Аннотация: Здесь описывается жизнь и гибель в "Афгане" только одного из наших лётчиков...
Подполковник Левченко Анатолий Николаевич, старший штурман авиаполка - старший лётчик самолёта МиГ - 23, п./п.в./ч. 40514, - Баграм. род. 6.02.1942 г. в рабочий посёлок Новониколаевский Волгоградской обл. Русский В Вооружённых Силах СССР с 27.08.1964 г. Окончил Качинское Высшее Военное Авиационное Училище Лётчиков. ( в простонародии "Кача ". А до Афганистана были Египет, Сирия, участие в воздушных боях над Суэцким каналом. А впрочем наверное начну всё по порядку. Я с ним не был знаком в то время он служил в г. Пярну Эст.ССР. Лишь с однополчанами и хорошо помню те годы когда это случилось, но прекрасно знаком с его семьёй - вдовой и двумя сыновьями, по сей день встречаюсь, а чаще созваниваемся...
Анатолий, а мы говорили только о нём, был безучастным. Он смотрел на нас с портрета своими добрыми, слегка прищуренными глазами. Тихо, находясь во власти воспоминаний, роняла слова Нина Николаевна. Они звучали так, будто издали доносилась редкая весенняя капель - эта не громкая, мелодичная музыка, вызывающая бесконечные раздумья, оседавшая в душе тревожной, непонятной грустью.
- Я не верила. Я была как сумасшедшая. Пришёл командир полка, а с ним много людей, и сказал : " Ваш муж, Нина, при выполнении интернационального долга "... Я кричала : " Он не погиб ! Он не погиб ! Нет !!!" Когда Толя уезжал в Афганистан, говорил мне : " Если тебе что то скажут плохое. Не верь. Через год, но я приду. По горам буду идти, но вернусь. Со мной ни чего не случится..."
Всякое повидавший на своём веку, один из генералов-авиаторов, вспоминая о своей юности, заметил : лётная профессия живёт, прежде всего на большой любви к авиации, на совести и ответственности. И ещё он сказал : в воздухе при встрече с опасностью не спрячешься за чужую спину, как и не выйдешь из штопора по знакомству. В своём последнем бою Левченко тоже не спрятался за чужую спину. Огненная струя душманской зенитной установки огненной стрелой пульсирующе понеслась наперерез самолёту друга. Его любимого друга Лёшки. Спрятаться ? Накинуть на голову балахон чрезвычайности ситуации и не заметить ? Не бывать этому ! Своим самолётом подавшись вперёд, он прикрыл друга, сделал это так, как Александр Матросов грудью закрыв фашистскую амбразуру, но об этом позже...
Спустя некоторое время сослуживцы привезут вещи подполковника Левченко Анатолия Николаевича, листая общую тетрадь, Нина обнаружит в ней не отправленное письмо домой. Вот оно :
" Передал тебе платок с яблоневыми цветами, последнее время и сны какие-то ненормальные снятся и, просыпаюсь в каком то напряжении, как будто должен узнать вот вот что-то плохое. Но сейчас когда получил твоё письмо, стало легче, здесь всё без изменений. Позавчера пошёл дождь со снегом, потом один дождь. Спать иногда приходится одетым, сейчас вот сижу в зимней куртке - перегрев не грозит. А через месяц- полтора уже от жары некуда будет деться. На аэродроме в нашем вагончике есть железная печка- теплушка, там можно какую хочешь температуру сделать, а в модулях как в лучших домах Парижа. Новый год, в любом случае если будем встречать, то только втроём : Лёшка, доктор и я. Для нас, считаю что Новый год начнётся тогда, когда сяду на свой аэродром в Прибалтике ".
Новый год Анатолий Левченко не встретит. Над одним из клочков земли вместо россыпи бенгальских искр огненным вихрем забушует бой. И будет сгорать в нём Анатолий, принявший последнее решение : " Иду на таран ".
Этот миг нечеловеческих усилий раненного Анатолия высветит мужество и хладнокровие лётчика. Этот миг падения сведёт души сослуживцев морозом боли. А ещё он превратится в тяжёлый камень печали, в несломленность и одержимость, в верность и вечную любовь родных, которые ни когда не выразить словами. Потому что...
... Потому что Денис ( младший сын ) своей ещё не окрепшей рукой в мгновения огненного падения отца на листочке бумаги в клеточку будет выводить строки. Полные детской открытости и доверчивости. " Здравствуй, папа. Как ты живёшь ? Я тебя жду. Папа с Новым годом. Привези пожалуйста ручку. Как у Саши, ладно ? Она мне понравилась. И ещё посмотри на другой стороне. Там рисунки. До свидания, папа. Денис. С Новым годом, папа ". На обратной стороне - рисунки : звезда, самолёт, ракета - азбука лётчика, постигнутая Дениской с помощью отца.
