Сегодня с утра зарядил за окном мелкий осенний дождь. И всё в моей в холостяцкой квартире показалось грязно-серым. Я посмотрел на время, указанное в повестке и начал собираться. И тут услышал тихий звук. Кажется, во входную дверь скреблась кошка и жалостно мяукала. Терпеть не могу домашних животных, от них грязь, шерсть и масса бытовых забот, которых и так хватает.
Но через час мне это уже начало надоедать. В футбол играть уже не пойду, но хоть за сигаретами надо выскочить. Я натянул джинсы и свитер, надел кроссовки и подошел к входной двери. Скребётся и мяучет. Ща, откроешь, так проскользнёт в квартиру. Как ей не надоест... Так, беру веник, приоткрываю дверь, и выставляю в щель, открываю дальше, но там уже никого. На противоположном конце площадки, действительно сидит кошка и умывается языком. Молодая ухоженная кошка. Кошка из квартиры, которая напротив моей.... И ничего ей от меня не надо. Даже морду в мою сторону не повернула, животное!
1
Она подсела ко мне за столик совершенно неожиданно. Я сидел и надувался пивом просто со скуки. Вчера наша сборная по футболу продула, мужики все разъехались по своим и родительским дачам сажать картошку. Бесконечные майские праздники превращались в затянувшуюся пытку бездельем, и я не знал чем себя занять. Вроде приличная женщина, лет тридцати. Одета модно, но скромно, Светло- русые, даже чуть рыжие волосы распущены. В общем, вполне.
-У вас не занято? Можно я к Вам сяду?
Я кивнул, даже лениво небрежным жестом пригласил на свободное место рядом с собой на диване. Но она села напротив меня, на стуле. Я отложил газету, и как бы походя, бросил:
- Ну, что, давайте знакомиться, Я Серёга, а вы...?
- Это ни к чему!
Она внезапно посмотрела мне прямо в глаза. Будто омут открылся, болото... Они были у неё зеленовато-бежевого цвета, как болотная тина
- А вы любите Цвейга?
- Не знаю, кажется, читал что-то.
- Есть у него новелла "24 часа из жизни женщины"...
- Нет, не читал.
Она немного помолчала, как бы собираясь с мыслями.
- Сергей, а у вас есть СВОИ дети?
Такой вопрос был для меня неприятно-неожиданным, я сразу вспомнил милых девочек-двойняшек, которых я не видел пять лет. Наверно, в школу уже пошли. Но о них знала только бухгалтерия, исправно вычитающая из моей немалой зарплаты ощутимую сумму.
- Ну, есть.
- Счастливые... Я всегда считала, что настоящие отцы должны быть породистыми, безупречными, а мужья такими, какими достались по любви.
- Послушайте, мадам, почему вы меня допрашиваете, вы что - следователь?
- Нет, я учительница, простая училка из простой средней школы.
- А у вас есть СВОИ дети.
- Нет, увы, нет.
- А муж?
- Ну, вы слишком любопытны. Ладно, прощайте.
- Прощайте.
Подошёл официант.
-Вы будете чего-нибудь заказывать, мадам?
-Нет.
-А чего, тогда пришли? У нас чо, своих шлюх не хватает?
Я не выдержал и схватил этого хлыща за ворот
-Ну-ну, поосторожней. Извинитесь перед женщиной!
- Она уже час здесь за другим столиком сидела и ничего не заказала. У нас не приют для бездомных.
-Принесите ей чашку кофе и пирожное, а мне - счёт.
Училка совершенно спокойно посмотрела на меня,
- Я ничего не буду!
Мы вышли на весеннюю улицу. Журчал у бордюра дороги ослабевший к маю мутный поток, чирикали воробьи, на деревьях лопались почки.
И тут я подумал, а не неплохо бы... Женщина стояла рядом, и чего-то ждала.
Она поймала мой взгляд, ставший слегка плотоядным. И холодно сказала:
-Дайте ваш телефон, я в течение суток позвоню.
Протянул ей, напечатанную на принтере визитку. "Сергей Кулаков, Мастер спорта по футболу и домашний телефон". Номер мобилы я никому не даю, да и бригадиру такелажников (ну, грузчиков попросту) визитка по статусу не полагается.
-Спасибо, до встречи, не провожайте, не надо.
Сказав, она быстренько пошла к остановке, почти побежала, и тут же впрыгнула в подошедший троллейбус.
Ах, блин, какая фигура, подумал я, глядя вослед.
2
Да, кстати, почему я не люблю кошек. Когда-то я был неказистым, долговязым подростком. И я убил кошку. Домашнюю, породистую сиамскую кошку. Дело было так.
