Винокурова Екатерина Владимировна : другие произведения.

Небесные лебеди

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Я не знаю, кто нас создал. Не знаю, одни ли мы такие на свете.
  
  Я даже не знаю, было ли так всегда. Я могу лишь рассказать вам то, что окружает меня сейчас, и
  как все здесь заведено.
  
  Мы живем на большом озере в краю, где вечная ночь. Солнце находится на несколько слоев неба
  ниже нас, и только редкие смельчаки спускались так низко.
  
  Озеро красивое, по берегам растут камыши и гладкие серые камни, на которых взрослые важно
  чистят перья, а мы, молодняк, резвимся, брызгаем друг на друга водой, играем в салки...
  
  Я не представился. Я - лебедь. Точнее - лебеденок, я еще маленький. Я знаю, что на Земле у нас
  есть соседи. Говорят, это что-то вроде падших ангелов, которые не хотели выполнять свой долг
  и были изгнаны из нашего озерного края. И теперь каждую осень непонятное желание гонит их
  прочь из родных краев в поисках входа на небо. Но потом им надоедает, и они просто оседают
  возле приглянувшегося водоема, утешая себя, что просто искали место где потеплее, чтобы
  переждать зиму.
  
  Никто из нас никогда не видел ни одного из них.
  
  Впрочем, вас, скорее всего, интересно, что же это за долг такой, который они отказались
  исполнять?
  
  Понимаете, я не знаю, кто так устроил мир, но мы в нем отвечаем за закаты.
  
  Каждый вечер настает очередь одного из нас.
  
  Посреди озера у нас есть небольшой остров, весь заросший шиповником. Шиповник - это от
  слова "шип".
  
  Мы слышали, что даже ваши земные падшие лебеди сохранили свой талант петь предсмертную
  песню. Но вы просто не слышали наших!
  
  Каждый вечер один из нас должен прийти на остров, выбрать себе шип, который кажется ему
  подходящим и прижаться к нему так сильно, чтобы достал до сердца. И тогда мы начинаем петь.
  
  Теперь вы поняли, почему закаты у вас всегда красные, но никогда не бывает двух одинаковых?
  
  Потому что ни одного одинакового лебедя и даже лебеденка нет.
  
  Зато вы можете теперь даже предположить, что багрово-оранжевый закат - это могучий вожак
  стаи, который в эти секунды поет о победе и Валгалле, которую он видел во сне.
  
  Грустная розовая дымка, скрывающая свет - это маленький лебеденок, который плачет, что так и
  не узнал, что такое любить.
  
  Закат во все небо в ярких красных и розовых полосах может быть предсмертной песней лебедихи,
  которой жаль оставлять своих детей.
  
  Ну, вы поняли.
  
  Мы не знаем, когда настанет час каждого из нас. Если хотите, можете обозначить это грубым
  земным словом "внутренние биоритмы".
  
  Каждому из нас хочется побыть на озере подольше. Но и не петь предсмертных песен мы не
  можем. Мы же небесные лебеди, помните?
  
  С недавних пор меня стала интересовать ваша жизнь. Мою маму-лебедиху это пугает. Она
  говорит, что я - мечтатель и бунтарь. Мне нравится слово "бунтарь". На самом деле я знаю, мама
  просто волнуется, что я стану падшим и уйду на землю, где холодно и больно. Я всегда говорю,
  чтобы она не беспокоилась, никуда я не денусь от своих обязанностей.
  
  А сам мечтаю попасть туда хоть на день.
  
  Знаете - побыть просто один день обычным лебедем. Без обязанностей и долга, без наблюдений
  за предсмертными песнями моих братьев и сестер... Ну в общем, обычным бездомным лебедем.
  
  Мама однажды разозлилась и обещала подрезать мне крылья, чтобы выгнать из головы дурные
  мысли.
  
  Она просто боится, что мой час настанет скорее, чем ее.
  
  Это утро начиналось как обычно. По озеру плыли остатки белых перьев спевшего свою песню
  накануне.
  
  Птенцы - совсем малышня - не обращают на них внимание и купаются, смешно поддевая воду
  клювом, чтобы было как можно больше брызг.
  
  Молодые лебедихи чинно сидят на скале, делая вид, что их не интересует ничто кроме
  спокойного созерцания. Кокетки.
  
  А я действительно смотрел на воду, надеясь увидеть хоть отражение земли, куда наша кровь
  проливается вместе с закатом.
  
  В кустах раздался шорох.
  
  У него были красивые черные перья - в принципе, редкость, но случается.
  
  Сам он при этом был я не сказал бы, идеальным... Чуть коротковата шея, клюв не совершенной
  формы. Лапы чуть великоваты. Но было в нем что-то чужое. Не наше, понимаете?
  
  - Я добрался, - чуть насмешливо сказал он, вроде бы ни к кому не обращаясь, хотя я знал, что он
  обращается ко мне.
  
  - Откуда? - спросил я, пытаясь не выдавать свое волнение и стараясь не демонстрировать лишний
  раз манеры, зная почему-то, что он посмеется.
  
  - С земли, чувак! - рассмеялся он, - Я долго тренировался летать так высоко.
  
  - И ты не сгорел на солнце? - недоверчиво спросил я.
  
  - Нет, все дело - в верном курсе. И держаться ближе к Луне, - сказал он уже менее важным
  тоном. Его приключение явно не только забавляло, но и пугало его.
  
  - А мама? В курсе? - изумился я.
  