Взяв руку сына в свою руку, рисовал когда-то Анатолий, ракеты с буквами СССР, звёзды, небо. Узнает Денис о гибели отца и отрешённо, исстпленно-потерянно, с мольбой в глазах глядя на собравшихся, закричит :
- Кому я теперь пошлю это письмо ?
Действительно : кому ? Убедившись в полной беспомощности, онемелости взрослых. Уткнётся Денис в бок матери, не выдержит и задрожат его плечики.
... А Нина в тот день, 27 декабря, жила предчувствием беды. Будто ниточка, связывавшая её с Анатолием и ощутимая только её душой, вдруг натянулась и оборвалась. А 3-го января придёт заместитель командира полка. Криком : " НЕТ ! " она оттолкнёт, обрубит, оградит себя навсегда от понимания, осознания случившегося.
" Нет !!!". И никто не заставит её поверить. Любящему, страдающему сердцу никак не принять чёрную весть, потому что любовь к мужу питает её силы, держит на земле.
... Узнав о последнем бое отца, медленно опустится на кровать и застынет старший сын Анатолия, Саша. Который никогда не собирался быть военным, тем более лётчиком. Был увлечён другими увлечениями. Последний же миг атаки отца, пропущенный через сердце, перерос в миг рождения мечты. Саша решил во что бы то не стало выучиться на авиатора. Знал он, в какую нервотрёпку выльется созревшее решение, потому что в тот момент не всё зависело от него одного, последнее слово оставалось за врачами. Он специально поедет в Тарту ( ЭССР.) без колебаний согласится на сложнейшую операцию глаза. Александр выдержал конкурс и поступил в Рижское Высшее Военное Авиационное Инженерное Училище имени Якова Алксниса ( училище было названо именем родного деда Депутата Г.Д. Р.Ф. Виктора Алксниса.)
Сейчас он в ВВС Р.Ф. служит в Ленинградской области. Пока майор...
- Неведомая. Таинственная сила любопытства тянула маленького Анатолия к " кукурузнику ", опустившегося на окраине Новониколаевского. Загадочный, сказочной птицей казался самолёт. Так хотелось залезть во внутрь и ... в небо ! Но если ты малышня и силы у тебя с дождевую каплю, то не смей и пикнуть о жгучем желании. Взрослые на смех поднимут : тоже нашёлся голопузый герой - от горшка три вершка, не в небо суйся, а за цыплятами присматривай : как бы кот не передушил. О лётчике говорить нечего - суров. Один взгляд чего стоит - туча грозовая. А если находился Анатолий возле самолёта, то всем своим " независимым " видом давал знать : куда уж нам, горемыкам, абсолютно не нужен этот крылатый драндулет. Когда же получал разрешение. С такой любовью, словно спелую малину блаженно поглощал, полировал тряпкой фюзеляж " кукурузника " до блеска и с душевным трепетом всё ближе. Ближе пробирался к двери, становился на цыпочки и безотрывно смотрел во все глаза на иллюминаторы, сиденья, ремни внутри " кукурузника ".
Затеплились глаза у " тучи ". дотронулся лётчик до плеча мальчугана и кивнул :
- А, была - не была, залезай-ка.
- Дяденька... Дяденька...
- Давай помогу...
Загрохотал оглушительный двигатель, не торопливо развернулся, а затем стремительно разбежался самолёт. Оторвался от земли, качнулся слегка и удивительно легко понёсся вверх, вверх. Сплошной сумбур чувств сдавил глотку. Сердечко : небо, небо ! И вдруг страх : а ежели самолёт упадёт или дверь, не дай Бог откроется, тогда выдует тебя, как пушинку, или топлива не хватит ? Яснее- ясного что будет тогда. Куда прекрасное настроение улетучилось. Боязнь, страх, растерянность, как холодные и мокрые лягушки со всех сторон присосались к нему, вгоняя во внутрь стылость. Так стало жалко стало свою коротенькую жизнь.
Самолёт же благополучно приземлился, хлопнула дверь, лётчик, взяв на руки и опустив бедолагу на землю, спросил :
- Живой ?
- Жи-жи-во-ой...
Легонько подтолкнул его, Толю, продрогшего. Оглохшего, одеревеневшего, и тепло-тепло проговорил :
- У самого такой. Ну иди !
- Ага, пойду...
