Воронов Геннадий Николаевич : другие произведения.

Перевоспитанный

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Жара стоит такая, что трудно дышится. Воздух на городских улицах и в переулках стоячий - ни ветерка, ни сквозняка. Даже асфальт размяк от температуры. И это уже не первый день. Самое время раскиснуть и впасть в уныние, но лучше всего сбежать с улицы в какое-нибудь помещение, где имеется в наличии работающий кондиционер, и там затаиться до вечера. Это как минимум, потому что вечером не особенно легче - температура снижаться не хочет и после захода солнца. Мы, в смысле - местные, страдаем, потому что город наш хоть и курортный, а работать приходится именно нам. Курортники же наоборот - балдеют, валяясь с утра до ночи на горячем песочке пляжей и плескаясь в теплой морской воде. Да, днем балдеют, а ночью "мажут сгоревшую спину кефиром", так, кажется, один поэт выразился. А утром снова на пляж. Кайф.
   Несмотря на происки погоды, настроение у меня вполне оптимистичное, даже, я бы сказал, веселое. Что поделать, такой уж я человек - шагаю по тротуару, лавируя среди немногочисленных в это дневное время прохожих, обливаюсь потом, но все же радуюсь, ожидая получить от жизни что-нибудь хорошее, но она, эта самая жизнь, пока одаривает лишь неприятностями и надеждами на лучшее. Как бы там ни было, думаю, именно оптимизм не дает мне раскиснуть в самых неприятных ситуациях. Хотите пример? Запросто.
   В свое время, каких-то пару лет назад, я был почти преуспевающим бизнесменом, да, и такие бывают. Я имел хорошо отлаженный бизнес, прекрасный трехэтажный дом в ближайшем пригороде, шикарную машину и... достаточно свободного времени для общения с семьей. Жена у меня красавица, а дочурка вообще прелесть (она мне в комплекте с женой досталась от ее первого брака).
  Все бы ничего, но какими-то неведомыми тропами всемирный экономический кризис добрался и до моего прекрасного города, а значит и до меня.
  Должен сказать, что мой практически безграничный оптимизм прекрасно сочетается с порядочностью в делах ведения бизнеса, однако мои партнеры такой чепухой себе головы не забивали, что оказалось для меня неприятным сюрпризом. Подробности, кроме меня самого, никому, конечно, не интересны, поэтому просто скажу, что теперь у меня вместо трехэтажного дома с садом и даже небольшим прудиком - тесная двухкомнатная хрущевка не в самом лучшем районе города, из которой моя красавица жена меня периодически выгоняет, и не развелись мы до сих пор лишь ради дочери, так мне видится. Езжу я вместо своего любимого Рэнж Ровера на имевшей виды старенькой Тойоте с правым рулем, какие привозили еще моряки в начале девяностых годов прошлого столетия. Бизнес мой принадлежит почти полностью другому человеку - моему бывшему лучшему другу. Мне удалось спасти лишь один маленький магазинчик, который позволяет едва-едва сводить концы с концами, чтоб семья не пошла по миру.
  И тем не менее я не унываю. Я уверен, что все еще наладится. Ведь не может остаток жизни, а я надеюсь, что он не так уж мал, состоять только из черных полос. Тельняшки еще никто не отменял.
  По спине течет пот, по лицу тоже, но нужно идти - дело того стоит. На дороге гудят машины, нервно сигналят, газуют водители, но это их не спасет от постоянной пробки. Это центр города, как никак. Здесь можно свободно проехать лишь ночью, когда все разъезжаются по домам. А после девяти утра начинается дурдом. Все улицы забиты припаркованными авто обычно дорогих марок. Их здесь сотни и тысячи. Я иду мимо них и смотрю без зависти. Когда-то и я на таких катался. Ничего, авось и еще покатаюсь. Автомобили стоят вдоль тротуара, скалятся на меня дорогими мордами. Возможно где-то здесь и Гелик моего бывшего лучшего друга.
  Мне же пришлось припарковаться чуть подальше. Там, где в это дневное время еще можно найти место для парковки. Нестрашно, пройдусь пару-тройку кварталов пешочком.
  Достаю из кармана телефон и по памяти набираю знакомый номер.
  - Алло, - раздается в трубке томный женский голос.
  - Здравствуйте, - говорю. - Я к вам в гости.
  - Отлично. Знаешь, где мы находимся?
  - Да.
  - Когда тебя ждать?
  - Я не далеко. Минут через десять буду.
  - Хорошо. Ждем тебя. Как подойдешь - набери.
  - Обязательно. Пока.
  Отключаюсь и продолжаю свой путь, по привычке посматривая, нет ли свободного места для парковки. Прохожу оставшихся два квартала и самоуспокаиваюсь - ни одного свободного места. Хорошо, что стал подальше, не то пришлось бы тут в пробке круг за кругом наматывать.
  Вот и нужный адрес. Старинной постройки дому не помешал бы хороший ремонт. Вхожу в арку двора и снова набираю номер.
  - Я пришел.
  - Открываю, - отвечает тот же приятный голос.
  Щелкнул замок. Я толкаю дверь и вхожу в парадную. Мне на третий этаж по широкой мраморной лестнице. Вот и дверь, красивая, мощная. Она открывается и на порог выходит женщина лет пятидесяти, ухоженная, не утратившая былой красоты и шарма. Я здесь не первый раз, но ее еще не встречал.
  - Здравствуйте, проходите, - она отступает немного, пропуская меня в квартиру.
  По телефону я явно не с ней общался, хотя и ее голос вполне приятный, но немного глуховатый.
  - Вы у нас уже бывали?
  Я киваю.
  - Сюда, пожалуйста.
  Она проводит меня в одну из комнат, предварительно попросив переобуться в домашние тапки. Большая кровать с тумбочками по сторонам, два кресла, журнальный столик и комод - вот вся мебель. Да больше здесь ничего и не нужно. Как по мне, так и этого многовато.
  - Я администратор, - говорит женщина. - Меня зовут Вероника Николаевна. Присаживайтесь.
  Я не без удовольствия опускаюсь в мягкое кресло. В комнате хорошо, прохладно. Слышно, как шумит под потолком кондиционер. Почти блаженство.
  - Раз вы у нас не первый раз, то условия объяснять не нужно?
  - Только, если ничего не изменилось.
  - А когда вы были у нас прошлый раз?
  - Примерно месяц назад.
  Женщина улыбнулась.
  - Ничего не изменилось. Подождите пару минут, девочки сейчас выйдут. Или вы пришли к кому-то конкретно?
  Сегодня мне все равно, но... Есть у них моя слабость по имени Люся. Как то так приключилось, пришлась она мне по душе. Лет двадцати с хвостиком, невысокая, худенькая, с кудрявыми светлыми волосами до плеч и серыми глазищами на круглом милом личике и ямочками на щеках. Девочки здесь работают по сменам - не каждый день, и последние месяца три, а то и больше, я приходил именно к ней. Обычно по телефону спрашивал, есть ли она. Если нет, приходил в другой день, когда она работала.
   Но сегодня мне все равно. День не задался с самого утра. Мой автомобиль никак не хотел заводиться и пришлось покопаться под капотом. Ясное дело, я, будучи не большим специалистом, вымазался, как млекопитающее с пятачком, но машину завел. Ехать по делам в том виде, который я заимел после ремонта было несколько не к месту. Пришлось возвращаться из гаража домой, чтоб привести себя в порядок. Там меня ждал не очень приятный, скорее очень неприятный сюрприз.
  У моего подъезда стоял знакомый Гелик бывшего другана. Какое-то неприятное чувство возникло в груди и я даже хотел вернуться в гараж и уехать, но ноги сами несли вверх на десятый этаж. Чувствуя, что ничего хорошего дома не увижу, пошел пешком, чтоб отсрочить этот момент. Дверь квартиры была распахнута настежь, а в коридоре стоял Лешка. У его ног два чемодана. Наши чемоданы.
  - Леш? - невольно вырвалось у меня, когда я оказался у порога.
  Бывший дружок обернулся.
  - Ты? - он явно не ожидал меня увидеть.
  Тут появилась моя дражайшая. Она выволокла в коридор еще одну набитую до отказа сумку и встала как вкопанная при виде меня. Сумка грохнулась на пол.
  - Сережа, только не начинай, - сказала она нервно.
  - Не начинать что?
  - Мы хотели все сделать по тихому, пока тебя нет. Мне надоели скандалы.
  Я пожал плечами. Уж что-что, а скандалить я никогда не любил и не собирался.
  - Ты уходишь? - спросил я совершенно спокойно.
  По большому счету это не было для меня большой неожиданностью. Я знал, что рано или поздно это случиться
  - К нему?
  - Да к нему. У нас любовь.
  Вот предположить, что уйдет она к Лешке, после того, как он оставил нас без гроша в кармане, я никак не мог. Хотя...
  - И давно?
  - Серега, - заговорил бывший друг, - какая разница? Согласись, ты не можешь ей дать то, чего она заслуживает. А я могу. Так будет лучше для всех.
  Я молча прошел в ванную и принялся отмываться. Парочка в коридоре о чем-то шушукалась. Холодная вода немного прояснила запутавшиеся было мысли. Возможно они правы, и так для всех будет лучше. Все равно наша совместная жизнь в последние месяцы разладилась и между нами царило полное непонимание.
  Пока я умывался, Леха успел вынести пожитки моей супруги к лифту. Коридор был пуст. По всей видимости от меня ожидали какой-то бурной реакции, по крайней мере, я должен был хоть что-то сказать, но вот беда, в голову ничего умного не приходило.
  Тогда за дело взялась жена, заявив:
  - Я сегодня же подаю на развод и на раздел имущества.
  - Какого? - усмехнулся я. - Если тебе нужна эта квартира - забирай. Магазин тоже можешь забрать, Лехе только его и не хватает. А вот машину не отдам.
  Она презрительно фыркнула.
  - Кому эта тарахтелка нужна?
  Ей может и тарахтелка, а мне - любимый автомобиль. Что поделать, если сейчас я могу себе позволить лишь такой убогий.
  Также молча я прошел в комнату, быстро собрал свои шмотки в небольшую спортивную сумку и снова вышел в коридор. Они смотрели на меня, как два заговорщика. Порывшись в кармане отыскал ключ от квартиры, бросил на пол ей под ноги и вышел за порог.
  - Счастливо, - сказал им на прощанье и побежал по ступенькам вниз.
  На намеченную деловую встречу я не пошел - смысла никакого. Хватка у моей благоверной, как у бультерьера. Если она на мой магазин нацелилась, то уже не вырвать. Хорошо, хоть на машину не позарилась.
  Несколько часов я бесцельно прокатался по городу. Настроение, сами понимаете, хуже некуда, хоть в петлю лезь. Только я оптимист по жизни, и уверен, что все еще будет хорошо. Поэтому и поехал по известному мне адресу, дабы получить от жизни малую толику хороших впечатлений. А что? Кто-то, когда ему плохо, идет топиться в море, кто-то топит свое горе в стакане, а я иду в борд... э... назовем это заведение массажным салоном.
   - Ничего не изменилось. Подождите пару минут, девочки сейчас выйдут. Или вы пришли к кому-то конкретно? - улыбаясь, спросила женщина-администратор.
  - Люся сегодня работает?
  - Да, она сегодня есть.
  - Прекрасно. Тогда пусть она и приходит.
  Женщина кивнула, но выходить из комнаты почему-то не спешила. Как-то пристально смотрела на меня, даже мурашки побежали по коже.
  - Вам платить? - спросил я, поднимаясь. Странно, обычно деньги берут девочки. Или новый администратор - новые правила.
  - Нет, - сказала она резко - Отдадите ей.
  Я пожал плечами и сел обратно в кресло. И тут в глазах вдруг потемнело, потом меня ослепило ярким светом и я повалился назад, как будто кресло исчезло из-под моей задницы, и я больно грохнулся на твердый холодный пол. Что за шуточки? Раньше здесь себе такого не позволяли. Я распластался на полу с закрытыми глазами. Не знаю почему, но открывать мне их не хотелось, как чувствовал, то что увижу, мне не понравится. Но не лежать же так вечно, правильно? Я приподнялся, заняв сидячее положение и открыл глаза. Что ж, я не ошибся. Ощущения от увиденного были не на много приятнее, чем в ушибленном копчике.
  Огляделся.
  Итак, я сижу в просторном круглом помещении, напоминающем беседку. Вместо стен - открытые арки по всему периметру, высотой метров в десять, разделенные каменными серыми столбами. Пол из темных обтесанных каменных плит. Вот собственно и все. А нет, еще остроконечная крыша над головой. Видны мощные старые балки и, если не ошибаюсь, покрыты они камышом. В некоторых селах в дали от города еще можно встретить мазанки с такими крышами.
  Очень занятно, как я здесь оказался. И что это за место?
  Поднимаюсь на ноги и иду к арке-окну напротив меня. Почему-то все арки выполнены в форме окна, то есть не поднимаются от пола, а имеют нечто в виде подоконника высотой примерно в метр. И нет ни одного проема, который бы играл роль входа. Я на это сразу внимание обратил.
  Подхожу и смотрю наружу. К горлу подкатывает ком. И дело не в том, что передо мной открывается прекрасная картина из переплетений разных оттенков зеленого, как в сказке, леса, полян, прогалин, зеленеющих в дали полей, насколько хватает глаз, а хватает довольно далеко, потому что смотрю я на это природное великолепие чуть ли не с высоты птичьего полета. Переведя дух, осторожно высовываю голову наружу и смотрю вниз. От увиденного мой оптимизм начал понемногу угасать. Пробежал по периметру беседки, заглядывая вниз в каждую вторую арку и убеждаюсь в первоначальном выводе - помещенье, в котором я оказался невероятным образом, находится на самом верху круглой, сложенной из серых тесанных камней, башни. До земли далеко.
  Открытие меня не обрадовало. Как не крути, а отсюда следует выбираться. Я прошелся по всей беседке, в надежде отыскать в полу люк. Ведь как-то сюда можно попасть. Для каких-то целей эта башня строилась.
  Меня снова ждало разочарование - ни лестницы вниз, ни люка, ничего.
  Сыгранная со мной шутка оказалась не смешной.
  Наконец-то в голове появилась здравая мысль. Пошарил по карманам, достал свой телефон. Ха! И тут облом. Значок антенны пуст - сеть отсутствует.
  Усаживаюсь на пол и начинаю активно размышлять... Из этого тоже ничего не выходит. Даже идей никаких в голове не появилось.
  И тут снова вспышка, а под задницей чувствую мягкое кресло. Трясу головой. Фу ты, я снова в комнате салона. Неужели от жары меня вырубило и привиделось черт знает, что? Администратор еще не успела выйти, лишь приблизилась к двери. Обернулась.
  - Вам не хорошо? - спросила она.
  Честное слово, в горле ком, и холодный пот градом.
  - Нет-нет, - выдавливаю из себя, - все нормально.
  - Уверены? Может водички?
  - Спасибо, не нужно. Я в порядке - безбожно вру.
  - Хорошо. Значит Люся? Не передумали.
  Качаю головой.
  - Не передумал.
  Что за вопросы? И взгляд этот, и улыбка. Очень странный администратор. Ее если не уберут, она тут всех клиентов отвадит.
  Вероника Николаевна взялась за ручку двери. Я уже почти вздохнул с облегчением, как снова вспышка и... бедный мой копчик.
  То, что я оказался снова в той же беседке уже не было для меня сюрпризом. Скорее вызвало злость. Кресло у них там волшебное, что ли? Я погулял по кругу, еще раз осмотрелся. Хм, на полу появилась небольшая кипа соломы, так, чтоб под зад постелить и не сидеть на голом камне. Занятно. Откуда она взялась? Кто-то принес? Значит...
  Я снова занялся поисками люка, облазил весь пол вдоль и в поперек, по кругу и по диагонали, прощупал все швы между плитами, простучал каждую, но ничего не нашел. Принялся за стены. Результат тот же. Не знаю, как это возможно, но тот, кто готовил этот розыгрыш, постарался на славу. То, что это розыгрыш, я почти не сомневаюсь, если, конечно, не обморок после солнечного удара.
  Достал из кармана сигареты. Надо же, если обморок, то какой реальный. Пачка только начата. Я ее купил в киоске на тротуаре, когда припарковался и выкурить успел лишь одну сигарету. Ну, теперь-то у меня время есть. Закурил, выпустил струйку дыма и облокотился на ближайший подоконник. Хоть окрестности осмотрю. Красиво.
  Башня стоит на невысоком холме, покрытом зеленым травяным ковром. Где-то в полукилометре начинается лес, практически со всех сторон. Где-то ближе, где-то чуть дальше. С моей высоты прекрасно видны прогалины и поляны. А по холму тянется едва протоптанная грунтовая дорога. Из чего можно сделать вывод, что люди здесь бывают не так часто, как мне бы хотелось. Кричи не кричи, зови на помощь, хоть лопни, никто тебя не услышит.
  Прикидываю высоту башни и прихожу к неутешительному выводу, что даже если разденусь до трусов и свяжу из вещей веревку, то она и на треть высоты не хватит, а там еще лететь и лететь.
  Делать нечего, остается сидеть и ждать, пока шутникам надоест.
  В башне жарковато - нагрелась на солнце. Иногда между арками продувает легкий ветерок, теплый. Понимаю, что скоро захочу пить и есть. Это не придает оптимизма. Остается надеяться на благоразумие тех, кто со мной играет.
  Я стелю себе соломку под стеночкой и усаживаюсь... на кресло.
  Естественно, после яркой вспышки перед глазами.
  На этот раз я как ужаленный подскочил с кресла.
  - Да что с вами? - по-моему всерьез забеспокоилась женщина-администратор, которая все еще не вышла из комнаты.
  Я подозрительно оглянулся на кресло - ничего странного. Обычное кресло, и я в нем сидел уже не раз.
  Что за день такой? Уйти, что ли?
  - Знаете, - говорю, - что-то мне действительно неважно. Перегрелся наверно.
  Вероника Николаевна улыбается.
  - Не удивительно. Такая жара стоит который день.
  Я незаметно щипаю себя за руку. Больно. Не сплю и не в обмороке, да и чувствую себя вполне нормально, если не считать легкого перепуга от всего произошедшего.
  - Так что с Люсей? - интересуется Вероника Николаевна. - Звать?
  Окидываю комнату взглядом, оборачиваюсь к ней.
  - Знаете, давайте в другую комнату перейдем. Что-то мне здесь не комфортно. Есть свободные?
  - Конечно, пойдемте. Вот сюда, пожалуйста. Здесь нормально?
  Здесь я тоже бывал. Такой же набор мебели, лишь другого цвета и расстановка иная.
  - Сейчас включу кондиционер, - сказала администратор.
  Несмотря на то что, кондиционер не работал, в комнате не слишком жарко - она выходит во двор на теневой стороне. Да и старые дома с толстыми стенами не так прогреваются, как панельки.
  В этой комнате вполне уютно и комфортно, но на кресло я все равно не сяду. Так, на всякий случай.
  - Зовите Люсю, - даже не знаю, успел ли я договорить эту фразу, как вспышка снова перекинула меня в башню.
  Я едва устоял на ногах от неожиданности. Ведь был почти уверен, что больше мне это не грозит. Ошибся. Бывает.
  Третий! Третий раз я провалился куда-то, где ни разу не бывал. Я мог бы понять, если б обморок от теплового удара забрасывал мое воображение в известные мне места, а так... Я уверен, что ничего подобного даже не встречал.
  Не знаю, то ли эти перемещения с места на место отнимают какое-то время, то ли еще что, но явно начало смеркаться. Я в не самом лучшем настроении подошел к арке с западной стороны и уставился на катящийся к горизонту оранжевый диск солнца. Еще минут двадцать и совсем стемнеет. Я взглянул на свой "Ролекс", оставшийся от прежней жизни и убедился, что уже половина десятого вечера. Мама дорогая, сколько же с меня в салоне за неполных семь часов востребуют?
  Правда, в салон еще попасть надо. Признаюсь, ощущение такое, что отдал бы все, лишь бы вернуться и добежать до своей тарахтелки.
  Откуда-то, если не ошибаюсь, то с севера, начал поддувать несильный, но прохладный и неприятный ветерок. Обняв себя руками, я засмотрелся в даль. Еще одно разочарование ждало меня, когда полностью стемнело - во всей округе не появилось ни одного огонька. В голову начали лезть всякие неприятные мысли, типа - я попаданец в другое измерение или еще куда. Как бы не смешно это звучало, но вчера вечером я с удовольствием читал одну из подобных книг, где бравый милиционер попал в царство царя Гороха, и продолжил там с успехом свою службу. В книге все выглядело довольно весело, но вот мне почему-то не до смеха. Возможно потому, что я все-таки не попаданец, а обморочный, и вот-вот очнусь в комнате салона.
  Надежда на обморок растаяла примерно через пол часа и я стал присматриваться, как устроиться на ночь. По сути выбор оказался невелик - либо охапка соломы под зад, либо голые каменные плиты. Естественно, я выбрал первое, тем более учитывая, что с заходом солнца стало гораздо прохладнее. Я улегся на солому, прижался спиной к стене и попытался уснуть. В моем случае это было бы лучшим выходом, но, во-первых, я дрожал от холода, а во-вторых, мозг работал помимо воли, безуспешно пытаясь найти рациональное объяснение происходящему.
  Укрывшись клоком выбившейся из-под меня соломы, я начал засыпать...
  Мне повезло, потому что даже в таких незавидных условиях удалось уснуть. Мало того, я проспал не просыпаясь до самого утра и открыл глаза, когда солнце поднялось довольно высоко. С первого же мгновения я понял, что спал этой ночью не на своем скрипучем диване, а на чем-то твердом, отчего и бок, и спина неприятно ноют. Во-второе мгновение я вспомнил, что со мной вчера приключилось и тут же вскочил на ноги, осмотрелся.
  Хм, печалька. Ничего не изменилось. Я все в той же каменной беседке на вершине неизвестной башни. Вокруг тот же пейзаж, что и вчера, лишь солнце с другой стороны, что не удивительно, ведь сейчас утро, а вчера был вечер.
  Хочется пить и немного есть. С утра я не особо люблю завтракать. Чашки кофе для меня обычно бывает достаточно, но вчера я и крошки во рту не имел, так что перекусить не помешало бы. Я снова проверил телефон без особой надежды и убедился, что сеть так и не появилась. Почувствовал, что во мне просыпается обида, нет, скорее злость на тех, кто придумал этот злой розыгрыш. Лично я ничего смешного в этом не вижу. Неужели не понятно, что я голоден и хочу пить? Соломки, видишь ли, подкинули, а вот про еду и питье забыли. Непрофессионально как то.
  Солнце поднимается все выше и припекает все сильнее. Я прячусь в тени, но от этого не особо легче. Во рту язык прилип к небу и я реально не представляю, сколько смогу протянуть в этой башне без воды. Пытаюсь вспомнить, что об этом говорят ученые и интернет. В голове всплывают разные цифры от нескольких дней и до двух недель. Не знаю, чему верить. Усреднить, что ли? Хотя нет, судя по ощущениям, больше двух дней на этом солнцепеке я не протяну. А если это какие-то маньяки-экспериментаторы меня похитили и ставят на мне опыты?.. Бред какой в голову лезет. Вот твари, шутники, я до вас еще доберусь. Посмотрим, кто последним смеяться будет.
  Пока размышлял, не заметил даже, как набежали тучи, жара немного спала и запахло дождем. Я вскочил со своей скромной соломенной постели, когда первые капли дождя зашуршали по камышовой крыше над головой. Я бросился к ближайшей арке, сглатывая застывший в горле ком. Дождь постепенно усиливался, но вот беда, ветра не было вовсе и внутрь ни одна капля не долетала, а крыша нависала над стенами сантиметров на восемьдесят, а то и на метр и спасительная влага оказалась вне досягаемости. Есть от чего впасть в уныние, но это не про меня. Я так просто не сдамся.
  Решение пришло мгновенно. Стаскиваю с себя футболку, вскакиваю на подоконник арки, и, держась одной рукой, как можно дальше высовываюсь наружу с вытянутой в другой руке футболкой. Да. Не понадобилось и минуты, чтоб футболка промокла до нитки. А уж выжать из нее воду себе в рот вообще труда никакого. Да, не очень гигиенично, но что поделать? Выбор невесть какой. Проделав процедуру несколько раз, напился так, что живот раздуло. А чего бы и нет, кушать все равно нечего, так хоть водой пузо заполню.
  К сожалению никакого сосуда, чтоб запастись водой, у меня с собой не оказалось. Кто ж мог подумать, что в бордель, простите, салон массажа, с ведром воды ходить надо, а то и с авоськой продуктов. Когда выберусь, в следующий раз обязательно учту.
  Тем временем дождь понемногу сошел на нет, тучи куда-то подевались, рассеялись, что ли, и снова пригрело солнышко. Правда не пекло уже так, как до дождя. И на том спасибо.
  Усаживаюсь на свою соломку и пытаюсь понять, какая же тварь могла так надо мной подшутить. Увы, в голову ничегошеньки не приходит. Ни одной кандидатуры.
  Так я застыл на время, сидя в позе лотоса и уткнувшись лицом в ладони.
  В чувство меня привел звук, похожий на хлопанье крыльев, шуршание и непонятный шум где-то недалеко. Тьфу, ты, какой недалеко? Тут, совсем рядом со мной, в башне! ДА! Сдались шутники! Не выдержали.
  Открываю глаза и... невольно открывается рот с неуемным желанием заорать как можно громче. Но крик так и тонет где-то в глубине моего организма, потому что я вижу перед собой неизвестный мне доселе вид животного, с явной ухмылкой на морде, что и привело меня в некоторое замешательство.
  - Гы-ы-ы! - произнесло животное, внимательно меня рассматривая.
  Первый испуг у меня быстро улетучился, потому как зверь, несмотря на внушительные размеры, особого опасения не вызывал, в основном из-за какого-то слегка дурковатого выражения морды, уж простите за такое словечко. Посему и я принялся рассматривать его с не меньшим любопытством. Однако через минуту, присмотревшись к деталям, я сделал вывод, что мои познания в области зоологии бессильны помочь в определении вида этого животного. А вот в фантазийных романах всевозможных видов драконы встречаются сплошь и рядом.
  Мама, передо мной дракон.
  Разум мой завопил от страха, едва ли не советуя выброситься из башни вниз и покончить со всем этим раз и навсегда, но то ли глуповатая улыбка на морде зверя, то ли здравый смысл и тот самый пресловутый оптимизм не позволили этому страху расползтись по телу и совершить свое черное дело.
  - Че вылупился? - спросил я.
  - Гы-ы-ы-ы-ы! - по-моему дракон чему-то обрадовался, потому что рожа его едва не засияла от восторга. Может голодный и уже предвкушает как будут хрустеть мои косточки?
  - Ты кто? - я ж говорю, что не сдаюсь быстро.
  - Вот здогово, - несколько неожиданно для меня произнесло драконообразное существо, буду пока так его величать. - Пегемещенный. Наконец-то. Гы-ы-ы!
  Мысль о том, что это все же чей-то глупый розыгрыш никак не хотела меня покидать. А если это розыгрыш, то дракон не настоящий, а хорошо выполненная объемная голограмма. Хм-м. Очень правдоподобная голограмма. Проверить ведь просто, очень просто - протянуть руку и убедиться в своей правоте. Но как же, право, не хочется этого делать... Ловлю себя на мысли, что боюсь разочароваться, если дракон действительно настоящий. А пока есть надежда.
  Тем временем животина, подогнув мощный хвост, уселась передо мной, все так же сияя улыбкой и периодически тихонько гыкая.
  - Гы-ы! - не выдержал я и передразнил его.
  Тот, по-моему, обиделся. Во всяком случае улыбка с морды сошла, что, в принципе, и не плохо. Не очень приятно лицезреть его оскаленные, пусть и в улыбке, но совсем не маленькие зубы.
  - Сего дгазнишься? - насупился он и мотнул хвостом, отметая в сторону половину моей соломенной подстилки.
  - Ты че творишь? - солома конечно мусор, но у меня ее не так много, чтоб разбрасываться, а ночью, глядишь, опять вместо постельки пригодится.
  - Ой, пгости, - на морде появилась виноватая улыбочка, а хвост мотнулся в другую сторону, придвинув пучок соломы обратно. - Я несяянно. Это от гадости.
  - От какой еще гадости? Нормальная солома.
  - Та не от гадости, - развеселился дракон и даже захихикал, - а от гадости.
  Не знаю, что выражал мой взгляд, но существо явно засмущалось, поразмыслило и попыталось объяснить непонятливому человеку, то есть мне, разницу между гадостью и гадостью:
  - Я осень-осень сильно гад, сто встгетил тебя.
  - Осень-осень, это не олень? - на всякий случай переспросил я. - И не осень?
  Животное вздохнуло и обреченно произнесло:
  - Тупой попаданец попался. Тгудно с таким пгидетса.
  - Ну-ну-ну, ты давай это, выражения выбирай, - возмутился я для порядка, но тон немного поубавил. Коль меня сразу не схарчили, а с такими зубищами ему это плевое дело, значит, я ему зачем-то нужен.
  - Картавый, что ли? - спросил я уже примирительно. - Или шепелявый?
  - И то, и дгугое, - улыбнулось животное, - но не вшегда. Давай знакомиться.
  - Давай, - согласился я. - Меня зовут Сергей, Сережа.
  - Какое длинное и тгудное имя.
  - Почему длинное? - снова и не менее искренне удивился я.
  - Ну как же, Сефгейсегежа. Попгобуй выговоги.
  Тут пришла моя очередь улыбнуться. Забавное животное мне все больше нравилось.
  - Ты не понял, - принялся объяснять я, - мое имя Сергей. Просто Сергей. А Сережей меня иногда называют друзья и родные.
  - Засем?
  - Что, зачем?
  - Засем дгузья называют тебя Сегожа, если ты Сефгей?
  - Ну... для удобства.
  Животное недоверчиво прищурилось и с сомнением проговорило:
  - Для удобства? Шомнительно звусит. Сто Сегожа, сто Сефгей, все неудобно и тгудно. Слушай, а можно я буду звать тебя...
  Закончить я ему не позволил. Иди знай, что ему в голову взбредет.
  - Серж! - выкрикнул я. - Зови меня просто Серж.
  - Сегж, Сегж, Сееегж...Се-е-егж.
  Существо повторило мое имя раз десять, не меньше, смакуя и проговаривая на разный манер.
  - Ладно, сойдет, - кивнуло оно наконец. - Сееегж.
  - Вот и отлично, - хлопнул я в ладоши и встал на ноги. Все ж таки хочется проверить, насколько существо настоящее, но боязно. - Со мной разобрались, давай теперь выясним, что ты за чудо такое.
  Существо округлило и без того не маленькие глаза.
  - А сто тут выяснять? Никакое я не сюдо. Я самый обысный дгакон.
  Эвона как, самый обычный дракон. Неплохо сказано, хотя здесь это может и в порядке вещей. Только где это здесь находится, понять бы. В голове вертелось миллион мыслей одновременно и столько же вопросов, но спросил я совсем не то, что собирался:
  - Так уж и обычный?
  Дракон на мгновение замер, потом как бы смутился, и расплылся, наконец в улыбке:
  - И то вегно, до сих пор я был обысным дгаконом. Но с сегодняфнего дня я дгакон гегоя. Наконес-то и я дождался. В последнее вгемя Пегемещенных не так уж много, попгобуй угви своего.
  - Это в каком смысле? - немного насторожился я.
  - Долго гассказывать.
  Я как бы невзначай шаркнул ногой и таки дотронулся носком до хвоста животного. Не голограмма.
  - Ты сего пинаешься?
  - Прости, случайно, - выдавил я из себя, окончательно расстроившись.
  Это не чья-то злая шутка и розыгрыш. Я в самом деле нахожусь здесь, в этой башне и разговариваю с самым обычным драконом, который с сегодняшнего дня почему-то перестал быть обычным, а стал драконом какого-то гегоя, потому что дождался своего перемещенного. Бред какой-то... Стоп... Какого-такого перемещенного? Не меня ли он имеет ввиду?
  Подойдя к арке, я вдохнул полной грудью, повернулся опять к дракону и сказал:
  - Выкладывай все как есть.
  - Нууу, может потом? - он пожал плечами.
   - Нет, давай сейчас. Времени у меня предостаточно, - уверен, спешить мне не куда.
  - Ладно, - не стало спорить животное, - сейсяс, так сейсас. Будем газбигаться. Ты это, здесь в башне неожиданно пгоснулся? Так?
  - Нет, не проснулся. С кресла упал и прямо сюда на пол, - честно признался я, и указал пальцем на место, куда вывалился в первый раз. Если нужно что-то выяснить, то лучше всего говорить правду, если от твоих ответов зависит результат того, что ты собираешься выяснить. Во всяком случае я так считаю.
  - А-аа, ясно, по-всякому бывает, но в основном тут пгосыпаются. Это не важно, навегное. Главное, сто ты оказался в башне, о котогой ничего не знаешь. Так?
  - Верно.
  - Пгекгасно. А скажи вот, когда это пгоизошло?
  - Вчера.
  - Как пгекгасно, - дракон даже в ладошки передними лапами захлопал и расправил за спиной крылья, которые до этого так плотно были прижаты, что я их не замечал, хотя стоило бы подумать, как он сюда попал, если не прилетел.
  - Что ж тут прекрасного? - даже немного обидно смотреть на его довольную физиономию. - Я себе чуть копчик не отбил, пока туда-сюда носился. Дважды задом на пол грохнулся, в третий устоял на ногах.
  - Тгетий? - по-моему с надеждой в голосе переспросил дракон. - Тебя уже тги газа пегенесло?
  Я нерешительно кивнул и тут дракон весело подпрыгнул и заорал:
  - Да, да, да, я везунсик. Тепегь он мой, - и пустился в пляс на всех четырех лапах.
  Опасаясь быть случайно затоптанным в порыве непонятной мне радости, я отполз в сторонку и прижался спиной к каменной стене, стараясь занять как можно меньше места, так, на всякий случай. По всему выходит, что мой новый знакомец что-то знает, но пока не особо спешит своими мыслями делиться. Также не трудно догадаться, что я ему зачем-то нужен, и явно не для того, чтоб брюхо набить. Нет, тут что-то другое. И боюсь, оно мне тоже не понравиться. С другой стороны, коль у дракона на меня имеются виды, нужно этим воспользоваться.
  - А ну, цыц! - рявкнул я и замахнулся кулаком, собираясь грохнуть им по полу, но в последний момент передумал. - С чего бы это такое веселье?
  Пляс тут же прекратился, а взгляд потупившегося дракона уперся в каменную плиту пола.
  - Либо ты мне все рассказываешь, либо... - что "либо" я так и не придумал, но этого и не понадобилось - дракон поплыл.
  - Я пгосто обгадовался, такая удася, я наконес-то встгетил Пегемещенного, к тому же пегемещенного все тги газа. Это большая удася. Я тепегь смогу стать настоящим дгаконом гегоя. Все осень пгосто, как видишь.
  Громко выдохнув, я поднялся на ноги, прошелся взад-вперед перед драконом.
  - Это ты называешь, все просто? Да ничего не просто. Я ничего не понимаю.
  - Ты к нам на пегевоспитание, - пояснил он, но от этого понятнее не стало.
  - Какое еще перевоспитание, - тем не менее несколько настороженно спросил я.
  Дракон громко фыркнул и в разные стороны полетели брызги слюны. Я едва смог увернуться.
  - Мне откуда знать, какое? - он забавно пожал плечами. - От чего тебя пегевоспитывать гешили? Сто ты там у себя вытворял, я-то знать не могу. Это ты сам подумай головой своей, Сто ты делал, пегед тем, как пегеместился.
  - Что я делал? - повторил я. Ха, скажи ему, что я в бордель, тьфу ты, опять, в массажный салон, зашел, а оттуда прямехонько в башню, вместо мягкой кроватки и...Так это меня от этого перевоспитывать собрались? Ха-ха, забавно. Именно, что забавно. Если подумать, трижды... да, у меня появились сомнения после первого провала, не уйти ли, но я решил остаться, и меня опять сюда забросило. И после второго раза так и подмывало распрощаться. Если б не было в тот день Люси, я б наверняка и ушел, но я попросил лишь сменить комнату. И вот я снова здесь. Какая-то логика начала прослеживаться и пресловутый оптимизм ожил и напомнил о себе - все просто, когда меня забросит обратно, нужно просто-напросто повернуться и уйти. Причем навсегда.
  От принятого решения мне прям полегчало и я с улыбкой сказал дракону:
  - Спасибо за объяснения. В следующий раз я точно сюда не вернусь.
  Тот кивнул и тоном, который мне совсем не понравился, сказал слова, которые мне не понравились еще больше:
  - Это тосьно. Тгетий гас обысно на долго. А ты тем более, потому сто все тги газа за один день пегеместился. Значит злостный нагушитель.
  - Ты это что имеешь ввиду? - взволнованно спросил я.
  - А то, сто дгугие Пегемещенные по два-тги дня не возвгащяются в башню, а то и неделю, а то и месяц. А ты вот за один день. Молодес. Третий гас обысно последний, пока не пегевоспитаешься.
  - Так, есть и другие? Откуда знаешь? - все ж таки его слова вызывают определенные сомнения.
  - Говогят...
  - Кто?
  Дракон опять пожал плечами.
  - Все говогят.
  Обойдя животное, я стал ходить кругами, пытаясь обдумать услышанное. После минутной прогулки мне стало очевидно, что дракон знает довольно много, но в силу своей несообразительности, не может эту информацию выдать мне в систематизированном виде, чтоб я хоть что-то понял. Мне нужно задавать ему наводящие вопросы, и мало-помалу он все выложит.
  - Имя у тебя хоть есть, дракон героя? - спросил я для начала. - Как мне тебя называть?
  - Мое имя Швитольдиус, - не без гордости представился хищник. Судя по зубам, на вегетарианца-то он мало походит.
  - Швитольдиус, - повторил я. - Круто. Я буду звать тебя... ммм... Толя, Толян.
  Глаза у зверя выпучились и налились красным, что мне не очень понравилось. Он громко сглотнул и спросил:
  - Как Толян? Почему Толян?
  - Ну как, ты же Шви-толь-ди-ус. Толь в середине есть? Есть. Толь это Толя, Толян. Коротко и красиво. Соглашайся. Я ведь тебе тоже позволил звать меня Серж.
  - Ну... это дгугое...Ты ведь сам пгедложил.
  - Да, сам. Я и сейчас тоже сам предлагаю.
  - Э-э...- задумчиво протянул дракон и согласился. - Ладно, Толя, так Толя. Пгивыкну.
  - Вот и отлично, друг мой, - я уселся снова на пол, устроился поудобнее, потому что меня ждал длинный разговор, печально лишь, что на голодный желудок. - А теперь поговорим, как друзья. Согласен?
  Ответом мне был энергичный кивок.
  - Скажи-ка мне, Толя, что это за башня такая странная, - я обвел вокруг рукой, - как из нее выбраться? Дверей я не нашел.
  - Так двегей тут и нет, и не было никогда. А башня... сто башня? Стоит себе и стоит. Их у нас восемь стук таких. Вот в них вгемя от вгемени Пегемещенные, такие как ты, и появляются. На пегевоспитание.
  Дракон растянулся в улыбке и добавил:
  - Вы у нас в цене. На гасхват хе-хе-хе.
  Эта последняя фраза отдает чем-то подозрительно опасным. Нужно запомнить и выведать, но чуть попозже.
  - Ты говоришь, на перевоспитание. А с чего ты это взял? Странно как-то звучит...
  Мой вопрос снова заставил его задуматься, но всего лишь на мгновение:
  - Все так говорят. А откуда это взялось, мне почем знать. Это вот люди в своих унивегситетах и библиотеках книги всякие умные стагинные ситают, может в них и выситали. А мы дгаконы сто? Сто услышим, то и знаем.
  - Ясно с этим. А может слышал, кто этим делом ведает, я имею ввиду, перемещением и перевоспитанием.
  Собеседник хихикнул, качнув большой головой и немного иронично сказал:
  - Ишь, сего захотел. Да если б это было известно, думаешь до тебя никто б не смекнул, сто именно затейников искать и надо? Тут легенды о вашем бгате Пегемещенном такие ходят, сто диву даешься. Коль они тут такое вытвогяют, то сто говогить о том, сто они делали дома. Уж они то кого угодно нашли бы.
  Мне это философствование начало надоедать, и я уже был готов его перебить, но дракон вовремя исправляется:
  - Ничего такого я не слышал, сестно скажу. И очень сомневаюсь, сто кто-то тебе на этот вопгос ответит. Пгосто мы все знаем, сто сегез эти башни к нам попадают Пегемещенцы на пегевоспитание. Любого малыша на самом глухом хутоге спгоси и он тебе тоже самое ответит.
  - Ладно, пока оставим этот вопрос. Скажи мне тогда, если на перевоспитание в эту башню попадают, то как из нее выбраться, если нет лестницы, а высота такая, что не спрыгнешь.
  - Это вегно, сто не спгыгнеш, - снова заулыбался Толян.
  - Ну, и..? - я вопросительно уставился на него.
  Он же мечтательно посмотрел в потолок, явно затягивая паузу, и выдохнул:
  - Эх-хх, да по газному бывает. Случалось, отсяянные смельсяки попадались, пытались по стене спуститься. Их потом внизу и находили. Жалко, обидно.
  Он многозначительно замолчал, уставившись на этот раз в пол.
  - Я, к счастью, не отчаянный смельчак, - признался я, хотя и трусом себя никогда не считал. - Как же быть в моем случае?
  - Тут я вижу лишь два вагианта, - многозначительно сказал дракон. - Либо какой-нибудь постенный дгакон, - при этом он приложил правую переднюю лапу к груди и слегка поклонился, - либо Пгекгасная Дама, но тут как повезет.
  - Прекрасная Дама, - захихикал я. - Это интересно, расскажи подробнее.
  Дракон фыркнул.
  - А сего это о Дамах ты хосешь поподгобнее, а о постенных дгаконах - нет?
  - Ну... - я сделал вид, что растерялся. - С чего то ж надо начинать, правильно?
  А если честно, думаю вариант с Прекрасной Дамой подойдет мне гораздо больше, чем с драконом. Напрягают меня эти постоянные намеки на дракона героя. Кого-кого, а героя я сейчас напоминаю меньше всего. Разве что несостоявшегося героя любовника. Нет, скорее героя-рогоносца. Вот, это верно я подметил. Ведь это дражайшая супруга мне рога наставила, а на перевоспитание отправился я. Несправедливо.
  - Хорошо, - не стал со мной спорить Толян. - Тогда о Пгекгасных Дамах гаскажу. Их у нас не мало и большинство из них в башнях Пегемещенных ищут, чтоб замуж выйти.
  - Зачем в башнях искать? - я усмехнулся, услышав столь странную фразу. - У вас тут что, с мужиками проблема? Не хватает на всех, что ли?
  - Хватает, но нельзя! Закон! - дракон потряс у меня перед глазами оттопыренным указательным пальцем правой лапы. - Пгекгасная Дама может выйти только за Перемещенного. За местных нельзя.
  - Почему? - не унимался я.
  - Ты тупой? Говогю же, такой закон. Если Пгекгасная Дама выйдет не за Пегемещенного, она тегяет все - титул, власть, имущество, а все богатства пегеходят ближайшей годственнице или назнасенной пгиемнице. Говогят, в стагину такое случалось, но не сясто. Люди называют это - любовь.
  Дракон вопросительно посмотрел на меня, знаю ли я, что это означает.
  - Да, - кивнул я, - есть такое... слово.
  На некоторое время повисла тишина. Мне снова вспомнилась последняя встреча с женой, ее надменный вид и безразличный, если не брезгливый, взгляд. Она никогда не любила меня, я это знал и раньше. Пока я был успешным бизнесменом при деньгах она жила со мной, а как только начались трудности, сбежала к более удачливому и беспринципному. Хочется пожелать им счастья, но что-то внутри не дает даже в мыслях окончить такую фразу. Может быть потому, что я хорошо знаю жену, бывшую жену и понимаю, что счастливым она никого не сделает. Да и сама всю жизнь будет рыскать в поисках более богатого кандидата.
  Тряхнув головой, я отогнал неприятные мысли прочь и продолжил расспросы:
  - И как же Прекрасная Дама сможет меня спасти из недоступной башни?
  - Все пгосто и давно пгодумано, - улыбнулся Толян. - Ты, пгосидев в башне несколько дней изголодаешься, ослабеешь, отсяищься. А тут по догоге глядь, Пгекгасная Дама едет. Сто ты сделаешь? Высунешься и станешь огать и звать на помощь. А у нее все под гукой. Агбалет, стгела с вегевкой. Один выстгел, и конец веревки у тебя в гуках. Тебе счастливому и довольному остается лишь закгепить вегевку и спуститься вниз, пгямо в лапы охотника. А там и свадебка не за гогами.
  От перспективы спускаться с такой высоты по тонкой веревке, да еще и мною закрепленной, я вздрогнул, что осталось для дракона не незамеченным.
  - А-а, для особо малохольных они вегевочные лестницы возят. Пгивяжет к дгугому концу вегевки, ты сам лесенку и подтянешь, закгепишь и вниз - на свадебку.
  - Ты так говоришь, будто отказаться от свадебки нельзя, - иронично сказал я, но выражение морды моего собеседника подсказывало, что я все же чего-то недопонимаю.
  - Можно и отказаться, - сказал он, - но пговедешь остаток жизни в подземельи замка Пгекгасной Дамы на сегством хлебе и воде, и это если о тебе не забудут.
  Я громко сглотнул. Куда я попал, черт возьми, Средневековье какое-то, что ли. Замки, подземелья. Да и вот, дракон. Следовало раньше сообразить.
  Дракон продолжал:
  - Многие по началу отказываются, но в подземелье быстго умнеют и становятся сговогсивыми. А некотогые и сгазу соглашаются. Тут кому как повезет. Если Пгекгасная Дама молода и кгасива, почему б и не согласиться стать богатым мужем Пгекгасной Дамы? Ведь так?
  Я неуверенно кивнул.
  - Одна незадача, - грустным голосом поведал дракон. - Говогят, что молодых и кгасивых гас-два и обселся, а в основном Дамы, скажем так, не юные, потому сто Пегемещенных в последнее вгемя гогаздо меньше, сем было ганьше и на всех не хватает. Стагики так говогят.
  - Ну, я теперь ученый, - с оптимизмом в голосе произнес я. - Ни за что теперь в замок не пойду.
  Толи мой самоуверенный тон, то ли слова, то ли и то и другое вызвали у собеседника приступ смеха:
  - Не пойдет он, ха-ха-ха. Да кто тебя спгашивать будет? Или сбежать надеешься? Забудь. Думаешь, ты хитгее, ловчее и удачливее Пгекгасной Дамы? Ха-ха. Да ведь ты - цель и месьта всей ее сознательной жизни. Ну, не ты конкгетно, а любой Пегемещенный. И ты думаешь, оказавшись гядом с целью всей жизни Дама позволит тебе ускользнуть? Пги малейшем сомнении она спеленает тебя по гукам и ногам, пегебгосит сегез седло и помчится кгатчайшей догогой к себе в замок. А если на пути повстгечается дгугая Пгекгасная Дама и гешит тебя отобгать, то ей еше и дгатся за тебя пгидется.
  От такой перспективы меня передернуло.
  - Да, - не унимался Толян. - Был случай на моей памяти. Повезло одной Даме газдобыть Пегемещенного, а вот до замка спокойно добгаться не повезло. Пгям возле башни ее дгугая Пгекгасная Дама застукала и гешила добго отобгать. Пгишлось сгажаться, но добычу удалось отстоять. На пол пути повстгесялась ей еще одна пгетендентка. И ее Дама победила. И уже в пгеделах видимости годного замка встгетилась еще одна желающая полусить муженька. И ее победила удасливая Дама, добралась до замка, но на следующее утро сконсялась от полусенных ран, так и не став супругой. Зато пгиемнице повезло - она полусила замок вместе с кандидатом на гуку и сегдце, как говогят люди. Она даже положенный тгауг по усопшей годственнице не соблюла, а сегез неделю свадьбу и сыггала. Говогят, ее муженек не шибко смелого десятка, так пока его до замка довезли, он такого стгаху натегпелся, сто до сих пог душа в душу живут, тгех детишек уже нажили. Так-то бывает.
  Какое увлекательное повествование. Правда, начали у меня зарождаться сомнения в правдивости рассказов так называемого друга. Во всяком случае принимать все на веру бездумно не следует, но иметь ввиду нужно. Вполне может статься, что он несколько преувеличивает все "ужасы" от встречи с Прекрасными Дамами. Конечно, жениться на первой встречной, даже будь она нескромно богата, в мои планы не входит. Тем более, что я еще официально женат, хотя это не на долго, могу смело утверждать, зная свою благоверную. Несмотря на мое отсутствие, думаю максимум недели за две она оформит развод, чтоб как можно скорее узакониться в статусе супруги моего бывшего лучшего друга.
  - Да ладно тебе, Сегж, - голос дракона вывел меня из раздумий. - Сего задумался? Гасстгоился, сто ли?
  Я помотал головой.
  - Дом вспомнил. Жену... бывшую, - последнее слово я добавил шепотом, так что мой новый лучший и пока единственный друг скорее всего не расслышал, а если и расслышал, то деликатно не переспросил.
  Дракон зевнул, встал, потянулся, треща косточками и суставами, прошелся по кругу, как я часом ранее, вдруг замер, к чему-то прислушиваясь, лишь острое правое ухо слегка подрагивало. Я тоже встал на ноги и прислушался. Ничего, кроме шелеста ветерка о камышовую крышу.
  - На пол! Живо! - шепотом скомандовал дракон и ничком повалился, распластавшись по полу. Не задавая вопросов, я последовал его примеру.
  - Что? - спросил я шепотом.
  - Слышишь? - ответил он вопросом на вопрос.
  Я снова замер, напрягая слух, но снова ничего не услышал и покачал головой.
  - Топот копыт, - пояснил Толя. - Это Пгекгасная Дама едет. Мой совет, не высовывайся.
  Честно признаюсь, после его рассказов мне и самому не очень хочется.
  Через минуту я тоже услышал размеренный топот копыт и позвякивание каких-то железок. Дамочка явно никуда не спешила.
  - Можно посмотреть? - спросил я. Очень уж хотелось увидеть Прекрасную Даму и оценить, насколько она прекрасна.
  Дракон поморщился недовольно и прошептал:
  - Если не увеген, сто хосешь в женихи, то остогожненько. Учти, если она тебя заметит, твоя участь гешена. Она не уйдет от башни, пока ты не спустишься или не подохнешь в башне, да не дгожи ты так. И я тебе не помощник - пготив Пгекгасной Дамы может выступать лишь дгугая Дама. Дгаконам запгещено. Закон.
  На всякий случай Толян придерживал меня за спину левой передней лапой, слегка прижимая к полу. Это оказалось очень кстати, когда снизу раздался душераздирающий трубный вой, от которого я не просто передернулся, а едва не вскочил на ноги, но лапа дракона сильнее прижала меня к каменной плите.
  - Это она в гог тгубит, на случай если Пегемещенный спит, или не видит ее. Тут любой пгоснется.
  - Даже мертвый, - согласился я.
  Жуткий звук прозвучал еще дважды, затем что-то снова звякнуло и послышался отдаляющийся топот копыт. Я не пожелал упускать возможность взглянуть на Прекрасную Даму. Убрав со спины тяжелую лапу, я на четвереньках перебрался на другую сторону помещения и под неодобрительное сопение дракона приподнялся и выглянул наружу.
  Да-а-а...
  Прекрасная Дама неспешно отдалялась. Крупная лошадь, покрытая ярко-розовой попоной медленно шагала по едва заметной тропе. С боков приторочены огромные баулы с каким-то добром и оружием, судя по торчащим наружу частям. Я не большой специалист в средневековом рыцарском вооружении, но как минимум рукояти двух мечей и арбалет я разглядел отчетливо. В седле возвышалась, да, именно так, возвышалась, фигура, закованная в латы с головы до пят. Нет, вру, шлема не было и я смог рассмотреть лишь коротко стриженный затылок. Первое впечатление Прекрасная Дама создала не блестящее. Мне не очень хотелось с ней свести знакомство, и тем более разделить кровать.
  Внезапно лошадь остановилась. Как будто Дама почувствовала устремленный ей в спину взгляд. Я не стал рисковать и дожидаться когда она оглянется, а то, что она оглянется, сомнений нет, и снова припал к полу, вызвав одобрительную улыбку на Толиной морде и небольшой кивок головы.
  - Остановилась? - спросил он все так же шепотом.
  Я кивнул.
  - Плохо. Значит она сто-то заподозгила. Может на опушке засаду устгоить. Это не хогошо.
  Представив эту дебелую Прекрасную Даму двухметрового роста и кулаком, размером с мою голову, в свадебном платье с фатой, я затаился, как Чинганчгук в засаде. Какое-то время ничего не происходило, затем фыркнула лошадь и затопотала, проворно удаляясь.
  - Беда, - прошептал дракон. - Если не надумал жениться, сиди тихо и не высовывайся, что бы не случилось, пока я не скажу. Понял?
  Что ж тут не понятного? Я снова энергично кивнул, а дракон по-пластунски, но так ловко, что я и не подумал бы, переместился к противоположной стороне арки, перевалился через парапет и бесшумно ухнул вниз. Звука хлопающих крыльев я не услышал, как и грохота упавшего тела, из чего сделал вывод, что удалился дракон довольно благополучно, хоть и по-английски, не прощаясь. Очень подмывало вскочить и броситься к арке, посмотреть вниз, убедиться, что никакого расплюснутого о землю тела дракона там нет, но останавливали все еще звучащие в голове слова "сиди тихо и не высовывайся, что бы не случилось, пока я не скажу", да удаляющийся топот копыт, который вскоре, впрочем, затих в дали.
  Не забывая слова дракона о том, что хитрая Прекрасная Дама может устроить засаду на опушке и наблюдать за башней, я аккуратненько на четвереньках переполз к пучку соломы и устроился на нем, вытянув ноги, а руки сложил под головой, вместо подушки.
  Сиди тихо и не высовывайся, что бы не случилось.
  А что может случиться? Разве что от голода и жажды тут околею.
  Довольно долго ничего не происходило. Я отлежал все бока и спину тоже и вполне серьезно задумался о том, чтоб наплевать на предупреждение дракона и встать, размяться. Я как раз взвешивал все за и против, когда раздалось хлопанье крыльев и в одну из арок влетел мой знакомец, но остановился на парапете.
  - Лежи, - шикнул он мне. - Она наблюдает. Я делаю отвлекающий маневг. Пока не вегнусь, не вставай.
  Он покрутил головой вправо-влево и снова сорвался в полет, сделал круг над башней и улетел в том же направлении, куда двумя часами ранее скрылась Прекрасная Дама.
  Я приготовился к очередному длительному ожиданию. Самым сложным оказалась борьба с голодом и жаждой. Прекрасно осознавая, что в башне в пределах достижения ни еды, ни питья нет, все же приходилось бороться с желанием встать и обшарить все еще раз.
  Мне повезло и Толян прилетел довольно быстро. Я время не засекал, но, думаю, он отсутствовал минут сорок. Он влетел внутрь и приземлился прямо посредине. В правой передней лапе он держал не очень чистый парусиновый мешок. Протянул его мне.
  - На вот, изголодался, навегное.
  Как же оказалось трудно бороться с желанием выпотрошить сумку и набить брюхо чем угодно, и это всего лишь неполных два дня без еды. Мешок я взял без суеты, поблагодарил дракона, сказав, что еда будет очень кстати, и отложил ее в сторонку. Сам же встал, ибо уже можно, несколько раз потянулся, поприседал, пока не почувствовал, что тело снова оживает.
  - Так что там с Прекрасной Дамой? - спросил я и не из праздного любопытства. Иди знай, как дальше повернется, а опыт дракона не помешает.
  Толян усмехнулся, во всяком случае его гримасу я воспринял именно так.
  - Как я и думал, в засаде сидела на опушке. Увеген, тебя она не видела, но сто-то заподозгила. Я сгазу понял. Она ведь шагом уезжала, медленно, а потом на гысь пегешла. Это специально, стоб усыпить бдительность, если кто в башне есть. Я потому так гезко и согвался, стоб улететь от башни, пока она скачет и не заняла позицию для наблюдения. Мне это удалось и меня она не увидела. Потом я над лесом пголетелся, згение то у меня ого-го, Я сгазу ее заметил в кустах смогодины. Глаз с башни не сводила. Тогда я выждал некотогое вгемя, стоб не вызвать подозгений, и откгыто подлетел к башне, осмотгелся, "никого не обнагужил", и улетел в стогону дгугой башни, пголетел пгямо над засадой. Она повегила, сто в башне никого, и тут же отпгавилась в догогу.
  Рассказ складный, хотя не все кажется логичным. Я задал несколько уточняющих вопросов.
  - Сегж, да ты меня совсем не слушаешь. Я ж говогил, Пегемещенцы здесь осень ценятся. Вас ищут и Пгекгасные Дамы, и дгаконы. Дамы знаешь уже для сего, а драконы... Вот она и подумала, сто я облетаю башни в поисках Перемещенца, и в этой никого не нашел и улетел. А коль в башне никого, то и сидеть под ней смысла нету, вот она и отпгавилась дальше.
  - Что ж, признаюсь, с Дамами ты мне все разъяснил подробно. Расскажи теперь, зачем перемещенцы драконам.
  - Тгудно будет объяснить, потому сто я и сам не особо понимаю, - признался Толик. - В общем, если дгакон встгечает своего Пегемещенного, то пги опгеделенных условиях между ними возникает связь.
  - Какая еще связь? Ты это на что намекаешь?
  Толян округлил глаза, не поняв причины моего возмущения и сказал:
  - Не на сто я не намекаю. Гассказываю, ты сам пгосил. Пгодолжать? Хогошо. Знасит, если такая связь установилась, то Пегемещенный может общаться с драконом без слов - мысленно. Понимаешь?
  - Телепатически, что ли?
  - Не знаю, как телемпатисески, но мысленно тосьно и даже на каком-то гасстоянии. Тогда они становятся негазлучны, дгакон служит хозяину и они вдвоем совегшают подвиги. Пгимегно так.
  Подозреваю, что взгляд мой выражал если не недоверие, то уж скептицизм точно. Видимо поэтому дракон тут же пояснил:
  - У меня такого не было, я своего Пегемещенного еще не встгетил. На тебя надежда.
  То ли дракон объясняет не слишком старательно, то ли я от голода плоховато воспринимаю информацию, потому что реально ничего понять не могу. Отмахнувшись от него, я встал, прошелся, выглянул наружу. За разговорами не заметил, как подкрался вечер. Солнце уже хорошо побежало на закат и вот-вот наступят сумерки. Следовало решать, переночевать еще раз в башне, либо выдумывать способ, как спуститься с помощью дракона. Сидение в башне порядком осточертело, но... но остается надежда, что мене перебросит опять домой и эта мысль оказалась решающей.
  Наблюдая за мной, Толя молчал.
  - Ну что, дружище, - я хлопнул его по спине, - еще одну ночь сплю здесь, а завтра на волю.
  Дракон медленно встал, вздохнул и произнес:
  - Оно и вегно. Еще газ все обдумай и завтга гешишь.
  Я не стал ему доказывать, что решение уже принято, а лишь кивнул и улыбнулся.
  - Тогда я полетел. Никуда без меня не уходи, - усмехнулся он в ответ. - Утгом вегнусь.
  С этими словами он ловко вспрыгнул на парапет, оттолкнулся, и через минуту его силуэт скрылся на горизонте. Я снова остался один.
  Первым делом устроил проверку содержимого той сумы, что дракон принес. Уж не знаю, как ему удалось человеческой еды добыть, что он сам жрет, представить страшно, но он постарался на славу. Я извлек буханку ароматного свежего серого хлеба, добрый кусок желтого с крупными дырками сыра, плошку, прикрытую белой тряпицей и обвязанную жгутом, в которой оказалось сливочное масло, затем колечко колбасы, сводящей с ума своим чесночным запахом, кусочек соленого сала и несколько твердых пупырчатых огурцов. Не забыл мой знакомый и о питье. Я выудил из мешка большую флягу с чем-то булькающим. В горле давно пересохло, так что я не раздумывая приложился к горлышку. Во фляге оказалось разбавленное водой вино, если не ошибаюсь. Я не большой любитель вина. По мне лучше пару стопок водки выпить, но сейчас напиток оказался очень кстати - и в голову не бьет, и жажду утоляет, и сушняка утром быть не должно.
  Изголодавшись за два прошедших дня, я приступил к еде не спеша, но все равно увлекся и даже не заметил, как одолел половину, причем большую. Здравый смысл заставил меня прекратить жевать и оставить еду на завтра. То, что дракон обещал вернуться, ничего не значит. И не исключено, что придется в этой башне не один день еще провести.
  Поужинав, я сложил остатки провизии в мешок, пристроил его под голову вместо подушки и попытался удобнее расположиться на имевшемся в распоряжении клочке соломы. В голову лезли разные мысли. Мой мозг пытался расставить по полочкам всю, услышанную сегодня от дракона информацию. Причем это происходило помимо моей воли и желания. После еды мне хотелось просто уснуть, но едва я закрыл глаза, мысли зароились и принялись носится взад-вперед в поисках своего места. Терпеть не могу такое состояние.
  
