Вольская Елена Львовна : другие произведения.

Три Эффекта Бабочки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Говорят, что мы предчувствуем приближающиеся перемены в жизни. Кто-то ощущает это кожей, кто-то сердцем, кто-то душой. Робкие, едва уловимые сигналы судьбы поступают к нам с разных сторон. Эти тревожные предупреждающие вестники не осознаются нами вполне до тех пор, пока не происходит знаковое событие, которое переворачивает нашу жизнь с ног на голову. И тогда... И тогда мы бросаемся в водоворот событий, не задумываясь о последствиях своих действий в надежде на то, что впереди нас ждет только счастье. Такое желанное и такое восхитительное. Но то, что нам кажется таким удивительным и прекрасным сегодня, завтра может обернуться совсем другой стороной: темной, страшной, несущей печаль, горькое разочарование, а порой и невосполнимые потери. И только спустя время, оглянувшись назад мы с горечью понимаем, что упустили то мгновение, когда еще можно было остановиться и не сделать рокового шага. Того одного-единственного, трудно распознаваемого шага, который изменил нашу судьбу и привел к краю пропасти. В романе "Три эффекта бабочки" представлены три варианта развития событий в жизни главной героини Ольги Николаевны Скворцовой.
   "Чужие драмы всегда невыносимо банальны"
   Оскар Уайльд
  
  ЧАСТЬ 1
  
   1.
  Во дворе громко залаяла Джерри. От этого злобного лая Оля проснулась и открыла глаза. За окном едва пробивался рассвет. Еще, наверное, часа четыре, а может пять. Подниматься в такую несусветную рань совсем не хотелось. Скворцова что-то недовольно пробурчала в адрес несносной собаки, повернулась на правый бок и сомкнула веки.
  Сегодня ей предстоит нелегкий день. Нужно заставить себя поспать еще пару часов, потому что только после восьми или девяти часов полноценного сна она чувствует себя энергичной, живой и готовой свернуть горы. Этим вечером она ни в коем случае не должна выглядеть уставшей, помятой и несчастной. В последнее время у нее уже вошло в привычку не показывать другим, что она чувствует и думает на самом деле. Все привыкли видеть ее счастливой, жизнерадостной и довольной всем и всеми. Именно такой она и была еще совсем недавно. Теперь же эта ежедневная игра в счастье истощала и, честно говоря, уже порядком поднадоела. Вот и сегодня придется играть роль примерной и верной жены, хорошей матери и отличной хозяйки большого дома. А еще, что немаловажно, уважающей и любящей свою свекровь невестки. Да, и это была самая тяжелая роль - роль невестки, которая неукоснительно следует советам и наставлениям своей умудренной богатым жизненным опытом свекрови, чье слово есть истина в последней инстанции.
  Оля глубоко вздохнула и поняла, что уснуть уже не удастся. Она легла на спину и широко распахнув глаза, уставилась в потолок.
  Большая спальня, обставленная изысканным, но без помпезности белым итальянским гарнитуром, постепенно заполнялась светом нового дня. Весна в этом году была ранней, необыкновенно теплой и солнечной. И это утро на излете весны обещало чудный день, который, казалось, должен был наполниться такими же прекрасными событиями. Конечно, радовало то, что из заграничной командировки возвращается Валерка. Приезд мужа из Лондона всегда означал подарки ей и детям. Подробные отчеты Скворцова о том, что нового и интересного он увидел в этом прекрасном городе, никогда не утомляли ее. И, естественно, очередной подписанный мужем контракт с партнерами его холдинга, укреплял их и без того отличное материальное положение.
  Но почему сейчас она не испытывает радости от скорой встречи с мужем? Почему так сильно щемит сердце? Возможно все дело и не в нем, а в ненавистной свекрови? Все близкие и знакомые, да и она сама, называли старуху Ларочкой. Даже муж называл свою мать так. Не мама, не мамуля, а именно Ларочка, словно этой молодящейся карге не пятьдесят девять, а двадцать девять. Да, именно сегодня Ларисе Игнатьевне исполняется пятьдесят девять лет. Несносная и разбалованная свекровь решила закатить шикарный банкет в ресторане, который, естественно, оплатил Валерка. Ну исполнялось бы старухе шестьдесят! Тогда можно было бы понять ее притязания на праздничный ужин в дорогом ресторане и шикарные подарки, которые свекровь просто обожает. Но пятьдесят девять - это не та дата, которую следует отмечать с помпой.
  Из Питера непременно примчится Петруша Усольский. Многолетний воздыхатель Ларочки не пропускал ни одного ее дня рождения. Тьфу, аж противно называть солидного дядьку Петрушей. Это имя больше подошло бы марионетке из кукольного театра, а не богатому мужику, сделавшему состояние на сети ювелирных магазинов. А ведь ни для кого не секрет, что Ларочка и Петруша любовниками стали еще в их далекой юности и пережили все браки друг друга. У Ларочки их было два, а у Петруши аж целых три. И что интересно, все жены ювелира после развода с ним выходили замуж за иностранцев и благополучно съезжали из страны. Первая свалила в Америку, вторая в Англию, а третья, самая молодая из всех - в Германию. Только вот Ларочка засиделась на одном месте и к великому сожалению уезжать никуда не собиралась. А как же хочется, чтобы старуха каким-нибудь чудесным образом испарилась, навсегда исчезла из поля зрения и тем самым прекратила бы вмешиваться в их с Валеркой жизнь.
  Оля почувствовала, как при мыслях о свекрови и ее любовнике раздражение и гнев начинают скапливаться в горле, постепенно превращаясь в горячий плотный комок. Оля попыталась проглотить его, но комок ненависти к матери мужа прочно застрял в горле и мешал дышать. Скворцова подхватилась с кровати. Она набросила на красивые плечи тонкий шифоновый пеньюар и выскочила в коридор. Оля сбежала по лестнице на первый этаж и распахнув дверь кухни, бросилась к мойке, затем выхватила из навесного шкафчика хрустальный стакан и подставила его под тонкую, как острое лезвие, струю воды. Сделав пару больших глотков, она почувствовала, как комок провалился в желудок и облегченно выдохнула. Скворцова поставила стакан в мраморную раковину, шагнула к обеденному столу и обессиленно плюхнулась на плетеный стул. Затем опустила голову на сцепленные в замок руки и замерла.
  Сколько она так просидела Оля не знала. Сейчас ей казалось, что жизнь остановилось. В доме было очень тихо, не слышно было и лая собаки. Спустя какое-то время Оля вспомнила, что накануне вечером составила список дел, намеченных ею на сегодня. И следовать строгому распорядку дня придется, хочет она того или нет. Хотя сейчас она с большим удовольствием послала бы все к чертовой матери, села бы в машину и махнула куда-нибудь на природу, остановилась где-нибудь на обочине, вышла в поле и рухнула на свежую душистую траву. А потом раскинула бы руки в стороны и уставилась в высокое звенящее голубое небо. Она лежала бы долго и смотрела на медленно плывущие облака: легкие, пушистые и такие причудливые, напоминающие нереальных существ в нереальном мире... И в этом фантастическом мире нет места для разочарований, страхов и обид. А есть только умиротворение и безмерный покой.
  Оля подняла голову и провела ладонями по лицу, стирая из сознания причудливую картинку, подброшенную разыгравшимся воображением. Она встряхнула светлым длинным волосам и вслух произнесла:
  - Однако, хватит раскисать. Пора браться за дела.
  
  2.
  Ровно в девять утра раздался звонок в дверь. Скворцова придвинула тарелку с остывающей овсяной кашей поближе к сыну и неохотно поднялась со стула. Из-за работы пылесоса на втором этаже домработница Светка явно не услышит звонка. Повариха шляется неизвестно где и посему открывать дверь, явившейся наконец няньке сына, придется самой.
   - Мама, это Катя пришла?
   - Да, сынок, она.
   - А я поеду с тобой папу встречать? - беззаботно поинтересовался малыш.
   - Пока не знаю, милый, - с нежностью в голосе ответила Оля. - Если быстро управлюсь с делами, то обязательно прихвачу тебя с собой.
   Оля поцеловала сына в макушку, ласково потрепала его светлые кудряшки и торопливо направилась в просторный холл.
  Отперев входную дверь, вместо приветствия Оля раздраженно сказала:
   - Я же по-человечески просила тебя прийти сегодня на час раньше!
   - Простите, Ольга Николаевна, я опоздала, потому что...
   - Мне не нужны твои нелепые оправдания, - жестко прервала девушку Скворцова и напомнила: - Это уже не в первый раз. Еще раз опоздаешь, то вылетишь отсюда как пробка. И никакие уговоры моего мужа больше тебе не помогут. Поняла?
   - Да, - смущенно ответила Катя, опустив голову. Разъяренная хозяйка метала гром и молнии, от которых можно было загореться.
  Катя попыталась спрятать невольную улыбку и переступила порог особняка. На самом деле в эту минуту девушка в глубине души проклинала и застрявшую в пробке маршрутку, и эту работу, и саму хозяйку-мегеру, и даже ту щедрую зарплату, которую ей платили в доме Скворцовых. Хотя... Где еще найдешь такую синекуру? Работа сама по себе не пыльная, платят хорошо, да и люди у Скворцовых работают нормальные. Опять же маленький Денис ее любит и проблем с ним нет. Хозяйка, конечно, отпетая стерва, а вот хозяин мужик что надо. Мужа бы такого. Да где его взять-то? Богатенькие красавцы просто так на дороге не валяются. И надо родиться с изрядной долей везения и счастья, чтобы отхватить в мужья такого мужчину как Валерий Иванович.
  Быстро отбросив бесплотные мечтания, Катя сменила короткие сапожки на комнатные тапочки и сбросила куртку.
  - Привет, дружок! - приветливо поздоровалась девушка, устремляясь к мальчику, который нетерпеливо ерзал на стуле и счастливо ей улыбался.
   - Денис уже заканчивает завтрак, - с ноткой ревности пояснила Оля. - В десять придет англичанка. В три часа, если буду успевать, заеду за Денисом, чтобы быть в аэропорту вовремя. Сегодня прилетает Валерий Иванович и мое утро расписано буквально по минутам. А в восемь вечера мы уже должны быть в ресторане.
   - Я помню, - промямлила Катя и осмелилась взглянуть на хозяйку.
  Ольга Николаевна была уже полностью готова к выходу и не скрывала своего раздражения. Когда Скворцова была не в духе или плохо себя чувствовала, от нее желательно было держаться подальше. Свое скверное настроение хозяйка вымещала на всех, кто попадался под руку. И всякий раз делала она это в отсутствии хозяина. Когда же тот находился в доме, мегера словно бы и не замечала людей, которые по мнению Кати, пахали на хозяйку, как рабы на галерах. Более того обслуга молча сносила все выговоры и оскорбления Ольги Николаевны, боясь вызвать ее гнев.
  При приеме на работу Скворцов предложил Кате постоянное проживание в доме, но она ответила отказом. Девушка не хотела причислять себя к обслуге и предпочитала ежедневно вставать в пять утра и добираться до работы первой маршруткой. А проработав в доме около месяца, Катя окончательно утвердилась в правильности своего выбора. Она просто физически не смогла бы сутками напролет выносить придирки и издевательства избалованной дамочки.
   - Яковлевна наводит порядок на втором этаже, - между тем строго продолжала Оля. - Если к моему возвращению она не будет успевать сделать уборку на первом, поможешь ей. Я не хочу, чтобы вы мелькали у Валерия Ивановича перед глазами со своими тряпками и швабрами, когда мы приедем.
   - Хорошо, Ольга Николаевна, - покорно согласилась девушка и подхватила Дениса на руки.
   - Катя, Катя, а я уже съел всю кашу. Вот какой я молодец! А Юлька сегодня проспала и опоздала в гимназию. Ты не представляешь, как мама ее ругала.
   - Чего ж не представляю, очень даже хорошо представляю, - горько усмехнулась Катя. - А хочешь, дружок, я тебе какао сделаю?
  - Хочу.
   А Оля уже не слышала болтовни сына и его няни. Она вышла на крыльцо и закурила первую сигарету за утро. Спустившись по ступенькам высокого крыльца, женщина быстрым шагом направилась к гаражу.
  Скворцова никогда не позволяла себе появляться на людях без косметики или неряшливо одетой. К этому ее приучила мать, считавшая, что женщина не имеет права распускаться ни при каких обстоятельствах и всегда должна выглядеть на все сто процентов. И даже выходя в магазин, нельзя забывать о косметике и своем внешнем виде. Ведь никогда не знаешь, кого встретишь на улице и что с тобой может приключиться. Вот и сегодня, несмотря на ранний подъем, Оля тщательно накрасилась и долго не могла выбрать платье, подходящее моменту. Все-таки приезжает Валерка и хочется быть на высоте. Но придется много ездить и суетиться, поэтому выбор Оли пал на легкий персиковый брючный костюм, который не мялся и выглядел очень стильно. Дорогие итальянские босоножки на низком ходу не дадут ногам устать, а сумка в тон костюму придаст туалету завершенности.
   Овчарка Джерри наблюдала за хозяйкой, повиливая хвостом в ожидании лакомства. Но Ольге Николаевне Скворцовой сейчас не было дела до своей любимицы. В эту минуту ее волновал только предстоящий день и вечер, на котором она должна затмить всех своим блеском и красотой.
  Первым в списке ее дел на сегодня стоял массажный салон. Затем парикмахерская и бутик с модной обувью. Потом цветы для свекрови, коротенький перекус где-нибудь недалеко от магазинчика Верещагиной и аэропорт. Нет, сначала надо перекусить, а уж потом к Нельке за цветами. Не тащить же в самом деле корзину с цветами с собой в кафе! Не дай бог сломается хоть один цветок, Валерка будет нудно бухтеть и окончательно испортит настроение, и без того испоганенное опозданием нерасторопной няньки.
   Скворцова мельком взглянула на часы. По всей видимости за Денисом заехать не получится как ни старайся, и она напрасно дала обещание сыну взять его с собой в аэропорт. Если бы эта безмозглая Катька приехала в восемь, тогда... Да ладно! Что толку сейчас думать об этом. Главное все успеть!
   Оля бросила сигарету на землю, достала из сумки пульт дистанционного управления и нажала на кнопку. Какое-то время она с раздражением наблюдала, как со скрежетом поднимается дверь гаража. Сколько раз просила мужа убрать этот мерзкий лязг, действующий на нервы. Так нет! Все ему некогда, все у него дел по горло. В конце концов это даже дело не мужа, а охранника Карпенко. Но заставить бывшего военного поднять задницу от стула по силам только мужу. Самой что ли позвонить мастеру?
   Оля приблизилась к своему "Рено" и чтобы не задеть чистенький и ухоженный джип мужа, осторожно открыла дверцу, бросила сумку на заднее сидение, села за руль и вывела машину из гаража.
  
  3.
   К радости Скворцовой все шло по намеченному ею плану без задержек и проволочек. Алекс сделал ей отличный массаж. Под его сильными руками Оля всегда расслаблялась и получала удовольствие от процедуры. Прическа тоже понравилась. Нинка Миркина расстаралась как всегда, и так, между прочим, доложила, что Ларочка записалась к ней на вторую половину дня. Оля нисколько не удивилась этой новости, потому что сама же и привела свекровь в этот салон и познакомила с Ниной. С тех пор Ларочка и лучший стилист салона стали закадычными подругами. Вполне вероятно, что парикмахерша тоже будет в ресторане. Оля подозревала, что свекровь частенько обсуждает с Миркиной семейную жизнь сына, но доказательств тому не было. Нинка всегда была с учтива, мила и предупредительна. И конечно, держала язык за зубами, потому что клиентку, которая платит сумасшедшие деньжищи за простую укладку еще надо было поискать. Да и свекровь не скупилась, оставляя щедрые чаевые.
   Удалось даже быстро перекусить. Официантка в кафе оказалась девушкой шустрой и счета за еду ждать практически не пришлось.
   Градус настроения уверенно поднимался и это тоже радовало. Когда Ольга входила в цветочный магазин Верещагиной на ее лице сияла счастливая улыбка.
   Нелли Павловна Верещагина, бывшая одноклассница и закадычная подруга Скворцовой, владела сетью цветочных магазинов и павильонов уже около пяти лет. Разбогатела она как-то неожиданно, вдруг. Нелька не скрывала, что денег на раскрутку ей дал бывший муж-итальянец, который когда-то вытащил ее из миланского борделя. По-простому, сей благородный господин преклонных лет по доброте душевной выкупил несостоявшуюся модельку у сутенера. Сколько синьор Виванти отвалил денег наглому хозяину модельного агентства "Весна" и по совместительству сутенеру, история умалчивает. Однако сердобольный итальянец не только выкупил Верещагину, но и официально женился на ней. Пепе нисколько не смущала разница в возрасте, хотя Верещагина была ровесницей его младшей дочери. Сама же Нелька плевала на неравный брак и была счастлива уже тем, что вырвалась на свободу. Хотя эта свобода оказалась не совсем свободой. Пепе беззастенчиво контролировал каждый шаг юной жены. Может не доверял ей, а может просто боялся, что Нелька влезет еще в какое-нибудь дерьмо. Он заставил Верещагину получить образование и в общем-то держал ее в ежовых рукавицах. Однако на деньги синьор Виванти не скупился и заваливал молодую жену подарками. Не сказать, чтобы очень дорогими, но вполне приличными.
   А еще у синьора Виванти была мечта. Он хотел от красивой русской жены ребенка. В первом браке у Пепе родилось три дочери, но итальянец грезил о сыне. Он почему-то был уверен, что именно Неля подарит ему наследника. Верещагина же делала все, чтобы не забеременеть и тем самым не осчастливить своего наивного мужа сыном. Контрацептивы от Пепе она тщательно припрятывала. На его подозрения и упреки касательно все не наступающей беременности, только опускала глазки в пол и отвечала, что всему свое время.
  Хотя к своей собственной мечте целеустремленная Верещагина когда-то перла как танк, сметая все на своем пути. Правда ее мечта, по мнению Оли, не отличалась оригинальностью. Нелька, как и многие их сверстницы, насмотревшиеся глянцевых журналов, желала стать моделью. И не просто моделью, а супермоделью. Но ни истеричные уговоры матери, ни ругань отца, ни советы знающих людей, не смогли остановить Верещагину. С восьмого класса гимназии Неля как оголтелая начала бегать по кастингам в надежде найти работу в каком-нибудь модельном агентстве. Конечно, довольно высокий рост и худощавая фигура позволяли Верещагиной надеяться на то, что кто-то обратит на нее внимание. Но на предвзятый взгляд Скворцовой, лицо у подруги было так себе. Однако Оля вынуждена была соглашаться с одноклассницами в том, что выпирающие скулы, огромные зеленовато-карие глаза, да длинные прямые темные волосы несомненно украшают Нельку. А выразительное лицо иметь модели вовсе не обязательно. Дорогая косметика, наложенная умелым гримером, да фотошоп из любой простушки без особого труда сделает писаную красавицу.
  И чудо свершилось! Какой-то хмырь все же пристроил Верещагину сначала в школу моделей, потом в модельное агентство "Весна". Этот таинственный поклонник настойчиво продвигал неопытную девчонку по пути к желанному подиуму, а затем организовал и работу в Милане. Но история умалчивает о том, что это был за человек и чем за его услуги платила Верещагина. Оля подозревала, что подруга хорошо раздвигала ноги и именно в постели отрабатывала затраты неизвестного благотворителя. Однако факт остается фактом: сразу после выпускного бала Верещагина и еще несколько девушек из агентства укатили в Италию.
  Скворцова хорошо помнила, как счастлива была тогда ее подруга и как без конца трепалась о том, что станет мировой знаменитостью типа Синди Кроуфорд. Но увы... Вместо подиума амбициозная Верещагина оказалась в борделе. Правда, в дорогом. Но без паспорта, денег и надежд поблистать на показах в шикарных туалетах от французских и итальянских кутюрье. Так круто попали еще десять наивных дурочек, соблазненных каким-то подонком, имя которого Верещагина никогда не называла. То ли не хотела, то ли боялась.
  
  - Ну, Олечка, ты как всегда на высоте! Хороша, свежа и восхитительна. А у костюмчика цвет просто отпад! И так идет тебе, - вместо приветствия искренне сделала комплимент Верещагина, вальяжно ступая навстречу приятельнице. Ее слегка располневшая фигура была туго затянута в строгое серое платье из плотного дайвинга, совершенно не подходящего поре года. Чувствовалось, что Неле стоило большого труда застегнуть длинную молнию вдоль линии спины. Но в том, что дивные формы подруги притянули сегодня к себе ни один мужской взгляд, Скворцова не сомневалась. Надо отдать Нельке должное, она как всегда выглядела потрясающе.
  - И тебе привет, дорогая, - поздоровалась Оля и обняла подругу.
  - Твой заказ готов. Мои флористы хорошо поработали. Корзинка получилась обалденная. Идем в мой кабинет. Она там.
   Женщины миновали небольшой торговый зал, плотно заставленный высокими вазами с цветами. Покупателей в магазине не было, только несколько девушек, негромко переговариваясь между собой, собирали букеты на заказ.
  Подруги вошли в просторный кабинет хозяйки магазина. Великолепная корзина с розами стояла на лакированном столике у большого окна. Цветы были собраны так, что напоминали огромный алый шар. В распахнутые жалюзи щедро лился солнечный свет, играя разноцветными переливами в капельках воды, осевших после поливки на нежных лепестках роз.
  - Их здесь пятьдесят девять? - уточнила Оля и недоуменно взглянула на подругу. - Почему букет стоит на солнце? Он же быстро завянет.
  - Не волнуйся. Я поставила корзину на стол прямо перед твоим приходом. Я хотела, чтобы ты лучше ее рассмотрела. И да, их пятьдесят девять, как ты и просила. Это "Барселона". Розы свежие. Доставили ранним утром. Будут долго стоять.
   Оля нагнулась над корзиной и всей грудью вдохнула аромат, который источали великолепные, уже почти полностью раскрывшиеся бутоны. Спустя мгновение Скворцова выровнялась и недовольно скривила губы:
  - У них очень сильный запах. Ларочке может не понравиться. Будет потом всем жаловаться, что у нее голова разболелась от моего подарка.
  - Тогда пусть не нюхает, - рассмеялась Верещагина и переставила букет в тень. Потом сделала серьезное лицо и добавила: - Ты ей просто так, ненароком, скажи, что это дизайнерский букет. А потом намекни, что тебе эти цветы стоили больших денег, она и заткнется. Как на мой взгляд, так корзина получилась шикарной.
  - На мой тоже, - согласилась Оля и посмотрела на часы. - Слушай, Верещагина, у меня в запасе есть еще пара минут. Сделай кофейку, пожалуйста.
  - Один момент, подруга. Я сейчас Веронику попрошу. Она кофе вкусно варит. А ты посиди тут пока, - быстро проговорила Неля и торопливо покинула кабинет.
   Оля осмотрелась, прикидывая где бы ей примоститься и направилась к мягкому дивану, стоящему напротив окна. Она с удовольствием села, закинула ногу на ногу и порывшись в сумочке, достала сигареты. Скворцова закурила и подумала о том, что Ларочка все же останется довольна. Цветы классные, а основной подарок Валерка привезет с собой. Свекровь уже давно мечтала иметь настоящий английский чайный сервиз. И как всегда, примерный сын отыскал именно тот, о котором мечтала мать. Зажравшаяся старуха хотела, чтобы сервиз был респектабельным и солидным, и непременно из костяного фарфора. И конечно же под маркой "Розы Старой Англии". Как только муж приобрел сервиз, он по скайпу сразу же похвалился покупкой. Оля одобрила приобретение мужа, но ее так и подмывало спросить сколько же стоит этот обалденный набор. Но разговор с мужем был кратким, поэтому свой вопрос она задать не успела. Так что будет Ларочке и сервиз, и розы, и Петруша, и любовь сына, и обожание друзей.
   Оля поискала глазами пепельницу и медленно поднялась. В этот момент дверь отворилась и в кабинет вошла Верещагина с подносом в руках.
  - Давай, Оля, присаживайся, - пригласила Неля. Небрежно сдвинув бумаги на край стола, она расставила на столе кофейные чашечки. Опустившись в кресло, Верещагина поинтересовалась: - Что наденешь вечером?
  - Маленькое черное платье. Ну и новые туфли. Купила сегодня в "Милой моднице", - ответила Скворцова и устроилась напротив Нели.
  - Покажешь?
  - Да, когда буду уходить. Туфли в машине.
   Оля взяла миниатюрную чашечку с кофе, сделала небольшой глоток и удовлетворенно зажмурила глаза. Кофе был отменным, именно таким какой она любила.
  - Вижу кофе тебе понравился, - удовлетворенно улыбнулась Неля. - Пепе привез из Италии.
  Какое-то время женщины молчали, неторопливо потягивая густой ароматный напиток.
  - Гостей много соберется? - первой нарушила молчание Верещагина, с видимым удовольствием закуривая тонкий "Voque".
  - Не знаю. Мне не доложили. Да и какая мне разница...
  Оля допила кофе и безразлично добавила:
  - Мне плевать на то, кто явится на банкет. Но думаю будут все те же Калинины, Вознесенские и Федоровы. Естественно Миркина. Возможно и ее подруга Танька со своим доходягой.
  - Танька, Танька... Это не та ли толстуха, которая жрет все подряд?
  Оля согласно кивнула.
  - Она самая. Только толстой она себя не считает. Говорит, что у нее кость широкая.
  - Ну-ну... - хмыкнула Верещагина. - Только фигура ее мне напоминает подтаявший холодец. Как она носит такой вес?
  - Ты, Нелька, за собой следи. А то тебя тоже распирает, - подковырнула Скворцова подругу. - Не ровен час станешь второй Татьяной Ивановной. Будете потом диетами делиться.
  - Тьфу-тьфу! - поплевала Верещагина и сменила неприятную для нее тему. - А Усольцев будет?
  - А как же без него? Уверена, что он уже приехал и обхаживает старуху, как только может.
  - Как же Петруша на моего Пепе похож! Если бы не твоя свекровь, я с большим удовольствием закрутила бы с ним романчик. Он мужчина симпатичный, импозантный, весьма обходительный, да еще и при бабках.
   Неля мечтательно закатила глаза. Затем вынырнула из своих грез и, слегка замявшись, совсем некстати поинтересовалась:
  - Оля, а что ты будешь делать дальше?
  - Что ты имеешь в виду? - мгновенно насторожилась Скворцова.
  - Ну... - Верещагина нагнулась через стол вперед к Оле. - Ну... с этой...
  Скворцова вздрогнула. Блеск в ее глазах моментально потух, а лицо как-то посерело. Даже умело наложенный румянец не смог этого скрыть. С минуту Оля задумчиво смотрела куда-то поверх головы Верещагиной, а потом глухо сказала:
  - Не продолжай. Я поняла.
  - Ну ты же должна что-то предпринять, - попыталась настоять на своем Верещагина. - Ты же не собираешься оставить все как есть?
  Оля опустила взгляд на подругу и на удивление Нели почти безразлично ответила:
  - Пока ничего я делать с этим не буду. Мне пока не до этого. Всему свое время.
  - Ясно... - не поверила Верещагина. - А когда придет время, ты ведь не наделаешь глупостей? Правда?
  - Я же тебе сказала, что мне не до этого, - зло повторила Оля и почувствовала, как от прекрасного настроения не осталось и следа, а утренний комок вновь намертво застрял в горле. Скворцова закашлялась и просипела: - Воды...
   Нелька подхватилась с места, плеснула воды из фигурного графина в стакан и протянула его Скворцовой. Та сделала несколько больших глотков. Восстановив дыхание, Оля встала. Какое-то время она рассеянно крутила стакан в руках и смотрела на подругу. У Верещагиной создалось впечатление, что Скворцова хочет ей что-то сказать. Но Оля осторожно поставила стакан на стол, неожиданно резко развернулась и, подхватив свою сумку и корзину с цветами, не прощаясь выбежала прочь. Верещагина недоуменно смотрела Оле вслед. Она не ожидала такого странного поворота, в такой, как ей казалось, приятной встрече. Но с другой стороны, чисто по-женски Скворцову можно понять.
  Неля покачала головой и принялась сортировать бумаги, выискивая новые накладные, которые требовали ее подписи.
   "Как была Нелька дурой, так дурой и осталась. Это же надо было так некстати заговорить о том, что ее вообще не касается. И это в ее стиле - испортить настроение в самый неподходящий момент", - чуть слышно проговорила Скворцова, проходя через торговый зал. Она со всей силы рванула дверь магазина. Дверной колокольчик звонко и недовольно заверещал, а девушки-продавщицы удивленно переглянулись. Такой сердитой подругу хозяйки они еще не видели.
   Оля подбежала к машине, пристроила цветы и сумку на заднем сидении и уселась за руль. Она вставила ключ в зажигание и посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Нездоровая бледность сменилась ярким полыхающим румянцем, который сжигал лицо. Большие голубые глаза были полны страха, отчаяния и злости. Скворцова почувствовала, как пальцы рук мелко и противно подрагивают и поняла, что в таком состоянии ехать в аэропорт не сможет. Какое-то время она пыталась овладеть собой, но безуспешно. Мысли, одна страшнее другой, всплывали в мозгу, парализовали волю хоть к какому-нибудь действию. Неожиданно Оля вспомнила об обещании Денису взять его с собой в аэропорт. Но ехать за город сил просто не было.
  Скворцова сжала руль и постаралась дышать глубоко и ровно. Нет, она не согнется под давлением обстоятельств. И к тому что ей суждено пройти, она тщательно подготовится. Шаг за шагом она будет двигаться к своей цели. Она избавится от безнадежного отчаяния и страха, чего бы ей это ни стоило. И пока у нее есть надежда на месть и уверенность в том, что она способна вернуть назад свою прежнюю счастливую и безмятежную жизнь, ничто и никто не посмеет встать на ее пути.
   Оля еще раз взглянула на себя в зеркало. Краска уже отлила от лица, и оно стало почти белым. Скворцова потянулась рукой к бардачку и выудила запасную косметичку. Порывшись в ее недрах, она нашла румяна и круглую кисточку с волосом белки. Затем умелой рукой нанесла румяна на скулы. Рука уже не дрожала. И это хороший знак. Это означает, что она постепенно приходит в себя.
   Оля осталась довольна своей работой. Но еще необходимо подкрасить губы. Любимый тон помады тоже придаст лицу красок. Оля аккуратно, чтобы не выйти за контур губ, подвела их и удовлетворенно хмыкнула. Вот теперь она готова отправиться в путь. Сейчас необходимо аккуратно отъехать от бордюра. Хорошо, что только ее машина стоит у магазина Верещагиной и никаких помех нет. Конечно ехать в аэропорт в таком состоянии стремно, да и лишние проблемы сейчас ни к чему. Но ехать надо.
  Скворцова вновь начала глубоко и ровно дышать, мысленно отсчитывая каждый вдох и выдох. Просчитав от десяти до нуля, она почувствовала себя увереннее. Спустя несколько минут Скворцова отъехала от бордюра и осторожно повела машину к Центральному проспекту.
  
  4.
   Двигаясь по шоссе в аэропорт, Оля думала о том, что ее настроение в течение дня меняется просто молниеносно. Взять себя в руки с каждым разом становится все сложнее и, если так пойдет и дальше, то придется обращаться к специалисту. Ни в коем случае нельзя допустить того, чтобы ее мысли и переживая оставляли на лице заметный другим след. Даже самый идеальный макияж не сможет скрыть ее озабоченности и опасений, а еще какой-то первобытной тревоги, в которой она пребывает вот уже почти месяц. Но сегодня безмозглая Нелька могла бы и промолчать и, наверное, будь ее воля, принялась бы обсасывать сложившуюся ситуацию со всех сторон, получая от этого неимоверное удовольствие. Но обсуждать с Верещагиной предполагаемую измену мужа не хотелось. Достаточно того, что именно Верещагина с мнимой озабоченностью сдала ей Валерку с потрохами.
   В тот злополучный день подруги встретились в центре, чтобы вместе пообедать. Их выбор пал на маленькое уютное кафе на Первомайской недалеко от Макдональдса. Им повезло. Один-единственный свободный столик словно ждал их, и симпатичный официант бодро пригласил их пройти в зал, а подав меню, куда-то быстро ретировался. Они неторопливо определились и с салатом, и с горячим. Но никак не могли решить стоит ли заказывать спиртное. Нелька настаивала на легком вине или пиве, но Оля наотрез отказалась и от того и от другого. Лишиться прав сегодня, означало ненужный геморрой с их восстановлением завтра. Верещагина смирилась с неизбежностью и решила все же заказать себе вина и оставила Олю в покое. Какое-то время их разговор за столом не содержал ничего интересного, но Скворцова чувствовала, что за безразличной болтовней подруги кроется какое-то напряжение. Сегодня даже трудно сказать, что это было: предчувствие, инстинкт или что-то еще, но Оля почему-то знала, что этот ничем не примечательный обед с подругой изменит ее жизнь. И чем веселее хотела казаться Нелька, тем больше настораживалась Скворцова и прервав подругу на полуслове, Оля задала прямо в лоб мучающий ее вопрос:
   - Ты хочешь мне что-то сказать, Неля?
  От удивления Верещагина расширила глаза и фальшиво засмеялась:
  - С чего ты взяла, подруга?
  - Да ведешь ты себя как-то странно сегодня. Скажем так, неестественно. Я же хорошо тебя знаю. Давай, выкладывай.
  - Тебе Валерка изменяет, - без всяких предисловий выпалила Неля и, подхватив свой бокал с вином, одним глотком осушила его. При этом исподлобья Верещагина внимательно наблюдала за реакцией подруги.
  - Неужели? - небрежно спросила Оля.
  Эта небрежность далась ей с огромным трудом. В это мгновение Скворцова чувствовала, как краска гнева и отчаяния заливает ее лицо. А еще ей показалось, что кто-то стоит за ее спиной и наносит сокрушительные удары по вискам чем-то тупым и тяжелым. Оля почти физически ощущала, что от этих смертельных ударов она зашаталась и начала падать куда-то вниз, в какую-то черную зловонную и бездонную яму.
  - Оля, Оля! Что с тобой?
   Сквозь мутную пелену Скворцова услышала голос подруги и вздрогнула, а потом с большим трудом вернулась в действительность.
  - Выпей-ка капельку вина, - торопливо предложила Неля и удрученно добавила: - Прости, Олечка. Я не ожидала, что ты так расстроишься. Мне даже показалось, что ты сознание сейчас потеряешь.
   - Рассказывай!
   Неля медлила, оттягивая неприятный разговор. Оля же сидела почти без движения, не выказывая ни заинтересованности, ни тревоги, ни нетерпения. Ее красивые глаза казались стеклянными и только руки, лежащие на коленях, крепко сжимали край белой, туго накрахмаленной скатерти.
  - Ты только не злись на меня и, прошу, не расстраивайся, - наконец заговорила Верещагина, опустив глаза. В эту минуту Неля боялась смотреть на подругу, которая сейчас напоминала застывшую фарфоровую куклу с красивым мраморным личиком и совершенно пустыми, бессмысленными глазами. - Понимаешь, я об этом узнала совершенно случайно... Где-то с неделю тому назад я видела их в ресторане. Я была там с Пепе. Помнишь, я тебе рассказывала, что он приезжал поговорить по поводу развода. Ну... развестись, наконец, официально. Помнишь?
   Неля подняла голову и заискивающе взглянула на Скворцову, которая по-прежнему не мигая смотрела перед собой. Верещагина вздохнула и продолжила:
   - Так вот. Мы с Пепе подошли к Валерке поздороваться. Он конечно растерялся. Но с девицей, которая сидела с ним за одним столиком, нас познакомил. Настя ее зовут. И она так себе, ничего особенного из себя не представляет. Шатенка. Довольно высокая. Студентка пединститута. Думаю, что живет в общаге. Мне показалась, что наглая и хамоватая. Да и накрашена была довольно вульгарно. Стиля никакого, - Верещагина остановилась, перевела дух и вновь быстро заговорила: - Ну мы не стали смущать Скворцова и быстро отошли от них. Они долго не сидели. Видно Валерке было не очень приятно, что мы застали его за жареным и он увел девицу куда-то. Однако я...
   - Что ты? - неожиданно подала голос Оля.
   - Я успела подкараулить ее в туалете. Ну... ты же понимаешь... Я все время наблюдала за ними. И когда девица пошла в туалет, я последовала за ней. Хотя Пепе и пытался удержать меня. Там я и прижала девицу к стенке. Оказалось, что она встречается со Скворцовым уже полгода. И когда я сказала, что он женат, она просто рассмеялась мне в лицо. Тогда я напомнила ей, что он много старше ее. На что она мне ответила, что ее это устраивает и что это даже прикольно, потому что он может в постели ее многому научить. А еще она сказала, что он богат и его деньги будут весьма кстати, так как ей тоже хочется пожить в свое удовольствие. Тогда я разозлилась и сказала, что Валерка никогда не бросит жену, то есть тебя. А эта наглая тварь опять заржала и ответила, что это не факт и что она приложит максимум усилий, чтобы увести его из семьи. Представляешь?
   Оля вдруг живо представила себе картинку ухода Скворцова из семьи. Она рыдает сидя на стуле. Одинокая и несчастная. Денис обхватил колени Валерки и ревёт во весь голос. Юля с ненавистью смотрит на него и тихо шепчет: "Ненавижу тебя. Ненавижу вас обоих". К кому конкретно относится первая часть фразы дочери было не совсем понятно. То ли к мужу, то ли к ней самой. Картинка эта была такой живой и реалистичной, но в то же время в ней было что-то фальшивое, киношное и показное, что Ольга неожиданно для себя рассмеялась. Этот нервный смех становился все громче, но Скворцова уже не могла остановиться. Она чувствовала, как по ее щекам катятся горячие слезы, прожигая на коже лица глубокие борозды, но ничего с собой поделать не могла. И именно в этот момент она впервые ощутила этот противный плотный ком, который намертво застрял в горле и мешал дышать. Оля закашлялась и схватилась рукой за шею.
   Верещагина с ужасом наблюдала за подругой. Она ожидала чего угодно, только не такой бурной истерики, не этого дикого хохота и страшного кашля, который напоминал лай раненой собаки. Неля резко вскочила и бросилась к подруге. Она прижала Олю к себе и принялась гладить ее по голове, как маленькую девочку, которой только что причинили боль.
  - Тише, тише, Олечка, успокойся. Кругом люди. На нас уже смотрят. Может тебе воды дать?
  - Не волнуйся. Со мной все в порядке. Я спокойна, - задыхаясь произнесла Оля и почувствовала, как ком провалился в желудок. - Давай-ка, подруга, попроси счет. А я выйду на воздух. Душно здесь.
   Высвободившись из объятий подруги, на нетвердых ногах и слегка пошатываясь, Оля вышла из зала в узкое фойе. Но идти дальше сил не было. Скворцова остановилась и осмотрелась по сторонам. Ее взгляд уткнулся в маленький диванчик, который привалился к стене как раз напротив входной двери. Едва переставляя ноги, Оля приблизилась к нему и тяжело опустилась в мягкие кожаные подушки. Курить не хотелось. Во рту была такая сушь, что казалось ее не удастся размочить даже литром воды. Оля облизала шершавым языком губы и откинулась на спинку дивана. В голове было звеняще пусто, а душа корячилась в судорогах.
  А за порогом милого уютного кафе была уже совсем другая жизнь.
  
   Даже сегодня, спустя месяц после того злополучного обеда, Скворцова не понимала, почему она сразу приняла на веру слова Верещагиной. Ведь Нелька могла и солгать. Это водилось за ней и раньше. Но тогда понимание того, что у Валерки есть другая не вызвало даже ни малейших сомнений. Почему? Наверное, потому, что она уже давно знала это сама. Она догадывалась, она чувствовала. И видела многие вещи, которые не видеть и не чувствовать было нельзя. Но сознание не хотело принимать очевидное за правду. Оно не хотело мириться с реальностью и всякий раз уводило ее в другую сторону, в прошлое. Туда, где все хорошо, где нет проблем, где нет предательства любимого, где она защищена от внешнего мира и где она всей душой жаждет оставаться счастливой до конца своих дней. Скворцова с определенной долей брезгливости относилась к тем женщинам, которым изменяли мужья. Таких историй в их окружении было множество. И Оля с иронией наблюдала, как ее знакомые и малознакомые женщины переносят адюльтеры мужей. Вели они себя по-разному. Но в их с Валеркой кругу ни одна несчастная не ушла от неверного мужа. Эти куры прощали неверным мужьям их измены или старательно делала вид, что не в курсе происходящего. Конечно, иногда в глубине души Оля сопереживала им, но не уважала их и даже презирала за то, что эти дуры не смогли удержать подле себя своих мужей. Скворцова боялась даже думать на эту тему, потому что сама не знала, как поведет себя в подобной ситуации. Но одно знала точно: она не простит Валерке измену. Никогда.
   Но время шло, а она ничего не предпринимала. И странное дело, всю свою боль, страх, неопределенность и неуверенность в завтрашнем дне Скворцова направила на ту, которая стала причиной ее страданий. На свекровь. Это Ларочка произвела на свет мужчину, который предал их любовь и нанес ей такую страшную рану. Это Ларочка воспитала Скворцова во вседозволенности. Это Ларочка не объяснила сыну, что семья - это самое главное в жизни, в то время как сама меняла любовников как перчатки, а теперь обхаживала Петрушу Усольцева. Именно свекровь вертела Валеркой как хотела, покрывала его проделки и настраивала против семьи. Эта старая карга виновата во всем! И видит бог наступит время, когда старуха поплатится за все сполна!
   Оля нашла место на платной стоянке и припарковала автомобиль. Прежде чем покинуть салон, она посмотрела в зеркало. Губы растянуты в злорадной улыбке, а глаза блестят ненавистью. Нет, такой муж не должен ее видеть. Скворцова на мгновение прикрыла лицо ладонями, а отняв их, вновь взглянула на свое отражение. Из зеркала на нее смотрела счастливая, довольная всеми и всем красивая холеная блондинка. Мягкая, добрая и покладистая. Очаровательная женщина. Просто душка! А еще великолепная жена и мать. Ну и, конечно, примерная невестка.
  
  5.
  - Привет, дорогая.
  - Здравствуй, милый. Как долетел?
  - Нормально. Как дома? Как дети?
  - Все хорошо.
   Привычный поцелуй. Затертые до дыр банальные вопросы и ответы. Все, как всегда. И никаких эмоций: ни радости от встречи после долгой разлуки, ни душевного трепета, ни нежности, ни любви. Да, все как вчера, позавчера и год назад.
   Но на лице Оли блуждала улыбка. Притворно-счастливая. И в который раз за последнее время она подумала о том, что не может вспомнить ту роковую минуту, когда вместо гримасы страдания и горького разочарования она надела на себя маску, изображающую счастье. Маску, под которой она надежно скрыла обиду, страх, боль и отчаяние. Наверное, это было то мгновение, когда она, сидя на диванчике в фойе, вышла из оцепенения и подумала о том, что на измене мужа жизнь не заканчивается. Или, когда вместе с Нелькой переступила порог злосчастного кафе и вышла на улицу сделав вид, что ничего страшного не произошло. Или, когда приехала домой и Скворцов, помогая ей снять куртку, с широкой улыбкой на губах поинтересовался:
  - Как прошла встреча в верхах? Как там Нелька поживает? Что у нее новенького?
  - Да у нее все хорошо. Можно сказать, просто отлично. Пепе наконец соизволил дать ей развод и пообещал, что по-прежнему не оставит ее своими заботами. И будет помогать несмотря ни на что.
  - Да уж, - неопределенно хмыкнул Валера. - Только мне что-то в это мало верится. Его патологическая жадность родилась впереди него. Вспомни, как он жался заказать в ресторане целую бутылку "Столичной", когда мы были у них в гостях. Он еще потом долго пытался нам объяснить, что у них, итальянцев, не принято заказывать алкоголь бутылками.
  - Ну и что? На Нельку ведь он никогда денег не жалел. И думаю, что он немаленькую сумму отстегнул хозяину борделя, выкупая ее.
  - Ну... я бы тоже не пожалел денег на красавицу-модельку, оказавшуюся в затруднительной ситуации. И помог бы девушке выпутаться из неприятностей.
  - Правда?
  - Да шучу я, шучу, - рассмеялся Скворцов. - Не делай такое сердитое лицо. Ты у меня одна такая красавица, умница и прелестница. Ну, ты понимаешь, о чем я. Ни одна женщина с тобой не сравнится.
  Муж коснулся губами ее щеки и отправился наверх к детям. А она осталась в холле пялясь на свое отражение. Она попыталась натянуть на лицо счастливую улыбку, которая должна была символизировать полное и безоговорочное удовлетворение от слов мужа. И хотя в этот момент никто не видел слез неожиданно брызнувших из глаз, она упрямо растягивала в улыбке дрожащие губы. Потом смахнула ладонями слезы и потянулась к ящику комода, где лежала косметика. Она припудрила лицо и начала медленно подводить глаза черным косметическим карандашом.
   Тогда ей в голову пришла мысль, что дело дрянь. Валерка врет и не краснеет. Когда ложь входит в привычку, то врать с каждым днем становится все легче. И сейчас она точно знала, что ложь уже давно стала для мужа нормой. И что теперь делать дальше с этим безнадежным отчаянием, которое с каждой секундой поглощает ее все больше и больше? Но ответа на этот вопрос не было, как не было особого желания думать об этом сейчас.
   Оля помнила, как бросила карандаш на комод, провела пару раз щеткой по волосам и побрела в кухню. А ночью... а в ту ночь они спали мало. Она желала, как можно теснее слиться с мужем, чтобы освободить свою голову от назойливых и страшных мыслей. Она не могла и не хотела потерять его. Она шептала нежные слова и ожидала от него того же. И он откликался на ее призывы и любил ее так, как когда-то давно, в самые первые месяцы их близости. В ту невероятную ночь она жаждала давно забытого наслаждения и наконец провалилась в его бездну. Ей казалось, что может умереть от восторга все больше и больше поглощающего ее. И когда из груди вырвался крик наивысшего экстаза, из ее глаз покатились слезы. Но это были слезы блаженства и удовлетворения, а еще счастья обладания любимым мужчиной, который был с ней здесь и сейчас. Спустя какое-то время в сознании запульсировала мысль, что нельзя сдаваться без боя. И муж должен и будет принадлежать только ей одной. И надо только избавиться от помехи. И эта необузданная страсть, и вершина блаженства, на которую она сейчас взошла, будет ей покоряться снова и снова.
  В ту ошеломительную ночь она боялась заснуть, чтобы невероятное состояние легкого полета в невесомости не ушло, не исчезло, не растворилось. Она хотела запомнить это состояние и эти восхитительные мгновения с тем, чтобы в дальнейшем они помогали ей стать неуязвимой и смелой в ее грядущей борьбе за счастье. И именно тогда она решила, отныне больше никто не увидит ее слез и не почувствует ее слабости. И никто не заберет у нее то, что принадлежит ей по праву.
   Следующим утром она проснулась от нежных поцелуев, которыми муж осыпал ее лицо.
  - Что с тобой произошло? Ночью ты словно обезумела, - тихо произнес Валера, нежно проведя пальцами по ее животу. - И не делай вид, что ты спишь.
  - Тебе не понравилось? - кокетливо откликнулась она.
  - Напротив. Ты была великолепна, - прошептал Скворцов и погладил ее бедра, потом грудь.
   Тогда она прижалась к мужу всем телом и когда он мягко вошел в нее, застонала и крепко обхватила его бедра руками, яростно двигаясь навстречу экстазу. Муж был ласковым, любящим и неистовым. Непередаваемое наслаждение вновь захлестнуло ее.
  - Я люблю тебя. Я люблю тебя, - шептала она и была в его объятиях послушной и настойчивой, а он был частью ее. И так будет всегда. Всегда...
   А потом они еще долго лежали в постели, и она размышляла о том, что ее дом, семья и сам Валера - это ее защита от окружающего большого мира, который таит в себе опасность для ее личного маленького мирка, гораздо более важного и значимого. Она заставит заплатить всех, кто рискнет покуситься на ее мир. И первой в списке стоит эта дрянь и потаскуха Настя. Только нужно действовать с осторожностью и быть начеку. Валера ни о чем не должен догадываться. А потом..., а потом она разберется и со свекровью. Каким образом? Пока не ясно. Но судьба непременно подскажет способ избавления и от старухи. В этом сомнений нет.
  
