Воловик Ирина Валерьевна : другие произведения.

Тень Кошки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Еще один возможный вариант нашего будущего.

  
  
  
  
  
  ТЕНЬ КОШКИ. ЧАСТЬ 1. УРОЖАЙ ЯДЕРНЫХ ГРИБОВ.
   ГЛАВА 1. Новая история Золушки.
  
  
  
  Золушка шла по улице и во всем, что её окружало, она искала причину своей смутной тревоги. У неё давно была привычка смотреть на себя со стороны, и в этот момент она сама себе казалась похожей на женщину с плаката "РОДИНА-МАТЬ зовет!"
  От Золушки давно уже осталась одна только тень - высокая, костлявая как смерть. Золушка была абсолютно лысая от радиации, лицо её было мертвенно-бледным, а глаза ввалились от какого-то внутреннего недуга. Но она не видела себя в зеркало последние лет пять, и поэтому не знала, красивая она или нет.
  Одевалась Золушка в кусок черной материи, перепоясанный наподобие платья и грубые армейские ботинки. Её лысую голову украшал линялый черный платок. Единственной драгоценностью Золушки был серебряный браслет, который она носила на предплечье.
  
  Улицу, по которой идет Золушка, трудно даже назвать улицей. На ней не осталось ни одного здания, только кучи железобетонных обломков и рухляди, составлявшей некогда быт жителей этого города. (Жители бежали из города за много дней до того, как ударная волна ядерного взрыва разметала город). Золушка тоже когда-то жила в этом городе, кроме того, она жила именно на этой улице. Это было миллион лет (или - миллион жизней) назад. Это было в те далекие времена, когда улицы еще имели названия, а люди носили имена. Это было.
  У Золушки была кошка. Кошку звали Мурка. Она была на редкость пакостной и паршивой тварью. Воровала со стола еду, гадила по углам, обдирала занавески и обои. Но они все равно любили друг друга. Покидая в спешке город, Золушка потеряла любимую кошку, когда втискивалась в набитый автобус. Мурка выпрыгнула из сумки и побежала обратно к дому. Золушка (которую в те далекие времена звали то ли Оля, то ли Света) хотела выйти из автобуса и догнать свою любимицу, но народу к тому моменту набилось столько, что её не выпустили.
  Первое, что сделала Золушка, вернувшись в город - пошла на свою старую улицу искать кошку, хотя прекрасно понимала, что Мурка наверняка погибла. "Хотя, - думала Золушка. - Кошки живучие твари". Кошку она, конечно же, не нашла - ни в тот раз, ни в последующие. Но эти "прогулки" стали для неё своего рода ритуалом, она привыкла ходить на свою улицу так же как другие привыкли умываться по утрам.
  А это время Золушка больше всего думала (в остальное время она как бы отключалась, находясь в, своего рода, умственном "коматозе"). Думалось ей в эти моменты чаще о вещах печальных и тревожных. Об умерших городах; о парне, которого она не дождалась с последней войны; о брошенной кошке; о чокнутом юноше, всем известном как "Котенок"; и о том, что бы такое поймать или украсть на ужин.
  "Я и мой "лучший враг" Дон - единственные люди, которые жили здесь раньше, когда этот поганый город назывался Новой Слободкой. Все остальные жители уехали и не вернулись. Те двести - триста пиплов, обитающих на этих развалинах - пришлый сброд. Дегенераты. Когда-то мы с Доном учились в одной школе. Он был тихеньким беленьким мальчиком-паинькой, учился на "отлично" и про всех ябедничал. После школы я ничего о нем не знала долгое время (да и не стремилась узнать). Потом слышала мельком, что он пошел в армию по контракту, но не поверила (а зря!) С войны он вернулся совершенно другим человеком. Все то зверское, что мирно дремало в нем, пробудилось. Такого засранца мир еще не знал, по-моему.
  Когда мы увиделись, он поначалу меня не вспомнил. Долго смотрел на меня растерянным взглядом, а потом вдруг сказал: "А, это ты..." и ушел, затаив на меня непонятную злобу. Всё его прошлое сгорело в огне Великого Взрыва, и любое напоминание причиняло ему боль, как я поняла позднее. Даже такое напоминание, как я. Теперь он мстит всему миру за все, что с ним в жизни произошло плохого. Он превратился в злобного монстра, готового одним ударом убить любого, кто скажет что-нибудь не так.
  В настоящий момент Дон - главарь нашей "общины", поскольку он - единственный человек, способный быть руководителем и сохранивший относительно трезвый рассудок. Но, по сути своей, Дон - такой же призрак старого ушедшего мира, как и я. Он просто тень. И наступит момент, когда сядет солнце его эфемерного величия; и его не станет..."
  Золушка дошла до того места, где стоял её дом. Она жила на шестнадцатом этаже и по вечерам смотрела, как на город надвигается с востока ночь. Она сидела на балконе и курила "Парламент". Она ждала, когда с войны вернется Тим - её приятель. Это был наглый парень с желтыми глазами. Она называла его Черный кот (у него были черные волосы, и двигался он с чисто кошачьей грацией). Может быть, Золушка даже любила его. А он любил стихи Джима Моррисона и музыку в стиле "тяжелый рок".
  Кошек Тим терпеть не мог.
  "А вот здесь была школа. Как хорошо, что её сейчас нет! Как говорил Че Геварра: "И это наполняет нас, друзья, невыразимым блаженством!"
  А чуть дальше был ресторан... Здесь, на этой улице всё только в прошедшем времени. Сейчас, пожалуй, весь мир в прошедшем времени. По всему нашему прошлому проходит жирная черта, разделяющая воспоминания на "до войны" и "после войны". Все то, что было "до", хранится с особой нежностью, даже воспоминания о погибших...
  Если идти по этой дороге дальше, то минуя мост и "кладбище машин", можно выйти на шоссе, ведущее в другой город. Осталось только шоссе, никаких городов давно не существует.
  Нет названий, нет электричества, нет движения машин, а значит, и создаваемого ими шума; то есть - нет многих составляющих, входящих в понятие "город". Его нынешнее состояние можно охарактеризовать, как "стертость с лица Земли"... Мы не просто последние жители этого города - мы последние жители этого мира!
  Если свернуть сейчас налево, то там будет разрушенная церковь. Я не знаю, что это был за храм - я никогда не ходила в церковь, никогда не молилась Богу. Что такое Бог? Непонятное слово с большой буквы? Мне противно религиозное понимание Бога, как некоего добренького дедули - маразматика с длинной бородой. Но я лично никак его не понимаю, для меня это несуществующий объект. Возможно, до войны Бог был, но он, наверняка погиб вместе с миллиардами обыкновенных людей, которые в последнюю минуту призывали Его. Вот что я об этом думаю!
  Хм... может, это и был Страшный Суд? (Очень страшный). А мы - оставшиеся здесь - всего лишь грешники, не допущенные в Рай?"
  Золушка наступила на крышку канализационного люка, и крышка зазвенела под её ногой. Где-то в недрах города, в подземельях обитали "Изгои" - община подростков, не желавших подчиняться общим правилам (и, прежде всего, Дону.) По слухам, у них под землей были настоящие подземные города и даже что-то похожее на прежнюю цивилизацию - всякое там электричество и тому подобный водопровод. Но верилось в это с трудом.
  Какое-то существо вылезло на асфальт перед Золушкой. Оно было жалким и несчастным. Очень худой и облезлый черный котенок. (Интересно, почему кошки и крысы не вырождаются от радиации и не мутируют? Даже не лысеют?!) Золушка хотела погладить его и взять на руки, но тут какая-то тварь выпрыгнула откуда-то из-под развалин ближайшего дома и напала на женщину. Золушке показалось, что у твари двадцать четыре когтистые лапы и несколько зубастых морд, а на самом деле это была обыкновенная кошка, отчаянная и злобная. Она схватила своё дитя за загривок и быстро спряталась. В это время кто-то подошел к Золушке и тихонько положил ей руку на плечо. От неожиданности она вздрогнула и повернулась назад, готовая двинуть в рожу, если это будет необходимо (несмотря на болезнь, потихоньку убивавшую её, у Золушки была хорошая реакция). В первый момент Золушка подумала, что к ней подкрался злобный враг, но это был всего лишь её приятель, сумасшедший юноша по имени Котенок.
  Во время войны, когда ему было лет шестнадцать, он увидел нечто такое, чего не смог воспринять его разум, и крыша у него уехала далеко-далеко. Он очарователен, скромен и тих; он не предсказывает будущее и не страдает от мании преследования; у него нет раздвоения личности; он не воображает себя тем, кто он не есть, и с виду смотрится совершенно нормальным человеком (насколько в этом чокнутом мире человек может быть нормальным). Просто Котенок совершает необъяснимые поступки, говорит странные речи, смотрит странными глазами и не ощущает течения времени, короче говоря - не осознает того, что делает. На вопрос, сколько ему лет, отвечает, что где-то около шестнадцати, возможно - семнадцать - он не помнит даты своего рождения. На самом деле ему около двадцати восьми, как и Золушке.
  Золушка испугалась и увидела Котенка.
  - У меня хорошая новость для нас обоих, - сказал он. - Нас выгнали из общины.
  - Чего? - спросила она, не поняв смысл сказанных им слов.
  - Дон сказал, чтоб мы больше не приходили... Золушка, ты боишься ночи?
  - Боюсь. В ночи много чего такого. Чего мы не понимаем и не хотим видеть.
  - Ночь придет и уйдет, - ответил Котенок... - И так миллиарды лет, - он замолчал, и Золушка долго ждала, пока он еще чего-нибудь скажет.
  - Ночь придет и уйдет...А мы - всегда. Да, Золушка?
  - Послушай, Котенок, пойдем, разберемся. Что, он просто тебе сказал: "Выметайтесь!" или "Валите нахрен!"? Так и сказал, да? Тебя-то он за что выгнал? Не может же он просто так взять и по собственному желанию решать, кому где жить! Мы свободные люди!
  - Синди , ты скорее сама хочешь понять, почему некоторые вещи происходят так, а не иначе. Но Дон - он поступает так, как сочтет нужным, и нас не спрашивает, - ответил Котенок на её истеричные крики. - Просто мы ему не нравимся, вот и все.
  - Как тебе все легко! А жить где нам? Посмотри, здесь кругом одни развалины!
  - Я пойду к Изгоям.
  - А я? - растерянно спросила Золушка.
  - Пойдем со мной.
  - К ним? Жить? Но ведь они наши враги, по крайней мере мы все так считали... кроме тебя, конечно.
  Золушке надоело стоять на одном месте, и она медленно пошла.
  - Куда ты? - спросил Котенок.
  - Пойду за вещами.
  - Так ты не пойдешь со мной? В подземный город?
  - Нет.
  - Как хочешь.
  Котенок хотел уже идти своей дорогой, но зачем-то нагнулся и поднял с земли какую-то дрянь. Это был осколок фарфоровой тарелки с нарисованным на нем цветочком.
  - Эй, Золушка! Смотри, что я нашел!
  Золушка лениво обернулась и сказала: "Что бы ты там не подобрал,
  можешь выбросить. В этом городе ничего хорошего уже не осталось". Котенок задумчиво осмотрел свою находку и бросил под ноги. "Наверно, она права",- подумал он.
  Они разошлись.
  " Мне иногда кажется, что он когда-нибудь исчезнет навсегда. Будет очень печально...Наверно, я люблю этого ребенка".
  Золушка пошла в сторону заброшенного завода, где и проживала вся их
  община. Почему-то в этот момент она чувствовала себя особенно одинокой. И было ей очень грустно.
  Когда она шла по темному коридору того здания, в котором жила, кто-то
  выскочил из темного закоулка и со злобным криком: "Су-у-ка!" ударил её по башке "тупым тяжелым предметом". Через некоторое время Золушка пришла в себя. Потрогала голову - вроде, целая; только огромнейшая шишка вскочила. "Спасибо тебе, дорогая, за крепкий череп", - подумала она. Кроме головной боли была еще боль душевная, не менее омерзительная. Какая-то смутная тоска-тревога на сердце; эдакий маленький скребущий коготочек...
  Золушка медленно поднялась на ноги, подождала, пока пройдет головокружение и пошла дальше. Со злости, а может, от сознания неустроенности мира она пинала ногами всякий хлам, попадавшийся ей на пути.
  Совершенно неожиданно дверь, всегда распахнутая настежь, оказалась закрытой изнутри. Золушка постучалась. Дверь приоткрылась. Из щели высунулось озлобленное лицо Иваныча, охранявшего вход.
  - Тебе чего? Дон сказал тебя не впускать.
  - Мне нужны мои вещи.
  - А... Вещи... Ну, заходи.
  Золушка удивилась, что такого глуповатого типа поставили на страже покоя общины. Хотя, они все - дегенераты.
  Дон, по своему обыкновению, с кем-то ругался, громко матерясь. Когда он увидел Золушку, лицо его приняло устрашающий вид.
  - Разве этот идиот не передал тебе мои слова? - заревел он.
  - Во-первых, не ори на меня! Во-вторых, я пришла забрать свои вещи! И в-третьих...
  - Вы надоели мне оба! Ты и твой дружек-дегенерат! Делать ничего не хотите, зато очень любите философию разводить! А здесь для того, чтобы выжить, каждый должен что-то делать! Я попросил его всего лишь разобрать срач, который он здесь устроил, а этот недоделанный панк ответил, что ему "дела нет до неустроенности мира"!
  - А я при чем?
  - При том! Забери свое барахло и не показывайся мне на глаза!
  