  Проснулся я с восходом солнца. От каменного пола тянуло холодом. Похоже, я как лег вечером на правый бок, так и не ворочался до утра, что на меня не похоже. Бок занемел, правая рука тоже. Встать я встал, а вот размяться не получилось. В онемевшую до этого руку как будто вонзились сотни иголок, я даже присел на пару секунд.
  - Фух, - выдохнул, когда боль почти прошла. - Постелька еще та. С этим надо что-то решать. Жениться, что ли? - сам себе усмехнулся я.
  Пару минут полюбовался восходом солнца и вернулся в постель. Устроился на другой бок, свернувшись калачиком, и снова задремал.
  По ощущениям прошло не более пары минут, когда меня разбудил голос Швитольдиуса:
  - Хогощ спать. Вставай дгужище, нас подвиги ждут.
  - Какие еще подвиги? - пробормотал я зевая и потягиваясь.
  Чувствовал я себя уставшим и разбитым, будто вагон цемента выгрузил в одиночку. Утренняя прохлада давно ушла, уступив место хорошо прогретому солнышком воздуху. Еще раз потянувшись всем телом, приподнялся, сел, подтянул к себе мешок со снедью.
  - Доброе утро, - сказал уже повеселее. - Я начну с завтрака, если не возражаешь?
  Толян не возражал. Сидел молча пока я жевал, от предложенного куска колбасы с улыбкой и легким фырком отказался. Ну, как знаешь. С завтраком я покончил быстро и, проглотив последний кусок, спросил:
  - Какие у нас сегодня планы?
  Он снова громко фыркнул.
  - Ты у меня спгашиваешь? Я думал, это ты мне сейчас скажешь, сто будем делать.
  - И скажу, - не растерялся я. - Перво-наперво придумаем, как меня спустить на землю, а потом я отправлюсь в ближайший город, деревню, ПГТ, или как тут у вас называется. Раз ты говоришь, что я сюда надолго, нужно обживаться. И чего ты рожу скалишь? Чего лыбишься?
  - Слушал ты меня слушал, да не услышал. Ты не то сто обжиться, ты одну нось пегеносевать не сможешь. Тебя пегвый встгесьный за пгодаст Пгекгасной Даме, а то и не одной. В тот же день тебя и спеленают.
  Я покачал головой и скептически парировал:
  - Что-то начинают меня терзать смутные сомнения, дорогой друг, насчет правдивости твоих рассказов. Может и не так страшны на самом деле эти Прекрасные Дамы?
  Дракон уставился на меня таким возмущенным взглядом и даже немного отодвинулся, что мне могло бы стать стыдно, но не стало. Наконец временно потерявший дар речи дракон негромко заговорил:
  - Ага, вот значит, как. Я к нему как к дгугу, гасказываю все, а он... Не вегишь мне? Сто же, как знаешь, я дгужбу не навязываю. Может быть ты вовсе и не мой Пегемещенный. Так, пятьдесят на пятьдесят. Я еще молодой дгакон, у меня все впегеди, встгечу дгугого. Да и так видно, какой из тебя гегой? Ты и меся то в гуке не дегжал никогда. Куда тебе с сюдовищами дгаться?
  Это прозвучало обидно. И хотя не сложно было догадаться, что он специально меня злит, сдержаться я не смог. Встал, подошел вплотную, уставился в его глаз. В два сразу с такого близкого расстояния посмотреть было невозможно из-за крупного размера его головы. Из пасти шел не очень приятный душок, что немного прохладило мой пыл, но тем не менее я зло проговорил:
  - А в морду тебе не дать?
  Толян помотал головой из стороны в сторону, что должно было означать "нет", с таким энтузиазмом, что боднул меня и сбил с ног.
  В выражениях я не стеснялся, а вот бедный дракон аж румянцем покрылся, или мне так солнце отсвечивало. В общем я поднялся на ноги все еще злой.
  - Как меня спускать будем? Насиделся я здесь.
  Дракон слегка отступил, поглядывая искоса, помычал что-то себе под нос, потом сказал:
  - Все пгосто - на мне. Я стану в агке спиной к тебе, гаспгавлю кгылья, ты зацепишься мне за шею и спину, обнимишь покгепче, и мы вдвоем спустимся вниз. Все.
  Идея мне не по вкусу, сразу говорю и корчу недовольную мину. Страшновато. А вдруг не удержусь?
  - Не бойся, это быстго, тут ведь не высоко.
  Не знаю, что со мной произошло, может комар какой дикий укусил, но я быстро решился и зарычал:
  - Давай, ставай в позу, пока я не передумал.
  Толян резво вскочил на подоконник задними лапами, или как они называются, наклонился вперед, придерживаясь передними за стены, расправил крылья.
  - Я готов, - сказал он уверенным голосом.
  Хотелось бы и мне такой уверенности. Окинув последним взглядом свою темницу, я засунул за пояс пустую сумку, может пригодиться, вскарабкался на подоконник и обхватил шею дракона с такой силой, что удивительно, как его не задушил. Подтверждения моей готовности друг Толя ждать не стал, что и к лучшему, потому как я подумывал уже отцепиться и отказаться от безумной идеи спуститься с башни на спине дракона. Едва эта мысль появилась на горизонте, как дракон оттолкнулся и ... Я еще крепче сжал руки на его шее и зажмурил глаза.
  - Отпусти, - хрипло прошипел Толян в следующую секунду. - Мы на земле.
  Я пошаркал ногами и действительно нащупал надежную опору, стал обеими на твердую почву. Хорошо. Можно и глаза открыть, осмотреться. Отлично, стою на земле у подножия башни. Значит можно и объятия ослабить. Отпустив наконец шею дракона, я отошел в сторону на пару шагов, и сел в душистую зеленую траву.
  - Ну? - вопросительно буркнул Толян и прокашлялся.
  Я пожал плечами в ответ.
  Первый восторг от того, что я наконец-то выбрался из башни на свободу, исчез очень быстро. И что делать теперь, у меня нет ни малейшего представления. Пусть я и сомневаюсь в некоторых утверждениях моего невольного обретенного друга, проверять на своей шкуре как-то не очень хочется. Ну... во всяком случае первые недели две, пока я еще официально женат дома.
  Поднимаясь на ноги, я осмотрелся и без особого энтузиазма зашагал не по протоптанной дорожке, а наоборот - подальше от нее.
  - Давай в лесочек переберемся, - предложил я и по-моему Толян остался этим предложением удовлетворен.
  Поле или поляна, в центре которой возвышалась башня не так уж и велика, поэтому максимум через четверть часа неспешной ходьбы мы дошли до опушки. Углубляться в лес я не стал, зашел лишь на пару метров. С дороги точно никто не заметит. Выбрав приятное на вид местечко, уселся на траву, прислонился спиной к стволу дерева. Дракон молча разлегся рядом и прикрыл глаза, наигранно зевнув. Ну-ну. Думает от моих расспросов спрятаться. Не выйдет.
  Здесь оказалось очень комфортно, не то, что в башне, где ночью от камней тянуло холодом, а днем я изнывал от жары. И воздух, воздух то какой, как будто из горного ручья пьешь. Да, давненько я дома на природу не выбирался, уж и не припомню, когда в последний раз. Все не до того было, только бизнес и работа, бизнес и работа, а уж когда все рухнуло и вопрос встал о банальном существовании семьи, я и дома не раньше полуночи появлялся, но делу это не помогло. Меня супруга законная даже стимулировать решила, отказав в доступе к телу. Правда и это не решило проблему, а лишь усугубило наши и до того не идеальные отношения. И так продолжалось почти год и когда-то должно было закончиться, что и произошло...Черт возьми, о чем я думаю? О проблемах в интимных отношениях с супругой во время неудачной попытки создания ячейки общества, семьи, так сказать. И это в то время, когда я оказался в другом мире, к которому я совершенно не приспособлен. Сейчас стоит думать о своем выживании, не больше, не меньше. Нужно решать, что делать дальше и как найти способ вернутся домой. Боюсь, для принятия верного решения у меня слишком мало информации об окружающем мире. Ничего, в книгах герои и не в такие передряги попадают и выпутываются. И я что-нибудь придумаю, тем более, что у меня как бонус, есть дружек. Вот его и придется попытать, да повыспросить. Я уже пытался в башне, да все как-то разрозненно получалось.
  Мой бонус старательно сопел с закрытыми глазами, но видно было, что не спит, ждет вопросов и заранее продумывает ответы. Смышленый.
  - Спишь, что ли? - не очень громко поинтересовался я.
  Швитольдиус еще раз смачно зевнул, на этот раз вполне натурально и буркнул:
  - Неа.
  - Тогда скажи, что делать будем? Посоветуй, ты все ж таки местный, лучше знаешь, чего мне ожидать.
  Дракон почесал задней лапой бок, став на мгновение похожим на гигантского ленивого кота, дернул хвостом и задумчиво проговорил:
  - Все зависит от того, сего ты хосешь и сто можешь. Некотогые Пегемещенцы, как я уже говогил, с удовольствием идут под венес. Дгугие гвутся в Гегоические Земли совегшать подвиги со своими дгакономи. Я нисего посоветовать не могу. Это тебе гешать. Я вижу, ты месь в гуках никогда не дегжал, так скажи, как я могу тебе советовать идти сгажатся с сюдовищами в Гегоические Земли? Пгавильно, не могу. Даже если ты и мой Пегемещенный, даже если мы сможем установить связь, ты не сможешь сгажаться. А на убой я тебя не поведу.
  Он обреченно вздохнул, положил голову на траву и снова прикрыл глаза.
  Хм... Есть над чем подумать с одной стороны какие-то чудовища, а с другой, как-то не особо хочется пробовать создавать еще одну ячейку общества, да еще и с первой встречной, грубо говоря.
  - Героические Земли - это что?
  - Это плохое место на полуостгове на кгайнем востоке, - дракон приоткрыл один глаз, - где обитают всякие пготивные существа и пегиодически сегез пегешеек они лезут на матегик. Вот гегои с ними и сгажаются. Я слышал, сто многие оседают в Суговом Княжестве, что на гганисе с Гегоическими Землями. Это княжество и сдегживает весь напор несисти. Там воины, а тем более гегои с дгаконами в сести и посете. Впгосем, гегои они везде в посете, сто в Суговом Княжестве или Бгунгильдии, так и у нас в Дамском Уголке или Лапии или Гадаге, далеких от Героических Земель. Героев везде пгивесяют.
  Слушать это объяснение, изобилующее неизвестными мне названиями, оказалось не просто. Во всяком случае для меня. Названия, ясное дело, географические, страны или королевства. Поди пойми местное устройство. Со временем, конечно, придется разобраться, никуда от этого не денешься, но сейчас меня больше заинтересовало другое.
  - Что значит привечают и в почете?
  Швитольдиус прервался, повращал открытым глазом, поджал нижнюю губу, хмыкнул.
  - Значение слов я понимаю, - догадался я о причине его замешательства. - Хочу понять, в чем это выражается.
  - А-а-а, - облегченно выдохнул дракон и принялся объяснять, - Гегоев любят и уважают за то, сто они сгажаются с жуткими твагями, и не позволяют им бессинствовать по всем землям и коголевствам. В любом тгактиге любого города или дегевни гегоя всегда накогмят и найдут место для носьлега, как и для его дгакона. От гегоя тгебуется лишь газвлечь публику гассказом о его подвигах. Как-то так.
  Как-то так? Ха-ха, да это же замечательно. С фантазией у меня всегда было неплохо. Я им таких подвигов понапридумываю, таких жутких чудищ понакрошу в мелкую соломку... Сложив руки, я потер ладони и улыбаясь сказал:
  - Вот этим мы и займемся.
  Сказать, сказал, да самому как-то неприятно сделалось. Я дома никогда себе не позволял в бизнесе до обмана опускаться, потому, правда, и погорел. А здесь, получается, новую жизнь с обмана начать собираюсь. Накатившее чувство стыда я попытался подавить придуманным оправданием, что это требуется для выживания, но, почему-то это не помогло. Тут еще, ко всему прочему обратил внимание на уставившийся на меня желтоватый глаз Швитольдиуса. И выражал он не то обиду, не то недоумение, не то разочарование.
  - Шучу я, не нервничай, - усмехнулся я, сорвал травинку и сунул в уголок рта.
  Дракон снова хмыкнул и проворчал:
  - Я и не негвнисяю. С сего бы?
  Он прикрыл глаз, показывая, что рассказал мне все по интересующему меня вопросу, только я прекрасно понимаю, это только начало. Еще очень много мне предстоит узнать. Если подумать, просто в другой город переехать, и то тяжело, пока приспособишься. А я вообще неизвестно куда попал, то ли в параллельный мир, то ли на другую планету.
  Сделалось тоскливо. Всего лишь каких-то пол часа назад я ликовал от того, что выбрался наконец из надоевшей башни, а сейчас в голову лезут не очень приятные мысли о том, не поторопился ли я. Башня, по сути является единственным известным мне местом, где можно переместиться домой. То, что рассказал дракон о трех перемещениях может быть, как правдой, так и слухами, а то и преднамеренным враньем. Может стоило еще потерпеть денек-другой. Да и куда я собственно собрался? Идти то не куда. Несмотря на то, что подвернулся мне разговорчивый дракон, все ж таки ничего конкретного я из него еще не выудил. Вся информация неполная и разрозненная, что ни возьми. Толком ничего не понятно ни о Прекрасных Дамах, ни о драконах с их героями и подвигами, ни о жутких чудовищах в Героических Землях.
  Дракон мне попался слишком молодой, не опытный, может потому и объяснить толком не может. Вон, разлегся, сопит в две дырки, даже трава колышется. Совета от него толкового не дождешься, а двигаться куда-то нужно. Не сидеть же под деревом и смотреть на башню, просвечивающуюся сквозь листву деревьев. А может попросить дракона вернуть меня в башню? Передумал, мол, скажу, домой хочу, мочи нет. Ха, домой. Где-то он теперь, мой дом? Квартира жене останется, так что и возвращаться некуда, разве что в авто жить. Так что на ближайшее время мой дом где-то здесь, в этом мире, или на этой планете. Или башенку занять? Не-е, высоковато, и лифт строители не предусмотрели.
  Хлопнув ладошками по коленям, я резво поднялся на ноги и пошел в глубь леса не выбирая направления.
  - Пора, - сказал я при этом, обойдя дракона и зашагал меж деревьев не оглядываясь.
  Больше спрашивать его совета я не стал по нескольким причинам. Во-первых, следовало ему показать, что главный все-таки я, и решения принимаю я. Во-вторых, никакого дельного совета я от него не ожидал. А в том, что он меня не бросит, а поспешит следом, я не сомневаюсь. Ну вот, я прав, судя по звукам за спиной, он уже маневрирует среди деревьев, что, признаюсь, не так то просто с его габаритами.
  Он оббежал меня справа, расставив передние лапы и крылья, перекрыл мне дорогу.
  - Куда собгался? - взволнованно спросил он.
  Что я мог ответить, кроме как пожать плечами? Я так и сделал.
  - Не, - помотал головой Швитольдиус, - так нельзя. Так тебя быстго поженят.
  - Не сидеть же здесь на опушке всю жизнь.
  Дракон согласно кивнул и уселся передо мной, жестом предлагая сесть и мне. Я недоверчиво осмотрелся, но садиться не спешил.
  - Буду гассказывать, - сказал дракон.
  Вот и молодец, вот и ладненько. Может теперь что-то толковое узнать удастся. С этой мыслью я устроился поудобнее под небольшим деревцем, приготовившись слушать и задавать вопросы. Однако все оказалось не так просто. Мой навязчивый дружок молчал и в растерянности вращал глазами, я так понимаю, не зная с чего бы такого начать свое увлекательное повествование. Стало ясно, что сам по себе он ничего не расскажет, а потому нужно направлять его своими вопросами.
  
  Вспомнив его недавнюю попытку рассказать о героях, я решил начать с этого:
  - Давай, о героях подробнее расскажи, дружище.
  Я настоящий молодец. Дальше все пошло, как по маслу. Он рассказывал, я задавал уточняющие вопросы и в конце концов получил кое-какое представление о том, куда меня занесла нелегкая. Вкратце все представляется не очень радужно и примерно так...
  Суровое Княжество - одно из самых молодых государств. Эта земля в свое время принадлежала барону Книбхе и входила в состав Королевства Брунгильдия. Последний из баронов Книбхе вел довольно праздный, если не сказать разгульный, образ жизни, растрачивая на пьянки и пиры собранное предками немалое состояние. Так продолжалось до тех пор, пока с востока, из Дикого Леса не начали нападать чудовища. Случилось это около пятисот лет назад. По началу нападения чудовищ были довольно редкими и в основном на земле барона. Ясно, что это навело панику на простой люд, потому как защищать своих подданных барон не собирался, все более и более погружаясь в пьянку. Крестьяне начали покидать свои дома и целыми селениями уходили на запад, где о чудовищах никто еще и слыхом не слыхивал. Земли барона пустели не по дням, а по часам. В то же время соседние земли полнились слухами о жутких тварях, приходящих откуда-то с востока и вырезающих целые деревни. Какое-то время над беженцами просто смеялись, но через время чудовища стали забираться дальше - за пределы земель барона, а позже и за пределы Брунгильдии. Вот тут то и началась настоящая паника. Король, желая прекратить все это отдал приказ барону собрать своих воинов и сразиться с неуловимыми чудовищами, ни одного из которых так никто и не убил, да и толком даже не видел. Получив приказ короля, барон, не долго думая, и не протрезвев как следует, собрал отряд человек из восьми, и отправился на войну, как он сам соизволил выразиться. Как говорили очевидцы, двое слуг с трудом усадили его в седло. Лошади без всадников вернулись в замок в тот же день под вечер. Слуги и многочисленные гости и собутыльники барона на следующий день организовали поиски и без труда обнаружили всех восьмерых, вернее их истерзанные тела совсем не далеко от замка. Так бесславно закончил свои дни последний из рода баронов Книбхе. После этого случая нападения чудовищ еще участились. Паника волной накрыла всю Брунгильдию, и не только простолюдинов, а и знать, и даже армию. Молодой и нерешительный король совершенно не контролировал ситуацию.
  Спасение пришло откуда не ждали.
  Один из гостей погибшего барона, протрезвев и оценив ситуацию, каким-то невероятным образом сколотил из таких-же горьких пьяниц дружину, повел ее на восток сражаться с чудовищами и одержал победу. Пусть это была победа временная, но ее оценили в столице. Смельчаку пожаловали титул графа и одарили всеми землями усопшего барона, ибо наследников у того не имелось, а претендентов на столь сомнительное приобретение, тоже. Новоиспеченный граф занялся благоустройством замка, однако предыдущий владелец так опорожнил казну, что особо рассчитывать было не на что. Тем временем нападения чудовищ продолжались, хотя и редко.
  Примерно в этом же временном промежутке стали появляться такие вот Перемещенцы, как я. Одному из первых, по имени Артур, каким-то чудом удалось наладить контакт с драконом. Если верить моему рассказчику, вкратце поведавшему мне несколько легенд об Артуре, то был еще тот отморозок. Не успев разобраться что и как, он порешил на смерть парочку феодальных баронов, а также одну Прекрасную Даму. Именно последнего ему простить никак не могли и приговорили в странном государственном образовании под названием Дамский Уголок к повешению, утоплению и четвертованию с последующим лишением головы и кое-чего еще, одновременно. На счастье Артура, приговор был вынесен заочно, ибо он успел смыться за пределы Дамского Уголка. По невыясненной мной причине, Дамский Уголок обладает каким-то влиянием на соседние государства, поэтому в безопасности Артур себя не чувствовал нигде. Его спасало лишь то, что он двигался на каких-то пол шага впереди молвы и глашатаев, посланных во все стороны.
  Спасая свою шкуру, Артур с неизменным драконом добрался до Сурового Княжества, где временно затаился. Затаился до тех самых пор, как на горизонте появился глашатай под штандартом Дамского Уголка с явным намерением въехать в западные ворота замка. Когда глашатай оказался под сенью воротной арки, Артур покинул замок через восточные ворота и отправился на восток - в Героические Земли, носящие в те времена простое название Глушь или Дикий Лес.
  Как долго пробыл Артур со своим драконом в той Глуши, легенды умалчивают, а может Швитольдиус запамятовал. Как бы там ни было, вернулся он с трофеями, которые преподнес хозяину замка. Граф, посвятивший многие годы борьбе с чудовищами, но так и не добывший ни одного трофея, был в восторге. Жуткие головы невиданных существ с разинутыми пастями, в которых не счесть острых, как клинок, зубов, украсили стены в залах замка. Граф от своего имени Артура помиловал, но, естественно, помилование это действовало лишь на территории графства.
  Не один год пришлось Артуру провести в Суровом Княжестве, раз за разом отправляясь в Глушь за трофеями, прежде чем граф позволил слухам о герое расползтись в Брунгильдию, а за ней и дальше. Опять же, легенды известные моему рассказчику умалчивают, за какие именно заслуги граф позволил этим слухам распространиться, но поговаривали, будто одну из своих вылазок Артур провел ни на восток, а на запад. После этого у графа появилась молодая, очаровательная супруга. Беда только, в люди она вышла лишь единожды, на собственную свадьбу, а в остальное время предпочитала пребывать в своей комнате. Что поделать, затворница, не любительница гостей и пышных застолий, в отличии от супруга. Некоторые, особо безнравственные лица пытались связать появление красавицы-жены у графа с таинственным похищением принцессы Лапии. Девушка будто растворилась, пропав прямо во время королевского бала. Поиски не прекращались почти год. Король Лапии обещал огромную сумму за какую-либо информацию о дочери, но все было тщетно. Девушка бесследно пропала. Никто не выдвигал никаких требований, не просил выкупа. Будто и не было ее.
  Слухи о героических подвигах Артура распространялись по городам и весям достаточно быстро. Дошли они и до Дамского Уголка. Через совсем недолгое время Артур был удостоен неимоверной чести - его приговор был отменен, а сам он объявлен Героем и защитником всех королевств. Неслабое, такое звание, как по мне. Воспользовавшись помилованием, Герой как можно скорее ретировался из Суровых земель, некоторое время бродяжничал со своим драконом в свое удовольствие, куда взбредется, пока не попал в сети одной из Прекрасных Дам. На этот раз сети не плетенные, как я подумал сразу, а совсем наоборот. Дамочка разбила черствое сердце Героя и он, не раздумывая долго, сдался в плен ее очарования, женился и зажил в благополучном достатке.
  С тех самых пор и повелось, что Перемещенцы, которым довелось повстречать дракона и установить с ним связь, отправляются в Глушь, переименованную в Героические Земли, где по мере сил крошат на лапшу чудовищ.
  Для меня перспектива так себе. Уж и не знаю, радоваться или нет тому, что первым повстречал Швитольдиуса, а не ту плечистую, двухметрового роста и кулаком с мою голову, мадмуазель.
  Я так увлекся расспросами, что не заметил, как время перевалило за полдень, пока солнце не нашло лазейку меж листвой и не резануло лучом мне по глазам. И даже тогда я не обратил внимание на время, а продолжал сыпать вопросами. К сожалению, скоро я стал замечать, что познания моего собеседника несколько однобоки. Он в захлеб пересказывал легенды и истории об Артуре и других более или менее знаменитых Героях и их драконах, о Суровом Княжестве и Героических Землях, а как только вопрос заходил о чем-то другом, начинал сбиваться и путаться.
  Тем не менее кое-что удалось из него вытянуть. Прежде всего меня интересовало место, куда я попал. Это странное во всех отношениях государство состояло из восьми десятков не очень крупных землевладений. В каждом имелся свой замок и хозяйка - Прекрасная Дама. Землевладения не слишком велики, обычно с одной-двумя деревнями. Лишь несколько самых крупных могли похвастать четырьмя деревнями. Ближе к центру государства на приличном расстоянии друг от друга расположились восемь странных башен, в одной из которых мне посчастливилось оказаться по чьей-то злой воле. По сведениям Швитольдиуса, построены башни в незапамятные времена для неизвестных ныне целей. В них время от времени появляются такие бедолаги, как я, а Прекрасные Дамы всячески пытаются их заполучить в мужья, потому что согласно с традицией и законом, выйти Прекрасная Дама могла лишь за Перемещенного. Нет, в принципе, если копнуть глубже, что я и сделал, выйти Дама может и за местного, но местные считаются Недостойными. Выходя за местного, Дама теряет свой титул и владения, и даже статус. Поэтому сразу становиться ясно, завидев претендента в мужья, дамочка так просто не отступит, не упустит свое счастье. Еще один неприятный момент, что Дамы, не обзавёдшиеся правильным супругом и семьей, после пятидесятого своего дня рождения лишаются владения и переселяются в Замок Пансионат при Совете Старейших. А ее место занимает более молодая наследница, и не обязательно из той же семьи. Наследников назначает на свое усмотрение Совет Старейших, в который, ясно из названия, входит дюжина самых старых дамочек из Пансионата. Именно этот Совет и управляет государством и следит строжайшим образом за соблюдением всех традиций и законов. Не мудрено, что старые маразматички-неудачницы, блюдут закон наилучшим образом, никому не давая поблажек.
  С каждым новым словом, что удалось вытащить из Швитольдиуса, настроение мое падало все ниже и ниже. Даже пресловутый оптимизм спрятался где-то глубоко-глубоко и не желал показываться.
  Я отстал с расспросами. Чувствовал, что и так от избытка информации голова идет кругом и я не в силах это все переварить. Я ж не чекист и даже не бравый милиционер, попавший в царство царя Гороха. Уж с Бабой Ягой или Кощеем я б как-то разобрался. А тут Прекрасные Дамы. Самое время впасть в панику.
  Мой дружок встрепенулся, огляделся.
  - Темнеет. Нось ского, - констатировал он и добавил, - пеленосюесь тут, а мне пога. До завтга.
  Я и возмутиться не успел, как Толян очень технично взмыл вверх, изворачиваясь от нависших ветвей, не касаясь их не упитанным тельцем, ни крыльями и скрылся из вида. Оставалось лишь матюгнуться и разозлился. И первое, и второе мне удалось без труда. После первого я смачно сплюнул на землю, а благодаря второму решил, что хрен я останусь на месте, а уйду как смогу подальше. Пусть с утра понервничает, побегает, поищет своего героя. Сжав кулаки, я быстрым шагом рванул через лес, благо пока ни высоких холмов, ни оврагов, ни непроходимых зарослей мне не попадалось. Минут через тридцать, по ощущениям, я немного поостыл, пристыдил сам себя за детскую обидчивость, но вот беда, обида не прошла, не исчезла, как должно было бы произойти, а все еще покалывала где-то изнутри каким-то непривычным, необычным и, в некотором роде, тревожным чувством. И это было для меня в новинку. С детства обидчивостью не страдал.
  Когда стало совсем темно, подумал, что не в лес нужно было топать, а вернуться к башне. На открытой поляне как-то свободнее себя чувствуешь, тем более на вершине холма. Я ведь в лесу ночью ни разу не бывал. Однажды с другом на рыбалку в камыши с ночевкой съездил, и с меня впечатлений хватило. Так нас там трое было, а тут я один, и с каждой минутой становится темнее. Как устроиться на ночлег я не имею ни малейшего представления. Переставляю ноги почти автоматически, шурша опавшими прелыми листьями и вздрагивая от каждого незнакомого звука. А для меня в лесу все звуки незнакомые.
  Так я и шагал, пока нога не ступила на что-то непрочное, треснувшее под моим весом, и я полетел вниз - в темноту.
  К счастью, лететь довелось не долго. Я даже испугаться как следует не успел, а уже приземлился на мягкое и шуршащее и подозрительно пахнущее соломой, такой же, как в башне. Только слой здесь, в яме, значительно больше, будто специально подложили, чтоб упавший не слишком ушибся. В яме стояла кромешная темнота, лишь над головой серело пятно. Нащупав в кармане телефон, достал, зажег фонарик, благо батарея еще не разрядилась. Осмотрелся, осветив все по кругу и немного погрустнел. Оказалось, сижу я на дне неглубокого колодца. Ну, как не глубокого, метра три до верха, мне не достать. Стены аккуратно выложены красным кирпичом. Ни зазубрины нигде, ни ступени, ни выбитого кирпичика. Ухватиться не за что. Над головой настил из тонких веток, замаскированный сухой травой и листьями. Большую часть я, конечно, провалил, но немного еще осталось. Подумалось, так маскируют звериные ямы для охоты, но там не соломку вниз стелют, а устанавливают остро заточенные колья. От этой мысли пробрала дрожь, хотя ночной воздух пока довольно теплый, не приобрел еще предрассветную свежесть.
  Обозрев еще раз ловушку, в которую угодил, погасил фонарик. Батарею нужно беречь. Знай, когда еще смогу зарядить.
  Никогда в жизни ни в какие приключения не попадал. Если не считать, правда, одного похода в катакомбы, еще в школьные годы. В моем городе их навалом. Входов-выходов тоже полно. Власти их пытаются закрыть, но все равно находятся знатоки, диггеры, и просто бродяги, знающие все еще не запечатанные входы. В один из таких я с двумя школьными друзьями и забрался. Долго мы там блудили или нет, не скажу, но нашли нас лишь на третий день, когда и еда, и вода, и батарейки в прихваченных с собой фонариках закончились. Мы сидели в темноте в каменной пещере и уже потеряли всякую надежду на спасение. Нашел нас местный бомж, обитавший в шалаше, построенном прямо на склоне рядом со входом в катакомбы. По счастливой случайности он видел, когда мы забрались внутрь, и когда понял, что назад пацанва не вернулась, отправился нас искать. Если честно, бомж дядя Сеня спас тогда и меня и двух моих друзей. После этого мы частенько наведывались к нему в шалаш в гости, слушали душещипательные и, как нам тогда казалось, романтические истории о жизни бездомных, приносили ему еду, а иногда и копеечку, если удавалось сэкономить в школе, не пообедав, или втихаря прикарманив сдачу, когда мать посылала в магазин. Мы ходили к нему до самой зимы, а перед новым годом дядя Сеня куда-то пропал и больше мы его не видели, хотя время от времени да и заглядывали к шалашу, который за зиму совсем развалился, а весной уже и не скажешь, что когда-то на том месте стояло нечто, созданное не природой, а руками человека.
  С тех пор, кстати, я не очень люблю темные коридоры и подвалы. И в этом, пусть и не глубоком, колодце, чувствую себя неуютно, подавленно, будто жду чего-то нехорошего.
  Согласитесь, странный колодец. Ловушка - не ловушка. Не понятно мне его предназначение. Будь он ловушкой для животных, так зачем соломкой дно устилать. Неужто, чтоб зверушка не поранилась, а после подкрепилась для снятия стресса? Прямо партия зеленых зоозащитников и охотников в одном лице. А если это ловушка для таких как я, незадачливых путников? Все та же соломка заставляет думать, что это вариант. И тут же понимаешь, не могут тут весь лес изрыть такими вот ямами вокруг башни, чтоб человек обязательно в одну из них угодил. Это слишком трудоемко и... ну а если такая яма одна единственная, то какая вероятность в нее угодить? Вводных данных слишком мало, но и при том что есть, не нужно быть светилом математики, чтоб ответить - вероятность ничтожна.
  Вывод можно сделать один - я несомненный "везунчик".
  Сидеть, привалившись спиной к прохладному кирпичу и задрав голову вверх, мне быстро надоело и я, свернувшись калачиком, нагреб на себя побольше сена и попытался уснуть. Все равно до утра ничего сделать не смогу, а с рассветом может и отыщу, за что можно зацепиться и выбраться. А может и мой знакомец Швитольдиус пожалуют и помогут мне добраться до поверхности...
  
  - Вот видишь, Боливар, как нам сегодня повезло. А ты не хотел ехать.
  Меня разбудил довольно грубый и не очень приятный голос. Так сразу и не определишь кому он принадлежит - мужчине или женщине, но скорее первое. Проснулся я сразу, видимо спал уже не столь крепко. Потому и фразу услышал полностью. Открыв глаза, понял, что рассвело. Прислушался. Боливар ничего не ответил, видно собеседник так себе. Сверху долетали какие-то странные звуки - то ли тяжелые шаги вперемешку с металлическим позвякиванием, то ли еще что, шуршание и храп лошади. Точно, уж этот звук я ни с чем не спутаю. Близкого знакомства я с лошадьми не водил, но в кино видел и слышал неоднократно, а еще моя супруга некоторое время увлеченно занималась верховой ездой и меня пыталась приобщить, но неудачно.
  В колодец, прямо на меня, извиваясь змеей, свалилась веревка. Конец свободный, а второй скрылся где-то на поверхности.
  - Сам справишься, или подсобить?
  Все тот же голос обратился явно ко мне, а не к невидимому Боливару. За кого там меня принимают? Имея веревку, не выбраться из ямы даже как-то унизительно. Я ж не хлюпик распоследний. Не так давно, при более благоприятной финансовой обстановке, регулярно посещал зал. И не без удовольствия.
  - Справлюсь, - буркнул я, взялся за канат, потянул. Где-то наверху второй конец к чему-то закреплен, так что можно взбираться.
  Именно, что взбираться. Мысленно я представлял сие действие несколько проще, чем оказалось на поверку. Все же мне удалось и вот я уже стою на зеленой травке, откуда-то слева светит солнышко, хотя через кроны деревьев его не особо видно - еще не высоко взошло. И вот стоит передо мной мой нежданный спаситель. Нежданный в том смысле, что увидеть я надеялся Швитольдиуса, а не...
  Не менее двух метров ростом, полностью закованный в латы рыцарь. Шлем с опушенным забралом на голове. Рядом богатырского размера лошадь. К луке седла привязан второй конец веревки, по которой я не очень уклюже выбрался из ямы-колодца.
  Рыцарь никак на даму не походил, и я подумал, что шельмец Швитольдиус рассказал мне далеко не все, а лишь то, что считал выгодным.
  - Здравствуйте! - кивнул я. - Очень благодарен вам за помощь. Сам не знаю, как угодил в эту яму.
  - Прекрасно, - не совсем понятно к чему, сказал рыцарь и похлопал круп лошади рукой в латной перчатке. - Какая удача, Боливар.
  Лошадь притопнула правым передним копытом, будто соглашаясь и громко фыркнула. Стало ясно, почему Боливар не отвечает. Боливар - это рыцарский конь.
  - Ты, наверное, устал и проголодался, незнакомец? - спросил рыцарь.
  Какая проницательность.
  Что-то в манере поведения и разговора меня настораживало, будто рыцарь с ребенком в моем лице разговаривает. Боится вспугнуть, что ли? Да, именно такое впечатление. Ясное дело, с натуральными рыцарями мне встречаться в жизни не доводилось, и как они себя ведут, представления не имею, но все же. А может здесь так принято?
  - Чего-нибудь перекусить не отказался бы, - осторожно ответил я.
  - Прекрасно! - воскликнула фигура в доспехах. Так, наверное, правильнее, ведь уверенности в том, что под железом скрывается мужчина становится все меньше. - Я приглашаю тебя, незнакомец, в мой замок. Там ты сможешь прекрасно отдохнуть и подкрепиться.
  Вот уж спасибо, как к стати то. Как раз то, что мне нужно. И никаких вопросов, кто я, что я. Может я вообще, разбойник с большой дороги, вор и душегуб. Не страшно в гости приглушать? Или у них такие персонажи не водятся.
  - Было бы здорово, - кивнул я, держась на стороже и готовый в любую секунду сорваться в бег. В железных-то латах за мной точно не угонишься, банка консервная, кто б ты ни был. А вдруг и впрямь рыцарь, настоящий мужик. Спас попавшего в беду человека и бескорыстно предлагает помощь. Дома такого днем с огнем не сыщешь, а тут поди знай. Средневековье!
  - Он мой! - где-то справа раздался звонкий, явно девичий голос, и следом приближающийся топот копыт.
  Всадница мчалась к нам сломя голову, виляя меж деревьев. Я б так не рискнул. На раз можно шею свернуть. Метрах в десяти от нас она остановила коня, резво спрыгнула на землю. Чуть пониже меня ростом, в кольчуге, без лат и шлема. Белокурые волосы растрепались, спутались от скачки, но это вовсе не портило милое, нет, я бы сказал, красивое личико с ямочками на щеках. Глазищи большие, сверкают, как звезды в ночном небе, вот только цвет не определить, далековато. А вообще, на Люсю мою похожа, только волосы не вьются.
  - Это моя ловушка, - медленно и жестко проговорила девушка. - Он мой!
  Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять, говорит она обо мне. Вот что обидно, на меня она и единого взгляда не бросила. Может я вообще не в ее вкусе. Да и не будет же она с мужиком из-за меня биться? Упаси Боже.
  - Я его первая нашла! - зло ответил мой спаситель в латах - Он мой.
  Все сомнения развеялись, мой спаситель - женщина. Она сняла наконец-то шлем, зыркнула на меня, криво ухмыльнувшись, повернулась снова к новоприбывшей, посмевшей выставлять на меня права. Что за дичь здесь творится, почему меня никто не спрашивает, хочу ли я пойти хоть с одной из них? Я б выбрал белокурую. Она и на вид ничего, и фигурка, да и моложе ни на один десяток лет будет. Моя же спасительница, сняв шлем, предстала не в самом лучшем свете. На вид не менее лет сорока, а то больше. Волосы темные, с многочисленной проседью, широкие, густые брови и шрам через всю правую щеку. Супружница так себе, на большого любителя. События, я смотрю развиваются вполне в русле рассказов Швитольдиуса. Благодаря ему я хоть что-то понимаю, спасибо, просветил. А не встреть я его и окажись в этой ситуации, с ума сойти можно.
  Пока две несомненно Прекрасные Дамы на меня не особо обращали внимание я попятился в сторонку, поближе к кустикам с четким намерением драпануть как можно дальше. Дамы же продолжали друг другу доказывать, чья я добыча по праву. Молодая даже что-то про Совет Старейших сказала. Но моя спасительница лишь засмеялась и ответила:
  - Ты до Совета доберись еще. Я тебе ноги по вырываю и в твою же яму выброшу. Пока до Совета доползешь, я уже замужем буду, - и она нехорошо засмеялась, уверенная в своем превосходстве.
  - Уж это мы посмотрим! - огрызнулась блондинка, ловко выхватила меч, прикрепленный к седлу.
  Спасительница не стала ждать и поступила так же. Прекрасные Дамы, не удостоив меня ни единым любящим взглядом, стали сближаться.
  К самодовольным и кровожадным типам я не отношусь, поэтому не стал дожидаться ни только первой крови, а вообще, начала схватки. Бросившись в кусты, проломился сквозь них, как комбайн сквозь кукурузу и припустил так, что только пятки сверкали. Удивительно, но мой побег, явно замеченный и услышанный обеими задирами, должного эффекта на них не произвел. Еще долго я слышал разлетающийся по лесу звон и лязг мечей. Мама дорогая, куда же я попал?
  И вот я мчусь по лесу, петляя между деревьями, как испуганный заяц, проламываюсь сквозь кусты или оббегаю густые заросли, поднимаюсь на пригорки и спускаюсь в ложбины. Дыхание уже сперло, в боку покалывает. Резко останавливаюсь, понимая, что заблудился в неизвестном мне лесу. Почему неизвестном? Что за глупое уточнение? Для меня любой лес неизвестный, что здесь, что дома. Не грибник я, и не охотник. Да и леса поблизости с домом никакого нет, чтоб с ним ознакомиться.
  Минуту я простоял на месте, отдышался, прислушался. Шумят ветви в кронах, где-то в листве поют невидимые мне птицы, ничего необычного. И главное, никаких звуков погони.
  Успокоившись, я зашагал вперед. Это что такое? Небольшое деревце, похожее на яблоню. Точно, вон и несколько малюсеньких плодов, размером чуть больше грецкого ореха. Как же тебе удалось тут выжить в тени под кронами высоких буков и вязов? Насчет буков и вязов это к слову. Я их не различаю. Сорвал несколько плодов, обозрел со всех сторон. На вид, обыкновенные неспелые яблочки. Рот наполнился слюдой, напоминая, что я голоден. Была не была. Куснул от одного немного. Точно, яблоко, правда кислющее - не спелое. Ничего, пойдет. Я съел три. Оставшиеся пять распихал в карманы джинсов, не очень к этому предусмотренные. К сожалению мешок, в котором мне принес еду Швитольдиус, я потерял прошлой ночью при падении, да так и забыл потом найти. Обидное упущение.
  Поднявшись из очередной ложбинки, очень скоро вышел на опушку.
  - Твою мать!
  Вдалеке, на холме возвышается башня. Круглая, высоченная, арки окон на самом верху и конусообразная крыша. Не может быть! Точно знаю, вечером шел в другую сторону от башни, да и сегодня на утек бросился туда же. Как же я оказался снова у башни? А может это вовсе не она. Помниться, Швитольдиус говорил, их семь или восемь таких. Возможно я к другой вышел. Ракурс явно не тот, что я помню, но я мог выйти на поляну и с другой стороны.
  Опомнившись, юркнул обратно под защиту деревьев, уселся прямо на землю. Интересно все же, та это башня, или другая. По сути, разница не велика. Даже отсюда видно, что стены гладкие и отвесные.
  Прочел однажды в интернете, будто ум наш, и вовсе не наш, а будто бы отдельно работает по какой-то своей матричной программе и пихает нам всякие мысли от нашего имени. И нужно мол уметь различать, что пихается для твоего добра, а что напротив, чтоб напакостить. Тогда я особо не вникал, но замечал пару раз, что такое имеет место быть. К примеру, сейчас, сижу в укрытии, а в голове будто кто-то криком кричит, разрывается, пошли, мол к башне, пошли. Авось в башню забраться получится, и домой вернуться! Сам прекрасно понимаю, чтоб на такую высоту взобраться, раздвижная пожарная лестница нужна, или длинная веревка. Пожарных я в округе не наблюдаю, да и веревку, даже будь она у меня, нужно как-то наверху закрепить. Блажь! Незачем туда идти, возражаю уверенно внутреннему голосу. А он в другое ухо шепчет - пойди и проверь, вдруг в этой башне вход есть и лестница на верх. В логике внутреннему голосу не откажешь. Если башня другая, может и конструкция отличаться.
  Чтоб отвлечься, достал из кармана яблоко. В два хрума с ним расправился, лишь черенок в пальцах остался. Кислое до того, что слезы на глаза навернулись.
  Для самоуспокоения и чтоб унять внутренний голос, решил обойти поляну по кругу, не выходя из леса, осмотреть башню со всех сторон, чтоб найти вход, либо убедиться в его отсутствии. Да, это самое верное. Держась метрах в пяти от опушки, пошел на обход, двигаясь по часовой стрелке. Думаю, прошел не менее четверти, когда вышел на дорогу с двумя вытоптанными колеями. Она рассекала лес не очень прямой линией и терялась где-то метрах в трехстах от меня, скорее всего там поворот. С другой стороны, пыльная полоса дороги поднималась вверх, на холм, к башне и, скорее всего, полностью пересекала поляну и ныряла в лес на другой стороне. Очень похоже на то, что я уже видел. Еще раз усомнившись в подсказках внутреннего голоса, который возликовал при виде дороги и требовал немедленно по ней подняться на холм к башне, я не стал задерживаться на открытом месте, бегом пересек дорогу и скрылся в кустарнике с противоположной стороны. Вскоре я набрел на ручей. Очень кстати. Прежде всего в волю напился, отдышался и еще раз напился. Увидел свое отражение в воде - чумазое лицо, неопределенного цвета короткий ёжик волос на голове. Зрелище так себе, а две строптивые дамы из-за этого на мечах подрались. Рассказать кому, не поверят, а то и засмеют. То же мне, мужик, спасается бегством от горящих желанием близко познакомится дам.
  Вода в ручье прохладная, но я стянул с себя футболку и поплескался немного, смывая пот и пыль, умылся и стал похож на человека. Удивительно, но я буквально набрался сил и посвежел. Жизнь налаживается, оптимистично поддакнул внутренний голос. Я бодро зашагал дальше, не теряя башню из вида.
  Все верно. Как я и предполагал, дорога пересекла поляну возле самой башни и спустилась с другой стороны холма. Я уже прекрасно вижу две утоптанные параллельно бегущие полосы. Вот за этими зарослями я снова выйду на дорогу.
  Несвойственные лесу звуки заставили меня замереть в шаге от просеки. Дорогу я прекрасно видел, сам оставаясь скрытым листвой. Из леса в сторону башни лошадка с грустными глазами тянула обыкновенную крестьянскую телегу. Такие и дома можно встретить в глухих и даже не очень, селах. Впереди, свесив босые ноги, сидел возница, крепкий мужик с копной нечесаных светлых волос. Одет в простые домотканые штаны и такую же рубаху, почти до колен, подпоясанный кожаным толстым ремнем. Правой рукой лениво придерживает вожжи. За его спиной на копне сена развалился еще один. Его рассмотреть особо не удалось, кроме того, что одет примерно так же.
  Наконец-то мне встретились нормальные люди.
  Не раздумывая и секунды, я шагнул из кустов на дорогу. Бедная лошадка от неожиданности шарахнулась в сторону и остановилась - возница, встрепенувшись, натянул вожжи. Второй молниеносно вскочил, перемахнул через борт и уставился на меня. Акробат, елки палки.
  - Мужики, до города не подбросите? - спросил я. - Заблудился.
  Незнакомцы настороженно переглянулись. Возница улыбнулся.
  - Садись, подвезем. Не здешний, что ли?
  Я кивнул.
  Второй, тоже не хлюпик на вид, сделал рукой приглашающий жест и даже в сторонку на шаг отошел.
  - Спасибо, мужики, - искренне обрадовался я и взобрался на сено.
  Возница тронул поводья, и лошадка зашагала вперед. Тряхнув рыжей шевелюрой, второй незнакомец уселся позади, свесив ноги.
  - Куда направляешься? - спросил рыжий, расплывшись в улыбке.
  Кабы я знал. Не настолько хорошо Швитольдиус просветил меня в местных реалиях. Так не вовремя пропал, зараза.
  - Путешествую, - ответил я расплывчато.
  - Не здешний? - повторил возница.
  - Нет, - и я покачал головой.
  Повозка выехала на поляну и покатила вверх по склону холма. Лошадка замедлила шаг. Рыжий спрыгнул, чтоб ей стало полегче. Я хотел последовать его примеру, но он остановил меня.
  - Сиди-сиди, потянет.
  Через несколько минут мы оказались у подножия башни. И по всей видимости это башня не та, в которую переместился я. Очень похожа, но что-то неуловимое подсказывало, башня не та. Зато я точно убедился, что и в этой дверей не имеется. Хотелось спросить мужиков о башне, но подумал, что выглядеть это может подозрительно. Если дракон говорил правду, то о башнях известно по всей округе и за ее пределами.
  Мы пересекли поляну и углубились в лес. Дорога извивалась змеей, но направление все же сохраняла. Попутчики мне попались не особо разговорчивые. Меня расспросами больше не донимали, а между собой лишь перебрасывались мимолетными взглядами. В лесу с левой стороны от дороги периодически слышался треск веток, будто кто-то крупный бредет через заросли напрямик. Мужики прислушивались настороженно, а потом эти звуки пропали.
  На небольшой полянке остановились, и возница подбежал к дереву, справить нужду.
  - О! - воскликнул я. - И мне нужно.
  Я соскочил с повозки и нырнул за деревья. Воспитание не позволяет делать дело на глазах у посторонних.
  - Э! Ты куда? - крикнул мне вслед рыжий. Голос какой напряженный, будто я дитя малое.
  - Тут я, рядом. Подождите.
  Уже застегивая молнию на джинсах услышал справа странное шипение. Уверен, от страха и неожиданности я если и не поседел, то побледнел точно, шарахнулся в сторону, готовый припустить со всех сил, но вовремя заметил высунувшуюся из кустов физиономия Швитльдиуса.
  Звук исходил из его пасти.
  - Пф-ф-ф-фф! Пф-ф-ф-ф! - шипел он, выпучив глаза и, зажимая верхней или передней, иди разберись какой, лапой свой же рот.
  - Наконец-то! - сказал я. - Объявился.
  Мой знакомец еще энергичнее зашипел, затряс головой, стал подмигивать, явно таращась в сторону моих попутчиков. Я понял, он боится, чтоб его не услышали.
  - Чего тебе? - спросил я тихо и с максимумом напускной обиды.
  - Бежать надо. Айда со мной, - он мотнул головой, указывая в глубь леса.
  - Еще чего? Вон, мужики до города довезут, а там разберусь.
  - Низя! - мотал головой Швитольдиус. - Они тебя...
  - Эй! Ты там скоро? - встревожился моим долгим отсутствием возница.
  - Иду! - крикнул я, и добавил совсем тихо. - Извини, Толян, я не герой. Ты ошибся.
  И побежал к повозке.
  Лошадка резво зашагала, едва я успел усесться. Почему-то стало грустно и я попытался вызвать злость на бросившего меня прошлой ночью дракона и объявившегося лишь сейчас, но никак не выходило. В пору обвинить себя самого, что, не дожидаясь его возвращения, отправился куда глаза глядят. Ведь я о нем ничего не знаю, вполне возможно он улетал по объективной и уважительной причине. А я не так уж далеко и зашел. Перед глазами стояла морда Швитольдиуса, перед тем, как я отвернулся и ушел - такой безнадеги и разочарования я не встречал даже на лицах людей. Правильно ли я поступил? Как ни странно, но мне этот хищник понравился, мы могли бы стать друзьями. Или не могли? Какое-то противоречие внутри. Понимаю, не создан я для битв со всякими монстрами и чудовищами, не по мне бряцанье оружием и даже взмахи кулаками, хоть я и не неженка. А вот нет же, гложет какое-то чувство неправильности и вины.
  Монотонное покачиванье повозки стало убаюкивать, и я не сразу заметил, что заросли по бокам расступились, уступив место полям. Колосья пшеницы тянулись к солнцу в неподвижном теплом воздухе, еще не созревшие, едва начавшие желтеть. Я оглянулся. До опушки не так уж и далеко. Даже показалось, что из кустов смотрят на меня обиженные глаза Швитольдиуса, вон его печальная морда и прощальный взмах лапой. Невольно я помахал ему в ответ.
  - Чего там? - спросил рыжий настороженно
  - Муха, - зачем-то соврал я и перевел взгляд вперед.
  Дорога полого спускалась в долину. В самом низу темной змеей извивалась река, а на ближнем берегу раскинулся небольшой городок. Домишки белые с высокими крышами, в старом немецком стиле. Виден горбатый каменный мост через реку. А на той стороне на верхушке очередного холма черной громадой возвышается замок. Черные стены и высокие башни без окон придавали строению мрачный и удручающий вид. Глядя на него, возникло стойкое желание вернуться под сень безопасного леса.
  Будто кто-то извне управлял моим телом. Не приняв еще решения, даже не обдумав варианты, я спрыгнул с повозки. И та мгновенно остановилась. Попутчики (мы так и не познакомились) уставились на меня. Рыжий тоже спрыгнул на землю.
  - Ты куда?
  Вопрос вроде бы правильный. С одной стороны. А с другой, какая вам, ребята, разница?
  - Спасибо, что подвезли. Я тут дальше пешочком пройдусь, - ответил я.
  - Э нет, так не пойдет, - не согласился возница и тоже спешился, медленно, шажок за шажком, стал подходить ближе. Да и рыжий как-то настороженно топчется возле повозки. - Мы тебя в трактир отвезем, на постоялый двор устроим, угостим по-нашему обычаю.
  Чем вызван такой приступ гостеприимства, ума не приложу. Я поводов не давал. Да и вы, ребята, всю дорогу особого энтузиазма поддержать знакомство или поболтать не проявляли.
  - Хватай его! - выкрикнул возница и бросился ко мне.
  Рыжий тоже рванул в мою сторону. Хоть и был я настороже, такого все ж не ожидал, потому и на утек бросился с небольшим опозданием. Все равно убежал бы, скрылся бы в лесу, опыт уже имеется, но рыжий бросился вперед рыбкой и дотянулся, таки, схватил меня за ногу, потянул. Со всей дури грохнулся я мордой лица в землю. Успел руки подставить, но не удержался.
  Во рту появился неприятный привкус железа, из ноздри потекла струйка. Попытался встать. Тут же сверху кто-то навалился, здоровенным кулачищем заехал мне в голову, и я снова упал. В четыре руки меня быстро упаковали, связали по рукам и ногам и бесцеремонно бросили в повозку. Вот оно какое, местное гостеприимство - с кулаками.
  - Чуть не ушел, скотина, - буркнул рыжий и сплюнул.
  - Да, уж, - поддакнул возница. - Хозяйка по голове не погладила бы, коль узнала.
  - Даже думать о том не хочу.
  Повозку нещадно трясло и подбрасывало на неровной дороге. Голова раскалывалась от боли. Все ж таки я попытался извернуться, чтоб кроме сена видеть что-нибудь еще.
  - Не рыпайся, - рявкнул рыжий и для пущей убедительности поддал мне кулаком в бок, прям по почке.
  Не думал, что могу страдать злопамятством, но уверен, эту рожу я запомню на долго.
  Наконец-то перестало так трясти. Сбоку краем глаза вижу проплывающие мимо дома. Значит уже въехали в городок. Интересно, куда меня повезут. Через несколько минут стук копыт стал звонче, колеса загрохотали по камню. Делаю вывод, что везут меня по мосту на другой берег реки. Не в замок ли?
  Какое-то время повозка катила снова по проселочной дороге пока не оказалась в арке ворот. Особо рассмотреть ничего не смог. Увидел сбоку лишь стену из черного камня.
  Остановились.
  - Хозяйка дома? - громко спросил возница. - Подарочек привезли!
  - Идет уже, - откликнулся кто-то невидимый мне.
  Прошло не меньше минуты, как послышались чьи-то тяжелые шаги.
  - Ну?
  - Подарочек вам привезли, хозяйка, - соловьем залился возница. - Не зря сегодня вы нас на обход отправили.
  - Чего связан? - спросила хозяйка басовито, и я узнал голос знакомой уже мне Прекрасной Дамы. Той, что помогла выбраться из ямы.
  - Прыткий попался, - объяснил возница. Похоже он в этой парочке главный. Рыжий помалкивает в тряпочку. - Сбежать пытался.
  - Вот как? С чего бы?
  - Может с кем до нас поговорить успел, - предположил возница. - Просветили.
  - Ладно, тогда вниз его. От греха подальше.
  Рыжий здоровяк легко подхватил меня и перебросил через плечо, поволок куда-то. Я даже осмотреться не успел, как мы стали спускаться по не широким ступенькам и оказались в каменном коридоре, скорее всего в подвале. Через дверь меня занесли в просторное помещение и бесцеремонно бросили на пол. Возница вошел следом, ухмыльнулся, развязал мне руки.
  - Наслаждайся, - хихикнул он и оба вышли за порог.
  Деревянная дверь с небольшим решетчатым окошком тут же с грохотом закрылась.
  Что ж, есть время осмотреться. Благо высоко под потолком довольно большое окно с толстыми металлическими прутьями, напрочь отгоняющими мысли о побеге. Помещение, вернее камера, куда меня поместили, приличных размеров. У правой стены грубо сколоченная деревянная кушетка. Назвать этот предмет интерьера кроватью язык не поворачивается. На кушетке, увы, ни подушки, ни одеяла. Собственно и в самой камере больше ничего не наблюдается. Ну, хоть полы чистые...относительно.
  Развязал узел веревки, стягивающей ноги, освободился наконец, размялся. Голова так же раскалывается от боли, а вот струйка крови под носом давно засохла, губа распухла и тоже болит изрядно.
  И чего я Швитльдиуса не послушал. С ним надо было драпать. Что уж теперь? Влип, так влип.
  
  Если словам Швитольдиуса поверить, то личности вроде меня должны пользоваться у Прекрасных Дам почетом и уважением, однако в моем случае что-то пошло явно не так. Может Дама мне попалась неправильная, вернее, я попался неправильной Даме, а может я настолько не в ее вкусе, что обо мне явно забыли. Даже как-то обидно. Первый день я и сам никого видеть не хотел, отлеживался от полученной взбучки. На следующий день орал почти до полудня, требовал меня выпустить, в крайнем случае вызвать посла, консула и адвоката. Позже стал угрожать, мол пошлет государство пулеметную роту на броневиках, меня вызволять, а с ними в придачу полк парашютистов-камикадзе. Орал, пока не сорвал голос, но никто так и не соизволил даже к двери подойти, в окошечко заглянуть, поинтересоваться, чем гость дорогой недоволен.
  Ни еды ни воды тоже не приносили. Пришлось слопать оставшиеся в карманах яблочки. При попытке побега от ушлых крестьян я упал, и несколько из них раздавились, сок впитался в грязные, вываленные в пыли джинсы. Тот еще вид.
  Вот уж и третий день пошел, а меня все игнорируют. Неприятная перспектива загнуться в подвале от голода и обезвоживания. Помимо воли снова лезут в голову мысли, сколько человек может прожить без еды, сколько без воды. Отгоняю их, а мозг нагло пихает опять и опять, никак до истерики довести желает. Только я хитрый, я так просто не сдамся - и начинаю петь.
  Пою все подряд, строчку из одной песни, куплет из другой, еще пару строк из третьей. Что поделать, если ни одной песни целиком не знаю. И так прекрасно отвлечься получается. А если учесть, что голос после вчерашнего ора пока не восстановился, хорошо, что слушателей у меня не нашлось. Не то приключился б у кого-то нервный срыв.
  К полудню я выбился из сил, уселся на кушетку. С тоской обозрел покрывшийся трещинами экран телефона. Вспомнил, когда пытался сбежать и упал, меня еще попинать успели, по телефону угодили, гады. Я вам это припомню. Как и следовало ожидать, сигнала здесь, как и в лесу, не оказалось. Батарея тоже доживает последние минуты. В общем, проку от телефона никакого, и выбросить жаль. Все же теплиться надежда, что все это злой розыгрыш и вот-вот появятся мои друзья (даже представить не могу, кто из них сподобился бы такой розыгрыш организовать), и мы вместе посмеемся, потом я все ж таки надаю подзатыльников слишком рьяным актерам рыжему и вознице, и мы отправимся домой с веселыми воплями, плясками и выпивкой.
  Дверь неожиданно отворилась и вошел среднего роста, но широченный в плечах детина. Толстые, как у неандертальца, надбровные дуги, глубоко посаженные маленькие глазки и квадратный подбородок. Ко всему еще лысина на всю голову. Ни единого волоса. Такого ночью встретишь, сам все карманы вывернешь и отдашь, еще и чек выпишешь на предъявителя.
  В руке незнакомец держал деревянное ведро, которое и поставил на пол, ухмыльнулся недобро, и удалился, пробурчав что-то, похожее на:
  - Женишок.
  В ведре оказалась чистая вода, в которой плавала деревянная же плошка. Такой вкусной воды в жизни не пробовал. Несколько плошек уделал почти не глотая, еще несколько размеренно, с остановками. Ну, хоть напиться принесли, значит обо мне не забыли. Пугают, что ли, чтоб покладистее был? Нельзя исключать.
  Еще пару плошек использовал, чтоб умыться. Оказавшись без благ цивилизации в виде душа, начинаешь чувствовать себя ущербным, недостойным, каким-то, даже, униженным, что ли. Хорошенько умылся и все эти глупости из головы вылетели, будто и не было. Что ж, подождем. Вечно меня в подвале держать не будут, чай не для того облава по пятам неслась. Выпустят, как миленькие, там я и дам стрекача.
  К моему удивлению, ждать пришлось не долго. По ощущениям и часа не прошло, как дверь снова отворилась и вошел невысокий пожилой мужчина с крупным мясистым носом на морщинистом лице и такими же выдающимися ушами. Волосы, в массе своей седые, в беспорядке, будто расчески с детства не видали. На макушке залысина.
  Я как раз стоял у окна, пытаясь что либо высмотреть снаружи. Бесполезно, конечно.
  Посетитель уставился на меня оценивающим взглядом.
  - Ну ка, объясните мне, что это здесь такое происходит? - бросился я в словесное наступление. - Что вы себе позволяете? Сначала добропорядочного гражданина избили, да еще и в подвале закрыли. Возмутительно!
  - Ой, молодой человек, шо вы так кричите? - совершенно спокойно заговорил незнакомец, едва я закрыл рот, чтоб вдохнуть. - Во-первых, как я посмотрю, ваши родители образованием дитяти не занимались нисколечко. Так шо, здравствуйте. А во-вторых, позвольте выразить мое сомнение в вашем утверждении о добропорядочности. Увы, молодой человек, добропорядочные к нам давно не попадали, так шо извините.
  Нет, ну это просто наглость какая-то, форменное безобразие. Нашли не добропорядочного. Да я мухи в жизни не обидел... ладно, насчет мух это перебор, а вот никакой животины покрупнее точно никогда. Да и с людьми всегда по человечески. Не то что некоторые. Дружка моего взять, к примеру, который и бизнес у меня отжал, и жену с ребенком, пусть и не с моим. Он, блин добропорядочный.
  - Будьте так любезны, повернитесь ко мне спиной, - как ни в чем не бывало, произнес старикан и вся моя злость куда-то мгновенно улетучилась.
  - Зачем?
  - Повернитесь, повернитесь.
  Я повернулся, но на всякий случай поглядывал назад. Пока кроме Швитольдиуса, из всех, кого я встретил, у меня никто доверия не вызвал. Еще даст чем-нибудь по темечку, а то и пырнет ножом в спину.
  - Станьте ровно, шо вы крутитесь, будто шило в заднице?
  - Ну это уже слишком, - я снова повернулся к старику лицом. - Вы кто такой вообще будете?
  - Как кто? Я портной. Ваш наряд, молодой человек, совершенно не годиться для церемонии. Поверьте, старому человеку, уж я в этом толк знаю.
  - К какой еще церемонии? - напрягся я. - Выпустите меня отсюда.
  Наивно полагая, что старик пришел в гордом одиночестве, я шагнул к двери. Из коридора тут же выступил здоровила с квадратной челюстью и заступил дверной проем. Оскалился в недоброй улыбке.
  - Вам незачем так волноваться, вас скоро выпустят, - снова без всяких эмоций произнес старик. - Подготовка к церемонии идет полным ходом.
  - К какой такой церемонии? - процедил я сквозь зубы.
  - Ах, молодой человек, конечно же к бракосочетанию. Хозяйка замка, Прекрасная Дама Алефтия, горит нетерпением. Вам несказанно повезло с невестой.
  - С какой еще невестой? Я ее в глаза не видел!
  - Ай-ай-яй, молодой человек, как можно, как можно обманывать старого доверчивого человека? Быть такого не может. Вы еще скажите, что вас принуждают жениться, - и он тихонько захихикал.
  Мне откровенно не понятно, то ли он говорит серьезно, то ли издевается. Но очень уж походит, что второе.
  - Вы какого калору предпочитаете свадебный наряд?
  - Траурного, - прошипел я, поглядывая на крепыша в дверях. С ним мне точно не справиться, нечего и связываться.
  - Забавно. Ну, что ж, молодой человек, мерки я снял. Послезавтра наряд будет готов.
  - Эй! - воскликнул я. - Что значит, мерки снял? Ты ж ничего не замерял.
  Сам не знаю, почему возмутился, ведь жениться я не собираюсь, и на наряд мне откровенно плевать. Но как же можно так наплевательски относится к своим обязанностям? Ого, люди, вы точно думаете, что перевоспитывать нужно именно меня?
  Старик покачал головой и уже шагая к двери маленькими шажками, проговорил:
  - Я столько лет занимаюсь своим ремеслом, молодой человек, что мне достаточно на вас взглянуть и я сошью вам такой наряд, что вы мне будете аплодировать стоя. Вот увидите.
  Дверь за ним захлопнулась, и я остался наедине со своими мыслями.
  
  Следующий посетитель, вернее, посетительница объявилась на следующее утро. Дверь столь же неожиданно, как и вчера, открылась и моему взору предстала немолодая дама, лет шестидесяти. Некогда темные, а теперь в большей мере седые волосы собраны на затылке в аккуратную гульку, строгое, без эмоций лицо, большие очки в толстой оправе. Одета в слегка приталенное черное платье с широким подолом почти до пят и с длинным рукавом, ничего общего с вечерним не имеющее. С вида, строгая училка, лишь указки в руке не хватает.
  Если воспользоваться логикой вчерашнего визитера, родители дамы ее образованием озаботились еще меньше, чем мои. Она молча взирала на меня с таким брезгливым видом, будто я бездомный с немалым стажем бродяжничества в самом центре зловонной помойки.
  Пришлось ответить ей тем же - даже и попытки подняться с кушетки не сделал, наоборот, охнул театрально, и обессиленно обронил руку, достав ладонью до пола.
  - Оголодал, - шепотом произнес я, закатывая глаза в добавок.
  Представление даму не впечатлило.
  - Вот на свадьбе и покушаешь, - с некоторым ехидством сказала женщина.
  Я приподнялся, сел. И эта меня женить собралась.
  - По какому праву меня держат взаперти?
  - По праву сильного, - голос спокойный, невозмутимый, аж противно.
  - Мадам, - я все-таки встал на ноги, - можете мне объяснить, что, все же, происходит? Я ничего не понимаю. Видите ли, я не здешний, из далека. И у меня складывается впечатление, что меня с кем-то перепутали, схватили по ошибке. Я никого здесь не знаю и ничего плохого никому не сделал.
  Почему бы не попробовать по-хорошему, решил я. Авось, ситуация хоть немного проясниться, что-нибудь, да расскажет, коль прикинуться полным профаном ничуть не знакомым с местными заморочками. Совсем ей знать не обязательно, что Швитольдиус меня немного просветил.
  - Никакой ошибки, - ответила мадам, глядя на меня чуточку снисходительнее. - Как раз вы нам и нужны. Видите ли, наша хозяйка пожелала выйти за вас замуж, и по нашим законам она вправе это сделать.
  Я хмыкнул, старательно изображай трудный мысленный процесс, наконец сказал:
  - Зачем же меня похищать, бить, закрывать в подвале? По-моему, это не совсем верный способ добиться взаимности. Не проще ли действовать традиционными методами - знакомство, общение, свидания?
  - На эти шалости нет времени, - отрезала незнакомка.
  - Я никуда не спешу.
  - Зато Прекрасная Дама Алефтия очень и очень спешит.
  - Никогда не встречал ее, надо же, - признался я, делая вид, что пытаюсь вспомнить. - Откуда она меня знает до такой степени, что желает за меня замуж? Повторяю, я здесь совсем недавно. Вероятно, те невежливые простолюдины, что избили и привезли меня, ошиблись. Ведь Прекрасная Дама даже не приходила взглянуть на меня.
  - Это ни к чему.
  Большого труда стоило мне не взорваться и не наорать на эту непробиваемую мадам, все это время стоящую неподвижно, как статуя, скрестив руки на груди. Лишь тонкие, почти бесцветные губы двигались, когда она говорила, да веки смыкались и размыкались, как и положено для живого человека, а то начинают терзать смутные сомнения.
  - Могу я узнать кто вы, и зачем пришли? - как можно спокойнее спросил я. - Надеюсь, вы не очередная портниха? Вчера, видите ли, приходил один...
  - Вовсе нет, - не дослушала она, - пришла на вас взглянуть и объяснить, что вам, молодой человек, придется вступить в брак с хозяйкой замка Прекрасной Дамой Алефтиной. Церемония назначена через два дня по полудню.
  - А если я откажусь?
  - Ваше право. Тогда здесь и сгниете без воды и еды. А если хозяйка осерчает, то, может, и продлить ваше существование здесь, иногда подкармливая, чтоб не сдох.
  Последнее слово она выделила интонацией, чтоб я прочувствовал, именно так и будет, и мило улыбнулась впервые, став похожей на добрую бабушку.
  Мы обменялись еще несколькими фразами. Я постарался убедить ее, что желания прожить остаток жизни и помереть в этом подвале не входит в мои планы. Это было несложно, потому что говорил я чистую правду. Она поверила, даже обещала распорядится, чтоб меня покормили. Что ж, прекрасно. Пусть думают, что я смирился, что я согласен, хотя ничего подобного я не говорил. Пусть будет сюрприз, когда я откажусь от женитьбы прямо не церемонии. У меня и козырь есть - я все еще женат. А двоеженство, надеюсь, и здесь не приветствуется. Главное из подвала выбраться, а там что-нибудь придумаю.
  
  - По-моему, превосходно! - воскликнул портной, хлопнув в ладоши. - Давайте, давайте, надевайте теперь штанишки.
  Как и было обещано, праздничный костюм жениха, то бишь мой, принесли на второй день. Не знаю, что я ожидал увидеть, но явно не это. Портной с гордым видом продемонстрировал нечто, что я даже не знаю, как назвать. Назову это нечто просто кафтаном. На самом деле что-то похожее видел на средневековых гравюрах и картинках в учебниках истории. Странная одежка, будто слегка дутая, красного цвета с двумя темно-синими, почти черными вертикальными полосами, сантиметра в 3 шириной, от плеча до самого низа. Рукава, тоже дутые до локтя, в красно-синюю полоску, а у локтя синий же, манжет. Высокий темно-синий воротник-стойка. Сам кафтан стянут внизу живота горизонтальной вставкой, будто пояс, а ниже, вот ужас, нечто на подобии короткой волнистой юбочки.
  Не вступая в пререкания, я молча натянул на себя этот ужас. Нужно отдать должное портному, с размером он угадал точно, но вот фасончик явно не мой. Почувствовал себя аниматором в костюме животного, а скорее - тыквы, потом и вовсе каким-то сгорбленным хот-догом, раздающим прохожим листики с рекламой возле очередной рыгаловки-шаурмичной.
  Юбочка мне сразу показалась на кафтане излишней, но, когда я натянул с немалым трудом на себя штанишки, как выразился портной, мне захотелось спрятаться, забиться в уголок, а лучше в норку. Штанишки представляли из себя нечто, похожее на трико, или что там носят в балете. Материал настолько плотно облепил нижнюю часть моего тела, что впору изучать анатомию. Как жаль, что юбочка на кафтане сантиметров двадцати, а не в пол метра.
  - Уважаемый, вы сильно ошиблись с размером брюк, - тяжело дыша произнес я. - Глазомер вас явно подвел.
  - Шо вы такое говорите, молодой человек.? Как вам не стыдно? - портной рассматривал меня с умилением. - Все сделано по последней моде. Хозяюшка наша, Прекрасная Дама Алефтия хотела еще потуже вас обжать. Еле уговорил хоть какие-то приличия соблюсти.
  Хорошо, что в подвале не имелось зеркала. Хотя и так себе немного представляю это зрелище - в красно-синем кафтане какого-то средневекового шута и снежно-белых лосинах привокзальной проститутки. Спасибо хоть не леопардовые.
  Я несколько раз повернулся вокруг по просьбе портного. Он поохал, поахал, и скомандовал всю эту "красоту" снимать.
  - Могу признать, за последние десять лет, вы будете самым великолепным женихом на весь Дамский Уголок, молодой человек.
  - То есть как, за последние десять лет? - я подпустил в голос возмущенной обиды, решив старичка подколоть. - Выходит, кого-то нарядили лучше меня. И явно наряд шили не вы!
  - Шо ж вы такой не воспитанный? Все норовите старого человека обидеть. Просто десять лет назад, молодой человек, мода была совершенно другой. Вам бы вместо этих прекрасных штанишек пришлось бы пялить на себя вот такенные клеша, - и он развел перед собой руки не менее чем на пол метра.
  - Отлично! - воскликнул я. Лучше путаться в клешах, чем чувствовать себя начинающей проституткой на витрине. - Это то, что нужно! Давайте клеша. Мне это больше нравится.
  - Увы, увы, увы... - проговорил портной, аккуратно складывая карнавальный, вернее, свадебный костюм. - Наряд одобрен Прекрасной Дамой Алефтией и не в нашем праве что-то в нем менять, молодой человек, так что будьте благоразумны и не капризничайте.
  А вот я как раз вздумал покапризничать.
  - Я эти штанишки не одену! - заявил я. - Разорву завтра в клочья.
  Старичок устало вздохнул, взглянул на меня как-то уж слишком жалостливо, что мне не по себе стало.
  - Будьте мужчиной, молодой человек. Времени переделывать наряд все равно нет.
  - Это еще почему?
  - У прекрасной дамы Алефтии послезавтра именины, - елейным голоском стал объяснять старичок-портной, - юбилей, пятьдесят годочков, как никак. И если она до того момента замуж не выйдет, то лишится всего - и богатства, и замка, и титула. Ее просто-напросто вышвырнут отсюда, а кто придет на ее место, не известно. Такого исхода ни ей, ни нам не нужно. Алефтию мы все знаем многие годы и новая хозяйка нам ни к чему, так что будьте уверены, молодой человек, вас "уговорят" одеть наряд, даже если на церемонии держать под руки придется, аки немощного. Вот вам совет старого человека, принимайте от жизни все как есть с благодарностью и без капризов. Поверьте, мне, молодой человек, силы вам ох как понадобятся в первую брачную ночь. А я еще кое-что подправлю в вашем наряде. Будете неотразимы.
  Загнали меня в угол, прямо приперли со всех сторон, но ничего, посмотрим кто кого. Пора двигать дальше, а то засиделся я в подвале, заскучал. Зато подкрепился. Вчерашняя училка не обманула - меня вечером и утром покормили. Без изысков, без деликатесов, но сытно. Принесли немалую миску горячей перловой каши, обильно политой жирной томатной подливкой с несколькими кусками мяса и пол краюхи хлеба. Даже после нескольких дней вынужденного поста я остался вполне сыт, уработав всю порцию под чистую.
  Что ж, завтрашний день решающий. Повоюем.
  
