Когда Николая перевели в новую часть после полутора лет госпиталей, за ним здесь сразу же закрепилось прозвище "афганец".
Николаю и самому нравилось, что его так называют.
Он это почётное прозвище заслужил. Много ли их, в этой воинской части, офицеров с боевым опытом?
Пожалуй, пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать.
Да и то, все они были советниками, а на бронетранспортере, командиром роты-он один.И вообще, из бывших там, он в части единственный.
Николай пребывал в отличном расположении духа: молодой, сильный духом и телом, несмотря на тяжёлое ранение, а с таким послужным списком, как у него, продвижение по службе ему обеспечено.
На своё пребывание в полусонной части на берегу курортного южного города, он смотрел, как на заслуженный отдых после всего того, что ему довелось пережить.
Скоро для него придёт назначение из округа на майорскую должность.
Он был готов остаться и здесь, при штабе армии или дивизии или исполнять обязанности заместителя командира батальона, хотя считал, что уже и сам может командовать батальоном.
Но в глубине души, Николай надеялся, что его переведут на службу в штаб округа или заграницу, например, в Германию.
Ведь предлагал же ему три года назад чиновник из отдела кадров должность при штабе округа. Но Николай тогда сам попросился в Афганистан.
И вот теперь, возможно тот самый чиновник и напишет приказ о назначении Николая на ту должность, которую предлагал ему тогда, когда он был ещё совсем молодым офицером, недавно с отличием окончившим военное училище. Теперь он эту должность заслужил, теперь эта должность- его по праву.
Когда он заходил в секретную часть сдавать документы, разговорился с штабными, среди них - секретарь партбюро.
-Если что понадобится, спросишь афганца, меня здесь все знают,- сказал Николай прощаясь с офицерами.
Штабные как-то странно на него посмотрели, а секретарь прикрыл лицо ладонью, скрыв усмешку превосходства. В части уже успели невзлюбить афганца за его заслуги и независимость, которую он демонстрировал всем своим видом и поведением.
Вон, фуражку пошил себе на заказ, даже у командира полка такой нет, да и носит её не по уставу.
Командир полка смотрит на выходки "афганца" сквозь пальцы, но почему он решил, что ему можно больше, чем другим?
На полигоне афганец гонял водителей по бездорожью, исполосовывая ровное поле.
-"Здесь тебе не Афганистан", - злобно ворчал тыловик себе под нос, но афганцу этого сказать вслух не решался.
А ещё, Николай успел проявить свой независимый характер тем, что набил морду зампотеху за украденную солярку. Зампотех шума поднимать не стал, но тоже затаил злобу на "афганца".
Солдатам же не нравилась требовательность Николая, а его попытки сломать укоренившуюся дедовщину и заменить ее строгим соблюдением устава, вызвало почти открытое сопротивление "дедов". Младшим командирам подчинялись лишь в том случае, если они были старослужащими, либо за ними стоял целый клан землячества. Либо, если младший командир обладал личными качествами - попросту говоря, недюжинной силой и характером, чтобы заставить подчиняться себе рядовых солдат.
Николая невозможно было обмануть, потому как он сам отслужил два из трёх лет срочной и дослужился до сержанта, прежде чем поступить в военное училище. И в училище он был одним из лучших, если не самым лучшим, потому и получил должность старшины роты курсантов.
Волосатой лапы у Николая никогда не было, а родился и вырос он в алтайской деревне, где с детства знал, что такое труд. Может, потому не любил Николай избалованных и блатных.
Брал всегда всегда трудолюбием и смекалкой, а в знании тактики и матчасти равных ему не было, да и на политзанятиях "афганец" мог прочесть лекцию хоть о международном положении, хоть по работам Ленина не хуже любого штатного агитаторов, а то и лучше.
-Если бы не твой характер, - пытались повлиять на него сослуживцы.
Но Николай в ответ только угрюмо молчал и в конце концов от него отстали. Кроме двух-трёх верных друзей из числа сослуживцев с ним вне службы никто не общался. Николай по этому поводу не переживал, честно служили всё ждал назначения в полнокровную часть, где понадобятся его знания, способности и боевой опыт. Но время шло, а из штаба округа не было никаких известий. Его не повышали ни в должности, ни в звании и никуда не переводили. Потом началась Перестройка и стало вовсе не до таких, как Николай.
Он стал ещё более угрюмым и оживал только во время учений с боевыми стрельбами. Это было его делом, его жизнью. А между тем казалось, что в части ничего не меняется. Но это только так казалось. В часть стали прибывать новые офицеры, так же как и Николай прошедшие через пекло Афганистана. Все они прибывали после госпиталей, где лечились после ранений. В основном это были люди такие же неразговорчивые, как и Николай. Кто-то надеялся на продолжение карьеры, а кто-то просто дослуживал отмеренный государством срок. Общим у них была судьба - служба в этом приморском городе без всяких перспектив. Их просто скинули сюда за ненадобностью и... забыли про них.
Николай всё так же усердно служил, но всё чаще и больше пил. Жену его состояние пугало и она не раз пыталась убедить его поехать в округ, поговорить с нужными людьми и даже пыталась сама наладить какие-то связи.
Николай долго отмалчивался, но однажды довольно жёстко прекратил эти разговоры.-Никогда ни у кого ничего не просил и просить не стану! Понадобится мой опыт - я здесь. А не понадобится, так и... чёрт с ними.
После этих слов жена больше никогда с ним не говорила на эту тему. У них прекрасная семья, Николай - верный муж и заботливый отец. А главное - они любят друг друга. У них есть то, о чём другие, наверное, очень многие люди, могут только мечтать. Никогда нельзя просить от жизни больше, чем тебе дано. Ведь если ты недоволен тем, что имеешь, то едва ли тебя по-настоящему обрадует и то, что ты так усердно выпрашиваешь у Бога или у судьбы.
Они, каждый по-своему, пришли к этому умозаключению и после этого жизнь их наладилась. Николай полностью завязал со спиртным, завёл себе садик возле дома и в свободное от службы время занимался садоводством.
Когда рухнул Союз Николай уволился из армии и стал искать для себя работу. Работодатели между тем, не торопились брать его на работу. В маленьком приморском городке, где все друг друга знали, к независимому человеку с тяжёлым характером, неудачнику, который не дослужился даже до майора, относились с неприязнью. Николай уже готов был идти на работу даже охранником, но тут вспыхнула война в Приднестровье и про Николая сразу же вспомнили. Военных с таким опытом как у него в непризнанной республике было немного. Поэтому приходилось и готовить новобранцев и ими же командовать в бою. Воевал он мастерски и сегодня представить ту войну без него и вовсе невозможно. Да и итоги той войны без участия в ней таких, как Николай, едва ли возможно представить. Начав с батальона, он в конце войны стал командиром бригады и полковником непризнанной республики. Впрочем, это уже совсем другая история.
Что до Николая, то он мало изменился характером. Только постарел сильно. Власти непризнанной республики ценят его заслуги и боевой опыт, а потому назначили его главным военным советником при президенте, у которого было много планов относительно будущего республики. Он часто советовался с Николаем по поводу возможных вариантов вооружения и вообще силовых структур республики и ответы Николая не всегда отвечали ожиданиям президента. И когда босс хмурился, Николай без устали повторял: "всему своё время". Эту фразу он часто теперь повторял в различных жизненных ситуациях.