Воронин Михаил Петрович : другие произведения.

Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Путь к неизвестному. Повесть.

Все, что не убивает меня, делает меня сильнее.

Ф. Ницше.

Глава 2: Выбор пути. (ver 1.04 от 13.07.04)

В поход, беспечный пешеход,

Уйду, избыв печаль, -

Спешит дорога от ворот

В заманчивую даль,

Свивая тысячу путей

В один, бурливый, как река,

Хотя куда мне плыть по ней,

Не знаю я пока.

Дж. Р. Р. Толки(е)н. Властелин колец.

(перевод стиха В. Муравьева и А. Кистяковского)

Ирина проснулась и встала. Через окно пробивался тихий и сумрачный день. Спина ныла от не слишком мягкой (а точнее очень жесткой, по её ощущениям) постели и от вчерашней потасовки. Бить-то её вчера не били почти, схватили только. Но обращались при этом не слишком мягко... она, впрочем, успела дать одному из нападавших в глаз, возможно, по этому с ней особенно и не церемонились. Но Петр... да, не знаешь, от кого можно чего ожидать. Они учились в одной школе с третьего класса до его ухода после 9-го, однако она и помыслить не могла о чем-то подобном. Кем он был в школе? Замкнутый тихоня... никому особенно не нужный, ничем особенно не примечательный. Умный, да. За что его, к слову, терпеть не могли остальные мальчишки, издевались над ним, как могли. Словесно, впрочем, до рукоприкладства не доводили... боялись или по какой иной причине, но факт. Он всегда мог решить то, на что у большинства остальных не хватало мозгов. Впрочем, по иронии судьбы по математике он всегда имел не 5, а 4. Ну, не сходились они во мнении с учительницей. Особенно в плане домашнего задания. Он не считал его выполнение вещью нужной и тем более обязательной, а она считала. Тогда Ира думала, что это проявление самой обыкновенной человеческой лени, а сейчас уже не была так уверена в этом. Может быть, это просто был принцип. Вчера Петр был великолепен. Картина стояла в её мозгу: несколько лесных людей вокруг стоящего спиной к толстому дереву Петра и его вид при этом, особенно когда его зажали в угол, и он лишился оружия. В этот момент он был похож на тигра или пантеру - поза полная грации и напряжения, тело, похожее на сжатую пружину, готовую в любой момент распрямиться. Боевой огонь в глазах. Мрачное спокойствие на лице. Расчет и яростная сила. Если бы ей сказали, что он способен выстоять в бою хотя бы с пятерыми дюжими молодцами, она бы усмехнулась и едва ли поверила бы. А тогда он выстоял в бою с десятью, а то и двадцатью людьми. Воспоминания проплывали перед глазами. Осторожная атака человечка в зеленом. Ответ Петра: мощный удар древком копья в грудь, разворот для встречи следующей атаки, контратака, нырок, уклонение... Он был просто великолепен, - он сновал вокруг них, как будто они были неповоротливы, как бегемоты, наносил молниеносные удары, увертывался от ответных. Он не был берсерком, не бросался на них, забыв о собственной уязвимости, он атаковал яростно, но не давал ярости заставить его атаковать. Он вкладывал в удар ненависть и ярость, но делал это сознательно. Неудивительно, что они сочли его этим мифическим "Воином", он действительно был похож на великого бойца. Впрочем, она не могла не догадываться, чего ему это стоило. Когда их привели к порталу, она увидела, что он держится за бок и на его лице гримаса боли. Когда он вошел в портал, она еще некоторое время могла наблюдать за его действиями. На его лице было выражение озабоченности, глаза внимательно во все вглядывались. Один раз на его лице появилось выражение... испуга, что ли. Потом он ушел за арку, и она перестала его видеть. Минут через пятнадцать он появился снова. Боже мой, как он выглядел. Волосы его были встрепаны, шел он, пошатываясь, из-под расстегнутой куртки выглядывала насквозь мокрая от пота рубаха. Впрочем, за поясом у него висел меч, и едва ли даже в таком состоянии на него стоило нападать. Меч приковал её взгляд почти сразу. Он был в черных ножнах, по которым, как казалось в свете луны, стекало расплавленное серебро. Рукоять была покрыта темным металлом, лежавшим на ней, как чуть встопорщенные чешуйки какой-то невиданной рыбы. На конце рукояти был, как ей показалось, какой-то серо-голубой камень. Гарда голубоватого металла, слегка стреловидная к рукояти. Меч создавал впечатление грозной мощи одновременно с изяществом. Она долго не могла отвернуться от его картины в сознании. Да, воспоминания прошлой ночи были еще свежи. А ведь она помнила Петра совсем другим, - смешной, слегка загнутый нос, несмелая линия губ, мягкие, серые глаза, черные, вечно взъерошенные волосы. Смешная раскачивающаяся походка с слишком широкими шагами. Чересчур худой, как ей тогда казалось. И наплыл новый образ: тот же нос уже не кажется смешным, а наоборот, придает лицу черты хищной птицы. В серых глазах временами - сталь, а иногда огоньки насмешки и веселая ирония. Тонкая линия сжатых губ. Достаточно острой формы подбородок. Тело уже не худое, а гибкое и атлетически сложенное. В движениях не осталось и капли былой неуклюжести. Они стали мягкими и плавными с виду, в тоже время они тверды и жестко оканчиваются, как будто фиксируясь каким-то невидимым захватом. Перемещение больше похоже на скольжение. Моменты, в которые почти любой человек может впасть в панику и броситься бежать, куда глаза глядят, едва меняют выражение его лица, и, кажется, совершенно не вредят его душевному равновесию. Взять хотя бы то, как он отнесся к тому, что они попали к черту на куличики и едва ли скоро выберутся. Он, кажется, не отнесся к этому никак, ну может, почувствовал некоторый интерес. Да, странный он все-таки человек. Мягко говоря... Впрочем, все эти мысли заняли некоторое время, и за окном стало уже совсем светло.