  Интересно, как себя чувствует клоун на сцене, когда зрители ухохатываются, тыча в него пальцами? Скорее всего он счастлив от того, что смог развеселить публику. А вот я, напротив, чувствовал себя в шарлатанском наряде, как выставленная на продажу игрушка. Не думаю, что меня захлестнул стыд, но очень хотелось обтянуть юбку кафтана и драпануть куда угодно, лишь бы скрыться с глаз собравшихся.
  Движ начался едва ли ни с рассветом. Легкий завтрак, затем переход под конвоем из двух человек с пиками в руках, в соседнее помещение, где оказалась ванна с горячей водой. Уговаривать меня не пришлось и едва за конвоирами закрылась дверь, я плюхнулся в теплую, пахнущую травами, воду. Не успел я насладиться водными процедурами в полной мере, как вошла незнакомая женщина, сграбастала мою одежду и мгновенно вышла, кокетливо при этом хихикнув. Мне стало не до смеха. Да и все удовольствие от купания сошло на нет.
  Полотенце нашлось на кушетке у стены. Кое-как обтершись, обвернул его вокруг себя, чтоб хоть как-то прикрыться.
  - И снова здравствуйте, молодой человек, - раздался знакомый голос портного еще до того, как он вошел в раскрывшуюся дверь.
  На этот раз его сопровождали две не первой свежести девушки. Обе как капли воды, похожи на портного. Даже гадать не нужно, сразу ясно, обе его дочери. Одна держала выглаженный кафтан. У другой в руках знаменитые штанишки и невзрачная кожаная обувка - ни туфли, ни ботинки, что-то более напоминающее мокасины северо-американских индейцев из книг Фенимора Купера.
  - Пора облачаться в свадебный наряд, - произнес портной после того, как я скупо поздоровался.
  Первым делом взял из рук девицы штанишки, покрутил, расправил, жестом показал старику, что не одет и было бы неплохо оставить меня одного.
  - Что вы, что вы, не нужно переживать. Девочки работают со мной не один год, разного навидались. Вы их точно не испугаете.
  Да я, собственно, об этом и не думал. Просто, не удобно как-то стоять в костюме Адама перед совершенно незнакомыми девицами, пусть и повидавшими виды.
  Отошел за громоздкую ванну, чтоб хоть немного отгородиться. И пусть ванна чуть выше колен, все же эта преграда придала уверенности. Повернулся к хихикающим и перешептывающимся девицам тылом и как можно скорее натянул белоснежное трико. Не скажу что почувствовал себя намного увереннее. Плюнув на стеснения, вернулся в коллектив и позволил облачить себя в кафтан. На ноги натянул мокасины. Ну чем вам не шут.
  Да, я шут, я циркач, так что же...
  
  Народа на церемонию собралось нимало. В очень большом, по моим понятиям, зале замка, толпились и простолюдины, и люди позажиточнее. В первых рядах щеголяли яркими нарядами явные богачи. Меня вывели на помост, украшенный двумя полукруглыми арками, увитыми цветами и листвой. Да и сам помост, на котором уместилось бы без давки и толкотни человек тридцать, а то и больше, украшен зелеными ветвями, разноцветными флажками, лентами и цветами. Слева от меня небольшой столик. Возле него пожилая невысокая женщина в серой мантии. Посматривает на меня с нескрываемым любопытством, впрочем, как и все остальные. Прямо перед помостом распахнутые настежь высоченные двухстворчатые двери. Там светит солнце, там свобода. Только добраться до этой свободы не так уж и просто - до дверей не менее пятидесяти метров. И пусть проход сейчас свободен, но по обе стороны - толпы людей. Перехватить меня не составит труда. А если и добегу до дверей, что делать дальше? Куда податься? Кроме того, по углам постамента четыре стражника в кожаных доспехах и с пиками. Они тоже не будут молча наблюдать за моим побегом. Положеньице.
  Где-то за спиной грянула музыка. Не то, чтоб оркестр, а так, несколько трубачей дуют в трубы, а еще несколько бьют по струнам похожих на банджо инструментов, еще один гатит по барабану. Какая-то мелодия все ж таки присутствует, и на этом спасибо. В зале зашумели. Зашумело и у меня в ушах. Не каждый день насильно женят, можно и поволноваться. Скорее всего наступил решающий момент и вот-вот должна появиться невеста. Скорее бы, пусть на себя взгляды отвлечет, а то меня как вывели на постамент, так и торчу один на всеобщее обозрение. Старушка в серой мантии не в счет. На нее вообще никто внимания не обращает.
  Под нескладные звуки музыки я немного успокоился, стал гадать, как выглядит моя "не суженная". Закралась мысль, что ошибся, когда меня привезли в замок, и слышал я чей-то другой голос, а не той мужеподобной дамы, что спасла меня в лесу, вызволив из западни. Вдруг совсем наоборот, выйдет в белоснежном пышном платье та белокурая нимфа, что примчалась на коне чуть позже? Ее наверняка масса местных кавалеров в пикантных снах и мечтах видит. Что тогда делать? Велик соблазн на такой красотке жениться.
  Потряс головой, отгоняя бредовые мысли. Нужно сосредоточиться. Можно сказать, в ближайшие минуты моя судьба решится.
  С неприятным скрежетом открылась дверь позади помоста, как раз напротив входной двери. Гости притихли, лишь перешептываясь слегка, вытянули шеи, стараясь заглянуть за помост. И несмотря на то, что сквозь высокие витражные окна в зал попадало довольно много солнечного света, та часть зала оставалась в полутьме.
  Я отступил назад, повернувшись к открывшейся двери боком. Замер. Никто так и не вошел. Авось одумалась? Нет.
  Высокая фигура, особо и не похожая на женскую, облаченная в красно-синее платье с пышной юбкой, в несуразной шляпке с белой фатой, прикрывающей лицо и плечи, появилась в проеме. За ее могучей, не побоюсь этого слова, спиной, замаячили силуэты в таких же серых мантиях, как и у дамы, ожидающей рядом. Процессия зашагала в мою сторону - к ступеням с обратной стороны помоста. Невеста шагала, размахивая руками, как бравый солдафон на плацу во время смотра. Раз-два правой...
  К горлу подкатил ком. Я даже не сразу обратил внимания, что свита в серых мантиях тянет какую-то заунывную песню. От этих звуков хочется выть и бежать как можно дальше.
  Вот моя суженная подошла к ступеням, браво поднялась и под бурные аплодисменты и радостные крики предстала перед толпой, остановившись в полушаге от меня. Завывающие, их оказалось ровно шесть, заняли места позади нас, став полукругом. Одна из них, как бы невзначай, крутнула меня так, чтоб я встал лицом к толпе, как и невеста. Я невольно повернулся на ватных ногах, мельком взглянул на женщину в фате. К сожалению, лица не рассмотрел, но и по фигуре ясно, передо мной моя спасительница. Еще больше захотелось выть.
  На помост поднялась еще одна фигура в сером. Откуда она появилась, я так и не заметил. Она положила на столик толстую, видавшую виды, книгу, открыла ее в нужном месте, и удалилась. Пожилая, что ожидала вместе со мной, приблизилась к столу, опустила руки по сторонам от книги. В зале воцарилась тишина, даже перешептываться перестали. Она кинула толпу взглядом, прокашлялась и заговорила:
  - Сегодня, в третий день срединного месяца лета, мы станем свидетелями заключения брака между Прекрасной Дамой Алефтией и Перемещенным Сержем.
  Так вот зачем портной мое имя выпытывал, а я, дурак, распустил язык.
  - Это долгожданное событие будет увековечено в скрижалях, - она указала рукой на книгу, - на века вечные.
  Толпа разразилась аплодисментами. Богачи хлопали сдержанно, особо не выражая эмоций, лишь скромными улыбками подтверждая одобрение. Остальные, особенно задние ряды, криками выражали свое восхищение и радость, даже кое-где раздался громкий свист.
  Оратор подняла руку, успокаивая публику. Мало-помалу снова наступила относительная тишина.
  - Итак, Прекрасная Дама Алефтия, согласна ли ты взять в мужья Перемещенного Достойного Сержа и быть его женой в горе и радости отмеренный вам срок?
  - Согласна, - пробасила невеста.
  - Перемещенный Достойный Серж, согласен ли ты взять в жены Прекрасную Даму Алефтию и быть ее мужем отмеренный вам срок?
  Дураку ясно, все ждут мое согласие, но язык во рту не поворачивается, будто свинцом налит. Думаю, лицо мое выражает панику, перевожу взгляд на женщину у стола, на невесту, на замершую в нетерпении толпу. И тут в распахнутую дверь влетает какая-то тень, вихрем мчится к помосту. Стоящие у прохода шарахаются в стороны с испуганными, недоуменными криками. В следующее мгновение перед помостом приземляется Швитольдиус во всей красе и кричит:
  - Это мой гегой! Я его пегвый в башне нашел!
  Став на задние лапы и опершись на хвост, как заправский кенгуру, он упер передние лапки в бока и горделиво обвел всех взглядом, проверяя, какую реакцию вызвало его появление. Должен признаться, у меня - самую радостную. Снова замаячила надежда. Остальные присутствующие некоторое время переглядывались, где-то в толпе раздался первый смешок, за ним еще и еще. Затем, осмелев, начали выкрикивать:
  - Поздно спохватился!
  - Брехня!
  - Двигай отсюда по добру по здорову!
  Швитольдиус растерялся, не ожидая такого приема, вертя головой, стал переминаться на месте.
  - Я не могу жениться! - закричал я. - У меня уже есть жена!
  Наступившее было молчание снова нарушили смешки. Многие тыкали пальцами в Швитольдиуса. Его стального цвета шкура стала принимать розовый оттенок, а местами даже пошла красными пятнами. Раздумывать, что происходит с моим другом не было времени.
  - Толя, валим отсюда! - закричал я и сиганул на дракона, надеясь уцепиться за шею и смыться из этого балагана.
  Швитольдиус оказался к такому не готов. Он успел лишь округлить глаза и попятится на пару шагов, отчего, понятно, за шею его обнять мне не удалось. Я всем весом ухнул на него, сбив с ног и мы распластались у подножия помоста под громкий хохот присутствующих.
  Пока мы поднимались на ноги, первой сориентировалась невеста, закричала:
  - Убрать дракона.
  Копейщики ощетинились остриями пик, окружая. Еще пару секунд и путь к свободе будет отрезан.
  - Бежим! - закричал я и припустил по свободному проходу к двери. Опешившие от такого представления люди растерялись, не пытаясь препятствовать. Сзади я слышал тяжелый топот несущегося по пятам дракона.
  - Закрыть дверь и ворота! - услышал я голос своей "не суженной", но команда слегка запоздала.
  Я перепрыгнул порог, промчался по десятку ступеней вниз, и оказался в просторном, окруженном зданиями и стенами, дворе. Швитольдиус не отставал.
  - Как в башне! - скомандовал я, и по глазам хищника определил - он меня понял, повернулся спиной.
  Я обхватил его шею, и мы взмыли вверх. Крики и шум остались где-то внизу. В ушах засвистел ветер. Под нами пронеслась крыша с оранжевой черепицей, еще какое-то подворье, крепостная стена. Потом, будто лоскутное одеяло, поля. Лоскуты становились все меньше и меньше. До меня дошло, что мы набираем высоту. Мне показалось, руки мои вот-вот расползутся на толстой шее животного, и я сорвусь вниз.
  - Ниже! - заорал я, паникуя.
  Швитольдиус изменил положение тела. Теперь он не поднимался, летел горизонтально. Я немного успокоился, даже осмелился немного сдвинуться, устроившись поудобнее. Под нами проплыла река с горбатым каменным мостом, деревенька на другом берегу. Вдалеке темнел лес, к нему мы и направились, заметно снижаясь. Взмахи крыльев Швитольдиуса становились все слабее и реже. Под нами замелькали кроны деревьев, дракон едва ли ни чиркал по ним пузом, что выглядело как-то неправильно.
  - Падаем, - выдохнул Швитольдиус и мы рухнули в заросли кустарника на небольшой поляне.
  Даже представить себе не могу, что чувствовал Маресьев, падая на сбитом врагами самолете, если после всех испытаний снова вернулся в небо. Мне этого единственного раза хватило, на всю жизнь запомню и очень надеюсь, больше мне летать не придется, ни на самолете, ни на драконе.
  Болит все тело, но острой, жгучей боли не наблюдается. Можно питать надежду, что косточки остались целые. Пошевелил пальцами рук. Работают. Пошевелил руками и ногами. Больно, но все целое. Охнув, перевернулся сначала на спину, потом сел, осмотрелся. Метрах в пяти от меня, скрытый мятыми ветками кустарника, постанывал Швитольдиус. Над кустами торчал лишь хвост с неестественно согнутым почти под прямым углом кончиком. Будто перископ подводной лодки.
  - Я хвошт шломал, - раздался страдальческий голос дракона и хвост тут же исчез.
  Послышалась возня, хруст веток и моему взору предстала мятая, грязная физиономия Швитольдиуса.
  Как никак мне пришлось полегче. Первый удар о землю принял на себя дракон, смягчив мне приземление. И лишь потом я не удержался и отлетел в сторону. Тоже повезло, что Швитольдиус покатился в другом направлении, не то помял бы меня знатно.
  - И кгыло вывихнул, - добавил он, встряхивая крылья.
  Бедняга, не слабо ему досталось.
  - Чего мы упали? - спросил я.
  Дракон громко фыркнул.
  - Я тебе не лошадь, такую тяжесть нести! Срать нужно меньше.
  Надеюсь, понял правильно, что он имеет ввиду слово - жрать. Да и вообще, кажется я стал понимать его вполне сносно, почти и не приходится переспрашивать.
  Поднялся на ноги, ощущая боль во всем теле, окинул беглым взглядом свой наряд. Зрелище удручающее. Некогда белоснежные лосины перепачканы землей и травой до такой степени, что и первоначальный цвет определить сложно. В нескольких местах порваны ветками, а из царапин на ногах сочится кровь, окрашивая грязную ткань еще и в красный. Кафтан в не менее плачевном состоянии - весь перепачканный, правый рукав почти полностью оторван, на паре ниток держится. В относительной сохранности остались лишь кожаные башмаки.
  - Что делать будем, Толян? - покосился я на охающего дракона.
  - Сто делать, сто делать? Дгапать надо. Со стен замка могли видеть, как мы пекиговали вниз. Погоню отпгавят, облаву огганизуют. Надо спешить.
  И он ломанулся прямо через кусты, с треском ломая ветки, оббивая листья, оставляя в зарослях кустарника вытоптанную просеку. По такому следу погоня, не утруждаясь нас найдет в ближайшее же время.
  Отбросив рассуждения, зашагал следом. Ветки продолжали хватать меня за ноги, оставляя на многострадальных лосинах новые дыры.
  Выбрались из кустарника под деревья. Высокие стволы с зелеными пышными кронами росли на приличном расстоянии друг от друга, так что двигаться стало совсем легко. И вообще, заметил, что леса здесь не особо густые, непроходимых чащоб пока не попадалось
  Обратил внимание, что Швитольдиус забирает все больше влево. Это кажется странным, ведь мы должны стараться уйти как можно дальше.
  - И они так подумают, - ответил дракон на мой вопрос. - А мы наобогот, к дегевеньке вегнемся. В этой стогоне лес к самым кгайним домам подступает. Там и отсидимся.
  Не скажу, что план показался мне изумительным, но другого я предложить не мог. Хватит, однажды уже посамостоятельничал. И чем закончилось? Едва под венец не угодил. В последний момент Господь отвел. Послушаюсь на этот раз аборигена, авось и повезет.
  - А собаки у погони будут? - спросил я. - По следу могут пойти.
  - Неа, - беззаботно отмахнулся дракон. - нет тут таких собак.
  Среди деревьев стали попадаться островки кустарника, густого, высокого. Какое-то время обходили мимо, затем островки увеличились в размерах и количестве, что пришлось выписывать зигзаги, почище ползущей змеи, а еще позже заросли обступили нас так, что мы оказались будто в лабиринте. Я мужественно шагал вперед, держась на несколько шагов позади широкой, отливающей металлом спины дракона, чтоб ветки не били меня по лицу. Мы прошли по зарослям довольно много, когда оказались в тупике. Из уст моих готова была выпорхнуть нецензурная фраза, но Швитольдиус меня опередил.
  - Пгекгасно, - произнес он, встал на четвереньки и нырнул в заросли. Я и не обратил внимания, что кустарники густо заплели ветвями верхнюю часть. А внизу, до высоты где-то повыше колена, вполне просторно - лишь пучки стеблей толщиной в палец поднимаются из почвы на достаточном друг от друга расстоянии, чтоб не только человек, а и вполне упитанный дракон, могли свободно передвигаться на четвереньках.
  Что ж, мы не гордые. Я живо принял позу собачки и засеменил за Швитльдиусом. С непривычки, дело это показалось утомительным. Когда дракон наконец-то остановился и сообщил, что здесь можно и заночевать, я повалился прямо на землю спиной и блаженно вытянул ноги. Колени саднили. Даже не глядя ясно, лосины протерлись там до дыр, да и кожу, скорее всего стер до крови. Правда это почему-то не растрогало, не показалось чем-то из ряда вон выходящим.
  Швитольдиус распластался прямо на животе в полуметре от меня.
  Минут пять лежали молча. Когда дыхание пришло в норму, спросил:
  - Ты как? Крыло болит?
  - Я впгавил, - хмыкнул дракон и поиграл плечами, скривился от боли. - Все гавно болит, но лететь смог бы. Только вот хвост.
  Он вильнул хвостом с неестественно загнутым кончиком.
  - Без хвоста упгавлять в полете сложно.
  - Давай тебе шину наложим, - предложил я, вспоминая урока первой медицинской помощи. Правда накладывать шину на хвост дракону там не учили.
  - Сто еще за сына? - недоверчиво спросил Швитольдиус.
  - Сейчас покажу.
  Нашел поблизости несколько засохших стеблей, выломал, сделав две палки сантиметров по сорок длинной. Оторвал окончательно свой рукав и распустил его на полоски, что оказалось не слишком сложным - ткань рвалась совсем легко. Этого показалось недостаточно, и я отодрал одну темную полосу спереди камзола. Теперь нормально.
  - Давай хвост, - решительно сказал я.
  Не подозревая подвоха, дракон еще раз вильнул хвостом, застыл, покачивая им у меня перед носом. Ничего не объясняя, я обхватил его обеими руками и выпрямил.
  - А-уууу-уууу-уууу! - заправским волком взвыл Швитольдиус
  Где-то совсем рядом залаяли собаки, штуки три, не меньше. Швитольдиус заткнулся, уставился на меня округлившимися от боли, обиженными глазами.
  - Погоня? - спросил я. - Слышишь, собаки?
  - Больно, - выдавил из себя дракон, с опаской поглядывая на хвост. - Дегевня гядом, - пояснил он, - это двоговые шавки, на цепи сидят.
  Я успокоился, приставил приготовленные палочки к хвосту.
  - Потерпи, - и обмотал конструкцию приготовленными полосками ткани.
  Надеюсь поможет.
  Швитольдиус с сомнением осмотрел результат моих трудов, повилял хвостом вправо-влево, удовлетворенно хмыкнул и аккуратно опустил его на землю.
  С полчаса мы провалялись молча. Растянувшись на спине, смотрел в сплетенные над головой ветки густого кустарника с неизвестным мне названием. Впрочем, разницы никакой, как он тут зовется. В голове было пусто, ни одна мысль на долго не задержалась. Хотя, подумать, как раз было о чем.
  Кряхтя, приподнялся Швитольдиус, уселся.
  - Слетаю ка я на газведку, - произнес он, повиливая хвостом у себя перед носом.
  - А как же хвост? - встрепенулся я и тоже сел. - Не болит?
  - Немного. Думаю, упгавлюсь.
  - Ты на долго? Не бросай меня снова.
  - Я тебя и в пгошлый гас не бгосал. Ты сам ушел! - Швитольдиус скорчил обиженную мину. - Я утгом вегнулся, а тебя и след пгостыл. Я по лесу метался, тебя искал, сють на эту психованную не нагвалшя.
  - На кого? - не понял я.
  - На твою Пгекгасную Даму Алефтию. Как газ возле ямы-ловушки.
  - Я в яму ночью свалился, - признался я. - Там и переночевал, а утром она меня вызволила. Я едва выбрался, как примчалась еще одна, белокурая, и они, сдается мне, собрались драться! Я воспользовался замешательством и сбежал.
  - Тепегь понятно, - кивнул Швитольдиус. - Блондинка - это Пгекгасная Дама Оливия. Яма-ловушка - ее гук дело. Та башня к ее замку самая близкая, вот она таких ловушек и наделала на всех тгопах. Знасит ты по пгаву ее пленник, а Алефтия тебя пгосто-напгосто укгала. Только ничего не поделать, тут уж кто пегвый.
  - А что с Оливией стало? - спросил я, заметив, что голос мой подозрительно дрогнул. Не хотелось думать, что из-за меня могла пострадать такая симпатичная молодая особа.
  - Сто ей станется? Подгались и газошлись. Ты сбежал, смысла дгаться до смегти никакого. Обе на поиски отпгавились. А ты умудгился на подставных напоготься. Таких повозок вокгуг башен десятки кгужат. Осень хитго и эффективно. Вот ты и попался.
  - Как же ты меня нашел?
  - От ямы по следу шел - дракон бросил на меня обиженный взгляд и отвернулся. - Я тебе говогил, давай со мной, а ты сто?
  - Ну прости, - повинился я. - Думал нормальные мужики, довезут до деревни, а там сориентируюсь.
  Швитольдиус вздохнул и встал на четвереньки.
  - Я на газведку, - бросил он все тем же обиженным голосом и проворно засеменил на всех четырех конечностях, петляя между кустами.
  Оставшись в одиночестве, пригорюнился. Настроение испортилось окончательно. В голове мелькали разнообразные, почему-то неприятные и тревожные мысли, ни за одну из которых не удавалось зацепиться. Меня бросило в пот, стало душно. Я стянул клоунский камзол, бросил на землю. Представил себя со стороны - с голым торсом и в грязных рваных лосинах, весь в царапинах и синяках. Меня можно принять за представителя ЛГБТ сообщества, попавшегося на глаза группе подвыпивших десантников в день ВДВ.
  Хотелось есть и пить. Утром меня завтраком не побаловали, заверив, что уж на свадебном пиру я и наемся, и напьюсь от пуза. Видать не судьба. Может Швитольдиус догадается чего-нибудь раздобыть, как тогда - в башне.
  Темнота наступила как-то неожиданно, резко. Вот только что было еще светло, и раз, вокруг почти полная темнота. Я поежился, чувствуя себя голым и беззащитным. Поскорее натянул камзол, но ощущения от этого особо не изменились. До меня дошло, что я остался ночью один в лесу, беззащитный. Даже палки под рукой нет, если что. А ведь по пути столько веток попадалось, вполне можно было приличный дрючок выбрать. Хоть немного спокойнее было бы. Даже прошлую ночь, проведенную в яме, чувствовал себя более защищенным. Казавшаяся вчера жуткой яма, виделась мне сейчас вполне уютным и безопасным убежищем. Поджав ноги к груди и обхватив руками колени, привалился спиной к кусту и застыл, вслушиваясь в незнакомые мне звуки леса. Возникшее было желание выбраться из зарослей и поискать какую-нибудь увесистую палку отогнал напрочь. Не хватало опять в какую-то яму свергнуться, опыт уже есть. Да и обратно я вернуться не смогу. Опять потеряем друг друга со Швитольдиусом. А он то меня сможет найти в этих зарослях?
  Страх развиться не успел. Послышалось знакомое шарканье и потрескиванье веток. Это возвращается Швитольдиус. Я не ошибся. Вот блеснули знакомые глазищи, вот и отливающее металлом упитанное тело шмыгнуло между кустов и распласталось на животе в полушаге от меня.
  - Устал, - выдохнул дракон и громко засопел.
  Целую минуту я ждал молча, предполагая, что он расскажет о результатах вылазки, но тот продолжал безмятежно сопеть, изображая спящего, либо спал на самом деле.
  - Эй-эй! - я ткнул его кулаком в плечо. - Что за дела? Рассказывай, что увидел. Погоня была?
  Приоткрыв левый глаз, дракон смачно зевнул и все ж таки ответил:
  - Как же без погони? Конесно была. Как я и сказал, они в дгугую стогону ушли, далеко. Есе бы, я впегед залетел, следов оставил, хе-хе.
  - Ну, ты молодец.
  Дракон расплылся в улыбке от моей похвалы.
  - Поесть ничего не прихватил? - спросил я с надеждой.
  - Не до того, - буркнул Швитольдиус и прикрыл глаз.
  - Слушай, Толян, - не унимался я, - а где можно одежонкой разжиться? Я ж в таком виде ходить не могу.
  На этот раз Швитольдиус открыл оба глаза, оглядел меня, будто видел в темноте, и со вздохом промолвил:
  - Да уж, такой костюм испогтили. Сплошная гвань. Жалко.
  - Не смеши, - отозвался я. - Не одежда, а жуткое убожество. Клоуны краше одеваются.
  Дракон взмахнул хвостом. Поставленная мной шина кое-как еще держалась.
  - Нагяд щикагный, - сказал дракон. - Ты пгосто в моде не понимаешь.
  Спорить совершенно не хотелось. И так уж ясно, такова мода.
  - Все же, где можно одежду раздобыть?
  - В дегевне. На нось стигку многие цепляют.
  - Ты это на что намекаешь? Украсть?
  - Я не намекаю. Я пгямо так и говорю.
  - Ну, знаешь ли, - я взаправду возмутился. - Сам говоришь, я сюда не перевоспитание, а меня на воровство подбиваешь. Какое-то неправильное перевоспитание получается.
  - Вот оно как, - оживился дракон. - Так ты у нас что, вогишка? От воговства пегевоспитываешься?
  Ишь чего придумал. Это точно мимо. Воровство, это не про меня. В жизни ничего не крал, даже и в мыслях не было.
  - Точно не от воровства, - покачал головой я.
  - От сего же?
  - Знать бы, - честно признался я и спросил, - Деревня далеко?
  - Совсем гядом.
  - Может ты одежду сможешь достать? - спросил с надеждой.
  - Неа, - дракон поудобнее устроился и закрыл глаза. - Меня собаки усюют, а на тебя и внимания не обгатят. Они на людей не лают.
  Странные какие собаки, подумал я, и, решившись на противоправные действия, уточнил:
  - В какую сторону идти?
  На крупной драконьей морде снова открылся левый глаз, пошарил вокруг взглядом.
  - Туда, - устало сказал он, ткнув пальцем передней лапы куда-то мне за спину.
  Что ж, нужно действовать быстро, пока не передумал, не то так и буду болтаться по свету в белых рваных лосинах, как не пойми кто.
  Не сказав больше и слова, и встав на четвереньки, я двинулся в указанном направлении. Деревня оказалась гораздо ближе, чем я мог предположить. Я и двух десятков метров не удалился от нашей стоянки, как оказался на опушке. Метрах в пяти от зарослей темнел деревянный забор из штакетника. Многие штакетины отсутствовали, что позволит без труда забраться на территорию усадьбы. Забор уходил влево и вправо. Несмотря на ночь, в свете звезд удалось рассмотреть, что слева метров через двадцать забор упирается в заросли, точно такие же, в которых засел я. Справа же меж забором и лесом видна полоса дороги, стало быть там и начинается улица, а за дорогой отблескивает речная гладь.
  Ничего и никого подозрительного я не узрел, поэтому быстро переполз по густой траве от леса к забору. Замер у подходящего размера дыры, заглянул на усадьбу. Ага, огород. Аккуратные грядки занимают довольно просторный участок. Справа, над дорогой, светлеет побеленными известкой стенами небольшой одноэтажный домик с высокой двускатной крышей. Возле домика несколько строений поменьше, какие-то сараи или хлев. Как не присматривался, бельевой веревки с сохнущими вещами я не заметил. Значит придется пересечь усадьбу. Вон с противоположной стороны такой же покосившийся забор - межа между соседями.
  Дыру в заборе преодолел без приключений, распластался, прижимаясь к земле и пополз по тропинке меж грядками. В сторону огорода смотрели два темных окна, и кто может дать гарантию, что там не примостился какой-нибудь любитель созерцания звезд, а то и просто мучимый бессонницей человек. Я еще больше вжался в землю, подумав, что из окна вовсе и не сложно заметить мой обтянутый белоснежными лосинами зад.
  Казалось, противоположный забор отдаляется, вместо того, чтоб приближаться. В какой-то момент я даже готов был вернуться, но взял себя в руки. Кое-как дополз и заглянул на соседний участок. Все тоже самое - огород, дом, сараи. А вот между домом и сараем натянуты несколько веревок, на которых сушатся вещи и постельное белье. Бинго!
  Оказавшись на участке, пополз вдоль забора к дому, затем вдоль стены, стараясь издавать как можно меньше шума. Сказать с уверенностью, что мне это удается, никак не могу, не обучался я такому ремеслу.
  До угла, за которым меня ждут заветные веревки с вещами, осталось не более двух метров, когда прямо на меня вылетела черная тень. Не сомневаюсь, даже в детстве я не пугался так сильно, как сейчас. Я замер до такой степени, что даже рот не мог открыть и пошевелить языком, чтоб закричать от охватившего меня ужаса. К счастью, это быстро прошло, как только я понял, что черная тень - это всего лишь собака, здоровенная, такая, нужно признать, псина. Откативший было первоначальный ужас стал возвращаться, наполняя тело и мысли страхом.
  - Хороший песик, - прошептал я.
  И песик, вильнув толстым пушистым хвостом нюхнул мои взмокшие от напряжения и страха волосы, ткнувшись мокрым носом, и засеменил в огород по какой-то своей надобности, не обращая более на меня никакого внимания. Сердце колотилось так, что в ушах будто набат бил. Пришлось пару минут полежать, чтоб унять дрожь, и внешнюю, и внутреннюю. Когда пришел в себя, поднялся, заглянул за угол. Все спокойно. Никто меня не ждет, никакие полуночники не гуляют по подворью. Я шагнул к веревкам. Чувствовал, что ползать, прятаться, как пластун, больше не смогу, просто не выдержу - нервы на пределе. Схватил первые попавшиеся на глаза штаны, рубаху, что-то еще неопределенное, времени рассматривать не было, и немного пригнувшись, бегом бросился к дыре в заборе, через которую проник на усадьбу. Краем глаза посматривал за псиной. Она что-то увлеченно рыла под деревом в дальнем конце огорода, продолжая не обращать на меня внимание. Вот уж молодчина. Я прошмыгнул на соседний участок, растянулся во весь рост. Повезло. Здесь так ничего и не изменилось, из дома никто не вышел. Еще немного усилий, и вот я уже за вторым забором. Растянулся на траве, раскинув руки в стороны. Дыхание помалу восстановилось. В голову пришла шальная мысль, коль украл шмотки, не стянуть ли чего съедобного. Уже не спеша и особо не нервничая, прополз по грядкам, собирая урожай. Особо похвастаться нечем, но все же штук пять крупных, на всю ладонь, помидоров, несколько пупыристых огурцов и десяток не особо крупных морковок я раздобыл. Собрав добычу, вернулся в заросли, где без труда нашел дрыхнущего Швитольдиуса.
  При виде овощей рот наполнился слюной, но взглянув на руки, понял, что без водных процедур не обойтись. Да и одежда после ползанья по огородам превратилась в сгусток грязи. Некогда белоснежные лосины стали серо-черно-зелеными со множеством дыр. Вернее, будет сказать, что дыр на них больше, чем осталось ткани.
  Определить в какой стороне течет река не составило труда. И уже минут через десять я выбрался на стелящуюся вдоль берега реки дорогу, осмотрелся, и никого не заметив, перебежал к воде. Вода оказалась довольно прохладной, но я быстро привык, получая от купания настоящее удовольствие. На берегу оделся уже в свеже-украденные обновки. Светло-коричневые холщовые брюки оказались слегка велики, но я затянул их поясом - не слетят. Светлая, не раз стиранная рубаха тоже оказалась свободной, но это на много лучше, будь она в обтяжку. Прихватив свадебные шмотки, не оставлять же на берегу на всеобщее обозрение, вернулся в лагерь. Швитольдиус сопит, как и сопел, даже в той же позе, а вот запасы пищи, мной добытые, заметно уменьшились. Вот значит как, сжевал половину, пока меня не было. Усмехнувшись, не устраивать же из-за пары помидор разборки среди ночи, я доел остальное и устроился спать.
  
  - Хватит меня обнюхивать, - сказал я и открыл глаза.
  В небезопасной близости надо мной зависла морда Швитольдиуса. Есть от чего испугаться с утра пораньше, но я-то проснулся минут пять назад и лежал прислушиваясь, как мой сотоварищ обнюхивает все вокруг. Будь у него желание мной полакомиться, времени хватило бы. И не нужно ждать утра.
  - Могковочки не осталось? - слегка отодвинувшись, спросил дракон.
  - Морковочки? - хихикнул я и сел, стараясь размяться. - Ты что, морковку кушаешь? Ты же хищник!
  Хищник потупился и произнес:
  - Могковочка тоже вкусная.
  - Я вчера всю доел, - признался я и с ехидством добавил, - что после тебя осталось.
  Дракон обреченно вздохнул и улегся рядом.
  - Так и будешь здесь валяться? - недовольно пробурчал я. - Может, вообще, здесь поселимся?
  Швитольдиус скосил на меня левый глаз и совершенно без эмоций произнес:
  - Ты куда-то тогопишься?
  И тут я понял, что веду себя неправильно, до невозможного. Я должен бы нервничать, волноваться, суетиться, пытаться найти выход, возможность вернуться в свою привычную жизнь. А я преспокойно сижу в зарослях кустарника бок о бок с говорящим хищником, и так спокойно на душе, так комфортно, что даже немного стало страшновато. Так и сидел бы здесь в тишине и покое, хоть камнепад с неба.
  Я тряхнул головой, отбрасывая непонятно откуда взявшееся наваждение. Пусть и некуда спешить, и не хочется, но и сидеть на месте, это не дело. Нужно что-то решать.
  - Не спешу, - пришлось согласиться со зверем. - Все равно, нужно куда-то двигаться. Куда пойдем?
  Еще больше скосив на меня левый глаз, Швитольдиус произнес:
  - Сейсяс тосьно никуда. Близайсых дней пять по всей окгуге облавы будут. Думаешь новая Пгекгасная Дама пустит все на самотек? Как бы ни так. Такая возможность, в первые же дни заполучить Пегемещенного, кого угодно с ума сведет.
  - Почему ты говоришь, что Прекрасная Дама новая? - решил уточнить я.
  - Как же, у Алефтии сегодня день гожденья. Пятьдесят годочков. С утга должна ее пгиемница явиться, а Алефтия отпгавится в Замок Стагейшин. Так сто, нам сейсяс ниже тгавы, тише воды сидеть надо. А вот носью мозно попгобовать.
  Я промолчал. Не особо мне понравилась перспектива очередной ночной прогулки по лесу, пусть и с местным проводником на этот раз.
  Где-то недалеко, со стороны деревни, залаяла собака. Швитольдиус тут же насторожился, повел острыми ушками.
  - Что? - прошептал я, будто опасаясь, что далекая псина может меня услышать.
  Швитольдиус коротко дернул крупной головой, показывая не мешать и продолжил прислушиваться. Гавкучая собака тем временем заткнулась, но я уловил выкрики людских голосов. Судя по виду Швитольдиуса, который весь напрягся, подобрался, даже встал на корточки всеми своими четырьмя лапами, мне тоже стоит поволноваться. Сердце мое заколотилось часто-часто, даже в ушах зашумело, но на душе все ж таки оставалось спокойно. Какое-то двойственное, не свойственное мне ощущение. Будто волнение Швитольдиуса передалось мне, но сам я, тем не менее, остаюсь спокоен. Меня переполняет уверенность, что все обойдется.
  Шум в ушах затих, сердце забилось в нормальном ритме, да и дракон заметно расслабился. Как я не прислушивался, шума голосов более не услышал. Посмотрел на спутника, ожидая каких-либо пояснений.
  - Повезло, - наконец проговорил тот, осторожно вздыхая. - Всех мужиков из дегевни новая хозяйка на облавы отпгавляет. Спогили долго с какой стогоны от дегевни начинать лес пгочесывать. Гешили с пготивоположной. Повезло, так повезло.
  - Ты все это услышал? - удивление мое не наигранное, голоса едва можно было услышать, не то, что различить слова.
  - Слух у меня отменный, - похвастался Швитольдиус, но все же признался, - кое-сто услысал, кое-сто догадался. В любом слусяе, немного вгемени в запасе у нас есть. Плюс, мы знаем, сто поиски ведутся с дгугой стогоны дегевни.
  - И что мы можем сделать?
  - Уходить нужно. До темноты не пготянем, найдут.
  - Чего ж ты сидишь? - наконец-то и до меня волнение дошло. - Двигай.
  
  Как мы брели по лесу, стараясь производить поменьше шума, даже пересказать сложно. Совсем нелегко представить себе передвигающегося бесшумно, как ниндзя, дракона, размером со взрослого быка. То дерево заденет, то куст притопчет, и все же он, на мой взгляд, создавал шума на порядок меньше, чем я. Сам не понимаю, как так получается, стараюсь идти по следам Швитольдиуса, а мне все равно под ноги попадаются какие-то ветки, палки, шишки, хруст от которых, кажется, разносится на весь лес. После каждой такой палки, треснувшей под моей неосторожной ногой, меня поражал осуждающий взгляд дракона, а иногда и тихий вздох разочарования. Мои навыки охотника не оставляют шансов Швитольдиусу разжиться собственным героем, как он мечтал.
  Не думаю, что темпом быстроходной черепахи мы ушли слишком далеко, но благо в том, что мы так никому и не попались на глаза. И сами никого не заметили, даже издали. На привал остановились еще до наступления сумерек. Не привыкший к длительным пешим прогулкам, я повалился на мох рядом с толстым стволом древнего, как мне подумалось, дерева. Снял обувь, давая уставшим ногам отдых.
  - Не нгавится мне это, - задумчиво пробурчал Толян.
  - Что?
  - Целый день идем и никого.
  - Во-первых, день далеко не целый, а во-вторых - это же прекрасно, - не пойму, что ему не по душе.
  - Непгавильно это, - растерянный и нервный вид Швитольдиуса настораживал. - Люди должны быть повсюду. Нас искать, тебя. А их нет. Посему?
  Он посмотрел на меня, будто я всезнайка.
  - Почему? - повторил я его вопрос и, как бы пытаясь найти ответ, добавил, - потому, что...
  - Потому сто они все далеко. Их отпгавили как можно дальше, и тепегь они прочесывают местность, сужая кольцо. Загоняют, как дись.
  - И что же делать?
  - Дай подумать.
  Тоже мне, мыслитель нашелся. Вслух я этого, правда, не сказал.
  - Подождем темноты, - сказал наконец Швитольдиус и распластался под деревом. - Отдохнем.
  Что-что, а это я с удовольствием.
  Темноты мы не дождались.
  - Вставай, соня. Идти надо, - разбудил меня шепот Швитольдиуса.
  Я и не заметил, как провалился в сон. Открыл глаза. Еще не стемнело.
  - Ты ж говорил, до темноты подождем.
  Дракон покачал головой.
  - Не спокойно мне. Идти надо.
  Ничего больше не объясняя, мой спутник двинулся в путь. Мне не осталось ничего другого, как поскорее натянуть обувку и припустить следом. Довольно скоро мы вышли на просеку. Дорогой ее назвать сложно, потому что вся она заросла высокой, чуть ли не до пояса, травой, а местами прямо посреди просеки уже выросли молодые деревца.
  Швитольдиус остановился, бросив взгляд и вправо, и влево. Естественно, кроме зелени, ничего там не обнаружил, но с места не двигался.
  - Не шпокойно мне, - повторил он, в этот раз шепеляво, возможно от волнения. - Будто в жашаду идем.
  Мы стояли, замерев на месте. Я тоже прислушался. Поначалу мне казалось, что ничего подозрительного не слышно. Только вот испуганно вскрикнула птица в той стороне, куда мы направляемся, и упорхнула, хлопая крыльями, пока не затихла в дали. А вот треснула ветка, будто кто-то осторожно ступил, но все же не заметил, и хруст разлетелся по сторонам. В какой-то момент мне даже почудилось, что я слышу чье-то перешептывание, но тряхнул головой, отгоняя такие мысли. Не мог я все это услышать. Нервы играют злую шутку или...
  -Жашада! - рявкнул Швитольдиус и бросился бежать влево по просеке. - Ходу!
  Обдумывать, следовать за ним, или нет, времени не было. Даже мысли такой не появилось. Ноги сами по себе рванули вслед за мечущейся впереди спиной дракона. Лесная чаща справа и слева слилась в сплошную серо-зеленую стену. А сзади, как по команде, раздались разъяренные крики "загонщиков":
  - Уходят!
  - Давай за ними!
  - Ату его, ату!
  - Хватай!
  - Обходите, обходите стороной!
  Трещали ветки, крики звучали все ближе. Чье-то усталое дыхание слышалось совсем близко за моей спиной, но обернуться я не рисковал. Не хватало еще не заметить какую-то ветку или кочку, и упасть на радость догоняющим. Не дождетесь. Я мчался, что было сил. Единственное ободряло меня, мысль о том, что если и догонят, то не убьют. А вот покалечить, руки-ноги переломав, чтоб не сбежал больше, могут запросто. Женить и лежачего можно. Впрочем, новая Прекрасная Дама помоложе прежней годочками будет, может и подождать месяцок, пока у суженного косточки срастутся.
  Глупости какие в голову лезут.
  - Обрыв! На спину прыгай!
  Я услышал голос Швитольдиуса так четко, будто он и не шепелявил никогда. Не раздумывая и мгновенья, оттолкнулся что было сил, прыгнул вперед. Меня спасло то, что Швитольдиус прыгнул несколькими секундами позже, чем должен был. И все же какой-то секунды, или даже ее доли мне не хватило. Я грохнулся грудью о твердую спину дракона со всего маху, даже дыхание сперло. Руками обхватил его шею, но оказался чуть ниже, чем хотелось - не допрыгнул самую малость и руки сцепить не смог. Пришлось пальцами впиться в грубую шершавую кожу дракона. Не знаю, что чувствовал он, но я, чтоб не соскользнуть, приложил все мои силы. По сторонам пахнули воздухом крылья, хотя по ощущениям мы падали вниз. Я осмелился открыть глаза и осмотреться. И так, мы сорвались с обрыва. Высота не такая уж, чтоб падать в обморок, но и не пригорок. Под нами растелилась гладь реки, и вот мы летим, едва не чиркая по воде пузом. Что-то больно ударило меня в спину под правой лопаткой. В этот раз я смог оглянуться и увидел толпу человек из десяти на самом краю обрыва. Они громко орали и бросали в нас палки и камни. Похоже, чем-то мне по спине и попали. Тоже мне, сваты. С женихом так не обращаются.
  Мы свернули по ходу течения реки и злые люди пропали из вида. Я от этого вовсе не расстроился.
  - Давай, дружище Швитольдиус, гони, гони!
  - Сил нет, - выдохнул тот. - Сдохну.
  Но он держался, пикировал над самой водой, следуя течению реки. Иногда задними лапами загребал воду и меня обдавало брызгами. На удивление это не раздражало, а, наоборот, воодушевляло и радовало.
  - Вше, - прошептал дракон и направился к берегу.
  Мы свалились в воду в нескольких метрах от негустых зарослей камыша. Вода оказалась прохладнее, чем можно было рассчитывать, но, все же, эта посадка оказалась не в пример мягче предыдущей. Воды по грудь, слой ила под ногами, но это разве препятствие. К берегу ломанулись, как испуганные антилопы, в считанные секунды оказались на твердой земле. Вокруг глухой лес и как-то резко опустилась темнота, будто сумерек сегодня и не бывало.
  - Круто полетали, - сказал я.
  Швитольдиус фыркнул, обижено зыркнул, подумал, я иронизирую.
  - Я серьезно, - добавил я. - Мне понравилось.
  Взгляд дракона потеплел. Он струсил с себя воду, как собака. У мене же так не получится. Пришлось стаскивать с себя одежду, быстро выжал ее от воды и, немедля, снова оделся.
  - Я готов, пошли.
  Швитольдиус направился в чащу. На этот раз я не шучу. Пришлось продираться в темноте через непролазные дебри. Хорошо хоть длилось это недолго. Я чувствовал, силы мои на исходе. Казалось, еще сделать шагов десять и я свалюсь без сил. Только успел я сделать всего девять из них и тут мой провожатый, мой друг, мой спутник остановился и сказал:
  - Все. Пгивал.
  Я повалился с ног и мгновенно уснул. Только узнал я об этом несколько позже, проснувшись среди ночи от боли в спине. Меня окутывала кромешная тьма. Звуки ночного леса почему-то не пугали и не беспокоили. Совсем рядом слышалось громкое сопение спящего Швитольдиуса. Что-то сильно давило в спину и я привстал. Сквозь нависшие над нами кроны заметил пробивающееся мерцание нескольких звезд. Зрение понемногу адоптировалось к темноте, и я смог рассмотреть, что меня беспокоило во сне. Это оказался извилистый корень толстого дерева, под которым мы остановились. От усталости я просто повалился где стоял и уснул прямо спиной на корне.
  Еще какую-то неделю назад мне трудно и страшно было бы представить себя ночующим в лесу. Здесь грязно, твердо, не удобно, и, как говорит один мой знакомый, просто не гигиенично. И как быстро, попав в определенные условия, забываются прежние устои, привычки и ты превращаешься едва ли не в дикаря, с одним лишь желанием - выжить.
  Не знаю кто, зачем, почему, как и от чего решил меня перевоспитывать, но начинаю подозревать, что такими методами вряд ли что путное получится. Эта мысль время от времени посещает меня и не дает покоя. Вот и сейчас, чувствую, что не отдохнул, тело млеет от усталости, глаза слипаются, а в голове сумбур и дискуссии по поводу моего перевоспитания. Читал когда-то, в таком случае нужно будто лечь поудобнее и медленно глубоко дышать. Как же, ляжешь здесь поудобнее.
  Я присмотрелся к Швитольдиусу. Тот равномерно сопел, но едва я шевелился, тут же поводил левым ухом. Видимо, прислушивался и не видел в этих звуках опасности. Он разлегся на относительно ровном месте, и я, не долго думая, устроился рядом с ним. На какой-то миг мне показалось, что лежу на любимом потертом кожаном диванчике в маленьком кабинете моего магазина, где в последнее время не редко приходилось ночевать после ссор с супругой. Моя ненаглядная всегда стояла с видом победительницы, сложив руки на груди и молча наблюдала, как я обуваюсь в прихожей. Лишь дочурка всхлипывала и просила не уходить. Увы, решала не она.
  Ночка у меня выдалась неспокойная. Едва успел уснуть, как снова проснулся от сдавившей грудь тяжести. На этот раз сориентировался довольно быстро, сообразил, что мой спутник просто во сне приобнял меня, водрузив свою переднюю конечность мне на плечо. Быстренько вывернулся и слегка отодвинулся. Швитольдиус сопел в две дырки, и его ничто не беспокоило. Ну и ладно.
  В следующий раз я проснулся, едва стало рассветать. Небо уже посерело и пятнами проглядывало сквозь кроны деревьев. Сон куда-то улетучился, будто я проспал неделю, не меньше. Я поежился от утренней прохлады. Швитольдиус представил моему взгляду спину, спал, свернувшись калачиком, похожий на большого кота.
  Захотелось есть и пить. Но есть сильнее. Я сел, огляделся, будто надеясь найти что-то съедобное, и заметил шишку. Скептически к ней потянулся, обозрел внимательно, и, о чудо, добыл из нее три зернышка. Улов не велик, но он есть. Стараясь не шуметь, чтоб не разбудить дракона, обшарил все вокруг. Мне повезло найти еще десяток шишек, а из них добыть жменю орешков, или зернышек. Не знаю, как правильно назвать. Ботаника мне в школе не нравилась, кроме тычинок и пестиков мало чем запомнилась.
  Как я не старался растянуть трапезу, орешки закончились очень быстро. А вот сытости я так и не почувствовал. Ничего, нужно подождать. Уж это я на своем опыте знаю, чувство насыщения приходит всегда с запозданием.
  Прижавшись спиной к спине дракона, я снова прилег. Стало немного теплее.
  - Вставай, соня, утго уже.
  Я открыл глаза. Сквозь кроны видно, что уже во всю светит солнце, и даже здесь, под сенью листвы, совсем не темно.
  - Всю ношь бгодил, спать не давал, - обиженным голосом сказал Швитольдиус.
  - Это я спать не давал? - моему возмущению не было предела. - Да ты сопел в обе ноздри так, что трава пригибалась. Все белки местные поразбежались.
  - Да, уж, видал я одну белку, сто шишки всю нось жевала.
  Я фыркнул, крыть было нечем. Оставалось встать и размяться.
  - Что теперь? - спросил я, меняя тему. - Ты знаешь где мы находимся?
  - Пгимегно, - буркнул Швитольдиус, и по его тону я понял, что "примерно", это еще слишком оптимистично сказано. - Осмотгется надо.
  С этими словами он ломанулся в чащу, обступившую ложбинку со всех сторон. Если б я не поспешил за ним, то вскоре мог бы и потеряться. Я шел с трудом уворачиваясь от веток, обходил старые трухлявые пни, перепрыгивал поваленные стволы или обломанные ветви. Удивительно, как прошлой ночью не сломали здесь ноги.
  Минут через десять вышли к реке. Заросли камыша подступали к берегу. Швитольдиус принюхался и полез в воду. На чистой воде у кромки камыша мелькнуло несколько уток. Не обращая на них внимания, я прошел вдоль берега, нашел место, где вода выглядит почище и, зачерпнув ладонями, стал пить. А что поделать, жажда притупила чувство брезгливости и опасности. В камышах раздался громкий плеск - это Швитольдиус подкрался к уткам и бросился на них с разинутой пастью. Две утки исчезли под клацанье острых зубов, и лишь одной удалось спастись. Она летала кругами, возмущенно покрякивая, пока наконец не сообразила, что безопаснее свалить подальше, и улетела к противоположному берегу.
  - Ты что, их с перьями сожрал?
  Швитольдиус тем временем выбрался на берег, с довольной улыбкой на морде. В пасти меж зубами застряло несколько перьев.
  - Может еще скажешь, выпотгошить надо было? Я между пгочим, тоже два дня не ел.
  - Ладно, голодающий, проехали, но мог бы и со мной поделиться, - слегка пристыдил я товарища. - Ты ведь шишки не ешь, а вот я поджаренную уточку с удовольствием отведал бы. Да что уж теперь. Скажи лучше, знаешь где мы находимся?
  Я подошел поближе, рывком выдернул застрявшие в зубах дракона перья и выбросил в кусты.
  - Спасибо, - криво улыбнулся тот. - Сказать могу одно - мы далеко от замка Пгекгасной Дамы Алефтии.
  Он осмотрелся вокруг, приостановил взгляд на одинокой утке у противоположного берега, вздохнул с сожалением и затопал прочь от реки. Не задавая вопросов, я поспешил за ним. У меня должна быть масса вопросов, но, почему-то, в голове было совершенно пусто. Я безразлично шагал за провожатым, иногда ускоряясь, чтоб не потерять его из вида. Когда очередная ветка хлестнула по щеке, я немного пришел в себя. Мы идем в неизвестном направлении, без какой либо ясной цели. Это казалось неправильным, а то и опасным, особенно после настойчивой попытки меня женить. Может у Швитольдиуса есть идеи, куда идти. Ускорившись, я почти догнал молчаливого с самого утра дракона, заглянул в его насупленную морду.
  - Эй, дружище, все в порядке? Может поделишься, куда путь держим?
  Швитольдиус остановился и уставился на меня так, будто впервые видит.
  - Что ты пгистал? Не знаю я куда идти. И вообще, это ты гешать должен, а не я!
  Таким нервным и озабоченным я его еще не видел. Решил сразу же прояснить, чем вызвано такое изменение в поведении. Поэтому я уселся под дерево и жестом указал дракону присесть рядом. Потоптавшись немного, он все же уселся, уставившись на меня.
  По непонятным причинам, какое-то неподконтрольное волнение будто волнами накатывало и на меня.
  - Что случилось, почему такой нервный и сердитый сегодня?
  Дракон напыжился еще больше, отвернул морду в сторону.
  - Это мои пгоблемы.
  - Нет, так не пойдет. Мы с тобой друзья, хочется верить, а друзья должны помогать друг другу, так что, давай, рассказывай.
  Швитольдиус колебался, бегая глазками вправо-влево, вверх=вниз, дышал глубоко и шумно.
  Я не торопил, лишь смотрел на него, пытаясь придать взгляду как можно больше укоризны и соучастия.
  - Я пошел пготив пгавил, - выдавил он из себя. - Дгакон не имеет пгава отбигать добысю, Пегемещенного, у Пгекгасной Дамы. Я же тебя укгал пгямо с цегемонии. В это пгосто невозможно повегить. Я запятнал себя и свой год позогом. Вся годня будет меня стыдиться. Семья отвегнется. Я никогда не смогу вегнутся домой.
  Что ж, причина для волнения серьезная, тут не поспоришь. И упокоить его у меня вряд ли выйдет.
  - Даже если ты станешь драконом героя? - как-то само вырвалось у меня. И кто за язык тянул.
  - Уууу! Скажешь, тоже. Дгакон гегоя - это посет и уважение для вшей семьи, - с воодушевлением в голосе ответил Швитольдиус. - Это месьта любого дгакона. Дгакону гегоя пгостят все. - Он вздохнул и негромко добавил, - Только где взять этого самого гегоя?
  Мне стало его жаль. Это из-за меня он потерял все, семью, друзей, уважение. Он пожертвовал своим благополучием ради меня, малознакомого человека, понимая, что на роль героя я совсем не гожусь. Не гожусь ли? Чем я хуже других? Я должен стать героем. Не ради себя даже, ради него, моего унылого друга.
  Я встал. Секунду назад, принимая решение стать героем, решимости было хоть отбавляй, через край лилась. Едва встал, и вот, нужно сделать первый шаг, как этой самой решимости значительно поубавилось. Пришлось обозвать себя трусом и тряпкой, не в слух, конечно. Особо не помогло, но все же я выдавил из себя:
  - Пошли!
  - Куда?
  - В это, как его, Суровое Закавказье!
  - Суговое Княжество? - выпучив глаза, переспросил Толя.
  - Вот-вот, в него.
  
  Как Швитольдиус ориентируется в лесу, я не знаю. Просто доверился и шагаю, то позади, то рядом с ним.
  По началу дракон не поверил, что я решил отправиться в Героические Земли. Несколько раз переспрашивал. Я же неустанно кивал головой и подтверждал, что решение мое, добраться до Сурового Княжества непоколебимо. Это он считает, что, оказавшись в Суровом Княжестве, у нас будет лишь одна дорога - сечь чудовищ. Я же в этом не особо уверен, надеюсь, до этого не дойдет, потому как сечевик из меня выйдет никакой, это и Толя понимает. Разочаровывать его заранее я не хочу. Доберемся на место, там и посмотрим.
  До темноты было еще далеко, когда мы выбрались из зарослей. Не раздумывая и секунды, я повалился наземь, в траву, доходившую мне до колена. Вот он, инстинкт самосохранения. Сработал мгновенно.
  Стараясь оставаться незаметным, я приподнял голову. Секунду назад браво шагавший Швитольдиус, замер с лапой, поднятой для следующего шага, будто монумент древнему ящеру. Я отвел от него взгляд. Впереди, метрах в двухстах прямо по нашему курсу, возвышается башня. Точь-в-точь такая же, как и моя. Если верить дракону, их всего восемь, а мне уже третья попадается. Не многовато ли? Все здесь ими утыкано, что ли?
  - Эй, - тихонько позвал я дракона. - Что видишь?
  Тот громко сглотнул, опустил наконец-то поднятую ногу.
  - Не знаю. Вокгуг, как будто никого, а вот в башне мелькнул кто-то. Или это у меня уже пегед глазами мегещиться?
  - Слетай, посмотри, - посоветовал я, и подумал, вот бы удача, чтоб настоящего героя переместило, и дракону хорошо, и мне гора с плеч. Пристроился бы с ними, оруженосцем, к примеру. И в безопасности, и при деле, при драконе.
  - Неспокойно мне, - признался Швитольдиус. - Так и тянет пгочь уйти.
  - А вдруг там Перемещенный? Настоящий герой, не то, что я, - дракона нужно заинтересовать, подтолкнуть. Пусть проверит.
  - Пусть проверит! - оптимистично орал в голове внутренний голос, а вот на душе скребли кошки.
  - Не бывало еще такого, стоб два Пегемещенных в одно вгемя появились. Не к добгу это, - Швитольдиус жалобно взглянул на меня сверху вниз.
  - Толян, неужто ты боишься? - мне пришла в голову идея пристыдить дракона. - Ты дракон, или трусливая барышня?
  - Сам ты багышня. Тгусливая, - обиженно пробубнил мой спутник. - Из-под венца вон как дгапал, пятки свегкали.
  Тебя б на такой душке женить попытались, ты б еще быстрее бежал, подумал я, но пререкаться было не время.
  - Давай, давай, проверь, а то сейчас какая-то красотка в латах и на коне перехватит твой приз. Поспеши.
  Сказал, и словно сердце замерло в нехорошем предчувствии. Да, нет, глупости, не может внутренний голос подталкивать меня к опасности.
  Мы встретились взглядами. Своему я постарался придать как можно больше насмешливости. Швитольдиус вздохнул, осуждающе покачал головой из стороны в сторону, взмахнул крыльями и полетел к башне. Я бы мог собой гордиться - вот так, одним лишь взглядом заставил дракона подчиниться. Да, я мог бы собой гордиться, но не успел. Представил себя со стороны дракона - затаившийся в траве, испуганный, одетый в ворованные шмотки, не смеющий поднять голову из травы. Боюсь даже представить свой "насмешливый" взгляд из такой позы.
  Ну и ладно. Главное - результат.
  Дракон летел медленно. Медленнее, чем обычно. А может это мне просто так казалось. Чем ближе Швитольдиус подлетал к башне, тем неспокойнее мне становилось. Я усердно отгонял назойливое ощущение тревоги, не сводя с него глаз. На половине пути он изменил траекторию, свернул влево и направился к лесу. Через несколько секунд он исчез из вида. Захотелось выругаться, но я не осмелился. Что-то могло вспугнуть Швитольдиуса и он полетел прочь. Сомневаюсь, что он испугался бы Прекрасной Дамы, появись такая в пределах видимости. Значит, это что-то другое.
  - Сергей! - разлетелся над поляной до боли знакомый женский голос. - Прекрати прятаться, иди сюда немедленно. Я тебя вижу!
  Нет! Нет, нет и еще раз нет.
  Этого не может быть.
  Я припал к самой земле, замер, как хамелеон, даже дышать стал не в полную силу.
  - Сергей, прекрати это баловство! Сними меня отсюда.
  Почему я не послушался Швитольдиуса? Нужно было как можно быстрее уходить от башни, а теперь...
  - Сергей! - в голосе моей бывшей супруги из другого мира появились стальные нотки. Это признак крайнего раздражения и не сулит ничего хорошего.
  Я обреченно встал и поплелся к башне. В проеме арки отчетливо виднелся женский силуэт, правда узнать в нем свою бывшую на таком расстоянии я не мог. А ведь на зрение никогда не жаловался. Как же она смогла узнать меня, да еще и в этой нелепой чужой одежде? Невероятно.
  Она стояла в своей любимой позе для скандалов - ноги на ширине плеч, руки - в боки. Мне видно лишь верхнюю часть силуэта, но я уверен, она стоит именно так. Окунаться с новой силой в не сложившуюся семейную жизнь я желанием не горю.
  Мне пришла в голову мысль, что она оказалась здесь неспроста. Неужели все это время меня так умело и реалистично разыгрывали? Вот это будет номер, если все так и окажется. А значит и супруга от меня ушла не по настоящему, а понарошку. С другой стороны, если это розыгрыш, то стоит он немалых денег, и солидной подготовки. Ни один мой знакомый такое просто не потянет.
  Разболелась голова от всех этих мыслей.
  - Сережа! Я здесь что, до утра ждать должна? Ты совсем оборзел?
  Не доходя до башни шагов пятьдесят, я остановился, задрал голову вверх.
  - С чего бы это? - громко крикнул я.
  - Нет, ну посмотрите на него, - всплеснула руками бывшая. - Ты зачем меня запер в этой башне, и как ты это провернул? Ты меня чем-то опоил? Снотворное?
  - Я? - невольно я затряс головой из стороны в сторону. - Я тут вообще не при чем.
  - Ха! Так я тебе и поверила. Не можешь принять, что я ушла к Лешке? Похищением людей промышлять начал? Я тебя засажу, век воли не увидишь!
  Значит ушла по-настоящему, подумалось мне, выходит, не розыгрыш. И ее, что ли, сюда на перевоспитание? Странно, Швитольдиус ни разу не упоминал, что перемещенные бывают разных полов. Только о мужчинах говорил, а тут, вот.
  Еще сильнее захотелось повернуться и уйти не оборачиваясь, не обращая внимания на крики, несущиеся из башни.
  - Давно ты здесь? - спросил, вновь подняв голову.
  - А то ты не знаешь? - сорвалось сверху.
  Я пожал плечами и молча ждал ответа. Что-то в моем поведении или внешнем виде показалось узнице странным, иначе как понять, с чего вдруг она перестала бубнить себе под нос всевозможные ругательства, как делала обычно, а четко, хоть и немного растерянно, ответила на поставленный вопрос:
  - Со вчера.
  Это очень хорошо. Имеется большой шанс, что она переместилась лишь раз, или два, а значит, может вернуться домой. Интересно, если уцепиться за нее в момент перемещения, я тоже вернусь в свой мир? Сердце неистово заколотилось от этой мысли. Вот он, вот он шанс на возвращение. Нужно лишь подняться в башню. Окинул взглядом окрестности в поисках Швитольдиуса. От него и след простыл. Очень не вовремя смылся.
  - Как ты здесь оказалась? - спросил, а сам осознал, что мне это совсем не интересно. Как же так? Ведь от этого зависит мое возвращение.
  И тут я понял, что возвращаться я вовсе не хочу, тем более с ней.
  - Сама не пойму, - прервал мои размышления голос бывшей жены. Да, я почти на сто процентов уверен, что она успела оформить развод. - Как в тумане все было. Думала сознание потеряла, то тут, то там в себя приходила. Чем ты меня опоил и как? Отвечай, негодяй!
  Чувствуя недоброе и не обращая внимания на последнюю реплику, решил уточнить:
  - Сколько раз обратно возвращалась?
  - Да ты достал с расспросами, - вновь стала агрессивной узница башни, переходя на крик. - Сними меня отсюда. Немедленно!
  - Ты видишь у меня в руках пожарную лестницу? - повысил голос я. - Или хотя бы моток веревки? - Я развел руки в стороны, как бы показывая, что у меня ничего такого с собой не имеется. - Как я тебя сниму?
  На некоторое время повисла тишина.
  Я обошел башню так, чтоб оказаться в ее тени - на солнце довольно жарко, уселся прямо в траву и задрал голову вверх. Бывшая повторила мой маневр, и снова стояла у арки прямо напротив меня.
  - Сколько раз домой перемещалась? - настоятельно повторил я.
  - Два, или три, - неуверенно произнесла женщина. - Я ж говорю, все как в тумане было. Мне здесь надоело, Сережа, мне здесь не нравится. Ты что, хочешь, чтоб я просила, унижалась? Ладно, ты своего добился. Прошу, пожалуйста, сними меня отсюда.
  - Не нужны мне, Василиса, ни твое унижение, ни смирение, - ответил я задумчиво, понимая, что она здесь надолго, и именно мне придется за ней присматривать, во всяком случае по началу. Чтоб в какую-нибудь неприятность не вляпалась. А когда здесь обвыкнется, то сама кому угодно сможет неприятности предоставить. Бросать ее здесь нельзя. Обязательно нужно помочь спуститься. А без Швитольдиуса как это сделать, ума не приложу. Разве, что ждать очередную Прекрасную Даму. Она поможет Перемещенцу спуститься. То-то будет сюрприз, когда вместо долгожданного суженого увидит склочную неблагодарную стерву.
  - Сережа? - прервал мои размышления голос из башни.
  - Не Сережай! Снять я тебя все равно не могу. Друга моего ждать нужно.
  - Какого-такого друга? - голос в башне приобрел некую подозрительность.
  - Ты его не знаешь.
  - Я всех твоих друзей знаю, - ответила дерзко, и добавила, - бывших.
  - Это новый.
  - Надо же, не успел развестись, как новую жизнь начал, друзей новых нашел, - с некоторой обидой в голосе произнесла Василиса. А что она хотела, чтоб я месяцами горевал, заливаясь алкоголем? Впрочем, да, именно так она и хотела.
  - Я еще не развелся, - зачем-то сказал я.
  - Развелся, развелся - уточнил голос Василисы. - В тот же день!
  Губы мои растянулись в улыбке. Я оказался прав.
  - Быстро-то как.
  - А чего тянуть? Мы с Алексеем на следующий день расписались, - понесло мою бывшую. - Он и Алису уже удочерил, не то, что ты - позже, позже.
  - И как она восприняла? - спросил я искренне, потому что дочурка мне дорога не на словах.
  Василиса фыркнула. Я вверх не смотрел, но представил ее лицо в этот момент - возле носа и между бровями появились складочки, глаза сощурились и появилось выражение какой-то брезгливости. За годы совместной жизни я ее хорошо изучил, хотя до сего момента и не представлял об этом.
  - Сердится. К тебе хочет. Пришлось даже на квартиру привезти, чтоб убедилась, тебя там нет. Думали, загулял, в запой ушел, а тут такое - план похищения вынашивал. Ты себя превзошел!
  - Да, не крал я тебя, дура! - впервые за многие годы я не сдержался и выкрикнул то, что давно желал. И сразу стало спокойнее на душе, легче.
  Судя по повисшей тишине, Василиса такого удара от меня не ожидала и теперь пыталась переварить, понять, что брякнуть в ответ. Она явно вошла в ступор от моей наглости.
  - Я б тебе объяснил, - уже спокойно добавил я, - что мы оказались в другом мире, но я и сам еще не все понимаю.
  - Сереж, ты совсем мозгами двинулся? В каком еще другом мире? Тебе к доктору нужно. Ничего, не переживай, я этим займусь, помоги мне лишь отсюда выбраться. О господи, что это? Сережа, беги!
  Я не успел понять, что произошло, почему так изменился голос моей бывшей. Из тихого и увещевательного превратился вдруг в испуганный, чуть ли не истеричный. Меня обдало ветром. Я оглянулся и увидел Швитольдиуса, приземлившегося в нескольких шагах за моей спиной. Он как раз складывал крылья.
  - Беги-и-и! - разносился по всей округе голос из башни.
  - Не ори! Это мой друг.
  Швитольдиус молча переводил взгляд то на меня, то на верхушку башни. Глаза его округлились чуть больше обычного.
  - Женщина? - почему-то шепотом спросил он.
  - А ты не видишь?
  Дракон покачал головой.
  - В бгюках?
  Я кивнул.
  - Не положено.
  - Прямо, так уж и не положено. У вас вон, Прекрасные Дамы в латах и с мечами разъезжают, и ничего. А тут какие-то брюки.
  - Пгекгасным Дамам можно.
  - Эй, вы там о каких еще дамах базарите? Вообще одурел, при живой супруге!
  Глаза Швитольдиуса округлились еще больше, пасть раскрылась, обнажив ярко-розовый язык.
  - Это твоя...
  - Бывшая жена, - перебил я.
  Поджав хвост, дракон плюхнулся на заднюю точку.
  - Никогда не слышал, стоб женщина пегеместилась. Сенсация.
  - Не то слово, - согласился я и добавил, - Снять бы ее оттуда.
  - Увеген? - спросил зачем-то Швитольдиус.
  Если честно, то нет. Сбежать бы подальше, но я ж мужик, не могу бросить женщину в беде, пусть даже это бывшая супруга.
  - Уверен, - кивнул я.
  - Потом не жалуйся.
  Дракон расправил крылья и с места рванул вверх.
  - Он тебя снимет! - крикнул я, чтоб Василиса не пугалась.
  Что происходило в башне, о чем они пререкались, и кто кого уговаривал или заставлял, мне слышно не было, но через пару минут моя бывшая супруга стояла в двух шагах от меня, разглядывая нас обоих оценивающим взглядом.
  Наконец она заговорила:
  - Сережа, ты же знаешь, я всегда была против животных в доме. Никаких собак, никаких кошек, никаких птичек или рыбок. Это все источники грязи и инфекций. До Алисы с трудом это дошло, а ты взрослый человек, а ума - ноль. Это что такое? - она указала рукой на притихшего Швитольдиуса. - Это даже не собака. Это непонятно что!
  - Я ни непонятно сто, я дгакон, - обиженно произнес Швитольдиус.
  - Вот именно, - поддержал я - Он - дракон. Правда, еще молодой.
  - Сережа, Сережа, ну, дитя малое, бестолковое.
  Я взглянул на Василису.
  - Тебя в данный момент лишь это беспокоит?
  Она сжала кулачки, губы превратились в тонкие ниточки. Представляю, как ей сложно сейчас сдержаться.
  - У меня стресс, Сережа, - наконец-то спокойным, но напряженным голосом, произнесла она. - Я устала, я голодна, я хочу принять ванну, в конце концов. А мы торчим здесь на солнце посреди леса, возле какой-то нелепой башни! Отвези меня немедленно домой! Прежде всего хочу ванну, потом кушать и потом спать. Да, именно в таком порядке, - она замолчала, недоуменно уставившись на меня. - Я не поняла, чего стоим? Поехали!
  - Да-а-а, - протянул Швитольдиус. - Тгудновато с ней пгидется. Тупенькая она у тебя.
  Возможно он и сам понял, что совершил ошибку, потому что, еще не закончив фразу, сделал шажок назад. Я наблюдал их обоих одновременно. Василиса покраснела, как варенный рак, верхняя губа стала подрагивать, ноздри расширились, ни дать, ни взять - африканская дикарка, еще сильнее сжались кулачки, даже что-то хрустнуло. И тут из нее полилось. Я и раньше слышал, как она ругается, но в этот раз она превзошла себя. Крик стоял такой, что не только вся округа, а весь Дамский Уголок замер от удивления и ужаса. Она говорила такое, что я и половины не слышал ранее, не говоря уж о Швитольдиусе. Он жалобно смотрел на меня, прося помощи и поддержки, а моя бывшая разъярилась до такой степени, что, размахивая кулачками, стала наступать на беззащитного дракона. Тот неуклюже пятился назад, пока не споткнулся и кубарем повалился наземь.
  - А-а-а, хвост! - заорал он, перекатываясь на живот и выставив хвост вверх, будто пику. Перелом, полученный при моем спасении, еще не зажил окончательно.
  Выглядело это настолько комично, что даже Василиса остановилась и пырхнула со смеху. Я посмеивался чуть в стороне, не забывая поглядывать вокруг и готовый в любой момент дать драпу. Превозмогая смех, взял Василису за руку и потянул в сторону леса.
  - Торчим на самом виду, как бельмо в глазу, - придал я голосу озабоченность. - Пошли уж.
  Василиса засеменила рядом. Должен признать, нам повезло. Она оказалась одета как нельзя более подходяще для прогулки в лесу - синие джинсы стрейч, светло-голубая обтягивающая футболка и, самое главное, кроссовки на ногах, а не туфли на высоком каблуке. Случай невероятный, что она одета именно так, ведь предпочитает обычно платья и юбки всевозможных расцветок, фасонов и длины - от пят до чуть ниже пупка. А обувь носит, те самые туфли и босоножки с высоченным каблуком, в чем особой нужды, по моему скромному мнению, нет никакой. Как сейчас помню, выйдем куда вместе, она туфли свои напялит, и посматривает на меня свысока, и это при моем метре восемьдесят.
  Моя решительность застала ее врасплох. Она молча следовала за мной, даже не вырывая руки. Сзади топал Швитольдиус, слегка охая и шмыгая носом.
  Оказавшись под кронами деревьев, где нас уже не могли заметить, я отпустил руку Василисы, уселся под деревом. Швитольдиус опустился на землю под соседним, все еще держа хвост кончиком вверх. Василиса же сложила руки на груди и уставилась на нас непонимающим и возмущенным взглядом.
  - Чего расселись, идиоты? Разве я не ясно сказала - вези меня домой!
  - Нет здесь твоего дома. Не обзавелась еще. Как и я, впрочем.
  - Ты что мелешь, дурья башка?
  Швитольдиус не выдержал, вскочил, бросился к женщине, оскалив пасть, выставив на всеобщее обозрение два ряда острейших зубов, зарычал так, что любой лев обзавидуется. Признаюсь, сам опешил. А Василиса подалась назад, прикрыв глаза, пока не уперлась спиной в толстый ствол дерева. Уверен, она реально испугалась, и не на шутку.
  Дракон фыркнул, и вернулся на свое место, потупился.
  Я его не осуждал. Он отомстил за все мои унижения, что я терпел не один год совместной с Василисой жизни.
  - Сядь уже, - сказал я, глядя на ее побледневшее лицо. - И не обижайся на него, он не со зла. Для пользы дела.
  Она медленно опустилась на землю, все еще с опаской поглядывая на дракона, а тот вертел перед носом кончиком хвоста и охал раз за разом.
  - Животное, - обиженно произнесла Василиса. - Где ты его нашел?
  - Это он меня нашел, - ответил я чистую правду. - Пойми, мы не дома. Мы оказались в другом мире, который совершенно не похож на наш. Не смотри на меня так, я понимаю, что здравому человеку в это поверить сложно. Я и сам до сих пор не поверил окончательно, хотя я здесь уже почти неделю. И доказательств видел предостаточно. У тебя из доказательств пока лишь это чудовище, - я с улыбкой кивнул на дракона.
  - Гы-гы-ы! - оскалился он, изображая улыбку.
  - Ты неделю живешь в лесу? - спросила Василиса. По-моему она так и не поверила, что это другой мир. Ее больше возмутило, что я живу в лесу. Что ж...
  - Не всю неделю, - не стал скрывать я. - Несколько дней довелось в замке пожить, правда в темнице. Спасибо Швитольдиусу, спас меня, из-под самого венца, в день свадьбы сбежать помог.
  - Из-под какого венца? - насторожилась Василиса. - Какая еще свадьба?
  - Попался в лапы Прекрасной Даме, а она оказалась не слишком прекрасной, - попытался пошутить я, но вышло коряво и не смешно. - Она за меня замуж собралась. Если б не Швитольдиус, был бы я уже почтенным мужем Прекрасной Дамы Алефтии, если не ошибаюсь.
  - Не ошибаешься, - подтвердил дракон.
  - Ты вообще свихнулся? При живой жене жениться вздумал? - голос ее наполнился возмущением.
  - Во-первых, ты уже бывшая жена, - возразил я. - А во-вторых, моего согласия не очень-то и спрашивали.
  - Нет, ну ты, Сережа, вообще помороженный, только развелся, и уже под венец.
  Тут уж опешил и я.
  - А ты не отмороженная? За неделю уже и замуж вышла, и дочь позволила удочерить ненадежному человеку!
  - С чего бы это Алексей не надежный? А?
  - Конечно не надежный. Меня вон кинул, бизнес отжал!
  - Это другое!
  - Тебя отжал!
  - Я сама к нему ушла, - и на тон ниже продолжила, - мне о будущем думать надо. И о своем, и о дочкином. Она должна расти в обеспеченной, перспективной семье.
  - А как же любовь?
  - Сережа, Сережа, - покачала головой моя бывшая любимая супруга, - взрослый человек, а в сказки веришь.
  Швитольдиус смотрел на меня сожалеюще.
  Я замолчал, потупив взгляд.
  В сказки я, может, и не верю. Да вот как объяснить, где мы сейчас находимся? Не чудеса ли?
  
