имена, - сердито ответил заяц. - Да и ззачем они мне? Ищи ззвёзды... Ззвёзды...
   - На капюшоне? Это Призрачный Волхв?
   - Призрачный Волхв? Капюшшон? При чём тут капюшшон? Ищи ззвёзды в его глаззах. Ищи сскоренько, иначе он восспольззуется ключчом, а ты и не узнаешшь...
   Заяц замолк, грудь его вздымалась, тишину вечера разрывало хриплое дыхание.
   И вдруг Сергей разглядел траву. Прямо сквозь зайца.
   - Ты - игрок? - оторопело выдавил он. - Но почему в рыночной банде? Почему не охотишься за ключепосохом?
   - Чушшь этот вашш ключчепоссох, - устало скрипнул заяц. - И безз него дел хватало. Так было интерессно с этими ребятами... Ты ссделал так, чтобы эту миссию не повторяли... Ззначит, я тут не нужжен.
   И обгорелое тело окончательно растаяло.
   Только примятая трава, затухающие угли костра. И блики луны на лезвии шпаги.
   Носком Сергей отправил клинок в канавку, забитую влажным илом. Шпага нехотя подкатилась к обрыву, замерла на миг и обрушилась в тёмную жижу. Несколько всхлипов, и от оружия не осталось и следа.
   Наверное, стоило подобрать её. Вооружиться или продать. Но, не видя шпагу, распрощавшись с ней, легче не думать о зайце, таком же игроке, как и он. Это же только игра, дружок. Просто ты остался, а заяц - нет. Но отбери у Сергея возможность зайти в этот город завтрашним вечером. И послезавтрашним...
   Конечно же, жизнь не закончится. Но станет тоскливей. Как до игры. Разве она была тоскливой? Была, просто ты об этом тогда не знал.
   В кармане звякали золотые от магистрата. И собственный кошелёк, найденный в подвале среди останков рыночной шайки. Там были и другие кошельки. Но под суровым взглядом стражников почему-то не хотелось подбирать их, шепча в оправдание: "Это, наверное, тоже моё".
   Миссии первого уровня отработаны. Завтра Сергея ждал совершенно иной мир. Мир второго уровня WWW.волшебник.ru.
  
   Глава 26
  
   Паутина нового (взгляд из Мира Тирея)
  
   Зелёные волосы, словно ожившие листья, метнулись в переплетенье стволов, скрыв фигурку малютки от любопытных взоров.
   - Пойдём-ка и мы за ней, - прокряхтел Эллин.
   - Догонишь такую, - проворчал Ру. - Словно многохвостка по веткам скачет. Неуловимая, как луч зелёного солнца.
   - Мы не в догонялки играем, - посуровел Эллин. - Дело нас ждёт. Может, и увидишь ты это своё зелёное солнце.
   Зелёное солнце. Смешная фраза, вырвавшаяся невзначай, засела в сознании. Ру видел зелёный круг на васильково-изумрудном небе. По небу плыли облака цвета свежей травы. Зелёные спицы лучей протыкали листву мглистого леса. Мир в зелёных тонах выглядел прохладным, таинственным. Будто нырнул в озеро, и смотришь наверх сквозь толщу ледяной воды. А там колышется светлая зыбь и зовёт к себе.
   Пока Ру рисовал картины мира, наполненного красками цветущего леса, Эллин ушёл далеко вперёд. Согбенная спина старика ещё виднелась в переплетении веток.
   Лес противился проникновению. Ветки хлестали Ру по щекам, оставляя синяки и ссадины. Толстые сучья преграждали дорогу. И лежали на пути толстые стволы, похожие на...
   Колонны разрушенного храма!
   Развалины камней с высеченными на них знаками ясно всплыли из памяти, словно Ру уже бывал в том месте и бывал неоднократно. Он знал, если поднапрячься, то память, сплетённая теперь из разумов десятков, а может и сотен, тех Ру, кто жил до него, даст ответ на все загадки. Он поймёт, чьи силы славила эта некогда могущественная цитадель веры. Он увидит, чьи силы повергли твердыню в разруху и запустения.
   Волшебник не стал напрягаться. Ему достаточно было знать, что поваленные мёртвые деревья похожи на каменные столбы.
   Впереди расплескалась тьма. Между мраком и волшебником виднелась лишь одна светлая точка - Эллин. Эллин, остановившийся у чего-то притихшего, но грандиозного.
   Продравшись через последние преграды, волшебник остановился рядом со стариком. Лицо Эллина разгладилось, посветлело. Но губы оставались обиженно поджатыми, словно не он должен был привести сюда Ру, а ему хотели когда-то показать дорогу в эти места неведомые, но могущественные создания. Хотели да расхотели.
   У ног волшебников - старого и молодого - раскинулось опрокинутое небо. Небо чуть слышно плескалось, накатывалось на берег, лизало носки истрёпанной обувки. Озеро.
   Его плеск успокаивал, умиротворял, измельчал тревогу перед неведомым ничего не значащими крупинками. На волнах колыхались серебряные звёзды. В другом небе, протянувшемся над головами путешественников, над самыми высокими вершинами неласкового леса, неярко сияли их сёстры. Те, небесные, не выглядели волшебством. Но эти...
   Волны озера удивительно увеличивали отражения звёзд, словно стекло дальноглядной трубы.
   - Если звёзды погаснут, - шепнул Эллин. - Мы увидим чудеса далёких мест. Колдовское Озеро - это оконце в чужие страны, управляемые чужими владыками.
   Сквозь покой проснулось желание увидеть. Кольнуло иголочкой, ввинтилось буравчиком, прорубалось наружу огромным неумолимым топором. Казалось, не было в мире мечты большей, чем это неспокойной желание - увидеть, рассмотреть. Если и не прикоснуться, то хотя бы запомнить.
   И звёзды начали гаснуть. Одна за другой. Хотелось краешком глаза зыркнуть на небо: а там как дела, остались ли на месте вековечные светила? Нельзя. Ненужные взгляды разрушат волшебство. Оставалось смотреть, как волны, раньше бережно покачивающие отражения светил, сейчас жадно глотали их, открывая тёмные влажные пасти водоворотов.
   Наелись и успокоились.
   Теперь озеро напоминало чашу чёрного кубка, которым пьют погребальную травяницу на похоронах. На больших похоронах, когда умирает знатный род или страшная болезнь выкашивает несколько деревень.
   - Смотри, - торжественно приказал Эллин. - Не пропусти. Такое видишь не каждый день. Такое видит не всякий. Далеко не всякий.
   Ру напряжённо всматривался в опрокинутый купол, наполненный тёмными водами. Всматривался, пока в глазах не зарябило. И то ли от боли, то ли от сбывшегося желания в мрачной глубине засияли крохотные зелёные капельки. Словно проснулись подводные светляки и неторопливо выбрались на многослойное илистое дно.
   В какой миг Ру отчётливо разглядел, как между светящимися точками протянулись тонюсенькие линии - красные, голубые, алые, оранжевые.
   - Паутина, - прошептал волшебник.
   - Паутина, - чуть слышно повторил Эллин и продолжил, набирая громкость с каждым словом. - Так из тьмы пустоты ткётся паутина нового мира. Протягиваются связи сущностей, обрастают подробностями, событиями.
   Голос Эллина был странным. Не бессильно-надтреснутым, а глубоким, звучным. И фразы строились иначе. И тон в них был побеждающим, а не побеждённым. Словно и не Эллин рассказывал о зарождении мира, а его устами говорило невидимое существо, решившее ненадолго покинуть обитель Высших Сил, чтобы встретиться с юным волшебником.
   - Я не понимаю этот мир, Эллин, - признался волшебник. - Не вижу ни тверди, ни светила, ни рек, ни лесов, ни жителей, обитающих на этих паутинках.
   - О, Ру! - усмехнулся старик. - Мы смотрим на этот мир снаружи. Ты ничего не увидишь на паутине. Его жизнь течёт в ней. Там, внутри каждой ниточки, бежит с огромными скоростями то, что оборачивается горами и долинами, плеском озёр и шелестом лесов. Это нарисованные расстояния, и жители там тоже нарисованы, но в каждом из них заложена частичка души обитателя другого мира, живущего уже давно и придумавшего нечто такое, за счёт чего смогла протянуться эта паутина. Сама по себе паутина мертва. Её жизнь создают именно чужие души. Но когда-нибудь связи разорвутся, и два мира будут существовать порознь, уже не дополняя друг друга, а развиваясь лишь в себе самом.
   И снова Ру подумал, что не Эллин говорит с ним. Эллин сам лишь такая вот паутинка, в которой течёт жизнь, невидимая Ру, но от этого не менее настоящая. Быть может, каждого Ру вели через лес, чтобы обернуть вот в такую паутинку, в которой рождалось нечто не от мира сего.
   - Повелитель этого мира ещё не пришёл, поэтому и мир - всего лишь картинка, наполненная призрачными жизнями. Но чем ближе миг рождения, тем реальнее этот, пока ещё грубо прорисованный мир, - говорил Эллин и не-Эллин. - Здесь нет "далеко" и близко". Здесь не поймёшь "высоко" или "низко". Здесь правила за неделю превращаются в законы и за день становятся ничего не значащими пустячками. Здесь всё построено на мельчащих частичках, одни из которых "есть", а других "нет". И среди них бродят такие, кто вмещает в себя "есть" и "нет" одновременно. Узоры этих частичек и образуют картину стремительно меняющегося, такого огромного, но пока не настоящего мира.
   - А когда он родится? Это мир? - разлепились губы очевидным вопросом.
   - Когда тот, кто сейчас Малая Диковинка, станет Полновластным Правителем. Но не забудет того, что в нём было во времена Малой Диковинки.
   Паутина медленно погасла во мраке. На глади озера снова безмятежно мерцали отражения небесных светил. А за спиной шумел мрачный лес.
   Эллин вздрогнул, будто проснулся.
   - Видел чего? - привычным надтреснутым тоном спросил он.
   Губы Ру разлепились, но после плотно сомкнулись. Если тот, кто говорил Эллину о новом мире, не оставил в душе старика воспоминаний, значит, и Ру следует помалкивать.
   - Холодает, - поёжился волшебник. - Солнцеворот скоро.
   Эллин кивнул. Так всегда бывает, когда думаешь о важном и сокровенном, не желая выпускать мысли наружу, но природа не терпит пустоты, вот и вяжешь из слов ненужности, заслоняющие её мглистое нутро.
   Обернувшись, Ру увидел упавшую звезду. Дая разожгла костёр и ждала мужчин. Картины паутины начали смазываться. Так смазываются волшебные сны, исчезающие поутру, но оставляющие в душе частичку чуда.
  
   Глава 27
  
   Перекрёсток ревнивых (ВВВшность)
  
   - Очнулся, - произнёс Димка как-то индифферентно.
   Мол, играл, вот и играй себе. И я бы тебе не мешал, да вот попросили...
   - Димка, - плачущий голос жены. - Ты же видел его лицо.
   - Ви-иде-ел, - растягивал гласные Димка. - Но, знаешь, ничего не понял. Придётся, как в древности, испытывать на себе. Давай-ка, друг, двигайся. Поскупился на большой монитор, придётся тесниться. Прими вправо, а? Это ж в игре тебе можно только вперёд. Давай-давай, не жадничай. У нас, как говорится, в тесноте и в обиде.
   Куда рвёшься, Димыч? В игру? Разве понять тебе это головокружение, когда оказываешься на новом уровне - огромной, ещё неизведанной стране, с сотней встреч, с десятком приключений, с ворохом мелких поражений и удач и одной очень значимой победой, которая позволяет пройти ещё на один уровень выше.
   Сможешь ли ты залюбоваться на десятом уровне секреткой, где вместо аптечек и патронов, в который уже раз натыкаешься на стеклянную стену, за которой во всём величии раскинулся Ключепосох - такой близкий и такой недоступный?
   Услышишь ли ты зов дверцы под каменной аркой, на которой сияет путеводной звездой пушистый фонарик?
   И, милый ты мой, объясни, как это тебе удаётся так ловко скакать по уровням, а не нудно догонять нас с самого, что ни на есть, изначалья?
   Спрашивать не хотелось. Спорить не хотелось тем более. В голове посвистывал сквознячок. Глаза отторгали привычную обстановку квартиры, ждали фосфорных стрелок подземелья. А в груди тоскливо ныло: "Мы же выбрали истинный путь. Мы же ПРАВИЛЬНО шагнули. Почему же мы здесь, а не там?"
   И кто мы? Ведь рядом ни Страдера, ни Лизаньки. Зато...
   Рука щёлкнула по левой клавише мыши.
   И когда вокруг заметалась знакомая игровая заставка, слева послышалось: "Ну вот, застрял, как вкопанный. Я же сказал, подвинься. Не, дружок, по твоим деньгам тебе давно надо было плазменной панелью прибарахлиться".
   И резкий толчок локтем в бок...
  
   Д-д-д-д... Молоточком стучит. На волю просится. Первая да заглавная. А как выскочит, так и имя вытянет. Только кому оно тут нужно, имя-то?
   Первым делом взгляд отыскал... ЕЁ. Язык не поворачивался сказать: "внучку". Ну кто поймёт их, круговороты игры? Почему он всегда оказывается здесь или слишком рано, или слишком поздно. Или в совершенно неподходящем скине, как вот сейчас. ОНА рядом. Взгляд тепло погладил милое личико. Она. Только моложе лет на... несколько. Но такой же упрямый взгляд. Пронзительный, пронизывающий, смотрящий мимо. Не замечающий никогда.
   Никогда не говори "никогда".
   Ведь и сейчас можно всё изменить.
   Крутани стрелки на полчаса назад, поведи себя иначе, и игра станет другой. Она не догадается, что любовь рвёт все связи. Даже родственные. А он знает. В раскрывшиеся глаза кинет пламенно: "Милая! Я - посланник! Моей женой будешь!"
   Игра сразу станет иной. Но для него ничего не изменится. Тонкая фигурка испуганно отшатнётся и ускользнёт, чтобы затеряться в лабиринте. Внучка полноправно побежит в город. Миссия рассыплется. Нет никакой миссии. Есть законный побег от свихнувшегося деда.
   Это сейчас он - дедушка. А будет - никто.
   А разве сейчас он - кто-то? Просто старик, просто ведущий просто жертву.
   Ага, не так ли? Всё предусмотрено, всё предрешено, всё запрограммировано. Лишь играй. Зато играй талантливо, и тогда тебя запомнят и сохранят. Не в ячейке машинной памяти, а в своей, неустойчивой, постоянно меняющейся, хранящей лишь то, что забывать нельзя.
   Меня - нельзя!
   И со мной нельзя.
   Ну почему, милая, наши времена никогда не совпадают?
   Стрелки на стенах сменили ключи. Высшие силы подкидывали путеводную ниточку. Проход расширился. Впереди, светом расплавленных изумрудов сверкала зелёная арка. Высоченные двери перечёркивал массивный засов. Полоса металла уходила из одной стены в другую. Здесь не было замка. Но был ключ. Он сам шёл к дверям, чтобы распахнуть их, чтобы явить оставшимся тайну подземелья.
   Из рукава выскользнуло холодное лезвие. Бесшумно. Неприметно. Когда до двери оставалось три шага, он пропустил путников вперёд. Потом размахнулся и вонзил лезвие в упругую плоть. Оно ушло в спину по самую рукоятку. Девушка вскрикнула.
   И осела, распластавшись белой змейкой. Сверкающая голубая кровь ручейком хлынула из раны и побежала по трещинам пола к узорчатому порогу.
   Он сделал это! А после повернулся к оторопевшему Сергею.
   Удивлён? Думаешь, только тебе можно? Нет, браток, мы убиваем её ОБА. Но ты - чтобы похоронить, а я - чтобы Феникс, сгорев, возродился. И кто знает, может при очередном перерождении повезёт уже не тебе.
   Двери медленно открывались...
  
   - ...Ты что, дедок, спятил? - рука зашарила по поясу, но бластера не обнаружила.
   - Иди, посланник, - звучало презрительно. - Так надо. Кровь жертвы открывает двери. Любое важное событие омыто кровью. Без крови ничего не случается.
   Речь старика сменилась неразборчивым бормотанием.
   "А разве ты сам не такой? - глаза ведьмы сверкнули зеленью, осветили всё вокруг колдовским светом. - Разве ты лучше? Чем? Отвечай?"
   Ответы сейчас не нужны. Сергей помотал головой, отгоняя воспоминания. Глаза исчезли. Свет остался. Огромный бескрайний зал наполняло мерцающее травянистое сияние. Нереальное. Резкое. Люминесцентное. Зато тёплое.
   Сырость подземелья мигом забылась. Он, как в сказке, перенёсся сквозь толщу земли и оказался в королевских палатах.
   Хотя обстановка больше напоминала инкубатор динозавров. Куда ни глянь, огромные морщинистые шары. И на каждом метка. То красная, то синяя.
   "Сорт что ли?" - мелькнула суматошная мысль.
   А ноги уже шагали к первым рядам этих загадочных россыпей.
   Скорлупа оказалась полупрозрачной. Сквозь туманные слои просматривались очертания фигур. Они скукожились в уютной позе зародышей. Только суждено ли им вылупиться?
   Метки оказались рисунками ключей. Красные - стройные и прочные. Синие - сломанные, с зубчатыми краями скола.
   "Те, кто играет, и те, кто покинул игру, - родилась догадка. - Настоящее и прошлое, для которого нет будущего. Всё и все. Здесь и сейчас. Наверное, в каком-нибудь тёмном углу можно отыскать и себя. Порадоваться красному ключу и делать всё возможное, чтобы он не изменил цвет".
   А один ключ был фиолетовым. Странный, непонятный ключ - закрученный штопором. То ли судьба его ломала, да не сломала. То ли открывал он неправильные дверцы.
   Сергей всмотрелся в метку. Вздрогнул. Вспомнил. Ключ, найденный в танцующем доме. Неуловимый третий ключ. Тот или не тот?
   Обшлагом рукава Сергей протёр скорлупу. Того, кто был внутри, он бы ни с кем не перепутал. Вернее, ту. За мутными слоями, раскинув руки и ноги, парила Инера.
   Старец смотрел на Сергея слезящимися глазами.
   "Ты снова нашёл её ПЕРВЫМ, - говорил его взгляд. - Ты всегда ПЕРВЫЙ".
   "Извини, Димка", - в груди покалывали иголочки печали.
   Что, дурак, обрадовался. Думаешь, ждут тебя в конце дороги. Но сейчас ты здесь, и ты знаешь, что сам убил ту, которая тебя ждёт.
   Ждёт, а не ждала!
   Ключик ещё не сломан. Он ещё способен повернуться и открыть... нечто важное.
   Ты не грусти, Димка. Наверное, я не способен понять. Наверное, для меня играется фантастический боевик с хэппи-эндом. И композиторы сочиняют бравурные марши. Как там пелось: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!" Чем эта игра тебе не сказка? Но ты тонешь в печали. Тебе приготовили лишь тоскливую старую оперу. И серым осенним дождём с небес льётся нескончаемое: "Смейся, паяц, над разбитой любовью своей". Ты не успел.
   Но если любишь, помоги ей. Помоги. Хотя ты и знаешь, что помогая ей, ты помогаешь НАМ, а отнюдь не себе. Но ты же любишь! Значит, для тебя иные законы.
   Старец, подволакивая ногу, подобрался к яйцу с фиолетовым ключом, сказал что-то напевное, извлёк книгу, распахнул её и черканул длинным ногтем по мутной скорлупе. Страницы книги озарились. Ха, старая знакомая. Не ты ли, Димка, заплатил мне за неё сотню золотых?
   Осколки, дребезжа, запрыгали по каменным плитам.
   Инера села. Глаза распахнулись. Влекущая, почти нестерпимая зелень. И крик. Такой знакомый голос.
   Только он почему-то пришёл сзади.
   "Ты ведьма, - неправильная мысль, но что в этом зале могло быть правильным. - Ты умеешь".
   И повернулся. Только опять не успел. Взгляд замер на полпути. На распахнутой книге, чтобы прочитать: "Аварийный выход. Автосохранение произведено".
  
   Глава 28
  
   Битва у дороги (Мир Райлаха)
  
   Слаженно притопывая по тракту, чародеи торопились. Если эта странная дорога коварно привела их к колдовской башне, то кто поручится, что и сейчас она не исчезнет из-под ног, оставив юношей в мёрзлом лихолесье?
   Деревья потрескивали от мороза. Солнце, уронив лучи на снежную гладь, слепило миллионами крохотных отражений.
   - Чу! - замер Вен. - Вроде идёт за нами кто-то.
   Арли испуганно втянул голову в плечи. Вен думал решительно развернуться, да не успел. Что-то острое ткнуло ему меж лопаток. Лицо Арли побелело. Видимо такое же колючее касание досталось и на его долю.
   - Не дергаться, паскудыши, - проревела пасть, распахнувшаяся на мясистом лице, заросшем густой бородой. Глубокие зелёные глаза смотрели с ненавистью.
   Скосив глаза, Вен отметил весьма изодранный тулуп, перехваченный неоднократно чиненым ремнём. Из обшлага залатанных рукавов, поросших изношенной бахромой, вылезали узорчатые рукавицы, каждая из которых сжимала по древку длинного копья. Теперь причина боли становилась очевидной. Не иначе как его острый наконечник буравил чародея меж лопаток.
   - Лазутчики? - Бородатый увидев, что Вен открыл рот, и тут боль стала почти непереносимой. - А ну брось шевелиться.
   - Мы путешественники, - взмолился Арли. - Мы топаем себе к Ярмарке...
   - Что ещё за ярмарка в холода? - недоверчиво скривился бородач.
   - Ярмарка Чудес, - плаксиво признался Арли. - Она не сейчас. Она к Осьмушке только.
   - Чудес? Чародеи что ли?
   - Чародеи, - с готовностью закивал Арли. - Пустите нас, дяденька.
   - По чародеям я не силён, - призадумался бородач. - Это старшего надо. Ходь вперёд. Там люди умные, разберутся, куда вас приспособить.
   И удачливый охотник подтолкнул копьями застонавших от боли юнцов туда, где виделся яркий просвет в сумеречной гуще деревьев.
   Среди утоптанного пятачка стояли два могучих воина, видимо, предводители отрядов. Тот, что слева, носил блестящие латы и изящный шлем со сверкающим забралом, увенчанный пером диковинной птицы. Сейчас забрало было поднято. Из отверстия виднелось налитое кровью лицо с приплюснутым носом и глазами, мрачно сверлившими противника. Железные суставы перчаток сжимали рукоять далеко не маленького меча.
   Правый воин не мог похвастать таким богатым убранством. Его одеяние составляли кожаные доспехи, толстые штаны с полосами, проклёпанными металлом и помятая каска. Заросшее рыжей щетиной лицо тоже не лучилось блаженством, а колючий взгляд предупреждал, что от его хозяина стоит держаться подальше. Толстые пальцы поглаживали узловатую шипастую палицу.
   Судя по ненависти, ощутимо лучащейся от воинов, спорные вопросы, какими бы они ни были, так и не решились.
   - Эй, - окликнул народ разом повеселевший Арли. - В какую сторону нам двигать, чтобы попасть на Ярмарку Чудес наискорейшим образом?
   В такой толпе наверняка найдётся знаток того, как надлежит обращаться с чародеями, пускай и юными.
   Нос молодого чародея нежно трепетал, надеясь уловить манящий запах походной каши. Но ни пышным обедом, ни скромным завтраком здесь и не пахло. Однако округу пронизывал изысканнейший аромат, словно где-то рядом откупорили дюжину бочек самых дорогих вин.
   - Выпивка готова, - обиженно заметил Арли, - а закусь с нас что ли?
   - Твои приблудыши? - проревел воин в латах, увидев бородача, скромно топтавшегося за пленниками.
   - Не смеши, - хмыкнул хозяин кожаных доспехов. - Я таких худосочных сразу после рождения умерщвляю. Ну, признавайся, что кроил пареньков в засаде! Хотел втихаря добычу украсть?
   - Да оно ж моё, подтвердит, кто угодно! - вскипел воин в латах. - Мне вино это дедушка ещё завещал. Но твой папаша рискнул его похитить во время пожара.
   - Он забрал его по праву сильного, как и я, - рассмеялся варвар, покручивая палицу. - И теперь оно вернётся в подвалы. Но нет, кому-то не терпится послать в окружную двух недорослей, чтобы те попытались разорить обоз.
   - Погодь, - остановил гневный поток латник. - Если это не мои и не твои...
   - Чужаки?!!! - воскликнули хором соперники, разом обернувшись к остолбеневшим паренькам.
   Воин в латах тут же сделал красивый выпад мечом, но обладатель кожаных доспехов ловко уклонился и не столь изящно, зато весьма прицельно ткнул врага в лицо, так и не успевшее прикрыться забралом. Меченосец беззвучно завалился на спину. Падение было встречено ликующими воплями со стороны правого отряда и горькими стенаниями из войска, стоявшего напротив.
   - Нечестно! - ряды отряда, чей командир был повержен, расступились и выпустили тучного низкорослого бойца, вооружённого рогатиной. - Таким мерзким выпадом ты навеки опоганил честь воина и командира.
   - Опоганил бы, - усмехнулся победитель. - Но высшие силы милостивы, если их умаслить хорошей жертвой. Глянь на чужаков, эта пара порадует кого угодно из верхних пределов.
   - Верхние пределы не склонны к кровавым жертвам.
   - Что ж, - сплюнул победитель, - умилостивим нижние. Если оттуда кто-то захочет замолвить словечко, честь моя лишится пятен. А уж кто замолвит, мне без разницы. Будь то сам Треклят с Зубачом. Да только для их радости надо пожечь десятка два больших городов.
   - Пара заморышей, - тучный по-хозяйски оглядел чародеев. - Кто же согласится на столь скромную жертву?
   - Эй, - командир развернулся к своему отряду. - Чего там у нас по таким делам говорится?
   Его отряд тоже расступился. К командиру вытолкнули согбенного старикашку с лохматой шевелюрой. Как боец, старик интереса не представлял. Как личность - тоже, слишком уж серым и невыразительным казался с первого взгляда. Внимания заслуживали лишь острые колени, торчащие из продранных штанов, и дырявый таз на ремне поверх зипуна, прикрывавший впалую грудь.
   - Ну, - командир пальцем поманил семенящего бойца. - Давай, болтай. Не задерживай.
   - На такую жертву могут согласиться, - скрюченный палец старика ткнул в оторопевших чародеев, а сам старик суетливо залопотал, - Демон Жадного Болота, Демон Ущербного Месяца, Демон Сломанной Стрелы, Секач Дальнего Леса, Шатун Затерянной Берлоги, Демон Туманной Лощины, Грызун Мёртвых, Шастырь Заброшенных Деревень, Демон Убогих...
   - Достаточно, - командир толчком оборвал старика. - Хватайте мальцов и вяжите. Кому-нибудь да сгодятся. Да ствол потолще выбирайте. Эти, пока молоды, дюже увёртливы. Сбегут, а мне потом до самой кончины с запятнанным именем обретаться.
   - Эй, - возмутился Арли. - Мы же...
   Ответом ему была спина командира.
   А потом, верёвка, пущенная ловкой рукой, подсекла чародея, прежде чем он ещё что-то успел добавить в защиту. Выплюнув снег и протерев глаза, Арли обнаружил, что его тянут за стреноженные ноги в сторону леса. Рядом волокли Вена. Тот, похоже, растерялся и молчал. Арли же не искушал молчанием и без того глухую судьбу, от его протестующих воплей тряслась земля.
   - А ты покричи, покричи, - ласково кивал ему словоохотливый старичок, помогая затягивать узлы на верёвках, притиснувших Арли к толстенному стволу. - И тебе легче станет, и Демон скорее услышит. Наш командир жутко не любит поганить своё имя недостойными поступками. Но высшие силы всегда дают ему возможность искупить вину, подсовывая угодные жертвы.
   - Это мы-то угодные? - возмутился Арли, призывая в союзники замолкшего Вена, которого вязали к соседнему дереву.
   - А то ж, - ободряюще улыбался ему знаток высших сил. - Да ты сам посуди, не были бы угодными, рази ж притопали бы вы сюда в самое подходящее времечко? Неугодных вешай, так оборвётся верёвка. Топи, река пересохнет. Сжигай их, разверзнутся хляби небесные, да поглотят великое множество людей безвинных, кои пришли смотреть сожжение для собственной потехи. Э нет, милок, из тебя жертва негодная, что из меня жених для Ночной Ведьмы.
   Отряды уходили, уволакивая оружие и мёртвых товарищей. Последними с заснеженного хребта исчез мудрый старичок. Дырявый таз был давно отвязан с груди и теперь санками волочился на ремне, набитый трофейным добром. Венчали гору новообретённых сокровищ сапоги Арли.
   Между привязанных пленников топтался хромой конёк, оставленный силам низших пределов, если те не насытятся людскими душами. Грустный взгляд добрых лошадиных глаз искал встречи с Арли, будто коняга надеялся: вот человек, который накормит его и отведёт в тёплое стойло.
   Солнце подбиралось к зениту. Его лучи весело слепили глаза. Оно словно и в самом деле радовалось, как вовремя явились на поле битвы два чародея, чтобы закончить свою жизнь жертвами, угодными незримым могущественным силам. Тем, кто печётся о славных именах воинов, чья честь скоро снова станет непогрешимой и незапятнанной.
  
   Глава 29
  
   Душа ревнивая, играя, рвёт струны-нервы наискось (Мир Элуима)
  
   Кричала Лена.
   - Там в игре... Там... Я играла вместе с вами. Ведь надо регистрироваться. Ведь у меня же ни имени, ни пароля. Кто-нибудь скажет, ОТКУДА Я ВСЁ ЭТО ЗНАЮ?!!!
   Дмитрий крутанул головой и нервно полез в карман.
   - Чёрт, сигареты не взял. У тебя есть? - произнёс он в пространство.
   Сжатая опустошенная пачка "Кента" теперь валялась среди окурков в пепельнице. Сергей отрицательно мотнул головой.
   - Ну, на нет и суда нет, - Димка сидел рассерженно, словно отсутствие сигарет влекло вселенскую катастрофу. - А ты, Ленок, осторожнее. Кажется, выпадение из сюжета оборачивается похоронной процессией в честь покинувшего игру.
   - Какая процессия? - нервно перебила его Лена. - Я вроде ещё жива?
   - Думаешь, ведьма погибла! Нет, она - мастерица перевоплощений, - серьёзно заметил Димка. - Женщины многое умеют.
   - Четвёртый час ночи! - опомнилась Лена. - Мне на работу к восьми. Голова кругом. Так и хочется ущипнуть себя за ухо, - она погладила мочку уха, - чтобы проснуться.
   - Щипай - не щипай, толку мало, - поморщился Дмитрий. - Или забудем, как дурной сон, или продолжим с ума сходить. У нас с тобой, Серёга, было чёткое сопряжение с виртуалкой. Ни клавы, ни мышонка не дёргаешь, а контакт на всю глубину. И без шлема полное ощущение тридэшности, - Димка крутанул пальцем у виска. - Никогда не думал, что способен такой эффект словить.
   - Да не эффект это, - заспорил Сергей. - Брр, жуть какая! Я ж не зря тебя звал. Предупреждал же, крышу рвёт капитально.
   - Хорошо, хоть назад отпускает, - в глазах Лены мелькнул испуг.
   Она пробежалась рукой по волосам. Когда-то именно этот жест покорил Сергея. Бывает же так: одно неуловимое движение, поза, выражение лица - и это навсегда остаётся в памяти. Секунду назад, жил себе человек спокойно, а вот сейчас смотришь и чувствуешь, что не видеть этого - значит не жить.
   Инера. Почему она там - Инера?
   - Согласен ещё на один эксперимент? - Дмитрий вплотную придвинулся к экрану.
   Не понимая, что задумал Димка, Сергей согласился без особой охоты. Но присутствие Лены заставляло бравировать, как в первые дни знакомства. Сергей щёлкнул по иконке, дождался появления окна для ввода пароля и потянулся к клавиатуре.
   - Э нет, - Дмитрий мигом отпихнул руку Сергея. - Дай-ка я сам.
   И он набрал в верхнем поле "Serge-R".
   - А теперь я, - и Ленка бодро отстучала пароль. - У нас ведь нет секретов друг от друга.
   "Когда я успел засветить пароль", - мелькнуло, но не оформилось, потому что погас свет.
   И каждый подумал, что вырубили электричество. Быть может, их связали схожие догадки. Быть может общий ввод заветных слов, но мысли странным образом крутанулись и оказались вовсе не там, где им надлежало находиться.
   "Я смотрю сквозь стену, разделившую нас, - прикосновение чужих мыслей отдавались в Ленкиной голове мягкими поглаживаниями. - Я бьюсь головой о камни твоего безразличия. В одиноких снах я, как школьник, пишу на каменных стенах "Л + Д". Набат ударов отдаётся в сердце. Я зверею от твоего прикосновения, от взгляда, от бесконечного ожидания и притворяюсь, что мне всё нипочём, что другой, владеющий твоим телом и душой, мой друг. Волны жгучего огня: почему он? Почему не я? Я лучше. Я вечность люблю тебя. А он медленно отламывает от моего счастья кусочек за кусочком. Зачем лицемерить и говорить о дружбе? Но я должен. Один необдуманный шаг, и ты навсегда выбросишь меня из своего сердца".
   "Я, в самом деле, люблю её или нет? - ворочалось в мятежной Димкиной душе, больно царапая, раздирая тонкие материи безжалостными когтями. - Когда она далеко, не могу вспомнить её лицо. Изгиб бровей, маленькую чуть заметную родинку на правой щеке, морщинку, пробегающую по лбу. Тонкая рука коснётся волос привычным жестом и откинет прядь волнистого водопада. Она никогда не собирала волосы в пучок, никогда коротко не стриглась. Когда в ночи лишь отблески ночной иллюминации освещают комнату, я вижу молоко её тела. Она сбрасывает наслоение одежд и превращается в фею. Я кидаюсь к ней, опрокидываю на кровать. Но иногда кажется, что это лишь отражение той, что родилась в глупых сексуальных фантазиях много лет назад. Я путаю их - мечту и реальность. А ещё рядом вот этот. В самые неподходящие моменты. Друг вроде бы. Да? Тень, отражение, загнанное в угол неразделённым чувством. Он стал неотъемлемой частью существования. Маленький мирок для троих, замкнутый в вечном споре: кому должна принадлежать Она".
   "Наверно, я падшая женщина. Упавшая и ударившаяся головой об асфальт. Во мне живёт проститутка и желание нравится, - сравнение противно кольнуло Сергея. - Странный, он думает, у нас просто не получается иметь детей. Нет, это я, я не хочу! Женщина, которая не хочет ребёнка. Похотливая дрянь, не желающая сделать выбор между этими двумя или тремя, или... Боже, неужели мне не надоело перебирать в голове лица, разговоры, намёки и голоса. Представлять, что это не он обнимает меня, а другой, третий... закрывать глаза и фантазировать. А потом видеть рядом его и думать, как это получится с другим. Бояться, что другой разочарует и тогда будет третий, и он тоже разочарует... Я дрянь. Я боюсь признаться себе какая я дрянь. Привыкла, остепенилась, отдалась, пересчитала годы и не смогла выбрать. Выбирать можно, лишь сравнивая. Я боюсь сравнивать, боюсь потерять того, кто рядом. Он любит меня? Изменить ему, отдаться другому. Просто так для сравнения. Испытать чужое прикосновение к груди, чужой поцелуй. Ощутить чужое тело. Прятаться и играть в неверную жену. Мне двадцать девять. Через год совсем старуха. Пора забыть девичьи фантазии и стать женщиной".
   Что-то провернулось во внутреннем мире, прорвав границы, и Сергей увидел, что продолжает пялиться на экран, где безмятежно светится окошко с двумя заполненными полями. Дмитрий и Лена уставились в ту же сторону с застывшими глазами. "Они продолжают оставаться где-то там, - кольнуло и осталось, и впервые пришла догадка. - Вместе!"
   Ему показалось, что фигурка на мониторе шевельнулась: пластиковый тиранозавр в фартучке с надписью T-Rex. Выигрыш в день города. В городском саду, куда они забрели с Ленкой, проводили весёлые розыгрыши. И он не удержался, встал в очередь к балаганчику "Меткий стрелок". Они успели съесть по две порции мороженого, пока место у барьера освободилось. Чего проще, швыряй губчатые шары в разноцветные ведёрки. Но коварные мячи летели совсем не туда. Свежий ветер легко ломал траекторию полёта. Кроме того, призы давали лишь за попадание в синие ведра. А их можно было по пальцам пересчитать. В цель Сергей угодил последним мячом. Тяжко вздохнув, будто расставаясь с молодостью, хмурая приёмщица покопалась под прилавком и вручила Сергею тиранозавра. Он и не разглядел его тогда. Его больше заботила Ленка. Её смеющиеся глаза. Отблески солнца на зубах, приоткрытых улыбкой. Лёгкие шаги. То, как её рука гордо подхватила Сергея. И взгляд, мигом успокоивший хихикающих красоток, подмигивающих Сергею от карусели. Взгляд, однозначно говорящий: "Он - мой!"
   Ящер притопывал, постукивал лапами друг об друга, будто замёрз. Сергея охватило странное чувство, что вокруг не его квартира. Вернее, его, но не в реале, в придуманном компьютерном мире. Отрисованная безвестным дизайнером в мельчайших подробностях. Отрисованная вместе с Димкой и Леной. И лишь динозавр здесь для прикола. Единственный знак, чтобы на лицо наползла глупая улыбка: "Эй, люди, я знаю, что всё это не по-настоящему". Вглядись, и увидишь мелкие квадратики, из которых собран мир, кажущийся реальным. Или не динозавр это, а он, тот самый неведомый художник, придумавший квартиру с троицей её обитателей. Художник, натянувший смешной скин, весёлую картинку, за которой мог прятаться кто угодно.
   Внезапно глаза заслезились. Иначе нельзя было объяснить творящееся с последней буквой. Вполне обычный "икс", смялся комком, а потом расправился, отбросив чубчик. Теперь он напоминал "й". Но приглядеться Сергей не успел. Тиранозавр, согнув лапы, подпрыгнул и со звонким щелчком опустился на "Enter". После он неловко соскользнул по клавиатуре под ноги Димке. Резко стемнело, ибо программа запустилась. И через пару секунд троица зрителей превратилась в полноправных жителей ВВВшности.
   Мгновение спустя резко стемнело, ибо программа запустилась. И через пару секунд троица зрителей превратилась в полноправных жителей ВВВшности.
  
   Глава 30
  
   Ночная ведьма (Мир Тирея)
  
   Страшные звуки дикой ночи. Чей-то предсмертный крик, злобное рычание, треск ломающихся ветвей. Людям глупо ходить по ночному лесу. А волшебник посохом и чарами защититься сумеет. Лишь недалёкие убеждены в чудотворности заклинаний старинных запылившихся книг. Слова имеют силу, если их говорящий верит, что чудо произойдёт. Магия слов притягивает магию поступка.
   Эллин взял посох, глянул на звёзды, закрыл глаза. Магический шар воссиял умиротворяющим голубым светом. Троица путешественников оказалась в центре круга лазурных сполохов.
   - Вот тебе и защитное заклинание. Осталось только поверить, что оно действует, - полушёпотом напомнил старик, то ли себе, то ли обращаясь к Ру и Дае. - Давайте-ка спать. Завтра, слышишь, Дая, Ру выведет нас в деревню.
   Женщина лишь устало вздохнула.
   - Спать, - мысленно повторил Ру, проваливаясь в темноту.
   Мельтешение. Только картинки не яркие, а серые, сизые и голубые. И голос. Но не задорный голос нимфы, не печальный Даи, не поучительный Эллина. И даже не торжествующий, властный голос владыки Тирея. Катятся, катятся по корыту металлические шарики. Дребезжат так, что даже знакомые слова кажутся незнакомыми.
   - Я пришла, а ты и не заметил. Дай приблизиться. Хочешь увидеть истинную красоту? Ну же, не прячься за пустыми буквами заклинаний. Вот она я, та, что дарит любовь.
   - Любовь.... Зачем мне она?
   - Не познавши - не поймёшь. Ты боишься того, что случается ночью? Не будь смешным! Каждый мужчина жаждет моего прикосновения. Взгляни, я рядом!
   - Уходи!
   Что заставляет отказываться? Страх? Или предчувствие тревоги? Так бывает. Накатывают сладостно манящие, будоражащие чувства. Будто упал в облако, и плывёшь, плывёшь по голубому небу. Но в душе знаешь, что вот-вот счастье оборвётся и случится нечто непоправимое. И чем дальше плывёшь, радостно кутаясь в тёплый, щекочущий пух, тем меньше остаётся времени, чтобы отказаться. А потом приходит понимание, что отказаться уже невозможно.
   Чёрный силуэт высился на краю светового круга. Нежно звал, манил к себе, изгибаясь, словно лепесток пламени. Звёздные отражения спешно убегали прочь от высокой фигуры, хоронясь в травах.
   - Если не разрешишь войти, я погибну. Одинокая женщина ищет защиты от хищников, - завораживал голос. - Впусти меня, и нам станет жарко. Мороз никогда-никогда не коснётся тебя пока я рядом.
   Незнакомка казалась трогательно безобидной. Эллин и Дая сонно посапывали. Будить их не стоило. Их пробуждение прогонит сладкие поглаживания в душе. Ожидание чего-то прекрасного. То, о чём мечталось в рваных мальчишеских снах. То, что, наконец-то, до него добралось.
   Но охранное заклинание, сотворённое Эллином... А разве он сам ни на что не годен? Посох с горящим голубым шаром ждёт, когда возьмёт его твёрдая рука. Кто помешает? И Ру коснулся шершавой поверхности посоха. Голубое свечение погасло, но через мгновение вспыхнуло вновь. И не пришлось копаться в памяти, выискивая необходимое заклинание. Он знал, как знал его наизусть тот, кто носил имя Ру прежде. Все те, кому довелось носить это имя.
   Круг подёрнулся туманом. В него скользнула невесомая тень.
   - Попался, шалунишка. Мальчишка, решивший поиграть в жалость, - злющий холод ожёг плечо, пробрался под кожу и сжал сердце ледяной хваткой. - Согрей меня. Согрей! Быстрее! Так быстро, как только сможешь!
   Тень обрела объём, прижалась, навалилась, задышала. Только дыхание было ледяным. Ру нестерпимо захотелось сбросить мёрзлое тело, но поздно!
   - Вы, люди, пустоголовы. Сколько раз попадаетесь на одну и ту же уловку, а потом проклинаете Ночную Ведьму. Вам жалко несбывшихся желаний?
   "А если ты встретишь Ночную Ведьму?" Про неё говорил Эллин? Вот и свиделись. Губы ведьмы прильнули к его губам, холод затуманивал сознание. Ру видел только глаза. Огромные колдовские глаза - золотистые бездонные колодцы.
   - Ах, какой же ты неумелый. Ну же, обними меня, прижмись посильней, коснись груди, вдохни запах любви, - шептала ведьма, и Ру почувствовал, как теплеет её тело.
   Желание отбросить истаяло. Он знал: то, что происходит, - награда ему. Пусть даже за подвиги, которые не свершились.
   - Ты впервые с женщиной. Вот удача! Теперь ты мой навсегда! Я буду приходить по ночам, я буду рядом с тобой, кого бы ты ни любил. Грей меня. Грей жарче.
   Ру почувствовал, как его покидает тепло, но разливается по телу блаженная нега. И нестерпимо хочется сильнее прижаться к женщине, слиться с ней в единое целое.
   Вспыхнула искорка во тьме, словно звезда с острыми зелёными лучами.
   - Тор, дорогой, зачем тебе ледяная глыба? Эта свихнувшаяся фурия, играющая роль любящей, - прозвучало в другом, далёком мире.
   Мире потерянном. Почти.
   - Уходи, Фая, или ты не знаешь, что он мой, - раскроил ночную тишину злобный голос ведьмы.
   - Где ты? - пролепетал Ру.
   Кого он звал? Ведьму ли, нимфу? Он и сам не смог бы ответить. Краешек глаза уловил движение на границе света и тьмы. Изумрудная молния влетела в лазоревый круг.
   - Тебе захотелось тепла? Так получи!
   Судороги заставили тело ведьмы дёргаться в непристойных конвульсиях.
   - Если он не любил, значит, мой, - скрежетала ведьма. - Таков закон.
   - Он любил. Он любит, оставь его.
   - Он не успел. Не успел! Моя добыча, моя!
   Тело ведьмы стало зримым, тёмным, морщинистым, липким, испускающим гнилостный запах. Ру с омерзением оттолкнул ведьму. Мелькнуло на тёмном небе созвездие Ночных Скакунов. А потом его в ореоле света заслонило лицо, прекраснее которого он не встречал. Незнакомое женское лицо, неуловимо напоминающее черты Даи. Только моложе, привлекательнее, величественнее. Словно спустилась к Ру легендарная Звёздная Королева.
   Скукоженная ведьма отпрянула от добычи и прыгнула в ночную тьму.
   Ру потянулся к Звёздной Королеве. Так напуганный, потерявшийся в бескрайнем поле ребёнок тянет руки к наткнувшимся на него селянам. Но спасительница вдруг стала далёкой, призрачной, ненастоящей. И всё равно плескавшееся в Ру счастье способно было согреть весь мир. А потом вдруг хлынул ливень.
   - Вставай, соня, зарю проспишь! - кто-то плеснул водой в лицо. Рассмеялся переливчатым звонким голосом. Как не хочется открывать глаза.
   - Буди его, Дая. В жизни не встречал такого любителя поспать, - ворчливо добавили издалека.
   И кто-то безжалостно дёрнул плечо.
   Открыв глаза, Ру увидел склонившуюся Даю с кувшином в руках. Холодные струйки расчертили его лоб, стекали по щекам, словно слёзы.
   - Я уж и за водой сбегала, а он дрыхнет себе, - улыбнулась Дая.
   Ру вскочил и огляделся. Лес наполнялся утренним светом. Птичьи голоса звенели в тенистых ветвях. Но не это привлекло внимание юноши. Он разглядывал лохматые борозды на сером стволе мёртвого дерева.
   - Похоже, оберегло оно нас от страшной напасти, - уважительно покачал головой старик. - Оживить его что ли?
   - Сначала позавтракаем. Тут так удобно сидеть, - попросила Дая.
   "Странно, - мелькнула суматошная мысль в голове юного волшебника, - похоже, идея с оживлением её пугает".
   Начался завтрак. Движения рук. Шевеление лиц, пережёвывающих скудную пищу. Обыденные действия. Но Ру чувствовал: где-то рядом протянут занавес, за которым прячутся объяснения всех загадок и недомолвок. Просто туда заглядывать ему пока запрещено. Терпи, Ру, терзай мозг бесплодными ожиданиями.
   Когда всё подъели подчистую, а кувшин опустел, перед ними появилась маленькая нимфа.
   - Эх, опоздала на завтрак, - посочувствовал Ру. - Хочешь, ягод наберу? Или Эллин наколдует.
   - Фи, нужны мне ваши ягоды, - скривилась Фая. - Я тут и не из-за вас. Вот! - Фая прикоснулась к сухим ветвям. - Не вы дерево валили, не вам и его и оживлять.
   Дерево послушно поднялось, врылось корнями в землю у самой дороги. Глаза успели моргнуть всего несколько раз, а ветви уже украсились набухающими почками.
   - Прощайте!
   На том месте, где только что стояла девочка, никого не было.
   - Фая, - крикнул Ру.
   А если пожелать, чтобы нимфа вернулась? А потом приказать, чтобы больше не исчезала. Нет-нет. Если Фая не хочет оставаться, пускай летит в места, куда стремится её вечно юная душа. Волшебник украдкой посмотрел на Эллина. Заметил ли? Догадался ли о его метаниях?
   - А откуда у нас кувшин взялся? - Ру остервенело потёр щеку.
   - Какой кувшин? Где кувшин? Нет никакого кувшина, - в руке женщины был лишь комочек глины.
   - Да ты и сам способен сотворить такое, - улыбнулся Эллин.
   Они продолжили путь. Ру то и дело спотыкался. Мысли занимали прелестные лица ночных красавиц. В памяти оживали прикосновения ведьмы. Теперь, в свете дня, они не казались холодными и противными. Напротив, их хотелось повторить. Он встряхнул головой, но запретные раздумья лезли и лезли. Вот как бывает, могучий волшебник, а побороть мысли не может. Да ещё с нимфой поссорился.
   "А всё-таки, - вертелось в голосе, - осталась бы нимфа, если бы я приказал? А Звёздная Королева? Но ведь она мне только приснилась? Однако ж, когда-нибудь я изменю мир, чтобы этот сон сбылся. И тогда я прикажу королеве остаться".
  
   Глава 31
  
   Прелюдия (ВВВшность)
  
   Шагах в десяти по курсу застыли кусты, словно выточенные из малахита. Чуть впереди сверкнула цифра "15". Пейзаж незнакомый, но какой-то привычный и родной. Казалось, сейчас ветви раздвинутся, и из рощицы выйдет глыбоподобная туша Страдера, а рядом будет подпрыгивать худенькая фигурка Лизаветы.
   Начало пятнадцатого уровня Сергей видел в солюшенах. Где-то неподалёку должен располагаться большой город. Опасный город. Тупиковый. Город, куда есть вход, но нет выхода. Здесь многие оставались, в этом городе. А те, кто прошёл дальше, ничего не говорили про выход. Может, и говорили, только неведомые силы выискивали слитую инфу и безжалостно её выкорчёвывали.
   За спиной расстилалась пустыня красной потрескавшейся глины. По сторонам маячили холмы, переходящие в горы, поросшие дремучими лесами. На вершинах белели развалины замков. Самое время пошарить в руинах. Клад бы не помешал. Карманы оставались ужасающе пустыми. Сергей уже хотел отправиться на поиски, но не успел.
   Горы исчезли, словно кто-то невидимый повернул выключатель. Освободившиеся просторы заполонили высокие травы. Меж них змеилась тропинка, вымощенная белыми плитами. Кто-то опять нанял хакеров? Снова полковник, он же Димон, он же седовласый стражник Хранилища?
   Скиталец с лёгкостью ступил на подвернувшуюся дорогу. Плиты мягко продавливались с удивительно знакомым кликаньем.
   - Клава, - выпалил Сергей и присвистнул от удивления. - Самая обыкновенная кейборда. А я тогда кто? Эникейщик?
   "KEY" - это не только клавиша, но и ключ. А ключей этих под ногами белело видимо-невидимо. Посчитав случившееся счастливым знаком, Сергей ускорил шаг. Интересно, по каким буквам ступают его ноги? И какие символы печатаются на невидимом экране?
   "Пароль введён", - золотом сверкнуло и исчезло быстрее молнии.
   Сразу стемнело. Дорога вырвалась из-под ног. Мир вокруг завертелся с устрашающей скоростью. Сергея подхватил мощнейший ураган. "Keyword Correct", - блеснуло улетающим экспрессом. "Переключился на латиницу?" - недоумённо подумал Сергей, прежде чем круговерть затопила сознание.
  
   Сначала пробудились звуки. Шорохи и щелчки, словно игла скользила по дорожкам старой пластинки.
   - Далёко-далёко за морем стоит золотая стена, - пел надтреснутый голос сквозь шуршания и почти неразличимую музыку. - В стене той волшебная дверца...
   "Что ещё за ерунда?" - остолбенело подумал Сергей.
   Словно обидевшись, песня мигом оборвалась.
   Из кромешной тьмы выплыло гигантское кольцо, медленно крутящееся по часовой стрелке. С одной стороны казалось, оно заполонило вселенную. С другой - можно коснуться его пальцем, чтобы закрутить обратно. Какое из ощущений верно, приходилось выбирать. Сергей выбрал второе. Тотчас кольцо обернулось диском древнего телефонного аппарата. Ещё миг, и круглые отверстия стали выступами.
   - Нажми, - настойчиво уговаривали шелестящие голоса.
   На двенадцати выступах неоном сверкали знаки восточного календаря. Палец Сергея коснулся нарисованного дракона. Остальные картинки погасли...
   Сергей испуганно отдёрнул руку.
   ...Погасли, чтобы вспыхнуть с новой силой.
   Теперь картинки являли драконов. Дюжина чешуйчатых тел медленно крутилась перед Сергеем. А сам Сергей словно стоял на крыше небоскрёба и одновременно парил орлом над заснеженными горами. Морозный воздух горных вершин смешался с солёным покалыванием моря. Каждый дракон смотрел в хвост предыдущему. Каждый дракон надеялся, что Сергей выберет его. Алый, малиновый, оранжевый, травянисто-зелёный, небесно-голубой. Чешуйчатые тела проскальзывали мимо и возносились на недостижимую высоту. И в то же время рука легко могла дотянуться до любой картинки. Пропустив загадочно мерцавшего синего дракона, Сергей остановился на сиреневом. Палец надавил на выступ и явственно ощутил холодную чешую рельефа.
   Одиннадцать драконов испустили душераздирающий вопль: то ли приветственный, то ли прощальный. Одиннадцать крылатых тел сорвались с круга и улетели. Сиреневый остался, разросся, заполнил весь мир и потёрся хребтом о палец Сергея. Воздух пропитался холодной промозглой изморосью.
   - Не слишком уютно в твоей пещере, - буркнул Сергей, не понимая, как создание, которому и вселенной мало, умещается у него под пальцем.
   - Думаешь, драконы живут в пещерах? - голос Сиреневого был чистым, хрустальным, манящим, как стеклянные горошины, прыгающие по металлу. - Чушь! Гордым драконам пещеры тесны. Ты продолжаешь настаивать? Кто-то сказал, а ты поверил. И теперь хочешь звать драконов жёлтыми земляными червяками?
   Что нам тело? Конфетная обёртка. Оправа для бриллианта. Оболочка хрупкого сокровища, имя которому "душа". Великий Сабул понял это уже в начале вечности. Но его, жестоко высмеяв, изгнали за пределы мира. И всё же он вернулся. Невидимый. Бесстрастный. Холодный, как воздух запределья. Милый ветерок, за секунду превращающийся в неукротимый ураган. Явился вестник, трубящий конец зовущемуся "эмоции" и "чувства". Наисильнейшие и Наимудрейшие объявили войну, желая погасить чистую энергию Сабула. Чешуйчатые тела заполнили небо от края до края. Однако новое всегда притягательнее обыденного, каждодневного, прожитого и пережёванного. Сабул быстро нашёл союзников среди жаждущих новизны. В потаённом ущелье он испепелил их тела, бережно сохранив душу и разум. Обнаружив Сабула, приверженцы традиций бросились в бой, но победить уже не смогли. Их души, наполненные состраданием и любовью, ломались и разбивались, а тела каменели. И по сей день вокруг поля битвы высятся неприступные скалы.
   Опоённые победой драконы энергии ликовали. Родная планета стала тесной, как лукошко для выросших цыплят. Теперь вся вселенная была их домом. Однако ликование продолжалось недолго...
   То один, то другой победитель впадал в необъяснимую апатию. Поток энергии иссякал, становился иссыхающим ручейком. Сильные и ловкие, мудрые и решительные мужчины. Гордые и красивые, чарующие и отзывчивые женщины. И те, и другие смешались в единое. В нечто среднее, где умерли эмоции и пропали желания. От тоски и бездействия драконьи души медленно угасали. Они искали утраченное, но найти не могли. Отринутое, оно давно покинуло мир.
   Пришёл день, когда небеса древнего мира взорвались сполохами. Это драконы взывали к Сабулу. "Найди выход", - трещала и переливалась бессловесная мольба, - пока не случилось необратимое". "Пока и мы не стали такими же", - добавляло эхо, мечущееся средь окаменевших драконьих тел. "Разве мало вам власти?" - разодрала пространство алая молния. И Сабул создал тысячу миров, величественных и прекрасных. Он разрушал законы мироздания и тотчас связывал новые. Он взрывал галактики и рассыпал семена новых звёзд. А напоследок он искривил пространство, и чёрные лабиринты пронизали запределье, открыв пути в непознанное. Но драконы ждали другого ответа. "Когда мы пройдём новыми путями..." - начал Сабул. "Зачем уходить?" - сверкнул осторожный вопрос. "Зачем возвращаться, - догнал его второй, - или не возвращаться?" "Зачем ты сделал всё это, когда мог не делать?" - был третий вопрос. "Зачем?" - звучало отовсюду. А семена не проросших звёзд заметали мёртвым песком никому ненужные дороги. Сабул мог всё. Кроме одного - найти смысл.
   Оставалось созерцать. Миры затянулись туманом, по вселенским спиралям плыли стаи угасших звёзд и безжизненных планет. Чтобы не утонуть в скуке и отчаянии, нырнул в запределье Сабул, а когда вернулся, поставил перед собратьями Не-Дракона. А потом выпустил ещё одного. И ещё, заполняя странными созданиями новые миры, наполненные теплом и уютом.
   - Зачем? - заикнулся кто-то из собратьев.
   - Для них, - величественно и непонятно ответил Сабул.
   - Но, владыка, такие Не-Драконы не по душе нам, - сказали те, кому вечный сон ещё не сомкнул глаза.
   - А ты сделай лучше, - предложил Сабул. - Все! Все делайте!
   Драконы погрузились в созидание. Эксперименты затянулись. Многие успели уснуть навеки, пока оставшиеся не догадались, что телесное существование - жизнь скорее растительная, чем разумная. "Познай себя", - изрёк Сабул и первым погрузился в раздумья. Остальные послушно ушли в самосозерцание, обнаружив, как много в их душах умерло навсегда. Сабул прекратил эксперименты. Отгородившись защитным барьером, он впал в депрессию. "Зачем?" - терзало его снова и снова.
   Души драконов, утративших смысл жизни, начали умирать. Первой распалась душа Сабула. Вслед за ним драконы, отошедшие от созидательных процессов, развеялись в пространстве. Это помогло оставшимся понять: лишь действие имеет смысл, только оно спасёт разум. Эксперименты продолжились. Горстка драконов в рассыпающейся вселенной торопилась, стараясь воплотить в своих творениях то, что сами потеряли при перевоплощении...
  
   ...Сиреневый дракон выскользнул из-под пальца и оскалился. Не в злобной ярости, а дружелюбно, словно верный пёс, пришедший проведать задремавшего в мягком кресле хозяина. И две сущности заглянули друг другу в глаза.
   Пройдя сквозь змеиные зрачки драконьего взгляда, Сергей увидел стену. Странно выгнутую и опрокинутую. Пронзающую тьму неизмеримых далей и надёжной опорой подвернувшуюся под ноги. Впереди лежала долина, заполненная чёрной пузырящейся жижей. Посреди фырчащего безобразия высилась уткнувшаяся в небо подкова. Покорёженный красно-синий магнит из набора наглядных пособий по физике.
   - Мы рвёмся в точку, где сбываются желания, - возвестил дракон. - Помни, наша сторона - синяя.
   Алая и лазоревая дуги сходились у основания подковы. Там цвета перемешивались, становясь фиолетовым.
   - Разные миры - разные ключи, - донёслось сзади. - Те пробуют ключевые слова, а здесь мастерят занимательные игры, заставляющие делать ключевые поступки.
   - Но что за поступок я совершил?
   - Твой ещё впереди, - голос сиреневого дракона утихал.
   Дракон улыбнулся и стал Сергеем.
  
   Глава 32
  
   Встреча с Демоном Смерти (Мир Райлаха)
  
   Шорох крыльев разорвал тишину. Чёрный силуэт парил в ночном небе, заслоняя звёзды. Его тень скользила по заснеженной равнине размытым контуром. Ужас наполнял пространство, проникая всюду. Он завораживал, заставлял преклонить колени и подчиниться.
   Демон Смерти Метдар мчался сквозь ночь к новой жертве. Он слышал её стон, он знал, что она уже готова к встрече. Нет, жертва не будет сопротивляться, тело её ослабло, глаза потускнели, и душа перестала дарить надежду на спасение. Не будет спасения, об этом Метдар позаботится. Пусть энергия последнего крика просочится из беззащитной плоти, и Демон напьётся ей в миг торжества. То-то будет пиршество. Всё естество Метдара беззвучно выло от предстоящего экстаза, и вид последних конвульсий уходящего наполнит демона восторгом. Только бы успеть.
   Метдар знавал разные времена. В славные годы войн и разрухи его кожа лоснилась, а сам он нехотя отрывал мохнатое тело от земли, чтобы сделать над полем брани круг-другой и явить мёртвым всю ширь и красоту размаха перепончатых крыльев. Губы, налитые силой, вытягивались снующим хоботком, впитывая чужой страх и немощь, а глаза сияли, словно две мёртвые луны.
   Но сейчас губы сморщинились и безвольно обвисли. Блеск глаз давно потух. Крылья не резали воздух со свистом, а хлопали, словно пыльный половик, выбиваемый неумелой рукой. Кожа поблёкла, покрылась сухими пятнами, и бугрилась не мышцами, а рёбрами. Голода затягивались.
   Ему давно перестали приносить положенные жертвы. А самому никак не удавалось найти подходящую душу. Метдар почти обессилил от бессмысленных метаний. Люди умирали десятками, сотнями. Но естественные смерти не представляли интереса. Души уходящих смиренно готовились к вознесению. Ни крика ужаса, ни стенаний от них не услышишь, разве что короткий вздох сожаления. Нет, не этого жаждет Демон. Вот если бы он мог сам творить смерти. Метдар вспоминал, как в былые дни ему удавалось сбрасывать седоков с лошади обычным заклинанием устрашения. Он помнил тела, растоптанные копытами на слепящем, измазанном пятнами бурой крови снегу, а в ушах до сих пор слышались хрипящие предсмертные крики.
   Ага, посреди занесённой снегом дороги кто-то лежит. Чуть в отдалении топчется конь, понурив голову. Скотина Метдару не требуется. Улыбка раздвигает морщинистые губы, поросшие мокрой плесенью, при виде поверженного. Этот, видать, уже сдался. Янтарные глаза Демона жадно смотрят на припорошенное снегом, чуть подрагивающее тело. Что заставило путника в одиночку отправиться в путь, оставив тепло дома? Может, желание убраться подальше от тоскливого однообразия жизни или любовь, живущая в отдалённой провинции. Впрочем, кому сейчас это важно? Что чувствует умирающая плоть, чего желает? Голова жертвы приподнялась, и в глазах вспыхнули искорки надежды. Уши уловили приближающийся шум. Вот оно спасение, совсем близко.
   Метдар сделал круг над распростёртым на снегу телом и уловил его страх и волю к жизни. Нет, жертва вовсе не хотела сдаваться. Что ж тем лучше. Будет много крика и боли, будет агония и последний вздох. А за ними придёт наслаждение.
   Демон опустился вниз, оказавшись всего в нескольких шагах от лежащего человека, наполовину погребённого в снегу.
  
   Чтобы повествование было полным, нам предстоит открутить время назад, когда Метдар ещё подрагивал в смутной дрёме, затаившись в лесной чащобе, а солнце безмятежно освещало поле недавней битвы и двух пленников.
   - Эй, - ярился Арли, - спишь что ли, а?
   Голос его был нервным и визгливым. Отряды скрылись из вида. Теперь не надо было строить из себя паиньку. Теперь все силы следовало положить для спасения. И Арли рвался на волю. Да только верёвка не пускала. Вен, напротив, подозрительно притих, словно жизнь уже оставила его. Взгляд молодого чародея стал мёртвым, остекленевшим. Но вот, губы дрогнули и выпустили тонкий, протяжный свист.
   Свист этот настолько удивил Арли, что он мигом прекратил метания и даже забыл о снеге, безжалостно покалывавшем голые ступни. А свист набирал мощь, словно не Вен был привязан к толстенному стволу по соседству, а диковинный птах.
   Воздух изливался из груди Вена сначала ручейком, потом речушкой и, наконец, хлынул могучим неудержимым потоком. Теперь его бы уже не назвали свистом, ревел неукротимый водопад.
   А сам Вен сдувался, скукоживался, худел на глазах. И вот верёвки, зверски врезавшиеся в тело, ослабли. Вен открыл глаза и затаил дыхание. Путы безвольно опали, скатившись по куртке и потрёпанным штанам на потрескавшиеся сапоги. Осталось переступить через верёвку, чтобы окончательно освободиться.
   - Эх, - расстроился Арли, догадавшись, как друг его осуществил хитрый план освобождения.
   Он и сам мог сейчас сбросить путы. Да только для этого во время пленения следовало не вопить на всю округу, а заглатывать воздух, что было сил. Набрать как можно больший объём и хранить его, чувствуя, как верёвки оплетают раздувшееся тело. Но лишь оно расстанется с лишним воздухом, как верёвки потеряют мощь и больше не смогут удерживать того, кому удалось схитрить. Вот Вену удалось, а он, Арли, опять ушами прохлопал возможность сотворить небольшое чудо во славу недавно полученного диплома.
   - Ну? - обиженно протянул Арли, словно Вен был виноват в его пленении. - И чего стоим? Распутывай давай! Не видишь, ноги совсем окоченели, - и в подтверждении своих слов мигом налил ступни мертвенной синевой.
   Освободившись, чародей первым делом дёрнул с ног мёртвого воина приглянувшиеся новёхонькие сапожки.
   - Ну-ну, надулся, - видя, как Вен поморщился, Арли мигом перешёл в контратаку. - Ему уже не требуется, а мне что теперь с мороза окочуриться?
   Проворно натянув обувку, чародей прищёлкнул каблуками, довольный до невозможности. Жизнь снова казалась ему большим приключением, где со всех сторон сыплются призы да награды. Вот как эти сапоги. Зыркнув в сторону друга и убедившись, что тот рассматривает лесную чащу, Арли позаимствовал у ограбленного воина и небольшой кошелёчек, в котором призывно звякнули стекляшки.
   Вен обернулся на звон. Арли сделал отсутствующее лицо, подхватил первое попавшееся копьё и принялся изучать зарубки на его древке.
   - Кто-то уже охотится за нами, - мрачно изрёк Вен, снова оглядывая притихший лес.
   - Давай ходу отсюда, - предложил Арли.
   - Думаю, стоит подождать.
   - Чего? - взвился Арли. - Сил низшего предела, охочих по наши души?
   - Мы теперь не безвольные жертвы, - покачал головой Вен. - Если устроить засаду на демона, то можно разжиться запасом магической энергии его падшей души. Тогда даже из нас получатся бойцы хоть куда.
   - Не-не-не, - замахал руками Арли, отказываясь от столь рискованного мероприятия. - Честно скажу, я совершенно забыл, чем можно пленить демона. И как его победить. Ты же знаешь, я сидел в карцере, когда наша группа сдавала практическую работу по битве с демонами. А ты ведь тоже не блистал в этом деле. Уж высший балл тебе тогда не достался, даю голову на отсечение.
   - Да, - кивнул Вен. - Практику я тогда завалил. Зато я не забыл допущенные ошибки, и уж теперь постараюсь их не повторить.
   - Поста-а-а-ра-а-аюсь, - презрительно протянул Арли. - Тех не допустишь, так новых натворишь. Не, я биться отказываюсь.
   - Тебе и не придётся, - серьёзно сказал Вен. - Твоя роль будет очень простой. Лежи, пялься в небо, да...
   - Ага, - скривился Арли, - я ж от страха помру.
   - Помирать не надо. А вот бояться... Бояться тебе придётся. И чем сильнее забоишься, тем нам лучше.
  
   Демон спланировал вниз. Взор, налитый пламенем, ухватил поверженные тела, разбросанные по полю. Где-то там пряталась жертва, что напоит его досыта. Метдар парил над мёртвыми воинами, разглядывая плащи голубого цвета со звездами, горящими так же ярко, как их близнецы в небе. На груди могучего мертвеца красовался злоглазый крылан из блестящего металла, вдавленного в кожаный нагрудник. Огненные глаза впивались в убитых. По лезвиям мечей пробегали отблески зрачков, в которых бушевало злобное пламя.
   Тело, накрытое не доспехами, а продранной курткой, чуть шевельнулось. Метдар лихо развернулся и швырнул себя к жертве, тщетно надеющейся отлежаться. Из длинных многосуставчатых пальцев наружу скользнули блестящие кривые когти. Пусть их увидит жертва. Пусть её страх усилится, наполнится пряной сладостью, чтобы упиться им, глотая до изнеможения.
   Воин, лежавший невдалеке от жертвы, смотрел на Метдара тусклым взором. Посланец смерти окинул мертвеца равнодушным взором. Он искал живые глаза. Глаза наполненные и напоённые страхом. Но воин, только что казавшийся абсолютно мёртвым, вдруг вскочил и метнул в демона копьё. Железное остриё окрасилось рубиновыми тонами, словно раскалилось до невозможности. Метдар не ожидал столь коварной засады и не успел увернуться. Копьё жестоко разодрало перепончатое крыло демона и заставило того опуститься на поле битвы.
   - Вперёд, - вскрикнул боец, - надо успеть добраться до демона, прежде чем он вновь поднимется в небо!
   Жертва прыжком поднялась на ноги и перестала быть жертвой. Её рука тоже сжимала копьё. И остриё тоже горело злобным багровым оттенком. А воин уже подхватил следующее копьё. Страх истёк из жертвы и поселился в судорожно подрагивающем теле Метдара. Демон увидел магический огонёк, окрасивший наконечник копья багрянцем смерти. Не Метдар был теперь её воплощением, а эти два недорослика. То ли воины, брошенные товарищами, то ли чародеи, жаждущие схватки.
   Воины встали друг против друга, а между ними метался демон. Копья сделали разящий противника выпад. Из рубиновых наконечников вылетело алое пламя. Оно пронеслось над мёртвыми телами зарницей и опалило крылья демона. Вой ужаса и боли пронёсся над снежной равниной. Метдар вскинул мохнатые руки, и пальцы его судорожно начали плести защитное заклинание. Ещё немного, один взмах, одна фраза, и он станет неуязвим, а там посмотрим, кто победит. Когтистые пальцы ударили копьё, с треском разломив древко. И жертва снова стала жертвой, наполнившись липким ужасом беспомощности.
   Второе копьё чуть не пробило огненный глаз, но Метдар успел ударом вышибить копьё из рук воина. Нападение было отражено, сейчас важно потянуть время.
   Опалённые крылья не могли поднять его в воздух, руки дрожали не в силах творить заклинания. Страх внутри отнимал силу. Ослабевший демон не может долго держать магическую защиту. Только бы эта жертва, сверзившаяся на снег, приняла в себя страх. Только бы не верила в спасение, а уж воина-одиночку Метдар заборет.
   Воин подхватил меч. Отлично! И Метдар выпустил навстречу храбрецу ветвистую молнию. Мечу надлежало притянуть её и передать смертельную мощь хрупкому телу. Но молния встретила неожиданное препятствие.
   Перепуганный конь всхрапнул и понёсся прочь, припадая на раненую ногу. На мгновение он встал между демоном и воином. И этого мига было достаточно, чтобы молния опутала стремительное тело. Из янтарных глаз коня показались слезы. Вот слезинка набухла и покатилась по белеющему в темноте желобку в уголке глаза. Животное начало медленно оседать на снег. Силы оставляли его. Слабое свечение вырвалось на свободу из лошадиной головы и поплыло в сторону демона. Метдар возликовал. Неожиданный подарок судьбы не мог напоить его достаточной энергией, но мог поддержать его хотя бы на следующем этапе битвы. Однако рука воина рассекла невесомое свечение и развеяло дар. Воин прокричал несколько коротких резких фраз. Вой демона, сжимающий сердце даже самых отважных воинов, вновь взлетел к небесам.
   И жертва снова стала бойцом. Не отважным воином, в одиночку бросающим вызов вражеским легионам, но хитрым затишочником, творящими победу коварным ударом в спину.
   Копьё ударило Метдара туда, где в узловатом бугре рождались крылья. Остриё, налитое багрянцем, пробило шерсть, вспыхнувшую колдовским зеленоватым огнём. Когти демона мигом ушли в пальцы, а те скрутились судорогами смерти. Могучая крылатая глыба покачнулась. Морда, оскалившаяся клыками, уткнулась в снег. Огненные глаза потухли и затянулись изморозью. Вой прервался и в наступившей тишине послышался вздох облегчения, а на востоке заалело зарево рассвета.
   Из рваной дыры к небесам рванул неукротимый поток магической энергии, составлявшей суть Демона Смерти. Тело-тюрьма теперь не могло удержать фонтан чародейской мощи и всесильной власти.
   Два худых тела в изорванных одеждах припали к фонтану. Энергия, видимая лишь чародеям, наполняла их тела, дарила волшебное тепло и непоколебимую уверенность в грядущих победах и славных свершениях.
  
   Глава 33
  
   Пока не спишь - ревнуешь (ВВВшность)
  
   Маленький мир, тёплый и влажный, спокойный и безмятежный, покрылся трещинами, разваливался. Впереди ждала новая жизнь одной из тысяч ведьм, наспех сотворённых хозяином игры. Погибающей и восстающей, дабы каждый, идущий по сюжету, мог заметить или не заметить. А, заметив, влюбиться или возненавидеть. А ещё лучше приревновать. И пришить во славу ведьмы-красотки пару менее удачливых игроков.
   Но случайно сложившиеся черты кого-то напомнили хозяину. И он предложил ей сначала Имя, а потом - Вечность. Или вечность подарил кто-то другой. Из тех, неназываемых, что пришли со стороны. Те, кто вмешались в игру, желая отыскать единственного стоящего игрока. Хозяин воспротивился, но был вежливо отодвинут. Настолько вежливо, что сам забыл об этом. И о тех, кто пришёл со стороны.
   Хозяину не нравились глаза. Что-то в них было не так. Возможно разрез или ли цвет. Но менять он не стал. Как и имя. Наверное, специально. Чтобы лишний раз не царапало. Что ж, "Инера" - это помнили. Те, кто влюблялся, и те, кто убивал. А она не смущалась, она всё глубже проникалась таинственной властью, сплетённой желаниями хозяина и намерениями пришедших со стороны. Власть росла, и теперь Инера не могла сказать, кто главнее - она или хозяин, окончательно потерявший покой.
   А потом появился Он.
   Его выстрел был чем-то особым, перечеркнувшим силу хозяина и планы тех, кто пришёл со стороны, выключившим Инеру из сюжета.
   Начались долгие тягучие дни в хранилище. Игроки получали то красные метки, которые со временем становились синими, то сразу синие без права обмена. Ей присвоили третью метку - метку ожидания. Она уже не была игровым персонажем. Она ещё не разыскала прототип с той стороны, из реального мира, ту, в угоду которой превратилась из ничем не примечательной ведьмы в нечто особенное.
   Хозяин искал встречи с ней. Хозяин оказывался рядом слишком поздно. Терялся на фоне продвинутых новичков. Отставал всё больше и больше. Утрачивал истинный облик. Ему было плевать. Он соглашался на ущербные, половинчатые сущности, чтобы прорваться к ней, чтобы постоять рядом, чтобы пробудить к жизни из этого тёплого и влажного мира.
   У него почти получилось. Мир треснул, и она воспарила. С немым удивлением смотрела на вместилища игроков, разбросанные по хранилищу. С высоты они казались шарами, выточенными из пробкового дерева. А потом стало больно, и она упала обратно. Разломанный мир быстро собрался из кусочков. Трещины заливала клейкая масса, твердела, превращаясь в скорлупу, ограждая от враждебного внешнего мира.
   Хозяин не справился и перестал быть хозяином. Что-то надломилось в ней. Куда-то исчезла злость и жажда прорыва. Она упокоилась, лишь покалывала ревность, не давала сомкнуть глаза, заснуть навсегда. Душа металась между плоской игровой страной и странно-выпуклым, холодным, чужим миром, который раньше не замечался, не был нужен. А сейчас...
   Сейчас кто-то смотрел на неё сквозь стенки полупрозрачного кокона, сквозь мрачные своды хранилища, сквозь невидимое отсюда небо. Кто-то прятался за гранью, наблюдал с той стороны... Пока не разорвал разом всё сущее: и небо, и стены, и кокон.
   Иди и смотри! Ты - это я, я - это ты.
   Ты не умеешь то, что подвластно мне, но способна на одно-единственное, что необходимо нам сильнее всего. На тебя вся надежда, на то, что ты поступишь именно так, как и должно. Жаль только, что долги эти давно никому не ведомы. Тебе придётся угадывать поступки, судьбы, желания.
   Не веришь?
   Не веришь, что теперь можешь прочесть чужие судьбы?
   Что ж, ничего не говори. Слова сейчас только всё испортят. Не время для слов. Просто смотри, и увидишь.
   В голове пульсировало ожидание. Кто говорил с ней? Да и говорил ли? Может, причудилось. Но нет. Вот же он, разорванный кокон. Вставай, поднимайся. Расцветает твоя заря. И звезда твоя, указывая путь, сияет выше, ярче, чем другие.
   Тогда она увидела их - другие звёзды. Ровным счётом три.
   Просто вокруг невыносимая тьма, а в ней три огонька: злые, багровые. Рядом друг с другом. А между ней и угасавшими звёздами кто-то мечется, кто-то не может остановиться, кто-то выбирает уже много лет и никак не может выбрать того, за кем рассветёт солнце. Инера понимала его лучше остальных.
   Он метался зря. Не из кого выбирать. Тот, за кем рассветёт солнце, ещё не родился. Сюда пришли лишь хозяева багровых звёзд. Укажи на них, и мир никогда не станет светлым, потеряется в туманной мгле, забудется, растворится, будто никто не создавал его, не думал о нём.
   А выбор должен состояться. Иначе нельзя.
   Сверкали звёзды на запястьях героев. Угольно чернели те, в ком не было звёзд. Негерои не знали о своих негеройских судьбах, надеялись переломить судьбу, растопить огонёк, который разгорится и станет сверхновой.
   Здесь был огонёк. Единственный огонёк, способный на столь грандиозную вспышку, на взрыв, который рождает галактики, и этот огонёк был в ней.
   Инера потянулась. Неведомая сила распрямила её и перенесла чуть вперёд. Чуть ближе к мятущемуся. Она знала, что выбор будет ложным. Он не знал. Он надеялся на то, что раз уж ему поручили миссию, то она непременно исполнится.
   Он ждал невзошедшее солнце.
   Но, быть может, солнце есть. Просто он пришёл слишком рано. Не рассчитал и поторопился, проснувшись предрассветной порой. А солнце ещё спит. Мирно дремлет в одном из тех, кто явился. В негерое, который станет героем. Или в герое, который сумеет измениться и вдохнуть в угасающую звезду новое начало. Ведь солнце - это всего лишь звезда. Только оно рядом, оно способно согреть и приласкать. Любая звезда может стать солнцем, лишь дотянись до неё, помани, сделай так, чтобы из невероятной дали она явилась только к тебе.
   Но не подпускай её слишком близко, иначе солнце спалит тебя. Как страсть, перешедшая в ревность.
   Впрочем, ей что за дело? Инера моргнула и, словно соринку из глаза, смыла слезой картинку чужой судьбы. Ранняя пташка съедает червя. Сколь рано бы ни прибыл сомневающийся, она явится чуть быстрее. А, значит, первый, истинный выбор будет за ней.
   Вытянув руки, Инера полюбовалась изящными пальцами. Трудно поверить, что эти пальчики решат судьбу мира, не так ли? А впрочем... Ведь она знала. Она с самого начала чувствовала, что это сладостный миг придёт.
   Женщина сама назначает себе избранника. Ведьма сама назначает судьбу миру, в котором ей предстоит расцвести.
  
   Глава 34
  
   Стойбище (Мир Тирея)
  
   С треском, с грохотом на тропинку вывалилась громадная туша клыкача. Белела оскаленная пасть. Яростно сверкали глаза. Лапы рвали слежавшуюся листву, разбрасывая комья грязи по округе. Дая вскрикнула. Эллин пошатнулся. У Ру вмиг ослабели колени. Клыкач рыкнул и изготовился к прыжку.
   С толстого сука соскочила вёрткая фигурка. Паренёк в чёрной шубе. Ловко оседлал клыкача, приник к шее и заурчал. Клыкач всхрипнул и повалился. Ру оторопело глядел на разорванное звериное горло.
   - Ру вернулся! В стойбище тебя ждут, - паренёк вскочил, отряхнулся и засеменил к путешественникам. - Лина волнуется. Мужа ищет. Все ищут.
   Нет, одет он был не в шубу. Мохнатая жёсткая шерсть окутывала тощее тело. Розовели лишь ладони, ступни да голое лицо. И грозно стекала по подбородку чужая кровь.
   - Дикие люди, - прошептал Эллин. - Да ты не пужайся. Мирные они.
   - Ру, ты найдёшь, найдёшь его? - мохнатый с надеждой смотрел на волшебника.
   - Кого? - удивился Ру.
   - Мужа Лины! - ответно удивился паренёк.
   - Вот тебе и первое дело, - шепнул Эллин. - Не отказывайся.
   - Хорошо, - Ру всмотрелся в паренька. - Надеюсь, ты проводишь нас.
   И узнал!
   Голову распирало изнутри. Голова не выдерживала нахлынувшее. Призрачная цепочка обрела недостающие звенья, протянулась из одного конца мира в другой. Мир настоящий померк и отступил. Теперь волшебник оказался в мире прежнего Ру. Того, что ушёл в лес. Но перед этим шестнадцать Больших Рассветов ходил по этим местам среди поселений одичавших людей, отринувших знания.
   - А клыкача медоедам подарить? - хмыкнул мохнатый. - Сам доберёшься. Ты чего? Память потерял?
   Нет, памяти Ру не терял. Даже хуже, только что он обрёл ЧУЖУЮ память. Память о людях и делах. И люди там встречались не всегда хорошие, а дела часто оказывались не теми, которыми стоило гордиться. Неожиданно Ру увидел лицо женщины. Нет, не Звёздной Королевы. И даже не ведьмы. Лицо поселянки, укутанной пушистым покрывалом серебряной шерсти. Она смотрела на него, а он всё отдалялся, убегал. Вот-так-так. Вернуться-то пришлось.
   - Почему ты опустил глаза? - спросила Дая. - Не хочется искать пропавшего?
   - Память, - ответил он. - Может, обойдём деревню стороной?
   - Тот, кому подвластен весь мир, не бегает от собственной тени, - прервал его размышления Эллин. - Что ты увидел?
   - Не хочу об этом... Ладно. Пойдёмте.
   Огибая реку воронкой, лес далее отыграл временное отступление и плотно сжал дорогу. Только у стойбища утоптанная полоса расширилась, чтобы упереться в частокол, за которым виднелись могучие деревья. Их стволы увивались лестницами. То тут, то там виднелись плетёные площадки. Отогнав воспоминания прежней жизни, Ру разрешил себе - снова мальчишке - вволю поудивляться чудному обиталищу диких людей.
   Жили здесь на деревьях и в деревьях. Использовали дупла для внутренних комнат, а надёжные сучья переплетали лозами, сооружая веранды и балконы. На ветках вялилась рыба. Тут же висели пласты сушёного мяса, коренья и грибы. Наплывал ягодный запах. Где-то готовили варенье. Доносилось кудахтанье птиц. Носилась детвора, похожая на бесхвостых мохнуриков. Громадные соломенные шапки укрывали верхние комнаты от дождя и солнца.
   Почти всё население деревни собралось у площади возле коптильни. Волшебник услышал из толпы своё имя. Кто-то узнал его. Навстречу вышла женщина. Тело кутается пухом серебра. Лесное чудо. Человеческие лишь заплаканные глаза, да нечесаные волосы.
   И снова голова кругом. Прежний Ру грубо вытолкнул несмышлённого мальчишку. Прежний Ру смотрел на женщину по-взрослому опытно. Образы красавиц мелькали и пропадали. Сколько их было? И все они походили на эту женщину. В тот, единый образ вписывалась и Дая. Память буйствовала. Память не давала принять реальный мир. Ру топтался с ноги на ногу, не зная с чего и начать.
   Эллин выдохнул:
   - Мари, любимая.
   - Меня зовут Лина, - пушистая кинула на старика удивлённый взгляд. - Опять ты ошибся! Нет тут никакой Мари. В нашем стойбище девочек не называют чудными именами. Почему он зовёт меня Мари? - обратилась она к Ру.
   Тот не ответил. Ему было не до имён. В себе бы разобраться...
   Не дождавшись ответа, Лина продолжила:
   - Вак пропал. Найди его, о, чудотворец.
   Ру знал, и кто такой Вак, и куда он делся. Перед глазами вспыхнул образ могучего хищника, поросшего бурой шерстью. Хриплый смех. Громадные жёлтые клыки остерегают кого бы то ни было от близкого знакомства.
   - Хочешь, чтобы я отыскал его?
   И приказал: "Не отвечай!"
   Пушистая промолчала, и волшебник перевёл дух.
   Ру уже знал, что Вака больше нет. Вак отправился в места, откуда не возвращаются. А Ру выступил проводником. Он увидел, как бился с возмущённым громилой на берегу реки, как отвечал ударами на удары, как упал на прибрежный песок и приказал посоху бросить Вака в реку, как тот, захлёбнувшись, ушёл под воду.
   Последним, что он помнил, как посох полетел в реку вслед за мертвецом.
   Ах ты, гад! Неудивительно, что после такого ты ноги в руки, да в лес. Среди людей жить не получилось, чего ж не стать пленником леса? Натворил дел, а отвечать кому? Да, брат, не вышло из тебя волшебника. Поганой оказалась душонка, и вручил ты мне её в подарок, от которого не отвертеться. Там в лесу я и не знал, что он так пованивает. А теперь жить с этим. И ты это знал? И ничего не сказал мне?
   "Это не мой выбор. И даже не твой", - вертелась в голове безвольная фраза носившего гордое имя прежде. Да, это был не мой выбор! Но ты сам выбрал сделать ЭТО. И ты сам выбрал всучить ЭТО мне. А я, дурень, сам выбрал взять ЭТО и тащить дальше. Ну что ж, посмотрим, сколь пронесём, пока не надорвёмся. И придумаем, что можно сделать здесь и сейчас.
   - Пошли со мной, - приказал он пушисточке.
   Да, это не Звёздная Королева. У прежнего Ру не слишком хороший вкус. Впрочем, на вкус и цвет...
   Перед глазами стоял пустынный берег. Песок лизали серые волны. Чёрным холмом высилось тело мертвяка.
   "Это же не я убил его, моя совесть чиста. Это тот - другой", - убеждал себя Ру.
   Пушистая безропотно шла следом...
  