Она достала из кармана косметичку, взглянула на себя в зеркальце. Бог ты мой, что делает с человеком одна такая безумная ночь! Волосы спутаны, как войлок, под глазами, - что-то непонятное, лицо как будто осунулось... Впрочем, она могла себя поздравить, - после десяти минут приведения себя в порядок она выглядела уже совсем неплохо. У неё было милое округлое лицо с чуть пухлыми щеками, ровное и гладкое. Нос был прямым и достаточно пропорциональным. Губы были полными и того нежного розового цвета, какой бывает иногда у красивых девушек. Она не красила их, поскольку этот пикантный неброский цвет придавал её лицу какое-то особенное очарование. Светлые соломенного цвета волосы мягкой волной струились по лбу, создавали вокруг головы мягкое и теплое облако солнечного цвета. Они не были чересчур длинными, впрочем, как и очень короткими. Она посмотрела на свою одежду. Куртка изумрудного цвета почти не запачкалась, а вот светло-синие джинсы были "украшены" устрашающего вида пятнами... Серая кофточка под курткой не запачкалась, как и блузка. В общем, решила она, исправить ситуацию все равно вряд ли удастся, - пятна от травы - вещь мерзкая, их так просто не ототрешь... Она вышла из своей комнаты на внутренний балкон. Балкон, если такое наименование подходило к этому странному сооружению, шел вокруг всего этажа, оканчиваясь лестницей в общую залу. Он шел по кругу или, точнее, по квадрату, открывая неплохой вид на пространство внизу. Внизу сидели хозяин и Петр и о чем-то беседовали. Они расположились в больших изрядно потертых креслах у пылающего камина, чуть подальше от основных столиков зала. Кресла были поставлены вполоборота друг к другу, хозяин сидел к Ире спиной, Петр боком. В полутьме серого дня его лицо ярко высвечивалось языками пламени, плясавшими внутри камина. На нем было выражение спокойной задумчивости. Перед ним стоял, упертый в дощатый пол, давешний меч, на который он задумчиво положил руки и опер о них подбородок. Хозяин что-то рассказывал ему, изредка выпуская вверх сизые клубы дыма из длинной узкой трубки. Ни один из них не заметил Ирину. Она пошла по балкону в сторону лестницы и где-то на полпути ее заметил хозяин постоялого двора.

  • А, вот и ваша спутница, - сказал он. - Ну, что ж, время подавать завтрак. - Он поднялся с кресла. Тут она смогла увидеть то, чего не заметила ночью, - он был громадного, чуть ли не двухметрового роста, очень худой и жилистый. Лицо его напоминало лошадиное, - при разговоре на нем вздымались желваки, оно оканчивалось снизу непомерно длинным квадратным подбородком. Губы были очень тонкими и бледными, быть может, от постоянного курения. На этом лице странно смотрелся очень красивый пропорциональный прямой нос и живые громадные голубые глаза. С ними была связана еще одна странность, - они, казалось, постоянно источали слезы. Одежда на нем смотрелась слишком короткой, как будто её шили не для него. На ногах были большие истрепанные серые ботинки, когда-то, видимо, кожаные.
  • Нет, что вы. Мы не можем оплатить вам даже ночлег. - Грустно отвечал Петр.
  • Ну, не стоит беспокойства, - на лице хозяина изобразилась радушная улыбка и все оно, казалось, осветилось добротой. - Я сам прекрасно понимаю, что такое денежные затруднения, поэтому что я могу спрашивать с вас? Вы ведь прибыли... издалека? - При последних словах в его глазах появилось веселое и хитрое выражение. Они временно потеряли выражение постоянной слезливости и с интересом наблюдали за реакцией Петра и Ирины.
  • Да, мы издалека. В некотором роде. - Ответил Петр, на секунду задумавшись. На мгновение Ирине показалось, что она слышит его мысли: "Черт его знает, где мы оказались. Близко, далеко - понятия относительные. Кто его знает, может отсюда на самом деле до дома - руку протянуть. Надо только знать, как и куда..."
  • Ну, вот. Считайте, что я вам дарю те деньги, что вы мне должны за ночлег и завтрак. Да и вообще, могли бы уважить старика - остаться и погостить немного. Уж, наверное, не только у меня есть, что рассказать иноземцам. - Петр и Ира разом подумали о том, что он явно преувеличивает свой возраст, и очень сильно. Его вид никак не вязался со словом "старик". Ему было от силы лет на десять больше, чем им, хотя он уже начинал лысеть.
  • Боюсь вас огорчить, но дольше завтрака мы оставаться не будем. Мы, пожалуй, пойдем искать... - он помедлил - решение. - Слово прозвучало несколько странно, но видно было, что это было самое точное определение, которое ему удалось подобрать.
  • Ну что ж, ищите. - Задумчиво сказал хозяин.

