Народный депутат

Когда солнышко перестало неохотно прищуриваться из-за горизонта и наконец-то окончательно поднялось над крышами домов маленького городка, у Леонида Владимировича начался приемный день.

Народный депутат Леонид Владимирович был мужчина средних лет располагающей наружности. В его темных коротко стриженых волосах местами пробивалась благородная седина, которая, безусловно, вызвала бы восторг экзальтированных дам, если бы они Леонидом Владимировичем заинтересовались. Ровные черты лица создавали впечатление трудолюбивого и неглупого работника, и даже пробивающийся сквозь рубашку прямо над брючным ремнем "комок нервов" подчеркивал состоятельность его обладателя, как сформировавшейся личности.

Прямо сейчас Леонид Владимирович доброжелательно смотрел на первых посетителей: моложавую интеллигентного вида маму с тихим мальчиком младшего школьного возраста.

- Что привело светоч нашего школьного образования - вас, Ирина Федеровна, в мои чертоги? - весело спросил Леонид Иванович, жестом пригласил даму присесть, подмигнул мальчику и сходу ловко сымпровизировал, уместно переиначив незабвенного Александра Сергеевича:

- И вот уже открылся день.

И скрылся месяц златорогий.

В александрийские чертоги

Пробрался свет, подвинув тень!

Поэтический талант чиновника пропал всуе, Ирина Федеровна сегодня не была настроена на обсуждение малых литературных форм:

- Я к Вам, Леонид Владимирович, все по тому же вопросу: мэрия обещала обновить детскую площадку еще два месяца назад, а воз и ныне там. Это безобразие какое-то! Наш любимый мэр от меня прячется, и что прикажите мне теперь делать?

Леонид Владимирович тут же отвлекся от прекрасного и проникся важностью проблемы:

- Ирина Федеровна, не могу не согласиться с Вами - это безобразие! От лица городской власти со всем почтением прошу Вас принять мои искренние извинения! Этого мы, конечно, так не оставим!

Выполняя на месте свою угрозу, Леонид Владимирович засучил рукава рубашки и, сжав в широкой мужской ладони телефонную трубку, другой рукой начал набирать номер приемной зама мэра.

- Людочка, бонжур, мон шер ами (1)! Звоню лично сообщить, что в городском бюджете утверждена моя инициатива об увеличении жалования ответственных секретарей муниципальных учреждений. Да-да, буквально со следующего квартала... Как говорится: мье ву тар кё жеме (2). За что спасибо, Людочка?! Се мон булю (3)! Кстати, раз уж позвонил, Семен Евгеньевич у себя? Переключишь на него? Спасибо, Людочка, очень обязан! Аревуар (4)!

Из трубки послышалась адская смесь "Полета шмеля" с "Лунной сонатой". Леонид Владимирович переложил телефонную трубку в другую руку и нахмурил брови. Мальчик с открытым ртом смотрел на молниеносные действия хозяина кабинета.

Мучительный полет шмеля в трубке наконец-то завершился, и Леонид Владимирович встрепенулся:

- Сёма, это Лёня. Сейчас я сделаю тебе скандал и всем будет весело! Не надо уворачиваться, ты даже еще не знаешь, кого я бить буду. Ты мне за шефа своего скажи: он-таки, слава богу, совсем ушел, или, не дай бог, остался? Сёма, не крути мне мои фаберже - где бы я мэра ни увидел, у него всегда на лице такой вид, будто он и не приходил еще. У меня прямо на стуле сидит гражданка приятной наружности и, если ты спросишь, видела ли она обещанную городом еще два месяца назад детскую площадку, то я отвечу: чтоб да, так нет. Ага, вот ты мне сейчас это рассказываешь, а потом этими же руками будешь сыр брать. Сёма, шутки в сторону, я буду не я, если не поставлю вопрос на заседании во вторник. А ты знаешь, я этот вопрос так поставлю, что упасть он потом сможет только на нашего любимого мэра...

Судя по всему, внезапная перспектива с "вопросом" вызывал на другой стороне линии нездоровый ажиотаж - телефонная трубка громко и неразборчиво загудела:

- Ба-ба-ба! Бу-бу-бу! Бы-бы-бы!

