Ривлин Влад : другие произведения.

Странная пара

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Я познакомился с ними в смутные девяностые.
  В те времена, каждый выживал как мог.
  Выживали и мы- только закончившие институт молодые инженеры.
  Как раз когда мы закончили институт, и мы, наши дипломы, вдруг оказались никому не нужны.
  -"Выживай как можешь"-равнодушно сказала новая жизнь каждому из нас.
  И мы выживали как могли, лихорадочно ища то, что могло бы нам помочь выжить и подняться в новой реальности.
  Так возникла идея строительной фирмы, которую мы вскоре и открыли при покровительстве влиятельного родителя одного из нас .
  До поры до времени, дела у нас шли неплохо- заказов было много .
  По роду своей деятельности, мне приходилось сталкиваться с самыми разными людьми.
  Однажды мне довелось познакомиться со странной семейной парой.
  Оба- и муж и жена работали в бригаде "шабашников", как их называли еще в доперестроечную эпоху.
  Им было лет тридцать на вид.
  Григорий, так звали супруга, был высоким, смуглым красавцем атлетического сложения.
  Необычным в его внешности были лишь следы сильных ожогов на лице, и еще, почти седые, несмотря на молодость , некогда черные как смоль, вьющиеся волосы.
  
  Его жена была коренастая , небольшого роста и на его фоне, она казалась совсем маленькой.
   Особой красотой Ольга- так звали женщину, не отличалась: глаза раскосые, лицо широкое ,отчего вся она казалась слишком полной, и эта полнота в сочетании с маленьким ростом делали ее еще менее привлекательной.
  Была какая-то неуклюжесть во всем ее облике.
  Ольга была единственной женщиной в бригаде, но всю работу она делала наравне с мужчинами- сама таскала все необходимое для раствора- и цемент , и песок, и воду.
  Сама же и месила раствор для мужа.
  Видно было, что Григорий мастер в своем деле и угнаться за ним было нелегко.
  Но Ольга все успевала и он никогда не стоял без дела в ожидании раствора.
  Несмотря на тяжелую работу, Ольга ничем не выдавала своей усталости и глядя на нее со стороны ,можно было подумать что она двужильная.
  Суровости ее облику добавляло еще и то, что одета она была всегда одинаково: рабочая роба- куртка и брюки, голова тщательно укрыта платком, а на лице всегда одно и то же суровое выражение: раскосые глаза смотрят строго, губы плотно сжаты, ни один мускул на лице не шевелится.
  Григорий тоже был молчалив, но изредка, иногда во время работы, чаще же в перерывах, мог пошутить.
  Шутил он весело, так что даже мрачноватая Ольга иногда улыбалась едва заметной улыбкой.
  При этом она смотрела на мужа с каким-то особым восторгом, как на какое-то божество, или как смотрит мать на единственного своего ребенка.
  Сам же Григорий тоже преображался в момент всеобщего веселья и при этом его какое-то не то чтобы смуглое, а скорее почерневшее лицо как-будто бы светлело.
  Но его ярко-синие глаза были неподвижными даже когда он смеялся и со стороны казалось, что он всматривается во что-то ему одному видимое, и в глазах его таилась при этом не то глубокая печаль, не то разочарование.
  А Ольга иногда перехватив этот его взгляд, смотрела на него будто мать на тяжело больного ребенка.
  Они всегда были вместе- Ольга ни на секунду не оставляла мужа- ни во время работы, ни во время перерывов.
  
  "Необычная пара", подумалось мне тогда.
  Они действительно были необычной парой.
  Позже, познакомившись с ними поближе, я был поражен узнав что эта с виду туповатая, неуклюжая женщина наизусть знает Библию.
  Ольга оказалась чрезвычайно богобоязненной.
  Все в этом мире было ей ясно благодаря Библии, в которой она всегда могла найти объяснение или подтверждение любому событию.
  Она никогда от себя ничего не добавляла и не комментировала.