И пошёл мальчишка, сначала робко, тихонько-тихонько, не расплескать бы чувств... Не расплескать !.. Всё дальше от самолёта, всё дальше. Оглянулся. Чтобы убедиться : теперь не увидят ? Кажется нет и, побежал во всю прыть дико галопирующей в душе радостью. Казалось, делал разгон в будущую жизнь. Наконец, обессилевший, самый счастливый на всём белом свете, упал на прогретую солнцем землю, уткнувшись лицом в разнотравье, затем перевернулся, зажмурил глаза, открыл. На него смотрело небо. Нет, оно совсем не одноцветное, как представлялось раньше. Оно и голубое, оно и золотистое и. с зелёным налётом. Одним словом, красивое. Мозг, словно чуткая машина памяти. Беспрерывно воспроизводил все оттенки впечатлений, а глаза с удивительной точностью и отчётливостью " показывали " запечатлённые и каждую голубую жилочку воды, и деревья, как олени, пугливо несущиеся, и тропинки, огороды и сады.
Не знал тот лётчик, что своим "А, была - не была, залезай - как " подтолкнул Толю к порожку мечты. В один из дней порожек этот окажется очень высоким и почти непреодолимым. Почти... Но Анатолий проявил всё : выдержку, долготерпение, настойчивость и, преодолев преграду. Войдёт, наконец, в долгожданный, выстраданный, прекрасный мир авиации.
О поступлении Анатолия в Качинское Высшее Авиационное Училище стоит рассказать подробнее и, вот почему. Может быть эта история поддержит того, кто, решив стать лётчиком 9 и вообще военным человеком ), столкнётся на первых порах с трудностями и опустит руки, сникнет, потеряет веру в победу. В состоянии собственного бессилия не далеко и до измены своей мечте. Пусть такой в минуты тягостных колебаний вспомнит Анатолия, его абитуриентские невзгоды. А поможет нам восстановить картину поступления Левченко в лётное училище - его дневник...
Давайте вместе прочитаем, вот эту, скажем, страничку :
" Да, жизнь не справедлива кое к кому, почти поступил, я даже не сомневался что поступлю, и вот в резерве... Это равносильно провалу, сомневаться в том, что я уеду из училища. Не приходится, вопрос только когда ? Завтра или послезавтра, но я спокоен. Какая то надежда есть остаться, но я не сожалею о проведённых здесь месяцах. А идти к командиру, навязываться я не собираюсь. Не хотят - не надо, я и на гражданке пригожусь, постараюсь забыть Качу. А впрочем, нет ! Пойду к самому начальнику училища ".
" Вот и всё ! Всё ! Почему ? Ведь всё шло как нельзя лучше, вот тебе и поступил, ребят скоро переоденут. А я ? Ха ? Лётчик ? Тряпка. Идёт комиссия, она закончит работу 10 сентября, могут принять. Но я ведь не люблю, если что то не получается, ну что ж, я не слабонервный, буду ждать до 10 сентября.
Да. Так вот получилось : Анатолий успешно сдал экзамены, но был зачислен в резерв из-за того, что до семнадцатилетия ему не хватало пол года, 10 сентября его вызвали в штаб училища. Один из полковников - видимо, в комиссии ему отводилась важная роль, сначала задал Левченко несколько пустячных вопросов, а затем перешёл к " обработке " абитуриента. Посоветовал Анатолию выбрать другую профессию, гражданскую. Заметим этак глубокомысленно : как ни крути. А не видит он, опытнейший человек, в Левченко лётчика. Хоть ты убей - не видит. С уверенностью, будто считывал с души паренька текст, заявил полковник.
- Вы, товарищ абитуриент, не продумали выбор профессии до конца.
" Бюрократ ! - билось сердце Анатолия. - Я всё взвесил, всё решил давным-давно " Но ни слова не проронил, надеясь что в высоком звании офицер-педагог разберётся, хочет или не хочет стать лётчиком Анатолий. И " педагог " во всеуслышание подвёл итог собеседования :
- Вот что я тебе скажу, парень. В молодости я тоже был несмышлёнышем. Как ты, никто тогда палкой по голове не ударил, чтобы опомниться и не полез в военное училище.
Не знаю, был ли в молодости этот полковник однолюбом, как Толя Левченко, но то, что он оказался случайным человеком в авиации, - сомневаться не приходится. Знал бы он, кого выталкивал, кому так настырно пытался исковеркать судьбу.
Но вернёмся к дневнику.