Ели они в молчании. Еда была неказистой, но сытной - сыр и хлеб, молоко и яйца. Хозяин в задумчивости наблюдал за ними, подавал, подливал...

  • Желаю вам удачи! - Сказал на прощанье хозяин, когда они поели. - И мой вам совет - переоденьтесь, если будет возможность. - Это он сказал, когда они уже поворачивались к выходу. - Вид у вас слишком... странный, нездешний.
  • Спасибо и за совет, и за гостеприимство, - ответил Петр, обернувшись на пороге.

Они с Ирой вышли из дому, прошли метров пятьдесят и остановились.

  • Куда теперь? - Спросила Ирина, думая о том, что, в сущности, для них все направления в этом мире равнозначны, - нет у них здесь ни друзей, ни знакомых, а есть лишь опасности, подстерегающие странников на пути.
  • Ну, - задумчиво произнес Петр, - я так думаю, на северо-запад. Насколько я понял из рассказа хозяина таверны - здесь, в этой части страны, путешествовать стало небезопасно. Здесь года три назад появился новый барон, которого хозяин таверны звал разбойником, по слухам, убил старого властителя этих земель, неплохого, насколько я понял, правителя, и воцарился в этих землях. То есть, если мы хотим найти кого-то, кто может нам помочь, то едва ли следует искать его в этих местах. Нам нужно уйти ближе к центру королевства, - возможно, там ситуация получше. Путь на северо-восток будет наиболее безопасным, - здесь граница владений барона, за ней, как я понял, находятся незаселенные степи. Здесь у нас будет меньше шансов напороться на кого-то из его грабителей. Ты согласна или предложишь что-то другое?
  • Учитывая сложившиеся обстоятельства, - Ира откинула волосы назад и прямо и с усмешкой взглянула на него, - есть ли у меня выбор? Ты уже все решил, посчитал, выяснил и только после этого решил посоветоваться.
  • Я понимаю твою обиду. - Он поднес ладонь к лицу, с силой обтер его нижнюю половину и вздохнул. - Извини меня, пожалуйста. Я привык во всем полагаться лишь на себя. Давай уговоримся так: в обычных ситуациях мы будем решать все вместе, в критических же, - к примеру, во время боя, ты во всем меня слушаешься, иначе мы рискуем погибнуть оба. Даже если мои приказы могут выглядеть нелепыми и глупыми, от их выполнения будет зависеть жизнь, - твоя и моя.
  • Ну, что ж, иного я и не ждала. Ты уже почувствовал в руках скипетр и державу, - еще бы, мы великий воин, - и собираешься оставить мне формальную возможность выбора, основное оставляя себе. И не важно, что от этих решений твоя жизнь зависит так же, как и моя...Ты это еще и как аргумент приводишь...
  • Ты не поняла. - С вздохом ответил он. - Все решения, кроме тех, что требуют моментального принятия, мы будем принимать вместе. А насчет моментальных решений - нравится это тебе или нет, в команде должен быть лидер. И пока я предлагаю сделать им меня. А потом, - время покажет.
  • Ладно... - Вздохнула она. - Пожалуй, ты прав. По крайней мере, на словах. А уж что будет на деле, - она невесело улыбнулась, - время покажет, это ты заметил верно.
  • Давай перейдем и к делу. - Ответил Петр. - Давай я расскажу тебе все, что мне известно по вопросу нашего дальнейшего движения, а ты предложишь свой вариант. Так вот, в стране, судя по всему, - монархия. Какая, - не спрашивай, не знаю, но, судя по всему, здесь никогда не слыхали про представительные органы власти. По крайней мере, от низких слоев населения. А вот нечто типа палаты лордов, возможно, и есть. Как я понял, аристократия здесь играет очень важную роль. Страна сейчас в периоде феодальной раздробленности. Представление о короле, как обычно, довольно идиллическое. Всех накажет, кого надо, кого надо, наградит... Стандартное представление простых жителей о правителе, если уж он не совсем беззастенчивый изверг. Далее, сейчас мы в землях одного барона. По сути, я не уверен в том, что он действительно титулованная особа, он узурпировал власть, захватив с шайкой бандитов замок старого барона. По слухам. Ничего более достоверного мне найти не удалось. О старом бароне, видимо, можно сказать лишь, что это был добряк и пропойца. Владения этого барона простираются миль на сто - сто тридцать на юг, миль на двадцать на север, где начинаются пески, и на запад. Мы на их восточном конце. Если мы не хотим встречаться с бароном, то не в коем случае не должны идти на юго-запад. Замок барона, как я понял, находится от нас всего милях в десяти-пятнадцати в этом направлении. Рассказа о том, как пройти куда-то дальше, я от хозяина таверны, которого, кстати, зовут Беркинс, так и не добился. При разговоре о столице он неопределенно махал на запад: "Вроде там. А может, и не там. Шут его знает, мне без надобности". По географии это, пожалуй, все. По поводу нынешнего правителя этих земель, так я думаю, его все же надо опасаться. Уже одно то, что первым его указом было утроить ренту, о чем-то говорит. Из-за этого и не стало у здешних ни сил, ни средств на поездки, вот и таверна пустует. Земли-то тут не слишком богатые и плодородные. Да и налог дорожный, который он ввел, тоже помеха. Налог, говорят, по золотому с взрослого и по серебряному с ребенка, - из здешних только самые зажиточные в силах заплатить. Так что нам, по-твоему, надо делать? - В голосе Петра прозвучала отчетливая насмешка.
  • Что ж, лучше что-то, чем ничего, тут ты пожалуй прав. Хотя идти, не зная куда, доверившись совершенно незнакомому человеку,... не нравится мне это. Ну, что ж, другого выхода, который к чему-то вел бы, я не вижу. Единственное, что меня смущает, это выбор направления. Объясни его, пожалуйста. - Ответила задумчиво Ирина, как бы не замечая, или не желая замечать насмешки в вопросе.
  • Ну, это просто. Судя по всему, на востоке за горами никого нет. На довольно большом промежутке, хотя, впрочем, вопрос спорный. Насколько я понял, проверять ни у кого из здешних желания не возникло. На юге владения барона расширяются, и мы рискуем попасть под его пристальный взор. Совсем на север идти не хочется - степи и никаких жителей, кроме кочевников, которые время от времени - примерно раз-два в год, - совершают набеги на здешние земли, встречают дружину барона и убираются восвояси. Кротким нравом, видимо, не отличаются. На запад идти тоже не желательно, - пройдем достаточно близко от замка. Остается северо-запад.
  • Ладно, объяснение корявое, но принимается. Уговорил, черт речистый, пошли на северо-запад. Далеко идти-то? - Довольно весело ответила Ирина, которую, видимо, позабавило академическое описание достоинств (вернее, недостатков) сторон света.
  • Ну, как сказать, - ответил Петр, замявшись. - Владений барона - миль сорок, а сколько потом еще до столицы, или куда мы там соберемся, - черт его знает. То есть только владений барона дня на два ходу без приключений.
  • Ну, почапали, - ответила Ирина, повернулась, и пошла.