  Просто цитировала Библию, но ее слова, точнее, слова из Библии сказанные ею были всегда что называется в точку, о чем бы ни шла речь.
  Говорила она мало, но ее слова всякий раз заставляли меня задуматься и по-новому посмотреть и на себя, и на все вокруг.
  До знакомства с ними я был совершенно равнодушен к религии .
  Возможно именно под влиянием знакомства с ними я и открыл для себя Книгу.
  
  Когда Ольга о чем-нибудь говорила, Григорий никак не комментировал ее слова и лишь продолжал вглядываться во что-то ему одному ведомое. Он и в церковь ходил по выходным скорее из-за жены, нежели по зову собственного сердца.
  Много странного и непонятного было в этих людях , а ведь именно эта непонятность, или непонятость, либо притягивает людей как магнит, либо порождает непримиримую вражду к ним.
  Многие, даже из тех кто с ними работали , смотрели на Ольгу и Григория как на сумасшедших и возможно от этого оба вели себя довольно замкнуто.
  Григорий со всеми был дружелюбен, мог весело пошутить, но я ни разу не видел, чтобы он с кем-то сидел в компании. Об Ольге и говорить нечего.
  Про них говорили, что единственными людьми с которыми они общались, были членами какой-то секты.
  Так местные называли баптистскую Церковь.
  Может быть поэтому, а может быть и просто из-за их непохожести на остальных людей, их сторонились, воспринимая не то как сумасшедших, не то просто как пару дураков не от мира сего.
  Мне же эти скромные и трудолюбивые люди внушали симпатию.
  И видимо чувствуя мое отношение и искренний интерес к ним, они как-будто оттаяли и приоткрылись.
  Так я постепенно и узнал историю этой необычной пары.
  
  Ольга и Григорий росли точно так же как и большинство их сверстников, родившихся в самом обычном , провинциальном райцентре.
   Семья Ольги мало чем отличалась от других, точно таких же семей в поселке.
  Полноватая и неуклюжая, Ольга вызывала постоянные насмешки сверстников.
  Но Она никогда и ничем не выражала своей обиды и лишь с возрастом становилась все более замкнутой.
  Будучи в доме самой старшей из детей, она привыкла чувствовать ответственность за младших брата и сестру, и усердно помогала родителям в домашних делах.
  Дом был большой и работы всегда хватало.
  Ольга была на редкость трудолюбива и аккуратна, и даже если родители не просили ее о помощи, она находила чем себя занять.
  В школе она училась прилежно, но школьные науки давались ей тяжело,
  особенно математика и естетвенные науки.
  Поэтому и училась она всегда средне.
  Учителя хвалили ее за прилежание, но между собой, с улыбкой сожаления или скрытым сарказмом говорили : "добрая девочка, но... не слишком способная".
  Впрочем, особых амбиций у Ольги никогда не было и она не особенно переживала из-за не слишком высоких оценок в школе.
  Она всегда была серьезной и редко улыбалась .
  Еще реже она бывала в компаниях сверстников и в отличие от них, ни с кем особенно не дружила.
  Ее считали нелюдимой , а она сама и не пыталась изменить у окружающих мнение о себе.
  Большую часть времени она проводила дома .
  Возможно ее вполне устраивала такая жизнь, но когда ей исполнилось 15 лет все вдруг резко изменилась для нее.
  Она влюбилась в Григория- широкоплечего, высокого красавца с синими глазами и копной густых, черных волос.
  При взгляде на него, у Ольги перехватывало дыхание и ей казалось, что она краснеет до корней волос.
  А он при встрече, смотрел как-будто сквозь нее, словно она была из прозрачного стекла, или из воздуха.
  Так во всяком случае ей казалось.
  Григорий был сильным, веселым и добродушным.
  Благодаря этим качествам, у него всегда было много друзей.
  Девушки же в него влюблялись многие, но для него существовала только Анастасия- белокурая, стройная красавица с вечно смеющимися серыми глазами.
  Ольга с самого начала знала, что ее любовь к Григорию была совершенно безнадежной, но ничего поделать с собой не могла.