   ...Зной пронизывал круглую комнатёнку. Духота не давала заснуть. Дикие люди спали на плетённых верандах, но Ру добровольно обрёк себя на пытку жарой. Боялся ненароком скатиться вниз. Обрывистые дрёмы наполняли призывы и кошмары. Пушистая, завлекающе глядящая в глаза. Хриплый голос Ночной Ведьмы, гасящий звёзды в траве. Снова лицо Лины. И мёртвый холм - тело утопленника.
   - Почему я всё время вспоминаю тебя, твои руки, твои волосы, твой стан? - спрашивал темноту волшебник. - Быть с тобой... Нет, не могу. Не представляю тебя рядом. И в то же время душа горит. Что делать? Заклинанием перечеркнуть память того, кто вспыхивал при одной мысли о тебе... Нельзя! Эллин сказал, что я - хранилище всех знаний. Но если то, что я знаю о тебе и обо мне - прошлом... Если это правда...
   - Эллин, ты спишь? - обратился он к старому волшебнику, скрючившемуся вдоль круглой стены.
   Старик тоже выбрал жаровню дупла, но с целью прогреть ноющие суставы.
   - Уснёшь тут, - донеслось из тьмы раздосадованное бурчание.
   - Эллин, что мне делать? Тот, кто был раньше, он и Лина!..
   - Вот только об этом не надо, - устало предложил волшебник. - Тебе ещё рано, а мне лишь вспоминать, да вздыхать.
   - Но когда она придет утром, что сказать ей о муже?
   - Нельзя вернуть того, кого нет, - спокойно ответил старик.
   Картины будущего кружили во мраке, словно летучие мыши. Шурша легкими крылышками фантазии, они то пугали, то уносили Ру в полудремотное, мечтательное блаженство. Слабый утренний луч тихонько прокрался в дыру дупла на край подстилки и замер, с любопытством наблюдая за мечущимся в постели парнем. Ру спал, утомленный ночной борьбой за блаженное забытье перед дальней дорогой.
   Маленьким робким зверьком пятнышко света прокралось к травяной подушке Ру и расплескалось лужицей веселого, утреннего солнца. Ру недовольно поморщился в полудреме и отвернулся. Солнечный гонец скатился на мятый комок изголовья. Уселся, подрагивая, будто отряхиваясь после падения.
   Три удара. Стук просящего аудиенции.
   Сердце Ру недовольно подпрыгнуло. Сон свернулся, скомкался, оборвался. "Кого принесло в такую рань?" - мысли текли сердито, но лениво, словно расплавленный сахарный шарик.
   Ру потянулся и сел. Солнечный гонец запрыгнул ему на ухо и разлегся там теплым пятнышком. В дыре дупла проглядывало по-утреннему ясное небо. Безмятежная лазурь с парой легких серых тучек.
   Стук близ дыры повторился.
   Ру сонно выпутался из подстилки. Это ночью он умирал от духоты, а сейчас утренний холодок легко пощипывал кожу. Подниматься не хотелось.
   За дверью послышались приглушенные голоса. Приподнялся Эллин. Укоризненно посмотрел на Ру. Мол, войдут сейчас люди и увидят великого волшебника с помятой мордой. Э, сынок, так ты никогда не добьёшься всеобщего уважения. Божество не может себе позволить быть больным, усталым и недовольным. Ру мигом откинул подстилку и быстро оделся.
   - Входите, - разрешил он.
   Согнувшись в три погибели, в дупло протиснулась Лина.
   - Так где мой муж? - напрямую спросила она. - Или ты решил, что в этом мире нам с тобой никто не нужен?
   Эллин закашлялся, предупреждая женщину, что в комнате не только Ру.
   - Ты его любила... Вака? - сдавленно спросил Ру.
   Он чувствовал, что пушистая имеет на него право. Как и он на неё. Только не этот "он". А тот, напуганный, сбежавший. Ну, и что нам теперь делать?
   - Когда-то, - хмыкнула Лина. - Лучше вспомни дни, когда он был на охоте. Тогда тебя больше волновало, люблю ли я тебя. Не знаю, что на меня нашло. Мне показалось, что я только тебя теперь... Ах, зачем я поддалась.
   Ру нахмурился. Держи теперь ответ за то, что не совершал. Плати за то, чем пользовался кто-то другой. Но, если захотеть, можно оживить воспоминания. И тогда будет казаться, что это случилось с ним. Он же помнил. Ночью. До самых мельчащих подробностей. Нет, прочь, так не по-настоящему.
   - Тогда тебя не очень расстроит, что он утонул, - предположил Ру.
   - Утонул? - глаза Лины наполнились слезами. Она выскочила на улицу.
   - Странные они, женщины, - пожал плечами Ру. - То всё равно ей, а то вдруг сразу глаза на мокром месте.
   - Станешь женщиной - поймёшь, - буркнул Эллин.
   - А что, среди предшественников были и женщины?
   - Сам вспоминай, - неожиданно разозлился старик. - Сам!
   Ру не стал будоражить чужую память. Ловко вылез из дупла и запрыгал по веткам вниз. Только что родившаяся улыбка быстро погасла, наткнувшись на мрачные лица мохнатых.
   На телеге лежало распухшее почерневшее тело. Шерсть свалялась комьями. Мёртвый оскал жёлтых клыков вызывал омерзение.
   - Вак! - рыдая, Лина прижалась губами к холодному лбу утопленника.
   - Нам лучше уйти, - шепнул Эллин. - И лучше прямо сейчас. Дая ждёт у коптильни.
   - Столько горя, - покачал головой Ру, искоса глядя на убивающуюся Лину. - Сначала призналась, что разлюбила, а теперь...
   - Положено, - вздохнул Эллин. - Тем более, сейчас она вдова. В стойбищах при делёжке общей добычи вдовам остаются одни объедки. Она плачет не по убиенному, а по себе. Эх, Мари, Мари...
   Они торопливо пробирались к коптильне. В ушах звенели рыдания Лины. Оборванная жизнь Вака и надломленная её. А виноваты не высшие силы. Он, Ру, виноват. Так что, остаться? Обеспечить пушисточке лучшую долю. Превратиться из волшебника в охотника. Тогда сладкие картины, пробивающиеся из чужой памяти, обернутся былью. Остаться?
   Он МОГ это сделать. Ему сейчас было подвластно ВСЁ.
   Но он предпочёл больше не думать о Лине.
  
   Глава 35
  
   Ревнивые на выход (ВВВшность)
  
   Теперь первым пришёл запах. Волнующий, манящий: только что испечённого пирога с земляничной начинкой. Сразу захотелось есть. Сразу открылись зажмуренные глаза.
   Потрескивала разноцветными буквами вывеска. Светящаяся надпись, сложенная из рун, вытянутых иероглифов, и каких-то бессмысленных закорючек. Свет её был мертвенным, белёсым. "Затерявшимся в больших городах..." - и обрыв. Взор устремлялся в небо. Такое чувство, точно тебя уронили посередь улицы, и ты паришь над влажными булыжниками мостовой. И всё-таки к земле ты неизмеримо ближе, чем к небу. Сине-сиреневое небо затягивала дымка. Пушистые, нежно-жёлтые облака с ласковой багряной окантовкой. В небо вонзались пирамиды небоскрёбов. Казалось, будь они чуток выше, все башни сошлись бы в единой точке. Тёмные, почти чёрные стены у земли, синие в середине и голубые с золотыми отблесками окон на самом верху. Сергей даже позавидовал жителям верхних этажей. Для них утро уже наступило. Но зависть не колола, не разъедала душу. Потому что и здесь, внизу, было удивительно уютно. Утренний сумрак успокаивал, укутывая в тёплое надёжное одеяло. А там, на сказочной высоте, между вершинами небоскрёбов плавно скользили, обрывками радуги, длиннокрылые птицы.
   Или драконы?
   А если проверить? Разве нам кто-то может помешать?
   Расправив крылья, Сергей сам воспарил к небесам.
   Мимо проносились вереницы стеклянных полос. Окна были темны. Оставалось самому придумывать картинки заоконной жизни. Но только не сейчас. Потому что наступал единственный миг в жизни - мгновение, когда у тебя всё получается только по максимуму. Если, конечно, его не пропустишь в бессмысленной болтовне, не проспишь или не прозеваешь в беспутных поступках.
   Кто пронзал сумеречную прохладу таинственного города? Быть может, уже не Сергей, а сам сиреневый дракон - предвестник радостного утра.
   "Рождённый ползать?" - пискнул кто-то ненужным вопросом.
   "Переключай, - выдохнул ураганом другой, огромный и могучий. - Иначе спалим. И себя не спасём и его загубим".
   Голоса остались внизу чем-то отброшенным, ненужным, ненастоящим. До окон, полыхавших отражениями восходящего светила, было рукой подать.
   Вернее, два раза взмахнуть крылом.
  
   Вас приветствует WWW.волшебник.ru
   Секретный уровень. Все добытые очки удваиваются
   Желаем выбраться отсюда как можно скорее
  
   Надпись неприятно удивила. Разрушила иллюзию. Не хотелось расставаться с ощущением крылатости, мощи и безграничного могущества. Теперь-то выходит, что никакой он не дракон, а обычный игроман.
   Нижняя строка помаргивала. "Желаем выбраться отсюда как можно скорее".
   Да это же сигнал о помощи! Кого ж тут спасать, если за это авансом удвоили очки? И следом холодок разочарования. Читать следовало вдумчивей. Очки для удвоения ещё предстояло добыть.
   Тёмный фон за надписью сменился подозрительной лестницей. Сергей осторожно ткнул носком первую ступень. Та не исчезла и не прогнулась. Ха, ловушка подстерегает тебя, когда ты утратишь бдительность. Ступени этак на пятнадцатой или сто двадцать четвёртой. Ладно, никто не торопит. Будем идти медленно, но верно.
   - Кхм, - раздалось спереди.
   Сергей мигом перестал выверять выступы на надёжность. Взгляд упёрся в синечешуйчатое существо с жабьей головой. За спиной незнакомца виднелся лук и полупустой колчан. Одна лапа сжимала короткий меч гладиатора. Вторая дружелюбно протянулась навстречу. В глазах плавала неизбывная печаль.
   Ха, а спорим, что я его знаю. Пожимая лапу, Сергей усмехнулся.
   - Дай мне пять минут, - для приветствия сгодится и строчка из песни. - Я узнаю, как тебя зовут.
   - Угадывай, Serge-R. Или по простому?
   - По простому, Димка. Себе парить мозги не станем.
   Ящер вздохнул, вытянул из колчана стрелу и положил её на лук.
   - Ну у тебя и рожа, - усмехнулся Сергей. - Скин сам подбирал?
   - Не получается у меня скины подбирать, - буркнул Дмитрий. - Давай наверх что ли? Тут немного осталось.
   Сергей не отставал. Приноровившись к чужому темпу, он просто передвигал ногами да любовался золотыми зигзагами на колчане.
   "Умеют же делать, - подумалось тогда. - А ведь всего лишь набор цифр, сложенный в картинку. Впрочем, все мы тут такие же наборы. Идём и идём, меняем в себе нолики на единички, а единички обратно на нолики. Ищем ключепосох, а он такой же набор. Только единицы и нули выстроились иначе. Неужели, подмени во мне определенное количество символов, я стану ключепосохом. А может, превращусь в Ленку или Димона?"
   Он чуть не споткнулся. Димка обернулся, не сбавляя темпа:
   - Не зевай. Будет обидно, если ты выпадешь из игры на таком вот пустячке.
   "Обидно?! Да ты бы и сам спихнул меня, только, не знаю зачем, ведёшь и ведёшь куда-то. Интересно, чьи мысли ты слышал тогда? Мои или тоже Ленкины? Как нам удалось делиться мыслями? Набор ноликов и единиц, на несколько минут выстроившийся не в том порядке?"
   Последней ступенькой лестница перешла в ровное, местами потрескавшееся плато. За ним темнела фиолетовая гора, увенчанная золотой звездой. Маяк? Или дворец принцессы в лучах солнца. Мечтать - не время. Почему затишье тянется так долго? На других уровнях драчки на каждом шагу, а здесь тишь и благодать. Не верится, что секретный уровень задуман для отдыха измученных бойцов.
   "Желаем выбраться отсюда как можно скорее", - фразочка забываться не желала.
   В одной из трещин нашёлся сундучок странной фиалковой масти. И не с квадратной крышкой, как раньше, а с округлой. Изящная шкатулочка, выпавшая из кареты странствующей королевны.
   - Не надо, - жёстко остановил ящер, когда Сергей потянулся к находке. - Не бывает сундуков такого цвета.
   Сергей и сам знал, что не бывает. И личный опыт, и солюшены твердили одно. В золотых сундучках - монеты. В серебряных - оружие. В коричневых - совет дня: "Жителей в городе - семь тысяч", "Купцов можно встретить в слободе у жестянщиков", "В первой встречной гостинице селиться не советуем".
   Иногда встречались изумрудные сундучки. В них прятались сюрпризы. Иногда - дополнительное вооружение. Могли там найтись и мощные талисманы. Бывали и - чтобы жизнь мёдом не казалась - отряды демонов, с которыми приходилось долго и нудно биться, и даже заработанные очки тогда уже были не в радость.
   - А если там ключ? - заспорил Сергей. - Тогда таких сундучков всего три.
   - Но лишь один из них - фиолетовый, - хмыкнул Димка. - Название у него завлекательное. Великой любви ключ.
   - А с виду гнутый, перекорёженный.
   - Любовь, как ключ. Пока добудешь, и согнёт, и перекорёжит. А после выправляй его веки-вечные, дабы без дела не пылился, а открывал положенную дверцу.
   Крышка откинулась на удивление легко. На этом приятное закончилось. Ни тебе ключа, ни сокровищ, ни оружия, ни даже - будь они неладны - кровожадных демонов. Бумажный квадрат с надписью: "Что тебе известно о драконах?"
   - И что? - удивился Сергей.
   - А я знаю? - пожал плечами Дмитрий. - Давай лучше нормальные тайники поищем.
   К морщинистому склону приткнулось здание. Другими словами его и не обозначишь. Ни церковь, ни дворец, ни жилой дом. Коробёнка из бетонных плит, криво соединённых друг с другом. Цветные витражи стрельчатых окон смотрелись и вовсе издевательски. Словно выдрали картинки из туристических альбомов и шлёпнули на необработанный бэкграунд.
   - О-о-о, - простонал Сергей. - Опять домихи эти. Убогость, угловатость, вопиющая несимметричность.
   Дмитрий оглядел здание критическим взором:
   - А по-моему, самое то. Это в тебе неудавшийся архитектор говорит. Другие любуются, а ты первым делом рвёшься перестроить.
   - Да тут и перестраивать нечего! Снести и заново начать. Вот горы проработаны до мелочей!
   - Программ, рендерящих горы, туча. Посидел пять минут, задал десяток параметров и любуйся пейзажем. Можешь Луну сбоку присобачить, а хочешь - такие же горы, только перевёрнутые...
   Дмитрий не договорил. Плато содрогнулось под могучей поступью.
   - Не иначе босс уровня? - весёлость и расслабленность мигом покинули Сергея. - А у нас на двоих ножик да несколько стрел.
   - Бежим в дом, - распорядился Дмитрий. - В таких местах обнаружить секрет - пара минут.
   Громыхающие шаги теперь доносились с другой стороны горы. Сергей помчался к тёмному проёму входа.
   Внутри здание выглядело ещё более удручающим. Пол покрывала имитация паркета. Свет, прошедший сквозь витражи, расползался цветными кляксами. Дмитрий загрохотал по лестнице. Сергей увидел, как он замер посреди пролёта и стукнул по стене. Та с лязгом сдвинулась. На каменном кубике лежал целый арсенал: огнемёт, ракетная установка "Заря", базука, пяток автоматов, полдюжины бластеров и труба непонятного назначения с надписью "Радуга". На полу громоздились боеприпасы.
   - Сквозь стены видишь? - хмыкнул Сергей.
   Ящер лишь неприятно оскалился, подхватывая "Зарю".
   Сергей первым делом присвоил бластер и распихал по карманам ножи-металки. Теперь можно и повоевать. Но сперва ещё чуток прибарахлимся. Базуку вернём на место. Судя по шагам, граната для босса уровня, что слону булавка. Поэтому плечо захлестнул ремень "Радуги". Разберёмся, что к чему. А на крайняк никто не мешает пальнуть из бластера.
   Бойцы подобрались к окну. Плато оставалось пустым. Как и небо.
   - Знакомых ищешь? - съехидничал Димон.
   Они поднялись ещё на этаж и услышали голоса. Зелёная стрелка вспыхнула на стене. Сергей повернул указанным курсом.
   - Эй, куда? - удивился Димка.
   - Да вон, - Сергей ткнул в стрелку. - Подсказка.
   - Какая к дьяволу подсказка? - скрежетнул зубами ящер. - Некому тут подсказывать!
   Сергей лишь рукой махнул и побежал по коридору. Голоса доносились всё отчётливей. Дверь, вторая, четвёртая, десятая, пятнад... Стоп!
   На двери сиял медный ключик. Миг, и от могучего толчка дверь распахнулась.
   Прижавшись к стене, на бетонном полу сидели дети.
   - Ба! Как вас много, - удивился Сергей. - Откуда принесло?
   - Мною предложено несколько гипотез, - поднялся умный мальчик в очках. - Однако проведённый ряд исследований не смог выявить адекватного ответа.
   - Закон о защите детей от информации, наносящей вред их здоровью, нравственному и духовному развитию, - пояснил появившийся из-за спины ящер. - Детям со вчерашнего дня стрелялки запрещены, дабы не воспитывать моральных уродов.
   - Такое предположение не даёт ответ, почему при активации игры нас забрасывает именно по данным координатам.
   Он напоминал кандидата на защите диссертации. Серьёзный, в отутюженных брючках, в солидном пиджачке. Под белый воротник рубахи присела угольная бабочка галстука. Твёрдый, вызывающе уверенный взгляд и ни одного простонародного слова.
   - А теперь и не выпускает, - захныкал малыш в синих шортах и цветастой рубахе с птичками. - Я устал! Я есть хочу-у!
   Его словно привели сюда из подготовительной группы.
   - Невыясненным также остаётся вопрос, как игра идентифицирует возраст респондента, - умник ткнул пальцем в потолок. - Возможен ли вариант, когда ребёнок, указав заведомо неверный возраст, пройдёт запретный барьер?
   - На тебя поглядишь, - буркнул Сергей. - Враз представишь, что это кандидат философских наук указал заведомо неверный возраст.
   - Могу предъявить свидетельство о рождении, - обиделся мальчик. - У меня с собой все необходимые документы.
   - Ой, Серёженька, - из гущи выпорхнула Лизавета, подпрыгнула, обвила руками шею, соскользнула на пол и закружила в бешеном вальсе. - А я кристаллик нашла. Зелёненький.
   Но Сергей не смотрел ни на кристалл, ни на Лизавету.
   Из дальнего угла, окутанного сумраком, величаво выступила Инера. Окинула Лизавету оценивающим взглядом, презрительно посмотрела Сергею в глаза, походкой фотомодели прошла мимо и остановилась рядом с ящером. Тот отпрянул, опасаясь коснуться ведьмы синими ледяными конечностями. Но Инера, ничуть не смущаясь, положила изящную руку на чешуйчатое плечо. Ящер ссутулился, покрылся туманом, и на его месте оказался прежний Димка, только зардевшийся, невероятно обрадованный и смущённый.
   Инера улыбнулась и прижалась к Димке. Плотно-плотно. Лицо Сергея дёрнула судорога.
   - Ну, Серёженька, - Лизавета липла и липла. - Глянь на кристаллик. Такой потянет и на полмиллиона.
   Но вдруг поймала его взгляд и притихла. Потом взглянула на Инеру и нахмурилась.
   "Малолетка, а понимает, - грустно подумал Сергей. - И не надо ей понимать, а всё равно схватывает быстрее мысли".
   Здание дрогнуло. В одном из углов разошлись плиты. В щель показалось безмятежно чистое небо, а с потолка полетели чешуйки побелки.
   - Не слишком ли мы задержались? - потянул Сергея умный мальчик. - На мой взгляд, оставаться здесь опасно для жизни.
   - И верно, - очнулся Сергей. - Ну-ка дети...
   - Встаньте в круг, - радостно закончила девочка в малиновом платьице с вышитыми котятами.
   - Парами, - поправил Сергей.
   Дети построились. Лишь Лизавета вцепилась в Сергея, да умный мальчик подчёркнуто держался в стороне, показывая, что давно вырос из детсадовских забав. Процессия выбралась из комнаты и двинулась по коридору. Возглавлял шествие Сергей с Лизаветой. Замыкали Инера с Дмитрием. Сергей старался не оборачиваться. Зрелище идущей под руку пары кололо острыми иголками.
   Первый неприятный сюрприз ждал у лестницы. Вернее, у её обломков. Путь вниз был отрезан. Пришлось двигаться дальше по коридору. Звучный грохот ознаменовал обрушение стены сзади. Облако белёсой пыли накрыло детей, и те расчихались. Теперь и вернуться не получалось. Сергей набирал скорость. Дети почти бежали. Впереди сверкало яркое пятно, казавшееся из этого пыльного сумрака новой и счастливой жизнью.
   Пятно обернулось коридором со стеклянными стенами. Он уводил в секретную часть здания, вероятно в саму фиолетовую гору. Сергей замер на пороге. Плиты пола кое-где исчезли. В пустые квадраты виднелась далёкая гладь плато, как будто они сейчас находились не на третьем, а на двадцатом этаже. И, самое неприятное, ни одной крепёжной опоры. Висевшие в пустоте плиты доверия не вызывали.
   - Ну не идиот ли это проектировал, - в сердцах ругнулся Сергей. - Будет нам братская могила.
   - Дорога надёжная. Смотри, я пройду, - и Димка перебежал на ту сторону, ловко огибая опасные дыры.
   - А когда я вернусь к маме? - доверчиво спросил малыш.
   Его пушистые, словно одуванчик волосы, нежно обрамляли прелестное личико с распахнутыми голубыми глазами. Он даже и не подозревал, что сейчас здание рухнет.
   - Хочешь спасти их? Убей, - усмехнулась Инера. - Они просто выпадут из игры без права возврата. Вот и всё. Хочешь, я сама их убью для тебя.
   Вернулся Димка.
   - Ну? Чего? Двигаем?
   - Или он, - подмигнула Инера. - Думаешь, не сможет? Думаешь, откажется, если я попрошу?
   - Откажусь? - переспросил Димка. - От чего откажусь?
   - Так, Димчик, ни о чём, - улыбка Инеры получилась истинно королевской: коварной и милосердной одновременно. - Строй детишек. Уводи на ту сторону.
   - Лады, - кивнул Дмитрий. - А... А ты?
   - А меня Серёженька проводит. Как-никак, право имеет.
   Лиза злобно вырвала руку и отбежала назад.
   - Ну, милый, - ворковала Инера. - Я же на каблуках. Вдруг оступлюсь.
   Невозможно противиться мягким волнам голоса. На ватных ногах Сергей двинулся вперёд, следя, чтобы Инера не ступила в пустоту. Потом поймал затравленный взгляд бегущего навстречу Димки. И даже отвёл взор.
   Но почему? Как-никак, право имею!
   - Этот путь не кажется мне надёжным, - донёсся из-за спины голос умного мальчика. - Надо поискать другой. Здесь должен висеть план эвакуации при пожаре.
   - Ну, умник, - прохрипел сзади Димка. - Ты меня ещё детей рожать поучи. Воспитали пионера на свою голову.
   Он пробежал мимо, перескакивая через дыры, которых становилось всё больше.
   - Вы не смеете так поступать! - верещал закинутый на плечи умный мальчик. - Я - ребёнок! И у меня есть права!
   - Благодарю, - добравшись до другой стороны, Инера ловко освободила руку. - Серёженька, ты у меня герой.
   Она смачно чмокнула его в щёку. И будто крылья выросли. Но почему? Откуда праздник? Неужели лишь потому, что проводником выбрали не Димку. Неужели, потому что, как и в реале, здесь снова праздновал победу он.
   - Ой, - захныкали с той стороны. - Страшилы!
   Димка заскакал за оставшейся парочкой. А дети уже плакали в полный голос. Сергей выглянул в коридор. Да, было от чего плакать. Собственной персоной объявился босс уровня. Вернее, даже два.
   С одной стороны вышагивал косматый великан. Скрюченные пальцы заграбастывали воздух и разжимались. До стеклянных стен ему было ещё далеко, но уже сейчас рост угрюмого верзилы потрясал. Коридор находился на уровне его пояса.
   По другую сторону из-за горизонта вынесся громадный тигрище. Он рвал и метал. Когти оставляли в каменном плато глубокие борозды. Щебень разлетался шрапнелью. К счастью, и ему до здания ещё скакать и скакать.
   - Команды бояться не было, - приказал Сергей, вспомнив Страдера.
   Ха, Страдер здесь бы не помешал.
   Дети притихли. Только шмыгали носы, да тревожно смотрели глазёнки, наполненные надеждой. Ну не умрут же они, даже схаванные тигром или людоедом. Разбросает их по домам. Даже умника этого. И останется в памяти игра лишь смутным воспоминанием. С одной стороны - тигриная пасть. С другой - разъярённое сопение великана. А рядом топчется мужик и ничего для их спасения не делает, будто всё так и задумано.
   И Сергей потянул с плеча трубу с красивым названием.
   - Не советую, - предупредил Димка, только что доставивший последнюю пару. - Принцип действия не знаешь. Да ещё стекло это.
   По белой рубахе протянулись полосы сажи. Прежняя чешуя ящера сейчас бы ему пригодилась.
   - А что со стеклом?
   - Оно ж игровое! Запрограммировано так, что оружием не прошибить. Только если монстрюги эти порушат. В горе отсидимся.
   - По игровым канонам от босса не сбежишь, - мрачно сплюнул Сергей. - Хоть сколько отсиживайся, он ждать не устанет. Детей уводи, я прикрою.
   Тигр взревел. Дети ойкнули. Умный мальчик сложил очки и спрятал в карман. Стекло правой стороны осыпалось. Димка немедленно выпустил единственную ракету "Зари". С оглушительным свистом та пролетела далеко от распоясавшегося хищника, врезалась в плато и раскрасила мир багрянцем. Димка ждал чего-то. Смотрел сурово. Отблески взрыва горели в его глазах алыми звёздами.
   - Я же сказал, уводи! - рявкнул Сергей, сунув ему свой бластер. - Все тут вроде!
   И сразу понял - не все!
   На той стороне сгорбилась разобиженная Лизавета. Не желала на одну сторону с Сергеем. Злилась за Инеру. Жалела себя. Не хотелось ей играть дальше. И жить не хотелось.
   В пустоте протянулась извилистая дорожка из оставшихся плит.
   "До обрушения 10 секунд"
   Надпись разрушила иллюзию настоящего, но не дала подсказки. Десятка сменилась девяткой, и вот уже в девятке начали исчезать точки.
   Засейвиться на всякий пожарный? Но уже понятно, что не успеешь.
   Сквозь девятку начинает проявляться восьмёрка, а ты несёшься по пружинящим плитам и не знаешь, выдержит или обрушится вместе с тобой.
   В любом случае, ничего страшного не случится. Выпадешь из игры, и только. Что страшного, если тебе будет не положено играть? В одну-единственную игру, необходимую ПО-НАСТОЯЩЕМУ, до слёз, до боли в сердце, до тяжёлой всё поглощающей депрессухи.
   Будем просто жить и просто заниматься делами. Заключать сделки и рассчитывать коттеджи. Помогать друзьям из института в проектировании жилых кварталов. Быть может, вернёмся к архитектуре и пробьёмся на должность главного архитектора. Или забудем к чёрту строительство и станем рядовым российским миллионером с роскошными апартаментами в таун-хаузе и дачей в Швейцарии. Ленка в норковой шубе. Дети в Сорбонне. Димка в роли друга семьи. И он сам на берегу тихой речки, когда от поклёвки до поклёвки считанные минуты, а душа сладко стонет в предвкушении первого стакана. А потом захочется плакать. То ли от водки. То ли от мысли, что в жизни достиг ВСЕГО, но оно тебе уже не нужно. От мысли, что было ОНО, настоящее, зарождавшееся проблеском рассветной мечты, но ты выкинул это, не решившись на поступок.
   Перед глазами расплывалась цифра "7".
   Несколько дней назад он и не подозревал о Лизавете. Ну не влюбился же он в малолетку!
   Угасала шестёрка.
   Пять секунд, пять секунд... Это много или мало?..
   Лизавета и Страдер - единственное настоящее, ниточка, тянущая его на поступки.
   А Инера? Или Ленка? Или всё-таки Инера?
   Инера толкает на безумства. Что ж, песни поются безумству храбрых.
   Когда вспыхнула четвёрка, его руки обхватили талию Лизаветы.
   - Не пойду, - трепыхнулась она. - Иди к своей змеюке. Вон, лыбится, ждёт. Вы с ней прекрасная пара.
   - Глупышка, - Сергей легко оторвал от пола хрупкую фигурку. - Разве мне интересно играть без тебя? И только мы можем утихомирить этих зверюг.
   Они уже неслись обратно. Под звуки трескающихся плит, под звон бьющегося стекла. Под рёв тигра, чья пасть нависала над исчезающей дорожкой. Под ужасающий вопль великана, разносившего каркасы, с которых осыпались последние осколки.
   - Чур, я громилу, - вдруг засмеялась девочка и выхватила кристаллик.
   Сергей прижал девочку левой рукой, а правой выставил трубу навстречу смрадной пасти с бледно-сахарными клыками.
   Чудища одновременно взвыли, почуяв добычу. Но уже летел в глаз великану магический кристаллик. А Сергей суматошно шарил по трубе.
   Ни малейшего признака спускового крючка!
   Единица медленно таяла. Вместе с последними плитами. Вместе с надеждой.
   Слева полыхнуло алым. Вопль великана оборвался. Ведьма из Лизаветы получалась на все сто!
   Где же курок, а? Ну? Ты же зовёшься "Радуга". Выстрели сама! Спаси! Я никогда не встречал тебя раньше. Мы не успели изучить друг друга. Особенно я оплошал, ты уж прости. Никогда не найти время, дабы узнать главное, что таится в каждом человеке, в каждой вещи. Особенно, когда ты успел вложить в неё кусочек души. Кто ж знал, девонька семицветья, что наша встреча будет столь судьбоносной...
   Сергей не понял, почему труба выстрелила. Возможно, он сжал стенки слишком сильно, или она услышала бредовый поток отчаянья. Семь разноцветных шаров россыпью влетели в тигриную пасть. Небо погасло. Справа пришла иная синева. Синева грозовых разрядов, захлестнувшая весь мир.
   Они не добежали каких-то двадцати шагов.
   Сергей успел увидеть надменное лицо Инеры и Димку. Последним мелькнуло лицо умного мальчика. Удивлённое. Словно он ждал, что прибудут вертолёты со спасателями.
   Потом пришла вереница улетающих цифр. Бесстрастная программа подсчитывала очки за поверженных боссов. Она их даже удвоила. Но больше ничего не обещала.
   Синева затопила всё вокруг. Лизавета счастливо смеялась. Она почему-то ни капельки не боялась. А у Сергея сводило судорогами живот от этого затяжного падения.
   На какой-то миг ему показалось, что мир вокруг обернулся послушно отворившимся сундучком.
   "Что тебе известно о драконах?"
   "Дубль два", - усмехнулся Сергей, прежде чем отключиться от игры, от всего на свете.
  
   Глава 36
  
   Винные погреба (Мир Райлаха)
  
   Они лежали, закопавшись в снег, возле подножия замкового холма. Отсюда серые башни выглядели каменными исполинами. Казалось, они наклонились над хитрецами и приготовились рухнуть, чтобы накрыть камнепадом в наказание за их помыслы. На самой высокой башне реяло огромное, уже порядком изодранное полотнище. На багровом мечущемся знамени сверкало яркое пятно. Отсюда трудно разглядывать подробности, но Вен твёрдо уверился, что там изображён взвихривший перья крылан. Тот самый, что красовался на груди поверженных воинов.
   - Через стену махнём, а? - почесал затылок Грей. - Ближе к темноте стоит попробовать...
  
   Их знакомство состоялось вчера. Во время ужина. В затрапезной таверне. В сумерках, где плясали тени от догорающих поленьев камина, люди казались холмами, пригорками, возвышенностями. Но любой из них выглядел равниной в сравнении с горой, вздымавшейся к потолочным балкам с центрального стола. Масса мускулов и мышц, увенчанная щекастой головой, поглощала пищу стремительно, словно лесной пожар.
   "Если гора не идёт..." - мудрость, буковки которой выстраивались шеренгой фразы в голове юного чародея, резко оборвалась.
   Эта гора ходила. В данный момент она поднялась и двинулась к путникам, устроившимся на окраине. Человек-гора не любил долгих вступлений. И дипломатии его не обучали. Зато повеселиться он умел на славу. В рамках того, что он сам звал весельем.
   Загребущие лапы выволокли чародеев из-за стола за воротники и взметнули к потолочным балкам. Там бы и повиснуть незадачливым юнцам, если бы те не напились энергии из поверженного демона.
   В следующий миг среди балок гроховой тучей летал сам весельчак, оторопело вылупив зенки на стремительно кружащийся мир. После дощатый пол метнулся ему навстречу и весьма неласково расплючил мясистый нос великана, так до конца и не сообразившего, в какую передрягу ему довелось вляпаться.
   После он встал. Теперь гордая скала напоминала оплывший холм, хотя размеры его и продолжали внушать уважение. Громила неловко стряхнул с себя подобранный на полу мусор, пошатываясь подошёл к столу, куда вернулись чародеи, заставив тех взрогнуть и приготовиться к новому раунду боя.
   Волосатые кулаки упёрлись в исцарапанную столешницу колоннами храма уродливого варварского божества. Вен взглянул в заплывшие глаза здоровяка дерзко и вопросительно.
   "Продолжим?" - говорил взгляд чародея, а с его пальцев начали стекать искры колдовского огня.
   Расход на эту показуху был не очень велик, зато впечатление она производило грандиозное.
   - Не-не, - замотал кучерявой головой громила и миролюбиво развёл руки. - Я это, по-свойски. Я понял уже... Я поговорить.
   - Ну, говори, - хмуро сказал Вен, поднимаясь.
   Последние искры соскользнули с опустившихся пальцев и затерялись в щелястом полу.
   - Нешто я не понимаю, - здоровяк уважительно покосился на исчезающее колдовство. - Я так... Я вообще... Я не думал, что кто-то в округе сильнее меня... А мне такие люди во как нужны.
   И громадный палец с обкусанным ногтем полоснул по давно не мытой шее.
   - В каком смысле надобность? - голос Вена немного подобрел, поверив, что моментальная месть громиле не интересна.
   - Тут дело такое, - зашептал громила, приземляясь на лавку с враз напрягшимся Арли и указывая Вену на местечко напротив себя. - Про Алмазный Глоток слыхивали?
   - Алмазный Глоток? - чародеи, вмиг забывшие об опасениях, придвинулись к глыбе мышц.
   - Ага, - возрадовался здоровяк, заметив интерес незнакомцев, - вестимо знаете.
   - А тебе что о нём известно? - спросил Вен.
   - Ха! - здоровяк хлопнул по плечам чародеев, от чего те изрядно скривились. - Мне мало что о нём ведомо. Зато ведомо, где прячется бутылочка винца, кое его дарует!
   - И где? - Арли доверчиво прислонился к громиле, попутно заглядывая в отвисший карман чужой куртки.
   - Сначала договор скрепим, - насупился здоровяк. - А то как всегда будет. Запутают, обманут, наобещают с три горы, а получишь шиш. Я ж даже имён ваших не ведаю.
   - Как и мы твоего, - хмыкнул Арли.
   У громилы отвисла челюсть.
   - Это как? - не поверил он. - Как это? Да моё имя на всю округу гремит.
   - Не так, видать, громко-то и гремит! - высказал гипотезу Арли.
   Громила посуровел.
   - Да мы издалека, - успокоил его юный чародей, не желая, чтобы здоровяк из числа неожиданных союзников вновь перебрался в ряды врагов. - Меня Вен зовут, а вон его - Арли, - и, чтобы закрепить успех, зашептал в самое ухо громилы. - Узнать имя чародея - всё равно, что высший знак доверия от него получить.
   - А меня Грей кличут, - подмигнул здоровяк. - Грей Весельчак.
   И улыбнулся. Эта была первая по-настоящему добрая улыбка. И, увидев её, Вен понял, что обеспечило громиле столь добродушное прозвище...
  
   - Ну, так как? Насчёт стены-то? - она и сейчас освещала его лицо - улыбка не по годам сильного ребёнка, не знающего, куда приложить силу
   - Не, я не мастак по стенам лазить, - отверг чужой план Арли. - Ежели б в комнату к девице, тогда... Да нет, там брёвна, а тут каменюки заледенелые.
   - А ты растопи их, - загорелись глаза Грея. - То-то по тёпленькому приятно лезть будет. Или, кидайте меня сразу через стену. Таким сильномогучим ребяткам раз плюнуть.
   Арли и плюнул. В сторону. С большого расстройства.
   - Себя бы перекинуть, - прошипел он неразборчиво.
   Грей благоговейно уставился на него, ожидая пояснений.
   Арли лишь отвернулся.
   - Добыча хоть стоящая? - встрял Вен, уже сто раз пожалевший, что ввязался в это странное дело.
   - Амазный-то Глоток? - громила потрясённо завращал глазами.
   - С чего ты взял, что оно в этом замке?
   - Местный нобиль - мастак по винам. Его погреба ломятся от редкостных бутылочек. Мне говорили, что там есть такие сорта, от одного аромата которых уже ведёт душу. А если попробовать глоток...
   - Не каждый глоток достоит стать Алмазным, - серьёзно заметил Вен.
   - Ладно, - Грей позыркал по сторонам, - скажу более. У старосты соседней деревни в роду хранилась одна заветная бутылочка. Вот нобиль на неё руку и положил. Староста-то из знатных тоже был. В славных походах участвовал. Как пропажу заметил, деревню собрал и вдогонку. Славный махач был, да и вина много погибло. Но я потом поле боя до сырой земли перерыл, - под нос Вену сунулись громадные пальцы в трещинах и заусеницах. - Ни осколочка. Значит, нобиль её себе в закрома припрятал. Эх, если б...
   - Распить? - загорелись глаза Арли.
   - Вернуть, - укоризненно поправил Грей. - Она ж непроста хранилась, бутылочка эта. На празднике перемен, что Осьмушку венчает, самый знатный житель округи к ней прикладывается. А потом вещает, что увидел и какая от этого польза для всей деревни. А выбор знатного строг, - громила откинул упавшую на глаза чёлку, - ещё никто два раза не выбирался.
   - И не мог, - кивнул Вен. - Дозволено лишь раз Алмазный Глоток испытать.
   - Вот оно как, - уважительно пригнулся Грей к Вену. - А ты, чай, глотал уже его, а?
   - Только слышал, - отвёрг нежданную славу юный чародей. - Но мечтал испробовать.
   - Так и я о том же! - расцвёл Грей. - Вернём бутылочку в деревню. Прежнего старосту подлым ударом жизни решили, да новый отступать от традиций не намерен. Кого из нас лучшим назовёт, тому счастье и достанется.
   - Чего ж староста? - разобиделся Арли. - А мы чем хуже? Сами назначим, сами и разопьём.
   - Эх, малой, - Грей прихлопнул плечо Арли могучей ладонищей. - Чародеем назвался, а того не ведаешь, что пьётся вино это лишь в один особый праздник.
   - Что за праздник такой? - проворчал Арли, не выносящий, когда его невежество выносилось напоказ.
   - Да я ж тебе битых полдня долдоню, - изумился Грей. - Праздник перемен! Понял, нет?
   Арли, чтобы скрыть краску стыда, выступившую на лице, отвернулся и принялся яростно скоблить камни замковой стены.
   - Вроде написано что-то, - пояснил он. - Или показалось?
   Надписи на стене, и правда, не обнаружилось. Зато на самих камнях заискрилось зелёное сияние.
   - Это чего? - обомлел Грей и даже отступил. - Это ты счаротворил.
   Арли и сам поразился делом рук своих. Он с тревогой оглядывал то стены, где угасало колышущееся сияние, то собственные пальцы.
   И только Вен заметно приободрился.
   - Удача! - даже присвистнул он. - Тот, кто строил замок, видать торопился. Нет чтобы, как положено, артель каменщиков пригласить, нанял чародея. Тот ему из маленьких камешков стену и нарастил.
   - Надул что ли богатея? - обрадовался Грей тому, что и нобилей бывает что обхитрят.
   - Надул, - согласился Вен. - Только не богатея, а сами камни. Снаружи твердынь - не подступиться, а внутри пустота.
   - Чего-то и я припоминаю, - встрял Арли. - Только не проси меня сдуть их обратно, - повернулся он к Грею, разинувшему рот.
   - Сдувать не станем, - отрезал Вен, чувствуя, что организация прохода в замок целиком ложится ему на плечи. - Если сдувать, замок порушим. А вот если раздвинуть чуток, то вреда никому не будет.
   Ответственность не придавливала плечи, как в школе. Наоборот, сейчас она их раздвигала. И грудь, вздымаясь морозным воздухом, распирала куртку. Вен волновался. Но совсем по-другому, чем на занятиях. Там он терялся, бесился от собственной неуклюжести, чувствовал, как всё валится из рук. И оценкой ему было брошенное сквозь зубы: "Ну, мы так и знали, что у тебя ничего не получится".
   Теперь на него смотрели с надеждой. И даже, если Вен не справится, некому кривить лицо. Арли топчется в сторонке, всем видом показывая, что к нему за помощью лучше не обращаться. А Грей смотрит, как на героя. Хотя Вен ещё ничего не сделал, зато объяснил. И в сознании громилы рисуется причудливая картинка, как бородатый чародей надувает камни, словно стеклодув - бутылки. Каменные громады, внутри которых пыльная пустота.
   Чародей погладил камни, те молчали. Тогда он прижался к ним, словно прильнул к самому дорогому существу. Замок тихонько зазвенел. Камень терял прочность, становился тёплым и упругим, как свежеиспечённый хлеб. Вен вжался в щель между камнями и медленно просочился в подвал. Ещё долго он помнил эту ласковую, трущуюся об него теплоту. А сзади уже пыхтел Грей, которому в узкой щели приходилось очень несладко. Последним в подвалы проник Арли и, чтобы показать, мол, тоже ученик не из последних, зажёг на кончиках пальцев светящиеся шары.
   Они очутились в мрачном каземате. Со стен свисали обрывки ржавых цепей. Где-то мрачно подавала голос сочащаяся вода. Под ногами хрустели дотлевающие черепа и кости.
   - Невесёлое местечко, - пожаловался Арли и юркнул поближе к двери, однако толкать её не рискнул.
   Дверь распахнул Грей. Могучим пинком, снеся два тяжёлых засова, запиравших каземат снаружи.
   Теперь охотники за бутылками оказались в длинном коридоре. Здесь было уютнее. На стенах висели щиты с гербами и оружие давно минувших сражений. Иногда каменный сумрак разрывали чёрные заплаты дверей. С одной стороны лестница поднималась к двум створкам, богато украшенным ковкой. С другой - сгущалась мгла.
   Вен восхищённо разглядывал лепные карнизы и каменные цветы на арке потолка, пока не обнаружил, что Грей осторожно дёргает его за рукав.
   - Ты бы это... - смущаясь, предложил он. - Ещё бы камешки подвигал. Может, сразу в погреба попадём. Тут для вин неподходяще. Сырость, плесень.
   - Замковый холм, - кивнул Вен. - Твердыня хоть куда, но сырость притягивает, что Треклят порченные души.
   - В серединку бы проникнуть, - посоветовал Арли. - Планчик бы нарисовать, быстро бы сориентировались.
   - Разберёмся, - беспечно хлопнул ладонями Грей. - Показывай, какую дверь своротить надобно, а я в два счёта...
   Что он сделает в два счёта, Грей не успел объяснить, ибо медленно и торжественно распахнулись створки над верхней ступенькой лестницы. В мечущемся свете факела чернела могучая фигура. Вен тут же опознал в ней хозяина кожаных доспехов, чью честь он с Арли так и не выкупил.
   - А не наврал мастерюга, - в сумраке блеснули острые зубы. - Сказал, как зазвенит замок, жди незваных гостей чародейского племени. Три крыски, как на подбор. Да только я не мастер их дудочкой уводить. Мы по старинке калёным железом.
   И он сунул конец палицы в пламя факела. Затрещало, обугливаясь дерево, зато зубцы налились зловещим багрянцем. Издав лихой клич, воин бросился на оторопевшую троицу.
   Но оторопевшими были лишь чародеи. Давно привыкнув к драчкам, Грей мигом ухватил со стены первый попавшийся щит и подставил его под удар. Зубцы палицы заскрежетали, впиваясь в полотно сбитых досок. Удар оказался столь силён, что палица завязла, и обрадованный Грей ловким поворотом щита вывернул оружие из рук нападавшего, а потом отбросил как можно дальше.
   Но воин не собирался отступать. Волосатые кулаки замельтешили перед Греем. Пока громила уворачивался, но было заметно, что ему несладко. Он не успевал ударить сам.
   - Помогайте, - прорычал он, подгоняя чародеев.
   Арли засипел и озарился лазурью. Больше он ничего выдавить из себя не мог. Глаза его испуганно блеснули, и он, коротко вскрикнув, бросился прочь.
   Вен только досадливо крякнул и раздул грудь до предела, набирая затхлый воздух подземелья. Потом он выгнул губы обручем и принялся выдувать пузырь слюны, прилагая все силы, чтобы он не лопнул. Страх подгонял его. И страх делал изумительно осторожным, словно твердил, что второго шанса не будет. Пол дрожал от поступи дерущихся. Грей умудрился врезать разгневанному нобилю по уху, но и сам пропустил чувствительный удар.
   Шар с тонкими стенками оторвался от губ Вена и тут же, полыхнув зарницей, налился алым. Как ожидаемое тепло в камине давно покинутой кельи когда-то подменилось холодом, так теперь и плёнка воды превратилась в огненную стихию. Нобиль остановился, в ужасе уронив руки. Грей вместо того, чтобы стукнуть, нелепо обернулся и тут же испуганно вжался в стену.
   У Вена получился настоящий огненный шар, о котором на лабораторных и не мечталось. Медленно подрагивая, он плыл в тёмном подземелье, разбрасывая искры. Драчуны заворожено наблюдали за ним. И даже Вен застыл в благоговении. Его сейчас не интересовало ничего на свете, кроме вот этого чудесного творения. Чары, которые удались.
   Шар огня подплыл к нобилю и лопнул. Сила удара впечатала неудачника в дверь и проломила древние доски. Безвольно раскинув руки и ноги, поверженный валялся в забытье.
   Откуда-то вынырнул Арли, вооружённый изогнутым кинжалом.
   - Сейчас я его злобное сердечко потыкаю, - брызгая слюной, ярился он.
   - А вот это - лишнее, - Грей ловко перехватил руку с кинжалом у запястья.
   - Он же нас пришиб бы, - непонимающе выпучив глаза, воззрился на Грея Арли.
   - А мы не станем, - оборвал Грей. - Убить нобиля просто. Да на раздел имущества все родственнички слетятся. И захлестнут округу войны, интриги, мор и чума. Лучше оставить, как есть. А вонищи тут и без этого, хоть нос затыкай.
   Он удерживал Арли до тех пор, пока не утих напор чародея, жаждавшего резать и кромсать.
   - Пусти уже, - недовольно заныл Арли, роняя кинжал на пол.
   Грей разжал захват.
   - Ну, смельчак, - презрительно усмехнулся он. - Сказывай, где гулял, пока мы тут смертушке все очи проглядели?
   - А зато я винные погреба нашёл, - весело сверкнули глаза Арли.
   Он знал, что обнаруженная цель искупит его позорное бегство.
   - Лады, следопыт, показывай, - Грей развернул Арли во тьму и легонько подопнул.
   - Ой, Алый укатился, - спохватился чародей и нырнул за стекляшкой в келью, приютившую нобиля.
   Он появился оттуда донельзя довольный, предъявив кругляк с пятью таинственно мерцавшими гвоздиками, а потом возглавил поход, весьма отчаянно устремившись в сгущающуюся тьму.
   Экспедиция остановилась у огромных ворот, перегородивших коридор. От порожной щели сочилось почти неприметное тепло. Свет огоньков, венчавших пальцы Арли, выхватывал из мрака тысячи пушистых пылинок.
   - Видали, - гордо произнёс чародей. - Если пыль, значит, сухо. Если тепло, значит, мы вдали от заледеневших камней наружных стен.
   - Ещё не значит, что за дверью погреба, - заметил Вен.
   - А этого мало что ли? - огоньки чуть не прижались к створке, осветив выжженный рисунок длинной и узкой бутылки.
   - Сейчас мы её, - и Грей с размаху впечатался в створки.
   Потом он долго сидел у стены, растирая изувеченное плечо. Створки остались на месте.
   - Может втроём? - с надеждой взглянул громила на чародеев, но, оценив малую пробивную силу их худощавых фигур, лишь расстроено махнул рукой. В былые времена он мог бы рассчитывать на Арли, но длинное путешествие лишило красивое тело былой стати. Арли теперь выглядел такой же неказистой закорючкой, что и Вен.
   - Я сам, - и Арли, словно на контрольной по сотворению предметов из воздуха, красиво поведя пальцами, предъявил связку ключей на погнутом кольце.
   - Откуда? - как ребёнок, удивился Грей.
   Вен только неодобрительно покачал головой. Ой, не зря Арли навестил нобиля. Кроме ключей из его карманов, наверняка, много чего занятного пропало.
   Третий ключ подошёл, лёгкий толчок руки распахнул створки, огоньки на пальцах вспыхнули с новой силой, и тут же коридор озарился светом тысячей их отражений.
   Коридор переходил в зал, уставленный огромными бочками, рядом с которыми ютились их товарки размером поменьше. А на бочках - и маленьких, и больших, стояли бутылки. Шеренги, отряды, армии бутылок. Судя по тому, как сверкали их стеклянные фигуры, они пользовались ежедневным вниманием. Вен даже представил нобиля, медленно бредущего мимо стеклянного войска и бережно оглаживающего каждую бутылочку.
   - Да тут... - восторженно охнул Грей. - Не, ребята, распахни мне сейчас врата в Верхние Пределы, я останусь здеся. Дай мне сокровищницу знаменитых разбойников, я тут же от неё откажусь ради этого подвала. Подари мне замок самой знатной особы, я немедленно сменяю его на вот эти потрясающие винные погреба.
   Он тут же затерялся в коридорах, образованных бочками и баклажками, флягами и бутылями, корчагами и прочими сосудами, призванными вмещать в себя изысканнейшие вина.
   -- Эй-эй, - остановил Вен Арли, уже успевшего присосаться к вместительной бутылке. - Мы тут не для этого.
   Арли с сожалением поставил бутылку на крышку потемневшей от времени бочки, но тут же, ухватил соседнюю. А взгляд его ласкал сотни таких же, ждущих прикосновения его, Арли, губ.
   Вен смотрел сквозь сосуды. Он искал нечто, не похожее на всё остальное.
   - Руки, - приказал он Арли. - Выше! Выше подними! В этой темнотище ничего не разобрать.
   Его друг послушно поднял руки, озарённые светом призрачных шариков, две пары из которых светили смутно: из-за бутылки, с которой Арли был не в силах расстаться.
   - Ага, - обрадовался Вен, разглядев каменный карниз, на который взгромоздили мрачный короб. - Двигаем ближе. И ключ готовь.
   Усилив, колдовское зрение он уже разглядел тонкую, как волос, щель дверцы на фасаде короба и чёрную дырочку замочной скважины. Арли суетливо звякал ключами, определяя подходящий.
   Клацнул скрытый замок. Трясущиеся от вожделения пальцы Арли подцепили дверцу и распахнули её. Короб скрывал бутылки посолиднее. Их фигуры обшили кожей. Горлышки увивали стеклянные кольца. Бока блестели от металлических звёздочек.
   Но что там таится за шарообразными формами, затянутыми в кожу? Что неярко сияет во тьме, подобно Луне, спрятавшееся за облако?
   Пальцы Арли поспешно раздвинули шеренгу и извлекли из глубин округлый бутылёк. Огоньки озарили наклейку искристо-голубоватого цвета. За стеклом плескалась тьма. Но вот, словно отобрав частичку света у чародейских огней, тьма разродилась крохотными искорками, вспыхивающими и погасающими в старинном вине.
   - Алмазный Глоток, - захлёбываясь слюной, выдавил Арли. - Щас распробуем.
   И он ловко отстегнул пробку, изукрашенную древним орнаментом.
   - Ни глотка, - плечи чародея придавили могучие руки Грея. - Ни капли не будет испробовано до Праздника перемен. Неужто тебе, чародею, я, неумёха в ваших делах, буду правила объяснять?
   Арли ойкнул и выронил пробку. Брякнув, она юркнула в широкую щель между бочками.
   - Йооо - простонал Грей. - Запечатывай обратно. Воздух для вина смерти подобен.
   Но Арли оцепенел в испуге. И за потерей ринулся Вен.
   Он ловко протиснулся между бочек. Деревянные вместилища ароматного блаженства образовывали здесь небольшую комнатку. Пыль весёлым вихрем забилась в нос чародея. Вен звонко чихнул. И линии света от пальцев Арли увидел пробку. Она приткнулась к бочке напротив, замерев вверх тормашками. Чародей осторожно занёс руку над пропажей, словно боялся, что та ускользнёт, коснулся её шершавой грани, подтянул к себе, поднёс поближе к глазам.
   На пробке темнела винная капля. Сюда чародейский свет уже не проникал. Тем удивительнее было видеть таинственную искру, медленно плавающую в капле.
   "Ни глотка, - вспомнил Вен слова Грея. - Ни капли".
   И, тем не менее, не удержался. Лизнул.
   И рванулся обратно. Выбираясь, он успел увидеть протянутую за пробкой руку. И что-то огромное, сверкающее металлом, несущееся с потолка прямо на головы Грея и Арли.
   Но крикнуть, остерегая, уже не сумел.
   Исчезнувшая было искра вновь вернулась, мелькнув перед глазами чародея и превратившись за один миг в сверкающее солнце. Странное светило лопнуло, как огненный пузырь, причинив Вену жгучую резь в глазах.
   Теперь он не видел, где находится. Ему казалось, что тесное межбочечное пространство подменилось громадным залом. Он не мог разглядеть в зале никого, но верил: здесь кто-то есть. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем увидел тень на стене. Дивную тень, казавшуюся выпуклой, объёмной. Странно знакомую тень. Вен всеми поджилками чуял, что видел её раньше и видел неоднократно. Только в ином ракурсе или ином обличье.
   Круглая голова и два острых уха. И пара светящихся провалов - глаза, наполненные огнём.
   - Ну вот и твоя очередь, - прошелестел голос.
   То ли от тени исходил, то жил сам по себе.
   Вен молчал. Спрашивать "Кто ты?" - гнилая причуда. Захочет, сам или сама представится. А не захочет, значит, не его это, Вена, дело.
   - Нарушив устои, познакомишься с правилом главным, - голос разбился на куски, пропитался таинственной напевностью. Теперь уже не голос - многоголосье разливалось в огромном зале. - Тотчас придётся ответить. И выбрать, ответив.
   - За что? - напрягся Вен, не ожидавший сурового наказания из-за единственной капли запретного напитка.
   - Не "За что?", а "Кого?" - рассмеялось многоголосье.
   - Кого, - мрачно повторила остроухая тень. - Выбирай. Один пойдёт с тобой дальше. Другой упокоится навечно.
   В мглистой пыльной пустоте нарисовались чаши весов. На одной сидел Арли, на другой - Грей. Уснувшие. Полупрозрачные. Живые призраки.
   - Выбирай, кто остаётся, - приказала тень.
   - Скорее, скорее, - тревожилось многоголосье. - Не моргнёшь и трёх раз, как мертвы будете все трое.
   Вен не знал, кого выбрать. Арли был давним другом, с Греем они познакомились лишь вчера. Но сознание упорно рисовало сцену с позорно убегающим Арли и Греем, отважно дерущимся с нобилем. Но дружба? А была ли она, дружба? Или просто беспечное приятельство. Вместе, чтобы не задавила скука. Вместе, просто потому что надо же хоть с кем-то дружить. Вот судьба и подсунула Арли.
   - Скорее, скорее, - сонм плачущих голосков торопил. - Моргаешь, моргаешь.
   Сколько, кстати, он уже успел моргнуть? Кто бы подсказал!
   Арли или Грей? Но и Грей ведь тоже не подарок. Громила и буян. Ох, и поколотил бы он их, не напейся чародеи силы из поверженного демона. Так, значит, Арли? Но разве может друг вот так трусливо улизнуть? А даже если б и не было побега? Если б Вен был уверен в Арли как в самом себе? Неужто он запросто назвал бы Грея, не моргнув и глазом?
   Моргнув?
   Вен чуял, как опускается веко. Вен знал, что нет в мире такой силы, которая могла бы это движение остановить.
   Вен крикнул...
   Он и сам не понял, чьё имя упало во тьму. Остроухая тень, миролюбиво заурчав, растаяла, унеся за собой и свой потусторонний замок.
  
   Глава 37
  
   Мимолётная встреча (Мир Элуима)
  
   Что тебе известно о драконах?
   Только откинь мифы и легенды. Ищи ключевое слово. В этой фразочке оно - "Тебе". Чем ты повязан с драконами? Почему вы не можете друг без друга?
  
   Был ноябрь. Свежевыпавший снег мешался с грязью. Кажется, что ступаешь по белоснежному покрывалу, а на деле намазываешь на сапоги всё новые пласты глины. Снег закончился. Теперь моросил дождь. Нудный и мелкий. Нескончаемый. Вся жизнь пропиталась невидимым дождём. Жизнь начала страдать. Жизнь расплакалась. Но пока старалась делать это незаметно.
   Наверное, в то утро Сергей впервые поругался с Леной по-крупному.
   За что? Сколько ни силился, вспомнить не мог. Странно. Обычно ругань запоминается надолго, подпитывая мелкую месть и колкие пакости. Что же случилось в тот день? Сергей помнил, что взял отгул. Но отгул не пригодился. Ленка срочно поехала в больницу кого-то подменять. Но не мог же он распаляться из-за потерянного отгула? Нет, не вспоминалось. Зато отчётливо помнилось, как он доехал до рынка на трамвае. "Шкода" тогда не значилась даже в самых смелых планах.
   Для рынка начало десятого - мёртвый сезон. Продавцы ещё смотрят хмуро. Не выспались. Не вписались в новый день. Надежды гасятся унылой погодой и безысходностью. Или он это придумал сам, шатаясь от прилавка к прилавку, подхватывая кроссовки, футболки, батарейки, носки, рыболовные снасти, теннисные ракетки и банки с собачьими консервами. Повертев предметы и подивившись их бессмысленности, Сергей неловко совал их обратно. Он и сам был бессмысленностью в этом просыпающемся мире потребления. "Покупай!" - звало со всех сторон. "Налетай, подешевело!" - уговаривали голоса, в которых смешались все акценты огромной страны. "Бери оптом!" - советовали то справа, то слева. "Купи, и тебе станет легче, - шептали в мозгу ласкающие волны. - Чем больше купишь, тем ярче праздник".
   Сергей не верил. Бесконечные уговоры подождать, договориться, уступить сливались в монотонный гул, от которого раскалывалась голова. Покупать не хотелось.
   Хотелось верить, что больше никогда в жизни не будет так погано, как сейчас. Что Ленка улыбнётся. Что всё-таки удастся придумать нечто такое, от чего люди ахнут. Нечто, куда станут водить экскурсии долгие и долгие годы. Долго ли бы помнили Антонио Гауди, если бы тот перешёл на проектирование типовых жилых комплексов с административными сооружениями? И кем бы тогда придумались Саграда Фамилья и Ла Педрера?
   Сергей усмехнулся: великого Гауди подталкивали в общий ряд. Великолепный Парк Гуэль, восхищающий миллионы туристов, задумывался жилым районом в слиянии живой природы и мёртвых камней, выстроенных так, что они перестали быть мёртвыми. Колоннады, лестницы, ящерка с мозаичными узорами.
   Но Сергей перестал верить, что создаст нечто подобное. Да что подобное! Неизмеримо лучше! Красочные картины придуманного сплетались с частичками чужих идей, увиденных в путешествиях. Фантазии воплощались в проекты, щедро набросанные на обрывах бумаги, салфетках, подставках для пива. Проекты грели душу, пробуждали тёплую волну даже сейчас, в бесконечную ноябрьскую изморось. Плохо было, что они всегда оставались на бумаге. Бумажные проекты имеют ту же цену, что и воздушные замки. Люди не любят слушать о воздушных замках. Их больше интересуют полногабаритные квартиры.
   Наброски он не показывал даже Ленке. Чего стоит мир, если греющую тебя мечту ты не показываешь и самому близкому человеку. Вот и выходит, что живут рядом двое, но каждый думает о своём. Общие планы сводятся к общим покупкам: телевизор, мебельный гарнитур, посудомоечная машина. Напряглись и добыли автомобиль, затем квартиру, затем поменяли её на большую площадь и престижный район. А там, глядишь, и жизнь прошла как у людей.
   Почему же в то утро не хотелось, как у людей?
   "Чинов я не хотел, а славы не добился".
   Ты чувствуешь себя пустышкой, если уверен, что твои проекты, твои дела, твои мысли не переводятся в реальные деньги. А, друг, ты же знаешь, как это звучит в наши дни. "Если ты такой умный, то почему такой бедный?"
   Спасало одно. В отличие от солидных людей у бедных есть время просто пошататься. И налететь на глупости, которые и запомнятся на всю жизнь.
   Он купил баночку мыльных пузырей и стыдливо спрятал в карман. И расстроился. Понял, что уже не получится выдувать радужные шары на балконе. Не потому что не солидно. Потому что стало неинтересно. Мечты закончились, а процессы накопления ещё не захватили. Проекты остались, а пути реализации так и не наметились. И Сергей уворачивался от столовых наборов, норковых шапок, утюгов и колготок в ярких упаковках.
   Тогда ещё верилось, что можно отключиться от мира, когда он не по душе. Наверное, это и завело его в ряд с фильмами. Хотелось посмотреть "Убить дракона". Ему нравился Абдулов в роли бесстрашного Ланцелота. Нравился этот простодушный, но со стерженьком образ, в котором властвовало всепобеждающее "Прорвёмся".
   - Ищем чего? - возник продавец. - Подсказать?
   - "Убить дракона", - коротко выдал Сергей.
   - Дракона, хм, - замешкался продавец. - Вы знаете, с драконами сейчас напряжёнка. А вот, "Годзилла" не подойдёт?
   Случай насмешил, и даже мир стал добрее, а дождь незаметнее. Глина поскромнела и не сильно цеплялась за сапоги, а ветки, облепленные снегом, навевали мечты, что дорога в лучшую жизнь вот-вот подвернётся под ноги. И там будет всё таким же изысканным и совершенным, как и они - ветки, украшенные миллионами предвестниц зимы.
   Сергей продрог. Плевать, дома фильмов навалом. Чего-нибудь подберёт с Брюсом Виллисом. С несгибаемым героем, на первый взгляд неотличимым от обычных парней. Хотелось позитива. Хотелось знать, что хоть у кого-то в этой жизни мечты сбываются.
   Раньше хотелось нарисовать эскиз ещё одного храма, ещё одного павильона, ещё одного не похожего на другие дома. Порывы угасли. Теперь хотелось просто забыться и не думать, что...
   Что?
   Раньше ты считал себя человеком, у которого пока ничего не выходит.
   Теперь считаешь себя тем, из кого ничего не получилось.
   Где он прячется, тот грустный миг, когда тает будущее, а настоящее оборачивается прошлым? И выхода нет.
   Сергей втиснулся в трамвай. И, понятное дело, в переполненном салоне кому-то уже отдавили ногу. И, понятное дело, обиженный не желал пускать это на самотёк. А с задней площадки кондуктор упрашивала передавать оплату. И, понятное дело, никто не слышал. У человека нарабатывается удивительное качество - не слышать. Не слышать ничего такого, чего бы не хотелось.
   Теперь можно отключиться от забот. Надёжно сжатое толпой тело слабо покачивалось. На поворотах его уносило, разворачивало, сгибало под опасными углами. Но толпа распрямлялась, возвращая Сергея обратно, предоставляя возможность забыться до следующей остановки. Так он и находился в полусне, в сладком забытье ничегонеделанья, пока не поймал на себе взгляд.
   Смотрела парочка. Верзила в шикарном пальто и неказистик в потрёпанной кожаной куртке. Смотрели в направлении Сергея. Но не на него. А сквозь. Такое поганое чувство. Будто тебя нет. Будто ты - пустое место. И всё же, что привлекло их там, на задней площадке?
   Напрягшись, Сергей развернулся, неласково отодвинув в сторону очкастого пенсионера. Тот злобно пихнул Сергея острым локтем, но сдвинулся. Кондукторша уже прорывалась к центру. На задней площадке ничего примечательного: в месиве людей невозможно было выцепить кого-то определённого.
   Но такая всё же нашлась. Насупленная старушонка в буром пальто с полысевшим воротником. Из под шерстяной шапки спускались... локоны. Именно так. Не космы, не пряди, не седые волосы. Свежие локоны, будто не бабушка это, а девчонка, старость к которой пришла на полвека раньше. Вокруг бабули высвечивался пустой ореол. Никто не притискивался к ней, никто не прислонялся, никто даже не задевал. Для переполненного трамвая зрелище невозможное.
   Приглядеться Сергей не успел. Двери распахнулись, и старушка выбралась на свободу. Верзила и неказистик глядели вслед стихающему потоку на выход.
   - Она тоже... - промямлил неказистик.
   - Нет, - голова верзилы качнулась. - Она - обыкновенный дракон...
   - Щас выходишь? - выдох плотного мужика обрушил на Сергея нестерпимый запах лука.
   - Драконы - невероятно пластичные существа, - донёсся снова голос верзилы. - Они могут подстроиться к любым обстоятельствам. Неужели ты представлял их как-то иначе?
   Не дожидаясь ответа, плотный мужик пробивал себе путь, как ледокол. Сергея повело, и он сильно надавил на женщину с необъятной сумкой.
   - Чё пхаешься? - злым голосом отозвалась она. - Неча пхаться. Совесть надо иметь.
   Сергей извинился, и женщина устало затихла.
   - Зачем всё усложнять? - продолжал верзила. - Ведь так легче. Подойти и просто заглянуть в глаза. Без всяких дешёвых эффектов. Драконы глядят и привязывают. Пойманный взором уходит за ними. И никогда не возвращается.
   Разговор казался верхом бессмысленности. Тем и привлекал. Потому что о погоде говорить не хотелось, а шансы "Спартака" в Лиге Чемпионов были ясны и без разговоров.
   - Что с ними происходит, с пойманными? - неказистик говорил словно с набитым ртом.
   - Не знаю. Я туда не ходил, - невесело отозвался верзила.
   Заслушавшись, Сергей утратил бдительность, и на следующей остановке был вынесен из салона напором толпы. Оказавшись на улице, он оторопело завращал головой. Места, конечно, знакомые, но домой ещё ехать и ехать.
   Что подтолкнуло его в обратную сторону? Может, проснулось предчувствие приключения? Тогда он ещё имел право на глупые поступки.
   Подняв воротник, Сергей зашагал вдоль рельс. Предыдущая остановка находилась недалеко. Ни на что не надеясь, Сергей нырнул под козырёк. И что же? Старушка обреталась там. Бурча под нос, она семенила то в одну, то в другую сторону. Протягивала руку. Заглядывала в глаза. Но ни коснуться, ни поймать взгляд у неё не получалось. Загадочным образом любой встречный успевал обогнуть её и скользнуть взором в сторону. Но бабушка не прекращала бесплодных попыток. Бесплодных, пока на пути её не стал Сергей.
   Внутри пробудился ужас. Взмокла спина.
   "Беги отсюда! - взвыл кто-то внутри тоненьким голосочком. - Беги! Живо! Живо-живо-живоживоживо-о-о..." Но Сергей остался.
   Старухины глаза ясные, голубые, кристально чистые. Не девичьи и не женские. Таких Сергей никогда не встречал. Сознание заволок невесомый туман. Ноги стали ватными. Удивлённо Сергей почувствовал, что даёт себя уводить с тупой покорностью.
   "Никто же не заставляет, - сладко кольнуло в груди. - Ты можешь остановиться в любой момент. И шагай себе обратно. Но ведь не сейчас, правда?"
   Они пересекли дорогу, миновали округлое здание цирка, оставили за спиной две пятиэтажки и сейчас шли вдоль заводского забора, опутанного колючей проволокой. Впереди белело небо.
   "Но куда?" - теперь кольнуло с испугом. Дальше лишь обрыв, круто спускающийся к реке. Испуг помог очнуться и притормозить.
   Из ворот детского сада, покряхтывая, вышел старичок. Согбенная фигура в распахнутом пальто опиралась на трость с резной рукоятью. Лицо, на удивление, почти без морщин. И ясный взгляд. Седая шевелюра открывала высокий лоб. Старик уверенно преградил дорогу.
   - Ну что же вы, молодой человек, - укоризненно заметил он. - Ведь взрослый уже, а всё на глупости тянет. Отойдите-ка в сторону.
   Сергей оторопело отошёл. Старуха проводила его злобным взглядом, а потом подхватила старика под руку, и они двинулись дальше вдоль забора.
   - Я-то уж пожил, - обернувшись, невесело усмехнулся старик.
   - Но там же... - Сергей хотел предупредить про обрыв, но комок плотно закупорил горло.
   Моросящий дождь сменился снежными хлопьями. Снег, словно занавес, скрыл странную пару. Сергей топтался на месте, решив дождаться возвращения стариков. Прошёл час, потом ещё один. Ноги застыли, да и сам Сергей изрядно продрог. Наконец, он зашагал в обратный путь: к пятиэтажкам, к цирку, к остановке.
   "Ничего не было, - успокаивал он себя, отгоняя мысли об исчезнувшей паре. - Показалось. Просто я придумал всё сам. Как сон, только наяву". "А ведь, - уши вспыхнули от неприятной догадки, - дедок определённо подумал, что я за его старушенцией ухлёстываю!!!" Этого ещё не хватало! Заигрывать с бабульками! Ладно, район тихий, не видел никто. Да и старичок уже подкованный, знал, ГДЕ жёнушку караулить. Теперь понятно: ЗА ЧЕМ мы шли? Но вот КУДА?"
  
   Странная пара вспомнилась лишь теперь. И пошлая догадка мигом рассыпалась. Старичок знал, ГДЕ караулить. Старичок знал, КУДА его уведут. Возможно, он знал и ЗА ЧЕМ. И освободил от этого пути Сергея. От дороги, с которой не возвращаются. А он-то - пошляк-недоучка! Что ж, каждый понимает мир в силу своей испорченности.
   "Что тебе известно о драконах?"
   Теперь о драконах известно, что они есть.
  
   Глава 38
  
   Дальняя Чаща (Мир Тирея)
  
   Есть потаённые места, куда дорога неведома. Дальняя Чаща. Сколь ни ходи, в какую сторону ни сворачивай, не найдёшь её. Она неслышно позовёт сама, заманит в темень, растворит в себе. Испугавшись, замечешься в темноте, наталкиваясь на деревья, спотыкаясь о корни, пока страх не завладеет сердцем, и ты не осознаешь, что дорога потеряна навсегда. И тогда - всё.
   Кружи, не кружи никуда не выйдешь, аукай, не аукай - никто не услышит. Но если тебя не испугать темнотой, вспыхнет впереди огонёк и укажет путь. Руки сожмут дорожный посох, в сумке появится ломоть свежего хлеба, а у ног зазвенит весёлый ручеёк.
   Ру поотстал. Засмотрелся на мотылька и не заметил, как смолкли знакомые голоса, как скрылись за пригорком Дая и Эллин. Он быстро взбежал на холм, но никого не увидел. Дорога вывернулась из-под ног. Земля накренилась, и волшебник покатился по склону, давя спелые ягоды, сминая радужные лепестки диковинных цветов. Поднялся, а вокруг чащоба. Ни дороги, ни пригорка.
   Дальняя Чаща. Нет в ней пути назад.
   Он пробирался в ветвистом сумраке, защищая лицо. Волна страха и тоскливого одиночества медленно поднималась с донышка души, заставляла замирать сердце. Дивный страх, приходящий извне, продавливаемый кем-то неведомым. Ведь нечего здесь бояться. Ведь Ру - главный волшебник, меняющий мир по собственному разумению. Но именно разум и не хотел подчиняться здравому смыслу.
   - Дождались... - кто-то прошепелявил рядом старческим затихающим голосом.
   - Боится? - хмыкнул из темноты густой бас владыки. - Это хорошо, что боится. Все они боятся.
   - Их пугает не настоящее, они бегут от придуманных страхов.
   - Такова их природа.
   Он прикрыл веки и неожиданно обнаружил: так видно куда больше. Фигуры, сотканные из белёсого тумана, стояли среди деревьев. Шеренги, меняющие очертания, превращаясь то в длиннобородых старцев в холщовых одеждах, то в ящериц, то неведомо в кого.
   О таком возвращенцы не рассказывали. Забредавшие в Дальнюю Чащу, помнили лишь долгие блуждания на пути к поляне, где каждая травинка, каждый лепесток светились маленькими солнышками. В центре поляны бил родник, утекающий в темень зарослей. Путники шли вдоль бережков, вслушиваясь в манящее журчание. Последний шаг по волшебной поляне, и в руках путешественника возникает посох. Пока Ру не видел сияния поляны. Любопытство перебороло страх, и он шагнул навстречу размытым фигурам. Захотелось дотронуться, проверить, не морок ли. Он протянул руку к тому, кто казался ближе.
   - Э, нечего меня лапать, - отстраняясь, изрек тот, приняв образ старичка.
   Следующий тоже преобразился и отошёл в сторону.
   - Этот нас видит. Странно, - прошамкал он.
   Ру открыл глаза. Никого. Темень.
   - Морок, - решил он и сделал ещё шаг. Натолкнулся на что-то, больно ударился виском. Отшатнулся, замялся, упал.
   В голове гудело. Красные круги плыли перед глазами. Потом их сменили кровавые линии, змеившиеся в густой темноте. Затем черный небосвод заполонили голубые танцующие звёзды. То и дело они замирали, созвездиями, похожими на огромных ящериц. Потом пришли слова. Казалось, говорили сами звёзды.
   - Созданное ничего мне не принесло. Крутящийся шарик, укрытый голубой шапкой, и они - пустышки, бредущие дорогой бесцельной жизни. Перед нами ещё одна. Зачем она здесь?
   - Растворись в нём, тогда и познаешь, - предложили из пустоты. - Но обратного пути нет.
   - Предложи любой из пустышек увидеть иноземье, превратившись в незримую мелочь, он лишь рассмеётся в ответ. А ты предлагаешь, чтобы и меня до скончания вечности звали "недракон".
   - Гляди, как бы один из них не стал вровень с нами.
   - Я не позволю ему менять мир, созданный мной.
   - Но ты легко вкладываешь в его руки два других.
   Голоса рассыпались угасающими звуками. Ру стоял посреди зарослей светящихся цветов. Рядом журчал родник, теряясь в зарослях. На другом берегу лежал посох.
   - Мой посох, - то ли выдавил Ру, то ли прошелестели цветы.
   Ру подошёл к ручейку, наклонил голову и всмотрелся в отражение. Ничего не изменилось, словно позади, и правда, три десятка Больших Рассветов.
   - Не-дра-кон, - по слогам повторил он подслушанное слово.
   Затем окунул руку в прохладную воду и брызнул в лицо. Потом медленно направился вдоль берега, с каждым шагом забывая слова танцующих звёзд. Лишь своё постаревшее лицо забыть не мог.
   - Недракон, - сказал он вслух.
   Ничего не случилось. Заклинание чужих колдунов не имело здесь силы. Во что надо верить, чтобы оно явило свою мощь? Что-то важное осталось позади. Посох! Он забыл подобрать посох! Ноги подкашивались от усталости, и он представил, как легко шагать, опираясь на деревянную палку, оставшуюся у родника.
   Ру обернулся, желая подхватить утрату. Но ручеёк куда-то пропал. Зато обнаружилась знакомая дорога. А чуть впереди - Эллин и Дая. Ру. Жадно заглатывая воздух, бросился вдогонку. Поравнялся с ними. Эллин взглянул на пустые руки волшебника и нахмурился.
  
   Потянулось молчание, где шуршали стрекозиные крылья, стрекотали кузнечики и жужжали надоедливые мухи. Ру путали воспоминания. Вот он - великий маг в странном доме, сложенном из каменных глыб. А вот он опять - беззаботный мальчишка, бегущий краешком леса. Вот он - хитрый похититель редких книг, хранящих полчища чужих заклинаний. А вот - жертва, которую привязали к упряжи двух горячих скакунов, рвущихся в разные стороны. И снова - Тор, гладящий шероховатую коробочку из древесной коры, наполненную блестящими тяжёлыми шариками. Подарок леса? Ему? Или кому-то, давно покинувшему этот мир. Как трудно выискивать себя в приливах чужой памяти, складывать "я" с хихикающими и вопящими "не-я" в фигуру, которая знает всё, помнит обо всём и творит чудеса, способные изменить мир.
   Какой мир? Если не этот, то чей?
   - Э-хе-хе, - Эллин вздохом прервал тягостные размышления. - Где ж это видано, волшебник да и без посоха.
   И посмотрел колюче, сердито.
   - Неужели какая-то ветка способна помочь в волшебстве? - разозлился молодой волшебник.
   Да знаю, что виноват! Но зачем же попрекать ежечасно?
   - Посох - не просто палка. Как высокие дерева ловят молнии, так волшебник собирает туда истину, найденную за долгие годы. О, рок подари ему тис.
   - Зачем обязательно тис, отец? - на Даю напало желание спорить. - Посмотри, какая гибкая верба. А вот чёрное дерево... - женщина махнула в сторону скрюченного деревца, прячущегося за могучими стволами.
   - Чёрное дерево? - в памяти ожили страшные сказки о власти особых деревьев над людскими душами. - Неужели оно существует?
   Дая шагнула с дороги.
   - Доченька, вернись, - предостерегающе вскинул руку Эллин.
   Звучно долбил дерево стукач. Всплакнула по-человечески круглоглазая. Ру смотрел вслед Дае, туда, где корчился чёрный ствол и нависал над сухими кустами капюшон ветвей с редкими пламенеющими листочками. На дорогу выползал горьковатый запах, словно чад выгоревшего костра.
   Ру невольно шагнул следом. Эллин в оцепенении застыл посреди дороги. А Дая уже приблизилась к дереву. Тонкая рука коснулась алых листочков. Те вспыхнули огненно-золотистыми сполохами и осыпались. Оголённая чёрная ветвь покрылась красными узорами. Дая отдёрнула руку, узоры потухли, и ветка вновь украсилась листьями. Женщина подула на ладонь, словно обожглась.
   - Больно, - всхлипнула она и опустилась рядом с чёрным стволом.
   Теперь дерево напоминало раскрытую ладонь. Пять расходящихся пальцев. Лапа демона, выросшая из-под земли. Меж ветвей серебрились тоненькие нити паутины. Тот, кто был прежде, обладал посохом, выточенным из такого дерева. Паутинки густели, превращались в белое полотно. Вдруг его испещрили чёрные штрихи, будто черкался невидимка. Линии ложились кругом. Лицо! Его лицо! Ещё одно отражение? Как зеркало в начале пути? Он побежал навстречу себе. Он не мог остановиться, хотя успел заметить, как полотно по краям дёрнулось и начало сворачиваться. Ловушка? Он не успел и крикнуть, как мир заполнила белая пелена. Плотная, отрубившая все звуки. Лишь монотонно вещал низкий голос. То ли Ру листал страницы памяти, то ли неведомый рассказчик поймал его в незапамятные времена и не хотел отпускать, пока он - Тор - не дослушает историю до конца...
  
   ...Издревле жил человек среди песков. Жаркие дни и мёрзлые ночи. Редкие дожди, и надо успеть запастись водой. Песок жадно впитывал влагу. А через несколько дней из него, словно по волшебству, прорастали зелёные стрелы травы. Пустыня покрывалась яркими островками. Но зелень недолго радовала глаза. В это короткое время люди исследовали пустыню в поисках надёжного пристанища. Но места, чтобы остановиться, так и не находили. Люди шли за облаками, и путь их уходил в бесконечность. Многие умирали.
   Неведомо, кто первым сказал, что дальше идти незачем, что любое движение лишь продолжает мучения. Странники развернули шатры в последний раз и легли в тени, ожидая смерть. Но последний, оставшийся в живых, не стал ждать общей участи. Ночью на пологе шатра увидел он капельки влаги, упал на колени и стал жадно слизывать драгоценную воду. Хрипло позвал остальных. Никто не пошевелился за пологом. Слёзы покатились по щекам и упали на землю тяжёлыми каплями.
   Когда последний выбрался в следующий раз за ночной влагой, он увидел корявый чёрный скрученный ствол. Дрожащие пальцы погладили алые шелковистые листья. Те осыпались. И послышался голос:
   - Отломи ветвь!
   Смешно бояться за порогом смерти. Послушался человек. И обернулась ветвь волшебным посохом. Стукнулась о землю, и проросли тёмные стебли, сочащиеся пахучим дегтярным соком. Громыхнуло вдалеке. Демоническими колесницами понеслись по небу грозовые тучи. Тяжёлые капли оросили землю. Вознеслись к небу деревья с чёрными стволами, зашумели алой листвой. Понял человек, что не надо искать другие места. Но и на этом не смог остаться. Всюду чудился ему сладковатый запах смерти. Слышались голоса не дождавшихся спасительной влаги. Подхватили посох узловатые пальцы. Скрипнув, распрямилась спина. Глянули ненавистью глаза на песчаные горизонты. И ушёл странник. Путь его отмечен зловещими деревьями, а дорога - бесконечна. И это участь всех, избравших чёрный посох...
  
   ...Пустыня исчезла. Запрыгали жгучие языки пламени, скрывая горящее лицо всемогущего волшебника. Зашелестели алые листья, скрючились, превращаясь в пепел. Запах гиблого дыма наполнил Лес. Ру видел перед собой лишь чёрную ладонь злого дерева. Он дотронулся рукой до ветви и обнаружил, что держит посох. Дая лежала у ног подстреленной птицей. Юноша с трудом поднял безвольно обвисшее тело, прижал к груди. Сердце чуть слышалось.
   - Она жива! - вскричал Ру, прогоняя призрачные образы пустыни, возвращаясь в Лес. - Но как нам привести её в сознание?
   - Придётся ломать дорогу, сворачивать в замок Мора, - глухо ответил Эллин. - И надо спешить. Горькой ценой досталось нам твоё оружие.
   Ру посмотрел на посох. Ничего особенного. Чёрная, плохо обструганная, палка.
   Оказалось, нести Даю не так-то просто. Уже через сотню шагов руки чуть не отрывались. И посох мешал. А вредный Эллин наотрез отказался принять чужое оружие. Каждый шаг давался с трудом. Ру несколько раз чуть не упал. Вот если бы облегчить ношу заклинанием. Однако Эллин, всегда горевший желанием делиться знаниями, сейчас сердито сжал губы. Солёные капли пота избороздили лицо. Мир качался. Ходили туда-сюда могучие стволы лесных великанов. Покачивались пни. Чтобы не свалиться, Ру обещал себе привал. Да-да, как только доберётся вон до того деревца. Но, достигнув цели, он тут же перечёркивал обещание сердитым окриком и приказывал сделать привал у раскидистого куста шагов тридцать впереди. Однако и у куста он лишь прикусывал губу и волок ноги дальше, наметив следующий ориентир. Мир расплывался серой болезненной дымкой. И Ру казалось, что отныне так будет всегда. Потом мир накренился очень сильно и почему-то не выпрямился. Зато что-то больно врезалось в спину. Перед глазами по синему небу медленно ползли пушистые облака.
  
