...Время первых боёв. Первая русская революция. А у Коганова - любовь! Что поделаешь?! Это чувство у нормального человека самое сильное, если он действительно любит. Надя тоже любит его, и тоже состоит в одной из революционных организаций. И у неё, как и у него, едва хватает денег, чтобы свести концы с концами. Но они любят друг друга. Они не замечают ни грязи вокруг них, не слышат свистков полицейских. Для них, даже в эту промозглую, сырую погоду светит солнце. Это - солнце любви! Но сегодня им придётся трудно. Да, очень трудно! Наде нельзя идтик себе домой: могут поймать, поймать и объявить проституткой, ведь её очень хорошо знают в участке и припишут всё что угодно, лишь бы запрятать подальше от людей.
Иван обнял её, согревая своей большой рукой её хрупкие плечи.
- Пошли ко мне?
- Неудобно как-то?!
- Ничего, пойдём?!
- Да, пойдём к тебе, мне собственно больше и некуда, разве что в участок.
Вскоре они вошли в сарай, именуемый домом Ивана. Из старых ящиков в углу завешанном газетами, было сделано какое-то подобие ложа. Иван вытащил ещё две доски, бросил их в другой угол и показал Наде взглядом на своё старое ложе.
- Ложись, лучше не раздеваться, - тут слишком холодно; там, в изголовье два старых одеяла.
- А ты? Ведь ты же замерзнешь!?
- Ничего, не беспокойся, мне будет тепло.
Надя не послушалась его и, как только он задул свечу, сняла ботинки, пальто, платье. Но где-то через час Иван проснулся. Он слышал, как Надя шевелилась на скрипучих ящиках, плотнее кутаясь в одеяла и пальто.
Он осторожно подошел к ней.
- Не спишь?
- Нет!
- Я укрою тебя своим пальто?
- Хорошо, укрой!
Он закутал её ноги своим пальто и медленно пошел в свой угол.
- Ложись рядом, - услышал вдруг шепот.
- Нет, что ты!..
- Ложись, мы ведь любим друг друга?!?!!
- Хорошо...
- Только разденься, у тебя вся одежда в грязи...
- Отвернись!
Она отвернулась. Он разделся и юркнул к ней. Ему сразу стало тепло. Он почувствовал её горячее упругое тело и какая-то исторма охватила всего его. Она прижалась к нему....
- Милый мой, родной, обними меня, мне так с тобой хорошо!..
Когда начало светать они взглянули друг на друга и засмеялись тихим счастливым смехом, ещё раз поцеловались и стали собираться на работу. В этот день у Ивана было выступление перед собранием рабочих. Надя обещала придти послушать его. Завод, на котором они вместе работали встретил их как всегда, они даже не успели переговорить с друзьями, как раздался последний протяжный гудок, зовущий их к своим рабочим местам.
Вечером ,не успев вымыться Ваня должен был бежать к одному из бараков - его выступление было первым. Сотни рабочих уже ждали его, покуривая самокрутки и дешевые папироски. Коганов начал свою речь:
"Товарищи! Я не буду делать большого вступления... Я сразу перейду к сути! Все мы рабочие, у нас нет друг от друга секретов. Так же как и мы, сегодня, возможно в другом месте так же собрались рабочие, недовольные существующими порядками. Каждый из нас хочет есть досыта, одеваться пусть скромно, но хорошо, почему же мы не можем себе этого позволить? Потому что такие фабриканты, как наш, богатеи, которые живут вашим потом и кровью не дают нам этого делать!.."
Коганов сделал блестящее вступление, громкие аплодисменты рабочих были слышны далеко от барака. Когда собрание закончилось, Надя подошла к нему и крепко поцеловала.
- Молодец!
Крепко обнявшись, они пошли гулять. Шпик ,следивший за ними, тащился до самого дома Нади, дальше ему наблюдать было совершенно не нужно. У него в голове уже созрел план действий.
Когда на следующий вечер Иван, обеспокоенный отсутствием Надюши пошел к ней домой, то подходя, на углу улицы он увидел толпу каких-то пьяных подозрительных личностей. Он не обратил на них внимания. Зайдя в дом, он увидел что Надя сидит за столом чем-то сильно расстроенная.
- Что с тобой?
- Да ничего, Ваня... Какой-то тип свататься приходил... Угрожал...
Иван успокоил её как мог.
- Я завтра приду. От работы товарища на один день освободят. А он при мне сунуться не посмеет!
Ушел он от неё часа через три. Толпа на улице стояла всё так же. Какой-то молодой парень подошел к нему, дернув за рукав.
- Ты чего сюда ходишь?
Иван молча оттолкнул его и пошел спокойно, не оглядываясь.
