Все свои печали Лена привыкла выплакивать лучшей подруге Ольге. Вот и сейчас они сидели рядышком на диване, и Ольга с добродушной усмешкой смотрела на насупленную Лену.
- Ну что у тебя опять стряслось?
- Вот, - Лена протянула подруге узкую полоску бумаги, на которой отчетливо были видны две черточки.
- Вот оно что, - та понимающе кивнула. - Ну поздравляю. Вы же с Витькой второй год женаты, пора уже.
- Пора? - возмутилась Лена. - Кому пора? Мне точно рано, я молодая еще. И я вообще детей не хочу. Может, потом... Когда-нибудь...
- Так в чем дело? - Ольга с невозмутимым видом пожала плечами. - Разве аборты уже запрещены? Или тебе поздно?
- Какой аборт, ты с ума сошла? Витька, если узнает, меня убьет на месте и разведется к черту! Он знаешь как хочет ребенка?
- Если убьет, то уже не разведется, - уточнила Ольга, - а если разведется, то не убьет. А разведется, то не страшно. Можно подумать, ты такого еще не найдешь.
- Такого?! Такого - точно не найду. Таких, как мой Витька, больше нет. Он знаешь какой замечательный? Я его люблю, как в кино. Правда. Я с детства мечтала, что буду так любить.
- Тогда рожай. Будет ребенок от любимого. Это же классно!
- Классно? Я не хочу. Я уже нанянчилась... сестру младшую нянчила, а мне четырнадцать было. Пеленки, какашки, все кислым молоком пропахло... Не хочу. Меня на работе обещали на новый проект поставить.
- Ну сделай все по-тихому, а Вите ничего и не говори.
- Ну как не сказать, если он так ребенка хочет? Он же с ума сойдет от радости! А я не хочу, не хочу...
И Лена расплакалась. А Ольга посмотрела на нее задумчиво и ласково протянула:
- Ох и дура же ты, Ленка...
Виктор и впрямь был вне себя от радости. Он осыпал Лену цветами, ежедневно выжимал ей свежие соки, запретил пить кофе и мыть полы... Лену эти заботы только раздражали. Без кофе она никак не могла проснуться, от соков началась изжога, от запаха цветов болела голова. Даже то, что Виктор перестал курить при ней, не радовало, а вызывало ревность и обиду - она его так давно об этом просила, так ради нее он не мог, а ради ребенка... Лена отчаянно ревновала мужа к еще не рожденному малышу.
Потом начался токсикоз. Лену тошнило непрестанно, уличные запахи были непереносимы, хотелось забиться в угол и не шевелиться. Ольга подбадривала:
- Три месяца пройдет, легче станет!
Три месяца прошли, но легче не стало. Лена разглядывала себя в зеркале - расплывшуюся талию увеличивающийся живот, лицо в темных пятнах - и плакала. Плакала и тогда, когда на работе на новый проект поставили другого человека. Ужасно жалко было себя, свою стройную, точеную фигурку, свою несостоявшуюся карьеру...
Виктор всегда приходил с работы в восемь вечера. Эта пунктуальность порой умиляла Лену, порой раздражала. Но когда в девять он еще не пришел, она забеспокоилась всерьез. В десять она металась по квартире, чашку за чашкой пила крепкий кофе (который Виктор ей запретил), звонила мужу и бросала трубку, услышав "Абонент временно недоступен..." В одиннадцать она обзванивала Витиных друзей и сослуживцев. В полдвенадцатого ей самой позвонили. Лена слушала, едва понимая смысл. "Это больница... Автомобильная авария... Черепно-мозговая травма... Операция..."
Когда Лена примчалась в больницу, Виктор был еще в операционной. Минут сорок она кружилась около лифта в ожидании. Наконец показалась каталка, на ней лежал, закрытый до плеч простыней, Виктор - из-под аккуратной белой повязки видно, что голова обрита наголо. Лена с криком бросилась к нему. Медсестра с привычной ловкостью перехватила ее, удержала за плечи, зашептала профессионально-участливо:
- Не кричи, не тревожь его, он тебя не услышит. Без сознания он.
