января, понедельник

Ну и новый, 1995 год! Вчера и сегодня на улице - море разливанное. Идешь посуху (по тротуару), как по морю. Кажется, что в Москве наступил не Новый год, а "сезон дождей". Но все равно - НАШИ на посту. Подхожу спрашиваю:

- Суд над Анпиловым был?

Профессор диссидент мямлит, что не мог прийти, общественные дела... ему почему то кажется, что если он скажет "общественные", а не вообще "дела", то выиграет в глазах приходящих сюда. Но меня мало интересуют его "общественные дала", говори, говори скорее, не томи душу - суд был?

- Был.

- Ну и что?

- Милиционер взял свой рапорт обратно. Но это - только начало. Они обязательно какую нибудь гадость придумают. В 87 м, когда Горбачева с реформами торопили, он сказал: "Я боюсь социального взрыва".

Нас сегодня Горбачев интересует как прошлогодний снег, всех волнуют события в Чечне, новогодний штурм Грозного.

- Теперь они (демократы) показывают, как убивают в Чечне, а где их Адамыч (имеется ввиду демократический Ковалев) был 3 - 4 октября, когда убивали наших?

- А где он сидит, когда шахтерам не платят?

- Шахтерам вообще нечего платить, они его (Ельцина) поддерживали.

- Нет, я не за Ковалева, но одно дело - люди не получают зарплату, а другое - когда их убивают.

- Люди не едят - люди мрут, он молчал, а теперь о правах хлопочет.

- Против Ельцина, против войны уже восемь регионов заявили, он не посмеет...

- Ой, ой, ой! Восемь регионов! Да против блокады Белого Дома 68 регионов заявили - и то ничего - посмел танками.

Профессор диссидент хочет продолжить свой прерванный экскурс, он опять напоминает, что "Горбачев боялся социального взрыва в 87 м, а потом, помните, Гайдар говорил, что России вполне достаточно 68 70 миллионов человек. Это что? Это значит - 70 - 80 миллионов лишние. В стране лишние 70 миллионов, и это говорит премьер министр! И что депутаты? Возмутились? Никто ничего. Вот они так и продолжают. Потому что все можно. Потому, что никто не возмущается. А если все можно, почему бы не развязать войну".

Меня доконало, что в России 70 80 миллионов человек - лишние. Тогда, конечно, и я - лишняя. Не могу больше слушать. Ухожу. Навстречу - женщина останавливается у каждой могилы, кланяется могиле, крестится. Это уже что то новое - теперь верующие приходят сюда, как к святым местам - поклониться. И я, пришла к своим - отвела душу. Оглядываюсь вокруг. На дереве появилась надпись: "Мемориальная территория".

Справа на заборе: "Борька, твой нос очумел".

Я думая, что бы это значило, причем тут Борькин нос. Но нашимне объясняют:

- В носу у него (у Ельцина) перегородка не в порядке, как танки в Чечню послал - сразу в больницу, взялся за перегородку.

- У Горбачева научился.

января, суббота

Интересно, что нашиговорят о войне? Я уж совсем запуталась. Демократы, мои враги, - против войны. Говорят, что Бабурин, которому так верили те кто приходит к Дому - за войну. Попробуй разберись. Сама я, конечно, против войны, против всяких войн, но почему многие НАШИ за войну? Спрошу профессора диссидента - как нашиговорят "он всё знает".

Но профессор диссидент говорит не о войне. Он говорит о капиталистах:

- Как нас в школе учили? Капиталист - он плохой, он - акула империализма, помните, в "Огоньке" еще рисунки были такие. Но капиталист - он умный. (Слово "умный" произносится протяжно, с ударением и даже с уважением "у у мный"). А на самом деле? Когда я был консультантом Союза матерей, приезжали в Москву американки - мать и дочь, искали останки погибшего в России их мужа и отца. С ними был и сенатор. Дебил! Настоящий дебил! Я их (мать и дочь) потихоньку спрашиваю: "Что же вы такого выбрали?"

Мне вдруг становится немного легче, значит не только мы не тех выбираем, у НИХ еще хуже - настоящие дебилы. Слышу, что в стороне разговор о Чечне - сразу туда.

- С Дудаевым они как? Сначала сколько лет - вась вась, а теперь - из Грозного вылазь!

- Пословица есть такая: "сперва у Фили ели пили, а потом Филю ж и били!"

Всем смешно, что Дудаев оказывается Филей. Хороша пословица про Филю! И вообще - хороши русские пословицы. И хорошо, что я среди народа - только здесь пословицы и услышишь.

- В Чечню омоновцев кого посылают? Из тюрем набирают, у кого ни отца ни матери, ни роду, ни племени. Убьют - никто и знать не будет, все шито- крыто.

- Не скажите. Шила в мешке не утаишь.

- Утаишь! Еще как утаишь! Нам каждый день по телевизору что говорят? "Погибли несколько солдат федеральных войск". А наши уши то и развешали. Какие несколько! Какие бои - и несколько! Под Новый год в Грозном что творилось! Там не "несколько" - там несколько тысяч погибло, только их никто искать не будет.

- Солдатские матери будут.

- Солдатская мать кого ищет? Своего! Чужих никто искать не будет. Будут валяться пока собаки не обглодают.

Я представляю, обглоданных собаками мальчишек, у которых ни отца ни матери, ни роду ни племени. Становится так тяжело, что уже ничего не хочу слушать про войну, уж лучше про американского сенатора - отхожу к профессору.

Но он уже не о сенаторе:

Денежной реформы не будет. А что у нас в ходу тысячи, миллионы рублей - так это и в Италии то же. У них тоже была инфляция, да так и осталось - уже давно тысячи лир, миллионы лир. И ничего, живут.

Я тоже думаю, что это - ничего, и с тысячами жить можно. Если б еще этих тысяч да побольше! А то сегодня я получила с почты извещение о том, что с работы мне прислали дивиденды 3 тысячи 520 руб. Дивиденды за 30 лет работы. Первые в моей жизни "дивиденды". Как их потратить, чтобы осталось какое то воспоминание. Шубу из них е сошьешь, даже коробку конфет не купишь. Куплю ка я оппозиционные газеты. На Красном углу их великое множество. "Оппозиция", "Ведомость", "Советская Россия", "Аль Коде", "Ленинец", "Кировец" и прочее и прочее. Их общий тираж 7 тысяч. Одна ИХ МК выпускается тиражом 820 тысяч, в сотню раз больше, чем все наши газеты вместе взятые. Да и продается МК чуть ли ни на каждом углу, не то, что наши. Глажу кипу купленных мною газет - теперь у меня с духовной пищей, как сейчас говорят, - "порядок". Но, к сожалению, мне нужна не только духовна пища. Как же я хочу есть! Так хочется горячий кофе с теплой булочкой. Тут недалеко "Националь"... Вспоминаю, что когда мы были студентами, как то, по дороге, зашли в кафе "Националь". Было нас 8 человек и 2 рубля. И эти 2 (два!) рубля нам хватило на 8 чашек кофе (черный кофе был по 6 или 7 копеек) и 5 пирожных. Мы пили кофе (тогда, после обычного кофе с молоком черный кофе мне казался таким горьким), заедали его кусочком сладкого пирожного и все смеялись, смеялись... Смеялись над тем, что 5 на 8 никак не делится, смеялись, что у официантов вокруг такие недовольные физиономии - мы заняли только за 2 рубля сдвоенный стол; смеялись, что все равно нас не выгонят, терпят - тогда по всей Москве открывались кафе, чтобы молодежи было куда пойти, как тогда говорили "культурно отдохнуть". Мы смеялись, и в огромных зеркалах "Националя" отражались наши веселые, молодые, полные надежд лица - ведь мы думали "вот закончим институт и тогда...". Что "тогда", я точно не знала, но была уверена, что тогда начнется настоящая жизнь. И вот она - настоящая жизнь. Соображаю, где теперь можно бы выпить чашку кофе с булочкой. Здесь - негде - "Националь", "Москва", "Интурист" - не для меня. Надо попробовать в "Праге" на Арбате, благо отсюда всего одна остановка на метро.

Приезжаю на Арбат. Но, оказывается, кафе "Прага", закусочная "Прага" (сколько раз я в них бывала) тоже теперь не для меня, не для таких как я - они для "новых русских". Есть хочется все больше и больше. Иду в кондитерский при "Праге". Как вкусно здесь пахнет черным кофе! Какой чудесный пар поднимается из чашек с фильтрами. Я бы рада пить кофе и без фильтров, только чтоб подешевле. Потому что ведь надо еще и булочку. Чтобы купить булочку к кофе отправляюсь в магазин на Новом Арбате. Но булочек здесь нет, а пирожные (американские) стоят целых 5 тысяч. Но молодые их все равно покупают. Покупают они и соки и пепси колу и фанту и пиццу и гамбургеры и едят, едят... Когда ты голоден, то тебе кажется, что все вокруг только и делают, что едят. Чтобы не видеть как люди едят, отворачиваюсь к окну. Из широченного окна видно, как строится, обустраивается Москва, наверное так же, как после 1812 года. Но ведь тогда широкое строительство Москвы было после войны, а сейчас идет война. И тут я соображаю, что я ничего не понимаю не только в войне, я ничего не понимаю и в мире - в теперешнем мире.

Откуда у людей деньги? Откуда, например, у подходящей ко мне прыщавой молодой пары деньги вот на эту круглую мягкую пиццу. Ведь одна эта пицца стоит дороже всех моих дивидендов за 30 лет работы (тяжелой работы).

Смотрю на колбасу за 36 тысяч, считаю, что за свои 150 тысяч пенсии, я могу теперь купить в месяц только 4 кг колбасы (144 тысячи), до демократов на свою пенсию - 132 рубля я могла бы купить 70 кг такой колбасы ( была такая "народная" колбаса за 1 руб.90 коп.). значит, мой уровень жизни по колбасе снизился в семнадцать с половиной раз...

Позади себя я слышу:

- Это плебейская колбаса. Я такую не ем.

Оборачиваюсь на "патрицианку" - вид рязанки. Вспоминаю... Древний Рим, патриции плебеи... Кто же был еще ниже плебеев? Только рабы. Если мы не можем купить даже плебейскую колбасу, то кто же мы? Мы - рабы. В памяти отчетливо прорезается:

Вставай, проклятьем заклейменный

Весь мир голодных и рабов!

Кипит наш разум возмущенный

И в смертный бой идти готов!

Сейчас на собственной шкуре я понимаю, почему были ( и будут!) революции. Вспоминаю, что завтра 9 января - день начала первой русской революции.

... "Врубают" музыку, вернее, "сумбур вместо музыки". Я негодую (внутри), но посетители магазина в восторге - под такую "музыку" нельзя думать. А я думаю... как это у Пушкина:

Средь новых поколений

Докучный гость, ненужный и чужой..

Здесь, среди этих "новых поколений", я "докучный гость не нужный и чужой". Как это тяжело - чувствовать себя ненужной и чужой.

Поэтому я и приходу к Белому Дому. Только там я не чувствую себя ненужной и чужой. Надо обязательно пойти туда послезавтра.

января, понедельник

лет назад была расстреляна демонстрацию шедшая к царю батюшке с попом Гапоном. Было убито около 3 тысяч человек, столько же сколько и у Белого Дома.

У Белого Дома только кучка молодежи и профессор диссидент. Он всегда здесь, я даже не представляю без него ландшафта у Белого Дома. Профессор что то доказывает, я слышу только:

- В 61 м, когда собирались у памятника Маяковского, меня ударил милиционер. Ну, драка. Женщина кричит милиционеру: "Как смеете!" свалка... Хорошо, что меня какая то девушка увела.

Он говорит уже о другом, но я все еще под впечатлением от услышанного - оказывается вот так - с удара милиционера, полученного в юности, этот человек стал диссидентом на всю жизнь. Вспоминаю, что как то он обмолвился, что сидел в 70 е. Я смотрю на его светлые чуть навыкате глаза, на обнажающиеся при разговоре десны и думаю : "Вот ОНИ НАС называют "коммуняками", а что ОНИ делали до 85 года? Писали диссертации про светлое будущее - коммунизм, да про загнивающий капитализм. А этот человек боролся с коммунизмом, всей своей жизнью отстаивал свои убеждения. И что получил от демократов? Хорошо еще, что его не расстреляли в 93 м.

... Профессор, заканчивая свою речь, вдруг говорит громко, так громко, что слышишь, не прислушиваясь:

- На вас, на вас вся надежда, - и любовно лаского смотрит на обступивших его молодых, двадцатилетних.

Да. На них - вся надежда.

Как жалко, что у нас так мало молодежи.

Как жалко, что у нас так мало надежды.

Холодно. Надо уйти. Иду мимо шикарного Киноцентра, думаю, что этот Киноцентр не для меня, а все же как хочется, как хочется... Устала я от наших постоялок на снегу под серым хмурым небом, от холода и ветра, от усталых обезображенных вечной заботой о куске хлеба лиц, от могил, от себя. Как хочется увидеть что то приятное, милое, что, конечно есть в мире, но чего так мало в моей жизни.

А ведь где то жаркое солнце, голубое небо, свежая зелень, радостные беззаботные лица. Увидеть бы это на большом экране хотя бы 1 2 часа. Но нельзя - Киноцентр - дорогое удовольствие.

Но мечты, бывает, сбываются. Женщине на пороге этого светящегося веселыми огоньками дома кричит в микрофон людям, спешащим в метро "Баррикадная":

- Приходите к нам. Посмотреть прекрасный фильм. Бесплатно! Бесплатно!

Что за чудеса! Почему бесплатно?

Войдя в красивый просмотровый зал, понимаю - он заполнен только наполовину. Сижу без пальто. Это в обычных кинотеатрах люди сидят, преют в пальто, а здесь все честь по чести - есть гардероб с вежливыми гардеробщицами. Сажусь в мягкое бархатное кресло, наслаждаюсь светом, теплом, уютом, а главное, тому, что сейчас увижу прекрасный фильм.

На экране - лето, яркое солнце, синее небо, свежая зелень, молодые красивые жаркой южной красотой (фильм испанский) лица. Но это продолжается недолго. Красавец подходит к красавице, впивается в ее нежное белоснежное горло, льется кровь. Поток красной крови заливает экран. Оказывается этот красавец - вампир. Потом следуют изнасилования, убийства, автокатастрофа.

За 1 час 20 минут:

Вампир

изнасилования

убийства

автокатастрофа.

В зале угрюмое молчание. Только несколько человек в третьем ряду хлопают, хлопают из всех сил. Чему, почему они хлопают? Только через несколько минут до меня доходит - эта банда заинтересована, чтобы купили показанный сейчас кошмар. И ведь купили.

Купим рассудку вопреки, наперекор стихиям.

Купим на народные деньги.

Купим, чтобы отравить нашу молодежь.

января, воскресенье

.30

Русского Редута в 10.30 у памятника Марксу нет, говорят сейчас у памятника Марксу по воскресеньям будет не "Редут", а "Цепочка". "Цепочка" будет сегодня в 15 часов. Народ недовольно расходится, у памятника остается всего несколько десятков человек. Разговор о Ельцине и о войне:

- По Останкино, говорят он (Ельцин) Чечню контролирует, да он за полтора месяца только треть одного Грозного взял.

- Вчера видели - он (Ельцин) в Липецке фуражку надел.

- Рабочие сами все в фуражках и на него надели.

- Ему не фуражку, ему кадушку с помоями.

- Я, как увидела, как его в Липецке эти две девицы хлебом солью встречали, выключила (телевизор).

- Ему хлеб солью! Да что он хорошего Липецку дал?

- Они (это о русских) - такие, чем к им хуже, тем они лучше.

В другой кучке:

- Что Кондратьев? Кондратьев - белопогонник , что его слушать. Вы говорите "Кондратьев по телевизору сказал". А надо не генерала слушать, а с полковником говорить. Я вчера целый час с кубинским полковником говорил.

(Я не понимаю при чем здесь Куба. Оказывается, не при чем - полковник из Кубинки).

Полковник сказал: "Полк отказался воевать в Чечне, я написал, что полк не готов". Теперь полк расформировывают, а полковника, честного полковника - в отставку. А мы тут (в Москве) ничего не знаем. У меня дача под Кубинкой, я знаю.

Все мужчины его внимательно слушают - во первых, это не шуточки, когда расформировывают полки, а во вторых, когда еще услышишь слова кубинского полковника, не у всех же дачи под Кубинкой. Вдруг один из слушающих кричит:

Наших - туда (в Чечню), а негров сюда - нас резать будут!

Он так возмущен "нас резать будут", что я жду - сейчас он будет ругать негров. Но он вдруг:

- И правильно сделают. Русский народ - г...

Продают газеты "Совесть", "Верность" и "Молнию", призывают прийти сюда в 15 часов. Листаю "Совесть" Љ 1(53) - и в ней заявление О.Д. Ульяновой:

Являясь единственной родной племянницей В.И. Ленина, я имею моральное право сделать заявление по поводу Мавзолея и покоящегося в нем тела В.И. Ленина.

Считаю, что Владимир Ильич Ленин должен быть сохранен в Мавзолее на Красной площади.

Перезахоронение В.И.Ленина в любом другом городе неизбежно приведет к варварскому глумлению над его могилой. Примеры разорения могил исторических личностей известны. Очевидно, что вынос тела Ленина из Мавзолея привел бы и к разрушению самого Мавзолея - гениального творения зодчества.

Наши потомки никогда не простят нам такого вандализма.

Нельзя оценивать историю с точки зрения эмоциональных вспышек сегодняшнего дня.

Ольга Ульянова

декабря 1994 года

Читаю, читаю вдруг падаю. Здесь, возле памятника Марксу настоящий каток. Чуть подальше - около скверика - песочек или хоть выбоины во льду, а здесь - голый лед, как для фигурного катания, будто нарочно залили. Залит он, конечно, не нарочно, но не посыпают его песком нарочно, чтоб мы падали. Упала я на мягкое место. Мягкое то оно мягкое, да как сосчитаешь ступени, очень чувствуешь, что за мягким - кости, и очень даже твердые кости. Вот уж никогда не думала, что буду падать с постамента памятнику Марксу. Но, видно, живя в России, нельзя зарекаться не только от сумы и от тюрьмы, но и от того, чтобы на собственном теле не узнать, сколько ступенек у памятника вождю мирового пролетариата.

.30

Театральная площадь. Здесь, по крайней мере, не скользко. Но теперь ревут насосы, мешая слушать Сажи€Умалатову. Понимаю, что делаю нехорошо, надо вслушиваться в ее слова, а я прицениваюсь к ее прекрасной шубе. Шуба стоит никак не меньше 5 миллионов. Но хотя я и против того, чтобы депутаты жили лучше большинства народа, Умалатовой я "разрешаю"- у нее отца убили. Она говорит:

- Мы должны думать о том, как нам сохранить свою страну. Пока преступники будут у власти, у нас ничего не будет. Народ, привыкнув видеть врага на поле боя, не понимает, что враг на вершине власти. Союзное государство было уничтожено, сегодня уничтожается Россия. Я говорю патриотам...

Я соображаю "Кто же сейчас патриоты? Демократы? Они сейчас против войны. Может быть коммунисты? Они тоже - против. А может быть жириновцы. Поди разбери, кто патриоты..." Сажи€продолжает:

- Развал Союза на вашей совести, патриоты. Теперь развал России тоже будет на вашей совести. По телевизору нам говорят, что Чечня почти усмирена. Чушь, вранье. Что было до декабря (94 года)? Режиму Дудаева недолго оставалось жить. Война в Чечне - чтоб списать свои преступления. Чеченцы не нападают, чеченцы свой дом защищают. На 1/3 территории Грозного полегло 30 тысяч солдат убитыми, погибло 100 тысяч мирного населения. Нам говорят, что погибло только 560 солдат, а на самом деле 30 000 солдат убито. Они лежат, и их растаскивают собаки. Не говорят сколько погибло, не выдают трупы, но правда все равно откроется.

Умалатова делает паузу, затем кричит всем нам, тысяче человек на Театральной площади:

- Русские! Люди выили нет, что вам даже трупы не дают?

Мы стоим в пристыженном недоумении - ведь нельзя же сказать о себе "мы - не люди", но оказывается нельзя сказать и "мы - люди", когда нам "трупов даже не дают". Вспоминаю, у южных народов или вернее, у всех мусульман есть такой обычай, что родственники должны похоронить умершего до захода солнца, этот обычай наверное вызван жарким климатом. Но - слушать! Сажи - уже об Америка и ФРГ:

- Если б это не было в интересах Америки и ФРГ, они никогда бы не поддерживали Ельцина. На заседании Сената Клинтон сказал: "Российские ракеты никогда не будут направлены на американских детей". И весь Сенат встал и хлопал Клинтону. Теперь российские ракеты направлены на российских детей. Они убивают нас. Я напомню вам слова Александра Невского: "Не в силе Бог, а в правде", правда за нами. Мы победим.

Мы уже не верим, что мы победим. Какая уж тут вера, когда жизнь с каждым днем все дороже и дороже, все подлее и подлее, когда каждый день гибнут люди. Она сказала, что погибло уже 100 тысяч мирных жителей и 30 тысяч солдат. Валяются 18 - 19 -летние мальчишки, а нам даже трупов их не дают. Ониговорят, что погибло всего 560 человек. 560 и 30 000 - "две большие разницы", а сколько погибло мирных жителей, совсем не говорят. Неужели 100 000? И когда эта война окончится? Одному Богу известно. Но все же мы хотим верить Сажи€Умалатовой и Александру Невскому "Не в силе Бог, а в правде. Правда за нами, мы победим" и хлопаем, изо всех сил этой бесстрашной женщине. Я вспоминаю, что Ельцин обещал ее убить, и хлопаю уже сверх моих сил, даже руки заболели.

Иду вдоль митингующих. Как нас мало - утром - 100, сейчас - 1000, даже не верится мужскому голосу с трибуны:

- Вчера на митинге в Ленинграде было 30 тысяч человек.

Вспоминаю, что в Ленинграде (или в области) был съезд компартии - тогда, конечно, могло быть и 30 тысяч, но все равно, это - мало, что мы можем изменить...

Слышать слова с трибуны здесь, слева от метро совсем трудно, что то противно противно гудит, едва разбираю слова с трибуны:

- Это - бетономешалки. Неделями не работают, а как у нас минута молчании по погибшим, начинают бетон мешать. Бетон - для кого то на дачу.

Действительно, в самом сердце Москвы, у Кремля, против Большого театра, кому то необходимо бетон мешать. Боже мой! Люди мы или правда не люди, что терпим такое надругательство над собой. Я представляю себе - я видела фотографии этих театров ... В Париже, напротив Grand Opera€или в Нью Йорке рядом с Metropo€Opera стоят такие же огромные идиотские колонны с бетоном - даже не представляется. А в Москве теперь все можно - мы все стерпим. Справа - плакат "Не по Борьке шапка". И вдруг я с горечью думаю, что шапка не только не по Борьке, но и не по нас. Москва, Россия - не по нас. Раз мы такое терпим, действительно, мы - не люди. Грустно и обидно.

С трибуны:

- Бетон нужен кому то на дачу. Они строят трехэтажные особняки. Собчак пусть мешает бетон на даче Лужкова. Теперь Ковалев претендует на звание нобелевского лауреата. А кто они нобелевские лауреаты - Горбачев, разваливший страну, Сахаров.. . Тогда Сахаров ходил дрожащей походкой. Говорил о правах человека, а теперь Ковалев ходит дрожащей походкой, говорит о правах человека. А что этот Ковалев сидит там (в Грозном) в бункере? Для чего, для кого он нужен? Как говорили панфиловцы - не та Панфилова (депутат Думы), что в Думе сидит, а герои панфиловцы: "Велика Россия, а отступать некуда".

Мое утреннее падение чувствуется меньше, но ходить тяжеловато. Все же доплетаюсь до булочной. Хлеб опять подорожал, сегодня буханка черного - 1100, буханка бородинского - 1300. Рядом с булочной продают картошку, смешно ее рекламируя: "Кто интересуется картошкой?" Какая то женщина покупает полкило картошки - это признак времени. Раньше картошку покупали мешками. Покупаю буханку хлеба и один килограмм картошки - лимит, 3000 руб. в день, исчерпан. Но по случаю падения - удара судьбы (дай Бог без последствий!) не грех бы мне побаловать себя огурчиком. На мой вопрос "Почем?" продавец отвечает, сочувственно взирая на мой ушиблено пришибленный вид, - 6 тыщ, для Вас дорого будет.

Но кутить, так кутить - за тысячу беру соленый огурец. Продавец сочувствовать мне сочувствует, но протягивает самый маленький - рублей за 600 или того меньше. Но натура у меня широкая - я не торгуюсь. Мне уже не стыдно покупать по 1 кг картошки, по 1 огурцу, раньше - с начала "перестройки", было стыдно, а теперь нет. Теперь я говорю себе "Я же не торгую, не ворую - откуда у меня деньги".

февраля, суббота

часов, Сокольники.

Резкий голос взрывает промозглый воздух. Кажется, нет ничего вокруг - ни деревьев у метро, ни десятков суетящихся людей у палаток, ни двух тысяч, пришедших сюда слушать Жириновского. Ничего - только резкий, почти лающий голос в сером сыром пространстве:

- Что для Италии - Сицилия, то же для России - Чечня. Что такое Чечня, Кавказ? Нет ни одного великого писателя, великого ученого.

Я думаю: "Эк, куда хватил. Великого писателя, великого ученого ему подавай", и судорожно пытаюсь припомнить хоть кого нибудь из великих "лиц кавказской национальности". Никого. Может у них и есть великие, даже наверное есть..., но они - их великие, откуда мне то знать. Нет, все же знаю. Вот - Табидзе (сразу два), Пиросмани, Амбарцумян, Сарьян...

А голос продолжает:

- Писателей, ученых у них нет. А где машины, которые у вас угнали? Где дорогая мебель, которую у вас увезли? В Чечне. Я знаю Среднюю Азию. Кавказ...

Да, кажется он служил на юге, об этом он писал в своей книжке, я читала... Но если он и служил на юге, это вовсе не значит, что он его знает.

У них не было телевизора, письменности. Бумаги. Всему их научила Москва.

Ну, положим, телевизора раньше ни у кого не было. А что касается бумаги - письменности, то "обижаешь - начальник".

... Раньше (при СССР) Москва кормила их. С югом надо одно из двух - или кормить, или отгородиться. И поменьше благородства, поменьше доброты к соседям.

Уж какое тут благородство, когда Москва напала на Чечню. Он соображает, что говорит?

- ... И нечего в космос их поднимать. Они и космос загадят. Они (южане) не могут жить в мире. Не умеют. Не научены. Всю жизнь воюют.

Странно, мне совсем не нравятся слова этого человека. И все же я не уходу, слушаю. Слушаю, наверное, потому что трудно - вот так сразу - взять и сбросить с себя привычку хорошо относится к нему. Ведь привычками обрастаешь как кожей, попробуй сдери с себя кожу. Вот и я ... я все стою, стою... Как это там - в стихах:

Так храм оставленный - все храм

Кумир поверженный - все Бог.

Вот и он для меня - кумир поверженный.

часов. У Белого Дома.

В темноте Саша строитель говорит о Листьеве:

- Конечно, молодой, дети остались... Ну, конечно, о мертвых хорошо или ничего, но все же ...

Понятно, что ему хочется сказать после "но все же" - что то весьма нелестное для Листьева. Но он подавляет себя. Зато другие себя не подавляют:

- За что боролся, на то и напоролся.

- Ясное дело - борьба за имущество.

- Сколько всего захватил. И ведь не попользовался. Бог наказал.

Большевик партиец зюгановец, которого Саша сейчас назвал Володей:

- Жалко человека. Но нечего было такое шоу на всю страну устраивать. По телевизору только и видно - Листьев, Листьев, Листьев. Мартьянова, члены Думы убили, похоронили - и ничего. А какая светлая личность! А этот...

Он не продолжает, но видно, о чем он думает - думает, что Листьев не светлая личность.

Кто то начинает:

- У Белого Дома...

Его прерывают:

- Белый Дом в Америке, а это - Дом Советов.

На это следует опровержение:

- Это уже не Дом Советов, это Дом прави...

Он не договаривает - слово "правительство"даже употреблять здесь не принято, такое оно тошное, потому что этот "Дом правительства". Нампоперек горла. В темноте произносят:

- Это - НАШ Дом.

НАШ ДОМ - это нравится всем.

Большекик партиец зюгановец (после победы на выборах Зюганова он получил еще одно прозвище "зюгановец").

- Что в нем будет?

Все понимают - зюгановец имеет ввиду, что будет в этом доме, когда он действительно будет наш. Он смотрит на то место, где в прошлом году еще была надпись: "Стадион имени Павлика Морозова", и очевидно по ассоциации говорит:

- Надо чтоб детям, чтоб кружки там всякие.

С ним не согласны:

- Нет, нельзя. Нельзя прыгать на крови.

- Офис! Офис чтоб здесь!

На сказавшего "офис" смотрят почти враждебно, не любим мы слово "офис".

- Опять чтоб Дом Советов.

На этом и порешили - чтобы НАШ ДОМ опять стал Домом Советов.

После того, как мы решили, что будет с Домом, решаем, что будет с демонстрацией 9 мая.

- мая мы им (демократам) не отдадим.

- Если парад будет принимать Ельцин, ветераны не придут.

- Придут. Кто то придет - предатели всегда есть.

- Мы будет отдельно. У них своя, у нас - своя демонстрация.

Решив и второй вопрос, один из наших сторожей вынимает бутылку - сегодня опять 4 число, надо выпить за погибших. К нему протягивается несколько рук. Пьют водку. Один из пьющих вытаскивает небольшой, грамм в 300 кусок колбасы, даже в полутьме видно, что это самая дешевая колбаса, которая раньше была по 1 руб.90 коп.

- Вот колбаса, я из Питера.

- Колбаса питерская?

- Нет, здесь только что купил (рука в сторону магазина). Я - командированный.

Женский голос сочувственно:

- Может, человек есть хочет.

Руки, потянувшиеся было за колбасой, сразу опускаются - все знают, что раз командированный, значит хочет есть. Мы тоже хотим есть, но мы хоть дома, а дома и стены помогают. То, что голодные люди не стали есть халявную колбасу, трогает - только голодные люди могут понять голодного человека. А вот это взять можно. Сабир, наш сторож, парень лет 25, ставит кастрюльку:

- Условий нет, сковороды нет, так я в кастрюле.

Все достаем оладушки, похожие на резину. Едим. Когда мы едим вот так - все вместе из одной кастрюли, нам кажется, что мы причащаемся к тому, что было здесь тогда, 17 месяцев назад.

Подходит еще народ, смотрят на нас, стоящих возле центральной могилы. Чей то голос сокрушенно замечает:

- Мало, мало приходят. Забывать стали.

Правда. Для 4 го числа нас здесь сегодня мало - всего 42 человека.

Но так печально не только потому, что нас мало. Главное - снесли стену стадиона, нашей стены борьбы больше нет.

Только 4 могилы, 4 свечи под бутылками из под молока, да 42 человека. Хорошо, что хоть темно - не так ужасно видно, что нет забора. Со стороны слышно, как рабочие из Украины делают опалубку для нового забора - тук, тук, тук. Такая тоска, будто при тебе твой собственный гроб заколачивают.

февраля, воскресенье

"Кто о чем, а вшивый - о бане". Вот и мы, кто о чем, а мы - о Ельцине, о том, что с ним надо сделать:

- Поджаривать.

- Жарить.

- Тушить.

При слове "тушить" мне становится смешно. "Тушить" - это мужчина не придумает, это может сказать только женщина, которая все тушит тушит продукты, которые теперь все дорожают.

А тот, кто сказал "жарить", через два шага встречается со знакомым, который вместо приветствия радуется:

- Говорят, Ельцин в Алма Ате упал.

Я ожидаю услышать обычное, презрительно насмешливое: "Так пьет, что уж на ногах не стоит". Но следует веселым, почти счастливым голосом:

- Сейчас в реанимации!

Его слушатель, улыбаясь, крестится:

- Если есть Бог...

И понятно, что он хочет сказать: "Если есть Бог, то Ельцин должен умереть". Конечно, при таком известии по христианским правилам нельзя радоваться, улыбаться, желать смерти. Но ... смотришь на этого крепко сбитого мужика, видишь, как он счастлив, что его президент может умереть, и сочувствуешь ему, а не президенту и не "христианским правилам". Ну и довели "православный наш народ", что он желает смерти "всенародно избранному"!

Кто то листает "всегда хорошую" Советскую Россию и всем сообщает:

- Средняя зарплата служащих Центробанка - 13 миллионов 267 тысяч, и это - в декабре!

Ему не верят, говорят, что он перепутал, наверное, 1,3 миллиона. Смотрим - не перепутал. Это Госкомстат у нас все перепутал, уверяет, что у нас разница между максимальной и минимальной зарплатой государственных служащих 20 раз, а в развитых странах, в той же развитой Америке - в 4, максимум в 6 раз, и поэтому России грозит революция.

Считаем, считаем... Государственная минимальная зарплата - 20 тысяч, что в 600 раз ниже чем средняя зарплата служащего Центробанка. Госкомстат ошибся в 30 раз. Впрочем "ошибки" в 10, а то и в 100 раз - не редкость. Вон и войну, как говорят, думали закончить в 2 дня, а она - уже второй месяц и конца краю ей не видно. Но мои мысли опровергаются:

- Скоро она (война) кончится, по Голосу Америки говорили: месяц - и конец.

- Мы не знаем - в Америке знают.

... Объявляется минута молчания по погибшим в Чечне. Начинается митинг, наш обычный воскресный митинг с выступлениями Шошвиашвили и Умалатовой.

Они выступают - мы слушаем... И ничего не меняется.

марта, суббота

часов. Сокольники

На трибуне Жириновский:

- Чечня будет 10, будет 20 лет, это - бесконечно. Чечня для чего? Для президента.

Чечня - чтобы все думали: "Мы еще хорошо живем, у нас войны нет".

Если вы получаете 100-150 тысяч, а есть и такие, что 50, то работники Останкино - много миллионов. Много миллионов, чтоб вы смотрели их два часа и не замечали, как плохо жить стали.

Горбачев имеет еще наглость баллотироваться в президенты. Камеры нет во всей стране для него. Как Наполеона - на остров его, на Сахалин! Пусть Раиса стирает ему белье в разбитом корыте. Травкин - он пусть свиней разводит в своем Шаховском районе.

... О выборах. Теперь себя каждый Христосом объявляет. Эту комедию надо кончать. Сперва доказывали, что коммунизм - это плохо. Сегодня - чтоб народ боролся с фашизмом. За 10 лет вы хуже жить стали. (Оглядывается на толпу. Ясно, что хуже, это и по одежде видно - слушают его вовсе не сливки общества).

лет боролись с КПСС, а сами разворовывали. Теперь
10 лет будут бороться с фашизмом, а сами разворовывать. Фашизма нет. Этого мальчишку (Виденкина) нарочно показали - жупел фашизма. Они (правительство) выбирают то, что все боятся, - фашизм и пугают им. И каждый своих тащит. То у нас была ставропольская мафия, теперь свердловская. Он (Ельцин) все вспоминает, с кем учился, работал - всех сюда тянет. Кто Немцов? Его не выбирали, его поставили, его отец с Ельциным работал. А Травкин?

Во теперь Чечня. Стрелять будут до упора. Чечня - хорошо для армии, живой полигон для армии. А для народа? Инфляция...

Что Жириновский может сказать, чего я не знаю? Лучше погулять в Сокольниках.

марта, среда

Все эти дни после весны опять была зима - шел нудный мокрый снег. Но сегодня - настоящая весна. Да и поря - сегодня равноденствие, с сегодняшнего дня день длиннее ночи. Как хочется, чтобы и в нашей жизни свет возобладал над тьмой.

Опять я на "Красном углу". Разговор о Чечне, но не только о Чечне, а и о Крыме. Боятся, как бы Крым не стал второй Чечней. Говорят, что в Чечне сотни тысяч человек три месяца не мылись, спорят о том, нужно ли было вводить туда войска, показывают, как в газете "Завтра" бойцы в Чечне читают "Завтра". Вокруг меня все спорят о политике, а я... Я знаю, что я ничего не смыслю в политике, но даже мне, как божий день ясно - если сотни тысяч людей не мылись три месяца, кто то ведь должен за это ответить. Не говоря уж об убитых. Мне надоело слышать спор и я просто смотрю на вспаханную перепаханную площадь, на Большой театр. В Большом театре тоже война. Кажется, там вчера назначили нового директора - Владимира Васильева. Вспоминаю, что актрисулечка как то говорила, что Владимир Васильев вместе с Екатериной Максимовой приезжали на
40 дней к Белому Дому. Может быть они "прониклись"?

апреля, воскресенье

Сегодня вербное воскресенье.

Пруточки вербы возлагаются на гранит у входа в Мавзолей Ленина. Входим в Мавзолей.

Я была здесь, когда еще училась в школе, - был тогда такой обычай - показывать детям "дедушку Ленина". Но даже у детей было чувство чего то странно ненормального, когда мы смотрели на маленького, полузасохшего человека с желтым лицом в коричнево бежевом стареньком костюме. Помню чувство непонятности, нереальности смерти, которое тогда так тоскливо поразило меня.

Теперь, через десятки лет я опять опускаюсь по этим ступеням. После веселого весеннего дня здесь темно, величественно и прохладно. В торжественном красном саркофаге с прозрачными стенами в черном костюме лежит человек, лицо и руки которого светятся в полутьме так, будто сами источают свет. Вглядываюсь, вглядываюсь - ничего общего с Лениным моего детства - маленькой невзрачной фигуркой, маленьким желтеньким личиком - на большом белом светящимся лице ни одной морщинки. Это - не смерть и не жизнь, это - нечто искусственное, будто сделанное из воска и подсвеченное где то изнутри электрическими лампочками. Здесь сейчас нет ощущения смерти, но и ощущения когда либо бывшей жизни тоже нет, есть ощущение только чего то величественного. Величественность - вот к чему стремились те, кто задумал и осуществил это действо. Действо - иначе и не скажешь

Об этом гранитном торжественном саркофаге,

Об этой прохладной торжественной полутьме,

Об этом светящемся торжественном человеке.