  - Я по делам, - прервал молчание Швитольдиус. - Никуда не уходите, не то будет, как в прошлый раз.
  - Не уйдем, - успокоил я дракона.
  Треща ветками, он вскоре скрылся из вида. Мы остались с Василисой вдвоем. Она избегала моего взгляда, рассматривала деревья, ветки, листья, все что угодно, главное, чтоб подальше от меня.
  - Куда это он? - спросила она.
  - Не знаю. Может проголодался.
  - Очень невоспитанное животное. Поприличнее ничего завести не мог?
  - Он не животное. Он мой друг, - почему-то мне стало очень обидно за Швитольдиуса. Не заслужил он таких слов, тем более от этой белобрысой стервы.
  - Долго мы тут сидеть будем? - сменила тему Василиса. - Машина далеко?
  - Нет здесь машин.
  Мне начало надоедать ее упорное неверие. А убеждать и доказывать совсем не хотелось. Поэтому я монотонно стал пересказывать то, что узнал об этом мире. Она же устало покачала головой и, казалось, совсем меня не слушает.
  - Прекращай этот бред, Сережа. В квесты я играть не буду.
  Не хочешь слушать, не надо. Твои проблемы. А может у нее проблем как раз и не будет. Может есть недалеко какой-то рыцарский уголок, где благородные воители носятся в поисках прекрасных незнакомок, перемещенных для перевоспитания. И вот моя Василиса попадется одному из них, выйдет замуж, нарожает детишек и будет счастливо жить-поживать в замке, как настоящая королева.
  Сидели молча довольно долго, каждый думая о своем.
  Появился Швитольдиус. Бросил на траву окровавленную тушку утки. Василиса отшатнулась в сторону отвела взгляд.
  - Это что еще такое?
  - Еда, - ответил дракон. - Если не хотите, я съем.
  - Жри! - крикнула женщина.
  - Даже не думай! - поспешно вставил я, чувствуя, что от голода сводит желудок. - Нужно к реке сходить, от перьев очистить и выпотрошить.
  Понятно, Василиса на такое не способна, придется делать самому. Превозмогая брезгливость, поднял дичь и уставился на Швитольдиуса.
  Тот меня понял без слов.
  - Там гучей недалеко, - он кивнул в нужную сторону.
  Никогда не потрошил курей, и тем более уток. Давалось мне это с трудом. Голыми руками в холодной воде очистить дичь от перьев и выпотрошить не так уж просто. Времени это заняло гораздо больше, чем я мог себе представить. Когда вернулся в лагерь, там ничего не изменилось. Василиса сидела под тем же деревом, дракон под другим. Казалось, они вообще друг друга не замечают.
  - Огонь нужно развести, - сказал я, не обращаясь ни к кому конкретно. - Толя, ты не умеешь пламя выдыхать?
  - Сегж, ты сто, совсем свихнулся?
  И почему сегодня все считают, что я сошел с ума?
  Заметил в волосах Василисы заколку со стёклышком. Молча подошел и снял, вызвав возмущенный взгляд.
  - Во временное пользование, - быстро сказал я, пресекая возмущенные возгласы и вопросы. Собрал немного высохшей травы и листьев, небольших сухих веточек, и пользуясь заколкой вместо линзы, довольно быстро добыл огонь. Оставалось дело за малым - подбросить дровишек покрупнее и изжарить дичь.
  - С меня хватит этого цирка, - сказала Василиса, забрала заколку и пошла прочь.
  Мы с драконом переглянулись. Вероятнее всего она ожидала, что я брошусь следом, начну уговаривать, тянуть за руку обратно к костру, а то и схвачу на руки, и принесу обиженную принцессу обратно. Еще неделю назад я так бы и поступил, просил бы, падал на колени, целовал бы руки. Только то чувство, что жило во мне, или казалось, что жило, испарилось напрочь, исчезло, улетучилось, как утренний туман под лучами восходящего солнца.
  Она ушла, а ни я, ни дракон, не сдвинулись с места. Лишь пожав одним плечом, я продолжил вертеть над огнем палочки с нанизанными на них кусочками мяса. Аппетитный запах уже щекотал ноздри, а рот наполнился слюной.
  - Ты сам-то поел? - спросил я.
  - Угу, - кивнул тот, и повалился на спину, задрав вверх короткие лапки с длинными острыми когтями.
  Я себя сдерживал, не набросился на еду, а складывал прожарившиеся кусочки на заранее подготовленный лист лопуха - такая себе тарелка, но лучшей не нашлось.
  - Ты что, меня одну в лесу бросил? - раздался голос Василисы из-за спины.
  Как бы я ни надеялся, что она уйдет, и оставит нас в покое, где-то внутри я чувствовал, что так просто и быстро от нее не избавиться. Попьёт она еще нашей кровушки.
  - Я тебя не бросал, - не оборачиваясь ответил я. - Ты сама ушла. Есть хочешь? Садись, эти кусочки уже готовы, можно пробовать. И не советую отказываться, когда повезет поесть в следующий раз, неизвестно.
  Скорее всего до Василисы стало доходить понимание того, что она оказалась в нестандартной ситуации. Она присела у огня, взяла самый красивый кусочек мяса, долго его вертела и рассматривала, пока решилась откусить.
  - М-м-м, вкусненько, только соли не хватает.
  - Сама посоли.
  Я дожарил последний кусочек и тоже принялся за еду.
  - Что нам теперь делать, а Толян? - спросил я, обращаясь к дракону.
  - Ума не пгилажу, - честно ответил тот, все так же глядя в небо. - Никогда не слыхал, стоб женщина переместилась. Конесно, я мог бы слетать к своим, поспгашивать, да боюсь, меня неласково пгимут. Если уже знают, сто я тебя из-под венца у Прекгасной Дамы умыкнул, мне лучше там не появляться.
  - Времени совсем мало прошло. Никто еще ничего не знает. Стоит попробовать.
  - Не знаю, - колебался Швитольдиус.
  - Лететь далеко? - спросил я.
  - Дня за два обегнусь.
  - Два дня? - воскликнул я. - Это слишком долго. Где нам тебя ждать? Тут слишком опасно - башня рядом.
  - И то вегно, - согласился дракон. - Нужно бы вас в укгомное местечко спгятать, да где его взять? Думай, Швитольдиус, думай.
  - Что, если на самом видном месте? - спросил я.
  - Это как?
  - В башне.
  Продолжая лежать на спине, дракон повернул голову в мою сторону, сказал:
  - Не понял.
  - Ты поднимешь нас обратно в башню. А сам отправишься за информацией. Мы будем тихонечко сидеть наверху и ждать тебя.
  - План такой себе, - мотнул головой Толян.
  - Я обратно в башню не полезу, - поддакнула Василиса.
  
  - Постарайся побыстрее, дружище, - сказал я, чувствуя, как все тело напрягается от беспочвенной тревоги.
  - Я ж сказал, постагаюсь, - вздохнул Швитольдиус и добавил лишнее. - Неспокойно мне.
  Больше ни сказав и слова, взмахнул крыльями и умчался в даль.
  Мое предложение отсидеться в башне раскритиковали вдоль и поперек. В чем-то они, безусловно, правы. Там мы бы остались отрезанными от мира, без еды и воды. А если дракон задержится с возвращением, то все это усугубиться в разы. Решено было оставаться внизу. Я уж было решил, что у дракона имеется какое-то укромное местечко, где мы с Василисой сможем отсидеться не особо напрягаясь. На деле оказалось все иначе. Повел нас Швитольдиус обратно к уже знакомой мне реке.
  - Вот тут водичка, - сказал он, и я заподозрил неладное.
  Когда мы вышли к месту прошлой ночевки - в ложбинку у раскидистого дуба с толстыми выпученными из земли корнями, понял, что моя догадка подтвердилась.
  - Здесь пегеждете, - сообщил дракон.
  - Толя, это что за подстава? - дракон отступил на пару шагов.
  - Самое безопасное место поблизости, - сказал он. - Лес тут густой, постогонние не шляются. Дгугого я не знаю.
  Василиса всю дорогу бурчала что-то недовольное себе под нос. Она явно ожидала, что вот-вот мы выйдем на трассу, сядем в автомобиль и повезем ее домой, а она по дороге устроит мне скандал. Когда она поняла, что все пошло не по плану, развела руки в стороны и посмотрела на меня так, будто я виноват во всех смертных грехах, а особенно в ее проблемах.
  Дракон благополучно смылся, оставив меня один на один с бывшей. Промелькнула мысль, лучше б на ее месте оказался разъяренный хищник. А так, попробуй избалованной неженке, привыкшей к удобствам и комфорту, объяснить, что этой ночью ей придется спать в лесу под открытым небом, среди коряг. Тем более, что никаких аргументов в запасе не припрятано. Реально, она лишь пару часов назад покинула башню и ничегошеньки в этом мире еще не видела, никаких опасностей и угроз. По правде, я и сам не имею представления, существуют ли в этом месте угрозы для красивой молодой женщины. Не до того мне было. Занимался собой, любимым.
  - Дорогая, - начал я издалека. - Нам придется переночевать прямо здесь.
  Хм, издалека не получилось. И уточнять, что не одну лишь ночь, я тоже пока не стал.
  - Если ты хоть на одну секунду представил, что я буду ночевать здесь с тобой, - очень четко, медленно и твердо, произнесла Василиса, - то, уверяю, ты очень сильно ошибаешься. Мне этот концерт с ряжеными порядком надоел. Я терпела, но это уже перебор. Или ты меня сейчас отвезешь домой, и я обещаю, забуду всю эту дичь, что ты сегодня творил. Или я ухожу одна, и тогда поверь, я тебя посажу. В тюрьму или в психушку. Это я решу потом, когда успокоюсь, потому что сейчас я хочу и того и другого, и еще убить тебя.
  Нужно отдать ей должное, она на удивление держала себя в руках, не сорвалась на крик, как ежедневно практиковала дома. А я уселся на коряге и смотрел молча, как в театре одного актера, потому что возразить было нечего.
  - Ты идиот, - сказала она, когда поняла, что домой я ее везти не собираюсь, огляделась вокруг, выбрала направление, и зашагала прочь.
  Мне стало тоскливо, сердце будто сжали железной рукой. Скоро вечер, начнет темнеть, а она одна останется в лесу. Лес есть лес, здесь опасность может подстерегать на каждом шагу. Если и не хищный зверь, то, хотя бы яма, или ловушка, в которую я умудрился свалиться несколькими днями ранее. И пусть она мне уже никто, но я не могу бросить ее одну в лесу. Да, защитник из меня плохонький, все ж лучше, чем одной.
  Прекрасно понимая, что подвергаю себя опасности попасть в ненасытные лапы Прекрасных Дам, я зашагал следом, отставая метров на десять.
  - Сергей, что за ребячество? Я тебя слышу!
  Она остановилась в пол оборота, оглянулась.
  - А я и не прячусь, - ответил я, и понял, что выглядит это, как оправдание. - На солнце посмотри - вечер скоро. Куда ты одна? Лес кругом.
  - Я не юный натуралист, ночевать в лесу не намерена, - ответила резко, и пошла дальше. - Я устала и хочу домой.
  Мне пришлось пробежать несколько метров, чтоб поравняться с ней, благо заросли остались позади, и мы шли по редколесью.
  - Здесь дома нет, - сказал я. Прозвучало не натурально и, по-моему, глупо.
  Она молча ускорила шаги.
  - Дракон прилетит, а нас нет. Давай вернемся.
  - Мне плевать на этого ряженного, - соизволила ответить Василиса. - Сам дорогу найдет.
  Он-то найдет, а вот мы куда премся, подумалось мне.
  Стало смеркаться.
  - Вот и дорога, - голос Василисы повеселел, когда мы вышли к проселочной дороге.
  Перед нами раскинулось зеленое поле. Что-то злачное, то ли пшеница, то ли рожь. Я такого никогда не видел, разве что в кино. Только в кино обычно показывают либо посевную, либо сбор урожая, когда колосья уже налились солнцем, пожелтели, потяжелели. А таких вот колосьев, еще зеленых, сочных, упругих видеть не доводилось.
  Выйдя на дорогу, Василиса зашагала еще бодрее. Удивительно, весь день на ногах, откуда только силы. Едва за ней поспеваю, не забывая при этом поглядывать вокруг. К счастью, никого и ничего в пределах видимости. И огней тоже, которые в наступающих сумерках были бы уже видны. Делаю вывод, что жилья поблизости нет, и меня это несказанно радует.
  Тут же ехидный голосок в голове подкидывает вопрос:
  - А что ты будешь делать, если появятся на пути люди или жилье?
  И ответить нужно честно. Сам себя не обманешь. Василиса, дело ясное, обрадуется, побежит на встречу. Что может принести ей эта встреча, сказать сложно. что она принесет мне, более чем понятно.
  Я споткнулся о кочку, буркнул что-то себе под нос.
  - Все! - громко сказала Василиса и остановилась. - Сил нет, устала.
  Сойдя с дороги в траву по правую руку, уселась под деревом, вытянула ноги, сбросив при этом кроссовки. Вздох облегчения невольно вырвался из моей груди. Я с не меньшим удовольствием скинул свои башмаки и привалился к стволу дерева с другой стороны.
  - Я тебе этого не прощу, - зло проговорила Василиса.
  - Плевать, - устало ответил я. - Веришь или нет, я к этому не имею отношения. Я здесь оказался, как и ты, без приглашения.
  - Может хоть костер разведешь? Темно совсем. И зябко.
  - Нужно было у дуба оставаться, там бы я успел костер развести. А сейчас, увы, солнце кончилось, - огрызнулся я. - Там и костер был бы, и вода в реке, попить и искупаться. А тут, вот, - я достал из кармана несколько недоеденных днем кусочков жаренной утки, завернутые в лист лопуха. - Будешь?
  Моя спутница фыркнула и отвернулась
  Я мог бы быстро это все слопать, но не спешил. Положил в траву между нами. Авось передумает, голодная, сто процентов.
  Так и произошло. Прошло лишь пару минут, когда обиженный взгляд мимолетно скользнул по мне, а рука потянулась к лакомству.
  На что я рассчитывал, отправляясь за Василисой, сказать трудно. С самого начала было ясно, ничего хорошего из этого не выйдет. И я в этом убедился, едва открыв глаза.
  Не помню, как я уснул. Скорее всего усталость свалила меня без предупреждения. Василису, видимо, тоже, судя по тому, что она примостилась рядом, устроив голову на моем плече. А такое бывало очень давно, в до былинные времена, когда я еще был влюблен, а она влюбленность вполне профессионально играла. Она сладко спала, громко посапывая. Прядь белокурых волос щекотала мне ухо. Уже рассвело, но солнце еще не взошло высоко, не припекало, и в глаза не светило, поэтому я сразу увидел метрах в пяти от нас десяток всадников в кожаных доспехах с луками и пиками. Где-то в стороне повизгивали собаки. Всадники - мужчины. Это безусловный плюс. Для меня.
  Василиса смешно всхрапнула и проснулась.
  Всадники разразились хохотом.
  Нам ничего не оставалось, как вскочить на ноги.
  - Это кто такие? - буркнула Василиса, тряся головой.
  Знать бы.
  Ответить я ей не успел. Один из всадников, широкоплечий детина с длинными, до плеч, не очень опрятными волосами и сломанным кривым носом, чуть приблизился и сказал:
  - Это что еще за незваные гости забрели в мои владения?
  Вот как, это его владения. Что ж получается, сами того не ведая, мы оказались за пределами Дамского Уголка. Вот так удача. Всадники, бесцеремонно разглядывающие нас, правильнее сказать, Василису, навевали сомнения в этой мысли.
  - Мы простые путники, издалека, - начал врать я. - Мы немного заблудились, и нам пришлось заночевать здесь, прямо под открытым небом.
  - Так уж и под открытым? - с ехидством в голосе переспросил человек со сломанным носом. - А я вижу, что спали вы под деревом, можно сказать, крыша над головой. За ночлег хозяину платить кто будет?
  К такому повороту я оказался не готов. Кто знает, может здесь так принято? Дракон меня в этом вопросе не просветил.
  Худощавый юноша с прыщавым лицом приблизился к старшему.
  - Странные они какие-то, а барон? - произнес он.
  - Это кто еще странный?! - звонко выдала Василиса, о которой я, признаться, на мгновенье позабыл. Не учел, что долго стоять и безмолвствовать она не сможет и не захочет. - Взрослые мужики, а напялили на себя черт знает, что. Прямо пугала огородные. Вы кто, очередные толкиенисты в свои игрушечки играете, в ролевые игры с переодеванием? Так играйте себе дальше, а нас не трогайте. Скажите лучше, как до трассы добраться?
  - Верно, странные, - кивнул тот, со сломанным носом, которого назвали бароном.
  - Особенно девка! - добавил юноша.
  
  - Вместе весело шагать по просторам, по просторам, и конечно запивать самогоном, самогоном, - совсем не кстати пропел я, корчась от боли на твердом полу.
  Где-то за спиной всхлипывала Василиса.
   Молча стерпеть, что какой-то пацан назвал ее девкой, она не смогла. Какой словарный запас она выплеснула на неосторожного юношу, повторять нет смысла. Только словами все не закончилось. Василиса бросилась к юнцу, такого напора не ожидавшего, и одним рывком, под смех остальных, стянула его с седла. Свалившись на землю, тот вырвался из цепких девичьих рук и не раздумывая пустил в ход кулаки. Смотреть на то, как бьют женщину, я не приучен, потому рванулся в самую середину потасовки, оттеснил Василису, прикрыл собой. Мальчишку это лишь раззадорило и обозлило. Он бросился на меня, как разъяренная собака на медведя. Я парень не робкого десятка, хоть и миролюбивый, аж самому противно. Став в стойку, я ожидал нападения спокойно. Уж кого-кого, а пацана я уделаю.
  - Вообще голота охренела, - процедил пацан сквозь зубы и ринулся на меня.
  Сразу было заметно, что парень не профессиональный драчун. Мне не составило особого труда увернуться от его первого удара, и влепить хорошую оплеуху и пнуть под зад. Для успокоения, подумал я, но ошибся. Мои действия разозлили остальных. Несколько всадников спешилось и бросились ко мне. С ними мне явно не справиться. Лучший выход - бегство. Я оглянулся. Василиса расселась в траве, потирая предплечье, куда получила удар от пацана. К бегству она не готова, а бежать самому не в моих правилах. Краем глаза заметил надвигающуюся на меня слева громаду. Это кривоносый, по кличке барон, стегнул лошадь, и она бросилась вперед, сбила меня с ног. Дальше меня просто били ногами под визг Василисы.
  Когда я пришел в себя, в голове вертелась песенка:
  - Вместе весело шагать по просторам, по просторам, и конечно запивать самогоном, самогоном. Ты как, живая?
  Я перекатился через спину на другой бок, приоткрыл правый глаз. Левый напух и заплыл от сильного удара и не открывается. Голова раскалывается от боли, как и все тело. Вот и Василиса - сидит на полу, под стенкой, вещи грязные, футболка слегка порвана спереди, волосы растрепаны, руки в пыли и грязи, по щекам черные потеки от слез вперемешку с пылью. Шмыгает носом и всхлипывает. Можно надеяться, что ее особо не били. Превозмогая боль, приподнялся, сел. Помещение, где нас несомненно закрыли, не большое, заставленно бочками и деревянными ящиками разных размеров. Похоже на сарай. Окно даже есть, правда, с решеткой, но это все же лучше, чем находиться в настоящей темнице. Мне уже довелось побывать, я знаю, о чем говорю.
  Василиса вытерла кулачком под носом, наконец-то обратила на меня внимание, подсела ближе.
  - У тебя глаз заплыл, - тихо сказала она.
  - Знаю, - я попытался улыбнуться. Уверен, не вышло.
  - Сильно больно?
  Даже не знаю, что можно ответить.
  - Ты-то как? Тебя не били? Я как упал, почти сразу отключился, а пришел в себя уже здесь. Как мы тут оказались?
  - Они тебя так сильно били. Ведь ты просто за меня заступился, от дурака спасал, - она снова всхлипнула. - Не думала, что эти толкиенисты такие идиоты. Если б я знала... прости, короче.
  Что происходит? Василиса просит прощения? Такого с ней еще не случалось на моей памяти. Это невероятно. Сильно испугалась, бедная. Ее теперь даже больше, чем себя жалко.
  Василиса шмыгнула носом.
  - Представляешь, - сказала она, - эти психи-ролевики вообще очумели. Настоящую деревню отгрохали. Там, кстати, мужики в таких же шмотках, как у тебя, ходят. Нескольких видела, - она на некоторое время замолчала, о чем-то размышляя, и с подозрением добавила: - А ты, случайно, не из них?
  - Нет, пришлось позаимствовать без спроса, - признался я.
  - Ладно, а то я уж сомневаться начала. Так вот, деревня настоящая, а на холме замок. Нас в замок и привезли, вернее тебя привезли, а мне руки связали, скоты, и веревкой к лошади привязали. Я всю дорогу пешком за ними шла, до самого замка. Стыдоба какая. И ведут себя нагло, прям с ролью все сжились. Замок, как настоящий. Денег на декорации не пожалели. Да, Сереж, вот где людям заняться нечем и куда деньги девать.
  Когда ж до тебя уже дойдет, что это не игрушки? Все реально, и вести себя нужно соответственно. Объяснять еще раз я не стал. Бесполезно. Коль до сих пор не поняла, то от моих слов толку не будет.
  - Нас где заперли?
  - Откуда я знаю? Какой-то сарай во дворе.
  Сарай - это хорошо. Значит в замке нет темницы. Если нет темницы, можно надеяться, что хозяин с пленниками обычно дело не имеет. Может и нас попугает, и отпустит. Буду надеяться.
  Постанывая, поднялся на ноги, осторожно подошел к окну. Стекла в нем не имелось, а вот решетка из железных прутьев присутствовала. Не слишком густая - руку вполне можно просунуть, но я решил не рисковать, не привлекать лишний раз внимание. За окном раскинулся просторный двор. Часть его замощена булыжником, часть покрыта вытоптанной пожухлой травой. Вокруг двора каменные стены не менее метров пяти в высоту с зубцами, видно несколько башен, которые еще на пару метров выше стен. Ворот не видно. А чуть слева что-то, похожее на дом. Скорее всего это и есть основное здание замка. Прихрамывая, сделал несколько шагов к двери, что светилась ярким прямоугольником. Значит солнце стоит еще высоко. Времени прошло немного.
  Стараясь не шуметь, потрогал дверь, нащупал ручку, потянул на себя - не поддалась, толкнул - тот же результат. Заперто качественно.
  Вздохнул разочарованно и начал обход всего помещения. Заняло это совсем немного времени и не принесло никакого результата. Ничего, что могло бы помочь сбежать, обнаружить не удалось. Насчитал одиннадцать бочек, больших и малых. И восемь деревянных ящиков. Все пустые.
  Пришлось вернуться к Василисе и устроиться рядом.
  Пусть это и не темница, но вариантов побега я не нашел. Выход остается один - ждать, когда о нас вспомнит не слишком гостеприимный хозяин.
  Ждать пришлось не долго. Дверь негромко скрипнула, отворилась, и в проеме застыли фигуры двух мужичков, и впрямь, одетых, как я, только в чистое и не рваное.
  - Вставайте, - сказал один, - хозяин видеть желают.
  Я заметил, как Василиса раздувает ноздри, чтоб ответить что-то остренькое и вовремя шепнул:
  - Молчи, - и тут же громче добавил, - идем, уже идем.
  Кряхтя от боли, казалось, везде, кроме мизинца левой руки, осторожно встал, взглянул на неподвижную Василису.
  - Пошли, не то хуже будет - за волосы приволокут.
  Она фыркнула, встала и решительно прошла мимо меня "увечного", но мужички в дверях ее не пропустили, поджидали меня. Когда я доковылял до двери, они освободили проход, и мы вышли во двор. Ничего особо нового я там не увидел. Разве что еще пару сараев, конюшню, и, собственно, главное здание замка, куда нас и повели. Широкая деревянная дверь оставалась распахнутой. Нас ввели в помещение, состоящее из двух крыльев - правого и левого. А прямо перед нами широкая лестница на второй этаж. Нас грубо толкнули в левую сторону и рассмотреть правое крыло я не успел. Слева же перед нами открылось следующее зрелище - очень большой стол, по обе стороны которого восседали уже знакомые мне всадники. Во главе стола Барон с перебитым носом. На столе нехитрая снедь - здоровенные блюда с кусками мяса, жаренного, варенного, печеного, и в изобилии свежие овощи. Возле каждого на столе возвышались отливающие серебром вместительные кубки. Обострилось чувство голода, которое даже боль не притупляла.
  Нас подвели прямо к столу и весь дружный коллектив уставился, будто на заморскую диковинку. Я потупился. Василиса же, напротив, смотрела гордо и с презрением. Она это умеет.
  Барон некоторое время молча осматривал нас, переводя взгляд с меня на Василису, и обратно. Приятного в его взгляде я не увидел.
  - Кто такие будете? - спросил он наконец. - Куда путь держите?
  - Путники мы простые, - затараторил я, - из Брун...
  - Заткнись! - грубо прервал меня хозяин замка, и мне пришлось замолчать - Пусть она говорит.
  Я обреченно выдохнул.
  - Я скажу, - начала Василиса, - я сейчас так скажу, что мало вам не покажется. Вы кто, вообще такие?.. Вы, что...
  Она замолчала, потому что Барон в этот момент встал, обошел стол и, остановившись прямо перед Василисой, сказал:
  - Это мы, кто такие? Что ж, разрешите представиться, барон Ганс фон Вехтен. Это, - он развел руки, указывая на все вокруг, - фамильный замок фон Вехтенов. И вам выпала честь погостить здесь.
  - Погостить? - снова вспыхнула Василиса. - Это так у вас безобразие называется? Напали, напугали, избили, похитили и держите взаперти! Это ли погостить?
  - Странная она, барон, я ж говорил! - снова выкрикнул прыщавый пацан.
  - Заткнись! - рявкнул на него фон Вахтен, и пацан сразу пожух, покраснел, как барышня.
  Сам же барон внимательно рассматривал Василису. И неудивительно. Сомневаюсь, что здесь часто встречаются дамочки в джинсах стрейч, и таких же обтягивающих футболках, да еще и вызывающе порванных.
  - Кто же вы, загадочная незнакомка? - вкрадчиво поинтересовался барон.
  - Василиса, - игриво ответила моя бывшая. Это должно бы меня удивить, но нет, мне подумалось, что Василиса наметила для себя новую жертву. Во всяком случае решила попытаться - как никак барон.
  - Просто Василиса? - удивленно округлил глаза барон и отступил на несколько шагов, любуясь фигурой женщины.
  А если ее в ванную запустить, да к косметике доступ организовать, ты, дружок, через час у нее на поводке поскуливать будешь.
  - Я девушка простая, мне титулы не нужны.
  - Простая, говоришь? - усмехнулся фон, взял холеную ладошку с дорогущим маникюром своей грубой лапой. - Гляньте, друзья на эту ручку. Похожа на голоту?
  Собравшиеся за столом, до того помалкивающие, громко захохотали.
  - Обмануть нас дамочка пытается, - покачивая головой, сказал барон, выпустил руку Василисы, подошел ко мне, взглянул лишь вскользь, и снова заговорил о Василисе. - Нехорошо, нехорошо, хозяев обманывать. На Прекрасную Даму ты тоже не похожа. На тебя кольчугу одеть, так и не встанешь, верно.
  Мужики дружно хихикнули.
  - Может из Милых Дам кто? - предположил кто-то, я не заметил, кто.
  - Таких холеных ручек и у Прекрасных не бывает, не то что у Милых, - возразил немолодой мужчина с подстриженными короткими волосами со множеством проседи. - Похоже, не из Дамского Уголка птица.
  - Возможно, возможно, - кивнул барон. - Может сама расскажешь, Василиса? Не хорошо хозяев в неведении держать.
  Прислушиваясь к разговорам, я надеялся узнать что-либо полезное, однако мало что понимал. О Милых Дамах от Швитольдиуса я ничего не слышал, и что они из себя представляют, понятия не имею. Рассуждая логически, можно согласиться, если существуют Дамы Прекрасные, то почему бы не существовать и Милым. От этого не легче, если учесть, что принадлежность Василисы к Милым Дамам аборигены сразу отмели, как, впрочем, и к Прекрасным. С такими заявлениями они рисковали нарваться на скандал, но, благо, Василиса не вникла в суть разговора.
  - Расскажу, конечно, - улыбнулась Василиса. - Забавные вы. Только Сержа зачем так избили? Можно было все мирно решить, а теперь посмотрите на него, как страдает, бедненький.
  Все перевели глаза на меня, но смотреть на избитого грязного мужика гораздо менее приятно, чем на грязную, растрепанную, но очень красивую женщину. Поэтому моя физиономия долгого внимания удостоена не была. Взгляды вновь вернулись к очаровательной, все еще считающей хозяина замка странным, но неприлично богатым, ролевиком, красавице.
  - Я-то расскажу, - повторила Василиса, - вот только кушать очень хочется. Угостите?
  За столом оставалось еще три свободных стула, и с позволения хозяина нас усадили рядом по одну из сторон. Это хороший признак. К нам стали проявлять интерес. Появилась надежда, что бить больше не будут.
  Я обтер грязные руки о несвежую рубаху, взял из миски посреди стола кусок мяса на кости, с опаской обвел взглядом сидящих. Некоторые вообще перестали обращать на нас внимание, вернувшись к поглощению пищи, другие поглядывали искоса, ухмылялись, и лишь прыщавый зло поглядывал исподлобья. Мне на него наплевать. Я принялся обгладывать кость.
  Мы увлеклись. И я, и Василиса. Я потерял бдительность, а когда понял свою ошибку, оказалось поздно.
  - Смотри, барон, как лопают, - хихикнул пухлощекий колобок с постоянной улыбкой на круглом лице, - будто три дня не ели. Они так все твои запасы вмиг съедят.
  Снова грянул смех и взгляды устремились на нас. Польщенная таким вниманием Василиса, отложив очередную обглоданную кость, весело призналась:
  - Что правда, то правда. Я еще когда в башне сидела, жутко проголодалась. А на земле, когда спустилась, почти ничего и ни ели, да Сережа?
  Наконец-то она соизволила взглянуть на меня. Вся моя физиономия просто кричала ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ!
  Мужики, весело хихикавшие всего мгновенье назад, затихли, стали переглядываться меж собой. Их удивленные взгляды красноречиво говорили, что они поняли, о какой башне идет речь.
  - Перемещенная? - неуверенно произнес седовласый.
  - Быть того не может, - возразил его сосед по застолью.
  - На наряд посмотри, - принялся доказывать свою теорию первый. - У нас такой срамоты нигде не носят. Во всяком случае, я не видал, и не слыхал.
  - Верно.
  - Верно, - поддержали его несколько человек, до этих пор помалкивающих.
  - Да и спутник ее явно не из голоты, хоть и одет как они.
  Барон встал, громко сдвинув стул в сторону.
  - Франц! - крикнул он.
  Откуда-то из-за моей спины послышались поспешные шаги. К барону приблизился высокий худощавый человек в темно-синей ливрее с золоченными узорами, прям как в кино.
  - Слушаю, господин, - кротко сказал прибывший, склонив голову.
  - Гости устали и желают отдохнуть. Расположи их на втором этаже в правом крыле.
  - Я бы еще поела, - попыталась возразить Василиса, но проворный Франц уже стоял подле нас и негромко говорил:
  - Пойдемте, вам в комнату еще принесут.
  Василиса редко сдается быстро, и в этот раз не собиралась, но то ли мой умоляющий взгляд, то ли странные взгляды присутствующих повлияли на нее, и она закрыла рот, так и не начав фразы. Выдохнула громко, и будто обиженная, встала из-за стола. Меня упрашивать не пришлось. Тоже поднялся, как можно проворнее, охнув от боли, едва встав на ноги.
  - Прошу за мной, - так же негромко произнес человек в ливрее и зашагал к лестнице.
  Теперь мне удалось рассмотреть правую сторону зала. Там в торцевой стене раскрыл закопченный зев выше человеческого роста камин. Рядом с ним большая поленница дров. На стенах шкуры животных, головы лосей, оленей, кабанов, в углу чучело медведя. На каменных плитах пола тоже несколько шкур. Перед камином , повернутые к нему, четыре резных кресла. У левой стены высокий узкий стол с массой графинов и кубков на нем.
  - Оба Перемещенные? - услышал я чей-то голос за столом.
  Что ему ответили, я уже не уловил.
  По лестнице подниматься оказалось несколько тяжелей, чем я себе представлял. Правая нога в колене изгибалась с трудом и болью, сопровождаемыми громким хрустом. Все же я одолел это препятствие и вслед за немногословным Францем и обиженной Василисой поднялся на второй этаж. Нас повели налево. Я хотел было возмутиться, ведь сказано было - в правое крыло. Вовремя вспомнил, зависит, с какой стороны смотреть. А, впрочем, какая разница, даже если Франц перепутает право и лево.
  Мы прошли по полутемному коридору шагов десять. Франц отворил первую же дверь, отступил на шаг, пропуская Василису.
  - Воду принесут, еду, питье и, - он скептически осмотрел молодую женщину и добавил, - и одежду.
  Василиса гордо прошествовала внутрь мимо Франца, будто в дорогущей гостинице мимо лакея. Я сунулся было следом, но путь мне преградил возмущенный Франц, отстранил, и прикрыл дверь комнаты.
  - Вам не сюда. Прошу за мной.
  Пришлось покориться, пройти еще несколько шагов и позволить себя запустить в такую же дверь. Мне никаких напутствий Франц выразить не пожелал, поэтому, переступив порог, я поинтересовался сам:
  - Что насчет воды, еды и питья?
  - Не наглей!
  Франц легонько подтолкнул меня в спину и закрыл за мной дверь. Что-то щелкнуло, и я решил, что мою дверь закрыть на какую-то щеколду не забыли. Василисе повезло больше.
  Комната большая, просторная, светлая. Свет проникает через два больших окна с очень мутными стеклами, будто их лет сто никто не мыл. Слева широкая кровать с прозрачно-белым, воздушным балдахином, меж окон красивый резной стол, рядом два массивных кресла. Справа деревянная бадья, мне примерно по пояс. Я подошел ближе и с сожалением понял, что она пустая. Искупаться, или хотя бы умыться не получится. На стене с входной дверью увидел картину, пейзаж, очень реалистичный. Мне понравилась. Подошел к окну, осмотрел. Снаружи решетки, а само окно глухое - не одной открывающейся части. Сквозь мутное стекло видно нечто на подобии маленького внутреннего сада. Проверил на всякий случай и второе окно. Все тоже самое, лишь в самом верху нет стекла в одной из частей. То ли разбилась когда-то, то ли специально вытащили, чтоб свежий воздух проникал в комнату.
  Что ж, условия неплохие, это не темница, и даже не сарай, в который нас определили поначалу. Дела налаживаются.
  Я сбросил грязную рубашку на пол и уселся на одно из стульев. Хотелось повалиться в кровать и обо всем забыть, но надежда на то, что принесут воды, не умерла. И я не ошибся. По моим ощущениям не прошло и получаса, как отворилась дверь и в комнату вошла розовощекая деваха с деревянным ведром, в котором плескалась вода. От воды поднимался пар. Не успел я подняться, как она опрокинула ведро в бадью.
  - Сейчас водички горячей натаскаю, - сказала она улыбчиво, обернувшись ко мне, - отмоем вас как следует, - и скрылась за дверью.
  Минут за десять она натаскала почти полную бадью, бросила в воду горсть каких-то трав и уставилась на меня, стоящего скромненько у окна.
  - Чего стоишь, барин? Раздевайся, да полезай, пока вода горячая.
  Я приблизился к бадье, нерешительно развязывая поясок на штанах. Под ними у меня, увы, ничего не было. Трусы у меня отобрали, когда я одевал белоснежные лосины на бракосочетание.
  Банщица все ж таки догадалась, что я стесняюсь, всплеснула ладошками.
  - Давай, барин, полезай. Не боись. Чего я там не видала?
  Мне очень хотелось окунуться в теплую воду, отмыть грязь и засохшую кровь, поэтому отбросил стеснение, повернулся чуть бочком, скинул штаны и как мог проворнее бултыхнулся в воду.
  - С головой, с головой, барин! - проговорила за моей спиной девушка, и окунула мою голову в воду, затем в ее руке появилась какая-то мягкая тряпица, которой она стала отмывать налипшую на меня грязь.
  Закрыв глаза и еще раз наплевав на стеснение, я расслабился, позволяя купать себя, как младенец.
  Запах трав успокаивал и убаюкивал. Все происходило как в тумане. Помню, как девушка помогла мне выбраться из бадьи, обтерла меня насухо и уложила в постель. И там я отключился.
  Проснулся я от негромкого стука где-то рядом. Некоторое время я лежал, не открывая глаз, прислушивался и вспоминал, где я нахожусь. За эти короткие мгновенья кто-то прошел мимо меня, и когда я открыл глаза, увидел лишь закрывающуюся входную дверь. Я встал с кровати, обнаружив себя полностью раздетым, что не удивительно. Прошел к столу. На спинке стула появилась одежда. Серо-черные штаны, на ощупь льняные, кремовая рубашка со смешным воротником, кожаный ремень. На полу кожаные башмаки со шнурками. Не раздумывая долго, натянул штаны. Голым себя чувствую неуютно, каким-то беззащитным и уязвимым. На столе, должно быть, ужин. Глиняный казанчик с крышкой, из-под которой аппетитно пахнет, внушительных размеров деревянная ложка, краюха темного хлеба и кружка с темной жидкостью. Я отхлебнул. Оказалось - вино. Устроившись поудобнее, принялся за трапезу.
  За окном серело и сквозь мутные стекла в комнату проникало все меньше света. Я понял, что скоро совсем стемнеет, быстро все доел и подошел к двери. На всякий случай проверил, но она оставалась запертой снаружи.
  Мне осталось лишь ждать.
  Повезло и в этот раз. Еще не стемнело, как в дверь вошла уже знакомая девица, принялась собирать со стола.
  - Ай, да молодец, барин, все съел! - весело прокомментировала она.
  - Спасибо, - сказал я, - было очень вкусно. И не называйте меня барином.
  - А как же вас называть? Коль на этом этаже поселили, значит барин.
  Собрав посуду, девушка зашагала к двери.
  - Вас как зовут? - зачем-то спросил я.
  - Хельгой, - усмехнулась она и скрылась за дверью.
  Мне стало грустно. Подумал о Василисе, так же она сидит взаперти, как и я? А может ей позволили выходить? Тогда, почему она не попыталась меня найти, я ведь в соседней комнате. Впрочем, это не удивительно. Василиса обычно занята собой, забывая об остальных, включая дочь. Что говорить обо мне?
  Я прошелся по комнате, вернулся к кровати и сел, привалившись спиной к изголовью. Никогда не считал себя суетливым, непоседливым человеком, но и долгого безделья не люблю. Бывают моменты, устанешь на работе, набегаешься за день, и мечтаешь лишь упасть на кровать и не двигаться. И тут для меня главное поскорее уснуть. Если не получилось, то минут через двадцать-тридцать я встаю и начинаю искать себе занятие, что в городской квартире дело не легкое.
  Сейчас же мне заняться абсолютно нечем. И это какая-то тенденция. Меня постоянно держат взаперти. Благо, условия в данный момент вполне приличные. Надолго ли? Начнут выяснять, расспрашивать, Василиса всю правду и выложит. Она до сих пор не поверила, что стала попаданцем. Надо же, слово какое смешное - попаданец. А она, наверное - попаданка.
  Открылась дверь и через порог переступил человек с канделябром на три свечи в руке. Все три горели, поэтому я без труда узнал в вошедшем хозяина замка - барона Ганса фон кого-то, не запомнил. Я поспешно подошел к стулу, натянул на себя рубашку, отступил на пару шагов к окну. Хозяин все время молча наблюдал за мной, затем прошел к столу, поставил канделябр и уселся на один из стульев, широко расставив ноги, будто моряк в штормовую погоду.
  - Сядь, - довольно грубо сказал он.
  Я молча уселся на краешек кровати.
  - Перемещенный, значит? - сказал барон и фраза эта прозвучала не столько вопросительно, сколь утвердительно.
  Смысла увиливать от ответа нет никакого, поэтому я честно признался.
  - Да, - сказал я.
  - Давно здесь?
  - Около недели.
  - Вот как! - барон задумался. - А она?
  - Два дня, или три. Она еще не поняла, куда попала.
  - Заметно, - усмехнулся хозяин. Значит с Василисой он уже побеседовал. Вполне логично. Теперь у меня проверяет информацию.
  - Если я правильно понял, - осторожно сказал я, - то женщины сюда перемещаются не часто.
  - Вообще не перемещаются, - резко ответил барон. - Она первая.
  - Я так и думал, - он подтвердил мою догадку.
  - Не ты ли переполох в Дамском Уголке устроил, сбежал из-под венца Прекрасной Дамы Алефтии?
  - Насчет прекрасной я бы поспорил, а вообще, да, я.
  Барон криво усмехнулся, даже хихикнул.
  - Негоже так с Прекрасными Дамами поступать.
  На это я ничего отвечать не стал. Его б на мое место, бежал бы еще быстрее.
  Будто прочитав мои мысли, барон сказал:
  - Такая честь тебе выпала, а ты... Мне б только свистнули, я б в тот же миг под венец примчался. Да не зовут нас, Недостойных, Прекрасные Дамы.
  - Сомнительная честь, - негромко возразил я. - Вы эту Алефтию видели?
  - Зачем мне видеть? Наслышан. Ну, не молода, корява, груба, некрасива. Это все второстепенно, друг мой. Весь смысл в недоступности. Мы все здесь, кем бы ни были, Прекрасных Дам недостойны. Даже бароны, герцоги, короли. А вы как с неба сваливаетесь, тупые, грубые, никчемные, бестолковые, ни к чему не приспособленные, да что говорить, разные попадаются. И вот вам, почет и уважение, привилегии стать мужем Прекрасной Дамы. А вы еще морду воротите! - он грохнул кулаком по столу. - Женись и живи в роскоши и достатке.
  - Не хочу я так жениться, - протестующе ответил я.
  Барон махнул рукой, будто от мухи отмахнулся.
  - Что ж мне с тобой делать?
  - Со мной? Может с нами? Я не один.
  - Твоя бывшая - не твоя забота.
  - Она не бывшая. Мы женаты, - соврал я. - Потому и не могу здесь жениться. Второй раз не положено.
  - Что ж вы за люди такие, так и норовите хозяина обмануть. Рассказала мне твоя Василиса, что не муж ты ей уже, так что не переживай, женить тебя здесь ничего не мешает.
  Я громко сглотнул, что вызвало улыбку у барона.
  - Скажи мне лучше, что за существо с вами было? Василиса толком не поняла, какие-то слова невнятные говорит, аниматор в костюме. Не понимаю.
  - Дракон это был, неужели не ясно?
  - Хм... дракон.
  Хозяин замка откинулся на спинку стула, сложил руки на груди.
  - Это меняет дело. Что за дракон? Имя есть?
  - Швитольдиус.
  Барон кивнул и вышел из комнаты. Канделябр со свечами остался на столе. Я затушил две свечи из трех, чтоб на дольше хватило и уселся на тот же стул, где минуту назад сидел барон.
  Его слова о женитьбе на Прекрасной Даме мне совсем не понравились. Я ему не нужен, поэтому запросто можно продать меня какой-нибудь нетерпеливой Прекрасной Даме. С него станется. А Василису... могу подозревать, что первая и единственная перемещенная окажется еще большим сокровищем. Надо ж было так влипнуть? Сидели б себе в лесу в ложбинке среди коряг и горя б не знали.
  Запухший глаз слегка приоткрылся, и я увидел им пляшущее пламя свечи. Настроение тут же улучшилось. Все будет хорошо!
  
  Утром первым появился Франц. Деликатно постучал в дверь, но не дожидаясь ответа, распахнул ее и вошел в комнату. Я еще валялся в кровати, потому что уснул поздно. Долго ворочался в кровати с бока на бок, а голову наполняли мысли, от которых не удавалось избавиться. Я и глубоко дышал, и считал не знаю до скольких, все время сбиваясь, старался не думать, но ничего не помогало.
  - Барон Ганс фон Вехтен приглашает на завтрак, - произнес долговязый Франц.
  - Доброе утро, - сказал я. - Где можно умыться?
  - Уборная напротив, - он кивнул на дверь и вышел.
  Что-что, а уборная мне уже очень нужна. Я вскочил с кровати и бегом бросился в коридор.
  Внизу за тем же большим столом сидели лишь двое. Во главе стола барон в ярко красной рубахе, прям как цыган, и слева от него Василиса в голубом пышном платье, прям принцесса. Меня посадили напротив Василисы.
  - Гости разъехались, - пояснил барон.
  Не гостей мне плевать. Смотрел лишь на Василису. Судя по ее виду, ничего страшного с ней за ночь не произошло, никто ее не обидел.
  - Ты как? - спросил я.
  - Все хорошо, здесь здорово, - улыбнулась она. - Только хозяин никак не хочет нас отпускать домой. Это меня нервирует.
  Я взглянул на барона. Мы встретились взглядами.
  - Она вообще информацию на слух воспринимает? - спросил он, будто мы здесь лишь вдвоем. - Я пытался ей объяснить, что домой она если и попадет, то не скоро. Во всяком случае на моей памяти такого не бывало. Она лишь хихикает.
  - Это он обо мне? - подозрительно спросила Василиса.
  Сама знает, что он ней. Глупости в ней никогда не было. Она умна, хитра и расчётлива, но иногда умеет прикинуться полной дурой.
  - О тебе, дорогая, о тебе. Видишь ли, хозяин пытался до тебя донести то же, что и мы со Швитольдиусом...
  - С аниматором в стремном костюме? - перебила меня Василиса.
  Прикрыв лицо ладонями, я замолчал. Иногда Василису трудно в чем-то переубедить, даже если это очевидные вещи. Если она не хочет во что-либо верить, то убедить ее тем сложнее. Вот и сейчас, она все уже поняла, но верить в это не хочет и будет сопротивляться до тех пор, пока не получит тысячапроцентное доказательство.
  Принесли завтрак, и мы принялись за еду молча.
  Покончив со своей порцией, я спросил у барона:
  - Решили, что с нами делать?
  Тот покачал головой.
  - Думаю. Погостите пока у меня.
  - За гостеприимство спасибо. Хотелось бы, чтоб дверь не запирали.
  - Так вы сбежите.
  - Нет, - ответил я. - Слово даю. Тем более, бежать нам некуда. Пока нам здесь безопасно, бежать нам смысла нет.
  - От Прекрасной Дамы Алефтии тебе тоже смысла бежать не было. Там ты тоже был в полной безопасности, но сбежал.
  - Не сравнивайте, барон. Это другое.
  - Ладно, - по дому, по саду, по территории замка можете ходить. За ворота - ни-ни. Учтите, попробуете сбежать, вас все равно найдут и схватят. Тогда мое гостеприимство будет выглядеть совсем по-другому.
  - Спасибо, барон.
  - Кто такая Алефтия? - сощурив глаза, спросила Василиса.
  - Я же говорил, меня женить пытались, а Швитольдиус прямо с церемонии жениха украл.
  - Кому ж это ты так приглянулся?
  - Не стоит волноваться. По словам барона Прекрасная Дама Алефтия не молода, корява, груба, некрасива. Что и подвигло меня на побег.
  - Прекратите называть ее прекрасной. Это неприятно.
  - Увы, дорогая, Прекрасная Дама, это не комплимент, а титул. Верно я понимаю, барон?
  - Все верно, Серж.
  - О, вы знаете мое имя?
  - Василиса поделилась.
  Я кивнул, понимающе.
  - Не думай, если ты так легко от Алефтии скрылся, ты в безопасности, - улыбаясь сказал барон фон Вехтен, и улыбка эта мне не понравилась. - Еще как минимум три десятка Прекрасных Дам рыщут в поисках претендента на роль супруга. И ты их законная цель.
  И твоя добыча, хотелось добавить мне, но я промолчал.
  Три десятка остервенелых невест, жаждущих под венец. По спине пробежали мурашки.
  После завтрака барон отправился куда-то по своим хозяйским баронским делам. Мы с Василисой пошли в сад во внутреннем дворике. Оказалось, дорогу она прекрасно знает, потому что вчера ее не заперли, и она выходила подышать воздухом. Как я и предполагал, заботиться судьбой избитого бывшего мужа она не соизволила. Назвать садом то место, куда мы попали через заднюю дверь под лестницей, это слишком. В небольшом дворике росло пару десятков деревьев и кустарников. В центре неухоженных зарослей спряталась беседка из потемневшего от времени дерева.
  Мы уселись на скрипучую скамью.
  - Ты слишком лояльно беседуешь с этим мужланом, - сразу же заявила Василиса. - Ты должен быть жестче. Требуй отпустить нас домой.
  Мои руки опустились на колени, плечи поникли. Я понимаю, что мне предстоит нелегкая задача убедить женщину в том, о чем она даже слушать не хочет.
  - Дорогая, - сказал я со вздохом, - послушай меня внимательно.
  Слушать она не захотела, тут же перебила меня фразой:
  - Только не начинай опять этот сказочный бред с перемещением в другой мир.
  - Хорошо, не буду, - решительно произнес я. - Тогда ты скажи мне свою версию происходящего. И не говори, что я устроил такое представление, чтоб вернуть тебя.
  - Другой у меня нет, - улыбнулась Василиса.
  - А тебя не смущает, что меня избили до потери сознания. Глаз до сих пор не открылся до конца.
  Она пожала плечами.
  - Не учел этих ненормальных ролевиков.
  Я снова вздохнул.
  - Знаешь, я многое бы отдал, чтоб ты оказалась права, - я призадумался и добавил, отдавать, правде, нечего. У меня кроме этой одежды и нет ничего. Да и одежда не моя - барон дал.
  То ли в голосе моем что-то задело Василису, то ли во взгляде, но она как-то поникла, будто стала меньше ростом, съежилась.
  - Веришь ты или нет, - снова заговорил я и в этот раз она меня не перебила, - мы оказались в странном и незнакомом месте с массой обычаев, правил и законов, которых мы не знаем. Несмотря на то, что сейчас мы будто благополучно устроились, на самом деле мы в полной жопе. Я знаю от Швитольдиуса и теперь еще от барона, что три десятка местных аристократок, не раздумывая готовы выйти за меня замуж. Им нужен только Перемещенный, такой как я. И каждая из них готова отвалить немалую сумму тому, кто меня ей предоставит. Посему особого доверия к барону у меня не имеется. Если...хм, вернее сказать, когда ему предложат достаточную сумму, он меня продаст. Я не сомневаюсь.
  - С чего ты взял, что ему предложат? - спросила Василиса с сомнением в голосе.
  Отлично, она включилась в разговор, в дискуссию, значит допускает мысль, что я прав. Прогресс на лицо.
  - Предложат. Здесь вчера была толпа народа, которая сегодня разъехалась по домам. Они все прекрасно поняли, кто мы такие, и вести эти быстро распространятся по округе. Надеюсь, дня два у нас в запасе есть. А там будем решать по обстановке. С тобой дело еще сложнее.
  - Почему?
  - Потому что женщин, Перемещенных тут никогда не бывало. Ты первая и единственная.
  - Здорово, - обрадовалась Василиса.
  - Чему ты радуешься? Тебя купят еще охотнее.
  Василиса посмотрела мне в глаза, вернее в глаз.
  - Я не хочу, чтоб меня покупали, - сказала она обиженно.
  - Представь себе, я тоже.
  