" Удар в самом начале пути, о космосе теперь смешно думать, смешно. Нет это скорее всего уже не смешно, мне не смешно. Куда идти ? Идиотский вопрос, но я действительно не знаю, куда идти ? Вот это да ! На провал мне наплевать ". И Толя решает устроиться в местный аэроклуб, домой дороги нет. Не может, ни как не может он сказать : " Прощайте МИГи ". Почему " прощайте " ? " лучше до свидания ". Он ещё придёт сюда, обязательно придёт, пусть патрон сработал вхолостую. На перезарядку уйдёт год. Целый год...
" Сегодня, когда я уже брал документы, меня подозвал старшина, вероятно он хотел меня отстоять, капитан Филипенко тоже за меня, за меня только эти двое и, всё...Итак, я пока остаюсь в запасе ". Несносно ошибался Анатолий : их было всё-таки трое, старшина, Филипенко и сам Анатолий. Не потерявший веру и благополучный исход дела, они шли в атаку. Двое оберегали, прикрывали того, кто в будущем на долгие времена, на весь Союз, да и не только Союз, прославит Качинское Высшее Военное Авиационное Училище Лётчиков ( ВВАУЛ )
У Толи в те дни было, как он позже признается, что- то вроде нервного шока. Хорошо, что получил письмо из дома от отца с матерью.
Каждая строка того письма, присланного в училище родителями Анатолия, Николаем Петровичем и Александрой Михайловной в критические для него минуты. - это совет , выверенный опытом. Поступками других людей. Бесхитростными словами они советовали ему не изменять мечте, смотреть трудностям в глаза, найти внутренние силы победить их.. Родители продолжали терпеливо. Искусно ваять характер сына - требовательность к себе, целеустремлённость, непреклонность.
И, наконец, последняя запись в дневнике : " Я без взвода, без роты. Мне разрешили переночевать в нашей казарме, ставшей для меня чужой. Я лежу около контрольной лампы, светло, зачем так сложилась моя судьба ! Моя душа разбита надвое, одна половина там, куда мне закрыт путь, эх, ч никогда не писал на бумаге своих мыслей, а теперь не могу. Не могу не написать, мысли давят в голову, желание летать и желание быть с Ниной. В голове всё смешалось, я могу поступить, а могу и не поступить ".
Желание летать... Оно, в конце концов, восторжествовало, взорвало все невзгоды, сомнения, тягостные дни. Его приняли в училище, с таким трудом пробившись к самолётам, Анатолий с жадностью и одухотворённостью приступил к учёбе. Для него трудные лекции по философии, истории КПСС, военной психологии, специальным дисциплинам - полёт мысли, фантазии, скрупулёзный поиск, медленное проникновение в тайны профессии. Он прекрасно усвоил : самолёт силён не только двигателем, вооружением, самолёт вдвойне силён, если им управляет лётчик с гибким умом, крепкими нервами, бойцовским духом.
В училище Анатолий примет военную присягу, величественный. Неповторимый день присягания превратится для него в день радости щемящий, в день осмысления той ответственности, которую он отныне взял на себя. " Я клянусь... до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине, Советскому правительству " - священные слова впаяются в мозг, сердце. Они станут для Анатолия его святостью, кодексом совести.
Радостным день будет, потому что он, счастливым стал солдатом, а щемящим - военную присягу курсанты принимали на Мамаевом кургане. Кургане, в каждый квадратный метр которого вонзилось до двухсот осколков. Стоял Анатолий у символического образа Родины матери, склонённой над раненым солдатом и думал о бесстрашии тех, кто из последних сил, объятый пламенем, ступал навстречу ползущим фашистским танкам.
В курсантские годы Анатолий терпеливо добывал знания и навыки. Многочасовые полёты с " конвейера", заходы на посадку, полёт на предельно малой высоте, выбор углов пикирования - это была его дорогая и трудная стихия, в которой он находил своё упоение. Нет, не пил он сладкий сироп похвал, побед. Самолёт - с норовом, да ещё каким ! Как он ненавидел свои ошибки, просчёты. Неудачи. А они, несомненно были, особенно в первые годы учёбы. Однажды при стрельбе по воздушной цели допустил промах. Как расплавленным свинцом обожгло тело - двойка. Сел за бумаги, скорость истребителя, высота полёта, дальность цели, формулы в блокноте, на отдельных листках, решение " жучков " в уме, прокручивание ситуаций...