Все так проникнуто этой торжественностью и величественностью, что, когда выходишь наверх, на свет, на весенний день на Красную площадь, нереальной кажется уже сама жизнь. Идем вдоль Кремлевской стены. Слева под землей лежат те, кто похоронен здесь в 1917, 1918, 1920 годах... справа - те, прах которых замуровали в стену в 60, 70, 80 е годы. И те и другие родились приблизительно в одно время - в 90 х годах прошлого столетия. Но слева - те, кто жил 20, 22, 25 лет и погиб во имя жизни Великой Революции, которая, как они свято верили, даст счастье миллионам людей. Справа - те, кто жил 70, 75, 80 лет и кто давал "счастье" миллионам людей. Из тех, кто справа, только космонавты погибли молодыми. Непонятно откуда появившаяся здесь экскурсовод объясняет своей группе, состоящей из трех человек:

- Полет Волкова, Добровольского, Пацаева был проведен успешно (ничего себе успешно, все космонавты погибли), задание выполнено полностью, когда приземлялись все сидели на своих рабочих мечтах. Но - мертвые. Произошла разгерметизация.

Думаешь о жизни и смерти. Вдруг - рев толпы. Это поражает как гром среди ясного неба. Сначала даже не понимаешь, что кричат. Кричат:

Народ! Смелее!

Гони Бориса вшею!

Народ! Смелее!

Гони Бориса вшею!

Прокричали, прокричали - и быстренько за угол.

Красная площадь пустеет...

Как много видела эта площадь, главная площадь великой страны.

Над окнами Кремлевского монастыря, так чтобы хорошо было видно заточенной в нем царице Софье, на ветру качались тела ее повешенных сподвижников.

В нескольких шагах от Кремлевской стены в белых рубахах стрельцы ожидали своей казни, держа горящие свечи в своих почти уже не гнущихся руках. И со ступеней Лобного места катались, катились их окровавленные головы. Сколько голов? Кто считал? Кто считает погибших простых людей. Помнят только головы главных. Помнят, как палач высоко поднимал, показывая народу голову Разина, голову Пугачева.

Чуть дальше от Лобного места зимний возок катил в заточение на смерть в глубоком земляном колодце Боровска легендарную боярыню Морозову, духовную дщерь стойкого протопопа Аввакума, и она как знамя высоко поднимала свои два пальца( старообрядцы молились двумя перстами и говорили, что "в трех перстах фиг сидит").

Еще раньше по этой вот площади, опираясь на посох, усталой походкой проходил усталый от себя, от собственных зверств Иван Грозный, а позже позже народ русский шел просить на царство Бориса Годунова. И, наверное, на этом - вот на этом месте стоял юродивый, который отказывался молиться за Бориса.

Теперь народ кричит:

Народ! Смелее! Гони Бориса вшею!

Народ! Смелее! Гони Бориса вшею!

Вспоминаешь о том, что было после первого Бориса, о смутном времени, о том, как с Кремлевской стены сбрасывали лжецаря и, главное, - о голоде. О том великом голоде, который поразил великую Россию, и от которого умерла треть населения огромной страны.

Боже, что еще ждет нас?

Что же еще увидишь ты - наша

Страшная и прекрасная Красная Площадь?

И Красная площадь видит - нет не царя и не юродивого, она видит Сидорова.

- Сидоров! Сидоров идет!

Огромная толпа продавщиц сапогов, игрушек, костюмов и пр. бежит от Сидорова, Сидоров, мощный милиционер , успевает схватить только одну маленькую женщину. Его огромные, как грабли, ручищи трясут ее за шкирку, она старается вылезти из своего пиджака, как ящерица вылезает из своей кожи. Старается, старается, ничего не получается и она, глядя вверх на Сидорова, просит как ребенок:

- Больше не буду, отпусти. Больше не буду.

(Вспоминается песенка 20 х годов "Бублики": "Меня несчастную торговку частную ты пожалей"). Но как только она оказывается на свободе, через минуту уже бежит торговать с другой стороны музея Ленина. Пенсионер, глядя на женщин, бегущих от милиционера, говорит осуждающе:

- Ну бабы! Ну жить не умеют! Одна бы Сидорова на полчаса увела, другая на полчасика.

Я смеюсь:

- Как же это они - " тертые калачи" опростоволосились - не увели Сидорова. "Одна на полчаса, другая на полчасика".

В нескольких шагах от драмы несчастных торговок частных, у Красного угла стоят наши:

- Хлеб уже полторы тыщи, сегодня - 1472 рубля, что 20 копеек был.

- Это - цветочки. Ягодки - впереди.

- Ягодки - это голод?

- Конечно, голод. А ты думаешь. ОНИ (взгляд в сторону Кремля, который загорожен огромными металлическими конструкциями) нас помилуют? Да по ним чем нам хуже - тем им лучше.

- Мы пускай с голоду подыхай, а им каждый день миллион получай.

- В 17 веке тоже голод был.

- А ты жил в 17 веке? Тогда отравленная водка была?

- Я знаю - там на Красной стоит памятник Минину и Пожарскому. Минин по всей России народ поднял.

- Этому тоже памятник стоит ( указывает на памятник Марксу), а он ни дня в России не жил.

- Он - наш! Наш он!

- Нет, еврей.

- У него нос.

- Нет, у него не нос, у него борода.

- Нечего по носам да по ушам.

Через 5 шагов продают газеты, посвященные 125 летию со дня рождения Ленина. Внизу его портреты и слова:

Ленин

И теперь

Живее всех живых

Наше знанье

Сила

И оружие

Здесь же потухшая, постаревшая мать нашей белодомовской королевы. Она уже не продает газеты, а стоит возле инвалидной коляски, в коляске - Наташа, ее ноги закутаны толстым одеялом. Что с ней? Как жалко, что у нас не принято ничего спрашивать... Нельзя спросить у взрослых - спрошу у ребенка. Улучаю минутку, когда взрослые отошли:

- Что с тобой? Ножки болят?

Девочка так скорбно смотрит на меня, что становится стыдно за свое любопытство. Не отвечая, она, вздохнув, закрывает запавшие глаза и видно, какие большие ресницы у нашей маленькой белодомовской королевы.

Вдруг крики, вопли. Что такое? Это наши негодуют - у палаток человек, похожий на Ленина, одетый так же, как Ленин, в темную тройку с красной гвоздикой, фотографируется со всеми желающими. Это - кощунство. Как мы это допустили? Оказывается - очень просто. Просто этого "Ленина" сторожит племянник Анпилова. Он дает часть денег, вырученных с этих фотографий на "Трудовую Москву". Деньги, конечно, нужны. Но все равно, мы возмущены - ведь не такой е ценой, ценой попрания наших святынь. Что я больше всего люблю в этих людях - тех, кто собирается здесь, у Красного угла - это то, что у них есть святыни. Неважно, что я сама отношусь к их святыням совсем иначе. Важно, что совесть для этих людей, живущих на гране голода, важнее денег. А вот там, где палатки - там деньги - все, там деньги - Царь и Бог. Иду туда, где палатки - любопытно поближе рассмотреть этого "Ленина". Его зовут Анатолий Иванович, на конкурсе двойников он занял I место. Правда, похож, похож, бродяга. Ох похож! Стоит, позирует. Рядом с его головой - доска, на доске - фотография "Ленина" с длинноволосой русалкой и такса:

Фото с двойником Ленина 15 000 руб.

Фото с двойником Горбачева 15 000 руб.

Фото с двойником Мадонны 15 000 руб.

Фото с двойником Ленина и Горбачева 20 000 руб.

Справа от таксы написано:

"Если кого нибудь интересует мое мнение, оно такое - жить нам осталось не больше 5 лет".

Анатолий Иванович Ленин

апреля, суббота

- Я, юный пионер, перед лицом своих товарищей даю торжественное обещание любить свою Родину, - звенит звонкий голосок у памятника Марксу. Это отмечают 125 летие со дня рождения Ленина приемом детей в пионеры. Потом будут принимать в комсомол и в компатрию. Жалко, что не увижу - спешу в Большой театр - в 14.30 в Бетховенском зале концерт.

Билетерши подозрительно - презрительно оглядывают нас - тех, кто идет с митинга. Хотя мы и приоделись, но их настораживают наши разгоряченные лица. Вот ведь интересно - билетерши зарабатывают всего ничего, а на нас, "комуняк", смотрят как патриции на плебеев.

В Бетховенском зале высокие в три человеческих роста прекрасные шпалеры, шитые золотом. Теперь нас уверяют, что все лучшее в мире - "европейского качества" ( помню, как осенью 93 года рекламировали круиз - " На теплохое " Федор Достоевский" даже осень европейского качества"). А я вот смотрю на эти шпалеры, на люстры, на все вокруг - и сердце радуется не только красоте, а и тому, что в России есть много такого, что выше их "европейского качества".

Вот и оркестр - Камерный оркестр Большого театра - исполняет современную музыку - музыку Гришина. Насколько это выше той пошлости, что привалила к нам с запада!

За окнами бушует весна и митинг. Там сейчас прием в компартию, кричат о том, что Трудовая Россия против войны в Чечне, продают газеты с портретами Ленина. Гул толпы доносится и сюда, и так это несовместимо - крики "коммуняк" и величественная красота Большого театра, что поневоле думаю: "зачем я с диссидентами, если есть в мире - Красота, Искусство?"..

Но потом я чувствую все больше и больше, что хочу пить. И как " быть или не быть" решаю вопрос пить или не пить, ведь стакан сока в прекрасном буфете - 4 тысячи. Уверяю себя, что вовсе не хочу пить, хочу музыку, а сама хочу пить.

В голове как бездомные собаки бродят всякие мысли:

Что об этой музыке будут говорить как о новом слове в искусстве;

Что выручка от этого концерта тысяч 300 ( цена билета -
2 тысячи, а зал небольшой и то не полон);

Что то же достанется каждому из 19 артистов, которые стоят на сцене, тысяч 15 на брата - даже на 4 стакана сока не хватит;

Что, конечно, концерт спонсируется, но неужели артистам такого высокого класса не противно вечно стоять с протянутой рукой, ждать милости от " предпринимателей"?

Что, несмотря на бедственное положение огромной части интеллигенции, она не с нами, она почти против нас - так ее нами запугали. Обозвали нас фашистами, коричневыми, красно коричневыми, показали нас (тут уж телевидение постаралось) в форме штурмовиков или в виде дебилов, а мы - просто люди, которые хотят жить по справедливости;

Что через несколько дней главный праздник православной России - Пасха, когда миллионы людей будут ходить вокруг церквей и петь:

"Христос Воскресе из мертвых,

Смертию смерть поправ

И сущим во гробех живот даровав"

Что уже 2000 лет, как родился Христос, а на земле - войны, обман, миллионы людей хотят пить и есть и не могу пить и есть точно так же, как это было и 2000 лет назад;

Что зачем тогда новые слова в искусстве, старые слова в искусстве, зачем вообще Искусство, Церковь, Наука. Зачем все, если от того, что они есть, жизнь, общая жизнь людей, не стала ни лучше, ни чище;

Что, наверное, поэтому и рождаются диссиденты.

мая, вторник

.30. Метро "Охотный ряд"

Проход к эскалатору, который ведет к Большому театру, охраняют 16 милиционеров. Пятеро ветеранов, увешенные орденами, им что то доказывают, чуть не плача, но их не пропускают. В середине вестибюля группа ветеранов в 20 человек. Ветераны, видно, уже смирились с тем, что их не пускают ни на Театральную площадь, ни на Охотный ряд, они собрались в кучку и решают, как им быть. Ничего не решив, они обступают баяниста (тоже ветерана), баянист теребит клавиши, но боится раздувать меха, а вокруг него боятся петь - в метро не положено. Наше старшее поколение знает, что им положено было отдавать свои жизни в 41 ом, 42 ом, 43 ем, 44 ом, 45 ом, а в 95 ом им не положено петь в метро свои свои фронтовые песни... И не положено выйти к Большому театру, туда, где каждый год в течение почти 50 летт они с утра собирались. Милиционеры у выхода объясняют, что для того, чтобы выйти в самый центр Москвы сегодня, 9 мая, надо иметь не боевые заслуги, не ордена, политые кровью - надо иметь пропуска. Но старикам так трудно это понять... Атмосфера вокруг напряженно - тревожная. Мальчишкам, одетым в милицейскую форму, видно, самим не легко - попробуй не пропусти их, стариков, чей праздник сегодня, самый большой праздник их жизни. А вот этих, весело щебечущих девиц приходится пропустить, ведь у них длинные листочки - пропуска.

.45

У Белорусского вокзала почти никого. Даже сердце падает - площадь пуста. Люди не останавливаются на площади, ни о каком митинге и слуха нет. Несколько сотен человек идет к началу улицы Горького. Здесь толпа. Считаю, считаю - тысяч 20, не больше... Неужели все поехали на Поклонную? Мне очень не по себе - вдруг не будет нашейдемонстрации, нашей настоящей праздничной демонстрации. Но, слава Богу, народ все прибывает, все прибывает, прибывает. Вот проходит колонна, над которой слова:

Союз русского народа.

Что это за союз? Непонятно. А вот это - понятно:

Встречаем праздник со слезами на глазах

В 95 потеряли все, что в 45 отстояли:

Союз

Советскую власть

Социализм

Независимость.

Тогда была Победа

Теперь беда.

Сволочи в Кремле -

Народ в беде.

Победили Гитлера -

Победим "Выбор России".

Со стороны Белорусского вокзала люди текут уже не тоненьким ручейком, оттуда движется целая река красных флагов. Теперь уже нас около 100 тысяч. начинается митинг:

- Дорогие товарищи! Поздравляю вас с днем Великой Победы советского народа, народа всего Советского Союза!

Ура, товарищи!

Толпа подхватывает:

- Ура!

- Спасибо вам, воины победители, что вы не пошли на спектакль, где для вас была уготована роль власовцев. С помощью 5 ой колонны вертухаев она развалили СССР. Наследники Гитлера стали сегодня организаторами Дня Победы. Это они, всякие Коротичи, еще вчера проклинали вас. Это они еще вчера клеветали на Зою Космодемьянскую, Александра Матросова. Это они радовались слезам ветеранов, которых избивали дубинками 23 февраля 92 года. Они проклинали вас, что вы им не дали пить германское пиво, которое, они думали, им дадут бесплатно.

Ельцин говорил : "Лягу на рельсы". Ложись!

Ельцин - на рельсы!

Толпа подхватывает :

- Ельцин - на рельсы!

- Ельцин - на рельсы!

- Товарищи!

К ним приехал Билл Клинтон

К нам приехал Билл Доррес.

Он - представитель компартии Америки. Да здравствует пролетарский интернационализм!

Билл Доррес говорит с переводчиком:

- Примите искренние поздравления... Богачи США обогащаются в то время, как советские люди начинают умирать с голоду. Но мы уверены, что советские люди поднимутся на борьбу с угнетателями. И это нужно не только вашему народу, но и всему рабочему классу, в том числе людям труда Америки.

- Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

- Вместе победим!

Ура, товарищи!

С нами наша рабоче крестьянская интеллигенция.

Слава нашей рабоче крестьянской интеллигенции.

Наш лозунг - Советский Союз.

Со - вет - ский Союз!

Со - вет - ский Союз!

Народу все больше. Теперь нас - целое море, огромное море людей под красными флагами. Несут транспаранты:

Президентский трон - из России вон!

Долой кровавый режим!

К уголовной ответственности за разжигание национальной розни!

Сталин - верховный главнокомандующий Победы!

Наше дело правое - мы победим. Так сказал Сталин.

Из громкоговорителя - песня, народ подхватывает её:

Нас вырастил Сталин на верность народу

На труд и н а подвиг нас вдохновил.

С трибуны:

- К вам из далекого 45 года обращается генералиссимус Советской Красной Армии Иосиф Виссарионович Сталин!

Очень негромкий голос с сильным кавказским акцентом (голос Сталина в фильмах, мне кажется, совсем не похож на этот голос) спокойно говорит нам, сегодняшним:

- Товарищи. Соотечественники и соотечественницы.

Наступил великий день победы над Германией.

Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией...

Вдруг из толпы вопль души:

- Сталин! Сталин! Наш отец родной!

Это отвлекает меня, и я не слышу, что дальше. Сталин говорит очень коротко, долго он не говорил, долго говорили все последующие наши вожди и президенты.

После слов Сталина нас приветствует ветеран из Харькова:

- Дорогие, москвичи!

Привет от славной советской Украины!

Привет от коммунистической партии Украины, которая ведет нас к победе.

Да здравствует трудовая Москва!

Да здравствует дружба между народами России и Украины!

Выступает писатель, защищавший Дом Советов, Кочубей:

Когда в те сороковые роковые

Беда, беда над Родиной моей

Следующую строчку он говорит слишком быстро, и я не расслышала, а конец четверостишья вполне злободневный:

И смерть идет от стен Кремля!

С трибуны возгласы:

- Город герой Киев!

Защитим СССР!

Возродим СССР!

Вместе победим!

Вместе победим!

Опять выступление:

- Советский народ! Национализм - чтобы нас разобщить. Против нас иностранный и внутренний капитал. Сегодня выступал Ельцин. Но он не сказал, что главную роль в победе сыграл Советский Союз. Это кощунственно.

Со - вет - ский Союз!

Толпа подхватывает:

Со - вет - ский Союз!

Со - вет - ский Союз!

Люди, будьте бдительны - фашисты на пороге нашего дома.

Фа - шизм не пройдет !

Фа - шизм не пройдет !

Фа - шизм не пройдет !

Слава нашей Коммунистической партии Советского Союза, которая и в бою и в тылу работала, не покладая рук.

Ленин!

Сталин!

Россия !

Коммунисты Бразилии, Италии, Японии сегодня с нами.

- Товарищи, послушайте:

Я вам расскажу, как я ходил к Троицкому собору. Подхожу - большая толпа, не пускают - Ельцин Богу молится. Врата Троицкого собора открываются, театрально выходит Ельцин.

Я ему говорю: "Народ голодает. Когда Вы выполните свое обещание, ляжете на рельсы?"

Другой голос в громкоговорителе произносит:

- Ложись, Ельцин, на рельсы!

Все хором:

Ельцин - на рельсы!

Ельцин - рельсы!

С трибуны:

- Под видом перестройки они развалили Советский Союз. Теперь их задача - разгромить нашу армию и флот. Они разожгли национальную рознь, войны. Мы вымираем. Выход - в нашей организованности. Слово красному дьякону "Трудовой России" Виктору Николаевичу Пичужкину:

- Дорогие товарищи!

Поздравляю с продолжением Пасхи и нашей Победой!

Это - наши православные праздники.

Иисус Христос не находится рядом со спекулянтами и американскими оккупантами. Христос сегодня с нами. Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Есть коммунисты, которые вычеркнули это святое правило. Сегодня мы воздаем хвалу нашему главнокомандующему и вождю Сталину. Лучшим памятником ему будет, когда Православная Церковь причислит его к лику великомучеников. Апостол...

Но ему не дают говорить:

- Пошли! Пошли, товарищи!

- Идем! Идем к Кремлю!

Время 10.52.Опять к нам идут люди. Сейчас - нас уже не море. Сейчас - океан. Пытаюсь прикинуть, сколько. Думаю, что не меньше, чем 9 мая прошлого года, когда в демонстрации участвовало более 500 тысяч. Значит, и сейчас 500 тысяч, а может быть и целый миллион. Мне так хочется, чтоб нас был миллион, что я счастлива слышать, как один иностранец говорит другому:

- (Это - Красная площадь). Это он улицу Горького, полную красных флагов, называет Красной площадью.

Встаю на ступеньки - вижу от метро Белорусская до метро Тверская и дальше, дальше, насколько может видеть глаз - все красным- красно. Идут люди с транспарантами:

Русь.

Конгресс советских женщин.

Трудовая Россия.

Я рада видеть знакомы мне лица, лица людей, приходящих к Белому Дому, к Красному углу.

Люди вокруг самые разные. Многие бедно одеты но немало и других. Одна модная женщина говорит другой:

- Я сама живу ничего, но власть несправедливая.

Другая:

- Ты, лимита, зачем ты приехал сюда.

Тут только я соображаю, что и правда Ельцин - "лимита". Действительно - зачем он приехал сюда?

Нас много, но всем хочется, чтоб было еще больше, чтоб сегодня была с нами вся Москва:

- Все бы вышли - может и порядок был бы.

Мужчина, лет 55 в джинсовом костюме с возмущением обращается к своему соседу:

- Как может быть два МХАТа? Наш безумный друг решил, что может быть два Художественных театра. Как это может быть?

А женщина в трауре не возмущается, не говорит, она держит у груди фотографию сына. Где он убит? В Белом Доме? В Чечне?

В черной рясе проходит высокий священник с восточным лицом... Кто он - грузин, армянин? Или абхазец? Я помню, он был зимой у Белого Дома, на фоне белого снега так выразительны были его черная ряса, смуглое лицо, иссиня черная борода. А наш "красный дьякон" Виктор Пичужкин и в самом деле почти красный - он в яркой, брусничного цвета рясе ( я и не знала, что бывают такие рясы). Он почти шепчет идущей с ним рядом женщине:

- Я Вам тайну скажу.

Мне так хочется услышать тайну, которую скажет священнослужитель...

Может быть это о смысле жизни... и моей жизни тоже. А я так мучаюсь от того, что не знаю тайны жизни. Слушаю:

- Этих бомжей молодых, которые пиво пьют, Ельцин поддерживает. Они не работают, на что им пиво пить.

Я немножко разочарована.

Смотрю, что изменилось на улице Горького за год, со дня Победы прошлого года.

Почти отремонтировано здание ВТО, оно стало бело розовым и смотрится как огромный бисквитный торт. Но Всесоюзного Театрального Общества здесь больше не будет.

... На банки я уже не смотрю с прошлогодним почтением - за год почти все они умудрились разориться, вернее, разорить людей.

Магазины стали еще шикарнее, еще недоступнее. В прошлом году я все же иногда в них заходила - так, посмотреть... теперь и войти боюсь, боюсь, что выгонят.

А ... вот что изменилось -

Теперь написано $ - 4950 - 5050

в прошлом году было $ - 1750.

На этой демонстрации есть дети, на прошлой - ни одного - боялись, что могут стрелять, в памяти был Октябрь 93 года.

Но в прошлом году из окна было высунуто большое красное знамя, на балконах стояли люди с красными флажками. Сейчас ни знамен, ни флажков, да и на балконах меньше народа - боятся.

На главном Телеграфе с земного шара серп и молот убрали.

Жарко. Накануне было холодно, все эти дни после 1 мая было холодно. Говорят это от того, что расцвела черемуха. Вчера ночью было +5№С, а сейчас с каждой минутой все жарче, на небе - ни одной тучки, тучи хлористым серебром с самолетов разбомбили. Когда проходим мимо Моссовета, на градуснике +20,5№С. 20 - это в тени, а на солнце и все 30. Народ уже устал и я тоже. Сейчас 12.25, можно немножко посидеть, отдохнуть. Митинг на Лубянке начнется никак не раньше 13.30 - 14.00.

Они, конечно не начнут, пока не подойдет основная масса народа. Со стороны манежа на улицу Горького, к нам навстречу идут ихветераны. Они утром прошли перед Мавзолеем, где Клинтон и Ельцин принимали "свой" парад. Ихветеранов легко отличить от наших- они все серенькие, как мышки, а наши - разноперые. ИХ я, конечно, не люблю, но их ветеранов войны жалко - эти разморенные на солнце усталые старики не понимают, что должны были быть с нами, с народом, который идет от Белорусского. Вон еле ползет старикашечка лет 85, весь красный, как рак, уморился "вусмерть", еле еле переставляет ноги. Две женщины, ведущие его под руки, не соображают, что надо зайти в тень, а то он может и не дойти. Жалко, что я далеко, не докричишься, что им надо идти в сторону главного Телеграфа, там прохладнее. А старик с каждой минутой все краснее, краснее. Господи! Дойдет ли он... Этот ИХ парад, организованный Ельциным, кому то будет стоить инсульта. В юности я видела вокруг только молодых и здоровых, а вот теперь, когда сама старею, все время замечаю - сколько же бедных, больных, старых. Нашу демонстрацию тоже не назовешь молодой - 45 - 50 - 55 лет. Как нужна нам наша молодежь. Будто откликаясь на мои мысли, под красным знаменем проходят шеренги юных, совсем юных, лет 15 - 16 мальчиков и девочек. Их немного. Совсем немного. Это очень очень грустно. Но как нас - кого, щадяще, называют "Средним поколением" - как много нас сегодня. Когда я вижу чуть не миллион НАШИХ, я почти не сомневаюсь - МЫ, МЫ победим! МЫ не можем не победить. За нами - ПРАВДА. Надо только сплотиться. Через час на Лубянке будет митинг, нашнастоящий митинг. Будут, конечно говорить все лидеры оппозиции. Между ними есть разногласия, но должны же они ради Праздника великой Победы 45 го и нашей будущей общей победы, не менее великой победы, "распри позабыть". Должно же быть, наконец, достигнуто единство Руцкого, Анпилова, Зюганова, Жириновского. Кто может их объединить? Я думаю маршал, герой войны и герой оппозиции Варенников. После того, как я была на его процессе в Верховном Суде, он стал мне ближе, роднее всех остальных наших вождей.

Но как тяжело вставать. Ноги как два огромных нарыва. Надо, надо идти.. Чтобы себя взбодрить, я представляю себе Лубянку, всю полную народа, и голос Варенникова через мощные усилители, покрывающий гул миллионной толпы. Он говорит от имени всех нас - миллионов людей, требует наказания тех, кто развязал войну в Чечне, уверяет что мы, объединенная оппозиция победим, что... Надо вставать. Поставить левую ногу - нарыв... Так. Потом правую... Идти, идти... Еще немного, еще чуть чуть. Надо видеть, обязательно видеть Наш Победный митинг - звездный час всей трудовой Москвы, - мой звездный час.

Наконец Лубянка. На часах 13.15, а общего митинга нет, и никто не знает, когда он будет. Одни говорят, что митинг уже был, другие - что еще будет, третьи - что сейчас идет. Но сейчас идет не митинг, а какие то митингочки. Люди в разброде - там толпа, тут толпа, а общей массы нет. Вокруг все говорят и, кажется, больше заинтересованы в том, чтобы говорить, чем в том, чтоб их слушали. Или настоящих усилителей нет? Оттуда, где был памятник Дзержинскому, о чем то верещит женщина. О чем? Отсюда не слышно, но я и не особенно прислушиваюсь - женщина - это ведь не Варенников. Где главный митинг? Слева - молодой радостный голос: "Спасибо ветеранам!", справа: "поздравляем ветеранов!", сзади тоже кто то что то кричит. Откуда здесь так много 20 летних, они не шли с Белорусского. Или их нарочно сюда запустили - пропустили через милицию в метро по пропускам? Уж очень они активны и горласты. Чтоб их - ИХ услышать больше чем полмиллиона человек шло сюда три с половиной часа? Что случилось?

мая, воскресенье

часов. У памятника Марксу

Выступает Борис Гунько:

- ... Они (Зюганов) организовали праздник, в который втиснули всех своих. Задача была - приватизировать митинг. Всё приватизируют, они приватизировали и митинг в честь Победы. Валентин Иванович Варенников, к сожалении, еще до того отказался подписать наше обращение. Кроме того, Варенников еще раньше предлагал: "Давайте не будем ничего делать 9 го, а будем 8 го". Если бы речь шла о битве при Грюнвальде или при Полтаве, если бы наша задача была мемуарная, то это хорошо, но так как идет война, война жестокая, то это предложение неприличное, очень неприличное.

В составе КПРФ много людей, которые поднаторели в интригах. Они, во первых, сделали митинг раньше, чем подошла "Трудовая Россия". "Трудовая Россия" еще только подходила, а митинг уже шел. Когда мы подошли, нас не пустили. И был выход такой - или нам проглотить, или применить силу. Но самое страшное было на трибуне. Я вам расскажу, что сказал мне Вареников: "Вы не будете выступать, Вы знаете, с кем Вы говорите?"

Рядом со мной вскипает скандальчик. Одна из женщин - я помню, она была в зале Верховного Суда , когда был суда над Варенниковым - кричит: "Не может быть!" (Это значит - не мог Варенников так сказать). Пенсионер (он любит Гунько) замахивается на нее большим красным флагом. Но женщина, бывшая на суде, не унимается, она кричит: "Варенников - герой!". Хотя она и права, ее отводят подальше, но и оттуда она пытается всем что то доказать. За этой суетой я не слышу, что еще говорит Гунько, пропускаю две - три фразы, после которых следует:

- Конечно он (Варенников) - знаменосец Победы, но это было давно. 9 го люди выявили свои лица. Наш ветеран Вавил Носов обращается к Ачалову, просит слова. А Ачалов: "А ты платил 150 тысяч?" Носов растерялся. Ачалов сам не платил
150 тысяч. Ачалов сказал: "Встряхнуть как следует этого фраера", - это о представителе компартии Америки Билле Дорресе... Варенников мне сказал такой глагол не мужской. Мужчина бы сказал: "Я тебе дам в морду", а Варенников мне сказал "Я сейчас Вас спихну отсюда". Но дело не только в этом. Хамили, когда стояли на нашей машине... Это наша "Трудовая Россия" подала в суд, когда не подписали заявку на демонстрацию на 9 мая! "Трудовая Россия" выиграла дело и поэтому митинг состоялся. Кто выступал... Если генерал Стерлигов увешан жетонами, он что, имеет отношение к 45 му году? Он имеет отношение к 91 году, его Ельцин увесил. Тем не менее этот красавец говорил... Что прозвучало на митинге? Один говорит: "Дело то простое. Надо прогнать из Останкино и из Кремля - и все в порядке". А вы знаете, только частная охрана в России - 800 тысяч человек, вооруженных до зубов. Это больше всех членов компартии. И охрана Кремля и Останкино - только мошкара, а сколько охраны еще?! На митинге надо было сказать, что в 45 победил социализм, надо было сказать, что нельзя маскироваться болтовней об измене Горбачева и Ельцина. Измена носила массовый характер. Изменила КПСС. Сегодня существует одна линия баррикад - это коммунист и антикоммунист.

Выводы:

КПРФ объявляет войну нам. Но не в этом дело. КПРФ действовала в этот день по заранее продуманному плану. Мы их не травили, мы их не оскорбляли. Приходи Зюганов сюда - мы открыты для дискуссии. Они ведут подрывную работу. Это - колоссальная биомасса, они чувствуют себя элитой. Они защищают свой элитарный класс. Товарищи! Идет и будет идти классовая борьба, Гунько читает четверостишие. Я улавливаю только конец: "Миллионы станут к нам под этот красный флаг".

Затем выступает Анпилов:

- Я доволен. Более 350 тысяч, 350 - это минимум было на митинге. (В толпе крики: "Какое там 350! Миллион был, миллион!). Лучше всех шла "Трудовая Россия".

Впервые был суд, и мы отсудили право пройти по Тверской. Замыкаться на внутренних распрях - это безнадежная политика. Пожалуйста- мы хотим открытую дискуссию (несколько слов я не слышу)... Горбачев начал, как у нас на Кубани говорят, "выкобениваться": "Я уйду" (вероятно, из секретарей ЦК КПСС). И что? (Против того, чтобы Горбачев оставался Секретарем ЦК КПСС) было всего 6 человек. Это было в 91 году. Теперь должно произойти полное очищение нашей партии от ренегатства. Я должен сказать, что мы даже молодежь перетягиваем на свою сторону. Стою я на автобусной остановке, узнали меня, говорим. Молодежи не нравится социальное неравенство. Когда он работает - получает 105 тысяч, а другой паразитирует - миллионы гребет. Все формы борьбы хороши. Нас обзывает "анпиловцами", меня включили в десяток вредителей. Но, как сказал Иосиф Виссарионович Сталин, если ругают - значит человек чего то стоит. Как бы они не пытались обмазывать меня грязью

мая - мощные демонстрации по всей России.

мая - мощные демонстрации.

В Ленинграде было больше 100 тысяч человек - нам не показали Ленинград на минуту.

Народ надеется, что мы на верном пути. При демократах люди должны вымирать, вымирать с голоду. Все говорят о единстве. Но пора с лидеров спросить о единстве. Зюганов сказал, что будет блок компартии с профсоюзами - нет блока. Зюганов сказал, что блок компартии с аграриями - Лапшин говорит, что отдельно. Ну какие тогда это блоки? Это обман, обман избирателей. Говорят, нужны деньги на избирательную кампанию. У нас в "Трудовой России" люди по велению сердца, в верности на молоке матери воспитаны. Надо вернуть рабочую копейку - трудовую копейку вернуть. Мы хотим одновременно с выборами провести референдум - нужен ли России пост президента, считаете ли Вы, что нужен президент. 90% россиян пошлют его к чертовой матери. 17- 18 мая открывается съезд коммунистов, приедут люди со всей России, размещать их негде, у нас средств нет. Подходите, записывайтесь, берите одного двух человек к себе домой. На нашей стороне народ России. Вместе победим! Вместе победим! Записывайтесь в РКРП! Даша! Подними выше транспарант РКРП, чтобы видно было. За время этого митинга уже записалось 6 человек. Не переминайтесь на ноги. Большинство из вас, как кот, который гуляет сам по себе. Записывайтесь! Ничего страшного нет! Ничего страшного нет!

Чем больше он кричит: "Ничего страшного нет!" "Ничего страшного нет!" - тем нам страшнее.

На трибуне опять Гунько. Он призывает в 18.00 на Концерт нашей певицы Майи... Я не слышу фамилии, слышу только: "Вы получите настоящее пиршество сердца и души!" Потом он говорит:

- На трибуне Мавзолея стояли сегодня холеные лица. Я написал сатирический памфлет, который называется "Жирные коты":

В какой бы офис ни вошли -

Повсюду жирные коты.

Станкевич, с виду благородный, бежал

- он взяточником стал

....

Люди расходятся. На скамейке, пригорюнившись, сидит пожилая женщина, которая заступалась за Варенникова и которую за это чуть не огрели красным флагом. О чем она думает?

Может быть, вспоминает, как в прошлом году целый месяц в страшную жару ходила в Верховный Суд?

Как анпиловцы поддерживали Варенникова в суде в то время, когда даже его родственники не приходили ( на местах для "родственников" не было ни одного человека).

Как сотни полуголодных, обшарпанных людей кричали прокурору Данилову, Верховному Суду, всей своей жизни, хоть на этот раз улыбнувшейся им:

Спа - си - бо !

Спа - си - бо !

Как люди были счастливы тем, что НАШЕГО Варенникова оправдали. Оправдали может быть потому, что мы защищали его.

Или может быть она не хочет допустить, что тот, которому она так верит, мог сказать: "С кем Вы говорите".

Я и сама хочу верить человеку, написавшему книгу "Судьба и совесть", но ...

Листаю наши газеты, посвященные Победе.

Очень интересна продающаяся здесь "Правда" от 10 мая 1945 года.

Листаю вышедшую к 9 мая газету "Я - молодой". Что говорят нашим молодым о Великой победе нашей Великой Родины над фашизмом?

Последние фотографии такие, что и смотреть стыдно. Это не мешает некоей Тоне из Красноярского края просить "дорогую редакцию" : "Побольше порнухи!"

Ну и ну! Не захочешь вспомнишь цитату из ленина (Анатолия Ивановича):

"Жить нам осталось не больше 5 лет".

А профессор диссидент говорил молодым у Белого Дома: "На вас вся надежда". Видно, надежда на молодых не только у НАС, но и у НИХ. Они делают все, чтобы развратить молодежь.

октября, понедельник

- Дороги нет, впереди - ремонт путей.

Пассажиры, ворча, вылезают из одиннадцатого трамвая. Кто то догадывается, что это - неспроста, что Лужков нарочно к октябрю приурочил ремонтные работы на трамвайных путях.

- Сколько было летом времени - июнь, июль, август, даже сентябрь, но путь к Останкина надо ремонтировать в октябре.

После пересадок, кляня Лужкова, добираюсь наконец до лодочной станции, где был объявлен на сегодня сбор. Я опоздала на целый час - никого уже нет, только впереди к телецентру идут двое пожилых мужчин. Идут и смеются. Чему можно смеяться здесь в годовщину убийства? Один, радуясь, рассказывает:

- Как по телевизору сказали, что берут Останкино, так у меня вся кровь и закипела. Уж собрался было, да моя (жена) уговорила. Чего, говорит, ты пойдешь на ночь глядя киселя хлебать, а уж темно было, я и не поехал. Планида, значит моя такая - выжил, если б поближе жил, обязательно пошел бы. Охота такая была!

"Охота", - иронично повторяет слово его спутник, - "А убитым быть охота?"

- Известно дело, пословица такая есть: "Дума за горой, а смерть за спиной". Никто ведь не думал - не гадал, что они стрелять будут. Кто думал?

- Думать надо, а то "дума за горой...", "планида"... Политика - она штука опасная.

... Подхожу к телецентру. Небольшая толпа людей, говорит Проханов. Не говорит - шепчет. Это только у Маяковского был голос "агитатора, трибуна, главаря", а нашим, теперешним, обязательно нужен микрофон. Но с микрофонами на наших митингах худо - то они портятся, то просто не приносятся. .. Проханов говорит так, будто у себя на кухне за чаем - за пять шагов не слышно. Слышно только "ритуальное убийство", потом слов не разобрать, потом опять - "ритуальное убийство", и опять шепот. Сдалось ему это "ритуальное убийство". Стоило мне ехать два с половиной часа с тремя пересадками, чтобы услышать этот "шепот, робкое дыханье", да "ритуальное убийство". Как странно - люди, обычные люди часто говорят лучше лидеров. Вот и сегодня - толпа вокруг женщины в синем халате. Она смеется:

- Я вам расскажу, как я чуть за Ельцина не проголосовала. Лежу я в больнице - у меня острый хондроз (показывает себя согнутой в три погибели). Идут это они - сестра, врач и еще в черном - из КГБ или наоборот (я смеюсь про себя - правда сейчас не разберешь, кто из КГБ, кто из "наоборот", непонятно, что сейчас делает КГБ), а вокруг - бабки умирающие. Суют ей бумажку: "Вера Кузьминична, проголосуйте!" А Вере Кузьминичне не голосовать - ей на тот свет пора умирать (женщина в синем халате закатывает глаза, показывает как "пора умирать"). Они и пишут ее за Ельцина. Я говорю (женщина открывает рот так, будто ругается матом - но беззвучно, от этого еще понятней и смешней). Ну, как я это им сказала, они мне: "Вам укол сейчас сделают и идите домой. Вы тут близко живете", - так домой и спровадили. Вот как в больницах голосуют.