  Ее любовь к Григорию с годами не только не ослабевала, но становилась все сильнее .
  К окончанию школы это была уже совсем не детская любовь.
  Ольга уже не могла думать ни о чем кроме Григория, и даже привычная работа по дому давалась ей с трудом.
  Она все чаще теперь с горечью думала о том, как несправедлива устроена жизнь.
  Вот например, почему Анастасия- красивая и умная, училась всегда легко, всегда и всеми любимая, а она- Ольга- неуклюжая и туповатая, с трудом постигавшая премудрости школьной науки и вызывавшая у сверстников лишь насмешки?
  И почему она, будто в насмешку, должна мучиться любовью к Григорию?
  Ответа на эти вопросы у нее не было , а обида на жизнь все росла , заполняя собой все вокруг.
  Оставшись одна, Ольга теперь часто плакала из-за того что этот мир оказался таким жестоким и несправедливым.
  От всех этих переживаний, она не то чтобы похудела, а скорее осунулась.
  Сомнение точило ее как червь.
  Если они никогда не будут вместе, то почему она по-прежнему любит его и при этом, как ей казалось- все сильнее?
  У кого спросить об этом?
  Родителей она любила, но они, особенно отец, были людьми суровыми и главным в жизни для них было огромное по тем временам хозяйство, управиться с которым было совсем не просто.
  Если бы была жива бабушка, то ее можно было бы спросить.
  Бабушка была доброй, мудрой очень верующей.
  Многочисленные беды и невзгоды не только не подорвали веру бабушки , но и еще больше укрепили ее.
  Дети же смотрели на Веру бабушки лишь как на дань традиции. Они ходили в Церковь по праздникам, венчались, крестили детей, и по христианскому обычаю провожали в последний путь усопших.
  Но не более того.
  Бабушка же искренне верила, и ее мудрость и доброта постоянно подпитывались этой искренней, настоящей Верой.
  Пока Ольга была маленькой, бабушка часто брала ее с собой в Церковь.
  В школе где училась Ольга об этом знали и руководство школы выражало свое явное неудовольствие по этому поводу, но никаких карательных мер не предпринимали.
  Поселок был небольшой, все друг друга знали и поэтому соседи явных конфликтов избегали.
  В церковь Ольга ходила всегда с радостью- ей очень нравилось церковное пение, иконы с ликами святых, особый, неповторимый запах ладана и ни на что не похожие ощущения после причастия.
  Но после того как умерла бабушка, в Церкви она бывала лишь по большим праздникам.
  Во многом из-за отца.
  Отец к Церкви относился неприязненно и иногда возражал бабушке.
  Он родился еще до войны.
  Его семья была зажиточной и как кулаков их отправили в Среднюю Азию.
  Отсюда, его отца призвали в армию когда началась война и с тех пор, о нем ничего не было известно- пропал без вести.
  Мать одна поднимала троих детей и отец Ольги хорошо знал что такое голод.
  Она работала с утра до ночи, но дети все равно недоедали.
  Из детства отцу Ольги больше всего запомнилось постоянное чувство голода, когда любимой едой была "затируха"- мука разведенная в воде.
  Он хорошо помнил, как в конце войны стоял на морозе в огромной очереди за хлебом и по щекам его не переставая текли слезы.
  Плакал он не от холода, а от голода.
  С детства он привык расчитывать только на себя и никому не верил: ни людям, ни Богу.
  Матери Ольги эта его черта характера очень нравилась. Возможно она и любила его за эту уверенность в собственных силах и презрение к любым проявлениям слабости к которым он причислял сочувствие и сострадание.
  Однажды Ольга услышала, как отец споря о чем-то с бабушкой, довольно резко спросил: "Где был твой Бог когда мы с голоду умирали?!"
  Бабушка тогда ничего не ответила.
  Она вообще всю жизнь больше молчала , нежели говорила.
  Некоторые принимали это молчание за знак согласия, или думали, что сказать ей нечего.