Она была в довольно приподнятом настроении - почему, сама не понимала. Впрочем, очень скоро поднявшийся от земли сырой туман и ночное недосыпание поубавили ей веселья. Петр, шагавший рядом, имел выражение лица задумчивое и грустное, в своих серых одеждах и обстановке сгущающегося тумана он выглядел, как сумрачный призрак. Для полного счастья не хватало лунного луча, который бы освещал его бледное лицо. Впрочем, когда солнце скрылось в густой пелене тумана, лицо его приобрело какое-то особенно грустное выражение, казалось, какая-то тень легла на него, предвестница тьмы и несчастий. Видение было настолько отчетливым, что Ира содрогнулась. Впрочем, уставленное вниз лицо Петра неожиданно приподнялось и оживилось.

  • Вот та дорога, про которую говорил Беркинс. Он говорил, что она ведет милях в десяти от края владений барона и уводит в глубь страны. Насколько я понял, она везде ведет приблизительно в том направлении, в котором нам нужно. Вроде бы он говорил, что милях в десяти отсюда она пересекается с дорогой, ведущей от замка барона к деревеньке Блеиндрем. Невдалеке от развилки в сторону деревни есть лес. Сориентируемся. И меньше шансов забрести куда-нибудь в тьму-таракань в этом тумане. Ты как - за, или предложишь что-нибудь другое? - спросил Петр.
  • Ну, естественно, о дороге я узнаю в последнюю очередь. Не слишком мне нравится идея пойти по дороге. Сам же говорил про громадный дорожный налог... но в таком тумане, пожалуй, это не самая плохая идея. Тут уж либо рискнуть на кого-нибудь нарваться, причем не обязательно враждебного, либо рисковать заблудиться, и второе мне нравится, пожалуй, меньше, чем первое.
  • Ну что ж, тогда пошли.