- Да, левые (левые - это мы) власть не возьмут. Этих, что в больницах да в психушках - всех они за себя проголосуют.

- А на заводах! На заводах что творится! Сейчас собирают подписи за выдвижение демократов. Рабочим прямо сказали: "Кто не подпишет - свободен со 2 декабря". Со 2 декабря свободен!

- Пополните армию безработных.

- А в армии! В армии что скажут (на выборах), то они и напишут.

- Наш депутат Волков как депутатом стал? Ходил по квартирам, чай дешевый продавал, бабульки и подписали.

- Знаю Волкова. Ни ухом, ни рылом не вышел, а прошел.

Говорит опять женщина в синем халате (вероятно, уборщица):

- У меня дочка с ребенком полгода (ребенку полгода). Муж есть, есть муж. Но копеечный. Инженер по полупроводникам (она старательно произносит это не очень понятное слово), 200 тыщ получает. Я ребенку не могу лишнюю пустышку купить. Как жить?

Каждый из нас тоже думает: "Как жить?" Но так как вопрос "Как жить?" связывается у нас с политикой, то после этого риторического вопроса следует "политическое":

- Руцкой то предатель.

С этим никто не спорит.

Я уже устала и замерзла, а главное - зла, что ничего не слышно с трибуны - наши лидеры на митингах с нами в молчанку играют. Ухожу.

Иду золотой рощицей. Вокруг - самая настоящая золотая осень, "в багрец и золото одетые леса". Но я думаю сейчас не об этой щемящей осенней красоте, а о тех, кто стоит сейчас у телецентра с фотографиями своих убитых родных. Конечно убили их убийцы - Ельцин, Ерин и Ко. но ведь и наши лидеры тоже "при чем". Зачем было на Останкино народ вести? Им бы не народ вести , а коров пасти. Даже громкоговорителей на митинг не могли принести. И не жалко мне их сегодня, что они в Лефортово сидели.

Но постепенно я смягчаюсь. Здесь так красиво.. Так же красиво было и тогда, когда на эту землю падали люди - тогда тоже было бабье лето.

И пусть у гробового входа

Младая будет жизнь играть

И равнодушная природа

Красою вечною сиять.

Да, природа равнодушна она сияет "вечною красою" даже когда вокруг смерть...

Вспоминаются не только стихи Пушкина, но и его слова под нарисованной им виселицей с пятью повешенными "И я бы мог". "И я бы мог" мог бы повторить каждый, кто приходит сюда. Наверное, поэтому люди сюда и приходят. У всех нас "дума была за горой, а смерть за спиной". Как точны русские пословицы, даже страшно - у всех людей смерть за спиной.

октября, вторник

У Белого Дома. 19 часов

Опять я на годовщине смертоубийства.

Опять митинг. Опять говорят.

А что тут говорить?

На меня плывут огромные фотографии...

Калинин Константин Владимирович 14 лет

Кузьмин Сергей Витальевич 17 лет

Адемлюк Олег Юзефович 20 лет

...................

Не захочешь - вспомнишь Вертинского:

Я не знаю зачем

И кому это нужно

Кто послал их на смерть

Недрожащей рукой

Только так бесполезно

Так зло и ненужно

Опустили их в вечный покой

И никто не додумался

Просто встать на колени

И сказать этим мальчикам,

Что в бездарной стране

Даже светлые подвиги -

это только ступени

в бесконечные пропасти

к недоступной весне.

Прихожу домой. По радио Алла Демидова читает ахматовский "Реквием".

Вертинский пел о 17 годе

Ахматова писала о 37 годе

А кто же скажет о 93 годе?

Вдруг чтение поэмы прерывается. В эфир миллионам слушателей летят слова:

- Вы знаете, какой сегодня день. Сколько людей погибло!.. Рыдания, рыдания, рыдания. Секунда, вторая, третья. Микрофон отключается.

Ай да Демидова!

Ай да су...на дочь!

октября, вторник

Есть билетик?

Есть билетик?

Как редко теперь услышишь это "Есть билетик?" Театры сейчас (если не премьера и не импортный гастролер) заполнены в лучшем случае только наполовину. У кого то совсем нет денег, а кто то (многие) боятся ходить по улицам Москвы после окончания спектакля. Но я иду не в театр, я иду на встречу газеты "Завтра" со своими читателями, встреча называется "Красные идут". Вместе со мной к Дворцу культуры МИИТа (Московского института инженеров транспорта) валит толпа. Интересно - в этой толпе только красные? Не знаю. Вижу только сотни, сотни радостных лиц. У подъезда столпотворение - все, у кого есть билеты и кого их нет, хотят попасть внутрь, но в дверь (выбрали же время перед самым началом) тащат столы, говорят это столы для президиума. Господи! И тут президиум! Как не любила я раньше всякие мероприятия с президиумами, речами и обязательным в таких случаях ханжеством. Но сейчас все переменилось - я почти счастлива, что у меня есть билет и я могу войти в эту узкую дверь - щель в рай, где будут говорить МОИ люди. Как надоело мне (и просто физически тяжело) слушать политические речи на улице, в темноте, грязи и холоде.

В большом фойе (строили же раньше такие огромные Дворцы культуры!) яблоку негде упасть. Все шумит, снует, разговаривает, смеется - даже голова кругом. Здесь же продают наши газеты и книги, многие узнают своих знакомых. Только я никого не узнаю... Добираюсь до последнего ряда балкона - отсюда кажется огромной только большущая люстра, а люди за длинным длинным президиумским столом такие маленькие- маленькие. На рояле исполняют патриотическую музыку, на занавеси пришпиливают красное полотнище с серпом и молотом, приветствуют собравшихся, и вечер начинается.

Зюганов своим зычным голосом сообщает:

- ...Меня лично три раза за год выгоняли со всех работ. И несмотря на все, выходят 120 оппозиционных газет, мы объединились с десятками партий. Нам в мае (92 года) был дан политический прогноз, что Советы будут распущены. Замысел - стащить под крышу Дома Советов все патриотические силы, разбить их, закрыть всю нашу периодику, а через 40 50 дней (после разгрома) протащить новую воровскую Конституцию и разграбить Россию. Это провалилось с треском. Мы "Советскую Россию" отсудили дважды в суде, ее мы выпускали до конца выборов. Они хотели разыграть выборы так - ярый, якобы оппозиционер Явлинский, в регионах - Шахрай, а в центре Жириновский должны были забрать 60% голосов. Это провалилось.

Теперь обстановка другая.

Они организовали, с одной стороны, "Наш дом - Россия", с другой - блок Рыбкина.

К сожалению, нам не удалось организовать единый блок от оппозиции. Но мы не отчаиваемся. От промышленности наши лидеры - Петр Романов, космонавтка Светлана Савицкая (аплодисменты в зале), Аман Тулеев (зал взрывается от аплодисментов). Я проехал по всей стране:

миллионов безработных,

миллионов голодных,

миллионов беженцев,

миллиона детей не учатся в школах,

миллион детей беспризорных.

Выборы в Сталинграде показали конец их власти. Мы даем слово, что ни один камень не бросим не только в своих союзников, но и в попутчиков. Перед нами большая задача - контроль над выборами. В Брянске выборы проходили так - 7 наших человек на 1 избирательный участок (Зачем 7 человек от одной партии на одном избирательном участке?) Сразу же подсчитывают результаты и звонят: "Вот результаты такие, если ваши с ними не сойдутся - значит преступление". (А разве целых 7 человек от одной партии на 1 участок - это не преступление? Или я ничего не понимаю ?) Я думаю так. Если целых семь человек на один избирательный участок, то все голоса за коммунистов поделятся на семь и пройдет не коммунист.

Сейчас в партии коммунистов такая обстановка. Ушли все, кто колебался, кто занялся "бизнесом", кого перекупили. Остались неподкупные. (Аплодисменты).

На трибуне Стародубцев:

- В 91 ом, когда мы (ГКЧП) пытались все изменить, СМИ сделали свое страшное дело - народ не проснулся вы только посмотрите, какой страшный удар по сельскому хозяйству и промышленности. Во время войны выпуск продукции упал на 23% - это во время войны! А теперь "демократы" добились того, что промышленность и сельское хозяйство упали на 66 - 70% - то есть упали в 3 раза по сравнению с войной. Это - идет передел мира. У сельского труженика зарплата 60 - 70 тысяч рублей. Пусть онипоставили нас на колени, но НАРОД скажет свое слово. (Аплодисменты).

К трибуне идет Анатолий Лукьянов.

- Там, в тюрьме, писалось иногда лучше, чем на воле. Я коренной смолянин, из города, который на пути из варягов в греки, путь к Украине, Белоруссии, России.

Читает стихи:

Я родился русским, русским и умру

По смоленщине спускаясь в белом снегу

Шел путь из варягов в греки

............ (не расслышала)

.............

Я родился русским, русским и умру.

Выступить приглашается киноартистка Жанна Болотова, при этом ведущий говорит, что она - самая красивая женщина, что Болотова категорически отрицает. Она обращается к собравшимся:

- Огромное счастье нам всем собираться так, вместе. Мы - которые любим Родину, нашу Родину - Советский Союз.

Читает короткие стихи Ольги Берггольц, которые заканчиваются так:

Вот жизнь моя, дыхание

Родина! Возьми их у меня!

Потом с болью:

- Самая страшная болезнь людей нашего цеха - атрофия совести. Это и раньше так было, я прочту вам стихи Гюго:

И если силы зла атакуют землю

................ (не слышно)

...............

Останется один - клянусь я буду им.

К счастью, я не сидела в тюрьме, я бы не написала не только такие стихи, как у Гюго, я бы не написала и такие стихи, как у Лукьянова.

Несколько человек подходят к эстраде, дарят цветы в яркой фольговой упаковке красивой женщине - нашей актрисе Жанне Болотовой.

За ней очередь Петра Романова.

Его представляют, говоря: "На груди Романов носит крест и звезду героя".

Романов рассказывает:

- Приезжал к нам Черномырдин. Раньше - раньше вожди в народ ходили. Теперь народ другой - эйфория прошла, злость осталась, но Черномырдин это не учел - пошел в народ, говорит "Голосуйте за "Наш дом - Россия ". А ему один такой невзрачный мужичонка: "Мы уже свои кровные отдали в "Русский дом Селенга", а он лопну. Черномырдин ему: "Надо было отдавать в Российский Национальный Банк, в Русском доме Селенга - жулики". Мужичонка в ответ: "Вы, Виктор Степанович, истории не знаете. Русский национальный банк надул на с в 91 м году, Русский дом Селенга - в 94 году. А Вы теперь нас призываете голосовать за "Наш дом - Россия ". Трудно простому человеку понять, где жулики сидят".

(Смех в зале - мы то знаем, что в партии "Наш дом - Россия" сидят самые большие жулики).

Следующий - писатель Петр Проскурин:

- Что такое народ?

И что такое сейчас Россия?

Я когда говорю "русский", я говорю о Советском Союзе. Я сейчас работаю над романом из эпохи Брежнева, так как нужно понять, что случилось с русским народом. СССР рухнул, так как не выражал интересов русского народа и не защищал его. "Демократы" уничтожают русский народ. Вот я был сейчас в Оренбургской области и в Бугуруслане. Собрались люди. Такие лица (я понимаю, какие тупые усталые лица могут быть у людей сейчас) - ИХ (администрацию Оренбургской области) надо судить за такие лица людей. Людей спаивают. Башкирия - совсем иная картина. Оренбургская область и в Бугуруслан рядом, а картина совершенно иная - в Оренбургской области 7% (от дохода) остается в бюджете, а в Башкирии - 47%... Прежде всего, для объединения русского народа надо опереться на национал патриотическое чувство русского народа.

Ведущий говорит, что "в оппозиции - люди этики" и представляет "молодого генерала" Илюхина.

Виктор Илюхин:

Я представляю национальную безопасность России. Национальной безопасности России нет. (Что же тогда представляет этот Илюхин). Мы забыли о русском народе и они разрушили Советский Союз, я согласен с Проскуриным. После войны стала формироваться 5 колонна. ИМ надо было изнутри разрушить Советский Союз. План Аллена Даллеса выполнен - Советский Союз расчленен. Россия вернулась на Северо Западе к границам Ивана Грозного. Потеряно 6 российских портов, нет Крыма, потерян Черноморский флот. Мы теряем армию ОСП (основные средства производства) - 60%. Ни рубля не вкладывается в модернизацию производства. 70 80% акций скупается иностранными фирмами. Через 2 - 3 года от российских предприятий ничего не останется. Я Черномырдину не раз говорил ...

В зале возмущенное о Черномырдине "Предатель!!!" И зачем только этот умный Илюхин говорит с предателем Черномырдиным? Мы, простые люди, понимаем, что с Черномырдиным говорить нечего.

Золото - в Иркутской области отдано.

В Тюмени - 3 американских и 1 норвежская фирмы.

Завтра США поставит условия сохранности своей собственности. В 1918 году Антанта говорила: "Мы пришли в Россию защищать свою собственность". Ельцин и Черномырдин не могут этого понять.

(Из зала дружный крик "Не хотят!!!")

Надо, чтобы депутаты в Думе штаны сменили на юбки. В армии преобладает дух наемничества. По 19 из 20 пунктов, которые характеризуют великое государство, мы уже опустились за красную черту. Необходима смена власти! Необходима смена власти! (Аплодисменты).

Наш певец Вячеслав Кобзев очень неплохо и весьма патриотично исполняет вальс "Осенний сон", после чего на трибуне появляется невысокая коренастая женщина, о которой говорят, что она из Волгограда - Сталинграда. Женщина под аплодисменты сообщает, что на выборах в Волгограде победили коммунисты. Да как победили! - из 24 членов Городской думы - 22 коммуниста! Так что теперь подают ходатайство о том, чтобы Волгоградскую городскую думу объявить Верховным Советом народных депутатов.

В зале все рады, но еще более бурная радость от того, что того же желает эта женщина при выборах в Государственную думу.

Ведущий провозглашает:

- Есть политики, которых народ ненавидит.

Есть те, кого уважают.

Но очень мало таких, кого народ любит. Аман Тулеев!!!

Зал взрывается от оваций.

Тулеев говорит о том, как изменились шахтеры:

- лет назад "отбойные молотки" были за Ельцина. А теперь был митинг и кто там выступал? Ни одного шахтера. Внизу (в зале) шахтеры сидят, а выступает врач, учитель, актер. После спрашиваю: "Почему?"Потому, говорят, что поняли - без врача, учителя, актера им не обойтись. Уже одеяло на себя не тащат. (он руками показывает, как раньше шахтеры на себя одеяло тащили). Это - достижение, за 6 лет достижение. Зарплату люди 5 6 9 месяцев не получали. Я не понимаю, как жить можно - 9 месяцев зарплату не получать. Выходит женщина на трибуну, думаю сейчас будет деньги просить, а она: "Тулеев, миленький, покажи "Свадьбу в Малиновке".

(Его голос дрожит, видно, как он тронут этой "Свадьбой в Малиновке"). А я не "тронута". Я злюсь, что люди голодая, просят политиков только "Малиновку". Они должны не просить - требовать от политиков свои кровные деньги.

Сейчас что происходит? Завод должен 14 миллиардов. Директору говорят - будете за "Наш дом - Россия"- спишем 14 миллиардов. Эти миллиарды для бюджетников - врачей, учителей, а они их не получают, их заводу списывают.

Следующий - космонавт Светлана Савицкая:

- Раньше мы с гордостью говорили за границей: "Мы из Советского Союза". С Советским Союзом считались. Теперь Россия на коленях. В советское время каждый человек мог реализовать себя. Сейчас все работает в интересах кучки людей, пренебрегая большинством. Мы сейчас проживаем то, что наработали в советское время. Вот полет "Союза". "Союз" уже эксплуатируется столько, что уже не 100% безопасности. Ну, отлетает он. И все. Больше денег у нас нет. А на американские деньги наши космонавты могут и не полететь. Еще 2 3 года пройдут и старый задел рухнет. Ни одного завода крупного не построили... Стройка века - на Манеже, да Храм Христа Спасителя (Смех).

Ведущий сообщает, что Станислав Куняев в октябре мужественно переплыл Оку так же, как в это время года Сергей Есенин (не затем же я сюда пришла, чтобы слушать о том, что Куняев переплыл Оку). Куняев рассказывает о праздновании 100 летия Есенина, о том, что столетие Есенина "демократы" приватизировали:

- Когда отмечали 100 летие Есенина в Колонном зале, в Большом театра кто выспутал? Не артисты, не поэты, не писатели - выступали Филатов, Яров, Шведкой с повадками официанта.

... В Константиново собрался народ, 11 тысяч. Ждем, когда подъедут эти Филатов, Яров. Я выступаю, говорю, что день рождения Есенина совпадает с 3 октября. Люди начинают вставать, вставать. Народу было много на поляне, кто сидел, кто лежал и вдруг - встают... В это время подъезжают эти - Филатов, Яров, Шведкой с повадками официанта. Сначала они подумали, что люди встают - их приветствуют, потом им сказали, что это - 3 октября. Смотрю - они разворачиваются, уезжают. Мы 100 летие без них провели.

Выступающий затем артист Театра на Таганке, бывший министр культуры Николай Губенко очень эмоционально читает отрывок из поэмы Есенина "Пугачев":

- Отведите! Отведите меня к нему!

Я хочу видеть этого человека!

Далее мы видим артиста "нашеготеатра" (как мы говорим о МХАТе Дорониной), который играл в фильме "Андрей Рублев" - Захарова.

Захаров с места в карьер переходит к реабилитации Ульянова:

- Ульянов - мой учитель. Захаров (главный режиссер Ленкома) и Ульянов - совершенно разные. Тут у нас должен был быть круглый стол. Я к Ульянову пришел, прошел (показывает, как это тяжело было - пройтик председателю ВТО). Он меня узнал. Здрасьте здрасьте. Говорю: "Вот круглый стол, хорошо бы Вам на нем выступить". Он отвечает: "Я ужеж столько говорил и за круглыми столами и продолговатыми столами. Мне теперь надо провинциальный театр как то спасать". Запутался он, этот Ульянов. Ульянов запутался, а Захаров все себя выставляет. Похороны были Катина Ярцева, так Захаров придумал, чтобы хоронить его под аплодисменты. Захаров - он даже на похоронах себя показывает. Когда артист на сцене - тогда аплодируют, но чтоб на похоронах...

Артист делает недоумевающее осуждающее лицо и продолжает:

- А Зыкина - это такое дело. О ней хорошо Гафт еще 2 года назад написал.

И мы слышим пародию Гафта о том, что Зыкина так любит, так любит Родину, что скупает Россию и фарфор.

На сцене молодой человек - секретарь коммунистической организации МИИТа. Он спрашивает сидящих в зале:

- Сколько здесь студентов МИИТа?

Отзываются только бывшие, теперь изрядно постаревшие выпускники института. Но молодой человек уточняет:

- Сколько теперешних студентов?

Теперешних студентов нет, и секретарь парторганизации МИИТа бросает упрек Проханову:

- Почему не дали билетов двумстам человекам молодежи? Они пришли бы, надо было их организовать.

(Сзади себя слышу весьма резонное: "Ты секретарь, чего ты не организовал?")

А секретарь говорит:

- Молодежь сейчас делится на 2 части.

Идут в институт, чтобы отмазаться от армии, спекулянты и родители у них такие же, у них деньги - это все для них.

И другие. С ними нужно работать.

Он обращается к президиуму:

- Поверните к себе молодежь - победите

Не повернете к себе молодежь - не победите.

Не знаю, как на президиум, а на зал слова секретаря производят впечатление. Многие оглядываются - смотрят, сколько в зале молодежи. На балконе, я думаю, более 1/3 "выдержанной" молодежи - от 30 до 40 лет.

В заключение вечера, после исполненной Кобзевым песни "Горячий снег", выходит генерал Титов. Я узнаю в нем маленького шустрого генерала, хотевшего прорваться к Белому Дому 28 сентября 93 года. Его, как и всех, не пускали тогда солдаты. Я иногда вспоминала о нем и боялась, что он убит. Как я рада, что он - живой! Титов:

- Вот тут Илюхин выступал, говорил, что он разговаривал с Черномырдиным. Да Черномырдин - преступник, что с ним разговаривать. (Одобрительный гул в зале). Илюхин обидел наших женщин - говорит надо штаны снять с депутатов, юбки надеть. Да наши женщины в кирзовых сапогах и юбках всю войну прошли. (Только теперь соображаю - правда войну женщины прошли в юбках, наверное это было и неудобно и холодно, очень может быть что из за этого многие простудились. Как жалко, что тогда, 50 лет назад у нас не были модны женские брюки). Нет, депутатам не одевать юбки надо, а "демократов" пустить в чем их мама родила и водить их по улицам Москвы как немецких пленных в 44 ом году. "Демократы" прекрасно понимают, куда они могут попасть - и попадут, когда проиграют. (Голоса в зале - "В тюрьму!" Но кто то смеется: "В Израиль!"). в декабре - последние выборы. (В зале уточняют - "17 декабря, ровно через 2 месяца"). Я глубоко верю, что русский народ выбросит это дерьмо. Выборы в Сталинграде - это наша Сталинградская битва. Мы победим! Красные идут!

Вечер закончен. Повторяя "Выборы в Сталинграде - это наша Сталинградская битва", " Мы победим!", " Красные идут!", потные разгоряченные люди стоят в длинных очередях за пальто. Все рады, что были на таком редком (говорят, это только во второй раз) патриотическом вечере, что "Мы победим!", что "Красные идут!"

Одна я ничего не понимаю. Не понимаю, кто я - красная, красно коричневая, не дозревшая - розовая или совсем зеленая.

Не понимаю, как мы можем победить на выборах.

А главное - и самое для меня печальное - я не понимаю, как это возможно, даже если мы победим на выборах - как мы можем победить ИХ. ИХ - у кого не один Дворец культуры МИИТа, как у нас. У НИХ все дворцы Москвы и России. У них - миллиарды, триллионы рублей из России и миллионы долларов из Америки. У них в руках страшное средство разложения народа - СМИ.

Зюганов сегодня говорит, что объединил 120 оппозиционных газет. Где они - эти газеты? Даже сегодня, на вечере встречи оппозиции их продавалось всего 5 6. Да и выходят они такими мизерными тиражами, что одна их МК задавит их все (Тираж МК - 820 тысяч), к тому же она продается на каждом углу. На лотке в метро - чуть не сотня порнографических газет и журналов и только где нибудь в уголке (и то далеко не всегда) затесалась наша "Завтра". "Завтра" теперь - 2000 рублей. А 2000 рублей - это не прежние 2 копейки за газету, 2000 рублей - это для многих больше половины дневного прожиточного минимума.

Тулеев сообщает, что заводам погашаются миллиардные долги, если они войдут в "Наш дом - Россия". Если заводы будут голосовать за НИХ - то как же это "Мыпобедим!"?

"Секретарь" уверяет: Если повернете молодежь - победите

Если не повернете молодежь - не победите.

Но как, как мы можем "повернуть молодежь", когда вся жизнь отворачивает ее от нас? Когда спекуляция стала нормой жизни? Когда могут "жить" только воры?

Проскурин ратует: "Надо опираться на национал патриотическое чувство русского народа".

Савицкая уверяет: "В советское время каждый человек мог реализовать себя".

Она то себя "реализовала" - в космос летала. Ее отец был в советское время то ли министром, то ли зам.министра авиации. А другие? Если б было действительно так - люди могли бы себя в советское время реализовать, то никакой перестройки бы не было.

Но больше всего меня задевает, прямо оскорбляет, что среди НАШИХ - Лукьянов. Уж он то "реализовал себя" в перестройку - спикером стал, всем депутатам на Верховном Совете рот затыкал, просто по хамски себя вел...

Да если б он да Горбачев людьми были, разве бы дошел Советский Союз до жизни такой?

А теперь он, видите ли, "русский". "Я русским родился - русским умру". (Для России было бы лучше, если бы ты вовсе не рождался). Перефразирую Некрасова: "Русским можешь ты не быть, а человеком быть обязан".

Все они... ну не все, а многие из выступавших сегодня реализовали себя в "советское время" вовсе не тем, что жили уж очень по совести - они приспосабливались, приспосабливались...

Это благодаря им - людям всю жизнь приспосабливавшимся, чтобы сидеть в президиумах, теперь продали, вернее про...али Россию.

октября, воскресенье

.05

программа радио:

"Сегодня в Храме Христа Спасителя состоится концерт Ростроповича. Концерт бесплатный".

Сегодня концерт Ростроповича! Но когда? Звоню всем, кто может знать - никто ничего не знает, кроме того, что концерт благотворительный. Как хорошо, что есть благотворительные концерты! Он может начаться и в 12 и в 1 час, и в 2 часа. Два года назад концерт Ростроповича на Красной площади был в 12 часов. Народ тогда валом валил, у входа на площадь был ужасный затор. Наверное, поэтому - для того чтобы было поменьше людей, по радио и сообщили так невнятно. Но, как сказано в Евангелии: "Имеющий уши - да услышит!" Я имею уши. Скорей! Скорей ехать!

"Дни поздней осени бранят обыкновенно". И правильно делают. Ночью выпал первый снег, утром лил дождь, а сейчас ужасный ветер. У выхода на Волхонку стоят люди, закутанные как на Северный полюс. После бабьего лета мы привыкли к теплу и теперь боимся замерзнуть - ведь неизвестно сколько длится концерт - может быть 30 минут, как два года назад, а может и больше часа. Закутанные люди (большей частью пожилые) очень рады - можно будет осмотреть Храм Христа Спасителя, услышать прекрасную музыку, увидеть Ростроповича. Одни приехали ради Ростроповича, другие - ради Храма.

- Хоть дожили до открытия храма. Слава тебе, Господи!

- Не Господа - Лужкова благодарите.

- Что в программе концерта?

- С каким оркестром выступает Ростропович?

- Надо сказать спасибо Ростроповичу.

Но больше всего бедные, усталые, пожилые люди довольны тем, что прервалась череда их серых беспросветных будней и они смогут, наконец, прикоснуться к чему то радостному, праздничному.

Иду вдоль длинного голубого забора и никак не пойму, где же будет концерт. За забором виден только темный, почти страшный остов огромного, нечеловечески огромного здания, да холмы бурого песка... Но, наверное, там, за забором может уместиться несколько десятков тысяч людей - под небом всем места хватит.

Говорят, что концерт начнется только в 3 часа. Люди растекаются - кто едет домой, кто, чтобы убить время, решает походить по магазинам, кто идет в метро греться.

Приезжаю в 13.50. Я решила приехать раньше, чтобы встать поближе к оркестру. У забора куча людей с кинокамерами. Но даже их еще не пускают. Стоим мерзнем. Сейчас толпа другая, чем два часа назад - никто ни с кем не разговаривает, устали стоять да и холодно. Время идет убийственное медленно. Время, оно такое, - когда надо, чтобы шло, оно застывает, как мой нос сейчас. Решаюсь покататься в метро до Юго Западной и обратно - вот и улетит еще полчаса.

Через полчаса у забора то же.

.35

Забор раскрывается, запускаются люди с камерами и какие то счастливчики с белыми листочками. Что это за листочки? Это - пригласительные билеты. Пригласительные билеты у молодых, здоровых, модных. Они их, оказывается, получили в акционерных обществах. Пригласительные билеты и у иностранцев. Где же они их получили? То и дело раскрывается щель забора и запускается 2 3 5 10 избранных, то и дело какие то иностранцы проводят за собой других иностранцев, то и дело слышится: "Go with me".

Мы - званые, но не призванные, не покидаем наших рубежей у щели. Нас осталось так мало - нас должны, обязательно должны пропустить, ведь мы так долго ждали.

.00

Забор запирается. Слышно, как за забором что то железно щелкает, отзываясь вздохом десятков холодных ртов.

.07

На расстоянии 20 м от защелки вдруг появляется толстая красная физиономия и кричит в толпу: "Вита!", и забор раскрывается. Люди в надежде кидаются к раскрытому забору, но через него проникает только ярко раскрашенная шатенка. Остальные просят, почти умоляют пятнистого стража порядка: "Пустите, пожалуйста! Мы 3 часа тут стоим". В ответ короткое: "Не положено". Все только что подошедшие молодые, веселые, благополучные лица прошли на благотворительный концерт. Остались бедные, усталые, старые. У нас нет ни денег, ни билетов, ни нужных знакомств - у нас нет ничего, кроме унылых буден. Всю жизнь, всегда и везде все двери закрываются перед нами. Даже забор Храма Христа Спасителя.

октября, вторник

Все двери для нас закрыты. Открыта только эта дверь - дверь Дворца культуры МИИТа. Сегодня - встреча с газетой "Завтра" под названием "Держава".

Рано и в партер еще не пускают. Люди ходят, бродят, сидят, стоят, говорят. Но я не говорю, не слышу, не смотрю - я нюхаю. Затхлый запах - запах грязного белья, немытых тел... Это запах вокзалов, аэропортов, когда отменяют рейсы и люди сутками ждут, преют. Но в таком шикарном фойе, как это (фойе этого Д.К. красивее, чем фойе театров) - и вдруг такой запах... Что это? Или теперь так пахнут ВУЗы, которые слетели с дотации государства, а спонсоров найти так и не смогли? Или это - запах, мягко говоря, неимпозантных людей, людей, для которых закрыты все двери в жизни, кроме как на политические встречи "отребья" - как нас изволят называть господа демократы? Во всяком случае, эти запахи - прелести бедности.

... В старых романах часто писали: "Они жили бедно, но чисто". Ложь, ложь и ложь. Это пишут мужчины. Они не понимают как дороги всякие чистящие средства : шампуни, дезодоранты и пр. и пр. я никогда не была и, конечно, не буду на встречах демократов, но какие, наверно, прелестные запахи на их встречах. А у нас...

У нас народу сегодня гораздо меньше, чем неделю назад, - "Держава", по видимому, пользуется меньшей популярностью у народа, чем "Красные идут". На "Красных" я сидела на балконе (3 тысячи билет), а сейчас захотела поближе увидеть Говорухина и Власова - расщедрилась, купила билет в партер (10 тысяч). И, кажется, напрасно - люди с балкона перебираются в партер, весь балкон пуст.

Молодой человек в черном костюме садится за рояль, другой молодой человек во фраке и рубашке с пластроном (его зовут Валерий, фамилию я не слышу) поет на "На сопках Манчжурии". Поет с чувством, особенно напирая на слова:

Плачет, плачет мать родная - плачет русская земля

Плачут, плачут все как один, злую судьбу кляня.

Все хлопают хорошему исполнению. Но еще больше, чем исполнение, людей вдохновляет аналогия того, что было в далеком 1905 с сегодняшним 1995, когда тоже "плачут все как один" (кроме демократов), "злую судьбу кляня". Места за длинным президиумским столом, на которым висит державный черно бело желтый флаг, занимают 10 мужчин и 2 женщины. В первом ряду - Власов. А где Говорухин? Где же объявленный Говорухин, ради которого я сюда пришла? И Глазунова тоже нет... Нет двоих из троих самых популярных, объявленных в газете, людей...

На трибуне батюшка - это Олег Дудко. Вид у пожилого батюшки самый наидобродушнейший - лицо широкое, красное, доброе, все время отечески улыбающееся. Я думаю, что к нему, наверное, любят приходить исповедоваться, он легко прощает обычные человеческие грехи . весь его вид будто говорит: "Прощаю. Все мы люди. Все мы человеки, все грешны".

Проханов его представляет:

- Дудко - отец нашей газеты. Отче, Вам слово!

"Отец газеты":

- Всякое дело начинается с молитвы, поэтому я предлагаю помолиться. Все хором, кто крестясь, но большинство не крестясь, всухую, произносят за ним слова: "... прии€ди к нам и спаси нас от всякия скверны и спаси, блаже, души наша".

После молитвы отец Дудко вопрошает:

- Что же будет дальше? Как мы выберемся из такого положения?

На лице каждого тот же вопрос: "Как мы выберемся из такого положения?".

Батюшка говорит вдруг словами поэта:

- Если посмотреть, по словам Лермонтова, "с холодным вниманьем вокруг"...

Мы все знаем, что видно, если посмотреть "с холодным вниманьем вокруг" - ничего хорошего не видно. Но отец - на то он и "отец", он нас утешает:

- Но человек предполагает, а Бог располагает. Храни вас Бог.

Да, "храни нас Бог". С этим, конечно, все согласны.

Проханов заявляет:

- Один из самых острых ударов нанесен по русской культуре. Самая большая крепость русской культуры - МХАТ во главе с Татьяной Дорониной.

И громко кричит, будто объявляет рок звезду:

- Татьяна Доронина!!!

Раздаются продолжительные аплодисменты.

Татьяна Доронина в черном, с огромной серебряной вышивкой, на костюме выходит на сцену. Видно, как благодаря освещению молодеет и хорошеет ее еще свежее лицо (гадаю, сколько же ей лет..). Доронина долго рассказывает о том, как праздновали, или вернее не праздновали 100 летие со дня рождения русского гения Есенина. Между прочим она говорит:

- Когда наш ящик сообщил нам, что памятник Есенину будет сооружен прямо напротив памятника Пушкина, все встретили это с удовлетворением. Но памятник, оказывается, в стороне! Есенин должен стоять напротив Пушкина!

Я представляю себе Есенина напротив Пушкина... Да, хорошо бы... Но вообще то, при той жизни, которая у нас сейчас, при миллионах беженцев в Москве, войне в Чечне - то, что Сергей Александрович стоит не прямо напротив Александра Сергеевича, а чуть наискосок, поближе к МХАТу, не вызывает у меня таких, как у Дорониной, бурных эмоций. Она кричит, что книга Куняевых о Есенине вышла таким ничтожным тиражом - 10 000, что "дошло до такой пошлости, что в одной газетенке (наверное МК) опубликована статейка "Великий хулиган, пропойца и поэт" (это действительно возмутительно). Потом возмущается, что в то же время как книга Куняевых вышла тиражом в 10 000, книга Мариенгофа - бухгалтера писателя - тиражом в 100 000. Я вдруг вспоминаю, что Чехов, Булгаков, Вересаев были врачами. А чем хуже бухгалтер? По моему, то, что он бухгалетр - это не беда, беда - что Мариенгоф. Доронина сообщает, что Мариенгоф был супругом актрисы БДТ Никритиной , и когда она работала в БДТ, он писал скетчи, скетчи были очень пошлыми.

Дальше Доронина возмущается еще громче:

- Воспоминания Вольфа Эрлиха вышли тиражом в 200 000 экземпляров! Воспоминания этого извращенца - 200 000, а Куняевых книга - 10 000! И мы это съедаем! И чего то ждем!

Затем Татьяна Васильевна нам обещает:

- Я прочту молитвы Есенина.

И читает стихи поэта. (Зачем стихи, даже стихи такого поэта как Есенин называть молитвами? Не понимаю).

Под конец актриса сообщает, что спешит в театр. Наверное потому, что сама я ленивая, я не люблю вечно спешащих людей, а торопливость человека, покидающего тысячу людей, которые пришли его слушать, вызывает мой протест: "У нее каждый день театр, а встреча с нами - раз в полгода, могла бы и посидеть еще 10 минут - театр "подождет". Но публика в зале думает иначе . Она любит Доронину и не хочет замечать никаких изъянов в своей богине. Да и как нашей публике ее и не любить- ведь МХАТ Дорониной - единственный наш театр. Женщины, под аплодисменты, подносят цветы своей любимице.

Доронина уезжает в театр, а у трибуны появляется Куняев:

- Вчера я приехал из города Орел, где жил поэт и писатель России Бунин. Бунин, чтоб сберечь свою душу уехал. Есенин расплескал свою душу. Бывшие недруги оба стоят теперь рядом. Высшая сила - душа и воля народа - вернула их. Когда я еще учился в университете, Бонди спросил у нас:

- Капитан Миронов (из "Капитанской дочки") был патриот?

- Да, патриот.

- А Пугачев - патриот?

- Патриот.

- Почему один патриот повесил другого?

Правда - почему один патриот повесил другого? Куняев не отвечает, он продолжает:

- Это - роковой вопрос. Его нужно было изжить и примерить.

Но так и не рассказав нам, как он "изжил и примерил" этот роковой вопрос, Куняев переходит к своим стихам. Отец Дудко прикладывает руку к уху и внимательно внимательно слушает. Но, по моему, стихи такие, что так уж внимательно их слушать не стоит, особенно после стихов Есенина.

Как я жалею, что за президиумским столом нет Говорухина! В конце концов я пришла сюда не того, чтобы услышать старые и новые стихи , про празднование 100 летия Есенина, и даже не того, чтобы задаваться интересным вопросом, почему один патриот повесил другого патриота. Я пришла, чтобы слушать Говорухина и Власова - людей, которым я абсолютно верю. И еще - может быть это смешно и наивно - я пришла, чтобы убедиться - даже от моего маленького писклявого голоса что то зависит и что если я правильно проголосую 17 декабря, то в жизни, в нашей общей жизни что то изменится к лучшему. Но вместо Говорухина и Власова сзади себя я слышу женский вопль в адрес Куняева:

- Я из Саратова, я вам кланяюсь от провинции и от себя в пояс!

Довольный тем, что ему кланяются в пояс и провинция и эта женщина, Куняев говорит о Боге, о том, что "православному человеку понятно, что самая большая трагедия для человека - это отпадение от Бога". Проханов тоже что то о Боге, Куняев восклицает: "Есенин -мученик!" опять, опять о Боге, о православии, об антиправославии... Зачем столько слов? Ведь сказано же "Не поминай имя Бо€жие всу€е".

Наконец слова иссякают, выходит певец во фраке и объявляет:

- Романс Чайковского на стихи великого князя Константина Романова "Растворил я окно".

Слова "великого князя Константина Романова" говорятся особенно громким и почтительным голосом, хотя, по моему, "Чайковский" надо произносить гораздо почтительнее, чем "Романов".