На следующий день он просидел у неё до 9-ти часов вечера. Выйдя на улицу, убедился, что никого уже нет.
Он навещал её довольно часто, несмотря на свою занятость, и хотя больше никто на улице не задевал ,он чувствовал какую-то тяжесть на душе, какое-то нехорошее предчувствие овладевало им. В середине февраля, когда он, как обычно возвращался от Нади, к нему подошел молоденький паренек, прося махорки. Иван вытащил горсть и подал ему, тот взял щепоть и вдруг просил ему в глаза. Коганов закрыл лицо руками... Раздался хруст, он ощутил как что-то холодное коснулось его сердца и вдруг обдало диким жаром. В мозгу его вспыхнули ярко и беззвучно разноцветные пятна, он тихо охнул и сел на землю...
Когда Надя выскочила на шум он уже отходил. Последнее что он услышал:
- Милый, да как же так, кто тебя?
- Сохрани ребёнка, - прошептал он сухими губами, вздрогнул в последний раз, вытянулся и застыл с болезненным выражением лица.
Надя безудержно рыдала, лежа на земле и крепко обнимая его труп.
Похороны были скромными. Пришли товарищи с работы, сколотили гроб, пронесли по тихим закопченным улицам, опустили в холодную замерзшую землю. А через два часа на этом месте остался холмик земли и женщина в черном.
Падал снег, был декабрь 1906 года. Молодая женщина с запеленатым ребенком сидела у окна и смотрела на улицу. Сына она назвала Иваном, в честь отца.
Как она в дальнейшем жить одна, растить сына ещё в течении четырнадцати лет, как она перенесла и голод, и холод и болезни - знает только она сама. Сын вырос здоровым, крепким ,очень похожим на отца. В пятнадцать лет он уже работал, и вполне хватало его зарплаты на то, чтобы им обоим прокормиться. Но, видимо долгие лишения, тяжелый труд, давно уже подорвали здоровье его матери. Умерла она спокойно, не тревожа сына, не беспокоя его своими болезнями... Прошло ещё два года. Ивана послали на Кубань, для организации колхозов, для пропаганды ведения социалистического хозяйства. Там он встретил свою Марию... Марийку. Свою первую и высокую любовь. Странно, что он мог полюбить дочь кулака. Он ведь с детства воспитывал в себе ненависть к богачам. Но сердцу не прикажешь - он полюбил!
Когда он приехал к месту своего назначения, то его поместили в избу Степана - местного кулака.
Там они и встретились. Вечером, когда Иван отдыхал на сеновале, залезла к нему Марийка. Посмотрела своими темно-карими глазами, заколдовала и... ушла. А на следующий вечер уже гуляла с ним у реки.
- Ваня, голубчик, где же ты раньше пропадал, ненаглядный мой! Я ж тебя всю жизнь ждала.
Побледнел Иван, повернул к ней своё побледневшее лицо с горящими глазами, тряхнул головой, сбрасывая со своих густых ресниц две прозрачные капли и тихо улыбнувшись, сказал:
- Искал я тебя, Марийка, по всему белому свету, а нелегко это, много времени нужно было, чтобы отыскать тебя здесь...
Обнял он её крепко и долго, долго целовал...
Когда проходило раскулачивание, он сам подписал приказ о выселении её отца, а её взял себе в жены. Узнал Степан об этом, напился сильно ,и кричал на всю деревню:
- Дом себе освобождаешь ,красная сволочь, погоди, отомщу я тебе ещё, да так, что и жить не захочешь...
Степана связали и только тогда смогли увести от деревни.
Родился у Марийки сын, которого назвала она ,как и отец его назывался. А Иван стал председателем колхоза. Трудно было ему в первые годы. Но жена помогала ему, восполняя, как могла, пробелы мужа в знании сельского хозяйства. Колхоз постепенно становился на ноги. Земля, правильно ухоженная, давала всё больше урожая. Коганова выбрали секретарём райкома. Часто он по несколько дней не спал, разъезжая, по колхозам, агитируя, разъясняя и успокаивая.
В тот день он приехал домой, искупался в бане и, одевшись, упал на кровать, хоть немного отдохнуть, дожидаясь Марию, чтобы поговрить с ней, приласкать её.
Марийка возвращалась с колхозного собрания, возле кладбища встретил её человек, сильно заросший бородой. Схватил её за руку, заговорил, дыша перегаром:
- Ну, сука, говори: живешь с ним? Любишь его?
Марийка узнала в незнакомце своего отца, бросилась прочь, забежала в дом, захлопнула дверь.
- Иван... - отец, - крикнула она, задыхаясь, - отец вернулся!
- Успокойся, Марийка, не надо так кричать, - сын спит, - спокойно сказал он. Встал, засунул в карман револьвер и вышел на улицу.