В нашем доме на втором этаже жила старая дева, профессорская дочка. Типаж будто, взятый с картин серебряного века. Плоскогрудая, узкобедрая худая женщина, с русыми волосами, собранными в аккуратный пучок на затылке. Сколько ей было лет, никто не знал. Может 40, а может 60.Строгие черты правильно-сероватого лица, Длинные юбки и платья, от которых за версту разило нафталином. Странные вещи постоянно находились в её руках, типа японского веера, полуметрового курительного мундштука... Шёлковые светло-серые перчатки до локтя, немыслимые шляпки с вуалью... Никто в её квартире не бывал, но говорили, что там склад антиквариата. Рассказывали, что как-то поздним вечером к ней в квартиру залез пацан - форточник, видимо с козырька парадного, который был точно под окном её спальни. Балкона в квартире не было. Так она его чаем напоила со сладостями, и ушёл он через дверь с полной сумкой старых книжек. Но мы эту даму недолюбливали и окрестили "Сиреневый чулок". В доме в коммуналках жили простые рабочие семьи, как моя, и разговаривать жильцам с ней было абсолютно не о чем, она говорила таким высоким слогом, что, заговорив с ней, случайный собеседник шарахался, крестясь, и поминая всё Политбюро.
У неё жила роскошная кошка, с бело-сиреневой короткой шерстью, чёрными чулочками, кончиком хвоста и полумаской. Звали кошку необычно, Веста, ну типа домашняя. Другой такой в округе не было.
Все в детстве стреляли из рогаток. Особых навыков для этого не надо. Бить лампочки в подъездах, эка невидаль. Залепить комком жёваной бумаги в ухо отличнику, это не подвиг. Тем более что рогатку у меня всё же отобрали, вызвали отца в школу, со всеми ремёнными последствиями. Праща - вот это оружие! Мне бабушка принесла книжку, кажется "Библейские истории" Маршака, и я её прочёл за один вечер.
Давид победил камнем из пращи Голиафа. Вот это оружие! Оно мне долго не давалось. Даже случайно разбил в школьной дворницкой окно. Но никто не поймал. Потом я стал охотиться на голубей. Но это было скучно, шарахнешь в гущу, они взлетят, но какой-нибудь сизарь останется лежать с разбитым черепом. Скучно. Долго не мог подбить ворону. И эта вершина была взята. Потом принялся за котов и кошек. Максимум чего удавалось, попасть этим живучим тварям в бок. Но как они визжали. Убегали и больше в нашем дворе не появлялись. А Веста всегда мирно сидела у подъезда и гордо поглядывала на прохожих. Она и на меня смотрела так, будто я был не человеком, а ничтожной мышью. Так на-ж тебе. Я в открытую приблизился к ней на расстояние в 20 шагов, и, раскрутив, выпустил камень. Ведь можно было убежать, услышав свист "снаряда", так делали все кошачьи. И расстояние большое. Сила удара слабая, ну ушибло бы, проорала бы благим мявом. Вся спесь бы сошла. Нет, камень попал точно в голову. Кошка лежала, у мордочки медленно растекалась маленькая лужица крови. "Сиреневый" чулок" выкосила на улицу почти мгновенно. Как она почувствовала?
И бросилась она не ко мне а, а к своей кошечке, взяла трупик на руки.
-Весточка, бедненькая, что же с тобой этот изверг сделал?
Я стоял как вкопанный, от неожиданности произошедшего. А она, глядя на меня испепеляющим взглядом , сказала:
-Ты, мальчик, сам не знаешь, чего сделал. Жизнь с тобой расплатиться полным рублём. Кошка- хранительница домашнего очага. Не будет у тебя ни домашнего очага, ни своей семьи. Так и помрёшь один, никому не нужный, мне ли не знать.
С тех пор я и не люблю кошек, всё мне кажется, что эти грациозные твари ловко воруют моё семейное счастье.
3.
В воскресенье, часов в десять, меня разбудил звонок. Голос был ласковый, женский.
- Алло, Сергей, вы никуда не уходите? Я буду через полчаса.
- Кто это?
- Ваша новая знакомая-незнакомка, примите, пожалуйста, душ. И сварите кофе, вы же вчера предлагали.
Я только открыл рот, и собирался задать кучу вопросов, но в ответ зазвучали гудки.
Ну, душ я утром всегда принимаю, и бреюсь... ещё и зубы чищу.
Входной звонок зазвенел колокольцем ровно через полчаса.
Через глазок я разглядел вчерашнюю училку. Короткая красная куртка, короткая чёрная юбка, ажурные колготы. Право, увидев на улице, я бы не сомневался о профессии. Явно не педагогической и не связанной с детьми, по крайней мере, с их воспитанием...
-Это вы?
- Я не ошиблась, вы же хотели меня видеть.
Я открыл дверь.
- Но адрес, вы откуда узнали?
-Я всё про вас знаю, и то, что вы женщину для постоянных контактов ищите, тоже знаю, в Интернете всё о Вас есть.
Я стоял, разинув рот. Она уверенно скинула куртку, и прошла в комнату. Под футболкой у неё ничего не было. Только соблазнительно колыхались округлые и аппетитные груди.
-Застелите диван.
Я молча повиновался.
- У вас замечательные красивые и здоровые дочки, гимнастки. На городских соревнованиях третье место заняли.