Проханов сетует:

- Сейчас трудно работать в газете не потому, что репрессии, а потому, что сказаны все слова и объявляет:

- Юрий Власов!

Зал просто взрывается оглушительными продолжительными аплодисментами, так же как неделю назад при объявлении "Аман Тулеев".

Власов:

... я вас скажу, что никогда мы не придем к победе, если будем друг друга травить... Патриоты России, к которым я имею честь принадлежать, - наша задача - единая борьба против позора. Оппозиция в первые же несколько дней (после выборов 93 го года) сдала все свои позиции. Комитеты по международным делам, по радио и телевидению (еще одно название комитета я не слышу - по основным вопросам оказались в руках "Выбора России". А у нас было большинство. Налицо был сговор, нас сдали.

Власов говорит что то еще... Но это я уже не слышу, не понимаю, не воспринимаю. Я не хочу ничего "воспринимать" - в моей голове, во всем моем существе только одно - нас сдали! У оппозиции было большинство мест, а во главе главнейших комитетов - оставшийся в меньшинстве на выборах "Выбор России". Как это могло быть? Конечно сговор. Кто сговаривался? Зюганов? Не даром я его не любила, хотя о нем славословит сентябрьская "Завтра":

- "Он собиратель, ищущий и неутомимый. Не коллекционер, не энциклопедист, не скопидом, а пожалуй пчеловод, огородник, садовник".

"Садовник" сговорился с "Чмоком" и сдал все позиции оппозиции "Выбору России". Кто еще мог это сделать? Жириновский? Но с этим все ясно, о нем не стал бы говорить Власов, у оппозиции отношение к Жириновскому явно какое - плевое, то, что он предатель - давно и ни для кого уже не секрет... Значит - Зюганов?.. Сказал "А" - говори "Б"! говори, говори, договаривай, Юрий Петрович! Но Юрий Петрович вовсе не о том, кто сдал позиции. Он рассуждает о том, что идеологическое разномыслие не подразумевает политического, что "у нас один враг и одна цель"...

Сзади меня встает мужчина лет 50 и резко заявляет:

- Во время войны против фашистов и большевик и большевиком раскулаченный встали вместе. Зачем против Зюганова настраиваете?

Как зачем? Как зачем, если Зюганов нас сдал, если он - предатель? Надо сказать все о нем. Но Власов уже о другом:

- Мне посчастливилось встретиться с Симоновым.

Симонов? При чем тут Симонов? Ты мне о Зюганове!

Сейчас на голову Константина Михайловича льют помои, он вернулся к нам. Его стихи...

Господи! Да что ж это они вместо политического устраивают поэтический вечер?

-... Его стихи "Убей его!" теперь стараются представить как античеловеческие. Уинстон Черчилль в 41 году писал: "Пусть каждый убьет гунна", но его не называли антигуманистом.

И еще что то о Черчилле, Симонове, стихи Симонова...

Читает:

- Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины.

"Ты помнишь, Алеша..." я и без тебя знаю (еще в школе учили), ты скажи мне, скажи всем нам - тысячам человек, как нас предали, кто нас предал, как это оказалось возможно, как этого избежать после выборов 17 декабря... В зале не одна я так думаю, раздаются одиночные крики в поддержку Власова и против него. Власов уходит с трибуны, садится на свое место. А ведущий, чтобы утихомирить зал, распространяется, под гул голосов, о достоинствах картины, изображающей Игоря Талькова.

Выходит художник - Валерий Балабанов и рассказывает о своей картине, о Талькове. Зал понемногу утихает, слушая Балабанова:

- Было Куликово поле, поле Бородино, Прохоровское поле, а сейчас - Тальково поле.

Ведущий (я его имени не знаю) заявляет:

На их(демократов) Войновича - у нас Личутин.

На их Бродского у нас - чудо русской поэзии Юрий Кузнецов. Слово Юрию Кузнецову!

"Чудо русской поэзии" читает свои стихи, в которых о загробной жизни:

Успокойся! Тот свет - все же свет, а не шиш

Мы и там поживем!

Но я никак не могу успокоиться. Что мне его слова о том свете, когда в этом то ничего не поймешь. "Чудо русской поэзии", не знаешь ничего о том свете - не говори. А ты, Власов, знаешь кто предатель - так говори. Говори! Но Власов встает со стула и уходит со сцены.

У микрофона Назаров говорит о том, что 20 лет прожил в Германии среди русских эмигрантов, что он написал статью "Миссия русской эмиграции", опубликованную в "Москве"
Љ 1 за 94 год, что борьба с Россией ведется тремя силами - белой, красной и желтой, что желтая сила - это сила международного капитала. Он сообщает, что в зале присутствуют Андрей Донатович Синявский и Мария Васильевна Розанова. Привстаю, чтобы их увидеть, но никого не вижу, кроме таких же как и я, привставших людей. Розанова - редактор издающегося в Париже журнала "Синтаксис". Интересно, напишут что нибудь в "Синтаксисе" о сегодняшнем вечере? И если напишут, то что? Я все вижу как в тумане. В моем мозгу одно: "Нас сдали". Об эмиграции (которая меня не очень интересует) я смогу прочесть в журнале "Москва", а о том, как нас сдали, то, что волнует всю оппозицию, в каком журнале можно прочесть? Об этом можно узнать только здесь. Пусть Власов поднимется на сцену... Но на сцену вместо Власова поднимается молодой человек во фраке, который поет "Ямщик, не гони лошадей", после чего Проханов опять о "ритуальном убийстве", "ритуальной жертве".

Поэт Нина Карташова говорит, что она пришла к белым. Оказывается в зале - белые, я смутно понимаю, кто в России сейчас белые, думаю что и сами белые не очень отчетливо это понимают. Потом она уверяет, что к красным пришла бы, а вот к голубым - ни в коем случае. Кто "голубые" - это мы все знаем, все весело смеются. Карташова читает стихи Бунина, потом свои стихи о современном дворянстве:

...............

...............

Как много спеси

Только чести мало

Дворянство надо снова заслужить.

В другое время мне было бы все это интересно. Но в другое время. А теперь меня сверлит одно, одно, одно и то же: "Нас сдали! Нас сдали! Нас сдали!" если нас сдали, зачем все эти разговоры о дворянстве, белом движении, ритуальной жертве? Надо одно - мир перевернуть, а найти Зюганова, поставить его рядом с Власовым, устроить им очную ставку. Пусть они при нас, при преданных - проданных людях скажут, наконец, всю правду. А потом - суд. Суд над виновным. Обязательно суд. Ведь если бы оппозиция два года назад не была сдана, у тысяч, может быть сотен тысяч людей, была бы другая судьба... наверное не было бы и войны в Чечне. А Карташова читает свои стихи:

..............

Не толковать его заветы (Бога)

А исполнять их.

Отец Дудко с жаром хлопает стихам о Боге - это по "его части". И что это в последнее время все русские поэты принялись за Бога? Десятки лет делали вид, что Бога не существует, и вдруг что ни поэт - то пишет обязательно о Боге... Видно, все скопом прозрели.

Но Карташову интересуют не только дворяне, Божьи заповеди. Ее интересуют и евреи.(Без евреев, как и без Бога, теперь ничего не обходится, вспомнила бы, что Христос - еврей). Она читает стихи, посвященные отъезду евреев из России,

............

Мы вам простим

Езжайте с миром

Но только насовсем.

То, что "мы вам простим", воспринимается равнодушно, "но только насовсем" вызывает шквал аплодисментов.

Предоставляется слово "русскому палестинцу, редактору газеты "Аль кодс".

Выходит маленький черненький араб и заявляет:

- Мне говорят, что моя газета - антисемитская и я антисемит, -и делает многозначительную паузу, рассчитывая на смех в зале. Но в зале никто не смеется - очевидно, далеко не все знают, что как и евреи, арабы - семиты. Пережив отсутствие смеха, маленький человек продолжает свои юмористические потуги. Он рассказывает, как приходит к Черномырдину и просит защитить себя от упреков , что он - антисемит. Но Черномырдин, чей дом -Россия, не хочет поделиться с ним своим домом - Россией (смех). Тогда он приходит к Ельцину и заявляет, что он не еврей. Ельцин долго расспрашивает его:

- Ты воруешь?

- Нет.

- Ты врешь?

- Нет.

- Ты предаешь?

- Нет.

- Тогда какой же ты еврей? Если ты не воруешь, не врешь, не предаешь - значит ты не еврей.

Публика весело смеется, а я потихоньку злюсь. Чем над евреями смеяться, поискали бы предателя среди своих, припомнили бы русскую пословицу: "От своего вора не убережешься", но человек так уж устроен - в чужом глазу сучок видит, в своем - бревна не замечает.

Араб, наконец, слезает с юдофобской тематики и призывает любить Власова:

- Когда закрыли нашу газеты, только два человека заступились за нее - Илюхин и Власов.

Завершает вечер, как и последнюю страницу газеты "Завтра", поэт Евгений Нефедов, печатающийся под псевдонимом Евгений Онегин. Как не похож на денди Онегина этот простоватый толстенький человек! Но его стихи и остры и умны. Зал хохочет, а мне не до смеха - я решаю, за кого голосовать. До сегодняшнего дня я хотела голосовать за коммунистов не оттого, что я их не люблю, но только в них я видела реальную силу против "новых русских". Но теперь - ни ни, ни за каких "садовников" Зюгановых... А за кого?

Ведущий обещает, что следующий вечер газеты "Завтра" будет "красно белый". Под марш "Русские, русские идут" люди выходят из зала. Вечер "Держава" закончен. Что он мне дал? Ничего. Я не поняла, кто такие белые, что их объединяет, кого они объединяют, не поняла даже, что значит этот висящий на сцене державный флаг с черной, белой и золотой полосами и почему этот флаг нужен России. Я поняла одно - на верху, на самом верху оппозиции - предатель, и что я ничего не смыслю ни в политике, ни в ее лидерах. В моем примитивном умишке никак не укладывается, что "садовник" еще неделю назад здесь в этом зале уверявший: "Мы объединились с десятками партий" на самом деле сдал всех нас. Я теперь не верю лидерам - я верю только тем, кто, как НАШИ говорят, "на алтарь свой живот клал", тем - кто в могилах и у могил Белого Дома.

ноября, воскресенье

У "Красного угла" опять о евреях. На этот раз о том, что во время войны они не воевали, а уехали в город хлебный Ташкент. Это сообщение подытоживается словами:

- Есть люди, а есть евреи.

И смехом:

- Хорошо, что они не слышат, как ми их чихвостим.

Да, хорошо, что они не слышат. Тем более, что сейчас я встречусь с теткой моей подруги Лили - Эсфирью Абрамовной и мы поедем на Востряковское кладбище.

В 200 метрах от нашего "Красного угла" продают книгу "Еврейский вопрос" с эпиграфом на первой странице:

Евреи погубят Россию.

Федор Достоевский.

"Еврейский вопрос" в отличие от "Завтра", "Ленинец", "Кировец" и других нашихизданий (они продаются 50 60 летними женщинами) продается 25 30 летними молодцами, высокими, здоровыми, кровь с молоком. На этих молодцах бы землю пахать, а они недалеко от нашего "Красного угла" стоят, эту гадость продают. Значит - это ИХ люди.

За все время, что я была у Красного угла, только 7 человек купило "Вопрос". Обычно покупатель подойдет, засмеется, увидя обложку - русский богатырь убивает маленького хиленького еврейчика - и пойдет дальше. Но книжонка делает свое дело, (Я уверена это дело нашего правительства - травительства): Люди, увидев ее, вспоминают, что, кроме того, чтобы "как нибудь промыслить насчет еды" есть еще и жиды, и эти жиды, как писал сам великий Достоевский, погубят Россию. И действительно, ведь - как откроешь телевизор - все жиды, жиды и жиды, ни дна бы им, ни покрышки. Конечно, они только они погубят, уже погубили Россию.

"А на кладбище все спокойненько" - русские слева, евреи справа и никаких вопросов. Эсфирь Абрамовна и я идем по главной аллее, обсаженной высокими красивыми елями. Идем мимо черного очень красивого памятника, на котором надпись "Ида Шойхет Кобзон" - это мать Кобзона. Вспоминаю, что Кобзон (человек он!) накануне убийства Белого Дома привез целый мешок денег, чтобы помешать смертоубийству, не его вина, что его мешок не помог! Дальше - памятник беленький маленький, на котором надпись "Елена Утесова", после которого сворачиваем направо, идем уже по узкой тропинке мимо памятника какому то Вассерману, к 49 участку. Мать моей спутницы умерла 30 лет назад, но для Эсфирь Абрамовны все эти 30 лет ничего не значит - она рыдает у могилы матери так, будто та умерла вчера. Я думаю это от того, что она здесь в последний раз в своей жизни - через неделю улетает в Израиль. Вот меня и попросили "сопровождать" ведь "ей уже 75, мало ли что может случиться". Пожилая женщина стоит почти ко колено в снегу, стоит и плачет, стоит и плачет.

Я замерзла, усовещаю:

- Холодно! Пойдемте!

Но она будто вмерзла в эту землю, ее и домкратом не вытащишь... Смотришь на могилы с древними еврейскими письменами и звездой Давида и в голове только одно:

- Ведь все равно - все кончается или крестом или звездой. Как ты ни крутись в этой жизни - а все одно - крест или звезда. Так зачем тогда все эти "национальные вопросы"?

Зимний день короток. Быстро темнеет. Черные деревья, черные надгробные плиты, черные ограды, красный зловещий закат - и рыдания, рыдания, рыдания. Мне страшно не по себе. Я уже не рада, что согласилась сопровождать эту женщину, которая стоит так будто собирается здесь простоять всю оставшуюся жизнь... Но я то вовсе не собираюсь. Меня осеняет идея:

- Скоро совсем стемнеет, ворота закроют и мы будем ночевать на кладбище.

Это срабатывает. Наконец то мы не тропинке. Но вдруг Эсфирь Абрамовна вспоминает, что не взяла веточки с дерева, которое 20 лет назад посадила на могиле. Возвращаемся. Слабыми старыми руками она с великим трудом отрывает заиндевевшую веточку и опять (опять!) стоит. Урезониваю:

- Нельзя простужаться перед дорогой.

Слова "перед дорогой" вызывают взрыв слез. Все же уходим. У выхода останавливается. Я слышу:

- Вот здесь, у этого маленького домика сидел старый престарый рэбе. Позовешь его на могилку, пропоет он молитву, на душе то у меня и легче. И всего то за три рубля.

Теперь в этом домике кооператив по продаже цветов и венков. Кооператоры не стесняются, что они находятся не около теперешнего "Night club", а на кладбище (вдруг в первый раз приходит в голову - ведь кладбище от слова "клад". На кладбищах - наш главный клад - останки наших дорогих, дорогих, дорогих людей). В домике врубают тяжелый рок, раздирающий душу. Еле тащимся (устали и очень замерзли) к 720 автобусу. В автобусе и русские и евреи - и никакого национального вопроса. Тихо тихо, будто все приобщились к вечности.

Меня приглашают зайти отогреться. Большой дом с высокими потолками. Как редко я сейчас вижу такие высокие потолки... Но оказывается, комната с высоким потолком когда из нее все вывезено похожа не огромную пустую пещеру. Везде какие то коробки, бечевки, старые пожелтевшие газеты, пустые банки. Окна без штор. Хозяйка расстеливает на полу полотенце, ставит на него старый с разбитым носиком чайник, разнокалиберные чашки, блюдца (сервиз давно упакован), куски хлеба, колбасы, и мы начинаем пировать. Горячий, настоящий индийский чай, колбаса взывают меня к жизни... Мне интересно, что рассказывает о себе эта дочь народа, который "погубит Россию". Оказывается, она из еврейского местечка под Белой Церковью (есть на Украине такой город с русским названием, в нем и вокруг него жило много евреев). Ее дед и бабушка погибли в 20 году во время еврейских погромов, муж - в 43 году на фронте. Он был врач и сразу же после объявления войны был мобилизован... После глубокого вздоха, видимо означающего, что она очень любила своего мужа, следует:

- А меня спас Гарик, он тогда был грудничком, а медсестер, у которых грудные дети в армию не призывали. Я выехала с ним в августе (41 года), когда немцы были так близко от Москвы, что им в бинокль был виден Кремль. Пришел домуправ, сказал, что я должна уехать, где то я расписалась, собрала два узла - и на вокзал. Если бы я была русская! (это говорится с завистью к русским). Если б была русская - ни за что бы не уехала. Но раз еврейка... евреев ведь везде первых убивали... Я и испугалась, пошла на вокзал, а там - ужас: все вагоны облеплены людьми, вещами, везде крик, плач, к дверям (вагонов) не протолкнешься. Хорошо, меня одни боец в окно еле еле втолкнул. И поехали... Ехали долго долго, до Семипалатинска (Казахстан). Меня по дороге обокрали, а главное - Гарик сильно простудился, как приехали - он умер (глаза рассказчицы набухают слезами). Я и сама то жива осталась, потому что медсестра, всем нужна. В 44 вернулась в Москву, жить негде, нашу комнату давно заняли, жила в Перловке, там много евреев. Кончила медицинский, аспирантуру, стала анестезиологом в детской больнице. Вот все говорят: "Хирург! Хирург!", а от анестезиолога исход операции не меньше зависит. Почему люди уже после операции умирают? Часто потому что наркоз неправильно дан. У нас ведь как - наркоз в зависимости от веса ребенка. А дети все разные... Могут быть при одном весе, а разные. Надо следить за действием наркоза.

Голос Эсфирь Абрамовны становится торжествующим: - вот я и придумала такой аппарат! У меня летальных исходов меньше, чем у других было! Скольких я детей спасла - и с Украины, и с Кавказа и с Средней Азии..., а одну девочку 12 лет спасла из Кишинева. Так потом ее родители меня каждый год туда отдыхать приглашали. Сейчас я покажу Вам схему моего прибора. Вы увидите его эффективность!

Господи, как же мне не хочется вникать в эффективность прибора. Меня разморило - после холода, кладбища - тепло, горячий чай, а она сует мне какую то схему... Фанатичка! Ей Богу - фанатичка. То у могилы сколько стояла плакала рыдала, то теперь, будто ей не 75, а 25 - вся полная сил - ну прямо полководец, прямо Ибаррури.

Чтобы отвертеться от чертежа, я прошу принести мне чаю. "Ибаррури" идет на кухню, но возвращается не с чаем, а с бутылкой "Столичной".

- Извините, я забыла предложить. Вот соседи приходили, пили. Может хотите?

Конечно "Столичная" лучше схемы. Но почему так мало выпито - в бутылке осталось три четверти водки. За моим вопросом следует объяснение:

- потому что соседи - евреи.

Да уж, евреев, настоящих евреев можно обвинять во многом, только не в пьянстве. Если бы русские пили столько же! Какой процветающей, поистине Великой страной была бы Россия!

Мы пьем по четверти чашки, мне приходит в голову "тост":

- За Ваш отъезд! За Вашу хорошую жизнь в Израиле, на Вашей исторической родине.

Ничего глупее я не могла придумать. Моя "Ибаррури" мгновенно сникает, со злостью кричит:

- Нет там никакой исторической Родины. Здесь моя Родина! А уезжаю потому что думала до смерти буду работать, меня приглашали на самые сложные операции как консультанта. Теперь поставили нового главврача. Дурак дураком, всех своих к себе тянет, а меня по боку. Нечего мне здесь больше делать и никого уже здесь не осталось, вот и приходится... Раньше бы я в Минздрав пошла, доказывала, что нужна... сейчас и жаловаться некому. А ведь сколько детей из за этих новых дураков погибнет!

Возвращаюсь по обезображенной Манежной, иду к Театральной. Там все еще стоят добрые недобрые молодцы с книгой, эпиграф которой

"Жиды погубят Россию". Федор Достоевский.

ноября, воскресенье

- Положите мне поменьше (еды на тарелку) - я боюсь у меня заворот кишок будет.

У меня в гостях женщина, которая приходит к Белому Дому, ее зовут Татьяна. При ее словах "у меня заворот кишок будет" у меня переворачивается сердце - до чего де мы дожили - человек в Москве боится есть много, как блокадник из Ленинграда. Я ломаю себе голову, чем бы накормить мою гостью так, чтобы повкуснее, и чтоб полегче - чтоб заворота кишок не было, а она рассказывает о себе. Рассказывает, что работает на авиационном заводе, что всю русскую авиацию развалили, что уже три месяца рабочие не получают зарплату, голодают. Как всегда, когда встречаются люди приходящие к Белому Дому, речь заходит об октябрьских событиях. Таня очень жалеет, что 3- 4 октября она лежала больная, и когда я рассказываю, что тогда видела она замечает:

- Я Вам завидую белой завистью.

Во этим мы отличаемся от "демократов" - они завидуют людям, у которых лучше машины, квартиры, дачи, а мы - тем, кто был тогда у Белого Дома. Говорим о выборах. Я проговариваюсь, что не верю теперь Зюганову, на что Таня в ответ:

- Я ему тоже не верю, но голосовать буду за Зюганова, за коммунистов, я всю жизнь коммунистом была.

Я этого не понимаю - зачем голосовать за человека, которому не веришь. Но то, что она верна коммунистам, вызывает у меня уважение - теперь я больше всего ценю в людях верность. Постепенно, от горячего ли чая или от сытости бледные бледные Танины щеки розовеют, она оживает и вспоминает юность:

- У меня есть один дальний родственник, я когда то была в него влюблена - мы все танцевали, танцевали...

Она говорит эти слова "Танцевали, танцевали" как о чем то странном, нереальном, возможным только в той, другой, давно прошедшей жизни...

- А теперь его увидела - Господи, в кого же я тогда влюбилась! Или у меня глаз не было, или люди так меняются...

Я думаю, что то же самое сказали бы и обо мне те, кто видел меня в юности, и становится так печально, что "люди так меняются"... да и она делает взмах рукой, который можно перевести так:

- Господи! О чем это я? О том, что мы танцевали, танцевали... Как давно это было, а я вспоминаю, все вспоминаю по пословице "вспомнила баба, как девкой была". Все это было, да быльем поросло, а теперь...

Теперь вся Танина личная жизнь - это просто не умереть с голоду, буквально не умереть с голоду. Она с интересом разглядывает мои чайные ложки. Я довольна - хозяйке всегда приятно, когда гостю нравится сервировка стола. Но за разглядыванием следует:

- Сколько теперь стоят эти ложки? У меня такие же. Мне надо толкнуть ложки, конфетницу - иначе не продержимся. Мне все говорят: "Не продавай! У тебя дочь растет". А мне все равно, кто у меня растет, куда растет. Ей есть надо. Как маленькая была, так плохо ела, что мы с бабушкой чуть не в задний проход ее кормили, а теперь, в 15 лет, все: "давай, давай есть".

Таня с восторгом вспоминает, как летом в отпуске она жила на даче, ухаживала за чужим ребенком, и ее с дочерью за это кормили:

- Нас кормили! Первый раз за три года мы тогда наелись!

И просит меня:

- Можно я слижу варенье (с розетки). Такое добро пропадает!

... Мы говорим, что хорошо бы ей устроиться на другую раработу такую, где хотя бы что нибудь платят.

- Куда ни кинь - везде клин. Было б мне хоть 40, тогда можно б, а так - нам, кому 45 (лет) - хоть ложись да помирай.

Смотрит на меня почти с завистью:

- Кому 55, тому хорошо, а нам...

Как бы я хотела поменяться с ней местами, скинуть годы, чтобы мне стало 45. Но тут же соображаю, что тогда пришлось бы совсем голодать - пенсии то нет... и уже не так остро хочется помолодеть.

- Но хуже всего...

Я думаю, что может быть хуже голода.

- Но хуже всего, что меня никто не понимает. Молодежи ОНИ так головы свернули, что молодежь ничего не понимает, что в жизни происходит. Вот моя (дочь) говорит: "Сейчас плохо живет только тот, кто приспособиться не может". А как приспособиться? Пойти спекулировать совесть не позволяет, я всю жизнь коммунистом была. Хотите, я прочту Вам свое стихотворение?

Таня встает в позу и громко, будто говорит со сцены читает:

Клятва поколения!

Но если снова пожар загорится

И облака запылают кровью

Страна моя, снова все повторится

Мы любим тебя неподкупной любовью.

Если надо, Отчизна моя, скажи

Опять пойдут за тебя миллионы

В огонь, в смертельные виражи

Таранить вражеские колонны.

Если надо, забудем весну

Девушек, жен, их нежные руки

Чтоб грудью своей заслонить страну

И не отдать на позор и муки.

Это сейчас мы порою брюзжим

То нам не так и это не этак

Но честью Родины мы дорожим

Как комсомольским своим билетом.

Хотим, чтоб не было подлецов

И подхалимов и бюрократов

Кровью погибших своих отцов

И дедов, что пали на баррикадах

Клянемся!

Пойдем на подвиг любой

Врагов разобъем и с победой вернемся

И снова увидим шатер голубой небес

И снова солнышку мы улыбнемся.

Видя, с каким вниманием и одобрением я слушаю моя гостья воодушевляется - читает конец своих стихов, посвященных защитникам Белого Дома; оправдывается, что не помнит стихи целиком, потому что "голова забита только тем, как раздобыть еду":

Трупов тысячи

Крематории как в концлагерях заработали

Неужели! Неужели вспять история?

Третий Рейх?

Или... Что это? Что это?

Затем Таня Рубашникова (в девичестве Сарафанова, она острит: "вышла замуж - пришили к сарафану рукава") читает уже не свои стихи. До нее я знала только написанные на заборе две последние строчки, теперь я слышу начало четверостишия:

Спите бедные, многострадальные

Пусть ничто не тревожит вам сон

Мы, соратники ваши печальные,

Вам приносим наш низкий поклон.

Моя защитница Белого Дома садится за стол и говорит, что демократы (ее соседи по лестничной клетке) сказали ей вчера анекдот про Советский Союз: "Советский Союз был как купидон - зад голый, вооружен до зубов и ко всем пристает со своей любовью".

- А я им ответила тоже анекдотом: Когда умирал Брежнев, то велел похоронить себя кверху попой. Почему? - Еще не раз придете меня в нее поцелуете.

Мы смеемся. Но вдруг Таня хмурится, мысли ее возвращаются к ее проблемам.

- К выборам нам наверно зарплату дадут. Но ведь не сразу 900 за 3 месяца. Кинут кость - тыщ 300, а у меня задолженность за квартиру 220. Останется 80. Как жить вдвоем?

Я понимаю, что никак не прожить вдвоем на эти будущие 80 тысяч теперь, когда нищенский уровень на одного человека 360 тысяч. Что сказать? Нечего сказать. Я просто даю ей кое что (чуть чуть) из еды. Она так благодарна, что целует меня. (Как горек этот поцелуй!), а потом нахмурившись:

- Вы не подумайте, что нищая ходит.

Я ее утешаю:

- Что Вы, что Вы! Я сейчас думаю, что если бы нам не помог случай, все мы, те, кто ходит к Белому Дому лежали бы сейчас в одной братской могиле в Митино. А раз мы остались живы, надо помогать.

Это ее, кажется, удовлетворяет.

В окно смотрю, как Таня, придерживая сумку к себе поближе (завтра будет что есть) под дождем со снегом в полутьме спешит к метро. На душе у меня кошки скребут. Кошки скребут:

. От того, что я пожадничала - надо было дать банку с вареньем.

. От мысли, как же Таня вдвоем с дочерью проживут целый месяц на 80 тысяч, когда прожиточный минимум - 360 тысяч на человека.

. от того - какие же мы все не приспособленные к теперешней жизни - те, кто приходят к Белому Дому.

час.

По голосу Америки правозащитница Дина Каменская разглагольствует о том, что в демократическом государстве не должен быть закон о смертной казни, что смертная казнь - это антигуманно и что России, как стране, ставшей на демократический путь совершено необходимо после ужасов коммунизма стать наконец человечной страной. Я ее случаю слушаю, а перед моими глазами миллионы матерей, не получающих зарплаты по 3 6 12 месяцев ломают себе голову, чем завтра накормить детей в то время как "коммерческие структуры" прокручивают их мизерную зарплату, чтоб еще больше жиреть. А бывший министр финансов Федоров отдал распоряжение переправить в Америку бриллианты и золотые изделия из Госхрана. Эти изделия пропали для России бесследно, нанеся ей ущерб в один триллион рублей. Раньше я думала, что при всех своих недостатках, я все же человек не жестокий. А вот сейчас... сейчас с каким удовлетворением я бы увидела, как расстреливают представителей "коммерческих структур", не выдающих зарплату. А первым должен бы быть расстрелян гайдаровский министр финансов России Федоров. Вспоминаю, как в 93 году Растропович орал на весь мир:

- Я верю Ельцину! Я верю Федорову!

ноября, четверг

Указ "Об ответственности лиц, виновных в несвоевременной выплате зарплаты государственным служащим" наконец издан. О нем сегодня говорят по радио. Но будет ли он выполняться? Не трюк ли это перед выборами?

.S.: Указ "Об ответственности лиц..." оказался предвыборным трюком.

После подписания этого указа государственные служащие не получают свою зарплату вовремя в течение многих многих лет. Опоздание в выдаче зарплаты до 16 12 месяцев. Не получают свое ничтожное государственное пособие и матери одиночки. Эти пособия в народе называют "детскими". "Детские" по всей России задерживаются на 1 2 года.

В 1996 г. Татьяна Борисовна Рубашкина стала работать уборщицей в Даниловских банях. Но у нее стали болеть глаза, а кожа ног покрылась большими красными пятнами - она думает, что этому могли быть две причины:

) она заразилась от бомжа с Украины, который жил в бане и который через 5 месяцев после того, как Таня начала работать, умер.

) может быть так на нее действовала хлорка: "Ведь я в хлорке прямо купалась".

В 1997 году она по рекомендации устроилась на работу домработницей у академика ФИАНа (Физического института Академии Наук) Евгения Львовича Фейнберга. Ей приходилось убирать его 100 м. квартиру на Ленинском проспекте, ухаживать за его слепой дочерью, готовить, стирать и т.д., а также принимать гостей - академиков ФИАНа и гостей из за рубежа. Она говорит - я старалась (перед иностранцами) готовить так, чтобы за Россию было не стыдно. Друг Евгения Львовича академик, будущий Нобелевский лауреат физик теоретик Гинзбург как то дал ей в благодарность за прекрасную работу у Фейнберга, целых 200 долларов, о которых Таня помнит всю жизнь.

Самой большой мечтой Тани было, чтобы ее дочь получила высшее образование. Она во всем себе отказывала - только чтобы заплатить за учебу дочери. Дочь ее Нина с отличием закончила Университет Права.

К 90 летию Евгения Львовича Таня подарила ему свои стихи:

В вашем доме я вновь задышала

В вашем доме я вновь ожила

В вашем доме веселой я стала

И как будто бы вновь расцвела

Так желаю Вам многия лета

Академик Вы наш и герой

Чтобы лучшие в мире поэты

Вирши Вам приносили домой

Композиторы лучшие в мире

Вам дарили бы песни свои

В Богом избранной Вашей квартире

О любви, о любви, о любви.

Академик Фейнберг прожил 94 года. Сейчас Таня почти совсем ослепла, а ее дочь продает стиральные порошки.

ноября, суббота

Картина Поленова "Московский дворик" была написана в Спасопесковском переулке 100 лет назад. Мне кажется, что поленовский дворик символизирует Москву, которую мы потеряли. С 1930 х годов "Спас хауз" - резиденция посла Америки в России. Над усадьбой русского дворянина Второва, золотопромышленника, самого богатого человека в Москве, висит американский флаг. Сюда я иду на открытие художественной выставки (так осточертели иностранные слова, что даже давно прижившееся в русском языке французское слово "вернисаж" не хочется употреблять).

Через проходную, предъявив в ней свой паспорт и пригласительный билет прохожу в нижний этаж усадьбы - в гардеробную. Сколько здесь потрясающих шуб - рыжих с большим ворсом - лисьих, и короткошерстных, почти шелковых - норковых, и дымчато голубых - из голубого (самого дорого) песца! И ни одного человека. Я вешаю на специальную вешалочку свою старую шубу из искусственного каракуля, вижу, как же убого она выглядит среди настоящих великолепных шуб. Думаю - в жизни, наверное, есть два этажа. В первом этаже - такие же женщины, как и я, носящие убогие искусственные шубы. А во втором - бельэтаже (второй этаж по французски - бельэтаж - прекрасный этаж) живут ухоженные разухоженные женщины в настоящих шубах.

Вхожу в большой сияющий зал. У входа немолодой мужчина с приятным лицом говорит:

- Посол Америки в России

И протягивает мне руку

Я автоматически протягиваю свою, тотчас же с испугом ее выдергиваю и отлетаю в дальний угол комнаты. Только там соображаю, как же это я не сказала, что я благодарна за приглашение (хотя пригласительный билет достали мне мои друзья - художники), что я очень рада его видеть и прочее, прочее - словом все то, что говорят нормальные люди при знакомстве, ведь учили же меня когда то папа мама быть вежливой... Оправдываю себя - откуда мне знать, что посол Америки сам встречает гостей? Вокруг все ярко, весело, празднично - и старинная люстра и мебель под люстрой и прекрасные картины, и хорошо одетые воспитанные люди. Но больше, чем картины, чем люди, мое внимание привлекает огромный огромный круглый стол с бутербродами. Бутерброды малюсенькие, в четверть ладони расположены концентрично, кругами. Под блестящей люстрой блестят красная и черная икра, розовая семга, желтоватая осетрина, нежно зеленые листья салата. Все так красиво, что даже страшно дотронуться до этих произведений искусства. Приглядываюсь к людям. Я то ожидала, что здесь будут люди в особенно красивых, может быть в экстравагантных костюмах, дамы в вечерних платьях, будет много веселой смеющейся молодежи. Ничего подобного. В зале мужчины и женщины от 40 до 60 лет, очень хорошо, но не броско одетых - хороший тон. Ко мне подходит какой то мужчина и учтиво склонясь, улыбаясь, говорит по английски, что у меня хорошо сочетаются цвет волос, костюм и аксессуары.

В другом зале начинается концерт артистов Большого театра. В первом ряду слева сидит молодой православный батюшка, такой розовый розовый хрушечно откормленно розовый, что даже не хочется на него смотреть. Какой он "батюшка"? Он здесь не батюшка, а слуга.

Люстры горят

Певцы поют

Пахнет чем то неуловимо приятным

И мне так приятно приятно...

Весь век бы тут просидела. Но надо и совесть знать - уходить, входить в обычную жизнь.

В обычной жизни в домах центра Москвы уже почти нет старых жильцов - везде ТОО, то какие то оффшорные компании, совместные предприятия...

Из окон смех, веселые молодые голоса - видно там, как теперь говорят "корпоративные вечеринки". Было бы мне 25, и я бы тоже была бы не хуже всех - жила бы и радовалась и смеялась на такой вот кооперативной вечеринке. Вдруг из красивого дома вылетает взъерошенная, как после драки котенок, без пальто растрепанная девица лет 25 ти, за ней выкатывается огромный мужик с бульдожьей мордой, он орет:

- Сказано тебе "Молчать!". А ты, падла, при всех пасть открыла. Чтоб завтра духу твоего здесь не было.

И мат.

В ответ горький горький девчоночий плач.

ноября, воскресенье

Иду на выборы - и не знаю, за кого голосовать. Сколько партий развели - чуть не полсотни, даже партию "любителей пива". Кому же отделать мой единственный голос? Блок Зюганова, конечно, пройдет, но я теперь не верю этому садовнику огороднику. Говорухин может не перейти 5% барьер, но ему я верю. Голосую за Говорухина.

ноября, воскресенье

По нашим данным за Говорухина больше 5% голосов, по официальным - всего 1%. Значит, мой голос пропал. Жаль. Но что мне было делать - ведь не голосовать же за Зюганова, если Власов сказал, что он "нас сдал"... Верю Власову.

ноября, понедельник

Умер тот, кто "на алтарь свой живот клал", умер наш духовный вождь, умер Митрополит Санкт Петербургский и Ладожский Иоанн. Вспоминаю его книгу "Верен до смерти". Вот уж кто истинно был "верен до смерти". Кто еще пользуется таким же безусловным авторитетом у оппозиции? Не знаю, думаю, никто.

год

февраля, четверг

.00

Сегодня в бывшем букинистическом магазине (теперь Biblio Globus) на бывшей Кировской (теперь Мясницкой) встреча моего кумира Юрия Власова с читателями.

Читателей натискалось сюда, на II этаж между книжными стеллажами несколько сотен. Ищу, ищу Власова - никак не найти среди стриженых, седых, черных, лысых - всяких затылков. Здесь почти все мужчины, все они выше меня... Мне только слышен голос:

- Мой отец...

Этот голос доказывает мне, что его отец был честных правил, что он никого не предавал. То, что его отец никого не предал - это конечно хорошо, но не за тем же, чтобы услышать это пришли сюда эти люди в зимних пальто, шубах, изнывающие от духоты. И как он, такой умный, самый сильный и честный человек на свете может не чувствовать этого? Не чувствует. Говорит только то, что интересно ему...опять об отце. Так и хочется крикнуть ему: "Вы скажите нам о нас, что нам делать, как нам победить"! Но Юрий Петрович отвечает на вопрос о каких то анаболиках. Анаболики - это, оказывается гормоны стероиды, применявшиеся американцами в 60 е годы для победы в тяжелой атлетике. Меня бы эти анаболики заинтересовали... Но не теперь, не здесь. Ну наконец то! Наконец Власов что то о теперешней России. Но, как на зло - рядом со мной визг - маленькая женщина рвется пройти к отделу подписных изданий чуть не по головам нас, стоящих и слушающих. Она вопит:

- У меня ребенок болен астмой! Пустите!

Кто то ей сочувствует - у ребенка астма - это серьезно. Но большинство возмущено - что же это в самом деле, так редки встречи с писателями, особенно с Власовым, а тут - "астма". Возня заканчивается догадкой:

- Это - провокация! Это - чтоб не дать слушать!

Под вопль "Провокаторша!" визгливая женщина исчезает. Наконец то вокруг все утихло. Но что то, может быть самое важное из слов писателя я не услышала. Обидно. К тому же так жарко, что сил нет. Снимаю шубу, но девать ее, такую большую и тяжелую, некуда, наконец то пристраиваю ее между собой и стендом с роскошно изданной "Историей России". Судя по цене - 980 тысяч - ее составили демократы. Интересно, что в этой "демократической" "Истории России"?