Они двинулись в путь. Ира с удивлением заметила, что все движения в тумане кажутся размытыми и медленными. Они шли, казалось, уже целую вечность. Часов у нее не было - вот злополучная случайность, она не надела часы в тот вечер. Казалось он был так давно, - столько всего произошло... полностью поменялись повседневные заботы, настроение, обстановка изменилась. В этом мире все не так. Она поймала себя на мысли: " А имею ли я право считать этот мир другим? Может, нас просто занесло на другую планету в нашем же мире?" Она поделилась своими соображениями с Петром.

  • Ну, что ж, если тебе интересно, я расскажу тебе свою версию. Тебе интересно? - Спросил он.
  • Конечно, интересно.

(Далее идет фрагмент, который может показаться читателю слишком скучным и неинтересным. Если так случится, - без опаски перелистывайте его, читатель. Практически, серьезной нагрузки по содержанию повести он не несет, да и едва ли много кому покажется интересным.)

  • Ну, что ж. Примем для определенности под понятием "мир" значение нашей вселенной, т.е. скопления материи и пустоты, находящееся с нами в одном континууме. Тогда с точки зрения логики существует всего два варианта: мы по-прежнему находимся в нашем мире или мы уже не находимся в нашем мире. Первый случай означает, что нас куда-то перебросило. Насколько я знаю, современная наука не в силах описать силу, способную мгновенно переместить тело в пространстве. Хотя, возможно, я и ошибаюсь, но из теории относительности Эйнштейна и постулата предельности скорости света следует, что такой силы не существует. Это значит, что с той же вероятностью мы можем иметь и второй вариант - то, что мы не находимся в нашем мире. Тогда возникает вопрос, - где мы? Имея схожесть, хотя бы видимую, этого места с Землей в нашем мире, мы можем предположить, что находимся в пресловутом параллельном мире. На мой взгляд, обосновать возможность существования подобного мира с точки зрения физики довольно просто. Допустим, что в пределах нашего мира тела обладают некоей энергией, которую мы еще не обнаружили, в заданном диапазоне. Изменения этой энергии в данном равновесном диапазоне не приводит к видимым изменениям. Когда же эта энергия выходит за пределы диапазона, тело перескакивает в другой равновесный диапазон, в котором находятся другие тела, другой мир. То есть мы имеем как бы дискретную ось координат, так как тела, находящиеся в одной "потенциальной яме" (внутри одного равновесного диапазона) не взаимодействуют с телами, там не находящимися, и, следовательно, не имеют возможности подтвердить или опровергнуть само их существование. То есть, по сути, два предмета могут находиться в одном и том же месте одновременно и никак друг другу не мешать. По сути, это довольно просто представить: например в четырехмерной системе координат (три измерения и время) два тела могут иметь любые три координаты совпадающими и никак друг другу не мешать - к примеру, тела могут быть в разное время в одном месте и в одно время в разных местах. Если добавить пятое измерение, то ничего не изменится. Телам не будет запрещено иметь любые четыре координаты совпадающими. Далее, об этой гипотетической "энергии пятого измерения" - очевидно, мы еще не научились её значительно менять, так как внезапного и безвозвратного исчезновения предметов пока не наблюдали... а вот кто-то или что-то, возможно, и научилось... ведь едва ли случайно два знакомых человека одновременно попадают не знамо куда. - Он задумчиво покачал головой, окончив речь.
  • Ну, загнул, физик. Ну, блин, даешь... - ошарашено ответила Ира, несколько шокированная речью, которую на-гора выдал Петр.
  • Пожалуй, действительно слишком. Но иначе не умею. Ладно, ты на дорогу гляди, а то что-то здесь выбоин много - того гляди, споткнешься.

Далее они последовали молча, погруженные каждый в свои раздумья. У Иры они веселыми не были, - она размышляла об их перспективах в этом мире. Кто сможет им помочь вернуться? Кто станет им помогать вернуться, даже если и сможет? Что они могут предложить в обмен на помощь? Да и не случится ли с ними беды еще до того, как они успеют узнать ответы на эти вопросы? Мир чужой, неизвестный... она неожиданно ощутила это каждой клеточкой своего тела. Сырой туман пробрал её до костей, и она поежилась. В этот момент впереди показался всадник. Ехал он на вороном коне с красивым изукрашенным седлом, впрочем, уже изрядно потертым. На нем был круглый шлем с кольчужными кольцами, защищавшими виски, затылок и шею, широкая кольчуга грубой выделки и темно-коричневые кожаные штаны. На поясе его висела впечатляющих размеров палица. Выплывая из тумана, он напоминал величественного витязя былого, богатыря из старых русских сказок. Впрочем, когда он подъехал поближе, впечатление величия испарилось. Шрам, пересекавший левую бровь и переносицу, придавал его лицу бандитское выражение, мелкие черные глазки почти заплыли жиром щек, жирная картофелина носа венчала столь же жирные губы, подбородок был большим и квадратным, брови были как-то выгнуты вверх в дальней от носа части, что придавало его физиономии постоянное выражение какой-то насмешки, с которой, кажется, глядел на вас этот человек. Вид этого "богатыря" дополняла громадная сумка, притороченная к седлу. Почему-то не вызывало сомнений, что основное её наполнение - еда. Запах делал свое дело.