  - О чем задумалась?
  - Да, собственно, ни о чем. Просто даю тебе возможность немного отдохнуть после перелета. Мне кажется, что ты даже немножко дреманул.
  - Было дело. И как хорошо, что мы уже подъезжаем. Я очень соскучился по детям. Уверен, что мои подарки им понравятся.
  - Нисколько не сомневаюсь.
  - И для тебя, милая, у меня есть маленький сюрприз.
  - Какой? - оживилась Оля и быстро взглянула на мужа.
  - Не отвлекайся от дороги, а то поворот пропустишь. И какой это будет сюрприз, если я сейчас расскажу тебе о нем?
  - Ладно, - счастливо рассмеялась Оля. - Не буду тебя допрашивать, тем более, что мы уже дома.
  Оля остановила машину у ворот и посигналила. Ворота автоматически открылись, и она повела "Рено" к гаражу.
   Пока Скворцовы выбирались из машины во двор выскочили дети и со всех ног бросились к отцу. Оля наблюдала с какой радостью муж обнимает детей и почувствовала легкий укол ревности. Ее встреча с мужем в аэропорту была совершенно иной. Но додумать свою мысль Оля не успела. Открылась дверь дома и на пороге появилась обслуга, которой надо было отдать распоряжения относительно багажа мужа и позднего обеда. Времени до банкета оставалось в обрез. Дав указания, Скворцова поспешила в спальню, чтобы принять душ и, хотя бы минут десять полежать в постели. Необходимо набраться сил перед предстоящим спектаклем, который ей придется разыгрывать перед гостями свекрови вечером.
   Снимая с себя одежду, Оля слышала приглушенные радостные визги детей, доносящиеся с первого этажа. По всей видимости Юля и Денис уже получили свои подарки. Стоя под душем и стараясь не намочить волосы, Скворцова перебирала всевозможные варианты своего подарка, но так и не пришла к какому-то знаменателю. Почувствовав некоторое облегчение после горячего душа, Оля завернулась в большое мягкое полотенце и вышла из ванной. В спальне на широкой и уже расстеленной кровати сидел муж. Он загадочно улыбался и небрежно вертел в руках квадратную сафьяновую коробочку алого цвета.
  - Иди ко мне, - поманил рукой жену Скворцов и приоткрыл футляр. - Я хочу, чтобы ты примерила мой подарок.
   Оля приблизилась к мужу и присела рядом с ним. Она заглянула внутрь изящной упаковки и от восторга громко вскрикнула. На черной бархатной подушечке лежал усыпанный бриллиантами браслет от Картье, а его пряжка, выполненная в виде головы пантеры, горела сапфировыми глазами.
  - Господи, какая роскошь, - прошептала Скворцова.
  - Не ожидала такого сюрприза? - удовлетворенно засмеялся Валерий. - Именно такой ты была в ту ночь. Помнишь? Давай, дорогая, примерь.
   Оля надела украшение на руку. Какое-то время она восхищенно любовалась браслетом и игрой камней, а потом повернулась к мужу и крепко обняла его.
  - Спасибо, милый. Если я тебя сейчас поцелую, то мы можем опоздать на банкет, - игриво проговорила Оля и нежно провела пальцами по его груди.
  - Не страшно... Можем и опоздать, - не в силах сдерживать желание, прохрипел Скворцов, повалил Олю на кровать и страстно припал к ее губам.
   На банкет по случаю дня рождения Ларочки Скворцовы действительно явились с большим опозданием.
  
  6.
  Довольно уютный, но небольшой зал ресторана "Вернисаж" был забит до отказа. Марина, певица неопределенного возраста, исполняла какую-то лирическую композицию и пыталась изображать на бледном одутловатом лице вселенскую печаль. Скворцовой, пару раз забегавшей сюда перекусить, интересно было знать, почему Борис Ильич Вардин, хозяин ресторана и давний приятель свекрови, держит на работе эту безвкусно одетую заплывшую жиром бабищу. А ведь сколько молоденьких и длинноногих певичек готовых на все, или почти на все, мечтают о непыльном заработке в каком-нибудь более или менее приличном кабаке! Как-то раз, столкнувшись с Вардиным у свекрови, Оля спросила его об этом. Ресторатор признался, что когда-то в молодости был влюблен в Марину и добавил, что голос у нее поистине волшебный. В наше время не так-то легко найти певицу без капризов и выкидонов, да еще весьма сговорчивую в плане гонорара. К тому же у Марины прекрасные голосовые данные и очень широкий диапазон, и, если бы не ее пристрастие к алкоголю, она запросто могла бы блистать на современной эстраде не хуже, чем известные звезды шоу-бизнеса. Оля естественно восприняла слова Бориса весьма скептически, но спорить с ним не стала. В конце концов умному еврею виднее, как вести свои дела и как распоряжаться собственными деньгами.
  На маленьком танцполе несколько пар медленно двигались в такт мелодии. Администратор ресторана, невысокий гладковыбритый мужчина лет пятидесяти, уверенно повел Скворцовых к банкетному залу. Они осторожно пробирались между столами, за которыми восседала довольно разношерстная публика. Здесь были и семейные пары, и молоденькие девочки с престарелыми ухажерами, и одинокие командированные мужики, надеявшиеся снять кого-нибудь на ночь. И выбор у них был, потому что за несколькими столиками сидели небольшие чисто женские компании. Несомненно, эти дамы средних лет рассчитывали завести в этом заплесневелом кабаке романтические отношения хоть с кем-нибудь. Оля подумала, что, возможно, эти одинокие бедолаги просто пришли отметить какой-нибудь праздник. Но по выражению их ярко раскрашенных лиц и по громкому вызывающему смеху, легко можно было догадаться об их желании привлечь к себе внимание. А некоторые из них откровенно излучали даже открытое обещание скрасить вечер одинокого мужчины без претензий и обязательств.
  Многие мужчины с явным любопытством и одобрением поглядывали на Олю. Она же, абсолютно не чувствуя неловкости от откровенно пошлых взглядов, шла рядом с мужем с высоко поднятой головой. Она не могла взять в толк, почему Ларочка изменила свое первоначальное решение и выбрала именно этот старый ресторан. Сначала свекровь хотела отметить свой день рождения в "Зодиаке", и Скворцов одобрил ее выбор. В "Зодиаке" отличная кухня, вышколенные официанты и настоящие, не поддельные вина, а также, что немаловажно, приличная публика. И все это было достойно его матери. Но "Вернисаж"? Что могло заставить разборчивую старуху пересмотреть первоначальное решение? Скорее всего, это Борис по старой дружбе предложил Ларочке свои услуги. И несомненно прожжённый делец клятвенно пообещал, что в его ресторане гостей свекрови обслужат по высшему разряду и на тарелках будет действительно хорошая и качественная еда. А может за этим выбором кроется нечто иное. Однако понять некоторые мотивы и поступки свекрови порой было сложно, поэтому Оля решила не заморачиваться на такой ерунде. Она смирилась с неизбежным и теперь вынуждена какое-то время провести в занюханном кабаке в компании скучных и занудных старперов.
   Тем временем администратор и Скворцовы вошли в небольшой банкетный зал, где был накрыт стол на шестнадцать персон. Во главе стола восседала Лариса Игнатьевна. Ее порозовевшее от алкоголя лицо светилось радостью. При виде сына и невестки Ларочка поднялась и сделала шаг навстречу к сыну и невестке.
  - Надо же! Кого я вижу! - Без тени удивления воскликнула именинница и с металлической ноткой в голосе спросила: - Почему опоздали?
   При этом Ларочка обращалась только к сыну и смотрела только на него, словно Оли здесь не было. От этого явного игнорирования своей персоны, Оля недовольно передернула плечами, но промолчала, по-прежнему мило улыбаясь. Ничего не поделаешь: они не в таких отношениях, чтобы рассыпаться в любезностях друг перед другом.
  - Извини, Ларочка, сама понимаешь... Я прилетел только после обеда. Надо было немного отдохнуть. Я очень рад тебя видеть и хочу поздравить тебя с днем рождения.
   Скворцов протянул матери корзину с цветами и добавил:
  - Уж прости, но главный подарок я привезу тебе завтра. Коробка с сервизом очень большая и тащить ее сюда не имело смысла.
  - Как жаль, - капризно скривила тонкие губы Ларочка. - Я хотела им полюбоваться еще сегодня. Ну да ладно, милый, завтра так завтра. А теперь прошу... И так как вы опоздали, вам придется сесть на другом конце стола.
   Лариса Игнатьевна передала корзину с цветами администратору ресторана, поцеловала сына и вернулась на свое место.
  "Вот же стерва, со мной даже не поздоровалась и не дала себя поздравить. И усадила черт знает куда. И по поводу цветов ничего не сказала. Ух, ну как же я ее ненавижу!" - думала Оля, идя вслед за мужем к двум свободным стульям в дальнем торце стола. Скворцов же приветливо здоровался с гостями матери: мужчинам пожимал руку, а женщинам щедро раздавал комплименты. Чувствовалось, что здесь он в своей тарелке. Среди старинных друзей матери он желанный гость. К тому же его нисколько не смущало выделенное ему и жене место на "задворках" этого праздника.
   Оля лучезарно улыбалась и кивала головой в ответ на приветствия гостей свекрови. Конечно, стол был сервирован отлично. Блюда выглядели весьма аппетитно. Оля почувствовала насколько сильно проголодалась. Усаживаясь на стул, она решала, что положить себе в тарелку: какой-нибудь салат, бутерброд с черной икрой или лосось в белом соусе. Выбор предстоял непростой. Хотелось попробовать все, но муж, не спрашивая о ее предпочтениях, сделал выбор за нее. Он налил в бокалы шампанского, разложил по их тарелкам бутерброды, а потом выжидательно уставился на мать, словно испрашивая разрешения произнести тост.
   Ларочка едва заметно кивнула. Скворцов поднялся и принялся произносить длиннющий тост, в смысл которого Оля даже не вникала. Она смотрела на свекровь и вынуждена была признать, что та выглядела сегодня просто восхитительно. Высокая статная женщина, с отлично сохранившейся фигурой и без малейшего намека на живот, она совершенно не выглядела на свои годы. Свекровь всю жизнь тщательно следила за собой. Поговаривали, будто по утрам она умывает лицо только холодной водой. И не просто водой, а растопленным льдом с добавляем трав. А потом делает массаж и наносит на лицо дорогущий крем от Шанели. Даже в периоды своих разводов свекровь не позволяла себе раскисать и опускаться. Не в пример ее ближайшей подруги Татьяны Ивановны Титовой, которая из-за неимоверной полноты едва помещалась на стуле и упиралась огромным животом в край стола.
  Да. Свекровь любила себя и не отказывала себе ни в хорошей косметике, ни в различных косметических процедурах. Лицо ее было моложавым, гладким и без морщин. Удивительно, что даже холеные руки не выдавали ее солидного возраста, потому что на них не было старческих пигментный пятен. Дорогое кружевное серое платье сидело на Ларочке как влитое. Аккуратно подкрашенные волосы и приличная укладка делали ее много моложе. Даже едва заметный макияж украшал и молодил старуху.
   Все эти подробности внешности свекрови Оля оценила молниеносно, как только вошла в банкетный зал. Сейчас же она рассматривала свекровь более пристально и думала о том, что при таком уходе за собой старая карга с легкостью проживет еще лет тридцать. При этом она уловила и направленный на себя взгляд свекрови. Даже не на себя, а на подарок Валерки. Старухе не удалось скрыть своего удивления и зависти. В свете ярких бра, развешанных по всему периметру банкетного зала, браслет Оли играл острыми разноцветными лучиками, как и положено дорогому изысканному украшению. В это самое мгновение Оля ощутила прилив злорадства и даже торжества. Ведь подарок мужа по стоимости намного превосходил цену английского сервиза.
   Вскоре лицо Ларисы Игнатьевны приняло свое первоначальное высокомерное выражение. Она легонько постучала по хрустальному фужеру вилкой. Когда суета за столом улеглась, именинница низким контральто торжественно произнесла:
  - Ну вот, дорогие мои друзья, после поздравлений сына, я хочу предоставить слово Петруше. Он хочет сделать важное сообщение.
   Гости понимающе заулыбались и устремили взгляды на высокого мужчину в костюме от Бриони. Усольцев вальяжно поднялся с места и торжественно сказал:
   - Наполните свои фужеры, господа! И непременно шампанским. Имею честь доложить вам, что на днях я сделал Ларочке предложение руки и сердца. И она любезно согласилась выйти за меня замуж.
   Оля недоуменно разглядывала оживившихся друзей свекрови. Татьяна Ивановна удивленно вскинула брови. Было заметно, что эта новость сразила ее наповал. Еще одна приятельница свекрови Нинка Миркина состроила мину, будто она уже давно догадывалась о том, что этот брак неизбежен.
  Оля перевела взгляд на мужа. Валерка широко улыбался и, казалось, совершенно не был удивлен столь приятным известием.
  - Так ты знал? - прошептала Оля, наклонившись к мужу.
  - Да, дорогая, знал. Ларочка мне позвонила в Лондон и поделилась этой замечательной новостью.
  - Почему ты мне ничего не сказал?
  - Я хотел сделать тебе еще один сюрприз, дорогая.
  - Ах вот как. Значит сюрприз... - выдохнула Оля и опять почувствовала приступ ничем не контролируемой ярости. Рука с фужером задрожала, и казалось, что он сейчас лопнет от силы, с которой ее тонкие пальцы сжимали этот хрупкий сосуд.
   Тем временем Усольцев, довольный реакцией гостей, провел рукой по седым волосам и заговорил снова:
  - Но это еще не все, друзья! Мы с Ларочкой переезжаем в Испанию, где я не так давно приобрел маленькую виллу в Салоу. Пора и нам с Ларочкой отдохнуть. Ну, а вы, если пожелаете, будете приезжать к нам в гости. Мы будем рады видеть вас всех у себя.
   За столом поднялся невероятный гам. Все принялись обсуждать сногсшибательную новость. Только Оля, словно в замедленной съемке наблюдала, как красивый фужер беззвучно рассыпается, а шампанское, стекая по руке, капает на ее маленькое черное платье и собирается на бедре в большое мокрое пятно.
  
  7.
   На следующее утро Оля проснулась поздно. Она не слышала, как муж уехал в офис, а дети разбрелись по дому. Голова нестерпимо болела. Поначалу Скворцова хотела встать и привести себя в божеский вид: принять холодный душ, выпить аспирину и чашку кофе, подкраситься и сделать прическу. Но чтобы прийти в норму, прежде всего нужно каким-то чудесным образом вытащить себя из теплой постели. Но Скворцова поступила прямо противоположным образом. Она поплотнее закуталась в шелковое одеяло и на какое-то время затихла.
  Однако голова уже не просто болела, а разламывалась на куски. Но еще хуже было то, что упрямая память снова и снова возвращала ее во вчерашний вечер.
   После злосчастного конфуза с треснувшим фужером, захотелось напиться как свинья. Вот она и приняла больше положенной нормы. Ей тогда показалось, что ужраться вусмерть - это единственный способ заглушить стыд и обиду на себя. Она не сдержалась и позволила чувствам вырваться на волю. Она выставила себя полной дурой перед этими старперами, и что самое главное, перед свекровью, Усольцевым и Валеркой.
   Муж наблюдал за ее чрезмерными возлияниями сначала с улыбкой, потом в его глазах замелькала легкая тревога. Однако Валерка не стал прилюдно поднимать скандал и настаивать на том, чтобы она прекратила пить все подряд. То ли не хотел портить настроение себе и Ларочке, то ли желал в глазах гостей матери выглядеть этаким снисходительным и все понимающим мужем. Мужем, который легко прощает своей легкомысленной и неразумной супруге всяческие проделки. А может ему просто-напросто было на все плевать. Валерка веселился от души. Он перетягал на танцпол всех баб и рассыпался перед ними в комплементах. Приятельницы свекрови млели от счастья. Было очень смешно наблюдать, как старухи таяли в объятьях мужа и строили ему глазки. Одним словом, Скворцов был весел, услужлив и чрезвычайно мил со всеми, включая даже и ее саму.
   Ларочка же была очень довольна сыном и производимым им впечатлением. Она была горда тем, что вырастила красивого, хорошо воспитанного и очень обходительного мужчину. Свекровь всякий раз подчеркивала это и без конца хвасталась сыном. Теперь старухе и ее подружкам не хватит и года, чтобы обсосать и банкет, и закуски, и красавчика сына, и предстоящую свадьбу, и переезд будущих новобрачных в теплую страну.
   Но Оля хорошо знала, что в первую очередь старые грымзы примутся сплетничать именно о ней. Брызгая слюной от зависти, эти молодящиеся из последних сил мегеры, будут обсуждать ее прическу, платье, шикарный браслет и, естественно, разбитый фужер. Ну, а Валерка в нужный момент обязательно упрекнет ее в отсутствии манер и элементарной культуры. Потом состроит обиженного и будет дуться два-три дня.
   Когда они возвращались из ресторана домой, Скворцов еще в такси хотел высказаться по поводу ее поведения на банкете. Но по какой-то причине передумал. Он всю дорогу восхищался отлично организованным ужином и был просто в восторге от того, что мать и Петруша наконец оформят свои отношения. Но больше всего муж радовался тому, что Ларочка, как все нормальные люди, остаток жизни проживет в цивилизованной стране, да еще у моря. У мужа не было никаких сомнений в том, что Усольцев обеспечит его матери достойную жизнь. Отныне Ларочка не будет знать ни забот, ни хлопот. Да и они сами смогут каждое лето отдыхать в Испании, останавливаясь на вилле Усольцева. И не надо будет пользоваться услугами туристических агентств и переплачивать сумасшедшие деньги за перелет и номер в пятизвездочном отеле.
  Все разгогольствования мужа Оля слушала в пол-уха и только согласно кивала головой. Она была пьяна настолько, что Валерке пришлось чуть ли не волоком тащить ее в дом. Она абсолютно не помнила, как оказалась в спальне, как разделась и как улеглась в кровать.
  
  Оля почувствовала, что головная боль становится уже невыносимой. Она приподнялась и оперлась на локоть, стараясь припомнить, где вчера оставила сумку. Оля точно знала, что накануне предусмотрительно сунула в косметичку конвалютку аспирина. Должно быть сумка валяется на полу возле платяного шкафа.
  Скворцова неохотно отбросила одеяло, с трудом поднялась с постели и прошлепала к шкафу. Она подхватила сумку и вернулась в постель. Каждое движение отдавалось в голове мучительной болью. Аспирин нашелся быстро. Дрожащими пальцами Оля вырвала из бумажной упаковки две таблетки, бросила их в рот и принялась разжевывать не запивая. "Это же надо было так вчера ужраться! Больше ни капли не возьму в рот", - подумала она и опустилась на подушки. Кисловато-горький привкус лекарства был гадким, такими же отвратительными были и воспоминания о вчерашнем вечере.
  Сейчас Оля живо представила картину своего позора и поморщилась.
  
  8.
   После того как в руке Оли треснул фужер, Татьяна Ивановна, которая сидела к ней ближе всех, громко вскрикнула и бросилась смахивать с ее колен мелкие осколки стекла. Скворцова чувствовала: недоумевающие взгляды всех присутствующих в банкетном зале сейчас направлены только на нее.
  Да, она облажалась. И облажалась по полной программе. Но что сделано, то сделано. И ничего уже изменить нельзя.
  А тем временем Титова принялась промокать мокрое пятно на платье салфеткой, которую ей любезно подал Валерка. Он смущенно улыбался, старательно делая вид, что ничего сверхъестественно не произошло. Чтобы побыстрее избавиться от всеобщего внимания и чувства досады охватившего ее, Оля резко отвела руку Титовой и тихо извинившись, встала из-за стола. Быстрым шагом она миновала зал ресторана и побежала к дамской комнате. Титова почему-то увязалась за ней. Охая и причитая, толстуха помогла застирать пятно. Она услужливо протягивала бумажные полотенца и при этом лепетала что-то типа: "С кем не бывает, Оленька. Пятно, к счастью, отстиралось. Но все же сдай платье в чистку. Небось, оно дорогое. Жалко ведь. И ты только не расстраивайся, милая. С каждым это может случиться. Хорошо, что ты не порезалась..." От этих жалостливых кудахтаний лучшей подруги свекрови становилось только хуже. Но, к счастью, надеть привычную маску вежливости уже не составляло труда и Оля, благодарно улыбнувшись, сказала:
  - Спасибо вам, Татьяна Ивановна, за помощь. Я в порядке, да и с платьем ничего не будет. Мы вовремя застирали пятно.
  - Пожалуйста, Оленька, - проворковала Титова и подсластила Оле жизнь комплиментом: - Ты, милая, выглядишь сегодня чудесно. Впрочем, как и всегда. Тебе так идет это маленькое черное платьице, а лабутены просто прелесть! И браслет твой поистине восхитителен! Брильянты так и играют, так и играют. Это Картье? Я так понимаю, что это Валеркин подарок?
  - Да. Муж привез браслет из Лондона, - подтвердила Скворцова, тщательно скрывая раздражение от фальшивого бисера слов льстивой тирады Титовой. В эту минуту Оле очень хотелось остаться одной и подумать над тем, как вести себя дальше. Хотя, о чем тут думать? Все должно быть как всегда: она весела, счастлива и всем довольна. А инцидент с фужером - это всего лишь маленькая оплошность, на которую не следует обращать внимания. Гости свекрови быстро забудут об этом маленьком происшествии, им есть на кого переключить свое внимание. Но впредь необходимо быть более внимательной и не допускать подобных ошибок. Вот только не понятно одно, почему она так бурно среагировала на очень хорошую новость? Позавидовала свекрови? Потеряла бдительность? Или не ожидала, что ее желание исполнится так быстро? Как она и мечтала, старуха уедет и оставит ее семью покое раз и навсегда. Исчезнет, растворится...
  Сквозь размышления о грядущих переменах, в сознание Скворцовой прорвался голос Татьяны Ивановны. Теперь толстуха не скрывала своей зависти:
  - Да, милая, повезло тебе с мужем. Вот бы мне такого. Мой-то Альбертик на такое не способен.
  Оля тут же представила мелкого и тщедушного Альберта Николаевича Титова, который в объеме был ровно вполовину меньше своей необъятной супруги. Да и за какой хрен этот учителишка купит такую дорогую и изысканную вещь? Несчастный Титов всю жизнь преподавал в техническом универе сопромат и занимался репетиторством, но все равно не мог нормально обеспечивать постоянно растущие запросы Таньки и их великовозрастной дочери.
  Скворцова чуть не рассмеялась в голос. Едва сдерживаясь, она почти искренне сказала:
  - Согласна с вами, Танечка, целиком и полностью. У меня классный муж. Но моему Валерке тоже повезло со мной.
  - А никто и не спорит. Только вот...
  Титова запнулась. Выбросив влажные бумажные полотенца в урну, она обернулась к Оле.
  - Мне кажется, что тебе, Оленька, нужно быть с Ларочкой немного поласковей, - виновато-заискивающе продолжила Титова. - Тем более, что уедет она с Петрушей в Испанию и видеться вы будете очень редко. Будь умницей, девочка моя, помирись с Ларочкой!
  - Но мы и не ругались, - неприязненно отозвалась Оля. Она подставила под сушилку мокрые руки, а про себя подумала: "Неужели все так явно? Старуха уже начала жаловаться на меня своим подругам. Не хотелось бы, чтобы эти разговоры дошли до ушей Валерки".
  - Я понимаю, - между тем усиливала напор Татьяна Ивановна, - что вы обе ревнуете Валерочку друг к дружке. Но все же надо как-то находить общий язык. Хоть это и не мое дело, но я же вижу, как Ларочка переживает из-за ваших отношений.
  - Это действительно не ваше дело, уважаемая Татьяна Ивановна, - враждебно парировала Оля. Она порывисто выключила сушилку и просверлила Титову недобрым взглядом. - И я бы предпочла, чтобы вы и впредь не совали свой длинный нос не в свои дела. Я вас предупреждаю: не вмешивайтесь в мою жизнь! Я этого не потерплю. Так и знайте!
  - Ну не злись, Оленька... Я же хочу, как лучше, - Титова вздрогнула от неожиданной грубости собеседницы и сдала свои позиции. Она обиженно засопела и тут же подумала о том, что Ларочка была во всем права. Ее невестка не та, кем кажется. Высокомерная, наглая, неблагодарная и никого не уважающая девчонка!
  Чуть позднее и господин Усольцев тоже решил внести свою посильную лепту в отношения между свекровью и невесткой.
   Когда гости вволю порадовались за будущих новобрачных и их переезду в Испанию, все дружно отправились на танцпол. Валерка пригласил мать на медленный танец и выходя из банкетного зала, они принялись что-то живо обсуждать. А Оля осталась сидеть за столом в полном одиночестве. Потягивая терпкое красное вино, она снова и снова мысленно упрекала себя за несдержанность. Увы, но и на этот раз она не смогла стерпеть наглого вмешательства в свою жизнь. Сейчас хотелось одного - поскорее напиться и утопить в желудке осадок, оставшийся после всего случившегося на этом поганом банкете.
  Но даже в эту минуту, оставшись наедине с собой, Скворцова привычно излучала полное спокойствие и удовлетворение от происходящего вокруг.
   Неожиданно рядом с собой Оля услышала вкрадчивый голос Усольцева. Петруша, который всегда напоминал ей сытого, вальяжного и самоуверенного кота, стоял опираясь на спинку стула. Петруша проницательно вглядывался ее лицо и приветливо улыбался. От этого пристального взгляда Оля почувствовала себя не совсем уютно. Она поежилась и насторожилась. Усольцев был человеком умным, расчетливым и коварным. С ним надо быть очень внимательной.
  - Ольга Николаевна, вы не будете против, если я присяду рядом с вами?
  Оля чуть не поддалась искушению ляпнуть: "Нет!", но вовремя прикусила язык и радушно ответила:
  - Нет, дорогой Петр Викторович, не буду.
  Усольцев уселся рядом с Олей и мечтательно вздохнул:
  - Какой чудесный вечер! Вы не находите?
  - Да. Все отлично.
  - Ларочка сегодня очень счастлива, да и гости всем довольны. Вардин оказался на высоте, не подвел нас. Еда приготовлена великолепно.
  - Согласна с вами, Петр Викторович, целиком и полностью.
  - Однако, сударыня, такую красавицу как вы нельзя оставлять в одиночестве за праздничным столом, вот я и решил составить вам компанию. У вас все хорошо, милая? Мне это кажется, или вы чем-то расстроены? Уж не разбитым ли бокалом? Но это такая ерунда, дорогуша. Уж поверьте на слово мне старому, умудренному опытом человеку.
  - Нет, я не расстроена. И да, вам действительно показалось, Петр Викторович. Если честно, то я уже и забыла об этом маленьком недоразумении, - соврала Оля и лучезарно улыбнулась.
  - Вот и отлично! - почти радостно воскликнул Петруша, но его глаза по-прежнему оставались серьезными. Тем не менее он продолжил в характерной для него льстивой манере: - Вы всегда очаровательны, дорогая, но сегодня вы просто затмеваете всех своих красотой и элегантностью!
  Старый ловелас взял руку Оля и поднес к своим губам. Скворцова едва сдерживала брезгливость, но руки не отняла. Она по-прежнему улыбалась. Однако эта искусственная улыбка с каждым мгновением давалась все тяжелее.
  - Вы, наверное, даже не осознаете насколько вы красивы и обворожительны. И как это Валерий умудрился заполучить вас? Я даже немножко завидую ему.
   Бархатный и слащавый голос Усольцева мог околдовать Ларочку или еще какую-нибудь старую дуру, но только не ее. Но Оля сходу приняла игру Усольцева и кокетливо стрельнула глазами.
  - Завидуете? Это вам нужно завидовать, Петр Викторович! Лариса Игнатьевна гораздо красивее меня.
  - Да. Ларочка - это любовь всей моей жизни. Ей нет равных. Но если бы мне скинуть годков этак двадцать-двадцать пять, я с удовольствием, Оленька, поборолся бы с Валерием за вас. И кто знает? Возможно я бы вышел победителем...
  Оля откинула голову и от всей души рассмеялась.
  - У вас, Петр Викторович, не было бы никаких шансов. Я люблю мужа и ни на кого его не променяю.
  - Да, я знаю, Ольга Николаевна. И простите меня, если я вас обидел, - уже совершенно другим тоном сказал Усольцев. - Мы с Ларочкой очень рады, что у Валерия такая жена. Среди красивых женщин редко можно встретить такую верную и порядочную жену как вы. Вы особенная, Олечка. Но... - Усольцев сделал паузу и осторожно сказал: - Простите меня, дорогая, но боюсь, что другого удобного случая может не представиться... Меня, как будущего мужа Ларочки, кое-что беспокоит...
  Петр Викторович осекся и какое-то время сидел молча. Создавалось впечатление, что поклонник свекрови о чем-то сосредоточенно думает.
  Оля была заинтригована. Поведение Усольцева по меньшей мере было странным. Сначала какие-то пошловатые комплементы, сальные взгляды, а теперь еще какое-то "но". Чего он хочет?
   Между тем пауза начала затягиваться, но Оля не собиралась помогать новоявленному жениху выпутываться из затруднительной ситуации. И на удивление Оли Усольцев заговорил решительно и даже жестко:
  - Простите, Ольга Николаевна, но я выскажусь прямо. Я обеспокоен тем, что между вами и Ларочкой в последнее время возникло какое-то напряжение. Она не понимает, почему вы стали реже бывать в ее доме. Ларисе даже кажется, что вы умышленно избегаете общения с ней. Вы перестали звонить, да и детям не разрешаете с ней видеться.
  - С чего вы это взяли, Петр Викторович? - сердце Оли учащенно забилось, а под ложечкой неприятно засосало.
  - Ларочка как-то поделилась со мной своими переживаниями. Она довольно откровенно рассказала мне о том, что вы стали с ней холодны, не интересуетесь ни ее здоровьем, ни ее жизнью, а иногда даже бываете грубы. Практически ваши контакты сведены к нулю. И меня это не может не волновать. И, кстати, эту перемену в ваших отношениях заметили все. Не только она...
  Глаза Усольцева стали колючими и злыми. Оле показалось, что морщины на его лице углубились. Сейчас поклонник свекрови не скрывал своей крайней озабоченности и даже некоторой враждебности. Этот неожиданный и странный выпад Усольцева взволновал Олю не на шутку. "О Господи! - подумала она. - Он что, пытается запугать меня? Зачем? Мне до фонаря его страшилки. Пусть старый пердун катится к чертовой матери! Но, с другой стороны, если свекровь поделилась с Танькой и Петрушей своими подозрениями, значит и Валерке она тоже жаловалась. И теперь разборок с ним не миновать. А эти разборки означают еще и грандиозный скандал. Даже страшно представить, во что этот скандал может вылиться. Этого нельзя допустить, тем более, что у него есть молодая любовница, способная увести его из семьи. Нельзя допускать с ним никаких ссор! Ни в коем случае!"
  - Вы ошибаетесь, Петр Викторович, и делаете неверные выводы. Я по-прежнему очень хорошо отношусь к Ларисе Игнатьевне. Но у меня столько дел и забот, что, возможно, я стала недостаточно внимательна к свекрови. Но я исправлюсь, Петр Викторович! Честное слово, - попыталась схитрить Оля, но почувствовала, как фальшиво звучат ее слова. Чтобы скрыть волнение, она потянулась за бокалом с вином.
  - Давайте, сударыня, я за вами поухаживаю, - немного смягчил тон Усольцев. Он добавил вина в бокал Оли и высказался вполне конкретно: - Мы с Ларочкой скоро уезжаем. И мне бы не хотелось, чтобы она покидала семью и страну с тяжелым сердцем. Я не хочу, чтобы она волновалась и переживала. Я намерен заботиться о ней и никому не позволю ее обижать. Вы понимаете меня?
  Усольцев требовательно смотрел на Олю в ожидании ответа.
  - Нет, не понимаю! - вызывающе ответила Скворцова. - И не хочу понимать! У вашей будущей жены нет оснований для тревог. Мы все любим и уважаем ее. Да и в нашей семье все хорошо. Валера в надежных руках и беспокоиться о нем и детях не стоит. И не нужно искать проблем там, где их нет, Петр Викторович! Так и передайте Ларисе Игнатьевне. А вот и она...
  Оля облегченно выдохнула. В банкетный зал вслед за другими гостями вошла Ларочка, а за ней и Валерка. Усольцев поднялся и сделал шаг навстречу своей невесте. А Оля вновь растянула губы в привычной счастливой улыбке и приветливо помахала мужу рукой.
  
  
  9.
   Сейчас, вспоминая эти пренеприятнейшие эпизоды вчерашнего банкета, Оля почувствовала, что головная боль, как ни странно, потихоньку отступает. Да, от дикого похмелья таблетки есть, а вот от другой головной боли лекарства у нее пока нет. И чем дальше она будет тянуть с задуманным, тем меньше решимости у нее будет оставаться. Есть еще один немаловажный фактор: уже совсем скоро закончится летняя сессия и предполагаемая любовница мужа отчалит восвояси. Тогда придется ожидать сентября. А это означает, что еще два долгих месяца она будет бездействовать, и страдать от душевных мук и тревоги за свою семью.
  Оля открыла ящик прикроватной тумбочки, вынула смартфон, торопливо пролистала список звонков и нашла имя подруги. Она провела пальцем по дисплею и в ожидании ответа села, откинулась на обитую кожей спинку кровати.
  - Я уже хотела звонить тебе сама, - услышала Оля возбужденный голос Верещагиной, явно сгорающей от страшного любопытства. - Но я боялась тебя разбудить. Ну, как все прошло? Понравились Ларочке цветы? Кто там был? Пришла ли бегемотица Титова? Как выглядела свекровь?
  Нелька сыпала вопросами, не давая Оле вставить и слова. Наконец словесный поток подруги иссяк и Скворцова, придавая голосу непринуждённости, спросила:
  - Нель, ты не в курсе, когда у студентов заканчивается сессия?
  - Ну не знаю... В разных вузах по-разному. И зачем тебе?
  - Как думаешь, в педухе сдают сессию до конца июня или последние экзамены заканчиваются в первых числах июля?
  - Думаю, что в июле все уже свободны как ветер. А зачем тебе это знать? Или ты... - ошарашенная Верещагина осеклась на полуслове, вдруг осознав намерение подруги.
  - Да, Неля, я решила навестить эту сучку, - не стала скрывать Оля и честно призналась: - Я хочу встретиться с ней и поговорить. Теперь дело за малым - найти эту тварь.
  - Ну... в этом я вряд ли смогу тебе помочь.
  - Жаль. Очень жаль, - разочарованно пробормотала Оля.
  - А ты поищи ее в интернете, - быстро нашла выход из ситуации Верещагина. - Сейчас все тусуются в соцсетях. Думаю, что эта девица тоже не является исключением.
  - Нелька, ты какая-то странная, честное слово! Я же ведь не знаю ее в лицо. Это ты ее видела. Вот сама и пошарь в интернете. И будем надеяться, что ее аватарка - это не какой-нибудь зверек или примитивная картинка, а настоящее фото.
  - Ладно, - неожиданно легко согласилась Верещагина и тут же предложила: - А ты покопайся в мобильнике Валерки. Он же как-то поддерживает с ней связь. И очень даже может быть, что он не шифруется и ты найдешь там ее имя и номер телефона.
  - Но сделать это будет трудновато. Скворцов постоянно таскает смартфон с собой, - задумчиво проговорила Оля и тут же в уме прикинула, как можно добраться до телефона мужа.
  - Ну ночью он же не спит с ним в обнимку.
  - И то верно, - поддакнула Скворцова и моментально представила, как крадучись в ночи, она подходит к шкафу и, оглядываясь по сторонам, роется в карманах мужа. Затем находит смартфон в кармане его пиджака и начинает пролистывать исходящие звонки. Но в это самое время Скворцов просыпается и...
  - Слушай, подруга, - нерешительно заговорила Верещагина, прерывая необычное видение Оли. - Я конечно понимаю, что тебе обязательно надо поговорить с этой куклой, но... может лучше оставить все как есть?
  - Оставить? Как есть? - сходу возмутилась Скворцова. - Что ты городишь! Это девка залезла в кровать моего мужа, старается выдрать из него побольше денег, а я должна оставить все как есть? А ты не подумала о том, что она может увести его из семьи?
  - Да у нее это вряд ли получиться, - твердо ответила Неля. - Скворцов любит тебя и никогда не бросит детей.
  - А ты в этом уверена? - зло прорычала в трубку Оля. - Ты уверена, что он не способен нас бросить?
  Но вразумительного ответа от подруги не последовало.
  - Ага! Молчишь? - злорадно выкрикнула Скворцова. - Сказать нечего?
  - Я не молчу, Оля, - пошла на попятный Верещагина. - Я просто никогда не задумывалась об этом. Я всегда была убеждена, что Валерка на такое не способен.
  Оля горько рассмеялась, нервно провела рукой по волосам и назвала вещи своими именами:
  - А вот на банальную измену наш святой оказался способен.
  - Да уж... Что правда, то правда, - вынужденно согласилась Верещагина. В эту минуту Неля хотела только одного - сменить неприятную для них обеих тему. Она уже тысячу раз пожалела, что необдуманно сдала Скворцова с потрохами. Но не предупредить любимую подругу было бы просто нечестно и, положа руку на сердце, непорядочно. По-женски Верещагиной было очень жаль Олю, но сейчас ей оставалось только наблюдать со стороны, во что выльется вся эта грязная история. Ну и по возможности хоть чем-нибудь помочь подруге.
  - Ладно, - после кратной паузы примирительно сказала Скворцова. - Давай оставим это. А что касается банкета, то на нем было много чего интересного. Ты сидишь или стоишь?
  - Сижу за столом в своем кабинете, - лаконично ответила Неля и затаила дыхание.
  - Это хорошо, потому что на банкете Петруша выдал потрясающую новость, - насмешливо отозвалась Оля и сделала короткую паузу, чтобы еще больше заинтриговать Верещагину.
  - Какую? - выдохнула Неля.
  - Он сделал старухе предложение руки и сердца и увозит ее в Испанию. Вот так-то!
  - Да ты что! Вот это да! - воскликнула пораженная Неля и мягко поинтересовалась: - И как на это отреагировал Скворцов?
  - Ты, Нелька, не поверишь! - уже не на шутку разошлась Оля. - Он все знал заранее и ничего не сказал мне! Мне, своей жене!
  - Ничего себе! Вот это номер, - прошептала в трубку Верещагина. - Теперь понятно...
  - Что тебе понятно? - злобно прорычала Оля.
  - Почему ты торопишься встретиться с этой Настей, - вынужденно пояснила Верещагина. - Ты хочешь подстраховаться. Ведь если Ларочка уедет, он вообще может пуститься в загулы.
  - Я хочу не просто перестраховаться, милая! Я хочу убрать эту гадину из своей жизни раз и навсегда! Одна убирается из моей жизни сама, а вторую необходимо подтолкнуть, чтобы больше никто не стоял между Валерой и мной! Я не могу его потерять! Ни за что на свете!
  - Да, да, - пробормотала Неля и в ту же секунду посочувствовала бедной студенточке, представив ее счастливое кукольное личико в момент свидания со Скворцовым. И зная свою подругу с детства, Верещагина на сто процентов была уверена в том, что ничего хорошего юную прелестницу в ближайшем будущем не ждет.
  
  10.
  Оля выбралась из постели ближе к обеду. Какое-то время она пробыла в спальне, пересматривая свой гардероб, а потом около получаса бесцельно слонялась по дому.
  Спустившись в кухню, она застала у плиты повариху Веру Сергеевну, которая возилась с обедом. Пахло вкусно.
   - Что у нас на второе? Мясо по-французски?
  - Ой, Ольга Николаевна, я не услышала, как вы вошли, - от неожиданности Вера вздрогнула и повернулась к хозяйке. - Доброе утро.
  - Скорее день...
  - Да, да, Ольга Николаевна, день. И вы точно угадали. Это мясо по-французски, и оно уже почти готово.
  - Я обедать сегодня дома не буду, - приняла неожиданное решение Оля. - Ты мне только кофе налей.
  - Сейчас, одну минутку, - отозвалась Вера и включила кофемашину.
  В ожидании кофе, Оля опустилась на стул и равнодушно спросила:
  - А где все?
  - Дети с Катей у бассейна. Юрка, водитель ваш, уехал на рынок. Я ему список нужных продуктов дала. А Карпенко возится в гараже. Он еще утром говорил, что хочет проверить тормоза в вашей машине.
  - Хорошо. А что поделывает Матвеева?
  - Светлана Яковлевна моет полы на веранде, - доложила повариха и подала хозяйке кофе.
  - Значит все при делах, - удовлетворенно констатировала Оля и наскоро выпив кофе, вернулась в спальню.
  Торопливо приняв душ, Оля удобно устроилась на мягкой банкетке у туалетного столика. Она посмотрела на себя в зеркало и заметила маленькие морщинки в уголках глаз. Это плохо. Очень плохо. Это явный показатель того, что она уже слишком долго пребывает в состоянии стресса, поэтому необходимо как можно быстрее избавиться от главного раздражителя. Не будет этой сучки, не будут и морщины появляться. Как говорится: нет человека - нет и проблемы. Ну, а потом... Потом она займется собой, любимой. Но сейчас самое главное - это, наконец, начать действовать. Хорошо, что голова уже почти не болит и можно спокойно привести себя в порядок.
  Скворцова разложила на столике косметику и принялась наносить макияж. Эта работа всегда доставляла ей удовольствие, и она не понимала женщин, которые не красятся и выглядят как серые мыши. Женщина всегда должна быть женщиной - ошеломительно красивой и желанной. Покончив с макияжем, Оля вновь пристально взглянула в зеркало и осталась довольна. Современная косметика творит чудеса: от синяков под глазами не осталось и следа, тоник сделал кожу ровной и гладкой, а длинные ресницы, вытянутые черной тушью, делали глаза глубокими и загадочными.
  Решение поехать в офис мужа пришло как-то само собой во время разговора с поварихой. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Возможно ей повезет, и она сумеет каким-то образом добраться до смартфона Валерки. Причину своего появления на фирме мужа она придумает по дороге. Главное - залезть в смартфон и найти заветный номер. Хотя у Скворцова, наверное, незнакомых ей номеров тьма-тьмущая. И девица может быть зашифрована под каким-нибудь другим именем. Но вдруг фортуна улыбнется, и она сможет найти нужный номер? И что тогда? Не откладывая позвонить этой стерве? И что сказать: - "Здравствуй, сучка, я жена твоего любовника"? Нет, звучит пошло и как-то по-бабски. А может назначить встречу где-нибудь? И что? Придет ли эта кукла на встречу? Может и отказаться. Да и при людях не выскажешь всего, а лишние свидетели их встречи ни к чему. Правда, может сработать закон подлости и в неподходящий момент кто-то непременно влезет в их разборки и тогда не удастся довести задуманное до конца. Значит самый лучший вариант - это поговорить с тварью на ее территории, где она будет чувствовать себя защищенной и еще желательно, чтобы она была в комнате одна. Ничего не подозревающая девка расслабится и можно будет нанести удар, от которого эта дрянь не оправится никогда. Наглая проститутка получит хороший урок и на всю жизнь запомнит, что трахаться с чужим мужем не только нельзя, но и опасно.
  Оля еще раз взглянула в зеркало. От кровожадных мыслей, выражение лица стало злым и напоминало сморщенный кислющий лимон.
  - Ну и черт с ним! Сегодня могу позволить себе роскошь хоть пару минут побыть собой. Ждать до завтра не могу, да и не хочу! Как поговаривал какой-то киношный герой: "Куй железо, не отходя от кассы", - сказала Оля своему отражению и улыбнулась. Улыбка получилась натянутой и какой-то кривой. Скворцова сделала серьезное лицо, а затем вновь улыбнулась. Теперь из зеркала на нее смотрела почти счастливая и довольная собой женщина.
   "Так-то лучше", - подумала Оля и поднялась с места.
  