- Без сознания? - переспросила Лена. - Как? А когда же он очнется? Он вообще очнется? Он... Его не парализует?
Усталый врач, нетерпеливо разминая в пальцах сигарету, посмотрел на Лену сочувственно и чуть снисходительно.
- Девушка, его только прооперировали. Жить он скорее всего будет, это уже хорошо. А парализует ли... Ну, чудеса бывают разные.
Двое суток Лена не отходила от Виктора. На третий день рядом оказалась Ольга - Лена даже не помнила, когда успела позвонить ей.
Ольга взяла подругу за плечи, чуть встряхнула.
- Ленка, езжай-ка ты домой! Езжай, езжай! Выспись, отдохни.
- Как домой? - растеряно пробормотала Лена. - Я не могу домой. Мне надо с Витей.
- С Витей я побуду. Ты ему не поможешь тем, что себя угробишь. Да ты на себя посмотри! - она подтащила Лену к зеркалу. Оттуда на них взглянула смертельно усталая женщина с бледным осунувшимся лицом. Потом обе одновременно опустили взгляды ниже - туда, где под белым халатом заметно выступал животик.
- Да, с этим тоже надо что-то делать, - озабочено сказала Ольга. - Ты сейчас ребенка точно не потянешь. Витька сам хуже малого ребенка будет.
- Поздно уже что-то делать, - равнодушно возразила Лена.
- По социальным показаниям не поздно. Отец ребенка - инвалид, это на любом сроке сделают. Возьмешь здесь у врачей справку... Ну Витька не инвалид еще, в смысле инвалидность не оформлена, но они справку дадут.
Лена машинально кивала. Конечно, ухаживать одновременно за малым ребенком и за взрослым калекой ей не под силу. И главное, она же никогда не хотела ребенка...
- Ты сейчас иди домой, выспись, подытожила Ольга. - Уж день-другой тут ничего не изменит.
Лена медленно брела по улице. Ей не хотелось домой - в пустую квартиру, где ее никто не ждет. И спать ей тоже не хотелось, несмотря на усталость. Ей хотелось обнять кого-нибудь, близкого и родного, рассказать о своем горе, поплакать всласть... Мама была далеко, в другом городе, Виктор лежал без сознания, Ольга сидела рядом с его койкой, а больше близких людей у Лены не было.
- Я одна, - шепотом сказала Лена сама себе, задыхаясь от тоски и горя. - Я совсем одна на свете.
И точно в этот миг она вдруг ощутила что-то странное - словно в животе у нее рыбка плеснула хвостиком или бабочка затрепетала под ладонью. Это было совершенно непохоже на рассказы знакомых про то, как брыкается ребенок, и Лена не сразу поняла смысл этого ощущения. А потом у нее вдруг подкосились ноги, и она едва сумела дойти до ближайшей лавочки. В ней шевельнулся ребенок. Шевельнулся в ответ на ее слова про одиночество. Шевельнулся, чтобы дать ей понять - она не одна, они вместе! И, обнимая обеими руками свой живот, Лена смогла наконец разрыдаться.
На следующее утро Ольга подробно отчиталась о состоянии Виктора, а напоследок добавила:
- А справку тебе я уже выписала. Только печать поставить, и можешь идти к гинекологу.
- Нет, Оля, - спокойно и уверенно ответила Лена. - я ни к кому не пойду и ничего делать не буду. Он же мой, понимаешь? Он есть. Мы с ним вместе, понимаешь... Это все равно, что от Витьки отказаться.
- Вот как? - Ольга посмотрела на нее с интересом. - Раньше ты, помнится, по-другому говорила.
- Раньше я дурой была, теперь поумнела, - проворчала Лена.
- А жить на что будете? Или у вас сбережения есть?