  Но это было не так.
  Она была мудра и часто знала и понимала гораздо больше чем ее собеседник.
  Порой человек споря с ней, на самом деле пытался в чем-то убедить себя а не ее.
  Или же изо всех сил старался оттолкнуть от себя очевидное- то, чего не хотел принять.
  В таких случаях она все видела, но ничего не говорила.
  "Всему нужно время", любила повторять она, а иногда повторяла слова из Евангелие:" Имеющий глаза да увидит имеющий уши да услышит".
  Но это она говорила уже больше для себя самой. Человеку нужно время чтобы понять и желание- чтобы увидеть или услышать.
  Если кто-то из знакомых жаловался ей на жизнь, она внимательно выслушав ее или его, иногда с загадочной улыбкой, как-будто знала что-то, говорила: "Вы не знаете как сложится жизнь".
  Вспоминая бабушку, Ольга с горечью думала: "Почему так рано, от тяжелой болезни умерла бабушка - кроткая, богобоязненная, всегда делавшая людям только добро? Где справедливость, где Бог?!
  И если Он есть , то зачем нужно было Ему создавать Анастасию красивой и умной, а ее- коренастой, рыхлой тупицей?!"
  Ее мучили эти вопросы, но мысли о бабушке утешали, как целительный бальзам горящую рану.
  "Вы не знаете как сложится жизнь", вспомнила она слова бабушки, произнесенные с такой доброй, загадочной улыбкой.
  Слова эти как-будто утешали и дарили Надежду.
  Так, вспоминая бабушку, она вспомнила и Церковь, где не была уже очень давно- столько же, сколько не было бабушки.
  И сейчас, терзаемая сомнениями, она отправилась в Церковь, которая находилась на территории древнего Монастыря.
  Монастырь находился в в 20 километрах от поселка где она жила и был построен здесь 300, а может быть и 500 лет назад. Он пережил все: и войны, и революции.
  Сюда приезжали верующие со всей Украины.
  Ольга тоже приезжала сюда с бабушкой по большим праздникам.
  И сейчас мучимая сомнениями, она отправилась именно сюда, на этот раз уже без бабушки.
  В это время в Монастыре почти не было людей .
  Она ехала в Монастырь терзаемая сомнениями, но едва переступив порог Церкви, вдруг снова почувствовала Надежду.
  Уверенность в возможности счастья росла в ней с каждым мгновением. и она была сильнее любых сомнений и выше всякой логики.
  Бабушка научила ее каким святым и в каких нуждах молиться.
  Но на этот раз, она обратилась к Иисусу без всякой молитвы со словами, которые лились прямо из ее сердца.
  Он был как живой и смотрел прямо на нее.
  Ей не нужно было даже открывать рта- слова шли прямо из ее сердца.
  Она говорила горячо и страстно, как никогда в жизни:
  "Господи Иисусе", говорила она вглядываясь в лик Иисуса . "Сделай так, чтобы мы были вместе.
  Я буду служить тебе своей жизнью, я все смогу, только бы быть с ним!".
  Она повторяла эти слова будто в горячке, не отрывая взгляд от иконы, до тех пор, пока ей не показалось, что Иисус ответил ей.
  Может быть только взглядом, но ей казалось, что теперь он смотрит на нее иначе.
  Значит он услышал ее мольбу?
  Она точно знала, что Иисус услышал ее, но смысла сказанного Им все никак до конца понять не могла.
  Как-будто ей предстояла какая-то миссия, которую исполнить сможет только она одна.
  
  Григорий же был совершенно счастлив. Когда он видел Настю, ему казалось что и солнце начинает светить ярче.
  Единственным что омрачало его счастье, была неприязнь к нему со стороны родителей Насти.
  Те с самого начала были против их встреч- Григорий казался им непарой для их дочери.
  Он рано осиротел- его отец умер когда ему было 14 лет. Мать умерла год спустя и он жил с бабушкой, которая любила его больше жизни.
  До своей смерти, отец успел научить Григория многому.