   Глава 39
  
   Что вывозят на ревнивых (ВВВшность)
  
   В уши вонзился лязг и грохот. Снова метро? Но, когда прояснилось, Сергей оказался в старинном вагоне первого класса. Узорная обивка стен. Зеркала. Красная кожа упругих сидений. И призрачная цифра "16".
   - Никак Serge-R? - присвистнули рядом.
   Сергей обернулся. Его рассматривали пять пар любопытных глаз.
   - Ещё один, - недовольно буркнул низенький, абсолютно лысый толстяк в обтягивающих брючках и сером сюртуке. - Мёдом тут намазано что ли?
   - Не сердитесь, милорд, - ослепительно улыбнулся кудрявый бродяга с трёхдневной щетиной на бледном лице. - В нашей стране у каждого есть шанс на мечту.
   Он протянул руку Сергею, подмигнул и хлопнул себя по карману фрака с отрезанными фалдами. Полосатые брюки были грубо заштопаны. На правом колене красовалась заплата.
   - Чем больше кандидатов, тем мизернее шанс, - скривился юнец с гладким неприветливым лицом. Здороваться он не стал. Напротив, принципиально засунул руки в карманы дымчатого костюма.
   - Стреляй метче, сынок, и конкурентов не будет, - прохрипел седой охотник в засаленной куртке, кожаных штанах и расшитых мокасинах.
   Его рука сжимала древнее, но начищенное ружьишко.
   - Фортуна сама знает, кому улыбаться, - холодно заметил высокий и худой, как жердь, мужчина. - Шагайте сюда, милорд. Вы будете шестым в нашей компании.
   Светлые отглаженные брюки, тёмный сюртук и замшевый котелок с синей лентой. Начинающий банкир, а может коммерсант средней руки.
   - Если шестеро не смогут сохранить жизнь юной леди, - вступил охотник, - то даже гарнизону длинных ножей не стоит браться за это дело.
   Сергей помотал головой, прогоняя миражи. Пятеро соперников остались на месте.
   - Ну, господа, - потёр руками бродяга. - Условия квеста нам известны. Доставить всеми уважаемую леди Вандербильт в положенное место.
   - А что у нас с леди Вандербильт? - встрял Сергей.
   - Ей срочно надо в соседний город, но... - палец бродяги ткнул в холмы на горизонте, - Неделю назад из тюрьмы сбежал Бородатый Джо, а с ним его верный друг и соратник - Морской Котик из племени...
   Бродяга потёр лоб, потёр ещё раз куда сильнее, но так и не вспомнил.
   - А, неважно, - отмахнулся он. - Эта парочка спит и видит похищение леди Вандербильт. А леди не терпится нанести визит подругам в соседнем городе. Вот нас и припахали на драчку. Оставшийся в живых получит награду. Пятеро же покинут игру навсегда.
   - Навсегда? - переспросил юнец с холодным взглядом. - Не слишком мягкие условия.
   - Кто желает, может покинуть отряд, - бродяга качнул головой к окну. - Правда, весть о его храбром побеге быстро разнесётся по Дикому Западу.
   - Не советую зачислять меня в кандидаты, - уголок губ юнца нервно дёрнулся.
   Зарождающуюся ссору прервал лязг.
   - Не спите, милорды, - к ним протиснулся бродяга. - Постреливают. Котик и Бородатый Джо уже вышли на тропу войны.
   Параллельно поезду скакали кони. Лица всадников, пригнувшихся к холкам, скрывали платки. Пуля звонко чмокнула стекло, и оно осыпалось в салон.
   - Милорд, - бродяга сильно тряхнул Сергея, - судьба редко бывает благосклонна два раза подряд.
   Сергей вскочил с сидения и прижался к стене, осторожно выглядывая в окно. Бандиты гарцевали с гиками и свистами.
   Бродяга палил из кольта, присев под окном и изредка показываясь в проёме. Толстяк извлёк револьвер. Стрелял он медленно, тщательно целясь, но пока не сбил ни одного всадника. Лысина его покрылась каплями пота.
   - Ну же, милорд, - поторопил Сергея бродяга, - Присоединяйтесь.
   Пуля царапнула ему щёку. Он испугано ойкнул и потёр сочащуюся полосу, размазав кровь на пол-лица.
   За раму уцепились пальцы, густо поросшие волосами. Следом появилось небритое лицо, иссечённое шрамами. Потрескавшиеся губы хмуро кривились. "Ещё секунда, и он в салоне", - ужас полоснул Сергея холодным кнутом. Он не помнил, как вытащил нож-металку и швырнул его в бандитскую харю. Всхрипнув, налётчик исчез.
   Из тамбура послышался лязг и грохот, будто на железный пол уронили чугунок. Следовало прикрыть выход от возможного вторжения, и Сергей рванулся к резным дверям. У выхода корчился любитель поговорить про фортуну. Рубаха на животе набухла от крови. Он уставился на Сергея умоляющим взором. Он исчезал, растворялся, становился прозрачным. А Сергей уже вывалился в тамбур.
   Здесь злобствовал ветер. Он тут же запутался в волосах, взвихрил их, заплёл причудливо, вырвался и обиженно шибанул в лицо. По бокам поезда скакало несколько всадников, ведущих беспорядочную стрельбу. Впереди грохотала набитая до отказа угольная тележка. Именно оттуда на Сергея прыгнул бандит с расставленными руками.
   Сергей видел, как медленно приближалось к нему чужое тело. Он различал каждую морщинку на лбу, каждую складку кожи угристого лица. Он заметил, как ветер треплет широкие рукава зелёной рубахи и играет полами прорванной куртки. Остановившееся время помогло ему успеть. Он всего лишь присел и чуть отклонился в сторону. Этого оказалось достаточно, чтобы налётчик впечатался в дощатую стену вагона. Жалобно хрустнули пробитые доски. И обмякшее тело сползло по чёрным ступеням к грохочущим колёсам.
   Пистолет! У бандюги наверняка был пистолет! Поздно! Сергей суматошно заозирался и среди угля заметил лопату. Что ж, на безрыбье и рак рыба. Вооружившись, он прыгнул обратно в салон.
   И сразу споткнулся о чьи-то ноги. Продолжая безмятежно улыбаться, в потолок уставился кудрявый бродяга. Неприветливый юнец валялся рядом. Его висок украшала кровавая звезда. Седой охотник спрыгнул с сиденья и выставил ружьё на Сергея, но, узнав, лишь цыкнул и приветливо подмигнул.
   - С этой стороны порядок, - отрапортовал он, указав за окно, - выбиты подчистую.
   С другой стороны толстяк продолжал палить в воздух. Потом сполз между сидений и принялся торопливо перезаряжать кольт.
   Из двери следующего вагона раздалась стрельба и женский вскрик.
   - Похоже, там не всё ладно, - посуровел охотник и, пригнувшись, засеменил к двери, прильнув к щели, почесал нос, распахнул дверь уверенным пинком и прошмыгнул в тамбур.
   - Ну, Серёга, - ухмыльнулся толстяк. - Ещё немного, и мы останемся вдвоём. Тогда и посмотрим, кого она выберет на этот раз.
   - Димка, - ошарашено прошептал Сергей.
   Толстяк кивнул и выпрямился. Скачущий на взмыленном мустанге налётчик прицельно пальнул ему в голову.
   И тишина. Лязг колёс, пальба и треск, свист ветра сквозь разбитые окна остались в ином мире. Время остановилось, как остановилась и пуля, застыв в нескольких сантиметрах от Димкиной шеи.
   - Похоже, этот раунд не за мной, - ухмыльнулся Димка и потрогал пулю. - Не хотел тебе этого показывать. Рано ещё, думал, чуток погодя. Да вот так сложилось. А жаль. Ещё минуток бы десять, и глазки нашей леди приобрели бы зелёно-карий окрас. Кому леди Вандербильт, кому Инера, а кому и Елена Владимировна.
   Сергей попытался взмахнуть рукой. Та и не шевельнулась.
   - Не получается, - подмигнул Дмитрий. - То-то же! Хотя тебе тоже многое подвластно. Как это ты ловко меня с полковника до лейтенанта сбросил.
   Звуки вернулись. Снова грохотали колёса и ревели разгневанные ветры. И пуля щёлкнула о стену. Димки в вагоне не было. Он не растаял, как игроки, покидавшие игру. Он просто пропал.
   Дверь распахнулась. С порога неловко пятился охотник. Его ноги заплетались, тело нелепо вихлялось. Сергей подскочил к нему, но не успел даже протянуть руку. Охотник опрокинулся. Вместо лица багровела кровавая маска смерти.
   В вагон втолкнули юную леди. Запястья её перехватывал широкий ремень. Следом ввалился здоровенный громила с куцей бородёнкой на плотном, упитанном лице.
   - А тут ещё не всех вынесли, - сказал он, отпихнув связанную пленницу. - Ну что ж, курёнок, скоро ты узнаешь, какие они - врата ада.
   Димка исчез вместе с кольтом. А у бандита в каждой руке было по пистолету. Ухмыляясь, он медленно приближался к Сергею.
   Издав боевой клин команчей, Сергей выбросил вперёд руки, сжимавшие черенок лопаты, и, что есть силы, саданул вражескую грудь. Бандита откинуло назад, чтобы сохранить равновесие, он взмахнул руками, теряя пистолеты, и попятился. А Сергей напирал и напирал. Так они пробежали весь вагон, пока враг не оказался припёртым к перилам тамбура. Его тело накренилось над пустотой.
   - Отпусти, - прохрипел он.
   Но Сергей давил и давил. Отпусти, и шаткое равновесие нарушится. Тяжёлая масса обретёт опору, и тогда лопата покажется всего лишь детской игрушкой.
   - Отпусти, - в голосе не слышалось злости, лишь мольба.
   Не верить. Ни за что не верить. Поверишь, и с поезда скинут тебя. Фортуна разочаровывается всего один раз.
   Поезд тряхнуло. Что-то, звеня, скакнуло на площадку тамбура. Маленькое, с хвостиком. Скосив взор, Сергей увидел блестящий ключик.
   - Эвон чем интересуешься, - борода раздвинулась улыбкой. - Только тебе ведь нужен не такой, а? Неча пялиться на карманы. Он не у меня...
   Поезд тряхнуло сильнее. Затрещали рёбра, сдавливаемые лопатой.
   - Эй, пусти, - бандит попытался выпрямиться. - И я скажу, у кого твой ключ. Ну? Ты ведь знаешь? Ты охотишься за ним по всем уровням. Такой маленький, изогнутый до безобразия.
   Он рванулся вперёд, почти выпрямился, в залитых кровью глазах блеснула злобная ярость. Не помня себя от страха, Сергей нажал на черенок, выдавливая чужое, покачнувшееся тело за перила. Мелькнули ноги, обутые в башмаки на толстой подошве. Сверкнула дуга гвоздиков.
   - Теперь ты опоздаешь, - донеслось и заглушилось лязгом колёс.
   Колесо следующего вагона отбросило отрубленную руку.
   Шатаясь, Сергей вернулся в вагон. Его мутило. Распахнутые женские глаза смотрели на него с испугом.
   "А ведь ей нет и двадцати, - удивился Сергей. - Откуда она здесь ТАКАЯ? Душистая роза среди песчаной бури".
   Вагон качнуло, Сергей рухнул на колени и, чтобы не отключиться, принялся разматывать ремень на запястьях Леди Вандербильт. Не в силах развязать тугой узел, он вгрызался в кислое полотно, скрежетал зубами, размалывая намокшую кожу. Грыз долго, до той минуты, когда поезд замедлил ход.
   - Мы прорвались, милорд, - твёрдо сказала леди Вандербильт, повела руками и сбросила обрывки ремня, - исключительно благодаря Вам.
   - Дело сделано, миледи, - кивнул Сергей поднимаясь.
   Он думал, что в глазах потемнело, но, оказалось, просто наступил вечер.
   Спокойствие ушло, волнение растаяло, теперь его душила тёмная злоба.
   - Столько трупов, дабы юная леди могла поболтать с подружками в соседнем городке?
   - Пока это ещё тайна, - девушка приложила палец к губам. - Но вы обязательно её узнаете.
   Поезд остановился. За окнами тянулось дощатое станционное здание. Перед ним выстроилась шеренга фонарей. За пыльными стёклами плясали маслянистые огоньки.
   - Прошу, - Сергей протянул руку скорее сердито, чем вежливо, но девушка охотно уцепилась за неё.
   Он перепрыгнул на перрон и помог девушке перебраться на станционную платформу. Никого. Но за дверями вокзала явно что-то скрывалось. Шорохи, шаги, перешёптывания.
   "Засада!" - и Сергей скорее автоматически, чем разумно, прорывая пелену иллюзий, нажал комбинацию клавиш для экстренного сохранения игры.
   Ворота распахнулись. Высыпала внушительная радостная толпа, хлопающая в ладоши. Зазвенела торжественная музыка. Вспыхнули гирлянды разноцветных лампочек. На сцене объявился главный герой. Он властно раздвинул шеренги встречающих, и подошёл твёрдой походкой. Лицо безупречно выбрито, костюм, словно с витрины лучшего ателье. Улыбке обзавидовался бы и Джеймс Бонд, а при виде такой фигуры весёлые нимфы мигом бы бросили безутешно рыдающего Аполлона. Его голос рокотал уверенным басом, а взгляд смотрел храбро и решительно. Он был стопроцентным героем, и он появился здесь по праву.
   - Знакомьтесь, милорд, - чуть присела леди Вандербильт, обращаясь к Сергею, - мой жених, - её взгляд, обращённый к появившемуся, наполнился любовью и нежностью, - а это мой спаситель, - в глазах открывшихся навстречу Сергею уважение и благодарность. - Я не к подругам ехала, милорд. По законам того штата мы не могли пожениться. Он ждал меня по эту сторону границы. Но Бородатый Джо прознал, что я отправляюсь к Нему. И только вы... Только вы...
   - Благодарю, - пророкотал жених и протянул руку.
   Рукопожатие оказалось сильным и энергичным. Ха, приятель, если ты настолько ловок и умён, чего ж твою суженую охраняют случайные попутчики? Ах да, тебе, наверно, несолидно стоять среди сливок общества в изодранном костюме с угольными разводами и пятнами крови. Ты только встречаешь. Ты лишь получаешь то, что дано тебе по сюжету. И только?
   Леди Вандербильт махнула на прощание кружевным платочком. А после платочек очутился в его руке. Бонус к положенной награде? Вот ты и отворачиваешься. Вот ты и уходишь. А я ведь ещё могу тебя окликнуть. Позвать. Ты услышишь и обернёшься. Но во взгляде будет привычное "Извини, Марио, но твоя принцесса в следующем замке".
   Надоело! Нет никакой следующей принцессы. Есть ты и я. И нам больше никто не нужен. Просто ты пока об этом ещё не знаешь.
   Пальцы выписали в воздухе странную с точки постороннего наблюдателя фигуру. Лишь игроки знали её - комбинацию экстренного восстановления...
  
   ...Никого. Но за дверями вокзала явно что-то скрывалось. Шорохи, шаги, перешёптывания.
   "Засада!" - и Сергей скорее автоматически, чем разумно, заставил девушку спрыгнуть с перрона. Они втиснулись в узкое пространство между платформой и поездом, пролезли под вагоном, перепрыгнули через пустую колею. Дальше потянулись доски, сложенные высокими штабелями.
   "Приключение! - звенела в голове безудержная радость - Приключение! Что, съели?"
   За поворотом оказался тупик. Ноздри щипал запах мокрых досок, сдобренный волшебным ароматом дорогих духов. Девушка остановилась и повернулась. Сергей не успел затормозить и налетел на неё полным ходом. Два тела врезались друг в друга, прижались к штабелю.
   - Но я не могу, - зашептала леди Вандербильт. - Вы не знаете, но я...
   Знаю, милая, знаю. Но только женихи и свадьбы остались в другом мире. Я переиграл нашу жизнь. Ты мне нравишься. Чтобы не произошло сейчас между нами, по оставшимся уровням мы отправимся вместе. Я теряю ниточки реального мира, увлёкшись игрой иллюзий. Разреши мне найти хоть что-нибудь. Хоть самый маленький кусочек счастья. В моей жизни так мало осталось настоящего.
   Он поцеловал её. Сначала её губы сжались, но потом расширились, потеплели. Сергей почувствовал, как поддаётся тело, уступает...
   Лунный свет заслонила мрачная фигура. Леди Вандербильт испугано взвизгнула и выскользнула из разжавшихся объятий. Кипя от злости, Сергей обернулся. Блики Луны светились на лысой голове.
   - Димка? - голос растерянный.
   Лысый толстяк покачал головой.
   - Ты, Серёга, кент ещё тот. Не для тебя стараюсь. Просто знаю, что кое-кому эти кадры видеть не надо. Больно ей будет видеть. Только почему-то об этом думаешь не ты, а я.
   И брызг пальцев в воздухе...
  
   ...Никого. Но за дверями вокзала явно что-то скрывалось. Шорохи, шаги, перешёптывания.
   "Засада!" - и Сергей скорее автоматически, чем разумно, выставил перед собой лопату.
   Ворота распахнулись. Высыпала внушительная радостная толпа, хлопающая в ладоши. Зазвенела торжественная музыка. Вспыхнули гирлянды разноцветных лампочек.
   - Серёжка, я тебя ждала.
   Лизавета! Откуда? Почему она здесь?
   Подбежала, подпрыгнула, не сумела обнять и просто ткнулась головой в грудь.
   Цветущее лицо леди Вандербильт. Вежливый поклон её безупречного избранника. И снова юная дева, глаза которой так и не окрасились зелёно-карими тонами. Узкие пальцы погладили руку, только что выпустившую лопату, и оставили в ней тяжёлый рельефный кругляш.
   - Это он спас леди, - объявила громогласно Лизавета, - Мы с ним в одном отряде. Не верите?
   Люди верили. Люди дарили благосклонные улыбки и восхищённые взгляды. Люди радовались, что наконец-то всё закончилось так, как и должно быть. Лишь один взгляд был тоскливым. Взгляд, провожавший уходящую красотку. Взгляд Марио, понимавшего, что и этот уровень оказался не последним.
   Но мягкая ладошка в руке растворяла нахлынувшую грусть.
   - Поводи меня по следующему уровню, - Лизавета ткнула Сергея в бок. - Там весело, вот увидишь.
   - Ты в игре? - удивился Сергей. - Тебе ж, как дитю, стрелялки запрещены.
   - Взрослая уже, - насупилась Лиза. - Может у меня день рождения сегодня.
   В кармане звякнул кошелёк. Заслуженная награда? Как она туда попала?
   - Зайдём, - Сергей потянул ведьмочку к оружейной лавке.
   Но полыхнула вспышка, земля ушла из-под ног, тело ухнуло в пустоту. В глазах плясали звёздочки сладостного полёта в междууровнье. И вдруг бравурный марш, бегущие надписи, огромные щиты с яркими картинками.
   - Вывалились из игры? - в глазах заплясали пёстрые зайцы.
   - Срезали, - восторженно выдохнула Лиза, разглядывая широкие улицы, расцвеченные огнями. - Ты всегда умеешь находить кратчайшие пути!
  
   Глава 40
  
   Праздник перемен (Мир Райлаха)
  
   В холодных подводах и окаменелых от мороза санях провели чародеи короткие дни и длинные ночи, запорошенные злым снегом Холодной Седьмицы. Но вот жгучие морозы поутихли, а после снега стали обильно таять. Осьмушка вступала в свои права. Зажурчали ручьи. А средь оплывших серых снегов начали проглядывать чёрные языки земли. В придорожных кузнях крестьяне, кряхтя, снимали полозья и насаживали колёса. Те резко возросли в цене. А вместе с ними вздорожали и перевозки. Даже беспечный Арли с сожалением доставал из кармана монеты. Вот и сейчас он скрупулёзно пересчитывал оставшееся богатство, да чуть слышно костерил преподавателей: мол, так на них рассчитывали, а они, нет, чтоб подбросить деньжат...
   Худо-бедно, но стекляшек хватило до того дня, когда очередная подвода остановилась возле очередной деревенской управы. Но для Вена она не могла называться "очередной". Ибо перед ним раскинулась деревня, из которой когда-то вышел гроза всей округи, заводила и весельчак Грей.
   Арли закончил подсчёты капиталов, ссыпал оставшиеся зелёногвоздые стекляшки в карман и воззрился на старосту. Тот словно не заметил Арли. На Вена смотрел, определив опытным глазом главного.
   Вен не помнил, что и как он говорил старосте. Он помнил лишь сильные, но, тем не менее, дрожавшие от волнения руки, принявшие бутылку с искристой жидкостью. Перед глазами стояли винные погреба замка, оставшегося далеко позади. И Грей, безвольно откинувшийся на бочку. Хитрая ловушка, охранявшая погреба, сработала точно. Острое лезвие неслось вниз, намереваясь снести все преграды. Если бы на её пути оказалась бездумная головушка Арли, то махина с лёгкостью расколола бы этот черепок. Но она повстречалась с крепкой башкой Грея. И остановилась. И соскользнула в сторону. Но этот удар смерти, не сумевший коснуться Арли, Грея всё-таки погубил.
   Он лежал в крови. Громила Грей. Весельчак Грей. Он ещё жил.
   А рядом стоял бутылёк Алмазного Глотка. И непотревоженная пробка прочно сидела на месте.
   Пальцы Грея, шурша по каменному полу, медленно подбирались к бутылке. Вен нагнулся и вложил сокровище в руку тому, кто был его более чем достоин.
   - Праздник перемен, - прохрипел Грей. - Деревня.
   - Я отнесу, - торопливо пообещал Вен. - Передам новому старосте.
   Грей качнул головой.
   - Что не так? - нагнулся к нему юный чародей.
   - В мою деревню, в мою, пожалуйста.
   Название деревни было последним, что сорвалось с губ Грея. Вен дрожал от бессилия. Арли сопел носом где-то рядом. И почему-то казалось, случись выбор именно сейчас, то Вен оставил бы в живых Грея. Но в то же время совершенно точно он знал, что при таком выборе, он не смог бы смотреть на Арли и, пряча глаза, беззвучно вопил бы, умоляя дать ему право выбора ещё раз.
  
   Чародеев устроили как самых дорогих гостей и даже уговаривали поселиться в деревне. Но Вен наотрез отказался. В смутных снах мастер Самай напоминал о поручении. Хотя по пробуждении чудные дрёмы забывались, Вен даже в мыслях не имел нарушить приказ мастера.
   Но от приглашения на долгожданный праздник он не отказался. Не посмел. Почему-то ему чудилось, что Грей знал о выборе Вена. И простил этот выбор. Но в знак прощения Вен должен обязательно узнать, кого выберут достойным чести изведать Алмазный Глоток этой Осьмушки.
   В чёрном холме за деревней прятался неприметный ход в пещеру. Туда и потянулись люди к вечеру самой середины Осьмушки. У входа стоял староста, сжимавший бутылку, где в мутной жидкости рождались сиреневые искры. Народ, обомлев от увиденного, косился на пареньков, стоящих чуть поодаль. Потом каждый житель делал к ним осторожный шажок и совал в руки чародеев подношение. Кто новую шапку, кто ремень, кто несколько Алых Гвоздей. Женщины, суетясь, выкладывали перед дорогими гостями только что приготовленную вкуснятинку. Главный пир будет там, в просторных гротах пещеры, но сейчас чародеям доставался кусочек самого вкусного, самого изысканного.
   Жители, волнуясь, строились друг за другом, образуя изогнутую колышущуюся змею, переговаривались негромко, пока староста жестом не разрешил переступить порог первого коридора.
   Процессия медленно ввинчивалась в мглистое нутро пещер. Переливы смеха, задорные посвистывания, весёлые напевы гудели под высокими сводами озорным эхом. Пламя факелов отбрасывало на стены и потолок многочисленные тени. Языки огня подрагивали от ветра и заставляли тени покачиваться в фигурах замысловатых танцев. Из левой пещеры доносилась протяжная песня. За поворотом многоголосый хор выводил что-то неразборчивое, но шутливое. Песни и пляски причудливо переплетались друг с другом, словно цветные ленты в косах девушек. Лоскутное одеяло музыки тепло согревало душу и дарило ощущение настоящего праздника.
   Цепочка танцующих извивалась змеёй. В пляске Арли проскочил Грот Зелёных Сполохов, узкий проход "Под ноги смотри", Зал Танцующих Огней, лестницу "Скользкие ступеньки", Пещеру Скелетов и добрался до Зала Угощений. Заводила выстроил танцующих в хоровод, покружил их одним кольцом, ловко разделил на два и снова вытянул цепочкой, уводя в следующий проход. Когда топот ног, музыка и шипение факелов затихло, из-под длинной бахромы скатерти вывалился Арли.
   Он долго ждал этой минуты.
   Зал Угощения окутывала полутьма. Звенела капель маленького водопада. Таинственно светились сталактиты и сталагмиты. Гнилушки дарили призрачное сияние. И от этого бутылки причудливых форм, выстроившиеся на столах, казались не сосудами, а ватагой карликов, собирающихся атаковать притаившегося чародея.
   Но из всей армии маленьких бойцов Арли интересовал лишь один. Вернее, одна. Бутыль с наклейкой искристо-голубоватого цвета. Сосуд, добытый ценой жизни Грея Весельчака. Приз, которого был достоин лишь один человек во всём мире. Сам Арли. И Арли знал это, чувствовал малейшей частичкой мятущейся души. Таинственная бутыль прятала в себе Алмазный Глоток. И Арли не собирался уступать никому честь отведать его.
   Зубы впились в податливую пробку и выдернули её. Тонкий аромат старинного вина защекотал ноздри. Арли улыбнулся, запрокинул бутыль, обнял губами прохладное горлышко... Чудодейственная влага мягко ущипнула язык и обволокла горло...
  
   ...Стены качнулись и растаяли. Кругом был лес. И не лес. Тянулись к Арли мохнатые лапы деревьев, усеянных острыми пахучими иглами. Но стволы растворялись в сладком тумане. Блаженство отодвинулось, пропуская вперёд вязкий ужас.
   "Побыстрей убраться отсюда, бежать сломя голову!", - простучало в скукожившемся от мерзкой дрожи сознании чародея. Он медленно попятился.
   - Эй, - осторожно кинул Арли в искристую мглу. - Есть тут кто?
   Эхо повторило вопрос, но басом вытянуло возглас, а слова скомкало, проверещало.
   - Мерещится всякое, а может, и нет, - испуганно подумал Арли и понял, что произнёс это вслух. - Дымка какая-то впереди. Вроде. Никак туман? Не пойду туда.
   Поднялся ветер. Он принёс запах лесных трав и тихую печальную музыку. Она возникала из стрекотания кузнечиков, пения невидимых птиц, жужжания мошкары и шелеста листьев. Захотелось закрыть глаза и уснуть. Арли так и попытался сделать. Вдалеке маячила фигура Вена. Она была расплывчата, почти нереальна. Ещё мгновение и фигура растворится в воздухе, пропадёт навсегда, и тогда Арли останется в одиночестве. Куда тогда идти и зачем?
   Бледный силуэт Вена окрасился багровым. Отовсюду громыхнул издевательский смех. В лицо брызнули пахучие капли. Вытерев их, Арли посмотрел на пальцы и с ужасом увидел на них кровавые следы.
   Чародей уже проклинал себя за то, что согласился на Алмазный Глоток.
   Кровавый силуэт Вена исчез во мраке.
   - Эй, а я? - испуганно спросил Арли.
   В ответ ни звука. Мёрзлый страх тут же пересилило кипящее возмущение. Друг называется! Бросил его здесь, в мрачных пещерах, одного. И не вернётся ведь, гад такой, потому что не нужен ему никакой Арли, потому что дружба дружбой, а булочки с ягодками врозь. Этот Вен вечно заведет его куда-нибудь и бросит, как бросают, выходя из леса на городскую улицу дорожный посох. Нет на вымощенных дорогах ни ухабов, ни ям, ни корней деревьев, выпирающих из-под земли. И посох, так выручавший в лесу, теперь только мешает.
   Страх охватил чародея с новой силой. Музыка превратилась в завывание неведомого зверя и в голове начало шуметь. Шум нарастал, становился всё невыносимей, всё громче.
   Арли припал к земле. Ему захотелось слиться с ней, чтобы никто его не заметил.
   Откуда-то послышались слова мастера Хатта:
   - Берёшь друга в компанию? Тебе не помешает группа сопровождения.
   Это говорилось не Арли. А он-то, дурак, думал, вот забавное приключение - отправиться в путь с Веном. Он думал - наравне. А вышло - всего лишь сопровождать. Значит, Вен главный, а он, Арли, так - придаток. Это Вена избрали, а его, Арли, только приставили к нему, чтобы развлекал в дороге, да спину свою подставлял, кабы не случись чего.
   - Догадался? - изумлённо прокряхтел голос мастера.
   "И кто тут со мной шутит? - мысленно спросил Арли. - Кто насмехается?"
   Он приподнял голову. На покрытом гнилушками валуне примостился шатун. Глаза его отсвечивали жёлтым неуютным светом, бурая косматая шерсть блестела, словно мокрая. И чего этот зверюга здесь ошивается?
   - Сопровождающий.....- покряхтывая, выдал шатун, прикрыв лапищей пасть.
   Вроде и не он это сказал, а вроде и он.
   Голова у Арли пошла кругом. Посыпались разноцветные искры. Ему показалось, что он сходит с ума. Не разговаривают шатуны, не положено им. Это же и младенцу известно. Можно обучить разговору чику или пересмешника, но шатун дрессировке не поддаётся. Тёплым времечком ходит сам по себе, холодами - в берлоге спит, лапу с голодухи посасывает.
   - Ты прав парень, - донеслось до Арли. - Шатуны не болтают.
   - Я сплю, это мерещится мне, - обрадовался подсказке Арли.
   - Скорее наоборот, - зловеще прошелестел голос мастера.
   У Арли аж мурашки по коже запрыгали.
   Лапа соскользнула с громадной морды. Шатун улыбался. Душа Арли забилась в самые потайные уголки. Шатуны не улыбаются. Морда у них под улыбки природой не заточена. Увидел улыбку шатуна, считай самого Треклята встретил.
   - Если я - не шатун, то кто? - продолжил незваный гость, безмятежно почёсывая косматое брюхо.
   - То кто? - повторил до полусмерти напуганный чародей.
   - Слышал ли ты, молокосос, что-нибудь о драконах?
   - Это про тех, о которых написано в "Изначалье", - Арли напугался до невозможности.
   И было тому две причины.
   Во-первых, в школе так и не дочитал книгу до конца. Правда, в этом он был не одинок. Фолиант на занятиях один раз в руки взял, чтобы перед мастером показаться, мол, ваши изъявления выполняем с точностью. Но пролистал бегло лишь первые страницы. Книга предназначалась для внеклассного чтения и больше напоминала сказку.
   А во-вторых, он чуть не пожёг книгу в проклятой башне. Ладно, Вен его удержал. Опять этот Вен ни к селу, ни к городу, задери его Зубач.
   - Да, маловато, молодой человек, тебе известно. Так может это и к лучшему? - прочитав его мысли, рыкнул шатун. - Меньше знаешь - крепче спишь. Вен и то больше тебя ухватил. А ведь способностей тебе не занимать. В отличие от спутника-то, а?
   Арли кивнул. Знамо дело, в чародействе он всегда Вену любую фору даст. И в школе по всем статьям так выходило.
   - Так да не так, - усмехнулся шатун своей зловещей улыбкой. - Почему же теперь Вен - главный, а ты - на подхвате? Разве не ты спас его у Талого Болота?
   Картина, когда Арли очнулся и увидел у ног скрюченного Вена, ясно встала перед глазами молодого чародея. А сколько сил положил Арли, пока допёр друга до ближайшей деревни.
   Арли отчётливо помнил тот напряг. Шаг за шагом. Солёный пот заливает глаза. Тело друга то безвольно волочится позади, то повисает на плечах тяжким грузом. Шаг за шагом. Вот звякнули стекляшки. Вывалился кошелёк из кармана Вена. Нагнулся Арли, подобрал казну, да сунул в карман. В свой сунул. Для пущей сохранности. А как недовольно потом косился на него Вен, когда Арли, чтобы расплатиться, извлёк кошелёк. И как недоволен был сапогами, которые Арли позаимствовал у мертвеца перед битвой с демоном. У самого-то не забрали сапоги. А Арли, видите ли, мародёр. И рука потянулась к потайному карману, чтобы погладить подобранный с поля брани кошелёк.
   Шатун, заметив суматошное движение, чародея осклабился.
   - Спас жизнь, а вечно второй. А замёрзни Вен, шагал бы в одиночку. Сам посуди, какая разница деревенщинам, кто именно будет чаротворить в их поселении? Важно, чьи чары могущественнее.
   - Мои! - выпалил Арли и в порыве шагнул к шатуну.
   Тот попятился в поддельном испуге.
   - Пора вставать, - с фальшивой лаской сказал он, криво улыбнувшись. - Рано тебе с драконами встречаться.
  
   И Арли понял, что лежит на спине, которую холодили каменные плиты пещерной дороги. Из тёмного прохода лилась весёлая музыка. Скоро в нём заметались сполохи. Огни заставили глаза слезиться. Пол начал подрагивать от слаженного топотанья. Вереница селян вывалилась в Зал Угощений. Арли дёрнулся, чтобы подняться и влиться в толпу, но с удивлением понял, что не в силах и шевельнуть рукой.
   Расплывчатым взором он ухватил расстроенное лицо Вена. Потом его заслонило бородатое лицо старейшины.
   - Перепил, - заключил тот, и это короткая фраза была последним, что услышал Арли во время весёлого праздника перемен.
  
   Глава 41
  
   Принцесса семнадцатого уровня (ВВВшность)
  
   Псевдоготика и Дикий Запад канули в лету. Торжественные фасады зданий украшали затейливые колоннады. Монументальные строения укрылись матовыми куполами. Смотрелось слишком вычурно, и Сергей поморщился, потом привычно проверил взгляд в спину. Невидимый соглядатай исправно стоял на посту. И бесполезно оборачиваться, когда на тебя смотрят из запределья.
   - Некого опасаться, - подмигнула ведьмочка. - Разве ты не читал про семнадцатый уровень?
   - А мы уже на семнадцатом? - удивился Сергей.
   Слово "семнадцать" окрасилось зарёй, всколыхнуло воспоминания. Принцесса семнадцатого уровня. Выходит, мы сейчас в её владениях?
   Пейзаж выглядел на диво мирным: строгие улицы, шеренги фонарей. Лампы дневного света в широких полосах окон. Современный город, да и только. Не хватало только пивных ларьков, да пробок на дорогах. Впрочем, нельзя сказать, чтобы дороги пустовали. То и дело проезжал кто-нибудь на велосипеде, на смешных разноцветных автомобильчиках, на роликовых коньках и скейтах. Вот и сейчас мимо пронёсся на самокате озорной дедок, похожий на старика Хоттабыча. Над дорогой мелькали ведьмы на мётлах, пылесосах и стиральных машинах. А над крышами висел апельсиновый дирижабль. По привычке чесались руки пальнуть ракетой по эдакой махине.
   - Эй! - Сергей возмущённо хлопнул по карману. - Не успеешь расслабиться, а уже и ножик спёрли.
   - Он тебе не понадобится, - хмыкнула Лизавета. - Здесь боёвки запрещены.
   - Боёвок нет, - пожал плечами Сергей. - Тогда зачем мы здесь?
   - Я-то знаю, - хитро прищурилась Лизавета. - А ты пока деньги поменяй, прикупи чего-нибудь или в казино сходи. Тут их видимо-невидимо.
   Вывески с красно-чёрным колесом рулетки сверкали повсюду. На карнизах весело покачивались неоновые игральные кости. В витринах полыхали и угасали карточные масти.
   - И ты будешь играть? - удивился Сергей, заметив, что Лизавета направляется к киоску, украшенному алой эмблемой червей.
   - Играть? - удивилась Лизавета. - Я не умею. Учили когда-то на пианино, да мне быстро надоело. Не, я петь буду. Ой, - засмеялась она, ткнув пальцем в направлении сердечка. - Ты думал здесь казино? Не-а, это картинка главного концертного зала. Таким он сверху выглядит. Не может быть! - горестный вопль воспарил к приветливым небесам. - Опять подняли цены!
   Глаза ведьмочки скользили по витрине, где рассыпали горстку билетов, блестящих голографическими рисунками. "Зрительный зал" было написано слева, а ниже - яркие цифирки, обозначающие цену на билеты в партере, амфитеатре, ярусах и гостевых ложах. Тонкие пальцы Лизаветы перебирали монетки.
   - Вполне хватает, - приценился Сергей. - Даже на ярусах сидеть не станешь. Или тебе подавай Королевскую Ложу?
   - У! - взвыла ведьмочка и саданула Сергея в бок. - Я же выступать хочу! На самом главном конкурсе. Вроде караоке и "Фабрики Звёзд". Получи главный приз и загадывай желание.
   - Постой! Разве не хозяин ключепосоха загадывает желание?
   - За ключепосох драться надо. А если не умеешь драться? Или не хочется. Неужели главный приз должен достаться главному драчуну?
   - Кто сильнее, тот и прав, - хмыкнул Сергей.
   Но Лизавета не слушала. Она с тоской смотрела на цены. Тарифы за пение, пляски, фокусы. А ниже ещё два десятка жанров, где можно проявить свой талант. Больше всего Сергею понравилось "Взламывание пароля доступа". Неужели на сцену явится хакер и станет перебирать пароли, а зрители, затаив дыхание, будут следить за этим действом?
   - Я тебе за РЕАЛЬНЫЕ деньги куплю, - кивнул Сергей. - Но уговор, если выиграешь, желание пополам.
   - Договорились, - расцвела Лизавета.
   Сергей вставил кредитку в считыватель, ткнул пальцем "Пение". Лизавета заворожено смотрела, как металлическая лапа, сорвавшись с места, медленно проплыла над кучами билетов, плавно опустилась, цапнула карточку и с тем же чувством собственного достоинства поехала обратно, уронив в конце пути желанный билет в приёмный лоток. Ведьмочка немедленно вытащила билет и погладила его глянцевую поверхность.
   - Настоящий, - восхищённо прошептала она, а потом непонимающе взглянула на Сергея. - А себе? Разве ты не пойдёшь со мной?
   - Потом, - отмахнулся Сергей.
   Он ещё не решил, идти или нет. И даже чуть пожалел, что купил билет. Жаль, разумеется, было не денег, а Лизавету. Выступит, да не выиграет и будет дуться на судьбу до конца игры.
   - Давай-ка пообедаем, - предложил Сергей. - В честь твоего дня рождения.
   - Тогда мороженку и апельсиновый сок, - захлопала в ладоши ведьмочка. - И себе возьми что-нибудь. А то мне в одиночку скучно.
   Они свернули к ближайшему кафе. Первым делом Сергей подошёл к агрегату с красным крестом и приобрёл маленькую аптечку, которую тотчас же потребил. Убедившись в стопроцентном здоровье, он обвёл глазами полупустой зал:
   - Давай у окна.
   - Фи, - скривилась ведьмочка. - Оно же не настоящее!
   - Тут всё не настоящее, - улыбнулся Сергей. - Тогда выбирай сама.
   Лизавета быстро завертела головой.
   - У фонтана, - заявила она. - Здесь фонтан, как в "Титанике".
   - Разве в "Титанике" был фонтан? - Сергей наморщил лоб, вспоминая.
   - Если бы в "Титанике" был фонтан, - безапелляционно заметила Лизавета, - он был бы точно таким же.
   И она потянула Сергея к столику в центре зала.
   В причудливой зелени невиданных растений блестело озерцо. Там плавали лупоглазые, задумчивые рыбы с огненной чешуёй. Посреди серебрилась, чуть подрагивая, живая воронка - бьющая струя фонтана, выгнутая искусством неведомого мастера.
   Столешница оказалась стеклянной. Непривычно было наблюдать свои ноги, но тело приятно вытянулось в кресле с услужливо наклонившейся спинкой. Сергей взмахнул кредиткой, и у столика объявилась стандартная официантка в мини-юбке с накрахмаленным передничком и кокошником в золотых волнах волос. Неестественно-огромные, потрясающе голубые глаза с мерцающими бликами в глубине. Крошечные кукольные губки и почти незаметный носик.
   - Чего изволите? - проворковала она чарующим голосом.
   - Два апельсиновых сока, - заказал Сергей, сглотнув комок в горле. - И две порции мороженого.
   - Какого изволите? Есть ананасовое, яблочное, шоколадное, апельсиновое, "Леди Айсберг", "Фонтанка", "Королева Екатерина", "Диана Форева", "Чебурашка", "Пять - двадцать семь", "Язычок", "Каблучок", "На теплоходе музыка играет", "Кадриль", "Есенин", "Слеза Пушкина"...
   Слова журчали ручейком потаённой чащи, где собираются волшебники. Теперь Сергей понимал людей, влюблявшихся в таких куколок. Они часами слушали строчки бесконечного меню. Потом робко касались запястья воркующей голубки. Та скромно отстранялась. Но от мимолётного прикосновения клиент уже был немеряно счастлив. Находились, конечно, товарищи понахальней, лапающие ножки, охваченные лайкровыми колготками, или шаловливо хлопающие по округлостям. В таких случаях изображение официантки схлопывалось, словно сигнал выключенного телевизора, а из служебного помещения спешил Чёрный Архангел. Он выволакивал некультурного посетителя либо на улицу, предоставляя шанс стать приличным человеком, либо в подсобку. И тогда баловника в игре уже не наблюдали.
   - Мне "Гималаи", - остановил Сергей официантку, - а для маленькой леди, пожалуйста, "Королеву Екатерину".
   - Ой, - всплеснула руками Лизавета. - Откуда ты знаешь, что мне она нравится?
   - Секрет фирмы, - Сергей зажмурился, как сытый кот; приятно не знать, но угадать в самую точку.
   - Сок свежий или восстановленный? - уточнила официантка.
   - Только что выжатый, - кивнул Сергей, - и в каждый стакан по десять капель лимонного.
   Официантка упорхнула.
   - Десять процентов - чаевые, - хмыкнул Сергей, рассматривая чек. - А вот скажи, Лизанька, если официантка лишь набор символов, кому идут чаевые?
   Лизавета в ожидании заказа подперла голову кулаками и разглядывала Сергея.
   - Когда я выиграю, какое желание тебе исполнить? - внезапно спросила она.
   - Я пошутил. Пускай оно будет твоим.
   - Мы же договорились, - нахмурилась Лизавета. - Желание пополам.
   - Тогда ещё подумаю, - Сергей поднялся. - И покурю.
   Он подмигнул и направился к выходу.
   На улице всё так же вечерело. Огни казино напротив складывались в надпись "Затерявшимся в больших городах..."
   Да это мы уже проходили. Быть может, один шаг, и вот оно - место, не обозначенное на картах. Холодный свет витрин. Буквы рассыпаются светляками. Высокая фигура в тёмном проёме и до неё - один шаг.
   Серебряный балахон. Лиловые звёзды на золоте капюшона. И далёкие огоньки во тьме, где должно быть лицо. Всколыхнулся балахон, взметнулся рукав, из тьмы выползла иссохшая жёлтая кисть, ухватила за отворот куртки и потянула в проём, заполненный абсолютной тьмой.
   Сергей рубанул ребром ладони по жёлтому запястью. Чужая кость глухо треснула.
   - Сколь не протягивай руку помощи, её благодарно не встретят, - Призрачный Волхв нагнул голову, словно рассматривал обвисшую кисть.
   - Ты хотел поговорить со мной? - Сергей по привычке искал бластер.
   - Я хотел говорить с драконом, так что время разговора ещё не наступило.
   - На семнадцатом уровне вряд ли отыщешь дракона. А вот на седьмом их не перечесть.
   - Настоящий лишь один. И он пока не родился.
   - Но я их лично истребил чуть ли не две дюжины, - пожал плечами Сергей. - Что-то я перестал понимать игру. Раньше граница уровней прослеживалась чётко, а теперь они сменяют друг друга, как в порванной киноленте.
   - Я же сказал, дракон ещё не родился. Не жди порядка в мире без дракона.
   - Но это же придуманный мир. Хочешь сказать, что за ним должен присматривать придуманный дракон?
   - Хочу сказать, что если за ним будет присматривать настоящий дракон, то и мир станет настоящим.
   Жёлтые пальцы дохлым пауком свалились с куртки. Волхв отступил во тьму. Захлопнулась дверь. Обычная, деревянная, украшенная позолоченными изгибами арабесок. Сергей задрал голову. В какую надпись теперь сложатся буквы?
   Но вместо букв он увидел чёрную массу, падающую с неба.
  
   Времени - ни отскочить, ни пригнуться. Острые когти ухватили и рванули в небо. Влажные камни мостовой остались далеко внизу.
   - Ну, приятель, читай молитвы, - усмехнулся когтистый незнакомец, - Куда изволите: в ад или рай? В раю тепло и сытно, зато в аду жуть как весело.
   Он напоминал птеродактиля с синей чуть поблёскивающей чешуёй.
   - На 17-ом убийства запрещены, - напомнил Сергей.
   - Что я, зверь что ли? - хихикнул птеродактиль.
   - На птицу ты тоже не больно-то и похож.
   - А сам-то, - взъярился крылатый, - сам-то ты кто есть такой?
   - Скиталец.
   - Ага, скиталец. Вспомни, ты ведь хотел стать архитектором!
   - Но мои проекты отвергались на первом этапе, - помрачнел Сергей, чувствуя, что ему наступили на больную мозоль.
   - Потом ты ушёл в менеджеры.
   - И это у меня получилось на все сто! - хвастовство пересилило тревогу, что неведомый игрок собрал на Сергея подробное досье из реала. - За два года купить отличную квартиру, последнюю модель "Шкоды", съездить в Индонезию...
   - И не можешь дать денег жене на шампунь!
   Запахло реалом. Не мог сюжет игры вписать в себя ТАКОЕ.
   - Временно!
   - Ой ли! Тебя прочили в замы. А теперь перевели на нижестоящую должность. И перестали включать в списки на премии. Ладно, сейчас не про деньги. Помнишь, как тебя вели на зама? Теперь точно так же тебя ведут на дракона. Ты, наконец, можешь заняться делом, которое ПОЛУЧАЕТСЯ.
   - Получается? Ты о чём? Не пойму, чего от меня надо.
   - Да, пустяки! Приказано показать тебе наш мир и отпустить.
   - Показал? Тогда приземляйся, - поторопил Сергей. - Меня там ждут.
   Здесь, на большой высоте, светила лишь Луна. В мглистой глубине переливались огни большого города.
   - Видишь ли, приятель, насчёт приземления не упоминалось, - пояснил птеродактиль. - Если дословно: показать и отпустить.
   - Ну, так отпускай скорее, - Сергею казалось, что Лиза уже мечется в поисках, рискуя опоздать на конкурс.
   - Всегда пожжалста, - и птеродактиль разжал когти.
  
   Город стремительно кинулся навстречу. Уши заткнул свистящий ветер. Что говорит упавший с крыши, пролетая мимо своего окна? "Жена, готовь на одного меньше".
   Вот и твоя очередь?
   Вот и всё?
   Уши закупорило наглухо. Отсюда город напоминал юбилейный торт. Россыпи сверкающих свечей и огромное алое сердце в середине. Концертный зал.
   Лизаветушка, долго тебе придётся ждать. Ты уж ступай и выигрывай. Загадывай желание, и пусть оно греет тебя всю жизнь.
   Сергея несло прямиком в алое сердце. "Как стрела Купидона, - усмехнулся он. - Паду ли я, стрелой пронзённый".
   И что дальше?
   Аварийный выход из игры? Или он просто встанет, поправит галстук, невозмутимо улыбнётся и пойдёт в зрительный зал искать свободное место?
   Сергей отчётливо представил пустое фойе, мраморный пол, изумительную люстру, где каждый плафон, словно маленькая луна. И как он идёт к распахнутым дверям зала, откуда слышна музыка. Многоголосье звуков. Оркестр настраивается. Ещё успеем, лишь чуть ускоримся и проверим в зеркалах, как выглядим. Отражения добродушно подмигивают: не волнуйся, парень, на все сто!
   Выкинуть бы от жизни маленький кусочек от падения до первого шага в фойе. Отбросить, потому что не связать их, как ни старайся, и жить дальше. Ветер сильно ударил в лицо. Глаза непроизвольно зажмурились. А когда открылись...
  
   Пустое фойе, мраморный пол, изумительная люстра, где каждый плафон, словно маленькая луна. Матовые луны озаряли просторное фойе неярким светом. Никого. Лишь из киоска улыбается стандартная игровая цветочница.
   "Какая чудесная погода, не правда ли!"
   И Сергей подмигнул цветочнице.
   - Красивый мужчинка, - грубо фыркнула она. - Купи цветочек.
   Что-то неладное. А не угодил ли ты прямиком в сбойный сектор? Но не стоять же столбом. Действовать, действовать и ещё раз действовать.
   - Легко, - и Сергей призывно взмахнул кредиткой.
   - Гнилой парнишка, предлагать девушке деньги, - сморщила носик цветочница и протянула руку. - Целуй сюда, - она подставила щёку, - теперь сюда.
   Чмокнув указанные места, Сергей улыбчиво потянулся к губам. И получил в лицо колючим стеблем.
   - Твоё, - девушка захлопнула стеклянные створки окошка, чуть не прищемив Сергею пальцы. - Цветок особенный. Вручи его обязательно.
   Стеклянные створки с грохотом осыпались острыми осколками и растаяли в мгновение ока.
   Из открытого окна на Сергея пялилась цветочница.
   - Какая чудесная погода, не правда ли? - заметила она чуть ломаным голоском.
   Игра вернулась в привычную колею. Лишь руки сжимают чёрную розу.
   Пустое фойе, зеркальные стены, распахнутая дверь зрительного зала, откуда доносятся оглушительные аплодисменты. Концерт окончен? Или всего лишь антракт? И сейчас из распахнутых дверей вынесется толпа школьников. Вечные гонки, где наградой первые места в длинной очереди у буфетной стойки.
   Сергей вошёл в тёмное пространство зала. Голубоватый свет со сцены резал глаза. Бедро больно ударилось в боковину кресла. Из невидимой оркестровой ямы лилась приглушённая музыка. Как и само здание, зрительный зал выполнили в виде сердца. И каждое кресло было обращено к сцене. В сцену упирался острый угол зала. А вдали, там, где сходились две дуги, холодным светом сияла Королевская Ложа. И она не пустовала. Венценосная семья ждала достойного кандидата на исполнение желания. И где-то там сидела она - Принцесса Семнадцатого Уровня.
   Заиграла флейта, через пару тактов к ней примкнул фагот, ухнули литавры, вступили скрипки. Полилась величественная симфония. Лучи прожекторов танцевали по сцене, а потом сошлись в одной точке. В фееричном сиянии у края помоста возникла Лиза.
   Законы игры. Игрок всегда успевает вовремя. И раньше не придёт, и не опоздает, дабы сюжет не вогнать в тупик. Знай, Лизанька, я уже здесь.
   Оркестр довёл симфонию до кульминации и оборвал, лишь флейта продолжала выводить основную тему, да отбивали ритм далёкие, почти неслышные барабаны.
   Лиза, прижав руки к груди, запела. Её голос легко разнёсся по залу. Волнение, девичий трепет, смутные мечты, рвущие воплотиться в реальность, захватить, закружить первого встречного. Околдовать его, приласкать тёплым дыханием да мимолётным прикосновением. А потом обжечь. И исчезнуть. И появиться снова. Поманить пальчиком издали. Простое движение руки, но увидевший готов бежать, нестись, лететь, прорывая упругий воздух, прогоняя встречные ветры. Чу, вырастает из радуги мост. Вступают забытые инструменты, ведут тему, увеличивают накал, раздувают страсть. Громом гремят литавры, скрипки струятся ливнем. Но ливень не может остановить бегущего за волшебным голосом. И руку, уставшую блуждать в мглистой пустоте, встречает другая рука - тёплая и добрая. И ощутив это касание, понимаешь: теперь только от тебя зависит, продлится ли оно вечность.
   Музыка стихла. Ещё блуждало эхо последних нот. Но послышались шорохи, скрипы. Люди вытягивались, люди вставали. Первые хлопки, как предчувствие грозы. А потом от урагана аплодисментов задрожали прожекторы. Или это от навернувшихся слёз? И вдруг - цветы. Шквал бутонов, стрелы стебельков, но не жалящие, а ласкающие. Сергей не заметил, как разжал руку, уронив чёрную розу к ногам Лизаветы.
   Отсюда не разглядишь, прерывисто ли её дыхание или олимпийское спокойствие сковывает душу молоденькой ведьмы? Нет, не ведьма стояла там. Обычная девчонка, дождавшаяся самых значимых минут жизни. Минут, делающих её Королевой.
   Над маленькой фигуркой вспыхнул Знак Восклицания. Налился травяной свежестью, окрасился бирюзой. Пробежали по нему искры фиолетовых молний. Знак Восклицания - знак полной и безоговорочной победы.
   - Вас просят, - плеча осторожно коснулась чужая рука.
   Распорядитель. Важный дядечка во фраке. Белоснежная манишка. Чёрные лепестки бабочки. Не чуя ног, Сергей двинулся за ним. Они шли узкими коридорами, спускались странными лестницами, проходили мимо высоких занавесов, пока не очутились в громадном, дышащем пространстве. "Зрительный зал, - догадался Сергей. - А мы на сцене".
   Рядом, восторженно пихая его в бок, улыбалась Лизавета. На сцену взошла принцесса. Личико куда красивее того, мраморного. Бриллиантовая диадема созвездием запуталась в волосах. Подол длинного платья мягко шелестит по сцене. Добрая улыбка. Серые глаза. Ну что, девонька, раз уж мы оказались здесь вместе, влюбляйся в меня с первого взгляда.
   А взгляд игровой. Не игривый. Знакомый такой взгляд. "Извини, Марио, но твоя принцесса в следующем замке".
   Протянулись руки. Белейшие. Нежные. Не к нему, к Лизавете. Водрузили на голову маленькую диадему. На семнадцатом уровне стало одной принцессой больше. И на какой-то миг показалось, что настоящая из них - Лизавета.
   Рука владычицы взъерошила волосы победительницы. Дарующая награды что-то сказала ей и отошла с печальной улыбкой, потерялась в свете прожекторов. И снова шквал аплодисментов.
   Овации звенели в ушах, пока они шли до портала на следующий уровень.
   - Почему принцесса такая печальная? - дёрнула за рукав Лизавета. - Она же здесь красивей всех!
   - Принцесса - бутон распустившийся, - ответил Сергей. - А твой ещё спит, но скоро проснётся. Вот она и печалится. Когда ты расцветёшь, про неё уже и не вспомнят.
   - У, это ещё нескоро, - отмахнулась Лизавета.
   - Для тебя - нескоро, для неё - уже никогда.
   Они помолчали.
   - Желание-то загадала? - вдруг встрепенулся Сергей. - И меня не спросила, - озорно подмигнул он. - А обещала-то, обещала...
   Пальцы Лизаветы сжались кулаками.
   - Ты не помнишь? - испугано произнесла она, даже не столь испугано, сколько обижено. - Ты исчез, и я пожелала, чтобы ты видел мою победу... Если я хотела... Что могло помешать загадать это?
   - Исчез? Если бы! - хмыкнул Сергей. - Тут меня кое-кто прибить хотел. Слышь, Лизавета, думаю, мне стоит его поискать.
   - Урод, - Лизавета вдруг отбежала, потом повернулась с искажённым от гнева лицом. - Почему ты всегда думаешь о пустяках? Я очень на тебя обижена. Следующий уровень я пройду без тебя. Но, - в её глазёнках вспыхнули отражения фонарей, - найди меня потом, ладно?
   И она прыгнула на пластину портала, чтобы исчезнуть в искрящемся вихре.
   Сергей оторопело посмотрел на пустую пластину.
   Ему спасла жизнь Лизавета? Но ведь она выиграла ПОСЛЕ!
   - Исполнение желаний, - прошелестело за спиной. - Где-то нолики сменились на единицы, где-то наоборот.
   Сергей рванулся, но застыл в полуобороте. Мир окаменел. Мир стал глухим и влажным.
   - Если победишь, то же самое случится и с твоим желанием. В мире, который ты считаешь Реалом, смотрящий за ним всего лишь сменит комбинацию, превратившую твоё "Хочу" в "Сбылось".
   Вкрадчивый шуршащий голос. Серебряный Волхв? Или не он?
   - Заняв место смотрящего, ты сам изменишь мир, сделав его тем, где твоё желание исполнилось.
   Воздух снова стал прохладным и звенящим. А потом искристым. Невольно ступив вперёд, Сергей уносился на следующий уровень, так и не узнав, кто был его заспинным собеседником.
  
   Глава 42
  
   Лесной замок (Мир Тирея)
  
   Кривые ветви низких деревьев прижимались к земле, стелились по ней, прячась в песчаные холмики. Казалось достаточно небольшого порыва ветра, и пожелтевшая листва опадёт, оставив голые ветви. Песок тоже не радовал - жёлтый, безжизненный. Поодаль высился огромный шатан, и ещё несколько незнакомых деревьев, чуть пониже, но тоже внушительных. Их опоясывала стена кустарника, ровная без каких-либо прорех. Лес изменился, будто неведомые силы выпили соки из земли. Лишь живая стена наливалась зеленью. Но среди всеобщей смерти эта жизнь казалась демонической издёвкой.
   Безвольное тело Даи распласталось на груди Ру. Посох немилосердно давил в бок. Не лучше ли было вообще не притрагиваться к нему? Все беды из-за него. Сейчас и посох, и волшебство отдал бы за возвращение к отцу и матери, к полям и лугам, к понятной жизни, вместо бессмысленного блуждания по диковинным местам. Ведь помочь Дае, почти мёртвой, и немощному разуверившемуся Эллину он не в силах.
   Его взгляд упёрся в сиреневый валун. Тот словно ожил, заискрившись разноцветными бликами. Начал расти, превращаясь в огромную ящерицу. Сожрёт? Вон, какая зубастая пасть. Но ящерица потихоньку растворялась в воздухе, пока не превратилась в туманную дымку. А за ней виднелись всё те же деревья, напитанные колдовской жизнью. Ру до боли прикусил губу, отгоняя непрошеных призраков. Мать говорила, что обман и морок всегда отступают перед настоящей болью. Как только боль обожгла губу, сиреневая громада стала обычным камнем, удобным местом для привала.
   - Замок Мора, - полушёпотом пояснил Эллин, указывая на странные деревья.
   Он не заметил превращений. В момент, когда валун принял прежние очертания, Эллин присел на него, устало вытянул ноги и положил посох на колени. Ру только теперь заметил, что в тени камня вырос небольшой островок зелёной травы.
   Ру положил Даю на траву так, чтобы солнце не било в глаза, и легонько коснулся груди. Чуть слышные удары сердца пробивались сквозь серую материю платья. Каждый казался последним. Эллин отстранил его руку и приложил ухо к груди дочери. Искорки надежды загорались в его глазах с очередным ударом и угасали, когда казалось, что следующего не будет. Морщины горести глубоко избороздили его лоб. Старик встал, потянул за собой парня, еще не успевшего размять затёкшие руки, и торопливо засеменил к зелёной стене замка, перехватывая на ходу посох. Ру еле поспевал за ним. А зелённая стена теперь виделась всё отчётливей. Уже можно разглядеть каждый листик, каждую колючку, направленную в сторону непрошеных гостей.
   А в зелёной бесконечной ленте ни одного проёма. Ещё несколько мгновений, и они ударятся о преграду. Юноша представил, как колючки разорвут рубашку, и вонзятся в тело. Красные пятнышки крови на белой коже, покрытой пупырышками испуга. Но Эллин оборвал бег
   - Ворота, - прохрипел старик. - Они не открыли ворота.
   Припекало солнце. Плотно сомкнутый строй колдовских деревьев не пускал волшебников дальше. И способ, как миновать стену, до сих пор оставался загадкой. Стена, сотканная из колючек и листьев, украсилась тёмными дырами. Оттуда высунулись вытянутые мордочки диковинных зверюшек. Заострённые уши, чёрные глазки. Они напоминали рыжух, только не с рыжим, а серебристым мехом.
   Заскрипели, застонали стволы. Раздвинулись. Из мглистой щели степенно вышла пара остроухов. Ну точно рыжухи. Только вставшие на задние лапы. И без хвоста. В передних лапах стражи сжимали небольшие копья с рубиновыми наконечниками.
   - Тарки, - тревожно пояснил Эллин. - Эти никого не впустят без разрешения хозяина.
   - И что тогда? - спросил молодой волшебник. - Разрешения-то нам не давали.
   - Тогда Дая умрёт. Только Мор знает как противостоять чарам чёрного дерева.
   В проёме появился ещё один тарк. Невысокий. Такой едва достанет до плеча взрослого человека.
   - Женщина, - нараспев проговорил он и указал копьём на Даю. - Твоя?
   - Мертвая? - с надеждой спросил другой стражник и хищно облизнулся.
   - Возможно она переступит грань между живым и мёртвым, - ответил Эллин. - На закате.
   - Тогда мы её и заберём, - заверил тарк.
   - Пусть придёт Мор, - Эллин вышел вперёд, заслонив молодого волшебника.
   Ветер шелестел листьями чахлых деревьев. Детским плачем проохала круглоглазая. Бабочка с кружевными крылышками присела на лицо Даи. Тарк, заслонявший проём, отскочил, охая и потирая бок.
   Теперь путь преграждал человек. Ру ещё не видывал подобной одёжки. Только в старых книгах так рисовали воинов, странных людей, не умеющих ни пахать, ни сеять, кормившихся тем, что перерезали глотки всяким бедолагам по заказу богатеев. Доспехи... Так звалось его одеяние. Воин или колдун? Ведь в руке посох. Зато на теле доспехи.
   - Приветствую тебя, Мор! - Эллин поднял посох над головой.
   - Старик, я не помню тебя. Если ты обладаешь силой, покажи её! - ответил на приветствие волшебник или воин. Алый шарик оторвался от его посоха и повис в воздухе.
   Такой же шарик, только голубого цвета, вылетел из посоха Эллина. Красный шарик резко отпрянул.
   - Уважаю, - кивнул Мор, - Отдайте больную и ждите снаружи, - колдун склонился над женщиной, хищным взглядом оглаживая тело, словно поверженную добычу. - Воры, побродяжки и волшебники нам не требуются.
   - А разве ты сам не волшебник?! - вскричал Эллин.
   - На данный момент я - Хранитель Ключа. Остальное не важно.
   - Ключ попал к тебе случайно.
   - Сам Тирей решил, что я могу обладать им! - рассердился хозяин замка.
   - Пока не придёт истинный властелин ключа.
   - Ключ мой! - голос Мора громом прокатился над лесом, спугнув птиц.
   Ру вздрогнул. Мор усмехнулся. И снова нагнулся над Даей.
   - Эк её угораздило, - он в упор посмотрел на Ру, в глазах горели огоньки злого веселья.
   - Она лишь прикоснулась к чёрному дереву, - прервал колдуна Эллин.
   - Лишь прикоснулась, - язвительно рассмеялся колдун. - Любопытство превратило в ворон так много голубок. Лишь прикоснулась... Я не лечу жертв чёрного дерева.
   - Это моя дочь, - проговорил Эллин, - и я знаю, что тебе по силам её излечить.
   - Когда ты успел измерить мою силу, праведник? Дочь волшебника, думаешь, звучит гордо? Ведьма, фея, нимфа - мне всё равно. Коснулся чёрного дерева - умри. Тебе урок, другим - наука. Эй, парень, спрячь свои колючие глазища. Я не пущу вас в замок.
   - Ты можешь спасти её, - наставительно повторил старик.
   - Пытливый же взгляд у твоего внучка. Погоди-ка, да это ж рядом с тобой великий Ру. Новёхонький. Прям картинка. Посмотри мальчик на дедушку. Когда-то он хотел обмануть вечность. А та покорилась лишь мне.
   - Вечность никому не подвластна, - покачал головой Эллин. - Душа твоя медленно превращается в прах. Сколько снадобий ты принимаешь, чтобы сохранить подобие юности?
   - Старик, не я стучусь к тебе за помощью. Вот и веди себя пристойно. Поддакивай да похваливай. Не умеешь? Тогда заворачивай прочь.
   Мор глухо рассмеялся и отступил во тьму. Проход в стене закрылся. Рубиновые наконечники копий тарков выглядывали среди колючек живой изгороди.
   - Ключ! - прошелестело в голове. Ру узнал голос Тирея. - Ты должен....
   - Что должен? - мысленно переспросил волшебник.
   - Ключ, - повторил голос.
   - Что он сказал тебе? - спросил он у Ру.
   Молодой волшебник сразу понял, о чём спрашивает Эллин.
   - Заклинание какое-то. Ключ.
   - Не заклинание. Вещица это. Дюже нам необходимая. Ты что, никогда не видел ключей?
   Ру порылся в памяти. Сначала своей. Потом чужой. Выудил смешную трубочку с загогулиной на конце. Вспомнил, как насвистывал незатейливые мелодии конопатой девчонке. Мелодии, что играл на дудочке пастушок... Далеко-далеко... Не в этой жизни.
   Эллин нетерпеливо дёрнул его за рукав.
   - Ну ключ же! У вас что, двери не запирают. Или сундуки.
   - Зачем? - хлопнул глазами Ру.
   Эллин не ответил ему. Его руки тряслись. Он чуть не плакал. Дая лежала, словно только что вытащенная утопленница. Уже не живая, ещё не мёртвая. Эх, если бы выманить стражников, а самому юркнуть в дверь. А почему бы и нет?!!! Ру сложил руки трубой и закричал:
   - Эй, остроухие. Это правда, что у вас сопливые носы?
   Стволы тут же раздвинулись. Несколько тарков неожиданно выросли перед волшебниками.
   - А ты проверь, - отрывисто пролаяли они.
   Эллин резко оттолкнул Ру и выставил посох перед собой. Наконечники копий раскалились. Искры сыпались на землю. Стена огня окружила волшебника. Взмах посоха, и маленький голубой шарик закружился над седой головой. Он пульсировал, сжимался почти неразличимой точкой, пока не брызнул фонтаном воды. Вода, соприкоснувшись с огнём, превратилась в пар, клубами поднявшийся в небо. Фигура воина появилась среди ветвей. Его хохот пронёсся над лесом.
   - Тарки непобедимы, старик. За это я и нанял их. Ещё немного и ты превратишься в отличное жаркое.
   - Помогай, - отчаянная мольба чуть не взорвала голову Ру.
   Посох разом потяжелел. Ру почувствовал холод металла, и превратившийся в клинок посох чуть не рубанул по ноге. Огонь и пар скрыли Эллина. Голубые шары вылетали из белёсой пелены, лопаясь под всепожирающим пламенем. Тарки то лаяли, то хохотали. Злобный хриплый голос Мора кружил над лесом:
   - Уймись, старый. Хилыми чарами моих воинов не остановишь!
   Это было мгновением назад. До того, как Ру бросился на помощь.
   Тарки заметили пополнение в рядах противника. Остроухие головы повернулись в сторону Ру. Старик воспользовался передышкой и выскользнул из осадного круга. Теперь тарки оказались между двумя волшебниками. Из входного проёма показался ещё десяток остроухих. Только вместо копий их лапы сжимали мечи. В голове зазвучал зов леса. Такой знакомый, и совсем не враждебный, не рождающий боли.
   - Тор, - шептал лес. - Огонь - это зло. Я боюсь огня. Погаси его.
   Лес называл прежним именем. Лес просил. Тот лес, с которым Тор дружил будучи мальчишкой. Маленький Тор, разглядывающий причудливые лесные подарки. Краем глаза волшебник увидел загоревшийся рядом ствол. Вспыхнул сушняк. Огонь не трогал лишь заражённые колдовством деревья. Лес умолял защитить. Хоть жестом, хоть словом. И слова нашлись. Всего пять, непонятно откуда родившихся. Но огонь тут же исчез, оставив обугленные следы.
   Тарки, гавкая и лая, кинулись на Ру. Легко ли рубануть сталью по живому, увидеть кровь, брызгами рвущуюся из раны? Вот только размышлять не время. Тошнота подкатила к горлу, когда Ру выпадом уронил злобно скалящегося тарка. Враги, почуяв опасность, ощерились копьями. Алые молнии полетели в его сторону. Взмах меча и отразившиеся огненные стрелы воткнулись в землю у ног врагов. Тарки растерялись, остановились.
   Они не замечали, что Ру трясло от беспомощности, от липкого страха, от безнадёжности. Он не верил в удар, опрокинувший первого врага. Он думал, что и тарки не верили. Но те верили. И ещё как. Но этого уже не замечал Ру. Он суматошно вывернул шею. Где же Эллин? Придёт ли на помощь?
   Эллин умело отбивал посохом удары, словно всю жизнь носил доспехи воина. Там бился не дряхлый старец. Нет! Согбенная фигура распрямилась. Руки перестали дрожать. Глаза смотрели яростно. Чужая храбрость ободрила Ру, и он хотел броситься к старику, но Дая... Коварные тарки добьют её одним ударом. Просто так, назло. Нет, он должен охранять её. Тарки словно читали мысли. Разом уставились на Даю, начали обходить его, стремясь приблизиться к недвижимому телу. Суматошным ударом Ру уложил ещё одного тарка.
   Остроухи отступили к стене. Лишь бьющиеся с Эллином продолжали сражаться.
   - Ваш хозяин такой же бояка? - крикнул Ру. - Прячется за вашими спинами. Ну, вперёд, нападайте. Можете всей сворой.
   Страх ушёл. Проснулось веселье. Злое, как глаза Мора. Словно Ру теперь стал самым главным. Тарки с визгом ринулись в атаку. Меч в руке молодого волшебника делал своё дело. Ещё парочка тарков распласталась на утоптанном пятачке. Остальные, взлаивая, обратились в бегство. Отступающие обтекали старика, боясь получить удар посохом и старались побыстрее скрыться за живой изгородью замка. Проход захлопнулся. Перед волшебниками осталась лишь стена, ощетинившаяся колючками.
   - Не вышло, - опечалился Ру. - Если бы их было не так много. Поверь, мы бы прорвались.
   - И это всё, на что ты способен? - старик припадал на правую ногу и, если бы не посох, скорее всего, не смог бы сделать и шага.
   Эллин склонился над Даей. Дрожащая рука погладила спутавшиеся волосы. Почти незаметное голубое свечение возникло между пальцами.
   - Умирает, - обречёно проговорил он. - Мы не успеем.
   Не в силах помочь Дае Ру уплывал на волнах памяти. Уплывал в сказки, просил дядю Уго, чтобы тот рассказал страшную историю, только чтобы она закончилась хорошо.
   - Хочешь верь, а хочешь нет, жил на свете волшебник, - дядя Уго с хрустом потянулся. - Мор кликали его. Хоть имечко страшное, но знатный был лекарь. По травам да заклятьям лучше не сыскать. Отовсюду шли к нему немощные. Но ненадолго болезни оставляли людей, часто на смену приходила болезнь ещё тяжелее. Люди стали сторониться волшебника. Иногда называли злым духом, иногда демоном. Услышав, что Мор появился в их краях, просили старейшин, чтобы те не пускали его в деревню. Всё меньше людей верило, что помощь не обернётся ещё большей бедой.
   В глухой чаще нашёл колдун самое высокое дерево. Будешь домом моим, сказал. Застонало дерево, но ослушаться не посмело. Зато подарил ему Мор вечность. Забирал он жизненные соки у леса и отдавал дереву, ставшему его пристанищем. Отгородился от мира колючками, да чащобами неприступными. Шли годы, а он так и жил в одиночестве, зато обучился разным чудесам, придумал, как рыжух очеловечить, на службу поставить.
   Как-то было в тех краях наводнение. А когда сошла злая вода, нашёл он под корнями дома-дерева удивительную вещичку. То ли посох карликовый, то ли свистульку заковыристую со словами непонятными. Прочёл их Мор и вдруг почувствовал себя полным сил, словно дерево, напоенное украденными соками. С тех пор перестал он стареть.
   - Расскажи, как принесли в замок умирающую девушку, - нетерпеливо прервал Тор.
   - Таха её звали. Красивая, как заря, как первая звезда на небосклоне. Любой парень столбенел под её взглядом. Знал бы ты, сколько глупостей совершали ради неё. Только ни одному не отдала она предпочтения. Как-то заезжий торговец влюбился в неё без памяти. "Будь женой", - умолял. "Дряхлый, грязный старичок", - дерзко смеялась Таха. Однажды, чёрной злой ночью, очнулась Таха в мешке, да не растерялась. Всегда носила нож в складках платья. Разрезала мешок и прочь, как птичка. Похититель за ней. Долго бежали они страшной лесной чащей. Но споткнулась девушка и выронила нож. Подхватил его торговец.
   - Дак не доставайся никому! - прокричал, распалённый погоней, и ударил девушку в грудь, а сам, испугавшись содеянного, побёг к обозу. Да только завязали лесные духи дорогу в узелок. Так и не выбрался он, сгинул в дремучих лесах.
   Капала кровь, чёрная в ночи. И такая же чёрная тень легла на умирающую девушку. Тень колдовского замка. Зашелестели, застонали травы под тяжёлыми шагами. Вышел Мор из укрытия, подобрал полумёртвую.
   - Мор её вылечил? - нетерпеливо спросил Тор, зная ответ, но побаиваясь, что сейчас он прозвучит не так.
   - Вылечил и полюбил, - кивнул дядя Уго. - Но она его нет. Разозлился колдун и мерзким серым утром пообещал, что если до полуночи Таха не станет его женой, то казнит он её самой лютой смертью. В кровавый закатный час сидела девушка, глядя с высоты на верхушки леса. Мечтала обернуться алой зорянкой или лиловой полуночницей и упорхнуть из колдовской клетки. Но птицы не спешили на помощь. Зато скрипнуло что-то сзади. Натужно, тоскливо. Обернулась Таха, а стене чёрный проём потайной дверцы. Дверцы, которая то появляется, то исчезает. Дверца, отмечающая дорогу Собирателя Душ. А вот и он сам крадётся по комнате. Льстивые слова шепчет, помощь обещает. Неведомо, какой разговор был меж ними, но согласилась девушка уйти тайной дорогой. Да только не пошло ей это на пользу. Не стало с тех пор Тахи. Зато появилась в лесу Ночная Ведьма. Не живая, не мёртвая. Нападает на проходящих и требует любви. Только за ласками сама смерть скалится. А рядом Собиратель Душ хихикает да подхватывает крюками-когтями свежую трепещущую душу, решившую довериться Ночной Ведьме...
  
   ...Что-то застонало в чаще, затрещало, сорвалось и стало приближаться, ломая сухостой. Эллин собрал пальцы клювом и черканул по влажному воздуху голубую защитную линию. Тяжкий вздох послышался в лесу. И тишина.
   - Значит, - Ру нетерпеливо тряхнул Эллина, снова склонившегося над бесчувственной Даей. - В замке есть и тайные входы.
   - Их знает лишь Мор.
   - И Собиратель Душ?
   - У Собирателя Душ свои дороги. Он проходит и там, где нет пути никому. Он легко уговорит и дерево, и камень, чтобы те пропустили его. Лишь его, и никого более.
   - Я недавно тоже разговаривал с деревом. Оно узнало меня, позвало прежним именем. Эй, а если поговорить и с этими великанами?
   Изгородь колдовского замка и не шевельнулась. Чёрные иглы, напитанные ядом, угрожающе выглядывали из зелёной листвы. Лишь дотронься, вопьются в кожу, раздерут её рваными клочьями и радостно заалеют.
   Ключ, смешное словечко. Где же я успел тебя услыхать? Где мы повстречались в прежней жизни? "У вас что, двери не запирают. Или сундуки". В зелёной тени притаилась невидимая дверь. Запертая дверь. Лишь ключ имеет власть над нею. Лишь тот, кто владеет ключом, войдёт в замок. Что легче: раздобыть неведомый ключ или кликнуть Собирателя Душ, заплатив собой за спасение Даи?
   Вспомнился древний посох, увенчанный ключом. Какой из прежних волшебников обладал этим сокровищем? Покопайся в закоулках памяти. Сделай чужие знания своими. И тогда узнаешь, как обрести ключ. Ну-ка, посох-посошок, что, дружок, мне скажешь? Ты ведь слышишь меня. Я ведь говорю с тобой забытыми беззвучными наречиями времён, когда все понимали друг друга.
   - Коснись меня, Тор. Коснись не медля!
   Не стена ли зовёт? Обиделась, что обратился не к тебе. Не обижайся, прости, мы достучались до наших душ. И теперь не можем навредить друг другу. Рука смиренно коснулась колючек. Те дрогнули, пугливо прячась за листьями.
   - Погладь нежнее! - попросил голос, сотканный из неслышимого. - Все боятся дотронуться. Будь другим. Будь не таким, как все. Я - не зло. Меня растили, чтобы от зла отгородится. И ты - не зло, раз мы слышим друг друга. Что ищешь ты в замке?
   - Её жизнь, - беззвучно прокричал волшебник, указывая на Даю.
   - Значит, ты пришёл не по мою душу. Так устроен мир. А что остаётся мне?
   - Я знаю твое предназначение, я вспомню, если это так важно.
   - В закоулках дарованной тебе памяти, нет ответа. Волшебник Ру помнит всё, кроме прикосновения материнской руки, проверяющей, не болен ли ребёнок, кроме крепкого отцовского рукопожатия, придающего силы, кроме запаха трав детства. Оставшееся мне, затеряно в этих воспоминаниях.
   - Я помню это! - вскричал волшебник. - Я не забыл!
   - Вижу, - тихо прошелестело в ответ. - Не всякому дарует лес посох из чёрного дерева, и не каждый может принять этот дар. Он не обжёг тебе руки, не помутил рассудок. С тобой говорят деревья и птицы, странный волшебник.
   - Её сердце пока бьётся, - жалобно напомнил Ру, оглядываясь на Даю. - В твоей власти не дать ему остановиться.
   - Я впущу вас, - решилась стена.
   Хрипя от натуги, Эллин подхватил Даю. Свой посох ему пришлось оставить. Сгорбившийся старичок, потерявший надежду и силы. И безвольная Дая. Она встречала не так уж много Больших Рассветов. Просто лесные скитания состарили тело и душу. Откуда у старика молодая дочь? Можно покопаться в памяти, где прятались и воспоминания Эллина. Но не сейчас.
   С влажным шелестом стена расступилась. Ру смело шагнул в проём. Эллин хрипло дышал в спину.
  
   Странно, но их не встречали. Лёгкий туман обвивал деревья-колонны. Молодые побеги пробивались в щели между широких потемневших досок. За колоннами буйствовали густые заросли. Ветви огромных деревьев, опустившиеся почти до пола, напоминали шатры.
   Ру оглянулся. Зелёная стена медленно сомкнулась. Он быстро шагнул к пошатнувшемуся Эллину, отбросил посох.
   - Я её понесу! - тон не предполагал возражений.
   Злорадный смех гулял меж колоннами в вышине, где потолок образовали переплетённые ветки. Ру осторожно подхватил Даю, прижал к себе и прислушался. Её сердце стучало медленно, словно нехотя. Волшебник коснулся губами лба девушки. Так делала мать. Нет, её прикосновений он не забыл. От тех, давних, мигом становилось легче, хворь отступала, будто отгоняла болезнь невидимая фея. Он помнил и голос:
   - Да у тебя жар!
   И мать бежала к соседке за целебными травами. Он помнил и запах терпких засушенных трав в бурлящем отваре, только что выплеснутом в глиняную кружку.
   - Выпей, и болезнь уйдёт.
   Он пил маленькими глотками, нехотя. Жгучий кипяток обдирал нёбо. А мама всё уговаривала:
   - Ещё немножечко, чтобы болезнь испугалась горечи.
   Сзади послышались шаги: медленные, нерешительные. Ру оглянулся. Перед ним стоял тарк-стражник.
   - Что дашь, если покажу, где хозяин?
   - Будешь хозяином вместо него, - неожиданно предложил волшебник.
   Пушистая морда недоверчиво скривилась.
   - Стена послушалась меня, - напомнил Ру. - Стена поняла, чьё слово - закон.
   Тарк угодливо поклонился и засеменил меж колонн. Ру заглядывал в щели зелёных шатров. Сундуки громоздились там лестницами. Сундуки и редкие пучки засушенных трав. Наверное, Мор и в самом деле когда-то был великим знахарем. Но теперь почему-то казалось, что люди перестали к нему ходить лишь из-за того, что он заламывал непосильную плату за лечение. Как Собиратель Душ.
   По зелёным сводам шатров запрыгали тарки-малютки. Смотрели на путников чёрными глазами-ягодками.
   - Новый хозяин, - то шептались, то пересмеивались они. - Новый хозяин.
   - А ну цыть, - прикрикнул тарк, с каждым шагом обретающий всё больше величия. Не семенил он уже, а ступал горделиво и важно. Солнце, пробившееся сквозь листву, лежало на полу жёлтыми узорами.
  
   Мора нашли в дальнем шатре. Колдун сидел на утоптанном земляном полу и сжимал маленькую бутылочку с голубой жидкостью, где плавали алые искры.
   - Не подходи, разобью! - Мор решительно поднял над головой пузырёк.
   Но он боялся. Ру чувствовал липкий противный запах чужого страха, холодные волны тоскливого ужаса.
   Тарки, окружающие плотным кольцом волшебников, остановились.
   Один из них услужливо протянул Ру чёрный посох. На чёрном дереве посоха в местах, где его сжимали лапы тарка, осветлись алые кольца. Но злые чары не действовали на детей леса. Ру поискал глазами Эллина. Старик еле стоял на ногах. Что же делать? Иногда удивляешься, почему создатель решил, что две руки для человека вполне достаточно.
   Мор смотрел исподлобья, а потом тихо щёлкнул пальцами. По полу протянулась полоса зелёного ядовитого тумана. Теперь просто положить Даю на пол было невозможно. Тарки посмотрели на Ру. Парочка из них переметнулась к прежнему владыке. Остальные попятились. Тарк указавший дорогу взвизгнул, рухнул на колени и принялся вылизывать пол перед Мором, неуклюже отпихивая зелёную дымку.
   - Ей урок, другим наука, - в голос колдуна вкралась насмешка.
   Растерянность Ру дарила Мору прежнюю власть. Повелитель не топчется в нерешительности. Повелитель всегда знает, что делать. Повелителя нельзя наказать. Повелитель наказывает сам. Пальцы колдуна разжались, и бутылочка последней каплей дождя ринулась вниз.
   Ру зажмурился, мечтая, чтобы чудотворный пузырёк замер в воздухе. И тот замер. Лицо колдуна перекосила гримаса нового ужаса. А розовый язык угодливого тарка уже вовсю гладил сапоги Ру. Несколько лохматых лап тотчас подхватили Даю. А посох сам прыгнул в руку.
   Эллин, устало сгорбившись, подошёл к колдуну и протянул раскрытую ладонь.
   - Ключ! - словно разорвались небеса стрелами молний, ослепив темноту, и прогремел гром.
   Мор сник окончательно. Кривая улыбка разрезала лицо, подобострастием загорелись глаза. Изо рта рвались хриплые звуки мольбы, словно жалобный скулёж побеждённого клыкача. Ладонь лекаря, знавшего тайну молодости, разжалась, и тайна, блеснув в полумраке - упала в туманные разводы, звонко ударившись о пол.
   - Из рук в руки, - настойчиво попросил Эллин.
   Просьба больше напоминала приказ, которого нельзя ослушаться. И колдун дрожащими руками зашарил по склизким доскам, сжигаемый позором и ненавистью. Ядовитый туман свернулся гнилой прошлогодней листвой. Но ключ исчез, словно растаял сахарным шариком в кипящей воде.
   - Нет! Нет! - Мор распластался по холодному полу, сотрясаясь мелкой дрожью.
   Склянка с голубой жидкостью, о которой забыли, со звоном врезалась в пол и разлетелась вдребезги. Мор продолжал шарить в темноте, и осколки впивались в его ладони.
   - Верните ключ, - горящие глаза уставились на Ру. - Верни его, парень, и я расскажу о власти остальных. Зачем тебе Вечная Молодость? Я расскажу как раздобыть Высшую Власть и Великую Любовь.
   Торопливые обещания колдуна пролетали мимо. Ру застыл в оцепенении. Не знал он любви, не ведал власти. Пропало спасительное лекарство, и всё потеряло смысл.
   - В главной зале много-много раз-ых снадобий, - тарк-подлиза настойчиво тянул волшебника за рукав.
   - Там много! - лающими голосами подтвердили его сородичи.
   Колдун поднял руку, словно защищаясь от наваждения. По его лицу пробежали бороздки морщин. Он мгновенно постарел, превратившись в дряхлого старика.
   - Победивший вечность, - покачал головой Эллин. - Нет, ты не победил её. Ты лишь спрятался в сиянии ключа. А теперь вечность снова тебя догнала.
   - Вам не помогут ни травы, ни отвары, ни эликсиры, - Мор словно не слышал Эллина, продолжая бормотал под нос сбивчивые фразы. - Ключ это... Без ключа... Нет, не поможет ничего...
   Ру не хотел верить. А тарк упорно тянул его из шатра. Сомнительно, чтобы Мор спал на земляном полу, значит, первым делом поищем кровать. Больные должны лежать в кровати. Ру покинул шатёр, тарки со своей ношей подобострастно двинулись за ним.
   Среди общего гомона тарков, больше похожего на простуженный лай, послышалось:
   - Свободу! Свободу умным птицам!
   Зарешеченное дупло со светляками на стенах. Чёрный остроклювый силуэт за прутьями.
   - Ворон? - изумился Ру.
   Он краем уха слыхал о говорящих птицах, наделённых недюжинным умом.
   - Ворон, конечно, ворон, а кто же ещё. Дерми, ворон! Дерми не врёт! Дерми всегда прравдив, свободу Дерми! Дерми хочет к солнцу! - прокаркала птица.
   Посохом Ру подцепил прутья и с треском выломал их.
   - К солнцу, к солнцу, - вскричал освобождённый ворон и вдруг исчез.
   Озадаченный Ру обогнул толстую колонну и вдруг увидел в ней вьющуюся ленту ступенек. Лестница! Куда только она приведёт?
   - К солнцу, к солнцу, - вопил ворон.
   Волшебник ступил на лестницу. Та с лязгом содрогнулась, но выдержала. Ступени прогибались и дребезжали, однако Ру не отступился, пока за спиной не остались толстые створки распахнутой двери. Тарки внесли неподвижную Даю и уложили на широкую кровать, занимавшей большую часть круглой комнаты. С ветвей, образующих подобие потолка, свисали пучки трав. Сбоку стоял огромный стол, заваленный книгами, склянками и непонятными предметами. Ветви кое-где обвили лозами так, что образовались большие и маленькие полати. Там царил ещё больший беспорядок. Только кровать аккуратно застлали цветастым покрывалом.
   Ворон не унимался:
   - Дерми знает как лечить! Дерми поможет! Дерми видел!
   Тарки не обращали никакого внимания на пронзительные возгласы. Наверно они недолюбливали ворона, как и всех пернатых.
   Птица медленно прошлась по столешнице, внимательно рассматривая разбросанные книги.
   - Дерми умеет читать, - сообщил ворон, - Дерми умный!
   Птица поддела клювом страницу, перевернула её и глазами-бусинками внимательно пробежала по строкам.
   - Карошая книга, карошая книга! - покачивая головой, сообщил ворон.
   - Это глупая птица, - изрек тарк, выделяющийся ростом среди собратьев. - Ей верить нельзя.
   Он подошёл к столу, спугнув ворона, шумно захлопнул книгу и провёл лапой по обложке, стирая пыль.
   - "Проклятья и заклинания", - нараспев произнёс название. - Самая бесполезная из книг.
   - Карошая книга, - настойчиво повторил ворон, зло посматривая на тарка.
   - Глупая книга, - упрямо ответил тарк.
   При других обстоятельствах перепалка пернатого и пушистого могла бы рассмешить, но сейчас всё внимание занимала умирающая Дая. Ру с Эллином оказались у стола одновременно. Руки протянулись к фолианту. Но Дерми опередил их, приземлившись на исцарапанную обложку из морщинистой кожи.
   - Дерми, дай взглянуть! - укоризненно сказал Эллин, обращаясь к ворону.
   Ворон с неспешным достоинством сошёл с обложки. И неожиданно продекламировал, явно подражая голосу колдуна Мора:
   - В каждом яде содержится противоядие.
   - Есть и другое толкование, - продолжил Эллин. - В каждом событии причина порождает следствие.
   Старик многозначительно глянул на чёрный посох.
   - Причина, - повторил он. - Твой посох из дерева, которое привело к болезни. Он же и следствие. Если бы не Дая, он вряд ли оказался у тебя.
   - Что я должен сделать? - взмолился ничего не понимавший Ру. - Что?
   - Позови тех, кому подвластно, - сумрачно начал Эллин, но поперхнулся, закашлялся, замахал рукой и отвернулся.
   "Тирея? - мелькнула суматошная мысль. - Или есть Те, кто главнее".
   Он так и не понял, успел позвать или нет. Только мир натужно заскрипел, как скрипят под напором запертые ворота.
   - Прррочь, - приказал ворон. - Они идут. Они рррастопчут вас. Бегите. Дерми сам расскажет. Дерми знает.
   В три прыжка перепуганный Ру очутился на лестнице. Рядом топтался Эллин со слезящимися глазами.
   - Дая, - прошептал Ру. - Она осталась.
   И толкнул дверь. Но не было в мире таких сил, что позволили бы открыться дверям с этой стороны.
  