... Власов говорит, что он не прошел в Думу. Господи! Если уж Власов не прошел - так кто же туда прошел? Оказывается - Боровой! Ну и дела! Отпетый Боровой проходит в округе, в котором баллотировался сам Власов. (Для меня он всегда - сам, самый...) . Что ж тогда ждать от жизни? Как это могло случиться? Юрий Петрович объясняет как. Да очень просто. Просто избирателям говорили, что он умер. Вот это - да! Это - выход из положения для "демократов". Взять - и сказать, что их противник взял да и помер. Но Власов почему то не очень возмущается демократами - что с них взять, демократы - они и есть демократы. Но коммунисты! Коммунисты выдвинули своего кандидата в его округе, а когда у оппозиции нет согласованности, тогда неизбежно побеждают Боровые. Затем Власов долго рассуждает на тему компартии. Из этих, надо сказать довольно сбивчивых рассуждений, я понимаю, что он - кошка, которая гуляет сама по себе, а коммунисты пытались его приручить. Вообще то я очень люблю кошек, которые гуляют сами по себе и не очень то люблю компартию... Но теперь такое время, что оппозиции надо быть вместе, иначе победят Боровые. Даже я это понимаю. Неужели он этого не понимает? Почему? Наверное потому, что человек живет не умом. Не знаю чем человек живет ... но только не умом. Может быть эмоциями живет человек? Даже такой умный, такой честный. КГБ когда то посадило его отца, вот у него и зуб против коммунистов. Вот он и гуляет сам по себе. А самому по себе гулять - ох как нелегко. Это я и сама по себе знаю. Писатель продолжает:

- Теперь такое время - я сам должен продавать свою книгу. Мой телефон 157 66 20 - приезжайте, покупайте.

Как бы хотелось мне поговорить с ним в домашней обстановке! Но книги, конечно, продает не он сам, а его секретарь или кто нибудь из семьи. Приедешь, сунешь денежку, получишь книжку и через секунду уходи. Значить поговорить с ним дома - так же несбыточно, как побывать на луне. Все мечты моей жизни почему то оказываются несбыточными. Даже не хочется и мечтать. И все же записываю 157 66 20.

- Я еще могу издаваться, потому что у меня есть имя. А сколько людей пишет! Но они никогда не будут писателями. У них нет денег. На днях я еду в Набережные Челны. На билет я должен просить у предпринимателя, а он еще посмотрит, понравлюсь я ему или не понравлюсь.

Ну и времена! Всемирно известный человек, бывший чемпион мира должен просить на билет. Добро бы в Чили - а то всего то - в Набережные Челны. Такой пустяк просить у "предпринимателя"? Грустно жить на этом свете, когда самый сильный, самый честный в мире человек вынужден просить милостыню у вора. Но еще грустнее от того, что в округе, где баллотировался Власов, коммунистическая партия выдвинула своего кандидата. Случайно ли это? Даже думать об этом страшно...

апреля, воскресенье

часов

Только выхожу из метро - гул. Это на всю мощность работают бетономешалки (во все остальное время, кроме воскресных 11 - 13 часов, когда проходят наши митинги, бетономешалки не работают). Это ж надо - каждое воскресенье на Театральной, красивейшей центральной площади Москвы необходимо мешать бетон - все "маленькие хитрости" мэра. Какие то огромные цистерны загородили пятачок у памятника Марксу, что бы не было видно наших красных флагов - опять "маленькие хитрости". Но народ всё же собрался. Слышен голос Анпилова:

- У демократов до сих пор изжога не проходит, что я подписался за Зюганова. А что? За варнака что ль за этого? Означает, что мы за Зюганова, что это отказ от борьбы? Задача - не отдавать его (Зюганова) правым, а самому его хватать. Да любого перекуем, когда власть возьмем. Мы будем в Москве идти в одной колонне (с зюгановцами). Черт с ним - наступим на горло собственной песне, главное - чтобы большая колонна. Пройдет 16 июня - сразу же надо будет предъявить нашему президенту: "Вернуть награбленное!"

... У меня день рожденья был, меня азербайджанцы обступили: "Давайте восстанавливать Советский Союз!"

Сзади меня недовольные голоса: "Они обступают, а что творят! Спекулянты!" - Будто в ответ Анпилов кричит:

- Спекулянтов за решетку!

Сзади - довольное хмыканье.

- Наше главное направление остается прежним - Похмелкина надо убрать. Когда он вчера приезжал из Китая, китайской водки он хлебнул видно - вид у него был помятый. Если б он еще больше б там (в Китае) побыл, он бы был совсем...

Оратор не договаривает, но и так ясно, что "он бы совсем...".

- Даже Брынцалов, этот миллиардер, пишет, что этого алкаша надо убрать.

Дорогие товарищи, будьте бдительны! Пресекайте болтунов, тех, кто выискивает блох там, где их никогда не водилось.

Понимаю, что это - камешек в огород тех, кто порицает Анпилова за связь с Зюгановым, называет его предателем - это они - "те, кто ищет блох".

На следующий день после выборов - 17 июня, нам всем надо выйти. Они захотят фальсифицировать выборы, а мы пойдем одной колонной, заставим...

Я никак не возьму в толк - почему 17 июня? Лучше бы раньше, до выборов. Не понимаю. И вообще я понимаю только, что очень многое зависит от погоды. Если 17 го будет так же холодно и дождливо, как сегодня, народу будет немного. Вот сегодня, перед 1 мая - а всего то здесь человек 300 - потому, что холодно, утром было минус два градуса. И это 28 апреля, когда обычно уже вылезает травка и у памятника Марксу сажают тюльпаны. Как многое в жизни зависит от пустяка...

Минус два градуса - и не будет никакой большой колонны и ничего мы ИХ не заставим. Холодно стоять, ухожу. У метро сквозь вой бетономешалки слышен кричащий женский голос с нашего пятачка - это Ольга Олеговна, претендент на мэршу Москвы. Будь я мужчиной, я никогда бы не влюбилась в громогласную женщину. Я очень не люблю женщин с громким голосом - при них я как пугливый заяц прижимаю уши и на душе так противно противно. Но может быть у женщины политика должна быть луженая глотка? Ну хотя бы для того, чтобы перекричать бетономешалки? И все же это грустно - что наши вожди с лужеными глотками... Опять порыв ужасного, прямо февральского ветра.

Хоть бы 1 мая было тепло!

мая, среда

Сегодня как назло дождь. Вчера и позавчера погода просто райская, а как наш праздник, так обязательно дождь. Непонятно, откуда пойдет демонстрация - в самой оппозиционной газете "Завтра" о сегодняшней демонстрации ни слуху ни духу. Зачем нам такая "Завтра", если в ней не узнаешь о том, что нам делать сегодня? Но может быть узнаешь в "Правде"? Решаю не пожалеть тысячу, купить "Правду". "Правды" ни в метро, ни в центральных киосках нет. Вот она - их хваленая "демократия" в действии - 1 мая во всех киоская - одна макулатура, вроде газеты "Женские дела" - с голыми грудями, голой задницей и голой передницей - ни одной оппозиционной газеты. Куда ехать на демонстрацию?

В 11.30 я на Маяковской. Но здесь демонстрацией и не пахнет. Ругая себя, что потеряла зря время, еду на Театральную.

На Театральной митинг. Везде транспаранты:

Ельцин уходи!!!

Ельцин - это война!

Долой воровской режим!

Долой грабительские "реформы"!

Говорит Зюганов:

- Опять мы сегодня встретились на главной площади страны. Мы прошли с гордо поднятой головой. Я только за последнее время от имени вас - от народно патриотического блока - побывал во многих городах. Только что вернулся из Петербурга, где получил поддержку патриотических сил. Оглянемся назад и посмотрим. Как мы провели год с мая 1995 года. Мы обещали выгнать из правительства самых больших жуликов - и мы их выгнали. Мы обещали провести в Думу патриотически силы - после выборов в декабре 95 года в Госдуме более 50% народно патриотических сил. Президент и его команда - это поход против коммунизма России, это пещерный антикоммунизм. Финансовая стабилизация, о которой говорят демократы, - это ложь. Хотел бы обратиться к тем, кто носит военную форму. 5 недель назад целые сутки стоял спецназ. Цель - расстрелять, была угроза расстрела Парламента, гражданской войны. Сейчас наша цель - не допустить фальсификации на выборах. Даже по подсчетам американцев на прошлых выборах 9% голосов было подтасовано.

В толпе гул: "А на самом деле 30%".

Зюганов перекрикивает толпу:

- От нас требуется очень хорошая организация, каждый из нас должен обратиться к другу, к соседу с объяснениями. Нам говорят: "Придут коммунисты - и страна откатится назад". Катиться некуда. Главное - выборы. Мы за мир, против гражданской войны! Мы за власть народа против дармоедов!

Народу на площади хоть и не мало, но и немного. Я то надеялась, что здесь будет полмиллиона, а передо мной всего то тысяч шестьдесят. Почему нас так мало? Не знали, как и я, где митинг? Рассеялись, пока шли с Октябрьской? Простить себе не могу, что не сообразила подъехать к Октябрьской, тогда бы точно знала, сколько людей собралось.

... Зюганов заканчивает речь, на трибуне кто то другой, но его совсем не слышно. Такой плохой микрофон, что нормальный человеческий голос не слышен. И что только делают устроители демонстраций? О времени, о месте не сообщают даже в "Завтра", будто это военная тайна, нормальный микрофон не могут достать. У наших политиков должны быть луженые глотки - как у Зюганова, это я сегодня наглядно понимаю. И вдруг я вспоминаю, что Ленин то говорил с народом без микрофона и голос у него был вовсе не такой уж громкий. Как это у него получалось? Может быть народ был другой? Наверное, стоял, затаив дыхание. Наш народ совсем не затаил дыхание. У транспаранта "Убрать за пределы нашей страны лиц с двойным гражданством" пожилая женщина громко возмущается:

- Их (лиц с двойным гражданством) - 60 тысяч в Америке и 93 тысячи в ФРГ. (Откуда она взяла эти цифры ? По моему таких людей гораздо, гораздо больше) - и они будут голосовать! Я сказала тут одному: "Почему Вы, живя в Израиле, будете решать мою судьбу? Вы там живете - там и голосуйте". Он говорит: "Я об этом не подумал".

Через несколько шагов смеются над чучелом Лужкова. Чучело не похоже, но все равно над ним смеются - так "любят" у нас этого московского вора. Все наши с одобрением проходят мимо плаката:

Нет! Лужкову, распродающему Москву.

Да! О.О. Сергеевой и С.Н. Терехову,

защищающим интересы трудящихся.

Еще надписи:

Перекрыть невыгодными таможенными пошлинами вывоз жульем сырья, полуфабрикатов, готовых изделий из нашей страны.

Направить сынов и внуков депутатов всех уровней исполнительских и президентских структур в зоны межнациональных конфликтов.

А вот и самый смешной транспарант:

Ельцин, будь мужчиной - стань Анной Карениной.

Все смотрят, хохочут. А рядом не смеются - здесь призывают. Плотная ткачиха, ткачиха в прошлом, теперь безработная (не из чего ткать), держащая в могучей руке большой красный флаг, громко призывает:

- Всех интеллигентов пропустить через станки!

Хотя пусть 5 лет на станках поработают,

пусть потом только интеллигентничают.

Вокруг продают наши газеты. Покупаю "Молнию", листаю. Статья о том, как некий инженер вышел из КПРП и вступил в КПРФ, предварительно облив грязью партию, из которой он вышел. В статье обливается грязью этот незадачливый инженер, предпочитающий КПРФ КПРП.

Если оппозиция хочет победить на выборах, зачем писать об этом в нашей газете?

На трибуне уже не оратор - певица поет "Соловей мой, соловей!", с другой стороны кричат: "Мы победим!", а прямо передо мной образовывается широкий круг курдов (при чем здесь курды?), танцующих под бубен экзотический восточный танец. На площади моросит дождь, в голове все смешалось - и "соловей мой, соловей!", и бубен, и "Мы победим!", а в душе тоска - как мы можем победить:

Когда о первомайской демонстрации не сообщает даже главная оппозиционная газета.

Когда одни коммунисты против других коммунистов.

Когда даже сегодня, 1 мая у нас нет нормального микрофона и на митинге всего несколько десятков тысяч человек.

Хотя бы 9 мая нас было много!

мая

.00

Опять дождь. Тусклый свет, серое небо, нудный дождь - и на душе и нудно и тоскливо и серо, даже вставать не хочется. Не пойду никуда я сегодня, не пойду, ни на какую демонстрацию. Хватит с меня демонстраций.

.00

По телевизору показывают парад. Ельцин говорит о победе, но я выключаю. Не могу ИХ слушать, не могу ИХ видеть, не могу ИМ верить. И вдруг я чувствую - не могу не идти на демонстрацию. В обычной жизни вокруг меня кто то ненавидит коммунистов, кто то к ним равнодушен, кто то равнодушен ко всему на свете. И все в один голос мне: "Ты же никогда не была членом партии, зачем ты ходишь к коммунистам?" И в самом деле - зачем? Не знаю. Просто тошно мне все время слышать ложь, все время видеть несправедливость. Просто мне душно - вот я и иду. Иду, чтобы побыть хотя бы 2 - 3 часа среди своих. Теперь для меня чужие никогда раньше не виденные люди - свои, а большинство своих, тысячу раз виденных - чужие. Я хочу ощущать чужих, не виденных до демонстрации людей, - своими, хочу почувствовать, что я - "этой силы частица". Меня часто спрашивают о демонстрации: "Как же ты не боишься толпы?" - Толпы я боюсь - всю жизнь покупала продукты похуже, только чтоб не стоять в очереди. Очередь за продуктами - это толпа. Но на демонстрации не толпа, а народ. А народ, как говорил Мусоргский: (он то знал, что говорил, ведь это он написал оперы - народные драмы):

- "Народ" - это великая Личность, составленная из людей, воодушевленных одной общей идеей".

- И на наших демонстрациях я это чувствую, чувствую, какое это счастье - быть частью этой великой Личности.

.00

Во всю Тверскую, от края до края красные знамена, транспаранты, и люди, люди, люди. Мои люди. Нас сотни тысяч. Одни говорят, что нас полмиллиона, другие - что миллион. И правда, никак не меньше полумиллиона. Мимо меня проходят тысячи, тысячи, тысячи, десятки, сотни тысяч радостных лиц. И я рада. Так рада, что уже удивляюсь - как это утром я могла не хотеть идти на демонстрацию, на встречу с моими людьми, с моим народом.

Маленькая женщина в синем (почему то она всегда в синем, я часто вижу ее у памятника Марксу) выкрикивает свои частушки:

Когда были щи да каша,

Были мы "товарищи",

А как кончилась еда,

Все мы стали "господа".

Два прораба перестройки

Превратили Русь в помойку.

Проходим мимо ИХ (демократов) идиотского рекламного щита, где изображен волейболист и написано: "Стань профессионалом чистоты".

Казаки (среди них и Мороз) лихо поют орут:

Наши жены - пушки заряжены

Вот где наши жены.

Всюду наши "опознавательные знаки".

КПРФ

Фрунзенский район

КПРФ

Советский район

КПРФ

Зеленоград.

А вот и чужие:

Русская социалистическая партия.

Брынцалов спасет Россию.

Но брынцаловцев всего (я считаю) 138 человек - капля в море среди нас, сотен тысяч. А по телевизору их наверное покажут столько же, сколько и наших - сотни тысяч. Брынцалова фотографируют - сразу 7 видеокамер, а нашихникто не фотографирует. Только через 200 метров один корреспондент (финн) берет интервью у нашейженщины. Захлебываясь от эмоций она кричит в диктофон:

- Я - не коммунист. Но буду голосовать за коммунистов, потому, что жизнь у нас ненормальная, сейчас жить могут только спекулянты да проститутки. Трудовой народ голодает, зарплату не получает, останавливаются предприятия, людей выкидывают на улицу, за квартиру платить нечем, если победят демократы, нас из квартир выкинут на улицу.

Другая немолодая женщина отбивается от нападающей на нее молодежи:

- А мне его (Ельцина) жалко. Жена его по телевизору говорила, что он хороший, добрый. Мне его жалко, если его не выберут.

- Ты, мать, нас пожалей, ребят русских в Чечне пожалей.

- Мне муж то же говорит, а мне его (Ельцина) по человечески жалко.

- Нашла кого жалеть! Он тебя жалеет?

- Ему как надо : "Вот, мол, Бог, а вот - порог, иди на семь дорог".

- Какие еще семь дорог. Одна для него дорога - "дорога в казенный дом" как гадалки гадают. Тюрьма по нему плачет.

- Не, он за бугор, за бугор сиганёт.

- Нужо€н он там за бугром то!

Молодой веселый голос вступается за растерявшуюся женщину, которой жалко президента:

- Не кричите! Ей его жалко. Русский народ - он жалостливый. Ты его, тетка, пожалей - отправь на пенсию. На пенсии ему хорошо, пенсия у него во какая!

А в другой кучке спор не о Ельцине, а о портрете. Все смотрят на огромный, в несколько человеческих ростов портрет Жукова на стене дома.

- Чего это ОНИ (демократы) нашего Жукова в черную форму? Форма должна быть зеленая, как бильярдный стол зеленая, а ОНИ - черную, эсесовскую.

- Это его так Корин написал.

- Не наш художник.

- Корин - великий художник, великий русский художник.

- Не русский раз форма эсесовская.

У стены примостился еле стоящий на ногах алкаш. Ему кричат пословицей:

- Кто празднику рад, тот до€свету пьян!

Но алкаш не рад ни празднику, ни проглянувшему наконец солнышку, он просто пьян, как наверное часто пьян, и все же он считает нужным заплетающимся языком оправдываться:

- Да! Выпил! Выпил за победу! А этот (он поднимает грязный палец наверх - жест, означающий, что речь идет о самом высоком человеке в стране) - он кажный день не просыхает, ему кажный день подносят. Я за ради праздничка, а он кажный день, я на свой (деньги), а ему - на наши (деньги).

Вспоминаю, как в сентябре 93 го у костра Белого Дома алкоголик рассуждал, кто он такой: "алкаш меньше президента" или "алкаш больше президента", и пришел к выводу, что он все же не дотягивает, что он - "алкаш меньше президента". Такой уж у нас президент.

С трибуны раздается:

- Наш президент должен быть здоровым, трезвым и честным!

Затем женский голос зачитывает заявление Ельцина в стройтрест:

Заявление

Прошу принять меня в КПСС, так как я хочу быть в первых рядах активных борцов на коммунизм. Считаю себя приготовленным к приему в ряду КПСС.

/III 61. Ельцин

Вокруг злой смех.

...Огромная колонна подходит к Лубянке. Из машины с громкоговорителем:

- Право поднять флаг предоставляется ветераны отечественной войны полковнику Коневу.

Вокруг шушуканье:

- Кто? Сын?

Около меня, у стены КГБ двое старичков ветеранов что то сердито доказывают друг другу, им кричат:

- Тише, бестолковые!

Звучит гимн, поднимается флаг.

Объявляется минута молчания.

Все стоят торжественно и скорбно.

После минуты молчания говорит ветеран Нечаев, говорит чуть не со слезами:

- Мы победили. Но это в прошлом. Теперь наша страна превратилась в страну банкрот, которая ходит с протянутой рукой.

На лицах торжественность сменяется страданием и гневом. Как это тяжко, невыносимо, когда твоя Родина - побирушка, будто это твоя старая мать ходит с протянутой рукой и ты сам довел ее до жизни такой.

Слов предоставляется председателю Союза офицеров Терехову С.Н.:

- Ельцин сегодня говорил на параде: "Наша армия, наш народ". Он забыл сказать : "Красная армия, советский народ". Сегодня господин Ельцин заявил, что он хочет остаться на второй срок. Я думая, мы скажем ему НЕТ.

Со всех сторон возмущенное:

НЕТ

НЕТ

НЕТ.

июля

Вечер

Мы говорим Ельцину "НЕТ" и я везу взятую у своей знакомой литературу(газеты "Молния", "Ленинец", "Кировец"), чтобы рассовать их по почтовым ящикам моего подъезда. По моему, наша литература выглядит весьма убедительно:

Если грош тебе цена, голосуй за Ельцина

Если дорога страна, выбери Зюганова.

Прощай, Борис!

Сколько двойников у Ельцина?

Везу листовки и чувствую себя чуть ли не главным героем книги "Мать" Горького, она ведь тоже распространяла листовки. Вдруг смотрю - на "Прощай, Борис" копошится таракан... видно я взяла этого "Бориса" в доме, где обитают бедные люди, которые жили жили, да ничего, кроме тараканов, за всю жизнь не нажили. Мой патриотизм сразу как рукой снимает (какая я "мать"?!), остается только гадливое чувство и к этому таракану, и к этой сумке, и к "нашей литературе". Не хватает мне в моей квартире только тараканов. Решаю - рук не марать, листовок не вынимать, а как приду домой, положить эту полиэтиленовую сумку под лестницу. В самом деле, что хорошего сделали мне коммунисты, чтоб за них еще страдать.

часа

По телевизору невзоровские "Дни".

Iчасть Чечня. Разговор о мужестве русских разведчиков, под конец разговора показывается человеческое ухо и объясняется, что у каждого русского разведчика есть вяленое чеченское ухо.

Многое было плохо у коммунистов, но чтобы вяленое ухо...

II часть В кадре Лебедь за кадром голос, восторгающийся тем, что Лебедь "подавил войну в Приднестровье" и уверяющий, что он сможет подавить войну в Чечне. Для пущей убедительности показываются ужасные войны в Приднестровье и Чечне.

Многое было плохо у коммунистов, но чтобы полномасштабная война России против России...

III часть В телевизоре Брынцалов, объезжающий красивую лошадь. Его жена, видя как муж засматривается на круп лошади, "ревнует" и хочет показать, что у нее не хуже, спускает джинсы и ... весь экран заполнен силуэтом ее зада. Голос за экраном:

- Возможно это первая леди России.

Многое было плохо у коммунистов, но чтобы зад "возможно первой леди России".

Этот зад меня доконал. Я достаю листовки и рассовываю их по почтовым ящикам. Даже тараканы не так гадки как демократы.

Ночью по Голосу Америки.

На собрании женщин в гостинице "Националь" Алевтина Дудаева заявила, что берет Ельцина под свою защиту, так как он один может защитить демократию. В ближайшие дни Алевтина Дудаева выедет в Турцию.

Поистине, мы живем в циничнейший век. Попробуй вдова Шамиля в XIX веке взять под свою защиту царя России! А тут вдова убитого Ельциным восточного генерала "берет под защиту" убийцу ее мужа. И это подают как сенсацию, а надо бы - как величайшее нравственное падение, во первых, и как свидетельство нефтяных шашней Дудаева и Ельцина (и Турции), во вторых.

Следующая сегодняшняя сенсация "Голоса Америки" та, что в 1 туре голосования Лебедь отберет голоса у Зюганова, чтобы во II туре отдать их Ельцину.

Вот почему, оказывается, Невзоров так расписывал в субботу достоинства бравого генерала Лебедя, который "только один может остановить войну". На Западе прекрасно знают (если сами это не подстроили), что Лебедь за птица, только наши избиратели - простаки верят "Лебедь за народ". Конечно, Лебедь - это страшно, но больше всего мне обидно то, что Невзоров оказался про..., Ельцин, Лебедь - с ними все ясно. Но я думала, что Невзоров наш, а получается, что люди, которым я верила, "были наши - стали ваши". Кто же наш?

Кто всегда наш? И еще... Как это можно, что народ голосует за одного человек, а его голоса идут другому. Интересно, возможно ли это в странах "старой демократии". Опять я жалею, что когда продавалась в 93 году брошюра "Конституция России" я ее не купила. Сейчас бы в ней посмотрела, есть ли такой пункт или нет.

Господи! Да как же я всё хожу, хожу на демонстрации и митинги, а все никак не поумнею. Что для НИХ Конституция, даже ИХ Конституция? Абсолютное ничто. Даже если этого пункта нет, если для "победы демократии" в России надо взять голоса у одного депутата (благо он их дает)и отдать их другому - ОНИ это сделают не моргнув, как говорится "на голубом глазу".

На голубом глазу они подсовывают народу и двойников Ельцина.

июня, воскресенье

У памятника Марксу около тысячи человек. Говорит Гунько:

- Чебоксарский тракторный завод не работает, люди голодают, в "Молнии" есть фото забастовки. Я жил в семье, где совсем нет еды. Чем они спасаются - едут в деревню, привозят картошку, едят одну картошку без ничего, даже без хлеба. Целями месяцами - одну картошку.

Среди тысячи людей у памятника Марксу ходит женщина с банкой для пожертвований рабочим Чебоксарского завода. Полуголодные люди бросают в банку свой последние сбережения - "чебоксарцам, нужнее, им еще голоднее". На трибуне Анпилов:

- ОНИ заставляют людей прийти на митинг демократов на Васильевском спуске по разнарядке, почти половина работающих должна будет под угрозой увольнения прийти митинговать за демократов, но это так же, как Ульянов играл... (слова не слышу), держа в кармане фигу, так же и рабочие придут на Васильевский спуск, а голосовать будут за Зюганова. 14 июня, в последний законный день перед выборами в 17.00 у Белого Дома будет митинг всех, кто его защищал в сентябре - октябре 93 года, и защитники дадут клятву, что будут бороться против воров... На выборах обязательно будет подтасовка, нет закона давать протоколы голосования, но их надо взять.

Как? Как это нет закона о том, чтоб оппозиция могла взять и посмотреть протоколы голосования? Что они там делают в своей Думе? А Анпилов продолжает:

- Надо, в крайнем случае, списать и отправить данные в центр, чтобы мы могли скорее объявить результаты голосования. Кто скорее объявит результаты, тот и победит. Но ели даже мы не победим на выборах из за подтасовок, тогда мы будем бороться силой.

Какой это силой Анпилов собирается бороться, когда он не может даже просмотреть протоколы голосования?

Иду по Центру. Москва вычищена, вылизана, ухожена - это Лужков убрал ее, как невесту к свадьбе, к выборам Ельцина. Все дома свежевыкрашены. По случаю летнего воскресного дня почти нет ни транспорта, ни людей - и от этого Москва кажется еще величественнее, еще праздничней. Такие красивые улицы я видела раньше только в западных цветных фильмах. Смотрела - и удивлялась, и горько было за Москву, мою Москву. Теперь центр становится такой же. А мне еще горше - моя Москва уже не моя, совсем не моя. На каждом шагу ИХ реклама, ИХ дома, ИХ призывы голосовать. Через каждые 100 метров огромные щиты - Ельцин с Лужковым, реже призывы Лебедя, еще реже за Федорова и Брынцалова и совсем не видно за Зюганова. Как же мыпобедим? Вспоминаю слова Анпилова: "будем брать силой". Как это - силой? Это значит - на этой красивой ухоженной улице будут баррикады? Становится страшно. Страшно и непонятно. Непонятно, как же перед выборами нас призывают "брать силой". Какой силой? Какая у нас сила? Наша сила могла бы быть сейчас только победой на выборах. А как сказал Анпилов: " Кто скорее объявит результаты, тот и победит". Как же мы скорее объявим о результатах, если нет такого закона, чтобы протоколы о выборах отдавать оппозиции. Даже если б был закон, ОНИ бы и то не давали, а раз уж и закона нет... Почему нет, когда в Думе больше половины (как говорили после выборов в Думу) - оппозиционеры. А Анпилов призывает тысячу пожилых усталых людей "силой брать". Наша сила могла бы быть, если бы там - наверху у оппозиции не было провокаторов. А они есть, обязательно есть. Почему Дума не настояла на ежедневной телепередаче о лидере оппозиции? Как ни глянь в телевизор - все Ельцин. А оппозиция если и выступает 5 минут из 100 часового телевизионного времени для пропаганды выборов, то крайне неудачно. Анпилов говорил в "Итогах" 6 минут, а отпугнул сотни тысяч, может быть миллионы.

Теперь я не верю никому и ничему. Не верю, что мы можем победить, не верю Анпилову, не верю его призывам к "силе". И вообще - с меня хватит. Никаких митингов, никакой политики и даже разговоров о политике. В конце концов всему есть предел.

Чтобы отвлечься от всякой политики захожу к своим знакомым, а у них, оказывается, снимает комнату внучка Рокуэлла Кента, того самого Кента, на выставке которого я была, когда мне было 18 лет. Я очень плохо помню эту выставку. Помню только много картин, на этих картинах много свинцового неба, много холодной воды, много зеленоватых льдин, а на этих льдинах много маленьких черноволосых косоглазых людей - американских эскимосов. Но что я очень хорошо помню, так это множество наших людей с восторгом смотрящих на заокеанские картины как на чудо - это была первая выставка современного художника "оттуда" первый глоток Свободы. Свободы, которой теперь мы заглотнули так много, что захлебнулись.

И вот через много много лет передо мной стоит высокая 48 летняя женщина, внучка Рокуэлла Кента Наташа Кент. У нее трое детей, она закончила три института, приехала сюда со своим третьим мужем Джимом, таким же высоким и плотным, как она сама. Наташа объясняет, что хочет читать в Москве лекции бизнесменам о бизнесе с человеческим лицом.

То, что в России бизнес ужасно дикий все гости подтверждают анекдотами о новых русских:

Новому русскому говорят:

- Ты, гад, все под себя гребешь, в гроб все равно ничего не возьмешь.

- А гроб то у меня будет с прицепом.

Потом речь идет о воцерковлении и о церкви:

- Новый русский покупает крест - чтоб побольше, чтоб подороже. Ему показывают 10 разных крестов. Наконец, выбирается самый дорогой - 20 грамм чистого золота. Это удовлетворяет "покупателя", он ставит одно условие "Только ты сними с него этого гимнаста" (то есть Христа).

- На паперти православной церкви встретились Христос и негр. Негр жалуется Христу:

- Меня в Вашу церковь не пускают.

Христос в ответ:

- Да ведь и меня тоже.

Запас анекдотов исчерпан. На что жалуются:

- При Брежневе то сколько анекдотов было! Теперь мало.

- Теперь вся наша жизнь - анекдот: министру геологоразведки говорят:

- Мы не можем начать крупномасштабные работы в этом регионе, потому что у нас нет гравиты. (гравита - карта предварительных геологических изысканий), а министр (министр!) - он дружок Ельцина раньше работал на строительстве:

- Как же это нет гравиты. Вон сколько гравия!

Это на самом деле, это не анекдот.

Едим борщ, пьем водку. Наш главный тост - чтобы Наташа Кент нашла в Москве работу - учила бы бизнесу с человеческим лицом. Прощаясь хозяйка шепчет мне в ухо - я глянула в Наташин холодильник - там только лук, только лук и больше ничего.

июня, понедельник

Ура! Мне везет! Моя школьная подруга Лариса приглашает меня на новоселье. Много лет назад она вышла замуж за нефтепромышленника Джона, время от времени бывает в Москве и по старой памяти приглашает меня к себе. До перестройки она не имела права останавливаться у своей матери, необходимо было тратиться на гостиницу (благодаря этому я смогла "совершить экскурсии" во все лучшие гостиницы Москвы). Но теперь, благодаря какому то новому указу о приобретении недвижимости она смогла купить квартиру в самом центре, в Проточном переулке. До перестройки многие, в том числе и я и не слышали этого слова "недвижимость". А оказалось - есть недвижимость: квадратные метры квартир, домов, сотки, десятины, акры, гектары земли и движимость - люди. Я то всегда думала, что люди и то, что они делают гораздо важнее всякой недвижимости. Но сегодняшняя жизнь показала, доказала нам - нет! Сотни тысяч людей выбрасывают с заводов, фабрик, научно исследовательских институтов, Дворцов Культуры, музеев и пр. и пр., чтобы продать квадратные метры, которые они занимают. Даже метры ВТО (Всесоюзного Театрального Общества) оказались важнее интересов актеров всего Советского Союза и прекрасное здание приватизировали прихватизировали (но сначала подожгли). Любопытно, сколько сейчас стоит 1 квадратный метр площади? Помнится, как то давно я проходя по какому то переулку увидела 1 кв. метр = 150$. Но я тогда не обратила внимания, где эти квадратные метры - в центре Москвы - внутри Садового кольца или в Новостройках. Потом мои знакомые, уезжавшие из Советского Союза, продали свою большую комфортабельную (метров 80) квартиру на Ленинском проспекте за 48 тысяч долларов, значит 1 кв. метр на Ленинском проспекте стоил около 600 долларов. Чуть позже другие мои знакомые купили ясли + детский сад (всего 12 комнат) + детская площадка в Шаховском районе за 12 тысяч долларов - значит в Шаховском районе 1 квадратный метр стоит меньше 50 долларов. А теперь сколько? Господи! Да что мне за дело до чужих метров, чужих долларов? Я иду на новоселье - значит мне будет хорошо. Жалко только, что не будет Джона, остался дома - у него пневмосклероз (склерозированные легкие). Лариса говорит, что эта болезнь - не редкая гостья в Англии из за малосолнечного климата, лечиться Джон ездил в Ниццу. Прежде, до встречи с мужем моей подруги я представляла себе англичанина как высокого молчаливого блондина, "застегнутого на все пуговицы" не дай Бог улыбнуться. И вдруг вижу коротышку с гривой черных блестящих волос и вечносмеющимся ртом (оказывается коротышки с черными волосами - бритты - исконные жители Англии - так мне объяснили). Молодой Джон весело (совсем не зло) смеялся над всем и всеми. Доставалось и мне. Тогда больше 20 лет назад мне почему то очень хотелось увидеть Лондон. Путевка стояла 600 рублей и я, при моей тогдашней зарплате в 120 рублей все уверяла его, что "вот накоплю деньги - обязательно поеду". В ответ слышу:

- Ну, конечно. Там Вам покажут могилу Карла Маркса (и смех).

Смеялся он надо мной и когда я, раскрыв рот смотрела на огромного медного петуха, кукурекающего время в Деловом Центре. Но особый восторг вызвали мои слова, когда мне показали красивый журнал, посвященный свадьбе Дианы. Я "выдала":

- Красавица, а выбрала замухрышку.

В ответ мне был просто гомерический хохот всей честной компании. А откуда мне было знать тогда жизнь их принцев да принцесс...

Но Джон гораздо интереснее Ларисы рассказывал об Англии. Оказывается, уже несколько столетий в этой стране бесплатные симфонические концерты, а его счастье - премьера в английской опере, куда съезжаются дамы в вечерних туалетах и мужчины в смокингах, а перед началом - обед на английской лужайке. Вообще о прелести этих английских лужаек было так много разговоров, что мне даже надоели эти лужайки. Когда Лариса приезжала одна, она много говорила об их сыне Саше (Саша - это его полное имя). Сашу я помнила только маленьким кудрявеньким мальчиком, а на фотографиях этих был "красавец" в мантии на фоне остроконечных шотландских башен - он учился в Шотландском университете, изучал все, что касается Космоса. Я еще тогда удивлялась - интересно, зачем это Англии Космос? Ведь у них нет ни ракет, ни космонавтов. Но сегодня мне совсем не интересно, зачем Англии Космос, мне интересно, чем меня накормят. Хорошо бы антрекотом (был такой в нашей кулинарии за 37 копеек), нет, лучше бы эскалопчиком из нежирной нежненькой свининки (он стоил чуть дешевле, 33 копейки).

Но мечты редко сбываются и вместо эскалопа я "вкушаю" стерлядь в белом вине. Жую эту стерлядь и не понимаю, чем она лучше эскалопа. Говорят, чтобы правильно оценить блюдо надо его есть не первый раз в жизни.

Лариса тоже так считает, она сообщает, что купила "Советское шампанское" (а я то думала, что уже ничего советского не осталось) - оно, конечно, не настоящее французское, но к нему у нее давняя привычка, вот поэтому она его предпочитает и что вообще те, кто пьет шампанское редко любят сладкое или полусладкое, а настоящие любители ценят сухое - брют. Я пью брют из хрустального бокала и радуюсь, как же вокруг все красиво - только что отремонтированная квартира с белоснежно серебряными обоями, черной мебелью и огромной, почти во весь потолок люстрой сверкающей бриллиантами (люстра из настоящего хрусталя - в стекло добавляется дорогой хром, чтоб искры во все стороны). Слушаю спор о том, нужны или не нужны режиссеры в опере. Этот спор приятен мне уже тем, что во первых, он не политический, как у НАС, у Белого Дома, а во вторых он тихий, не горластый, как у НАШИХ. Разговоры тоже тихие, ведутся на оперные темы - о том, что любимая певица Джона Джоан Сазерленд, что вышедшая книга Вишневской "Галина" слишком восхваляет своего автора - Галину Вишневскую в то время как в Англии после гастролей Вишневской и Растроповича писали, что голос Галины прекрасен, но все же ей пора на пенсию. Смотря в окно Лариса замечает:

- Ходят слухи, здесь хотят построить английское посольство. Оно закроет мне вид из окна. Я тогда напишу королеве.

Я чуть не скатываюсь со стула, узнав, что по такому поводу - ухудшению вида из окна, предъявляют претензии самой королеве, но не успеваю ничего спросить, потому что появляется Саша. В 30 лет он уже обзавелся солидным брюшком, но ведет себя очень несолидно - что то еле бормочет, как говорят, слово "мама" не может сказать, и быстро ретируется на кухню. Лариса в сердцах почти кричит, что ее Саше в фирме (как я поняла в совместной англо американо русской) платят 30 тысяч долларов в месяц, а он сегодня даже не соизволил явиться на работу и как они его терпят. Я вспоминаю, что Саша занимается Космосом. Так что же он делает в России, как не выведованием наших космических секретов? Сотни тысяч наших подвижников, получая мизерную зарплату как тогда говорили "работали на Космос" для того, чтобы Советский Союз был сильной, если не самой сильной в мире страной, а теперь оказалось что они трудились для того, чтобы такие "Саши" получая по 1000 долларов в день воспользовались результатами их работы. И этот Саша и ему подобные пойдут слушать лекции Наташи Рокуэлл о бизнесе с человеческим лицом? Да и вообще может ли бизнес, большой бизнес быть с человеческим лицом?