  
  Глава 2. Юта.
  
  Золушка собрала свои пожитки в мешок и ушла. Ей было в этот момент жалко саму себя. И потащилась она, несчастная, на бывшие железнодорожные склады. По дороге ей все время казалось, что за ней кот-то крадется и пристально смотрит в спину. Она оглянулась пару раз, но там, конечно, никого не было. "Наверно, это кошки. Или крысы", - подумала Золушка. Однажды ей кто-то рассказал жуткую историю о том, как дикие голодные кошки накинулись на человека и загрызли его. "Наверно, это выдумка, - решила Золушка. - Человек, скорей всего, был слаб от голода, упал, лежал без движения, поэтому кошки и стали его есть, а может, это были просто, огромные крысы-мутанты, которых в темноте приняли за кошек... я никогда не ловила кошек. А что я буду есть, если я не умею ловить кошек? Их фиг поймаешь, они очень хитрые. Еду, конечно, можно своровать, но если застукают?"
  Золушке уже не хотелось есть, только спать. Очевидно, это начинался приступ её непонятной болезни. Она с трудом осознавала мир вокруг себя.
  Она сидела среди руин какого-то ангара. Было похоже, что некоторое время он служил жилищем для бомжей - настолько он был захламлен и попросту загажен. "Даже Котенок не смог бы устроить такой беспредел", - подумалось Золушке.
  Сквозь провалившуюся крышу виднелось блекло-голубое небо. "Небо - это страшная вещь, особенно, когда идет дождь. Это не дождь, это кара Господня! Когда идет дождь, нужно прятаться...Иначе - хана! Хорошо Изгоям - они прячутся в своих подземельях, и никакой дождь им не страшен. Говорят, там у них целые города... Где-то там бродит с ними мой Котенок, только он не мой, и вообще ничей. Он сам по себе. Интересно, где он сейчас? А, ерунда это всё. Мне уже ничего не интересно! Во мне всё умерло сегодня утром, когда я пришла на свою разрушенную улицу. Мне уже всё по фигу. Фиолетово, как говорит Котенок... Просто я очень хочу спать, и это хорошая примета, значит, я скоро умру. Только бы сейчас кислотный дождик не начал капать! Крыши-то надо мной нет!"
  Золушка проснулась оттого, что кто-то несильно пинал её ногами. Она открыла глаза и против солнца увидела перед собой маленькую черную фигурку. Это была девчонка, по внешнему виду сильно напоминающая наркоманку.
  - Что это ты здесь делаешь? - грубо спросила она. - Разлеглась тут!
  - Это что, твой дом? Здесь нигде не написано, что это твой дом!
  - Иди-ка ты отсюда!
  Золушка поднялась и получше рассмотрела наглую девчонку. Из кучи тряпья, заменяющей ей одежду, на Золушку злобно смотрело вполне симпатичное лицо. Трудно было определить, сколько ей лет - девять, или девятнадцать.
  - Ни хрена я никуда отсюда не пойду! - заорала на неё Золушка.
  - Но ведь я пришла сюда первая, - возразила девчонка голосом несправедливо обиженного ребенка.
  - Ну и что?
  - Ничего.
  Складки тряпок зашевелились, и откуда-то возникла худенькая рука с ножом.
  - Я убью тебя, - сказала девочка.
  Она набросилась на Золушку с дикой отчаянной злобой, и Золушка вспомнила давешнюю кошку.
  - Ах ты тварь маленькая! - Золушка успела схватить её за запястье, но она не выпускала ножа. В конце концов золушка сжала её руку так сильно, что маленькая злодейка взвизгнула и выронила нож.
  - Я заберу его себе, не возражаешь?
  Золушка оттолкнула от себя девчонку, и та упала на ворох грязных тряпок. Хотелось хорошенько вмазать наглой сволочужке, но рука не поднималась ударить ребенка.
  - Слушай, что ты за тварь такая? На людей кидаешься!
  - Ну, хорошо, я проиграла, - спокойно сказала она, поднимаясь и отряхиваясь. - Я ухожу. Можешь жить здесь.
  "Интересно, что бы она сказала, если б ей удалось (что маловероятно) прирезать меня?" - подумала про себя Золушка.
  - Ну, спасибо!
  - Не везет мне сегодня, - печально сказала девчонка. - Маленькую Юту опять прогнали! Отобрали нож, вдобавок... Не везет - так не везет!
  - Я тебя не прогоняю, если тебе нравится этот клоповник, можешь оставаться здесь, сколько хочешь. Тебя как звать?
  - Маленькая Юта.
  - Золушка.
  - Не скажу, чтоб очень приятно.
  - Взаимно. Так откуда тебя выгнали?
  - Из "нижнего города".
  Золушка присвистнула от удивления. В первый раз она видела человека, которого выгнали Изгои (которых самих отовсюду выгнали).
  - А тебя откуда, если не секрет?
  - Из общины...
  - Постой, - перебила её Юта. - Так ты и есть та самая Золушка? Про тебя мне рассказывал Котенок! Он говорил... - она вдруг замолчала, прислушалась, подняв указательный палец. - Она здесь! - прошептала Юта. - Кошка. Ужин, - глаза её загорелись. - Поймаем!
  Юта вздохнула и закрыла глаза, как будто она концентрировала внутреннюю энергию. Золушка думала, что сейчас Юра произнесет какое-нибудь заклинание, но Юта сказала самое обыкновенное "Кис-кис-кис!" Откуда-то вылез тощий облезлый котяра; он смотрел на Юту, как зомби и шел на её голос. Юта не отрываясь смотрела на кота и продолжала звать его. Она его просто загипнотизировала. Кот подошел к Юте и стал доверчиво тереться об её ноги. Юта тихонько протянула руку и схватила его за шкирку. Кот словно очнулся. Он начал вырываться и царапаться.
  - Все, попался, красавец!
  Красавцем он вовсе не был - по его торчащим костям можно было изучать анатомию животных. "Ведьма!" - мелькнула в голове Золушки догадка.
  - Ты ведьма!
  - Точно, - согласилась Юта. - И еще какая!
  Ветер принес запах пожара. Юта тоже принюхивалась.
  - Знаешь, что это горит? - спросила она. - Это ваша гребанная община! И знаешь, кто её поджег? - она улыбнулась. - Наш любимый Котенок!
  От этой мысли Золушке стало немного теплее на душе. Пусть себе горит, сборище дегенератов. (Действительно, кроме общины там больше нечему гореть). Она представила, как они носятся там в панике, пытаясь спасти остатки своего имущества. А Дон с ухмылочкой наблюдает за их беготней. Их мир рушится. Ну и пусть. "Но Котенок - идиот. Настоящий идиот".
  - Представляю, как там бесится ваш Дон, - Юта рассмеялась.
  - Так ты его знаешь? Откуда?
  - Как мне его не знать... Ладно, хрен с ними со всеми! Давай лучше поедим. А потом Уйдем подальше из этого поганого города.
  - Хорошая мысль.
  На этом их разговор кончился.
  ГЛАВА 3, в которой кто-то умирает, а кто-то остается жить.
  