- Не надо меня уговаривать, я и так соглашусь, - ответил в трубку Леонид Владимирович, бросив короткий взгляд на Ирину Федеровну: - Значит, говоришь, Михалыч?

- Ба-ба-ба! Бу-бу-бу! Бы-бы-бы! - надрывался на другой стороне Семен Евгеньевич.

- Верю! Вот теперь верю! Что? Да чтобы ты так жил, как сейчас прибедняешься. Ладно, я все понял. Пока, Сёма, пока - провожать не надо, дорогу знаю...

Леонид Владимирович положил трубку и обратился к посетительнице:

- Ирина Федеровна, ситуация проясняется, и перед нами снова забрезжил свет вечной надежды. Не извольте беспокоиться, я вам клянусь со всей ответственностью, что сдвину дело с мертвой точки уже сегодня. Сразу после нашей с Вами беседы, я последую на встречу с муниципальной строительной бригадой, чтобы решить наш с Вами вопрос на месте. Приходится постоянно подправлять все процессы на ходу, увы. Как говорил наш с Вами любимый Салтыков-Щедрин: "Нельзя сразу перевоспитать человека, как нельзя сразу вычистить платье, до которого никогда не прикасалась щетка". А мы, фактически, только приступили к этому благородному делу. Но Вы можете полностью рассчитывать на меня - как Вы знаете, я покорный слуга народа!

Тут Леонид Владимирович перевел взгляд на мальчика, снова ему подмигнул и спросил:

- Как звать?

От неожиданного внимания мальчик застеснялся, потупился, но все же пробормотал исподлобья:

- Андрюшкой...

- Андрюшка, Андрюшка... - начал декламировать Леонид Владимирович, роясь в ящиках своего стола: - А вот тебе игрушка!

Он достал красный надувной шарик, двумя мощными выдохами надул его, ловко прикрутил к нему непонятно откуда взявшуюся нитку и протянул ребенку. Шарик при этом, как ни странно, демонстрировал явную тенденцию самостоятельно взлететь к потолку:

- Фокус! - радостно сообщил чиновник.

Изумленный мальчик одной рукой взялся за нитку, а второй за протянутую руку матери, и пара направилась к выходу.

Решив еще с пяток проблем следующих посетителей и исчерпав, таким образом, время, отведенное на прием граждан, Леонид Владимирович резво запрыгнул за руль служебного автомобиля и помчался на строительство нового участка набережной, рассчитывая поймать там Михалыча.

Михалыч был бессменный прораб городской универсальной бригады слесарей-строителей, мастер и корифей всевозможных подсобных работ, вечно занятый ремонтом и возведением общественно-полезных городских объектов. Вот и сейчас Леонид Владимирович нашел Михалыча прямо в эпицентре высокоорганизованного строительного порядка, который неграмотными гражданами обычно воспринимается как всеобщий хаос и бардак.

Михалыч бегал по строящемуся участку, как пиренейский рябчик, суетливо поправляющий свое гнездо: направляя подчиненных, он хватался за инструменты, подставлял плечо под мешки, давал ценные указания в одном месте и затем мгновенно материализовывался из воздуха в противоположном.

Леонид Владимирович, приехавший на строительство, быстро подстроился, и через некоторое время они с Михалычем порхали уже парой. Как только покрытый строительной пылью Михалыч куда-то перепрыгивал, через секунду там проявлялась белая идеально чистая рубашка Леонида Владимировича вместе с засунутым в нее чиновником, который сразу приступал к коммуникации. Наконец, Михалыч осознал, что покоя не будет и, сгустившись окончательно, эмоционально начал объяснять Леониду Владимировичу сложности проектной работы в сфере строительства:

- Да я им тогда сразу говорил - инсоляция и остаточное относительное сужение! Понимаешь, сужение с инсоляцией-то куда мне девать?! Не смогу я, понимаешь, объем! А если, спрашиваю, навес? А они мне, в ответ - ГОСТ! Нет, ты представил? ГОСТ! Чего я, ГОСТа не знаю?! Чего они мне, понимаешь, голову канифолят и ГОСТ свой показывают - я им в ответ показываю, что забор! Понимаешь?! Забор же! Ну, откопаю я, как они говорят, но потом же надо два грузовика кирпича, а где кирпич, я спрашиваю? А они мне - будет кирпич! Так если он будет, он же будет не силикатный! Не силикатный ни черта будет кирпич! А у меня плиты, понимаешь?!..