  Думать о том, что у нас в запасе целых два дня, оказалось слишком оптимистично, даже наивно. Уже на следующее утро меня разбудил Франц и пригласил не на завтрак, а на смотрины. Я не понял его слов и ехидной ухмылки до тех пор, пока не спустился. Барон в этот раз устроился не за трапезным столом, а в кресле у камина. Два из них развернули спинками к огню. В свободный усадили меня.
  - Что происходит? - поинтересовался я, огляделся. Василисы нигде не видать. Если не разбудили, то без сомнения она спит. Рано вставать ей всегда было сложно.
  - Покупательница пожаловала, - коротко ответил барон.
  Сердце мое екнуло в нехорошем предчувствии.
  - В смысле?
  - Сейчас увидишь, - и громче добавил, - Франц, приглашай посетителей.
  Высокая фигура Франца скрылась за входной дверью, там послышались голоса, мужские и женские. По телу пробежала дрожь.
  Снова появился дворецкий. С ним грузно шагала не меньшего роста дива, но шире его раза в два. Одета в длинную кольчугу до самых колен, отливающую серебром, на ногах грубые сапоги не менее сорок четвертого размера. На поясе меч, от вида которого можно упасть в обморок. Не представляю сколько может весить такая железяка. Лицом вновь прибывшая похожа на Прекрасную Даму Алефтию, но гораздо моложе, может родственники.
  Гостья остановилась шагах в десяти от нас. Я весь подобрался, напрягся, будто готовясь в любой момент сорваться с места и умчать прочь.
  - Барон, - девушка склонила голову в знак уважения. - До меня дошли слухи, что у вас находиться принадлежащий мне Перемещенный. Он подло сбежал, и я хотела бы его вернуть.
  Не знаю, какие тут взаимоотношения между Прекрасными Дамами и такими вот фонами, но фон Вехтен явно решил, что ухватил удачу за хвост.
  Скользнув взглядом по ожидающей ответ гостье, он обратился к дворецкому:
  - Франц, голубчик, напомни, кто эта невоспитанная Дама?
  У посетительницы едва глаза не вылезли из орбит. Я ожидал, что она вспылит и поставит хамоватого хозяина на место, но она лишь сжала кулаки и уставилась убийственным взглядом на Франца. Стало очевидно, что и тот такого обращения с Прекрасной Дамой от своего хозяина не ожидал.
  - Господин барон, это Прекрасная Дама Приония. Она стала наследницей замка и преемницей Прекрасной Дамы Алефтии, - склонив голову, объяснил Франц то, что барон и сам прекрасно знал.
  - И что же привело Прекрасную Даму Прионию в мою скромную обитель? Должно быть какая-то ошибка.
  - Никакой ошибки, барон, - Дама решила, что сможет обойтись без посредника. - Этот Перемещенный, что сидит подле вас, сбежал из-под венца. Он принадлежит мне, и я желаю его забрать... за определенное скромное вознаграждение.
  - Сбежал из-под вашего венца, Прекрасная Дама Приония? - как бы невзначай поинтересовался барон.
  - Хм, из-под венца прекрасной дамы Алефтии, - неохотно ответила девушка.
  - Алефтии, Алефтии, - задумчиво повторил барон. - А вы ведь Приония. Тогда не пойму какое отношение этот юноша имеет к вам. Если Дама Алефтия не уследила за своим суженым, это ее заботы и проблемы, которые вас ни коим образом не касаются.
  - Это не так! - повысила голос Приония. - Я стала преемницей Алефтии, когда она удалилась в Замок Старейших, и все, что принадлежало ей, перешло мне по праву.
  - Прекрасно, - барон наигранно похлопал в ладоши. - Я вас от души поздравляю, но все это не объясняет, почему сей юноша должен принадлежать вам. Если я верно понимаю, когда вы стали преемницей, его в замке не было, так что заявлять о собственности нет никаких причин. Значит и отдавать его вам, тем более за скро-o-мное вознаграждение, я не собираюсь.
  Прекрасная Дама Приония такого поворота явно не ожидала, раскраснелась, будто на морозе.
  - Я поняла, - сказала она покладисто. - А за нескромное вознаграждение?
  Затаив дыхание, я прислушивался к этому разговору, понимая, что все сводиться к банальной торговле: он хочет продать подороже, она - купить подешевле.
  - Зависит от того, насколько оно нескромное.
  - Что ж, можем обсудить?
  - Увы, - покачал головой барон, - не сегодня. Мне сообщили, что не вы одна считаете его своей законной собственностью. На него претендует Прекрасная Дама Оливия, и еще несколько Дам, которые уверены, что этот Перемещенный находился на их землях и они имеют на него право. Думаю, дня за два-три все доберутся, и мы сможем вместе обсудить мое вознаграждение и определить, кто станет счастливой невестой.
  Барон ехидно хихикнул.
  Кулаки Прекрасной Дамы снова сжались. Даже косточка хрустнула.
  Ай да барон, аукцион устроить решил. Умно, умно.
  Раздосадованная отказом Приония попросила барона погостить у него эти несколько дней, но тот под удивленный взгляд Франца категорически отказал, посоветовав поселиться на постоялом дворе неподалеку.
  Ушла Прекрасная Дама злая и не приветливая. Мне это сразу не понравилось. От обиженной женщины можно ждать чего угодно.
  - Вы обещали нам безопасность, - вялым голосом я обратился к хозяину замка, - а сами вон что творите.
  - А разве я обманул? Разве кому-то из вас угрожает опасность? - барон искренне изобразил удивление.
  - Вы собираетесь меня продать и женить!
  - Серж, не переживай, это не так страшно. Тем более ты уже был женат, знаешь, что и как делать.
  - Я не хочу жениться так! Не хочу быть проданным на аукционе какой-то кикиморе. Посмотрите на эту Прионию, она меня если обнимет, все кости сломает.
  Барон покачал головой.
  - Аукцион - верное слово. Но и я не последний подонок. Как никак тоже мужчина. Подберем тебе хорошую женушку. А о Прионии не беспокойся. Она тебя не получит.
  - Да, уж, подберете, - отвернулся я. - По каким, интересно, параметрам? Я догадываюсь, по каким. Кто больше отвалит. А отвалит больше какая-нибудь престарелая Дама, которой год-два осталось до отъезда к Старейшим. Прекрасная перспектива.
  - Франц, подай нам вина, - сказал барон и внимательно посмотрел на меня. - Ты ведешь себя, как баба. Будь мужиком и смело прими вызов судьбы!
  Чтоб так говорили о женитьбе, я еще не слыхал, поэтому невольно хихикнул. Франц принес два серебристых кубка и вручил нам. Я осторожно отпил. Вкусно.
  - Подумай сам, - сделав несколько глотков, продолжил барон, - я делаю для тебя добро - устраиваю твою жизнь. Ты женишься и будешь жить в роскоши и безопасности. А что может дать тебе твой дракон? Швитольдиус! Я навел справки. Он еще слишком молод, чтоб иметь своего героя. Не имеет на то еще права, как и способностей. Увы! И даже если б ты стал его героем... Серж, какой из тебя герой?
  А вот сейчас обидно, хотя сам понимаю, что фон Вехтен прав.
  - Мой тебе совет - женись, - добавил барон, допил вино, и удалился на улицу, бросив кубок застывшему в двух шагах от кресла Францу.
  - Спасибо, - сказал я, опустошив свой кубок и передал дворецкому.
  Тот принял его с кривой неприятной усмешкой. Плевать. Я пошел к двери.
  - Дорогой, ты уже встал? - услышал за спиной голос Василисы и остановился.
  Она спускалась по лестнице, придерживая подол длинного платья.
  - Мне сегодня завтрак в комнату принесли. И тебе?
  Мы вышли во двор. Приония с сопровождающими уже покинула замок и там сновало лишь несколько крестьян из сарая в сарай. Барона тоже видно не было.
  - Не знаю. Я еще не завтракал, - ответил я.
  - Почему?
  - Не до того было. Барон меня продать пытался, вернее, цену набивал. А через несколько дней сюда покупатели съедутся. Барон решил меня на аукционе продать.
  - Ты шутишь? - неуверенно произнесла девушка.
  - По моему виду похоже, что я шучу? - резко сказал я, хотя совсем не Василиса виновница моей злости.
  Она закусила губу.
  - Он же обещал...
  - Только безопасность. И, по его мнению, он обещание выполняет. И устраивает мою судьбу. Тебя ждет та же участь, сомневаться не приходится.
  Мы подошли к внешним воротам замка в пролете стены между двух башен с острыми крышами. Заметив нас, несколько стражников в кирасах преградили путь. Пришлось вернуться.
  - Поднимемся на стену, - предложил я, - осмотримся.
  Василиса молча пожала плечами и послушно пошла за мной. По каменной лестнице мы без труда взобрались на стену. Прямо от замка вниз по склону раскинулось довольно крупное селение. Кое-где возвышались даже двухэтажные дома. По улицам сновали люди, ездили телеги, нагруженные каким-то товаром. На перекрестке вдали мелькнуло несколько всадников.
  Чуть правее за селением виднеются холмы, покрытые зеленой растительностью. Слева - лишь поля. Если и бежать, то только к холмам. Там больше шансов скрыться и найти убежище.
  - Осматриваетесь? - раздался голос барона за нашими спинами. Мы не слышали, как он подошел. - План побега обсуждаете?
  Я фыркнул, хотя именно о побеге и думал.
  - Как же, сбежишь от вас. Церберы на чеку, даже подойти к воротам не дают.
  - Молодцы, - похвалил стражников барон. - Не зря денежки получают.
  Некоторое время молча обозревали окрестности, а мой взгляд невольно тянулся к холмам.
  - Не советую, - сказал барон.
  - Что? - не понял я.
  - Те холмы - земли барона фон Кракса. Принеприятнейший человек, садист, убийца, и просто негодяй. В гости к нему лучше не попадать, тем более незвано, как вы.
  - Вы нас специально запугиваете, чтоб мы смирно сидели, - возразила на это Василиса. - Я вам больше не верю.
  - Чем же я подорвал вашу веру в меня? - искренне удивился фон Вехтен.
  - Вы хотите продать Сержа на аукционе.
  - Верно. А разве я обещал этого не делать?
  Василиса приоткрыла рот, но ничего не сказала. Возразить нечего.
  - Более того, и вас, дорогуша, я тоже собираюсь продать, - признался барон. - Чуть позже и подороже. Вы у нас такая единственная и неповторимая, во всяком случае пока. На вас спрос будет еще больше, чем на Сержа. Подумал было вас для себя оставить, жениться на Перемещенной, да понимаю, рылом и титулом не вышел. Растопчут меня, как шавку и отберут мою законную добычу. Так что безопаснее и выгоднее сразу продать. Не обессудьте!
  И так, все карты раскрыты. Нам прямым текстом сказали, чего ожидать в ближайшем будущем. Значит барон уверен, что сбежать нам не удастся. Открытие не из приятных.
  Барон удалился первым. Через пару минут, поникшая и молчаливая, ушла Василиса. Я остался наедине со своими мыслями. Подошел к краю стены, взявшись за каменные зубья, выглянул наружу. Высоко. Не так, конечно, как в башне, но ноги переломать вполне реально. Прыгать - не вариант. По канату спуститься можно, но каждых метров пятьдесят несут вахту на стене стражники. И в любом месте будешь на виду как минимум у двоих. Я прошелся по стене и убедился, что стражники глаз с меня не спускают, значит инструкции получили четкие и строгие.
  Пока гулял и осматривался, небо затянуло тучами, начал моросить дождик. Настроение упало ниже плинтуса, и я вернулся в комнату. На столе стоял мой остывший завтрак. Съел немного без энтузиазма и завалился на кровать.
  Ближе к вечеру зашла Василиса, села рядом.
  - Так это все правда? - спросила, не отрывая взгляд от пола.
  - Ты до сих пор сомневаешься?
  - А как ты думаешь? Какой нормальный человек в такое поверит?
  Я пожал плечами и сказал:
  - Значит я ненормальный.
  - Не ерничай.
  - Ты видела настоящего дракона, ты его трогала, ты летала у него на спине, и ты еще сомневаешься? Какое еще большее доказательство тебе нужно?
  - Может это костюм? - неуверенно пробормотала Василиса, прекрасно понимая, что это не так.
  Я снова пожал плечами. Устал что-то доказывать.
  - Может, - только и сказал я.
  После нескольких минут молчанья, она произнесла:
  - Я не хочу, чтоб меня продавали. Это неправильно. Давай сбежим.
  Вон как заговорила. Что ж, понятно, всю жизнь она мужиков себе выбирала, а тут ее купить могут, причем кто угодно, не обязательно принц на белом коне.
  - Я бы с удовольствием, да не вижу возможности.
  - Ночью можно со стены спуститься и в горы, в лес убежать, - прошептала Василиса, придвинувшись ближе.
  - Там стражников полно на стене. Незаметно не спустишься.
  - Подкупить!
  - Чем? Я местных денег в глаза не видел, если они вообще есть.
  - У меня складывается впечатление, что ты решил послушать барона и жениться.
  Я фыркнул брезгливо.
  - Просто пытаюсь рационально смотреть на вещи. Давай, когда стемнеет, прогуляемся на стену еще раз и сама во всем убедишься.
  - Я не хочу убеждаться, - чуть не плача, зашептала Василиса. Такой я ее никогда не видел. - Я хочу сбежать. Ты же мужчина, сделай что-нибудь.
  Ответить мне на это нечего. Я и сам в такой же ситуации, даже хуже. Меня продавать будут завтра или послезавтра, в то время, как продажа Василисы откладывается на неопределенный срок. Она еще больше поникла и ушла, а я почувствовал себя полным ничтожеством и слабаком.
  Ужинали без настроения, хотя барон пытался шутить, балагурил и выпендривался рассказами о своих подвигах на охоте. Я иногда делал вид, что слушаю, а Василиса себя даже этим не утруждала. Поела молча и ушла, так и не проронив и слова. Барон вперился в меня тяжелым взглядом.
  - Что? - спросил я.
  - Чего это она?
  Вот чудак, будто сам не понимаешь.
  - В предвкушении аукциона, - ехидно и зло сказал я. - Ждет, не дождется, когда ж ее купят.
  - Ничего, - усмехнулся барон неприятно, - не долго ждать.
  Неожиданное признание барона говорит о том, что покупателя для Василисы тоже уже нашли. А то и не одного.
  Поблагодарив за ужин, я в одиночестве отправился на стену прогуляться, как и предлагал бывшей супруге. Внизу мерцали огни очагов в домишках крестьян. Некоторые перекрестки в селении освещались фонарями на столбах. Где-то лаяли собаки. Как и утром, на стенах достаточно стражи, чтоб не остаться незамеченным. Я постоял минут десять, полюбовался звездами на ночном небе, благо, дождь уже закончился. Можно возвращаться в комнату и искупаться. Перед ужином я попросил Хельгу принести пару ведер воды. Она, должно быть, уже справилась.
  Спускаясь по каменным ступеням, я услышал крики в селении. Сначала показалось, что кричат что-то неразборчиво. Я приостановился и прислушался.
  - Пожар! Пожар! - четко услышал я. - Воду, тащите воду.
  Переполох нарастал, и я вернулся на стену. Чуть левее в темноте разрасталось зарево. Отовсюду бежали люди с ведрами, кричали, махали руками, выплескивали воду из ведра на пылающий дом и мчались снова за водой. Я понял, что это шанс сбежать, потому что все стражники сейчас заняты созерцанием пожара. Мне нужно лишь найти веревку... и Василису. Времени не так уж и много. Я отступил на пару шагов от края стены, направляясь к лестнице, и тут почувствовал резкую боль в левом предплечье. Что-то свистнуло рядом. А по руке потекло теплое и липкое. Мне стало нехорошо, но я взял себя в руки, взглянул на то место, где все еще ощущалась боль. Увидел глубокий порез, из которого текла струйка крови. От этого мне стало еще хуже, ноги показались ватными.
  Настоящий герой, подумал я. Как раз с чудовищами сражаться.
  Все еще не понимая, и, почему-то, не удивляясь, откуда взялась эта рана, я взглянул в сторону ближайшего стражника. В тот же момент ему в грудь вонзились две или три стрелы и он, негромко хрипя, повалился спиной назад, свалился со стены. Этого оказалось слишком для моей психики, и я, впервые увидев своими глазами смерть человека, собрался свалился без чувств, но получил удар по голове и как подкошенный покатился по лестнице вниз.
  Пришел в себя от неистовой тряски. Тут же ощутил боль в ране на руке, в затылке и в уже подбитом ранее глазе. Он снова не открылся. Думаю, при падении ему досталось по новой. Пришлось осматриваться здоровым глазом. Я легко определил, что нахожусь на полу в решетчатой клетке, которую бегом несут четверо воинов. Вокруг все еще суета и крики из-за пожара, но воины не обращают на это никакого внимания, расталкивают в сторону зевак. Сопровождают группу похитителей несколько всадников, один из которых напоминает по комплекции утреннюю гостью барона. Ай да Прекрасная Дама Приония. Поняла, что ей ничего не светит, и решила не дожидаться аукциона, напала со своими людьми на замок барона и умыкнула меня. Нужно отдать должное - поступок мощный. И была б она хоть чуть посимпатичнее, стоило бы задуматься.
  О чем задуматься? Тут же одернул себя. Нужно бежать. Неизвестно как быстро придет в себя барон после нападения и сколько людей у него осталось. Может он вообще погоню не отправит. Нужно рассчитывать на себя.
  И я стал раскачивать клетку, при этом осматриваясь. За спиной увидел дверь, но она закрыта на небольшой навесной замок.
  - Не крутись, зараза! - крикнул зло один из воинов.
  - Не буду! - крикнул я, перевалившись на спину и что было сил ударил ногами по прутьям двери. Дверь не выбил, а вот клетку из рук одного воина - да. Остальные клетку не удержали и грохнули ее о землю.
  - Быстрее, олухи! - раздался над головой знакомый голос Прионии. Значит не ошибся. Она пошла ва-банк.
  Клетку снова подхватили и помчались пуще прежнего. Мы приближались к перекрестку, как тут из-за угла навстречу выехала еще одна группа всадников. И те и эти замерли в десятке шагов друг от друга. Я увидел, как Приония обнажает меч. Неужели барон смог обогнать по другой дороге? Этот перекресток не освещается, поэтому рассмотреть всадников, ставших у нас на пути, никак не получается. Поэтому я решил не заморачиваться и еще раз попытался выбить дверь с криком:
  - Помогите! Спасите!
  Тут все пришло в движение, обе группы бросились друг на друга. Несшие клетку воины уронили клетку на землю и схватились за оружие. Крики, вопли, проклятия, звон клинков разносились со всех сторон. На меня никто не обращал внимания, а я методично старался вышибить дверь. С десятой, а то и более, попытки, мне это удалось, замок разлетелся и дверь открылась. Я выполз на волю, и скатился в траву на обочине. Вдоль дороги там тянулась неглубокая сточная яма и я, пригнувшись, припустил вдоль нее. Через два квартала я очутился в эпицентре хаоса, где жители своими силами пытались потушить пожар, или, хотя бы, не дать ему перекинуться на соседние строения. Здесь почувствовал себя немного спокойнее. Отыскать меня в этом движущемся в разные стороны людском потоке не представляется возможным. Я принял в тушении пожара посильное участие, несколько раз крикнул:
  - Воды! Еще воды! Быстрее!
  Помахал руками, указывая направление, хотя и без меня все знали, в какой стороне горит, и проскользнул в какой-то темный переулок между заборами, забился в самое темное место и уселся на землю. Прежде всего следует отдышаться, а потом подумать.
  Осмотрел рану. Кровь течь перестала, но неплохо чем-то забинтовать. Пришлось оторвать нижнюю часть рубашки и этой полоской неумело замотал рану. Легче не стало, боль даже усилилась, но появилось какое-то спокойствие и чувство, что все будет хорошо и рана не воспалиться. Надеюсь тот кто стрелял в меня, стрелу продезинфицировал. Постаравшись отключиться от внешнего шума, решил обдумать, что делать дальше. Самое разумное - вернуться к барону. Второй раз за ночь на него не нападут. Это будет слишком. Там меня Хельга быстро на ноги поставит своими травяными ваннами. Там безопасно и сытно. До аукциона. А там как повезет. Еще плюс, там Василиса. Не думаю, что ее выкрали вместе со мной. Во всяком случае я ее не видел. Большая вероятность, что она еще у барона. Чем я смогу ей помочь, если вернусь? Правильно, ничем. Поэтому нужно спрятаться снаружи, проследить за замком и когда Василису куда-то повезут, постараться освободить.
  Решено.
  Я осторожно выбрался из убежища и держась в тени направился к окраине селения в сторону холмов. Прекрасно понимаю, что среди домов и множества людей мне остаться незаметным днем не получится. Доберусь до леса, отлежусь денек, там поглядим.
  Сложилось впечатление, что поглазеть на пожар, а также поучаствовать в тушении собралось все селение. Во всяком случае мне никто на пути так и не встретился. Перейдя поле, я вышел к холмам, минут двадцать продирался через валуны и камни, среди которых возвышались мощные деревья, пока не заметил укромную расщелину, забрался туда и тут же отключился.
  Утром снова пошел дождь, что меня несказанно обрадовало. Во-первых, меня мучила жажда, и я смог с помощью большого листа какого-то растения быстро собрать воду и напиться. Кроме того, я постирал бинт и промыл рану. Даже в обморок не свалился, что удивительно. Умылся, одежду простирнул, но штаты тут же натянул на себя. Голышом среди камней и деревьев чувствуешь себя не очень уверенно.
  Взобрался по камням чуть повыше, чтоб хоть немного рассмотреть селение. Далековато. Видны ближайшие дома, на холме возвышаются стены замка. Правее от него поднимается в небо столб дыма, но огня уже не видно. Пожар либо потушили, либо само погасло - дождь помог. Многие сейчас отсыпаются, но все равно велик шанс встретить людей на улицах, поэтому решил подождать до вечера. Нашел сухое местечко, устроился спать.
  День был прохладный, поэтому проснулся от дрожи во всем теле. Стиранная под дождем одежда так до конца и не высохла. Уже стемнело, и в далеких окошках крестьянских домов все огни погасли. Люди отдыхали перед новым завтрашним днем.
  Споткнувшись несколько раз, я спустился с пригорка и зашагал по полю. Тучи куда-то разбежались и в небе сияли звезды. А вот луны не видно. Я ее здесь вообще ни разу не видел. А может не обращал внимание.
  Крайние улицы совсем не освещались, и я смело шагал вперед, не переживая, что меня могут заметить. Через несколько кварталов я понял, что нужно повернуть влево, если хочу подобраться к замку. Подобраться это лишь пол дела. Мне нужно найти укромное местечко, чтоб наблюдать за воротами и самому остаться незамеченным. И, в идеале, разжиться едой и водой. Сколько придется сидеть в засаде неизвестно. Я прошел еще несколько кварталов спокойно, но следующий перекресток заставил меня напрячься. По четырем углам его стояли столбы. На каждом железный крюк, а на крюке - фонарь. Перекресток очень хорошо освещен. И следующий, если мне не изменяет зрение, тоже. Думаю, ближе к замку все перекрестки освещены, так что ходить кругами и искать неосвещенный, не имеет смысла.
  Будь что будет, решил я, опустил голову и быстрыми шагами пересек улицу. Никто меня не окрикнул, не остановил. Облегченно выдохнул и пошел дальше вдоль забора к следующему перекрестку.
  Яростный собачий лай раздался прямо рядом, и я шарахнулся в сторону, споткнулся и растянулся прям посреди дороги. Здоровенная псина рычала, лаяла, прыгала на забор в нескольких метрах от меня. Благо, находилась она по другую сторону забора. Вскочив на ноги, я припустил, что было сил, не останавливаясь, пробежал через следующий перекресток и лишь снова оказавшись в темноте, остановился. Сердце колотилось, будто пожелало выскочить из груди, дыхание сбилось. Я опустился на землю у чужого забора. Хоть бы здесь собак не было.
  Осмотрелся. Этот квартал оканчивается пустырем. Дальше темнеют стены замка. Я прошел до углового дома, держась в тени. От домов до высоких каменных стен метров сто-сто пятьдесят. Ворота справа от меня, кварталах в двух. Вдоль домов и заборов дороги нет, лишь хорошо протоптанная тропинка. По ней и двинулся. Главное, чтоб со стен замка стража меня не заметила. Уверен, после вчерашнего они бдят гораздо тщательнее. Я прошел довольно много и оказался почти напротив ворот. Еще каких-то метров пятьдесят, и я выйду на дорогу, ведущую в замок, а местечка, где можно укрыться, все не попадается. Если меня увидят местные, ничего хорошего не будет. По городу наверняка пошли слухи после вчерашнего переполоха. Любой прекрасно понимает, что меня можно сдать как барону, так и любой Прекрасной Даме. Так что сочувствия к себе я вряд ли здесь найду.
  Забор, вдоль которого я крался, внезапно закончился. Вместо него потянулись прилавки с навесами. Точно, базар. Я видел его со стены. Прошвырнувшись между лотками, разжился кое-какой едой. В основном вялыми фруктами и половиной головки капусты. Носить ее неудобно, поэтому с ней и расправился первым делом, присев на колоду у одного из прилавков. Захрустел капустными листами.
  - Что ж это ты, барин, гнилятиной питаешься? - раздался за спиной уставший старческий голос.
  Я обернулся, увидел перед собой седовласого старика со сморщенной кожей на лице и руках, но крупного, и крепкого на вид. Морщины почему-то хорошо выделялись в свете звезд.
  - Проголодался, - негромко признался я, готовый пуститься в бег при малейшей опасности.
  - Негоже, - сказал старик, рассматривая меня, и добавил. - Сторож я местный, рынок охраняю. Пойдем, мил человек, ко мне в коморку, чаем угощу.
  Не дожидаясь моего ответа, старик повернулся ко мне спиной и зашагал довольно бодро для своего возраста, между лотками. Я отправился следом. Попетляв немного, подошли к небольшому домишке. В окошке горел свет. Старик вошел первым, оставив дверь открытой. Помедлив немного, я вошел. Незнакомец что-то делал у печи. Я уселся на табурет поближе к двери, у небольшого столика и замер. Тем временем на столе появился хлеб и сыр, и колечко колбаски, и зеленые пупырчатые огурчики, и кусок сала, лук, а потом еще и кружки с горячим чаем и сухари.
  Старик уселся напротив и принялся за еду.
  - Не побрезгуй, барин. Чем богаты.
  Я не побрезговал. Наоборот, старался себя сдерживать, чтоб не выглядеть каким-то проглотом.
  - Не ты ли, мил человек, у барона нашего гостил? - спросил старик, насытившись и отпил глоток из кружки.
  Отпираться смысла никакого.
  - Я.
  - Значит это тебя Прекрасная Дама у барона отбила?
  - Не могу сказать, что отбила. Скорее, украла. Впрочем, я ударился головой в самом начале, потерял сознание и ничего не видел.
  - Кражей такое не назовешь. Она напала со своими воинами на замок. Семь стражников наповал, еще четверо ранены, - просветил меня старик. - И тебя увезла. Стало быть, Перемещенный?
  Отхлебнув горячего чаю, я кивнул.
  - Сдашь меня?
  Старик хихикнул в кулак.
  - Не боись. Я человек одинокий, семьи нет. На пропитание хватает, жилье казенное, вот глянь, хоромы, имеется. Лишнего мне не надо. Так что и сдавать тебя смысла нет. А там, глядишь, и помогу чем.
  - Спасибо, - искренне сказал я. - Помощь мне сейчас совсем не помешает.
  Хоромы старика состояли из единственной коморки, в которой мы расположились. Печь, стол, два табурета и кушетка для сна, вот и все убранство.
  Допив чай, старик стал собираться. Заметив мой настороженный взгляд, сказал:
  - На обход пора. Шпана иногда балует, то прилавок перевернут, то стекло в лавке выбьют. Благо, хоть не воруют. А нынче в городе чужаков много наехало, к барону все. Поди знай, что за люди.
  Он подошел к двери.
  - Поспи пока. Я к рассвету вернусь.
  И шагнул через порог.
  Допив свой чай, взял еще кусок хлеба и сыр, сделал себе бутерброд. Горсть сухарей положил в карман, сам не знаю зачем. Осмотрелся. Тесно, убого, не очень чисто. В углу на полу блюдце с остатками молока. На вбитом в стену гвозде висит серый, видавший виды пиджак совсем маленького размера. Его хозяин наверняка щуплый коротышка. А старик, напротив, плечист и выше меня на пол головы.
  Я вышел на улицу, прикрыл за собой дверь, встал на крыльце. Спать совершенно не хочется, тревожно, но чувства опасности нет. Можно ли довериться старику? Очень соблазнительно, но очень уж все хорошо получается. Или я слишком подозрителен?
  Сел на нижнюю ступеньку и откусил от бутерброда. Откуда не возьмись из темноты выпрыгнул крупный котяра серого с белым цвета, с красивым пушистым хвостом и длинными усами. Зверек остановился передо мной, подняв хвост трубой, стал рассматривать с подозрением. Я отломил кусочек сыра и протянул ему на кончиках пальцев. Даже не знаю, едят ли коты сыр. Осторожно приблизившись, кот понюхал угощение, ухватил когтями и немного отдалился. Все еще недоверчиво на меня поглядывая, справился с сыром, мяукнул, подошел и стал тереться о мою ногу.
  Я собрался его погладить, но кот тут же прыгнул на корявое дерево возле сторожки, замер метрах в двух над землей, уставившись на меня и повиливая хвостом, будто приглашает меня с собой.
  - Мяу! - настойчиво произнес он.
  Мне стало интересно. Я поднялся на ноги и подошел. Кот шустро забрался выше и перепрыгнул на крышу сторожки. Там он снова остановился, всем видом показывая, что ожидает меня. Что ж, ладно. Я взобрался наверх по дереву и аккуратно переступил на крытую соломой крышу. Котяра муркнув, разлегся, будто для сна другого места нет. Вздохнув, я сел рядом, а через пару минут тоже лег, подложив кулаки под голову.
  Я смотрел на звезды. Как часто пишут в книгах, герои тоже смотрят на незнакомые звезды, попадая в другие миры. Я же такого утверждать не могу. Из всех созвездий могу узнать лишь Большую Медведицу и саму Полярную звезду. Здесь их точно не видно, а все остальные звезды знакомы мне или нет, затрудняюсь ответить.
  Не очень далеко раздался собачий лай. Я насторожился, невольно вжался в крышу, хотя с земли меня увидеть невозможно. Кот повел ухом, но продолжил спать. Уверен, что место выбрал безопасное.
  - ...точно он? - услышал я остаток фразы, сказанной полушепотом.
  - А кто ж еще? - ответил знакомый голос старика. - Спит, наверное, умаянный, голодный.
  Тут уж я услышал и осторожные шаги. Если слух мне не изменяет, то к сторожке подкрадывалось не менее трех человек. Дверь распахнулась, и визитеры уже не таясь вломились в сторожку.
  - Где он? - крикнул кто-то.
  - Убег, зараза, - зло проговорил добродушный старик.
  - Что ж ты, Слепень, хватку теряешь? Не поверил тебе Перемещенный. А ты говоришь, ущербный, доверчивый. Хорошо, барону доложить не успели. Где его теперь искать?
  - Далеко не мог уйти, - стал оправдываться старик с неприятным прозвищем Слепень. - Да и не должен. Он свою бабу не бросит.
  - Уверен?
  - А то.
  - Уже уверял, что он спит, а он того, тю-тю.
  - Хорош, уже издеваться. Ты это, Францу не проболтайся, что я опростоволосился. Не то мне несдобровать.
  - Ладно, сочтемся. Пошли, ребята.
  Незнакомцы ушли, а Слепень еще долго шагал по коморке взад-вперед. Через пару минут и он вышел.
  - Чую, где-то ты рядом, - процедил он. - Буду искать.
  И зашагал прочь.
  Я взглянул на кота. Еще мгновение назад он, казалось, спал, а вот уже уставился на меня таким взглядом, будто понимает все, что произошло.
  - Спасибо, - прошептал я.
  Если подумать, то уходить из коморки сторожа я не собирался. Съел бы бутерброд и вернулся назад. Устроился бы на кушетке. Ничего в поведении старика меня не насторожило, разве что пиджак на стене не по размеру. А котяра меня реально спас. Может это его блюдце я заметил в углу? Если так, то это кот сторожа. Но на Слепня он не реагировал. Значит это не его хозяин. Где же настоящий сторож, невысокий и щуплый?
  По коже пробежали мурашки.
  Надеюсь с ним все хорошо.
  Мой спаситель пододвинулся ближе, улегся вплотную. Замерз наверное, потому что и я немного озяб. После дождя тянуло прохладой.
  Так случайно обретенное убежище оказалось вполне приемлемым для наблюдения за замком. С крыши отчетливо видна дорога к воротам замка, да и сами ворота тоже. Далековато, но сомневаюсь, что мне удастся найти нечто лучшее. Конечно, и без минусов не обошлось. До самого рассвета я дрожал, как осиновый лист, от холода. Даже теплый кот под боком не спасал. С рассветом стало теплее, а к полудню даже слишком. Благо, дерево, по которому я взобрался на крышу, частично прикрывало сторожку кроной, и я перебрался в тень. Котяра куда-то отправился, как только рассвело и пока не возвращался. Может вообще больше не появиться. А с ним было не так одиноко.
  Время тянулось медленно. Я отлежал и бока, и спину, и живот. Хотелось встать, размяться, походить, или, хотя бы, посидеть. Сделай я так, и меня тут же заметят. Человек на крыше привлечет все взгляды посетителей рынка, и торговцев. Одна надежда - дождаться ночи.
  Солнце обошло с тылу и заглянуло под крону. Стало совсем жарко и я покрылся липким потом. Хорошо, что солнце уже не слишком высоко и жарит не так как в полдень, не то из меня стейк получился бы, да еще и самой сильной прожарки.
  Покупателей тем временем становилось все меньше. Некоторые торговцы начали сворачиваться, складывать товар, закрывались лавки, пока, наконец, рынок вновь не опустел. Я приметил несколько лотков, с которых продавали овощи и фрукты. Товар там просто-напросто укутали какими-то покрывалами и оставили на ночь. Если туда добраться, то можно будет подкрепиться, тем более, что сухари из кармана я все уже сжевал.
  Рынок опустел довольно рано, еще совсем светло, солнце даже не опустилось за горизонт, но спускаться я все же побаивался. Решил дождаться хотя бы сумерек. По сути, я собираюсь украсть еду. И это здесь называется перевоспитанием? Абсурд. Ведь раньше я вел спокойную, честную и вполне порядочную жизнь, но кто-то решил, что меня следует перевоспитать. И вот я здесь. Мне приходится прятаться, убегать, обманывать, воровать и драться. Эй! А это точно перевоспитание? Думается, педагог мне попался такой-себе квалификации.
  Размышлять о такой несправедливости совсем нет желания и переключился на другое. Тема оказалась не лучше прежней. О том, сколько мне придется сидеть на крыше в ожидании, можно бесконечно, и вариантов тоже бесконечное множество. Дождусь ли я чего то, выдержу ли? И что мне даст увиденное? Пусть я пойму, что Василису продали и увозят, что я смогу поделать, чтоб этому помешать? Правильно, ничего. Так может и нет смысла томиться на этой крыше, а дать стрекача, чтоб очутиться как можно дальше? Хороша идея, так и греет. А в глубине души понимаю, что скорее сам сдамся барону, но Василису не оставлю.
  Настроение испортилось окончательно. И где же ты, мой неизменный оптимизм?
  
  - А вот и я! - воскликнул оптимизм гораздо раньше, чем можно было ожидать.
  Мне довелось просидеть в засаде всего пять дней. Не совсем в засаде, скорее - в полу-засаде. Ночью в сторожке, днем - на крыше. В первый же вечер, дождавшись темноты, я осторожно спустился с крышы. Едва я добрался до примеченного ранее лотка, едва запустил руку под покрывало, стараясь нащупать что-нибудь повкуснее, да посытнее, как моя воровская карьера посыпалась шелухой.
  - И что это мы тут делаем? - раздался за спиной голос с детскими нотками.
  Я замер от неожиданности, ведь всего мгновенье назад осмотрелся и никого не увидел. Медленно обернувшись, увидел перед собой щуплого низкорослого мужичка неопределенного возраста с куцей бороденкой и растрепанными волосами.
  - Ну и рожа у тебя, - произнес он, заметив следы побоев на моем лице и перекладывая увесистую дубинку из левой руки в правую.
  - И у тебя не краше, - сказал я чистую правду, даже в темноте обозрев у него вокруг левого глаза красочный синяк.
  - Это как сказать, - ответил незнакомец, откровенно рассматривая меня. - Воруешь, значит?
  Вор из меня оказался никудышный, нужно это признать. И если первая попытка прошла удачно, я спер себе одежку, и поесть в крестьянских огородах, то теперь я облажался по полной.
  - Кушать очень хочется, - признался я, - и пить.
  - Драться будешь?
  Я помотал головой.
  Незнакомец вздохнул и сказал:
  - Ладно, тогда, пошли.
  Почему-то я решил, что мужичек поведет меня к замку, но тот направился к знакомой мне сторожке. Я неторопливо шел следом, решая, стоит ли броситься на утек, или повременить. С дерева спрыгнул знакомый мне кот, замурчал громко, бросился в ноги хозяина. Я и сам уж догадался, что этот невысокий тип и есть настоящий сторож. Непонятно лишь, как на его месте оказался прошлой ночью Слепень. А может по сменам работают.
  - Заходи, - произнес хозяин и вошел в сторожку, посуетился в темноте, чем-то пощелкал и в печи загорелся огонь.
  Настороженно войдя, я прикрыл за собой дверь.
  - Ох уж и засранец Слепень, - пробурчал хозяин и принялся убирать со стола оставленные нами объедки. - Сядь пока.
  Устроился на знакомую со вчера табуретку и продолжил наблюдать за хозяином. Тот извлек откуда-то из-под пиджака бутыль молока, налил в плошку коту. Тот благодарно урча, принялся лакать. Потом дошла очередь и до нас. На столе появились несколько вареных картошек, четыре яйца, головка лука и кусок сала. Я не большой любитель сала, но в этот раз оно мне показалось самым изысканным деликатесом.
  Ели молча. Я помалкивал потому, что надеялся, меня приняли за проголодавшегося бродяжку, хотя мой костюм, предоставленный бароном, выдавал меня с головой. Почему хранил молчанье хозяин сторожки, ума не приложу.
  Кот справился со своей порцией молока, потерся о ногу хозяина и после этого неожиданно сиганул мне на колени, зевнул и улегся спать.
  - Ого! - удивился мужичек. - Обычно он чужаков не жалует.
  - Мы с ним вчера познакомились, - сказал я. - Кстати, меня Сергеем зовут.
  - Вовсе это не кстати, - возразил собеседник. - Ну да ладно, я Клаус. А ты, значит, знаменитый беглец?
  - Вовсе я не знаменитый! - ответил я в тон хозяину.
  Отпираться от того, что я беглец, смысла никакого. И так ясно, что я узнан.
  - Еще какой знаменитый. Сейчас тебе поведаю. Весь город гудит о Перемещенном, которого Прекрасная Дама Приония с боем отобрала у нашего барона, но напоролась на отряд Прекрасной Дамы Андронии, он хихикнул. - Они сошлись в схватке, а Перемещенный умудрился сбежать и скрыться. Теперь окрестности прочесывают отряды не менее двух десятков Прекрасных Дам, что съехались на торги к барону. А тут такой случай - изловить беглеца и получить даром. Хех, парень, ты знаменитость. Только о тебе сейчас все разговоры.
  - Может это и не я.
  - Не смеши старика. Я тебя насквозь вижу.
  - Сдашь? - прямо спросил я.
  - Заманчиво.
  Кот на моих коленях громко и сердито мяукнул, продолжая при этом спать.
  - Но Матвей против, - сказал хозяин сторожки, вздохнув с огорчением. - Приглянулся ты ему. Ладно, против Матвея не пойду. Можешь здесь у меня пересидеть всю эту суету, пока не успокоятся.
  - Спасибо, - недоверчиво сказал я. Один мне уже предлагал свое гостеприимство, и лишь благодаря коту удалось унести ноги на крышу. - А Матвей - это кто?
  Клаус посмотрел на меня, как на недоумка.
  - Кот, конечно, - ответил он.
  Не скажу, что физиономия Клауса располагала к доверию больше, чем Слепень. Скорее наоборот. Только в этот раз я остался в сторожке, вручив свою судьбу, а может и жизнь странному мужичку с голосом подростка. Я лежал в сторожке на кушетке, глядя в темноту. Кот, как навязчивый ангел-хранитель, сопел у меня под боком. В печурке еще тлели угли, и от нее веяло теплом. Самое то зимой, но не жарким летом. Спасал лишь небольшой сквознячок, продувающий сторожку из открытого окна в распахнутую дверь.
  Клаус ушел на "патрулирование вверенного объекта", как он сам выразился, а я прислушивался, не подкрадывается ли к домику Слепень со товарищи. Под утро я даже уснул, а с рассветом меня разбудил Клаус, сказал, что в сторожке днем опасно, кто угодно войти может, поэтому мне снова пришлось перебраться на крышу, но теперь уже с удобствами. Мне была выделена не первой свежести подушка, фляга воды и краюха хлеба. До вечера продержусь.
  В этот день ничего выдающегося не произошло, как и в следующие три. День я проводил на крыше, а ночь - в сторожке. Кот Матвей проводил со мной почти все время, лишь иногда просыпаясь, убегал ненадолго по своим кошачьим делам.
  На пятый день произошло долгожданное событие.
  Сначала мое внимание привлек гомон на базаре. Я затаился, превратился в слух, но толком так ничего и не разобрал.
  - Чего шумите, люди добрые? - услышал я голос Клауса. Днем он обычно отсыпался в сторожке, но поднявшийся шум и гомон разбудили даже его.
  - Невиданный гость к барону прибыл, - ответила торговка с ближайшего лотка с зеленью. - Никак коронованная особа.
  - Да ну, брешешь, - вырвалось у Клауса.
  - Все говорят!
  Коронованная особа! Вот значит, что барон задумал. Решил продать первую и единственную Перемещенную в жены королю. Это вполне логично. Как он тогда о себе сказал, рылом и титулом не вышел. Точно, титулом. Он предложил Василису королю, а может и не одному. Если ее купят, хотя, почему если? Когда ее купят, то увезут, и как мне ее искать?
  На дороге к замку началось движение. Сначала я увидел всадников - пять пар, с флагами. На темно-синем полотнище какой-то узор желтым или золотым. Точнее не видно. Жаль, что я не разбираюсь в местной геральдике. Я даже не знаю, какой герб и флаг у барона Ганса фон Вехтена, что уж говорить о других. Тем временем за всадниками появились два черных экипажа, каждый запряженный четверкой лошадей, а потом пошли пешие с высокими пиками в руках. Считать я их перестал после первой двадцатки.
  Ворота замка распахнулись, и всадники без остановки въехали во внутренний двор, за ними последовали экипажи и примерно треть пеших воинов. Остальные разошлись вдоль стен замка по обе стороны от ворот, прячась от солнечных лучей в тени.
  - Неужто сам король пожаловал? - спросил Клаус ни к кому конкретно не обращаясь.
  - Говорят, канцлера прислал, - ответил парнишка лет двенадцати, проходя мимо.
  Вполне логично. Не поверил настолько, чтоб ехать лично, но отправил поверенного, проверить. Хорошо это или плохо? Есть надежда, что канцлер в Перемещенную не поверит, или ему просто не понравиться Василиса. Нет, нужно перестать себя обманывать. Не родился еще на свете тот мужик, которому Василиса не понравиться. Заберет ее канцлер и увезет, как пить дать.
  До самого вечера больше ничего интересного не происходило. Воины канцлера неизвестного мне государства развели костры, поставили палатки, варили снедь и шатались туда-сюда без цели. Я ожидал с нетерпением ночи, чтоб выведать у Клауса подробности. Ведь он еще днем куда-то ушел, едва узнав о прибытии канцлера.
  Время тянулось невыносимо медленно. Лишь Матвей развлекал меня игрой с мышкой. Где-то изловил мышонка, принес в зубах на крышу, и стал с ним забавляться - отпустит и ловит, отпустит и ловит. Подумалось, что я сам, как этот испуганный мышонок, то попадаюсь к кому-нибудь в лапы, то сбегаю. И как долго удастся пробегать в этот раз?
  Когда рынок опустел и его накрыла ночная тьма, я спустился с крыши, как уже несколько дней подряд. Обычно в сторожке меня дожидался Клаус, горячий чай и нехитрая еда простолюдина, что меня вполне устраивало. Сегодня же Клаус задерживался. Я вошел в пустую сторожку и уселся на табурет.
  Уж не решил ли Клаус и меня сдать под шумок? Почему бы и нет? Он в обиде на Слепня, сам рассказал. В тот, первый день, Слепень заявился на рынок едва ли не утром, заявил, что ему нужна сторожка, и чтоб Клаус валил куда подальше, и несколько дней чтоб не появлялся. Естественно, Клаус возразил, за что был хорошенько избит Слепнем и вышвырнут на улицу. Ночь он провел в питейном заведении, жалуясь на несправедливость собутыльникам, и слушая истории о ночном переполохе в замке и сбежавшем Перемещенном. Мало-помалу картинка сложилась, и он отправился поговорить с обидчиком, но не застал его на месте, а изловил меня за неблагородным занятием - кражей морковки.
  О том, что Слепень боится немилости барона, Клаус тоже отлично знает - я ведь сам рассказал ему подслушанный разговор Слепня с подельником. Кто за язык тянул? Теперь Клаус, сдав меня, может убить двух зайцев - утрет нос Слепню, подставив его перед бароном и заработает себе привилегии, или что там за меня обещано.
  Вот и кот с крыши не уходит. Знак мне подает?
  Нет, это уже на паранойю похоже.
  - Чего в темноте сидишь? - услышал я от двери юношеский голос Клауса. Как он подошел к самой двери, поднялся по деревянным скрипучим ступеням, я не услышал, лишь вздрогнул от неожиданности.
  Хозяин растопил печь, поставил кипятить воду, принялся накрывать стол. Продукты доставал из принесенной с собой сумки с ремнем через плечо. Коморку наполнил аромат свежевыпеченного хлеба.
  Из-за посетивших меня сомнений в отношении Клауса я почувствовал себя неуютно, будто невидимые оковы стянули грудь. Почему-то он и сам какое-то время помалкивал, что на него не похоже.
  - Его всесветлое величество король Габара Леопольд, - наконец заговорил он, - прислал первого канцлера королевства на смотрины. Он должен удостовериться, что твоя подруга настоящая Перемещенная и если она симпатичная, то привезенный из Габара придворный живописец должен написать ее портрет и отправить Леопольду. Потом король решит, достойна ли она стать его супругой.
  Ничего себе у Василисы карьерный рост. Из бывшей жены неудачливого коммерсанта стала женой более удачливого, потом претенденткой на титул баронессы, и вот уже есть шанс стать королевой. Даже начинаю сомневаться, нужно ли ее спасать от такой судьбинушки.
  - А что этот Леопольд из себя представляет? - спросил я. - Молодой? Старый?
  Клаус пожал плечами, сочно откусив от целой луковицы. Даже сок брызнул мне на щеку. Я невольно немного отстранился.
  - Кто ж его знает, каков он. Тут своего барона, не всегда узнаешь. Такое, бывает, учудит, диву даёшься. А молодой-старый, лет сорока, думаю. Не женат. Был дважды, да обе жены скончались по неизвестной причине. Больше ничего и не знаю о нем, - закончил Клаус и отломал от буханки хлеба большой кусок.
  Услышав об умерших женах короля, я разволновался не на шутку. Отдавать такому Василису нельзя ни в коем случае. Она может за себя постоять, но это в цивилизованном обществе, а здесь...
  - Когда же ее заберут? - поникшим голосом спросил я.
  - Ну-у, - задумчиво протянул Клаус, - пока портрет напишут, пока в Габар отвезут, пока ответ придет, думаю, не меньше двух недель.
  - Значит, за это время нужно придумать, как вызволить Василису, - сказал я сам себе.
  
  В эту ночь мне не спалось. Мысли кружили, как стая испуганных голубей, носились беспорядочно, сбивая друг друга. Да еще и Клаус подлил масла в огонь, сообщив перед уходом, что поговаривают, будто еще из двух королевств едут представители на смотрины. Те могут обойтись и без портретированния. Красота Василисы сомнений не вызывает. Или я предвзято отношусь к бывшей супруге?
  В распахнутую дверь вошел Матвей, потопал, как слон всеми четырьмя лапками, всегда удивлялся, умению котов так громко шагать, зевнул, и лег посреди сторожки на пол. В печи громко треснул уголек. Я вздрогнул, а Матвей лишь повел левым ухом, продолжая беззаботно спать.
  Усталость свое берет, даже если весь день ничего не делая, провалялся на крыше. Вот я еще прислушиваюсь к посторонним звукам снаружи, а вот уже кто-то трясет меня в темноте за плечо.
  - Вставай, вставай, ее увезли!
  Тряхнув головой, сел на кушетке, разглядел в темноте возбужденного Клауса.
   Ты чего? - спросил я. - Что случилось?
  - Увезли твою Перемещенную.
  - Кто увез, куда? - я еще не совсем проснулся.
  - Канцлер! Кто ж еще?
  - Постой, постой, постой, - скороговоркой прошептал я, чувствуя, что немного пришел в себя, и стал соображать быстрее. - Откуда знаешь, что увез?
  - Так я сам видел, - подражая моему голосу, прошептал Клаус. - Я еще до полуночи обратил внимание, что солдаты у стены начали собираться. А потом все вместе и уехали, и всадники, и кареты, а за ними и пешие потянулись.
  - Это еще ничего не значит, - убежденно сказал я. - Канцлер уехал, ему здесь делать больше нечего, а Василиса осталась.
  - В том-то и дело, что нет. Я проверил, - Клаус глянул на окно, потом на дверь, будто нас кто мог подслушать. - У меня дружок на баронской кухне работает. Он мне все подробно рассказал. Приняли канцлера, как подобает, на высшем уровне, лучшие комнаты выделили. Сразу после трапезы он с бароном уединился и принялись они обсуждать условия. Канцлер побеседовал с Перемещенной, очень коротко. Говорят, сомнений у него не возникло, что перед ним настоящая Перемещенная. Тут барону доложили, что завтра наследный принц Хазры собственной персоной прибывает. Канцлер сразу же засуетился, а как иначе. Эти хазрийцы люди южные, импульсивные, с ними никто дел иметь не хочет. Вот канцлер и решил Перемещенную сразу забрать. Долго договаривались. И крики из комнаты слышали, и ругань, и уговоры, и звон посуды. Договорились в конце концов и тут же стали собираться. После полуночи уже выезжали. Дружок мой говорит, своими глазами видел, как Перемещенную выводили. Она еще на барона бросилась, всю рожу ногтями исполосовала, кричала всякие слова непотребные...
  - Это она может, - вырвалось у меня.
  - А?.. Так я ж и говорю, посадили ее насильно в карету и увезли, - Клаус театрально вздохнул. - Я как все разузнал, бегом сюда, тебя будить.
  - Да-да, Клаус, спасибо, - машинально ответил я, а в голове металась мысль, что же делать.
  - Куда ее повезли, знаешь? - задал я первый рациональный вопрос.
  - В Габар, естественно, в столицу.
  - Логично. Что ж, мне следует поспешить, чтоб догнать их. Дорогу подскажешь?
  - Столица Габара не за углом, Серж, - покачал головой хозяин сторожки. - И как ты их догонять собрался, на своих двоих? Хотя бы лошадь раздобыть надо.
  - Лошадь? Ты шутишь? Я на лошади не умею. Точно не уеду далеко. Еще варианты есть? Может маршрутная карета междугородняя? Клаус, не смотри на меня так. Я ищу варианты.
  - Их не много, - снова покачал головой Клаус. - Или на лошади, или пешком.
  Обнадеживающе.
  
  Еще до рассвета так неожиданно обретенный друг, рискнув своей карьерой и бросив пост, вывел меня за пределы города, указал направление и еще долго смотрел вслед моему удаляющемуся силуэту. Хотя, это я его мог видеть достаточно долго на фоне городских огней, пусть и не многочисленных. А вот меня он потерял из виду уже минуте на второй, а то и ранее.
  Мало приятного и веселого шагать по просторам в совершенно незнакомой местности, да еще и в кромешной темноте. Клаус, как мог, подробнее объяснил мне дорогу до столицы Габара, где сам он никогда не бывал. Если верить его словам, а сомневаться причин нет, то шагать мне придется не менее трех недель. Срок достаточно большой, чтоб Василису успели выдать замуж, но других вариантов у меня нет. Следуя указаниям Клауса, я шел по дороге, никуда не сворачивая. К вечеру я должен дойти до границы земель барона фон Вехтена, где они соединяются с землями Габара и еще какого-то барона, имя я не запомнил. Главное, что советовал Клаус, ни в коем случае не сворачивать вправо, не то опять вернусь в Дамский Уголок. Мне и так предстоит идти по дороге у самой границы, которую, естественно, никто не охраняет, а потому Прекрасные Дамы вполне могут объявиться и на территории Габара. Следует быть осторожным.
  - И вообще, - добил меня советами Клаус, - безопаснее всего тебе будет передвигаться ночью. Это тебя замедлит, но даст шанс добраться до места.
  Я тогда лишь кивнул головой, соглашаясь. А теперь, шагая по накатанной повозками колее, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, задумался, что ночной вояж будет непростым. Кроме того, эти несколько недель нужно будет где-то спать и находить пропитание, что без денег ни так уж и легко.
  Перед тем, как отправить меня в путь, Клаус посетовал, что деньгами помочь не может, потому как за работу ему платят товаром, за счет чего он и питается. Даже если он слукавил, осуждать я его не имею права. Он меня едва знает и ничем мне не обязан. Скорее наоборот - я обязан ему, хотя бы тем, что он предоставил мне кров, да еще и кормил досыта все эти дни. И в дорогу мне снарядил сумку со снедью на длинном ремне, которую я перекинул через плечо.
  За спиной стало светлеть. Приближался рассвет. Ночная темнота рассеивалась, будто и не было ее. Я наконец-то смог осмотреться. Вокруг поля. На дороге ни души. Высоко над головой носятся какие-то незнакомые мне птицы. Я ускорил шаги.
  Когда стало и вовсе светло, появились первые признаки голода, но я решил на завтрак не останавливаться, тем более, что успел перекусить ночью, пока Клаус объяснял мне дорогу.
  Навстречу мне потянулись повозки и телеги. Крестьяне спешили на рынок, кто продать, а кто купить нужный товар. Везли разное: кто дрова, кто сено, кто бочки, кто мешки, кто корзины, наполненные овощами и фруктами. Все проезжающие пялились на меня недоуменными взглядами. И не мудрено. Ведь барон приодел меня не в крестьянские одежки, а во вполне приличные, которые носят состоятельные господа. И господа эти пешком не ходят, а все верхом, верхом.
  Ну и ладно, пусть думают, что мой верный конь пал в бою, или помер от старости.
  Через несколько часов стало припекать. На дороге снова стало пусто. Ничего странного, после полудня все потянутся назад - по домам, в свои деревни и хутора.
  Я стер пот со лба, и подумал, что дома, в моем мире, в день перемещения, стояла жара не меньше, чем сейчас.
  И тут я словил себя на пугающей мысли. Я уже довольно долго, ни один день, даже не вспоминал о доме, будто и нет его. Будто все, что происходит со мной вполне нормально и логично. Вдали темной полосой вправо от дороги тянулись деревья, прямо, как лесополоса, разделяющая поля в моем мире. Изнывая от жары, я заспешил к деревьям, чтоб укрыться в тени. А сознанье терзал страх, что я забываю свой мир.
  Лесополоса оказалась не слишком широкой и густой. Обойдя два куста красной смородины, я устроился в тени нескольких стоящих рядом деревьев, достал провизию и принялся за завтрак и обед одновременно. Взглянув на количество харча, подумал, что это скорее всего и ужин. Если экономить, еды дня на три хватит, включая сегодняшний. А чем питаться дальше - большой вопрос.
  От дороги послышался топот копыт, и я на всякий случай залег в траве. Звук приближался и вскоре по дороге промчались три всадника в длинных коричневых рубашках, похожих на кожаные. Было ли у них оружие, я не рассмотрел. Лишь у одного из-за крупа лошади выглядывало нечто, похожее на длинный лук, но я могу и ошибаться. Я уж собрался снова усесться, как снова услышал топот, в этот раз гораздо большего количества лошадей. Вторая группа состояла десятков из трех всадников. Они мчались в ту же сторону, что и первые три, в ту же сторону, куда направляюсь я.
  Наконец они ускакали. Меня никто не заметил, и я успокоился. Подумал, что Клаус был прав, советуя идти по ночам. Меньше шансов попасться кому-то на глаза. Умостив сумку с продуктами под голову, я залег спать.
  Выспаться мне не удалось. Подозреваю, что и часа не прошло, как я проснулся. И почувствовал дежа-вю. Передо мной группа всадников, как всего несколько дней назад барон со своими гостями. Только это не барон. Все молодые, смуглые, скуластые, темноволосые. Трое в красивых, расшитых золотыми узорами рубашках. Взгляды тяжелые, но особой опасности не чувствую. От барона, впрочем, тоже не чувствовал и чем закончилось? Получил знатных тумаков.
  Слегка пятясь, осторожненько встал, держа руки на виду, чтоб видели, оружия у меня никакого.
  - Думаю, это он, - сказал один из расшитых.
  Он спустился с коня на землю, пристально меня рассматривая.
  - Это я, - подтвердил я его догадку.
  - Борзый! - сказал тот же.
  - Угу! - кивнул другой, явно повыше ростом, с черными глазами и аккуратно подстриженной бородой. Такие женщинам нравятся, и Василисе понравился бы, уверен. - Не зря физиономия бита, - добавил он.
  - Не только физиономия. Бока тоже, - съязвил я. - Друзья барона фон Вехтена - те еще головорезы.
  Незнакомцы засмеялись.
  Бородатый спрыгнул с лошади. На поясе у него болталась изогнутая сабля с красивой рукоятью.
  - Какие же они головорезы? - с усмешкой сказал он. - Они милые и совершенно безобидные люди.
  Я пожал плечами.
  - Будь у меня такая сабля, и умей я ей владеть, может и со мной они б вели себя мило.
  - Здесь привал сделаем, - сказал мой собеседник, не оглядываясь и не обратив внимания на мой ответ.
  Тут же началась суета. Все спешились, принялись доставать из седельных сумок кто что. Поначалу мне показалось, что всадников не более десятка, теперь же рассмотрел, что их раза в три больше. На какой-то миг показалось, что на меня перестали обращать внимание, даже отодвинули в сторонку. Вытоптали траву в тени под деревьями, постелили ковер. Тут же откуда-то появились несколько подушек, перекочевали на ковер. Незнакомец ловко уселся на одну из них, подогнув ноги, прямо как индийский йог. Ему б еще дудочку и чалму, стал бы вылитым заклинателем змей. Только перед ним не сосуд со змеями поставили, а резной серебряный кубок, который тут же наполнили вином, я по запаху понял, из какого-то походного сосуда. Потом появилось блюдо с фруктами. Я без труда опознал виноград, абрикосы, сливы.
  - Присядь, - незнакомец кивнул на место перед собой.
  Я аккуратненько уселся на краешек ковра. Сидеть со скрашенными ногами, как он, мне никогда не нравилось, поэтому сел бочком.
  - Угощайся.
  Я взял абрикосу. Всегда их любил. Эта оказалась вкусной, плотной и в то же время уже сладкой, не переспевшей. Я бы предпочел, чтоб она была немного кислей, но это на любителя. Алиса, к примеру, моя бывшая приемная дочь, абрикосы ела лишь когда они совсем размякнут.
  Попутчики незнакомца тоже устраивались вокруг на отдых. Чуть в стороне уже потрескивал костер.
  - Уж не ты ли тот Перемещенный, которого вся округа и весь Дамский Уголок ищет? - черноглазый поглядывал на меня с усмешкой, отпивал из кубка вино мелкими глотками.
  Я пожал плечами.
  - Насчет поисков мне не ведомо, но могу предположить, что это так.
  - Прыткий ты, однако. Из имения Прекрасной Дамы Алефтии до владений барона фон Вехтена добрался. Считай весь Дамский Уголок пересек. И зачем, спрашивается? Не проще ли было в другую сторону отправиться - в Габар? Там совсем близко.
  У меня невольно вырвался смешок.
  - О существовании Габара я впервые пару дней назад узнал. Знал бы раньше, наверняка туда бы и отправился.
  - Ну-ну, а от Прекрасной Дамы Прионии как сбежал?
  - Я вот вас совсем не знаю, а вы обо мне, смотрю, неплохо осведомлены. Чем обязан такому интересу к моей скромной персоне?
  Незнакомец на мой вопрос отвечать не стал.
  - И верно, - сказал он, - я не представился. Меня зовут Раджаб.
  - А я Сергей, или Серж. Как будет удобно.
  От костра потянулся аппетитный запах чего-то мясного.
  - Интересно, ты вот когда от Прекрасной Дамы сбежал, все думали, из города подальше рванешь, а ты вот где - совсем рядом. Выходит, прятал тебя кто-то. Скажешь, кто?
  Мгновенье я молчал. Не похожи эти люди на тех, что побегут барону на старика Клауса жаловаться, но все же я сказал:
  - Приютили добрые люди. А кто, разве имеет значение? Тем более для вас. Вы то, вообще посторонние.
  Черноглазый кивнул.
  - И то верно, без надобности мне это знать. Скажи лучше по-дружески вот что...
  - А мы уже друзья? - невежливо перебил я. Почему-то незнакомец показался мне слишком самоуверенным и заносчивым.
  Он замялся на мгновенье, и ответил:
  - Мы можем ими стать.
  - Что-то мне подсказывает, что вряд ли. Но, ладно, можешь спрашивать, мне скрывать нечего.
  И это правда. Этот незнакомец знает обо мне слишком много. До такой степени, что даже немного неприятно.
  - Куда путь держишь? - спросил Раджаб.
  Совсем не тот вопрос, что я мог ожидать. Стало смешно, но я сдержался.
  - Вы столько обо мне знаете. Думаю, и куда я направляюсь, догадываетесь. А вот кто вы, я никак ума не прилажу.
  - Ладно, снова ты прав. Думаю, идешь ты за своей спутницей, которую первый канцлер Габара увез. Угадал?
  Я кивнул.
  - Вы и о ней знаете?
  Это скорее был не вопрос, а констатация, и сидящий передо мной молодой мужчина это понял, и продолжил:
  - Некрасиво барон поступил. Всем приглашения на торги прислал, заинтриговал, что Перемещенную продает, а сам по подлому первому прибывшему продал, - голос говорившего стал жестче, злее, взгляд будто застыл, кулаки сжались. Я даже подумал на мгновенье, что он сломает кубок, но тот выдержал. - Ничего, барон свое получил. За обман следует наказывать. - Он будто вспомнил обо мне, встрепенулся, заговорил с улыбкой, - И вот, вместо того, чтоб пить вино в прохладе замка и любоваться Перемещенной, я должен догонять канцлера по такой жаре.
  После этого короткого монолога у меня завертелось десяток вопросов, но я растерялся, не решаясь их озвучить.
  - Скажи мне, она действительно Перемещенная или барон и в этом обманул?
  Интересно, кто этот человек? Выходит, он спешил на аукцион, но опоздал. Для себя он хотел купить Василису, или для своего повелителя? Зачем он бросился в погоню за канцлером? Неужели думает уговорить того отступиться и отказаться от покупки? Уговорить? Вряд ли. Для уговоров столько воинов не нужно. Уверен, первые две группы, что промчались мимо - тоже его воины. Были б у него сомнения насчет того, Перемещенная Василиса, или нет, не бросился бы он в погоню сломя голову.
  - Перемещенная, - кивнул я головой.
  Один из воинов принес медную на вид тарелку с дымящимся после костра куском мяса, поставил перед Раджабом. Тот что-то коротко и тихо сказал, я не разобрал, и воин, почтительно кивнув, удалился, но не на долго. Через минуту он вернулся, поставив передо мной такую же тарелку. Мясо парило и дымилось, наполняя ноздри аппетитным ароматом. Я не сдержался и, позабыв всякий этикет, взял горячий кусок рукой, обжигая пальцы, принялся откусывать небольшие кусочки. По бороде потек жир. Все вопросы выветрились из головы. На мгновенье стало стыдно, веду себя как будто месяц голодал, хотя это чистая неправда.
  Собеседник мой, напротив, отщипнул лишь несколько кусочков от своей порции и больше есть не стал. Значит не голоден, резонно подумал я, искоса поглядывая на его тарелку. Моего красноречивого взгляда Раджаб не заметил, а повернулся к отдыхающим воинам и что-то громко сказал на непонятном мне языке. И снова меня окружила суматоха, только теперь в обратном порядке. Воины начали собирать лагерь. Те, что еще ели, старались проглотить остатки еды поскорее, другие заливали костер, собирали утварь. Раджаб встал, и кто-то тут же подхватил подушки и куда-то унес. Естественно и я убрался с ковра, который тут же скатали в рулон и тоже унесли.
  - С нами поедешь! - уверенно сказал командир этого отряда, будто мое мнение вообще никого не интересует.
  Я сразу же обрадовался. Еще бы, теперь я отправлюсь в дорогу с большим отрядом, и мне не нужно будет прятаться и опасаться снова оказаться в шаловливых ручках какой-нибудь Прекрасной Дамы. Мне не нужно будет думать о пропитании - уверен, в таком большом отряде найдется порция и для меня. Мне не придется топать месяц пешком, потому что я поеду... И тут моей эйфории пришлось залечь на дно, потому что ни одной повозки при этом отряде я не видел. А как ездить верхом, я лишь в кино видел.
  - На чем? - не очень громко поинтересовался я.
  - Вот! - Раджаб указал рукой мне за спину.
  Не успел я оглянуться, как мне подвели лошадь. Или коня, пойди различи их по морде. Лошадка красивая, шерсть светло-коричневая, сверкает и переливается на солнце. Я слегка отшатнулся от неожиданности и машинально взял повод, буквально всунутый мне в руку. Животное повело черным глазом и уставилось на меня.
  - Она смирная, не переживай, - усмехнулся Раджаб и я понял, что это таки кобыла.
  - Я не умею, - пришлось признаться мне, вызвав вокруг смешки и хихиканья.
  - Ничего, Мажрух тебя быстро обучит.
  - Да, господин, - раздался покорный голос воина, что привел мне лошадь. Теперь я смог рассмотреть, что это совсем молодой мальчишка, лет шестнадцати от силы.
  Тем временем многие воины успели усесться в седлах. Раджаб, явно бахвалясь, вскочил в седло одним прыжком, не пользуясь стременами. Признаюсь, даже дух захватило, захотелось сделать так же, но я и пробовать не стал. Не хватало свалиться на землю под всеобщий хохот. Нет уж, я осторожненько.
  - Ставь ногу в стремя, да эту, - негромко инструктировал меня, Мажрух.
  Я старался как мог, и с гордостью могу заявить, что всего лишь со второй попытки, я таки оказался в седле. Едва не упал на другую сторону. В последний момент за седло схватился. Мажрух. помог примостить и вторую ногу в стремя, вложил в руки поводья.
  - Ничего не делай, просто сиди, - сказал он, и ушел, затерявшись среди лошадей.
  Всадники потянулись к дороге.
  - Не отставай, - крикнул мне Раджаб, усмехнулся и пришпорил коня.
  Когда большинство уехало, я снова увидел своего учителя верховой езды. Он тоже легко, но не так бравурно, как Раджаб, скорее даже лениво и повседневно, вскочил в седло, направился ко мне. Я вспомнил, как несколько лет назад, когда я еще преуспевал, Василиса надумала заняться конным спортом, нашла учителя и довольно долгое время занималась. Я даже удивлялся, ведь подолгу ее обычно ничего не занимало. Она и меня уговаривала присоединиться к занятиям, но у меня вечно не хватало времени. Что ж, теперь пришло время пожалеть об упущенной возможности.
  - Ты уж постарайся, незнакомец, хорошо? - сказал мальчишка, окинув меня таким обреченным взглядом, что мне без причины стало его жаль.
  Правда я тут же узнал, что причина все же имеется.
  - Если мы отстанем, господин меня выпорет.
  Не скажу, что на все сто процентов поверил в угрозу, но с учетом того, что я нахожусь не в привычном мне цивилизованном мире, а непонятно где, исключать возможность порки не стоит. Поэтому я старательно следовал всем невнятным наставлениям учителя. Учитель, увы, попался такой себе. Может он робел от того, что остался один на один с Перемещенным, к тому же и разница в возрасте - я вдвое его старше. Судя по удаляющемуся облаку пыли, старания мои приносили не тот результат, на который хотелось бы рассчитывать, но я не сдавался. Надеюсь, прошло как минимум пару часов, прежде, чем я почувствовал усталость и боль во всем теле, особенно в непривычной к седлу мягкой нижней части спины.
  Основной отряд давно скрылся из вида, и даже пыль позади улеглась. Мы совсем не разговаривали. Все мои мысли заняло лишь одно - выдержать и не свалиться с седла, несмотря на периодически сводимые судорогой ноги.
  - Больше не могу, - признался я наконец, когда солнце коснулось земли, провозглашая приближение ночи.
  - Еще немного потерпи, - с мольбой в голосе произнес Мажрух. . - Они по любому на ночлег остановились. Мы их вот-вот догоним.
  Я сжал зубы. И тут вдали заметил огни.
  - Я же говорил, - обрадовался мальчишка. - Костры уже развели.
  Приободрился и я, даже слегка ускорился. Еще даже не стемнело, как мы добрались до лагеря. Его разбили прямо на опушке небольшой на первый взгляд рощицы.
  Я сполз с лошади и повалился под первое же дерево, с наслаждением протянул ноги, ни на что не обращая внимания. Был уверен, мой учитель позабыл обо мне, едва мы достигли лагеря, но совсем рядом прозвучал его голос:
  - Воды принесу. Говорят, здесь ручей неподалеку. Нужно ужин приготовить.
  Слово "ручей" произвело на меня магическое действие. Вскочив на ноги, я поспешил за Мажрухом. Через несколько минут мы оказались на берегу. Парень молча принялся набирать воду в какой-то сосуд, похожий на чайник. Я же прошел ниже по реке в поисках удобного берега, чтоб скупаться. Нормально купался я лишь в замке барона фон Вехтена, и с тех пор водные процедуры сводились к минимуму.
  Холодная вода обожгла кожу, мне свело мышцы, дыхание сперло так, что какое-то мгновение казалось, дышать больше не смогу. Будто это горная река каким-то непостижимым образом оказалась в степи и вопреки палящему весь день солнцу не позволяет прогреть свои воды. Пришлось купаться в ускоренном режиме, но даже после такого я почувствовал себя другим человеком, энергичным и обновленным.
  Над огнем висела кастрюлька и в ней что-то булькало, при этом довольно аппетитно пахло. Я ощутил голод, который до сих пор приглушала усталость. Опершись плечом о дерево, наблюдал, как Мажрух помешивает варево. Сесть хоть и хотелось, но чувствовал, что лучше постоять. Через недолгое время мой гуру верховой езды наполнил две деревянные плошки тем, что приготовил, одну протянул мне, а со второй устроился под деревом.
  - А... ложку? - рассеянно сказал я.
  Валид хмыкнул.
  - А руки тебе зачем? - и с этими словами он стал есть, набирая рис с кусочками мяса прямо пальцами, и отправлял в рот.
  Хорошо, что я вымыл руки.
  
