Был отличный солнечный день. На небе - ни облачка. Деревья стояли неподвижно и лишь изредка их тронутые желтизной ветви приходили в движение из-за слабых порывов ветра. В этот удивительный день осень почти не ощущалась. В мире всё ещё господствовало лето.
На отшибе, бетонной "спиной" к суете большого города, одиноко стояла квадратная громада девятиэтажного дома. Панельное здание было построено совсем недавно: в ярких солнечных лучах ещё не потемневшая штукатурка слепила своей белизной, свежевымощеный тротуар был ровным, без привычных колдобин, одинокие, недавно посаженные молоденькие деревья аккуратно росли по всему периметру вокруг дома, клумбы равномерно покрывал толстый слой свежего чернозёма.
Единственный подъезд дома выходил в небольшой дворик, со всех сторон окружённый низкими кустами сирени. В разных его местах ещё лежали сваленные обломки плит, куски арматуры, ржавые и обмазанные смолой металлические бочки, другой мусор, оставленный строителями. И всё это было покрыто зелёными пятнами пробивающейся травы, которая начала бурно разрастаться на жёлтой и грязной поверхности земли, перемешанной с песком и глиной. Почти в самой середине дворика, ближе к подъезду многоэтажки, была насыпана огромная гора жёлтого песка, рядом с которой лежали поваленный на бок стандартный для детских площадок "грибок" и несколько скамеек из свежеспиленных досок.
Вокруг песочницы с самого утра весело суетились дети: две девочки и три мальчика. Они увлечённо строили бесконечный серпантин горной дороги, по обеим сторонам которой возводились крохотные домики из деревянных брусков, мостики из палочек и прочие жилища из попавших под руку коробочек и баночек. Свежий песок хорошо прессовался.
Взрослых на улице почти не было и складывалось впечатление, что дети являются единственными жильцами этого дома. Только из одного полуоткрытого окна на третьем этаже вырывались звуки жалобно тоскующей скрипки. Неизвестный музыкант был в самом начале своего творческого пути. Он бесконечно долго извлекал из инструмента абсолютно не связанные друг с другом звуки, которые постепенно стали привычными для слуха и на них уже никто не обращал внимание. Но, в конце-концов, скрипка жалобно взвыла в последний раз и смолкла.
- Наконец-то! - облегчённо выдохнула Ира и поднялась с земли. - У меня уже голова заболела.
Привычным движением она отряхнула тёмно-синее платье, поверх которого была одета чёрная вязаная жилетка, и сделала шаг назад, любуясь своим домиком, который по форме напоминал консервную банку. Найдя его вполне приемлемым, она принялась за возведение ещё одного, точно такого же.
- Это Дима из девятой квартиры, - сказал Вова. Стоя на коленях, он выкапывал туннель через горку, поэтому его тёмный свитер по самые локти был испачкан песком.
- Они вселились на прошлой неделе и я его ещё не видела, - уточнила Лена. Девочка скромно сидела на ножке поваленного деревянного "гриба" и нехотя копалась небольшой веткой у себя под ногами. Ей явно не хотелось пачкать свою ярко-красную курточку и такие же красные колготки, которые ей безумно нравились.
- А я его видел один раз, когда он шёл со своим папой в магазин. У него большие очки, - высказался Гена и уселся в своём довольно потёртом комбинезоне прямо на песок.
- Очкарик, - заключил Роман серьёзно.
- Точно очкарик, - поддержал его Вова и вытер запачканной в песке стороной рукава нос. Песок тоненькой полоской остался на его лице в виде длинного уса и дети, заметив это, дружно рассмеялись.
- Усатый, усатый! - подхватили дети, показывая на Вову пальцем. Это его раз озлило, но они с радостью бросили свои игрушки и весело продолжали смеяться. Вова давно вытер песок чистой стороной рукава, но это уже никого не останавливало и все продолжали держаться за животы, изображая не прекращающийся приступ смеха. Он хотел было обидеться по-настоящему и с этой целью уже крепко сжал в руке маленькую пластмассовую лопатку, но детский смех неожиданно прекратился и все одновременно повернули головы к только что подошедшему мальчику.
- Очкарик, - с облегчением выдохнул Вова.
Перед детьми стоял маленький мальчик лет шести в аккуратном тёмно-зелёном свитере, одетым поверх чёрной рубашки, и в старательно выглаженных коричневых штанишках. В одной руке он держал новенькое ярко-красное ведёрко, а в другой - маленький пластмассовый совочек такого же цвета. Но самым удивительным были его большие очки, которые, казалось, занимали половину лица. Верхняя часть головы, над очками, была покрыта прямыми русыми волосами, которые закрывали ему лоб, уши и спускались за спину. Открытыми оставались его нос, очерченный оправой, плотно сжатые узкие губы и маленький, слегка угловатый подбородок.
Он стоял, не шевелясь, и настороженно поглядывал на детей, словно ожидая команды "отомри".
- А ты откуда здесь взялся? - заносчиво спросил Вова, довольный тем, что от него отстали.
