Не так давно я был в лесу. Хотелось подышать свежим воздухом, полюбоваться природой. Случайно я попал в какое-то незнакомое место, и был очень поражен тем, что увидел: маленькие и высокие сосны образовывали небольшую полянку, посреди которой росла молодая тонкая берёзка с пушистой кроной, бросая густую сочную тень на землю... Тени и солнца везде было достаточно, но меня почему-то потянуло под эту берёзку, на мягкий ковер чистой, зеленой травы под ней.
Как часто бывает, что среди окружающих тебя людей, среди обыденного, иногда даже скучного, появляется вот такая "березка"... Мне хочется вспомнить добрым словом своих учителей, выразить большую признательность тем, кто давал и даёт нам знания. Можно назвать фамилии многих людей, о которых я вспоминаю с большой благодарностью. Но я расскажу немного об одном из них - о моей прежней учительнице - преподавателе русского языка, Ирине Иосифовне Капкановой.
Встретился я с ней впервые ещё на подготовительных курсах, в феврале 1971 года. Была зима, но воздух на улице поражал своей теплотой. Мы, те, кто вернулся из армии или пришел с производства, трудно втягивались в учебу, хотя и было у нас довольно-таки сильное желание учиться. Шел уже третий месяц нашего пребывания в стенах университета. Мы успели немного пообвыкнуться, тем для разговора всегда было достаточно и в классе стоял невообразимый шум. Этот шум заглушал все звуки в коридоре и, конечно, мы не слышали звонка. Но вот в вошла стройная, небольшого роста симпатичная девушка. Сначала мы даже не обратили на неё внимания - думали, что ей или надо кого-то из нас, или, просто - новенькая. Но что-то в её лице было такое... и когда она заняла место у доски, мы поняли, что это преподаватель.
Она познакомилась с нами, рассказала немного о себе. Мы узнали, что в 1969 году закончила наш (тогда ещё) институт, в 1970 работала в библиотеке, а теперь будет вести у нас уроки по русскому языку. Не знаю почему, но в первый момент я почувствовал к ней недоверие, вероятно потому, что она была ненамного старше меня. Начался урок. И начался он довольно странно: был зачитан отрывок из какого-то литературного произведения. Голос её приятно поражал своей мягкость и сочностью. Звуки его зачаровывали нас. Прошло несколько минут. Кроме её голоса в классе - ни звука. Мы ловили каждое её слово, прислушивались к интонациям голоса, наблюдали за каждым её жестом. И мне стало стыдно за то, первоначальное и такое поспешное мнение о ней.
Мы все ещё не совсем ясно представляли, что делают на филфаке. Одни из нас увлекались и любили литературу, другие - русский язык. Многие наивно думали, что вот, приду на филфак и займусь тем, что меня больше влечёт, а остальное и знать необязательно. Лично у меня никакого желания заниматься русским языком не было. Школьную программу я знал плохо, объясняли у нас запутанно и скучно. И что же сделала она?! Ненавязчиво, безо всякого нажима, она заставила всех нас полюбить этот предмет. Изменилось мнение многих из нас и о преподавателе, изменилось и отношение к изучению языка.
Но вернёмся к первым дням, первым урокам. Она увлекла нас своей любовью к этому предмету, своей страстью, верой в свои и наши силы... На перерыве "плотину прорвало", мы её просто замучили: у каждого обнаружился интерес к предмету, каждый что-то хотел узнать.
Какую же ей надо было проделывать дома работу, чтобы каждый урок, помимо того, что нёс знания, был ярким, увлекательным. Как она билась над тем, чтобы мы узнали, полюбили её предмет! Уставшая, бледная, она прощалась с нами после занятий... Но чаще всего оставалась заниматься с нами дополнительно. Она собирала всех отстающих в одной из свободных аудиторий и начинала занятия. Объяснять старалась как можно проще и понятней. Я помню особенно хорошо одно из занятий, когда зачет был, что называется, на носу. Не помню по какой именно тебе мы занимались, ди и не столь это важно. Я совсем упал духом, потерял веру в свои силы, мне хотелось, очень хотелось знать русский, как требовала того программа, но что-то не получалось. Я честно признался ей в этом. Она слегка улыбнулась, глянула на меня своими карими, чуть печальными глазами и сказала: "Ну что вы, Володя, всё получится, - не надо отчаиваться. Не всё ведь сразу получается. Давайте попробуем разобраться?!"