  В свои 17 лет Григорий казалось умел абсолютно все- он мог построить дом, не говоря уже о самом сложном ремонте. Но настоящей его страстью были машины.
  Он мог разобрать и собрать любую модель и к нему часто обращались за помощью даже самые искушенные автолюбители.
  И все-таки, Григорий казался родителям Насти слишком простым для их дочери.
  Они хотели, чтобы их Настя жила в большом городе, училасть в престижном ВУЗе и вышла замуж за "достойного", как они говорили "человека, а не этого цыгана".
  Отец Григория был каменщиком и в поселке появился совершенно случайно- проездом, когда возвращался из армии.
  Здесь он тоже совершенно случайно, прямо на автовокзале увидел будущую мать Григория и... остался.
  Это была любовь с первого взгляда.
  Мать Григория тоже сразу же влюбилась в него.
  Родственники невесты приняли будущего зятя плохо.
  Он был для них чужой, "пришел неизвестно откуда", тем более, что родственники невесты были людьми весьма зажиточными по местным меркам, а будущий зять был гол как сокол.
  Свою неприязнь к будущему зятю родственники жены выражали в презрительном "Цыган", из-за его смуглой кожи и курчавых черных волос, хотя на самом деле, цыганом он никогда не был.
  Местные пытались отвадить его от Зинаиды устроив ему темную.
  Но он сняв ремень с тяжелой пряжкой разогнал их как собак.
  После этого его зауважали, но по-прежнему недолюбливали.
  И тогда Михаил забрал свою уже беременную жену на почти вымерший хутор, где когда-то селились вернувшиеся из ссылки раскулаченные и прочие "антисоциальные элементы" как их тогда называли и стал строить дом что называется с нуля.
  Беременная Зинаида собирала и носила ему камни, а Михаил строил.
  Спустя пару лет, родственники жены навещая их дом не могли сдержать восхищенных возгласов.
  -"Цыган, а смотри-ка", удивленно говорили они друг другу.
  Отношения наладились, но теплее не стали.
  Молодые привыкли во всем расчитывать только на себя и были совершенно счастливы.
  Михаил много работал но не чувствовал усталости , когда возвращался домой.
  Он боготворил свою жену и сына и возвращение домой всегда было для него праздником.
  Они были совершенно счастливы, пока в одной из своих командировок,- Михаил часто работал на выезде, он не подхватил воспаление легких, соблазнившись ночевкой на открытом воздухе.
  На дворе стоял Октябрь и ночью было уже сыро и весьма прохладно.
  Больше месяца его лечили от гриппа, а когда наконец ему поставили правильный диагноз, было уже поздно.
  Мать не перенесла смерти любимого мужа и всего спустя год, присоединилась к нему.
  С тех пор Григорий жил с бабушкой- матерью отца, переехавшей к ним из Молдавии.
  Григорий во всем был похож на отца и не только внешне: та же смекалка, то же трудолюбие , тот же веселый нрав.
  Было у него общее с отцом и в судьбе.
  В общении с Григорием, и сверстники, и старшие были дружелюбны и относились к нему с симпатией, но за глаза, так же как и когда-то его отца, называли "цыганом".
  Они по-прежнему не могли ему простить дерзости отца, без спросу вошедшего в их жизнь и поэтому, может и подсознательно, но видели теперь чужака и в сыне.
  
  Григорий чувствовал эту скрытую глубоко в недрах сознания неприязнь к себе, но не считал нужным обращать на все это внимания.
  Он всегда был уверен в своих силах, держался независимо и смело смотрел в будущее.
  Он уже мечтал о том, как они поженятся и будут жить в собственном доме.
  И точно так же как и его отец когда-то, он начал строить дом для них с Настей.
  Но тут все резко изменилось.
  
  В тот год когда они заканчивали школу, жизнь стала совершенно другой.
  В поселке появились арендаторы.
   Не то из Львова, не то из Луцка.
  Они взяли в аренду местные фруктовые сады , а потом и консервный завод.
