Аннотация: В некотором не царстве, а демократическом государстве жил да был...
В некотором не царстве, а демократическом государстве жил да был один важный чиновник. Он занимал такой большой пост, что на прием к нему записывались за год, а еще год ждали подтверждения, и только на третий проситель мог попасть к его заместителю.
И вот однажды решил этот начальник уехать в заслуженный непосильным сидением на стуле отпуск. Вызывает он к себе трех подчиненных и дает им такое поручение:
- Я уезжаю в отпуск, в теплые страны, на месяц, со своей молодой женой. Все бы хорошо, но у нас маленький ребенок. С собой его не повезешь, придется оставить здесь. Поручаю вам присматривать за ним, его воспитанием заниматься. Будете жить в моем загородном доме, до моего возвращения. Командировку вам оформим. Еду вам привозить будут. А кормить да непосредственно с ребеночком заниматься будет нянечка. Ваше дело, так сказать, воспитание и общее руководство процессом. Понятно?
- Понятно,- ответили чиновники.
- Причем учтите, чтобы никаких посторонних. В крайнем случае, свяжитесь со специалистами по телефону и проконсультируйтесь. И охрану в это дело не впутывайте, их обязанность дом охранять со всем содержимым, и ничего больше. Понимаете, какое доверие я вам оказываю?
- Понимаем,- опять хором ответили чиновники.
- Ну тогда идите, собирайтесь, готовьтесь к исполнению новых обязанностей. Завтра за вами машина придет, - сказал важный начальник и укатил с молодой женой отдыхать.
То ли на Мальдивы, то ли на Канары, в теплые страны, в общем.
А чиновников доставили в загородный дом. Охрана их по списку проверила, пропустила. Вошли они в дом, а он огромный - три этажа по десять комнат. Походили они, посмотрели, освоились. Детскую нашли, заглянули. А там ребенок в кроватке спит - сын начальника. Мешать ему не стали, вышли в гостиную. Уселись покомфортнее в кожаных креслах и завели деловой разговор. Один из них, тот, что более главную должность занимал сразу взял командование на себя.
- Вот что, мои коллеги, - говорит, - знаете ли вы, что для нас сейчас главное в этой ситуации?
Те смотрят на него, не понимают.
- Главное, для нас, это воспитание ребенка, так?
- Так, так, - закивали головами двое других.
- А вы знаете, как его нужно воспитывать?
- Нет, не знаем!
- Вот и я не знаю, поскольку всю жизнь руководителем работал, из учреждений почти не выходил, времени на разные пустяки у меня не было. Но главная наша беда в данной ситуации, что инструкций нет!
- А что же делать? - дуэтом взволновались чиновники поменьше.
С усмешкой превосходства посмотрел на них старший чиновник и величественно произнес:
- Раз нет инструкций, значит надо их написать!
- Верно! Ну и голова Вы, Анатолий Борисович! Обрадовались подчиненные.
- Значит так. Я на правах старшего даю тебе Борис Петрович поручение, составить правила, инструкцию, т.е. в двухдневный срок! Я слышал, у тебя у самого есть дети. Есть?
- Есть, девочка 15 лет,- униженно прошептал Борис Петрович.
- Ну, так тебе и карты в руки. А ты, Василий Янович, будешь осуществлять надзор, проверку и помощь, если понадобиться за исполнение моего поручения. А контроль я оставляю за собой!
Тем временем ребенок проснулся, и кричать стал. Вскочили, было, чиновники, заметались, но старший вспомнил, что инструкции нет, а раз так, то и делать ничего не надо. Иначе вся ответственность на них падет. Успокоились они и занялись делом.
Борис Петрович инструкцию сел писать, Василий Янович рядом, а Анатолий Борисович в другую комнату вышел, там потише было.
Ребенок орет еще пуще, заливается. Но чиновники народ терпеливый, опытный, внимания на этот фактор не обращают. Инструкцию готовят. Так в напряженной работе прошло часа два. Борис Петрович уже и писать-то устал, но Василий Янович его понукает, - пиши, пиши, слышишь ведь, ребенок все орет, надо срочно ему помочь. Так что торопись, пиши.
Тут заходит в комнату Анатолий Борисович, контроль, значит, осуществлять. Полюбовался на слаженную работу подчиненных и говорит:
- Объявляю перерыв на обед.
Спустились они вниз, пообедали, что им принесли, передохнули немного и опять за работу. Борис Петрович пишет, Василий Янович рядом сидит, а Анатолий Борисович из соседней комнаты руководит. Ребенок уже орать перестал, затих. Но работа все идет и идет. Вот и вечер. Рабочий день закончился. Ребенок опять кричать стал, вернее хрипеть. Голос, по-видимому, сорвал. Нетерпеливый какой-то. Но тут нянечка пришла. Руками всплеснула, ребенку памперсы поменяла, постельку перестелила, накормила, спать уложила. А затем приступила к чиновникам, претензии предъявлять стала, что это, мол, они ребенком то не занимались.
Разъяснил тут ей Анатолий Борисович, что не имеют они права без инструкции что-либо предпринимать, а инструкция сейчас в разработке. И вообще рабочий день у них уже закончился. Заодно поинтересовался, по какой инструкции нянечка работает. Оказалось, нет у нее никакой инструкции. Значит, Борису Петровичу работы прибавилось. Посоветовался главный чиновник со своими подчиненными и решил няне, в порядке исключения, разрешить все-таки к ребенку подходить и за ним ухаживать, пока инструкция еще пишется.