  - Нет, конечно, - быстро ответил он, - Ты что, она меня просто...убьет! Ну, сам понимаешь.
  
  Я понимающе кивнул, пытаясь не выдать лихорадочную заинтересованность. Держаться ближе к
  Луне... Это тоже нижние слои.... А, может...
  
  - Ты надолго к нам? - спросил я тихо.
  
  - Нет, - покачал он головой, - Надо успеть домой к комендантскому часу. Если наши узнают, что
  я был на небесах - будет публичная выволочка... Папа может стукнуть клювом, а мама не даст к
  обеду сахарный тростник. Не стоит риска.
  
  - Сахарный тростник, - я произнес новые слова, будто пробуя их на вкус.
  
  - Лучшая в мире вещь, приятель! - глаза чернокрылого вспыхнули, - Приходи на ужин, угостим.
  Мы сейчас живем в Ки-та-е, - он помедлил, - Ты что, не знаешь, что такое Китай?
  
  Следующий час он чертил мне карту мира, на которой, впрочем, было немало белых пятен.
  
  Земля, оказывается, имеет форму шара. На ней есть большие полоски суши, которые называют
  материки. Мой собеседник родился на самом большом, где на севере живут высокие
  светловолосые люди, которые огораживают для лебедей специальные озера и приводят своих
  детей, чтобы кормить их сахаром. На юге у лю-дей черная кожа и волосы, и они очень худые,
  такие, что когда их начинают есть насекомые, у них нет сил пошевелить крылом... то есть, рукой.
  
  На востоке начинаются сказочные страны, где живут узящные узкоглазые люди, и много сахарного
  тростника.
  
  Мой собеседник сказал, что еще, говорят, есть какой-то материк А-ме-ри-ка, где любой лебедь
  может добиться всего, чего захочет - даже сняться в ки-но.
  
  - А что такое ки-но? - спросил я.
  
  - Ну, короче, - собеседник подбирал слова, - Тебя там видит весь мир, а потом все гоняются за
  отпечатком твоей лапы.
  
  Я понял, что речь идет о чем-то очень привлекательном.
  
  - Возьми меня с собой! - выпалил я, - Я хочу попробовать сахарный тростник, увидеть лю-дей не
  просто в мыслях - потому что мы тут знаем, кто они такие, а настоящих.
  
  Он согласился, добавив, что сперва хочет посмотреть озеро.
  
  Странно, наш куст шиповника вызвал у него почти отвращение. Он сказал, что это место пахнет
  смертью. Он так легко говорил такие запретные вещи, что я точно решил рискнуть.
  
  Не буду рассказывать вам, как мы летели, держась теневой стороны Луны, чтобы нам не опалило
  крылья на солнце.
  
  Не буду рассказывать вам, как впервые увидел этот маленький голубой шарик, который все
  увеличивался и рос, и оказался совсем огромным, раз в триста больше нашего озера.
  
  Лучше я расскажу вам про ужин, который нас ждал.
  
  Конечно, его мама разозлилась.
  
  Она сразу все поняла, и почему-то назвала меня "бедняжкой", при этом зашипев на моего друга,
  который забыл притащить мне свежей соломы. А потом засуетилась, сказав, что я слишком
  бледный, и меня надо накормить.
  
  Когда пришел его отец, они долго о чем -то говорили.
  
  Я решился задать ему вопрос о падших.
  
  - Переверни все вверх ногами, и получится, что пали - вы, - задумчиво сказал он, слегка тронув
  меня за крыло, - Однажды поймешь... Если успеешь, лебеденок.
  
  Если успею. Я вспомнил о кусте шиповника, который ждал меня.
  
  Они тоже знали про эти шипы и предсмертные песни. И ждали моего решения.
  
  - Знаете... я хотел бы остаться здесь, на земле, - тихо сказал я, - Пусть здесь бывает холодно, и еда
  не растет по берегам вечного озера. Но я научусь, мне кажется.
  
  Мой друг восторженно закричал и похлопал меня крылом по спине, обещая познакомить со
  всеми ребятами.
  
  Его родители улыбнулись.
  
  Я понял, что сделал верный выбор. Мне никогда не было так хорошо, правда.
  
  А потом наступил вечер. И я увидел, как все окрасилось в багровые тона.
  
  Вспомнив об озере, я выбежал из укрытия, в котором жили земные лебеди.
  
  Небо пылало.
  
  Нет, даже не пылало - оно жило своей жизнью. Обычно закат занимает половину неба в лучшем
  случае - а сейчас все небо превратилось в удивительное лилово-багряное море, на котором одна
  краска сменяла другую, как набегающие волны.
  
  Это было чудо, правда. Вся стая выбежала смотреть.
  
  Небо не утихало. Золотые молнии на облаках менялись с лиловой дымкой, чтобы внезапно
  изнутри окраситься розовым... И все небо было в перьях, таких ярко-алых, совершенных.
  
  Я все понял.
  
  - Мама! - закричал я, - Мама! Это ты поешь для меня. Мама, остановись! Этот шип, он же еще не
  вонзился полностью...
  
  И вот я снова здесь, на небе.
  
  Сегодня моя очередь, я это знаю.
  
  Я ни с кем не разговариваю и ни о чем не думаю.
  
  Сегодня будет ранний закат. Мне не терпится.
  
  Я думаю, что мои чернокрылые друзья узнают меня. Мне хочется в это верить.
  
  Я выполню свой долг. А потом, там, куда уходят небесные лебеди, мама простит своего
  лебеденка.
  
  Там, куда уходят небесные лебеди.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"