Немного погодя, в ночной тишине услышала Марийка два выстрела. Один - громкий, но какой-то глухой, а второй - гулкий, резкий. Она побледнела, глядя на дверь. Возле дома послышались шаги мужа. Мария распахнула дверь и бросилась ему на грудь.
- Жив, милый, жив!.. Как я рада! Жив... жив...
- Врача, - прошептал муж посиневшими губами.
Марийка почувствовала, что рука её залита чем-то липким.
Ноги Ивана подкосились, он повернулся и упал лицом вниз, на его белой холщовой рубахе, в свете звезд темнело огромное пятно возле левой лопатки. Марийка понеслась, не переводя духа, к дому Василия. Забежала в хату ,схватила фельдшера за руку, и, побежала назад.
...В больнице было тепло и сухо. Марийка, не спавшая уже две ночи, и ждавшая своего мужа, заснула...
Ей снился розовый закат над речкой, первая встреча с Иваном, его сильные загорелые руки, улыбающиеся загорелые глаза... Их первая ночь, запах сена и и ещё чего-то, ещё какой-то неприятные запах раздражал её. Она медленно открыла глаза и увидела перед собой врача.
- Вы Коганова?
Сердце её тревожно сжалось, холодная испарина проступила на лбу, а всё лицо вдруг сделалось серым.
- Я, - ответила она сдавлено.
- Крепитесь...
Марийка медленно сползла со стула, схватившись за грудь... Рванула на себе рубаху и бессильно упала на кафельный пол. ЕЁ обнаженное до пояса красивое молодое тело было безжизненно. Она умерла от разрыва сердца.
Плыли холодные тучи, над деревенькой крапал временами мелкий противный дождь. Хоронили двух людей - мужа и жену. Хоронили отдельно и старика.
Сына Когановых - Ивана, взял на воспитание колхоз.
Всё у него было хорошо. Только не чувствовал он родительской ласки. И поэтому пошел семнадцатилетним на курсы офицеров. Не успел кончить - началась война. В училище у него было много друзей, но однообразная жизнь, отсутствие родителей, (а к его товарищам родители, хоть и не часто, но приезжали), - всё это толкало его искать чего-то нового, пока ему неизвестного. Он, в числе первых добровольцев, пошел на фронт. Сначала был командиром разведвзвода, затем начальником разведки дивизии. Получил три тяжелых ранения, но выжил - выздоровел. По окончанию войны уехал в колхоз. Встречали его там как героя. О подвигах его в войну писали не раз. Приехал он весь в орденах и медалях, в звании майора,... но совершенно седой. Вскоре свыкся он с гражданской жизнью, сбросил свой китель, засучил рукава и принялся за работу. Но не видел он настоящего счастья... Не знал он ещё настоящей любви... Часто по делам ездил в город. Познакомился там с хорошей девушкой - Ниной. Любили они друг друга как могут любить только молодые. И вот появился просвет в его хмурой жизни. Решили они с Ниной пожениться.
Светло и радостно было у них на свадьбе. Родился у них сын, красивый и здоровый, с голубыми-голубыми глазами. И часто любовался им молодой и седой отец. Но недолго было их счастье. Приехал из города бывший ухажер Нины и утром, когда Иван шел на работу, ударил его по голове железной жердиной и убил...
Убийцу судили, не стало ещё одного Ивана Коганова... Жена его, с сыном, переехала в город, долго работала на партийной работе. Любили её многие, но, храня верность своему мужу, она ни за кого не хотела выходить замуж. Умерла она просто и быстро: Как-то в трамвае схватило сердце, выкатились две скупые слезинки из её усталых глаз, тихо она простонала и упала мягко на пол вагона. Сын узнал об этом только вечером. Плакал он совсем немного, но страдал сильно. Были шумные похороны, сотни людей хоронили Надежду Андреевну. У памятника в вчерених сумерках остались двое - Иван, да его девушка Оля...
Через месяц они подали заявления. Две недели ездил Иван каждый день к ней в селение. Очень они любили друг друга. Счастье их было безмерно. Жили они почти как муж и жена. Недолго уже оставалось до свадьбы, но какой-то злой рок преследовал всех Иванов Когановых. Не понравилось Олиным односельчанам что так часто ездит он к ней. И в один из праздников, когда пьяная толпа шла по улице - встретился он с ними. Нанесли ему 12 ножевых ран, били уже мертвого... Оля увидела его через час после смерти. Иван лежал весь окровавленный, левый глаз его был выдавлен и пугал своей краснотой, пальцы его рук были раздавлены так же, как и стебли цветов букета роз, что он нес ей... Оля два месяца металась в горячке, а ещё немного времени спустя, родила она сына, которого назвала Валей - Валентином, по первым буквам своего жениха и последним - своего имени....