Выдержав паузу, мальчик с некоторым достоинством в голосе произнёс:
- Меня зовут Дима. Я живу в этом доме.
- А чё, ты сюда пришёл, Димасик? - снова спросил Вова и все дети весело засмеялись.
Дима молча стоял и смотрел на Вову.
- Это ты там пиликал? - спросил Гена, подыгрывая Вове, и смех возобновился с новой силой.
- А очки тебе не мешают? - подхватил Роман, заливаясь от смеха.
Дима неподвижно стоял на месте и уже с опаской смотрел на детей, наверно, решая, уйти ему или остаться, а те продолжали заливаться от смеха, уже не обращая на Диму никакого внимания. Подзадоривая друг друга, они не в силах были остановиться. Вова упал на колени и, весь, дрожа от смеха, наклонил лицо почти до земли. Гена изображал двумя согнутыми пальцами очки и смешно корчил рожи, повернувшись лицом к девочкам, а те и без того давно уже не могли сдержать своего весёлого писка.
Прошло ещё немного времени, прежде чем приступы смеха начали утихать и дети постепенно смогли успокоится.
- Ты что, язык проглотил? - спросил Вова, зло улыбаясь.
- Можно с вами поиграть? - отважился спросить Дима тихим голосом.
- Ещё чего! - сразу выпалил Роман.
- Иди на скрипке лучше пиликай, - поддержал своего друга Вова.
- Пусть поиграет, - несмело предложила Лена, внимательно рассматривая рукава своей курточки. - Места всем хватит.
- Ещё чего, - со злостью ответил Роман. - Его сюда никто не звал.
- Правильно, это наша песочница! - заявил Вова и сделал несколько шагов по направлению к Диме.
- Мальчики! - вмешалась в разговор Ира. - Почему вы такие жадные? У нас места для всех хватит - пусть играет.
- Места для всех хватит, - передразнил её Вова и все снова засмеялись. - Пусть идёт на другую площадку.
- Так здесь нет другой площадки, - стояла на своём Ира.
- Тогда пусть стоит и смотрит в свои очки, как мы играем, - не уступал Вова.
- Правильно! - поддержал его Роман.
Вова подошёл вплотную к Диме, так близко, что тот вынужден был сделать шаг назад.
- Ты всё равно будешь здесь стоять? - спросил Вова.- Дай-ка мне ведёрко.
С этими словами он резко вырвал ведёрко из рук Димы, развернулся и, злорадно улыбаясь, пошёл заканчивать свой туннель.
- Отдал ведёрко, - тихо прошептал кто-то из детей.
- Он Вовку боится, - сказала Ира шёпотом, наклонившись к Лене.
Вова подошёл к песочнице и обернулся. На его лице появилась откровенная самодовольная ухмылка. Окинув взглядом Диму, он произнёс:
- Очкарик, если хочешь посидеть возле нас, дай ещё и совочек.
Сначала Дима никак не отреагировал, словно медленно обдумывал предложение. Затем он нерешительно подошёл к Вове и протянул совочек. Вова небрежно схватил его и начал набирать им песок в ведёрко.
Тут же подошёл Роман и, проходя мимо Димы, оттолкнул его плечом.
- Отойди, Очкарик, я здесь мост строить буду, - заявил Роман.
Сделав шаг назад, Дима наступил на уже готовую формочку из песка, которая тут же расползлась под его тяжестью в разные стороны.
- Ты что сделал? - возмутился Гена, вскакивая на ноги. - Ты сломал мою башню!
Дима сразу поднял ногу, но было уже поздно. Виновато оглядываясь, чтобы не совершить ещё какую-нибудь ошибку, он отошёл ещё на несколько шагов.
- Тебе что, жить надоело, Очкарик? - зло проговорил Гена и, подошев к Диме вплотную, неожиданно толкнул его двумя руками в грудь.
Дима хотел отступить назад, но зацепился ногой за засыпанный песком кирпич, беспомощно взмахнул руками и упал.
Все снова рассмеялись.
- Ты что, Очкарик, ходить не умеешь? - сквозь смех выговорил Вова.
Дима сразу вскочил и начал отряхивать брюки. Он старался не смотреть на своего обидчика. Влажный песок всё же остался на его брюках, и он настойчиво пытался от него избавится, словно это было сейчас самым важным.
- Вова, не пугай его, - смеясь, сказала Ира. - Он и так тебя боится.
- Да он всех боится, - с явным пренебрежением произнёс Вова.
- Маменькин сынок, - подытожил Роман.
- Так он же трус! - вскричал Вова. - Я же говорил - пусть уматывает.
Дима уже перестал отряхиваться и молча смотрел на детей. Его плотно сжатые губы стали более округлыми и глаза заморгали чаще. Он готов был расплакаться, но всё же не уходил.
- Попробуй взять, если ты такой смелый, - зло сказал Вова, положил руки на бёдра и широко расставил ноги, показывая всем своим видом, что готов к бою.
Дима с опаской посмотрел на Вову, не решаясь что-либо предпринять. Затем он всё-таки медленно начал подходить к нему за своими игрушками. Все замерли и начали наблюдать, что будет дальше.