  С их приходом, местная власть превратилась в чисто номинальную.
  Настоящими хозяевами теперь были они-арендаторы.
  Их не любили, но они хорошо платили бывшим колхозникам, которые теперь на них работали. В колхозе, местные таких зарплат отродясь не видели. И поэтому жители поселка старались ничем своих работодателей не гневить- никто не хотел рисковать высокими заработками, хотя за глаза арендаторов называли оккупантами.
  "Оккупанты" одеты были во все импортное и уже тогда ездили на иномарках.
  Расплачиваясь с работниками в конце дня, работали в садах как поденщики, они платили всегда наличными, небрежно доставая из карманов спортивных брюк внушительные пачки купюр.
  Вскоре они арендовали и часть местного кинотеатра, превратив часть помещений в видеокафе, как это тогда называлось.
  По вечерам там можно было посидеть за мороженным, фисташками и прочей экзотикой, одновременно смотря фильм по видео, или слушая музыку.
  Главным у арендаторов был Богдан- высокий амбал, коротко стриженный с мощными бицепсами. Он нагловато смотрел на окружавший его мир своими голубыми глазами.
  Именно в этом кафе он впервые увидел Настю, где они с Григорием сидели после выпускных экзаменов.
  Глаза Насти и Богдана встретились и что-то на миг изменилось в ее взгляде.
  Ее всегда притягивала сила и именно силу она ценила прежде всего в знакомых парнях.
  Она и Григория выбрала, потому что он нравился ей своей силой .
  Он был самым сильным и потому лучшим для нее.
  Но ее чувство к нему было влюбленностью а не любовью.
  Едва ли она была способна на настоящую любовь, поскольку самозабвенно любила только себя.
  Ее взгляд брошенный на Богдана не ускользнул от Григория.
  Он как-то сразу помрачнел и как обычно в таких случаях, его глаза потемнели, став похожими на море во время шторма.
  "Пойдем", вдруг тихо, но настойчиво сказал Григорий.
  Он всегда говорил тихо и никогда ни на кого не повышал голос.
  Она повиновалась. Но нехотя.
  Это была первая, еще невидимая глазу трещина в их отношениях.
  С того дня, Настя изменилась. Он сразу это почувствовал.
  Внешне, она стала демонстративно радушной по отношению к нему, но при этом избегала оставаться с ним наедине.
  Он мучился, не в силах понять в чем дело.
  А потом и вовсе не мог никак застать ее дома.
  Однажды, увидев ее в машине с Богданом,, он все понял.
  В тот же день, он впервые напился до потери сознания.
  Пьянка продолжалась несколько дней.
  Потом он все-таки решил поговорить с Настей, но она спряталась от него в доме .
   Отец Насти в дом его не пустил.
  "Настя не для тебя", сказал он, "Найди себе другую девушку".
  После этого, Григорий за несколько дней как-будто почернел.
  Не раз он снова порывался поговорить с Настей, но так ни разу ее и не застал.
  Однажды вечером, к нему в гости пришел его школьный приятель Виталий.
  Они пили, закусывали и курили.
  Весь вечер Григорий был мрачен и молчалив.
  "Не мое это дело", сказал Виталий, "Но эта девочка не для тебя".
  Сказал и зевнул.
  Увидев взгляд Григория, Виталик начал прощаться.
  "Ладно, пойду я", сказал Виталий и как-то поспешно удалился.
  Григорий набросил куртку и торопливо зашагал в центр, где находилось кафе Богдана.
  Его явно не ждали здесь, но никто не посмел его остановить на входе.
  Настя тоже была здесь.
  При виде Григория, ее глаза широко распахнулись и стали большими как у кошки.
  "Настя", сказал он и сделал к ней шаг, но дорогу ему преградил Богдан схвативший его за отворот куртки.
  Побелев от ярости, Григорий схватил того за шиворот и оторвал от пола.
  Повисший в воздухе Богдан беспомощно размахивал кулаками пытаясь достать Григория, а тот все держал его на весу пока наконец не швырнул в угол.