  Золушка увидела знакомую фигуру, освещенную лучами заходящего солнца. Истрепанные джинсы, непонятного цвета майка и грязная камуфляжная куртка - это был, конечно же, Котенок. Он улыбался, но глаза его смотрели куда-то в астрал.
  - А, вот вы где! - сказал он задумчиво. - Привет, Золушка, привет, Юта.
  - Привет, мой Котенок! - ласково ответила Золушка.
  Котенок подошел к ним и сел рядом с ней, скрестив по-турецки ноги. Он по своему обыкновению посмотрел ей прямо в глаза и спросил: "Ну что? Как дела?" А она ему ответила, глядя на него так же пристально: " Плохо. Меня сегодня чуть не убили, по голове стукнули. - Говорил я тебе, чтоб ты туда не ходила. - Пожалей меня, - попросила Золушка, и тогда Котенок обнял её и стал гладить по больной голове, приговаривая: - Бедная моя Золушка! Бедная Синди!"
  Юта, которая занималась разделкой и приготовлением кошки, нарушила их идиллию:
  - Сладкая парочка, вы жрать хотите?
  Золушка освободилась от объятий Котенка и подошла к костру, около которого хозяйничала Юта, следом за ней Котенок.
  Ужин прошел в напряженном молчании, источником которого была Юта. Она сидела и угрюмо обгладывала кость, на все попытки заговорить с ней отвечала односложными "Ага" и "Угу" и все время как-то тоскливо смотрела на Котенка.
  Золушке опять стало плохо. Все началось как обычно - её бросило в жар, потом силы покинули её, и она почувствовала, что засыпает (или теряет сознание). Раньше она могла бороться с приступами, но теперь у ней не осталось на это сил. "Хрен с ними, пусть едят свою кошку", - подумала Золушка, проваливаясь в небытие.
  Золушке приснился сон. Как будто идут они втроем по лесу. Слово "лес" - единственное, что осталось от этого места. Только слово... они идут, и Золушка знает, что идут они по направлению к городу. Там будет синяя ночь и свет во многих окнах. Будут гирлянды фонарей и мост над черной рекой. А еще - пустые светлые трамваи и далекие автомобильные гудки... А пока - только этот лес. Страшный лес - здесь все давно умерло - и деревья, и животные. Под ногами чавкают мокрые гнилые листья. Вокруг торчат черные скелеты деревьев. Тишина такая, что слышно даже стук сердца. Золушке страшно. Ей хочется сорваться и бежать, но она знает, что если бежать, то чудесный город будет удаляться.
  Золушка проснулась оттого, что у неё затекла спина. Начинался рассвет. Никого не было - ни Юты, ни Котенка. От костра осталась только кучка остывшей золы. (И кучка кошачьих костей). Золушка вытащила одну кость и погрызла её немного. "Вот кошки, когда едят, пожирают даже кости", - почему-то подумала Золушка. В проломленную крышу она увидела надвигающиеся тучи, предвещающие кислотный дождь.
  "Надо прятаться. Ненадежное это укрытие...(небо все темнело, было такое ощущение, что вместо дня опять начнется ночь.) Где-то здесь должен быть люк... ага, вот он". Золушка с трудом подняла массивную крышку, спрыгнула вниз. "Не хватало только еще наткнуться на какого-нибудь Изгоя!" - подумала она, когда её ноги опустились в толстый слой размокшей грязи (а, может, дерьма!) Золушка прошла немного, свернула в коридор (расположения ходов она не знала) и услышала голоса. "Ну вот, накаркала!" Это шли Изгои. Золушка спокойно пошла им навстречу.
  Их было двое, им было лет по семнадцать; в руках они несли факелы. В одном из них она узнала Рамеса - предводителя. Второй, скорей всего, был его шестеркой. Увидев Золушку, они остановились.
  - Оба-на! - воскликнул Рамес. - Да это же Золушка! Жена Котенка! - оба они заржали. - Смотри-ка, она все никак не превратится в принцессу!
  Нервная от переживаний Золушка не выдержала и, не говоря ни слова, дала пощечину Рамесу. Рамес, мгновенно взбесившись, ударил её кулаком по лицу. Золушка отлетела к стене коридора, чувствуя, как в ней закипает гнев.
  - Ах ты сопляк поганый! - заорала она на Рамеса и, вцепившись ему в шею, начала душить его. Несмотря на болезнь, Золушка была еще довольно сильной женщиной (иначе как постоять за себя?) Рамес пытался оторвать её от себя, но ничего у него не получалось, пока ему не пришел на помощь его друг. Золушка отпустила хрипящего Рамеса, плюнув ему в лицо напоследок.
  - Щенок паршивый!
  - Сука!
  - Не зли меня, оборванец! Во второй раз я точно убью тебя! Иди, куда шел!
  "И Котенок еще предлагал мне с ними жить! Придурки!" Золушка потерла ушибленную челюсть. "Впрочем, что с детей взять!"
  Золушка шла и шла в темноте, пока не уперлась в запертую дверь. Она была очерчена прямоугольником света, из-за двери доносился странный звук - будто гудение механизмов. На двери был кодовый замок. Золушка задумчиво понажимала кнопки, но дверь не открылась. Тогда Золушка попинала её ногой. Безрезультатно. Золушка подумала, что лучше умрет около этой двери, чем пойдет обратно в темноту.
  - Два - два - ноль - шесть...
  Золушка резко обернулась. Это был всего лишь Котенок. "Что б ты сдох, зараза, так меня напугать! Нервы ни к черту!"
  - Милый, если ты еще так сделаешь!..
  Котенок посмотрел на неё своим странным взглядом и сам стал набирать цифры на замке. Двери плавно разъехались в стороны. Перед глазами изумленной Золушки было небывалое зрелище. Котенок крепко схватил её за руку и втащил за собой, двери тут же сомкнулись.
  - Послушай, это же... Это же...
  - Это, Синди, главный храм Изгоев.
  Место, в котором они оказались, поразило Золушку. Это был огромный зал высотой метров двадцать. Весь заставленный непонятным оборудованием; кругом тянулись километры проводов; мигали лампочки, плясали стрелки индикаторов, что-то показывали датчики, но ни одной живой души не было.
  - Ты совсем рехнулся, они ж нас убьют! Я знала, что ты идиот, но не в такой же степени!
  - Замолкни, родная! Сколько мне еще терпеть твое "чмырение"? Часть из того, что есть здесь, создано мной.
  Они прошли через зал к еще одним воротам. Котенок открыл их так же легко, как и предыдущие.
  - А откуда у них свет? - спросила вдруг Золушка.
  - Это не свет, это вера в их Бога.
  "Крутейший должен быть Бог, чтобы вера в него могла вырабатывать электричество!"
  Второй зал был намного меньше первого. Он напоминал лабораторию. Котенок подвел Золушку к еще одной двери.
  - Уж эту ты так просто не откроешь! - злорадствовала Золушка - замок был такой, который открывается на сетчатку глаза. Но Котенок посмотрел в "глазок" и электронный голос произнес: "Подождите. Входите".
  - Ну ты даешь! - только и сказала изумленная Золушка.
  Войдя внутрь, они оказались на верхнем ярусе огромного помещения. Вниз вела узенькая стальная лесенка.
  Золушка ломала голову, но так и могла понять, что же это за место. То ли подземный завод, то ли исследовательский центр... И тут её осенило: "Да это же сердце подземного города Изгоев! Хорошо устроились!"
  Котенок спустился вниз, Золушка за ним.
  - Котенок, а где же их Бог?
  Вместо ответа Котенок посмотрел на неё странным взглядом. Золушке даже страшно стало от таких его глаз.
  - Иди сюда и смотри! - Котенок подошел к пульту управления и стал нажимать какие-то кнопки.
  Вдруг дикий крик, многократно усиленный эхом, отразился от стен:
  - Котенок, сволочь, прошу тебя, не делай этого!
  Золушка посмотрела по сторонам, вверх и увидела Юту. Среди блестящих механизмов нё маленькая фигурка, завернутая в кучу тряпок, казалась каким-то нереальным персонажем; чем угодно, но только не живым человеком.
  - Коте-о-нок! - она уже прямо-таки кричала навзрыд. - Не отнимай ЕГО у меня.
  Котенок ответил непонятной фразой:
  - Юта, все люди имеют право на то, чтоб у них в комнате было собственное солнце.
  - Я брошусь вниз, если ты это сделаешь!
  "Интересно, о чем это они?" - недоумевала Золушка.
  - Не надо, Юта. Ты еще многим нужна.
  - Котенок! Саша! Не трогай ничего! Ради меня, я прошу тебя!
  "Оказывается, его Сашей звать", - машинально отметила про себя Золушка.
  - Замолчи, Юта. ЭТО не принадлежит тебе единолично.
  Действия Котенка принесли, наконец, результат. В зале что-то начало происходить. Весь свет погас, осталось только мигание лампочек. Темноту посреди зала пронзили несколько разноцветных лучей света. И вдруг произошло какое-то чудо. На высоте метров пяти от пола возникла огромная голограмма, изображающая мужчину в длинном белом одеянии. Спустя минут пять до Золушки дошло, что это Христос. Но глаза у него были как у Котенка - такие же серые, такие же сумасшедшие. Наверно, Бог и должен быть таким - похожим на Котенка. Золушке очень хотелось верить, что это действительно настоящий Бог, а не просто красивая картинка.
  "В этот момент мы совсем забыли про Юту. И вдруг - её голос: "Боже, я иду к тебе! Прими меня в царствие твое!" а потом мы услышали, как глухо стукнулось её тело об пол. Высота там была приличная - метров двадцать... Да и много ли ей нужно?"
  Золушка закричала: "Котенок, включи свет!" и побежала искать Юту. Но Котенок в данный момент витал где-то в астрале и не слышал её.
  "Я сидела около Юты. Она лежала на цементном полу в неестественной позе, а я пыталась найти пульс. У меня было такое ощущение, что я потеряла близкого человека, хотя я знала её так недолго...Ей было лет двадцать, может - двадцать два, но она была маленькая, и поэтому выглядела как ребенок.
  И она была мертвой. Нет, не может быть, она вот только что стояла там, наверху и ругалась! Всего несколько мгновений назад! Её рука еще не остыла. Она не может быть мертвой!
  МОЖЕТ.
  Можно подумать, что я в своей жизни мертвецов не видела! Но почему-то сейчас меня поражает несправедливость происходящего. Подумать только, из-за такой херни покончить жизнь самоубийством! Да нахрен нужен такой бог!"
  - Котенок! - нет ответа.
  - Котенок, мать твою так! - он встает и молча идет к Золушке. - Ты понимаешь, что это мы её убили? - говорит она. Бог безмолвно созерцает их.
  - Нет, не понимаю. Это было её право. Она хотела уйти в тень, и она туда ушла. Она сейчас счастливее нас с тобой. Ты просто неправильно понимаешь смерть, Синди.
  - А-а... - Золушка только рукой махнула на него.
  Внезапно загорелся свет. Они увидели, что прямо на кнопках разлеглась пушистая кошка.
  - А-а-а, тва-а-арь! - зарычал не своим голосом Котенок, схватил какую-то железяку и со всей дури запустил в кошку. Та грациозно спрыгнула и скачками побежала прятаться среди механизмов.
  - И здесь они, поганые твари! - в отчаянии кричал Котенок. - Даже здесь, в твоем Храме, Господи! - пульт управления разбился и голограмма исчезла, только в том месте, куда угодила брошенная Котенком железка, вспыхивали искры.
  Котенок упал на колени, согнулся и зарыдал в голос. Золушке стало жаль его, она подошла и стала утешать его.
  - Не плачь, солнышко, мы все это починим. Оно будет еще красивее! - Золушка сидела на полу рядом с Котенком и обнимала его за плечи. Котенок постепенно успокоился; он уже не рыдал, а тихо всхлипывал.
  "Наверно, это тяжело - создать Бога и уничтожить его".
  