  - Наконец-то ты очнулся, - голос Василисы пробился откуда-то издалека сквозь шум в голове и ушах.
  Голова раскалывается от боли. Причем болит везде - и затылок, и макушка, и виски. Интересно, где это я, и как Василиса оказалась рядом. Пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы открыть глаза, но это ничего не прояснило. Либо вокруг стоит кромешная тьма, либо моих усилий оказалось недостаточно, чтоб разомкнуть веки.
  - Ну и напугал же ты меня, Сережа, - снова послышался голос Василисы, на этот раз более четко, как будто она подошла ближе. - Думала, ты уже не очнешься.
  Вот те на. Что ж такое произошло, если она так напугалась?
  Чувства постепенно стали возвращаться в тело. Я понял, что лежу пластом на земле. Пальцами ощущаю песок и мелкие камешки. А вот голова моя покоится, если не ошибаюсь, на бедре Василисы. Чем же это я заслужил такую честь?
  - Где мы? Что произошло? - прошептал я, и эти слова громом боли разнеслись в голове. Я глубоко вдохнул через рот, надеясь, что это приглушит боль.
  - Знать бы, - неуверенно ответила Василиса.
  - Голова...
  - Да уж, тебя знатно зашибли. Столько кровищи было. Никогда такого не видела. Сама чуть рядом с тобой не свалилась.
  От упоминания крови меня стало сильно мутить, и я снова громко задышал ртом.
  Когда стало немного легче, попытался вспомнить, что со мной произошло. Разбудил меня Мажрух задолго до рассвета, вокруг все еще спали. Накормил меня холодным рисом с остатками холодной же баранины, и стал готовить лошадей. Как долго мне довелось поспать, не скажу, но чувствовал я себя уставшим и разбитым. Помню, попытался возмущаться раннему отъезду, но Мажрух оставался непреклонен.
  - Они нас еще до рассвета нагонят, - бурчал он в ответ.
  Мы проехали мимо сонного воина, охранявшего спящий лагерь. Он что-то сказал Мажруху, я не разобрал. Мой спутник и учитель лишь отмахнулся и пришпорил коня. Я на такой эксперимент не решился, и так чувствую каждую секунду, что могу выпасть из седла, и никакая сила меня там точно не удержит, если лошадь пойдет чуть быстрее.
  Основной отряд до рассвета нас так и не нагнал. Произошло это гораздо позже, по моим ощущениям, часам к девяти утра, не ранее. И я уверен, запоздали они не потому, что слишком поздно отправились в путь - это мы проехали гораздо больше, чем предполагал Мажрух. Я усмехнулся тогда от этой мысли. Оказалось, не такой уж я безнадежный наездник, каким даже сам себе кажусь.
  Последнее чистое воспоминание, которое удалось отыскать среди шума и боли - это удаляющийся отряд воинов. А мы с Мажрухом опять плетемся позади, глотая пыль.
  Василиса коснулась прохладными пальцами моего лба. Ничего приятнее я уже много дней не ощущал.
  Превозмогая боль, прошептал:
  - Расскажи, что с тобой приключилось...
  После ужина у барона Василиса отправилась прямиком в комнату, в то время, как меня понесло на стену. Она принимала ванну, когда в замке начался переполох, слышались крики, беготня в коридорах. Кто-то закрыл ее дверь снаружи, ничего при этом не сказав. Пока она оделась и подбежала к двери, шум немного стих. Дверь так и не соизволили отпереть. Пол ночи просидела она, прислушиваясь, пока усталость не одержала верх.
  Лишь поутру она узнала, что вечером на замок напали люди Прекрасной Дамы Прионии, и им удалось похитить Перемещенного.
  - Нескольких воинов барона убили, еще несколько ранены. Ты б видел, как он был зол. Созвал всех воинов из своих владений и собирался отправиться в погоню, но тут пришла новость, что отряд Прионии прямо в селении столкнулся с отрядом Прекрасной Дамы Андронии. Завязалась схватка, во время которой тебе удалось сбежать. Это правда?
  - Угу, - выдавил я, превозмогая головную боль.
  - А вот барон сомневался. Вполне возможно, говорит, кто-то из них его припрятал, и не признается, чтоб спокойно до своего замка добраться. Только ни Приония, ни Андрония домой не спешили. Поселились в единственной в городке убогой гостинице, и отправили людей на твои поиски. Тут и барон о мести позабыл, тоже приказал всем тебя искать. Уверен был, что далеко ты не уйдешь без меня. Ты ведь не ушел, Серж?
  - Нет, - прошептал я.
  - Я так и знала, что ты меня не бросишь, - и она снова коснулась пальцами моего лба. - Сереж, я пересяду? Ногу отсидела, совсем не чувствую. Осторожно.
  Мне пришлось приподняться. Боль при этом почувствовал не только в голове, а и во всем теле.
  - Вот, ложись, - сказала Василиса, устраиваясь поудобнее.
  - Я до последнего не верила, что барон меня продаст, - продолжила она, как только моя голова устроилась на ее бедре. - Когда канцлер прибыл, Хельга мне по секрету сказала, что и других ожидают. Всем вместе смотрины устроят. А принц Хазры самолично пожаловал и его прибытия ожидали к утру. По всему выходило, что несколько дней у меня имелось и я только и думала, что о побеге. На самом деле все оказалось еще хуже. Каким-то образом канцлер уговорил барона и тот продал меня, не дожидаясь остальных гостей. Я уже легла в кровать, хотя от волнений мне не спалось. За мной пришла Хельга и велела одеваться, потупив глаза, сказала, что меня ожидает барон.
  Не подозревая подвоха, я спустилась вниз. Барон и канцлер стояли у порога. Во дворе я увидела готовые к отъезду экипажи и верховых.
  "Дорогая, - сказал мне барон, - мы пришли с канцлером к взаимовыгодному соглашению, поэтому тебе придется поехать с ним в Габар. Если ты приглянешься его Всесветлому Величеству королю Габара Леопольду, то у тебя будут все шансы стать королевой Габара".
  Представляешь, Серж, меня продали. Продали, как какую-то вещь, как бесправную рабыню... Ты представить себе не можешь, как я себя чувствовала в тот момент. Это было ужасно и унизительно.
  "Да, как вы смеете?" - воскликнула я и влепила барону смачную пощечину. Он успел слегка отклониться, но ногтями я его все равно достала. Долго не забудет.
  Получил бы он еще, но подлый дворецкий, оказалось, стоял все время у меня за спиной. Он схватил меня и запихнул в экипаж. Туда же запрыгнул и канцлер. Экипаж рванул с места так, что я не удержалась и повалилась на пол. Канцлер помог мне подняться, усадил в кресло и стал успокаивать. Мол, не такая уж и плохая участь ожидает меня - стать королевой.
  Она вздохнула.
  - Что молчишь?
  - Репутация у короля не слишком, - медленно и с остановками прошептал я. - Говорят две или три жены его скоропостижно скончались.
  Василиса вздрогнула.
  - От чего?
  - Молва умалчивает.
  - Вот как? Может и хорошо, что не доехали. А то я уже начала понемногу соглашаться с мыслью стать королевой...Не судьба, значит.
  - Как мы встретились? - головная боль слегка улеглась и мне стало легче говорить. - Я ничего не помню.
  - Мы ехали всю ночь. Около полудня, я так думаю, остановились на постоялом дворе, поели и отдохнули пару часов. Хотелось бы и больше, но канцлер всех подгонял и сетовал, что медленно движемся из-за пеших воинов, что все время отстают, а уехать без них он боялся. Мол, не отобьёмся, если нападут. Я спрашивала, о ком он говорит, кто может на нас напасть, но внятного ответа не получила. Лишь бормотание о том, что желающих навалом.
  Переночевали в небольшом городке в гостинице. Меня посадили под замок и я просидела взаперти до рассвета. Утром сразу же отправились в путь. Через несколько часов местность изменилась, стала холмистой. Дорога вилась по склонам, виляла вправо-влево, как змея хвостом. После полудня добрались до опушки леса. Едва отряд втянулся под кроны деревьев, как канцлер приказал остановиться.
  "Сюрприз оставим" - произнес он непонятную фразу. Лишь позже я догадалась, что он решился избавиться от пеших воинов, которые нас задерживали, и оставил их в засаде.
  Отдав приказы, канцлер приказал кучеру гнать со всей возможной скоростью. Теперь нас ничто не задерживало. Наш экипаж мчался первым. Канцлер явно кого-то боялся, боялся погони, поэтому решил нас отделить от возможной опасности максимально. Вторая карета и все конные гвардейцы двигались позади. По-моему, эта ошибка и оказалась роковой, и для канцлера, и для меня. Я только сейчас это поняла.
  Лошади без труда справлялись с работой, тянули экипаж с такой скоростью, что мне стало страшно. Деревья мелькали перед окнами, будто тени. Я ничего не успевала рассмотреть. Я почувствовала, что мы поворачиваем, и тут же раздалось громкое ржание, треск, карету качнуло, потом обо что-то ударило, да еще с такой силой, что я перелетела на переднее кресло, напротив. Прямо лицом в спинку. Хорошо, хоть она мягкая, но синяк все равно будет. Карета накренилась и остановилась. Гвардейцы помогли нам выбраться. Оказалось, дорогу перегородило упавшее дерево, и мы на полном ходу въехали в него. Одна из лошадей переломала ноги и громко хрипела. Ужасно, но кучер ее тут же прирезал, представляешь Серж? Я так испугалась, подумала, если меня продают как вещь, как животное, они и меня так же прирезать могут. Ведь так, Сережа?
  - Ну что ты такое говоришь. Ты вон какая красавица, с тебя пылинки сдувать должны.
  - Правда? Ты так думаешь?
  - Угу. Дальше рассказывай.
  - Дальше пришлось разбивать лагерь. Поставили палатки. Оттащили экипаж от дерева, возница сказал, что скоро отремонтировать не получится. Второй экипаж, кстати, тоже повредился. Там кучер успел отвернуть в деревья, два колеса на ухабе выломало, еще что-то, я так и не поняла. Канцлер отправил гонца вперед, чтоб прислали другую карету, остальных распределил по работам. Часть гвардейцев вернулись чуть назад, заняв посты вдоль дороги, несколько помогали кучеру с ремонтом экипажа, другие пытались расчистить дорогу от упавшего дерева, что получалось не очень хорошо, ведь пил у них не было, а лишь один топор на всех. Так и провозились до вечера, особо ничего не сделав.
  А утром я проснулась от криков и шума. Выглянула из палатки. Еще едва рассветало и все вокруг укрыло густым туманом. Если б не костры, то в нескольких шагах ничего б не было видно. Но мне удалось понять, что на наш лагерь напали. Воины на конях носились среди костров и палаток, рубили всех, кто попадется под руку. Все смуглые, на кавказцев похожи, точно тебе говорю. Я очень испугалась и побежала куда глаза глядят.
  Когда Василиса заговорила о тумане, в моей памяти стали прояснятся образы, я кое-что вспомнил.
  В тот день мы отстали от основного отряда не очень сильно. Некоторые еще варили ужин, а другие лишь принимались за установку шатров. Как раз тогда разведчики доложили наследному принцу какой-то там Хазры, Раджабу (мне по секрету рассказал Мажрух), что на опушке леса в нескольких часах от нашего лагеря, нас ожидает оставленная канцлером засада. Решение было принято мгновенно. Не успев еще обустроить лагерь, как положено, его тут же начали сворачивать. Принц решил, что негоже заставлять гвардейцев Габара долго дожидаться.
  Опытным воинам не составило труда обойти и окружить засевших в засаде гвардейцев. Тем более, что несмотря на приказ канцлера, они решили, что никакой погони за ними нет и быть не может, потому особых мер предосторожности не приняли. Все произошло очень быстро, кроваво и жестоко.
  За последние несколько дней я во второй раз стал свидетелем убийства. И если в замке барона я лишь издали увидел поверженного стрелой защитника, и упал без чувств, то теперь все было совсем по-другому. Несмотря на ночь, в отблесках костров мне удалось увидеть достаточно. Гвардейцев вырезали в считанные секунды, как стая куниц курей в курятнике. Я еще выблевывал остатки ужина, который умудрился съесть прямо в седле, когда все было покончено.
  О том, что канцлер с остальными людьми разбил лагерь чуть дальше, принцу уже доложили. Он позволил людям и животным отдохнуть несколько часов, с таким расчетом, чтоб достичь лагеря перед рассветом. Судя по всему, переговоров принц вести не собирался. Уж не знаю, каковы тут политические отношения между государствами. Мне ясно одно, Габар и Хазра не одно и то же. И тем не менее хазрийцы без страха устраивают габарцам резню прямо на их территории. И режут-убивают ни каких-то простолюдинов, а королевских гвардейцев, под командованием первого канцлера. Что за должность, я не представляю, но судя по уважению, с которым говорил о его визите старик Клаус, это человек серьёзный.
  Мне пришлось отойти в сторонку, потому что от вида трупов и запаха крови меня тошнило.
  - У вас, что, не убивают, а, Перемещенный? - спросил Мажрух, презрительно поглядывая на меня.
  Что должен был я ему ответить? Сказать нет, значит обмануть. Ведь и в нашем мире, несмотря ни на что, то там, то сям происходят вооруженные конфликты, вспыхивают пламенем революции или бунты, а в результате гибнут наивные, обманутые, ни в чем неповинные люди.
  Я ничего не ответил, лишь напился воды из фляги, которую мне выделил Мажрух из своих запасов.
  После увиденных ужасов заснуть не получалось, и я просидел под деревом до начала сборов. Выдвинулись мы еще в кромешной темноте, а ближе к утру на лес опустился туман, что еще более облегчило задачу воинам Хазры.
  Моя лошадка медленно шагала вдоль дороги. Я не спешил. Увидеть еще одну резню я не собирался. А волноваться за Василису нет причин. Собственно, из-за нее эта бойня и устроена, так что ее ни в коем случае не тронут. Впереди слышались крики, звон сабель, ржанье лошадей.
  И тут прямо на меня из клубов тумана выбежала растрепанная Василиса.
  - Ты б видел свои глаза, - донесся до меня голос Василисы, - когда я из леса прям под твою лошадь выбежала. Могла куда угодно побежать, а прибежала к тебе. Вот как случай или судьба распорядились. Удивилась, увидев тебя в седле. Помню, никак уговорить не могла со мной в конную школу походить, а тут на тебе. Сразу поняла, лошадь наш шанс оторваться и сбежать.
  "Вперед двигайся" - скомандовала я, и ты молча повиновался. Если б не было так страшно, было бы смешно. Ты помнишь?
  Почему-то именно момент я не запомнил, да и все, что произошло после, тоже.
  - Ты освободил мне место, - продолжила моя бывшая. - Я вскочила в седло, развернула лошадь и стала подгонять. Лошадка попалась смирная и не очень быстрая, но на рысь с двумя всадниками перешла. Я старалась править и тебя поддерживать. Ты так неуклюже шатался прямо передо мной, что я боялась, как бы не свалился.
  И тут из-за деревьев вывалился гвардеец. Он был изранен, весь в крови и едва держался на ногах. В руке он держал длинную пику и бросился на нас. Мы успели пригнуться, но он все равно вскользь ударил тебя по голове. Рассек верх лба и всю макушку. Лошадь от испуга шарахнулась в другую сторону, к деревьям. Там оказался крутой склон и мы полетели кубарем вниз. Ты катился, как безвольная кукла. Думаю, от удара по голове ты потерял сознание. Может потому и не сломал ничего, я надеюсь. Склон закончился обрывом метра в три и рекой внизу. Мы плюхнулись в воду. Следом за нами, чуть правее, упала и лошадь. Жива осталась, поплыла.
  Кое-как мне удалось тебя вытащить на противоположный берег. Здесь среди камней нашла небольшую пещерку, или грот, не знаю, как назвать. Мы сейчас в нем. Весь день на том берегу крики людей слышала. Думаю, нас искали. С наступлением темноты все затихло. Я даже решилась на берег выбраться. Нарвала тряпок из нижней юбки, намочила, рану твою обмыла. Кровищи было столько, ужас. Серж, Серж, все хорошо, кровь остановилась, - попыталась успокоить меня Василиса, но тут же подлила масла в огонь. - Рана, конечно страшная, хоть и не глубокая. Хорошо бы зашить или скобы поставить.
  - Какие еще скобы? Не видишь, где мы находимся? - от мыслей о скобах меня начало знобить. - Само заживет.
  А может знобить начало и не от мыслей.
  Темнота вокруг стала еще гуще, тяжелей, противнее...
  
  Я услышал плач. Тихий, обреченный женский плач. Только услышал я его отчетливо и чисто, без постороннего шума в голове и ушах. А еще я ощутил свое тело. Ощутил не куском страдающей от боли плоти, а обычно, как всегда. Я ощутил свои руки, ноги, спину, голову. Все на месте. Кое-где саднит, кое-где болит, но это не та боль, что заполняла все мои чувства, а обычная, привычная, которую ощущаешь, когда неосторожно ударишь по пальцу молотком, ила зашибешь мизинец на ноге о ножку стула. Эта боль показалась мне даже приятной, какой-то живой.
  Василиса сидела в нескольких шагах от меня прямо на земле и хлюпала носом, похныкивала, как маленькая девочка, у которой отобрали любимую куклу. Я хорошо ее разглядел, потому что из расщелины меж двух камней в небольшой грот попадало достаточно дневного света.
  - Чего ты плачешь? - спросил я достаточно громко.
  От неожиданности женщина вздрогнула, уставилась на меня, как на призрака.
  - Серж! Сереженька! Живой!
  Она придвинулась ко мне, схватила за руку и еще горше зарыдала.
  - Прекрати, ты чего?
  Я попытался встать, но оказалось, что сильно ослабел и сдвинулся лишь чуть.
  - Дурак, - сказала Василиса сквозь слезы. - Ты так меня напугал. Два дня горел, тебя лихорадило и трясло без перерывов. А я даже костер разжечь не могла, нечем, да и боязно. Искали нас все это время, я голоса в лесу на том берегу слышала, да и по этому берегу кто-то проходил, благо не заметили.
  Она перестала всхлипывать, отерла мокрые щеки кулачками, растерев по ним и слезы и грязь, стала чумазой и милой. Лишь носом еще пошмыгивала.
  - А сегодня тебя трясти перестало, жар спал, и ты стал такой холодный, что я думала...Сережа, не бросай меня здесь одну.
  Она снова хныкнула.
  - Переставай, видишь, все обошлось.
  - Да, я тебе все эти два дня компрессы на рану ставила, собой грела, платьем укрывала, хорошо, юбка широкая. По ночам тут и так холодно, а у тебя еще и лихорадка. Сережа, я чуть с ума не сошла. За что нам это?
  - Не знаю, - признался я. - Говорят Перемещенные попадают сюда для перевоспитания, но каждый должен понять сам, в чем накосячил, и что следует в жизни изменить. Если начинаю думать об этом и о том, как здесь можно перевоспитаться, измениться, стать лучше, то какая-то бессмыслица получается. Здесь, чтобы выжить, приходиться делать такое, о чем я раньше и не помышлял. Странное перевоспитание. Похоже, местные и сами толком не понимают сути.
  - Я ведь ничего плохого не сделала, чтоб меня так. Правда?
  - Потому я и удивился, встретив тебя, - соврал я, и сменил тему. - Кушать хочется.
  - Это хорошо, что появился аппетит. Значит пошло выздоровление, - обрадовалась Василиса, но тут же поникла. - Только у меня ничего нет. Я и сама три дня ничего не ела, только воду пила из реки. Представляешь?
  Представить такое еще пару недель назад было невозможно. Она не то что из реки, из чистого стакана пила с опаской, предварительно осмотрев его со всех сторон. И если у нее возникали хоть малейшие сомнения в стерильности посуды, она забраковывалась. Именно поэтому мы с Алиской вымывали посуду до идеального блеска. Интересно, как там Алиса? Скучает о нас? Надеюсь Лешка к ней хорошо относиться.
  Кроме голода я почувствовал и жажду, едва Василиса заговорила о воде. Еще секунду назад я не хотел пить, и вот уже чувствую сухость во рту и на потрескавшихся губах.
  - Пить! - прохрипел я неожиданно осипшим голосом.
  - Сереженька, у меня и набрать не во что, а сам ты не дойдешь. Вот, могу тряпочку чистую намочить, в рот воду выдавишь. Только светло еще, боюсь выходить. Вдруг меня заметят. Я до темноты всегда ждала. Потерпишь?
  Мне показалось, что кроме жажды ни о чем не могу думать, но Василиса права. Лучше дождаться темноты.
  Я кивнул и еще раз облизал губы сухим языком.
  Моя невольная сиделка покачала головой.
  - Ладно, постараюсь аккуратненько.
  Она протиснулась в щель между камнями и исчезла из вида. Как я не прислушивался, не услышал и звука. Она молодец, старается не привлекать внимание, не шуметь.
  Прошло не более двух минут, как Василиса вернулась. Ладони она сложила лодочкой. Там лежала мокрая белоснежная тряпица. С ладоней обильно капала вода на землю.
  - Рот открывай!
  Я беспрекословно подчинился, задрал голову и открыл рот как можно шире. Кривая струйка воды прохладой обожгла губы, язык, небо. Вот это блаженство.
  - Это все. Понимаю, дорогой, не напился, но больше я не выйду пока не стемнеет. Пойми, такое чувство, будто мы с тобой дикие звери, и нас окружили охотники, загоняют, все сужая и сужая круг. Будто сотни глаз среди деревьев пялятся, выискивая нас. Мне страшно.
  Казалось, она даже вздрогнула.
  - Не очень приятно такое слышать, - сказал я.
  - А я это чувствую, как только выхожу наружу.
  Собравшись с силами, я все же немного приподнялся, оперся спиной о каменную стену грота.
  - Может ты экстрасенсом стала? Нам только этого не хватало.
  - Дурак, - отмахнулась Василиса.
  Дурак - ни дурак, а в чем-то Василиса права. Слишком ценный груз утерян, чтоб не пытаться его найти. Это не ирония. Я действительно так считаю. И если ранее я сам имел ни малую ценность, то с появлением Василисы я отошел на второй план. Сейчас она самый ценный и разыскиваемый человек в этом мире. С момента нашего бегства прошло слишком мало времени, и, уверен, поиски продолжаются до сих пор. И то, что мы свалились и скатились по склону в реку, может дать нам шанс и стать нашим преимуществом. Если на следы нашего падения не обратят внимания, а они на склоне сто процентов остались, то есть шанс, что нас не найдут. Вопрос в другом - как долго мы протянем без пищи?
  Василиса присела рядом, положила голову мне на плечо. Такой уставшей и измученной я ее никогда не видел. Она тут же задремала, а я попытался обдумать наше положение и планы на будущее. Признаюсь, ничего обнадеживающего в голову не пришло. Трудно строить планы, если даже не представляешь, где находишься. И оптимизм не очень помогает. Ясно одно, на дорогу, по которой мы прибыли - не попасть. Василиса сказала, что там обрыв метра три, а может быть и больше. Что с этого берега, она не уточнила, может лес, а может поле. Что угодно может быть. Проснется, расспрошу подробнее. Мои мысли метались в разных предположениях, неосуществимых идеях и планах до самой темноты. Свет в расщелине стал понемногу тускнеть, пока совсем не стемнело. Я тут же вспомнил о жажде.
  - Василиса, - негромко позвал я. - Темно уже. Принеси водички.
  Она встрепенулась.
  - Кажется я уснула, - как бы оправдываясь, призналась она.
  - Это нормально, тебе нужен отдых.
  Прихватив тряпицу, которой поила меня днем, она исчезла в темноте.
  Я уж и позабыл, как приятно ощущать чью-то заботу. Василиса не переставала удивлять. Воды в тряпице принести достаточно, чтоб утолить жажду никак не возможно. Каждый раз, проглотив последнюю каплю, я просил еще. Она беспрекословно отправлялась к реке снова и снова. Ей пришлось это сделать не менее шести раз, пока я наконец не почувствовал, что желудок полон воды и больше в меня не влезет.
  - По-моему, я напился, - сказал я. - Спасибо.
  - Ладно, теперь и я схожу, - сказала она и я представил усталую улыбку на ее лице, которую не мог разглядеть в темноте.
  Эти несколько дней изменили Василису. Иногда мне кажется, что передо мной другой человек. Перевоспитание ей пошло явно на пользу, чего не скажешь обо мне. В себе я никаких изменений не замечаю и не чувствую.
  Василиса задерживалась. По моим представлениям ей давно следовало бы вернуться. Я замер, прислушиваясь и уже готов был отправиться на поиски, когда услышал знакомый шорох ее платья.
  - Почему так долго? - сразу же выпалил я.
  - Могу я привести себя в порядок? Серж, ты как маленький.
  - Я испугался, что ты попалась.
  - Нет, но я кое-что нашла.
  Она присела подле меня и почему-то шепотом продолжила, будто кто мог подслушать.
  - Здесь недалеко заводь с камышами. Я увидела там лодку.
  - Может быть нас ищут на этом берегу?
  - Ночью? Нет, я подобралась к лодке, пришлось платье замочить, она пустая, а спереди кусок веревки, на вид перетертая.
  Как вовремя появилась лодка. Может быть это подстава? А может просто паранойя? А может быть на ней приплыли рыбаки или охотники, и сейчас сидят у костра на берегу? Вряд ли, Василиса б их заметила. А если нас не могут найти, но предполагают, что мы где-то у реки, и толкнули лодку по течению, чтоб мы ею воспользовались. Река самый доступный путь для нас. Тогда нас будут ожидать ниже по течению. Что же делать? Здесь без продуктов мы тоже долго не протянем, придется выходить к людям, либо помирать здесь голодной смертью, а помирать не хочется.
  - Мы должны воспользоваться лодкой, - решительно сказал я. - Помоги мне добраться до берега и приведи лодку.
  Я даже предположить не мог, что за два-три дня человек может так обессилить. Сидя в пещере, я наивно раздумывал над тем, а не поплыть ли нам вверх по реке, гребя против течения. Это увеличило бы наши шансы не попасться на глаза охотникам за нами. И лишь забравшись в лодку с помощью Василисы, я понял, что сил грести даже по течению у меня нет. Кроме того, судьба решила этот вопрос по-своему - в лодке оказалось лишь одно коротенькое весло, которым разве что подрулить можно, а грести вряд ли.
  Василиса, как самая крепкая в нашей небольшой компании, села позади и оттолкнула лодку от берега. Мы медленно покатили вниз по реке, которая оказалась совсем не широкой. Я почему то представлял ее раза в два шире. Течение медленное, может так и лучше - Василисе будет легче управиться с лодкой. Правый берег высокий, каменистый, не взобраться. Склоны покрыты лесом. А вот левый берег совсем покатый, местами нагромождения камней, в одном из который мы и скрывались. Кое-где к берегу подступает лес, иногда среди деревьев мелькают поляны и прогалины. В некоторых местах берег прикрывали заросли камыша, достигающие едва ли не середины реки. Днем можно было б рассмотреть все получше, но я склонился к мысли, что днем лучше отсыпаться на берегу в укромном местечке.
  На дне лодки у моих ног валялась темная груда чего-то. Протянув руку, принялся рассматривать находку, а она оказалась как нельзя кстати.
  - Что ты там копошишься? - спросила Василиса.
  - Сеть нашел. Почти целая. Грузики есть, поплавки тоже, не все, но пойдет. И всего пару прорех. Это не беда, можно будет подремонтировать позже. А сегодня есть шанс полакомиться свежей рыбкой, если она водится в этой реке.
  - Я бы сейчас даже от сала с луком не отказалась, - печально произнесла Василиса.
  Вот уж не ожидал такого услышать. Сало, да еще и с луком - еда нищебродов, как говорила она раньше, когда я приносил с базара кусочек соленого сала. Отрезать кусочек, да на бородинский хлебушек положить, да лучка зелененького перышко...
  Так, о рыбалке надо думать, о рыбалке.
  Пару раз мне довелось с друзьями съездить на рыбалку, где мы ставили сети, так что я имею представление о процессе и надеюсь у меня все получится. Сложнее будет раздобыть огонь для готовки улова, если таковой будет. Ведь заветной заколки, оказавшейся так кстати в прошлый раз, в волосах моей спутницы не видно. Ничего, что-нибудь придумаем. Дикари как-то же выкручивались.
  Думаю, в плавание мы отправились задолго до полуночи и по моим ощущениям находимся в пути уже не один час. За это время русло реки несколько раз круто поворачивало то в одну сторону, то в другую, что у меня создалось впечатление, будто мы плывем в обратную сторону. Не знаю, возможно ли такое в природе. Географ из меня, как и геодезист, тот еще. Впрочем, как и бизнесмен. Интересно, существует хоть что-то, что у меня получается хорошо? На ум пришла лишь строчка из какой-то давно слышанной песни "просто человек хороший". А ведь и в конце этой фразы можно поставить знак вопроса. Хороший ли я человек? Безусловно, да. А вот люди плохие таким вопросом явно не задаются. Главное теперь, чтоб это не изменилось в процессе перевоспитания, в чем я уже не уверен.
  Мы проплыли под покошенным деревянным мостом. Однажды я даже услышал мычание коровы, но как ни вглядывался в берег, жилье так и не заметил. Василиса сказала, что мычанье мне вообще приснилось, и сама она ничего не слышала. Не спорю, даже ничего не делая, мой организм ощущал сильную усталость, но со всем прилежанием боролся с накатывающими волнами сна и уверен, что ни разу не захрапел.
  В конце концов решил совместить полезное с полезным же и вытравил за борт сеть, привязав один конец к лодке. Подумал, есть шанс, что какая-то неудачливая рыба запутается даже в такой сети. Кроме того, если удастся что-то поймать, это позволит сэкономить время для отдыха и меньше находиться на виду.
  В этот день я понял, что рыбак из меня хуже, чем я сам предполагал. Будучи на рыбалке с друзьями, я уделял больше внимания закускам, выпивке и болтовне. За сетями и удочками следили друзья. Теперь же, когда сеть оказалась на моем попечении, обратил внимание, что терпения рыбака у меня как раз и нет. Едва забросив сеть, мои руки уже чесались ее вытянуть на борт и проверить улов. Не знаю, как долго мне удавалось бороться с искушением, но после того, как я в третий раз стал выбирать сеть, Василиса сказала:
  - Сережа, сеть даже намокнуть не успевает, а ты тянешь обратно. И кого ты так поймать собираешься?
  Я хмыкнул и вернул сеть в воду.
  Не знал, что я такой азартный рыбак. Дождался с нетерпением разрешения бывшей жены на проверку снастей. И снова ничего, если не считать пескарика, размером с мой мизинец. Даже удивительно, как он умудрился не проплыть сквозь ячейку сети. Естественно выбросил его снова в воду.
  - Не факт, - признался я, - что получится.
  - Ничего, у нас еще есть время до рассвета, - успокоила меня Василиса.
  - Нужно еще место найти, где можно лодку спрятать.
  - Лучше всего камыши.
  Я кивнул, не знаю, заметила она или нет. От бездействия веки наливались тяжестью, казалось, вот-вот усну, оставив Василису одну. Нет, я и так сижу пассажиром, в то время, как женщина управляет лодкой. Если усну, мне будет стыдно. Нужно себя чем-то занять. Ничего другого, как проверить сеть, мне в голову не приходило. Я потянул, и в этот раз ощутил некую тяжесть. Боясь сглазить, медленно стал складывать сеть на дно лодки, пока вдруг мы не услышали отчаянный плеск. Брызги полетели во все стороны и сверкающий в свете ночных звезд бок рыбы плюхнулся в лодку.
  - Получилось, получилось, - радостно зашептала Василиса. - Ты просто молодчина.
  Надо же, раньше и в лучшие времена похвалы от нее дождаться было не реально. А тут из-за какой-то единственной рыбки такой восторг.
  Увы, больше похвастаться нечем. Это весь наш улов.
  Вскоре после этого мы заметили многообещающую заводь, заросшую камышом. Течения там практически не было, а имеющимся веслом много не нагребешь. Собравшись с силами, я перевалился за борт, стараясь создавать поменьше шума. Глубина оказалась мне примерно по грудь, при этом я по колени утопал в довольно жидком иле. Осторожно пробираясь через камыш, я тащил за обрывок веревки лодку, в которой восседала не состоявшаяся королева Габара Василиса.
  На берегу среди зарослей сирени и смородины, прямо как дома, высились две раскидистые ивы. Тонкие упругие веточки спускались почти до воды. Мне хватило сил слегка подтянуть лодку на берег, и после этого я просто обессиленно опустился на землю. Слышал, как Василиса, выбираясь из лодки, что-то мне говорит, но смысл сказанного не уловил, погрузившись в темноту.
  Одолевший меня сон, тем не менее придал организму немного сил. Я проснулся, чувствуя себя почти бодро. Спутница спала рядом, подложив ладошку под щеку и время от времени хмурила бровки. Стараясь не разбудить, осторожно прошелся через кустарник в противоположную от берега сторону. Уже метров через десять вышел к полю, где что-то красиво колосилось. Где-то вдалеке что-то темнеет, но разобрать, что это никак не получается. Может дома, а может деревья. Дороги тоже никакой не наблюдается. Думаю, для нас это неплохо.
  На обратном пути стал собирать сухую траву и небольшие ветки. Не имея ничего под рукой, не просто добиться положительного результата. А все мои пожитки утонули вместе с сумкой, когда мы свалились в реку. Но я мужик, и обязан заботиться о спутнице, которая еще более беззащитна, чем я.
  Василиса устала не менее моего. Все время, пока я прилагал нечеловеческие усилия, чтоб развести огонь, она спала, никак не реагируя на производимый мною шум. Лишь когда аппетитный запах жарящейся на углях рыбы стал щекотать ноздри, она открыла глаза.
  - Привет, - сказала она, усаживаясь. - Жаренная она кажется меньше.
  Не поспоришь. Казавшаяся довольно крупной рыбина, во время жарки скукожилась и превратилась в жалкого карасика, которым и одному не насытиться.
  И все же это лучше, чем ничего. Поровну разделили рыбу и слопали чуть ли не с костями.
  - Поплывем, или дождемся темноты? - спросила Василиса.
  Соблазн отправиться в путь прямо сейчас очень велик, как и велика опасность быть замеченными.
  - Я не знаю, что нам делать, - признался я. - Меня не покидает мысль, что для тебя было бы лучше и безопаснее выйти замуж за кого-то из местной знати. Боюсь, я не смогу защитить тебя.
  - Мне и так не сладко, а ты еще больше страха нагоняешь, - обиженно произнесла моя спутница.
  Как назло снова разболелась голова. Я воспользовался поверхностью воды, как зеркалом, чтоб осмотреть рану. Зрелище неприятное. Начиная с верхней трети лба, кожа рассечена по самую макушку. Сгустки засохшей крови, красная, воспаленная кожа по сторонам. От увиденного очень захотелось упасть без чувств, но такой роскоши я не мог себе позволить, ведь я не один.
  - Болит? - спросила Василиса.
  Я слегка кивнул.
  - Давай, все же, забинтуем. Будет лучше.
  Как только проснулась, она располосовала почти всю нижнюю белую юбку на ленты, сделав бинты. Выстирала и развесила на ветках смородины. К этому времени они уже подсохли.
  Решив, что женщина в медицинских вопросах разбирается лучше, согласился на перевязку. Уселся лицом к воде, закрыл глаза.
  - Вот и все, - сказала Василиса. - Не очень красиво, но я старалась.
  - Спасибо, - ответил я и усмехнулся. Представил себя небритого с перебинтованной головой. Выгляжу, как Шариков из "Собачьего сердца", а то и еще уродливее.
  Удивительно, но после перевязки боль немного утихла.
  - Может потому, что я на рану подорожник положила, - призналась моя медсестра, когда я ей сказал об этом.
  - Подорожник? Где ты его взяла? Здесь же нет дороги, - а по моим представлениям подорожник должен расти нигде еще, как возле дороги.
  - Там за сиренью несколько кустиков растет. Я заметила, когда бинты собирала.
  - Надо же, не думал, что ты знаешь, как выглядит подорожник, - сказал я. - Ты же знаешь?
  - Ну, - запнулась Василиса. - Я предположила, что это подорожник. Видишь, не ошиблась. Сам же сказал, что легче стало.
  - Спасибо, дорогая, - только и сказал я.
  Сидеть весь день на берегу оказалось не так просто. А если учесть, что Василиса вспомнила и заговорила о дочери, то вдвойне. Она никогда не казалась сентиментальной, а может просто делала вид. Думаю, сегодня, наконец, она приняла тот факт, что находится не в том месте, где хотелось, и теперь никто не может сказать, увидится ли она с Алисой когда-нибудь еще. Как по мне, то на данный момент вероятность этой встречи близка к нолю.
  Весь вечер она просидела всхлипывая, прижав колени к груди и обняв их руками. Я молча молился, чтоб поскорее наступала темнота и можно было отправляться в дорогу, отвлечься от грустных мыслей.
  - Давай в лодку, - сказал я. - Стемнело.
  Василиса послушно забралась на борт, намереваясь снова сесть позади.
  - Сегодня я буду править. Садись посредине.
  Еще днем я нашел подходящую сухую палку, достаточно длинную, чтоб ею можно было пользоваться, как шестом, отталкиваясь от дна.
  Столкнув лодку в воду, я занял свое место и довольно легко и быстро вывел наше плав средство из камыша на открытую воду.
  Что же нам уготовила эта ночь?
  
  Оказалось, управлять лодкой с помощью единственного небольшого весла не так уж и сложно. Не удивительно, что Василиса прошлой ночью справилась с этой задачей. Правда сам я был в таком состоянии, что даже об этом не подумал. Было достаточно лишь изредка подгребать веслом то справа, то слева, направляя лодку, либо просто, опустив весло в воду, подворачивать, пользуясь, как рулем на кораблях.
  Я держал лодку посредине русла, что позволяло осматривать оба темных берега. Воспользовавшись моим вчерашним примером, Василиса закинула сеть, но в отличии от меня не проверяла ее каждые пять минут. Надеюсь, благодаря этому наши шансы на улов увеличатся.
  Несмотря на то, что съеденная порция совсем меня не насытила, чувствовал я себя значительно лучше. Даже стал обращать внимание на ночные звуки. Вот плещется вода у берега, где-то ухает ночная птица, громко квакнула лягушка. А вот неспешный топот копыт...
  - Ты это слышишь? - прошептал я. - Топот.
  - Кажется, да, - так же шепотом ответила Василиса.
  Я стал в панике осматривать берега в поисках места, где можно затаиться - посреди реки мы как на ладони.
  Берега в этом месте почти сравнялись по высоте, хотя правый все же казался чуть выше и круче. Как раз на правом я и заметил у берега заросли каких-то кустов. Определить, с какой стороны доносится топот, мы так и не смогли, поэтому я не раздумывая направил лодку к зарослям. Берег оказался высотой около метра, а сверху росли кусты. Ветви свешивались к воде, создавая естественный навес. Схватившись руками за ветки, я остановил лодку, прижал к берегу. Мы сидели тихо, как мышки, лишь переглядываясь и прислушиваясь.
  Очень скоро мы поняли, что пристали к тому самому берегу, откуда услышали топот копыт. Он снова донесся до нас, но уже гораздо ближе. Кроме того, мы услышали голоса.
  - Мне кажется, я видел лодку на реке, когда мы спускались с холма, - произнес приятный мужской голос. - А теперь ее не видно.
  - Уплыла, - безразлично ответила женщина.
  Значит всадников как минимум двое.
  - Это странно, русло видно довольно далеко, а лодка плыла медленно...
  - Значит, утонула. Не забивай чепухой голову.
  Одна из лошадей всхрапнула.
  - Тихо, тихо, чего ты? - произнес тот же мужской голос.
  - Скажи, Антонио, еще далеко до столицы? - снова заговорила женщина. - О, смотри, какие замечательные кустики. Подержи коня, мне как раз нужно уединиться.
  - Конечно, госпожа, - услышали мы в ответ голос мужчины, скорее всего того самого Антонио.
  Мы поняли по звукам, что всадники спешились, затем раздался шелест листьев, шорох, треск веток. Надо ж было спрятаться именно там, где неизвестных путников приспичило сходить в туалет. Я взглянул на Василису. Прикрыв ладонью рот, она едва сдерживала смех.
  - Если так и будем двигаться не спеша, думаю дня через два доберемся до столицы Гадара, - ответил на вопрос госпожи Антонио. - Не считаете, госпожа, что нам стоит ускориться?
  - Не вижу в этом смысла, - раздался тот же женский голос из кустов совсем не далеко от нас.
  Затем снова затрещали ветки и зашелестела листва, и мы с облегчением поняли, что дама справилась с делами и вернулась к спутнику.
  - Несмотря на то, что мы едем в основном по вечерам, мы проезжаем нимало. И не страдаем от изнуряющей жары днем. Времени у нас предостаточно, если, конечно, нам сказали правду. Как считаешь, Антонио? Эта Перемещенная, не бред ли это барона фон Вехтена? Или хитрый способ нажиться? Слышала, в последнее время у него с финансами не очень. Дай попить.
  - Мне сложно быть объективным, госпожа, - ответил невидимый нам мужчина. - Появление Перемещенной, это очень серьезно. В нашей истории такого не случалось, и придумать такое ради обмана и наживы слишком рискованно. Не думаю, что фон Вехтен додумался бы до такого, а если б и додумался, то не решился бы. А тут еще их двое - Перемещенная и Перемещенный.
  - Держи флягу. Что-то я проголодалась. Давай перекусим, отдохнем.
  - Хорошо, госпожа, сейчас все сделаю.
  До нас долетали какие-то звуки. Можно было лишь догадываться, что там происходит - наверняка Антонио из седельных сумок достает пожитки, припасенную в дорогу еду, хлеб, колбасу, сыр, может, какое-то мясо. От этих мыслей рот заполнила слюда и голод напомнил о себе с новой силой.
  - Да, - сказала женщина. - Случай не бывалый. Не мог же нас обмануть этот пройдоха Франц? Если не ошибаюсь, он служит у барона дворецким.
  - Все верно.
  - Вид у него нерасполагающий к доверию.
  - Тем не менее, я склонен считать, он сказал нам правду, вернее, продал. Перемещенный отправился в Гадар на поиски своей спутницы, увезенной канцлером.
  - Верно, он так сказал. Потому и мы едем в столицу. Перемещенный отправился кружным путем, если верить дворецкому, да еще и пешком. Мы же проехали через Дамский Уголок, сократив дорогу вдвое. Мы будем в столице намного раньше и сможем присматривать за дворцом. Если Перемещенный появится, он попытается связаться со своей подругой. Тут мы его и сцапаем.
  - Все так, госпожа, - немного уставшим и как будто раздраженным тоном произнес Антонио. - Дело в другом. Несмотря на то, что мы заплатили Францу кругленькую сумму за эту информацию, никто не даст гарантий, что он не продаст ее другим Прекрасным Дамам. Нельзя рассчитывать на то, что вы единственная будете в столице охотиться на Перемещенного. Я даже уверен, что там будет еще то соперничество. Мне кажется, нам следует поспешить, осмотреться раньше других, может, подкупить кого из обслуги дворца.
  - Ты верно говоришь. Я лишь сомневаюсь, не навешал ли дворецкий нам лапши на уши за наши же деньги.
  - ... - произнес Антонио что-то невнятно, - я видел того старика с базара, у которого отсиживался Перемещенный. Люди барона над ним хорошо поработали. Уверен, он им все выложил, как есть. А Францу обманывать нас смысла нет никакого. Он выложил все, что узнал от старика.
  У меня сжалось в груди. Судя по этим словам, барон как-то узнал, что Клаус приютил меня, и добрый старик за это пострадал. Жаль. Он был добр ко мне, и обиды за то, что он рассказал барону, куда я отправился, не держу и буду ему всегда благодарен за помощь.
  - Подай еще раз флягу, горло промочить. Угу, давай...Хорошо... Нам с тобой, Антонио, нужно будет этого Перемещенного обязательно изловить. Ты не представляешь, как мне надоело шататься между этими ненавистными башнями в поисках счастья.
  - Даже не хочу представлять, госпожа. Тем более, что с появлением Перемещенной все станет еще сложнее.
  На некоторое время повисло молчание. Мы переглянулись с Василисой. Она поднесла указательный палец к губам, призывая меня к молчанию, будто я собирался что-то сказать.
  - Что ты имеешь ввиду? - наконец спросила незнакомка. Если я правильно понял из разговора, это еще одна претендентка на мою руку и сердце, очередная Прекрасная Дама.
  - Не хочу вас расстраивать, госпожа, - заговорил Антонио голосом преподавателя, объясняющего ученикам новую тему, - но с появлением Перемещенной все измениться. Теперь она, а не Перемещенный мужчина является самой желанной добычей. Она едва очутилась здесь, и смотрите, что твориться. Каждая венценосная особа выявила желание завладеть ею для себя или для наследника. Не столь важно. Канцлер Гадара успел первым, да еще умудрился уговорить барона уступить ему Перемещенную без всем обещанных торгов. Даже не буду предполагать, какую сумму ему заплатили и еще заплатят...
  - Леопольд может себе позволить. Гадар - довольно богатое королевство, - сказала Прекрасная Дама.
  - Он может взять в жены любую из знатных родов, но он предпочел Перемещенную.
  - Антонио, из каких знатных родов? Ты же знаешь, после тех слухов, что ходят о нем, замуж за него пойдут лишь под стражей. У него супруги мрут, как мухи.
  - Это все слухи и разговоры, - парировал Антонио. - Каждой смерти дано вполне логичное объяснение.
  - Только кто в это верит?
  - Верит или не верит, это другой вопрос. Проблема в том, что женитьба королевских особ на Перемещенных, может стать приоритетом и новой традицией, если уже сейчас происходят из ряда вон выходящие события. Вы же видели, что наследный принц Хазры Раджаб сделал с бароном. Отхлестать вольного барона плетьми прямо в его замке, да еще и на виду голоты, такого никто себе раньше не мог позволить. Даже представить такое невозможно. К тому же принц со своим отрядом помчался догонять канцлера на территорию Гадара. Представляете, что может произойти, если они встретятся по пути? Думаете, канцлер добровольно отдаст Перемещенную, за которую отвалил ни малый куш, а принц удовлетворится лишь просьбой отдать ему ее? Это попахивает межгосударственным конфликтом, моя госпожа. Не говоря уже о таких мелочах, что Дамский Уголок наводнится охотниками за Перемещенными девицами. Тогда ни к одной башне не подступишься.
  - Умеешь ты подбодрить, Антонио, - сказала женщина. - Ладно, поехали, если все собрал.
  - Собрал, госпожа, можем ехать.
  И две лошадки неторопливо потопали в ночь.
  
  Мы подождали достаточно долго, чтоб всадники отъехали подальше и все звуки затихли.
  - Придержи лодку, - негромко попросил я. - Взберусь на берег, осмотрюсь.
  - Будь осторожен.
  Я кивнул, потянулся руками за ветки. Несмотря на то, что Василиса придерживала лодку, та так и норовила отойти от берега и уронить меня в воду. Все же мне удалось выбраться наверх. Кустарник оказался не таким уж высоким и густым, как смотрелся снизу - с реки. Моя голова оказалась выше зарослей. Пройдя несколько шагов, потрескивая ветками, я вышел на дорогу. Она тянулась вправо и влево от меня. С левой стороны две утоптанные параллельные колеи шли вдоль берега реки. Как я ни всматривался, но всадников, чей разговор нам довелось подслушать, так и не увидел. С правой стороны дорога слегка удалялась от берега и поднималась на небольшой холм. Скорее всего с этого холма зоркий Антонио и заметил нашу лодку. Хорошо, что он не видел, как мы пристали к берегу. Иначе драки не миновать.
  Мне захотелось осмотреться, и я побрел на вершину холма. Шел быстро, но осторожно, старался не шуметь. Если кто-то появится на дороге, я буду как на ладони. Я пошел по обочине, готовый в любую секунду броситься в траву и затаиться.
  Делать этого мне не пришлось. Поднявшись на холм, я ничего примечательного не увидел. Луга и темнота. Дорога теряется в ночи. Нигде ни огонька.
  - Где ты был? Почему так долго? Я начала волноваться, - затараторила Василиса, когда я пробрался сквозь заросли к берегу.
  - На холм поднялся, осмотрелся. Ничего.
  Держась за ветки спрыгнул в лодку. Ее качнуло, и я едва не выпал из нее. Вовремя успел присесть и схватиться за борт.
  - Осторожно, - прошипела Василиса.
  - Извини, сам чуть не упал.
  - Я рыбу словила.
  - Покажи.
  Я осторожненько, чтоб не раскачать лодку, перебрался поближе к спутнице. На дне лодки, похлопывая хвостами, лежали три рыбы, значительно большего размера, чем вчерашняя.
  - Ты молодчина. Сейчас поплывем, снова забрасывай сеть. Вдруг еще повезет.
  - Может сейчас ее пожарим? - с надеждой спросила девушка.
  - Василек, - очень давно, совсем в другой жизни, задолго до развода, я так называл ее, что неизменно вызывало на губах улыбку, а на щеках появлялись милые ямочки. - Ты же знаешь, нам нужно пользоваться темнотой.
  Она сидела ко мне спиной, и я не видел, появилась ли на ее лице улыбка. Сомневаюсь. Она давно мне не улыбалась и мои слова обычно вызывали лишь раздражение.
  - Я пошутила. Поплыли.
  Я оттолкнул лодку от берега, и она заскользила по речной глади, как лебедь. В этот раз я решил держаться поближе к правому, более крутому берегу реки. В случае опасности здесь можно хоть как-то укрыться от посторонних взглядов.
  В эту ночь мы проплыли мимо какого-то населенного пункта - то ли городка, то ли просто деревни. Силуэты домишек стали появляться в свете звезд на левом берегу реки. Домики стояли от воды поодаль, а к реке тянулись огороды, разделенные деревьями или кустами по меже. В некоторых окошках горел свет. Так как время определить мы не могли, то не могли и догадаться, то ли хозяева еще не спят в этот поздний ночной час, то ли уже проснулись с утра пораньше, чтоб заняться домашними делами. От домов повеяло запахом навоза. Это напомнило мои поездки в детстве к бабушке. Там этот запах стоял всюду, потому что в каждом дворе имелись не только куры и утки, а еще и свиньи, овцы, коровы. Где-то среди домов залаяла собака. Ей лениво ответила другая. Они лаяли несколько минут, и угомонились.
  Мы проплыли мимо. Я заметил, как Василиса бросила тоскливый взгляд на тающие в темноте за спиной уютные человеческие дома. Ее можно понять. Избалованная и изнеженная, она оказалась в неприемлемых, ужасных условиях, без крыши над головой, без еды, без элементарных удобств. Другая уже б каталась по земле в истерике, а Василиса держится молодцом, что меня, признаюсь, приятно удивляет.
  Вполне можно допустить, что в Гадаре мы смогли бы затеряться среди людей, и не вызывать особого к себе внимания. Однако возможно это лишь в крупном городе, а не в такой деревеньке, где все друг друга знают.
  Дорогу нам преградил деревянный мост, упершийся в оба берега реки. По виду его сразу ясно, что строился он из того, что было под руками. По началу я даже решил, что лодка не пройдет между деревянными сваями, но все же заметил один пролет шире других. Лодка прошла там едва ли ни в притирку. Была б она на ладонь шире, пришлось бы нам с Василисой снова перевестись из моряков в пешие. Либо перетаскивать лодку по берегу. Не уверен, что справился бы с такой задачей.
  Мост остался позади, и мы продолжили плавание.
  Нечто темное, нависающее над самым берегом привлекло наше внимание. Я даже немного подрулил к середине реки, прежде чем удалось понять, что на берегу, окруженная деревьями, примостилась мельница. Она казалась заброшенной. Ни огонька рядом. Веяло от нее чем-то нехорошим, опасностью и липким страхом. Колесо не крутилось, но время от времени издавало скрип, похожий на стон, от которого мурашки бежали по коже.
  Василиса обернулась ко мне и едва слышно сказала:
  - Давай уплывем отсюда побыстрее.
  Значит и она чувствует нечто подобное, а не я один.
  Я кивнул и сделал веслом по несколько гребков с каждой стороны. Лодка слегка разогналась. Еще через несколько минут зловещая мельница пропала из вида.
  На правом берегу начался лес, а с левого по-прежнему, смотрели на реку поля и луга.
  Небо с одной стороны начало светлеть, и я понял, что скоро рассвет. Начал присматривать место для дневки. Как по заказу я увидел, что справа впадает небольшая речушка, и направил лодку туда. Плыть против течения она никак не хотела, поэтому пришлось снова взяться за палку и орудовать, как шестом. Речушка оказалась шириной метра в три, и не глубокой. Нужно было держать лодку строго посредине, потому что едва она отклонялась к какому-то из берегов, тут же натыкалась днищем на препятствие. Мы доплыли до излучины и как только большая река скрылась из вида, причалил к берегу, вытащил лодку до половины на сушу. Под деревьями еще стояла темнота. Василиса нашла местечко, где погуще росла трава и улеглась.
  - Устала, - сказала она. - Посплю.
  - Ладно, - кивнул я. - А я пройдусь вокруг, проверю, чтоб никого поблизости не оказалось.
  - Далеко не ходи, - взволновалась Василиса. - Ты ж меня не бросишь снова?
  Я присел рядом, погладил ее по волосам.
  - Что ты такое говоришь? Я тебя не бросал и не брошу.
  Она улыбнулась и уснула.
  
  Я проснулся первым. Василиса еще спала. Моя первая попытка осмотреться потерпела неудачу. Отойдя лишь пару метров от берега, я оказался в кромешной темноте, и решил вернуться после того, как дважды зацепился ногой за корягу и едва не упал.
  Проснулся я свежим и бодрым, хотя не думаю, что спал очень уж долго. Умылся и направился в лес, как и собирался утром. Сильно чесалась рана на голове под повязкой. Вспомнил слова бабушки из моего детства, когда она смотрела на мои сбитые колени, и говорила:
  - Чешется, значит заживает.
  Хотелось бы и сейчас на это надеяться.
  Лес здесь казался ясли не древним, то очень старым. Деревья высокие, с толстыми стволами, покрытыми зеленым мхом. Лишь изредка попадались более молодые деревья, ищущие лазейку к солнечному свету между нависающими над ними пышными кронами деревьев-стариков. Полусухие, шипастые кусты норовили схватить за руку или за ногу, а то и вцепиться в бок. В общем, и целом лес создавал гнетущее и тревожное впечатление. Все время казалось, что из-за следующего куста, или из-за ствола дерева выскочит нечто страшное, опасное. И представлялся при этом не хищный зверь, а какой-нибудь хитрый леший или злая кикимора. Не понимаю, откуда взялись такие мысли, тем более, что уже не одну ночь мне довелось провести в лесу и ничего подобного в голову не лезло.
  Я постарался сосредоточиться на преодолении препятствий, а поваленные, полуистлевшие от времени стволы, сломанные ветки и коряги, попадались чуть ли ни на каждом шагу.
  Выйдя к большой реке, по которой мы сплавлялись ночью, вздохнул с облегчением. Хотел осмотреться днем, в надежде увидеть что-либо важное, но так ничего на глаза и не попалось. Пришлось возвращаться. Василиса все еще спала, и я решил пройтись вдоль русла маленькой речушки, где мы сделали привал. Снова слегка углубился в лес и почти сразу обнаружил среди травы несколько довольно крупных грибов, похожих на белые. Это может стать отличным дополнением к рыбному рациону. Побродив среди деревьев минут двадцать, я собрал приличную кучку грибов, сложил их в рубашку, потому что просто в руках я бы все не унес.
  - Почему так долго? Я битых два часа тебя жду! - упреком встретила меня проснувшаяся Василиса.
  - Я был здесь пол часа назад, и ты еще спала, - ответил я. - Смотри, грибов собрал.
  Я вывалил добычу на землю.
  - А их можно есть?
  - На поганки и мухоморы не похожи, - сказал я. - Если не хочешь, не ешь.
  Она фыркнула, сморщив носик.
  - Голова очень чешется, - признался я.
  - Нужно сделать перевязку, и постирать бинты. У меня других нет.
  Василиса стала аккуратно снимать бинты, сделанные из юбки. К моему, да и ее тоже, удивлению, все прошло достаточно безболезненно. Я уж приготовился к адской боли, когда она станет отрывать бинты от раны, но этого не случилось. Мы решили, что это благодаря листьям подорожника, чем бы он ни был на самом деле, которые она приложила к ране, прежде, чем забинтовать.
  Оставшись без повязки, я почувствовал себя лучше, будто лишился какого-то обруча, что сдавливал мне голову.
  Пока Василиса перестирывала бинты и развешивала их на ветках, я собрал немного сухих веток, травы и прошлогодних листьев для костра. В этот раз с разведением огня я справился гораздо быстрее, как опытный скаут или умудренный опытом путешественник, успев вспотеть всего раза три.
  Впервые за несколько дней мы наелись досыта, слопав все три рыбы и весь запас грибов, что я принес. Василиса на них смотрела с подозрением, но лишь до тех пор, пока первый гриб не поджарился на огне. Грибы оказались очень вкусными.
  - Соли не хватает, - как обычно пожаловалась Василиса. В вопросах питания с ней всегда было не легко. Готовка дома это не для нее, она могла максимум, сварить яйцо, или пожарить яичницу, и еще, залить кипятком лапшу быстрого приготовления. А в любом кафе или ресторане легко доводила официантов до белого каления, за что мне всегда становилось стыдно и приходилось втихаря, чтоб она не заметила, давать гораздо больше на чай обиженному работнику в качестве извинений.
  - Не мог у своих кочевников набрать, что ли?
   Мои кочевники, это Мажрух - хазрийский воин, в обществе которого мне пришлось провести пару дней. О своих приключениях после того, как меня без чувств увезли из замка барона, я рассказал во время плавания. Интересно, что с ним произошло? Жив ли он после стычки с воинами канцлера? Когда мы приближались к лагерю, прячась в тумане, Мажрух держался подле меня, но как только послышались крики, звуки битвы, звон сабель, он не выдержал, хлестнул коня и помчался вперед, бросив меня без присмотра. Боюсь, даже если ему и посчастливилось выжить в бою, то от принца он получил хорошую взбучку, за то, что бросил меня одного, и мне удалось ускользнуть.
  - Как ты себе это представляешь? - безразлично спросил я, естественно не ожидая ответа.
  
  Время тянулось медленно. Спать не хотелось, отправляться в плавание - слишком рано. Солнце еще высоко и до темноты далеко.
  - Пройдусь, грибов еще поищу, - сказал я.
  - Я с тобой!
  Василиса бодро подскочила на ноги. Заметно, что и она устала просто сидеть.
  Мы вошли в заросли, и оказалось, что в длинной, до пят юбке, перебираться через коряги и ветки не очень удобно. Отстав на несколько шагов, она обиженно сказала:
  - Мне здесь не пройти. Я все платье изорву.
  - Тогда подожди у лодки, я недалеко.
  Ей пришлось вернуться, а я быстро дошел до поляны, где собирал грибы пару часов назад. Облазил все вдоль и поперек, прошел дальше во всех направлениях, но ни одного гриба больше не нашел.
  - Как сквозь землю провалились, - сказал я, выходя к берегу. Василиса сидела у воды, сняв обувь и опустив ноги в воду.
  - Жаль, - разочарованно произнесла она и вздохнула.
  Разочаровывать Василису я не привык, и эта привычка, как выяснилось, никуда не исчезла.
  - На том берегу еще гляну, - браво сказал я и плюхнулся в воду.
  Речка оказалась в самом глубоком месте мне до пупа. На дне грязь, причем твердая и скользкая. Я едва не свалился, поскользнувшись. Зайдя за первый же куст на противоположном берегу, замер. Передо мной предстала полянка, полностью заросшая крапивой. Ее я узнаю среди любой травы. У бабушки в огороде ее росло предостаточно. Как оказалось, она даже клала ее в зеленый борщ, наряду со щавелем и другой зеленью. То был последний раз, что я ел зеленый борщ у бабушки. Потом целый день подходил к зеркалу и проверял, не покраснел ли мой язык от крапивы. И даже потом, когда бабушка поняла свою ошибку и клялась, что больше крапиву не добавляет, уговорить меня съесть хоть ложечку никому не удалось.
  От вида крапивы по телу пробежала дрожь. Можно вернуться, пройти несколько метров вдоль берега, чтоб обойти злополучную поляну, но тогда придется объяснить Василисе, что происходит. Хорош защитник, что крапивы боится.
  Сжав кулаки и задержав дыхание, будто собрался нырять под воду, я быстро прошел сквозь эту естественную преграду. Вздохнув спокойно, принялся за поиски грибов. Нашел один, похожий на лисичку. Отлично, начало положено. На этом моя удача меня покинула. Окончательно я понял это, когда вышел на поляну, посреди которой высилось наводящее оторопь дерево. Похоже, в него когда-то ударила молния, расколов ствол надвое, опалив и сам ствол, и ветви, сломанные, черные, поникшие. А под деревом, на другой стороне поляны, я увидел серого волка.
  Красная шапочка должно быть, очень смелая девочка, если бесстрашно беседовала с волком в лесу. Я оказался не таким. Стараясь не делать резких движений, я попятился, надеясь спрятаться за кустами и отчаянно ругая себя за глупость - даже палки в руках нет для защиты. Разве что грибом в морду бросить. Пусть отравится. Хищник, приоткрыв пасть и показав мне зубы, не сводил с меня глаз. Он шатнулся в мою сторону, и этого оказалось достаточно, чтоб я развернулся и припустил к лодке, что было сил. Думаю, в жизни я никогда быстрее не бегал. Поляна с крапивой пролетела подо мной в мгновенье. Казалось, я ее просто перепрыгнул. С головой плюхнулся в воду, но тут же выбрался возле самой лодки, схватил палку-шест, направив прямо перед собой.
  - Что случилось? - испуганно воскликнула Василиса и на всякий случай спряталась у меня за спиной.
  - Волк, - прошипел я между вдохом и выдохом.
  - Мамочка, - прошептала она.
  Хищник не появлялся. По правде сказать, я вообще не уверен, что зверь за мной погнался. Оглядываться я не решился - в лесу больше под ноги смотреть надо, чтоб шею не свернуть.
   - Мне страшно, - жалобно проскулила Василиса.
  Это ты еще волка не видела, хотелось сказать мне. В то время, как у меня перед глазами стояло виденье его острых, оскаленных клыков и капающей на землю слюны.
  - Не бойся, он дым чует, - я взглянул на догоревший костер, от углей которого поднималась тонкая струйка белого дыма. - Близко он не подойдет, тем более, днем, - сказал я уверенно, мысленно молясь, чтоб это так и было.
  Не зря лес казался таким неприветливым с самого начала. Повезло, что на нас не напали хищники пока мы спали.
  - Садись в лодку, - сказал я.
  Мы уселись, и я направил наше плав средство в сторону большой реки.
  - Светло ведь еще, - неуверенно произнесла Василиса.
  - Ничего, - сказал я. - Пока от волка бежал, кое-что в голову пришло. Мы ведь уже мимо двух мостов по реке проплыли, и никто нас там не встречал. Значит не ожидают, что мы можем оказаться в этих местах.
  Василиса несколько минут молчала. Я вывел лодку на большую реку и положил шест, взявшись за весло.
  - Все равно нужно быть осторожными, - сказала она. - Держись под этим берегом, чтоб не сильно бросаться в глаза. Я не хочу, чтоб меня опять продавали, как вещь.
  