- Нет у нас ничего, ты знаешь, мы с Витькой совершенно не умеем экономить, что заработаем, то и тратим. Да ничего, как моя бабушка говорила - будет день, и будет пища.
Виктор очнулся на пятые сутки. Открыл глаза, огляделся с недоумением, прошептал:
- Лена!
- Это я, Витька, я! Я здесь, ты не волнуйся, все хорошо! - Лена сама улыбалась сквозь слезы, а руки машинально прикрывали, гладили живот - за эти дни она привыкла в минуты волнений обращаться к ребенку. Виктор заметил ее движение, спросил с тревогой в голосе:
- Ребенок?
- Все в порядке, Вить, не волнуйся! Все хорошо!
Виктор слабо улыбнулся и устало закрыл глаза.
Прошло несколько дней. Виктор уже не отключался от слабости через каждые пять минут - он подолгу разговаривал с Леной, а потом обнимал ее живот, прижимался к нему щекой и замирал с блаженным выражением на лице. В такие минуты Лена испытывала ужас и раскаяние при мысли, что их ребенка могло бы и не быть. и уже не верилось, что она сама не хотела этого человечка, который рос в ней...
Лена не знала, что, прислушиваясь к движениям своего младенца, Виктор одновременно с счастьем ощущал чуть ли не стыд. Скоро ребенок родится на свет, ему нужны будут все Ленкины силы и внимание, а еще коляска и кроватка и еще множество вещей, а он лежит беспомощный и не сможет ни денег заработать, ни ночью к малышу встать... Прежде Виктор, как многие совершенно здоровые люди, был уверен, что не станет жить калекой, что случись беда - и ему хватит мужества накопить таблеток или сделать петлю на спинке кровати. Теперь он понимал - это не мужество, а трусость. Нет, это одинокие могут позволить себе смерть или инвалидное кресло, а он должен встать на ноги. Должен. Должен, должен, должен... С этой мыслью Виктор засыпал и просыпался, с этой мыслью он до боли, до изнеможения занимался гимнастикой. И настал день, когда он смог шевельнуть ногой.
Лена давно уже не сидела рядом с ним целыми днями - для этого не было ни необходимости, ни возможности. Бросить работу она не могла и только по вечерам забегала на пару часов. Но в этот день Лена так и не пришла. А когда Виктор почти перестал ждать, вместо нее появилась Ольга.
- Где Лена? - на Виктора обрушились разом все страхи, ему вдруг показалось, что Лена устала возиться с ним, решила его бросить, или полюбила другого, или сама попала в беду...
- Где, где... Сына она тебе родила, вот где, - проворчала Ольга. - Да не дергайся ты, тоже мне папаша нашелся... Все у них хорошо.
Сказать, что первые месяцы Лене было тяжело - значит ничего не сказать. Было невыносимо. Лена засыпала по вечерам, с отчаянием думая, что завтра не найдет сил встать, или не хватит денег на продукты, или кончится молоко в груди... Но, видно, права была старая бабушка - приходил новый день, и находились и силы, и деньги, и молоко. Соседи и знакомые дарили им коляску, одежду, пеленки. По выходным прибегала Ольга, помогала вытащить по лестнице без лифта сначала детскую коляску, потом инвалидную. Из родного города приехала мать - только на месяц, дольше она не могла оставить бабушку, но уж за этот месяц Лена смогла отдохнуть. Виктор работал за компьютером, ловко ездил по квартире на кресле и без конца занимался гимнастикой. Первые самостоятельные шаги Виктор и Саша сделали в один день
Сашке исполнилось три года. Они долго гуляли по парку, Саша и Виктор пинали друг другу мячик, Лена с улыбкой смотрела на своих мужчин. Потом Виктор, веселый и раскрасневшийся, подошел к ней.
- Ленка, что ты сегодня такая загадочная?
Лена обняла мужа и шепнула ему почти на ухо:
- Вить, а я беременная.
- Правда? - Виктор подхватил ее на руки, поцеловал. - А как же твоя фигура?