  
  После этого случая Котенок и Золушка долгое время опасались приближаться к жилищам Изгоев. Они бродили, словно крысы по малонаселенным районам подземного города. Котенок интуитивно открывал любые замки на любых дверях, хотя сам не мог объяснить, откуда он знает цифровые коды. С Золушкой у них установились странные отношения - каждый был сам по себе, и в то же время между ними была словно натянутая нить, не отпускавшая их друг от друга. Про Юту они по немому соглашению не вспоминали.
  Однажды Котенок рассказал Золушке историю созидания своего Бога.
  Когда-то давно, в мирное время, когда Изгои еще не были Изгоями, а были обыкновенными подростками, они "сотворили себе кумира". Теперь уже не существенно, кто конкретно им был - они давно забыли его имя и называли его просто "Бог". Аналогично тому, как боги древних сотворили мир, Бог Изгоев некогда сотворил музыку. Сначала они слушали эту музыку, потом сами стали играть её. Тех, кто умел это делать, уважали и почитали. Это было доступно далеко не всем. (Кстати, одной из этих людей была Юта. У неё была гитара, которую называли "Голос Бога"; Юта могла исполнить три или четыре песни! В настоящее время таких людей среди Изгоев больше не осталось).
  Слушая эту историю, Золушка засмеялась. Лет десять назад Золушка сама умела играть на гитаре, и даже не три-четыре песни, а намного больше!
  Кроме умения играть на гитаре, Юта, оказывается, обладала колоссальным даром убеждения и несколькими бредовыми идеями. Она считала, что кроме бога музыки существуют еще и боги Огня, Камня, Света и Ветра. Однажды в каком-то божественном откровении ей открылось, что грядет атомная война, и что Великий Взрыв (как его потом назвали) и будет как раз моментом великого слияния Четырех Стихий. Аудитория у Юты была самая подходящая для толкания подобных речей - не нашедшие свое место в жизни подростки. В общем, Юта создала самую настоящую секту. Когда после всех пророчеств Юты война действительно произошла, оставшиеся в живых Изгои стали уважать Юту по-настоящему. Довольно долгое время они, как и в мирное время, скитались по подвалам, пока не нашли Подземный Город. Как раз в это время к ним присоединился Котенок. Несмотря на то, что он был идиотом, он обладал приличными знаниями в области всякой разной электронной техники. Как говорится, одно другому не мешает! Используя имеющееся оборудование, Котенок "в легкую" сотворил голографическое изображение Божества. При этом присутствовали только Юта и сам "творец - созидатель". Юта решила, что Бог слишком хорош, чтобы показывать его всем направо и налево. Третьим человеком, узнавшим о Боге, был Рамес - предводитель Изгоев (еще бы, самому главному, да и не узнать о таком!) Он одобрил идею о том, чтобы не показывать Бога посторонним, а потом объявил себя и Юту свидетелями Богоявления (забыв почему-то о Котенке!) Когда Котенок сказал Изгоям, что тоже видел Бога, ему, конечно же, никто не поверил (он так и не понял, почему), а Юта и Рамес не захотели поделиться с ним славой. В мозгу Котенка произошли сложные логические вычисления, результатом которых стала мысль о том, что неплохо было бы продемонстрировать божество еще кому-нибудь (дабы народ поверил!). Самым подходящим человеком для этого Котенку показалась Золушка. Наверно, Котенок в какой-то мере любил её, поэтому и решил подарить ей самое дорогое, что у него было.
  * * *
  Всякий раз, когда Золушка хотела выйти "на свет божий", Котенок просил её остаться. Он не уговаривал, не упрашивал её, только говорил одну фразу: "Не уходи, Золушка!" - и она почему-то оставалась с ним.
  Но однажды ей это надоело. Утром (она сама не знала, как она определила, что это именно утро) Золушка проснулась, посмотрела на спящего Котенка (и даже погладила его по голове) и пошла искать выход. В расположении подземных ходов она ориентировалась очень слабо, поэтому полагалась только на свою интуицию. Однажды ей попались навстречу люди, но они никак не среагировали на Золушку, и тогда она тихонько пошла за ними (это были две девушки). В какой-то момент они исчезли, и Золушка подумала, что они свернули в какой-то незаметный коридорчик, но совершенно неожиданно в глаза Золушке ударил луч света.
  
  "О, я снова вижу солнце! Режет немного глаза, но как я рада снова его видеть! ...! (от избытка положительных эмоций Золушка ругнулась матом) Никогда не думала, что когда-нибудь меня порадует этот поганый город! Мне кажется, что прошло два миллиона лет, хотя на самом деле мы просидели в этих поганых подземельях не больше месяца. А здесь вечная весна... Убийственная, но прекрасная!..
  Но... я снова чувствую на себе чей-то чужой взгляд.(Золушка огляделась по сторонам, но нигде никого не было). Наверно ,это кошки. Твари! Наверно, скоро я, как и Котенок, начну их ненавидеть!
  Жаль, что Котенок остался под землей... Он сказал, что боится света. Скорей всего, он окончательно сходит с ума. А я, пока не сошла с ума окончательно, покину этот город. Мне разонравилось здесь окончательно.
  Будет синяя ночь и желтые огни в окнах. Не может быть, чтоб весь мир рухнул. Где-то есть нормальная жизнь, нужно только найти её. Не может быть, чтоб везде было такое же дерьмо, как у нас.
  (Может).
  Будет хоровод фонарей на мосту над черной рекой.
  Будут светлые пустые трамваи.
  Будет фейерверк неоновых реклам.
  (Нет, не будет уже!)
  Черт, это всего лишь глупый сон, который зря меня растревожил".
  
  Прежде чем покинуть город (как она думала - навсегда), Золушка за каким-то дьяволом потащилась на завод в надежде встретить там кого-нибудь из своих старых знакомых. Еще одной причиной была возможность найти там еду.
  Был конец августа. Лето, как и большинство прошедших лет, было однообразно жарким. Небо было блекло-голубым. С деревьев уже начали опадать листья. И только руины высились, как незыблемые памятники цивилизации.
  Приближался сезон кислотных дождей (когда-то давно его называли "осень" или "зима", что впрочем одно и тоже. Зимой был снег и Новый Год. Было холодно, но дарили подарки), и Золушка задумывалась над тем, где она будет жить. (Вымокнуть под таким дождичком насквозь означало верную смерть).
  Золушка почему-то вспомнила, как до войны она с друзьями каталась "стопом" по разным городам. Веселое было времечко, и сама Золушка не была такой печальной. Только вот ни один город не позвал её остаться, все они были чужими и равнодушными. Города отражают сущность людей - их характер, настроение, пороки... Города, как и люди, не любят чужаков. Они добры лишь до тех пор, пока ты в них гость. А стоит лишь заикнуться о том ,чтоб остаться, и они сразу показывают свое истинное лицо.
  У Золушки не было своего города, такого, куда бы хотелось вернуться. Но тот город, в котором она была в настоящий момент был ей ближе. Они были как два врага, переживших вместе страшное приключение и переставших ненавидеть друг друга. А еще в этом городе жила её кошка. И был её разрушенный дом.
  Пришла Золушка на завод. Там тихо. Страшно. Провалы окон "украшены" копотью. Сиротливо поскрипывает сорванная с петли дверь, прямо душу разрывает. "Зря я сюда пришла",- подумала Золушка.
  У Золушки возникло тоскливое чувство, что её все бросили и она на веки вечные осталась одна, совершенно ненужная этому миру. "Прямо хоть руки на себя накладывай! Если жизнь бога равна жизни кошки, то что говорить о жизни человека?"
   Золушка набралась смелости и вошла в огромное угрюмое здание. Размеры бушевавшего здесь пожара поразили её. Она испугалась, что где-нибудь в темном углу наткнется на обгорелые трупы знакомых и скорее вышла обратно.
  Видно, не в добрый час пошла Золушка на завод! Прямо навстречу ей шел Дон со своими "шестерками".
  - А вот и наша Золушка появилась! - с деланной радостью крикнул он.
  - Привет, Дон.
  - Что, тянет на место преступления? - язвительно спросил он.
  - Какого преступления? - удивилась Золушка.
  - "Какого"?! - взревел Дон. - Вот этого! - он показал на сгоревшее здание.
  - Спроси у Котенка, - спокойно ответила Золушка.
  - Котенок! Да он сам не додумается даже отлить пойти! Нашла на кого свалить! Так, сама пойдешь или тебя оттащить?
  - Я всего лишь слабая женщина, я покоряюсь грубой силе!
  "Шестерки" Дона заржали и схватили золушку, заломив ей руки. "Зато теперь я узнаю, куда все подевались", - подумала Золушка.
  