   Глава 43
  
   Рыцарь ревнивого образа (ВВВшность)
  
   Отменное здоровье и последний заряд в смешном дамском пистолетике, подобранном на предыдущем уровне. Хоть застрелись или зови гномика-валютчика. Сергей даже головой повертел, ведь помяни чёрта, и он тут как тут. Однако отменное чутьё подсказывало племени крохоборов, что Сергей сегодня - не их клиент. Достойного на данный момент ничего нет, а если к концу уровня и появится... Что ж, значит, тогда появится и один из них.
  
   Вас приветствует WWW.волшебник.ru
   Уровень 19
   989 150 - 100 - 01
  
   Лес да лес кругом. Такой обозначают ёлочкой - преобладание хвойных пород. Кроме ёлок тут росли и сосны, и лиственницы, и пихты. Над общим строем высились громадные чешуйчатые стволы с зелёными шапками. Легендарные секвойи или местные виртуальные растения.
   Из-за молоденького ельника слышались голоса. Стараясь не хрустеть сушняком, Сергей подкрался к зарослям и осторожно раздвинул игольчатые ветки.
   Лизавета! Или нет? Вместо говорливой тинейджерки с зыркающими глазёнками на дороге стояла маленькая леди. Пышное платье до земли. Плащ, отделанный золотыми стрелами. Остроконечный колпак с чёрной вуалью. Руки охвачены перчатками по локоть, обвитыми тонюсенькими золотыми цепочками, посвёркивающими на солнце. Носок туфельки деловито ковыряет кочку.
   Рядом топтался молодчик в широкополой шляпе, украшенной павлиньим пером. Пальцы в кожаных перчатках унизывали кольца. Камзол расшит серебряными молниями. Особа высшего света. Князь, граф, виконт, герцог. Кто-то из тех, кого распирает голубая кровь. Впрочем, выпендрёжникам кровь здесь пускают быстро. Без разницы, красная она, ведьминская зелёная или высокородно голубая.
   Хотя, высокородная особа к бою была готова. Правая рука сжимала меч, по лезвию которого ходили зелёные сполохи. Левая пряталась за щитом, обшитым кожей. Сверху вдоль обода блестели металлические буквы: "VALENOK" сияло, как созвездие. Чтобы сомнений не оставалось, в центре серебрился силуэт валенка.
   Ха, вот и свиделись. Шли ноздря в ноздрю, а теперь оказались в одной упряжке. Ты ведь, мальчик, не станешь выхватывать бластер. Прекрасной дамы постесняешься. Успел избрать её дамой сердца, а? Не против, если я ненавязчиво встряну? Легко парить мозги девчонке. А ты попробуй-ка нам вместе. И Сергей смело выломился на дорогу.
   - Серёженька, - Лизавета тут же повисла у Сергея на шее.
   Сергей оторопело вдыхал аромат неизвестных духов.
   - Рад познакомиться, сэр, - учтиво поклонилась высокородная особа. - Много наслышан о Вас, сэр. Моё имя - VALENOK. Думаю, сэр, некоторое время нам будет по пути.
   - Почему это по пути? - удивился Сергей, чувствуя, как пальчики Лизаветы переплелись с его, и запоздало добавил. - Сэр?
   - Видите ли, сэр, - VALENOK поклонился ещё учтивее, - Дальше сплошные заросли. Смею заметить, сэр, они кишат хищниками. Мы дожидаемся подходящей команды. Учитывая Ваш опыт, сэр, необходимо ещё два-три бойца, и мы можем смело шагать вперёд.
   "Я пустой", - чуть было не признался Сергей, но это прозвучало бы крайне простонародно.
   - Видите ли, сэр, - начал Сергей. - Последнее время у меня крайне скудный боезапас. Могут возникнуть проблемы с удалёнными целями.
   - Арбалет, сэр? - спросил VALENOK и, видя, как Сергей замотал головой, продолжил список. - Эльфийский лук из волшебного дерева? Копьё? Праща?
   Ни одно оружие не привело Сергея в восторг. Услышав о праще, он лишь вздохнул тяжко. По праще спец - Страдер. Он с успехом заменит не то что двух-трёх, но и целую дюжину бойцов.
   - Катапульту не предлагаю, - пояснил VALENOK. - Она и пяти шагов не пройдёт. Застрянет.
   - И катапульта имеется? - удивился Сергей.
   - За двадцать уровней можно сделать запасец, - VALENOK встряхнул походным мешком. - Я играю медленно. Просчитываю, какое оружие применить эффективнее. Продумываю позиции.
   Ага, а со стороны кажется выпендрёжным мальчиком. Впрочем, выпендрёжники редко попадают в галерею героев. Потрясало и умение держаться. Стратег. Тактик. Полководец. Истинный воин.
   Восхищённые глазёнки Лизаветы уставились на нового героя. Что, девочка, дождалась рассвета? Солнце взошло? А кем я был для тебя? Луной, пока ты шла сквозь тёмную чащу? Но вот рассвело, да и чаща кончилась. А полуденную Луну мало кто замечает.
   В груди закололо и заболело. Остынь и успокойся. Привык, что малолетка смотрит на тебя восторженно. Думал, это навсегда? И ведь рядом не прыщавый юнец с масляными глазёнками и юркими мыслишками, вмещающими десяток порнофильмов. Радоваться надо, что вылупилось эдакое чудо в перьях, которого сходу надо занести в Красную Книгу и охранять... Впрочем, мальчик, видимо, умеет за себя постоять.
   - Игра создана для одиночек, - Сергей осмотрел сужающуюся дорогу. - Думаю, прорваться вполне возможно.
   - Хорошо, - неожиданно согласился VALENOK. - Какой будет план действий?
   - План? - поразился Сергей. - Зачем нам план? Разведка боем.
   VALENOK нахмурился.
   - Не хочу вас обидеть, сэр, но так далеко не уйти, - серьёзно заметил он. - Думаю, леди, вы придерживаетесь более осторожных взглядов, чем сэр Serge-R, что указывает на его смелость и неустрашимость.
   Ха, пацанчик-то у нас упёртый. Кривые дорожки, сэр, не для ваших ног? И о том, что нормальные герои всегда идут в обход, вы тоже не слыхали?
   - Миссия уровня - победить хозяина затерянного замка, - напомнил Сергей. - А по сюжетам большинства ролевушек замки Тёмных Сил находятся на Западе.
   - Имеет смысл, - неожиданно оценил VALENOK. - Я тоже где-то об этом слышал. Кстати, если что, коммуникатор со мной, могу поискать солюшены по "Яндексу". Каким строем будем выдвигаться, сэр?
   Вопрос поставил Сергея в секундное замешательство. Всё-таки, одиночное путешествие избавляет от множества ненужных вопросов.
   - Я первый, - пояснил Сергей тоном, не терпящим возражений.
   - Тогда леди Елизавета в центре, - предложил VALENOK, - а я - в арьергарде. Разрешите, леди Елизавета, прикрывать Вас с тыла?
   Сергей кинул быстрый взгляд на Лизаньку. Ну как, девочки, нравятся вам учтивые? Ответного взгляда он не дождался. Улыбку получил VALENOK. Учтивые девочкам нравились.
   Пришлось сердито изучать кусты на предмет наличия мелких и крупных хищников. Кусты невозмутимо покачивались на ветру. Никаких подозрительных шевелений.
   - Тогда отстреливаться мне, - VALENOK раскрыл мешок. - А Вы возьмите мой меч, сэр.
   - Может, бластер пожертвуешь? - хмыкнул Сергей.
   - Бластера нет, - покачал головой VALENOK. - Сюжетных противников с таким оружием пока не встречалось. Конечно, я побеждал кое-кого из игроков...
   - И? - вопросительно вскинул голову Сергей. - После боя много чего остаётся.
   - Не хотите же вы сказать, сэр, - вспыхнул VALENOK, - что я мог мародёрствовать?!!!
   Да-да-да, герой не нашего времени, именно это я и хотел сказать. Молодо-зелено. Первая кровь уже попробована, но терпкий вкус трофеев ещё впереди. Не поздно ли?
   - Ладно, давай свою железяку, - протянул руку Сергей.
   - Смею заметить, сэр, - вспыхнул VALENOK ещё ярче, - что я предлагаю вам не железяку, как вы изволили выразиться, а славный боевой меч, подаренный мне старейшинами деревни, освобождённой от пожирателей душ.
   Пришлось смиренно кивнуть. Когда-нибудь, сынок, и ты поймёшь, что десяток таких мечей полезно сменять на хотя бы один бластер средней руки. Где не пройти нахрапом, там выручит терпеливо выстроенная засада.
   VALENOK вытащил компас и кропотливо объявил ориентиры. Едва дослушав, Сергей неторопливо зашагал туда, где дорога терялась среди густых трав. Лизавета чуть замешкалась, но потом догнала в три прыжка. VALENOK замыкал строй. Он продвигался степенно, чётко, чуть ли не строевым шагом.
   Безмятежно светило солнце. Ветер ласкал верхушки деревьев. Ничто не напоминало о том, что здесь прячется мрачный замок, а заросли кишат врагами. Сергей смело раздвинул придорожные кусты.
   Он не прошёл и пяти шагов. Зверьё навалилось со всех сторон. Даже с неба кто-то больно долбанул по голове. Но главный удар пришёлся в спину. Жуткий толчок и оглушительное жжение. Так мог ужалить разве что громадный скорпион с рекламного плаката. Падая, Сергей успел повернуться, чтобы рассмотреть победителя. Но тот уже скрылся в огненном шаре, выпущенном Лизаветой. Сама ведьмочка вскинула руки вперёд и чуть вверх. Она продолжала колдовать, или молила высшие силы...
  
   ...Сергей протянул руку:
   - Ладно, давай свою железяку.
   - Смею заметить, сэр, - вспыхнул VALENOK, - что я предлагаю вам не железяку, как вы изволили выразиться, а славный боевой меч, подаренный мне старейшинами деревни, освобождённой от пожирателей душ.
   - Извините, сэр, - кивнул Сергей. - Это просто слэнг. Никаких обид.
   - Извинения приняты, сэр, - просиял VALENOK.
   - Одно не пойму, такие изысканные манеры и такой корявый ник.
   - Не имя красит человека, сэр, а человек имя.
   Ха, талантливо отыгрывает, шкет! А может, не играет? Может, он живёт этим. Интересно, разве цветастые фразы рыцарей не скрывали крутящиеся в мозгу мерзости? Или это лишь мы навсегда научились говорить одно, а думать другое.
   VALENOK, тем временем, чертил что-то на песке.
   - Спасибо, Лизанька, - чуть слышно поблагодарил Сергей. - Я, дурак, забыл сохраниться перед боем, а ты выручила.
   Поднятые руки ведьмы вызвали главное меню с командой "Восстановить игру". Это уже не мольба высшим силам, это приказ, чёткие указания к действию.
   - Для тебя всегда пожалуйста, - подмигнула ведьмочка.
   "Для меня", - счастливо отозвалось в сердце. "Всегда", - накатила следующая волна.
   - Второй раз спасаю, - напомнила Лизавета и предупредила. - На третий станешь моим навечно.
   - Я просчитал, сэр, - встрял VALENOK, - втроём не пройти. Нужно, как я и говорил, ещё два-три хорошо прокачанных бойца.
   - Не нужно, - мотнул головой Сергей. - Прорываться не будем. Будем пролетать.
   - Лётом? - изумился VALENOK, забыв добавить "сэр". - Но это же непозволительная трата очков!
   - Не люблю ждать у моря погоды, - Сергей нарочно сказал с рассеянным видом.
   Инициатива переходила к нему, а с ней и взгляды Лизаветы. Да, мальчик, тебе ещё многому учиться и учиться.
   - А я не умею летать, - печально заявила Лиза.
   - У меня тоже нет лётного опыта, сэр, - кивнул VALENOK.
   Не можешь - научим, не хочешь - заставим. Странно, в этой игрушке Сергей ещё не летал, если не считать непонятный участок перед секретным уровнем, когда в рассветное небо воспарил сиреневый дракон. Летать тут позволяла не магия, не артефакт, не сущность и даже не прокачка. Просто на очередном шаге отрываешься от земли, и весь мир под тобой. А где-то стремительно крутится счётчик, сматывая заработанные очки к нулю. Оставалось надеяться, что очков хватит для перелёта над опасным участком.
   - Будем учиться, - прервал Сергей минуту молчания, повернувшись к Лизе. - Сейчас мы поднимемся, а потом, кто-нибудь из нас, - дипломатично добавил он, - подхватит тебя.
   VALENOK посерьёзнел. Он бродил по дороге туда-обратно, готовился, просчитывал что-то, бормотал.
   Что ж, нам же легче. Разрешите, сударыня, ангажировать вас на мазурку. Ну, соберись же. Представь, что ты уже над землёй. Давай скорее, пока есть шанс. Ты ничуть не хуже этого умника. Разница в возрасте... Представь, будто она только на пользу. Старый конь борозды не портит.
   Он не заметил, как дорога ушла вниз. Два шага над землёй. Чувство полёта ещё не наступило, но радость уже хлынула. Тихая ещё, маленькая. Так распрямляются подушечки на пальцах ног, когда они не придавлены твердью.
   Ещё не закончив расчёты, VALENOK тоже покинул дорогу, но висел ниже и пока не заметил своей удачи.
   "Баклан прилетающий поздно, рискует не успеть".
   Сгорая от нетерпения, Сергей протянул руку Лизавете. Пальцы коснулись тёплой ладошки. Захват сжался. Ведьмочка поднялась на носочки и тянулась за Сергеем. Заметила ли она миг, когда Земля перестала её держать?
   Дальше всё пошло само собой. Сергей отклонялся влево, и его уносило к дороге. Потом вправо, и его тащило меж двух толстенных чешуйчатых стволов. Он напрягался и увеличивал высоту. Он расслаблялся и позволял скользить по наклонной почти до верхушек мрачного леса. Полёт захватывал. Где-то таяли очки, но их было не жаль.
   VALENOK сосредоточенно осваивал фигуры высшего пилотажа, пока Сергей просто парил в блаженном ничегонеделаньи. Хотя можно ли назвать эти скользящие минуты ничегонеделаньем? Когда руки чувствуют тонкую талию. Когда на твоих плечах лежат почти невесомые пальчики. Когда на тебя смотрят широко раскрытые глаза, переполненные восхищением. Словно медленно кружишься в неведомом танце, который придумали специально для тебя.
   Знаешь, девочка, а я тебя уже почти люблю. Спасибо, что протянула мне руку. Спасибо, что выбрала именно меня.
   - Сэр! - донёсся оклик. - Замок на западе.
   Пришлось скосить глаза. Угловатые башни чернели справа. Сергей развернул корпус и понёсся по заданному курсу. Лизавета потяжелела.
   - Ой, - испугалась она. - Очки кончились.
   - Не бойся! Я с тобой! - просто руки крепче сомкнулись на талии.
   Не выпущу! Более драгоценного груза мне держать не приходилось. У меня очков куда больше, девочка. И все они, все до последнего - твои!
   Их несло вниз. Внезапно перед чёрными башнями, словно спицы, прорезались серебряные линии. За них не залетишь. Иначе ничего не стоит приземлиться на верхушке башни, куда по сюжету надо долго и нудно пробиваться. Чувство парения схлынуло. Вспомнился "Еретик" и полёты над деревней. Как он бился о верхнюю границу неба, как наворачивал круги над избушками. И как небо сразу стало низким потолком, когда он приблизился к замку.
   Впрочем, они уже не парили. Они падали. Лизанька зажмурилась и шептала что-то длинное и неразборчивое. Сергей почувствовал тысячи ласковых прикосновений. Их окутало жёлтое облако, нежно сжало и осторожно опустило на мост. Лиза выскользнула из объятий и выпустила новое облако, чтобы подхватить их спутника. Но поздно. VALENOK рухнул в ров, наполненный чёрной пузырящейся жидкостью, словно гудроном.
   - Перезапустимся? - Лиза требовательно дёрнула Сергея за рукав.
   Во время полёта записаться невозможно. Значит, точка отката снова дорога. И теперь VALENOK, просчитавший всё прошлым разом, имеет все шансы оторваться от земли первым. И первым протянуть руку.
   - Ну же, Серёженька, - умоляла Лиза. - Он же нас ждёт.
   Что-то должно было случиться. Что-то, заставляющее отказаться от долга. VALENOK благородно разрешил Лизаньке дубль, когда погибал Сергей. Теперь VALENOK мог требовать от Сергея того же. Но как не хотелось! Ну же, случись чудо.
   "Зона сохранения игрока. Имя "Страдер". Разрешить играть совместно? Да? Нет?"
   А вот и Страдер уже успел тут отметиться и как вовремя.
   Сергей нажал "Да". Извините, сэр VALENOK, нам не с руки идти вместе. Но память о вашей благородной душе навечно останется в наших сердцах.
   Появление Страдера перечёркивало перезапуск новой линией отсчёта.
   - Будем играть со Страдером, - объявил Сергей и отвернулся.
   Он не хотел видеть, как в глазах ведьмочки тают огоньки. Слишком интересная была личность этот VALENOK и слишком коротким знакомство.
   Да, девочка, я знаю, что должен был спросить тебя. Я мог даже отдать штурвал, промямлив "Делай, как хочешь". Наверное, мне подсунули верную сущность. Ну не воин я, не воин. И я не отдам тебе штурвал. Можешь злиться, можешь ругаться, но сейчас будет по-моему. Я сказал!
   Мост упирался в ворота. Их, разумеется, открывать не спешили. По крепостной стене прогуливались лучники. До появления Страдера оставались считанные секунды.
  
   Глава 44
  
   Ярмарка Чудес (Мир Райлаха)
  
   - И чего взбеленились? - чуть слышно ныл Арли, потирая шатающиеся зубы. - Ну глотнул. Ну из заветного бутылька. Так нет же, надо по мордам сразу. И ведь не выбрали достойнейшего? Не выбрали! Как знать, может, им при любом раскладе оказался бы я? А они чуть шею не свернули. Повезло им, что я не остался. Ох, я им бы начаротворил на их подлые головёнки. Я им такую бы грозу с градом... Попомнят ещё. Я ведь вернуться не заленюсь. Только не мальчонкой жёлторотым, а знатным чародеем. У меня теперь деревни этой название до смерти в голове вбито. Ничего, попомнят ещё, когда вернусь я...
   Вен не слушал бормотание друга. Спрыгнув с попутной телеги, он тут же застыл скульптурой Зачарованного Странника.
   - Вот она, - юноша в счастливом изумлении вскинул голову.
   Арли прервал стоны и присоединился к Вену. Слов не нашлось. Он лишь гыркнул восторженно и замер рядом монументом Вечному Скитальцу.
   И было от чего!
   Больше всего Ярмарка Чудес напоминала гигантский цветок Иглокуса. Только вместо фиолетовых мохнатых иголочек из тёмного шара выпирали башенки и домишки. А шар покачивался на ветру, и любому становилось ясно, что такую громаду на тонком стебле может удерживать лишь сильномогучие Чары.
   Именно так. Чары с большой буквы.
   Среди огромного числа чародеев находилось немало таких, коим претил затхлый воздух лабораторных башен, где жизнь медленно утекает в поисках философского камня. Набираться мастерства, дабы преподавать в школах, им тоже не хотелось. С неуёмных детских дней их манил огромный открытый мир, наполненный небом, солнцем и нескончаемыми дорогами. Почёт и уважение достопочтенных старцев они перечёркивали ещё в молодости то самоволками, то безвозвратными побегами из тайных обществ. Дорога становилась их целью, и вереницу дней они без раздумий меняли на путешествия. Цепочка приключений и мытарств, проблесков удачи и тёмных ущелий разочарований сплетались в пыльные тракты, лесные тропинки, ночлеги в придорожных харчевнях и утлых деревенских домишках. И не было этому пути ни конца - ни края.
   Зато, в один прекрасный день из-за очередного пригорка вырастал город. Город, в котором ты ещё не бывал. И когда усталые ноги касались тени первой из башен, а глаза жадно вглядывались в переплетение узких улочек с каменными кляксами площадей, в душе просыпалось чувство: вот она - жизнь! И жизнь эта идёт не зря!
   Зверя ноги кормят. Странствующих чародеев кормили занятные вещички, которые мастерятся на скоротечных привалах, когда уже не идётся, но ещё не спится. Веера, с которых срываются разноцветные бабочки. Кадушки, где исчезает всё, что ни положишь. Ложки, без устали отбивающие плясовую. Таинственные шары, светящиеся изнутри и отбрасывающие на стену картинки зубастых чудищ. Дудочки, вытягивающие ноты жалостливой мелодии, какую не сыграет даже самый талантливый музыкант. Кастрюли, в которых три дня и три ночи варится каша хоть из камней, хоть из рваных сапог, только успевай подкладывать. Чудесные бусы и ожерелья, собранные то ли из шишек, то ли из ракушек, то ли из драгоценных камней. Островерхие шапки. Надень такую, и мир тут же окрасится то в зелёные цвета, то в алые, то в голубые.
   Странствующий чародей - на все руки мастер. Сделает, что ни закажи. Только подумай, прежде чем загадать желания, а то наплачешься, а чародея и след простыл.
   Но с возрастом даже самые лихие путешественники начинают чувствовать, что дороги становятся нескончаемыми, а города - такими же, как и сотни, что уже пройдены. Усталые ноги подгибаются, спину ломит, и она изгибается вечным знаком вопроса. Глаза слезятся, и сквозь влажную пелену тщатся разглядеть прекрасное.
   Лазурь небес, казавшаяся вечной, незаметно подменяется хмурой пеленой облаков.
   Тогда и понимаешь: пора! Пора остановиться. Пора наслаждаться тем, что сидишь на пороге своего дома, а солнце ласково греет лицо с невесть когда набежавшими морщинами.
   Только вот чародеи не строят дома. Они могут сотворить башни из камней, пропитавшихся холодом вечности, могут дворцы, сложенные из воздушных кирпичиков, могут мрачные замки, наполненные призраками и привидениями, или беседки, сотканные из дождевых струй. Но все эти здания не греют, не радуют, как простая избушка с жаркой печью. Вот её-то построить никак не выходит.
   Но чародеи не умирают от голода в лесу или под чужими заборами. Отточенное мастерство дарует каждому движению сухих, скрюченных пальцев подарок. Срываются всё новые и новые безделушки, наполненные искрами магии. И вот их уже столько, что заезжий купец с радостью отвалит мешок Алых Гвоздей за всё это богатство.
   А где нам взять заезжих купцов? Они дремлют в караванах, плетущихся по широким дорогам. Они открывают лавки в большом городе. И почему-то это всегда не тот город, в котором решил остановиться старый чародей.
   Если тарелка не летит навстречу ложке, значит ложку направят в тарелку. Всего-то и надо, чтобы купцы собирались в одном месте. И такое место возникло.
   Но тут же объявился землевладелец. Напрасно упрашивали чародеи, напрасно взывали к милости жители округи, жаждущие хоть на мгновение прикоснутся к потаённому. Хмурый бородач, владеющий полем, и сам смыслил в чаротворстве. Да только получалось у него одно лишь чёрное, тягучее, дымное, беду приносящее. Грызла бородача зависть и не давала уступить.
   - Ну, - мрачно бурчал он, - горбуны недобитые, сколь землицы требуете, а? Называй, не стесняйся. Что ни скажи, а всё много будет. А много не дам.
   - А сколько совесть позволит, - выскочил юркий и остроумный дедок, промышлявший сапогами-скороходами.
   Хмыкнул бородач и сложил пальцы колечком.
   - Вот столь и будет. И это моё последнее слово.
   - А нам и хватит, - рассмеялся дедок.
   Соскочил с пальцев бородача солнечный попрыгунчик, скакнул на траву и оставил там сверкающую метку. Сквозь трепещущее сияние мигом проклюнулся зелёный росток, закрутился стебель и воспарил к небу, а когда стал выше самых длинных деревьев, украсился шаром, словно луной тёмной.
   Увидел бородач, что его провели, плюнул да и убрался восвояси. А старички чародейского племени заскакали по стеблю и начали обживать тёмный шар.
   Выросли башни, прорезались оконца, распахнулись ставни, и открылся самый удивительный базар, что можно себе представить. Мигом расползлись по округе слухи, со всех сторон хлынули ушлые купцы и повезли в дальние края удивительные товары, сея славу Ярмарке Чудес. С тех пор много народа там побывало. Властители заказывали колдовские алмазы в фамильные венцы. Воины запасались волшебным оружием. Крестьяне кряхтели и доставали потом добытые гроши, чтобы закупиться талисманами от ворья, засухи и непогоды. И даже чародеи не проходили мимо. Вроде нос кривят, поминая бродяжек недобрым словом, а глянешь, то один мелькнёт средь узорчатых башен Ярмарки, то другой вздохнёт да запрыгнет на тёмную луну, дабы пополнить магический арсенал для грядущих поединков.
   Вот и теперь два молодых чародея стояли, разинув рты. Первым очнулся Вен.
   - Идём что ли? - он потянул Арли, который никак не мог прогнать оцепенение.
   У сверкающего стебля народа - не протолкнуться. Гомонящая очередь вытянулась извилистым хвостом к плетёному коробу. В крышу короба закрепили кольцо и протянули канат. Два чёрных мохнурика уныло вращали рукоять, то поднимая короб на верхотуру, то ссаживая отоварившихся жителей с тёмной луны. Шерсть сказочных зверюг давно уже не лоснилась, свалявшись пыльными космами. Вену стало неловко, что эти несчастные и его будут втаскивать на узкие улочки Ярмарки.
   - Разве мы не чародеи? - и Вен, напрягшись, оторвался от земли. - Давай, Арли, присоединяйся.
   Арли только головой покачал, наблюдая за другом, подвисшим на полуметровой высоте. Но и сам надулся, выпучил глаза, смешно задёргал руками, подпрыгнул и замер. Вытянутые носочки уже не касались утоптанной земли.
   - Самое трудное позади, - ободряюще кивнул Вен и шаг за шагом начал подниматься, словно ступал по невидимой лестнице.
   - Эх-хо, - вздохнул Арли, - и почему люди не летают?
   У него не получалось так ловко держаться в пустоте. Он трепыхался рыбой, выкинутой на берег, приседал, подпрыгивал, тряс пальцами и головой, сгибался в три погибели и распрямлялся пружиной. Такие манёвры дарили ему очередную прибавку высоты.
   Мимо, словно скатываясь по штопору, пронёсся вислоухий старикашка в изрядно пожёванном колпаке и мантии, испещренной крестами.
   - Прррочь, - рыкнул он, аж в ушах зазвенело. - Прррочь, шушеррра.
   Пронёсся растопыренным петухом, распугал десяток-другой крестьян и потерялся в ближайшей чаще.
   - Эк ловко-то он, - завистливо выдал Арли. - Когда ж и мы так навостримся?
   - Да тут делов на зелёный гвоздок, - улыбнулся Вен. - Он всего-то оседлал Колдовской Ветер. Возле Ярмарки ветров этих тьма-тьмущая.
   - Всего-то! - заорал Арли. - Хотел бы и я, чтоб и для меня это было "всего-то".
   - Тише, - урезонил его Вен. - Приближаемся.
   Странно смотреть на опрокинутый мир, когда над головой нависает земля, застроенная городом. Сверкает зеркальная черепица, топорщатся башенные шпили, и надо ловко проскальзывать меж ними, чтобы не зацепиться. А по улочкам ходят люди и не обращают никакого внимания на творящееся над ними. И поэтому кажется, что там всё как положено. И легче лёгкого себя уверить, что падаешь с огромной высоты. Что первый твой полёт незаметно перешёл в последний.
   Потянул сквознячок и мигом обернулся струёй змеящегося ветра. Мощного. Неукротимого. Подхватившего двух юных чародеев, как пушинки, и швырнувшего прямо в раскрытое окно ближайшей лавки.
  
   - Чую, щупастика подсовываешь, - странник с вороватыми глазёнками напирал на клыкастого чародея. - Гадом буду, если там не щупастик.
   Щупастиком звалось ходячее недоразумение, большую часть жизни шаркающее лапами по округе и тоскливо подвывающее на незадавшуюся жизнь. Самое страшное - это погладить щупастика или покормить, тогда он навечно прилипал к вам и изводил ваше терпение нескончаемыми стонами.
   Чародей всплеснул руками, надеясь разуверить покупателя, но сказать ничего не успел.
   Со всего размаху в загадочно попискивающий мешок врезались Вен и Арли.
   Громыхнуло так, что услыхали в дальних королевствах. Мешок треснул, и воздух заполнили миллионы чёрных перьев. Надсадно каркавшие птицы разлетелись во все окна. Глаза странника перестали бегать и застыли. Их заполнила мёртвая пелена.
   - Ну, - раздухарился чародей. - Кто те щупастика подсовывал, а? Где щупастик? Где щупастик, тебя спрашивают? Говорил, гадом будешь. Вот и становись гадом.
   Пальцы с уродливо отросшими ногтями грозно щёлкнули. Странника окутал дым, а когда рассеялся, то на полу валялась лишь груда бурого тряпья. Из неё выскользнул перепуганный ужик и мигом забился в тёмный угол.
   - Не стоит и нам тут задерживаться, - шепнул Вен и вместе с Арли вывалился из окна. Вслед неслись проклятия чародея, не дождавшегося возмещения убытков.
   - Из огня да в полымя, - подмигнул Арли, едва не сбив полдюжины зевак.
   - Надо бы глянуть, что там такое? - кивнул Вен и боком начал пробиваться в первые ряды.
  
   Оказалось, друзья прибыли как раз к началу объездки мётел. Самые норовистые метёлки, не желавшие слушать команд наездниц, выставляли на это соревнование. И самые отважные чародейки округи так и норовили оседлать метлу-другую, ибо наездница, сумевшая усмирить непокорную метлу, получала ветвистое сокровище в подарок. А породистую ездовую метлу, как известно, купцы с радостью меняли на пять скакунов из лучших табунов королевства.
   На свободном пятачке недовольно подёргивала черенком худосочная метёлка. Укротить её вызвалась худющая востороносая деваха в чёрном сарафане, перехваченном поясом из змеиной кожи. Пряжка отполированного металла слепила глаза. Деваха хмурилась. Чародевице казалось, что пряжке уделяют больше внимания, чем ей самой.
   Завидев претендентку, метла на всякий случай отпрянула. Но худые пальцы уже обхватили черенок. Метла проволокла деваху по пятачку и круто взмыла в небеса. Крестьяне мигом начали заключать пари. Но ставки быстро закончились. Вывернув тройку кульбитов, метла безропотно сдалась на милость новой хозяйке.
   - Какова метла, такова и ведьма, - заметил гыгыкающий бородач с весёлыми искрами в глазах.
   Его могучая грудь до треска распирала кумачовую рубаху со стеклянными пуговицами. В порыве чувств бородач мощно саданул локтем Вена. Тот поморщился, но решил не затевать свару. Тем более на сцене объявилась новая метла.
   Эта сразу приковала всеобщее внимание. Веточка была подогнана к веточке. Петлю обхвата изготовили из настоящего красного дерева. Отполированный черенок шустро разбрасывал солнечных попрыгушек, от которых светлели и самые хмурые лица.
   Естественно попытать счастья с такой красавицей вызвалось немало претенденток. Сначала породистая строптивица легко сбросила одну за другой трёх чародеек Сухого Лога. Затем проволокла по камням и знатно отдубасила толстуху-трактирщицу, также промышлявшую мастерством. И напоследок ловко обхитрила странствующую чародейку, лечившую в округе любые хвори не сложнее насморка. Манёвр заключался в том, что метла на время успокоилась, утихла, замерла посреди пятачка перед чародейкой, которая непрерывно журчала заклинаниями и махала руками, что твоя мельница. Но в миг перед завершающей атакой хитрый инструмент шмыгнул в ноги зрителей, и чародейка уселась на пыльные камни мостовой под гогот крестьян и скрежетание зубов тех, кто поставил не на ту сторону.
   Метла покорилась лишь травоглазой красавице, преподающей тайны огня саламандрам Огненного Села. Завидев зелёную ленту в длинной косе чаровницы, метла замерла и послушно последовала за новой повелительницей. Такой исход всех устроил. Всплакнул лишь мастер, надеявшийся, что его творение будет блистать и блистать на Ярмарке ещё много дней подряд.
   Под восторженный рёв на пятачок выпустили очередную метлу. То была не метла, а зверь. Вепрь, ломящийся сквозь лесную чащу. Зубач в стаде телят. Вековой дуб среди молодой поросли. Ветки щетинились, словно иглы заморского ежуна. Обхватить черенок было также легко, как большим и указательным пальцем опоясать пивную кружку. Зверюга эта привлекала внимание уже не в первый раз, но её не удавалось оседлать никому. Норовистая метёлка сбрасывала претенденток, безжалостно ломая руки и ноги. А славная воительница, повергнувшая в бегство орду диких степных всадников, была коварно насажена на башенный шпиль. Просидевшая полдня на солнцепёке чародейка утратила и колдовской, и полководческий дар. После чего ей оставалось только остричься, прилюдно сжечь книгу заклинаний и отправиться в уединённую пещеру на дальнем взгорье, дабы замаливать грехи до самой смерти.
   Молва тут же нарёкла метлу "Скакун Треклятого", что дало повод законопослушным чародейкам отказываться от поединка с хитрым инструментом. Незаконопослушные претендентки были нещадно биты при любой попытке приручить Непокорную.
   Погудев, толпа успокоилась. Ни одна из присутствующих чародеек не горела желанием осрамиться. Хозяин уже приготовил узду, чтобы увести свою гордость в сарай. Но тут первый ряд колыхнулся от могучего толчка и расступился. Вышедшая на пятачок могла гордиться ладной и высокой фигурой. Осанка выдавала юность особы, но оценить красоту незнакомки мешал платок, обернувший лицо так, что виднелись лишь глаза.
   - Статна, - похваливали ведьму крестьяне. - И, видать, сильна. Глянь, пальцы хваткие, руки длинные. Такая свернёт стог сена и не поморщится. Верняк, из Дальних Королевств. Могёт, и сама Морская Владычица на поединок явилась.
   - Женюсь, - решительно выдал кудрявый парень с волынкой, но подойти к незнакомке так и не осмелился.
   - Ставки, - шастали всюду беззубые старикашки-букмекеры. - Делайте ставки.
   Крестьяне копались в карманах, вытягивали припрятанные стекляшки и оглаживали взглядом ладную фигуру претендентки. Однако былые заслуги метлы клонили чашу весов, на которые щедро сыпались ставки, не в пользу незнакомки.
   Метла приподнялась, опрокинулась и дробно застучала черенком. Она смеялась. Она загибалась от судорожных порывов презрения перед той, кто кинул ей вызов.
   Незнакомка нагнулась и ухватила черенок.
   Метла и не думала сопротивляться. Для забавы она даже приподнялась над землёй, чтобы претендентке было удобней на неё сесть. Та не замедлила воспользоваться приглашением. В тот же миг метла сорвалась с места и ринулась на толпу. Испуганный рёв накрыл Ярмарку. Кто отскакивал. Кто приседал. Кто падал на мостовую, на всякий случай, пряча шапку. После лихого разворота метла стрелой ушла в небо. Когда она превратилась в еле заметную точку, народ осмелел и снова начал собираться на площадь.
   И зря!
   Падучей звездой, камнем, посланным из пращи, метла возвращалась.
   Испуганное ойканье сменилось паническим визгом. Народ разбегался, как длинноухие при виде гончей своры. Только самые мужественные рискнули остаться. В основном, из числа тех, кто сделал ставки. Даже страх смерти не казался им таким значимым, как возможность того, что заложенные на удачу стекляшки бессовестно умыкнут под шумок. Эти бесстрашные зрители и увидели финал поединка.
   Метла храбро набрасывалась на шпили, надеясь повторить хитрый трюк. Но руки наездницы в последний миг ломали зловещий курс и поворачивали черенок в какую-нибудь из щелей. В метле запуталась верёвка, на которой разноцветными штандартами реял пяток чародейских мантий. Вот разбилось окно. Вот другое. Вот упал и тихо треснул горшок с ростками прыгучего вьюна, и зелёные побеги мигом опутали окрестные башни. Выглядывающие из-под телег крестьяне присвистывали. Из подворотен восторженно улюлюкали мальчишки. Оказавшиеся не у дел чародейки, рассевшиеся на узорчатых карнизах, на все лады костерили свою более удачливую наперсницу.
   Метла заскользила у самой земли, вихляясь по узким улочкам. Теперь любой из оставшихся немногочисленных зрителей мог увидеть, насколько нелегко протекает борьба. Руки и ноги наездницы обвили непокорный черенок. Мышцы не по-женски вздулись буграми. Платок потемнел от пота. Но глаза сверкали буйной яростью. Сдаваться никто не собирался.
   Слившиеся в единое целое они пронеслись по опустевшей площади, разметали лоток с гигантскими ягодами, исцеляющими от рогов любого типа, опрокинули чан с варевом, предлагаемым как корм для рыбок-зубаток, и вновь вознеслись над шпилями. А потом рухнули вниз, сшибая фигурные перила балконов с хрустальными набалдашниками.
   У края площади они врезались в балдахин, превратив расшитый молниями занавес в гору заляпанного тряпья. Гора шевелилась, вырастала и опадала, металась то в одну, то в другую сторону. И вдруг замерла.
   Ставки на метлу неизмеримо возросли.
   Но выиграл тот, кто поставил на смелую незнакомку.
   Гора с треском разорвалась. Из малиновой мешанины выбралась чародейка. Руки, опутанные обрывками блестящих нитей, потрясали над головой. Метла, зажатая ими, не выглядела ни грозной, ни даже живой. Хозяин метлы раздосадовано цыкнул и потёр вспотевшую лысину. Приходилось признать победу, ибо свидетелей на площади топталось не менее двух дюжин.
   Но тут порыв ветра сорвал измочаленный платок. Взорам собравшихся предстало смелое лицо. Даже излишне самоуверенное. Но... какое-то не такое.
   - Эва! - громогласно вскрикнул бородач в кумачовой рубахе. - Да это же парень!
   И Вен тут же опознал в растрёпанной победительнице своего затейливого друга.
   - Ведьмак! - взвизгнул конопатый мальчуган, только что стянувший пару магических леденцов.
   - Ведьмак!!! - подхватили остальные.
   Потерявшийся было народ валом повалил на площадь. Бытовало поверье, что сумевший заехать в зубы ведьмаку, получит в жёны принцессу. Или его непременно выберут деревенским старостой. Вера творила чудеса, и ведьмаки, уяснив, что их рассекретили, старались немедленно улепетнуть. Времени разъяснять народу вред суеверий не оставалось. Да и никто не пожелал бы расстаться с такой близкой мечтой. Здесь норовили сначала заехать, а уж потом разбираться. Кроме того, за несбывшиеся надежды могли выдать ещё сильнее. Теперь Арли могли спасти лишь быстрые ноги, да то, что толпа ещё не успела заполонить площадь.
   Друзья юркнули в узкую улочку, пару раз свернули и заскочили в лавчонку. Покосившаяся вывеска давно утратила все буквы, и по следам от них выходило, что здесь торговали то ли живой водой, то ли свежей рыбой.
   Вен принял степенный вид и попытался разглядеть товары за мутным стеклом витрины. Арли вовсю изображал купца, потряхивая кошельком на ладони. Но получалось не очень. Взгляд то и дело соскакивал в дверной проём.
   - Что там за кутерьма, вьюноши? - из-за прилавка выкатился карлик-толстячок.
   - Ловят кого-то, - как можно беспечнее ответил Вен.
   - Л... ловят, - подтвердил Арли, сжимая постукивающие зубы.
   - А вы, гляжу, не привыкли тратить время понапрасну.
   - С малолетства не приучены, - подыграл Вен.
   Арли лишь кивнул, не решаясь открывать рот, из-за зубов, склонных к измене.
   - Есть у меня товарец, - заговорщицки снизил тон карлик. - Как раз для таких умников.
   - Волшебный меч? - в один голос вскрикнули юноши.
   - Ну уж нам-то куда мечами махать, - укоризненно покачал головой карлик.
   Судя по всему он принимал Вена и Арли за обычных деревенских простофиль, явившихся поглазеть на занятные диковины.
   - Вещица, скажу я, необходимая, - и продавец выволок на прилавок весьма закопчённый котёл.
   - Да на деревенском базаре за зелёный гвоздь я таких дюжину наберу, - разгорячился Арли.
   - Таких, уважаемый, вы более нигде не найдёте. Взгляните-ка внутрь.
   Внутри котла ничего не было. Только чернота, сквозь которую не разглядишь даже стенок. Не смола, не туман, не грозовая туча, не дёготь, а именно ничего.
   - Не просекаете? - прищурился колдун.
   - Чего-то не того... - промямлил Арли.
   - Положим, не дай высшие силы, окружают вас в лесу разбойники. А драться неохота. Всё ценное суёте в этот котёл. Гарантирую, даже королевский сыщик не отыщет спрятанное.
   С этими словами продавец ловко подцепил кошелёк с ладони Арли и зашвырнул его в котёл.
   - Считай, ты нарвался, - помрачнел Арли.
   - Сей момент, - карлик потянулся к котлу.
   - А ну не подходи, недомерок, - Арли рассердился всерьёз. - Сами достанем.
   И чародеи разом погрузили руки в черноту.
   Они ещё успели увидеть предостерегающий жест продавца.
  
   Мир на миг погас, а потом расплескался багровой полосой заката, подъеденной мрачными холмами. Впереди простиралось поле, где колыхались дурманящие травы.
   Сминая высокие стебли, к ним вышагивал высокий человек в унылом одеянии оливкового цвета. Рядом семенил другой - худющий, в похожей форме, только застиранной до безобразия. Высокий подозрительно осмотрел одежду Арли и Вена.
   - Кто такие? - суровый голос привык приказывать. - Как прошли сквозь оцепление?
   - Глянь, на плечах пентаграммки, - прошептал Арли. - Не иначе мы на воинство тьмы напоролись.
   Глаза высокого застилала тоска, словно ему всё надоело до смерти, словно желал он сейчас оказаться в далёком и прекрасном месте. Худенький заглядывал ему в лицо столь же тоскливо, но, кроме того, предано, по-собачьи. Плечи худенького украшали не звёзды, а полосы.
   - Вы тут кошелёк не видали? - Вен сразу взял дело в оборот.
   - Простенький такой кошелёчек, - вторил ему Арли. - Бисером расшитый. Один угол заштопанный. Мы недавно тут обронили. Думали, может вы...
   Высокий посмотрел на худенького. Худенький ответил тупым и ещё более преданым взглядом. Мутные глаза высокого уставились на юных чародеев. Вдруг мёртвую муть взорвали молнии ярости.
   - Какой ещё кошелёчек?!!! - взревел высокий. - Мы тут пятый день танки ищем!!!
  
   Глава 45
  
   Вечной молодости ключ (страна за нарисованной дверцей)
  
   - Неплохо, - кивнул Сергей на кучки пепла, бывшие недавно лучниками и меченосцами.
   - И всё? - лицо Страдера вытянулось, словно он ожидал, что его действия тянут на занесение в книгу рекордов. - Да ты глянь, сколь мне очков отвалили!
   - С огнемётом-то чего не раздухариться? - хмыкнул Сергей.
   - Найди сначала огнемёт-то, - рассердился Страдер и отвернулся.
   - Не обижайся, - Лиза ласково погладила его мускулистую лапищу. - Просто Серёжа хотел тоже очков заработать. А ты всех смёл в одиночку.
   - Шустрее быть надо, - проворчал Страдер, но улыбнулся. - Давайте секретки поищем. Не зря ж в солюшенах про ключ упоминалось.
   - Может, до нас кто-нибудь шарился? - предположил Сергей.
   - Может, и шарился. - согласился Страдер. - Только тогда это была ЕГО миссия, и он нашёл СВОЙ ключ.
   Они шли по зеркальному коридору, прерываемому чёрными квадратами дверей. Над зеркалами тянулись гардины. Нахохлившись, там сидели лупоглазые вороны, провожавшие путников недовольными взглядами. Ни одна дверь, как назло, не отпиралась.
   - Эх, - вздыхал Страдер, - а нарисованы, как настоящие.
   Сергей деловито заряжал бластер только что подобранными зарядами.
   - Только здесь не пали, - предостерёг Страдер. - Отразится от зеркал, нас же и положишь.
   Они прошли коридор до конца. Оставался лишь маленький закуток с одной дверью. Перед ней в воздухе искрилось "20".
   - Конец уровня, - пожал плечами Страдер. - Не, а чего мы тогда с замком-то парились? Ключ какой-то. Сказали бы сразу, что надо вычистить охрану и вперёд на следующий уровень.
   Что-то было не так. Что-то навязчиво звало не торопиться пересекать границу. Играй Сергей в одиночку, он бы не поленился проверить стенные панели на предмет секретки, но заниматься нудятиной в присутствии Лизаветы не хотелось. Следовало отыскать секретку одним эффектным жестом, одним шагом, одним решением.
   - Я пока подвалы ещё разок проверю, - предложил Страдер. - Мне там комната пыток понравилась. Так и тянет опробовать парочку механизмов.
   И он, смачно ухмыльнувшись, затопал к лестнице.
   - А мы на крышу, да? - предложила Лиза.
   "На крышу, - кольнуло Сергея. - Зачем? Высматривать, не торопится ли к нам сэр VALENOK? Нет, девочка. Мы остаёмся здесь. Я найду нужную дверь. И уж поверь, я её открою".
   Ему показалось, что вторая справа дверь отличается от остальных. Он не понял, чем именно. Возможно, ему просто ЗАХОТЕЛОСЬ, чтобы она отличалась. В следующий миг он уже стоял возле неё.
   - Эта? - с надеждой спросила Лизавета.
   - Эта, - кивнул Сергей, с отчаянием понимая, что давит на обычную нарисованную дверь. Но теперь уже нельзя просто отойти и виновато пожать плечами, мол, извини, ошибся. Теперь дверь просто обязана оказаться ЭТОЙ.
   Но что окажется за ней? Быть может, снова пластина толстого стекла, а за ней - на бархатной подложке - он, король всех ключей, Ключепосох. Не взять, так хоть полюбоваться. Красивая замануха, заставляющая двигаться всё дальше и дальше.
   А может, они увидят там коридорчик. Узкий маленький коридорчик, в конце которого неярко сияет фонарик, озаряя пушистым светом каменную арку. И дверцу. Ту таинственную дверцу, которую стоит открыть вдвоём.
   Он не уловил миг, когда дверь прогнулась под отчаянно давящими пальцами. Он услышал лишь скрежет, будто задрожали и замок, и вселенная.
   - Ой, - всплеснула руками Лизавета. - Получилось!
   - А ты думала, - довольно ответил Сергей и сразу посерьёзнел. - Иду первым. Мало ли туда каких монстрюг напихали.
  
   За дверью оказалось круглое помещение, стены которого заросли странными вьющимися растениями. Если присмотреться, становилось ясно, что и стен никаких нет. Просто густое переплетение ветвей.
   - Тут артефактов выше крыши, - довольно потёр руками Сергей, разглядывая стол, уставленный алхимическим оборудованием. - Наверняка, надо сварганить какое-нибудь зелье.
   - Смотри, - Лиза потянула его за рукав удивлённо, и немного испугано.
   На широкой кровати раскинулось неподвижное женское тело.
   "Мёртвая царевна", - ужасом кольнуло воспоминание.
   Но нет! Высокая грудь медленно вздымалась дыханием.
   - Непохоже, что спит, - покачала головой Лизавета и вдруг вскрикнула отчаянно. - Замри!
   Сергей неуклюже остановился в позе цапли, ожидая на голову тучи летучих монстров. Но ни движения, ни шевеления.
   - На полу, - прошептала Лиза, словно боялась спугнуть притаившегося врага.
   Сергей глянул вниз и чуть не подпрыгнул. Змея! Но тут же выглянул облегчённо - простая обугленная палка.
   - Не касайся её, а то в нуль уйдёшь, - Лиза умоляюще сложила руки на груди. - Это же посох из Чёрного Дерева. По слухам его запасы - сто два центнера и семь граммов. Диковина наиредчайшая и очень для жизни опасная. Эта, - ведьмочка мотнула головой в сторону тела, - наверняка, коснулась и отравилась.
   - Отравилась? - переспросил Сергей и деловито потёр руки. - По отравлениям это ко мне.
   - Ты её вылечишь? - ведьмочка обогнула опасный посох и взобралась на кровать.
   - Если расширены зрачки, кожа сухая и горячая, учащённое дыхание и пульс, значит траванулась дурманом, беленой, полынью. В общем, растительный яд нервного действия, - Сергей перепрыгнул деревянную змею и оказался на ложе.
   - Не, - мотнула головой Лиза, коснувшись лба царевны. - Кожа влажная и холодная.
   - Пульс и дыхание замедленные, - добавил Сергей, исследовав запястье. - Состояние полной обездвиженности и потери сознания. Значит, мы наблюдаем отравление маком, хвощом, омегом пятнистым, пикульником и др. Как думаешь, Лизанька, входит Чёрное Дерево в подкласс "и др."?
   - Откуда тебе всё это известно? - поразилась девочка.
   - Ленка на квалификацию сдавала, две недели вслух зазубривала. Поневоле запомнишь, - пояснил Сергей и осёкся.
   Не надо о Ленке-то при Лизавете. Набычится и снова уйдёт в себя. Но Лизе не до обид: вовсю толкает незнакомку, пытаясь привести в чувство.
   - Голову вниз, ноги приподняты, - командовал Сергей, подпихивая ворох подушек под пятки царевны. - И ты не стой. Видишь химикаты. Твоя задача - отыскать обычную соль и нагреть тёплую воду. Держи, - он метнул девочке зажигалку, - Не вздумай разжигать спиртовку магией. Сейчас каждая секунда на счету.
   Когда глаза больной открылись, наготове уже была кружка тёплой солёной воды. Женщина туманно смотрела на Сергея и что-то бормотала.
   - Тоже, видать, колдунья, - покачал головой Сергей. - На-ка, выпей.
   Незнакомка судорожно отпила полстакана, поморщилась.
   - Это ненадолго, - успокоил её Сергей и тут же сунул два пальца глубоко в рот женщины. - Таз подставляй!!! - крикнул он Лизавете. - Иначе каюк ковру. Вот уж не думал, что игрокам познания в медицине потребны.
   Незнакомку вырвало длинными белёсыми нитями. После Сергей осторожно развернул её лицо к потолку.
   - Вот и дыхание в норме, - удовлетворённо подмигнул он, вытирая пальцы о покрывало. - Сейчас бы нам чего-нибудь адсорбирующего. Эй, Лизавета, понятно, что активированный уголь здесь не сыскать, но сооруди-ка грамм двести чёрных сухарей.
   Запыхавшаяся Лизавета растолкла несколько голубоватых камней, присыпала их душистым порошком и полила апельсиновой жидкостью. В ступке вспыхнуло изумрудное пламя и тут же угасло, а ведьмочка высыпала на стол бурые куски засушенного хлеба.
   - Нами был бы доволен главный доктор округи, - Сергей весело щёлкнул девочку по носу.
   Из-под кровати донеслось карканье. Отогнув завесу скатившейся простыни, из тьмы вышагнул важный ворон.
   - А это ещё что за фрукт? - оторопел Сергей. - Волшебник, которого мы так и не сыскали в главной зале?
   Ворон взъерошился, взлетел и уронил к ногам Сергея сверкающий ключик.
   - А ведь не врут солюшены! - просиял Сергей. - Эй, птица умная, благодарствуем.
   Ворон склонил голову и снова раскаркался.
   - Его зовут Дерми, - встряла Лизавета. - Он благодарит нас на языке птиц, только с ужасающе странным акцентом.
   - А что он ещё говорит? Глянь, каркает, не переставая.
   - Говорит, что дарит тебе Ключ Вечной Молодости, если ты позволишь ему заглянуть в места, откуда мы явились.
   - Легко, - пожал плечами Сергей. - Но быть не может, чтобы он всю жизнь просидел за этой дверью.
   Ворон каркнул сердито.
   - Он говорит, что двери богов не открываются даже учёными воронами.
   - Двери богов, - хмыкнул Сергей. - Это на небеса что ли?
   - Хэйо! - донёсся из коридора вопль Страдера.
   - Куда это опять наш друг влип, - встревожился Сергей. - Глянем-ка, Лизавета. У пациентки всё страшное позади. Эй, птица, сухари не тебе, а больному.
   Ворон обиженно отпрыгнул, прихватив самый большой сухарь.
   С бластером наизготовку Сергей вылетел в коридор. За ним Лиза. И вслед - ворон, так и не расставшийся с сухарём.
   Страдер торжествующе сжимал ключ, пылающий нестерпимым бронзовым светом.
   - Видал миндал, - горделиво помахал он сокровищем перед носом Сергея. - Так обрадовался, аж из игры вылетел. Руки дрожали, полчаса восстановиться не мог.
   - Свои не хуже, - и Сергей предъявил подарок ворона.
   - Мда, - озадачился Страдер. - Сдаётся мне, твой значимее будет. Вот чую, а обосновать не могу.
   И расстроился бы, да тут Лизавета рассмеялась, слушая ворона, уставившегося на шеренги собратьев, восседающих на гардинах.
   - Говорит, чего нахохлились, братцы? - давясь смехом, пояснила Лизавета. - Глотки отморозили? Не слышу приветственных речей!
   - Передай ему, - сказал Сергей, - что у нас вороны не разговаривают.
   Лизавета нежно защёлкала языком, ворон оторопело раскрыл клюв, а Сергей подошёл к Страдеру:
   - С чего ты взял, что мой ключ главнее?
   - Про этот я в FAQ'е подсмотрел, - Страдер ласково поглаживал добычу. - И внешний вид, и свойства волшебные, и то, как его на последнем уровне пользовать, а вот о твоём ни слуху, ни духу. Словно его и не находили раньше - это раз. Ты жалился, что полёт все твои очки подъел, глянь, тебе их восстановили, мильёном за ерунду не расплачиваются - это два. И третье - я в упор не понимаю, где секретка?
   - Двери, что закрываются. Эй, птичка, поторопись вертаться, а то останешься тут навсегда.
   Ворон проворно отпрыгнул от суживающейся щели и уселся на гардину, бесцеремонно раздвинув собратьев.
   - Сказал, возвращаться не станет, - пояснила Лизавета. - Если он тут единственный, кто разговаривает, значит, самый умный. А таким положением не разбрасываются.
   Страдер с разбега боднул захлопнувшуюся дверь. Потом всю излапал в поисках потайной кнопки. Исследования успехом не увенчались.
   - Чудны твои дела, господи, - сдался он после десятой попытки.
   - Учись, - Сергей легонько надавил на полотно, потом пожёстче, потом изо всех сил. Дверь так и осталась нарисованной картинкой.
   "Не пей два раза одну воду, - зазвенело в голове волшебными колокольчиками. - Мало Ключа Вечной Молодости? Так два остальных здесь не найти".
   Прозвенело и погасло. И уровень сразу стал пустым и неинтересным.
   - Глянем, что таится за двадцаточкой, - подмигнул Сергей компаньонам. - Только завтра. Сегодня у меня кое с кем намечен деловой разговор.
   На этот раз его беспрекословно послушался даже Страдер.
  
   Глава 46
  
   Путеводная встреча (Мир Райлаха)
  
   Мир померк снова. И снова лишь на мгновение. После Вен увидел, что стоит в знакомой лавчонке у прокопчённого котла. Рядом испуганно таращился Арли.
   - Не умеешь - не берись, - сердито отчитывал их продавец. - Вот, молодёжь, не дослушают и сразу пальцы совать. Не парни, а рукосуйники. А ежели бы там пасть чья-то.
   - Какая пасть? - пролепетал Арли.
   - Сторожевая, - хмуро пояснил продавец. - Ну парни, ну колдунята, напроказничали, вот и выметайтесь отсюдова. Ну! Живо! Живо!
   - Эй, дядя, - испуг покинул Арли в одно мгновение. - А кошелёк? Денежки, знаешь ли, за показ слишком большие.
   - Возьмёшь котёл? - прищурился карлик. - Тогда и денежки вернёшь.
   - Ладно, берём, - Вен дёрнул за рукав Арли, лицо которого наливалось кровью. - Покажи только, как правильно прятать. И как правильно доставать.
   - Прятать особого умения не надо, - расцвёл продавец. - Да и доставать - хитрость невелика. Положишь правой, достанешь левой.
   И он запустил руку в черноту. Вену почудилось, что неведомые силы, затаившиеся в котле, сейчас проглотят продавца. Но тот резко рванул руку, словно подсекал рыбу. И на его ладони красовался утерянный кошелёк.
   - И всё! - не поверил Арли.
   Кошелёк он спрятал подальше, зато схватил с прилавка гнутую ложку и швырнул в котёл правой рукой. Потом очень осторожно опустил в котёл левую, пошарил и вытащил ложку обратно.
   - Так это любой может! Левой-то рукой! - расстроился Арли. - Ничего не утаишь, ничего не спрячешь.
   - Но ведь секрета никто не ведает, - подмигнул продавец. - Любой разбойник цапнет правой рукой. И ничего не найдёт. Или сам запропастится, как вы только что.
   - А где мы были? - поинтересовался Вен.
   - То плохое место, - посуровел продавец. - Не должны вы были, колдунята, там оказаться. Ой, не должны. Да, видно, у одного из вас дар необыкновенный. Только пользы от него никакой. Если чародейством править не умеешь, оно само тобой крутить-вертеть станет.
   - Хватит трепаться, - оборвал его Арли. - Сколько платить?
   - А там уже всё удержано, - щербато ухмыльнулся карлик.
   Арли вытащил кошелёк, встряхнул, и теперь ему показалось, что тот весьма похудел.
   - Не многовато за сковородку? - нахмурился он.
   - В самый раз, - показал на дверь продавец. - Удачи, успехов. Захотите, всегда рады. Бывайте здоровы, живите богато.
   Вен и Арли даже не заметили, как оказались на улице.
   - Сильны тут мозги пудрить, - похудение кошелька Арли воспринимал, как личное горе.
   - Не хлопай ушами, - посоветовал Вен. - И руки не суй, куда попало. Помнишь, на самом первом занятии нам говорили, мол, чародейские вещицы праздного касания не любят. Так и этот котёл, - он заглянул в черноту. - Куда ж нас всё-таки забросило?
   - Только не говори, что хочешь опять там оказаться, - вздрогнул Арли.
   - Было бы любопытно. Но не сейчас. Давай спросим, где тут оружейный переулок. Нам ведь ещё волшебные мечи выбирать.
  
   Удивительно шагать по круглому миру с близкими горизонтами. Солнце то покажется меж угрюмых зубьев башен, то снова потеряется за крышами. Будто ночь настаёт, даром, что небо синее. А пройдёт чуток времени, и снова рассвет. Только не угадать, откуда он придёт на этот раз: справа или слева, стрельнёт в глаза прицельным лучиком или тепло обогреет спину.
   В хитросплетениях улочек найти оружейников оказалось непросто. Прохожие понимающе кивали и указывали, но каждый раз в иную сторону. Чародеи послушно сворачивали, но набредали лишь на портняжные цеха, на общества кулинаров и на артель весёлых дедков, мастеривших лукошки, которые находили ягоды в любом лесу и даже среди сугробов.
   - Ступайте прямо-прямо, - посоветовал один из мастеров. - Наткнётесь на фонарь, он вам всё и объяснит. Не сворачивайте только. Если даже один раз мимо пройдёте, то в другой прямо на него и выйдете.
   - Фонарь, ага, - недоверчиво выдал Арли. - Тут фонарей уйма. Нам что, у каждого спрашивать. Так и за дураков сойти недолго.
   - Это такой фонарь, - загадочно прищурился дедок. - Как наткнётесь, сразу и поймёте.
   Друзья шли, не сворачивая, уже довольно долго. Позади остались четыре перекрёстка. Улицы так и норовили вильнуть в сторону, но Вен неизменно отыскивал прямой проход, пусть даже неимоверно узкий и грязный. Выбравшись на пятый перекрёсток, Арли не выдержал:
   - Какого...
   - Эй, - тут же перебил его пискляво верещащий голосок. - Гляди, куда ступаешь.
   Арли мгновенно кинул взгляд под ноги. И ничего не обнаружил! Если не считать потёртых камней мостовой. Он переступил с ноги на ногу.
   - Не! - возмутился голосок куда громче. - Видали нахала?! Ему твердят, больно, мол, а он и в ус не дует.
   Вен торопливо осмотрелся. Улочка пустовала.
   - Извините, - Арли поспешно шагнул вправо.
   - Йооо, - простонал голосок. - И это мы называем вежливостью и культурой, да?
   Тут уж Арли отпрыгнул назад, что есть силы, а Вен присел и даже пошарил по камням.
   - Ой-ой-ой, - раскатилось по улочке. - Щекотно.
   - Нет ничего! - смущённо признался Вен, поднимаясь.
   Арли неотрывно смотрел на старинный фонарь. Затейливые завитушки указывали, что его изготовили мастера высочайшего разряда.
   - Ну? - вопросил голосок. - Чего пялимся?
   - Так это ты? - в голосе Арли проклюнулась угроза, и он шагнул к фонарю.
   - Ай! - взвизгнул голосок. - Ты опять?
   - Мы же тебя не трогаем, - удивился Вен.
   - Пока не трогаем, - мрачно добавил Арли.
   - Как же не трогаете, - плаксиво отозвался голосок. - Всю душу, поганцы, истоптали.
   Путники уставились под ноги. Ничего!
   - Слепые что ли? - возмутился фонарь. - Зорче, зорче смотрите.
   Возле ног тянулась тёмная полоса тени.
   - Ты про неё? - нагнувшись, Вен осторожно коснулся её границы. - Это же просто тень!
   - Людишек сразу видать, - недовольно заметил фонарь. - "Просто тень". Нет, вы слыхали? Просто тень! Есть она, нету, нам без разницы. Хотим - стороной обходим. Хотим - топчемся измазанными сапожищами. Для людей тень вроде хвоста необременительного. Для нас же, фонарей, тень - вместилище самого ценного.
   - А я думал, для фонарей самое ценное - огонь, который в нём пылает.
   - Он думал, - фыркнул фонарь. - Ему, конечно, радостно, что впотьмах он даром пользуется огнём, жгущим моё нутро, и не свернёт свою драгоценную шею. Знаю я вас, эгоистов. Домой вернётесь, шасть к зеркалу, и ну пялиться в него до посинения. И боком повернётесь, и спиной, и три зеркала поставите, дабы насмотреться на себя ненаглядного. А для нас отражательных стёкол не придумано. Вот и любуемся тенями. Сами, хоть век стой, не меняемся. А тень то мала, то велика. Или тонюсенькой станет, или толстенной, что столбовая дорога. Смотришь на неё, и масло из глаз так и льёт: до чего хороша! Но нет, в любой день припрётся кто-то и прямо посреди дорогого образа оставит глиняную лепёху. А то и чего похуже. Вот ты, кудрявый... Тебе приятно, когда на твоё отражение плюнут, а? Когда слово нехорошее напишут. Но сам, как нелюдь, ходит и ходит по чужой душе. Я её нараспашку, а вы сапогами.
   Ошеломлённые столь длинной тирадой чародеи низко поклонились. Фонарь остался доволен оказанными почестями.
   - Ладно, ладно, прощаю, - его голос заметно подобрел. - Видно, что по глупости, по недоразумению. Таких, как вы, что волосков в моём фитиле. Может, спросить чего желаете? Так спрашивайте, не стесняйтесь. Я тут, почитай, с самого изначалья нахожусь. Если уж я не знаю, то и никто не подскажет.
   - Как нам к оружейникам пройти? - быстро вступил Вен.
   - Да легко! - мигом отозвался фонарь. - А что ищите? Ну, замолкли, будто обет молчания дали.
   - Волшебный меч, - выдавил Арли.
   - Меч, хм, - призадумался фонарь. - За мечами надобно прошлым Пятаком было приходить. Или будущей Второй вертайтесь. А сейчас лучшие мастера подались в Заземелье. Тамошние ханы за колдовские клинки горы стекляшек отваливают. А сокровищницы у них бездонные. Так что тут одна мелкота теперь ошивается: подмастерья да неудачники.
   - Что же делать? - расстроился Вен. - Ведь без меча недалеко мы уйдём по большой дороге.
   - Верно, - согласился фонарь. - Разбойникам двух юнцов зарезать, что по моей тени потоптаться. Но, - он выждал эффектную паузу, - выход есть. Ежели к оружейникам, сворачивайте направо. Следующая слобода как раз ими заселена. А вот если налево пойдёте, - он снова загадочно помолчал. - Выйдете к лавке старьёвщика. Йоци знает толк в любой вещи.
   - Спасибо, - хором поблагодарили чародеи и повернули...
   - Опять, - взвизгнул фонарь. - Не, видали спасибо? Что надо выведали и снова сапогами. А казались приличными ребятами.
   - Ты же сказал влево, - чародеи поспешно отскочили от тёмной полосы, перечёркивающей улочку.
   - Так то ж от меня влево! - рассердился фонарь. - Говорят: человек - царь природы! Наиумнейшее, мол, существо. А разберись, так и двух слов связать не могут. Права от лева не отличают!
   Не оглядываясь, друзья заторопились в указанную сторону.
  
   Улочка заканчивалась тупиком. За деревянным забором высилась дюжина тщательно отделанных башен. Там же кудрявились деревья, благоухая крупными плодами. До забора обстановка оставалась угнетающей. Каменные стены с заделанными окнами. Переполненные мусорные баки. Над головами траурными флагами колыхалось серое оборванное тряпье. Дорогу перебежал нычкарь, то ли ободранный в бесконечных битвах, то ли полысевший от старости. На обочине зверюга уселся и недовольно мяргнул.
   - Примета плохая, - затормозил Арли.
   - Ну и что? - рассердился Вен. - Обратно поворачивать? Так и мы и за полжизни до старьёвщика не доберёмся.
   - Да нет тут никакого старьёвщика, - вознегодовал Арли. - Глянь, стены без единого просвета. А через забор я не полезу. Вроде и невысок, да я не дурак - сигать через заборы. Здесь, брат, не деревня какая-нибудь. На Ярмарке почитай что каждый забор заклятьем сдобрен.
   - Думаешь, обманул нас фонарь? - погрустнел Вен. - Но, давай, хотя бы до забора пройдёмся.
   - Иди, иди, - Арли пропускал друга вперёд, посматривая на нычкаря.
   Заметив внимание к своей персоне, тот мяргнул ещё раз и, задрав хвост, королевской поступью прошествовал вдоль стены к выходу из переулка.
   Вен, тем временем, добрался до забора. Обыкновенные, плотно пригнанные друг к другу доски, крашенные в зелёный цвет. Местами краска облупилась и торчала сейчас чешуёй. На уровне глаз от края до края тянулась проржавевшая крепёжная полоса. Лишь гвозди на ней таинственно светились сиреневым. Вен задумчиво щёлкал по доскам. Те отзывались глухо и печально, пока одна металлически не задребезжала.
   - Ага! - интерес Вена вспыхнул с новой силой.
   Пальцы легли на доску и начали, поглаживая, тщательно её ощупывать. Оторвать странную доску не получалось, протолкнуть внутрь тоже - сидела как влитая.
   - Дай-ка, - из-за спины возник Арли и мигом воткнул острое лезвие в почти неприметную щель. Доска раздалась на две половинки, с тихим скрежетанием отъехавшие в стороны. От крепёжной полосы и выше продолжало голубеть небо, изрезанное тёмными силуэтами башен. С нависших над забором ветвей приветливо свисали плоды. Зато ниже полосы и до камней мостовой дыру заполнял мрак. Если приглядеться, то можно было увидеть серые стены мглистого коридора.
   - Туточки и Треклятый бы заблудился, - ругнулся Арли. - Вроде сад за забором, а приглядишься, так безобразия всякие вырисовываются. Не зря нычкарь нам дорогу перебёг, ой, не зря.
   - Ты идёшь? - Вен уже нырнул в дыру и теперь оглядывался на друга.
   - Ну, - протянул Арли, не горевший желанием искать ненужные приключения. - Не бросать же тебя в одиночку?
   Путь оказался недолгим. Коридор привёл к ладно сколоченной дверце. За дверцей обнаружилась небольшая пыльная каморка, доверху набитая разными диковинами. Свет давали три потрескивающих факела: багряный, оранжевый и лимонно жёлтый. Но горы барахла разных эпох и народов тенями погрузили каморку во мрак. Из клетки таращился лупоглазый головач: не понять, живой или чучело. Громоздились толстые фолианты. На горе поношенных мантий лежало гнездо златохвостки. Из корзины выглядывал кузнечный молот, чем-то заляпанный топор и щипцы отвратного вида. Лабиринтом выстроили комоды, буфеты, шкафы и книжные полки, забитые пузырьками, колбами и мензурками. Пахло порохом и заплесневевшим сыром.
   Посреди каморки покачивалось кресло на изогнутых салазках. В кресле покоилось могучее тело. Раздутое морщинистое лицо казалось уродливой маской древнего демона. Нос утопал в тёмных бороздах морщин. Раззявленная пасть напоминала вход в преисподнюю. Даже в полумраке на опущенных веках можно было разглядеть вздувшиеся извилины лиловых вен.
   - Не нравится мне тут, - прошептал Арли, уже навостривший лыжи обратно.
   Вен не успел ответить. Веки хозяина дрогнули и поднялись. Ужасный взгляд мигом приковал к месту юных чародеев. Огромные, почти круглые глаза, смотрели не моргая. В их глубинах мерцали отблески факелов. И чуть подрагивал веретенообразный змеиный зрачок.
  
   Глава 47
  
   Расследование (ВВВшность)
  
   "Новая игра - Запомниться - Восстановиться - Галерея героев - Гостевая - Форум - Выход".
   Палец щёлкнул, продавливая "Форум".
   Мир тотчас исчез, чтобы обернуться... Гайкой - местом общего сборища.
   Сергей стоял перед входом в "Old Friends". Ну же, толкай дверь и входи.
   Внутри таверна напоминала широченный зал Ленинградского вокзала. Только на табло не расписание поездов, а горячие темы. Вместо киосков причудливые дверцы уводят в комнаты поменьше. Прибывшие толпятся в зале, пока не выберут темы по интересам. Сергей знал, что при должной сноровке можно сидеть во всех комнатах сразу.
   "Сбой сервера. Опять!", - сверкало на первой строчке.
   "Хамство в игре и реале", - значилось чуть ниже.
   "Продам комп (срочно)", - на эту тему было больше всего ответов.
   "Меняю вебовки (рубли и евро) по хорошему курсу", - предлагал неизвестный под ником Stalker.
   "Сниму квартиру", - просила Verunchik.
   "Воскресный футбол наших", - сюда записывались всё новые и новые игроманы.
   "Ключепосох! На каком уровне? Кто его ВИДЕЛ сегодня?"
   Из-за отсутствия свежих ответов заголовки остальных тем были мельче и тусклее. Пальцем Сергей провернул скроллинг и где-то в середине списка обнаружил "Создатели".
   После этого он ткнул в выбранную тему, успев зацепить "Сбой сервера" и "Тайники в игре".
   И сразу очутился в трёх местах.
   Три картинки наслаивались друг на друга. Можно было сделать ярче то одну, то другую. Можно слушать, а можно читать только что высказанное.
   "Сбой сервера" был темой номер один.
   Комната, раздвинутая под число участников, потрясала размерами. Здесь находилось сотни полторы вопящих, как их выкинуло, не дав сохраниться. Выходило, что почти у каждого до победы в боёвке оставались считанные секунды. Но не повезло. И каждый в красках расписывал подвиги, подло украденные судьбой. Кого выбросило с седьмого уровня, кого с семнадцатого, кого прямо из гостевой книги. Народ живо выкладывал гипотезы, пересыпая названия вирусов и ники хакеров, грозившихся уронить игрушку. Скупые строчки ответов, появляющихся на стене, доказывали, что хакеры вины за собой не признавали.
   Народ удобно устраивался за журнальными столиками, на экранах которых можно было посмотреть архив форума. Места в центре уже расхватали, и Сергею пришлось рыскать по углам. Он втиснулся за столик, где сидели Nekto в длинном плаще и чёрных очках, ободранный полосатый котяра с псевдо "Бродяжка", синеволосая большеглазая Нацуми, скрюченная Баба-Яга, на лбу которой написали "Такая вот я", и лопоухий малыш с подрисованными усиками, звавшийся Гомес-младший.
   - А я тебя знаю, - восхищённо заулыбался малыш. - Ты - Serge-R. На третьем месте.
   - На втором, - холодно поправил Сергей.
   - Везунчик, - поближе придвинулась "Такая вот я" и зашептала. - А ты и в реале красивый? Или содрал фотку?
   - Такой и есть, - кивнул Сергей. - Зачем мне шифроваться?
   - На футбол идёшь? - загорелась Баба-Яга. - Там бы и на меня посмотрел. Какая я по жизни.
   - Дела в выходные, - вежливо отказался Сергей, - что тут за беда с сервером?
   - На днях накрывался минут на двадцать, - нехотя объяснил Бродяжка, хлеща полосатым хвостом по ножкам стула. - А сегодня чуть ли не на час.
   - На сорок семь минут двенадцать секунд, - с видом системного администратора поправил Гомес-Младший.
   - И что? - уточнил Сергей. - Что было-то?
   - Да так, - уклончиво ответил Nekto. - Все, кто играл, повыпадывали. Говорят, один чел даже монитор спалил, и винты десятками сыпались.
   - Слухи, - фыркнул Бродяжка и оправил усы. - Найди мне одного такого, и я ставлю тебе ящик пива.
   - С палёным винтом? - внезапно заинтересовался Гомес-Младший.
   - С винтом, который полетел от сбоя на игровом серваке, - мрачно оборвал Бродяжка.
   Гомес-младший погрустнел, а Баба-Яга чуть ли не навалилась на Сергея.
   - А ты с какого уровня выпал? - она клеилась напрямую.
   - Я не выпадывал, - пожал плечами Сергей.
   - Не, - встрял Nekto, - а где ты был во время сбоя?
   - Сегодня - на девятнадцатом, в замке. А когда впервые народ всполошился - пятнадцатый шерстил. Скалы там, кусты, дорожка клавишами выстелена. А потом город небоскрёбов.
   - Свистишь, - наморщился Бродяжка. - Я сам на пятнадцатом. Скалы есть, не спорю. А за ними - равнина и городишко задрипанный. Можно на монстров поохотиться. Можно за девками хентайными побегать, только их не догонял ещё никто.
   - А где они? - внезапно проснулась Нацуми.
   - Парк от ратуши влево, - лениво махнул лапой Бродяжка. - В нём кусты, а меж кустами девки.
   - Какой парк? - удивился Сергей. - Какие девки? Горы там. И дорожка, а потом путь к небоскрёбам.
   Nekto выразительно постучал пальцем по виску.
   - Да это не Serge-R, - радостно "догадался" Гомес-младший. - Это из новичков кто-то. Фотку слизал в галерее, скин состряпал и сюда: славу чужую ловить!
   - Верняк не Serge-R, - подтвердил Nekto. - Его ни разу на Форуме не наблюдали. Чего ради он сюда сунется? Он - ИГРАЕТ!
   "Такая вот я" мигом утратила интерес к личности без доказательств и пересела к статному русобородому богатырю.
   - Ты в воскресенье на футбол идёшь? - послышалось оттуда.
   Ответ заглушился шуршанием лап и подошв. Народ покидал столик Сергея.
   "Но ведь я и правда оставался в игре! - суматошно мелькнуло, а потом царапнуло. - Почему же никто не верит?!!!"
   "Кто не выпадывал во время сбоя?" - оставил Сергей вопрос и сконцентрировался на комнатке "Создатели".
   Он словно попал в кладовку. Пусто и пыльно. На табло мерцает последнее сообщение: "Намылю фэйс позорникам, сочинившим третий уровень". Ответов на него не последовало. Добавить мессагу: "Есть вопрос для разработчиков. Прошу откликнуться" было парой секунд. Оставалось надеяться, что незримые наблюдатели следят за горячими темами.
   Переходя в третью тему, Сергей долбанулся лбом о дубовые доски. Комнату закрыли. Приватная, так сказать, тема. Тайники обсуждают без посторонних.
   Пришлось переключаться на "Сбой сервера". Когда комнатка прояснилась, Сергей увидел паренька хлипкого вида в очках с толстенными линзами. Огромные глаза за выпуклыми стёклами смотрели печально и выжидательно.
   - Могу устроить приват в "Тайники", - зашептал он. - Разумеется, не за так.
   - Пять зарядов из бластера, - предложил Сергей.
   Зарядов было жаль, но покусывал интерес, что там, за дубовыми дверями? Да и коротать время как-то надо.
   От предложения лицо хлюпика скривилось.
   - Веб-мани, - покачал он головой. - Для меня игрушки закончились. Я тут бабки сшибаю. Если вебовки есть, поговорим. А нет, так я пошёл.
   Живой хакер?! Можно руками потрогать, даром что виртуальными.
   - Сколько?
   - Десятчик евриков. Устроит?
   - Давай, - Сергей вытащил кредитку, сунул в считыватель на стене, прикрыв экран, отстучал код, заполнил бланк перевода и уступил место хакеру, чтобы тот мог ввести номер счёта.
   Теперь перед закрытой дверью стояли они оба. Сергей чуть позади. Настолько, чтобы увидеть слово "Хацкер", отпечатанное на спине компаньона. Взломщик, не спеша, вытянул из кармана коробочку, прицепил её к двери, протянул проводок с разъёмом до ближайшего столика-экрана.
   В "Тайниках" обсуждали странные темы "Надо ли быть видимыми?", "Хакинг архангелов" и "Какая-то сволочь опять слила базы на сторону". Прошерстив темы, Сергей узнал много нового о хозяевах таверны - модераторах. Но о создателях ничего не прояснилось. Палец потянулся к надписи "Новая тема".
   - Тц, тц, тц, - предостерегающе зацокал Хацкер. - Засветимся. Ещё двадцон, и я тебе нужный ник на время присвою. Хочешь быть Амелией? А лучше - Волкодавом! Они в отпуске, да только кому ж это известно.
   Двадцон не понадобился. Кинув взгляд на главное табло, Сергей увидел, что его сообщение вернулось на первую строчку. Значит, кто-то откликнулся. Перескочить в комнатку горячей темы легче лёгкого. Теперь она не выглядела заброшенной, хотя оставалось пустынной. В ней находился лишь один стол, но экран его светился, отображая сообщение: "Я здесь. Спрашивай".
   "Что лежит между 15-м и 16-м уровнями? Секретка?"
   "Ты её прошёл. До конца. Или не помнишь?"
   "А до секретки?"
   "Ничего. 15-й уровень. Забираешься в ратушу, открываешь чердак и улетаешь на воздушном шаре. А если спустился в подвал, находишь потайной проход в секретку".
   "Я не был в ратуше! Как оказался на секретном уровне?"
   "Сейчас, гляну".
   Курсор мигал, сообщений не появлялось.
   "Мужики, займите вебовок до среды!" - вклинился кто-то посторонний.
   "Спамеров - давить, - появилось ниже. - Флудеров - тоже!"
   Надпись просителя смазалась и исчезла.
   "Что помнишь с 15-го?" - зажглось на её месте.
   "Дорожка из клавиш. Колесо с драконами".
   "Не 15-й уровень", - был ответ.
   "Зайдите на мой сайт! Большой музыкальный архив! Цены Вас приятно удивят!"
   Надпись не прожила и пяти секунд. Доказательство, что беседуешь с человеком, облечённым властью. С создателем.
   В комнатке уже сидел десяток посетителей. Пока они читали, не считая двух незадачливых спамеров. Но где-то здесь прятался и невидимка.
   - Ну у тебя и кореша! Сечёшь?! - изумился очкастый.
   - А ты мог бы его проявить? - чуть слышно спросил Сергей.
   Хацкер задумался.
   - За стольник, а? Только деньги вперёд, за результат не ручаюсь.
   - Так и говори, что силёнок не хватит, - презрительно сморщился Сергей.
   - Щас покажу, - Хацкер, распалившись, забыл о выгоде.
   "Тут говорят про ламера, который с 15-го в город небоскрёбов шагнул. Это ты?" - продолжилось ниже.
   - Глянь, оскорбляет, а? - набычился Хацкер. - Щас мы ему навешаем.
   В поле ввода он вбил строку "888: gnomy salo ne edyat".
   Странное мерцание разлилось вокруг. Сначала исчезли комнатки. Народ оказался в общем зале. Кто упал, кто продолжал сидеть и пялиться на опустевшие экраны. Затихли споры и перепалки.
   Потом проявились те, кого не видно. Сергей отметил лиса в пиратском костюме, затем стройную девушку с длинной косой. Но кто-то, стоявший поблизости, вдруг пригнулся, закрыл лицо и бросился выходу.
   Столик, отброшенный ногой, жалобно звякнул. Экран покрылся паутинкой трещин. Вскрикнул и растворился очкарик. Но этого Сергей уже не видел. Ноги топали по мозаичному полу. Руки расшвыривали форумчан, не спешивших посторониться. Рот заглатывал жаркий воздух. Глаза впились в спину убегающего, как в мишень.
   Беглеца Сергей догнал у самого выхода. Рука хватанула чужое плечо, но сорвалась со скользкой ткани. На мгновение беглец обернулся, а потом выскочил в раскрытую дверь. Сергей вывалился следом...
   "Новая игра - Запомниться - Восстановиться - Галерея героев - Гостевая - Форум - Выход".
   Сергей сохранился и нажал выход. Мелькнула и пропала финальная заставка, уступая место рабочему столу, усыпанному иконками.
   Плевать на игру. Хотелось поговорить с тем, кто ближе. Несравнимо ближе. Бледное лицо едва не пойманного соглядатая ярко стояло перед глазами.
  