  Перестав прятаться, мы будто избавились и от страха. В тот же день, чуть ближе к вечеру, мы не таясь проплыли мимо небольшой деревушки, приютившейся на берегу. Посреди реки покачивались две лодки, похожие на нашу. Мужики, занятые ловом рыбы даже не обратили внимания на нашу лодку, проплывшую у дальнего берега. В нас никто не тыкал пальцами, никто не кричал, никто не бросился за нами в погоню. Это нас воодушевило. Никогда не думал, что так приятно чувствовать себя свободным, когда ни надо скрываться, прятаться, выдумывать, когда ты никому не интересен и никто за тобой не охотится.
  И все же в глубине таилось понимание, что это не навсегда, что это лишь короткая передышка, подаренная нам свыше.
  Плавание в дневное время имело как плюсы, так и минусы. Из плюсов то, что светлое время длиться гораздо дольше темного, и за сутки, соответственно, мы можем проплыть значительно большее расстояние. Мы можем осматривать окрестности, можем заранее заметить опасность, или удобное место для остановки. Из минусов - нас так же могут засечь из далека. И самое неприятное - это ночевка. После встречи с волком меня не покидал страх нападения хищников. Раньше, ночуя в лесу, я об этом практически не задумывался. Сейчас же, лежа у затухающего костра и слушая мерное дыхание спящей Василисы, устроившейся у меня под боком, я вздрагивал от каждого шороха, доносившегося из леса. Заснуть удалось лишь под утро, и потому встал я довольно разбитым и не отдохнувшим.
  К счастью следующую ночь в лесу ночевать не пришлось - он остался позади. Вдоль реки тянулись луга и степи. Я похвалил себя за находчивость - отправляясь в путь, я собрал охапку дров и положил на дно лодки, будто чувствуя, что с дровами может стать туго. Они нас очень выручили. В противном случае, сомневаюсь, что удалось бы собрать достаточно сухой травы, чтоб поджарить пойманную Василисой рыбу. За эти несколько дней она стала настоящим профессионалом.
  Путешествие по реке, совмещенное с рыбалкой, стало мне даже нравиться. Стало казаться, что давно не чувствовал себя так легко и спокойно. Хотелось, чтоб это плавание с некогда любимой, а может и любимой до сих пор, женщиной, никогда не заканчивалось, чтоб эта река стала бесконечной. Чем дольше мы проводили времени вместе, тем ярче оживали во мне прежние чувства, иногда казалось, что я снова влюблен, как когда-то давно, увидев ее впервые. От таких мыслей мне ставало тревожно, но тревога быстро сходила на нет при взгляде на Василису. Чувствовала ли что-то Василиса, осталось для меня загадкой.
  Как бы мне не хотелось продолжать путешествие бесконечно долго, оно закончилось уже на третий день плавания.
  Солнце стояло высоко и палило нещадно. Обычно в такую жару рыба не ловилась, мы уже заметили, поэтому, поставив вертикально палку, накинули на нее сеть, сделав импровизированную, очень дырявую палатку. Удивительно, но даже такая малость облегчала нахождение на солнце.
  Дома я заметил первым. Их было много. Это ни деревня, это самый настоящий город. Я тут же стал править к берегу и, лишь лодка уткнулась носом в грунт, выбрался на сушу, приставил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца. Василиса выбралась следом, проследила за моим взглядом.
  - Столица? - спросила она.
  - Не знаю, - ответил я абсолютно правдиво.
  Вариантов у нас не много. Либо направиться в город и постараться там затеряться и как-то устроиться, либо, миновав его, отправиться дальше в поисках неизвестно чего.
  С приближением к городу, стал возвращаться и страх. И не только у меня. Василиса все чаще оборачивалась ко мне, будто в поисках поддержки. Я уверенно улыбался ей в ответ, совершенно уверенности не чувствуя.
  По правому берегу потянулись первые домишки. Возле некоторых, небольшие причалы, будто пальцы великана, торчат направленные к середине реки. Подле них покачиваются на волнах лодки, покрупнее нашей. Дальше дома пошли побольше, покрасивее, а вскоре, вообще целые особняки. Многие в три, а то и четыре этажа, с колоннами и барельефами. За их спинами в глубине города возвышалось нечто величественное. Чем-то это строение напоминало замок, но в то же время, казалось более благородным и утонченным. Я не знаток архитектуры, но это строение вполне могло бы служить королевским дворцом. Велики шансы, что мы все же добрались до столицы Гадара.
  С другого берега тоже появились дома, но явно победнее. А вот и мост через реку - серый, каменный, с тремя арочными пролетами.
  Я направил лодку в средний.
  За мостом кипело оживление. Деревянные причалы на толстых балках потянулись вдоль обеих берегов. Между ними сновали лодки, большие и маленькие. Чуть ниже по течению я увидел несколько больших весельных судов с мачтами для парусов. Такие суда наверняка выходят из реки в море. Не попробовать ли, устроиться на один из них?
  - Причалим? - спросил я, хотя уже решил, что не стоит проходить город мимо.
  - Я...
  Василиса запнулась, не готовая принять решение. А я уже направил лодку к правому берегу реки, где у причала болталось множество таких же, и не совсем, лодок.
  - Эй ты, забинтованный! Я тебя знаю? - раздался грубый мужской голос над головой, как только я примостил лодку на свободном месте у причала.
  Подняв глаза, я увидел коренастого мужика в сапогах и длинном, до колен, брезентовом фартуке. Густая рыжая борода и такие же кудри окаймляли веснушчатое курносое лицо.
  - А-а, не нашенский, что ли? Ну и ладно. Есть улов на продажу?
  Он бесцеремонно заглянул в лодку, где на дне поблескивали полтора десятка рыб разного размера и вида - утренняя рыбалка удалась на славу. Мы даже думали, не выпустить ли половину, но потом решили зажарить все про запас.
  Из обрывка веревки я заранее смастерил петлю, и теперь накинул ее на столбик на причале, прижал лодку и привязал.
  - Ух, ты, синюха! Вот это удача. Продашь?
  Синюхой, я так понимаю, он назвал две рыбки, чуть больше ладони величиной, чешуя которых отливала синевой. Я порывался их выбросить первыми, подозревая, что они не съедобны. К счастью, они не улетели за борт.
  Я поднялся на причал.
  - Ой, да вы с дамой, - незнакомец наконец-то обратил внимание на Василису. Понятно, по ее платью, пусть и не очень хорошо сохранившемуся, что она далеко не простолюдинка.
  Рыжебородый виновато отступил на шаг.
  - Мы все вам продадим, - быстрее меня сориентировалась моя спутница. - Сколько даете?
  - Десять за все! - живо ответил торгаш. Чуть в стороне я заметил лоток со свежей рыбой, возле которого крутился упитанный серый кот с белым пятном на спине.
  - Не смешите. Синюхи-то какие красавицы.
  Даже предположить не мог, что у Василисы имеется торговая жилка. Для меня это открытие.
  - Ладно, только ради вас, госпожа. Пятнадцать! Это последняя цена.
  - Ради меня мог бы и побольше предложить, - изображая обиду произнесла Василиса, выбираясь из лодки. Я подал ей руку. - Ладно, уговорили. Только потому, что мы спешим.
  Она протянула торговцу ладошку лодочкой.
  - Сей момент.
  Выудив откуда-то из-под фартука кошель, он отсчитал пятнадцать монет, взвесил их на ладони и с горьким вздохом по одной стал опускать в ладошку Василисы.
  - Все, пятнадцать, как договаривались.
  - Отлично, можете забирать. А мы пойдем.
  Она подхватила меня под руку и быстро зашагала по причалу к тому месту, где можно было выйти на мостовую.
  Довольный сделкой торговец бросился в лодку за рыбой, не обращая больше внимания на странных продавцов, что за бесценок продали ему две деликатесных синюхи.
  - Ну ты даешь! - восхитился я, когда ко мне вернулся дар речи. К этому времени мы уже перестали громыхать по деревянному настилу причала и ступили на мощеную булыжником мостовую.
  - Пришлось. Ждать, пока ты сообразишь, что ответить? Можно не дождаться. Конечно, этот крохобор нас точно обманул с ценой, но долго светиться нам на причале не стоит. А тут еще и денежкой разжились.
  Она остановилась так, чтоб никто не видел, разжала ладошку. Отливая бронзой, на ней лежали небольшие кругляшки.
  - Давай, я в карман пересыплю, - предложил я. - Не в руке ж носить?
  Мы пошли дальше по набережной вдоль домов, лавок, магазинчиков, неопрятных заведений, из которых пахло дешевым пойлом и паршивой едой. Раньше от таких запахов мой желудок содрогался, угрожая исторгнуть наружу все, что в нем имелось. Сейчас же такого не произошло, и я подумал, что уже проголодался и одно из этих заведений неплохо бы посетить.
  Мы вышли к площади. Там красовался памятник - человек с драконом. Человек в полный рост, а идущий рядом с ним дракон, очень похож на Швитольдиуса, только раза в два крупнее. В общем, дракон не выглядел таким уж суровым и страшным чудищем. По-моему, он даже мил.
  Вокруг памятника извиваются аллеи. Вдоль них растут самые настоящие пальмы, стоят скамеечки. На двух уселись парочки и о чем-то любезничают, на другой - одинокая дама с зонтиком, еще дальше - двое молодых парней в смешных шляпах с широкими полями.
  - Вот, одень. Твоя забинтованная голова привлекает внимание, - и Василиса протянула мне похожую шляпу, только слегка мятую.
  - Откуда? - удивился я и тут же вспомнил, что минуту назад мы проходили мимо лавки с множеством одинаковых на вид шляп. Василиса там еще замешкалась, споткнулась, едва не свалившись на прилавок.
  Хм, еще одно открытие - моя бывшая жена к тому же и воровка. Я хотел было сказать что-то осуждающее, но вовремя вспомнил, что я ничем не лучше. Сам воровал вещи и овощи с огородов, когда сбежал со Швитольдиусом из-под венца.
  Натянул шляпу.
  Обозрев меня, Василиса слегка хихикнула.
  - Тебе идет, - сдерживая улыбку, сказала она.
  Мы устроились на свободной скамье сбоку от памятника. Его длинная тень прикрыла нас от солнца. В тени было не жарко. Решили не гнать коней, а посидеть, понаблюдать. Может, что полезное и заметим.
  Мимо нас по улице сновали люди. По одежде вполне можно было отличить, где пошел бедняк, а то и нищий, а где человек посолиднее, а где и вовсе зажиточный По мостовой громыхали закованными в обод колесами, повозки, перевозящие различные грузы. Дважды пронеслись запряженные парой экипажи с расписными гербами на дверях. Парочка всадников в кольчужных доспехах, но без шлемов, медленно проехала вдоль набережной.
  Больше ничего полезного мы так и не увидели, разве что поняли, что люди в подобных нам одеждах свободно передвигаются по городу.
  Я достал одну из монеток, приютившихся в кармане.
  - Один горот, - прочитал я надпись на монете.
  На обороте - голова льва, изрыгающая пламя. По-моему, голова дракона была бы уместнее. А может это виденье художника?
  Знать бы, это мелкая разменная монета, или крупный номинал. По виду больше похоже на первое.
  Мы поднялись и не сговариваясь зашагали по неширокой улочке, перпендикулярной набережной. Что ж, вполне логично. Люди везде одинаковы, и то, что на набережной цены всегда выше, известно любому. Я приглядывался к домам по обе стороны улицы и через несколько кварталов заметил неброскую вывеску.
  - Смотри, гостиница, - сказал я, кивнув головой.
  Замедлив шаги, мы не торопясь прошли мимо, заглядывая внутрь. Входная дверь, до неприличного грязная и залапанная, со скрипом открылась и извергла из дурно пахнущего помещения не менее дурно пахнущего гражданина, в стельку пьяного.
  Придерживаясь за стену, он прошел несколько шагов впереди нас, застыл на мгновенье, и стал разворачиваться. Маневр оказался для его организма сложноватым, и он завалился спиной на стену. Ускорив шаги, мы прошли мимо.
  - Я уже о чистой постели мечтала, - обиженным тоном сказала Василиса.
  Мы прошли еще несколько перекрестков, когда за углом я увидел самый настоящий рекламный щит. Метрах в десяти от перекрестка справа от нас красовалась установленная на мостовой табличка:
  "Гостевой дом "Пичуга"
  1 ночь, обед и ужин
  всего за 3 горота"
  - Это за одного, - резонно сказала моя спутница и потянула меня на противоположную сторону улицы. Немного отвела меня в сторонку и остановилась в тени дерева с широким стволом.
  - Если жить отдельно, - по-деловому заговорила она, стараясь, чтоб прохожие нас не слышали, - то денег у нас на два дня. Это с питанием. Если взять одну комнату, наверняка можно сэкономить.
  - Прекрасно! Пойдем.
  - Не вызовет ли это подозрений? Если мы возьмем одну комнату.
  - Скажемся мужем и женой. Или ты думаешь, они свидетельство о браке потребуют? Ты не прихватила с собой?
  Дверь негромко скрипнула. Над головой звякнул колокольчик.
  После яркого солнца на улице, мы будто ослепли на несколько секунд, попав в окутанное сумраком помещение. Все же свет попадал через небольшие, но многочисленные окошки, освещая просторный зал с десятком деревянных столиков и лавками подле них. Напротив двери высокая стойка - местный ресепшн, за ней худощавый мужчина неопределенного возраста, ростом повыше двух метров и абсолютно лысой головой. Он без интереса взглянул на вошедшую парочку, то есть на нас с Василисой.
  - Здравствуйте, - сказал я, приблизившись. - Нам нужна комната.
  - На короткое время налево отсюда через квартал, - лениво ответил он, устало вздохнув.
  - Да что вы себе позволяете? - Василиса вышла из тени у двери поближе к стойке. - Он мой супруг, и комната нам нужна с питанием на несколько дней.
  - О! Прошу прощения, - встрепенулся лысый, - Вы, видимо из Дамского Уголка?
  - Угу! - кивнула Василиса.
  - Милая Дама?
  Это прозвучало как вопрос, и я подумал, что это не комплимент, а тоже может быть титулом, как и Прекрасная Дама. Что-то такое мне Швитольдиус пытался втолковать, но я не запомнил. От обилия информации тогда голова шла кругом.
  Василиса улыбнулась, прощая грубияна, и снова кивнула.
  - У нас сейчас посетителей не много, - нелепо кланяясь, пролепетал лысый, - лучшую комнату вам отдам. Сами видите, у нас заведение приличное, абы кого не принимаем. Еще раз простите.
  - Пока на два дня, - вставил и свое слово я. - Да, дорогая?
  - Да, - согласилась она. - А там посмотрим.
  - Прекрасно, отличная комната и двухразовое питание на два дня. С вас десять горотов.
  Я полез рукой в карман и зачерпнул горсть монет, прикидывая, что два горота нам удалось сэкономить, и мы сможем оплатить еще один день проживания. А что дальше? Дальше за эти три дня нужно будет найти способ заработка.
  - Ванна и горячая вода в номере будет? Мы уже долго в пути.
  - За один горот можно организовать.
  - Организуйте.
  И так, на третий день можно не рассчитывать. На поиски заработка осталось два дня. И я Василису не виню. Во время плавания приходилось купаться и стирать вещи прямо в реке. Полежать в теплой ванне, и я не прочь.
  - Ваш багаж? - не кстати поинтересовался работник гостиницы.
  - Мы налегке. Багаж прибудет через пару дней, - выкрутилась Василиса.
  Оказывается, врать и глазом не моргнуть, она тоже умеет.
  Просторная комната на втором этаже оказалась чистой и светлой, с тремя окнами, выходящими на улицу чуть правее от входа в гостиницу. Двое парней приволокли широкую деревянную купель, натаскали ведрами горячей воды.
  - Если еще вода понадобиться, крикните в коридор, - сказал один из них, закрывая за собой дверь.
  Не стесняясь того, что по факту муж я уже бывший, Василиса разделась и с головой плюхнулась в купель.
  - Блаженство, - прошептала она. - Чего смотришь? Давай лезь в воду, пока горячая.
  
  - Нужно было лодку продать тому рыжему, - сказала Василиса, когда мы уже валялись в постели, накрывшись простыней.
  Еду нам принесли прямо в комнату еще до того, как притащили бадью для купания. Две миски ароматного супа, свежевыпеченный хлеб, сыр, кольцо колбасы, кувшин молока и две кружки прохладного пива. Со всем этим мы живо расправились после купания. Я завалился в постель, а Василиса выстирала наши вещи и развесила на веревке, протянутой вдоль одной из стен, возможно, как раз для этих целей.
  Повязку с моей головы тоже сняли. Осмотрев рану, Василиса сказала, что та хорошо заживает и бинтовать больше не обязательно, но бинты все же постирала.
  Справившись с работой, она присоединилась ко мне.
  Не смотря на жару, в комнате было прохладно. Она забралась под простыню и прижалась ко мне.
  - Может она еще пригодиться, - задумчиво сказал я о лодке. - Как-то нужно зарабатывать. Буду рыбачить.
  - Если лодку еще не украли, - обнадежила она.
  
  Проснулись мы поздно, думаю, ближе к полудню. Одежда после стирки уже высохла. Облачившись, мы спустились на первый этаж, где получили по законной, уже оплаченной пайке. Стараясь не привлекать внимания, мы спорили о том, как действовать дальше. Я уверял, что безопаснее мне пойти на разведку одному. Василиса же хотела пойти вдвоем, аргументируя тем, что в городе мы видели множество пар, похожих на нас.
  Еда закончилась быстрее, чем наши аргументы, поэтому, прекратив на время спор, мы вернулись в комнату. Я шел, обреченно склонив голову, прекрасно понимая, что победителем спора станет моя спутница.
  Чуда не случилось. Минут через двадцать мы вышли на улицу вдвоем. Я хотел пойти вглубь города, но Василиса потянула меня обратно к пристани. Я молча плелся рядом, даже не спрашивая, что она задумала. Промолчал даже тогда, когда она заметила вчерашнего торгаша с рыжей бородой и поспешила к нему на встречу.
  Заметив нас, он нахмурился.
  - Я дал вам хорошую цену...
  - Мы не по этому вопросу, - не здороваясь, прервала его поток возмущения Василиса. - Видите ли, в пути с нами произошла некая неприятность, и мы остались на мели. Поэтому хочу сделать вам деловое предложение.
  Стоя в нескольких шагах от них, я внимательно прислушивался, опасаясь, как бы Василиса не брякнула что-то не то.
  Рыжий отстранился чуть, прищурив глаз, будто рассматривая Василису, и сказал:
  - Не могу понять, то ли Милая Дама, толи Унылая?
  - Конечно, Милая! - сориентировалась Василиса, даже не понимая, что это значит.
  Торговец хлопнул в ладоши.
  - Я так и думал. Судя по вашей деловой хватке. А вот спутник ваш, муж, наверное? - Василиса согласно кивнула. - Как и все Высшие недостойные, ничего из себя кроме титула не представляет. Ой, простите, лишнее ляпнул.
  От его слов у меня сжались кулаки, даже Василиса нахмурилась.
  - Вы его недооцениваете, - холодно произнесла она. - Хотя в делах, верно, он не особо хваток.
  - Еще раз прошу простить...
  - Мы хотим продать лодку.
  К моему удивлению она покачивалась у причала на том же месте, где мы ее вчера оставили. Никто не позарился.
  Торговец скорчил кислую мину.
  - Увы, я торгую рыбой. Лодка мне ни к чему.
  - Вы не так нас поняли, - тут же сориентировалась Василиса. - Может вы могли бы порекомендовать, к кому обратиться с таким предложением. Просто, кроме вас, мы здесь никого не знаем.
  Торговец почесал бороду.
  - Лодка довольно старая, - сказал он наконец, - едва на воде держится. Тяжело на такую рухлядь покупателя найти. Да и сеть, обрывки, да и только. Уж, не обессудьте, вчера рыбу доставал и обратил внимание.
  Он замолчал, с выжидательным видом уставившись на Василису.
  То, что покупателя он может найти, можно не сомневаться. Вопрос лишь в том, победит ли алчность и желание подзаработать.
  - Жаль, - сказала Василиса. - Что ж, поищем в другом месте. Пойдем, Серж.
  Глаза торговца сверкнули. Меня, как иглой кто уколол в грудь, защемило на миг и отпустило. Какая-то мысль мелькнула и исчезла. Лишь уловил, что повеяло опасностью.
  - Постойте, постойте, госпожа, - совсем другим тоном заговорил торговец. - Я вспомнил. Есть один человек, что лодку хотел купить. Предложу ему, если не возражаете?
  - Отлично, - кивнула Василиса, и с улыбкой глянула на меня.
  Боюсь представить, что выражало мое лицо, потому что она тут же нахмурилась.
  - Какую цену вы просите? - спросил рыжий.
  Знать бы.
  - Не дороже, чем она стоит, - неопределенно ответила Василиса. - Сколько он сможет заплатить?
  Торговец нервно сглотнул, что-то подсчитывая.
  - Думаю, пятьдесят-шестьдесят горот, - выпалил он.
  Василиса прям расплылась в улыбке.
  - И где его искать?
  - Я сам найду, он наверняка на реке сейчас с другими рыбаками. Наконец-то собственной лодкой обзаведется. К вечеру вернется, я с ним переговорю. Скажите, лучше, где вас потом искать?
  - Не нужно нас искать, - быстро сказал я, пока Василиса не рассказала, где мы поселились. - Завтра утром мы снова сюда придем. Пусть тоже подходит, на месте и договоримся. И о вашем интересе не забудем, за вашу помощь.
  Мы распрощались как друзья, и теперь уже я увел Василису, но пошли мы по набережной не обратно, к гостинице, а в другую сторону.
  - Что это было? - настала ее очередь удивляться.
  - Провал это был, - нервно сказал я. - Не сразу понял, что меня насторожило, но как только ты мое имя назвала, он преобразился весь, глазки заблестели, сразу покупатель нашелся, да еще и немалые деньги сулит за лодку, которую только что хаял.
  - И что это значит? - все еще не понимала моя спутница.
  Мы уже довольно далеко отошли от того места, где говорили с торговцем. Я остановился под деревом, будто желая отдохнуть в тени, развернулся.
  - Постоим здесь, - сказал негромко.
  По улице за нами топал пацан лет десяти, делая вид, что на нас не обращает внимания. Он перешел улицу и уселся на парапет над рекой. Болтая ногами, он вертел головой, будто разглядывал дома.
  - Объясни, - буквально прошипела Василиса.
  - Подозреваю, слухи о нас уже дошли и сюда. Наши имена скоро каждая собака знать будет. Торгаш нас заподозрил. Оглянись невзначай, пацана на парапете видишь? За нами топает. Нельзя его к гостинице привести. Там нас и сцапают.
  - Ты уверен?
  Я кивнул.
  Василиса невольно вздрогнула.
  - Ладно, пошли. Нужно думать, как от соглядатая избавиться.
  Через пару минут я снова как бы невзначай обернулся. Парнишка не отставал.
  - Кажется, я придумала.
  Василиса зашептала свой план, который показался мне вполне осуществимым. Мы взялись за его воплощение.
  Столица Гадара, уж не знаю, как она называется, оказалась вполне приличным и довольно чистым городом. Она разительно отличалась от средневековых городов, что показывали нам в кинофильмах по телевизору, утопающих в грязи и антисанитарии. Здесь же улочки были чистыми и ухоженными.
  Пройдя пару кварталов, мы нашли то, что искали - небольшой парк со скамейками. Уселись. Парнишка прошел мимо и устроился на скамейке поодаль. Мы делали вид, что болтаем, иногда беззаботно смеялись, хотя на самом деле мне было не до смеха.
  - Дорогой, ну пожалуйста, ты же обещал, - громко сказала Василиса, решив, что пора действовать.
  - Я даже не знаю, где это искать, - возразил я и стал озираться по сторонам, сделал вид, что только что заметил сидящего на лавке мальчишку и крикнул: - Эй, пацан, пойди сюда! Хочешь заработать?
  Тот встал и неуверенно направился к нам, а вот глазки заблестели.
  - Чего вам?
  - Моя дама желает сладкого хлеба. Знаешь, где можно купить?
  Прищурив один глаз, мальчишка ответил:
  - По этой улице прямо, на третьем перекрестке...
  - Нет-нет, постой, - прервал я его. - Дама устала, и желает отдохнуть. Сбегай, купи.
  И я достал из кармана несколько монет и протянул руку к пацану.
  Тот колебался не долго, подставил ладонь. Я опустил туда одну монетку, не представляя, сколько может стоить обычная булка, но исходя из того, что комната и двухразовое питание стоит три горота, то на один горот можно купить половину пекарни. Однако хитрый пацан руку не убирал и мне пришлось опустить еще одну монетку. Он сжал кулачек.
  - И давай побыстрее, - сказал я.
  - Если побыстрее, потом еще одну дашь, - сказал наглец и помчался по улице.
  Как только он пропал из вида, мы поспешили в противоположную сторону, свернули на первом же перекрестке и петляли всю дорогу до гостиницы. Иногда я оглядывался, но ни пацана, ни кого другого подозрительного не заметил.
  Мы едва ли не бегом поднялись на второй этаж, даже не ответив на вопрос, подавать ли нам ужин в комнату или мы спустимся.
  - Позже, - отмахнулся я.
  В комнате я рухнул на кровать, а Василиса стояла у окна, нервно теребя рюш на платье. Надежда на несколько спокойных дней таяла на глазах. И денег осталось всего два горота. Завтра нужно выселяться.
  - Что теперь делать? - спросила Василиса.
  Я встал.
  - Теперь поступим, как я скажу, - я принял решение. - Ты останешься здесь, закройся хорошенько на всякий случай. А я схожу в город один, поброжу, пособираю сплетни. Одному проще, а ты слишком в глаза бросаешься. Видел я, как на тебя все глазеют. Они такой красоты с роду не видели.
  - Скажешь тоже, - улыбнулась Василиса.
  - Запрись, - повторил я, выходя в коридор. Подождал, пока щелкнет металлическая задвижка на двери и пошел на разведку.
  Где можно узнать свежие новости, как не на рынке? Отойдя от гостиницы достаточно далеко, спросил у прохожего, как попасть на рынок и уже через пол часа бродил среди прилавков. Продавали там и овощи, и фрукты, и кухонную утварь, и крупы, и подковы, одежду и шляпы, совсем как у меня, в общем все, что душе угодно. Товаром, естественно, я не интересовался, лишь делал вид, а сам прислушивался к разговорам.
  Когда я вернулся в гостиницу, уже начало смеркаться. На некоторых улицах зажигали фонари.
  Я толкнул дверь, но она оказалась запертой. Василиса молодец, послушалась. Тихонько стукнув три раза в дверь, я сказал:
  - Это я.
  Тут же клацнула задвижка и дверь открылась.
  Василиса набросилась с расспросами.
  - Подожди, все расскажу, дай умыться.
  В углу, отгороженном шторкой, стояло несколько ведер воды, миска для умывания, на вбитом в стену гвозде висели полотенца. Умывшись, я сказал:
  - Устал как собака, и проголодался не меньше. Пойдем поужинаем. Там все и расскажу.
  В зале занято было всего три столика, поэтому сесть уединенно не составило труда. Нам принесли жаркое с мясом курицы, стандартный набор из хлеба, сыра, овощей и пива. Я тут же отпил половину из своей кружки. Пиво здесь отменное, гораздо вкуснее того, что продается дома. Даже знаменитое чешское не идет в сравнение.
  Василиса с нетерпением смотрела на меня, и по выражению лица я понял, что она начинает злиться.
  - Мы в полной заднице, - сказал я негромко. - Весь город гудит о случившемся. Во время стычки канцлер погиб, как и большая часть гвардейцев. Двое или трое спаслись. То ли спрятались где-то, то ли раненных не добили, посчитав мертвыми. Принц, не найдя тебя в захваченном лагере, начал поиски. Тут из столицы подоспел новый отряд, отправленный сопровождать карету для Перемещенной. Занимался этим кто-то неглупый, потому что отряд отправил большой, гораздо больший, чем был при канцлере. Воины Хазры, рассеянные по окрестностям и занятые поисками, не смогли дать отпор. Многие погибли, часть бежало, а часть попала в плен, включая нескольких вельмож. Принцу удалось скрыться. Сейчас Гадар и Хазра на грани войны, хотя, поговаривают, идут кулуарные переговоры. Все как у нас.
  - Василиса медленно, без аппетита жевала сыр.
  - О нас говорят всюду. Знают и наши имена, и как мы выглядим. Одна женщина так красочно тебя и твое платье описывала, будто ты перед ней стоишь. Короче, то, что нас и здесь узнают, это лишь вопрос времени. Нужно уходить.
  - У нас и так денег больше нет. Переночуем и завтра пойдем дальше. Ты решил, куда?
  - Из столицы нужно уходить, это я знаю точно, - ответил я и принялся наконец за свою порцию.
  
  Проснулся я поздно. Солнце щедро освещало комнату через все три окна.
  Василиса уже не спала - оделась и причесалась гребешком, который умудрилась спереть в какой-то лавке, как и мою шляпу.
  Мы решили подкрепиться и, усевшись на первом этаже за столик, попросили еды, отдав один горот из двух последних. Еду принесли довольно быстро. Сегодня это была каша из пшеничной крупы, сдобренная жаренным с луком мясом, и обычный набор. Кроме того, не очень опрятная девушка, принесшая еду, положила на стол сдачу с оплаты - несколько темных монет чуть большего диаметра, чем горот. На каждой можно было рассмотреть цифру 10, Местные копейки, понял я и смахнул их в карман.
  - Съезжаете? - лысая голова высунулась из-за стойки, когда мы шли на выход, закончив завтрак или обед.
  - К сожалению, нам пора, - кивнул я, - но, возможно, через пару дней мы к вам снова заедем. Нам у вас понравилось.
  - Очень рад слышать. Возвращайтесь.
  Мы шли по улице без цели. Что делать дальше, мы так и не решили. Очевидно было одно, что за лодкой мы вернуться не можем. Рыжий нас поджидает, сомнений нет. Даже близко к пристани подходить опасно. Остается одно - уходить из города пешком.
  Я понял, что интуитивно иду в сторону рынка, где был вчера.
  - Пойдем к рынку, - сказал я. - оттуда должна быть короткая дорога на выезд из города.
  - На выход, ты хотел сказать, - поправила меня спутница, задумчиво шагающая рядом.
  - Ну да, разве что ты коня где украдешь, - в тон ей ответил я.
  Василиса фыркнула, да так громко, что идущая навстречу толстуха в засаленном платье, шарахнулась от испуга или неожиданности в сторону.
  До рынка оставалось всего ничего, когда из-за угла появилась группа всадников. Они столкнулись с повозкой, заваленной зеленью и овощами, которую катил на двух колесах седой старик с заметной проплешиной на макушке. Тяжелую челюсть Прекрасной Дамы Прионии я сразу же узнал в одном из всадников. Еще теплилась надежда, что занятые перепалкой со стариком, они не обратили на меня внимания. Хотя узнать меня проще простого - сменить одежду я не удосужился. Какие-то шансы остаться не узнанным давала шляпа. На это я и понадеялся, дернув Василису за руку и развернувшись к всадникам спиной.
  - Тихо, - шепнул я удивленной спутнице и отступая на пару шагов. - На перекрестке Приония со своими людьми. Меня могут узнать. Нужно разделиться.
  Василиса умница, схватывает на лету. Она встала у стены, не глядя на меня, будто мы не вместе.
  - Как мы потом встретимся? - спросила она.
  - До заката у ближайшего к рынку выходу из города, - быстро придумал я. - Либо потом каждое утро до полудня.
  Я загреб из кармана всю имеющуюся мелочь и высыпал в ладошку Василисы, которую она протянула инстинктивно.
  - А как же ты?
  - Обойдусь. Будь осторожна.
  - И ты, - шепнула она мне в след, а я уже шагал в противоположную сторону, стараясь поскорее свернуть за угол. Позади послышался топот копыт нескольких лошадей. Значит со стариком пререкаться закончили, объяснили ему, что неправ конечно же он.
  До угла остается шагов пятьдесят, двадцать, десять, пять. Стук копыт все ближе, но на погоню не похоже. Я свернул за угол. Улица здесь оказалась не мощеная. Несмотря на то, что дождей как минимум три дня не было, на дороге черными провалами зияли лужи, обойти которые можно лишь у самой стеночки. Посреди ближайшей, выкачавшись в грязи, блаженствовала солидных размеров свинья с розовым пятачком - на удивление, чистым.
  Мне уже хотелось возликовать, что удалось остаться не узнанным, как за моей спиной раздался знакомый голос Прекрасной Дамы Прионии:
  - И кто это у нас тут так спешит.
  Два всадника, чтоб обогнать меня и перекрыть путь, погнали лошадей прямо в лужу. Испуганная свинья с визгом помчалась прочь.
  Я остановился, не поднимая головы, возлагая последнюю надежду на шляпу, но один из всадников приблизился и сорвал ее с моей головы.
  - Ого, посмотрите, госпожа, как его разукрасили, - сказал он, явно намекая на мой безобразный шрам на голове.
  - Ничего, - умиленно произнесла довольная Приония. - заживет, волосиками прикроем. Будет милашка. В гостиницу его.
  Попавшись, я решил не геройствовать. Во всяком случае, хоть по началу. И ребенку ясно, что от пяти всадников убежать мне не светит, а получить новых тумаков всегда успею. Я еще от прошлых не очень отошел.
  
  Съев всю порцию, я тщательно вымакал тарелку хлебным мякишем и запил все оставшимися в кружке тремя глотками пива.
  - Я закончил, спасибо, - сказал я.
  Широкоплечая деваха оторвалась от созерцания не очень чистых ногтей на пальцах-сосисках, встала с табурета, который облегченно скрипнул, и остался стоять у двери. Ловко собрав посуду, она направилась к двери, постучала. Клацнул ключ в замке, и дверь открылась.
  - Пусть принесут воды! - крикнул я вдогонку. - Пить хочу.
  Дверь закрылась, щелкнул замок, и я вновь остался один в полутемной комнате с запертыми ставнями.
  Вчера меня привели в приличную на вид гостиницу и определили в эту комнату, совсем небольшую. Если сравнивать с той, где мы жили с Василисой, то эта минимум раза в два меньше. Я сразу же проверил ставни, но они оказались заперты снаружи и открыть их тихо, чтоб не привлечь внимания, оказалось невозможно. Разве что попробовать выбить ногой или плечом. Немного света проникало сквозь щели в ставнях, а когда на улице стемнело, комнату окутал мрак. Принести дорогому гостю свечи так никто и не удосужился. Меня даже не покормили, и на разговор никто не пришел. Сразу дали понять, кто в положении хозяина.
  Утром принесли завтрак, в полдень - обед, с которым я с удовольствием расправился. Пока дают, нужно пользоваться и есть, потому что не знаешь, что будет завтра, или даже через час. Как по мне, то лучше здесь сидеть, чем в подвале замка.
  Еще приходил лекарь. Молча осмотрел рану, ничего не спрашивая поцокал языком, обработал рану какой-то вонючей мазью и, уходя, сказал руками не трогать.
  О себе я не беспокоился. Я сыт, не бит (пока), постель для сна имеется. А вот мысли о Василисе внушали тревогу. Вечером она пришла к выходу из города. Она найдет, не ребенок. А меня нет. Значит ей нужно где-то переночевать, чтоб прийти утром. Денег совсем мало и на нормальную гостиницу не хватит. Что она может предпринять? Даже ума не приложу. А утром я снова не пришел. Тупик. Как бы я поступил на ее месте?
  Надежда на то, что она видела, как меня сцапали и ушла из города без меня. Мне она никак помочь не сможет.
  Щелкнул замок и в открывшуюся дверь вошла Приония. На этот раз она одела не кольчугу рыцаря, а самое настоящее платье, зеленого с белым, цветов. В платье и с прической она стала похожа на женщину, даже слегка симпатичную. Будь я баскетболист двух метров ростом, может и запал бы на нее.
  Следом, семеня маленькими ножками, вошла девчушка лет двенадцати с кувшином в руках. Глядя только себе под ноги, поставила кувшин на стол и тут же ретировалась.
  Приония застыла посреди комнаты, бесцеремонно разглядывая меня. Я потянулся за кувшином и демонстративно стал из него пить.
  Дама села на кровать, потому что единственный в комнате стул занял я, а коротконогий табурет у двери - не слишком удобное седалище.
  - Ну, и зачем было бежать, увечиться? - спросила она. - В результате все равно мне попался.
  - А зачем было меня похищать? - ответил я вопросом на вопрос, как принято в моем родном городе. - Ведь нормально, по-человечески, с бароном поговорили, договорились.
  - Твой барон оказался еще тем лжецом, - резко ответила Приония. - Впрочем, он получил по заслугам от принца Хазры.
  - Когда меня похищали, вы об этом еще не знали, - возразил я.
  - Ты по праву должен принадлежать мне - моя тетушка тебя изловила. А барон продал бы тебя тому, кто больше заплатит. И знаешь, кто бы тебя купил?
  Я покачал головой.
  - А вы знаете?
  - Знаю, - она сделала паузу, потом продолжила:
  - Тебя продали бы Прекрасной Даме Ционе. Так уж вышло, что именно у нее самый богатый замок и земли вокруг. Сомневаюсь, что такой союз порадовал бы тебя.
  - Почему вы так решили?
  - Прекрасная Дама Циона ровесница моей тетушки. Ей осталось около месяца до того момента, когда придется передать замок преемнице. Кроме того, она тщедушна и слаба, очень болезненна, но при этом сурова, даже, жестока. Детей она ненавидит лютой ненавистью, еще с юных лет, так что о своих никогда и не помышляла. И сидеть бы тебе при ней в подвале на хлебе и воде. Выводили бы лишь на обязательные приемы два-три раза в год, предъявить людям.
  Приония замолчала, а я задумался о такой перспективе. Барон обещал подобрать невесту посимпатичнее, но можно ли было ему доверять? Судя по поступку с Василисой - нет. Он просто меня успокаивал своей откровенной ложью.
  - Как перспектива? Снова сбежал бы, если б знал?
  Я пожал плечами.
  - Даже неразумное животное запри в клетку, оно попытается сбежать. Что говорить о человеке? Любой на моем месте, очнувшись в клетке, воспользовался бы подвернувшимся случаем, чтоб сбежать.
  Приония кивнула, как бы соглашаясь.
  - Скажи, где твоя подружка? - спросила она, вроде бы безразлично, но промелькнуло в ее голосе что-то, указывающее на большой интерес.
  - Сами знаете, ее канцлер увез, - ответил я. - Иначе, с чего бы мне сюда переться?
  - Говорят, ты сюда с отрядом принца Раджаба прибыл.
  Знает ведь, что Раджаб до столицы не добрался. Проверяет. Что ж, мне скрывать почти нечего. Расскажу, как на духу, почти все.
  - Какое там. Не дошли мы до столицы. С солдатами канцлера стычка была ночью. Я не особо понял, мне толком не объяснили. Кроме того, я впервые в седло сел. Это не смешно, в моем мире это нормально. Я отстал от отряда и кто-то, выскочив из кустов, зарядил мне по голове, - я ткнул пальцем на шрам. - Видите. Очнулся только, когда упал в реку. Кажется я по склону скатился. Выбрался на другой берег и там на несколько дней затаился, пока рана немного зажила. Потом нашел лодку неподалеку и на ней добрался до города. На окраине выбрался на берег, а лодку пустил по течению.
  Решил немного изменить концовку. Иди знай, скажи, что на пристани лодку оставил, пойдут проверять, найдут рыжего, и тот выложит, что был я не один, а в сопровождении красотки Милой Дамы. Не нужно Прионии знать, что Василиса была со мной.
  Или стоит?
  Я снова подумал о том, где она ночевала и что делает сейчас? Не лучше ли, чтоб ее нашла Приония? Поселит здесь же, пусть даже не вместе, а в соседней комнате. Все же у Василисы будет кров над головой и приличное питание. Ну да, и через пару дней ее продадут королю женоубийце. Нет, пусть будет, как будет.
  - О чем задумался? План побега замышляешь? - раздался ироничный голос Прионии.
  - Отсюда разве сбежишь, - я развел руками в стороны. - Дверь закрыта, ставни заколочены. Кстати, какие у вас планы?
  Приония цокнула языком.
  - Пару дней еще погостим в Гадаре, а там надо и честь знать - домой отправимся, к свадебке готовиться. Иль ты не рад? Ты мой по праву.
  - Слышал я краем уха, что так же считает еще десяток Прекрасных Дам, через чьи владенья я проходил.
  Похоже, это больная тема. Кулаки женщины сжались так, что побелели костяшки и хрустнул сустав.
  - Это их проблемы, - жестко ответила посетительница и встала. - До следующей встречи, дорогой.
  
  Не слишком суженая по мне скучала, навестить не спешила. Спасибо хоть кормили исправно. За весь следующий день зашел после завтрака лишь один незнакомый мне бородач. Обвел меня презрительным взглядом, усмехнулся криво и что-то бросил на кровать. В темноте я не рассмотрел, что это было.
  - На вот, портки смени, - насмешливо сказал он и удалился.
  На кровати я нашел ворох одежды, новой, не надеванной. Облачился в дарованные обновки. Что ж, мадмуазель Приония не поскупилась - одежда добротная и удобная, не хуже, чем носил сам барон фон Вехтен. Лишь рубаха слегка велика, да это не беда. Зато неопределенного темного цвета штаны мягкие и приятные - в самый раз. Новые кожаные мокасины тоже нужного размера, будто мерку снимали.
  Старую одежду я сложил в кучку и оставил на полу у двери.
  Я никогда не был модником, не гонялся за брендами, а носил то, что удобно, даже во времена процветания бизнеса. Василиса частенько отчитывала меня за несоответствующий мероприятию наряд, если мы шли в гости или на какай-то банкет.
  Сейчас же с удивлением и опаской заметил, что, принарядившись, мое настроение улучшилось.
  - Не превратиться бы в альфонса, - пробормотал я, тряся головой. А ведь женитьба на Прекрасной Даме - это оно и есть.
  Я сорвал с себя рубашку, разорвав на две половины, то же самое проделал и со штанами. Поспешно натянул старую одежду, пожалованную бароном. За время путешествия она заметно истрепалась, но все ж была чистой и опрятной. Новую же рванину пнул ногой под кровать.
  День тянулся медленно. Из развлечений было доступно лишь подглядывание в щель между ставнями. Обе половины окна я открыл, поставил рядом стул и поглядывал в щель. По улице сновали люди, иногда проезжали повозки, гремя колесами. Один раз возле гостиницы остановилась группа всадников. С ними тоже была женщина в кольчуге, и я понял, что это очередная Прекрасная Дама прибыла в Гадар, надеясь меня перехватить. Из гостиницы вышел уже знакомый мне по утреннему визиту бородач и о чем-то беседовал с вновь прибывшими, частенько помахивая головой из стороны в сторону.
  О чем они говорили, слышать я не мог. Далековато.
  У меня возникло желание закричать, позвать на помощь, в общем заявить на всеуслышание, что я здесь, и я пойман. Начнется ли новая стычка, как тогда, на дороге? Подвернется ли мне случай сбежать?
  Так я и терзался в раздумьях, пока всадники не убрались восвояси.
  Мой варварский поступок по отношению к новым вещам не прошел незамеченным. Бородач заявился снова после ужина. Выражение лица ничего хорошего мне не сулило. По пятам за ним, понурив голову, шла широкоплечая деваха, что обычно приносила еду и забирала тарелки.
  - Одежда где? - рявкнул бородатый.
  Я невольно взглянул на кровать. Мой взгляд от незваного гостя не укрылся.
  - Там посмотри, - он ткнул пальцем в кровать. Женщина послушно опустилась на колени и вытащила из-под кровати ставшую тряпками одежду, продемонстрировала их.
  - Ты что себе позволяешь, недоносок? - зло прошипел он и обернувшись к женщине сказал:
  - Вон пошла! И дверь за собой закрой.
  Я понял, что сейчас последует неприятная сцена, встал со стула.
  Бородач подошел почти вплотную.
  - Думаешь, удачу за хвост схватил, думаешь, теперь весь мир вокруг тебя вертеться будет? Пыль будут все с тебя сдувать? Нет, дорогой, - и он без предупреждения ударил меня в живот.
  Я скрутился от боли. Дыхание перехватило. А он продолжал:
  - Запомни, я Прионию давно люблю, и в обиду ее не дам. Если думаешь, что сможешь ею вертеть, как вздумается, ты ошибаешься. Своим скотским поведением, порвав подаренную одежду, ты ее расстроишь, а я ненавижу, когда моя любимая расстраивается. Ты меня понял?
  Приведя дыхание в порядок, я разогнулся и сказал:
  - А я к ней не напрашивался, - и врезал ему по морде, насколько хватило сил.
  - Ах ты ж сученок, - потряхивая головой, зарычал бородач и бросился на меня с кулаками.
  Шансов противостоять у меня не было. Он на пол головы выше меня, и гораздо шире в плечах, далеко не хлюпик, и тем не менее несколько ударов мне удалось отбить, вернее прикрыться от них, и пару раз достать кулаком до его физиономии. В конце концов я все же очутился на полу. Бородач навалился сверху и месил меня кулаками, как пекарь тесто. Хотелось крикнуть фразу из далекого детства - лежачего не бьют, но решил быть мужиком до конца и молча терпеть побои.
  - Прекрати немедленно! - голос Прекрасной Дамы Прионии, как громом пронзил уши, и сыпавшиеся на меня удары прекратились, исчезла тяжесть навалившегося тела.
  - Что здесь происходит? - четко отделяя слова друг от друга произнесла Приония таким холодным и грозным голосом, что мне стало не по себе.
  Противник стоял перед ней, понурив голову, и я подумал, что ему, безнадежно влюбленному дураку, несдобровать. Мне стало его бесконечно жаль.
  - Лекс, мне повторить вопрос? - она явно обращалась к бородатому.
  Охая от боли, я поднялся на ноги. Надо же, мои синяки не успевают сходить, как я зарабатываю новые. Как привычно болит все тело.
  - Это я виноват, - сказал я, сплевывая кровь прямо на пол. - Сбежать пробовал, - и я кивнул на распахнутые створки окна.
  Недавний противник вылупил на меня удивленные глаза.
  - А что вы думали? - совсем обнаглел я, потеряв страх. Что мне сделают, еще раз изобьют? Мне не привыкать. - Посадили под замок и хотите, чтоб я сидел послушно?
  Ноздри Прионии раздулись, как кузнечные меха.
  - Лекс, за мной, - крутанувшись на каблуках, она вышла в коридор.
  Странно глянув на меня, Лекс пошел следом, бросив лишь:
  - Во дурак...
  - Пусть его приведут в порядок, - услышал я голос Прионии, раздающей распоряжения. - И комнату тоже.
  Дверь за Лексом закрылась и как всегда, щелкнул замок.
  
  В постель я лег рано. В комнате с закрытыми ставнями темнеет быстро, а в темноте заняться особо нечем. Свечи мне принести так никто и не удосужился. После драки зашел знакомый мне лекарь, покачал головой, обработал чем-то ссадины и кровоподтеки, и молча удалился.
  Я услышал щелчок замка и проснулся. Видимо еще не крепко уснул. За дверью слышался шорох, и полоса света внизу говорила о том, что ко мне идут гости. Кто-то хочет меня прикончить, было первой мыслью, но я ее тут же отогнал. Смешно даже стало. Не та я птица, чтоб ночью на меня покушение устраивать. На всякий случай я встал и натянул штаны, отойдя в глубь комнаты.
  Дверь отворилась и в дрожащем свете свечи я увидел бородатую физиономию Лекса.
  - Мало получил? - громко спросил я. - Еще хочешь?
  - Тихо ты, разбудишь всех, - прошептал он и прикрыл за собой дверь. Осмотревшись, увидел меня в другом конце, прошел к столу и поставил на него подсвечник с одинокой свечей. Сел на единственный стул.
  - Поговорить нужно. Сядь.
  Пожав плечами, я сел на угол кровати.
  - Слушаю.
  Некоторое время Лекс молчал, собираясь с мыслями.
  - Почему меня прикрыл? - наконец спросил он.
  Я снова пожал плечами. Тут и не объяснишь, не скажешь же, что пожалел влюбленного, подставив при этом самого себя.
  - Не знаю, - ответил я. - Сильно ругалась?
  - Пошумела, но гораздо меньше, чем если б знала, что виновник драки я, - честно признался Лекс, что меня приятно удивило. - Я тебе благодарен, безусловно. В противном случае меня бы уже отправили домой. Но не думай, что ты обзавелся другом. Я лишь твой должник, и долг когда-нибудь оплачу. Уверен, случай подвернется.
  - Случай уже подвернулся, - сказал я. - Если ты так влюблен в Прионию, помоги мне сбежать, и она снова окажется свободной.
  Лекс усмехнулся.
  - Даже не надейся, что я помогу тебе сбежать. Я, увы, родился здесь, и официально быть с Прекрасной Дамой не могу, иначе она все потеряет, станет даже не Милой, а Унылой Дамой. К сожалению, я Недостойный. Выйдя же замуж за тебя, Перемещенного, как и положено Прекрасной Даме, она сохранит титул и будет жить в замке до конца своих дней. И замок унаследует ее дочь, если родиться хоть одна.
  Меня резанули слова "ее дочь", а не "ваша". Вот значит, как. Похоже тут не просто безнадежная влюбленность к госпоже, а вполне себе взаимные отношения. И эти отношения после свадьбы могут не прекратиться.
  - Поэтому, - продолжил как ни в чем не бывало, Лекс, так и не поняв, что выдал себя, - я сделаю все для того, чтоб моя любимая женщина была счастлива и жила в достатке. Я буду следить за тобой до самой свадьбы каждое мгновенье, чтоб дурных мыслей о побеге не возникало. Понял?
  Я кивнул и спросил:
  - А почему только до свадьбы? Вдруг я после убегу?
  Лекс хмыкнул и усмехнулся.
  - Сам не захочешь, как и большинство таких же, как ты.
  - Почему ты так уверен?
  - Подумай сам, при правильном поведении, ты будешь жить в роскоши, достатке и безопасности, - принялся объяснять ночной визитер. - А что, если сбежишь? Опять за тобой начнется охота. В любом месте, где в тебе признают Перемещенного, тебя сдадут, продадут в тот же час. Чтоб от тебя отстали, тебе придется найти своего дракона. Да, я слышал, что с тобой шлялся некий Швитольдиус - малолетний балбес, бросивший обучение и сбежавший из дома. Необученный дракон не сможет получить необходимую связь со своим героем, так что о нем можно забыть. Тем более, слышал, он зачем-то вернулся домой и семейство держит отступника взаперти. Тебе придется искать другого дракона - взрослого. И не с каждым получается наладить связь. Бывали случаи, если связь установить не удавалось, дракон просто откусывал Перемещенному голову, дабы не достался сопернику.
  От такой перспективы я невольно вздрогнул. По телу пробежали мурашки.
  - Даже если ты станешь героем какого-то дракона, ты должен будешь отправиться в Суровое Княжество и далее, в Героические Земли. И там одолеть хоть нескольких чудишь, чтоб было, о чем повествовать, зарабатывая рассказами о подвигах на хлеб и кров. Тебе это нужно? Извини, не в обиду будет сказано, но какой из тебя воин? Я б даже для развлечения не хотел бы посмотреть твою схватку с каким-нибудь чудищем.
  Мне стало обидно и неприятно. Уже не впервые я слышу столь нелестные оценки о моих умениях. Да, я не воин, я меч в руках не держал, так чего от меня можно ожидать? В моем мире я нормальный. Меня отправили на перевоспитание, чтоб что, сделать из меня вора и убийцу? Не пониманию я такого перевоспитания. А может Швитольдиус что-то напутал и ни о каком перевоспитании речь не идет. Ведь кроме него о перевоспитании никто больше не заикался, вроде бы.
  - Что скажешь? - прервал мои мысли голос Лекса.
  Я молчал.
  Лекс встал и, прихватив свечу, прошел к двери.
  - Обдумай хорошенько мои слова и прекращай сопротивляться судьбе. Поверь, Приония хорошая, ты будешь у нее кататься как сыр в масле.
  Он смотрел на меня, ожидая ответа.
  - Я тебе ничего не обещаю, - сказал я наконец.
  - Как знаешь. Я тебя предупредил. Завтра принесут новую одежду, и, если ты не переоденешься, я снова тебя отделаю. Обещаю.
  Дверь закрылась, и комната снова погрузилась во мрак. Сон как рукой сняло. Я прошелся по комнате, пнул стул, но охватившая меня злость никуда не делась. Злость на то, что предложение Лекса казалось мне лучшим выходом из ситуации. Неужели я сдамся? И что будет с Василисой?
  Я не спал почти до утра. Бродил по комнате, сидел то на стуле, то на кровати, то на столе, а то и на подоконнике, и снова бродил. Обдумывал слова Лекса и причину, по которой мы все еще остаемся в гостинице, а не спешим в замок Прекрасной Дамы. Эту загадку я разгадал. Приония просто решила подстраховаться. Город кишит Прекрасными Дамами и их людьми, и все они охотятся за мной и Василисой. Наверняка еще и следят друг за другом. И если какая-то из Прекрасных Дам неожиданно решит покинуть город, это станет сигналом для остальных, и тогда на пути может ждать ни одна схватка, а десяток. На месте Прионии и я затаился бы в городе, пока ажиотаж поисков не стихнет. И вот когда разочаровавшиеся в безрезультатности ожиданий и поисков Прекрасные Дамы начнут разъезжаться по своим владениям, тогда и Приония сможет уехать, не вызывая подозрений. Сколько это может продолжаться? Неделю? Две? Месяц? Вполне. И все это время я просижу в этой комнате взаперти.
  Я покачал головой и решил, что нужно вести себя так, как от меня требуют - быть послушным, покладистым и не пытаться сбежать. До тех пор, по крайней мере, пока не появится такая возможность.
  Приняв решение, я забрался в постель. К этому времени щели между ставнями стали сереть - скоро рассвет. Только сейчас я понял, что этой ночью фонари на улице не горели, в отличии от прошлой, когда через щели попадало хоть немного света. Я не стал об этом думать и уснул.
  Завтрак принесли как обычно, но я лишь повернулся на другой бок, всем своим видом показывая, что вставать не собираюсь. Старая знакомая на этот раз лишь хмыкнула и вышла за дверь, а не осталась сидеть на табурете, как обычно. Я покрутился туда-сюда, но уснуть снова так и не смог. Встал. Заметил на стуле стопку новой одежды. Принесли вместе с завтраком. Я облачился в новое, позавтракал.
  День прошел в томительном ожидании чего-то. Но ничего так и не произошло. Ближе к вечеру заглянул чем-то озабоченный Лекс, окинул меня одобряющим взглядом с ног до головы, сказал:
  - Молодец, - и ретировался.
  На город снова опустилась темнота. Фонари на улице снова не зажгли.
  Где-то за пределами видимости моей самой удобной для наблюдения межставневой щели слышались голоса. Там о чем-то спорили.
  Спать я лег, едва за окном стемнело. Прошлой ночью не выспался. Однако выспаться и этой ночью оказалось не суждено.
  Дверь распахнулась резко, не как обычно. От неожиданности я проснулся. В комнату ввалился Лекс, одетый в кольчугу и с мечом на поясе. У порога остановился еще один незнакомый мне рыцарь.
  Подняв свечу повыше, Лекс сказал:
  - Быстро одевайся. Мы уезжаем.
  Не вдаваясь в расспросы, я оделся.
  - Что случилось? - спросил все же, завязывая последний шнурок на новом мокасине.
  - Готов? - не ответил на вопрос Лекс.
  - Готов.
  - Тогда пошли. И смотри, без фокусов.
  Мы быстро спустились по темной лестнице на первый этаж. Во всей гостинице стояла тишина, как глубокой ночью. Видимо это и есть глубокая ночь. Выйдя за порог, мои спутники воровато осмотрелись и зашагали вдоль улицы, прихватив меня под руки с обеих сторон.
  - Отпустите, а то заору! - возмутился я.
  - Только попробуй, - прорычал Лекс и двинул меня локтем по ребрам.
  Я невольно охнул от боли.
  - Ле-екс, - подал голос второй сопровождающий и в нем звучало осуждение.
  - Да не сбегу я, - пообещал я, и добавил чуть слышно, - во всяком случае, сегодня.
  Хватку они ослабили, но полностью не отпускали. Завернули за угол. Там ожидал третий, тоже одетый в доспехи и при оружии. В поводу он держал четырех коней.
  - По коням, - скомандовал Лекс.
  Меня наконец отпустили.
  - Да ты издеваешься, - не сдержался Лекс, глядя с высоты, как я неуклюже пытаюсь забраться в седло. Все остальные уже сидели верхом.
  - Стараюсь изо всех сил, - прошипел я, все ж таки справившись с задачей.
  И мы медленно двинулись по узкой немощеной улочке. Топота копыт почти не было слышно.
  - Что госпожа? - спросил Лекс.
  Чувствовалось, что он в этой троице главный.
  - Все в порядке, - ответил третий. - Еще раз сказала уходить из города побыстрее. Она вернется в гостиницу и пробудет до утра, если ничего не произойдет. Потом при возможности двинется домой.
  - Чувствую я, что произойдет, - вздохнул Лекс. - Уверен, в гостинице догадались, что за гость сидел взаперти и кто-то из персонала проболтался, или продал информацию. Не зря весь день вокруг ошивались подозрительные личности. И другие Прекрасные Дамы пытались поселиться в этой непривлекательной, даже убогой гостинице. Хорошо, удалось их спровадить.
  - Ты можешь ехать быстрее? - бросил Лекс, оглянувшись на меня.
  Мы ехали парами. Лекс с тем, кто нас ждал на улице. Я - с сердобольным спутником Лекса - молодым высоким парнем со светлыми волосами и скуластым вытянутым лицом.
  - Второй раз в жизни на лошади сижу, - буркнул я в ответ. - Чего ты от меня хочешь.
  Лекс что-то пробурчал в бороду, подозреваю - выругался.
  
  Дорога шла на подъем. За нашими спинами сияли уютные огни города, а впереди зияла темнотой ночь. Я оглянулся и заметил между огнями гладь реки.
  - Таким темпом мы далеко не уедем, - сказал спутник Лекса. Как его имя я пока, так и не узнал.
  Лошади шли шагом. Дважды после выезда из города они пытались ускориться. Я старался поддержать темп, но оба раза едва не свалился с седла. Чувствовал я себя неумехой. Мне реально было стыдно. Не буду же я всю жизнь прикрываться и отговариваться тем, что я из другого мира, и там, видите ли, на лошадях ездить не принято. Все принято, просто рожей не вышел.
  Я сопел и пыхтел, как паровоз, ерзая в седле. Всего несколько дней назад под четким руководством Мажруха я почти освоил рысь. Во всяком случае мы двигались значительно быстрее, чем я сейчас. Понять не могу, то ли седло неудобное, толи лошадь более норовистая. Иногда мне казалось, что она чувствует мой страх упасть, мое неумение, и всячески старается от такого наездника избавиться. А может все проще, и это я полная бездарность, растерял все свои навыки за пару дней.
  Светлое пятно городских огней стало меньше, а реку уже совсем не видно.
  Сердобольный покачав головой, протянул мне флягу с водой. Сделав глоток, я понял, что горло пересохло от жажды, а по лбу стекает струйка пота.
  - Спасибо, - поблагодарил я, возвращая полупустую флягу и пришпорил коня, как болванчик затрясся из стороны в сторону.
  Я почувствовал нешуточную усталость еще до рассвета. Стиснув зубы терпел, надеясь, что мои спутники не планируют двигаться без остановок и отдыха. Однако и солнце уже взошло, и поднялось довольно высоко, а об отдыхе нет и намека.
  - Почему Приония с нами не поехала? - задал я интересующий меня вопрос, надеясь разговорить молчаливых спутников, а там, по ходу разговора, и о привале можно заикнуться.
  - Она на приеме у других Прекрасных Дам. Отвлекающий маневр, - коротко ответил Лекс и замолчал.
  Отвлекающий маневр - это разумно. Вполне может сработать.
  Впереди замаячили горы. Белые шапки на вершинах сияли, словно бриллианты, и подсказывали, что горы довольно высоки. Я пришел к выводу, что возвращаемся в Дамский Уголок, в замок Прекрасной Дамы Прионии мы по совершенно иной дороге.
  - Какие красивые горы, - сказал я. - В жизни таких не видел.
  Лекс усмехнулся, разгадав мою наивную хитрость и сказал:
  - Все верно, это другая дорога. Мы едем напрямик.
  С вершины холма, на который мы поднялись, прекрасно была видна извилистая линия дороги, пересекающая равнину, местами ныряющая в небольшие рощицы, разбросанные тут и там. Слева то приближаясь к дороге, то снова удаляясь от нее, поблескивает русло неширокой речушки, берущей начало судя по всему где-то в далеких горах. За ближайшей рощей в небо поднимаются несколько струек светлого дыма.
  - За рощей небольшой городок, - пояснил Лекс. - Там поедим и передохнем.
  - Наконец-то, - выдохнул я, не сдержавшись.
  Сердобольный хихикнул в кулак.
  Таверна с забавным названием "Два веселых гуся" встретила нас прохладой в полутемном зале. Более двух десятков столов выглядели в просторном помещении нелепо, если учесть, что сам городок состоит не более, чем из дюжины домиков, разбросанных в беспорядке на опушке рощи. Уверен, даже если собрать всех жителей, зал заполнить не выйдет. Посетителей в таверне не было.
  Заняв место за массивным деревянным столом, мы стали ждать, но к нам так никто и не вышел.
  - Эй! Хозяин! - крикнул Лекс.
  За открытой дверью на кухню что-то громыхнуло, зазвенело, будто пустая кастрюля с крышкой свалилась на пол. Из-за открытой двери выглянула заспанная физиономия парнишки.
  - Ой! - воскликнул он, заметив в полумраке нашу компанию, и исчез.
  Мои спутники громко засмеялись.
  Через минуту парнишка подбежал к столу и испуганно вращая глазами, сказал:
  - Чего желаете?
  - Есть и пить! - рявкнул Лекс, громыхнув кулаком по столу и все трое моих спутников снова громко заржали. - И коней напоить и накормить.
  - Коней сделаем, сей же час, - залепетал мальчишка. На вид ему лет двенадцать, а может чуть больше - слишком худ, даже тощ. - И вам, господа хорошие, питье найдется. А вот с едой, прошу пардона, не готово еще. У нас в такое время гостей не бывает, позже готовим. Но если господа согласны подождать, повар все сделает.
  Он замер с испугом на лице и прищурив один глаз, будто ожидая получить оплеуху.
  - Господа подождут, - благосклонно согласился Лекс. - Скажи повару, пусть постарается.
  Счастливый тем, что не получил по уху, пацан скрылся на кухне.
  - Мы поедем через горы? - спросил я.
  - Да, через Костяной перевал, - ответил Лекс.
  - Странное название, - прокомментировал я.
  - Ничего странного, он костями усеян, - беззаботно пояснил Сердобольный. - Там часто лавины сходят и камнепады. Масса народа погребена.
  У меня по телу пробежали мурашки.
  Пацан принес четыре кружки с пивом и поставил на стол.
  - И мы туда идем? - спросил я, как только пацан скрылся на кухне.
  - Это кратчайший путь, - отхлебнув пива, ответил Лекс.
  - Неужели другой дороги нет? - не сдавался я.
  - Есть. Через Светлый перевал, но это на два дня дольше, а нам нужно спешить.
  - Куда? На тот свет?
  - На какой еще свет? - хмыкнул Лекс. - Да не бойся, проскочим.
  - Угу, - буркнул я, отпивая прохладный напиток из своей кружки. - Так же говорили те, чьи кости сейчас лежат среди камней.
  - Не каркай, - рыкнул на меня третий, самый молчаливый из всей троицы.
  Пришлось заткнуться и изобразить, что я очень увлечен поглощением напитка.
  Интересно, подумал я, мы выехали из гостиницы до полуночи или позже? Я ведь обещал, что не сбегу "сегодня". Если мы выехали до полуночи, то это "сегодня" уже закончилось и слово я сдержал. И имею полное право делать ноги. Или все же подождать до следующей полуночи, чтоб наверняка не прослыть обманщиком?
  - Что задумался? - спросил Лекс, будто подслушал мои мысли.
  - Вкусно, - ответил я, поставив на стол опустевшую кружку.
  Невидимый повар справился с поставленной задачей, когда мы опустошили по второй кружке. Я даже почувствовал небольшое опьянение, решив, что напиток может быть коварным и увлекаться не стоит, тем более на голодный желудок. Заменив пустые кружки на полные, поваренок принес и еду. Каждый получил по вместительной плошке похожей на перловую, каши, и по внушительному куску жареной с луком говядины. От запаха последней у меня слюнки потекли. А судя по тому, как все налегли на еду, не только у меня.
  
  Далекие горы не приближались. Казалось они отступают на шаг с каждым шагом, что мы делаем в их направлении. Я чувствую, что мы уже много часов в пути, меняются пейзажи справа и слева, позади, но эти горы будто не подпускают нас к себе.
  Хорошенько подкрепившись в таверне, мы тут же продолжили путешествие.
  - Нужно спешить, - объяснял нам Лекс. - Госпожа приказала мчать без остановок.
  Я мчал, пока хватало сил, но наступил момент, когда я понял, что больше не могу.
  - Все, - сказал я, натянув повод. - Я устал и мне нужен отдых.
  - Так и знал, - коротко бросил Сердобольный.
  - Мы должны ехать, - Лекс развернул лошадь и уставился на меня.
  Я ответил ему безразличным взглядом.
  - Может ты хочешь, чтоб мы по очереди везли тебя, как мешок с зерном, перекинув через лошадь? - в его голосе звучала ирония.
  - Мне насрать, - ответил я и в моем голосе звучала лишь усталость.
  Всадники переглянулись.
  - Где можно остановиться на ночь? - сдался Лекс. - Я не очень хорошо знаю эту дорогу.
  - До следующего городка далеко, - подал голос Молчун. - Он не доедет. Предлагаю свернуть с дороги вон к той рощице, - он ткнул пальцем в сторону спускающегося к горизонту солнца. Совсем недалеко темнела роща. - Там и дрова для костра найдем.
  - Жаль, пожрать ничего нет, - сказал Сердобольный.
  - Кто ж знал, - процедил Лекс.
  - Да с самого начала было видно, что далеко мы с таким наездником не уедем, - ответил ему Сердобольный.
  Лекс глянул на него зло, и парень потупил глаза, поняв, что сболтнул лишнего.
  - Доедешь? - повернулся Лекс ко мне.
  - Постараюсь, - ответил я, пожав одним плечом.
  В роще мы проехали чуть вглубь.
  - Чтоб костер с дороги видно не было, - пояснил Лекс. Не пояснил лишь, кого он опасается, а я не спросил. Меня от усталости охватила апатия.
  Для ночлега выбрали небольшую ложбинку. В ней почему-то было совсем мало травы, и то в основном сухая, пожухлая и желтая. Я сполз с лошади и растекся тонким слоем по ковру из сухой листвы, пожухлой травы и мелких веточек. Во всяком случае мне так показалось. Я лежал и блаженствовал. Наконец-то я занял горизонтальное положение. И мне не мешает ни твердая земля, ни веточки, ни боль во всех мышцах от тряски в седле, ни боль от вчерашней драки, и даже от раны на голове. На все было плевать. Перед глазами сновали мои спутники, кто-то стреножил лошадей, кто-то собирал ветки и разжигал костер, кто-то доставал пожитки из седельных сумок. Я улыбнулся. Меня рассмешило всплывшее само собой слово "стреножил". Надо же, какое смешное слово, и откуда я его знаю, и откуда я знаю, что оно означает?
  
  Разбудили меня, как говориться, ни свет, ни заря. И это в прямом смысле.
  - Вставай, пора в дорогу, - услышал я голос Сердобольного. Тот тряс меня за плечо.
  Открыв глаза я увидел лишь ночную мглу, приподнялся и сел. Через пару мгновений различил тщательно затушенный костер, от которого поднималась единственная тонюсенькая струйка дыма. Она заплясала из стороны в сторону и, оторвавшись от погасших углей, растворилась в воздухе. Мои спутники уже сидели в седлах, ожидая меня.
  Если они подумали, что я отдохнул и выспался, то сильно ошиблись. Кряхтя, как старый дед, я все ж таки взобрался в седло. Еще пару дней в таком темпе и Прекрасной Даме Прионии будет не за кого выходить замуж.
  Мы вернулись на дорогу. Горы в ночной темноте видны не были, лишь иногда на мгновенье то там, то сям сверкали под светом звезд снежные вершины.
  После получаса боль в теле немного притупилась, будто спряталась на время, ожидая своего часа, чтоб обрушится позже всей своей массой. Я подвигал руками, плечами, делая разминку. Мои спутники, глядя на эти нелепые движения, хихикали и о чем-то перешептывались между собой.
  Я же подумал, что уже точно начался новый день и мое обещание не сбегать выполнено. Теперь я имею полное право на побег. Следует держать ухо востро, ведь шанс дать стрекача может подвернуться в любой момент. Лишь бы сил хватило.
  В этот день я на удивление чувствовал себя в седле гораздо более комфортно, чем вчера. Даже подумал, не опробовать ли ускориться до рыси, но вовремя сообразил, что не стоит. Не нужно моим спутникам знать, что мне уже по силам скакать чуть быстрее. Тем более, что спешить мне не куда. И шанс сбежать в пути гораздо более реален, чем побег из замка.
  Для поддержания прежнего имиджа я периодически стонал, охал, сползал с седла, прям как вчера.
  - Он безнадежен! - даже сказал Сердобольный.
  К тому времени уже хорошо рассвело и далекие горы были все так же далеки.
  - Мы когда-нибудь доедем до этих гор? - спросил я. - Они второй день не приближаются.
  - Если так и будем плестись из-за тебя, то не скоро, - грубо ответил Молчун.
  - Ну так скачите без меня, если спешите.
  - Поговори еще, - рыкнул Лекс. С самого утра он заметно не в настроении.
  - За следующим холмом возле оврага небольшая деревенька, - поведал добрую весть Молчун. - Там есть трактир, но можно и подкрепиться.
  - Наконец-то! - как и вчера воскликнул я, а Лекс бросил на меня неодобрительный взгляд через плечо. Я пожал плечами и заткнулся.
  Трактир оказался в основном питейным заведением. Полненький краснощекий мужичок с внушительной залысиной на макушке и полоской редких седых волосиков по кругу, и маленькими, но хитрющими глазками, обрадовался нежданным посетителям.
  - Проходите, проходите, гости дорогие, - затараторил он, выбежав из-за стойки, принялся отодвигать тяжелые табуретки у стола. - Прошу садиться, вот, прошу. Лучший столик в нашем заведении. Прошу.
  Лучший столик ничем не отличался от нескольких других в небольшом неопрятном помещении. Запах там стоял тоже не слишком приятный, густой и кислый.
  Мы все же уселись.
  - Пиво, ель, вино, а может чего покрепче? - стал предлагать толстячок. - Прекрасная местная настойка имеется. Попробуйте, не пожалеете.
  - Не тараторь, - перебил его Лекс. - Покушать что-нибудь есть?
  Толстячок скривил такую мину, что стало ясно, покушать, как вчера нам здесь не дадут.
  - У нас, видите ли, господа хорошие, заведение питейное. Повара не держим.
  - Так что это у тебя, вошь толстобрюхая, вообще и закусить нечем? - рявкнул Лекс, грохнув кулаком по грязному столу и поднялся.
  - Ну как же нет, как же. Хлебушек имеется, капустка квашенная, огурчики солененькие, ах, пальчики оближите...
  - Тогда так, - успокоился Лекс, усаживаясь на место. - Принеси пива для начала, попробуем, что за дерьмо ты тут продаешь.
  - Да как же можно...
  - Цыц! Хлеба, огурцов, капусты, все как рассказывал. Яиц пожарь десяток. И настойки бутылочку на пробу. И побыстрей.
  - Сей момент будет сделано. Разве что с яйцами придется обождать. Не имеется. Все всё, господин, понял, сбегаю к соседке. Все сделаю.
  - Запах здесь отвратительный, - сказал я.
  - Все равно другого места нет, чтоб поесть, - сказал Молчун.
  Я прикрыл нос и рот ладонью, но неприятный запах никуда не делся, а наоборот, усилился, когда хозяин водрузил на стол миску с квашенной капустой неопределенно серого цвета и соленые огурцы, мятые с белесым налетом на почти черной кожуре. Меня едва не вырвало от одного вида принесенной закуски. Хозяин тем временем метался туда-сюда, поднося кружки с пивом, хлеб, бутылку с наливкой.
  - За яичками сбегаю, - проносясь мимо стола к выходу, сообщил он.
  Мои спутники, переглянувшись, отпили по пару глотков пива.
  - Такую дрянь я пробовал лишь раз в жизни, - сказал разговорившийся сегодня Молчун. - Еще в молодости, в Хазре. Служил я тогда на судне, и зашли мы как-то в порт. Говорили мне бывалые моряки, что хазрийская выпивка, кроме вина, жутчайшая дрянь. Я по глупости и решил проверить. Два дня потом блевал через фальшборт.
  И он сделал еще несколько глотков, подтвердив первоначальную оценку напитка:
  - Дрянь.
  Пальцами прямо из миски он взял щепотку капусты и отправил ее в рот, пожевал под пристальными взглядами друзей.
  - Жрать хочу, - объяснил он, разведя руки в стороны.
  Я тоже хотел жрать, но сам вид и запах капусты вызывал отвращение. Я отломал горбушку от хлеба, который оказался не таким уж свежим, как нам обещали, и стал жевать, не рискуя запить даже пивом. Ко всему мне еще проблем с желудком не хватало. Желудок у меня восприимчивый, потому рисковать не хочется. И так удивляюсь, что все это время, питаясь абы как, и абы чем, он меня ни разу не подвел. Возможно, это из-за стресса.
  - Сейчас, сейчас, - хозяин промчался от двери мимо нас и скрылся где-то за стойкой. Вскоре послышалось громкое шкварчание и ругань.
  Свою четверть яичницы я слопал с хлебом в один присест. Больше ни к чему не притронулся, даже к пиву с противным прокисшим запахом.
  - На ночь чем-то разжиться бы, - предложил Сердобольный, когда Лекс расплатился и мы вышли на свежий воздух. Наконец-то я смог вдохнуть с облегчением полной грудью.
  - У этого бесполезно, - сказал Лекс.
  - Можно у людей спросить, у соседей, - предложил я. - Может что и продадут. Яйца же ему кто-то дал. Думаю, не за даром.
  Моя идея оказалась верной. Уже в первом дворе нам посчастливилось. Мы приобрели две буханки безумно вкусно пахнущего хлеба, еще горячего и головку сыра, на мой взгляд, килограмма на полтора. И кувшин молока, но молоко я выпил прямо там, и вернул кувшин.
  - Проглот, - буркнул Лекс.
  Я лишь отмахнулся. Теперь я подкрепился достаточно и до вечера дотерплю.
  Дальнейшее наше путешествие превратилось сначала в концерт, а чуть позже в комедию. Домики деревни еще не скрылись похади, трактир все еще маячил над горизонтом, как желудки моих спутников стали издавать различные урчащие и рычащие звуки. Поначалу одиночные рычания вызывали улыбку, но когда три желудка загомонили разом, я едва сдержал смех и поблагодарил свое благоразумия за то, что несмотря на чувство голода не поддался общему настроению и не ел угощения трактирщика. Если закрыть глаза, то можно представить себя в клетке с порыкивающими хищниками.
  Музыкальным концертом все не закончилось. Молчун первым побежал в кустики у дороги. И потом началось. Мне вспомнились слова из песни Цоя "и остановки только у пивных ларьков". В нашем случае остановки делались у каждых придорожных кустов, куда ныряли мои попутчики то по одному, а когда и по двое. Иногда кустиков не попадалось довольно долго, и кто-то из них просто отбегал от дороги в сторонку, пытаясь прикрыться скудной травкой.
  Я подумал, что этим можно воспользоваться. Желательно, когда двое "затаятся в засаде", можно попробовать сбежать. Наездник из меня не очень, и шансы сбежать, по правде говоря, не велики. А вот если дождаться темноты и рвануть, да еще и в сторону от дороги, да добраться до рощи, которые стали попадаться гораздо чаще, и на вид они гораздо больше, то... А потом направиться обратно в город, и осторожно, чтоб не встретиться с самой Прионией. Вполне возможно, что она уже покинула город и вскоре нас догонит. В городе что-нибудь придумаю. Главное, найти Василису.
  План шикарный и я уже почти поверил в его осуществимость, когда Лекс, вернувшись из очередного похода в кусты, вскочил в седло и сказал:
  - Я скорее обгажусь, чем позволю тебе сбежать. Учти это.
  Я хихикнул и тронул бока лошади пятками. Она фыркнула и пошла по колее. Мне осталось лишь молча выругаться.
  На привал остановились, когда еще до конца не стемнело. Как и в прошлый раз, расположились в роще, разожгли костер. Я чувствовал себя гораздо лучше, если сравнивать со вчера. Поел хлеба с сыром, причем вдоволь. Мои спутники от еды отворачивались и ничего не ели. Едва я закончил, как подсел Лекс и связал мне ноги и руки.
  - Зачем? - как можно искренне возмутился я.
  Лекс покачал головой.
  - Не верю я тебе.
  - И правильно! - хотелось крикнуть ему в лицо, но я, обиженно фыркнув, отвернулся и лег, надеясь поскорее уснуть.
  