  Богдан грохнулся об пол как мешок с картошкой и взвыл от боли.
  Друзья Богдана обступили Григория со всех сторон, но тронуть его никто не решался.
  Минуты две он стоял в окружении одетых в дорогие спортивные костюмы парней, будто медведь окруженный сворой собак.
  "Ты покойник", простонал с пола Богдан.
  Его авторитет был безнадежно подорван и он был в ярости.
  "Вали отсюда... покойник!", выдохнул потирая ушибленные бока Богдан.
  Парни раступились перед Григорием позволяя ему пройти, но он не торопился уходить.
  Он пристально посмотрел на Настю. И протянул ей руку.
  В ее глазах были удивление и восторг....но она не сдвинулась с места.
  Тогда Григорий повернулся и вышел ни на кого не глядя.
  Он проснулся от того, что чья-то рука коснулась его плеча.
  Он открыл глаза. То была Настя.
  Она пришла к нему.
  Он обнял ее так, как-будто это была его жизнь готовая вот-вот ускользнуть от него....
  
  Они оба были как в лихорадке, измоджденные, но не в силах оторваться друг от друга.
  Это был как бред из которого оба выходили лишь на время.
  Они были совершенно одни в доме- бабушка решила навестить своих родственников в Молдавии.
  Немного придя в себя, они стали вместе строили планы на будущее.
  Ему предстояла служба в армии, оба знали об этом.
  "Я буду тебя ждать", сказала Настя. Григорий улыбнулся. Дом для нее был уже почти готов.
  Она ушла так же как и пришла- неожиданно.
  Когда он проснулся , ее не было.
  На дворе была ночь.
  Он встал, оделся и хотел было выйти на двор, но дверь оказалась заперта.
  "Странно", подумал он и на душе стало тревожно.
  В тот же миг где-то рядом раздался сильный хлопок и вдруг стало светло как днем.
  Он почувствовал запах бензина, сильный жар и понял, что дом горит.
  Он попытался выбраться через окно, но тотчас услышал выстрелы. Одна из пуль задела плечо.
  Зажимая рану он попытался выбраться через другое окно, но и с другой стороны в него тоже стреляли...
  Раненный, весь в ожогах, он метался по горящему дому, а снаружи гремели выстрелы и неслись торжествующие вопли.
  Дым казалось выжигал ему легкие, но из последних сил он пытался то вышибить дверь, то выбраться через окно.
  Все вокруг было в дыму, от боли он уже ничего не соображал, лишь слышал яростный треск огня и будто удары плеткой- выстрелы.....
  
  
  Ольга проснулась вдруг, прямо посреди ночи.
  В воздухе чувствовался запах дыма. Ей стало тревожно- где-то недалеко бушевал пожар- из окна она видела совершенно белое небо, как-будто кто-то с земли светил в Небеса огромным прожектором.
  Быстро одевшись , она помчалась прямо на зарево.
  Туда же устремились и другие люди, но никто из них не решался приблизиться близко к тому роковому месту.
  Единственной кто не побоялась, , была Ольга.
  Путь к горящему дому ей преградил высокий белобрысый парень.
  "Что, тоже погреться хочешь?", ухмыляясь спросил он.
  "Пусти!", крикнула Ольга и с такой силой оттолкнула парня, что тот упал, и сидя на земле недоуменно озирался.
  "Ладно, я сегодня добрый. Пускай идет, может еще что и найдет от него... Если сама не сгорит", сказал Богдан и ухмыльнулся собственной остроте.
  Увидев ворвавшуюся в горящий дом Ольгу, остальные соседи ринулись за ней, на помощь Григорию.
  Тем временем, Богдана и его подручных и след простыл.
  
  Потом уже никто не мог понять, каким образом Ольге удалось открыть массивную дверь.
  Но Ольга не только сумела одолеть дверь, но и каким-то чудом выволокла из горящего дома огромного как медведь Григория.