Бывший лётчик-инструктор Ю. Рощин вспоминал : - В небо Анатолий всегда рвался, поднимался по лестнице мастерства уверенно. Только со временем я стал понимать, что передо мной человек широкой души, аккумулирующий в себе хорошее для чего то большого, значительного. В училище Анатолий вступит в КПСС, в своём заявлении в парторганизацию он напишет далеко не мудрёные слова, но каждое из них будет пропущено через фильтр раздумий, серьёзных намерений. Придя в войска, лейтенант Левченко по прежнему не даёт себе покоя - продолжает шлифовать навыки, и здесь случалось всякое, как, скажем, на весенней проверке, подошло время выполнять задание Левченко. Как обычно, поднялся в воздух, сначала, всё шло нормально, но сам опешил : как же так, цель находилась в другом квадрате, а тут, словно рыба-прилипала ни с того ни с сего " присосалась " к самолёту. В чём дело ? Взгляд на доску приборов, да нет же, ошибка исключена. Тогда в чём дело ? Секунды, секунды, сейчас кольнёт, ужалит эфир : " Задание не выполнено !" И вдруг Анатолия пронзила мысль ; офицер наведения перепутал координаты цели, Левченко продолжа следовать указанным курсом. Шёл на цель сквозь облака, как путник в пелене снега на местности, прекрасно ему знакомой. Задачу выполнил отменно, подбежал офицер наведения :
- Выручил ты меня, браток. Спасибо. А братку шёл тогда двадцать первый год, не выделялся разворотом плеч. На язык не мастак, в поведении сдержан, а в небе - сила, мощь, напор. Такого конечно же, нельзя не уважать, за профессиональное чутьё, мобильность, сконцентрированность, его ставили в пример другим, однако ни когда он не позволял себе, насытившись похвалами, погреться на солнцепёке благодушия. Не проявлял скопидомства : делился опытом с товарищами.
Именно ему доверили однажды выполнять ответственнейшее задание.. Каждый вылет в те дни требовал многих усилий, нервов да и, пожалуй, самоотречения, потому что в небе как две силы вцепились в канат : с одной стороны - он, с другой - реальная опасность. Порой чаша весов почти уравновешивалась и, тогда... Он знал о последствиях и, всё таки Анатолий " перетягивал ". Тактической хитростью, логикой мышления, высшим пилотажем. Его истребитель. Как молниеносно выброшенный клинок, наносил удар по неприятелю и тут же уходил из опасной зоны. На него устроили настоящую охоту, какие только зитрости не применяла противоборствующая сторона, что бы подрезать, сжечь крылья Анатолия, но тщётно. Левченко неуловим и, он вновь перетягивал.
...В нашем ПРИб.ВО - Тарту ЭССР. Анатолий служил командиром звена , штурманом эскадрильи, заместителем командира эскадрильи, старшим штурманом авиаполка. В переводе на русский означает " штурман " переводится буквально руль, а если подробнее расшифровать, то штурман - лицо, обеспечивающее точность полётов ( плавания- морской термин.), боевое маневрирование, отвечающее за исправность полётов, боевое маневрирование, отвечающее за исправность и правильное использование навигационных приборов, подготовку и выдачу данных, необходимых для применения оружия, сложнейшие обязанности. И на этой должности Левченко " рулил " с уверенностью руководителя, глубоко знающего людей и положения дел. Средние результаты вызывали у него " аллергию неудовлетворительности ", толкали к действию. Однажды после манёвров состоялся с ним разговор однополчан и, на один из вопросов Анатолий ответил :
- Я не представляю себе жизни без неба.
- И скажу это не фарс, а реальность, т.к самому когда задробили медкомиссию в моря, я года 3-4 не мог себе найти места, просто я себе не представлял, а чем же я буду заниматься на берегу ???
- Мечтал стать лётчиком с детства., его кумирами были и оставались до последних дней : Чкалов, Гагарин, Кожедуб, Покрышкин. Некоторые говорят, что ощущение романтики небесных дорог с годами у пилотов пропадает, цитирую слова Левченко из личного дневника : " Не знаю , летаю уже не первый год, но никогда не оставляет меня чувство восторга, когда поднимаю машину в небо Прибалтики. Не ослабевает желание добиться новых высот мастерства, освоил самые современные истребители.
Никогда не оставляло его чувство восторга, когда поднимаю машину в небо... Он был очарован красотой полётов, небольшие озёра, всплески вздохи уставшего за день Балтики, чайки с их просяще-жалобными криками : застывший в дымке одинокий корабль в дрейфе : то ли существующий реально, то ли изящно нарисованный художником-маринистом на огромном полотне простора : дюны, изысканно-богато отороченные изумрудными кущами сосен, как этим не восхищаться ? В Прибалтике был его дом, вернее квартира. Здесь у него жена сын Саша, на этой земле родился второй сын - Дениска, так дети и жили не расставаясь с отцом.
За год до ( так сказать полёта, за речку )Анатолий пополнил свои знания, вернулся домой и не один раз, находясь во власти впечатлений, говорил жене.