   Глава 48
  
   В поисках меча (Мир Райлаха)
  
   Чародеи отшатнулись, что чуть не привело к обрушению многочисленной мебели. Арли навалился на шкаф. Тот опасно накренился. Жалобно звякнув, на полках проехалась посуда. Буфет проскрежетал вправо и подтолкнул этажерку. Книги на ней вздрогнули, словно домишки во время землетрясения. Сама этажерка боднула мраморную колонну, и старинный кувшин на ней покачнулся. Мебель пришла в движение по всей каморке, словно готовилась к волшебному балу. К последнему танцу, после которого в каморке останутся лишь трухлявые обломки, да вихри древесной пыли.
   Вен представил эту картину в красках, чётко, до последней детали. Особенно, как медленно падает кувшин. Цветастые осколки на исцарапанном полу. Обрывки лепестков, ещё недавно бывшие пышным бутоном на глянцевом боку. Волшебные кувшины тоже умеют разбиваться. А склеенные обратно, они способны лишь хранить старые сплетни да лживые слухи. Нет, кувшин должен уцелеть! Хотя бы кувшин! А лучше и всё остальное.
   Юный чародей зажмурился и мысленно остановил мебель. Заморозил. Пробил дыры в полу и воткнул туда шаткие ножки. Залил смолой стены и пришлёпнул к ним дрожащие боковины. Когда он открыл глаза, мебель стояла на прежних местах.
   - А ты неплох сынок, - одобрительно заметил хозяин. - В твоём возрасте даже сам Йоци был не так силён.
   - Сдаётся мне, ты и есть Йоци, - увидев, что катастрофа не случилась, Арли мигом осмелел. - Забил каморку барахлишком. Нам-то что. Гляди, самого бы не придавило.
   - Работа у нас такая, - буркнул старьёвщик. - Вижу, дружок твой ловок, зато ты - догадлив, - змеиный глаз лихо подмигнул. - Впрочем, хорош балакать. Выкладывайте, зачем пожаловали?
   - Нам бы... - начал Вен, но Йоци жестом прервал его, чуть прикрыл глаза и шумно втянул воздух.
   - Чую, в котомках у вас ничего особенного, - разочаровано заметил он, но тут же глаза его хищно вспыхнули. - Значит, старый Йоци сам может предложить такое, что мигом изменит к лучшему жизнь двух славных пареньков.
   - Вот-вот, - обрадовался Вен. - Есть ли у вас...
   - Конечно же есть! - мигом заверил старьёвщик. - Сегодня для вас удивительно удачный день! За сущую безделицу вы можете приобрести Зеркало Истинного Облика! - когтистый палец ткнул в запылённый овал с отбитым куском, - или Чудо-Меленку, - из-под тряпья на миг явился бочонок с ручкой, - или Перо Правдивого Слова, - Йоци, разметав гору обсидиановых медальонов, предъявил перо, вытащенное из хвоста довольно замызганной птицы. - Дайте его подозреваемому, и он не сумеет написать ни единого лживого утверждения! Вижу, - прищурился он, - вас впечатлило. Так вот! Эти три замечательные вещи вы получаете по цене одной, - старьёвщик принялся загибать пальцы, - всего за семь Алых Гвоздей. Кроме того, в придачу...
   - Но нам нужен Волшебный Меч, - Вен робко перебил льющийся поток красноречия.
   Губы Йоци сжались, щёки раздулись, глаза выпучились, словно невысказанные слова распирали голову. Старьёвщик бегло оглядел каморку, почесал лысину, будто вспоминал нечто важное.
   - Ах, меч, - задумчиво протянул он. - Да ещё волшебный. Не дёшево, скажу, он вам обойдётся.
   - Мы заплатим, - с готовностью подтвердил Вен.
   Арли тряхнул кошельком. Йоци прислушался. Звон стекляшек заставил накопившийся в его пасти воздух вылететь тихим свистом, а глаза снова заблестели.
   - Пятнадцать... Нет! Двадцать пять синих гвоздиков найдётся?
   У Вена счастливо забилось сердце. Быть может, ему по дешёвке достанется один из Легендарных мечей. Лежит в пыли славный клинок, дожидается достойного героя. Но герои добывают оружие в бою и не ходят по старьёвщикам. Арли подмигивал, корча страшные рожи. Показывал, что можно несказанно сэкономить! Ведь в оружейных рядах завалященький меч с проблесками чар стоил не менее сорока Алых Гвоздей.
   - Идёт! - Арли бухнул кошелёк на круглый столик, таинственным образом подвисший в полуметре от пола. Стол недовольно скрипнул и опустился. А когтистые пальцы старьёвщика уже отсчитывали кругляки.
   - Эй, эй, эй, - запротестовал Арли. - Ты цвета различаешь, а? У нас одни Алые! А ты себе уже шестой...
   - Экий ты глазастый, - Йоци, нахмурившись, вернул лишний кругляк обратно.
   - Ну? - напирал Арли. - Где же наш меч?
   - Не нукай, - разозлился Йоци. - Не запрягал. Ваш, говоришь, меч? Вот сами и добудете.
   - Как сами? - ошеломлённо воскликнули чародеи.
   - Разве я обещал ПРОДАТЬ меч? - лукаво уточнил Йоци. - Нет-нет, ребятки, никаких таких слов. Да и кто ж продаёт Настоящий меч за четверть сотни синих. Тут, ребятки, и тысячи Алых не хватит. А вот добыть! Добыть - другое дело! А где добыть, я подскажу, дабы, друзья, не подумали вы, что с деньжатами по дурости распрощались.
   Кислые лица друзей намекали, что именно так юноши и подумали. У Арли аж горло от ярости перехватило. Вырвалось то ли кудахтанье, то ли клокотание. На звуки отчаяния Йоци внимания не обратил.
   - И какой меч! - прозвучало ударом кувалды. - Клянусь, ребятки, лучшего меча не найдёте во всём свете. И отыщете вы его прямо на Ярмарке, у второго флюгера справа. Того, что указывает Ветер Звёзд.
   - Чего-чего? - переспросил Арли. - А где, к примеру, первый флюгер?
   - Эх, ребятки, - умильно всплеснул руками Йоци, - если б знал, давно раздобыл бы его и тем самым обеспечил бы себе достойную старость.
   Он хлопнул в ладоши, и юные чародеи очутились в тупичке.
  
   Разъярённым шатуном Арли вцепился в неправильную доску, но теперь она ни за что не желала открываться.
   - Даже поверить не могу, - кулаки Арли сжались в отчаянии, - что нас так подло надули.
   - Второй флюгер справа, - почесал за ухом Вен.
   - Да их тут, что мух у навозной кучи, - Арли тоже задрал голову.
   Считать острые шпили не стал бы и натренированный звездочёт. Шпили пронзали небо со всех сторон. И почти на каждом красовался затейливый флюгер. Флюгера вели себя, как хотели. Торчали во все стороны, а несколько, словно издеваясь, покачивались то вверх, то вниз.
   - Этот? - Вен показал на волнистый шпиль с водружённым на нём фрегатом, - или вон тот? - сейчас палец воткнулся в направлении стрелы с причудливым опереньем. - А может...
   - Что толку? - сердито заметил Арли. - Даже знай мы правильный флюгер, поди взберись на такую высотищу.
   Вен прикрыл глаза. Перед глазами появился смутный образ. Что-то, виденное недавно, уже на Ярмарке. Что-то такое, которое могло пригодиться немедленно. Что-то, чем можно воспользоваться по праву.
   Сплетя из букв колечко, он отправил мысленный зов. Кольцо расширялось, беспрепятственно пронизывая древние стены, чтобы снова сойтись в неприметной точке на другой стороне тёмного шара. Зов обойдёт всю Ярмарку, и скрыться от него не получится. Тот, кому положено, услышит. А как услышит, так и...
   Соседняя улочка наполнилась визгами. Покупатели, зеваки, вороватые мальчишки и даже степенные колдуны испугано улепётывали или забивались в первую попавшуюся щель.
   - Опять приключение на голову словим, - пробурчал Арли.
   - Не бойся, - улыбнулся Вен. - Это за нами.
   И к ногам Арли плюхнулась знаменитая зверь-метла. "Скакун Треклятого" собственной персоной.
   - Это что? - взвизгнул Арли. - Снова?
   - Ты же честно её заработал, - пояснил Вен. - С той минуты она твоя навеки.
   Метла согнула отполированный черенок и принялась усердно кивать лохматой головой.
   - Теперь быстро управимся, - Арли по-хозяйски оглядел башни. - Дня два хватит для проверки всех флюгеров.
   - Два дня вряд ли, - рассмеялся с вывески сапожника весёлый рогатик. - А вот три раза - самое то!
   - Эй, нарисованный, что за дела? - рассердился Арли.
   - Мы можем выбрать для поисков лишь три флюгера? - удивился Вен.
   Рогатик кивнул и снова стал нарисованной картинкой.
   - Вот помощничка высшие силы прислали, - уныло вздохнул Арли. - В загадках я не силён. Что нам там ещё говорил старикан про второй справа флюгер?
   - Он показывает Ветер Звёзд, - напомнил Вен.
   - Ты слыхал раньше о таком ветре? - спросил Арли и, дождавшись, когда друг мотнёт головой, подтвердил. - Я тоже. Судьбоносный в два счёта отыщу. Гнилой и наводить, и развеивать умею. По вихрям, смерчам и ураганам у меня высшая оценка. Но звёзды... Я думал, их изучают к старости, когда бессонница не даёт по ночам спать, и приходится пялиться в трубу со стёклышками.
   По центру улочки медленно двигалась коренастая согбенная ведьма с уродливо искривлённым носом, круглыми глазами и чёрным ртом, где злобно поблёскивали обломки зубов. Из рукавов лиловой мантии торчали пухлые ручонки. Пальцы-сардельки сжимали ручку объёмистой корзины, наполненной то ли человеческими головами, то ли кочанами, вывалянными в красной глине.
   - Бабушка, - робко спросил Вен, торопливо уступая дорогу. - Когда тут у вас дует Ветер Звёзд?
   - А прямо с Красной Полуночи, - махнула ведьма свободной рукой.
   - Да и до чёрных петухов, - вдруг сказал один кочан.
   - До первых чёрных петухов, - поправил его рядом лежащий сосед.
   Этот непременно был головой. Смоляные кудри, лоб, рассечённый старым шрамом, борода метёлкой и полуприкрытые глаза, затянутые мёртвым маревом.
   Вен оторопело смотрел вслед грозной бабульке. Арли уже потерял терпение и постукивал друга по плечу.
   - Пошли, - торопил он. - До полуночи уйма времени. А мне надо подкрепиться. Поиски, брат, такое дело, на которое нельзя выходить с пустым желудком. Вон, глянь, вывеска. Таверна "Ведьмин Дух".
   - Стоит ли соваться в места, о которых ничего не известно? - встревожился Вен.
   - Хочешь, чтобы я с голода окочурился? - приуныл Арли. - Ну, зайдём. Ну, на чуток. Ну, не понравится, сразу смоемся. Ну, глоточек вина, да и только.
  
   Слова летели, как горный поток в узком ущелье, увлекая за собой, затопляя мысли, чувства и даже инстинкт самосохранения. Только этим Вен мог объяснить то, что в следующий миг уже видел вокруг себя тёмные стены. Он удобно сидел на дубовой скамье, облокотившись на чисто протёртую столешницу. По стенам плясали блики факелов, озаряя портреты знаменитых ведьм. Потрескавшиеся големы с грустными лошадиными глазами таскали коробы с припасами. У дальней стены тянулась стойка, откуда исходил устойчивый аромат неведомых духов, пыли, горькой полыни, мышастиков, головачей и четырёхлистного клевера.
   - Ведьмин Дух, - уважительно подтвердил Вен.
   Сам Дух - полупрозрачный призрак, оставшийся от ведьмы древнего рода - не суетился. Вытянув туманные конечности, он блаженствовал в кресле, обитом бархатом. Узкие пальцы неторопливо протирали стаканы из разноцветного стекла. Иногда он отрывался от этого затянувшегося занятия, плескал в кружку-другую немного вина и отправлял дар самым уважаемым гостям.
   - Эх, - переживал Арли, наблюдая, как очередной голем проносит мимо короб с кружками, в которых призывно плещется кровавая жидкость. - Нам бы сюда хоть капельку.
   И отхлёбывал из своей кружки. Тоже вино, только не такое древнее. И купленное за свои. По десять синих гвоздей за порцию.
   - Глянь, какая, глянь, - горячо шептал он, мигом сменив тему, и нахально пялился на длинный соседний стол, где, плотно сомкнув ряды, сидели приезжие ведьмы.
   Взор его ласкал надменную красотку с пепельным водопадом волос и странными серебристыми глазами. Именно ей он усиленно подмигивал, но когда в его сторону мрачно смотрела пожилая ведьма, похожая на сушёную рыбу, Арли тотчас отворачивался или делал вид, что в глаз снова попала соринка размером с корабельную мачту.
   - Не кривляйся, - одёргивал Вен, но где ему удержать неугомонного друга от извечных проказ.
   -- На такой и жениться не зазорно, - шёпотом пояснял Арли. - Глянь, даже глазищи из серебра. Приданного отвалят кучу. Замок, наверняка, в три... нет, в пять башен. Слышь, Вен, приглашаю тебя на охоту. Представь, как завалимся в лесок дней эдак на шесть. Главное, чтобы рядом деревеньки были. Ты не представляешь, как в деревеньках скучают девушки. А потом - королём заделаюсь, заведу симпатяшных фрейлин, а ты у меня - первый министр без вопросов!
   - Так дело ставишь, - усмехнулся Вен, - будто вы с ней уже муж и жена.
   - Да тут делов-то на плюнуть и растереть, - заверил Арли. - Смотри и учись.
   Он ловко повёл головой в направлении двери. У Вена аж челюсть отвалилась, когда пепельноволосая ведьмочка плавно поднялась и статной походкой проследовала к выходу. Арли довольно вытер вспотевшие руки о штаны и, насвистывая, двинулся следом.
   "Ловко", - покачал головой Вен и погрузился в раздумья.
   Даже, если им удастся раздобыть меч, проблемы только начнутся. До искомой деревеньки надо было пересечь Чёрный Лес, о котором ходила дурная слава. Да и деревенька... Примут ли жители нового чародея, когда увидят, что к ним прислали юнца-недоучку? А если им взбредёт в голову устроить испытания, и Вен их позорно провалит? Куда тогда? Обратно в школу? Стыдно! В другую деревню? Но стать деревенским чародеем не так просто. Надо очистить прилегающую местность от злобных сил. Или победить великана. Или поймать демона, заспиртовать его, и выставить на главной площади, дабы жители соседних деревень плакали от зависти, что этот зубастый уродец привлекает зевак не в их владениях.
   Тут невесёлые размышления были прерваны возвращением ведьмы.
   "Быстро управился, - мелькнуло в голове, - Но это же Арли. Мастер своего дела. Да нет, так не бывает".
   Ведьма уселась за стол с тем же надменным видом. Арли же всё не возвращался и не возвращался. Дух выплыл из-за стойки и начал раскатывать по брёвнышкам одну из стен. Зачем? Этого Вен понять не мог.
   И где же запропастился этот чудак Арли?
   Нехорошие предчувствия не давали сидеть на месте. Пришлось подняться и выбраться в душные сени, озаряемые крохотной лампадкой. Зверь-метла стояла на месте. Заслышав чужого, она насторожилась, но, узнав Вена притихла и осторожно подтолкнула к ногам чародея небольшой уродливый комок.
   Перед Веном сидел карлик-шпион. Таких незаметно подбрасывают выведывать тайны. На большее они не способны. Лишь прятаться в тени, развернув уши-простыни, и потом пересказывать услышанное противно-писклявыми голосами. Карлик приподнялся на цыпочки и протянул ему сморщенную ручонку.
   - Не требуешься, - отказал Вен. - У самих глаза да уши в порядке.
   Он не любил затаившихся соглядатаев.
   - Хотя, постой, - Вен нагнулся над приплясывающим уродцем. - Подскажи, куда мой друг делся? Если на сдачу подсунут зелёный гвоздок - он твой.
   - Да я это, - пропищал карлик, по-лягушачьи вылупив глаза. - Я! Не узнал, конечно.
   - Не может быть! - ахнул Вен и переспросил на всякий случай. - Арли? Кто же тебя так?
   - Да баба эта сереброглазая, - карлик погрозил кулаком входной двери. - У, ведьма! Вышел я в сени. Гляжу, ждёт. Ну, я, понятное дело, время терять не стал. Цап её за талию, к стеночке притиснул, руками сам знаешь куда, и губы в губы. Потом смотрю, чего-то не так. Глянь, я с метлой своей целуюсь, а баба эта вредная в стороне стоит, усмехается. Потом ляпнула чего-то, и вот...
   - Чего? - вскричал Вен. - Чего она ляпнула?
   - Да разве ж разберёшь. Не то "Кыргылак", не то "Косолап". Я думал, ругается. А потом смотрю, какая-то она большая стала.
   - Ты хоть понял, что она с тобой сделала.
   - А то, - обиделся Арли. - Обычное дело. Буду вот таким, пока не полюбят меня в этом облике. Эх, - горестно вздохнул он. - Сейчас лысые и старые не в цене. Да ещё и такие малюсенькие. Не знаю, не знаю... Слушай! Переделай меня обратно, а? Ты же чародей! Тебе же диплом дали!
   - Как звучало заклинание? - Вен осторожно встряхнул друга за плечи. - А, ладно, сам спрошу.
   И он метнулся в зал.
   Но поздно...
   Дух уже закончил разборку стены, а ведьмы - вечернюю трапезу. Разом вскочили они на лавки, а с лавок на столешницу. Разом хлопнули в ладоши. Ураганом просвистели из чердачного люка верные мётлы, подхватили хозяек и вынесли через широкий проход в узкие улочки Ярмарки. Весело голосящие ведьмы направили скакунов в небеса. И Вен только махал рукой вслед, упрашивая вернуться то ли ещё ведьмин клин, то ли уже птичий, плывущий по небу в поисках тёплых мест.
   Понурый вернулся Вен в сени.
   - Ну что? - обнадёжено спросил карлик, потом всё понял и разочаровано махнул ручонкой. - Скажет такая, надейся. Ладно, я, кажись, и сам вспомнил. "Кыргылак" она лопотала.
   - Гляди, - предупредил Вен. - Сейчас я наоборот прочитаю. Если верно, то ты прежним станешь, но если хоть в одной букве ошибка...
   - Не боись, - просипел карлик. - Давай быстрее. Надоело быть маленьким.
   - Калыгрык, - проревел Вен так, что даже Дух с любопытством выглянув в сени.
   Нельзя сказать, что прозвучавшее никак не подействовало. Но перемены Арли только огорчили. Его нос-картошка внезапно утончился и вытянулся сосиской. Теперь он свисал чуть ли не до пояса. А развернувшиеся уши-простыни поменяли привычный полосатый цвет на фривольные голубые цветочки.
   - Приплыли, - карлик плюхнулся на затоптанный пол. - Эх, напросился я с тобой. Остался бы в школе, - нос его сморщился, ловя запахи. - Там сейчас ужин. Крендельки с повидлой.
   И Арли расплакался. Утешать его было бессмысленно. Вен сунул Духу монету в пять Алых и даже не стал дожидаться сдачи.
  
   Солнце закатилось до утра. Теперь, сколько ни ходи по переулкам Ярмарки, над головой одни лишь звёзды. Зажигались огоньки в окнах. И где-то недалеко завернул куплет песни зычным голосом знакомый фонарь.
   - Не ходи туда, - попросил Арли. - Не хочу, чтобы меня видели таким.
   Вен повернул в другую сторону. Арли, нахохлившись, сидел на его плече и горестно вздыхал. Следом уныло плелась Зверь-метла. По дороге и стенам заплясали разноцветные тени. Из тайных подвалов выкатились три Луны: шелковисто-алая, лазурно-голубая и нежно-зелёная. На их фоне единственная настоящая засмущалась и потерялась где-то за чёрными силуэтами башен.
   Из-за распахнутых ставен ближайшей лавки выглянул Часовщик.
   - Полуночью интересуемся, молодые люди? - весело выкрикнул он, показывая громадные часы с четырьмя стрелками. - Кому зелёную, шагай на главную площадь. Кому сиреневую, двигай к оружейникам.
   - А красная? - оживился Вен, и даже Арли как-то приободрился.
   - Разуй глаза, - рассердился Часовщик. - Она перед тобой. Молодёжь. Уставятся под ноги, а главного... Главного никогда не приметят.
   Небо над башнями расчертили красные полосы.
   - Вот он, - Вен показал на флюгер, который дрожал и норовил задрать острый нос. - Тот, что не спит.
   И правда, остальные флюгера словно застыли, успокоились, пригнулись. А этот рвался в небо. Метла словно поняла, что сейчас всё зависит от неё, забежала вперёд, вытянулась над мостовой и взъерошилась, готовясь к взлёту. Вен осторожно уселся на неё.
   - Но, залётная, - пропищал Арли. - Да, гляди, высоко не залетай. Голова и на земле кругом идёт.
   Плавно метла принялась набирать высоту. Вен не мог оторвать взор от заветного флюгера. Арли философски поплёвывал по сторонам.
   - Не угадаешь, так не беда, - поучал он. - У нас ещё две попытки.
   - На самом деле, ни одной, - пояснил Вен. - Помнишь, на занятиях нам говорили, что Меч и Хозяин узнают друг друга с первого взгляда. Так и теперь. Если я ошибусь, меч-то мы добудем, да толку мало. Он слушаться не будет. Придётся продать.
   - И продадим, - заверил Арли. - А на выручку мазь купим. Две мази. Нет, даже три! Одну, я слыхал, недавно изобрели: она росту помогает. Намажься и тут же вырастешь. Главное - не переборщить. А вторая - для волос. Чуть смазал, и шевелюра уже курчавится. А самая главная мазь - третья. Против морщин. Не хочу быть старым! - захныкал он.
   Башня с заветным флюгером приближалась. Проносились этажи. За пыльными стёклами чародеи ужинали, читали, переписывали книги, колдовали над шеренгами пробирок и реторт, расправляли постели, затачивали клыки, штопали прохудившиеся мантии, цыкали зубом, перестукивались с соседями, полоскали горло, меняли добрые голубые глаза на злобные фиолетовые, вычёсывали кошек и противными голосами орали вслед Вену разные пакости. Много здесь жило чародеев. Если бы не беда с Арли и не ответственное поручение, остаться бы тут на недельку. Везде бы полазить. Всё бы выведать. Купить бы кучу загадочных вещиц и вечерами пытаться понять их назначение.
   Флюгер трепетал перед Веном. Железный рыцарь с длинным флагом. Полотнище и указывало направление ветра. Но чародея больше занимал не флаг, а вторая рука рыцаря, сжимавшего рукоять меча. Вен протянул навстречу раскрытую ладонь. Меч выскользнул из объятия железных пальцев и медленно поплыл в сторону чародея. Пожатие состоялось. Крепкое. Надёжное. Теперь меч знал, что выбить его из этой руки не сможет даже могучий удар. А Вен знал, что никогда, ни за какие сокровища мира не расстанется с этим мечом. Одно дело: читать о таких встречах в затрёпанных фолиантах, заучивая наизусть подчёркнутые строчки. И совсем другое: чувствовать, что ты сам и есть тот - кто достоин встречи. Ощущать тяжесть. Знать, что уже в следующий миг ты можешь крутануть над головой обретённым сокровищем. А по лезвию пробегут блики от трёх разноцветных лун. За это стоило отдать и кубик Жёлтых Гвоздей. Получив волшебный меч, ты становишься другим. Ты растёшь. Ты понимаешь что-то, ранее скрытое детскими играми и мечтами. Ты вдруг осознаёшь, что теория учебников НА САМОМ ДЕЛЕ осталась позади. А впереди лишь практика. Лишь экзамены, каждый из которых придётся сдавать. И от полученной оценки зависит то, каким ты пойдёшь дальше. Если пойдёшь.
   Лезвие меча окрасилось сиреневыми сполохами.
   - Странный цвет, - удивился Арли. - Помнишь, нас учили, что кровавые отблески - значит, меч заточен для боя. Синие - для владычества над водами. Розовые - для утреннего колдовства. Зелёные - чтобы стать правителем зверей и птиц. Оранжевые - для пробуждения вулканов. А тут... Ни рыба, понимаешь, ни мясо.
   Вен не ответил. Да, цвет меча оказался странным, не обозначенным на страницах учёных трактатов. В памяти всплыла старая, неизвестно кем рассказанная сказка о путешественнике. Про то, как он нашёл сиреневый меч и убил сиреневого дракона. А потом стал королём.
   Меч тихонько вибрировал.
   "Испытай меня, - просил он. - Испытай НАС".
   Беззвучно смеялись Луны. Их лучи смешивались, окрашивая улицы то в лиловые, то в бурые тона. Впереди появлялись всё новые колдовские башни. Вырастали, затмевали полнеба и оставались за спиной. На мрачных полотнах стен то вспыхивали, то угасали окна. Подмигивали фонари. Где-то шла весёлая гулянка, и оттуда доносилась залихватская песня. А на другой улице грустила флейта, и сплетённые в мелодию ноты заставляли сердце биться в такт неслышному зову. Зову прОводов. Зову расставания с прежней беспечной жизнью. С мирными деревеньками и городками, забывшими нашествия вражьих сил. С непотревоженными лесами и колосящимися полями. Со всеми, с кем был знаком раньше.
   Подрагивание меча обещало иную жизнь. Но потом.
   Потому что сейчас ещё можно просто висеть над Ярмаркой Чудес и любоваться переливами огоньков. Следить, как твои гигантские тени скользят по крышам и стенам. Знать, что в любой момент ты можешь опуститься и отыскать гостиницу с мягкой постелью и расторопной прислугой.
   И знать, что уже не сделаешь этого.
   Меч в руке незаметно прибавляет тебе возраст. На тебя теперь смотрят иначе. Даже ты сам.
   Вен склонился к Зверь-метле.
   - К Чёрному Лесу, - приказал он и услышал, как меч счастливо отозвался едва заметным звоном.
   - Может в обход, - писком запротестовал Арли. - Место, говорят, нехорошее.
   Но метла уже набирала скорость.
   "У меня меч, - пронеслось в голове, - и даже метла теперь понимает, кто её новый хозяин".
   Оглянувшись, он кинул прощальный взор на Ярмарку. Теперь она напоминала чёрный одуванчик с мерцавшими искорками. Три цветные Луны медленно описывали круги, всё больше превращаясь в самых обычных светлячков над засыпающим цветком.
   Как же так, всё вроде складывается хорошо: и меч добыли, и метла для дальних полётов при нас, да и котелок, где можно спрятать всё что угодно, в заплечном мешке, а радости нет. И причина этому - Арли. Как некстати наказала его серебреноглазая ведьма. И кто ж его такого полюбит. А без этого не вернуть ему прежний вид.
  
   Глава 49
  
   Нормальные герои всегда идут в обход (Мир Элуима)
  
   Гадко знать, что каждый твой поступок... Да что поступок! Каждое движение, каждый вдох-выдох под наблюдением. Эх ты, Димка-Невидимка.
   Ха, а у нас есть ещё дело на сегодня. Не спрашивай: "Зачем?" Иди и узнаешь. Только куда?
   Через полчаса трамвай привёз Сергея на нужную остановку. По ту сторону дороги высился купол цирка. Сигналили автобусы. Притормаживали троллейбусы. Содрогаясь, останавливались трамваи. Люди приходили и исчезали. И никакой старушонки с девичьими локонами.
   И куда теперь? В прошлый раз бабулька кружила тут не зря. Народу-то хоть отбавляй. Она и отбавляла по мере способностей. Теперь, видать, промышляет в другом месте. Сонное озеро. Розовый рассветный туман. Шлепки по воде. Прикормленное место. Почему мы думаем, что людей ловят иначе? Нужна рыбная заводь. И Сергей знал, где она находится.
   Следующую остановку он сделал у недавно открытого гипермаркета. Его двери не закрывались и по воскресеньям. Народу полюбилась новинка. Забавно подойти к порогу и смотреть, как пластины стекла медленно отъезжают в стороны. Потом прокатиться на эскалаторе. Не метро, конечно, но всё-таки! Доехать до верхнего этажа, заказать три шарика мороженого и сидеть в прохладном зале, медленно отламывая ложечкой то от розового шарика, то от зелёного, а потом подойти к Интернет-киоску и пошариться в поисковиках...
   Сергей не стал заходить внутрь, просто присел на лавочку в стороне. Людские потоки то втягивались в стеклянно-бетонный короб, то выплёскивались на улицы, раскрашенные золотом осени. Если и ловить кого-то, лучшего места не сыскать. Рыбы навалом. Только бы не пропустить блуждающего в толпе рыбака.
   Наблюдать за толпой всё равно, что сидеть на берегу реки и смотреть на волны. Бесконечные разговоры сливаются в монотонный шум, шелест, шуршание. Когда сильнее плеснёт волна, когда тише. То едва коснётся берега, то проедется далеко, чуть не до самых ног. Зрелище действует умиротворяюще. Будто бы вырвался ты на морской курорт, и теперь блаженно нежишься в ничегонеделаньи. А дни до конца отпуска ещё пишутся двузначными числами.
   Расслабившись, Сергей чуть не пропустил объект охоты. На сей раз появилась не старушка. Из дверей гипермаркета шагнул высокий мужчина в чёрном костюме. Седая шевелюра развевалась по ветру. Толпа обтекала его, уступая дорогу. Не отпрыгивая суетливо, а незаметно, будто так и должно быть. Все разом: и детвора, и женщины с колясками, и крепыши с пивными бутылками, и милицейский патруль. Чёрный парус, рассекающий волны разноцветного моря. Он шагал уверенно, немножко подпрыгивая. Упруго. Летяще.
   "Летящей походкой ты вышла из мая..."
   Только не теряйся. Чуток обожди. Нам надо познакомиться поближе. Ты заглядываешь в чужие глаза. Ты ищешь ответного взгляда. Но все уклоняются от встречи. Я - не буду.
   Толпа разбивалась на два потока: кто к остановке, кто к пешеходному переходу. Нетерпеливые одиночки резко сворачивали и перебегали дорогу меж отчаянно сигналившими машинами. Незнакомец шагал прямо к Сергею, как по канату.
   Внутри родилась тоска, быстро переросшая в волну ужаса. Голову туманил страх. Нечто неведомое звало вскочить и бежать отсюда. Или хотя бы затеряться в толпе. Но Сергей пересилил боязнь неведомого. Вцепившиеся в сиденье пальцы побелели. Нервы чуть ли не звенели от напряжения. Пищащие голоски требовали не медлить, не играть с огнём, следовать включившимся инстинктам.
   Седой верзила наклонился над скамейкой и пристально заглянул в глаза Сергею. Страх мгновенно растаял. Пищащие голоса заткнулись, утонули в двух бездонных голубых озёрах, открывшихся навстречу. Пришло блаженное осознание, что жизнь, наконец-то, свернула в правильном направлении.
   Гипермаркет качнулся и отскочил в сторону. Сергей с удивлением наблюдал за невероятным прыжком, пока не понял, что это он сам поднялся и шагает за седым незнакомцем. Один из утихших было голосков пискнул. Но протесты, сомнения, колебания остались за спиной. Как и гипермаркет, набитый кусочками чужого счастья за чужие деньги. Впереди ждала сказка!
   Верзила не оглядывался. Сергей не отставал. Их словно связали невидимой цепью. Ведущий и ведомый погрузились в тенистую аллею, оставили в стороне памятник Пушкину, скользнули по замусоренным дворам среди древних бараков. Потянулись заборы дачных кооперативов. Заброшенное место. Четверть века назад тут кипела жизнь. Посадка, поливка, прополка. Но придвинулись многоэтажки, и шумные компании, ищущие места для сомнительных утех, принялись осваивать дачные домики, загаживая и поджигая. Не спасали ни колючая проволока, ни наёмные сторожа. И постепенно люди оставили эти места.
   Тропинка уводила всё дальше. Втоптанные в засохшую глину осколки сверкали под ногами бриллиантами пиратского клада. Холодное осеннее солнце перечёркивали голые ветки деревьев. Потом забор исчез. Не обвалился, не закончился, а просто исчез. А вместе с ним и всё остальное. Верзила остановился. Остановился и Сергей. И заливисто, от души рассмеялся.
   Его развеселило ощущение фальшивости оставшегося за спиной. Словно смотрел на мир, любовался его величием, поражался симметричности, радовался яркости красок и впечатлений. А потом кто-то проткнул дыру, и ты увидел, что это просто картина, что краски не ярки, а сумрачны, что поверхность покрыта трещинками. Но расстроиться не успел. Потому что прильнул к отверстию и увидел за ним настоящий мир. Разорви холст и шагай.
   Странно осознавать, что мир, в котором ты живёшь, кем-то придуман. Весело знать, что ещё несколько шагов, и ты окажешься в настоящем. Впереди - небо без единого облачка, откуда нисходят тёплые ветры и запахи юга. Дрожащий воздух. Что-то большое, зовущее и ждущее только тебя.
   Верзила скособочился. Шевелюра исчезла. Костюм приобрёл воронёный блеск, бугрясь чешуёй. Лицо расплылось клоунской аляповато раскрашенной мордой, как во сне, когда картинка меняется ежесекундно. Стоишь ты рядом с другом, болтаешь о пустяках, и вдруг видишь вместо него полузабытого одноклассника, а потом и вовсе обнаруживаешь рядом незнакомого человека. Или не человека. Чуждую сущность, которая хоронится в лохмотья привычного, но свежие порывы всё больше обнажают истинное. Невероятно прелестное или донельзя отвратительное. Кто выбирает, чем подменяются друзья в смутных снах? Но Сергей не боялся. Слишком высоки были волны предвкушения праздника, слишком заждался он перемен, и теперь, не разбирая дороги, летел им навстречу. Запнулся раз, другой, а потом тропинка выскользнула из-под ног, и время остановилось.
   Появилось солнце. Зря Сергей думал, что оно осталось за спиной. Или всё же осталось? Плоское солнце плоского, кем-то придуманного мира. Это было другим. Это грело ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Это приближалось, становилось всё ярче, всё роднее. И вдруг обернулось медленно крутящимся кольцом. Лучи погасли. Изъеденные края полыхали багрянцем. Проклюнулись пятна, завертелись, остановились, налились тьмой, закрепились чёткими квадратами.
   На двенадцати выступах неоном сверкали знаки восточного календаря. А ведь это он уже видел. Между пятнадцатым уровнем и секретным. Там, где остальные видели ратушу.
   Но игра осталась на плоском экране плоского компьютера в плоской квартире плоского мира. Колесо было единственным настоящим.
   Ха, можно подумать, что чувство НАСТОЯЩЕГО ты испытываешь впервые? Да ты его ловишь каждое утро, когда просыпаешься! С радостью, если вываливаешься из липкого кошмара. С сожалением, если отыскал клад, слетал в космос или обнаружил себя на сцене в главной роли. Но чёткие картинки смазываются, забываются. Настоящее наплывает, затеняя всё остальное.
   Как сейчас?
   Сергей отчётливо видел кнопку, которую нажал в прошлый раз. Гибкое чешуйчатое тело восточного дракона. Он улыбнулся ему, как старому знакомому. И только тогда заметил, что остальные картинки изменились. Ни тигра, ни кролика. Ни крысы, ни обезьяны.
   Ухмылялся василиск, подрагивая мощной, словно ковш экскаватора, челюстью. Разевал клюв кокатрис, его острый язык колыхался, роняя капли мутной слюны. Скалилась гидра, покачивая ужасными головами на закрученных шеях. Сотрясалась земля от могучей поступи тарраски, и дрожала кнопка, где был нарисован этот непобедимый монстр. Злобно сверкала глазами виверна. Изрыгал пламя горыныч о двенадцати головах. Остальных Сергей рассмотреть не успел.
   Колесо повернулось, явив другую сторону.
   Сиреневый дракон остался на месте, и это почему-то успокоило Сергея. Зато большую часть кнопок как слизнули, вернее вырвали. На их месте темнели зубчатые дыры. Те, что остались, скрывала туманная пелена. Открывалась то одна, то вторая. Но бросавшийся следом взгляд не успевал схватить суть. Наконец, туман нехотя принялся отползать.
   Первая кнопка явила фигуру с миллионом обличий. Вот в череде незнакомых физиономий мелькнуло сморщенное лицо ноябрьской старушонки, а через несколько мгновений Сергей опознал и седовласого верзилу.
   "Когда создатель мёртв, на сцену выползают пожиратели падали". Сказал ли это сиреневый дракон? Или просто подумалось?
   Со следующей кнопки безмятежно синело небо. Воздух подрагивал, как наяву. Как здесь, впереди, совсем рядом. Трудно поверить, что это незримое, дрожащее, мятущееся было драконом. Только не созидающим драконом, а пожирающим. И почему такая радость, такой наплыв счастья от того, что ты идёшь прямо ему в пасть?
   Взгляд испуганно метнулся на кнопку с сиреневым драконом. Дракон медленно, с невероятным трудом, оторвал голову от картинки и улыбнулся, а затем и подмигнул.
   "Не бойся, - безмолвно подсказывал он. - Я с тобой".
   А ещё непререкаемое "Прорвёмся!" прятала его улыбка.
   Вот он сжался, распрямил лапы, потянулся. И начал расти. Чем больше становился сиреневый дракон, тем дальше отодвигался тот, незримый, дрожащий, сладостно зовущий поверить и окунуться, сорваться в последний рывок. Но сиреневый дракон был сильнее. Мир, убивший создателя, пришёлся ему впору. Он и сам готовился стать создателем, хозяином мира, который ещё не стал настоящим, который зародышем ворочался в скорлупе, готовой вот-вот расколоться.
   Расплывшийся скособоченный верзила тоже начал отодвигаться. Вжался в серые доски и медленно заскользил прочь. Незримый дракон колыхнулся и исчез, напоследок размазав верзилу по забору тёмной кляксой.
   Сиреневый дракон растаял, прихватив и солнечное колесо. Мир стал прежним, объёмным, настоящим, тем, в который хочется верить. Сергей смотрел, как чернильные капли стекают по доскам забора. Рыбалка оказалась для рыбака последней, хотя он умело закинул крючок, притянул Сергея к берегу и даже показал улов хозяину.
   А вот уха, извините, не получилась.
   Солнечные лучи били в глаза, заставив прищуриться. Под ногами снова оказалась тропинка. И снова блестели втоптанные осколки. Только теперь они не казались бриллиантами.
  
   Глава 50
  
   Встреча с Элуимом (Мир Тирея)
  
   Еще мгновение назад его глаза были слепы.
   Свет, ровный, мягкий.
   Ру осторожно шагнул в сторону желтоватого круга света, казавшегося таким близким.
   Шаг. Еще один. Под ногами чувствовалась твердь. Взгляд вниз. Чернота. Разверзшаяся беззвездная ночь на тысячи шагов вокруг.
   Волшебник наклонился и попытался провести ладонью по поверхности, на которой стоял.
   Рука не ощутила ничего.
   Свет.
   Ру посмотрел в сторону светового круга и снова сделал несколько шагов.
   Свет не приблизился. Волшебник принялся считать шаги: десять, пятьдесят, сто. Да можно ли подойти к этому свету? Или надо бегом?
   После долгой пробежки Ру окончательно запыхался. Он стоял полусогнувшись, жадно ловя ртом прохладный воздух и смотрел на свет.
   "Словно клыкач, - хрипло расхохотался он. - Бегу за сахарной косточкой".
   Отсмеявшись, Ру вытер пот. Куда это его занесло? Он присел на корточки, пальцами погладив землю. Та не отозвалась, словно не признала. Он кликнул её, но в ответ молчание, словно он говорил на неведомом языке.
   В конусе света возникла рука. Лишь рука. Остальное скрывал свет. Палец, будто одетый в багровую, тонкую перчатку, поманил за собой. Волшебник не противился. Сил уже не осталось.
   Шаг. Еще один. Ноги слушались плохо. Сказывалась усталость.
   "Словно клыкач спешу на зов хозяина!"
   Рот скривился в горькой усмешке, но как ни странно, от этого стало легче.
   Взгляд вперёд. Световой круг приближается с каждым шагом.
   И почему меня как муху тянет к свету?
   - Здравствуй, дорогуша.
   Бархатным голос, мягкий, манящий.
   Свет. Шагни, и ты в нём. Почему же раньше он был недосягаем?
   - Потому что я этого не хотела, красотуля. А теперь решилась.
   Ру начал догадываться, где оказался. Из памяти всплыло: "Внеземелье".
   Тьма везде, кроме светового круга. Сияние проливалось из ниоткуда, образуя конус мягкого, желтоватого цвета.
   - Милашка, ты угадал, это Внеземелье.
   Знакомый голос! Змеино-коварный.
   - Да, солнышко, мы уже встречались. В начале твоей лесной жизни.
   Оно читает мысли. Барьер Сознания! И тогда мысли в потёмках души останутся непрочитанными!
   - Во Внеземелье нет волшебства. Можешь рискнуть, не знаю, право, обернется это во вред тебе или во благо. Попробуй, и, быть может, сорвёшь главный приз.
   - Мы в неравном положении, - задумался Ру. - Ты можешь читать мои мысли.
   Раздался переливистый смех, больше похожий на журчание воды по камням.
   - Так ведь, умница, мои мысли у тебя на виду. Ты сам их не хочешь замечать. Впрочем, можно поговорить и на равных.
   Песок. Маленькие, сверкающие пылинки, которые возникают прямо из воздуха. Песчинка за песчинкой. Вот уже обозначились стопы. Это скорее напоминало дождь из сверкающей, в желтом свете конуса, пыли. Ру заворожено смотрел на это зрелище не в силах даже моргнуть. Мускулистые, кирпичного цвета ноги соткались в считанные секунды. Появились кончики крыльев и торс. Бесконечный ливень сверкающих пылинок.
   Руки раскинуты в стороны. В одной из них свиток. Другая сжата в кулак. Но где же лицо? Покажись, а?
   Сверкающий поток начал иссякать, и вновь перед изумлённым волшебником никого не было, только свет.
   - Я тебе не понравилась? - проронила пустота. - А так вот лучше?
   Свет соткал женщину. Женщину, которая жила внутри его снов, непохожую ни на одну из живущих манящую, непостижимую, как сама мечта. Он рванулся к ней, понимая, что там лишь иллюзия, сотканная из света.
   - Ну же, быстрей, догоняй! - рука женщины коснулась набухших сосков на мраморном теле, скользнула по бёдру. - Получишь награду. Выбирай: меня или ключ?
   - Великой Любви Ключ, - выдохнули мириады потусторонних голосков.
   - Звёздная Королева? - кинулся Ру к соблазнительнице.
   - Не то имя, - расстроилась женщина. - В следующий раз назови меня ПРАВИЛЬНО.
   И пропала, оставив юношу в одиночестве.
   Задул холодный ветер. Мёртвый, гнилой. След женщины. След могучего существа, создавшего далёкий мир. Мир, убивший создательницу, изгнав её из себя навечно. Мир, оставивший себе ключ, который не сумел сломать. С этой стороны дверей ключом был Ру. И кто-то страстно желал открыть дверцу обратно...
  
   ...Темнота. Лишь шелестят тёмные травы. И скачут по острым кончикам звёздные отражения. Люди могут не смотреть на звёзды. А волшебникам положено. Волшебники видят их вдвое больше. Звёзды в травах кружились хороводами. Звёзды чёрного небосвода горели ярче обычного. Холодный порыв ветра бросил в лицо горстку песка. Ру зажмурился.
   Чей-то взгляд. Пристальный, неотвязный.
   - Ах-х, - прошептал ветер знакомым женским голосом. - Он!
   - Нравится? - прошелестел в ответ голос Тирея.
   - Ах-х! Успеет ли?
   Ни на голоса, ни на ветер Эллин не обратил внимания. Представление это уже не для него. В стариковских глазах светилась радость. Рядом вышагивала Дая. И улыбалась счастливо.
   - Привал? - поинтересовался Ру.
   - На заре, - отказался Эллин. - До города бы добраться. Увидим людей, изничтоживших не все книги. Цивилизация, так сказать. Звезды луч во мраке вечной ночи. Да только перестал я верить звёздам.
   Ру вызвал в памяти крепостные стены, сложенные из толстых брёвен. За стенами вонзались в небо шатры резных башен. Голоса людей, не утративших человеческое.
   Рука крепко сжимала посох из Чёрного Дерева. Что, приятель, пожалуй, мы начинаем привыкать друг к другу.
  
   Глава 51
  
   Ревностью за совесть (ВВВшность)
  
   Квартира оказалась пустой. Лена на дежурстве. Или нет? Когда они перестали извещать о своих делах? Когда перестали волноваться друг за друга?
   Словно услышав, СМСкой пискнул мобильник. "Новое сообщение в почтовом ящике".
   "Хочешь встретиться? Тебя ждут. WWW.волшебник.ru".
   Ха, тебе ведь хочется узнать, кто это?
   Рывок к монитору. Томительное ожидание загрузки. Лихорадочный танец пальцев по клавишам. И снова вертится ключепосох. И снова заполняет весь мир.
  
   Вас приветствует WWW.волшебник.ru
   Уровень 28
   1000069 - 100 - 00
  
   Ого, я уже миллионер?! Но не на 20-й ли уровень мы готовились шагнуть со Страдером?
   Мир, полускрытый матовым светом, прояснился. Под ногами - земля, усыпанная жёлтой хвоей. Впереди - лесные дебри. А перед ним морщинистый ствол, на котором распухает алый волдырь ожога - прямое попадание из бластера. Скорее инстинктом, чем разумением Сергей скакнул в сторону, рухнул в кусты, скатился в овражек и изготовился. Наверху затрещали кусты, объятые пламенем. Кроме бластера во вражеском арсенале имелся и огнемёт.
   По склону оврага потянулись тени. Много. Больше десяти. Враги, постреливая, принялись спускаться. Схоронившись в островке травы, Сергей наблюдал за преследователями. Странно, все на одно лицо. Знакомое бледное лицо. Глаза закрыты пластиной очков под "Матрицу". Двенадцать Slavik'ов вышли на тропу войны рваной дёргающейся походкой.
   Боты? Автоматически сгенерированные бойцы для аркад типа третьего Квэйка. Откуда здесь такие? Если добытые каждым очки капают на единственный счёт, не удивительно, что Slavik прихватизировал вершину пьедестала.
   И Сергей неслышно по ложбине выполз из оврага.
   Лес остался слева, справа начиналось предгорье. На склонах, поросших редкими деревьями, виднелись разноцветные крыши. Горное селение, откуда неожиданно вырываются толпы мохнатых варваров с волчьими мордами. Но если оно пустует, снайперу там можно обустроить идеальное убежище. Впереди темнела одинокая гора с расселиной.
   В иных обстоятельствах Сергей бы не свернул к деревеньке. Не стал бы тратить время на поиски в жалких лачугах, где можно найти лишь пару медяков или кремниевое ружьё, но сейчас там можно было бы укрыться - ненадолго. Голову на отсечение, что Slavik' устроит зачистку.
   Селение и впрямь пустовало. Меж хижин слонялись мелкие хищники, похожие на головастых рыб, семенящих на паучьих лапках. Заряды на таких тратить бессмысленно. Пинок сапогом, и дорога свободна. В хижине шамана обнаружился интернет-киоск. Неплохо. Вы на нас ботов, а мы на вас - всю мощь "Яндекса", а если он не справится, то "Рэмблер" и "Апорт" не подведут. Выясним охотничьи тропы этого уровня. А после развесим флажки и сами станем охотниками. И, в качестве подарка судьбы, подсмотренное заклинание - секретные коды.
   Земляной пол укрывал слой мусора. Обломки деревянных ящиков, пара квадратных замызганных рам, серое рваньё, киянка, обломок копья, несколько увесистых дубинок, потёртые сёдла, порванная упряжь, железный осколок, напоминающий детский совок. И гвозди, гвозди, гвозди. Сотни ржавых гвоздей.
   В окно было видно, как боты крушили хижины неподалёку. Ну, милые бандерлоги, ближе, ближе. Сиреневому дракону сказали, что вы называете его жёлтым земляным червяком.
   Боты деловито проверяли домишки, пробираясь к центру. Когда первый из них занёс ногу над порогом хижины, где укрывался Сергей...
   DIMUNBOT. И врагов, как не бывало. Почти всех. Но единственная оставшаяся фигура мигом просекла обстановку. Громыхнуло так, что и боги услышали. Хижина вождя сложилась карточным домиком.
   - Serge-R? - присвистнул Slavik. - Вот удача-то. Ты ж мне в Галерее Героев все пятки оттоптал. Твоя шкура обеспечит мне победу.
   - Так много за мою шкуру? - озадачился Сергей.
   - Прейскурант помнишь? - усмехнулся Slavik. - Я не работаю по мелочи. Только драконы, и только...
   Сергей помнил. С того самого мига, как убил Инеру. Жизнь ведьмы стоила три тысячи очков.
   - Дракон тянет на пятнашку.
   - Ты не дослушал. Сколько дают за нерождённого?
   - За нерождённого? Всю сотенку, - Сергей на миг задумался, представляя вершину прейскуранта. Он никогда не принимал всерьёз эту строчку. Потому что выше была всего одна: пятьсот тысяч. И с картинки, изображавшей дичь, которая стоила полмиллиона, скромно улыбался Билл Гейтс.
   - Я - спец по нерождённым. Меня постоянно на них ВЫВОДЯТ. А за тебя, кстати, нехилый бонус полагается. Кому-то из модеров-невидимок не терпится увидеть твою головёнку отдельно от туловища.
   Сергей отступил на шаг.
   - Э, нет, - ухмыльнулся Slavik и шагнул следом. - Не сбежать. Я бы пришил тебя без болтовни, но, по слухам, есть у тебя удивительный ключик. Хочу получить из рук в руки, ибо, по тем же слухам, если он останется при тебе, то выпадет из игры. Ты уж всё равно не жилец, так что делись счастьем.
   - Этот? - Сергей сделал шаг назад, вытаскивая ключ. - А те же слухи не говорят, что он создан лишь для меня?
   - Кем? - хрипло спросил Slavik, и с его лица мигом исчезла наглая ухмылочка. - Кто создаёт артефакты, которые не должны появляться?
   - Программёр, - пожал плечами Сергей.
   - Он лишь звено цепочки, - презрительно сплюнул Slavik. - Ты меняешь мир вместе с ним. И он создаёт игру такой, как хочется тебе. Твои желания исполняются, лопух. Уж верь мне, иначе бы нам не встретиться. Игра тоже меняет тебя на того, кто ей нужен. Но если ты - дракон, то игра бессильна. И вот тогда появляюсь я, чтобы она осталась прежней. За это, братан, хорошо отстёгивают.
   Сергей промолчал и отступил ещё чуть-чуть.
   - Кончаем трепаться, лады? - подмигнул Slavik и протянул руку, сократив дистанцию. - У меня уж сушняк в горле от словесного недержания. Ключ гони, и я тебя ласково баиньки уложу.
   - Может, обмен?
   - Гномика-валютчика нашёл? - вмиг разозлился Slavik. - Я не мастак убалтывать. Всё равно заберу.
   - Забирай, - и Сергей вновь отодвинулся.
   Slavik решительно наступал, пока ступня резко не провалилась, а голень не защемили две схлопнувшиеся рамы, словно ножки походного стульчика. Только в походный стул не забивают длинные ржавые гвозди.
   Призрачной тенью возникла Инера. Тепло улыбнулась Сергею и холодно Slavik'у.
   - Ты уже не нужен.
   - Эй, - крикнул Slavik, задрав голову. Не Сергею кричал, не Инере, кому-то невидимому. А потом изловчился и выдрал изуродованную ногу из ловушки.
   - Ну всё, - хрипло выдавил он, выбросил вперёд руку с поблёскивающим бластером и...
   Алый луч ударил в золотую дугу, в купол неясного света, отгородившего Сергея от опасности. Ударил и отразился, отскочил к хозяину, опалил его.
   - Зеркало, - прошипел Slavik, растворяясь. - Ведьмины штучки.
   - Видишь, - Инера тёплым боком привалилась к Сергею, - пальба в ведьм к хорошему не приводит.
   Солнечный зайчик сел на колено Сергея, перескочил на пояс, перебрался к сердцу.
   - Ах, почему ты не знал этого десятью уровнями раньше? - опечалилась ведьма и рассыпалась стаей воронов.
   - А теперь поздно что-то менять, - звенело в ушах тысячеголосье эха.
   Эхо ни для кого....
   Потому что Сергея не было на прежнем месте. Потому что не бывает солнечных зайчиков среди пасмурного дня. Потому что за светом приходит звук, и звук этот - мягкий хлопок снайперской винтовки.
   - Инера? - вслух удивился Сергей.
   Вернее, не успел. Губы не смогли шевельнуться. Как и он сам, удивительным образом замерев под углом к земле, падая, да не упав. Всё в мире остановилось, даже пуля. Сергей отчётливо видел её, застывшую в двух ладонях от головы. Видел и радовался, потому что когда время опять задвигается, пуля пролетит мимо.
   - Как бы не так, - сердито произнесли сзади.
   Дико хотелось вывернуть голову, чтобы разглядеть подкравшегося врага, но голова не сдвинулась и на миллиметр. Хотя неважно. Голос знакомый. А вот и он сам. Димка-Димочка-Димок.
   - Я же говорил, тогда ещё было не время, - опечалено вздохнул Димка. - А вот сейчас в самый раз.
   Он ухватил пулю и развернул её.
   Когда время сойдёт с места, его не хватит, чтобы ускользнуть. "Девять граммов в сердце, постой, не зови".
   Странное оцепенение пропадало. Пуля содрогнулась, дёрнулась...
   Мир лопнул вместе с оврагом и огорчённым Димоном. Мир треснул и рассыпался миллионами осколков.
   Перед ним колыхался серебряный балахон. По золотому капюшону расплескались лиловые звёзды. Соткался из ниоткуда и загородил путь. Что ж, здравствуй, хозяин серебряного плаща. Мне правду сказали, что ты мной очень недоволен?
   - Ты выбираешь короткие пути, - холодно заметил Серебряный Волхв. - Посмотрим, туда ли они тебя заведут. Перед тобой - Пропасть Рождения. Хватит ли у тебя смелости родиться? Или хотя бы проснись. Сквозь сонные веки ты не видишь тех, кто неотступно следует за тобой.
   - Разве не ты следил за мной?
   Теперь капюшон не мог скрыть лицо. Но вместо лица зияла дыра непроглядной тьмы. Лишь пристально взглянув в её глубины, можно было разглядеть бледные россыпи мёрзлых искр, словно льдинки в неярком свету. Балахон парил перед Сергеем, а тяжёлый взгляд привычно сверлил спину.
   - Ты уже понял сам. Смотрящие готовы впустить достойного в свои ряды. Но...
   - Не родился ещё на свет тот богатырь, - усмехнувшись, закончил Сергей.
   - Так кто же тебе мешает? Одно твоё желание и...
   - Хотелось потратить его на что-нибудь другое.
   - На что же? - удивился Волхв. - Ты прошёл почти всю игру. Значит ли это, что ты готов загадать?
   Готов загадать? Голова стремительно опустела. Лишь гулял лёгкий холодок недоумения. Желание-то так и не оформилось. Сергей не гнался за желанием, он гнался за первой ступенькой в Галерее Героев. Он гнался за новыми улочками, лабиринтами, миссиями, противниками, артефактами. Он не верил, что желание БУДЕТ исполнено. Ему хватало самой игры. Хватало ли? А если нет, почему сейчас нечего сказать?
   Но ведь слов не ждут, не так ли?
   - У тебя есть один миг, - Серебряный Волхв шагнул в пропасть, но не падал, а таял в воздухе. - Иди за мной, если не хочешь потратить желание впустую.
   - Эй, - тихонько позвал Сергей. - Я ж его ещё не заработал.
   На дне пропасти безмятежно курилась дымка. Ха, они хотели научить меня затяжным полётам!
   Глаза мигнули. Мир сдулся, как проткнутый шарик. Мир сложился из миллиона осколков. Мир с оврагом, с уходящим Димкой и с летящей в лицо пулей.
  
   Глава 52
  
   Чёрный лес (Мир Райлаха)
  
   Осьмушка пролетела незаметно. Вступила в силу Девятина. Громыхнула грозой, просыпалась дождём, украсила мир радугой и согрела долгожданным теплом.
   Небо над головой мерцало звёздными россыпями. Оттуда нисходили леденящие ветры. Снизу поднимались дурманящие запахи волшебных цветов, распускающихся по ночам алыми искрами. Колыхались травы, словно тихо вздыхающее бесконечное море, о котором так красочно поют сказания. Да и Луна уже - не монетка затёртого стекла. Она вернула власть главного светила. Неяркое серебристое сияние её лучей ласкало округу.
   Арли, удобно пристроившись в мешке Вена, уже громко сопел. Вен и сам задремал, но чуть не соскользнул с метлы. Пришлось сначала сбавить высоту, а потом и вовсе опуститься. При посадке мешок брякнулся о землю, Арли выкатился из распахнувшейся горловины, но ворчать не стал, а лишь зевнул и сладко потянулся.
   - Ну что, - склонился над ним Вен. - Спать?
   - Какое спать, - широко распахнулись глаза карлика. - Мы же ещё не ужинали.
   - Середина ночи, - напомнил Вен.
   - И что с того? - удивился Арли. - Подкрепиться никогда не мешает. Особенно во время опасного путешествия.
   Вен вытащил лепешку и разломил её пополам.
   - Не жадничай, - обиделся Арли. - Мы ведь друзья.
   - Это всё, - коротко пояснил Вен. - Припасы, как ты помнишь, остались в твоём мешке. А он при твоих превращениях потерялся. Есть ещё ломоть мяса, но его на завтра.
   - На сегодня! - потребовал Арли. - Завтра уже наступило. Сам же сказал, середина ночи. И подогрей. На холодном мясе жира много, а это вредно. И воду приготовь, хлеб размочить. Зубы-то уж не те.
   Выяснилось, что огниво тоже осталось в мешке Арли.
   - Ты же - чародей, - плаксиво насупился Арли. - С дипломом! Придумай что-нибудь.
   Вен опустился в траву, расчистил местечко, выкопал ямку, выдул мелкие камешки, пригладил стенки землёй и зажмурился. В наступившей тьме он представил язычок огня. Оранжевый лепесток цветка, пробившегося сквозь чёрную толщу земли. Лисий хвост, высунувшийся из сумрачного кустарника. Постепенно он увеличивал мощь пламени, придумывал тепло и потрескивания. И, наконец, настал тот миг, когда он уже не знал, чудится ему костёр или огонь пылает на самом деле. Но, даже не открывая глаза, Вен знал, что всё получилось. Понял по довольному уханью Арли.
   Костёр вышел на славу. Сначала Вен удерживал его чарами, но потом Арли принялся подсовывать то сучок, то ветку, невесть как оказавшуюся на бескрайних просторах поля. Вен подволок вывороченный пень, и огонь вознёсся чуть ли не до небес. Зверь-метла опасливо отодвинулась. Подогрев мясо и размочив хлеб, Вен вручил другу его порцию. Но, глядя, как Арли жадно заглатывает еду, подложил и свою. Есть не хотелось. Внутри дрожали тревожные струнки. Душа ждала не путешествий. Душа звала упокоиться где-нибудь в хорошем местечке и носа оттуда не высовывать. Вен усмехнулся. Возможно, деревенька станет тем самым местечком, где ему суждено упокоиться. На время жизни и после: когда его сожгут на погребальном костре и рассеют над полями во славу нового урожая.
   Арли снова забрался в мешок, закутался в плащ и славно храпел. Вен продрог, но не решился вытянуть плащ из-под друга. Просто придвинулся к огню, ловя дрожащее тепло. Огонь играл с юным чародеем. То стихал, позволяя ночным ветрам дышать на Вена ледяным холодом. То коварно набрасывался, чуть ли не опаляя лицо. Светлячки искр, завиваясь спиралями, возносились к звёздам. Луна перебралась на другую сторону небосклона, а Вен никак не мог заснуть.
   Школа. Мечтания. Планы. Хотелось после выпуска отправиться в ещё одну Академию, только посолиднее, позначимее. Такую, диплом которой откроет двери королевский дворцов, тайных магических обществ и знаменитых алхимических братий. А вышло не так. Мелко как-то вышло. Езжай, мол, в деревню. Не будет из тебя большого толка. Не сгодишься никуда, кроме как на деревенского чародея. Лечи крестьянам зубы и вывихи, борись с мелкими бесами, ворожи дождь для урожая и хорошую погоду на праздники. И всё?
   Нет! С этим Вен решительно не соглашался. Впрочем, кто сказал, что роль деревенского чародея - это навсегда? Нет-нет, усмехнулся Вен, попрактикуемся, пообвыкнемся, посмотрим, что и как, а потом рванём в большие города. Пускай другие гробят жизнь на любование природой. Вен рождён не для того, чтобы жизнь его уместилась в четыре слова: был неплохим деревенским чародеем.
   Да и меч такого уровня стыдно просто повесить на стенку.
   Вен вытащил клинок. Отблески костра на лезвии становились сиреневыми. А проверим-ка, насколько он могуч? И лезвие оказалось в костре. Застрекотали сиреневые искры, запрыгали с лезвия, потерялись среди оранжевых языков огня. Долго любовался Вен неисчислимыми бойцами, храбро соскакивающими в адскую обитель. И назад никто не повернул. Впрочем, какие бойцы? С фантазиями пора завязывать. Искры, они и есть искры. Чародей должен вызывать уважение умными речами, степенными сравнениями, фразами из толстых фолиантов. Распахнутые в удивлении глаза теперь годятся разве что для деревенских дурачков. Нам не в эту сторону. Теперь каждый день должен служить цели - вырваться! Каждый шаг, каждое слово, каждый поступок. Чтобы те, кто может, вырвали Вена из деревенской колеи, унесли с собой в дальние страны к важным свершениям.
   Плохо то, что диплом сейчас роли не играл. Важно было умение. Остановить водопад. Потушить лесной пожар. Осушить болото. Рассчитать и возвести замок или колдовскую башню. Ничего этого Вен не умел. Что-то забылось, что-то не получалось, что-то должно было изучаться курсом или двумя позже. Но у Вена теперь нет запаса до окончания школы. Дело поручено уже сейчас.
   Справится ли?..
   С одной стороны хотелось свершений, побед над демонами и великанами, всеобщего восхищения, выделения, наград, почестей, первую красавицу округи в жёны, путешествий за дальние моря, повышения уровня до высот, на которых можно затмить само солнце.
   Но боязнь "Не получится!" навевала сладкие мысли о спокойной сонной деревеньке, где и делать-то ничего не надо. Вызвал пару раз дождь, разогнал бесенят, обезвредил старую ведьму, показательно запалив её травы и коренья. И всё! Спи себе дальше, а жизнь идёт хорошо и спокойно. Но разве можно вот так взять и остановиться? Неужели можно усыпить душу и забыть о великом, что звало, да не дозвалось? Не добудилось.
   Нет, великое ещё впереди.
   Когда Вен проснулся, солнце клонилось к горизонту. Защипала обида, что день, предназначенный великим свершениям, прокатился пустышкой. Арли беспечно наблюдал за мошкарой и пробовал сбить пару мух точным плевком. Мешок Вена оказался выпотрошенным до дна. Видимо, Арли потратил немало времени, чтобы удостовериться в отсутствии продуктов.
   - Эй, - досадливо окликнул его Вен. - А разбудить была не судьба.
   - Тебя разбудишь! - заоправдывался Арли. - Я и за штаны дёргал, и за нос, а ты не просыпался. Можно сказать, целый день, не покладая рук, тебя будил, да всё без толку. Уморился, жуть. А уж есть как хочется! Траву жевал, цветы полевые, тьфу! До сих пор в горле першит. Давай-ка баиньки до утра?
   - Э, нет, - отрезал Вен. - И так проспали слишком долго. Ну-ка живо вещи в мешок, и будем собираться.
   Арли заворчал, но - удивительное дело! - послушался. Засеменил вокруг мешка, неуклюже забрасывая туда вещи. Скоро мешок раздулся уродливой жабой. Вен вздохнул, но вытаскивать всё обратно и укладывать, как положено, это значит упустить солнце совсем.
   И всё равно вылетели, когда дневной зной уже сменялся вечерней прохладой. Хорошо ещё, что граница Чёрного Леса уже виднелась на горизонте.
   Мешок давил на спину то ли кромкой таинственного котла, то ли поварской книгой, прихваченной Арли из школы и (по причине тяжести и несъедобности) подсунутой в поклажу другу. Да и сам карлик неуёмно ворочался да всё никак не мог устроиться поудобнее.
   - Давай, остановимся, - плаксиво умолял он.
   Вен не отвечал. На метле усидеть трудно даже без лишних разговоров.
   Средь моря травы замелькали островки первых кустов. Потом море разорвалось на заливы, озёра и, наконец, быстро исчезнувшие лужицы. Теперь внизу клубились зелёные облака листвы. Казалось, что можно спрыгнуть и шагать по этим изумрудным холмам причудливой лесной страны, изредка пересечённой тёмными оврагами прогалин. Самая широкая таила в себе тракт, проложенный купеческими караванами. Вдоль неё и направил Вен послушную Зверь-метлу.
   Как оказалось, напрасно!
   Из мглистой глубины, свистяще рассекая воздух, вылетела натянутая струной нить с обломком железяки на конце. Щёлкнула по метле, обвила черенок, дёрнула сильно, неумолимо. Метла содрогнулась и, треснув, оборвала нахальный поводок. Но Вена это не спасло. Не удержавшись, он съехал по накренившемуся черенку, руки беспомощно скользнули по отполированной глади, и в следующий миг холмы лесной страны уже стремительно неслись ему навстречу. С треском, с грохотом он падал, сшибая и тонкие ветки, и могучие сучья. Деревья наставили синяков и шишек, зато притормозили полёт, и Вен шмякнулся в кучу прелой листвы.
   Вскочил он очень быстро. Нельзя разлёживаться, когда рядом прячется опасность. Юный чародей выбрался на дорогу и осмотрелся. По сторонам росли вековые деревья. Между стволов мелькали неясные тени. Тишину прерывали крики невидимых животных и птиц. Ветки переплетались высоко над головой, образуя арку, не пропускавшую свет. Сюда пробивалась лишь пара закатных, кроваво-красных лучей. И, стоя в этой влажной, тревожной полутьме, Вен понял, почему лес кличут Чёрным.
   Из листвы натужно верещал Арли. Точно напугался до смерти или застрял в мешке. Но Вен уже не слышал друга. Он ловил иные звуки. Ждал тех, кто непременно должен вот-вот появиться.
   И верно! Сзади послышался треск. Вен обернулся, но не суматошно, а вкрадчиво, осторожно. Пускай не думают, что он кого-то испугался.
   Посреди дороги замер человек с явно недружелюбными намерениями. В правой руке он держал боевой топор, а в левой длинный шест. Настоящий разбойник: алая повязка на лбу, чёрные волосы, карие глаза на выкате. Страшней уродины Вену встречать ещё не приходилось. Такие типы по одиночке не ходят, значит, остальная бандитская братия прячется поблизости. Догадку подкрепляло то, что кто-то должен был забрасывать нить-ловушку. А этой нити у страшилища не наблюдалось.
   - Смелее, чего боятся, когда с тобой волшебный меч, - чуть слышным шёпотом успокаивал себя Вен.
   Но опасность пульсировала, приковывала к месту: ни вперёд шагнуть - ни сбежать.
   Бородач тоже не торопился. Рассматривал Вена, как ярмарочную диковинку. Усмехался. И от его усмешки что-то тоскливо дрожало внутри.
   И справа, и слева кусты расступились. Разбойники, не спеша, выбирались на дорогу. Пялились на Вена.
   - Ну ты, - начал толстяк, похожий на перекормленного морщинистого младенца. - Чо встал. Ходь сюды. Ближе-ближе.
   Вен напрягся, но не сделал ни шагу. За спиной тоже слышалось шевеление. Бандиты сомкнули круг.
   - Мальчик не слышит, - зехехекал согбенный доходяга с обрубком ноги и костылём под мышкой. - Мальчик думает, что его ножичек тут кого-то пугает.
   По лезвию проплывали сиреневые сполохи, но разбойники не замечали их или не придавали им значение.
   - Ложи саблю, - хрипло приказал появившийся первым. - И портки сымай.
   - Не, - заспорил седой верзила. - Штаны мне. Мои прохудились, а эти в пору придутся. К тому же - новые ишо. Стирать не скоро. Я ж скорее от чумы окочурюсь, чем руки стиркой испоганю.
   - А мне куртень, - потребовал толстяк.
   - Тебе ж не налезет, - хмыкнул кареглазый с повязкой, придвигаясь всё ближе.
   - А я продам, - глазки толстяка заблестели от алчности. - И пуговки, пуговки, глянь. Верняк, с гербами.
   - Тады их в общую долю, - вывел кареглазый с повязкой, придвигаясь всё ближе.
   Направленного на него острия он ничуть не боялся.
   "Ещё шаг, и вдарю", - решил Вен, уставясь в дыры заношенной разбойничьей рубахи, откуда густо курчавились волосы. Но дрожь внутри лишь усилилась. И Вен не знал, сможет ли. И руки ослабели, а ноги начали подгибаться. Народившийся страх расползался в душе юного чародея, затопляя разум липкими волнами.
   - Ложи, говорю, - кареглазый приблизился ещё на пару шагов, а меч всё ещё оставался на исходной позиции.
   Ударить было непросто. Ударить - означало начать бой. Перейти границу, за которой изменить что-либо уже невозможно. И пока оставался шанс избежать боя, страх умолял не спешить и воспользоваться шансом. Похоже, разбойник понимал это куда лучше Вена, поэтому улыбка появилась на его смуглом лице, а в глазах засверкала злобная радость победителя.
   Спасение пришло сверху. Метания Арли привело к тому, что горловина мешка распуталась, и небогатое имущество Вена посыпалось на дорогу. Толстяк получил поваренную книгу. Седой верзила - полотенце. Убогий с костылём запасную рубаху. А на долю кареглазого пришёлся котёл с вцепившимся в ручку Арли. Котёл наделся на голову разбойника вместо шапки, и вдруг кареглазый исчез в один миг, а волшебная посудина плюхнулась в дорожную грязь и застыла прокопчённым холмом.
   В сказках разбойники, увидав искру с волшебного посоха, разбегаются истошно вопя. Разбойники Чёрного Леса и не пошевелились. Умению строить выводы их никто не обучал. Они понимали лишь "сильнее - слабее". А Вен не выглядел сильнее. Пусть даже какая-то железяка проглотила их друга, никто не связал её появление с Веном и с разделом предполагаемой добычи. Что-то просёк лишь седой, но не напугался, а нахмурился.
   - Ну ты, чародей недоделанный, - прохрипел он, отпинывая котёл. - Вертай Зола обратно. Ну, живо!
   Заскорузлые пальцы вцепились в рубаху Вена и смяли её комком. Пальцы другой руки сжимали длинное и узкое лезвие, каким городские цирюльники бреют богачей.
   Арли вцепился в штанину врага, но был отброшен пинком.
   - Эва, карлик! - засмеялся кто-то из толпы, собравшейся поодаль. - Карлика себе беру. У меня кум в деревне. Уродца легко на порося сменяет. Давно меня просил. Принеси, грит, забаву, чтобы дитята под ногами не путались. Вот и будет ему забава.
   Седой раззявил пасть. Обнажились жёлтые обломанные зубы, обдав Вена нестерпимым запахом гнилья. Рука с мечом безвольно опустилась.
   "Вот и всё, - уныло пронеслось в голове. - Не будет тебе ни королевских дворцов, ни алхимических тайн. Не будет спокойной жизни в затерянной деревеньке. Ничего уже не будет".
   "Сдался?" - спросил тревожный голосок внутри, та, часть, которая не желала расставаться с мечтами, не хотела верить в предопределённость, в то, что всё уже закончилось, и что Чёрный Лес будет последней остановкой в жизни чародея, ничего не успевшего совершить.
   - Ну-ка, в сторону, - лениво приказал кто-то позади седого.
   Седой неохотно выпустил рубаху и отодвинулся. Перед Веном предстал красавец в самом расцвете сил. Высокий. Статный. Улыбчивый. Под новёхонькой красной рубахой из заморской ткани поигрывали мускулы. Могучая шея легко держала кудрявую голову. Такому бы жениху обрадовалась любая девка округи. Такого работника с удовольствием переманил бы любой хозяин. Да только красавец не горел желанием работать. В улыбке светились наглость, нахальство и полная уверенность в том, что от жизни можно получить всё. Надо лишь не бояться. Придти и забрать. И объявить, что это по праву. А потом разделаться с несогласными и предупредить склонивших голову, что он ещё вернётся, и не раз. Чтобы помнили.
   Атаман неторопливо рассматривал Вена. Разбойничья ватага собралась за его спиной и вовсю насмешничала над Веном. Битвы не получилось, и теперь разбойникам хотелось позабавиться другими способами. Дни скучны, а ночи холодны. И время невыносимо тянется в ожидании добычи. При такой жизни рад любому развлечению. И того, кто может его доставить, убивать сразу никто не позволит.
   Сапог атамана легонько пнул волшебный котёл. Тот запрокинулся на бок и описал дугу, прежде чем снова замереть, а потом покачнулся и уставил своё жерло к закрытому листвой небу. Атаман нагнулся и протянул к нему руку, отдёрнул, когда до котелка оставалось всего ничего, подхватил палку и ткнул туда. Палка сначала брякнула о стенки, а потом провалилась. Атаман хмыкнул и погрузил руку глубже. Вытащил, отбросил палку, погрузил снова до самого плеча. Что-то он там тщательно обшаривал. Чего-то хотел нащупать. Но молчал, лишь усмехался загадочно. Остальные разбойники, вытянув шеи, следили за действиями атамана. Вен съёжился в центре общего круга. Что теперь делать, он совершенно не представлял, но чувствовал себя очень неуютно. Арли дрожал, прижавшись к его ноге, и следил за разбойником, заявившим на него право собственности.
   Наконец, диковинка наскучила атаману. Он выпихнул её с дороги и снова уставился на Вена с нехорошей улыбкой.
   - Сюда сабельку и деньги, - он мотнул головой в сторону кошелька на поясе.
   Тоска заполонила Вена. Он знал, что отдаст деньги. И знал, что после этого ему уже не стать настоящим чародеем. Чародеи повелевают могучими силами. Но силы эти не покоряются слабакам и неудачникам. Ограбление поставит на нём невидимую печать. И тогда ему до самой смерти придётся бродяжкой странствовать по дорогам, добывая пропитание попрошайничеством и случайными подработками.
   "Всегда есть выбор", - напомнила звенящая часть души. Та, что не хотела сдаваться. Та, что хранила мечты о больших городах и тайнах за семью печатями.
   И Вен поднял меч.
   Разбойники гыкнули. Улыбнулся и атаман.
   - Мочи его, Гаг, - подсказали из толпы.
   Ещё миг, и Вен сдастся. Покорно отдаст оружие и деньги. Потом его вываляют в грязи. Потом отрубят голову. Не сразу, оставляя надежду, чтобы он позабавил лесных хозяев мелкими пакостями. Жизнь заканчивалась через миг. Который ещё не наступил.
   И Вен сделал выпад.
   Атаман легко уклонился. Повернулся к разбойникам, качнул головой, показывая, что интересное начинается. В его взгляде читалась уверенность. Так огромная зашедшая на чужой двор собака смотрит на щенка, который тявканьем и наскоками пробует отстоять свои владения.
   Вен развернулся и рубанул, что есть силы. Удар заставил чародея смешно просеменить вслед за мечом. Атаман легко отпрыгнул с линии удара, да ещё от души пнул Вена ниже спины. Разбойники гоготали вовсю. Кто-то метко запустил шишку в затылок Вена. Следующим оставалось ждать огромную каменюку, которая легко размозжит череп.
   На поступок Вен решился, но теперь понял, что боец из него никакой. Что им просто забавляются, а потом прирежут одним движением, которое он даже не заметит. Атаман остаётся атаманом, пока остальные понимают, что его не победить и не перехитрить. Никому. Даже опытным бойцам. А уж желторотики и вовсе ему не опасны. Желторотики, годящиеся на роль бесплатного шута.
   - Давай, давай, - подзуживали Вена разбойники. - Коли!
   - Мы выберем тебя новым атаманом, - сквозь смех пообещал седой. - По крайней мере, скучать с тобой не придётся.
   А, Вен, как тебе это? Хотел записаться в придворные чародеи, а приняли тебя шутом, да и то до первой ошибки, до первой неудачной шутки. Что надо сделать, чтобы шутка получилась удачной?
   Требовалось время подумать. А времени как раз и не оставалось.
   Хотя, как сказать. От кого, как не от чародея, зависит течение времени.
   Вен изготовил меч для нового удара. Атаман весело кивнул. Он ещё не знал, что Вен нападать не собирается. Пока. Глаза прищурились. Наглая улыбка атамана, веселящаяся братия и сам Чёрный Лес потерялись.
   - Зырь, а, парниша-то не иначе как высшим силам взывает? - донеслось словно из-за горизонта.
   - Да хоть зазовётся, - ответили насмешнику. - Ничё, пущай они ему двери пошире открывают. Скоро уж свидятся.
   Голоса скомкались, растворились, как и весь мир.
   Перед Веном возникли часы. Песок струился из верхней чаши. Кучка внизу росла на глазах. А что если песок будет течь немного медленнее? Хотя, почему же немного?
   Падение песка почти прекратилось. Песчаный столбик едва опускался. Получилось? Теперь не спи, останавливай ЧУЖОЕ время. Вокруг Вена появились другие часы. Сморщенные, измождённые. Какие-то украшала алая повязка. К другим был прислонён костыль. А под ногами валялись маленькие скособоченные часики Арли. Струйки чужих часов тоже замедлялись, останавливались. И тогда Вен отпустил песок в своих, даже надавил сверху со всей силы, ускоряя падение. А потом раскрыл глаза.
   Теперь надо действовать. Двойное зрение с непривычки мешало. Чёрный Лес и разбойники виделись туманно, расплывчато. Перед каждым бандитом парили в воздухе полупрозрачные песочные часы. Звуки почти исчезли. Лишь странное уханье. Атаман дёрнулся. Пальцы его руки содрогнулись. Ещё раз. Ещё. И Вен понял, что атаман поднимает руку. Может, хочет толкнуть Вена или хлестнуть по щеке. А может, просто почесать голову. Только это случится ещё очень нескоро. А, может, уже никогда.
   Потому что в следующий СВОЙ миг он вонзил клинок в разбойничью грудь.
   Для злобной ватаги всё выглядело так, будто парнишка ловко вывернулся и удачно уколол атамана. Победил одним быстрым движением. Но со смертью предводителя забава только начиналась. Дикая ярость проснулась в разбойничьих душах. Ножи, топоры и колья выставились в сторону Вена, готовясь догнать и наказать.
   Но Вен ускользал от ударов. Он видел их начало и вовремя отшатывался. Он нагибался, подныривал под лезвия, распарывал животы, распластывал шеи, протыкал глаза. Воздух внезапно стал жарким, душным, обжигающим, будто вокруг был не вечерний лес, а кузня или пекарня. Воздух палил не хуже костра, и Вен с удивлением увидел, как истлели обшлаги рубахи и задымилась куртка. Танцором смерти он парил меж почти недвижимых статуй разбойников. И после его прикосновения чужие тела оседали, разбивались часы жизни, и песок разлетался по сторонам, смешиваясь с ветрами вечности.
   Он разрешил течь песку из верхней чаши в прежнем темпе, лишь когда вокруг не осталось никого. Даже Арли забился в кусты, наблюдая за танцем смерти.
   Духота вмиг исчезла. Влажная прохлада благословенно обдувала опалённые щёки. Вен чувствовал себя так, будто только выскочил из печи. Непросто управлять временем. Играть с ним, всё равно что чиркать огнивом у сухой хвои. Зазеваешься и сгоришь. Ускоренное время не прощает слишком долгого с ним знакомства.
   Мёртвые тела валялись на дороге бесформенными кучами. Из кустов торчали чьи-то ноги. А рядом замерла отрубленная голова толстяка, мечтавшего о куртке с гербовыми пуговицами. Арли выбрался из укрытия и теперь недовольно похныкивал. Он не умел восхищаться чужими подвигами. Его больше заботило, что он проголодался, продрог и промочил ноги в болотной жиже, куда скатился, убегая от жаркого боя.
   Вот и всё! Вен усмехнулся. Именно эти слова он говорил совсем недавно. Буква в букву. Почему тогда они звучали иначе? Почему они уже никогда не прозвучат так, как перед боем? Что изменилось в мире? Да по сути ничего. Повержена разбойничья ватага. Его, Вена, руками. Вот и всё!
   Он нагнулся и отрубил голову атамана. Надо же, а говорят это никогда не получается с одного удара. То ли помог волшебный меч, то ли Вен научился делать то, чему не способны другие. Первый бой позади! И какой бой!!!
   Прислушайся к себе. Что там внутри, сейчас? Говорят, первая битва делает тебя либо героем, либо обычным рубакой, либо трусливым предателем. Первая битва предопределяет: каким ты будешь дальше. И вот она позади. А внутри?
   Ничего. Лишь бурлящая радость, что предначертанное не случилось. Что граница жизни, у которой ты постоял, снова унеслась далеко-далеко, так, что и не разглядеть. Что ты сам выбрал, каким оно станет, твоё будущее. Вернее, уже стало, опрокинулось назад, обернулось прошлым, о которым расскажут немало занимательных историй. Ибо не каждый день в Чёрном Лесу исчезают разбойничьи шайки.
   - Брось её, брось, - уговаривал Арли, косясь на голову атамана.
   Капли крови глухо щёлкали дорожную грязь.
   - Это ещё почему? - усмехнулся Вен. - Возьмём с собой. Будет что предъявить в деревне.
  
   Глава 53
  
   Ведьмины тропки (Мир Элуима)
  
   Лена брела по тротуару, осторожно обходя лужи. В голове крутились обрывки впечатлений, странные ассоциации. Она - Инера. Она - ведьма.
   Она - ведьма?
   Разве ведьмы возвращаются с дежурства, уставшие до умопомрачения? Разве жизнь ведьмы похожа на серую изношенную ленту? Почему-то многоликие "Хочу!", "Хочу!", "Хочу!" из пляшущих надрывных мечтаний перестали оборачиваться полновластным "Могу!", перетекающим в "И сделаю!!!"
   Любому терпению приходит конец. Но где у него начало, у этого терпения? То, что казалось счастьем, потерялось. Исчезло безвозвратно.
   Ведь она должна жить иначе? Должна! Потому что достойна этого. Но иначе - это не пустые вечера и не тоскливые выходные. Она готова была терпеть. Но теперь ей казалось, что она терпела все семь лет.
   Сергей... Он утянул её в игру, где она встретилась с собой. С такой, которая должна была из неё получиться. Была? Почему "была"? Разве крест на тебе уже поставлен?
   Разве твоя жизнь - всего лишь цепочка бесконечных смен и ночных дежурств?
   А разве нет?
   Ты думаешь, эта череда прекратится сама собой? Ты знаешь, как разорвать эту цепочку? Ты хотела чуть-чуть подождать, чтобы Сергей унёс тебя в заоблачные дали к прекрасному замку? Чтобы жизнь сложилась, как показывают в красивых фильмах. "Чуть-чуть" и "семь лет". И знак равенства между ними.
   Куда исчезли надежды? Почему красивое и желанное так и не наступило? Ведь начиналось всё очень прелестно. Миленькая шубка, вместительная "Шкода", трёхкомнатная квартира - ступеньки лестницы, ведущей из унылой пропасти беспросветья. Какая должна быть следующей? Место врача в частной клинике? Длительная зарубежная командировка? Изящная дача с гаражом и сауной? Но этого не случилось. А в душе нарастает тревожная уверенность, что уже и не случится. Что её место занято кем-то. Почему она оборвалась, эта лестница?
   Это игра виновата. Она изменила не только Сергея, но даже её, Лену. Но, будем надеяться, это пойдёт нам на пользу. Мы - больные, но в стадии выздоровления.
   Пускай он мне улыбнётся. Как прежде, чтобы "семь лет" снова превратились в ничего не значащее "чуть-чуть".
   Распахнутая железная дверь родного подъезда показалась ей райскими вратами. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Первый этаж позади. Второй тоже. Ключ на старт! Язычок замка приветливо щёлкает.
   - Я дома!
   В ответ тишина. Но этого не может быть. Сергею ещё рано на работу. Впрочем, ничего удивительного. Снова залез в сетевую игрушку. Снова ушёл в мир, где для неё вечно не остаётся места.
   - Эй, ты где?
   Ну где ж ещё, если не у компьютера. Она скинула сапоги, на цыпочках приблизилась к Сергею, тронула за плечо:
   - Ты что, уснул?
   Сергей откинулся на вертящемся стуле. На неё смотрели, не мигая, белёсые глаза мертвеца.
   На экране тянулась пустыня с редкими кустами. Кроваво пламенел закат. В уголке подрагивала надпись: "Не жди, пока спящие проснутся. Убегай... Если успеешь...".
   И чуть ниже: WWW.волшебник.ru
  
   Глава 54
  
   Безвольный король (Мир Тирея)
  
   Теон опять спал на посту. Дома на сон не оставалось времени, жена постоянно донимала просьбами по хозяйству. А здесь - удобный табурет и шлем. Поди, увидь в узкой щели глаза стражника. Караулка - почти дом родной. Теон работал с полуночи до полудня и большую часть времени спокойно наслаждался сном.
   Сменив Гриза, который, зевая, отправился домой, Теон облачился в тяжелый железный нагрудник, натянул кожаные, клепаные перчатки и нацепил шлем. Теперь можно и поспать. Через минут двадцать округа услышала залихватский храп с присвистом.
   Под утро Теон продрог до самых костей, проснулся, зевнул и достал желудёвую флягу, в которой плеснулась золотисто-янтарная жидкость, звавшаяся у бродяг "веселуха", а в тавернах и винных лавках - "Небесная радость". Пойло отчаянно жгло глотку, зато продирало теплом. Теон приложил флягу к лязгающим зубам и внушительно глотнул. Крякнув от удовольствия, он улыбнулся:
   - Нет, ну до чего хорошая штука. Аж душа поёт.
   Посмотрев на заветную фляжку, он не удержался от еще одного глотка, потом потянулся, разминая затекшие мускулы.
   - Пройтись надо, - решил Теон и вышел из будки.
   Первые лучи солнца лениво ложились на высокие крыши богатых жилищ. Сделав пару наклонов и почти дотронувшись до покрытых пылью ботинок, Теон сладко потянулся, подставляя сверкающую начищенным железом грудь под розовые лучи. И замер с открытым ртом.
   К городу приближались трое. Одеты в рваньё. Зато вооружены посохами. Один чёрный с огненным набалдашником. Другой коричневый, больше похожий на обычную палку. Таким только от клыкачей отбиваться. Третий вроде как женщина с пустыми руками. Издалека бредут, пёхом. Вон как сутулый хромает. Наверняка, ногу стёр.
   - Волшебники! - простучала догадка.
   Нутро чуяло, что подозрительные бродяги пожаловали не просто так. С виду опасными не кажутся. Вот если бы к городу приближалось войско неприятеля или стая разбойников он бы знал что делать, но сейчас... И всё же он нырнул под свод городских ворот. Иногда не мешает подуть на воду, не дожидаясь, пока обожжёшься на молоке.
   На крепостной стене начальник стражи вовсю орал на подопечных. На этот раз ему попался Грум, которого он пытал о состоянии обороноспособности.
   - Ров вырыт, Грум?
   - Еще прадедами, - вопросы начальства ввергали Грума в состояние тупого недоумения.
   - А мосты подняты?
   - Мосты подняты? - озадачился Грум.
   Он и в глаза не видывал ни подъёмных мостов, ни мудрёных книг, по которым начальник изучал обороноспособность.
   - У нас же дороги до самых стен, - недоумевающе хмыкнул Грум. - Как их поднять?
   - Срочно исправить! - вопли начальника заставляли очумевших стражников пригибаться, как от неприятельских стрел. - Подъёмные мосты - это вам не...
   Он замешкался, не сумев найти нужный эпитет.
   - Подъёмные мосты - это сказки! - сказал новичок.
   Его только вчера сняли с заготовительных работ и отправили отбывать повинность стражника.
   - Если подъёмные мосты - это сказки, - взъярился начальник. - Значит, ты - болван тупоухий. Значит, тебе плохо известна серьезность нашего положения. Где плотники? Всё приходится делать самому. Грум, зови их немедленно.
   - Боюсь, они не станут вас слушать, - лицо Грума стало покорным до невозможности, но в глазах появилась хитринка.
   - Кого? Меня?! Кого?! Меня?!! Меня?!!!
   Внезапно появившийся стражник прервал излияния начальства.
   - Э, уважаемый, как сказать-то... Стал быть волшебники к нам идуть, - нескладно отрапортовал он.
   Начальник брезгливо поморщил нос. Мало того, что стражник плохо стоял на ногах и едва не ронял из рук алебарду, так еще от его дыхания могла сдохнуть вся мошкара округи. Винные пары, перемешанные с запахом подгнивающих зубов. Прикрыв ноздри, начальник стражи так и не услышал ворчания Грума:
   - Мост поднять? Так это к тем, кто его мастачил. А те мастера окочурились, когда твоя мамка ещё сопливкой по деревьям лазала.
   - Волшебники? - озадачился начальник, наполнявшийся чувством тревожной ответственности за вверенный город. - Что им городские стены и рвы, что опущенные мосты и закрытые ворота. Эти в любую щель пролезут. А зачем им сюда? В городе и без них невесело. Начнут волшбу творить, добро делать, а потом от их добра сплошная неразбериха. Не, не пущу. Вот если б они нам лекаря сыскали, дабы излечить короля.
   - Эй, - донёсся из-за стены молодой звонкий голос. - Есть среди нас и лекарь. А ты сразу - не пущу!
   "Волшебники! - ужас продрал морозом. - Мысли прямо из головы читают".
   - Заходите, гости дорогие, - начальник стражи услужливо склонился со стены. - Только не забудьте напомнить королю, что именно я впустил вас в город, - и он пинком послал Грума к подъёмному механизму. - А ну шевелись, старче. Да пошире, пошире открывай ворота. Чай, не купцы сегодня. Чай, повыше рангом будут гости наши.
   Ру с удивлением шагал по городским улицам. Теснотища. Места нет, так они учудили дом на дом громоздить. Такого ему ещё видеть не доводилось. Хотя почему же... Он покопался в памяти предшественников и ясно увидел себя, шагающего по этому городу. Только улицы тогда выглядели иначе. В стрельчатых проёмах сверкали картины из цветного стекла. На высоких шпилях развевались флаги. И люди. Много людей. Всюду. Гомонящие толпы в пёстрых одеяниях.
   Картина чужой памяти рассеялась. Как же всё изменилось. Дощатая мостовая растрескалась. Неосторожный шаг выдавливал из щелей пласты жирной грязи. В окнах уже давно не было разноцветных картин. Теперь их затягивали матовые пузыри. А что это за тряпка полощется на ветру. Неужели когда-то она звалась флагом. И людей почти нет. Редкие прохожие опасливо обходили запылённую троицу...
  