Когда Дима наклонился за совочком, Вова резко толкнул его коленом в плечо и тот, потеряв равновесие, упал на спину. Снова раздался дружный детский хохот.
Дима резко вскочил, сжимая в руке совочек. Его лицо покраснело, а на глаза стали наворачиваться слёзы обиды.
- Он ещё и плакса! - вскрикнул Вова, обращаясь ко всем.- Смотрите, он уже плачет!
- Плакса! - крикнули Роман и Гена почти одновременно.
И уже в следующее мгновение все дружно начали выкрикивать:
- Плакса! Плакса! Плакса!
Дима растерянно смотрел на детей и по его щекам катились крупные слёзы. Он стал вытирать глаза свободной рукой и с располневших губ уже готово было сорваться всхлипывание. Ему было так обидно и стыдно, что он повернулся к детям спиной, пытаясь хоть как-то от них отгородиться.
Неожиданно детские голоса смолкли и на мгновение над площадкой воцарилась непривычная тишина, словно все вдруг неожиданно исчезли.
- Собака! Бежим! - крикнул Вова и все дети с криком бросились в рассыпную.
Резко развернувшись, прямо перед собой Дима увидел подбегающего к нему огромного пса. Собака мчалась на него с огромной скоростью. Её свирепые глаза уставились прямо на мальчика, парализуя его движения. От страха он не мог пошевелиться и, пока собака огромными прыжками приближалась, Дима просто ожидал своей участи, внутренне сжавшись в один маленький нервный комочек.
Собака подбежала к Диме почти вплотную. Её пасть была широко открыта, обнажая огромные зубы. Из середины пасти свешивался длинный красный язык, а с обвислых щёк капала белая слюна. Собака смотрела на мальчика огромными красновато-мутными глазами. Её дыхание было тяжёлое и хриплое. От страха взгляд Димы замер на огромных клыках, которые находились в полуметре от его лица.
Постояв так некоторое время, собака грозно зарычала и глухо пролаяла несколько раз. Тёплый влажный поток воздуха ударил мальчику в лицо. С каждым звуком Дима слегка вздрагивал и его сердце, казалось, останавливалось навсегда.
Вдруг, неожиданно для себя, Дима крепко сжал в руке лопатку и резко поднял её над головой. Собака, от неожиданности, отскочила в сторону и замерла, в недоумении закрыв свою огромную пасть.
- Чарли! Чарли! - донёсся мужской голос из-за кустов.
Собака повернула морду в сторону, откуда доносился голос, потом снова посмотрела на мальчика, продолжавшего стоять с поднятой над головой рукой, резко рванула с места и огромными прыжками помчалась к кустам сирени, где вскоре исчезла в одном из проходов.
Дима опустил руку и выронил лопатку. Сердце его бешено колотилось, ноги стали ватными, а всё тело парализовало. Он смотрел себе под ноги, а перед глазами всё ещё не исчезал образ собаки, её огромных зубов и мутных красноватых глаз. Время почти остановилось.
- Ну, ты и даёшь! - послышался сзади удивлённый голос Вовы. - Ты её совсем не испугался?
Вова подошёл к Диме и хотел сказать ещё что-то, но тот резко повернулся и, оттолкнув Вову с дороги, побежал к своему подъезду.
- Ты куда? - спросил Вова, но Дима успел исчезнуть в темноте лестничной площадки.
Удивлённо пожав плечами, Вова посмотрел на то место, где только что стоял Дима и увидел на песке, возле упавшей лопатки, мокрое пятно.
Из-за угла дома показались остальные дети. Вид у них был напуганный и растерянный. Направляясь к песочнице, они то и дело с опаской поглядывали по сторонам, опасаясь ещё одного появления чудовища.
- Ну и псина была! - произнёс Роман.- Я думал, что умру от страха.
- Я тоже, - сказал Гена.
- Она же могла нас загрызть, - серьёзно заключила Ира. - Хорошо, что мы убежали.
- Точно, - согласился Гена.
- Зато, как мы быстро бежали, - сказал Роман и дети заулыбались, хотя в их глазах страх ещё присутствовал.
- А где Очкарик? - спросил Гена. - Он самый первый драпанул?
- Точно. Сидит дома и дрожит, - съехидничала Ира.
- Очкарик уписался от страха, - сказал Роман и все засмеялись естественней.
- Не называй его Очкариком, - неожиданно зло произнёс Вова.
Все дети сразу замолчали и вопросительно уставились на него.
- Это почему? - озадаченно спросил Гена.
- По качану, - всё так же грозно ответил Вова.
Незаметно, краем стопы, он надвинул сухой песок на мокрое пятно. Затем Вова поднял совочек, подошёл к красному ведёрку и быстрым движением высыпал из него песок.
Дети наблюдали за ним молча.
- В какой квартире он живёт? - спросил Вова.
- В девятой, - ответила Лена.
Не говоря ни слова, Вова направился к подъезду. Одной рукой он отряхнул колени, а в другой держал красное ведёрко с вставленным в него таким же красным совочком.