Дуся с трудом открыла мутные глаза и пошевелилась.
"Господи, я еще жива... Почему Богу нет до меня дела? Ведь я прошу так немного: дать мне спокойно умереть...
Глаза мои почти ничего не видят. Я с трудом передвигаюсь, и каждое движение причиняет боль. Разве так трудно лишить жизни такое бесполезное создание, как я?
Я растеряла всех своих детей. Они думают, я забыла о них. Не правда! Я хорошо помню, как их забирали от меня, и как они сопротивлялись, плакали и кричали. Глупые люди! Они думают, что кто-то сможет воспитать моих детей лучше, чем я! Да, я плохая мать, у меня нет крыши над головой, и я копаюсь в помойках. Но у меня есть сердце. И оно умеет любить.
Со мной осталась только она, моя "старшенькая". Как тебе тяжело, моя "сладкая" девочка! Один шутник, которому она нравилась, дал ей прозвище "Карамелька". Эх, если б действительно ее жизнь была "дольче вита"! А то одни заботы. Такие же, какие были у меня когда-то. Прокормить семью, несколько вечно разинутых голодных ртов, отбиться от похотливых мужиков, в который раз родить и снова думать, думать, думать"...
Лежат около подъезда мать и дочь.
Две бездомных собаки. Рыжая, с торчащими ребрами, Дуся и Карамелька: пятнистая, отдаленно напоминающая конфету "Раковые шейки". Дремлют, прикрыв глаза. Может, думают о чём-то. Может, просто отдыхают...Кто их, собак, разберет?