  Как Золушка и предполагала, её притащили в заброшенное бомбоубежище. Там было темно и сыро, как и во всех бомбоубежищах. После того, как захлопнулась тяжеленная дверь, Золушка присмотрелась. Ей показалось, что она там не одна. "Или это "глюки" у меня?"
  - Эй, есть здесь кто-нибудь? - осторожно спросила Золушка.
  - Конечно, есть, - ответил из дальнего угла негромкий голос. - Если тебе нужно общество, то ползи сюда. Только осторожнее, не сломай себе шею!
  - Эй, в углу, звать-то тебя как? - спросила Золушка, пробираясь на ощупь между кучами хлама.
  - Столетник.
  В это время Золушка споткнулась о какую-то железяку и смачно заругалась. Столетник засмеялся.
  - Я же говорил - осторожнее!
  Золушка наконец-то доползла до обладателя голоса - она ткнула вытянутой рукой ему в лицо.
  - Устраивайся поудобнее... Хотя, это все ненадолго. Тебя-то, женщина, как зовут?
  - Синдерелла.
  - Наверно, ты такая же красивая, как и твое имя... - сказал Столетник мечтательно. Жаль, что я не могу тебя увидеть. Можно мне до тебя дотронуться?
  - Ты что, слепой?
  - Да.
  - Тогда дотронься, - шершавая рука провела по лицу Золушки. - Ну и как? - Золушке и самой было интересно, красивая она, или нет.
  - У тебя правильные черты. Классические пропорции.
  Золушка смущенно улыбнулась.
  - Синдерелла - значит Золушка... А за что они хотят убить тебя? Что за тяжкое преступление ты совершила?
  - Убить? Меня? - удивилась Золушка.
  - Так ты что, до сих пор не поняла, куда попала? Это же "камера смертников"!
  - Убьют - так убьют, -равнодушно сказала Золушка. - Такая жизнь уже не в кайф. Сколько можно так существовать?
  - По мне - лучше так, чем никак. Ты мне не сказала, за что ты здесь оказалась.
  - Ни за что.
  - Понятно. - Столетник долго молчал, а потом вдруг сказал. - Полюби меня, Золушка!
  Золушка ничего не ответила. Потом Столетник сказал:
  - Извини, я не хотел тебя обидеть, Золушка! Просто мне казалось, что раз уж нас все равно убьют...
  - У тебя есть нормальное имя?
  - В каком смысле нормальное? - удивился Столетник.
  - Ну... Саша... или Вася... понимаешь?
  - Нет.
  - Что "нет"? Имени нет, или не понимаешь?
  - И то, и другое.
  В темноте Столетник взял Золушку за руку.
  - У тебя красивые руки, Золушка.
  Вдруг Золушка, вынырнув из океана своих мыслей, спросила Столетника невпопад:
  - А ты за что здесь?
  - "За преступления перед народом и измену Родине".
  - Я-а-сно...- протянула в ответ Золушка.
   Столетник потянул её за руку к себе.
  - Будь со мной, ведь это наша последняя ночь! - умоляюще попросил он и все тянул её за руку.
  - Да отстань же ты от меня! - Золушка резко оттолкнула его.
  После этого Золушка отползла в другой угол помещения, подальше от надоедливого соседа. Столетник несколько раз тяжко вздохнул.
  Золушка почувствовала, что её опять покидают силы. "Только этого еще не хватало! Нет, только не здесь!" Но, почти сразу же потеряла сознание.
  - Эй, Золушка! Что с тобой? - Столетник, как и все слепые, очень хорошо слышал. Он с трудом нашел её в кромешной тьме. - Золушка! - ему показалось, что она умерла. Он стал шлепать её по щекам. Она открыла глаза.
  - А-а, со мной такое часто... Но никак не могу умереть. Так, чтоб один раз и навсегда.
  - Ты не в своем уме, женщина.
  - Отойди от меня. Я устала, я хочу спать.
  - Ну, спи. Пусть тебе приснится мир, каким он был до войны. Синий вечер и свет во многих окнах...
  При этих словах Золушка вскочила, как ошпаренная.
  - Откуда, откуда ты это знаешь? - перебила она Столетника.
  Столетник ничего ей не ответил.
  Но выспаться Золушке не удалось. Не прошло и часа, как в "камеру смертников" ввалились Дон-со-товарищи, успевшие уже где-то хорошенько принять на грудь. Дон пнул ногой спящую Золушку.
  - Встать, суд идет! - заорал он, и его кореша заржали дружно.
  
  Золушку потащили на старый песчаный карьер, что был неподалеку. Он представлял из себя яму с почти отвесными стенками; глубиной метров двадцать, с обломками каких-то машин на дне. "Рухнуть туда - костей не соберешь", - подумала невесело Золушка.
  Дон начал произносить речь.
  - ты обвиняешься в... э-э... даже не знаю, с чего начать! - вся компания опять заржала. - Первое: поджог нашего общежития. Второе: преступная связь с Изгоями. Третье... а, черт, забыл! Хрен с ним, и этого хватит! Короче, ты приговорена к смертной казни через... э-э... как бы это сказать... в общем, к сбрасыванию в карьер! - Дон засмеялся, довольный собственной шуткой.
   В это время Золушка увидела Котенка ан противоположном "берегу".
  - Эй, Дон-мудозвон! - закричал Котенок. - Лучше убей меня, она не виновата ни в чем!
  - Там всем места хватит! - Дон, кажется, нисколько не обиделся на Котенка.
   У Золушки появилась безумная идея попробовать умотать от "судей", которые были изрядно пьяны. Терять ей было особенно нечего.
  Золушка напряглась до предела, выжидая удобный момент. "Спасибо тебе, Котенок..." Видя, что Дон ослабил бдительность, она пулей рванула с места и со всех ног бросилась к спасительным руинам, ожидая, что вслед ей раздадутся выстрелы. Но вместо этого она слышит смех. Отбежав на всякий случай подальше, Золушка останавливается. Через какое-то время её догоняет Котенок.
  
  
  
  12.07.1994 год.
  
  
  
  
  
  
  
  ТЕНЬ КОШКИ. ЧАСТЬ 2. Дорога в облака.
   ГЛАВА 1. Мир, каким он стал.
  
  
  "Какое хорошее настроение было у меня вчера! Уже одна только мысль, что мы, наконец-то покидаем этот город, наполняла меня блаженством! Но, наступило утро, и то этого настроения не осталось и следа..."
  Котенок спал, скорчившись, как эмбрион, да еще и лицом кверху; рот у него был немного приоткрыт, и котенок походил на ребенка, видящего глупый сон. Однажды Котенок рассказал Золушке свой сон. Это было что-то невообразимо фантастическое, и Золушка подумала, что он, скорей всего, это просто придумал. Она сказала об этом Котенку, а он на неё обиделся.
  
  Прошла неделя с того момента, как они покинули город...
  