  Оля шла по широкому коридору пятого этажа коммерческого центра, где располагалась фирма мужа и легким кивком головы отвечала на приветствия сотрудников. С некоторыми из них она была неплохо знакома по корпоративам, а кого-то видела впервые. Здесь царила рабочая атмосфера: люди с серьезными лицами сновали из кабинета в кабинет, а группа из трех человек, пристроившись у стены, что-то довольно бурно обсуждала.
  В просторной приемной за канцелярским столом, заваленным разноцветными папками и какими-то бумагами восседала крепко сбитая женщина неопределенного возраста. Секретарша мужа Алла Геннадьевна Кулыгина нравилась Оле тем, что работала на фирме с самого первого дня ее основания и не представляла лично для нее никакой опасности как женщина. Кулыгина была счастлива в браке, имела двоих детей, да и лицо ее нельзя было назвать красивым или даже привлекательным. Скворцов ценил Кулыгину за преданность, быстрый ум, аккуратность и сноровку, с которой та справлялась с делами. И Олю это устраивало, потому что уродливая и толковая секретарша, все же лучше высокой длинноногой и пышногрудой красавицы, которую нанимают на работу из-за внешности, а не за серое вещество в голове, которое у подобных работниц отсутствует напрочь. Скворцова знала, что не потерпела бы рядом с мужем девицу, умеющую лишь широко расставлять ноги перед шефом и готовую это делать по первому его требованию.
  Сейчас же секретарша мужа, состроив недовольную мину что-то требовательно говорила в трубку. Заметив жену босса, Алла быстро закруглила разговор и натянуто улыбнулась неожиданной визитерше.
  - Здравствуйте, Ольга Николаевна. А...
  Телефон настойчиво зазвонил вновь. Кулыгина сняла трубку и с легким раздражением отчеканила:
  - Я занята. Перезвоните через пять минут. Ладно, хорошо, запишу сейчас.
  Секретарша придвинула к себе органайзер и чиркнула пару слов. Затем подняла глаза на Олю и не отрывая трубку от уха, вежливо сказала:
  - Простите, Ольга Николаевна, но Валерия Ивановича нет на месте. Он вышел в бухгалтерию.
  - Не страшно, я подожду мужа в кабинете.
   Алла что-то хотела сказать, но Скворцова уже открыла дверь. Она не собиралась выслушивать протесты секретарши. В этом здании она может делать все что ей вздумается, и какая-то секретутка ей не указ.
  Оля вошла в кабинет и сразу направилась к массивному письменному столу, на котором стоял ноутбук мужа. Небрежно разбросанные деловые бумаги красноречиво говорили о том, что муж покидал кабинет в спешке.
   И да, сегодня капризная фортуна просто благоволила ей. Рядом с ноутбуком лежал смартфон мужа. Оля быстрым движение подхватила телефон и нашла список контактов. Она начала пролистывать список в надежде найти имя Настя. Но увы. Такого имени в контактах не было. Не теряя надежды, Оля торопливо пролистала список еще раз. Но имени любовницы мужа так и не нашла.
   Скворцова разочарованно вернула смартфон на место и оглянулась. Возможно у мужа есть еще один мобильный. И он может находиться в одном из ящиков стола. Оля обогнула стол и вытянула верхний ящик, полный папок и файлов. Открыв следующий, она заметила еще один смартфон. Оля взяла его и попыталась активизировать. Но доступ в него был закрыт. "Здесь нужен отпечаток его пальца", - разочарованно подумала она, бросила мобильник на бумаги и с яростью захлопнула ящик стола.
  - Что ты тут делаешь, дорогая? Кажется, мы не договаривались встретиться у меня на работе?
  От неожиданности Оля вздрогнула. В кабинет входил Скворцов. Он был просто неотразим. Даже легкая усталость и печать озабоченности на лице мужа не могли испортить его красоты. Высокий, стройный, уверенный в себе мужчина. И неимоверно притягательный. Модная прическа делала мужа моложе, а стильный дорогой костюм указывал на достаток и определенное положение в обществе. Господи, как же она любила его! Правда сейчас Скворцов казался удивленным и немного встревоженным.
  - Что-то случилось? Дети в порядке?
  - Не волнуйся, Валерочка. Все хорошо.
   Скворцов облегченно выдохнул, и тревога слетела с его лица. Но взгляд мужчины был по-прежнему серьезным.
  - Так что ты тут делаешь?
   Валерий Иванович направился к своему креслу, не спуская с Оли подозрительного взгляда.
   - Я просто заехала по пути в турагентство. И могу я элементарно соскучиться по мужу?
   - Оля, у меня нет времени на пустую болтовню. У меня сделка идет серьезная. А ты тут со своими капризами...
   В голосе Валеры уже слышалось раздражение. Оля изо всех сил пыталась скрыть разочарование от того, что план не сработал и муж застал ее на месте преступления у письменного стола. Но она мило улыбнулась, кокетливо поправила прическу и сделала шаг ему навстречу.
   - Ну, прости, Валерочка. Я хотела сделать сюрприз.
   - И он удался, - буркнул Скворцов, но его глаза немного потеплели.
   Оля приблизилась к мужу вплотную и обвила его шею руками.
   - Ну не будь таким занудой. Поцелуй меня, милый.
   Скворцов коснулся губами ее губ, и Оля страстно ответила на поцелуй. Однако Валерий Иванович мягко отстранился и опуская руки жены, хрипловато произнес:
   - Не заводи меня. Не сейчас...
   - Ты больше не сердишься? - спросила Оля и с деланой покорностью отступила назад.
   - Нет, не сержусь.
   - Ты знаешь, как я люблю тебя?
   - Знаю, знаю, - расплылся в улыбке Скворцов и уселся в кресло.
   - Тогда скажи мне, на какую сумму я могу рассчитывать, заказывая нам тур на Мальдивы?
   - Без ограничений, - коротко ответил Скворцов и взглянул на часы.
   - А может махнем на Бали?
   - Как хочешь, дорогая. Мне все равно. Только, пожалуйста, помни, что наша поездка состоится только после маминой свадьбы и их с Петрушей отъезда в Испанию.
   - Значит, путевки заказывать на август?
   Скворцов кивнул и придвинул к себе ноутбук.
   - Прости, Оленька, но у меня действительно нет времени это сейчас обсуждать. Поговорим на эту тему вечером вместе с детьми. А ты пока просто все разузнай. Ну цены там, сервис... И прихвати буклеты. Хорошо?
   - Хорошо, милый.
   Оля изобразила воздушный поцелуй и торопливо удалилась.
  
  11.
   Скворцова решила спуститься вниз по лестнице и обдумать ситуацию. К счастью на этот раз ее пронесло, и Валерка ни о чем не догадался. Но черт возьми! Из этой затеи ничего не вышло! А все складывалось как нельзя лучше: и в кабинете его не было, и до смартфонов она добралась на удивление легко. Но зачем мужу понадобился еще один мобильник? Возможно он и нужен для того, чтобы тайно связываться с этой поганкой. Именно так. Другого объяснения нет. Но как бы там ни было отрицательный результат - это тоже результат. А может Верещагиной повезло больше и у нее уже есть новости?
   Оля лихорадочно принялась шарить рукой в сумке в поисках мобильного и выйдя на улицу набрала номер подруги.
   Неля не снимала трубку довольно долго и только после девятого или десятого гудка Скворцова наконец услышала тихий и запыхавшийся голос Верещагиной:
   - Алло. Слушаю.
   - Чего ты шепчешь?
   - Я тут выполняю твое задание и поэтому не могу сейчас говорить.
   - А где ты?
   - Да недалеко от Насти. Иду я за ней.
   - Следишь что-ли? - засмеялась Оля, представив подругу в роли шпионки.
   - Все... не могу говорить. Перезвоню позже.
   Верещагина отключилась, а Оля, весьма заинтригованная развитием событий, побрела к машине. Ну, если Верещагина взялась за дело, то доведет его до конца. В этом сомнений нет. И значит есть бог на свете. И совсем скоро Нелька узнает адрес общаги, где проживает любовница мужа. А пока можно скататься в "Вояж".
   В турагентстве Скворцова пробыла около часа и все это время не выпускала из рук телефона в надежде на скорый звонок Верещагиной. Но Неля не звонила. Несколько раз Оля порывалась позвонить Верещагиной сама, но всякий раз огромным усилием воли сдерживала себя.
   Долгожданный звонок раздался, когда Оля уже почти подъезжала к дому. Она притормозила у обочины и с нетерпением схватила трубку.
   - Что так долго?
   - Угомонись, подруга, позвонила, когда смогла, - грубо ответила Неля и уже мягче добавила: - Я, между прочим, устала как собака, гоняясь за этой девицей. Ты родилась под счастливой звездой, милая. Представляешь, эта малышка сама забрела в мой магазин. Я аж оторопела! Вот воистину говорят, что на ловца и зверь бежит. Я даже помогла ей цветы выбрать для экзаменационной комиссии. Она меня узнала и долго ржала по поводу нашей неожиданной встречи в ресторане. Даже поинтересовалась, кем был тот импозантный мужик с седой шевелюрой, что был со мной.
   - И... - поторопила Скворцова подругу, когда та сделала паузу, чтобы перевести дух.
   - И я ответила, что это мой бывший муж. А когда она рассчиталась за цветы и вышла, я поспешила за ней. Я конечно старалась оставаться незамеченной и шла на определенном расстоянии. Вот тогда-то ты мне и позвонила.
   - Так ты узнала ее адрес? - взволнованно спросила Оля, нетерпеливо расхаживая возле машины взад-вперед.
   - Да, Олечка, узнала, - ехидно ответила Верещагина. - Тебя что, совершенно не волнует, как я устала и нанервничалась, бегая за этой девкой по всему городу? Особенно трудно было не попасться ей на глаза в метро, - продолжала жаловаться Неля и в ее голосе сквозила обида.
   - Ладно, не обижайся. Я конечно же сочувствую тебе, дорогая, - отмахнулась Оля. - Но я по-прежнему не слышу главного.
   - Ее общага находится на проспекте Мира, дом 86. И представь, - ехидно сказала Неля, - я даже номер комнаты узнала.
   - И...
   - 35. На третьем этаже. Мне долго пришлось уламывать вахтершу, но я сунула ей денежку, она и раскололась. Так что, Скворцова, будешь наливать! И простым коньяком не отделаешься, - подвела итог Неля и весело рассмеялась.
   - Чего ржешь? - удивленно вскинула брови Оля.
   - Да вспомнила, как я в метро пряталась. Люди, наверное, думали, что я сумасшедшая. Да... лазутчица из меня получилась что надо!
   - Да, Нелечка, ты молодец. Слов нет, - искренне похвалила подругу Оля и почувствовала, как у нее вспотели руки. Ну вот, теперь отступать некуда. Но ей определенно везет. И это просто чудо, что жертва сама попалась в силки! Это просто невероятно, что эта тварь пришла за цветами именно в Нелькин магазин. А та догадалась проследить за девицей до самой общаги. Нет сомнений, Верещагина заслужила коньяк и самый лучший!
   Оля села в машину и закурила. Теплый летний день плавно перетекал в тихий вечер. В открытую дверцу машины вливался легкий ветерок. Пахло хвоей высоких сосен и нагретым за день асфальтом. И если бы не шуршание шин, проезжающих мимо автомобилей, можно было подумать, что она совершенно одна в этом несовершенном мире. На душе было как-то спокойно и безмятежно. Страха перед будущим не было. И как бы дальше ни сложились обстоятельства, уже все решено и отступать некуда. И тот факт, что Верещагина так быстро вычислила эту мразь, указывал на то, что все идет так как надо. На ее пути не было задержек и непреодолимых преград, а значит и сомневаться не в чем.
   Скворцова не заметила, как догорела тонкая сигарета. Только когда трубочка пепла упала на летние брюки, она вздрогнула, быстрым движением руки сбросила пепел на пол и выбросила фильтр на дорогу. На светлых брюках остался след от пепла. Но это ерунда. Грязный развод на брюках отстирается, как и окончательно очистятся ее мозги от страха, ревности и боли. И до этого момента осталось совсем немного времени. И это недоразумение с маленькой шлюшкой уйдет в прошлое. И впредь не повторится.
   Скворцова захлопнула дверцу, завела машину и вдавила педаль газа в пол.
  
  12.
   Крупные капли дождя бесшумно разбиваются о мокрый черный асфальт и разлетаются в стороны бриллиантовыми брызгами. Двое танцуют аргентинское танго. Они будто не замечают ни стремительно падающих капель, ни луж, по которым скользят их ноги, ни тяжелых мрачных туч, почти нависающих над головами.
  Танго нуэво доносится из единственного открытого окна на четвертом этаже старого дома сталинской постройки. Этот дом совсем недавно был отреставрирован. Он был на удивление чистым и ухоженным, и выглядел инородным телом среди своих обшарпанных и грязных соседей.
  Тусклый свет неоновых фонарей едва освещает танцующих, страстно прижимающихся друг к другу. Порывистые темпераментные движения партнеров без слов говорят о любви и скорой разлуке. Лицо женщины очень бледно, а в ее бездонных глазах застыли слезы. Мужчина словно бы и не замечает этих слез муки и страдания. Его взгляд устремлен куда-то вглубь себя. Кажется, что танцор чисто механически выделывает ногами сложные па и совершенно не заботится о том, делает ли он их верно или импровизирует на ходу.
   Вожделение, сжигающее обоих, пропитывает собой воздух и мощными волнами разливается по всей улице. Необузданная страсть влюбленных постепенно проникает и в наглухо закрытые темные окна. Она заполняет собой убогие серые квартиры и начинает будоражить сон людей, которые давно забыли, что такое любовь и нежность.
   Спустя какое-то время лицо женщины странным образом меняется. И вот уже другая женщина танцует танго со стройным красавцем. Она очень пластична, сосредоточена и серьезна. И это не та красивая брюнетка, которая начинала танец. Это высокая блондинка с длинными волосами, разметавшимися по плечам. Ее плечи обтянуты тонким черным гипюром, а подол красной юбки с высоким разрезом почти касается земли. Так ведь это же она сама! Оля! И своего партнера она безумно любит и боится потерять. Мужчина так же погружен в себя, но в его позе и движениях почему-то больше нет страсти. Он кого-то ей напоминает. Но кого?
  И снова происходит неожиданная метаморфоза. Теперь с мужчиной танцует странная женщина без лица. То есть вместо лица у партнерши танцора кое-то белое, расплывчатое и бесформенное пятно, словно кто-то злобно стер ластиком ее нос, глаза и губы. Но уж очень хороши ее густые волосы, заколотые гребнем в виде алой розы. Неожиданно, откинув голову назад женщина заходится в громком нервном смехе. И уже нет сомнений в том, что мужчина, выделывающий странные па - это Скворцов, а его безликая партнерша - Настя. Как нет сомнений и в том, что он больше никогда не будет танцевать ни с красивой брюнеткой, ни и с ней, Олей. Но она сама и та темноволосая незнакомка по-прежнему продолжают боготворить его и не представляют своей жизни без него.
   Скворцова закричала во сне и проснулась. Она медленно приходила в себя от вязкого и странного сна, пронизанного какой-то болезненной одержимостью и безмерной тоской. Картина злорадно хохочущей любовницы мужа по-прежнему стояла перед глазами, как застывший кадр в сломанном кинопроекторе. И самым страшным во сне было именно это странное, лишенное черт и мимики лицо соперницы.
  Немного погодя Оля почувствовала, что сердцебиение немного выровнялось, а страх постепенно отступает. Она потерла глаза руками и повернула голову в сторону мужа. Валерка мирно спал. Ему снилось что-то хорошее, потому что на его губах блуждала легкая улыбка. Он не услышал ее дикого, почти животного крика. Муж спит в счастливом и безмятежном неведении и даже не догадывается о том, что сегодня ей предстоит совершить то, что может изменить их жизнь навсегда. Именно сегодня она поставит последнюю жирную точку во всей этой истории. Но знать об этом Скворцову вовсе не обязательно. Пусть никто и ничто не нарушит его покой.
   Оля тихо повернулась к окну и устремила взгляд в ночь. И так без сна, почти не шевелясь, она будет лежать до утра, боясь побеспокоить мужа. А утром она наденет свое самое красивое платье, сделает отличный макияж и повезет дочь в бутик, чтобы купить ей новый купальник и шорты. А еще пару маечек, порео и шлепки, чтобы во время отдыха на Бали Юля не капризничала и не ныла, что ей не в чем ходить на пляж. Только по пути в магазин, она заскочит в пару мест и сделает все то, о чем так долго мечтала. Без страха и сожаления, без мук совести и раскаяния.
  
   Выбраться из дому удалось только часам к двенадцати. Все утро Скворцова была озабочена лишь одним: удастся ли ей застать любовницу мужа на месте. Оля опасалась, что девица смоется куда-нибудь по своим делам и тогда придется ожидать нового учебного года или другого удобного момента для реализации давно намеченного плана. Это долгое и мучительное ожидание как рак будет разъедать ее изнутри, что непременно скажется на нервах и, разумеется, внешности. Но внутренний голос упрямо твердил, что волноваться по этому поводу не стоит, потому что грязная стерва непременно будет в своей вонючей общаге. И все закончится именно сегодня.
   По пути к городу Оля в который раз подумала о том, куда же отправиться сначала: в бутик или общагу. Естественно, перво-наперво она заедет к Соньке, а уж потом в общагу. Когда закончит там, она, удовлетворенная своей победой и полностью освободившаяся от страха, с большим удовольствием проведет время с Юлькой в модном и дорогом магазине.
   Скворцова посмотрела в зеркало заднего вида. Дочь что-то слушала через наушники в айфоне и равнодушно смотрела в окно. Юля не особенно обрадовалась тому, что лишний час придется кататься с матерью по каким-то другим делам. Однако желание выглядеть на курорте стильно, заставило девочку смириться с временным неудобством, но из вредности она все же немножко недовольно побурчала. Если сегодня все сложится удачно, а это будет именно так, дочь получит все, что только пожелает. Да и о сыне стоит подумать. Надо прикупить что-нибудь и ему. Новые кроссовки, например, или яркую нарядную маечку. Да и себя, любимую, тоже можно чем-нибудь порадовать.
   Оля уверенно вела машину вперед и понимала, что все же слегка нервничает, невзирая на вполне боевое настроение. Это и понятно. Сейчас трудно предугадать, как сложится разговор с соперницей. Но в том, что дело будет доведено до победного конца Скворцова нисколько не сомневалась. Тем более что фортуна постоянно благоволила ей и даже Сонька Адамова по-прежнему проживала на Вавилова, в той же хрущевке, где и она сама когда-то родилась.
   Скворцова не любила вспоминать свое детство, особенно до семилетнего возраста. Ее семья тогда жила трудно и денег вечно не хватало. А причина была до безобразия проста: безвольный и слабохарактерный отец был неудачником. Он почему-то не мог удержаться на одном рабочем месте более полугода, хотя был человеком совсем не глупым и имел диплом инженера. Мать днями напролет упрекала бедолагу в том, что он банальный лентяй, который не хочет работать и нормально обеспечивать семью. Отец же отвечал, что ему просто не везет и что в данный момент времени он переживает сложный жизненный период. Трагически заламывая руки, он утверждал, что безденежье - это явление временное и что очень скоро все изменится и он обязательно найдет себе синекуру. Что это за синекура такая, маленькая Оля не знала. Она представляла эту непонятную синекуру в образе высокой красивой женщины-волшебницы в голубом бальном платье, которая взмахнув своей искрящейся хрустальной палочкой, даст папе хорошую работу и восстановит в их доме мир и покой. Оля с нетерпением ожидала, когда отец наконец-то отыщет эту прекрасную фею по имени Синекура, потому что постоянные скандалы в доме очень пугали ее. Забившись в какой-нибудь уголок, Оля призывала добрую волшебницу поскорее встретиться с папой и твердила себе, что никогда не будет жить так, как родители.
  Все это продолжалось до тех пор, пока не стало отца, который умер дома, сидя в кресле перед телевизором. Когда Оле исполнилось восемь лет, мама вновь вышла замуж за молодого и весьма перспективного адвоката Юрия Белецкого. И жизнь коренным образом изменилась. Отчим перевез ее и маму в свою шикарную квартиру на Первомайской и дал им жизнь, о которой они даже не могли и мечтать. Мама расцветала прямо на глазах, а Белецкий носился с ней, как с хрустальной вазой. Отчим долго уговаривал мать бросить работу в поликлинике, но она была педиатром в третьем поколении, свою работу любила, поэтому на уговоры мужа не поддавалась. Мама часто говорила, что без работы ей будет скучно, к тому же настоящая женщина должна быть в тонусе - энергичной и бодрой, а нехватка общения с людьми быстро превратит ее в неухоженную бабу и мизантропку. Спустя два года у Оли родился брат, но Белецкий любил ее как свою дочь и баловал даже больше, чем собственного сына. Именно благодаря отчиму Оля училась в элитной школе, а потом окончила юридический факультет университета, где и познакомилась со Скворцовым. Однако поработать по специальности почти не пришлось. Валерка довольно быстро сделал ей предложение. Оля с радостью его приняла, хотя подозревала, что к быстрой помолвке и свадьбе приложил руку Белецкий. Оля ничего не имела против участия отчима в своей судьбе и даже была ему благодарна, потому что влюбилась в Скворцова до безумия. Мама же, со свойственной ей прямотой сказала тогда, что так сильно любить мужчину опасно, что можно попасть в зависимость от своей страсти и в итоге стать несчастной. Но Оля лишь отмахнулась и ответила, что для нее нет большего счастья, чем разделить свою жизнь с красавцем Скворцовым.
  А вот в жизни Соньки Адамовой так ничего и не изменилось. Она по-прежнему жила среди работяг, вышла замуж за работягу и после химико-технологического техникума трудилась на текстильной фабрике лаборанткой. Все это Оля выяснила у матери, которая поддерживала отношения с кем-то из бывших соседей. И именно поэтому Скворцова обратилась к Соньке за помощью, потому как обратиться со своей деликатной просьбой было просто не к кому.
  Оля уже много лет не виделась с Адамовой. Общих интересов у них не было, жизненные пути разошлись давным-давно, да и общаться с простой лаборанткой было уже как-то не с руки. Оля довольно легко отыскала в справочнике номер телефона Сони и без всяких стеснений ей позвонила. Соня удивилась неожиданному звонку Скворцовой, но еще больше ее поразила странная просьба подружки детства. Однако Адамова лишних вопросов задавать не стала и в память о старой детской дружбе согласилась помочь. Скворцовой даже не пришлось ничего выдумывать, чтобы как-то оправдать свой интерес к работе Сони. Оля просто предложила Соньке сто баксов за услугу, и постоянно нуждающаяся Адамова с радостью готова была получить сотку за дело, которое для нее и выеденного яйца не стоило.
  Въезжая во двор своего детства, Скворцова поразилась произошедшим здесь переменам. Дворик показался каким-то маленьким, куцым и убогим. Все старые деревья были вырублены и на месте маленького зеленого парка расположилась автостоянка, до отказа забитая машинами жильцов. На детской площадке, где когда-то они с Сонькой возились в песочнице, стояли одинокие качели и железная горка, с которой лихо скатывался малыш лет пяти. Его немолодая мамаша с умилением наблюдала как сын, быстро приземлившись внизу, оббегал горку и со странным упрямством вновь и вновь взбирался наверх, чтобы в очередной раз получить удовольствие от стремительного спуска.
  Останавливаясь у нужного дома, Скворцова отметила, что здания квадрата выглядят чистыми и опрятными. Наверное, их совсем недавно отремонтировали. Но даже капитальный ремонт все равно не смог скрыть убожества старых панельных хрущевок.
  Оле вдруг вспомнился ночной кошмар и пара танцующая под дождем, но она быстро сбросила наваждение и повернулась к дочери:
  - Юля, посиди в машине. Я заскочу к знакомой буквально на минуту и тут же вернусь.
  Девочка равнодушно кивнула и опять уткнулась в экран гаджета.
  Скворцова выбралась из машины, быстрым шагом приблизилась к подъезду и нажала кнопку домофона.
  - Кто там? - хрипло донеслось из динамика.
  - Соня, это я, Оля.
  - Заходи, - проскрипел домофон и тут же раздался щелчок запорного устройства.
  Оля рванула дверь и торопливо поднялась на второй этаж. На площадке этажа стояла худющая тетка с блеклым лицом и безобразной химической завивкой. Старым застиранным халатом вполне можно было обернуть эти мощи два раза. От Соньки разило вчерашним перегаром и дешевыми сигаретами. Эта неопрятная жердь лишь отдаленно напоминала милую девчушку с двумя рыжими косичками, какой Оля запомнила Соню Адамову. Видимо смесь недоумения, брезгливости и отвращения отразились на лице визитерши, потому что Сонька хрипло рассмеялась и сказала:
  - Что не ожидала увидеть меня такой... красавицей?
  - Привет, Соня. Честно говоря, ты застала меня врасплох. Я не думала...
  - Ты не ожидала меня увидеть такой худой? - помогла Оле выйти из затруднения Адамова. - Так я принципиально не хочу поправляться. Я фигуру свою блюду.
  Оля промолчала.
  - Ладно, заходи раз приперлась, - пригласила хозяйка и распахнула дверь настежь.
  - Нет, Сонечка, прости. Я заскочила на минутку забрать банку, - быстро затараторила Скворцова. - У меня в машине дочь сидит. Мы очень спешим.
  - Ну, ну, - прокуренным голосом просипела Соня и скрылась в квартире, оставив дверь открытой. Через минуту женщина вынесла небольшой пакет и передала его Оле.
  - Спасибо, - поблагодарила Скворцова и протянула Соне деньги.
  - И тебе спасибо, - Адамова расплылась в довольной улыбке. Она жадно схватила зеленую купюру и не прощаясь вернулась в квартиру, громко хлопнув дверью.
  Оля с минуту потопталась на месте, а затем начала спускаться по лестнице вниз.
  "Господи, что это было? Да... время и жизнь откладывают, порой, такой ужасный отпечаток на людях, что становится страшно. Как Сонька могла так запустить себя? Худоба ее явно нездоровая. Пьет, наверное, по-черному и дымит, как паровоз. Но какое мне до этого дело? Никакого. Каждый сам выбирает свою жизнь. Я ведь тоже сделала свой выбор".
  Оля крепче сжала в руке пакет и мстительно улыбнулась.
  Оказавшись в машине, Скворцова осторожно поставила пакет на пол и завела мотор.
  - Так, доченька, заскочим по-быстрому еще в одно место и сразу в бутик.
  - Угу, - откликнулась Юля, продолжая что-то читать, потом на мгновение оторвала взгляд от айфона: - Только ты там тоже справься с делами так быстро, как здесь.
  - Хорошо, милая, - ответила Оля и аккуратно развернувшись на узкой дороге, отправилась навстречу судьбе.
  
  13.
   Поднявшись на третий этаж студенческого общежития, еще издали Скворцова услышала приглушенный смех, раздающийся из какой-то комнаты. Перед нужной дверью Оля остановилась, чтобы перевести дыхание. Ей вдруг стало жутко от того, что она собирается сделать. Противный ком вновь начал формироваться в горле. Под ложечкой противно засосало, а сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Потрясенная неожиданным приступом паники, Оля не решалась постучать в дверь. Но в это время краем глаза она заметила, что в коридоре появился парень, направляющийся в ее сторону. Скворцова быстро сглотнула ком и без стука рывком открыла дверь. Она переступила через порог и обвела глазами комнату.
  Комната общаги была маленькой. Свежие светлые обои делали ее немного просторнее, но хаос из книг и тетрадей на столе и одежда хозяек, разбросанная на трех почти новых стульях, создавали впечатление кавардака, царившего в этом небольшом помещении. Все это ясно указывало на то, что юные студентки не отличались аккуратностью и не особенно стремились следить за чистотой там, где живут. Этот факт сразу бросился Оле в глаза. Она ненавидела беспорядок и ругала детей и прислугу за малейшее проявление неряшливости. Особенно доставалось Юле, которая считала, что работа домработницы заключается именно в том, чтобы прибирать за ней. Даже Верещагина иногда называла Олю чистоплюйкой. Но Скворцова не обижалась, потому что считала свою любовь к стерильности достоинством, а не недостатком.
   Четыре деревянные кровати были придвинуты к стенам вплотную, оставляя совсем мало места для стола, стоящего в центре комнаты. Пол не был застелен ни ковром, ни дорожкой. И этот голый пол, покрытый только линолеумом, создавал впечатление чего-то временного и быстро проходящего. В общем, обычная комната обычной общаги. Единственной вещью, которая выделялась из общей убогости и серости жилища студенток, был симпатичный натюрморт, выполненный в пастельных тонах. Хрустальная ваза с экзотическими цветами, изображенная на нем, притягивала взгляд. Правда, на подоконнике большого окна тоже стояла ваза и в ней разместился свежий букет хризантем, перевитый красной ленточкой. Но эта деталь интерьера не заинтересовала Олю. В эту минуту она решала, кто же из трех девушек, находящихся в комнате, является ее соперницей.
  Девушки сидели на кровати и, наверное, обсуждали что-то очень смешное и забавное. Но когда неожиданная гостья возникла на пороге их комнаты, они в недоумении разом замолкли.
  - Ой, девчонки, посмотрите, кто к нам пожаловал! - неожиданно громко выкрикнула одна из студенток. - Вы даже и представить не можете, кто сейчас стоит перед нами!
  Девушки недоуменно переглянулись и явно собирались досмотреть интересный и интригующий спектакль до конца.
  - Да, вы правильно догадались, девочки! Это жена Валерки. Собственной персоной!
  Настя, а это была она, медленно поднялась с постели и сделала несколько шагов навстречу Оле. Этого было вполне достаточно, чтобы оказаться достаточно близко к незваной гостье. На губах девушки играла наглая улыбка. Настя не выказывала ни удивления, ни опаски. Прищурившись, она оценивающе рассматривала Олю и в ее глазах легко читалось презрение.
  - Закройте за собой дверь, Ольга Николаевна. Проходите, не стесняйтесь. Я уже давно ожидала чего-то подобного, - с вызовом сказала Настя и театрально сделала приглашающий жест рукой.
  - Настя, может мы пойдем, а? - встряла одна из девушек, почувствовав, как в комнате молниеносно накаляется атмосфера.
  - Да, девчонки, идите погуляйте, - равнодушно разрешила Настя, продолжая бесцеремонно разглядывать Скворцову.
  Девушки быстро ретировались и соперницы остались наедине.
  Оля обошла Настю и устроилась за столом.
  - А ты садись напротив меня, - сказала Оля, перехватывая инициативу в свои руки и едва сдерживая гнев. Она видела эту бессовестную тварь насквозь и жалкие потуги Насти выглядеть хозяйкой положения забавляли и раздражали одновременно. Эта фальшивая демонстрация уверенности в себе и отсутствия беспокойства визитом жены любовника, выдавали и подчеркивали страх, который сидел в этой негодяйке.
  - Я бы рекомендовала вам не командовать мною. Я у себя дома и вас не приглашала, - вдруг разозлилась Настя. Она отодвинула стул от стола и уселась напротив Скворцовой, закинув ногу на ногу. - Зачем ты приперлась?
  - Я пришла поговорить с тобой, - сказала Оля, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев.
  - Ну это ясно, что поговорить, - отозвалась Настя и потянулась за пачкой сигарет, лежащей на столе. Она медленно закурила и поинтересовалась: - А о чем?
  Скворцова медлила с ответом. Собственно, стоит ли разговаривать с этой наглой и бесстыжей девкой? И она пришла сюда совсем с другой целью. А может дать этой твари шанс? Может растолковать ей здесь и сейчас, чего стоит ей, Оле, эта тривиальная ситуация? Попытаться объяснить, как любит своего мужа и как страдает от его измены! Возможно Настя поймет, что у них с Валеркой крепкая семья и подрастают дети, которые нуждаются в отце и его любви и заботе.
  Но сейчас глядя Насте в глаза, Оля хорошо понимала, что не сможет достучаться до этой наглой девицы, как не смогли это сделать и тысячи других женщин, оказавшихся в подобной ситуации. Нет, говорить здесь не о чем. И унижаться перед этой проституткой она не будет. Они живут в разных измерениях и их миры никогда не соприкоснутся.
  Между тем непонятное молчание визитерши, начало беспокоить Настю. Она нетерпеливо поёрзала на стуле и настойчиво повторила свой вопрос:
   - Так, о чем ты хотела поговорить со мной?
   Оля по-прежнему молча смотрела на любовницу мужа. Да, Настя девушка симпатичная. Нос с легкой горбинкой, глаза карие и очень выразительные. Губы несколько великоваты, но это не портит ее. Сложена хорошо. Волосы густые и слегка вьются. А главное - она молода и еще свежа. Жизнь еще не отложила своего отпечатка на ее милое личико. И надо отдать должное Скворцову - у него хороший вкус.
   А Настя докурила сигарету, нервно затушила ее в пепельнице и серьезно сказала:
   - Собственно, Ольга Николаевна, вы напрасно пришли ко мне. Я не расстанусь с Валеркой, что бы вы сейчас мне ни сказали и что бы не предложили. Я люблю его и буду за него бороться.
   На Олином лице отразилось недоумение.
   - Ты будешь бороться со мной? В своем ли ты уме, детка? Я его жена, у нас семья и дети. У нас счастливый брак.
   - А ты уверена в этом? Ты наивно полагаешь, что я буду бороться с тобой? - Настя откинула голову и нервно рассмеялась. - Да ты самоуверенная дура, Олька!
   Скворцова вновь вспомнила свой ночной кошмар. Именно так смеялась во сне эта шлюха. Но сейчас в ее смехе не было злорадства, а было в нем что-то иное, чего Оля объяснить пока не могла.
   - Да не любит он меня! - с горечью воскликнула девушка. - И тебя кстати тоже. Заруби это себе на носу! И не обольщайся. Он никогда тебя и не любил. Он сам мне говорил об этом. Его вынудили на тебе жениться.
   Сказанное девушкой прозвучало так неожиданно и странно, что Скворцова растерялась.
   - Что ты, мерзкая гадина, имеешь в виду? - хрипло прошептала Оля.
   - А то, уважаемая Ольга Николаевна, что наш с тобой обожаемый Валерочка, всегда любил и любит до сих пор только одну женщину. Другую.
   Шокированная Оля тяжело поднялась с места, не выпуская сумки из рук. Она медленно обогнула стол, вплотную приблизилась к Насте и с ненавистью спросила:
   - Кого? Свою мать? Ларочку?
   - Ты идиотка полная, Олька! Какую мать? Мамашу свою что ли? Ой! - воскликнула Настя и опять истерично захохотала: - Дура, полная дура! Так ты ничего не знаешь?
   - Чего я не знаю? - сорвалась на крик Скворцова и схватив девушку за плечо левой рукой, начала с силой трясти ее: - Говори, тварь! Чего я не знаю? Какая женщина?
   Тяжелая сумка в правой руке, раскачивалась из стороны в сторону, а ее содержимое опасно барахталось внутри.
   - Прекрати! Отпусти меня, сумасшедшая! - взвизгнула Настя и схватившись двумя руками за запястье Оли, попыталась высвободиться.
   Скворцова разжала хватку и опустила руку. Мысли лихорадочно запульсировали в голове. "Какую другую? Кто она? Его вынудили жениться? Кто? Зачем?" Оля придвинула к себе ближайший стул и устало села, затем поставила сумку на колени и почувствовала, как сильно дрожат ее руки. Скворцова крепко сцепила пальцы на ремешке сумки и холодно спросила:
   - Кто она? Как ее зовут?
   В этот момент в душе Оли происходила борьба. Нет, явно эта тварь что-то замышляет и пытается отвести от себя ее гнев. Нет и не может быть у Скворцова другой женщины! Это наглая ложь. Надо непременно узнать имя еще одной любовницы мужа, а потом довести задуманное до конца. А может оставить эту дурочку в покое? Но ведь она сказала, что будет бороться за него. Но с кем?
   Тем временем Настя вновь закурила и выдохнув дым, ответила:
   - Элла.
   - Что за Элла?
   - Литвинова. Так кажется ее фамилия по мужу. Девичью я не помню, хотя Лера и называл мне ее.
   Оля задумалась. Что-то давно забытое начало шевелиться в сознании. Элла... Весьма редкое имя. И она его уже когда-то слышала. Не Богданова ли это Элка, которая училась с ними в параллельной группе. Да, когда-то Скворцов бегал за...
   - Может Богданова? - резко спросила Оля.
   - Вот, вот. Богданова, - словно обрадовалась Настя.
   - Та-а-а-к, - протянула Скворцова и представила яркую брюнетку с короткой стрижкой. Поговаривали, что после универа Элка очень хорошо вышла замуж за дипломата и уехала за ним то ли в Корею, то ли в Китай. Значит, она вне игры. И главная помеха все же эта безмозглая студенточка. И она опасна. Она не даст им с Валеркой спокойной жизни. Она будет преследовать Скворцова. А если она надумается забеременеть? Он не захочет отказаться от ребенка и повесит байстрюка на свою шею и всю жизнь будет платить алименты. И судя по наглости этой дряни, она не будет довольствоваться малым. Она будет требовать все больше и больше, забирая у Юли и Дениса то, что принадлежит им по праву.
   Оля почувствовала, как противный ком опять начал разрывать ее горло. Нет! Она покончит со всем здесь и сейчас!
   Трясущимися руками Скворцова рванула замок сумки, выхватила пол-литровую банку с серной кислотой и крутанула крышку. Настя недоуменно наблюдала за действиями Оли. В ее больших глазах появился страх. А Оля резко вскочила с места и выплеснула содержимое банки в лицо юной любовницы мужа. От дикой боли та громко закричала и схватилась руками за лицо, которое прямо на глазах превращалось в кровавое месиво.
   Оля стремглав бросилась к выходу. Она бежала по коридору общаги, а в ее ушах стоял дикий и страшный вой соперницы. Потом он внезапно затих, а Скворцова перешла на быструю ходьбу. Ей опять повезло. Она никого не встретила ни в коридоре, ни на лестнице. Только оказавшись у машины, Оля сделала короткую остановку, чтобы унять сиплое дыхание, которое вырывалось из ее груди. Когда дыхание стало ровным, Скворцова села в машину и положила руки на руль.
   - Что ты так долго? Я уже хотела идти тебя искать, - начала возмущаться Юля, которая сидела уже на переднем сиденье, по-прежнему не выпуская айфона из рук. - Ты знаешь сколько уже времени? Я уже есть хочу...
   - Пристегнись, доченька, - тихо попросила Оля и поразилась как буднично прозвучали сейчас ее слова.
   - Хорошо, мамочка, - легко согласилась Юля и даже не пошевелилась, чтобы накинуть ремень безопасности.
   Оля никак не отреагировала на непослушание дочери и механически отъехала от общежития. На душе было спокойно. Ни сожаления, ни раскаяния, ни жалости к любовнице мужа она сейчас не испытывала. В голове было пусто, а глаза словно остекленели. Косточки пальцев, крепко сжимавшие руль, от напряжения стали белыми. Таким же мертвенно-бледным было и лицо, которое застыло словно античная маска, выражающая гримасу удовлетворения и торжества.
  
   А вечером у ворот особняка Скворцовых остановилась полицейская машина. Оля, стоявшая в этот момент у окна спальни, безразличным и холодным взглядом наблюдала, как двое мужчин в форме уверенно идут к дому. Она знала, что полицейские приехали за ней, но в душе ничего кроме опустошения и страшного одиночества не испытывала.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЧАСТЬ 2
  
   1.
   Во дворе громко залаяла Джерри. От этого злобного лая Оля проснулась и открыла глаза. За окном едва пробивался рассвет. Еще, наверное, часа четыре, а может пять. Подниматься в такую несусветную рань совершенно не хотелось. Скворцова что-то недовольно пробурчала в адрес несносной собаки и лениво подумала, что надо бы выйти во двор и успокоить Джерри, пока та не подняла на ноги весь дом.
   Боясь потревожить сон мужа, Оля осторожно встала с постели. Быстро накинув халат, на цыпочках вышла в коридор и почти без шума прикрыла за собой дверь. В доме было тихо, как в гробу. Только Джерри по-прежнему заходилась в заливистом лае. В эту минуту дикий лай собаки Скворцова сравнила с истошными воплями свекрови, когда та бывала сердита или чем-то недовольна.
  Да, необходимо срочно каким-то способом заставить Джерри умолкнуть. Хорошо бы и со свекровью, наконец, разобраться. Раз и навсегда пресечь ее постоянные придирки и вмешательство в их с Валеркой семейные дела. Но всему свое время. Сейчас же главное - это заткнуть пасть Джерри.
   Скворцова быстро спустилась в кухню и открыла холодильник, который до отказа был забит продуктами, расфасованными аккуратной домработницей в пакетики и пластиковые коробочки. Пошарив рукой у задней стенки холодильника, Оля вытащила пакет с ливеркой, купленный ею позавчера в местном магазине. И что странно, домработница не выбросила залежалую колбасу вон, несмотря на то, что муж требовал, чтобы в холодильнике всегда было только все самое свежее. Он не выносил вчерашней еды. Бедная Света готовила ежедневно, проводя у плиты очень много времени. Оля сочувствовала домработнице и несколько раз порывалась нанять кухарку, но Валерка всякий раз вставал на дыбы и не разрешал приводить в дом, как он выражался, еще одну бабу, которая будет только разносить сплетни по их престижному поселку. А Света умела держать язык за зубами, как, впрочем, и охранник Карпенко. Да и личный водитель Оли Юра Авдеев тоже был немногословен. Мужчины проживали в гостевом домике, а домработница - в особняке вместе с хозяевами. Так повелось с самого первого дня, когда семья Скворцовых переехала из городской квартиры в новый загородный дом. К тому же мужу нравилась стряпня Светы, а сама она не жаловалась на чрезмерную загруженность работой и на то, что круг ее обязанностей в доме слишком велик. Вскоре Скворцова прекратила поиски приличной поварихи с проживанием в доме. Но была еще одна причина, которую Оля хорошо осознавала. Она просто боялась лишний раз поссориться с мужем, потому что все их ссоры для нее всегда заканчивались плачевно.
  Но сейчас, захлопывая дверцу холодильника, Оля отбросила грустные мысли. Она была уверена, что еда на какое-то время закроет пасть злобной псины и во дворе вновь воцарится тишина и покой.
   Ольга Николаевна Скворцова не любила и даже ненавидела огромную овчарку, которую муж приволок в дом милым трехмесячным щенком. Джерри стала его любимицей, как, впрочем, и свекрови. Оба души не чаяли в огромной овчарке волчьего окраса. И что характерно, мерзкая псина платила им той же монетой. Завидев издалека мать Скворцова или Валерку, Джерри начинала что есть силы вилять хвостом, а при их приближении норовила обслюнявить им руки и лицо. Все эти прыжки и гримасы собаки больше похожей на огромного волка, вызывали у мужа и его матери умиление, а у нее, хозяйки дома, отвращение и даже страх.
   Хотя... В глубине души Оля уже давно смирилась с тем, что не ощущает себя хозяйкой большого и красивого дома. Здесь командовали все, только не она сама. Как-то и муж, и свекровь, и даже дети очень быстро забыли на чьи, собственно, деньги был приобретен этот красивый двухэтажный особняк с великолепной верандой, мансардой, да еще с бассейном в придачу. И никто не знал и даже не догадывался какими трудами и титаническими усилиями она зарабатывала деньги на этот дом, дом своей мечты.
   Выйдя на крыльцо, Оля зябко передернула плечами. Тонкий халатик не спасал от утреннего холодка, пропитанного запахом листвы и утренней росы. Быстро сбежав по лестнице, женщина приблизилась к собаке, вытащила колбасу из пакета и бросила на землю. Джерри благосклонно приняла сей щедрый дар и принялась жрать, громко клацая зубами.
   Скворцова осмотрелась и прислушалась. Вокруг все было спокойно и причина лая Джерри, наверное, заключалась в том, что ей просто надоело сидеть на привязи и некуда было девать избыток энергии. Но спускать собаку с поводка Оля поостереглась. Не дай бог Джерри сойдет со двора, потом проблем не оберешься. Муж будет страдальчески заламывать руки и орать, но при этом даже пальцем не пошевельнет, чтобы хоть что-то предпринять для розыска псины. Он охотно предоставит организацию поисков ей и надает кучу бесполезных советов. А свекровь будет до конца своих дней упрекать ее в безалаберности и безответственности.
   Оля скомкала пакет и выбросила его в урну у гаража. Потом вернулась к собаке и глядя, как та уплетает колбасу подумала о том, что этот воскресный денек обещает быть веселеньким.
   Сегодня день рождения свекрови, которая всю жизнь беззастенчиво навязывает свою волю и желания всем без исключения. Вот и на сегодня Лариса Игнатьевна запланировала барбекю. И не где-нибудь, а в их с Валеркой доме. Мол, двор у них большой, и места всем гостям хватит с лихвой. На веранде следует накрыть большой стол, а у бассейна под тентом необходимо расставить несколько столов, стулья и шезлонги. Сначала гостям будет предложено устроиться под навесом, а когда начнет темнеть, все дружно переместятся на веранду. Здесь уютно и больше света. Желательно заранее приготовить несколько пледов, на случай если кому-то станет холодно или кто-то из гостей пожелает укутать ноги. Еще надо приказать Карпенко и Юрке, чтобы у веранды они соорудили что-то вроде барной стойки, где гостям будут предложены напитки на любой вкус.
  И наглой, беспардонной старухе было абсолютно плевать на то, что у невестки на этот день или вечер могут быть свои собственные планы. Но мадам это не волновало, впрочем, как и всех остальных.
  А вчера сладкая парочка, Ларочка и ее многолетний воздыхатель, заявилась без предупреждения прямо с самого утра. Свекровь полдня полоскала мозг по поводу меню и напитков. Наглая и неугомонная старуха все никак не могла определиться, что лучше приготовить: сосиски, куриные грудки, стейки или рыбу. Если рыбу, то лучше форель или сардины? А может остановиться на креветках? Но гостей будет много, поэтому следует приготовить и стейки, и форель, и грудки, чтобы гости сами выбирали себе то, что им понравится. Конечно, можно пригласить повара, но ей было бы очень приятно, если бы еду готовили Петруша, сын и невестка. Можно и Светлану Яковлевну подключить. Да и Юрка с Карпенко тоже с руками, помогут если что. Обслуга не должна сидеть без дела. Люди, живущие в доме ее сына, должны отрабатывать проживание, пропитание и непозволительно большие по теперешним меркам зарплаты. Ну, а она, Ларочка, будет принимать поздравления, подарки и выслушивать комплименты по поводу ее немеркнущей красоты и вечной молодости.
  Петруша поначалу поддакивал старухе, но потом осторожно высказал мнение, что все же лучше пригласить повара и бригаду официантов. Он льстиво пояснил, что не хочет стоять целый вечер у мангала, а желает все свое время и внимание отдавать только виновнице торжества. Ларочка для вида какое-то время посопротивлялась, но потом милостиво разрешила пригласить и повара, и официантов. И готовить еду должен непременно ее старинный приятель Борис Ильич Вардин, который по мнению свекрови был самым лучшим шеф-поваром в городе. Но старая карга поставила еще одно условие: любимый сын и Петруша будут помогать повару готовить и подавать еду гостям хотя бы в самом начале праздника. Друзья и приятели должны увидеть, как сын и ее верный друг обожают ее.
  И как только Петр Викторович выдерживает вздорный характер старухи? Наверное, сильно любит Ларочку раз столько лет преданно и верно служит ей, беспрекословно выполняя все ее прихоти. О такой любви можно только мечтать. И дается такая преданность мужчины лишь редким счастливицам. Но она, Оля, увы не из их числа. Ее брак - это настоящая мука. И зачем она только вышла замуж за Скворцова? Почему столько лет терпеливо сносит оскорбления и все выходки мужа и его матери? Одному только богу известно. Но так долго продолжаться не может! Выход должен быть! И чем скорее она избавится от ненавистной семейки, тем лучше.
  
  2.
   - Эй, что ты там стоишь?
   Оля обернулась на крик. На крыльце стоял заспанный муж и Скворцова почувствовала легкую тошноту. Рыхлая расплывшаяся фигура Валеры, его худосочные ноги, растрепанные волосы, подернутые сединой, серый цвет лица и набухшие мешки под глазами выдавали в нем человека пьющего и пьющего сильно. Тонкие губы Скворцова были плотно сжаты, а в карих глазах не было ни тепла, не любви, а лишь неприкрытая злоба.
   - Что ты там забыла? Оставь Джерри в покое!
   - Она громко лаяла. Я боялась, что она всех разбудит... Вот и вышла ее утихомирить... - невольно начала оправдываться Оля, направляясь к высокому крыльцу.
   - Шевели своими булками быстрее! - грубо прервал жену Валерий. - И Джерри вовсе не обязательно успокаивать. Это тебе надо перестать вскакивать с постели среди ночи и шататься по двору без дела. А у нас с тобой еще есть дела... в постели.
   Губы Скворцова растянулись в глумливой улыбочке, но его глаза своего выражения не изменили.
   - Да пошел ты... - буркнула про себя женщина и начала подниматься по ступеням.
  Поравнявшись с мужем, Скворцова постаралась обойти его, но тот крепко схватил ее за руку и грубо притянул к себе.
  - Отстань, урод! - вскрикнула Оля и попыталась вырваться из объятий мужа. Но Валерий закрыл рот жены поцелуем, все сильнее прижимая к себе ее тело, натянутое как струна. Оля почувствовала, как напрягся член мужа и поняла, что избежать очередного насилия над собой ей не удастся. Когда Скворцов немного ослабил свои тиски, Оля полушепотом произнесла:
  - Хорошо, идем в постель.
  - Нет! Ты сделаешь это здесь!
  Валерий силой усадил Олю на колени перед собой и резко стянул трусы.
  