   ...Перед дворцом Делона благодаря деду нынешнего короля раскинулся экзотический сад камней с большим, странной формы домиком посередине. Три этажа, как три воронки, надетые друг на друга. Там король встречал рассветы в редких случаях, когда ему не спалось.
   - Что там за шум, Полумер? - король восседал на высоком кресле и сосредоточенно грыз ногти.
   - Посыльный, Ваше Величество, - первый советник низко поклонился, разочарованно отходя от двери. Он подсматривал в замочную скважину, как молодой дворцовый стражник бесстыдно пристает к юной прислуге. Дело доходило до интригующих событий. Всю прелесть ситуации испортил пропыленный посыльный в заляпанных грязью сапогах.
   - Впустить, - король махнул изящной рукой аристократа и сплюнул отгрызенный ноготь.
   Высокая дубовая дверь распахнулась, и в залу влетел гонец, умученный долгим бегом. Быстрым шагом он подошел к трону, припал на колено и протянул Делону наспех запечатанный конверт.
   - Срочное сообщение, Ваше Величество.
   Король меланхолично поддел печать необгрызенным ногтем и брезгливо стряхнул её на ковер. Развернул послание, он увидел знакомые каракули начальника городской стражи.
   - Полумер, подойди-ка, - король настолько разволновался, что правой ногой принялся отбивать замысловатые ритмы.
   Первому советнику опять пришлось оторваться от скважины.
   - Пишут, волшебники прибыли! - восторженно выпалил король.
   Посыльный незаметно отодвинулся от короля, словно боялся заразиться.
   - Зачем они нам? - Полумер не находил в этом ничего веселого, поэтому недоуменно воззрился на своего господина.
   - Они мечтают получить аудиенцию, - продолжил король. - Я знал, что Великий не допустит моей смерти! Ведите их сюда! Ну, быстрее же, - замахал он руками.
   Посыльный вскочил, коротко кивнул и ринулся выполнять приказ.
   Все в округе опасались умения творить чудеса. Лишь у короля имелись на волшебников особые планы. Последнее время по вечерам у него побаливала голова. В качестве лекарства он пристрастился к горячительным напиткам. Теперь голова стала болеть и по утрам. Лишь стаканчик тирейского вина, подаваемый перед обедом, ненадолго смягчал страдания. Король становился добрым, глупая счастливая улыбка не покидала его губы, а глаза светились всепрощающей любовью. Тогда и подсовывали ему скользкие документы, рассказывали сказки о своём рвении, уговаривали повысить в звании и клялись положить жизнь за его величество.
   Ру вместе с Эллином и Даей вошли в тронный зал в это блаженное время.
   - Ру, дорогой, ты вернулся, - король жеманно поднялся с кресла, протанцевал к волшебнику и прижал к себе, впрочем, прижал осторожно, дабы не запачкать белые кружева. - Знаешь, как я тебя ждал? Воры-невидимки совсем обнаглели. Украли половину казны и мой любимый рубиновый камешек, который ты преподнёс мне в прошлый приезд.
   Советник, стоящий у трона, опустил глаза. Ру пристально посмотрел в его сторону. Тот засмущался окончательно и начал деловито стряхивать пыль с портьеры. Не стоило обладать большой проницательностью, чтобы немедленно уличить вора. Но волшебник - не пустомеля. Сначала взвесит, потом скажет.
   В памяти Ру всплыл гранёный рубиновый камень величиной с кулак. Хороший подарочек. Неспроста его дарил волшебник. Тот, кто был прежде. Ещё не влюбившийся в пушистую красотку и не разуверившийся в себе после никчёмного убийства.
   - Он защитит и вас, и всё королевство. Незаменим при явлении злых духов. Грани камня тускнеют в присутствии чёрного волшебства, - прозвучало в голове Ру напутствие предшественника.
   - Ну же, - всплеснул руками король. - Покажи мне невидимку. Ты же - волшебник. А не сумеешь, отрублю голову. Эй, палач!
   Из-за занавесей выбрался палач в красном колпаке, скрывающем лицо. Бугристые бицепсы, напротив, были обнажены. Толстые пальцы крепко держали отполированное топорище. По лезвию прыгали отблески фонариков, в изобилии украшавших комнату. Первым делом палач глянул на советника, тот еле заметно кивнул. Тогда палач поставил топор и картинно сложил руки на груди.
   - Всех неучей и неумёх люблю ставить на дорогу в один конец, - счастливо засмеялся король. - Ну же, Ру, не разочаровывай меня.
   - Позвольте мне, - прокряхтел Эллин.
   Он щёлкнул посохом об пол. Фонарики мигнули, погасли и вдруг вспыхнули с новой силой. Голова советника украсилась кривыми мохнатыми ушами.
   - Метка вора, не так ли? - воскликнул Ру, поворачиваясь к Эллину.
   Он не увидел, кто сделал короткий взмах. А Эллин уже медленно оседал на каменный пол. В груди старика торчал нож.
   - Кровь, вы видите кровь. Я боюсь! - и Делон провалился в глубокий обморок.
   Дая склонилась над Эллином, прошептав сквозь слёзы:
   - Я знала...
   Кто бросил нож, осталось загадкой. Посох дрогнул в руке юноши, и на его конце возникло розовое сияние. Лучик метнулся по залу но, отразившись от зеркал, втянулся обратно. Метнувший нож пользовался заклинанием непричастности. Лицо советника осунулось. Но убийца явно не он. Тогда кто же? Одно было ясно: королевство сильно изменилось за последнее время.
   В зал ввалились гвардейцы, окружили плотным кольцом трон и ощетинились клинками.
   - Король прерывает аудиенцию. Король огорчён убийством. Король просит пройти в гостевые комнаты. Король... - в писклявом голосе советника сквозил страх.
   Почти незаметная тень мелькнула перед троном и растворилась в воздухе. Посох задрожал в руках волшебника и послал вслед тени яркий пламенеющий луч. Поздно....
   Дая плакала, опустив голову на грудь Эллина.
  
   Глава 55
  
   Побег из Мертвятника (ВВВшность)
  
   Туман рассеивался медленно. Наконец, серая пелена застыла потолком в мелких трещинках. Растянутая сетка древней кровати поскрипывает и качается. Сквозь матрац чувствуются железные завитки. А глаза изучают потолок, недавно бывший туманом.
   Сергей неловко повернулся. Сетка заскрежетала, запротестовала и чуть не скинула Сергея. А осторожничать стоило. Потолок не зря казался близким. Это пол далеко, потому что неведомые силы закинули Сергея на второй ярус. Ещё до одной кровати было практически рукой подать. Здравствуй, армия? Но нет! На теле не застиранная форма, а его собственная. Скитальческая. Игра продолжалась.
   - Добро пожаловать в мертвятник, - ухмыльнулись с нижнего яруса.
   - Куда? - не расслышал Сергей и свесил голову, услыхав знакомый голос.
   - Мертвятник это, - снизу сверкнули стёкла очков Хацкера. - Вроде отстойника. Держат тут, проверяют, а потом решают: дать переигровку или выгнать.
   Он высунул из-под полосатого одеяла закопчённую руку и попытался пригладить растрёпанную шевелюру, но упрямые вихры мигом растопорщились снова.
   - Эй, а выход из игрушки не пробовал?
   - И где он, твой выход? Найдёшь, не забудь свистнуть, - Хацкер зябко натянул одеяло до подбородка.
   Экранное меню, возникающее при первой же мысли о нём, не появлялось. Где "Галерея героев"? Куда делась "Гостевая"? Почему исчез "Форум"? Ни сохраниться, ни восстановиться, ни снова начать. И, самое главное, без вести пропала желанная табличка "Выход". Вся вселенная теперь заключалась в тесной комнатухе. Да так не бывает! Сейчас, сейчас, надо только прищуриться...
   Хацкер ехидно улыбнулся:
   - Что, друг, без выигрыша? Не просыпаешься? Не ты первый, не ты последний. Я тоже с этого начинал. Щипал себя, десятка два волос вырвал, даже кожу зажигалкой палил.
   Кто-то завозился на нижнем ярусе соседней кровати. Блёклое одеяло откинулось. Резким рывком хозяин кровати сел и пытливо посмотрел на Сергея. А Сергей тут же отвёл взор. Лицо пробудившегося покрывали противные синие струпья.
   Тут же заскрипела другая сетка. Верхний ярус соседней койки тоже не пустовал. То, что казалось комом смятого белья, зашевелилось. Из простыни выполз на диво худосочный и малорослый субъект. Его багровое лицо до неприличия раздулось, будто покусанное пчёлами. Сергей приподнялся, поджал ноги и втиснулся в угол, лишь бы подальше от этого кошмара.
   Снизу захехекали:
   - Глянь, Красная Рожа, ты явно не по душе бледнолицему брату.
   - А по хер, - хрипло заметил обладатель багровой физиономии. - Чичас и его таким сделаем. Тогда не будет лыбиться.
   И он потянул руку, изуродованную гноящимися язвами, к Сергею.
   Тот не стал ждать прикосновения. Словно пружина, распрямился, подскочил и спрыгнул вниз. Тут его уже поджидал синелицый.
   - Не торопись, брат, - улыбнулся он, показав обломки жёлтых зубов и сбив со щеки дюжину струпьев. - Куда ты денешься с подводной лодки?
   Сергей попятился. Суматошный взгляд на жёлтую стену. Ни намёка на дверь. Есть окно, но в раму вбита дюжина заржавевших гвоздей. Глухо стукнув пятками о доски пола, вниз спрыгнул багроворожий.
   - Этот с месяц тут обретается, - пояснил Хацкер. - Так сам говорит. А синий, тот уже полгода. Старички, одним словом. Тут главное - вписаться.
   - Щас вздрогнем, - Багроволицый, пыхтя, начал сокращать дистанцию.
   - Стукнем его вместе, - предложил струпчатый, - и он станет фиолетовым в крапинку.
   Воин бьётся до последнего. Скиталец стремится увильнуть от драчки. Воин прёт без разбора в твёрдой уверенности, что он тут самый сильный, самый могучий, самый удачливый. Скиталец идёт обходными путями, подбирая оружие и амуницию тех, кто ещё несколько минут назад свято верил в свою непобедимость. Осторожность - верный друг скитальца. Напролом не попрёшь, значит во главе угла лишь верный расчёт и снова осторожность.
   Рассадник неведомой заразы наступал. Он развёл руки, намереваясь ухватить Сергея в объятия. Или хотя бы прикоснуться. Сергей бросил жалобный взор на окно. Вот если бы оно...
   Он ещё не успел додумать, когда увидел, что створка приоткрылась.
   - Ну ты силён, - присвистнул Хацкер.
   Его ленивую расхлябанность как ветром сдуло. Он уже сгруппировался для прыжка, но не рискнул сунуться вперёд Сергея. А тот не тормозил. Проскочить мимо багроворожего, словно лыжную палку обогнуть. Струпчатый тоже не ожидал от Сергея столь стремительного рывка. Стекло уже блестело в манящей близи. Раму на себя. Ноги на подоконник. Прыжок...
   А, кстати, какой у нас этаж? Был...
   К счастью этаж оказался первым. Ноги счастливо спружинили в газон и резво понеслись по дорожке. Оглядываться не хотелось. Вдруг два урода бросятся за Сергеем. Но сзади пыхтел лишь Хацкер.
   "Некорректный выход", - засветилась надпись.
   И сквозь тополиную аллею компьютерного мира проявились привычные стены родной квартиры.
  
   Глава 56
  
   В деревне (Мир Райлаха)
  
   Утренний сход не принёс новостей. Гнусавый голосом староста зачитал длинный список общественных повинностей и выкликнул дюжину имён. Названные тяжко вздохнули и столпились отдельной кучкой. Оставшиеся счастливо расправили плечи. Предстоящий день будет заполнен привычной работой. Ещё один день, чтобы собрать урожай. День, от которого зависит, продержишься ты ещё чуток, или после холодов твоя избушка скукожится, нахохлится. А когда сугробы растают, никто не выйдет оттуда. Лишь после соберутся на сход люди, и староста гнусавым голосом объявит, кому выносить убитых голодом сельчан. Тех, кто напрасно терял дни.
   Шёл один из значимых дней. День, который кормит. Разумеется, если ты его не потратил зря. Никто не говорил об этом вслух. Все знали, чувствовали всей душой, дрожали над каждым мигом. От утренних предрассветных сумерек, когда сонные глаза следят за красной горбушкой восходящего светила, до звёздной ночи, когда ноги, подгибаясь, ведут усталых людей по домам, а инструмент наливается тяжестью и норовит выскользнуть из рук.
   Но этим утром время остановилось. Не дойдя до околицы, сельчане замедлили шаг. Им навстречу шли двое. Странная парочка. Тощий юнец с ледяным взглядом и мечом, ножны которого бряцали по ноге. Одной рукой он сжимал метлу с надломленным черенком, на который нанизалась дужка закопчённого котла. Другая рука придерживала объёмистый узел. За ним семенил носатый карлик с умильными ужимками и ушами, метущими густую дорожную пыль.
   Вперёди, как и положено в таких случаях, выступил староста.
   - Откуда будете, куда идёте? - степенно спросил он, долго прочищая нос перед тем, как произнести первое слово.
   - Назначен окружной школой магии на место чародея вашей деревни, - отчеканил юноша со стальным взглядом.
   - Чародей? - зашептались сельчане. - Чародей?
   - А зачем нам чародей? - подытожил староста, но засмущался собственной смелости и кашлянув в кулак.
   Заяви чародею, что он тут не нужен, какие несчастья посыплются на твою голову?
   Старосту отодвинула супружница. Её могучая фигура заявляла, что безобразий тут не потерпят. Даже от чародеев.
   - Чародей? - смерила она юношу тяжёлым взглядом и упёрла руки в бока. - Куда нам чародей? У нас и своих пара есть. Проглоты каких свет не видывал. А тут ещё третий лишний рот. Да ещё гномаря писклявого с собой притащил. А у этого глазёнки так и бегают, так и бегают. Так и смотрят, чего без надзору лежит. Да оставь вас тут, за один день полдеревни обворуете.
   - Чего ж вы так неласково? - краешком губ улыбнулся юнец. - По законам положено накормить, обогреть, да спать уложить.
   - Да где ж такие законы писаны? - всплеснула руками старостиха. - Накорми их, пригрей, а потом всей деревней не выгонишь.
   - Нам бы хоть отоспаться, - продолжил юнец, и не поймёшь: просил ли, требовал. - Всю ночь шли.
   - А у нас днём не спят, - возмутилась старостиха. - Работают у нас днём. До седьмого пота работают. Сразу видать, чародеи. Эти до вечера дрыхнут. Зови что ли наших, пусть чужаков прогонят. Хоть немного, да свой хлеб отработают.
   - Кого зови? - лениво раздалось из-за её мощной фигуры. - Чего зови?
   - Здесь мы, - устало вздохнул кто-то другим, донельзя унылым голосом.
   Справа и слева от старостихи объявились два мужичка. Один был настолько длиннющ и худющ, что мог прятаться за черенком лопаты. Другой, напротив, являл собой шарик. Вернее два шарика. Снизу на коротеньких ножках катилось туловище, на нём подёргивалась блестящая от пота, абсолютно лысая голова. Ходьба давалась ему с трудом, и он уже высматривал сухое местечко, куда бы опуститься.
   - Чародеи, - удивился юнец. - Откуда? Когда мы выходили из школы, место было вакантно.
   - Колдуеть, - сокрушённо потёр грудь согбенный старичок с удивительно ясными глазами. - Слова мудрёные шепчеть. Не иначе гроза будеть. Помяни моё слово, гроза, да со градом. А град тот, с яйцо острохвоста.
   И он показал пальцами, какой град призвали на их поля чужестранцы. Народ нахмурился. Перспективы голодной смерти требовали решительных действий.
   - Да чего там, - махнул рукой здоровяк, волокущий молотилку. - Мы и без колдунов их из деревни выженим.
   Он выступил вперёд, но, столкнувшись взглядом с юнцом, передумал и даже отступил.
   - Чего это сами? - рассердилась старостиха. - Чародеи у нас есть. Их дело, пускай и работают.
   Чародеи опасливо разглядывали юнца. Вызывать его на поединок не спешил ни первый, ни второй. Теперь они обдумывали, какими бы словами призвать народ на помощь. Как всегда помог неугомонный дедок.
   - Тени у них гнилые, - зашептал он в ухо соседу справа. - Большая на сарай легла, маленькая на околицу. В соседней деревне тоже чародеи с гнилыми тенями шастали, так потом три сарая сгнило, а плетней пальцев на руках не хватит, дабы счесть.
   - Эй, эй, - заволновался хозяин сарая. - Не могли бы вы, судари, чуть сдвинуться. У меня сарай новый. Мне его переделывать недосуг.
   Утреннее солнце значительно удлиняло тени. Так что куда ни отойди, тени юнца и даже карлика неизменно оказывались на чьей-нибудь территории. Люди зашумели. Пора начинать полевые работы, а они тут канителятся. И уйти нельзя. Наведут чужаки порчу, придётся бросать деревню и идти в дальние края, чтобы искать место для нового поселения. Такое будущее никто принимать не хотел.
   - Ну же, работнички, - старостиха подтолкнула чародеев к чужакам.
   - Мы это... - прошамкал толстый и замолк.
   - Нам бы... - начал худой и не решился продолжить.
   - Откуда вы раскопали такое чудо? - усмехнулся юнец. - Даже двух.
   - Да был один сначала, - начал оправдываться староста, который видел, что дело принимает нехороший оборот. - Вот этот, - он хлопнул толстяка по плечу. - Да, вишь, полетать ему заморочилось. Вот и полетал. Раздулся пузырём, да подпрыгнул. То-то его ветер над деревней мотал. А потом унёс к Чёрному Лесу. Мы порешили: раз так, быть в нашей деревне другому чародею. У нас дело в дальний короб не откладывается. На следующее утро подходящего и возвели в чародейскую должность. Всё равно ни пахать, ни сеять не умел. Гончарное дело знал малость, чтобы с голоду не помереть. Да только горшки и корчаги у него столь кривые получались, что на ярмарках их и брать никто не хотел. А потом первый вернулся. Вот и стало у нас два чародея.
   Юнец задумался. Староста сверлил взглядом дальние заборы, подсказывая путникам маршрут, куда желательней всего они пошли бы, не медля ни мгновения.
   - Что надо сделать, - вышел из раздумья юнец, - чтобы чародеем в вашей деревне стал я?
   Теперь задумался староста. И снова выручил пронырливый старичок.
   - Кабыть от разбойников избавили б, - заныл он. - А то разор один. Почитай, кажну неделю дай им мешок муки, мешок риса, гречки, однако, да мяса чуть ли не пуд. Чума на всю их ватагу.
   - Разбойников, - усмехнулся юнец. - Этих что ли?
   Он развязал тряпицу, испачканную бурыми пятнами. В траву скатилась кудрявая голова атамана.
   Происшествие отнюдь не настроило сельчан на добрый лад. Разбойники были извечной бедой. Но простой и понятной. А вот какие несчастья сулит чародей, в одиночку расправившийся с бандитской дружиной, надо ещё обдумать.
   При виде мёртвой головы оба деревенских чародея пошли на попятную и теперь осторожно выглядывали из-за старостихи.
   - Есть ещё какие-нибудь дела, не терпящие отлагательства? - твёрдо отчеканил юнец.
   Староста раскрыл рот, но сразу захлопнул обратно. Длинные фразы смущали его, не давали придумать связные ответы.
   - Разбойников это вы знатно, - вдруг улыбнулась старостиха. - Я бы взяла таких. Да только куда нам своих тады девать?
   - Они у вас хоть чародеить-то умеют? - подмигнул в ответ юнец, в его взгляде медленно таяли ледышки.
   - Куда там, - отмахнулась старостиха, - так, малость одну. Безделушки всякие. Тучи-то не всегда разогнать могут. А уж серьёзнее...
   - Тогда зачем они вам? Такие-то?
   - Зачем? - лукаво прищурилась старостиха. - Понятное дело, зачем. Хоть плохонькие, да свои.
   Юнец тихонько вздохнул. Негласный закон деревень - выбирать чародеев из местных, которые если и натворят бед, то мелких и легко поправимых. А в большинстве случаев и бед-то они натворить не могли. Ну, если в прогнозе погоды ошибутся или не те грибы присоветуют собирать. Но и зла на них никто не держал. Так, заедут разок в ухо, вот и весь спрос. Чужаки - другое дело. Сегодня он улыбчивый и ласковый, облака раздвигает, заливает дождями пашню, красит бока яблок урожайными цветами ещё в начале посевов, помогает ягодам вырасти до гигантских размеров. Но, чуть разозли его, и адский огонь вмиг испепелит деревню. Только косточки белеют на месте сельчан, неосмотрительно доверившихся пришлому незнакомцу.
   - Не надо считать меня чужаком, - юнец покопался в сумке и извлёк цветастую бумагу в дорогой рамке. - Я послан к вам из школы. Вот диплом.
   - Да у нас и читать-то никто не умеет, - встрял староста. - Был, помню, один парнишка. Бу-кы-вы какие-то писал. Хлебом не корми, дай где-нибудь почеркаться. Бумажек-то у нас отродясь не водилось, так он на песке приспособился писать. Весь берег, пакостник, изрисует. Аж купаться боязно.
   - Вот он пусть и читает.
   - Тут дело такое, - почесал голову староста. - Прошлой Шестёрой наши парни его малость побили, чтобы грамотой своей не кичился. А он, чудак, взял да помер. После этого многие грамоту изучать побросали.
   - Сила есть, ума не надо? - зло спросил юнец.
   - Опыт житейский, - выдвинулся старичок, который в силу возраста не струсил бы и перед демоном, - он любой грамоте сто очков вперёд даст.
   - Кстати об очках, - спохватился толстый колдун, разглядывая палочку с белыми, поставленными ножом зарубками. - Мы с тобой партию...
   - И верно, - хлопнул по щеке худой. - Так и не закончили.
   - Ну, - сказали они хором. - Мы колдовать.
   И зашлёпали к покосившейся избушке с пыльными немытыми окнами.
   - Спрашиваю ещё раз, - медленно процедил юнец. - Что мне нужно сделать, чтобы стать чародеем вашей деревни?
   - Снова здорово, - опечалился староста.
   Народ сник. Даже статные плечи старостихи опустились. Способа избавиться от пришлых никто не знал. Но тут неунывающий старик встал на цыпочки и что-то зашептал старосте на ухо.
   - Есть у нас тут одно дельце, - воспрял староста.
   - Дельце? - переспросил юнец.
   - Работёнка как раз для таких славных ребят, - закивал староста. - Раз уж Чёрный Лес благополучно миновали, значит, делов там будет раз плюнуть.
   - Где это "там"? - насторожился юнец.
   - Разве ж нам ведомо? - пожаловался староста. - Слухи одни. Наша ж деревенька как раз меж двумя чащобами. С одной стороны Чёрное Лихолесье. Ну да вы как раз оттуда, чего вам рассказывать. А с другой и совсем гиблое место, - он сбавил тон. - Чародеев-то мы часто видим. То один пройдёт, то парами. И все туда. Всем хочется глянуть, что в той чащобе кроется. Из наших-то лишь дурачьё туда прёт. Те, кто на звёзды пялиться любит или слова красиво складывают. Но никто ещё оттуда не воротился.
   Староста принял торжественную позу:
   - Заявляю, как власть держащий в сей деревеньке. Если чужак, он же пришлый, он же возможный ученик магической школы разведает, что таится в Жёлтой Погибели, ежели возвернётся оттуда и нам расскажет, то его мы непременно назначим главным деревенским чародеем. Быть посему!
   И он, съёживаясь, перевёл дух.
   - Дружка своего можешь здесь оставить, - предложила старостиха. - Вижу, ребята вы неплохие. А мы его откормим, обогреем. Вишь он какой болезный.
   Она улыбчиво склонилась над карликом.
   - Оставлю, если захочет, - повеселел юнец. - Ему сейчас любовь больше жизни требуется. Так что если кто его полюбит...
   Он не договорил. Карлик, как угорелый, отскочил от старостихи, спрятался за сапогом чародея и остервенело замотал головой.
   - Ну, как хочешь, - пожал плечами юнец и перевёл взгляд на старосту. - Помни, ты обещал мне место. Я вернусь. А если вернуться не суждено... Что ж, будут спрашивать, скажи: Вен проходил через вашу деревню.
   Он повернулся и уверенной походкой направился к лесу. Левая рука продолжала сжимать метлу. Освободившаяся от ноши правая весело помахивала в такт шагам.
   - Вен проходил через вашу деревню, - задумчиво повторил староста. - Или через нашу? Тьфу-ты, "нашу", "вашу". Умеют запутать эти мозгляки. Ну, - сердито повернулся он к крестьянам, - заслушались? А ну живо в поле.
   Крестьяне похватали инструменты и побрели в поля, с которых прогоняло туман восходящее солнце. Жизнь снова становилась простой и понятной.
  
   Глава 57
  
   Островок нежданного тепла (Мир Элуима)
  
   Торопливо натягивая пальто, Лена буквально вылетела из подъезда. Пальцы хватали скользкие пуговицы, пытались втиснуть их в узкие петли, срывались. Сломался ноготь, и на душе стало ещё отвратительнее. Но попытки застегнуться не прекращались. Почему-то это казалось донельзя важным. Застегнись на все пуговицы, и она вернётся - прежняя жизнь. Та самая, которая тянулась до мгновения, когда в глазах мужа заклубился серый, мёртвый туман.
   Когда последняя пуговица проскочила в свою - именно свою, проверено не раз, и не два - петлю, Лена чуть успокоилась. Она думала, что ноги по привычке несли её к автобусной остановке. Но, оглядевшись, она увидела незнакомую аллею. Ветер уносил сорванные листья, терял их, позволял медленно опускаться к земле. Алые и жёлтые паруса в зелёной траве. За одним штурвалом - Артур Грэй. За вторым - Дик Сэнд. А был и третьий, и пятый, и тысячный. Целая флотилия, армада. Вот только не позвать на помощь храбрых моряков из детских сказок. Прислониться бы к кому-то, вжаться что есть силы, вдохнуть аромат надёжности, неустрашимости и заботы. Но, разрывая паутинки желаний, снова вспомнились мёртвые глаза мужа.
   Лена встряхнула головой, надеясь отогнать наваждение. И аллея сразу перестала быть незнакомой. Самый обыкновенный парк в двух кварталах от дома. Просто Лена давно уже не ходила этой дорогой. Хороших магазинов поблизости не было. А бесцельное брождение по городу никогда не значилось чёрточкой Лениного свободного времяпровождения.
   Пора выбираться к автобусной остановке. Но Лена передумала. На работу не хотелось. Это в первые секунды казалось, что больше некуда. Что только там поймут, спасут и помогут. Но теперь она понимала: увидеть ещё одного "спящего" - испытание сверх предела.
   Подошвы негромко шаркали по асфальту. Носки туфель подпинывали успевшие скукожиться листья. Они недовольно шуршали и откатывались к бордюру. Вот так. А в мире ничего не изменилось. Земля не треснула, и небо не осыпалось колючими кусками. Просто в твоей квартире сидит чудище, ещё утром бывшее твоим мужем. Сидит, чего-то ждёт. Быть может, когда ему приготовят обед. Но разве чудища обедают? Нет! Они таятся в засаде, ловко подкарауливая жертву, а потом рвут её кровавыми кусками. Это не может зваться обедом. Это называется как-то иначе. Нет, домой пойти невозможно. Вот сейчас будет поворот направо...
   Стоп! Откуда ей знать про поворот? В памяти прояснилось, как проясняется пыльное, заляпанное стекло, когда по нему проведёшь мокрой тряпкой.
   Они с Сергеем шли здесь полтора года назад. Зимний парк был расцвечен сиреневыми фонарями. На снегу переплетались синие тени. Мелкая ледяная крошка старалась уколоть лицо. Но они смеялись, не замечая тающих льдинок. Им было весело. Они шли в гости. К Димке.
   Без колебаний Лена повернула направо. Ей требовалось место, где можно отсидеться. И ей требовался рыцарь. Однозначно добрый и не требующий награды. Кандидатура Димки подходила на все сто.
   "Дверь, - молила Лена. - Пусть она будет открытой. Ну пожалуйста!"
   Конечно, не составляло труда, ткнувшись в металлическую заплату, просто вытащить сотовый и позвонить. Но ей хотелось свалиться на голову. Хотелось оказаться сюрпризом. Подарком под новогодней ёлкой, куда уже давно ничего не кладут, но пара внимательных глаз заглядывает по привычке. Заглянет и в этот раз, а под ёлкой Она - Лена. В том, что для Димки Она с большой буквы сомнений не вызывало. И это хорошо. Сейчас мало что было хорошо, поэтому надо радоваться любому подарку судьбы.
   А вдруг Димки не будет дома? Да нет. Лена отмахнулась. Димка - домосед известный. Это Сергею за счастье пошататься по городу, а Димку не всяким калачом из дома выманишь. Так что, Димчик, просто будь дома, и тогда ты вместо калача получишь настоящий праздничный пирог.
   Чёрное полотно подъездной двери было нараспашку. "Не закрывайте. Ждём врача", - просила надпись. "А я уже здесь, - усмехнулась Лена, - но не к вам!"
   Подъезд встретил Лену сумерками и гулким эхом. Отзвуки её шагов гуляли по этажам. Лена медленно преодолевала пролёт за пролётом. "Зачем я туда иду? - ворочалась суматошная мысль, но тут же перебивалась твёрдым и непреклонным, массивным и беспрекословным. - Так надо!"
   На всём свете теперь оставалась единственная личность, которая могла помочь. Остальные бы не поверили. Или согласились бы для виду, чтобы тут же начать трещать о насущных пустяках. Или глупо предложили бы вызвать милицию. Но милиция не станет слушать одиночку с трясущимися руками. Милиции нужны надёжные свидетели. А, Димчик, ты ведь не откажешься побыть таким свидетелем? Во-первых, ты просто обязан мне поверить. Во-вторых, сходи и убедись. А в-третьих, победи чудище. Помоги маленькой беспомощной птичке, угодившей в непонятную западню. Верни ей прежний мир. Верни ей то, что она любит больше всего на свете. Верни того, кого любит маленькая птичка. Ты ведь не прочь вступить в общество любителей птиц. Ты ведь давно уже в этом обществе. Иначе бы не было этих диких мгновенных взглядов, стыдливого отвода глаз. Не было бы подслушанных запретных мыслей. Небесам было угодно, чтобы она их услышала. Значит, небеса уже тогда посоветовали, к кому стоит прислониться в трудную минуту.
   Она остановилась, свела ноги вместе, чтобы не дрожали, погладила дверное полотно, намереваясь задобрить Димкиных домовых, и осторожно вдавила кнопку звонка. А что если "спящие" повсюду? Что если за мерцающим экраном и здесь сидит чудище?
   Развеивая тревожные мысли, за дверью послышались шаги. Ну что, Димчик, готовь хлеб да соль. Знаю, что не ждал. Но и я сегодня не привередливая. Мне бы всего лишь кружку чая, если в очередной раз забудешь предложить мне чашечку кофе.
   Дверь приоткрылась. Димкины глаза, в которых тревога неурочного звонка сменяется радостью узнавания.
   - Заходи! - поспешно отступает в сторону.
   Мокрые волосы блестят. Лицо раскраснелось. Ванну принимал, стопроцентно!
   Так, а что это на нём? А на нём шёлковый халат. И, похоже, шёлк натуральный.
   Щёлкнул выключатель, добавляя света. Привычная голая стеклянная груша занавесилась деревянными шторками. С палочек из тёмного дерева свешивались колокольчики. Люстру словно доставили сюда из магазина восточных древностей. Лена замерла у порога гостиной.
   Последний визит запомнился ей жутким бардаком. Повсюду валялись диски. И на стульях, и на диване, и на подоконнике, и на полу. А из щелей паласа торчали компьютерные запчасти, царапались и норовили порвать колготки. Теперь эти безобразия словно повымело. Причём, вместе с мебелью. Где они, разномастные стулья с продавленными сиденьями? Куда исчез продранный диван? А на месте покосившейся стенки тянулась плазменная панель, где изгибалась, постанывая, Бритни Спирс в натуральный размер. Пальцы ног поджались на всякий случай. Но ни плат, ни складок, ни самого паласа. Бордовый ковролин распластался по всей комнате.
   - Ни соринки, - покачала головой Лена. - Глазам не верю.
   - Пока присядь, - озорно улыбнулся Дима. - Пойду, принесу чего-нибудь из кухни.
   - Я помогу, - хотелось взглянуть, каким переменам подверглось вечное обиталище копоти, пыли и брызг жира, щедро окропивших стены, покрашенные грязно-зелёным в незапамятные времена.
   Стены скрылись за пластиковыми панелями. Пол украшала плитка под мрамор. Ступни сразу почувствовали сочащееся тепло. Прежняя мебель навсегда покинула кухню вместе с копотью, пылью и жиром. Шикарный гарнитур из натурального дерева почти не скрадывал объём, исхитрившись вместить в себя плиту, стиралку и посудомоечную машину. Под потолком, над матовым плафоном, мерно крутились лопасти вентилятора.
   - Ты же всегда считал это пижонством, - распахнула глаза Лена.
   - Люди растут, - усмехнулся Димка. - Взгляды меняются. Раньше смеялся, а потом вдруг подумал: почему бы и нет? И тут же купил.
   Одной рукой он подхватил бутылку вина с цветастой этикеткой. Другой - два узких бокала. Стукнувшись друг о друга, они издали мелодичный звон хрусталя.
   - У тебя тут просто рай, - Лена обхватила руками плечи. - Даже хочется остаться.
   - Думаешь, буду против, - подмигнул Дима. - Тогда у тебя появится шанс оценить и ванну. Если не трудно, возьми фрукты из холодильника.
   Оцепеневшая от чудес, Лена покорно вытащила мандарины и бананы, ополоснула их в мойке и раскидала узором по чёрному блюду с золотом арабской вязи. Возвращалась в комнату почему-то на носочках. Давным-давно она мечтала подобной походкой пройтись по облаку. И вот она словно очутилась на долгожданном облаке. Лёгком, пушистом, ласковом. И теперь страшно одним неловким движением прорвать жёлтый пух и рухнуть...
   Куда? В прежнюю жизнь? В холодный мир, где за компьютером сидит муж с мёртвыми глазами. Да, она расскажет об этом Димке. Но не сейчас.
   - Присаживайся, - пригласил Димка, указывая на глубокое кресло.
   Он успел переодеться. Теперь тело, казавшееся в поношенных джинсах и затрёпанных кофтах сутулым и хилым, облегал шикарный костюм, придавший объём и солидность. На галстуке бронзовые якоря в синей глади. Захотелось накинуть лучшее платье, а ещё - цепочку с подвеской. И кольца на пальцы. На все кроме безымянного.
   - Не стесняйся, - перебил Дмитрий суматошно скачущие мысли. - Оно удобное. Проверено тысячу раз.
   На середину комнаты выкатился круглый столик. Димка накинул на него узорную скатерть, ловко расставил тарелки, разложил вилки и маленькие ложки. Лена покорно опустилась в сумрачную глубину кресла. Скрипнула кожа. Тоже натуральная, как и всё в этой чудесно изменившейся квартире.
   Тонкой струйкой вино скользнуло в бокалы.
   - Вега Сицилья, - пояснил Дмитрий. - Количество таких бутылок весьма невелико. Немногим удаётся его раздобыть. Но, попробовав один раз, забыть уже невозможно. Так что смелей! И наслаждайся по праву. Пьём за твой визит. Такой неожиданный и такой приятный.
   Лена медленно подняла бокал и осторожно глотнула. Аромат оказался необычным. Что-то фруктовое. Но что? Догадываться можно до бесконечности.
   Димкина квартира внезапно показалась ей островком. Тёплым островком среди серого неласкового океана. Кольнула печаль, будто поездка в рай уже заканчивалась. Будто уже завтра придётся возвращаться в пасмурный промозглый мир, где её давно никто не ждёт. Давно никто не любит. Если бы только можно было продлить визу.
   - Настоящее французское?
   - Настоящее, - кивнул Дима и тут же поправил. - Но не Франция. Испания. Вернее, Кастилья. Семейство Ривера Дель Двэро.
   - Ривера Дель Двэро, - словно заклинание повторила Лена звучное название.
   И сразу вспыхнул огонёк. Это Дмитрий поставил на стол свечу.
   - Двэро - маленькая речка, бегущая по равнинам Кастильи. В Португалии она становится широкой, полноводной. Даже её имя португальцы произносят грозно - Дору. Но в Кастильи она ещё не злобится. Она там словно маленький ребёнок, играющий посреди солнечного лета. Мальчик, которому всё ещё интересно. Девочка, которая ничего ещё не боится.
   - Как ты изменился, Димка, - последовал второй глоток. - И столь внезапно.
   Так, вернувшись в чужую забытую страну, поражаешься, насколько она могла расцвести. И уже хочется получить постоянное гражданство. Почему раньше глаза смотрели иначе? Почему страна казалась чужой, далёкой, ненужной?
   - Я уже давно другой, - возразил Дмитрий. - Мне всё труднее не забывать, что перед визитом к вам я должен надевать потёртые джинсы и застиранный свитер.
   - Зачем же?
   - Чтобы сохранить хотя бы дружбу, - пожал плечами Димка. - Мне кажется, узнай вы о свалившемся на меня благополучии, отношения бы вмиг охладели. В нашей стране везунчиков не любят.
   - В чём же тебе повезло?
   - За это следующий тост, - подмигнул Дима, наполняя бокалы, - За удачу! Я её встретил. Я сумел раскрутить один из своих проектов.
   - Что же ты придумал такого особенного?
   - Я должен раскрыть все карты сразу?
   - Меня бесит, когда отвечают вопросом на вопрос!
   - У меня есть средство от бешенства. Разработано специально в твою честь. Идём.
   Он качнул головой, поднимаясь с кресла. Она и не заметила, как очутилась на ногах. Пальцы встретились, переплелись, скользнули по её бедру, смущённо отстранились. Тела качнулись к стене. Вернее, к уже открывшемуся шкафу-купе.
   Словно из ниоткуда возник пузырёк с золотистой прозрачной жидкостью. Пальцы крутанули пробку, и комнату наполнил терпкий приятный аромат. Летящий, почти забытый.
   - Мои любимые? Ты их ещё помнишь?
   - А ты утверждаешь, что я в корне изменился. Вечное остаётся с нами. Я лишь боялся, что у тебя тоже поменялись вкусы.
   - В парфюмерии я консервативна.
   - Они твои! Я всегда мечтал подарить их тебе. Но...
   - Но?
   - Либо повода не было, либо возможности. Ведь ты же раньше никогда не приходила сюда без Сергея.
   Ужасная картина мигом прогнала райское блаженство. Мерцающий экран. Серый туман в мёртвых глазах. Сумеет ли она забыть этот туман? Сумеет ли взглянуть на Сергея как прежде?
   - Сергей! Мы совсем забыли о нём. Ты должен увидеть, каким он стал.
   - Он уже давно стал не тем, кому положено находиться рядом с такой, как ты.
   Серые тучи воспоминаний отгоняла розовая заря возможного будущего. Совсем другого будущего. Желание прижаться стало нестерпимым, почти непреодолимым.
   - Но, Леночка, должны ли мы... Или это у всех женщин...
   - Молчи. Ты ведь знаешь, нам нужно немногое. Мы всегда стремимся быть с теми, кто помнит о нас. Кто знает о наших желаниях, - голос перешёл на влажный шёпот. - Кто умеет из наших смутных желаний увидеть мечту. И подарить её в реальной жизни.
  
   Глава 58
  
   Принцесса воров (Мир Райлаха)
  
   Вен спал плохо. Ворочался, долго прилаживал затекшие руки. Ладонь, которую ненароком отлежал, противно пульсировала. Натужно зудела мошкара. С одного бока припекал костёр, с другого дул холодный ветер. Вроде, в ложбинке устроились. Так нет, нашёлся ветрина, откуда ни возьмись, и дует себе, и дует.
   Тихо ныл на Луну Арли. Устал уже, а прекратить не мог. Обиделся, что Вен его назначил костровым. Чуть завечерело, наелся ягод до отвала, к котлу прижался и ну пузыри пускать. Не тут-то было. Вен мигом растолкал его и усадил к огню. Мол, днём спи, если случай выдастся. А сейчас, друг, службу держи. Арли было заикнулся, что друзья так не поступают. Посуровел Вен, щёлкнул друга по уху и пригрозил, что если костёр погаснет...
   Костёр исправно пылал уже полночи. И полночи не утихал Арли, выводя тоскливую нудную ноту. Пускай весь мир знает, как ему плохо. И в первую очередь Вен. Но миру было всё равно. Равно и как Вену. Вот только спалось урывками.
   Да и сны не успокаивали. Снились то кошмары, то странности. То вытянулся над миром кто-то огромный, хвостатый и чешуйчатый. И Луна горела у него холодным немигающим глазом. То Видел Вен кого-то полупрозрачного, неопределённого, неизвестного. Метался призрачный незнакомец то ли по залу громадному, то ли по тесной пещере. Кружил на восьми могучих ногах у стола, засыпанного именами.
   - Поиграем? - шипел он.
   - Поиграем! - откликалось эхо.
   И смеялись голоски давно умерших девочек.
   - Лепим, лепим имена, - распевало чудище, водило прозрачной лапой по словам, искало нужное.
   - Три буковки? - спрашивало чудище, а девочки молчали. - Четыре?
   - Пять, пять, - ухала пучеглазая жабища.
   Свисал из её рта раздвоенный язык, ловил карликов-шпионов и забрасывал в алую влажную пасть.
   - Сам знаю, - сердилось чудище.
   Прозрачная лапа погрузилась в кучу имён и выволокла одно, сверкающее серебряной непогрешимостью.
   - И ладненько, - веселилось чудище. - И славненько. Мне и надо, чтобы верилось с первого раза. И чтобы никто прекословить не смел.
   "САМАЙ", - сверкало серебром.
   - Теперь перестроим под себя, - призадумался полупрозрачный. - Акающие прихлопнем, свистящие чуток подвинем, мычащие прорычим. А последнюю трогать не станем. Последняя мне нравится.
   Чудище сдвинуло последнюю букву. Ударило по второй сильно-сильно, а по четвёртой гораздо слабее. В "И" и "Е" перекинулись буквы. А первая и третья оплыли бесформенными комками. Но взволновалось чудище, втянуло волосатыми ноздрями воздух, заоглядывалось, уставилось в сторону Вена, хитро подмигнуло и прикрыло тушей исковерканное имя. Только видел Вен, как за прозрачным телом дёргались комки, зарождаясь в новые буквы. Рыкнуло чудище так, что проснулся юный чародей.
   Никого. Лишь ветер шумит, да неумолчно ноет Арли. Зудят комары, и тревожно курлыкает ночная птица.
   Снова глаза смыкаются. Снова сон рваный, но липкий.
   Идёт по тропинке мастер Самай. Хитро улыбается. А как теперь разберёшь: сам это он или чудище в его личине? Спрятался враг в знакомом имени, перекрасил под себя. Но точно известно, если мастер Самай прикажет, любой чародей с радостью бросится выполнять приказ. Как и Вен. Раскрыл глаза мастер Самай. Круглые. Красные. Пламя в них пылает. Чёрные птицы кружат. Отшатнулся Вен от чудища. Снова проснулся.
   Тишина. Заснула птица. Исчезли комары. Задремал Арли, уткнувшись длинным носом в седой пепел потухшего костра. А за озерцом протянулась алая полоса зари.
   Насторожился Вен. Кто-то движется в тумане. Кто-то шлёпает по воде. Смело идёт, не таится. Подхватил Вен друга и в кусты. Дрожит от холода и боязни, что выйдет сейчас из тумана мастер Самай и откроет круглые злые глаза.
   Однако появился не чародей, и не разбойник.
   Первые лучи солнца блеснули в длинных соломенных волосах. На бледном лице распахнутые голубые глаза. Походка танцующая. Фигурка узёхонькая - за самым тонким деревцем спрячется. Одета зеленью. То ли платье короткое, то ли рубаха длинная. Поясок витой с кошелёчком кожаным. Штаны плотно ножки стройные облегают и уходят в сапоги высокие из кожи крепкой да красиво выделанной, с узорами и переливами. Принцесса лесного мира пожаловала, не иначе. Вот только не ходят принцессы в болотных сапогах да холщовых куртках. Смотрит насмешливо, но пытливо. Остановилась, выпрямила тонкую фигуру, руки в карманы засунула.
   - Чародей что ль? - прядку волос откинула, почти смеётся.
   - Откуда ведомо? - сурово спросил Вен. - На мне ведь не написано. Шпионила?
   - За таким ещё и шпионить, - фыркнула незнакомка. - Тут с первого взгляда понятно. Не купец, потому как купеческие дороги в стороне, да и товаров при тебе не видать. Не крестьянин, иначе без дела бы не шатался. Тепло на дворе. Ещё дней десять, и уйдёт. У нас времена скачут резво. Только успевай. Вот крестьяне и суетятся. Ты - не такой.
   - А может, я разбойник, - усмехнулся Вен.
   - На мордашку умён слишком, - отрезала девушка. - Разбойники - они наглые. Для разбойника нахальство - второе счастье. Без нахальства ему и дня не продержаться. Кто у нас там ещё? Охотники. Так на охоту с мечом не ходят. Всё больше с луком. В остатке - воры и чародеи. На вора ты не тянешь. Вон, костерок, запалил так, что полночи столб дыма стоял. Лишь к утру пригасил. Ворам так нельзя. Ворам таиться надо. Значит, по чародейским делам. Чародеев то и дело в Жёлтую Погибель тянет. Видать, вечный покой ищут.
   - Ты на купчиху не походишь, говорливая, - рассердился Вен. - И на охотницу, извини, тоже.
   - Догадаешься, кто я? - подмигнула девушка. - Или подсказать. Добру чужому рада я приделать ноги, люблю топтать я дальние дороги. Не утаишь богатство ты ни в подполе, ни в хлеве. Уйдёт оно в лихие руки королеве.
   - Воровка, - просипел проснувшийся Арли.
   - Потише, недомерок, - прикрикнула девушка. - Гляжу, языкам иносказаний ты не обучен.
   - Видела бы ты его в истинном обличье, - заметил Вен, - у тебя бы уже глазёнки любовью горели.
   - Любовь? В неё не верю я, - хмыкнула девушка. - А симпатичная мордашка меня влечёт, лишь когда у её хозяина руки по локоть в стекляшках с Алыми Гвоздарями.
   - Тогда ты не туда попала, - мотнул головой Вен. - У нас гвоздей не так много, чтобы пытаться присоседиться.
   - Это вы не туда попали, - резко ответила девушка. - Я иду, куда пожелаю, понятно. И советую под ногами не путаться.
   Она отвернулась.
   - Вместе и потопаем, - сердито предложил Вен.
   Ему не хотелось, чтобы девушка исчезла. Воров лучше всегда держать в пределах прямой видимости. Но была и другая причина. Возможно, насмешка в голосе. Возможно, отблески солнца в волосах. Возможно, потому что девушка была просто загляденье.
   Незнакомка встала в пол-оборота, прищурилась и спросила серьёзно.
   - Это ты вырезал разбойников Чёрного Леса?
   Вен кивнул.
   - В одиночку?
   - Ждёшь, что расхвастаюсь? - спросил Вен, ожидая подвоха.
   - А может мне интересно, как тебе удалось?
   - Я же чародей!
   - Видала я чародеев! Губошлёпы. Из шапки длинноухого достать - раз плюнуть. А как серьёзное дело, сразу лапки кверху. Ты - не такой. Думаю, ты мне пригодишься. Меч, как у тебя, будет не лишним на дороге, откуда не возвращаются. Как звать тебя, умелый?
   - Вен!
   - Звучно, - девушка выдула воздух краешком рта. - Словно удар меча. Повезло тебе с именем. Ну да у меня не хуже. Анита!
   - Красиво, - похвалил Вен. - А моего друга зовут Арли.
   - Карлушу-то убогонького, - девушка склонилась над проклятым. - Эк тебя раскорячило. Видать, было за что.
   Арли обижено просипел что-то в ответ и опасливо отодвинулся.
   Разговор оборвался. Просто дальше пошли вместе. Впереди - Вен и Анита. Позади - Арли, смешно семенящий и тоскливо ноющий, чтобы о нём не забывали.
   Зелёные тона тёплых дней постепенно уступали место желтизне и багрянцу.
   - Вот и тепло уходит, - в пустоту сказал Вен.
   - Тут всегда так, - возразила девушка. - Не зря же зовётся - Жёлтая Погибель.
   - Что тебе тут искать?
   - А тебе? А всем, кто до вас сюда норовил попасть? Если тут тьма странных вещиц попрятано, то мне они весьма кстати будут. Толкну их на Ярмарке Чудес, и до будущей Седмицы можно не горбатиться.
   - Почему ты решила, что тут кладезь чародейства?
   - Граница между теплом и холодами вечной не бывает. А здесь что-то её удерживает. Что-то сильное, нечеловеческое. Думаю, этакая силища мне не помешает. Только бы утянуть её. И обхитрить для начала. Из наших-то я далеко не первая. Да только никто не вернулся. Из ваших, кстати, тоже.
   Тропинка истаяла. Продираться сквозь бурелом было трудно. Двигались еле-еле. Лишь Арли повеселел. С его малым ростом он протискивался в любые щели, разведывал путь и прямо раздувался от приносимой пользы.
   Вокруг полыхало желтолиственное пламя. Но листья не спешили покидать деревья. В других лесах ноги по щиколотку утопали в буром шорохе ушедших времён. А здесь было чистенько. Только высокая трава, поникшая, но всё ещё зелёная.
   - Странно, - пожал плечами Вен, поглядывая на девушку.
   - Ты о границе между теплом и холодами? - мило спросила она.
   "О границе", - хотел кивнуть чародей, да передумал.
   - Я о тебе!
   - Что со мной не так?
   - Да всё! Чего ради такая девушка, как ты, стала вором. Тебе бы принцессой быть. Королевой!
   - Королевой, - презрительно протянула девушка. - Что ты знаешь о королевах? Думаешь, вся власть в их руках. Куда там! Скучная жизнь в строгих рамках дворцового этикета. Серые будни перемежаются с интригами. Это развлекает. Либо ты кого-то казнишь. Либо тебя. Занятно, наверное, смотреть на небо, на солнце и знать, что видишь его в последний раз.
   - Ты бы отказалась стать королевой?
   - Я слишком люблю свободу. Воровкой я проберусь куда угодно. В любую страну! В любой дворец! Захочу - тёмной ночью! Захочу - ясным днём! Только так я могу жить, как мне вздумается.
   - Но для этого не обязательно воровать...
   - Поучения оставь для своего меньшого друга. Наши пути пока совпадают, вот и радуйся.
   Арли что-то обижено запищал, но девушка даже не обернулась.
   - Но я тоже иду, куда хочу!
   - Отнюдь, милый. Откуда ты явился в места столь отдалённые?
   - Из школы чародейства.
   - Сбежал?
   - Мне доверили должность деревенского чародея.
   - А чего не остался в деревне?
   - Поручили разведать, куда исчезают люди в Жёлтой Погибели.
   - Заметь, я иду, куда хочу. А тебя вечно ПОСЫЛАЮТ. Большая разница, не правда ли?
   Арли пищал не умолкая. Но Вену было не до того.
   - Я мог и не ходить. Мог отказаться.
   - И куда бы ты тогда девался? В деревнях не сильно любят чародеев, даром жующих хлеб.
   - Кто сказал, что я собираюсь всю жизнь быть деревенским чародеем?
   - Нацелился на дворец, красавчик? Удачи тебе. Только знай, что там тебя посылать будут ещё чаще. И куда дальше.
   Вен даже притопнул от досады. И почувствовал, как земля медленно проламывается. Комья сухой глины прошуршали по сторонам. Опушка, центра которой они только что достигли, внезапно покрылась трещинами. Чародей понял, что падает. Анита взвизгнула. Арли голосил вовсю. Полёт оказался недолгим. Троица шлёпнулась в кучу прелой листвы, словно на сотню сырых одеял.
   - Удачно, - покачал головой Вен, вытянув ноги и руки.
   Безмятежно синел круглый кусочек неба. Арли скулил и растирал бока. Его стоны глухо повторяло эхо. Анита помрачнела. Королевна с воровской судьбой вглядывалась в тёмную пещеру. Оттуда доносилось мощное сопение. Возле дыры тускло светилась кучка зеленоватой слизи. Такие же зелёные капли щедро украшали стены.
   - Харбагор, - сказала Анита.
   - Это заклинание? - уточнил Вен.
   - Это демон с железными зубами, - пояснила девушка. - Тот, кто мне рассказывал о подземельях, называл его именно так.
  
   Глава 59
  
   Ревность в продранном плаще (ВВВшность)
  
   Телефон пищал непрерывно. СМСки сыпались одна за другой.
   "Тебя ведут".
   Номер был незнакомый.
   "Твой комп зомбирован".
   Таким настойчивым мог быть только Хацкер, волей Сергея застрявший где-то между Игрой и Реалом.
   "Если мобила с ЖэПэРеСкой, запускайся с неё. А лучше ломанись в кафешку с Инетом".
   Хацкер ждал. Для Хацкера не работали "некорректные выходы".
   "Резче. Держаться нету больше сил".
   Хацкер молил. Сергей метнулся к выходу, на автомате отметив сумку жены на стуле. Выходит, с дежурства она вернулась. И, выходит, снова куда-то ушла. Не думать о Ленке. Сначала - разберёмся с игрушкой.
   На улице ветер неласково швырнул в лицо ледяные брызги дождя. Отыскать ближайшую пивнушку было плёвым делом. Сергей бухнулся за столик в дальнем углу, не глядя указал на самую большую и дорогую бутылку над стойкой бара. И торопливо застучал по кнопкам мобильника.
   Сердце радостно забухало. Сейчас, за крохотным окном обнаружится привычное меню. Сейчас ВВВшность встретит его, как родного.
   Главное меню не появилось.
   Мир просто погас. Краем глаза Сергей ещё углядел широкобёдрую официантку, приближающуюся к его столику. И уловил затихающее звяканье опустившихся на исцарапанную столешницу бутылки и бокала.
  
   Тополиная аллея приветливо шумела. Зато слева от дороги тревожно вспыхивала красная лампа. Там, среди кустов и берёзок возник контейнер с мигалкой. "Кровавая Мстя" заполыхали буквы на дверце. И дверца медленно начала открываться.
   Ноги остановились. Сергей чудом удержал равновесие. Хацкер вопросительно посмотрел на Сергея, затем тоскливо вдаль. Он не понимал, зачем задерживаться.
   "Кровавая Мстя". В студенческие годы среди тостов о любви и дружбе чётвёртым был за кровавую мстю. Тогда это смешило. Девчонки фыркали, а парни...
   Дверь контейнера отвалилась. Из тьмы показалась уродливая костистая старуха с растрёпанными седыми космами. Серый балахон трепетал. Руки-грабли протянулись к Сергею. Взгляд королевской кобры леденил. Увидев, что до Сергея пока не дотянуться, Мстя проворно засеменила прямо по воздуху.
   Хацкер взвизгнул, и бросился улепётывать, что есть сил. Сергей бежал следом. Ему бег казался замедленным, тягучим, как в страшных снах. Мстя не отставала. Ледяное дыхание обдавало спину. Быть может, то была всего лишь иллюзия. Но Сергей верил, если хоть один когтистый палец коснётся его, игра закончится навсегда.
   И тут Сергея обогнали. Впереди оказался старичок. Спортивный дедушка с седой бородкой, в ветровке и штанах с лампасами, в стареньких кедах. Согнутые в локтях руки, бодро отмахивали в такт бегу.
   Мстя пролетела мимо и оказалась посерёдке между Сергей и старичком. Сам старичок не замечал погоню. Всё его внимание, видимо, занимало правильное дыхание. А Мстя стремительно теряла хладнокровие. Она не могла выбрать цель первой атаки. Переборов испуг, Сергей остановился и замер, с трудом затаив дыхание. Мстя тут же потеряла интерес к неподвижной цели и ринулась за пожилым спортсменом.
   Кровавая Мстя... Кто откопал это странное имечко? Кто вставил его в игру? И кто решил натравить на Сергея именно её?
   Сквозь редеющую листву проглядывали жилые кварталы. Дорожка обрывалась на маленькой площади, с одной стороны которой синел кубик автобусной остановки. За остановкой тянулся длинный павильон. "Продукты", - угрюмо вещали громадные буквищи. Сергей ринулся ко входу. Дверь тут же захлопнулась, и на стекле появилась табличка "ОБЕД". Возле хлебного ларька присоседился грузовичок. Всё донельзя напоминало реальность, если бы не изображение ключа на тенте.
   "Добежать", - поставил цель Сергей.
   "Если заберусь в кузов, меня отвезут..." - пообещал он себе.
   Куда именно, уточнять не стал, но твёрдо решил, что конечная остановка будет чем-то значимым.
   Запрыгнуть в кузов - секундное дело. Словно дождавшись необходимого пассажира, грузовик зафырчал и резво поехал. От сердца отлегло. Второй этап побега тоже прошёл гладко. Или нет?
   Чуть отогнув полог, Сергей осторожно высунулся наружу. Ближайший газон дыбился свежей могилой. Белел крест, в подножии лежали венки, перевитые кумачовыми лентами. Старичок перехватил незадачливую судьбу Сергея. И снова Сергей повёл себя не как Воин, а как хитрый Скиталец. Ни на что не надеясь, Сергей сложил пальцы комбинацией восстановления и...
  
   ...Сквозь редеющую листву проглядывали жилые кварталы. Дорожка обрывалась на маленькой площади, с одной стороны которой синел кубик автобусной остановки. За остановкой тянулся длинный павильон. "Продукты" угрюмо вещали громадные буквищи. Хацкер проворно юркнул к магазину. Но дверь захлопнулась перед его носом, и на стекле появилась табличка "ОБЕД". Невидимые наблюдатели прикрыли лазейку.
   Возле хлебного ларька присоседился грузовичок. Ключа на тенте не наблюдалось.
   - Поздняк метаться, - прохрипел Хацкер.
   - Ещё поживём, - пихнул его в бок Сергей и свернул на аллею.
   Мстя, почти догнавшая старичка, заколебалась. А Сергей не стоял столбом. Вальяжно притоптывал у скамейки. Костлявая фигура изменила курс и, ускоряясь, поспешила к Сергею. Благодушный старичок беззаботно скрылся за поворотом. Сергей метнулся обратно, заложив крутой вираж. Он знал, что будет дальше. Помнил из школьного курса физики. У магазина он резко свернул. Мстя, набравшая страшную скорость, не успела. Разбив дверное стекло, она рухнула в сумрак вестибюля. Сергей крутанул табличку наизнанку.
   - Теперь "ОБЕД" - это у нас закрыто, - улыбнулся он и обломком кирпича принялся рисовать ключ на грузовике.
   - Думаешь, поможет? - покачал головой Хацкер.
   - Моя задача - нарисовать, - жёстко приказал Сергей. - Твоя - сделать его настоящим.
   - Перебить коды, - почесал подбородок Хацкер, - Подменить обычный грузовик на артефактный, - и вдруг улыбнулся. - Задачка на три рубля.
   Дождавшись, когда беглецы заберутся в кузов, грузовик фыркнул и резво поехал. От сердца отлегло. Второй этап побега прошёл гладко.
   Чуток отогнув полог, Сергей осторожно выглянул наружу. Среди травы белела табличка "По газонам не ходить".
   - Куда он должен нас привезти? - Сергей упёрся в борт и вытянул ноги.
   - Не в курсе, куда должен БЫЛ, - улыбнулся Хацкер, - но знаю, куда привезёт. Тебе понравится. Если что, свистни. С меня причи...
  
   Перед глазами полыхнуло.
   И Сергей увидел себя в тёмном зале. У стола, потряхивая счётом, томительно вздыхала официантка. На экране ничего не было. Бросок в виртуальность исчерпал все ресурсы мобильного счёта. С последним центом исчез и последний мегабайт - невидимая ниточка, связующая с призрачной, но такой реальной вселенной.
  
   Глава 60
  
   Общие дела (Мир Райлаха)
  
   Сопение усилилось. Вен вытащил меч. Анита расстегнула пояс, намотала один его конец на руку и крутанула на пробу. Массивная пряжка со свистом рассекла воздух. Арли проворно спрятался за Вена.
   Во тьме полыхнули три алых огня. Раздался душераздирающий рёв. Приближалось что-то массивное и очень злое. А ещё голодное и полное надежд на обед.
   - Убери секач, - посоветовала девушка. - Попортишь лезвие.
   - Посмотрим, - Вен выставил меч перед собой.
   Стены содрогнулись. Из тьмы вылетела косматая, чёрная масса. Три огромных выпуклых глаза сияли не хуже факелов. Злобный взор завораживал. Ноги стали ватными. Голова шла кругом. Мир покачнулся и начал падать. Это Анита оттолкнула Вена.
   Зверь совершил первый выпад. Он стремительно подскакивал на кривых коротких лапах, проворно поворачивался и только чудом не зацепил ни девушку, ни чародея. Где-то охнул Арли и затаился. Свистнул воздух. Анита нанесла ответный удар. Клацнули по металлу длинные острые зубы. Девушка рванула пояс и опрокинула зверя.
   Вен оторопело смотрел на мохнатое брюхо неведомого зверя. На шерсть, свалявшуюся серыми клочьями. На судорожно дёргающиеся лапы. Харбагор кувыркнулся. Миг, и он снова роет землю когтями.
   - Ну что же ты, - разочаровано выдавила Анита. - Меч-то для красоты, а?
   Вен оторопело глядел, как зверь готовится к новому броску. Ведь без труда мог распороть брюхо, да вот не догадался, промедлил. Девушка сунула ему под нос пряжку. Толстая пластина металла была пробита в трёх местах.
   Второй выпад Вен не пропустил. Ловко отшатнулся и ударил в бок, что есть силы. Меч угодил в спутанный клубок шерсти и вырвался из рук, чуть не свернув запястья.
   - Эх, связалась с мальчишкой! - сплюнула Анита. - Одним словом, чародей.
   Харбагор яростно сопел. Из раскрытой пасти тянулись ниточки светящейся слизи. Неуловимая добыча злила его. В руке Аниты сверкнуло лезвие ножа. Она пригнулась, чуть присела и приготовилась.
   - Попробую в глаз, - прошипела она. - Да не стой столбом! Делай хоть что-нибудь!
   Вен подумал, что можно остановить время, и понял, что не сумеет. От испуга дрожали колени, и картинка косматых часов не прорисовывалась. Зато насмехающийся мастер Самай представился очень чётко. Теперь время захотелось открутить назад, очутиться в школе и молить Самая не отправлять его в дальний путь. Он выучится, он сможет, он освоит самые трудные заклинания. Но только оставьте Вена в школе, только не давайте трудных заданий, которые ему не по плечу. А, мастер?
   - Ученичок, - презрительно сказал Самай и цыкнул.
   Или это сказала Анита?
   Девушка отбежала от Вена. Зверь сразу остановился. Только переливались мускулы, лапы корябали центр круглой площадки, да покачивалась лохматая голова. Харбагор выбирал, кого есть первым.
   Вен утрачивал связь с миром. Ему казалось, что он снова в школе. Снова холодный камин. Снова тягучая тоска от затянувшихся неудач, снова холода. И мастер Самай вновь наблюдает за стылым камином. Разжечь огонь? Если бы теперешнее задание было таким же простым. Что, мастер, огоньку захотелось? Извольте, да только не обожгитесь.
   Огонь вспыхнул. Не просто разгорающиеся угли. И даже не костёр. Столб пламени, пронзивший камин на всю трубу. Мастер Самай отшатнулся. Не ожидали, да? Но почему так зверски пахнет палёной шерстью?
   Мир качнулся ещё раз, и Самай исчез. Вместо него - яма, ноющий Арли, Анита, утирающая измазанное сажей лицо. И чёрная гора, от которой несёт пережаренным мясом.
   - А ты неплох, - качнула головой воровка. - Знаешь, насчёт чародея беру слова обратно.
   Вен ничего не сказал. Снова опустошение. Снова тревога вместо победы. Самай знал, кого посылать на опасное дело. Вот только не сказал, КУДА посылать. А ведь сам знал. Наверняка, знал! Кольнула обида на правоту девчонки. Так и есть, его послали. И, может, уже не ждут. А он вернётся. Только не с открученным временем и слёзными мольбами. Нет-нет! Вернётся могучим чародеем, которому пожать руку почтёт за честь даже Самай. А он ещё подумает, принимать ли рукопожатие.
   - Эй, ты думаешь отсюда выбираться? - девушка дёрнула Вена за рукав.
   - Выбираться? - Вен отогнал мысли о далёком будущем. - А как?
   - Таки чародей, - вынесла приговор девушка. - Выложился подчистую, да? Теперь этим подвигом всю жизнь гордиться будешь? Знаю, знаю таких. Совершат ерунду, а раздуваются, будто мир перевернули.
   - Ты не права, - покачал головой Вен. - Сейчас что-нибудь придумаем.
   - Сама справлюсь, - фыркнула девушка, достала верёвку, привязала пряжку от ремня, раскрутила и швырнула наверх. На третий раз пряжка надёжно зацепилась.
   - Ну-ка, малыш, - Анита щёлкнула по затылку Арли, вовсю уплетающего жареного харбагора. - Теперь твоя очередь.
   - Чего я, - недовольно бурчал Арли, давясь мясом. - Как что, сразу я.
   - Лезь, - приказала девушка.
   - Боязно как-то, - почесал голову Арли и с надеждой посмотрел на Вена.
   - Наверх у тебя два пути, - жёстко объяснила девушка. - Либо по верёвке, либо я выбрасываю тебя за шиворот. Только учти, я слишком устала, чтобы целиться. Но, думаю, ты всё же окажешься наверху попыток через пять.
   Арли тут же вцепился в верёвку и проворно полез из ямы.
   - Подамся в предсказательницы, - улыбнулась воровка. - Сообщи человеку плачевное будущее, и он через голову прыгнет, лишь бы его изменить.
   Верёвка задёргалась. Арли добрался до края и теперь обматывал верёвку вокруг массивного камня.
   - Порядок, - кивнула Анита. - Запасёмся на дорожку.
   И ножом начала отрезать пласты обгорелого мяса.
   - А его можно есть? - удивился Вен.
   - Твой дружок налопался до отвала. И ничего, жив! Значит, и нам не повредит. Ну, чего призадумался? Вы, чародеи, жуть какие медлительные.
   Из ямы выбрались без приключений. Опасаясь угодить в ещё какую-нибудь ловушку, путники быстро покинули коварную поляну.
   Снова сомкнулся пожелтевший лес. Где-то в его чащах пряталась тайна. Воровка повеселела.
   - Да, - протянул Вен, - приключеньице.
   - Ещё лишь начало, - пообещала девушка. - Харбагор - это не стражник. Так, цепная собачка, питающаяся падалью.
   - Передышку, - пропищал Арли. - Я устал. Не забывайте, именно я помог выбраться.
   - Ну ты, герой, - девушка попыталась подопнуть карлика. - На том свете отдохнёшь.
   - Передышка не помешает, - вступился за друга Вен. - У нас-то вон какие шаги широченные. Мы десять раз шагнём, а ему сотню просеменить надо. Неудивительно, что притомился.
   - Хорошо, - нехотя согласилась девушка. - Только вот полдень уже. День пролетит незаметно, а ночью здесь шататься я бы никому не посоветовала. Как думаешь, костёр разжечь не опасно?
   - Остережёмся, - Вен нагнулся над Арли. - Ну? Чего пищишь. Слышишь, Анита, он говорит, что мясо ещё тёплое. И говорит, чтобы ему выделили порцию.
   - Кто бы его спросил? - проворчала воровка. - Ишь ты, порцию! Глотка, что пропасть. Ну, прорва, держи ПОРЦИЮ, - она протянула Арли ломоть мяса. - Маленький? Это вот маленький?!!! Прорва и есть прорва.
   Они жевали мясо без разговоров. Даже Арли примолк. Насытившись, Анита сладко потянулась и привалилась к толстому дереву.
   - Что тебе ещё известно об этих местах? - спросил Вен.
   - Ходят слухи о кладе, - откликнулась Анита. - То ли камешки редкие, то ли волшебные штукенции. Исследователи руин балакали о тайнике и свирепом страже. Немало их тут бродило. Кто-то испугался и сбёг. Кто-то сгинул бесследно. Ловушек тут не счесть.
   - Свирепый страж почище харбагора, - призадумался Вен, затачивая меч. - Не хотел бы я, чтобы он меня выследил.
   - Так выследи его сам, - парировала девушка. - Но если ты и с ним разделаешься так же ловко, помни, мы с тобой в доле. Чтобы ни случилось, я не позволю тебе заграбастать клад целиком. Делим пополам. Эй, младенец, чем опять недоволен? ДОЛЮ требуешь. Я тебе выдам ДОЛЮ прямо сейчас. Век не забудешь.
   И Арли в который уже раз проворно спрятался за сапогом Вена.
   - Раньше о замке мечтала, - потянулась Анита. - Потом передумала. Кому нужен дворец на отшибе? Не-а, лучше занюханная квартирка в столице. Чтобы по вечерам по главной улице дефилировать. Кому надо подмигивать. С кем охота переглядываться. В столице принца подцепить раз плюнуть.
   - Ты же, вроде как, свободу любишь? - удивился Вен.
   - Он у меня на цыпочках ходить будет, - грозно пообещала девушка. - Титул получу и рвану в соседнее королевство. А потом в следующее. Весь мир посмотрю. Так и останусь свободной. Просто принцесс приветливо встречают. Дорожки ковровые, трубачи, обеды три дня подряд. Отдохну славно, а потом за старое. Дабы руки не отвыкали. Тебе легко, наколдовал, и в ус не дуешь. А в нашем деле руки постоянной тренировки требуют. Да на, на, держи, - Анита протянула Арли его кошелёк. - Не стони уже. Уй, как вцепился, крохобор! Отвянь, пока цел.
   Завладев кошельком, Арли снова уполз поближе к Вену.
   - Столица, - мечтательно произнёс чародей. - Вот бы взглянуть!
   - Так зачем дело стало? - удивилась Анита. - Тебя кто-то держит?
   - Я обещал стать деревенским чародеем! - выплеснулось запальчиво. - Я дал слово! Я слову хозяин!
   - Это ж надо так упираться из-за пустяков, - вздохнула девушка. - Я за богатством тут шарюсь, а ты из-за ерунды какой-то. Слово он дал! Я же и говорю, всю жизнь тебя посылают, а ты и рад, что цепь надета. Не представляешь жизнь без цепки-то, да?
   - Ладно болтать, - оборвал Вен. - Если суждено, повидаю и столицу.
   - Не, я точно в предсказательницы подамся, - засмеялась воровка. - Пока люди не поймут, что сами творят будущее, с них такую деньгу сшибить можно. Эй, друг, ты угомонишься или тебе врезать разок?
   Теперь она глядела на Арли. А тот пялился в жёлтую листву, тыкал пальцем вверх и тихонько похныкивал. А потом листва рухнула вниз и обернулась прочной сеткой. Троица тут же запуталась в крупных ячейках. А из-за деревьев, из-за кустов и замшелых пней повалило войско. Маленькие чёрные тельца. Огромные лупоглазые головы. По чешуйчатым рукам нанизывались спирали жёлто-красных узоров.
   - Лесные братцы, - ругнулась Анита. - Вот влипли.
   Тысячи маленьких ручонок подхватили пленников и проворно потащили их в мглистую, влажную глубину Жёлтой Погибели.
  
   Глава 61
  
   У края (Мир Тирея)
  
   Ночь проникла во дворец сквозь шторы, пригасив пламя свечей, подернув угли каминов серой пеленой пепла. Ру не спал, он думал о неведомом враге. Его неизменно встречали те, кто был раньше. Тень уничтожала друзей волшебника, пыталась оставить его в одиночестве. Но попытки поймать её всегда заканчивались неудачей. Память подбрасывала всё новые подробности. Вот тень бросилась на жену Эллина. Только тогда он звался Ру. А следом разъяренная толпа разбила каменные скрижали, втоптав в грязь осколки гранита и проклиная носителя великого имени. Ру схватил годовалую дочь и бежал из города, так и не поняв причины всеобщей ненависти. А вот и предшественник нынешнего Ру. Протягивает рубин королю. Камень сияет чистым незамутнённым светом.
   - Если потускнеют его грани, пришла беда, - поясняет Ру.
   - Глупости, - смеётся король, - какая беда?
   Делон тогда выглядел иначе. Без мешков под глазами. И весёлые, озорные огоньки в глазах. Что произошло за время отсутствия? И мелькнула тень над водой, когда раздался последний крик Вака. Значит, тень накрепко связана с моментом, когда необходим выбор.
   Ру терзался сомнениями, стоит ли наказывать советника. Ведь король попросил его указать вора. Он и хотел. Да только Эллин успел раньше. Быть может, Ру сам виноват в смерти Эллина. Мысль эта поразила его, словно яркая вспышка.
   - Не думай, - позвал его знакомый голос. - Просто иди. Ты знаешь куда.
   Он не знал. Но пошёл. А прежде решил проститься.
   - Я должен уйти, Дая, - прошептал он в щель двери соседней комнаты. - Вероятно, уже не вернусь. Но Ру вечен. Если что, через шестнадцать Больших Рассветов встречай того, кто придёт после.
   - Я знала, что ты бросишь меня, - всхлипнула Дая.
   Он бы взял её с собой. Но во тьме рисовался портрет палача. Сверкало лезвие громадного топора, словно не было возврата с дороги, по которой Ру делал всё новые шаги. И смеялся король хриплым безумным смехом. "Неучей и неумех люблю ставить на дорогу в один конец".
   - Храни короля, - печально сказал Ру и добавил. - От неразумных поступков.
   Перед глазами волшебника мелькнула гора. Тучи ползли по её вершине, соприкасаясь с ней. Ветер пытался пригнуть к земле небольшие деревца. На небольшой площадке под небесами, стояла стена, в которой зияла чёрная брешь. Рядом с ней горел алым пламенем рубин величиной с кулак. Ру знал, что это место зовется Точкой. Он должен идти туда.
   - Убийцу твоего отца я отыщу, - пообещал волшебник.
   - Ты уверен, что он покинул дворец? - спросила Дая.
   - Уверен, - ответил волшебник.
   - Постой, - прошелестел голос, напитанный ехидцей, пронёсся как ветер, отразился от стен эхом. - Как имя твоё?
   - Тор, - ответил волшебник, разрывая плотное покрывало чужих мыслей.
   - Жаль! - шёпот превратился в крик, и резкая боль сжала виски.
   Рука волшебника коснулась посоха. Боль отступила, затаилась в уголке сознания. Ру сильнее сжал посох. Боль улетучилась. В углу комнаты появилось голубоватое свечение. Оно на мгновение повисло в воздухе и пропало. Ру распахнул дверь и шагнул в сумрачный коридор.
   Стражник оторопело пялился в невидимую точку, застыв на полузевке. Зевок закончится ещё не скоро. Ру торопился. Торопился так сильно, что остановил время. Он и сам не понял, как у него получилось. Зато теперь он уверился, что успеет. Что ступит на Точку в тот самый миг, когда должен.
   Старая, заросшая травой дорога начиналась за городом. Ру предупреждали, что идти по ней только ноги калечить. Там давно уже никто не хаживал, а смельчаки, что решились на путешествие, не возвращались. Поговаривали, что дорогу охраняет злой дух, и ведёт она то к звёздам, в поднебесье, то ли в мглистую яму, уводящую в лабиринты подземной страны. А там, как известно, человеку не место.
   С этой стороны городские ворота не охранялись. Створки заперли толстенным бревном, поднять которое вряд ли смог бы и десяток здоровенных мужиков. Ру и не пытался сдвинуть его с места, просто коснулся посохом почерневшей от времени коры, и бревно треснуло, а ворота открылись.
   - Вол-шеб-ство, - нараспев проговорил волшебник, проходя под высокой аркой ворот.
   А потом стукнул посохом по створкам, и те со скрипом вернулись на привычное место. Можно и не проверять. Бревно по ту сторону снова стало целёхоньким и продолжало хранить покой города. По крайней мере от гостей, кому волшебство не подвластно.
  
   Лес снова сомкнулся зелёными шелестящими стенами. Тропинка едва угадывалась среди гнилой листвы и островков свежей травы. Ру присмотрелся к песку под ногами и обнаружил множество следов. Они закаменели, словно неведомые силы стремились сохранить память о рискнувших пойти этим путём. В придорожных кустах послышался тихий шорох. Не ветер, не шум ручья, не птица крылом взмахнула. Серая рубаха мелькнула меж деревьев. Беглец старался быстрее скрыться от глаз волшебника.
   - Подожди, куда ты? Я тебе ничего не сделаю! - суматошно прокричал вслед волшебник.
   Человек замер, оглянулся и, переборов страх, медленно направился к Ру. Подошёл, уставился испуганно на волшебника и... Серая маска страха мигом сошла с лица. Теперь оно скалилось нехорошей улыбкой, а остекленевшие глаза вырвались кровавыми шариками.
   - Что, думал, не узнаю?
   Секира со свистом резанула воздух и, описав круг, зависла над головой волшебника. Ошарашенный таким поведением Ру поднял посох.
   - Ответить - ниже достоинства великого Ру. Не человек он. Мира повелитель! Тьфу! - незнакомец смачно сплюнул, и секира опустилась на посох.
   Раздался треск, но посох выдержал и вышиб секиру из вражьих рук. Незнакомец нагнулся за оружием, зло бурча под нос ругательства. Да пусть говорит что хочет. Ру не стал копаться в памяти, выискивая, чем не угодили бородачу его предшественники. Хотелось просто всё прекратить, раствориться, умереть. Но непогасший огонёк в душе не разрешал сдаться. Он заставлял наклоняться, уходить от ударов, перебегать от одного дерева к другому. Тело протестовало, тело хотело жить. А бородач не унимался и сыпал удар за ударом. Было чудом, что ни один из них не достиг цели.
   - У, дрянь изворотливая! - вопил он. - Смерти не хочешь, жить хочешь, а вот те которых ты погубил, тоже хотели. Рона умерла! Ты убил её!
   - Убил? - сорвалось с губ волшебника. - Я?
   - Ты сбежал, оставив её в луже крови, - секира вновь взлетела над головой волшебника, и вновь что-то заставило Ру отскочить в сторону.
   Серая тень проплыла перед глазами. Опять она. Теперь уже он не сомневался, что кто-то или что-то постоянно следует за ним. Неотступно, как проклятье любого из его предшественников. Вот она тайна, вот кто убил Эллина!
   - Остановись! - неожиданное слово слетело с губ. - Не я убил. Не я!
   Бородач остановился, опустил секиру, будто его слова заставили его повиноваться.
   - Так кто же?
   - Ну же, - смеялся в ответ невидимка. - Скажи ему. Назови МЕНЯ!
   Легко свалить вину на Величайшего. Мол, Тирей так хотел, а он, человек, ни причём. Ру вспомнил Эллина, слёзы в глазах Лины, страх Мора в лесном замке, испуг на лицах горожан. Словно сама судьба готовит смерть каждому, кто окажется рядом. Величайший волшебник шагает по жизни в одиночку. Чтобы никто не пострадал от общения с ним?
   - Как тебя зовут парень. Ты забыл? - с надеждой раскатились шепотки со всех сторон мира.
   - Тор! - выдохнули губы.
   Бородач услышал его крик и вдруг сообразил, что жертва не сопротивляется. Почему? Хочет покаяться напоследок!
   - Поговорим, - предложил Ру, отбросив исковерканный посох и опускаясь на траву.
   Бородач нехотя уселся рядом. Зорко следил, чтобы Ру даже не надеялся сбежать.
   - Меня звали Тор, - в голове волшебника протестующе зашумело, но он продолжал. - Нет великих волшебников. Великими могут быть только люди. Сила волшебников - иллюзия, вера тех, кто ждёт чуда.
   Человек по имени Тор, был ли он? Что осталось мальчишки? Он зверски устал. Он только что хотел умереть. А вот теперь не хочет. Теперь он хочет добраться до указанного места. Он передумал. Постоянно передумывать, это же так по-человечески.
   Серая тень появилась перед ним пеленой тумана. Вот сейчас ещё одно слово и вылетит из неё кинжал, поразивший Эллина. Но ничего не случилось, лишь шум в голове усилился, запульсировал и превратился в голос.
   - Ты вернёшься в лес, чтобы передать знания тому, кто придёт после, - приказал он.
   - Нет, - запротестовал волшебник. - Я дойду до конца.
   - Ты не прошёл испытание, - продолжал голос.
   - Меня это не волнует.
   Невидимый собеседник ждал повиновения. Боль усилилась, заставляла следовать приказу. А он не хотел подчиняться. Волшебник Ру вскочит и побежит, куда сказано. А человеку по имени Тор наплевать.
   - Эй, - бородач помахал руками. - Чего это с тобой?
   - Прочь, - и Ру посохом отогнал призрачную улыбку Тирея.
   - Завороженный ты, - сочувственно проговорил бородач, - Иди себе. Если кто и убил, то не ты. Не убийца. Так, убогонький.
   Он встал и медленно направился к еле приметной тропинке.
   - Я с тобой! - вскочил Ру.
   - Тебе в другую сторону, - бородач вскинул руку и указал на вершину холма. - Ты же туда шел? Вот и иди.
   Какого холма? Только что вокруг был густой лес. И вдруг поляна, речка, а за ней мглистые склоны. Ру повернулся к бородачу. А того и след простыл. Словно не было ни атаки, ни борьбы с тем, кто носит имя - Тирей.
   Тебе не удалось остановить меня владыка! Ты не сумел подсунуть мне иллюзорную любовь и дружбу, чтобы потом отобрать их и, сломленного, прогнать в лес. Ты хотел запретить мне, владыка, идти дальше? А я не разрешал тебе запрещения. И ты уже знаешь, что теперь я редко буду разрешать. Готов спорить, это и было ПОСЛЕДНЕЕ испытание.
   Ты толкал меня в лапы смерти. Ты хотел, чтобы я шагнул ей навстречу. Но меня предупредили, хотя ты и позаботился, чтобы правильную дорогу мне показать не успели.
   - Хоть до смерти иди, а до края не доберёшься.
   - Если до смерти, конечно, не доберёшься. Идти надо по-особому.
   И шагал я, как надо. Я уже вижу тот краешек, который стоит приподнять.
  