  Их путь лежал по шоссе - двое людей ,призрачных, словно тени, лучше сказать - как живые покойники. Собственно говоря, шоссе, по которому они шли, тоже было призраком шоссе - остаток древней дороги, напоминающий кладбище машин. Сначала им было страшно. Проходя мимо обломков техники , искореженных и ржавых, Золушка внутренне сжималась и настораживалась, как будто боялась, что из сгоревшего танка вдруг вылезут какие-нибудь монстры. Видя её страх, Котенок улыбался - скорей всего, его радовало превосходство над этой женщиной - она боялась мертвецов, а он - нет. Золушка же, видя его довольную улыбку, боялась, что он сошел с ума окончательно, и ей остаток жизни придется возиться с великовозрастным ребенком.
  "В нем живут два разных человека, - думала Золушка. - И они прекрасно знают о существовании друг друга. Один - веселый наивный мальчишка, а второй - печальный взрослый, словно познавший некую страшную тайну жизни, которую нельзя никому открыть..."
  Так сидела Золушка и думала, глядя на спящего Котенка. В этот момент она испытывала чувство, похожее на нежность. Котенок дернулся во сне, нахмурился и сказал довольно отчетливо: "Нет". Потом открыл свои прекрасные сумасшедшие глаза. У него был такой вид, будто он не понимает, где он находится и что с ним происходит. Потом он увидел Золушку, и взгляд его прояснился.
  - Доброе утро, Золушка!
  - Утро добрым не бывает, - хмуро ответила Золушка. - Что тебе приснилось, Котеночек?
  - Я видел маму... Странно, да?
  - Что странно?
  - У меня никогда не было матери, а тут вдруг...
  - У всех есть мать. Кто-то же тебя родил!
  - Она сразу же от меня отказалась потому что я... не такой, как все! - сказал он с горечью.
  - Быть не таким как все - это круто, Котенок.
  - Ведь ты не кинешь меня из-за того, что я не такой, как все?
  - Конечно нет! - сказала Золушка, и это была правда.
  Котенок заплакал. Утешать его в такие моменты было бесполезно. Золушка подумала, что скорее Котенок сам от неё уйдет и обречет её на одиночество.
  "Странно он плачет, - удивилась золушка. - Лицо не распухает, глаза не краснеют, а слез - три ручья, утонуть можно. Так и мне, глядишь, захочется разрыдаться!"
  Котенок увидел, как пристально смотрит на него Золушка и смутился. В одну секунду он перестал рыдать.
  - Понимаешь, - он серьезно посмотрел на Золушку, и это уже не были глаза психа. - Она бросила меня из-за того, что я не такой, как все! И вдруг она мне приснилась... я так ясно помню! Все - глаза, волосы, платье, выражение лица. Мне приснилось, что мы сошли с поезда, и она спросила, не купить ли мне пирожков...
  - Ты сказал "Нет".
  - Точно. Однажды мне кто-то сказал, что пирожки, которые продают на станциях, делают из кошки. Во сне мне было тринадцать лет, в то время я еще не ел кошек.
   Котенок заговорил про пирожки, и Золушке захотелось есть. Пирожок из кошки был для неё вполне сносной пищей. Котенок говорил еще о чем-то, а Золушка уже думала о других вещах. Она размышляла о том, что вот уже неделю они идут по шоссе, и им не встретилось ни одной живой души. А ведь после окончания войны миновало уже три года, так неужели жизнь так нигде и не наладилась? Неужели последним победителем стала все-таки смерть? Та самая великая смерть, способная добраться даже до самых отдаленных уголков Земли?
  "Пойдем отсюда," - сказала Золушка. Котенок поднялся с земли и хмуро посмотрел вдаль. Шоссе лежало перед ними прямое как лента; устремленное в бесконечность... Самая унылая бесконечность, какую только можно себе представить.
  Сквозь трещины в асфальте пробивается вездесущая трава. Неистребимые одуванчики. "Надо же, я еще помню, как они называются!" - удивилась Золушка. Ей вдруг захотелось стать одуванчиком, только не ростком, а белым пушистым шариком, чтобы разлететься в разные стороны "парашютиками"... Котенок как будто прочитал её мысли, он сказал: "И почему люди не летают?" Он взмахнул руками, словно и вправду хотел взлететь. Золушке стало смешно.
  - Раньше на земле жили птицы... - мечтательно произнес Котенок.
  - Они назывались вороны и голуби, - добавила Золушка. - Жили на помойках и жрали всякую дрянь.
  - Зато они умели летать... а вот мы, хотя и жрем всякую дрянь, но летать так и научились!
  - Точно. Что-то я жрать хочу... А ты?
  - Тоже.
  Способ, которым они добывали себе пропитание, не отличался оригинальностью. Они залезали в покинутые дома и хозяйничали там. В еде они были не разборчивы, радовались каждой корке, которую только могли найти. Однажды им посчастливилось набрести на настоящий склад, устроенный в погребе одного из домов. Запасливые хозяева словно готовились к длительной осаде: еды там могло хватить человек на тридцать минимум на два месяца. Золушка с Котенком пировали там три дня, потом им надоело сидеть на одном и том же месте, и они без сожаления покинули гостеприимный погреб, даже не потрудившись запомнить место, где это было. Просто это была одна из деревень, через которую они проходили во время своих странствий, одна из многих, похожая на остальные - такая же покинутая, обезлюдевшая.
  - Что-то год на яблоки не урожайный... - пожаловалась Золушка.
  - И картошку никто не сажает, - добавил Котенок.
  Иногда они натыкались на хозяев, они всегда были мертвыми. Котенок обычно реагировал на это спокойно, а Золушка, натура впечатлительная (хотя она повидала на своем веку немало мертвецов) часто воспринимала это как нечто из ряда вон выходящее. Она потом целый день могла рассуждать о несправедливости жизни и смерти, или о причине, по которой скончался очередной найденный ими покойник. Особенно волновали её погибшие дети. Тогда она к месту и не к месту вспоминала Юту, чем очень раздражала Котенка.
  Иногда они с Котенком долго спорили, кому первому заходить в покинутый дом.
  - Котенок, твоя очередь!
  - Да... Нет! Пойдем вместе!
  У них обоих было какое-то странное предчувствие. Но это был единственный не разрушенный дом во всей деревне. Они подошли к двери и робко постучали. Почему-то им обоим казалось, что в доме должен кто-то быть... Дверь заперта, окна забиты...
  И вдруг дверь открылась!
  ОТКРЫЛАСЬ !
  На пороге стояла старуха. Грязная, одетая в немыслимые лохмотья, с морщинистым лицом бледно-землистого цвета. Это была самая прекрасная из всех живых старух в этом мире.
  - Бабушка! - радостно заорала Золушка. - Ты живая!
  - Пойдем отсюда, - тихо шепчет на ухо Золушке Котенок.
  Старуха смотрит на них как на пустое место.
  - Я не вижу, - говорит наконец она сухо. - Это ты, Яна? - Золушка подумала, что она готова стать хоть Яной, хоть кем угодно, лишь бы пообщаться с первым встретившимся им живым человеком.
  - Да, да, конечно, это я!
  - Подойди ближе, дочка, я прикоснусь к тебе! - старуха протянула руку к лицу Золушки, и Золушка с гримасой отвращения отпрянула. Рука старухи была сплошь покрыта какими-то страшными пятнами, лишаями и язвами.
  Из-за спины бабки выглянул какой-то ребенок, привлеченный чужими голосами. Увидев незнакомых людей, он жалобно захныкал: "Заберите меня от нее! Ну заберите! Ну пожалуйста..." Золушка медленно пятилась к калитке, Котенок стоял в стороне, наблюдая. "Ну где же ты, Яна?" - слепая старуха дрожащей рукой обшаривала перед собой пространство, натыкаясь на пустоту. Последнее, что увидела Золушка, обернувшись, как старуха загоняет ребенка в дом своими страшными руками, приговаривая: "Не отпущу! Не отпущу!"
  
  Глядя на брошенные машины, которых не становилось меньше, Золушка с тоской думала, что в столице их не ждет ничего хорошего. Все те же мертвецы и руины. Живые мертвецы и обитаемые руины...
  "Нет, я, все-таки надеюсь, что увижу нормальный здоровый город...В котором живут нормальные здоровые люди! В котором много нормальной жратвы! А кошек держат как в старые добрые времена, для развлечения детей..."
  
  "Просто хочется проснуться от этого кошмара... Проснуться и не помнить, что когда-то была эта проклятая война... Никогда не видеть ядерного взрыва. Никогда не знать этой безысходности и тоски. Никогда не познать, что такое отсутствие будущего... Нет, конечно у меня и РАНЬШЕ бывали приступы депрессии и поганое чувство безнадежности происходящего... А сейчас - вот парадокс - страшнее и хуже в тысячу раз, но в тысячу раз сильнее хочется жить... Хочется цепляться за эту жалкую мрачную FUCK"N жизнь! Хотя я знаю, что впереди меня не ждет ничего хорошего. Но мы привыкли к этому кошмару без начала и конца..."
  Котенок подошел к брошеной кем-то лет пять назад машине, обошел ее со всех сторон, заглянул в разбитые окна.
  - Золушка, иди сюда!
  - А мертвецов там нет? Они мне уже надоели!
  - Нет, не бойся.
  Котенок, шаривший в поисках еды, наткнулся на что-то интересное.
  - Смотри, письмо, - он показал Золушке конверт.
  - Чужие письма нехорошо читать.
  - Оно не чужое, оно наше. Здесь написано: "Прочитать тому, кто его найдет".
  - Ну, читай, - сама Золушка вблизи не очень хорошо видела.
  "Привет, - было написано нетвердой детской рукой. - Я не знаю кто ты, а меня зовут Алёна. Мне 9 лет. Я с родителями едем в город но я не знаю, успеем или нет. Нам навстречу ехали люди и они сказали, что в город не пускают. Мы сначала жили в Новой Слободке у бабушки с дедушкой, а потом в дом попала бомба (папа сказал - снаряд) но нас в это время не было, а деда и баба сидели в погребе. Они не поехали с нами в большой город деда сказал (дальше зачеркнуто). Мне и страшно и интересно. Папа сказал, что мы не доедем если машина сломается или не хватит бензина... Родители не разрешили мне взять мою кошку Муську. Она черно-белая с пятнышками.
  Я видела людей, которые шли пешком. Они просят всех, чтоб их подвезли, но никто не берет. Папа тоже никого не подвез. Я спросила маму сколько осталось ехать, она сказала - больше сто км. Я не знаю много это или мало...
  Мне кажется, что мы едем в никуда. (Эта странная фраза могла бы звучать из уст взрослого... но читать ее в письме девятилетнего ребенка?) я спросила у родителей, где мы будем жить в большом городе, от меня только отмахнулись.
  Я только что видела настоящий танк!!!!!! Клево!!!
  Военные зачем-то всех останавливают, но пропускают дальше.
  Я скучаю по бабушке и дедушке. Папина машина один раз поломалась, но он ее починил. Папа все может, я думаю, он бы и танк починил! Но мы теперь очень медленно едем.
  Ой, кажется наша машина сломалась окончательно! И никто не поможет! Папа сказал, что придется идти пешком. Он увидел это письмо и сказал что я ненормальная. Все, мы уходим". 16 июля 2005 года. Алёна.
  - Как думаешь, Золушка, они дошли? До города?
  - Надеюсь, что да.
  * * *
  Они пошли дальше. О чем думал в этот момент Котенок - неизвестно, а Золушка попыталась представить себе этого ребенка, написавшего такое трогательное письмо. "Я, наверно, на такое была бы не способна", - думала Золушка. В ее воображении эта неизвестная Алена была похожа на девчушку с одноименной шоколадки - лупоглазенькую, в платочке. Золушке захотелось шоколадки. Она не ела их уже лет пять.
  - О чем ты так задумалась? - ни с того ни с сего спросил ее Котенок.
  - О шоколадках, - ответила она.
  -- Терпеть их не мог никогда! Такой отстой! Я бы лучше пива выпил.
  -- А я - водки, - ответила Золушка.
  Оба они рассмеялись. На самом деле в их мире одинаково невозможно было найти как шоколадки, так и пиво с водкой!
  Может, от голода, а может от неизвестной внутренней болезни, Золушка опять почувствовала себя плохо. У нее закружилась голова, и она без сознания рухнула бы на землю, если б ее не подхватил Котенок. Он осторожно положил ее бесчувственное тело на землю и наклонился над ней. "Что с тобой, Золушка? Уж не собралась ли ты меня здесь одного бросить?" Все его слова доходили до нее как через подушку. Она хотела ответить: "Типун тебе на язык, дурачок! Что за чушь ты несешь?", но сил на это у нее не было. "Я просто устала, я просто устала... Мне просто надо отдохнуть..."
  "Вот, опять ты спишь, как мертвая!" - раздраженно сказал вслух Котенок и стал трясти ее за плечи.
  