... За столом ведется разговор об английских композиторах - Перселе (XVIII век) и Берге (XX век) о том, что немца Генделя надо считать английским композитором, потому что он очень долго жил в Англии, о том что сейчас устраиваются благотворительные симфонические концерты возле Вестминстерского аббатства... На столе роскошный торт, над столом роскошная люстра - имею же я право хотя бы сегодня на нормальную человеческую жизнь без этих проклятых социальных вопросов? Имею. Беру второй кусок торта, пью второй бокал шампанского - и весь мир вокруг становится для меня приятнее, милее, приемлемее... Тушат люстру. Полностью раскрывают окно и в комнату входит благоуханная летняя ночь:

"Распахнуто окно в сияющую ночь

Распахнута душа в сияющую бездну"

.S.: Английское посольство на берегу Москвы реки было построено. Я не знаю, написала ил Лариса королеве, знаю только, что был издан указ о высоких налогах на недвижимость, находящуюся в собственности иностранных граждан. Для того, чтобы не платить этот высокий налог, но пользоваться своей квартирой Лариса дала дарственную на нее своей 19 летней племяннице, договорившись с ней, что эта дарственная - только фикция, настоящим владельцем собственности остается она. Но, но как только племянница получила дарственную, она сдала армянам квартиру своей тети. Разъяренная Лариса подала в суд. Все наши общие знакомые, среди которых был и юрист, в один голос уверяли, что этот поступок Ларисы - дохлый номер, подаренное никак не может вернуться к дарителю и "что с возу упало, то пропало". Но вопреки всем прогнозам (я незнаю, каким образом), Лариса выиграла судебное дело. "Злые языки" утверждали, что из за алчности Ларисы раньше времени умерла ее мать - милейшая Екатерина Ильинична, вынужденная в суде давать показания в пользу своей дочери против своей внучки.

июня, пятница.

В 8.40 утра по ОРТ рубрика "Президентские выборы". Включаю. Но не в надежде услышать правду, а просто от плохого настроения, хотя знаю, что после передачи об ИХ президенте мне станет еще тошнее. И вдруг - глазам своим не верю - Говорухин!

- Сейчас мои коллеги ездят по стране, агитируют за Ельцина, одно выступление - тысяча долларов. Но это все мелочь, звездам платят гораздо больше. Проедет такая звезда от Владивостока до Москвы - и 400 тысяч долларов на свои руки. Где это, в какой стране видано, чтобы для себя президент забирался в карман страны? А потом говорят "Нет денег на музеи, на библиотеки..." разве можно сравнивать Зюганова, Губенко с прежним режимом? У Губенко самого родители пострадали. Почему Зюганов, Губенко должны отвечать за тех коммунистов? При Зюганове мы еще не жили, а при Ельцине жили уже два раза - в 85 и 91 году. Я голосую за Зюганова, хотя ... (Наверное я услышу "хотя Зюганов не победит" - и так грустно, и так грустно, что он не победит, просто плакать хочется).

- ... хотя ОНИ власть демократическим путем не дадут - будут танки. А вы, вы перестаньте слушать этот ящик, идите на улицу, глотните свежего воздуха. Мужества вам! Мужества!

Я ахаю, услышав, что "звезды" за свое кривляние, проехав от Владивостока до Москвы получают 400 тысяч долларов. Сколько же это зарплат сотрудников краеведческих музеев России? Они за свой подвижнический труд получают примерно 40 долларов в месяц (при ежедневной работе с 9 до 6)? Делю 400 000 : 40 = 10 000. Одна рок звезда за час два кривлянья съедает зарплатуза месяц 10 000 подвижников, которые сеют "разумное, доброе, вечное". А что сеет рок звезда? Известно, что они сеют... Подсчитываю и решаю, что ошиблась, наверное я ослышалась, не может быть такого.

В 17.00 повторение выступления Говорухина. О том, сколько имеют артисты, ездя по стране, агитируя за Ельцина - ни звука. Вырезали. Значит я не ошиблась. Жалко, что не ошиблась.

.00

Хотя я и дала себе "слово", все же тащусь к Белому дому - привыкла. В воскресной цепочке Анпилов призывал в пятницу, то есть сегодня, в последний разрешенный для агитации день, прийти сюда нас - тех, кто защищал Белый дом в сентябре - октябре 93 го дать клятву, что буду бороться. Какой из меня борец, у меня сил не хватает и на обычную жизнь, какая уж тут борьба с ворами. Наверное сегодня у Белого дома будут тысячи.

Выхожу из метро "Баррикадная". Нашихпочти не слышно. Что это - опять нормальный микрофон не достали? Подходу поближе - нашихпочти не видно. Вспоминаю, во вчерашней "Завтра" о сегодняшней встрече ни слова. Почему? Теперь я везде вижу провокацию или, как нашиговорят "подлянку". Но может быть я неправа, и никакой "подлянки" нет, просто те, кто наверху оппозиции бояться высовываться перед выборами. Но чего нам бояться? Почему нам надо бояться высовываться, когда ежечасно, ежеминутно, ежесекундно на 100 миллионную телевизионную аудиторию вещают демократы и слышно "Ельцин- Ельцин - Ельцин"? а у нас стоит здесь только полторы тысячи вместо сотен тысяч пришедших сюда в октябре 93. Какая уж тут "клятва бороться с ворами"! клятву бы лучше давали те, кто нами руководит, а с нас, слепых котят, которые даже не знают куда и когда прийти - с нас то какая клятва. Про себя решаю - никакую клятву я не дам. Но оказывается , никакая клятва и не нужна. Из громкоговорителя слышу:

- миллионов русских Ельцин раскулачил в ближнем зарубежье, 100 миллионов русских раскулачил в России. Победа будет тяжелой. Выборы - только первый кирпич нашей борьбы. Пусть люди подойдут, возьмут нашу литературу и раздадут ее на вокзалах, откуда народ сейчас едет на дачу.

В стороне - целые штабеля "Правды Москвы". Ее берут пачками, кладут в сумки, рюкзаки, на тележки и идут с митинга выполнять задание партии. Я думаю, так же в далеком 41 году прямо с демонстрации на Красной площади советские бойцы уходили сражаться с фашистами.

И я остаюсь, слушаю.

У микрофона есаул Морозов, атаман казачьей сотни:

- Я никогда не был ни коммунистом, ни комсомольцем, ни пионером. (Как это ему удалось - никогда не быть даже пионером?).

- В душе я монархист. Но сегодня стоит вопрос не о том, кто будет у власти, коммунисты или демократы. Вопрос стоит - будет ли Россия. Сегодня телевизор пропагандирует, что казаки все идут с Ельциным. Надеюсь, у вас есть глаза. Теперь о поездке Ельцина на Дон. Как говорил мой знакомый казак : "Казаки любят шутить. Ельцин такой шутник, что и мы пошутили, что мы за него",

Следующий за Морозовым:

- Мне 58 лет. Я был и остаюсь коммунистом. Слово "коммунист" он произносит с пафосом.

Раньше я вовсе не жаловала коммунистов, особенно коммунистов с пафосом. Но теперь те, кто остались коммунистами, вызывают у меня уважение - значит не продались.

- Ни одного месяца я не задолжал я партийные взносы.

Раздаются аплодисменты. Мне становится грустно и смешно. Перед моими глазами картинка. Только что выдали зарплату и коммунисты (их у нас 3 на 69 некоммунистов), демонстративно, глядя на нас сверху вниз (это ужасно раздражало), идут платить партвзносы, они идут так торжественно, как наверное тысячи лет назад жрецы совершали жертвоприношения. До перестройки вряд ли были случаи неуплаты взносов. А этот теперешний, говорит, что ни одного месяца он не задолжал партийные взносы, и это воспринимается как нечто исключительное, под аплодисменты. Я думаю, как это получилось, что он платит взносы? Теперь, когда партийные организации разогнали, для меня это так же непонятно, как то, что Морозов раньше не был охвачен ни комсомолом, ни пионерией. Как же за какие то 10 лет перевернулась наша жизнь - сейчас почти нет ни комсомольцев, ни пионеров, ни коммунистов.

А коммунист, платящий взносы, продолжает:

- Я предлагаю почтить минутой молчания память погибших здесь.

Как всегда, когда надо молчать, раздается чей то визг, на него раздраженное: "Тихо, бабы!" Дальше я слышу и ушам своим не верю - коммунист объясняет:

- Почему мы голосуем за Зюганова? Потому, что Зюганов - меньшее из двух зол.

Во это да! Я то думала, что за два дня до выборов НАШИ будут его расхваливать, а они - "меньшее из двух зол".

Вокруг меня все ходят, снуют, продают и покупают "Завтра", "Молнию", говорят, кому сколько человек удалось "сагитировать". Вдруг - молчание.

- Внимание! Если на агитпунктах увидите нарушения, звоните по телефону 277 93 35. Спросить Никитина, или Серегина, или Рагозина. Почти все берутся за ручки, чтобы записать телефон, а я вспоминаю фамилию "Рагозин"... да ведь это имя героя романа Федина, который был стойким революционером. Действие романа происходит в России почти 100 лет назад. И теперь, через 100 лет - Рагозин, и теперь Рагозин - стойкий революционер. Неужели и через 100 лет в России будет такая жизнь, что понадобятся стойкие революционеры Рагозины?

Люди, один за другим, взяв с собой для распространения нашу литературу, уходят "на фронт". Мне уже неудобно просто так стоять, просто так слушать. И я тоже беру пачку "Правды Москвы" - может быть благодаря мне хотя бы один человек проголосует за Россию.

В купленной "Завтра" - беседа нашего кумира Станислава Говорухина с Владимиром Бондаренко "Диктатура жуликов".

Станислав Говорухин

Диктатура жуликов

Беседа с Владимиром Бондаренко

...Во имя России. За то, чтобы Россия не превратилась в духовную пустыню, чтобы она оставалась по прежнему великой Державой. Есть за что бороться. За ее территорию. За достойную жизнь. Я знаю, что впереди диктатура. Вот и все. Будет ли эта диктатура жуликов или военная диктатура, - вот это еще не ясно. Если военная диктатура, то наверняка она будет пронациональной. Я это уже ясно вижу. Другого даже не просматривается. А диктатура жуликов не удержится в нашей стране. Рано или поздно они и сами пострадают. Кто то их опередит. А с нормальным правовым государством, как бы мы ни хотели, уже ничего не получится. Опоздали. Поезд ушел. Настолько силы оппозиции, которые могли бы взять власть конституционным путем на выборах, слабы, что у них ничего не получится.

... Что толку завершать "Час негодяев"? Кто его покажет? Это же телефильм. Его надо показывать по телевидению. Кто его разрешит показать?... Все, что я бы сделал сейчас в публицистике - сразу же положили бы далеко далеко, до новой исторической эпохи. И никто бы никогда не увидел... Я сейчас перешел на творчество, которое мне дает возможность как то не сойти с ума. Я занимаюсь живописью...

июня, выборы

На избирательный участок идут целыми семьями. Вспоминаю, как весело, часто с гармошкой, шли, как тогда говорили, "выполнять свой гражданский долг" во времена моего детства. Теперь не то - все идут хмурые, молчаливые. Даже в буфете тишина, в нем деликатесы, но все так дорого, что никто ничего не покупает. Опять вспоминаю, какие очереди в буфет бывали прежде.

На участке толпятся человек двадцать, стоят изучают фотографии претендентов. Решают, кто будет мэром Москвы. Неужели раньше не решили? В бюллетене по выборам мэра Москвы против "Сергеева Ольга Олеговна" написано "от избирателей", а под фотографией - "москвичка, патриотка, просто красавица". Пойди пойми что эта красавица от коммунистов. Если бы написала "от коммунистов", за нее голосовало бы в 10, а то и в 100 раз больше, чем за красавицу. А так - за нее будут голосовать только оповещенные на наших митингах. А о "красавце" Лужкове ОНИ оповещают на каждом шагу, везде торчат стенды с ним и с Ельциным, с его книгой "Мы дети твои, Москва", да каждый день он мелькает по телевизору. И что я пришла "выбирать"? все эти выборы - только игра с шулерами, где шанс выиграть приличному человеку равен нулю. Может быть все таки позвонить коммунисту Рагозину 277 93 35? Но Рагозин мне скажет, что это - не фальсификация, не подброс бюллетеней, не голосование за умерших. Коммунисты, конечно, были ознакомлены со списками кандидатов и одобрили это - "от избирателей". Ни к чему мне звонить теперешнему "стойкому революционеру".

Чтобы хоть как то утешиться, иду на толкучку. Что здесь говорят о сегодняшних выборах? Но здесь идет своя обычная ежевоскресная жизнь. На газетах, расстеленных на земле, - старое, посеревшее отстирок белье, разрозненные пуговицы, значки, разрозненные блюдца, чашки, рюмки, старые ключи и почему то несколько пыльных париков. Продавцы ворчат на погоду:

- Ну и лето Бог послал за грехи наши - в деревне ни капли, а тут льет и льет без просыпу.

- Да, в такой дождь ни навару, ни товару.

- Ты, мать, завтра приходи, может продашь.

- И... что ты? Понедельник - день чижолый (тяжелый), ни у кого ни шиша, все с похмелья.

Бредущий мимо маленький мужичонка под кепочкой и сейчас хмелен. Бредет, орет:

- Кода (когда) будем умирать, тода будим горевать, а покедово...

Он показывает, что "покедово" - пьет "из горла". Сзади ему весело кричат:

- За кого, бать, будешь голосовать?

Мужичонка оборачивается, огрызается гнилыми зубами:

- А твое како собачье то дело?

Вслед ему - неодобрительно: "Ишь шары то залил". На это следует реплика: "Ты мне подносил? Свое пью". Догадки, пустят или пустят его на избирательный участок, заканчиваются соображением: "Конечно пустят, какой с него спрос? Выбирают же в президенты алкаша".

Два продавца беседуют о похоронах:

- При теперешней то жизни и не помрешь - на похороны то собес отстегает 3 пенсии, а они (похороны) - 3 лимона (миллиона).

- У кого хорошая пенсия - тому и помирай, а нам...

После "а нам" следует вздох.

Молодуха в ярком, турецком платье окликает другую:

- Привет, мафиози! Когда приехала?

"Мафиози" смеется, видно, радуется что ее назвали таким красивым импортным словом, а эти двое, продающие петрушку не смеются:

- На дачу, ежели не пенсионер, - 10 тыщ отдай, не греши.

- Раньше то! Раньше! И на дачу ехали, и такси, бывалоча, брали и на Юг дикарями...

На земле лежат старые потрепанные книги. Новые книги в ярких обложках лежат не на земле, а на лотках возле станций метро и покупают их люди, не ходящие на толкучки. Но я "новым русским" не завидую - что у них? - "Ликвидатор" да "Терминатор" - наша литература лучше - от "Консуэло" до "Кружилихи". Женщина, продающая том Стендаля, рекламирует книгу так: "Француз - и всего за батон хлеба".

Видя мое внимание к "Идиоту", она объясняет, почему "Идиот" дороже "француза":

- Вы посмотрите какой он толстый - писали не гуляли. Это же не журнал и не газета, а из "Собрания сочинений". Она права - теперь наступили странные времена - тощая, в 4 страницы "Правда" - 1000, а великое произведение русского писателя только в 4 раза дороже. С удовольствием кладу книгу в сумку с продуктами. Но все удовольствие вдруг мгновенно испаряется - колоритный старик в живописном одеянии, напоминающий короля Лира, мне объясняет, что "все болезни - заразные", на что продавщица книг возражает: "Заразный только СПИД". Остается надеяться, что мой "Идиот" не заразен.

Мимо спешат два пенсионера:

- Я тут из за этих выборов со старым другом разругался. Но я не тужу.

- Какая у него пенсия?

- Миллион, инвалид войны он.

- Блажит он.

- Подлец он - у меня меньше 500, и то я доволен.

Не могу не встрянуть:

- За кого вы?

- Конечно за Ельцина, а Вы?

- Конечно не за Ельцина.

- Мадам! Вы что?! Придут коммунисты - расстреляют, убьют!

- Нет, придут коммунисты - не расстреляют, убьют!

- После такого мне вообще неинтересно разговаривать.

Мое настроение падает - да, народ здесь не тот, что приходит к памятнику Марксу. Но следующие слова того , кому "неинтересно со мной разговаривать" заставляют меня улыбнуться.

- У нас в подъезде муж жену побил - она за Зюганова, а он за Ельцина.

- Известное дело, у бабы волос долог - ум короток.

- Проучил, проучил, правда в старину говорили: "жена да убоится мужа своего".

Мне становится жалко жену, которую так первобытно учат за кого голосовать. Но мои ушки - на макушке - среди "продавцов" разговор заходит о Лебеде:

- Лебедь - вот правильный мужик, уж он придет - порядок наведет.

Не могу сдержаться, опять "встреваю" в чужой разговор:

- А если победит Зюганов?

- А мы тогда партбилеты с огороду из под земли выкопаем и представим (смешной жест - открытая ладонь, изображающая, как он представит свой выкопанный партбилет). "Накось, - скажем, - и мы - коммунисты, и мы не лыком шиты". По нам -то что? По нам - Зюганов, так Зюганов, кто ни поп, тот и батька.

Ему возражает его дружок:

- Не, лучше Лебедь. Коммунисты - что? Коммунисты как придут - всех посадят, все заберут.

Его поддерживает бабенка, продающая куски жуткого самодельного мыла (2000 за кусок), она - нынешний "предприниматель":

- Пускай я теперь мыло варю, с мыла кормлюсь, зато пускай дети мои хоть поживут. А при коммунистах я колбасу за рубль семьдесят ела, а они (коммунисты) своими пайками обжирались.

- Лебедь - наш мужик.

Ох! Уж я и не рада, что "встреваю", разговоры против коммунистов накликаю. Я с избирательного участка пришла на толкучку, чтобы "утешиться". А тут тебе никакого "отдохновения души". Из за угла появляется "души отдохновение" - мужчина лет 50 с огромной кипой листовок с портретом Зюганова, он сует всем листовки, и люди берут, читают, внимательно читают!

Может быть мы все таки победим, несмотря на Лебедя?

июня, воскресенье

По предварительным итогам голосования Ельцин получил 34,82% голосов, Зюганов - 32,13%. Но окончательные итоги еще не оглашены.

У памятника Марксу.

- Лебедь - это не лебедь. Лебедь - это подсадная утка, это гриф американский. Лебедь - это п... ( он не договаривает что такое п..., но и так все ясно). Весь его путь доказывает это.20 августа 91 года он приехал на танке к Ельцину бороться с ГКЧП. Лебедь с Ельциным - это, как бы мягче сказать (из толпы подсказывают "Два сапога - пара"). Да, два сапога пара, Лебедь - это ельцинский закадычный друг. В Тульской области, где со своим полком стоял Лебедь, большинство проголосовало за Зюганова. В Ростовской области, где считали, что казаки за Ельцина, казаки проголосовали за Зюганова. Москва - это город, где вольготно жить преступникам и трудно труженикам. Здесь около 1 миллиона воров, по которым кодекс уголовный плачет, да еще два миллиона их обслуживают. Если победят патриотические силы, в Москве на улицах буду танки.

(Неужели, если мы победим на этой вот - на Театральной площади, на площади рядом с Кремлем, будут танки? Это так же страшно, как то, что мы не победим).

- В ходе этой избирательной кампании выработан новый вид оружия, этот вид такой же ужасный, как ядерное оружие. Ельцин замучил Россию и чтоб за него еще и голосовали.

(Люди вокруг: "Опять снова здорово!").

- Ты горишь в доме и кто тебя поджег , говорит, что он тебя спасает.

(Народ: "Держи карман шире!")

- Не будь Лебедя Зюганов бы победил. Задача Лебедя сейчас - неограниченные полномочия. А неограниченные полномочия - это ежовщина. Работайте в очередях, на автобусных, трамвайных остановках.

В людях, стоящих вокруг, чья задача - "агитировать, агитировать, агитировать", как и во мне, великое отчаянье борется с великой надеждой. У кого то побеждает отчаянье, у кого то - надежда. Высокая, совершенно седая женщина говорит безнадежно:

- Чего агитировать? У кого власть - у того и деньги. У кого деньги - у того и власть. У НИХ - и деньги и власть.

Другая, радостно улыбаясь:

- А Бог то? А Бог то на что? Бог - он все видит, Он поможет. Сказывают - давно, когда немец стоял под самой Москвой, одному праведному человеку, монах он был, чи кто то?- неведомо, видение было. Чтоб пойти на такой то чердак, взять такую то икону, старую, черную, почистить - да и с этой самой иконой вокруг Москвы. Сказал он... ну кому надо сказал. И чтобы вы думали? Сказано - сделано. С этой самой иконой самолет облетел вокруг Москвы, Ленинграда да Сталинграда. И Гитлер их не взял. Вокруг все взял - а их не взял.

Вокруг все задумываются, может быть и правда то, что у нас, у памятника Марксу, часто говорят ( кажется это слова Александра Невского): "Не в силе Бог, а в правде". ... Я вдруг ужасно, ужасно искренне жалею, что я человек не праведный, что мне "видения" не будет, и мне не скажут, что надо сделать для нашей победы. Но есть же, есть праведные люди в России! И если, по Библии, ради трех праведников Бог спас город, то почему бы Ему ради русских праведников не спасти Россию? У нас есть листовка - молитва, надо ее читать. Тогда Бог нам поможет?

июля, воскресенье

Бог нам не помог. Мы проиграли. На всю Театральную площадь гремит песня "Широка страна моя родная". Только теперь, после выборов нашли громкий говоритель.

Страна моя, конечно, широка, но человеческий ручеек у памятника уж очень узок - нас всего 76 человек. Грустно, ужасно грустно. Утешают только слова с трибуны:

- Сегодня, после выборов пришли сюда самые стойкие.

Мне приятно, что меня назвали "самой стойкой", но печально, что даже я, ничего не делающая - "самая стойкая". Что же мы можем при таких, как я, стойких бездельниках? Мы ничего не можем. Выступает Полозков. Он говорит так отрывисто, что его понимают с полуслова, только посвященные, а мне, непосвященной, остается только догадываться:

- Не от хорошей жизни мировой капитал засылает своих агентов во все наши организации.

"Наши" - значит коммунистические? Кто из лидеров коммунистов заслан мировым капиталом? Вот бы узнать! Но Полозков не о предателе (к моему глубокому сожалению) он о выборах:

- Ельцин прописался на второй срок.

,5 миллионов избирателей.

, миллионов - за Ельцина.

С учетом половину золотого запаса за Ельцина только 1/3, а не "всенародно избранный".

Догадываюсь, что половина золотого запаса огромной страны ушло на агитацию за Ельцина. Воистину "дорогой президент". Есть ли еще в мире президенты, которые обходятся народу в половину золотого запаса страны? Вот бы Полозков сказал об этом, но Полозков об МВФ:

- От МВФ вместо 1 миллиарда 4 миллиарда отвалили, и то победы нет.

- После выборов людям зарплату платить нечем... В Ростовскую область 400 тысяч бюллетеней прислали за Ельцина.

Если чуть не полмиллиона подложных бюллетеней ОНИ прислали только в одну область и коммунисты могут это доказать, то почему они не опротестовали результаты выборов в Верховном Суде? Почему нет справедливости?

Я, одна из "самых стойких" понимаю только то, что ничего не понимаю ни в выборах, ни в их результатах, ни в коммунистах, ни в Боге.

июля, воскресенье

Бог нам не помог , поэтому мы помогаем себе сами - разборками. По громкоговорителю кроют Зюганова:

- ... Мы видели всю безответственность Зюганова.

Справа от меня:

- Ну теперь(после поражения на выборах) ему (Зюганову) всяко лыко в строку.

Слева:

- Нет дыма без огня.

Представитель движения "Советский Союз" продолжает:

- Но мы были с ним. Зюганов говорит о нас, что все мы остались в прошлом, что мы - ортодоксы. А что такое ортодоксы? Это - правоверные. Мы правы. Мы, движение Советский Союз, с ними (с кем? с Зюгановым?) дел иметь не будем, входить (куда?) в нее не будем. поэтому организация центра - партия большевиков. Да здравствует наша Родина - Советский Союз!

Представитель движения "Трудовой столицы":

- "Трудовая столица" была на 3 года парализована. Путь, на который встал Зюганов, фактически отстранил человека, который отдал все свое здоровье, всю свою жизнь положил! Это - Анпилов!

Среди народа крики: "Дай Бог здоровья Анпилову!"

Следующий:

- "Трудовая Россия" - центр русского движения, которое борется против антинародного движения. У них (на конгрессе народно демократических сил - НРДС) в президиуме кто? Рыжков, Руцкой, Говорухин... Спрашивается, почему не пригласили Анпилова? Отвечают: "Он нас не устраивает, так как у него элементы антисемитизма". Но в телевизоре - евреи, с утра до вечера сплошная порнография. Позиция Анпилова была правильная! На конгрессе НРДС не было ни одного красного знамени..

Не дослушав, ухожу - устала я от этих "разборок".

июля, воскресенье

Наши разборки у памятника Марксу продолжаются:

- Гунько тут рвется (к микрофону). Они - оппортунисты. Они пытаются доказать, что не они виноваты, а московская организация... О том, что необходимо иметь своих людей в Парламенте есть еще в работе Ленина "Детская болезнь левизны". Оппортунисты заявляют, что надо заниматься другой работой, не парламентской. От РКПР в Парламенте было 2 человека, а теперь всего 1 человек.

... Парламентские формы борьбы еще не освоены. До революции 6 человек (большевиков) боролись в парламенте, в конце концов их упекли в Сибирь. Позиция Московской организации и движения "Трудовой России" остались такой же. Читайте "Детскую болезнь левизны"!

Второй выступающий:

- Привет вам от трудового Воронежа. А победил ли этот президент? Это называется "ОНИ потерпели победу". В чем сегодня заковыка?

Я уже не слушаю представителя трудового Воронежа "в чем сегодня заковыка". Для меня заковыка в том, что я ничего не понимаю. Не понимаю, почему "ОНИ потерпели победу", разве это хуже для них, чем как мы "победить поражение". Не понимаю, почему Гунько, в течение нескольких лет говорившего с этой трибуны, сейчас не пускают к микрофону, не понимаю, надо ли заниматься "парламентской работой".

Наверное я ничего не понимаю, потому что не читала "Детскую болезнь левизны". Но читать про эту болезнь мне не хочется.

Мне совсем не хочется читать о болезни левизны, но очень хочется перечитать "Буденброки". Нашу библиотеку закрыли, а в ЖЭКовской можно получить только подшивки журналов "Новый мир", "Знамя" да "Иностранная литература" - то есть издания способствовавшие перестройке, а классиков в ней нет.

Иду в ближайший магазин. В нем, как говорят НАШИ - мертвая зона. Три продавщицы и ни одного покупателя. Прошу "Буденброки". Девица лет двадцати недовольно морщится. Обычно у нее покупают фотоальбомы, кнопки, папки, скрепки - все немецкого производства (свои кнопки мы уже "не умеем" делать - России, при теперешней безработице надо создавать рабочие места в Германии).

Где "Буденброки"? Какие еще такие "Буденброки"? Сие девице не ведомо. Шедевры вроде Бандитского Петербурга, книг Пикуля и т.п. она знает, где искать, они около прилавка, внизу. А где какой то Томас Манн она не знает и знать не желает. Наконец, делая мне великую милость берет стремянку, залезает наверх (всю классику в магазине загнали под потолок) Книга бросается на прилавок, называется ее цена. Против своей воли (я давно уже решила ничему не удивляться в нашей теперешней жизни), я вздыхаю. Мой вздох вызывает объяснение:

- Книга КОЛЛЕКЦИОННАЯ.

И взгляд, означающий презрение к моей безграмотности. Я решаю: "Надо поставить на место юную хамку" и елейным голоском (самой противно) начинаю:

- Милая девушка! Вина бывают коллекционными, а книги бывают: первое - старинными рукописными - это очень, очень дорогие книги, они в музеях, второе - старинными печатными, те дешевле, но тоже очень очень дороги, третье - раритетными. Стоимость книг также определяется издательством "Академия", "Всемирная литература" и "Наука" например. А если Вы хотите сказать, что эта книга оправдывает свою цену, то лучше говорить не "коллекционная", а что Томас Манн получил за нее Нобелевскую премию.

Мои познания в стоимости книг на этом исчерпываются , так же как и терпение девицы, но возразить она ничего не может. Возразить словами она не может, тем выразительнее ее взгляд, означающий теперешнюю поговорку "Если ты такой умный, чего же ты такой бедный".

"Буденброки" куплены. Но меня интересует, что же сейчас пользуется особым спросом. На стеллаже, возле продавщицы: "Стерва выходит на охоту", "Что сделать, чтобы ваш ребенок стал миллионером", "Любовь и магия", "Практическая магия", "Сглаз, наведение порчи". Просматриваю "Сглаз, наведение порчи". Оказывается "Сглаз бывает случайный и специальный. Обычно действие сглаза ограничивается небольшими нарушениями в организме того, на которого он наведен. Однако в случае очень большой слабости этого организма, даже от сглаза возможна его смерть. Но это бывает очень редко. Гораздо эффективнее наведение на Вашего соперника (на работе или в личной жизни) порчи. Порча осуществляется при помощи фотографии. Но если у Вас нет фотографии - не беда. Можно сделать куклу фетиш того человека, кому предназначена порча. В крайнем случае можно просто его нарисовать. Главное - нужно выколоть ему глаза. Далее...". Далее я вылетаю из магазина. По дороге домой натыкаюсь на мусорку. На самом ее верху валяется желтая коленкоровая обложка "Война и мир".

В гитлеровской Германии прекрасные книги сжигали, у нас в "самой читающей в мире стране" их выбрасывают на помойку, а магазины наводнены книжонками о том, как обмануть, украсть, убить. Что хуже?

.40

По телевизору мелькает литературоведша. Она с видом борца за народное дело клеймит позором цензуру, которая сгубила лучшие таланты России, слезно жалеет Ахматову, Пастернака, уверяет, что даже народного поэта Есенина запрещали до 60 х годов.

К сведению литературоведов: в феврале 1955 года в одном из самых лучших залов Москвы состоялся вечер поэзии Есенина. Стихи Есенина в течение двух с половиной часов читал Сорокин. На этом вечере присутствовала сестра поэта со своей дочерью. Она со сцены сказала, что мать Сергея Есенина жива, но сейчас больна. Я - свидетель. На этом вечере была я, шестнадцатилетняя. А литературоведам, в сотый раз жалеющим чуть не со слезами на глазах бедных несчастных писателей и поэтов проклятой социалистической эпохи, лучше бы пожалеть молодежь нашей эпохи, покупающую книжонки вроде "Стерва выходит на работу" или "Порча, сглаз" и обязательно ТРЕБОВАТЬ УСТАНОВЛЕНИЯ ЦЕНЗУРЫ.

августа, понедельник

Утром не могу открыть свою железную дверь. Теперь все мы живем за железным занавесом - железными дверями, будто мы не люди, а драгоценности какие нибудь, чтоб нас хранить в сейфах. Дергаю, дергаю дверь, не открывается - что то мешает. Наконец, дверь приоткрылась - на коврике за дверью как приблудный кот спит, свернувшись калачиком, мальчик лет 7-8. Бужу - заспанное личико, голубые глазки... А волосы после ванны посветлели, стали золотистыми и сам он весь светится, ну прямо мальчик купидончик. С аппетитом он ест суп, пьет чай. Спрашиваю: "Хочешь смотреть телевизор?". Мотает головкой - нет. Видно, что хочет на улицу. Так и убежал. Соседка мне выговаривает:

- У мальчишки вши, а Вы его к себе.

Я глупо оправдываюсь:

- Вши не пришли мне в голову.

А она продолжает:

- Этому мальчишке ничего не поможет. Ребенок уже порченый.

Я представляю себе моего купидончика. Этот ребенок в 7-8 лет уже порченый?! Да что она понимает в ребенках! Он просто бедненький, неухоженный.

.S.: Через месяц вижу моего ангелочка у гастронома. Опять грязный прегрязный, но веселый развеселый. Пьет из горла пиво. Соображаю - да ведь он пьяненький.

Пьяный ребенок идет по московской улице - и никому нет до него никакого дела.

августа, среда

Захожу на рынок. Рынок как вырубленный поредел. Сразу при входе бабка с клюкой, похожая на Бабу ягу поднимает клюку, воет: "Окаянныя!". Вторая ей вторит: "Господи! Грех то, грех то какой!". Оставшиеся продавцы растерянные потерянные. Покупаю свеклу, вместо килограмма взвешивается полтора. Говорю: "Много", в ответ только взмах рукой - мол "пользуйся моей добротой". Чтобы продавцы когда нибудь ошиблись не в свою сторону - явно что то случилось. Оказывается "какой то парнишка лет 17 схватил с прилавка маринованную чесновинку, а чесночный хозяин его так хватил по голове, что парень умер. Приехала милиция, но продавец уже сбежал. Продавцы боятся, что милиционеры будут спрашивать у них документы. Вот рынок и поредел". Я представляю себе 17 и летнего мальчишку, убитого за чесновинку и впору самой выть: "Окаянныя!". Чтобы хоть как то утешиться покупаю стакан малины у пожилой женщины у забора рынка. Товара то у нее - один побитый алюминиевый бидончик килограмма на два, где уж ей найти деньги за место на рынке. Она смотрит испуганными глазами - знает, что поступает незаконно - прикрывает малину полой старой кофтой. А малина пахучая, сладкая. Вхожу в лифт - посреди "пахучая" куча, уж лучше взбираться по лестнице. Взбираюсь и вспоминаю слова НАШИХ о Лужкове:

- Это ж надо так оскотиниться.

"Оскотиниться" - лучше слова не найдешь. Оскотинивание сейчас идет на всех уровнях нашей жизни, во всех слоях общества.

От убийства президентом России своего Парламента и тысяч людей, его защищавших. От войны, развязанной правительством против своего народа внутри своей страны.

От мэра пэра Лужкова, ворующего у народа его лучшие здания.

От артистов журналистов демократов, поддерживающих преступную власть.

До милиции открыто, на виду у всех берущей взятки в метро у людей "кавказской национальности" и у бабулек, ради куска хлеба продающих малину со своего огорода.

До наперсточников, обманывающих людей везде, даже в самом центре Москвы. Их видят все, не замечают только "органы".

До продавца, убивающего человека за чесночинку.

До кучи г... в лифте.

Закрыв за собой свою железную дверь и открыв сумку, обнаруживаю, что забыла купить ягоды. Деньги заплатила, а купить забыла. Но возвращаться просто смешно. Кто может меня ждать, какая может быть честность, когда прогнило все и вся. Все же иду. Не доходя до рынка, слышу радостный крик:

- Какое счастье, что Вы пришли. А я стою, жду Вас. Слава Богу!

Да, Слава Богу!

Вечером слушаю Голос Америки. Иностранные туристы жалятся, что в Москве ужасно плохо с общественными туалетами. Да, действительно - туалет у нашего метро давно не работает - в нем идет бойкая торговля китайским барахлом. Но иностранных туристов жалеть не хочется. Пусть иностранцы, так заботящиеся о правах человека, о демократии в России, бегая по Москве в поисках места, где бы поп...ть, где бы пока...ть, пусть прочувствуют на своей собственной шкуре плоды демократии в России, о которой они так усердно хлопочут.

А вообще то по общественным туалетам можно проследить нашу историю:

При Сталине стоимость общественных туалетов была совершенно номинальной - 10 копеек при зарплате учительницы 700 рублей (конечно, очень очень старых рублей) и стоимости 4 х кусков сахара на потной ладошке ребенка у Собачьей площадки в 5 рублей. При номинальной стоимости в туалетах были идеальные чистота и порядок.

При Хрущеве туалеты стали бесплатными, но чистоты в них поубавилось.

При Брежневе туалеты опять стали платными, не дорогими, но все же платными, значительно дороже, чем при Сталине.

При Горбачеве туалеты стали облицовывать не белой отечественной как прежде, а дорогой чешской керамической плиткой. Чистота в них была относительной. Но цена значительно выше той, что была при Сталине.

При Ельцине в общественных туалетах "кооперативы"
и/или торговля. Как теперь говорят "Все, что не запрещено, все разрешено".

Все разрешено!

августа, пятница. Инаугурация

.55

Почему инаугурация в Инаугурация пятницу, а не в воскресенье, когда все дома и могут смотреть торжество. Почему вообще это слово - инаугурация, а не вступление в должность?

По телевидению - Дворец Съездов. Почему Дворец Съездов, а не Кремль, как говорили раньше?

ударов часов, какая то странная музыка. (Что - это новый российский гимн? Кошмар, а не гимн!) . председатель Центризбиркома (слово то какое подлое "Центризбирком"):

... волей народа в условиях свободных выборов 94 миллионами человек избран Борис Николаевич Ельцин. (Ничего не понимаю, какие это 94 миллиона человек? Это что - в выборах вообще участвовало 94 млн.человек? ведь БН избран (избран ли?) половиной населения страны в 150 млн., наверное 94 млн. пришли на выборы, а голосовали за него, даже по официальным данным 55% (а по нашим данным 34%), пришедших на выборы - значит миллионов 35, но уж никак не 94 миллиона. И председатель Центризбиркома позволяет себе во всеуслышание говорить о цифре почти в три раза бо€льшей? Да что "председатель Центризбиркома позволяет". Это мы! Это мы позволяет, чтобы над нами, полуторами сотнями миллионов людей публично издевались!

- Эти выборы утвердили демократическую преемственность власти.

(Какие "выборы"? когда оппозиции не давали пискнуть?

Какую "демократическую преемственность власти", когда высший орган предыдущей государственной власти был разбит пушками по потеху отребью всего мира?)

Успешной Вам деятельности во имя процветания нашего отечества.

(Для Рябова "процветание нашего отечества" - это его собственное процветание, и чего чего, а собственного процветания он добился - ушел из Дома Советов в самый трудный час - в сентябре 93 года).

Разрешите передать Вам удостоверение об избрании Вас президентом России.

Кто то (прослушала кто):

- Выборы прошли в полном соответствии с Конституцией. Сейчас вы должны произнести слова присяги.

Ельцин: (Как плохо его видно, почему даже в такой торжественный момент его не показывают крупным планом?)

- Клянусь уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу. (Народу в виде ЦРУ)..