За два дня, конечно, не уложился Борис Петрович, но за четыре все-таки успел. Подробная инструкция получилась. Все в ней прописано было. Когда к ребенку подходить, с какой стороны, как брать, что говорить и т.д.
Ребенок все это время так в кроватке и пролежал, ползал по ней, вставать пытался, хрипел. Зато тихо и спокойно стало. Из кроватки его, по соображениям безопасности решили не выпускать. Вдруг еще упадет, голову разобьет, или пальцы в розетку сунет. За ним разве уследишь? Мало ли что произойти может. А в мягкой кроватке он в безопасности, да и комфортнее ему на мягком-то. В воспитательных целях ему инструкцию Борис Петрович зачитывал, чтоб значит, понимал, как себя вести надо. Правда сомневался в том, что ребенок его понимает, но Василий Янович с научной точки зрения убедил, что в подсознании все откладывается. Пусть значит, с малолетства привыкает к инструкциям.
Все хорошо, да через неделю нянечка всполошилась, мол ребенку гулять надо, свежим воздухом дышать. Но здесь находчивость проявил Василий Янович. Окна придумал открывать на определенное время, чтоб помещение проветривать. Разумеется, сначала необходимые дополнения в инструкцию внесли.
Так и еще неделя прошла. Сидят чиновники в гостиной чай пьют, а то и покрепче чего. На завтрак, обед и ужин исправно ходят. О футболе и политике рассуждают, но больше о кадровых перестановках в своем ведомстве. И к ребенку, согласно инструкции два раза в день подходят, осматривают, а потом Борис Петрович инструкцию ему зачитывает. Все у них как по маслу идет.
Только вот ребеночек видать озверел, а может приступ у него какой случился, стал он из кроватки прямо рваться на волю. Однажды уже почти перелез через загородочку и чуть на пол не свалился. А там высоко, могло несчастье случиться, да младший чиновник Борис Петрович вовремя заметил, водворил мальчишку на место, ну само собой с рапортом о происшествии к начальству. Выслушав доклад, Анатолий Борисович приказ издал: чтобы не случилось чрезвычайного происшествия ребенка привязывать мягкими лентами. А то он по своей несознательности всю технику безопасности нарушает. Ну и привязали родимого, не больно, но крепко.
Тут нянечка опять кричать начала, что, мол, ребенку свобода нужна, движение для правильного развития. Грозилась даже пожаловаться самому отцу - начальнику на самоуправство чиновников. Но Анатолий Борисович - руководитель с многолетним стажем, его так просто с верного курса не собьешь. Он сразу нянечке напомнил, что она долго без инструкции работала, а потом, когда эту инструкцию специально для нее написали еще и нарушает регулярно. К ребенку положено подходить ровно в 9.30, а она то в 9.12, то в 10.25, то еще когда в неурочное время. Ну и что с того, что он кричит, или там хрипит? Его ж воспитывать надо! А воспитание в том и заключается, чтобы все по расписанию делать. А он привык кричать без всякого соблюдения режима, а нянечка ему в этом нарушении трудовой дисциплины еще и потакает. Ну, с ребенка, да еще сына начальника какой спрос? А вот нянечка за злостное нарушение трудовой дисциплины может выговор схлопотать, да и вообще работы лишиться.
После такого разговора нянечка присмирела, повинилась в своей несознательности и разгильдяйстве. В виде особой льготы, разрешил ей Анатолий Борисович раз в три дня выходить на улицу и гулять возле дома с ребенком и для его развития. Инструкцию, само собой, для такого случая составили. А для безопасности Анатолий Борисович своего зама, Василия Яновича выделил для сопровождения. В целях предотвращения и недопущения несчастного случая тот, как зам. по безопасности, на нянечку и ребенка во время движения вне дома ошейнички с поводками одевал, чтобы далеко не бегали и не упали с высоты своего роста, без подстраховки.
Так, глядишь, и месяц пролетел. Важный начальник с Канар возвратился. Ему, как положено, подробный отчет о проделанной работе в письменной форме предоставили. Чиновники наши свои труды непомерные скромно помянули, не упустив сверхурочного времени, что они затратили на воспитание драгоценного чада Важного начальника. Каждую минутку припомнили, да еще сверху несколько часов приписали.
Важный начальник отчет прочитал, остался доволен.
- Сразу, - говорит,- профессиональный подход виден. Молодцы!
Похвалил он чиновников, персональную благодарность каждому объявил, каждому руку пожал. Премию, в размере тройного оклада, помимо командировочных и сверхурочных выписал. После поманил чиновников пальцем, чтоб поближе подошли и полушепотом, со всей значительностью произнес:
- Мне, может, в скором времени в командировку уехать придется на год или полтора. С женой, разумеется. Вы уже проверенные люди, задачу знаете, дело воспитания изучили. Не подведете?
- Не подведем, - на разные голоса обрадовано ответили наши чиновники.
И то; работа знакомая, инструкции разработаны, еда и проживание за казенный счет, да еще премиальные. Не жизнь, а сплошной праздник. Хорошо живется чиновникам!