  Спустя двадцать минут, склонившись над раковиной в ванной комнате, Оля с остервенением чистила зубы. Она боялась взглянуть на себя в зеркало, висевшее над мойкой, потому что хорошо знала какое отражение в нем увидит. Женщина почувствовала, как тошнота опять подступила к горлу. Она бросила щетку на дно мойки и согнулась над унитазом. Но вожделенного освобождения не произошло и, выпрямившись, на дрожащих ногах, Оля побрела к душевой кабинке. Встав под холодный душ, она подняла лицо к освежающим струям и затаив дыхание несколько секунд наслаждалась этим очищающим потоком. Затем неохотно выключила воду, наскоро вытерла тело мягким банным полотенцем и медленно пошла в спальню. Оля надеялась, что муж уже уснул и больше не прикоснется к ней. Но к ее большому сожалению Валерий не спал. Распластавшись на широкой постели, он поджидал ее. Скворцов был абсолютно гол и его нагое тело не вызывало в женщине ничего, кроме отвращения. Увидев жену в проеме двери, Валерий лениво похлопал ладонью по смятой простыне и тихо, но внятно приказал:
  - Ложись, мы еще не закончили.
  Оля обреченно легла на спину рядом со Скворцовым и уставилась в потолок. Он навалился на жену дряблым животом и резким движением вошел в нее. От мужа разило перегаром. Он хрипло пыхтел, ускоряя ритм. Жгучая ненависть снова охватила Олю. Она лишь сцепила зубы и оставалась безучастной к его потугам достичь оргазма. Скворцова уже давно не чувствовала удовольствия от секса с мужем и теперь только ожидала развязки. И счастье, ее муки продолжались не долго. Валерий всхлипнул, последним движением пронзил ее и затих. Еще какое-то время он лежал на ней, а затем перевалился на спину и равнодушно спросил:
  - Ты успела кончить?
  - Да, - привычно солгала Оля и повернулась к мужу спиной.
  - Хорошо, - широко зевнув, откликнулся тот, а потом лениво добавил: - И без фокусов сегодня. Иначе...
  Скворцова ничего не ответила. Она закрыла глаза и подумала, что хорошо бы дремануть хотя бы полчасика. День предстоит долгий.
  
  3.
  В десять часов Оля спустилась вниз. В кухне никого не было. Женщина выпила чашку крепкого кофе и поковыряла ложкой творог со сметаной заботливо приготовленный верной домработницей.
  Светлана Яковлевна Матвеева лет десять тому назад пришла в офис Оли устраиваться на работу уборщицей. Тихая, милая и слегка располневшая женщина, была матерью двоих взрослых дочерей. Незадолго до этого Матвеева стала вдовой и мыкалась в поисках работы. На собеседовании Светлана Яковлевна рассказала, что очень рано вышла замуж за военного летчика и всю молодость моталась с ним по гарнизонам. Образования не получила и весь ее мир был заключен в семье. Матвеева была счастлива в браке, боготворила мужа, очень любила дочерей. Но девочки выросли, обзавелись своими семьями, а муж как полгода ушел из жизни. Сначала один инфаркт, затем второй. На пенсию жены военнослужащего можно было жить без особых проблем. Но Светлане, не привыкшей сидеть без дела стало скучно, и она решила поработать. Однако без образования и хоть какого-нибудь стажа Матвеева могла рассчитывать только на работу гардеробщицы, или, на худой конец, поломойки. Вот она и решила просто на удачу пройтись по офисам, предлагая себя в качестве уборщицы.
  Оле сразу понравилась эта симпатичная женщина. Матвеева говорила о себе открыто, спокойно и тем самым располагала к себе. Скворцова приняла Светлану на работу и ни одного дня не пожалела об этом. Трудолюбивая, ответственная и чистоплотная Яковлевна успевала все и везде. Когда Оля купила особняк, то место домработницы с проживанием сразу же предложила Матвеевой. Та с радостью согласилась. Во-первых, Яковлевна успела привязаться к своей хозяйке, а во-вторых городскую квартиру она решила сдавать внаем, чтобы помогать дочерям и внукам деньгами. Все к радости женщин устроилось чудесным образом и Света переехала в особняк Скворцовой. Тогда Оля даже не подозревала, что в лице простой уборщицы обретет не только порядочную и честную домоправительницу, но еще и наперсницу, пользующуюся ее полным доверием.
  Покончив с завтраком Оля закурила и вышла на широкое высокое крыльцо, выложенное дорогой итальянской плиткой. Она сделала глубокую затяжку и старалась не смотреть на то место, где совсем недавно муж обращался с ней, как с продажной девкой.
  - Сволочь! Как же я тебя ненавижу! - тихо ругнулась Оля и бросила догорающий окурок в урну.
  - Ольга Николаевна, что с вами? Вы какая-то бледная сегодня. Вы хорошо себя чувствуете? - Участливо поинтересовалась Яковлевна, возникшая словно ниоткуда.
  - Нормально. Не волнуйся, Света. Со мной все хорошо, - суховато ответила Оля. - Где дети? Чем сама занимаешься?
  - Дети с Валерием Ивановичем у бассейна. Николай Степанович с Юркой веранду приводят в порядок. А я листву с дорожек собирала. Сейчас вот пойду им помогать, - мотнув головой в сторону веранды, охотно доложила Яковлевна.
  - Ты помнишь, что к двенадцати привезут продукты?
  Матвеева утвердительно кивнула и деловито подхватила:
  - Это хорошо, что в двенадцать. Надо ведь их подготовить заранее: разморозить, почистить, помыть, замариновать. Как замариновать, мне Яков Ильич вчера по телефону сказал. И я все сделаю как надо. Не волнуйтесь, Ольга Николаевна. А то если что-то гостям не понравится, Лариса Игнатьевна сердиться будет.
  Оля опять помрачнела.
  - Да уж... это она умеет.
  - И как мы справимся со всем одни? - неожиданно высказала свои мысли вслух Яковлевна. - Гостей будет человек двадцать, а нас только трое: я, Николаша, да Юрка.
  - Не бойся, Света, приедет Борис Ильич и все сделает сам. Он обещал мне, что прихватит с собой официантов из своего ресторана. Свекровь, правда, хотела, чтобы мы сами прислуживали ей и гостям. Но при таком количестве приглашенных это нереально. А ты, если хочешь, позови себе в помощь соседскую Люсю. Я ей заплачу.
  - Я так и сделаю, - вмиг повеселела Яковлевна. - Уверена, что она согласится. Люська баба не ленивая и будет рада лишнюю копеечку подзаработать. Вот только отпустят ли ее хозяева?
  - Не переживай, Светочка! Я договорюсь с Антоновыми, - успокоила домработницу Оля.
  - А когда гости начнут приезжать?
  - Часам к пяти, - ответила Скворцова и напомнила: - Продукты привезут в двенадцать, а повар и официанты должны явиться к трем. Так что мы все успеем.
  Оля было развернулась к двери, но ее полушёпотом окликнула Света:
  - Ольга Николаевна...
  - Ну что еще?
  - Я забыла вам сказать кое-то. Вчера, когда здесь были Лариса Игнатьевна и господин Усольцев вам звонил Андрей Владимирович.
  - Я же просила его не звонить сюда, - раздраженно пробормотала себе поднос Оля, а затем обернувшись к Матвеевой, поинтересовалась: - Он сказал почему звонит? Было что-то срочное?
  - Не знаю, - развела руками Яковлевна, - он мне не сообщил. Извините меня, Ольга Николаевна, что забыла вам сказать.
  - Ничего страшного, не извиняйся. Сама знаешь, что мне вчера было не до его звонков.
  - Да-да, - торопливо закивала головой Матвеева, - когда приезжает Лариса Игнатьевна, то...
  Но договорить Яковлевна она не успела. С веранды донесся мощный бас охранника Карпенко:
  - Света, иди к нам! Мы уже давно тебя ждем!
  - Бегу уже, - откликнулась Матвеева и шустро засеменила к веранде.
  А Оля улыбнулась своим мыслям и вошла в дом.
  
  4.
  Около пяти к дому Скворцовых начали съезжаться машины с гостями свекрови. Хозяйка дома была рада, что все было приготовлено на высшем уровне и придраться свекрови было не к чему. Под легким цветастым тентом стояли нарядно сервированные столики, а ближе к бассейну Карпенко оборудовал небольшой танцпол. Еще один стол был накрыт на веранде. Там же официанты соорудили и мини-бар. Накануне Борис Ильич, шеф-повар "Зодиака", предложил Оле подумать о десерте. Она согласилась и заказала для именинницы фирменный торт мастера "Вечерняя звезда". Часто обедая в ресторане Бори, Скворцова иногда позволяла себе кусочек этого необыкновенного десерта, поэтому была уверена, что свекровь не будет разочарована.
   К приему Скворцова облачилась в свой самый дорогой брючный костюм из легкого бирюзового шифона, который необычайно шел ей. Юлька долго не могла определиться с платьем, пока в дело не вступила Оля. Она выудила из шкафа дочери красивое фирменное платьице от "Элизабет". С сыном все было проще. Денис настоял на том, что хочет быть в простых шортах и майке, как отец. Валерий, который вынужденно взял на себя обязанности помощника повара наряжаться не собирался. Оля не стала спорить с мужем, потому что прекрасно знала, что он все равно все сделает по-своему.
  Скворцовы встречали гостей у ворот. Оля провожала прибывших к столикам, а потом возвращалась к мужу и детям. Кого-то из гостей свекрови она знала хорошо, с кем-то не встречалась ни разу. Публика была весьма разношерстной, но Оле было все равно. Если свекровь пригласила этих господ, значит они ей зачем-то нужны. Ларочка никогда не поддерживала отношений с людьми, которых не могла бы использовать в своих целях. По мнению Оли, самыми главными гостями Ларочки были Федоровы, Калинины и Вознесенские, с которыми свекровь дружила еще с юности. Эти люди были хорошо обеспечены и смогли добраться до вершин власти, чем свекровь кичилась везде, где только могла. И конечно же не обошлось без парикмахерши Нинки Миркиной, да закадычной подружки свекрови Татьяны Ивановны, о полноте которой среди этого общества ходили анекдоты. Бедная женщина всю свою жизнь вела неравную борьбу с весом и безнадежно проигрывала в ней, но не прекращала истязать себя различными диетами. То на диете известной певицы посидит, то вычитает в интернете рекомендации какого-нибудь диетолога и испробует их на себе. Но хуже всего было то, что говорить она могла только о своих достижениях на этом поприще, чем всех очень раздражала. И только Ларочка почему-то терпела этот бесконечный треп своей подруги.
  Последней на праздник приехала сама именинница. Как и ожидалось, Лариса Игнатьевна явилась в компании своего беззаветно преданного ей Петруши. Свекровь выглядела потрясающе. Высокая, статная, в шелковом синем платье, она сверкала бриллиантами, которые накануне преподнес ей Усольцев. Валерий бросился к матери с огромным букетом белых лилий и начал рассыпаться в поздравлениях и комплиментах. Свекровь благодарно улыбнулась сыну и соизволила обратиться к детям:
  - А что, любимые внуки не хотят поздравить меня с днем рождения?
  Юля и Денис побежали к бабушке, неся свои подарки, предусмотрительно сунутые им в руки Олей. Потом и Скворцова приблизилась к свекрови:
  - Поздравляю, Лариса Игнатьевна. Желаю вам...
  - Спасибо, милая, - прервала старшая Скворцова невестку, излучая высокомерное презрение. Она бесцеремонно оттолкнула Олю от себя и почти брезгливо выдавила: - Позволь и другим поздравить меня.
  - Пожалуйста...
   Оля покраснела, пожала плечами и сделала несколько шагов назад. В ее душе клокотала обида, ведь все гости свекрови хорошо были осведомлены об их непростых отношениях. Валерий сделал вид, что ничего не заметил и продолжил лучезарно улыбаться матери и гостям. В эту минуту это недостойное поведение Ларочки и мужа Оля восприняла как прямое оскорбление. Она изо всех сил сдерживала себя, чтобы не расплакаться на глазах разряженной толпы.
  Из неловкой ситуации Оле помогла выбраться Яковлевна, которая осторожно потянула ее за край блузки и тихо сказала на ухо:
  - Ольга Николаевна, там... повар просит вас подойти.
  - Хорошо. Уже иду.
  Скворцова облегченно выдохнула. Она быстрым шагом направилась к мангалу, у которого стоял Борис Ильич в черной униформе и белым платком, повязанным у шеи. Мужчина был высок и на удивление худощав. Лет пять тому назад Оля познакомилась с ним в дорогом итальянском ресторане "Зодиак". Борис Ильич был шеф-поваром и по совместительству хозяином этого дорогого заведения. Потом выяснилось, что он хорошо знаком с Ларочкой и даже какое-то время походил в ее любовниках. Почему они расстались Вардин не рассказывал, но Оля подозревала, что Борис просто не захотел мириться со вздорным характером свекрови.
  Вокруг шеф-повара столпились официанты, в ожидании приказа обслуживать гостей. Завидев Скворцову, Вардин широко улыбнулся и приветливо спросил:
  - Оленька, уже пора?
  - Да, Боря, приступай. Но теперь командовать тобой буду не я, а муж, - ответила хозяйка дома и указала рукой на приближающегося к ним Валерия.
  - Понял, - отозвался шеф-повар и перевел вопросительный взгляд на Скворцова. А Оля, потоптавшись еще минуту-другую у мангала, направилась к веранде, где, приставив стул к стене дома, сидела Яковлевна. Света махнула рукой хозяйке, словно приглашая ее присесть рядом.
  - А она выглядит как королева, сногсшибательно, - тихо проговорила Света и в ее голосе прозвучала легкая зависть. Матвеева смотрела в сторону Ларисы Игнатьевны, которая с фальшивой улыбкой на тонких губах принимала поздравления и подарки.
  - Да. Как всегда, - отозвалась Оля, примостившись на соседний стул. Она с видимым удовольствием закурила, а после короткой паузы добавила: -Надо отдать Ларочке должное... она очень хорошо следит за собой. Этого у нее не отнять. Видимо в крови что-то есть такое...
  - Вот только... одного у нее нет...
  Оля вопросительно взглянула на домработницу.
  Светлана горько улыбнулась и пояснила:
  - Души в вашей свекрови нет. Ну ни капельки. Уж простите меня, Ольга Николаевна, за откровенность.
  - А зачем она ей? - усмехнулась Оля.
  - И правда зачем?
  Мгновение женщины смотрели друг на друга, а потом беззлобно рассмеялись.
  
  5.
  К радости Оли вечер удался. Борис, как всегда оказался на высоте, и приготовленная им еда была превосходной. Официанты летали как на крыльях, обслуживая капризных гостей свекрови. Ларочка была в центре внимания, много шутила и фактически командовала парадом. Она чувствовала себя королевой бала и с ее губ не сходила искусственная улыбка. Неукротимой энергии свекрови хватало на всех, кроме самой Оли. Но это обстоятельство совершенно не волновало ее. Пережив унижение в самом начале вечера, Оля довольно быстро взяла себя в руки и дала слово ни во что не вмешиваться. И чтобы не происходило на празднике, в сущности чужой для нее женщины, она старалась держаться в стороне и всячески избегала любых контактов с друзьями свекрови. Так ей было проще и спокойнее. Однако два неприятных события все же омрачили настроение Оли в этот вечер.
  Первым человеком, пошатнувшим душевное равновесие Скворцовой, стал Петруша. В самый разгар празднования, Усольцев галантно пригласил Олю на медленный танец. Мужчина поблагодарил ее за чудесно организованный праздник, а потом осторожно проговорил:
  - Вы знаете, Оленька, что я крайне редко обращаюсь к вам с просьбами...
  - Да, это так, Петр Викторович, - двигаясь с Петрушей в такт красивой лирической мелодии, отозвалась Оля.
  - Так вот, милая, - продолжил Усольцев, - сегодня я хочу попросить вас об одной маленькой услуге.
  - Если смогу...
  - Сможете, сможете, милая, - насмешливо обронил Усольцев.
  - Слушаю вас, Петр Викторович, - доброжелательно сказала Оля и слегка отстранившись, взглянула на несколько озадаченное лицо своего партнера.
  - А давайте, Оленька, присядем где-нибудь и спокойно поговорим, - неожиданно предложил Усольцев.
  Оля согласно кивнула и подумала: "Интересно, что ему надо? Уж что-то он сильно заискивает передо мной. Раньше за ним я такого не замечала". Петруша подхватил Олю под руку и подвел к одному их пустующих столиков. Усольцев галантно отодвинул стул для Оли и когда она села, примостился рядом.
  - Желаете чего-нибудь выпить, дорогая?
  - Пожалуй, можно вина.
  Усольцев поманил пальцем официантку и мягко попросил:
  - Налей-ка нам, детка, вина.
  Девушка молча выполнила просьбу Усольцева и тактично отошла в сторону.
  Оля пригубила вино, а потом прямо спросила:
  - Так, что вам нужно от меня, Петр Викторович?
  - Понимаете, Оленька, - бархатным баритоном заговорил Усольцев, - моя жена... третья жена... Елена Константиновна, недавно развелась со своим вторым мужем. Вы очевидно знаете, что она была замужем за немцем. Но Вернер оказался не очень хорошим мужем для Леночки. Так вот, Леночка решила вернуться на родину и ей нужна работа здесь. Квартиру я ей уже приобрел. Правда небольшую, двухкомнатную, но в хорошем районе.
  - Какая именно работа ей нужна? - уточнила Оля и облегченно выдохнула. Петрушины просьбы не всегда были такими простыми.
  - Может, Оленька, вы и не знаете, что она врач-офтальмолог...
  - Знаю. Помнится, вы когда-то об этом упоминали. Кажется, вы еще говорили, что она неплохой врач и даже защитила кандидатскую. И вы хотите, как я понимаю, чтобы я взяла ее к себе на работу?
  - Совершенно верно, Оленька, - засиял Усольцев и неискренне польстил: - Вы такая умница, дорогая. И все схватываете прямо на лету. Именно об этом я и хотел вас просить. Понимаете, ей до пенсии еще далековато. Сейчас работу найти не так-то просто. К тому же я уверен, что вы не обидите ее в смысле зарплаты, - Усольцев сделал характерный жест пальцами. - Я знаю, что ваши сотрудники неплохо зарабатывают. А с Леночкиной степенью и опытом... - Усольцев запнулся, а потом уверенно добавил: - Несомненно в ее лице вы приобретете отличного работника. Так как, милая? Вы не откажете старику в такой малости?
  - Не откажу, Петр Викторович, - Оля согласилась почти не колеблясь. Сейчас она действительно нуждалась в хорошем специалисте-офтальмологе для работы в одном из салонов. Но... с другой стороны, Елена могла стать и сексоткой, делящейся с бывшим мужем некоторыми вещами, о которых ему знать не положено. И Усольцев, в свою очередь, узнав любую новую информацию о делах в фирме, с удовольствием донесет ее до свекрови. Но если Елена Константиновна будет замечена в стукачестве, то от нее можно будет сразу избавиться. Без всяких семтиментов и сожалений.
  - Спасибо, милая! Я знал, что на вас можно положиться! - воскликнул обрадованный Петруша и предложил: - А давайте теперь выпьем за вашу доброту, Оленька! Валерию несказанно повезло с вами! Вы просто прелесть!
  При упоминании имени мужа, Оля скривилась, но свой бокал осушила до дна. А Усольцев, заметив эту невольную брезгливую гримасу, сделал вид, что ничего не заметил. Он пригубил вино и извинившись, поспешил к Ларочке, которая призывно махала ему рукой.
  Когда совсем стемнело, гости свекрови переместились на веранду, которая была ярко освещена нарядными светильниками. Все уже были изрядно подшофе и с нетерпением ожидали десерта.
  По громким голосам, взрывам смеха и аплодисментам Скворцова поняла, что Борис вынес свое произведение кулинарного искусства к гостям. Наконец празднование дня рождения свекрови подходит к концу и можно окончательно расслабиться.
  Оля сидела у бассейна в полном одиночестве и бездумно смотрела на воду. В эти минуты ей казалось, что она наслаждается безмерным покоем. Ее никто не тревожит. Музыка уже не орет на весь поселок. Гости свекрови, занятые десертом, не снуют туда-сюда. Вечер не по-осеннему теплый. И только легкий ветерок нежно ласкает ее бледное лицо, на котором кто-то может легко прочесть безмерную усталость. Да. Она измотана донельзя и такое ощущение, что кто-то как, вампир высосал ее силу и радость жизни. И имя этого вампира хорошо известно. Увы... Она никому не нужна и всеми покинута. Даже дети не интересуются тем, где она, чем занята и как себя чувствует.
  Скворцова сделала глоток вина. Приятное тепло вновь разлилось по телу. Она подумала о том, что постепенно напивается. Но именно эту минуту Оля хотела этого пьяного забытья, чтобы не чувствовать страшного одиночества, своей ненужности, никчемности и неуверенности в себе. А еще - невыносимой тоски, которая длинными, костлявыми пальцами сжимает ее сердце. Оля даже представила себе эту картинку и тихо заплакала. По щекам покатились горячие слезы, но не стала смахивать их. Она прекрасно осознавала, что упивается жалостью к себе. Она где-то читала, что жалось к себе - это отрицательная и разрушительная эмоция. Но меланхолия, подступавшая к ней время от времени, сегодня почему-то очень нравилось ей.
  - Можно посидеть с тобой?
  От неожиданности Скворцова вздрогнула и оглянулась. За своей спиной она обнаружила Нину Миркину, которая бесшумно подкралась сзади.
  - Как всегда одна? - хриплым прокуренным голосом то ли спросила, то ли констатировала факт парикмахерша. В одной руке Нинка держала початую бутылку с коньяком, а в другой белый пластиковый стул. Не ожидая разрешения, Миркина поставила стул рядом с Олей и грузно плюхнулась на сиденье. Потом закинула ногу на ногу и с легкой заинтересованностью спросила:
  - Почему сбежала? Или наша компания тебе надоела?
  Оля не ответила. Она вытерла слезы и неодобрительно взглянула на женщину, которая так бесцеремонно нарушила ее уединение.
  Миркина хлебнула из бутылки и заплетающимся языком выдала:
  - Ты что, своим взглядом испепелить меня хочешь? Не злись на меня, Оля. Просто я тоже устала от этих снобов. Их сплетни, да разговоры о бабках и курортах кого хочешь могут довести до белого каления.
  Нинка еле слышно вздохнула, а потом совершенно не к месту высказалась:
  - А ведь он завидует тебе!
  - Кто? - не поняла Оля.
  - Как кто? Муж твой.
  Оля промолчала. Ей совершенно не хотелось втягиваться в дебаты с пьяной и недалекой женщиной, и тем более обсуждать свою личную жизнь с кем бы то ни было. А с Миркиной особенно. О чем бы сейчас они не говорили, все непременно станет достоянием свекрови.
  Между тем, парикмахерша была настроена решительно. Она давно намеревалась открыть Оле всю правду о ее муже, свекрови и их далеко идущих планах. Весь вечер Нина поджидала удобного момента, чтобы поделиться своими мыслями и наблюдениями с невесткой подруги. Но случай представился только сейчас, когда Оля, проигнорировав гостей свекрови, не приняла участия в заключительном акте праздника.
  Нина Миркина уже много лет наблюдала за жизнью подруги и ее семьи. Ларочка довольно откровенно делилась с ней своими тайнами. И при каждой встрече почем зря ругала невестку и хвасталась тем, что сын держит ту в ежовых рукавицах и катается как сыр в масле. На самом деле Оля Скворцова нравилась Миркиной. Она даже сочувствовала невестке подруги. Сейчас же Миркиной страсть как хотелось открыть несчастной девушке глаза на недостойное поведение ее мужа и коварные планы свекрови.
  Какое-то время Миркина сосредоточенно о чем-то размышляла, а потом мрачно заговорила:
  - А ведь Валерка завидует твоему успеху, Оля. Ох, как завидует! Он завидует твоим деловым качествам, хватке, умению общаться с людьми, ну и деньгам, конечно. Сам-то он ни на что не способен. Ничего не добился в жизни. Живет за твой счет. И это его бесит. Да и какой бы мужик от этого не взбесился? Нет таких. Умная, деловая и успешная жена - это унижение для никчемного и неприспособленного ни к чему мужчины. А твой муженёк приспособлен только для одного...
  - Для чего? - невольно сорвалось с губ Оли.
  - Да все просто! - Миркина мерзко хихикнула: - Других баб трахать и доминировать над ними, доказывая свое превосходство. Хотя, по правде сказать, при его любви к выпивке он вряд ли уже на что-то дельное способен. Ну... - Нинка запнулась, но продолжила: - Я имею в виду... в постели. Да еще он умело манипулирует тобой. Да и не только он. Моя дорогая подружка тоже весьма преуспевает в этом деле. Как же лихо она бедным Петрушей управляет столько лет! Даже диву даюсь! А он, идиот старый, и рад стараться! Всю жизнь стелется перед ней, как...
  - Да, что вы такое говорите! - попыталась возмутиться Оля, прервав неприятный монолог парикмахерши.
  - Да брось ты выделываться передо мной! - всплеснула рукой Миркина. - Ты думаешь, что я дура и не вижу, как вы все тут живете? Да ни для кого не секрет, что свекровь тобой помыкает, как прислугой и использует тебя, как только хочет! А Валерка твой? Он же изменяет тебе направо и налево! Ларочка как-то хвасталась, что им интересуются не только молоденькие студенточки, но и вполне зрелые женщины. И что водит он своих баб по дорогим ресторанам, да по курортам возит. И заметь, милая, за твои же деньги!
  - А вам-то какое дело до этого? - огрызнулась Оля и нервно закурила.
  - Вот-вот, - гадко осклабилась Миркина. - Злишься. Значит задела я тебя за живое. И...
  Вдруг Нинка удивленно вытаращилась на Олю и смолкла на полуслове, будто утратив дар речи.
  - Так ты все знаешь... - наконец сообразила парикмахерша. - Ты знаешь обо всем лучше меня. И все годы жизни с этим мерзавцем, ты лишь делала вид, что у вас все хорошо и распрекрасно. Мастерски скрывала то, что для других-то и секретом не было. Да... дела...
  Миркина в очередной раз прихлебнула коньяку, пьяно икнула и пробормотала:
   - Вот только одного я не пойму...
  - Чего? - с вызовом спросила Скворцова.
  - Почему ты еще не выгнала его отсюда? Муженька своего и его мамашу малахольную заодно! Одним махом! Обоих! И вот это-то для меня по-прежнему остается большой загадкой, на которую я ну никак не могу найти ответа!
  Оля не нашлась, чем ответить приятельнице свекрови. Она застыла в одной позе, устремив невидящий взор куда-то перед собой. А Нинка, покачивая лакированной туфелькой на большом пальце ноги, нагло продолжила сверлить Олю почти трезвым взглядом.
   Из странного оцепенения Скворцову вывела трель смартфона, лежащего в кармане легких брюк.
  Оля автоматически поднесла смартфон к уху и с облегчением услышала голос Нельки Верещагиной:
  - Привет, подружка! Я сегодня прилетела и уже у мамы. Завтра, если хочешь, можем встретиться. Правда в первой половине дня я буду немножко занята. А после обеда можем где-нибудь посидеть.
  Оля встряхнулась, словно сбрасывая с себя замешательство и поднялась со стула.
  - Погоди, Нелечка, секундочку... - быстро проговорила она в смартфон и гладя на Миркину сверху вниз сухо сказала: - Извините, госпожа Миркина, мне надо поговорить...
  - Надо, так надо, - понимающе кивнула парикмахерша, а потом глядя вслед удаляющейся Оле, громко и отчётливо произнесла: - Дура. Какая же ты, Олька, беспросветная дура, хоть и бизнес-леди.
  
  6.
   Верещагина опаздывала. Оля нетерпеливо поглядывала на часы и потихоньку закипала. Для Нельки это не характерно. Подруга всегда отличалась точностью и пунктуальностью. Делать заказ без нее не имело смысла. Нелька всю жизнь следила за фигурой, была весьма привередлива в еде, поэтому рисковать с выбором блюд не стоило.
   Уже несколько раз к Оле подходил официант и вопросительно поглядывал на нее. Но Скворцова старалась игнорировать назойливого парнишку и делала вид, что внимательно изучает меню. Ей с большим трудом удалось выбраться из офиса в четыре часа. Понедельник всегда был тяжелым днем и расписан буквально по минутам. Работы накопилось выше крыши: ремонт в новом помещении затягивался, поставщик цветных линз решил с первого октября поднять оптовую цену, да еще на центральном складе выявились недостача. И теперь Оля нервничала из-за того, что пошла на поводу у подруги и согласилась встретиться с ней в "Зодиаке" именно в это время.
  Спустя минут пятнадцать раскрасневшаяся и запыхавшаяся Нелька вихрем ворвалась в зал ресторана. Она была чем-то чрезвычайно озабочена и приближаясь к столику, за которым сидела Оля виновато улыбалась.
  Подскочив к Скворцовой, Неля чмокнула ее в щеку и отдышавшись, принялась торопливо извиняться:
  - Прости, подружка, за опоздание. Вчера с моим багажом приключилась неприятная история. Представляешь, его тупо потеряли! Я с самого утра рванула в аэропорт. И только к часу дня мне удалось выручить свои шмотки.
  - Так и где же твой чемодан? - ехидно поинтересовалась Оля.
  - Так я его по-быстрому домой заволокла и на том же такси сразу в кабак, к тебе, - пояснила Верещагина и потянулась за карточкой с обеденным меню. - Ты еще не заказывала еду? Нет? Я чертовски проголодалась, пока общалась с таможенниками.
  - Могла бы позвонить и предупредить меня, - не удержавшись, упрекнула Оля подругу и про себя отметила, что та выглядит потрясающе. Высокая, худенькая, с минимум косметики на холеном лице, она уже совершенно не походила на русскую женщину. Это была очаровательная молодая итальянка, говорящая по-русски с легким акцентом. Только мелкая сеточка морщин у кончиков глаз выдавала настоящий возраст Верещагиной.
  - Могла конечно, - встряхнула длинными прямыми волосами Неля. - Но как-то в этом хаосе не сообразила. Не злись, милая, ну пожалуйста. Я же не очень опоздала? Правда? Так ты сделала заказ? И прости, что не привезла сюда подарки детям и тебе. Позже отдам. Ты не против?
  - Нет, - сжалилась над подругой Скворцова и улыбнулась. - На самом деле я рада, что ты приехала и что мы встретились именно сегодня. Я так по тебе соскучилась. Вчера...
  - Господи, - Нелька стукнула холеной ладошкой по лбу. - Как же я забыла? Вчера же у Ларочки был день рождения!
  - Именно. Был.
  - И как все прошло? Где отмечали? В кабаке или у Ларочки дома? В чем ты ходила? Подарков и цветов много было? А что дарили гости? А вы с Валеркой что подарили?
  Вместо ответа Оля весело рассмеялась. Как же ей не хватало любимой подружки в последнее время! Нелька всегда была такой: живой, подвижной, говорливой и жизнерадостной. Она никогда не унывала. Даже в самые неприятные моменты своей жизни Верещагина всегда и во всем находила что-то хорошее. Даже если это хорошее можно было рассмотреть только под мощным микроскопом. А еще она умела смеяться над трудностями, тем самым возвышаясь над ними. Позитивный взгляд подруги на мир вызывал у Скворцовой некоторую зависть, потому что ей самой окружающая действительность редко казалась такой уж безоблачной и счастливой. И только Нелька привносила в ее жизнь редкие крупицы радости и веселья.
  - Послушай, Нелечка, давай не будем говорить об этом в кабаке, - сказала Оля, игнорируя нетерпение подруги. - У меня есть деловое предложение. Давай-ка сейчас закажем обед, а потом поедем к тебе и заберем подарки. Я еще вчера сообщила детям, что ты приехала. Они будут очень рады повидаться с тобой. А потом у меня дома мы спокойно поговорим о делах и обсудим последние новости. Согласна?
  - Попробовала бы я не согласиться! Ты всегда напираешь на меня, как танк. С тобой трудно спорить, дорогая! - вынужденно согласилась Верещагина и уставилась в меню. - Так что нам сегодня предлагает Борька?
  
  Спустя полтора часа Оля притормозила у дома Верещагиной. Это была четырёхэтажная сталинка в центре города. Дом с трехметровыми потолками и толстенными стенами стоял как раз напротив языковой гимназии, где когда-то учились подруги. Иногда прогуливая уроки, девчонки забегали к Верещагиной, устраивались на старом диванчике в ее маленькой комнате и часами напролет листали модные глянцевые журналы. Тогда у Нельки и появилось страстное желание стать моделью и покорить все мировые подиумы. А Оля мечтала о том, что удачно выйдет замуж за классного парня с большими деньгами и будет покупать себе такие же обалденные наряды, как на ярких картинках. Но, как известно, детские мечты почти никогда не сбываются. Судьба расставляет всех по своим местам так, как считает нужным, не беря во внимание ни таланты людей, ни их желания и устремления.
  Так и их с Нелькой мечтам не суждено было осуществиться. Нелька вместо подиума в Милане попала в публичный дом, а она сама вышла замуж за Скворцова.
  Именно об этом думала Оля, поднимаясь вслед за подругой на третий этаж обветшалого дома, насквозь пропахшего старостью. Так, наверное, пахнет в домах престарелых, где ютятся брошенные и никому не нужные старики. Затхлый воздух подъезда вызвал у Скворцовой приступ легкой тошноты. Такая же затхлость и духота пронизывали и квартиру Верещагиных. Когда женщины переступили порог, Нелька первым делом принялась распахивать окна настежь, впуская внутрь жилища свежие потоки воздуха. Оле показалось, что свежий ветер постепенно разгоняет даже не эту приторную духоту, а страшную тоску и одиночество родителей Нельки. В этом некогда счастливом доме все было по-прежнему: и мебель, модная лет двадцать тому назад; и потертые ковры, на чистеньких полах; и картины, не представляющие собой никакой ценности. Здесь время будто застыло в том самом мгновении, когда подруга покинула родительский дом в погоне за своей мечтой
  - Ты представляешь, - словно услышав мысли подруги, с горечью в голосе заговорила Неля, - что и в этот раз предки отказались взять у меня денег, чтобы сменить мебель. Вот каждый раз одно и то же: я предлагаю помощь, а они наотрез отказываются. И знают же, что Пепе не бедный, да и я уже давно работаю в рекламном агентстве и прилично зарабатываю. Но все равно отказываются от моей помощи.
  - Не обижайся на них. Возможно, они не забыли...
  - Давай не будем об этом, - прервала Верещагина подругу. Она бодро зашагала в свою комнату и через плечо бросила: - Ты пока посиди, а я быстренько разберусь с вещами.
  Оля присела на диван, который жалобно скрипнул под ее весом. Родители Верещагиной были учителями и по-прежнему работали в гимназии. Правда, отец Нельки уже лет пять был ее директором, а мама так же преподавала математику. Эти простые и честные люди очень тяжело пережили переезд единственной дочери в Италию. Но самым большим шоком для них стало известие о том, кем на самом деле в поте лица трудится за границей их девочка. Скандал разразился страшный и связь между Верещагиной и ее родителями прервалась на несколько лет. И только когда Нелька вышла замуж за синьора Виванти, бескомпромиссные Верещагины немного оттаяли и приняли супругов в своем доме. Пепе Виванти оказался весьма приятным и обходительным человеком. Итальянец даже сносно говорил по-русски, чем подкупил принципиальных учителей. Родители Нельки как-то сразу нашли общий язык мужем дочери и даже простили ей то, что синьор Виванти старше главы семейства на несколько лет. Лед в отношениях был окончательно сломан после первой поездки Верещагиных в Италию, где они прекрасно отдохнули. Пепе не скупился, и даже свозил новых родственников в Рим.
  Пока Верещагина перебирала вещи в своей девичьей спальне, Оля громко, чтобы ее слышала подруга, заговорила:
  - Вот смотрю на тебя, Нелька, и поражаюсь тому как ты выглядишь. Ты словно замороженная и тебе никак не дашь сороковник с хвостиком. Худенькая, изящная...
  - Ты знаешь, что я с юности жила мечтой стать моделью. Вспомни, когда ты трескала булки и пирожки, я ела в основном крупно нарезанные салаты, фрукты и каши на воде, - отозвалась Неля, вернувшись в гостиную. - Эта привычка мало есть осталась до сих пор. Я регулярно занимаюсь фитнесом. У меня отличный массажист уже несколько лет...
  - О да! - воскликнула Оля и хитро улыбнулась: - Знаю, знаю я твоего массажиста.
  - Не смейся над сокровенным, - весело парировала Верещагина. - Таких специалистов как мой синьор Аристо еще надо поискать!
  - Да уж, не сомневаюсь...
  - Вот, возьми, Олечка, - Верещагина протянула подруге коробочку с логотипом Chanel.
  - Это настоящая Шанель?
  - Да, - подтвердила Верещагина. - Это крем от морщин. Самый классный. Только помни, пока будешь им пользоваться твоя кожа будет гладкой, как попка младенца.
  - А как закончится?
  - Морщинки опять вылезут наружу. Но не волнуйся, если этот крем тебе подойдет, то я пришлю еще. И кстати, дорогая, ты подтяжку уже делала?
  - Нет. И не собираюсь.
  - И напрасно. Я уже несколько раз делала, поэтому и выгляжу на двадцать. Так. Ладно. Вот подарки детям и поехали отсюда. Скоро мама явится и быстро вырваться из ее объятий не удастся.
  - Но я бы хотела с ней поздороваться...
  - Давай в другой раз. Уговор дороже денег. Так что двигаемся по первоначальному плану.
  
  7.
  Когда подруги выехали за город, Верещагина обратилась к Оле:
  - А давно у тебя этот шикарный кроссовер?
  - Два года уже.
  - А Валерка на чем катается?
  - На "Рено".
  - И не берет твой "Ниссан"?
  - Нет. Вообще-то меня в основном Юрик возит. Он и смотрит за машиной.
  - Ясно. Можно я окно открою? Покурить охота.
  - Давай.
  Нелька закурила, сделала несколько затяжек и вздохнула.
  - Что-то, подруга, скучно мы едем. Может музон включим?
  - Я не против, - согласилась Оля. - Пошарь в бардачке. Там несколько дисков есть. Моих любимых.
  Верещагина выбросила окурок в окно и открыла бардачок.
  - А зачем тебе это? - удивилась Нелька, извлекая из ящичка чистый хрустальный стакан.
  - Положи назад, - с притворной строгостью приказала Оля и сразу пояснила: - Не могу же я во время командировок пить воду из пластиковых бутылок.
  - Ну ты совсем зааристократилась, - насмешливо проворчала Верещагина, вернула стакан на место и воскликнула: - Ого! У тебя здесь оказывается есть диск хитов прошлого века! Однако, подружка, ты своим вкусам не изменяешь.
  - Не-а, - беззаботно отозвалась Скворцова, осторожно обгоняя дряхлый "Жигуленок". - Согласись, что ничего лучше в последнее время написано не было. Все шлак какой-то звучит из каждой дырки.
  - Да, ты права. Помнишь, как мы с тобой любили послушать Стиви Вандера, Элтона Джона, Джорджа Майкла? А как же мы тащились от "АББЫ"!
  - Да, помню. Мне особенно нравился их хит "The Winner...
  - ...Takes It All", - договорила одновременно с подругой Верещагина и бросила диск обратно в бардачок.
  - Ты чего? - удивилась Скворцова.
  - Мы что, старые кошёлки и не умеем пользоваться современными супер-пупер устройствами? Я сейчас в своем айфоне найду запись этого диска. Качество получше будет, - уверенно выдала Верещагина и принялась водить пальцем по дисплею.
  - Но на диске первая композиция "Wonderful Life". Моя любимая, - сказала Оля и в ее голосе слышалось легкое недовольство.
  - Не волнуйся, дорогая. Я нашла его точную копию.
  В салоне зазвучала музыка.
  - Класс! "Счастливая жизнь" - это про нас, подружка! - объявила Верещагина и увеличила громкость до максимума.
  Какое-то время женщины ехали молча, наслаждаясь хитом. Неожиданно Верещагина начала тихонько подпевать, а потом сидя в мягком кресле, принялась пританцовывать в такт мелодии. Ее голос становился все громче и громче.
  Оля, поддавшись настроению подруги, тоже запела. Затем вдавила педаль газа в пол и не отрываясь от быстро исчезающего под колесами кроссовера шоссе, изредка бросала взгляд на спидометр. 100... 120...160...200...
  Музыка гремела, ветер врывался в открытое окно... Они опять молоды, счастливы и у них еще все впереди! Прекрасная, прекрасная жизнь!
   Вдруг Скворцова услышала истошный вопль Верещагиной:
  - Олька! Сбавь газ! Мы врежемся в фуру!
  Оля встрепенулась и рефлекторно нажала на тормоз. Раздался громкий резкий визг скользящей по дороге резины. Скворцова не отпускала педаль до тех пор, пока машина не остановилась. Потом пропустив справа микроавтобус, водитель которого злобно матерился в открытое окно, она крепко сцепила пальцы на руле и медленно съехала на обочину.
  Верещагина выключила музыку и пробормотала побелевшими губами:
  - Здорово... Я ехала так быстро только один раз в жизни. В тот самый день...
  - Да. Я помню, - дрожащим голосом отозвалась Оля. - Сама не знаю, как это вышло. Прости.
  - Мы хоть доедем до дома? Ты в состоянии вести машину? А то я могу пересесть за руль.
  - Не беспокойся. Все в порядке. Довезу тебя в целости и сохранности.
  До особняка Скворцовых женщины добрались без приключений. Всю дорогу они принужденно молчали. Олю слегка потряхивало, и она с ужасом думала о том, что могла угробить не только подругу, но и себя. Она не могла объяснить свой странный и необъяснимый порыв. Теперь Оля вела машину осторожно, соблюдая все дорожные знаки. А Верещагина мысленно ругала себя за то, что в последние годы, занятая исключительно своей собственной персоной, старалась не обращать внимания на весьма странное поведение подруги. И эти странности начали проявляться не сегодня.
  