Строев (почему Строев? Кто такой этой Строев? Никто его не знает) возлагает на Ельцина знак президентской власти. Слово предоставляется Патриарху Московскому и Всея Руси АлексиюII:

- Ваше превосходительство, многоуважаемый господин Президент (почему превосходительство? Разве в демократическом государстве есть "превосходительства"? Впрочем, в демократическом государстве и господ не должно быть, на то оно и демократическое).

- Россия приветствует своего руководителя...

Мы, христиане, знаем, что нет власти не от Бога. (Если Ельцин от Бога, то кто же от черта?). это значит, что Господь не только помогает ей, но и возлагает великую ответственность за судьбы людей... (Какая ответственность? Кто ответил за разбитые судьбы миллионов, за войну в Чечне?).

- Мы должны чаще обращать свой взор на строителей и создателей Руси (Ельцин создал Русь - оттяпал от нее огромную территорию и более 100 млн. населения).

- Современная Россия является преемником исторической Руси. Я призываю Вас, Борис Николаевич, прислушаться к голосу людей России (очень интересует его голос людей России).

- Многим из них нелегко ("нелегко" - вот как теперь говорят, когда более 80% населения совершенно разорены).

- Я искренне желаю, чтоб Господь Бог даровал Вам мудрость (А вдруг Б.Н. станет мудрым? Хе хе!), свою помощь и здоровье. Пусть ОН посылает Вам добрых и достойных соработников (в виде Чубайса). Да поможет Вас Бог (нам, оппозиции, Бог не помог, ну что бы стоило Богу отдать нам хотя бы 5% наших законных голосов?). С терпением и любовью ... (какие у Б.Н. "терпение и любовь"?)

- Я поздравляю Вас, Ваше превосходительство(опять не раб Божий, а "превосходительство"). Мир да будет с Вами. Да благословит Вас Господь Бог.

(А интересно - Господь Бог его благословляет? Как бы это узнать? Но как узнаешь - ведь Господь Бог - не Центризбирком).

Что это - его благословляет Патриарх, а он ни звука в ответ?

Салют из 30 залпов. Хор поет "Славься!" - "Да будет во веки веков сильна любимая наша родная страна!" (Как же - будет наша страна с Б.Н. сильна)!

Диктор провозглашает:

- Торжественная церемония вступления Бориса Николаевича Ельцина в должность президента завершена.

(На всю эту "торжественную церемонию" пошло 16 минут) . Почему Ельцин не сказал ничего кроме нескольких слов. Это даже как то неудобно.

- Итак, Борис Николаевич вступил в должность на 4 летний срок. (Что будет за этот 4 летний срок)?

.30

У музея Ленина обсуждают сегодняшнюю "инаугурацию":

- Людей убивают (телевидение сообщило, что сегодня убито 250 русских солдат), а они - инаугурацию.

- минут - и все.

- Нет, 14. Я на часы смотрел.

- А видели как? В стороне далеко стоит, не видно, как говорит.

- Он и не говорил. Это - пленка. Он в его состоянии и такую куцую речь не скажет, не может. Так речь заранее записали, поэтому его и не показали. А как кончил (речь), тут и смотри на него.

- Если б он здоровый - тогда б короновали как царя.

- Короновали. Отец Редигер (Алексий II) его благословил, "Ваше превосходительство" - говорит. "Ваше превосходительство". Во как!

- Это "превосходительство" на ногах не держится.

- Господи! И такого живого трупа в президенты.

- Им живой труп и нужен.

В следующей кучке людей спор. Говорят, что инаугурация такая скромная потому, что если б шикарная, то она стоила бы 9 миллиардов, а надо деньги экономить. С этим не соглашаются: "Не потому, не чтоб деньги экономить, вон войну ведут - денег не жалеют".

В третьей группе стоит мой давний знакомый по Белому дому, которого я не видела уже года полтора и которого я прозвала про себя за его смакование ужасов "садист". "Садист" верен себе - он с видимым удовольствием живописует ужасы в Чечне:

- наших ребят без патронов специально туда направили - для того, чтобы их там убивали. Это специально все. А корреспондент наглости набрался еще спрашивает: "Сколько, ребята, продержитесь?" Они говорят: "Час продержимся". Значит час, и конец нашим ребятам. Всего один час им жить осталось, а они - "инаугурация".

- Инаугурация - это как коронование, должен быть праздник на полгода для народа.

час. Программа "Время"

- завтра, 10 августа объявляется днем национального траура. (Это потому, что уж очень много убитых в Чечне сегодня, в день инаугурации?)

часа. "Голос Америки"

"Соединенные Штаты Америки поздравляют россиян с первым, после посткоммунистического режима, президентом..."

августа, воскресенье

Наши разборки продолжаются. Я пришла сюда, чтобы узнать, что с трибуныНАШИ говорят об инаугурации. Но об инаугурации ни слова. Тем, у кого в руках громкоговоритель, нет дела, что президентом великой страны опять стал дебил и антигосударственник. Для них главное дело - разобраться с собственными друзьями товарищами:

- - 25 июля состоялась чрезвычайная конференция МК партии. Конференция прошла хорошо, организованно, так как не было Тюлькина и Гунько. Тюлькин! Ты весь актив партии собрал себе под бок. Всего в Москве 1165 коммунистов.

Я не ослышалась - всего 1165? Неужели так мало - 1165 в городе с 10 000 000 населением?

Но говорящего в микрофон, видно, не очень волнует малочисленность организации, все его эмоции поглощены Тюлькиным:

- Тюлькиной грамотой разогнали нашу московскую организацию. Теперь наша организация - РКПФ(б). наш блок Љ 36. Запомните - наш блок Љ 36.

Слушаю, слушаю и не понимаю, почему наши ведут эти идиотские разборки вместо того, что опротестовать результаты выборов. И еще ... меня ужасно оскорбляет, что "наш блок Љ 36". Я то надеялась, что я хотя немножко, хотя бы чуть чуть участвую в общенародном деле, а тут, оказывается, - "наш блок Љ 36".

Не хочу я быть в блоке Љ 36!

августа, суббота

часов

У музея Ленина стоит человек сорок. Обсуждается вопрос о том, кого скорее "сдадут" - Куликова или Лебедя. Заходит речь и об оппозиционной прессе:

- Звоню в "Советскую Россию". Кого вы, говорю, публикуете? Элиту - бывших партийных боссов. А где народ? Где люди, которые лучше вас знают, что нужно народу? Говорят: "Предоставляем слово". Какое слово? В одну строку: "Марья Ивановна пишет, что ткачихам не выдают зарплаты". Во и все "слово", а надо ... Я бы им написал!

Я думаю, что он бы им написал лучше любой элиты. Жалко, что этому парню не дают слова. Но собеседникам жалко его по другой причине:

- Откуда звонил?

- Из дома.

- Вот и дурак! Они тебя в компьютер засунули. А компьютер - это на веки вечные. Чуть что - они тебя через 10 лет отыщут - найдут: "А вот и он!"

Парень ежится, как от холодной воды, но все же хорохорится:

- Что они ("Советская Россия") народ не пускают? Я им так и сказал: "На "элите" своей далеко не уедите. От люмпенов вам все равно не уйти. На кого вам опираться? На нас, научных сотрудников, инженеров, учителей - на люмпенов".

Вспоминаю, что еще в школе мы учили, что люмпены - это пролетарии, которым "нечего терять, кроме своих цепей ". Теперь и мы - научные сотрудники, инженеры, учителя тоже стали люмпенами, у нас тоже ничего нет и нам тоже "нечего терять, кроме своих цепей ".

Говорят о выступлении директора Сарбайского алюминиевого завода:

- По телевизору директор говорит: "У нас хорошо идет дела". Потом в передаче выясняется, что произведенный алюминий расходуется на нужды России только 5%, а остальные - на Запад, все 95% - на запад. Вот как у нашего директора хорошо идут дела.

- Это ОНИ - каждому свое. Себе производство компьютеров, телевизоров, холодильников - а как производство грязное - металлов, удобрений - это чтоб Россия их обеспечивала, а сама, чтоб их помойкой была. Говорят: "Директора заводов, директора заводов! Голосовать (на региональных выборах) за директоров заводов, они возродят промышленность!" а чего за них голосовать - они все под себя гребут. Кому верить?

- Нету веры, нет. Верить можно только на бытовом уровне. Пуд соли с человеком съел - тогда и верь.

Я задумываюсь. Ведь правда "верить можно только на бытовом уровне"... На даже и на бытовом, уж кажется пуд соли с человеком съела - и то жди "сюрприза". Как же можно выбирать депутатов, лидеров, президентов?

- Колония мы. Мы - Бразилия. Марадоне видели? Там все такие Марадоне. У меня один знакомый, он в Бразилию на заработки ездил, так говорил: "Там ночью все на улице спят, а такие, как Марадоне, их сторожат, кто чужой подойдет, Марадоне его чик чик". И у нас так скоро будет - ночью всех чик чик.

- Ночью все на улице таборами будем спать.

- Колония мы, колония. Бразилия мы.

С тем, что "Бразилия мы" согласны здесь все. Спор разгорается вокруг того, как быть, чтобы мы перестали быть Бразилией, кого нам (России) выбирать, кто честный. На это следует:

Кто там(на верху оппозиции) сидит?

Горбачёв - лучший немец, русский Иуда и ведь никто ему в глаза не плюнул.

Рыжков - все развалил.

Руцкой - в Останкино позвал.

Зюганов - хитрый мужик.

- Зюганов - какой он лидер? Он говорить даже не умеет. И чего он суется? Маляров - и тот лучше.

- Маляров - тоже аппаратчик, тоже переметная пташка.

- Кому верить? Некому. У всех морда в пуху.

- Их всех (лидеров оппозиции) за ушко, да на солнышко.

- А Зюганов все: "мирным путем, мирным путем". Какой мирный путь? Какой еще "мирный путь"? когда это было, чтобы фабрики, заводы мирным путем отдавали?

Оглядываюсь вокруг. Вокруг гостиницы: "Метрополь", "Москва". Нет, не отдадут они нам их никаким "мирным путем". Вдруг придется немирным путем? Но это так страшно, что об этом даже подумать - и то страшно.

Через полтора часа прохожу опять по Театральной. Издали слышен такой шум, будто кипит огромный людской котел:

- Какой малой кровью? Большой, большой кровью!

Это кричат о нашей победе. Я ужасаюсь - какая победа может быть большой кровью? Как это ужасно, когда на одной их главных площадей страны кричат о большой крови. Приглядываюсь - да это же бледные, бедные, немощные, больные старики. Это их - слабейших из слабых ОНИ называют "оголтелыми экстремистами", "оголтелыми коммунистами", "оголтелыми фашистами". А мимо их маленькой кучки течет огромная волна зажиревших бугаев, шпаны всех мастей. Это они то "миротворцы"! Довели стариков до нищеты, а теперь, глядя на них, показывают себе на лоб и гогочут, как жеребцы. Вспоминаются слова Макашова: "Народ имеет право на восстание". И почему то уже не очень страшны мне крики стариков о "большой крови", не страшно, что прольется кровь, страшно, что все будет так, как есть сейчас.

августа

А сейчас у нас одни митинги.

.00 у памятника Марксу

- Послезавтра, 20 го августа в 13 часов первая акция.

Доезжаете до метро Кунцевская, первый вагон от Центра, дальше до Троекуровского кладбища. Привезите на могилу Ахромеева хотя бы по одному цветку. У кого нет даже цветка - ничего, важно, чтоб была акция. Мы должны убить наповал этих негодяев, которые узурпировали власть, своей чистотой, дисциплиной.

го в 16 часов вторая акция - на Автозаводской площади у памятника митинг рабочих Москвы. Помогите митингу рабочих Москвы.

Лозунги: 1) работу, 2) зарплату, 3) квартиры очередникам.

Если директор увольняет за год до пенсии, мы должны сказать: "Мы тебе голову открутим".

августа акция у латышского посольства под лозунгом: "Свободу Альфреду Рубиксу".

- Нам надо помочь самим себе - дать дорогу нашему дорогому Анпилову. Анпилов поставил нас - это значит поставил нашу душу.

(Толпа: "Дай Бог здоровья Анпилову").

- Вы нам поможете, если будете принимать участия в наших мероприятиях. Запомните!

акция - на кладбище

акция - на заводе

акция - у посольства.

Отхожу от памятника Марксу, тоскливо думая, что ИМ плевать на наши "акции". Пока мы митингуем на площадях и кладбищах, у заводов и посольств - ОНИ ставят своего президента, распродают страну, развращают молодежь.

сентября, воскресенье, "День города"

.30 часов вечера, темно

Огромное стадо молодых двуногих спускается по Тверской к метро. Дождь. Черные куртки, черные зонты, на шее как ошейники, светящиеся китайские ободки, в сыром черном воздухе вопль десятков тысяч глоток: А а а а а а! А а а а а а... Будто не люди идут, а низшие, даже не человекообразные, существа. Скоты и те лучше, по крайней мере, от них не ждешь ничего человеческого, а ведь эти в обличьи людей... Боже! Во что превратил Ты нашу молодежь - будущее России. За что? За какие особые - российские грехи? Конечно, это не вся молодежь. Хорошая молодежь сейчас не здесь, не на "дне города". Но сколько ее - хорошей? Мало, убийственно мало. Больше - таких - пьющих, жрущих, орущих: А а а а а а! И это "А а а а а а" почему то страшнее всего. И при дневном то свете смотреть на них - бесцеремонных, обритых, наглых, мягко говоря, - ни малейшего удовольствия. Но теперь, в темноте, когда они светятся ошейниками и орут, - просто страшно, наверное, так же страшно, как в лесу смотреть на стаю голодных с горящими глазами волков. "Существа", сметая контроль, ломятся в дери метро "Охотный ряд". Туда же, после спектакля в Большом, на правах бедных родственников еле втискиваются иностранцы. И в метро тоже это ужасное: "А а а а а а..." Иностранцы дрожат и ежатся, воочию видя "раскрепощение коммунистической России". Наверное, они с ностальгией вспоминают те времена, когда можно было спокойно гулять ночью по Москве, не боясь быть обворованным или убитым. А в метро широким потоком все вливаются, вливаются, черные двуногие, они запрудили вагоны, перроны, вестибюли. По сравнению с ними Эллочка Людоедочка - вершина интеллекта, Людоедочка знала хотя бы 30 слов, а эти нелюди - только одни звук - "А а а а а а !...", "А а а а а а!" - гулко раздается в самом красивом в мире московском метро. Праздник города продолжается: "А а а а а а !"

октября, пятница

Сегодня, для того, что бы отметить 3 ю годовщину "Событий в Москве", а проще говоря "Убийств в Москве", к Дому Советов в 18.00 должна прийти манифестация с Баррикадной. Спешащие к Дому Советов люди говорят, что ОНИ "отрезали". Не понимаю, как это "отрезали". Но увидев в Проточном переулке ИХ - начинаю понимать в чем дело. В переулке 9 зеленых машин с пятнистыми, на каждой из которых написано "Люди". Смотрю на "людей" и думаю: "О чем они думают". Но хотя они и люди, они, скорее всего не думают ни о чем. Потому что, если бы они задумались, им стало бы стыдно. А зачем человеку, особенно пятнистому, стыд? Гораздо проще не думать, просто смотреть на зеленые еще листья (осень в этом году поздняя), да пузырить жвачку. В Девятинском переулке опять "ЛЮДИ", но это уже не пятнистые, а милиционеры. Они тоже не задумываются, зачем их привезли сюда, хотя может быть те, кто постарше, помнят, как 3 года назад, вечером 3 октября часть милиции переходила на сторону оппозиции, за что вся была расстреляна утром 4 го октября на стадионе. Или этого уже никто не помнит? Человек ведь так легко забывает то, что не хочет помнить. А вот эти - американцы с красными здоровыми мордами, стоящие у посольства, конечно, все помнят. Помнят - потому и скалятся своими длинными американскими зубами. Помнят - поэтому и гогочут во всю силу своих здоровенных легких. Они рады потому, что прекрасно понимают - чем нам хуже, тем им лучше, понимают, что тогда, 3 года назад, была расстреляна Свободная Россия.

У стадиона - пятнистые с огромными собаками. Это уже что то новенькое - у НИХ были большие щиты, были небольшие автоматы, но чтобы огромные собаки... Зачем они? Смотрю на этих могучих "собак Баскервиллей" - и становится страшно за нас - безоружных, маленьких, но думающих людей, которым стыдно за свою теперешнюю Родину.

За углом - люди, ждущие манифестацию. Как же нас мало! А тогда - в 94 м, в 95 м 4 октября сюда приходила сотня тысяч. Опять слышно "отрезали пятнистые". Не понимаю, я ничего не понимаю, только вижу, как нас мало - несколько сот человек - и сжимается сердце. Со стороны правительственного дома (язык не поворачивается сказать "Белого дома" или "Дома Советов" - теперь это ИХ дом, даже странно, что это здание так много когда то для меня значила) - двое рослых мужчин тащат роскошную корзину цветов. На ленте надпись: "Павшим от РОСа". Знаю, что РОС - это что то наше, но что - к стыду своему никак не вспомню. Да и что вспоминать, что значат эти три буквы, важнее знать, что он делает этот РОС. Я не знаю что, но скорее всего - ничего. Ничего он не делает, кроме корзины "Павшим от РОСа". Если бы что то делала РОС, если бы что то делали те, кто на самом верху оппозиции, мы бы так позорно не проиграли выборы, да и сегодня бы нас не "отрезали". Хожу между людей, слушаю, что говорят:

Рассказывают анекдот:

- Чукчу призывают: "Не голосуй за Ельцина - будешь жить при Чубайсе", а чукча: "А чито такая чй бай си?"

Смеются, а рядом:

- Всякая власть от Бога. Когда она не от Бога, тогда правители слушают Бога, а когда (взгляд на крест над нашими могилами) - христопродавцы, то и получается херомундия.

В ответ женщина лет 40, вся в черном, из под черного платка огнем жгут огромные черные очи:

- Что вы, безумные! Комара отцеживаете, а бревна не видите. Что вы! Вы сами каетесь? Каетесь? Каяться, каяться надо!

Как странно и неприятно здесь, у наших могил слышать призывы к покаянию, нас, обычных маленьких незадачливых людей, стоявших здесь 3 года назад, случайно тогда не убитых и пришедших сегодня, чтобы почтить память тех, кому тогда меньше повезло. Какое покаяние? Почему должны каяться мы, а не убийцы? Как часто ОНИ призывают народ каяться, и вообще, вся теперешняя возня правительства с церковью, теперешняя якобы "свобода совести" - чтобы отвлечь наиболее совестливых людей России от преступлений правительства. Мы эту политику давно раскусили. Вспоминаю слова одной из наших, сказанные здесь, у этого дома:

- Они нам говорят: "Верьте в Бога, а мы вас будем убивать".

Интересно, вот эта женщина в черном, с виду фанатичная, как боярыня Морозова - она пришла сюда сама, по велению сердца? Или ей платят за ее "Что вы, безумные, комара отцеживаете?"... Вообще богословских споров здесь сегодня почему то много:

- "Господин" - это раньше было самое высокое обращение. "Господин" - это Господь, с ним только на "Вы".

- А как же "Исцели!" с Богом на ты?

- ИХ Алексий II на инаугурации (слово "инаугурация" произносится с издевкой) говорит Ельцину: "Ваше превосходительство" ("превосходительство" - тоже с издевкой). Кого он превосходит, алкаш несчастный?

- А как же его Алексию называть?

- Как? Раб божий. Мы все равны, все мы рабы божьи.

Всем очень нравится, что "все мы равны".

Вторая после Бога по популярности тема - тема евреев: "Евреи продали Россию".

Третья тема - Лебедь:

- А Лебедь то! Лебедь! Вот целка непорочная!

И далее в том же духе.

Говорят и о русском языке:

- Сколько их слов! Дилер, киллер, брокер, гамбургер, фишбургер, чизбургер, саммит, брифинг, инаугурация...

- Язык сломаешь.

- Уже сломали. А по телевизору как "вещают"! Уши вянут. Вчера в рекламе: "Попробуешь - обалдеешь". Я услышала - обалдела. И это должны слушать миллионы!

- Без английского (языка) нынче молодежь на работу не берут.

- И не только без английского. Если молодежь наша- не берут.

- Что же это нашине идут?

Что же нашине идут? С Баррикадной? Я здесь почти час, а наши все не идут, и неизвестно, когда придут. Я не могу больше ждать. Я устала, так устала, что кажется каждая жилка во мне усталая. Еле бреду к "Краснопресненской". Бреду и думаю, что сил уже нет, что для всего в жизни нужны силы, даже для того, чтобы любить свою Родину.

ноября, воскресенье

.20

- ноября 1821 года родился Петрашевский.

У памятника Марксу говорят о революционных датах. Но духовой оркестр у Большого театра заглушает то, что в России было после Петрашевского, да и Петрашевского то мы знаем только потому, что Достоевский был петрашевцем, за что и был приговорен к казни, в последнюю минуту отмененной. Подхожу ближе:

- В ноябре 1918 года принято положение о социальном обеспечении трудящихся ... в такое трудное время, когда еще бушевала гражданская война. Сегодня правительство надувает щеки и животы, желая показать, что она желает облегчить положение страны, а на самом деле ..

Что на самом деле - это ясно, но почему то меня задевает слово "обле€гчить" - это идиотское слово безграмотного первого президента Горбачева.

- Крах режима близок, нам надо приблизить этот момент...

ноября 1937 года были воздвигнуты над Кремлем рубиновые звезды, которые хотят теперь снять, и вынести тело Ленина. Когда все это кощунство началось? В 61 году, когда Хрущевым был вынесен сталинский саркофаг. Но мы говорим всем Боровым - Собчакам, что на вашу попытку снять нашу святыню мы покажем вам большой пролетарский кулак.

У памятника Марксу сегодня человек 250 и микроавтобус стремя громкоговорителями. Раздают листовки с призывами прийти на митинг 7 ноября, призывают наклеивать эти листовки на "видном месте". Но на "видном месте" и меня будет видно... Боюсь. Дрожащей рукой беру две листовки... Рядом со мной женщина (на костыле) спрашивает у другой: "В честь кого голосуем?" Та в ответ: "Потому, что бандиты, воры, сионисты". Потом, боясь, что ее не поймут, сообщает доверительно: "Сионисты - это просто жиды". Та, что на костыле, понятливо кивает головой.

На противоположной стороне с каждым днем все больше и больше обезображенной Театральной площади, окруженные зеваками 24 оркестранта и дирижёр духового оркестра, одетые в новенькие, с иголочки, невиданные раньше мундиры (что то среднее между дореволюционными русскими и теперешними американскими) дуют: "А я иду, шагаю по Москве". Невольно думаешь: "А что осталось от Москвы? Эта загаженная площадь, эти рекламы, эти мундиры?" Но песня "Я шагаю по Москве" кому то нужна именно в тот момент, когда идет митинг... Ухожу и от митинга и от оркестра. Вхожу в ЦУМ - надо купить пуговицу для пальто. Но здесь я чувствую: "Оставь надежды всяк сюда входящий неимущий". Такое чувство, будто я свалилась с Луны. На II этаже, где был так памятный миллионам москвичей отдел галантереи, теперь мебель, одна ножка которой дороже меня со всеми моими потрохами. Где же купить пуговицу? По всей Москве - только импортные готовые вещи, а вот пуговицы, простой человеческой пуговицы днем с огнем не сыщешь. Кляну себя, что потеряла пуговицу, потому что не пришила намертво и соображаю, откуда лучше спороть пуговицу, чтобы пришить ее в середине - сверху или снизу. Где незаметнее? Как я устала от этих соображений! Мне кажется, что весь мой оставшийся "интеллект" уходит только на такие мелочи жизни. Конечно "голь на выдумки хитра", но сколько жизненных сил идет на эти "выдумки". Так ничего и не сообразив, выхожу из ЦУМа. Женщина моего возраста интеллигентного вида рыскает в урнах в надежде найти огрызок пиццы. Она переворачивает урны. Но они так же пусты, как и ее лицо, с ни во что не верящими глазами. Военный оркестр жарит теперь "Бессамэ, бесссамэ муча" - заглушает митинг, а в моей голове почему то засела дата: 1 ноября 1820 года - день рождения революционера Петрашевского. Господи! Сколько же в России было революционеров! А жизнь все хуже и хуже - теперь уже не алкаши, а обычные москвичи шарят по помойкам. Прямо передо мной на Неглинной - красивейшие московские дома с пустыми глазницами, одетые как саваном белыми тряпками, трясущая пустые урны интеллигентка, у Большого театра - американизированные военные и всюду - в холодном воздухе над белым снегом чуждая нам тропическая "Бессамэ, бессамэ муча!"

Все продано, все предано.

ноября, среда

Хватит ли у меня сил пойти завтра на демонстрацию? Смотрю на листовку "Трудовая Россия знамен не меняет" - и не знаю идти - не идти. Погода, как говорил Райкин "мерзопакостная", сил нет, еще простужусь. Зачем зря мерзнуть на демонстрации... Через улицу одна торговка кричит другой:

- Завтра придешь (торговать)?

- Чего опять зазря ж... морозить?

Смеюсь. Вот и ответ на мой вопрос "Быть или не быть" - действительно "чего зазря ж... морозить?"

ноября, воскресенье.

На демонстрации я не была и теперь об этом жалею. У памятника Марксу раздают "Правду Москвы", в которой фотография нашей огромной ноябрьской демонстрации. Говорят, на ней было от 300 000 до 500 000 человек и добавляют радостно:

- Все! Все были! И шикарно одетые - тоже были!

- Ну "шикарно одетые" - это наверное преувеличение... Для нас все, кто в греческих шубах (греческие шубы почему то самые дешевые в Европе) - шикарно одеты, жалко, что я их не видела. Но еще жальче то, что у нас опять разборка - Московская партийная организация выходит из КПРФ. По громкому микрофону:

- условия существования нашей партии - московской партийной организации:

. Отношение к нашей истории - преемственность.

. Вопрос о власти - он может быть решен только в пользу трудящихся, не депутатов, а трудящихся, Боровые туда не должны попасть.

. Вопрос о собственности. Она должны быть, в основном, общественной, во главе всего должны быть коммунистическая партия.

. Партия должны быть полностью подчинена трудящемуся народу.

- Ну и последнее, чтобы не охрипнуть - завтра приглашаем вас в АЗЛК - с флагами, красными конечно, потому, что голубые там и так будут.

Народ вокруг смеется "голубым флагам", все знают, что значат голубые флаги, голубые профсоюзы... А мне не до смеха - я мучительно думаю - почему, когда мы собирались здесь до выборов, микрофон никогда нормально не работал, а теперь, когда все кончено... Неужели и те, кто говорит здесь в микрофон тоже голубые?

декабря, воскресенье

.20. У памятника Марксу

- Такой конец войны означает распад России, теперь Россию будут делить, отрывать куски...

- Не зря коммунисты в Думе импичмент Ельцины выдвинули.

- Выдвинули то выдвинули, да его опять задвинули.

- Импичмент заиграли.

Я ничего не понимаю ни в этой войне, ни в этом мире, ни в том, как заиграли импичмент. Сюда я пришла узнать об этом, но вокруг - только разговоры таких же как я - малознающих. А из громкоговорителя (как только выборы прошли громкоговорители орут во всю Ивановскую) - о революционных датах:

- лет назад, без одного года, в декабре 1495 года Иван III ввел только один день, когда крестьяне могли уходить от своих хозяев - Юрьев день. В декабре же родился Одоевский, поэт, который ответил Пушкину: "Из искры возгорится пламя...". В декабре 1880 года родился Блок, которые еще в 13 году писал: "Одна революция смотрит в лицо другой революции", а в своих "Двенадцати":

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем.

И

Революционный держите шаг

Неугомонный не дремлет враг.

А в Германии в 1820 году родился Энгельс. Энгельс знал
20 языков, а так как он заикался, говорили, что он заикается на 20 языках. Вообще же Энгельс был очень любознательный, Маркс его даже ругал, что он разбрасывается. Энгельс выучил и русский язык, он писал русскому революционеру н а русском языке...

Под словами "Учение Маркса всесильно, потому, что оно верно. Ленин" на памятнике синими чернилами написано по английски: I love Mikle. I love Moscow. 15.11.96.

И еще надписей двадцать, все в таком же духе - о том, что кто то: "I love Mikle", а кто то "Майкл не лав", что кто то "I live in Moscow", а кто то, напротив покидает Москву. Мы стираем это "демократическое " творчество, через неделю опять love, live, Mikle. Наверное это для того, чтобы показать доказать нам, тем, кто собирается под красными знаменами, что даже здесь у памятника Марксу, уже не Россия, а колония, где все должны изъясняться на английском языке. Да и забор ОНИ еще больше отодвинули так, чтобы нам поменьше места оставить. Было то мало, а стало... и мы отдаем свою землю пядь за пядью, пядь за пядью. Отдаем, отдаем и только болтаем о революционных традициях, о революционных поэтах, о том, что "Из искры возгорится пламя". Какое пламя может сейчас возгореться? Из громкоговорителя о том, что 1 декабря 90 лет назад родился великий русский полководец, наш Георгий Победоносец, Георгий Жуков, что сейчас его имя склоняют демократы, но говорят так, что уж не поймешь кто с кем воевал, забывая сказать, что Жуков - коммунист и воевал он под руководством генералиссимуса товарища Сталина. И опять крики: Мы победим! Мы победим! Россия возродится! Россия возродится!

Вижу что то знакомое. Смотрю смотрю - никак не пойму. Наконец вспомнила - да ведь это Тамара Петровна - мать женского полка октября 93 года. Но как она похудела - в два раза меньше стала. Обхожу вокруг маленькой сморщенной фигурки в старом старом сером пальтишке с каракулевым воротником и сжимается сердце: "Что с ней?" Какая она была - воплощенное здоровье, энергия, кипучая сила жизни. И какая же она стала... Сможет ли они прийти сюда еще? Или может быть она сегодня с нами в последний раз - еле еле добрела, чтобы проститься с этим святым для нее местом, с этими святыми для нее красными флагами, с этими дорогими для нее людьми. Сколько же наших умерло за эти три года... И сколько еще умрет... Может быть, Россия и возродится. Но для кого? Нас то ведь уже не будет.

декабря, воскресенье

.00

Я на митинге у Кремлевской стены. Митинг посвящен годовщине. Говорит Бабурин:

- Исполнилось 5 лет со дня распада Советского Союза. Вы помните как на Верховном Совете Хасбулатов объявил о распаде Союза и дал только 3 минуты выступающему на обсуждение. Только 3 минуты! К микрофонам очередь стояла, но он выключил микрофоны.

Я соображаю, как же это Хасбулатов давал только 3 минуты для обсуждения великого вопроса, быть ли моей стране великой державой?

Прошло 5 лет, а я уже не помню, как это было. Как быстро все забывается! Уже мало кто помнит этот Верховный Совет, утвердивший распад Советского Союза. Перед моими глазами карта страны, которая ровнем гладнем разметнулась на пол света (Гоголь), от которой отпадают огромные куски наверху слева Прибалтика, ниже - Белоруссия, Украина, Молдавия, еще ниже - Кавказ, Закавказье, справа - большой пребольшой Казахстан, под ним вся Средняя Азия. Можно опять склеить эти куски? Или права пословица - пролитую воду не соберешь и в школе ребята будут изучать распад Великого Советского Союза, как мы изучали распад Великой Римской Империи?

- А ты чего здесь стоишь? - Вдруг раздается голос моей давней знакомой, и я испытываю такое чувство, будто меня застигли на месте преступления. Ведь не ответишь же ей, "я то хожу на митинги оппозиции", она еще скажет: "Ну ты совсем в маразм впала", а говорить что то надо и я мямлю "Исполнилось 5 лет со дня распада Советского Союза", на что слышу, а...а...а...? и по этому "а?" и ничего не выражающему выражению я вижу, что ей распад Советского Союза так же не важен, как распад Римской империи. Она мне советует:

- Знаешь что, не интересуйся ты политикой, - сострив презрительную гримасу, добавляет, - Политика - дело грязное, - и предлагает "Пойдем лучше в Манеж, мне надо о нем статейку тиснуть".

Соображаю, что она приглашает меня на международную выставку ярмарку.

Как же изменился теперь Манеж!

Вся его огромная территория поделена на какие то клетушечки и все стены этих белых клетушечек увешаны картинами. Да какими! Раньше идешь по выставке - все реализм да реализм, так много реализма, что он надоедает, хочется чего то другого, а теперь я его, этот реализм, высматриваю как манну небесную, а его всего то кот наплакал. Все больше скульптуры из досок, коры, кубички, кубы, кубики, разноцветные полоски (названо "сон"), струна, так и подписанная "Струна"... Дальше - больше - огромная, чуть не с Ивановское "Явление Христа народу", жуткая картина, изображающая совокупление, он - внизу, она - наверху. Написано: "Без названия" и проставлена цена 3500 долларов. Это цена так же, как и картина, меня просто ошарашивает - за эту гадость просят месячную пенсию семидесяти человек. А вот и та, что просит, - рядом с картиной стоит художница из Испании - этакая молодая длинноногая Кармен. Небось такие картинки "Без названия" на ее католической родине не больно то поощряются, так как она просвещает ими нас, москвичей. Или такие "перлы" висят сейчас во всех странах мира? Потихоньку злюсь, а спросить ничего не могу - моя спутница подумает, что я отсталая. Проходит следующий коридор клетушек, где несколько метров белых стен занимают изображение огрызка красного яблока при разном освещении - то этот огрызок ярко красный, то коричневый, то почти черный. Огромная надпись метровыми буквами вещает:

Это то что я съел

(Очень мне интересно, что он, дурак, съел!)

На мой недоуменный взгляд следует целая лекция. Битых 15 минут мне втолковывается, что в искусстве главное не "что", а "как", что можно взять половую тряпку и так ее написать при разном освещении, что это будет искусство, что в искусстве нет запретных тем (это имеется ввиду картина Кармен "без названия"), что нас, совков (имеюсь ввиду я) следует этому учить, так как мы, совки, вконец испорчены передвижниками и соцреализмом. На мою бедную отсталую голову сыпятся слова с измами - абстракционизм, авангардизм, концептуализм, концептуализм - повторяется особенно часто, наверное концептуализм - это сейчас самое модное. Ну, наконец то запас сведений об искусстве у моей спутницы исчерпался... Она тащит меня в буфет. Собственно буфета в Манеже теперь нет, а есть маленькое уютное кафе. "Для своих" - с гордостью поясняет мне приятельница, а я думаю: "Ничего себя "для своих", цены то астрономические, и пытаюсь улизнуть. Но она с видом Ротшильда заявляет: "Не бои€сь! Дирекция платит". "Дирекция" - это она, значит ей удалось "тиснуть" статейку и можно покутить. Кутим котлетами из печенки. Про себя я считаю: килограмм печенки стоит 12 тысяч, здесь, в этих двух котлетках с мизинец никак не больше 100 грамм, а стоят они гораздо дороже килограмма... Возмущаюсь, как и при виде картины "Без названия", но молчу, еще скажет обо мне "отсталая". Но разговор не обо мне, разговор о наших общих знакомых. С этими знакомыми в последнее время я как то совсем раззнакомилась, наверное потому, что я теперь не нужный, никому не нужный, бесполезный человек, выбитый из современной жизни. А она - человек современный, с ней все водятся - хороводятся, поэтому она знает всё обо всех. На мой вопрос, кто чем сейчас занимается, я слышу, что ищут спонсора - все, кто хотя бы что нибудь сейчас делает, ничего не могут сделать без спонсоров. Я понимаю, что раньше были Cherchez la fеme "ищите женщину", а теперь - Cherchez le sponsor. Раньше были физики, лирики, теперь существуют люди только одной профессии - "Ищуспонсора".

Я уже все съела, а моя искусствовед все поет бесконечную арию на тему "Ищуспонсора" (оказывается, она тоже ищет спонсора для своего творчества), а потом бесконечно жалуется, что в наше время - безвременье в России перевелись Третьяковы. Я воображаю себе, что бы было, если бы Третьяковы не перевелись, и какой нибудь Третьяков купил экспонаты этой выставки, а потом подарил свою галерею Москве - тогда бы все эти скульптуры и скульптуры из дощечек, коры, ниток, кубов кубиков, картины совокупления, серия "это то, что я съел" повесили бы нас, для совков - на веки вечные! - и злорадствую, радуюсь, что в наше время безвременье перевелись Третьяковы. Вдруг спохватываюсь, что же это я - ем ее хлеб соль (в виде микрокотлеток), да еще радуюсь, когда она печалится. И стараюсь уже ничего себе не представлять.

Выходим мы не как вошли - через задний ход Манежа, а через его передний ход. У кассы только 3 человека, они размышляют, стоит ли покупать билет за 20 тысяч. Я вспоминаю, как раньше здесь, у касс, стояли не трое, а сотни людей, а билет стоил не 20 тысяч, а 30 копеек, да и картины были совсем совсем другие, "без названия" картин не было и духу, и хочу крикнуть: "Не ходите! Не стоит эта выставка ни вашего времени, ни ваших 20 тысяч".

Интересно, во сколько раз теперь дороже обходится таким как я выставки в Манеже.

Прежде у меня было 132 р.

Билет в Манеж 0,3 р.

разделить на 0,3 = 440 раз

я могла пойти в Манеж. Теперь у меня 300 тысяч р.

Билет в Манеж 20 тысяч.

тысяч разделить на 20 тысяч = 15 раз я могу пойти в Манеж.

Мой уровень жизни по Манежу снизился в 440:15=29 раз. Моя дама "Ищу спонсора" прощается со мной:

- Ну, я побежала. Волка ноги кормят - что потопаешь, то и полопаешь.

А меня ноги не кормят, мне некуда топать, я опять иду на митинг. Митинг уже заканчивается, на трибуне стоит человек, который кричит: "Работы! Денег!". Тысячи отчаявшихся людей подхватывают: "Работы! Денег!" - и это для меня еще страшнее того, что в главном выставочном зале России висят порнографические картины каких то Карменсит.