- Ты бы знала Нина, с кем я познакомился в академии...
В его голосе звучало восхищение человеком, встреча с которым оставила в его жизни неизгладимый след.
- Расскажи. Попросила тогда Нина.
И он рассказал об Александре Ворожбите.
... В одном из тренировочных полётов душманы подбили нашу спарку, оба лётчика катапультировались. С автоматом в руках, готовый в любую минуту к встрече с " духами ", бросившихся разыскивать наших лётчиков, Ворожбит пошёл на поиски своего товарища. С трудом пробирался по горам, неожиданно заметил старика, тот пристально следил за действиями офицера, Когда их взгляды встретились, старик суетливо кутаясь в лохмотья, ящерицей соскользнул с камня и утонул в расщелине. Понял лётчик : не к добру случайная встреча. Через несколько минут хромающего лётчика окружили душманы. Они шли на него орущим. Разнузданным полукольцом, с чувством быстрой и лёгкой добычи. Снят предохранитель : работай автомат, не задохнись от презрения, так он отстреливался до последнего патрона. Положив рядом пистолет, приподнялся, чтобы швырнуть гранату, но его упредили душманы. Ответная очередь и, Ворожбит тяжело ранен. Бабаи над стоят во весь рост, впадая в бессознательное состояние. Последнее, что выхватили его глаза - оскаленное, изуродованное злобой рожа старика в лохмотьях 6 тот поднял над ним высоко над головой тяжёлый камень и озверело, изо всей силы швырнул его в лицо жертвы, очнулся Ворожбит в задымлённой. Грязной пещере.
Его охраняли днём и ночью, допрос следовал за допросом, молчал Ворожбит. Мутило сознание от инквизиторских пыток, самое страшное однако, жажда, она сначала скомкала, словно пергамент желудок и медленно, медленно, всё туже и туже затягивало горло жёсткой петлёй. И поднесённые потом ко рту два-три глотка влаги потрескавшиеся губы втягивали непослушно, онемкло. Влага не дойдя до горла, пропадала в полости рта, будто несколько капель дождя мгновенно впитывались иссушенной землёй.
Так ничего не добившись от пленного, в один из дней Ворожбиту показали фотографию, глянул он и, тело скрутило колючей проволокой боли. Всяким был наслышан : душманы сбрасывали наших раненных солдат в пропасти, забрасывали камнями, обливали бензином и поджигали. Но это... ОН был разрублен на мелкие куски. с ног до головы.
- Или дашь согласие сотрудничать с нами и получите блага, о которых только может мечтать человек. Или... - молчание переводчика, кивок главаря банды на фотографию.
Ворожбит вновь глянул и зримо увидел друга : бесконечно преданного, сильного, здорового. И будто тёплым дыханием - зачем слова ? - дохнул друг на него. Крик не крик вырвался из груди, слёза не слёза замутила глаза. Только чётко выраженное чувство ненависти к надругателям и новые, пробудившиеся силы овладели Ворожбитом.
- Нет...
Иссушенного голодом и жаждой, едва передвигавшегося Ворожбита освободили наши воины. Сразу же отправили в Союз в госпиталь. Тяжело затягивались раны, нехотя. Будто раздумывала, вселялась в него жизнь, наконец курс лечения закончен.
На него. Исхудалого, тихого смотрели люди - кто с удивлением, кто с недоумением : силёнок с ноготок. А решился в неблизкую дорогу. Отправился словно по осени птица - долетит, не долетит, но всё таки туда, в свой родной, нестерпимо зовущий край - в посёлочек, затерянный в Казахстане. Добрался, нащупал в тёмном коридорчике ручку. Потянул на себя дверь, и лизнуло в лицо холодное жало горя - в доме поминки : уж год прошёл. Как сюда поступило сообщение, что Александр Ворожбит погиб в Афганистане при выполнении интернационального долга. Стоит Ворожбит на пороге родного дома, люди сидят за столом изумлённые... застывшие от нежданно - негаданного прикосновения то ли с действительностью, то ли с явлением Христа на землю. Нашла силы подняться из - за стола только мать, дрогнули судорожно губы, скрестила на груди руки, может быть, крик придавила ? - и медленно, медленно, будто сон боясь вспугнуть, видение, не отрывая глаз от нагрянувшего гостя, пошла. Шаг, ещё шаг, ещё шаг, верила - не верила... Не бойся !!! Всё наяву...
- Сынок...
- Мама...
Иногда слышу от самых просвещённых, всезнающих, всевидящих " политиков " следующее :
- Напрасно мы туда полезли, застряли как в болоте и, костерят на чём свет стоит и всех и вся.