  8.
  При появлении подруг в доме поднялась невероятная суматоха. Карпенко галантно поцеловал руку Верещагиной и занес ее вещи в гостевую комнату. Света, обрадованная приездом подруги хозяйки, тут же уточнила чего та желает на ужин и умчалась в кухню. Юля и Денис что-то весело щебеча повисли на Верещагиной, а потом затащили в свою комнату разбирать подарки.
  Неля, прислонившись к косяку двери, с улыбкой наблюдала как Юлька игриво крутится у зеркала, примеряя винтажную шляпку красного цвета. Денис нетерпеливо распаковал коллекционную модель Феррари. Он довольно быстро обнаружил, что колеса и руль машинки работают исправно, поэтому принялся самозабвенно катать ее по полу, изображая голосом рев мотора. Сейчас Верещагина подумала о том, что у нее самой могли быть дети и постарше Олиных, но в душе никаких сожалений не испытывала. Рожать от Пепе она не хотела ни в самом начале их брака, ни потом. Она всегда считала, что дети должны рождаться только в любви. Но Пепе она никогда не любила. Да, она уважала и ценила мужа за доброе отношение к себе, но за годы брака полюбить старого итальянца так и не смогла. Другое дело Донато. Однако будущее с красавцем Аристо пока покрыто мрачным мраком.
  А в это время Скворцова накрывала в кухне праздничный стол в честь приезда подруги. Оля занималась этим с большим удовольствием. Это были приятные хлопоты, и она почти не вспоминала о дорожном инциденте. Настроение было отличным еще и потому, что дома мужа не было. Как только Оля вышла из машины, Света тихонько доложила, что Валерий Иванович, намарафетившись как голливудская звезда, уехал куда-то еще днем и судя по всему ночевать дома не планировал. Это обстоятельство обрадовало Олю. Еще по дороге в поселок она предложила подруге заночевать у нее и Верещагина с согласилась, хотя в ее голосе не было особого энтузиазма. Неля недолюбливала Скворцова, и он платил ей той же монетой. Но теперь в их распоряжении будет целый вечер и даже ночь, и они смогут спокойно посплетничать и всласть наговориться.
  Как и следовало ожидать, ужин затянулся допоздна и только часов в одиннадцать Оле удалось отправить детей спать. Подруги остались одни. Из кухни женщины перешли на веранду. Они неторопливо потягивали прихваченное с собой шампанское и говорили обо всем на свете. Скворцова, в который раз за вечер поймала себя на мысли, что уже давно не чувствовала себя так хорошо. Только с Верещагиной она могла быть такой умиротворенной и откровенной. Но... Есть один секрет, которым пока не хотелось делиться даже с самой близкой подругой.
  На самом деле Верещагина была в курсе ее сложных взаимоотношений с мужем и свекровью. Который год подряд преданная подружка упрямо твердит, что ненавидит Валерку за его скотское отношение к матери своих детей и всякий раз безапелляционно добавляет, что от такого мужа-засранца и деспота нужно бежать без оглядки как можно дальше. На что Оля всякий раз беззлобно подковыривала подругу тем, что Нелька горазда раздавать советы направо и налево, а сама непонятно почему держится за нелюбимого и дряхлого итальянца. Но та отвечала, что Пепе вовсе не дряхлый старец и даст фору любому молодому мужчине, а живет она с Пепе только из чистой благодарности. Пепе спас ей жизнь, и этого она никогда не забудет. И на вопрос Оли, как Верещагиной удается мириться с такой жизнью, подруга без раздумий отвечала: "Я просто работаю над собой".
  Этот тихий вечер тоже не стал исключением и Верещагина поинтересовалась, как живется Оле сейчас. Скворцова в очередной раз пожаловалась, что ее брак с Валерой стал просто невыносим и она не знает, как ей жить дальше. И тут Верещагина дала весьма странный совет:
  - Оля, а сходи-ка ты в храм. Свечку поставь. А лучше исповедуйся. Может тебе и полегчает. Мне, во всяком случае, после исповеди всегда становится так хорошо, что кажется будто я заново родилась.
  Какое-то время Скворцова молчала, задумчиво покачивая ногой. Создавалось впечатление, что она пытается осмыслить услышанное или подыскивает нужные слова, чтобы в пух и прах разбить неожиданное предложение подруги.
  - Прошу тебя, сходи в храм. Хуже не будет, - попыталась настоять на своем Неля.
  Вдруг Оля горько рассмеялась.
  - Ты чего? - Верещагина удивленно округлила глаза.
  - Да так... Вспомнила кое-что.
  - Что?
  - Вот ты, Нелечка, советуешь мне в церковь сходить... - угрюмо заговорила Оля: - Однажды... в черную минуту... я позвонила Ларочке и спросила, знает ли она с кем изменяет мне ее сын. И знаешь, что она ответила?
  - Что? - подалась вперед Верещагина.
  - Дословно цитирую: "Я, милочка, на исповеди всю правду не говорю. Так почему ты решила, что тебе, невестке, скажу?"
  - Ну и ну! Вот это ответ! - Неля изобразила удивление с примесью негодования. - Да... Ларочке нужно было в разведке служить. При допросах, если что, она бы крепко держала язык за зубами.
  - Все шутишь? - В глазах Скворцовой заиграли гневные искорки. - Мне, дорогая, знаешь ли не до шуток.
  - Не сердись, Олечка, - пошла на попятный Верещагина. - Прости, если обидела. Я ничего такого...
  - Ладно, проехали. Все нормально, - примирительно отозвалась Оля. - Хочешь еще шампанского?
  -Да, не откажусь, - быстро согласилась Неля.
  Скворцова разлила напиток по бокалам. Подруги чокнулись и выпили.
  - Возьми конфетку, - предложила Оля, указывая рукой на шикарную коробку ассорти. - Мне этот набор прислал швейцарский компаньон ко дню рождения. Я ее берегла для особого случая.
  - Спасибо, дорогая, с удовольствием угощусь. Шоколад - это моя страсть.
  Верещагина благодарно улыбнулась. Шурша ярким фантиком, она настороженно посмотрела на подругу и робко спросила:
   - А хочешь, я поговорю со своей мамой?
  - О чем? - равнодушно поинтересовалась Скворцова.
  - У мамы есть подруга Наталья Федоровна, - торопливо заговорила Неля, боясь, что Оля не дослушает ее до конца. - Так вот эта дама отличный психотерапевт. Она помогла многим людям. Ее все хвалят. Да и я после той аварии приезжала к ней на консультацию. Не захочешь встретиться с Наташей, мы поищем тебе другого хорошего психолога...
  - Ты и правда считаешь, что мне нужна помощь? Церковь, психолог, психиатр? Ты думаешь, я схожу с ума? - мрачно спросила Оля, а потом в крайнем возбуждении забросала подругу вопросами: - Что они могут знать? Помочь чем? Убедить в чем? Объяснить мне, что я во всем виновата сама? Что я все сделала сама, своими руками? Что меня никто замуж за Скворцова насильно не тянул? Они что, должны мне внушить, что выход из тупика есть всегда? Что я могу уйти от мужа, бросить все и начать жить с нуля? А что позволь спросить, дорогая подруга, мне делать с детьми? С бизнесом, наконец? Да, детей я у Валерки заберу! Но он будет бороться за Юльку до последнего. За Дениса нет. Он второго ребенка не хотел и совершенно не любит сына. А бизнес? Я столько лет строила его! Сутками пропадала на работе. Командировки, договора, счета, накладные, люди, салоны, взятки чиновникам, банки, реклама... Все было на мне! На мне одной! Да, я мечтала о счастливой и обеспеченной жизни. И в этом нет моей вины. Я как последняя дура ввела Скворцова в состав учредителей сразу после рождения Юльки. И теперь, если я решусь на развод, мне потребуется письменное согласие на его выход из фирмы и отказ от доли в бизнесе. Он не вложил в фирму ничего! Ни денег, ни труда. Понимаешь, ничегошеньки! И добровольно он не отдаст мне ничего. И почему я должна ему что-то дарить? С какого перепугу? А этот дом? Он был куплен в браке, и я платила за него с нашего общего с ним счета. Ты понимаешь? Скворцов заберет у меня все! Все до последней копейки! И он, к твоему сведению, уже грозился сделать это. С нахальной такой рожей и мерзкой улыбочкой...
   Оля начала задыхаться от возмущения и переполнявших ее эмоций. Она плеснула шампанского в свой бокал и сделала глоток.
   - А помнишь ли ты, Нелечка, что Усольцев адвокат по семейным делам? Как думаешь, на чьей стороне он будет? Он специализируется на отъеме денег и недвижимости у богатых. Петруша в своем деле собаку съел! И он приложит все усилия, подключит все свои связи, чтобы раздеть меня донага! Он ведь хочет, чтобы его обожаемая Ларочка и ее придурошный сынок по-прежнему были в шоколаде и жили припеваючи. Да и он сам поимеет немало на бракоразводном процессе. Его услуги дороги. Ох, как дороги! И Ларочка не поскупится. Она захочет, чтобы ее старинный любовник заработал денежек. И будут они счастливо жить-поживать за чужой счет. За мой, Неля, счет! Я в ловушке! И из нее нет выхода!
  Последние слова Оля прокричала громко, с надрывом. Она вскочила на ноги и побежала в дом. Верещагина бросилась вслед за подругой. Вбежав в кухню, Неля увидела, как склонившись над раковиной Скворцова снова и снова ополаскивает разгоряченное лицо холодной водой.
  Неля приблизилась к подруге и мягко погладила ее по спине.
  - Ну все, все... успокойся, милая. Все образуется. Ты же у меня умница, красавица... Ты хорошая мать. Мы тебя любим.
  В голосе подруги было столько жалости, сочувствия и сострадания, что Оля быстро выключила кран и бросилась в объятья подруги. Она зарыдала навзрыд. В эту минуту Скворцовой начало казаться, что слезы вымывают из ее души тяжесть обид, боли, злобы и бессилия и постепенно ей становится легче.
  - Спасибо, Нелечка, что ты у меня есть, - прошептала Оля. - Без тебя я бы сошла сума. Я сейчас приду в себя, и мы еще посидим с тобой у бассейна. Там больше воздуха и не так жарко... а то мне нечем дышать... здесь...
  Скворцова обвела глазами кухню и виновато улыбнулась.
  - Хорошо, милая, как скажешь, - пробормотала Неля, едва сдерживая слезы. - А шампусик прихватим с веранды? Мы выпили только полбутылки.
  - Естественно, - уже почти спокойно сказала Оля. - Ты берешь бокалы, а я бутылку.
  - Йес, май лорд, - попыталась банально отшутиться Верещагина. - Сигареты берем?
  - И пепельницу, - поддакнула Оля. - Мы же интеллигентные девушки и бычки в воду бросать не будем.
  - Нет, подруга, не будем.
  
  9.
  Верещагина не могла не заметить, как быстро Оля пришла в себя после бурной истерики. Когда подруги шли по хорошо освещенной дорожке к бассейну, Неля старалась отбросить от себя вновь появившиеся подозрения относительно душевного состояния Оли. Резкая смена настроений, нежелание долго находиться на одном месте и переживаемые подругой страдания не просто настораживали, но уже откровенно пугали. Неле было даже страшно представить, во что может вылиться эта ситуация из-за таких сильных чувств, которые обуревают подругу. Но самым ужасным было то, что Скворцова уже много лет подавляет эти эмоции в себе и не хочет признаться, что пора искать помощи на стороне. Да еще этот неприятный случай на дороге. Это явный показатель нездоровой психики и неумения контролировать себя и свое поведение. Но имеет ли она право взять на себя ответственность за душевное состояние Оли? Вправе ли она вмешиваться в ее жизнь? Но ясно одно: уезжать домой она будет с тяжелым сердцем. Может поговорить со Скворцовым и рассказать ему о своих подозрениях? Но этот гад только рассмеется в лицо и предпринимать ничего не станет. Его все устраивает.
  Неля тяжело вздохнула и решила перевести разговор в другое русло. Когда женщины удобно расположилась в шезлонгах, Верещагина заговорила первой:
  - Тебе не кажется, что у нас как-то уж очень резко поменялся климат? Сейчас конец августа, а осенью даже не пахнет. Жара стоит неимоверная.
  - Да уж, почти как в тропиках, - кивнула Скворцова. - А мне такая погода нравится. Не надо думать об отпуске в какой-нибудь экзотической стране. У моего бассейна можно загорать и плескаться вволю. Никто не снует рядом и водой не брызгается. Жаль только, что у нас моря нет. Я так люблю соленый запах моря и водорослей. А еще сосен...
  - Так приезжай с детьми ко мне, - воодушевилась Неля. - Когда вы были у меня в последний раз? Два, три года тому назад?
  - Три. И это было так давно...
  - Так за чем же дело стало? Поехали в Милан вместе со мной!
  - Ты в сентябре собиралась уезжать. А детям надо в школу...
  - Да и черт с ней с этой школой! Выучатся!
  - Ладно, я подумаю, - пообещала Оля и прикрыла глаза.
  Выдержав довольно долгую паузу, Верещагина переставила свой шезлонг поближе к подруге, плюхнулась в него и с чувством произнесла:
  - Слушай Скворцова, только не обижайся и не перебивай меня. Ну, если так отвратительно обстоят твои дела и ты пока не видишь выхода, то... - Неля замялась, а потом быстро выпалила: - Заведи себе любовника! Какого-нибудь...
  Оля открыла глаза и резко провернулась к подруге:
  - Что? Что ты сказала? Я не ослышалась?
  - Да! Ты не ослышалась! - пылко подтвердила Неля. - Любовника. Да такого, чтобы от секса с ним у тебя дух захватывало! Чтобы душа твоя сгорала от страсти! Чтобы от любви ты чувствовала себя на небесах! Чтобы каждая встреча с ним была как праздник! Чтобы ты испытывала такой оргазм, от которого башку сносит! Чтобы...
  - Остановись, Верещагина! Замолчи! - вспыхнула Оля, но устыдившись своей резкой реакции, чуть мягче добавила: - Что-то ты, Нелька, не на шутку разошлась сегодня. Пафос из тебя так и прет. И, сдается мне, что-то подобное я уже слышала от тебя. Да, точно! Именно так ты описывала свои рандеву с красавчиком Донато. И я даже помню его фамилию. Аристо.
  - Да, Аристо. Но можно и получше найти, - все не унималась Верещагина. - Мой Донато очень хорош во всех отношениях, и я люблю его. По сравнению с Пепе...
  - Да как можно сравнивать молодого мачо Донато, со своим мужем? Сколько синьору Виванти уже годков-то?
  - Семьдесят три, - сразу сникла Верещагина.
  - Вот именно. Их даже сравнивать нельзя. И со своим советом, подруга, ты немного опоздала. У меня уже есть друг, - нечаянно проговорилась Оля и запнулась.
  - Ну ты даешь, Скворцова! - недоверчиво покосилась на подругу Неля. - Я считала, что твоя свекровь непробиваемая аки скала. Но ты... Скрывать от меня такое...
  - А что я? Я что же из другого теста сделана? Я тоже женщина. И есть человек, который мне нравится. Врать не буду.
  - И...
  - И никаких "и". Мы просто друзья. И мы не любовники.
  - Да ладно! Не разочаровывай меня, Олька. Неужели ни разу?
  - Нет.
  - Ну и зря! - в сердцах воскликнула Неля.
  - Может и зря. Не знаю. И хватит об этом, - сухо поставила точку в разговоре Оля.
  - Познакомишь хоть? - промямлила Неля.
  - Возможно. Когда-нибудь... - неопределенно отозвалась Скворцова и устало откинулась на спинку шезлонга.
  
  10.
  Начало сентября выдалось таким же знойным, как и все лето. Повседневные домашние хлопоты, сборы детей в школу, постоянная суета в офисе на время отвлекали Олю от мыслей о ее сломанной судьбе и безысходности создавшегося положения. При любом раскладе из этой патовой ситуации без потерь она выйти не сможет. Выиграют другие, но не она.
   Муж был с ней по-прежнему груб, при каждом удобном случае пытался унизить и довольно часто не приезжал домой ночевать, оставаясь в городской квартире. К тому же Скворцов начал снимать с общей карты большие суммы и не считал нужным оправдываться на что он тратит деньги. Все это указывало на то, что у Валерки появилась очередная пассия. В этом у Оли не было никаких сомнений.
  После своего дня рождения свекровь ни разу не позвонила и не приехала навестить внуков. Только Татьяна Ивановна как-то позвонила и взахлеб радостным голосом сообщила, что Ларочка с Петрушей решили провести бархатный сезон в Испании, и что, якобы, они собираются присмотреть домик в Салоу у самого моря на первой линии. Что ж, это и к лучшему, не будет лишнего раздражителя. Да и Нелька пока не свинтила в Италию, и хоть изредка можно позволить себе отвести душу в компании любимой подруги.
  Когда же Неля уехала в Милан, Скворцова вновь почувствовала себя одинокой и несчастной. Хотя, чего лукавить, это было не совсем так. Чаще чем обычно начал названивать Андрей. Он зазывал ее то в кафе, то в ресторан. Но Оля никак не могла решиться на встречу прекрасно понимая, чем все закончится. А закончится все постелью. Но Скворцова почему-то боялась изменить мужу, хотя после разговора с подругой неоднократно думала об этом. Возможно, она даже уже и не боялась завязать отношения с Андреем, а просто была так воспитана. Когда она вышла замуж за Скворцова, мать постоянно вдалбливала ей в голову, что адюльтер, внебрачная связь - это аморально, пошло, безнравственно и грязно. Мама никогда не изменяла отцу, а потом и отчиму, с которым уже много лет живет в счастливом браке.
  Скворцова хорошо помнила тот день, а ей было всего пять лет, когда на ее глазах отец избил маму до полусмерти, выскочил из квартиры и больше не вернулся. Затем последовал быстрый развод родителей и наступила нормальная, но крайне бедная жизнь. Из гордости, мама отказалась от алиментов. Однако на зарплату воспитательницы детского садика слишком не пошикуешь. И такое скудное и убогое существование продолжалось несколько лет, пока мама не встретила Юрия Антоновича Белецкого. Он был старше мамы на десять лет и оказался вдовцом с пятилетним сыном на руках. К тому же Белецкий служил в МИДе, и вскоре новая большая семья уехала в Бельгию, куда отчим получил направление. Оля полюбила доброго и сердечного отчима и дружила со сводным братом. Она наблюдала, как расцветала ее мать, как менялось ее лицо и походка. Из прибитой жизнью воспитательницы мама превращалась в элегантную, красивую и уверенную в себе женщину. В глубине души Оля мечтала иметь свою семью именно такую - дружную и счастливую, благополучную и крепкую. И надо отдать должное отчиму, именно с его подачи Оля стала бизнес-леди. По окончании лингвистического университета она получила от Белецкого поистине царский подарок - небольшой магазинчик оптики. Отчим прикупил его у своей давней приятельницы, которая собиралась покинуть страну, выйдя замуж за шведа.
  Оля была рада подарку, но сомнения в том, что она справится с бизнесом, не давали ей покоя. Однако Юрий Антонович со свойственным ему тактом говорил: "Милая, ничего не бойся. Подумай над тем, что ты станешь хозяйкой прибыльного бизнеса. Уверен, что с твоими мозгами, хваткой и энергией у тебя все получится. Мы с мамой ни грамма в этом не сомневаемся".
  Поначалу Оля не знала, как подступиться к новому, совершенно не знакомому ей делу. Но связи отчима, знание языков, английского и французского, упорство и желание учиться привело к тому, что ее бизнес стал бурно развиваться. Оля создала оптовую фирму под названием "Идеальное зрение" и начала открывать салон за салоном. Очки, оправы, растворы, контактные линзы, футляры и прочие аксессуары - во всем этом Оля разобралась довольно быстро. Она привлекала к работе врачей-офтальмологов для диагностики зрения и опытных продавцов, способных впарить покупателям абсолютно все. Удача бежала впереди нее. Не было проблем с ни зарубежными поставщиками, ни доставкой грузов, ни с налогой.
  Но... не было самого главного в жизни каждой женщины. Мужа и семьи. До двадцати восьми лет Скворцова даже не задумывалась о замужестве. Она была полностью погружена в работу и отвлекаться на поиски спутника жизни банально не было времени. Как только Оля отметила свой двадцать восьмой день рождения, она все чаще и чаще стала обращать внимание на молодых женщин с колясками, прогуливающихся в парке, расположенного недалеко от дома. Встречаясь с бывшими сокурсницами, она стала проявлять интерес к их болтовне о мужьях и любовниках. А их легкое подтрунивание и пошловатые шуточки по поводу того, что ей пора завести любовника уже начинали действовать на нервы. Оля хорошо понимала, что возраст поджимает и пора подумать и о семье. Естественно, остаться старой девой и доживать свой век в окружении дюжины кошек ей было страшно, поэтому со свойственной ей энергией и энтузиазмом Оля взялась за решение и этой проблемы. Сначала она попыталась присмотреться к своим подчиненным, но ни один мужчина не дотягивал до той высокой планки, которую она выставила в своем воображении. Среди компаньонов по бизнесу тоже на нашелся человек, отвечающий ее требованиям. Мама советовала ей снизить планку ожиданий, но Оля всегда приводила в пример отчима, как объект, на который ее избранник должен быть похож на все сто процентов.
   Когда Верещагина стала синьорой Виванти, она пригласила Олю в гости и настойчиво знакомила подругу со своими знакомыми. Но и там никто не покорил сердце Оли. Пылкие и страстные итальянцы казались ей слишком эксцентричными, шумными и нахальными.
  Ситуация разрешилась неожиданно просто. На каком-то банкете, в честь кого или чего Оля уже не помнила, к ней подошел красавец-брюнет и пригласил ее на медленный танец. Молодой человек представился Валерием Ивановичем Скворцовым и это представление полным именем насмешило Олю. Она начала пристально вглядываться в его лицо и не нашла ни единого изъяна. К тому же парень оказался балагуром и весельчаком. Он сыпал шутками и комплементами легко и непринужденно. Валерка был очень внимательным и чутким, что тоже вызывало симпатию. Оле было с ним как-то уютно и спокойно. Довольно быстро они сблизились, и Оля поняла, что его общество именно то, что ей нужно. Одним словом, Скворцов, когда хотел мог быть очень обаятельным и милым.
   Быстро вспыхнувшая в Оле страсть не позволяла увидеть ни пристрастия Скворцова к алкоголю, ни любви к женщинам, ни его патологической лени. К тому же Скворцов оказался беззастенчивым лжецом и умелым манипулятором. И всего этого влюбленная Оля не замечала, или не хотела замечать.
   В первые два года своего замужества Оля была счастлива. Она ввела Скворцова в состав учредителей своей фирмы. И именно тогда и начались первые неприятности. То Валерка где-то задерживался после работы и на воротничках его рубашек появлялись следы от чужой губной помады; то несколько раз он и вовсе не приезжал на ночь домой и утром от него разило алкоголем и незнакомыми духами. Оля устраивала скандалы, и всякий раз муж просил прощения и давал обещание, что такого больше не повторится. Потом Скворцов перестал извиняться, а только отмахивался или грубо огрызался. Каждый раз после очередной ссоры Оля успокаивала себя тем, что с рождением дочери, а что у них будет дочь сомнений почему-то не было, все изменится. И правда, появление Юльки на свет, привнесло в дом видимость гармонии и счастья. Скворцов очень привязался к дочери, а свекровь, с которой отношения не сложились с самого начала, внучку просто боготворила и хвасталась перед подругам тем, какая у нее очаровательная внучка и деловая невестка и как повезло ее сыну в жизни. Теперь после работы Скворцов спешил домой, пьянки с друзьями прекратились, а ночные загулы остались в прошлом. Оля позволила себе расслабиться. Жизнь наладилась, у нее все было хорошо и волноваться больше не о чем.
   Однако это мнимое спокойствие оказалось недолгим. Через год после рождения дочери, Оля вновь забеременела. Но перспектива рождения второго ребенка почему-то взбесила Скворцова. Он с пеной у рта требовал, чтобы Оля избавилась от ребенка и настаивал на аборте. Призывала к этому и свекровь. Оля осталась один на один с внезапно свалившейся проблемой. Посоветоваться было не с кем: мать и отчим были за границей, а единственная подруга тоже была вне зоны досягаемости. Так что правильное решение надо было принимать самой. После нескольких бессонных ночей, Оля решила не поддаваться на провокации мужа и свекрови и приняла решение ребенка оставить. Убить крохотный зародыш, живущий в ней, то же самое, что убить маленького человечка. И на такой шаг женщина может решиться только из безысходности, крайней нищеты или из эгоизма и страха взять на себя ответственность за другую жизнь. Но ничего этого у Оли не было. Она была самодостаточна, хорошо обеспечена и умна. А еще она очень хотела родить мальчика - наследника своего процветающего дела.
   Когда Оля объявила мужу о своем намерении оставить ребенка, он с ненавистью процедил сквозь зубы:
   - Дело твое. Ты решила - тебе и расхлебывать. На меня не рассчитывай.
   От взгляда мужа, полного гнева и презрения Оля пошатнулась. Она вдруг осознала, что с этой минуты вступает в новый этап своей жизни. Тогда ей удалось сохранить невозмутимый вид. Ни один мускул не дрогнул на ее побледневшем лице. Но в душе поселился страх и предчувствие беды.
  
  11.
  Оля сидела за письменным столом и лениво подписывала накладные. Прошла уже неделя, как Нелька уехала домой разбираться с Пепе и своим любовником. Судя по всему, подруга приняла решение и с места в карьер подаст на развод. Конечно Верещагина за многое была благодарна Пепе: и за то, что он вытащил ее из борделя; и за то, что после страшной автокатастрофы уложил в лучшую клинику Милана и фактически вытащил с того света. Сердобольный старик часами просиживал в больничной палате. Он сам выхаживал Нельку после тяжелейшей операции: обмывал ее, подавал судно и как маленького ребенка кормил с ложечки. А еще синьор Виванти простил Нельке измену и даже то, что у них никогда не будет детей. Правда у Пепе уже имелись в наличии взрослые дети от первого брака, но старый итальянец страстно желал иметь ребенка от русской красавицы. Увы... теперь этому не суждено сбыться. После операции врачи сразу же вынесли однозначный вердикт: синьора Виванти будет жить, но никогда не сможет иметь детей. Верещагина тогда сильно горевала, а потом смирилась и навсегда выбросила из головы мечты стать матерью.
  Оля предполагала, что развод подруги не обойдется малой кровью и что Пепе будет давить на жалость и уговаривать Нельку остаться с ним. Это и понятно. Что может быть страшнее одинокой старости? Оле было жаль доброго итальянца, который так опрометчиво влюбился на старости лет. Но с другой стороны, Нелька молода, красива, и, как говорится, в самом соку. И что, теперь в благодарность за доброту и благородство мужа отказаться от своей собственной жизни и потратить ее на уход за стариком? А потом изо дня в день ждать его смерти, чтобы воссоединиться с Донато или насовсем расстаться с молодым любовником? И вести скучную, пресную жизнь в обществе дряхлеющего мужа? А еще день ото дня терпеть его вздорный характер и выносить горшки, если, не дай бог, тот сляжет? Но не в характере Верещагиной быть сиделкой при старике. Она девушка деятельная, активная и не способна на такие высокие порывы. Да и жизнь проносится со свистом, а в ней есть столько интересного, неизведанного, неиспытанного...
  Скворцова скривила губы в кислой улыбке. К сожалению, так же мимо проходит и ее собственная жизнь. И да, как говориться: чужую беду рукой разведу. А вот что делать со своей? Вот в чем вопрос! А вдруг Верещагина права и исповедь поможет избавиться от навязчивых мыслей и решиться на войну с семейкой Скворцовых? Да! Надо попробовать! За спрос не бьют в нос.
  Оля решительно поднялась с кресла, подхватила сумку и вышла в приемную.
  - Алла, я подписала все накладные. Они на столе. Отнеси их в бухгалтерию, - деловито обратилась Скворцова к своей секретарше. - И меня уже сегодня не будет. Все возникшие вопросы решай с Великановым. Передай ему, что завтра, прямо с утра мы встретимся с ним на таможне. Пусть прихватит с собой документы и печать.
  - Поняла, Ольга Николаевна. Будет сделано, - отрапортовала вышколенная секретарша и уткнулась в экран компьютера.
  Оля быстро покинула офис и спустилась на парковку. А уже спустя минут сорок, она стояла на ступеньках Екатерининского собора.
  Робко поднявшись по широким ступеням и сожалея, что у нее нет с собой платка, Скворцова вошла в притвор. С правой стороны за высокой стойкой две благообразного вида женщины неспешно торговали свечами, иконами и литературой. Одна из них, что помоложе, принимала записки во здравие и за упокой. Эта женщина с бледным и постным лицом старалась не поднимать на прихожан потухших глаз. Она вся как-то съежилась, словно хотела спрятаться и казаться незаметной. Оля смутно почувствовала, что эта женщина ей кого-то напоминает. Сморщив нос, Скворцова пыталась припомнить где и когда могла встречаться с этой особой. И вдруг, как озарение, промелькнула мысль: "Господи! Да ведь это же Сонька Адамова, подружка детства". Оля решительно направилась к небольшой очереди, которая выстроилась именно к Адамовой.
  - Вам во здравие записочку или за упокой? А может акафист? - тихим, елейным голоском поинтересовалась Соня, не поднимая глаз от стойки.
  - Нет. Мне две свечи, пожалуйста.
  - Тонкие и потолще?
  - Без разницы, - раздраженно ответила Оля. Ей уже начинал надоедать скорбный и отрешенный от житейской суеты вид женщины. - Соня, подними глаза. Это я... Оля. Оля Новицкая. Мы еще дружили с тобой, когда я с мамой жила...
  - Да, я тебя узнала сразу, как только ты вошла в храм, - бесцветным голосом перебила Скворцову Соня. - Ты стала такая... такая важная... и такая холеная.
  В голосе Адамовой звучала неприкрытая зависть. И Оле почему-то стало неловко от слов подружки детства, и она торопливо попросила:
  - Сонечка, дай мне две свечи, - и после короткой паузы решилась: - А еще я хочу спросить тебя...
  - Слушаю, - слегка оживилась Соня.
  - Если можно не здесь...
  Адамова понимающе улыбнулась и обратилась к своей напарнице, которая бойко предлагала какому-то представительному мужчине серебряные крестики:
  - Зина, я отлучусь на минуточку...
  Зина равнодушно кивнула и продолжила терпеливо, не выказывая никакого раздражения и недовольства, вытаскивать из витрины футляры с крестами, в которые тыкал толстым пальцем привередливый мужик.
  Соня вышла из-за стойки и прежде чем женщины вышли на улицу, она быстро перекрестилась.
  - Пойдем к крестильне. Возле нее скамейка есть. Нас там никто не побеспокоит.
  Женщины двинулись по чистой вымощенной серыми бетонными плитами дорожке вглубь храмового комплекса. Деревья с уже пожелтевшей листвой надежно защищали их от полуденного зноя. Крестильней оказалось простое одноэтажное кирпичное строение. Под красивым раскидистым дубом стояла обыкновенная деревянная скамейка с выгнутой спинкой. На ней женщины и примостились.
  - Как тебе, Сонька, не жарко в длинной юбке и в кофте с рукавами? Да еще платок этот темный...
  - Я привыкла, Оля, - просто ответила Адамова и вопросительно уставилась на Скворцову. - Так что ты хотела? О чем хотела поговорить?
  - Я хочу исповедаться, - тихо ответила Оля и почувствовала, что краснеет.
  - Исповедаться? - переспросила Соня.
  - Да. Именно. Исповедаться, - понизила голос до шепота Скворцова. - Но... но я не знаю, что для этого надо и когда это можно сделать.
  - А ты крещеная?
  - Да.
  - Хорошо, - доброжелательно кивнула Соня. - А молитвы ты знаешь?
  - Нет, - честно призналась Скворцова.
  - Это не страшно, - успокоила Олю Адамова. - Я дам тебе Молитвослов.
  - А зачем он мне?
  - Дело в том, что перед исповедью тебе необходимо хотя бы один день поститься и читать молитвы. В день, когда ты будешь исповедаться с самого утра ничего нельзя есть и пить. Тебе нужно прийти на вечернюю службу, а после нее встать в очередь на исповедь. Хотя можно записаться и заранее, - начала объяснять Соня, а потом вздохнула и поинтересовалась: - А ты хоть знаешь, что такое исповедь?
  - Покаяние... вроде... - неопределенно ответила Оля и почувствовала внутри необъяснимое волнение.
  - Да. Покаяние, - Соня опять перекрестилась и добавила: - Искреннее, осознанное раскаяние во всех своих грехах. И оно должно идти от сердца. Исповедь поможет тебе очиститься и смыть все грехи. И чтобы ни один из них не упустить, перед исповедью их нужно записать на листке. Подумать хорошо и честно себе признаться в них. Подумать над каждым, чтобы потом впредь не совершать их.
  - А без этого нельзя? А можно исповедаться прямо сейчас? - вырвалось у Оли.
  - Я не уверена... Я не знаю. Но если тебе уже невмоготу... - Адамова замолчала, и после коротких размышлений спросила: - Хочешь, я сейчас схожу и спрошу у отца Александра какое у него расписание и может ли он пообщаться с тобой сейчас. Если он свободен, то...
  - Да, Сонечка, спроси, пожалуйста. А я тебя здесь подожду.
  - Ладно. Жди. Я быстро.
  Адамова резко поднялась с места и засеменила по дорожке к храму. Но когда спустя пятнадцать минут она вернулась, Оли на скамейке уже не было.
  Соня осуждающе покачала головой и неторопливо двинулась к своему рабочему месту в притворе.
  А в это время Оля сидела в машине и решала, куда податься дальше. На работу возвращаться не было никакого желания. Поехать домой? Но Скворцов мог быть дома, а видеть его нахальную рожу совершенно не хотелось.
   Оля вспомнила, что неподалеку есть маленькое удобного кафе и там подают неплохой кофе. Она решительно завела мотор и выехала на дорогу.
  В кафе было малолюдно. Бесшумно работал кондиционер. Звучала приятная музыка. Пахло свежемолотым кофе. Скворцова нерешительно потопталась у входа, осматривая зал. Потом направилась к свободному столику у окна. Тут же возле нее возник молодой парнишка-официант и вежливо поинтересовался:
  - Чего желаете?
  - Я желаю кофе, черный, без сахара. И еще я знаю у вас есть вкусные пирожные, маленькие такие. Кажется, они называются "Воздушная Принцесса".
  - Да, есть такие, - мило улыбнулся официант. - Сколько вы хотите?
  - Два. И еще... - Оля призадумалась, а потом решительно сказала: - Мартини. Бьянко... и лед. Мартини без оливок. И пепельницу, пожалуйста.
  - Кофе, две "Принцессы" и мартини со льдом, - уточнил заказ молодой человек, быстро переставил чистую пепельницу с соседнего столика и потопал к барной стойке.
  В ожидании заказа Скворцова вытащила из сумки смартфон, зажигалку, сигареты и выложила все на стол. Затем закурила. Безразлично уставившись в окно, призадумалась о своей жизни. Собственно, даже не о самой жизни, а о том, что с этой жизнью делать дальше. Сейчас она не могла понять, почему не осмелилась пойти на исповедь. Наверное, было страшно решиться на этот серьезный шаг, потому что пришлось бы честно, с широко открытыми глазами посмотреть на себя со стороны. А еще было чрезвычайно трудно снова и снова выворачивать свою душу наизнанку и переживать обиды, страхи, разочарования и унижения, испытанные когда-то. Поднимать всю эту муть со дна души было жутко. А ведь она не заслужила такой жизни. Видит бог, она проявляла чудеса терпения и терпимости. Но их можно проявлять, когда по-другому не можешь. Не можешь? Она уже давно сгорает от жгучей ненависти, пожирающей ее изнутри. Ненависти к мужу, свекрови, Усольцеву и ко всем тем, кто обижал ее и издевался над ней. И от этой всепоглощающей ненависти она избавится только тогда, когда не станет ее врагов. Но что она может сделать?
  Тут же вспомнилась Нелька, которая предлагала завести любовника. Но как решиться на адюльтер? Она ничего не смыслит в любовных играх. Секс со Скворцовым вызывал лишь отвращение. Правда в самом начале их семейной жизни, что-то похожее на оргазм она иногда испытывала, но потом... Нет! Не хочется даже вспоминать! И поэтому оказаться в постели с другим мужчиной просто элементарно страшно. А вдруг она не сможет удовлетворить его? Она просто не знает, что с ним делать... как обнимать, как ласкать, как себя вести в постели.
  Оля горько усмехнулась. Да, комплекс неполноценности явно налицо.
  Тяжелые размышления Скворцовой прервал официант, расставляющий на столе заказ.
  - Спасибо, - поблагодарила парнишку Оля, пригубила мартини и снова погрузилась в раздумья.
  Так что она хочет на самом деле? Ответ пришел сам собой: она хочет избавиться от ненависти и страданий, душевных мук и разочарований. Она мечтает о покое, умиротворении, нежности и любви. А еще она хочет понимания и всей душой жаждет почувствовать себя просто счастливой. Она желает быть защищённой и хочет для себя такого мужчину, за которым она была бы как за каменной стеной.
  И ведь на самом деле возле нее такой мужчина есть и уже много лет он добивается ее любви. Но она, как последняя дура постоянно отталкивает его. Почему? Потому что не верит в искренность его чувств? Потому что считает, что все мужики одинаковы? Да, именно так. Им всем нужно только одно - обладать женщиной, целиком и полностью подчинить ее себе и своим прихотям. А еще они ждут от женщины полного и безоговорочного рабства и, естественно, сексуального удовлетворения. И не более.
  Но Андрей Михайлов не такой. Он другой. Он ничего не просит у нее и не тянет в постель. Когда-то он предложил ей дружбу. И она приняла эту дружбу, особенно не задумываясь над тем, что на самом деле Михайлов испытывает к ней. Андрей был рад просто служить ей, и довольно часто помогал в трудных ситуациях. И она принимала его верность и преданность как данность. И привыкла, что он всегда под рукой, на подхвате и никогда ни в чем не отказывает. Так почему не дать Михайлову то, о чем он мечтает? Что изменится? Узнает Скворцов? Земля перевернется? Ну и что? Ее жизнь станет хуже? Но куда уж хуже? Мировая война случится или катастрофа вселенского масштаба? Нет. Ничего этого не произойдет! Просто не случится.
  Лучик надежды загорелся в глазах Оли. Она решительно подхватила со стола смартфон и нажала кнопку быстрого набора.
  - Ну привет, - торопливо поздоровалась Оля. - Чем занят?
  - Здравствуй, Оленька, - откликнулся Михайлов. - Да вот сижу на работе, копаюсь в компьютере. А ты где?
  - Я в кофеюшке. Мартини потягиваю.
  - Ты не за рулем? - сходу встревожился Андрей. - Не пей лучше. На такой жаре развезет.
  - Не беспокойся. Я взяла всего пятьдесят грамм.
  - Хочешь я к тебе приеду?
  - А что? И приезжай!
  - Где ты?
  - Я в кафе на Урицкого.
  - Сейчас буду, - воодушевился Михайлов. - Жди!
  - Не бойся. Не сбегу, - пообещала Скворцова и отключилась. Она вернула смартфон на место и впервые за день улыбнулась.
  Потянулись минуты ожидания. Но не прошло и получаса как улыбающийся Михайлов уселся напротив Оля и весело поинтересовался:
  - Что это ты гуляешь среди дня?
  - Да так... ездила по делам и решила немного расслабиться. Ты закажешь себе что-нибудь?
  - Ну не знаю, - задумался Андрей. - Есть не хочу. Кофе выпил на работе. Наверное, только воды. И желательно со льдом.
  - Я позову официанта.
  - Нет, - передумал Михайлов. - Как ты смотришь на то, чтобы скататься в парк? Возле фонтанов будет не так жарко. Посидим, поболтаем...
  - А что, можно. Я все равно в офис возвращаться не хочу. Поехали! -вскричала Скворцова и резко подхватилась с места.
  Михайлов бросил несколько купюр на стол и сказал:
  - Стой, не торопись. Я возьму воды и попрошу, что бы твои пирожные упаковали. Ты к ним даже не притронулась.
  Михайлов сделал несколько шагов к барной стойке и оглянулся:
  - На чьей машине поедем?
  - На твоей. Мою потом заберем, - ответила Оля, побросала свои вещи в сумку и направилась к выходу.
  
  12.
  Они быстро доехали до центра города, где расположился ухоженный старинный городской парк. Выбравшись из машины, пара медленно направилась в сторону центрального фонтана. Оля подхватила Михайлова под руку и смутилась. Она почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Скворцова и раньше ходила с Михайловым под руку, но сегодня в этом жесте было что-то более личное и романтическое.
   У работающего цветного фонтана, на довольно большой огороженной площадке, были расставлены столики. Над каждым столиком нависал пестрый тент на белом шесте. Близость Андрея, озорное журчание струй фонтана и плеск искрящейся на солнце воды, наполняло Олю чувством радости. Она остроумно шутила и хохотала над анекдотами, которыми сыпал Андрей. Скворцова жадно впитывала пряные запахи осени, и исходивший от Михайлова приятный аромат, который источало его тело. Андрей же не сводил с нее довольно красноречивого взгляда. Он уже давно любил эту независимую и неприступную женщину и всякий раз пытался дотронуться до ее руки. Оля чувствовала на своей коже эти легкие, мягкие, будто нечаянные прикосновения. Они будоражили женщину и одновременно возбуждали ее.
  И все это волшебство продолжалось около часа. В их общении не было ни натянутости, ни недомолвок, ни напряжения, потому что оба сознательно уходили от неприятных тем. Скворцовой всегда было легко общаться с Андреем, но сегодня она хвалила себя за то, что позволила себе роскошь просто расслабиться и, хотя бы на время уйти от проблем и страшной действительности своего замужества. Михайлов словно чувствовал все, что с ней происходит. Он был предупредительным и галантным кавалером.
  День быстро клонился к вечеру. И Оля, и Андрей понимали, что пора возвращаться. Не сговариваясь, они встали из-за стола и неохотно направились к машине Михайловна. Когда они удобно устроились в салоне, Оля неожиданно обняла Андрея за шею и страстно поцеловала. Михайлов ответил на поцелуй и глухо проговорил:
  - Поехали ко мне. Пожалуйста.
  Оля согласно кивнула и откинулась на спинку кресла. На ее губах играла счастливая улыбка, а в глазах мелькали озорные искорки. И в эту судьбоносную минуту ее совершенно не волновал тот факт, что совсем скоро она изменит мужу и перевернет свою жизнь с ног на голову. Она не боялась того, что должно произойти между ней и Андреем, а напротив жаждала близости с ним, стремилась к ней.
  Как и ожидала Оля, Михайлов оказался внимательным, чутким и нежным любовником. Он не разочаровал ее.
  Оказавшись в постели Андрея, Скворцова почувствовала, как ее возбуждение нарастает, а тело становится податливым и откликается на ласки любовника. Его нежные пальцы скользили по ее телу, опускаясь от груди все ниже. Он целовал ее губы, плечи, живот. Она же нетерпеливо притянула Андрея к себе и когда он мягко вошел в нее, застонала от этого проникновения. Оля почувствовала, как водоворот любви постепенно ускоряясь, уносит ее куда-то вверх к неописуемому блаженству. И уже не было никого и ничего вокруг, а только стремление к желанной кульминации. И когда чудное тепло целиком затопило ее, а тело начало содрогаться от мучительно-сладкого спазма, Оля закричала. До сих пор она никогда не испытывала этой наивысшей точки наслаждения. И приходя в себя, женщина мысленно благодарила себя и судьбу за то, что решилась на этот шаг и за то, что находится в объятиях любящего ее мужчины. Она приняла любовь Андрея и сейчас Скворцовой казалось, что и она сама любит. Теперь Оля хорошо понимала, что имела в виду Нелька, когда хвасталась способностями своего любовника.
  А Михайлов был рад, что доставил любимой женщине удовольствие. Он больше не хотел ее никуда отпускать.
  - Тебе было хорошо, любимая? - тихо спросил он, ласково поглаживая ее разгоряченное тело.
  - Это было не просто хорошо... Это было восхитительно... Никогда прежде со мной такого не было, - откровенно ответила Оля. И ей почему-то не хотелось обманывать Андрея, строить из себя суперлюбовницу, или женщину, искушенную в любовных играх. Сейчас она была собой и ни кем больше. И собой хотелось оставаться и впредь. Но для этого нужно исправить старую ошибку.
  - О чем ты думаешь сейчас? - осторожно поинтересовался Михайлов и нежно поцеловал Олину ладонь.
  - Я хочу изменить в своей жизни все... Понимаешь, все, все...
  - Так за чем же дело стало? - улыбнулся Михайлов и не дождавшись ответа прошептал: - Ну, а я... я хочу только тебя.
  - А я тебя.
  
  13.
  Около полуночи Скворцова загнала машину в гараж и на негнущихся ногах побрела к дому. К большому удивлению Оли, Джерри почему-то не выскочила из будки и не подняла своим громким лаем на ноги весь дом. Значит, мерзкая псина не разбудит мужа, и есть возможность тихо пробраться в спальню и лечь в постель. Главное - это не потревожить Скворцова.
   Оля страшно боялась ссоры с мужем и всю дорогу до дому перебирала варианты отмазки, которая бы правдиво объяснила ее позднее возвращение. Раньше, когда она где-то задерживалась, то всегда предупреждала домашних об этом, а потом отчитывалась перед Валеркой за каждый свой шаг. Но сегодня другой случай. Ушлый Скворцов способен сходу определить, что она была с другим. И нет никаких сомнений в том, что въедливый супруг устроит ей допрос с пристрастием, а возможно и ударит. Но это будет последний раз, когда этот подонок поднимет на нее руку. Оля мстительно улыбнулась и ускорила шаг.
  В доме было темно, только на первом этаже в комнате Светы горел свет.
  Как только Оля открыла входную дверь, в холл выскочила растрепанная Яковлевна в ночной рубашке.
  - Ну наконец-то, Олечка, вы вернулись! Я испереживалась вся. Вас все нет и нет! Я уже хотела по больницам, да моргам звонить!
  Яковлевна стиснула Олю в объятьях, а ее плечи начали содрогаться от плача.
  - Тише! Не кричи ты так, Света. Дети проснутся! И не плачь, пожалуйста! Со мной все в порядке.
  - Да, да, хорошо, - Света сделала шаг назад и улыбнулась сквозь слезы, а потом с обидой, переходя на "ты" произнесла: - Могла бы и позвонить! Я так волновалась... думала с ума сойду. Дети все спрашивали о тебе и каждую минуту интересовались, когда ты вернешься. Мы с Колькой и так отвлекали их, и эдак. А Юрка, водитель твой, даже предложил отвезти их куда-нибудь в кино. Он же, когда ты без него из конторы уехала, так сидел без дела до конца рабочего дня, а потом домой вернулся на перекладных. Мы не знали, куда ты днем рванула и почему в офис не вернулась. И весь вечер волновались. Хлопцы даже спать не хотели ложиться, но я их разогнала по комнатам и обещала, что спать не лягу, тебя буду караулить. И пообещала, что, если ты к часу ночи не вернешься, я их разбужу и они поедут тебя искать на машине хозяина.
  - Он дома? - осторожно спросила Оля, выслушав стенания Яковлевны.
  - Слава богу нет! - счастливо вскричала Света. - Ты же представляешь, чтобы творилось в доме, если бы он не свинтил куда-то часов в шесть!
  Оля облегченно выдохнула, улыбнулась и спросила:
  - Светочка, а что у нас было на ужин? Что-то я проголодалась.
  Яковлевна притворно-подозрительно посмотрела на Олю и весело принялась перечислять, загибая пальцы:
  - Салат овощной, мясо, запеченное в фольге, рис, бульон...
  - Стоп, я поняла. Я буду мясо и салат. И кстати, Валера сказал, когда вернется?
  - Он, как и ты сегодня, не доложил: куда, зачем, с кем и на сколько, - сразу посерьезнела Света и заторопилась к холодильнику.
  Пока Света разогревала ужин, Скворцова поднялась на второй этаж и заглянула в комнату детей. Они спокойно спали. Оля подошла к кровати Юли и коснулась губами ее щеки, потом заботливо накрыла Дениса и легонько потрепала за вихор. Боже, как же она любит их! Она не представляет своей жизни без детей. И мысль, что Скворцов может отнять у нее дочь, ввела Олю в ступор. Она стояла в детской, ласково смотрела на детей и понимала, что никакая сила в мире, не сможет лишить ее чад. Да и она этого не допустит. Никогда!
  Когда Скворцова спустилась в кухню, она уселась за стол и скомандовала:
  - Подавай!
   Света быстренько расставила перед хозяйкой тарелки с едой и осторожно спросила:
  - Хочешь, Оленька, я посижу с тобой?
  - Угу, - кивнула Оля, прожевывая мягкий и сочный кусочек телятины. Проглотив его, добавила: - Сдается мне, Яковлевна, ты мне что-то хочешь сказать. По твоему озабоченному лицу вижу, что тебе до чертиков хочется чем-то поделиться.
  Матвеева суетливо потеребила край ночной рубашки и нехотя выдавила:
  - Ты не ругайся на меня, но я видела, нечаянно конечно, кто заехал за хозяином сегодня.
  - И кто же? - равнодушно бросила Оля.
  - Женщина! - Тут же выпалила Света. - Красивая такая брюнетка, - боясь, что сболтнула лишнего, Яковлевна набрала воздуха и протараторила: - Но, конечно, не такая красивая как ты. Она хуже... И фигурой полновата.
  - Да ладно, это уже не важно, - отмахнулась Скворцова, спокойно продолжая есть.
  - Так тебя это не расстроило?
  Оля только отрицательно покачала головой.
  - Ну и хорошо, что ты не расстроилась, - облегченно выдохнула Матвеева. - А еще он назвал ее Элла.
  - Как, как? - поперхнувшись, Оля закашлялась.
  - Эллочка.
  Скворцова отложила вилку и заинтересованно уставилась на Свету. А потом со странной улыбкой переспросила:
  - Не Настя? А именно Элла?
  Света кивнула.
  - Та-а-а-к, - протянула Оля и откинулась на спинку стула. - Значит, Элка вернулась.
  - А кто эта Элла? - полюбопытствовала Матвеева.
  - О, это давняя история. Элка Богданова - это первая любовь Валерия Ивановича. Страстная и неразделенная. И, думаю, единственная.
  Скворцова какое-то время молчала, вспоминая те времена, когда она встретила на своем пути Скворцова.
  - И знаешь, Яковлевна, это даже хорошо, что Элка объявилась именно сейчас, - оживилась Оля.
  - Как так? Не понимаю, - растерянно развела руками домработница.
  - Не важно, понимаешь ты или нет, дорогая. Главное, что он на какое-то время оставит меня в покое. И это здорово!
  Яковлевна удивленно смотрела на хозяйку и ничего не понимала. Как можно радоваться тому, что у мужа появилась очередная любовница? Да, вся обслуга хорошо знала, что хозяин время от времени ходит налево. Вот взять, к примеру, последнюю... студенточку Настю. Юрка рассказывал, что он довольно часто забирал Валерия Ивановича и девчонку из ресторана, потому что хозяин был пьян и не мог вести автомобиль сам. Иногда он один отвозил эту Настю в общагу пединститута. Иногда хозяин привозил девчонку на квартиру своей матери, опять же после ресторана или какого-нибудь бара. И вот теперь хозяйка почему-то рада появлению в жизни Валерия Ивановича какой-то новой женщины с таким красивым и необычным именем. Но в тоже время, Матвеева подумала о том, что жесткий и даже жестокий Скворцов перестанет издеваться над бедной Ольгой. И даже один раз Карпенко, охранник и сторож по совместительству, вступился за хозяйку, когда при всех Валерий Иванович из-за какого-то пустяка замахнулся на нее. Коля молча перехватил руку хозяина и крепко сжимал ее до тех пор, пока тот не успокоился. Хозяин тогда зло прошипел: "Ты уволен, Карпенко!" Но наутро Скворцов вел себя как обычно и свою угрозу не выполнил, однако потом остерегался в присутствии Николаши и Юрки обижать жену. Но ее, Свету, не стеснялся нисколько и позволял себе некрасивые выходки, о которых даже вспоминать не хочется. Когда столько лет живешь под одной крышей с людьми, то волей-неволей видишь все, что в нем творится. Матвеевой было очень жаль хозяйку, но лезть к ней в душу было как-то неудобно и боязно.
  Но сегодня Матвеева неожиданно решилась сократить дистанцию между собой и хозяйкой. Она робко взглянула на Олю и почти шепотом заговорила:
  - Я вот даже боюсь спросить, Оля...
  - Спрашивай, - доброжелательно улыбнулась Скворцова.
  - А почему у тебя самой-то глаза блестят? Небось встречалась с кем-то?
  Оля рассмеялась в полный голос:
  - Да не шепчи ты, Светочка! От тебя ничего не скроешь!
  Оля сложила руки на столе и серьезно сказала:
  - Да, Яковлевна, сегодня я изменила мужу. И представь, я нисколько об этом не жалею. Нет, жалею, - поправила себя Оля. -Я очень сожалею о том, что не сделала этого раньше. Я слишком долго жила во лжи и одна моя измена или маленькая ложь уже ничего в моей жизни изменить не может. Хотя, может. Да еще как! Этого уже достаточно, чтобы решиться на перемены.
  В словах хозяйки было столько уверенности и силы, что Матвеева ей сразу поверила. Из женщины груди вырвался крик облегчения:
  - И правильно, милая! Давно было пора что-то менять!
  - Ты и правда так считаешь, Света?
  - Да. И ты знаешь, что я всегда была на твоей стороне, и чтобы ты, Оля, не задумала, я буду помогать тебе всем, чем только смогу.
  - Вот и хорошо. Для начала, пойдем-ка спать, Яковлевна. А с завтрашнего дня, нет, пожалуй, с сегодняшнего я начинаю новую жизнь!
  Женщины поднялась и пошли к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Шаркая тапками вслед за хозяйкой, Матвеева осторожно коснулась ее локтя и полюбопытствовала:
  - А кто он, этот счастливец?
  - Компьютерщик. Андрей Владимирович Михайлов, - пояснила Скворцова. - Ты его должна помнить. Это тот высокий сероглазый шатен, который налаживал у нас в офисе локальную сеть.
  - Ага! Я его хорошо запомнила. Он очень симпатичный и приятный мужчина. Он всегда так стильно стригся и одевался красиво. Помню, все твои девчонки заглядывались на него. А он видел только тебя.
  Оля счастливо улыбнулась и начала поднимался на второй этаж. А Яковлевна, оставшись в холле одна, перекрестилась и прошептала про себя:
  - Дай-то бог, дай-то бог...
  