  • Ого, - громыхнул гигант басом, - кто это тут у нас? Спорю, что налог дорожный вы уплатить не догадались. Ох уж эти мне оборванцы... А ну, валите туда, откуда пришли! Никто не будет путешествовать по стране, коли у него нет денег на то, чтоб заплатить налог. Ну, ну, быстренько! - он помахал руками в ту сторону, откуда они пришли, как будто отгоняя собаку. По всей видимости, он не привык к тому, чтобы ему перечили. А вот Петра такое отношение, по-видимому, несколько взбесило - как-никак, не привык, да тут еще меч на поясе, да недавняя битва за спиной.
  • А что будет, если мы не подчинимся? - спросил он.
  • Ого, - всадник вгляделся в него внимательнее, пробежал взглядом, повернул голову, оглядел Иру. - А цыплята-то разговаривать умеют. Ну, коли ты спросил, отвечу. Тогда я повыдергиваю вам руки-ноги и поеду дальше. Надо же время от времени разминаться. Он красноречиво похлопал по висящей на боку палице рукой.

Петр сжал рукоять меча одной рукой, другой взял его чуть ниже и постарался незаметно его вытащить. Неожиданно он вскрикнул и отдернул руку, которой держался не за рукоять. Он взглянул на руку. Ладонь была в крови.

  • Ого, друг мой, у тебя есть меч? А ты знаешь, какое следует наказание за ношение холодного оружия больше кухонного ножа размером не у рыцаря или оруженосца? - Спросил он, сверкнув глазами. - А с учетом того, что ты еще, по видимости, собирался направить его против меня... Но, впрочем, если ты отдашь его мне, - он с интересом взглянул на меч, - по хорошему, и лично мне, то я, пожалуй, не потащу тебя на суд, а отпущу, - он усмехнулся. - Впрочем, такими темпами, какими совершаешь ошибки ты, ты, пожалуй, долго не продержишься. Ну, что, отдаешь меч мне и не имеешь претензий, или мы идем на суд? Или, может быть, ты выберешь самое безумное решение?