   Глава 62
  
   Пленники (Мир Райлаха)
  
   - Нравится?
   Вен кивнул. Глаза вперились в чёрный квадрат, где сияло само совершенство.
   Высокая серая башня из огромных камней. Тёмный проём единственного окна. И радуга, свитая кольцом. Семицветье в чёрной тьме. Чарующие переливы из красного в оранжевый, из зелёного в голубой. Так хочется встать рядом и потрогать: тёплое ли? Почему-то это радужное кольцо обещает щекотные волны пальцам, коснувшимся чуда. Щемящие, чуть покалывающие поглаживания.
   - Это тебе не прыгунцов из шапки таскать, - усмехнулась воровка. - За такое и монету, что целого мира стоит, отдать не жаль.
   - Ты её видела?
   - Высшей власти ключ? Лишь на картинках. Но, верь мне, когда-нибудь он окажется в моих руках. Эй, мелкий, не путайся под ногами. Гляди, отдавлю нос, потом не жалуйся.
   Арли, на которого только что наступили, испугано шарахнулся в сторону, забился в угол и тихонько поскуливал. Нет, он не ждал извинений. Но хотя бы можно ругаться не так сильно.
   Пленники сидели в темнице. Вен плохо помнил, как здесь оказался. Помнил удар по голове, после которого мир стал смутным и серым. Помнил, как его волокли по земле. Помнил, как голова отсчитывала ступени, ведущей наверх лестницы. Потом он отключился и пришёл в себя, лишь почувствовав тёплый бок Аниты, шевельнулся, дёрнул рукой, ненароком проехавшись по упругой ноге воровки. И сразу получил в челюсть. Лязгнули зубы, а сумрак комнатёнки, где их держали, на три мига стал искристым.
   - Руки не распускай, чародейчик, - проворчала Анита.
   Но улыбнулась. Обрадовалась, что Вен жив, что из его сапога лезет карлик, что визгов-писков пока не слыхать, потому что Арли в угрюмом молчании пересчитывает зубы, сбивается со счёта и начинает сначала. А потом она вскочила, подбежала к окну и вдруг остолбенела, поражённая. Мигом Вен оказался рядом, взглянул, да и застыл древней статуей.
   - Разве такое купишь!!! - Вен снова засмотрелся на радугу.
   - Купить всё можно. Было бы кому потом продать. Тебя вот продать легче простого. Но, как чародей, ты больно дёшево стоишь.
   Колдовская радуга манила к себе, звала забыть любые клятвы и обещания.
   - Давай, чародейчик, вещай, для чего эта штукенция здесь приспособлена? - деловито осведомилась Анита.
   - В школе про такое не рассказывали, - восхищённо вздохнул Вен, помогая Арли взобраться к окну.
   - Грамотей, - скривилась воровка. - Пользы от тебя, как от талого снега. Ладно, разберёмся. Ну, придумал уже, как прибрать к рукам это сокровище?
   Вен осторожно высунулся в проём окна. По вытоптанной поляне шастали лесные братцы. Башни - с радугой и та, где сидели пленники - стояли на берегу большого озера. Гладь воды закрывали кроны могучих деревьев. Кто и зачем выстроил здесь башни, оставалось загадкой. Возможно, древние племена для одним им ведомых ритуалов.
   Починить бы метлу, а на ней - в окно и к радуге!
   Но и меч, и метлу, и котёл, и заплечный мешок - всё отобрали лесные братцы. И лежат сейчас такие необходимые вещи в чьей-нибудь землянке. Наткнётся на них удачливый путник и возрадуется, словно ребёнок, бегущий в лавку и сжимающий быстро теплеющий кругляшёк только что найденной монетки с синим гвоздком.
   В отдалении раздалось ликующее попискивание. Группа лесных братцев волокла на отмель гигантскую рыбу. Отовсюду, мигом побросав дела, к ним на помощь бежали сородичи.
   - Нас оставят на голодный день, - улыбнулась Анита. - Но я думаю покинуть это негостеприимное местечко прямо сейчас, прихватив радугу. Ты со мной?
   Вен не ответил. Арли, обидевшись, что его не позвали, заскулил громче.
   - Как хочешь, - пожала плечами девушка. - Но помни, у лесных братцев натура цепкая. Так просто от них не сбежишь. Я рву когти, пока им не до нас.
   Анита раскрутила верёвку и осторожно свесила её вниз.
   - Половины не хватает, - огорчённо цыкнула она. - Прыгать или поостеречься? Если бы на песочек... А то там такие каменюки...
   Она уже не смотрела на Вена. Вен оказался вне её мира, где начинались торопливые приготовления к побегу, опасные прыжки и выбор такого пути, чтобы сбить погоню со следа. Вен оставался здесь, как провиант лесных братцев. Вен перестал быть чем-то значимым, таким, на что можно тратить время.
   Но Вен был против. Томные волны пульсировали в груди. Без разницы, придётся ли прыгать с высотищи, рискуя переломать руки и ноги. Или оставаться в темнице... Всё равно, лишь бы смотреть на Аниту, слышать насмешливый голос и знать, что ты - не пустое место.
   Постойте-ка, а ведь у нас под боком радуга. Предложи ей радугу. Подари! Вручи в изящные ручки и заслужи улыбку благосклонности.
   Анита закручивала конец верёвки вокруг ржавого штыря, торчащего из стены близ окна. Лесные братцы возились с рыбой. Та в очередной раз ловко отбросила хвостом мучителей и теперь, извиваясь, быстро пробиралась к воде.
   - Эй, - тихонько окликнул чародей Аниту, - а радугу здесь бросишь?
   - Сможешь подманить её к нашему окну? - Анита заинтересованно взглянула на Вена.
   - Нет, - уклончиво ответил Вен. - Зато знаю, как к ней подобраться прямо отсюда.
   Он не слишком верил, что задуманное удастся. Горечь расставания с Анитой потянула за собой прежние страхи: его самого, листающего книгу заклинаний и тоскливо вздыхающего, что уж эти мудрёные слова никогда ему не покорятся.
   Да, то самое заклинание моста, которое он должен был изучать на следующем курсе. Подсмотренное второпях, а сейчас ясно пропечатавшееся на странице памяти. Он никогда не думал, что представится случай его применить. Опасное это дело - строить призрачные мосты и следить, как по созданным тобой линиям идут твои друзья.
   Но если действовать, то прямо сейчас!
   - Посторонись, - его руки легли на мягкие плечи и ласково отодвинули воровку от окна.
   Волшебное блаженство чувствовать её под своими пальцами. Чувствовать, как пальцы наливаются силой, просто потому что теперь ему есть за кого отвечать.
   Анита послушно сдвинулась и вопросительно взглянула на чародея.
   Вен прищурился и напрягся. Мир стал узким. Мир едва умещался в отведённой ему щели. Кусочек серой стены, чёрное окно и переливы радуги. Такой далёкой и недоступной.
   Протянулись тонкие белые линии, коснулись проёма, качнулись, дрогнули, натянулись. Начали прорисовываться досочки, сначала прозрачные, потом бледно-молочные и напоследок - словно отлитые из тёмного шоколада. Выросли тонкие перильца, окрасились алым, утолщились.
   Мостик предстал во всей красе.
   - Могёшь, - у воровки аж глаза раскрылись от удивления. Она нагнулась над полотном моста, начинавшегося у подоконника, и восхищённо сплюнула.
   Плевок легко скользнул сквозь призрачный мост.
   - Обман! - взревела Анита. - А если б я поверила? То-то лесные братцы повеселились бы, а? И горбатиться не надо - отбивная с неба упала. Ну ты, фокусник, чего зенки вылупил? Сейчас я тебя самого на этот мост загоню. Чудо языкастое.
   - В этом и дело, - грустно сказал Вен. - Поверь, и мост станет настоящим. Вся сила в вере. Я просто рисую, а настоящим его считает идущий по нему.
   - Давай-ка, дружок, сам и шагай за радугой, - скривилась Анита.
   - Я - создатель. Я удерживаю мост. Невозможно держать мост и шагать по нему.
   - Да ты хитрец, братишка, - недовольно пробурчала воровка. - Эй, карлуша, куда запропастился. Тут тебя работёнка ждёт.
   Арли мигом потерялся в тёмном углу. Только прошуршало что-то, вякнуло жалобно и затаилось.
   - Туда он доберётся, - пояснил Вен. - Даже спрыгнет за радугой. Но кто поможет ему взобраться обратно на окно?
   Воровка наморщилась. Поглядела на радугу, потом на мост, снова на радугу, снова на мост.
   - Верить? - спросила то ли Вена, то ли себя.
   - Иначе нельзя, - жёстко ответил Вен.
   - А была - не была, - вдруг улыбнулась девушка. - Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Говорят, такие как я там, - она махнула рукой ввысь, - становятся небесными воительницами. А если нет, помни, чародейчик, я тебе до смерти буду сниться.
   И она, сжав губы, перемахнула подоконник. Ноги чуть слышно стукнули по мосту. Мост качнулся. Качнулся и Вен, но тут же выпрямился, удержав и мост, и себя.
   Анита, приставным шагом, ловко продвигалась по узенькому мосту. Её пальчики перехватывали алые перила. Сапоги пристукивали. И вот она нырнула в тёмный проём, спрыгнула, вытянулась... И радуга погасла.
   А донельзя довольная Анита уже снова перелезала на мост.
   Резкий свист заставил её замереть. Пролетела стрела, звякнула наконечником о стену. И тут же вторая. А эта пролетела сквозь мост и царапнула щёку Аниты.
   Стражник не верил в мост, значит, его стреле ничто не мешало пробить призрачные доски. Лупоглазый лесной братец уже накладывал третью стрелу. Но она не понадобилась.
   Анита испугалась и перестала верить. Мост несокрушимо тянулся из окна в окно, но девушки уже на нём не было.
   Вен сразу забыл про мост, и тот изогнулся, повёлся, как облако от ветерка, развеялся на клочки и исчез. Чародей неотрывно следил за падающей Анитой, нашёптывая заклинание. Сложное, не входящее в школьные уроки, из тех, какими осмеливаются пользоваться лишь мастера.
   Воздух меж башнями потемнел, как потемнела от пота рубаха на спине Вена. Воздух становился вязким, как глина, густым, как кисель. Третья стрела натолкнулась на невидимую преграду и, крутясь, отлетела в сторону. Стремительное падение девушки замедлилось, руки нашли опору, ноги перестали жалко трепыхаться. Обрадованный, что всё получилось, Вен закрутил воздух штопором, дабы Анита скатилась как с ледяной горки.
   Отбросив уже ненужный лук и размахивая дубинкой, лесной братец ринулся к беглянке. Та присела, выхватила из-за голенища лезвие и полоснула по горлу стражника. Всхрипнув, тот рухнул в траву, разбросав руки и ноги. А девушка распрямилась, кинула беглый взгляд на обессиленного Вена и проворно юркнула в кусты.
   Вдалеке на отмели лесные братцы продолжали возиться с непокорной рыбой.
   Чародей медленно сполз по стене. Пот лил с него ручьями. Глаза закрывались сами собой. Сон наступал.
   - Ни спасибо, ни до свидания, - пискнул Арли. - Все они такие! А я говорил, а я предупреждал...
   - Заткнись, - сердито приказал Вен.
   На душе было пакостно и без всяких поучений. Анита спасена, но почему-то тоска никуда не делась, только усилилась. Почему-то хотелось вернуть девушку. Просто сидеть здесь вместе, просто снова почувствовать её рядом. Просто ждать смерти, но так, чтобы рука в руке.
   Что это за нытьё? Того и гляди, скулить начнёшь, браток. А тут и одного Арли более чем достаточно. Э нет, мы ещё поживём. Мы ещё разузнаем, что таится в центре Жёлтой Погибели. Главное - не тратить время на жалость.
   - Ну, Арли, - Вен поднялся, пошатнулся, но всё-таки удержался на ногах, а потом склонился над мигом притихшим карликом. - Девчонка неплохо привязала верёвку. Спустишься вниз...
   - Но она же лишь до половины!!! - торопливо перебил Арли.
   - А кто обещал, что будет легко? - Вен за шиворот поставил Арли на ноги. - Слезешь до половины, потом я отвяжу верёвку, а ты закрепишь её там.
   - За что?!!!
   - Отыщешь!
   - Но я... Я не хочу, чтобы ты... Ты ведь... Ты тогда уже не спасёшься.
   - Хочешь умереть вместо меня? Могу выкинуть в окно. Будет из тебя маленькая, кровавая, вонючая лепёха.
   - Но Вен...
   - Теперь нет ни Вена, ни Арли. Есть тот, кто спустится до половины, и тот, кто отвяжет верёвку. Доберёшься до земли, обвяжи трещину на черенке метлы, и пулей на ней сюда. А здесь я подлечу нашу лошадку основательно.
   Арли тоскливо посмотрел на Вена. Вен тяжело вздохнул. Арли, простонав, ухватился за верёвку. Вен кивнул и облокотился на подоконник, устроив отяжелевшую голову в ладонях. Сил не осталось. А спать нельзя, пока Арли не подаст сигнал, чтобы отвязать верёвку, а потом ждать, ждать и ещё раз ждать.
   Анита. Девочка с волосами цвета соломы. С непередаваемой улыбкой, наполненной и нахальством и чем-то невыразимым, обещающим нечто дорогое. Дороже монет. Дороже той странной радуги. Встретимся ли ещё? Но если встретимся, я прикую тебя к себе цепями. Хочешь, они будут из Алых Гвоздей? Только скажи. Я ведь чародей. Значит, сумею удержать тебя. Кто только подскажет мне заговор дороги? Несколько слов, после которых я твёрдо буду знать, что наши пути пересекутся.
  
   Глава 63
  
   Прозрение (ВВВшность)
  
   - Ты всё поймёшь сам, как только глянешь ему в глаза.
   - Не знаю даже... - промямлил Димка, - сумею ли я взглянуть ему в глаза. Ну, после того, что произошло между нами.
   - Не мели ерунду, - рассердилась Лена. - С ним случилось что-то невыносимо страшное. Быть может, его и нет уже.
   - Если б его вдруг не стало, - задумчиво протянул Дмитрий, - между нами ничто не стояло бы.
   - Ты уже заявляешь на меня права?
   - Разве ты этого не хочешь?
   - Не знаю. Теперь мне кажется, что это просто минутная слабость.
   - Готов сделать всё возможное, чтобы эта слабость затянулась подольше.
   Лена не ответила. Она ковырялась ключом в замочной скважине. Лязгнул язычок. Скрежетнул засов. Дверь приоткрылась. Лена уступила дорогу.
   - Ну, бесстрашный герой, готов к битве с демоном смерти?
   - Как просто ты сдаёшь Сергея, - Димка не спешил входить в чужую квартиру. - Не знаю, что там было между вами в последнее время, но...
   - Сергея я бы не сдала, - жёстко сказала Лена. - Но его там нет. Там кто-то ИНОЙ. В его теле. В его душе. Или вместо его души.
   - Его души, - уныло повторил Дмитрий. - А сумеем задушить-то?
   И шагнул в коридор. Только сейчас Лена заметила, что он так и не переодел парадный костюм.
   - А ты права, - раздалось из квартиры. - Его там нет!
   Лена почти вбежала. Страх перед мёртвым взором погасила тревожная уверенность, что она ОШИБЛАСЬ! Что она совершила что-то непоправимое. Что жизнь вполне могла встать на прежние рельсы, а вот теперь не встанет из-за её ошибки.
   Кресло у компьютера пустовало. Спинка повёрнула к экрану, словно сидевший развернулся, прежде чем исчезнуть.
   - И где ж твой монстрюга? - Димка откровенно веселился. - Почудилось тебе, Леночка. Хвала высшим силам, что почудилось! Иначе ты никогда бы не пришла ко мне.
   - Серёжа, - тихо позвала Лена.
   Позвала отрешённо, без надежды. Войди сейчас Сергей, взгляд бы её сразу стал напряжным, усталым. Даже если бы глаза Сергея перестали таить мёртвые туманы.
   - Не доведут его до добра игрушки, - Димка по-хозяйски рухнул в кресло, заставив его стонать и скрежетать. - Кстати, Леночка, ты спрашивала, какой проект принёс мне обильное финансирование. Взгляни на экран.
   На экране крутился ключепосох. Серебряные сполохи пробегали по буквам WWW.волшебник.ru.
   - Хочешь сказать, что заведуешь этим сайтом?
   - Что ж так скромно-то? Бери выше, Леночка! Это я придумал игру. Это я её запустил. Это я заставил народ рубиться в неё.
   - Но регистрация же бесплатная!
   - Играй бесплатно, но если хочешь особенного, готовься раскошелиться. Потерял оружие, вставляй карточку, и вот ты уже в магазине. Закупил пистоль, зарядов полные карманы, и в бой. Рубиться в одиночку невмоготу? Плати, и на тебя пашет команда отчаянных бойцов, заработанные очки которых капают исключительно на твой счёт.
   - Не так уж много, - подсчитала Лена. - Думаю, многие играют без оплаты.
   - С мира по нитке - нищему рубаха, - отрезал Дима. - Немного набегало, пока к игре не подключились эстеты. Я научился удовлетворять их прихоти. Хочешь, запрограммирую тебе аромат кубинских сигар, будто ты только что раскурила одну из них? Хочешь, в голове зашумит как после водочки? В играх всегда не хватает приятных мелочей реала. Я программирую эти мелочи и продаю их.
   - Но как можно продать запах, вкус?
   - Да всё, что угодно! Я и сам не понимаю, как разгадка пришла мне в голову. Озарение какое-то. Я после этого неделю без продыху по игре бегал. Это уж потом организм, наевшись иллюзий, начал сдавать. Даже чуть не помер, признаюсь. Зато дела в гору пошли.
   Его пальцы бегали по клавиатуре. На экране возник портрет богатыря. Красив и ладен был богатырь. Синие глаза. Светлые волосы. Рост под два метра. Мускулы распирали кольчугу. Улыбка была белоснежной, рекламной, неземной.
   - Мой скин для игры, - вздохнул Димка. - Не восстанавливается, гад. Думал, в образе этом, по всем уровням прошвырнусь. Где там! В Месилове замочили на второй минуте. После этого вход в игру остался, а образ не запускается. Вот меня и колбасит по разным сюжетным персонажам. Кстати, заметила, и тебя тоже.
   - У меня тоже вечный вход в игру?
   - Ессно! - хмыкнул довольнёхонький Дмитрий. - Правда, не верилось, что ты играть станешь. Реальных женщин трудно игрушкой зацепить. Им трон и корону по жизни подавай. В игре лишь девчушки неоперившиеся обретаются. Вон как пассия твоего, помнишь?
   Лена кивнула.
   - Может к ней и сбёг, - предположил Димка. - Назначил в игре место встречи. Зачем им игра? У них теперь другие игры начались.
   "Тебе легко предположения строить, - внезапно обозлилась Лена. - Видел бы ты эти мёртвые глаза, сейчас бы не балагурил".
   Но порыв гнева тут же утих. Вернись чудище с мёртвыми глазами, кто защитит её? Только Димка. Пусть прикалывается. Лишь бы в нужный момент не подкачал.
   - Хочешь погулять по игрушке? - Димка игриво подмигнул.
   Лена пожала плечами. Чем заняться, она не знала. Было нелепо прибираться, готовить обед или выяснять новости по телефону, когда неподалёку бродит Сергей с мёртвым туманом в глазах.
   - Ну что ж, - потёр руками Дмитрий, - на первый раз подальше от цивилизации.
   И его пальцы отстучали "DIMLEV07".
   Ключепосох завалился на бок и пробил собой заэкранье, впустив ослепительный белый свет.
  
   Глаза стали видеть не сразу. А когда прояснилось, вокруг лежали барханы бурого песка.
   - Только в игре я не такой, как в жизни, - забубнили из-за спины.
   Лена обернулась. Там топтался варвар. Почти обнажённый. Прикрытый лишь лохматой набедренной повязкой. Мышцы дыбились буграми. Изборождённое шрамами тело. От зеленоватых глаз лучились весёлые морщинки.
   Быстрый взгляд вниз. Остроносые сапожки, отороченные мехом невиданного зверя. Плотное тяжёлое платье из дорогой материи. Змеиный пояс, проклёпанный золотыми кругляшами. Одета по высшему уровню. Лена почувствовала, как ранее невиданная гордость забурлила в ней и выплеснулась ехидной фразой:
   - Дорогой, вы отрицаете очевидное: мы больше не нуждаемся в друг друге. Завтра я сложу вещи в мешок, взвалю его на спину моего горячо любимого Афтихана и удалюсь навсегда.
   Кивок в сторону лазурного шатра, за пологом которого таился недавно найденный клад. Сокровища требовалось поменять в ближайшей лавке на более совершенную защиту и более достойное для новых уровней одеяние. Миссия выполнена, осталось вернуться обратно.
   - Да вы без меня и дня не проживёте! - варвару, несомненно, понравилась парная работа. - Вас, милочка, плохие люди разденут, изнасилуют и убьют. Вы хотите, чтобы я терзался потом всю жизнь, проклиная миг, когда согласился на ваш отъезд?
   - Ах, дорогой, что я вам: пустая кукла для забав? Что я получу, выходя за вас замуж? Осыпете любезностями? Но любезности быстро приедаются! Где же ваша страсть, подкреплённая подвигами? Подтвердите мне её. Будьте героем! Будьте лучше всех! Будьте всегда на виду у общества. Тогда я с радостью встану рядом. И обещанные бессонные ночи не заставят нас долго ждать.
   - А, вам славы не достаёт?! Поэтому вы вчера отвернулись к стене и притворились спящей, когда я домогался вашей нежности? Поэтому кто-то сквозь зубы роняет, что сильно болит голова и вообще не время?
   - Вам не возбранялось силой принудить меня! Герои всегда добиваются того, что хотят.
   - Силой, о жестокие духи Севера, и это говорит та, чей облик кажется мне непорочным духом, феей блаженных лесов, где отдыхают навечно упокоившиеся воины! Стыдитесь, хоть я и варвар, но никогда...
   - Да, милый, пока вы только варвар. До героя моей мечты вам ещё далеко.
   - Хоть я и варвар, но никогда не опущусь до такой низости. Ну разве что если вы сами попросите.
   - Я буду сопротивляться!
   - Вы же сами сказали, герой всегда добивается того, что хочет. Или той!
   - Ах, бросьте!
   - Вас вон в тот барханчик? Бросить? Как скажете...
   - Я закричу!
   - Тем лучше. Я люблю тысячеголосье пустынного эха. Оно приманивает миражи.
   - Я позову прислугу!
   - Где вы найдёте прислугу среди пустыни?
   - Я расцарапаю вам лицо!
   - Одним шрамом больше, одним меньше. Однако, спасибо за предупреждение. Я крепко сожму ваши запястья.
   - Я ударю коленкой по вашему самому уязвимому месту, как в прошлый раз!
   - Это же против всяких правил!
   - И это говорит ВАРВАР? А истязать несчастную женщину домогательствами - это по правилам?
   - Так вы же сами просили!
   - Я? Когда?
   - Только что.
   - Бог мой, я же о романтике, варвар несчастный, а вы только о насилии и думаете! Вот дорастёте хотя бы до уровня менестреля... Тогда у вас и мысли другие появятся.
   - Милая, для варвара думать - непозволительная роскошь. Вот уже месяц, как я добиваюсь вашей благосклонности и что же? Вы постоянно не даёте удовлетворить мою страсть! Ваши отговорки смешны....
   - Какие отговорки? Я жду вашей любви.
   - Так позвольте обнять вас и...
   - Опять вы за своё?
   - Нет, вы сущая ведьма. И так вам не этак - и этак вам не так! Я вижу, как блестят ваши глаза, как румянец покрывает ваши щёки, как руки сами просятся обнять меня, а ноги раздвигаются....
   - Что-что делают мои ноги?
   - За что же вы меня ударили, я ничего такого в виду не имел!
   - Жаль, что не имели!
   - Дорогая, вы должны принять мою ласку, а то я за себя не отвечаю. Ещё минута препирательств и всё будет бесполезно...
   - Ну вот, когда я почти согласилась отдать вам на поругание своё измученное томлением тело, вы сообщаете, что уже ничего не можете. Придётся седлать Афтихана и отдаться первому встречному!
   - Вы не поступите так! Вы - ангел во плоти!
   - Когда выбора не остаётся, и ангелам приходится оступаться.
   - Делайте что хотите, - помрачнел варвар. - Мне уже всё равно.
   - Вы гоните меня?
   - Я даю вам свободу!
   - Как - свободу своей будущей жене, своей суженой? Вы с ума сошли!
   - У меня уже зверски ломит голову. Да-да, у меня, не у вас! А в тот день, когда я соглашусь быть вашим мужем, она наверняка разлетится, как бочонок с перебродившим элем.
   - Тогда прощайте. Варвара не заставишь быть ласковым.
   - Идите прочь! Немедленно!!! А то я за себя не ручаюсь! Я убью вас, а потом проткну себе сердце! Оно и так уже непоправимо разбито.
   - Варвар с разбитым сердцем. Это сюжет для дворцовой комедии! А меня-то за что лишать жизни? Вам от этого не будет легче на том свете! Вы и так попадёте в Ад.
   - Вот там и поймут мои страдания!
   - В Аду? Кому вы нужны там?
   - Благочестивым женщинам, умеющим ценить ласку.
   - Хорошее же место вы приготовили благочестивицам!
   - Нет, милая, в Аду будете гореть вы. А я упокоюсь в лесах для храбрых воинов. Или в раю, где души невинных дев будут рады мне целую вечность.
   - Глупости вы говорите. С вашим приходом там не останется ни одной невинной девы.
   - Долгие годы я мечтал умереть за любовь. Имена умерших во имя любви навечно хранятся...
   - Так то во имя любви, а вы умираете ВМЕСТО любви.
   Вспышка.
  
   И пальцы, стучащие по клавишам.
   А ещё шёпот:
   - Ну, Леночка, даже не ожидал. Там ты во всей красе. Понравилось? Продолжим.
   Почему не продолжить, если всё, что здесь осталось, это муж с мёртвыми глазами. Иллюзия беспечности, занимающая минуты перед чем-то страшным.
  
   "DIMLEV09"
   Строгая императрица и склонённый шут в красно-синем облачении. Шут уже никогда не распрямится. Из спины торчит обломанное копьё. Только что оно висело на стене. Хотя стена появилась из ничего лишь мгновение назад. Но чужой образ уже схвачен. Игра продолжается.
   Над императрицей грозовой тучей навис император. Преступление свершилось. Что в его глазах? Мёртвый туман? Нет! Хитрые искорки Димки. Поиграем?
   - Так что же вы медлите, возьмите кинжал и прощайте! - слова императрица чеканила словно монеты.
   Монеты, которым поклонялся шут. А она хотела только любви. Мы снова вместе, но разведены свершившимся. Не ты должен стоять здесь и угрожать мне. Вспомни, ты ведь собирался стать мне защитой и опорой. Вспомни! Я приказываю, ведь я здесь - ведьма!
   Повернулись невидимые стрелки. Та, что зовётся "Вина", указывала теперь на императора. Император порвал связи, заключённые на небесах. Император прощался с жизнью. Но ещё надеялся на лучшее. Играл!
   - Кинжал как-то очень кровожадно, может яду? - смущался император.
   - А вот это уже, извините, трусость, - короткий смешок. - Хочу видеть кинжал в вашей груди. Люблю смотреть, как бьются в агонии тела бывших повелителей мира.
   - Вы - сам грех!
   - Грех он, а не она.
   Холёные пальцы императора гладят рукоять кинжала.
   - Смерть уже не кажется мне мрачной. Ваше присутствие дарит ей цвета радуги.
   - Вы наступили на те же грабли. Снова смерть ВМЕСТО любви. Так поступают слабаки, а не герои. Дамам сердца нужна живая плоть, а не высохшие цветы у могильного камня. Вы станете героем, если сумеете это понять.
   Губы сжались. Дрогнули. Снова сомкнулись. Запутался император. Не может найти подходящих слов. Ну, Димчик, пойми! Ты же можешь! Заканчивай разыгрывать красивые смерти. Смерть не бывает красивой. Я видела мёртвый взгляд сегодня. Ты думаешь, я мечтаю увидеть ещё один? Пусть даже он будет в мою честь. Как только ты прекратишь красиво погибать, начнётся твоя жизнь. Новая. Настоящая. Моя рука уже протянута. Спаси меня. Стань героем. Не умирай. Умереть всегда легче. Ты уже сложил красивые легенды о своей кончине. Но пойми, они никому не нужны. И в первую очередь мне.
   Вне мира загорелась надпись: "Ваше время на следующую реплику истекло. Победила - Ведьма".
  
   Снова вспышка.
   Снова лишь экран. И буквы секретного кода. Прыгает курсор. То проявится, то растворится. Ждёт клавишу "Enter". Ждёт подтверждения команде. Но пальцы не спешат.
   - Этак мы никогда не доиграем, - Димка потянулся к мышке и передвинул стрелку на экране, намереваясь выйти из игры. - Препираемся, а действий никаких.
   - Зато я всегда побеждаю! Это моё жизненное кредо.
   - Это не победа, ты загнала меня в цейтнот.
   Говори, говори. Говори о чём угодно. Только не о мёртвых глазах. Здесь я думаю лишь о них. Теперь я знаю, в чём разница между Тобой и Им. Теперь я знаю, чем Ты притянул меня. И чем упустил меня Он.
   - А ты, Димчик, продолжаешь биться головой о стену. Причём в одно и то же место.
   Улыбнись Димка. Когда ты улыбаешься, я почти люблю тебя. И почти забываю его. Раствори это "почти". Ты ведь многое сумел. Ты провёл игрой итоговую черту. Игра - вот в чём разница. Вы оба играете. Но по разному. Ты отдыхаешь в игре, а потом возвращаешься к делам реальной жизни. Ты обустроил жизнь так, что тебе есть куда возвращаться. А он потерялся на игровых просторах. Он уходит туда, чтобы жить. А сюда приходит, как в гости к дальним родственникам. И смотрит скучающим волчьим взглядом. Даже на меня. А кто вынесет волчий взгляд? Хуже, наверное, только мёрт... Не думать о взглядах. Думать о Димке. Понимаешь, Димка. Наверное, Он мечтал, чтобы я ушла вместе с ним. Но ты знаешь, ты чувствуешь, что я устаю от долгих прогулок. Ты понял, что мне нравится возвращаться. И сегодня ты показал мне место, куда стоит возвращаться. Островок тепла среди Северного Ледовитого Океана.
   - Давай ещё разок. Клянусь, теперь я поступлю иначе.
  
   "DIMLEV25"
   Строгие стены с металлическим отливом. Окно от пола до потолка. Странные цилиндры за окном. В них тоже окна. Это будущее. Что ж, сыграем и в него.
   - Думаешь, у нас получится? - вопрос, почти всхлипывание.
   - Давай попробуем, терять-то нечего.
   - А вдруг я забеременею? - с желанием, которого никогда не было в реальной жизни.
   Что ж, на то и игра. Сыграть, чтобы поверить. И, быть может, захотеть уже там. В месте, куда стоит возвращаться.
   - Этого не произойдет, звёздочка, - ласковый палец гладит дрогнувшую щёку. - Вот уже тридцать лет все дети рождаются только в генетическом центре.
   - А вдруг? - ты же знаешь, чего хочет женщина, того хочет бог. - Тогда мы и поймём в полной мере, что значит воспитывать своих детей.
   - Это запрещено гаагской конвенцией по контролю над рождаемостью, - мужская логика чётко вписывается в строгий свод законов.
   - Значит, придётся нарушить закон, - а можно просто перечеркнуть его, скомкать, отбросить, как что-то ненужное, давно устаревшее.
   - Нас посадят в тюрьму. Как в сериале. Помнишь, про экспедицию к Бете Персея?
   - Мы выучили реплики наизусть. Ещё на первой практике. Не будь этого смешного сериала, мы бы не познакомились.
   - Романтика лет первого обучения?
   - А что нам ещё остаётся в этой до ужаса упорядоченной жизни?
   Ещё остаётся играть. Тянуть игру. Пока не вернётся чудище в знакомом облике. Потом надо взглянуть ему в глаза. И если там мёртвый туман, то врага следует изничтожить. А если всего лишь оборванная ниточка прежней жизни?
   Прости, милый, но ты не имеешь права меня обвинять. Наконец-то я нашла место, куда ХОЧЕТСЯ возвращаться.
  
   Глава 64
  
   Тридцать три несчастья (Мир Райлаха)
  
   Жизнь тяжела. Жизнь зла и несправедлива.
   Так думал Арли, потихоньку спускаясь вниз.
   Кто-то сейчас зубрит заклинания в далёкой школе. И неважно - мастер ты или последний подмастерье - но тебе приготовлены и завтрак, и обед, и ужин. А на десерт - улыбчивые девчонки в городских тавернах. И эль. Кружка. Две. Нет, много-много эля. Целый ушат, чтобы нырнуть туда рыбой и пить, пить, пить, пока раздувшимся пузырём не всплывёшь на поверхность.
   Но где те девчонки? И где тот эль?
   А ведь сам виноват. Сам напросился в эту пакостную дорогу. Никто ведь не выпирал из школы. Просто предложили: "Пойдёшь?" И он, дурень, тотчас согласился. А ведь сейчас бы сидел в тёплом месте. Книги бы умные читал. Образование получал бы. А после выпуска прямиком в магистрат. У него же оценки были - одно загляденье. Не то что у Вена.
   Нет, если бы жизнь была справедливой!..
   Ай!..
   Задумавшись, Арли забыл о верёвке и проехал вниз почти пять своих ростов. Руки обожгло. Они теперь горели, будто Арли сдуру сунул их в печку. Верёвка покрылась бурыми пятнами. Легко сказать, до крови содрал! А попробуйте-ка с содранной кожей, закусив губу от боли, ползти и ползти вниз.
   Сколько ж там ещё осталось?
   Э нет! Арли с трудом подавил желание взглянуть вниз. Закружится голова и захочется отпустить верёвку. И будь, что будет. Но нет, ещё поживём. Пусть даже жизнь - такая поганая штука.
   Если бы эту неказистую жизню наполняла справедливость, Арли загодя предупредили бы о невзгодах и опасностях. Да что там! Арли просто приказали бы остаться в школе. Ему, подающей надежде звезде, ползать по затрапезным чащам и получать пинки от нахальных вертихвосток. От тех, кого он ещё так недавно умел сладкоречиво уговаривать на любые вольности. Да что девахи! От друга! От друга не дождёшься доброго слова! Видит же сам, что силёнок мало. Что устал наш Арли, приболел. Что забота ему нужна и отдых. Так нет, чуть ли не выкидывает, лишь бы не самому ползти. Забоялся Вен. Друга подставил под верёвку коварную, под стены твердокаменные, под ветры свистящие...
   Свистящие? Да тут свистят не только ветры!
   А если стражника не прирезали? Если он сейчас встанет и выпустит стрелу? Арли послышался зловещий свист, и он испуганно втянул голову в плечи.
   Вроде пронесло. Вроде и не стрелял никто. А воображение рисует ухмыляющегося стражника. Косят огромные глаза лесного братца. Булькает кровь в горле перерезанном. А руки мёртвые тянут следующую стрелу...
   Арли затряс головой, отгоняя наваждение, и снова заойкал, когда верёвка врезалась в кровоточащие ссадины на ладонях.
   Вот отпущу верёвку, и делу конец. Живите тут сами, устраивайтесь, боритесь, побеждайте. А мне уже так всё надоело, что невмоготу. И работай за них, и поесть нормально не дадут. Что Вен с девчонкой не сожрали, то лесные братцы отобрали.
   Но хуже всего личина карлика. "Пока не полюбят!" Да кто ж сможет полюбить уродца такого. Воровка - девица низшего сорта, даром что на мордаху смазливенькая, а нос воротит почище королевны. Это что ж, крест теперь на себе ставить? Нет, отпущусь, пролезу ещё чуток и отпущусь, помяните моё слово! Даже думать не хочется, что больше ни одна девчоночка в нашу сторону не глянет. Что не будет больше ни поцелуев, ни свиданий в тенистых беседках, ни сладких ночей. Зачем тогда жить носатым и лопоухим? Зачем тянуть лямку, если всем физиономия лишь глянется. А душа? Почему душа никому не интересна? Даром она что ли от горизонта до горизонта?!!!
   Вздохнул Арли, хотел окинуть мысленно душу свою необъятную, да не успел. Верёвка исчезла. Только что вилась себе меж ног в истёртых штанах, а вот теперь вывернулась. Хорошо, хоть руки её, родимую, не выпустили. Хотя чего ж тут хорошего? Впору вешаться или топиться. Или бросить верёвку самому.
   Пальцы нащупали разлохмаченный конец верёвки. Половина пути позади. Кто бы ещё сказал, как пройти вторую?
   Дул ветер, покачивал Арли, словно маятник. Развевал невесёлые мысли. Только лезли на смену мысли ещё более тоскливые. Так и качался Арли, пока его не закинуло на малый выступ. Вену одну ногу поставить, а ему усесться можно. Так и сидел, ногами болтал да думал мысли невесёлые, пока не прилетело ему по затылку камнем.
   Голову вскинул, а из окна Вен выглядывает. Кричит чего-то. Кулаком грозится. Понятное дело, давай, Арли, впрягайся дальше, а мы уж за тобой проторенным путём.
   Прошуршала по стене верёвка, дёрнула карлика, чуть не сбросив. Вовремя наклонился Арли, удержался на краешке, и потянул верёвку на себя, сворачивая кольцами.
   Рядом щёлкнул камешек, подсказал: не тем занимаешься, Арли, не того от тебя ждут. Конечно, если такой умный, спускайся сюда сам, да ищи куда бы верёвку привязать. Нет тут ни штыря, ни карниза, ни гвоздя занюханного. Нет, и всё! А на нет, известно, и суда нет.
   У озера возились лесные братцы, с рыбой боролись. То они её почитай до травы доволокут, то она вывернется и снова их на мелководье утянет. Знатная рыбица! Такую бы закоптить. Ноздри защекотал манящий аромат коптильни. Рот наполнился слюной через край, и тонкая её ниточка тут же заколыхалась на ветру, пока не размазалась по подбородку. Тоска...
   От тоски великой сгорбился Арли. Ветрище такой, что насквозь продувает. А пальчики израненные совсем закоченели. Сунул Арли руки по карманам, да что-то нащупал. Вытянул, рассмотрел. Блямба окаменелая. Жёлтая, полупрозрачная. Лизнул языком, и сразу на душе похорошело.
   Не блямба это, и не камень никакой. Застывший нектар, что в деревне у ребёнка стянул. Вроде твердыня - зубы обломать. А чуть намочишь, распухнет она, влагой напитается, и хоть жуй её, хоть сладость несусветную просасывай. Из пахучих цветов её варят, в нудные морозные вечера детворе на радость. Да и Арли от такой не откажется. Пожевал, посмаковал, смело вытаскивай. Полежит чуток, и снова будто кусок смолы, а не море радости.
   Мимо просвистел ещё один камень. Не нравится, что рассиживаюсь? А нам всё равно! А мы ничего изменить не можем. Нету тут ничего подходящего, чтобы верёвку привязать. Вот заборят рыбу лесные братцы, вернутся и снимут его. И будь, что будет. Потому что это потом.
   А сейчас сунул Арли нектар в рот, глазки зажмурил от удовольствия, потекла по зубам сладость невероятная. Аж скулы сводит. Зубы уже впиваются в тающую мякоть. Язык уже ласкает её, как желанную любовницу. Вот и на нашей улице праздник. Только б не замечтаться, только б не проглотить. А то застынет в нутре камнем, тогда наплачешься.
   А что, если...
   Удивительная мысль мелькнула в небольшой головёнке Арли. Он мигом вытянул изо рта размякший кусок нектара, сжал комком, упихав в него конец верёвки, пришлёпнул к стене и стал ждать.
   Злобно дуют ветра, беспощадно. Быстро сохнет комок. Быстро влага испаряется. Челюсти отдохнуть не успели, а комок уже, что камень. Будто и рос здесь изначально. Подёргал верёвку Арли - держится! Вниз сбросил свободный конец, а самому лезть боязно. А ну как оторвётся! Тогда и костей не соберёшь, даром, что ещё недавно и жить не хотелось. Одно дело - плавать в сладких мечтах о славной кончине, когда о тебе всплакнут, и памятник поставят, а ты с того света смотришь и радуешься, мол, помнят ещё, не забыли. И никогда не забудут. Другое дело, когда чуешь смерть каждой клеточкой. Слёзы мигом просыхают, а ослабшая душа становится твёрдой, как застывший кусок нектара.
   А вдруг выдержит!
   Слабея от испуга, Арли сполз со спасительного выступа и медленно продолжил спуск. Голова опустела. В глазах одна лишь картина - жёлтый кусок нектара снова становится мягким. Выползает конец верёвки, скользит, удерживаясь последние мгновения. А потом отцепляется. И сознание затопляет чёрный ужас неизбежной кончины.
   Когда ноги коснулись земли, Арли не поверил. Присел, подпрыгнул и заскакал, так и не выпустив верёвку. Потом посмотрел вверх. Вен исчез. Конец верёвки истончался и терялся на фоне стены. И сразу стало жаль расставаться с нектаром. Поднапрягся Арли, потянул что есть силы, поднатужился, рванул...
   И почувствовал, что летит. Земля радостно кинулась навстречу. А потом начались бешеные кувырки, неласковые камни, колючие ветки кустов. Но когда Арли надёжно застрял в переплетении веток, первым делом он подтянул верёвку и удостоверился - вот он, нектар, никуда не делся!
   И ломанулся Арли к свободе и процветанию.
   Солнце пригревает. Облака по небу весело ползут. И верится в душе, что найдётся девушка, которая полюбит его и в таком обличье. И станет Арли снова высоким, сильным да пригожим. Не пожалеет он тогда для девушки этой ничего! Ну, или почти ничего. В общем, там видно будет.
   В лесу бы затаиться до лучших времён, да Вена выручать надо. Потому что один в лесу замёрзнешь да оголодаешь. Некому Арли кормить да костёр разжигать. А за всеми страхами этими заклинания из головы напрочь выбило, даром что диплом Вена в кармане. Ладно, диплом имеется, пусть и на имя чужое. Значит, пристроимся куда-нибудь в тёплое сытное местечко.
   И вдруг, как снег на голову! Нет диплома! Лесные братцы вместе с мешком украли! Найти! Вернуть! Но где его сыщешь, не у братцев же спрашивать. А эти идиоты всё ещё с рыбой возятся. Уж день к вечеру...
   Арли взглянул на солнце. То словно застыло. Хм, неужели прошло совсем немного времени? А ведь кажется, будто три дня миновало.
   Перешёптывались деревья, плескались волны, пищали лесные братцы, не могущие совладать с непокорной рыбой. Древними монументами высились башни. Теперь и не поверишь, что сидел вон там, на самой верхотуре. А потом спустился. Сам! Вот этими самыми руками! Бедные ручки, израненные. Взгляд скользнул меж башен. Там зеленели шалаши - жилища лесных братцев. Подтянув спадающие штаны, Арли засеменил к селению.
   Первым делом Арли нырнул в самый большой шалаш. Добыча всегда попадает в руки правителей. Потом часть её дарят героям, а остальное прячется в сокровищнице. Нет, что бы там не говорили, а должность казначея куда лучше чародейской. К рукам казначея хочешь - не хочешь, а вечно что-нибудь прилипает. Так распорядилась Цивилизация.
   Но здесь, в лесу, несомненно, вся добыча достаётся вождю. Должность казначея здесь ещё не придумали. Тёмные времена, тёмные нравы. Зато и искать награбленное много труда не надо.
   Арли развернул уши. Тишина. Потянул воздух. Враждебных запахов не чуялось. Тогда он проворно шмыгнул меж веток главного шалаша и тут же врезался в гору всякого добра.
   Чего тут только не было! Поломанные мечи и пробитые кольчуги. Колёса от телег и оконные рамы. Дверные ручки и лошадиная сбруя. Белоснежные мантии и заношенная холстина. И мешки, мешки, мешки.
   Довольно урча, Арли выцепил знакомый мешок. Приятные волны расползались по телу. Диплом Вена был на месте. И кошелёк. А в кошельке все монетки до единой! Тут Арли запнулся о чей-то чужой кошель. Ногу саднило. Судя по весу, богатство там хранилось немалое. Пальчики мигом сковырнули узорный замочек. И тут же несколько самых тяжёлых стекляшек оказались в кошельке Арли. Чужой кошель с виду изменений не претерпел. Будто так всегда и было. Тогда Арли добавил монет, потом ещё, потом побольше. И наконец, не вытерпев, пересыпал содержимое неизвестного кошелька в родной.
   Повеселев, Арли принялся взбираться на вершину богатств и сразу наткнулся на знакомый черенок. Вытянул его, подхватил древний чародейский пояс из тех, что не рвутся, обмотал трещину. И сразу ожила метла. И сразу ловко отпрыгнула.
   - Но-но, не балуй, - сердито сказал Арли. - Позабыла, кто твой хозяин?
   Метла согнулась, словно подхихикивала.
   - Мне-то что, - Арли делано отвернулся. - Но если мы сейчас к Вену не вернёмся, кого-то из нас пустят на дрова. И могу сказать совершенно точно, что им буду не я.
   Летунья присмирела, подпрыгнула к Арли и услужливо подставила черенок.
   - То-то же! - на сей раз Арли с трудом оседлал свой выигрыш. - Ну, чего заснула? Поднимайся! Будем добро наше возвращать.
   Метлу не стоило упрашивать. Она резво прыгала по вершинам, ловко проскальзывала в ущелья, без страха вонзалась в груды тряпья и разгребала дорогу среди проржавевших доспехов. Вот уже подобран волшебный меч, а за ним и странный котёл, заглатывающий всё, что угодно.
   - Седай, - приказал Арли. - Гляди, какие портки. Ну как для меня пошиты!
   Вот скинуты штаны, рубаха и куртка. Вот надеты другие. Пускай рукава пришлось подвернуть, а штанины загнуть несколько раз - ерунда! Зато новое! И шелковистая ткань приятно гладит тело, почти позабывшее ласку. Пора бы и покидать это гостеприимное место. Но Арли не мог уйти. Глаза разбегались. Столько добра валялось бесхозными горами.
   Не выдержав соблазна, Арли рухнул на корточки и начал запихивать в подходящий мешок самое ценное, что только мог подобрать. Столько удивительных вещиц! Ничего, придёт время, он окажется в большом городе и тогда пристроит эти сокровища. А на вырученное купит бочку эля. И девушек! Всех красивых девушек города! Лысый, старый, толстый... Это не безнадёжно! Слово "богатый" легко перечёркивает три предыдущих. Богатый - это главное. А ещё - щедрый. Но этого у Арли не отнять. Что, что, а на девушек он никогда не скупился.
   Холодные беспощадные глаза выжидательно наблюдали за суетливо ползущим, повизгивающим от восторга карликом.
  
   Глава 65
  
   За поворотом - ревность (ВВВшность)
  
   Артефактный грузовик замер в тени многоэтажки и стал неигровым. Просто деталь обстановки. Ни уехать, ни гайку открутить.
   Перезарядить бластер Сергей не успел. Рядом шумно обрушился домина этажей в десять. Небо окрасилось алым. Послышался скрежет и оглушительный вой. Стены домов вспучились. Посыпались кирпичи. Ударная волна заметно ускорила бег, а потом снесла вправо. Боль в игре заменяет отчаяние, когда видишь, как столбик жизненной силы падает до двадцати трёх процентов.
   Откат по ступенькам, и можно затаиться в пыльной каморке подвала. Стены рушатся где-то в стороне. Враг потерял тебя из виду и теперь буйствует, бессмысленно выпуская ракеты. Но в душе стопроцентная уверенность, что вражеский боезапас беспределен.
   Загрузиться заново? Э, нет, сдаться всегда успеем. А если сдюжим, похвастаем перед Страдером, как едва живым удалось завалить главного босса. Прижавшись к холодной шероховатой стене, Сергей выбрался на лестницу. Ну а теперь, всё выше, и выше, и выше.
   Лестница оборвалась на седьмом этаже. Дальше следовали лишь обгорелые штыри, да на покосившейся плите над головой жалобно поскрипывала дверь. Ужом Сергей скользнул в коридор, прокатился по открытому месту и занял позицию в комнате с двумя порушенными стенами. Отсюда открывалась прекрасная панорама на руины под чёрным небом. Дома в молчаливом отчаянии выставляли напоказ обгорелые внутренности. Дороги пестрели глубокими воронками. В заборах зияли тёмные дыры. Ноздри щипал запах гари и чего-то отвратительно кислого. Глаза слезились. Казалось их запорошили частички вездесущего пепла, покрывавшего покорёженные плиты дороги и уцелевшие кирпичи стен.
   Мощный ветер, наполненный электрическим теплом, пошатнул Сергея, и тот глянул влево.
   Там сверкал плащ с лиловыми звёздами.
  
   Вас приветствует WWW.волшебник.ru
   Уровень 30
   Здесь Вы отыщете главного врага
  
   Он вылетел из-за левой башни. Ещё мгновение назад казалось, что за её стёклами пламенеет солнце. Но то был дракон. Золотой. Сверкающий. Закручивающий спирали. Низвергающийся огненным водопадом. На Сергея уставились три полыхающих огнём глаза. Два - на привычных местах. И третий - посередине. Сергею показалось, что там, в пылающей глубине, чернела круглая сетка прицела. Полигон готов, арена ждёт гладиатора, львы на свободе. Гладиатору дарован лишь миг боя, после которого либо уходишь триумфатором, либо твоё тело крюком сбрасывают в подвал.
   Домина по ту сторону улицы покачнулся и осыпался. Дракон разбушевался. В отбитый кусок стены Сергей мог видеть, как тот яростно сметает небоскрёбы. Буйствуй, буйствуй, броненосец "Потёмкин". Дай только передохнуть, и мы встретимся. И кто-то из нас будет сильно недоволен. Чем же тебя подбить? "Зарю" бы сюда, а ещё лучше "Радугу".
   Вот и всё! А ты чего хотел? Чтобы игра продолжалась и продолжалась? Чтобы каждый вечер ты встречал Страдера и Лизавету? Беседы в паузах между боями, минуты ужаса перед казалось бы неминучей смертью, затяжные обмены с временщиками и гномиками-валютчиками.
   А потом выяснится, что отпуск у Страдера кончился, и теперь ему недосуг резаться в пусть интересную, но всё же игрушку. И в галерее героев его портрет будет ежедневно опускаться на несколько ступенек вниз, пока не исчезнет.
   Следом вырастет Лизавета и влюбится в паренька, с которым познакомится на вступительных экзаменах. И с этого дня её будет бесполезно ждать на ВВВшных дорогах.
   И снова придёт тоска.
   Поэтому ценность игрушки в финальной заставке. Ты победил! И возвращаешься в реал чуточку уверенней в себе, чуточку довольнее, чуточку смелее. Ты ждёшь, что теперь приключения не обойдут тебя и в реале. Бесконечность - давить! Даёшь последнюю битву.
   Золотое пламя из золотой пасти. И настоящий опаляющий жар. Ты промазал, браток. И очень зря, что промазал.
   Рука скользнула в карман и извлекла оттуда синий сверкающий шар. Не магический кристаллик, но тоже занятная штука. По FAQ'у он проходил, как мощнейшее оружие.
   Шар, сэкономленный в далёкой битве и оставленный про запас. На самый последний случай. Заначка, как в реале. Откладываешь стопочку купюр в дальний угол и забываешь о ней. Пусть голодуха, пусть тягостное ожидание получки, пусть весь мир рушится к чёрту - она неприкосновенна. Зато когда случается что-то по-настоящему серьёзное, в бой вводится неожиданный резерв.
   Как в битве на Куликовом Поле.
   Как вот сейчас.
   С шара медленно стекало холодное синее пламя.
   - Неплохо, - оценил оружие Волхв. - Чую, моя коллекция сегодня разрастётся, как никогда.
   Золотая пасть распахнулась снова. Теперь уже близко-близко. И в клыкастые врата влетел круглый сгусток синего колдовского огня. Жгучие языки мигом заполнили пасть, пролились наружу, расплескались по длинному чешуйчатому телу. И превратились в трескучие молнии, заставив могучее существо лопаться и рваться. Пасть истекала чужеродным пламенем, словно беззвучными воплями последней, предсмертной песни. И золотая спираль дракона разлетелась скорбными, угасающими ошмётками. А потом просыпалась тяжёлым дождём монет.
   Сергей вжался в стену, уворачиваясь от тяжёлых брызг водопада сокровищ.
   - Дракон Богатства. Сжирает души всех, кого притянет. Ты думаешь, что счастлив и удачлив. Ан нет, это дракон кормится твоей душой. Сверкает в тебе, приманивая золотым светом фальшивую любовь и дружбу, - усмехнулся Волхв. - Но он не властен над тобой. Ты утратил вкус к деньгам. Ты мёртв для этого дракона. Не с ним тебе делиться.
   "It's a different world, - усмехнулся Сергей строчкой полузабытой песни. - Today".
   В конце проспекта на фоне чёрного неба торжественно сиял серебром дворец. Дорога упиралась в величественные створки ворот. Последняя Точка, за которой лежит ключепосох. Неплохо бы сохраниться, чтобы через год или через два поностальгировать, поймав удивительное состояние незавершённости, когда почти всё уже позади, а впереди лишь награда, счастье, о котором пока не знаешь.
   - GAME OVER, не так ли? - ликующе спросил Сергей.
   - Не спи, - Серебряный Волхв подтолкнул Сергея, - выводи на следующего.
   - На следующего КОГО?
   - Дракона, - кивнул Волхв, играя молниями, стекающими с ладоней в тёмное ущелье проспекта.
   Прирученным огнём, словно крючком, он подцепил драконью голову и вознёс на верхотуру, попутно таинственным образом уменьшив её размеры. И теперь вертел, разглядывая и оценивая, стряхивая пепел и сажу с золотой чешуи.
   - Но я же... - запах гари мгновенно вернулся, и горечь, что победы, как не бывало, и колюче-щекочущее чувство незаконченного приключения.
   - Они прибудут один за другим, - перебил Волхв. - Они ждут, когда ты ПОДЕЛИШЬСЯ. Не думай, что тебя вели до финиша лишь для того, чтобы ты поплясал на крылатом трупе. Им нужно...
   Он не договорил.
   С запада наплывала тёмная туча. Для драконов мелковаты. Наверняка, гарпии или баньши.
   Оказалось, и те, и другие. Выводок дурно пахнущих пернатых пронёсся над головой. От истошного воя чуть не полопались барабанные перепонки. Очередью Сергей срезал пяток созданий; всё равно против драконов бластер бесполезен. Крылатые кружились над полем битвы, возносились над развалинами, атакуя снова и снова.
   - Теперь игра идёт для драконов. Игра на выбывание. И главный приз...
   - Желание?
   - Не смеши! Драконы сами выполняют желания. Нет, у них ИНЫЕ призы. Ты - тот, кто их вручит везунчику. Остальные выбывают, как неудачники. И счёт пошёл. Считай, что "два" уже рядом.
  
   Волхв сердито щёлкнул пальцами. Он перевёл взгляд с Сергея на горизонт. Там, среди разбросанных кирпичиков небоскрёбов разливалось марево, словно солнце вставало не с той стороны.
   - На этот раз алый, - хмыкнул Волхв. - Нравится?
   Сергей не ответил. Он, прищурившись, вперился в даль, ловя неприметный миг, когда расплескавшаяся заря обернётся гибким, стремительным телом. И всё равно пропустил. Просто небо над горизонтом снова стало бирюзовым. А к Сергею стрелой летела красная крылатая комета.
   - Дракон Рождения, - прокомментировал Волхв явление второго дракона. - Для тебя - номер отработанный. Я предлагал тебе родиться. Ты отказался.
   Он вскинул руки. Меж ладоней полыхнул гигантский сверкающий непотревоженной голубизной шар. Новое светило крутанулось и стремительно унеслось навстречу алой полосе. На этот раз полыхнуло сиреневым. И сквозь сиреневое зарево прорвалась алая молния, ужасающе увеличиваясь в размерах.
   - Действуй, - холодно приободрил Серебряный Волхв. - Видишь же, здесь я не герой-охотник, а статист в роли сборщика трофеев.
   - Но оружие, - замялся Сергей. - У меня больше нет ничего столь разрушительного.
   - К чёрту оружие! - разозлился Волхв. - Я тебе битый час толкую, что ты - правитель ВВВшности. Ещё не абсолютный, но всё же. Пользуйся случаем, зови всех, кто может быть полезен.
   Новый босс уровня методично рушил небоскрёбы. Вот он присел на развалины торгового центра и хищно огляделся. Сергея его холодные глаза, наполненные жидким золотом, не заметили. Помощь, герою срочно требуется помощь. Если не штурмовая авиация, то хотя бы танки. "Т-90" остановил бы эту огнедышащую гору...
   Раздались шаги. Кто-то взбегал по лестнице. "Страдер?" - удивлённо колыхнулось ожидание встречи с потерянным приятелем.
   Не Страдер. Высокий подтянутый военный. Майор?! Настоящий?!!! Следом возник другой - толстый усатый прапорщик.
   - Ну, хоть сейчас знакомое дело, - майор вытер пот со лба, - а то учения эти... Сначала солярку ищешь, а в это время палатки украдут, потом у танка башня отвалится, - и он расстроено махнул рукой.
   Прапорщик заглядывал ему в лицо тупо, но предано. С улицы слышался лязг гусениц. А в комнату юркнул паренёк.
   - Сказал же, сочтёмся, - багряные отблески дракона полыхали на стёклах очков. - А то накрутишь процентов, и жизни не хватил расплатиться.
   - Хацкер? - идиотский вопрос, кто ещё мог пролезть сквозь любые виртуальные стены.
   - Встречай гостей, - усмехнулся очкарик. - Я тебе тут кой-кого приаттачил.
   Сергей, не утерпев, подскочил к обрушенному краю. На центральный проспект медленно вползал танк. За ним виднелся второй. Из-за поворота показался третий. Боевые машины прибывали и прибывали. "Стрелялка" подменялась "Стратегией". Дракон подозрительно спланировал с обугленного корпуса, понёсся вдоль проспекта, потом распахнул пасть и выплеснул стену жидкого огня. Но промахнулся.
   Ухали пушки. На теле дракона появлялись всё новые чёрные дыры. Летучая махина слабела, теряла высоту. Комбат молчал, словно ждал приказов Сергея. Словно Сергей был тут главным.
   А вдруг так оно и есть?!
   Как много пропущено лишь потому, что трудно, невыносимо трудно поверить: в этот миг всё зависит лишь от меня. Я здесь главный. Как захочу, так и выйдет. Хватит дракоше резвиться, пора и на покой.
   Тут же удачный выстрел разорвал крыло главного босса. Пулемётные очереди уходили в небо. Баньши и гарпии разлетались в пух и перья, не успев удрать подальше от взбесившегося командира. А тот падал. Падал уродливо, нелепо, цепляя стены и истошно вопя. Он рухнул бесформенной кучей. Танки проехали мимо поверженного врага на дворцовую площадь. Сергей и военные поспешили вниз. Когда они проходили третий этаж, дом качнуло. Сказочный ящер взорвался, и наступила тишина.
   Сергей не заметил, как исчезли Хацкер и майор с прапорщиком. Выйдя на улицу, он не обнаружил и танков. Останки главного босса чадили неподалёку. Сверкали неоновые рекламы на уцелевших домах. "Затерявшимся в больших городах..."
   - И ты был прав, когда отказался рождаться. Как знал, - из воздуха соткалась худосочная фигура Серебряного Волхва.
   Голова алого дракона таинственным образом объявилась в руках потустороннего чародея.
   - Знал? Чего?
   - Что я убью новорожденного дракона. Поэтому и Дракон Рождения не мог до тебя добраться. Рождение в реале от тебя никак не зависело. А то, которое ты мог сотворить себе в виртуальности, как помнишь, не состоялось. Ну что, вояка, готов к следующему бою?
   - Кем будет третий?
   - Увидим, - беспечно махнул руками Волхв. - Однако не дотягивай до последнего, шестого. Седьмой уже не игрок. Седьмой выгоняет зрителей и закрывает двери. Когтем седьмого дракона царапается "Game Over". И мир становится скучным, плоским, пройденным. Вернее, уже не мир, а просто окончившаяся игра.
   - Значит, ВВВшность - всего лишь игра?
   - Не только! Пока она реальна, ты - властелин вселенной, живущей в проводах и компьютерах. Вселенной, чьё могущество увеличивается с каждой секундой, потому что каждую секунду растёт число адептов, которых влечёт ВВВшность с её поисковиками, архивами, форумами, чатами, играми. Ты получаешь власть над отражениями душ, отделённых от оригиналов, долбящих по кнопкам и клавишам. Став драконом, ты превратишь отражения в настоящие души.
   - Куда денутся оставшиеся по ту сторону экрана?
   - Продолжат жить в реале, играть дальше. Они могут даже бросить игру на полдороги, увлечённые новыми играми и новыми виртуалами. Они думают, что оставленные ими образы забылись и затёрлись. Ан нет. Ты превратишь их из виртуалов в живых и реальных. Ты можешь подарить им свободу, а можешь перетасовать, как карты в колоде. Но ты сотворишь это лишь, если станешь Создателем. Превратишься в дракона.
  
   Мир дрогнул. Затряслись небоскрёбы. Вздыбились тротуары. Потрескалась мостовая.
   - Приготовься, - Волхв пихнул локтем Сергея. - Эта встреча тебе запомнится.
   Трещина зазмеилась по широкому центральному проспекту. Тьма провала ширилась, подъедая припаркованные автомобили и фонари. Чернота подобралась к витринам. И те отражали теперь не серебряные огни тайны, а мрак предвестия смерти. Завиток страшной молнии подбежал к ботинку Сергея и остановился. Где-то впереди в дыру шумно обрушился далеко немаленький домище.
   Из тьмы провала выскребалось что-то гигантское, чешуйчатое, сиреневое. До боли родное. Сердце застучало чаще. Взмокли шея и лоб. И тревожно заныло в груди.
   К небесам взметнулась длиннющая шея, увенчанная шипастой сиреневой головой. Ожившая картинка, сорвавшаяся с загадочного колеса, которое перекрывало размерами вселенную и спокойно умещалось в ладони. Дракон улыбнулся и заглянул Сергею в глаза. Драконьи очи выглядели глобусами, выпячивающимися из складок старой заношенной сиреневой портьеры. Словно сорвали театральный занавес, надеясь укрыть два колдовских огня, а они вырвались на свободу, как поплавки среди волн застывшего моря. В лазурном сиянии проплывали жёлтые материки странного мира. На миг они обернулись знакомыми очертаниями Евразии и Африки, но потом снова растянулись в непривычную картинку чужих гор, степей и озёр.
   - ВВВшность, - чуть слышно сказал Волхв. - Твой личный мир, мистер Властелин Вселенной.
   Сергей, не отрываясь, смотрел на сиреневого знакомца. Тот раскрыл пасть в приветствии, сверкая клыками, ворочая влажным лиловым языком, облизывая темнеющее чернилами нёбо. А материки загадочного мира медленно крутились в лазурной глади морей драконьих глаз.
   И в какой-то миг взгляды нашли друг друга.
  
   Глава 66
  
   Незваные (Мир Райлаха)
  
   Стена, сложенная из толстых брёвен уходила на невиданную высоту. Она высилась бы над лесом, но именно здесь деревья вымахали чуть не до неба. Могучие стволы не обхватила бы и дюжина крепышей, а раскидистые лапы могли бы укрыть целую деревню. Удивительный дворец прятался за лесными великанами, обступившими воронку в земле. И между деревьями и стеной ни былинки, ни кустика. Чёрная, ссохшаяся земля, усеянная паутиной трещин.
   - Людоед, - тихонько верещал Арли. - Помяни моё слово, людоед.
   - Это вряд ли, - покачал головой Вен. - Кто бы тут ни жил, такому громиле нас на ладонь положить, другой прихлопнуть - мокрое место останется. Чтобы людьми кормиться, ему в день полгорода надо. А откуда здесь городам взяться? Непролазные места. Так что насчёт людоеда, это ты, брат, хватил.
   От кромки оврага отходил надёжный деревянный мост. Широкая полоса вела к воротам, створки которых были приоткрыты. В щели между створками вроде как серебристый туман, а вроде и нет ничего, просто приблазнилось.
   Прошелестели лапы рядом стоящего великана. К подножию ловко спрыгнула Анита.
   - А, - нагло зыркнула она. - Чародейчики.
   И от голоса снова сладко заныло в груди. Вернулась? Это ты верно решила. Скоро ты будешь моей. Правильно сделал Самай, отправив его сюда. Кем он был в школе? Неумёхой? Чародеем последних рядов? А здесь ему и места чудесные, и знакомства завлекательные. Вспотевшие пальцы крепко сжали вылеченную метлу, когда воровка чуть его не мазнула маящим округлым бедром.
   - Хорошая штукенция, - Анита похлопала по черенку. - Махнёмся? Коней у меня нема, зато Алых Гвоздей отсыплю, целый табун купишь.
   Метла вздрогнула и опасливо придвинулась к Вену.
   - Коней на переправе не меняют, - мотнул головой чародей.
   Но что-то в груди звало сдаться, приказывало протянуть летунью прелестнице, подарить на веки вечные. Пусть только улыбнётся. Пусть порадуется чаровница. Больших трудов стоило задавить вредный позыв. Сюда забрались с метлой. С метлой и выбираться. Без метлы здесь в два счёта заплутаешь, да так навсегда и останешься бродить звериными тропками в царстве холодов, остановившихся на пороге.
   Анита поскучнела и развернулась к Арли, которого было почти не видать из-за разбухшего мешка.
   - Прибарахлился, карлуша? - хмыкнула девушка.
   - А чего? - насупился Арли. - Ну, прибарахлился. Тебе-то что? Сама могла. Зачем сбёгла? Задержалась бы чуток, и тебе доля досталась бы.
   - Чтобы тряпья насобирать, не надо покидать город, - рассмеялась воровка. - Ночью по дворам прошвырнулся, вдвое больше наберёшь.
   - А далеко отсюда до города? - загорелись глазёнки Арли.
   - К делу, - посерьёзнела Анита. - Через стену думаете перебираться? Может, намастерим мост, как в прошлый раз.
   - Ещё чего, - вместо Вена встрял Арли. - Сама хапнешь добычу, а потом ходу. Радугу вместе добывали, а где она теперь?
   - При мне, - подмигнула девушка и извлекла из сумки переливчатое покрывало.
   Накинула платком на плечи. И расплескалось сияние семи цветов. Дрожала радуга, дрожал весь мир. Или просто навернулись слёзы Вену на глаза. Ведь встретились же! Встретились! Без чародейства, без заговоров дороги. И греет гордость, что уже почти свой для той, кому впору радуга.
   Девушка бесцеремонно раскрыла мешок Арли. Карлик аж взвизгнул от творящегося беспредела, кинулся к Вену, отчаянно задёргал за штанину. Но тот туманно смотрел на воровку и совершенно не замечал страданий друга.
   - Ну, где ж она? - ворчала Анита, выбрасывая то сапог, то уздечку. - Куда задевал? Не поверю, что выкинул. Такой, как ты, удавится, лопнет от натуги, но с собой поволокёт. А! Вот и она. Ой, надо же, всю извозюкал в чём-то липком.
   В руках девушки извивалась многострадальная верёвка.
   - Верни на место! - заходился в рёве Арли. - Положь, говорю! Сама нам оставила. Что с возу упало, то пропало!
   - Пристрелить бы тебя, чтоб не мучался, - рассердилась девушка. - Эй, чародейчик, с твоим дружком за день поседеешь.
   - Проклятье на нём, - пояснил Вен. - Стал он не только мелким, но и мелочным. Хочешь его прежнего увидеть? Полюби такого, каков сейчас.
   А душа дрожит. Не его полюби. Меня! И век не пожалеешь! Подарю колечко, ожерелье подарю, серёжки. Да только тебе колечки словно цепи звенья. Не выносишь цепей ты, птица дальних полётов.
   Арли уже отодрал застывший нектар, но и с верёвкой расставаться не собирался.
   - Жлобов да жмотов с детства не терплю, - нахмурилась девушка. - Своими руками троих удавила, да по просьбе моей ещё дюжину таких нытиков жизни лишили. Понял, карлуша? Твой номер - шестнадцатый.
   Арли не отвечал. С мрачным упорством тянул он верёвку. Девушка попыталась стряхнуть его. С таким же успехом она могла пытаться сдвинуть гору.
   - Забирай, крохобор, - сдалась она. - Всё равно коротковата, чтобы через стену закинуть.
   И Арли, похрюкивая, покатился в кусты с верёвкой и довольной улыбкой на лице.
   Девушка вплотную придвинулась к Вену. Тот смотрел, как вздымается дыханием её грудь. Как бьется тонкая жилка под кожей. Как взлетают и опадают пушистые ресницы, словно диковинные бабочки. Как играет солнце в глубоких глазах.
   - Если ты на метёлке через стену, - начала девушка, - я к тебе присоседюсь. Не возражаешь?
   Вен с трудом сдержал кивок, сглотнул слюну и постарался отогнать чары. Получалось не очень. Он прокашлялся, дабы придать голосу присущую героям твёрдость.
   - Негоже в окно ломиться, - сказал он. - Прежде стоит в дверь постучаться. Да и открыто вроде. Может, тут званых гостей привечают, как положено. В славный дом с задворок не лезут.
   - Заждались тебя, как же, - фыркнула девушка. - Ладно, я сама. Проверю только, дома ли кто.
   - Как проверишь, пока не зайдёшь?
   - Хочешь знать, дома ли хозяева, стучи громче, да прячься дальше. Если выглянет кто, ищи добычу в другой хате. Но стучи так, чтобы о тебе не догадались. Бери карлушу и ховайся, а я хозяевами займусь.
   Дождавшись, когда Вен и Арли скрылись в предлесье, Анита выбрала сухое деревце, напряглась и надавила со всех сил. Натужно скрипя, вывернулись корни. Качнулся ствол, опрокинулся. Громко ударил по ограде лесного дворца.
   Раскатилось эхо, разбилось на тысячи голосов, утихло. Ни звука в ответ. Так же раскрыты ворота. Так же колышется за ними то ли туман, то ли виденье.
   - Порядок, - Анита вытерла руки от ворсинок коры. - Теперь можно и приступать.
   Она вытащила трубу в полтора локтя и направила её на стену. Потом сжала и медленно вскинула. Пока жерло трубы уходило вверх, в её недрах раздавался металлический лязг, а брёвна стены глухо постанывали. И неудивительно. Теперь стену украшали блестящие штыри, косо уходившие к её кромке.
   - Это где такому колдовству обучают? - распахнул глаза Вен.
   - Механика! - коротко пояснила девушка.
   - Заклинание?
   - Ы-ы-ы-ы, - зло промычала девушка. - Все чародеи на голову повёрнутые. Нет тут никаких чар. Силы, только подвластные кому угодно. Как тебе удалось меня спасти?
   - Сгустил воздух, - признался Вен. - Времени было мало, поэтому получилось не очень.
   - Мои умельцы сжали много воздуха в маленькой коробочке, - Анита шлёпнула по трубе, - Я его выпускаю порциями, и он несёт в себе силу неимоверную. Были бы брёвна тоньше, мои железяки их насквозь бы прошибли. Ладно, заговорилась я с вами. Если хотите, можете воспользоваться моей лесенкой. Только не за так! Тогда моя доля - две трети от найденного. Остальное вам на двоих.
   Воровка встала на нижний штырь, ухватилась за тот, что повыше, и ловко полезла вверх.
   - Нам одну треть! - возмутился Арли, убедившись, что Анита его не слышит. - А ты чего стоишь, будто тебя не касается?
   - Заткнись, - оборвал Вен, лаская взором гибкую фигурку.
   И отчего-то трубы в душе с романтического вальса перешли на протяжную грустную мелодию, словно звучало прощальное слово или даже погребальная песнь. Анита, тем временем, достигла кромки и перемахнула через стену.
   - Лезем за ней! - ныл Арли. - Давай, а? Ведь всё лучшее найдёт и припрячет.
   - Никогда не ходил одной дорогой с ворами, - жёстко сказал Вен.
   В отсутствии Аниты немного удалось притушить сверлящую холодную тоску. Вот полжизни отдал бы, сверни Анита с тропы воровской. Да только никто не возьмёт эти полжизни. Но чары... Ведь можно испробовать приворот. Можно шепнуть заклинание "Раб и хозяин". Можно... Да всё, что угодно. Только ведь знаешь, что придёт срок и придётся платить за чью-то исковерканную чарами жизнь. Пусть даже ты и считал поворот счастьем...
   Вен оборвал ненужные мысли. Он у цели - в центре Жёлтой Погибели. Сейчас он вызнает, что прячется за воротами, и вернётся. Место деревенского чародея в кармане. И важно даже не место. Важно то, что он - СПРАВИЛСЯ! Что выполнил порученное задание. А дальше будет легче. И манящие города приблизятся. И королевские замки станут доступнее. Потому что он уже УМЕЕТ выполнять порученные задания.
   Что-то лязгнуло. Но не труба Аниты. Гораздо громче. Вдоль всей стены. Только с той стороны.
   Арли, тёршийся вблизи нижнего штыря, мигом отпрыгнул. Желание лезть за воровкой сразу сменилось страхом.
   - Идём, - приказал Вен и первым зашагал вверх, чтобы пройти через мост.
   Вот они и на мосту. Чародей замер, прислонившись к перилам, вглядываясь вниз. Ничего. Лишь чёрная потрескавшаяся земля. Только что он стоял там и глядел на мост, нависавший укрытием. А теперь он здесь, и стоянка внизу кажется чужой и неприветливой. Лишь сверкают на солнце штыри Аниты.
   Сапоги гулко стучали по доскам. Сзади истошно всплакнула птица. Шелестели деревья, словно шептали добрые слова на прощание. Рядом послушно семенил Арли, предано заглядывая в глаза. До ворот оставалось всего ничего.
   Тяжёлые створки не блистали изысками. Плотно сбитые, грубо ошкуренные доски без всяких украшений. Можно любоваться лишь дугой арки и тем, как точно неведомый мастер вписал туда сами ворота. Туман отступал от щели. Теперь за воротами проглядывались серые каменные плиты.
   Вен замер у самых ворот. Испугавший Арли лязг не понравился и ему. Но ни слова, ни звука. Миг, и чуть распахнутые створки по бокам. Вскинулись руки, коснулись дерева. Настоящее, не призрак, не морока. Быстрый взгляд на Арли: "Готов?" Тоскливый взгляд в ответ. Боишься? Не беда! Я тоже боюсь. Просто показывать нельзя, потому что сейчас я большой, а ты под моей защитой. Неважно, что когда-то мы были наравне. Я уже привык быть за тебя в ответе. Теперь ты мне вроде маленького братца. Ещё плаксивого и капризного. Ещё сущего несмышлёныша. Но все обиды перечёркивает ожидание дня, когда ты вырастешь. Вырастешь СНОВА. Но в чём-то впервые.
   Заиграла музыка. Обрушилась со всех сторон. Закружила мысли, разбила на ничего не значащие слова. Заглушила прощальную песнь. Бравурный марш, в котором скользят шёлковые нотки нежности. Где вы, неведомые музыканты? Я тоже чуток умею. Может, споём вместе? Может...
   Не может!..
   Не споёмся...
   Словно жучок на булавке висела пришпиленная к стене Анита. Обвисли руки и ноги. Склонилась буйная головушка. Колтыхалась по ветру мятая солома волос, заслонив ставшее родным лицо.
   Да что ж за гады могли сотворить ТАКОЕ?!!!
   "Вы все называете нас гадами, - отчётливо прозвучало в голове. - Я уже начинаю путать, когда вы ругаетесь, а когда просто констатируете факты".
   "Кто здесь?" - вспыхнул суматошный вопрос.
   А ответ уже лез сам собой. Чародей, конечно же! Могучий, всесильный, поборовший время. Заставивший вечность служить себе. Затаившийся в глуши, чтобы не отдавать чёрных знаний.
   "Чёрных знаний не бывает, - выстроились слова. - Любите вы красить дела, фразы, настроения. Художники".
   В последнем слове явно звучала издёвка. Это ж каким надо быть могущественным, чтобы запросто читать чужие мысли? Это ж...
   И снова забыл обо всём. Снова вцепился взор в мёртвую Аниту.
   "В моём доме по-простому: для гостей двери открыты, для воров занесён топор".
   "Отдай мне её! - звенела тоскливая песнь последнего желания. - Умерла не по-людски, так хоть по-людски похоронена будет. Я развею её тело над самым густым лесом, над самой чистой рекой, над самым большим городом. По всему миру развею, чтобы знать - теперь мир и она для меня едины".
   "Почему теперь? - звякнуло удивлённо. - Так было всегда. Так и будет. И ты, и она, и мир - одно целое".
   Вен не слушал. Тоска ширилась. Тоска топила душу. Слова разом стали не нужны. Зачем весь мир, если он теперь без неё?
   "Сумеешь оживить?"
   Тело снялось со штыря. Медленно опустилось к земле и вытянулось над плитами, замерев на высоте ладони. Вен прищурился, но так и не смог увидеть сгустившийся воздух, спрессованный заклинаниями верхней стихии.
   "Воздух здесь ни при чём, - отпечаталось в голове, - Берёшься починить её или не справишься?"
   Вен смотрел на кровавое пятно, расплывшееся по груди воровки. Любой лекарь бы опустил руки. А что сделает он, чародей-недоучка?
   "Ладно, - согласился голос. - Я сам".
   Окровавленные лохмотья прильнули к телу, разгладились. Пятно посветлело.
   "Ей нужно время, - пояснил голос. - Пусть успокоится. Пусть зарастёт. Зайди в замок. Есть разговор. Если ответишь правильно, можешь выиграть очень многое".
   Вен только теперь увидел, что дорога из плит уводит к сказочно прекрасному дворцу. Могучая арка входа с угловатым сине-красно-зелёным гербом. Витиеватые башни. Полыхающее в окнах отражение солнца, словно в рамы вставили зеркала. Чародей суматошно оглянулся. Арли? Куда запропастился карлик?
   "Сбежал, - печально ответил голос. - Нелегко шагнуть в неведомое. Отступить куда проще, - на плитах проступили синие крохотные следы; они отмечали, как кто-то маленький вышагивал рядом с Веном, а потом развернулся и опрометью бросился назад. - Но ты сделал этот шаг. Первый шаг. Теперь смелее. Чем дальше, тем легче. Я на себе это испытал очень давно. Шагни без оглядки, и увидишь, поворачивать назад уже не захочется".
   Анита...
   "Оставь её, - приказал голос. - Экий ты нетерпеливый. Поторопишься и получишь мёртвое тело. Иди в замок".
   Вен напрягся. Не хотелось оставлять Аниту. Один раз он уже отпустил её. Но чем он может ей помочь? Только ожиданием. И тем, что потом он будет рядом столько, сколько получится. Сколько останется ему в этом, далеко не худшем из миров.
   "Остаётся не так уж много, - выдохнул в спину таинственный голос. - Впрочем, как и прежде, ты всё решишь сам. Мне так интереснее".
   На сине-красно-зелёном поле герба вдруг проявился чёрный нычкарь с большими жёлтыми глазами и дружелюбно подмигнул Вену.
  
   Глава 67
  
   Крылья над нарисованным городом (ВВВшность)
  
   Сергей летел над разрушенными улицами, рассматривая изнанку обезкрышенных домов, выставленную на всеобщее обозрение. Сейчас ему казалось, что таинственный кусок, где он впервые поднялся в воздух драконом, вовсе не похож на этот выжженный ад. Что тот, предрассветный, город надёжно спрятан от посторонних глаз. Что там медленно восходит солнце, прогоняя синие ночные тени и окрашивая полотна стен пряничными тонами. И драконы беспечно кружат, огибая шпили высоких башен.
   Нет, не хотелось верить, что прелестный и безмятежный мир безжалостно перепахан бороздами последней битвы. И драконы, прервавшие сонное кружение, теперь гибнут один за другим.
   Сергей может сохранить жизнь одному из них.
   Сергей и сам сейчас один из них.
   И жить хочется. Даже сильнее, чем прежде.
   Теперь круги наворачивались над обугленными корпусами. И что дальше? Бесконечность? К чёрту такую бесконечность! Уж лучше красивая последняя точка.
  
   Дракон чувствовал, что тот, кем он являлся ещё недавно, оставил замурованным в себе нечто важное. Нечто такое, без чего существование превращалось в напрасную трату времени. Где-то внутри остался каменный, так и не раскрывшийся сгусток. И тоскливая пустота толкала на неразумные, нерациональные движения. Скорбный рёв сотряс мир, изморщинив ещё уцелевшие стены чёрными трещинами.
   Одна из трещин выпустила на волю юркую фигурку. Юркость удивляла. Трудно ждать юркости от распухшего тела с кривыми короткими ножками и нелепо болтающимися руками, одна из которых кажется вдвое длиннее.
   Дракон торопливо снизился. Вынырнувший из засады боец опустился на одно колено и положил на плечо широкоствольную трубу.
   Они встретились взглядами. Пламя, готовившееся выплеснуться, бушевало за плотно сжатыми челюстями, прожигая драконье нёбо. Палец-сарделька гладил курок, но не мог нажать.
   "Это ты?!!!" - узнавание не принесло радости.
   "Это я. И ты знаешь, что делать".
   "Но..."
   "Ты знаешь!!!" - в глазах продолжали медленно проплывать причудливые материки загадочного мира.
   И дракон подставился под столб зелёного сияния, извергнутого трубой. Моря мигом наполнились кровью. Багровые тайфуны смыли острова и захлестнули материки. Драконья голова хрустнула и треснула переспелым арбузом. Боль в душе нарастала. Словно убили не дракона, а самого Сергея. И он знал об этом. И ничего не мог поделать. Теряя сознание, он рванулся в сторону, сшиб пару небоскрёбов среднего калибра и упокоился. Шея скрутилась спиралью и уронила голову во влажную тьму подземелья. Фигурка бойца обогнула поверженную тушу и понеслась дальше по проспекту. Если бы Страдер обернулся, то увидел, как Серебряный Волхв бережно отделяет лучевым мечом драконью голову от истерзанного туловища.
   Зато это увидел Сергей. Чётко, во всех подробностях. Хотя и со стороны.
   - Чужими руками жар загребать, - Волхв тихо потрепал Сергея за плечо. - Не самый плохой ход. Для дракона самоубийство противоестественно. Значит, тебе надо было звать охотника. Охотник услышал. Я наблюдал каждый миг вашей дружеской беседы. Скажу, что ты меня удивляешь всё сильнее. Как ты наверняка догадался, дракон этот - твоё второе я. То, с кем ты говорил, то, у кого искал ответы на самые сокровенные вопросы. Оно направляло тебя на самые неожиданные поступки, оно заставляло любить и ненавидеть. Теперь ты обрёл свободу от второго я. Когда-то я поступил так же. Хочешь спросить, жалею ли я? Но охотник на драконов, не знающих жалости, теперь и сам тебе не ответит.
   - Я свободен? От чего?
   - От любых условий. Вот, смотри, - Волхв, воспарив, завилял в тенистых коридорах улиц, образованных небоскрёбами. - Присоединяйся.
   Сергей неловко дёрнулся и вознёсся метра на полтора. Потом завернул лихой вираж и понёсся вдогонку за монстром. Где-то между мирами застыли очки, не сматываясь к нулю. Полёт теперь обеспечивало нечто иное.
   - Просто ты убил ту половину, которая не умеет, - объяснил Волхв. - Не умеет летать, не умеет делиться с другими драконами. Ты перескочил сразу несколько ступеней на пути к дракону. И у драконов появляются шансы стрясти с тебя хотя бы что-то.
   - Но почему? - не утерпел Сергей. - Почему они летят ко мне? Что они могут от меня получить?
   Вопросы выглядели по-детски глупыми. Но оставаться в непонятках казалось верхом идиотизма.
   - Драконы лишены эмоций.
   - Но эмоций лишено многое. Вот, камень, к примеру.
   - Камень лишён эмоций. И камень мёртв. Из тебя, напротив, эмоции хлещут через край, и ты жив-живёхонек. Посмотри вокруг, всё либо мертво и бесчувственно, либо наоборот. И лишь драконы живы, но пусты. Эта пустота выдаёт мне их, где бы они ни прятались в ожидании тебя.
   - Зачем им я?
   - Поделиться. Они мечтают заполучить хоть что-то вместо давящей пустоты. Не обязательно счастье и радость. Пусть обретённое чувство скрутит их горем и отчаяньем. Они готовы и на такое. Для них это избавление от пустоты вечности. Иной путь. И ты - первая веха этой дороги.
   - Почему я? Игроков не перечесть.
   - Игроков? Для драконов игроки столь же нереальны, как для тебя девушка с картинки на экране. Драконы придумали игру, чтобы выцепить одного-единственного, непохожего на других. Того, кто расстанется с одним из своих чувств и вручит его удачливому дракону. Того, кто победит в этой игре. Вернее, того, кого драконы выведут к победе. А вывели они именно тебя.
   - Чем я отличаюсь от других?
   - Это ТВОЙ мир, - Волхв обвёл рукой порушенные небоскрёбы. - Он не тобой придуман, и не ты его создал, и не твоя нога первой шагнула на его просторы. Зато это мир, которым ты повелеваешь. До самого последнего атома.
   - Не пойму? Победитель становится правителем?
   - Правитель может стать победителем, если захочет. Правитель не правит, он переделывает мир под себя. Он сминает созданное кем-то, словно пластилин, и лепит из получившегося месива всё, что угодно его стремительной душе. Мир ВВВшности - его палочка-выручалочка. Если проблемы накрывают правителя, он просто перелепливает мир, чтобы от них ускользнуть. Ты - правитель. Ты можешь переделывать мир. И ты переделывал его не раз.
   - Димка? С полковника на лейтенанта?
   - Мне больше понравился мертвятник, - подмигнул Волхв. - Тебя вывели на Slavik'а, дабы навсегда выбросить из игрушки. Все правила работали против. В игровом мире тебе не оставалось ни одного шанса. Ты же прилепил к миру дополнительный кусок, куда в самый последний момент всунул себя. А до кучи впихнул туда парочку собственных страхов, которые материализовал. Но, к твоей чести, не забыл и про путеводную ниточку, прихватив по пути Хацкера. Ты здесь - полновластный хозяин. Ты распоряжаешься на этих просторах. А не драконы, которые его придумали. И не Димка, которому позволили его создать.
   - Димка? Это он запрограммировал? Почему он тогда не оставил себе шанс стать победителем?
   - Он оставил себе дюжину путеводных тропок, да только драконы подчистили их. Им не нужен был в победителях Димка. Им нужен тот, кто поделится эмоциями. Они ищут лишь его. А им получаешься именно ты.
   - Не пойму, - замотал головой Сергей. - Тогда смысл выводить на меня Slavik'а.
   - Отстрел нерождённых выгоден драконам-паразитам. Тем, которых ты нашёл в реале. Когда-то дракон, вершащий дела в твоём мире, издох. И теперь мёртвая субстанция кишит паразитами. Менять судьбу мира им неподвластно. Они питаются падалью и мелочью. Они ловят взгляды умеющих глядеть чуть в сторону и уводят их из реала в пустоту, где с лёгкостью пожирают. Ты сам прошёл по Дороге Скорби, только нерождённый дракон не позволил сдаться и покориться. Он прорвал призрачные пузыри пустоты и выкинул тебя обратно в реал. Паразиты отступили. А драконы-властители окончательно утвердились в своём выборе. Они получают чувство, а ты - целый мир: ВВВшность.
  