  14.
   Какое-то время жизнь Оли протекала спокойно и даже счастливо. Скворцов был занят Элкой Богдановой и ни во что не вмешивался. Он редко ночевал дома, но постоянно снимал деньги с семейного счета. Однако это обстоятельство не нарушало внутренней гармонии в душе Оли. Она, напротив, была удовлетворена всем: и покоем в доме, и отличной учебой детей, и делами на работе, и своими отношениями с Андреем. Он казался ей безупречным мужчиной и восхитительным любовником. Оля часто думала о том, что, возможно, идеализирует Михайлова. Но его слова и поступки не оставляли ни единого шанса на сомнения. Скворцову очень радовало то, что теперь они стали встречаться гораздо чаще, чем раньше. И тому неожиданно поспособствовало предложение Михайлова модернизировать и расширить локальную сеть Олиной фирмы. Она с радостью приняла это предложение и несколько раз перед подписанием контракта с предприятием Андрея приезжала в бизнес-центр, где тот арендовал целый этаж. Педантичную Олю, правда, несколько озадачивал неопрятный внешний вид некоторых сотрудников любовника. Бесформенные, черные или очень яркие свитера и майки, потертые джинсы, длинные волосы и... и некоторая заносчивость компьютерных асов ей не импонировали. Но Андрей на подобные мелочи совершенно не обращал внимания. Он говорил, что мозги его ребят и девчонок для него важнее их внешнего вида. В душе Оля не могла согласиться с Михайловым. У себя в офисе, салонах и складских помещениях для всех работников и медперсонала она ввела весьма жесткий дресс-код.
  А еще, по мнению Оли, молодежь Андрея могла бы брать пример со своего шефа. Михайлов всегда выглядел стильно, солидно и излучал уверенность в себе. Его костюмы и рубашки были отличного качества и имели нейтральный спокойный цвет, а детали одежды и аксессуары им тщательно продумывались. Оле очень нравилась его прическа с высоко выбритыми висками и затылком. Эта стрижка делала Андрея много моложе его сорока трёх лет, и только пробивающаяся седина указывала на его возраст. Михайлов всегда был подтянут и, вне всяких сомнений, посещал тренажерный зал, потому что уже в первую их ночь, Оля обратила внимание на то, что у любовника нет ни грамма лишнего жира, а мышцы рельефные и подтянутые. И если сравнивать фигуры мужа и Андрея, то понятно, кто из них двоих в этом состязании стал победителем. А еще Скворцовой импонировало то, что у Андрея были свои планы, цели и куча идей, которые он хотел реализовать. Михайлов никогда никого не осуждал и ни о ком не отзывался в негативном ключе. Даже о своей бывшей жене.
  Как-то раз Оля поинтересовалась у любовника, почему он расстался с первой женой и почему до сих пор не женился вновь. Тогда Андрей грустно рассмеялся и сказал, что в первый раз женился очень рано и они с женой еще не были готовы к семейной жизни. Просто они приняли бушующие гормоны за любовь. Но это была только страсть, но не настоящая любовь. К тому же в то время он только начинал свой бизнес. Вставал он на ноги медленно и трудно, денег катастрофически не хватало, а патологическая жадность жены отравляла жизнь и делала ее просто невыносимой. После очередного скандала из-за денег, Андрей собрал свои вещи и ушел. Он сразу же подал на развод и благодарил бога за то, что в этом недолгом браке не появились дети. Потом дела пошли лучше и вскоре он встретил одну женщину и влюбился, и ждал эту женщину много лет. Произнеся последние слова Андрей обнял Олю и нежно прижал к своей груди. И в этот момент Скворцовой не надо было объяснять кем была та женщина. Она это и так хорошо знала.
  После деловых встреч Оля и Михайлов заезжали куда-нибудь выпить кофе и просто поболтать. А потом ехали на квартиру Андрея или снимали номер в маленьком отеле за городом. Они страстно занимались любовью, наслаждаясь близостью друг друга. С каждой новой встречей секс с Андреем становился более разнообразным и сексуальное поведение Оли постепенно начало меняться. Она раскрепощалась и уже не вспоминала о стыдливости, и не беспокоилась о том, что не знает куда девать руки, как целовать любовника и реагировать на его ласки. Ее тактильные ощущения и наслаждение обострялись.
  Происходящие с Олей перемены уже стали хорошо заметны не только ей самой, но и окружающим. На работе она была более спокойной и выдержанной, да и улыбаться стала чаще. Секретарша Аллочка вела себя как обычно, но Оля догадывалась, что она и другие сотрудницы фирмы тайком перешептываются и гадают, кто же так изменил их директрису. Мужчины провожали ее восхищенными взглядами, одобрительно прищелкивая языком.
  Скворцова благосклонно принимала комплименты и не обращала внимание на шушуканье работников у себя за спиной. Она прекрасно понимала, что изменилась не столько внешне, сколько внутренне. Оля всегда следила за собой и даже в самые темные времена не позволяла себе выйти из дому без макияжа и с аккуратно уложенных волос. Но с момента первой близости с Михайловым, у нее появилось чувство, что она будто светится изнутри и этот свет начал притягивать к ней всеобщее внимание.
  Заметила эти чудесные перемены и свекровь и в свойственной ей хамской манере не преминула высказаться на сей счет.
  В самом начале октября Ларочка и Петруша Усольцев без предупреждения заявились в гости. Вечер был теплым, поэтому Оля с детьми ужинала на веранде.
  - Мы, собственно, к вам на минуточку, - сказала Лариса Игнатьевна, усаживаясь на предложенное Петрушей плетеное кресло. Осмотревшись по сторонам, свекровь удивленно приподняла брови и прямо спросила: - А где мой сын?
  - Гуляет где-то, - не подумав, брякнула Оля.
  - Как это гуляет? Где? С кем это? В такой час? - сходу занервничала Ларочка.
  - Дорогая, не волнуйся, - примирительно сказал Петр Викторович, усаживаясь рядом с Юлей. - Оленька пошутила. Возможно Валерий опаздывает к ужину из-за пробок на дорогах.
  - И часто он так опаздывает? - проигнорировав слова Усольцева, ехидно поинтересовалась Лариса Игнатьевна, при этом недовольно вглядываясь в умиротворенное лицо невестки.
  - В последнее время часто, - вызывающе улыбнулась Оля.
  - А ты чего это улыбаешься? Тебе не интересно, где твой муж? - уже не на шутку начала злиться свекровь.
  - Лариса Игнатьевна, давайте не при детях... Света, принеси, пожалуйста, свежие манты гостям.
  Яковлевна быстро засеменила в кухню. Она побаивалась старшей Скворцовой и всеми силами старалась избегать ее.
  - А вы, Оленька, чудно выглядите сегодня, - выдал Петруша, пытаясь перевести разговор в другой русло.
  - Спасибо, Петр Викторович, - поблагодарила Оля и предложила: - Налить вам вина?
  - Нельзя ему! - резанула воздух рукой Ларочка. - Он за рулем.
  От продолжения свекровью допроса с пристрастием, Скворцову спасла Света, которая поставила перед нежданными гостями тарелки с дымящимися мантами. Петруша с Ларочкой охотно принялись за еду, а Оля, гадая чем обязана нежданному визиту свекрови и ее любовника, обратилась к детям: - Юлечка, Дениска, если вы поели, можете идти к себе. Вам еще уроки доделать надо.
  - Нет, нет! Пусть останутся, - проговорил Усольцев, вытирая салфеткой жирные губы. - Мы, собственно, приехали по делу.
  - Да-да, это так, - подтвердила Ларочка и пояснила: - Дело в том, что Титова подсуетила нам с Петрушей горящую путевку на Кипр в приличный семейный отель. Во всяком случае, так говорили девочки из ее туристического агентства. Отель на первой линии стоит и там в основном останавливаются англичане. Правда, сейчас не вспомню как он называется. Танька говорит, что он довольно дорогой, но в октябре там можно отдохнуть дешевле. Места в этом отеле бронируются заранее, задолго до начала сезона. Так что, Оля, сама понимаешь, что отказаться от поездки было бы просто грешно. Тем более, что у нас скоро станет холодно. А на Кипре в октябре будет еще очень солнечно и жарко.
  - И мы, Оленька, хотим взять с собой детей, - вставил Усольцев. - Нельзя упускать такой шанс. Дать детям еще две недели каникул в октябре, да еще на море, к тому же недорого - это просто удача. Вы согласны?
  Петруша подмигнул детям и те восхищенно закричали на весь двор:
  - Ура-а-а!!! Еще как согласны! Мы только за! Там же так здорово! Мамочка, разреши! Мы так хотим на море!
  - Но вы уже были со мной в Болгарии, - попыталась остановить восторженных детей Скворцова.
  - Так, то была всего-навсего Болгария, - скривившись, сказала Юля. - А Кипр - есть Кипр! Ни в какое сравнение...
  Денис быстро закивал головой, поддерживая сестру и умоляюще смотрел на мать.
  - Ну, мамочка, пожалуйста... ну разреши...
  - Ладно, - быстро сдалась Оля. - Я отпущу вас с дедушкой и бабушкой только при двух условиях.
  - Каких? - насторожились дети.
  - Вы будете слушаться и без разрешения не будете лезть в воду. Ни в море, ни в бассейн.
  - Да-да-да! Мы будем слушаться! - Вновь радостно заверещали дети и выскочили из-за стола. Потом приостановились и виновато уставились на мать. - Можно мы уже пойдем к себе?
  Оля кивнула и с улыбкой наблюдала, как счастливые дети вприпрыжку бежали к крыльцу дома. Потом она перевела глаза на свекровь и четко спросила:
  - Сколько?
  - Ну... мы с Ларочкой прикинули... - начал первым Петруша и замялся.
  Но Лариса Игнатьевна бесцеремонно перебила Усольцева:
  - Не мямли, дорогой! Надо всегда называть вещи своими именами. За свои места в отеле мы заплатим сами, а ты дашь денег на Юлю и Дениса. Ну и добавишь на их содержание там. И столько, чтобы они себе ни в чем не отказывали, - Ларочка сделала паузу и отчетливо добавила: - Три тысячи.
  Оля удивленно округлила глаза.
  - Сколько-сколько?
  - Три тысячи, - уверенно подтвердила свекровь.
  - Если не хватит, Оленька, то мы своими добавим, - попытался смягчить удар Усольцев.
  - Долларов? - беря себя в руки, уточнила Скворцова.
  - Евро, конечно, - безапелляционно выдала Лариса Игнатьевна.
  Оля выдохнула и подумала: "Да... а губа-то у Ларочки не дура. На две недели три тысячи евро на двоих детей... Это круто! И Петруша сэкономит, и Танька в накладе не останется! И что это за мода у свекрови такая - всем гешефты оказывать?", а слух сказала:
  - Хорошо. Три тысячи, так три. Когда нужны деньги?
  - Завтра, - отрезала свекровь.
  - А когда вылет?
  - В субботу. В 7.30, - поспешно дополнил Усольцев.
  - Да не кривись ты так, Оля! - неожиданно взвилась Ларочка. - Тебе что, денег для детей жалко? Я знаю, что у тебя в доме сейф есть, где ты заначку держишь. Да и на валютных счетах у тебя денег лежит немеряно: и доллары, и евро. Мне Валерка говорил, что ты валютой со своими поставщиками рассчитываешься. Но к сожалению, он доступа к счетам не имеет. Иначе я бы с тобой сейчас даже не разговаривала и все вопросы спокойно решила бы с сыном.
  От этой тирады Оля оторопела. Мысли заскакали, как бешеные: - "Вот это да! Вот так номер! Счета ей мои нужны! У-у... Как же я их ненавижу!"
  Оля, словно случайно, выронила на пол туго накрахмаленную салфетку, которую до сих пор нервно крутила в руках. Она согнулась, чтобы поднять белый кусочек льняной ткани и на какое-то время застыла в этой позе. В этот миг она попыталась обуздать мелкую дрожь, прокатившуюся по телу и спрятать презрение и ярость, заструившиеся из глаз.
  Меж тем, Лариса Игнатьевна успокаиваться не собиралась.
  - И, кстати, дорогуша, позволь спросить у тебя: что это рожа у тебя сегодня такая довольная? Уж не любовник ли у тебя завелся? А? И как тебе не позвонишь, все у тебя телефон занят или ты трубку не снимаешь. Подозрительно это.
  Оля резко разогнулась и вскочила:
  - Да как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне? Кто вам позволил издеваться надо мной в моем же доме?
  - Сядь! - властно приказала свекровь. - И не ори на меня!
  Оля примостилась на край стула, сцепила зубы и опустила глаза. А Усольцев, воспользовавшись коротенькой паузой, недовольно пробурчал:
  - Лара, прошу тебя, угомонись. Ты уже перегибаешь палку. Не наше это дело.
  - Что? Не наше? - взревела Лариса Игнатьевна. - Ты считаешь, что я перегибаю палку? Да я еще ничего такого и не сказала. Один болтается не пойми где! У этой, - старшая Скворцова мотнула головой в сторону Оли, - хахаль завелся. А знаешь ли ты, Петруша, - женщина перевела враждебный взгляд на Усольцева, - что Миркина видела нашу разлюбезную невестушку в обществе другого мужчины? Миркина взахлеб рассказывала мне, какой он красавец, как они держались за руки и не спускали друг с друга влюбленных взглядов. Чуть, прости меня господи, не трахались за столом! А потом они сели в его машину и уехали куда-то! Куда, дорогой, как думаешь? И, наверное, не в песочницу куличики строить. Поверь мне! Она встречалась с любовником! В этом нет никаких сомнений!
  Оля подняла глаза, выразительно посмотрела на гостей и, не выдержав мощного натиска свекрови, сорвалась на крик:
  - Хватит! Замолчите! Вон из моего дома, дорогие родственнички! И чтобы духу вашего здесь больше не было! И оплачивать ваш отдых я не собираюсь и тем более не собираюсь отпускать с вами детей! Вы оба и ваш сынок, как токсичные отходы, от которых смердит за километр! Вы мне все уже изрядно надоели! Во-о-он!
  Оля бросила искомканную салфетку на стол и поднялась. Затем резко отбросив стул ногой, твердым размашистым шагом двинулась к входной двери. Оля уже не видела, как у свекрови отвисла челюсть, и она в полном недоумении уставилась вслед, уходящей невестки. Лариса Игнатьевна зло дернула расстроенного Петрушу за руку. Оба спешно подхватились и быстро зашагали к своей машине, припаркованной у красивых кованых ворот.
  Карпенко, сидевший на ступеньках домика охраны, услышал Олин крик. Он хотел было бежать на помощь хозяйке, как увидел спешащих в его сторону мать хозяина и ее поклонника. О чем-то зло переговариваясь, Ларочка и Петруша уселись в машину и громко хлопнув дверцами, ожидали пока Карпенко отопрет ворота. Когда машина Усольцева выехала со двора, Николай закурил и лихорадочно соображал, что предпринять: побежать ли в дом или докурить сигарету на крыльце своего рабочего места. Второе решение показалось более верным и Карпенко вновь уселся на ступеньке. Спустя десять минут со стороны сада с граблями в руках появился Юра:
  - Что это было? Почему Ольга Николаевна кричала?
  - Не вникай в их дела, Юрка, себе же дороже будет, - отмахнулся Карпенко. - Ну поссорились они, ну покричали. Ну и что? Не нашего ума это дело. Наше дело охранять хозяев и возить их. А в остальном они сами разберутся. Понял?
  - Да. Но...
  - Никаких "но"! Я старше тебя намного и всякого повидал в жизни за время службы в органах. Не лезь, - Николаша почесал в затылке и философски спросил: - Как думаешь, Юрик, почему мы столько лет на них работаем?
  - Мы хорошо делаем свое дело и...
  - Правильно! - Карпенко тяжело поднялся и хлопнул рукой по плечу водителя. - Потому что мы ни во что не вмешиваемся. А хозяева любят, когда обслуга не лезет туда, куда ей не положено. Вот так-то.
  Карпенко сплюнул и зашел в сторожку.
  
  15.
  На следующий день Скворцова появилась в своем офисе позже, чем обычно. Пока Юра вез ее на работу, Оля всю дорогу молчала и о чем-то сосредоточенно думала. Вчера вечером она попыталась объяснить детям, почему срывается их поездка на Кипр. На самом деле веских аргументов у нее не нашлось и дети, так и не поняв истинной причины ее отказа, очень расстроились. А еще дети страшно обиделись на нее и, надувшись, пошли спать, даже не пожелав "спокойной ночи".
  Оля и сама плохо спала в эту ночь. Она снова и снова вспоминала скандал со свекровью и корила себя за несдержанность. Когда обо всем узнает муж, а он непременно узнает, очередного скандала долго ждать не придется. И эта мысль пугала настолько, что Оле хотелось тихо завыть и зарыться в какую-нибудь нору, чтобы избежать встречи с мужем и того, что может случиться потом. Ужас перед встречей с Валерой парализовывал ее волю и способность отрешиться от страшного настоящего и непредсказуемого будущего. Оля то ворочалась в постели, то переходила в кресло и скорчившись в нем, пыталась хоть как-то успокоиться.
  Долгожданное забытье пришло часов в пять, а ровно в семь зазвонил будильник. Оля с трудом разлепила глаза и тяжело села на край кровати. Заниматься делами не было сил. Сил вообще не было ни на что.
  Из коридора доносились голоса детей и Светы. Денис что-то настойчиво требовал от Яковлевны, а та что-то мягко объясняла. Потом голоса умолкли. Наверное, они спустились на первый этаж и пошли завтракать.
  Как обычно, Юра отвезет детей в школу и вернется за ней, потому что никаких других указаний водителю она на сегодня не давала. Света примется за уборку, а Николай, мастер на все руки, обязательно найдет себе работу в доме или во дворе. Он вообще редко сидел без дела. Так повелось давно, с первого дня его работы охранником. И так будет всегда. А она сама примет душ, наведет красоту, выпьет первый утренний кофе и поедет открывать очередной салон.
  Но, если сломать этот устоявшийся распорядок? Если не делать ничего, закрыться в спальне на ключ и просто проваляться целый день в постели? Не отвечать на звонки и побыть в одиночестве. Что измениться?
  Ленивые мысли лениво скользили в сознании, не вызывая никаких эмоций. На душе почему-то было пусто, как в барабане. Но нет! Надо взять себя в руки и встряхнуться. Слишком многое зависит от нее, и взвалив на себя когда-то этот груз ответственности, она обязана тащить его до конца.
  Скворцова встала на ноги и поплелась в ванную комнату.
  
  Оказавшись в своем кабинете, Оля какое-то время бесцельно слонялась из угла в угол. Потом села за рабочий стол и взяла в руки смартфон. Она нерешительно набрала номер Михайлова. Номер был занят. Скворцова поставила номер на дозвон и терпеливо дожидалась, пока Андрей снимет трубку. И услышав долгожданное: "Привет, милая!", она несколько оживилась и спросила:
  - Как ты сегодня планируешь свой день?
  - Да как обычно. Буднично.
  - Есть какие-то срочные дела?
  - Да нет, вроде... а что?
  - Да так... Просто увидеть тебя хотела.
  - Оленька, у тебя все в порядке? У тебя голос какой-то странный. Ты здорова? - насторожился Андрей.
  - Да-да, не волнуйся. Я здорова, - торопливо ответила Оля. - Мне нужно поговорить с тобой.
  - Что-то случилось? - уже начал волноваться Михайлов.
  - И да, и нет, - неопределенно ответила Скворцова. Она помолчала и все же решила поделиться своими опасениями: - Да, Андрюша, вчера кое-то произошло. Но это не телефонный разговор.
  - Понял. Сейчас буду!
  - Давай не в... - проговорила Оля, но в трубке раздались короткие гудки.
  Женщина озабоченно положила смартфон на стол. Вообще-то нежелательно обсуждать с Андреем вчерашний визит свекрови в офисе. Сотрудники будут постоянно отвлекать их от серьезного разговора, вламываясь в кабинет с какими-то неотложными и срочными делами, требующих ее вмешательства. Но сегодня у нее возникло странное и непреодолимое желание откровенно поделиться с Михайловым своими проблемами и всем, что накипело и наболело за годы жизни со Скворцовым. Может сейчас она совершает непростительную ошибку, и любовник не поймет ее и осудит? И как далеко она готова зайти в своих признаниях? За годы их знакомства Андрей довольно часто пытался вызвать ее на откровенность. Но она либо отмалчивалась, либо наотрез отказывалась говорить о своей жизни. Ей не хотелось жаловаться этому знающему себе цену и успешному человеку на свою судьбу. Что это была гордость, гордыня, или элементарная глупость, не позволяющая ей вываливать свое грязное белье на свет божий? Или старая привычка полагаться только на себя и отвергать любую помощь со стороны? Но почему именно сегодня у нее появилась потребность выговорится и с кем-то разделить свои тревоги и печали? И почему именно с ним? Наверное, потому, что он вызвал ее доверие, пробудил в ней женщину и подарил любовь. Неужели и она сама полюбила? А может ее вчерашний внезапный протест, вылившийся в скандал со свекровью, дал осознание того, что она не бездушная и послушная марионетка в руках обнаглевших родственников? А любовная связь с Михайловым дала ей уверенность в том, что на самом деле она теперь не одинока и есть человек, готовый подставить ей свое плечо?
  Оля уже начала сомневаться в правильности своего решения и хотела отменить встречу с Михайловым, но постепенно втянулась в рабочий процесс и у нее просто не оставалось времени для поиска простых ответов на сложные вопросы. Телефон звонил не переставая. Сотрудники сновали туда-сюда. Оля подписывала бумаги и отдавала распоряжения, пока в кабинет не заглянула Алла и доложила, что в приемной ожидает Андрей Владимирович.
  - Пригласи его, - сказала Скворцова и поднялась навстречу входящему в кабинет Андрею.
  - Оля, что случилось? - тревожно поинтересовался он и оглянулся. Алла тактично прикрыла за собой дверь.
  Михайлов не решился обнять Олю в кабинете, но она прильнула к нему и поцеловала в губы. Андрей удивленно отстранился и в некотором смятении переспросил:
  - Так что стряслось?
  Оля сделала шаг назад и тяжело вздохнула:
  - Давай присядем.
  Михайлов кивнул. Они устроились на мягком диване у окна.
  - Моя свекровь узнала, что мы с тобой встречаемся, - обреченно выдавила из себя Оля и опустила глаза в пол.
  - И всего-то? - откинув голову, весело рассмеялся Андрей. - А я-то уж подумал, что мировая революция случилась.
  - А вот мне, Андрей, не до смеха, - обиделась Оля и укоризненно взглянула на любовника. - Вчера я поругалась со свекровью. Я выгнала ее и Усольцева из своего дома.
  - Вот это номер! - присвистнул Михайлов, а потом серьезно добавил: - Молодец! Давно пора было избавиться от этой семейки.
  В этот момент в дверь кабинета постучали.
  - Да! Войдите, - крикнула Оля и недовольно встала.
  Дверь приоткрылась и в проеме опять показалась голова секретарши.
  - Ольга Николаевна, к вам настоятельно просится...
  - Нет, Алла, сегодня я никого не принимаю.
  - Но...
  - Никаких "но". И вообще я уезжаю и уже до конца рабочего дня в офис не вернусь. Все запланированные встречи перенеси, пожалуйста, на завтра.
  - Как скажете, - понимающе улыбнулась Алла и исчезла в приемной.
  - Андрюша, поехали отсюда! - предложила Оля, повернув голову к Михайлову. - Здесь поговорить спокойно не дадут.
  - Согласен. Куда направимся? - быстро отреагировал мужчина и поднялся.
  - Я не знаю, - растерялась Оля. - Только подальше отсюда.
  Спускаясь в лифте на парковку, они посовещались и единогласно решили отправиться в "Замок на озере", где можно было заказать отдельный кабинет и заодно вкусно пообедать. В машине Михайлова они принципиально не касались неприятной темы и только устроившись за столиком в небольшом кабинете дорогого ресторана, стилизованного под средневековый замок, вернулись к прерванному разговору.
  - Оля, дорогая, прости меня, пожалуйста за мой смех. Я правда не хотел тебя обидеть. Расскажи мне все. Я ведь твой друг..., и я все пойму. Я ведь волнуюсь за тебя. И поверь мне, что я о многом догадываюсь.
  Оля вскинула на любовника непонимающий взгляд и спросила:
  - О чем ты догадываешься?
  - О твоей жизни, - ответил Андрей. - Или ты думаешь, что я на вижу синяков на твоем теле? Или я не понимаю, почему ты избегаешь разговоров о Скворцове? Или ты считаешь, что я полный дурак и все эти годы не видел и не чувствовал, как ты несчастна? Оля, - мужчина осекся, заметив, что в глазах Скворцовой заблестели слезы. - Прости меня.
   Михайлов осторожно взял Олю за руку и приложил ладонью к своей щеке. От этого проявления нежности, Скворцова была готова разрыдаться, но она сдержалась и тихо произнесла:
  - Хорошо, Андрюша, я расскажу тебе все.
  Оля начала свой рассказ и наблюдала, как постепенно меняется выражение лица ее любовника. Порой он сжимал кулаки, а иногда его лицо багровело от злости. Но мужчина молчал, давая Оле возможность выговориться до конца, понимая, что эта исповедь дается любимой с большим трудом.
  Когда Оля замолчала, он откинулся на спинку кресла и какое-то время сидел молча, переваривая услышанное. Потом наклонился вперед и твердо сказал:
  - Сейчас мы перекусим, а потом поедем к тебе, заберем детей, и вы будете жить у меня. Со мной...
  - Но как же... все остыло, - не к месту проговорила Оля.
  - Я позову официанта и нам заменят остывшую еду.
  - Но, что я скажу детям?
  - Я сам им все скажу, - успокоил Олю Михайлов. - Дома тебе оставаться нельзя. И это не обсуждается!
  - Но... - попыталась сопротивляться Скворцова.
  - Никаких "но", - перебил ее Михайлов и добавил: - Знаешь, почему я засмеялся в офисе? Потому что я был рад, что они об этом знают и у тебя больше не будет отговорок, чтобы подать на развод. И мы сможем быть вместе.
  - Но он не даст мне развода, - Оля сделала ударение на местоимении "он". - Он захочет забрать у меня Юлю.
  - Ну, что ты все заладила он, он. Есть закон и ты ничего ему не должна.
  - Усольцев...
  - Усольцев юрист неплохой, но и среди моих знакомых есть весьма дотошные и грамотные юристы. С Усольцевым и Скворцовыми мы справимся. Поверь мне!
  Оля улыбнулась. Впервые за долгое время она почувствовала неимоверное облегчение. Она благодарно посмотрела на Михайлова и сказала:
  - Хорошо. Я верю тебе. И я согласна на время переехать в твою квартиру, пока все не утрясется. Только я сначала хочу подготовить детей сама. Сегодня я поговорю с ними, а завтра ты заберешь нас.
  - Давай мы все сделаем сегодня. И почему только на время? Я хочу забрать вас навсегда. Поняла? И ты согласна?
  - Да, милый, конечно согласна.
  
  
  
  16.
  Андрей и Оля вышли из ресторана. На город уже опускались сумерки и заметно похолодало. Скворцова поежилась и пожалела, что не прихватила с собой пиджак, так и оставшийся висеть на спинке ее кресла. Оля пошарила рукой в сумке и вытащила смартфон, который в ресторане предусмотрительно выключила. Пробежав глазами список не отвеченных вызовов обнаружила, что часто звонили с работы, а еще высвечивались номера телефонов Яковлевны, свекрови и мужа. И последний звонок от Валерия был пять минут назад.
  Оля забеспокоилась и набрала номер домработницы. Света тут же ответила и взволнованно спросила:
  - Ольга Николаевна, где вы?
  - Я уже еду домой, - солгала Оля. - Что-то случилось?
  - Да вот несколько раз звонила ваша свекровь и Валерий Иванович тоже. Они искали вас. Правда, около часа назад Валерий Иванович сам приехал.
  - Что он делает? - поинтересовалась Оля и почувствовала, как задрожали ее руки. Мутная пелена начала застилать глаза, и она пошатнулась. - Где он?
  - Он с детьми. В их комнате, - доложила Яковлевна и жалобно попросила: - Приезжайте скорей. Что-то мне неспокойно.
  - Я скоро буду, - отрезала Скворцова и безвольно опустила руку с зажатым в ладони телефоном.
  - Я так понял, что Скворцов вернулся домой? - то ли спросил, то ли констатировал факт Андрей, с тревогой наблюдая за Олей. Она посмотрела на Михайлова и бросилась в его объятья.
  - Андрюша, мне страшно! Я до чертиков боюсь его и боюсь говорить с ним о разводе!
   Оля начала задыхаться. Паника все нарастала и уже захватила ее целиком.
  - Не бойся, милая. Возьми себя в руки. Рано или поздно это должно было произойти. И оттягивать этот разговор больше нельзя.
  Михайлов нежно гладил ладонью по волосам Оли, и ей показалось, что страх постепенно начинает растворяться в пространстве. Какое-то время они стояли молча, обнимая друг друга. Говорить не хотелось. Все уже было сказано. Оставалось только развязать этот узел. Узел удавки, которая была туго затянута на шее Оли, как у висельника, болтающегося над бездонной пропастью. Именно так Скворцова представляла свою жизнь и судьбу в эту минуту.
  А спустя час, Оля вошла в калитку дома и медленно пошла навстречу с судьбой. Она отдавала себе отчет в том, что разговор с мужем будет тягостным и неприятным. Но другого выхода не было. Еще в машине она категорически отказалась от помощи Михайлова. Но Андрей настаивал, горячился и убеждал, что не может оставить ее сегодня один на один с мерзавцем, который так долго издевался над ней. Он не понимал, почему Оля не хочет сегодня принять его помощь. Оля же просто ответила, что сама заварила всю эту кашу и только ей самой придется ее расхлебывать. Ей так будет проще и присутствие Андрея лишь усложнит и без того непростую ситуацию. Михайлов обиженно кивнул и лишь попросил, чтобы Оля ему сразу перезвонила, как только разговор будет окончен.
  Оля вошла в дом. Все вокруг выглядело обычным, естественным и привычным. Из кухни доносились глухие голоса. Значит все ужинают. Женщина бросила сумку на пол у вешалки, глубоко вдохнула и решительно пошла на голоса. Войдя в кухню, она застала идиллическую картинку семейного ужина. Дети и муж что-то со смехом активно обсуждали. Перед ними стояли тарелки с остатками еды. Светлана разливала ароматный чай, стоя у разделочного столика. Когда Оля появилась на пороге кухни, первым ее заметил сын. Денис бросился к ней с криком: "А вот и мамочка пришла" и повис на шее. Юля и Скворцов повернули головы в сторону Оли. Взгляд Скворцова моментально стал холодным и колючим. А Юля улыбнулась и ехидно проговорила:
  - А мы, мамочка, к твоему сведению, все же поедем на Кипр. С папой!
  - Вот как? - спросила Оля и уселась за стол.
  - Вы будете ужинать, Ольга Николаевна, - засуетилась Яковлевна. Она поставила полные чашки перед Скворцовым и детьми, и вопросительно уставилась на Олю.
  - Мне только чай, пожалуйста, - отозвалась Оля и перевела взгляд на мужа. - И когда же вы приняли это решение?
  - Минут двадцать тому назад, - ответил Скворцов, и Оля заметила, как от злости на его лице заходили жевалки.
  - А вот и нет! - радостно вскричал Денис. - Мы это еще вчера решили с бабушкой!
  - С бабушкой? - удивилась Оля и поперхнулась.
  - Да, с бабушкой! - активно включилась в разговор Юля. - Я еще вчера вечером ей позвонила и сказала, что ты отменила поездку.
  Шокированная Оля с грохотом поставила чашку на блюдце, расплескав чай по столу.
  - Как ты посмела без моего разрешения...
  - А ей и не нужно твое разрешение, чтобы общаться с моей матерью, - очень тихо, но внятно проговорил Скворцов.
   От этого угрожающе тихого, с властными нотками голоса мужа, Оля вздрогнула. Она растерянно оглянулась по сторонам, словно ища защиты. Потом медленно встала из-за стола и прошептала:
  - Да, Юля, такого я от тебя не ожидала.
  - А чего ты ожидала, дорогая? - с издевкой спросил Валерий Иванович. - Неужели ты думала, что мы все без конца будем плясать под твою дудку? Мы решили ехать, - значит поедем! И тебе, милая, придется раскошелиться. Правда, дети?
  Оля посмотрела на мгновенно притихших детей. Голову неожиданно стянул стальной обруч. Голова раскалывалась так, что хотелось кричать. Ноги стали ватными, и Оля едва не упала. Она осторожно отодвинула стул и молча поплелась к лестнице. Едва добравшись до спальни, она упала на кровать и горька расплакалась.
  Спустя какое-то время Скворцова незаметно уснула. Ей снился очень странный и радужный сон. Яркие, красочные картинки менялись как в калейдоскопе. Вот она с Андреем на берегу спокойного, иссиня-черного моря. А вот она с детьми идет по пушистым облакам. А вот она со Скворцовым занимается любовью и ей так хорошо, что все меркнет перед неописуемой страстью, охватившей их...
  Проснулась Скворцова мгновенно и широко распахнула глаза. Кто-то настойчиво скребся в дверь. Потом дверь открылась. Оля сжалась и в страхе подтянула одеяло к горлу. Но увидев приближающуюся к ней Светлану, немного расслабилась.
  - Оля, как ты? - осторожно спросила Яковлевна, присаживаясь на край кровати.
  - Кажется я дреманула, Светочка. Который час?
  - Полдвенадцатого. Дети уже давно спят, - тихо доложила Яковлевна.
  - А где он?
  - Он? Он уехал сразу после ужина.
  - Это хорошо.
  - Тебе помочь раздеться? - заботливо спросила Света.
  - Нет, Яковлевна, иди спать.
  - А если он вернется? Он уехал злой как черт.
  - Не бойся. Все будет хорошо.
  Яковлевна недоверчиво покачала головой и вышла, тихо затворив за собой дверь. Оля быстро разделась, сбросив одежду у кровати. Достала из-под подушки ночную рубашку и набросив ее на себя легла, укрывшись шелковым одеялом с головой. Ручеек страха вновь начал заполнять ее душу. Ей так и не удалось поговорить с мужем. Ситуация полностью вышла из-под контроля. Юля... Как дочь могла так предать ее? Но она еще маленькая и глупенькая девочка и ничего не понимает. Отпускать детей в поездку со Скворцовым нельзя. Внутренний голос подсказывает, что он не вернет детей домой, а оставит у себя. И надо что-то делать! Нельзя быть такой безвольной. Надо, наконец, на что-то решаться!
  Оля резко откинула край одеяла и вскочила. В полной темноте она бросилась к шкафу и выхватила дорожную сумку.
  - Ты куда-то собралась, дорогая?
  Скворцова обернулась на голос мужа. Она едва различала его, стоящего в проеме двери. Валерий сделал шаг вперед и включил верхний свет.
  - Куда это ты на ночь глядя навострила лыжи? - заплетающимся языком опять спросил Скворцов и двинулся к Оле. По шатающейся походке, сердитому лицу и запаху, исходившему от мужа, она сразу определила, что тот очень пьян.
   - Ты напился, как свинья! Не подходи! Не смей притрагиваться ко мне! - громко закричала Оля, попятившись назад.
  - Молчать! Глаза в пол, когда с мужем разговариваешь, стерва!
  - Чего ты вернулся? Что, Элка тебя опять бросила? - собравшись с духом, вскричала Оля.
  - Не твое дело, - раздраженно прорычал мужчина, все ближе и ближе приближаясь к жене.
  - Богданова хорошо изучила тебя за эти годы, - процедила Оля и почувствовала, как ее понесло, но остановиться уже не могла. - Поэтому и сбежала от тебя замуж к первому встречному. Только бы быть от тебя как можно дальше.
  - Заткнись, тварь! Она любит меня и всегда любила, не в пример тебе, - надвигаясь на Олю взревел Скворцов.
  - Так почему ты здесь? Почему не с ней?
  Скворцов грязно выругался и схватил Олю за руку.
  - Я хочу разобраться с тобой! Мне позвонила мама...
  - А-а-а, значит мамочка решила сообщить тебе, что у меня есть любовник? Да! И это правда! - Оля истерично расхохоталась, потом и мстительно зашипела: - Но на самом деле Ларочке наплевать на это. Просто старуха испугалась, что потеряет в моем лице кормушку и ее драгоценный сынок останется без средств, без дома, без семьи. И я собираюсь, наконец, избавиться от вашей мерзкой семейки. И завтра же я подам на развод!
  - Я не дам тебе развода, - рявкнул Скворцов, все сильнее сжимая руку Оли.
  - А как же Эллочка? Она ведь не будет ждать тебя вечно! Не так ли?
  - Да имел я ее! - во весь голос заорал Скворцов.
  Оля откинула голову назад, уже не в силах переносить смрад перегара, исходящего изо рта мужа.
  - Не вороти морду, сука! Раздевайся! Становись ко мне спиной и нагнись! - приказал жене Валерий, торопливо расстёгивая на брюках молнию.
  Оля закусила губу и с ненавистью смотрела в глаза похотливому животному, которое она еще совсем недавно считала своим мужем.
  - Нет, сволочь, ты больше никогда не дотронешься до меня! - взвизгнула Оля и попыталась вырваться.
  Но Скворцов уже не контролировал себя. Он с силой швырнул Олю на ковер и матерясь, принялся избивать ее ногами. Оля, тихо постанывая, лежала на боку и согнувшись от боли, прикрывала голову руками. Но распаляясь все больше и больше, Скворцов продолжил наносить ей удары. Он истязал ее до тех пор, пока его силы не иссякли. Хрипло отдышавшись, Скворцов нагнулся над женой и перевернул ее безвольное тело на живот. Приговаривая про себя: "Сука, тварь, проститутка", Скворцов грубо притянул бедра жены к себе и судорожными толчками начал входить в нее сзади. Скворцов проталкивал свой член все глубже и глубже, доставляя Оле неимоверные страдания. Она закричала и из последних сил попыталась вырваться. Валерий дернулся еще несколько раз, глухо застонал и затих. Оля почти не дышала, потому что каждый вдох доставлял ей нестерпимую боль. В эту минуту она хотела лишь одного - умереть. Скворцова прикрыла глаза. Она мысленно умоляла бога прекратить ее муки раз и навсегда, а спустя мгновение лишилась чувств.
  Сколько времени она находилась в спасительно забытьи Оля не знала. Но когда пришла в себя то поняла, что боль немного отступила и она может подняться. Сначала она встала на четвереньки, а потом и во весть рост. Женщина бросила быстрый взгляд на кровать, на которой распластался муж. Он громко храпел. Но ни этот храп, не смрад из перегара, крови, боли и ненависти, висевший в спальне уже не волновали Скворцову. Она медленно побрела к двери, выключила свет и сделала шаг в коридор. Затем медленно, опираясь о стену, спустилась вниз. Немного быстрее миновала холл и вышла из дому. Стоя на крыльце, Скворцова задышала часто и глубоко, позволяя свежему ночному воздуху очистить ее легкие. Окровавленная ночная рубашка плотно облегала тело, но Оля не чувствовала холода. Она знала куда направится дальше.
  Оказавшись рядом будкой, женщина сняла с крючка собачью цепь и позвала:
  - Джерри, Джерри, иди сюда, милая.
  Овчарка выползла из будки и приветственно завиляла хвостом. Оля повела собаку к калитке и расстегнув ошейник, вытолкала Джерри на улицу. Затем, словно сомнамбула, побрела к гаражу. Войдя в боковую дверь, Скворцова пошарила рукой по кирпичной стене и, найдя выключатель, повернула его. Какое-то время Оля водила глазами по стеллажу в торце гаража, а потом удовлетворённо улыбнулась. Две канистры с бензином стояли на положенном им месте. Женщина подхватила их и уже более твердым шагом вернулась к дому. Она не чувствовала тяжести груза, а только размышляла о том, взорвется ли канистра, если окажется в огне.
  Оля опустила тяжелые канистры на землю. Какое-то время она отдыхала от быстрой ходьбы, затем взяла одну канистру и принялась поливать фундамент дома. Остатки бензина вылила на террасе. Бросив пустую канистру на пол, пошла за второй. Подхватив смертоносный груз, Оля почти побежала в дом и, перешагивая через две ступеньки, поднялась в спальню. Там она началась разливать бензин по стенам, полу и волновалась только о том, чтобы не проснулся муж. Но Скворцов не шевелился. Это несказанно радовало женщину. Оставалось только завинтить канистру с остатками бензина. Выполнив свое намерение, Оля порылась в ящике прикроватной тумбочки и схватила зажигалку. Она поднесла зажигалку к темному пятну на ковре и когда огонь вспыхнул, бросилась бежать из дому. Спустившись с крыльца, она рванула на террасу. Там подожгла масленое пятно на столе и побежала во двор. Оля остановилась лишь тогда, когда оказалась на значительном расстоянии от дома. Широко расставив ноги и сложив руки на груди, женщина спокойно стояла, ожидая развязки.
  Сейчас она отдавала себе отчет в том, что в эту минуту губит и уничтожает все к чему когда-то стремилась. Но назад пути уже не было. И в страстном желании отомстить, она не могла уже повернуть назад или что-то изменить. Она безмятежно и почти завороженно наблюдала, как огонь охватывает деревянный стол, дорогие плетеные кресла и стремится к траве у фундамента дома.
   Она столько лет накапливала в самой себе и в этом доме боль, отчаяние, разочарование и гнев, что в эти мгновения испытывала почти радость от того, что все ее переживания, страхи и неудовлетворенность жизнью сгорят в очищающем пламени. Там сгорят оскорбления, насилие, унижения и страх за себя и за жизнь своих детей. Если бы сейчас Скворцов выскочи из огня, она с радостью убила бы его, не ощущая жалости и сострадания к этой мерзкой твари, терроризировавшей ее почти пятнадцать лет. Теперь надругательствам над ее телом и душой пришел конец.
  И в эту секунду на втором этаже дома раздался взрыв. Пламя бушующего огня вырвалось из разбитого окна спальни.
  Оля громко захохотала, а потом взвела руки к небу, затянутому черными, тяжелыми тучами и закричала во весь голос:
  - Я спасла себя! Я свободна!!! Я свободна!!!
  Вдруг начался ливень. Холодные сильные струи охладили горящее лицо Скворцовой. И страшная мысль остро резанула ее помутненное сознание: "Дети же в доме! Они ни в чем не виноваты!!!"
  Краем глаза Оля заметила, как к дому в одних трусах бегут Карпенко и Юра. В руках у мужчин огнетушители. Света, крепко держа за руки Дениса и Юлю мечется в поисках выхода из наступающего им на пятки огня.
  Осознав весь ужас происходящего, Оля схватилась за голову и завыла, как смертельно раненое животное. А потом в изнеможении рухнула на холодную мокрую землю.
  