-Я об этом не знаю.
-Зато я знаю.
Она опустилась на ковре передо мной на колени и залезла цепкой лапкой ко мне под футболку. Ее тёплый носик упирался прямо в мой пупок. Было смешно, весело и дико одновременно. Так и хотелось почесать её за ушком.
Всю эротику пишут сопливые девчонки, у которых и партнёров то других не было, кроме овощей из ближайшего магазина. Приснилось, порнуху посмотрели, и на лист. А в постели бревно-бревном, угол-то не умеют правильный задать... Или старые шлюхи в отставке, лишь бы склероз не помешал. Но я отвлёкся.
Это было нечто, она извивалась как кошка... Три раза подряд, да со мной и в лучшие-то годы такого не было!
Она, до подбородка накрылась простыней, и стала вдруг далёкой и отстранённой.
- Принеси кофе, Серёжа.
Она внезапно перешла на "ты". Я добежал до кухни, разогрел кофе и мигом вернулся, сел рядом. Хотел её поцеловать, но она отстранила мои губы рукой, так что получилось чмокнуть только в запястье.
- Я замужем, уже десять лет, и люблю своего мужа. Он не может иметь детей, а ребёнок, зачатый в пробирке, это не плод любви. Это обязательно когда-то скажется, поверь мне как педагогу. Я могу пальцем указать на своих воспитанников, которые зачаты не в любви. Вот я и решилась. Один раз. Пан или пропал! Мой Костик всё поймёт и правильно оценит!
-А если не получится?
-Всё! Выйди, пожалуйста, мне надо одеться.
У входной двери она всё-таки позволила поцеловать себя в губы.
Это был бесконечный и короткий, по сравнению с моей жизнью поцелуй. Будто галактика вращалась вокруг нас и потоки звёзд, как реки уносили нас в разные стороны.
- Скажи хоть одно, как тебя зовут?
- Веста меня зовут, Серёжа.
Я так и остался стоять в открытом дверном проёме, не заметив, что на мне ничего нет кроме короткой футболки.
Когда Веста уже спустилась вниз и хлопнула наружная дверь, появилась пожилая соседка сверху, и, увидав меня, фыркнула.
-Совсем допился, дверь-то хоть прикрой.
4.
Толи это колдовство, толи мистика. Я потерял интерес ко всем женщинам, а к мужчинам у меня, понимаете, никогда интереса и не было. Я же нормально ориентированный.
Мне снились её ласки, как в реале. Я ощущал её тело, её запах, прикосновение, острые перламутровые коготки нежно и страстно царапающие кожу. Я почти кончал, но просыпался один , мокрый и злой в своей постели.
Поиски в Интернете, в социальных сетях окончились неудачей, ни одной женщины с такими данными я не нашёл. Среди списков учителей средних школ города и пригорода не было людей с таким именем. Попалась завуч Вера Петровна с похожей внешностью, но когда я пришёл в ту школу, где её нашёл, с распечаткой фото, охранник, глянув, сказал:
-Ну, наша Бульдожка совсем из ума выжила, на сайт школы дала фотографию своих студенческих лет. Правда, дочка её работала, но она уж полгода как уволилась. Переехала в другой район, к мужу, и на его шее дома сидит.
Я любил Весту и ненавидел. Я не мог представить ее в объятиях другого самца. С каким бы удовольствием я бы запустил в её голову камень, как той сиамской кошке, но уже не случайно. А сознательно.
Так прошёл год и ещё полгода.
Я уже немного стал успокаиваться. Не то, что забывать, просто образ стал зыбким,
воздушным, как призрак.
Сентябрьским воскресным тёплым днём, вышел на пробежку. (Друзья разъехались на охоту, да по грибы.) Через наше футбольное поля на краю лесопарка, вторую неделю рабочие прокладывали кабель, изображая, по меньшей мере, что стоят тоннель под Ла-Маншем. Была восхитительная погода, и я даже не заметил, как оказался у каскада прудов, на другом конце зелёного массива, куда я обычно не забирался. Праздно шатающиеся горожане жуют попкорн, мороженое и сахарную вату. Играет музыка. Все семейны и счастливы.
Недалеко от мангала, с которым лихо управляется молоденький узбек, стоит Веста с детской коляской. Она в облегающем трикотажном кремовом платье и с пластмассовой диадемой на голове. На диадеме остренькие ушки, отделанные серым мехом, которая радужно искрится на солнце. Ну, кошка, сытая ухоженная кошка, с котёнком в коляске.
Я хотел подойти...
Но тут, с дымящимися шашлыками к ней подходит сутулый мужичок, на голову ниже меня, одетый в помятый светлый костюм. Плешь его на солнышке зайчиков пускает. А она его и щёчку, и в губки, и в лысинку...
Я подошёл, и дал ему в челюсть. Сломал, ну извините. Теперь вы меня понимаете, гражданин следователь? А вы бы как на моём месте поступили?