   Слева на город наплывала огромная сизая туча. Не гарпии и не баньши. Не стая. Что-то единое, могучее и злое. В тёмных клубах холодно светили две оранжевые Луны. Эти шары вызывали неодолимый ужас. Хотелось сделать что угодно, лишь бы не смотреть в их сторону. И хотелось мельком взглянуть на них ещё и ещё, чтобы увериться, что это не чудится, что ОНО всё-таки бывает. Хотелось бежать от них куда-нибудь подальше. И хотелось, потупив взор, плестись навстречу, разыскивая источник света среди клубящейся чёрной ваты?
   - Четвёртый дракон, - Волхв ловко вильнул в проём фигурной решётки, окаймлявшей крышу ближайшего небоскрёба. - Дракон Смерти.
   Туча накрывала небоскрёбы беспросветным туманом. Мертвенный оранжевый свет чужих Лун завораживал, сковывал, вгонял в оцепенение. Сергей замер на уровне сотого этажа. Неведомый холод обжигал подошвы, словно правителя ВВВшности босиком занесло на вершину ледяного столпа.
   - Решайся, зародыш, - вдруг рассердился Волхв. - Сделай хоть что-то.
   Мёртвые Луны сияли над центральным проспектом. От них веяло ужасом неведомого. Того, что мозг, не в силах представить и объяснить, предпочитает не замечать.
   Луны выжигали душу морозом. Сергей медленно, словно продираясь сквозь холодный влажный песок, вознёс руки к лицу. Закрыть глаза. Зажмуриться и заслониться пальцами. Лишь бы не видеть. Лишь бы не знать, что ОНО есть.
   Обе Луны оказались в ладонях Сергея.
   Он не помнил, почему сжал пальцы. Он почувствовал что-то круглое и склизкое. Что хрупнувшее и замазавшее руки, словно разбитое яйцо. Он увидел, как туча опадает, окутывает его вымокшим, тяжёлым плащом.
   Странно. Ведь с далёкого детства он помнил, как ему хотелось коснуться облаков. Почему же прикосновение не дарит радости?
   Потому что нет никаких облаков.
   Внизу расстилался проспект, изуродованный трещиной. Впереди голубело небо и угловатая кромка из дальних домов. Руки онемели, их пронзало покалывание, словно Сергей умудрился отлежать их, засунув предварительно в сугроб.
   - Мудрое решение. Смерти больше нет, - хищно оскалился Волхв, и за худощавой фигурой проглянуло могучее существо иномирья. - Теперь ты подойдёшь к выбору наравне с бессмертными драконами. Я всё больше уважаю тебя. И всё больше горжусь, что твоя башка украсит мою обитель.
  
   Над близкими крышами сверкала серебряная звезда.
   - Дракон Времени, - зашептал Волхв. - Не спугни. Со смертью ты разделался. Теперь попробуй оседлать время. Кому подвластно время, тому подвластно всё. Секунду счастья ты растянешь в вечность, а годы горя проскочишь за миг. А не хочешь повелевать временем, поделись с драконом чувствами. Он пушистый, словно котёнок. Такому хочется что-то отдать. А не хочешь делиться - родись, чтобы моя коллекция пополнилась немедленно. Тебе так и так погибать. Но мне будет приятно пристрелить ещё одного сиреневого дракона. Рождайся. Побудь драконом хоть малый миг. Поверь, прекраснее времени тебе не сыскать.
   Словно услышав чужие голоса, звёздочка встрепенулась, сорвалась с места и нырнула в разбитое окно.
   Сергей рванулся за ней, ввинчиваясь во тьму, разрывая куртку осколками и осыпая кусок карниза к далёкой земле. Преследуя звезду, стреляющую трескучими искрами, он нёсся в кромешном мраке, наполняясь холодной яростью, как щука, нагоняющая бестолкового, но весьма увёртливого пескаря. Он вырвался на свободу вслед за звездой, окутавшеймя пушистым ореолом. Он петлял в бесконечной паутине улиц разрушенного, но ещё цепляющегося за жизнь города.
   Но он отставал.
   Пушистик чуял опасность и ускользал. Быть может, этот дракон ждал, когда станет большим и сильным. Но чего ждать, если ты и есть время? Время, ускользающее из рук и роняющее тебя в костлявые пальцы смерти. Но смерть истреблена этапом раньше. Значит, снова наплывает тоскливая пустота.
   Отголоски драконьей печали разорвал рёв двигателя. После танков Сергей уже ничему не удивлялся и приготовился к появлению небольшой эскадрильи истребителей.
   Однако навстречу серебряной звезде вылетел пылесос.
   Звонко хохоча, его оседлала Лизавета. За ней, скромно улыбаясь, примостился VALENOK.
  
   Прибытие знакомой парочки моментально выбило Сергея из колеи. Он даже позабыл, что умеет летать. Тело мешком рухнуло вниз и не разбилось лишь потому, что в лицо ударила освежающая струя воды. Гигантский каменный лев изрядно пострадал от затянувшегося сражения. Ему снесло полчерепушки, но из клыкастой пасти исправно бил холоднющий поток. Сергей завис у разбитой кромки фонтана.
   Закололо сердце. Этот малолетний фрукт догнал-таки юную красотку.
   И что? Чего запечалился? Ты же знаешь, что с тобой ей счастья не найти. Что этот представитель вымирающего вида рыцарей избавит её от многочисленных проблем взросления, будет ей верным другом, а потом...
   Вот только почему так не хочется думать, что будет потом?
   Пылесос сверзился к фонтану, ловко увильнув от коварных струй.
   Две улыбки. Две пары сияющих глаз. Два тела, касающиеся друг друга. Ещё невинно.
   Мир стал мутным и расплывчатым. Глазки вверх, загоняем злые слёзы обратно. И упираемся взором в серебряную звезду. Никуда не делся пушистик. Завис над головой. Эй, сереброкрылый, тебе тут мёдом намазано?
   Теперь Сергей видел, что над ним кружила не звезда, а крохотная крылатая ящерка, покрытая невесомым пухом. Она снижалась. Она закладывала виражи. И Сергей чувствовал, как ветер, рождённый полётом крылатого малыша, тихонько развевает волосы.
   Дракончик выпрашивал что-то. Дракончик ждал.
   Что, дружище, извиняй, корма тебе я не припас. Думаешь, поделюсь?
   Дракончик кивнул.
   А чем? Ты знаешь?
   Ещё кивок.
   Но как? Расскажи?
   Зверёк не ответил, лишь сверлил Сергея молящим взглядом.
   - Сколько дают очков за такого? - осведомился VALENOK.
   - Очков? - озадачился Сергей.
   И вдруг понял, что игра закончилась только для него. Что VALENOK продолжает играть. Что он не сердится за девятнадцатый уровень. Что он простил. Что он не может обижаться за прошлое, когда в настоящем рядом с ним сидит леди Елизавета.
   Но, дружище, я не звал сюда ни тебя, ни её. Кто же подбросил мне замануху? И где крючок, на который меня хотят подцепить?
   - Давай подарим ему дракона? - предложила Лиза.
   Предложила не Сергею. И VALENOK благосклонно кивнул.
   В душе поднималась тоскливая волна. Кто ты сейчас, девочка? Если Жанна д'Арк, то какую Францию спасаешь? Прилетела бы одна, и кое-кто почувствовал бы себя на седьмом небе.
   Но что случилось, то случилось.
   Значит, последнюю битву будем вершить в одиночку.
   А Лиза направила трубу пылесоса на дракошу, притянула его, попискивающего, не понимающего, какой невидимый враг ухватил и тащит, подхватила ладошкой и, свесившись с округлого корпуса, протянула Сергею. Тот осторожно сжал пальцами тёплое тельце.
   Пауза. Затянувшаяся. Словно время остановилось.
   Трое смотрят друг на друга. Трое не знают, что сказать. Слова бы обязательно нашлись, исчезни лишний. Останься вместе с Лизаветой Сергей или VALENOK. Но кому-то выгодно столкнуть их лицом к лицу. Значит, слова отыщутся. Только договариваться придётся лишним.
   - На пару слов, - кинул Сергей, заключая дракона в домик из пальцев.
   VALENOK с готовностью соскочил.
   - А ты пока полетай повыше, - предложил Сергей Лизавете. Та нахмурилась.
   Пришлось улыбнуться. Широко, честно и по-доброму. Чтобы не осталось ни малейшего подозрения.
   А когда пылесос воспарил, Сергей зашептал скороговоркой.
   - Хватай её, и валите из игры. И несколько дней чтоб носу сюда не совали. Посидите на чате каком-нибудь. Поболтайте просто. В реале-то уже встречались?
   - Не-а, - недоумённо замотал головой VALENOK.
   - Вот и не упускай возможности. Порвётся где-нибудь провод, и не будет у тебя, дурака, второго шанса.
   - Но, может, вам здесь помочь...
   - Ты подписался за неё отвечать, - Сергей мотнул головой в сторону фигурки, бороздящей горелый воздух последней битвы. - Вот и не веди себя, как лопоухий пацан.
   - Ясно, - коротко кивнул VALENOK и замахал рукой Лизавете.
   - Береги дракошу, - улыбнулась ведьмочка. - Когда встретимся в следующий раз...
   - Тогда и поговорим, - оборвал Сергей. - А теперь я занят, шустрите отсюда. Теперь меня спасать не надо. Теперь я сам.
   Губы Лизаветы поджались. Обиделась, девочка? А уж я то в какой обиде. Да не на тебя! Ты - молодчина. Ты и так меня капитально спасала, начиная с той встречи на 13-м уровне. Ты и Страдер. Но ты - особенно. А, знаешь, здорово, что ты не видишь. Не видишь то, что мне приходится давить в себе. Чтобы просто отпустить. И, знаешь, замечательно, что я могу улыбаться тебе на прощание. И плакать не буду. Это точно. Потому что ты будешь счастлива. Ты должна быть счастлива. А со мной у тебя счастья бы не получилось.
   Наверное, поэтому мир перестал быть мутным, волнистым и тоскливым. Наверное, тоска меня догонит лишь после финальной драчки.
   Но это будет уже другая история.
   Когда пылесос превратился в неприметную точку, Сергей осторожно разжал пальцы. Дракончик смотрел на него печальными глазёнками. Дракончик становился прозрачным. Дракончик покидал ВВВшность без права на переигровку.
   - Я не хотел его убивать, - Сергей растеряно смотрел на опустевшую ладонь.
   - Ты не поделился с ним, - пояснил Волхв. - И этим убил. Победа не всегда достигается в битвах. Иногда, чтобы победить, надо просто дождаться, когда враги вымрут.
  
   Над городом расцветала радуга. И снова не удалось отследить миг, когда семицветье обернулось драконом, тело которого складывалось из буйства сверкающих красок.
   - Шестой дракон - твой последний шанс, - полыхнуло близко, полыхнуло сначала розовым, потом синим, словно кто-то выпустил из рук молнию. - Седьмой просто сожрёт тебя. Игра закончится. Делись, чтобы умереть. Или рождайся, чтобы умереть.
   Серебряный Волхв отдалялся.
   - Ты куда? - испугался Сергей.
   - Шестой дракон - любовь, - подмигнул Серебряный Волхв. - Как ты понимаешь, тут я не спец. Это издержки твоего реала, в общем, тут уж как-нибудь сам.
   Сергей вскинул голову и поймал чарующий взгляд. Он не мог описать глаза, потому что смотрел сквозь них. Сквозь изменчивый облик, ища то, за что зацепиться, вжаться, втиснуться, прикипеть, сродниться. И остаться, и задержать, поверив, что это и есть Единственная и Неповторимая. Ну, девочка, я же знаю, это ты. Проснись и поверь, что я не обижу тебя. Я твой. Я тот, о ком поётся во всех ЛавСонгах разом. Посмотри. Этот миг пришёл. Не беги, не откладывай на потом, не ищи лучшего. Настоящее - это сейчас. Сделай шаг навстречу. Доверься и раскройся. Ты бессмертна, и я уже полчаса как тоже. Нам суждено доказать, что бывает любовь, которая не кончается. Давай взглянем друг на друга. Давай станем тем, единым, что никому не сломать и не развести.
   А?
   Ты не веришь?
   Ты не Она... Потому что ты - даже не он. Нечто среднее, безликое, не принадлежащее моему миру и поэтому не подвластное мне. Ну, стань Ей, хотя бы на секундочку. Тебе понравится. А я растяну эту секунду в бесконечность, потому что время - всё, что было, и что будет - в моих руках. Я вырвал его, что бы искупать тебя в нём. Ванна из шампанского. Пошло и бесцветно. Я просыплю на тебя листопад минут, закутаю тёплым одеялом часов, расстелю поля веков и совью эпохи в изящные мосты над чёрными пропастями безвременья.
   Сожги меня и забери из пламени мою любовь.
   Ты не слышишь? Не слышишь...
   Потому что ты - не она...
   Что мне сделать? Как обернуть тебя Ею. Как разбить стекло монитора, отделяющего наши миры, делающего нас плоскими и ненастоящими? Теми, кого глупо любить, как глупо целовать по ночам фотографию модной актрисы или певицы. Настоящая любовь лишь для настоящих. А мы не можем поверить друг в друга, не умеем делать друг друга настоящими. Теми, в кого стоит влюбиться.
   Хочешь, влюблюсь в тебя прямо сейчас?
   Ты не Она. Но, когда любишь, видишь не того, кто есть на самом деле. А того, кто может получиться. Кто раскрыл все свои замечательные качества, кто выиграл все возможные призы, кто стал самым лучшим и самой лучшей. И кто ими остался. Пусть даже на тот момент, пока розовые очки не сняты.
   Очки уже на мне. Я жду. Но где же ты?
  
   Мир погас. И снова родился. Точно такой же. Только не было уже в нём чего-то важного. Того, что составляет ценность любого мира. Того, что, потерявшись, заставляет лить злые слёзы в бесплодных мечтаниях, что родиться надо было не сейчас. И не здесь.
   - Раззява, - хрипло сказал Серебряный Волхв.
   Рывком он подтянул огромную голову. С лохмотьев оторванной шеи стекали кусочки радуги.
   - Я готов был делиться, - смущённо отозвался Сергей. - Я не знаю, почему дракон не забрал мою любовь.
   - Да потому что нет её у тебя, - проворчал Волхв. - "Не забрал". Было бы что забирать-то! А то, нате, хватайте, ничего не жалко. А мешочек-то и пуст. Любить-то ты так и не научился, вот и прощёлкал единственный шансец. Уж лучше б на смерть ставил. Умирать-то научишься в два счёта. А то "любофф", "любофф". Ладно, начинаем что ли прощаться. Закрывающий дракон слизнёт тебя вместе с несостоявшимся миром.
  
   Глава 68
  
   Тайны заброшенного замка (Мир Райлаха)
  
   Нежно ласкали слух переливы труб невидимых горнистов. И где-то далеко сладко постанывала скрипка. Ноги мягко тонули в упругом ворсе ковра. По высоким колоннам плясали сполохи странного света. Потолок скрывал туман, светящийся серебром. Из распахнутых боковых дверей сквозило. Соседние залы скрывал угольный мрак. Вдоль стен высились шкафы с книгами. Между шкафами пристроились невысокие столы, заставленные посудой. Пахло мятной свежестью и почему-то вареньем. Может, потому что тепло уходило. Шли дни Десницы. А Десница балует теплом весьма нечасто.
   Сиреневые огоньки скользили по округлым стенкам матовых сосудов. Над ними чернели квадраты картин, но разглядеть полотна не позволял сгустившийся сумрак. Выше картин тянулся нескончаемый орнамент - угловатые спирали, переходящие друг в друга. Толстые линии рисунка отливали болотной зеленью. Дверные ручки искрились багрянцем. За спиной оставался очередной зал, а следующий был ещё прекраснее, ещё удивительнее.
   - О таких дворцах ты мечтал? - спросил вкрадчивый голос снизу.
   Вен оторвался от созерцания череды шкафов и склонил голову. У ног вился чёрный нычкарь. Такой же, что и на гербе. Или тот же самый. Если он умеет подмигивать, то кто ему запретит спрыгнуть с герба и сопровождать по замку отважившихся ступить за ворота.
   - Так о таких или нет? - нетерпеливо переспросил нычкарь. - Мне интересно. Мне интересно всё, что зависит не от меня.
   Вену показалось, что голос нычкаря похож на голос Мастера Хатта. И нычкарь тут же подтвердил это.
   - Я выбрал тебя Вен. Я следовал за тобой всё время, от рождения до последней минуты. Это мой мир, и я властелин в нём.
   - Можно подумать, что всё в этом мире зависит от тебя, - усмехнулся Вен.
   - Ты не поверишь, - властно перебил нычкарь, - но всё в этом мире зависит именно от меня. Лишь потому, что этот мир создал я.
   Раздувшаяся пухлая морда. Обвисшие усы. Толстые неуклюжие лапы. Нервный взгляд жёлтых глаз. Хвост, будто перебитый напополам. Что ни говори, а на верховного владыку эдакий приблудыш не тянул.
   - Не спорю, что говорящих нычкарей я вижу впервые, но... Ты не находишь, что размерчик у тебя маловат для столь масштабных дел? - а в голове крутилось единственное: "Вот нахалюга!"
  
   Они шли длинным сумрачным коридором. Из боковых проёмов падали лучи закатного солнца, расцвечивая пол яркими квадратами. Под ногами шуршали и позвякивали тускло-жёлтые кругляшки. Словно засохшая чешуя гигантской, разделанной здесь рыбы. Казалось, весь дворец набит этой странной чешуёй.
   - Не ты первый называешь меня нахалом, - проворковал нычкарь. - Я даже не обижаюсь. Нельзя сказать, что привык. Но вы, люди, часто говорите, не подумав. Словесное, так сказать, недержание. А что касается размера, так для какой-нибудь букашки ты больше горы, а гора просто не умещается в её сознании. Но и ты сам всего лишь ничтожная величина перед лицом звёзд.
   - Вовсе нет, - не согласился чародей. - Мне ведомо, как читать послания звёзд, исходя из их расположения на небе. Я умею предсказывать холода, чуму, наводнения и нашествие вражеских полчищ. Не так уж и мало, учитывая, что эти светящиеся крохи видны не всегда.
   Он с гордостью замолк.
   - Когда я раскидывал звёзды в пустоте, то не думал, что кто-то будет считать их мелкими светлячками, - вздохнул нычкарь. - Пройдёт немало времени, пока самые умные из вас поймут, насколько они велики. И столько же - пока эти умники сумеют убедить остальных.
   - Природа опустила нычкарей на четыре ноги, - наставительно пояснил Вен, - чтобы они больше внимания обращали на близкую землю, а не на далёкие звёзды.
   - Не знаю, как насчёт нычкарей, - проворковал пушистый зверь, - но, сдаётся мне, ты принимаешь меня за кого-то иного.
   - Нычкарь, он и есть - нычкарь, - пожал плечами чародей. - Сначала он - живой нычкарь, потом - мёртвый нычкарь. Но разницы никакой.
   - Вот только нычкарём я никогда не был, - ощерился чёрный пушистик. - Докатились! Я кажусь нычкарём кому попало!
   - Нычкарём быть не так уж плохо, - успокаивал Вен разнервничавшееся животное. - Мягкий, пушистый. Да ещё разговаривать умеешь. Могу устроить на ярмарку. Поверь, ты будешь иметь потрясающий успех.
   - Стоило придумывать мир, чтобы отплясывать на забаву публике и потешать её глупыми шутками?
   - А ты придумывай умные шутки.
   Нычкарь скакнул вперёд и мазнул хвостом по дверям. Створки с нежным позваниванием распахнулись, а за порогом Вен обнаружил, что стоит на огромном полукруглом балконе. Темнело небо. Лила холодные лучи матовая Луна. Её отблески плескались на волнах озера.
   - Красиво? - спросил нычкарь, усаживаясь на перила.
   - Здешний хозяин умеет жить с блеском, - вздохнул Вен. - Только что-то его не видать. То говорил со мной, то куда-то потерялся.
   - Здешний хозяин - это я, - важно заметил зверь. - Пока ты был далёк, приходилось обмениваться мыслями. Теперь ты гораздо ближе. Ты уже можешь слышать меня, не правда ли? Скоро мы столкнёмся, так сказать, лицом к лицу. Ты меня увидишь. Настоящего! Того, кто создал мир.
   - Если мир придуман тобой, - уклончиво спросил Вен, - почему ты создал всего одно солнце и одну луну?
   Вопрос явно озадачил нычкаря. Он взъерошился. Сверкнул глазами.
   - Кто сказал, что мир придуман мной? - рявкнул он. - Я создатель, а не выдумщик. Честно говоря, не хотелось сильно ломать голову. В те далёкие времена, когда каждому из нас поручили придумать мир, умников было не так уж много. Вот кто-то придумал такое, а большинство слизало. Но внести изменения - не проблема. С солнцем заморачиваться не станем, ладно? А вот вторую луну хоть сейчас.
   Нычкарь вскочил на задние лапы и красиво царапнул воздух.
   В тот же миг на небо явилась вторая луна. Чуть крупнее первой, и не серебристо-матовая, а розовая.
   - Ну как? - хвастливо спросил зверь. - Только отвечай скорее. Моргнуть не успеешь, и тебе покажется, что в мире две луны изначально.
   И правда, Вен с трудом пробуждал странные мысли, что недавно луна была единственной и неповторимой. Да нет же! Лун всегда было две. Он ясно вспомнил страницы древних учебников. Особенно абзацы с особыми заклинаниями, страшными и могущественными, которые можно зачитывать лишь редкими днями, когда одна луна закрывает вторую.
   Значит, лун всегда было две! Неоспоримо! Древние книги лгать не могут. Просто в замке витала морока, путающая мысли. А вот вышли на свежий воздух, и морок развеялся. И снова понимаешь, как прекрасен мир, когда две луны светят рядом.
   Двойные тени красиво расчерчивали балкон.
   - Хоть убирай вторую Луну, чтобы ты поверил, - печально вздохнул нычкарь.
   - А ты растяни её, - улыбнулся Вен. - Сделай её в полнеба.
   - Э нет! - воспротивился нычкарь. - Хочешь, чтобы приливы смели прибрежные города?
   - Как приливы могут зависеть от луны? - пожал плечами Вен. - От тебя одни отговорки.
   - Приливы как раз от луны и зависят, - уныло рыкнул нычкарь. - Вернее, уже от лун. Эх, парень, не тому тебя в школе учили! Звёзды букашками считаешь, о сути приливов понятия не имеешь. А ведь ко мне добираются самые умные! Что уж говорить об остальных.
   - А докажи, что звёзды - не букашки!
   - Время ещё есть. Чего не позабавиться, - удобно сидевший на перилах нычкарь вскочил и начал нервно прохаживать по бортику. - Шагай ближе! Так, чтобы ты увидел МЕНЯ!
   Вен послушно шагнул вперёд и упёрся в перила.
   - Дальше, - приказал нычкарь. - Нет тут никаких перил. До меня три шага. Сумеешь - увидишь, а нет, так ступай себе обратно. Старайся тут для него, вторую луну лепи на небо. Можно подумать, с одной луной мир был так уж плох?
   Перила вдавились в живот. Дальше путь был закрыт.
   - Глаза зажмурь, - посоветовал нычкарь. - И забудь про перила. Вот ведь! Во вторую луну вмиг поверил, а несчастную преграду с пути убрать не может.
   Чародей послушно прикрыл глаза. Холод мраморной плиты чувствовался даже сквозь рубаху.
   - Шаг назад, - приказал зверь. - А теперь кружись. Но глаза не открывай.
   Вен закружился, чувствуя себя полным идиотом.
   - Стоп! - рявкнул нычкарь.
   Чародей замер. Теперь неясно, где дверь, где перила.
   - А теперь потихоньку вперёд, - мурлыкнул знакомый голос.
   Вен осторожно шагнул. Затем ещё. Подошвы опускались на надёжные плиты. Третий шаг. Четвёртый...
   - Молодец! - голос пришёл со всех сторон. Обрушился закружил, рассыпался эхом и долго ещё звенел где-то внутри.
  
   Вен открыл глаза. Ни двери, ни балкона. Ни неба, ни луны. Лишь чернота вокруг, а под ногами тянется дорога, мощёная круглыми, наползающими друг на друга плитами. И никакая не дорога, а тело невиданного зверя! Потому что там, впереди, дорога изгибалась шеей. А с шеи вывернулась громадная голова с клыкастой пастью и раздвоенным языком. Но страшнее всего глаза. Глубокие, синие, с чёрными веретенами зрачков.
   - Не помри со страху, - и один глаз весело подмигнул. - Держись за шипы.
   Эти округлые костяные горы он называет шипами? Вен тут же вцепился в трещину на обветренной исцарапанной поверхности. Надо же - шипы! А под ногами тогда что? Чешуя?
   - А теперь взгляни вниз, - голос был даже не ветром, а мощнейшим ураганом.
   Струи тёплого воздуха приятно овевали дрожащее тело Вена. И ускользали в пустоту, уступая место ледяному холоду.
   - Ты... Ты - дракон?!!! - перед глазами стояла картинка из книги "Изначалье".
   - Я им и был изначально, но ты шагнул так близко, что УВИДЕЛ. Надо лишь приблизиться. Вот это и есть самое трудное. Но мы говорили о звёздах, и я просил тебя взглянуть вниз.
   Вен взглянул. В чёрной пустоте пульсировал громадный шар, наполненный лазурью. Клочки голубого сияния соскальзывали с нестерпимо яркой поверхности и вытягивались уродливыми щупальцами.
   - Это одна из звёзд. Тех самых букашек, по которым ты предсказываешь чуму и вражеские нашествия. Одна из миллионов. Не самая ещё большая. Обычный голубой карлик.
   - Это карлик?!!! - Вен ткнул пальцем по направлению к пылающей голубизне. - Вот этот гигант?!!!
   - Гиганты я покажу тебе позже, - усмехнулся дракон. - Когда вернёшься. Если, конечно, вернёшься.
   И темнота погасла.
  
   Вен снова стоял на балконе. И снова вился у ног чёрный нычкарь. Словно ничего и не происходило. Тот же дворец, тот же вечер, те же две луны...
   Чародей обеспокоено глянул на небо. Всё в порядке: и розовое, и серебристое светило спокойно сияли среди мерцающих светлячков звёзд.
   А что же это за громадный шар причудился ему так недавно? И дракон? Где дракон?
   - Да здесь я, - мурлыкнул нычкарь. - Теперь веришь в моё сотворение мира?
   - Если то, что ты показал мне - всего одна из звёзд, коим нет числа... - Вен тяжело опустился на плиты, ноги категорически отказывались держать наполненное вопросами тело. - Я бы на твоём месте носился бы по тем странным местам, где звёзды занимают полнеба! Полжизни бы отдал, чтобы ещё раз увидеть ТАКОЕ.
   - И дня не прошло, а ты посулил одну половину за девушку, вторую - за звезду, - улыбнулся зверь-дракон. - Девушка жива, звезда показана, значит, жизнь твоя теперь в полном моём распоряжении.
   - Что жизнь! - возопил Вен. - Научи, как видеть звёзды такими. Объясни, почему умея столько, ты сидишь в затерянном лесном замке у преддверия холодов.
   - Здесь я прогнал тепло и остановил холод, - кивнул нычкарь. - чтобы деревья налились желтизной. Люблю, понимаешь, этот цвет. Кажется, что мир заполнен чарующим металлом, от которого поднимается волнительный аромат. И кажется, что я всё ещё радуюсь этому металлу. Золото! Слыхал такое слово?
   - Золото? - Вен медленно повторил, но слово никаких воспоминаний не вызвало. Никаких. Лишним оно было в мире Вена.
   - В других мирах люди сначала наших за этот металл порезали, а потом за своих принялись. И остановиться не могут, - невесело усмехнулся дракон. - Вот я и сотворил, что оно не прижилось здесь. Что оно лишь в моём дворце. Чешуя, которой ты удивлялся, вовсе не рыбьи останки. Это, брат, монеты древних времён. Настолько древних, что даже великие чародеи забыли о них. Даже те, которым удалось запомнить МЕНЯ.
   Вен ничего не сказал. Промолчал и дракон.
   - А ещё кажется, если мне доведётся убедиться, будто аромат золота уже не пробуждает радость, жизнь окончательно потеряет смысл, - вздохнул нычкарь. - И хочу, и опасаюсь. Воспоминания - единственная ниточка, уводящая в изначалье. В пространство, откуда всё началось. Где нас было много. Где каждому дали задание сотворить собственный мир. Вырастить Не-Драконов и получить от них обратно всё, что нами утрачено. Мир создан, Не-Драконы выросли настолько, что мы кажемся им давно забытыми легендами. Но утерянное так и не вернулось.
   - А что вы утратили? Расскажи. Я чародей. Я могу помочь.
   - Что можешь ты, даже не знавший, какие они - звёзды. Разом поверивший в двойственность луны. Напуганный безбрежностью мира. Чуть не утративший рассудок...
   - А ты скажи! Вдруг именно это я и знаю...
   - Дай, подберу слова. Трудно говорить об ускользнувшем. О том, чего давно нет. Хотя... Девушка-воровка. Что ты о ней... о ней... чувствуешь?
   Сердце сжалось. Анита! Как он мог забыть о девушке. Она же осталась во дворе. Ей же холодно!
   - Не молчи! - приказал нычкарь. - Ты должен ответить ПРАВИЛЬНО. Можешь смеяться... Вы, люди, любите подхихикивать... Но то, что станет с миром, теперь зависит от твоего ответа.
   Смеяться как раз не хотелось. В груди ходили тоскливые волны. Анита! Королевна! Нежный, но властный, чуть картавящий голос. Глаза, словно два кусочка небесной лазури. Водопад волос. Прикоснуться бы. Услышать бы одно слово. Вдохнуть непередаваемый запах.
   - Говори, - прорычал зверь-дракон. - Мир создан зря, если ты не можешь рассказать о том, чего я жажду получить. Что ты о ней чувствуешь?
   - Когда она близко - радость, счастье. Когда она разговаривает не со мной - обиду и гнев. Когда она смотрит вдаль - стремление забежать вперёд и выстелить ей путь лучшими цветами. Когда она спит - умиротворение. Когда её нет рядом - пустоту и ненужность всего.
   Вен говорил сбивчиво, глотая слова, ломая ритм речи, тот самый ритм, важность которого ему вдалбливали в голову с первого занятия.
   - Не то, - выдохнул нычкарь. - Твои слова - пустышки. Они живут в тебе и важны лишь для тебя. Ты не можешь донести их другим. Ты не можешь поведать их даже мне, создавшему и тебя, и слова, и смысл, который я потерял. Зачем тебе девушка? Почему ты цепляешься за неё. Что меняется, когда она рядом?
   - Весь мир! - решительно заявил Вен. - Я вижу его другим. Он наполнен теплом, мягкостью, лаской. Если Анита рядом... Мир немного тоскливый, потому что я для неё - величина переменная и пока слишком незначительная. Немного вызывающий, потому что я меняюсь, становлюсь величиной, значимой в её глазах. Немного страшный, потому что я боюсь за неё, опасаюсь, что в одном из приключений эта сорвиголова действительно свернёт шею. И бесконечно счастливый, потому что она - ЕСТЬ! Мы - как две луны над миром. Я и она!
   - Мы ходим около, да нужных слов нам не найти, - прервал нычкарь. - То, что ты зовёшь ощущениями, утеряно для меня. Вот и причина, по которой я остаюсь здесь. Я не верю, что это вернётся. То, что захлёстывает Не-Драконов. Мы переросли это. Мы в него уже не влезаем. И я не верю, что влезем.
   - Но вокруг столько удивительного, - поразился Вен. - Лети к звёздам. Они так прекрасны.
   - Мне это не интересно. Для меня нет ничего КАКОГО-ТО. Для меня всё или ЕСТЬ, или НЕТ. А измерять какое оно - это участь Не-Драконов.
   - Но почему?
   - Быть может, потому что моему миру не поставили оценку. Не посчитали его настоящим. Выбрали в качестве эталона какой-то другой. А этому отведена участь копии.
   - Кто ставит оценки?
   - Хочешь глянуть? Ты и меня-то напугался в истинном обличьи. А на том пути тебе встретятся особи пострашнее.
   - Ты не такой уж страшный, - покачал головой Вен. - Просто... ты - несчастный. В этом твои проблемы. Мои проблемы в том, что Анита, которую ты оживил, всё равно останется воровкой. Я не смогу удержать её. Хотя, что тебе говорить... Тебе ведомы звёзды! Наверняка мои страдания кажутся тебе верещанием одинокого сверчка.
   - Я пытаюсь поймать ТВОЙ мир, - признался дракон. - Потому что, в отличии от моего, он настоящий. Он скоротечный, он существует мгновение, пока живы твои ощущения, но в это мгновение он - настоящий.
   - Сделай так, чтобы мир немного изменился! - просиял Вен. - Чтобы Анита в нём не была воровкой. Это ведь нетрудно. Для тебя...
   - Я изменю мир, если ты сделаешь, чтобы его оценили, - проворковал нычкарь. - Чтобы из всех возможных миров выбрали именно мой. Тогда я, быть может, снова почувствую то, что дано Не-Драконам.
   - Что? - вскричал Вен. - Что мне надо сделать?
   - Попасть в Точку. Там состоится Выбор. Но я не знаю, как заставить его выбрать именно мой мир.
   - Он выберет! - немедленно пообещал Вен.
   - Ой-ли, - и нычкарь мявкнул. - Вспомни, как выбирал сам. Между другом прошлого и героем настоящего. Как тупо хотел проснуться. Как умолял дать ещё один шанс. Как тянул до последнего мига, млея перед решением, которое перечеркнёт чью-то жизнь. То жизнь. Одна-единственная жизнь. А выбор, который делают там, в Точке, зачеркнёт судьбу чьего-то мира. Целого мира. И очень может быть, того мира, где рядом ты и я.
  
   Тень с круглой головой и двумя острыми ушами. Нычкарь. Теперь Вен знал, кому обязан тревожно-тоскливыми метаниями в потустороннем замке. Теперь он, Вен, и замок с остроухой тенью на одной стороне.
   - Я стану дорогой, которой ты пройдёшь, - устало сказал дракон-нычкарь. - Но помни, ты должен вернуться как можно скорее. Никто не ведает, куда покатится мир, оставленный без присмотра.
   Вен слушал в полголоса. Ноги уже несли его вперёд. Перила натянулись и лопнули, как струна. Вокруг шуршала мягкая бархатистая пустота. То ли наполненная светом до предела. То ли накачанная мраком по самое горлышко.
   - У тебя лишь дни, которые таит в себе Чаруна, - голос дракона отдалялся. - Время, когда я ещё могу творить чудеса.
   Может, это и показалось, но в голос вкралась усмешка мастера Самая. Вот ведь, старик, как знал, что Вену надо добраться сюда именно к Чаруне. Словно подталкивал.
  
   Глава 69
  
   Game Over... Да здравствует OverGame! (ВВВшность)
  
   Они стояли на дворцовой площади у крыльца с высокими ступенями. За мутными окнами полыхали синие сполохи, как по ночам в Парижском пантеоне. Смотришь и веришь, будто там, внутри, кружат танцы полуночного бала бесплотные призраки.
   - А какой дракон из тебя мог получиться, - Волхв разочаровано цыкнул языком, пинком подбросил драконью голову, дыхнул на неё, уменьшив раз в сорок, и подставил карман под траекторию её падения.
   Его Сергей уже не интересовал, он принюхивался, словно по запаху, принесённому невидимыми сквозняками, выискивал выход с последнего уровня в места, которые являлись для него реалом.
   Постойте, а ключепосох? Пока ключепосох не найден, игра продолжается. Если некого убивать, это ещё не значит, что все стали жить весело и счастливо.
   Сергей посмотрел на лестницу. Створки дворцовых ворот распахнулись. Ковровая дорожка уводила в залы со сводчатым потолком. Стрельчатые окна пестрели витражами. Он грациозно поднялся по ступеням. Если ждали короля, славьте его. Если хотите видеть победителя, он перед вами. Если некому вручить главную награду, я иду, чтобы взять её сам.
   Узкий коридор привёл в круглую сумрачную комнатку. Сергей выглядывал в овальные окна, узнавая то пятый уровень, то десятый. Места, откуда ему виделся ключепосох. Только теперь Сергей находился с другой стороны. С той самой, где хранилось сокровище. Пьедестал, обитый бархатом, приближался.
   Но на бархатном ворсе лишь след от чего-то узкого и длинного с завитушкой на конце.
   Положение прояснила надпись. По глади окна криво вывели копотью: "Strader was here". Вот так-то. Сергей победил, а Страдер выиграл. Потому что главный приз оказался в его руках. Какое желание загадано Страдером? Насколько изменился тот мир, где сидит Сергей и пялится в экран на своё поражение? Кулак саданул по стеклу. Отдача больно содрогнула руку. Больно? Или проснулась обида и чувство вершащейся несправедливости?
   Ни кнопок, ни показателей жизни и зарядов. Словно Сергей угодил в заключительный ролик, когда уже ничего не изменить, и тебе показывают, что было дальше, а ты просто смотришь фильм со своим участием. Оставив стекло в покое, кулак обрушился на стену. Неожиданно легко кирпичи обрушились на ту сторону. Ничего. Лишь мглистая пустота, словно пройденные уровни давно стали пеплом сгоревших надежд и пылью несбывшейся мечты.
   Плохо соображая, что происходит, Сергей поплёлся на улицу. В душе разворачивалась опустошённость. Попадись ему арсенал, россыпи аптечек, кладовая, доверху набитая сундучками, и даже наисильнейший кристалл, всё это разом утратило цену. Всё это было игровым. Настоящей была лишь обида.
  
   Чёрная кромка небоскрёбов исчезла. Затем исчезло небо над горизонтом. Вернее, вместе с горизонтом. Глаза упорно отказывались замечать странную грань, отделявшую город небоскрёбов от пустоты.
   Небоскрёб исчезал один за другим. Пустота медленно подбиралась к центральному проспекту.
   Сергей затравленным взглядом метался по сторонам. Спасения ждать неоткуда. Но скиталец не ждёт спасения. В минуты опасности он просто исчезает в укрытии, чтобы вновь объявиться, когда стрелка перескочит на минуты славы. Ну, и кто послужит убежищем? Или что?
   Взгляд скользнул по стене дома напротив, остановился и резко скакнул обратно. Там, где минуту назад чернели дырявые звёзды разбитой витрины, теперь ровными рядами выстроились кирпичи, обнимавшие невысокую арку. В арке темнела дверь из плотно подогнанных досок. А над ней путеводным светлячком мерцал золотой фонарик.
   Пустота съела небоскрёб в пяти метрах от Сергея. Времени оставалось разве что для небольшого прыжка. Хотя... Если всё время у нас в руках, чего беспокоиться? Успеем в любом случае. Вот только кто объяснит, как пользоваться свалившейся в руки вечностью?
   Асфальт под ногами Сергея начал светлеть и становиться прозрачным. Под ним, как тусклое стекло, наплывала серость - предвестник пустоты.
   То ли желая прогнать ужас вершившегося, то ли надеясь придать себе бодрости, Сергей завопил что-то громогласное и сиганул через трещину в середине проспекта к заветной дверце.
   Первое, на чём остановился взор - три замочные скважины.
   Сергей в досаде саданул дверь, надеясь, что она поддастся, как там, у двадцатого уровня. Но тогда скитальцу подыгрывали драконы, ожидающие подачки. Теперь драконы мертвы. Кроме одного, последнего, пожирающего непригодившийся мир без остатка. Вместе с его правителем.
   - Ключи можешь использовать всего один раз, - величаво проронил Серебряный Волхв, проявившийся рядом.
   Пальцы Сергея играли ключом, найденным на двадцатом уровне с помощью Говорящего Ворона.
   "Ключ вечной молодости", - звенело в душе, словно весенний ручей, пробивающий дорогу в заснеженном зимнем овраге.
   А ведь он нашёл этот ключ гораздо раньше. В самом начале. Когда зарегистрировался и выбрал в качестве аватара фоту с паспорта. Пробегут дни, обрушатся годы, время вычеркнет Сергея из списка живущих. Но аватар будет являть собой Вечного Героя. Несдающегося. Нестареющего. Аватар - словно портрет Дориана Грея. Только наоборот. Вместо того чтобы запереть портрет в кладовке и заставить его обретать уродство с каждым неправедно прожитым тобой мгновением, ты запер в кладовке себя, превратил весь реал в кладовку, наполненную хламом и пыльным барахлом. А сам переселился в портрет, оживил его, заставил бегать, искать приключений. Страдать. И даже любить.
   И в тебя влюбляются по одёжке, считая, что аватар - это и есть ты. А ты не споришь, ты веришь, что так оно и есть. Ты давишь зародыши мыслей, что давно перерос это плоское изображение. Изменился. Нет, легче цепляться за вечность, пусть даже она таится в маленьком нарисованном квадратике.
   Мир ВВВшности - мир сменных лиц. И от этого никуда не деться. Главное - не пересечься в реале. Потому что больно терять веру даже в нарисованное лицо.
   И если мы обрели вечную молодость без ключа, то чего нам цепляться за железяку из невидимых ноликов и единичек?
   Сергей торопливо всунул ключ в среднюю скважину. Тот вошёл, словно в масло, повернулся бесшумно, чуть не сломав пальцы оторопевшему от такой самостоятельности Сергею, и медленно пополз обратно. Сергей едва успел подхватить его дрожащей от волнения рукой.
   - А дальше? - заскалился Волхв. - Двух ключей не достаёт.
   "Откроешь в себе второй ключ, правильно поймёшь и про первый. Каков он, не ведаю. Возможно, сделаешь его сам", - проснулись магические колокольчики голоса рыночной гадалки.
   Сделаю сам! А почему нет? Вот только из чего?
   Половину центрального проспекта словно корова языком слизнула. Чёрный провал медленно таял под напором очищающей пустоты. Ещё чуток, и она коснётся Сергея.
   Из чего сотворить ключ?
   Справа-слева лишь витрины. Игровые витрины, которые не разбить, ни разобрать. Игровой бесполезняк тянулся по сторонам. Взгляд не ловил ничего артефактного. Ключевой предмет, готовый подтолкнуть сюжет дальше, отсутствовал, как класс. Всё замерло нарисованным и ненастоящим.
   Лишь Серебряный Волхв загибался от хохота посреди умирающего королевства.
   И ты мне втыкал о повелителях этого мира, а? О том, что лишь я обладаю тут Высшей Властью...
   Постойте, постойте. Ведь дракон ещё не родился. Ведь Серебряному Волхву ещё не за кем охотиться. Не дракон перед ним, но правитель. Кому подвластно не только время, но и игроки. А чем ещё отличается Серебряный Волхв от самого обычного игрока? От того же Димки, которому так недолго довелось быть полковником.
   Получится ли ключ из Серебряного Волхва?
   Если я настоящий правитель, то в две секунды. Тогда даже нарисованный мир - всего лишь пластилин, из которого умелые пальцы вылепят что угодно!
   Волхв, нутром чуя неласковые перемены, отступал с перекошенным лицом. Светлел, растворялся, хотя пустота его ещё не коснулась. Да она и не властна над ним. Зато властен Сергей. Картинка Волхва на мгновение сменилась ключепосохом, а потом, уменьшившись, небольшим ключом, похожим на шипастую палицу из чистого серебра.
   Пустота сжимала объятия вокруг Сергея. Свободным пока оставался небольшой пятачок перед аркой. Кусок стены с тёмными окнами тянулся ввысь и упирался в островок непотревоженной лазури.
   У Сергея не было власти над пустотой.
   А его мир сокращался с каждым вдохом и выдохом.
   "Фальшивым ключом откроешь настоящую дверцу - сделаешь фальшивой и её сущность", - шепоток, щекочущий холодом душу. Кто? Внутренний голос? Его пристрелил Страдер! Серебряный Волхв? Высшей властью его перелепили в ключ, символизирующий эту самую высшую власть.
   Никого не осталось в мёртвом мире, так кого же нам ещё терять?
   Серебряный ключик легко вошёл в верхнюю скважину. Ласково щёлкнул внутренний замок.
   Ну что, по-моему, Ключ Высшей Власти вышел неплох?
   Ключ истаял серебряным, быстро развеявшимся дымком.
   Небоскрёбы окончательно растворились. Теперь вокруг лёгкими чертами нарисовался горный массив. По мрачному склону спускалась тропинка, пестрящая щитами с портретами игроков. Ха, галерея героев в чистом виде! За ключепосох очков не давали. Иначе никак нельзя было объяснить, почему Страдер остался на десятом месте. Зато Сергей с третьего исчез. А со второго скалился Valenok. Надпись "Serge-R" венчала пьедестал. На Сергея смотрел его портрет. Ещё молодой, уверенный, наполненный мечтами, до свершения которых рукой подать. Ещё не знающий ни про игру, ни про то, что победа не принесёт ему счастья.
   А путь вперёд преграждала единственная настоящая дверца, и неприступно чернел фигурный зигзаг, ждущий третьего ключа.
   Что пряталось за дверцей? Что могло таиться в секретке? Ведь тайны уже позади. Тайны теперь липовые, как и сокровища, как ненужные заряды. Повстречать монстра будет совсем смешно. Бои уже в прошлом. Отвоевались.
   Слева из сумрака выткалась фигура. Серебряный Волхв? Часть вторая "Месть Серебряного Волхва или Империя наносит ответный удар"? Нет, явился кто-то масштабнее. Размеры фигуры впечатляли.
   Резкий поворот. Привычный жест защиты. Бесполезняк. Оружие уже не действует. Оно умерло.
   Ну так и пришельца живым не назвать!
   На каменном постаменте красовалась стройная статуя. "Инера? - похолодела душа, а потом разыгралась буря. - Какая к чёрту Инера, когда это Ленка!"
   Ведьмы не ходят в мини-юбках и не гоняются за последними моделями итальянских сапожек. Ведьмы не завивают волосы по стилю звёзд "Космополитена". Ведьмы тут ни при чём. Кто бы ни создавал скульптуру, он увековечивал Ленку, а не Инеру.
   Кто?
   Потому что на остальные вопросы ответы давала фотография. Потёртый снимок в бумажнике. Традиция, созданная под копирку западных фильмов. Чтобы друзья и любимые всегда были рядом. Пусть даже в плоском мире с глянцевой поверхностью.
   С фотографии той смеялась Лена, а рядом смущённо улыбался Димка и скромно, по-хозяйски, Сергей.
   Тот день не забылся. Зацепился в памяти. Удержался на плаву, не захлёстнутый волнами бытовухи. Вихрастый пятнадцатилетний сосед носился по двору, снимая всех новёхонькой цифровой камерой. Сергей стоял слева, прижимая Лену за талию. А Димка пристроился с другой стороны. Только сейчас Сергея отцензурили, а Ленка продолжала безмятежно смеяться, будто ничего не случилось. Будто так всё и было задумано.
   Мир начал загустевать, темнеть, словно засыхающие чернила. В нос шибанула гниль и затхлость. Скорее отсюда! Как можно скорее! Туда, где светло, где греет солнце, и где склоны высоких гор овевают свежие ветры. Ветры силы, ветры могущества, которые напрочь прогонят и затхлость, и гнилое чувство обречённости.
   Ты стал неудачником...
   Но лишь после того, как наклеил на себя это ярлык. Лишь после того, как разрешил себе сойти с трассы. Мама-папа, человека из меня не получилось. Можете выпороть, можете поставить в угол, но лучше отругаем, да забудем. Детство заиграло? Захотелось поплакаться? Ну, чего встал? Команды "стоять" не было! Вперёд, на поиски.
   Что можно найти в крохотной комнатушке, единственной, чья дверь ещё не открылась? Словно по наитию он присел и, поднатужившись, сдвинул пьедестал. Статуя качнулась и опрокинулась.
   - Извини, - машинально прошептал Сергей.
   Поздно. Взгляд скользнул по осколкам. Лена была бы недовольна. А уж как разгневается Димка. Ха, плевать на Димку. Потому что в щели определённо что-то блеснуло. Жилы затрещали, но пьедестал сдвинулся. Сначала на считанные сантиметры, а потом вдруг отъехал, как по маслу. Сергей не удержался и грохнулся на четвереньки...
   Что звякнуло у правой ноги? Что сверкает на сером незапылившемся квадрате?
   Всего лишь протяни руку туда, где красуется, казалось бы, навеки утраченный изогнутый ключ.
   "Вернёшь его - получишь власть над теми, кого любишь".
   Протянулась рука за ключом да замерла на полдороги.
   "Если Настоящим Ключом откроешь Фальшивую Дверцу, не найдёшь за ней счастья. А Ключ не простит. Он обидится, исчезнет. Правило ты уже должен помнить: если не удержишь в руках ключ Вечной Любви, потеряешь всех, кто тебе дорог".
   Ты снова говоришь сам с собой?
   Это знак, что с остальным миром разговоры тебе уже не требуются.
   Лизавета теперь потеряна. Страдер вычеркнут. Кто остался в наших рядах? Кто их покинет, если попробуем узнать, что же прячется за дверцей? За таинственной деревянной дверцей под каменным полукругом. Той самой, что в смутных видениях преследовала его всю игру. Кольнула радость и закопошились сомнения. Зачем Димке прятать дверцу? Да и была ли она здесь до прихода Сергея. Теперь ему казалось, что это он заставил появиться дверь в потаённые пределы.
   От неудобной позы затекли мышцы. Рывок - и Сергей на ногах. Не рассчитав он больно саданул локтем об угол пьедестала и тут же начал растирать зверски болевшее место. Пальцы вязли в загустевшем мраке. Сергей взмахнул руками, как крыльями мельницы, как пловец, из последних сил рвущийся к финишу...
   Движение, начавшееся где-то на окраинах галактики, закончилось здесь, когда третий ключ скрежетнул в замке. Дверца провалилась вовнутрь. За ней полыхало багряное пламя, словно там просыпалось Солнце.
   ...И вдруг обнаруживший, что все его соперники остались позади. Впервые в жизни.
   Мрак растворился. Мраку тут просто не было места. Сергей очутился на склоне холма. Пахло травами и цветами. Солнце не просыпалось, а клонилось к закату. Волосы ласково трепал ветер, наполненный свежестью.
   "Не стоит прогибаться под изменчивый мир, когда-то он прогнётся под нас".
   Видимо, этот момент только что наступил.
   Но рука почему-то не чувствовала ключа, за которым шла столь долгая погоня. Погоня, протянувшаяся от сотворения мира до, быть может, последнего его дня.
  
   Глава 70
  
   Ревность - главное слово (Точка Ру)
  
   Лучи солнца вонзались в глаза, и Вен прищурился. Странное солнце. Чуть меньше, зато поярче. И куда теплее. Левый сапог жало немилосердно, а потом он пронзительно заверещал и задёргался. С посеревшим от ужаса лицом на волю вывалился Арли.
   - А ты как здесь? - удивился Вен.
   - Вот бы знать, - захныкал карлик. - Я ж у забора тёрся, ждал, когда ты вернёшься. Вдруг подхватил меня чёрный вихрь, ослепил и сунул в теснотищу. Уж думал, в могилу угодил. Потом гляжу, небо синеется. Я к нему, и раз, вывалился. Оказалось, в сапог твой меня упихали. Эй, Венушка, мы уже выбрались из страшной чащи? А сокровище где? Ты не забыл, что это я починил метёлку? Кстати, а где она?
   Слова неслись неукротимым потоком. Вен не слушал, смотрел на пригорок, где чёрным столбом замерла высокая фигура.
   - Мастер Самай, - робко позвал он.
   - Здесь зови меня Тиреем, - усмехнулся старец. - Идите сюда, путешественнички.
   Чёрная тень дорогой пролегла от пригорка до ног Вена. И от этой тени было неспокойно. Так же неспокойно, как от мастера Самая.
   - Эй, вы, двое, - раздалось слева.
   Вен повернулся на голос. Мужчина средних лет махал рукой, но не им с Арли, а Самаю.
   - Пришёл пожать руку Жёлтому и Синему, - рассмеялся Самай. - Что, Ру, не ожидал их здесь встретить. А это я. И ты снова смотришь в мои глаза. И снова видишь мёртвый мир между ними. Он твой, Ру, тот мир, который тебе не выбрать.
   Только теперь Вен узрел чёрный посох, сжатый рукой незнакомца.
   - Чародей из Заземелья, - шепнул он примолкшему карлику. - Вишь, одеяния какие чудные.
   - Поднимайтесь, - скомандовал тот, что здесь звался Тиреем. - Ещё чуток, и все будем в сборе.
   Радужный пузырь вздулся справа от пригорка. В разноцветных переливах мелькнула дуга, каменной арки. Из полыхающего проёма вывалился ещё один чужестранец.
   - Тоже волшебник? - тревожно заныл Арли.
   - Знамо дело, - кивнул Вен. - Посох у него. Только дюже коротковат, да блестит, словно из металла отлили.
   - Не бывает посохов из металла, - карлик опасливо зыркал на незнакомцев.
   - В Заземелье чего только не придумают, - глухо отозвался Вен и на всякий случай обнажил меч.
   Лезвие полыхало сиреневыми огнями.
   - Дракона чует, - карлик перепугался ещё сильнее. - Ох, пожрут нас. Помяни моё слово, не подавятся.
   Вен указал мечом на Тирей-Самая. Сполохи как ветром сдуло. Юноша развернул лезвие в сторону звавшегося Ру, но магические блёстки не появились. Лишь направив клинок на выпавшего из радуги, Вен узрел волшебное сияние. Сиреневый дракон таился близко. И если драконы умеют прятаться в нычкарях, то уж в человека им влезть раз плюнуть.
   Незнакомец смотрел на Тирей-Самая без боязни. Чуть щурился, будто у него болели глаза или он силился разглядеть нечто малюсенькое, затерявшееся в траве.
   - В порядке очерёдности, - гаркнул Тирей-Самай.
   В мгновение ока мир стал другим. Вен узнал заклинание замедления. Только сейчас его чародеил величайший мастер, потому что течение времени остановилось. Вольны были распоряжаться собой лишь Вен, да Тирей-Самай. Застывшие лица чужестранцев выглядели пугающе. Юноша взглянул вниз, как там Арли. От сапог на него взирало перепуганное личико с часто моргающими глазёнками. Заклинание карлика не затронуло.
   - Ключ, - могучий выдох Тирей-Самая растрепал волосы Вена и заставил карлика жалобно заскулить. - Монету, на которую ты купишь мир.
   - У меня лишь меч, - бесстрашно выступил вперёд Вен.
   - Не тебе говорю, провожатый, - рыкнул Тирей-Самай. - Ты выполнил миссию, ты можешь умереть.
   - Меня послал Райлах!
   - Райлах слеп. Долгие годы он посылает мне пустышек. Пришлось самому вмешаться. Эй, малютка, не помри от страха. Тебе-то как раз нечего бояться.
   - Чего он? - пожаловался Арли.
   Но Вен уже не мог помочь. Неведомые силы вздёрнули карлика над землёй и заставили нелепо повиснуть. Тянулись носочки к земле, да не дотягивались. Силились руки подняться, да не поднимались.
   - Ну же, малыш, предъяви ключ Высшей Власти, - Тирей-Самай нагнулся над карликом, а тень его выгнулась змеёй и опоясала пригорок чёрными кольцами.
   Арли принялся суетливо шарить в карманах. На траву свалились три кошелька, камень застывшего нектара, обломанный кристалл, обгрызенное перо, монетка с тремя зелёными гвоздками, диплом Вена, малюсенький кинжал, десяток разноцветных пуговиц, мятый платок, деревянная птичка, шарик...
   - Он! - казалось, вместо мастера скалится чудище, ловко играющее чужими именами. - Яви свою власть, Посланник.
   В глубине шарика сверкал малиновым светом крохотный ключ.
   - Это не моё, - Арли отчаянно косил глазами по сторонам, надеясь смыться. - Не знаю, кто подбросил. Я не воровал!!! - умолял он поверить. - Оно само. Оно просто валялось. Если б не я, другие бы подобрали. Оно лесным братцам всё равно без надобности. А я бы его подарил, - карлик сделал удивительно честные глаза.
   - Ключа не касаются руки недостойных, - усмехнулся Тирей-Самай. - Он твой, как твоя власть над целым миром, если готов уплатить.
   - Уплатить? - мозги Арли чуть не плавились от напряжения. - Этой побря... Этим замечательным ключом? И весь мир мой? И все девушки, да? И богатство? И я буду королём всех земель?
   - Только ты, - подтвердил Тирей-Самай. - Давай монету.
   - А может я ещё не согласен, - и карлик проворно спрятал шарик за щеку.
   Вена охватила чёрная тоска. Выходит, он здесь не нужен? Выходит, выбрали неумёху и отправили охранять будущего героя. А он и охранял. У Талого Болота. В Чёрном Лесу. А теперь герой доставлен на место, и Вена выбрасывают, словно огрызок, словно объеденную кость. Выходит, поверил, что счастье можно заслужить, и зря поверил. Букашка у ног могучих владык. А мечтал о дворцах, об алхимических обществах, о толстых фолиантах запретных библиотек, о значимой должности. Тянулся к счастью, а получил пинка. Весь мир наградой достаётся Арли.
   Эх, знал бы, придушил у Жёлтой Погибели!
   Привиделась Анита. Улыбнулась. Рассмеялась зло, жёстко: "Криворучка. Неудачник. Купил бы мир на монетку, была бы твоей. А так цена тебе зелёный гвоздь".
   Что-то сломалось внутри Вена. Что-то значимое, что-то, зовущее к светлому, доброму, вечному. Сейчас он был уверен лишь в одном: не было бы Арли, не было бы и проблем. И он бы сейчас вместо карлика разговаривал с Великим. И разговаривал бы не суетливо и подобострастно, давясь слюной грязных желаний. Нет, говорил бы на равных! И уж владыка мира из него бы получился, не то что из лысого уродца.
   "Эй, Арли, - захотелось крикнуть. - Тебе ли владеть миром?"
   Но губы приплюснула невидимая стена, против которой чародейство бессильно.
   Тирей-Самай оторвал взгляд от карлика и пристально посмотрел на Вена. В глубь чародея, наполняющуюся дикой злобой и рвущейся тоской. Посмотрел и вздрогнул, качнулся, повёлся судорогой, дунул на затлевший огонёк среди мёртвого пепла эпох и миллионолетий. Он бы погасил всё вокруг...
   Да не хватило мига, за который можно успеть поставить жирную точку.
  
   ...Мир не пустовал. Совсем рядом обретался юнец в сопровождении низкорослого уродца с ушами Чебурашки. А чуть подальше топтался незнакомец Сергеева возраста.
   Ха, а этот чёрный посох мы уже видели. Эй, браток, и ты хочешь травануться?
   Браток с посохом пялился на вершину пригорка. Прищурившись, Сергей тоже глянул туда. Никого. Лишь лёгкое шевеление в траве, словно Страдер швырнул туда начавшую расти лягуху-тарахтелку.
   И взгляд. Пристальный, знакомый взгляд. Только раньше он буравил спину, а сейчас пронзает в упор. Ну что, глазастый, надо нам как-то отношения завязывать, не так ли?
   Ведь на вершине, среди трав... Фигурка тиранозавра! С Сергеева компа!
   "Та, да не та!" - пронеслось в голове - Он T-Rex, я - Тирей."
   - Ключ! - потребовал кто-то могучий, умещающийся в крохотной фигурке и рвущий ставшую тесной вселенную.
   Сергей не сказал ни слова, просто вытянул ключик, подаренный вороном. Единственный, что уцелел, после того, как ноги перешагнули порог последней игровой комнаты.
   - Это не твой ключ, - и тиранозавр оскалился, словно Сергей его обманул.
   - Ключепосохом не обзавёлся, уж извини, - развёл руками Сергей. - Из-под носа, понимаешь ли, вытащили.
   - Где ключ, - лязгнул тиранозавр и вдруг улыбнулся умиротворённо, а когда к его лапам что-то упало, превратился он снова в резиновую фигурку и завалился в траву. Только тёмные глаза зыркают, да белеет клыкастая улыбка. А рядом поблёскивает изогнутый шипастый ключ. Недружелюбный. Копия того, в который превратился Серебряный Волхв, следуя неумолимой вере Сергея. Странный ключик в сверкающем шарике, будто он и есть кривая ось мира, которому выпали кривые дорожки кривых судеб. Одна вот такая судьба досталась Сергею. И, куда выведет, не знаешь, и не выбросишь, не изведав её до конца. Искры в шарике водили вокруг ключа сиреневые хороводы.
   Протянулась рука за ключом да замерла на полдороги.
   Но улыбается резиновый ящер резиновой улыбкой. Жуёт жвачку фальшивой радости. Не противится судорожному жесту Сергея.
   Катается шарик по ладони, словно маленькая ледяная Луна. Тает, как льдинка, обнажая шипастый металл ключа. Чего-то снизу кричит карлик. Надрывается. Не слышит его Сергей, радуется второму ключу, шепчет тиранозавру: "Где третий ключ, а, клыкастая морда? Когда принесут третий?"
   Шёпот, от которого дрожит вселенная.
   "Вернёшь его - получишь власть над тем, кого любишь".
   - Поздно, Серый, - сурово и печально.
   Взгляд вверх. Ну точно, Димон, а рядом Ленка.
   "Прости, - печаль в её глазах, - если сможешь. Ну а не сможешь, всё равно прости".
   Пустота наливалась мощью. А резиновая улыбка изогнулась ехидцей. Дракон, завершавший игру, готовился пожрать последний бастион, Дракон, которому предстояло родиться, готовился проломить скорлупу, отделяющую тесное и склизкое пространство от чего-то бескрайнего и настоящего. И вдруг замер. Словно игра остановилась, а уцелевший островок стал обычным, родным реалом, пропитанным проблемами и бытовухой.
   - Спелись, голубки? - почему же голос такой хриплый.
   Пустота колыхнулась. Пустота медленно отступала. Появилась дорога и кусок провала. Дракон возвращал проглоченный мир, дракон продолжал играть по своим правилам. И правила теперь предписывали дать задний ход.
   - Давай поговорим, - это Димка, и это всегда говорят, и не нужно этого говорить, потому что оно ничего не изменит, да говорят всё равно. Необратимый поступок словами не сотрёшь.
   О чём говорить Димка? Хочешь сказать, что успел? Что теперь будешь успевать всегда? Я бы сказал... Но не тебе... Эх, Ленусик, я же так долго, так нескончаемо бежал за тобой. А вышло, что от тебя. Я так мечтал забраться за стену, и вот забрался. Только стена эта отгородила нас с тобой. А может, всё сначала?
   Ты отводишь взгляд. Неужели на твоих часах уже нет цифирки, обозначающей меня? Неужели я в витрине антикварного магазина, куда ты подводишь подруг: "Вот, полюбуйтесь, мой бывший". Я лишь на пожелтевших фотографиях альбома, звавшегося семейным.
   Здесь я отыскал мир, созданный для меня. Там я потерял вселенную, носившую твоё имя. Может, это мимолётная ошибка, а? Я прощу. Только...
   В твоём взгляде пустота. Это отражаюсь я, которого нет. Для тебя. Почему? Ведь до счастья оставалось... Ах да, это до моего счастья. "Затерявшимся в больших городах..." Мы сами выбираем строчки, что греют душу. А ты не любишь теряющихся. Ты ждала, когда тебя отыщут. И вот он нашёлся, изыскатель. Я не буду орать ненужные слова. Я не покажу вида, как безмерна тоска, выжегшая душу. И злость тоже останется во мне. Она поможет мне там, куда мы вернёмся. Там, где я заберу тебя обратно. Там, где создатель игры снова станет ничего не значащим хлюпиком. Ты хотел поговорить, Димка? Выйдем, тогда поговорим.
   Думаешь, я стану нытиком вроде тебя в вагоне метро? А мне не с чего плакать! Вернусь из сказки, и всё сразу станет на свои места. В сказках влюблённые умирают в один день. Хотели сказку? Она есть у меня! Улыбнитесь. Сейчас вылетит птичка.
   Вскинув бластер, Сергей всадил заряд Лене чуть ниже груди, а затем прицельным выстрелом срезал Димкину голову.
   Пустота стала солнцем
   Захлебнулись и рассыпались в прах все драконы, сделавшие неверные ставки.
   Угасли в тоске те, что не рискнули поставить.
   Воспряли из небытия призраки давно ушедших эпох. Обрели на миг плоть и энергию, но снова развеялись, потому что призрачные чувства не смогли напоить их силой.
   И лишь единственный из сотен и тысяч, клокоча от нахлынувшей ревности ко всему, что было не им и не его, рушил вновь обретённым телом островок с аркой. Остановившееся было время снова набирало ход. Дракон не видел, как рушатся плиты и разъезжаются ровные ряды кирпичей под напором его неукротимой силы. Он смотрел в глубь скитальца, наполняющуюся дикой злобой и рвущейся тоской. Увидел и вздрогнул, качнулся, повёлся судорогой, дунул на затлевший огонёк среди мёртвого пепла эпох и миллионолетий. И погасил всё вокруг, хотя и знал, что не в силах истребить исчезающий мир. Хотя и ведал, что тот воспрянет из пепла, если продержится до явления своего властелина.
   Сергей не заметил воспрянувшего дракона. Он видел лишь две медленно опадающие фигуры.
   Достучались ли вы до небес? Если да, будьте там счастливы...
  
   ...Душа Ру рвалась сбежать и спрятаться. И не могла. Потому что он наступил - миг, ради которого Ру жил тысячи лет. Десятки и сотни судеб, сотканные в цепочку жизни вечного волшебника. Но и вечности, как видно, приходит конец. А вдруг он - не последний Ру, а всего лишь тот, за которым потянутся новые звенья странников в поиске судьбы мира.
   - Ещё чуток, и время уйдёт в сторону, - предупредил жёлтый старик.
   - А ты глянешь в глаза Собирателя Душ, - усмехнулся синий.
   За хрустальными стёклами чернели две фигуры. Слева - легендарный воин в облике чародея. Справа - скиталец, скрывающий в себе неродившегося дракона.
   - Торопись, - прикрикнул жёлтый старик. - Эти двое сумели разжечь костёр, о котором мы тосковали с изначалья.
   - И скоро мы отдадимся воспоминаниям, что будут нас ласкать и жечь, - сладострастно выдохнул синий.
   - Выбери меня, - изнывая от жара, постанывала за спиной Звёздная Королева. - Выбери, красавчик. Ты не пожалеешь.
   - Прочь, Элуим, - хором вскричали старики. - Он должен выбрать сам.
   - Оцени мой мир, - устало просил кто-то из далёких пространств. - И я переделаю его под тебя. Там будет всё, что ты захочешь. Таким, как ты захочешь.
   - Уйди, Райлах, - прошипели старики. - Ты лишён права голоса. Ведь твой мир слизан с настоящего.
   - Я не знаю, - давился Ру, переводя взгляд с воина на дракона. - Я не могу.
   - Это может даже младенец, - рассердился жёлтый старик.
   - Ткни пальчиком, и делов-то, - забавлялся синий.
   Правый глаз Ру видел времена года, скоротечно меняющие друг друга. Быстро зреющие поля. Волшебников, бредущих по дорогам. Каменные города, укрытые голубыми крышами. Цепочки слов, вьющиеся затейливыми заклинаниями. Мир, ещё лишь просыпающийся, потягивающийся, желающий раскрыть глаза пошире и удивиться.
   Всё удивительное лежало сейчас в руках Ру.
   А в его левом глазу синели бескрайние моря, по которым сновали громадные корабли, а над ними выше облаков скользили птицы из металла. На горизонте чернели города-гиганты, над которыми протянулись завесы едкого дыма. Водопады. Мосты. Огромные белые пространства, где нет жизни. И влажные леса с мириадами странных созданий. Мир, убивший дракона, который его породил. Этот проснулся уже давно и сейчас двигался к закату, старел, но не сдавался, ежедневно напрягаясь в поисках второй молодости.
   И вторая молодость покоилась у Ру на ладони.
   - Выбирай, - потребовали старцы - глаза Тирея, захлёбывавшегося наплывающим чувством.
   - Меня, - властно приказывала Звёздная Королева - Элуим, убитая и изгнанная. Элуим, тонущая в том, от чего отказалась давным-давно.
   - Меня, - просил тоскливый голос - Райлах, не надеющийся дожить до рассвета мира, оценку которому не поставил Сабул, но вправе был ставить Ру. Райлах, дрожащий от нетерпения, ждущий мига, когда ОНО вернётся.
   - Выбери меня, - безмолвно взывали дракон и воин, время которых остановилось.
   Ру выбрал. Выбрал тот единственный мир, вечность которого истратила свои первые мгновения. Мир, ещё не знающий о том, что он есть.
   Захлебнулась Элуим злостью, что выбрали не её.
   Угас слепой Райлах в тоске, что оценку так и не получил.
   Тирей, клокоча от нахлынувшей ревности ко всему, что было не им и не его, рушил вновь обретённым телом Точку. Последний порыв, в который вошла вся новая жизнь Тирея, ибо, когда чувство угаснет, то умрёт и тело, превратившись в кожурку для пустоты, ведь выбранный мир не являлся тем, которым суждено было владеть хитрому ящеру.
   Он знал это и превращал мгновения в яростное клокотание. Он жил настоящим, не получив права на будущее.
   Разбились пластины, удерживающие посланцев - неприметного скитальца и чародея-скороучку, рождающегося дракона и родившегося воина - а остановившееся было время снова набирало ход.
   Злобный холод рвал душу Ру лохматыми клочьями.
   - Я выбрал, - шептал мглистой тьме вечный волшебник, - Выбрал тот странный мир, склеенный из кусочков настоящего и придуманного. Мир, которому каждый день и час подбавляет всё новых обитателей. Мир, который создан уже не для меня.
   Вечному волшебнику не было пути в выбранный им мир, и он это знал, как знали сотни и тысячи Ру, что были до него.
  
   Глава 71
  
   Битые карты (за пределами ВВВшности)
  
   Голова клацнула по стеклу экрана.
   Это не я должен был вывалиться! Это им никогда не пробраться за грань ВВВшности. Потому что я так решил!
   Сергей отстранился от монитора. На экране полыхал закат, и тянулись змеиные тела облаков. Ниже чернели горы. Всего лишь картинка, и ничего больше. Глаза зверски болели, словно он пялился в монитор несколько суток подряд. Взгляд в нижнюю часть экрана. Там, где раньше значились очки, заряды и здоровье, тем же шрифтом прописали "GAME OVER".
   И это всё? И теперь ждать долгие годы, пока кто-нибудь сочинит такую же игрушку? Хотя почему же "кто-нибудь"? Эту придумал Димка.
   Придумал, завлёк и выиграл. Да что там выиграл! Обобрал со всех сторон! Ладно уж, пускай им улыбается счастье, а мы...
   Нет никаких "мы". Есть "я". Теперь есть только "я" и никого. И никогда уже не будет иначе. Не думать об этом, а то станет настолько тоскливо, что захочется выключить свет.
   Перед глазами поплыл туман. Глаза щипало. Глаза кололо. И если их закрыть, казалось, будто щедрая рука засыпала туда песок. Много песка. Целую песочницу. Деревянный квадрат. Зонтик грибка, раскрашенного под мухомор. И песок, песок, песок. Пластмассовые машинки. Оловянная гвардия. Как давно это было. И как я любил тебя, милая песчаная горка. Думаю, ты меня тоже. Ведь именно в твоих мягких, сыпучих недрах я находил фигурки чужих армий, монетки, фарфоровую чашку, красный катер. Ты заботливо берегла для меня подарки. Ты надеялась, что они мне понравятся.
   Тебя уже давно нет. Сначала рухнул грибок, а потом исчезли деревянные бортики. Песок остался, но дети обходили его стороной. Словно не место для игр, а могилу. И я обходил. Ты уж прости, ладно. Время не щадит никого. Давно исчезли игрушечные армии, флотилии и автоколонны. Новые времена принесли игрушки, которыми не играют в песочницах, но я продолжал играть. Пусть и не с тобой. Я помню, помню тебя. Знаешь, мне дарили тысячи подарков, бесследно выпавших из памяти. А твои не забылись.
   Но зачем же ты так сильно мучаешь мои глаза? Обиделась за Димку? Ты тоже любила его, как и меня? Но он никогда не говорил мне о твоих подарках! Впрочем, как и я ему. В его адрес тоже что-то было, а? Ну, признайся, признайся! Разницы теперь нет. Как и тебя. Да и меня нет того, умеющего создавать миры, когда обыкновенный обломок ветки становится то саблей, то ковшом экскаватора, то подводной лодкой. Помнишь, как мы с Димоном пускали подводную лодку в твоих песчаных волнах? Словно вчера: рубка, торчащая из песка, и канавка следа. Извечный прикол "Подводная лодка в степях Украины" не казался смешным, потому что я видел эту лодку - настоящую - среди полей, заросших высокими травами. Я верил, что так бывает. И даже сейчас сохранил кусочек той веры.
   Думаешь, Димка сохранил тоже?
   Не верю! Не хочу верить! И ты не верь, ладно? Он сейчас другой. Ему уже не достаточно ветки, недостаточно солдатиков из пластика и алюминия. Он придумывает другие игрушки. Он придумывает целые миры, которые вмещаются в одну игру. Как он гордо сказал: "Это я её придумал!"
   Что? Ты не согласна? Ты думаешь, надо говорить: "У меня получилось!" Ты ворчишь, что на самом деле это звучит: "Мне позволили её создать".
   Или это не ты? Тогда кто?
   Туман посветлел. Резь в глазах немного ослабла. Снова экран монитора, снова опустошённый пьедестал. Страдер - гад. Умыкнул приз из-под носа. А ты бы поступил иначе?
   Чёрт, как затекли ноги. Вытягиваем их, упираемся носками в тумбочку, отталкиваемся... Есть всё-таки на свете замечательные люди. Те, что делают кресла на колёсиках.
   Стоп-машина! Кто там дал по тормозам? Кто загородил дорогу?
   Руки в сторону, наклон, поворот. Дорожка сбилась буграми. Ха, везде пыль, мусор, дорожка закапана кетчупом. Только откуда здесь взяться кетчупу, а? Ты ведь никогда его не любил. А под дорожкой чего? Скажешь, тебе пришло в голову упихать туда матрац?
   Руки шире, ноги врозь, согнули, встаём. Пинаем то, что лежит под дорожкой. Из-под сгиба вываливается рука. На запястье часы. Димкины часы с фосфорными стрелками и двойным циферблатом. Подарок из Польши на день рождения пятилетней давности.
   Почему кажется, что Димка продолжает играть?
   Почему легче убедить себя, что тебе удалось полюбить кетчуп?
   И - самое главное - почему взгляд не смеет подняться.
   Ответ прост. Потому что не хочется видеть то, что валяется у шкафа. Вернее, лежит. Потому что "валяется" - не то слово... И "что" - не то слово...
   Потому что там лежит Ленка.
   Вот так.
   Парадное платье неловко задралось. Подойди и поправь. Ей нельзя лежать некрасиво, пусть она и предательница. Эй, очнись, какое предательство? Ты сам, дурак, прозевал её намного раньше, чем это случилось. Она смотрела вслед, а ты уходил вдаль по уровням. Тяжёлый понимающий взгляд Марио. "Извини, но твой принц не в этом замке". А потом она нашла своего принца. Или он догнал её. Вечно не успевающий Димка. Ты ухватил за хвост птицу счастья. Только она взорвалась бомбой, начинённой шрапнелью.
   Но я НЕ МОГ этого сделать!
   Я же пальнул в вас из бластера! А бластеру нет места в реальной жизни.
   Это ведь не я? Правда-правда?
   А кто изменял игру? Кто ломал сюжеты и выстраивал её под себя. Кто научился быть драконом. Драконом, созидающим вселенные. Такому зачеркнуть две судьбы - секундное дело. Но здесь не игра. В этом мире вы появились без моей воли, и не в моей воле было вас отсюда вычёркивать.
   Это не я!
   Или всё-таки...
   Не думать!
   Но как можно не думать, когда вот вы... Лежите... Такие... Близкие... И ушедшие... Навсегда...
   Разве это было моим желанием?
   Извини, Леночка. Я не имел права в тебя стрелять. Даже ради шутки. Ты сделала свой выбор. Я не мог тебя остановить. Даже таким способом. Тебе обидно за испорченное платье? Прожжённая дыра его не красит. Хочешь, её не будет видно? Твой самый широкий пояс закроет непоправимое. И ты снова станешь красивой!
   Пояс из шкафа достаем, нагибаемся, приседаем, полы кофточки прочь...
   Нет дыры!
   Нету!
   Тогда ничего не случилось! Вы просто спите! Вы проснётесь и... Пока открывать глаза не надо. Сначала я уйду. И вы останетесь вдвоём. Ты дышишь? Или мне только кажется? Или я всё ещё хочу считать это пятно брызгами кетчупа.
   Хочу - не хочу... Поздно...
   Потому что вижу пробитый висок. Бластеру нет места в нашем мире, но кто-то... Кто-то? Или всё-таки я? Но я не стрелял в висок. Я видел, как ты согнулась, держась за живот, там, в игре. Тот выстрел не мог причинить тебе вреда... Верь мне!
   Тогда к Димке. Если головы нет... Но вот она. Крепко сидит на шее. Потерял ты её там, в игре. Вернее, конечно, раньше. Как и я когда-то. Но сейчас она на месте. Почему же вся дорожка в красном?
   Вытянули руки, сжали пальцы, теперь к себе и чуть в сторону.
   А ты уже не проснёшься, Димка. Но знай, не я разворотил тебе грудь. Но кому понадобилось такое зверство? Кто имеет право на страшную казнь в НАШЕМ мире?
   Хочу просто закрыть глаза. А когда открою, пускай всё будет, как прежде. Пускай в мире не будет игры, которая исполняет желания. Только глаза не закрыть, в них песок. Он колет и жжётся. Он заставляет помнить, что меня не простили.
   Так что вокруг? Не Димка, и не Ленуся... Обрубленные нити.
   Две перечёркнутые жизни автоматически забирают все права. Право на работу, право на квартиру, право на машину. Остаётся лишь право на чистосердечное признание. "Извините, но это не я. Это просто загаданное желание. Мелькнуло, подумалось... и сверщилось. Это драконы. Только вы не можете их видеть". Тянет на пожизненную психушку? Но мне не нужна психушка. Она не спасает.
   Ещё есть право на уход. Право перечеркнуть третью жизнь. Нас найдут вместе.
   Не могу. Не было ещё ни одного НАСТОЯЩЕГО дракона, который бы оборвал жизнь таким поступком. Но кто сказал, что ты - настоящий?
   Это сделал кто-то, пасущийся в нашем мире. Кто-то, желающий, чтобы я скоренько сошёл со сцены. Так вот ЭТОГО не дождётесь.
   Сданы не все карты. И козыри ещё в игре. А на крайняк у меня всегда найдётся туз в рукаве. Если меня чему-то научила эта прОклятая игра, так только тому, что заканчивать её следует на последнем уровне, каким бы безысходными не казались предыдущие.
   Кто-то жаждет моей веры, что ЭТОТ уровень - последний. Я найду их, посмевших поступить так подло. Димки и Лены нет, но я - живой! И я очень злой, так что берегитесь.
   Быстрая пробежка по квартире. Заначки - в кошелёк. Туда же банковские договора. Снять деньги немедленно. И обналичить кредитки. Ещё успеваю, хотя время играет на тех, кто против меня.
   Обманем их вместе со временем. Но что можно провернуть в одиночку? Ведь известно, что один в поле - не воин! Ха, а я - не один. А надо-то всего лишь отыскать Страдера. Он мне должен за ключепосох. Вот и расплатится тем, что игра не закончилась.
   Кто ещё? Лизавета?
   Вот её трогать не надо. Игра стала слишком серьёзной. Здесь не действуют кристаллики. Здесь миллионы мэджик-спеллов слабее дуновения ветерка. Здесь ключи, открывающие любые двери, теряют силу.
   Интересно, а если сунуть руку в карман, обнаружатся ли на общей связке два новых ключа? Третий, призрачный, сотворённый из Серебряного Волхва, застряв в скважине, вместе с ней и растворился.
   Сунуть руку в карман? И потерять последнюю иллюзорную ниточку, да прости меня реал?
   Ладно, сначала - дело! Провернём его на пару со Страдером. И в первую очередь разыщем тех, кто кормился на игре кроме Димки. Тех, кто позволил создать игру. Любители мелких ставок, трепещите, я иду. Вы сделали меня скитальцем, но это сыгранная роль. Я учу новые строчки. Кровавая Мстя - это я...
  
   Эпилог
  
   Молодой мужчина с растрёпанной шевелюрой стремительно скользил сквозь плотную толпу центрального проспекта. Полы модного плаща хлопали под порывами ветра.
   Шумный мегаполис расставался с дневным зноем, кутаясь в одеяло сумерек. Мигали светофоры. Сверкали рекламные щиты. Мягко лучились сиреневым светом уличные фонари. В тёмных коробках домов вспыхивали всё новые квадраты окон.
   Мужчина торопился. Его распахнутый плащ теперь не просто развевался, а хлестал не успевших посторониться. Бегущий не обращал внимания ни на выкрики, ни на ругательства в спину...
  
   ...ВечноВечерний город, это снова ты?
   Отчётливо вижу твои две "В", выступающие над общим рядом. Высшая Власть и Вечная Молодость. Но где третий ключ, недостающая буква ВВВшности? Открывающая блаженство под названием "Великая Любовь". Когда моё сердце откроется под напором её бесконечности, ты впустишь меня обратно? Стрелки часов открутили время назад, чтобы назвать новый мир в честь сиреневого дракона. Но крылатое чудо не живёт в нарисованных мирах. А я привык к тебе, ВечноВечерний. Я не хочу терять картинку, по которой тянется паутина твоих узеньких улиц. Откликнись. Дай поверить, что и здесь я могу ВСЁ! ВСЁ знаю и ВСЁ умею. Что ВСЁ у меня получится. И что ВСЁ ещё только начинается...
  
   ...Идущим навстречу не удавалось поймать его взгляд. Уже не человека, ещё не дракона. Да мало ли таких, торопливо несущихся сквозь реальность, глядящих в таинственные, видимые лишь им миры.
  
   (июнь 2004 - февраль 2006, переработка версии - 2008)
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"