   ЧАСТЬ 3 1. Во дворе громко залаяла собака. От этого злобного лая Оля проснулась и открыла глаза. За окном едва пробивался рассвет. Еще, наверное, часов пять, но скорее всего шесть, потому что именно в это время сосед выводит на прогулку свою огромную псину по кличке Джерри. Эта овчарка, больше похожая на свирепого волка, своими воплями могла поднять и даже мертвого из гроба. А то обстоятельство, что ежеутренний лай и визг псины мешает людям спокойно отдыхать, соседу, мягко говоря, было до лампочки. Возмущенные жильцы дома неоднократно просили Юрку выводить псину в наморднике, но тот с наглой улыбочкой отвечал, что издеваться над Джерри не будет, потому что над верным другом глумиться нельзя. Его нужно любить, холить и лелеять. А еще давать свободу и не держать на привязи в клетке. Собаки - животные очень умные. Они умеют чувствовать и сопереживать, не в пример некоторым несознательным гражданам, которые погрязли в своем эгоизме и не способны любить еще кого-то кроме себя. Поговаривали, что участковый Карпенко несколько раз грозился пристрелить мерзкую псину, потому что жалобы людей у него уже стоят поперек горла. Но Юрка игнорировал угрозы участкового и проходя мимо него демонстративно выставлял средний палец. Этот неприличный жест бесил старлея, но никаких мер к наглецу он почему-то не предпринимал: то ли не хотел нарываться на лишние неприятности, то ли боялся, что безбашенный мужик спустит Джерри с поводка, и та разорвет его в клочья. Сегодня воскресенье. Долгожданный выходной. Естественно, подняться в такую несусветную рань было бы непростительной глупостью. Хочется понежиться в теплой постели и хоть на чуть-чуть оттянуть тот момент, когда ежедневная суета поглотит ее целиком. А еще желательно с часок дремануть, чтобы вечером выглядеть более или менее прилично. Этот день будет весьма насыщенным: утром надо всех накормить завтраком и приготовить обед на завтра, а на два часа запланирована встреча с Нелькой, которая обещала помочь выбрать подарок бывшей свекрови. Ну, а в семь вечера состоится и сам ужин в честь дня рождения Ларочки. Лариса Игнатьевна еще на прошлой неделе пригласила ее и детей на маленькое семейное торжество. Свекровь заверила, что на ужине будут только близкие друзья и родственники. Еще Ларочка доложила, что Валерка очень хочет повидаться с Юлькой и Денисом. Естественно первым желанием было отказаться от приглашения, потому что встречаться с бывшем мужем по-прежнему было больно. Оставленные им на сердце шрамы еще до конца не зарубцевались. И надо себе признаться, что обида на бывшего мужа поселившаяся в душе уже довольно давно, словно смертельный яд так же отравляет все ее существование. Не было и дня, чтобы воспоминания о прошлой, не совсем безоблачной жизни не давали о себе знать. Но ведь было много и хорошего. Но чего было больше? Сейчас трудно сказать. Да и видеть холеную рожу высокомерной Элки Богдановой было невыносимо. Эта дрянь увела Скворцова из семьи и теперь наслаждалась жизнью, проматывая его денежки по заграницам и дорогим курортам. И если бы Валерка не позвонил детям и не сообщил, что привез им подарки из Вены, можно было бы проигнорировать приглашение свекрови. Уж очень не хотелось насиловать себя, притворяясь счастливой весь вечер. А еще высоко держать голову и играть роль женщины, смирившейся с создавшимся положением и принимающей все как есть. Уже до чертиков надоело тщательно скрывать своих бушующих в душе демонов, периодически рвущихся наружу. Когда-то она дала себе слово ни в коем случае не показывать людям свою слабость и страх. Она сильная женщина и никому не подаст повода жалеть себя. Ни Богдановой, ни Валерке, ни свекрови. Да и другим людям тоже. Даже единственной подруге Нельке Верещагиной. Скворцова повернулась на левый бок и сомкнула веки. Однако желанный сон разгонялся беспорядочными мыслями, назойливо копошащимися в голове. 2. В последнее время каждую ночь она видит какие-то необычные сны. Эти сновидения ясные, четкие и очень красочные. Совсем как настоящие фильмы. И не просто фильмы, а сериалы с несчетным количеством серий. То она замужем за крутым бизнесменом, которого любит до беспамятства и из ревности хочет расправиться со своей соперницей. И это ей удается с невероятной легкостью. Она незаметно пробирается в общагу, где проживает юная любовница мужа и обезображивает ее, плеснув прямо в лицо серной кислотой. То она богатая бизнес-вумен и ненавидит своего мужа так, что сжигает его заживо в своем шикарном особняке, не отдавая себе отчета в том, что вместе с ним могут погибнуть и ее дети. Эти сны не просто страшные. Они какие-то кровожадные, и, по своей сути, злые и жестокие. И все это по меньшей мере вызывает удивление, потому что в реальной жизни она вполне нормальная женщина и не способна даже мушку убить. Она никогда бы не решилась на преступление, а тем более на убийство. Хотя, если быть откровенной до конца, Элку она придушила бы с пребольшим удовольствием, не испытывая при этом ни мук совести, ни раскаяния. Скворцова злорадно улыбнулась и натянула на плечи теплое пуховое одеяло. Она поудобнее пристроила голову на сомкнутых ладонях и отдалась потоку мыслей и воспоминаний. Этот внутренний монолог нисколько не казался ей странным или необычным. Она давно привыкла откровенно разговаривать с собой, поскольку поделиться своими переживаниями было просто не с кем. Иногда ее прорывало, и она откровенничала с Верещагиной. Однако Нелька, занятая своими делами в суть ее проблем особенно не вникала. Находясь на пятом месяце беременности, подруга вообще оберегала себя от излишних эмоций и старалась быть пофигисткой, чтобы ни происходило вокруг. Да, сны. Эти непонятные ночные видения всегда были пронизаны очень сильными эмоциями. В них было много страха, отчаяния и какой-то безысходности. Правда, случались и весьма приятные моменты. Когда ей снилось, что она занимается любовью с предполагаемым мужем или любовником, то, как ни странно, она ощущала все как наяву. Поражало то, что ее тело реально откликалось на ласки мужчин и она получала удовольствие от этого виртуального секса. И даже несколько раз испытала самый настоящий оргазм. Фу, глупость какая... Это просто нереально разыгравшееся воображение, сидящее где-то в глубинах подсознания, выбрасывало свои фортеля. Но надо признать, что потом чувство удовлетворения от секса преследовало ее весь день. Эти эротические фантазии забыть было не так-то и просто. В реальной жизни такого острого оргазма она не получала никогда. Ни с Валеркой, ни тем более с Андреем. Михайлов был любовником никаким и совершенно не оправдал ее надежд в сексуальном плане. Секс с ним был каким-то примитивным и скучным. Но все эти сны - это бредни и бесплодные мечтания. Может в других параллельных реальностях, или в других жизнях такое и могло быть. Но... с кем-то другим, не с ней. У нее все не так, как в этих ярких и насыщенных красками снах. Ее жизнь гораздо проще, преснее, прозаичнее что ли... Без взлетов и падений. Без душевных метаний и любовных переживаний. Ничего сногсшибательного не происходит. День за днем все одно и то же. Работа, дом, дети и Михайлов. Каждодневная рутина уже надоела до чертиков. Хочется чего-то необыкновенного, особенного. Хочется настоящей любви и страсти. Хочется почувствовать себя желанной и по-настоящему счастливой. Хочется встряхнуться и зажить полной жизнью, а не влачить жалкое существование обыкновенной училки в затхлом и сером мире обыденности. Но, увы, Михайлов, к превеликому сожалению, не дал ей ничего из того, о чем она мечтала. Скворцова тихонько вздохнула и поняла, что уснуть все же не удастся. Она вновь открыла глаза и посмотрела на спящего Андрея. Тот мирно посапывал, лежа на боку. В эту минуту любовник напомнил ей маленького мальчика, набегавшегося за день. Андрей уже не такой худой и изможденный, как в их первую встречу. Лицо Михайлова порозовело, глубокие морщины немного разгладились и даже коротко стриженные волосы сейчас кажутся не такими седыми. В последнее время Андрей много нервничал и волновался. Со стороны казалось, что его разъедает чувство вины из-за того, что он никак не может найти работу. На самом деле у Михайлова золотые руки и он умеет делать все, потому что коварная судьба просто заставила его стать отличным мастером. Он занимается ремонтом квартир, а это дело довольно сложное и прибыльное, но, увы, не очень стабильное. Когда у Михайлова работа есть, есть и деньги, и тогда он счастлив и готов горы свернуть. Но когда заказов не было, он становился просто невыносимым: нервным, агрессивным и что греха таить, начинал выпивать. Порой он уходил куда-то на несколько дней, а потом возвращался домой, как ни в чем не бывало. На ее вопрос, где он пропадал, Михайлов никогда не отвечал, а только хмуро отмахивался и уходил спать. Эта неизвестность угнетала и раздражала. Но она мирилась с этими отлучками сожителя и из последних сил сдерживала себя, чтобы не закатить грандиозный скандал. В последнее время ссоры между ними случаются все чаще. И все из-за каких-то незначительных пустяков, но Андрей почему-то реагирует на ее замечания и просьбы все агрессивнее. Кажется, что еще чуть-чуть и он взорвется. Может быть сейчас с ним надо быть более мягкой и покладистой? Но это значит снова ломать себя и подстраиваться под мужика. А эту школу она хорошо прошла еще с бывшем мужем и наступать на те же грабли совсем не хочется. Уже больше месяца у Михайлова нет работы. Они проживают ее зарплату и алименты, которые исправно платит Скворцов. Понятно, что в стране кризис и достать очередной заказ не так-то и просто, а выживать как-то надо. Вот они и тратят деньги, которые, видит бог, достаются ей очень тяжело. Нет, она никогда бы не позволила себе упрекнуть любовника в том, что фактически содержит всю семью одна. Она хорошо понимала, что это только временные трудности и такая ситуация как эта случается уже не в первый раз. И, конечно, надо же чем-то жертвовать, если хочешь иметь рядом мужчину. Вот она и идет на жертвы ради сохранения семьи. Михайлов конечно же тоже не сидел сложа руки. Как ненормальный он метался в поисках работы: постоянно кому-то названивал и бегал на встречи с потенциальными работодателями. Эта неопределенность и бесполезные попытки получить работу сказывалась на его настроении и поведении. С детьми он был сух и неприветлив, а ночью даже не притрагивался к ней. И никакие ее усилия не могли разбудить в нем желание заняться любовью. Но вот вчера промелькнул лучик надежды и вроде как через неделю Михайлов наконец вновь приступит к работе. Это значит, что можно рассчитывать на пополнение их довольно скудного семейного бюджета и ей какое-то время не придется думать о деньгах и придерживаться жесткой экономии. Скворцова повернулась на спину и уставилась в потолок. Она почувствовала, как со дна души постепенно начинает подниматься муть обид вперемежку с неудовлетворенностью жизнью и жалостью к себе. Но прекратить этот внутренний диалог с собой Оля уже не могла, да и не хотела. Скворцовой нравилось чувствовать себя непонятой и обделенной судьбой, поэтому в эти минуты она задумалась предстоящем вечере. Этот день рождения свекрови настоящая катастрофа для их семейного бюджета. А ведь надо купить цветы и какой-нибудь подарок. Не пойдешь же к Ларочке с пустыми руками! Облажаться перед ее гостями - значит выставить себя на посмешище и дать им лишний повод для бесконечных сплетен. Больше всех брызгать слюной будет конечно Элка. Интересно, сколько в кошельке осталось наличности? Потратиться необходимо так, чтобы денег хватило до следующей зарплаты или аванса Михайлова. И вот еще вопрос: стоит ли вечером брать Андрея с собой? На самом деле он не горел особым желанием встречаться ни с Валеркой, ни с Ларочкой, ни с ее поклонником Усольцевым, которого считал снобом. Михайлов старательно искал повод, чтобы не пойти, как он выражался, в этот серпентарий. Он предполагал, и вполне справедливо, что Ларочка недолюбливает его и считает приспособленцем, присосавшимся к бывшей невестке как пиявка. Свекровь была абсолютно уверена в том, что Михайлов не способен дать нормальную жизнь ни одной женщине. Еще, по слухам, Ларочка жаловалась своей закадычной подружке Таньке Титовой, что сожитель бывшей невестки запойный алкоголик, а алкоголизм, как известно, не лечится. И этот факт очень расстраивал сердобольную свекровь. И винить ее в этом было бы грешно. Во-первых, свекровь всегда хорошо к ней относилась и поддерживала во многих делах. Во-вторых, именно благодаря бывшей свекрови она вместе с детьми живет в хорошей двухкомнатной квартире в центре города. Когда-то эту квартиру Скворцов получил в наследство от своего деда, и Лариса Игнатьевна настояла на том, чтобы после развода Валерка оставил квартиру детям, а сам переехал в ее огромный дом за городом. И в один прекрасный или не прекрасный день, Валерка-таки свалил именно туда. Вскоре он привел в дом матери и Элку Богданову, свою многолетнюю любовницу, которую полюбил еще студентом. Самым обидным в этой истории было то, что именно она, Оля, помогала мужу выстраивать его бизнес с нуля и терпела жуткое безденежье и истерики мужа, когда его дела шли не так как он хотел. А эта Элка пришла на все готовое и теперь строит из себя леди. Ну и в-третьих, - это правда, Андрей действительно иногда выпивал, и это был самый большой его минус. Сам-то развод со Скворцовым прошел как-то быстро и тихо. Квартирный вопрос был решен, от алиментов Валерка не отказывался и обещал, что будет навещать детей при первой же возможности. Еще он сказал, что намеревается оплачивать все расходы, связанные с отдыхом и лечением Юльки и Дениса, если в этом будет необходимость. Алименты Скворцов платил день в день, да и Ларочка время от времени подбрасывала детям копейку-другую. Так что ущемленной в деньгах она себя поначалу не чувствовала. Только когда в ее жизни появился Андрей, свекровь резко перестала помогать деньгами, мотивируя этот шаг тем, что настоящий мужик должен обеспечивать семью сам, не рассчитывая на безвозмездную помощь со стороны. После развода со Скворцовым жизнь потекла ровно и спокойно. Она больше не страдала от измен мужа и его лжи. И все бы ничего, но без Валерки жизнь стала пустой и одинокой. Растить двоих детей одной оказалось совсем не так просто. Юльке было двенадцать, а Дениске девять и в особой опеке они не нуждались, но с каждым днем дети требовали внимания все больше и больше, и подумать о себе было банально некогда. Иногда мысли о том, что время летит стремительно и дети скоро повзрослеют, заведут свои семьи и она останется одна, делали жизнь еще более тяжелой. В такие периоды она часто представляла себя сидящей на скамейке у подъезда с другими такими же одинокими и никому не нужными старухами, перемалывающими беззубыми ртами соседей и TV-новости. От этой картинки становилось тошно и страшно. Но ужаснее всего было то, что в глубине души по-прежнему тлела надежда на лучшее будущее. Но надежда - это самое ужасное чувство. Призрачное и несбыточное. Это сказочная вера в лучшее будущее мешала реально смотреть в день сегодняшний. Да, она успокаивала себя тем, что дети никуда не денутся, а когда родятся внуки вновь появится смысл жизни и она будет востребована. Ей будет о ком заботиться, чем занять пустоту в душе и обуздывать желания тела. Но все же это не то. Она еще слишком молода, чтобы отказаться от радости жизни в полном ее многообразии. Каждой женщине хочется чего-то лично для себя, души и тела. И в этом желании нет ничего сверхъестественного. Но где все это взять? В повседневной круговерти некогда искать приключений на свою голову. Ее мир навечно заключен только в доме, детях и работе. Нелька, естественно, пыталась несколько раз знакомить ее с мужчинами, желающими встретить порядочную и интересную во всех отношениях женщину. Но когда эти искатели любви узнавали, что у нее двое детей, то тут же исчезали в неизвестном направлении, не оставляя ни адреса, ни телефона. После нескольких неудачных попыток наладить личную жизнь, она подавила в себе радужные мечты, засунула их куда подальше и старалась больше не думать об этом. Только когда спустя два года женского одиночества в ее жизни появился Андрей в душе вновь затлела эта неугомонная искорка надежды на то, что и она может быть счастливой. Оля опять вздохнула и провела ладонями по лицу, словно стирая сумбурные и надоедливые мысли. Хватит копаться в прошлом! Пора вставать. Дела сами не сделаются. 3. Андрей Михайлов вошел в жизнь Ольги Николаевны Скворцовой холодным осенним вечером в самом преддверии зимы. Уставшая и взвинченная, она торопливо возвращалась домой по скудно освещенной аллее небольшого парка. Ее злость готова была вырваться наружу еще во время неприятного разговора с директрисой, которая настоятельно требовала, чтобы Скворцова в ближайшее воскресенье посетила семьи своих учеников, якобы находящихся в социально-опасном положении. Эта дополнительная нагрузка всегда вызывала у нее приступы злости. Вот какого черта она должна ходить по квартирам наркоманов и пьяниц, заглядывать в их холодильники, составлять какие-то акты и проводить бесполезные беседы с людьми, которым было плевать на своих детей с высокой колокольни? У нее что, своих дел нет? В этой ситуации успокаивало только то, что и другие ее коллеги обязаны были делать то же самое. После шести проведенных уроков и визита к директрисе она чувствовала себя опустошенной и выжатой как лимон. Но сейчас мысли бежали только в одном направлении: что приготовить на ужин. Решение пришло довольно быстро, потому что и выбирать-то было особенно не из чего. Пюре, котлеты, да перцы фаршированные. Вот и вся еда. Неожиданно взгляд женщины зацепился за мужскую фигуру, одиноко примостившуюся на краю старой грязной скамейки. Человек съежился от холода, и его сгорбленная спина красноречиво говорила о многом. Скворцова замедлила шаг и, поравнявшись с мужчиной, неуверенно спросила: - Вам плохо? Я могу вам чем-то помочь? Может быть неотложку вызвать? Мужчина поднял голову и удивленно уставился на Олю. - Нет, со мной все в порядке, - осипшим голосом, отозвался он. - Но вы дрожите весь. Вам холодно? - Да нет... терпимо. Повинуясь какому-то непонятному порыву, Оля робко поинтересовалась: - А можно мне на минуточку присесть рядом с вами? - Зачем? - довольно грубо спросил мужчина и ногой суетливо задвинул под скамью туго набитый пластиковый пакет. Потом словно устыдившись своей дерзости, уже мягче спросил: - Вы живете где-то поблизости? - Да, - просто ответила Скворцова. - Вон в той девятиэтажке. Оля уселась рядом с бомжом и указала рукой в сторону своего дома, а тот понимающе кивнул. - Вы давно тут мерзните? - А что, нельзя? - опять взвился незнакомец и злобно прищурился. - Нет, почему же? Можно. Только вы продрогли насквозь. У вас есть где переночевать? Мужчина не ответил, а только тяжело вздохнул и еще ниже склонил голову. - А знаете что, - внезапно вырвалось у Скворцовой, - идемте ко мне. Переночуете в тепле, а завтра мы подумаем, что свами делать дальше. Мужчина криво усмехнулся: - Вы что, ненормальная? Вы не видите, что я бомж? Вы или сердобольная дура, или сумасшедшая. Вы действительно готовы привести в свой дом грязного и вонючего бомжа? А вы не боитесь, что я наврежу вам и вашей семье? Например, обворую вас или изнасилую? А может даже убью? - Боюсь, - честно ответила Оля. - Но как всякий нормальный человек, я не могу оставить вас на таком холоде одного. Вы тут замерзнете насмерть. Вам ведь некуда идти. Правда? - Да, некуда, - хмуро отозвался мужчина. - И по вашей одежде я бы не сказала, что вы давно бичуете. С любым может приключиться беда. И я приглашаю вас только на одну ночь. Надеюсь, что вы не будете приставать ко мне и не обворуете квартиру. А еще не обидите моих детей. - У вас есть дети? - мрачно поинтересовался бомж. - Двое. Так как? Идете вы со мной или нет? Мужчина медлил с ответом. Спустя какое-то время он распрямил спину и пристально всмотрелся в лицо странной незнакомки. Чувствовалось, что человек пытается принять непростое решение. В какой-то миг Скворцова заметила в глазах бомжа проблеск надежды. Она решительно поднялась со скамейки и спросила: - Итак, что вы надумали? Мужчина молчал. Оля вытащила из сумки перчатки и натянула их на руки. - И еще подумайте вот над чем: а может это ваш единственный шанс выбраться из говна, в котором вы оказались и второго такого не будет? - Теперь в голосе Скворцовой слышалось легкое раздражение. - Хорошо, - тихо ответил мужчина. - Я пойду с вами. И останусь у вас только на одну ночь. - Отлично, - воскликнула Оля, почувствовав облегчение. - Только скарб свой не забудьте. Мужчина неохотно поднялся, посиневшими пальцами вытащил из-под скамейки пакет и окинул Олю быстрым взглядом. - А как вас зовут, спасительница? Должен же я знать с кем проведу эту ночь? - Ольга Николаевна Скворцова. А вас? - Я Михайлов. Андрей. - А отчество у Андрея есть? - Владимирович, - добавил мужчина и широко улыбнулся. Эта искренняя и добрая улыбка словно осветила лицо Михайлова. Оля почувствовала, как напряжение и страх, в котором она пребывала, разговаривая с несчастным бомжом исчезли. К ней вернулась уверенность в правильности ее необычного и довольно неестественного для нее поступка. Но одновременно в ней зародилась надежда, что в этом мире не все так уж плохо и беспросветно. И она сама еще способна проявлять свои самые лучшие качества: доброту, сострадание и милосердие к тем, кто нуждается в помощи. Они молча направились к подъезду Скворцовой. Мужчина шел, глядя себе под ноги, а Оля терялась в догадках почему такой симпатичный мужчина и явно не дурак оказался на обочине жизни. В замкнутом пространстве лифта, поднимающего их на шестой этаж, Оля невольно поднесла руку к носу. Кислый специфический запах давно не мытого тела, нестиранной одежды и сильного сивушно-табачного перегара, исходящих от Андрея, заполнил собой всю кабинку. Дышать в лифте было просто нечем и Оля, отняв руку от лица, натужно произнесла: - Первое что вы сделаете - это сбросите свою одежду и примите ванну. Я вам дам что-нибудь из оставшейся одежды бывшего мужа. Ваши вещи я постираю и до завтра они высохнут. Не удивленный высказыванием Оли, Михайлов молча кивнул. На лестничной клетке смрад исходящий от Андрея был уже не таким сильным и Скворцова сделав глубокий вдох. Она зашагала к своей двери, и Михайлов послушно последовал за ней. Оля не стала звонить в квартиру, а открыла дверь своим ключом. Дети уже поджидали ее в маленькой прихожей. - А мы видели из окна, как ты шла к подъезду, - доложил Денис и бросился к матери. Оля поцеловала сына и перевела взгляд на дочь. Та брезгливо рассматривала грязно и неряшливо одетого мужчину, стоящего за матерью. - Мам, а это кто? - Дети, это Андрей Владимирович, - тщательно скрывая волнение, громко пояснила Оля. - Он сегодня переночует у нас, а завтра уйдет по своим делам. Ясно? Юля и Денис недоуменно переглянулись, но промолчали. - Привет, - тихо поздоровался с детьми Михайлов и неуклюже пристроил свой пакет у вешалки. - Раздевайтесь! Бросайте свою одежду на пол здесь, коридоре, - быстро приказала Оля, снимая пальто и переобуваясь в домашние тапочки, - и идите сразу в ванную. Я сейчас принесу вам чистую смену белья и спортивный костюм мужа. Банное полотенце найдете на полке возле мойки. - Но у меня есть сменное белье, - робко проговорил Михайлов. -Ну уж нет, Андрей. Содержимое пакета тоже необходимо выстирать. Мужчина неуверенно топтался на месте, не решаясь снять кроссовки и куртку. - Ну, что же вы медлите? Не стесняйтесь. Ванная по коридору справа, - поторопила Михайлова Оля и обратилась к детям: - Вы уроки сделали? - Да, - ответила Юля, по-прежнему не сводя взгляда со странного гостя. - Отлично, тогда, доченька, идем со мной в кухню. Поможешь мне с ужином. А ты, Денис, иди-ка займись чем-нибудь, пока мы с Юлькой будем накрывать на стол. Денис развернулся и побежал в свою комнату, а Юля недовольно зашлепала вслед за матерью. Оставшись в прихожей один, Михайлов стянул с себя куртку, бросил ее на пол и решительно зашагал в ванную. Здесь все сияло чистотой. Пластиковые бутылочки и тюбики с кремами, шампунями, гелями и прочими средствами по уходу за лицом и телом были расставлены по цветам и размерам упаковки. 'А хозяйка дома редкостная чистюля и аккуратеса, - подумал Михайлов, включая кран с горячей водой над ванной. - Даже страшно притрагиваться к чему-то. Бедные дети... Как они живут в этой стерильности?' Андрей выбрал пену для ванны и плеснул ее под струю воды. Запах хвои тут же разлился по комнате. Мужчина принялся жадно вдыхать приятный аромат и подумал о том, что уже очень давно не принимал нормальную ванну. Он принялся торопливо стягивать с себя свое шмотье в предвкушении удовольствия от купания благоухающей горячей воде. Михайлов быстро забросил грязное белье в стиральную машину и в это время раздался робкий стук в дверь и глухой голос хозяйки дома: - Андрей, простите за беспокойство. Я принесла вам чистую одежду. Михайлов распахнул дверь ванной, не осознавая, что абсолютно гол. Увидев в проеме двери обнаженного гостя, Скворцова покраснела и заикаясь проговорила: - Вот... возьмите. А... а еще тапочки. Извините... извините. Михайлов выхватил белье из дрожащих рук Оли и быстро захлопнул дверь. - Спасибо, - запоздало поблагодарил он и бросив белье на пол, погрузился в горячую воду. - Не за что, - пролепетала Скворцова и подумала: 'А он хорошо сложен, только очень худой и изможденный. Но это дело поправимое. Да и лицо у него симпатичное. Глаза красивые. Жаль человека. Очень жаль'. Ужинали молча. Михайлов ел быстро и с большим аппетитом. Он не скрывал того, что очень голоден. Дети же едва ковыряли вилками в тарелках. Оля держала в руках вилку и нож и не знала предложить ли нож мужчине. Затем решила, что гость хорошо управляется с едой и без ножа и принялась за еду. Атмосфера в кухне была гнетущей и Скворцова решила слегка разрядить обстановку. - Андрей Владимирович, у вас есть какие-то планы на завтра? Быстро прожевав котлету, Михайлов честно ответил: - Нет. Планов нет никаких. Хотя... можно было бы на биржу податься, посмотреть вакансии или встать на учет. Не знаю... - А чем вы занимаетесь? То есть... какая у вас специальность? Она у вас есть? - Есть, - односложно ответил мужчина. - Какая? - Это что, допрос? - резко спросил Михайлов и его лицо потемнело. - Нет-нет, что вы! - растерялась Оля, удивленная неожиданной резкостью гостя. - Просто... просто, возможно, я бы могла вам помочь с работой. - Правда? И чем же? Вы что, всемогущая? - по-прежнему ершился гость. - Нет, - как можно мягче заговорила Оля, - но вам же нужно с чего-то начинать новую жизнь. - А вы уверены, мадам, что я хочу этого? Может мне нравится бомжевать? Может я хочу быть свободным и не хочу ни от кого зависеть? Такой расклад не приходил в вашу очаровательную головку? - Но как такая жизнь может нравиться? - уже начала злиться и Оля. - Какая свобода? Какая независимость? Что за бред вы несете? Человек не может жить один, без семьи. Вне общества, наконец! И я не думаю, что жизнь бомжа вас устраивает. Да и никого бы не устроила. Юля и Денис с тревогой наблюдали за перепалкой матери и странного бомжа, которого та приволокла с улицы в дом на ночь глядя. - Мама, а можно мы пойдем? - испуганно спросила Юля, вклинившись в возникшую паузу. - Да, дети, если вы поели, идите к себе, - отозвалась Скворцова, не спуская сердитого взгляда с Андрея. - Я сегодня посплю в вашей комнате, а Андрей Владимирович переночует в гостиной на диване. Дети быстро встали из-за стола, и Юля схватив брата за руку потащила его из кухни. Когда за детьми закрылась дверь, Михайлов удрученно проговорил: - А мы, Оля, напугали детей. Простите. Это я виноват. Я не хотел быть резким с вами. - Понимаю. Но почему вы злитесь на меня? - Да я по жизни злой, - горько усмехнулся Михайлов. - Не думаю. Вы не такой. - Почему? - Потому что у вас глаза добрые и печальные. Просто вам не повезло в жизни. Вам от нее досталось. Да, вы озлоблены сейчас. Но это пройдет, как только вы измените свою жизнь. - Наверное, - хмыкнул мужчина и добавил: - Можно я доем? Вы вкусно готовите. - Конечно, пожалуйста, не стесняйтесь, - проговорила Оля и с облегчением наблюдала, как лицо гостя становится более спокойным и безмятежным. Теперь Михайлов ел не так быстро и жадно, как в самом начале ужина. В кухне вновь повисла тишина. Заметив, что тарелка гостя уже пуста, Скворцова предложила: - Чаю? - Можно, - согласился Андрей, - с удовольствием попью горяченького. Спасибо. Все было очень вкусно. Перцы сами закатывали? - Да, сама. - Отличная закусь к водочке, - начал было Михайлов, но заметив укоризненный взгляд Оли, осекся: - Простите. - Да нет, все нормально, - улыбнулась Скворцова. - А можно мне закурить? - В моем доме не курят, - строго парировала Оля. - Но если вы хотите курить, то вам лучше выйти на площадку или на балкон. Хотя... там холодно. Ну что с вами делать? Курите уж здесь. Михайлов вытащил из кармана спортивных штанов мятую пачку сигарет, предусмотрительно прихваченную им из пакета. Он оглянулся в поисках спичек. - Сейчас подам, - подхватилась с места Оля, догадавшись что ищет Михайлов. Скворцова достала из навесного шкафчика коробок со спичками и протянула его гостю, сама же принялась разливать чай. Прикурив, Михайлов с удовольствием затянулся и выпустив дым через нос. Он откинулся на спинку стула и как-то буднично сказал: - Вообще-то я в последнее время занимался ремонтом квартир. Шабашил с бригадой то тут, то там. Потом наша маленькая артель распалась. Вот я и остался без работы, денег и жилья. Мы с парнями снимали комнату у одной старухи. Но она померла, и ее дети нас выгнали. Они решили продать халупу матери. - Но это же хорошо! - громко воскликнула Скворцова, расставляя на столе чашки с чаем. - Что же в этом хорошего? - не понял Михайлов и поперхнулся дымом. - Хорошо, что у вас есть специальность. И знаете... - Оля на мгновение задумалась, а потом уверенно добавила: - Кажется я действительно смогу вам помочь! - Чем же? - Да одна моя коллега хочет переложить плитку в ванной и ищет хорошего мастера. - И... - И я могла бы переговорить с ней и предложить вас. Вы ведь можете класть плитку? - Могу, - твердо подтвердил Михайлов. - Вот и отлично! - обрадовалась Скворцова. - Я завтра же с ней поговорю. - Это было бы неплохо и весьма кстати. А то я... - Именно! - радостно перебила гостя Скворцова. - Так чаю? - А может чего покрепче? - возбужденно поинтересовался Андрей. - Я не держу в доме спиртного, - строго ответила Оля и в ее голосе послышались и нотки разочарования. - Шучу, - вынужденно отозвался гость. - Чаю, так чаю. После ужина Михайлов попросил Олю расстелить постель и только коснувшись головой подушки, стазу же провалился в сон. А она принялась за стирку одежды гостя, попутно делая уборку в кухне. Появление в квартире чужого человека не отменяло ее женских обязанностей и желания привести все в идеальный порядок. Все вещи должны находиться на своих местах и блистать чистотой. Оля старалась все делать тихо, чтобы не побеспокоить сон детей и Михайлова. Хотя о нем можно было не волноваться. Даже пушечный залп не смог бы разбудить гостя. Когда Скворцова готовилась ко сну, она ни секунды не сомневалась в правильности своего поступка. Она поступила великодушно и, возможно, спасла жизнь человеку, дав ему крышу над головой. Эта простая мысль согревала и поднимала ее в собственных глазах. Ну кто еще из ее знакомых и коллег способен на такой благородный шаг? Да никто! Никто не решился бы привести в свой дом с улицы грязного бомжа, вымыть, накормить и обогреть своим теплом. Укладываясь рядом с Юлей и обнимая ее худенькую и угловатую фигурку, Оля подумала о том, что сейчас могла бы обнимать не дочь, а Михайлова. Она почувствовала разливающийся жар внизу живота. Подавив в себе желание, Скворцова повернулась на другой бок и мысленно приказала себе спать. 4. На следующее утро Скворцова поднялась в приподнятом настроении. И несмотря на то, что легла спать далеко за полночь, она чувствовала себя отдохнувшей. Этот день привнесет в ее однообразную жизнь новые заботы и приятные хлопоты. В ее жизни появился мужчина, которому требуется ее женская опека и, кто знает, может быть и другие чувства. Любовь, например, а еще нежность и понимание. Все то, чего этот несчастный человек был лишен. С этими, такими приятными мыслями, Скворцова тихо поднялась с пастели, заботливо укутала одеялом дочь и, счастливо улыбаясь, направилась в кухню готовить завтрак. Проходя мимо гостиной, Оля осторожно приоткрыла дверь и застыла как вкопанная. Диван был сложен, а подушка, одеяло и постельное белье аккуратной стопкой возвышались на кресле. Там же был сложен и старый спортивный костюм Скворцова. Андрея в гостиной не было. Выйдя из ступора, Оля бросилась в кухню, а потом в прихожую. Но нигде вчерашнего гостя не было, как не было и его пакета с нехитрым скарбом. Жгучее разочарование остро пронзило Скворцову, и она чуть не заплакала. 'Вот же тварь неблагодарная, мог хотя бы записку оставить!', - с обидой подумала она и плотно сомкнув губы, поплелась в кухню готовить детям завтрак. Несколько дней Оля не могла успокоиться, приходя в себя от шока. Коллеги стазу обратили внимание на то, что Скворцова стала малоразговорчивой, не принимает участия в совместных чаепитиях, а с учениками непривычно строга и резка. На вопросы коллег, все ли у нее в порядке, Оля довольно грубо отвечала: 'Отстаньте! У меня все отлично!', а после уроков сразу же убегала домой. Она не хотела видеть, как ей казалось, жалостливых и сочувствующих взглядов коллег. Хотя на самом деле все это время внутри нее бушевали нешуточные страсти. Оля мысленно поносила отвратительно бомжа последними словами, снова и снова накачивая себя ненавистью к нему. Этот подлец не оценил в полной мере ее усилий и доброты. Этот ублюдок сбежал, как неблагодарная свинья! Но время летело с астрономической быстротой и постепенно случайный жизненный эпизод знакомства с Михайловым стал забываться. Его образ начал тускнеть, а обида постепенно растворилась в повседневных хлопотах. Жизнь снова вошла в свое привычное русло. Новый год Оля встретила вместе с детьми. Потянулись сумрачные и туманные дни в ожидании весны. Но весна не торопилась радовать ее теплыми, солнечными днями, высоким синим небом и благоуханием молодей листвы. Запоздавшая весна, напротив, упрямо удерживала тоску, намертво застрявшую в душе. Только к середине апреля тротуары полностью очистились от грязного снега. Природа словно всколыхнулась, и принялась быстро нагонять положенные ей сроки нового расцвета жизни. Конец апреля вдохнул в Скворцову новые надежды. Начало радовать то, что совсем скоро закончится учебный год и впереди ее ждут два месяца отдыха от учеников, школьных планов, бесконечных и ненужных нагрузок. Можно будет позволить себе расслабиться и ни о чем не думать. А еще Скворцов обещал отправить их к морю недели на три. Конечно он оплатит ей и детям отдых где-нибудь в Сочи или Ялте. А сам со своей Элкой отправится в Эмираты. Но что поделать? Изменить здесь она ничего не может. Так что лучше радоваться отпуску у Черного моря и не думать о том, как Элка будет таскаться по дорогим бутикам и плескаться в Персидском заливе. 5. В воскресенье, накормив детей завтраком, Оля неторопливо пила кофе и размышляла о том, как провести этот день. Погода была отличной. Старенький термометр за кухонным окном показывал плюс пятнадцать. На небе не было ни облачка. Только легкий ветерок едва касался молодой и свежей листвы. Можно сменить пальто на плащ. Да еще обновить новые ботиночки, которые подарила Верещагина в свой последний приезд из Италии. Кажется, она тогда говорила что-то по поводу развода с Пепе. Было бы хорошо если бы Нелька вернулась домой. Жилось подруге за границей не слишком сладко, хотя синьор Виванти был неплохим мужем, но Нелька не любила старого итальянца и восполняла этот пробел в объятьях молодого любовника Донато. А еще любвеобильная Верещагина в тот свой последний приезд завела любовника и на родине. И как подруге удается так просто находить мужиков, которые в ней души не чают? Этот русский любовник, по рассказам Верещагиной был умен, красив и сексуален. И вроде даже бизнесом каким-то занимался. Нелька в красках описывала Димку, но познакомить с ним наотрез отказалась. Эта скрытность подруги несколько озадачивала. Но, возможно, подружка не хотела афишировать новую связь, потому что еще сама толком не разобралась в своих чувствах. Когда придет время она обязательно этого Диму выставит напоказ, как когда-то познакомила с Донато. Правда, только с ней. В этот памятный день дети со Скворцовым и Пепе развлекались в аквапарке, и они были предоставлены сами себе. Вот тогда-то Нелька и решилась продемонстрировать своего любовника. Они встретились с Донато в миленькой кафешке и провели несколько часов довольно весело, раскатывая по Милану в шикарной тачке красавчика итальянца. Да, в те времена жизнь била ключом и ни что не предвещало в ее жизни крутых перемен: ухода Скворцова из семьи, стремительного развода и обретения статуса одинокой женщины с двумя детьми. Раздавшаяся трель звонка моментально выхватила Олю из воспоминаний, и она неторопливо направилась в прихожую. Открыв входную дверь, Оля оторопела. На пороге стоял виновато улыбающийся Михайлов. Он был в той же куртке и старой бейсболке. Только пакет с его пожитками выглядел почище и поновее. Оля быстро справилась с волнением и тихо спросила: - Зачем ты здесь? - Я думаю, что нам надо серьезно поговорить, - переминаясь с ноги на ногу, ответил Андрей. - А нам не о чем разговаривать. Уходи. Тебе здесь не рады. Оля решительно попыталась закрыть дверь, но Михайлов успел поставить ногу в проем и сказал в образовавшуюся щель: - Я хочу извиниться и объяснить... - Мне не нужны ни твои извинения, ни твои объяснения, - уже не удерживая дверь, мрачно проговорила Оля. Михайлов слегка поднажал на ручку двери и нагло просочился в прихожую. Оля вынужденно отступила назад и наблюдала, как Михайлов сбрасывает кроссовки. Снимая куртку и пристраивая ее на вешалку, мужчина запоздало поинтересовался: - Так я пройду что ли? - Ты уже вошел, хотя я и не разрешала, - огрызнулась Скворцова и громко хлопнула дверью. Из глубины квартиры раздался голос Юли: - Мам, кто там? - Никто, не волнуйся, - отозвалась хозяйка дома и поплелась в кухню. Михайлов обогнал Олю и демонстративно открыл перед ней кухонную дверь. Она словно и не заметила этого театрального жеста гостя. Женщина медленно уселась на стул, ощущая, как внутри сердце бухает как бешеное. Михайлов же нахально примостился напротив нее и принужденно улыбнулся: - Мне трудно начать разговор. Я виноват перед тобой, Оля. Я могу все объяснить. Скворцова не проронила ни слова. Сейчас она пыталась понять, что чувствует в эти минуты. Злость, гнев, ненависть или радость и удовлетворение от того, что Михайлов вновь появился на ее горизонте. - Я собственно, Ольга Николаевна, зашел по делу... Оля вопросительно уставилась на нежданного визитера, но по-прежнему молчала. Она просто не находила слов и энергии, чтобы вытолкать взашей из квартиры беспардонного нахала, у которого хватает бесстыдства еще и разговаривать с ней о каких-то делах. Нет и не может быть у них общих дел. Никогда! - Оля, послушай, я тут вот подумал, что твоей квартире необходим ремонт, - деловито, как ни в чем не бывало заговорил Михайлов. - Можно начать с ванной. Ты же знаешь, что я умею делать многие вещи. Скворцова не знала плакать ей или смеяться. Простодушие и бесцеремонность этого человека просто зашкаливали. И вновь повинуюсь какому-то безумному порыву, она сдержанно улыбнулась и почти прошептала: - Думаю, для начала твое мастерство стоило бы проверить на ком-то другом. - Согласен. На ком? Есть предложения? - Мне надо подумать, - неопределенно ответила Оля. - Отлично, - весело потер руками Михайлов и воспользовавшись моментом, спросил: - Чаю нальете, Ольга Николаевна? Оля согласно кивнула и неохотно поднялась. Пока она заваривала чай, то чувствовала, что Михайлов не отрываясь смотрит на нее. - Я полагаю, что от бутерброда ты тоже на откажешься? - Не откажусь. Спасибо. Это чаепитие плавно перешло в обед. Михайлов был весел и очарователен в своей беззаботности. Он как-то незаметно и быстро расположил к себе детей, несколько озадаченных его внезапным появлением. И после обеда, предложив Оле помощь с мытьем посуды, отправился в комнату детей. Какое-то время там было тихо, но потом послышался смех Дениса и громкие возгласы дочери. Заинтригованная Оля решила проверить, что происходит в детской, и быстрым шагом направилась туда. Ее удивлению не было предела: на пятнадцати квадратных метрах детской Михайлов с сыном играли в бадминтон, старательно избегая препятствий. Юлька исполняла роль судьи, подсчитывая очки. Оля плюхнулась на стул, предусмотрительно вынесенный игроками в коридор и от души рассмеялась. Этот смех окончательно разрушил невидимый барьер между ней и Михайловым. Стену, которую она так долго и так старательно возводила с момента его исчезновения в начале зимы. А еще она подумала о том, что человек, который так легко и непринужденно общается с ее детьми не может быть подлецом. Просто надо понять его и простить обиду, которую вольно или невольно он причинил ей когда-то. И он обязательно все объяснит. Только не стоит его торопить. Для этого разговора у них будет много времени. Только надо быть терпеливой. Наблюдая за порывистыми движениями Михайлова, Оля вдруг представила, как он отбрасывает ракетку и приближается к ней. Андрей нежно берет ее за руку и ведет в гостиную. Там немножко грубовато бросает на диван и навалившись на нее всем телом, начинает быстро расстегивать пуговицы халата. А потом, целует грудь, живот и в нетерпении стаскивает кружевные трусики. Он входит в нее настойчиво и страстно. И ее истосковавшееся по мужской ласке тело, откликается. Она принимает его любовь и... сквозь заволакивающую пелену полета своей фантазии, Скворцова услышала жизнерадостный голосок сына: - Мама, мамочка, я победил Андрея! Яркая иллюзия моментально разлетелась в стороны и мелкими осколками начала быстро опадать на пол. - Да! И с разгромным счетом, - весело вклинилась Юля. А Михайлов, притворно разведя руками, задорно рассмеялся: - Честное слово, я не поддавался! В этот день они так никуда и не выбрались. А вечером Оля предложила Михайлову остаться. Он только улыбнулся в ответ и тихо сказал: - Только я не хочу спать один. - Согласна, - прошептала Оля и прильнула к Михайлову. Поцелуй был долгим. 6. Оля с нетерпением ожидала вечера и того момента, когда она сможет остаться с Андреем наедине. Время от времени она представляла себе, как окажется с ним в постели и как неистово он будет любить ее. Скворцова почему-то была уверена в том, что секс с Андреем будет просто восхитительным. Да и быть по-другому просто не могло. Внутренний голос твердил, что у Михайлова уже давно не было женщины, а значит он, изголодавшись по любви, будет способен творить в постели чудеса. Весь день Оля внимательно присматривалась к Михайлову и находила все больше и больше привлекательного в его внешности, в слегка порывистых жестах и мягком голосе. Оказалось, что незваный гость способен поддержать любую тему, которой они касалась. И сегодня он не был грубым, ершистым и злым. Сегодня Скворцова видела во всех отношениях приятного, интеллигентного и интересного человека. И даже очень симпатичного. Теперь лицо его не было суровым, а взгляд отстраненным. Особенно хороши были глубоко посаженные карие глаза, которые излучали искорки света, а на чувственных губах все чаще играла довольная улыбка. А еще красивыми были прямой тонкий нос и волевой подбородок с милой ямочкой. Была в этом мужчине какая-то жизненная сила и сейчас он был открыт и для детей, и для нее самой. Он словно магнитом притягивал ее и детей в поле своего обаяния и сопротивляться этому было сложно. Как-то вдруг Скворцова позабыла о чувствах, которые вызвал у нее Андрей после своего неожиданного бегства. Теперь ее гнев казался смешным и совершенно напрасным, потому что сегодня он останется и не бросит ее. Он рядом, он будет с ней. Такая желанная ночь наконец заблистала необычайно яркими и такими далекими звездами. Дети, наконец, угомонились и уснули, а в доме воцарилась тишина. Пока Михайлов неторопливо курил в кухне, Оля быстро приняла душ и надела свое самое красивое нижнее белье. Этот кружевной гарнитур был ярко-красного цвета, и она хранила его для особого случая. И именно сегодня тот особый случай наступил. Скворцова торопливо расстелила диван и присела на край в предвкушении скорой близости с Андреем. Она волновалась как молоденькая девчонка перед первым в своей жизнью сексом, и одновременно сгорала от желания поскорее оказаться в объятьях мужчины. Когда Михайлов появился в гостиной в его взгляде не было ни удивления, ни растерянности. Не говоря ни слова, он присел рядом с Олей и положил свою руку на ее колено. От этого прикосновения Оля почувствовала лёгкую дрожь и уже не в состоянии сдерживать себя порывисто обняла мужчину и страстно поцеловала. Михайлов повалил ее на белоснежные простыни и быстро стянув трусики, резко вошел в нее. Оля испытала боль и вскрикнула, но Андрей, захваченный желанием погружался в нее все глубже. Он кряхтел, дергался и довольно быстро, издав какой-то булькающий вздох, затих, оставшись лежать на ней. Потом перевалился на спину и провел руками по волосам. Все кончилось. Разочарованию Оли не было предела. Такая желанная близость закончилась пшиком, а разрядка так и не наступила. Скворцова, вытянувшись всем телом, молча лежала и почти не дышала. Она чувствовала внизу живота какую-то тяжесть. Пальцы рук подрагивали от нереализованного желания. - Я могу уйти, если хочешь, - тихо проговорил Михайлов и повернувшись к Оле лицом, еще тише добавил: - Прости. - Ничего, бывает, - сухо отозвалась Скворцова и повторила: - Так бывает. Останься. Спустя несколько минут, Оля с трудом поднялась с постели и прихватив трусики поплелась в ванную. Там она стянула с себя кружевной бюстгальтер и остервенело бросила его вместе с трусиками в стиральную машину. Потом стала под душ и включила воду. Ей необходимо было смыть с себя все несбывшиеся ожидания и мечты. Они были приторно-горькими на вкус, и Оля принялась выполаскивать рот. Покончив с душем, Скворцова встала перед зеркалом и начала медленно расчесывать волосы, глядя прямо в свои глаза. Они были пустыми и ничего не выражали. Желания и след простыл, только по-прежнему противно ныл живот. Аккуратно положив массажную щетку на положенное ей место, Скворцова подумала о том, что такие обломы случаются у многих пар от долгого воздержания и нужно время, чтобы Михайлов привык к ней и смог дать то, чего она хочет. Надо только немного подождать и все наладится. Она очень терпелива. Своей нежностью и лаской она непременно добьется своего. И все будет хорошо. Не сегодня, так завтра. 