Какое-то непостижимое чувство заставило Петра отпрыгнуть в сторону, в твердую как камень землю дороги за его спиной вонзился метательный нож, войдя в землю на добрых сантиметров 10. Всадник сверкнул глазами и пробормотал ругательство. Вслед за этим он с непостижимым для такой туши проворством ринулся на Петра. Что-то изменилось. Едва уловимо, но в тот момент что-то изменилось. В тот момент Петр увидел свое тело как бы со стороны. Оценил свои проворство и подвижность, силу и выносливость. Не сосредоточенность, а какое-то поразительное чувство ясности овладело им. Меч в руке, казалось, был невесомым, хотя как может быть невесомой полутораметровая полоса стали... Чувства исчезли, сомнения тоже. В бою с лесовиками все это оставалось, тогда он держался только на сосредоточенности и ловил врагов на ошибках. Сейчас же, неизвестно почему, все это исчезло. Остался только он: сосуд, в котором заключена душа, бессмертная и потому бесстрашная; чувства и мысли самого сосуда, суетные, как у всякого смертного, исчезли, испарились. Он видел, что к нему приближается витязь на вороном коне. Видел в нем опыт множества битв, знал, что, по сути, этот человек может победить его с закрытыми глазами... видел, как булава всадника начала описывать сверкающий круг. Видел он все это в какие-то доли мгновения, а обдумывал, казалось, целую вечность. Душа все это взвесила и отправила тело в боковое движение, одновременно поднимая его руку с мечом под углом к булаве противника. В следующее мгновение время вновь потекло с нормальной скоростью и его отбросило в сторону ударом булавы. Он почувствовал боль в кисти правой руки, державшей меч, но почувствовал как-то отрешенно, будто и не у себя. Ясность мысли оставалась, повинуясь ей, он совершил мечом какое-то странное размашистое движение, крутанул его, направляя рукоять в голову всадника. Меч со свистом распорол воздух и с немалой силой врезался в заднюю висящую кольчужными кольцами часть шлема, ничуть не смягчивший удар. Конь прошел по инерции еще несколько шагов, а затем всадник мягко сполз из седла. Петр тотчас почувствовал - пришла расплата. Голова осталась опустошенной, как будто кто-то взял и выжал из нее все мозги разом, кисть взорвалась адской болью, - правая, и тупым онемением - левая... Несмотря на это, он подошел к коню врага и стал рыться в его сумке. Кроме еды и кошелька он довольно быстро отыскал то, что хотел - моток прочной веревки. Может, бандит взял её с собой стреноживать коня, может, по какой-то иной причине, - неизвестно, да это его и не очень волновало, он быстро скрутил находящегося в бессознательном положении врага по рукам и ногам, сам чуть не охая от боли в правой ушибленной руке, порезанная левая была как будто ватной и мало ему помогала, и осмотрел его экипировку. О том, чтобы взять кольчугу или штаны, не было и речи - висело бы не просто как на вешалке, а как на коле. Шлем, покрутив в руках, Петр тоже решил не брать - какой смысл в шлеме, коли нет остального доспеха. К тому же шлем прибавит ненужной уверенности в себе, а защиты - чуть. Уж лучше пусть он знает, что ничем не защищен, и опасается. Покопавшись еще немного в сумке (она казалась почти бездонной), он извлек из нее серый плащ. Зачем он был бандиту, - кто знает... размер-то явно был не его. Отобрал у кого-нибудь, скорее всего. Плащ был сшит из добротной ткани, почти чист, только у горла темнели какие-то небольшие пятнышки. Разглядев их поближе, Петр содрогнулся. У него, конечно, не было полной уверенности в том, что это именно кровь, однако он подозревал, что это именно она. Вспомнив конец своего разговора с бандитом, он еще раз содрогнулся, думая о том, что могло произойти с прошлым владельцем плаща... Он хотел оставить плащ там, где он лежал, но вспомнил прощальный совет хозяина трактира. Да и меч так удобно прятался в складках плаща. При ходьбе, правда, все равно можно было что-то заметить, но это все же лучше, чем ничего. Тем более, при здешнем-то законодательстве... Плащ, конечно, был ему не совсем по размеру - тот, на кого его шили, был чуточку пониже ростом, но, в общем, подходил поразительно хорошо. Ещё он нашел красивую серебряную с чернением брошь и вопросительно протянул Ирине. Та взяла брошь и внимательно её рассмотрела. Брошь изображала всадника в серебристом плаще на вороном коне. Конь летел галопом, а всадник прижимался к его спине. Вся картина выглядела очень сильно, хотя и не слишком понятно. Всадник, даже и распластавшись на спине коня, был повернут вполоборота вправо, глядя назад и вверх и указывая в ту же сторону мечом, выдернутым из темных ножен на поясе. Картина оставляла, посему, некоторое ощущение незаконченности - не слишком понятно было, куда и зачем повернулся всадник, куда или от кого летит конь. Поражала в этой картине проработка мелких деталей - на резком лице всадника с широким лбом, большими широко расставленными глазами, длинным прямым носом и острым треугольным подбородком правильно лежали тени, как, впрочем, и на всей остальной картине. Свет, казалось, падал откуда-то из-за спины коня, в общем же картина составляла собой как бы слияние света, тьмы и серебристых полу светлых теней - смотрящие вверх лицо и меч всадника были высветлены, и на гладкой поверхности серебра играло бы яркими бликами солнце (за исключением, конечно, мест, которые, по замыслу художника, находились в тени и потому были слегка покрыты чернением), не будь день пасмурным, далее находилась часть из не отполированного серебра, эффектно подчеркивавшая складки одежды и другие детали, затем шел вороной конь, на котором возлегали ноги всадника в черных штанах и сапогах (на которых, правда, лежали блики света, лишь подчеркивавшие, впрочем, общее ощущение черноты). Она затруднялась представить, сколько ушло времени у неизвестного мастера на столь тщательную проработку столь мелких деталей. Она рассмотреть - то их могла с трудом. Еще бы - голова всадника с черными растрепанными от быстрой скачки, парой прядей спадавшими на лоб волосами была в диаметре не более сантиметра, а может, и меньше. Когда она подняла голову, она увидела, как внимательно рассматривает выглядывающее из тумана большое сухое суковатое дерево Петр и смотрит на связанную тушу. Потом он взялся и не без труда поволок тушу к дереву. Вдвоем они кое-как смогли прикрутить его за руки к толстой ветке, хотя при этом Ирина задалась вопросом - зачем? Ответ на него ей получить было не суждено. После этого Петр, тяжело дыша, подошел к коню. "Ну, что, надоело тебе таскать на себе этого бегемота?" - спросил он, похлопывая коня по мощному крупу. Конь в ответ повернул голову к нему и как-то жалобно заржал. "Ну, ну, не бойся, уже все" - успокоил его Петр. Он достал найденный в седельной сумке нож и перерезал ремни, крепившие к спине коня стремена, сумки, седло и многие вещи, названия и назначения которых Петр не знал. "Ну, что ж, я тебя отпускаю. Даже если тебя кто-то поймает опять, сомневаюсь, что служба на него будет бременем большим, чем таскать на себе эту двух центнеровую тварь. Беги!" - сказал Петр и похлопал коня по спине. Конь послушно проскакал метров пять, обернулся, проржал, кажется, что-то одобрительное и поскакал дальше - куда - один бог знает. Петр порылся в седельной сумке, вытащил оттуда кошель, немного еды и свернутую матерчатую сумку меньших размеров. "Ну, что ж, не пора ли нам перекусить?" - спросил он. Ответ был утвердительным. Примерно посередине их трапезу прервало жуткое мычание, доносившееся от дерева. Это проснулся верзила и, дико вращая глазами, начал пытаться выплюнуть предусмотрительно вставленный кляп и что-то сказать. Они его проигнорировали. Поев, они забрали еды еще на одну трапезу, сложили ее и кошель в матерчатую дорожную сумку и неспеша направились дальше. Из того, что всадник не был удивлен их присутствием на дороге, они заключили, что путники все же попадались ему не редко, а потому не стали особенно беспокоиться о его дальнейшей судьбе. Пусть повисит, подумает. Ноги они ему освободили. Попотеет, освободится. Но в любом случае, не скоро. Сколько длилось последующее путешествие, Ира сказать не могла, так как всю дорогу украдкой рассматривала замечательную брошь. В конце концов, она чуть не натолкнулась на стоящего Петра. Они дошли до развилка. Он выглядел довольно-таки своеобразно - Три уходящих в туманную даль дороги. Вот уж воистину... Они ведь не могли даже предположить, что с ними случится на том или ином пути. Их путь, их судьба - покрыта туманом. Из тумана внезапно послышался медленный перестук копыт.