  "Отвали..." -тихо ответила Золушка, открывая с усилием правый глаз.
  "Вставай!" - Котенок тянул ее за руку.
  Золушка с трудом поднялась на ноги. Постепенно земля под ногами перестала качаться в разные стороны, красно-желтые круги перед глазами исчезли. Котенок обнял Золушку за талию, чтоб успеть подхватить ее, если она опять решит внезапно рухнуть на землю.
  - Нам идти еще километров пятьдесят, не время спать, Синди!
  - Замолчи, идиот несчастный!
   Пятьдесят километров в понимании Золушки в ее теперешнем состоянии равнялись примерно расстоянию от Земли до Луны.
   * * *
   После полудня они увидели, что навстречу им ковыляет какое-то создание, еще более жалкое, чем они сами. При ближайшем рассмотрении это оказался парень в лохмотьях камуфляжной формы, давно потерявших первоначальный цвет. Он опирался на кривую палку. Увидев их он заковылял как мог быстрее. "Люди, люди!" - кричал он радостно. Встретившись, все трое остановились.
  - Привет, ты кто? - спросила его Золушка. - Этот вопрос поставил его в тупик.
  - Я не помню... - отвечает он с таким видом, будто его спросили, не помнит ли он, сколько звезд на небе.
  - Он прикидывается, - прошептал Золушке на ухо Котенок.
  - Я правда не помню! - оправдывался неизвестный. Его раздражало, что ему не верят. - А вы-то сами кто такие?
  - Мы - живые покойники, - каким-то страшным тихим голосом отвечает Котенок. - Голодные живые мертвецы. Ищем, кого бы сожрать.
   Парень немного попятился.
  - Если вы, живые покойники, идете в Большой Город в поисках жратвы, то там вам делать нечего. Там все умерли.
  - Если ты, "солдат", пойдешь по этой дороге дальше, то придешь в целый город живых покойников.
  - Не люблю покойников, - ответил он.
   Все трое были сумасшедшими, и поэтому хорошо понимали друг друга.
  - Пойдем, Котенок, он нам ничего путного не скажет. И есть его мне не хочется! Кстати, в пятнадцати километрах отсюда есть дом, где живет живая старуха. Ты увидишь, это единственный уцелевший дом в этом мире... Скажи ей, что ты Павел, может быть, она даст тебе поесть, только не давай ей прикасаться к тебе! - с этими словами они разошлись и пошли каждый своей дорогой.
  - А ведь он тоже, в сущности, живой мертвец, только он еще об этом не догадывается! -сказал Котенок. - Не дойдет он до нашего города.
  - И это к лучшему...
   ***
  
  ГЛАВА 2. Воспоминания Золушки.
   Вечером, когда они сидели на поваленном дереве около дороги, Золушку потянуло на воспоминания.
   Дело было в сентябре, в тот самый вечер, когда она познакомилась с Тимом. Целых десять лет тому назад...
   Они сидели в подвале в компании пьяных подростков. Золушка (уже тогда все ее так звали) вначале сидела одна, потом встала со своего места, подошла к Тиму, сидевшему на перевернутом ящике из-под стеклотары и села к нему на колени. "Привет, Золушка", - сказал Тим, которому в тот момент было все равно, кто сидит у него на коленях. Главное, это была Девчонка. "Здорово, Тим!" - ответила Золушка.
  День был хмурый, и ребята решили согреть душу водкой. По кругу пошла бутылка, затем вторая, третья. Похоже, все пили ее, как воду.
  Быстро стемнело, на улицах зажгли фонари. Свет одного из них пробивался в подвальное окно и бледным пятном ложился на песок пола. Ввалился какой-то парень, судя по выражению его лица, он был даже не пьян, а хуже того - под каким-то дряным "кайфом". Он постоял посреди комнаты секунд десять, а потом рухнул без сознания. "Упал, как звезда", - неудачно пошутил кто-то. А ведь и вправду, в сентябре должны падать звезды... Откуда-то взялась подруга этого парня, подбежала к нему, начала хлопать по щекам, попыталась поднять. Кто-то из старших ребят встал и помог ей. Наркоман понемногу приходил в сознание. Он открыл глаза и сказал: "Арбатскую еще не проехали? Это какая станция?"
  Водка кончалась, народ начал собираться по домам. Кто-то спросил: "А вы чо домой не идете? - на что Золушка ответила - А мы будем здесь жить!" "Эй, Серый, оставь людям бутылку, дома все равно с батяней выжрешь!" - и им протянули полбутылки. "Живем, Золушка! - обрадовался Тим, и очень удивился, увидев, что она выливает "подарок". - Тебе уже хватит на сегодня!"
  Всю ночь они с Тимом проговорили "за жизнь", как могут говорить только люди, очень долго искавшие друг друга и, наконец, нашедшие. Было часов пять утра, когда они вышли на улицу и пошли за город встречать рассвет. По дороге зашли в круглосуточный магазин и купили - нет, не пива - батон белого хлеба и шоколадку. К полвосьмого утра они вышли на берег реки и поднялись на плотину, откуда открывался вид на скошенное поле, ограниченное вдалеке темным лесом. Из-за леса медленно, словно нехотя, выползало красное солнце, как всевидящее око. По реке плыли, как миллион маленьких лодок, опавшие листья. От темной воды поднимался пар.
  Они вдвоем стояли на шатком железном мостике над рекой, и утренний ветерок трепал рыжие золушкины волосы. Тим обнял ее и поцеловал в щеку. Золушка прижалась к нему - маленькая доверчивая девчонка семнадцати лет отроду. С другой стороны плотины, вырываясь из-за заслонок на свободу, бурлила и "кипела" вода, взрываясь тысячами пенных брызг; пахло морем.
  Был день, и был вечер. И был тот же самый подвал. И была водка. И опять они остались вдвоем. Тим хотел обнять Золушку, но она высвободилась из-под его руки и вышла на улицу. Стоя на пороге надвигающейся ночи, она мутными пьяными глазами смотрела на город, который она ненавидела. Синий сентябрьский вечер будто покрывало ложился на дома и машины, такой тихий, такой мирный... Но это был обман, наглый обман! Ведь все знали, что ЭТО уже началось, что уже тлеют огоньки, способные в один миг превратиться в ядерные костры. Пусть пока не у них, пусть далеко, но докатится и до их города, медленно и неотвратимо, как подкатывается электричка к тупику их станции. И никто не осмеливался еще произнести вслух страшные слова "третья мировая война".
  Золушка смотрела на темную стройку, зарастающую понемногу травой, смотрела на город, где проносились машины и трамваи. Живым домашним теплом светились огни в квартирах. Город готовился ко сну - постепенно затихали обычные городские звуки. Уже слышны были шаги одиноких прохожих, лай одиноких собак, и от всего этого становилось как-то уныло-тоскливо. И казалось, что за каждым светящимся огнем - неуют и неустроенность; скандалы, пьянки и несчастная любовь; наркотики, насилие и суицид; что каждый одинокий пешеход - самый несчастный и самый одинокий человек. И казалось маленькой Золушке, что кто-то очень большой, злой и нехороший взял, да и кинул ее пинком в этот неуютный неустроенный мир; и было это совсем не круто и не весело...
  У Тима, наверно, было похожее настроение, раз он написал рассказ "Кирпич".
  "Кирпич"
  Не раньше, чем наступит вечер. Мы не придем, мы не можем появиться раньше. Это наш мир, и мы имеем полное право делать там все что угодно. Мы - Дети цивилизации Каменных Глыб.
  Каждый выбирает смерть по себе. Кому стена, а кому воля. Другого там нет. Сердце - наш символ, но мы верим одному Богу, имя которому - Кайф. Вечер - наше время. Ночь безжалостно жрет нас одного за другим. Кто-то исчезнет, но свято место не будет пустым. Не иметь имен, а узнавать друг друга по цвету глаз и по жестам. Только утро. Только восход диктует нам условия. И мир, который кто-то из нас продал за банку пива никогда не станет прекраснее, чем в те "старые добрые времена". Водка лечит, водка калечит; дождь идет и идет день за днем. Личный апокалипсис каждого из нас несоизмеримо трагичнее, чем гибель целого народа. А тот из нас, кто видел сон - живее и счастливее всех остальных. Мир, вертящийся, как американские Горки; мир, растоптанный, как окурок; мир, смятый как туалетная бумага. Общевселенская технология окаменевания живых тел. трупная индустрия в космических масштабах.
  Картина: земля, небо и заводская труба.
  Музыка: грохот цехов.
  Стихи: смерть.
  Красота: самолет после катастрофы.
  Смысл жизни: выпить.
  Озарение: упавший на голову КИРПИЧ.
  Мы дети родителей, никогда не любивших друг друга. Мы дети кирпичных статуй.
  Камень... достаточно съесть только маленький кусочек камня, и вот ты уже чувствуешь тяжесть в желудке; потом яд медленно идет в кровь. Прислушайся к пульсации вен: она все слабее, пока не станет еле слышимой. Чувствуешь, как твои сосуды и артерии изнутри медленно зарастают кирпичом? Ох...енным красным огнеупорным кирпичом высшего сорта! Ты застываешь не сразу. Медленно испаряется кровь. Уходит из легких воздух. Ты станешь подобен им, ты - человек-кирпич, человек-асфальт, человек-стена. Твои мозги - лабиринт кирпичного сознания, засохший кусок цемента.
  Мы придем и позовем тебя с собой - мы, дети улетевших одуванчиков..."
  Тим написал этот рассказ в один из вечеров, проведенных им и Золушкой на заброшенной стройке. И только теперь Золушка начала понимать, что Тим, которого она всегда считала самым обыкновенным панком, на самом деле был на порядок выше всех тех, кто их тогда окружал; на порядок выше самой Золушки. Тим написал этот рассказ на тетрадном листке, выдранном из детской прописи и отдал Золушке на сохранение. Она хранила этот листок достаточно долго и потеряла совсем недавно, когда окончательно поняла, что Тим пропал НАВСЕГДА.
  "Может, его убили, и не "может", а скорее всего. И, может быть (лучше об этом не думать!) в одном из танков, мимо которых мы проходим, лежат его косточки. Черные обгорелые косточки. (Золушка содрогнулась). Нет, мне приятнее думать, что он покинул этот мир так же, как покинул этот город - легко, беззаботно, не сказав никому ни слова. Странно, когда мы встречались, у меня к нему по большому счету не было никаких чувств, кроме, может быть, чисто дружеской привязанности. А теперь мне его жаль! Просто в мире стало на одного хорошего человека меньше. Он был мне другом, и этим все сказано. Не скажу, что мы многое пережили вместе (с Котенком мы пережили больше!) - мы многое поняли вместе. А то что не было любви - это к лучшему".
  - Золушка, хочешь хлеба? - спрашивает Котенок, - он нашел в какой-то машине засохшие хлебные корки и с удовольствием ими похрустывал.
  "Это не хлеб. Он засох несколько миллионов лет назад и превратился в кирпич. Тим был прав - кругом один кирпич".
  - Кирпич, - ответила Золушка.
  - Что? - не понял Котенок.
  - Кирпич, - повторила Золушка.
  - Зачем, - спросил недоуменно Котенок.
  - Потому что кругом один только Кирпич. Так надо.
  - Понятно.
  - Ничего тебе не понятно. Ты никогда не ночевал в холодном подвале, а если даже и ночевал, то у тебя никогда не убивали парня на войне.
  ґґґ
  Золушке приснился точь-в-точь такой же сон, какой приснился ей в ночь, когда она осознала, что Тима она больше никогда не увидит.
  "Красные звезды роняли сумрачный свет с фиолетовых небес. Стаи демонов кружили вокруг, как назойливые мухи. Это были маленькие уродливые демоны. Они были красноглазые с огромными растянутыми пастями, из которых высовывались безобразные толстые языки. Демоны прыгали вокруг Золушки на своих жилистых пупырчатых лапках. Они взлетали и кружились над головой, они ползали по стенам, они были везде. Вот появился самый главный демон - это была кошка с красной шерстью. Она носилась вокруг, как красная молния. Она хотела добраться до шеи Золушки, а та от нее отмахивалась.
  Потом откуда-то появился огромный дом со светящимися окнами. Окна медленно гасли, и дом постепенно превращался а темный угрюмый заводской цех. Что-то лохматое, темное шевелилось и дышало за его обугленными стенами. Это "что-то" просачивалось наружу, невидимое и страшное. Потом в этом сне появился Котенок. Он стоял и смеялся. "Посмотри, Золушка, это все мое, я не могу это бросить! Это все, что есть у меня!" А Золушка кричала, отбиваясь от наползавших на нее демонов: "Убери их от меня! Они гадкие, противные, прогони их!" На что Котенок отвечал: "Ведь ты же не боишься мертвых!"
  Откуда-то из темноты вышел Тим. Он не то загадочно улыбался, не то смеялся над кем-то. Помахал рукой Золушке и исчез".
  Несмотря на то, что последний раз Золушка видела этот сон больше трех лет назад, она вспомнила его с потрясающей отчетливостью.
   џџџ
  