Разговор происходил рядом с группой строителей, которые, пользуясь паузой, тут же засели перекурить и внимательно прислушивались к монологу. Михалыч обратился за поддержкой:

- Вон, хоть Петрович тебе подтвердит: плиты же у меня! Скажи ему, Петрович!

Один из строителей важно кивнул:

- Ага! Куда ж тут, плиты и есть!

Тут вступил Леонид Владимирович:

- Да кто ж спорит?! Я ж понимаю, что плиты! Так зато я тебе кран подгоню! Хлоповского знаешь? Ну, дом культуры который? Как за выездом, сразу налево! Ну, да, он и есть! Так у него три этажа, понимаешь? Вот ему и перекрытия. А тут, значит, раз и бабульки на конкурс самодеятельности из района! Между прочим, тридцать голов! С гармошками. А как размещать, вникаешь? А чтобы акустика? А ему уже и доски привезли, и смолу обещали, понимаешь? А теперь, что он с этими бабульками? Я к тому, что вот и кран тебе! Вот чем хочешь клянусь, кран - хоть завтра!

Михалыч задумался:

- Ну, если завтра кран, то тогда конечно... А краски мне еще надо.

- Есть уже, я сам лично квитанции проверял! Петрович, ну, скажи ему! Хотя, нет, тебя ж там не было...

- Ладно, уговорил! Будет детская площадка! - Михалыч, довольно улыбаясь, крепко пожал руку Леониду Владимировичу и добавил: -Не боись, сделаем, как надо! Ты меня знаешь, мое слово - кремень!

Чиновник направился к машине, Михалыч с работниками смотрели ему вслед. Петрович, сделав последнюю затяжку и бросив окурок на землю, уважительно заметил:

- Понимающий мужик! Вот ведь, правда - народный!

Вернувшийся на рабочее место депутат, не давая себе никакой поблажки, засел за работу с бумагами. Вечерело, документов накопилось достаточно, но откладывать "на завтра" Леонид Владимирович не умел. Если бы возник спор: кто сдастся раньше - солнце или Леонид Владимирович, то тот, кто поставил бы на солнце, зря потратил бы деньги.

Солнце таки сломалось первым, за окном опустилась темнота, а Леонид Владимирович все продолжал свой ежедневный трудовой подвиг. Над одной бумагой он внезапно всерьез задумался, подпер рукой голову и устремил взгляд в окно...

Прошло два часа, в кабинет вдруг суетливо ворвалась уборщица баба Клава.

- Ой, боже ты мой, Леонид Владимирович! Как же это я! Нельзя так, знаю, да вот внучка приболела, я и закрутилась!

Говоря все это, она целенаправленно огибала стол чиновника, одновременно роясь в своей безразмерной сумке.

- Помнила, ей богу помнила, но не смогла - внучка же, Машенька. Да куда же он девался-то?! - с раздражением воскликнула баба Клава, продолжая копаться в вещах.

- Приболела Машенька-то... Но я ей там компрессик сделала, баночки поставила, потом молочка да с мёдиком... От мёдика-то сколько здоровья!

Леонид Владимирович не обращал на вторжение ни малейшего внимания, все так же задумчиво глядя в окно. Баба Клава наконец-то нашла, что искала:

- Ах, вот же он! Специально же отложила!

Окончательно обошла стол и достала железный ключ. Воткнув ключ в спину Леонида Владимирович а, баба Клава несколько раз с усилием его провернула, вынула обратно и снова бросила в бездну сумки.

Народный Депутат Леонид Владимирович (релизная версия 2.15.22.07) очнулся, выпрямился в кресле и, обнаружив умиленно смотрящую на него бабу Клаву, процитировал Демокрита:

- Всякий вид работы приятнее, чем покой!

После чего с энтузиазмом вернулся к бумагам на столе.

Сноски:

1. Иск. фр. bonjour, mon cher ami - здравствуй, мой дорогой друг.

2. Иск. фр. mieux vaut tard que jamais - лучше поздно, чем никогда.

3. Иск. фр. c'est mon boulot - это моя работа.

4. Иск. фр. au revoir - до свидания.