Противоречивые чувства испытываешь и при, такой " глубокой ", " всесторонней " проработке и оценке событий - событий для нас, действительно, во многом горьких, застряли ? На баррикадах борьбы пожинают не только победы, здесь неумолимо действуют законы войны : и наступление, и отход и потери. Напрасно полезли... И звучит это для меня так, что и Левченко напрасно сложил голову, а Ворожбит ? Медленно умирал, но не стал слизняком-предателем, а разрубленный на куски его друг ? А те почти полтора десятка тысяч ...
Пожалуйста и послушайте и меня. не всё видящего в политике. Не всё знающего в ней - здесь такие переплетения, тонкости, повороты, подобно ходам и лабиринтам тайника с фараоновскими драгоценностями, моё сердце, поверьте как и других людей разрывается от исповеди матери, мучительно рассказывающей, как перекладывала она сына-афганца из цинкового саркофага в деревянный гроб, чтобы по старому русскому обычаю предать тело земле. ( Но и шуму тогда было, беготни по инстанциям, чтоб добиться этого разрешения.). Поверьте невыносимо смотреть на мать, ухаживающую за двадцатилетним сыном, у которого душманы сняли скальп - жилец уже и не жилец, её самый красивый и любимый сын на свете. Или взять к примеру, в частности у нас в Латвии, не ведётся ни какого учёта государственными структурами, каждый сам по себе - кроме, офицерского состава и то эти функции исполняет Р.Ф. К примеру, это только кого я знаю, сколько ребят состоит на учёте в психоневрологическом диспансере ??? Ни кто эту цифру не назовёт, к примеру обращается ко мне родная тётка "Афганца ", он живёт не в Риге, а в Айзкраукленском р-не ( бывший Стучкинский.) У Эрика время от времени "едет крыша " у себя там на периферии он в 1 год лежал в больнице 9 раз. А направление в Ригу не дают, а без направления здесь не примут ? А что делать ? Приходится там в больнице в прямом смысле "выкрадывать" историю болезни, с которой я топаю к доктору, цветы, конфеты, шампанское. Встречаемся обговариваем, скажу женщина-доктор очень добрая и порядочная. Созваниваюсь с Эриком, приглашаю в гости, он приезжает в Ригу, встречаем его на машине и везём в больницу, дело было вечером, он мне что тут работаешь ? Я да подрабатываю, оставили его там, пробыл парень там с месяц, к нему ни меня ни родственников не допускали, у врачей есть своя врачебная этика и свои тайны. Пробыл он там с месяц может быть чуть больше, всё " подзарядку " получил на год. Но не это главное, а то что его жена, дождалась, тогда девчонкой, вышла замуж, родила ребёнка и несёт этот крест по жизни и, я преклоняю голову перед ней и не только перед ней, перед матерями, вдовами...
Столько многолетних мук, страданий, усилий, неужели погибшие там, в Афганистане, ушли от нас как вода в песок ? Пусть нет - как это не горько - среди нас ушедших, но животворные токи их одухотворённости, подвига, единения долго ещё будут заряжать наши души, будоражить сознание. И кто как не мы " Афганцы ". сняли наконец, с повестки дня для нашего общества вопрос : "Куда годится нынешняя молодёжь ? " В то время показали мы и те кого уже нет, не маломощная, не инфантильная, не рокерная была молодёжь. Многие погибли, тысячи человек получили ранения и увечья, сотни пропали без вести, память человеческая будь, мы думаю этого заслужили, но увы только не в Латвии, я не имею ввиду не весь народ, а правительство...
Назвал я некоторые цифры, вернее будет сказать, перечислил дорогие человеческие судьбы, а мысленно давайте вернёмся только к одному, о ком пишется этот репортаж - к Анатолию Левченко. Знал ли он, куда отправляется ? Несомненно : что бы остановить руку с топором, над саженцем мира на многострадальной афганской земле. Но в те годы мало кто ещё знал истинной правды об этой войне, на надгробных памятниках тогда ещё стандартно писали : " Погиб при исполнении интернационального долга ". Кто тогда мог предположить то, что там зародилось, а именно терроризм - вскормленный западными спецслужбами и, что не повернётся этот вскормленый ими же " питомец " против них самих же...
Как знал Анатолий и суровую правду, что на поле брани может сложить голову, сила сердца и разума диктовали глубоко продуманные действия : находясь в госпитале с больной печенью, сбежал оттуда, потому что узнал - товарищи отправляются в Афганистан.
- Не летел бы, а ? - с маленьким просветом надежды, робко попросила Нина, - болен же...