Послышался-то цокот не совсем внезапно, просто в тот момент они остановились в полной тишине и нерешительности. Цокот копыт был для них несколько неожиданным звуком, да и не очень приятным, пожалуй. Едва ли всадник мог оказаться очень дружелюбным, а вот враждебным он мог оказаться легко. Они оглянулись назад, - звук доносился оттуда. Затаив дыхание, они ждали. Из тумана плавно показался вороной конь, по всей видимости, тот, которого они отпустили. Без всадника. Он, как бы в нерешительности, потоптался на месте, после чего заржал. Как ни странно, в головах Петра и Ирины в тот момент отдалось: "Приветствую".

  • Ну, что ж, привет снова. - Ответил Петр.
  • Теперь я верю, что вы действительно избранные. Я хотел вас предупредить. Вы, судя по всему, направляетесь к северо-западной границе баронства? - Сказал, как бы это глупо не звучало, конь.
  • Да, а что.
  • Ну, я бы вам не советовал туда идти. Там сейчас, говорят, очень неспокойно... Передвижения войск и все такое... Кто знает, что там с вами произойдет...
  • Ты уверен?
  • Да. Тот, что был до недавних пор моим хозяином, говорил, что давно бы рванул в Лимойнтское королевство, если б не проклятая война и что ему надоело тут сидеть. Он бы попытал счастья, но ему один из других сборщиков налогов сказал, что уже пытался... бесполезно, жестко спрашивают, куда да зачем и не хотят пускать без важных на то причин. А у вас они есть?
  • Пожалуй, что и нет... А что, можешь предложить что-то другое? Сомневаюсь ведь, что после происшедшего нам позволят спокойно разгуливать по стране...
  • Да уж, наверное... Мой хозяин мягким нравом не отличался, а уж зверства творил... даже по моим меркам, не то, что по людским. И вспоминать не хочется... А пойдемте в ту сторону, откуда вы пришли. Там - горы, спокойная жизнь. На склонах - солнце, травка зеленая, там глушь, вас, глядишь, и искать не будут. Тем более что направились вы в противоположную сторону.
  • Ну, что ж. Идея неплоха. Это единственное место, о котором мы знаем хоть что-то. Во всяком случае, видимо, следует побольше узнать о том, что происходит в этом мире прежде того, как идти куда-нибудь. Ты там таверну знаешь? Хозяином там Беркинс.
  • А как же, знаю. Это мой старый хозяин. У него меня и купили. Причем, надо сказать, за гроши. Хороший хозяин, добрый.
  • Ну, что ж, - сказал Петр, раздумывая, - идея вернуться хуже предыдущей в том плане, что мы как бы делаем шаг назад, но, пожалуй, лучше, потому что, как мне теперь кажется, не зная точной цели передвигаться в этом мире очень опасно. Ну, Ирин, что думаешь?
  • Ну, если ты спрашиваешь моего мнения... мне кажется, стоит пока спрятаться. Жизнь-то не казенная, один раз дается... погибать как-то не слишком хочется.
  • Ну, что ж, я сам, пожалуй, воздержусь при голосовании. Я не люблю сидеть, сложа руки, но, пожалуй, недавний эпизод убедил меня в том, что нестись сломя голову тоже чревато, - сломишь голову. Итак, одним голосом за, прошло предложение вернуться к истокам.
  • Ну вот, а потом ты скажешь мне - решение было твое. Это попросту нечестно!
  • Не скажу. Я вообще не имею привычки оглядываться назад с горечью. Что было, то прошло и на прошлое можно смотреть с грустью, усмешкой, слезами, в конце концов, но не с горечью. Таково мое мнение.
  • Ну, пошли, философ. - В голосе Ирины послышалась небезосновательная насмешка.
  • Да, кстати, дорогой друг, как нам тебя звать-то? - Спросил Петр у коня.
  • Лизандером. Так меня звал старый хозяин. Я бы, конечно, предпочел что-нибудь вроде Инфантера или Акзилуара, но я себе имя не выбирал.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"