Если торшер горит, поддерживая зыбкую связь с реальным миром, значит кто-то
вверул в него лампочку... А что быдет если лампочка перегорит... Кто её
вкрутит?...

   Маленький клочок пространства где-то на краю несуществующего бытия...
Клочок реальности заключенный в круге от торшера, мирно досыпающго свой век.
Мягкий желтый свет обволакивает кресло в котором сидит человек. Маленький
клочок мыслей вертит тот человек в руках. Мысль на глазах высыхает, теряет
радужные переливы и обламывается безликими крошками слов... Глаза человека
не видят, но он не слеп. Он даже более зряч. чем многие и многие из тех, кто
когда то составлял то, часть чего была заключена в круге света от торшера...
Он не видит пустоты. Он уже давно не видит пустоты... Он зарекся видеть
пустоту. До тех пор пока пустота не придет за ним... Но он всё равно её не
заметит...
    Человек улыбается, но глаза грустят... Мысли его солнечны, но в душе
идет дождь... Его память хранит жар лета, но на его сердце уже не первый век
лежит иней. Мучительной болью отзывающийся во всех мыслях о ком-то...
    Где-то очень рядом свисток чайника, облачко пара, поднимающееся в мягком
свете торшера... Горячий чай, поглощающий мысли, на удивление не зимнии, а
летние... странно.
    Куски невысказанных мыслей, болтаются на полу, прилипая к одеялу, а
человек сидит в кресле, потягивая горячий чай, отдающий муками трав, которых
жестоко распяли на палящем солнце, а потом утопили под неимоверным слоем
кипящей воды. Но травы не люди, они никогда не хранят обиду, и помогают всем
без разбору...
    А человек спит в кресле, и сердце его тает, человек просыпается в
холодном поту. потому что боится, что под инеем может ничего уже и нет...
боится... все мы боимся...
    А человек сидит молча, глядя в пустые глазницы маски напротив, пытаясь
понять, что висит на стене: маска или зеркало... Всё слишком запутанно, и в
глазах темно, потому что там дальше, за глазами кто-то забыл вкрутить
лампочку, когда она перегорела в начале осени, не выдержав расставания с
долгими летними вечерами.
    Кто-то когда то сказал человеку, что у него два лица... Одно снаружи...
другое за глазами... Первое улыбается, а второе кричит от боли, разрывающей
мозг...
    Как всё сложно... и нелепо... Куча ненужных мышлений, высказываний...
лживых мыслей... и неправдивых ощущенй... Игра... игра... игра... Вся наша
жизнь игра, и игра пояилась гораздо раньше чем жизнь... чем появился
человек... Игра ждала рождения первого человека, а когда он родился, Игра
украла его... и вырастила по своим законам и правилам, поместив его в клочок
камня где-то на краю Галактики. Уж и никто не помнит как он назывался то тот
клочок... Земля... наверное Земля...
    Теперь нет Земли, нет галактики, нет вселенной, нет бесконечности. Всё
сущее сжалось до небольшого круга от света торшера и человека в кресле... И
в этом клочке, завернутом в клечатую тень одеяла, живут два лица этого
человека, который не знает какой из этих лиц более правильное. н уже не
вспоминает про настоящее лицо... его давно нет... или не было... остались
лишь маски, грубой карикатурой нарисованные на тонкой материи
пространства... И человек уже не помнит как снять с себя эти маски, он не
помнит как растворить тот клей памяти, который мертвой хваткой держит лживые
лица...
    Человек молчит... потому что некому рассказывать... А если бы было
кому... что бы он сказал?... Есть вещи которые не стоило бы говорить, потому
сам в них никогда не уверен, и потому боишься причинить людям боль, если
вдруг прилетит новый ветер... Хотя это приходит не сразу... Человек в кресле
стоящем на маленьком клочке вечности... напротив несчастный
дьявол-собиратель душ...
Это религия рисует Дьявола-собирателя Душ счасливым и получающим
удовольствие от каждой победы. На самом деле Дьявол мучается от каждой
полученной души... потому что хочет, но не может отдать свою душу, за
неимение таковой... Ни один из живущих не может представить боль Дьявола...
никто... Человек в кресле моргнул, и Дьявол пропал... вместо него вновь
появилась безликая маска натянутой кожи...
    И человек выплескивает чай, наливая в кружку адскую воду, надеясь
заткнуть мысли, орущие у подножья кресла. Вода горька, она обжигает горло. И
пот катится по лбу человека, заливает глаза... или это не пот а слезы... Нет
лицо сухо... но с глазами что не так, недостаток маски... слезы часто
утекают во внутрь дальше отравлять неспособный на долгую борьбу организм...
и в конце концов на борьбу не остается сил и человек отступает... Его руки
судорожно сжимают подлокотники кресла, он пытается подняться, но вдруг
понимает, что он не может... На его руках нет оков жизни... Торшер мигает и
потухает, обрывая финал комедии на самом интересном месте...

    Больше нет маленького клочка пространства... нет ничего... есть только
пустота... пустота... пустота... поджидающая рождение Игры, которая потом
поймает человека...