- Друзья туда, а я в госпиталь ? Хорош гусь ! - взгляд Анатолия " снял " другие вопросы, он был непреклонен. ( чему сам был свидетелем, когда младший сын Денис, во что ни будь упрётся, ну никак не переубедить его так Нина чуть не со слезами : " Ну второй Толик " )
Подошёл к книжному шкафу и стал собирать в портфель графики, схемы, диаграммы.
...Вот думаю мог же и он, как некоторые пристроиться у жизни сбоку, пригреться на печке обывательских удовольствий, размышлять о смысле жизни, природа ведь всем наделила - умом, энергией, золотыми руками. Исправно получал бы получку, пивко потягивал бы у телевизора, смакуя чьи - то просчёты и выдавая " на гора " советы вроде этого : " Напрасно мы туда полезли..." Но, может быть. Понять сущность Анатолия поможет его мысль :
- Чтобы жить, нужна профессия. А профессия должна быть по душе.
Не Бог весть какие слова, но они удивительно точно рассказывают гармонию труда и мысли человека, вытравившего из себя соглашательства с обыденностью. Делать то, что душа и долг велят, - в этом пожалуй, весь Анатолий, не лгать прежде всего себе.
- Помните, в начале его курсантской жизни на заседании мандатной комиссии один полковник " могуче-авторитетно " сказал :
- " Я в молодости был таким же несмышлёнышем, как и ты. тогда никто палкой по голове не ударил, чтобы опомниться и в армии не оказаться."
Какая же грубая, брезгливо-безразличная сила бюрократа в сапогах давила на глотку мечты юного абитуриента Левченко. А он не поддался, не сорвался, не струсил, не сбежал, он для себя узаконил : самолёты навсегда.
Спустя многие годы. Перед отлётом в Афганистан, он вновь придёт сюда, на Мамаев курган, здесь всё как в курсантские годы : синь неба, голубая вода, полёт стрижей. И ошеломляющие впечатления, полуразрушенные стены, ощетинившиеся винтовками, гранатами, с рвущимися наружу бойцами, орудиями, танками. Рвущимися яростно, безудержно. И только какая то фантастическая сила остановила на мгновения миг народного гнева, порыва, страдания, что бы сделать точный сколок событий тех дней и оставить их навечно как святой дар будущим поколениям. Этот порыв мужества, человеческой несломленности переливался в Анатолия, будоражил его сознание, наполнял сердце болью за ушедших на всегда. Он " увезёт " этот Мамаев курган с собой в Афганистан.
Там в Афганистане, не только мужество, стойкость, преданность долга проявляли наши воины. Хотя именно эти качества преобладали в их поступках на поле битвы, однако, и от этого никуда не денешься, не вычеркнешь одним махом из истории боевых действий и то, что среди нашего брата были и сомнения, и хандра и открытая трусость, столкнулся с этим и Левченко. Один из лётчиков. Решив себя больше не подвергать опасности нежданно-негаданно " заболел ". ссылаясь на головокружение, тошноту при выполнении полётов, медицинское обследование не установило никаких отклонений в состоянии его здоровья. Но в самолёт никого ещё силой не садили, отправили его в Союз, здесь он и бросил сухо :
- Что я, дурак там гибнуть ?
Уволился он в запас, купил дачу, машину, стал выращивать огурчики, цветочки животик на солнышке греть, ничего не скажешь, яркая. Как позолоченная конфетная обёртка, жизнь. Только самое страшное в ней то, что люди зная, откуда сбежал этот " товарищ " и. справедливо называли его подлецом.
Видел я этого лётчика, правда на фотографии, колюче-настороженный взгляд, одутловатое лицо с набрякшими глазами, презрительно опущенные уголки толстых губ - таким в моей памяти остался образ низменного состояния человека, офицера - труса. Зачем написал ? Просто какие разные есть люди, не взирая на звания, будь то рядовой , майор или подполковник. Левченко сбежал из госпиталя, туда в Афган, постеснялся и побоялся спрятаться в кусты. А в Афгане, столкнувшись с малодушием сослуживца, добровольно на себя взвалил часть его полётов, а следовательно, увеличил процент риска быть подбитым мятежниками. Но он летал на задания, чтобы на сантиметр, на миллиметр, на сколько удастся, ещё прикрыть заслонку в горниле жестокой бойни.
Такие как подполковник Анатолий Николаевич Левченко и, составляли гордость нашей армии
![[]](/img/w/wolkow_n_w/somnojnichegonesluchitsjach1/1.jpg)
![[]](/img/w/wolkow_n_w/somnojnichegonesluchitsjach1/2.jpg)