  ГЛАВА 3. Пустота.
  В один из дней их бесконечного путешествия Золушка и Котенок встречали рассвет в каком-то заброшенном кирпичном гараже. Вернее, рассвет встречала Золушка, а Котенок спал. Вместо двери там была большая дыра во всю стену. В эту дыру видно было небо и утреннее солнце, нехотя выползающее из-за облаков. Солнце было красным. "Наверно, будет жарко", - подумала Золушка. После этого довольно долгое время ее не посещала ни одна мысль. Просто было ей тоскливо; и не просто тоскливо, а как-то тошно. Она понимала, что это состояние души уже ничем не исправить, что оно в ней самой, а не приходит извне.
  "Это уже ничем не исправить, это у меня в душе... по большому счету у меня в душе уже давно ничего нет! Только какое-то моральное оцепенение, когда ничего уже не хочется. Мне даже кажется, что я уже умерла. Да, в аду все должно быть именно так, как здесь: мрачный кирпичный сарай и тяжелое старое солнце. Как я понимаю его нежелание освещать наш уродливый мир! Что за кайф озарять светом весь этот бардак? Все эти заброшенные дома, тоскующие по мертвым хозяевам, пустующие поля и ржавые остовы машин. Я бы на месте солнца за последние десять лет состарилась больше, чем за предыдущий миллиард!"
  Такие моменты депрессии в последнее время, как заметила Золушка, случались у нее все чаще, что в общем-то неудивительно. Она хотела поговорить с Котенком, но он спал и во сне улыбался так, что было жаль его будить. Золушка "любовалась" им еще минут двадцать, потом все-таки решила его разбудить. Ей было скучно и хотелось поговорить с кем-нибудь.
  - Котенок! -она потрясла его за плечо, но он не проснулся. - Котеночек!
  - Ну что тебе надо?
  - Котенок, ты когда-нибудь кого-нибудь любил? - от такого вопроса Котенок быстро проснулся, но не сразу понял, в чем дело.
  - Что?
  - Ты любил кого-нибудь?
  - А почему тебя это интересует в такую рань?
  - Просто так.
  - И просто так любил, и за что-то любил... они были женщины старше меня, - потом он зевнул, не закрывая рта. - Но таких, как ты еще не было... только не спрашивай, люблю ли я тебя.
  - Я и так знаю, что нет.
  - В тебе есть что-то такое, что притягивает.
  - Ты говоришь совсем как взрослый. Правда, мне иногда кажется, что ты и не был ребенком.
  - Да, я родился не таким, как все, поэтому у меня не было детства. Печально. Так почему ты спросила меня про любовь?
  - Не знаю. Захотелось поговорить о чем-нибудь хорошем.
  - Да, Золушка, это бывает. Пройдет. Хочешь, я полюблю тебя? Но я не смогу любить тебя так, как твой пропавший друг. Я буду ревновать тебя, буду ходить за тобой как тень, буду требовать ласки и заботы...
  - Нет, не хочу.
  - Как хочешь.
  - Спасибо и на этом. А тебя самого кто-нибудь любил?
  - Не знаю... Наверно. Ведь не бывает так, чтоб человека вообще никто не любил. Я жил у одной женщины, и мне казалось иногда, что она меня любит. Ей было лет за тридцать, она была вполне ничего, просто на лицо страшненькая. У нее были плохие зубы и я никогда с ней не целовался из-за этого. Она поэтому никогда не улыбалась.
  - Потому что ты с ней не целовался, или потому что зубы были плохие?
  - Скоре всего, и потому, и поэтому. Иногда это чучело брало меня за руку и говорило: "Ах, бедный мой мальчик!" я не мог этого выносить, и через полгода ушел от нее, хотя она меня содержала. Думаю, что такая была ее любовь. Где эта баба сейчас - понятия не имею... Если ты не против, я опять буду спать... - с этими словами Котенок устроился поудобнее, и через несколько минут Золушка опять могла любоваться его сонной физиономией.
  - М-да...- задумчиво произнесла она. - Хотя, конечно, он ведь не мог никуда устроиться на работу.
  Золушка выглянула из дыры в стене. Оказывается, они находились в пригороде какого-то городка. Дальше по шоссе виднелись ставшие такими привычными руины девятиэтажек и фабричные трубы. Как будто зря они тащились за тридевять земель, чтобы опять увидеть то же самое, что они оставили в "родном" городе! Золушку чуть не стошнило от всего этого. Стоило совершать такое далекое путешествие! Неужели и дальше будет то же самое? Эта мысль привела Золушку в ужас. Вчера они подошли к этому городу поздно вечером, и им казалось, что это НОРМАЛЬНЫЙ город. Золушке даже было стыдно, что люди увидят ее в таком ужасном виде - наряженную в драные тряпки. Теперь этого можно было не бояться.
  Золушке ни минуты не хотелось здесь оставаться.
  - Вставай, Котенок! Вставай! Пойдем отсюда, Котенок! - Котенок лениво открыл один глаз, вторым он досматривал сон.
  - Ну что еще? - недовольно спросил он.
  - Пойдем отсюда! - повторила Золушка.
  - Куда?
  А действительно, куда им было идти? Впереди был целый мир, но это был, по всей видимости, мир мертвецов и покинутых городов. Золушка поняла, что Котенок все время это знал. Знал, гад, и молчал.
  - Ведь ты знал, - упрекнула его золушка.
  - Что я знал?
  - Что мы идем в пустоту, в никуда.
  - Лучше идти в пустоту, чем ждать, когда пустота придет в тебя... Ты дашь мне выспаться?
  - Уже нет. Поговори со мной о чем-нибудь.
  - Я уже с тобой о чем-нибудь говорю.
  - Скажи мне что-нибудь хорошее.
  - Ложись и спи, глупая Золушка. Если б у меня были часы, то они показывали бы сейчас полшестого утра. Никогда не нужно просыпаться так рано. И будить при этом остальных. Мир, который ты так упорно ищешь, существует на самом деле, но существует он исключительно внутри тебя, и принадлежит только тебе. А все то, что ты видишь - это просто кошмарный сон. Но он когда-нибудь кончится. - Котенок смотрел на Золушку своими прекрасными глазами, и ей очень хотелось ему верить. Но глаза видели все ту же картину - восход солнца над унылым миром.
  - Ты знаешь, что мы скорей всего не дойдем обратно?
  - Не знаю и знать не хочу.
  - Мы, наверно, умрем где-нибудь на обочине. Будем валяться в придорожной канаве.
  - Тебе не хватает романтики. Мы не будем валяться в канаве, а погибнем за идею. В потоке времени наши имена сольются с именами героев... - сказал он, засыпая.
  Золушке ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Она легла на кучу досок и устроилась поудобнее. "Когда мы умрем, нас съедят кошки. Теперь, когда людей почти не осталось, они могут жить и развиваться без помех - их скоро некому будет есть. И если на этой планете когда-нибудь что-нибудь возникнет снова, то это будет цивилизация кошек" - думала Золушка, засыпая.
  
  
  
  Лето - осень 1996 год.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"