Люди постепенно расходятся, ругают погоду - декабрь, а снега всё нет, погибнут озимые, значит жить станет еще голоднее, ругают Ельцина "захватил власть, а сам на "ладан дышит", ругают его, как у нас говорят "подручных", "орудуют, как хотят". У входа в Александровский сад стоит старуха в старом платке и в старых валенках, она, пригорюнившись смотрит на "стройку века", развернувшуюся впереди на Манежной площади и причитает: "Народ от голодаить, а они от все камни таскають, все камни таскають". Я вспоминаю, как же давно я не видела в Москве валенок... И вдруг, я представляю себе эту площадь тогда, больше чем полтысячи лет назад, когда на месте деревянного строился каменный Кремль.

Было такое же начало зимы - с ветром и без снега и люди так же печалились, что помёрзнут посевы, вот там - у нынешних Боровицких ворот еще шумел сыр бор (ведь недаром башня называется Боровицкой), а тут, где сейчас Спасские ворота, шла громадная, никогда не виданная еще стройка, тысячи маленьких людей таскали камни для огромной стены и здесь, на том месте, где я вижу старуху в валенках, стояла такая же старуха в таком же старом платке и таких же старых валенках, и так же по старушечьи пригорюнясь кручинилась:

- Народ от голодаить, а они от все камни таскають, все таскають.

По дороге думаю: сегодня 8 декабря 1996 года мы отмечаем как день распада Советского Союза, а раньше 30 декабря отмечали как день образования Советского Союза. 71 год назад 30 декабря 1920 года были присоединены Грузия, Армения, Азербайджан. Как живут теперь мои азербайджанские русские? Надо позвонить. К телефону подходит Ольга Борисовна:

- Уезжаем. И ты еще спрашиваешь, почему? Выдавливают нас. Приходится. Едем в Иваново. Почему не в Москву? Да у вас в Москве все дорого. Как приедем, напишем. Пожелай удачи.

Я, конечно, желаю удачи, но очень жалею моих давних друзей Альбицких.

Дедушка Борис Александрович приехал из Иваново в Баку в 1928 году. Он - профессор (для меня было неожиданностью узнать, что, оказывается, в Иваново были профессора) приехал, чтобы "пустить в Баку первый трамвай".

Мать Ольга Борисовна Альбицкая училась в Бакинском Политехническом Институте, где преподавал ее отец, и 35 лет проработала заместителем начальника службы изоляции Главного Управления Энергетики Азербайджана.

Дочь, Наташа, закончила все тот же БПИ, потом аспирантуру и работала в лаборатории. Где она будет работать в Иваново? И вообще, как прежде говорили, что "станется" со всей их семьей на их "исторической родине"? Вспоминаю, что в 1989 году я получила от Альбицких письмо с описанием ужаса прибытия "советских" танков в Баку. Альбицкие были на премьере оперы Ван Гог (я и не знала, что о Ван Гоге есть опера). Во время спектакля вырубили свет и азербайджанцы вместе русскими сидели всю ночь со свечами в руках, боясь выйти из здания театра - вокруг театра стояли танки - люди боялись, что как только они выйдут, танки их раздавят.

Кто ответит за распад Советского Союза, хотя на референдуме 1991 года 78% населения СССР были за сохранение целостности страны?

Кто ответит за "советские" войска в Баку и Тбилиси? Кто ответит за то, что из чудесного, поистине интернационального Баку выдавливают профессорскую семью как выдавили миллионы русских из других городов Советского Союза?

Никто ни за что не ответил.

. Горбачев ответил за то, что ввел войска в столицы своих же республик - Грузии и Азербайджана - тем, что получил Нобелевскую премию Мира.

В 90 е годы XIX века великий русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев на основании анализа данных прироста населения России писал, что через 100 лет (то есть сейчас) в России будут жить 600 миллионов человек. Теперешнее население России - 148 миллионов.

декабря, суббота

Мне говорят:

- Нечего тебе интересоваться политикой. Пойдешь на вернисаж в "Аппарат по делам Президента" ("Президент" по указу Горбачева следует писать с большой буквы).

Вот видишь на пригласительном билете написан адрес - Ипатьевский переулок.

Москва для меня - не проспекты, даже не улицы, Москва - это переулки.

Калашный, Ножовый, Скатертный, Хлебный,

Староконюшенный, Старосадский, Старопесковский, Староваганьковский,

Подсосенский, Подкопаевский, Подколокольный,

Петроверигский, Борисоглебский, Варсонофьевский,

Рождественский, Сретенский, Певчий,

Спасоверигский, Спасопесковский, Спасоголенищевский,

Кривоарбатский, Кривоколенный,

Хрустальный, Серебряный.

Переулки, переулки, переулки... Переулки - и в них дворы. В этих дворах проходила главная жизнь детей - игра в войну, в дочки матери, в штандер (была такая игра с мячом), в "Вам барыня прислала туалет", в прятки, в салки, катание на велосипедах, коньках, санках, а главное - игра в футбол. В футбол гоняли все мальчишки всех дворов. Из раскрытых окон доносится футбольный марш, слышится голос великого комментатора:

- Начинаем наш репортаж из московского стадиона Динамо. Репортаж ведет Вадим Синявский.

А теперь московские дворы загромождены машинами и стройками. Может быть еще и поэтому - потому что нет дворов, так плохо выступают теперь наши футболисты на международных соревнованиях.

Я то думала, что знаю все переулки центра Москвы. Ан нет. Нужного мне сейчас Ипатьевского переулка не знаю. И никогда бы не узнала, если бы специально не искала. Он зажат между большими домами и в начале такой узкий, что сто раз мимо пройдешь - не заметишь.

Бывают странные "сближенья".

Ипатьевский монастырь, гнездо Романовых. Отсюда пошла последняя династия русских царей почти 400 лет назад.

Ипатьевский дом, где был расстрелен последний русский царь и который взорвал первый президент России.

Ипатьевский переулок, в котором на месте взорванной церкви святого Ипатия находится Управление по делам первого Президента России.

В проходную очередь небольшая, 21 человек. Но стоим долго. Как долго сверяются паспортные данные со списком приглашенных. Потом вторая проходная, потом опять сверяют. Потом опять ждем кого то, кто придет отворять ворота. На дворе минус 23 градуса, все совсем замерзли, а этот кто то - кто отворяет ворота все не приходит... Наконец, ворота в ихрай отворяются и я вхожу в их"Святая святых".

Ничего особенного. Просто огромное белое помещение. Совсем совсем не то, что я думала - что то вроде сказок Тысяча и одной ночи. А оказалось - все бело, светло, голо как в аэропорту без людей. В комнате, где вернисаж, маленький оркестрик исполняет Генделя "На воде". По стенам эскизы декорации к спектаклям, которые художники ставили в Большом театре, в Италии, Греции, Германии. Декорации интересные, но во первых я их давно знаю, а во вторых, и главное, гораздо интереснее смотреть воплощение этих эскизов к спектаклям в театре. Вот например. Этот эскиз к "Князю Игорю", поставленному в Италии, в театре "Арена ди Верона", построенном древними римлянами полторы тысячи лет назад... Как смотрелись эти интересные декорации на фоне зекота, театра на 10 000 мест, который расположен под открытым небом. "Князь Игорь" (режиссер Борис Покровский. Постановка 1987 года) знакомил зарубежного зрителя с историей России. Вспоминаю, что видела афишу "Князя Игоря", идущего сейчас в Большом театре.

Надо будет раздобыть билеты в Большой на этот спектакль, тем более что скоро из Оренбурга приедет моя подруга. Надо показать ей Москву в лучшем свете.

А теперь надо осмотреть Управление по делам Президента. На втором этаже большой кинозал. Интересно, что здесь показывают этим хорошо одетым людям. Наверно, что то особенно стоящее. А оказалось какой то боевик. После второй автокатастрофы я не выдерживаю, ухожу из этого огромного зала с огромным экраном, на котором горы помятых железяк и жуткие реки крови.

Захожу в туалет. Красота неописуемая. Теперь туалеты делают как дворцы, а дворцы (вроде этого Дворца Президента) как теперешние туалеты. В первый раз после многолетнего перерыва я вижу себя в зеркале во весь рост. Глаза бы мои не глядели! Я то все льщу себя надеждой, что я "еще ничего", а на самом деле... На меня смотрит бледное поблекшее лицо, тертый (даже швы видны) жакет, а юбка - юбка хуже всего, ужас, а не юбка. 12 лет назад она так хорошо на мне сидела, а сейчас... Сейчас юбка на мне сидит как на барабане. А туфли! Потрескавшиеся, стоптанные... Я вспоминаю, что ОНИ НАС называют "отребьем". И впрямь я теперь "отребье". Как просто нормального человека сделать не человеком - только сунуть ему в зубы 53 доллара в месяц (это при теперешних американских ценах в России) и этот нормальный человек через несколько лет превратится в "отребье". Вспоминаю пословицу: "Только через честный труд в семью горбатых попадешь".

С горя иду в буфет. Под желтым пластмассовым абажуром толстая тетка в белом (не первой свежести) халате торгует чаем и булочками. Беру стакан без подстаканника. Как горячо нести его к пластмассовому столу! Возвращаюсь к стойке - в тарелке лежат алюминиевые ложки. Кусаю сероватую безвкусную булочку и рассуждаю, сказать или не сказать этой, "в халате", что уж очень странно - в буфете нет подстаканников, алюминиевые ложки. Ведь в любом вагоне любого поезда чай за 3 копейки подавали в подстаканниках, давали ложки из нержавейки... Говорю. Мне в ответ удивленное лицо и слова:

- Вы знаете... Были хорошие ложки и подстаканники были. Но знаете, летом люди на дачу ложки берут...

Ну и ну!

ОНИ даже ложки воруют!

Очень, очень может быть, что я отребье,

НО ЛОЖЕК Я НЕ ВОРУЮ!

Билеты в Большой на "Князя Игоря" я раздобыла. Вечером мы с Раей идем в театр. Но с утра она уехала на рынок, а мне оставила 32 пуховых платка на продажу. Смотрю на оставленные мне 32 произведения искусства... Сколько труда, вкуса, терпения в них вложено! Сначала сырье моют, потом сушат, потом красят, потом на старинных прялках, как это делали 500 лет назад, прядут, потом вяжут. Девочки с 5 лет учились вязать платки. Раиным многочисленным теткам под Оренбургом уже не меньше 75 80 лет, а они, хотя многие из них почти слепые, все еще вяжут. Рая говорила:

- Богатый колхоз разогнали. Фермеры, кто жить не умеет, все разорились, а кто жить умеет - все больше жулики. И стоят богатые земли (оказывается, в Оренбургской области выращивали даже арбузы) пустыми. А в прошлом году из Средней Азии налетела саранча, сожрала и то, что оставалось. Саранча много много лет не налетала, потому что и в Средней Азии колхозы были, вертолеты были с отравляющими веществами. А когда саранча - как прокормишься? Только платками. Они вяжут, а я продаю.

Проверяю платки Раиных теток (родных, двоюродных, троюродных - теток много, раньше семьи на Урале были большие). Даже самый большой платок 150х150 см всю женщину можно завернуть в этот платок проходит через обручальное кольцо. Платок нежный, тонкий (но очень теплый) называется "Паутинка". В 32 платках не повторяется ни один узор, ни один оттенок (оттенки от коричневато бежевого до серо голубого и цвета топленого молока). Мне вдруг хочется, чтобы где нибудь, ну хотя бы в Манеже устроили выставку оренбургских платков, чтобы на этой выставке было представлено первоначальные сырье, чаны, в которых сырье моют, огромные пластины, что то вроде противней, где его сушат, баки, где красят, деревянные прялки, где прядут... чтобы молодежь знала, ценила (и покупала) то, что веками делали на ее Родине и за что получали Гран при в Париже, а не гонялась за импортным ширпотребом. Но даже оренбуржцы мало ценят свои платки. К моему удивлению они почти не интересуются историей своего 500 летнего города с полумиллионным населением. В потрясающем краеведческом музее почти нет публики и смотрит только несколько посетителей на вделанные в стены макеты курганов древних сарматов, чучела огромных орлов, на полуголых воинственных людей с колчанами, полными стрел. В застекленных витринах - самородки уральских полудрагоценных камней - лазурита, яшм всех оттенков - от терракотового до зеленого, крупные куски малахита, кварцита, горного хрусталя и пр., и пр. Смотришь и вспоминаешь сказки Бажова. А рядом чугунная клетка, в которой везли в Москву Емельяна Пугачева. Ужасная клетка! Она такая узкая, что человеку в ней не то, что лежать - сидеть на корточках нельзя, только стоять. Сколько дней, может быть недель, стоял в этой самой клетке Пугачев, прежде чем в Москве ему отрубили голову? Выйдешь из краеведческого музея - рядом река Урал. Это в песне "Урал, Урал - река, бурлива и широка" , а в Урале, что течет в центре Оренбурга полководец Чапаев вряд ил бы погиб. Здесь река узкая. Через нее висит мост. Слева от центра моста - Европа, через один сантиметр от Европы - Азия, а в середине большой памятник Гагарину. Гагарин учился в Оренбургском летном училище (сейчас это училище прикрыли за неимением денег у Правительства России). Все эти, такие интересные для меня места почти не пользуются популярностью. Что вызывает великую гордость оренбуржцев, так это то, что сюда приезжал Пушкин. Особенно знаменито место на окраине города - бывший поселок Берды. Здесь стояла изба, в которой жила старушка, очевидица Пугачевского бунта. Пушкин приходил и долго с ней беседовал. Рядом с этой избой стояла пугачевская пушка. Пушка (она показалась мне маленькой, окрестные малыши садятся на нее верхом) сохранилась, а на том самом месте, где была изба поставили высокий, в несколько человеческих ростов памятник Пушкину. Этот памятник - гордость, великая гордость горожан, на его фоне фотографируются молодожены, около него собираются толпы людей 6 июня и 10 февраля. Здесь люди говорят "Наш Пушкин". В теперешнее, мягко говоря, смутное время, когда у большинства людей не осталось никаких ценностей, кроме собственного "Я", меня очень трогает это "НАШ ПУШКИН". Но... нечего вспоминать об Оренбурге. Сегодня для меня главное - продать платки. (Вот уж никогда не думала, что я когда нибудь что нибудь буду продавать - на это у меня нет ни способности, ни охоты. Но "Не так живи, как хочется" (Куда денешься от этой пословицы?). Ко мне приходят отовсюду - врачи и медсестры из родильного дома, учительницы, штукатурщицы, научные сотрудники, продавщицы. Все ахают:

- Ах, как хороши!

И охают:

- Зарплату опять во время не выдали. И хотя цены на платки самые божеские, за весь день я продала только 5 платков.

Но Рая рада и этому, говорит:

- И то хлеб!

На рынке она платки не продает, потому что там "ни товару, ни навару", она боится, что паутинки у нее вырвут из рук, уверяет меня:

- Весь Черкизовский кишмя кишит ворами.

На рынок она ездит чтобы на вырученные от продажи платков деньки купить вещи для своей семьи и знакомых. Я называю это "Товар - деньги - товар". Моя подруга смеется, ей нравится, что она живет по Марксу. Сегодня она ездила на рынок, чтобы обменять на другие две турецкие кожаные шапки, которые она купила три дня назад. Основания для обмена таковы:

. Эта шапка, видишь, на затылке чуть потертая, я в суматохе не заметила.

. А вторая шапка мне вообще сейчас не нравится, у него были другие.

Я не понимаю, как вообще можно что нибудь обменять на рынке. Да ведь там, если подойдешь через 5 минут после покупки, тебя обложат так, что жизни рад не будешь. Но это - москвичей. А Рая - это Рая, она все может, объясняет почему:

- Я ему (продавцу - азербайджанцу) говорю: "Ты - мусульманин, я мусульманка" (Рая - татарка). Мусульманка Рая вытаскивает вместо двух три (три!) шапки, которые получила, ничего не доплатив. Чудеса - три шапки вместо двух! Хотя третья шапка - просто летняя панама - все равно чудеса.

- Сюда! Сюда! Скорей! Скорей!

Орет Рая в Большом театре. Ей удалось вместо последнего ряда в четвертом ярусе с помощью локтей и крика сесть в первый ряд. Это - великое достижение, потому что в первом ряду что то еще видно из того, что происходит на сцене, а с последнего ряда увидишь только люстру. Но я не рада - так орать в Большом театре! А Рая уморительно горда, что завоевала не свое место под солнцем, она живет по принципу Игнатия Лайолы "Цель оправдывает средства". Начинается "Князь Игорь". Бедные, совершенно ничтожные декорации. Певцы как заводные куклы выползут на сцену, что то с великим напряжением (будто отбывают повинность) пропоют, сами не понимая, что они поют - и поскорее восвояси, за кулисы. Дикция чудовищная, во рту каша малаша. Хотя поют по русски, но лучше бы пели по китайски - тогда бы мне не так обидно было, что ничего не понимаю. (Хорошо хотя бы что с содержание знаю). В антракте идем в мой любимейший Белый зал. Но Белый зал сегодня вовсе не белый - весь завешен шедеврами Михаила Шемякина. Этот пролаза и сюда пролез! Краски - зеленый, красный, желтый - вырви глаз - и это здесь в белоснежном зале. Может быть, где нибудь на рыночной площади все это еще как нибудь смотрелось, но здесь... Здесь никогда не было никаких выставок. И не надо. Достаточно только белого рояля. Единственное, что мне нравится - рамы с пулезащитными стеклами. Одна такая рама стоит годовую зарплату... Да и вообще - зачем пулезащитные стекла? Это ведь не "Мона Лиза". Кто будет стрелять пулями в этот "вырви глаз"? Много чести, на эти произведения и пули жалко... В маленьком музейчике опять Шемякин - уже не картины, а сине красно желтые уродцы из пластмассы.

"Князь Игорь" заканчивается "Половецкими плясками", поставленными гораздо хуже, чем у Игоря Моисеева. Почему нет последнего акта? Почему патриотическая опера заканчивается так не патриотично? Билетерша (билетерши знают все) объясняет:

- Потому что дружба народов. Оплачивали постановку Американцы. Кто платит - тот заказывает музыку. Американец -хозяин - барин.

Да в России теперь американец - хозяин барин. У государства (стоящем на первом месте в мире по запасам полезных ископаемых) нет денег на:

. сельское хозяйство

. промышленность

. науку

. образование

. и даже на Большой театр.

По дороге домой я мечтаю:

Ах, если б когда нибудь поставили балет "Защитники Белого Дома". Этот балет должен быть народной народная драмой. Почему бы балету не быть народной драмой, ведь есть же русские оперы - народные драмы. Например, "Хованщина", действие которой развертывается в лесах 290 лет назад. А тут - в полутора километрах от Большого театра три года назад разыгралась кровавая народная драма, может быть, еще большая , чем "Хованщина". Но нашу творческую интеллигенцию это не интересует. Наши балетмейстеры целый год ставят только "Золушку" - то один, то другой, то третий - в одной редакции, во второй, в третьей. И рады, что в одной "Золушке" больше Золушки, в другой - Хрустального башмачка... но больше всего первый и второй счастливы, что у третьего, их соперника, в третьей постановке, нет ни Золушки, ни башмачка, ничего не получилось. Один горд своей гениальной находкой - женскую партию танцует мужчина, у другого женскую партию танцует другой мужчина... Их волнует только па де де, па де труа, па де катруа... У них на глазах кровая драма, драма Народа, а они считают 32 фуэте, или, не дай Бог, всего 30.

Перед моими глазами:

ЗАЩИТНИКИ БЕЛОГО ДОМА

Балет в 7 картинах.

Перед I картиной - пролог

На сцене, с помощью технических методов, - белый, во всю стену экран, на который проецируются слова:

сентября 1993 года Ельцин издал указ,
по которому Российский Парламент объявлялся вне закона.

На защиту своего Парламента со всех концов России
и бывшего Советского Союза прибыли тысячи людей,
которые ранним утром 4 октября 1993 года были расстреляны, подавлены танками или сожжены Б.Н.Ельциным.

ИХ СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ посвящается этот балет

сентября 1993 год

КАРТИНА I

В глубине - обесточенный Белый Дом.

На первом плане - маленький костерок

Вокруг костра на низких самодельный скамейках - люди. Впереди маленькая ( 4 - 5 лет) светловолосая в кудряшках Девочка сушит свое синее пальтишко. К скамейке подходит Мужчина, гладит Девочку (похожую на ангелочка). Люди на скамье пью чай из большого термоса, смотрят в сторону от костра, туда, где сгрудились казаки.

Казаки поют во все горло:

Наша матушка - Расея

А отец наш - православный крест

Запоют казаки удалые

От души до самых до небес!

Тут же двое - трое казаков выделывают "коленца".

Вдруг - крестный ход, несколько десятков человек с пением проходят мимо костра. (это должно быть контрастом веселой песне). После крестного хода - идут люди, несут державный флаг, затем Андреевский флаг, красный флаг.

После флагов (тоже контрастно) вокруг костра - национальные танцы народов СССР в духе Игоря Моисеева, так как здесь собрались "дети разных народов". Но зрители, наряду с танцами и прочим, следят еще за пантомимой троицы - Девочка, ее мать и подошедший Мужчина.

Занавес

Музыка - лирическая - танцуют Девочка, ее Мать и подошедший к костру Мужчина;

бравурная - танцуют казаки;

"духовная" - идет крестный ход.

Общий фон музыки спокойный, приятный - ведь собралось множество людей, любящих друг друга.

октября

КАРТИНА II

Вечер

В глубине стены - причудливый, "как некий странный павильон", МИД. Вокруг МИДа - каре металлизированных роботов - солдат. А в нескольких шагах от солдат огромный, в 4 этажа костер, похожий на гигантский горящий сноп. Вокруг костра - люди, современные люди, как папуасы отплясывают танец ненависти к металлизированным солдатам (в духе половецких плясок Моисеева).

Вдали (может быть - оптически) - темный обесточенный Белый Дом, окруженный спиралью Бруно и автоматчиками.

Музыка - 1. роботная - о роботах солдатах;

. бравурная, даже буйная - пляски у костра;

. тревожная, взывающая о помощи, когда показывается окруженный спиралью Дом.

Вдруг все исчезает (затемнение). Только вдали виден огромный мрачный Дом, окруженный спиралью, автоматчиками, оттуда - та же тревожная, взывающая о помощи музыка.

октября

КАРТИНА III

делано оптически - мост, по мосту идут, идут, идут люди, сотни людей с песней "Священная война". Впереди них проявляется - появляется Белый Дом, вокруг дома, как игрушечные (но из страшной сказки), солдаты роботы из фильмов ужасов... Сначала солдаты наглые, как супермены, но при виде огромной толпы пугаются... пугаются... и, наконец, побросав свои щиты (щиты могут быть металлическими или пластмассовыми - прозрачными), убегают. Музыка должна быть металлическая, будто с горы срывается огромная груда металла. Пришедшие перерезают спираль Бруно и бегут к тем, кто в осаде. Радость, счастье и т.д. и музыка соответственно. Среди взрослых и маленькая Девочка. Она с Матерью была в осаде. Среди пришедших - Мужчина. Счастлива встреча. Лирический дуэт... Вокруг - народное ликованье. Гармошка, танцы, пляски. Постепенно все стихает. Мужчина прощается с Девочкой и Матерью и уходит. На сцена - силуэты собирающихся на ночлег людей. Радостная музыка все тише, тише, на сцене все темнее и темнее.. Наконец все совсем темнеет, стихает, спит. Все тихо, спокойно, безмятежно.

Музыка - 1. "Священная война".

. Роботно металлическая.

. Радость, экстаз. Народный праздник.

. Лирическая (сцена прощания, ухода Мужчины).

. Спокойная, безмятежная - люди после праздника собираются спать.

Утро 4 октября

КАРТИНА IV

Чуть брезжит рассвет. Музыка из безмятежной становится все тревожнее. В сером предрассветном воздухе видны силуэты спящих людей и БТРов (БТРы сначала стоят). Музыка становится трагической - это оживают БТРы, и вдруг они движутся на людей. Полусонные люди в страхе бегут, БТРы - за ними. Священник, в развевающейся рясе с развевающимися волосами поднимает над собой икону, защищая людей. Но БТР идет прямо на него, давит, провозит тело метров 15 до места на правой стороне теперешнего тупичка, где "батюшкина могилка". С левой стороны из палатки выходят два мальчика. Мальчик повыше, жестикулируя, что то объясняет парню с косичкой, стоящему в БТРе, и успокоенный отходит, в спину ему автоматная очередь, оба мальчика падают... Вдали, за тусклым предрассветным туманом, гармонь играет "Врагу не сдается... наш гордый..." и вдруг на полутакте замолкает.

Тишина. Свет восходящего солнца выхватывает надпись "Площадь Свободной России". На площади - раздавленные танками тела, среди них 4 летняя Девочка в синем пальтишке.

День 4 октября

КАРТИНА V

Белый Дом с фасада - огромный белоснежный красавец на фоне Москва - реки. На мосту тысячи зевак, под мостом, под защитой зевак и деревьев - пятнистый танк. Танк поднимает свой смертоносный хобот - и, кажется, земля должна расколоться от удара. Удар. Опять удар... черная точка в белоснежном Доме все увеличивается, увеличивается. И вот - это уже не точка, а огромная черная дыра. Внизу, там, где бункер, появляется пламя. Флаг над домом закручивается и становится похожим на птицу. Часы Белого Дома показывают время - 10 часов 2 минуты. Белоснежный красавец постепенно превращается в огромный черный труп дома.

октября (9 дней)

КАРТИНА VI

На фоне огромного обугленного дома стоит БТР, автоматчик в каске. Между домом и БТРом - "лунный пейзаж"- разброшенные железяки, куски спирали Бруно. Темно. Поблескивают только каска и дуло автомата. У забора прелая листва, в листве - старая шина. На заборе лист ватмана. Неживая подсветка (белесая) выхватывает черные буквы

Если живы, отзовитесь.

Музыка очень тихая, приглушенная, скорбная.

К ватману подходит мужчина, пишет красным

Ищу Леночку, 4 лет.

Мать была уборщица.

Садится на шину, дремлет.

В полусне видит, как за кисеей на сцене все явственнее, явственнее появляется маленький костерок, а вокруг него на самодельной низенькой скамеечке из досок сидят люди, но люди должны быть только силуэтами. Все ярче пламя костра, все яснее силуэты, особенно - маленькой Девочки, похожей на ангелочка, она сушит свое синее пальтишко, рядом с ней - Мать.

Музыка из скорбной становится все более певучей, лиричной, такой же, как в 1 картине.

К костру подходит Мужчина, гладит Девочку. смотрит на Мать. Свет постепенно гаснет, на полутемной сцене из земли, на которой стоит черный крест поднимается белый ангелочек, бесплотный, как Жизель. Танец ангелочка похож на танец души Жизель, но еще более трогательный, так как этот ребенок. В конце картины ребенок уходит и исчезает под большим могильным крестом.

ноября (40 дней)

КАРТИНА VII

Черный осенний вечер. Около Черного Мертвого дома - сотни, сотни силуэтов людей, сотни зажженных церковных свечей. Люди стоят, как мертвые, свет свечей колеблется будто живой, будто этот свет души погибших.

Могила с самодельным деревянным крестом (просто холмик, не огорожен). На холмике, освещенным неживым светом (подсветка светильниками дневного света сверху, будто луной) - лист ватмана:

Трагическим защитникам

российской законности.

Силуэты, чуть подсвеченные дрожащим в их руках светом свечей, поют:

"Господи, упокой души невинно убиенных".

Занавес

Музыка - церковная.

В фойе театра, где ставится балет фотографии погибших, среди них фото 14 летнего Константина, 77 летней Натальи Голубевой, 45 летнего Сурского и других.

В программке - стихи, посвященные памяти погибших.

Спите бедные, многострадальные

Пусть ничто не нарушит ваш сон

Мы, соратники ваши печальные,

Вам приносим наш низкий поклон

Спите, любимые братья

Скоро родная страна

Неисчислимые рати

Двинет под стены Кремля.

Всем, выходящим из театра, вручается значок - Белый Дом с огромной черной подпалиной. Видны часы на Доме, их стрелки показывают 10 часов 2 минуты - время гибели России.

Я вся в глупых несбыточных иллюзиях - кто нибудь поставит придуманный мною балет? Никто, никогда. Я очень завидую Рае - она радуется реальной жизни "и шапки обменяла и Большой театр попала".

.S. Рая часто звонит поздравляет с праздниками:

Пасхой,

Рождеством,

Первым мая,

Седьмым ноября.

Как то она звонит и между прочим говорит:

- А у нас Пушкина украли.

- Как это - украли?

-Просто. Подъехал башенный кран, Пушкина подняли и украли. Сказали "Везем на реставрацию".

декабря, воскресенье

.10. У памятника Марксу

Это просто издевательство над людьми. Тысячи человек (около двух тысяч) сегодня в 28 градусный мороз с ветром, накануне Нового года, отложив свои новогодние заботы собрались у памятника Марксу, а у "оратора" нет даже микрофона. Ио чем они думают эти "ораторы", когда "идут в народ". Я не знаю, о чем они думают, но говорят они все то же, все так же, все теми же словами, что и в 94 и в 95 годах:

ОНИ (демократы) превращают Россию в помойку Запада

ОНИ (демократы) обкрадывают народ

ОНИ (демократы) развращают молодежь.

Нам давно ясно, что делают ОНИ, вы скажите, что сделали вы - руководители оппозиции России? Что сделали вы для того, чтобы нам, простым людям, жилось хотя бы чуть чуть лучше, сытнее, что сделали вы, чтобы Россия стала сильнее ?

Дайте нам отчет за 96 год!

Не дают отчета. Ничего хорошего они не сделали. Поэтому мы мало слушаем говоруна, у которого при каждом слове изо рта клубы белого пара. Холодно. Мороз жжет лицо, костенит руки, ноги. Чтобы не замерзнуть ходим вокруг памятника. Разговоры о быте. О том, что в магазинах теперь все, а дома - ничего, что даже на новогодний стол почти ничего не купишь, и вспомнишь "застойные достойные" времена, прежние новогодние столы. Кто то радуется, что в совете ветеранов при ЖЭКе выбил бесплатную починку обуви, смеется : "С худой овцы хоть шерсти клок" (с худой овцы - это значит с государства). Ему сорадуются - мы понимаем, что хотя 65 тысяч - цена починки обуви - не делают погоды, но все же они не лишние в нашей, полной лишений жизни. Когда на все про все - пенсия в 300 тысяч (53 доллара), починенная обувь, да еще в такой мороз поднимает предновогоднее настроение. Но больше всего мы, собравшиеся к памятника Марксу, спрашиваем "Как дальше?" "Как дальше мы?" "Как дальше Россия?"

Вокруг, лязгая зубами, хлопая руками и топая ногами от холода ходят продавцы "Завтра" и "Правды". "Завтра" продают здесь за 1500, а на лотках она 2000, поэтому ее многие покупают. Покупаю и я, читаю: "23 декабря в 940 утра Ельцин прибыл на работу в Кремль". (Слава Богу! Не прошло и полугода со дня инаугурации, а Ельцин принялся уже за работу!)

Дальше - больше, большая статья Кургиняна, в которой по словам Лебедя, давшего интервью немецкому телевидению несмотря на предостережения врачей, Ельцин снова начал пить, Ельцин не в состоянии управлять государством и должен уйти, должны состояться досрочные выборы. В статье указывается, что Лебедь "активизировался после поездки в США". В заключении автор пишет: "Нет никаких сомнений в том, что Лебедь попытается задействовать в своем втором пришествии все виды поддержки, как иностранные, так и внутренние и оседлать все виды недовольства, как социального, так и политического" и делает вывод:

Деструктивный революционизм Лебедя и Ко и деструктивный консерватизм "региональных баронов" на разный манер - добьют больную страну.

Больная страна - это мы. Ловлю себя на том, что думаю теперь "Россия - это мы", что совершенно отождествляю себя с Россией, чуть не как Людовик - надцатый, утверждавший: "Государство - это я". То, что нас "добьют" не повышает предновогоднего настроения - "Завтра" меня добила. Может быть в "Правде" прогнозы повеселее? Листаю "Правду", а в ней статья Зюганова "Будем счастливее". (Господи! Наконец то мы "будем счастливее"). Статья предваряется словами редактора: "Скоро уйдет в историю 1996 й. Как его оценивают те, кто эти будни прожил в трудах, тревогах? На эти вопросы отвечает лидер оппозиции Геннадий Андреевич Зюганов":

"Для нас, оппозиции, он был очень сложным и обнадеживающим".

Чем это - "обнадеживающим" был 96 ой для тех, кто "эти будни прожил в трудах, тревогах" - тем, что мы потерпели поражение на выборах и в России вновь выбран президент алкаш и антигосударственник? Читаю дальше:

- Хочу сказать самые теплые слова благодарности активистам КПРФ, создателям Народно Патриотического Союза за то, что помогли разобраться людям в ситуации.

Я - кто? Я - человек. Я - тоже "людь". Помогли мне "разобраться в ситуации"? Нет. Оппозиционная "Завтра" пишет: "Добьют больную страну", оппозиционная "Правда" - "Будем счастливее". Так что же - "будем счастливее"?

Какой будешь ты, новый 1997 ой год?

января 1997 года, воскресенье

.35. У Белого Дома

Что это? У нас - никого и ничего - ни людей, ни флагов, ни речей. Только могилы.

Все пусто, тихо, запорошено снегом.

Почему нет НАШИХ? Запретили митинги? Кончена игра демократов, а скорее всего лидеров оппозиции с народом?

Бедная Россия!

Не везет тебе ни с царями, ни с вождями, ни с президентами.

И с лидерами оппозиции тоже не везет!

Какая тоска! Господи! Какая тоска!

Наша стена сломана, наша Наташа в инвалидной коляске, наш профессор диссидент умер, мать женского полка еле жива...

Где все те, кто был здесь со мной в дни до разгрома?

Где молодой казак с серьгой, пропускавший к Белому Дому?

Где женщина, поившая нас у костра чаем смятой и кормившая пирожками с картошкой?

А та, которая дала мне свое последнее - клетчатый плащ?

И та, что так плакала, радуясь тому, что "ни один волос не упадет с гражданских лиц"?

И ребята, весело певшие "Наша матушка - Расея"?

Где "алкаш меньше президента"?

И девочка Леночка, у которой мать была уборщицей?

И русские из Риги, привезшие депутатам яблоки?

Где милиционер, который смеясь спрашивал нас, глядя на грузную пожилую женщину: "И я буду ее убивать?" И мы все тоже смеялись, потому что верили, что этого никогда, никогда не будет, потому что ведь не может свой убивать своих.

И наши "гавроши"- маленькие мальчики, пролезавшие через оцепление к Белому Дому.

Где этот длинный мужчина, который уговаривал ОМОНовцев перейти на нашу сторону, говоря: "У них в Кубинке для себя два вертолета, на вас места в них не хватит"?

А маленькая женщина, которая наскакивала на солдат и тыкалась в их бронежилеты с криком: "Ребятки, будьте декабристами!"?

И та, что приходила к намтайком, потому что ее за это ругал сын, у которого "деньги душу застят"?

И та, которая говорила, как хорошо у Белого Дома ночью, когда "горят костры, светят звезды и так тихо, тихо..."?

Где вы все, дорогие мы люди? Живы?

Если живы, отзовитесь!

Отзовитесь и вы, те, кто были здесь со мной после страшного 4 октября:

Женщина, ищущая ребят, которых "на погибель послала".

Мальчик, достававший "справку милосердия", что бы МЫ могли посещать раненых в больницах.

Мать погибшего офицера Сурского, которого пытали, язык отрезали.

Другая мать погибшего, что пела 8 марта "Ой, цветет калина..."

Парень на костылях, кричавший своему погибшему брату: "Прости, что убили тебя, а не меня!"

"Туляк", уверявший нас, москвичей (показывая на могилы): "Эх вы, жильцы Москвы! В Туле бы этого не допустили!"

Девушка коньяк, которая "скажет, как отрежет". Она говорила о демократах "Напялят на морду МК - "Ничего (о 3-4 октября) не знаю". Знают! Знать не хотят - в коммерческие структуры лезут. Я вот знаю - поэтому никуда не лезу".

Женщина, раскрывшая нам "секрет" демократов: "Они нам говорят "Верьте в Бога, а мы вас убивать будем" (ее в ноябре
93 года таскали в бывшую приемную Калинина).

Сергей, 28 лет, дававший интервью для моряков Северного флота.

Александр Кузьмич Иванов, утверждавший, что "если ты такой человек, такой ненормальный человек - если у тебя в душе только Россия - только тогда ты - политик".

Ребята азербайджанцы поившие нас на 9 дней водкой.

Сабир, кормивший нас, голодных, полусырой картошкой.

"Баркашовцы" - единственные "пятнистые", которых я люблю.

Где те, кого про себя я называла

"актрисулечка".

"Володя - большевик - партиец - зюгановец"

"Саша -строитель"

"Москвич в пятом поколении"

"Зоя Космодемьянская"

"Садист"

Где "Петровна" - мать женского полка защитников Белого Дома?

И ее подруга - "женщина с косой"? И Валя, мать Белодомской королевы.

И священник из Савелова, говоривший "Земля - это чтоб не продавать, земля - это чтоб сад сажать, чтоб вся земля стала цветущим садом".

И тот, кто сделал фильм "Час негодяев".

И та, что рыдала в микрофон 4 октября 1995 года.

И многие, многие, многие другие.

Нас все меньше и меньше...

Наступит день, когда сюда не придет никто.

Только листья на ветру будут шевелиться, шептаться:

"Были... Были... Были..."

Да, мы были!

Был массовый героизм, самоотверженность, верность.

Были сотни тысяч безоружных людей, пришедших сюда с миллионной демонстрации.

Были тысячи заживо сгоревших, задохнувшихся от дыма, расстрелянных, раздавленных БТРами.

Была наша "Стена борьбы".

И был наш лозунг:

РОССИЯ - не человеческая пыль и не хаос

ЭТО - прежде всего великий народ,

не истративший свою силу.

Иван Ильин

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Перечитывая написанное, я с горечью думаю - здесь я не поняла, там просмотрела, туда не успела. Да, это так - не поняла, просмотрела, не успела. Но все же мне кажется, я имею право сказать о себе словами Анны Ахматовой:

Нет, и не под дальним небосводом

И не под защитой чуждых крыл

Я была тогда с моим народом

Там, где мой народ, к несчастью, был.