  Все недоумевали, как она его нашла в сплошном дыму и откуда у нее столько сил?
  Было во всем этом что-то сверхестественное- и в том, что эта с виду маленькая, неуклюжая женщина сумела вытащить из горящего дома великана Григория, и то, что он до сих пор был жив.
  Когда его привезли в больницу, на нем не было живого места.
  Ему сделали три операции, извлекли из него пять пуль.
  Все его тело было в ожогах. Один глаз был сильно поврежден
  Никто не верил что он выживет.
  "Его может спасти только чудо", сказал врач в областной больнице.
  Три недели он находился между жизнью и смертью.
  Потом еще два года возвращался к жизни.
  Учился шевелить пальцами, потом начал чувствовать собственные руки, ноги....
  Все это время Ольга неотлучно находилась при нем.
  Пока он был в коме, она неустанно молилась, все благодарила Господа, что спас его и просила для него выздоровления.
  Она верила что он будет жить, и он выжил.
  А Григорий так привык к ней, что уже и не представлял себе жизни без нее.
  Он и вправду уже не мог обходиться без Ольги.
  Он был ласков с нею и она была совершенно счастлива.
  Лишь иногда ее радость омрачалась, когда он вдруг будто задумывался о чем-то и глаза его при этом темнели.
  Ольга знала, что в такие минуты он вспоминает Настю.
  Настя после той страшной ночи исчезла вместе с арендаторами . Ее родители тоже переехали в город и никто ничего не знал о ее дальнейшей судьбе.
  
  
  Ольга знала, что он не забыл о Насте, а ее он не любит, как впрочем никогда и не любил.
  Но он нуждается в ней и это главное.
   Она жила для Григория, ощущала тепло исходившее от него и тем была счастлива.
  Для себя она усвоила главную житейскую мудрость- никогда не роптать на судьбу и радоваться тому что есть.
  И она не просто радовалась, а дорожила своим счастьем и своим очагом.
  Поправившись, Григорий пошел по стопам отца и стал каменщиком, несмотря на все протесты Ольги.
  Физические нагрузки ему были запрещены, но он никого не хотел слушать и старался работать как -будто все то что он пережил случилось не с ним.
  Чтобы оградить его от опасностей и физических нагрузок, Ольга всегда была рядом с ним, и делала всю самую тяжелую работу наравне с мужчинами.
  Она всегда была рядом с ним не отходя от него ни на шаг.
  Всю эту историю я услышал от Ольги, когда был у них дома.
  Того самого дома, который Григорий построил на месте обгоревших камней.
  Все время пока Ольга говорила, ее муж молча слушал монолог своей жены, ни разу так ничего и не сказав и все думал о чем то своем. Его вьющиеся, непокорные пряди волос поседели раньше времени и дополняли все, что не рассказывали оба.
  Ее волосы аккуратно уложеные под черной касынкой тоже заметно поседели.
  "Он после того как жив остался все время пил, будто убить себя хотел", сказала Ольга, когда Григорий отлучился на минуту.
  "Очень он ее любил", тихо добавила она.
  В ее словах не было ни горечи, ни досады, ни укора, ни тем более, зависти.
  "Все не хотел отступиться",продолжала она, "вот они и решили его отвадить навсегда и сжечь заживо", все так же тихо говорила она, "а он до сих пор ее забыть не может".
  Ни в ее лице, ни во всем ее облике не было даже намека на ропот или укор судьбе.
  Вся она будто олицетворяла собой безграничное терпение и нерушимую веру.
  
  Григорий вернулся и мы еще какое-то время сидя за столом разговаривали.
  Лицо его как-будто просветлело и он улыбался.
  Когда мы прощались, он нежно обнял свою жену и она прильнув к нему тоже улыбнулась ему ласковой улыбкой.
  Потом мне уже не довелось с ними видиться- когда строительство было закончено,я уволился из фирмы и уехал очень далеко.
  Но тем не менее, спустя несколько лет я все же узнал, что у Ольги и Григория родилась дочь и они совершенно счастливы.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"