  Удивлению моему не было границ. Горы еще вчера кажущиеся далекими и недоступными, с рассветом оказались у самого носа. Будто, пока мы спали, кто-то незаметно перенес нас поближе к горной гряде.
  Отправились в путь мы по сложившейся традиции еще затемно, а когда рассвело, перед глазами предстало невероятное зрелище. Горы возвышались прямо над нами, где-то в вышине среди облаков белели покрытые снегом вершины. Казалось, протяни руку, и дотронешься до холодных серых камней, но тут же понимаешь, что ты еще и к предгорью не добрался, и это подчеркивало высоту и громадность этих гор. Такой величественной красоты я никогда в жизни не видел. Однажды мне довелось побывать в Крыму, но Крымские горы по сравнению с этими - небольшие холмики, и только.
  - Нам сюда, - сказал Молчун, который по ходу деля оказался не таким уж и молчаливым, как показался в первый день.
  На развилке, к которой мы подъехали, он свернул влево. Похоже, он единственный, кто знает эту дорогу.
  - К вечеру будем у перевала, - снова сказал он.
  - Так скоро? - удивился Сердобольный.
  - Я имею ввиду у поворота на перевал, - пояснил Молчун. - Оттуда как минимум день подниматься на сам перевал.
  - Мы ведь уже поднимаемся. Та развилка позади...
  - Нет, - перебил Молчун. - Я по этой дороге дважды проходил, хорошо помню.
  Дорога и в самом деле постепенно шла в гору по склону, медленно приближая нас к скалам. Несмотря на солнце, воздух здесь казался свежим, а иногда даже прохладным. В одной рубашке ночью будет не комфортно.
  - По моим подсчетам, - сказал Лекс через некоторое время, - госпожа должна была нас догнать. Я начинаю беспокоится, не случилось ли чего с ней.
  - Что может случиться? - беззаботным голосом ответил Молчун. - С ней десяток преданных рыцарей, это, во-первых. А во-вторых, она не говорила, что поедет через Костяной перевал. Вполне вероятно, что она отправилась через Светлый. Заодно от нас внимание отвлечет в случае погони.
  - Она тебе сказала? - занервничал Лекс.
  - Нет, но это логично. Если кто и подозревает, что Перемещенный у нашей госпожи, то броситься за ней, и никого не найдет.
  - Она должна была мне сказать, - задумчиво произнес Лекс.
  - Ничего она не должна. Не мни о себе невесть что. Тем более теперь.
  - Ты на что-то намекаешь? - рука Лекса невольно потянулась к рукояти меча, но он тут же ее отдернул.
  Молчун покачал головой.
  - Не пойму, о чем ты?
  Еще засветло мы добрались до очередной развилки. На этот раз взяли правее, в горку. Вторая же дорога змеей потянулась по склону предгорий. Ехать стало тяжелее. Вскоре дорога превратилась в тропу, и стало ясно, что повозки здесь не ездят. Почва стала каменистой, мелкие камешки часто осыпались под копытами лошадей, и я снова начал чувствовать себя в седле не уютно. Тут и там на склоне валялись камни всех размеров - от небольших до огромных, возвышающихся, будто скала. Местами росли невысокие хвойные деревца. Некоторые из них были сломаны, скорее всего свалившимися сверху камнями. Над нашими головами, высоко в небесах, клубились серые облака.
  Ночевать остановились у подножия небольшой скалы, выросшей прямо на склоне чуть выше тропы. К тому времени мы уже шли пешком, ведя лошадей в поводу. Копыта их часто скользили на мелких камешках и решили, что безопаснее будет пешком. Я уже совсем адоптировался к езде на лошади и даже пошел вместе со всеми собирать дрова для костра.
  Сидя у огня, жарили нанизанный на палочки хлеб, оставшийся со вчера, жевали сыр. Экономить было нечего. Когда выложили остатки, сразу стало ясно, что насытиться четырем голодным мужчинам не получиться.
  - Что ж ты не сказал, что до перевала больше жилья не будет? - спросил Лекс. - Мы б побольше еды в дорогу закупили в деревне.
  - Все не упомнишь, - ответил Молчун. - Думал, еще деревня будет. Ошибся.
  - Ошибся, - повторил Лекс. - Сколько нам еще через горы идти?
  - Такой скоростью, трудно сказать. Мы и так уже три дня едем там, где можно проехать за день.
  Камень явно в мой огород.
  - И все же, - настаивал Лекс.
  - Если засветло сможем пересечь перевал, то на следующий день спустимся к дороге. По ней до Дамского Уголка совсем немного. Кто-то один поедет в ближайшую деревню, купит еды и назад. Как подкрепимся и отдохнем, нужно будет скакать во всю прыть до замка, чтоб не перехватили. Сомневаюсь, что у этого получится - Молчун кивнул в мою сторону. - Либо ждать ночи. Думаю, к тому времени госпожа уже будет в замке.
  - Значит завтра решающий день.
  - Один из решающих, - усмехнулся Сердобольный.
  - Ага, - сказал я, - и благодаря некоторым, на голодный желудок.
  Молчун перевел на меня злой взгляд. В глазах его плясали огоньки пламени. Ничего хорошего этот взгляд не обещал.
  - Будь осторожен на перевале, - произнес он. - Не всем улыбается удача его перейти.
  - Перестань, - Лекс хлопнул Молчуна ладонью по плечу. - Тем более, парень прав.
  Молчун плюнул в костер и ушел в темноту.
  Сердобольный достал из седельной сумки какую-то накидку, подал мне.
  - Завернись, ночью будет холодно.
  - Куда холоднее? И так зуб на зуб не попадает.
  - Скажешь это на перевале. Там, наверное, уже лежит снег.
  Будучи человеком теплолюбивым, от мыслей о снеге я поежился.
  Проснулся я среди ночи от шума. Из-за ночной прохлады я завернулся в пахнущую несвежим накидку, с головой. Раскрывшись, я сел.
  - На месте сиди! - услышал я рядом голос Сердобольного.
  В окружающей темноте что-то шумело, стучало, грохотало и шипело. Послышалось ржание лошади, да такое, полное отчаяния и боли, что дрожь до костей пробрала.
  - Камнепад, - пояснил голос Сердобольного из темноты.
  Только сейчас я понял, что наш костер погас. Где-то совсем рядом что-то шумно покатилось вниз, меня даже мелкими камешками обдало и пылью.
  Кто-то раздувал огни, зажигая костер заново. Наконец огонь схватился за предложенные ему ветки, разгорелся, осветил нашу стоянку. Я увидел лица спутников, встревоженные, растерянные.
  Шум от падающих и катящихся камней затих внизу. Лишь привязанные в стороне среди нескольких деревьев лошади неустанно стучали копытами, будто метались из стороны в сторону.
  Молчун выбрал из приготовленных на ночь дров ветку побольше, засунул одним концом в огонь. Когда она хорошо разгорелась, поднял над головой в виде факела.
  - Пойду лошадей проверю, что-то они беспокойные.
  Через несколько шагов в кромешной темноте можно было рассмотреть лишь пляшущий языками огненный цветок, распустившийся на сухой древесной ветке.
  Ожидали возвращения Молчуна молча. Все, даже я, понимали, что нас ожидает неприятная новость. Так и случилось. Молчун сел у костра и бросил ветку в огонь.
  - Что? - подал голос Лекс.
  - Две осталось, - ответил Молчун. - Моя и твоя. Похоже, прямо через них камнепад и прошел. Чудо, что хоть две уцелели. Успокоил немного. Испугались, бедные.
  - Ладно, - сказал Лекс. - Давайте спать. Утром осмотримся.
  Проснулся я на удивление сам. Уже достаточно рассвело. На мой удивленный взгляд ответил Лекс, единственный, кто сидел у догорающего костра:
  - В темноте здесь ноги свернуть можно, а то и шею.
  Я удивился, что сам до такого не додумался.
  Сердобольный подвел двух оставшихся лошадок и мом спутники стали собирать одеяла и накидки в седельные сумки. Чувствуя озноб от холодного горного воздуха, свою я не отдал, а сложив вдвое, накинул себе на плечи.
  Появился Молчун. Он поднимался по тропе откуда-то снизу.
  - Ну что? - крикнул Лекс.
  Тот развел руки в стороны.
  - Там ниже расщелина, обеих туда смело.
  - Вы что, лошадей найти надеялись? - спросил я, удивившись. Даже мне понятно, что выжить они не могли.
  - Мясо найти надеялись, - резко ответил Лекс, будто я виновен в том, что произошло. - Жрать нечего. Ладно, пошли, время не ждет.
  Идти без лошади в поводу оказалось даже легче, поэтому мы с Сердобольным все время отрывались вперед. Иногда мы останавливались, поджидая отставших. Я все время осматривался и с сожалением понимал, что с побегом стоит опять повременить. Один я в горах точно не выживу, даже если пойду обратно. Тем более, что ночью мы слышали волчий вой. Моя память услужливо и красочно нарисовала картину, когда я встретил в лесу волка. На мгновенье вернулись все те ощущения, и я даже боялся, что не смогу уснуть. Обошлось, усталость свое взяла.
  Над нами висели серые громоздкие тучи, не пропускающие солнечные лучи. Я с тоской оглядывался вниз, на равнину, залитую солнцем, и зябко кутался в накидку. Становилось все холоднее.
  Тропа шла вверх вдоль склона горы, постепенно заворачивала направо, и вот мы уже идем между горами, а вид на равнину исчез, скрывшись за громадой горы. Впереди высились скалы и трудно было понять, куда заведет нас тропа и где находится злополучный Костяной перевал.
  Мимо по склону прокатилось несколько не крупных камней. Мы замерли. Тут и там по склону возвышались скалистые выступы. Под таким мы ночевали. Сердобольный, прислушиваясь, обнажил меч. Отставшие Лекс и Молчун наконец-то нас догнали.
  - Что? - спросил Лекс.
  - Показалось, - ответил Сердобольный, пряча меч в ножны, но идти дальше не торопился.
  Все к чему-то прислушивались. Я тоже, но ничего подозрительного или необычного не слышал.
  - Вон от той скалы камни осыпались, - пояснил Сердобольный, ткнув пальцем в нависающую над тропой чуть впереди скалу.
  - Проверь, - отдал команду Лекс.
  Снова обнажив меч, Сердобольный медленно пошел к скале, обошел вокруг и вновь спустился на тропу.
  - Никого, - крикнул он, и мы приблизились к нему. Он так и стоял с обнаженным мечом, оглядываясь по сторонам.
  Когда мы подошли совсем близко, он негромко сказал:
  - Мне кажется, там кто-то был. В мелких камнях след человеческий.
  - Только этого нам не хватало, - прошипел Лекс.
  И в то же мгновение тишину заполнили крики и из-за валунов, и скал, застывших на склоне, на нас бросились вооруженные дубинками и мечами люди, одетые в какие-то жуткие лохмотья. У одного я даже заметил копье с кривым древком из ветки. Трое моих спутников и по совместительству конвоиров, отпихнули меня за спину. Со свистом обнажились еще два меча, и троица бросилась в бой. Я невольно отступил назад, отгородившись еще и фыркающими и прядущими ушами лошадьми.
  Численное преимущество и неожиданность нападения были на стороне врага. Я насчитал их шестеро. Но сразу стало ясно, что оружием владеют они не профессионально, стало быть, это обычные бандиты, разбойники с большой дороги. Лишь один из нападавших, вооруженный мечом, и одетый получше остальных, двигался уверенно и быстро.
  Мне казалось, что схватка длиться чуть ли не вечность, хотя на самом деле все произошло очень быстро. Нападавшие метались, меняли друг друга, старались обойти со стороны, но без особого успеха. Я заметил, как Сердобольный, пропустив удар дубины, получил по левому плечу, но, сделав выпад, пронзил обидчика мечом в живот, окрасив лезвие красным. Схватившись обеими руками за рану, разбойник со стоном повалился на землю. Меня стало мутить, в ушах зашумело и я попятился назад. Увидел, как еще одному нападавшему кто-то, я не понял кто, раскроил мечом голову. Я упал на колени, меня стало рвать. Ощущение, будто теряешь сознание, будто реальность стала исчезать, растворятся, все вокруг померкло, звуки стали далекими и невнятными.
  - Эй, ты как? - чей-то знакомый голос вернул меня к жизни.
  Стоя на четвереньках, я громко и глубоко дышал через рот. Кто-то тронул меня за плечо. Я оглянулся и увидел лицо Лекса. Слева от виска по его лицу стекала струйка крови. Меня снова вырвало, на этот раз в холостую. Желудок уже давно пуст. Куда я попал? Зачем мне все это?
  Собравшись с силами, я поднялся. Далеко внизу увидел одинокую фигуру бегущего человека в лохмотьях.
  - Один сбежал, - сказал Лекс, проследив за моим взглядом.
  Посмотреть в другую сторону я отважился не сразу, и лучше б не смотрел. Пять окровавленных тел разбросаны вдоль тропы. Возле шестого сидит Сердобольный и смотрит в небо. Я понял, кто лежит рядом с ним, с надеждой посмотрел на Лекса. Тот отвел взгляд.
  - Босота разбойная, - сказал Лекс, - но один точно бывший служивый. Таких бойцов не часто встретишь, - и подойдя к телу погибшего товарища, добавил, - а за тебя я отомстил.
  - Его нужно похоронить, - сказал Сердобольный, поднявшись. - А этих пусть шакалы разорвут, - и он плюнул в сторону поверженных разбойников.
  - У нас мало времени, - напомнил Лекс. - Копать могилу слишком долго.
  - Тогда обложим камнями, - сказал Сердобольный. - Я так его не брошу.
  Парень выбрал место под одним из утесов, перенес туда тело Молчуна. Втроем мы быстро собрали камни, завалив ими тело.
  - Покойся с миром, - сказал Сердобольный, примостив последний камень и не оборачиваясь пошел к тропе, взял лошадь под узды, зашагал вверх, к перевалу.
  Мы поспешили следом.
  - Случайное нападение? - спросил я.
  - Возможно, - пожав одним плечом, ответил Лекс. - Не думаю, что ждали именно нас. Оборванцы. Надеялись на легкую наживу. По этой тропе нечасто, но ходят. А нарвались на нас.
  - Или мы на них, - буркнул идущий впереди Сердобольный.
  Идти стало легче, в том смысле, что под ногами теперь были не мелкие камешки, а твердый камень, по которому ноги ступали твердо и не норовили соскользнуть. Тропа петляла меж скал, утесов и горных вершин, поднимаясь выше и выше. А серые хмурые облака, наоборот, будто спускались ниже, желая нас прижать к холодным камням. Начал моросить дождик, но за несколько минут превратился в снег. Мелкие снежинки вальсировали, как живые, падая на голые камни.
  Сердобольный резко остановился, стал оглядываться по сторонам.
  - Что опять? - встревожился Лекс.
  - Тропа, - непонятно ответил молодой рыцарь. - Она пропала. Я не знаю, куда идти.
  Тропа и вправду пропала, будто растворилась в камне. И мы не сразу это заметили. Все устремили взгляд вниз, туда, откуда мы только что пришли.
  - Другого пути все равно нет, - уверенно сказал Лекс. - Некуда было сворачивать. Пошли.
  - Я не знаю, куда идти, - нервно сказал Сердобольный. - Дорогу через перевал знал лишь Сафон, - я понял, что так звали Молчуна. - Без него мы заблудимся. Нужно возвращаться.
  - Не веди себя, как пугливая баба, - неприязненно сказал Лекс. - Больно разговорился.
  - А то что? - с вызовом бросил молодой. - Убьешь и меня? Давай, даже не знаю, что лучше, умереть сейчас или переться на этот жуткий перевал.
  Они стояли друг против друга, раздув ноздри, глубоко вдыхали холодный горный воздух и шумно выдыхали, выпуская облачка пара. Я отступил на шаг, чтоб не попасть под чью-то горячую руку.
  - Мы могли свободно поехать через Светлый перевал, - продолжал Сердобольный, - но тебе захотелось покрасоваться, показать, какой Лекс смельчак.
  - Тогда б через этот перевал поехала госпожа, а я не мог этого допустить, - попытался оправдаться Лекс. Мне показалось, что обвинения Сердобольного вполне обоснованы.
  - Госпоже незачем ехать через этот перевал. Она вполне могла спокойно объехать горы точно так же, как мы прибыли сюда.
  Лекс сплюнул.
  - Да, что вы все так этого перевала боитесь? Просто контрабандисты слухи о нем распускают, чтоб никто не совался, а они спокойно через него возят свои товары. Вон сам Сафон дважды его проходил, и ничего.
  - Ага, - возразил Сердобольный. - А на третий вообще даже до перевала не дошел. Так что пример такой себе.
  - Нам нужно поспешить, - сказал Лекс, прекратив дискуссию, и пошел вперед.
  Мне трудно судить, кто из них прав. Я не знаю, что ожидает нас впереди, на перевале с красочным названием Костяной, но я знаю точно, что возвращаться мне совсем не хочется. У меня появилось четкое убеждение, что я иду в верном направлении и возвращение в город мне ничего не даст, потому что Василисы там уже нет.
  Бросив презрительный взгляд (я очень постарался) на испуганного вояку, зашагал вслед за Лексом.
  - И ты туда же, - прошептал Сердобольный и пошел за нами.
  Лекс шел впереди гораздо быстрее, чем до этого Сердобольный. Мне приходилось стараться, чтоб поспевать за ним. А вот Сердобольный мало-помалу отставал. Становилось холоднее, и я как мог плотнее кутался в накидку. Без нее я б уже инеем покрылся. Сердобольный тоже достал из сумки, висящей на боку лошади, плащ темно синего цвета и накинул на плечи. Только Лекс не замечал холода.
  Снег прекратился так же неожиданно, как и начался, но тут же мы поняли, что от этого наше путешествие легче не станет. Метрах в пятистах выше всю землю устилал сплошной белоснежный ковер, а вдалеке чернела отвесная скала, будто перепонка меж двух вершин, возвышавшихся по сторонам. А посредине "перепонки" на фоне серого неба виднелась расщелина, будто гигант ударил туда огромным топором. И эта расщелина имела вид кости, какие рисуют на пиратских флагах под черепом. Берцовая, почему-то подумалось мне.
  Вот он Костяной перевал, перед нами. Только как я ни старался, определить расстояние до него так и не смог. То мне казалось, что он совсем рядом, но тут же я замечал, что до него идти и идти.
  Со стороны перевала-ущелья раздался какой-то грохот, или шум, или свист. Так и не разберешь. Звук пронесся над нами дважды, отразившись эхом от скал, и умчался вниз.
  От такого звука волосы могут встать дыбом.
  - Вы точно хотите туда идти? - раздался позади голос Сердобольного.
  Не сбавляя темпа, Лекс оглянулся. Из его рта выпорхнуло белое облачко пара, и он сказал:
  - Нужно торопиться, Илиас, постараемся пройти перевал до темноты.
  Вот я и узнал имя Сердобольного. Грек, что ли?
  Я пробежал пару шагов, чтоб догнать Лекса.
  - На той стороне Дамский Уголок? - спросил я.
  - Угу, от предгорий. А склоны считай еще Гадарские. Но это так, формальность.
  - Успеем?
  Меня будто влекло к этому жуткому перевалу, будто какая-то неведомая сила подталкивала вперед, помогала преодолевать препятствия. Сердце мое колотилось сильнее обычного. Я чувствовал, что должен как можно скорее попасть на ту сторону.
  Солнце, которого мы в этот день не видели из-за туч, наверняка уже скатилось пониже и спряталось за горными вершинами. Вот-вот начнутся сумерки. А в ущелье, зовущемся перевалом, скоро будет совсем темно. Сомневаюсь, что даже солнечным днем в той расщелине очень достаточно света.
  - Боюсь, придется ночевать с этой стороны, - нехотя ответил мой спутник. - Уже смеркается.
  - У нас ни дров, ни еды, - сказал я. - Мы в снегу замёрзнем. Во всяком случае я.
  У меня от холода зуб на зуб не попадал, я дрожал всем телом. Представить себе ночевку без огня и горячей пищи просто невозможно. Хотя я понимал, что соваться в ущелье в темноте тоже не слишком умная затея. Мне по настоящему стало страшно. Страшно от того, что мы попали в безвыходную ситуацию. Имеются три решения - вернуться, заночевать и попытаться пройти перевал ночью. И все эти решения одно хуже другого.
  Не думаю, что без моего ценного замечания Лекс не понимал всей трагичности нашего положения, но зашагал еще быстрее, постоянно скользя на затвердевшем снегу. Пуская пар изо рта, я почти бежал по пятам его лошади, понимая, что с Лексом у меня есть шанс выжить, в отличии от все более отстающего Илиаса. И мне думается, что отстает он от нас по доброй воле, а не потому, что не успевает.
  Стал поддувать холодный ветер, завывая волком где-то в вышине.
  К ущелью мы вышли как-то неожиданно резко. Вот оно казалось еще далеким, и тут же, выйдя из-за очередного утеса, мы оказались у подножия расколотой топором великана скалы. Я даже замер от неожиданности. Еще было светло, а вот в ущелье стояла полнейшая темнота.
  - Нужно спешить, - повторил Лекс, достал из седельной сумки два заранее приготовленных факела. - Будем жечь по одному. Я не знаю, насколько длинное это ущелье. В сумке есть еще один на запас. Остальные на второй лошади, но ждать Илиаса мы не будем - только время потеряем. Он свой выбор уже сделал.
  - Как скажешь, - не стал спорить я.
  
  Хорошо, что Лекс принял решение сам. Мне остается лишь следовать за ним. Я взял протянутый мне факел, оглянулся. Далеко внизу маячила фигура человека с лошадью. Илиас стоял и смотрел вверх - в нашу сторону. Думаю, он ждал, чтоб мы исчезли из вида, и тогда он с радостью вернется вниз в долину. Надеюсь ему повезет, и сил ему хватит, чтоб добраться до людей.
  Лекс тем временем поджег свой факел, и двинулся в темноту расщелины. Я обогнал лошадь и пошел рядом с ним. Все ж таки светлее. Тем более ширина расщелины пока позволяла идти рядом. От стены до стены метра два. Во всяком случае, расставив руки, я не смог дотянуться до обеих стен одновременно. Под ногами битый камень, островки затвердевшего снега. Над головой тонкая полоса неба, затянутого тучами. А вокруг нас темнота. И тишина. Слышны лишь звуки наших шагов, да топот лошади. Она все время фыркала и норовила вырваться, но Лекс крепко держал повод. Кое-где путь преграждали небольшие завалы, через которые сложнее всего перебраться было именно лошади, но пока она справлялась.
  За спиной послышался стук упавших в ущелье камней, и я поежился, представив, что они могли упасть чуть раньше, как раз, когда мы там проходили. Я дрожал от холода и от пронизывающего беспочвенного страха. Тоннель между скалами немного сузился. Теперь мы шли плечом к плечу.
  - Завал, - сказал Лекс, вытянув вперед руку с факелом. Теперь и я заметил, что дорогу нам преградила груда камней, выше меня ростом. Конечно, мы сможем через нее перебраться, а вот лошадь никак.
  Не долго думая, Лекс снял с лошади сумки.
  - Придется самим нести, - сказал он, помог лошадке развернуться в узком проходе. - Ну, давай, скачи. Может еще свидимся.
  Он хлопнул лошадь по спине ладонью, и та неторопливо направилась на выход из ущелья. Подхватив сумки, Лекс стал взбираться на камни. Я не отставал.
  Светлая полоса над головой почти исчезла, когда мы одолели завал. В самом конце, уже спускаясь с крайних камней я увидел то, о чем говорил Молчун-Сафон. Кости. Человеческие кости и череп. Они белели среди камней, вызывая невольный ужас. Сверху посыпались камни.
  - Бежим! - рявкнул Лекс, и мы что было сил рванули вперед.
  Позади грохотали камни, падающие с высоты на дно ущелья. Облако пыли окутало нас и даже огонь факела не помогал. Стало трудно дышать. Я споткнулся и упал, но запасной факел из руки не выпустил. Грохот обвала затих позади, и лишь слышались удаляющиеся шаги Лекса. Слабый свет его факела исчез в темноте.
  Я поднялся на ноги, снова укутался в накидку. Посмотрел в темноте на бесполезный факел, но даже его не смог различить. Зажечь мне его нечем. Хотел выбросить, но решил, что лучше оставить, можно использовать, как оружие, в случае чего. Держась рукой за правую стену и выставив не горящий факел перед собой, двинулся вперед. Еще недавно сковывающий меня страх куда-то пропал. Я даже подумал об этом, и сам себе удивился.
  Загрохотало где-то впереди. Еще один обвал.
  Постоянно под ногами попадались камни, большие и не очень. Пару раз пришлось перебираться через завалы, но не такие обширные, как предыдущий. Завалы меня не пугали. Главное, чтоб не попался под ногами провал - его в темноте я не увижу. И чтоб никаких развилок и ответвлений. Заблудиться в темноте проще простого.
  Впереди забрезжил огонек. Он трепетал, будто листок на ветру. Похоже Лекс заметил, что потерял меня и остановился, ждет. Ну хоть так.
  Я приблизился и понял, что догорающий факел лежит на земле. Подняв его я посветил вокруг и остолбенел. Из под груды камней торчала нога человека. Меня бросило в пот.
  - Лекс, Лекс! - позвал я, но ответа не получил.
  Бросив факел, принялся разбирать завал, чтоб освободить человека, но скоро стало ясно, что все это напрасно. Безжизненные глаза уставились вверх, будто пытаясь рассмотреть полосу неба над головой в последний раз, но там, в вышине, такая же кромешная тьма, как и здесь.
  - Вот и все, мой друг, - пробормотал я. - И твои кости теперь будут пугать отважившихся пройти через этот проклятый перевал.
  Постояв с минуту, я обложил тело камнями, как мы сделали это прежде с Молчуном. От догорающего факела я поджог новый, и полез на груду камней, ставшей Лексу могилой.
  Это может показаться удивительным, но до самого выхода из ущелья, который оказался совсем не далеко, я прошел без приключений. Лишь оказавшись на открытой площадке среди возвышающихся гор, я вздохнул спокойно и полной грудью. С этой стороны снега не было. И воздух казался намного теплее. Прислонившись спиной к скале, я взглянул на небо. Там сияли звезды. Где-то вдали на равнине сверкали огоньки, а значит человеческое жилье не так уж и далеко.
  Только сейчас я почувствовал, как сильно устал и проголодался.
  Я закрыл глаза, наслаждаясь чувством безопасности. Вот я снова свободен, я снова не пленник. Не думал, что свобода дастся мне такой ценой. Смерти я никому не желал. Вопрос в другом, как долго продлиться моя свобода? Ведь я снова оказался на территории Дамского Уголка.
  Какой-то шорох вывел меня из раздумий. Открыв глаза, я увидел темные фигуры, вышедшие из-за разбросанных тут и там валунов. Насчитал пятерых. Перехватив еще горящий факел поудобнее, я приготовился дать отпор, но оружия в руках незнакомцев не заметил.
  - Да, это, он, - сказал кто-то, и они приблизились еще на пару шагов.
  Теперь я смог рассмотреть их получше. По одежде я понял, что это воины принца Раджаба. Нахлынувшая было паника, слегка улеглась.
  - Долгонько тебя ждать пришлось, - сказал выступивший вперед всех незнакомец. Присмотревшись, я узнал в нем одного из спутников принца, из тех, что были одеты подороже. - А где ж твои конвоиры?
  - Там, - кивнул я в зияющую черноту ущелья.
  - Что ж, значит ты счастливчик, - усмехнулся он. - И нам хлопот меньше. Пойдем, наш лагерь чуть ниже по склону. Ты голоден?
  Я кивнул и обреченно поплелся с новыми конвоирами. Не так уж долго довелось наслаждаться свободой.
  Несмотря на усталость, идти вниз было легко, тем более, что с каждым шагом становилось теплее и теплее. Скалистая порода под ногами быстро уступила место обычному грунту, на котором росла упругая и сочная на вид, трава. Настроение тоже улучшилось, хотя и тревожила мысль, как встретит меня принц Раджаб, если он ожидает внизу в лагере. Будет ли он зол, за побег, хотя то, что приключилось, и побегом не назовешь. Чистая случайность. И еще, как хазрийцы узнали, что меня поведут через Костяной перевал?
  Я сложил накидку и набросил на одно плечо. От быстрой ходьбы стало даже немного жарко. Чуть ниже я заметил рощу. Деревья цеплялись корнями за почву, росли прямо на склоне. До равнины еще спускаться и спускаться. Среди деревьев я увидел горящие костры и несколько светлого оттенка шатров.
  - Это мы, - крикнул один из моих спутников, и из-за ближайшего дерева вышел человек.
  Часовой, понял я.
  - Наконец-то! Принц уже теряет терпенье.
  Послышались радостные возгласы воинов, заметивших наше появление.
  Пола одной из палаток распахнулась, в проеме мелькнул женский силуэт. На миг я даже подумал, что здесь меня поджидает очередная Прекрасная Дама, но тут же узнал Василису.
  - Серж, дорогой, наконец-то, - воскликнула она, подбежала, но на шею не бросилась, как я ожидал. - Я так рада, так рада!
  Она отступила на шажок, заметив, как я протянул к ней руку.
  - Нельзя, - шепнула она, так, чтоб услышать мог лишь я.
  Затем бросилась к палатке.
  - Принц мой, Перемещенного привели. Все получилось.
  От такого странного приема я слегка ошалел. Василиса на себя не похожа.
  Раджаба я сразу узнал, как только он вышел из шатра.
  - Ну что ж, заходи, гостем будешь, - сказал он, приглашая меня внутрь.
  Он вошел первым, затем Василиса, махнув мне рукой, призывая следовать за ней. Отказываться не было причин.
  Шатер по кругу был увешан коврами, ковры были и на полу, а еще мохнатые шкуры каких-то животных. Дальняя половина разделена шторой на две части, будто на две уютные спаленки. Хозяин шатра, подогнув ноги, уселся на ковер. Василиса опустилась рядом с ним, но не вплотную, а на вполне приличной дистанции. С ее лица не сходила улыбка. Я растерянно сел напротив. Услышал за спиной шум, обернулся. Это мне принесли поесть - глубокую миску риса с жаренным на огне мясом. Я громко сглотнул, принимая миску из рук незнакомца.
  - Простите, - сказал я, глянув на принца. - Два дня нормально не ел, а то и больше.
  - Не стесняйся, налегай.
  Пока я жевал, Василиса и принц о чем-то шептались, затем зашел один из моих конвоиров, что-то долго шепотом рассказывал принцу.
  Опустошив миску, я отложил ее в сторону и спросил:
  - Не пойму, как вы здесь оказались, принц, да еще и с Василисой.
  - Я все расскажу! - воскликнула Василиса, хлопнув в ладоши. - Можно? Можно я?
  Принц снисходительно кивнул.
  Мне принесли горячий чай. Я с удовольствием сделал глоток, ожидая рассказа.
  Хлопая ресницами, Василиса затараторила:
  - Я принцу тоже все-все рассказала. И как мы столкнулись ночью в лесу, и как на нас напал гвардеец канцлера, и как мы в реку упали, и как до города добрались...
  Я слушал и удивлялся, какая же Василиса молодец, так непосредственно сообщила, что особо ничего утаивать и не нужно, если начнутся расспросы.
  - Когда ты меня бросил одну, я не стала уходить. Подождала, пока те всадники, что ты показал, проедут мимо. На меня они вообще никакого внимания не обратили, говорили о чем-то, а один тыкал пальцем тебе вслед. Тогда я пошла следом, а когда заглянула за угол, увидела, что они тебя догнали и увели с собой. Я так испугалась, - она сложила ладошки вместе и прижала к груди. - Ведь я осталась одна в незнакомом месте. Я понимала, что шансов сбежать у тебя не много, но я все же решила сделать как ты сказал - найти выход из города и там тебя ожидать. Это оказалось не сложно. Несколько раз пришлось спросить у прохожих дорогу к базару, а оттуда до выезда из города рукой подать.
  Василиса на мгновенье остановилась, подбирая слова.
  - Там у крайних домов, как это...пост, что ли, и солдаты сидят. Один на меня внимание обратил, подошел, и взяв под руку, сказал, чтоб я следовала за ним. Я растерялась, и пошла. Только позже поняла, что он меня узнал. Наше описание на все посты передали. Я шла, отстав на шаг. Мы петляли по улочкам, как вдруг... Серж, ты не поверишь, из подворотни выскакивают двое. Один ударил ножом солдата прямо у меня на глазах. Я хотела закричать, но второй зажал мне рот рукой и потянул в подворотню. Представляешь? Оказалось, это люди принца, - она улыбнулась Раджабу. - Они тоже следили за дорогами и увидели, как солдат меня увел, и все поняли, напали и меня отбили. Серж... ты представляешь, из-за меня человека зарезали. Ужас, как интересно.
  И не одного, хотел сказать я, но промолчал, тем более, что реакция Василисы на произошедшее из ряда вон странная.
  - А потом меня привезли в лагерь принца за каким-то перевалом.
  - За Светлым, - уточнил Раджаб.
  - Да, за каким-то светлым перевалом, - закивала Василиса, улыбаясь. - Он хотел сразу вернуться в домой, чтоб жениться на мне, Серж, представь только, - она восторженно захлопала в ладоши. - Я стану женой принца! Получается, это я буду принцесса, правда? Ты рад?
  - Конечно, дорогая, - постарался улыбнуться я. - Я тоже считаю, что принц Раджаб для тебя лучшая партия.
  - Я тоже так рада, - она глуповато улыбнулась, вздохнула и продолжила. - Я принцу о тебе рассказала, о том, что тебя схватили и попросила помочь. Ты ж мне тоже не чужой человек. Ты сказал, что среди всадников узнал Прекрасную Даму Прионию. Люди принца разыскали гостиницу, где она остановилась, и сообщили, когда тебя увезли и по какой дороге. И вот мы здесь.
  Расплывшись в улыбке, она снова похлопала в ладоши.
  - Здорово, да?
  - Да, - кивнул я. - Только не пойму, зачем принцу я, и что теперь со мной будет?
  - Все просто, дорогой. Тебе придется жениться, это однозначно. Дракона у тебя нет и не предвидится, да, и в конце концов, не пойдешь же ты с чудовищами драться? Мне принц все объяснил. Я тебе не разрешаю.
  Принц хохотнул в кулак, а я так только глаза выпучил.
  - Но не переживай, принц в средствах не стеснен, не продаст тебя первой встречной. Ты сам сможешь выбрать, на ком жениться. Раджаб обещал, - она сжала ладошкой ладонь принца. - Да, любимый?
  Довольный собой принц кивнул.
  - Все именно так.
  - Ну-у, - протянул я, - если так...может я Прекрасную Даму Оливию выберу? Вы ее знаете, принц?
  Раджаб хмыкнул.
  - Поговаривают, изрядной красоты девица, но сам с ней не знаком.
  Василиса слегка нахмурилась, переводя взгляд с меня на принца и обратно.
  - А мне довелось встретить однажды. Она из-за меня на Прекрасную Даму Алефтию напала. В лесу дело было. А я воспользовался моментом, и сбежал.
  - Да уж, бегать ты мастак.
  - Коль есть причина и возможность, глупо не воспользоваться, - признался я.
  - И от меня опять побежишь?
  - Почему опять? В прошлый раз я и не собирался, да вы меня и пленником-то не считали, так мне казалось. А сейчас, если не врете, какой резон бежать?
  - С чего бы принц тебе врать надумал? - несколько пренебрежительно бросил Раджаб, давая понять, что не той важности персона.
  Я промолчал. Василиса тоже замолчала, почему-то с глуповато-виноватой улыбкой на красивом личике. Надо же, как она изменилась за эти несколько дней. Может перспектива выйти замуж за принца сыграла с ней злую шутку? Она из сообразительной, прагматичной, иногда излишне прямолинейной, превратилась в глупенькую Барби, хлопающую ресницами и ладошками. Или же она играет, выставляет себя такой, какой ее желает видеть принц Раджаб?
  Скорее всего второе.
  - Ночевать будешь в соседнем шатре. После рассвета отправимся в путь - нужно как можно скорее пересечь Дамский Уголок и вернуться в Хазру. Ты в седле все так же держишься, как мешок?
  - Негде было практиковаться, - ответил я.
  - Да уж, и Василиса не многим лучше тебя, - я едва сдержал свое удивление, услышав его слова. - Людей у меня немного, воевать с Прекрасными Дамами по пути не с кем, так что, постарайся, если не хочешь снова остаться без права выбора.
  Я кивнул, а принц крикнул:
  - Мажрух!
  В шатер заглянул мой прежний спутник и учитель верховой езды. За эти несколько дней, что мы не виделись, лицо его стало более мужественным и серьезным. А может такое выражение придавал пересекавший все лицо от правой брови до подбородка багровый шрам.
  - Определи гостя на ночь.
  Мажрух кивнул.
  - Пошли, - сказал он, и вышел наружу.
  - Ну... тогда до завтра, - промямлил я смущенно и вышел.
  Не дожидаясь меня, парень шел к соседнему шатру.
  - Привет, Мажрух, - сказал я вдогонку. - Подожди меня.
  - Догонишь, - недружелюбно рыкнул он.
  - Эй! - почти крикнул я. - Что случилось? Обиделся на что-то или как?
  Он резко развернулся, посмотрел зло.
  - А ты как думаешь? Из-за тебя чуть жизни не лишился. Принц, как узнал, что ты сбежал, так меня плетью отходил. Это думаешь откуда? - он ткнул пальцем в щеку, прямо в багровую полосу шрама. - Его рук дело. А спасибо тебе сказать надо.
  - Ты не прав, - покачал я головой. - Разве не слышал, что Василиса принцу рассказала. Там от меня ничего не зависело. Я сам два дня в себя не приходил. Она должна была рассказать.
  - Она - ведьма! - выкрикнул Мажрух. На нас стали обращать внимание. Трое вояк у костра прекратили разговор и уставились на нас. - Она - ведьма, - повторил юноша гораздо тише, но все еще эмоционально. - Что она скажет, то принц и делает. Она им вертит, как хочет. Превратила воина в...
  Он замолчал, понял, что сказал лишнее и за такое можно получить еще плетей, это в лучшем случае.
  - В шатер заходи, там место найдешь. А я тебе не нянька.
  Почему-то мне стало неприятно и обидно. И за себя, и за Василису.
  - Ты сам виноват, - сказал я. - Тебя ко мне приставили, а ты приказ нарушил, бросил меня одного в лесу, помчался подвиги совершать, герой. Так что нечего меня обвинять в своих ошибках.
  Лицо Мажруха исказилось. Я понял, что за этим последует, но не сдвинулся с места. Кулак угодил мне в левую сторону лица. Охнув, я осел, но не упал, тряхнул головой.
  - И Василиса не ведьма, а женщина, о которой ты даже мечтать не смеешь, - сказал я, сплюнул кровь на землю и ушел в шатер.
  В отличии от первого, в котором мне посчастливилось побывать, этот шатер коврами и шкурами не блистал. Посредине на треноге стояла металлическая тарелка, в которой тлели угли, немного освещая пространство и обогревая воздух. Несколько воинов спали прямо на земле. Никто не проснулся и не начал выяснять, кто я такой и что мне нужно. У самой стенки шатра я увидел свободное место, и переступив через кого-то, улегся. Через пару минут понял, почему место оказалось пустым - от холста палатки тянуло ночным холодом. Накидку, что дал мне Илиас Сердобольный, я позабыл в шатре принца. Возвращаться туда не стоит. Не думаю, что мне будут рады.
  
  Лошадка мне снова попалась смирная и послушная. А может, зная мои навыки наездника, мне такую подобрали специально. Почти весь день мы спускались с предгорий в равнину. Это с высоты она казалась совсем рядом, как на ладони, а по сути не так уж и близко. А если учесть, что отправились в дорогу мы незадолго до полудня, потому что с некоторых пор Наследный Принц Хазры Раджаб стал предпочитать не ранний подъем, а совсем наоборот (по секрету мне шепнул один из воинов, хихикая в кулак), то неудивительно что лишь к вечеру мы закончили спуск.
  Отряд у принца остался совсем небольшой. Я насчитал одиннадцать воинов. Двенадцатого отправили на Светлый перевал, где ожидали еще пятеро. Их оставили на тот случай, если меня вдруг решат везти через него.
  Спускались на равнину спокойно, не таясь - места безлюдные и опасаться чужого взгляда смысла нет. А вот на равнине начнется родео. Деревень, городков и замков там в изобилии, и пройти незаметно будет довольно сложно.
  Шатер на ночь поставили лишь один, ясно для кого. Во время пути нам с Василисой поговорить особо не удалось. Все время рядом околачивался принц. Василиса хохотала над его несмешными шуточками и пресекала всякие попытки флирта.
  - Я девушка порядочная, - искренне улыбаясь и хлопая ресницами, говорила она. - Никаких вольностей до свадьбы. Дорогой Раджабушка, ты ж сам меня уважать перестанешь.
  Принц вздыхал обреченно, кивал и соглашался.
  Меня утром приодели, потому что мой наряд, после путешествия через завалы Костяного перевала, выглядел не очень. Мне вручили штаны странного покроя, немного похожие на шаровары, темно серого цвета, рубашку с длинными рукавами и большим, остроконечным воротником, как у Боярского в "Трех мушкетерах" и толи куртку, толи пиджак из непонятного материала, но невероятно теплый.
  Вопреки вновь обретенной привычке вставать поздно, в этот день сборы начались сразу же после рассвета. Пока вояки собирали шатер и другие пожитки, Василиса бродила по лагерю, зевая, потирая кулачками сонные глаза и зябко ежась. Она была одета все в том же голубое платье, подаренном бароном. Для дамы в отряде принца нового наряда не нашлось, что и не удивительно. Поверх платья она натянула такую же курточку, только чуть более светлого коричневого цвета.
  - Рано сегодня, - сказала она, остановившись рядом со мной, - я уже и отвыкла.
  Подойдя ближе, она прошептала:
  - Я его приучила вставать попозже, - и хихикнула.
  - Наслышан, - признался я.
  По равнине ехали определенным строем. Шестеро воинов парами впереди. Я и Василиса посредине, и еще пятерка воинов замыкала наш обоз. Они же вели в поводу четырех вьючных лошадей с поклажей. Принц же гарцевал вперед-назад, красуясь перед барышней, и мне, кажется, передо мной тоже, толи желая унизить, толи просто по молодости.
  После полудня передние всадники остановились. Я понял, что мы добрались до опушки, столпились все кучно. Перед нами распахнула объятия открытая равнина. В зеленой траве сверкали самоцветами красные, желтые, синие цветы. Воздух наполнился сладким ароматом. Слева из-за горизонта поднимались в небо струйки дыма.
  - Деревня, - сказал кто-то, ткнув пальцем в ту сторону.
  - Здесь местность открытая, - сказал Раджаб, отыскивая меня взглядом. - Придется тебе, Серж, постараться, если не хочешь снова в гости к Прекрасной Даме.
  Во взгляде его читалась ирония и чуточку презрения. И мне подумалось, что этому мальчишке нельзя верить так же, как и барону Гансу фон Вехтену. Его обещания ничего не стоят. Сейчас он очарован Василисой, а едва ее добьётся, сделает законной супругой, избавиться от меня в тот же миг. Странно, что я сразу этого не понял.
  - Готовы? Вперед! - рявкнул принц и пришпорил коня.
  За ним устремилась первая шестерка. Моя смирная до сих пор лошадка, видимо решив не выбиваться из строя и соблюдать скоростной режим, рванула следом. Вскоре со мной поравнялась Василиса, а я неуклюже подлетал в седле при каждом лошадином шаге. С такой скоростью мне еще скакать не доводилось. Опасаясь выпасть из седла, я повалился вперед, схватился за гриву. От такой наглости и неожиданности, лошадка шарахнулась в сторону, чуть не сбив Василису.
  - Серж, держись, - успела выкрикнуть она, но я уже грохнулся в траву, несколько раз перекувыркнувшись кубарем.
   Скакавший позади хазриец едва успел остановиться, чтоб не затоптать меня.
  Наш авангард во главе с принцем остановился. Раджаб вернулся к нам, испепеляя меня взглядом.
  Поднявшись, я развел руки в стороны и спокойно сказал:
  - Я вам в попутчики не навязывался.
  Дальше ехали помедленнее. Мимо проплыли домики деревни. Людей видно не было - слишком далеко. Вскинув ладонь ко лбу, Раджаб долго всматривался в ту сторону.
  - Замок, - сказал он. - Если нас голота заметит, то сразу в замок доложат и погоня обеспечена.
  - Обойдется, - сказал Мажрух, держащийся позади.
  - Обойдется, - повторил принц, - если не заметят.
  Затем хохотнул и добавил:
  - Или Прекрасная Дама сейчас в Гадаре охотится на этого, - и он ткнул в мою сторону пальцем.
  Несколько воинов хихикнуло. Мажрух старательнее всех.
  Мне такое отношение стало надоедать, и я решил, что попытаюсь дать деру при первой же возможности, но нужно переговорить с Василисой. Ее поведение меня озадачивало. Большую часть времени она изображала из себя пустую глупышку, ослепленную перспективой стать женой принца. Но в том то все и дело, что она это изображала. Лишь иногда, когда принца не было поблизости, она превращалась в нормальную, в мою Василису. И что-то мне подсказывало, что выдайся ей возможность сбежать, она ею с удовольствием воспользуется.
  Несмотря на дневную жару, дорога не пылила, и я отчетливо увидел сквозь спины передних воинов запряженную худой лошадкой повозку. Она катила навстречу. Правил лошадкой такой же худосочный дедок с пышной седой бородой. Позади, лицом назад, сидела женщина, свесив ноги. Лишь когда мы разминулись, я понял, что это сухонькая старушка. Путники с любопытством глазели на наш необычный для здешних мест отряд. Раджаб остановился, дождался, последнего конника и, слегка нагнувшись, что-то ему стал шептать.
  Меня охватило нехорошее предчувствие, бросило в дрожь. Повозка направляется в деревню, это и дураку ясно. Старики первым делом расскажут о странном отряде, встреченном в полях. Тут же информацию передадут в замок и, теперь уж вряд ли обойдется.
  - Что происходит? - оторвала меня от неприятных размышлений Василиса, то и дело поглядывающая назад.
  - Голота, - сказал Раджаб воину чуть более громче, чем следовало. - Никто и внимания не обратит.
  Тот кивнул, развернулся и поскакал в сторону повозки.
  Василиса даже в стременах привстала, чтоб посмотреть, что происходит.
  - Не смотри, - сказал я, потянув ее за рукав.
  - Ты чего? Посмотри, там что-то происходит.
  - Не хочу, - едва не выкрикнул я. - И ты не смотри.
  Она ахнула, перевела испуганный взгляд на меня.
  - Он, он их...
  Я сжал ее ладонь.
  - Ты же знаешь, здесь это в порядке вещей.
  - Но я... я не хочу...
  На глазах ее появились слезы, ладонь в моей руке затрепетала.
  - Не вздумай впасть в истерику, просто постарайся не думать об этом.
  Сам понимаю, совет глупый, но другого у меня не нашлось.
  С нами поравнялся принц Раджаб, естественно заметил кислые физиономии.
  - А что поделать, - сказал он буднично. - Воевать с Прекрасными Дамами у меня нет людей. Двигаться быстро вы не позволяете. Поэтому мне и приходится обеспечивать безопасность такими методами.
  Да уж, так глядишь мы виноватыми останемся, что он приказал невинных стариков прирезать. Даже скачи мы во весь опор, все равно с ними встретились бы.
  - Это излишне жестоко, - шмыгая носом, прошептала Василиса.
  - Дорогая моя, вам пора отвыкать от прелестей вашего мира, - сказал Раджаб и в тоне его не слышалось и нотки раскаяния. - Наш мир жестче, грубее, опаснее, и с этим придется смириться. И, должен вам сказать, что и у вас не все так радужно. Бывали случаи, когда Перемещенные такое здесь творили, что наши самые свирепые тираны по сравнению с ними - пушистые зайки.
  - Не скрою, - ответил я, - бывали и в нашей истории времена жестокие и кровавые, но наша цивилизация, к счастью, это переросла, - осекшись на мгновенье, я все же добавил, - почти. И вы это пройдете.
  - Может и так, - усмехнулся принц. - Только нам и так все подходит, мы живем так веками.
  Он пришпорил коня и ускакал вперед.
  Мы въехали в очередную рощу и вздохнули свободно.
  - Мажрух, переставай дуться, - повернулся я к старому знакомому. - Хватит ребячиться.
  - Чего тебе? - грубо ответил он, даже на меня не взглянув.
  - Хотел спросить, мы по окраине Дамского Уголка едем, у границы, или напрямик.
  - Напрямик, Перемещенный, - ответил воин, едущий бок о бок с Мажрухом, который напыжился и отвечать не захотел. - Вдоль границы более безлюдно, но и дорог совсем нет. Легко заплутать. Туда соваться - только время терять. Напрямик быстрее будет, хотя и опаснее, это верно.
  Раджаб нервничал и гнал отряд без остановки весь день. Я чувствительно устал, да и Василиса выглядела не лучшим образом. Хорошо, хоть всхлипывать перестала. Еще до наступления сумерек мы пересекли несколько небольших рощ, проехали мимо трех деревень, одну из которых довольно близко. Однажды я даже заметил на горизонте громаду замка. Интересно, хозяйка оного тоже в Гадаре охотиться на меня? А, может, она уже давно обрела свое счастье, обзавёдшись Перемещенным мужем, нарожала деток, мальчиков и девочек, и наслаждается жизнью в свое удовольствие.
  В этот день я многое узнал о Дамском Уголке от воина по имени Васиф, что ехал рядом с Мажрухом. Он оказался парнем разговорчивым, и рассказал много нового о традициях и обычаях. Мы с Василисой слушали с открытыми ртами, столь все казалось необычным и странны, а иногда даже откровенно глупым.
  Из объяснений Васифа мы узнали, что Совет Старейших, находящийся, как не сложно догадаться в Замке Старейших, является в Дамском Уголке высшей инстанцией власти, причем и законодательной, и исполнительной, и судебной. Старейшины, а это по факту несостоявшиеся Прекрасные Дамы, так и не сумевшие выйти замуж за Перемещенного, лица неприкосновенные, едва ли не священные. В следующем ряду рангом ниже стоят Прекрасные Дамы, как уже неоднократно говорилось - хозяйки замков с обширными владениями. С их детьми дело обстоит сложнее. Старшая дочь унаследует титул Прекрасной Дамы, заодно и замок с прилегающими землями. Остальных детей женского пола ждет судьба не столь ослепительная. По достижению двадцатилетнего возраста они отправятся в Замок Старейших, где будут дожидаться своей очереди на получения замка и титула. Многие так и проводят там всю жизнь, не дождавшись желаемого. Мальчики же получают титул Высшего недостойного, то бишь, недостойного жениться на Прекрасной Даме. Высшие Недостойные составляют прекрасные партии Милым Дамам - это следующий ранг после Дам Прекрасных. Как правило, Милые Дамы вполне себе обеспеченные и имеют свое собственное дело, на подобии гостиниц, постоялых дворов, лавок. Некоторые занимаются серьезными торговыми делами. С детьми дело обстоит примерно также. Львиную долю наследства вместе с титулом отходит старшей дочери. На младших делиться поровну малая часть и дается титул Унылой Дамы, а мальчикам шиш на постном масле, титул Недостойного и право жениться на Унылой Даме. Унылым Дамам приходится заниматься более тяжким трудом, ткацким, гончарным, а если повезло с мужем, и тот оказался рукастым, то можно и мебельную мастерскую, и кузенку, и что поинтереснее придумать. Что такое это "поинтереснее" ни я ни Василиса не спросили, а сам Васиф, увлеченный рассказом, не уточнил. Всех остальных, то бишь крестьян, простых работников, прислугу он назвал одним словом - голота, презрительно махнул рукой и добавил:
  - Бесправные существа в Дамском Уголке, разве что не рабы.
  Просветить нас о той же Хазре или Гадаре он не успел. Передовой отряд остановился. То же пришлось сделать и нам. Ехали мы через небольшую рощицу и как раз оказались на обширной поляне. Дорога пересекала ее посредине, и на другой стороне, в просветы между спинами воинов передового отряда, я рассмотрел внушительную группу рыцарей. Они тоже замерли, как и мы. С минуту ничего не происходило. Затем один из рыцарей выехал вперед, потрусил в нашу сторону. Примерно на середине расстояния между отрядами он прокричал:
  - Незнакомцы, вы находитесь на землях Прекрасной Дамы Фефании. Согласно законам Дамского Уголка, хозяйка земель имеет право досмотра любого каравана или обоза, проезжающего через ее земли. Прошу вас представиться и сообщить куда держите путь.
  Оказавшийся во главе колонны принц вернулся к воинам, что-то сказал, хлопнул одного по плечу, и тот выехал вперед. Остановившись в нескольких метрах от рыцаря, он громко произнес:
  - Мы являемся передовым отрядом Наследного Принца Хазры Раджаба. Основные силы движутся следом. Принц Раджаб выражает искреннюю благодарность Прекрасной Даме Фефании за разрешение беспрепятственно пересечь ее земли по пути в Хазру.
  Рыцарь развернулся и поскакал к своим, будто те не слышали. Хазриец последовал его примеру и встал рядом с принцем.
  Рыцари переговаривались, даже, казалось, о чем-то спорили, до того момента, как к ним не присоединились еще несколько, появившиеся из-за деревьев у поворота дороги.
  - Похоже, Прекрасная Дама пожаловала, - услышал я чье-то предположений.
  - Встряли, - произнес Мажрух, я узнал по голосу.
  Наконец рыцарь снова выехал на середину поляны и выкрикнул:
  - Прекрасная Дама Фифения рада приветствовать Наследного Принца Хазры. Как мы видим, он путешествует во главе передового отряда, а не с основными силами, - говорил рыцарь и в его словах слышалась ирония. - Мы наслышаны, что на его долю и долю его людей выпали ни малые испытания в Гадаре, и потому Прекрасная Дама Фефания приглашает принца, вместе со спутниками, воспользоваться гостеприимством и отдохнуть в ее Замке до утра, а если пожелаете, то и дольше. Места и угощений хватит для всех.
  - Еще раз благодарю Прекрасную Даму Фефанию за предложение, - крикнул Раджаб со своего места, - но мы очень спешим и едем без остановок. Прошу пропустить нас не чиня препятствий. Это будет высоко оценено правителем Хазры.
  - Боюсь, принц, Прекрасная Дама Фефания настаивает, - голос рыцаря изменился, стал жестче, настойчивее.
  Из всего выходило, что дипломатичные речи, лившиеся до сих пор с обеих сторон, к решению не привели. Мне стало тревожно, появилось ощущение, что за нами наблюдает кто-то еще.
  - Если Прекрасная Дама Фефания настаивает, я могу навестить ее позже, в любой, удобный для нее момент. А сейчас нам нужно поторопиться. Освободите дорогу, - Раджаб явно нервничал, его рука то и дело скользила к рукояти сабли, но он ее тут же отдёргивал, в отличии от других воинов, которые уже рукояти обхватили, готовые сражаться.
  По синему небу проплыло облачко, на время прикрыв нас всех от солнца.
  - В таком случае, - крикнул рыцарь, закрыв забрало шлема, - согласно законов Дамского Уголка, нам придется провести досмотр.
  - Не имеете права! - воскликнул принц. - Я - Наследный Принц Хазры, особа королевской крови!
  - В Дамском Уголке принцев нет, - ответил рыцарь уже без всяких признаков вежливости, - так что, будьте любезны.
  В этот момент из-за деревьев, окружающих поляну стали выходить люди. В основном бородатые мужики, с дубинками, палицами, рогатинами в руках. Попадались среди них и молодые, еще безусые и безбородые парни. Крестьяне, или как говорят здесь - голота, почти окружили нас.
  - Сейчас начнется, - услышал я голос Василисы.
  Она стала совсем рядом, взяла повод моей лошади в руку, сказала тихо:
  - Как поскачем, держись, хоть за гриву, хоть за что, только не свались. Понял?
  Я кивнул, хотя и не понял, куда она собралась скакать. Сейчас начнется самый настоящий бой с мечами и саблями, дубинами и ножами. Вон, у кого-то даже вила с четырьмя зубцами в руках. По телу пробежали мурашки и все как бы замерло, оцепенело. Как говорят, затишье перед бурей. Именно на это и похоже. Все знают, что сейчас должно произойти, но надеются на благоразумие друг друга. Никто не желает начинать, но и стоять так вечно не получится.
  Все решил незаметный мужичок в длинной, до колен светлой рубашке, перепоясанный синим, видавшим виды, истертым кушаком. Выйдя из-за спины крупного мужика с рогатиной, он швырнул камень в принца. В принца не попал, но попал в стоящего рядом воина, и тут началось.
  - Руби! - выкрикнул Раджаб и его лошадь рванула вперед, а сабля сверкнула над головой.
  Остальные воины последовали его примеру. Передовые ринулись вперед - на рыцарей, которых я насчитал не менее десятка, задние - на голоту. Брошенные без присмотра вьючные лошади, испуганные криками и звоном сабель, носились по поляне туда-сюда. Уже пролилась первая кровь. Рыцарь, выступивший переговорщиком пал, а оставшаяся без всадника лошадь понуро стояла над его телом. Несколько мужиков валялись в лужах крови. Я подумал, что меня сейчас снова начнет рвать, но обошлось.
  - Пора, - сказала Василиса и пришпорила коня. Моего потянула под уздцы.
  Я успел схватиться за гриву, припал к лошадиной шее. Василиса помчалась назад по той дороге, что мы пришли. Меня снова швыряло в седле, но я думал лишь о том, чтоб удержаться. Вот и развилка дороги, которую мы проехали совсем недавно. Притормозив, всадница свернула на вторую дорогу и пришпорила лошадь. До сих пор не знаю, как не свалился на повороте. Мы мчали так, как никогда ранее. Были б у лошади были крылья, мы наверняка могли бы взлететь и обогнать небольшой самолетик. Мне казалось, что позади слышится топот копыт, но оглянуться и посмотреть, кто же нас преследует, я не решался, сосредоточившись на скачке.
  Деревья остались позади. Теперь мы скакали среди полей. На нас оторопело глядели налитые солнцем колосья.
  Моя неуклюжесть меня раздражала. Сердце ушло в пятки, когда я стал чувствовать, что заваливаюсь налево и начинаю сползать. Будет большой удачей, если при падении я себе ничего не сломаю.
  И тут нас накрыло темное облако. Я еще успел подумать, с какой же скоростью оно мчится по небу, если смогло догнать нас. Позади раздался чей-то крик и тут меня что-то подхватило и бросило вперед. Нет, не вперед, а рвануло вверх. Я взмыл над лошадью на невероятную высоту с недоумением глядя на клок волос из лошадиной гривы у меня в правой руке. Я разжал кулак и длинные ворсины разлетелись прочь. Внизу все еще мчались две лошади без седоков.
  Василиса!
  До моего сознания наконец-то дошел ее истошный крик, и я увидел, что она парит в каком-то метре справа от меня. За куртку ее держит когтистая лапа какого-то чудовища.
  - Пгивет, Пегемещенные! - услышал я уже позабытый голос Швитольдиуса и только теперь заметил его крупную голову сверху, и упитанное тельце. - Пгостите, задегжался! Папуля с мамулей дома запегли.
  Узнав Швитольдиуса Василиса перестала орать и вырываться. Лишь крутила головой вокруг, озираясь испуганно. Растрёпанные волосы развивались на ветру, как флаг.
  Швитольдиус на домашних харчах немного округлился, подрос, набрался сил. Он взмыл так высоко, что у меня дух захватило. Если куртки, за которые он и прихватил нас когтями не выдержат и порвутся, то лететь до земли долго и тоскливо. Поле под нами сменилось лугом, засияла извилистой лентой река. Постепенно мы стали снижаться. Поначалу я подумал, что так и задумано, но вскоре понял, что двоих нести не в пример тяжелее, а всего около месяца назад дракон со мной одним едва справлялся.
  Мы уже "пикировали" над лесом, я слышал тяжелое дыхание дракона и думал, куда же он на несет. Как по мне, куда угодно, лишь бы за пределы Дамского Уголка.
  - Падаем? - крикнул я.
  - Дотянем.
  Кроны деревьев мелькали все ближе.
  - Почему мы падаем? - прокричала Василиса совсем рядом, но из-за ветра едва слышал ее голос.
  - Мы тяжелые, - крикнул я в ответ и ободряюще улыбнулся.
  И тут я увидел нечто...нечто знакомое.
  На холме посреди обширной поляны высилась серая башня с окнами-арками на самом верху под самой крышей. Башня, через которую я сюда переместился, или очень на нее похожая.
  - Самое безопасное место, куда могу долететь, - крикнул Швитольдиус, приблизился к башне почти вплотную и забросил нас внутрь.
  Мы покатились по серым каменным плитам, как бильярдные шары.
  - Пегеждите ждесь, а мне надо лететь, пока никто не увидел. Удачи. Может еще свидимся...
  И он улетел в сторону заходящего солнца, превратившись в точку над деревьями, а затем и вовсе исчез.
  
  Не помню, чтоб когда-либо мне было настолько жарко. По щеке потекла струйка пота, я открыл глаза и замер. Я сижу в своей старенькой Тойоте, все стекла закрыты наглухо, а в лобовое справа припекает солнце уже катящееся к закату, но все еще жаркое. Двигатель не работает, кондиционер тоже. Открываю дверцу, впустив в салон хоть и горячего, но свежего воздуха. Удостоверяюсь, что ключа зажигания в замке нет. Хлопаю себя по карманам. Пусто.
  Я улыбнулся. Меня так просто не возьмёшь. Открыл бардачок и нашел там запасной ключ, крутанул в замке. Мотор завелся с пол оборота, заурчал. Моя старушка капризная и не предсказуемая. Может без очевидной причины не заводиться несколько дней, а потом передумает и заведется без всякого ремонта. Вот и кондиционер заработал исправно, погнал в салон прохладный воздух. Я закрыл дверь.
  В голове какой-то сумбур, мысли, как стая испуганных воробьев, мечутся. Закрыв глаза, откинул голову на подголовник, несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Немного помогло. Начал думать. Привиделось мне все, или? Может от жары в машине тепловой удар получил? Не похоже. Вот и одежда на мне не моя, это точно. Ни джинсов, ни футболки. Какие-то странные штаны, похожие на шаровары, рубашка с воротником, как у Д"Артаньяна, и курточка, жаркая до невозможности. Я тут же ее стянул и бросил на соседнее сиденье. Да, наряд, скажем, для меня необычный, но в наше время, уверен, пройдись я сейчас по улице, никто на меня и внимания не обратит. Отдельные экземпляры на много экстравагантнее одеваются. И все же, одежда не моя. Может в салоне опоили, обобрали, и вместо того, чтоб обогреть, выпроводили. Обирать, собственно, было и нечего, телефон, да немного денег. О том, что позарились на одежду, и думать смешно. Обобрали, переодели, довели до машины, оставленной в нескольких кварталах, усадили и ушли. Смешно даже.
  Я положил руки на руль. Грязные, огрубевшие, сбитые костяшки пальцев, царапины. И правда, переход через Костяной перевал, да еще ночью, дело не простое. Там ни только можно руки исцарапать, а вообще не выйти.
  Значит, я там был. Или все же наваждение?
  Опустив солнцезащитный козырек, я посмотрел в маленькое зеркальце, вставленное посредине. И точно, в верхней части лба шрам, но на вид старый, и не такой уж большой, как я представлял, ни крови вокруг, ни воспаления. А может так и должно быть? Сколько времени прошло? В голове все спуталось. Вспомнилась бешенная скачка, полет в лапах Швитольдиуса, башня. И вот я снова в своем мире. А Василиса?
  Восторга и радости я не чувствовал. Скорее, наоборот, будто потерял нечто важное, дорогое, необходимое.
  Включил заднюю скорость, сигнал поворота, но проезжающие мимо авто и не думали меня выпускать. Дело привычное, в нашем городе всегда так. Каждый сам за себя. Увидел между машинами небольшой просвет, поехал в наглую. Меня пропустили. Наверняка начинающий водитель, опасающийся всего и всех. Спасибо, дорогой. Я влился в поток и не спеша покатил по улице. Сумбур в голове захлестнул с новой силой.
  Я крутил руль, колеся по городу без цели и внимания, пока не понял, что приехал к своему дому, к покинутой квартире. Даже во двор заехал, но остановился подальше от подъезда. Откинулся на сидение. Обычный шум городского двора разрезал рев автомобильного двигателя, завизжали по асфальту шины, и я увидел уносящийся со двора знакомый черный джип. Номера я не рассмотрел, но почему-то был уверен, что за рулем нарушающего все правила дорожного движения сидит мой бывший лучший друг Алексей.
  Войдя в подъезд, я не пошел к лифту. Стал подниматься по лестнице, будто оттягивая неизбежное. Привычные некогда запахи парадной вызывали неприятие. Отвык я от этого мира. И в том не прижился.
  Вот и мой этаж.
  Дверь в квартиру приоткрыта. Толкнув ее, я застыл на пороге. Скрипнув, дверь раскрылась настежь. Коридор был пуст, но в тот же миг из комнаты вышли двое. Василиса в странном голубом платье, подаренном бароном фон Вехтеном, с заплаканными, но счастливыми глазами. И моя приемная дочь Алиса.
  - Ура! Папочка приехал, - воскликнула девочка и бросилась мне на шею.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"