- Хорошо, - ответил я, - попробуем, - сказал я это совершенно равнодушно, но в душе моей уже зародилось сомнение: "А так ли это трудно, а может и получится?",
Она села напротив меня и, склонив голову так, что её коротко остриженный (для женщины) волос скрыл половину лица, начала что-то быстро писать своей маленькой, легкой рукой. Потом разобрали примеры, очень простые, и мне показалось странным, как это я раньше не мог усвоить этой темы... Труднее всего ей приходилось с теми, кто кто до этого занимался в национальной школе, а у нас таких было немало. Но несмотря на все трудности, особо отстающих у нас в группе не было, все приблизительно шли одинаково.
И так было почти каждый день. Урок проходил живо, интересно, для пауз не оставалось ни одной минуты, и звонок всегда заставал нас врасплох. Речь её звучала страстно, лицо дышало вдохновением - всё звало вперёд. И у нас всегда находилось время, чтобы выполнить задание, чтобы не подвести её. Мы её любили и уважали. Любили за огонёк, душевность и простоту, уважали за знания и умение преподнести материал. Это впечатление о ней, - впечатление хорошее, никогда не изгладится из моей памяти и мне очень хочется, чтобы побольше было таких людей, посвятивших себя любимому делу, и без остатка отдающих ему всю страсть, весь пыл своей души. А ведь ей ещё дома предстояло много дел: у неё был маленьких ребенок...
На выпускном сочинении (с подкурсов) мы видели её стройную фигуру, на лице её было видно переживание. Её небольшие, припухлые губы, всё время двигались, беспрестанно меняя выражение лица. Экзамены по русскому мы сдали хорошо. Когда я получил "пять" и стал благодарить её за всё, что она сделала, она тепло улыбнулась и сказала: "Это ведь не моя заслуга, вас просто оценили по достоинству". Но сколько ей надо было затратить сил, на то, чтобы меня так оценили!
Снова мне пришлось встретиться с ней через год - на втором курсе. И снова та же страсть, та же любовь к людям, к своему предмету... Все мы стали старше, стали больше знать, но кем бы мы ни стали, сколько бы мы не знали, в нашей памяти она останется навсегда, и всегда мы будем вспоминать её с благодарностью. У каждого есть своя мечта... Мне хотелось бы стать таким же, как она, влюблённым в своё дело человеком, чтобы все без остатка силы свои отдать этому делу.
В 1973 году Ирина Иосифовна была послана в Ленинград, где встретилась с профессором Мещерским, и, как и всюду, где бы она ни появилась, она и там оставила после себя хорошее впечатление. Ей дали тему реферата и кандидатской диссертации, выразили пожелание, чтобы она поскорее приезжала на стажерскую практику для сдачи экзаменов в целевую аспирантуру.
Кафедра приняла решение о том, чтобы с первого декабря этого года направить её на аспирантскую практику в ЛГУ. Большого счастья вам, и творческих успехов!
Жалко расставаться с хорошим человеком, с хорошим преподавателем, но и не расставаться нельзя. Надо дать возможность ему расти и, вероятно, с ростом своих знаний такой человек сможет принести больше пользы.
Много у нас хороших преподавателей, много хорошего можно сказать в их адрес, но обо всех не скажешь и не выскажешь всего, всё равно останется ещё что-то...
...Растёт на солнечной полянке стройная белая берёзка, с пышной зеленой кроной, дающая живительную тень и прохладу...