7. Первый год совместной жизни с Михайловым, Оля могла бы назвать даже счастливым. Она была хозяйкой положения и в ее новой семье все было подчинено ей. Она вела хозяйство, следила за порядком и создавала детям и Михайлову комфорт и уют. Она считала, что таким образом вносит свой посильный вклад в семью. К концу дня она очень уставала и надеялась, что все ее усилия будут замечены и оценены по достоинству. Андрей был внимателен и учтив. Дети особых хлопот не доставляли. В школе никаких форс-мажоров не случалось. А еще Михайлов, как и обещал, затеял в квартире ремонт, что, естественно, принесло и новые трудности с уборкой и соблюдением порядка в доме. Но квартира постепенно преображалась. Новые окна, светлые обои, красивые полы и хорошая сантехника - все это повышало настроение и откровенно радовало. У Михайлова действительно руки оказались золотыми и ремонт, с точки зрения Оли, был сделан идеально. В этот период у Михайлова было много работы и возвращаясь с очередного объекта он допоздна трудился дома. Он оказался неленивым и обладал хорошим вкусом, поэтому Нелька, иногда появляясь у Оля в гостях, всякий раз нахваливала Андрея за его дизайнерские решения и не скупилась на щедрые комплименты по поводу качественно сделанной работы. В такие минуты Оля светилась от гордости, а Михайлов скромно отмалчивался. Но подруги видели, что эти знаки внимания доставляет ему радость. Заказы следовали один за другим. Сарафанное радио, как всегда работало отлично. Оля подозревала, что к этому приложила свою руку и Верещагина, которая уже почти восемь месяцев как навсегда вернулась на родину, расставшись с Пепе и Донато без сожалений и душевных мук. Подруга предлагала услуги Михайлова богатеньким знакомым Димки, своего нового мужа, а те, в свою очередь, своим друзьям и компаньонам. Андрей зарабатывал весьма прилично, и они даже позволили себе коротенький совместный отдых на море, не прибегая к помощи Скворцова. Казалось бы, живи да радуйся! Но Скворцову постоянно одолевали сомнения и страх. На самом деле ее интимные отношения с Андреем по-прежнему были далеки от идеала. Михайлов не всегда был ласковым и нежным и категорически не хотел разнообразить их секс. Он отвергал секс-эксперименты и это очень не нравилось Оле, которая по-прежнему не испытывала настоящего оргазма. А тут еще вновь зародился страх потерять Андрея, который омрачал и отравлял ей жизнь. Мысли о том, что Михайлов в один прекрасный день оставит ее и детей, как сделал это когда-то, не отпускали ее ни на минуту. И именно сам Михайлов подал Оле повод поволноваться и заподозрить его в неверности. Одним редким субботним утром, когда Михайлов не работал на объекте, раздался звонок его мобильного. Андрей ответил на звонок, но продолжил его в кухне за закрытыми дверями. Оля сразу насторожилась, потому что такое случилось в первый раз. Она с тревогой наблюдала, как после долгого разговора, Михайлов принялся торопливо куда-то собираться. И подхватив сумку с рабочей одеждой, небрежно бросил: - Я на объект. - Хорошо, - сказала ему вслед Оля и предчувствуя что-то нехорошее спросила: - К обеду будешь? - Не знаю, - хмуро отозвался Андрей и покинул квартиру. На обед Михайлов не пришел. Не вернулся он домой и вечером. Оля набирала номер его мобильного снова и снова, но оператор связи отвечал: 'Абонент недоступен или находится вне зоны досягаемости'. Скворцова не знала, что и подумать. Беспокойство перехлестывало через край и весь следующий воскресный день Оля провела в необычайной тревоге. Вечером воскресенья Михайлов объявился. Видок у него был еще тот: серое помятое лицо, ввалившиеся глаза, трясущиеся руки, пожёванные брюки и рубашка с грязным воротничком. Запах дрянного алкоголя, дешевых сигарет и мелко дрожащие руки объяснили Оле все. Почти два дня ее Андрей где-то пил. Тут же стал напрашиваться вопрос: с кем? И это привело Олю в неописуемый ужас. Она в смятении накинулась на любовника с гневными упреками. Михайлов молча выслушал Олю до конца, а затем презрительно прищурившись ровно сказал: - Ты все сказала? - Да, - вынужденно согласилась Оля, по-прежнему клокоча от злости. - Теперь, милая, послушай меня. И постарайся понять. Ты прекрасно знаешь, что я сутками напролет работаю. Практически без выходных. Я нахожусь в постоянном напряжении и мне нужен отдых. Мне необходимо иногда расслабиться. Я встретился с ребятами, и мы немного выпили. Ты же не хочешь, чтобы я пил здесь, при твоих детях? Оля мотнула головой и открыла было рот, чтобы сказать Михайлову как она страдала эти дни, как волновалась, что он не имеет права так поступать с ней. Но Андрей опередил ее. Он предостерегающе поднял руку и равнодушно сказал: - Если тебя это напрягает, то я могу уйти прямо сейчас. Ты этого добиваешься? - Нет, - прошептала Оля, глядя на любовника расширившимися от ужаса глазами. - Не хочу. - Тогда прекрати истерику и дай мне спокойно выспаться. Завтра в шесть у меня подъем. Именно с этого самого дня, Михайлов периодически куда-то исчезал, отсутствовал два-три дня, и, отпившись, возвращался домой. Он не извинялся, не врал и не пытался оправдаться. Просто сразу заваливался спать, а на следующее утро они общались как ни в чем не бывало. Оля не сразу привыкла к отлучкам любовника, но ничего поделать с этим не могла. Несколько раз она порывалась залезть в его мобильный и перешерстить принятые Андреем вызовы, но совесть не позволяла вторгаться в его личное пространство. Хотя подозрения относительно наличия у Михайлова любовницы с каждым днем возрастали и постепенно превращалась в навязчивую идею. Справляться со своими эмоциями было тяжело, но еще тяжелее было бы расстаться с Андреем навсегда. Поэтому Скворцова стиснув зубы, терпела отлучки Михайлова и старательно делала вид, что ничего экстраординарного не происходит. 8. Итак, день рождения Ларочки. Это субботнее утро тоже началось как обычно. Михайлов первым занял ванную и довольно долго стоял под душем. Находясь в кухне Оля хорошо слышала шум льющейся воды. Дети, что-то громко обсуждали в своей комнате, и Оля подозревала, что между ними назревает нешуточная ссора. И не трудно было догадаться, о чем спорят дети: кто преподнесет подарок бабушке. Юля настаивала на том, что она старшая и она должна вручить подарок, а Денис как мужчина может преподнести имениннице цветы. Денис же убеждал сестру в том, что именно он обязан вручить бабушке и то, и другое. Хотя, подумалось Оле, ни подарка, ни цветов еще не было и в помине. Она неторопливо поджаривала гренки, предварительно обмакивая нарезанные ломтики батона во взбитое яйцо, а затем аккуратно, чтобы не расплескать горячее масло по плите, укладывала их на сковородку. Чайник закипел быстро и Оля, разлив чай в красивые большие чашки, расставила их на столе. Выглянув из кухни, она громко прокричала: - Завтрак на столе! Внезапно заверещал ее мобильный. Оля подхватила трубку и с легким раздражением в голосе сказала: - Алло. Кто в такую рань, да еще в выходной... - Ой, Ольгица, не нуди! Это я, - Верещагина прервала подругу, не дав той довести гневную тираду до конца. - Короче! Я решила твою проблему! Ларочка будет очень довольна! - О чем ты? - Да о подарке твоей бывшей свекрови! Я его нашла! Через час буду у тебя, - тоном, не терпящим возражений, высказалась Неля и отключилась. А Оля в который раз поразилась способности подруги ставить ее в тупик. - Кто звонил? - басовито поинтересовался входивший в кухню Михайлов. - Нелька, - вздрогнула от неожиданности Оля. - Чего хотела мадам Верещагина? - Трещала что-то о подарке Ларисе Игнатьевне. Она якобы решила проблему. - А ты сама что хотела старухе подарить? - равнодушно поинтересовался Михайлов. - Не знаю, - неопределенно ответила Скворцова. - Я думала после завтрака пробежаться по магазинам. Что-нибудь бы выбрала. По деньгам, конечно. Но Ларочке очень трудно угодить. Она такая привереда. - В нашем положении достаточно было бы и цветов, - философски изрек Андрей, усаживаясь за стол. - Ты не прав, Андрюша. Ларочка хорошая женщина. И мне хотелось бы ее чем-нибудь порадовать. Вот только чем? - Гм... - промычал Михайлов, уплетая бутерброд с колбасой. - Бери гренки, - предложила Оля и придвинула к Андрею тарелку с еще теплыми ломтиками батона. - Спасибо, - поблагодарил Михайлов и высказался вполне конкретно: - Если мне не изменяет память, то эта хорошая женщина все время знала, что Скворцов тебе изменяет с Элкой и молчала, как партизан на допросе. - Так она его мать... - Да, мать. Но из чисто женской солидарности могла бы и поделиться с тобой этой информацией. Тебе бы было не так больно расставаться с ним. Ты была бы готова к... - Ну что ты завелся, Андрей? - нахмурилась Оля. - Да просто как подумаю, что приглашен в это осиновое гнездо, так холодный пот прошибает. Оленька, дорогая, а можно я не пойду с тобой? А? - заканючил Михайлов. - Ты как маленький, Андрюша, - рассмеялась Скворцова. - Не упрямься, пожалуйста. Идти надо. Тебя пригласили. У нас семья и я хочу, чтобы все знали об этом. Хорошая, дружная и счастливая семья. Ведь это так? - Да-а, - как-то не очень уверенно протянул Михайлов. - Ладно. Так и быть. Я пойду с тобой. Но только в первый и последний раз. Хорошо? - вынужденно согласился Андрей. Оля кивнула, вновь позвала детей к столу и подумала, что строительство счастливой семьи с Михайловым дается ей с большим трудом. И это минус, а в плюсе то, что она не одна и у нее есть человек, на которого можно опереться в трудную минуту. И как ни крути, без мужчины дом не дом, а так простая жилплощадь для одинокой женщины с двумя детьми. Верещагина заявилась в тот момент, когда все было сделано: дети и Михайлов накормлены, посуда вымыта, высушена и расставлена. Оставалось только подумать о том, в чем же пойти на званый ужин, где соберутся друзья бывшей свекрови, которых она хорошо знала. Выбора, конечно, особенного не было, но принять решение было необходимо. Платье из тонкого шелка или брючный костюм, привезенный когда-то из Италии? Платье больше подходит к лицу, а костюм более дорогой и не мнется. Додумать Оля не успела, как в кухню ввалилась заметно округлившаяся подруга с красивой коробкой в руках. Беременность необычайно шла Неле. Ее лицо излучало тот необыкновенный свет, характерный для счастливой женщины, ожидающей долгожданного малыша. - Ты что, звонка не слышала? - беззлобно проворчала Верещагина. - Мне Денис открыл дверь. - Нет, не слышала. Что это? Нелька водрузила коробку на стол и приказала: - Открывай! Ты ахнешь от удивления! Это настоящий сюрприз для Ларисы Игнатьевны и твое спасение в плане денег. А я пока пойду поздороваюсь с Михайловым. Но далеко Нелька не ушла. Она приоткрыла дверь гостиной и просунув голову в проем, понимающе улыбнулась. Андрей сидел на полу, уставившись в экран компьютера, стоящего на журнальном столике. Он играл в покер. - Привет работнику интеллектуального труда! Как, денежки капают на счет? Михайлов, не отрываясь от экрана буркнул что-то невразумительное. - Понятно, - хихикнув, сказала Неля и встряхнула рыжеватыми кудрями. - Занят. Оля вышла из кухни. Увидев эту картину, она широко распахнула дверь гостиной и быстро приблизилась к Михайлову. Скворцова со злым выражением на лице резко одернула его майку, задравшуюся на спине и прикрыла оголенный зад любовника, грубо подтянув вверх спортивные штаны. Затем пнула его ногой и отчетливо выговорила: - Эй! Алло, очнись! Верещагина пришла. Поздоровайся нормально. - Да-да, сейчас. Только доиграю, - по-прежнему не отрываясь от монитора проговорил Михайлов, но к женщинам так и не обернулся. - Ладно, подруга, не отвлекай его, - примирительно сказала Неля. - А вдруг выиграет миллион баксов? Представляешь, ты потом сможешь до конца своих дней бить баклуши, не работать в своей школке и жить на Канарах в свое удовольствие. - Тебе бы, Верещагина, фантастические рассказы писать, - криво улыбнулась Оля и покачала головой: - Это безнадежно. Пойдем, посмотрим, что в коробке. Вся эта отвратительная сцена неприятно удивила Верещагину. Она не знала кого жалеть в этой ситуации: Скворцову или Михайлова. Но все же больше почему-то она сочувствовала сожителю подруги. Зная характер Оли, именно он был сейчас слабым звеном. И как долго этот бедолага выдержит характер Скворцовой, пока было загадкой. Но Неля про себя решила, что не долго. Как не долго продержался возле подруги Валерка Скворцов, сбежавший от нее при первой же возможности. Когда женщины вновь оказались в кухне, Оля глухо спросила: - Кофе или чай? - Кофе, пожалуйста, - ответила Верещагина и принялась шелестеть упаковкой. Она достала из коробки куклу и радостно выговорила: - Обернись! Глянь какое чудо! Скворцова оторвалась от приготовления кофе и повернулась к столу. - Ах! Какая прелесть! - А то, - довольная реакцией подруги, подтвердила Неля. И правда. Кукла была не просто хороша, она была восхитительна. Изготовленная талантливой мастерицей, кукла оказалась дамой бальзаковского возраста. Женщина в миниатюре была облачена в отлично сшитый строгий черный костюм, который сидел на ней как влитой. Шелковая белая блузка была украшена шикарным кружевным жабо, застегнутым маленькой черно-белой камеей. Шляпка с вуалью на платиновых волосах добавляла даме очарования и загадочности. А ожерелье из мелкого настоящего жемчуга, которым словно поигрывала искусно сделанная ручка куклы, придавала ей некий шарм. Фарфоровое личико излучало покой и уверенность в себе, а большие голубые глаза в обрамлении черных ресниц источали ум. - Какое красивое лицо. Почти как настоящее. А ручки! А пальчики! Где ты ее откопала? - почти прошептала Оля. - У Леночки Свиридовой, своей старинной приятельницы. Она неоднократно принимала участие в конкурсах мастеров, изготавливающих такие вот игрушки. Ну, коллекционных кукол. И даже, представляешь, на каком-то конкурсе, кажется в Праге, получила первый приз, - ответила Верещагина и воскликнула: - А туфельки вообще отпад! - Сколько? - с дрожью в голосе, спросила Оля. - Это же самое настоящее произведение искусства. Она должно быть очень дорогая. - Да, не дешевая. Это авторская работа. Но ты пока не думай об этом. Я с Леночкой обо всем договорилась. Она согласилась на рассрочку, а первый взнос я уже внесла. - Сколько? - строже повторила свой вопрос Скворцова. - Ну ладно, - сдалась Верещагина. - Сто евро. - Нет, мне это не по карману, - разочарованно выдохнула Оля и чуть не заплакала. - Я помогу, не бойся, - ободрила подругу Неля. - Да и Андрей не будет вечно сидеть без работы. Найдем ему что-нибудь. Рассчитаешься. Оля немного успокоилась и тихо сказала: - Сегодня я могу отдать тридцать. У меня в заначке столько осталось. - Вот и ладненько, - повеселела и сама Верещагина. Но Неля так и не рискнула сказать подруге правду. На самом деле Дама с вуалью стоила триста евро, и она уже рассчиталась за куклу полностью. 9. В семь пятнадцать желтое такси остановилось у двухэтажного дома Ларисы Игнатьевны Скворцовой. Юля и Денис первыми выбрались из салона и побежали к глухой калитке, рядом с которой висел домофон с видеокамерой. Юля нажала на кнопку и когда услышала: 'Кто там?', радостно прокричала: - Это мы, бабуля! Открывай! Запорное устройство тихо щелкнуло, и калитка распахнулась. Дети побежали к крыльцу. Оля с празднично обернутой коробкой и Михайлов с букетом роз в руках двинулись по красивой дорожке вслед за ними. - А здесь за год ничего не изменилось, - вслух подумала Оля. Нервничающий Андрей, ничего не ответив, свободной рукой подхватил Скворцову под руку и ускорил шаг. Входную дверь в дом открыла сама хозяйка. Оле показалось, что свекровь была бледнее обычного и даже умело наложенная косметика не могла этого скрыть. Тем не менее Ларочка приветливо улыбалась и радушно пригласила гостей: - Проходите, пожалуйста. Дети, как же я рада вас видеть! Юля и Денис сразу же повисли на ней. Ларочка расцеловала внуков и обратила пристальный взгляд на Андрея. - Лариса Игнатьевна, познакомьтесь, это мой муж Андрей Владимирович Михайлов. - Рада знакомству, - вежливо, но сухо, ответила Ларочка. - Проходите в дом, не стесняйтесь. Мы всегда рады новым друзьям. И честно говоря, мы вас заждались. Всем не терпится сесть за стол. В этом году Борька расстарался и блюда приготовил отменные. В это время на звук голосов детей из гостиной торопливо вышел Валерий Иванович. Высокий, широкоплечий и красивый. Темные волосы, без единого седого волоска, были коротко пострижены. Это модная современная стрижка делала бывшего мужа еще привлекательнее. Оля почувствовала легкий озноб и беспомощно повернула голову к Михайлову, словно ища у него защиты. А Скворцов широко распахнув руки, приятным баритоном проговорил: - А вот и мои дети! Как же я соскучился! Как у вас дела? Юля и Денис бросились в его объятья и весело, перебивая друг друга, принялись рассказывать о своих делах. Оля краем уха слышала, как дочь хвасталась победой в олимпиаде по русскому языку, а Денис верещал о том, что всякий раз побеждает дядю Андрея в шашки. Спустя какое-то время, оторвавшись от детей, Скворцов сказал: - Здравствуйте. Рад, Оля, что ты приехала. А это, я так понимаю, твой новый муж? - Да, - пролепетала Скворцова. - Что же вы стоите? Мы уже слюной изошли, ожидая вас. Мама, гости ждут. Пора ужинать. Твердый и уверенный голос Валерия придал Оле уверенности. - И я рада тебя видеть, Валерка. Отлично выглядишь. - Я не барышня, чтобы делать мне комплименты, милая. А вот ты сегодня на редкость хороша, - безразлично парировал Скворцов и повел детей в гостиную, из которой доносились приглушенные голоса гостей свекрови. - Извините за опоздание, - напомнил о себе Михайлов, который стоял у стены холла и неловко переминался с ноги на ногу. Он чувствовал себя здесь лишним и уже был готов был покинуть этот дом, не попрощавшись. - Ну англосаксонский этикет допускает опоздание на пятнадцать-двадцать минут. И приличия позволяют, - благосклонно отозвалась Ларочка. - Но явись вы минутой позже, то уже застали бы нас сидящими за столом. Прошу вас, Андрей Владимирович, не стесняйтесь. А то я вижу, что вы уже готовы сбежать от нас. Не бойтесь, мы не кусаемся. Это цветы мне? - Да. Поздравляю вас, Лариса Игнатьевна, - ответил Михайлов и протянул букет имениннице. - Спасибо, Андрей Владимирович, - поблагодарила Ларочка и обратилась к Оле: - А что у тебя за коробка в руках, Оленька? - Это сюрприз, - почему-то смутилась Оля. Лариса Игнатьевна ухмыльнулась, приняла из рук Оля нарядную коробку и пошла в сторону гостиной, а Оля, сделав шаг за ней, небрежно бросила Михайлову: - Ну что ты стоишь здесь как бедный родственник? Идем! Михайлов криво улыбнулся и поколебавшись несколько секунд, неохотно поплелся за ней. Просторная гостиная, выдержанная в классическом стиле, была полна гостей. Состав друзей Ларочки не менялся годами. Здесь были и Калинины, и Федоровы, и Вознесенские, которые считали себя хозяевами жизни и кичились своим положением в обществе. Ресторатор Борис Ильич Вардин по обыкновению притащил в дом своей давней подруги очередную нимфетку, длинноногую девицу лет восемнадцати, хотя самому было уже далеко за пятьдесят. Нинка Миркина как всегда приперлась одна. А Танька Титова, слегка похудевшая, что позволило ей влезть в приличное платье, держала за руку своего тщедушного доцента, который маслеными глазками скользил по стройной фигурке девушки Вардина. Разнаряженная Элка стояла у стола, скрестив руки на груди. И Оля, обратившая свой первый взгляд именно на жену Скворцова, почувствовала острую ненависть к разлучнице, но еще больше ее одолела дикая зависть. На руке Элки, под светом итальянской хрустальной люстры, блистал и переливался изумительный, весь усыпанный бриллиантами, золотой браслет в виде змеи, глаза которой сверкали настоящими натуральными сапфирами. 'Таких вещиц он мне не дарил, - тоскливо подумала Оля. - Он мне вообще мало что дарил'. Располневший и еще больше поседевший Петруша Усольцев лениво листал какой-то журнал, но при появлении Ларочки сладко заулыбался и сказал: - Ну наконец-то мы все в сборе! Ларочка, приглашай нас к столу. - Сейчас Петруша, одну минуточку. Я только хочу взглянуть на подарок Оленьки. - А что в коробке? - поинтересовалась любопытная Татьяна Ивановна. - Пока не знаю. Сейчас посмотрим, - пробормотала Ларочка, быстро срывая яркую нарядную обертку. Когда она достала куклу из коробки, то замерла от восторга, а потом громко воскликнула: - О! - Вот это да! - привизгнула Миркина. - Ларочка, это же классное пополнение твоей коллекции! - О да! - счастливо засмеялась Лариса Игнатьевна и быстрым шагом пошла к угловому шкафу витрине, где за стеклом сидели или стояли куклы, приобретенные ею в течение всей жизни. Здесь были и японки, и китаянки, и негритянки, одетые в национальные костюмы. Ларочка не жалела денег и на европейских красавиц. Из всей коллекции свекрови Оле больше всего нравился домовик по имени Мартин, которого они когда-то купили со Скворцовым в Испании. И все куклы коллекции были только авторскими работами, потому что в этом деле свекровь хорошо разбиралась и на дух не выносила игрушек массового фабричного производства. Старшая Скворцова поставила Даму с вуалью на верхнюю полку и обернулась к гостям. Она обратила свой взгляд на Олю и с придыханием сказала: - Спасибо, Оленька! Порадовала старуху. - А потом внушительно заговорила, обращаясь к гостям: - Ну, господа, теперь можно и отужинать. Прошу к столу. Гости начали чинно рассаживаться. Валерий Иванович усадил детей рядом с собой. По правую руку от именинницы уселся Усольцев, по левую - Элла. Места Михайлова и Оли оказались в дальнем от именинницы торце стола. Ужин оказался довольно скучным, а здравицы избитыми и банальными. И только Петруша Усольцев старался как-то оживить гнетущую атмосферу, повисшую в гостиной. Он не скупился на комплименты Ларочке и пытался рассказывать какие-то пошлые анекдоты, над которыми никто не смеялся. Элла исподлобья и с откровенной неприязнью поглядывала на Олю. Но чаще ее взгляд останавливался на Андрее, жадно поглощающем вкусную еду, приготовленную в ресторане Вардина. Оля же наблюдала за общением детей и Валерия, но больше ее волновало то, как ведет себя Михайлов. Он ни с кем не общался, не поддерживал тосты и сидел угрюмо, уставившись только в свою тарелку. Оля не на шутку начала волноваться, когда Андрей, поставив перед собой бутылку пятизвёздочного коньяка, принялся наполнять свою рюмку все чаще и чаще. Любовник быстро напивался, и Оля подозревала, что совсем скоро ее он свалится под стол, окончательно опозорив ее перед всеми. Тут ей в голову пришла здравая мысль: 'Надо сваливать отсюда пока не поздно. И клянусь себе, что с Михайловым больше никуда ни ногой! И в этот дом тоже. Если Скворцов захочет повидаться с детьми, пусть встречается с ними на нейтральной территории'. Последняя мстительная мысль очень понравилась Скворцовой и даже внесла некоторый покой в ее душу. Оля злорадно улыбнулась. Скрывая эту улыбку, она наклонилась над почти пустой тарелкой. Да, надо бежать из этого кода-то родного ей дома без оглядки. И от этих пресытившихся жизнью снобов, и от Скворцова, и от мерзкой Элки, и от бывшей свекрови. От всех тех, кого она когда-то уважала и с кем до сих пор старалась поддерживать отношения. Отныне это чужие ей люди, и она уже давно не принадлежит их кругу. А жаль. Очень жаль. Но ничего не поделаешь. Судьба рано или поздно все расставляет по своим местам. И в этом доме для нее места больше нет. 10. Спустя полчаса, когда разгоряченные напитками гости свекрови решили устроить танцы, Оля подошла к Валерию и детям. - Юля, Денис, нам пора домой. - Уже? - удивился Скворцов. - Да, уже. - Но, мамочка, мы с Денисом тоже хотим потанцевать, - капризно сказала Юля и когда Денис утвердительно кивнул головой, продолжила: - Сейчас начинается самое интересное. Папа меня уже пригласил на танец. - И мы хотим здесь остаться ночевать, - добавил Денис. - Завтра воскресенье и в школу идти не надо. И папа хочет, чтобы мы остались здесь. Правда, папа? - Да, правда, - подтвердил Валерий Иванович и обратился к Оле: - Милая, пускай остаются. Завтра к вечеру я их привезу. Я соскучился по ним. Обещаю, что мы хорошо проведем время. - Ну ладно, - легко согласилась Скворцова. - Привези их не позднее восьми. - Хорошо, к восьми, - сказал Скворцов и повернул голову к дочери: - Идем, Юлька, потанцуем. А ты, сынок, пригласи бабушку, пока Петруша ее не подхватил. Денис резко вскочил со стула и прокричал: - Бабуля, разреши тебя пригласить на медленный танец. Ларочка царственно кивнула, широко улыбнулась и подала внуку руку, тем самым избавив Олю от необходимости прощаться и со свекровью, и с ее гостями. Она быстрым шагом подошла к Михайлову и почти шепотом сказала: - Пора, Андрей. Поднимайся. - Ты что предпочитаешь: остаться здесь, с ними, или со мной? - Пьяно, едва шевеля языком, пробормотал Андрей. - А ты чего хочешь? - так же шепотом спросила Скворцова. И в этот момент ее поразило не то, насколько был пьян Михайлов, а то, что он вообще был способен разговаривать. Мужчина с трудом оторвался от стула и пошатываясь, поплелся вон из гостиной. В холле Оля вызвала такси и помогла любовнику натянуть ветровку. Когда они покинули дом, на город уже опустилась вечерняя прохлада. Оля поежилась и повела Михайлова к калитке. На ее счастье долго ожидать машину не пришлось. Оля затолкала Михайлова на заднее сиденье, а сама пристроилась рядом. - Улица Пролетарская, дом 8, - назвала она адрес и облегченно выдохнула. Позор закончился. Когда такси остановилось у подъезда, Скворцова быстро рассчиталась с водителем и с трудом вытянула Михайлова из машины. Она кое-как дотащила обмякшее тело любовника до квартиры и уложила его на диван. Сняв с него ботинки и куртку, женщина присела возле Михайлова и тоскливо огляделась по сторонам. Услышав его громкий, булькающий храп, Оля разрыдалась, раскачиваясь из стороны в сторону. Наутро завтрак прошел в полном молчании. Злая и не выспавшаяся Оля решила закатить Михайлову грандиозный скандал. Но уперлась взглядом в хмурое, помятое и неприступное лицо любовника, опять проглотила гневные слова и смолчала. Он же быстро собрался и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. А через час тревожно зазвонил мобильный. Оля неохотно взяла трубку в руку и посмотрела на входящий номер. Номер ей был не знаком. Она приложила телефон к уху и тихо сказала: - Слушаю. - Оля? - Да. - Меня зовут Настя и я давняя любовница Андрея, - выпалила незнакомка. Голос женщины был с легкой хрипотцой и к тому же невероятно наглым. - Правда? - не удивилась Скворцова. Она поняла, что уже давно ожидала чего-то подобного. - По твоему голосу слышу, что ты вроде, как и не поражена моим звонком, - почти радостно проговорила женщина. - Нет. Не поражена, - равнодушно подтвердила Оля. - Вот и славненько, - еще больше обрадовалась Настя. - Тогда стазу перейду к делу. Знай, что я заберу у тебя Михайлова, чего бы мне это ни стоило. - Неужели? - Да. Он с тобой несчастлив. И ты заколебала его своей стерильностью и занудством. А я позволю ему делать все, что он захочет. - Понятно. Значит пить будете вместе, - констатировала факт Скворцова. - И не только. Мы еще и спать будем вместе, как делали это всегда на протяжении пяти лет. Он очень хороший любовник. - Что-то я этого не заметила. - Да он просто не хочет тебя, - откровенно рассмеялась женщина. - Из-под палки трахать тебя - это для него настоящая мука. Он сам мне говорил об этом. Оля промолчала, но горькая обида всколыхнулась в душе и слезы навернулись на глаза. Скворцова закашлялась. - Так вот, - упорно продолжала женщина, - он сейчас позвонил и сказал, что едет ко мне. И поверь, я сделаю все, чтобы к тебе он больше не вернулся. Понятно? - Бог в помощь, - тихо отозвалась Оля и бросила телефон на стол, затем тяжело поднялась и став возле мойки, с остервенением принялась перемывать чистую посуду. К вечеру, Оля окончательно решила порвать с Михайловым, но, когда тот явился к ужину, у нее хватило сил сказать только: 'Входи. Но это последний раз, когда я впускаю тебя в дом. Еще одна отлучка непонятно куда и к кому - забудь сюда дорогу навсегда. Это будет конец наших отношений. Понял?' - Понял, - сухо ответил Михайлов и присоединился к детям, которые разбирали подарки отца в своей комнате. 11. Весь апрель Михайлов был очень занят. Работы навалилось столько, что он целыми днями, почти без выходных, пропадал на объектах. А в мае сразу началось лето с неимоверной жарой и редкими дождями. Во второе воскресенье мая им, наконец, удалось выбраться на природу. День был солнечным, но жара чуть-чуть спала, поэтому все дружно решили поехать не берег речки Вялки и устроить грандиозный пикник. Юлька прихватила бадминтон в надежде что сразится с братом, а тот настаивал на футбольном мяче, потому что Михайлов обещал быть вратарём и грозился не пропустить ни одного гола. До берега Вялки они добрались быстро, благо до лесопарка маршрутки в воскресный день ходили каждые пятнадцать минут. Оказавшись на высоком берегу реки, Скворцова с жадностью вдыхала свежий воздух, которого ей так не хватало в душном и пыльном городе. Раньше Оля никогда не задумывалась над тем, что она и дети порой дышат смрадом огромного целлюлозного комбината, который когда-то был построен за городом. Но по мере роста города, комбинат оказался в его черте и поэтому выбросы вредного производства ощущались горожанами особенно сильно в безветренную погоду. В прошлой жизни она и дети почти каждые выходные проводили у Ларочки в престижном и тихом поселке Светлое, окруженном высокими соснами и елями. Но теперь дорога туда закрыта навсегда. Скворцова стряхнула с себя эти мысли, совершенно не подходящие случаю. Сейчас надо радоваться, а не вспоминать о прошлом. Необходимо расслабится и получить удовольствие от отдыха в кругу семьи. Сегодня все при ней: и Юлька с Денисом, и Михайлов, который, наконец, перестал брындаться неизвестно где, но уже известно с кем. Оля расстелила на траве старый плед и принялась выкладывать пластиковые коробочки со снедью. Дети и Андрей играли в футбол. Скворцова счастливо улыбнулась и подумала: 'Как же хорошо сегодня! Может присоединиться к ним? А может позагорать?'. Женщина стянула с себя майку и уселась на плед, подставив солнцу спину. Она не сводила взгляда со своих домочадцев и спустя минут сорок, они, возбужденные и раскрасневшиеся от беготни, веселой гурьбой подбежали к ней и сообщили, что проголодались. - Уже? Так быстро? - Да, - задыхаясь прокричал Денис. Он бросился на плед и раскинув руки в стороны уставился в высокое чистое небо. - Я тоже устала и помогать не буду, - капризно высказалась дочь и прилегла рядом с братом. - Я помогу, хотя они меня совсем загоняли, - выручил детей Михайлов и спросил: - Что делать? - Контейнеры открывать, - отозвалась Оля. Как-то очень быстро вся еда была съедена. Дети опять развалились на пледе, а Михайлов, буркнув что-то типа: 'Отойду-ка я в сторонку перекурить' направился к лесу. Оля примостилась рядом с детьми и закрыла глаза. Время для нее будто остановилось. Она слышала, как дети отправились играть в бадминтон. Потом слышала их громкие голоса. Но спустя какое-то время поняла, что Михайлов слишком долго курит. Оля села и огляделась. Михайлова нигде не было: ни рядом с детьми, ни на берегу реки. 'Где же он? Почему его так долго нет? Может быть он встретил здесь своих знакомых?'. Скворцова встала на ноги и, сделав ладонью козырек, начала вглядываться в компании, отдыхающих у реки людей. Но и среди них Михайлова она не обнаружила. Оля несколько раз тяжело вздохнула и подумала: 'Надо подождать. Он скоро вернется'. Когда спустя час Михайлов так и не объявился, Скворцова уже не на шутку стала волноваться. Она сидела на пледе и чувствовала, что словно цепенеет и у нее нет сил даже пошевелиться. Сейчас Оля не могла думать ни о чем, кроме тех слов, которые она бросила любовнику не так давно: 'Это последний раз... Забудь дорогу сюда... Это конец наших отношений... Это конец. Это конец'. К четырем часам погода начала резко меняться. Подул свежий влажный ветер и голубое чистое небо начало затягиваться тучами - предвестниками скорой грозы. Оля снова и снова поднимала глаза в темнеющее небо. Постепенно тучи становились темно-синими. Уже слышались раскаты далекого грома и несколько раз просверкали молнии. Надо было собираться домой. Но Скворцова как приклеенная сидела на пледе и не двигалась с места. Она терпеливо ждала. Ждала, когда появится Андрей и объяснит, куда он исчез так внезапно. И тогда они все дружно соберут вещи и веселой ватагой двинутся на остановку, чтобы не попасть под дождь и поскорее оказаться в спасительном тепле дома. - Мам, ты что, уснула? - спросил Денис, примостившись рядом с Олей. Мальчик прижался к матери и она, почувствовав тепло сына, обняла его. - Мне страшно здесь оставаться. Ты же знаешь, как я боюсь грозы. - Давай не будем его ждать, - прохныкала Юля, демонстративно поставив перед матерью сумку. - Он не придет. - Да, Юлька, не будем, - встрепенулась Оля и устало провела рукой по растрепанным ветром волосам. - Давай, Дениска, помогай нам с Юлькой. Мяч свой не забудь! Скворцова тяжело поднялась и начала торопливо забрасывать вещи в сумку. Когда все было упаковано, Оля в последний раз осмотрелась. Но Михайлова по-прежнему нигде не было видно. - Так, детвора, быстро идем к остановке. Надеюсь, что под дождь не попадем. Хотя гремит уже совсем близко. Минут через пятнадцать они уже стояли на обочине шоссе. Оля проголосовала первой же проезжающей легковушке. За рулем старенького потрепанного 'Мерседеса' сидел молодой парнишка. Он открыл дверцу и жизнерадостно спросил: - Что, пикник не состоялся? Запрыгивайте скорей! Мигом довезу куда скажете! - Спасибо вам! - искренне поблагодарила Оля и назвала адрес. Михайлов не вернулся домой ни вечером, ни в последующие дни. Оля расценила бегство Михайлова, как самый настоящий плевок в ее измученную душу. Дней через десять Скворцова собрала все вещи любовника и вынесла их на балкон. Первым желанием было выставить все возле помойки. Но она удержалась от этого шага, мысленно приказав себе больше не думать о Михайлове и его предательстве. А еще спустя неделю Михайлов позвонил ей на работу и попросил, что бы она собрала вещи и его инструмент, и добавил, что вечером заедет и все заберет. - Не волнуйся, - спокойным и ровным голосом отозвалась Скворцова. - Все уже собрано. Давно. Отныне она будет жить только по своим правилам и ни под кого стелиться больше не будет. Метать бисер перед свиньями - дело бесполезное и безнадёжное. А еще неблагодарное. Но надо смириться и жить дальше. 12. На следующий день после этого короткого разговора, примерно около семи вечера, Михайлов пришел за вещами. Оля сразу отметила про себя, что Андрей выглядит неплохо. Новые джинсы, новая майка и новая прическа. Глаза бывшего любовника были строги, но Оля сразу почувствовала, что он сильно нервничает. - Проходи. Твои вещи стоят на балконе. - Спасибо, что не выбросила их на помойку, - криво усмехнулся Андрей. - Да не за что, - отвела глаза Оля и пошлепала в кухню. Спустя несколько минут Михайлов присоединился к ней. - Я вынес вещи в коридор. Оля промолчала. Разговаривать с Михайловым не хотелось. - Я хочу извиниться перед тобой и детьми. Кстати, где они. - У Скворцова. - Ясно, - кивнул Михайлов и после короткой паузы, хрипло сказал: - Ты простишь меня, Оля? - За что? - поспешно поинтересовалась она. - Да за все. Я же предупреждал тебя, что я очень плохой человек. - Я помню, - нахмурилась Скворцова. - Да, я плохой человек, Оля, - повторил Михайлов и вызывающе глядя прямо в глаза женщины, мрачно продолжил: - Но таких как я много. Мы нужны, чтобы показать другим, насколько они хороши. Ведь все люди сравнивают себя с другими. Вот мы и нужны, чтобы сравнение было в их пользу. - Ты как будто хвастаешь этим, - ухмыльнулась Оля и сложила руки на груди. - Нет, милая, я просто констатирую факт. Вот ты притащила меня в свой стерильный дом. Грязного, вонючего и потерявшего всякую надежду бомжа. А скажи мне честно, что ты думала в эти минуты? Что чувствовала? Скворцова недоуменно пожала плечами. Она не знала, что ответить на странные вопросы бывшего сожителя. - Молчишь? - спросил Михайлов и после короткого раздумья сказал: - А я знаю. Думаю, что изначально ты действовала, повинуясь внезапному порыву, но потом ты начала упиваться своей добротой и отзывчивостью. Даже, не побоюсь этого слова, человечностью. Михайлов глубоко затянулся и выпустил дым через нос. - Ты думала: 'Вот посмотрите, какая я добродетельная и святая женщина. Я не побоялась поднять человека из грязи. Моя добродетель не знает конца и края. Я проявила свои самые благородные черты. Я просто святая'. Но так ли это на самом деле? И знаешь, что самое мерзкое в этой ситуации? Это то, что ты преследовала лишь свои собственные эгоистичные интересы. Ты просто хотела возвыситься в своих глазах за мой счет. Тобой руководило примитивное желание иметь мужика. Я хорошо запомнил твой взгляд в тот самый первый вечер, когда ты застала меня голым. И знаешь, что я увидел в твоих глазах? Похоть. Желание обладать мужчиной. Ты банально хотела секса. Хоть с кем-нибудь. Даже с бомжом, которого надо предварительно вымыть и накормить. Ты страшно боишься одиночества. И тебе нужен мужик в доме, чтобы он выполнял мужскую работу и ночами удовлетворял тебя. Но при этом он еще должен был отчитываться перед тобой и ходить по струнке, исполняя все твои прихоти. А еще он должен отчитываться в каждом своем шаге, потому что ты любишь все держать под контролем. И к сожалению, я это понял не сразу. Позднее, наблюдая за тобой, я сообразил, что, спасая меня, вытащив из грязи, ты упиваешься своим великодушием и своей неповторимостью. Ты часто повторяла, что любишь меня. Но любить и владеть мужчиной - это не одно и тоже. Обладать можно вещью, деньгами. Но не человеком. И я не собачка на поводке, чтобы исполнять твои команды. Я ничего тебе не должен. - Но я действительно полюбила тебя, - проронила Оля. - Нет, это не любовь, это чувство собственничества. И ты способна кого угодно задушить в своих объятиях. Вы вот, бабы, никогда не задаете себе вопроса, почему из приличных мужчин ваши мужья превращаются в запойных алкоголиков. А все просто. Безграничный контроль, удушающие объятия и исполнение ваших капризов - вот причины пьянства. Потому что алкоголь - это не единственный, но самый простой путь побега от вас, любящих и святых жен. Подозреваю, что твой муж сбежал к любовнице именно потому, что хотел освободиться от тисков твоей любви. Он не хотел до конца жизни быть твоим рабом. Увы, но Денис и Юля тоже при первой же возможности уйдут от тебя. Ты хочешь жить по своим правилам! Так живи! Но не навязывай их другим. Михайлов встал, бросил догоревший окурок в мойку и сверху вниз презрительно посмотрел на Олю. А она сидела, спрятав горящее лицо в ладонях и шептала: - Как ты жесток. Как же ты жесток и несправедлив. Это все ложь. Наглая ложь. Потом она отняла руки от лица, уперлась взглядом в Михайлова и истерично закричала. - Ты просто сволочь! Ты монстр! Жестокая и мерзкая дрянь! Все вы мужики неблагодарные твари. И я убедилась в это в очередной раз! Михайлов громко рассмеялся. - Вот видите, мадам, 1:0 в вашу пользу! А я тебя честно предупредил в нашу первую встречу, что я гад и подлец. Но ты не хотела этого слышать. Ты слышала только себя. Ты всегда слушала только себя и продолжаешь это делать с завидным упорством. С чем и поздравляю! И да! Именно благодарности ты ждала от меня и требовала отдачи снова и снова. А ты не пробовала что-то сделать для меня просто так, без ожидания награды за свою помощь и доброту? И вообще, разве я просил тебя о помощи? Может стоит помогать другим только тогда, когда они тебя об этом попросят? Сидя на стуле Оля, застыла в ужасе. Резкие и оскорбительные слова Михайлова наотмашь стегали по лицу снова и снова. Было больно, но слез почему-то не было. Только острая ненависть к бывшему любовнику заполняла все ее существо. Между тем Михайлов демонстративно закурил вновь, прислонился спиной к стене и спросил совсем другим тоном: - Оля, а что ты знаешь обо мне? Ты знаешь, что у меня два высших образования и что я когда-то имел свой довольно успешный бизнес? Тебя ведь никогда не интересовал именно я. Я как человек, как личность. Тебя вполне удовлетворила банальная история моей жизни. Мол, был женат, начал пить, и стерва жена выбросила меня на улицу из моего же собственного дома и запретила видеться с детьми. За два года, что мы прожили вместе ты ни разу, слышишь, ни разу не поинтересовалась их именами. Ты не спросила живы ли мои родители и что послужило толчком к тому, что я оказался на улице. Тебе это было просто не интересно и моими проблемами ты, само благородство и благодетельница, не хотела себя отягощать. Тебя волновали только твои проблемы. Твоя расчетливость и мнение других людей о тебе - вот что было важно для тебя. Михайлов отошел от стены и опять сел напротив Оли. - Я, к сожалению, привязался к твоим детям. Ты видела, что мы быстро нашли общий язык. Мне нравится Юля за ее ум и желание познавать новое. Денис - живой и жизнерадостный мальчик, который может стать кем захочет. Но своим воспитанием и раздутым перфекционизмом ты уродуешь и подавляешь своих детей. Мне жаль их очень. И мне кажется, что, оставляя их, я их предаю, как предал когда-то своих, - Андрей тяжело вздохнул и какое-то время сидел молча, гладя куда-то поверх Олиной головы. Затем опять перевел взгляд на Скворцову и задумчиво добавил: - Вы, сударыня, все и всех хотите держать под контролем и забываете, что я и ваши дети рождены свободными. Мы имеем право жить так как хотим. Ты, Оля, сама не живешь нормально и другим не даешь. Ты душишь всех в своих объятиях, считая, что так проявляешь свою любовь. Но это не объятия, это мощные тиски, которые не дают дышать. Вот и твой первый муж сбежал от тебя при первой же возможности и теперь счастлив. И я уверен, что Дениска и Юля покинут тебя, как только смогут. И ты останешься совсем одна. Мне жаль, что я разочаровал тебя. Но подумай, кто из нас монстр? Ты или я? Думаю, ответ очевиден. Я. Михайло резко хлопнул руками по коленям и поднялся. - Прощай, Оля. Надеюсь, что мы больше никогда не увидимся. Поупивайся жалостью к себе. Ты это любишь. Но не долго. Жизнь коротка и не стоит разменивать ее на всякую ерунду. Пока. Михайлов быстрым шагом покинул кухню. Когда громко хлопнула входная дверь, Скворцова вздрогнула, как от удара. Ей казалось, что она превратилась в глыбу льда. Только в голове пульсировала одна мысль: 'Все кончено. С судьбой бороться бессмысленно. Все кончено'. Эпилог Ольга Николаевна Скворцова возвращалась домой. Она устала и хотела поскорее оказаться в спасительной тиши и теплоте своего дома. Сегодня у них в школе случился маленький сабантуй. Спонтанная пирушка в честь пятидесятилетнего юбилея директрисы была шумной и даже веселой. Все коллеги были в приподнятом настроении и не скупились на комплименты. Скворцова после первого же бокала шампанского захмелела и невольно втянулась в фальшивый хор учителей, которые в сущности недолюбливали вздорную и властную руководительницу. Идя домой, Оля не чувствовала ничего кроме раздражения от бездарно проведенного времени. За эти несколько часов можно было убрать в квартире, погладить или сделать еще что-нибудь полезное, тем более, что детей не было дома. Еще вчера Скворцов забрал их к себе на несколько дней. Все же до конца зимних каникул осталось еще три дня, и дети настояли на том, что хотят провести их с отцом и бабушкой. Три дня тишины и покоя. Впрочем, можно ничего не делать, а просто поваляться с каким-нибудь женским романом на диване и окунуться в чужую жизнь с нешуточными страстями, любовными утехами и прочей мутью, которых полным-полно в подобного рода литературе. Как ни странно, ей больше не снятся те красочные и фантастические сны. Она вообще не видит снов, будто кто-то выключил телевизор и захватывающие ночные сериалы больше не будоражат ее воображение. Опустив голову и глядя себе под ноги, Оля шла по плохо прочищенной дорожке парка. Вокруг было очень тихо. Только легкий хруст снега под ее ногами нарушал эту мягкую и сонную тишину. Неожиданно пошел снег. Белый, пушистый. Оля вытянула руку и подставила ладонь большим, невесомым снежинкам, пытаясь рассмотреть их замысловатые узоры. Но ледяные хрусталики быстро таяли на мягкой коже перчатки. Оля недовольно встряхнула рукой и повернула голову в сторону дома. На хорошо знакомой ей скамейке сгорбившись сидел мужчина. Оля почувствовала, как в груди бешено заколотилось сердце. Нет, не может быть! Скворцова ускорила шаг и поравнялась с мужчиной. Он был одет в куртку, сильно потертую на швах и отворотах рукавов. Из-за пятен неопределенного цвета, определить изначальную расцветку куртки было невозможно. Хлипкая вязаная шапочка не могла защитить голову мужчины от холода. Заостренный нос, многодневная щетина, безжизненный пустые глаза и отталкивающий приторно-кислый запах исходящий от субъекта, красноречиво указывали на его положение изгоя и парии. Небольшая грязная дорожная сумка стояла у ног, обутых в стоптанные ботинки без шнурков. Поза бомжа говорила о страшной усталости, невыносимом одиночестве и беспросветной безысходности. Оля брезгливо скривила губы и облегченно выдохнула. Это не он. Скворцова невольно приостановилась, словно хотела о чем-то спросить бедолагу. Но... нет! Она не наступит на те же грабли во второй раз. Она живет и будет жить только по своим правилам, как когда-то заметил Михайлов. И если ее удел влачить жалкое существование обыкновенной училки в затхлом и сером мире обыденности, то так тому и быть. Плевать против ветра себе дороже, а настоящие искренние чувства, любовь и страсть пусть достаются другим. Может быть в другой жизни она будет по-настоящему любимой и желанной, но не здесь и не сейчас. На следующее утро во дворе опять громко залаяла Джерри. Этот придурок Юрка вновь ни свет, ни заря вывел погулять свою злую овчарку. И по-прежнему мерзкая псина будет громко рычать и бросаться на соседей. И все будет как прежде. Одиночество и тусклая, безрадостная жизнь. Без взлетов и падений. Без душевных мук и переживаний. И без любви к тому одному-единственному мужчине, который способен оценить ее и любить такой какая она есть.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"